(с Греем)

Анна вошла в кабинет, быстро повторяя в голове все то, что успел объяснить ей Егор за время подготовки к приему. Второй ее «учитель», огромный и тяжелый гуль по имени Сила дал лишь одно наставление. «Не смотри ему в глаза». Почему-то именно этого требования Анна больше всего и боялась ослушаться. Поэтому, представ перед главой вампиров Нью-Йорка, девушка лишь коротко «мазнула» по лицу Принца взглядом и чуть склонила голову. Поклон Егора, оказавшегося за правым плечом Анны, был намного глубже.
- Добро пожаловать в Нью-Йорк, мисс, - поднялся из-за стола Эпплер. - Добро пожаловать в настоящий Нью-Йорк.
Приветствие могло показаться странным, учитывая, что Анна далеко не сегодня появилась в городе; но интонация и вежливая холодная улыбка помогали осознать настоящий смысл приветствия.
Добро пожаловать в город, который людям совершенно неизвестен. Который является частью совершенно иного мира.
Эпплер перевел взгляд на Егора, чуть приподнимая бровь. Знакомым с этикетом и Принцем в частности смысл жеста был понятен - правитель ожидал увидеть самого Волверстона.
- Мастер, вынужден был срочно отказаться от визита, - когда гуль заговорил, его спина так до конца и не приняла вертикального положения. – Он не назвал причин. Просил лишь передать, что это связано с вашим последним разговором, и он объяснит все лично, как только разберется сам.
Эпплер медленно кивнул. Вентру-то хорошо понимал, насколько могут отвлечь важные дела... особенно те, что были помянуты в ходе разговора.
- Что ж, в таком случае, вернемся к нашей прекрасной гостье, - вежливо улыбнулся он Анне. - Я полагаю, вас уже ознакомили с правилами новой жизни?
- Да, милорд, - Анна старалась говорить как можно спокойнее, но все равно что-то, что было в ее новой сущности ей так до конца и не подконтрольно, словно принюхивалось и прислушивалось к тому, что пряталось внутри у собеседника. И чувствуя «это», Анна, постепенно осознавала, кто на самом деле, тот человек (хотя какой же он человек?!), что стоит перед ней. И кто на самом деле теперь она сама. – Мне объяснили все о правилах Маскарада, о Семьях и Кланах, и о том, почему не стоит общаться с Шаббат… Правда, мистер Волверстон дал мне понять, что факт моего существования, да и его тоже, сейчас все еще зависит от вашего решения, - решилась добавить девушка в конце.
Лицо Егора сохранило каменно-подобострастное выражение, ни чем не выдав экспромта подопечной в тщательно подготовленных и заученных ответах.
Эпплер помедлил, разглядывая стоящую перед ним. В случае с Вентру или Тореадором он бы особенно не колебался, но Гангрелы никогда не отличались очень уж строгой приверженностью правилам. И при желании натворить могли всякого, что сейчас было бы... совсем неудобно.
По лицу правителя города сейчас нельзя было прочитать совершенно ничего; только в глазах ощущался холодный расчет - Эпплер взвешивал все "за" и "против".
- Решение принято, - наконец произнес Принц. - Передайте вашему сиру поздравления с ученицей. А также - что я буду рад переговорить с ним при возможности.
- Благодарю вас, милорд, - скрывать облегчение от того, что нависший над головой меч был все-таки убран в сторону, Анна не стала, да, наверное, бы и не смогли. - Я передам вашу просьбу так скоро, как только сама увижу его.
- Очень хорошо, - довольно кивнул Эпплер. - А сейчас... приглашаю вас в зал. Думаю, вы останетесь довольны вечером.
В последнем Принц мог быть уверен; с его приемов могли уйти недовольные политическими решениями, но никак не самим празднеством.
А заодно будет возможность присмотреться к поведению новообращенной получше.

Начинал слегка побаливать левый висок; Эпплер поморщился - фантомная ведь боль, а все равно... Еще при обычной жизни он получил травму; Обращение успешно исцелило, но тело и разум упрямо не желали свыкаться с изменениями, пусть даже и прошли десятилетия...
Впрочем, это раздражающее свойство даже помогало - оно возникало при плохом предчувствии, и пропустить его было крайне сложно.
А поводов для такого предчувствия хватало. Непонятно зачем явившийся в Нью-Йорк Лукас Гангрел. Внутренние проблемы клана, о которых посторонним знать было совершенно не обязательно...
Хм, а могли ли они заключить союз с Семеркой? Вряд ли. Но проверить это никак не помешает.
Фантомная боль вновь кольнула висок.
Эпплер, вновь поморщившись, выпрямился во весь рост и двинулся к двери кабинета - в зал. Не стоило оскорблять гостей невниманием.

Вероника и Шарлотта.

- Думаю, что нет, - с заметным любопытством, слегка наклонив голову на бок, ответила Вероника. Казалось, что сократившееся расстояние ее ничуть не напугало. – Единого смысла все равно нет. Смысл только в том, чем наполнить то, что раньше называлось жизнью, а теперь вечностью.
Плавным движением она поправила выбившуюся прядь. Ночь забрала краски даже у волос. У них, казавшихся при свете жидким золотом.
- Вы заполнили свою жизнь поиском власти. – продолжив почти шепотом. – А я танцем в ночи. Не так ли?
Малкавиан. Несомненно, незнакомка была малкавиан. Чтож, у ночи тоже бывает свое настроение – когда-то она тиха и безмятежна, а когда-то полна опасностей. Но да, и Веронике пришлось с этим согласиться, она никогда не бывает доброй.

- Бруха. Или бруджа. Некоторые не любят первое произношение, потому что оно созвучно с индийским словом означающим "ведьма", и возможно зря не любят, - неторопливо объяснял Егор, поочередно описывая каждую из Семей, представители которой попадались на глаза гулю и Анне.
Найдя укромное место у одного из столов, помощник Волверстона продолжал вводить подопечную в курс происходящего, совмещая теоретическую базу знаний с практическими живыми примерами. Ну, относительно живыми, конечно.
- Из этого Клана всегда выходили великолепные бойцы, но воины и солдаты из Бруха довольно посредственные. Суть их крови - анархия, дисциплина и порядок ненавистны им в буквальном смысле на генетическом уровне.
- Но почему тогда они здесь, с Камарильей, а не с теми другими, о ком уже говорил мастер? - спросила девушка, вращая в руке бокал с рубиновой жидкостью. Еще в начале вечера его принес Егор, но из него так до сих пор и не было испито ни капли.
- Да, они анархичны, но не глупы,- улыбнулся про себя Егор, Анна действительно схватывала все на лету, сразу начиная задавать правильные вопросы. - Во всяком случае, их примогены. А те, кто не примкнул к Камарилье, все равно очень редко переходят на другую сторону. Они предпочитают быть свободными, но хранят секреты вашего вида столь же бережно, как и те, кто собрался в этом зале.
- А другие Гангрел? Мне не кажется, что кто-то здесь похож на них? Я смогу их почувствовать?
- Возможно, - осторожно ответил гуль. - Но пока их здесь и вправду нет. А пока что...
Егор запнулся, и Анна успела перехватить его взгляд, направленный на новую группу гостей.
- Прошу прощения. Я буквально на одну секунду вас оставлю.
Девушка так и не успела ничего спросить, а слуга Волверстона уже быстро ввинтился между группами вампиров наполнявших зал и почти пересек его, явно удаляясь от тех, на кого посмотрел до этого. Анна еще раз взглянула на них, отметив лишь багряные одеяния, странным образом подчеркивающие бледность лиц и рук. Имя Тремер пока еще ничего не говорило бывшей полицейской.

– Власть-власть-власть… – пропела Шарлотта, мягким, скользящим движением оказываясь рядом. – Macht-pouvoir-potere-vlast… Какой в ней смысл? Какой смысл в том, что понимают под властью – сидеть и приказывать? Сидеть пауком, а потом стать добычей осы, которая переплавляется в паука? Как странно, никто не писал книг о круговороте ос и пауков…
Она слегка склонила голову, вглядываясь в лицо собеседницы.
– Власть, умноженная на единицу – это скука. Смысл есть тогда, когда она разбита на осколки… семь осколков, семь дорог, семь путей, семь мыслей, семь смыслов…
- Но зачем рушить то, что имеет вид целого? Только для того, чтобы разрушить? – Вероника была вынуждена сделать шаг назад. А ведь один шаг назад – это уже много. В нем одном могло быть заложено куда больше смысла, чем в многочасовой беседе – он мог показать почтение, страх, признание, равнодушие.. Но сейчас это была скорее осторожность. Ей нельзя было спорить, по крайней мере не сейчас, не узнав деталей, не заручившись поддержкой, возможно.
- Пусть причины, по которым я приехала сюда и остаются даже для меня пока весьма туманны, но.. – добавила тзимицу. - Но я не могла не принять ваших смыслов, пусть и отчасти. Могу ли я вам помочь?
- Помо-очь? - протянула Малкавиан, вновь одним быстрым движением смещаясь и оказываясь еще ближе. - Помощь - хорошо... когда от помощи действительно легче. Только так не всегда... и лучше действительно все разбить, кусочки разглядывать проще... только потом не соберешь. Ах, мой волк, ночь твоего воя тоже разлетелась...
Она застыла и совершенно неожиданно представилась:
- Шарлотта.
- Вероника.. Вероника Браун, - удивленно ответила тзимицу.

С мастером.

Вероника и Шарлотта
- Ве-ро-ни-ка, - разбила произнесенное имя на слоги Шарлотта. - Ника. Победа. Много ли побед одержала, много ли не сумела? Время есть, почему бы не насладиться и победой, и поражением?
Она вновь скользнула из стороны в сторону, пройдясь в танце лунного света... а потом хитро взглянула на собеседницу.
- Фамилию назвать не могу. Забыла. А, нет! Не забыла - выкинула. Зачем мне фамилия, я себя на "М" назову, кланом... как и все мы. Семь осколков, семь древних имен и семь младших... В каждом веке столько танцующих семерок!
В последней фразе прозвучало почти что детское искреннее восхищение.

Эмиель
В совсем другом месте Эмиель Тремер, стоя у окна, задумчиво разглядывал ночной Нью-Йорк.
Ему не нравился этот город - ни в прошлые века, ни сейчас. Слишком шумный - а Эмиель предпочитал тишину и сосредоточение. В крайнем случае - музыку, но выбранную им самим. Слишком буйный - в то время как Эмиеля всегда тянуло к местам спокойным. Слишком... американский.
Рожденный в самом сердце "владычицы" морей, Эмиель был все-таки слишком англичанином, чтобы его любить.
Сэлен - дело другое. Вентру вписывался в любое хоть сколько-нибудь приличное общество без малейшего труда; похоже, характерное умение клана играть с эмоциями и подчинять себе беседу у него было от природы.
Впрочем, если бы не было - то Антуанетта Парижская даже и внимания на него не обратила, не так ли?
В который раз Эмиель задумался о схожести наставников и учеников. С Вацлавом Стшелевским, его собственным сиром, они был действительно похожи; потому, вероятно, Эмиель и жил в Праге с таким удовольствием.
Но если такая похожесть есть всегда... то не приведут ли они в Семерку тех, кто даже не вздумает помогать в замене Бруджа и Тореадоров?
Хотя... это необходимый риск.

- «На «М», ну конечно, я знаю,» - Вероника недовольно повела плечом. С ними всегда было трудно – никогда не поймешь, чего на самом деле хочет этот клан. Еще секунду назад они сравнивали фонарь с лимонным леденцом, а теперь уже стоят у тебя за спиной, неимоверно опасные. «Ах, однажды я попробую их переделать, создать частичку совершенного хаоса. В них будто что-то сломалось.. Но одна маленькая деталь – и все на своих местах!» - и от этих мыслей по коже пробежал приятный холодок, руки слегка дрогнули. Слишком, слишком давно ей не попадался подходящий объект для экспериментов.
Однако сейчас было не время идти против Семерки. Тем более, что Шарлотта для этого не подходила.
- Нет, время для поражения еще не пришло, как и для победы. – Вероника порядком начинала терять терпение, да и голод давал о себе знать. – Вы же знаете, что я могу?..
В неверном свете луны вдруг показалось, что черты лица на долю секунды стали точь в точь как у Шарлотты, только, пожалуй, чуть бледнее цвет кожи.
- Хотя, конечно знаете, - в серых глазах вампира мелькнул отсвет фар далекой машины. – Приятно было познакомиться с вами, Шарлотта.
Чуть наклонив голову, она собралась скользнуть в тень..
Зачем нужны лишние слова?

- При-и-иятно, - протянула Малкавиан. - Да-а... да, встреча всегда приятна, всегда несет что-то новое, все равно, с кем встречаешься, и чем встреча закончится... Лорелей - идеальный пример. Прекрасное впечатление, которое становится в жизни последним... ах, он знал, о чем писал. И точно так же это понимал мой волк... как это было хорошо...
Она вдруг осеклась. И с беззаботной улыбкой махнула Веронике:
- Мы встретимся еще. В конце концов, ночь тесна и юна - нельзя не встретиться.
А затем - легким движением скользнула в ночные тени, словно внезапно потеряв интерес к разговору. Впрочем, с Малкавианами это обычно так и бывало - пожалуй, уследить за их переменчивым вниманием могли разве что дети того же клана.

Ночь действительно тесна. Одно и то же мгновение может сковать самых разных людей и Детей Ночи, объединить одной мыслью и одним побуждением.
Как сейчас.
Скользящая в тенях дочь Малкавианов...
Смотрящий в окно Тремер...
Делающий шаг к гостям Вентру...
Сгорбившийся в кресле Носферату...
Все они и многие другие сейчас задались вопросом, одним и тем же.
Что будет дальше?