Сложенные лодочкой ладони, с зажатым между пальцами куском дерева превратили обычный свист в мягкую переливчатую трель. Сидящая недалеко от Криса пичуга, до этого сообщающая зеленому миру новости на своем птичьем языке замолкла и, склонив голову на бок, уставилась на неожиданного соперника.
Крис усмехнулся, подмигнул удивленной птице и опустил ладони. Вряд ли кто-то из господ обратит внимание на необычную певчую птаху. А вот Лейла должна услышать.
Лейла…. В самой глубине души вновь всколыхнулась темная волна тревоги. Но Крис усилием воли подавил ее. Все хорошо. И просто не может быть по-другому. Пройдет лишь мгновение, и он увидит ее. Ее прекрасные черные глаза, нежную улыбку. И все тревоги сразу окажутся мелкими и незначительными.
С Робином Крис виделся лишь мельком. Кажется, их предводитель был чем-то озабочен. Крису Робин показался каким-то задумчивым. Впрочем, не его это ума дело. Робин умный – он со всем справиться! А ему Робин сказал увидеться с Бетти и узнать новости.
Тихий шорох отвлек его от мыслей и заставил сильнее вжаться в стену. Но, сжавшиеся было в кулак пальцы вновь расслабились: гибкую фигурку, шагнувшую ему на встречу Крис не перепутал бы ни с кем на целом свете.
-Лейла… - выдохнул он, и протянул ей руки.


В этот вечер у смуглой служанки всё из рук валилось. Она успела поругаться с половиной обитателей замка, а другой половине чем-нибудь от неё досталось - как, например, лакею Дику, получившему по голове тяжеленным кованым подсвечником. Причем диковы глаза и так косили, а после злополучной встречи с "тупым, тяжелым предметом" и вовсе разъехались по сторонам. В числе пострадавших оказался и гардероб леди Матильды - одно платье было безнадежно испорчено угольком, выстрелившим из камина как раз тогда, когда Бетти проносила его мимо, а второму платью досталась изрядная доля приятно пахнущего мелкого порошка, стоящего на туалетном столе госпожи (что это был за порошок и куда теперь прятать платье, из зеленого ставшее рыжим, Бетти понятия не имела).
Когда служанка добралась, наконец, до своего закуточка, ей не хотелось ничего кроме как - упасть на кровать, закрыть глаза и никогда их не открывать. Но стоило ей услышать мягкую, переливчатую трель за окном, как все остальные мысли и переживания исчезли как вода, пролитая на горячий песок. Осталась только одна мысль: "Крис. Он здесь!" Девушка неслышной тенью выскользнула во двор, избрав дорогу, исключающую вероятность встречи с ненужными свидетелями. Пытаясь унять сердце, выпрыгивающее из груди от радости и волнения, она медленно пошла на звуки пения "ночной птахи". В темноте двора Бетти едва разглядела силуэт человека, стоящего у стены. Она сделала несколько шагов, и два выдоха прозвучали одновременно:
- Лейла...
- Крис...
Крис протянул ей руки, и она робко приняла их, а потом вдруг бросилась к нему на шею и спрятала лицо у него на груди, смущенная своим порывом.
- Как я рада тебя видеть, - прошептала девушка, подтверждая сказанное просиявшими глазами, которые были наполнены вовсе не "слезами радости" у героинь слезливых баллад, а самой настоящей радостью и любовью, ибо восточные женщины встречают любимых мужчин не слезами, а улыбкой, да и на войну провожают точно также.

НРПГ: совместно с Локки.

(с МитРаной)

-Лейла, - сбивчиво прошептал Крис, крепче прижимая к груди любимую. Он прижался щекой к ее волосам, вдыхая их нежный аромат, чувствуя ее нежное дыхание, наслаждаясь тем, что может обнять ее. Как жаль, что этот миг не может длиться вечно!
-Я… – слова «я так волновался» он произнести не смог. Нельзя. Им обоим не по сердцу жить в разлуке – и незачем произносить это вслух. Тем более в редкие минуты встречи.- Я… думал только о тебе. – Тихо выдохнул он, нежно заправляя за ухо выбившуюся черную прядь.
Лейле было тепло и легко. В объятиях Криса девушка чувствовала себя счастливой и защищенной. Но... Бетти вспомнила несчастные глаза Уинни, вздохнула и слегка отстранилась.
- Ты должен передать Робину важную новость, - быстро зашептала служанка на ухо парню.
- Мисс Уиннифрид скоро обвенчают с одним бароном, которого она терпеть не может. Венчание состоится в старой часовенке за городом. Да-да, это именно эта часовня, которая посреди леса. Там будет полно вооруженной стражи. - ответила Бетти на удивленный взгляд Криса.
- Но расскажи мне - как ты там живешь? - с мягкой грустью проговорила девушка, из преданной служанки Бетти снова преображаясь во влюблённую Лейлу.

В часовне посреди леса? Крис, прекрасно знающий окрестные леса, припомнил маленькую старую часовенку. Но… неужели они и вправду рискнут повезти туда мисс Уиннифрид? Хоть и с охраной? Там же вокруг лес! Такой шанс для лесных стрелков…. Засада, стрелы…. Или на это и рассчитано? Ловушка? – Крис вздохнул, даже не пытаясь разобраться в планах шерифа. Куда ему? Все-равно он не поймет, кто и чего добивается. Зато поймет Робин. И придумает, как им всем поступить. И скажет, что делать. И все будет хорошо – он, Крис, в этом уверен!
Надо только рассказать все Робину. – Он бросил недовольный взгляд на небо. – Время совсем мало. Но,… на несколько поцелуев хватит.
-Без тебя – разве ж это жизнь? – Нежно прошептал он, мягко обхватывая тонкие смуглые запястья и вновь притягивая девушку к себе. Поцелуй пришелся в висок, потом – в нежную кожу щеки, в уголок рта. – На берегу озера расцвели белые цветы. Они раскрываются рано утром и наполняют воздух нежным ароматом. А на лепестках роса – как маленькие жемчужинки. И сияют, как твои глаза. Там так хорошо! Я мог бы построить там дом. Потом, когда… все закончится.
Он не договорил и вновь поцеловал любимую.

В свою каморку Лейла вернулась только под утро. Платок, накинутый на голову, был влажным от предутренней росы, но зато скрывал сияющие глаза и слегка припухшие губы. Девушку пошатывало как пьяную - от волнения, от бессонной ночи и даже от счастья, но в глубине души всё отчетливее шевелилась одна мелкая и раздражающая мысль - что же задумал шериф? Неужели он настолько глуп, чтобы так откровенно соваться в лес? И почему леди Матильда так легко на это согласилась?
"Впрочем, я просила Криса быть осторожным", подумала Бетти, "Он обещал быть осторожным ради меня". Девушка счастливо улыбнулась и выбросила из головы все мысли кроме двух - "Спать" и "Люблю".

- Ты что? С дуба рухнул? - сказал Скарлет и отступил на шаг назад. Мало ли что? Засандалит кулачищем, не разбираясь, потом долго отнекивайся, что "я не я и корова не моя". Кто рухнул, а, точнее, слез с дуба было ясно и так, - С обозом? ну на котором налоги, небось и крестьяне. Мы выходим, вроде как смена. Крестьяне нас знают? Тебя точно. Да и я заметный. Гвардейцев, что с ними прикладываем по баклану, обряжаем в бабские тряпки, поим. Оставляем у пустой телеги в обнимку с бочонком. А дальше - ликуй народ! И мы - спасители и прочая, и прочая. А сам-то ты что думаешь?
Скарлет отошёл ещё шага на два и присел на корточки. Пора была принимать решение. А эту миссию в отсутствие Робина должен был взять на себя именно маленький Джон, ибо его послушались бы все остальные. В негласной иерархии разбойников он занимал почётное второе место.

Джон ещё мгновение помолчал, убивая в себе желание свернуть Скарлету шею.
- собирай отряд. Менять должно примерно равное количе-ство. Плюс ещё двое сверху. Мол ближе к замку и шериф беспокоиться. А нет. Не смена, а что слухи ходят, мол разбойники тут зачастили. Вот и послали нас подсобить.
И форму почище. Всё-таки…
Настроение было испорченно.
- идем в лагерь
Буркнул Джон.

Когда вернулся Крис, Робин далеко не сразу приступил к расспросам. Уж больно парень сиял, как начищенный шлем у шерифова стражника на летнем празднестве. Пришедшее в голову не совсем кстати сравнение вызвало улыбку, белые крепкие зубы сверкнули в полумраке таверны.
Узнав все-таки новости, атаман оживился.
- Ловушка, не ловушка, а мы не мы будем, коли не перехитрим псов шерифа! – обнадежил он друзей и особенно Аллена. - Понятно, что охрана будет, но… Знаешь, святой отец, раз там есть часовня, то есть и священник. Тебе и узнать у него, не найдется ли чего интересного для лесных стрелков! Вы оба, Аллен и Крис, будьте наготове и узнавайте как можно больше, а я отправлю весточку нашим ребятам, чтоб держались неподалеку и были наготове. Интересно, чем они сейчас заняты…

- Что ж, посмотрим на эту часовню, посмотрим, - кивнул Тук, поднимаясь с места. - Помнится для такого случая у меня даже в одном месте боченочек отличного вина был припасен. Тамошнему святому отцу небось скучно одному-то целыми днями сидеть, - хитро подмигнул монах.
Через некоторое время, опираясь на свою извечную палку, Тук уже шел к заветному месту, где хранился боченок прекрасного вина из запасов одного из герцогов королевской крови. Попал этот боченок к монаху самым что ни на есть законным путем, будучи оставленым без присмотра на повозке, случайно повстречавшейся с лесными братьями.

Набрать желающих пинять участие в вылазке нашлось более чем достаточно. В отсутствие Робина разбойники явно приуныли и расслабились. Желание хоть куда-то выбраться сквозило во взгляде почти каждого. Да и какой разбойник откажется разбойничать, тем более, что Скарлет красноречиво намекнул некоторым, что, мол, за это мероприятие и воздастся побольше, ибо... В общем, народ жаждал действия. Осложняло ситуацию одно - весь этот горячий народ не очень-то спешил залезать в кровавые обноски прежних жертв. Напяливать на себя поганые мундиры не хотел никто. И увещевания Скарлета не помогали ни на каплю.
- Сам их хаял, а теперь - мы одевай. А если нас крестьяне того, на вилы возьмут, - говорили угрюмые лесные мужи.
Вилу только и оставалось, что самому обрядиться в куртку солдата, показав другим пример своим видом остальным. А уж он покопался в подопревшей куче и выбрал одежонку почище и по размеру.
- Разбирай, братва что получше. Кто последний - тому эти обноски, - Скарлет указал на такую ветошь, что если в ней и ходил ранее солдат, то, судя по количеству и размещению дырок на нём, его обладатель был убит раз двадцать, а то и все двадцать пять.
Вот теперь они подсобят так подсобят. Ещё бы научить их в ногу шагать, а то они не на солдат смахивают, а на мародёров. Скарлет ещё раз оглядел наспех скроенный отрядик и, повернулся к Маленькому Джону. Недавняя улыбка несколько поблёкла, ибо как он ни старался, только пьяному в горячке эти люди могли показаться отрядом регулярного войска.
- Может их как в тенёк, а? - спросил он великана, - В рядочек построить и ждать? Стоять-то прямо не трудно. Шагать трудно...

КЭт все это время была словно в тумане. Сожжение старосты оставило неизгладимый след в душе юной девушке. Она и представить не могла, что человек так может поступить с себе подобными.
Все ее действия были механическими. Она делал то, что ей говорили, ела и пила, когда ей предлагали, и выполняли все остальные действия, что требовались для жизни.
Но через сутки туман перед глазамт стал постепенно расплываться. Чувства и эмоция возвращались к Лисичке. И она вернулась в лагерь разбойников, где застала их в суматошных сборах. Робина нигде не было видно, и она отправилась к Виллу.
- Я могу как-нибудь вам помочь? - обратилась она к молодому человеку, ничуть не стесняясь так дерзко говорить с ним.

Джон ели заметно улыбнулся
- Думаешь не тянут они на солдат? Да ты-мы же уже решили, что именно такие и будут у шерифа! В одном ты прав…подойди тут будет сложно...Но стоять как-то тоже глуповато выйдет.
Снова оглядев отряд, он рассмеялся
- А что если каждому отхлебнуть за благое меро-приятие да у дороги и пристроиться пировать? Тут идут Важные Сборщики, а их побратимчики бочонком балуют-ся, да ещё и у них на глазах? Вот смотри. Идет отряд этих, мы наших около дороги. Тут бочонок, винцо – вот и строй не держится, и ноги не слушаются… А этим что де-лать? Мимо пройти? Так наши «спьяну» полезут. Солдаты их бить не станут дабы свои…так попытаются отбрехаться или построить голубчиков, а дальше дело привычное.
Малыш демонстративно взвесил дубину на руке, по-ясняя к чему клонит.
- Сами полезут пить? Ещё лучше! А так… Должны они будут остановится и разбору учинить что и как. Тут-то и пойдет всё по плану. Да и нашим полегче будет. Всё же проще так, чем под Слугу Его Нотенгемшества косить. Согласен или не прав я?

- Тогда, вперёд. Кэтти, - обернулся Скарлет к девушке, - переодевайся во что-нибудь вызывающееся и догоняй нас. Будет не просто попойка но и...
Недосказав, Вил пригнулся. Маленькая ручка просвистела там, где только что была его щека. Разбойники загоготали.
- Да нет, я ж не серьёзно. Так будет, как это сказать...э... калоритнее!
Выдал Скарлет и горланящий отряд разбойников отправился на то место, мимо которого точно должны были пройти Нотингемские вояки. Бочонок нёс Маленький Джон, решивший, что раньше времени давать его кому-либо другому - значит обрекать мероприятие на провал. Да и кто ещё кроме него и, пожалуй, Тука мог утащить в одиночку сию вместимость живительной влаги? На весёленькой полянке, прямо у поворота дороги разбили привал. Каждому из разбойников выдали по чарке, строго предупредив, чтобы, пока дело не сделают, больше ни-ни! Иначе не мы их, а они нас возьмут тёпленькими и предоставят в широкие лапы шерифа, который только об этом и мечтает всё последнее время.

Кэт нахмурилась после неудавшейся попытки отомстить Виллу. Такое и предлагать приличной девушке. Совсем стыд и совесть потерял. Но приказ есть приказ. Раздобыв довольно вызывающее платье, девушка быстро переоделась, поправила прическу и побежала догонять разбойников.
И вот девушка появилась перед отрядом мнимых нотингемских вояк с сияющей улыбкой на лице. Подойдя к Виллу, она тихо поинтересовалась:
- Ну что? Так подойдет?

Ричард Уайт

Ричард даже не успел заверить Гисборна, что сделает всё возможное для выполнения поставленной перед ним задачи - командир, давая понять, что разговор окончен, повернулся к лейтенанту спиной и направился в сторону замка Ноттингем. Нельзя сказать, что Ричард был сильно расстроен уходом командира - он не знал, сколько ещё сможет выносить это суровый, ледяной, проникающий в душу взгляд.
Уайт обратил взор на д'Эрве. Тот по-прежнему лежал на земле, мучимый скорее стыдом и позором, который он испытал, нежели физическими увечьями. Сэр Гай поступил очень жестоко, заставив Жиля стерпеть такое унижение в присутствии своего главного недруга. Конечно, норманн вовсе не был несправедливо обвинённым и действительно заслуживал наказания, но Ричард никогда бы не подумал, что человека можно так морально уничтожить, как это сделал сейчас начальник ноттингемского гарнизона.
Сначала Уайт планировал прочитать Жилю нравоучительную лекцию о том, что такое солдатская честь, но ещё раз взглянув на полуодетого, грязного, избитого и униженного Жиля, решил, что с него достаточно - он получил своё наказание сполна. Правда, девушке, которую он обесчестил, вряд ли стало от этого лучше...
- Поднимайся, - сказал Ричард, несколько раздражённый своими последними мыслями. - Ты слышал, что сказал сэр Гисборн. Я бы предпочёл не брать тебя с собой, но, к сожалению, ты единственный, кто знает ту девушку в лицо. Приведи себя в порядок, и встретимся во дворе казарм через полчаса. И на твоём месте я бы поторопился - если ты помнишь, тебе ещё чистить хлев. И не надо на меня так смотреть, - взгляды Ричарда и Жиля встретились Оба пылали неприязнью и ненавистью. Судя по всему, их противостояние ещё только началось. - Вопросы есть?

Это было не слыхано! Это было на столько невероятно, что некоторое время Тук отказывался верить собственным глазам. Но это было правдой! Его лучший бочонок вина был похищен какими-то лицемерными негодяями! Взят без спросу, фактически украден! И это столь ценный, столь необходимый инструмент предстоящего задания!
Пребывая в невыразимой печали и, обещая расквитаться с обидчиками, монах направился к другому своему тайнику, чтобы достать флягу, содержимое которой было хоть и попроще, но зато не менее действенным. Пять до лесной часовни занял в среднем не очень много времени, и фляга не опустела к тому моменту и наполовину, что свидетельствовало о не дюжей выдержке, проявленной сегодня Туком.

По дороге двигался обоз. Сказать, что он двигался бодро и весело, было бы явным преувеличением, потому что в хорошем настроении пребывал разве что пяток стражников, трое из которых ехали впереди, а двое в конце процессии. Остальные же, а именно окрестные виланы, везшие свое добро в шерифовы закрома, были настроены отнюдь не радужно. Как и скот с птицей, которых вытащили из привычных подворий, привязали к телегам или покидали на оные и погнали неизвестно куда.
Услышать весь этот кавардак можно было еще до того, как он показывался на виду. Свиньи хрюкали и верещали, волы ревели, а стражники перекликались, и этот шум повисал над телегами с мукой, зерном, овощами и прочим добром.
Когда шум начал доноситься до приготовившихся к встрече лесных стрелков, они поняли, что ждать осталось недолго, а вскоре показался и сам обоз. Ехавший впереди высокий стражник с рябым лицом остановил коня и окликнул сидевших у дороги:
- Ребята, что это вы тут расселись? Если сэр Гай прознает, не сдобровать вам. Он, конечно, не против, когда солдаты отпускают поводья, но не на службе.

Да, назвать тех, кто расселся на поляне воинами можно уже было только с трудом. И совсем не потому, что мундиры их были несколько потрёпаные, и даже не потому, что щетина покрывала их лица и от выправки остались лишь жалкие воспоминания. Главное, что не делало их воинами был бочонок, явно уже початый и смазливая красотка на руках рыжеватого молокососа, который чуть ли не под юбку ей залезал, забыв про устав и сэра Гая, как явление местного масштаба.
- Эта, мы того. Вам пособить, - заплетающимся голоском начал рыжий, - Тут, г'рят, эти шалят. Разбойники!
Он сделал многозначительный жест в сторону леса, стряхнул девицу с колен и нетвёрдой походкой двинулся к обозу.
- А вам просили передать презент, за проведённую операцию и всё такое прочее. Мы-т немного того, но, братцы, вы ж не в обиде...
Рыжий приобнял рябого и, обдавая его винным запашком, повёл его к пирующим. Отказаться было сложно. Ну куда денутся эти вилланы, скажите на милость, если доблесные стражники немного раскрепостятся и отпразднуют свои победы с коллегами по оружию. Ну кто сюда сунется, какие такие разбойники, теперь их вон сколько. Никаких разбойников не хватит, чтобы столько солдат разом нейтрализовать.

Джон сыто икнув, встал и, напевая что-то про доблестную стражу, с заплетающимися ногами побрёл в сторону остальных людей шерифа.
- Да ладно вам! Теперь разбойничье отребье и на милю сюда не подойдет! Давайте хоть чуток за встречу! Сейчас горло промочим и уже вместе двинем дальше, как там говориться? То-то же! Не отставать за командира! Или вот так в радость пыль глотать? Мы же чуток. Просто пыль в глотке прибить.

- А кто вас послал-то сюда и как тебя зовут? – спросил рябой неожиданного приятеля, останавливаясь. - Ты подожди, тут и разбойников не надо. Этим мошенникам-вилланам только дай волю да оставь без надзора, так тут же поразбегаются со всем добром по домам. А чем шериф тогда будет кормить свою верную стражу?
Верзила засмеялся собственной шутке или тому, что за нее посчитал, и прибавил:
- Меня Везунчик Гарри зовут, за то, что в кости мне фартит.
остальные стражники, в том числе и те, что ехали сзади, подтянулись поближе. а сам обоз приостановился.

- Фартит, говоришь? А мы прове-е-ерим, - пьяненьким голоском ответил Скарлет, а это был именно он, и потащил Гарри к бочонку, - Вот на нём-то и сыграем. Ставка обычная? Да расступись, ребята, дай им посмотреть как их Везунчику везти перестаёт.
Товарищи Гарри, подстёгнутые желанием увидеть, что выйдет из всего этого, уделает рябой Гарри рыжего хвастуна, или фортуна покажет зад их любимцу, подтянулись поближе и встали кучкой вокруг бочонка с вином позади своего сослуживца. Разбойники расступились в стороны и некоторые из них незаметно зашли за спину болельщиков. Услужливые руки совали в руки стражников кружки с вином. Кто-то даже советовал отложить оружие, дабы оно не путалось и не мешало спокойно наблюдать за дуалью игроков. А Скарлет уже протягивал Везунчику кости, дабы тот сделал первый бросок.

Все воины шерифа сгрудились возле бочонка, и только один из стражников остался в сторонке, приглядывая за крестьянами, сидевшими с довольно унылым видом. Отдавать свое добро никому не хотелось, а уж еще и ждать, пока стражники в дороге развлекаться будут – еще тоскливее, хоть волком вой!
- Ты постой, - Гарри машинально взял в руки кости и собрался кинуть их. – На вопрос-то мой ты так и не ответил. Ох, достанется вашим шкурам от сэра Гая, да как бы и нашим заодно не пострадать!

Джон подсел к Горемыке. Чёрт знает как звали того типа, что остался у телег. Но Джон решил, что явно не просто так этот стражник не пошёл за пеной кружкой.
- Чего приятель невесел? Али с Везунчиком сыграл и дома жена спуску не даст?
Джон весело гоготнул и продолжил
- Бабы они такие…. Тут надо, брат держать вот где всё
Сжав кулачище, Джон наглядно объяснил где конкретно надо держать спутниц жизни.
- Не то оглянуться не успеешь, а уже в хомуте. Нее.. Хомута нам и от его благородия хватает… А пока без колпака так пусть гульнет душа! Эхх…
Джон легонько толкнул Горемыку в плечо
- Чё смурной-то такой?

Сидевший в сторонке стражник немного угрюмо посмотрел на столь свойски присоединившегося к нему предполагаемого собрата по ремеслу.
- А чего радоваться-то? Разбойники шалят, цены на рынке растут, эти, - пренебрежительный жест в сторону крестьян, - так и ждут, как бы расползтись, ну чисто тараканы. А за баб ну просто не говори! Хоть домой не возвращайся!
Бдительный стражник явно был большим любителем пожаловаться на свою жизнь любому не заткнувшему уши.

Гарри ждал ответа, держа кости в руках.

- А я Джонни Рыжий, не слыхал? Значит услышишь, - рассмеялся Скарлет и чуть покачнулся. А ты бросай, бросай, а потом мы вдарим!
И Скарлет махнул рукой, показывая окружающим его разбойникам, когда следует начинать дейтвие. Гарри усмехнулся, пригубил вино и бросил кубики. Выпали двойка и четвёрка. Солдаты хмуро что-то протянули, по примеру Счастливчика выпили свои кружки и с нетерпением стали ждать бросок Рыжего
- И это всё? А теперь мы... И Скарлет метнул кости. Но увидеть, что получилось так никому и не пришлось. Дубинки сделали своё дело. Несколько тел скользнули и остались лежать у ног разбойников. Никто так и не успел ничего сказать.
- Все? А теперь переодеваем. Кэтти, помоги им. Да поите хорошенько. Но, чтоб не захлебнулись. - Скарлет повернулся к крестьянам, стоящим в отдалении:
- А вы берите свой налог и везите его обратно. Никто к вам не приезжал. Ясно?

Крестьяне толком не успели понять, что произошло. Сперва появились другие стражники, потом первые, не успеешь глазом моргнуть, лежали у дороги, а вторые отпускали их домой. Странно все это. Общее мнение выразил худощавый мужичок лет сорока, к телеге которого была привязана овца.
- А кто ж вы такие-то, добрые люди? Неужто шериф передумал оброк брать?
Потерявшие сознание стражники лежали неподвижно. Тот, которого стукнула крепкая рука Малыша, даже дышал слабо…

Задумчиво оглядев поле «брани», Джон ухмыльнулся.
- Вот теперь всё как положено! Стражники пьяные. Крестьяне со своим добром целы и невредимы. Ну парни, пришла пора поработать! Посидеть-то вы, я смотрю, уже успели, так что за дело!
Подхватив Горемыку подмышки, Крепыш оттащил его к остальным. Заметив, что крестьяне ещё не до конца поняли свалившееся на них счастье в виде дубин по солдатские головы, прикрикнул
- А ну марш отсюда по своим! Небоюсь жёны-детишки заждались! Кто сеять, собирать, полоть, растить, нашего господина будет кормить-брюхо ему набивать?! Ишь ты!!! А ну топайте! А ну кыш по домам! И никто к вам не приходил, ясно?! И бочонка вы не видели. И всё шито-крыто. Ясно, али к шерифу с пожитками на постой кто хочет?

Странно, но желающих не нашлось. Крестьяне, переглядывались, а кое-кто, думающий что Джон не видит, даже покручивал пальцем у виска. Но ушли. Пока солдаты не передумали и не отобрали добро. Может они и неграмотные, но в житейской смекалке им не откажешь. Своя рубаха ближе к телу.

Сделав серьезное лицо и взглядом полным тоски и печали, он обвел всех своих и замогильным голосом произнёс
- Чую ждёт нас беда лютая…

Вот тут-то и началось самое основное. Главное - надо было так накачать стражников, чтобы их отключка была абсолютно полной и е дать накачаться самим разбойникам. Парочку всё же пришлось треснуть, дабы не прикладывались к кружкам дольше положенного. Но - это была половина беды. Хуже пошло с одеванием. Переворачивать людей в таком состоянии дано не каждому, а уж напяливать на них бабьи тряпки... Ладно, помогала Кэтти, а то бы никакого зла не хватило Скарлету, чтобы достойно завершить начатое. Это вам не ножики кидать. Тем более, что один из блюстителей закона, как раз тот, которого припечатал Маленький Джон, умудрился не только рыгнуть, но и опорожнить желудок. Видно перестарался разбойник. Но, что ж попишешь. Вонь пошла вокруг, хоть носы затыкай. Хотя это немного и помогло. По крайней мере никто больше не жаждал вина. Все хотели побыстрее смыться с места этого невольного представления, лишь бы запах экскриментов остался позади.

- Есть ли кто здесь, или уже совсем покинуто это пристанище Божье? – Тук вошел под каменные своды старой часовни.
Старый сморщенный настоятель выскользнул откуда-то справа от алтаря, как успел заметить Тук из какого-то подвала или подземной кельи.
- Мир тебе, брат!
- Приветствую достопочтимый! – улыбнулся в ответ Тук. – Найдется ли в сей скромной обители место для отдыха уставшему путнику, с опаской пробиравшемуся по дорогам, дабы не угодить в лапы озверелым разбойникам шервудского леса?
- Конечно, брат, – настоятель тоже улыбнулся, особенно когда, Тук, проходя между двух каменных скамей, установленных по середине часовни, повернулся боком и как бы невзначай продемонстрировал маленький пузатый бочонок, что держал подмышкой.
- Идем в мою келью, брат, там найдется и место для отдыха, и для разговора.
- Хороший разговор с хорошим человеком и крепкий сон! О чем еще может мечтать Божий странник! – радостно воскликнул Тук. – Меня зовут брат Сэм, я из монастыря Святой Девы Марии, ходил по поручению настоятеля в Нотингем,а на обратном пути решил, что все же стоит отдохнуть денек другой и вспомнил о сей уединенной часовне. Надеюсь, разбойники хотя бы не заглядывают сюда?
- От них можно всякого ожидать, - вздохнул настоятель. – Но моя часовня бедна, взять им с меня итак нечего. Меня зовут отец Петер.
Продолжая высокопарную беседу, сдобренную словами на плохой и частично подзабытой латыни, монахи спустились вниз, в просторную каменную комнату, служившую настоятелю жилищем и кладовкой одновременно.

Шервудский лес
Вскоре близ дороги, где происходили события, остались лишь бессознательные стражники, которых кому-то предстояло обнаружить, если, конечно, они не очнутся раньше. И крестьяне, и лесные стрелки исчезли – вилланы разбрелись по домам, унося, увозя и уводя свое добро назад, а разбойники шли по одной из лесных тропинок.

Старая часовня
Вскоре, как и следовало ожидать, монахи сидели за столом, вовсю пытаясь уменьшить вес принесенного нежданным гостем бочонка. Они перемыли косточки местному начальству, как церковному, так и светскому, поговорили о погоде, богомерзких разбойниках и неплохих видах на урожай.
Чем дольше святые отцы опустошали кружек, тем более красными становились и лица и более оживленной и откровенной беседа. Тук, впрочем, был куда трезвее своего собеседника и постепенно начал подталкивать разговор в нужное русло.

- И будут значит… Ну того! Венчание типа…Во! Говорят в смысле…
Настоятель часовни пытался справиться с заплетающимся языком, но пока явно выигрывал последний. Тук, также на вид совершенно пьяный, лишь изредка поддакивал своему собеседнику, который итак все выкладывал сам.
- Словить, значит, хотят! Но почему в моей обители то?! А?!
Священник опьянел окончательно, и, ударив себя кулаком в грудь, чуть не свалился со стула. Тук, уложив святого брата на застланное грубым полотном ложе, принялся обследовать часовню под мерный храп своего собутыльника. В келье священнослужителя можно было при желании разместить дюжину вооруженных человек. В самой часовне места, чтобы прятаться практически не оставалось, но вот вокруг росли достаточно густые заросли кустарников, к которым вели глубокие овражки. Если это ловушка, то солдаты непременно будут поглядывать именно за этими подходами, ведь откуда еще могут явиться лесные разбойники. Тук еще раз взглянул на довольно широкую, хоть и неухоженную дорогу, ведущую к церквушке и на могучие дубы, растущие по ее сторонам и переплетающиеся толстыми ветвями. На лице монаха появилась улыбка, и он зашагал обратно в лес, настоятель будет спать еще долго, а значит времени сообщить все Робину и вернуться предостаточно.

Гай Гисборн

Скука и уныние царило в переходах замка, и оруженосец сэра Гая откровенно позевывал, идя позади своего господина. Гисборн хранил молчание, периодически опуская руку на эфес меча. Гладвейн мирно покоился в ножнах, будто бы ждал своего часа, когда он, гудя, устремится к шее ненавистных разбойников... а особенно главного из них.
По лицу Гая скользнула улыбка, обнажившая зубы, в глазах сверкнули огоньки, и рыцарь обернулся к Тодду. Щуплый юноша тут же проворно вскинулся, подавив зевоту в самом зародыше.
- Помнится, сегодня должен был прибыть отряд Гарри, отправленный к Хиллтопу и Бриджстоуну, - как-то даже весело проговорил капитан. Эдильен непонимающе пожал плечами:
- Вам виднее, сэр Га...
- Я не вижу его во дворе, хотя Гарри отбыл еще с утра, - Гисборн отвернулся обратно к созерцанию двора.
- Быть может, что-то их задержало? - робко произнес Тодд.
- Возьми пятерку всадников и поезжай проверить, - не глядя на оруженосца, ответил рыцарь. Казалось, он уже потерял интерес к разговору, но Эдильен мысленно просиял - первое серьезное задание!
- Слушаюсь, сэр Гисборн! - оруженосец отсалютовал спине господина и устремился вниз, к конюшням. На лице Гая же блуждала легкая улыбка.
Когда Тодд скрылся за поворотом лестницы, улыбка угасла, и Гисборн качнув головой, будто отгоняя морок, двинулся по коридору медленной походкой. Затем его взгляд обрел осознанность, и капитан двинулся в сторону покоев Мэриан.

До прихода отца Тука ничего полезного разузнать не удалось, зато явление этого служителя Божия народу было воспринято с не меньшей радостью, чем некогда Христово, особенно учитывая принесенные им вести о венчании и тайнике в часовне. Робин разгладил усы и весело посмотрел на сидевших тут же Криса и менестреля.
- Пожалуй, теперь мы знаем достаточно, чтоб сыграть веселую шутку с шерифом и сэром Гаем. Смотри веселей, Аллен-из-лощины, вызволим мы твою Уинни! Только нам для этого потребуются все ребята.
Вскоре атаман вышел из дверей «Зеленого Рога», наказав ждать себя тут и не делать глупостей, «а если и делать, то не попадаться», как он добавил, зная своих людей. Вскоре путь привел на место, где деревья и кусты, постепенно сгущаясь, становились лесом – или наоборот, смотря откуда идти. На этот раз Робин решил не переодеваться, усмехнувшись в усы при мысли о том, как весело будет, если кто-то из своих издалека примет его за горожанина.
Идти пришлось гораздо меньше, чем он ожидал. Ноги не отмерили еще и двух часов пути от Ноттингема, как на лесной тропинке атаман столкнулся нос к носу со своим воинством, которое еще не так далеко ушло от места встречи с обозом и остановилось на привал.
После первых приветствий последовал обмен новостями. Робин Гуд, посмеиваясь и показывая белые зубы, выслушал рассказ о спасенном крестьянском добре и одураченных стражниках и порадовался вместе со стрелками, однако затем посерьезнел.
- Это хорошо, но надо уходить отсюда подальше. Сэр Гай этого так не оставит! Тем более новое дело есть.
Теперь уже он, в свою очередь, пересказал злоключения менестреля Аллена и добытые сведения.
- Есть у меня мысль, как управиться с ними и свадьбу расстроить. Только вот нам оказаться там надо раньше, чем кавалькаде барона!

- Ага, в логонялки играть! - усмехнулся Скарлет, - У них лошадки свежие, а мы пешкодралом по бездорожью, тут либо голубка вот послать, чтоб крестьяне тракт завалили, либо - сапоги, как их, скоробеги. А то как же? Летать то покудова не умеем. Да и передохнуть бы не грех, и так туда-сюда носимся, как кобель за сучкой в течке. Хотя усы Гаю подкрутить кто ж откажется? Что, парни, пойдём с Робином или брюхо волоком в родную землянку потащим, небось Там отче уже свой бочонок солоно оплакал?
Разбойники нестройно прогудели, выражая всеобщее мнение, что и Гай - подонок и надо его учить жизни, и ноги - не казённые, три конца за сутки делать - ну его куда подальше. Погудели-погудели, но решили всё же выслушать атамана, что же тот предложит конкретное. А то пустыми призывами дело не сделаешь, кашу не сваришь, тёлку не отдоишь.

Робин с лукавой улыбкой слушал препирательства своей ватаги.
- А кто ж говорил-то, что они уже выехали? - спросил он, когда спор немного поутих. - Завтра поедут, так что бежать наперегонки с конем Гисборна оно и ни к чему. Я б в "Зеленом роге" предложил отдохнуть, да не дело всей гурьбой там показываться - еще донесет кто! Думаю, прихватим Тука, Криса и Аллена, да остановимся рядышком, прямо в лесу. Не перевелись же еще там олени! - Внезапно лицо Робина чуть омрачилось. - Вот только можем ли мы быть спокойными за тех, кто остался в лагере?

совместно с Hideki

Как и сказал Уайт, Жиль стоял во дворе казармы ровно через полчаса. За это время он умудрился не только выполнить приказ Гисборна, но и привести себя в порядок. Не переносил д’Эрве, когда его прекрасная борода была запачкана грязью.
Нет, он, конечно, мог сплавить свою грязную работу на кого-то рангом ниже, но сэр Гай, наверняка об этом узнает и тогда ему не миновать очередного унижения. Во время работы он, как мог, сдерживал свой гнев, который постоянно выливался в удар ногой об стену, или пинал попавшуюся под горячую руку хрюшку.
Еще недавно он лежал в пыли и скрежетал зубами, а теперь он стоит перед Уайтом и не сводит своих черных глаз с его смазливого личика. Как он его ненавидит!
Ричард, облачённый в простое одеяние странника, окинул Жиля быстрым безразличным взглядом. Он твёрдо решил не вспоминать более подробности сегодняшнего инцидента, поскольку это вызывало неприятные воспоминания не только у д'Эрве. Мужественно выдержав суровый взор своего врага, Ричард, продолжая глядеть Жилю в глаза, коротко спросил:
- Ты хотя бы удосужился спросить её имя?
На лице Жиля появилась довольная ухмылка. «Молокосос, неужели ты думаешь, что я не спросил ее имени? Нет, тебя точно стоит проучить. Может промолчать и сказать, что не знаю? Нет, лучше пусть знает, что…».
- Да, сэр Уайт, спросил, - ответил Жиль. Меньше слов. Он же не спросил, как ее зовут, а значит, пусть еще меня спросит. Таких выскочек надо учить и тыкать мордой в навоз. За это он еще поплатиться отдельно.
"Сэр Уайт" и этот огонь ненависти в глазах д'Эрве представляли собой поистине дикую смесь, а вместе являли собой ярчайший образец презрения одного человека к другому, скрытого под маской фальшивого уважения. Ричард всё это прекрасно видел, но до сих пор не решался поговорить с Жилем на чистоту и разобраться в этом бессмысленном конфликте. Возможно, зря. В любом случае пока он предпочитал делать вид, что ничего не происходит, однако краткий ответ Жиля явно был испытанием терпения Уайта, а Ричард терпеть не мог неуважения к своей персоне.
- Ну и как же её зовут? - пока ещё сдержанно спросил лейтенант, однако сталь в его голосе ясно говорила о том, что его терпение небезгранично.
- Назвалась Мэри, - Жиль сказал и не сразу понял, что сделал, но было уже поздно. Что-то заставило его так сказать, но что? Ложь тянет за собой другую ложь, и так до бесконечности. Он об этом прекрасно знал на собственной шкуре, и вот опять началась череда лжи… Одно его успокаивало, что лгать он умел отменно. Не единый мускул на лице не дрогнул, произнося эти слова. Имя самое распространенное, и наверняка в деревушке парочка молоденьких Мэри найдется. А там уж будем действовать по обстоятельствам… Все эти деревенские дурехи знают разбойников. И не беда, если вместо Эв…, нет, даже в мыслях он не должен произносить ее имя. Он все должен сделать сам…
Ричард пристально вгляделся в лицо д'Эрве. Нет, разумеется, он ничего не заподозрил - ему даже в голову не пришло, что стражник может его обмануть. Он надеялся увидеть в Жиле хоть капельку раскаяния, когда тот произносил имя своей жертвы, но, не увидев её, Уайт, казалось, потерял всякий интерес к своему подчинённому.
- Хорошо. Тогда пошли. Не будем терять времени, - холодно обронил он, и, не глядя на Жиля, направился к воротам замка.
- Как скажите, сэр Уайт, - Жиль проследовал за ним, лошадь обычному стражнику не полагалась.
Через некоторое время, когда замок скрылся из виду, Жиль решил начать разговор. Этот меланхоличный дурак, верящий во всеобщую справедливость, сам угодит в ловушку.
- А что достопочтимый сэр будет делать с девушкой, когда он ее поймает?
Ричард подозрительно покосился на Жиля. Его заискивающий тон совершенно не нравился лейтенанту, а хитрый блеск в глазах заставил Уайта подумать о том, что нужно быть настороже.
- Сэр Гисборн приказал привести её в замок, - отрывисто бросил Ричард. - В любом случае, это не твоя забота.
«И не твоя, ублюдок», - Жиль спокойно шел дальше по дороге, рассматривая зеленый лес, словно он видел его впервые.
- Да, сэр Гисборн умеет вынимать из людей нужную ему информацию… Даже, если люди ее и не знают, то они скажут ему любую ложь, лишь бы…Нет, вам этого лучше не знать. Вы ведь ни разу не были на допросе…настоящем допросе?
- Мне доводилось присутствовать при допросе одного арабского пленного, - неохотно произнёс Уайт и поморщился - то зрелище было отвратительным, и он старался о нём не вспоминать. - Но это в прошлом, война закончилась, и теперь мы снова живём в Англии, где нет места такому варварству и неоправданной жестокости - сэр Гисборн не позволит этого. А вообще, д'Эрве, ты задаёшь слишком много вопросов. Откуда такой интерес к моей биографии?
- О, нет, милорд…Вы не правильно подумали, - («сдалась мне твоя биография») Жиль поправил перевязь. - Просто сэр Гисборн довольно суровый, но очень справедливый человек и ради спокойствия в графстве он готов пойти на любые жертвы… Не сомневайтесь…
Жиль пнул камешек, что лежал на дороге. Вот так вот и он должен, не задумываясь, перешагнуть через Уайта. Легким ударом носком сапога.
- Вот именно, что справедливый, а, значит, он не позволит, чтобы человек незаслуженно страдал, - отрезал Уайт, хотя и с некоторым сомнением в голосе. Ему вспомнилась извращённая пытка Жиля, и он подумал, а что если... Нет-нет, об этом и речи быть не может...
- Но хватит об этом. Мне запрещено обсуждать начальство с подчинёнными, а делать это с тобой я не имею никакого желания. Ещё вопросы есть? - раздражённо спросил Уайт, бросив неприязненный взгляд на Жиля.
«Так я и думал. Попался на крючок.» Жиль сделал серьезное лицо и четко, как надо отвечать, когда спрашивает тебя вышестоящий, ответил.
- Нет, сэр, - идти осталось недолго, но времени у него было достаточно, чтобы обмозговать сказанное Уайтом.

- Придется немного остудить некоторые горячие головы, - вставил свое слово в разговор брат Тук. - Еже ли послать в лагерь с вестью, чтобы пока дело-то не решиться, сидели они там тише воды, ниже травы, то, небось, ничего и случиться-то. Где лагерь-то шерифу вовек не узнать, а если никаких иголок ему в бока втыкаться не будет, то он и чесаться-то не станет попусту, - монах сложил руки на груди и тряхнул головой с венчиком стриженых волос. - К тому же, Робин, не на неделю ведь ты людей в лагере оставляешь, в первый раз, что ли в засаде сиживать по пять дён?

- И то верно говоришь, святой отец! Эх, кабы все монахи такие речи вели, так и церковную десятину, глядишь, охотно платили бы, - усмехнувшись в усы, Робин хлопнул товарища по плечу и тут же проворно отодвинулся в сторону, дабы не получить в ответ такой же дружеский хлопок мощной ручищей духовного наставника шайки.
Сборы были недолгими, вызвали оставшихся временно в Ноттингеме тоже быстро и вскоре Робин, Джон, Крис, Скарлет, Тук, Кэт и Аллен шли к намеченной цели. Постепенно сгущались сиреневые сумерки, наполненные ароматом майских трав, которым, казалось, было тесно в воздухе и они перебивали и отталкивали друг друга…
- Я не очень хорошо знаю эту часть графства, - нарушил молчание Робин, - кто-то еще был в этих краях, и там, у старой часовне, про которую говорил наш монах?

Тодд Эдильен

Оруженосец натянул поводья, останавливая коня и крутя головой по сторонам. Сени леса приняли конный отряд в себя, угрожающе нависли над головой Тодда ветками, ухнули где-то в листьях сычом или иной какой птицей - Эдильен не знал их названия. Воины позади него бряцали вооружением, старый Кромм подтянул поближе заряженный арбалет.
- Воздух паршивый, - сказал он. Кто-то потянул меч из ножен.
- Спокойно! - пытаясь подражать властному голосу Гисборна, сказал Тодд. - Нам всего лишь проверить дорогу к Хиллтопу, и повернем обратно.
- Если повернем, - проворчал Кромм. - Эй, слышали парни! Подтяните свои портки, если в них еще не наделали, ибо мы не боимся ездить к своим же деревням! Усекли, лупоглазые?!
- Заткнулся бы ты, Кромм, - буркнул усатый конник, осматривающий ветки деревьев.
- Эй, я всё слышал. Не ты ли пешком под стол ходил, когда я пустил первую кровь? Хочешь стать очередной жертвой в моем списке?
Воин обернулся, но Тодд опередил его:
- Заткнуться, обоим! Мы на задании! И если нас из-за вас услышат...
- Успокойся, парень. Если бы здесь кто был - давно бы услышали... - Кромм положил арбалет поперек седла, поправил шлем на голове. - А если услышали, то лежать бы нам всем со стрелами в задницах...
Эдильен не нашелся, что сказать, лишь пришпорил лошадь. Поворот дороги вынес их на поляну, где развалились ряженые, и Тодд, положив руку на эфес меча, направил коня к ним.

Скарлет шёл сзади, прислушиваясь к звукам леса и не сразу проникся, когда Робин на ходу задал вопрос о часовне. Сумкрки надвигались, последние нежнорозовые облачка принимали тёмнофиолетовый окрас и постепенно сливались с фоном. Свист дневных птиц замер на полутоне. Вдалеке што-то ухнуло. Ответное уханье ветер принёс откуда-то сбоку.
- Давно это это было, Робин. Да и нет там ничего. Сбоку ручей с поломанным мостком, как сейчас помню, справа дуб с дуплищем, говорят, он ещё друидов помнит. С другой стороны всё малинником поросло. Нас тогда понесло туда за ягодой. Соседские скаали, что знатный урожай. Ну да, так и не набрали. Шуганули нас поломники. Пацанов ведь каждый норовит обидеть. Ну да им тоже грязью от нас досталось. Шальные были, - Скарлет рассмеялся, вспоминая былые проделки. - Кэт, ты тогда ведь с нами была или нет? Толстому одному прямо в котёл попали. Вся его набожность сразу куда-то делась.

Кэт тихо рассмеялась. Действительно, повеселились они тогда на славу. И проучили тех незнакомцев, чтобы непоавдно было маленьких детей пугать.
- Да, была я с вами. Ты ведь прекрасно знаешь, что не одна ваша проделка не обходилась без моего скромного участия, за которое меня дома очень часто пороли. Но об этом я нисколько не жалею. Робин, может, мне стоит туда сбегать и посмотреть, все ли в порядке. Солдаты, если они там есть, не обратят внимания на молоденькую девушку, пришедшую в часовню, никакого внимания. А вот на ораву мужчин - это точно. Что скажешь?
- Неплохая идея, ты можешь притвориться, что на исповедь пришла, - кивнул Робин. - Только смотри, уже темнеет, если придешь ночью, будет подозрительно.
- Не волнуйся! Скажу, что совершила ужасный грех. Наверняка поймут. Молодые девушки впечатлительные. Я побежала, - Кэт кивнула головой и умчалась в сторону часовни.

Кэт бежала быстро, но и не заюывала об осторожности. А то свалится где-нибудь по дороге, споткнувшись об камень или корягу, ударится головой, потеряет сознание, и останутся люди Робина без информации, да и девушка может сгинуть в лесу.
Но вот впереди замерцал слабый огонек, который с каждым новым шагом горел все ярче и ярче. И лес вдруг отступил, и Кэт оказалась возле нужной часовни. Вокруг не было ни души. Солдат и лошадей не наблюдалось.
Отдышавшись после бега и поправив волосы, девушка направилась к входу богоугодное заведение. Приоткрыв чуть дверь, Кэтрин заглянула внутрь и увидела только местного святого отца.
- Здравствуйте, святой отец! Мне надо срочно исповедаться. Я совершила страшный грех, - завела свою продуманную речь Кэт на тот случай, если святой отец ее заметил. Ведь странно будет, если юная девушка заглянула посреди ночи в часовню и не зашла.

Проводив девушку взглядом, Джон вернулся к своим невесёлым мыслям. Всё-таки бочонок святого отца не давал покоя вольному стрелку. Тук был другом и уж кто, а Джон-то знал, как старый монах относится к святому напитку. Надо было что-то придумать, что бы порадовать обладателя ручищ, от которых шарахался сам Робин.
Посмотрев в ту сторону куда скрылась девушка, Малыш попытался прикинуть сколько у них сейчас времени. Получалось немного. Как-то вышло так, что эта часть леса была совершенно незнакома великану, но слова Скарлета были как раз к стати. Двоём же бочонок взяли! Вот двоём и вернуть гоже.
Сбавив шаг, Джон поравнялся со «соучастником»
- скажи, а вином этот край богат? А то дело праведное было, но всё же..

Нотингем

"Тамплиеришка!"
Сэр Ральф мрачно прохаживался по спальне, сжимая висевший на боку кинжал, и нервно поглаживая рубин в его рукояти. Ему бы думать о предстоящей свадьбе, и о том, как строптивую девченку за барона выдать, а мысли все возвращались к этому рыцарю незванному.
"Да будь он хоть в нищенском тряпье, я бы узнала в нем рыцаря..." А если она ошиблась? Его дорогая женушка - в прямом смысле дорогая, поскольку на нее ушло больше денег, чем он за пять лет сумел собрать податей и налогов.
И каким образом интересно она сумела убедить его снять обвинения? Своим даром красноречия? Тогда почему чернь смееться у него за спиной, думая что шериф не видит?
Решено!
Де Миллар направился в кабинет, и вывел несколько строк на бумаге, а затем запечатал письмо и отдал надежному человеку. Гонец отправиться в Лондон, а там, при дворе Джона находяться иерархи Тамплеров, должные знать о каждом рыцаре, тем более обладающем подобной верительной грамотой.

Несовсем нормально воспринимающий реальность святой отец тупо уставился на вошедшую в часовню девушку. Медленно до него стал доходить смысл сказанных этой юной особой слов. Ему до ужаса не хотелось сейчас принимать исповедь этой заблудшей овечке, но работа была работой, какой бы она не была.
- Проходи, дщерь моя! Вон туда, - святой отец указал на маленькую исповедальню в другом конце часовни. Кэт, пытавшаяся сдержать смех и улбыку, покорно склонив голову, прошла в указанное место. Святой отец прошел в соседнее отделение.
Промучивши несчастного священнослужителя около получаса своей горькой исповедью, девушка, получившая искупление на все свои грехи, помчалась обратно к ждавшим ее разбойниками.
Добравшись к ним, запыхавшаяся Лисичка, широко улыбаясь, сообщила:
- Солдат там нет. Только святой отец.

Ненавистный день ненавистной свадьбы!
Уиннифрид, низко склонив голову, сидела на резном табурете, а печальная Бетти расчесывала ее рыжие волосы. Рядом стояла Мэриан.
-- Отец не приехал, -- не поднимая головы, глухо сказала Уинни. -- У него подагра. А братья, наверное, просто не захотели...
На девушках были их самые нарядные платья -- бархатные, с рукавами, шнурованными золотой тесьмой. Но вид у обеих был вовсе не праздничный.
Уинннифрид не плакала. Напряженная, как свернувшийся в клубок еж, она заставляла себя верить, приказывала себе верить. Ей казалось, что без веры ее сердце разорвется.
Перед глазами Уиннифрид стоял Аллен -- такой, каким она видела его во время последнего свидания. Но не имя любимого повторяла сейчас несчастная невеста. И не бога вспоминала она в этот страшный день.
Лихорадочно,исступленно она твердила про себя: "Робин, Робин, Робин..."

Хриплое дыхание коня, бьющие в лицо ветки, приглушенный сип, вырывающийся из груди, бряцание кольчуги на теле и больные удары ножен о бедро... Просвет между деревьев, дорога, уносящаяся назад, но лес все так же цепко держит в своих лапах всадников, не пускает их на открытое пространство. Страх, страх душит внутри, рвет его на части, царапает острыми когтями кожу и выворачивает голову наизнанку. Тодд задыхался.
- Влево! - глухо каркнул позади оруженосца Кромм. - Влево!
Эдильен дернул поводья, заставив коня протяжно заржать и, припав на задние ноги, податься влево. Взгляд юноши заскользил по деревьям, обступившим развилку, по замелькавшей перед ним дороге, по зарубкам на коре дуба... Оруженосец слабо икнул, натянув удила и подняв лошадь на дыбы. Зарубки были видны очень отчетливо, словно Эдильен тыкался в дерево носом.
- Матерь Божья... - прошептал юноша, чувствуя, как страх, переполняющий его тело, словно вода - сосуд, плещется у самого горла, норовя вылиться через край наружу.
- Не останавливайся! - вновь над самым ухом каркнул Кромм, заставив Тодда подскочить в седле и с силой ударить коня пятками в бока. Животное испуганно заржало - уже от боли - и начало набирать скорость вслед за Кроммом. Старый арбалетчик обернулся, хмуро взглянул на юношу, что-то крикнул, но слова потонули в ржании и стуке копыт. Тодд задыхался, чувствуя как холодный пот стекает по спине.
Сердце колотилось в горле, он не мог сглотнуть, чувствовал, как немеют пальцы. Кромм что-то вновь закричал, неожиданно пронзительно, вскидывая арбалет вверх. Тодд попытался поднять взгляд, но у него не получилось. Протяжный стук крови в висках заглушал все звуки мира, дыхание коня и удары копыт о землю возвещали, что замок все ближе, а страх, вцепившийся в плечи, остается в лесу...
Кромм хрипел, сползая со скачущего коня. В его горле торчала стрела, изо рта алыми струйками текла кровь. Арбалет он выронил еще раньше, а теперь, размахивая руками словно тряпичная кукла, Кромм свесился с седла, подскакивая вслед за лошадью, несущейся дальше. Кто-то упал сверху, прямо под копыта коня Тодда, и юноша, вне себя от ужаса, закричал, дернул поводья, чувствуя, что скакун не выдержит, упадет, перевернется, погребая под собой юношу... Конь выдержал, лишь присев на свой круп, крутя головой, но всё-таки встал на ноги, отворачиваясь от упавшего сверху трупа с арбалетным болтом в груди. Позади Эдильена был второй человек в зеленоватых одеждах. Он что-то крикнул, но Тодд не услышал слов. Перед глазами всё плыло, человек подернулся рябью. Потная ладонь нащупала рукоять меча, дернула его из ножен. Меч не послушался, и оруженосец дернул еще раз. Клинок дрожал в его ладони, вибрировал, ловил солнечные лучи и отражал их. Человек вновь что-то крикнул. Тодд вновь его не услышал - дико, ощущая, как нечто влажное струится меж ног, закричал, ударил коня пятками, поскакал прямиком на противника. Что-то оглушительно свистнуло, ударило юношу в левую руку, заставило дернуться... мысли испарились. Остался лишь хрип коня. И сверкающий в лучах солнца меч. Разбойник медленно потянулся за спину, выхватил еще одну стрелу - Эдильен фиксировал это взглядом, но не понимал, что в руках у противника лук, что он может стрельнуть...
Лошадь оказалась быстрее. Крича от безумного страха, завладевшего разумом, оруженосец ударил... даже не ударил, а чуть опустил руку с мечом, так, чтобы клинок попал во врага. На удар у Тодда не хватило смелости. Свистнуло во второй раз, совсем рядом с ухом Эдильена. Правая рука с мечом дернулась, что-то горячее залило всю щеку юноши, а человек, неловко взмахнув руками, начал заваливаться на спину. Время скакнуло вперед, вернулось в прежний ритм, и Тодд, выпустив ставший невероятно тяжелым меч, развернул коня. Дорога, украшенная тремя трупами, бежала дальше, к замку. Замок... Это слово явилось спасением для воспаленного от безумия рассудка оруженосца, и он, вновь ударив коня пятками, помчался вперед...

(с Фазер Монком)

Дверь отворилась, впустив на порог комнаты высокого и статного сэра Гисборна, который учтиво склонился в поклоне перед дамами:
- Леди Уиннифрид, леди Мэриан, - поклон в сторону второй вышел изящнее, но даже он не сумел скрыть блеснувшие от восхищения глаза Гая.
Бетти оставила волосы госпожи и благовоспитанно склонилась в поклоне перед вошедшим рыцарем.
Уинни хотела было возмутиться: мол, вы мешаете невесте наряжаться под венец! Не хотелось ей видеть сэра Гая. Никого ей видеть не хотелось.
Но мелькнувшая мысль заставила спросить очень учтиво:
-- Приветствую вас, сэр рыцарь. Что привело вас сюда?
Мэриан явно молчала от смущения и страха. Еле заметная улыбка тронула губы Гисборна, он с явным сожалением оторвал свой взгляд от девушки и перевел на Уинни:
- Я хотел удостовериться, что с Вами, леди Уиннифрид, всё в порядке. Говорят, на дорогах снова неспокойно, и Вы, в день своей свадьбы, определенно волнуетесь, как бы не попасть в лапы разбойников, - вежливо ответил Гай, вновь чуть склонив голову в сторону собеседницы.
-- Я не волнуюсь, -- приветливо ответила Уинни. -- То есть волнуюсь, разумеется... да и странно было бы если бы я сегодня была спокойна... но я не боюсь, уверяю вас!
Сейчас ей больше всего хотелось узнать, выдал ли ее Уайт. Если Гаю Гисборну известно о попытке побега, обмануть его будет невозможно.
Гисборн удивленно и с деланным восхищением поднял вверх брови:
- Такой юный возраст, миледи, а Вы уже не страшитесь лесных головорезов? Это достойно уважения. Из Вас получится замечательная леди Ревенсворд. Все бы солдаты гарнизона обладали Вашей смелостью - тогда от разбойников осталось бы одно воспоминание! - Гисборн легонько хлопнул в ладоши, показывая своё восхищение смелостью Уинни. Он заметил в ее глазах промелькнувший немой вопрос, какой-то подвох, но Гай отмахнулся от этого. Он стал слишком подозрителен. Какой подвох ожидать от Уиннифрид? Удара в спину? Это же просто смешно... Тень недоверия заскользила по лицу Гисборна. Он прекрасно знал, с каким желанием Уинни идет замуж.
- Думаю, выбор места свадебного обряда несколько своеобразен, - сморгнув подозрения, продолжил Гай, отходя к окну с заложенными за спину руками. - Часовня в лесу... Вы так не считаете?
-- Мне это безразлично, -- совершенно искренне ответила Уиннифрид.
- Вы считаете, что вопрос Вашей безопасности - вещь, не требующая внимания? - повернувшись к Уинни, спросил рыцарь.
Девушка внезапно подняла глаза и в упор взглянула на рыцаря. Ее золотисто-карие глаза были распахнуты, в них не было страха и лжи.
-- Я считаю, -- зазвенел голос Уиннифрид, -- я считаю, что о моей безопасности позаботится Господь Бог, в которого я верю! И святая Уиннифрид, чье имя я ношу! И эти двое оберегут меня надежнее, чем все королевское воинство!
Гай не повел даже бровью на выпад девушки, позволил себе лишь вежливо улыбнуться и чуть склонить голову.
- Ах, Господь Бог, - он вновь заложил руки за спину, все с той же вежливой легкой улыбкой взирая на Уинни. - Мне показалось, миледи, или Вы более высокого мнения о Вашей служанке, нежели о доблестных воинах короля? Воспринимать ли это мне, как оскорбление?
Злая усмешка распирала губы рыцаря, пыталась раздвинуть их чуть шире, но капитан сдержал себя, вернув облику прежний вид холодной учтивости.
"О моей служанке? -- испугалась Уиннифрид. -- При чем тут Бетти?"
Но ответила сдержанно:
-- Не понимаю, сэр рыцарь,чем может вас оскорбить моя вера в бога. И в мою святую заступницу.
- Вы не понимаете? - рыцарь чуть склонил голову на бок. - Ах, вы не понимаете, миледи, простите мне мои глупые слова, которые не доносятся до Вашего разумения!
Усмешка сквозила в его словах, но Гисборн не стал их сдерживать в себе.
- Господь завещал нам, чтобы мы надеялись на него, но не плошали сами. А еще Господь даровал нам принца Джона, а принц Джон даровал нам шерифа Ноттингемского, а благодаря ему мы имеем солдат, которые не смогут Вас защитить, по Вашим словам. Вы не замечаете следственную связь? - Гай примирительно поднял руки вверх. - Воины - избранники Господа Нашего. По приказу Бога они защищают Вас и этот замок. Отвергая их помощь, Вы отворачиваетесь от Господа, разве не так?..
Уиннифрид начала злиться. Этот вредный рыцарь, похоже, не знал про побег. А раз так, то и шел бы он отсюда!
-- Я надеюсь, сэр рыцарь, -- ехидно спросила она, -- ваш долг перед принцем Джоном не заходит так далеко, чтобы охранять меня, когда я буду переодеваться? Это платье жмет у плеча, Бетти должна будет распустить шов. Обязана ли я раздеться в вашем присутствии?
- Если на то будет воля принца, я останусь даже тогда, когда Вы будете принимать ванну, - вновь чуть склонив голову, ответил Гисборн. - Но...
В дверь постучали, громко, протяжно, не терпя возражения. Рыцарь, не договорив, повернул голову на стук, когда в покои, чуть не сорвав дверь с петель, ворвался Тодд. Правую сторону его лица заливала уже багровая, чуть ссохшаяся кровь, руки дрожали, ножны были пусты. Левой рукой юноша заметно старался не шевелить, по кончикам пальцев бежал алый ручеек.
- Милорд, разбойники в ле... - выдохнул Эдильен, но Гай властно перебил его:
- Вон!
Оруженосец даже не успел понять, что именно ему приказали - страх, почти безумие, и рефлексы вымели его из комнаты, оставив лишь хмурый отпечаток на лице Гисборна.
- Прошу прощения, - обращаясь к дамам, поклонился рыцарь. - Вынужден Вас оставить. Леди Уиннифрид, леди Мэриан...
Он медленно прикрыл дверь за собой.

- Свадьба, это хорошо, еще бы Мериэн выдать, так совсем замечательно было б, - шериф иногда не замечал за собой привычки размышлять в слух. - Вот только за кого?
Недавний разговор с супругой окончательно уверил Ральфа, что искать жениха среди ближнего окружения бесполезно - к чему отдавать дочь подчиненным, которые и без того служат ему верой и правдой, когда лучше всего найти зятя среди соседей, хорошо бы такого же старого, как Ревенсворд, или еще постарее, да впридачу бездетного. Зачем? Да чтобы он богу душу поскорее отдал, имение отошло супруге, за неимением других наследников, а молодую вдову можно было еще раз выдать.
А что до самой Мериэн, то этой саксонке о иной судьбе и думать не зачем, пусть радуется, что отец о ней думает и заботиться о ее обеспеченном будущем. И своем.
Подойдя к зеркалу, Ральф расправил плечи, поглядев на себя в зеркало - располнел конечно за последние лет пять, но все еще статен, как и в молодости. А что если... Хотя нет, не к чему это.
- Эй слуги!
Надо было одеться попышнее на эту свадьбу. Хотя место проведения ему и не нравилось. Совсем не нравилось - часовня, в лесу, где полно разбойников. И пусть Гай говорит что угодно, но за собственную безопасность сэр Ральф волновался не меньше, чем за семейные драгоценности и золото, хранящиеся тайнике. Может вообще не стоит посещать бракосочетание, от греха подальше?

- Какого черта?! - с холодной яростью прошептал Гисборн в лицо Тодда, и юноша громко клацнул зубами. - Что ты себе позволяешь, Эдильен?!
Стражник, стоявший чуть дальше по коридору на часах, оглянулся на звук голоса Гая, но поспешил отвести взгляд. Слишком многие знали, каково это - вывести Гисборна из себя, когда его холодная собранность лишь прикрывает не менее холодную решимость проучить нарушителя спокойствия...
- Ми-милорд, - прошептал Тодд, поморщился, вновь задрожал всем телом, прижав левую к себе и поддерживая ее правой. - В лесу разбойники, милорд... прямо на дороге в Хиллтоп... милорд, весь отряд Гарри, без груза и денег, лежит на поляне... все солдаты пьяны, милорд... и они в странных нарядах...
Гай сжал ладони в кулаки, хотя его лицо сохраняло спокойствие. Лишь глаза, темные глаза капитана отражали два тлеющих уголька ненависти и ярости.
- Гуд, - прошептал он еле слышно.
- Я... я помчался назад, милорд... - бормотал Тодд, не замечая, что ноги медленно подкашиваются. - И Кромм тоже... старый Кромм... они убили его, милорд... и меня хотели... но я был первым... первым, милорд... я...
- В лазарет его! - громко крикнул Гисборн страже, отворачиваясь от сползшего на пол оруженосца. Хотелось ударить по стене, но капитан ограничился взмахом кулака в ложном ударе.
- Значит, так, Робин Гуд... - ядовитая улыбка тронула губы рыцаря, он легонько потряс кулаком в воздухе и, взмахнув полами плаща, зашагал по коридору в сторону выхода. - Лейтенантов на смотр! - приказал он, высунувшись с галереи. Стражник внизу отдал честь и помчался выполнять приказ капитана.
Хиллтоп - это почти Ноттингем, совсем рядом. Если разбойники вмешались в движение отряда Гарри - в чем Гай почти не сомневался, - это значило, что далеко уйти они не смогут. Значит, ждут где-то в окрестностях... в окрестностях... Догадка - даже не догадка, а предположение - промелькнуло в голове Гисборна. Часовня в лесу... свадьба... чем не повод расстроить шерифу планы, выкрав невесту или, что еще хуже, барона Ревенсворда?!.. Когда ветер подул в лицо Гисборна, зашевелил его темные волосы и прошептал ненавистное имя, Гай повернулся лицом к Шервуду и громко крикнул:
- Свадьба состоится! Ты слышал, разбойник?! Свадьба состоится!

Лейтенанты, за исключением Уайта, уже стояли во дворе, дружно вытянувшись по стойке смирно. Гисборн, внешне уже вновь спокойный и холодный, презрительно оглядел их, выпрямился:
- Я хочу, чтобы сегодняшяя церемония бракосочетания леди Уиннифрид с бароном Ревенсвордом прошла как можно более успешно! - лейтенанты не ответили, покорно буравя взглядами что-то выше головы капитана. - Раймон, ты возьмешь свободных людей и отправишься в Хиллтоп. Я думаю, тебе не следует объяснять, какими доводами ты должен узнать у жителей, куда девался наш груз. По пути проследи за тем, что Гарри с отрядом вернулся назад, а после я хочу видеть сержанта привязанным в свинарнике в чем мать родила. Остальные - собрать оставшихся и быть готовыми выехать вместе со мной не более, чем через час, по направлению к часовне. Вам ясно?!
- Да, сэр Гисборн!
- Выполнять!

- Вином? - Скарлет взъерошил рыжую шевелюру, - А кто его знает... Когда пацанвой были - о вине как-то не думали. Впрочем, ведь в любой часовне у святош всегда есть, чем причаститься.
Вилл понял, куда клонит Джон. Видно было, что экспроприация бочонка у разбойного монаха не давала покою великану. "Вор у вора дубинку украл" - вот что можно было сказать про создавшуюся ситуацию. Самого Скарлета муки совести не мучили. Не для себя же взяли, для дела. Хотя и перспектива нагреть священников ему была отнюдь не чужда. Не любил он этих толстобрюхиих с елейными речами и пытливыми сальными глазками. К тому же, всем известно, что, коли какая информация доходило до их ушей, то и шериф на следующий день отчего-то становился весьма осведомлённым. И тут Скарлету пришла в голову мысль, которая почему-то раньше бродила где-то рядом и только сейчас встала на своё место:
- Стой, Робин говорил или нет, что-то я не помню, но мне пришла в голову забавная штука. Тук у нас кто? Монах. Церемониии там всякие знает. Если подменить священника, а? А уж наш-то обвенчает кого надо, будь спок. Когда надо, а?