Доктор ведьм, Серия 3 Случай с испорченной фотографией

[Далара >>>]

Токио, Шинагава-ку, Оосаки
22 июля, среда
09:45

- Хотя результат предельно ясен, воспользуемся более продвинутыми средствами! – жизнерадостно возвестил мужской голос.
Внезапный, как лавина, долговязый кудлатый незнакомец в накинутой поверх цветастой жилетки непромокаемой ветровке и в легкомысленных кедах с мишками изобразил улыбку, годную для рекламного постера. И, не дожидаясь реакции, поставил на поребрик и одним движением раскрыл компактный серебристый чемоданчик. Первым делом вынул и натянул на руки – чпок-чпок! - белые хирургические перчатки.
- Мне придется взять у вас отпечатки пальцев, - пообещал он, распрыскивая что-то из баллончика на плитки, и согнулся, присев, над ними с ручной ультрафиолетовой лампой. – Чтобы исключить вас из числа подозреваемых.
- Вы кто? – оторопело уточнила Саимацу.
- Полицейский криминалист, все зовут меня Коги, приятно познакомиться, - сообщил, не отрываясь от изучения покрытия дорожки, нежданный помощник.

_________
[07/22 09:48]
kabe_otoko пишет:

Он свалился, как снег на голову. Спуск, наверное, я нажал машинально – в результате имеется неплохой снимок поджарой задницы, туго обтянутой брюками.
__________

[SonGoku >>>]

- Коги-сан...
- Просто Коги.
- Ну ладно...

___________
[07/22 09:54]
kabe_otoko пишет:

Не успели мы придумать хоть какое-то возражение, как уже прикладывали каждый палец по очереди к портативному сканеру. Еще через минуту выяснилось, что криминальным прошлым ни Саимацу-сан, ни я не отягощены.
Он болтал без умолку, вставить слово не предоставлялось возможным, но работал, как заведенный.
__________

- Образец есть?
На лицах обоих криминалистов-любителей появилось недоумение.
- Мне требуется образец ДНК вашего пропаденца, чтобы сравнить то, что имеем и узнать, его это кровь или нет, - терпеливо, как младшеклассникам, объяснил "просто Коги". - Так есть?
Саимацу растерянно шарила по карманам.
- Я не срезала у него волосы, и носовых платков тоже нет...
- А сама куртка? – Нишихара силился придумать, где добыть ДНК, не вскрывая квартиру. – Разве это не куртка господина Камии?
Ариса инстинктивно обхватила себя руками.
- Да не волнуйтесь вы так, я не собираюсь резать ее на куски.
Полицейский склонился над плечом девушки с лупой и через несколько секунд с торжеством воздел пинцет с зажатым в нем волоском.
- Готов спорить, это не ваш.

Сообщение отредактировал SonGoku - 11-11-2013, 11:02

[Далара >>>]

Широканэдай, Минато-ку, 5-13-34
22 июля, среда
вечер

Зачем Ариса позвала Масахико сюда, если решила оставить в одиночестве?
Он с любопытством оглядывался: в таких домах еще не бывал, только видел в кино. Старинный особняк с большим садом и садовником – тот артистично выстригал куст, но, почувствовав на себе взгляд, посмотрел в комнату за приоткрытой сёдзи. Камия смутился и изобразил нечто, смахивающее на приветственный поклон. Садовник пожал плечами и снова занялся хеномелесом. До блеска надраенная веранда... конечно же, для этого должна быть прислуга. Масахико представил седовласого и почему-то усатого упитанного хозяина дома, который сам занимается мытьем веранды, и фыркнул в ладонь.
Чистые татами, старинные расписные тансу соседствуют с застекленными книжными шкафами темного дерева, европейские часы с резными стрелками, статуэтки, картины – музей, а не комната. Как это Ариса жила здесь? Или как она чувствует себя в скромной квартире самого Камии, если в родительском доме привыкла к такому?
Одинокий гость поерзал на подушке и пересел из формальной сейдза в более удобную позу, скрестив ноги по-турецки. Украдкой потер затекшие колени. Могли хотя бы предложить стакан воды. Садовник все бросает взгляды, как будто гость мозолит ему глаза. Нашлась важная птица. Масахико демонстративно вынул мобильник и стал набирать озорную mms для Арисы.
В соседней комнате за плотной бумажной перегородкой вдруг зазвенели неприлично громкие голоса. Хорошо бы знать, как там держится его горностайка. Ну, язычок-то у нее острый. Камия спрятал мобильник и подобрался к фусума. Подслушивать нехорошо, но чего только нехорошего он ни делал в своей жизни.
«Нищеброд, не пара, о чем она думает... загубит жизнь – это от матери; где достоинство, единственная дочь, честь семьи...»

[SonGoku >>>]

Приложив ухо к перегородке, Масахико загибал пальцы по озвученным пунктам. С недовольством разжал последний – повторились. Ничего другого он и не ждал, да и Горностайка тоже, просто надеялись. Что ж, быстро не получится, придется ломать сопротивление понемногу. Масахико не мог похвастать ни длинной чередой предков (в отличие от упоминаемых там, за стенкой), ни большими деньгами. Что она в нем нашла? Да он сам не знал ответа на этот вопрос.
Зато он умеет не тонуть в жизненных волнах. Он сможет быть ей надежным кораблем в любой буре.
Когда они с Арисой вместе, между ними будто пульсирует энергия, и они говорят не только словами – каждый всем своим существом.
Эти напыщенные обитатели баснословно дорогого особняка не понимают, не хотят слышать. Черепахи в костяном панцире более гибки, чем эти люди. Их слова и тон становились все более едкими и безжалостными. А в Камие закипал гнев.



Ариса чувствовала себя угрем на раскаленной сковороде под тяжелыми взглядами и ядовитыми репликами родителей. Кажется, они легче приняли бы новость, что она покрыла себя с ног до головы татуировками. Эта комната всегда была слишком официальна, и бронзовый орел хищно взирал, готовый сорваться с насеста. Пыли не было, ее стирали каждый день, но все равно дыхание спирало от духоты замкнутого пространства.
- Да поймите!
Звонкий негодующий возглас будто вызвал землетрясение. Единственный толчок.
Мать прижимала к груди буддийские четки, отец дико озирался. Ариса, дрожа и едва веря в собственную удачу, подобрала ногу. В сантиметре от ее лодыжки, глубоко воткнувшись в татами, отдыхал после первого и единственного полета бронзовый тяжелый орел.

[Далара >>>]

Токио, Нихонбаши, Чуо-дори
22 июля, среда, вечер

- Домой ездили? - водитель бросил короткий взгляд в зеркало. - Как погодка в Мусаши?*
Пассажир был похож на средней упитанности боевого медведя после сытной рыбалки. Рядом с ним на заднем сидении громоздилась небольшая гора сувенирных пакетов с иссиня-фиолетовой, похожей на воробья (если бы не хохолок на затылке и зеленые листики вместо крыльев) птичкой по имени Мимурин.
- В Красивой деревне* всегда хорошо, - весело и басовито прогудел пассажир и зашуршал пакетами. – Хотите абрикосов? Завялить – будет объеденье. Токио, знаете, тоже очень хороший город, но дома-то оно лучше.
- Деревни все красивые, - отозвался всклокоченный сверх меры таксист, но отказываться не стал.
По салону разлился сладковатый аромат. Крупный, но неожиданно ловкий пассажир, привстав, опустил на свободное переднее сиденье холщовый мешочек.
- Хе-хе, наша так и называется, Мисато. - Не думая прикрываться ладонью, пассажир зевнул во весь рот. - Надо же, как получилось, собирался выйти на «Очаномидзу» - и проспал, - посетовал он. – Не лезть же со всем этим добром в метро.
Их зеленая с четырьмя оранжевыми полосками наискосок (по две на каждый бок) машина вывернула на мост; бронзовые крылатые твари неодобрительно наблюдали за людским потоком. С цветастого плаката в витрине большой винной лавки автомобиль проводил, скорбно опустив уголки губ, Ичикава Сомегоро VII в "Шутен-доджи".
- Знаете, говорят, что он жив.
Занявший собой и пакетами все задние сидения пассажир разразился густым басовитым смехом.
- Имеете в виду Кабуки, Сомэ-сама или Шутен-доджи? Или, может быть, автора пьесы? Так последний давно умер.
Взгляд у весельчака-пассажира был цепкий и очень уж внимательный для простого мужичка из деревни.

-----------
*Musashi no kuni - 武蔵国 – самая большая в регионе Канто провинция, на сегодняшнее время разделенная на префектуры Токио, Сайтама и Канагава.

[SonGoku >>>]

- Говорят, после того, как Минамото Йоримицу из Сеццу отрубил голову Шутен-доджи, ее выставили на всеобщее обозрение в столице, - таксист бросил укоризненный взгляд на GPS-навигатор; тот упорно показывал, что машина направляется на Одайбу через Радужный мост. - Поглазеть сбежался народ со всей округи. Помнится, были даже посланники Инари-сама с Лисьей горы.
Возле храма Праздного дракона он свернул к Кохината.
- А с Хиэй и Курама приле... сошли тэнгу*.
Он вдавил педаль тормоза, пропуская на перекрестке сухонького дедка в темной традиционной одежде; тот толкал перед собой тележку с двумя бидонами, низко надвинутая на лицо дырявая амигаса* отбрасывала густую тень. Следом голоногим колобком, с тарелкой в руках и подскакивая, катился внучок в обязательной желтой панамке. Кусок сочного свежего тофу украшал кленовый листок.
- А потом вышла с ней незадача, с головой той.
- С этой-то что случилось? – поинтересовался, сумев удержать от падения все пакеты, пассажир таким тоном, будто головы снимали ежедневно, и с каждой обязательно приключалась отдельная история. – Вроде бы, достаточно и Масакадо.
- Так украли! Поначалу грешили на тануки с горы Ибуки. Лишь напраслину возвели! - таксист надул без того по-детски пухлые губы. - Вот зачем сдалась нашему... их племени голова Шутен-доджи?

----------
*tengu - 天狗 - буквально «небесный пёс», мифологическое существо, обитающее в горах; имеет облик высокого мужчины в одежде горного отшельника-ямабуси с красным лицом, длинным носом и крыльями. Тэнгу не переносят близости людей, терпеть не могут чужого высокомерия, тщеславия и предубеждений.
*amigasa - 編み笠 - круглая, сплетенная из соломы шляпа для защиты от солнца и дождя.

[Bishop >>>]

Анакура изучил в лобовом зеркале всю физиономию водителя, какая была доступна в отражении. Добавил кое-что к тому, что уже знал. Мысленно посетовал, что опять придется заново выстраивать всю мозаику сведений о населяющих подшефные ему границы существах. Как будто виртуальное огненное колесо открыло путь, и причудливые создания старых времен хлынули не только в Реальность, но и в этот, физический, если хотите, мир тоже.
- Пришло же кому-то в голову, - удивился он. – Как-никак, один из самых могущественных демонов того времени. Сейчас-то опасались бы, а тогда и помыслить не могли...
- Так ведь не всех девушек там удерживали насильно. Шутен-доджи имел среди некоторых успех, - говорливый таксист кинул в рот еще одну абрикосину, похрустел ею. - Вот одна такая химэ* унесла его голову и его амулет в храм на гору Асама. Говорят, она была из мико*, так что помощь ей не понадобилась. Ее кровь, его кровь бедная девочка проглотила кости демона, чтобы он возродился сквозь ее плоть. Воскрешение - злой ритуал, не всяк решится!
Рыже-бурая вздыбленная шевелюра контрастировала с обязательной белой сорочкой, форменным пиджаком и перчатками, зато сочеталась с цветастыми пляжными шортами по колено.
- Хо-о... пожалуйста, вот и ваш дом! С господина полицейского три семьсот.
На пластиковой пластине, отделяющей водительское место от салона, среди прочих красовался старательно написанный от руки плакатик: "Купоны на скидку и зеленые листья не принимаем".
- Я бы тот амулет берег больше жизни. Жизнь вернешь, с амулетом сложнее.

-----------------------------
*hime - 姫 - слово для обозначения принцесс, девушек знатного рода или просто очень красивых женщин.
*miko - 巫女 - буквально «женщина-колдунья», в прежние времена общее название для женщин-шаманок, которая сообщала людям слова божеств, позднее оно стало обозначать девственницу, посвященную какому-то божеству, прислуживающую в синтоистком святилище. Архаичное написание мико - 神子, то есть «божественное дитя». Обязанности храмовой мико заключаются в проведении обрядов, осуществление предсказаний, брачных обрядов, исполнении ритуальных танцев и поддержании чистоты и порядка в святилище. Первый ритуальный танец-кагура, считается, исполнила Амэ-но удзумэ, выманивая из пещеры Аматэрасу, поэтому некоторые традиционные школы мико утверждают, будто ведут свой род от Удзумэ.

[Далара >>>]

Паб Doubliner’s, Lion hall 2F
Шинджюку, 3-28-9
22 июля, среда, вечер

Один взгляд на эту женщину вызывал резкие ощущения, от которых Камию воротило, как от оставленных на всеобщее обозрение фекалий. Да, сначала на ум пришло: «как дотронуться до бугристой скользкой жабы», но ни одно живое существо не способно вызвать то омерзение, которое... ох, лучше о нем даже не думать.
Не слишком молодая, старше него лет на десять, Ишино Судзуко можно было бы посчитать красивой, но она была на удивление непривлекательна. Еще не вышла в тираж, но уже носила во взгляде алчное отчаяние обеззубевшего хищника: «дайте мне жертву, и я медленно распотрошу ее всеми возможными способами».
И жертвой она назначила его, Камию Масахико. Кто бы захотел такой роли? Уж точно не он.
Познакомились они в «Шиншилле». Она хотела забвения, он был готов оказать услуги бармена и не более. Она приходила не раз и не два. Она добивалась большего. Он не понимал, почему она липнет к нему как жвачка к подошве. Ни намеки на нежеланную назойливость ее внимания, ни даже слова впрямую - до нее не доходило ничего.

Камия опасался, что она выкинет фортель, и будут проблемы с мама-сан, а более того – что она сделает что-нибудь Арисе. Потому сегодня они встретились не в «Шиншилле». Сидели в европейского вида баре на высоких стульях за крошечным круглым столиком без скатерти лицом к лицу. Камия постановил: это будет последний их разговор. У нее был крепкий янтарного цвета коктейль, Масахико пил безвкусную теплую воду из высокого стакана. В шумном зале толкалось много людей, но эти двое словно отгородились ото всех глухой стеной. К ним не приближались даже официанты.
- Ты приходишь в «Шиншиллу», только когда работаю я, – нарушил он тишину.
Она отпила коктейль через трубочку и горделиво отвернулась. Глядела в пространство, но вряд ли видела там что-то. На ногтях пальцев, что без изящества держали бокал, облупился красный лак. Как будто она недавно окунала пальцы в кровь.
- Приходишь, ведешь себя непристойно и вызывающе. Домогаешься меня. Зачем? У тебя же есть мужчина.
Она демонстративно вынула из коктейля оливку и положила в рот. Губы в полусъеденной помаде, неровные желтоватые зубы...
- Ишино! Ты вторгаешься в мою жизнь и даже не считаешь нужным сказать хоть слово? – возмутился Масахико, и ярость, что в последнее время неотступно поджидала где-то рядом, затопила душу.
- Милый красавчик, - особым иронично-горьким тоном обронила Судзуко.
И Камия вскипел. Ярость лилась через край, и уже не было способа подчинить ее. С отчаянным звоном стакан у него в руке разлетелся на куски. Камия хорошо запомнил панику в глазах Ишино, но странным образом она только подстегнула бурю эмоций.

Сообщение отредактировал Далара - 21-10-2013, 16:28

[Bishop >>>]

«Хаката тэнджин»,
Шинджуку, 3-й чомэ, 22-13
22 июля, среда, поздний вечер

Как только опускается ночь, город открывает крышку шкатулки с драгоценностями, среди которых сияет огнями бриллиант чистой воды - Кабуки-чо. Пусть огранка его небезупречна, а репутация полна темных пятен, но он лучших других районов знает себе цену.
В заведении на углу - на границе цивилизации и проулка - слово "кондиционер" было не в ходу, да и зачем тратить деньги и электричество, если длинную стойку от улицы отделяют лишь полотнища прозрачного, но не первой свежести пластика? В густом воздухе плавали запахи мясной подливки, перегретого кунжутного масла и острейшего перца, который каждый сам щедро сыпал в обжигающую похлебку. Рядом на улице голосил зазывала:
- Горячий вкусный рамен! С курицей, говядиной и свининой, самый вкусный в городе рамен! Хай, прошу вас!
Расплатившись, один из посетителей вышел, его место - плюс соседний пустующий стул - тут же заняли вновь прибывшие клиенты. Одинаково всклокоченные, с одинаковым цепким взглядом, только очень разного роста.
- Ты порушишь мою репутацию! - зверьком скалился коротышка.
- Зато буду на сто процентов уверен, что ты не останешься без ужина, - резонно возражал долговязый; галстук, выглаженная сорочка и брюки плохо сочетались с кедами с веселым мишками, желто-фиолетовые ирисы на жилетке по интенсивности цвета приближались к взрыву атомной бомбы.
Их сосед в белой офицерской униформе, прикрыв широкой ладонью рот, вполголоса обсуждал с невидимым собеседником результаты воскресных скачек и высокие ставки на Мит’трау’нуруодо (в просторечии - Джанго). На стене бубнил пожилой телевизор.
- Рамен! Горячий ра-а-амен! Не пожалеете! Кто хочет рамен?!
Запотевшие стаканы с водой оставляли на пластиковой столешнице кольца влажных следов, от фаянсовых мисок с лапшой поднимался ароматный пар. Сквозь пластиковую «штору» большой красный фонарь с иероглифами 博多天神* похож на размытую дождем луну.

----------------------
*博多天神 – Хаката тэнджин, буквально «небесный бог-хранитель Хакаты», на самом деле и Хаката, и Тенджин – районы города Фукуока, Кюсю, которые славятся приготовлением лапши-рамен. Хаката рамен считается одним из трех лучших во всей Японии.

[Далара >>>]

- У нас все свои, - начал высокий клиент, когда перед обоими поставили по миске с горячей лапшой в бульоне. – Друг за друга горой. Но если кто-то сделал... не постыдную вещь, может, из эмоций, не подумав, и все же вразрез с законом...
Собираясь с мыслями, обладатель кед с мишками набил рот лапшой. И прожевав наполовину, продолжил с неожиданного перескока:
- Знаешь патрульного Саоми?
В жирном тонкоцу-бульоне из свиной косточки плавал клубок тонких длинных лапшин. Коротышка сдобрил похлебку давленным чесноком и бени шогой*.
- Может быть... (хлюп-хлюп-хлюп)... ну а что?.. (хлюп-хлюп) знаю.
Он вытер губы тыльной стороной ладони.
Длинный предпочитал соль. Много соли. Он почти опустошил солонку.
- Что он за человек, как думаешь?
- А что?
- Рамен! Кому горячий ра-а-а-амен?

Старательная "мышь" Рисуко билась над восстановлением файла, но поломка там была качественная: сразу видно руку непрофессионала. После некоторого уныния родилась гениальная мысль. Кто из них ее высказал, Коги так и не смог вспомнить. Может быть, одновременно. А быть может, "родителей" было трое - как раз в лабораторию пришел Табата. Под его бурчание они потратили два часа рабочего времени, но нашли нужный шар-наблюдатель.

---------------------
*beni shoga - 紅生姜 – буквально «алый имбирь», нарезанный полосками имбирь, замаринованный в кисло-соленом умедзу (жидкости, напоминающей уксус) и окрашенный соком периллы.

[SonGoku >>>]

...он так низко опустил голову, что видна была лишь макушка.
- Вы знали потерпевшего?
Поросенок с сигарой на застиранной старой футболке был живее владельца одежки.
- Не...
Молодой человек совершил ногой движение, будто пнул мохнатый клубок, что вертелся внизу и мешал разговаривать.
- Тут проклятие, я проклятия не снимаю. А йокаи тут ни при чем.
Показалось или нет - но массивные кольца на обоих указательных пальцах чуть заметно светились.

- А! Так ведь мы там были! – Коги похлопал кроху-напарницу по плечу. – Юноша умер прямо на Южном выходе, утром в час пик. Помнишь? Странная такая смерть. Недавно, месяц или два назад. Дайте-ка припомнить дату...

Отчаянно седеющий полицейский с занесенным над электронным блокнотом стилом сделался предельно участливым.
- Скажите, пожалуйста, имя врача, который «ведет» вас. По возможности, и клинику тоже.

В кадре появился еще один человек в форме патрульного, высокий и крепкий, будто столетний дуб, и отправил напарника к другим свидетелям. Ракурс камеры шара-наблюдателя не давал возможности прочесть имена на табличках обоих полицейских. Зато получилось зафиксировать их лица для поиска по базе.
Криминалисты переглянулись.
- Аокигахара?
Лицо на формальном снимке из базы данных чем-то напоминало статую Кондо Исами в храме Мибу в Киото.

[Bishop >>>]

- Хай, проходите, вон там есть свободное местечко. Горячий рамен!
- Не «а что», а я тебя спрашиваю, что ты о нем думаешь. – Долговязый не был настроен ходить вокруг да около.
Собеседник все же отыграл паузу – он жевал куски мяса и отказывался говорить с набитым ртом, - но затем все же уступил, перечислил по пальцам:
- Он зануда. Деревенщина. Честен до омерзения. Один раз хотел задержать меня, думал я из якудза. Не вышло.
Рослый обладатель вырви-глаз-жилетки и кед с мишками поправил очки в толстой черной оправе и, подперев ладонью щеку, изрек:
- Неспроста это он.
Когда его собеседник, меньший не только по росту, но и по возрасту, опустошил миску и почти достиг точки закипания – позвали на ужин и игнорируют – старший вдруг очнулся. Потрепал по лохматой голове.
- Ты домой приходи иногда пораньше, что ли.
За прозрачной пластиковой стеной хлынул дождь, зазывале подсунули бело-красный большой зонт.
- Раме-е-ен!

[Далара >>>]

Токио, Шинагава-ку, Оосаки, 3-6-1
23 июля 2015 года, 8:43

В первый раз подарок для Арисы получился не таким, каким его видел себе Масахико, и он без раздумий и сожалений превратил почти готовый бюст обратно в бесформенный кусок глины. Не вставая, потянулся включить станок, но за дверью квартиры раздались вдруг спорящие на повышенных тонах голоса. Что это там не поделили соседи? Обычно было тихо.
Лестничная площадка напоминала сцену осады замка. Единственный защитник – незнакомый парень лет двадцати пяти. Футболка давно нестирана, длинные волосы сосульками, потертые штаны, разноцветные шнурки на кедах и по массивному кольцу на указательных пальцах. Команда осаждающих в форменной одежде на лестнице снизу пыталась зайти на площадку. Камия приложил ухо к двери.
Чистильщики. Значит, умер кто-то из одиноких соседей. Кто? Скорее всего, старик Тегоши, он постоянно болеет, да и возраст... Вряд ли Аконэ-сан, она молодая, чуть старше самого Масахико, крепкая. Хотя в последнее время сетовала на боли в груди и малоподвижную работу. Может быть, и она. Жаль будет любого из них. Квартиру вычистят и сдадут кому-нибудь другому.
Что ж, осада не удалась, неопрятный парень выиграл бой. А Камия вернулся к столу. Так, что он собирался делать? А, включить станок.
И опять ему помешали. На этот раз – звук открываемой двери его собственной квартиры.
Он вылетел в прихожую. Увидев гостью, остановился и поджал губы в смущенной улыбке. Ариса пришла сама, впервые открыла дверь ключом, который он подарил ей.
Радость быстро сменилась недоумением – почему с ней двое мужчин? Тот самый неопрятный парень и смутно знакомый человек примерно одного с Камией возраста. Второй как-то раз приходил с боссом Хигучи, но все время робко держался в тени. Ах да, именно он ходил с Арисой в "Шиншиллу" недавно.
Начал клокотать в груди пробуждающийся гнев.
Но почему они здесь? Почему - вместе с Арисой?
Хигучи... Может, они пришли за медальоном?

[Fennec Zerda >>>]

Токио, Шинагава-ку, Оосаки, 3-6-1
23 июля, четверг, утро

Тэцугью ждал Шимаду возле дома Хитоми. Погладывал на часы, на подъезд, на дорогу, провожал взглядом автобусы. Карманы его зеленой куртки слегка оттопыривались - там были разные "волшебные штуковины". Тэцу чувствовал себя немного шпионом, немного солдатом, немного специальным агентом специальных служб и, понятное дело, колдуном. Поэтому, когда появились люди в униформе, Тэцу слегка занервничал. Впрочем, нервничал он и перед походом сюда. Нервозность эта была сухой и огненной, деятельной. Больше всего подходило слово "нетерпячка". И, пожалуй, слово "азарт". Еще к этому коктейлю примешивалась тревога за Хитоми. Тэцу никогда не мог пожаловаться на безразличное отношение к жизни - бич многих молодых людей, пресыщенных развлечениями, утомленными учебой или работой.
Тэцу прислушался - вопли из дома были слышны уже невооруженным ухом. Медлить было нельзя, и он направился в подъезд. Поравнялся с парочкой уже возле самой двери - хорошенькая девушка его, Тэцу, возраста и парень сильно старше их обоих. При любых других обстоятельствах Тэцу пропустил бы парочку перед собой, но обстоятельства были не любые-другие, он прибавил шагу и проник в дом первым.

¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬____________________
[07/23 08:54]
kabe_otoko пишет:

Воздух здесь был тяжелый и спертый, кондиционер не включали, должно быть, несколько дней. Доктор ведьм топтался в прихожей - он еще на площадке замялся, не решаясь шагнуть через порог. В полумраке квартиры Шимада был похож на йюреи: восковая маска, глазницы заполнены чернотой, кожа на пересохших губах вот-вот лопнет.
____________________

[Bishop >>>]

Тэцу повел носом. Хитоми живет этажом ниже, над ее головой постоянно висит... это. Затхлость. Нехорошо. И вообще было тяжело, что-то давило на затылок, сжимало грудную клетку и хотелось не то водички попить, не то окно вынести - чтобы стало светлее и свежее. Тэцу мотнул головой и набычился, оглядываясь. Это угрожает Хитоми. Нехорошо. Мысли стали рубленными, но объемными, как шифровки, как архетипы - так всегда бывало, когда Тэцугью выпадал в измененное состояние сознания, и в нем просыпалось его колдовское наследие. Железный Буйвол, который был Тэцу, шумно и недовольно вздохнул. Тени встрепенулись и отодвинулись от большой фигуры.

____________________
[07/23 09:01]
kabe_otoko пишет:

Как с нами оказался еще один – я, честно говоря, и не понял. Он просто вошел, так, как будто имел на то право. Но Шимада не протестовал, и я тоже смолчал. Не хотелось с ним связываться...
Поясню: глупо спорить с накатывающим на тебя дорожным катком. Дать дорогу – гораздо мудрее.
____________________

Тадаоки

Звон - тонкий, пронзительный, постоянный - стал громче, стоило переступить порог. От него болели уши, и делалось кисло во рту.
- Что с тобой?
Шимада опустился на корточки - будто рухнул от удара в живот, - обхватил себя крепко руками.
- В доме есть сакэ?

[Fennec Zerda >>>]

На столе лежал бесформенный ком влажной глины, вдоль стены на узких полках теснились фигурки, горшочки и вазочки.
Ариса метнулась в кухню, слышно было, как она хлопает дверцами шкафчиков. Появилась из-за светлой, в цвет стен, занавески с чашечкой и бутылью с надписью «Йонекура»* в руках, села на корточки рядом.
- Ма-сан не держит сакэ, - сообщила тревожно. – Есть шочу.


Железный Буйвол искал взглядом того, кто окажется виноват. В том, что Хитоми носит на себе отпечаток чьей-то боли и гнева. В том, что она больна. В том, что ему тяжело дышать. Во всем виноват. Вокруг что-то говорили и метались, но Тэцугью видел, что они - тоже жертвы. Не они. Он ищет кого-то другого.
Железный Буйвол сделал два шага и вновь замер. Высотой он сейчас был под два метра. Тонна ярости и злобы. Хотелось что-то разрушить - сжать в пальцах, что стали вдруг тверже стали. Сломать. Разбить. Распороть. Ударить, сбить с ног, поднять на полумесяц сверкающих серебром рогов, а затем долго топтать тяжелыми черными копытами.
На глаза попалась темная масса сырой глины, и Железный Буйвол захотел смять ее, а Тэцу - то человеческое, что еще осталось в Буйволе - решил, что это самое безопасное. Они подошли и сунули руку в глину.


- Может, лучше виски?
- Нет! - Тадаоки вытер ладонью мокрый лоб; испарина была ледяной. - Сакэ.
Они не понимали, не могли понять, но опасность от того не уменьшалась. Скорее - наоборот.

________________
*米蔵 – марка шочу из префектуры Акита.

[Далара >>>]

- Шочу тоже сойдет.
Он сделал большой глоток прямо из бутылки, едва не захлебнулся – вкус был неприятный, отталкивающий. Тадаоки не смог проглотить ни капли; зажимая ладонями рот, согнувшись, он едва успел наклониться над раковиной, и его сильно вырвало.
- Сакэ лучше людей реагирует на сверхъестественное, - тыльной стороной ладони Доктор ведьм вытер губы. - Потому его и используют в ритуалах.
Вкус - резкий, неприятный, отпугивающий - обволакивал рот.
- Ладно. Теперь вы оба – по очереди.
Саимацу протянула стакан, который не успела отдать Шимаде. С героическим видом поднесла ко рту – девушкам положено пить шочу со льдом, а не чистый – и храбро влила в себя прозрачную жидкость; Доктор налил на глоток, не больше. Ее глаза округлились, и Ариса стремглав бросилась к раковине. Потом к холодильнику и, прежде чем ее успели остановить, открыла и выпила полбутылки сока. Посмотрела на спутников с неописуемым выражением.
- Не может быть. Просто невозможно! Ма-сан безжалостно выкидывает любой подпорченный напиток.

Много крови. Буйвол взревел, ощущая ее запах. Много злости. Металл, как вода, обжигает на морозе. Удар молнии в темноте - бесшумен, но боль, которая пришла за ударом, оглушает. Огненная река льется из разлома, как из раны. Металл и пламя. Темная злость. Огненный смерч мотает на руку тонны земли, словно кожу сдирает. Больно. Горячая, как лава ревность.
Но под всем этим - бесконечная грусть и почти робость. И любовь. И любование. Чей-то быстрый взгляд - Тэцу решил, что Хитоми, но потом понял, что другая женщина смотрит ему в душу. И еще через один удар сердца увидел то, чем должен был стать этот кусок глины. И того, кто смотрит на него с Той Стороны.
А еще через один удар сердца этот Тот замахнулся и врезал Тэцу по морде.

[SonGoku >>>]

За окном опять шуршал дождь. В комнате сделалось темнее - тени вылезли из углов, обступили незваных гостей. Тадаоки поежился, обхватил плечи руками.
- Мне почему-то не хочется... – едва слышно выдавил из себя фотограф.
- Пей.
На столе одиноко скучал комок глины. Нишихара подобрал оброненный Арисой стакан, зачем-то понюхал. Саимацу решительно плеснула туда немного шочу из бутыли. Поставила ее на пол и требовательно заглянула в глаза, как умеют японские женщины. Лучше было не противоречить ей.
___________
[07/23 09:11]
kabe-otoko пишет:
Я не знаю, с чем можно сравнить... Будто, не запивая водой, разгрыз две таблетки хлорамфеникола, а чтобы смыть горький привкус, от которого потемнело в глазах, и мир на какое-то время опрокинулся вверх тормашками, надкусил по незнанию каффир-лайм.
Не рекомендовано повторять...
___________

- Отвратительно, - кое-как выдавил из себя Нишихара, когда снова сумел говорить. - Но как может шочу...
- Может, если впитает джю-он*, - Доктор ведьм огляделся по сторонам, неохотно вытянул руку, словно пытался вслепую нащупать какой-то предмет.
Досадливо мотнул головой: не нашел. Тяжелые металлические перстни наливались призрачным светом.
- Джю-он?
- Нам следует поскорее уйти, - Шимада прикусил губу. - Нужна клейкая лента.
--------------
*ju-on - 呪怨 – проклятие, которое возникает там, где произошло жестокое убийство. Дух убитого жаждет возмездия, и каждый, кто столкнется с ним, сам может погибнуть, а проклятие, как вирус, передается дальше.

[Далара >>>]

___________

[07/23 09:17]
kabe-otoko пишет:
Хотелось все время плевать, как отравленный кот. Слюна во рту была горькой, интересно, сколько времени весь мир будет отдавать горьким привкусом порченного «Йонекура»?
Но я вовремя спохватился и, пока мы с Саимацу-сан обшаривали ящики и кладовку, искал вовсе не то, что попросил Доктор ведьм.
Мы не нашли ни того, ни другого.
___________


Ариса действовала так, словно уже была хозяйкой всего пространства квартиры. У нее был доступ ко всем закуткам, и вряд ли оставался ящик, для которого у нее не было ключа. Полнейшее доверие. Впрочем, оно мало помогло.
Тадаоки не принимал участия в поисках – он ссутулился, будто даже стоять здесь ему было трудно. И не отрывал взгляда от колец у себя на указательных пальцах; те почти сияли неоном, словно раскаленные добела.
- Хватит, - выдохнул он. – Все, уходим!

___________
[07/23 09:34]
kabe-otoko пишет:
Он споткнулся, наступив на собственный шнурок, и чуть не упал. Хорошо, что что Саимацу-сан поддержала. Странно, она оказалась неожиданно высока ростом и довольно сильна. Доктор вырвался, метнулся в кухонный закуток и вернулся, держа в руках банку с солью.
___________

[SonGoku >>>]

Удар отрезвил Тэцугью, и Железный Буйвол больше не жаждал насилия. Ощущалась отчего-то только тоска.
- Он здесь, - пробормотал Тэцу, потирая скулу, - и нет ему покоя.
Он обвел взглядом людей, отстраненно удивляясь тому, что они вообще есть здесь. И этот мужик. И девушка - та самая. И Шимада, отбрасывающий две тени, одна из которых корчилась, как от боли. Тэцу сунул руки в карманы, нащупал там пару амулетов и соль. Тому, кто "живет" здесь теперь, ничто из этого не поможет.

Ариса взвилась, будто ее оскорбили, когда Шимада и Тэцу принялись насыпать соляную дорожку вдоль порога. Не слишком-то ровную, надо признать. Но оба, она и Нишихара, вымелись на лестничную площадку, когда Доктор ведьм неожиданно рявкнул на них – таких басов от мальчишки они не ожидали.
- Здесь опасно... Я, наверное, ничего не могу сделать, - Доктор ведьм смотрел в сторону. - Там, в квартире...
Тучи, кажется, спустились ниже, ветер нес вдоль домов россыпь брызг. Торжествующе ревел переполненный водой канал.

___________
[07/23 09:45]
kabe-otoko пишет:

Не такой уж он был и мальчик - лет за двадцать пять уже; просто требовалось присмотреться. Низкорослый, он сутулился, будто хотел стать еще незаметнее
___________