Наёмники, Пролог

[Кот бледный >>>]

Шторм продолжался несколько дней. Волны, все больше напоминающие своим размером горы, обрушивались на кнорры одна за другой. Корабельщики без остановки вычерпывали воду, заделывали течи, крепили грузы, которые, перекатываясь по палубе, способны были проломить борт. Работали по-сменно, сменяя уставших и покалеченных. Христиане молились своему Богу, приверженцы исконной веры бросали за борт подношения Ньёрду. На второй день бури вспыхнула перепалка, старые противоречия между религиями всплыли снова. Ведуны обвиняли христиан, что их Бог «заведует всем, да ничем», те отвечали, что «морского бога не зря зовут родичем ванов: не из асов он и думает больше о возвращении в Ванахейм после Рагнарока, чем о судьбах людей». Однако, вскоре сил ссориться не осталось: винландцы просто делали свою работу, сурово переглядываясь. Пузатые кнорры выдержали испытание открытым морем, однако при таких обстоятельствах удержать их на курсе было невозможно. Шторм вынес корабли на шхеры. Большая земля, изредка освещаемая молниями, виднелась вдали, но переселенцы не смогли ее достичь: у тяжелонагруженных кораблей (а торговые суда и так отличаются глубокой посадкой в воде) повреждались, а то и вовсе отрывались днища. Вскоре воды вокруг наполнились плавающими бревнами, снедью, людьми. Сильные волны, множество мусора и голые камни вокруг сделали то, что не смог совершить многодневный шторм. Почти все винландцы погибли. Только несколько человек, кое-как уцепившись кто за бочку, кто за какую-то доску, спаслись. Долгое время спасшихся носило по волнам, пока они вконец не обессилили. Глаза их закрылись, изможденный разум впал в бесчувствие.

Сознание вернулось ощущением боли во всем теле и галькой, впивающейся в лицо. Спасение взяло небольшую цену: порезы, ссадины, синяки и головокружение. Серьезных травм не получил ни один. Одежда была кое-где порвана, но еще пригодна к носке. В таком виде чудом уцелевших винландцев и застал Торстейн - небогатый хуторянин, живущий неподалеку от этого места. Он не был мародером, но прекрасно знал, что шторм часто приносит уже никому не нужные блага. В этот раз, однако, все было наоброт: ни товаров, ни обломков кораблей нигде не было видно, зато на побережье лежали несколько человек. Вчерашняя буря утихла ночью, и сейчас - теплым утром - погода стояла чудеснейшая. Легкая домотканная одежда Торстейна прекрасно защищала от легкого морского ветерка, солнце ярко светило в пронзительно голубом небе. На мелкие камешки весело набегали белые барашки-волны. «Какую судьбу уготовили Норны этим несчастным?» - думал хуторянин, а в его памяти всплыли слова Одина:

Дающим привет!
Гость появился!
Где место найдет он?
Торопится тот,
кто хотел бы скорей
у огня отогреться.

Дорог огонь
тому, кто с дороги,
чьи застыли колени;
в еде и одежде
нуждается странник
в горных краях.

Гостю вода
нужна и ручник,
приглашенье учтивое,
надо приветливо
речь повести
и выслушать гостя.

Хотя Торстейн и доверял этим советам Одноглазого, но также принимал во внимание и «нет на земле надежнее друга, чем мудрость житейская». Кто знает, откуда принесло этих людей? Не разбойники ли они? Так или иначе, дом хуторянина стоял неподалеку, а это означает, что незванные гости скорее всего на него наткнутся, когда решат двигаться прочь от побережья. Тогда он решил проверить, кому поклоняются эти мореплаватели, и крикнул, стоя еще на порядочном расстоянии:
- Эй, странники! Как, высоко забрался конь, что приносит день ежеутренне?
Свои не тронут. Впрочем, в их состоянии вообще не разумно на кого бы то ни было нападать, будь они хоть трижды викинги. Солнце освещало зеленые холмы и поля и светило в спину Торстейну, внимательно смотрящему на трех незнакомцев.

Сообщение отредактировал Кот бледный - 30-01-2011, 19:15

[Clye >>>]

Со стоном Виквай перевернулся на спину и тут же накрыл закрытые глаза рукой от солнца. Звуки накатывающихся на берег волн вокруг были довольно умиротворяющие. Но от ссадин они не спасали.
Виквай приподнялся и только сейчас понял, что продрог до ниточки.
- Солнце не спешит отдавать свое тепло... - сказал он вслух и выплюнул песок изо рта.
Он огляделся и к нему начали возвращаться воспоминания: шторм, крушение, вода... А потом случилось что-то, и он не утонул, хотя должен был.
Его кто-то окликнул.
Виквай предпринял усилие, чтобы подняться на ноги. Невдалеке неподвижно стоял человек и смотрел на него и его полуживых спутников.
Виквай сложил руки у рта и крикнул:
- Так высоко, что мы потеряли его из виду!
И он развел руками, указывая на, обломки разбросанные по берегу, и на свою превратившуюся в тряпье одежду.

[Kastiel >>>]

Первое, что услышал Холлин, приходя в сознание, это шум моря. Совсем не тот рокот обезумевшего океана и шторма, а безмятежный и успокаивающий шум набегающих волн. Вслед за этим пришла тяжёлая, сковывающая движения слабость, разлившаяся по всему телу.
Холлин изрядным усилием заставил себя перевернуться на спину и открыл глаза. Взору его тут же предстало голубое, и столь же безмятежное небо. .. Ночь прошла… Всматриваясь в небеса, он попытался вспомнить, что же случилось.
Шторм… Страшный треск ломающихся мачт и днища кнорра… Отчего руны, начертанные Торваллем на носу кораблей не смогли отвести беду?..
Холлин вспомнил и то, как он тонул... И голос, и лик прекрасной девы битвы вспомнил, что подняла его со дна…
Все эти мысли беспорядочно мелькали в голове. Парень не знал, сколько он пролежал вот так, задумчиво глядя в небеса, пока не услышал чьи-то голоса. Силы понемногу возвращались в тело, и Холлин решил подняться.
Кое-как встав на ноги, он заметил несколько человек, которых похоже, как и его самого, выбросило на берег. Немного вдалеке он увидел ещё одного человека. Его черты Холлин так и не смог разобрать – яркие лучи солнца затмевали его силуэт.
-Высоко, не слишком… - немного хриплым голосом прокричал Холлин в ответ незнакомцу. – За спиной твоей его сияющая грива сверкает ярко…
Неуверенно держась на ногах, парень посмотрел на смутно знакомого человека неподалёку, после чего устремил взгляд дальше – вдоль прибрежной полосы, в надежде увидеть ещё кого-то.

Сообщение отредактировал Kastiel - 31-01-2011, 10:15

[Факел >>>]

Во время шторма, когда кнорру оторвало днище, Хельгу выбросило за борт. Несмотря на все ее старания, из-за десятков людей вокруг, обломков кораблей и плавающей снеди, она не смогла удержаться на плаву и, обессилев, довольно быстро пошла ко дну. К страху и ужасу прибавилось понимание, что воздуха в груди не осталось совсем, но вместе того, чтобы задохнуться, когда легкие сами сделали судорожный вдох, девушка неожиданно ощутила, что усталость отошла, легко поднялась на поверхность воды и схватилась за какую-то доску. Сознание померкло и вернулось ощущением гальки, впивающейся в лицо. Хельгу вынесло на берег.
Скорчившись на камнях, девушка судорожно освободилась от солёной воды, которой успела наглотаться. Жива. Отдышавшись, Хельга поднялась на колени и осмотрелась. Она спаслась не одна, надежда мелькнула в синих глазах и тут же померкла. Братьев среди выброшенных на берег не было. Видимо их уже нет в живых, да и кто мог выжить в таком шторме. Горло перехватило стальной хваткой. Сначала мать и старший из братьев, зеленоглазый Хрон, падшие в бою, потом отец, скончавшийся уже на борту от ран. Теперь остальные. Хельга сжалась в комок и тихо завыла.

(с мастером)

[Кот бледный >>>]

Все, все, все.

Окидывая взором побережье, в искренней надежде увидеть среди обломков кораблей своего отца, Холлин заметил ещё одного выжевшего - молодую, светловолосую девушку. Она, судя по всему, была ещё жива. Не став особо раздумывать, он торопливым, но ещё неуверенным и нетвердым шагом двинулся к ней. Подобравшись ближе, парень заглянул ей в лицо, показавшееему также смутно знакомым - оно и не удивительно - Винланд был не таким уж большим поселением...
Один из собратьев по несчастью оказался совсем рядом, Хельга уткнулась взглядом в раскисшие от морской воды сапоги, подняла вверх зарёванное лицо. Это был сын Ольвида, частого гостя кузницы матери. Вспомнить имя парня у Хельги никак не получалось.
- Неужели нас только трое? - с надеждой в глазах выдохнула она.
- Я не вижу больше никого... - ответил Холлин, ещё раз оглядев поборежье. - Но не надо отчаиваться. Надо пройти вдоль берега и поискать ещё людей...
- Боюсь найдем мы только мертвых, - произнес Виквай, подойдя к двоим.
- Нет, нет, нет! - воскликнул Холлин, взглянув на подошедшего парня. - Надо удостовериться в этом! Не верю, что выжили только мы трое! - Холлин не переставал надеяться, что еще сможет увидеть отца. Живого.
Виквай перевел затуманенный от усталости взгляд с него на девушку и сказал без энтузиазма в голосе:
- Может он сможет нам помочь, - он указал на человека, все еще стоявшего поотдали.
Свандоттир неуверенно встала, опираясь на вовремя подставленную руку, и прищурилась, разглядывая мужчину.
"За спиной твоей его сияющая грива сверкает ярко…" - долетело до ушей Торстейна. Хуторянин обернулся, мельком глянув на сверкающий круг. И правда:

Зовут Светлогривым
коня, что приносит
день ежеутренне:
он же среди готов
почитается наилучшим —
грива его светозарна.

Память немолодого северянина была куда лучше зрения, упоминание гривы не осталось незамеченным, но только сейчас, прищурившись, он заметил, что среди трех незнакомцев была... женщина? Нет, на разбойников они точно не походили. Плянув в сердцах, Торстейн решил спуститься с пригорка. Телом он еще был крепок и вприпрыжку сбежал вниз. "Один вроде наш, вторая - точно баба, а этот - кто?" - пронеслось в голове. Лицо его посуровело:
- Откуда это вас принесло?
Холлин тоже обратил своё внимание на подошедшего человека.
- Мы возвращались на родину предков... - Именно так про себя Холлин окрестил эту землю. - Гренландию... Наши предки покинули эти края много лет назад, спасаясь от морового поветрия...
- Гренландию? - густые брови хуторянина взлетели вверх. - Отбились же вы от курса! Это Исландия, - рука широким жестом окинула поля и холмы вокруг, - Но... клянусь бородой Одина, один из вас точно не гренландец! - хуторянин был совершенно сбит с толку. - Я никогда не видел ни здесь, ни где-либо еще подобного разреза глаз... и... ммм... кожи, - он совершенно не представлял, как обращаться к незнакомцам. Кто они? Откуда?
Виквай, молча слушавший разговор, догадался, что старик имеет в виду его. Он, не пытаясь выразить никакой эмоции, заглянул тому в глаза и ничего не сказал, в ответ получив удивленный и несколько настроженный взгляд.
- Что? Это Исландия? - удивлению и растерянности Холлина не было предела. Шторм и правда сильно сбил корабли с курса. - Как же так... Кнорры вели опытные мореходы...
- Что такое Исландия? - несколько смущенно - насколько позволяла усталость - спросил его индеец.
- Это земля куда восточнее, чем земля предков... - Холлин перевёл взгляд на Виквая, наконец вспомнив имя скрелинга. - Больше отец ничего не упоминал о ней...
Сейчас для Хельги было всё одно, что Гренландия, что Исландия. У неё тряслись ноги, раскалывалась голова и нещадно хотелось пить.
- Вы можете дать нам воды? - тихо попросила девушка, дрожащей рукой откинув с лица мокрую прядь.
- Да-да, конечно, - Торстейн был обескуражен, но наконец правильные мысли пришли в его разум. - Я живу неподалеку, вы можете идти?
Девушка кивнула и для верности оперлась на стоящего рядом Холлина.
- Идем, - исландец взошел на пригорок, обернулся и внимательно осмотрел береговую линию, не позабыли чего ценного?
- Да, да, идёмте... - Холлин поддержал девушку. - Но мы должны всё равно потом сюда вернуться...
- Зачем же? - снова спросил Виквай, бросив взгляд на заостренный обломок бревнышка неподалеку. Никогда нельзя быть уверенным...
- Берег тянется далеко, и я не намерен оставлять надежду найти ещё кого-то выжившего...
- Мы вернёмся, - подтвердила Хельга. Подъём оказался для неё тяжёлым испытанием.
- Поверьте мне: если море что-то сюда приносит, то только в это место. Я живу здесь уже очень долго, - тихо произнес Торстейн. Кормить три рта, пока они будут искать своих, наверняка погибших, спутников, ему вовсе не хотелось. По дороге до его дома он поведал им свое имя, рассказал, что находятся они сейчас на самом западе Исландии, что живет он со своей женой и двумя сыновьями, а промышляет тем, что разводит овец, а если следовать вдоль побережья еще дальше на запад, то можно добраться до Фродривера - большого поместья местного выборного, Снорри Годи, а оттуда недалеко и до порта, Рифа. Дом хуторянина оказался простым торфянным, но довольно большого размера. В похожих жили и сами винландцы. Внутри их встретила хозяйка Турид, приветливая женщина, часто и беспокойно упоминавшая своих сыновей, недавно отправившихся торговать в порт. "Молодые, прямо как вы", - повторяла она. В плохоосвещенном доме винландцы могли наконец обогреться у очага, поесть мяса и творога, запивая кислым молоком. Торстейн, дождавшись, пока его гости отдохнут, решил все же узнать, откуда они плыли.
- Так что же, где вы пережили моровое поветрие? Я и сам был в Гренландии, когда оно налетело, а было это без малого пол-жизни назад. Помню, как бежали люди с того острова во все стороны, лишь бы убраться подальше.

[Clye >>>]

(совместно со всеми)


Холлин сидел всё это время за столом с угрюмым видом, и молча вкушал предложенную Торстейном пищу. Он не видел причин не доверять словам своего единоверца, да и сердце уже невольно подсказывало, отца уже не было среди живых... Некоторым утешением было лишь то, что дух старого воина займёт достойное место в Валгалле, а не царстве мёртвых Хель.
- Вот и наши родители бежали прочь от того мора, направив корабли на юго-запад кажется. - с печалью в голосе промолвил наконец и Холлин, взглянув на Торстейна. - Там и встретились им богатые земли, которые они и нарекли Винландом.
Домашний уют действовал на Хельгу успокаивающе, она давно перестала мелко дрожать, а с лица ушла недавняя бледность.
- Нашим родителям повезло, они называли Винланд землёй благословенной богами, - девушка осеклась, вспомнив дом и родных. Ей совершенно не хотелось рассказывать хуторянину о невзгодах обрушившихся на винландцев. После кораблекрушения у них не осталось ничего, в Гренландии, даже если они сумеют туда добраться, их с Холлином никто не знает и не ждет. Хельга была не настолько глупа, чтобы тешить себя призрачной надеждой отыскать родичей. То и дело, кидая несмелые взгляды на парней, налегающих на мясо, Свандоттир думала о том, что несчастья их только начинались.
Индеец мало знал о море, о котором уже несколько раз за сегодня упомянули его спутники. Только то, что он был смертельным и стал причиной исхода гренландцев с родины.
- Винланд - далеко за морем. За большой водой, как сказали бы мои родичи. Там, где садится солнце, - пояснил он, протянув руку к очагу.
Последняя фраза осталась двусмысленной: то ли так тоже сказали бы родичи Виквая, то ли это его собственные слова.
- А как пережили мор вы? - спросил он в свою очередь.
- На западе, значит. А мы думали, что там ничего нет, - Торстейн задумался. - Мор... да-да, пережил. Сбежал так же, как и остальные. Мне повезло: я встретил одного доброго человека, он взял меня на корабль до Исландии. С тех пор тут и живу. Сначала у Снорри работал, потом познакомился с Турид, - супруги улыбнулись друг другу, - Сыграли свадьбу, родили двух сыновей... - голос хозяина дома казался не то чтобы печальным, но каким-то обреченным. - В общем, живем тихо и славно.
- Мы сочувствуем вашей утрате, - вступила в разговор его жена. - Если хотите, можете провести у нас пару дней. Я не знаю, как принято было у вас в... как вы сказали?
- Винланде, - подсказал Торстейн.
- Да-да, в Винланде. Здесь, в Исландии, мы следуем советам Одина и приветливо встречаем странников, а они в обмен на гостепреимство помогают нам по хозяйству. Сейчас как раз самое время заготавливать сено на зиму: погода теплая, дождей нет. Знаете, у нас есть такая поговорка: если вам не нравится погода, подождите немного, станет еще хуже. Нужно работать, пока можно. Как раз и от дурных мыслей отвлечетесь.
- И то верно, а когда сыновья приедут, мы их попросим вас до Фродривера довезти, - предложил хозяин хутора. - Там, может, найдется у Снорри какая-нибудь работенка для вас. Что скажете?
Виквай одобрительно кивнул и, по своему обыкновению, промолчал, отодвинувшись немного в тень от огня. Холлин тоже кивнул на предложение хуторянина.
- Советы Одина мудры.
Сено Хельга заготавливать не умела, поэтому обернулась к жене Торстейна:
- От меня в доме куда больше пользы будет. Я старшая дочь и хозяйство на мне было. Обед приготовить, масло взбить или ещё какую работу, ты только скажи. А ещё, Турид, - девушка лукаво улыбнулась, бросив взгляд на поношенное синее платье хозяйки, - у нас в Винланде женщины украшают ворот вышитым узором. Вот как этот, - Хельга легко провела по горловине рукой. Вышивка была сильно истрёпана, но в рисунке явно читались индейские мотивы. Местные умелицы быстро переняли у скерлингов их манеру украшать наряды.
Турид пригляделась. Вышивка явно ее заинтересовала, она даже забыла, что хотела упомянуть про корову, которую стоило бы подоить, про то, что людей в доме заметно прибавилось, поэтому и с готовкой ей помощь понадобится (а что отказываться, если уж предлагают?), да и про прочие дела. Однако, в доме было довольно темно, поэтому хозяйка потащила Хельгу на улицу. За отдыхом, едой и разговорами время перевалило за полдень, Светлогривый конь неутомимо нес Солнце на запад, туда, где остался Винланд. Дул теплый ветерок, где-то в далеке слышалось блеяние овец. Вокруг же раскинулся совершенно непривычный для странников пейзаж: зеленый океан с застывшими крупными волнами. Деревьев здесь будто бы никогда и не было.
- Какая интересная работа, - хуторянка восхищалась вышивкой. - Никогда прежде подобного не видела. Знаешь, - сказала она заговорщецким тоном, - Торстейн слукавил, когда сказал, что как приплыл в Исландию, так и жил здесь. На самом деле он много плавал. Нет, не как викинг, но и не как торговец тоже. Я не знаю, зачем он часто уходил в море, да и не очень-то он любит об этом рассказывать, но зато всегда привозил мне что-то диковинное. Вот, например, фибула, - Турид обратила внимание гостьи на удивительно синюю, хотя и потертую от времени застежку, - из Ирландии. Когда мне удается его разговорить, а это бывает нечасто, мне кажется, что он отказался от чего-то, чтобы остаться с нами, здесь. Ой! - исландка засмеялась. - Что это я тебе все рассказываю? Давно уж не видела нового лица, вот и разошлась. А как вы это вышиваете? У меня бы так ровно не вышло!
- Я покажу, - с готовностью ответила девушка, с интересом разглядывая диковинную застёжку. - А ты расскажи ещё. Я же про эти земли ничего не знаю. Кто такой Снорри?
Глаза у Турид загорелись, она прямо светилась от желания все рассказать.
- Ой, Снорри... - она махнула рукой. - Ну, это местный выборный, как бы глава западной части Исландии. Но это он только называется выборным, на самом же деле его род основал первое поселение на этом острове, и теперь титул, а вместе с ним и все привилегии, переходят от отца к сыну. Нет, я против него ничего не имею, человек он хороший, помогает нам. С мужем моим они очень близки. Мне кажется, их связывает какое-то общее дело, но Торстейн ничего не рассказывает. Хотя другие хуторяне часто высказывают недовольство по тому поводу, что годи десятки лет не меняется. Поднимали уже и вопрос на альтинге, но он так говорит, что никто и слова против не может поставить. В общем, гиблое дело - пытаться его сместить. В основном это так, завистники, - Турид фыркнула, - Сами не могут ничего сделать, вот и лают. Снорри-то с делами управляется хорошо и много знакомых имеет в разных концах света. Поэтому и торговля вся происходит не в порту, а у него на поместье, во Фродривере.
Хельга внимательно слушала говорливую хуторянку, время от времени кивая.
- Какой влиятельный знакомый у твоего мужа, наверняка он сможет нам помочь, - немного оживившись, ответила девушка. - А что он за человек?
- Храбрый, красивый, правда, располнел в последнее время. - Турид хихикнула, - Раньше в викингах ходил, своя дружина была. Сейчас несколько его бывших боевых товарищей получили хуторы неподалеку от его собственного. Другие, кто не пожелал оседлой жизни, разбежались кто куда. Хотя, говорят, его драккар до сих пор подновляют каждое лето, чтобы был в боевом состоянии. А еще ходят слухи, что задумал Снорри христианство принять, поселил у себя какого-то священника, но так и не может креститься, потому что на его владениях стоит самое большое святилище Тора. Крестится, все про это узнают, а как быть с рыжебородым богом? Вот и мается.
- Знаешь, - задумчиво протянула девушка. - А у нас в Винланде Исконные с Белым богом прекрасно уживались. У меня самой мать носила на груди молот Тора, а отец был христианином.
- Правда? Здесь бы такое не простили. И так чуть ли не единственный аргумент против Снорри - это то, что у него священник живет. Исландцы почти все в Одина веруют. А какой же ты веры, раз у тебя родители разным богам поклонялись?
В ответ раздался горький вздох.
- Никакой. Я так и не смогла выбрать, - Хельга не стала распространяться об истинных причинах своей духовной неопределённости. - Думаю об этом лучше не рассказывать, да?
- Христианам - нет, а мы ко всем верам терпимы. Хотя насчет неверия я не уверена, - Турид задумалась. - Это Снорри не простят, если он пройдет обряд крещения, он же все-таки глава, человек известный, решения принимает за всех. А так - веруй, в кого хочешь. Наверное, тебе лучше об этом поговорить с Торстейном. Он как-то обронил, что у него была возможность отказаться от старых богов, но он этого не сделал. Что, почему - я не знаю.
Торстейн тем временем выяснял, чем нежданные гости могут помочь:
- А вы сено у себя там заготавливали на зиму? Если что, то вилы стоят у кладовой - такой же дом, как этот, только поменьше. Как у вас, силы еще остались после происшествия? Пойдемте посмотрим, может, и найдем что-нибудь или кого-нибудь у берега. Наверное, вы правы, вернуться туда все же стоит.
Виквай встал.
- Пойдем, - сказал он, потянувшись и размяв мышцы.
Холлин отложил в сторону пустую тарелку, и поднялся вслед за Викваем.
- Я в Винланде немного работал в полях, в основном, конечно, пахал землю, - сказал парень, пожав плечами. - Но по мере сил обязательно помогу столь гостеприимным хозяевам. Но сейчас и правда лучше спуститься к берегу и осмотреться.
Проходя мимо разговаривающих Хельги и Турид, Торстейн бросил:
- Мы на берег, посмотрим, не приготовило ли море для нас еще какого сюрприза, - жена кивнула ему в ответ.
Трое мужчин одолели расстояние до берега довольно быстро, но времени до заката оставалось немного.
- Я пойду на юг, а вы проверьте, нет ли чего на севере вдоль побережья. Далеко не заходите, скоро уже наступят сумерки, надо будет возвращаться домой. Встретимся здесь же. Если вдруг что, вы помните, как до дома дойти?
- Да, вон место, где ты нас нашел, - и Виквай указал в сторону моря.
И они разошлись.
- Ты ведь родственник Торвалля? - спросил Виквай у Холлина, пока они шли подле воды.
- Да, верно, - ответил ему Холлин. - Торвалль был мне дядей, братом отца...
- Он был хороший человек, - сказал индеец и надолго замолк.
- Он и правда был хорошим человеком, и успел многому меня научить. - согласился парень, опустив глаза.
- Чем ты занимался в поселении? - снова задал вопрос Виквай, выдержав паузу.
- Да как и все, - снова пощав плечами, отозвался Холлин. - Помогал отцу по хозяйству, в полях работал опять же. По наставлению отца тренировался с оружием. Он хотел сделать из меня великого воина... - парень слегка улыбнулся, припоминая хорошие те времена.
Индеец серьезно посмотрел на Холлина, а потом сказал, переведя взгляд вперед себя:
- Я не думаю, что нам нужно задерживаться в этом доме.
Холлин удивлённо взглянул на Виквая.
- Что? Почему? Торстейн, по крайней мере на меня, произвёл хорошее впечатление. Он помог нам, мы должны хотя бы отблагодарить его.
Виквай заметил его взгляд и добродушно засмеялся.
- Ты слишком серьезно воспринял мои слова. Я просто считаю, что нам не стоит злоупотреблять его гостепреимством, вот и все.
- А, вот ты про что. - Холлин улыбнулся товарищу. - А я подумал, что... Ну в общем, неважно.
- Нет-нет-нет, я ничего такого не заметил. По крайней мере, тебе от него ничего не грозит, мне кажется, - снова засмелся Виквай и протянул руку Холлину, - Виквай. Ты мог видеть меня среди лесорубов.
Тот, в свою очередь, снова улыбнулся и пожал индейцу руку. - Я Холлин, сын Ольвида. Да, мне сразу показалось знакомым твоё лицо, я видел тебя в поселении. Редко правда.
При осмотре побережья Виквай и Холлин заметили торчащую из земли на несколько ладоней вверх палку. Торчала она, впрочем, довольно далеко от берега, так что вода, даже во время прилива, вряд ли ее задевала.
Виквай опустился возле палки на корточки.
- Торстейнов знак? - предположил он вслух. Палка была воткнута в недавно разрытую землю.
- Может быть, - ответил Холлин. - Смотри, земля здесь довольно рыхлая, похоже тут копали.
- Похоже на... могилу, - неуверенно заключил Виквай и встал.
- Нет... Вряд ли это могила, - Холлин лишь покачал головой. - Мои единоверцы так не хоронят людей. Не по традиции это.
Виквай схватил палку и попробовал вытащить ее из земли, та легко поддалась. На вид - палка, как палка, длиной в треть черена лопаты, обработана грубо.
- Кто-то наверняка просто означил место этой палкой, - предположил Холлин. - Можно попробовать раскопать, вдруг найдётся что-нибудь полезное. Как думаешь?

[Kastiel >>>]

(Совместными усилиями)


Исландка отвела Хельгу в чулан, где располагался огромный ткацкий стан. Задвижные окошки были открыты, и света внутрь проникало достаточно. Хозяйка показала гостье шерстяную ткань, которую в Исландии используют все и для всего: на ощупь она вовсе не была мягкой.
- А грубая холстина идет на паруса. В Риф часто приплывают разные суда, и многим из них требуется подлатать или заменить парус, так что это дает нам неплохой заработок.

- Можешь попробовать. Для меня это все еще могила, - сказал индеец и встал в сторонке, скрестив руки на груди.
Холлин несколько мгновений колебался. Он был почти уверен, что это не могила, но всё же... Вздохнув, парень принялся осторожно раскапывать руками рыхлую землю. Особо усердствовать, впрочем, и копать слишком глубоко он не собирался. Вдруг его руки наткнулись на какую-то мокрую ткань. В землю были закопаны несколько кусков сырого мяса.
- Смотри-ка. - Холлин обратил внимание Виквая на свою находку.
Тот подошел и с помощью палки помог Холлину раскопать остальное.
- Кому понадобилось зарывать мясо в землю? Это что, тоже обычай какой-то? - спросил Виквай, когда они закончили.
- Не знаю, - Холлин вновь пожал плечами. - Не о чём таком ни отец, ни кто мне не рассказывал. Возможно, чтобы оно сохранилось дольше, его и закопали.
- Тогда это чей-то тайник, - предположил Виквай, - Не думаю, что стоило его тревожить...
С этими словами он принялся зарывать яму.
- Вот это точно. Что мы, воры какие-то, чтобы растаскивать чей-то тайник? - отозвался парень, и принялся помогать ему.
Виквай воткнул палку в землю, как это было сделано изначально, и предложил, указав рукой вдоль берега:
- Стоит пройти еще.
- Идём. До темноты ещё далеко, так что время у нас есть.
Они успели дойти достаточно далеко, однако все, им что встретилось - это странные скалы торчащие из воды в отдалении от берега. Исландия сильно отличалась от Винланда, родины странников. Эти скалы возносились над водой на четыре, а то и больше, человеческих роста. Одни из них были узкими и напоминали пики, другие являли собой громадины, забравшись на которые, пожалуй, можно было бы разбить целый лагерь. Это были голые камни, не покрыты никакой растительностью. Холодный океан легкими волнами омывал их основания. Все вокруг было спокойно и никак не напоминало о ночной трагедии.
Холлин напрасно всматривался в унылый и неприветливый пейзаж исландского берега - здесь не было ничего, кроме уродливых и голых скал да пустнынного побережья. По мере того, как солнце склонялось всё ближе и ближе к горизонту, надежда найти здесь хоть кого-нибудь или что-нибудь угасала вместе с ним. Тяжело вздохнув, Холлин понял, что дальше искать уже не имело смысла, и поэтому решено было завернуть обратно. Торстейн уже ждал на месте, где они разошлись, с каким-то небольшим деревянным обломком в руках. Когда Виквай с Холлином приблизились, он протянул им эту небольшую дощечку.
- Я нашел только это. Здесь вырезаны руны. Может быть, это будет вам интересно?
Бросив на надпись взгляд, Ольвидсон узнал свою работу. Индеец же увидел письмена, напоминающее те, которые иногда встречал в Винланде то на черене лопаты, то на двери дома.
- Это же я вырезал эти руны! Мой дядя обучал меня этому искусству на родине, - воскликнул Холлин, завидев знакомые символы, чем весьма удивил исландца.
- Ты знаешь руническое письмо? Это редкость. Хотя, тебе стоит больше практиковаться. Этот кусок дощечки руны спасли, а на большее их, к сожалению, не хватило. Вы что-нибудь нашли на побережье?
- Кто-то схоронил недалеко от воды припасы. Похоже на сырое мясо. Закопал его под землю и воткнул сверху палку, - ответил Виквай. Торстейн усмехнулся.
- Ну да, это мы акулье мясо зарыли недавно. Полежит там несколько месяцев, потом и есть можно. Вы так у себя не делали? Так же поступают с китовым. В конце каждого лета здесь целые стада китов появляются. Мы их мясо зарываем, а зимой уже готовим.
Виквай переглянулся с Холлином и сказал, что предпочитает сушеное мясо, ну а сам Ольвидсон просто согласно кивнул. Ему самому, к сожалению, не доводилось участвовать в заготовке мяса в Винланде.
- Мне жаль, что больше мы ничего не нашли, - медленно произнес хуторянин и отдал единственное напоминание о прежней жизни винландцев. - Возьмите на память.
Холлин лишь мрачно улыбнулся - Торстейн буквально угадал его мысли насчёт этого "осколка прошлого". Благодарно кивнув хуторянину, он принял дощечку из его рук.
- Странно, что на берег не вынесло больше никого. Даже... тел, - проговорил Виквай, оглядываясь по сторонам. Исландец мрачно кивнул.
- Более, чем странно. Нити вашей судьбы выбились из общего клубка. Уже темнеет, пора возвращаться.
Хельга тем временем сидела в чулане рядом с ткацким станом, склонившись над вышивкой. Небольшая затворка в потолке давала недостаточно света, чтобы ровно стежки укладывать, поэтому Труид затеплила лучину. Рукоделие всегда успокаивало девушку, да и хозяйку отблагодарить нужно было. Услышав приближающиеся голоса, она вскочила со скамейки, незаконченная работа полетела с колен. Надежда, что ребята отыскали выживших, затрепетала в груди пойманной птицей. Хельга застыла на пороге с костяной иглой в руке, споткнувшись о взгляд Холлина. Что-либо спрашивать уже не имело смысла.
- Я... каши наварила... - робко и несколько неуместно произнесла Турид, встречая мужчин. Когда она посмотрела на мужа, тот только покачал головой. Ужин прошел в молчании. Весь дом хуторян был разделен перегородкой на две части. За меньшей из них на сон располагались сами хозяева. В большей же разложили сено и набросали на него широкие простыни из грубого полотна. Здесь гостям и предстояло спать, укрывшись теплыми шерстяными плащами сыновей Торстейна.
Закончив трапезу, Виквай поблагодарил хозяев и зашел за перегородку. Некоторое время он стоял неподвижно, медленно поворачивая голову в разные стороны, а потом забрался по сену к дальней стене и уселся там. Хозяева затушили угли, отложили посуду и огниво на полку. Через маленькие открытые окошки в крыше можно было видеть ясное звездное небо. Холлин удобно устроился на предоставленной хозяевами постели, и лёжа на спине, ещё долго смотрел на звёзды. "Видят боги, отец, я стану великим воином, как ты и хотел... Ты ещё будешь мною гордиться, когда мы встретимся в небесном чергоге..." - пообещал себе тогда Холлин, прежде чем погрузиться в сон.
Хельга долго не ложилась, одолжив у хозяйки широкий гребень, она устроилась на самом краю постели и расчёсывала свои длинные волосы. Когда дыхание парней стало размеренным, девушка уткнулась носом в сгиб руки и несколько раз тихо всхипнула, прежде чем уснуть.

[Факел >>>]

Чудом спасшаяся девушка долго ворочалась с боку на бок, терзая нивчём не повинный плащ. Сон не шёл. В голове вертелся разговор с хозяйкой, казалось, что она забыла спросить что-то очень важное. Потом вспомнился Мартин и его рассказ о Чистилище и очищающем огне. Наконец забывшись беспокойным сном, она увидела молодого мужчину показывающего толпе людей, как разжечь костер. Потом его же, но уже прикованным к скале. Бескрайняя пустыня, пронзительно синее небо без намёка на облака и палящее солнце. Хельга проснулась среди ночи, мокрая от пота, с разметавшимися волосами, всё ещё ощущая жар. Но было и более странное ощущение: ее трясло. Не так, как при припадке, нет. Сбросив остатки сна, она поняла, что трясется все вокруг. Легонько, почти не ощутимо. И не постоянно, а только иногда. Вздрогнула земля, успокоилась - вдох-выдох - и снова вздрогнула - вдох-выдох - и опять.

(с мастером)

[Clye >>>]

с мастером

События позапрошлого дня, шторм, чудесное спасение и картины новой незнакомой земли постепенно удалялись вглубь памяти Виквая.
Погружаясь в сон, индеец все меньше ощущал себя потерянным, не знающим, что делать дальше, единственным из своего рода на этой пустынной земле. В руках его был лук, в сердце - отвага, а рядом - его люди. Они шли вглубь леса, чтобы найти новое место для поселения.
Солнце садилось, и пора было останавливаться на ночлег. Мужчины разбили лагерь, уложили женщин и детей спать и выставили дозорных. Безмятежная атмосфера теплой ночи была прервана, как только луна скрылась за тучами. На стоянку беззвучно прокрались несколько диких волков. Темные и быстрые, почти невидимые в темноте, они ранили многих и убили нескольких прежде, чем охотники успели их прогнать.
Двигаться дальше на следующий день было невозможно: некоторые не могли идти. Ожидая подобного нападения, люди зажгли вокруг лагеря множество костров, и пришедшие ночью волки не смогли приблизиться. Их страх перед огнем был слишком велик.

Виквай открыл глаза и не увидел ничего.
Несколько секунд он слушал свое дыхание. В голову приходили мысли о том что сейчас с ним происходит: эта ночь, это сено и эта тишина... остановка, передышка перед между какими-то значимыми событиями?
Странно, но сейчас он смотрел на гибель знакомых ему столько лет людей как сквозь пелену. Это ведь произошло очень давно... Но духи с ним, вспомнил он, и они поддерживают. Это была мощная сила. "Утром нужно будет воздать ей должное, - подумал он и тут вспомнил свой сон, - Дурной знак... Определенно, нужно обратиться к духам", - заключил мысленно Виквай.
Вдруг он явственно почувствовал необходимость подняться. Он поднялся, все еще не видя почти ничего, немного прополз по сену и только тогда понял зачем это делает. Его спутница, Хельга.
Виквай замер и прошептал в темноту, будучи совсем не уверенным правильно ли интерпретировал свое предчувствие:
- Ты больна?

[Kastiel >>>]

(с мастером)

События позапрошлого дня, шторм, чудесное спасение и картины такой незнакомой земли постепенно удалялись. Погружаясь в сон, Холлин все меньше ощущал себя потерянным, не знающим, что делать дальше, единственным выжившим из своего рода. Мышцы его наливались силой, мысли исчезали, меняясь на инстинкты. Ярость кипела в груди, и вот он уже бежал по лесу, возвышаясь над деревьями, проклиная богов и людей. Земля дрожала вокруг, маленькие земляные домики рушились, странные создания разбегались от них в ужасе. А Холлин бежал и бежал, перепрыгивая через реки, вырывая с корнями деревья, разбрасывая преграждавшие дорогу валуны, пока впереди вдруг не появилось сияние. Сначала маленькое, оно становилось все больше и больше, и вот уже сам великан охвачен страхом. Маленькие существа светятся и бегут к нему, от их света больно. А в голове возникает крик: "Спасайся! Спасайся!". И вот уже грозный великан бежит прочь от странных созданий, и земля под ногами вновь страшно содрогается от его тяжёлой поступи…

В этот момент Холлин внезапно проснулся. Дыхание его сбилось, словно и, правда, от долгого бега, и сердце в груди колотилось в бешеном ритме.
«Всего лишь сон…», - подумал парень, прогоняя прочь тот необъяснимый страх, захвативший его во сне. За окном ещё стояла ночь, однако же, Хельга и Виквай почему-то не спали – рядом слышались их тихие и обеспокоенные голоса.

[Кот бледный >>>]

Копия из блокнота. Все тут.


Хельга вздрогнула от неожиданности.
- Не знаю, - она обернулась на голос и озабоченно добавила: - Что-то не так. Чувствуешь?
Виквай "прислушался" к своим чувствам и... заметил то, о чем, очевидно, говорила девушка.
- Пол... он двигается. Если это не просто расстройство органов чувств, - прошептал он в ответ.
Земля снова всколыхнулась. Хельга невольно вскрикнула.
- Скрелинг, я боюсь. Давай всех будить и выбираться отсюда, - она скатилась на пол, но встать побоялась и осталась на четвереньках.
Виквай уперся в пол руками и сдавленным голосом произнес:
- ...если это их уже не разбудило.
С трудом давя нарастающее беспокойство, девушка поползла за перегородку.
- Толкай Холлина, я к хозяевам, - бросила она.
Где-то вдалеке послышалось блеяние одинокой овцы. Через несколько мгновений к ней присоединилась еще одна, потом еще, а вскоре и все стадо. Торстейн вскочил со своей кровати, едва не споткнувшись о Хельгу. Его жена тоже уже не спала: она сидела, завернувшись в плащ, и сильно дрожала. На пастбище раздался дикий визг. Хуторянин стоял ошеломленный и силился что-то сказать, но получилось только:
- Одноног...
Чудом увернувшись от вскочившего хозяина, девушка кинулась к Турид. Порывисто обняв дрожащую хуторянку, она прошептала что-то ободряющее, успокаивая больше себя, чем её, взбудораженная живность и содрогание дома этому точно не способствовали. Чтобы это ни было, хозяевам явно не впервой. Что же за наказание такое. Поглаживая хуторянку по спине, Хельга прошептала:
- Что это? - в ответ хозяйка только разревелась.
Виквай уперся спиной в стену и уставился на Торстейна.
- Какой еще одноног, да еще с такими звуками... - пробормотал он.
Через мгновение, на хозяйской половине показался и обеспокоенный Холлин. Что это за "одноног", он сам тоже не имел никакого представления, однако, по выражению лица хуторянина, да по визгу за окнами было несложно понять - дело явно было плохо. Торстейн никак не мог прийти в себя. Уставившись в стену, он что-то беззвучно говорил и мотал головой, словно отрицая свои собственные слова. Если бы не все нароставшее блеяние овец, в его шепоте можно было бы разобрать отдельные, слабо связанные друг с другом фразы: "Ну как же... Нет-нет... Не может такого быть..."
- Эй, хозяин, опомнись! - Холлин подскочил к Торстейну, и схватив за плечи, крепко встряхнул, пытаясь вывести его из ступора. - Ответь наконец, что, во имя Одина, там происходит снаружи. Зверь какой напал или что?
Окрики Холлина привели Виквая в чувства скорее, чем исландца. Он подскочил к двери и попытался разглядеть хоть что-нибудь в щель между дверью и косяком: в нескольких десятков шагов от дома в свете Луны мелькнуло что-то белое.
- Стой! - закричала Ханна. - Не ходи туда!
- И не собираюсь, - пробормотал Виквай, отползая от двери. Рефлексы прижимали его как можно ниже к земле, чтобы не стать возможной мишенью для чего бы то ни было.
Холлин же, тем временем, продолжал теребить Торстейна, пытаясь добиться от него хоть какого-то более-менее вразумительного ответа. Тот вдруг резко развернулся. Лицо его выражало ярость и решительность. Казалось, он понял, что нужно делать:
- Идем! - рявкнул хуторянин. - Нужно отогнать эту тварь от дома, - быстро прошагал к двери и уверенно ее распахнул. Из-за его спины приключенцы могли заметить, как недалеко по полю пробежали несколько овец, - Берите вилы, - кинул он через плечо и вышел.
- Пойдём, - коротко бросил Холлин, взглянув на Виквая, и, выйдя вслед на хозяином, быстрым шагом направился к кладовой - небольшой пристройке снаружи, в паре десятков шагов от дома. Виквай выскочил следом и завертел головой в поисках напавшего чудища.
В темноте ночи практически ничего не было видно, однако Торстейн указал на две пары вил, которые были сзади прислонены к кладовке. Их не убирали далеко, так как хозяева регулярно просушивали сено для заготовки на зиму. Блеяние становилось громче, и уже вскоре мимо дома пронеслось целое стадо овец. Из-за недостатка света было трудно разобрать, но, кажется, некоторые из них были перепачканы кровью. Луна окончательно вышла из-за облака, и вдруг раздался громкий рев, дрожь земли все усиливалась. В тусклом свете луны на холме стал виден огромный силуэт непонятного существа, которое прыгало к дому. Путники смогли разобрать, что у чудища была только одна огромная толстая нога, на которой оно впрочем довольно ловко передвигалось. Все тело его было покрыто то ли густыми иголками, то ли невероятно толстыми волосами. В одной руке существо сжимало половину туловища овцы, и при каждом прыжке во все стороны разлетались капли крови.
У Холлина кровь застыла в жилах, когда он услышал жуткий рёв неведомого создания и увидел во мраке ночи его огромный силуэт. Помянув про себя Великого Одина, чтобы тот даровал храбрости и силы, Холлин поудобнее перехватил вилы и, сделав пару неуверенных шагов навстречу зверю, вопросительно взглянул на Торстейна, вынырнувшего из кладовой с длинной рогатиной в руках.
- Будьте осторожны, - ответил тот, - убить его не выйдет. Нужно только поцарапать, чтобы ушел, - хуторянин стоял, крепко ухватившись за древко своего охотничьего оружия. Выглядел он сейчас гораздо уверенее, чем какое-то время назад в доме. - Я пойду прямо на него, а вы заходите с боков, - дал он последнее напутствие винландцам и медленно начал двигаться в сторону однонога.
Виквай схватился за вилы, но на самом деле не верил что они помогут даже для осуществления плана Торстейна. Индеец мало что видел, однако остальных органов чувств ему вполне хватило чтобы по достоинству оценить неведомого чудища. Он цепился в вилы и пошел так придерживаясь стены хижины.
На порог выскочила Хельга с пылающим факелом в руках. Девушка и сама удивлялась, как умудрилась так быстро управиться, но мысль, что они пошли в темноту на встречу чудовищу, подстёгивала её. Как только мужчины скрылись за дверью, она тряхнула хозяйку и отправила её за топлёным жиром. Метнувшись в чулан, девушка содрала с прялки кудель. "Хорошая шерсть, на долго хватит" - подумала она, наматывая пух между жёсткими прутьями метлы. Шерсть пропитанная бараньим салом горела ярко, освещая встревоженное лицо пляшущими бликами.
Заметив появление какого-то источника света за своей спиной, Холлин обернулся, и, увидев девушку с факелом в руках, непроизвольно вздрогнул. На секунду его захлеснула волна необъяснимого страха перед светом, казалось бы, обычного факела. Прямо как в том странном сне, когда его, Холлина-великана, заставило обратиться в бегство свечение множества призрачных огней.
Не без труда прогнав нахлынувшее наваждение, парень подбежал к Хельге и взял из её рук факел:
- Молодец, огонь наверняка может помочь отогнать зверя. Не переживай, - сказал Холлин, взглянув девушке в глаза, и слегка улыбнулся. - Ступай обратно в дом, мы справимся. И было бы не лишним ещё пару таких штук сделать, - добавил он потреся горящей палкой, и побежал назад к товарищам, заходя на сей раз чуть в сторону.
Но Хельга не ушла, просто застыв на пороге, вглядываясь в темноту.
- Не смогу, - крикнула она вслед парню, - второй метлы нет. Может крикнуть погромче?
Виквай только сейчас заметил факел в руках Холлина и он вдруг полностью вспомнил свой недавний сон - волки из сна испугались огня.

[Факел >>>]

(все)

Тем временем Торстейн уже достаточно близко подошел к одноногу. Огромное чудище, казалось, не обращало на него никакого внимания, оно вдруг остановилось и вперило свой взгляд в дом. Или, может быть, в факел. Понять, куда смотрели небольшие на столь огромной голове глазки под кустистыми бровями, было совершенно невозможно из-за темноты. Холлин уносил играющий в ночи огонь в сторону, а монстр оставался все так же неподвижен.
Хельга кожей почувствовала на себе это взгляд чужой тяжёлый и липкий. Девушка пронзительно вскрикнула, хватаясь руками за косяк, но с места не сдвинулась. Не потому что была шибко смелая, просто ноги отказывались повиноваться. Хватанув ртом воздух, она крепко зажмурилась в надежде, что мерзкий взгляд исчезнет. Но вместо этого явно и отчетливо ощутила присутствие этого существа. Оно было рядом - только руку протяни. И еще было другое ощущение, непонятное, незнакомое. Хельге вдруг показалось, что этот монстр не должен здесь быть: он не принадлежит этой стране, этой земле и этому миру. И, словно бы неделю не брала в рот ни крошки, она ощутила голод. Только не свой - его. Дрожь прокатилась по телу да так, что клацнули зубы.
Торстейн решил воспользоваться непонятной растерянность великана и что есть мочи ударил его рогатиной куда-то под колено, в густой мех. Одноног взревел и глухо упал на бок, огромной рукой отбросив хуторянина в сторону, что тряпичную куклу.
У индейца, подбиравшегося сбоку с вилами, при этом зрелище смелости поубавилось. Он отпрыгнул, все так же вцепившись за свое оружие.
Ухватившись за колено, Хельга повалилась на порог, взвыв от боли. Она, как отражение, повторила движение монстра, широко отмахнув рукой. Невидящие остекленевшие глаза вперились в темноту.
- Не бейте меня, - заорала Хельга, голос был низкий и хриплый, похожий на звериный рык.
Холлин же тем временем подступал к одноногу с левой стороны, и что было сил кричал и размахивал факелом, привлекая к себе внимание зверя. Огонь должен был его напугать. У парня даже возникла идея подобраться к твари поближе и подпалить её густой мех, но он пока осторожничал.
Чудище, распластанное на земле, повернуло в сторону винландца голову и с резким вскриком попыталось встать, но на деле только откатилось в сторону. На земле осталась лежать сломанная рогатина. Хельга скребла скрюченными пальцами по деревянному настилу и с ужасом чувствовала, как немеет тело и совсем не от холодного ветра, конечно, тонкая рубашка от него не защита. Это знакомое чувство беспомощности всегда накатывало перед приступом. Девушка выгнулась дугой, из неестественно раскрытого рта раздался хрип. Турид, которая все это время провела забившись в самый дальний угол дома, увидела происходящее с Хельгой, и если бы кто-то видел ее действия, то поручился бы головой, что отреагировала она быстро и спокойно, словно проделывала подобное уже много раз. Исландка бережно оттащила девушку от дверного проема, чтобы та не поранила саму себя, и повернула ей голову набок, чтобы не задохнулась, села рядом и стала внимательно следить за ней. Происходящее за пределами жилища ее теперь совершенно не волновало.
Виквай ничего этого не видел, его внимание было поглощено созданием, атаковавшим дом Торстейна.
- Холлин! Бросай в него факел! - крикнул он, полагая, что лучшего шанса им не продоставится.
Заслышав индейца, Холлин всё же решил пока не делать этого. Существо и впрямь шарахалось от огня, но рисковать и остаться без, наверное, единственного, чего оно боялось, Холлин не хотел. Он просто продолжал подступать к одноногу, размахивая факелом. Чудище же, наоборот, отступало, постепенно отползая, пока наконец не подвернулся какой-то холмик, упершись лапищами в который, монстр неуклюже вскочил на свою единственную ногу и сделал несколько прыжков прочь, из-за чего земля под Холлином ощутимо задрожала, но тот старался держаться на ногах, хотя и не слишком уверенно. Спотыкаясь и падая на землю, он всякий раз поднимался на ноги и гнал зверя прочь от хутора, пока, наконец, тот не скрылся во мраке. Когда дрожь земли под ногами окончательно стихла, Холлин решил, что пора повернуть назад.
Виквай бросил вилы и подбежал к тому месту, куда упал Торстейн. Тот лежал, раскинув руки и ноги в стороны, совершенно целый и ровно дышал. Казалось, что он просто спит!
Немало удивившись (он видел как тот отлетел), индеец похлопал его по щекам - никакой реакции не последовало.
Конвульсии бьющие тело Хельги стали стихать, вот уже взгляд приобрёл осмысленное выражение, ноги ещё пару раз свело судорогой и отпустило. Девушка удивлённо посмотрела на хозяйку, бережно державшую её голову, и вытерла рот рукавом.
- Все закончилось, ты снова с нами, - сказала та и добавила тревожно, - Кажется, стало тихо.
- Не говори им, - горячо прошептала Хельга, хозяйка в ответ как-то рассеяно кивнула, встала и осторожно выглянула из дома. Торстейна и другого, со странной внешностью, она не запомнила его имя, не было видно. А тот, несущий горящую метлу, это, кажется, третий странник, похожий на исландцев. Турид никак не могла переселить себя, нарушить внезапную тишину, крикнуть, спросить, где остальные.
Вернувшись к хутору, Холлин первым делом подбежал к Викваю и Торстейну.
- Он жив? - спросил парень у индейца.
- Вроде жив. Не могу понять как... - ответил индеец, - Что с великаном?
- Я вроде бы отогнал его... Будем надеяться, что он не вернётся. - сказал Холлин, с тревогой поглядывая на Торстейна. - Давай-ка отнесём его в дом.
Виквай кивнул.
- Он жив, - сказал индеец, когда они с Холлином подошли со своей ношей. Всплеснув руками, хуторянка подлетела к мужу и тут же облегченно вздохнула:
- Хвала Одину! Несите его в дом. А где одноног, что с ним?
- Я отогнал его вроде...- повторил Холлин, взглянув на хозяйку.
- Что это вообще было? - задал Виквай вопрос, который не давал ему покоя. Турид глубоко вздохнула.
- Это... это существо появилось здесь недавно. Оно поедало наш скот, но никогда не уходило так далеко от своего жилища. Около недели назад хуторяне собрали отряд, чтобы покончить с ним. Наши сыновья должны были пойти тоже. Они не торговать уходили, - исландка покачала головой, в голосе ее слышалась горечь, а в глазах стояли слезы.
Индеец отвел глаза и скрестил руки на груди. Хуторянка села рядом со спящим мужем, погладила его по седой голове и продолжила:
- Они не унаследовали дар отца. Торстейн - берсерк, такие всегда идут в бой без брони и всегда возвращаются невредимыми. Много лет назад он поклялся, что никого больше не убьет, поэтому и не пошел с ними. Но ведь отряд мог просто разминуться с монстром, да? - с надеждой спросила она. - Ведь мог?
От её слов, Хельгу притихшую на лавке в углу передёрнуло. Она успела успокоиться и кое-как пригладить волосы , но страх то и дело мелькал в синих глазах.
- Наверняка так и случилось, - откликнулся Виквай, глянув на Турид.
- Да, конечно, - Холлин тоже постарался поддержать словами женщину. - Я тоже думаю, что с ними всё в порядке.
- А... - она с трудом подбирала слова, - Вы можете исполнить одну мою просьбу? Мы заплатим вам, у нас есть деньги... Вы можете пройти по пути отряда? Мне нужно знать, живы ли они, - умоляющим взглядом исландка смотрела на двух почти что незнакомых странников, - Если вы не пойдете, я пойду сама!
- Не стоит, - оживился индеец, - Думаю мы сможем сделать для вас что вы просите, как плату за ваше гостеприимство.
Его взгляд упал на Хельгу. Девушка вскинулась с видом, что оставить её здесь у них не получится. Она решительно встала и снова села, уже задумавшись.
- Спасибо вам! Спасибо! - восторженно и со слезами в глазах повторяла Турид. - Но ночью нельзя отправляться в путь. Тем более, такой ночью. Ложитесь, вам нужно отдохнуть, а завтра мы соберем, что есть в доме съестного, чтобы вам хватило.

Сообщение отредактировал Факел - 17-04-2011, 19:02

[Clye >>>]

(все)

Наступило серое утро. Земля в доме под открытыми окнами намокла: моросил небольшой дождик, но все были так измучены за ночь, что никто и не проснулся от тихого шепота капель, чтобы закрыть задвижки. Один за другим винландцы и Турид освобождались от глубокого сна. Торстейн же, укрытый шерстяным одеялом, лежал неподвижно и мерно посапывал. Когда с постели встала Турид, Хельга уже давно проснулась и ходила по избе, время от времени поглядывая на парней. За утренними хлопотами она не успела с ними поговорить или не решалась. Конечно, сказать им надо, почему упала вчера на крыльце, почему отказалась от мысли их сопровождать, но руки всё находили какое-то дело, а язык словно онемел.
- Нам бы какого оружия, - произнес Виквай, потирая затекшую за ночь спину.
- Да, верно. - сказал и Холлин, и взглянул на Турид, когда та вошла. - Скажи-ка, добрая хозяйка, нит ли у вас чего-нибудь посерьёзнее простых вил? А то негоже отправляться в путь, не имея при себе оружья.
"Если Торстейн был воином, у него должен остаться меч или топор. Но поделится ли он им с нами? Или придется полагаться на силу заклинаний и крепость своих рук?" - подумал Виквай невесело. Турид лишь пожала плечами:
- Посмотрите в кладовке... Но, кажется, сыновья взяли копья с собой, да и щиты тоже. Я пойду соберу вам в дорогу съестного. Возьмите эти плащи тоже, под которыми вы спали, и огниво. В Исландии немного деревьев, но по пути на восток вроде бы есть. Останавливайтесь у них, чтобы не замерзнуть, - хуторянка повернулась к Хельге. - Идем, поможешь мне собрать припасы. А вы, спасители наши, - кажется, винландцы заметили грустную улыбку, - Пойдите вдоль берега, там Торстейн где-то кусок мяса оставил. У нас немного еды осталось, вот и пригодится.
- Я думаю, все же, нам стоит отправляться безотлагательно, - сказал индеец, вставая, и бросил взгляд на Холлина. - Я пойду гляну на снаряжение что осталось.
Холлин огорчённо вздохнул, года услышал слова хозяйки. В дороге ничто не могло заменить собой доброго копья, да и без оружия под рукой парень всегда чуствовал себя очень неуютно. Взглянув на индейца, он сказал:
- Ну пренебрегать припасами тоже не стоит. Я пожалуй пройдусь вдоль берега, помнишь мы нашли там палку и мясо? Я помню, где это, и быстро обернусь туда и обратно.
Выйдя из дома, он быстрым шагом отправился на побережье к тому самому месту. Из-за моросящего дождика винландец чувствовал себя неуютно. У берега моря его пробрал до мурашек холодный исландский ветер. Эта земля была так непохожа на его родину! Тусклая, негостепреимная, она вовсе не была рада мореплавателям. Зябко кутаясь в предоставленый хозяйкой плащ, он шёл вдоль берега, и, отдавшись тоскливым воспоминаниям о покинутом им Винланде, о его зелёных лугах и пажитях, едва не прошёл мимо означенного торчайщей палкой места. Повозившись некоторое время, Холлин раскопал завернутое в ткань акулье мясо. Взяв его в охапку, он вскорости отправился обратно.
В кладовке не обнаружилось ничего примечательного: мотыги, вилы да пара топоров на коротком древке - такими только дрова рубить. Виквай почесал затылок.
- Придется нам самим что-то смастерить, - сказал он сам себе, и словно бы не случайно на глаза попались две заготовки для щитов. Скрепленные доски были обрезаны до круглой формы, а в центре, как полагается, зияли отверстия. Только рукояток и умбонов не хватало. Индеец подошел и повертел одну из заготовок в руках. В отверстие посередине пролезла бы кисть. Он покачал головой, положил щит на место и принялся собирать плащ да свои пожитки.
Турид отвела Хельгу за дом, где их не могли услышать остальные и тихо прошептала, глядя девушке в глаза:
- Не ходи с ними, нельзя тебе. И мне одной оставаться страшно. Подожди их здесь, через несколько дней вернуться... и сыновей моих приведут.
В ответ Хельга лишь коротко кивнула, потом доверительно положила ладонь на плечо женщины и так же тихо спросила:
- Вы уже встречались с таким недугом?
- Торстейн этим же страдал.
- А теперь нет? - удивилась Хельга.
- Теперь нет, - замотала головой Турид. - Он встречался с каким-то человеком, я уже и не помню, как того звали. С материка к нам приплыл. То ли из русов, то ли из германцев. После этого муж мой и стал жить с нами: раньше-то все по походам ходил в дружине годи. Какой-то между ними произошел разговор. Не знаю, о чем они беседовали, но больше Торстейн падучей не страдал с того времени.
Девушка оторопело уставилась на исландку. Слова хозяйки звучали невероятно. Всю свою жизнь Хельга считала себя ущербной и вот сейчас, потеряв всё, у неё появилась надежда.
- Он тебе сам расскажет, как очнется. У берсерков всегда так: ранить их нельзя, но после боя накатывает усталость. И чем сильнее могли быть ранения, тем дольше потом будут спать без чувств.
Просияв, Хельга порывисто обняла хозяйку и не смогла сдержать слёз. Та же была ошарашена неожиданной реакцией гостьи:
- Да что ты, что ты, девочка... Полно...
Через некоторое время, когда все собрались в доме, Турид указала на два приготовленных свертка:
- Там вяленое мясо, творог и вода. Еды немного, но на дорогу вам должно хватить. А спутницу вашу, - хозяйка обратилась к Холлину и Викваю, - Оставьте здесь. Куда ей после такой ночи? Да и мне спокойнее: все не одной в доме оставаться.
- Ну что ж, Хельга, оставайся. - сказал Холлин взглянув на девушку и чуть улыбнулся. - Так наверное и впрямь будет лучше всего.
- Надеюсь, мы еще встретимся, - произнес в свою очередь индеец.
- Берегите себя, - ответила девушка и, смутившись, опустила глаза.
Турид проводила винландцев до высокого холма, с которого было видно высокую заснеженную вершину горы.
- Это Снефеллсйокуль, держитесь его. Где-то там, в пещере, на расстоянии около двух пеших переходов есть огромная пещера, в которой, как говорят, и живет одноног. Только, во имя Одина, близко не подходите! По этому пути и ушли наши сыновья с остальными.
Она немного постояла, глядя на удаляющиеся силуэты нежданных гостей. Они не были похожи на двух братьев, которые вот только неделю назад так же покинули ее.

[... >>>]

Риф, с мастером.

Элин слышала разные истории о мореплавателях, рассказы об увлекательных путешествиях и ни на что не похожей морской жизни. На самом же деле все оказалось куда банальнее. Пузатый кнорр Эйдана был заставлен бочками, тюками и сундуками с разными товарами. Погода благоприятствовала, и почти все время корабль прошел под парусом. Лишь изредка морякам приходилось доставать весла и грести. В остальное время люди просто сидели, кто на палубе, кто на сундуках. Однако, было и что-то умиротворящее в этом укладе. Северяне, уже много лет плавающие вместе, почти не разговаривали. Вот один встал, чтобы проверить, как укреплен груз, вот другой достал плащ потеплее. Редкие реплики едва ли могли нарушить тишину океана. Все понимали друг друга без слов. Короткий жест, кивок головы - и достаточно. Только Эйдан порой подходил проведать, как себя чувствует сестра. За время путешествия в душе девушки наступил покой, который был потревожен, только когда на горизонте стала видна Исландия.
Риф оказался очень небольшим прибрежным поселением: лишь дюжина крупных продолговатых домов да маленький причал. Вокруг же были только зеленые поля. Моросил небольшой дождик. К причалившему кнорру уже шли несколько человек, а моряки, не теряя времени, стали выгружать товары. После долгого бездельного плавания они были рады размяться. Можно было даже услышать, как они обсуждают, сколько выручат денег, и как каждый из них будет торговаться. Недалеко от причала на берег был вытащен еще один корабль: побольше, и украшен покрасивее торгового судна. Отдав распоряжения по поводу груза, Эйдан подошел к девушке:
- Сестра, часть груза мы оставим здесь, а остальное повезем во Фродривер, поместье местного годи. Вы говорили, что вас ждет святой отец. Если вам вглубь страны, то часть пути можете проделать на наших повозках: место найдется!
- Я только сегодня благодарила Пресвятую Деву за то, что она послала мне такого доброго человека, как вы, Эйдан. К сожалению, сестра-настоятельница не смогла точно указать место, куда я должна прибыть, но она тоже упоминала Фродривер, так что я с радостью приму ваше предложение. А пока, если у вас есть немного свободного времени, не могли бы вы рассказать об этом поместье и соседних землях. Есть ли поблизости большие поселения? Чем занимаются живущие там люди? И есть ли спрос на людей образованных?
- А так же, насколько сильна церковь? - спохватилась она, - Я, признаться, почти ничего не знаю об Исландии, но слышала, что семена истинной веры еще не пустили прочных корней в этой стране.
- Не указала место? - покачал головой торговец. - Как же так? Идемте, в Рифе нас всегда встречают большим застольем, там все и расскажу.
Эйдан отдал распоряжения по поводу укладки грузов и пошел навстречу трем исландцам, которые учтиво встретили морехода, поздоровались с представленной им сестрой Элин и сказали, что глава деревни уже их ждет. Вся команда кнорра проследовала в самый большой дом в поселении, он стоял немного в отдалении от остальных. Никогда еще шотландка не видела таких жилищ: простая продолговатая конструкция без каких-либо стен внутри, однако настолько огромная, что здесь труда могли бы жить две, а то и три дюжины человек. Внутри были составлены столы один к другому так, чтобы образовалась одна длинная столещница. И только самый дальний от входа стол стоял на возвышении, где сидел сам Хрольв - глава деревни - в окружении семьи. Гости начали рассаживаться в странном порядке. Каждый будто бы заранее знал, куда именно сесть на этих длинных скамьях. Сестру Элин Эйдан провел почти что к самому дальнему месту: рядом с собой. Сам же сел между ней и столом Хрольва. Когда все расселись, началась долгая церемония приветствия. Моряки перечисляли достоинства и богатства хозяина, его дома и восхваляли его гостеприимство, не забыв упомянуть, что будут об этом рассказывать в своих плаваниях. Хрольв отвечал тем же: восхищался кораблем торговцев, их смекалкой и деловой хваткой. После того, как взаимные честования были окончены, слуги начали подносить еду и разливать напитки. В доме стало шумно. Между сменами блюд Эйдан рассказывал Элин об Исландии:
- Это суровый край, лето не слишком холодное, но дождливое, а вот осенью вам точно понадобится одежда потеплее. Вся страна поделена на четыре части - по сторонам света. На западе правит Снорри. Впрочем, он считается местным главой - годи, поэтому его слово всегда более весомо, чем других крупных помещиков. Его поместье, Фродривер, является самым крупным поселением острова. А вы знали, что Исландия - это остров, да? В общем, выбраться отсюда можно только летом, в остальное время корабли не ходят. О чем это я? - Эйдан, уже немного захмелевший, задал вопрос в потолок. - А, ну да! Крупное поселение - это Фродривер, а других крупных здесь только три: на востоке, севере и юге. Деревьев практически нет, вот люди и жмутся к небольшим рощицам. Исландия ведь недавно была заселена. И приплывшие сюда норвежцы селились далеко друг от друга, а не кучками, чтобы у каждого была своя земля. С тех пор так и живут. Занимаются в основном скотоводством. Полей много: травы скотине - хоть обожрись! Зимой не знаю, что делают. Наверное, по домам сидят. А вот христиан здесь почти и нет. Говорят, у Снорри живет какой-то священник, пытается склонить его крещению, да тот все отпирается, - тут Эйдан уставился куда-то мимо Элин, - Посмотри, сестра... видишь, там сидят люди со странными амулетами на шее? Это молоты Тора - бога, покровительствующего воинам. Землепашцам такие талисманы не нужны. Держись от них подальше.
Тут к Элин неожиданно обратился Хрольв.
- А скажи-ка, сестра, - громко начал он, от чего постепенно шум за столом начал стихать, - Крепко решила взяться церковь за нашего годи? Одного священика мало, вторую прислали?
Элин порядком устала от скудной кухни кнорра и теперь деловито поглощала мясо какой-то диковинной птицы. Услышав вопрос, девушка посмотрела на Хрольва и улыбнулась.
- Конечно, мы были бы только рады увидеть уважаемого Снорри среди братьев по вере... равно как и любого другого, ведь все равны в глазах господа. Но, уверяю вас, святая церковь не собирается ничего навязывать ему и смиренно надеется на мудрость этого доброго человека, которая покажет всю... необходимость приобщения к христианству. Я же прибыла в эту гостеприимную страну только чтобы помочь святому отцу легче переносить тяготы служения людям.

[Кот бледный >>>]

«Если вам не нравится погода, подождите немного, станет еще хуже». Ох, как права оказалась старая исландская поговорка, произнесеная Турид в самом начале знакомства с винландцами! Все время, пока Холлин и Виквай шли на восток, лил дождь. Непривычные к такой погоде, вымокшие, обдуваемые холодными ветрами, они в конце концов простудились. Как ни старался Виквай держать ноги в сухости, в такую погоду, без костра сделать это не представлялось возможным. Хлюпающие носы, кашель и озноб стали их спутниками. Ни одного деревца не встретилось им до середины второго дня, когда они увидели, наконец, небольшую рощицу у подножия горы. А в ней, кажется, виднелась светлая грубая ткань палатки. Дыма от костра не было видно, а шум, который обычно исходит от крупного сборища людей, услышать было невозможно: низкие серые тучи без устали поливали исландскую землю дождями. Виквай, кутаясь в мокрый, но хотя бы согретый теплом его тела плащ, молча побрел по направлению к палатке.
- Может быть, это тот самый отряд? - предположил Холлин и двинулся вслед за индейцем. - Или кто-то из охотников...
- Я сейчас готов хоть в лисьей норе спать, если там будет сухо, - откликнулся хмуро Виквай.
- Даа... - протянул Холлин, плотнее запахиваясь в плащ. - Погода в этих землях сурова. Не то что в Винладе.
Вдруг откуда-то сзади послышался возглас. Холлин обернулся. К путникам приближались несколько всадников. Первым ехал настоящий великан в меховой безрукавке. С его мокрых ярко-рыжих волос и бороды текла дождевая вода. Именно он что-то кричал и махал своей огромной рукой. За ним следовали несколько воинов с копьями, упертыми в стремена, и щитами за спинами. Они, как могли, кутались в плащи, спасаясь от всепроникающего ливня. К седлам были кое-как приторочены шлемы. Лошади под всадниками тяжело дышали. То ли их торопили, то ли животные устали просто от тяжелой вооруженной ноши и неудобной промокшей земли под копытами.
- Мы искали их, а нашли они нас... Думаешь, это - тот самый отряд? - спросил Холлин у Виквайя.
- Не знаю, - сказал, останавливаясь, Виквай, по лицу которого текли ручьи дождевой воды, - Больно шустро они скачут. Уж не головы наши им нужны?
- Так или иначе, нам не уйти, - хмуро ответил его спутник и поправил на плече палку с прикрепленным к ней свертком с пропитанием. - Вокруг одни поля, и до палатки далеко, - махнул он рукой в сторону рощи.
Всадники небыстро приближались, кони их шли тяжело. Впрочем, воины не выказывали никакой враждебности. Когда они подъехали на расстояние в десяток шагов, рыжебородый громко спросил:
- Это вы от Торстейна идете?
Сейчас он выглядел гораздо менее грозно, чем мог бы, будь погода получше. Мех его незамысловатой одежды от дождя слипся и висел клочками. Длинные волосы и борода спутались. Однако, сбоку его седла в вертикальном положении висело нечто, напоминающее меч, но размерами превосходящее его в два раза. Огромные ножны скрывали массивное, с ширину ладони, лезвие, а рукоять и вовсе не была похожа на ту, которой обычно пользовались северяне. Холлин с Викваем видели мечи в Винланде: их изготавливали так, чтобы рука с одной стороны была ограничена гардой, а с другой - навершием. Хватка получалась крепкой, и в бою меч отлично сидел в руке: противнику ни за что не выбить! Это же гигантское оружие могли удерживать одновременно три, а то и четыре человека. И каждый - двумя руками.
Виквай не верил, что для него все закончится здесь и сейчас, поэтому ответствовал незнакомцу:
- Все верно, вышли от него не далее, как вчера.
- Угу, - хмыкнул Холлин.
Рыжебородый всадник спешился, а за ним - и все остальные.
- Я - Рагнар, Торстейн послал меня вслед за вами. И за... троллем, или кто он тут. А где остальные? Вы с ними не встретились?
Индейца порядочно удивил могучий рост этих людей, но сейчас он решил не придавать этому значения.
- Я Виквай, а это Холлин, - ответил он, - Все, что мы видели эти два дня - пустые холмы да проливной дождь. Только что вон там заметили палатку.
С этими словами Виквай указал на подножие горы, к которой они с Холлином было направлялись. Рыжебородый был в полтора раза выше Виквая, но сколько не приглядывался, ничего сверх того, что увидели Винландцы, разглядеть не смог.
- Ну, пойдем посмотрим, - заключил он. - Так за чем мы вообще охотимся? Сначала меня Снорри гонит к Торстейну, потом Торстейн - за вами. С чего переполох? И кем вы Торстейну приходитесь?
Похоже, Холлин не торопился встревать в разговор, поэтому Викваю пришлось объясняться за обоих.
- Мы благодарны Торстейну за его гостеприимтсво и в ответ вызвались попытаться найти его пропавших сыновей. Жена Торстейна указала нам куда идти и, насколько я могу судить, была поглощена отчаянием, потому что хотела идти сама, - индеец остановился для того, чтобы чихнуть, и продолжил, - Так значит Торстейн прислал вас в подмогу?
- Ага, - кивнул здоровяк, - Мы только с корабля сошли, так нас и начали гонять по всей Исландии. Вообще не представляю, что случилось.
- Мы встречались с монстром, - проговорил Холлин, чем привлек внимание не только самого Рагнара, но и других воинов, которые сгрудились позади него, чтобы лучше слышать, - Это огромное одноногое чудище.
- Но вы живы... про ушедших раньше во Фродривере ходят другие слухи. А почему вы не пошли с ними сразу?
- Мы не исландцы, - ответил Ольвидсон. - Мы прибыли с запада, из Винланда.
- А... ну да, ну да, Торстейн что-то упоминал про чужеземцев, но об этом потом. Что это за зверь?
- Ростом - как два, а то и три меня. Он напал ночью, трудно было что-то разглядеть. Торстейн ударил его копьем, отчего одноног упал...
- Значит, боится стали, - сделал вывод рыжебородый, - Это нам на руку.
- Но еще больше боится огня. Подоженной метлой я его и отогнал.
- Сильно боится? - спросил Рагнар, Холлин кивнул в ответ. - Впереди полно деревьев, пекло мы ему обеспечим.
При входе в рощу первым, что встретил отряд, был вдавленный в землю человек. Он лежал лицом вниз, голова его была раздроблена, а туловище почти полностью скрылось под грязью и дождевой водой, которая заполнила впадину.
- Этого стоило ожидать, - пробормотал кто-то из воинов.
Дальше дела обстояли еще хуже. Палатка, которую увидели издалека винландцы, оказалась лишь одной из трех. Две других были изорваны в клочья. Вокруг было много покосившихся и сломанных деревьев. И везде лежали трупы. Здесь погибло около двух дюжин исландцев. Холлину, никогда прежде не видевшему подобного, стало дурно.
- Ни на одном нет брони, - отметил другой воин вслух.
- Это верно, - согласился Рагнар. - Обыщем лагерь.
Отряд привязал лошадей и разбрелся. Рыжебородый же обратился к Викваю и Холлину.
- Обыщите палатки... или что от них осталось. Потом пойдем за зверем. Сломанные деревья, следы на мокрой земле - думаю, мы отыщем его без труда. Найдете оружие или кольчуги, берите себе: вам оно нужнее, чем им теперь.
- Обкрадывать мертвых?! - вскричал Холлин. Вид разбросанных повсюду тел лишил его обычной рассудительности и спокойствия. На его громкий возглас обернулись несколько исландцев. Рагнар хмыкнул.
- Убьешь зверя, они тебе спасибо скажут, когда встретитесь.
- Держи, - один из исландцев протянул Холлину свое копье. - Помоги мне снять кольчугу, пойдешь в моей.
Холлин что-то проворчал в ответ, прислонил копье к дереву и стал стаскивать броню с исландца. Виквай в это время последовал совету Рагнара и осмотрел палатки одну за другой. В единственной целой на полу были разбросаны теплые плащи: видимо, на них спали. Также обнаружились пара кольчуг и шлем. Под изорванной тканью двух других было примерно то же: такие же плащи, еще две кольчуги, кожаные фляги, чьи-то сапоги, - но все это пролежало в грязи и воде несколько дней. Кольчуги начали обрастать ржавчиной. Были и какие-то остатки еды, но откапывать их из земли было бы не самой лучшей идеей.
- Копья все переломаны, - сообщил Рагнару один из воинов с остатками от древок в руках. - Сниму наконечники, еще пригодятся. А вот меч оказался целым: бедолага даже из ножен не успел его вытащить. Не узнаешь?
- Торбьерн. Когда покончим со зверем, сделаем здесь курган. Тогда меч и вернется к хозяину. А пока... Эй, чужеземец, - крикнул рыжебородый Викваю, - с мечом умеешь обращаться?
Тот задернул полу палатки и поднялся с корточек.
- Вообще-то я лучше знаю топор и лук. С кинжалом приходилось сталкиваться лишь при разделывании туш после охоты.
- Луков у нас нет, да и топоров мы с собой не прихватили.
- А зря, - отозвался один из воинов, - могли бы хоть кольев наделать.
- Это верно, - согласился Рагнар. - Держи меч, ничего лучше предложить не могу.
Тот принял меч, взвесил его и поинтересовался:
- А нам не нужно ли опасаться засады этого тролля?
С этими словами он огляделся во тьму вокруг них.
- Если он такой, как вы о нем рассказываете, мы его услышим. Идем, нужно найти место для ночлега. Окружим себя лошадьми. Если зверь явится к нам, среди деревьев ему будет сложно драться из-за размера. Дежурить будем по двое... кроме вас, чужеземцы. Вы можете сразу ложиться отдыхать. Нужно набраться сил перед завтрашним боем. Если, конечно, он не начнется ночью.
- Я готов дежурить, - с готовностью вызвался Холлин.
- Без обид, чужеземец, но тебя я вижу в первый раз, а с этими парнями прошел не через одну битву. Когда на посту кто-то из них, я могу спать глубоко и спокойно, чего и тебе желаю. У тебя еще будет шанс себя показать.
Холлин помрачнел, но промолчал. В конце концов, он и правда никогда не стоял в дозоре. Отряд выдвинулся глубже в рощу, но подальше от сломанных деревьев. К Викваю подошел один из воинов и протянул небольшой рабочий топорик:
- Держи, я нашел его в лагере. Много с ним не повоюешь, да и частокол не поставишь. Я не знаю, какой ты народности, но я видел людей, которые делали луки прямо в лесу. Один из них дал мне тетиву на память. До сих пор ношу с собой. Сам я стрелять не умею, но если сможешь настрогать себе стрел, забирай ее. Лучник бы нам пригодился.
Виквай горячо поблагодарил воина и пообещал возвратить топорик, как только закончит работу. Потом он нашел неподалеку от их стоянки подходящее деревце и принялся делать заготовку, подобрав себе для этого относительно сухое место. Когда работа была закончена, вокруг уже все спали. Только двое дозорных о чем-то тихо переговаривались. Виквай отложил заготовку до завтра и тут же, под деревом, заснул.

[noComments >>>]

с Мастером

Дорога от Скаулхольта, что на юге, до Фродривера занимает неделю для пешего. Олаф, однако, шел в два раза дольше. Виной тому был, во-первых, продолжительный дождь: по мокрой земле так же быстро, как по сухой, не походишь. А во-вторых, гостеприимство исландцев. Живущие в отдалении от крупных поселений семьи были всегда рады случайному путнику и предоставляли ему не только крышу над головой, но и сытный обед, а потом и ужин. А кто и баню предложит - ну разве откажешься? Но, так уж заведено, в ответ гость должен был развлекать хозяев беседой. Хейдарссон с детства был неразговорчив, но его доброта просто не позволяла ему встать и уйти, сославшись на то, что он торопится. Вот так, слово за слово, разговор и завязывался. Да и торопиться-то ему было некуда. Олаф шел не куда, а откуда. Тем не менее, пускай путь и занял на неделю дольше, чем он рассчитывал, конюх пришел во Фродривер. На дворе стоял вечер, небо было скрыто за тяжелыми тучами. Дойдя до огромного дома Снорри, он увидел несколько повозок с тюками, бочками и сундуками и множество людей вокруг них. Двери в дом годи, обычно распахнутые, были закрыты, а возле них стоял кто-то знакомый... Кажется, это был торговец, каждое лето приезжающий в Исландию. Как же его звали? А, верно! Эйдан.
- Хей, Эйдан. здравствуй! - окликнул знакомца Олаф и поднял ручищу вверх в знак приветствия. Тот помахал в ответ в некотором замешательстве и пошел навстречу. Когда их разделяло лишь несколько шагов, лицо торговца просияло:
- Олаф! Не узнал тебя сразу. С каждым годом становишься больше, - с улыбкой произнес он. Мореход был по плечо конюху. - Снова приехал лошадей продавать? Они сейчас большим спросом пользуются в Англии.
- Нет, друг, на этот раз твое чутье подвело тебя, - проговорил молодой человек, лукаво улыбаясь, - сегодня я продаю (да что там! почти даром отдаю) кое-что другое. Поэтому очень уж удачно вышло, что я тебя встретил.
- Да ну? И что же это? - так же лукаво спросил Эйдан, потом подошел ближе и уже не так радостно продолжил. - Дурные вести пришли из Ирландии. Говорят, скоро начнется война. Конунг Дублина собирает войско против короля. Кони бы пригодились.
- А конюхи? - Олаф в упор посмотрел на моряка.
- Только с конями, - покачал головой торговец, - Сигтрюгг небогат, он считает каждый рот, который нужно кормить. Сейчас ему нужны воины с оружием, но все, что он обещает, - это богатства Ирландии в обмен на корону.
- Что ж, - несколько отстраненно произнес конюх, - значит, проживу дольше. Я тут работу ищу... Ты ничего не слыхал?
Эйдан потер подбородок в задумчивости, но не успел ничего ответить. Двери в дом Снорри распахнулись, и из них вышли - хотя более уместно было бы сказать "выплыли" - пять человек. Три старца и две пожилые женщины - все седовласые в белых одеждах. Они шли по раскисшей от дождей земле, но казалось, что грязь даже не липнет к их одеяниям. Один человек, тоже седой, но одетый по-простому, отделился от каравана Эйдана, спешился и подошел к ним, ведя лошадь за узду. Поклонившись друг другу и перекинувшись парой слов, все они пошли куда-то дальше, от дома Снорри в сторону леса.
- Пресвятая Богородица... - прошептал торговец.
Олаф проводил их удивленным взглядом и посмотрел на Эйдана:
- Это кто? Колдуны?
- Друиды, - еще ошеломленный ответил торговец, - я слышал о них, но никогда не видел. Кто-то вроде жрецов или священников, но у них своя особая вера. Мне говорили в Рифе, что они приплыли сюда недавно, но я не знаю, зачем.
- Не знаю, зачем, - эхом повторил богатырь, - Бог знает.
С минуту оба смотрели на удаляющихся старцев, потом Олаф вновь спросил у Эйдана:
- Так что? Не встречал никого, кому работники нужны?
- Я только приехал. Видишь - вон, телеги даже не разгружены. Сунулся к Снорри - закрыто. "Жди," - говорят. Я и не думал, что там... эти. Не успел еще ни с кем поговорить, но если что услышу, сразу дам тебе знать. Сейчас попробую еще раз к годи попасть. Хочешь, пойдем со мной, сразу и спросишь у него про работу. Или пока можешь просто тут осмотреться, отца Бенедикта навестить.
- А тебе помощь не нужна? Если хочешь, подсоблю телеги разгрузить - все вдвоем сподручнее. А там и правда к отцу Бенедикту зайду. Давно не виделись.
- Да нас тут много, - Эйдан обвел рукой караван. Вся команда его корабля была здесь: кто на телегах сидел, кто на конях, а кто и просто вокруг ходил. - Но, знаешь, лишние руки лишними не бывают, - улыбнулся моряк. - Или же ты хочешь ко мне на кнорр пойти? Вот тут врать не буду... я, пожалуй, выступлю на стороне Сигтрюгга. Ирландский король, если его не трогать, захватит и Оркнейские острова, и Исландию, и Гренландию. Казалось бы, что мне - торговцу? А не так все просто. Он и сейчас у себя на землях собирает огромные пошлины, а если весь север будет в его руках? Уж лучше пусть все решится сразу. Либо выиграем, и тогда вообще можно будет поселиться где-нибудь в Ирландии среди лугов с набитым кошельком, либо проиграем. Дай Бог, не лягу под чьим-нибудь топором, тогда поплыву куда-нибудь на материк, но там свои порядки. Вот и думай - нужно оно тебе, Олаф? Ты же молодой, грамоте обучен, крепок: еще жить да жить. А битва будет страшная.
- Что-то ты меня хоронить стал раньше времени, друг, - Олаф попробовал, улыбнуться, но улыбка вышла какая-то невеселая. - Я подумаю еще. То, что жизнь свою загубить могу, не страшно, то, что других калечить и убивать стану - того боюсь. Я решил так: пойду в церковь, Господь направит.
- А это верно, - согласился Эйдан. - Я пока Снорри навещу.
- Потом вернусь к тебе, помогу с поклажей, - конюх направился к церкви.

[Кот бледный >>>]

С троеточием.

От внимания Элин не укрылось, что после громкого вопроса Хрольва за дальним концом стола привстал со скамьи один из тех людей с амулетами в виде молота Тора, на которых ранее показывал Эйдан. Его длинные седые волосы и такого же цвета короткая борода, были немного заляпаны пищей и, кажется, элем. То ли хотел защитить ее от дерзкого обращения главы деревни, то ли наоборот: поддержать его. Однако же, как только он услышал ответ сестры, то малозаметно ухмыльнулся и сел, отдавшись целиком поеданию какого-то блюда. Так же поступили и все вокруг: еда снова их занимала больше, чем несостоявшаяся перепалка. И сам Хрольв не ожидал такого ответа, он-то расчитывал на громкий спор, а тут и прицепиться не к чему. После недолго раздумья, он снова задал вопрос, но уже не так, как в первый раз - с вызовом, а просто, чтобы поддержать беседу и не выглядеть глупо:
- Так и в чем же необходимость крещения?
- Необходимость... - Элин потерла переносицу, раздумывая, она тоже хотела бы знать ответ на этот вопрос, - если опустить его духовное значение, давайте вспомним о ваших соседях. Большинство стран Европы, да и моя родная Шотландия уже давно следуют христианскому учению, а собратьям по вере всегда проще развивать торговые и дружеские отношения. К тому же церковь издавна покровительствует наукам и ее укоренение здесь будет способствовать просвещению, ведь вы... мы можем многому научиться друг у друга. Напримем, я еще никогда не ела такого замечательного блюда. Это какая-то местная птица?
Хрольв, почти полностью прослушав, что сказала Элин, откликнулся только на вопрос о птице:
- А... это - да, местная, их тут много.
На этом спор, который так и не начался, кончился. В целом же трапеза прошла спокойно, если так можно сказать о шумном обсуждении какого-то плавания, криках, битье посуды и стучанию кулаками по столу. Элин, впрочем, это никак не коснулось. Ночь провели в гостевом доме, который внутри был разделен на части лишь тонкими занавесками. Периодически шотландка просыпалась от того, что какой-то перебравший моряк вставал, скомканно ругался и хлопал дверью. Рано утром, после небольшого завтрака, несколько повозок, груженых товарами, выдвинулись в сторону Фродривера. С ними также поехал и тот седовласый, которого Элин вскользь видела вчера за столом. Как ей объяснил Эйдан, он, как и другие его товарищи, был перевозчиком и охранником каких-то особ, которые прибыли из Ирландии на переговоры с годи. Сегодня его волосы и борода были вымыты и вычесаны. Переезд занял два дня. В обычное время добрались бы и быстрее, но из-за продолжительных дождей землю кое-где размыло, повозки застревали, лошади не справлялись и торговцам приходилось то вытаскивать телеги из грязи, то заталкивать их на холм. Впрочем, судя по разговорам, именно это и считалось "обычным временем" для Исландии. Ночевали в палатках. Хоть и сыро, но все не под открытым небом!
Фродривер оказался по-настоящему большим поселением. Исландцы не строили свои продолговатые дома близко друг к другу, из-за чего деревня сильно раздавалась во все стороны. На полях стояло собранное в стопы, но насквозь промокшее сено. В загонах блеяли остриженные ягнята. А совсем недалеко раскинулся такой нехарактерный для Исландии густой лес. За три дня на этом острове это были первые встретившиеся Элин деревья. Проходившие мимо люди подходили и приветствовали Эйдана или просто махали ему руками издалека - казалось, здесь его многие знали. Вечерело. Из-за низких туч с каждым мгновением становилось все темнее. И вот впереди возник огромный дом, сильно отличающийся от других. Он был более угловатым и двухъярусным с навесом над широким крыльцом.
- Здесь нас должен ждать Снорри, - обратился Эйдан к Элин. - А вот там, видите, сестра? Это местная церковь. На самом деле это просто дом, на которой водрузили крест, но пока годи не крестится, настоящую не построить. Думаю, на этом наши пути расходятся. Я был рад помочь сестре по вере. Замолвите за меня словечко перед Господом, - подмигнул торговец.
- Обязательно, Эйдан, - девушка быстро спрыгнула с повозки, - и удачи вам на обратном пути. А скажите, вы долго пробудете в Фродривере?
Моряк потер подбородок в задумчивости.
- Думаю, два-три дня. Пока не сторгуемся. Мы всегда уезжаем из Фродривера с пустыми повозками, но полными кошельками.
- Что ж, еще раз удачи. Прощайте.
Элин кивнула и направилась к церкви. Встречаться с церковником ей не особо хотелось, но Эйдан все еще был рядом. Перекрестившись, девушка вошла внутрь и тут же поймала на себе сердитый взгляд... местного священника? Конечно, он был одет в рясу, но это было единственным, что выдавало в нем служителя церкви. Перед шотландкой сидел удивительно крепко сложенный мужчина с абсолютно лысой головой, короткой бородкой - как у большинства исландцев - и шрамом длинной с палец под левой скулой. Церковь же представляла собой обычной дом не только снаружи. Несколько книг и пара деревянных крестов - вот и все, что было в ней церковного. Те же лавки по краям дома, тот же очаг, глиняная посуда на полках. Когда Элин вошла, священник сидел, уперев кулак в подбородок, а локоть - в колено, и, судя по выражению лица, размышлял о чем-то не очень ему приятном. Однако, когда он заметил посетителя, взгляд его немного смягчился, он встал и, стараясь не показывать своего раздражения, спросил:
- Я могу тебе чем-то помочь?
- Здравствуйте, святой отец, я только недавно прибыла сюда из Шотландии и ничего еще не знаю об этих краях. Поэтому, увидев вашу церковь, решила зайти, чтобы поблагодарить господа за безопасное путешествие и распросить о городе. Меня зовут Элин. Позвольте узнать ваше имя?
- Я - Эйдан. Пожалуйста, проходи, - священник жестом указал на лавку напротив себя. - Ты из друидов? Они сейчас у Снорри - это самый большой дом в поселении.
- Как странно, я только недавно встречала человека с таким же именем, - от удивления Элин на мгновение забыла, что все еще изображает из себя монахиню и с любопытством заглянула в глаза священнику.
- Простите, отец Эйдан, - добавила она, опуская взгляд, - Нет, я не друид. Об этих людях мне известны только редкие слухи. Не могли бы вы...
Девушка почувствовала, как раздражается, причем разражение было явно чужое и копилось уже давно. Заставив себя успокоиться, она присела на предложенное место.
- Похоже, вы чем-то расстроены, - сменила Элин тему, - Могу я узнать причины вашего беспокойства?
Эйдан отмахнулся.
- Не забивай себе голову. Да и, кстати, я просто диакон, так что никакого "отца", - усмехнулся он. - Отец Бенедикт отбыл в Англию по срочному делу. Я остался за церковью приглядывать. Так что, если ты пришла на службу, то ничем не могу помочь: у меня связаны руки чином. Впрочем, я не жалуюсь, в церковь-то пошел служить не для того, чтобы самолюбие тешить. Но если захочешь помолиться, заходи, когда угодно. В последнее время во Фродривере много чужестранцев, а из Шотландии, насколько мне известно, прибыли только друиды. Что привело тебя сюда?
- Плохие воспоминания... Эйдан, - девушка против воли вспомнила о муже, - которые я пыталась оставить на родине, чтобы начать все заново здесь. Похоже это сложнее, чем казалось раньше. Но в любом случае, раз уж я прибыла, стоит поскорее найти ночлег и задуматься над поиском работы.
Диакон глубоко вздохнул и медленно кивнул.
- Воспоминания... Посмотри на меня, разве я похож на служителя церкви? Я стал служить, чтобы избавиться от прошлого, - он обвел рукой свой дом. - Ты нашла ночлег. И я ничего не спрошу о твоей жизни. А завтра я поговорю с годи о работе для тебя. Что ты умеешь?
- Боюсь, мне здесь нечем похвастаться. Хотя в детстве дядя пытался меня многому научить, святое писание, география, история, он любил науки... некоторое время... А в последние годы я занималась рыбной ловлей, - девушка немного помолчала.
- Еще умею готовить, - добавила она с усмешкой, - когда-то приходилось сразу для десятерых стараться.
- Как ты сказала? Ты умеешь рисовать карты? - удивился собеседник.
- Может быть, - девушка задумалась, - не то, чтобы я их хоть раз в жизни рисовала. Хотя нет, в детстве успела нарисовать целый континент, за что и получила по первое число. Но, наверное, смогла бы.
Правда, в последних словах особой уверенности не слышалось.
- Это редкость, - улыбнулся Эйдан. - Тем более для девушки. Обычно картами занимаются только просоленные моряки. Умеешь читать или писать? Руны, церковное письмо?
- О рунах я ничего не знаю, а вот Библия у меня в... - Элтн вовремя осеклась, - была у меня в течении многих лет настольной книгой. Дядя был очень щепетилен в этом вопросе.
- Отлично! Если Снорри ничего не сможет предложить, ты можешь остаться здесь и переписывать книги, - диакон взял первую попавшуюся со стола, открыл и ткнул пальцем в текст, который начинался с "Отче наш..." - Прочитай, что здесь написано?
- Отче наш, сущий на небесах. Да святится имя Твое... - послушно начала девушка и уже через несколько строк читала по памяти. Знакомые слова слетали с языка, полностью минуя сознание. При этом вид у Элин был такой отрешенный, что казалось, будто она и вправду молится, - аминь.
Закончив, Элин смущенно посмотрела на Эйдана, тот учтиво поклонился.
- Прости меня, сестра, я должен был проверить. В последнее время слишком много проходимцев вокруг.
Он на мгновение отвлекся: что-то увидел в открытую дверь.
- Друиды вышли от Снорри. Подождем немного, потом спросим, в каком настроении остался годи.
Элин с любопыством проследила за взглядом Эйдана, однако увидеть никого не успела.

[Clye >>>]

История Виквая

вместе с мастером

Виквай проснулся на рассвете. Дождь кончился, но земля в роще еще была влажной: солнце вставало с другой стороны горы, и отряд пока что целиком был в тени. По-немногу вспоминался сон. Кажется, он видел птицу, кормящую своих птенцов. Все остальные пока еще спали. Рагнар во сне крепко прижимал свое огромное оружие к груди, лицо его было напряжено. Один из дозорных сидел на корточках и тихо и протяжно шептал что-то своему щиту, держа его перед собой. Второй, это был тот, что вчера отдал винландцу топор, заметил пробуждение Виквая и подошел, протягивая, кажется, сушеную рыбку.
- Мы развели костер. Идем, тебе нужно отогреться.
Тот поднялся, растянул мышцы и с благодарностью принял еду.
- Может быть, стоит пополнить наши запасы провизии перед битвой? - спросил Виквай дружинника и добавил задумчиво, - Хотя я, пожалуй что, мало чем буду полезен пока не закончу свой лук.
"А ведь нужно еще найти к нему стрелы - или даже сделать", - невесело подумалось индейцу. Он уселся возле костра и стал жевать рыбу.
- Тогда не теряй времени, - воин хлопнул Виквая по плечу. - Я - Сигурд, можно сказать, коммандир этих ребят. Будить их не буду, пусть выспятся. Провизии у нас достаточно, - он махнул рукой в сторону лошадей, вероятно указывая на притороченные к седлам тюки. - Знаешь, что он делает? - спросил Сигурд, кивнув в сторону второго бодрствующего воина, и не дожидаясь ответа, продолжил. - Это называется "петь в щит". Такая песнь не даст щиту разрушиться в бою. Но обычно ее поют громче. А представь себе целую армию, исполняющую этот ритуал - вот это впечатляющая картина.
- Замечательный ритуал, - ответил Виквай, задумчиво глядя на певца.
Он молча закончил непродолжительную трапезу. Затем взял в руки свою заготовку и топорик Сигурда.
- Так ты говоришь, ты коммандир? А кто же тогда Рагнар? - спросил он Сигурда, принимаясь за отделку лука.
- Рагнар прошел через столько сражений, в скольких мне и тебе вместе за всю жизнь не побывать. За ним идут не из-за звания или происхождения. Но главное... знаешь, сколько в мире тварей? Не людей, а таких, как этот тролль - чудовищ? Я встречался лишь с несколькими, а он бился чуть ли не со всеми. Его огромный меч - именно для таких случаев. В строю он неудобен, а в чистом поле против чудища не сыскать оружия лучше. Длина, чтобы держать монстра подальше от себя. А если тварь попалась крепкая, то можно обрушить всю тяжесть стали на нее. Редкая броня устоит. Рагнар не входит в наше братство, но мы дружим с ним, и если наши маршруты совпадают, то берем его на борт, а то и помогаем с "делами". В долгу он не остается, - Сигурд посмотрел вверх: на небо через листву. - Скоро надо будет выходить. Если что хочешь узнать, спрашивай сейчас. Дальше, мне кажется, будет не до вопросов.
В ответ Виквай подавил свое любопытство расспросить про братство, о котором упомянул Сигурд, и лишь покачал головой - нужно было закончить работу с луком (хоть сделать снаряды не было ни времени, ни материала). Вскоре все проснулись. После небольшого завтрака и обсуждения светлой погоды, отряд двинулся обратно к разрушенному лагерю, а оттуда - по тропе из сломанных деревьев. На земле, еще не окончательно высохшей, порой встречались огромные следы абсолютно симметричной четырехпалой ноги. Рагнар хмыкал, Сигурд серьезно кивал головой, воины переглядывались. Наконец они вышли из рощи: впереди вздымалась гора, а у самого ее подножия черную пасть разинула пещера.
- Нашли, - коротко заметил Рагнар.
- Нужно набрать сухих веток, - предложил Сигурд. - Разведем костры у входа в пещеру, а потом попробуем его выманить. Если он внутри, то горящими палками загоним в самый дальний угол, а там и убьем.
Собрав хвороста, нарубив толстых веток, не совсем еще промокших от дождя, обвязав все это веревками и погрузив на лошадей, отряд выдвинулся к пещере. В середине дня у ее входа уже горели несколько больших костров. Выманить тролля вызвался Рагнар. Одев свой огромный меч в ножнах так, чтобы он висел за спиной, рыжебородый воин взял на скорую руку сделанный "факел" и пошел внутрь. Остальные, одетые в доспехи и шлемы, и с оружием наготове, стояли за линией костров. Солнце припекало, поэтому воины старались стоять подальше от огня. Время замедлило свой ход. Вдруг один из бойцов, расхаживая от нетерпения взад-вперед, наступил в еще не высохшую глубокую лужу. Тихо выругавшись, он подставил сапог поближе к горящим веткам. Нахмурился. Подставил еще ближе. Потом снял перчатку с руки и чуть ли не коснулся пламени, после чего сделал несколько неуверенных шагов назад. Остальные смотрели на него с удивлением.
- Огонь не греет... - тревожно прошептал он.
После этого уже остальные начали подходит ближе к кострам, и действительно: никакого тепла от них не исходило. Вдруг из пещеры донесся рев. Отряд быстро сгрудился за пламенем, ощерившись копьями. Из черной раны горы были слышны какие-то глухие звуки и... яростная брань. Наружу выбежал Рагнар, сыпя проклятиями, его меч еще болтался в ножнах за спиной. В его ругани с трудом, но все же можно было разобрать:
- Огня эта тварь не боится.
Подлетев к строю и на ходу вытащив оружие, берсерк сшиб рукоятью Холлина с ног.
- Он просто взял мой факел в лапу и отбросил в сторону! - если бы не нескончаемые потоки нечистот, которые с криком изрыгал из себя огромный воин, то все бы услышали именно это. Вскоре из пещеры выпрыгнул и тролль, который двинулся на отряд, совершенно не обращая внимания на горящие костры.
- Врассыпную! - скомандовал Сигурд. Воины разбежались по полю, образовав полукруг. Их примеру последовал и индеец, оказавшись с самого краю правого фланга. Продев через голову бесполезный пока лук, он вынул свой рабочий топорик и принялся высматривать Холлина. Тот оказался в самой середине, напротив монстра. Он еще злился на Рагнара за его безумную выходку, хотя сейчас это было далеко не самым важным.
Какое-то время люди и тролль просто смотрели друг на друга. Вдруг монстр обернулся, чтобы взглянуть на пещеру, тогда-то Сигурд и берсерк, оказавшиеся по разные стороны чудища, разом бросились на него. Другие воины остались на месте, ожидая приказов и не желая мешать более опытным бойцам. Первым ударил Рагнар: он обрушил всю массу своего меча на ногу монстра, но рубящий удар не смог проникнуть дальше удивительно толстой и прочной шерсти. Зверь только покачнулся. Сигурд оказался удачливее и проворнее, его копье вошло в подмышку однонога, от чего тот взревел и отшатнулся в сторону, выставив лапу, чтобы не упасть, и накрыв ей Рагнара с выставленным вверх мечом. Лезвие прошло насквозь через ладонь монстра. Подлетевший Холлин постарался ударить его в живот, но удар вышел слабым: цель была высоко, и копье пришлось держать за самый конец древка. Атакованный и разъяренный тролль ударил винландца неповрежденной рукой, тот попробовал увернуться, но не успел, и пальцы чудища его все-таки зацепили, повалив на землю. Сигурд к этому моменту уже успел вернуться в полукруг, как и Рагнар, который был отброшен ударом рукояти собственного меча, застрявшего в руке у монстра. Не имея другого оружия, он вытащил из ножен клинок, найденный в лагере, и взял у кого-то из воинов щит. Чудовище сделало первый прыжок в сторону берсерка, который находился в противоположной от Виквая стороне. Казалось, что больше оно не обращает никакого внимания на застрявший в лапе меч. И крови не было вовсе.
Наконец Виквай решил, что пришла его пора действовать. Он воспользовался тем, что тролль повернулся к нему спиной и метнул свой топорик, целясь в основание шеи. Бросок вышел удачным, но не нанес троллю никакого видимого урона: то ли топор застрял в шерсти, то ли все же воткнулся в плоть зверя, однако со следующим его прыжком упал на землю.
Лишенный последнего оружия, индеец отпрыгнул назад. "Может, стоит попробовать повалить его и обездвижить, раз он так неуязвим?" - пронеслась в голове Виквая мысль. Воины медлили, не решаясь что-то предпринимать. Холлин кое-как отполз за строй. Тролль тоже не нападал. Он стоял на месте, не отпрыгивая далеко от входа в пещеру, и только отмахивался и рычал, если кто-то начинал движение в его сторону. Вдруг Викваю вспомнился сегодняшний сон с птицей, которая кормила своих детенышей. Перед тем, как снова зарычать, тролль перевел дыхание, воины же стояли молча, только переглядываясь. И в это мгновение тишины Викваю показалось, что он услышал какое-то эхо, доносившееся из пещеры. Повинуясь какому-то порыву, Виквай прыгнул в пещеру и пустился внутрь со всех ног. Остановился он только через добрую сотню шагов и только тогда прислушался. Из глубины пещеры доносилось монотонное пение, из которого винландец не мог понять ни слова. А на стене перед ним в отдалении всего пары десятков шагов танцевали отблески пламени: там, за углом, совершенно точно горел костер. И если бы он сделал эти шаги и заглянул за поворот в пещерном тунеле, то увидел бы женщину не молодую, но и не старую, в поношенном одеянии. На вид эта одежда походила на те робы, что носили священники Белого Христа, но в прежние времена она явно свидетельствовала о богатстве ее обладателя: необычные узоры множества различных цветов (которые, впрочем, было не разобрать из-за недостатка света) украшали робу. Женщина сидела перед небольшим костерком на коленях и, закрыв глаза, издавала какие-то протяжные звуки, которые можно было бы назвать пением, если бы они хоть что-то обозначали. Ее темные волосы, давно не мытые, но тем не менее расчесанные, блестели в свете пламени, а на шее поблескивал амулет в виде небольшого шарика.
Виквай присел на корточки в проеме, прячась за холодным выступом стены и высунув только голову, чтобы видеть женщину. Мысленно индеец обратился к духам-помощникам и своей интуиции с вопросом: замышляет женщина ему зло или нет? Его тут же бросило в дрожь, на спине выступил холодный пот. Появилось чувство, что он совершенно один. Обычное ощущение присутствия духов полностью исчезло: казалось их здесь нет вовсе. Из этого состояния Виквая вывело эхо, донесшее до его слуха рев однонога, крик воинов и отзвуки глухих ударов (или прыжков?). Монстр пробирался внутрь пещеры.
Индеец проскользнул внутрь помещения, обошел женщину так, чтобы вход был перед его глазами, и тихо произнес, глядя на ее лицо:
- Нам нужно уходить. Тролль возвращается.

Сообщение отредактировал Clye - 11-10-2011, 8:50

[noComments >>>]

совместно с Котом

Распрощавшись с приятелем, Олаф пошел по узкой улочке к церкви. Идти было не слишком-то приятно - ноги скользили по грязи, сверху капал противный мелкий дождь, но конюх, не обращал внимания на эти неудобства. До церкви было недалеко, поэтому уже очень скоро Олаф перестал ощущать на лице и руках холодные капли и оказался в приятной полутьме помещения, отведенного для христианских месс. Назвать это храмом в полноценном смысле было довольно трудно, особенно в сравнении с церковью, в которой Олаф провел чуть ли не добрую половину своего детства. Приход Святого Креста, где служил его опекун, обосновался в небольшом, но очень чистом и уютном храме (правда, зимой там было до того холодно, что Св. Кровь в чаше за время мессы покрывалась корочкой льда), там был даже небольшой хор, где по воскресным дням пели пятеро мальчиков, среди которых, естественно, был и приемный сын священника. Но несмотря на разницу во внешнем виде, оба храма вызывали в сердце Олафа благоговейный трепет.Он немного постоял в дверях, подождал пока глаза привыкнут к полумраку, потом прошел вглубь помещения и осмотрелся, ожидая увидеть отца Бенедикта, но того нигде не было. Эйдан встал на встречу новому гостю:
- Приветствую тебя в доме Господа.
Олаф посмотрел на клирика, и слегка склонил голову:
- День добрый, святой отец.
Тот отмахнулся.
- Нет-нет, просто Эйдан. У меня нет чина священника.
- Простите, если помешал Вашей молитве, Эйдан. Я Олаф Хейдарссон. Ищу отца Бенедикта. Он здесь?- Эти несколько фраз гренландец произнес отрывисто и с довольно большими паузами, словно подыскивая слова.
- Олаф Хейдарссон из Скаулхольта! Отец Бенедикт говорил мне о тебе, - просиял диакон и обратился к Элин, - подожди меня здесь, сестра, я пойду поговорю со Снорри о тебе, - после чего вывел Олафа наружу. - Отцу Бенедикту пришлось уплыть в северную Англию, следуя пожеланию высших чинов, но перед отъездом он сообщил мне имена нескольких человек, на которых можно положиться. Ты - один из них, - служитель церкви, который оказался не намного ниже самого конюха, положил ему руку на плечо. - То, что я тебе сообщу, не должно дойти до чужих ушей. Близится война между ирландским королем и конунгом Дублина. Есть опасения, что она может докатиться до Исландии, а король не жалует христиан. Я здесь для того, чтобы обеспечить безопасное отплытие духовенства в Англию, если все это окажется правдой. Но одному справиться мне будет трудно. Именно поэтому мне нужна помощь крепких парней, таких, как ты. Отец Бенедикт верит в тебя. Он рассказал мне, что ты вырос в церкви у священника и сможешь понять нашу нужду. Я его уважаю, а значит и всецело доверяю тебе. Что скажешь, я могу на тебя расчитывать?
- Я буду рад сделать доброе дело во имя Господа. А что конкретно нам предстоит?
- Ничего особого. Пока мы просто ждем, как все обернется. В середине лета в Исландию прибудет наемный корабль. Тогда состоится и альтинг, где все станет ясно. При худшем исходе событий мы должны будем собрать всех священников и сопроводить их в Англию на этом корабле. Люди к этому времени уже будут встревожены. Прикрываясь поднявшимся шумом, сюда могут прибыть изгнанные в прошлом разбойники. Служители церкви не смогут дать им отпор самостоятельно, если будут застигнуты врасплох в дороге. Да и корабль... Вся команда наемная. Поэтому нам нужна дюжина вооруженных людей. Ты когда-нибудь держал в руках меч или копье? Отец Бенедикт предупредил меня, что ты живешь на юге, но если сможешь остаться, я буду тебя учить. У меня, к сожалению, есть в этом опыт.
- Да, - Олаф помолчал с полминуты, словно надеялся, что его поймут и так, потом взглянул на Эйдана и продолжил, - Моих умений будет явно недостаточно для битвы. Я почти что не умею обращаться с оружием, но я очень хочу помочь сохранить истинную веру, поэтому принимаю Ваше предложение, - и, помолчав еще немного добавил, - Я ушел из Скаулхольта.
- Не беда, - отмахнулся Эйдан, - будем надеяться, что драться не придется вообще. Вид дюжины вооруженных парней и так отпугнет кого угодно. Но все же я тебе покажу, с какой стороны меч держать. Так, на всякий случай. Надеюсь, с твоим уходом из Скаулхольта не связано никакой громкой истории? - дьякон нахмурился. - Так или иначе, я не могу покинуть Фродривер, поэтому первой моей просьбой будет поездка по крупным поселениям Исландии. Поговори со священнослужителями, убеди их собрать вещи. Пусть будут готовы выехать сюда при первых признаках надвигающейся опасности. И если знаешь кого-то, кому можешь довериться полностью, расскажи им то, что я рассказал тебе. Хорошие люди пригодятся. Но не болтай, с кем попало. Близится альтинг, паника и слухи о бегстве христиан нам не нужны.
К беседующим подошел седовласый человек. Тот самый, что приехал с караваном торговцев, а потом присоединился к пяти друидам. Сначала он поздоровался с дьяконом, легко наклонив голову:
- Эйдан.
- Здравствуй, Торвалль, - ответил тот и представил Олафа: - А это - Олаф Хейдарссон из Скаулхольта.
Легко поклонившись и конюху, новый участник разговора спросил у священнослужителя:
- Я видел, что к тебе проследовала заморская гостья. Я могу с ней поговорить?
- Друиды заинтересовались ей? - ответил вопросом Эйдан, бросив взгляд на амулет Тора, висящий на шее Торвалля. Тот кивнул. - Я не вправе тебе мешать.
Седовласый еще раз склонил голову, видимо, в благодарность, и зашел в церковь. Хотя в Исландии между сторонниками исконной веры и христианства не было открытой вражды, отношения между ними были напряженные. Особенно сильно христиане недолюбливали тех, кто носит молот Тора. Этот амулет совершенно явно обозначал, что его обладатель не против драки. Крестьяне носили знаки других богов. Носители молота Тора жили битвой, что было противно приверженцам Белого Христа. Проводив воина взглядом, дьякон обратился к Олафу:
- Торвалль - наемник, уже много лет работающий на друидов. Это закрытая община, никто не знает о них ничего. Но, как правило, если кому-то предлагают вступить в их ряды, никто не отказывается. Было бы интересно узнать, что же они говорят, - Эйдан почесал свою бородку. - Ты уже нашел себе жилье во Фродривере?
- Да нет., - только и сказал Олаф, а что скрывалось за этим ответом, диакону предстояло разве что догадаться. После этих слов последовала довольно тягостная пауза, а когда создалось впечатление, что конюх и вовсе потерял дар речи, тот произнес:
- Я согласен обойти всех священников Исландии, чтобы предотвратить кровопролитие. Во имя Христа.

[Кот бледный >>>]

Хельга Свандоттир (Факел)

Погода испортилась окончательно. На следующий день после ухода Виквая и Холлина пошел сильный дождь. Турид вместе с Хельгой занимались приготовлением пищи и кое-как попытались собрать разбредшихся по полям овец, но из-за ливня быстро прекратили эти попытки и вернулись. Дома было темно, но тепло и уютно. Открытый очаг хорошо отапливал помещение, хотя и давал мало света. Окна в крыше были задвинуты, чтобы дождь не проник внутрь, и воинству капель оставалось только шуршать снаружи. Дерн, которым была покрыта крыша жилища прекрасно сдерживал натиск ливня, так что даже постукивания, характерного для деревянных построек, слышно не было: только шорох, как будто кто-то снаружи беспрестанно ворошил сено. Торстейн проспал еще сутки, а когда проснулся, то первым делом накинулся на еду. Казалось, что ел он так же долго, как спал. После того, как хуторянин наконец насытился, Турид что-то быстро начала шептать ему на ухо. Когда она закончила, хозяин дома посмотрел на Хельгу настороженно и сурово, потом запустил руку под свою рубаху и достал странный амулет: сине-зеленый шарик на кожаном ремешке. Сняв его с шеи, он протянул девушке странное украшение:
- Носи, - после чего задумался ненадолго и только было открыл рот, чтобы что-то сказать, как в дверь застучали.
Девушка зажала бусину в кулаке и бросила на дверь чуть раздражённый взгляд. Гости пришли очень невовремя, Хельга сгорала от желания расспросить хозяина.Сначала он невыносимо долго спал, потом метал всё со стола, словно медведь после зимней спячки, а теперь ещё и это.
- Эй! Впустите путников, в непогоду оказавшихся вдали от родных мест? - прогудел низкий голос. Торстейн вскочил с места и распахнул дверь. Снаружи стоял рыжебородый человек в меховой безрукавке. Был он в полтора раза выше хуторянина и в два раза шире. Выражение лица хуторянина невозможно было разглядеть, но этот, огромный, широко улыбнулся, и они обнялись словно двое старых друзей.
- Нечего мокнуть, заходи быстрее.
- Здравствуй, Рагнар, - улыбнувшись, сказала Турид.
В доме стало неожиданно тесно. И не только потому, что великан занимал место трех человек, но и потому, что вошло вместе с ним еще несколько воинов. Хорошо одетые, в плащах, при шлемах, щитах и копьях. Каждый поздоровался с хозяевами по именам и учтиво поклонился Хельге. Та ответила поклоном, со сдержанным интересом рассматривая вошедших. Хуторянка тут же начала хлопотать, и вскоре все они сидели с полными мисками.
- А я и не знал, что у тебя есть дочь, - удивленно воскликнул рыжебородый.
- Ее зовут Хельга, она... впрочем, сейчас не об этом. Мне нужна твоя помощь, - отрезал Торстейн.
- Я здесь именно для этого! Не успел приплыть из Испании, как подбегает ко мне Пухлый Снорри, - при слове «пухлый» вся дружина засмеялась. Тихая атмосфера отдаленного жилища с приходом новых гостей сменилась шумной радостью по поводу крыши над головой, горячей еды и возможности обсохнуть. - И говорит, мол, «сажай своих на коней и быстро скачите к Торстейну». Пока собирались, я только и узнал, что у вас какой-то зверь объявился, и что все его убивать пошли давно. И с тех пор от них ни слуху ни духу.
- И мои сыновья там были. Раз вы на конях, езжайте по направлению к горе. Туда еще двое ушли, может, догоните. Один - выглядит, как исландец, другой - коренастый, желтолицый с узкими глазами, на нас не похож.
Рагнар кивнул, лицо его посуровело, он подумал немного и спросил:
- Ты с нами?
- Нет, - коротко ответил Торстейн и взглядом указал на Хельгу. Огромный северянин проследил за взглядом хозяина и уставился на висящий на шее девушки сине-зеленый шарик.
Воины, прискакавшие с ним, тем временем обсуждали какие-то походы, шутили на понятные только им темы и вовсе не обращали внимания на хозяйскую часть дома, где на короткое кремя установилась тишина. После недолгих раздумий всем, что смог из себя выдавить ражебородый, было: "Вот как". Потом он наклонился к Хельге и как мог ласково и тихо произнес:
- Не бойся, теперь ты среди своих.
- Я все тебе объясню, - сказал Торстейн, глядя в глаза заморской гостье, и снова обратился к своему старому другу. - Не мешкайте. Я не знаю, что там произошло, - хуторянин взглянул на жену, которая подносила еду веселящимся воинам, - Посылать чужеземцев во след этому зверю было безрассудством. Езжайте, мы будем ждать вас здесь.
Рагнар коротко кивнул хозяину, потом Хельге, встал и вышел. Остальные быстро нацепили шлемы, валявшиеся по всему дому во время трапезы, накинули на плечи щиты, похватали копья и стали выбираться наружу, на ходу благодаря Турид за горячий обед. Послышалось ржание и топот коней, но эти звуки быстро стихли за шумом дождя. Торстейн что-то сказал жене, и та вышла из дома, хуторянин же сел напротив Хельги и начал свой рассказ.
- Видимо, моя жена уже рассказала тебе, что я - берсерк. Воины-медведи, так нас иногда называют. Берсерки известны своей силой и выносливостью, мы идем в бой без доспехов и выходим невредимыми. Все раны отзываются только лишь усталостью, которая накатывает после битвы. Иногда в пылу долгого сражения можно увидеть спящего голого воина среди кучи трупов его врагов - это все мы. Исландия, Гренландия и Ирландия сильно отличаются от остального мира. Именно берсерки - причина того, что никто не пытается завоевать наши земли. И исландцы всегда воздавали хвалу Одину за это, но однажды мою веру пошатнул один человек, - Торстейн глубоко вздохнул и большими глотками выпил воды из стоявшего рядом кувшина. - Медвежъих воинов боятся не только враги. Берсерки безумны. Большинство из нас всю жизнь учится владеть своими чувствами, но удается это лишь некоторым. Турид сказала мне, что ты впала в падучую, но перед этим было что-то еще, она не знает, что. У нас это проявляется яростью. Большинство таких, как я, не доживает и до сорока лет - они сходят с ума. С возрастом приступы ярости наступают все чаще. Чтобы успокоить берсерка, его нужно убить. И свои же колят и рубят друга, только чтобы он заснул. Но такие воины ценятся. Мы зарабатываем целые состояния, продавая свой дар и сражаясь в качестве наемников. Я много странствовал, и однажды мне повстречался человек... То ли рус, то ли германец, я не знаю.
Торстейн сделал долгую паузу. В очаге мягко потрескивал огонь, а по крыше шуршал летний дождь.
- Он пообещал избавить меня от приступов ярости, от припадков, следующих за ними, от неспособности контролировать себя и при этом сохранить мой дар, а взамен попросил лишь, чтобы я выслушал его. Конечно я согласился, и мы уплыли в Испанию. Там, в Барселоне, величайшем городе, который я когда-либо видел, он что-то сделал. Я только помню, что заснул, проснулся через несколько дней и больше никогда не страдал от своего недуга. Вместе мы приплыли в Исландию. То, что он рассказал мне по дороге домой, заставило меня навсегда отойти от жизни наемника. Я не смогу пересказать всего, да и не хочу. Из его рассказа следовало, что богов нет, - Торстейн сделал шумный глоток из кувшина, ему явно было нелегко говорить об этом. - Я никогда не был противником других религий, но этот человек утверждал, что мир творят люди, он говорил, что в каждом человеке есть свой "творец". Я не мог всего этого принять и поэтому поселился здесь, среди исландцев, приверженцев старой веры, к которым принадлежал и я сам. Он попросил меня только об одном: если я когда-нибудь встречу человека, который страдал бы подобным недугом, как и я сам однажды, передать ему этот амулет, - хуторянин указал на сине-зеленый шарик. - Он удержит твое сознание чистым, если подобное случится еще когда-нибудь. Но у этой драгоценности есть еще одно предназначение - по ней тебя смогут опознать сторонники этого человека и отвести к нему. Он поможет, а в обмен предложит знание, принимать которое или нет - твой личный выбор. У тебя есть дар, но пока ты не умеешь им управлять, как не умел и я. Иногда, в моменты сильного страха он может проявляться сам собой. Так это происходит у берсерков. Этот человек утверждал, что люди, подобные тебе или мне, могут больше остальных, но я не пожелал слушать его.
На этом Торстейн оборвал свой рассказ и замолчал. Как воспримет такие сведения гостья? Поверит ли?
Хельга молчала, поджав губы. Призрачная надежда на излечение, обернулась чем-то совсем непонятным и поэтому пугающим. Дар. Не проклятье, как она думала всю свою жизнь, а дар. Девушку так поразили слова хуторянина, что она пропустила вторую половину рассказа, а когда спохватилась, Торстейн уже выжидающе молчал. Покатав подаренный талисман между пальцами, Хельга неуверенно улыбнулась. Она, выброшенная на берег, словно обломок корабля, лишённая всего, кроме жизни, только что получила подарок. Цель. Вылечиться. Стать нормальной. Отыскать своих, пусть это будут не родичи по крови, а носители тайного знания. Может вот такая её судьба. Если бы исландец сейчас сказал, что для излечения нужно проделать пешком весь путь к таинственному лекарю, Свандоттир стала бы подыскивать сапоги покрепче. Когда у тебя есть цель, можно не думать о… Хельга подавила подступивший к горлу комок и накрыла широкую загорелую кисть берсека ладошкой.
- Как мне найти твоего друга?
- Я не знаю. Он принадлежит всему миру и, кажется, уже облазил все его укромные уголки. Хотя даже он не рассказывал мне о том месте, откуда прибыли вы, - исландец усмехнулся. - Может, и ему не все известно? Рагнар, этот рыжебородый воин, - рука с мечом этого человека. Меня с Рагнаром многое связывает, мы через многое вместе прошли, но он бы не стал приезжать в Исландию, просто чтобы навестить мой хутор. Держись его, но, я полагаю, он и сам предложит тебе следовать за ним. По крайней мере, пока он рядом, ты будешь в безопасности.
- В безопасности, - горько повторила девушка. - С моей падучей это не получится.
- Для этого тебе он и нужен, - улыбнулся Торстейн. - Я понимаю, что сейчас тебе нелегко. Крушение корабля, ночное чудовище, теперь это. Просто поживи с нами несколько дней, пока не вернется Рагнар. Не думай ни о чем, тебе нужно отдохнуть. А если захочешь что-нибудь спросить, подходи ко мне или Турид.