Все это время Джулиус сохранял прежнюю позу, так и не двигаясь с места. Он просто ждал, сейчас все должно решиться, и он Охотник должен это или остановить, или перенаправить. если кто-то попытается войти в зал, то Бельмонт его остановит, не убъет, это не обязательно, просто остановит. Если же человек уйдет или поймет, что сила Графа должна остаться там, такой же пустой и нетронутой, то это будет еще лучше.
Дарио... Нет, это уже не человек, на поясе у Джулиуса было два пистолета с серебряными пулями, если понадобиться, то призрак будет уничтожен. Да и освященный нож вряд ли покажется ему приятной диковинкой. Еще есть кнут, впрочем, лучше будет, если он сегодня не пригодиться.
Что будет делать Замок, если никто не примет его наследство? Если от него откажутся или не смогут забрать? Твари вырвуться на волю, так сказал Иероним, но можно ли ему верить? Не для того ли говорит он это, чтобы подстегнуть остальных, чтобы приблизить исполнение своего желания, желания уйти... Но если монстры действительно вырвуться - это будет горем для многих людей, но и проблему больше нельзя будет скрывать... Зашевеляться власти, зашевеляться другие Охотники, многие из которых уже позабыли свое предназначение. Гнездо заразы можно будет выжечь раз и навсегда, и лучше, чтобы в нем не было нового хозяина. Нового Дракулы не будет, хватит и его безумного Замка. В конце концов, есть ведь нейтронные и ядерные бомбы, то от чего не защитит никакая магия.
Охотник ждал...

Наконец, подъем наверх. Тишина оставалась внизу, отпуская девушка с каждым шагом. Страх тоже оставался там, внизу, в мраке подземелий. Уверенность и стойкость возвращались к Мине, а с ними и желание отыскать мужа, пока тот не совершит ошибок, которые могли закончиться плачевно.
Два верных пистолета все еще были в руках. Чуть прихрамывая, Мина уверенно двигалась вперед. Об осторожности она не забывала и шла, крадучась, медленно и степенно, чтобы не налететь на какого-нибудь монстра.
И наконец подъем закончился...

...Тишина вновь была нарушена - справа и слева от Люпуса материализовались Диана и Владимир.
Диана была довольно весела на вид, но недобрый взгляд, который она бросила на Грейхема ясно показывал, что он выпал из её фаворитов. Владимир же как обычно улыбался, причём улыбался довольно искренне. Люпус вытащил из кармана мантии небольшие, необычайно старые, карманные часы. Тик так, тик так...
-Долго вы...
-Да ладно, Люпус, какая разница. Они всё равно стоят, и бояться ударить первыми. - голос Владимира был как всегда весел и непринуждён. Как быдто сейчас просто дружеская беседа.
-Он прав, Иероним. - а вот голос Дианы заставлял мужские сердца таять. Если бы не три с небольшим сотни лет, Люпус бы тонул в её глазах. А так... привык. - Они же боятся... Кстати, гоподин Джонс - на мгновение в её голосе появились ледяные нотки - забыл про свою собачку... Я нашла её, и немного приукрасила...
Люпус с интересом повернулся к Диане.
-Да? И как же?
-Ну... Собачка идёт сюда, и ты сам всё увидишь...

...Так они стояли ещё где то минуту....

...Едва уловимое взглядом движение, и тело оборотня уже метило в шею стоявшему спиной к лестнице Грейхему. Однако движение жгута Люпуса было быстрее. Подобно "Убийце Вапмиров", жгут хлестнаул по ооротня, сбивая траекторию его прыжка, и заставляя стать видимым для всех. Все вздрогнули. Жгут неторопливо втянулся в руку Иеронима, и вновь приянл форму пальца.
-А зря, Иероним. Лучше бы он сдох.
-Не нам судить, Диана... - тут Люпус пристальнее взглянул на оборотня - Так воооот, как ты его "украсила"...
Все трое хранителей засмеялись. Причем жутким, полуистерическим смехом... Возможно потому, что оборотень был действительно смешён в бантике на хвосте и шее, кружевных чулочках на лапах, и пачке поперёк тела... Возможно, они тоже нервничали...

Картинная, явно инсценированная опытными (все таки триста лет готической эстетики – немало) постановщиками сцена изрядно впечатляла Лидию. Как и прибытие еще недавно мертвого Люпуса, которому не стала проблемой ни смерть, ни небольшая поливка надгробия святой водой...
Терпеливо ожидая реакции наследников, собравшихся с филигранной пунктуальностью и неприятными намереньями, Андерсон прятала под спокойным и равнодушным видом античной статуи сверкающий вихрь аналитической мысли. Круз, Джонс, Ортега. Бельмонт. Отсутствующие Фортнер и миссис Круз. Двое наследников, мститель и предпоследний человек культа, привлекшего отрицательное внимание Ватикана... отсутствующие глава культа и верная спутница одного из наследников... Трое Хранителей.
Под последние аккорды щелчков, с которыми в голове Лидии выстраивалась строгая схема текущего положения – с развертками будущего, над головами присутствующих сверкнул жгут Иеронима и нелепое в бальной пачке тело оборотня с рыком упало на застланный ковром пол. Джулиусу в этот момент выбранная впереди всех поза и местоположение явно не понравились...
Смех хранителей, слившийся с рычанием монстра – хорошим настроением после объятий люпусовых жгутов тот не страдал – совпал с концом "минуты молчания". Наследники резонно зашевелились, не собираясь ждать, пока мохнатая "балерина" снова выберет жертву, а цепь Лидии как живая молния сорвалась с руки. Самое время уточнить, что священница недавно упомянутым милым настроением тоже не отличалась, хотя в отличие от зверя, ей грех гнева драться не мешал.
Вместе с цепью в Дарио, заслужившего максимальное по шкале рыцаря Ватикана неодобрение, полетели сразу три иглы из раскрывшегося кольца. Соответственно в точку, где находился правый глаз Ортеги сейчас, и в точки, куда он мог сместиться справа и слева.

Реакция Джулиуса на появление оборотня была однозначна, Охотник мгновенно перекинул автомат на спину, а руки рванули с пояса, заряженные серебром, «кольты». Вскинув обе руки, Джулиус открыл огонь по зверю, сейчас у него была одна задача, куда более простая, чем раньше. Ему надо было убить монстра, такого обычного простого монстра, с которым можно не говорить, из-за которого не придется переживать. Пистолеты в руках Бельмонта изрыгнули один за другим четыре залпа, восемь пуль из освященного серебра стали вонзаться в тело вервольфа, не все угодили в цель, но одна вошла в грудь, одна – в плечо, одна – в лапу, а сразу две в голову.

Дарио чувствовал, что Алекс готов напасть и даже стал колдовать, но наследника опередила ватиканская ищейка.
Дарио незамедлительно отреагировал на нападение Лидии Андерсон. В правой руке материализовался меч, так удачно скопированный у Алекса. Ватиканская ищейка решила обхитрить его? Ха, не на того напала!
Отклонившись назад, он своим правым глазом увидел пролетающую мимо него иглу. Ее впрочем, можно было остановить и рукой, но где шанс, что игла не серебряная и не освященная. А от Лидии можно было ожидать многого. В частности и таких сюрпризов. В этом случае лучше уклониться. А что же с цепью?
Цепь встретилась с мечом Дарио. От инерции и силы, с которой цепь была выпущена в него, она обмоталась вокруг меча, словно змея. Приложив усилие, он дернул меч в сторону в расчете на эффект неожиданности и на то, что хоть Лидия и воин, но все-таки женщина. Он попытался выдернуть цепь из ее нежных женских ручек.

Попытка Дарио, словно скопированная из учебника ближнего боя, провалилась. Хотя первая атака по мощности имела триста процентов вероятности летального исхода, Лидия даже не удивилась, обнаружив что из трехсот получилось примерно ноль. С наследниками вообще арифметика сходила с ума, а законы физики даже не пытались вспоминать о себе...
Мгновенно скрестив руки, так что кончики цепи перехлестнулись через предплечья, Андерсон слегка развернулась, так что рывком Ортега мог пытаться сдвинуть всю Лидию, вдобавок отклонившуюся назад. Инерцию и весь вес рыцаря Ватикана переплетшиеся клинок с цепью не выдержали, со скрежетом расцепившись и по той же инерции вернувшись к хозяевам. Упав на колено, Лидия пропустила цепь над головой, раскрутив через свободную руку и затем резко выбросив стальную змею вперед. Прицельно по запястью Дарио... Нет, она не надеялась, что со второй попытки удастся выбить клинок из руки Наследника, Лидии нужно было снова сцепить оружие. Сцепка, оттяг, двойной разворот, наматывая цепь себе на локоть и выкручивая меч – и на последних мгновениях, пока Ортега не раскрутил клинок обратно, освобождая оружие от весьма неприятного захвата (а кто обрадуется, за две секунды дважды получив на запястье вес упора взрослой женщины?..), удар ногой. Со всего размаха двух полных разворотов, оттяга цепи – и сшитых на заказ сапожек.

Люпус перестал истерически смеяться, и оглянувшись, присвистнул. Бельмонт. Ну так же не бывает! Ну не может у человека, пусть и из этого жуткого двадцать первого века, быть столько оружия. И столько боеприпасов к нему. У Бельмонта просто не кончаются патроны! Оборотня было жалко. Животное как то нелепо вильнуло хвостом в воздухе (розовый бант описал красивую дугу), и грузно упало на пол "арены". Люпус хмыкнул, и их пола вылез двольно толстый жгут, который обвил тушу, и перебросил её через перила. Делалось это быстро, чтобы не мешать.
А Дарио быстрый! Не такой, как госпожа Лидия, но всё же... Сами хранители уже давно сделали ставки (заныканное Владмиром вино из склада, третий осколок Реквиема, Люпуса, и роза идеально чёрного цвета от Дианы), и пока Люпус не находил поводов для волнения...

(с Латигрэт)

Лидия Андерсон и Дарио Ортега.

В то время как Лидия стояла на одном колене, Дарио пытался удержать равновесия. Выпрямившись, он стал ожидать от нее нового выпада, что в скорости и произошло. Снова цепь? Дарио был слегка удивлен, что и отразилось на его лице. Особенно, когда ищейка пустила в ход цепь, целясь ему в руки. Меч снова был пущен в ход, но тут Лидия его снова удивила.
"Какая потрясающая женщина", - отметил он про себя.
Увидев, что Андерсон обмотала свою руку цепью и приблизилась к нему вплотную - что эта женщина задумала - на лице Дарио появилась ехидная усмешка, которая тут же сменилась отменной бранью.
Лидия пнула Дарио в ногу.
- Ах, ты маленькая (покупайте наших слонов), - с этими словами он вплотную подтянул к себе ватиканскую ищейку, обнял ее и поцеловал в губы.
При этом нельзя сказать, что священнице понравились объятья красивого мужчины. Может, помешал сопутствующий комплимент?..
В любом случае, в течение одной секунды Дарио получил полным комплектом - ответный (и надо признать... гм... хороший) поцелуй, удручающе и отрезвляюще быстро перешедший в укус; удар по запястью - это Лидия рванула цепь, все еще обвитую вокруг клинка..; и еще один пинок. По причине неудобной позы (или воспитания?) Андерсон не стала лягать Дарио в запрещенные места, но и удар каблуком по стопе нежным не казался.
Лидия, укусив его, воспользовалась временным замешательством наследника и вырвалась из его объятий. И - черт - снова ударила его ногой. Дарио скривил от боли лицо.
- У вас в Ватикане все такие? - он крепко держал в руке меч так, что удар Лидия по запястью прошел даром. Ответить ударом на удар? Но Лидия женщина, хотя и очень опасная. Но ведь в прошлый раз его это не остановило, когда он кинул фаербол в Мину. Тогда почему он мешкает сейчас? И он тут же произнес заклинание и в свободной руке появился огненный шар, который сразу полетел в Андерсон.
На лице Андерсон отразилась даже не тень улыбки - призрак, шепчущий, что когда-то эта женщина умела улыбаться. Отблески файербола странно осветили эту "улыбку", на мгновение стерев следы долгого странствия по Замку, и вновь превратив исцарапанное лицо Лидии в слепок идеальной статуи. Слепые глаза - два озера пламени, безупречные линии, улыбка жестокости, улыбка святости...
Мгновение коротко, как и любой миг - не дожидаясь, пока фейербол не долетит непосредственно до нее, Лидия рухнула на пол. Сорвавшаяся с меча цепь громко звякнула по полу, змеей рванулась обратно - от силы рывка перелетев над распростершийся женщиной, и описав крутую дугу вновь метнулась к Дарио. По многострадальным ногам. Андерсон же, продемонстрировав завидную растяжку - так раскручивать цепь без риска вывихнуть руки мог не всякий - пользуясь размахом стальной ленты, поднялась на колено, готовая снова - и снова... - и снова повторять затягивающие накиды-удары.
Фаербол врезался в стену, не причинив вреда Андерсон. Зато следующая атака позабавила его. Это было похоже на детскую игру, где в центре круга стоял ведущий и раскручивал вокруг себя прыгалки, а стоящие вокруг него дети должны были перепрыгивать через них. Только в той детской игре, если игрок не успел, то резиновые прыгалки просто больно били по ногам, а здесь цепь Лидии могла ноги и сломать. Перепрыгнув пару раз через цепь, он обоими руками вонзил меч в пол, как раз на ходу цепи, что она снова опутала меч.
- Может, прекратим эти детские игры? – произнес он и выпустил новый фаербол в Лидию. Теперь то ей трудно уклониться.

Трудно – не значит невозможно... А уж если прибавить, что риск смертельный, легко представить, какие скрытые таланты просыпаются в людях.
Откатываться назад Лидии мешала цепь, крепко намотанная на кулак, вбок – тоже самое и риск вывихнуть плечи. Вскакивать чтобы получить огненным шаром вместо головы по ногам тоже не улыбалось. Проваливаться же сквозь пол женщина не умела. Резонно, оставался всего один путь – вперед...
Перехватив провисшую цепь второй рукой, Андерсон рванула цепь, на коленях подкатившись к клинку и откинувшись затылком почти до полу. Фейербол обдал жаром лицо и вновь безвредно исчез позади. А Лидия уже поднималась, используя натянутую словно струна цепь как опору, словно танцуя с любимым оружием – проскользнув под сталью, и чудом не прищемив руку Дарио на рукояти; откинувшись назад, оттягивая цепь к полу и метя в грудь наследника каблуком...; перескочив над упавшей лентой, заодно накручивая на руку, и повторив удар второй ногой...
Что и говорить, с людьми Лидия драться умела. И за время странствий по Замку изрядно устала от нечисти, против которой рукопашный бой как-то не шел.
С последним пинком – еще раз всуе помянем каблуки – цепь с лязгом размоталась с клинка и со свистом помчалась к голове Ортеги. Движения Лидии прибрели грацию цирковой танцовщицы, раскручивающей шелковые ленточки вокруг себя – такие же обманчиво плавные, такие же красивые и стремительные. А в шорох стали мягко вплелся тихий голос:
- Жизнь наша – игра, Ортега. Но для кого вы играете, Наследник?.. – может случайно в этот момент сверкнул крест на груди священницы. А может нет. В блеске цепи, ткущей вокруг Андерсон серебряную паутину, всякое могло почудиться.

Тело оборотня исчезло за краем парапета, Джулиус проводил его пустым взглядом, вновь обернувшись к лестнице, где давно уже шел другой поединок. Двое Наследников все еще мешкали, причина мало волновала Бельмонта, хотя где-то в глубине и затеплилиась крохотная надежда.
Лидия против Дарио. Наследник против Наследника. Человек против призрака. Честь и правила отступают на второй план, когда речь идет об истреблении нечисти, пускай потом его обвиняют в подлости или ненужном вмешательстве. Он затолкает эти слова обратно в глотку сказвшему.
Пистолета Охотника взяли другой прицел...

- Жизнь наша – игра, Ортега. Но для кого вы играете, Наследник?..

Слитный залп "кольтов" грянул едва отзвучали эти слова, две серебрянные пули сорок пятого калибра устремились в грудь Дарио.

Мина вышла на улицу и окуналась в звуки, окружившие ее. Страх ушел совсем. Не была и следа от той неуверенности, что поглотила ее всего пару минут назад. Вокруг все жило, а, значит, она не умерла.
Оглянувшись, девушка поняла, где находится. Ее взору предстала башня, откуда доносились звуки идущей битвы. Все наследники собрались в одном месте, чтобы сразиться и выяснить, кто из низ самый достойный. Все кроме нее.
Мина рванулась с места и понеслась вперед к башни. Воздух пронзил крик:
- Алекс, я жива!

С появлением оборотня события стали развиваться… крайне динамично. Что не могло не радовать…
Вернее, Алекса порадовал не сам факт начала схватки, а ее ход. Бельмонт схлестнулся с оборотнем; Лидия атаковала Дарио… так что самый неудобный противник был сейчас крайне занят.
А поскольку Хранители вмешиваться не собирались (они что, ставки на нас делают? Интересно, сколько на меня поставили…), то оставался единственный, пока бездействовавший противник – Грейхем.
Круз не любил нападать; словно чувствовал, что агрессия, столь приятная его силе, понемногу становится приятной ему самому. Но сейчас иного выхода не было – иначе Грейхем очнется от удивления, вызванного всем происшедшим, и сам кинется в атаку. А поскольку он наверняка может просчитать ситуацию, то целью почти стопроцентно станет сам Алекс…
Так не лучше ли опередить?
Что Круз и сделал.
Короткий, резкий шаг. Ладони, полыхнувшие белым огнем.
Пироманту вряд ли могло повредить обычное пламя – но иссушающее сияние назвать обычным было нельзя. Так что… пусть попробует отразить! Пусть попробует!
И даже далекий крик Мины не смог нарушить сосредоточенность Алекса... вернее, даже придал ему сил.

-Не стоит, Бельмонт...
Глаза Люпуса встретились с глазами Охотника. Жгуты Люпуса уже вытягивались, и сейчас, когда Замок питает хранителей в полную силу, сражаться с ними самоубийство. Впрочем, Люпус лишь предупреждал. Жгуты метили не в сердце Джулиусу, а готовились славливать на себя патроны Охотника.
-...Наследники сами выяснят, кто из них достойнейший...

НРПГ: Извиняюсь за долгий перерыв, всё никак не мог заставить Скорпиона отписаться. Отыгрываю за него.
РПГ:

Грейхем даже не попытался уйти - он просто выпустил в ответ поток огня, который встретился с потоком иссушающего огня Алекса. Платформа озарилась светом, два огненных потока разбивались друг о друга, и жар был доврольно ощутим. Грейхем, державший второй рукой посох, резко выбросил его вперёд. От его руки оторвалась точная копия, созданная из огня. Огненная рука держала посох, и заточенная его часть летела именно в голову Алексу. Зная, что тому придётся увернуться, Грейхем создал вокруг себя щит огня, и бросился к двери, ведущей в тронный зал...
В этот же миг Жгуты Люпуса резко рванулись вперёд, стараясь пробить их насквозь через дуло, чтобы обезвредить их. Всё просиходило за считанные мгновения...

- Суть моей игры тебе, Андерсон, не понять. Разве что самому замку или Хранителям, - Ортега увернулся от летящей в его голову цепи, но пропустил удар каблуком в грудь. Все-таки он был человеком, хотя и со сверхъестественными способностями. А человек ли он теперь? После трансформации, что он пережил после того, как Алекс забрал его душу к себе он уже сомневался в этом. Но он ходит, дышит, разговаривает, значит, все еще живет, но человек ли он? Почему-то эта мысль так прочно засела у него в голове и не хотела уходить.
От удара он отлетел и ударился спиной об стену. Со своей личной проблемой он сумеет разобраться потом, а сейчас для него важнее выиграть этот бой с Лидией.
- Хороший удар, Андерсон, - ухмылка появилась на лице Дарио, и он выпустил в Лидию три фаэрбола, уж теперь, то ей будет трудно увернуться. – Замок не даст Наследнику погибнуть от руки ватиканской ищейки…

Жгуты рванулись вперед, стараясь вырвать из рук Охотника оружие, вот вам и не вмешательство Хранителей в сложившуюся ситуацию! Что же получается, Джулиусу не дадут сделать так, как он все хочет, и глупо было на это надеяться, но все-таки такая надежда была.
Жгуты вонзились точно в стволы «кольтов», но Бельмонт только и ждал этого момента. Руки мгновенно отпустили рукояти пистолетов, левая рука метнулось выхватывая кинжал, который стремительным росчерком отделили концы черных щупалец Иеронима от плоти инквизитора. А правая рука, в это время, перетягивала на бедро М-16. Окруженного огненным коконом колдуна не остановили бы уже пули, но Джулиус выстрелили не пулями, а всадил на вскидку подствольную гранату точно в то место, куда должен был наступить в следующий миг Наследник.
От взрыва сотряслась вся площадка, пламя и дым смешались в единое целое…

-УБЛЮДОК!!! - Люпусу, похоже, уже было наплевать на правила приличи и уважение к старым семьям охотников на вампиров. Точнее плевать на уважение к одному единственному представителю этой семьи, которого он уже вполне заслуженно считал вандалом и психопатом. Даже полулегендарный Тревор Бельмонт не носил с собой СТОЛЬКО оружия....
Взрывная волна пошатнула даже него.(Ещё бы - плащадка 30 кв. метров!) Сделав шаг назад, Люпус мельком проверил, не скинуло ли кого. Лидия и Дарио всё ещё сражались, причём в опасной близости от края площадки. Думаю, не надо говорить о том, что перила, сделанные очень давно взрыва не пережили? Вот и прекрасно. Грейхем приходил в себя, ударной волной и его отбило на край плозадки. Владимир нервно смотрел на Бельмонта, вскинув арбалет, на случай, если он попробует повторить. Даже с его лица ушла улыбка. Диана прошептала что то очень нехорошее и выразительно покрутила пальцем у виска. Никто не ожидал от Бельмонта подобного. Он ведь мог одним выстрелом убить всех. (Ну ладно, не убил бы, Люпус успел бы спасти Лидию и, может быть, Алекса). Это не в стиле бравых охотников на вампиров.
Бельмонт рисковал. Сейчас, если он сделает хоть одно резкое движение, ему придётся сражаться со всеми тремя. И его убьют без колебаний. Или покалечат. А бой продолжался...
Грейхем снова рванул вперёд, на сей раз без серьёзной защиты. Было ясно, что добежать он успеет. Хранители следи за Бельмонтом оооочень внимательно.

Проклятье! Сгори он в адском пламени, этот пиромант!
Белесый и обычный огонь уничтожали друг друга… патовая ситуация. Но Грейхем успел среагировать – и метнуть сотканного из пламени двойника.
К счастью, сие заклинание не было способно наводиться на цель; так что Алекс успел отпрыгнуть в сторону, позволяя своеобразному снаряду разбиться о стену.
Увы, Грейхем эту краткую заминку успешно использовал… с-скотина!
Сквозь окруживший экс-священника пламенный щит его фигура была едва различима… но было ясно, что он бежит ко входу в зал…
Совершенно неожиданное выступление Джулиуса внесло свои коррективы. Алекс, краем глаза следивший за охотником, успел вновь вжаться в стену, и в результате особых повреждений не получил… но и Джонс, оправившись от удара, вновь ринулся ко входу.
Ну-ну. Дар Алекса был хорош именно тем, что не требовал прямого контакта с объектом. А раз теперь противника не защищает огненный щит…
Короткий прыжок – дабы обрести ракурс поудобнее. И – вспышка белого пламени, направленная в спину Грейхему, в нижний отдел позвоночника.
Может, убить такой снаряд и не мог. Но вот парализовать на какое-то время ноги… вполне. А если Джонс и успеет отбить – то для этого вынужден будет остановиться. И позволить тем самым Крузу себя догнать.

Джулиус продолжал следить пустым взглядом за Наследниками и Хранителями. В такой пустоте, что царила в глубине его зрачков обычно и рождается безумие. Но сейчас Охотник как никогда отчетливо понимал, что он делает, что вокруг происходит и чего допустить нельзя. В комнату наверху лестницы не должен войти никто из Наследников Дракулы. Никто. Или Зло станет на столько могущественным, что ему, потомку рода Бельмонтов уже никогда не удастся удержать его в этой проклятой обители. Темный инквизитор и другие хотят помешать ему? Что ж, они хотят освобождения, они получат его в полной мере. Винтовка начала подниматься в позицию для стрельбы от бедра одной рукой, благо это позволял ремень портупеи. На линии огня была пока лишь одна цель – человек, приблизившийся к двери слишком близко…

НРПГ: Прикл возродился. Не забываем отписываться.

Шквал атак, использованных Алексом и Грехемом, мигом отразились на Дарио - едва видимые копии даров, больше напоминающие светящиеся шары прозрачно- красного цвета устремились прямо в него. Уже через пару мгновений его тело покрыл огненный щит, подобный щиту Грейхема.

Грейхем не прекратил движения. Напротив, он только ускорился, посторавшись по возможности уплотнить щит пламени. Дверь была уже так близко...

А Люпус решил не медлить. Обе его руки, полностью транформировавшись в чёрные жгуты, ударили прямо в пол площадки. Они не остановились, а проникали вглубь, заставляя пол чернеть. Инквизитор закрыл глаза, и сосредоточился. Теперь его жгут мог ударить по любой точке площадки. Это требовало неимоверного сосредоточения и не менее огромных затрат энергии. Со вторым проблем не было. В первым были, но продержаться нужно было от силы минуту...

"ЧТО ДЕЛАТЬ?" - именно таким тоном и именно такой вопрос задавал себе Грейхем, понимая, что его попытка может просто провалиться... и краем глаза заметив,что вытворяют остальные, он понимал, что слово "провал" сейчас может оказаться даже чересчур точным. Каждое движение чего-то стоило - хоть капли внимания, хоть капли силы, а сейчас нужно было собрать в себе всё... всё, что только возможно... сейчас решается судьба - его, Грейхема Джонса, и всего мира...
Герои обычно в такие моменты блещут смекалкой и сообразительностью, резко совершают какой-нибудь эпический подвиг, о котором потом сложат легенды, и одолевают Первородное Зло... Представлять себя героем Грейхем не хотел (хотя... как всегда, всё зависит от точки зрения), но тем не менее в голове судорожно, точно лабораторный хомяк в клетке... нет, скорее как загнанная в угол чумная крыса бесилась и рвалась куда-то мысль... мысль... мысль... дикая, безумная мысль, не желавшая дать собственному хозяину осознать себя и спасти положение, в котором он так "вовремя" очутился. Шаг, шаг, шаг... он точно знал, что бежал, но время точно растянулось и не желало помогать тому, кто посягал... на что?
"На то, что я хочу получить! На то, на что Я, и только Я имею право! На то, что Я заслуживаю больше, чем кто-либо другой. На то, до чего всего несколько мгновений", - вся эта тирада пролетела в голове лжемиссионера за считанные удары сердца, а вслед за ними вырвалась она... МЫСЛЬ. Спасительница, настолько же ужасно простая, насколько и удачная.
- Инвокарэ игнис аэреа пост хронус, - прокричал он, даже не будучи уверен точно, сказал ли что-то вразумительное или же просто спутал слова известных ему заклинаний. И тут же, почти без паузы (лишь услышав один удар сердца - достаточно, чтобы колдовские слова не соединились) выкрикнул всле. - Корпус игнис форте!
Огненный щит захватил тело Грейхема и пристал к нему, словно вторая кожа, в тот миг, когда воздух за его спиной с силой сотряс мощный огненный взрыв. жаром полыхнуло так, словно открылись врата самого Дяевятого Круга, но заклиниание было выкрикнуто (чуть сильнее, чем ожидалось - кажется, ошибка всё-таки закралась) лишь ради одного своего свойства.
Могучая ударная волна подхватила Грейхема, подбросила, несколько раз перевернула и впечатала точно в дверь так,ч то та закачалась на петлях... теперь отсавалось только открыть её... как-то... и...
Тело передёрнуло от болезненного удара, но усилием воли пиромант не дал сознанию погаснуть. Уже совсем... совсем близко!

Джулиус пригнулся, закрывая неприкрытый глаз от яркой вспышки. Что-то пронеслось над ним, окутанное языками рыжего пламени. Охотник видел почерневший пол площадки, он не видел Люпуса, но прекрасно понимал, чьих это дело рук (если так можно назвать щупальца инквизитора). Прекрасно Бельмонт понимал и другое, пока он жив, в комнату наверху не войдет ни один из Наследников, этот долг он назначил себе сам и уже не мог от него отказаться.
Джулиус поднялся, поворачиваясь спиной ко всем остальным, ему было все равно, что сейчас он открыт для своих противников как никогда. Долг должен быть выполнен. М-16 содрогнулась, выпуская очередь в фигуру скорчившуюся у двери. И маленькие свинцовые вампиры, закованные в панцири из стали, бросились в атаку, стремясь дорваться до теплой человеческой крови. Голод их не шел ни в какое сравнение с голодом настоящих вампиров, ибо металлы, обращенные человеком в оружие, никогда не напиваются алой влагой вдосталь.

Джулиусу не повелзло - даже учитывая скорость пуль, адское пламя Грейхема расплавило их ещё на подходе. Жгут Люпуса через мгновение ударил снизу вверх прямо из пола, разрубая ствол М-16 надвое. Джулиус никак не мог понять одного - почему его просто не убьют. Его ранят, преймущественно легко, ломают оружие, но не убивают! Во всяком случае хранители...
Грейхем выхватил Изумрудный ключ - как нистранно даже в объятих адского пламени он оставался холодным. Его руки тряслись - пара попыток вставить ключ в скважину успехом не увенчались. Однако на третий раз ключ погрузился в скважину почти на всю длину. Уже не веря своему счастью, Грейхем повернул ключ. Раздался щелчок...
Щёлк...
Ощутимым гулом за дверью стали открываться невидимые засовы. Медленно-медленно...

Лидия и Дарио сражаются; Бельмонт нацелился на Грейхема...
Самое время атаковать!
А тренирован Алекс был неплохо - за эти годы...
Круз стремительно бросился вперед, мимо остальных - прямо к открывавшему двери Грейхему.
Пламенная атака и пламенный щит - все-таки разные вещи. И пусть огонь пироманта заставляет растекаться пули... посмотрим, как он остановит нематериальное!
Левая рука - вытянута вперед. И с пальцев стремительно выстреливают белоснежные иссушающие нити. Действительно белоснежные - ибо теперь Алекс придал им максимальную плотность.
А во второй руке мелькнул уже оправдавший себя длинный клинок - можно будет добавить рубящий удар.
Выдержит ли щит пироманта двойную атаку?
Мало открыть дверь. Надо еще войти и заставить признать себя.

Стиснув зубы, Бельмонт чуть не зарычал от злости, похоже было, что Люпусу доставляет удовольствие следить за тем, как люди на площадке перед дверью сцепляются в единый озверевший комок. Победитель здесь будет только один, и им должен быть Джулиус, других вариантов просто не должно быть!
Плевать на автоматы, пистолеты, гранаты, что еще оставались висеть на поясе! Остатки винтовки полетели на черный пол, пришло время для последнего аргумента, который был у Охотника. Освященный нож удобно лег в левую руку, а правая уже вытянулась вперед, после широкого замаха, от которого взвыли несчастные сухожилья. Удар кнута был направлен в правое плечо, убить Грейхема одним ударом не выйдет, но вот отбросить от двери, обмотав конец хлыста вокруг предплечья, а потом добить ножом...
Что будет дальше, Бельмонт уже не думал.

*Не сейчас!!!* - Эхом пронеслось в голове Люпуса. Бельмонт не мог сделать вовремя ничего. Сначала он медлил, теперь, когда они уже не рассчитывали на его атаку, он выхватил "Убийцу Вампиров".
Сразу три жгута сплелись в один, ставя некое подобие блока на пути кнута. Прикосновение, и все три были буквально рыспылены, но это дало Грейхему несколько мгновений, пока Бельмонт замахнётся вновь. А вот Люпусу пришлось несладко - святая энергия кнута опаляла его сущность, и теперь пол постепенно возвращался к старому цвету. На месте левой руки Люпуса болтался чёрный обрубок, постепенно приобретающий форму руки. Инквизитор тяжело дышал, было видно что болевой шок ненадолго вывел его из игры. Теперь уже Владимир встал перед Бельмонтом, готовясь принять удар на себя.
Дверь начала медленно подниматься...
...А вот иссушающие нити Алекса пробили щит, и коснулись тела Грейхема. Жизненный силы стали с огромной скоростью покидать пироманта. Меч прошёл, половину расстояния до головы Грейхема, и тут же расплавился примерно до рукоятки. Руку Алекса обожгло....

Сама душа Грейхема (если таковая у него вообще оставалась) ощутила прикосновение страшного оружия Алекса... конечно Алекса. Мальчишка! Храбрый, сильный, целеустремлённый... мальчишка. Многого он не понимает, играется с силой в такой момент.. с ЕГО силой. С силой, на которую права не имеет. Чтож... посмотрим...
Но что-то уходило, покидало чернокнижника, и даже щит, который всё ещё спасал от вражеских ударов, не пропуская их сквозь огонь преисподней, начал постепенно изменять своему хозяину. ну ещё немного! Почему же так медленно!
Внезапно Грейхем понял, что если срочно что-то не предпринять, жизнь уйдёт из него раньше, чем он исполнит... то... что предначертано... самой судьбой...
А между тем левая рука уже отказывалась повиноваться, и кровь застыала в жилах, разрываясь внутри крупинками леденящей боли... Первый раз страх смерти не закрался в мысли пироманта, а взорвался в них, как безумный, огненно-ледяной, переворачивающий самые основы разума каскад ужаса... Но и это шло на пользу. Только дав отчаянию на мгновение овладеть собой, Грейхем, повинуясь лишь собственному порыву, отмахнулся от Алекса правой рукой,как от назойливой мухи... отмахнулся с огромнйо силой, так, словно ложил в удар всего себя, или даже больше... или меньше? Кто знает, сколько "себя" в нём оставалось, а сколько уже вытравил этот проклятый юнец...
Жезл, зажатый в руке чернокнижника, ударился обо "что-то" (не было времени разглядывать, обо что именно, но оно было мягким и поддатливым... плоть...) и... с конца жезла потекла тонкая алая струйка, дымясь и капля за каплей растекаясь по подвернувшемуся человеческому телу и собственному навершию. Но это была не кровь. Сила жезла соедияла мощь адского пламени с безумной злобой и болью хозяина, испустив тонкую, но ужасающе горячую струю раскалённой лавы.

Правая рука изогнулась в очередном замахе, а тело подалось вперед, одновременно, словно отталкивая от себя другую руку. Джулиус редко метал ножи из такого положения, и удачный эффект достигался далеко не всегда. Но сейчас не было времени на расчеты и предположения. Освященный клинок сверкнул в воздухе, направляясь в грудь Владимира, а "Убийца Вампиров" с яростным визгом рассек пространство разделявшее Бельмонта и дверь в комнату, где хранилось могущество величайшего из вампиров. По высокой дуге кнут стал обходить фигуру Хранителя, Джулиус мог зацепить Грейхема лишь самым концом, лишь отвлечь, лишь причинить небольшую боль, но сейчас нужно было сделать хотя бы это.

На невеликой площадке у заветной двери развернулся настоящий ад, заставивший Лидию вспомнить недавние – и уже ставшие столь далекими... – мгновения, когда жгуты Люпуса почти убили ее. Тем более сейчас ситуация была очень схожей, с той лишь разницей, что тогда черные плети били истончающийся щит, а сейчас Андерсон едва успевала уворачиваться от пламенных атак – и сдерживая появление того самого щита.
Три файербола, брошенные Дарио за мгновение до взрыва, не исчезли бесследно. От двух Лидия увернулась, третий жидкий огнем растекся по звеньям цепи, а затем обоих противников снесло взрывной волной к краю площадки. Приложенного к стенке Ортегу и опаленную Лидию. Причем в следующие секунды призрак наследника окутался чужими Дарами, впитав силу... Грейхема... Круза...
В глубине серых глаз ватиканского рыцаря блеснула ярость. Так долго сдерживая, так хорошо спрятанная. Горящая цепь со свистом описала дугу, на прямом взмахе врезавшись в щит Дарио, а в обратном своей инерцией помогая Лидии выпрямится. Брызги стекающего огня – или капли плавящегося серебра?.. – обжигающим веером сопроводили этот удар. За время, потребовавшееся Грейхему чтобы достичь двери и приложить ключ, Лидия успела отправить в Наследника почти все остатки своего арсенала, увенчав все той же цепью. Два ножа, игла, последний дрот с святой водой – Лидии хватило бы даже одного попадания. Но вслед за ним серебряной петлей рухнула цепь, раскрученная женщиной в поистине смертоносной лассо – и отпущенное в самостоятельный полет. Андерсон решилась расстаться с верным оружием, даже в пылу разгоревшегося (в буквальном смысле) поединка чувствуя, как уходят секунды, как утекает время вместе с шансами...
Она не видела рывка Грейхема и всех атак Круза с Бельмонтом, занятая напившимся дарами Наследником. Но церковнице не нужны были глаза, чтобы понять, как и услышать скрежет замков на той двери. Выпустив цепь, раскаленными кольцами слетевшую с ее запястья, и даже не глядя чем закончиться бросок, Лидия развернулась от края площадки к дверям.
Оружия больше не было, но... видеть становление наследника и ничего не сделать – она не могла. У нее не было семейного долга, но превыше земных родителей был другой отец. Не поднимаясь с колена, Андерсон еще в развороте сорвала с декоративной цепочки символ своего рыцарства, столь резко сиявший во время битвы. Крест, не бывший метательным оружием, но все таки годный в умелых руках для бросков, маленькой вспышкой света умчался к Грейхему.

А Лидия, вдруг почувствовав, что от всего блеска и силы ватиканского воина у нее остался лишь дух, как-то несвоевременно подумала, как мало личного и от мира Того, настоящего, осталось у Хранителей. Медленно разворачиваясь обратно, к Ортеге. Или к цепи?

Нити успешно пронзили щит - и Алекс холодно улыбнулся, ощущая, как из Грейхема понемногу уходит жизненная сила. Выдержит ли пиромант такое?
Меч, правда, толком применить не удалось - но и нитей хватит.
Что ж... сейчас...
И тут пиромант отмахнулся жезлом.
Боль пронзила руку Круза - оружие Грейхема наносило нешуточные ожоги.
Но Алекс успел отдернуть кисть, подставляя под удар вновь ставший более плотным клинок - и огненные струи потекли по нему. Да, похоже, стоит плотность понизить...
Чисто инстинктивно Алекс рванулся в сторону, пропуская удар кнута Бельмонта и летящий крест Лидии. Оказался несколько ближе к дверям...
И запустил иссушение на полную мощность - дабы не дать пироманту возможности защититься от двух других атак.

Ничто не проходит бесследно, и Дарио это знал. Слишком активное использование своих магических способностей наследников сначала его обрадовало, но затем он понял, что стал похож на губку, которая впитывает и впитывает в себя магию и магические заклинания. Одно за другим он познавал их и теперь он чувствовал, что такого напора просто не способен выдержать. Его тело, а ведь тела так какового уже не было, самопроизвольно стало выплескивать магические заклинания реагирую на внешние раздражители. Просто прям как амеба или какое-нибудь другое одноклеточное, он в школе не особо увлекался биологией, которую потревожили иголкой. И все это было как раз вовремя.
Лидия кинула в него весь свой запас магического оружия. Увернувшись от одного, другое разбивалось о его магическую защиту. И вот когда казалось, что все уже позади. Лидия снова пустила в ход цепь. Но Дарио так, как и Лидия услышал звук, который мог означать только одно. Кто-то его опередил! Но было уже поздно… Краем глаза он увидел летящую в него цепь в последний момент попытался увернуться, но не совсем удачно. Цепь скользнула по правому боку, обжигая и проедая плоть. Дар Мины был тут бесценен и Дарио, придерживая рукой рану, попутно бормоча заклинание исцеление, шел к заветной цели.
Теперь его боевой арсенал был полон. Он был готов к бою. Меч Алекса снова появился в правой руке наследника.

ААААААА!!!!!!!!
Безумный вой, вырвался из глубин души Грейхема наружу, словно тысячи оборотней в один миг увидели молниеносно вознёсшуюся на небосвод луну и яростно приветствовали её...
В спину Грейхема что-то вонзилось, причиняя неожиданно страшную боль, руку с жезлом обвило что-то странное и тоже начало жечь... жечь... ЖЕЕЕЧЬ! А Алекс словно наслаждался агонией своего противника - Грейхем чувствовал, как он предвкушает свой триумф... Интересно, победа кого из них предвещала миру больше страданий и ужасов? Алекс Круз слишком изменился, чтобы надеяться на каплю оставшейся в нём человечности. - но это не было поводом уступать трон величайшего из вампиров какому-то мальчишке! Нет! Взойти на него должен был только истинный наследник графа - и только один!
Тело Грейхема уже трудно было назвать живым - столько ран он ещё никогда не получал. Сил не было. Просто не было. Последний рывок оставался незавершённым... но пиромант всё ещё боролся за что-то, пытаясь хотя бы выиграть время. Может, уже... да! Да! Сознание вспыхнуло с новой силой, воспалённый болью мозг, с трудом осознавая сам себя, рванул тело вперёд, и оно словно упало в небольшой образовавшийся проём...
Полуоткрытая дверь - это так смешно. Все пытались уничтожить Грейхема, не дать ему пройти в дверь любой ценой - но кажется никто не подумал, что будет, если он это всё-таки сделает. И он сделал. просто шагнул, упав на одно колено и на миг закрыв глаза, ощутив, как боль вгрызается в его тело, сжигая изнутри, будто всё адово пламя разом поместили в него... Но никакая боль не могла умалить радость от одного единственного звука - щелчка засовов за спиной. теперь у чернокнижника было хоть немного времени, чтобы получить наследние самого Дракулы... или очень много - ведь дверь могла открыться лишь Наследнику- а значит, лишь один-единственный раз. Это было бы справедливо. Но было ли это так - измученный пиромант не знал. Только сейчас он обратил внимание на то, как обуглилась его правая рука, как змеями шли по ней раны, сотавленные прожегшим одежду, содравшим кожу и запекшим кровь хлыстом проклятого Бельмонта. запекшего до полнйо готовности и хрустящей корочки... ухмылка, прорвавшая каменную маску лица Джонса, светилась счастьем, безумием... и Злом.

НРПГ: Тадададам....

На мгновение на площадке повисла тишина. Дверь внезапно перестала подниматься. Мгновение, и она тяжело рухнула вниз, оставив на камне площадки неровные трещины от удара.
-Вот чёрт... - похоже Люпусу уже было плевать на уважение к Господу. Теперь уже было плевать. - ...он это всё таки сделал...
Диана сглотнула. Владимир, проигнорировав удар Бельмонта по себе (было больно, но всё же), развернулся к инквизитору.
Спустя несколько мгновений на площадку вбежала Мина - запыхавшаяся, живая, но ещё не понимающая всего смысла произошедшего. Алекс, Лидия, Джулиус и Дарио смотрели на дверь. Сплошной монолит явно был создан Замком только с одной целью - не пропускать врагов. Его не сломать. Оставалось только ждать, пока Грейхем хавершит свою трансформацию...
Внезапно Алекс и Дарио ощутили жуткую боль - их Дары имели тёмную сущность, а значит Замок возвращал их истинному владельцу. От Алекса отделилось несколько сфер, больше напоминающие звёзды, и понеслись прямо сквозь дверь в центр комнаты. От Дарио разлетались целые сонмы таких же звёздочек, сплошным потоком проникая в Тронный Зал. С каждой ушедшей частицей Дара Дарио становилось всё легче и легче, его душа освобождалась от перегрузки. Алекс же наоборот почувствовал жуткую слабость. Тишина была практически абсолютной. Лишь только писк летучих мышей да мерный отсчёт секундной стрелки на часовой башни нарушали её...
И тут что то произошло. Все летучие мыши, которые обитали в лесу и в замке словно разом сорвались с мест. Сплошным чёрным потоком они понеслись в платформе. Среди них были как совсем крохотные нетопыри, так и гигантские кровососы, способные поднять лошадь в воздух. Безумное мельтешение крыльев - и все они стремились наверх, к вершине башни. Почти у самой площадки они разделились на два потока, огибая её, словно две стены из чёрных крыльев понеслись вверх...

Слабость телесная еще отнюдь не означает помутнение рассудка. Сознание Алекса работало быстро и четко: он понял и что произошло, и как это можно исправить.
- Лидия, Джулиус, - обернулся он к оставшимся на площадке. - Теперь никто из нас более не Наследник - и нам нет причины быть врагами. Грейхема нужно остановить, согласны? Гарантированно убить его может только оружие Джулиуса; нам остается только отвлечь перерожденного на те секунды, что понадобятся для удара. Дарио, если ты еще что-то можешь сделать - действуй! Грейхем точно и тебя развеет по ветру, так что это в твоих же интересах.
"Мина! Господи, где Мина... вряд ли ее дар исцеления пропал, но все же..."
Пожалуй, именно сознание того, что он обязан любой ценой сохранить Мину, и удерживало Алекса от перерождения, подобного тому, что прошел Грейхем Джонс. Круз не знал - почувствуют ли это Лидия и Бельмонт... но мог лишь надеяться.
- Стрелять я умею, и на спуск нажать вполне могу, - продолжал Алекс. - Дайте мне какой-нибудь пистолет. Только быстрее!

- Алекс, я тут! Что случилось? Я ничего не понимаю, - проговорила Мина, смотря на своего возлюбленного со страхом в глазах, боясь, что с ним что-то случилось.
Но когда она увидела целым и живым, то камень с души свалился.
Она подбежала к Алексу и обняла его, но потом тут же отступила, вспоминая, что они все-таки на полебоя. И что-то неочень хорошее явно произошло, пока она добиралась досюда.
Кого-то явно не хватало. Мина огляделась и поняла: не было Грейхема.
- Неужели, он добрался до ключа? - дрожащим голосом спросила Мина у мужа.

- Да, - мрачно кивнул Алекс. - Сумел... не понимаю, как! Я бил его своей Силой, Лидия атаковала крестом, Джулиус тоже... но он все равно прорвался. Впрочем, у нас еще есть шанс - я хочу задержать его на пороге и дать Джулиусу возможность убить перерожденного. Ведь так? - он бросил взгляд на остальных.
А затем на несколько секунд обнял жену, прижав ее к себе.
- Если что - беги, - шепнул Алекс. - Тобой я рисковать не могу... помоги мне в бою, но не рискуй собой. Оружие у тебя есть? Ни в коем случае не подходи к Грейхему...
И, отпустив Мину, вновь взглянул на Лидию, Бельмонта и Дарио.

Дарио чувствовал, как вся его магическая мощь уходит из него. Он внутренне сжался, пытаясь хоть что-то удержать в себе, но с каждой секундой магия покидала его. Но вместе с даром уходило и еще что-то. Что именно он понять не мог, но ему становилось легче. Он уже и думать забыл о наследстве Дракулы. Все его мысли были заняты этой необыкновенной легкостью.
Из этого состояния его вывел крик Алекса и Дарио понял, что он прав, умирать он еще не собирался, но его магический дар практически исчез:
- Мой меч, - Дарио чувствовал, что это единственное, чем он может воспользоваться на данный момент. – Главное, что бы мой дар не иссяк к тому времени, когда нужно будет пустить его в ход.

Все кончено. Или нет? Есть ли возможность остановить нового Хозяина Замка? Если да, то выходит, что еще легче было бы дать ему возможность пройти туда сразу. И Замок, отдавший свои силы, станет уязвимее, а лишившись нового Хозяина, ослабнет окончательно? Нет, скорее всего, этого не произойдет. Замок слишком силен даже сейчас, о нем придется подумать потом. Сейчас куда важнее остановить Грейхема, если есть шанс это сделать, то он Джулиус Бельмонт приложит все свои силы для этого.
Охотник посмотрел на Наследника предлагавшего своеобразную сделку, взаимопомощь против общего врага.
- Я буду драться с тем кто выйдет из этих дверей, даже если это будет сам повелитель ада, - холодные искры отстраненности по-прежнему сверкали в глазах Бельмонта. - Но когда все будет кончено, я дам кому либо занять его место.

Погружение... единение... сила... власть... Тьма... Зло... Кровь...
Тысячи подобных слов проносились в голове Грейхема Джонса, единственного истинного наследника великого графа Дракулы. Он был Им - новым властелином ночи, Князем Тьмы и кошмаром рода человеческого. Он только что доказал это. Пусть ценою своей жизни - но доказал... Силы покинули чернокнижника как раз тогда, когда был завершён последний рывок. В тот самый миг, когда его триумф уже стал абсолютным, иссякла его жизнь. Казалось, что осталось просто прекрастить дышать - а прекратить хотелось, ведь каждый вздор причинял боль, а в груди бился и рвался наружу потоком боли и кровавыми брызгами кашель, как у туберкулёзного больного... Но нет. Снова нет. Нет, сказанное смерти по праву - праву Крови, праву властелина мрака!

Грейхем поднялся на ноги, почти не осознавая, что делает. Запёкшиеся кровоподтёки и лохмотья сжавшейся и обугленной кожи на правой руке на глазах заживали; всё его тело словно испытало прилив бешеных, нечеловеческих сил... В один миг слух его прорезали тысячи криков, хрипы, стоны, и жуткое верещание под бесчисленные хлопки мириад кожанный крыльев. Так приветствовали своего властитея легионы летучих мышей - детей ночи. Так стонали где-тов Аду души грешников, предвещая приход Бича Людского. Так хрипели и выли в чаще оборотни, ощутив стальную хватку хозяина. Так все твари тьмы, рождённые и нерождённые, живущие и неживые, в мраке этой и последующих ночей приветствовали Графа Дракулу, вернувшегося из небытия. и все их крики отдавались громогласным эхом в голове Грейхема Джонса.
Мир вокруг почернел, потом на миг снова прояснился и заполнился кровью - алой, пряной, горячей и такой желанной... Кровь била сквозь стены, затопляя всё вокруг, и единственным местом, где её ещё не было, оставался трон самого Графа. Так суждено. Этого не именить.
В миг, когда лжемиссионер ощутил, что уже восседает на своём законном троне (память его уже не подчинялась ему - её заволакивали видения прошлого, скрывая настоящее и ярко освещая будующее кровавыми ореолами власти и безумной силы), мир снова прояснился. Кожа Джонса побледнела, став почти белоснежной, то же самое можно быоло сказать и о его волосах. Но больше всего изменились глаза - зрачки, ярко-алые зрачки теперь источали силу, почти гипнотическую силу и бесконечную, неодолимую мощь.
Воздух вокруг Грейхема наполнялся энергией, а сквозь стены, подобно потокам из множетсва рек и ручьёв, протекали пульсирующие могуществом линии сил. Они тянулись к Грейхему, наполняли его, обвивали и окружали, соединяясь в его сердце, в его окончательно павшей, не искавшей более оправданий душе, в его сути - сути чудовища с лицом человека и силой Дьявола. Они питали его силой, и он разбухал и раздавался от этих потоков, словно пиявка, выкачивающая кровь из жертвы, и принимал их, высасывая без остатка. Он чувствовал, как те жалкие подобия фокусников, что звали себя другими наследниками, потеряли свои силы... отдали их ему. Вокруг него переливался ореол пламени, с его рук срывались длинные светлые линии, бороздя стены и пол... Он властвовал. он победил. Он - это уже не тот, человек. Не человек вообще. это - ОН.
Дракула встал с трона. Резким, непонятным и врядли возможным для простого человека движением он направил свободную руку за спину и вырвал оттуда то, что всё ещё причиняло множетсво неудобств - святой символ рыцарства, знак Лидии. Даже сейчас он слегка обжигал руку - а в руках своей хозяйки мог бы обжечь Дракулу ещё сильнее. Но совсем не достаточно, чтобы серьёзно повредитьв ластелину теней. И всё же знак был сильным оружием, и то,ч то он пережил трансформацию, не утратив силы и не исполнившись зла, было ощутимым доказательством его могущества.
Граф сжал символ в ладони, и тот на глазах начал плавиться, стекая на пол кроваво-золотым потоком. Правая рука Дракулы взмахнула жезлом, сверкавшим огненно-багровым блеском во мраке ночи. Тут же сквозь пол просочились три высоких чёрных фигуры в доспехах, вооружённые, как и прежде, жревними орудиями тьмы. В руке одного из них, помимо того, было сжато безжизненное тело, всё покрытое кровью и безумно бледное. Дракула кивнул им, приказывая следовать за собой.
- И пришёл, - раздался в ночной тьме леденящий, пронзительный голос, исполненный Зла. - Я пришёл. И этот мир погузится во тьму. А вы - первые из его обитателей, кому отверзнет врата вечный Мрак.

Проклятье!
Алекс знал, что может принести смерть графу. И знал, что с жалкими остатками Дара он сейчас - не противник.
Но... ведь кого угодно можно отвлечь...
Пистолеты Мины были все еще при ней; сейчас они незаметно перекочевали в руки Алекса.
- Погрузится во тьму, да? - насмешливо прозвучал голос Круза. - А не много ли на себя берешь, Грейхем? Граф был действительно велик... еще при жизни. И прозвищем его наградили враги - было за что. Он был военачальником, дворянином, воином... а ты...
Круз сделал неопределенный жест рукой; при этом сделал несколько шагов в сторону, так, чтобы Мина не оказалась на линии огня.
- ... лишь-священник отступник. Пиромант. Сила есть - а вот личность... Ты можешь лишь жечь или гореть, Грейхем. Но погружать мир во тьму - не по тебе задача.
"Лидия! Джулиус! Дарио! Давайте!"

-ЗАЩИЩАЙТЕ БЕЛЬМОНТА!!!
Приказ был отдан, и все были готовы. Каждый из хранителей встал в ряд, и приготовился. Диана заготовила розы, Владимир прицелился из арбалета...
Целью Люпуса были Рыцари. Однажды он уже сталкивался с ними, и знал, что они из себя представляют. Проблема теперь в том, что граф и хранители черпают силы в равной мере, и поэтому сейчас нужно было просто не давать Бельмонту отвлекаться. Люпуса нервировало ещё и безжизненное тело Целии в руке одного из рыцарей - её волосы были седыми, а гроло перекушено так, что голова болталась только на позвонках и лоскутке кожи. Её церимониальный наряд был весь заляпан кровью, её кровью. Но самое страшное - открытый в молчаливом крике рот, и полные ужаса глаза. Судя по всему внизу был противник, победить которого ей не удалось...

...Вновь замок, алая луна...
Люпус ощутил, что когда то он это уже видел. Граф, безжизненное тело, и точно так же смотрящий на него Бельмонт.
...Охотник, Дева, Инквизитор...
Воспоминания захлёстывали его душу
...И граф всем отомстит сполна...
...И Смерть - безумный композитор...

Мина отдала пистолеты мужу, но совсем безоружный она не осталось. При ней были еще и метательные ножи, которые она была готова применить в любую минуты.
Сейчас не было времени для раздумий и слез. Сейчас было время действий, ведь судьба всего мира, а так же судьба четверых людей, стоящих перед новрожденным Дракулой, зависела от них самих.
Нельзя было делать промашку, нельзя было оставаться в стороне, не смотря ни на какие слова Алекса. Она знала, что он ее любит и не может ею пожертвовать, но вот она знала, что если нужно пожертвовать ради будущего человечества их жизнями, то она это сделает.
С криком своего мужа Мина отпустила в полет ножи, которые были направлены в горло Грейхема.

Кнут медленно развернулся, опустившись вдоль ноги Джулиуса и улегшись концом на плиты пола.
Ну, что Охотник, ты хотел врага? Теперь ты доволен? Теперь у тебя еще есть претензии? Ты получил самого страшного врага, которого только можно себе представить! Почему же ты не рад, а?
Бельмонт посмотрел на фигуру нового Повелителя Тьмы, страха и отчаяния не было. Не было вообще ничего, кроме жгучего желания закончить эту затянувшуюся пьесу. Джулиусу было все равно, кто стал с ним плечом к плечу и почему они это сделали. Наследники. Хранители. Только у него, у Охотника есть причина, чтобы сражаться не только ради собственной жизни. Ради многих других жизней!
Убийца Вампиров с шипящим звуком рассек воздух, нанося первый удар, направленный в голову среднему рыцарю. Церемонии кончились, стратегии исчерпаны, для Бельмонта осталось лишь одно - сила против силы, мощь против мощи, ярость и ненависть против зла.

- ГЛУПЦЫ!!!! Она уже пыталась достигнуть "совей цели"! Поглядите на неё!
Скорость - безумная, почти невероятная скорость - и тело Целии Фортнер, изуродованное и холодное, полетело в сторону Бельмонта, столькнулось с "Убийцей вампиров" и разлетелось на множество кусков, окатив ледяной кровью всех, кто был участниками развернувшейся драмы...
Удар священногооружия нельзя было так легко остановить, но его можно было затормозить - и это по-своему удалось. Хлёсткий удар,с ловно лезвие огромной бритвы, прожёг черный силуэт рыцаря, и тот рухнул на пол, растворяясь в мраке. Их осталось....
Граф взмахнул рукой - и на месте рыцаря медленно поднялись две мрачные фигуры - одна сжимала в руках моргенштерн, другая подняла над головой испачканный когда-то давным давно в чёрной кров бердыш. Их стало четверо.
- Вы пришли сюда, каждый за своим... - голос графа прервался в тот миг, когда ножи Мины вонзились в его горло. Казалось, что человек не способен был бы выдержать такого попадания - его голова просто бы отделилась от тела, оставшись болтаться на паре лоскутков. - И каждый получит то, за чем пришёл - и то, что заслужил! Ледяной тон Властелина Тьмы искренне смеялся над теми несчастными, что всё ещё надеялись победить его. Резким движением он рванул ножи из горла - оба одно рукой, левой - и было видно, как они начинают плавиться в его ладони, стекая сквозь пальцы на землю горячей... кровью. Размахнувшись, Граф отправил всю пригоршню в сторону своих противников, и три слова, как три удара огромного колокола, снова разорвали ночной мрак:
- ИГНИС! НОКТУС! СЕРПЕНТИС!
Кровь попадала ан одержу, прожигала её, впитывалсь в кожу... а из ожогов начинали медленно вылезать маленькие змеёныши, тут же впиваясь в плоть своих жертв, кусая, разрывая, мучая так, как могли олько порождения самой Тьмы. Тьмы, которая траурной вуалью рухнула на всех, закрывая их друг от друга. Тьмы, в которйо растворился Граф, чтобы через мгновение вынурнуть из омута тени и ужаса за спиной у Лидии... Тьмы, в которую ушли все рыцари, один за другим, чтобы каждый нашёл себе жертву по нраву и по вкусу... Вкусу живой, нежной, тёплой, сладкой КРОВИ!!!!!

- Лидия! – крикнул Дарио. – Сзади!
Собрав последние остатки своего дара, он направил силу в меч, что он держал в руке. Почему он решил помочь той, с которой не давно дрался не на жизнь, а насмерть? Может, это оттого, что темный дар, покидая Дарио, освобождал что-то другое в его душе. И теперь он жалел(?) Лидию, сзади которой появился Дракула. Рано или поздно он все равно пустил бы меч в ход, а здесь есть вероятность спасти человека, маленькая, но есть.
Он со всей силы запустил меч в хозяина замка, а сам скорчился в жуткой боли. Одна из капель попала ему на живот, и теперь какой-то червь вылезал из раны, причиняя жуткую боль. Потом то же самое стало происходить на его левой руке и правой ноге. От боли он рухнул на пол.

Кевлар шипел, но совсем не желал поддаваться магии столь же просто как обычная ткань. Джулиуса не поражали не сила нового Хозяина, ни его возможности. Он не слышал его слов, они не значили для него ничего, просто звуки, сотрясающие воздух.
На левой щеке Бельмонта, единственном неприкрытом кусочке кожи, уже свил себе гнездо какой-то отвратительный червь. Это было больно, точнее Джулиус понимал, что это больно, но не чувствовал. Злость и ненависть – гремучий коктейль, по сравнению с которым напиток имени товарища Молотова – лишь легкий аперитив. Телов черном дымящемся кевларе резко взметнулось вверх, на мгновение опережая удар секиры темного рыцаря, вынырнувшего из мрака позади Охотника. «Убийца Вампиров» с пугающим свистом рассек черный шлем, пройдя сквозь него, как будто его и не было, и устремился дальше. Туда, к своей заветной цели за спиной у Лидии, нанося диагональный удар сверху вниз.

Вокруг Лидии шелестели крылья летучих мышей, текла чужая сила, разлетались снаряды и оружие, лилась кровь, кровь и еще раз кровь, но женщина этого словно не замечала. А может и не слово, а в самом деле не замечала.
Намного больше возвращения Дракулы, появления тьмы и прочей прозы-поэзии жизни Андерсон вдруг заинтересовала странная мысль, что же у нее осталось, у нее – женщины, у нее – священницы. Цепь-крест, вещи-символы, силы-страсти... Что такое вера в Этом мире, где только один высший? (и который, кстати, только что воплотился). И в которого, собственно, верить даже не надо – пара секунд и просто знаешь. Что такое сила и дух, если в этом замке и сила, и дух – все тот же замок. И что такое...
- Лидия! Сзади!..
Мгновенная вспышка крика и одновременной боли выдернула Андерсон из задумчивости. На руке расплывалось пятно ожога, а где-то в лопатках невыносимо засвербело от странного чувства, что нечто невидимое сжигает... что-то другое невидимое.
Мгновение застывшего времени, и законченная мысль, что у нее – от нее – осталось. Немного. Почти ничего. Всё на свете. Всё на тьме.
Обжигающий червь на руке рассыпался в прах, ладони Лидии вспыхнули серебром, словно оживший след отсутствующей цепи. А мигом позже уже вся фигура ватиканской посланницы взорвалась светом, таким похожим и таким отличным на сияние ее дара, Щита. Это действительно был щит, справедливо решивший, что сейчас угроза жизни хозяйки более чем насущна. Но активировала его Лидия не для защиты, не из-за веры и даже не потому, что позади стоял князь. Просто Андерсон поняла, что и без цепи, без креста, без оружия (с которым, как известно, даже доброе слово добрее кажется) и вообще без ничего у нее все еще остается больше чем дар, и сильнее чем смерть – жизнь.
"Больше чем дар..."
Ибо нужно лишь знать, от кого он.

...Пока оставшиеся наследники пытались отвлечь Дракулу от чего то там (помилуйте, кроме Бельмонта его просто некому убить!), Хранители занимались тем, чтобы не дать Рыцарям вскрыть своим оружием тела... уже не наследников даже. А просто напуганных людей, пытающихся выжить.
Владимир и Диана синхронно дырявили доспехи Рыцаря стрелами и розами соответственно, стараясь отвлекать его на себя. Другого уже почти добил Люпус, превративший свои руки в чёрные лезвия, больше напоминающие гигантские бритвы... Удар за ударом он видел, как рыцарь слабеет, но что это даст?! Возможности Графа на своей территории почти не ограничены, и даже вся мощь хранителей не в состоянии остановить его. И тут...
Кровь -кислота Графа попала и на Инквизитора. Уже отвыкший от ощущения боли, он завопил. Что то было не так. Даже три века назад он не чувствовал боль ТАК. Что то мешало ему сосредоточится на убийстве рыцаря, на ощущении своей полной правоты и безразличия к себе. В его голове зарождался один единственный вопрос. Мгновенную заминку Люпуса заметил рыцарь - и одним ударом разрубил его тело надвое. Боль огненным хлыстом поразила душу инквизитора. Пытаясь сохранить остатки воли, он скоцентрировал себя на сохранении формы, однако востановить тело возможности уже не было - оно медленно погружалось в тёмный пол... Уже теряя остатки себя, Люпус увидел, как за спиной Лидии материализовался Дракула. Что то в его душе захотело защить её. Что? Возможно сочувствие той, на кого три века назад он был так похож? А может быть просто солидарность и надежда на то, что когда нибудь и на его могиле будут цветы? Когда нибудь...
Чёрный сгусток рванулся вперёд, сливаясь с начавшим было материализовываться Щитом Лидии. Однако целью как и сгустка, так и щита была защита носительницы, а значит щит не отторг душу инквизитора. Наоборот. Они соединились - Воля инквизитора и Дар повелителя. Цвет щита больше всего напоминал теперь чёрное серебро - несущее в себе силы и тьмы и света. Но теперь, когда в щите появилась тьма, появилась и ненависть. И что самое главное - уверенность в своей правоте. У Щита больше не было вопросов - а стоит ли нападать? Пусть даже и на исчадие тьмы. То, что никогда не подводила Люпуса ни при жизни, ни после смерти - вера в свои силы и в то, что движет им теперь стала единым со щитом. Но теперь душа самого Люпуса уже не была защищена - будто крупный светлячок хаотично носился внутри щита, понимая, что если его разобьют, то его уже ничто не спасёт. То, почему Люпус пожертвовал своей силой ради смертной, наверное поймут только Диана и Владимир. Но они были заняты, чтобы помочь. Они исполняли приказ о защите Бельмонта. А значит у них тоже была цель жизни....

Инквизитор допустил ошибку. Дракула понял это сразу... всего лишь желание помочь... да, даже став Хранителями, эти трое оставались людьми - а люди ошибаются. И обычно слишком поздно понимают, что ошиблись.
В тот миг, когда его рука, уже протянутая к шее Лидии, готова была сомкнуться на ней и рвануть тонкий слой кожи, укрывающий артерию воительницы Ватикана, графа словно обдало волной раскалённого пламени - святая сила щита разила истинным светом, Божьим Гневом, воплощённым в этой женщине. А Богу не мог противостоять даже Князь Тьмы. И Люпус наверняка понимал это, получая ужасные раны и сливаясь со щитом, но забыл одно... тьма, уже давно коснувшаяся души инквизитора - в тот самый миг, когда он согласился стать хранителем, а может и раньше - исказила Истинный Свет, извратила его сущность. Да, теперь он был ещё сильнее и будто бы даже сам нападал на графа, но, приодолев боль, верховный вампир понял, что уже способен сопротивляться силе порченного света, и...
Резкий, словно укус змеи, удар отшвырнул Лидию в сторону, расколов Святой Щит на тысячи осколков света.
- Проклятая ватиканская девка! Убирайся с моего пути - и проживешь немного дольше, - прорычал граф, с трудом скрывая усмешку. Нет, не над Лидией он смеялся и не над её верой, не над её святой силой, что била из неё ключом и скоро снова станет опасна. Он хохотал над инквизитором, который так явно не хотел его возвращения, что готов был пожертвовать собой ради...
Дальше снова пришла боль. Самопожертвование - вреднейшая человеческая придурь, от которой всегда происходило одно и то же - и графу оно не нравилось. Никогда.
Ударом невероятной силы его впечатало в стену, оставляя на той огромную выбоину... Его, властителя ночи, верховного вампира! В стену! Будь прокляты все инквизиторы, мёртвые и живые!!! Приподнявшись на локте, встряхнув головой и кое-как сориентировавшись в пространстве, граф продолжил то, чем начал своё "правление" - и, вытянув правую руку, в которой сжимал жезл, усилием воли выпустил из пылавшего в набалдашнике камня поток пламени в спину ближайшей фигуре, которой оказалась... Диана.