Комната с постаментами

На каменных прямоугольных глыбах в позах спокойно спящих людей лежало трое мужчин, головами обращенные в центр зала. Спокойные, неподвижные, мертвые.
Однако странность постаментов заключалась совсем не в их расположении или распростертых на них убиенных, чьи силуэты угадывались в полумраке, а в их внешнем виде, столь вычурном и помпезном, что на фоне всей грубой простоты подземелья выглядело чем-то чужеродным. Боковые грани украшали скульптурные барельефы с черепом козла, вписанным в перевернутую пятиконечную звезду, заключенную в круг. Поверхность барельефа тускло блестела, отражая всполохи дрожащего пламени факела. Возможно, это был металл, но в темноте трудно разглядеть такие подробности. С боков же к постаментам были прилажены широкие ручки так, будто эту громаду камня предполагалось поднимать и переносить с места на место. Прочих декоративных украшений вроде символов неизвестного языка, высеченных из камня веточек и листьев плюща, оплетающих углы, было великое множество.
Крупная рептилия сражалась с человеком в самом центре этого помещения, пачкая каменные плиты пола свежей кровью.

Печать Бафомета украшала зал. Какой логический вывод из этого? Пропускаем унылую цепочку рассуждений и получаем, что слюна скелета крайне вероятная награда за подвиг. Все не зря.

Амазонка приходила в себя. Черт..надо будет запомнить как её зовут.
-Николет?
Но ответа не дожидаются.
Надо действовать.

Резко голову в дверной проём. Потом будет тело. Будет тело. Мамочка!
Зверь накапливал снаряд. Опытный взгляд сразу определяет что будет. А будет ад. А будет боль. А будет молния насаживающая одного за другим как копьё, а может даже отскакивающая от стен.
Рывок назад.
- Назад!

Будем надеяться, что всё будет хорошо и зверя убьют раньше.
Будем.

Мы обязательно будем.

Деремонд Парпати

Строй нарушился в первые же моменты открытия двери - Морана свалилась на пол, маг что-то крикнул, начал тащить амазонку прочь от дверного проема, а мимо паладина, прикрывшего собой павшую соратницу, в комнату с постаментами прошмыгнула юркая фигура Эрики.
Кричать "Назад!" смысла не было - никто не сумел бы, набрав подобную скорость, остановиться, и именно подобные остановки обычно стоили жизни. Пока Ящер отчаянно рычал и пытался достать человека перед собой, у Эрики был шанс нанести ему удар...
...или присоединиться к амазонку, став еще одним бездвижным телом.
- Оставайся с ней! - рявкнул Парпати через плечо магу, перехватил меч и рванул вслед за бардом.
Эрика сумела проскочить мимо Ящера, обойти его стороной, сделать выпад, достав монстра, полоснув по его телу. Чудовище рыкнуло, резко развернулось, пытаясь наотмашь достать нового противника... и позабыв, что открывается пред тем, кто еще не поспел к бою.
Деремонд умел не упускать подарки судьбы - перехватил меч двумя руками, чуть подпрыгнул, дабы придать удару большую инерцию, и с силой опустил оружие на Ящера. На латы Парпати брызнула темная при свете факелов кровь, чудовище изогнулось дугой, стало заваливаться вперед, но Деремонд не остановился - выдернул меч, развернулся и плавным, грациозным движением полоснул Ящера снизу вверх, добивая.
Туша монстра вновь дернулся от удара и рухнула на каменные плиты.
Паладин, продолжая движение, развернулся, дабы встать лицом к плохо различимому в темноте противнику монстра, который, судя по выкрикам, был-таки человеком...

Морана

Боль отпускала постепенно, вот она не может её терпеть, вот уже гордится собой, что не кричит и не дергается, а потом боль исчезла совсем. И только слабость в теле, да легкий шум в ушах напоминают о том, как близко она была к той грани, из-за которой не возвращаются обратно.
Когда Морана открыла глаза и поднялась на ноги, бой уже завершался и лишь маг стоял рядом с ней, по-прежнему безучастный к кровопролитию. Конечно, она слышала о том, что все маги странные, но это уже выходило за рамки допустимого.
- Почему ты не сражался?
Колкое «Трусишь?» так и не прозвучало, воспитание взяло вверх над привычкой говорить глядя в глаза все, что приходит на ум. Та, для которой воинская доблесть была превыше порой даже здравого смысла, отчаянно не понимала осторожного поведения Астероза. И не помнила, кто именно поил её зельем. Может быть и к лучшему, что не помнила. В черно-белом мире плохого и хорошего живется намного легче. Не нужно думать.

Закружившись в движении и задев ящера, Эрика замерла с полуприкрытыми веками, услышала, как меч добивает молниевую рептилию и почти сразу за тем отповедь амазонки магу. Ящер упал на пол, Эрика отчаянно пожалела, что нет под рукой тарана - эти колонны она бы разбила без всякого сожаления... Даже несмотря на то, что лежащих на постаментах приняла за каменные изваяния. Потом усомнилась в этом и ей захотелось выйти отсюда.
Потом она вспомнила, что где-то там внутри коридоров пленники.
"Если кто-то из них еще жив. Да где ж здесь Герои?.." Героев поблизости не наблюдалось. При всем уважении к Ордену отшельников, амазонка тоже героем не выглядела... Обычная девчонка, разве что немного ее постарше.

И вспомнился Эрике ее родной Тристрам. И решила она не прыгать сходу в попытке уронить посвященные явному злу колонны. А вот потом, после... "Или все же сейчас повалить?"
- Вы видели кого живого? - чуть пригнувшись с мечами в рука, обратилась она к второму силуэту в зале (не к паладину, к варвару). Добавила паладину, опасливо мотнув головой на ближайшую колонну. - Это все НАДО разрушить.

Убили зверя?..

Как это было не прискорбно для Равика, всё же решающий удар нанёс какой-то другой, который разворачивался к нему. Варвар сперва хотел наброситься на него с топором, поскольку он убил его добычу и убил её не по представлениям чести Равика. Одним словом, другой. Варвар всегда считал, что противника нужно убивать, глядя ему в глаза. Даже если ты ударил сзади - то ты обязан посмотреть в глаза жертве, чтобы она знала - кто отправил её на тот свет и доложила об этом Гхаа, охотничьему богу, чей аватар можно было видеть на одном из клыков, являющихся частью амулета, на котором также висели и другие аватары. Аватар Гхаа, до того как стал аватаром, был клыком довольно крупного зверя, очевидно, убитого Равиком. Варвар выскоблил для него глаза, улыбку и какие-то руны, и всё это - на одном клыке. Другие аватары также отличались друг от друга разрезом глаз, выражением физиономии и рунами. Гхаа, к примеру, был разгневлен, а вот его сосед, по представлениям Равика, бог ветра, Хиис, улыбался во всю ширь своего клыка...

Оглядев свои раны, Равик приложил одного из аватаров к самой глубокой из них, и немного зажмурившись от боли, прошипел какую-то молитву, то и дело сплёвывая на пол.

Когда к нему обратилась другая, варвар даже не оглянулся на неё, посчитав, что она говорит со своими. Другие вообще мало с ним разговаривали. Другие больше любили охотиться на него, или же охотиться вместе с ним. Да, бывало, что с ним говорили, но это им быстро надоедало, поскольку варвар не был разговорчивым, а даже если что-то и вырывалось из его губ, то это были слова не очень-то и понятные другим.

К счастью для Равика, зверь ещё проявлял признаки жизнедеятельности, впрочем, это были последние глотки воздуха перед смертью... Но варвар не примянул этим воспользоваться, подойдя к морде рептилии очень близко, посмотрев ей в глаза и со всего маху разрубив ей горло топором. Если кто-то в этот момент находился слишком близко к Равику или зверю - то его забрызгало кровью. Впрочем, насчёт чьей-то гигиены варвар не беспокоился, поскольку он и сам мылся только тогда - когда находил водоёмы, в которых нет хищных рыб и они не были отравлены... Дикарь вплотную занялся челюстью зверя, выбивая из неё клыки побольше... Вместилище для новых богов...
Разрезав язык твари надвое, он пальцем ткнул в образовавшуюся рану, а затем размазал стекающую с ладони кровь по носу и щекам, образуя причудливый узор в форме птицы на своём лице. И только затем Равик развернулся к другим, спокойно рассевшись на туше ящера...

"Другие. Чего хотят они?"

На взгляд Эрики варвар очень обстоятельно уселся на ящере. Она оценила степень выразительности отдыхающего на поверженом звере героя (кажется это герой, есть шанс... и мы даже должно быть тут выживем), в ожидании ответа паладина она еще раз посмотрела вокруг. Дохлые мужики на постаментах вызвали у нее нервное вздрагивание и вспомнились "некончающиеся птицы". Она крепко выругалась и захотела срочно оказаться отсюда подальше. Степенью отстраненности от событий, подобной той, что наблюдалась у мага в их компании, она не обладала, поэтому спрятала клинки в крепления и отправилась к угасающему на полу факелу.
Живые мужики в это время похоже готовились к обстоятельному разговору друг с другом, она не стала им в том мешать. "Интересно придет ли им в голову связать зверю челюсть и лапы? Оно ведь может ожить, яки те скелетины..." - отрывками размышляла бард, зажигая на всякий случай еще один факел,- "Сколько их еще осталось? Ага еще пять штук... то есть уже четыре."
С двумя факелами в руках она прошла по краю комнаты.

Стены комнаты были столь же непримечательными, что и в других помещениях. Те же держатели под факелы, та же паутина по углам и точно такая же дверь на правой стене. Нет никаких признаком замка, зато есть добротная ручка, за которую удобно дергать. Дверной проем словно окантован светом, нет никаких сомнений в том, что помещение за ним хорошо освещено, чего нельзя сказать об этой комнате.
Но все же от двух факелов света больше, чем от одного и теперь видны даже мелкие детали в вычурном декоре постаментов. Барельефы действительно сделаны из металла, а глаза козла декорированы красными прозрачными камнями. Ближнее к Эрике тело, лежащее на каменной глыбе, принадлежало молодому мужчине, одет он был в простую холщовую одежду на подобие той, которую носят крестьяне. Лицо спокойное, умиротворенное, руки лежат вдоль туловища. Ужасающих ран на подобие тех, что были у хозяина каравана - нет. Только порез на рубашке на левой стороне груди и пятно крови. Два других тела выглядели точно так же. Люди будто спокойно уснули и больше уже не проснутся.

Молча погладил Морану по волосам.
Встал.
Вошел в комнату.
Осмотрелся.

Зачем и как разрушать постаменты было не очень понятно, но если девочке хочется...

Дверь.
Свет за дверью.
Возможно грохот битвы привлек кого-то.
Надо проверить.
Подойти к двери.
Ухо к земле.
Прислушаться.

Сухо.
Четко.

Муха следовала за отрядом. Или это была другая муха. Может быть это была душа одного политика, а может паралитика. Но никак не мага.

Морана

Воительницу этот снисходительно-отеческий жест мага оскорбил. «Вырастешь, поймешь, глупая девочка». Да что он вообще понимал в войне? Он, просидевший над книгами большую часть жизни? Тррряпка.
Вздрагивающая от раздражения и мечтающая воткнуть копье Астерозу между лопаток, Морана кинулась вслед за ним в открытую дверь и замерла как вкопанная. Трое мертвы, один жив, ранен, а все как обычно бродят вокруг и не обращают на него ровным счетом никакого внимания.
- Как Вас зовут? Вы путешествовали вместе с караваном? Видели здесь других людей? Что с Вашими ранами?
Амазонка засыпала угрюмого звероподобного нелюдя вопросами. Сейчас, покрытый кровью он выглядел не человечнее поверженной им рептилии. И если быть честным, сильно отличался внешне от мертвых на постаментах.
Воительница Ордена незрячего глаза не пожелала близко приближаться к телу изрыгающего молнии, а встала так, что между ней и Зверем была каменная глыба с затейливыми барельефами.
В комнате было так тихо, что отчетливо слышалось дыхание всех пятерых живых. Точно такая же тишина была и за закрытой дверью.

Варвар оглядел Морану. Воительница показалась ему куда получше остальных, даже того парня, который почти прикончил его добычу. Впрочем, Равик всё равно не собирался слазить с туши зверя, внимательно разглядывая всех "других" и при этом проводя по чешуе рептилии топором, также выводя на ней причудливые кровавые узоры, которым, впрочем, не откажешь в изысканности их исполнения. Как будто алые волны алого моря алое солнце скрывают в себе...
"Другая хочет говорить. Другая не хочет драки. Другая хороша, да... Другой можно доверять?.. Нет. Другим можно доверять?.. Нет!.. Может, другая хочет, чтобы я сказал что-то?... Да!... А что сказать?.. Скажи, что ты - Равик, что ты - сильнее их, и что ты их не боишься!.."
- Мер вэй Равик, мэй вэр бэйарди нари, мэй вэр кала дештра нари!.. - прокричал варвар так, чтобы его слова были слышны на весь зал, каждому "другому".

- За той дверью есть свет, - спокойно проходя по комнате заметила Эрика, она вздрогнула от рыка одетого как варвар пустынь человека, и говорил он на незнакомом ей языке. "Сильный, должно быть, человек." Мысль была не о мускульной силе, хотя и этого в нем хватало. "Сколь разные люди - паладин не менее силен, но очень сдержан и отстранен от событий. Этот - странно - тоже отстранен, но совсем иначе..." Она и не заметила сколь отстранено произнесла сама, - Надо похоронить этих людей.
Проходя мимо воительницы, бард передала ей один факел, освободив одну руку, и вернулась к обнаруженной в предыдущей комнате нише. Надо было проверить, что там блестело - возможно это окупит всю ее поездку. Хотя... Что загадывать? Эрика заглянула в почти квадратное отверстие и подсветила факелом.
"А ведь это строение очень удобно, можно заручиться поддержкой и впрямь привести его в порядок... Может, совместить с почтовой станцией? Караваны тут иногда ходят, река неподалеку есть..." - Впрочем, свои мысли бард не озвучивала.

Комната с постаментами

Что из набора слов, произнесенного выжившим, было его именем и произносил ли он его вообще осталось для амазонки загадкой. В его взгляде не было враждебности, но тем не менее чувствовалась определенная дистанция, которую не хотелось преодолевать.
- Жаль, я не знаю этого языка. Может быть хозяин каравана способен перевести речь, если это его человек, разумеется. В любом случае его нужно вывести на улицу.
Эрика высказалась, что мертвых надо предать земле, Морана была с ней согласна с небольшой поправкой. Похоронить нужно было и этих людей и останки несчастного, разорванного птицами и всех других, кого они, возможно, найдут в этом подземелье.
- Мертвым мы уже ничем не поможем, сначала надо позаботится о живых, выносить тела будем потом.
Воительница снова почувствовала, как пытается руководить, но тут же осеклась, вспомнив чем совсем недавно окончилась её первая попытка. Осеклась и обратила взгляд на паладина. Благородно молчаливый и сдержанный Деремонд не спешил раздавать приказы и распоряжения.

Комната-коридор

Свет факела осветил небольшую нишу тайника, и Эрика смогла разглядеть статуэтку из темного красноватого металла. Это был некий символ, со стороны чем-то напоминающий очень короткую, размером с ладонь, стрелу с тупым, закругленным наконечником и тщательно проработанным оперением. Древко «стрелы» охватывали три кольца.

- Громыхало. Объясняю ситуацию. Злые плохие люди похитили мирных торговцев. Мы идем их спасать. Каждая секунда на счету. Ты идешь с нами или на выход?

Маг не хотел сюсюкаться не пойми с кем. Если каждому идиоту объяснять да рассказывать - никакой вечности не хватит.

Звуков не было, а раз их не появилось после воплей варвара, то дорога будет дальней. Почему свет за дверью не понятно, но всё будет ясно после открытия двери. Кто-то уже занялся мародерством. Кто-то страдал фигней. Кто-то давал бессмысленные распоряжения. Вообщем что бы не делать, лишь бы не работать.

Ожидать активности от того, кто должен был это сделать не приходилось. Астероз выпрямился, взялся за ручку двери. Сместился в сторону так, что бы пролетающая стрела-молния не задели его.и. открыл(?) дверь.

Символ не выглядел злым - стрела с тремя кольцами. "Должно быть награда за победу в стрельбе." - резонно решила бард, моментально представив, как лучники соревнуются в стрельбе сквозь кольца: свет дня, открытая поляна и много зрителей. Статуэтка как раз поместилась в один из освободившихся от коротких факелов подсумок. Эрика вернула на место камень и вернулась в третью комнату. Маг открывал дверь, барду захотелось это увидеть, она подошла.

Ловушка не сработала, потому что её не было. Поток света из открывшейся двери хлынул в помещение, ослепив на миг собравшихся там людей. Едва только их глаза привыкли к изменившимся условиям, они увидели крошечный коридор и три двери. Распутье, вариант классический. На стенах в многочисленных держателях ярко пылали факелы, помещение было чисто убрано, но запах все равно был далек от приятного или хотя бы малозаметного. Напрягая слух, можно было уловить далекий шепот, но определить с какой стороны он доносится было невозможно. Все двери похожи друг на друга как сестры-тройняшки и лишь одна, левая, слегка приоткрыта.

Астероз расправил плечи и подобно кошке прокрался к приоткрытой двери. Такой огромный здоровенный котяра, прекрасно понимающий что все смотрят на него и только на него.
Великий и Прекрасный заглянул в щелочку.

А там!!!

Большой и мощный жрец какого-то культа творил своё черное непотребство. Шесть маленьких краснокожих тварей нервно подпрыгивали вокруг него и что-то бормотали. Скорее всего молитву своему идолу-поганищу. И трупы-трупы-трупы.

- Там шаман и семеро уродцев. Что-то гадят. Колдуют. Еще в процессе. Чем быстрее ворветесь и всех перережете - тем лучше. Бейте сразу в шамана, что бы сбить заклятье. Быстрее. Ради Бога. Быстрее.

Маг чуть сместился в сторону и бросил на товарищей требовательно-молящий взгляд.

"Эти другие... Какие-то неправильные. Я их не понимаю. Они... Дураки. Вот. Пора уходить отсюда."
Варвар тяжело вздохнул, слез с трупа зверя, покачал головой и пошёл к одной из стен. Нужно было срочно начертить руны, чтобы Гхаа было лучше видно, как Равик старается, да!.. Точно-точно!... Кроме ручного топора - у Равика чертить было нечем, поэтому он начал топор высекать какие-то символы на стене, хотя остальным казалось, что варвар просто копается в стене. А рана всё-таки начала болеть, когда пыль от рубящейся каменной гряды начала медленно покрывать её. Впрочем, варвар всего лишь недовольно сморщил всю физиономию своего лица и продолжил спокойно чертить руны, что-то там бормоча на своём языке.

"Ой как плохо, сколь уныло!" - не глядя, отскочила у него из под локтя Эрика, в комнату заглянуть она не успела и количество ее не вдохновило. Героев с устрашающими заклятиями, вроде цепной молнии, под рукой не было. На мага она как раз не смотрела - он в самом деле был полезен в поддержке, но активного участия в остальном не принял и, ей казалось, это присущее ему свойство. Потом кинула на него беглый взгляд - он и в самом деле умолял.
Эрика мысленно выругалась, мельком заглянула внутрь и отскочила.
- Кинь огонь. В шамана... И отойди. - встала она сбоку от дверного проема. Шанс удержать в дверном проеме еще был, должно быть они агрессивны. Шансов в комнате... да никаких в общем. Так ей казалось.

Колдуют? Без моего разрешения? Вот это уже ребята явный перебор. Очень жаль, что наши крошители-рубители не могут ворваться и всех покрошить и порубить. Очень жаль.

Маг встал в полный рост. Отставил заднюю ногу чуть назад. Решил не спрашивать себя, почему только что этих живых не было видно. Видать глюки.

Пальцы сплелись в таинственный и очень неудобный узор.
"Драгонслейф!" Чуть не сорвалось с уст мага.

Но он произнес иное, самое мощное заклинание из своего арсенала и стайка огненных шаров устремилась в шамана.

Астероз пробурчал что-то не разборчивое. Очень гневное и явно в адрес неадекватных неучей не знающих, что если вражеский маг что-то колдует, то надо плюнуть на всё и резко его атаковать. Ибо в этот момент он беззащитен, а вот когда он довершит колдовство, вот тогда можно склеивать ласты и отправляться в теплые края.

Кстати
- Варвар! Там самка! И если ты её спасёшь, то тебе будет хорошо! Молодая хорошая самка!

Когда он закончил, то все могли поразиться шедевром мирового искусства, высеченным Равиком. То было несколько граней, под разным углом пересекающихся и соединяющихся одна с другой, и их было ровно двадцать. Пересекаясь, грани образовали хмурую физиономию бога Гхаа, который очень неодобрительно смотрел на происходящее в помещении. Вдоволь наглядевшись на своё творение, Равик увидел, что на других напали. Пожав плечами, он решил не ввязываться в драку, даже не реагируя на вдохновенную речь Астероза.
"И правда, дураки. Им бы драться-драться ради драки. Потому и дураки. Когда жрать хочется - тогда и дерись. А если жрать не хочется - то зачем драться? Кстати... Я хочу жрать. Значит, пора драться!.. Значит, я тоже другой? Значит, я тоже дурак?... А может я не дурак и другие тоже хотят жрать?.. Тогда нельзя их подпускать к зверю!.. "
И начал Равик думать-размышлять, стать ли ему дураком и начать помогать другим, или наконец-таки пожрать по-человечески за все эти три дня?...
Выбор очевидный. Равик набросился на тушу мёртвого зверя, отрубая от неё кусок за куском, а затем засовывая куски мяса себе в рот, довольно похрустывая чешуёй рептилии и размазывая по рукам и подбородку кровь рептилии. Впрочем, обед варвара был недолгий, и он наконец-то мог принять участие в схватке. Но он даже и не думал утруждать себя, соглашаясь с ранее принятым для себя принципом: "Кто дерётся ради драки - тот дурак."

Морана

Амазонка расслышала бормотание на неизвестном языке только тогда, когда подошла ближе к приоткрытой магом двери. Тварей было действительно много, но не восемь, как сказал Астероз, а всего лишь семь. Высокий, рослый, краснокожий с посохом в руках явно был за главного, а у ног его расположились приспешники.
- Их всего семь, - непонятно зачем сообщила Морана и с укоризной посмотрела на мага. Этот легкий фанатичный блеск в глазах и странная фраза про самку, начали будить в ней вопрос «А в своем ли он уме?». Воительница ордена, почитающего женщин не просто равными, а даже выше, чем мужчин в который раз оскорбилась в своих чувствах.
Подняв копье для атаки она так же, как Эрика вместо того, чтобы пробиваться с боем в помещение, лишь немного отодвинулась назад. Тучная фигура Астероза закрывала практически весь дверной проем, а протискиваться мимо и сбивать ему заклинание было глупо.

Ожидательные мечтания Эрики (сейчас их маг всех-всех победит) были прерваны тем, что в мага попал огненный шар. Ее и саму опалило, но не сильно (даже одежда не закоптилась), Астеросу же досталось. Плеснув на него наспех жидкость из бутылки с исцеляющим зельем (так что зелий у нее не осталось, одни факелы), бард понадеялась на скорость и, забежав в комнату, просто атаковала ближайшего краснокожего. Смотря, правда, чтобы за спину никто не зашел.

Морана

Когда ослепительный огненный шар крепко обнялся с Астерозом, амазонка зажала рот рукой, чтоб не завизжать, как обыкновенная истеричка. Не к лицу воину так реагировать на обычную в бою ситуацию, даже если магический удар выглядит столь страшно и очевидно имеет неприятные последствия. Интересно, а сколько у них всего осталось исцеляющих зелий? Явно меньше, чем ярости, злобы и точности атаки у краснокожих исчадий Ада. У самой Мораны с собой было только две походные фляжки с рубиновым напитком и сейчас она вдруг живо представила, как сердобольно и милосердно поит израненных товарищей, потом сама получает смертельный удар, а «вода жизни» заканчивается. Как быстро её скелет обретет оперение и начнет каркать визгливым голосом, отпугивая непрошенных гостей от логова приспешников Зла? Или может быть она станет кем-то не менее уродливым.
Сжав копье в руку так, будто хотела выжать сок из древка, воительница бросилась в атаку вслед за Эрикой.

"Эта боль!... До чего ж она противная-то!.. Так срочно нужно помазать рану!.. А сок всё течёт и течёт... Этот алый, манящий сок... Ой!.. Он же из меня сейчас весь выльется!.. А зачем же я тогда его из зверя добыл?.. Ай, Равик, глупый-глупый Равик!.. Из тебя сок уходит, а ты!.."
Варвар кинул взгляд на костяной топор, на рукояти которого были прикреплены пара крошечных свёртков, больше похожих на тюбик. Схватив один из них, Равик выжал его зелёно-коричневое содержимое прямо на рану, после чего, зажмурившись и шипя от боли, начал растирать его прямо по ране, формируя тонкую плёнку над ранами. Затем, выдавив остатки тюбика на палец, варвар слизнул своё лекарство, снова недовольно зажмурился, на этот раз от горечи, снова присел на истерзанную тушу рептилии, после чего очень странно улыбнулся. Очень и очень странно улыбнулся. Настолько странно, что даже для варвара он начал казаться крайне странным существом. Даже, можно сказать, загадочным. И улыбка эта, не слезая с лица Равика, потянулась прямо к месту боевых действий, заставляя руки варвара зажать топор в кулаках с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели.
"Ууу... хорошо... Равику хорошо... Равик доволен... О!.. Зажаренный другой!.. Если его зажарить с другой стороны, то можно будет кормить путников кабанятинкой!... ухухуху!... Уууу... Как хорошо!... О!... Бегут!.. Они бегут!.. Они куда-то бегут!... Все... Эй! Не убегайте! Ой. А чего эта рептилия так странно на меня смотрит?.. Я же её убил!.."
- Ка рун, каварги! Арки ногар раги тулькула! - что в переводе обозначало "Эй ты, сволочь! Прекрати на меня пялиться!"
Однако убитый зверь даже и не думал прекращать смотреть на варвара, и даже более того, по мнению Равика, рептилия зевнула и пожелала ему удачи в его будущих свершениях, после чего уснула, наконец-таки, вечным сном.
"Ааай!.. Опять эти духи!... Опять это... Опять, опять, опять!... Аааай, эти краснокожие!.. Аааай, опять эти другие!... Ай, как я их всех ненавижу!!!"
Особенно Равику не понравилась та сволочь, которая из-за, кстати, поющего камня, корчила ему всякие рожи, что, конечно же, никак не могло понравиться сыну камней и джунглей. Поэтому Равик было двинулся прямо к той сволочи, но на его пути встал отряд из красных зубоскалов... Надо было что-то делать!.. А то эти камни кого хочешь доведут до сумасшествия своим пением!...

Ритуал удалось сорвать. Это хорошо. Меня окружают одни идиоты. Это плохо.

Варианты?
-Освободить пленников и дать деру. Контраргументы? Скорее всего завязнем в бою и не факт что удастся освободить.
-Прибить шамана. Но красные это существа из плоти и крови. Не исчезнут с его смертью, а нас порежут.
-Драться до последней капли крови. С чьей стороны?

Дилемма.

Вернуться назад и открыть остальные двери? А смысл?
- Добивайте хоть подранков... И отступайте назад. Стратеги...
Устало сказал Астероз своим товарищам, и очень надеясь что красные не поняли что имел в виду этот прекрасный и мудрый человек.

Раны заживали медленно. Маг укрылся за стеной и сосредоточился. Тело должно впитать зелье. Все должно быть - хорошо.

Почему-то хотелось разломать амулет, что нашла сладкоголосая девушка.

Пока делать было нечего, маг попробовал воспользоваться своей колоссальной харизмой.
- Именем Отца Нашего Бафомета вездесущего! Язмь высшая сила под луной и небом! Во славу тьмы грядущей и Асмодея возрождающегося! Вы, последние из ангелов божьих, твари припоганейшие и ему наимерзейшие! Гадины недоношенные на третьем сроке выкинутутые, зашитые и отторгнутые! Властью данной мне Люцифером повеливаю отступить и освободить двух низших для обретения их в Гиеново Ложе. И не вам агнцы вставать на пути Его Тьмы и выбора дьявольской Похоти!

Будем надеяться, что сработает. А если не сработает... Будем надеяться, что.
Да нет.
Тогда уже будем молиться.

- Прападал'жабар! - вскрикнул шаман, что означало "эй вы, бестолковые карлики, все навалились и уложили бледнокожего с длинной палкой!" - эта особь казалась Белшопу более уставшей.

Это было просто - этот сайт был предназначен для побед! (И поражений, но то для самых-самых отъявленных демократов) Таким образом Эрика дралась. А что ей оставалось в темной комнате полной краснорожих? Шли бы они... ну, до ближайшей речки и там спокойно повесились. Повисели бы, глядишь, стали бы не столь краснорожими!
На практике это отражалось в том, что она чувствовала себя нереально - мечи почти и не движутся, а демонюги отлетают за милую душу, бедный походный маг сошел с ума и обратился к Люциферу... надо сказать он не любит пустопорожних обещаний и маг рисковал. Учитесь, дети, учитесь...
Краснорожие тем временем отлетали и Эрике было не пофиг. В конце концов, это с ее мечей они отлетали, а за спиной была стена. Кпрепкая каменная стена. Люциферу было б пофиг, но краснорожие смущались лезть в камень - им это было неподвластно, так что... меч. еще меч. И опять меч... Эрика огорчалась каждому удару, но - к себе никого не подпускала, а от того что не могли сдержать мечи - просто уворачивалась.
Жизнь - удивительная вещь, постоянно удивляет!
Итак, одна - против нескольких красно... эээ, -кожих. Они в конце коцов кончились и она чуть вздохнула, одыхая у стены. Пленник и пленница могли капельку подождать.

И снова Морана слышала речь, совершенно непонятную ей, однако перевода этой команды не потребовалась, когда она увидела, что все шестеро краснокожих порождений зла бросились на неё. Даже тот, чью глотку она пропорола стальным наконечником копья, воскрес, гримасничая и визгливо вскрикивая, и ткнул в неё своей железкой. Астероз оказался прав, бой с приспешниками бессмыслен, пока жив шаман, но добраться до него сейчас она не могла. Плотное кольцо врагов не давало сделать даже шага, все, что она могла сделать – это отбивать их многочисленные атаки.
Копье описывало вокруг хозяйки изысканные пируэты, принимая на себя сыплющиеся со всех сторон удары, но краснокожих оказалось слишком много, чтобы воительница ордена незрячего глаза могла выйти из этого поединка не проронив ни единой капли крови. Боль обожгла левую голень, правый бок и предплечье, а Морана застонала в голос.

Долго заблуждаться вредно. Эрика поняла, что ранила лишь одного краснокожего, остальные чуть помедлили и атаковали воительницу с копьем. Отбивалась амазонка еще успешно, но их было слишком много. Бард поняла, что "она не одна" и! Пока это не закончилось, атаковала опять. Увы, для этого пришлось чуть оторваться от стены. Но... но... А еще где-то там что-то орал кидающийся огнем краснокожий (таковой к счастью был лишь один... или ей показалось). Бард рубанула одного и ткнула коротким мечом в другого.
("Надо будет, надо будет подобрать в левую клинок каплю длиннее - ну, никого не достать!"
)

Камни продолжали петь свои гнусные песни, шаман продолжал гнусно скалиться, воздух продолжал оставаться гнусно затхлым, а краснокожие твари продолжали своё гнусное существование. Это Равику не нравилось. Но ещё больше Равику не нравился паладин. Во-первых, паладин убил его зверя. Во-вторых, паладин был тугодумом. В-третьих, его надменный вид злил варвара. В-четвёртых, у самого варвара родился гениальный план по спасению своей собственной шкуры, ну и ещё пары шкур заодно. Перехватив топор поудобнее, варвар сделал ложный замах на карликов, давая Деремонду понять, что он вовсе не собирается его атаковать, а затем, как бы, промахиваясь, и не в силах удержать мощь своего же удара, варвар взмахнул прямо над головой паладина, чуть не рассчитав мощь и направление своего удара. Впрочем, вместо того чтобы снова атаковать паладина, Равик, повинуясь своему наркотическому опьянению, начал замах на одного из ближайших падших, корчившему крайне нелицеприятную рожу ему, но атакующего, впрочем, Морану.

- Сомкнуть ряды. Отступать к выходу. Варвар и наш благородный друг прикрывают моих девушек. Варвар, яйца оторву если с первого раза не понимаешь. Я серьезно.

Если ты всегда клоун. Если всегда всё не впопад, то ты готов ко многим ситуациям и многим ролям. Сейчас надо было править ситуацию. И мы её правили.

Три шара улетели в шамана. Чпок-чпок-чпок. Даже говорить не о чем.
Действительно. Маг напрягся и послал парочку очень умных и хороших телепатических сигналов кому надо.

Хорошо бы снова отойти в укрытие. Стараемся успеть.

В кои-то веки кого-то достала (Эрика, левой), даже захотелось что-нибудь пнуть. Однако воительнице с копьем на взгляд барда требовалась немедленная поддержка, иначе ее просто прибьют!
Половина краснокожих конечно уже присоединилась к трупам на полу, должно быть случайных путников или пленников из каравана... ну, откуда здесь столько путников, верно? Или...и...и... Тут что трупы на полу? Рядом с Эрикой опять никого не было и, чуть завороженно оглядывая зал, она совершенно машинально вынула одну из деревяшек заготовленных факелов и кинулась им в куда-то в район головы отдаленного краснокожего. Из тех, что еще наскакивали на амазонку (полетела впрочем не деревяшка, а найденная в тайнике статуэтка, но это исключительно по запарке сложившейся ситуации).
Что-то ей расхотелось жить потом в этом месте... Что-то орал над ухом маг (стоявший еще даже вообще-то в коридоре у дверного проема), Эрика потихоньку попятилась к двери и кинула еще одной деревяшкой "куда-то туда" (ну, чтоб не попасть в своих)... Меч в левой был в левой, меч в правой был... в ножнах (и когда он там оказался?). За спиной была стенка.

"Ш-шандар-раххх!!!" услышал, вернее кожей почувствовал шаман и, получив ощутимый разряд молнии, отправился в полёт к противоположной пришельцам стене святилища.
...всё вокруг кружилось в бешеном демоническом калейдоскопе: кровь, железо, тела людишек, заострённая палка воительницы, ритуальные камни, сломанный посох...
...пахло палёным мясом и озоном, было жарко как в адском пекле...
Шаман собрался с силами и встал. Всё его тело пронзали раскалённые иглы. С трудом сфокусировал взгляд на пленниках, привязанных к ритуальным камням - оба целы - это хорошо, значит жертва будет принесена...
Храм как-то внезапно наполнился людишками, размахивающими железками - битва проходила явно не в пользу Падших. Шаман стиснул то, что осталось от посоха в обугленной ладони. Почерневшая кожа хрустнула в ответ, проступила кровь. Самое главное сейчас, чтобы эти трусливые недоросли не запаниковали и не разбежались, как они часто делают, при численном перевесе противника.
Бледнокожая с палкой была вся залита кровью и явно была при смерти. "Укир'бууки! Газила маккарба!" прохрипел шаман сведённой от боли глоткой. Это был знак пререключить внимание на бледнокожую с двумя железками. Сам Белшоп кинул огненным шаром в амазонку. Посох не выдержал нагрузки и рассыпался в прах.
________
шаман. (до удара молнии).

Боль ослабляла амазонку, движения копья становились не такими стремительными, и все больше приходилось даже не отбиваться, а просто отмахиваться от краснокожих врагов. Еще немного, еще одна-две удачные атаки шаманских прихвостней и её повалят на пол и прикончат, как муравьи огромного жука. Морану начал охватывать ужас, который сковывал мышцы и мешал думать. Жестом отчаянья с каким-то диким воинственным кличем амазонка ударила копьем наскакивающего на неё красного карлика. Оно неожиданно легко прорвало плоть и наконечник вышел из спины. Падший захрипел, закатывая глаза, а Морана вытаскивала застрявшее копье, отталкивая труп от себя ногой.
«Еще немного потерпеть и все закончится. Или для меня или для них». В живых еще оставалось трое краснокожих и их шаман.

Добавлено:

Изрядно поджаренный, но все еще стоящий на ногах некромант снова отдал команды и в этот раз остатки оравы переключили внимание на Эрику. Амазонка попыталась задушить неуместный и невежливый вздох облегчения, когда увидела ослепительный сгусток пламени, летящий в её сторону. Она успела вспомнить не только всю свою жизнь, но и все постулаты ордена незрячего глаза. Не достигнув её тела, магический огненный шар рассыпался и потух в каких-то сантиметрах от её лица, обдав волной жара. Проморгавшись, ослепленная на миг амазонка всмотрелась в полумрак зала. У ног Шаман была какая-то труха, а в руках уже не было посоха.

Смотрение вокруг закончилось тем, что ее ударили под ребро, к счастью удар прошел вскользь и не попал внутрь. Эрика не думая ответила ударами с обеих рук - накрест правой и "высверк" снизу- налево вверх левой.
А затем пришлось уйти в глухое блокирование сыпящихся ударов, к счастью стена была за спиной - отступать ей не требовалось, просто отводить удары - "сливать их".
Иногда она отвечала короткими выпадами - в горло, в живот. Правой - и по рукам.

Слов шамана - "другого", то есть, своего мага - варвар не понял. А если бы понял - то Астерозу пришлось бы плохо. Или плохо пришлось бы варвару. И в любом случае плохо бы пришлось всем.

Но, ведомый своим бредом, он напрочь позабыл о своём гениальном плане, связанным со смертью паладина, и посему вплотную решил заняться спасением амазонки, которая хоть как-то отличалась от других, и этим сильно нравилась Равику.

Увидев, что коварный Тикси осторожно подбирается к Моране для скрытого, но, скорее всего, смертельного удара, Равик сделал короткий замах, но и его хватило, так как Тикси уже вот-вот был должен сразить бедную амазонку, и совсем не обращал внимание на варвара. А когда обратил - было уже слишком поздно. Костяной топор с хрустом поделил падшего слево-направо надвое, отчего камни запели куда радостнее, особенно после того, как парочку из них накрыла целая лужа крови, вылившаяся из уже, наверное, третьей свежести трупа по имени Тикси.
- Арда Вейран!... - прокричал Равик свой боевой клич, о котором после боя обязательно должна будет вспомнить Эрика, так как, она, скорее всего, знала рассказы о десяти легендарных воинах с юга, которые победили целое множество приспешников тьмы. У этих воинов был язык, похожий на тот, на котором говорил варвар, ну и, разумеется, их знаменитый боевой клич, как раз выкрикнутый безумным дикарём.
Другой падший и не ожидал, что Равику ещё хватит сил и на то, чтобы отвлечь его внимание при помощи очень ощутимого удара ногой в область опорного колена, тем самым сбивая его с ног.

А теперь облитые кровью камушки начали умиротворённо мурчать...

Про себя маг думал много нехорошего про своих товарищей. То что враги криворукие, а жизнь штука многоразовая если верить некромантам, это не повод так себя вести. Ну да и ладно.

-Крибли-крабли! Под ноги грабли!
Огненный шар сорвался с пальцев колдуна и вражеский шаман, он же лекарь, он же маг, он же главарь, он же стратег, он же тактик, он же мерзкий урод умер.
Без всяких сочных подробностей. Умер и всё.

Оценив раны подруг, он решил, что они незначительны и просто бросил еще один огненный шар в ближайшего уродца не из своего отряда.

Шаман Белшоп

Смерть встретила павшего в облике огня, но покой телу его подарил меч. Эрика разрубила тело (и как ей хватило сил?) и тут же поняла, что противников не осталось. Пот остался только в икрах - она резко "просохла". Вокруг лежали тела... по своему они были красивы, но... крайне безжизненны "будто знали что-то тайное" (падшее, падшее)...
Эрика, помедлив, взглянула вокруг - были живы пленники, но признаков "жизни" - говор, движения в попытке освободится они не проявляли.
Силен был шаман...

Бард дрожаще потянулась за факелом. Таковых еще оказалось на поясе (она не стала считать, но там было три заготовки). Зажгла. И прошлась к пленникам. Веревки (удар, сжечь остатки). Лица. Бледные. Где-то фоном маг лечил амазонку - она вроде была плоха, но вполне излечима. Варвар видел что-то свое - судя по окружным движениям, но... Что с паладином, бард не успела понять.
- Вы живы? - обратилась она к пленнику. Пленница (Эрика не знала в ней дочь караванщика) что-то сказала. - Да-да, - мягко и отчасти согласилась бард. - Минуту.

Астероз слегка устало шел среди тел. Нагибался тут и там. Ощупывал мертвых врагов. Подошел к шаману. Внимательно осмотрел его. Наклонился и прикоснулся рукой к остаткам не самого плохого колдуна. Тут и там проводил пальцами по полу, словно стараясь запомнить это место. Осмотрел путы несчастных.

Внимательно осматривал стены, потолок, пол, камни в поисках чего-то...что могло дать зацепку "кто это" "откуда" "зачем" "как давно"

Внимательные глаза скользили по помещению ища хоть какую-то зацепку.

Добиться чего-то внятного от мужчины и девушки было невозможно. Глубокий шок превращал их слова в бред, добавлял лихорадочного блеска в их глаза, их одежда пропиталась кровью. Но куда удобнее было задавать вопросы, когда несчастные привязаны к алтарю и неподвижны. Если кто-то собирался их спасать, то было самое время.
Комната была лишена дополнительных выходов, её стены помимо зажженных факелов украшали размалеванные красным грубые холстины. На каждой был один символ, напоминающий те, что украшали зловещие постаменты. Кроме редких шагов слоняющихся по залу Астероза и Эрики более не было слышно ни единого звука. Деремонд, про которого все забыли на время боя с краснокожими, неподвижно сидел на полу, уронив голову на грудь. На лице такое же безмятежное выражение, как и у мужчин, лежащих на каменных постаментах. Как будто паладин просто уснул.
Морана устало положила копье на пол, тут же зажав освободившейся рукой одну из ран, нанесенных ей порождениями ада.
- Надо выводить отсюда живых, а потом выносить мертвых.
Она хотела еще что-то сказать, хотела посмотреть, что случилось с Деремондом, мысленно выполняла все необходимые действия, но тело её не слушалось. Навалившаяся усталость превращала её в обыкновенную слабую девушку, измотанную всеми ужасами этого проклятого подземелья. Вдруг появилось желание на все наплевать и уснуть на свободном постаменте.
«Это от потери крови, надо срочно залечить раны. Где же моё исцеляющее зелье?»
Деревянными непослушными пальцами воительница развязала тесемки мешочка на поясе и выудила оттуда две склянки. Потом подумав один напиток споила мужчине, а второй чуть ли не насильно влила девушке.
- Вы меня слышите? Как Вас зовут?
Морана легонько трясла её за плечо, пока отсутствующее выражение на измазанном кровью личике не сменилось гримасой.
- Да, слышу. Люси.

- Аскер. Анарготе. Шелим ар нассэи. - что-то пролепетал Равик, когда погиб последний падший.
Разум варвара наполнился видениями, смысл которых он и сам пока не мог понять. Полчища каких-то тварей лезли из стен, вот рядом его друг, который умер уже много лет назад, и...
Топор в руках дикаря стал вертеться с такой скоростью, которой позавидовали бы многие мастера военного дела, а главное, что все его движения - были плавными и изящными, но быстрыми и смертоносными. Один за другим рушились миражи воина, как только топор рассекал воздух рядом с ними. И камни стали петь какую-то грустную и затяжную песню, после чего все миражи исчезли, а сам Равик так и остался в боевой стойке, оглядываясь по сторонам и тяжело дыша. Каждый сантиметр его тела был покрыт потом, а в глазах его отражался страх. Страх и ненависть. Он вспомнил тот бой. Погибли все. Погиб и он сам. Вернее, погиб его разум. Сам Равик остался жив, но стал безумен. Он был последним, кто покинул то поле битвы... Но до сих пор призраки тех давних лет продолжали его преследовать.

Затем он как будто что-то вспомнил и начал метаться по пещере, как заведённый, бросаясь из одной стороны в другую, и обратно, внимательно разглядывая всех "других". Увидев Морану и девушку рядом, варвар неожиданно даже для самого себя выхватил второй лечебный свёрток, развернул его и начал намазывать смесь на раны амазонки, после чего сам съел маленькую часть той горьковатой жижи, которую только что намазал на израненную воительницу, а затем точно такую же маленькую часть поднёс к губам Мораны, призывая её сделать тоже самое, что и он.

- Я дала вам выпить исцеляющее зелье, Люси и вашему спутнику тоже. Медленно поднимайтесь на ноги. Нам нужно покинуть это место.
Морана почувствовала легкое жжение и покалывание и с тревогой ощупала рану на предплечье. Кровь остановилась, но из-за жижи, лежащей сверху, было трудно понять зажил порез или же его состояние усугубилось. Ответ пришел сам собой через несколько мгновений. Боль прошла. И уже без опаски амазонка слизнула целебную мазь с пальца варвара. Орден незрячего глаза не практиковал травничество, но сама Морана часто слышала от жителей деревень, через которые проходила с отрядом о чудодейственной силе трав.
Девушка, бывшая пленницей, не сводила испуганного взгляда с мертвых тел на полу зала.
- Как хорошо, что вы пришли, я уже не надеялась на спасение. Скажите, кто-нибудь еще выжил? Вы видели их?
- Да, - кивнула воительница, - один мужчина. Сейчас он снаружи, возле ваших повозок. Он в безопасности.
- Кто это? Папа? – в глазах Люси безумным огоньком полыхнула надежда.
- Я не знаю, я не слышала его имени.
Морана собралась описать внешность караванщика, но внезапно остановилась, завязнув взглядом на варваре.
- Странно… Разве этот мужчина, - она показала пальцем на Равика, - не с вами?
- Нет, - отрицательно махнула головой девушка, - первый раз его вижу.
- Надо же, - протянула амазонка и почувствовала, как кружится её голова. Эффект был как от бутылки красного вина выпитого натощак и в одиночку. Списав недомогание на духоту и вонь подземелья, воительница начала формулировать свою следующую мысль.
- Вы узнаете кого-нибудь… - головокружение усилилось, а перед глазами поплыли цветные круги, стало так легко и весело… - в этом зале?
- Вон там Гунд, - вступил в разговор мужчина, некогда привязанный вместе с Люси к алтарю, - а там Бронко, он ухаживал за животными. Остальные тоже где-то здесь, мы видели, как эти красномордые твари утащили их в другие помещения…
Окончание фразы Морана едва расслышала, её уши вдруг заполнились монотонным звоном. Она уже поняла, что мазь кроме целебных свойств обладала еще и наркотическими.

- Планы на сегодня. Вывести этих двоих. Зализать раны. Вернуться. Проверить две оставшиеся двери.

Маг подпрыгнул на месте не пойми зачем.

- Вопросы, комментарии, предложения?

Без всяких прилюдий он взял девушку на руки. Она страдала и устала. Пусть греется.

Ну...в путь.

И шаг к выходу.

Мы ведь идем?

Муха, ты с нами? Ты ведь летишь с нами на волю. Там тебя ждет стрекоза. Вы полетите далеко далеко. И когда-нибудь..Где-то... Одно симпатичное, но глупое существо поймет, что не стоит Так Сильно Тупить.

Но это совсем другая история.

Морана проводила затуманенным взором спасенных и Астероза. Люди послушно пошли вслед за магом, да и ей следовало бы. Но в ногах обнаружилась такая слабость, что лучше бы она осталась со своими ранами, чем с побочным действием от лекарства варвара.
- Уходите все. Я догоню. Нужно посмотреть, что там с Деремондом.
Парпати выглядел плохо и амазонка переживала, не отправился ли он на тот свет вслед за Шаманом и его прихвостнями. Если да, то это будет самая странная смерть в этом подземелье.
- Деремонд? – воительница добралась до сидящего на полу паладина, но едва наклонилась к нему, как почувствовала дурноту и слабость. Трава не исцелила её, а лишила остатка сил, хотя на своего хозяина она действовала прямо противоположным образом.
Мечник не откликнулся. О том, чтобы оставить его здесь не было и речи, сама она его не дотащит, значит нужно ждать Астероза.

Поляна перед пещерой

Астероз отдал девушку прямо на руки к рыдающему отцу, тут же осыпавшему поцелуями лицо своего ребенка. Караванщик сейчас был абсолютно эгоистично счастлив, забыв про стоявшего рядом Марека, приходившемуся ему дальнем родственником, не сообразив, что раз вывели только двоих, значит больше никто не выжил. Его дочь жива, а за это ничего не жалко.
- Святые архангелы! Луиза! Моя девочка.
Он едва перевел дух и сразу же затараторил, глядя на мага.
- Я бесконечно вам благодарен. Я ваш вечный должник. Я здесь собрал золото, кое-какие ценности, возьмите, прошу вас.
Трясущимися руками караванщик выудил откуда-то из-под повозки, возле которой сидел, увесистый мешок со звонким содержимым.

"Призраки-призраки-призраки, много призраков, много вопросов - нет ответов!... Нет ответов! Ответы! Ответы! Где вы!? Может, надо убить этого идиота, чтобы найти ответы!?..."
Равик носился по пещере как бешеный, раздирая уже содранные мозоли в кровь. Кровь и пыль - это две единственные вещи, чего здесь было много. А ещё здесь были стены. А ещё здесь были камни. А ещё они пели свои ужасные песни и требовали новой крови. Крови ослабевших, крови не нужных, крови других. Варвар уже было занёс топор над недвижимым паладином, более того, он уже начал опускать костяное лезвие на голову благородного воина, как вдруг оно остановилось в каком-то сантиметре от его правого глаза, а сам Равик как-то нечеловечески вытянул шею и истошно завопил, как будто своим криком он хотел разорвать себе глотку и мозги, да так перенапрягся, что все его мышцы вздулись, а из краешков губ двумя ровными струйками потекла кровь, капающая прямо на нагрудник паладина.
- Негаэ караджис! Негаэ караджис, анарготэ Аскер! Дайкэ рау Вейран!... - с диким рёвом провопил варвар, отбрасывая топор куда-то в стену и начиная рвать кожу на своих щеках и груди при помощи ногтей.
Его безумный взгляд остановился на Моране. Он подошёл к ней поближе, и даже пригнулся, демонстрируя амазонке истерзанное лицо, которое когда-то было необычайно красивым. На мгновение ей могло показаться, что в его глазах, в отражении его разума, где-то глубоко, под толстым слоем из пыли безумия - был свет. Свет благородства, нежности и доблести. Он протянул ладонь к щеке девушки и замер.

Казалось, остановилось время.

Но капли крови, спадающие с его израненного тела, говорили об обратном.

Моране стало страшно. Одна в подземелье среди трупов и рядом с этим безумцем. Деремонд не защитит – он пребывает в своем мире грез. На помощь звать бесполезно, пока Астероз или Эрика домчатся сюда, она уже будет валяться на полу с проломленным черепом. Время шло, капли крови стекали с ладони варвара. Возможно, когда-то его лицо и было прекрасно, но сейчас стало уродливой маской монстра из ночных кошмаров. Амазонка хотела бежать, но целительная мазь, которую она сама добровольно приняла из его рук лишила её этой возможности.
Девушка уже не понимала где находится и что делает, а тепло, исходящее от руки Равика, было таким приятным. Сейчас она отдохнет немного, а потом обязательно дотянется до своего копья и отобьет все удары костяного топора от себя и от паладина. Сейчас. Еще чуть-чуть.