…Оборотни. Существа породившие множество легенд и страхов. Никто из ныне живущих не признает их существование до тех пор, пока зверь не прыгнет им в лицо. Так было всегда. Неверие и страх наделяли зверей неимоверными возможностями и силами. И они становились сильнее за счет этого. Они занимали все больше и больше территорий. Люди погибали целыми деревнями. Те кто находил такие деревни объявляли охоту и выжигали целые леса. Так длилось десятилетия. Охота переросла в Войну. Люди и Оборотни сходились на полях сражений уничтожая друг друга. Так было. И так есть…

Территория Италии. Конец октября,1134 год.Вечер

С высоты птичьего полета казалось, что тысячи блуждающих огоньков окружали лес, стягивая невидимую петлю у него на шее.…Большой ворон, постепенно снижаясь, заинтересованно наблюдал за всем этим.
Тысячи людей собрались у леса, но было тихо, словно на кладбище. Казалось, все чего-то ждали..И это ожидание затянулось. Над деревьями стоял ужасный, удушливый запах приближающейся опасности…. Птица сделала круг, снижаясь к лесу - факелы были и тут и там, казалось, числу армий людей не будет конца В сумерках блестели их мечи, ножи, вилы…Каждый был вооружен тем, чем мог. И никто не издавал ни звука.
Тут вдруг словно гром среди ясного неба, раздался звук горна .Он эхом прокатился по всей долине. И молчаливое до этого кольцо начало сжиматься…
Люди с громкими криками, размахивая оружием, ворвались в лес. Огонь быстро начал пожирать древние деревья, языки пламени потянулись по всему огромному кругу.
Орел спустился еще ниже, кружа над лесом. В ноздри ударил едкий запах дыма…Запах смерти и паленой шерсти…Черные тени, испуганные, схваченные врасплох, метались внутри горящей петли Раздавалось рычанье, отчаянный вой...Призыв собраться, призыв дать отпор...Но звуки горна были громче, и другие вервольфы не могли его услышать…Началась кровавая бойня, подхлестываемая пламенем. Едкий дым поглотил весь лес, а люди все шли вперед, убивая каждого на своем пути.Оборотни кидались вслепую, не чувствуя противника из-за дыма и погибали на мечах, унося с собой несколько жизней людей…
Ни один человек еще не ступал ногой на землю Города Оборотней…И никогда этого не будет…И оборотни сдержали древнее обещание.
Они сражались до последнего. Слишком мало осталось в живых. Но Город сгорел раньше, чем там появился первый человек…
Так был уничтожен Итальянский лес Город Истинных, Ромэа. И это было началом войны .Страшной, открытой войны людей и вервольфов…

Стрела полетела в небо, вонзаясь прямо в сердце птице. Ни в чем неповинный ворон камнем полетел вниз, разбиваясь о ветки деревьев. Наступила ночь. Огонь ярким заревом освещал близлежащий поселок.
Но несколько выжило. И они будут мстить.


И расколется ночь диким воем свободы!...

Дети Луны. Часть Четвертая. «Начало»


Территория Италии.1134 год. Утро следующего дня.

Четыре волка стояли на пепелище, обнюхивая усталую землю. Ночью прошел дождь, который смог затушить пожар…Но не смог вернуть к жизни сотни погибших... Были там и сильные воины, которые кинулись в битву, защищая город.
Воняло паленым мясом, шерстью. То место, где когда-то возвышалась Ромэа, было усеяно трупами и людей, и оборотней. Один из четырех завыл. И в этом вое была и боль, и ненависть, и жажда мести.
Они не убивали просто так. Истинные очень редко нападали на города, только во времена Великого голода, Зимой. Убийство торговцев, проезжающих через лес-бывало, да и охотники не уходили живыми… Но ведь люди уничтожили город с криками-«За наших убитых детей!»
Большая черная волчица, Истинная, оскалилась, посмотрев на Дикую, которая стояла поодаль.
-Они уничтожили наш город потому что ваша шайка отморозков нападала на их деревни! -прорычала она, отвернувшись. Когти оставили глубокую траншею в золе, а волчица уткнулась носом в тело какого-то оборотня, закрыв глаза.
-Люди никогда бы не осмелились напасть на наш город. Это призыв к войне!-ответила на это другая, даже не обратив внимание на интонацию в голосе Истинной. Всегда они так с ними разговаривают. Истинные всегда считали Превращенных низшими Оборотнями, а если уж те начинали называть себя Дикими…Но сейчас было не время для споров. И это благоразумно осветил старый, весь в ранах, оборотень, который стоял сейчас в человеческом обличьи, облокотившись об дерево.
-У нас сейчас нет времени грызться друг между другом. Началась война.-голос был низким, тяжелым. В нем слышалась мудрость прожитых лет. –Мы не должны допустить продолжения. Мы-сильнее, чем эти людишки, хоть они и смогли хитростью выманить нас из города. Такого не должно повторится…-он закашлялся, сгинаясь пополам.
-Румыния. Румынский лес неподалеку от Брашова. Говорят, там огромная неприступная крепость Оборотней. Вы должны отправится туда. Там нужно предупредить всех и собрать войско для штурма.-тяжело выговорил он.
Дикая отрывисто рассмеялась, отшвыривая лапой небольшой камень в сторону.
-Ты думаешь, они нам поверят?
Истинная бросила быстрый взгляд на свою ненавистую собеседницу.
-Молчи. У нас нет выбора. Райан прав. Дик, ты идешь с нами?-обратилась она к четвертому, который стоял в стороне.
-Конечно, мэм. -ответил молодой паренек, пнув труп человека.- Они поплатятся за смерть моих родных.
-Идите, -тяжело выдохнул старый вервольф ,- Соберите всех, кто остался жив после этой бойни...И призовите Румынских братьев и Сестер на великую войну…Которая закончится нашей победой!-в глазах у него загорелся огонь ,и ему на миг показалось, что он снова молод, что он рвется в битву, и с ним рядом Илайла, которая…

Старика Райна похоронили там же, на братской могиле, которую по быстрому выкопали трое оставшихся. Теперь им предстояло идти в Румынию. Туда, где по слухам был огромный город-крепость Оборотней…

Нрпг. Итак, теперь о игроках.

Братья Димитросы-Father Monk(уточнить квенту) и Grey(уточнить квенту)
Дикие-Латигрэт(Италия) и Uceus
Охотники:Lord NE[vil] ,Aravan Elmar
Истинные:Mayflower(Италия),lari , Квэйлари,Scorpion(Archon)
Превращенные:Шелковая_тень(уточнить квенту), Мукекун, SkyDragoness

Все, кто не дописал квенты-выслать их мне или оставить в Обсуждении.
У тех, с кем не обговорены цели-связатся со мной по аське или ПМ.
Выше была вводная для Итальянских(думаю, все понят, кто есть кто?)
Они ходят первые, отписывая свой путь.

Потом вступают Румынские Оборотни. Сначала Истинные. (те, кто проживают в лесу).

Далее, Румынские Превращенные(и Дикие тоже)Живут в небольшом городке.

Следом-Итальянские, приходят в Румынскую крепость.

Для Охотников вводная будет позже.

Приятной игры!

Похороны всегда оставляют темный след на душе, даже если ты убиваешь каждый день, живешь среди могил и не страдаешь избытком почтения к чьей-либо жизни. Такое уж у похорон свойство – глядя на чужое горе, на чужое тело и чужую могилу начинаешь чувствовать себя в этом месте лишней.
И размер «этого места» обычно равен всему миру.
Так что ничего удивительного, что после прощания с тем стариком (а я его знала?.. кажется да), Райаном, Криза шла в мрачном молчании. В отличие от своих спутников, искренне сожалевших о случившемся, Дикая не печалилась. Она злилась. На людей, спаливших Город, на оборотней (и они считают себя превыше всех из-за своих родителей?..), не уберегших родной дом (даже звучит противно – род-ной до-ом. Но все равно не уберегли), на выживших, теперь валящих вину на всех подряд и собственно Кризу в том числе...
Да и вообще на всех остальных тоже. На старика, умершего так не вовремя – мало этих бед, мало им войны, еще и его смерть на душе грязными отпечатками. На эту черную Истинную, считающую себя венцом творения... Потому что не убивает, а охотиться? Велика разница, особенно для жертвы.
Сама Криза не помнила, кого и когда убивала, знала только что до сих пор жива, а значит – она оказалась лучше, она осталась живой, здоровой и сытой. А неудачники, оказавшиеся обедом – кому они были нужны? Это ли убийство, это ли охота – одно и то же. Кровь.
Будь черная Истинная человеком (тоже глупо звучит...), Криза, быть может, и задумалась над разницей между понятиями убийства и охоты, ибо люди никогда не охотились. Им просто незачем было охотиться, они забивали свой скот и еду без охоты – просто в загоне. Но они умели убивать – ради убийства, как сожгли и стерли с лица земли вековой лес, где жили эти... тьфу ты, истинные, но даже истинные лучше людей. Они убивали оборотней просто так. Оборотни охотились на них ради еды, или «да отвяжитесь вы наконец». И при этом всем на редкость идиотски выглядела вражда истинных и диких, которая, тем не менее, не исчезала.
Криза, гордо задрав нос (и нечаянно показав весь оскал), всегда могла послать истинных, пристающих с некими претензиями на приличное поведение, во всем известное место. Истинные всегда могли показать клыки и предложить диким отправиться в то же самое место, пока их самих не отправили. В слегка не целом состоянии. Люди, за отсутствием клыков и, как следствие, не умеющие изъясняться клыкастыми намеками, просто убивали всех подряд. И что из этого следует?
А ничего. В шкале предпочтений Кризы на первом месте стояли олени, затем люди, а потом все собратья по крови. В смысле, предпочтений кого грызть. И все, хоть минуту проведшие в обществе Дикой, что в человеческом облике, что зверином, об этом рейтинге прекрасно знали и общались соответственно.
Что и говорить, спутником Криза была чудесным. Всего полчаса – и все, имевшие несчастье убедиться что Криза – не просто девушка с таким именем, а Дикая, осознавали, что раньше жизнь была намного лучше. Раньше никто не маячил на краю зрения, раздражая все охотничьи инстинкты, раньше никто не лез с язвительными замечаниями, раньше никто не высмеивал святое, раньше...
Раньше Криза бродила где-то сама по себе, не мешая истинным жить как живут. Да и остальным превращенным тоже.
Но раньше Город был цел. И это тоже было раньше, и в том прошлом, что уже никогда не вернуть...

Таким образом, в начале пути, начавшегося на огромной могиле всего Города и старика Райана в придачу, злая на весь свет серая волчица успешно заразила своей злостью просто печальных истинных, Орнэллу и Дика. Но, так как народ давно уже был не маленьким и понимал, что грызться во время объявленной всему миру войны – глупо, троица продолжала рысить, лишь изредка огрызаясь. Не на друг друга. Криза против всех и все, если повезет, против нее.
За все время, скажем так, дороги, полезными репликами были только планы насчет предстоящего маршрута и сроки его преодоления. Причем и тогда Дикая умудрилась очередной раз взбесить истинных, прервав все рассуждения лаконичным фырканьем. Расчеты и прочее отправились по адресу...
- Две недели пути. С крюками и остановками для охоты, - очень язвительное выделение последнего слова. Так, что оно прозвучало как слегка замятое «бойни». – У Брашова будем к первому снегу.

"Смерть, смерть, смерть..." Эти слова словно нашептывал ей ветер. Но она знала, что это не так: они звучали внутри нее самой.
Слишком быстро все произошло, слишком неожиданно. Воспоминания о той ночи пердставлялись лишь обрывочными видениями, из которых она сама вряд ли могла составить цельную картину. Но если волчица закрывала глаза, то видела танцующие языки памени, а нос щекотал обманчивый призрачный запах паленой шерсти и горящего мяса. И крики... Крики ярости людей, которые она не понимала да и не хотела понять, вопли оборотней, когда те погибали. Погибали сотнями, в бессмысленной резне, не имея выхода и не зная спасения...
Орнэлла не понимала людей. Зачем? Этот один-единственный вопрос бился в ее голове. Разве оборотни так досаждали людям? Разве делали они хоть что-то, сравнимое с жестокостью людей? Нет, никогда... Так почему люди были так жестоки? Почему их глаза в ту ночь больше чем у смаих оборотней напоминали глаза зверя? Даже нет, не зверя. Бессмысленного убицы, у которого нет цели, нет принципов, есть только жажда крови.
Потом волчица перестала задаваться этим глупым вопросом. Когда прошел дождь и омыл израненную землю, когда остались только следы пепелища и множество мертвых тел, только тогда Орнэллой овладела ярость. Как они посмели? Как эти люди могли быть так жестоки? Но на жестокость надо отвечать жестокостью. И за убитых той ночью оборотней люди ответят кровью. Своей кровью.
И черная волчица вместе с еще двумя оборотнями решительно шла вперед. Люди должны получить сполна. Но для этого потребуется помощь. И Орнэлла знала, где ее следует искать.

Ночами девушка видела во сне серого волка, бегущего рядом с ней по пшеничному полю. Полная луна призрачным светом озаряла округу, Сандре хотелось поднять лицо к ночной владычице небес и завыть. И она делала это, а в следующий момент понимала, что она уже и не девушка вовсе, а белая, словно снег, лежащий на вершинах гор, волчица. Она смотрела на свои сильные ноги, на черные лапы, прижимала к голове уши, скалилась в притворной ярости, оборачивалась и оценивающе смотрела на своего спутника-волка, бросалась на него, играя в битву. И он принимал игру, а потом все исчезало, расплывалось – и теперь Сандра видела вокруг нацеленные на нее, волчицу, вилы. Люди с факелами кричали ей «Аssassina! Assassina! La muerte a ella! «(Убийца, убийца! Смерть ей!) В чем ее обвиняли? Сандра не понимала. Она лишь затравленно оглядывалась по сторонам, а круг факелов вокруг нее все сужался. Она зарычала, в глазах ее сверкнул огонь боевого безумия. Вздыбив шерсть на загривке, белая волчица внезапно поняла – кто-то мчится к ней на помощь. Она знала это. И тут она прыгнула вперед…
На этом сон кончался…Утром Сандра не помнила, что ей снилось ночью…

- Нет! Нет! Нет! И еще раз нет! Я не собираюсь выходить замуж! И тем более за него! – так в судьбе Сандры появились огромные черные провалы. Жизнь, еще недавно казавшаяся ей такой вольготной и приносящей одну лишь радость, теперь стала практически невыносима. Родители твердили ей, что пора остепениться, выйти замуж и жить как все нормальные люди…Но душа зеленоглазой девушки просила чего-то совсем иного. Свободы… Сандра желала упиваться ею, наслаждаться каждым мгновением своей жизни, а не «быть как все», простой девушкой из Богом забытой деревеньки. Странствия, приключения – вот что манило ее и девушка вовсе не собиралась сдаваться. Конечно, первым выходом из сложившейся ситуации, который мог прийти в голову – был побег. Но тщательно все проанализировав, Сандра пришла к выводу, что отойдя от деревни на сколько-нибудь значительное расстояние, совершенно не будет знать, что же делать дальше. К сожалению, больше ничего толкового она придумать не смогла, а потому переделав всю работу по дому, вышла на улочку и направилась к тетушке Лукреции, как она называла эту милую старушку. Бог не обделил ее ни умом, ни наблюдательностью, ни добротой. Она всегда любила Сандру за непоседливость и веселый нрав и иногда даже выгораживала ее перед родителями. Быть может, она сможет придумать и посоветовать что-то?
Неловко потеребив рукав блузки, девушка все решилась и постучала в дверь.
- Доброго вечера, тетушка Лукреция – поприветствовала она открывшую старушку.
- Сандра, доченька, что же ты давно не заходила? – был ответ – и девушка вступила под крышу уютного жилища. Внутри пахло высушенными травами и от этого запаха все тревоги Сандры понемногу улетучились, она успокоилась, обрела уверенность в себе.
Весь вечер Сандра делилась своими переживаниями с тетушкой, рассказывала о планах, которые практически невозможно претворить в жизнь, о мечтах, о надеждах. Старая Лукреция была терпеливым слушателем.
- Кажется мне, родная, я знаю, ЧТО могло бы помочь тебе. – после продолжительного молчания заговорила хозяйка дома. – Есть на нашей земле народ, который рожден быть свободным….
Долго говорила Лукреция, а Сандра внимательно слушала и глаза ее горели ярким огнем, который мог бы, пожалуй, соперничать с пылавшим в камине.
- И потому имя им - Дикие…

...Темным вечером она сидела в своем кабинете и попивала чай. Вечер был спокойным, горожан на улице было немного больше чем обычно, явно чем-то сильно возбуждены. Через время постучались, нарушив тишину. К ней подошел человек в возрасте, явно морально сильнее ее. Речь об отказах ему никогда не шла.

И так дело к ночи. она на красивом черном коне, на поясе меч, за спиною колчан со стрелами. Через время с жестокостью впивающиеся в мягкие тела. Что за странная охота, девушка не знала, не интересовалась, скажем так не имела на то права.
Для себя отметила красоту леса, тающего в пелене тумана. На небе в царстве молчания восседала Луна, под нею кружил орел, тенью напоминающий ворона. Девушка любовалась и уважала эту птицу, несмотря на то, что по поверяю она несла горе.

...Она пришла в себя только поняв что горит… горит лес. Она стоит уже на ногах, толкнули вперед, и неволей она была в бою. На нее напали страшные силуэты чудовищ, мохнатые и оскаленные морды, большие получеловеческие тела. Неминуемый шок. Животное сбито.. на руках кровь..

...Поднялась.. тут что то сильно ударило в плечо. Она глянула на земь. Орел. Тот самый, что не так давно парил почти в спокойствии. Ее окатило холодом. Последнее оружие- меч, скользнул из рук.
… сбита кем-то. Большим. Глаза теперь спокойны смотрят в глаза убийцы. Вот-вот. Уже дыхание смерти, девушка не двигается, с глаз стикают слезы вины. Закрывает глаза.

... А когда открывает люди уже прзнуют победу. Ей помогают встать…
После битвы, добравшись дованн она никому не возволяла входить. Закрыла двери. раны на теле ныли, ее сильно оцарпали. В основном ребра и шею.
Несколько дней девушка чувствует состояние болезни. Как морально, за сотворенное, считала что кровь тех сущетсв лежит и на ее руках, она ни в чем не повинна и в то же время виновна. соучастник. а тот орел так и смотрел на нее уже стеклянным- мертвым глазом.; так и физически. Бледная. Ночью зажжена свечь и исписывается перо за пером… Барон стал несколько волноваться за нее, сколько беситься на нее. Теперь ее и это не волновало...

Тот взгялд орла продолжал смотреть на нее...

Румыния. 1134 год. Конец октября. День.

А в Румынии сейчас поливал дождь. Капли барабанили по желтым и оранжевым листьям, срывая их на землю..И они летели вниз, маленькими самолетиками,падая на холодную, мокрую землю...
Большая волчья лапа наступила на лист, втоптав его в грязь. А следом еще одна..и еще...
Стайка Истинных бежала по окраинам леса. Это были караульные, они охраняли границы и сменялись каждую четверть луны.Сейчас было новолуние, шла первая неделя.
В самый раз обращать людей...
Хотя, днем было не их время. Да и люди стали осторожнее-мало кто ходил в лес. Лишь Дикие промышляли по городам, увеличивая численность своих стай. Хотя, многие, покусанные ими всетаки приходили в лес-им не всегда была по нраву жизнь на кончике лезвия.
Шайра пока отсутствовала в лесу-никто не знал, куда она исчезает и когда вернется. Но именно благодаря ей Румынский лес обладал сильной армией и избегал частых потасовок с людьми. Они просто не знали, где находится город.

Первый день пути не принес ничего, кроме повышенного отвращения истинных к диким, и ответно. В смысле что Криза так достала спутников, что они даже слегка очнулись от тоскливой апатии по убитым и начали переносить свою злость к людям на Дикую. Последняя этому факту чрезмерно обрадовалась, ибо до сих пор считала, что всего лишь поддерживает беседу (целых четыре раза за весь день, но все же!), и ушла в оскорблено-пофигисткое молчание. Чего, собственно, Орнэлла и Дик и добивались. Весь вечер прошел в блаженной тишине, после чего компания, молчаливыми взглядами пообещав друг другу вернуться к утру (или раньше), разбрелась за ужином. Причем отойдя на несколько шагов, все три оборотня дружно обернулись и еще одной серией взглядом (тоже не теплых, если честно) пообещали друг другу же мрачные перспективы, если «хоть одна мохнатая сволочь» уйдет слишком далеко и будет слишком неаккуратна.
Криза адресовала подобные взгляды по той причине, что беспокоилась за шкуры спутников – если уйдут далеко, бежать пару лиг ради спасения будет слишком долго. С чего бы ей прислали ответное предупреждение, был большой вопрос. Не из акцента же на «аккуратности»? Ей, Кризе?
Угу, три раза...
Мысленно плюнув (у волчьей ипостаси есть пара минусов, и неспособность выразительно плеваться через плечо в том числе), серая волчица так же мысленно послала аккуратность подальше, спутников туда же, проблемы мирового мира и его отсутствия примерно в ту же область на три буквы и отправилась на охоту. На кой ей люди?.. оленей всегда хватало. Если, конечно, не пытаться загнать одного и то же зверя с охотничьей кавалькадой местного властителя.
А если не олень, так любая зверушка, для которой не требуется облавной охоты.

Девушка устало плелась по лесу. Да, побег из дома - стоящее занятие, но - куда идти? Выведшая вчерашним днем из леса интуиция сейчас почему-то молчала. Приложив руку ко лбу, девушка огляделась - густые заросли, ничего кроме них. Она посмотрела на солнце - бледное из-за дождя, как приятно! Но долго так гулять нельзя... Девушка села под раскидистым деревом и открыла котомку: нужно было поменять повязку на плече - вчерашняя рана никак не хотела униматься. Она достала тряпки и задумалась, держа их в руке. Вчерашний день вспоминался с трудом... Прогулка по лесу, дыхание, рык. Потом - ничего. И следом за этим - кровь на плече, странное возвращение домой, побег от родителей. Навсегда.

- Какое счастье!..

Да, теперь ей никто не будет твердить, как должна вести себя порядочная девушка, с кем она должна гулять, а с кем - нет. И главное - ей не надо идти замуж за какого-нибудь старого отцовского друга, которому вдруг захотелось жениться на молоденькой.

Улыбнувшись, девушка прислонилась спиной к стволу дерева и закрыла глаза. Так и не сменив повязки, она уснула под тихий шепот дождя.

Неизвестная окрестность. Леса Сибиу.]


Рассвет. Солнце практически встало, а прекрасный мрачный свет от Солнца обратил тени на другую сторону горизонта. Казалось, сами деревья ожили, подул прохладный проныра-ветер, который теребил листья деревьев, он спускался оттуда, с неба сюда, на землю, кружился в бесконечном веере листьев и поднимал их туда же, к небу. Вот что-то донеслось сверху, где-то вдали крон деревьев, птицы поднялись, запели свою песню. Животные вышли наружу из нор и убежищ – ещё одна ненастная ночь. Один взгляд на эту картину говорил - Лес проснулся.
А тем временем, неприметная фигура в коричневом плаще медленно шла по тропинке, опустив голову к низу, накину капюшон. Проснулись все. Кроме этих ночных тварей. Этой грязи, что зовутся нечистью. Я чувствую, пора и мне умереть, но одного я прихвачу! Через спину был протянут колчан со стрелами, слева же лук. Воин шёл по тропинке, что-то напевая себе. Его ничто не волновало, кажись кроме леса. Внезапно он остановился, согнулся в коленях, левая рука бросилась к луку, стаскивая его с такой скоростью, что лишь глаз нечеловеческий заметил бы это. Правая рука потянулась к стреле, он резко развернулся и присел. Уже крепко держал лук, а стрела натянута. Его движения не отличались грациозностью полёта птицы, но в скорости многим бы дал фору. Никого. Ты портишься, Эльмар. Иди дальше, он зовёт тебя.
Араван встал, опустив руку со стрелой. Потом ещё раз натянул и пошёл. Плохое чувство его не оставляло. Очень плохое. Поход ещё был далёким, если его ничто не задержит – через два дня он прибудет.
Воин, не спуская тетивы пошёл вперёд, держа лук стрелой натянутой вниз. Слегка согнулся в спине и прислушался, продолжая идти, мягко наступая на землю, чувствую всем телом вибрацию леса. Очень скоро мы встретимся с вами!

Не спускай стрелы своей, о Воин!
Не опускай ты меч, друг мой!
И может искупишь грехи свои,
Искореняя зло деянием твоим.

Вот я здесь, нечисть, твой! Давай же скрестим мы силы, Во Имя Смерти, тварь!

Выдался спокойный день и она даже подошла к завтраку. По прежнему бледная и быть может портящая аппетит ее единственному составляющего компанию- барону. Они сидели молча не подымая глаз. Только к десерту борон с ней заговорил. Девушка сидела молча. когда подали чай, она посмотрела на него, облокотилась на спинку высокого стула. Ее величие, спокойствие и грация, румянец вернулся на щеки. Барон сильнее возненавидел ее.
- быть может я могу забрать, завещанное мне и покинуть этот дом. я не первый год вижу и более того, чувствую как ты меня ненавидишь. Или мне стоит умереть? В этих стенных или от твоей руки.
Такие слова поразили его. Нельзя было сказать что Барон был одержимым только собой и своими эмоциями, он был на удивление куртуазен а так же умен, чего за частую не хватало его слугам. А надо был им это? нет.

Через несколько дней Барон дал свое согласие. Как она и советовала, написал все, что хотел думал о ней и так далее. Одни листы письма оставил себе, другие отдал ей. В глазах по-прежнему царил огонь, но теперь немного и умиротворения…
- Да я сожгу как Ты и просишь, после прочтения…
В ночь она выехала на коне в сторону Румынии, где по мнению или мифам старого Барона находилось его маленькое поместье, небольшой но красивый дом, огромные просторы и леса, леса. Быть может это и была мечта или пожелание не только Барона, но и тех, от кого досталась ему девочка? Чтобы она жила далее на свободе.

Она проезжала обожженные леса, с глаз ни капли не упало. Выезжала на рассвете, по дороге она заглянула в дом одно пожилого старика, с которым сдружилась, не только проститься но и получить некоторые ответы на возникшие вопросы.
- Да вырвется твоя душа в то тело, которое принадлежит по праву. – эта фраза кружилась в ней уже несколько часов дороги. На рассвете она достигла самой Румынии, проехала несколько больших городов, и повернула в поместье.

Придя, ее встретило несколько людей, обрадовались ей. Она и ее сопровождающие улеглись в постели, сундуки отнести в комнаты.

Ближе к вечеру, она проснулась. Приняла ванну и прочла приглашение на какое-то мероприятие в городке. Собралась и отправилась на лошади без сопровождения на небольшое представление. Девушка была в красивом платье, однако темным, расшитым невероятным узором. Вся ее одежд позволяла передвижение на лошади. В сапогах, поверх была накидка, перчатки.

Марица неспешно бежала по лесу, изредка останавливаясь и обнюхивая землю. Недавно здесь прошел оборотень и она хотела его выследить...волчица коротко взвыла, поняв, что приближается к цели и ускорила бег...

...Минут через пять перед сидящей под деревом девушкой из кустов выскочила волчица. Только какая-то странная...вроде бы обычная серебристая шерсть, но на груди и вниз по животу шерсть была бурой, на лапах были бурые-же "чулки". Кортко тяфкнув, она с неким удивлением посмотрела на спящую, и, решив, что ее дело не терпит отлагательств, ткнулась холодным носом ей в ладонь. Затем, отскочив назад, села, и, склонив набок голову, принялась ждать...

Она в лесу. Весело щебечут ранние пташки, греет ласковое солнце, босые ноги легко ступают по шелковой траве... Погоня!!! Страшный зверь. Черный, огромный. РАЗ! Она на земле. ДВА!! Она ранена в плечо. ТРИ!!! Пустота...

...Девушка вздрогнула от непонятного звука и открыла глаза: перед ней сидела волчица. Самая настоящая волчица, каких показывали Дане... убитыми. Местные охотники. Только окрас, пожалуй, странноват. Ну да чем Бог не шутит. Девушка плотнее прижалась спиной к стволу дерева - шутка ли, волк!

Рррррр!!
Он знал, что опушка близко... что нельзя так приближаться к этим местам, что порой здесь тоже ходят люди. Но сил терпеть больше не было - мало того, что хотелось выплеснуть куда-то гнев и ярость, так ещё и жажда мучала нестерпимо, а тут невдалеке был чистый и прохладный ручей...
- Демитрий! - послышался за его спиной нежный женский голос. Он не хотел оборачиваться на звук... он знал всё, что она ему скажет, и он не хотел это в который раз выслушивать: и про повышенную опасность, которой он подвергает и себя, и её, и всех остальных; и про то, что не следует так долго бегать по лесу, изматывая своё и без того усталое тело. Он просто не слушал.
- Демитрий!
Молодой, красивый мужчина лет двадцати с небольшим, может двадцати пяти, встал у ручья на колени и зачерпнул пригоршню воды. Этот способ был удобнее, но самому человеку явно не нравился: он то и дело фыркал и отплёвывался, зачерпывал ещё воды, но не пил её, лакал, как лакают похлёбку старые домашние псы, когда у них выпадают зубы и хозяева перестают давать им мясо. Впрочем, на старого парень походил даже куда меньше, чем на домашнего... Одежда на нём была простая и непримечательная, какую носят небогатые крестьяне. Длинные светлые волосы, вопреки возрасту, чуть отливали сединой.
- Демитрий, тебе нужно набраться сил перед путешествием, а ты носишься по лесу, как безумный. Ещё немного, и у тебя пена изо рта пойдёт.
За спиной парня появилась девушка чуть моложе его на вид - красивая, стройная, высокая. Её длинные волосы были заплетены в изящные, красиво уложенные косы, а глаза сверкали странным синевато-фиолетовым блеском. Одетая в простое крестьянское платье и почему-то шедшая по неприветливому лесному ковру босиком, она казалась воплощением леса - опьяняюще-красивой дикаркой, непокорной никому и ничему. Но с тем, кого она называла Демитрием, она привыкла считаться.
- Я знаю, что ты скажешь мне, Ольта, и знаю уже почти на память. пожалуйста, не утруждай себя, я всё равно не послушаю твоего доброго совета, - оторвавшись от питья, улыбнулся юноша, и в глазах его блеснула дерзость и игривый задор, свойственным парням его возраста.
- Послушай меня в последний раз, Лунный Оскал, - начала Ольта, усаживаясь на берегу ручья. Этим именем она никогда не назвала бы его в такие моменты, когда видела его человеком. Но сейчас был особенный день. - Пойми, даже если ыт осуществишь свой замысел, родные тебя не поймут, и никто не поймёт. Она будет превращённой, и всего-то. Ты знаешь - для меня не имеет значения, кто будет твоя наречённая. Ты когда-то вытащил меня из вольчей ямы, гед я валялсь с пропоротым боком, без сил и готовая вот-вот встретить смерть... ты ухаживал за мной, таскал мне свежее мясо, промывал и зализывал рану. Я обязана тебе жизнью, и я всегда поддержу тебя во всём... Но сейчас я предостерегаю тебя - одумайся. Пусть живёт своей жизнью. Мы ведь могли бы быть вместе... у нас были бы дети - тоже истинные, как и мы...
- Ольта, ты знаешь - ты мне дороже сестры родной. Но я решился. Я должен быть с ней, понимаешь - с ней! Я люблю её.
- Она - человек!
- Она - не такая, как все люди!
- Я надеюсь, что ты прав, - Ольта встала. Поднялся и Демитрий. - Я желаю тебе удачи, как бы всё не обернулось. Возвращайся - с ней или без неё, но возвращайся, Лунный Оскал.
- Я вернусь с ней, Бурая Шерсть, - улыбнулся Демитрий и расцеловал Ольту. - Ты увидишь, она очень хорошая... Ты станешь ей так же близка, как и мне. Она полюбит и тебя, и моих родителей. Она будет ценить наш мир не меньше, чем мы - истинные. Я видел это в её глазах!
- Я верю тебе, - улыбнулась в ответ девушка, опустив глаза, чтобы её любимый не увидел набегавшие слёзы. - Когда ыт вернёшься?
- Через пару дней! До встречи! - он уже перепрыгивал ручей. В своём родном облике он домчится туда быстро... и найдёт ту, которую ищет. А я навсегда останусь только подругой.
Ольта улыбнулась, пожелав счастья своему ненаглядному и непослушному Луноскалу - так его азывали на охоте, чтобы произносить имя быстрее. Быстро развернувшись, девушка побежала сквозь заросли куда-то вглубь леса - да так, что никто из деревенских женщин, да и мужчин никогда бы не смог догнать её.. Только блеснули в воздухе слетевшие с мокрых щёк блестящие слёзы женщины-оборотня...

Честное слово, Криза очень культурно собиралась поохотиться на мелкую лесную живность и через пару часов вернуться к месту сбора, дабы хорошенько выспаться перед следующим днем пути. Такие мирные намеренья Дикой легко объяснялись, что за полный переход по лесам в зверином обличье она все таки устала, и подвиговый энтузиазм помер.
Но увы, кто-то предполагает, а еще кто-то располагает.
Через обещанные пару часов Криза уже давно утолила голод, сыто повалялась рядом с остатками трапезы, и подумывала даже перекинуться, но при мысли о распаковке увязанного в ми-изерный узелок одежды стало лень. Однако, выполнив все сии действия, оборотень попутно вспомнила, что леса ей знакомы и рядом есть очень милая деревенька... Гм, а старушка там – тоже оборотень, правда, из-за почтенного возраста сидит дома и по дорогам, как сама Криза, уже не шляется, однако все таки собратьев признает.
При мысли о приличном ужине, за нормальным столом, сидя на скамье, где можно будет выпрямить спину...
В общем, скоро серая волчица быстро рысила, уверенно выбирая направление и раздумывая только, насколько прилично будет заявиться к Лукреции посреди ночи. Странным в этом было лишь то, что Криза в кои веки заботилась о ком-либо кроме себя. Но – собратья-дикие ей нравились куда больше истинных (они, в отличие от последних, морали никогда не читали, а в помощи не отказывали), а бабка Лукреция была старой знакомой... И, как с трудом сообщала не очень ясная память Кризе, отношения у них были хорошими. Правда, когда и как они познакомились, Дикая не знала – не помнила, однако ж, разве это важно?
Для Кризы – точно нет.
На опушке леса оборотень с трудом перекинулась, ибо, проведя за беготней на четырех лапах больше суток, опять разучилась ходить на двух ногах. переждав определенный момент, когда все чувства словно выключают, а зрение перестраивается на прямое обоими глазами, женщина – уже женщина – неуверенно оделась, рассеяно прибрала волосы (им тоже досталось за сутки в лесах), и направилась к лежащей внизу деревне.

На пути одинокой фигуры странницы, безоружной и с тощей сумкой на боку, затихали все собаки. Точнее, они даже не пытались лаять, с тихим рычанием убираясь под заборы и в конуры...
Остатками чутья Криза угадала, где живет Лукреция – не переехала за эти годы – и, не став тревожить калитку (наверняка скрипучую), перемахнула через забор. На благо всех селян, они крепко спали в ту ночь, ибо зрелище женского силуэта, легко взлетающего над забором, и при том даже не прикасаясь к доскам руками – пугало... Было что-то нереальное в таком видении, и ущербная луна, далекая от полнолуния, но все таки светящая, подчеркивала эту нереальность.
Одернув платье, Криза перемахнула через какие грядки во дворе, вовсе не желая своим визитом оставлять старушку без порции овощей, и постучалась в дверь. Точнее, легонько поцарапалась, хотя частичная смена облика – на конечностям – отдалась взрывом боли в упомянутых конечностях. Все таки, ничего приятного, когда твое тело изнутри начиняют стремительно растущей шерстью, рвущимися и растягивающимися жилами, путешествующими внутренностями, и, как венец, из кончиков пальцев лезут острейшие когти... Они, конечно, очень удобны в драке – «взмахнула красавица дланью, а окружающие с разорванными шеями падают» – но вот при трансформации рвут и режут все, в том числе и собственное человеческое тело.
Через несколько секунд волчьи когти исчезли, а руку, после краткой судороги мышц, отпустило – прежней, людской и изящно женской – но испарина с лица Кризы слетела нескоро.

Демитрий несся к знакомому селению так, словно видел его на горизонте – хоть оно и располагалась за многие мили отсюда. Он помнил… вернее, вспоминал, и было, что вспомнить. Да… когда-то это было так забавно. Она была такая милая… Он бежал по траве, молодой и сочной, как весь лес, как вся поляна на опушке и поле рядом, и одуванчики разлетались на его пути, путаясь в его густой светлой шерсти… Его волчье чутьё говорило: «Она сзади, она бежит за тобой…» И он бежал всё быстрее, чтобы в один прекрасный миг развернуться и прыгнуть на неё, повалить и лизнуть в лицо… отец никогда не одобрял этого, да и мать относилась к этому настороженно – ещё тогда, давным-давно, когда он был обычным волчонком, уже очень крупным, но всё ещё молодым и озорным. Он метался по опушке, как молния, пугая неосторожных ежей и белок, а она порой гладила его и чесала за ухом. И он лизал её руки… устало и довольно, понимая, что у него есть подруга, какой нет ни у одного волка. А через несколько вечеров, когда отец узнавал, в чём было дело, отцовская лапа обычно отвешивала ему затрещину, скорее поучительную, чем болезненную – «для науки». Но «наука» впрок не приходилась, и их встречи продолжались каждый раз, когда они посещали итальянский Город Оборотней…
Бывали они там, конечно, не так много, зато оставались подолгу, что позволяло ему наиграться со своей подругой вдоволь. И теперь, прорыскав целый год в поисках той, что стала бы его спутницей в жизни под луной и не найдя своего идеала, он вдруг вспомнил о той молоденькой девочке, которая уже наверняка выросла в прелестную девушку, и в молодой волчьей голове начал зреть дерзновенный план. Он помнил, что принадлежит к истинным – но именно сейчас это не имело никакой разницы. Он может солгать родителям – ведь они никогда её не видели. Он может выдать её за такую же истинную, у неё будет имя (они вместе придумают ей настоящее волчье имя, а не какое-то глупое человеческое прозвище), и она будет жить с ними. И у них будут дети – маленькие прекрасные волчатки, каждый из которых со временем станет достойным воином и великолепным охотником, даже лучше родителей...
Ольта была единственной, с кем он поделился своими планами. Она единственная, кому он мог доверить самые сокровенные уголки своего сердца. Порой он видел, как его мать смотрела на Ольту, и понимал, о чём думают волчицы… но нет. Они стали друзьями, самыми близкими друзьями – и не более. Бурая Шерсть была храбра, ловка, сильна и необузданна, как настоящая волчица. К тому же она была ещё и мудра не по годам, хотя порой и проявляла излишнюю горячность. Но сколь не пытались их породнить все, кому было не лень, тщетно – он не любил её, а она не хотела навязывать ему свою любовь.
Прошлой ночью он перекинулся в волка и теперь несся к заветной цели на привычных четырёх лапах, избегая открытых мес. Охотники или вооруженные всадники, уже не раз попадавшиеся ему, неизменно пасовали перед смекалкой лунного Оскала, проклиная его и бормоча, что «тут следы попутал не волк, а дьявол какой-то!» А усталый оборотень уже преодолел почти треть пути, не пролив ни капли крови – чужой или своей… Так кто же из нас больше зверь?

Лукреция, хоть и считалась в деревне одной из долгожительниц, спать ложиться не собиралась. Судя по звездам, время потихоньку приближалось к полуночи. Дерзкая девчонка нравилась Лукреции, она напомнила ей себя в этом возрасте и пожилая женщина собиралась помочь ей. В принципе, эта задача не была невыполнима - просто придется попрактиковаться в красноречии. Плавное течение ее мыслей прервал стук в дверь.
- Сандра, это ты? - Лукреция порядком удивилась тому, что девушка вернулась спустя несколько часов - Заходи, я еще не запирала дверь на ночь.
- Нет, не Сандра, - оборотень переступила порог, аккуратно пошаркав ногами над ковриком. - Здравствуй... - на благо коврика, с когтями на задних лапах у Кризы все было в порядке. В отличие от передних, оставивших следы на двери.
- А кто она, способная придти к тебе в гости посреди ночи?
- Пусть луна всегда светит тебе, Криза. Давно же ты не заглядывала, я думала, ты уже забыла все пути сюда - улыбнулась Оставшаяся в Стороне.- Если мне не изменяет память, ты и годы назад была не менее любопытной, и сейчас не перестаешь совать холодный нос в любые щели, какие встретишь на пути. Но никакой тайны здесь нет - сегодня ко мне приходила девушка. За советом. У нее наша душа, Криза.
- Душа?.. души не бывают заранее скованными, слепленными.., они выплетаются в дороге судеб, - Дикая слегка фыркнула, но беззлобно, просто по привычке. Присев на лавку, она с наслаждениме потянулась. В тепле. В человеческом облике. Без серебра и осины в округе... И, самое главное, в домике Лукреции не было той нависшей над всеми тени, грядущей войны. Или даже - Войны.
-Ты ведь понимаешь, что я имела в виду. Она - наша. Не по крови, но по духу. Нам нужна свежая кровь. Нет, я вовсе не имею в виду ту, что хлещет из ран - наши ряды заметно поредели. Я слышала обо всех событиях последних лет. Сейчас мы не должны упускать такую возможность. Если придется сражаться, она будет на нашей стороне, потому что Дух Волка не станет.бездействовать. Но для этого ей нужно знать о нас. А, значит, быть одной из нас.

- Сражаться?.. - в глазах Кризы мелькнули отблески недавнего пожара, убившего сотни оборотней. - О да, ради такого стоит обращать. Люди объявили нам войну... Хотя, юных убьют первыми. Так было и будет всегда.
В голосе не было ни сожаления, ни радости. Ибо Дикой было все равно, она знала что до сих пор сама жива, а значит... Что-то это значит. Она умела охотиться, она умела убивать, и умела жить. Какое дело до остальных?
- Да, новообращенным необходимо многому научиться, чтобы выжить. Но времени сейчас в обрез. Но будем рады хотя бы лишней пасти, готовой разорвать врага. Она дорого продаст свою жизнь, да и умирать, вряд ли, захочет. Кроме того, не всегда в битве побеждают те, кто лучше обучен. Подчас в дело вступают такие факторы, как удача и интуиция и никто не может предсказать, когда и кому фортуна решит улыбнуться. Так ты возьмешься?
- За что? Ты предлагаешь мне ученицу? - черноволосая женщина тихо рассмеялась, и в этом звуке послышался вой. Звериный, над сожженым городом. - Нет-нет, мне не нужна обуза. Кем бы не была эта Сандра - ветер в голову, если хочет свободы, пусть живет. В могиле этого ветра нет, а мне не нужны спутники. Сейчас. И так двое Истинных на шее, да впереди половина луны марша до чужого леса... Чужого, но там-то есть настоящие бойцы.
Последовала пауза, в которую оба оборотня молчали. Затем Криза мрачно уронила:
- Наверное. - И без перехода: - До полнолуния неделя, я столько ждать не буду. Если выживет и сможет сама перекинуться - может, догонит... А может, не станет.
- Криза, Криза. Вот из-за такого характера некоторых особей, Диких становится все меньше и меньше - Лукреция печально покачала головой. Не знаю, Зачем Великая Луна направила твои лапы к моему дому именно сейчас, но, мне кажется, это не простое совпадение. Я могла бы и сама дать ей обращение, но, думаю, лучше будет, если этим займешься ты. Вам нужен боец, а не еще одна Оставшаяся в Стороне.
- Давить на мораль - нечестно, - Дикая усмехнулась, иронизируя над собой и собственными моральными качествами. В смысле, их отсутствии. - Мне, Лукреция, честное слово, никто не нужен. Ни боец, ни последыш, ни спутник. Но раз тебе эта девчонка дорога - позабочусь. - В интонациях женщины прочиталось "если будет время", но, характер Криза не меняла ни для кого. А был он у нее более чем тяжелым, в чем за последние сутки уже убедились оба спутника Дикой, и очередной раз вспомнила старая Оставшая в стороне...
- Если у нее душа, как ты говоришь - сама найдет меня. Потом, после полнолуния.

Так, девушка проснулась, хорошо. Не визжит - еще лучше! Марица приветливо, хоть это было ей не свойственно, помохала хвостом и ухмыльнулась, демонстрируя зубы. Девушка явно не оценила...Видимо ее совсем недавно обратили. Придется все растолковывать, ибо недоумение, буквально переполнявшее взгляд девушки, явно дало понять, что она не знает, КТО она такая...Ладно, трансформируемся...Волчица зажмурившись припала к земле. Мускулы напряглись, а из пасти вырывался сдавленный рык. Постепенно тело менялось, шерсть опадала на землю и исчезала, волчья морда втянулась и превратилась в миловидное лицо с большими грустными глазами, тело из поджарого волчьего - в хрупкое человечье, мощные передние лапы в изящные тонкие руки. Минуты через три перед огорошеной Даной сидела девушка в простом темном платье и иронично-жалостливым взглядом.
- Не бойся меня, не убегай, - она улыбнулась, - я не причиню вреда. Меня зовут Марица, я оборотень, как и ты, - она пока умолчала, что является Истинным оборотнем, в эти тонкости она посвятит ее потом, - Кто ты и что тут делаешь? Почему ты одна?

Тот вечер прошел более чем спокойно. Многие из горожан приняли новое лицо на ура. В основном девушка не собиралась привлекать к себе внимание. и старалась быть тенью и застенчивой, что давалось ей вполне легко; и ее часто теряли, не понимая что она за спиной. Многих поразила ее образованность. И после знакомства, как и рассчитывала Туссанд, многие разошлись по столам, впрочем, она шла следом. Ужин. Затем бал, несколько представлений. Красивая игра на фортепьяно и льющаяся музыка девушки- скрипки, чья талия была неотразима а струны тонки. Туссанд закрыла глаза…
Она открыла их, когда почувствовал качку. Нет. Не морскую.. ее усадили в карету и отправили домой. Девушка устала. О да. Тот день выдался не легким, вечер неожиданным. Ее конь шел рядом… она открыла глаза и приказала кучеру возвращаться. Сама же взяв поводья в руку обмотала их вокруг запястья и медленно пошла по дороге, уже залитой лунным светом. Что то необъяснимое тянуло ее к этой луне, серебряной и поющей как та скрипка.. о да.. Туссанд закрыла глаза и остановилась, подставив лицо луне и слабо улыбнувшись… почти внезапно раны стали напоминать о себе… они немного щипали, или порой даже казались живыми… они как звери рвались куда-то… все стихло. Она одна на тропе, вот там край леса, шла в свое поместье… никто не волновался за нее, она тем более ни за себя ни за лошадь… легкое платье, строгое, накидка перчатки. Она не замерзнет.. она любовалась.. она была спокойной и не ждала ничего непредсказуемого…
И да, часто рассказывали о зверях, которые готовы в ночь напасть и разорвать, а что она теряла? Выращенная в лесу неизвестно кем, найденная пожилым бароном, умершим не так давно. Фактически изгнанная из замка и она была уверена, что это только начало охоты на нее. Молодой человек, нынешний барон, не оставит так легко в покое…

Ошарашенная девушка молча смотрела на метаморфозы, творившиеся с волчицей. Она спит? Но слишком реален уж сон... Точно, все это сон. А если сон - бояться нечего. Дана протянула руку, кончиками пальцев касаясь лица Марицы.

- Оборотень? Я думала, это сказки...

Девушка поднялась на ноги и коснулась плеча - боль утихла, оставив только шрам. Дана нахмурилась, вспоминая позавчерашний день.

- Я жила в близлежащей деревне. Меня звали Дана. Сейчас... Я хотела бы принять другое имя. Но это.. После. Ты говорила... Оборотень? Я?

Дана докоснулась до ее лица, желая убедится, что Марица не сон. Не сон, ее рука встретила прохладную гладкую кожу. Когда девушка поднялась, Марица так и осталась сидеть, лишь подняв вверх лицо, продолжая пристально смотреть на Дану, ощупывавшую свое плечо.
- Нет, мы не сказка...Имя ты примешь позже, когда сможешь контролировать свою силу...Ты оборотень, Превращенная, это значит, что тебя уксили, передав ликантропию. Пока что ты не сможешь перекидываться просто так, днем, только ночью и в особые лунные фазы. А сейчас пойдем, негоже нам тут сидеть...направимся мы в Город Оборотней...
Марица неспешно подняоась, отряхнула подол платья и пошла к краю полянки...около него(края), она остановилась и оглянулась, поджидая Дану...

Дана пожала плечами, все еще не веря своим глазам.

- Да, меня укусили.. В плечо. Я думала - медведь, или волк... Не знаю. Но... Все равно не верится как-то. А я потом буду, как ты?

Не выслушав ответа, девушка подошла к Марице.

- Город Оборотней, так Город Оборотней. Идем. Расскажешь что-нибудь о нем?

Несмело улыбнувшись новой знакомой, она зашагала вперед.

- Ты сама все увидишь. Хотя, Город, ну, его не опишешь, для каждого он свой. - ответила Марица, пробираясь сквозь особо густые кусты.
- Но такой как я, ты не будешь никогда, я Истинный оборотень. Корни моей семьи уходят к Первым оборотням. - это было сказано без заносчивости, осторожно, чтоб ненароком не задеть Дану...

Идти было далеко, почти целыйф дневной переход, и Марица сомневалась, выдержит ли Дана его...

Она неслась по тропинке,ветер бил в лицо.Прыжок,толчок ногами от дерева,кувырок в воздухе,мягкое приземление и снова бег.Потом кто-то окликнул и она остановилась,резко поворачиваясь.Черные волосы метнулись сплошным веером.Да только одна белая прядь среди черноты волос,спускающихся немногим ниже подбородка.Льдисто-голубые глаза устремили свой взор на стоящего напротив волка.Здесь,в этом месте,деревья были настолько густыми зарослями,что солнечный свет почти не пробивался и царил приятный полумрак.
Теперь посмотрим на девушку внимательнее.Лицо со строгими,правильными и четкими чертами.Почему-то сразу создается впечатление ,что росла она на Востоке.Впрочем так и было.Как уже было сказано носила она волосы не очень длинные.Черные брюки-юбка из легкого,но теплого материала - и зимой не холодно,и летом не жарко.Рубашка льняная,плотно прилегающая к телу,но с длинными и широкими рукавами.На поясе ножны с двумя клинками.Самое необычное состоит в том,что это две абсолютно одинаковых катаны.Но о них позже,когда они пойдут в дело.
На шее кожаная веревочка с каким-то камнем.В полнолуние сей камень подобен второй матери-Луне.А сейчас лишь простое украшение,по цвету похожее на вороново крыло.
- Ты что-то хотела,Лимира?- голос ровный,без эмоций,в нем чувствуется однако же сила,превосходящая силу застывшей напротив волчицы.
- Да,Шэййя,- белоснежная склонила голову.
- Излагай.
- Прогнали нарушителя на южной границе.И вам пришло письмо,от парфи Митиаль.
- От Странника?...Замечательно.Спасибо,Лимира,можешь идти.
Белая волчица скрылась за поворотом,а черноволосая осталась стоять,о чем-то думая.Наверняка заметили,как изменилась речь её при упоминании некой женщины.О ней тоже потом,сейчас помчимся следом за крупной,по сравнению с другими своими собратьями и сестрами,черной волчицей с белой полосой от кончика носа до середины спины.Следом за Шэййи Румынской,дочерью Востока.Для друзей всегда остающейся просто - Шайра.

- И вновь зверь ушел! Он так путает следы, что ни один волкодав не может взять след! А он уже убил двоих охотников в моих владениях!
Говоривший был высок и широкоплеч, темно-русые волосы мягко вились, спускаясь на плечи. Веда разглядывала Вацлава из под опущенных ресниц и мысленно задавалась вопросом, как бы он выглядел в облике зверя. Но он был человеком, всего лишь человеком, хотя и не лишенным своеобразного обаяния. Женщина едва удержалась от улыбки, - Вацлав жалуется Зверю на Зверя. А ведь это она убила тех двух охотников, - Веда находила неизъяснимое удовольствие в охоте на таких людей, азарт и удовольствие шли вовремя такой охоты рука об руку. Ах, какое наслаждение она получала, выслеживая тех, кто охотился на нее, путая следы и зная, что никто никогда не узнает, что Зверь и Веда есть одно!
"Ах, Вацлав, неужели никто еще не говорил Вам, что следует устроить облавную охоту", - розовые губы слегка изогнулись в мягкой улыбке, изящная рука очень женственным жестом поправила тяжелые золотисто-каштановые пряди волос. Веда видела как напрягся ее собеседник, Вацлав просто не сводил с нее глаз. Прошло несколько мгновений, заполненных какой-то особенной и многозначительной тишиной, лишь потом мужчина сглотнул и неестественно прокашлившись, проговорил: "Я уверен, что вы присоединитесь к нашей охоте! Ведь вы одна из лучших охотниц в нашей округе".
- Ну, конечно, дорогой сосед! Всенепременно!

Неизвестная окрестность. Леса Сибиу.


В отблеске дня, когда лес творит свою историю, всегда найдётся тот, кто её изменяет. Эльмар не был им. Но он знал кто это. Он даже представлял, что Тот Самый не один, а их много. Твари, твари, которых надо истребить. Убить. Вы считаете себя прислужниками Тьмы, вы думаете, что Тьма – ваша корона. Но Тьма – это лишь первый ступень на пути истинного зла. А вот это перерастает в Зло. И только Зло даёт Смерть, Смерть в её истинном обличии. И только тогда вы познаете сущность Смерти, её прелесть и красоту. А вы –лишь твари, которые думают, то о них судят по клыкам. Я приду, я скажу. Я сделал свой выбор, а вы – нет. И поэтому я лучше вас. И поэтому, когда я буду умирать, чувствую ваши клыки на своём теле, я буду радоваться, потому что я лучше вас. Потому что я убивал вас. И потому что заберу хотя бы одного из вас. И когда я умру для Смерти, она заберёт меня, она приласкает меня, как сейчас и я, там, в другом Мире всё равно буду охотиться на вас. И не настать концу нашей войне. Мы будем убивать друг друга до тех пор, пока во всём мире не останется один человек и одна тварь. А когда человек вдоволь окунётся во всю эту грязь, он вымоет её кровью своего сердца. И выпьет вашу кровь. И родится ещё один человек. И тогда мир будет избавлен от вас. Да, Во Имя Смерти, да будет так!

И лишь плащ шелохнулся в кустах, и лишь прыжок через бревно унес его отсюда далеко вперёд, далеко туда, где царствует Смерть. Аравану Эльмару оставалось два дня.

- Истинный? Как все сложно...

Дана еще что-то пробормотала, типа "и за что мне такая радость?", но вскоре труднопроходимые кусты настолько увлекли ее, что она замолчала и полностью отдалась процессу одоления лесных зарослей. Когда же девушки вышли наконец на вполне легкую тропу, Дана почувствовала усталость. Но - промолчала. Не хотелось, чтобы ее считали деревенской неженкой. Поэтому она закусила губу и пошла вперед. Но через час пути ноги Даны стали заплетаться.

- Марица, а можно... Мы сделаем привал? Я больше не могу.

Да… здесь бежать было уже значительно сложнее. Его лапы немного подустали, но проблема была в другом – по дорогам шлялось чего-то слишком много народу, и они наперебой несли какую-то чушь, громко кричали, размахивали всем, что могло быть у них острого или вообще опасного. Война каких0-нибудь местных феодалов? Или просто собирается турнир? Не важно, куда важнее было то, что никто и никак не хотел теперь просто идти – все озирались вокруг, все ждали толи встречи, толи нападения, толи и того, и другого.
Одним словом, мимо двуногих в простом волчьем облике теперь было почти что не пройти. Приходилось прятаться за каждым удобным кустом, а порой и улепётывать от стрел. К счастью, Луноскалу всё же повезло – местные люди были не самого простого сословия и в основном полагались на тяжёлые арбалеты, которые имели один серьёзный недостаток: по конному рыцарю из них, конечно, можно было попасть, но уж никак не по быстро бегущему волку, даже светлому, шкура которого отливает серебром в ночной темноте. Утолять голод и жажду, по счастью, было чем – в основном на пути попадались неосторожные кролики, и двое таких уже покоились в желудке оборотня. Правда, судя по ощущениям самого Демитрия, скоро предстояло отправиться за третьим…
Пробегая мимо крестьянских телег или господских повозок, кативших по лесным дорогам, он не переставал удивляться – ну как же люди не могут понять, что оборотни (хотя бы истинные и превращённые) для них почти не опасны. Любой из людей, встретив на дороге шайку грабителей, был искренне удивлён и оскорблён – ведь человек для человека был вроде бы не опасен! А убивая напавшего на него одинокого разбойника, конный рыцарь был уверен, что ни в чём не виноват – ведь тот первым напал! Почему тогда оборотень, на которого напали люди, становился в их глазах монстром, если убивал, чтобы защититься? Лунный Оскал не знал ответа… И ему порой казались, что и люди его не знали. Да, он недолюбливал людей. Но не могли они быть все одинаково плохи – не могли! Это ведь как дикие… как к ним относишься, так и от них получаешь…
Потому за свою любимую он был спокоен… Ведь он любил её, а значит, она не могла его возненавидеть… наверное, не могла…

Марица, сама уже немного запыхавшаяся, повернулась к Дане.
- Да, конечно, признаться, я сама уже подустала, а ты вынослива!
Сев у поднужия дерева и прислонившись спиной к теплой шершавой коре, девушка вытянула ноги и закрыла глаза. Дана, кажется, села рядом...
- Спрашивай...ведь чую, что какой-то вопрос так и просит у тебя ответа...
Улыбнувшись уголками губ, Марица открыла глаза и посмотрела на Дану...

- Сердце ли укажет ей дорогу, острый нюх ли – она придет, не сомне…
Несколько часов назад стук в дверь прервал ход мыслей старой женщины-оборотня, теперь же он заставил ее замолкнуть на полуслове.
«Во имя Владычицы ночных небес. Если это еще один оборотень, то мне стоит повесить над дверью табличку «Трактир «Под знаком Луны». – едва слышно проворчала Лукреция, переглянулась с Кризой и пошла открывать теперь уже запертую дверь.
- Сандра? Не ожидала же увидеть тебя до рассвета! – воскликнула оборотень, тем самым подавая сигнал Кризе, проходи, проходи.
- Мне все равно нужно было скоро вставать, чтобы выгнать коз на пастбище – смущенно сообщила зеленоглазая девушка, проходя в дом. – Надеюсь, я не потревожила вас, тетушка? Я знаю, вы встаете рано, но..
-Нет, нет, все в порядке – поспешила заверить Сандру Лукреция – проходи, садись, сейчас я принесу тебе травяного отвара.
Сандра обрадовано кивнула – тетушка смешивала несколько сортов трав, заливая их горячей водой, и у нее получался вкусный и придающий сил напиток. Она ни с кем не делилась рецептом, и часто экспериментировала, впрочем, всегда удачно. Сейчас Лукреция зачем-то добавила в кипяток листья медвежатника, очень сильное снотворное и вернулась в комнату, где ждали ее Сандра и Криза.
Девушка с вежливой улыбкой взяла глиняную кружку из рук Лукреции, вдохнула ароматный пар и сделала несколько глотков…

Девушка подняла лицо к Графине неба и засмотрелась ее прелестным видом. Где-то провыли звери. Да. Это были они. Сие были волки… Девушка слабо улыбнулась прикрывая глаза. Тут вступала другая личность, быть может о которой Туссанд даже не имела ни малейшего представления, хотя должна была.. Девушка слышала волков, великолепно зная что этот вой- вой из прошлого. Оставшийся в ее прохладном сердце, Вой, который переполнял болью, и поневоле с краешек глаз скатилась слеза.
Девушка издала нечеловеческий крик…. Конь явно заволновался и резко дернулся. Тогда Туссанд пришла в себя. С секунду еще не понимая, что с ней произошло. Она успокоила коня и села на него сверху. Медленно направилась к дому, к поместью. Через тропу рядом с лесом. Единственная дорога. Тогда Туссанд стала припоминать, что произошло. Был крик. Нет. Рев. Скорее даже смешанный с воем. А выли ли волки? Или это были те демоны, на которых ее натравили? Она не знала…

То был вой боли. Скорби. Зверя который ищет свое тело, пленен в гнусной оболочке страха, и только клетка из стальных прутьев не позволяет реалии раздавить истинную личность тех голубых глаз… призыв на спасение.

- Ну... Я хотела спросить, а вас много? А... Меня не обидят? Я ведь не Истинная. Не как вы.

Дана откинула волосы со лба и посмотрела в небо - типичная осень. Холодновато. Она поежилась - простое платье не грело.

- Долго до Города?

Развернув котомку, Дана выудила из нее большой ломоть хлеба и, отломив себе кусок, другой протянула Марице.

- Будешь? Вот только запить нечем...

Запах хлеба глубоко проникал в ноздри, щекоча их. Такой привлекательный. Еще бы! Она не ела со вчерашнего дня. Жаль, что удовольствие это - недолгое. Поев, Дана легла в траву на спину и закрыла глаза.

- Пять минуточек, и пойдем. Хорошо?

- Нас много...очень...не бойся, тебя не обидят, Город открыт для всех оборотней. До него идти еще часа два-три, вроде бы...хотя, я была в волчьем обличье, так что думаю, как бы нам не пришлось заночевать в лесу.
Тут Дана предложила хлеб, но Марица, еще сытая с последней охоты, отказалась. Потом девушка легла, видимо, решив немного подремать. Чтож, мешать не будем. Отойдя в сторонку, марица огляделась и присела на корточки, начав трансформацию в волчицу...Минуту спустя на месте Марицы стояла поджарая волчица с бурыми подпалинами на груди и лапах.
Подняв голову и потянув носом воздух, она коротко тяфкнула и скрылась в зарослях.

Мох мягко пружинил под лапами, заглушая шаги; волчица, почти прижавшись к земле, ползла в сторону кролика, объедающего кору с дерева. Густые кусты надежно укрывали волчицу, а ветер дул на нее, не давая обреченному животному ни малейшего шанса. Мощно оттолкнувшись от земли, Марица прямо-таки взмыла над устами, и, приземлившись прямо перед кроликом, жадно клацнула челюстями, хватая его поперек туловища. Послышалось пронзительное верещание, сухой треск...брызнула кровь, обагряя зеленый мох. Удволетворенно фыркнуф, волчица развернулась и потрусила обратно к Дане.

Опять тихий шелест кустов и вот волчица уже сидела перед лежащей девушки, положив у лап мертвого кролика и пристально вглядываясь Дане в лицо...

"Здравствуй,сестра моя.
Пишу тебе не потому,что просто захотелось.Ты ведь знаешь,я никогда не пишу просто так.
Что-то грядет,сестра моя.Я вижу это в каждом сне,в каждом шорохе листвы и травы.Страх наполняет сердца людей и зверей.Будь осторожна и бдительна.Если грянет Война,то мы не сможем остаться в стороне.Это письмо иллюзия.Ты не держишь в руках бумагу,ты читаешь мои мысли.Не поверишь,но сейчас я отбиваюсь от шайки дорожных разбойников...Вернее они уже мертвы.Я не хотела пачкать в крови свой клинок,поверь.Но я обещала,что я не буду пить кровь людей.Я и не пью.Тело ломит,жаждет перекинуться в зверя...Шэййи,сохрани этот дар силы,что есть в тебе.То,что ждет нас в будущем,это ужасно с одной стороны,но прекрасно с другой.Я все видела.Но знать тебе не следует...И...Прости,Дочь Востока...Я потом ещё напишу."

На этом иллюзия обрывалась,потому что Митиаль Снежная закрыла свои мысли.Значит на то были причины.
Шайра вздохнула и нависла черной тяжелой тенью над столом,на котором была развернута карта.
- Что ж...Чего мы можем ожидать?В любом случае мы справимся с любой атакой...Если это не будет знаменитая армия лучников...Но врядли они придут с Востока сюда.Я им давно не нужна,а уж о существовании Леса они точно не знают.Да и кому знать?Ну да,ну да...- рассуждала в слух девушка.
Постепенно её голос стих и перешел в едва слышное бормотание.Видимо Черная погрузилась в свои мысли,глядя на карту.Карту,которой было как минимум лет сто.

Оставив спутников, Орнэлла устремилась в лес. И только кусты слабо шевельнулись за ее спиной, когда она нырнула куда-то мимо них и неслышно устремилась вперед. Ее лапы мягко ступали по земле, и она ловко бежала между деревьев.
Истинная не могла бы сказать, что сейчас она охотится. Нет, скорее, она просто бежала вперед, особенно не раздумывая над тем, что она делает. Это можно будет сделать и потом... А сейчас ей просто хотелось убежать, как будто можно скрыться от собственных мыслей, от прошлого, от картин, которые преследовлаи ее. Это было почти только что: кровь, смерть, огонь...
Черная волчица резко остановилась и тряхнула головой. Хватит! Не стоит думать о том, что было! Ее должно заботить будущее. И в этом будущем она обязательно отомстит людям.
Истинная принюхалась: да, где-то недалеко она почувствовала запах зверя. Пора начинать охоту...

...Чуть позже, когда черная волчица уже раздирала мягкую плоть незадачливого зверька, а еще теплая кровь стекала на землю, она внезапно что-то смутно почувствовала. Кто-то рядом? Истинная подняла голову и внимательно прислушалась.

Дорога поднималась вдоль склона горы вверх, на вершине замер угрюмый замок, казавшийся отсюда прямым продолжением склонов, так сильно вросли уже камни в плоть земли. По дороге вверх ползла цепочка из десятка всадников, вооруженных и одетых в кое-какие доспехи. Возглавлял колонну крепкий коренастый воин с окладистой русой бородой и длинными волосами до плеч, единственный из всех всадников, он не был облачен в шлем, но при этом имел пожалуй лучший доспех. Правда доспехом называть это все же было нельзя, элементы снаряжения были явно подобраны скорее по принципу удобности, чем по единому целому стилю или форме. Поверх панциря и облегающих плечи пластин был накинут меховой плащ, холодный ветер уже недвусмысленно напоминал о приближающейся зиме. Воина звали Борис Димитрос, а замок, которому они приближались, был родовым гнездом этой довольно известной в Румынии фамилии. Кроме двух мечей, громадного клеймора и тяжелого бастарда ромбовидного сечения, Борис вез с собой топор на длинной рукояти, щит, несколько дротиков. На левом плече покачивался, изукрашенный чудным орнаментом, изящный половецкий сагайдак, чехол для лука и стрел одновременно. Рядом с конем Бориса неспешно трусили два массивных пса серой окраски из породы тех волкодавов, что встречаются лишь в Валахии и Трансильвании. Фум* и Мыние** были верными спутниками Димитроса-младшего вот уже три года, и их длинные как у волков морды с крепкими челюстями и, висящие поленьями, хвосты знал любой окрестный крестьянин. На луке седла покачивались добытые в последней облаве трофеи, две волчьих головы и одна человеческая, но ощерившаяся ровными рядами звериных клыков, этим Диким не повезло, их след взяло не мужичье с дрекольем и не местные хранители спокойствия Румынии…
Но думы Бориса были сейчас далеки от этих гор и лесов. Он думал о другом, о месте, в котором рано или поздно окажется. В который уже раз Борис винил себя в том, что не он оказался на галерах, пересекающих Босфор, не он шел через Никею и Анатолию, не он взбирался на лестницы осажденной Антиохии, и не он поднимал сотни воинов на штурм Иерусалима. Первый крестовый поход давно уж закончен, король Царства небесного Балдуин II крепко сидит на троне, он сумел отобрать у турок Алеппо, сумел подкупить чиновников Египта. Истинный Бог был на стороне христиан, а джихады поганых распадались один за другим, не в силах даже навредить владениям правоверных. Но ничего, когда-нибудь наступит час, и дети Бориса и Драгана сменят своих отцов на страже Румынии от Нелюдей, и тогда белопарусные многовесельные суда умчат его в город Божий. Борис знал, что первое, что он свершит тогда, будет восхождение на Голгофу, а там… Дальше в думах Бориса уже ничего не было, этот шаг был последним, идеальным завершением существования, а пока надо ехать дальше и готовиться к новым облавам…

*Fum (румын.) - дым
**Minie (румын.) - злость

Ей снился лес. Большой, густой и населенный светящими глазами. Пара глаз приблизилась почти вплотную. Затем проявились черты Марицы. Девушка проснулась. Потянувшись, Дана приподнялась на локтях и села. Перевела взгляд с волчицы на кролика. Затем - опять на волчицу.

- Будем жарить?

Наивный вопрос. Дана уже обругала себя за такую нелепую мысль - конечно же, волк не ест жареного кролика. Да и спичек нет. Ничего нет.

Неизвестная местность. Леса Сибуи.

Слухи доносятся быстро. И говорят, будто в Ватикане, далеко отсюда, есть некий Святой Орден Равновесия. Но это не слухи. Охотнику удалось один раз краем глаза увидеть некого Серого, чей меч шёл быстрее стрелы, чьи мысли текли быстрее рек великих гор Италии. Один такой воин сказал: Настоящий Охотник не знает где его добыча. Настоящий Охотник знает её запах, следуй ему, и он приведёт тебя уже к добычи…

Истинная была тут.

Что-то было не так. Он чувствовал. Чувствовал запах зверя. Он шёл по нему. Он шёл к нему. Третей пяткой он знал, что идёт туда. Он шёл вперёд…

Истинная ела.

Охотник обладал многими качествами. Но лишь одно было незаменимо – рефлексы работают быстрее мыслей. Плащ слетел назад, правая рука ушла за спину, рука хватает знакомый до боли стержень, а левая рука вытягивается вперёд, чуть согнутая в локте.
Тварь, тварь была тут. Она убивала, он слышал запах, слышал запах крови, слышал Смерть. Она была тут. Она пела свою песню, она приглашал на танец. Нечисть, настал коней твой. Я убью тебя. Оборотень. Запах усиливался, запах Смерти, запах охоты.

Истинная подняла голову и внимательно прислушалась.

Небольшая, но до ума прочная стрела пронеслась над головой оборотня, как бы напевая свои слова: Смерть идёт, тварь ты подлая. Смерть здесь. Я – твоя Смерть! Быстро-быстро-быстро. За ней ещё одна, потом ещё. Уже три стрелы пролетели вверху, сантиметров на 10 на Истинной – Охотник знал, что если она подпрыгнет, то попадётся. Запах, запах в 15 метрах слева от оборотня.
- Я здесь, оборотень…- глухой и сиплый голос донёсся, но медленнее, чем четвёртая стрела уже летела вперёд свои серебряным наконечником. Вперёд и ниже обычного…И вот пятая стрела уже натянута…


Мы живём, чтобы убивать! Я – гнев, я – страдание, я – зло, я – Никто, Я – твоя Смерть!

Уже совсем скоро она миновала окраины загадочного и страшного, по слухам леса, и добралась до дома где жила. Конечно назвать его было проще маленьким замком. Да и стиль был замковый, а не дома города. Это девушке нравилось.. она почти обессиленная, в легкой усталости плюхнулась на кровать и тут же провалилась в сон.

Сон, нельзя сказать что был приятным, он был о том прошлом. О недавней войне о ее рассуждениях, которые стали фигурами и лицами и голосами которые несли речи. Она не смогла понять откуда ей приснился снег. Лес. Что то еще. Тени и песни зимних животных. О да. Волков. Странную слабость она имела. И именно к ним. Ее тянула к этой серой загадке… сон становился легче, стоило ей только всматриваться в эти глаза прикасаться к шерсти и чувствовать как на ровне с ними ей в лицо дует порыв ветра.. да…
И смерть. Внезапные стрелы… но крика ужаса от сновидения не последовало. Туссанд медленно и молча продолжая соновую войну за жизнь.

Стрелы просвистели над ее головой одна за одной, и первым желанием Истинной было вскочить и кинуться прочь, но вместо этого она только припала к земле и глухо зарычала.
Новая стрела пролетела чуть ниже, так что едва коснулась черной шерсти зверя. Еще бы пару секунд назад она вошла как раз в шею.
Волчица чувствовала охотника. Он бы совсем рядом, сумел подобраться так близко... И она ощущала его ненависть. Так, словно истинная была виновна во всех бедах этого грешного мира и теперь должна была ответить перед ним. Перед человеком. Который снова взял на себя смелость судить, решил, что он знает, кто должен жить, а кто умереть.
Недавняя ярость с новой силой поднялась внутри Орнэллы. Жажда крови запульсировала в висках. Вот он, ненавистый человек. И теперь она покажет ему, что он не имеет никакого права на убийство!
Волчица метнулась в сторону, все также стелясь по земле, но подобным маневром уходя с того места, куда охотник выпускал свои стрелы. Да, он быстр, но хищник - гораздо быстрее.
Истинная уже не рычала. Тихо и бесшумно она кинулась вперед, но не пярмо, а то кидаясь в одну, то в другую сторону, чтобы охотник не знал, где она появится в следующий миг и не мог использовать стрелы. А подобравшись достаточно близко, она сгустком мрака с горящими глазами кинулась на человека. Также бесшумно.

Криза внимательно осмотрела пришедшую девушку, столь кстати –и ли некстати, смотря откуда судить, - прервавшую разговор. Ноздри уловили аромат медвежатника, когда Лукреция вынесла чай... В глазах Дикой немилосердно защипало, что явно обозначала частичную трансформацию. Наверное, сейчас ее зрачки рывками вытягиваются, а радужка, словно идущая волнами, меняется с карей до мутно-желтой. Сама Криза так и не смогла рассмотреть, как меняются ее глаза – в каждый такой момент, даже при наличие зеркала, смотреть было больно. А когда отпускало, очи были уже другими.
Нахально не отодвигаясь в тень, чтобы скрыть взгляд, Криза дождалась пока юница допьет чай, в этом время негромко беседуя с Лукреций «о том, о сем, обо всем на свете». Затем легко поднялась из-за стола, и мирно предложила Сандре пройтись перед сном. Довольно бредовое предложение для жителя деревни или леса, однако дипломатией Криза не страдала, а раз уж пообещала Оставшейся В Стороне...

Скоро обе, внешне схожие, но различающиеся душами как небо и земля, женщины стояли во дворике старой Лукреции. Девушка уже начинала зевать, а Криза задумчиво смотрела на свои руки. В ногтях кололо, отдаваясь треском боли в локти и плечи. Особенно в локти – их норовило выворотить против суставов, но воля Дикой не давала. Перекидываться еще рано.
- Сандра, - услышав собственный голос, оборотень мысленно плюнула. Мягкий, бархатный, балансирующий на грани рыка и воркования. Люди такие называют грудными, самой Кризе подобное неприятно. Почти так же рычат волки, когда намекают что кое-кому надо бы уносить отсюда лапы, пока оные лапы не оборвали. Мелочь, а достает. Но тем не менее, такова была людская часть кризиной натуры, а против факта не пойдешь. Ломался тембр только от холода или возбуждения...
- Бабуля Лукреция не рассказывала тебе обо мне?..

Временной отрезок: 3-я фаза Рассвета. Сражение Истинной и Эльмара.

Неизвестная местность. Леса Сибуи.

Ушла.

Он чувствовал это. Она ушла, ушла из под четырёх опасных стрел, которые так и хотели впиться в её плоть. Пройти её насквозь, доставить Эльмару удовольствие. Радость гибели, радость Смерти. Он это знал, потому что за последние 2, может 3 секунды битвы, не раздался вопль волка, а Луна не оплакивала ещё одно своё дитя. А Смерть не устраивала пир в честь новоприбывших в её царство мёртвых.

Идёт.

Охотник знал. Да, он знал их повадки, знал их мысли. Знал что случиться. Сейчас оборотень защищается. Наверное, нападением. Оборотень – добыча, правда, высокого класса. И он знал, как такая добыча ведёт себя. Именно поэтому пятая стрела, которая уже готова была отправиться в полёт осталась в ожидании Смерти. Нои всегда уходят быстро и незаметно. И а потом нападают. Либо со спины в 3-ий позвонок, либо сверху на шею с головы, либо в бёдра. Иного не дано. И сейчас оборотень был где угодно, но только не впереди (кстати, так и есть) Эльмара. Воин знал, что он уже где-то сзади, а может и сбоку…

У каждой битвы есть начало.

Когда четвёртая стрела пролетела, Эльмар сразу прыгнул, зажимая уже натянутую пятую стрелу, вперёд так далеко, как мог, а именно на два метра, и чуточку вниз. Сразу прыгнул. Он знал, что оборотень Очень Быстр. Быстр настолько, чтобы за секунду оказаться сзади. И поэтому, когда мысли только текли, рефлексы уже заставили в полёте повернуться торсом через левое плечо. Он знал, что оборотень уже прыгал на него ,уже атаковал. Нои все такие. Такие умные и быстрые.

Это уже была 4,5 –ая секунда боя. Наверное. Оборотень прыгнул на Эльмара, а вместо него лишь встретил пятую стрелу себе в живот (попал-нет, не мне решать), а та с радостью просвистела в воздухе. Оборотни боятся серебра и серебряный наконечник стрелы был очень кстати. А Эльмар, уже упавший на спину перекатился через спину, резко встав, разбросав 4 стрелы на земле и оставив ещё 4 в колчане. Оказавшись в 3-4 метрах от Оборотня. И смотря ему прямо в глаза. Выстрел был идеальным. Движение тоже. В плане того, что если он попал, то рана не смертельна. Он хочет помучить его. Мучить долго...А потом не убьёт. Оставит на съедение зверям и птицам. Расправа Природы! Но сейчас он об этом не думал. В колчане уже 3 стрелы, а шестая натянута и готова лететь. Ещё раз в оборотня.

Здесь я решаю, кто живёт, а кто умирает тварь. Это моя привилегия по жизни. С того момента, как я стал Смертью.

Волчица покачала головой, мол, что Дана хочет с ним делать - пусть делает. Марица была сыта. Собираясь проделать дальнейший отрезок пути на четырех ногах, т.е. не превращаясь обратно в человека, волчица нетрерпеливо тряхнула головой, призывая девушку поднятся и идти за ней...

Спросоня Дана туго соображала, поэтому, встав на ноги, она бросила кролика в котомку и поплелась, сонная, вслед за волчицей-проводником. Идти мешала боль в мышцах, да и вообще самочувствие было какое-то странное: ей казалось, будто бы лес стал другим. Живым?..

- Скоро мы придем?

Чтобы не скучать в пути, Дана решила занять себя плетением венка из диких цветов...

...Через некоторое время "ожерелье" было готово и красовалось на шее девушки. Настроение уверенно ползло вверх. Замурлыкав какую-то песенку, она убыстрила шаг и поравнялась с Марицей.

Истинная не могла бы сказать, что ее насторожило, но в последний момент прыжка она чуть сместилась, и именно это и спасло ее. Стрела царапнула живот, так что на черной шерсти тут же показалась невидимая во мраке кровь. Серебро словно обожгло тело оборотня, и Орнэлла неловко упала на землю, стиснув зубы от боли. Но в следующий же миг она снова вскочила на ноги. Охотник уже стоял перед ней, направляя стрелу прямо в нее, и смотря прямо в глаза зверя. И в этом взгляде Истинная не увидела ничего. Только пустоту и решительность.

Это настоящий охотник. Тот, кто посвятил свою жизнь уничтожению таких, как она. Зачем? Почему? Уничтожать, убивать... Разве убийцы-люди лучше хищников-оборотней?
Глаза Истинной сверкали, а где-то внутри зарождалось яростное рычание. Не смотря ни на что, человек, это ты сегодня встретишь свою смерть. Пусть месть людям начнется именно с тебя.

Вместо ожидаемого прыжка Истинная резко отпрыгнула назад и чуть в сторону, затем перекатилась и снова метнулась вперед. Боль на животе явственно давала о себе знать, но ярость была сильнее. Гораздо сильнее.

Временной отрезок: 3-я фаза Рассвета. Сражение Истинной и Эльмара.

Неизвестная местность. Леса Сибуи.


Попал. Зацепил. Это доставляло удовольствие. Он сильнее. Он – Это приказ. Он будет продолжать убивать. Неважно где, в этом Мире или в мире Мёртвых. Но он будет. Его ничто не остановит, ведь он – сама Смерть. Он будет убивать. Будет. И когда Эльмар смотрел в её глаза, он видел лишь тварь, тварь, которую следует убить. Нечисть, сгинь! Он не ждал. Он не любил ждать расправы. Не мог, у него была более высшая цель. И вот, он зажимал стрелу, он видел ,как оборотень слегка изменил траекторию, он видел, как стрела коснулась и ранила, хоть и царапкой. И он почувствовал вкус крови. Он почувствовал запах Смерти. Его глаза разгорелись грязным огнём, но подобно огню они сжигали всё на его пути.

И оборотень неловко упал на землю, стиснув зубы от боли. Но в следующий же миг она снова вскочил на ноги.

Нет, это было лишь в воображении Эльмара. На самом деле всё шло другим чередом.

Тихо, Смерть идёт.

Вот стрела задела его ,вот оборотень падает…Эльмар не ждёт, когда он упадёт, не ждёт, когда его силы восстановятся. Стрела была натянута. И в момент падения, он спустил её, целясь опять в живот. Глаз отмерил расстояние, инстинкты делали своё. А огромный опыт мог сказать: если стрела попадёт, т орана всё равно не будет смертельна…Но Мастер Меча, Мастер Лука не ждал. Он сделал перекат вправо, и присел на одно колено, держа уже стрелу натянутой. В колчане их осталось две…

Но если всё было сделано правильно – оборотень валяется на земле и стонет от боли, а если его гнев затмит всякую боль или стрела лишь цапнула снова, то…

Оборотень уже летит на него в прыжке. Вот только Эльмара на его пути нету. Смерть всегда на стороже.


____________

Прости, но подпускать Вас близко к себе – это роскошь.

Еще одна стрела. Истинная не заметила ее, только почувствовала, как живот справа пронзила острая боль, намного сильнее предыдущей. Но ярость оказалась гораздо сильнее. Не задумываясь о движениях, оборотень продолжил прыжок.

Но вместо охотника зверь встретил только пустоту. Неуклюже упав на землю, Истинная наконец-то в полной мере почувствовала нестрепимую боль, причиняемую стрелой с серебряным наконечником, что застряла в теле оборотня.

Словно все тело охватил огонь... яростный и неумолимый... пульсирующий... и обжигающее серебро...
Слабо контролируя себя, Истинная на миг превратилась в человека, и на долю секунды на мокрой от крови траве показалась съежившаяся девушка с разметавшимися черными волосами. Только ее глаза оставались все теми же глазами зверя.

Вряд ли Истинная сама поняла, что произошло, но уже в следующий миг она снова была волком, превозмогая боль, пригнувшимся к земле. Глаза ее горели все тем же блеском.
Нет, теперь не будет сложных маневров. Просто один большой прыжок по прямой. Пускай она получит еще одну стрелу, но охотник должен умереть. Острые зубы на его горле. И все будет кончено.

Приодолев тропу, кавалькада прогрохотала по старому подвесному мосту, протянутому над широкой трещиной в скале, словно в древние времена какой-то великан решил отрезать кусок земной тверди ножом, но остановился, не закончив дела. У обитых железом ворот барбакана их привестствовала стража, посты были выставлены и на самих укреплениях. Сырой и холодный проход под тяжелой каменной громадой остался позади вместе с "каменным мешком", адским изобретением осадной архитектуры. Вторые ворота были уже просто проделаны в стене, подвесная решетка с лязгом и скрипом втянулась вверх.
Борис въехал во двор замка, конюхи уже бежали принять коня. Выпрыгнув из седла, Димитрос-младший передал слуге повод и велел воинам располагаться на отдых в длинных бараках, сложеных из трехобхватных бревен. Сам же Борис направился в открытую дверь донжона, ему нужно было увидеть брата, трофеи он тоже взял с собой. Позади него неспешно трусили верные волкодавы.

Волчица искосо взглянула на девушку, безмятежно шагавшую рядом и кротко вздохнула, подняв глаза к небу. До Города оставалось примерно часа три хода, так что волчица расчитывала дойти до него еще засветло, ведь вопреки ее ожиданиям, новообращенная держала хороший темп...Дасковый ветерок осторожно перебирал густую шерсть, лапы мягко пружинили по зеленом мху. Остановившись на секунду, Марица с удовольствием глубоко вздохнула и тут же пошла дальше, под сопровождение немного недоуменного взгляда Даны...