- Скарлетт, ты меня не понял, или Джон нас не понял! Вообщем, он сюда не пошел за нами. Думаю, он имел ввиду, чтобы мы сначала к нему подошли, а потом уже в кабак зайти должны были! Ты сиди, а я пойду - сбегаю за ним, - и девушка выскочила из питейного заведения и направилась к Джону, который своей кислой миной отпугивал всех потенциальных покупателей.
Девушка скользила между народом с удивительной ловкостью. Было видно, что не за зря ей дали прозвище Лисичка.
- Уважаемый, мой друг не пожелал подойти к вам и сказал, что будет ждать нас в таверне, где мы и поговорим спокойно. Пройдемте со мной, - проговорила Кэт, подойдя к Маленькому Джону и одаряя его своей очаровательной улыбкой, которая должна была его ободрить.

"Как странно... Неужели я ещё жив?"
Ричард, обдумывавший сказанное ему Гисборном в своих покоях, всё никак не мог поверить в то, что получил такое незначительное наказание за свою непростительную, с точки зрения Уайта, оплошность. Хотя его рассказ и звучал достаточно убедительно, лейтенант был уверен, что Гисборн не будет удовлетворен таким объяснением, и что в лучшем случае его ждёт разжалование, в худшем - тюрьма. Сэр Гай действительно был не доволен Уайтом, но, несмотря на это, не стал предпринимать по отношению к лейтенанту крайние меры - назначение "временным командиром прачечной" казалось сущим пустяком по сравнению с теми картинами собственных пыток, которые Уайт представлял себе во время пути в Ноттингем.
А вдруг он всего же ошибается насчёт Гисборна? Вдруг вера Ричарда в справедливость Гая пошатнулась совершенно напрасно? Собственно, почему он решил, что сэр Гисборн - подлец? Кто ему об этом сказал? Жиль? Но разве можно принимать его слова на веру?
Словно тысячи иголок впились в сердце Уайта, когда он вспомнил нечеловеческую жестокость сэра Гая по отношению к д'Эрве, его приказ сжечь ни в чём не повиную Генриэтту, а затем - старосту деревни, якобы замешанного в побеге несчастной женщины...
Но эти воспоминания мало повлияли на дальнейший ход мыслей Уайта. В глубине души он уже решил, что сэр Гисборн не виноват в произошедшем, что д'Эрве заслужил своё наказание и что этот же самый Жиль просто-напросто оклеветал начальника гарнизона, чтобы настроить Ричарда против него.
"А прав всё-таки сэр Гисборн... Я слаб. Меня легко убедить и уговорить. Прав он, тысячу раз прав... И как я мог усомниться в нём, основываясь на каких-то нелепых догадках и болтовне Жиля? Как этот мерзавец смог так легко внушить мне ненависть к сэру Гаю?"
На эти вопросы у Ричарда не было ответа, и сейчас он был очень зол на себя за своё малодушие и излишнюю податливость. Впрочем, был один поступок, в котором Уайт ни на минуту не усомнился - освобождение Мэри. Он просто знал, что она невиновна. А значит, он никак не нарушил свой долг перед командиром.
Конечно, теперь Ричард уже не будет так слепо верить в то, что Гисборн - воплощение абсолютной справедливости. Теперь он будет более осторожным и вдумчивым. И всё же он снова был верен сэру Гисборну, и сейчас ему казались странными и глупыми мысли о побеге или даже присоединении к разбойникам, которые раньше приходили ему в голову. Пока вина сэра Гая не будет доказана или подтверждена, Ричард не имеет право сомневаться в нём...
Погружённый в раздумья, Уайт вздрогнул и резко повернул голову в сторону распахнутой двери - в его покои бесцеременно ворвался Тодд. Как всё-таки неустойчива, недолговечна человеческая власть - ещё недавно оруженосец не посмел бы таким наглым образом заявляться в комнату лейтенанта, без приглашения и без стука. А сейчас, когда Ричард попал в немилость к Гисборну, с представителей низших чинов мигом слетело всё подобострастие.
- Здравствуй, Тодд, - спокойно приветствовал Уайт, демонстрируя небывалое самообладание. - Что ты хотел?

-….ладно…
Настроение у Малыша заметно испортилось.
- Кто ложки не уважает, рылом в корыто тычется! Кто тут молодца? Кому ложки? Али по свински по бандитски черепами из плашек? Али по бусурмански через край? Честной народ!...да тьфу на вас..

К черту эту торговлю. Ложки же и на самом деле хорошие. А эти – бараны. Ну и пусть.
- Добра и счастья. Али брезгуете подойди на людях к бедному простому торговцу?
Без всяких приветствий начал Джон, плюхнувшись без приглашения напротив Скарлета.

Кажется, стражник бросил приглядываться – и то понятно, идти за влюбленной парочкой будет просто смешно. По такому делу и солдату могут морду набить, и никто ничего не скажет. Другое дело, если б это был сэр Гай – господам все можно.
Мэриан не возмутилась, хотя Робин боялся, что она просто ждет подходящего момента, и потому шел к конюшне даже медленнее, чем собирался.
И вдруг, когда они оказались одни в затененном углу двора, он обнаружил, что не знает, что сказать. В голове завертелись тысячи мыслей – напомнить о былом, упрекнуть в неосторожности, извиниться за дерзкое поведение… Мало ли, все-таки не виделись столько лет. Хотя она ведь пришла!
- Мэриан! – наконец произнес он. – Я думал, что никогда больше не увижу тебя. И не думал, что ты захочешь видеть разбойника. Но Уинни говорила…
Его речь нельзя было назвать особенно логичной или чрезмерно оригинальной, но разве не все повторяют одни и те же глупости? И они действительно всегда свежи для каждого.

- Что вы, что вы, - Скарлет скорчил дотнельзя удивлённую физиономию, - Мы вот хотели гуртом у вас, уважаемый, продукцию забрать. В наших краях она ой как сильно нужна. Да и знатного мастера работа. Вот бы его сыскать. И самим с ними обговорить детали. А то наша деревня вскорости башмаками хлебать похлёбку будет, а тут у вас товар гниёт и пропадает. Вот и хозяин подтвердит.
И Вилл махнул рукой в сторону стойки. Вскоре перед ними стоял сам щербатый хозяин таверны с большим тазиком каши.
- Эт, молодой гошподин ваш угошает, - трактирщик поставил лохань на стол напротив Джона, - А лошки нет-ш. Вще законщилищь.
И, не дожидаясь реакции большого бородатого мужика, хозяин таверны двинулся обратно, спеша спастись за стойкой. А то кто его знает. А вдруг тот не поймёт шутки и начнёт громить мебель в таверне почём зря. Мебель, конечно, в счёт вставится, но ведь можно под горячую руку и по зубам словить. Пусть уж худосочный отдувается, раз всё это затеял, а его дело - сторона. Так оно надёжнее.

Нотингем

День был обычный, ничем не примечательный, и практически обыденный, если не считать того, что не пришлось сидеть в унылом замке. Джиллет, слегка прихрамывающий, с рукой на перевязи, шел по улице города, просто прогуливаясь - так бесцельно он провел все утро, иногда пропуская по кружечке - другой, а потом продолжая прогулку. Генри позволил ему отдохнуть пару дней, дабы он сумел залечить раны, полученные в схватке с лжетамплиером, однако сидеть в отведенной ему комнате или играть в кости со стражей у вояки желания не было.
Распоротую щеку теперь пересекал косой шов - неумелая служанка попыталась зашить рану, так что лицо навсегда осталось изуродованно этим рубцом.
Ничего примечательного, кроме какого-то детины, торговавшего ложками, Джиллет так и не обнаружил, а потому, собрался было свернуть в одно из заведений, где юные и не очень девы, были готовы исполнить любой каприз мужчины за звонкую монету (а золотишко в кошеле у воина водилось), когда услышал странную песню:

Меч возьмет он, лук да стрелы,
А за дверью конь любимый,
И собрав все свои силы,
Выйдет он за дверь угрюмый.

Упоминание о луке и стрелах навело Джиллета на неприятные воспоминания о свадьбе барона. Там тоже были дюжие молодцы с луками, и он ничего не мог поделать, чтобы исполнить свой долг. Расталкивая народ, воин Рэвенсворда, направился к источнику музыки.

Шел он долго за звездой
Сквозь сомнений темноту
Нескончаем путь домой
Он нашел свою мечту.

"Нашел, да?!" - Шрамованный воин вгляделся в лицо певца, находясь за спинами двух торговцев, развязавших кошели, чтобы кинуть пару монет музыканту. - "Я тебя тоже нашел, хитрая твоя рожа!"
Находившийся в церкви, Джиллет отлично запомнил лица всех троих - Робина Гуда, священника, и в особенности незванного жениха, уведшего невесту у его господина. Такой наглости не прощалось. В то же время его узнать этот менестрель никак не мог - ведь тогда он был не то что без шрама, а вообще в шлеме.
Однако с одной здоровой рукой, он сомневался в своей возможности захватить обнаглевшего разбойника, а потому надо было звать стражу, причем гисборновскую, поскольку Генри своих людей держал в замке. Но и выпускать певца из поля зрения было опасно.
Отойдя на пару шагов, Джиллет схватил за шиворот одного из уличных мальчишек.
- Дяденька, вы что? - пролепетал пацан, немного побледнев, но всем своим видом давая понять, что сейчас закричит.
- Хочешь пару медяков?
Пацан кивнул, тут же забыв и о страхе, и о желании позвать на помощь.
- Вот тебе один, - протянул грошик воин. - Еще один получишь, когда приведешь сюда стражу. Скажи - меченный Джил каждому по кружке пива поставит. Все запомнил?
- Да, дяденька.
- Ну беги, да пошевеливайся, время дорого.
А сам воин продолжил следить за менестрелем.

Тодд Эдильен

- Я... - Тодд слегка отдышался, переступил с ноги на ногу, оглянулся на распахнутую дверь. - Я... простите, сэр Уайт, просто, сэр Гисборн... я...
Оруженосец сглотнул, дотронулся рукой до щеки, на которой змейкой белела одинокая царапина. - Он уже давно приказал мне разыскать Вас, сэр Уайт, но Вы постоянно где-то отсутствовали... и я... Он вызывает Вас к себе. Срочно.
Эдильен вытянулся по стойке смирно, пытаясь таким образом загладить свой проступок.

Ноттингем

Дженнингс прокашлялся, поставил пику перед собой и обвел взглядом тех, кто ловил обрывки фраз на рынке. До его смены, по словам Красавчика, здесь был здоровенный детина, размахивающий ложками и привлекающий больше внимания, чем плен короля Ричарда, но Дженнингс так и не застал сего индивидуума, и продолжал скучать, изредка поскрипывая зубами, когда вспоминал слова Гисборна, сказанные сразу после того происшествия в часовне.
- "Жалкая шавка, отданная на потеху волкам, сумеет проявить больше смекалки и находчивости, чем ты, Дженнингс," - презрительно бросил ему в лицо капитан, развернулся и ушел, оставив бородатого сержанта ловить ртом пыль от копыт.
- Попадись мне эти зачатые на конюшне трусы, я... - он не успел сказать, чтобы сделал с теми, кто совсем недавно - каких-то две недели назад - наставлял стрелы в лицо сержанту. За тунику солдата кто-то дернул, и Дженнингс опустил взгляд на мальчонку.
- Милсдарь, тама человек вашенский вас в трактир зовет. Пиво и что-то еще обещает.
- На кой ляд ему нас звать? - злобно рыкнул Дженнингс, одергивая тунику.
- Я не знаю, милсдарь. Просил передать.
- Как выглядит?
- Страшный такой... сказал - меченый Джил или что-то вроде... со шрамом на всю щеку.
- Не знаю никаких Джилов... - буркнул Дженнингс, кивнул краснолицему Репке и толкнул мальчонку в затылок. - Веди, где там твой чертов Джил, что обещал пиво...
"Не будет пива - отдеру его за уши, сволочь такую. А не будет этой сволочи, выволоку этого сорванца на середину улицы и отдеру плеткой...".
Репка прихватил с собой напарника и двинулся за сержантом к трактиру.

Ноттингем

Джиллет стоял, прислонившись спиной к стене, и слушал очередную песню, исполняемую менестрелем. Надо признать, хотя он и паскуда, разбойная морда, большой наглец и веревка по нему плакала горючими слезами, но все равно пел неплохо, задушевно так, что сразу даже и не подумаешь ничего дурного об этом... как его... Алане...
Теперь меченый сумел вспомнить и его имя, произнесенное тогда священником. Легче ему конечно от этого не стало - в последний раз Джиллет испытывал приятные ощущения, когда Генри выплатил ему жалование, но похоже, сегодня денек будет очень удачным, если конечно менестрел не надумает куда-нибудь смыться.
"И где эта стража, черти бы ее подрали! Как не надо - так на каждом углу прохлаждаются, а сейчас как вымерли!"
Народ продолжал собираться, частично закрывая обзор воину, но пока еще не скрывая от его взгляда поющую фигуру. Тогда-то он и увидал в конце улочки троих стражников, ведомых уже знакомым мальчонкой.

Ноттингем

- Ну что там еще? - Дженнингс оглядел стоящих у входа слушателей, окинул взглядом внутренность трактира и обернулся к мальчишке. - Что? Где? Кто посылал, паршивец?
- Вон тот милсдарь, господин, - ткнул пальцем мальчонка. - Тот самый, с шрамом...
Дженнингс сплюнул, кивнул Репке и напарнику и, двинув шлем на затылок, уверенно двинулся внутрь трактира.
Мальчонка тем временем уже крутился подле Джила:
- Милсдарь, а где монета? Я же привел... вот они...
- Чего тебе? - нахмурился Дженнингс, подходя вслед за мальчишкой. - Ты что еще за черт из пекла?

Ноттингем

- Может и черт, да только не из пекла, а из замка Рэвенсворд, - Джиллет полушутливо снял шляпу. - Мое почтение. А ты держи свое и убирайся с глаз.
Последняя фраза была адресована мальчишке, вместе с мелко монеткой, которую тот схватил и только его и видели.
- Я смотрю пивка дармового вы ребята горазды отведать, а? - Меченый подмигнул сержанту, отчего шрам на его щеке слегка сдвинулся, делая улыбку донельзя безобразной. - Да только сначала дельце есть одно, которое не лишне будет побыстрее провернуть.
Видимо стражники ожидали, все же, что их сразу напоят пивом, поскольку пока признаков энтузиазма на их лицах вояка не заметил, а вот получить по зубам было вполне возможно, поэтому он быстро указал здоровой рукой в направлении певца, развлекавшего публику.
- Вон тот молодчик - приятель Робина Гуда и всей его шайки, я его хорошо запомнил.

Ноттингем

Сначала Дженнингс дернул головой, резко оглядываясь на менестреля, затем, взяв себя в руки, вернулся взглядом к Джилу:
- Запомнил он... Знаю я таких - девку они на сеновале не поделили, а теперь стража расхлебывай...
Сержант, при всей своей грубости, дураком все же не был. И, закусив нижнюю губу, оглядел Джила уже внимательнее, подмечая детали, видимые опытным взглядом. Что лишь при благоприятном раскладе - а это означало несколько здоровенных дружков и пару тамплиеров в придачу - этот тощий менестрель мог так отделать меченого воина. И что при подобном, виноват совсем не Джил. И что может он тогда и прав насчет Гуда и всей его шайки висельников...
Дженнингс почувствовал, как кровь приливает к голове, как скрипят зубы от душащей злобы.
- Дружок Гуда?.. - прохрипел он, кивнул Репке. Тот быстро понял - дал пару приказов напарнику, дабы тот занял позицию позади певца, на случай отступления менестреля. - Сейчас мы его спросим...
Дженнингс прислонил пику к телеге - толку от нее в толпе народу было мало. Здесь был лучше меч, на эфес которого Дженнингс положил руку. Однако обнажать не собирался. Повода для беспокойства у менестреля не было.
- Хорошо поешь! - задорно крикнул сержант, идя к менестрелю и натягивая на лицо кривую улыбку - впрочем, ожидать иного от стражи было глупо. Дженнингс достал монету и, держа ее двумя пальцами, шел к певцу. Три шага... два шага... один шаг...

Не видя смысла кривляться дальше, Джон сразу перешёл к делу.
- Я вообще-то думал их сначала шерифу предложить. Даже товарища послал, но я смотрю ты парень ничего. Давай так… Часть шерифу, часть уж в твою деревню так и быть. Стало быть, дело за малым. Стало быть, доверять тебе можно? А то уж больно рожа у тебя хитрая!
Последние слова просто прогремели в таверне, и тут же Джон перешел на тихий шепот.
- Вот я и думаю, что так меня в замок не пустят. А со свитой, как именитого ремесленника, что мыслишь? Я тут кумекаю, что может получится. А там уж на кухне чай ты договоришься. Уж коли что, так может что и выгорит. Я так мыслю.

Мэриан смущенно опутсила глаза. Она и сама толком не знала, что хочет сказать, что надо сказать... да что там! Она вообще не представляла себе, что дальше! Когда она узнала, что Робин здесь, то едиснтвенным желанием было поскорее его увидеть, девушка и не задумывалась о большем!
Так что теперь сказать? Хочется так много, но почему-то все слова разом исчезли из ее головы.
- Нет, я очень хотела тебя увидеть! - выпалила Мэриан и наконец-то подняла глаза на Робина. - Это опасно, тебе не следовало приходить сюда! Но... но я рада, что ты здесь.
И она улыбнулась.

– Да и тебе не стоило так вылетать, сломя голову, – расплылся в улыбке Робин. Да, это все та же Мэриан, не чужая леди, с которой надо подбирать каждое слово. – В общем, мы квиты… Знаешь… я тебя никогда не забывал! А ты еще красивее, чем я помню, будто волшебство какое. И знаешь, Мэриан… В общем, все, что я тогда в Тайбуа тебе говорил, могу и сегодня повторить!
Во взгляде потерявшего свое обычное красноречие Робина мелькнула какая-то отчаянность, не отчаяние, а именно отчаянность, дерзость игрока, пошедшего ва-банк.

Мэриан смутилась и, заливаясь краской, вновь опустила глаза. Почему-то именно сейчас ей стало неловко, как будто она без приглашения явилась в гости или что-то вроде того. Мысли, впрочем, как и чувства, совершенно смешались.
- Я... я тоже всегда тебя помнила... и буду помнить, - сбиваясь, сказала она. - Но тебе слишком опансо находиться здесь сейчас! Мы еще встретимся, позже.
Повинуясь внезапному порыву, Мэриан приподнялась и поцеловала робина в щеку, а затем стремительно развернулась и устремилась обратно, к себе.

Замок

Шериф Нотингемский, сэр Ральф де Моллар слов на ветер не бросал (другое дело, что их иногда уносило внезапным порывом стихии, но его ли это была вина?), однако в этот раз он решил не откладывать в долгий ящик и сжав резной футляр в широкой ладони, покинул свою комнату, направившись к дочери.
Учитывая, что их покои находились на одном этаже, идти было не далеко, а он нарочно прибавил шагу, чтобы побыстрее миновать опустевшую спальню супруги.
- Как там моя дочь? - Спросил Ральф у стражника, приставленного к дверям.
- Спит наверно, сэр, или может рукодельничает, тихо все, мирно. - Отрапортовал тот. - Разве что служанка заходила, да ненадолго.
- Умаялась бедняжка. - Покачал головой Ральф. Ему было немного стыдно за то, что он в свое время уделял мало внимания дочери, но в этом он видел большую вину Матильды, постоянно что-то нашептывавшей ему, постоянно хотевшей избавиться от Мэриан, нежели свою. Однако теперь он мог хотя бы попытаться загладить это недорозумение. Неприятно было де Моллару и от того, что приходилось держать дочь в заперти, но он был уверен, что так надо. - Ну, посторонись.
Бросил он стражнику, и, без стука, вошел в покои дочери.
- Доброго дня, Мэриан, - лаского произнес шериф, увидев сидевшую у окна дочь. Та не ответила. Неужели таит на него обиду? - У меня для тебя подарок есть. Доченька, обернись.
Впрочем ждать Ральф не любил, была в нем еще некоторая горячность, а потому, он, движимый желанием, осчастливить дочь богатым подарком, сам шагнул к ней, открывая футляр, и доставая ожерелье.
Ладони де Моллара легли на шею девушке, застегивая драгоценность, и он развернул ее к себе.
- Дай-ка отец на тебя полюбуется, красавица моя, - слова застряли в горле, точно ком, когда он увидел лицо своей "дочери". - Что... здесь... происходит?!
Пальцы с силой рванули ожерелье, разрывая тонкую нить, и каменья посыпались по полу цветастым дождем.

- Господин... Господин... - лепетала побелевшими губами насмерть перепуганная служанка, бухнувшись на колени перед шерифом. - Не гневайтесь, господин, я всё объясню сейчас. Мэриан вышла во двор, воздухом подышать, а платье свое она мне ещё вчера подарила, оно маленькое ей слишком, да-да.
Голос дрожал и срывался, не слушаясь Лейлу, а сердце перекручивал страх и тоскливая мысль: "Вот и допрыгались... Мэриан запрут, а меня повесят". Слезы побежали градом.

Ричард невольно, с оттенком грусти усмехнулся, наблюдая за расшаркиваниями Эдильена. Значит, он всё-таки ещё лейтенант, и сэр Гисборн его не разжаловал, видимо, посчитав, что две недели в качестве предводителя прачек - достаточное наказание за провинность.
- Не стоит извинений, Тодд, - мягко, но решительно оборвал его излияния Уайт. На самом деле он считал, что Эдильен неплохой человек, правда, его подобострастное отношение к Гисборну не позволяло Ричарду воспринимать его всерьёз.
"Интересно, а я намного отличаюсь от него?" - невольно промелькнула прежняя бунтарская мысль, но тут же растворилась среди прочих - о долге, законе, справедливости и чести, которые очень часто посещают ответственных людей и, как правило, не дают им покоя всю их жизнь. Уайт, по-видимому, был одним из таких.
- Что ж, раз сэр Гисборн срочно вызывает к себе, ища столь долго и упорно, значит, ему действительно что-то нужно от меня, - хмыкнул Ричард и слишком поздно заметил, что для прежнего Уайта такие небрежные слова прозвучали бы едва ли не кощунственно. Впрочем, надо сказать, что сейчас лейтенант не находил в этом ничего преступного.
- Ладно, пойдём, - вздохнул Уайт и жестом пригласил Эдильена идти впереди. Пусть сэр Гисборн видит, что именно Тодд его привёл, а то проблем потом у парня будет не счесть.

Шериф де Моллар

- Это не объяснение! - Раскрасневшийся сэр Ральф, остывать явно не собирался. Мало того, что эта девка нарушила его приказ, так еще и оделась в платье... его платье, поскольку все, что было у Мэриан в первую очередь принадлежало ему, а уж никак не ей - так по какому праву она дарит одежду служанке?!
Хлесткий удар лодони обжег девушке щеку, однако Бетти повезло больше, чем покойной Матильде, поскольку она удержалась на ногах, а позади нее не было сундуков с окованными углами.
- Что с тобой делать, я потом решу, - бросил он. Для начала следовало проучить своевольную саксонку! Это же надо, и он еще раскаивался. что держал эту наглую девченку в ежовых руковицах!

- А можно, ложек хватит. И Кэтти где нужно бабьи сплетни послушает, так ведь, Лисичка? Вот только тебе бы слегка приодеться, Джон. Так ты тянешь на ремесленника средней руки, не больше. Мы-то ладно. И так сойдём, как подмастерья. А тебе надо куртку новую, как минимум. А ещё - побрейся. Я понимаю, что тебе твоя лопата дорога, но - игра стоит свеч. Я думаю - у хозяина найдётся всё, что надо, не даром, ясен пень. Он любит звонкую монету.
И Скарлет с усмешкой взглянул в сторону трактирщика, вытирающего стойку и взмахом руки показал, что, мол у них есть для него то ли новый заказ, то ли другое какое-то предложение.
-

Нотингем (напару с Монахом)

Менестрель поднял голову, приветливо улыбнулся, но его улыбка тут же погасла, когда он заметил, кто приближался к нему. Улыбка вновь вернулась на лицо Аллена, когда монета оказалась во владении певца, тут же спрятанная в карман куртки.
- А теперь, гнида разбойничья... - прошипел Дженнингс, дергая меч из ножен.
Клинок послушно рванулся на свободу, но на полпути локоть сержанта уперся в жирный бок какого-то горожанина, и меч так и не покинул свое временное узилище, лишь тихонько пропев свою металлическую песенку.
Менестрель дернулся назад, легко перескочил через скамейку в тот момент, когда Дженнингс, яростно зарычав, отпихнул прикусившего от страха язык толстяка и выдернул меч.
- Взять! - рявкнул стражник, рванувшись следом.
Аллен прижался к стене, юркнув за спину кого-то из зрителей, а затем бросился прочь от узнавшего его стражника, пока ему не подоспела подмога.
Джиллет, чуть прихрамывая, двигался по краю площади, отрезая разбойнику отход с другой стороны.
Репка вытянул перед собой руку, попытался схватить менестреля за рукав его куртки, но Аллен, проворно юркнув под телегу, заставил стражника, с хрипом выдохнув воздух, оказаться на телеге, дабы избежать болезненного столкновения.
Кто-то завизжал, какой-то горожанин заголосил: "Воры! Воры!", кто-то призывал шерифа, так как в городе объявился Робин Гуд... люди в панике заметались, пытаясь выскочить из опасного места.
- Прочь! Прочь, сукины дети! - рычал Дженнингс, отталкивая горожан со своего пути. - Прочь!!!
Аллен вынырнул из-под телеги, встретился взглядом с Джиллом, резко развернулся и ударил Репку по красному лицу. Стражник дернулся, падая с телеги, а певец уже перескакивал через него, волчком юркнул меж людьми, устремляясь в казавшийся свободным проулок...
Пентли, стоявший там с самого начала и следящий за передвижениями менестреля, облизнул губы, отодвинулся за лоток торговца погремушками, хмыкнул себе под нос. В тот момент, когда Аллен, обернувшись, дабы проверить наличие погони, чуть замедлил шаг, Пентли резко выскочил и наотмашь ударил менестреля по голове рукоятью кинжала.
Как подкошенная травинка, Аллен рухнул на мостовую.
Вскоре около него оказались и остальные стражники, включая Меченного Джилла, мимоходом пнувшего менестреля под ребра, совершенно случайно сломав одно из них.
- Ребята, - ухмыльнулся он стражникам. - пропустим по кружечке, как только этого в каталажку упрячем?
Дженнингс тоже ударил носком сапога Аллена по лицу, сплюнул на тело менестреля, затем вернул меч в ножны. И расплылся в улыбке, хлопнув Джилла по плечу:
- Пропустим, как только, так сразу...
Улыбка покинула лицо сержанта, он вновь сплюнул.
- Но только тогда, когда эта гнида, - он взял Аллена за волосы и поднял его голову, - окажется за решеткой. Пентли! Беги в замок, сообщи сэру Гисборну, что у нас для него подарочек есть. Пошли, как там тебя... Поможешь дотащить этого выродка... Репка, пику мою не забудь!
- Потащили тогда, - оскалился Джилл, похватывая менестреля за одну руку, в то время как Пентли взял его с другой стороны. Они поволокли Аллена по мостовой, к замку, и соответственно тюрьме, в нем распологавшейся.
Денек начался неплохо.

(с Фазером)

Легкое шуршание беттиного платья, одетого на Мэриан – и молодой человек остался один. Быстрый поцелуй девушки горел на его щеке, а сам он застыл на месте, не успев ничего ни сказать, ни сделать.
Здесь правила полутьма – прямой солнечный свет сейчас не доставал в этот уголок. Казалось, сумерки приглушают и движение, и звуки со двора – голоса людей, ржание лошадей, лязг инструментов пристроившегося тут же бродячего точильщика. Будто этот закуток отгорожен тонким, но ощутимым куполом, где жизнь словно бы замедлило ход, свернув в сторону от основного русла.
Он так много не успел сказать! Об этих годах, о своих мыслях, расспросить Мэриан, как ей живется. Да и кроме своего, личного – Робин так и не успел узнать ничего о планах сэра Ральфа и о Вилле Статли, а ведь это и было целью прихода сюда.
Единственной ли? На лице против воли расползлась улыбка, заставив дрогнуть густые усы того же пшеничного цвета, что и волосы на голове. Однако усилием воли Робин стряхнул оцепенение и снова вернулся к окружающему миру. Надо действовать! И в первую очередь подумать о соратнике, а потом найти возможность повидаться с Мэриан. Как ни мало было сказано, но главное, наверное, он узнал – она не забыла и будет рада его видеть.
Что он может сделать? Пожалуй, в тюрьму замка просто так не проникнуть, туда пустят только стражника. Стражника?! Почему бы нет! Правда, плохо, что некоторые из людей Гисборна наверняка запомнили его в лицо после той часовни. Впрочем, не все ведь могли разглядеть, да и были там из гарнизона не так уж многие. Хорошая идея! Надо бы предупредить соратников. Однако, снова вернувшись во двор, ни Джона, ни Скарлета, ни Лисички атаман не обнаружил.

А тем временем под четким присмотром Скарлета на кухне трактира меняли внешность маленького Джона. Когда ему велели облачиться в новую куртку, он только фыркал и говорил, что не привык ходить "как графья". Пофыркал, пофыркал, но всё же напялил то, что было предложено трактирщиком. Куртка была на размер меньше, в ней было не слишком уютно, к тому же была высока вероятность того, что она разойдётся по швам при малейшем движении. Но - дело того стоило. Джону было сказано, чтобы руками тот шибко не махал, для этого у него подмастерья есть. А вот расставание с бородой прошло более болезненно.
- Да отрастёт твоя лопата, а жена и такого признает, - увещевал его Вилл, но всё было напрасно.
Как только парень не уламывал своего друга расстаться с растительностью на подбородке - тот упёрся и не в какую. Совсем отчаявшись, Скарлет сел на табуретку и в сердцах произнёс:
- Ну и чёрт с тобой! Думаешь, тебя не приметили в часовне шерифовы выкормыши?
- Хм... Ну стригите, дьяволы. Только хоть усы оставьте.
- Не хнычь! всё будет, как у Мойши в цирюльне.
И чёрные лохмы бороды полетели на пол. Теперь на Скарлета, Лисичку и криво лыбящегося трактирщика смотрел дородный мужчина с широкими усами и коротенькой аккуратненькой бородкой, ну ничем не напоминающий разбойного вида бродягу из леса.
- Ну и славненько. Поворотись-ка друже. Экий ты смешной какой! Ладно, шучу, шучу, пора и сам знаешь кого искать...
И Скарлет, подмигнув трактирщику, пошёл к выходу из трактира.

Возможны были два пути к осуществлению пришедшего Робин Гуду в голову и почти сразу же принятого им плана: вернуться в «Зеленый рог», где хранились запасы одежды на все случаи жизни или снять костюм стражника с какого-нибудь разини с помощью веских доводов в виде удара по затылку. Первый не нравился тем, что, судя по слухам, именно там схватили Вилла, а значит, люди шерифа могли взять подозрительное место под наблюдение. Да и уходить из замка, а потом возвращаться снова не хотелось. При втором же – хватиться стража могла гораздо раньше, чем следовало, да и передать весточку Джону не удастся.
Все, как водится, решил случай. Болтаясь в помещении для слуг, стрелок увидел оставленную служанкой без присмотра корзину с одеждой для стирки, в которой в числе прочего лежала и одежда воина ноттингемского гарнизона. Разумеется, без кольчуги, зато с плащом. Рассудив, что Маленький Джон и так знает, зачем они пришли и что искать, Робин вытянул из вороха тряпья нужное…
Через несколько минут стражник, судя по уверенной походке – по какому-то делу, направился к входу, ведущему в подземелья.

Мэриан не шла, нет она буквально летела к себе в комнату! Не то чтобы она так хотела туда вернуться, просто встреча с Робином необычайно взволновала ее. Но у девушки не было толком времени разобраться в собственных чувствах: едва она раскрыла дверь своей комнаты и проскользнула внутрь, как буквально столкнулась с сэром Ральфом. Застыв, Мэриан с ужасом смотрела на него, ожидая, что вот сейчас-то она точно не отделается так просто...

– Куда попер? – здоровенный мужик в форме, от которого несло какой-то кислятиной, торчал у двери, ведущей на лестницу.
– Сказали посмотреть, как там пленник, шериф его допрашивать собрался, – Робин был готов к ответу.
– Это новый-то?
Ни о каком новом Робин, конечно, не знал, потому что во время захвата Аллена уже был в замке. Тем не менее, боясь допустить ошибку, кивнул.
– Небось, дышит, – хохотнул стражник. А раз так, то можно допрашивать. Все равно потом вешать, а тут сломанные ребра не помеха!
Неужели кто-то еще попал к ним в руки? Или просто посторонний, какой-нибудь несчастный крестьянин? Вот сволочи!
– Ну пойду я, сам знаешь, раз шериф сказал, значит надо делать, даже если прикажет камни из одного угла в другой перетаскивать.
– Да, наше дело такое, – смачно сплюнул верзила, отворяя заскрипевшую дверь.
Снизу принесло запах сырости, холод и ощущение безнадежности. Робин спустился по ступенькам и вздрогнул, когда обитая железом дверь закрылась за ним. Казалось, камни ноттингемского замка, почуяв чужака, вот-вот навалятся на плечи.
Ему пришлось спуститься на несколько пролетов вниз, чтобы оказаться там, где помещались темницы. Может, будет милость Божья, да удастся вывести Статли и нового пленника, где бы он ни был…
Тюремщик оказался уже в возрасте, видимо, для ратных дел был слишком малоподвижен. Седые редкие волосы обрамляли неаккуратной рамкой заспанное лицо, а голос звучал совсем не радушно.
– Чего тебе?
Робин повторил сказку о том, что шериф велел посмотреть на нового пленника и отвести, если тот в состоянии, на допрос.
– А ты откель, парень, сам? – спросил пришедшего хозяин подземелья.
– Диком меня кличут, из Вордена, а нанялся недавно, несколько дней как. После того, как разбойники у барона Ревенсворда невесту увели, сэр Гай решил стражу усилить. А много тут у тебя народу-то?
– Да не, – зевнул тюремщик. – Сейчас не хлопотно. Несколько должников да один бандит, что сегодня приволокли, сказывают, менестрель.
Аллена схватили? Какой демон его принес в город после такого? А Статли?
– А тот, которого раньше словили-то? Лжерыцарь?
Лень сменилась во взгляде тюремщика удивленным недоверием.
– Ну хоть ты и недавно тут, а неужто не знаешь? Его там, в «Зеленом роге» и прикончили, хотя дрался парень здорово, чуть не вырвался. А сюда дохлым приволокли, чтоб его подельников на удочку споймать. Чего так смотришь-то, будто брат у тебя помер?
Робин в минутном порыве положил руку на рукоять длинного кинжала, который тайком пронес в замок с товаром. Теперь оружие открыто висело на поясе, потому что меча у него, конечно, не было, а спустившийся к пленнику безоружный стражник выглядел бы странно.
– Не успели рассказать, – глухо произнес стрелок, давя боль. Надо вытянуть хоть кого-то. – Веди к новому, сэр Ральф ответа ждет.

В дверь негромко постучали, и Гай Гисборн открыл глаза, вырываясь из медленных, тягучих дум, что заполнили его мозг.
- Войдите, - спокойно произнес он.
Дверь отворилась, впуская стражника, который почтительно склонил голову:
- Сэр Гисборн, сержант Дженнингс послал меня, дабы сообщить Вам, что в городе захвачен разбойник.
- Вор? - лениво проговорил Гисборн, поднимаясь из кресла и протягивая руку за плащом.
- Нет, милорд. Один из шайки Робина Гуда. По утверждению очевидца, именно он являлся женихом на той... свадьбе, - чуть запнувшись, закончил солдат, не решаясь поднять голову.
Глаза Гая сузились, он резко рванул плащ, срывая его со спинки кресла и набрасывая себе на плечи.
- Один из шайки... - тихо проговорил он. - Твое имя?
- Пентли, сэр Гисборн.
- Удвоить охрану на всех выходах. Возможно, у нас в Ноттингеме появились гости.
- Слушаюсь, милорд! - вытянулся Пентли.
- Где сейчас этот... жених?
- Мы посадили его в тюрьму, сэр Гисборн. Там он дожидается своей участи.
- Отлично, - губы Гая тронула улыбка, а в голосе послышалось злорадное удовлетворение.
- Сэр Гисборн! - в комнату вошел Тодд, покосился на Пентли и, склонив голову, проговорил: - Сэр Ричард Уайт прибыл, сэр Гисборн.
- За мной, - коротко скомандовал Уайту капитан.

- Ложки, ложки, дубовые ложки. Можно оптом, можно по одной, всю кухню обеспечим, - надрывался громадный торговец на кухне у Гисборна. Партия и на самом деле была крупная. Да и товар подобран толково, ложечка к ложечке, сразу было ясно, что не крестьянин топором старался. Около торговца крутились двое подмастерьев, веснушчатый лопоухий парнишка в широкополой шляпе и симпатичная девчонка со вздёрнутым носиком. Толстая кухарка в засаленном переднике не знала, что и делать и только хлопала глазами, не решаясь принять решение. Ложки были нужны. Они нужны были всегда, ибо благородные господа руками есть отказывались напрочь, а вот беречь столовые принадлежности ещё не научились толком. Ложки ломались, выбрасывались, кидались к камины. Хоть каждый день приглашай торговцев. Обычно закупала их на рынке Бетти-замарашка. А тут на тебе. Сам товар пожаловал. Трудность была одна. Наличные были у эконома, а тот застрял где-то у господ. Как пёстрая компания проникла на кухню, Пухлая Нэнси не знала, но, чтобы не терять шанс она решила потянуть время, спровадив покамест лысого Ганса поторопить эконома, где бы тот не находился.
- Да вы присядьте милсдарь. Вот борщику хлебните пока, - Пухлая Нэнси показала торговцу на табуретку. - Мы товар-то возьмём. А у вас славные ложки. Чтой-то я вас раньше не видала у нас.
Торговец сел и стал разливаться соловьём, басовито описывая своих поставщиков и клиентов, трудности дороги и особенности рынка в городе. Между тем сопровождавший его паренёк тихонько удалился в тень и исчез в одной из внутренних дверей.
Пухлая Нэнси это, естественно, заметила, но не придала случившемуся большого значения. Может отлить пошёл или девок здешних потискать. Та же Щербатая Эстер или хохотушка Элли всегда рады гузку подставить. Небось уже взяли свежего хлопчика в оборот. Пущай тешатся. Оно ведь дело молодое. Она и сама ещё не прочь завалиться на сеновал. Вот только ей нужен кто-то посолиднее. Вот как этот ложечник, к примеру.
И кухарка улыбнулась самой лучшей из своих дежурных улыбок и так облокотилась на стол, что полные налитые груди чуть не выскочили за край выреза.

- Итак, дочка, где ты была, - спокойно произнес сэр Ральф, однако лицо его все еще было красно от гнева. - И прежде чем ответить, скажи-ка лучше, почему посмела нарушить мой запрет? Почему оделась в плебейское тряпье?! Почему позволила этой... - он едва здержался, чтобы не сказать пару крепких словечек. - Сарацинке носить твое платье?!
Де Моллар с силой дернул служанку к себе, разрывая на ней платье:
- Так и ходи до конца дня, в рванье на потеху челяди! Оно тебе больше к лицу, чем благородный шелк! А ты, дорогая доченька... раз уж так любишь эти тряпки - отныне будешь носить только их, пока я не разрешу снова одеть дворянскую одежду! - Он фыркнул. - Можно поднять саксонку из грязи, но нельзя выбить грязь из саксонки! Ты такая же, как и твоя недалекая мать!

Мэриан была слишком поглощена собственными мыслями, у нее перед глазами еще стояло лицо Робина. И тем неожиданнее оказалась реальность, да еще в лице сэра Ральфа! Сначала девушка толком не понимала, что он говорит, но постепенно смысл слов дошел до нее.
Упрямо вскинув подбородок, Мэриан и сама толком не понимала, что делает, но знала точно только одно - она не хочет тихо подчиняться! И ей было плевать на последствия, сейчас девушке казалось, что все в ее силах.
- Я могу быть одета во что угодно, все равно сижу здесь, как в тюрьме! Сколько это будет продолжаться? Пока я тоже не ударюсь обо что-нибудь головой?

- Вот и сиди здесь, несносная девчонка! - Сэр Ральф взорвался, причем, судя по выражению его лица, все вспышки гнева, что случались у него раньше - не могли поспорить с этой. - И запомни, никогда, ни при каких обстоятельствах не напоминай мне о смерти Матильды!
Дерзкая девка, как она вообще посмела обвинить его в смерти жены?! Раскрасневшийся от гнева, шериф тряхнул головой, отчего его щеки и двойной подбородок задрожали в такт, и едва удержал руку, чтобы не влепить дочери пощечину.
- И не вздумай еще раз выйти куда-нибудь! - Зло добавил он. - А ты, девка, убирайся! Тебя еще ожидает порка!
Это он бросил уже служанке.

На удивление, тюремщик даже не спросил подтверждения приказа от шерифа. То ли здесь было принято ограничиваться словами, будучи уверенными, что никакой дерзкий, безумный чужак сам не полезет в тюрьму, то ли стражника расслабила монотонная, серя жизнь подземелья, немногим отличавшаяся от существования узников.
Ключ повернулся в замке и Робин, войдя внутрь, увидел лежавшего на соломе Аллена, который поднял глаза вверх и вдруг изумленно расширил их. Торопясь оборвать готовый вырваться возглас удивления, стрелок быстро произнес:
- Лорд шериф хочет видеть тебя, разбойник. Можешь ли ты подняться и идти, чтоб предстать перед его светлые очи?
Сапог пнул солому в сантиметрах от бока пленника.

Ему везло. Черт, слишком везло, так просто не бывает, должно случиться что-то пакостное! Однако не останавливаться же, пока тебя несет волна удачи!
- Пошли, - кивнул Робин.
- Погодь, совсем ты еще зеленый! – вмешался тюремщик. – А ну как кинется на тебя, они все бешеные, загрызть могут. А ты один. Давай хоть руки ему свяжем.
Стрелок кивнул, понимая, что одинокий воин с кинжалом, конвоирующий несвязанного пленника, и в самом деле вызовет подозрение. Когда тюремщик закончил, они пошли к выходу. Сердце Робин Гуда тут, в мрачных подземельях, билось тревожно и неровно, и он спешил быстрее выбраться наверх. А что будет, если там, наверху, что-то случится? Один кинжал на двоих?
Они уже были у выхода из коридора с камерами, когда рукоять кинжала в сильной руке неожиданно обрушилась тюремщику на затылок. Тот рухнул, как подкошенный, и стрелок нагнулся над ним. Стражник был жив, только без сознания, очнется не раньше, чем через час. Вот и отлично, они с Аланом успеют выбраться! Конечно, проще простого было бы добить шерифова слугу, но зря убивать атаман не любил.
В каморке стражника нашелся меч, хоть и не шибко хороший. Робин пристегнул его к поясу, а кинжал сунул под одежду менестрелю.
- Пошли, Аллен! Грех в тюрьму попадать, коль молодая жена в веселом Шервуде ждет! – усмехнулся стрелок. – Да и мы без твоих песен соскучились!
Робин улыбался, нарочно не думая ни об опасности, которая всегда была с ними, ни об убитом Статли, ни о помятом виде певца, которого, похоже, били. Унывать никогда не след, а шкуру залатать да помянуть погибших можно потом, в лесу. Когда выберутся. Слова – если – он себе не позволил.
Так же без помех оба, и Аллен-э-Дейл со связанными за спиной руками, и Робин позади него с мечом, добрались до выхода. Конечно, узлы на веревках были ослаблены так, что пленник мог освободиться одним резким движением. Их пропустили назад без разговора. Впрочем, на случай вопросов о мече у Робина был готов ответ, что тюремщик на время дал ему свой – сопровождать опасного пленника.
И вот оба уже в коридорах замка. Тот затихает, готовясь к ночи, но обитателям леса кажется, что угроза затаилась за каждым поворотом, и враждебно смотрят коридоры…
Осталось недолго, лишь свернуть в сторону кабинета шерифа, скрываясь с виду стороживших двери вниз, выбраться в тихий закоулок двора, переодеться и успеть покинуть цитадель до закрытия ворот. И быстрее…

А Кэт тем временем блуждала по городу, присматриваясь ко всему. Скарлету и Джону она не могла ничем помочь, а вот шатание по рыну и другим людным местам могло принести много нужной информации, если уметь отделять вымысел от правды.
Таким вот образом Лисичка и бродила по городу целый день, стараясь особо не привлекать к себе внимание стражи идругих подозрительных лиц. Ведь Аллена уже схватили, да И Робин куда-то пропал.
Кэт конечно не могла сказать, что она столь же известная, как капитан и бард, но какой-нибудь воин мог вполне запомнить ее среди толпы разбойников в церквушке.
Прошло уже довольно изрядно времени, и девушка решила возращаться к воротам, а оттуда отправиться в Шервуд. Может, остальные члены их партии уже вернулись туда с новостями.

- Хорошо, я буду пленницей в собственном доме! - Мэриан гордо задрала подбородок, хотя видела, как внутри сэра Ральфа бушует гнев. но она сама просто уже не могла молчать, да и не хотела. - Можно запереть меня, но нельзя удержать!
По крайней мере, ей очень хотелось на это надеяться. В глазах девушки стояли слезы бессилия и ярости, встреча с Робином уже казалась ей какой-то призранчой и нереальной. Он принадлежит миру грез, а вот она, настоящая жизнь, прямо перед ней! Мэриан задрожала, силы буквально покинули ее, и девушка опустилась на кровать, но всеми силами старалась не заплакать. Хотя бы в присутствии сэра Ральфа.

Замок Ноттингема

Малькольм зевнул, опираясь спиной о колонну и лениво глядя во внутренний двор. Солнце закатилось за башню, и двор представлял собой некое подобие сумрака, будто бы светящегося изнутри. Странное определение подсказал лейтенанту паж, который кидал крошки голубям, и Малькольм даже усмехнулся в бороду.
- Гнида, - сплюнув во двор, пробурчал стоявший рядом Дженнингс. - Уже в городе, безнаказанно, пел песни. Хорошо, что этот, - кивок головы в сторону молчавшего Джиллингса, - вовремя за нами послал.
- Да, - лениво отозвался Малькольм. - В воротах не спят?
- Я им дам спать, - сквозь зубы выдавил сержант.
- Вот пойди и проверь со своим... "парнем", - хмыкнув, ответил лейтенант, чуть прикрыв глаза.
- Пошли, как там тебя... - сказал Дженнингс и направился вместе с Джиллом по коридору.
- Дженнингс! - крикнул вдогонку солдату Малькольм, не открывая глаз.
- Сэр?
- Ты отправил своего человека к сэру Гисборну?
- Да, сэр. Я их видел на главной галерее, кажется, сэр Гисборн лично решил наведаться к пленнику.
- Отлично, твой человек все еще с ним?
- Да.
Малькольм не стал задавать новых вопросов, прислонил затылок к колонне, отдаваясь во власть круживших перед внутренним взором образов.

- Эй, куда прешь? - ругнулся Дженнингс, когда из-за поворота на него вышел человек с... - А этого куда?
Рукой он толкнул Аллена в плечо, не глядя на солдата.
- Веду разбойника по приказу лорда шерифа, - ответил Робин Гуд чуть хрипловато.
Сердце тревожно екнуло в груди. Они уже так близко к спасению. Завернуть за конюшню, туда, где стояли они с Мэриан, сбросить одежду стражника и выйти двумя вилланами, зачем-то ходившими в замок...
- По приказу, ядри его в печенку, - махнув рукой, сказал Дженнингс. Джилл, тоже глядевший на Аллена, усмехнулся и последовал за сержантом мимо опустившего взгляд конвоира.
"По приказу лорда шерифа", - лениво подумал Малькольм, вслушиваясь в поступь солдата. - "Забавно, Гисборн еще сам не допросил пленника, а шериф уже посылает за ним. Да, забавнее еще и то, что я должен был должить об этом лорду де Моллару. Или Уайт. Однако ж..."
Какая-то странная мысль закралась в голову лейтенанта, зажужжала, словно маленькая муха, бьющаяся о стену.
Малькольм открыл глаза, чтобы посмотреть на спину конвоира, чуть придерживающего рукой пленника.
- Стой, - глухо сказал Малькольм.

(совместно с Хигфом)

(С Father Monk-ом)

- Чего? - обернулся стрелок. - Меня сэр Ральф ждет. А он, сам знаешь, ждать не любит…
"Что ему надо-то", - подумалось Робину. - "Поболтать решил или?.."
Малькольм моргнул. Нет-нет, ему показалось, это все проклятые сумерки, в тени и не такое привидится может!.. Лейтенант открыл глаза и встретился взглядом с солдатом. Малькольм нервно усмехнулся, отрывая спину от колонны и выпрямляясь.
- Забавно, - сказал он негромко. Упер руки в бока, постаравшись незаметно левой подтянуть поближе ножны. - Забавно, что никто лорду шерифу об этом еще не сообщил. Сначала-то сэр Гисборн допрашивает, помнишь?..
Сколько до ворот?.. Ударить стражника? Толкнуть менестреля? Рано, рано. Все еще может обойтись. Он - молодой, ничего не знающий стражник Дик.
- Откель я знаю? - интонация сделалась какой-то обиженной, исполнительной и почтительной. - Мне приказали пленника отвести, я и веду. А зачем, да откуда сэр Ральф знает, и каков порядок - не моего ума дело. Надо приказ выполнять, а то не поздоровится!
Прорвется? Ох, все-таки слишком далеко. И стражник во дворе не один, не считая тех, что у ворот стоят. Хотя решетку опустить не успеют. Святой Дунстан, которого так любит поминать отец Тук! Неужели у самой цели?..
- Ага, - улыбнулся Малькольм, отступил на шаг, чуть повернув голову в сторону, будто бы теряя интерес к стражнику. Он думал, что ошибся. Но "конвоир" сам подписал свой смертный приговор. - И вправду, откуда тебе знать-то? Ведь об этом-то как раз вообще никто не знает... - Малькольм миролюбиво кивнул стражу. - Кроме, правда, Робин Гуда?..
Он схватился за меч и рванул его из ножен.
Все? Все, а жаль.
Одновременно с этой мыслью Робин резанул обнаженным мечом веревки на запястьях Аллена, для верности, и с силой толкнул его, прошипев:
- Беги, я за тобой, мешать будешь!
И шагнул вперед, между стражником и Аллен-э-Дейлом - теперь все должны смотреть только на него, иначе у менестреля ни одного шанса. А у него? У него их и так нет! По крайней мере с бардом, а бросать его нельзя.
- Думаешь, так просто Робин Гуда проглотить? - громко, на весь двор сказал он. - Не по твоим зубам!

Робин Гуд! Вот так-так! Сегодня что в городе, сходка всей лесной братии? Меченый Джилл даже немного был недоволен собственной памятью, что разбойника первым узнал Малкольм, а не он - ох, был бы здесь Генри, явно не похвалил бы за такое.
Сам человек Рэвенсворда стоял чуть правее сержанта, уже обнажившего меч, слева от Малкольма находился Дженнингс- вдвоем они разбойника в любом случае удержат - Джил понимал, что только мешать будет в этой схватке, а вот менестрель...
- Стоять, паскуда! - Джилл отпрыгнул еще вправо, так чтобы разбойник не мешал ему видеть спину узника, и бросил в того нож, искренне надеясь, что ребята на воротах, если он промахнется, своего не упустят.


***

- Не дерзи мне, девочка, - выдавил из себя де Моллар, вновь влепив служанке пощечину, выпуская гнев. Бить дочь ему не хотелось, по крайней мере сейчас. - Иначе выдам тебя за старого барана... барона Рэвенсворда!

- Судьба была благосклонна к Аллену, потому что в тот момент у ворот как раз оказалась Лисица, которая недавно пришла сюда, чтобы узнать, выходили ли из замка Джон и Скарлет.
Как только началась заварушка, Кэт пролетела мимо страж и подбежала к менестрелю. Она успела уловить движение одного из воинов и совершенно машинально отдернуло Аллена с пути движения кинжала. Она еле успела. Лезвие пролетело всего в нескольких милиметрах от уха несчастного.
- Бежим, быстрее! Пока Робин их задерживает! В Шервуд! - прокричала Кэт молодому человеку, уже таща за собой, надеясь, что они успеют пробежать ворота до того, как стража придет в себя. А еще надеясь, что Джон и Скарлет в случае чего помогут Робину бежать отсюда.

Нотингем (и чуток от Монка в качестве бонуса)

Сержант, поставленный на караул в воротах замка, только хотел возмутиться, чего тут расшастались в вечернее время всякие, как девица сорвалась и рванулась во внутренний двор. А оттуда послышались крики и лязг оружия. А потом - в центре показался помятый, с порваной рубахе и со следами кровоподтеков парень с выпученными глазами, растирающий кисть.
Это его растирание сразу напомнило сержанту, кто этот парень такой и где он его видел.
- Разбойники в замке! - хрипло крикнул он. - Куда, черти?! Ворота охранять!
Он обнажил меч и ринулся навстречу бежавшей к нему девице, которая тащила юношу за руку. Улыбка осветила лицо сержанта, когда он сбавил шаг, чтобы, не приведи Господь, не разминуться с чертовкой. Меч загудел, рассекая воздух.
Меченый Джилл, видя, как бездарно пролетел мимо его кинжал, двинулся следом за беглецом и его неожиданной помощницей, вынимая из ножен меч.
- Закрывай! - крикнул один из оставшихся в воротах стражников напарнику, и тот закрутил ворот, опуская решетку.
Трое чуть выдвинулись вперед, вслед за командиром, но пока не спешили нарушить приказ - парень не был угрозой, равно как и девица.

Мэриан вспыхнула, услышав о Рэвенсворде. Так этого он хочет? Девушка сжала губы, а затем отвернулась и прошла в комнату, не говоря ни слова. Ей не хоетлось говорить, хотелось только, чтобы сэр Ральф скорее ушел. Чтобы не уивдел ее слез, уже дрожавших в уголках глаз. Мэриан уселась на кровать: жизнь казалась ей прекрасно еще полчаса назад, а теперь... теперь это уже была совсем другая жизнь. напомнившая о том, что все отнюдь не так, как может казаться.
Только бы Робин спокойно выбрался из города!

Пока Джон балабонил на кухне, втирая полногрудой кухарке про поставки ложек, трудности доставки и "великолепные формы мадам", Скарлет шатался по замку, изображая из себя слугу, спешащего по поручению своего господина. С кухни, откуда он и пробрался в подсобные помещения, парень стрельнул бутылочку с наливкой, которую и демонстрировал при встрече всякому, кто хоть на миг сомневался в его праве находиться на территории замка. Всех слуг всё равно никто не помнит, а, если и забредёт куда не след - всегда можно ветошью прикинуться и сыграть новенького лопоухого дурачка из деревни, только что допущенного к прислуживанию за столом у сеньора.
Где в замке был Робин было неясно, но он был тут. Не зря же предводитель разбойников так стремился сюда. Что-то его влекло. Что-то, возможно даже большее, чем крепкая мужская дружба. Это было не совсем приятно, Скарлет по своей молодости и горячности не мог постичь того, что сердечные дела их предводитель ставит выше, чем безопасность лесной братвы. Но в то же время шёл за ним, подстраховывая, ибо был убеждён, что без Робина, как такового, без их предводителя, их знамени, всё их дело потерпит фиаско. Да и Аллен был пока в руках городской стражи.
И поэтому Скарлет скользил по длинным коридорам, надеясь, что хоть что-то натолкнёт его на следы пребывания тут их атамана или на него самого. А там уж - как решит провидение...

(Вместе с Торвиком)

Однако Робина нигде не было. Ещё покружив по коридорам, парень очутился обратно на кухне. Джон дураком не был и по лицу Вилла понял, что ничего у того не выгорело. Но, не сутки же парить мозги грудастой кухарке.
- Ладночки, лапулечка, - пробасил тот, заталкивая в карман камзола булочку, сунутую доброй рукой, - Пора и честь знать. но мы ещё придём, как без этого? Такие поставки...
Пухлая Нэнси тоже не пропустила появление Скарлета. Судя по всему, у парня всё получилось, хотя, если исходить по вытянутому лицу, тот мог и больше... Но то, что ложечник с подмастерьями уже уходили, ей было не безразлично. Успокаивало одно, то, что они обещали вернуться. И она потянулась за торговцами, надеясь проводить их ещё и до ворот.
Но во дворе творилось нечто невообразимое. Слышались звуки сражения. Стражники начинали закрывать ворота.
- Шерифа бьют, - заорал вдруг подмастерье, видимо увидевший, что и где происходит.
- Ой, помогите! - завизжала кухарка, добавляя суеты и неразберихи, пытаясь помочь в богоугодном деле спасения сюзерена.
Троица, производившая шум и лязг путем опускания железной решетки, приостановилась. Кто их похвалит, если они будут тут каких-то типов задерживать, а в это время сэра Ральфа убьют? На лице одного из них, нескладного долговязого парня, отразилась усиленная и явно не очень привычная работа мысли
- Спасаем шерифа, ребята, - заорал он и бросился во двор.
За ним последовали двое остальных. Бежавшие чуть не столкнулись с Джиллом, а у ворот остался один сержант.
Джон с Виллом направились в сторону ворот. Не то, чтобы очень торопясь, а так, чтобы не возбудить подозрения у сержанта.
- Эй, служивый, подсобить чего? - Джон передал Скарлету лоток с ложками и принялся засучивать рукава.
Разъяренный сержант, бесполезно орущий вслед своим подчиненным много разных сравнений, связанных с животным миром, обернулся на стоявшего рядом верзилу и, не очень соображая, кто перед ним, заорал:
- Ворот крути, верзила, а то разбойники сбегут!
- Ну ворот так ворот... - Могучий кулак опустился на голову сержанта, - Ой, эт-то не ворот... Бетти, неси припарки военному, чтой-то ему поплохело. А нам пора, прощевайте, хозяева
И, подмигнув своим товарищам, Джон поднырнул под недоопущенную решётку. За ним последовали и остальные. В замке оставался только Робин.

от Рюдо
Лес. Джон всё знает о лесе. Вот тут лось тёрся о ствол сосны. Вон как кора содрана. Почему лось? Так вот же полоска выше где-то на метр. Это его корона такие отметки делает. Любая корона делает такие отметины. Лосиная – на стволе дереве. Человеческая – на горле другого. Не важно от петли или топора. Но корона и вот такая узкая полоска с красным соком – всегда вместе. Если сейчас взять левее, то можно выйти к старому озеру. Мы называем его Голова. Из-за формы. Я же всегда про себя тихонько добавляю «старая голова». Две запруды, словно уши. Но вода в них стоячая плохая заросшая тиной. Словно уши старика покрылись шерстью. Не люблю это озеро. Робин говорит, что там зато рыбы много, но мне как-то всё равно. Не люблю и всё.
Замираю, втягивая воздух. Сырость. Запах земли. Где-то явственно грибы, но сейчас не до них. Хруст сучка и, повернув голову, замечаю рысь. Зверь заворожено смотрит в глаза. Сильный зверь. Красивый. Слышу внутри голос своего зверя. Тягучий. Призывный. Рысь не убегает, просто насторожённо следит за мной. Ранена. Лёгкое чувство досады, что нечем помочь зверю. Руки, опережая мысль, роются в карманах. Нам не нужно слов. Мы звери. Этого достаточно. Мох благодарно принимает детское лакомство, а я ухожу. Это единственное что я могу сделать. Так надо.

Шервудский лес. Утро следующего дня.

- Тук, мать твою святую! Какого лешего ты тут околачиваешься? Уууу…старый пройдоха.
Джон не в духе. Это видно сразу.
- Скарлет! Где ты там шляешься?!
Это видно не вооруженным глазом.

-С дороги. С дороги.
Стрелок идет к старому дубу. Стрелок собирает совет. Стрелок настроен решительно. Стрелок даёт небу обет.
«Я. Малыш Джон. Стрелок Робина Гуда. Я. Малыш Джон. Я. Клянусь своей свободой и жизнью. Клянусь.»
Молчаливая и неполная клятва. Достаточно для того, кто собирается её сдержать.

- вы все знаете. Стало быть нужно спасать.

Джон молча оглядел всех, давая время разбойникам собраться с мыслями и настроиться на нужный лад.

Они бежали... Бежали из замка, но оставляя сзади нечто большое, чем приобретая впереди... Робин не сумел выбраться из западни, а они уже в лесу, в своем доме, где отважные люди собрались для того, чтобы спасти своего вожака и доказать всем тем, кто живет под гнетом шерифа, что есть в этом мире еще справедливость.

Шервудский лес. Утро следующего дня.
Лисичка не знала, что ей делать, как помочь ватаге, и поэтому она решила подойти к Маленькому Джону и спросить совета.
- Джон, как мне вам помочь? Что сделать?

Внутренний двор

Малькольм ругнулся сквозь зубы, шагнул вперед, занося меч в классическом ударе "сокола", мечи как-то глухо звякнули, но лейтенант и не надеялся достать разбойника с первого удара. Он всего лишь проверял того на умение держать меч.
- Твое место в аду, - хрипло выдавил из себя Малькольм, делая выпад, пытаясь проткнуть Робина, будто борова вертелом.
В это же время Дженнингс, споткнувшись, рухнул прямо на землю двора, больно ударившись подбородком и выронив меч. Зубы оглушительно клацнули, когда сержант, зарычав, попытался выругаться и дотянуться до оружия.
Он мог сейчас полоснуть мечом Дженнингса. Это так легко, когда ты уже скользнул вбок, пропуская клинок противника мимо себя. Взмах походя - и одним псом шерифа меньше. Вот только не хочется делать этот взмах по лежачему… Сейчас главное - чтоб ушел Аллен и Кэт, которая рядом. Только они или еще кто-то из ребят? Неважно. Главное - время! Оно уходит под звон клинков, убегает топотом башмаков по двору. Убегает от него, но зато каждый шаг времени - свобода остальных. А стража… шериф найдет других. А эти, может, еще одумаются. Сейчас этот взмах и эта жизнь не помогут протянуть лишние мгновения. Нога отбивает клинок в сторону от Дженнингса, а рука вытягивается, метясь в плечо Малькольма.
Удар, скрежет металла, перекошенное лицо Малькольма, который, отведя клинки вверх, толкнул Робина ногой в живот. Разбойник отшатнулся, но не упал, тут же ударив сверху. Блок, капля пота, словно отколовшийся кусок льда, скатывает из-под челки лейтенанта. Что-то внутри него хрипит, когда он, чуть дрожащими руками, пытается удержать напирающий вниз клинок Робин Гуда своим оружием. Лезвия скрипят, чуть скользя друг по другу...
Дженнингс откатился в сторону, поднялся на колени, закашлявшись и сплюнув, сгреб песок и рукоять меча в руку, поднялся, мотнув головой. Песок разлетелся во все стороны вокруг него, и сержант часто заморгал, пытаясь выгнать его из глаз.

(совместно с Хигфом)

Шервудский лес. Утро следующего дня.
Уиннифрид склонилась над лежащим в беспамятстве мужем. Губы молодой женщины дрожали, но руки не тряслись: твердо и нежно поддерживала она голову Аллена, пока старая травница накладывала повязку.
– Я пригляжу за ним, – негромко сказала старуха. – Не бойся. Я дам ему сонного зелья, он проспит двое суток, а потом ему станет лучше... Не переживай за него. Иди, дочка.
Взгляды двух женщин встретились. На глазах Уиннифрид высохли слезы. Она коротко кивнула, бережно положила голову мужа на колени старой колдуньи, встала и решительно направилась к стоящим под дубом стрелкам.
– Я, Уиннифрид, жена менестреля Аллена, клянусь...

(С Монком)

Робин напрягся, светлая кожа лица покраснела от усилия, но проклятый клинок противника не хотел поддаваться, а от ворот уже спешили другие стражники. Атаман вдруг извернулся кошкой, подаваясь назад, меч, переставший напирать на клинок Малькольма, со свистом сделал полукруг вниз, чтобы ударить лейтенанта, который просто не может не шагнуть вперед...
И Малькольм шагнул. Шагнул не так, как ожидал Робин, робко, всеми силами стараясь удержать себя на месте - опытный взгляд лейтенанта уже видел кружащийся меч, опыт подсказывал, что этот гул никак не может быть поступью Дженнингса позади него... но инерция бросала, ломая кости и мышцы, стражника вперед, к разбойнику, к его сосредоточенному лицу, к гудящему клинку.
Лезвие вынырнуло снизу, прошлось самым острием снизу вверх по фигуре лейтенанта, вспарывая кольчугу и кожаную куртку под ней. Звенья полетели в стороны, голова солдата откинулась назад, избегая соприкосновения с клинком, рука с мечом разжалась, выпуская оружие, дабы помочь телу упасть назад, отстраняясь от стали, что только что прошлась по коже лейтенанта, оставив огненную борозду... Малькольм подался назад и упал на землю, грузно, словно мешок с картошкой, подняв небольшую тучу пыли, из которой, ощерившись от ярости, вынырнул Дженнингс и с ходу ударил Робина с невероятной силой, которой мог бы позавидовать сам Маленький Джон.
Первый противник был выведен из игры до конца боя, но теперь поднялся тот солдат, которого разбойник не добил вначале. Теперь он более не был лежащим человеком, превратившись во врага, которого следует убить, пока он не убил тебя. Парировав удар такой силы, трудно удержаться на ногах, да разбойник и не пытался. Он упал, гибко перекатился и снова вскочил на ноги, бросив новый взгляд в сторону ворот. Они так и остались опущены, а Аллен скрылся… Теперь можно подумать и о себе. Только увернуться от этого налетающего долговязого идиота и дать ему рукоятью в ухо. Может, удастся прорваться?
Дженнингс, отшатнувшийся после ослепляющего удара по уху, который он пропустил, сплюнул, развернулся, вместе с телом кружа мечом по дуге. Робин пригнулся, поднырнув под меч, бросился на врага, телом пытаясь сбить его с ног. Сержант начал падать, зацепился рукой за баллюстраду галереи, вскинулся назад. Удар, шелестящий скрежет, взлетающий в воздух меч... Джениннгс почувствовал, как медленно колотится сердце, как дыхание выходит из его рта, как сквозь белое марево, что застало взор, просвечивает холодное, ясное, сосредоточенное лицо Робина Гуда, который отступил чуть на шаг, развернулся и позволил мечу опуститься по кривой дуге вниз. Сержант проследил взглядом за клинком вплоть до того момента, когда сталь врезалась в его ключицу...
Кровь брызнула в лицо атаману, и хрипящий, захлебывающийся собственной кровью, появившейся во рту, Дженнингс, рухнул на землю, сплюнув на пыль двора бордовым.
Яростный вскрик позади засвидетельствовал, что от ворот приблизились еще двое - те самые, которые поначалу ринулись "спасать шерифа".