Слащавый хрипел, дико, раздирал ногтями горло и щеки, пытаясь остановить поток крови. Но он уже был мертв. Хотя сам не понимал этого. Капли набирающего силы дождя смывали алые потоки с кожи разбойника.
Сильно, протяжно грянул гром, следуя за новой молнией, осветившей пространство. Выхватив из тьмы медленно, неуверенно, шаркая, движущиеся фигуры вокруг со свисающими остатками одежды, струпьями, бледно-голубой кожей, гнилой плотью... Оживших трупов было много. Они шли неторопливо, окружая спутников.
Насильник, что был отброшен пинком Джона, вскочил, замер на месте, глядя на открывшееся зрелище. Хотел закричать, но не мог издать ни звука. Затем отчаянно, грубо, словно последний возчик в далеком порту, выругался, давясь от ужаса слюной. Выхватил кинжал, отмахнулся от наступающего на него зомби, полоснул его по мертвой плоти. Труп не остановился. А позади мародера обхватил второй зомби. Сильно, до хруста, выкрутил руки назад. Насильник закричал. Очень громко. Молил всех богов, в именах которых путался, о пощаде. Зомби раскрыл рот и резко вонзился гнилыми желтыми зубами в шею мародера. Его крик перешел в пронзительный, почти девичий, вопль. В темноте не было видно, что сделал с ним первый из ходячих мертвецов. Но крик быстро сменился страшными, булькающими звуками.
- Беги, твою мать! - рявкнул Дуглас, выпустив торчащий в подбородке у Слащавого кинжал, вновь перескочил через Вивьен, резко рванул меч из ножен, отрубив наступающему на него мертвяку руку. - Бегите!
Гром рявкнул снова, сопровождаемый молнией. Вардамир что-то крикнул, взмахнул посохом, увлекая за собой онемевшую от ужаса Майю. Жденек, спотыкаясь, чуть не упал, выпрямился, рванув следом за священником. Слащавый, перестав хрипеть, стал падать назад, в речку, рухнул в туче брызг. Фэйтт, с кровоподтеками на лице, оскальзываясь на уже мокрой земле, схватил свои ножны. Возник рядом с Вивьен, не спрашивая потянул ее за руку, не обращая внимания на улыбку девушки. Наклонился за плащом.
Он действовал слишком медленно. Вурдалак, со страшной темной раной через грудь, ощерившись в улыбке с острыми зубами, прыгнул, повалил Арея на землю.
- За ними! За ними! - надрываясь, крикнул еще раз северянин прямо в лицо целительнице, ударил ногой вурдалака по голове. Мертвяк пошатнулся, съехал по мокрой земле, грозно зарычал. Джон ударил его мечом сверху, разрубив ключицу. Крови не было. Плоть давно была мертва. А клинок увяз в теле, когда Дуглас рванул его назад.
- Бежим! - выдохнул Арей Вивьен, поднявшись. Говорить ему было больно. Но он говорил. Схватив плащ и меч одной рукой, другой он потянул Вивьен за собой, увлекая вслед за Вардамиром и его двумя спутниками.
- Сдохни, падаль! - сквозь зубы ругнулся Джон, кулаком ударил вурдалака по скуле. Голова последнего дернулась, он ответил на удар своим собственным - хватанул Дугласа ногтями по лицу.
Северянин хрипло вскрикнул. Навалился всем телом, сбивая мертвяка с ног, уперся ногами в его тело и выдернул меч. Нежить дернулась под ним, сбросила воина с себя. Падая, он ударился спиной о тело стоявшего позади зомби, сумел оттолкнуться, покатиться по чавкающей земле. Зомби ударил его кулаком в висок. Звезды вокруг полыхнули алым и желтым, крутанулись в бешеном хороводе, поменялись с землей местами. Дуглас уткнулся лицом в труп арбалетчика, стиснул зубы, сплюнув кровью, попытался подняться. Зомби, шаркающей походкой надвигаясь на северянина, заслонил взор вурдалаку, и тот врезался в мертвяка. Оба упали. Глухо клацнули зубы.
- Мало вам, мертвое дерьмо?! Еще крови захотелось?!.. - поднимаясь, с трудом выговорил Дуглас. По лицу быстро текли капли, смешиваясь с кровью из трех параллельных разрезов на щеке. Вурдалак поднялся первым, прыгнул, напоровшись на выставленный вперед меч, жутковато улыбнулся и двинулся вперед, насаживаясь на клинок. Джон выругался. Коротко, ибо силы быстро таяли. Ударил мертвяка головой в лицо, разбив лоб о его длинные клыки. Упырь дернулся назад. Воин вновь уперся ногой в его грудь, выдернул меч, отбросив вурдалака обратно на встающего зомби.
Слева и справа шаркали новые, насладившиеся насильником. Медленно, неторопливо, не издавая ни звука, кроме животного урчания.
- Не сегодня, - изогнув разбитые губы в усмешке, сказал северянин. - Не сожрете, трупное мясо.
Раскрутив окровавленный меч перед собой, Джон изогнулся, подрубил голову вурдалака, единственного подвижного противника среди мертвяков. Упырь не успел среагировать - его голова отделилась от тела, покатилась по земле, скрывшись в воде. Тело ходячего трупа осело, упало. Кто-то попытался дотянуться до Дугласа кулаком, промахнулся. Второй больно ударил по ноге, схватил за плечо, сильно сжал. Ногти впились, продырявив куртку, в кожу. Джон захрипел, заскрипел зубами от боли. Ударил мертвяка локтем в лицо. Тот лишь дернулся. Достаточно, чтобы Джон сумел высвободиться из мертвой хватки, поднырнуть под очередной удар и выскочить из кольца. Поскальзываясь на разбухшей от воды земле, он побежал в сторону ушедших спутников...

Дождь лил сильно, постоянно озаряясь молниями и оглашаясь громом. Отряд, не досчитывающийся Джона, бежал долго, до тех пор, пока оставались силы у Фэйтта, почти несущего Вивьен на руках, и у Жденека, который поддерживал Майю. Вардамир дышал быстро, ведя четырех спутников вперед, уверенно. Было видно, что он устал. Но не мог остановиться.
Когда над головами выживших в аду зашумела желтая листва небольшой, всего-то пара десятков деревьев, рощицы, Арей не выдержал, рухнул на землю, тяжело дыша, хватая живительный воздух ртом. Жденек трясся от холода или страха, а может от двух вещей сразу. Позади отряда огромное поле с высокой травой колыхалось, омываемое дождем. Даже тропка, по которой они пришли сюда, виднелась лишь у самого входа в траву, скрываясь за первым же поворотом.
Священник накинул плащ Вивьен девушке на плечи, выпрямился, вгляделся назад.
- Кажется, там кто-то есть, - сквозь частые вдохи и выдохи, произнес Жденек, тоже вглядываясь. - Это Джон!
Молния осветила в который уже раз тропку, по которой тяжело, словно мертвяк, покачиваясь, волоча лезвием по земле меч, шла темная фигура, в которой, при достаточном свете, можно было узнать Дугласа. Он не дошел. Рухнул на землю. И уже не встал.

Наступал вечер, это значило одно: скоро живые трупы вылезут из своих могил, и путникам придётся туго. Другой такой приятной и безбашенной ночи, какая выдалась в Поляне группе более не видать. Однако Майе было не до размышлений об их участи и о том, как её изменить – насморк душил девушку. Ей, с одной стороны, до смерти надоело это проклятье, против которого бессильны были всяческие отвары трав, с другой стороны, её было просто неудобно идти и всё время шмыгать носом.
Внезапно погода начала меняться, а вместе с ней и степень освещённости окружающего пространства. Просьба о помощи Майи потонула в шуме бешеного ветра, в недоуменном страхе, который накрыл большинство членов группы. Однако, хвала богам, Вивьен услышала тихий голос Майи. Несмотря на ветер и сгущающуюся тьму, девушка, перекричав шум, поблагодарила целительницу и остановилась, отпуская остальных вперёд. Некоторое время потребовалось на то, чтобы нанести мазь и привести себя в относительный порядок, запахнуть понадёжнее плащ и поправить сумку, подозрительно лёгкую. Именно благодаря этим нехитрым действиям Майя опоздала на встречу с разбойниками и оказалась в хвосте процессии, когда мерзавцы присматривали себе жертв.
И тут случилось странное – Дуглас повел себя непредсказуемо и ужасно. Майе даже начало казаться, что он и правда их кинул. И с каждым мгновением это становилось всё более очевидно. Он даже не вступился за Вивьен. Эти отморозки грязно издевались над целительницей, а он стоял и смотрел с улыбкой на это светопреставление! Как уже было сказано, Майя оставалась за спиной священника, поэтому мерзавцы не сразу обратили на неё внимание. Хотя, конечно, девушка прекрасно понимала, что она у них на очереди следующая.
А тем временем, непогода разыгрывалась. Начался нешуточный дождь, потемнело. И в этой темноте Дуглас вновь проявил активность, на этот раз, на благо своих товарищей, которые будут с подозрением относиться к нему после такой выходки. Но не только Дуглас насторожил Майю – кругом появилось ещё несколько фигур. Зомби. В диком ужасе Майя оцепенела. Оцепенела так, что даже на приказ Джона бежать не смогла пошевелить и мизинцем. Бедняге Вардамиру пришлось тащить девушку в полусознательном состоянии через поле, увязая по щиколотку в грязи и путаясь в корнях, торчащих из размытого грунта.
Эта безумная гонка, когда даже под ледяным дождём обливаешься потом, нашла свой конец лишь под сенью небольшой рощицы. Майя в бессилии рухнула на землю, пачкая в грязи руки и лицо. Но долго оставаться в таком положении не смогла даже убитая гонкой и ужасом Майя. Она подошла к Вивьен.
- Ты в порядке? – девушка положила перепачканную руку на плечо целительницы.
Однако ответа она получить не успела, ибо в призрачном свете молний на тропинке показался человек – Дуглас. Он был жив. Но явно ему требовалась помощь – он рухнул на землю и более не поднимался.
- Чёрт, нужно ему помочь! – в первом благородном порыве выкрикнула Майя, забыв об осторожности. Она сразу почему-то посмотрела на Жденека: он один мог сейчас с ней согласиться в силу своей привязанности к Джону.

Все произошло очень быстро, хотя для Вивьен каждая минута казалась вечностью. Время тянулось, словно патока, доставляя целительнице неимоверные страдания. Возможно, боги услышали ее мольбу, а может тем скверным событиям вовсе не суждено было случиться, в любом случае честь девушки была спасена.
Вивьен не видела схватки, не слышала криков Дугласа, даже подвиг Фэйтта она смогла оценить не сразу. Целительница пришла в себя уже после безумной гонки, когда основная опасность уже миновала. Она сидела на голой земле, обхватив руками колени и зябко кутаясь в плащ, накинутый ей на плечи Вардамиром. Жгучее чувство ненависти сменилось чувством беспомощности и беззащитности. Еще никогда она не чувствовала себя такой слабой.
- Чёрт, нужно ему помочь! – голос Майи прозвучал совсем рядом, но Вивьен даже не повернула голову.
Она знала, что он нуждается в ее помощи. Кроме Вивьен никто не смог бы вернуть к жизни северянина, вот только она сама не была уверена, что действительно хочет ему помочь. Предательство Джона плотно засело в голове.
- Жденек, - собственный голос казался чужим из-за хрипоты, - подойди ко мне.
Парнишка присел на корточки рядом с целительницей. Чувство долга перевесило остальные. Вивьен с досадой поняла, что сумка со всеми лекарствами осталась на месте побоища.
- Тебе придется собрать нужные травы, если ты хочешь ему помочь, - Вив не смогла себя заставить произнести имя северянина, оно тоже вдруг стало каким-то чуждым, - они есть в этом лесу. Я тебе сейчас объясню, как они выглядят, ты их принесешь Майе, а она приготовит из них отвар…
Жденек усиленно кивал головой, не обращая внимания, что ноги, после непривычно долгого, сумасшедшего бега немилосердно болят, что все тело готово будто бы развалиться, рухнув на землю. Но он чувствовал, что на него возложена ответственность. Во второй раз, с того самого момента, как Джон дал ему свой кинжал, его просят о чем-то! Он полезен! Он нужен им! Он, Жденек, почти совсем стал таким, как...
Память услужливо подсказала, кем именно он мог бы стать. Стоять в стороне и наблюдать, криво улыбаясь. Но после... после ведь именно Дуглас спас их. Или нет? Запутавшись, паренек забылся, сбился и беспомощно посмотрел на Вивьен - он не помнил названия последних названных трав. Он уже даже начал забывать первые из тех, что произнесла девушка.
- Не надо, - рука Вардамира легла на плечо Вивьен. - Ежели будет на то воля Господа нашего, я сам их найду.
Монах улыбнулся целительнице, достал из-под робы флягу, открутил крышку и быстро приложился к ней.
- Юный отрок, помоги своему достойному товарищу дотащить этого варвара под сень благословленных Господом деревьев, - произнес Вардамир, взглядом указав на встающего и чуть пошатывающегося Арея.
Пока героически держащийся на ногах Фэйтт и Жденек тащили по размытой грязи черное тело Дугласа, а Майа следовала рядом, неся в руках его меч, Вардамир скрылся среди деревьев. Он вернулся как раз к тому времени, когда северянина уложили рядом с деревом.
Мокрые темные одеяния пропитались багровой кровью, струящейся из раны на плече и из трех глубоких порезов на щеке. Мелкие царапины и ссадины никто не считал. Их было просто не разглядеть.
Джон открыл глаза, закашлялся, сплюнув воду и кровь, и те потекли у него по подбородку. Его взгляд упал на Вивьен, но в глазах нельзя было прочесть сожалеет ли он о своем поступке.
Вивьен сидела в стороне, пока остальные ухаживали за раненым северянином. Ее бил озноб, но, то была не лихорадка и не простуда. Душевная рана оказалась куда глубже любой физической. Девушка легла на землю, укрывшись плащом, и прикрыла глаза. Сон не шел, вместо него перед глазами вставали мерзкие картины минувшего вечера. Вивьен всем телом ощущала боль, причиненную ей насильником, ей даже казалось, что она вновь чувствует его смрадное дыхание. В попытке заглушить воспоминания, Вив лишь сильнее зажмурила глаза и совсем по-детски свернулась калачиком, до боли сжимая в руках плотную ткань плаща.
Сидящий напротив нее Дуглас лишился сознания, уплыл куда-то, куда не могли последовать те, кто за ним ухаживал. Глаза северянина закрылись, и тело опало, тревожимое лишь рукой Майи, пользующейся мазью из целебных растений.
Фэйтт медленно, кривясь, присел рядом с Вивьен. Некоторое время не шевелился, смотрел куда-то в другую сторону, пока Вардамир не отошел от девушки, дабы понаблюдать за действиями Майи.
- Прости, - неожиданно произнес он.
Вивьен улыбнулась лишь уголками губ, взгляд серых глаз оставался бесстрастным.
- Спасибо тебе, Арэй, - тихо произнесла она, легко коснувшись руки Фэйтта.

(Амиликэ & Father Monk & немного Dakmor)

Майе казалось, что она опять сильнее всех суетится и только беспокоит остальных. Ей, как человеку, наименее пострадавшему от событий, которые имели место несколько минут назад, сейчас более всего хотелось действовать. Причём девушка практически забыла, как именно говорил о ней и Вивьен Дуглас в присутсивии разбойников. Забыла, а может, просто не желала вспоминать.
Вивьен была явно в шоке, и это вполне можно было понять. Она не отвечала на вопросы и лишь пара фраз сорвалась с побледневших губ целительницы.
- Тебе сасмой помощь нужна, Вивьен, - проговорила Майя, глядя, как девушка улеглась на мокрую от дождя, прорывавшегося через жидкую листву деревьев, землю.
Но видя, что целительница ушла в себя и вообще не желаеет её слышать, Майя отыскала глазами Жденека и Арея, которые уже рванулись к Джону. Девушка последовала за ними. Парни приподняли с земли тело северянина, а Майя прихватила его оружие. Возможно, в беспамятстве Дуглас оброинл ещё что-то, но в бесконечных потоках грязных мутных ручейков найти это было не возможно.
Когда Дуглас был надёжно усажен под деревом и после краткого проблеска сознания вновь погрузился в беспамятство, Майа присела рядом. Краем плаща она отёрла грязь с лица Джона, особенно с его ран. Не было особой возможности нормально промыть раны северянина, однако мокрый до последней нитки плащ был вполне пригоден для этого. У Майи даже не оказалось никакого средства первой помощи от ссадин, ибо девушка была плохой целительницей, а сумки Вивьен нигде не было видно. А спросить её тоже представлялось проблематичным. Вардамир исчез - отправился на поиски трав.
Майя лишь покачала головой. Она сделала всё, что могла: очистила раны и царапины. Из лекарств у девушки была только мазь от приступов аллергического насморка, но от него Дуглас сейчас, как раз, не страдал.
Однако Вардамир, который вызвался найти нужный компоненты для целебного отвара, зашуршал ветками где-то неподалёку. Значит скоро можно приступать к приготовлению

НРПГ: Я, конечно, не против, что образ моей героини используют в своих постах, если его используют согласно сюжету, но всё же как-то не по себе видеть отыгрыш, не согласованный со мной. К тому же, у моей героини нет никакой другой мази кроме той, что помогает при насморке.

Перед глазами Вивьен всплывали какие-то образы, моменты из прошлой жизни и события, произошедшие не так давно. Все было очень сумбурно, одна картина сменялась другой, в голове вертелись какие-то обрывки ничего не значащих фраз. Странная мозаика складывалась из кратких разговоров, мимолетных образов и стремительных ситуаций. То был какой-то болезненный сон. Временами Вивьен беспокойно вздрагивала во сне, ее лоб покрылся испариной.

Она сидела рядом с кроватью, на которой безмятежно спал северянин. Рука целительницы мягко коснулась его волос, кончики пальцев, едва касаясь лица, скользнули по щеке. Теперь он был вне опасности, хотя всего несколькими минутами ранее девушке все еще приходилось вести нелегкую борьбу за его жизнь. Сколько прошло времени? Несколько часов. За окнами уже забрезжил рассвет, ознаменовав окончание самой страшной ночи, которую она только могла припомнить. Все беды, что были до этого, казались теперь ничего незначащими пустяками. Вивьен отдала все силы, чтобы спасти северянина, она чувствовала как ее собственная жизнь вместе с потоками магической энергии утекает сквозь пальцы в израненное тело Дугласа. Она чувствовала его боль, принимая эту волну боли на себя. И только теперь, когда основная опасность миновала, она чувствовала себя счастливой из-за того, что Он будет жить. И если бы понадобилось, она бы отдала всю себя без остатка…
Горький дым погребального костра…
Резкая боль. Страшная тень, нависающая над ней. Хищный оскал. Это даже не человек, какое-то отвратительно существо, мерзкое и безликое. Она беспомощно озиралась по сторонам в надежде, что кто-то сжалится над ней и сумеет защитить. А к мерзкой тени тем временем присоединяются другие, еще более жестокие и беспощадные, стекаются со всех сторон, окружая ее со всех сторон. Всепоглощающий страх и чувство безысходности. Но вспышка света вдруг озаряет одинокую мужскую фигуру, стоящую в стороне. Девушка в отчаянии тянет к нему руки, беззвучно моля о помощи. Лицо Джона Дугласа кривится в холодной, безразличной усмешке. Хищный оскал…

Вивьен испуганно вскрикнула, очнувшись ото сна. Она порывисто дышала, судорожно хватая ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу.
Несколько минут ей потребовалось, чтобы придти в себя и осознать, что увиденное ею было не более чем страшным сном. Только легче девушке от осознания этого факта не стало, ведь минувшие события не многим уступали ему в мерзости.
Когда дыхание выровнялась, Вивьен обратила внимание, что Майя и Вардамир все еще возятся с северянином, в то время как утомленный Жденек уже спит без задних ног, наверняка видя героические сны.

Майя закончила с приведением ран Дугласа в порядок и обратила взор к молчаливому Вардамиру. Он, вероятно, нашёл всё, что говорила Вивьен, но спрашивать Майя не стала. Она, конечно, была говорлива и временами глуповата, только вот сейчас не тянуло её на пустую болтовню.
Девушка взяла одну из травинок, которые принёс священник и положил на землю. Майя сосредоточенно рвзглядывала тёмно-зелёные прожилки и свтло-зелёную мякоть листочка, но отчаянно не могла понять, что с ней делать. Она беспомощно взглянула на Вардамира.
- Если что, то я даже не знаю, как это готовить, - протянула она. - Что мне делать?
Благо кругом было достаточное количество тех, кто был искушенным зелье-поваром.

Ночь, тревожная и дождливая, сомкнула глаза Джону окончательно после того, как Вардамир и Майа, под негромкий голос Вивьен, сумели промыть и смазать раны северянина. Найденный ручеек помог путешественникам умыться и стряхнуть накатившую было после нервного переживания усталость, заставил воспрять духом и продолжить путь.
Дугласа несли Арей и пыхтящий от усилия Жденек. Майа поддерживала Вивьен. Священник, опираясь на свой посох, шел впереди, ведя отряд сквозь растения, дождь и темноту. Никакой погони никто так и не услышал. Однако слушали все. И неоднократно останавливались. Никого позади не было.
С рассветом, когда изможденные путники устроились на привал возле небольшой каменной изгороди, заброшенной также давно, как и это поле, пришло и облегчение. Погони не было. Не могло быть. Ведь взошло солнце.
Вардамир, тяжело опершись о каменную изгородь, долго смотрел на светлеющее небо.
- Не думал я, что времена Архимага вот так вот вернутся... - пробормотал он себе под нос.
- Что? - сонно спросил Жденек, уже сидя на земле и закрывая глаза. Священник не успел ответить, как мальчик уснул.
- Ничего. Спи, потом расскажу, - ответил ему Вардамир.
Арей удивленно округлил глаза:
- Архимаг?.. - переспросил он. - Расскажешь?..
- Расскажу, расскажу, спите.
Фэйтт не послушался, пытался сторожить, пытался заставить священника говорить, но не выдержал, заклевал носом и уснул. Дождь перестал. Сквозь туман и тучи медленно проглядывали первые лучи солнца...
Солнце еще не показалось над землей, когда все путники умиротворенно спали.

(и немного от Дакмора)

Майя всю дорогу придерживала слегка шатающуюся Вивьен, поэтому к моменту, когда компания достигла каменной изгороди, она почти валилась с ног от усталости. Тут сказалось и нервное перенапряжение, и физические нагрузки и постоянное принуждение себя любимой не устраивать истерик, потому что промокли ноги, испачкались руки или порвался плащ. Пусть Майя и была девушкой деревенской, но вот уж среди своих односельчан прослыть она сумела за знатную чистоплюйку и белоручку с капризным нравом.
Теперь же Майя повалилась на землю. Её сил хватало лишь на то, чтобы отыскать более или менее сухое и чистое место под стеной и уснуть там. Уже в полусне она слышала тихие слова Вардамира и Арея, но вниманияим не придавала. Она смутно ощутила то, что совсем не хочет вспоминать то, что случилось ночью. И этим тем было вовсе не бегство в рощу, марш-бросок с Вивьен на буксире, а нападение разбойников.
С такими неприятными мыслями девушка заснула, инстинктивно пытаясь не класть руки на землю, чтобы не испачкать, а кутать их в складках плаща. Насморк возвращался.

Рассвет никого не разбудил. Окрасившееся в голубизну после дождя небо нежно обрамлялось белыми облаками, более не сбивавшимися в грозовые стада.
Когда воздух начал прогреваться вымытым вчерашним ливнем светилом, Вардамир заворочался, открыл глаза. Спросонья ему показалось, что их окружают темные фигуры, и священник поспешно сел, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Темными фигурами оказалась лишь игра света и тени. Все вокруг будто бы дышало жизнью и вовсе не походило на вчерашнюю преисподнюю, разверзнувшуюся вокруг спутников.
Когда отряд медленно, но верно сбросил оковы сна, взоры многих обратились на Вивьен. И на все еще лежащего с закрытыми глазами Дугласа.
Страх, гнавший всех вместе вперед от незримой, но воющей опасности, исчез, растворился во сне и скрылся из виду под солнечным светом. В умы многих закрались разные взгляды на произошедшее вчера.
Взгляды, которые лучше было оставить при себе. Жденек не выдержал.
- Он поступил правильно, - произнес он, пытаясь отряхнуть въевшуюся в одежду грязь. - Он... хотел спасти нас.
Аргумент паренька звучал по-детски. Но его серьезный и уверенный в себе вид придавал словам какой-то вес.
- Он подставил нас под удар, - заметила Майя, холодно поглядев на Жденека. - Под смертельный удар. Всех нас, не только Вивьен.
- Их было трое против...
- Против пятерых, - отрезала Майя. - Может, не все из нас такие хорошие воины, как те трое, но нас было больше...
- Ты ничего не понимаешь! - вспылил Жденек. Ничего более умного в голову не пришло. - Ты же девушка!
Фэйтт кашлянул. Негромко, но достаточно, чтобы обратить на себя внимание. Когда Жденек, хмурящий брови, повернулся на звук его голоса, Арей развел руками:
- Жденек прав, и Джон спас нас вчера. Но не мы можем должны прощать его. А лишь та, что пережила больше нашего, - голос юноши был спокоен и тих. И... нежен?
- Ты ведь простишь его, Вив? - тут же спросил Жденек. Казалось, он уже слышал ответ девушки. Уже слышал ее "Да, конечно", которое сделало бы его победителем спора.
Даже Вардамир, заинтересованный, повернулся к целительнице, дабы услышать ее слова.

Вивьен опустила глаза, не в силах выдержать испытующий взгляд мальчишки. С остальными было проще, им легче объяснить истинную причину ее поведения, или они вовсе не нуждаются в объяснения. Со Жденеком же все было совсем иначе. Он все еще делил мир на «добро» и «зло», и как доказать ему, что отважный поступок его героя обратился горем для нее. Что он причинил ей боль, стараясь спасти. Все это казалось настолько очевидным и простым, даже… смешным. Противоречивые чувства в ее душе смешались, сплетаясь в тугой комок.
Вивьен рассмеялась. Только в этом звонком, струящемся смехе едва уловимо проскальзывали нотки сумасшествия…
Жденек просиял, решив для себя, что целительница больше не злится на Джона. А это значит, все будет как прежде! Лишь Вардамир, познавший и повидавший на своем веку гораздо больше, чем казалось со стороны, тревожно нахмурился, заподозрив неладное.
- Ты не должен просить меня простить его, - резко произнесла Вивьен, вновь обретая серьезность и отрешенность, - Ни ты, ни кто бы то ни было…
Вивьен поднялась, собирая жалкие остатки своих вещей. Обрывки ее рубахи пошли на перевязку Дугласа, зато теперь на ней была другая, заботливо предложенная Майей. В целом Вивьен выглядела гораздо лучше, чем накануне, несмотря на осунувшиеся и заметно заострившиеся черты лица.
- Пусть тот, кому действительно нужно мое прощение, заслужит его не словами, а поступками, - она бросила короткий взгляд на Джона, и добавила чуть тише, и уже не так уверенно:
- А уж я подумаю, стоит ли он того…
Всем своим видом показывая, что разговор на эту скользкую тему она больше вести не намерена, Вивьен собрала последние крохи еды, завернув их в плотный зеленый лист. Даже в режиме жесткой экономии припасов им долго не продержаться, если в скором времени не посчастливится наткнуться какое-нибудь селение. Здешние леса были богаты ягодами и грибами, но чем дальше гонцы уходили от родного края, тем более чужой и дикой казалась природа. Целительница не рискнула бы употреблять в пищу незнакомые растения, а тем более не могла подвергать риску здоровье остальных. Своими опасениями она решила поделиться с Вардамиром.
- Дальше вести нас придется вам, святой отец, пока Дуглас окончательно не поправится, - легкая тень брезгливости отразилась на лице Вив, когда она произносила имя северянина, - И если мы не поторопимся, то рискуем умереть с голода…

- Тянет дымом, - отозвался Вардамир. - Пеплом.
Позади священника чертыхнулся Жденек, уронивший ноги Дугласа и заставивший Арея упасть на колени. Пока оба пытались вновь поднять бессознательного северянина, Вардамир вновь принюхался. Майя косо смотрела на него, ожидая продолжения.
- Где-то совсем рядом, - себе под нос сообщил священник. - Совсем рядом...
- Там, - махнул рукой Фэйтт. Все посмотрели в указанном направлении, лишь Вардамир обернулся на юношу, дабы, приподняв одну бровь, взглянуть ему в глаза. - Дым, - пояснил юноша священнику.
- И точно...
Дым, видневшийся у далекой рощи, был еле заметен, вился серым потоком, стремясь вверх, в небо. Не укажи на него Фэйтт, никто бы и не заметил. Жденек недоверчиво покосился на окружающих:
- И что мы будем делать?..
- Это не деревня, - сообщил Вардамир. - Здесь деревень нет.
- Ферма, - предположил Арей. - Точнее... была ферма.
- Даже если там кто-то был, он уже шел, ведь так? Да? - Жденек поправил кинжал на поясе, который стащил у Дугласа. - Ведь, если бы он там был, значит был бы огонь, ведь так?
- Он прав, - согласился Фэйтт. - Дым старый. Скорее всего, ферма горела ночью. Вряд ли тот, кто ее сжег, до сих пор сидит на руинах.
- А там могли остаться люди! - Жденек, предвкушавший уже себя, спасающим девушку из-под обломков разрушенной фермы, вновь чуть не уронил ноги северянина. - Мы можем им помочь!
- Девушкам лучше остаться здесь, - Арей взгляну на Вивьен. Постарался улыбнуться. Улыбка здорово красила его бледное лицо. - Чтобы... не повторять прежних ошибок...
- Разумная идея, - пробубнил себе под нос Вардамир. - Но с другой стороны, останутся они здесь совсем одни, с милостью Господа нашего... или пойдут с нами, под нашей защитой. Из нас только Вивьен дарован Господом дар целительства. Если там есть выжившие, то лучше, чтобы ты, дочь моя, оказалась рядом с нами.
- Идемте! - звонко воскликнул Жденек.
- Медленнее, - Фэйтт поднял Джона и двинулся вперед. - И не кричи так, Жденек.

Это действительно оказалось фермой. Остов сгоревшего здания, окруженный серым морем пепла, дымился, отбрасывая увиденный юношей дым вверх. Рядом с фермой валялись обломки от сарая - длинные черные бревна, утратившие первоначальную форму после пожара. У порога дома, зарытый в пепел, лежало тело. Тоже черное и обугленное. А рядом, на чем-то, смутно напоминающем колоду для рубки дров, сидел широкоплечий жилистый мужчина со светло-русыми волнистыми волосами до плеч. Лицо его покрывали борода и усы того же цвета. На мужчине, который, казалось, не замечал путников, была плотная рубаха из домотканого полотна, такие же порты, перепоясан он был выбеленной и вышитой льняной лентой. Штаны мужчины были заправлены в сапоги. Поверх рубахи виднелась безрукавка из овечьей шкуры, мехом вовнутрь. За поясом у него висел плотницкий топор, и одна рука безмолвного лежала на рукояти инструмента.
Недалеко от выжившего на земле лежал еще один человек с пепельными волосами и щетиной на весь подбородок. Раскинув руки, он невидящим взором смотрел в небо.
- Господь наш милостливый, смилуйся над детьми своими... - забормотал молитву Вардамир, глядя на остатки фермы. Фэйтт опустил тело Дугласа на землю, положил руку на эфес меча и двинулся вперед, внимательно глядя на сидящего.
Тот поднял голову, встретился взглядом с юношей и, кивнув на пепельноволосого, произнес:
- Он жив. Он говорит с Луной.

----------------------------------
Их тени пропали. Их тела горели. Их души, превращаясь в огонь, устремлялись в пустоту. Все до единого были перебиты, все жилища уничтожены. «Кто такое мог сотворить?» - спросил он себя, и взглянул на спутника. Они повстречались вчера вечером, этот человек тоже пришёл сюда, надеясь спасти раненых. Но он знал, что таковых среди всего этого небольшого хаоса не будут. Ибо среди искривлённого пространства, в четвёртом измерении серебряная нить, тянувшаяся несколько миль, оборвалась. Серебряная нить. Луна вела его. Луна хотела что бы он оказался здесь, в этом месте, здесь, встретить незнакомца. Встретить других.
«Войт».
Он запомнил его имя. Но в начале даже не обратил внимания на самого Войта, он увидел его тень. В последнее время встреча с тенями поредела. Теней не было, встречались лишь их владельцы. Мертвые.
«Я до тебя доберусь, Улыбающийся Мальчик».
А утром, когда они вдвоём вернулись сюда обратно, его спутник сильно огорчился. Он вынул из сумки небольшой мешочек, развязав, вытащил псилоцибиновые грибы, положил на обугленное бревно рядом с Войтом, что бы тот мог расслабиться. А сам разлёгся на земле, на хлопья серых пеплов. Хоть тени и пропали, но зато здесь ему нравилось. Всё было серым. Как он сам. Серый. Сотворенный из Лунной Пыли.
«Буду говорить… с Луной» - произнёс он.
Но как было множество раз, голос Луны он не услышал. Сколько не звал Её. Тогда он чуть сдвинулся, и теперь его тень и тень Войта находились друг против друга. Их тени общались. Пока не прибыли другие тени.
- Он жив. Он говорит с Луной – услышал он голос Войта
«Я буду говорить с ними».
- Я Хром, – представился он новоприбывшим, поднимаясь на ноги. – Меня нет… Ни сейчас, ни завтра, ни вчера… - голос его был чуть с хрипотцой, говорил он ровно, без эмоций, без интонаций.
- Кто-то похитил их Тени, – кивнул он в сторону валяющихся на сгоревшей земле тел. Про Улыбающегося Мальчика и про Грозовую Тучу с глазами из Красного Металла он пока решил не говорить. А то получится как всегда – от него отвернутся.

Вивьен недовольно хмурилась, глядя на это представление. Ей и ранее приходилось иметь дело с сумасшедшими, и в том, что эти двое не в своем уме, девушка практически не сомневалась.
Зато она сомневалась в том, что сможет им как-то помочь. Вивьен была в состоянии залечить раны физические, но излечить душевные раны ей было не по силам. Лишь Боги способны на такое. Только каким богам молятся эти двое, да и признают ли они кого-то или что-то кроме плодов своего больного воображения?
Вивьен не осмелилась подойти к незнакомцам. Они выглядели отрешенными и, по меньшей мере, странными. А рука одного из них лежала на рукояти топора, что еще меньше располагало к доверию.
- Они явно чем-то одурманены, или же это явилось последствием тяжелейшей эмоциональной травмы, - негромко произнесла Вивьен, обращаясь к стоящей рядом Майе, - Оно и не удивительно…
При одном взгляде на пепелище, некогда бывшее фермой, при виде изуродованных тел, Вивьен едва сумела подавить приступ тошноты.
Возможно кто-то другой на ее месте уже давно привык к подобным ужасам войны, но только не Вивьен. Наоборот, чем больше она видела смертей, тем тяжелее становилось на душе, тем сложнее было выкинуть страшные картины из памяти. Тем чаще ее посещали ночные кошмары.

Войт мрачно ухмыльнулся, услышав обращенные не к нему слова девушки.
-Денек выдался тяжелый, - сипло проговорил мужчина, обернувшись к путникам и покрепче ухватившись рукой за топорище.
-Мое имя Войт, Войт Вишский, и какого черта тут произошло – мне не известно.

Выглядел он усталым и подавленным, но, по меньшей мере, трезвым и, что немаловажно, живым.

Жденек удивленно покосился на Вивьен:
- Ты теперь во всех людях врагов общества будешь видеть?..
Но парнишку от шага вперед удержала рука Арея, который пристально смотрел на представившегося Хромом:
- Мы знали одного Хрома, - произнес Фэйтт. - Это имя в здешних краях не приносит счастья.
Парнишка вырвался из хватки юноши, дернул плечом:
- Я Жденек, - сказал он. - А этот, - махнув рукой на Фэйтта, - наш бывший проводник, говорящий странными словами по имени Арей.
Майа чихнула, оборвав речь Жденека.
- За нами была погоня, - продолжил Арей. - Вы ничего не видели и не слышали прошлой ночью?
- Как вы можете говорить о чем-то, стоя на трупах людей, закопанных в золе?! - воскликнула Майа. - Это же... просто неправильно!
Позади всех оставленный на земле Дуглас закашлялся, открыл глаза, хватанул ртом воздух, пытаясь сесть.

-----------------------------------
Взгляд Хрома был таким, будто он пытался рассмотреть души собравшихся людей. "Сверлить взглядом" не совсем подходящее выражение, но это первое что приходит в голову.
Он не двигался. Не двигалась ни одна мышца, ни один мускул тела и лица. Лишь глаза, перебегающие от одного субъекта к другому. Казалось Хром видит из всего прочего нечто невидимое.
Девушка говорила негромко. Она обращалась к другой, рядом стоящей с ней девушке. Но Хром всё слышал.
"Не одурманен я. Не псих" – мысленно произнёс Хром. "Меня нет. Я пыль на остановившимся ветру. Я вижу иначе. Не существовать. Я думаю иначе. Много миров. Много вещей. Причины. Форменная пустота...".
- Мы знали одного Хрома. Это имя в здешних краях не приносит счастья.
"А как вообще может быть такое, чтобы имя приносило счастья в края?" - задался про себя вопросом Хром, а сам произнёс:
- Жденек. - Он сделал шаг вперёд. - Я вижу твоё дыхание. Оно бесцветное, - и Хром протянул руку парнишке.
А юноша, которого представили Ареем, поведал как за ними была погоня и поинтересовался, не наблюдалось ли ничего ночью.
Хром промолчал.
Чихнувшая девушка возмущалась. Хром думал, что наверное возмущаться тоже неправильно. Хотя как таковое Хром не придавал значения всяким "правильным неправильным" вещам.
Просто. Где всё начинается, где всё кончается? Не имеет смысла. Лишь происходит.
Тогда человек, который был позади всех, закашлялся. Он лежал. Теперь пытался сесть. Ослаб. Но тень его была крепкой.
- Он спас... - произнёс Хром.

Проснувшись утром, Майя ощутила, что насморк немного отпустил. Может, просто природа так переменилась и не было каких-то мерзких растений с гадкой пыльцой, а, может, мазь оказывала действие и спустя некоторое время после нанесения. Всё же благодарить за это улучшение девушка должна была только целительницу. Однако это утро было не самым лучшим временем для того, чтобы вообще трогать Вивьен. Она, видимо, пребывала ещё в состоянии глубокого шока после событий вчерашей ночи и вечера. Майя отметила про себя, что рубашка, отданная ею товарке, сидит на той гораздо лучше. "Непруха", - глупо выдохнула Майя, плетясь в хвосте процессии.
Когда глазам девушки наконец открылась та ферма, про которую говорила компания, она лишь вздохнула и попыталась подойти ближе. Кругом ещё чувствовалось тепло, хотя жар прошёл давным-давно. Недаром же лежал в пепле мужчина.
- Ты права, = так же тихо ответила Майя целительнице, пытаясь наконец завязать с ней разговор, однако тщетно - та отвернулась.
- Чо так и будем сидеть все? - шепнула себе под нос Майя, всё ещё не в силах понять, кто такие эти парни и почему сидят тут утром и с трудом идут на контакт.

Двое стояли против шестерых, смотрели друг на друга, и никто не решался прервать затянувшееся повторно молчание, кроме Майи. Она прервала его только для себя, шепнув слова себе же под нос.
Никто не шел на контакт, но что-то иное, нежели люди, шло к ним. Они этого еще не знали. Но могли чувствовать. Как по коже бегут мурашки. Как в ноздрях щекочет странная пыльца. Как в глазах начинает рябить, а голова, вроде бы ясная, кружится на ровном месте.
Солнце, скрывшееся за серыми тучами, тускло освещало окружающий мир. Мир отвечал теми же красками. Пеплом. Смертью. В мире, казалось, не осталось ничего прекрасного.
- Какого черта тогда вы стоите?.. - тяжело, медленно, сквозь частые вдохи, произнес Дуглас. Он сидел, смотрел на всех странным взглядом. Периодически глаза подергивались дымкой слепоты, но Джон мужественно сражался, превозмогая боль. - Какого дьявола все вообще сюда приперлись? Вам было мало при...
Он закашлялся. Тяжело, сипло. Согнулся и упал обратно на землю.
- С одним я могу согласиться, - себе под нос пробормотал Арей, но Вивьен услышала это. - Что мы здесь стоим?..
Вивьен не могла не согласиться с Ареем. Несмотря на то, что пепелище все еще хранило тепло огня, совсем недавно бушевавшего на ферме, вся атмосфера казалась пропитанной могильным холодом.
- Сама не понимаю, - полушепотом ответила Вивьен на риторический вопрос Арея, словно не заметив, что несколькими секундами ранее тем же самым интересовался пришедший в себя северянин.
«Оклемался-таки, - с некоторым облегчением отметила про себя Вивьен, украдкой скосив глаза на Дугласа. Видя, как Джон упал, зашедшись в кашле, целительница почувствовала непреодолимое желание броситься к нему, чтобы помочь подняться, сказать что-то теплое и ободряющее… но что-то больно кольнуло внутри, заставив отказаться от этой мысли. Это «что-то» червем точило душу девушки, истончая и изничтожая былые чувства.
- Нам действительно пора, не нравится мне это место, - Вивьен озвучила вслух то, что терзало, наверно, каждого из присутствующих. – Жденек, Арей, помогите северянину.
Ее взгляд, сосредоточенный и серьезный, переместился на двоих «душевнобольных», как мысленно окрестила их девушка.
- Вы пойдете с нами, или предпочитаете оставаться здесь и продолжать свое общение с Луной и прочими светилами?
- Успеем еще наобщаться, - Войт неожиданно легко соскочил с пня и отряхнул штаны от пепла. - Я вас не знаю и вы меня не знаете. Я не кидаюсь на вас с топором - наверное потому, что мне не нужна ваша смерть. Но если вы желаете своей, можете оставаться здесь. А я лично собираюсь убраться отсюда подальше.
Хром бесстрастно смотрел на серое небо:
- Встреча состоялась, - выдохнул он и переместил взгляд с небес не Вивьен. Вся левая сторона его лица была в саже и пепле. - В путь!
При последних словах Жденек поднял голову и устремил взгляд на Вардамира.
- Вы ведь знаете путь, верно? - как-то не очень уверенно произнес он.

(сразу вчетвером - с неподражаемой Амиликэ в компании с лаконичными Sir PofIGIst и Equinox)

- В путь! - неожиданно для самой себя громко повторила Майя. Она была несказанно рада, что странная ситуация наконец-то разрешилась решением. Причём, насколько девушка могла понять, идти будут все вместе.
- Вам помочь, парни? - Майе почему-то показалось, что одному из них определённо нужна помощь. Кто знает, отчего такое решение зародилось в голове девушки. Может, найденные в гордом одиночестве мужчины, которые и так как дети, нуждаются в заботе. Может, потому что Хром, вывалянный в пепле и пыли, отличался незавидным обликом.
Выдав свою последнюю фразу, Майя покосилась на Вивьен: мало ли как она отреагирует! Но бури упрёков не последовало, и Майя спокойно сделала шаг (она не имела понятия, в какую сторону идти, но шаг всё же сделала - этакая независимая!)

-------------
Он тоже пошёл. И они пошли. Должны были идти. Надо идти, проглатывая мгновения, в которых рождались и умирали Звёзды. Ветер дул им в спины. Тени истончились.
Ветер просачивается через что угодно. Через любую щель. Обтекает, дотрагивается, пробует, узнает. Узнает? В беспорядочном, а иногда следуя некой формуле разбрасывает облака по небу. Ветру известно многое. Многое?
Многое! Могущественное!
В любой момент может набирать свою силу. Из лёгкого ветерка превращаясь в сокрушительный ураган.
"Он встречался с Ним. С Грозовой Тучей с глазами из Красного Металла".
- Вам помочь, парни? - зазвучал голос девушки. В ней чувствовалась странная Сила. Воды, Земли, Огня и Воздуха... Но знает ли она, как знает Хром, что к примеру огонь есть душа любой вещи, которая вырывается наружу из земного тела и устремляется в Иные Миры.
- Всё что имеет свою Тень, имеет Душу. Тени - отражения Душ. Видимые глазу. А Огонь - есть суть самой души, - произнеся это, Хром подобрал с земли маленький и гладкий серый камушек. И поднеся к носу, сделал глубокий вдох. Казалось, он хочет вдохнуть камень целиком в себя.
- Когда горит, душа одного вырывается наружу. Душа второго остается, - он взглянул на девушку вопросительно.
Шагая дальше, Хром ещё раз поднёс к носу камень, так же глубоко как и в первый раз вдохнул, затем бросил себе в рот и проглотил.
«У Ветра нет Души. Но он знает всё. Бесконечен. Говорит, но не указывает. Но я найду все Тени и освобожу. И тогда Тени встанут друг на друга, образуют лестницу. Так я узнаю Тебя. Взберусь по Теням прямо к Тебе. Луна»

Майя ошарашенно посмотрела на Хрома, но мысли свои придержала. Если сказать при сумасшедшем, что он сумасшедший, в лучшем случае можно натолкнуться на стену непонимания и нежелания понимать. А уж в худшем-то что... Однако, проследив за действиями странного попутчика, девушка так же подняла с земли камешек, брезгливо поморщилась, представив чьи развеянные в пыль останки покоятся на серых боках этого кусочка породы. Собравшись с силами, Майя поднесла камень к носу и понюхала. Она не знала, что именно учуял Хром, но ей, видимо, это было не дано. Только вот глотать землю с пеплом девушка явно не собиралась.
- Как вы запутанно говорите, - предприняла последнюю попытку как-то сдвинуть разговор в нормальное русло Майя. - Нельзя ли попроще?
Ей было всё равно, если примут за неотёсанную деревенщину. Компания вновь была на ногах и шла в известном лишь Вардамиру направлении, как и посоветовал Дуглас, есои это можно назвать советом.

Ферма осталась позади. Пепел и ветер довершат свою унылую работу. Сил и времени хоронить обгоревшие останки людей ни у кого не было. Иногда лучше притвориться, что вокруг не стоят скелеты с косами в руках, чтобы можно было уснуть в спокойствии. Пусть это спокойствие обернется твоей смертью.
Джон потерял сознание. Откинул голову и уплыл по волнам одному ему ведомых морей, куда-то туда, где жизнь была лучше... а может быть, он вел вечный бой на заснеженных просторах своей почти родины...
Фэйтт тяжело сопел, таща Дугласа вместе с подменившим Жденека Войтом. Как получилось так, что оба "сумасшедших" оказались в одной компании? Никто не заметил. Когда вокруг безумие, люди держатся друг друга. Пусть этих людей ты знаешь каких-то пару мгновений.
- Странные они какие-то, - шепнул Вардамир Вивьен, когда отряд двинулся. - Зря они пристали к нам. Не вышло бы чего.
Священник не поглядел на девушку при этих словах, но намек был слишком жирным, чтобы пояснять его еще. Майа могла от радости, что ее странный чих пропал, позабыть об осторожности. Жденек, при своей наивной вере в то, что если от людей не разит винным запахом, и они не держат тебя на прицеле арбалета, то это друзья, мог купиться на безобидный облик двух выживших. Но Вивьен, как, очевидно, рассудил Вардамир, не была похожей на своих товарищей. Хотя бы потому, что произошло это с ней. А не с той же Майей.
Больше священник ничего не сказал, дал время девушке подумать, ушел вперед, показывая дорогу. По его словам, которые он решился произнести во всеуслышание, до рыбацкой деревушки, к которой он вел спутников, осталось совсем немного. Хоть последние события и сбили их с курса.

В небе творилось что-то странное. Тучи, клубясь, набегали на солнце, скрывали его, улетали дальше, даря солнечный свет земле. И по новой... в воздухе висело нечто, что никто не мог описать словами и даже мыслями, но что четко ассоциировалось у всех с опасностью. С чем-то незримым, но вполне реальным. Казалось, сумасшествие преследует спутников по пятам. Призраки погибших в сожженной Поляне. Призраки павших в пути. Призраки тех, кто остался в той деревни, из которой началась дорога Вивьен, Джона и Фэйтта.
Никто не знал, имеет ли их путешествие цель. Были ли те, кто послал их за помощью, живы. Никто не думал на эту тему. Так было легче жить.
- Пахнет рыбой, - пожаловался в какой-то момент Жденек.
Они наткнулись на запруду, в которой угадывались очертания сетей. А после услышали шорох и заметили убегающую в заросли собаку. Высокая трава, достававшая многим до головы, захватила все пространство вокруг, и пробираться приходилось медленно, раздвигая толстые стебели руками.
- Деревня перед нами, - сообщил Вардамир, когда, казалось, не осталось никаких сил от стрекота кузнечиков и мошкары, налипшей на лицо.
Камыш раздвинулся, подался в стороны и явил взору спутников мутно-зеленое озерцо, на котором, держась на сваях, вырос поселок. На ближайшей к отряду пристани сидел рыжеволосый паренек с самодельной удочкой в руках. Он с любопытством покосился на прибывших, вскочил на ноги и скрылся среди построек.

Стояла тишина. И опасность в воздухе будто вибрировала.

Майя всё ещё вертела в руках камешек. Она вообще решила его не отпускать и не выкидывать. Хотя дай ей волю, она бы его на ниточку одела и на шею привесила в качестве талисмана. Но не об этом были сейчас все мысли девушки, она всё пыталась понть то, что говорил Хром ей и остальным про огонь и тени. Однако попытки все эти были тщетны.
Лишь необъяснимое ощущение опасности, витавшее в воздухе отвлекло Майю и заставило её наконец насторожиться. Девушка кинула камень в карман куртки и положила руку на эфес своего грубо сделанного меча. Хотя подобноружие в этаких передрягах мало могло помочь.
Показалась деревня. Однако и тут ощущение постоянного напряжения, опасности не покидало Майю, равно как и её сопартийцев.
- Парня вспугнули, - прокомментировала Майя. - Интересно, он на испугался?
Вообще-то Майе было неинтересно, испугался ли парень. Так или иначе, но тёплый приём здесь вряд ли найдёшь.

----------------
Девушка, быть может всего лишь последовав примеру Хрома, или же по личным соображениям, так же подобрав с земли камешек начала его нюхать.
«Если взглянуть иначе, откроется иное предназначение вещей. Готовить надо себя к иному, тогда не будешь удручён».
Хром в очередной раз вгляделся в небо.
«Что-то приходит, что-то уходит. Без постоянства вещей совершается идеальное постоянство. Идеальное? Переходящее на Бесконечное?»
Девушка, которая пыталась унюхать в камне чёрт-знает-что, обратилась к Хрому:
- Как вы запутанно говорите. Нельзя ли попроще?
- Молчанием, - ответил Хром, и впервые за всё время, будто обеспокоенный чем-то, облизнул губы.
«Я чувствую взгляд твоих металлических глаз. Грозовая Туча».
Хром на голову накинул капюшон своей серой накидки. Безымянный палец левой руки начал конвульсивно подрагивать. Больше он не говорил. То что творилось в небе начало его беспокоить.
резонанс
Правая рука Хрома молниеносно сняла кинжал с пояса. Никто из сопартийцев даже не заметил этого движения.
резонанс
Пространство колебалось. Это билось сердце Невидимо-Пугающе-Могущественного. С каждым биением, с каждым тактом резонанс усиливался.
«Грозовая Туча с Глазами из Красного Металла»
Вскоре они уже пробирались через высокие травы и камыши. На удивление Хрома, ни травы, ни камыши не захотели заговорить с ним. Они молчали. Зато насекомые. Они налипали на лицо. Заползали Хрому в ноздри. В уши.
«Я вам благодарен. Ваша Тени мне помогут».
Раздвинулись камыши. Перед взором возникло озеро, мертвенно-сладкого (в понимании Хрома) цвета. И мальчик, во чреве Озера блюдущий пустоту. С красными волосами. С волосами из крови муравьев. Который завидев Хрома и остальных, дал сдвигу.
гул(слова Майи звучали гулом)[иногда обычные звуки Хрому слышатся гулом, свистом и т.д. в зависимости от обстоятельств]
Хром своим кинжалом в форме клыка указал на поселок, и шевелил губами, будто о чём та предупреждая остальных.
"Биение Его Сердца выдавливает глаза и разрывает внутренности"

Судя по всему, природа изволила шутить с путниками. Словно взбалмошная девица она играла с погодой, изменяя ее по своему разумению, отчего становилось еще более неуютно, чем прежде.
Вивьен досадливо морщилась, отгоняя от лица мошкару, но той, казалось, все было нипочем. Даже импровизированный веер, наспех сделанный из широких листьев, сорванных по дороге, совсем не справлялся со своей задачей.
Вскоре и без того безрадостное состояние усугубили показавшиеся впереди заросли болотной травы. Вивьен помнила с детства, что у жителей ее страны принести в дом камыши считалось дурной приметой. Еще будучи маленькой девочкой, она однажды принесла домой несколько тростинок камыша, тогда они привлекли ее внимание своим необычным видом и Вив казалось, что они станут чудесным украшением ее комнаты. Гнев матери был страшен, она обвиняла дочь в том, что своей мерзкой выходкой она может накликать беду…
Вивьен тряхнула головой, пытаясь отогнать ненужные мысли, словно надоедливую мошку. Девушка ускорила шаг, стараясь держаться поближе к впередиидущим, расчищающим путь для остальных, поскольку ей самой было невыносимо касаться ненавистных стеблей болотной травы.
При виде рыбачившего на пристани мальчишки, Вивьен с трудом сдержала вздох облегчения.
Этот рыжеволосый ребенок вдруг показался ей лучиком надежды на фоне всех неприятностей, свинцовыми тучами обложившими их со всех сторон.
- Пойдемте быстрее, там люди, они нам помогут! – голос Вивьен окреп, и звучал почти так же звонко, как прежде. Позабыв об осторожности, целительница бросилась вперед, к виднеющимся впереди постройкам.

В тот момент, когда Вивьен собиралась сделать первый шаг, Вардамир как-то неопределенно смотрел на Хрома. Знавал он и беседующих с луной и со звездами, и с чем только люди не беседовали, отведав грибов, даже и с демонами, и с мертвыми - при последней мысли он допустил улыбку в уголки своих глаз, но не далее. Махнув спутникам подождать и, собравшись уже для верности добавить "Тут погодьте", он понял, что его опередили - оставалось только следовать за целительницей.
Из-за домов, к которым устремились Вивьен и Вардамир, вывернул тот самый парниша. Его лицо осветила жизнерадостная улыбка, показавшая желтоватые зубы. В глазах промелькнули озорные угольки, и у всех, кто видел парня в тот момент, возникли ассоциации с демоном.
Хотя ни Вивьен, ни Вардамир демона, спроси их, никогда не видели...
- А мы вас ждем, - нахально вывалил парень прямо подоспевшим девушке и священнику. - Причем, уже давно.
Взгляд его слегка потеплел, но оставался таким же озорным. Улыбка никуда не делась.
- Прямо таки и ждете? Тогда, вместо того, чтобы лыбится, показал бы лучше, который дом старостин... - проборматал Вардамир, все еще погруженный в свои заботы, но потом, взглянув краем глаза на Вивьен, добавил, обращаясь к парню, - А то я давно что-то не бывал в ваших краях, да и память дырявая стала.

(Написано с выловленным в аське усталым мастером.)

Майя обрадовалась, когда никто не проявил опасений, и Вив даже первая ринулась в сторону первых домов селения. Подумав пару мгновений, Майя присоединилась к целительнице и бросившемуся за ней Вардамиру. Она, не особо зацикливаясь на приличиях, схватила за рукав Хрома и потащила вслед за ушедшими сопартийцами.
Они подоспели как раз тогда, когда священник обращался к мальчику. Тут Майю будто громом сразило: как это так он не помнит окрестности? Девушка насторожилась, улыбка вмиг слетела с её губ. Странно как-то вот так, работая провожатым, вдруг ляпнуть, что не помнишь таких замечательных вещей, как дом старосты в единственной деревне на пути!

- Старейшина и ждет, - фыркнул парень. - А был бы ты здесь, я бы тебя запомнил.
Он засмеялся. Голос парнишки был хрипловат. А смех быстро угас, исчезнув в его улыбке и оставшись двумя искрами в глазах.
- Мал ты еще, меня то помнить, - беззлобно усмехнулся священник.
Парень махнул рукой, не глядя более на спутников, и двинулся в глубь деревни. Туда, откуда отчетливо пахло несвежей рыбой. Туда, где отряд встречала тишина.
Скрип деревянных свай под ногами спутников разгонял тишину, легкий визг ставень, качающихся под порывами ветра. Где-то залаяла собака, но быстро умолкла. Ни из одной трубы не вился над крышами домов дымок от очага, скрывающегося внутри.
В дверях одного дома беззвучно появился старик, угрюмый, с белыми волосами, выпавшими на макушке. Судя по одежде, старик был рыбаком - длинные сапоги, широкая куртка, перчатки, налипшая чешуя на штанах... В руках человек держал ведро, над которым мерзко жужжа вились мухи. Ведро полностью было заполнено рыбьими головами. Их остекленевшие, вылезшие неестественно наружу глаза уставились в последний раз куда-то вверх, туда, где за серыми тучами светило солнце. Раскрытые рты с посиневшими губами. Темно-бордовые и синие потроха, на которых налипли особо наглые мухи, ползающие взад-вперед.
Рыбак уставился на девушек, провожая их взглядом. Качнул руками, вытряхивая содержимое ведра в воду. Рыбьи головы взлетели в воздух, оставляя за собой шлейф из белесой слизи. Сильно воняло.
- Меня... меня тошнит, - слабо пробормотал Жденек, бредя рядом с Вивьен. - Я не люблю рыбу...
Взгляд паренька упал себе под ноги, где лежал обглоданный не до конца чешуйчатый хвост. Вокруг было так много белесой жидкости, словно кого-то уже вывернуло наизнанку.
Стоя во дворе другого дома, на них настороженно смотрела женщина. Взгляд глубоко посаженных глаз из под прядей нечесаных, грязно серых волос, узкое морщинистое лицо, безгубый рот-шрам. В руках она бережно укачивала спеленатый сверток. "Сама, как рыба", с отвращением подумал Жденек, отворачиваясь. Женщина яростно сплюнула в их сторону и, резко развернувшись, скрылась в избе. На мгновение путникам показалось, что в ворохе пеленок мелькнула рыбья голова. Жденек отчетливо вздрогнул и бессознательно схватил Вивьен за руку, ища хоть временного спасения от этого "рыбного наваждения". Парнишка-проводник лишь усмехнулся:
- Старая Эльга, она сумасшедшая, да... А вон и старостин дом, - указав на большую избу в конце улицы, парнишка зашагал обратно к причалам, ни разу не взглянув более на путников.
Священник уже решительно шагнул на крыльцо, когда его остановил окрик одного из мужиков, беседовавших у крыльца:
- Вардамир! Никак ты? - его окликал низенький, круглый, как колобок, мужичек, с сальными волосами и хитрой улыбкой на широком лице.
- Ну я... - Вардамир явно находился в замешательстве, и сумел лишь выдавить из себя, - ты ли это?
- Хах! Забыл старых знакомых значит. Ну, ну. Позор на твою седую голову. Я Вилло, Вилло Пивной Боченок! Вспомнил теперь?
- Ах Вилло... сколько лет прошло... да и поседеть от такой жизни немудрено, - Вардамир взъерошил свои волосы.
- Да уж, я смотрю жизнь у тебя... спутнику твоему вон здорово досталось, - Вилло показал пухлым пальцем на Джона. - ну да ничего, знахарка наша, Мельда, быстро его залатает, оглянуться не успеешь. - Он махнул тощему мужичку, с которым до того разговаривал, - Слышь, дуй к Мельде, скажи, пусть готовит свои снадобья, а будет кочевряжиться, скажи от меня.
- Нам бы... - Вардамир сделал шаг в сторону двери старостиного дома, намекая, что у них к старосте есть дело.
- Ох конечно, конечно, как это я не сообразил, заходи Вардамир, гостем будешь, и друзья твои тоже, заходите, люди добрые. Звать меня Вилло, я - староста тута, в деревне. - заметив попытку втащить Джона в дом, он махнул рукой, - А болезного вашего в сенях оставьте, авось девки не уволокут, кому он в такой кондиции сдался то, а позже мы его к знахарке откантуем, - и он незамедлительно рассмеялся собственной шутке.

(Монк, которому было лень постить самому, и немного Я)

НРПГ от Монка: обедаем у старосты, еда простая, рыба непременно входит в меню. Джона можно оставить в сенях, а можно протащить за стол, но он все еще плох и в беспамятстве. В доме Вилло и его жена, тоже "круглой" комплекции.

-----------------------
Перед глазами Хрома бегали иные картинки, словно кадры, один за другим, как в старом диафильме, сменяясь поочерёдно:
«мальчик с красными волосами из крови муравьев… серое небо… серое солнце… колокольный звон… ветер… полёт… два сюрикена прорезают пространство, оставляя рваные раны на каждом этапе нарисованной реалии… их острые лезвия рвут серебреные нити… одни звёзды рождают серых сов, другие меняют свой цвет на лёгкий морской бриз, изменяя облик на лошадей и на двухмерных радужных бабочек, приколотых к разрушенным стенам сознания… сюрикены углубляются в тело мальчика… нежно и мягко разрезая плоть… из горла бьёт поток фиолетово-розовой крови… руки в шрамах зажимают кинжалы…касаются мальчика с волосами из крови мёртвых муравьёв, играя с ним… мальчик улыбается… мальчик смеётся… кинжалами вскрывают мальчику грудную клетку… руки перепачканные кровью ищут в груди… мальчик улыбается… руки находят… Луна!»
Картины закончились, сменившись новыми, звуковыми ощущениями.
До него доносились отдаленные звуки, прерываемые какими-то искажениями. Звуки то усиливались, то утихали. Можно было гадать, что же это за странное наречие?
«Я слушал звёзд, я слушал Тени, я слушал Сов, на немом наречии общался с камнями. Но этих не узнаю…»
И всё это время Хром смотрел в пустоту с невидящими глазами. И в тоже время вместе со звуками будто аккомпанируя им в снежно-закатной пустоте кривлялись черви. Огромные, у которых вместо языка свисали костлявые руки, с глазами на каждом из пальцев, а внутри глаз – маленькие люди, дующих в свирель.
- Я должен вскрыть мальчику грудь, - произнёс Хром, еле слышно. Осталось неизвестным, услышала эти слова Майа или нет. Она всё ещё тянула Хрома вслед за остальными партийцами, крепко держа за запястье(свитер у Хрома с короткими рукавами).
Затем вокруг всё исчезло, и остались лишь деревья. Хром чувствовал их напряженность, их великую и могущественную Силу. Но в действительности, почему они так напряжены, задался вопросом Хром.
«Всё же всё иначе чем кажется»
В один миг всё приняло первоначальное состояние. Хром огляделся. Они находились внутри какого-то жилища (в том числе и Джон). Увидел хозяина, тучного толстяка с огромным животом и такой же комплекции хозяйку. В центре комнаты стоял довольно большой обеденный стол с едой в виде жареных рыб. Из дальней комнаты доносился запах. Видимо там готовилась рыбная похлёбка.
Хром скинул с плеч свою небольшую сумку и положил недалеко от себя, прислонив к стенке. Так же снял свою серую накидку, развязал перевязь с ножами и сюрикенами, аккуратно разложил их в сторонке рядом с сумкой.
«В последний раз питался кузнечиками и звёздами, запивая утренней росой и туманом»
Под конец стянул с себя серый свитер, обнажив бледное, почти серое, но крепкое жилистое тело. Весь в шрамах. Резанных. Не долгих, но очень множественных. Будто на теле Хрома играли в крестики-нолики. Но всё же они не казались когда-то хаотично нанесёнными ранами, а будто имели некий порядок. Словно последствие ритуального обряда.
- Где могу сойтись с водой? – спросил он у хозяина. И ту же поправился: - Умыться.
А сам думал:
«Улыбающийся Мальчик»

Пока Вивьен слушала разговор двух мужчин, встретившихся впервые после долгих лет, ее взгляд скользил вокруг, но зацепиться было не за что. Однотипные деревянные дома на сваях, во внешнем виде которых не было и намека на уют и гостеприимство. Угрюмые люди, и даже лица тех из них, кто делал попытку улыбнуться путникам, не становились от этого светлее и дружелюбнее. Все вокруг казалось каким-то мутно серым, невнятным и отталкивающим. И этот отвратительный рыбный запах, который, казалось, пропитал насквозь всю эту деревушку…
Вивьен вдруг показалось, что пелена перед глазами рассеялась, но окружающая действительность не заиграла от этого новыми красками. Наоборот, прежнее чувство, заставившее ее стремглав мчаться к этим серым домам, неприветливым людям, так же неожиданно утихло, как и появилось. Девушка разочарованно озиралась вокруг, пытаясь понять, что заставило ее так обмануться? Она настолько отвыкла от нормальной, комфортной жизни, что невольно приняла захолустную деревушку за оазис.
«Сколько дней мне приходилось спать на сырой земле, кутаясь в плащ? А здесь, возможно, удастся впервые за долгое время поспать на нормальной кровати» - пыталась себя мысленно подбодрить Вивьен, хотя вовсе не была уверена, что местные жители имеют представление о добротной мебели, а не довольствуются жесткими лежанками.
- А болезного вашего в сенях оставьте, авось девки не уволокут, кому он в такой кондиции сдался то, а позже мы его к знахарке откантуем, - толстяк рассмеялся собственной шутке.
Казалось бы, безобидная фраза, но она вдруг заставила Вивьен насторожиться.
Ни черта не смыслящая знахарка, которая и лечить-то небось умеет одних только рыб?! И это при живой целительнице?
Вивьен ощутила болезненный укол в сердце, какое-то незнакомое чувство, смешавшее с негодованием. Ей не хотелось самой лечить Дугласа, иначе бы она это сделала и раньше, но тот факт, что к нему будет прикасаться другая женщина, которая вернет ему жизнь, и которой он потом будет благодарен, забыв обо всем, что сделала для него Вивьен? Неслыханная наглость!
Щеки девушки вдруг вспыхнули румянцем, когда она вдруг осознала, что безумно ревнует! Глупое, но оттого еще более обидное чувство.
Втянув ноздрями прогорклый воздух, Вивьен выдавила из себя жалкое подобие благодарной улыбки, и последовала за остальными в дом старосты. Несмотря на нарастающий гнев, чувство голода не сдавало своих позиций.

Майя никак не могла отделаться от пойманного ею чувства опасности. Так всегда бывает, когда человек, в которого ты свято веришь, вдруг оступается. Причём оступается в своей лжи, которую ты до этого даже и не замечал.
Не замечая, как сжимает запястье Хрома ещё сильнее, Майя следовала за Вардамиром, вслушивалась в интонации его голоса, но усиленно гнала от себя мысль, что вот, вот он прокол. Вот он, тот прокол, который подтвердил правомерность тех суждений, что высказали участники похода, встретив одиного пожилого монаха в столь ужасном месте. Да и что это он тогда протрезвел так быстро?
Все эти мысли носились в голове девушки, занимая её внимание полность., поэтому она не услышала (а, может, просто не переварила) ыразу Хрома о мальчике. Она сосредоточилась на священнике. Понятно было, что предъявлять какие-либо обвинения ещё рано, но и терять бдительность теперь тоже нельзя.
Майя не обратила внимания на запах и слизь, для неё, девушки деревенской, привыкшей к подобному антуражу своего места жительства, не становилось плохо, хотя краем глаза она и заметила все эти мерзости деревеньки. Майя даже позволила себе оглядеть крупную женщину со свёртком. На какое-то время девушка позабыла про Вардамира - уж больно эта склизкая вонючая деревенька с грязными, вонбчими и злыми людьми ей не понравилась. А ещё больше ей не понравился диалог между священником и старостой. "Так он его ещё и не знает, этого старосту! - пронеслась гневная мысль у Майи. - Только вот откуда сам староста знает нашего комбинатора?"
Пытаясь подобрать хотя бы один разумный ответ, Майя, отпустив уже руку Хрома, вошла в дом. На столе стояло блюдо с рыбой. После долго марш-броска по полям, когда приходилось жевать сухой паёк, Майя была несказанно рада рыбе. Она сразу выкинула из головы мысли о Вардамире, ненормальном Хроме, грязных людях. Точнее, не выкинула, а отложила на потом.

- Рыба, - как-то даже удивленно произнес староста. - Ах, ну что за баба, а!.. Совсем очумела!
В зале при последних словах появилась низенькая, сухая старушка, косым глазом посмотревшая на круголицего старосту.
- Рыба еще нашим предками в еду доставалась, - себе под нос пробубнила она.
- Тащи чего-нибудь мясного. Это ж Вардамир со своими спутниками! - староста плюхнулся на свое место.
- Нету. Им и не надо.
- Молчи, баба! Если ты дура, это не значит, что они - тоже такие, - Вилло протер лоб тыльной стороной ладони. - Не обращайте внимания, она ж дикая совсем, путников с рождения не видела, все по подвалам прячется.
- Я не прячусь, - все так же бубня, произнесла старушка, ни к кому не обращаясь.
- И про всякую чепуху любит языком молоть, - староста обернулся. - Ты еще здесь? Ну тебя!
- Потом можно и меня. Сначала - этих, - и костлявый палец старушки указал на Майю с Вивьен, что примостились рядом.
- Пшла вон, дура! - ругнулся Вилло. - Простите, пожалуйста, такая язва, но не убивать же ее... кому она нужна, ни здесь, ни там... вот и... кхм... в общем, за прибытие. Выпьем.
- Выпьем, - согласился Вардамир.
- Вы не стесняйтесь, накладывайте, кушайте, все от меня. Не то, что в этих харчевнях, сдерут еще втридорога, - Вилло отпил из костяного кубка, рыгнул, смущенно заулыбался. - Деревня, простите уж... Куда путь-то держишь, Вардамир? В Даэллу, как обычно?
Священник кивнул, занятый рыбной похлебкой.
- Эх, Даэлла... - мечтательно протянул староста. - Вот помню я, когда в первый раз встретил Вардамира... Погоди... когда ж это было? Нет-нет, не подсказывай, я сам вспомню... э-э-э... три года назад? Пять лет? Ай, память дырявая! В общем, не важно. Но я был тогда в Даэлле, да-да-да... или не был? - и Вилло засмеялся, сочтя все это забавным монологом. - Да вы кушайте... вот отдохнете, байками покормите меня, да сельчан моих... покормите же? Эй, малец, тебе говорю. Нечего на девушек заглядываться, насмотришься еще, какие твои годы...
- А у вас... я не заметил... - Жденек смущенно потупил взор. - Девушек...
- Ну так. Не все ж тебе одному, а? - Вилло подмигнул пареньку. - Они дома сидят, ужин готовят. Верно, баба?
Старуха, что ушла недалеко - в ближайший угол - как-то гадко захихикала.
- Дура и есть, что ж ты с нее возьмешь... - в сердцах вновь ругнулся староста.

Джон не участвовал в общем веселье. Заботливо укутанный в шкуру, он лежал на лавке в сенях с закрытыми глазами. Его ровное дыхание выдавало глубокий сон, в который погрузился северянин. Покой не был нарушен даже тогда, когда дверь с легким скрипом отворилась, впуская еще одну скрюченную женщину преклонных лет с длинными серыми волосами. Опираясь на клюку, она проковыляла к лежащему Дугласу и бесцеремонно приподняла ему одно веко.
Следом за Мельдой вошла длинная, бледная и будто бы погруженная в апатичную грусть девушка. Это здорово портило ее внешность, а бледность придавала схожесть с призраком. Русые волосы, заплетенные в косу, перехватывала тесемка на лбу странного водянистого цвета.
- Зрачка нет, - прокряхтела Мельда. - Видишь, Эйна?
Девушка не ответила. Лишь слабо кивнула.

Майя с аппетитом и благодарностью, написанной на лице, принялась за еду. Её ни сколько не смущало то, что посадочных мест было немного, поэтому пришлось потесниться, чтобы смогла сесть и Вивьен.
- Приятного аппетита, - с набитым ртом тихо сказала Майя соседке.
Вероятно, у целительницы, непривычной к такой жизни, аппетита хорошего и не было, однако вежливость ещё никто не отменял.
И тут появилась мерзкая старуха. Она что-то бубнила про то, что не подаст мясо ("Да кому оно, твоё мясо, нужно?!"), а потом бросила своё недоброе словцо девушкам. Майя даже перестала жевать. По обычной деревенской привычке она была готова вступить в перепалку, и тогда ещё было бы неясно, кто кого бы одолел, однако суеверный сельский страх, росший внутри Майи вместе с неё самой, да и благодарноть гостеприимным хозяевам удержали её от ответного выпада. В конце концов, она уже давно для себя решила, что деревенька эта - гнилая, люди тут - странные и недобрые.
Однако после случившегося червячок сомнений вновь зашевелился в душе девушки. Она несколько раз бросила косой взгляд на священника, но не уловила ничего подозрительного в его облике.
- Большое вам спасибо за гостеприимство, - вдруг подала голос Майя. - А как вы вообще познакомились с нашим Вардамиром?
Весь довольный, сытый вид девушки говорил о праздности и несерьйзности её вопроса. Однако она была напряжена, как никогда ранее. Ещё никогда ранее ей не приходилось играть в лицемерие.

Вивьен со скучающим видом медленно отправляла себе в рот маленькие кусочки жареной рыбы. Это скромное блюдо после долгих лишений должно было показаться ей изысканным яством, но аппетит внезапно улетучился. Целительница исподлобья поглядывала то на старосту, то на Майю, за обе щеки уплетавшую свою порцию рыбы, и непонятное чувство тревоги ни на миг не оставляло ее.
- Благодарю вас за прекрасный ужин, - улыбнувшись старосте, вежливо проговорила Вивьен, поднимаясь из-за стола. – Пожалуй, я немного прогуляюсь, подышу свежим воздухом.
Собственные слова показались ей абсурдными – затхлым воздухом этой деревни она дышала с трудом, мечтая вновь оказаться в утреннем лесу, где действительно можно вдохнуть полной грудью свежий, живительный аромат хвои и трав.
Аккуратно затворив за собой дверь, девушка вышла в сени и встала как вкопанная. Собственно, она ожидала увидеть здесь старую знахарку, но присутствие девицы, склонившейся над Дугласом, оказалось для нее полной неожиданностью.
- Кровопускание устраивать изволите, или нашпигуете его целебными кореньями? – с нескрываемым раздражением язвительно поинтересовалась Вивьен. Две пары глаз воззрились на целительницу, столь беспардонно лезущую в их дела. Вивьен старалась сохранить невозмутимый вид, расправив плечи и глядя на старуху и ее ученицу сверху вниз. В начале пути Вивьен была не более чем робкой девчонкой, дрожащей как заячий хвост при малейшей опасности. Но теперь она стала уверенной в себе девушкой, которую не так просто сломить. После пережитых ужасов она закрылась от внешнего мира в плотную скорлупу, не позволяя и далее причинять себе боль. А в двух женщинах, склонившихся над человеком, который… отчего-то заставлял ее ревновать, если она и не видела потенциальной угрозы, то их присутствие сильно уязвляло ее самолюбие.
- Я сама займусь его лечением, - тоном, не терпящим возражений, произнесла Вивьен, приближаясь к женщинам. – Я разбираюсь в целительстве получше вашего, и уж тем более не доверю вам жизнь этого человека.

Арей Фэйтт

Юноша не заметил выпада Майи, его взгляд, уставший и голодный, обратился вслед за вышедшей в сени Вивьен. Фэйтт хотел было встать, но ощутил на своем запястье чью-то руку, оглянулся, чтобы увидеть настороженный взгляд Войта. Вишский покачал головой, отвечая на незаданный вопрос.
- Что ты вообще знаешь? - по губам Фэйтта скользнула улыбка. - Я даже имени твоего не запомнил.
Он сбросил руку Войта и направился вслед за девушкой.

Вивьен

Эйна, робко опустив глаза, посторонилась, словно птица, которую спугнули с ветки. Руки девушка сложила в замок спереди, будто не находя себе места. Ее наставница, качнув гривой своих волос, явно не была из той же породы, что и ее ученица. Мельда улыбнулась, показав два передних - и, на взгляд Вивьен, единственных - зуба, провела морщинистой рукой по лицу Дугласа.
- Деточка, - голос знахарки был сладко-приторным, хрипящим. - Ты молода, горяча и много о себе думаешь. Однако в твоем голосе и в твоих глазах я вижу не больше, чем приговор для этого... - старуха принюхалась, - северянина?
Эйна подняла голову, в ее взгляде будто бы проскользнуло удивление. Однако она ничего не сказала.
- Целительство, которое собираешься задействовать ты, построено на догматах магии, той самой, что ты, несомненно, зовешь Магией Жизни. Материя, эфемерная материя этой энергии, требует восстановления, спокойствия и любви, - Мельда продолжала гладить Джона по щеке. Ее слова заставили Эйну отступить еще на шаг, но голову ученица не опустила. Лишь нечто вроде страха пробежалось по ее лицу. - Сделала ли это ты? О нет, я вижу, что даже не думала. Любовь к любой форме жизни соседствует в тебе с яростью, раздражением и обидой, так свойственными юности. Творя целительство, ты нанесешь ему новую рану, куда худшую, нежели те, что есть у него сейчас. А в обычном знахарстве, деточка, я смыслю намного больше тебя. Эйна, куда ты задевалась? Иди сюда.
Ученица шагнула вперед.
- Не бойся, дотронься до этого человека. Она тебя не укусит.

(нрпг: подробнее о магии я попытаюсь написать сегодня ближе к вечеру в Обсуждении)

Проводив взглядом Вивьен и Фэйтта, Вилло ехидно хихикнул и хлопнул сидящего рядом Вардамира по спине, заставив последнего поперхнуться супом:
- "С нашим Вардамиром"... ну ну, что-то раньше, три года назад то, за тобой не замечалось, чтобы ты за молоденькими приударял, да еще и за двумя сразу! - Вилло захохотал, но взглянув на сдвинутые брови священника и предвидя реакцию девушки, он замахал пухлыми руками, - Ну шучу я, шучу, ой не могу, - он опять захихикал.
- Познакомились мы с ним три года назад, - начал Вардамир, взглянув на оставшихся слушателей, - тута в деревне, я как и сейчас, осенью, держал путь в Даэллу, только шел по реке, на маленькой лодочке. Ну и сдуру причалил сюда. Народец тут тогда, как и сейчас, негостеприимный был, да еще и... - он взглянул на Вилло, не решаясь продолжать.
- Да ладно, чего уж, - махнул в очередной раз рукой Вилло, - старостой тогда старая карга была, никому от нее сладко не было, ну и я единственный был, кто Вардамира в хату впустил ночевать - ну тык я и вообще не здешний ведь, с востока, тоже не всегда людишек тут понимаю, но не о том мы... Ну мы ночь сквозь просидели за добрым разговором, - Вилло недвусмысленно потер тыльной стороной ладони шею, а Вардамир лишь усмехнулся, - вот, а потом мне надо было в Даэллу, рыбу продавать, ну мы и отправились вдвоем. Помнится там, в кабаке "Зеленый Кит"... - Вилло драматично закатил глаза.
- Ну ладно, ладно, без подробностей, отрок, - в притворном ужасе замахал на него Вардамир. После чего они чонулись и, лихо осушив немаленькие кружки, захохотали.
- Ну не буду тогда, не буду. Но ты расскажи, как это эти вот, приличные с виду путники, познакомились с "ихним Вардамиром"?
- А чего тут рассказывать, я ж не знал, что ты теперь староста, ну и я решил, чтоб подальше от старухи, по тракту, значится и тут слышу от крестьянина, что бандиты на тракте. Ну, думаю, делать нечего, придется через вашу дыру... Присел под деревом подкрепить сил, - Вардамир хлопнул по пустому винному меху, - и тут путники, ну я им, как добрый человек и слуга Господень, так и говорю, что, мол, по тракту ходу нет, а вот можно через деревню и по реке... ну вот мы и... а тут, оказывается, ты старостой заделался. Чего с каргой то сталось?
- А чего сталось? Той самой осенью, что мы в Даэлле ээээ... обращали постояльцев Зеленого Кита в истинную веру, она в ящик сыграла, ну а народец местный, убей меня, не знаю зачем, меня старостой выбрал. Но я не жалуюсь, нет. - Вилло внимательно и серьезно взглянул на Вардамира, - Ты точно ничего такого не делал, греховодник ты старый, а то девченка то на тебя смотрит, что будто дырку просмотреть хочет, - Вилло подмигнул Майе.
- Эээээээ? - только и смог протянуть Вардамир, недоуменно переводя взгляд с Майи на закрывшуюся за Вивьен дверь и обратно.
(& Father Monk)

Майя прикончила свою порцию жареной рыбы и почувствовала себя жутко довольной. Первый выпад Вилло девушка проигнорировала, списав всё на грубую деревенскую манеру общения. Рассказ старосты немного расшевелил ленивый после обильного принятия пищи ход мыслей Майи. Сомнение относительно того, как можно совершить этот путь и не помнить дороги одолевали её, но всё же настороженность уступила место тупому безразличию. Но не сказать того, что персона старосты вызвала у Майи если не омерзение, то, по крайнеё мере, неприятное чувство, нельзя. Тут он ещё и «сострил» вновь относительно того, куда Майя смотрит. Да в этот момент она вообще никуда не смотрела, просто задумалась и смотрела мимо всех присутствующих. Однако, как и положено честной девушке, подобная реплика заставила её покраснеть и потупить взор.
- Вы бы следили за потоком своих мыслей, господин, - смущённо пробормотала она, искренне желая побыстрее покинуть поле зрения опрометчивого Вилло.

В доме старосты

Вилло с извиняющимся лицом развел руками:
- Ну-ну, я ж не думал, что ты у нас... Эх, Вардамир, где мои юные годы... когда я также краснел, буде какая селянка юбку случайно задерет... Выпьем?
- Выпьем.
Оба вновь чокнулись. Круглое лицо Вилло раскраснелось, он плеснул еще.
- А мож махнуть мне это с тобой, а? В Даэллу... давненько я там не был... оброс, вишь ты, хозяйством, стал жирный, как индюк. Эй, малец, ты хоть знаешь, что такое индюк, а? Чего киваешь?
Жденек перестал кивать, опустил голову, чуть ли не уткнувшись в свою тарелку. Староста добродушно засмеялся.
- Ну и компания недотрог... воспитывать их надо, Вардамир, воспитывать. Выпьем?
- За что?
- За воспитание.
- Выпьем.
Пустые бокалы, веселые глаза Вилло.
- Эй, малец... ежели тебе того-самого, комната нужна, так ты это... будь как дома, там вон дом рядом... ну это... сарай, конечно, но вполне ничего себе... и сено там еще не тухлое... хорошее, кстати, сено, Вардамир. Мы ж его из-под самых Сопок тащили, слухи ходили разные... мол, мертвые из могил встают. Я эти слухи лесом послал. Ну и никто нам не встретился. Выпьем?
- Выпьем.
- Ик... не встретился, грю... вот... да чего вы все тут сидите кислые такие?
- Ждем разрешения удалиться, хозяин, - впервые подал голос Войт.
- Удаляйтесь, удаляйтесь... - добродушно рассмеялся Вилло в очередной раз. - Во как малец вскочил, ажно дым стоит!..

Вивьен

Вивьен смотрела на старуху с нескрываемой враждебностью и вызовом во взгляде. Она сложила руки на груди, до боли впиваясь ногтями в кожу. Девушка чувствовала небывалый прилив сил, энергия пульсировала в ней, а нарастающий гнев, казалось, заполнял каждую клеточку ее тела.
- Да что ты понимаешь, старуха? - сквозь зубы процедила Вивьен.
В этот момент она была похожа на волчицу, защищающую своих волчат. Каждое прикосновение старухи к Дугласу отзывалось почти физической болью в душе целительницы, еще больше распаляя гнев.
- Не бойся, дотронься до этого человека. Она тебя не укусит, - сказала старуха, обращаясь к своей ученице.
- Кусать не буду, сразу загрызу, - хищно улыбнувшись, произнесла Вивьен, не сводя глаз с девицы, которая уже было сделала шаг к северянину. Непонятно было, шутит ли она, или говорит серьезно, во всяком случае, ничего хорошего ее улыбка не предвещала, было в ней что-то животное.
- Да и тебе, старуха, лучше бы убрать от него руки, - добавила Вив, вплотную подходя к знахарке.
Слова старухи о Магии Жизни плотно засели в голове целительницы. Вивьен чувствовала, что Мельда может оказаться права, и боялась этого, поскольку сил и желания помогать северянину было явно недостаточно. Бушевавший в душе гнев лишь усугублял положение, истончая и ослабляя связь целительницы с собственной магической силой.
Вивьен понимала умом, что следует прислушаться к знахарке и отступить, но сердце диктовало свои правила поведения.
- А то что? - Мельда прищурила свои подслеповатые глаза, глядя на Вивьен снизу вверх. - Сейчас ты не больше, чем просто злобный сосуд, в который кто-то по ошибке залил зелье, да пробку глубоко воткнул, не выткнуть.
Знахарка засмеялась скрипучим, сухим голосом. Смех быстро утих.
- Эйна, если ты будешь бояться и дальше, то никогда не увидишь рассвета, - совершенно серьезно, будто говорила о приплодье скота, произнесла Мельда. Ее ученица вздрогнула, побледнела еще больше и дотронулась-таки до северянина, но тут же отдернула руку, словно ошпарившись.
- Он... он... - слова не сумели сорваться с ее губ, а Мельда уже качала головой.
- Да. Убийца. Насильник. Вор. Грабитель, - потрескавшиеся губы знахарки обнажили зубы в улыбке. - Уйди, деточка. Тут ты не поможешь, если, конечно, не хочешь, чтобы этот человек помер. А он помрет, это я тебе обещаю.
- Что здесь происходит? - раздался голос Фэйтта позади Вивьен.
- Ничего, совершенно ничего заслуживающего внимания, - ледяным тоном произнесла целительница, даже не взглянув на проводника. Ее холодный взгляд скользнул по лицу знахарки, потом на мгновение задержался на лице Джона.
Не говоря более ни слова, Вивьен, ровно держа спину и вздернув подбородок, быстрым шагом вышла из дома. Мельда лишь улыбалась, глядя вслед Вивьен.
- Молода... - полушепотом произнесла знахарка. - Эйна, куда ты пялишься?..
Старуха повернулась, проследив за взглядом ученицы, приподняла брови, изучая Фэйтта.
- Говорила ли ты правду? - спросил Арей, поймав взгляд Мельды. - Насчет него, - кивок в сторону Дугласа, - и...
- Кто ты? - перебив, как-то глухо произнесла знахарка. - Кто ты, отрок?
Фэйтт не ответил, молчал, глядя на старуху.
- Я тебя раньше знала?
- Все, кто знал меня раньше, - медленно ответил юноша, - давно обратились в прах...
Эйна смотрела на бледное лицо проводника, видя грусть и печаль, отражающиеся в его глазах, заставляющие бледность усиливаться, а голос - утихать.
- Обозналась, - легко согласилась Мельда. - Молод ты шибко, отрок.
Арей двинулся прочь, мимо знахарки и ее ученицы, раскрыл дверь и выскочил следом за Вивьен.

(на пару с Амиликэ)

На выходе стояло двое мужиков, оба пристально посмотрели на вышедшую Вивьен, оба держали нечто вроде самодельного оружия в руках. Ни один не пошевелился, чтобы последовать за ней, но взгляды обоих проводили девушку, когда она удалялась от двери дома старосты.
Рядом с ближайшей хибарой, свесив ноги с платформы, сидел тот самый паренек, который, обнажив в улыбке зубы, помахал Вивьен рукой.
Вивьен не обратила на них ни малейшего внимания. Ей было откровенно наплевать на этих людей, на всю суету вокруг. Оружие? Какой ущерб ей может нанести оружие, если душевная рана куда глубже и уже долгое время саднит, причиняя ей невыносимую боль. Вивьен чувствовала себя опустошенной. Ей сейчас было гораздо хуже, чем прежде. Слова старухи жгли как пощечина. Вивьен с трудом удалось сохранить лицо и удалиться с гордо поднятой головой. Теперь она понуро шагала по деревне, опустив глаза и стараясь ни с кем не встретиться взглядом. Она молча опустилась на корточки на краю пристани, затем села на потемневшие от времени доски, стянула с себя сапоги и свесила вниз ноги. Кончики пальцев касались прохладной воды, ее мерный плеск действовал успокаивающе и расслабляюще, а девушка не сводила глаз с мутной глади озера, словно стараясь в нем утопить собственные волнения и страхи.
- Вивьен! - голос Фэйтта окликнул ее позади, но юноша не сразу нашел девушку, прошел мимо, и голос его крикнул снова: - Вивьен!
Он вывернул из-за дома с другой стороны, замедлил быстрый шаг, аккуратно ступая по краю пристани, дабы не упасть в мутную воду.
- Не нужно здесь оставаться одной, Вивьен, - произнес Фэйтт тихим голосом, останавливаясь поодаль. - Не нужно.
Вивьен равнодушно кивнула, не поворачивая головы. Отрешенным взглядом она скользнула по поверхности озера, задержав внимание на густых зарослях камыша. Недоброе предчувствие колыхнулось в душе целительницы.

(соавтор - Father Monk)

Вивьен

Фэйтт тяжело вздохнул, опустился на корточки, не стараясь приблизиться к Вивьен.
- Сейчас тебе кажется, что весь мир - против тебя, - заговорил, наконец, юноша. - Что никто не понимает, и что всех ты ненавидишь, верно?
Он махнул рукой, сам себе отвечая на вопрос.
- Злость и ненависть не принесет тебе успокоения. Я знаю, о чем я говорю, Вивьен. Я сам был зол... все, кого я любил, все, кого я знал... их всех убили. Вырезали, спокойно, как забивают заразный скот... - голос Арея дрогнул, но он упрямо продолжил: - Мои руки тряслись от ненависти ко всему миру, который оказался несправедлив и жесток. Я... я совершил много ошибок... а потом бежал, пока не очутился здесь. Что принесла мне злость и ненависть? Только страдания. Зачем тебе страдания, Вивьен? Отпусти их. Пусть они уйдут, останутся там, на той дороге... рядом с теми, кто уже не встанет. Но если ты хочешь совершить правосудие, возьми кинжал и возвращайся назад, в дом. Никто другой за тебя этого не сделает.
Фэйтт грустно улыбался, старался не глядеть на целительницу.
- Извини. Я не так часто говорю... а когда это делаю, несу всякий бред. Извини, Вив...

Вивьен слушала молча, по-прежнему не оборачиваясь. Ее отрешенный взгляд был направлен в пустоту. В какие-то моменты слова, произнесенные юношей, вызывали череду неясных образов. Некоторые из них становились ярче, обретали четкость и складывались в безрадостные картины. Вивьен чувствовала боль Арея, она переживала все заново вместе с ним. Ей самой была знакомы эти чувства – боль утраты, чувство беспомощности и безысходности.
Когда она, наконец, обернулась к проводнику, в ее глазах стояли слезы. Казалось, вся ненависть и злость вытекали из тела вместе со слезами. Вивьен стало немного легче, но вновь появилось неприятное чувство внутренней пустоты, которую необходимо было чем-то заполнить.
- Спасибо тебе, Арей, - грустно улыбнувшись, произнесла Вивьен, - ты мне очень помог. Ты даже не представляешь себе, насколько ты мне помог.
Она выдержала паузу и, видя что юноша собирается что-то сказать, жестом приказала ему молчать.
- Это может показаться глупым, но ты должен мне поверить. Ты можешь меня понять как никто другой. Это… - она замялась, подбирая нужные слова, - это как чувство тревоги, неясное, но очень сильное. У меня нехорошие предчувствия. И я боюсь. Боюсь за Джона.
Она невольно смутилась, озвучив свои потаенные мысли. Вивьен так давно не произносила этого имени вслух, предпочитая заменять его бездушным словом «северянин», что сама удивилась звучанию своего голоса.
«Джон» - мысленно повторила она, чувствуя, что больше не испытывает омерзения и неприязни к этому человеку.
- Ты должен помочь мне, Арей, - вновь обратилась Вивьен к Фэйтту, - не знаю как именно, я даже не знаю есть ли она, эта конкретная опасность. Но я чувствую, что эта старуха… Мельда, - Вивьен почувствовала, что в душе вновь вскипает гнев, но моментально подавила его. – Она ему не поможет, как бы она не сделала хуже! Я сама хочу ему помочь, понимаешь меня, Арей?

Вивьен

Арей сел, обхватив колени руками.
- Ты думаешь, что разбираешься в людях, Вив, и я не буду с тобой спорить. Сейчас ты сама не понимаешь, что хочешь больше - оставить Джона в покое, вычеркнув его из своей памяти, или же приблизить его, став опекуном... - Фэйтт улыбался. Улыбался грустно и как-то очень... трагически. Словно не было тех двадцати лет, на которые выглядел юноша, а был поломанный судьбой сухой старик, увидевший, как убивают его внуков. Бледное юное лицо Арея выражало печаль и тоску.
В голову Вивьен могла закрасться мысль, что он так и не рассказал о своем прошлом, и от чего именно он бежал в Столицу. Но девушка была увлечена своим ходом мыслей, а потому не задалась этим вопросом. А Арей не решался говорить первым...
- Не стоит так очернять эту знахарку только за то, что она прикоснулась к Джону, - Фэйтт вздохнул. - Но да, я тебя понимаю, Вив. Я прослежу за Мельдой и Джоном, если ты так хочешь. Останусь рядом с его кроватью всю ночь, не смыкая глаз. Я...
Он хотел что-то сказать, но не сумел, не вытолкнул слов, встал, оттряхнув штаны и старательно отводя взгляд.
- Не оставайся здесь одна, Вив. Это не то место, где можно оставаться одной. Пойдем отсюда.
Целительница не стала спорить, ибо мутная вода нагоняла чувство опасности и тревоги, заставляло мысли порхать, как птицы - с ветки на ветку. Юноша протянул руку, помогая Вивьен встать. Он все еще улыбался, но бросил лишь один быстрый взгляд девушке в глаза. И тут же отвернулся, словно стыдясь или смущаясь.
Деревня затихала, медленно укутываемая покрывалом ночи. Немногочисленные факелы, развешанные на главной дороге, бросали серые тени вокруг себя в надвигающихся сумерках, и потрескивали, сжигая рыбный запах. Где-то хрипло надрывались вороны, где-то далеко, но так близко. Два мужчины с самодельным оружием стояли поодаль и смотрели прямо на Вивьен, почти не моргая и не отводя угрюмых взглядов.
- Не смотри на них, - шепнул Арей. - Иди, не оборачивайся.
Оба сельчанина двинулись следом, медленно, соблюдая дистанцию, но не упуская путников из виду. Вороны кричали все также хрипло. Факелы трещали. Тени становились все виднее и длиннее.
- Не смотри на него! - взвизгнул женский голос справа от Фэйтта и Вив, и оба, обернувшись, увидели ту самую старуху с ребенком на руках. - Не смотри!
Она круто повернулась, и то, что казалось ребенком в пеленках, предстало перед взглядами проводника и целительницы во всей красе. Старуха держала на руках длинную и пожелтевшую от старости рыбину с выпученными глазами, завернутую в человеческие пеленки.
- Создатель милостливый... - выдохнул Фэйтт, толкая Вивьен в спину. - Иди, Вив... не останавливайся.
- Не смотри! Не смотри! Не смотри! - надрывалась женщина позади них.
Когда они достигли домика старосты, на крыльце сидел тот рыжеволосый паренек, водя коротким ножом по деревяшке. Он улыбнулся, увидев спутников, махнул рукой:
- Ваши уже в сарае. Ушли спать.
- Иди, Вив, - проговорил Фэйтт.
- А ты?
- Не волнуйся за меня. Я прослежу, чтобы с Джоном ничего не случилось.
- Не боись, Эйна такая недотрога, что ее, даже если насиловать, никто не... - захохотал паренек, но Арей, шагнув вперед, навис над ним:
- Помолчи, - как-то неуместно в этой ситуации произнес проводник. - Лучше проводи девушку до этого вашего сарая. И покажи мне, куда унесли нашего раненного спутника.
- Ладно-ладно, - улыбка, казалось, не сходила с лица рыжеволосого. - Покажу.
Он подмигнул Вив и двинулся в сторону сарая, куда раннее ушли все гостившие у Вилло спутники, кроме задержавшегося за разговором - и пивным бочонком - Вардамир.

------------------
И так повечерело. Хром стоял посреди старого сарая. Снаружи у ворот горел единственный факел, потрескивая в тёмно-серой безмолвии.
Улыбающийся Мальчик почему-то не давал Хрому покоя. Он всё время думал о нём, о своих окровавленных кинжалах, о бело-малиновой крови и о Луне. Обстоятельства вынуждали его быть смиренным. Он не хотел, по крайне мере пока, что бы из-за него, Хрома, пострадала вся компания.
"Страданий не избежать"
За сегодняшний вечер, при прогулке Хрома к Мутным Водам Озера, он успел понаблюдать за несколькими прожизненно-людскими сценами.
"Одна ведьма. А он умрет. Она не знает. Но он думает. Другой хранит, творит, отождествляет. Как-нибудь мгновения взорвутся. Станет всё. Исчезнет всё. Как и должно быть".
Серые безмолвные птицы улетали за запад. Небо петляло линиями. Запахи земли приобретали очертания.
Вещи хрома покоились неподалеку от входа в сарай. Кроме коротких штанин и своих кинжалов на Хроме больше ничего не было.
Тени оживали повсюду.
Слышал шаги. Они приближались.
Хром хмыкнул. Резко развернулся и зашагал прочь из сарая. Хром привык спать под открытым небом, вглядываясь в каждую звезду, с которыми беседовал при тенях, которых трогал, ощущал, пробовал, вкушал. Ему нравилось когда по нему ползали насекомые. К тому же, если спать в помещении, когда над голой находится какой-нибудь навес, то можно не увидеть Луну.
Так что выйдя наружу, Хром обошёл сарай с правой стороны, вцепился за деревянные доски и подтягиваясь поднялся на крышу. Хотя бы какой никакой, но всё же более широкий обзор деревни, чем было до этого, появился.
Вытянувшись на скате крыши и положив ладони под голову, Хром начал своё "путешествие".

Едва прозвучало нечто, похожее на разрешение старосты покинуть помещение, Майя сорвалась со стула и походкой, скорее спешной, нежели размеренной, устремилась к двери. Она, конечно, слабо представляла, как выглядит тот «дом, больше похожий на сарай», но всё же надеялась его найти самостоятельно, не прибегая к помощи противного Вилло.
Девушка прошла через помещение, где знахарка со своей юной помощницей колдовала над Джоном. У самого ложа северянина Майя задержала на пару мгновений, чтобы, слегка наклонившись почти к плечу девицы, взглянуть на лицо терзаемого болью Дугласа. Поморщилась, пытаясь представить себя на его месте. «Кто бы так из-за меня хлопотал?!» – со смесью обиды и восхищения подумала Майя, попутно вспоминая Вивьен. Но пока подобные проблемы не коснулись самой девушки, ей всё же было немного сложно представить страдания Дугласа, да и самой Вивьен тоже.
Майя проследовала дальше и за дверь, не удосуживаясь даже взглянуть на неприятного вида знахарку, хотя по своей природе деревенской девушки и не была особо впечатлительна и придирчива. Только вот эти злые, подозрительные люди вызывали у Майи некое отвращение, она невольно сравнивала их со своими односельчанами, довольно добрыми и жизнерадостными, и преимущество последних было очевидно.
За пределами дома старосты не было и быть не могло искомого свежего воздуха, которого, вероятно, в этом населённом пункте не имелось вообще. Встав прямо у порога, не обращая внимания на мужчин с оружием (в конце концов, Майя тоже не налегке ходила), девушка огляделась по сторонам. По правую руку от себя Майя заметила нечто похожее на дом-сарай, обещанный Жденеку старостой. Она вовсе не собиралась узурпировать жилое пространство. Просто посидеть на мягком сене было гораздо приятнее со знакомыми людьми, чем с теми же странными мужиками. К тому же, там можно было бы и умыться.
Дождавшись Жденека всё на том же месте, Майя остановила его. Парень явно был удивлён, ведь за время путешествия они не так-то много общались.
- Что, парень, пошли дом-сарай обследуем вместе? – с улыбкой предложила девушка, уже направляясь к той самой подозрительной постройке.
Вперёд уже ушёл Хром, но догонять странноватого парня Майя не решилась. Она ощущала себя спокойнее со Жденеком.

Майя

Жденек покраснел, хотя в сумерках Майя этого не заметила, но вот то, что паренек быстро опустил взгляд, старательно избегая глядеть на девушку даже сумерки скрыть не сумели.
- Я... я... - Жденек пожал плечами. Очень выразительно. - Если ты... это... хочешь...
Слова не лились, слова выдавливались из парня, который, казалось, вот-вот провалится под землю.
- Стесняться нечего, когда девушка приглашает, - произнес идущий позади Войт Вишский. По его голосу нельзя было сказать, шутит он или говорит всерьез. По Войту вообще ничего нельзя было сказать. Он, в большей степени как и Хром, будто бы был не здесь, не рядом с остальными. Но, в отличие от Хрома, взгляд Войта был осмысленным. Лишь погруженным куда-то в глубь самого себя.

Хром

Звезды не торопились танцевать привычный хоровод. Звуки делались острее, громче, квакающе-раздражающими.
Голоса. Шорохи. Пение лягушек. Птицы. Мешанина.
- Ква... ква....
- ...сегодня ночью они выспятся...
Громко ухал сыч. Сыч ли? Улыбающийся Мальчик ждет.
- ...Рашмаа будет доволен...
- ...молоды и красивы...
- ...Озерный Бог нас ценит...
- ...ква...
- ...старуха выжила из ума...
- ...ее дочь тоже была красива...
Вздох, полный сожаления. Или радости? Истомы?.. Звезды. Луна, скрытая тучами. Или это песок наших надежд?
- ...теперь у нее рыбина, вместо дитя...
Смех. Смех, похожий на Улыбающегося Мальчика. Или Улыбающийся Мальчик, похожий на смех.
Хоровод. Голоса.

- Да что ж тут все такие извра... мнительные?! - возопила Майя, хотя в общем-то и не особо серьёзно. - Эта деревня губительно действует на мозг мужчин!
Майя даже наконец-то заулыбалась. Одно дело были сальные шуточки этого рыбного остряка Вилло, а совсем другим было незлое подкалывание сопартийцев.
- Кстати, Войт, а Вы куда направляетесь? - Майя вспомнила, что особо с ним не общалась. - Вы тоже Луну, или что там ищет Ваш друг, пытаетесь найти?
Эта фраза тоже, хоть и не была подколом, но произнесена была вполне дружеским тоном.
- Кстати, товарищи, вот и сарай, где мы можем укрыться от неспящего ока ехидных обитателей деревеньки, - на слове "ехидных" Майя-таки додумалась голос понизить и говорить потише.
Девушка остановилась прямо посреди улицы и окминула сроение оценивающим взглядом.
- Так себе, блин! - Майя вообще не собиралась лезть внутрь, ибо от пыли, скопившейся в этом сарайчике, у неё вновь откроется жуткий насморк и чихание. Просто хотелось умыться.

Майя

Войт не стал отвечать, косо посмотрел на Майю, предпочтя пройти вперед и толкнуть дверь, ведущую в сарай. Внутри было темно, и девушка, при всем своем желании, не могла бы разглядеть, что же там накопилось - пыль или сено.
- А ты... это... - Жденек выпрямился, оказавшись выше Майи на полголовы, что девушка могла заметить только сейчас - то ли парень постоянно горбился, то ли она плохо смотрела. - Правду про... ну... про сарай-то... я это... не хотел...
Майя почесала нос, ожидая, что вот-вот начнётся приступ насморка, ибо всегда, когда девушка сталкивалась в своей жизни с сеном, её начинала мучить аллергия.
- Да ладно тебе, парень, - отмахнулась с улыбкой Майя. - Я ж знаю, что вы - свои, вы не со зла.
Конечно, девушка хотела на это надеяться. Жденек прокашлялся, все еще не решаясь взглянуть на Майю.
- Слышь, Войт, а ты тоже Луну ищешь? - донеслось до Войта.
- Нет, - проворчал Вишский, входя внутрь сарая и скрываясь из поля зрения девушки и Жденека.
- Кажется, он ищет что-то другое? - тихо, чтобы услышала только Майя, пробормотал парень.
- Что-то он какой-то недобрый, - ответила Жденеку Майя. - Что ж ищет-то?
В Майе заговорили исконные деревенские инстинкты, заставляющие селянку разнюхать любую новость. Однако тут же проснулось и давнее желание уподобляться мужчинам в их безэмоциональности, и девушка утратила интерес к странному попутчику, который, к тому же, вызывал у неё меньше опасений, чем их же Вардамир.

(впервые, с Эсмеральдой)

- Слушай, парень, а тут вода чистая, чтоб умыться, вообще водится? Или везде всё рыбой загажено? - Майя обратилась скорее к сараю и его двору, чем к Жденеку, однако он ведь поможет и в поисках.
- Я не видел, - парнишка пожал плечами, обвел рукой окружающее пространство вокруг себя. - Это же... это... запруда.
Судя по его голосу, смущение спало, как только тема разговора перепрыгнула на что-то более нейтральное.
- Я в детстве, когда к деду на ферму ездил, таких запруд видел... в общем, много. В них вода стоячая, грязная, хотя рыбина, особливо такая, со змеиной головой, любит водиться, - Жденек, приблизившись к краю платформы по правую от сарая сторону, опасливо опустился на корточки и потрогал кажущуюся в ночи черной воду. - Говорю ж, запруда...
Он встряхнул руку:
- А что ты про Войта-то так? Он ведь пережил ту страшную ночь, а потом сидел и смотрел на трупы тех, кто жил на ферме. Сама, небось, тоже говорить не могла после того, как... - Жденек вовремя прикусил язык, отвернулся.
Майя сжала губы, когда до её слуха донеслись последние слова Жденека. Это ей-то этот щенок говорил о том, как можно пережить горе?! Ей, потерявшей всех своих родственников, друзей, ей, которая ещё полчаса назад глупо возилась в гостинице с эльфом и его магических кольцом, а теперь и от эльфа, и от колечка - только воспоминания. Майя даже не знала, вдруг у неё на голове появились седые волосы?
- Знаешь что, парень, - сдержав взрыв холодной ярости и горя, девушка произнесла холодно, - я имела ввиду питьевую воду!
Последнее слово прозвучало, будто угроза, но Майя уже не могла сдержаться.
- Нужно умыться! - бросила она через плечо.

(я + Father Monk)

------------------
"Много звуков. Много голос. Ненужных. Стёртых до дыр. Старые листья в пятнах крови. Шорох бумаги. Овальный рисунок дыхания. Вы мешаете мне говорить со звёздами. Отключите свои дыхания!"
И больше всех говорила, образуя дисбаланс в потоке необходимой беззвучности, Майя.
- Нужно умыться! - произносила она.
Призрачное лицо Хрома искривилось в еле заметной улыбке. Но эту улыбку никто не видел на крыше сарая. Кроме звёзд и теней. После ужина Хрому было очень хорошо.
"Численность чисел от этого не уменьшится. Сколько? Может много? В каждом множестве чисел ещё больше меньших чисел. Нужно придерживаться численностей. Что бы не сбиться. И не узнать ненужное".
Вдруг неожиданно он спрыгнул с крыши, прошёл мимо стоявших сотоварищей прямо в сарай, и подойдя к своим вещам забрал небольшой мешочек и странный сосуд с приделанной тоненькой трубочкой у конца основания. Вышел из сарая, подошёл к факелу, развязал шнурок на мешочке, покопался в нём и вытащил пару штук сушёных грибов.
На полный желудок есть грибы было бесполезно. Обычно, перед приёмом грибов надо было походить голодным в среднем часов 10-12. Но этот вид грибов курили. Поэтому Хром кинжалом скропалил грибочки на мелкие кусочки, в специальную чашечку на горловине у странного сосуда. Затем держа сосуд в вертикальном положении, подкурил с пламени факела, затягиваясь через тоненькую горизонтально расположенную трубочку.
- Избавлюсь от вторых звуков, - проговорил он, в очередной раз прошагав к сараю, что бы оставить мешочек с грибами. Ещё он взглянул на Войта.
"Найдешь - Узнаешь. Узнаешь - Найдешь"
Затем снова полез на крышу, выпуская клубы дыма. И заговорил:
- Теперь чистую воду не найдешь. Надо было пораньше. При свете. Проследить за синими стрекозами. Они никогда не летают над грязными водами.
Одни звуки начали утихать.
Другие усиливались и приобретали чёткость.
И лишь смех Улыбающегося Мальчика оставался неизменным.

На один короткий миг Вивьен показалось, что эта морщинистая выжившая из ума старуха, баюкающая дохлую рыбину, внушает больше доверия, чем все остальные селяне. Она на удивление гармонично вписывалась в окружающую обстановку и чувствовала себя в этом захолустье как… рыба в воде.
Вивьен только хмыкнула, подивившись ходу своих мыслей. Должно быть она тоже уверенным шагом движется к сумасшествию, или и того хуже – давно уже спятила.
Арэю было вовсе не обязательно говорить ей, чтобы она не оборачивалась, целительница не испытывала ни малейшего желания смотреть на этих неприятных типов и лишний раз привлекать их внимание, они и без того проявляли излишний интерес к ее персоне.
Стараясь не обращать внимания на довольную улыбку рыжего паренька, Вивьен проследовала за ним к сараю, где ее уже ждали остальные.