Ласка дрожала в холодной ладони,
Таяла без тепла.
Скоро декабрь свою голову склонит,
Скажет: метель пришла.
Где-то бокалы деревьев стояли
Чёрными без листвы,
Вечер подобно лазоревой шали
Жался к плечам Невы…
Где-то упорно ещё зеленеют
Ивы. И нет дождей.
Память листать? это вряд ли согреет.
Сделает холодней.
Рыжий фонарик склонился над мраком,
Золотом ослепил.
Стал для меня он причудливым знаком
Воина светлых сил.

Живой фактор

Когда портрет теряет краски,
Глаза забиты серой ватой, -
То вольность дышит без опаски.

Душе ведь нужен стимулятор,
Ей запахи горелых шин
Что молоко слепым котятам;
И что мотору даст бензин,
Безоговорочным решеньем
Тебе доставит никотин -
То право саморазрушенья.

Тела ведь наши есть машины,
А души - явные мишени.

Искусство, ставшее резиной,
Поп-СМИ и музыка пластмассы,
Что воспоют культуру псины,
Согнув колени перед кассой,
Не будут правила менять.

И деньги спрячутся в ту сказку,
Что перед сном шептала мать.

Ищи священный жизни фактор,
Он повернет сознанье вспять,
Чтоб, осознавший катаракту,
Твой мир вдруг начал прозревать.

11.09



Паркет

Океаном охрипшим природа шептала
Через водопровод мегаполисным трупам
О наивности царского трона и жала
Человеческих ос в близоруких тулупах;
Электричеством в ванне им сказано было:
"Ограничив паркет, вы возвысите купол".

Пережитки слепого блуждания шила
Воплощались в текстурах ментальных калек,
Киловаттами мерить им светлую силу,
В голове закрепив от нее оберег.

И на древе слияния разных культур
Поводырь высекал очертания бед.
Ведь осмыслит судьбу лишь ваятель скульптур,
А глобального раб - поцелует паркет.

12.09

Может быть, кто-нибудь помнит "Благословенную музыку" или лисов-оборотней из Тиресканны... ,)

Корабли

Паруса и песок, корабли,
Чьих огромных колес скрип неволит
Лисьи уши,
Переплетены
Пыльным ветром и скованной болью.

Квартердек и бушприт, корабли
Пьют соленый поток, кровь глотая
С лисьих пальцев –
Соединены
Вечной клятвой до самого края.

Горизонт и обрыв, корабли,
Вниз срываясь с песков вглубь пространства,
Лисьи души,
Таящие сны,
Тянут к фаун в безудержном танце.

2009

Крибли-крабли.
Любовь без луны.
Дворник кричит про больных на балконе.
Холодно бедненьким синим влюбленным.
Их чресла сковало в забавнейших позах
О Восхитительный сморщенный Лотос
На Пике Мечты!

Крибли-крабли.
Повесить поэтов.
Этих мерзавцев-геев к ответу.
Всех словоблудов сжечь к рассвету.
Ибо нет ничего позитивного вовсе
В этой Чистой Любви.

Крибли-крабли.
Священники знали.
Людскую природу и всё-таки врали.
Врали-врали-плоть истязали.
Блудницы в мечтах эту кровь лакали
Из лужи, что у ноги.

Крибли-крабли.
Бам.
Бам.
Бам.
А я сегодня пойду по рукам.
Пойду по телам.
Пойду по глазам.
Милая, ты залезай.
Скорей ты залезай

Не иди ко мне этой ночью.
Не зови меня, не зови.
Если ты, конечно, хочешь,
То попробуй отсюда уйти.

Не прощай, не нужно прощения,
И тебя я, прости, не прощу...
Просто на земле благославления,
Отцвела сирень в чудном саду.

Ты не знаешь, и я не знаю,
Почему случилось так.
Я люблю. Я понимаю.
Только жизнь - далеко не пустяк.

Ухожу, закрывая двери.
Ухожу, сжигая мосты.
Ты прости меня, миледи...
Не зови ты меня, не зови...

С ветром тихим пришла смерть,
Смерть холодная, как снежинка,
Как натянутая пружинка,
Разрядилась лицом в твердь.

Смерть прошла по полям сна,
По лесам и долам обещаний,
Тихих слез и слепых прощаний,
Все взяла и ушла она.

Утром ранним гремел гром,
И сверкало за окнами ярко,
Только свет одного огарка
И хмельной, одинокий ром.

И разбитые грани - кровь,
Оглушенная тишиною,
И под тонким и хрупким слоем
Кто-то с кем-то дерется вновь.

С утром ясным пришел дождь,
Чтобы смыть всю печаль, горесть,
И так радовалась совесть,
Правда, смыть он не смог ложь.

Лживый дух не прервал нить,
И игла, не приняв боли,
Позабывши про вкус воли,
Продолжала бездумно шить.

А с зимою пришел сон,
И тяжелыми стали веки,
И застыли, замерзли реки,
Заглушив, утопив стон.

Смерть явилась в одну ночь,
Без отчаянья и стенаний,
Без слепых и неловких прощаний,
Унесла чувства все прочь.

***

Сквозь трущобы дремучих скитаний и пут,
На квартирах характера пьяных ночлегов
Объяснял всем, как жить, тот трагический шут,
Что в мизинце видал мое впалое эго.

Находивший интригу за каждым из дней,
Открывая глаза в откровение снега,
Он разрушил в себе алгоритмы путей,
Променяв мерседес бытия на телегу.

01.10

Писалось для РП мероприятия во Властелине Колец Онлайн. Есть пара неровных моментов, но тогда и так времени много на организацию уходило: некогда было исправлять. А потом уже и не хотелось, ведь то, для чего стих был создан, уже прошло :-)

Льды Форохеля

В темноте у погасшей свечи
Спит поэт, рядом с ним листочек белеет
Он свой стих дописал - прочти -
О морозах, метелях, снегах Форохеля

В той пещере - потухший костер,
Робко в нем угольки беззвучно алеют.
Он могуч, и жесток, и хитер -
Этот холод, мороз, этот дух Форохеля.

В молоке, что по небу течет,
Не видать ни луны, ни звезд, а недели
Как свинцового сплава поток,
Протекают лениво во льдах Форохеля.

Воет ветер в пещере, как волк,
Там, где спит под сугробом сокрытый метелью
Музыкант и певец, что смолк,
В убивающих льдах и снегах Форохеля.

Сон о счастье

Мне снился сон, где ты была со мной.
Где мы не ссорились - пусть даже понарошку,
Где мы с балкона голубям бросали крошки,
А по ночам играли в салочки с луной.

Мне снился сон, где ты была со мной...

Мне снился сон, где ты меня ждала,
Когда я воронов гонял по стылым крышам,
Но возвращался, нежный шёпот твой услышав,
И приносил тебе цветные зеркала.

Мне снился сон, где ты меня ждала...

Мне снился сон, где ты была моей,
Где я уже забыл, как прежде был скитальцем,
И капли счастья целовал на тёплых пальцах,
Как мотылёк - огонь пяти родных свечей.

Мне снился сон, где ты была моей...

Мне снился сон, где я сказал: "Люблю.
Люблю тебя. И не желаю счастье мерить.
Ну что же ты молчишь? Скажи... не веришь? - Верю.
Я поцелую. Ты уступишь? - Уступлю..."

Мне снился сон, где я сказал: "Люблю..."

Дружеское пожелание всем, кто слишком много уделяет внимания трагической поэзии

Момент вниманья, господа.
За низкий слог прошу прощенья,
Но ваша вечная беда
Меня приводит в возмущенье.

Не надоело вам играть
В толпу "навеки обречённых"?
Вы задолбали умирать!
Не продохнуть от масок чёрных!

Вы. Задолбали. Смерти. Ждать.
Пардон, друзья, за просторечья.
Утрите слёзы. Не рыдать!
Уткнитесь хоть в моё... предплечье.

Ну поревите, ладно, что ж...
Досадно, тяжело, бывает.
Хотите броситься на нож?
Он дурь неплохо выбивает.

Что, не хотите? Так и быть,
Ну так не надо как заклятье
Шептать про гибель и рядить
Друг друга в траурные платья!

Я сам в минувшие года,
С трудом напялив плащ ГамлЕта,
Любому был готов всегда
"Толкнуть о смерти - от поэта!"

"Нам не спастись, мы всё умрём!"
Ну да. Сказали. Полегчало?
Ребята, это всё потом!
Ужели жизни вам так мало?

Ну оглянитесь хоть на миг -
Мы - только посреди страницы,
А не среди архивных книг.
Так что ж заранее пылиться?!

А время знай себе бежит.
Вам "слишком поздно, слишком рано..."
А я вот жил, живу - и жив.
И даже счастлив, как ни странно.

Не мне судить. Дарить. Карать,
Но мысль вы всё же уловите -
Переставайте умирать,
И хоть при жизни - поживите.

Сказки

Прекрасны сказки, их не тронь
Сокрытый внутри них огонь
Испепелит, сожжет дотла
Лишь от касанья бытия.

В них рыцарь чудище сразит
Прелестных дам освободит
Махнет мечом, улыбкой осенит.
Прекрасен дух его и вид.

Ты правда веришь в это, друг?
О, как серьезен твой недуг!
В тебе глаголет опьяненье
К утру исчезнет наважденье.

У нас - не так, мы не в мечте
Небрит тот рыцарь на коне,
Дракона золото милей,
Чем дочки властных королей.

С улыбкой примет деньги тех,
Кто обещает славу и успех,
Принцессу он, от гнева Бога,
Зарежет тут же, у порога.

Чтоб не раскрыла девка рта
У трона папки-короля
И не раскрыла тот секрет,
Что смерть дракона – ложь и бред.

И вправду. Если чудище убить...
То как же быть? И как же жить?
Кому принцессок похищать?
Кому же душу продавать?

Размышления не-героя

Быть может, я порой нескромен
И иногда спешу судить.
И образ мыслей мой нестроен,
И мог бы я тактичней быть...

Порою наспех я решаю,
На всё досадую порой -
Но подлостей не совершаю, я подлостей не совершаю!
Хоть, право, я и не герой...

Обидчив иногда бываю,
Не разбираюсь, что и как,
Дурные ссоры затеваю
И довожу почти до драк,

Нередко что-то упускаю,
И часто - тот ещё нахал,
Но низостей не допускаю, я низостей не допускаю!
Хоть, право, сам - не идеал.

Бывает - не соображаю,
Порой - упрямее осла.
Друзей случайно обижаю,
Им вовсе не желая зла,

С чужими чувствами играю
Не размышляя, наугад...
Но бьющих в спину презираю, я бьющих в спину презираю!
Хоть, право, я и сам не свят...

Наверно, я смешон немного,
И сбить с меня бы надо спесь.
Быть может, я - ошибка Бога,
Что дал мне быть, какой я есть.

И, видно, я не так прекрасен,
Как вам хотелось бы порой -
Но быть мерзавцем не согласен, я быть мерзавцем не согласен!
Хоть, право, я и не герой.

Хоть я и вовсе не герой...

+Слова, избитые до крови,
Измучены и полные тоски,
Был смысл только в созидании,
Теперь лишь полны пустоты.

+Невежды пользуются ими,
Скрывая свои темные дела,
Используют на право и на лево,
Подумаешь, какие-то слова.

+Забыто то правдивое значение,
Потерянно и втоптано в ничто,
В одно, какое-то мгновенье…
А может так и суждено?

навеяно температурой...

Консервы «Душа». Новинка.
Состав… а вот черт их знает.
Но эта новинка
(Для нашего рынка)
На языке тает!

Консервы «Душа». Берете?
Оплата в рассрочку, сразу?
Вы «Душу» берете –
Мы в полном расчете,
Бонус: вода с газом.

Консервы «Душа»… Пропали
Со склада, с витрины, с полки!?
Бесследно пропали?
Они ведь лежали
Тихо и мирно столько!

Консервы «Душа» – консервы?
Они не согласны. Баста.
Да вы на консервы
Не тратьте нервы,
Новинка – «Любовь-паста»!..

Память.

Я помню все: как мы сражались,
Как шли нестройные ряды.
Доспехи мерзко скрежетали
Под шум и возгласы орды.

Как, меч окрасив алым цветом,
Рубили дерево щитов.
Я помню все, но не об этом
Поведать я вам был готов.

Хотел сказать: "Была богата
И удивительна страна!"
Но память старого солдата
Накрыла будней пелена.

Хотел воспеть красу царевны,
Несокрушимость белых стен!
Но в памяти - клинок неверный,
И холода, и боль, и плен.

Хотел похвастать дюжей силой!
А голове: усталость, пот
И вес доспехов, что клонили
К земле измученный народ.

Не будет песен и рассказов.
Посмотрим на святого нимб,
И помолчим, и выпьем разом.
За тех, кто выжил и погиб.

Сказка для внука

Я когда-нибудь стану усталым седым королём,
И уснёт моя удаль под пятнами старческих рук,
И когда я усядусь на троне опавшим кулём,
Заберётся ко мне на колени смеющийся внук.

"Деда, сказку! - О чём? Ты же видишь, я очень устал.
Может, позже? - Пожалуйста! - Ладно, так всё же - о чём? -
Расскажи, как за бабушкой тысячу миль проскакал
И дракона сразил пламенеющим белым мечом!

Расскажи, как стоял перед войском, как шли вы на бой,
Как обманывал чёрного мага три раза подряд,
Как врагов не боялся, и спорил без страха с судьбой,
Как, из страшной темницы пробившись, вернулся назад!

Расскажу-расскажу". Мне для внука былого не жаль.
И начну я рассказ, вспоминая былые года:
Как горели заклятья, как сталь разлеталась о сталь,
Как сияла на небе в ночи золотая звезда,

Как влюбился в волшебницу я из далёкой страны,
Как похитил её, как разгневался весь её род,
Как случилось меж нами четыре жестоких войны.
"Это бабушка? - Бабушка-бабушка. Слушай. Так вот..."

А ещё расскажу, как сражался со злым колдуном,
Как у белого мудрого мага совета просил,
Как заснул, околдованный насланным ведьмою сном,
И, закрытый в темницу, бежал, выбиваясь из сил.

Сказки хватит до вечера. Солнце, алея, зайдёт.
Я сошлюсь на усталось и старые раны, уйду -
И пойду в кладовую, а внучек за мною пойдёт,
Осторожно, прижавшись к стене, чтоб не быть на виду.

За углами, за старыми латами прячась порой,
Избегая попасть в угасающих факелов свет,
Вновь ушами рискнуть вознамерится юный герой,
Чтобы только узнать, чем тайком занимается дед.

Он скользнёт за портьеру - что делать, в меня он такой,
И подсмотрит украдкой, надеясь меня подстеречь -
И увидит, как старый король молодою рукой
Вновь возьмёт белоснежный, сияющий пламенем меч,

Как наденет кольчугу, что старые плечи не гнёт,
И увидит улыбку, в которой хватает огня,
Улыбнётся и сам - и наверное что-то поймёт.
И поверит в мечту, потому что поверит в меня.

Погребена под сотней строчек.
Заключена в оковы точек.
Я знаю мир по описанью.
Я не страдаю - сострадаю.
Игрой метафор увлекаясь,
Автопортрет писать пытаюсь.
Штрихами литеры ложатся -
Найдешь ли, нет, меня за ними?
А может, рифмами иными
Пустые строчки оскалятся,
И обернется та же фраза,
Там, за зрачком чужого глаза,
Иным значением, невольным?
Верблюда за ушком игольным
Безумной гонки хуже доля
Жонглера рифмами шальными =)

Песня Дирка О'Коналла

С детства о ней я слышал, с детства мечтал о ней,
Под девятью холмами нету меня сильней!
Всех я быстрей и метче, и славный день настал -
Ею я был отмечен, ей я роднёю стал.

Йе-хе-хей, о-йе-хе-хей,
Я родня - королевы фей!

Йе-хе-хей, о-йе-хе-хей,
Я родня - королевы фей!

Неба синей кольчуга, меч - зеленей травы,
На алом щите - три круга, а плащ из лесной листвы!
Справа, спереди, слева -всюду я лучше вас!
Ну же, фей королева, спляши со мною хоть раз!

Йе-хе-хей, о-йе-хе-хей,
Я служу королеве фей!

Йе-хе-хей, о-йе-хе-хей,
Я служу королеве фей!

Или тебе я скушен, или не по нутру?
Что ж никому не нужен я на твоём пиру?
Чем мне спастись от гнева? Иль я не лучше всех?
Чем, скажи, королева, мне заслужить твой смех?

Йе-хе-хей, о-йе-хе-хей,
Я люблю королеву фей!

Йе-хе-хей, о-йе-хе-хей,
Будь моей, королева фей!

Йе-хе-хей, о-йе-хе-хей,
Я люблю королеву фей!

Йе-хе-хей, о-йе-хе-хей,
Будь моей, королева фей!

Роман издалека

Напрасный страх

"Динь, динь" – доносятся звуки,
Их слышно через метель.
Пытаешься ты согреть свои руки
У очага согреть свои руки,
Но поздно сражаться теперь.

"Динь, динь" – колокольца звенят,
Ты прячешь в ладони лицо,
И слезы текут, и ты страхом объят,
На грани безумия страхом объят
От звука тех бубенцов.

"Динь, динь" – приближаются кони,
Снежинок разбив круговерть.
Но вдруг понимаешь, что гостья не тронет,
Тебя этой ночью гостья не тронет –
К другому отправилась смерть.

"Динь, динь" – затухает вдали,
И эхо бросают ветра.
Но раненой птицею бьется в груди,
Никак не уходит, все бьется в груди
Напрасный безудержный страх.

17.02.10

Росчерк пера

Белым светом распадается мир,
Синим небом наполняя глаза.
Небо синее протёрто до дыр,
И течёт из них слезами гроза.

Перья белые на синем ветру,
Словно отблески застывшей души,
Льнут бесстрашно к золотому костру -
Дай им время полетать. Не спеши.

Не спеши дарить чужое огню,
Перья белые бросая в костёр.
Ты же видишь, я тебя не гоню,
И не помню неслучившийся спор.

На лице моём узор серебра -
Белым пламенем от умерших глаз.
Перья чёрные летят от костра,
Начиная твой причудливый вальс.

Крылья чёрные расправила ты,
Крылья белые опали давно,
Разлетелись в синеве суеты...
И, забывшись, я шагну за окно.

Не протягивай мне руки вослед.
Это всё уже случилось вчера.
Не грусти. Я подпишу тебе свет
Чёрным росчерком чужого пера...

Близ есть, при дверех.

Ночной период - не для боя.
Сознанье умирало стоя
И эхом темным искушало
Тропу заросших идеалов
Сменить на путь антигероя.

Но прежде чем вскричать истомно,
Сомни листы свои и вспомни...

Работник офисного штампа
И проповедник сна снаружи,
Убогий идол в теле мужа,
Твой джин живет в энерго-лампе.
Он ставил свой эксперимент,
Подопытный актер работал,
А душу темный элемент
Хотел поймать на низких нотах.

Под знаком самостимуляции
Закабали себя паркетом!
И назовись певцом, поэтом,
Усугубляя декорации.
Поймай на удочку бредовых,
Но ловко схваченных идей,
Часть паствы той, что не готова
Воспринимать таких гостей
Внутри своих голов и крова.

Гордыня встанет медью трубной
И воцарится непробудно:
"Пей ложь из луж, ешь неги снег!
Печатник близ, есть при дверех..."

01.10




Изгнание.

Для ведомых земными страстями скитальцев,
Завещавших в вещизме искать свое счастье,
Непонятен изгоя космический труд,
Обращенный в ничто мановением пальцев.

Нас блуждание ставит на дьявольский кастинг,
Где идет воспитание новых Иуд.

В вечной стройке давно узнаваемых башен,
В ростовщичестве банков влечений, где тварят
Из любви индустрию обугленных губ,

Отрешеньем спасет переполненность чаши
И в изгнании встретит исчадие кары
Уничтоживший статику плана шуруп.

02.10

Я хочу стать туманом:
Ровным, белым, густым,
Маскирующим раны,
Не волшебным, простым.
Обволакивать лица,
Гладить ленты дорог,
Размывать все границы,
Растворять в себе смог.
Пусть совьют во мне гнезда
Фонарей огоньки.
Я – заплаканный воздух,
Я – дыханье реки.
У тумана нет боли,
И нет острых углов.
Я – застывшее море,
Я – изгиб берегов.
В мимолетность я кану,
Отшатнусь от огня…
Я хочу стать туманом,
Не вините меня.

Возможно когда-нибудь,
Злым и Усталым.
Я вдруг позабуду,
Что значит ложь.

Возможно когда-нибудь,
Просто забуду.
Я вдруг позабуду,
То что вызывает ложь.

Возможно когда-нибудь,
Когда уже хватит.
Я вдруг позабуду,
И воспряну душой.

Возможно когда-нибудь,
Просто усталым.
Я вдруг позабуду,
И просто усну.

О честно сочиняющих чужое.

Так было не раз? Но рассыпались прахом архивы…
Так делают все? Пусть; в могилу уйдем как один…
Да ты не тужи – мы с тобою как минимум живы!
А смерть мы оставим для тех… кто из черных глубин.

Давай, улыбнись, освещая улыбкою раны,
Прощать не зову, есть занятье у нас поважней.
Однажды проснуться с рассветом туманным и ранним –
И черным проклятьем проклясть до скончания дней

Любого, кто руку протянет за плодом раздумий,
Любого, кто руку поднимет на наших детей,
Любого, кто встанет в защиту неправды безумно,
Любого… кто зло защищает рукою своей.

Сейчас там светло, многолюдно, красиво и ярко,
Но ложь в основании рушит любые дворцы.
И время пройдет, и придет, и расколются арки,
И своды падут – ведь все тропы имеют концы.

И впредь вдохновенье уже обойдет стороною,
Везенье с испугом уйдет стороной мимо них,
Здоровье ума обернется тугой пеленою,
И кровь закипит от наплывших безумий шальных.

Так будет им; мы же, склоняя колени,
Падем пред иконами, о снисхожденьи моля:
Пускай оградили злых кривозакония стены,
Терпеть не должна их святая праматерь-земля.

10.01.2010

В окна им - черную гарь,
В небо им черную хмарь!
Выи им, небо, согни,
Кости им крепко сомни!
Дорога да ведет их в топь,
Гроза да поразит их лоб.
Рухнут под ними мосты,
Встанут над ними кресты.
Нас же спаси, мой Господь,
и сохрани...

20.01.2010

Река

Небо раскинуло руки.
Оно падает на город
В окна, витрины и глаза,
На траву, асфальт и песок.

Дождь чистит переулки.

Дома давно перемолот
Кофе; хочется рассказать
Кукле про любовь и белок
Печальному человеку
У приоткрытого окна.

Он смотрит на город – реки
По улицам, и не видна
Река, и слава Вселенной!

Небо умывает город.
Река уносит плохое.

Ты не услышь моих проклятий...

Можно ли, чтобы добро полыхало от ярости?
Нужно ли, чтобы добро защищалось подлостью?
Как это, если добро заготовило пакости,
Если добро почернело от злобы полностью?

Свет принимает слова, что зовутся молитвами.
Ветер уносит слова, что зовутся проклятием,
Треплет над городом, режет тончайшими бритвами,
Рушит, корежит, и душит в своих же объятиях.

Странный тот мир, где все так донельзя исковеркано.
Страшным оскалом добро в темноте улыбается…
Слушай, добро… посмотри-ка, я дам тебе зеркало.
То ли добро, что так местью своей упивается?..

О превратно понимаемом добре

Добро непременно победит зло?
Разве что поставит на колени и зверски убьет!
Из беседы

Каждый считает себя добром,
Каждый - за веру, каждый - за правду.
За идеалы хоть в спину ножом:
Хроники будут зачеркнуты завтра.

Каждый рядится в ризы и свет,
Резать и жечь собираясь других...
И не желает держать ответ,
В глотку вбивая вздох, стон и стих.

Было и будет: кто победил,
Даже когда не случилось битвы, -
Свет отобрал, тьмой другого облил,
И отказал в праве темной молитвы.

Тот, кто от спора властью укрыт,
Кто за собою таскает софит,
Кто отобрал, обокрал, оболгал -
Как посмел правдою счесть свой оскал?!

Ширится ложь, как пятно по воде,
Все под водой и в глубинах умрет.
Если на сполох не бить : "быть беде",
Гибнущих рать ни черта не поймет!

Хватит! Поверженному добру
Ставят в упрек святость права на месть?
Пусть так и будет; а там, поутру,
Мы восстановим и имя, и честь.

Ночи не вечны. Мы уничтожим
Лживую гордость, фальшивую славу!
Что ж, и грехи всем отпустим тоже -
Парой стволов завершая забаву...

Не тебе по моему хребту топтаться...
Из другой беседы

27.02.10

И по мотивам, отражая истинное положение вещей...

"Просто ль со скуки добро полыхает от ярости?
Быть-то как, если добро защитить след от подлости?
Если добро изничтожено ловкою пакостью,
Если на вскрики о кривде ему отвечают колкостью?"



"Я никогда не утверждал, что защитнику добра, света и справедливости следует быть добрым. Ему следует защищать добро, свет и справедливость. Невзирая на способы.
Потому я - не добрый."
Иезуитское

Безукоризненно отмеривая слог,
Они учились бить неверных словом
И выворачивать эмоции из строк,
Запомнив старое, забыв о новом.

И прокричав о лжи чужой на всех углах,
Вставая под знамена мести правой,
Они сжимают в незапятнанных (?) руках
Свою, дрожащую от злобы, правду.

Но проклиная на века наш новый мир,
И нас самих топча под сапогами,
Устраивают из стихов расстрельный тир,
Словами прикрываясь, как щитами,

Пущу по вене творческий новокаин…
Спрошу, хоть слова мне и не давали –
Какая ложь тогда была основой им,
Когда свои миры они теряли?..

---
Мой голос тих, и болью в голове
Грохочет стих, до горечи нелестный.
Дуэль в литературе – не по мне,
Играть словами, право, не уместно.

Молчу и знаю – будет здесь ответ.
Мне нет нужды оправдываться в чем-то.
Я не права? Так докажите мне:
Творите… А потом кричите громко.

Ах, как бьются в экстазе трубы.
Ах, как плещут на солнце флаги.
Стих на стих... и слова, как трупы,
Чтоб друг-другу начислить фраги.

Ах, а зрителей, вон вокруг сколько.
Ах, а как громогласны герольды.
Стих на стих... и слова осколки,
Разлетелись - и все довольны.

Вот гербы все и титулы в сборе.
К тому факту, не будем же строги -
Точно в муках, рождённая в споре,
Гибнет истина средь демагогий.

Очередная клякса, ничего особого.

Что ли не был я в славных битвах?
Я ль мечом не орудовал смело
За страну, да и за королеву,
Перед боем читая молитвы?

Медовуха меня ль не пьнила?
На пирах я не дебоширил?
А на утро смотрел ли я шире,
Заслоняя глаза от светила?

Не точил ли клинок поздно ночью?
На голодный желудок вставая,
Мухоморов объевшись, и лаем
Светлый день, что: не я ли порочил?

И не в первом ряду со щитами
Мы пехотой шли на оппонента?
Наслаждаясь не боем - моментом,
Пока живы и здесь еще: с вами.

Отдавали в бою за бесплатно
Наши жизни, кольчуги и копья?
А теперь посмотри: весь тут, вот - я!
Утонувший в умении ратном.

Но война (да и в ней есть пределы!)
Перемирия хуже и горче.
Только грустно и жалко, что больше
Ничего мы, увы, не успели.

Её мужу. Ей. И мне.


Он любил мальчиков.
Он спал с ними заполночь.
Она тоже хотела плоти.
И искала барабанщиков.
Он любил флейты.
Он любил вдувать и слушать.
А она лишь бой.
А потом по карнизу и домой.
"Квазимодо, кушать!"

Трагический Шут

Мир тебе, скорбящий в смехе, твой посыл непрост, но чист.
Для трагедии потеха - черным дегтем капать вниз.
Блоком грима окружая сваи внутренних частот,
Во дворце гнилых сараев собираешься в поход.

Кодекс свой огню предавший, порешивший изменить
Ветхий храм отцовской Пашни, видишь - так тому и быть.
Встать с колен и сшить знамена смог ты быстро и легко,
Ярость молодых патронов - это кровь и молоко.

Алый цвет - то Че и Каин, юности огонь открыт.
Светом может быть и пламя, пожирающее быт.
Обожженный в том же жаре, где Геена на Земле,
Видишь ледяные фары, что зовут скорей к себе.

Синий блеск их так больничен, как и непонятно слаб.
Ты силен в своем обличье, здесь же - матерьальный раб.
Все померкло, духи - черви, а господь - главсанитар,
Возвращайся в тело-сервис, что сразил недуга дар!

Воплощение абсурда, ты посмел в себе сочесть
Веру во Христа и Будду, милосердие и месть.
Вестник будущего Царства, между homo и indigo,
Только здесь, в плену лекарства, ты заметишь свою книгу.

Хаос прошлого предстанет в виде ужаса слепого,
Близорукость бывшей брани улыбнется хищным словом,
А в глазах огонь мятежный успокоен будет льдами,
В них забит был вспять тот стержень, где текут чернила-память.

И аскет в засилье магов, иже мистик атеизма,
Коррективы в пользу флагам, изменения - для жизни.
Мир тебе, скорбящий в смехе, твой посыл непрост, но чист.
Для трагедии потеха - светлым дегтем капать вниз.


03.10

Чувствосплетение...

Мурлыча тихо, носом уткнуться
И застенчиво так улыбнуться...
И стоять так, молча, подольше.
И в мыслях шептать - "Больше..."

Слушать дыхание, сердцебиение.
Это тайна - чувствосплетение...
Как понять её - знают не многие,
Но что точно - законы не строгие...

Я не знаю сама - поняла или нет?
Потому не могу дать кому-то совет...
Но что точно - дерзайте, ищите!
И как только найдёте - держите!

Что есть сил, как только можно,
Даже если очень уж сложно!..

(17.03.2010)

На закате еле слышен
Перебор пихтовых лап
И в мой дом вползают тихо
Восемь маленьких волчат

Дети Морока пугливы
И дрожат теней хвосты.
Но лишь ночь придет, их гривы
Мехом поростут густым.

Ночь приходит, как волчица
Звездами глядя в окно,
И они спешат напиться
Теплым темным молоком.

Вырастают тени, быстро
Заполняя светлый дом.
И я зажигаю чистый
Огонек над очагом.

И всю ночь в рычанье ветра
Слышен скрежет их зубов.
И скользят по кромке света
Восемь призрачных волков.

Я не сплю. Нельзя оставить
Восьмерых моих гостей.
Лишь к рассвету перестанет
Слышаться мне стук когтей.

Провожу, не проклиная
Утром, стоя у окна.
Среди этой серой стаи
Я хотя бы не одна.

Вступайте в ассоциацию "За жестокие игрушки"!
Миру нужны танки!
Детям нужны пушки!
Дети бояться пони!
Не понимают мишек!
Дадим детям защиту
От плюшевых мартышек!
Дадим автоматы!
Ватные гранаты!
Рваные бушлаты!...
Ленина цитаты.

То, что должно было стать сонетом, если бы я только не смешал разных их виды и не добавил лишние две строчки.

Хиромантия

Раньше было все-таки душевней:
В темноте и с шаром из стекла
Речь цыганка тихую вела
О величьи будущих мгновений.

Подтверждая множество из мнений
Не с добра и, в общем, не со зла
Плату в руки золотом брала:
Сам заплатишь без сопротивлений!

А сейчас не так, как по старинке:
Сам сравни ладонь свою с картинкой,
В тесте щелкни, дело-то за малым!

Погляди: там множество инструкций.
Пальцами подвигай: сильно гнутся?
Результат, как прежде, - незадаром.

Чтобы утолить свой интерес
На короткий номер вышли смс.

Credo

Простите, что пришёл без приглашенья,
Не торопитесь выставлять за дверь:
За небольшое, краткое мгновенье,
Всего себя я выложу теперь.

Я - песня барда в городе бездушных.
Я - в жаркий полдень, звёздные лучи.
Дитя Луны. Средь улиц, злых и душных,
Я - Дикий Кот, гуляющий в ночи.

Спасибо говорю за все тревоги,
За горький плен несбыточной мечты,
И что - ложатся под ноги дороги,
Зовущие в далёкие миры.

Благодарю за то, что сердцу больно,
Когда смеюсь, всем бедам вопреки,
За то, что я не в силах спать спокойно
В уютном доме у святой Реки.

Иду по свету неприметной тенью.
Годами - молод, а душою - сед.
Я - Ночи бесполезное творенье,
Ошибочно рождённое на Свет.

Смотрю на мир прощающей улыбкой,
Сгорая от незримого огня
И веря лишь одной надежде зыбкой,
Что, где-то, есть Любовь и для меня...

Песнь Паладина.

Голодных призраков глаза
Сияют как огни далекие,
А в небе буйствует гроза,
Отсвечивая бастиноы Тьмы высокие.
Шпили и окна каменных стен,
Оскверненные душами умерших,
Ожиданье благих перемен,
Как скитанье в предвечных сумерках.
Кровь разбитых умов и сердец
Расцветила фонтаны города.
Может быть это Света конец?
Смерть взирает на нас слишком гордо.
И до времени пойманы ею,
Духи спят в стеклянных гробах.
Среди них я, шагая, робею,
Стынут звуки молитв на губах.
До поры, только вольный ветер,
Проносясь на серебряных крыльях,
Чары верных затворов развеет –
Их гробы станут серою пылью.
Злые призраки снова проснутся,
Да восстанут из мертвого пепла.
В темном тигле их души зажгутся,
Повергая Мир в грозное пекло!
Обагрится в крови небосвод,
Но Архангел на дальней стреме,
Снова в бой свое войско ведет,
Путь тернистый лежит к победе.
Сколько жизней, крови и слез,
Нужно нам, верным Свету, отдать?
Слово Бога, как меч буйных гроз,
Я несу, что бы мертвым покой ниспослать…


г. Иркутск. Ноябрь 2006 г.

Скитаюсь во мраке, без сна и покоя,
Без цели и без души.
Проклятье, повисшее над головю,
Мне дарит кошмарные сны.
Как ночь подступает к порогу,
Я открываю глаза.
Даровано мне теперь много,
Но нет лишь пути назад...
Позная я и власть Темной силы,
И на губах крови вкус.
Тому лишь одна причина -
В ночи... Роковой укус...

год 2006, маршрутное такси, где-то между г. Донской и г. Новомосковск.

Песня счастливого рыцаря о своей любимой

Я рыцарь отважный, могучий и смелый,
Достойный противник любому врагу.
И всё, что положено рыцарю делать,
Люблю и умею, хочу и могу!

Шумлю на пирах и дерусь на турнирах,
За вдох выпиваю бочонок вина,
И всё это - ради красавицы милой,
Что ждёт меня в замке, присев у окна!

Йе-хехей, ой да йе-хе-хей,
Присев у окна и тоскуя одна!

Гордится героем родная держава,
Встречая его троекратным "ура!"
По всем королевствам гремит моя слава,
Хотя не всегда эта слава добра.

Мол, шепчут: "Покуда он пьёт и гуляет,
Гоняет драконов да рубит врага,
Со всеми в округе жена изменяет,
И больше оленьих героя рога!"

Йе-хе-хей, ой да йе-хе-хей,
И больше лосиных героя рога!

А я? А чего я? Смеюсь, и не боле!
Лишь только завижу родимый порог,
Мигнёт мне со знамени синего поля
Украшенный золотом единорог!

И пусть ухмыльнутся злорадно соседи,
Я сам посмеяться над ними готов:
Рогатые тигры, орлы и медведи
Стыдливо взирают с их древних гербов!

Йе-хе-хей, ой да йе-хе-хей,
Несчастно взирают с их древних гербов!

Такой уж у нас в королевстве обычай,
Чтоб честь нашим жёнам была дорога -
Коль дама блюсти не сумела приличий,
К гербу её мужа рисуют рога!

Хватайте ж смелей мою жёнку за ножки,
Смелей прижимайте к себе под луной!
Ведь к вашим гербам эти дивные рожки
Приделаны с вашими жёнами мной!

Йе-хе-хей, ой да йе-хе-хей,
Клянусь, эти рожки приделаны мной!

А что до моей - то пускай веселится,
Стреляя глазами и юбкой крутя!
Зато, как приеду, ни капли не злится,
А пуха нежней и игривей чертят!

И словно опять жениха и невесту,
Семейное счастье нас в спальню несёт -
Ведь нету на свете прекраснее места,
Чтоб сбросить рога... ну и прочее всё!

Йе-хе-хей, ой да йе-хе-хей,
Чтоб скинуть рога, да и прочее всё!

Люблю я отважного сердца подругу,
На сотню других не схочу променять.
И мы, наигравшись, рогами друг к другу
Прижмёмся и тихо уляжемся спать.

И, снова в далёкий поход отправляясь,
Готовый повергнуть любого врага,
Я крикну, от стен дорогих удаляясь:
"Жена, не забудь нарастить мне рога!"

Йе-хе-хей, ой да йе-хе-хей,
Прошу, не забудь нарастить мне рога!

Йе-хе-хей, ой да йе-хе-хей,
Смелей, не стесняйся, расти мне рога!

Тромб

По красным коврам ли – дорогою в Вечность?
Ползти затерявшимся в бездне благого,
Склеившим век свой из противоречий
Людообразным святым насекомым.

Клочьями жизни минутной не в спину,
Сразу в лицо нам ударила гамма
Скорости весен и знаков могильных,
Бомбоубежищей, вырытых прямо

В душах, глазах, на сердцах и на теле.
Где только нет у среды катакомб!

Толпы стонали, скулили, хотели
Вглубь закопать нежелательный тромб.

03.10

Солнце медленно всходит над бездной,
Разгоняя остатки теней.
В блеске света в стране неизвестной,
Мы седлаем своих коней.
Как и прежде, к походу готовы,
В сталь закованы по глаза.
По дорогам стучат подковы,
Верный меч сжимает рука.
Нет вопроса где ложь, где правда,
Это пусть заботит не нас.
Злато звонкое, битвы слава –
Каждый день – это новый шанс.
Наша правда всегда вместе с нами,
Возле пояса иль за спиной.
Платишь золотом, а не словами,-
За тебя мы вступаем в бой.
Мчимся в блеске огней пожаров,
Смерть презрев, такова судьба.
И под яростью наших ударов
Дрогнет, рухнет любая стена.
Посвист стрел, звон мечей, чьи-то крики –
Это музыка наших дней.
Вновь чужие враги разбиты.
Видим смерть, и смеемся над ней!
Ведь она каждый день пирует
С лезвий наших верных клинков.
Кто чужие оплоты штурмует,
Встретить смерть с улыбкой готов!
Солнце медленно катится в бездну,
Ночь неслышно идет по земле.
После битвы в стране неизвестной,
Мы сидим у костра в тишине.
В пляске огненной видим лица,
Тех, кого поглотил прошлый бой.
А душа вновь в сраженье стремится,
Все равно смерть придет за тобой.
Раньше? Позже? А есть ли смысл?
Коль сражаешься не за себя!
И, отбросив пустые мысли,
Вновь наемник вскочил на коня!

20 - 21 июня 2006 года. г. Донской, г. Москва.

Стёрто. Забыто. Зачеркнуто. Сколото.
Брошено в воду. Сгорело в огне.
На наковальне расплющено молотом.
Дымкой растаяв, зарыто в земле.
Нету наследников, нету свидетелей.
Небылью стало, быльём поросло.
Похоть сочится из всех добродетелей.
Кущи Эдема песком занесло.
Рухнула башня, попрали основы.
Вечность застыла.
Но, может, весной
Вновь прозвучит первозданное слово:
Вспышкой,
чеканкой,
рисунком,
строкой.

Леди Элен

Осень в заброшенный сад несмело
Входит, шурша листвой.
Леди Элен у окна присела,
Долг отдавая свой.

Платье её - что пух лебединый,
Очи - светлее звёзд.
Ждать обещала она паладина.
Ждать, не роняя слёз.

Он уходил поутру - далёко,
В стылый немой рассвет,
С доблестью в сердце и верой в Бога,
Взглядом её согрет.

Солнце - навстречу, а ветер - в спину,
Мир впереди открыт...



Леди Элен всё ждёт паладина,
Ночи подряд не спит.

Сумрак осенний на двор ступает,
Скоро уже зима.
В меди холодной сад утопает,
В сердце крадётся тьма.

Капельки холода колют спину,
Жизнь не желает жить.
Леди Элен всё ждёт паладина,
Не захотев забыть.

Не захотев поверить, что сгинул
Он во чужом краю,
Память и счастье навек отринул,
Или же пал в бою.

Не для того он её покинул,
Чтоб не вернуться вновь!..
Леди Элен всё ждёт паладина,
Свято храня любовь...



Мир серебрится кольчугой зимней,
В снежном убранстве сад,
Ветры поют боевые гимны,
Больно. Слезится взгляд.

Холод на шее болотной тиной
Вязнет, клоня ко сну.
Леди Элен всё ждёт паладина
В стылом, немом плену.

Леди Элен, только миг остался -
Он твой услышал зов!
Слышишь? В лазурной дали раздался
Звон боевых подков!

Разве же мог он забыть любимой
Светлый, прекрасный взор?!
Словно сквозь строй врага он сквозь зиму
Скачет во весь опор!

В умершем мире - как гром небесный
Ржанье его коня!
Жаром живым - боевая песня,
Златом горит броня!

Сад оживает, мир встрепенулся
В первых лучах тепла.
Леди Элен, твой герой вернулся -
Ты ведь его ждала...

На губах тонкий привкус измены.
Пальцы делят напополам
Мир, что больше самой ойкумены…
Половины ли хватит нам?
Ветер страстно играет листвою,
Не печалься – буря пройдёт…
Я твой мир на руках успокою,
И по каплям растает лёд.
Улыбнись, я улыбку поймаю
С нежным трепетом пронесу
От рассвета до самого мая…
От заката - и к декабрю .

Писалось для конкурса, но после некоторого раздумья я решил в конкурсе с этим стихом не участвовать. Ритм такой специально сделан, а не от неумения выдержать нормальный. Просто так хотелось. Это, кстати, и является основной причиной, почему на конкурс это творение не было отправлено.

Линии жизни

Изломанные маршруты, набросанные в спешке,
Лучи рассвета среди туч разорванных,
Ход коня углом и наискосок - пешки
И тонкое сено, в стопы собранное,

По стеклу мокрый путь дождевой капли
И кривая провода от наушников - к плееру
На клубок намотанная веревка из пакли,
Стрелка компаса, непременно клонящая к северу,

Молния в небесах, что темноту прорезала,
Мягкий изгиб руки, по щеке гладящей,
Спинка уютного, бархатного кресла,
Волосы, в которые лицом бы зарыться... надо же!

Мысли, текущие в одном направлении,
Неба полоска пронзительно синяя,
Струйка песка, что отмеряет ход времени,
Все это - обыденные жизненные линии.

Сырный день на стихи. Продолжим

Сегодня опять что-то в мире случилось,
И люди метаются - делают судьбы.
И музыка над головами полилась,
Под ней люди словно на каменном блюде.
Надежды, потери, печали и счастье -
Волной за волною гремят на душе.
Дела за делами мотают ненастьем
По будням. Без толку. Покой бы уже!
Я здесь потерялся, не вижу дороги,
Обыденный час затянулся на век,
Не чувствую ног, и глаза столь жестоки -
Не видят ни в людях, ни в службе надежд.
И сердце не греет мне чьё-то дыханье,
И сам вхолостую бросаю огонь
В сердца, что собрались жечь непониманьем.
Надежды опять бьются навзничь и в кровь.
И люди на блюде – ломаются судьбы.
Предательство, честь – так похожи по сути,
И мы одиноки в толпе, что как судьи
Не видят за масками, как же нас крутит.
И люди на блюде – метаются, судят.
Теряются в жизненном омуте люди.
Но я дотянуться хочу сквозь пространство,
Сквозь души и время до близкого счастья…

в этот раз совсем коротенькое...

Ломкой и хрупкой молнией льда
Скованы руки вербы.
Льдинки не чудо – просто вода…
Чуду нужна вера.

Голод души, нерастраченный жар –
Глупость. Кому? Откуда?
Я молодая. Лед на мне стар.
Вера нужна чуду…

Гномы выбегали за порог.
В снег бросались, чтобы там согреться.
Хлопья падали, а гномы раздевались
Подставляя синенькие тельца.
Малыши глотали острый лёд,
По кармашкам распихивали зиму.
Им совсем чуть-чуть становится теплей.
И они, вздохнув, бредут к камину.

Белоснежка холоднее льда.
Её ласки холоднее смерти.
Не груба она и не плоха.
Просто принца ждет на пони
Цвета жести.