Когда луна - любовница,
Когда земля - кормилица,
Не детям сказка пишется,
Не слухом песня полнится
Огляделась она, утерла слезы и опустила голову, безнадежно, печально.
- Вы злые… - прошептала она, и они услышали. Рассмеялись.
Но услышал ее и Мир.
Странное прозвище "вызлые" так и осталось с тех пор за людьми-черносвистами, непослушными детьми несчастной земли. Как еще назвать тех, кто сумел даже Светлое, Тае Зори, превратить в Темное, заставить его пустить неверный корень?
Но что-то, выше и строже, чем молчаливое Вече Мира, не простило черносвистам того зла, что причинили они. И взамен решило принести им еще больше зла. Грех за грех, впрочем, и грехи бывают разными, один тяжелее, другой правильнее, один страшнее, другой невозможнее.
Вызлым – лить свою кровь в уплату долга. Пусть льют! У них много крови, дурной, злой…такую не жалко.
Мир не успел еще оправиться от горьких потерь невидимых войн и белого пламени жертвенных костров, а из праха самоубийц и пепла святых начал прорастать уже дивный цветок, кровь - лепестки, изумруд-стебель…
Звери лесные да птицы поднебесные, учуяв сладкий дурманящий запах его, все к цветку устремились, как по зову волшебному. Лисы-плутовки да трусливые зайцы, совы да мыши полевые, белки да серые волки - хищная стая, - все как один вкруг нераспустившегося еще цветка сели, стали ждать, когда придет его время.
Но когда раскрылся алый бутон, по широкому долу разнесся диковинный аромат черного морока, и оборотились внезапно друг против друга звери, и клочьями полетела шерсть, обрывками – шкура, карминными каплями на траву пролилась кровь, и лилась долго-долго, до последней капли. А чем больше крови впитывала земля, чтобы пустить ее по тонким корням Ведьмина Цвета, тем скорее выпрямлял он свои листья, тем выше поднимал свою чашечку. А ввечеру, с последним стоном умирающего зверя, вновь закрылся бутон.
Много ли, мало ли прошло времени, а только узнали люди-черносвисты о цветке, который навевает морок, проливает кровь. Испугались Ведьмина Цвета черносвисты, но порешили между собой, что надо вырвать его с корнем, пока не поднялся он деревом до небес.
"А кто пойдет?" – спросил глухой голос из глубины трактира, где некогда заправляла Чума, где некогда утренняя звездочка стала обычной человеческой женщиной. И поднялись в ответ Несколько.
Прошел меж черносвистами слух, что если сорвать да своей кровью тот цветок оросить, будет он исполнять хозяйскую волю, наводить дурман на других людей по приказу, сеять смерть-семя. Человек – беспечен, потому что готов ради себя лить кровь, неважно чью, ведь кровь – ценность большая, в ней вся сила. Человек – дерзок, потому что играет зачастую с тем, от чего бежать надо без оглядки.
Зачем цветок рыцарю-Изгнаннику? Он развяжет новую войну.
Зачем цветок Блуднице? Она вплетет его в черную косу.
Зачем Калеке, убогому, кровавые лепестки? Они исцелят его.
Зачем Художнику проросшее зло? Оно вернет ему любовь.
Человек – глуп, потому что не верит, что замысел его может против него самого обернуться.
[по всем вопросам - в ПМ или ICQ]