Свирель Ирьялы, пора уходить

[Сигрид >>>]

Таверна «Серебряная маска»

- О, ну и ночка, - Цзяйилль потянулся к светильникам, но так и не стал зажигать, хоть и пасмурное, а утро. Маленькая Тьякка так и уснула на лавке у стены, укрытая пледом встревоженным отцом, который просто хотел быть уверен, что дочь рядом. Вот же она. Спит.
- Что хоть произошло? – Каэро поднял с груди подбородок. Он сидел, обняв себя за плечи, как будто от холода, и вытянув вперед ноги.
Трактирщик покачал головой.
- Лльюинь сказал. Пасмурно как.
- Больно.., – Каэро прижал судорожно сжатый кулак к сердцу. – Как… больно. Будто льдинка тает…
Одного взгляда на его лицо, серое, что город за окнами, хватило Цзяйиллю. В кружку полилось тонкой струйкой грушевое вино.
- Держи вот, - несмотря на размах, кружка встала на стол мягко, не расплескав содержимого. – Вымогатель.
Каэро сделал вид, что его страдания выше пошлой материи, однако тайком подвинул вино к себе, а там и выпил пару глотков.
- Полегчало? – Цзяйилль демонстративно протирал полотенцем стойку, попутно поправляя невербальными заклинаниями взгрустнувшую зелень по стропилам и стенам. Каэро кивнул. Если Цапля видел, как он пьет, то и кивок заметит. – Это еще старое, из Аль-Филлена.
- Ого! Так оно моего отца старше!
- И я про то. А в Аль-Филлене солнце было. Ты грейся, сегодня день будет холодный.
Менестрель недоверчиво проводил глазами трактирщика, сделав еще пару глотков.

Сообщение отредактировал Сигрид - 1-05-2009, 12:19

[Bes/smertnik >>>]

Дорога к Роще.
Серина и Бессмертник.

Тем временем, художница, сама не зная почему, оправдывалась перед стражником:
- Мой товарищ…вовсе не подозрителен, он добрый, я познакомилась с ним вчера ночью…- поток оправданий был прерван приходом Тае. Юная Лаэррим повернулась к менестрелю с улыбкой облегчения и сразу после короткого приветствия поинтересовалась, куда та держит путь.
- Думаю, туда же, куда и ты, в Рощу. А что произошло? - менестрель кивком указала на стражника и знакомого Орелин.
Девушка растерянно пожала плечами, отвела глаза:
- Подозрительность похожа на взгляд через пыльное стекло. Мало разглядишь, да много придумаешь...
- Ты несправедлива ко мне, эя - щеки юного стражника порозовели - Сомнения на пустом месте не возникают. И от слов своих я не откажусь.
Молодое солнце игриво затанцевало на острие копья, заставив сталь хищно поблескивать. Это уже была не деревянная палка в руках мальчишки. Это было оружие воина. Разот не сдвинулся с места, только слегка подобрался, исподлобья разглядывая стражника. Происходящее нравилось ему все меньше и меньше.
- Орелин, Тае, пожалуйста проходите. А вашего спутника я пропустить не могу, - голос паренька звенел от напряжения.
- Но...он же... - Орелин хотела сказать, что ничего опасного в ее товарище нет, но передумала. Теперь она и сама не была уверена, что выбрала себе в попутчики правильного человека, уж очень грозно возвышалась над нею его мощная фигура.
- Идите, я вас догоню. - Разот коротко кивнул девушкам и вновь воззрился на стражника.
Тае лишь слегка кивнула - не ей судить о надежности незнакомого человека, а стража Озерного всегда внушала доверие эльфийке. Уже за воротами лаэррим добавила:
- Если все в порядке - он нас догонит, а коль что-то не так - то даже лучше.
Орелин молча шла рядом, пряча под опущенными ресницами смятение и тянущую, беспричинную тоску. Тревога зернистой пеленой колола глаза, смешивала все образы в единый комок, не давала сосредоточиться...
Пыльная стрела дороги как будто стремилась догнать ускользающее солнце, неумолимо приближающееся к зениту. Слепящий круг вот-вот доберется до своей самой высокой точки и начнет свое ежевечернее падение, столь же неотвратимое, сколь ежеутренний взлет. Орелин прижала пальцы к вискам, через силу посмотрела вдаль - на горизонте черной расческой топорщился лес. Там прохлада, шелест листвы...
- Пойдем, Тае, - выдохнула девушка и, должно быть, в сотый раз за этот день поправила ремень сумки.

Сообщение отредактировал Bes/smertnik - 1-05-2009, 15:54

[Серина >>>]

в дуэте с Бессмертник

Странницы медленно приближались к лесу. Или это он плыл к ним навстречу? Чем дальше Орелин отходила от Озерного, тем тоскливее и тяжелее было у нее на душе. Незримая, прочная нить, связывающая ее с городом, натянулась до упругого звона, не пуская девушку вперед…
- Ты тоже это чувствуешь, Тае? - Почему-то Орелин казалось, что если менестрель ответит «да», то глухая тревога съежится, отступит.
Ей всегда было тяжело уходить - с поля боя, из родного дома, из зыбкого марева сна, сковывавшего всегда лишь под утро и мучившего призраками прошлого, которое все никак не отпускало, липкой паутиной опутав сердце. Вот и сейчас глухой голос в глубине сознания кричал "вернись" или сменялся таким родным, таким знакомым и так же хорошо забытым мягким с легкой хрипотцой тембром: "останься". Но Тае всегда уходила, хотя бы для того, чтобы вернуться.
Менестрель хотела бросить еще один взгляд туда, где остался Озерный, но только тряхнула волосами, отгоняя навязчивую мысль. Колючий воздух щипал глаза.
- Ты сама должна отпустить его, чтобы было легче.
- Это жестоко, хоть и правильно, - Орелин заставила себя прибавить шагу, - Просто…я боюсь. Вдруг с Озерным произойдет что-то, пока меня не будет рядом!
Девушка низко опустила голову. Перестать думать о ноющей боли в груди, о неведомом ранее страхе не вернуться, оказалось выше ее сил. В сердце Лаэррим было слишком много юношеской горячности, жизнь еще не подарила девушке способность прощать и прощаться.
Когда Орелин отважилась вновь поднять глаза, оказалось, что лес уже совсем близко.
Несколько шагов вперед и лес принял девушек в свои объятия. еще не проснувшийся в тихий пасмурный день - сонно застыли свернувшиеся листья, ожидая прихода солнечного света. Менестрель провела рукой по прохладной коре дерева, чувствуя теплый след, остававшийся под ее тонкой ладонью. Лес заговорил. Медленно просыпалось дерево, передавая легкие дымчато-прозрачные образы, запах царящего полумрака и чуткий тревожный сон, сковавший растения и многих животных. Изумрудно-зеленый мир с проблесками белого, серо-голубого, глубокого, почти черного, коричневого.
Орелин почувствовала облегчение - тяжелое предчувствие, гнетущее девушку, исчезло. Пусть не навсегда, пусть на время, но уныние схоронилось в клубке своей ядовитой паутины, ушло вглубь и стало едва заметным. Лес принял путешественниц. Тихонько зашелестели травы, качнулись ветви деревьев, легкий ветерок приветливо коснулся лица, неся с собою запах цветов. И тут неожиданно зазвенела в зеленоватой вышине птичья трель. Вначале сонно, неуверенно, но с каждой минутой все смелее и громче.
- Здравствуй, - лицо Орелин осветилось улыбкой.
Лес отвечал. Нежно и трепетно колыхались листочки, едва-едва шевелились тонкие пальцы-ветки. Лес говорил и спрашивал, потихоньку просыпаясь и приходя в себя, ловил легкие, как туманное кружево образы, сплетенные Тае и возвращал свои вечно-недосказанные истории и зарисовки. Так эльфийка не заметила, сколько они прошли, но дороги давно уже не было видно, а за спиной сомкнулись, прижавшись друг к другу почти вплотную деревья.

Сообщение отредактировал Серина - 8-05-2009, 22:29

[Сигрид >>>]

Одна из крыш

Феллим повел носом. Торчащие пушистые усы пошевелились. Ветер. Ветер всегда пахнет настроением города, а сейчас город плакал, только Феллим не понимал из-за чего. Черный кот спрыгнул с одного водостока на соседний, на лету оттолкнувшись когтями от завитков украшения в виде волн или перистых облаков, он никогда не интересовался. Вот тени над Храмом и еще над воротами казались куда любопытнее….

Библиотека
Не смотря на видимое отсутствие какого-либо присутствия, свечи в канделябрах медленно гасли. Сами собой.
Да-да, сами собой!
И желтый подслеповатый свет их сменялся белым дневным. Светом холодного, больного дня. Занавески? Нет-нет, окон на этом этаже не предусмотрено. Свет проникал сквозь стены.
Когда Лльюинь привел эльфов в Озерный, город уже стоял. Эти стены возвели те, кто жил здесь еще до того, еще когда ветер пах жасмином, и озеро дышало всласть. Эти стены не имели ничего общего с теми грубыми монолитными блоками, из которых сооружают свои уродливые жилища варвары.
Тонкая вязь, напоминающая сеточку струй на порогах реки. С ней переплетается еще одна вязь, и еще, и еще, и… простому, тем более смертному, трудно различить в сплошном переплетении отдельные веточки, но, сделанные из особого материала, они гладкие и теплые, ловили свет снаружи и передавали друг другу, забирая себе лишь каплю. Скользя и перетекая от веточки к веточке, солнечный и лунный свет выплескивались в комнаты и залы лишь немного приглушенными.
Только это не давало ровно никакого объяснения морфу. Зато в дневном свете он заметил узкую лестницу на второй этаж.

[Янтарь >>>]

С Семихвостой

Темнота пустого библиотечного зала сменилась темнотой глухой, мягко давящей в уши, какая бывает в гротах, особенно гротах подземных. Маг и библиотекарь шли вперед, немного расслабляясь, что было видно по их опускающимся плечам. И слышно по оживившимся разговорам. Правда, из-за акустики, видимо, сводчатых и каменных потолков, а также полушепота, Сэлуинь ни слова не могла разобрать. Однако они хихикали!
Вскоре послышался плеск воды, а потом и явственная сырость в воздухе.
- Ну вот! - не намного четче произнес Ялис. - Мы и пришли.
Сэлуинь, любившей свободу во всех её проявлениях, было жутковато под каменными сводами с их сдавленным воздухом и гулким, неясным эхом. От паники её спасали лишь истинно эльфийское чувство собственного достоинства да беспричинное с её точки зрения веселье двух магов. Ни одного лишнего шага вперёд она сделать бы не пожелала, но и остановившись, уверенней себя не почувствовала.
- Пришли куда? - поинтересовалась она, замаскировав недовольными нотками дрожь в своем голосе.
- Да в...
- Здееесь, - Ялис оборвал беззаботного товарища и начал вещать замогильным голосом. Наверняка и глаза закатил, - начинается вход в Озеро, царство иллис... чтобы войти, ты должна закрыть глаза и сердце свое от зла, и касаясь плит всегда только одной ногой, пересечь.....
Ни прыгать на одной ноге - как она поняла фразу мага - ни закрывать глаза Сэлуинь не собиралась. Более того, поведя рукою у себя перед лицом, будто пытаясь разглядеть её получше в темноте, она прошептала себе под нос что-то, что по ворчливому тону можно было счесть за сдавленное ругательство - и ладонь эльфийки тотчас замерцала призрачным золотистым свечением. Свет, на мгновение ослепив троих путников, высветил для них ранее невидимые своды пещеры - сталактиты, выщерблины, мох и стайку летучих мышей, непонятно почему ещё не спугнутых ни светом, ни голосами.
Ялис выругался. Саррат удивленно оглядывался.
- Ты?..
- Да, я, старая курица, опять перепутал поворот. Ладно, придется идти отсюда. Миледи? - библиотекарь протянул эльфийке руку. Другой рукой он придерживал задранную мантию. Внизу, в мраморной чаше плескалось озеро.
- Драгоценная Сэлуинь, нам придется нырнуть. Вы хорошо дышите под водой?
- А почему нам не..
- Тихо! потому что _нам_придется_нырнуть
- Я надеюсь, вынырнуть нам тоже придётся? - с вполне понятным подозрением спросила у магов Сэлуинь.
- Сударыня, - Ялис улыбнулся, старательно наступая каблуком тапка на ногу Саррату, - мы идем в Озеро. Зачем нам выныривать? А теперь пойдемте, - он немного спустился по известковому склону, по-прежнему галантно протягивая руку девушке
Сэлуинь, шокированная таким ответом мага, не нашлась, что ему возразить и, покорно приняв руку Ялиса, начала спускаться за ним вслед.
Неудобный, ноздреватый известняк, покрытый слоем грязного ила, ощущался каждой неровностью. Вдруг девушка поскользнулась и, грохнувшись оземь, покатилась к воде. Пытаясь удержаться на ногах, эльфийка вцепилась в руку мага, но то ли сделала это с опозданием, то ли маг случайно отвел руку в этот момент - так или иначе, следующие весьма болезненные несколько десятков футов эльфийка прокатилась в одиночестве, и лишь собственная мерцающая ладонь тошнотворным светлячком маячила у неё перед глазами.
Наконец, остановившись, сумев подняться на ноги и кое-как отряхнуть чудом не разорвавшиеся юбки, Сэлуинь огляделась по сторонам и жалобным голосом позвала:
- Ялис? Саррет?
Голос звучал странно, как будто....
... как будто она была под водой.

[Мара >>>]

Другая жрица ночи
с мастером

Небо, озеро, вокруг земля – то, что стоит на веки, а остальное разговоры. И дано нам в этих разговорах лишь несколько слов. Вся хрупкая жизнь – лишь чья-то недолгая песня. Птицы, рыбы, звери – мимолетные слова и фразы, так легко не расслышать, так легко забыть вовсе. Даже этот город, разбуженный поутру дыханием птиц и шелестом лепестков цветов уйдет в небытие. Останется только небо, озеро и земля.
Но пока еще есть время, чтобы что-то сделать.

Высокий шпиль храма взрезает неумолимой вертикалью хмурое серое утро, металлический полумесяц с восходящей звездой не блестит, тусклым силуэтом вспарывает мрачный пух облаков. Храм возвышался над площадью , видимый почти из любого конца города.
На узкой площадке третьего этажа, если очень старательно приглядываться, можно было различить серебристую фигуру жреца. Лльюинь оставил парадные одежды, необходимые в ежедневном ритуале пробуждения города. И Утренняя молитва сегодня творилась каждым, молча.

Имариэль остановилась перед храмом помолиться, поклонилась, прикоснувшись благоговейно к шероховатым камням ступеней лестницы. Ночных одежд танцующей тени она так и не сменила, лишь повязала черную ленту на эфес Поющей. Время перерождения приближалось, сразу следуя за временем принятия решений. Танцующая дождалась окончания молитвы, чтобы мысленно позвать жреца Дня.
-Я пришла…
- Поднимайся, - последовал ответ. И фигурка жреца исчезла в зыбкой серой тени портала. Предполагалось, что Танцующая знает, куда идти.
Двери распахнулись, храм принял эльфийку в свои объятия, обволакивая ароматом цветов и сопровождая гулким эхом каждый ее шаг. Колонны устремлялись к потолку стволами деревьев и зеленой травой расстилались под ногами нефритовые плиты пола. Путешествие по главному залу храма было недолгим, Имариэль поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. Краски здесь были иными, являя все теплые и радостные оттенки дня. Белые, золотые, бежево-древесные, бежево-песочные, но серое утро сделало их тусклыми, блеклыми. Имариэль не знала, будет ли здесь когда-нибудь солнечно-радостно, или застынут в безветрии драпировки, замрут в молчании блики от золота.
- Садись.
Голос жреца звучал очень близко и тихо, без отзвуков или мелодичного резонанса. Лльюинь вышел из-за тяжелой молочного цвета шторы, вертя в руках тонкий селеновый обруч. - Устала?
Имариэль отрицательно мотнула головой. Усталость навалится на нее позже, когда страшная ночь, растянувшая до утра, померкнет под ее закрывшимися ресницами.
Жрец кивнул, опускаясь на палевый коротковорсый ковер. Остановил в пальцах обруч.
- Вынесешь?
- Он не сломает мне шею, - на губах Имариэль не было и тени улыбки, - лишь бы не вскружил голову.
Он кивнул. И вдруг протянул обруч девушке.
- Йончер знает. Он ждет тебя.
Серебристая занавеска. Легкая оболочка. Лльюинь прятал взгляд.
Имариэль и не пыталась его найти.
- Я никогда не претендовала на ее место и никогда не стану ею. У ночи будет другая жрица, только и всего.
- Дада, - с легким стуком обруч лег на стекло стола. - Смена цикла, восстановление равновесия. Иди, надо успеть до полудня.
Только сейчас ее пальцы легки на холодный металл обруча, даже в руках он был непосильной ношей и сейчас ей казалось, что надеть его на голову будет не легче, чем удержать на ней озеро.
- Я успею. Светлого дня.
Уходила Имариэль тихо, пугливо избегая прикосновений светлых занавесок, потревоженных движением ветра.

[Черон >>>]

Октябрь и
тоже

- Ты ведь знаешь, куда идешь, девочка?
Хихикающий голос отдавал холодом, издевка цвела плесенью мертвого безразличия.
- Ты ведь знаешь
- …ты ведь..
- …ведь знаешь..
- …знаешь..
- …знаешь ведь…
Многоголосое эхо хохотало, шепотом тысячи пальцев забивая уши. Знакомая роща, казалось, была всегда яблоневой – но яблони не цветут такими яркими цветами! Такими кроваво-красными, с медленно стекающей с лепестков росой.
- Иди-иди, девочка, - зашелестела новая волна шепота, - иди, не останавливайся. Ни в коем случае не останавливайся, не оглядывайся, девочка.
- Нет, - девочка склонила голову, прикрыв веки и стараясь смотреть сквозь деревья. - Расскажи мне, темное эхо...
С голосами эха нельзя было ничего скрывать - впрочем, нельзя здесь было неправильным словом; просто не нужно. Это была реальность, просто она просыпалась не всегда и не по желанию. Здесь невозможно было обманывать или притворяться.
Почему эти цветы никто не видит?
Почему отца видят все, хотя сквозь него просвечивает лес?
Она и в самом деле не знала, куда идет. Знала только, что это - настоящее.
Поэтому страха не оставалось.
Те, гости из ее сна, что живут в озере - наверное, они ждут ее.
- Девочка…
- ..какая маленькая девочка…
- ты идешь в город.
- Но хочешь ли ты туда?
- Ты туда не хочешь, девочка
- Твоя туфелька….
- Она потеряла туфельку!!
Вихри шепота множества, великого множества голосов спеленывали, окутывали, мягко, заботливо, и силуэт отца таял, растворяясь в метели этих ласковых голосов. Тянул ли он руки к своей дочери, девочке в одном тапке?
Она сжала губы, стараясь не пускать просящиеся наружу слова - их скапливалось слишком много за время вынужденного молчания. Хотелось говорить. Рассказать все, про молчащие деревья, про лестницу, про голодных светлячков... нет, не время, нельзя, не нужно.
Она едва узнала в искаженном силуэте отца - он расплывался и дрожал, а за ним виднелись едва различимые очертания - город, тусклая обсидиановая гладь озера... Память сразу же вызывает из глубины образы других теней - ломких, напитанных болью, и точно так же протягивающих руки...
Туда.

[Сайрон >>>]

кот

Свечи гасли сами собой, как будто кто-то невидимый заботливо задувал их, отмечая приход утра. Лорин, поначалу насторожившийся, расслабился, и убрал выхваченные поначалу клинки. "Нет, пора с этим завязывать. Все таки в Озерном можно позволить себе не ждать подвоха за каждым углом. А ты вскакиваешь, будто по тревоге, от простого бытового заклинания". Морф оглядел библиотеку, привыкая к дневному освещению, и заметил лестницу, до этого скрытую то ли тенями, то ли магией, спадавшей наутро.
- А там я еще не был, - озадаченно произнес морф, даже не заметив, что сделал это вслух, - хорошо, книги могут подождать, пока я посмотрю, что еще приготовил мне Озерный.
Кот перекинулся - больше по привычке, чем по необходимости, - и неторопливо ступая вдоль стены, пошел по лестнице вверх.

Сообщение отредактировал Сайрон - 27-07-2009, 18:03

[Сигрид >>>]

девочка Октябрь на пути к Озерному

- Куда...
-....куда...
-...куда...
-..да..
-..да..
-...да?
Едва настроенный женский грудной голос разбился осколками визга, многоголосие когтями заскребло по грифелю, разворачивая девочку, напластывая на глаза ей плотные одеяла суеты.
Она была не здесь.
Вдруг что-то неуловимо изменилось, деревья осыпались охрой, превратившись в каменные - и теперь можно было верить, что там, во сне, все было на самом деле, а здесь - мираж, мара, обман, наваждение...
Протянуть руку, касаясь бусинок остролиста - вместо колючих иголок в ответ - дымный призрак, растворяющийся в воздухе.
Шепчущие листья под ногами, умирая один за другим - в серый камень, уплотняясь тысячекратно.
Небо - выцветая, сдирая с себя облака, прорастая черным.
Отец?.. секундная заминка, сердце непривычно остро клюет птичью клетку изнутри.
Кто?..
А потом - она была уже не здесь.

[Мара >>>]

Посвящение

с мастером

Во чреве Храма тишина лежала тяжелыми холодными плитами. Полутьма мягко гладила усталые веки. Пусто. Посвящение?
С тихим плеском воды в бассейне расступились, легкая прозрачная тень - Йончер поднялся по ступенями. Рядом с ним, словно ниоткуда, появился Лльюинь - статуя, маска.
- Подойди.
Оба голоса звучали в унисон, единым голосом Города.
Имариэль не чувствовала, как ступает по плитам, не видела отражения своей гибкой фигуры, не слышала, как звенят колокольчики на эфесе поющей. Йончер и Лльюинь приближались к ней, вырастая под своды храма, безмолвнее и холоднее древних камней в стенах. Вот уже она видит каждую мягкую складку на одежде, ее волосы развевает тот же легкий ветерок, а уверенности нет, она испуганным котенком ищет, куда бы спрятаться. Нельзя. Если силой понадобиться провести себя через посвящение, Имариэль была уверена, что сделает это.
Фигуры сравнялись с ней ростом, путь пройден, хоть и не был замечен.
- Кто ты? - двуликий голос упал волной и ветром.
- Имариэль, Танцующая Тень.
- Кем ты выйдешь отсюда?
- Той, что смотрит в ночь, той, кто охраняет сон города. Жрицей Ночи.
- Куда ты выйдешь?
- В Озерный город.
Ветер пригладил темную воду. Йончер и Лльюинь протянули вперед руки, одновременно, правую и левую, с пальцев одной капала озерная вода, с ладони другой лениво свешивал хвост ветер.
- Возьми. Они должны тебя узнать.
Имариэль сняла черные перчатки и протянула руки к двум стихиям, стремясь зачерпнуть воды и пропустить сквозь пальцы ветер.
Знакомые, они обожгли новым, настороженным ощущением. Ты и сама теперь другая, новая.
Руки коснулись ее обруча, и будто храм обрушился ей на плечи. Ночь города, она стала ею.
- Имариэль.
- Танцующая Тень.
- Верховная Жрица Ночи.
Голоса рассыпались, Йончер и Лльюинь говорили друг за другом, не давая другому замолчать, слова одного цеплялись за слова другого струями воды, струями ветра.
- Город теперь часть тебя. Такой. Ты приносила присягу
- ..когда получала саблю
- теперь лишь сердце
- твое - тебе
- судья
- иди.
И словно водопад... нет, вихрьюю обрушился на нее.

[Лексия >>>]

[/B]Гвендолин
Озерный

Пасмурное и промозглое утро совсем не располагало к знакомству с чудесами Озерного, но не стоять же перед городом, пока солнце не соизволит наконец проснуться. Гвендолин зябко запахнулась в плащ, погладила котенка, прячущегося за пазухой...
- Лучший друг. Ты единственный меня не бросил. И не бросишь, верно? - Котенок еще глубже закопался в складки плаща, - мог бы ты еще подсказать, куда идти дальше...
Девушка задумчиво оглядела башенки и статуи, которые открывались взору каждого гостя. На улицах было пусто, что отнюдь не приближало Гвен к цели ее путешествия. Сразу же вспомнились все ее сомнения и насмешки сокурсников. Тоска подкрадывалась все ближе. Поэтому первому же прохожему, хоть он и не был человеком, девушка обрадовалась, как давнему знакомому... Древний, хрупкий старик с обветренным лицом шел по городу, тем не менее, твердым и легким шагом. "Друид", - пронеслось в голове у Гвен, - "уж он-то точно знает, где знаменитая библиотека Озерного".
Друид на приветствие на приветствие ответил не сразу, рассматривал лицо девушки, покачивая головой.
- И тебя привело в Озерный, - печально сказал он, - ну что же, может, это и неплохо...
Гвендолин опешила. Среди высокомерных ответов, приготовленных ею на все случаи жизни, подходящей реплики не нашлось. Помолчав немного, она все же изрекла:
-Послушай, достопочтенный, будь добр ответить на заданный вопрос. Или он так сложен для твоего понимания?
- Да, вот поэтому мне больше нравятся морфы. Грубят осторожнее... Видишь дорогу? Она приведет тебя к фонтану. Его пропустить ты не сможешь. Уверен, все твои хваленые имперские красоты побледнеют рядом с ним. На юго-западе увидишь шпиль точеной башни. Тебе туда, -тут ярко синие глаза друида сощурились, будто понял он что неназываемое, и он добавил, - может, найдешь ты там не только то, что ищешь.
Он отвернулся от Гвендолин, будто и не было ее, и не дожидаясь ее оскорбленного восклицания, отправился дальше своей дорогой.

Сообщение отредактировал Лексия - 29-07-2009, 14:31

[Черон >>>]

Ступени
и Мессалина

...А потом нагнетенный облик древнего города на мгновение застыл, становясь настоящим, и в этот же самый момент Октябрь поняла, что он тоже ненастоящий - за миг до того, как искрошившись, он опал на землю.
И одновременно - остался на месте.
Это был город - но не тот, заброшенный и мертвый, из сна, а словно его дитя. Виднеющееся вдали сплетение домов было нарисовано теплыми красками. Озеро, поблескивающее рябью, было совсем не похоже на ту безупречную гладь черного провала.
Только храм - если это величественное строение и впрямь было храмом - остался почти неизменным.
Девочка вздрогнула, заметив еще одну деталь, ускользнувшую было от рассеяного взгляда - прямо перед ней была женщина в темных одеждах.
Пугающе похожая на звездные тени, которые являлись ночью.
Октябрь, сузив глаза, судорожно отступила на шаг.
Жрица Ночи еще не проводила последние капли обрушившегося на нее водопада, она еще не могла мыслить, только чувствовать и созерцать весь город целиком и каждую его деталь в отдельности. Как слепец, обретя зрение еще долго не может в это поверить и дивиться каждому мигу, прожитому с широко открытыми глазами. Город дышал дневным светом и жил своей жизнью и даже крошечным цветочным бабочкам не было никакого дела до того, что танцующая тень стала каплей ночи. Лишь одно существо сейчас смотрела на Имариэль, скользя взглядом по черному одеянию и грациозному изгибу Поющей. А жрица смотрела на нее, не изучая, не запоминая, а просто рассматривая. Маленькая девочка в слишком широком для ее фигуры балахоне, светлокожая, светлоокая, ступающая по земле одной босой ногой и одной обутой, а на шее звонким украшением висит камертон.
- Светлого дня, - ветер шелестом лепестков донес до девочки приветствие жрицы.
В ответ - глухое, недоверчивое молчание. Девочка, съежившись в складки своего одеяния, отступила еще на шаг, и было видно, что она чудом удерживает себя от того, чтобы развернуться и побежать на другой конец света.
Имариэль отступила в сторону. Неприрученным волчонком смотрела на нее маленькая странница.
- Храм открыт для всех.
Возможно, девочка пришла помолиться и застронилась незнакомки, если так, то жрица решила уйти, не мешать.
Звуки речи, похоже, несколько успокоили незнакомку - из-под смятых волос наверх осторожно выглянули две стеклянных бусины - прозрачных и точно так же почти ничего не выражающих.
А потом она заговорила. Голос поражал больше всего остального - вибрирующий, как сталь, готовый взорваться на каждой ноте.
- Что это за место?..
- Озерный город, - для Имариэль эти два слова значили столько же, сколько для растения значит вода, а для птицы воздух, но странница могла ее не понять, потому жрица объяснила, - здесь живут серебристые эльфы, здесь сходятся широкие дороги из империи Йунди на севере и Альвееды на востоке.
- Неправда, - тихо, но непреклонно сказала девочка. - На самом деле тебя нет. Ты просто кажешься. Ведь города тоже нет. Все умерло...
Жрица вздрогнула, напуганная призраками памяти из прошедшей ночи, могучие твари хаоса могли растерзать город. Неужели они сотворили это? И как теперь угадать что сон, а что явь.
- Ты жива, - так же уверенно сказала Имариэль, - и я жива.
- Просто тебе так кажется, - упрямо мотнула головой та, поводя вокруг рукой. - Посмотри - краска осыпалась, крыши провалились внутрь, шпили заплетены плющом... Дороги искрошились, поросли травой, окна разбиты и расплавлены, - ее голос срывался, словно повторяя наизусть заученные фразы - и ты сидишь на ступенях старого храма. Вездесущая лоза опутала высокие колонны, купол давным-давно провалился вовнутрь... И в этой картине тебе чудится страшная насмешка Небес над живущими под ними... И не может быть прощения... не может быть надежды...
Коротко всхлипнув, девочка умолкла, словно кто-то разом отрезал поток слов, текущих сквозь.

[Мара >>>]

с Чероном

Имариэль потерла рукой лоб, ей показалось, что он испачкан в сером пепле.
- Скажи, ты давно видишь будущее?
Девочка склонила голову. На лбу прорезалась упрямая складка - так неожиданно для этого, казалось, гипсового лица.
- Это не будущее, - обессиленно сказала она. - Оглянись... почему ты не видишь? Ты кто?
- Ты упряма, - больше для себя, чем для нее сказала Имариэль, - я Жрица Ночи этого города.
- А, - она медленно кивнула, сразу же успокоившись, как будто кусочки мозаики сложились для нее в мгновение. - Мой отец тоже жрец. Яблоневой рощи. Он тоже не видит... теперь я понимаю.
Жрица внимательно разглядывала маленькую девочку, чьим единственным украшением был камертон.
- Ты надолго к нам в город?
- Нет, - бросили в ответ. - Это уже давно не город. Я не знаю, зачем я здесь... - совсем по-детски, не соответствуя строгому облику маленькой пророчицы, она вдруг шмыгнула носом. - Я хочу обратно...
Имариэль поправила Поющую на поясе.
- Нет ничего проще. Стоит только развернуться и идти…
Подняв голову, странница внимательно проследила за жестом Имариэль, и вдруг кивнула.
- Хорошо. Я ухожу, мертвые. Спите спокойно.
Вслед за этим она последовала совету жрицы - незамедлительно, и развернувшись так круто, что камертон на веревочке хлестнул ее по плечу.
Невесть откуда взявшийся порыв ветра хлопнул складкой хламиды - и смолк.
Жрица проводила ее взглядом и тоже пошла, коль груз мыслей и догадок слишком тяжел, его можно облегчить только сном. Мера ее сил была исчерпана.

[Сайрон >>>]

На втором этаже, судя по всему, был читальный зал - по крайней мере так показалось Лорину. Ряд столов, залитых свечным воском, несколько стеллажей вдоль стен, и непонятная веревка, свисающая с потолка в узкое отверстие в полу. На всякий случай Лорин обошел ее стороной, разумно решив, что пытаться проверять, для чего именно она предназначена не стоит. Кот вспрыгнул на ближайший стол, чтобы получше рассмотреть зал.
В окна, находящиеся под самым потолком, были вставлены столь любимые в Озерном цветные витражи, так что солнечные лучи, попадающие в полутемное помещение образовывали в воздухе пересекающиеся цветные узоры. "Точь в точь, как магические иллюзии, какие создают маги во дворце по праздникам, чтобы развлечь придворных", подумал Лорин, в очередной раз отметив изобретательность эльфийского народа. Лейтенант некторое время сидел на столе, любуясь на игру лучей, после чего зевнул и, прыгая по столам, направился в дугой конец зала, где ждала своей очереди очередная пока не открытая дверь.

[Лексия >>>]

Гвендолин
Озерный

Девушка еще немного помедлила у ворот, но ждать больше не имело смысла, и она торопливо пошла по улице, указанной друидом. Сначала Гвен пугливо оборачивалась на каждый шорох, недаром же ее пугали в Монастыре нечеловеческими городами. Но Озерный дышал мирно и сонно. Котенок вместе с хозяйкой любопытно наблюдал проплывающие мимо здания, некоторые изящные с ажурными решетками на окнах и причудливой вязью на воротах, другие простые и скромные, но не теряющие от этого своего очарования.
Один раз Гвен наткнулась на симпатичного черного кота, который лениво прохаживался у одного из домов, будто чего-то ожидая. Первым порывом девушки было наклониться и погладить его, но тот взглянул на нее таким осмысленным и таким насмешливым взглядом, что она тут же отдернула руку. Ее любимец вместо того, чтобы пойти знакомиться, запрятался еще глубже за пазуху.
Обдумывая этот странный эпизод, Гвен вышла на площадь, которая по всем параметрам уступала площади в ее родном городе. Да и фонтан не вызывал того буйного восторга, который обещал ей старик у ворот. Площадь понемногу оживала. Гвен увидела первых эльфов Озерного. И несмотря на все свои предубеждения, вынуждена была признать, что с первого взгляда они вызывали уважение. Да что там! Восхищение и невольную зависть...
Здесь путница остановилась в замешательстве. Башни не было видно. Да и площадь явно была не та, о которой говорил друид, если он, конечно, не переоценил красоты своего города. Неужели она все-таки заблудилась? Или старик обманул ее?
Наверно, стоило попросить еще кого-нибудь помочь. Но прежде, чем обращаться с вопросом к существам, вызывающим у нее такие противоречивые чувства, ей захотелось убедиться в том, что она все-таки беспомощна. Гвен пересекла площадь и, скорчив вызывающую мину, пошла по узкой улице, которая то и дело петляла и распадалась на улочки, напоминающие тропки. Через какое-то время появилось настойчивое ощущение, что кто-то нарочно водит ее, стали мерещиться кошмары, нашептанные перепуганным сознанием. Может, и атмосфера улицы, дышащая историей, напитанная чувствами тысяч существ, так подействовала на нее. Наконец, когда девушка окончательно отчаялась найти верный путь, улица свернула направо и словно вздохнула свободно. Котенок, который уже начал беспокоиться за пазухой, мяукать и вырываться, выражая свое желание самостоятельно исследовать территорию, тоже примолк и высунул свой любопытный нос.
Путь Гвендолин теперь лежал между шикарных домов. Липкое ощущение страха потихоньку стала отползать в тень домов, девушка откинула прядку со лба и снова приняла независимый вид.
Среди зданий явственно выделялось одно - очевидно процветающая таверна под вывеской "Ласточкино гнездо". Вот уж куда она бы никак не отказалась зайти. Но потом. Все потом. Сначала нужно хотя бы найти башню.
Ее будто бы услышали. Улица закончилась, обернувшись огромной площадью. И в центре ее был фонтан. Фонтан-чудо, фонтан-император. Да, жителям Озерного действительно было, чем гордиться. Казалось, что струи долетали до неба. Она представила себе, как он должен был выглядеть в солнечном свете. Но даже так, под пасмурным небом, жемчужная вода и серебристые статуи создавали ощущение чуда. Но самое главное - с площади была видна башня.
- Какая же я молодец, что ни к кому не пристала с расспросами. Видишь, Робин, нашла сама, - заявила она котенку, на что тот снова мяукнул и завозился. - Теперь быстро к башне. А потом можно будет здесь устроиться.
До башни Гвен долетела, как на крыльях. Но увидев ее вблизи, встала, как вкопанная. Такой красоты она не видала даже на картинках мудреных книг в Монастыре: башня взмывала к небесам, серебрясь в ответ на ласку облаков, которые, казалось, касались ее своими крыльями. Каждое окно восхищало ажурной вязью решеток. Огромные, гораздо больше роста человека, двери демонстрировали на своих барельефах все возможные чудеса природы и творения эльфов. Нежное золото покрывало лепестки цветов и обнимало стволы деревьев.
Гвен забыла о том, что она голодна, не заметила, как котенок оказался у ее ног и бросился обнюхивать ступени. Она стояла, очарованная чудом Озерного.

[Сигрид >>>]

Фейях и девочка Октябрь


Гаснущий фонарь солнца медленно шествовал поперек неба. Догоняя девочку, так, что всякий раз оказывался у нее над правым плечом, он содержал в себе короткую угрозу - вдруг погаснуть и исчезнуть, совсем, безвозвратно, навеки. И тогда оно случится: разверзнется почерневшая гладь озера, исторгнет из себя волну бестелесных силуэтов. Дома вдруг поймут, что им - тысяча лет вечной ночи, и камень их постареет, трескаясь и обваливаясь внутрь. Плющ и горный вьюнок вдруг поймут, что им - тысяча лет без солнца, и заплетут собой все, скалясь розовыми цветками в сторону погасшего извечного соперника.
И только храм ничего не заметит, и останется таким же, как и был - и будет таким всегда.
Октябрь ждала этого с каждым шагом.
Шла, и ждала, что город за ее спиной проснется и исторгнет крик ужаса.
- Стой.
Она даже не заметила голоса, продолжив идти так же, с закрытыми глазами. И раньше ей случалось позабыть о голосах живых, слушая деревья - а сейчас, когда небо вот-вот скажет то самое, страшное слово...
- Да стой ты, цьях, упорная, - узкая ладонь сжала плечо, рывком развернула назад, пальцы второй мягко коснулись век. - Стой, - женский голос, низкий и мягкий, как будто с едва заметным старым шрамом.
Тряхнув головой, сбрасывая чужую ладонь от лица - она не терпела, когда к ней прикасались - Октябрь молча повернулась, подняла голову и взглянула навстречу незнакомке. Где-то в глубине она чувствовала облегчение от того, что сон, каким бы неправильным он ни был, не сменяется настоящим. Ее видят. Слышат. Почти настоящие...
- Другое дело, - Фейях улыбнулась коротко. Взрослые глаза у девочки, улыбкой ее не обманешь. - Пойдем, я тебя липой напою. - Трактирщица протянула руку к ее ушам, остановилась. Прищурилась. - Да. Пойдем.
- Зачем? - равнодушно поинтересовалась Октябрь.
- Затем, - серьезно, почти жестко сказала Фейях, - что ты из Яблоневой долины. И я тоже. Пойдем, - она распахнула дверь и скрылась в зале.
По-птичьи склонив голову набок, Октябрь шагнула вслед за женщиной. В конце концов, не было никакой разницы, куда бежать от сна, так что почему бы и не...
Из Яблоневой долины?
Она впилась в дверь пальцами чуть сильнее, чем требовалось, когда затворяла ее за собой. И тут же на нее дохнуло облаком звона бокалов, разговоров, плеска, скрипа стульев - всем, что витало в воздухе общей залы так же осязаемо, как запах шалфея и корицы.
Осторожно ступая по скрипучим доскам, девочка подошла к стойке.
Кружка горячего липового настоя, с медом и цитрусовой долькой через край ждала ее. Фейях села напротив, сложив локти.
- Пей.
Она говорила, как никто не говорил с Октябрь дома. Дочерью жреца никто не мог командоват - ведь такие, как Фейях, ушли давно, очень давно.
Настой обжег горло; Октябрь закашлялась. Протерла глаза - сладкий аромат бил в голову так, что та с непривычки кружилась. Это не могло быть тенью вещи. От кружки пахло настоящим медом - стоило закрыть глаза, и вспоминались клейкие гнезда в болезненных дуплах вишни, увязшие в горьковатом янтарном соке высушенные лапки, жужжание сотен маленьких крыльев...
- Это не сон, - кивнула она. - Теперь мне ясно

[Черон >>>]

- Хорошо, - эльфийка чуть подвинула кружку, не отбирая, но так, чтобы видеть девочку не через прозрачное толстое стекло. - А что - сон? - и она посмотрела прямо в глаза своими прозрачными, как дождь, глазами.
- Не знаю, - обессилевшие пальцы осторожно выпустили кружку и легли на столешницу жестом растерянности. - Весь этот город, все вы... я не могла перенестись через мир, я вижу сон. А вы должны быть мертвы. Уже очень давно.
- Разве? Кто тебе сказал? ТЫ когда-нибудь видела смерть, чтобы отличить ее?
- Любой бы отличил, - тихо сказала девочка. - Если бы ты увидела то, что видела я...
Она замолчала, сжав чуть дрожащие пальцы в замок - на лицо легла сумрачная тень воспоминаний.
- Девочка. Откуда ты знаешь, что то, что ты видела - смерть? не небытие, не обряд инициации, не танец с сущностью и сутью, но - смерть?
Октябрь молча смотрела в стол. Нетронутая более кружка с настоем стыла, не касаясь пальцев.
- Прости. Я хочу знать, что ты знаешь, и что ты видела. Если Горный король кого-то выпустил, это очень не просто так.
Не глядя, девочка едва заметно мотнула головой - два коротких движения вправо-влево.
- Ты не поймешь. Ты даже сейчас не веришь.
- Я, скорее всего, знала того, кому ты играла на свирели на перевале, - ненавязчиво сказала Фейях.
- Я видела, что вы все мертвы, - не поднимая головы, едва разжимая губы, говорила она. Слова лились неохотно, как капли ртути. - Что вас развеял прах, что прошло много тысяч лет, ваши дома заброшены, из озера выпита вода, и налита темнота. И тени. Словно собранные из кусочков. Как будто кто-то нарезал темноту ножницами и нанизал на иглы. Мне кажется, это были вы...
- Ну хорошо. А почему так случилось?
Она снова мотнула головой, не потрудившись сопроводить жест словами. Взгляд - незаточенное лезвие - так и оставался вонзенным в дерево.
- Понятно. Еще липы?
Движение - брат-близнец предыдущего. Лицо девочки как будто сведено восковой маской - ни капли эмоции, все ушли на вспоминание того, что при всей своей эфемерности настолько угрожающе, что перевешивает и сладкий аромат липы, и негромкий, успокаивающий голос хозяйки.
Октябрь вздрогнула - в теплой трактирной зале по плечам пробежал предательский озноб.
Фейях вздохнула, неуловимым движением обошла - перелетела? - стойку и подхватила засыпающую девочку на руки.
- Ну хорошо. Отдохни. А потом поговорим.
Ласточка отнесла Октябрь наверх, на жесткую кровать, на чистые простыни, и уже сквозь теплый и липкий, как липовый мед, сон, девочка услышала кошачье уютное урчание над правым ухом.

и они же

[Лексия >>>]

Двери казались закрытыми и запертыми на замок. Однако нет, одна створка отошла на пару волосков так, что Гвен не сразу это заметила. Только приличествует ли будущей аспирантке ломиться в храм и обитель знаний с утра пораньше?
Не успела она решить, что ей все-таки следует сделать, как ее котенок проскользнул внутрь, и девушке просто ничего не оставалось, как раздраженно прошипеть "Роб" и на цыпочках последовать за ним.
Гвен оказалась в холле, слабо освещенным тусклым светом, проникающим через витражные стекла. Недалеко от входа стоял стол с аккуратно разложенными на нем стопками книг, видимо, принадлежавший библиотекарю, но никого видно не было. Даже ее котенка. Неудобно, конечно, разгуливать по Башне, никого не предупредив, но что тут поделаешь?
Сверху донесся слабый звук. Гвен вздрогнула. Конечно, это может быть Роб, а вдруг нет? На ум почему-то опять пришли жуткие рассказы ее сокурсников. Стараясь не шуметь, задержав дыхание, девушка начала подниматься по лестнице, не забывая оглядываться и смотреть вниз. И вот уже за перилами появились стеллажи с книгами и ряды столов. Здесь она остановилась. Не помешало бы проверить, кто еще гуляет по библиотеке в столь ранний час. Гвен нервно проделала надлежащие пассы руками и прошептала несколько слов. Слабое дуновение ветра оповестило ее о том, что заклинание прочитано правильно. Через несколько секунд она должна получить представление о том, есть ли в библиотеке живые существа. Конечно, кроме нее и Роба.

[Сайрон >>>]

Лорин стоял уже возле самой двери, как вдруг услышал осторожные шаги на лестнице. Кот по полу метнулся обратно, пробежал несколько рядов и затаился под книжной полкой напротив лестницы, решив для начала рассмотреть нежданных гостей.
Над перилами показалась русая голова. Девушка - а это была девушка - остановилась в лестничном пролете, давая Лорину возможность внимательно рассмотреть фигуру и покрой платья. Человек, довольно хрупкая на вид, судя по всему, из Империи. Лейтенант мог бы поручиться, что встречал ее раньше, хотя вряд ли вспомнил бы, при каких обстоятельствах.
"О, нет!" - морф с тоской увидел, как девушка взмахивает руками в до боли знакомом жесте, - "Только не магия!". Волна заклинания прошла над ним, и в носу защекотало так, что кот не выдержал и громко чихнул. Решив, что скрываться не имеет смысла, Лорин вылез из укрытия, и принял человеческий облик.
- Аа-ап-чхи!, - лейтенант уселся на стол и нахально достал носовой платок. - Обязательно было пользоваться магией? Это не считая того, что теперь половина Озерного, наверное, знает, что в библиотеке хозяйничают двое нерадивых клиентов, которых туда, к тому же никто не звал.
Морф чихнул еще раз, зажал нос платком и направил укоризненный взгляд на магичку.

Сообщение отредактировал Сайрон - 17-08-2009, 14:24

[Серина >>>]

с Мастером и Бессмертник

Лес был так умиротворенно тих своими легкими шорохами, особенно после раненного Озерного, что девушки расслабились, и не различили в шелесте листвы шаги мягких тяжелых лап. Толстый пушистый хвост сбил с ветви листья с резким средитым звуком.
Желтые глаза нахала. Встопорщенные усы охотника. Огромный барс смотрел на эльфиек без страха. Язык прошелся по желтым клыкам. Сучья. Лес. Кусты. Двум хрупким созданиям не убежать от хозяина леса. Барс прищурился, на один шаг подходя к ним.
Тае слишком поздно заметила надвигающуюся бур - только когда барс сам показался девушкам. От неожиданности эльфийка сделала шаг назад, даже не успев испугаться.
Орелин, напротив, неосознанно шагнула вперед, навстречу красивому зверю. Короткий миг она с любопытством рассматривала горящие золотом глаза барса, его гибкое и сильное тело. Тело существа, живущего чьей-то смертью. Ей, никогда не ранее не покидавшей стен Озерного, оплота безопасности, чувство страха за свою жизнь было едва знакомо. Раньше Орелин всегда кто-то защищал...
- Назад, глупая! - одними губами прошептала-прошелестела Тае. Ей было хорошо знакомо, как перед прыжком изгибается тело хищника, острые зубы впиваются в руку, инстинктивно выставленную для защиты. Тихо, спокойно. Стук сердца казался очень замедленным, от удара до удара - вечность. Лаэррим корила себя за то, что из оружия по глупости взяла только короткий кинжал, который сейчас так нужно было достать из голенища мягкого замшевого сапожка. Но, может, стоило попробовать договориться со зверем?..
- Одна из нас все равно успеет убежать, - начала Орелин беспечно, почти не понижая голоса, - пока он… будет…заниматься другой. - Закончила фразу она уже намного тише. Испуг сдавил горло, ударил под колени. Орелин медленно села на землю, теперь оскаленная пасть барса грозно нависала над ней.
- Отойди от меня подальше, Тае, так он точно не поймает сразу нас обеих. Ты когда-нибудь говорила с такими существами?.. - художница еле ворочала языком, - Здравствуй, лесной житель.
Слова давались ей с трудом.
Хищник, однако на разговор не был настроен. Большие ноздри мягкого белого носа жадно расширялись, встопорщенные усы ловили аппетитный запах легкой добычи. Барс пружинисто присел на задние лапы, поймав в гипноз взгляда Орелин.
Тае хотелось даже не закричать - взвыть, как раненная волчица. Поведение Орелин, конечно, было ей понятно в некоторой степени, но такое самопожертвование было сейчас совершенно не вовремя. Весенней понадобились доди секунды, чтобы наклониться почти к земле и резким движением вытащить из голенища сапога нож. Резная рукоятка почти ожгла руку. Еще одно отточенное за го
ды движение - нож перехвачен для броска. Размах. Блеск серебристой молнии на фоне зелени леса. Тае целилась в голову.
Орелин услышала сзади шорох и успела заметить стальную искру, порхнувшую к барсу. Девушка быстро сдернула с плеча сумку. Под плотной материей прощупывался альбом, плоский пузырек с чернилами, карандаш. Много чего в этой сумочке было полезного, интересного и…тяжелого. Такой снаряд, вовремя пущенный в морду зверю, мог хотя бы на секунду отсрочить нападение. О том, что это барса вряд ли задержит и уж точно раздразнит, Орелин приказала себе забыть в тот момент, когда швырнула сумку в огромного хищника.
Нож скользнул, взрезая само время, но барс каким-то чутьем успел заметить его и отпрыгнуть в сторону, оставив клинок впиться в дерево, досадливо закачавшись. Сумка, конечно, упала на землю.
Зверь взревел, оборачиваясь вокруг себя, гибкой пятнистой пружиной развиваясь в грозном прыжке