...Любопытство – один из немногих пороков, которые Ясами открыто признавала за собой. Профессионализм – профессионализмом, да и собственном достоинстве забывать не следует… Но как, во имя всех Заблудших, этот мертвяк собрался махать мечем?! Сохраняя видимость спокойствия – надо сказать, довольно успешно – девушка еле удерживала себя, чтобы не спросить шумно ползущего позади нее Неббре напрямик. Потом вспоминала, что с минуты на минуту увидит демонстрацию из, так сказать, первого ряда – и улыбалась чуть шире. Страха перед мертвецом она, похоже, не испытывала совершенно никакого.

В общем, странная это была девушка.

…Зал оказался обширным и круглым – шагов сорок в поперечнике. Свет был неестественно ровным, теней не было совсем – освещение было, вероятно, магическим. Пол был выложен где – грубыми серыми плитами (впрочем, любовно подогнанными друг к дружке), а где и замысловатой мозаикой. Потолок нависал футах в пятнадцати – весьма комфортно, на взгляд девушки. Стены буквально ломились от оружия – причем было там и такое, которое видавшая некоторые виды Ясами видела впервые. Общее впечатление («Я остаюсь! Я буду здесь жить!») немного портил холодильник у двери – но девушка решила не обращать внимания на такие мелочи перед боем. Вот после боя…

Немного покраснев, Тадао надеялась, что противник не слышал негромкое ворчание ее живота. Отложив туфли к стене, голодная, но полная сил бороться до конца девица медленным, плавным шагом направилась к центру залы, держа трость в левой руке.

-До первого ранения? - спросила Ясами, когда до Неббра оставалось четыре хороших прыжка. Девушка рассматривала свою трость, и голос ее звучал отстраненно.

Неббра усмехнулся - девушка, переполненная всевозможнейшими эмоциями – от нее так и разило, чуть ли не подпрыгивала от нетерпения. Значит, будет делать ошибки.

Опробовав прочность плит и заключив, что, все-таки, когти прочнее, мертвец неторопливо вполз в зал. Заставляя Ясами ждать, Неббра двигался нарочито медленно. Девушка выглядела невозмутимой – ее шест, казалось, интересует ее куда больше, нежели будущий оппонент, но чувствующему эмоции смертных мертвецу представлялась несколько иная картина.

-До первого ранения? – не отрывая глаз от своего оружия, произнесла Ясами.
-Ранения? – Неббра оскалился, - посссволь, усснать, что такое ранение?..

Надо сказать, мертвец медленно, но все же регенерировал. По крайней мере, кровавый след оборвался еще где-то в первом зале, кишки же перестали волочиться позади – Неббра попросту отсек их клинком. Да и вообще, после схватки со своими собратьями он порядком «похорошел» - настолько, насколько может похорошеть разваливающийся труп.

-Предлагаю битссся до тех пор, - сипло, сквозь зубы, - покуда один из насссс не запросссссит пощщщады… ну, сссскажем, отресссанной ноги тссебе хссватит?..

Опираясь на меч, как на трость, мертвец «встал». Однако неожиданный приступ нестерпимого кашля вывел труп из равновесия, все закончилось тем, что тот распластался на холодных плитах. Из разбитого носа и треснувших губ тонкими ручейками заструилась кровь. Первое ранение…

-Магию не иссспользовать сссовсссем?… - лежа на земле и облизывая губы, поинтересовался Неббра. Легкое разочарование, как уже предвестник ответа, все-таки, можно было выловить в практически идеально нейтральной, словно говорящий был, минимум, обычным кирпичом, фразе.

Краем глаза наблюдая за действиями Неббра, Ясами была вынуждена согласиться с тем, что в его случае понятие «ранение» было уже несколько избитым – ниже талии мертвец уже представлял из себя одну большую, неаппетитно выглядевшую рану. Похоже, что даже если он еще способен был испытывать боль, она не причиняла ему каких-то особенных неудобств.

Заслышав слова о пощаде, Ясами было кивнула – она считала, что признать превосходство противника во время такого вот поединка – вполне приемлемо; но вот дальнейшее заставило ее обождать. Ползучий труп, похоже, всерьез вознамерился отхватить себе на добрую память кусочек девушки, и подобный расклад ее не устраивал ну никак. Более того (тут Ясами на мгновение – вежливость! – брезгливо поджала губы), неужто Неббра полагал, что она ответит ему взаимностью – будет отрезать части тела, покуда тело не скажет «хватит»?

…А она так надеялась оставить за порогом залы всю ту неизбежную грязь, за которой, бывало, и не различишь блеска стали. Убедиться в том, что осталось еще в ней Мастерство – хоть сколько-нибудь! – и что не вытеснило его простое, грубое Умение…

Внутренний голос – как всегда, Учитель – ненавязчиво посоветовал завязывать с соплями и приниматься за работу. Огрызнувшись в том смысле, что и без тебя знаю, Ясами стерла с лица и из души все следы разочарования.

-Мои ноги я предпочитаю держать при себе, не отрезанными. А у тебя, Достойный, их и вовсе нет, - девушка вновь широко улыбалась, глядя на противника. – Магия… что ж, порадуй себя, если считаешь, что без нее не обойтись.

…Положив правую ладонь на верхнюю часть своего посоха, девушка сделала руками вращательное движение, будто выжимала белье. Раздался приглушенный щелчок, и, точно сброшенная змеиная кожа, три фута дерева скользнули вниз, обнажая сталь. Небрежным жестом отправив «ножны» в полет к ближайшей стене, Ясами взмахнула правой рукой – и тонкий обоюдоострый меч запел, взрезая воздух.

-Ты говорил мне, что помнишь о чести, Достойный. Надеюсь, ты не забудешь о ней до конца нашей игры? – улыбка Ясами чуть поблекла, застывая; глаза широко распахнулись. Не лицо, а маска белого фарфора.

-… что ж, порадуй себя, если считаешь, что без нее не обойтись, – Ясами выглядела излишне самоуверенной.
-Сссслоупотреблятссс не буду… - нежно – насколько возможно - прошептал мертвец.

Неббра ощутил удивительную свободу. Пожалуй, впервые за свою жизнь он чувствовал себя в безопасности – у него было время примерно ознакомиться с тончайшей, практически неразличимой паутиной мощнейших заклинаний, вплетенных в камни этих стен. Пожалуй, тут, его не смогли бы достать даже его порядком поднадоевшие собратья. Неббра невольно почувствовал уважение к неведомому архитектору…

О всемогущие боги, какой соблазн опробовать весь свой магический арсенал! Выжать себя до предела! – и не надо беспокоиться, что какой-нибудь недоносок-лич решит поквитаться с обессилившем магиком… Какой соблазн! Но не сейчас…

-… надеюсь, ты не забудешь о ней до конца нашей игры? – слова девушки оторвали его от размышлений. Она, что, мысли его читает?
-Лишшшшь для начшшала уровняю нашши шшшансссы, - мерзкая ухмылка не сходила с лица мертвеца, - я вишшу, ты умелый воин. Но, восссмошшно, я сссмогу преподать тебе урок, - с этими словами Неббра беззвучно задвигал губами. Свободная от клинка рука начала стремительно покрываться инием, постепенно преобразовываясь в голубоватого оттенка тонкую, полупрозрачную корочку…

В месте, где когти впились в мозаичную плиту, камень вмиг затянуло толстым – сантиметра три-четыре – слоем льда. И, что было гораздо важнее, лед постепенно распространялся по всему залу. Чтобы не быть вмороженным в ринг, Неббра рывком переместил себя на уже обработанную часть пола. Оставляя когтями глубокие борозды, мертвец проехал несколько футов прежде, чем затормозил.

-Думаю, так будет дашшше интерессснее…

-О да.

Улыбка, изображенная на фарфоровой маске, стала чуть шире. Губы разомкнулись на миг, пропустив слова, произнесенные неожиданно низким тоном. В глазах промелькнуло восхищенное удивление.

…Конечно, ее учили биться на скользких поверхностях – но к простым это занятие отнести было никак нельзя. Более того – противник, похоже, чувствовал себя на льду весьма уверенно. Падать ему было некуда, да и лапища с когтями позволяла передвигаться достаточно резво: эвон, заскользил! Ей же придется отвлекаться, внимательно следить за работой ног, равновесием и возможными (ой, не приведи, Странник!) неровностями пола. Ну, хоть туфли сбросила вовремя.

В памяти всплыли подробности появления Неббра в клубе – и отчетливым, как никогда, стало осознание того, что схватки в партере с мертвецом лучше избежать. Думать о таких перспективах не хотелось совершенно, так что мысли переключились на хорошее.

Изящество. Ничего лишнего - простота и эффективность. В данной ситуации – решение, если не являющееся идеальным - то граничащее с таковым. Одним элементарным заклинанием Неббра резко изменил всю тактическую ситуацию. Интересно, это ли он имел ввиду, говоря об «уроке»?..

Разочарования, которое Ясами чувствовала ранее – как ни бывало. Его место вновь заняло радостное предвкушение. Каким бы ни был последующий поединок – скучным он не будет, это точно.

Девушка снова поклонилась – выражая свое восхищение неожиданным ходом противника и извиняясь за недостойные сомнения, которые испытывала ранее. Затем ступила на лед, который быстро расползался по полу – обещая покрыть всю поверхность в течение следующих нескольких минут.

Вспоминая давние уроки и приноравливаясь к забытым ощущениям, Ясами сделала пару медленных, осторожных шажков в сторону Неббра. Ощущения были из цикла «Ничего, жить будем». Осведомилась:

-А стены он не тронет?

-…нет, не должен, - и правда, ледяная корка лишь слегка затронула стены, остановившись в нескольких футах от пола.

Похолодало.

Неббра хозяйским взглядом окинул ринг. Ну что же… подавив в себе ощущение «что-то забыл», он сделал несколько пассов руками – словно разминаясь.

Вонзив клинок в лед, мертвец прислонился лбом к перекрестью. Пора. Пора посмотреть сильно ли изменился мир за его довольно длительное отсутствие. Слегка устал, но это ничего – мертвецы не обращают внимания на такие мелочи.

-Дссумаю, пора начшшинать, - прошипел он сквозь зубы, возвращая клинок в начальную позицию, - усссступаю даме…

Ох, льстец! И где он тут даму-то углядел?..

К разряду дам черноволосая воительница из клана Тадао себя относила исключительно в состоянии глубокой нетрезвости. Не совсем разборчивые предложения «выпить с дамой» были рассчитаны, в основном, на людей незнакомых – знакомые, обычно, уже либо дрыхли под столом, либо выражали серьезные сомнения в отношении «дамости» осоловевшей девицы. Девицу это только веселило, и она громко требовала у хозяина еще выпивки для «храбрых бойцов и бойиц». Как правило, такие пьянки кончались лишь под утро…

…Подавив непрошенную ностальгию, Ясами еще раз оглядела противника. Ну да, еще бы он пошел в атаку первым. Куда вернее выждать, пока девушка сама не подойдет поближе, верно?..

Девушка особо медлить не стала. Удерживая меч двумя руками перед собой с небрежностью профессионала, Ясами осторожными шагами начала сближаться с Неббра, не спуская с мертвеца какого-то странно рассеянного взгляда широко распахнутых глаз.

…Все было уже просчитано: и сколько будет сделано шагов, и на котором из них придет пора активных действий… Тускло отсвечивая, надо льдом, чуть покачиваясь в такт ходьбе, пола плыла полоса отточенной стали. Девушка двигалась следом, не выжидая и не предвкушая, не надеясь и не тревожась.

Разум был пуст – той чудесной, невесомой пустотой, которая посещает его иногда в моменты вынужденного, выжидающего бездействия. Все планы уже сделаны, все засады расставлены. Ты словно плывешь по незримой реке, готовая откликнуться на мельчайший сдвиг в плавном течении вод. Ты пуста – как пуст кувшин, затонувший в пруду, ты подобна падению камня, брошенного с высокого обрыва…


Если твой разум пуст на протяжении всей схватки – ты Мастер.


...Первый удар был нанесен с обманчивой легкостью. Футах в четырех с половиной от Неббра правая нога Ясами, вместо положенного ей неспешного, простого движения вперед, мелькнула вперед и вправо, и много дальше, чем следовало. На миг могло бы показаться, что девушка поскользнулась – неловко качнулась вправо, взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие…

В руках у девушки был меч – и меч этот, описав в почти вертикальной плоскости полукруг по часовой стрелке, устремился вниз – к пальцам левой руки мертвеца.

Оперевшись на согнутую в локте левую руку, Неббра встречал мягко ступающую Ясами пока лишь ворчливым выражением лица. Но вот девушка легко качнулась чуть влево, слегка проскальзывая по льду, и клинок порхнул к кисти мертвеца – лишить Неббру возможности передвигаться, сделать из него беспомощный кусок мяса и творить с ним все, что захочется. Не так просто.

Мертвец отреагировал мгновенно – куда-то разом исчезла вся его медлительность - костяной меч прервал атаку Ясами отталкивающим блоком, отбросившим клинок девушки по косой вверх.

Пытаться достать девушку своим клинком уже было бессмысленно – она слишком далеко ушла влево. Но можно попытаться сделать кое-что другое…

Неббра, выгибая под сомнительным для человека углом левую руку, змеей потянулся к ноге Ясами, которая уже норовила зайти ему за спину. В крайнем случае, если она уйдет от броска, когти вопьются за лед и попросту развернут тело Неббры к оппоненту.

Судя по всему, придется привыкать к тому, что Ясами будет плясать по левую сторону…

Звон стали не разнесся под сводами дуэльной залы; звуком, оповестившем о первом за схватку столкновении клинков, был резкий, вибрирующий стук. Кость и железо сошлись на мгновение, и вновь расстались.

Традиционно, в ритуализованных схватках незнакомых противников первые удары и выпады проводят вполсилы, испытывая умение и силу оппонента. Конечно, принцип скорейшей победы никто отбрасывать не собирается – но коренное различие между поединком и сечей позволяет тянуть время, сосредоточившись на противнике и пристально изучая его.

Ох, быстро!.. Легкой костью; Бездна, вот это силушка!.. Рука, руку вывернул!

Неизвестно, что Неббра берег пуще – единственное око или кисть левой руки. Ясами сильно подозревала, что мертвец весьма дорожил и тем, и другим. Удар был отбит, и девушку это не удивило. Удивило ее то, что в следующий миг бережно обороняемая левая рука метнулась, подобно атакующей степной змее, к ее правой лодыжке.

Не будь Тадао немного… поглощена происходящим вокруг, она, быть может, поаплодировала рисковому мертвяку. Ну, и подивилась бы немного на нетерпеливого малого. Не собирается выжидать, маневрировать, пользуясь преимуществами, даруемыми ему льдом. Хочет, не медля, переходить к финальной части действа?.. Что ж, у девушки были свои собственные причины желать того же.

…Когда говорят – «дальнейшее было делом техники» - обычно подразумевают нечто, не требующее детальных объяснений. К глубочайшему недовольству Ясами, техника ее немного прихрамывала, и приходилось уделять особое внимание движениям, которые обычно внимания не требовали вовсе. Отбитый, меч ушел вверх; вес тела был расположен почти полностью на правой ноге. Мускулы живота, левой ноги и рук напряглись, и девушка коротко выдохнула. Пора начинать выкладываться.

…Движение не было ни нелепым, ни плавным. Больше оно походило на судорожно-слитный рывок влево всем телом. Просто оттолкнуться было нельзя – и поэтому Ясами буквально «перетекла» с ноги на ногу: проворачивая левую ступню по часовой стрелке и волоча правую назад, прочь от загребущих пальцев. Левая нога согнулась в колене, принимая вес тела; правое плечо ушло вниз, левое – наверх. И, всеми силами способствуя маневру, меч вновь ринулся вниз – почти дублируя свой предыдущий удар.

…Здесь тоже был риск, и был немалый. Удар, что ни говори, был нанесен в спешке; Ясами отнюдь не была уверена, что опередит Неббру, что мертвец не успеет цапнуть ее за ногу. Оставалось лишь надеяться, что расчет был верен, и рука противника горько пожалеет о своих действиях вскоре после этого…

Наверное, для гарантии нужно было затягивать поединок. Следовало банально сыграть на том, что Неббра – мертвец – никак не страдает от усталости. А вот Ясами – другое дело. Вряд ли она бы смогла долго продолжать свой бешенный танец… и время бы играло на него, вынуждая Ясами пытаться побыстрее перейти к финальной фазе – уж слишком тяжело бремя возможности роковой ошибки. И мертвецу оставалось лишь пожать в определенный момент свой кровавый урожай. Но не случилось.

Ведь он пришел сюда не ради победы, так?

Удар был практически неразличим для глаза простого смертного. До блеска отполированная сталь скользила в сверкающем океане – любой бы зажмурился от режущего света, стоило ему бы лишь войти в зал. Но на Неббру это не распространялось.

Рискуешь? Почему бы и нет?.. Какой смысл прозябать в гарантированном ничто? Мертвец с радостью принял брошенный вызов. Он не убрал руку, нет. Напротив, максимально подался вперед, стараясь достать Ясами – чего бы это не стоило.

Да, черт побери, еще несколько мгновений и он лишиться всех пальцев, кроме большого – удар, судя по всему, идет слегка наискосок. Однако перед этим он должен либо ухватиться за ее лодыжку, либо просто нанести банальный режущий удар… в любом случае, посмотрим, как Ясами будет восстанавливать равновесие.

У Неббры вспыхнула и погасла искра мысли, выжавшая из него скупую ухмылку. Столетия проведя в заточении – а как иначе можно назвать кампанию, от которой невозможно избавиться? – магик с удивительной легкостью бросился в бешенный океан эмоций. Переполненный азартом, едва сдерживающий дрожь нетерпения, он упивался каждым мгновением боя, каждым движением – своим и Ясами, к которой он испытывал чуть ли не любовь. Минимум, он был благодарен ей. Жизнь бессмысленна без таких моментов. Тот, кто этого не чувствует – обкрадывает себя.

…Любовь?

Быть всецело поглощенной кем-то, отдавать и посвящать себя всю, без остатка – и одновременно быть для этого кого-то центром бытия? Следить за каждым словом, каждым жестом, каждым вздохом, быть готовой ответить – и знать, что твоим движениям и фразам внимают с не меньшим вниманием? Понимать, что все ваше существование – бесконечный и, в конечном счете, бессмысленный Танец, в котором важен не результат, а процесс?

…Было ли любовью то, что сейчас чувствовала Ясами? Было ли любовью то, что чувствовала она много миров назад, бессонной ночью, в так и не забытой землянке, врытой в промерзший до самых корней холм? Было ли любовью то, что она чувствовала восемь часов спустя, когда, шатаясь от валящей с ног усталости, так и не сняв кольчуги, пыталась найти его среди сотен таких же окоченевших тел в поле, насквозь пропитанным кровью? Когда спешно – противник подтянул свежие силы, и надо было отходить – закидывала его могилу землей; она не дала закопать его в общем рву, вместе с остальными, и заледенелую твердь пришлось раскапывать самой, сдирая в кровь руки и тупя меч?..

Она не думала об этом. Никогда. Только улыбка, нарисованная на маске белого фарфора, казалась чуть шире, а глаза – те и так были пусты.

Вслед за почти неощутимым, но таким знакомым рывком меча, знаменующим встречу плоти и стали, последовал треск рвущейся ткани и тычок в правую ногу. Яростный темп боя не давал возможности оценить ни возможный ущерб, ни рану оппонента – поглощенный схваткой разум уловил главное: нога, скользя, пошла вправо.

…Голос Учителя ненужно шепнул: “Найди свое равновесие. Чувствуй себя уверенно в любом положении – на твердой земле, на льду и в бурной реке, на краю пропасти, в падении или полете, сражаясь с одним, пятью, сотней. Не сомневаться…”

Ясами и так не сомневалась. Просто, убирая согнутую в колене левую ногу под себя, соскользнула в устойчивый полушпагат.

Меч, чиркнув по льду, пошел дальше. Предельно вывернутое запястье правой руки ограничило движение клинка влево. Необходимо было лишь чуть подправить обратный курс левой рукой, державшей рукоять за пяту.

Итогом стал клинок, расположившийся параллельно полу – и наметивший целью своему острию единственный глаз Неббры. Серебристая сталь, словно блеснувшая на миг в толще темных вод хищная рыбина, рванулась вперед…

…Если справедливо называть заточением компанию, от которой невозможно избавиться – то справедливо называть заточением вынужденное долгими скитаниями одиночество, верно?..

…Победа над противником не была сегодня целью Ясами. И руки, державшие меч, твердо знали свою задачу – остановить острие в пальце от намеченной цели, если мертвец не сумеет сделать этого сам. Кость в правой руке Неббры могла успеть.

Было ли это благодарностью? Несомненно.

…Было ли это любовью?..

Интересно, что чувствуешь, когда смотришь в глаза существа, пережившего свою смерть? Что можно различить в этом мутном, белесом море? Разве можно зацепиться за эти размытые, крошечные островки зрачков? Говорят, что чудовищная боль – и не только физическая – сопровождающая Второе Рождение, заполняет все внутри мертвеца, не позволяя иным эмоциям вырваться наружу, сковывая действия неживого рамками мести, ненависти и голода. Интересно, что видела в нем она?

Когда меч Ясами коснулся плоти мертвеца, Неббра ощутил, как все его тело содрогнулось. Ее меч. Тепло, спокойствие, радость, ненависть, боль – ее эмоции. Он пил их. Ловил каждую, пусть даже самую незаметную и неразличимую в этом бурном потоке каплю. О, да! Он так давно не касался смертных – даже через их эмоции! Бессрочно мертвый мир ему уже порядком поднадоел.

…девственно белый лед окрасился черным - мгновенно, чертя причудливые узоры, кровь тонкими ручейками устремилась прочь от отсеченных пальцев…

Второй удар Ясами был также предсказуем. Кость и сталь вновь встретились, но на этот раз Неббра не блокировал, а просто бил по клинку, вкладывая в удар всю свою силу – проворачивая меч, словно саблю, в кисти, с приличным замахом, стараясь если не выбить оружие из рук девушки, то, по крайней мере, хоть повредить ей кисть.

…хочешь лишить меня зрения?…

Мертвецы обычно недолюбливают яркий свет. Почему?.. Неббра не любил свет лишь по той причине, что в то время, как другие очень сильно зависели от света, сам магик в нем не нуждался – его глаз мгновенно приспосабливался к любым условиям. Поэтому Неббра, впрочем, как и любой другой мало-мальски живой мертвец, предпочитал действовать в полной темноте, когда он имеет гарантированное преимущество над противником…

…а что если так?

Вновь беззвучно задвигались губы, сплетая неразборчивую магическую паутину. Едва заметно подергивались обрубки пальцев… нестерпимой, жгучей волной ударил по глазам яркий, режущий свет. Прекрасно отражающая поверхность льда, полыхнула яростным солнцем. Стены скрылись в белесом шторме.

Неббра лишь прищурился – а вот Ясами? Он не собирался держать заклинание слишком долго - в конце концов, меру также нужно знать. Еще секунд десять… но он ждать не собирался.

...Клинки столкнулись вновь – и вновь Неббра продемонстрировал свое превосходство там, где дело доходило до противоборства грубой силы. Уже не отбить – выбить меч из рук девушки. Обрушившийся на сталь удар отозвался мгновенной вспышкой боли в правой кисти, вывернувшейся почти до предела.

Вращательное движение меча Неббры свело смело клинок Ясами вправо и вниз. Пальцы правой руки разжались; теперь единственным, что не позволяло говорить о полной потере меча, была легкая, направляющая хватка левой руки на пяте рукояти. Раздался хруст – лезвие с силой вошло в лед.

…Времени на размышления в бою не бывает. А темп, который задавал мертвец, не оставлял, подчас, и времени на реакцию.

Неслышный уху шепот – и вспышка злого, слепящего света, льющегося, казалось, со всех сторон одновременно. Глаза зажмуриваются, и сознание тратит драгоценные мгновения на то, чтобы осознать – что, Бездна меня подери, происходит?..

Второе за схватку заклинание было столь же эффектным, как и первое. Даже более чем – у девушки, едва не расставшейся с мечом, не было даже теоретической возможности блокировать удар даже в том, весьма маловероятном случае, если бы ей удалось вслепую верно определить его направление.

…Все?..

Еще несформировавшаяся мысль была встречена вспышкой яростного неприятия пополам с удалью почти что лихаческой. Хотелось расхохотаться, свистнуть – чтобы оглох на секунду даже этот чудесный одноглазый трупак! По фарфоровой маске лица, казалось, прошла трещина – так нечеловечески широка вдруг стала улыбка Ясами, враз переставшая казаться нарисованной.

…Обхватив рукоять меча покрепче обеими руками – правую пришлось развернуть – девушка оттолкнулась назад, одновременно вырывая меч изо льда. Скользя, уходя из зоны досягаемости костяного клинка мертвеца. Почти сразу же последовал сильный второй, третий тычок – Ясами полагала, что пока дистанция была недостаточна.

…Глаза чуть приоткрылись, на мгновение выглянув из-под век. Конечно, девушка не обладала, подобно Неббре, сверхъестественным зрением. Но и обычные глаза могут приспособиться даже к столь яркому свету. Единственным, в чем нуждалась Ясами – и не только для адаптации к освещение – было время.

Что-то подсказывало ей, что подобные подарки в планы мертвеца не входили...

Да! Если бы он не был всего лишь оживленным трупам, сейчас бы его буквально колотило под бешенным напором адреналина. Но ликующий Неббра замешкался и вот Ясами, коей надлежало лежать поверженной на льду, уже выкрутилась – высвободила меч и отступила.

Пытаясь оттолкнуться одновременно и клинком, и единственным оставшимся большим пальцем, мертвец решил, что погружать весь ринг в кромешную тьму – как раз тогда, когда глаза Ясами привыкнут к яркому свету – будет, мягко говоря, грубо и безвкусно. К чему портить такой замечательный поединок?

А она недурно держится на льду! Грации противника можно было только позавидовать. Если бы не удачно посетившая Неббру мысль в самом начале, то туго бы ему пришлось – ой, как туго! Не без шансов, но около того.

С легким шуршанием мертвец скользил вперед. Выставив перед собой согнутую в локте левую руку, правую – с клинком – слегка над головою, так, чтобы меч можно было свободно вращать кистью, он впился взглядом в часто моргающие и щурившиеся глаза Ясами.

Неббра прижался именно так, как и хотел – под небольшим углом, вынуждая Ясами разворачиваться вправо. Удар, в который мертвец по обыкновению вкладывал все свои силы, шел банально в бедро. Сбить ее равновесие, свалить на пол – что угодно, лишь бы она оказалась на льду!

Полностью приноровиться к яркому свету, конечно же, не удалось. Взгляд выхватывал какие-то формы, движение впереди; разум лихорадочно (и, как искренне надеялась Ясами, верно) додумывал остальное. На зрение в эти моменты особенной надежды не было – даже перестань Неббра подпитывать заклятие, за дело принялись бы пляшущие перед глазами разноцветные круги. Приходилось полагаться на другие чувства.

…Ожидаемый звук пришел. Каким на слух будет удар кости о лед, девушка не знала точно – но получилось достаточно характерно, чтобы быть заметным. Предполагаемое шуршание скользящего по льду тела последовало незамедлительно. В пылающем белым океане света, где-то слева, родилось движение.

Собственно, само решение было принято несколько мгновений назад – когда у Ясами еще было время решать. Блокировать возможный удар (благо, выбор возможных атак у мертвеца был не особо велик), и нанести свой. Единственное, что требовалось знать девушке – направление. Правая кисть, мелькнув, поменяла хват на рукояти меча, левая скользнула вдоль клинка…

…Не было в этом блоке ни изящества, ни тонкости, ни легкости. Были в нем становившаяся уже привычной змеиная гибкость тела, звенящее, безвременное равнодушие стали, и заходящийся безумным хохотом холодный, трезвый расчет.

Меч Ясами ушел вправо – выставленный перпендикулярно поверхности льда, лезвием вниз; принимая, гася удар, напряглась амортизирующая клинок левая рука. А потом, будто выскальзывая из невидимых ножен, мимолетно скользнув вдоль кости меча Неббры, сталь Тадао с силой рванулась вверх – полукругом, выходя из-за головы девушки. Глаза так и не приспособились до конца к слепящему свету – и приходилось бить по областям. Целью этого удара Ясами наметила голову мертвеца. Она искренне надеялась, что сумеет остановить и этот удар вовремя.

Помнить о контроле становилось все труднее.

Инерция бестактно тащила грузного мертвеца вперед, однако именно этого сейчас Неббра и хотел. Клинок Ясами, молнией сверкнув на костяном мече, на мгновение ушел вверх – но лишь для того, чтобы обрушиться сверху.

Конечно, скорости, с которой двигалось его тело, не хватило бы для того, чтобы уйти от удара – только безумец бы рассчитывал на это. Неббра ответил верхним блоком – клинок наклонен под легким углом, как раз чтобы им атака Ясами соскользнула вдоль клинка и бессильно ушла вниз.

Лишь пара мгновений… у какого бога возникнет мысль считать их?

В свою очередь Неббра, продвинувшись по льду уже довольно значительно вперед, превращая защиту в атаку, направил свой меч по направлению к колену девушки. Длинна лезвия и довольно близкая дистанция позволяли провести атаку с гарантией – клинок скорее даже шел под колено. Неббра, погруженный в грезы боя, с огромным трудом выловил мысль, что стоит ударить плашмя – в противном случае Ясами лишится ноги.

Неббра не хотел этого. Почему?..

Ясами, чей клинок был по левую сторону от мертвеца, в любом случае, придется несладко. Ну и пусть Неббра открыл плечо и весь бок – обоюдных ранений он не боялся. Неббра скорее даже надеялся на ошибку Ясами – не блокировать, но атаковать. В крайнем случае, если Ясами каким-нибудь образом удастся направить свою стальную змею в голову Неббре, он подставит свою уже практически полностью бесполезную левую руку.

Ничего…

…Удар, перевернувший мир с ног на голову. Звенящая, зыбкая тишина – давит страшно, неторопливо, деловито. И один-единственный, всегдашний, знакомый каждым стоном, каждой кровью, каждым шагом - ответ на глумливый вопрос Учителя: «Жить хочешь?..»

В порядком уже промороженный воздух залы, до потолка залитой Сиянием, щедро, от души, плеснули красным. Свежесть, немного пьянящая – даже голова чуть-чуть закружилась. Красное – это привычно, нормально, это – здесь и сейчас. Красное – это голод, что прячется во взорах нищих и господ. Красное – это сладкий вкус оборванной жизни на твоих губах. Красное – это музыка истошного воя, проклятий и криков, предсмертного хрипа и посмертной тишины…

Это было на самом деле.

…У Ясами даже не было времени удивиться тому, насколько это оказалось легко. Не впервые, далеко не впервые – но как же осторожно, как тихо и незаметно подкралось оно – и как быстро овладело ей?.. Знакомая, влажная карминовая дымка заволокла глаза, просочилась в тело – и тело сделалось легким, будто перышко, вздохнуло свободно. Восхитительное, непередаваемое предчувствие следующего шага наполняло девушку до краев, раззадоривало, требовало исхода. Так… легко…

Нет!

Воздух вырвался изо рта хриплым, сдавленным выдохом – казалось, девушка подавилась криком. Глаза широко распахнулись – не видя. Пальцы правой руки, сжимавшие рукоять меча, свело мгновенной судорогой. И все. Все!

…Наверное, можно было еще поспорить. Немного навоюешь, сидя слепым сиднем на льду. Угадать еще один удар – и перехватить его, врезав по кисти мертвеца пяткой правой ноги, тормозя замах, прижимая руку ко льду? Ударить мечом – справа налево, обеими руками, от души – да так, чтобы остро отточенная сталь снесла и подставленную руку, и голову с плеч – вслед за ней? Отвести меч за спину, перехватывая левой рукой – и снова укол в лицо? Извернуться совсем уж невероятно, вставая на левую руку – и на ноги, вслед за тем? Или…

А надо ли? Все же про себя давно поняла, подруженька…

…Так и застыла она – удерживая легко, по привычке, меч двумя руками в позиции для удара. Фарфоровая маска – лицо! – больше не улыбалась. Губы сжались в тонкую, упрямую линию; глаза с непонятным вызовом уставились в мутное око мертвеца.

Кивок, чуть колыхнувший смоль волос, был едва заметен.

Все?.. Нет…

Мысль, такая простая – всего лишь одно слово, такая неестественная – где радость? где опьяняющий, словно вид алых пятен на льду, вкус победы? – вырвала мертвеца из пламенных объятий боя.

Нет…

Неббра практически физически ощутил, как в Ясами – в его Ясами – словно оборвалась струна… струна, чья едва уловимая песня превращала в дивную симфонии даже самую бесноватую фальшь. Так легко, так просто - она стала… чужой. Перестала быть его.

…они плыли в сером, бездушном тумане каменных плит. Скудно цедил тусклый, лишенный своего слепящего естества свет… смерть. Иначе не назовешь. Неббра – о, он наконец вспомнил свое имя! – дрогнул, разорвал свои заклинания. Мир, задержавшись всего лишь, как показалось мертвецу, на пару мгновений, вновь вернулся на круги своя. Все, имеющее начало, однажды обретет конец.

Питавшийся чужими эмоциями всю свою нелепую жизнь, Неббра с легкостью читал людей. Буквально на раз-два-три. И пусть в эпилоге Жнец уже поставил свою корявую роспись – даже это не имело никакого значения. Но почему он не мог прочесть ее?

Полыхнув сталью, встретились их взгляды. Безногий мертвец и девушка с мертвым лицом. Все? Конец?

Руны на костяном лезвии, доселе слепившие черным, всплакнули красным – пара алых капель пробежала по клинку. Порхавший ранее подобно бабочке, теперь он был таким тяжелым… Перехватив меч за лезвие, Неббра рукоятью вперед протянул его Ясами.

-Возьми. Теперь он твой.

Ощущение неизбежности, осознание отсутствия возможности выбора не сопровождались абсолютно никаким эмоциональным фоном. Рваная, саднящая пустота, которую после себя оставлял обычно бой – а тем более Бой – не терпела рядом с собой ничего лишнего. Наверное, это было даже к лучшему. Ясами сильно сомневалась в своей способности сознательно воздать подобающие почести этим последним моментам – быть может, самым важным моментам в Бою.

Тусклая, теряющаяся в царящем вокруг бесцветии, сталь беззвучно опустилась на лед где-то справа; тело само перетекло в формальное сейза. Руки бережно, словно младенца, приняли костяной клинок. Несколько секунд девушка молча разглядывала дар, словно не понимая – откуда в ее руках оказался этот меч?..

…Затем, словно проснувшись ото сна, Ясами снова встретилась глазами с мертвецом. Отпускало, отпускало – и девушка согнулась в поклоне неожиданно чистой, искренней благодарности; которую несколько мгновений назад не смогла бы прочувствовать в полной мере.

-Спасибо, Достойнейший. Вряд ли ты найдешь мое железо таким же занимательным, какой я нахожу твою кость. Прими от меня дар другого свойства, - голос как голос. И не скажешь, что скакала по льду, махала сталью. Выучка…

…Серая ткань ифу рвалась неохотно – но новый меч сильно облегчил задачу. Ясами, не колеблясь, провела костью по левой ладони, и от души смочила новорожденный лоскут в темной, почти черной крови, неохотно покидавшей рану. Протягивая кусок влажной ткани Неббре, девушка непроницаемо улыбалась. Очень помогало здесь то, что не было сейчас ни мыслей, ни чувств. Кто знает, будь у нее возможность обдумать все последствия этого шага, все то, что он собой подразумевал – неужто решилась бы она на это безумство?..

…Или бы снова отдала частичку своей Жизни существу, с которым не была знакома и получаса?

Плавно поднимаясь на ноги, Ясами смерила голодным взором стоявший у двери холодильник. Не разыскивая, но припоминая – по привычке – место, куда она отбросила ножны своего меча, девушка медленно двинулась к ним. Клинки мерно покачивались в такт плавному шагу.

-Почтим традицию, Достойнейший? Мне еще не приходилось пробовать эти “сэндвичи”.

Опираясь на все еще кровоточащий обрубок кисти, Неббра дрожащей рукой принял лоскут ткани. Опьяняющее тепло крови - крови, в которой еще эхом отдавалось ее сердце, наполнило вены. И на миг - всего на один миг – мутный туман единственного глаза мертвеца рассеялся. Но всего лишь на миг.

-Сссэндвичи? – словно пробуя на вкус само слово, задумчиво протянул мертвец. Неббра попытался припомнить когда в последний раз он что-нибудь действительно ел. Давно… - с удовольствием.

Скосив взгляд на червями ползущие к своему хозяину отрубленные пальцы, Неббра усмехнулся. Все возвращается на круги своя. И тут же бурлящим истерией потоком на него обрушились столь знакомые, столь ненавистные голоса. На приоткрытую дверь легло зеленоватое зарево…

Ладно, все проблемы – потом. А сейчас надо еще доползти до холодильника.