Взгляните-ка на океан,
разве это не живое существо?
Порою гневное, порою нежное!©

Обычное утро, ничем не примечательного дня. Слабое бледное солнце лениво освещало порт города N. Легкая дымка, словно покрывало, стелилась над водой, которая была на редкость спокойна, лишь только кольца белых барашков исходили от плавно качающихся кораблей. Ветер возможно и присутствовал, но никак не давал о себе знать. Белоперые чайки кругами летали в толще воздуха, окликая друг друга. То и дело они пикировали в воду и, хватая рыбешку, вновь поднимались к небу.
Порт города N был небольшим по размерам, очень тесным и шумным. Вдоль берега, теснились друг к другу галеоны, барки, шхуны, бригантины и неясно как уместился еще, протиснув широкий нос между соседними парусниками, – фрегат. Теснота заняла не только прибрежное пространство, но и сухопутные трапы. Люди толпами, нагруженные тюками, бочками мешками с овсом и прочим провиантом поднимались на свои судна. Рыбаки спешили занять лодки и отправится за уловом. Одним словом, порт кипел жизнью.
Для нас сейчас примечателен лишь один корабль – это невеликих размеров бригантина с чудным названием «Морской странник». Это было обычное пассажирское судно, внешне почти не отличавшееся от других бригантин: две главные мачты, форштевень в виде морского змея и незатейливая резьба на корпусе парусника. Флаг на верхушке грот-мачты безжизненно свисал, словно обычная тряпка. На корме большими синими буквами было выложено название корабля. Внутреннее убранство нельзя назвать богатым, ничего лишнего, лишь все самое основное и необходимое для несколькодневной жизни. На корабле имелись: столовая, хранилище, пассажирские и офицерские каюты. Апартаменты пассажиров были комфортабельными и имели широкие окна и элегантную мебель.
Парусник был еще совсем молодой, ему предстояло лишь второе путешествие в жизни. «Новичкам» свойственна осторожность в начале странствия и героические ныряния под волны во время бури. А так же быстрота и маневренность и напрасная трата сил на наглядность своей мощи. Пожалуй, «новички» слишком самоуверенны. Пройдет немало лет, прежде чем бригантина познает правила поведения в открытом океане или море.

Наконец, настал час отправки в путешествие. Вся команда была в сборе и заняла свои места на борту, а пассажиры уютно разместились в каютах. Сначала медленно, осторожно скользя по волнам, бригантина тронулась в путь, затем, все смелее и смелее набирала ход. И вот, расправила крылья-паруса и полетела над волнами, словно белокрылая вольная птица. Реял корабль быстро и легко, весело подпрыгивая на морских волнах и тихонько шлепая о воду. Ветер раздувал паруса и направлял судно в верном направлении. Флаг теперь задорно трепыхался в потоках воздуха...

Через некоторое время, домики города превратились в неясные размытые пятна и, вскоре, совсем растворились за горизонтом. Остался лишь бескрайний синий океан, который плавно перетекал в голубое безоблачное небо. Теперь, путешественники были отрезаны от сухопутного мира и полностью отданы во власть стихии.

* * *


Дул сильный попутный норд-вест….
Молодая бригантина, проносясь с огромной скоростью, то и дело разбивала носом подступающие волны.
Корабль держал курс на юго-запад, в прекрасную страну Голла. Богатейшей и сильнейшей морской державы во всем среднеокеанье. А точнее в ее столицу, стоящей у самого моря - Фруан, славящаяся помимо своей архитектуры, сходящимися там дорогами со всего мира. И еще, наверное, тем, что Голла ни когда не выдает преступников…. Что не удивительно - державу когда-то организовали пираты.
-Хорошо идем, а капитан? Если ветер не сменится, дай бог, приплывем раньше.
-Ты так думаешь, Жар?
Капитан обернулся к своему боцману.
-Лично мне этот ветер очень не нравиться. Хотя….
Капитан пожевал губами.
-Ты наверняка прав. Если ветер не смениться, приплывем на день раньше. Лишь бы не сменился.
И капитан обратил свой взгляд к морю. Капитана корабля звали Сенджел Лангур. Он не был похож на всегдашних описываемых морских волков. Ему было 42 года. У него была аккуратно уложенная клинообразная бородка, и внимательные серо-зеленые глаза.
Но не смотря на свои годы и относительно не большой возраст плаванья, Санджел имел все задатки будущего правителя морей. Острый глаз, отменная интуиция, стойкий характер. Единственное, что могло ему помешать для достижения цели – это флегматичность, и небольшая далекость. Но с годами плаванья эти две его совершенно не морские черты уносились ветром.
От моря капитан перевел взгляд на палубу. Так как день выдался необычайно солнечным, пассажиры начали выходить из кают наружу.
Первым вышел человек степенного вида, в дорогом бежевом твидовом костюме и тросточкой. С виду – обычный джентльмен лет 50. Со всеми прилагающимися чертами. Но его живые карие глаза говорили совсем о другом. Они просто искрились светом и живой улыбкой. И лучистые морщинки у глаз ясно показывали, что этот человек постоянно смеется. Его звали Жорж Сфарал, он был врачом, как говориться от Бога. Он не просто был отличным специалистом, но всегда мог поддержать и духовно, подарить надежду и волю к жизни даже самому безнадежному пациенту. И тот выживал.
За ним вышла женщина в длинном тяжелом бархатном темно-синем платье, и небольшой сеточкой на глазах. Но даже сквозь эту сеточку можно было разглядеть достаточно молодое лицо со слегка заостренными чертами. Единственное, что удивляло – это необычайно белая кожа и черные, пронзительные глаза. Звали ее Катрин Гар’Сар. Единственное, что точно известно – это то, что она вдова. Ее муж, потомственный граф Самуил Гар’Сар погиб при загадочных обстоятельствах у себя в замке. И с этого момента про Катрин пошли самые таинственные слухи. Поговаривали даже, что она вампир…Или хотя бы полу вампир. Впрочем, доказательств конечно ни у кого не было, и ее оставили в покое.
Она холодно посмотрела на доктора и ушла в дальний конец палубы.
Следом вышел человек в рясе. Он лишь мельком осмотрел вышедших га палубу, слегка задержался на Катрин и спустился вниз. Священник Вали Календри. Фанатично верующий, обладающий небольшим снобизмом, но никогда не отступающий.
Вслед за священником появился человек в темно- сером костюме с идеально чистой белой шелковой рубашкой, и черным галстуком- бабочкой, повязанным настолько четко, что, казалось, если этот человек начнет прыгать по палубе, он никогда не съедет на бок.
Но стоит заметить, что Карл Фран, а именно так звали этого человека, никогда не позволит себе такого проявления эмоций. У него были черные волосы, и ледяные, почти неподвижные темно-голубые глаза.
Он опирался на длинную черную трость, с черепом на набалдашнике.
Лишь малость нарушала его безупречность - небольшой шрам у виска. Он встал недалеко от доктора и так же устремил свой взгляд к морю.
И последние, кто вышел в этот час, были девушка и еще один загадочный пассажир.
Девушка была с огромными синими глазами и порывистыми движениями. Она плыла к своему отцу, главе Фруана. На ней было легкое голубое шелковое платье и зонтик от солнца.
Ну а вышедший вслед за ней пассажир был в отличии ото всех, одет достаточно небрежно и не сказать, что богато. Растрепанные каштановые волосы, расстегнутый пиджак дешевого пошива…. Да и рубашка не первой свежести.
Официально, он плыл в Голлу поохотиться. Конечно, эта причина выглядела бы несуразно, если бы вслед за страной на материке не располагались самые знаменитые в мире леса. Говорят, там даже обитают дальние родственники Драконов – лесные змии.

Итак, многие пассажиры собрались на палубе. Погода отлично располагала к беседе… И стали образовываться первые группы общающихся.



Действующие лица:

Элин Фаланги. Молодая девушка лет 19 – Nica
Карликовый дракон Ляфса– Фенита
Инквизитор магии Ирэн Грей - SkyDragoness
Инквизитор магии Дрейдре - Last Unicorn
Симона Велье - бабка Гульда
Хангенс ван Тодзинген - Evil_Shooter
Серина Даэт Ти Ортин -Серина
Капитана корабля Сенджел Лангур – Akela
Врач Жорж Сфарал – Heires$
Вдова Катрин Гар’Сар –
Священник Вали Календри –Larderon
Бальдр Гресхом - Дон Пахан


Мастера: Фенита
Инструктор - Heires$

нрпг.
К играющим.
Во-первых, это магический мир.Но.Магия запрещена законом.Так что, даже если вы маги, вы не имеете право использовать магию открыто.За соблюдением этого следит Инквизиция.
Некоторые выкладки по миру.
При всем многообразии Богов нашего мира, думаю, нам стоит остановиться лишь на Высших Богах, на их противостоянии...
[...]
Из небытия по велению Творца возникла наша жизнь...
[...]
И был Господь, Верховный Бог, Бог Богов, и имя ему - Вилиан. И прозвали его Безликим, ибо никому из когда-либо живущих в нашем мире не доводилось лицезреть его лица, скрытого за ослепительным сиянием...
И был у него верный друг, и имя ему - Аргол. И прозвали его Лжецом, ибо от имени Господа Всемогущего Вилиана творил он в нашем мире дела свои чёрные. И был низвергнут он с небес под землю, где и стал Властителем Преисподней...
И стремился он к полной власти в мире нашем...
[...]
И была Великая битва Добра со Злом, Света с Тьмой. И спустился с небес сын Господа Всемогущего, дабы спасти наши грешные души. И имя сыну Господню было - Атриан...
И была Великая битва Зла с Добром, Тьмы со Светом. И восстал из Преисподней сын Аргола Лжеца, дабы погубить наши грешные души. И имя сыну Арголову было - Назгар...
И сошлись они в знойной пустыне. И встали они друг напротив друга. И началась битва...
[...]
Смерть постигла обоих...
Черная душа сына Арголова вернулась в Ад...
Светлая душа сына Господня вознеслась к Небесам...
[...]
Мощи сына Господня и поныне являются величайшей святыней в нашем мире. А город, где они нашли свое упокоение, был прозван Священным Городом. На веки вечные и до конца времен будет он местом паломничества миллионов истинно верующих...
[...]
Сильнейшие маги мира нашего создали Великий Щит, который должен предотвращать прорыв магических возмущений эфира за пределы нашего мира...
[...]
Малейшее магическое вмешательство в тонкую сеть магических заклятий Щита может уничтожить его. Во избежание этого был создан Орден Инквизиции, следящий за магической жизнью нашего мира, и жестоко карающий нарушителей...
[...]
И постиг Церковь Единую и Нерушимую раскол.
И часть верующих встала на сторону тех, кто утверждал, что негоже Великим проникаться делами смертных... И назвались они Священным Орденом Щита, орденом, оберегающим Богов от суетливых смертных...
И часть верующих встала на сторону тех, кто утверждал, что негоже смертным проникаться делами Великих... И назвались они Священным Орденом Меча...
[...]
Века, на своем пути к Богам, Меч сталкивается со Щитом... Века продлится эта борьба...
И лишь в одном остались они едины: девять заповедей, данных нашему миру на заре времен.
И первая заповедь гласит: не сотвори себе кумира.
И вторая заповедь гласит: не произноси имен Богов напрасно.
И третья заповедь гласит: помни день покоя, чтобы посвящать его Богам твоим.
И четвертая заповедь гласит: почитай отца твоего и матерь твою.
И пятая заповедь гласит: не убей.
И шестая заповедь гласит: не прелюбодействуй.
И седьмая заповедь гласит: не кради.
И восьмая заповедь гласит: не произноси ложного свидетельства на ближнего своего.
И девятая заповедь гласит: не пожелай всего того, что принадлежит ближнему твоему.
Таковы они, девять заповедей, дарованных нам Богами.
Но разумом людским, Священной Церковью и Орденом Инквизиции была создана десятая заповедь.
И десятая заповедь гласит: не привлекай внимания Богов своею магией...
Боги помогут просящим, Боги спасут взывающих, но если почувствуют они потоки колдовства бессмысленного, сойдут они на землю, и гнев их будет страшен...
[...]
Но Священный Орден Меча отверг эту заповедь... Их десятая заповедь гласит: Боги дали тебе умение колдовать, так пользуйся этим умением.
Лишь малая численность Священного Ордена Меча спасает наш мир от этой ереси..."
Выдержки из "Книги Хроник Сященного Ордена Щита"

"Каковы мотивы действия двух Священных Орденов?
Священный Орден Щита твердо убежден, что Боги многого натерпелись от нас, смертных, и неплохо бы было дать Богам отдохнуть от нашей мирской суеты. Потому в нашем мире был введен запрет на магию...
[...]
Бытует такое мнение, что Священный Орден Щита сам себе противоречит, ибо стремиться он дать отдых Богам, но сам ежеденно и еженощно им молится и взывает к их милости. Как теолог, спешу заверить вас, уважаемые читатели, что это не так. Молитва подобна волне в жаркий летний полдень. Она лениво накатывается на берег и так же лениво стремится обратно, не оставляя за собой никаких следов. Но ежели магия прорывается за пределы щита, ее эхо подобно цунами. А где цунами, там смерть и боль...
[...]
Священный Орден Меча считает, что все в мире должно происходить само собой. А искусственные преграды в виде Щита только ухудшают наши отношения с Богами..."
профессор теологии N-ского Университета

"Отныне и до конца веков для сотворения магического действия необходимо письменное разрешение Священной Церкви и Ордена Инквизиции...
[...]
любое магическое действие, получившее соответствующее разрешение, должно выполнятся только в присутствии инквизитора..."
Из Указа "О запрете магии"

Во-вторых.Правила игры весьма общие.
Не суперменстовать и слушать мастера.
А в целом...Полная свобода.
Итак, насколько вы поняли, главная цель-доплыть до Фруана.
Все, уже начинаем!!!
Удачи!

Я внимательно смотрела в окно.
Иногда это очень полезное занятие. Но явно не сейчас.
Ни чего кроме волн там не было видно.
Я зевнула и откинулась на спинку дивана и сладко потянулась. И выискала глазами своего верного маленького друга, спящего почему-то рядом с моей шляпой...Точнее на шляпе, удобно устроив головку между пушистых перьев.
Ну все, ненаглядный, хватит спать. Все-таки, мы плывем в океане...Уже открытом.
Не пристало проспать все самое интересное...Я подкралась на цыпочках, благо ковер в каюте был мягкий, и выдрала шляпу из под Ляфсы...
Она после этого чуть не свалилась с кресла...Но придя в себя, она гневно зашипела...В голое пронеслось...
-Элин...Это что за выходки...Не дают дракону поспать по нормальному...Кошмар...
Я засмеялась....
Все еще ворча, Ляфса расправила крылышки и взлетев надо мной, запустила в меня подушкой. И ведь попала! Я перестала смеяться и запустила в ответ...Правда промазала и попала в вазу.
Та, разумеется, упала на пол и разбилась.
Я с грустью посмотрела на осколки. Ляфса, приземлившись мне на плечо...И назедтельно на меня посмотрела....
Впрочем, я не долго грустила насчет вазы, и, щелкнув дракончика по носу, начала собираться, что бы выйти на каюту.
Одев достаточно легкое белое платье, и, поправив шляпку, одела ее.
Ну вот. Теперь можно и выходить.
Полюбовавшись напоследок на себя, я поднялась и вышла на каюту.
Там уже собралось множество народу...Вероятно потому, что солнце светило необычайно ярко, выгоняя всех из душных кают подышать свежим воздухом.
Встав у правого борта, я посмотрела в даль... В столь далекую и синюю...
Где-то там стоит город, в котором можно начать все заново...
Тут подул сильнейший ветер...И шляпу с моей головы сдуло... И прямо на палубу...

Высокая, статная женщина лет двадцати пяти вышла из каюты на палубу -- и заулыбалась, прищурив ярко-зеленые глаза: так щедро плеснуло ей в лицо солнце!
Проходивший мимо матрос замедлил шаг. Конечно, капитан строго-настрого запретил пялиться на пассажирок... но эта рыжая вряд ли из господ. Платье простенькое, не новое, ни одной драгоценной цацки... эх, да она же сопровождает барышню Фаланги!
А коли так -- почему б не попытать счастья?
Матрос остановился. Женщина не была красавицей, но что-то притягательное было в высоких скулах, темно-рыжих бровях, нежной россыпи медовых веснушек на молочно-белой коже. А волосы цвета меди так и пламенели в жарком потоке лучей!
-- Слышь, рыжик, ты с барышней в путь пустилась? Не робей, не пропадешь! Ежели воды для умывания принести или еще чего -- только скажи! Для такой красотки мне это не в труд. Плаванье долгое да скучное, а коли поладим, так оно повеселее будет!
Женщина мягко обернулась на голос, окинула матроса оценивающим взглядом. Уголки губ дрогнули -- вот-вот улыбнется в ответ...
И тут пассажирка спохватилась -- резко выпрямилась, посуровела:
-- Ты, рыба-прилипала, кого рыжиком назвал? Заведи себе шавку и так кличь! А я между прочим, из лэнтайрских Велье -- старинная, уважаемая фамилия... а что разорились, так то не твоя печаль! Плавать тебе скучно, камбала? Надо попросить капитана, пусть найдет тебе развлеченьице!
Матрос в панике ретировался. Симона Велье с комическим огорчением вздохнула ему вслед.
Парень-то ничего, в ее вкусе... эх, не до тебя сейчас, водоплавающее!
Заветная цель совсем рядом, только руку протянуть... а тянуть-то нельзя! Не украдешь, не возьмешь силой, не выманишь хитростью...
Тут понадобится терпение кошки возле мышиной норы... А также, увы, респектабельность и благонравие, приличествующие компаньонке знатной барышни!

Ирэн Грей не случайно оказалась на этом корабле. Успешное и быстрое продвижение по карьерной лестнице прекратилось несколько месяцев назад. Удача, дотоле всегда державшая девушку за руку и указывающая верные направления, решила, похоже, сменить себе фаворитку. И теперь Ирэн уповала лишь на свою интуицию. Как найти мага, если он не колдует? Как найти артефакт, если им не пользуются? Как доказать Ордену, что она не зря числится Святой Сестрой, если маги затаились, а артефакты спрятаны? Именно на этот вопрос сейчас пыталась найти ответ молодая инквизоторша. И понимала - помочь ей может сейчас лишь чутье... Да внимательные глаза.
Инквизиторы не таились. Зачем им это? Наоборот, они открыто появлялись везде, демонстрируя уверенность в себе и мощь Ордена.

Прячьте волшебные вещички маги, если видите человека с серой повязкой на лбу. Трепещите, незаконно колдующие, ибо мы везде. Мы не станем скрываться - мы знаем все о тебе, а ты о нас - ничего. Мы открыто придем к тебе, мы будем следить за тобой день и ночь, но ты не заметишь этого. Не оглядывайся ворвато по сторонам, чародей, не прячь глаза, чародей. За тобой ведется слежка, но ты не заметишь этого. Пока человек с серой повязкой на лбу не схватит тебя. Мы - повсюду, мы следим за тобой.

Да, страх выступал надежным союзником Оредна. Но опираясь лишь на него, инквизиторы вряд ли смогли бы добиться таких результатов, как сейчас. Шпионская сеть Ордена была весьма обширна и охватывала практически весь континет. Но Ирэн к так называемым Серым братьям не относилась. К сожалению( а, быть может, к счастью), внешность ее не была неприметной – постоянные тренировки сделали ее гибкой и сильной. Скорее хрупкого, нежели атлетического телосложения, Ирэн тем не менее была вынослива и ловка. Темно-карие глаза девушки смотрели на мир уверенно и гордо. Обладавшая от природы веселым и открытым характером, Ирэн не смогла стать типичной инквизиторшей, жестокой, непримиримой фанатичкой. Обычно, она никогда не обвиняла людей, не имея веских доказательств... Но сейчас... сейчас ей позарез требовалось найти и обезвредить мага, и, пожалуй, в скором времени она могла согласиться и на откровенный подлог.
Действовать Игрэн решила осторожно, больше наблюдая, чем производя обысков. И еще одна мысль билась в ее голове - ей нужен был здесь союзник.

Когда Элин в очередной раз сбила ее чудесный сон, наполненный зелеными лугами, пышными деревьями, ветки которых от тяжести различных фруктов клонились вниз, Ляфса была возмущена. Что ей красоты, какого- то океана. «Океан – это опасность. Опасность, потому что стоит только подняться в воздух и ненароком угодить в сильный поток ветра, как будешь выброшен в бескрайние просторы стихии. Это еще куда не шло! А если в воду? Вот будет беда!» - таковы были рассуждения карликового дракона в тот момент. Успокоившись, Ляфса села на плечо Элин, осторожно схватившись коготками за ее платье и прижала поплотнее к бокам крылья, чтобы те не раздувались в стороны от ветра.
Ляфса являлась обычным карликовым драконом. Этот вид был очень распространен среди магов в качестве приживал, но после того, как магия встала под запрет, к драконам многие утратили интерес.
Когда Элин из потемок каюты вышла на палубу, яркие лучи солнца безжалостно врезались в глаза Ляфсе. Дракон зажмурилась. Затем, похлопав глазами все- таки приспособилась к яркому свету и стала любопытно озираться на окружающих. Блики весело прыгали по золотисто-оранжевым чешуйкам Ляфсы, а глазам цвета граната придавали неестественный блеск.
Крупная головка на тонкой шее, усажена рогами, гребня на спине не было, длинный хвост не имел никаких украшений, вообщем, ничего примечательного в драконе не было. Хотя поговаривали, что карликовые драконы обладают магическими способностями или точнее природным даром, ибо ни один маг, ни инквизитор не чувствовал исход магической энергии. Говорили, будто, они могут перекидывать тело из одного плана бытия в другой. А зритель сего чуда наблюдал как дракон «превращается» в пыль, а по возвращению обратно вновь возвращал свою исходную форму. Но, скорее всего, это всего лишь легенда.
Ляфса всегда отрицала наличие какого-либо дара, а только лишь говорила «Все мы уникальны».


Как Ляфса оказалась у Элин? Да все очень просто и ничего необычного. Когда надобность в карликовых драконах исчерпала себя, цены на них резко упали и многие покупали их, чтобы скрасить какое-либо путешествие, ведь хорошо известно, что карликовые драконы были очень болтливы. Но как можно? Живых существ, обладающих своим нравом, своими желаниями, продавать как товар? Ну, по этому поводу Ляфса не переживала, объясняя это только как очень интересным способом поиска друзей (а враги у драконов встречались редко).

«Наконец-то отплываем…» - Жорж вздохнул с облегчением. Ему вовсе не нравилось так сбегать из родного города. Но что поделать, если обстоятельства были против него? Он ещё раз с лёгкой грустью вздохнул, подумав о покинутом доме и книгах и всех привычных вещах. Но душа неисправимого оптимиста уже звала его подышать свежим морским воздухом и насладиться лучами солнца.
Бодрой походкой врач выбрался на палубу. Предчувствия его не обманули, погода действительно стояла великолепная, и настроение Жоржа заметно улучшилось. Он прошёлся вдоль левого борта, наслаждаясь видом бескрайнего океана. С берега он никогда не казался доктору таким волнующим и притягательным. Жоржу уже начало казаться, что все произошедшие злоключения, были просто счастливым стечением обстоятельств, приведшим его на этот корабль, позволившим ему лицезреть эту красоту.
Вдоволь налюбовавшись океаном, врач принялся разглядывать палубу бригантины. Матросы сновали туда - сюда, и Жорж невольно позавидовал той ловкости, с которой они взбирались по снастям. Он посмотрел на своё, уже не молодое, полноватое тело: «И куда меня понесло в мои то годы?», и весело ухмыльнулся своим мыслям. Мужчина провёл ладонью по лысеющей голове и, постукивая тростью по доскам, продолжил свою неспешную прогулку.

Симона Велье, с пледом и толстым томом "Тайгурских летописей", шла искать юную госпожу. В конце концов, они с барышней перед отплытием дали слово тетушке Элин, что каждый день в обязательном порядке девушка под руководством Симоны будет заниматься тайгурским языком...
Всё правильно. Пока девочка маленькая, жизнь ей отравляет гувернантка. Когда девушка подрастет, для той же цели нанимают компаньонку...
Симона ухмыльнулась, вспомнив, как незамужняя тетушка Элин заклинала перед отплытием: "Ни на минуту не оставляйте девочку одну! Она еще ребенок... а вокруг эти коварные, ужасные мужчины!.."
Угу, как же... Во-первых, ужасные и коварные сорок раз подумают кружить голову девчушке, возле которой вьется дракон. Во-вторых, этот девятнадцатилетний ребенок с чистыми голубыми глазками, похоже, вполне может постоять за себя -- трепещите, ужасные и коварные!..
Задумавшись, Симона налетела на молодую пассажирку. Вскинула глаза -- и слова извинения застряли в горле.
Серая повязка! Инквизиция!
Первая мысль: ух, Назгарова жратва! Выследили, сволочи! Сейчас их никто не видит... за подвязкой -- кинжал... один удар -- а потом самой поднять крик... кто заподозрит тихую компаньонку?..
А потом нахлынуло головокружительное облегчение, смешанное с горечью: ну и что?! Какое дело инквизиции до безобидной Симоны Велье? Не вампир, не оборотень... и не ведьма, не ведьма, не ведьма! Пусть хоть всем Верховным Синклитом проверяют -- нет у Симоны ни капли магической силы!
Смиренно опустив глаза и в душе ахая от собственного бесстыдства, Симона склонилась перед женщиной-инквизитором:
-- Благословите, Святая Сестра, Хранительница Щита...

Море... Серина уже и не помнила, как давно она его не видела. Сонечные лучи сверкали на спокойных волнах. Свежий морской ветер теребил снежно-белые волосы, на которых тоже играло солнце, заставляя переливаться всеми цветами радуги. Девушка стояла у кормы корабля. Черные, без белков, бездонные глаза смотрели в синюю даль. Она уходила из родных земель. Убегала от прошлого, которое так не хотело отпускать. Серина знала, что ещё вернётся, что не сможет не вернуться. Но всё это будет после. А сейчас она ждала приключений, свободы, жизни.

На палубу вышел еще один пассажир, до того скрывавшийся в своей каюте. Высокий худой мужчина лет шестидесяти с загорелым, продубленным морем, жестким лицом, седыми волосами, спускающимися чуть ниже плеч и острыми карими глазами уверенной походкой прошествовал к грот-мачте, возле которой и остановился. Одежда его была самая простая - добротный темно-коричневый камзол, под ним черная рубаха, черные штаны и морские сапоги. На широком поясе покоились в ножнах длинный палаш-скъявона и парный ему кинжал. Мужчина - явный моряк, судя по манере держать себя и развалистьой походке - внимательно оглядывал корабль, подмечая буквально все. Окружающими он пока не интересовался.

В каюте отнюдь не было полумарака как того хотелось священнику. Веселые солнечные лучи врываясь в помещение и отражаясь от всего подряд, устраивали забавные, наполненные беготней по стенам, игры. А море казалось одним сплошным зеркалом, в которое нельзя смотреть без боли в глазах. Оно и понятно. Вали Календри большую часть своей пока еще короткой жизни провел наедине с книгами. Изучать древние фолианты чаще всего приходилось ночью при свете свечи или лучины (священник не любил магию, да и вступать в тяжбы с Инквизицией ему тоже не хотелось). И потому глаза, привыкшие к постоянному полумраку, яростно протестовали против такого с ними обращения. Эффект сродни тому, когда в солнечный зимний день выходишь на крыльцо и невольно закрываешь глаза, ибо на снег смотреть невозможно.
Вали Календри попытался улыбнутся. Не получилось. Сказывалось то, что это его первое морское путешествие, потому, видимо, морская болезнь и давала о себе знать.
Взяв себя в руки, священник направился к двери. О Господь Всемогущий, думал он, что происходит в нашем мире? Священная Церковь приходит в упадок из-за постоянной грызни Орденов Щита и Меча... А самое страшное... Орден Меча постепенно разрастается. И придет день, когда вспыхнет внутрицерковная война...
Приоткрыв дверь каюты, священник выбрался в коридор и, подождав, когда успокоится разбушевавшийся желудок, направился на палубу.

Первое появление на палубе было ознаменовано необычным для Валендри событием: встретив на своем пути препятствие в виде священника, к его ногам упала изящная женская шляпка с перьями. Валендри поспешил поднять ее, опередив ветер всего на несколько мгновений, а после, выпрямившись, священник внимательно осмотрел палубу в поисках владелицы этого прелестного головного убора. Его взгляд остановился на молоденькой девушке, стоявшей у правого борта и внимательно на него смотревшей. На плече у девушки удобно расположился карликовый дракон. священник вздохнул и направился к правому борту. За бортом играло море... Играло так, что у священника появилось навязчивое желание вновь спрятаться в каюте и до конца путешествия оттуда не высовываться. Ох уж это море, думал Календри, оно прекрасно, но за красотой порой скрываются неприятные черты... Собравшись с духом, священник подошел к девушке.
- Мне кажется, это ваше, - произнес Календри, протягивая ей шляпку.

Катрин расслабленно следила за появляющимися на палубе пассажирами. Опершись на поручни, она позволяла ветру свободно трепать ее распущенные волосы. Внезапно девушка напряглась и только огромным усилием воли сохранила бесстрастное выражение лица – на палубу вышла инквизитор. С трудом отвернувшись от серой повязки, Катрин поспешно устремила взгляд на море. Слегка поморщившись, она прикрыла глаза – все-таки солнце причиняло ей некоторые неудобства – и, задумавшись, решила вернуться в каюту. Однако, не желая вызывать никаких подозрений, она осталась на палубе.
Незаметно поправив платье, она продолжила наблюдать за пассажирами. Холодно посмотрев на определенно страдающего морской болезнью священника, девушка вздохнула. Кажется, плаванье обещало стать весьма и весьма непростым. Катрин ощупала языком слишком медленно исчезающие клыки – придется, видимо, ей поменьше улыбаться в ближайшие дни. С такими мыслями девушка немного наклонилась, подставляя лицо соленым морским брызгам, и снова расслабилась.

Жорж снова остановился у борта, на сей раз, оглядывая выбирающихся на солнышко пассажиров. Его глаза с любопытством скользили с лица на лицо. И когда он хотел было снова обратить взгляд на море, на солнце блеснула огненно-рыжая прядь волос. О Боги, как давно он не видел ничего подобного. Только одна женщина в его жизни обладала такими волосами. Но как же давно это было… 20? 30? Лет назад… Сейчас волосы Сандры, наверное, уже не сияли той молодостью и роскошью… седина должна была посеребрить их…
Симона, обладательница чудесных волос, находилась спиной к Жоржу и не подозревала о буре, охватившей все чувства врача.
Тогда он был совсем молодым, и его карьера доктора только начиналась, ему встретилась очаровательная Сандра Верринджер. Какой у них был бурный роман…
Доктор даже немного покраснел от охвативших его воспоминаний. Но она исчезла из его жизни так же внезапно, как и появилась, оставив недописанной эту страницу его истории. Жорж всеми силами старался больше не думать о ней, слишком это было больно. Со временем она стала просто чудесным образом в его памяти.
Но ни одна женщина так больше и не смогла увлечь его, и он полностью отдался работе.
И вот, перед ним женщина с такими же волосами, как у Неё… Стоит ли говорить, что происходит в его сердце?
Тем временем девушка, видимо почувствовав на себе взгляд, обернулась.
Колени Жоржа подогнулись, он перестал замечать всё вокруг и видел только бездонные зелёные глаза… как у Неё… и губы и точёные черты лица, всё… как у Неё.
«Но она так молода…. Это не может быть Она… Да к чёрту!»
- Сандра?!Сандра Верринджер?! – Жорж спешил к Ней, постукивая тростью по палубе – Сандра, это Вы?

Серина прогуливалась по палубе, молча наблюдая за разношёрстной публикой. Она спустилась в свою каюту - простую, но отделанную со вкусом. На кровати лежала волчица и, видимо, делала вид, что спит. Девушка достала из сумки письмо, которое пришло ей вчера. Это было письмо от сестры:
"Доогая Сер. Я не стала бы тебе писать, зная твоё отношение к такого рода общеню, если бы не некоторые непредвиденные обстоятельсва. Несколько дней назад погибли Коран и Брэк. Несчасный случай в горах. Так по крайней мере считается, но я не верю, что король харшини может просто так погибнуть в горах." Серина слегка злилась на кузину. Погиб её брат, а в словах не чувствуется даже сожаления. Но что взять с харшини, которые вообще не способны чувствовать ничего больше лёгкой густи. Слава богу, сама она была полукровкой. На этой мысли Серина продолжила читать письмо.
" Теперь ты должна быть королевой. Знаю, ты не хочешь, но ничем не могу помочь. " Дальше девушка не стала читать, да и вряд ли там было что-либо очень интересное.
Серине было больно и одиноко. Вот так в одночасье погибли два самых дорогих для неё человека - брат и любимый. Она не могла плакать - спасибо харшинской крови - но и того, что она чувствовала сейчас было вполне достаточно.
Девушка снова вышла на палубу. Письмо так и осталось лежать на полу каюты.

Ах, Назгарова жратва! Ну, почему так тесен этот распроклятый мир под этим распроклятым Щитом? Почему порядочная, скромная женщина шагу не может ступить, чтоб на наткнуться на брошенного любовника?!
Но досада не мелькнула даже тенью на лице Симоны, из которой столетья сделали отличную актрису.
Быстрый взгляд через плечо: к кому обращается этот почтенный пожилой господин? Затем -- удивленно расширившиеся глаза: ах, это вы мне?.. И мягко, без укоризны:
-- Простите, сударь, но моя фамилия Велье. Симона Велье, к вашим услугам.
И робкая, почти извиняющаяся улыбка. Правильно. Мы, простые компаньонки, не хамим уважаемым господам, даже если те заговаривают с нами, не будучи представленными...
Глядя на сконфуженного, растерянного доктора, Симона внезапно почувствовала легкий укол раскаяния и добавила:
-- Впрочем, фамилия Верринджер мне знакома. Кажется, с материнской стороны в семье есть какие-то Верринджеры. Но я плохо знакома с этой ветвью нашего рода. Понимаете, мамина родня была против ее брака...
"Дура! Зачем ты это сказала? Тебе бы промолчать -- и бедняжка Жорж все плавание смущенно обходил бы тебя по другому борту... Идиотка, ты забыла одно из своих правил: хоронить прошлое и уходить не оглядываясь!"

Девушка заговорила, и волшебство перед глазами Жоржа рассыпалось на мелкие кусочки. Да, перед ним была обаятельная юная особа, безумно похожая на Его Сандру. Но слишком уж девушка была покорна, слишком безропотна, чтобы быть Ею.
Жорж спрятал разочарование со своего лица и поклонился рыжеволосой.
- Простите старого дурака… - он весело улыбнулся, - Даже ведь не представился. Я – Жорж Сфарал, врач. Вы мне очень напомнили мою давнюю… знакомую. Она, наверное, ваша родственница…
И всё же врач не перестал удивляться поразительному сходству. Теперь, когда он снова увидел образ Сандры, вспомнил всё до мельчайших подробностей, он не мог не думать о Ней. Молчание затянулось и Жорж обнаружил, что уже некоторое время просто отстраненно смотрит на Симону.
- Ещё раз простите за беспокойство, но, надеюсь, Вы не держите на меня зла? Я весьма рад нашему знакомству. И… простите мою дерзость… у Вас чудесные волосы.
Пусть это была не Сандра, но, по крайней мере, он мог смотреть на это, столь похожее лицо и вспоминать, как любил запускать пальцы в шелковые пряди её огненных волос.

Созник для Ирэн нашелся довольно быстро...
К инквизитору с другой стороны палубы подошла девушка, вся в черном. На ее рукавах были вышиты руны, удобные кожанные штаны были украшены серебряными нитями. Удобные высокие сапоги с мягкими шпорами-видимо она любила верховую езду. Девушка сняла круглополую шляпу и кивнула головой.Черные, цвета вороного крыла волосы были собраны в конский хвост. На руках были черные перчатки со знаком Ордена Инквизиции.
-Приветствую! Я рада видеть на палубе этого корябля еще одного члена нашего великого Ордена и была бы очень рада с вами познакомится. Мое имя Дрейдре.

Симона стояла у борта, размышляя о невезении и о своем идиотском поведении. При этом она рассеянно мурлыкала про себя:

Эй, шуми-гуляй, братва!
Хохочите, девки!
Мы -- Назгарова жратва,
От зерна отсевки.

Всё на свете -- трын-трава,
В проповедь не верим.
Мы -- Назгарова жратва,
В рай закрыты двери.

Что нам черная молва?
Не для нас забота!
Мы -- Назгарова жратва,
Палачу работа...

Внезапно женщина с ужасом осознала: во-первых, она не мурлыкала, а напевала вслух -- негромко, но вполне разборчиво. Во-вторых, в пределах слышимости стоит один из пассажиров -- тот, пожилой, похожий на моряка...
Разобрал он слова или нет? А если разобрал -- известно ли ему, что это не просто грубая портовая песня, а что-то вроде гимна и пароля лэйтарских пиратов и контрабандистов?

Ляфса расправила крылья, но прежде убедилась, что ветер не достаточно силен, чтобы унести ее в море и мягко спланировала на палубу. Дракон была довольно своевольна и могла просто исчезнуть, уйти, не предупредив Эллин, хотя, должно быть она это заметила, но кто знает, порой эти люди такие странные окунаются так глубоко в свои мысли, что не видят ничего даже перед носом. Дракон быстро побежала по палубе, цокая о пол коготками, ловко маневрирую между ног моряков, пассажиров и прочего люда на корабле. Первое что бросилось Ляфсе в глаза и повергло ее в ужас, так что дракон остановилась, были два Инквизитора.
- Откуда на одном корабле, два инквизитора? Что за бред? А..а может у меня в глазах двоится? Хотя нет, быть такого не может, они ведь совершенно разные внешностью, только одежда одинаковая, так что со мной все в порядке! Что же это значит? Почему их двое?– карликовые драконы на протяжении всей своей жизни задавались самими разными вопросами, которые бы никогда не заинтересовали людей, что, пожалуй, и правильно, потому что бывали вопросы, совсем не имеющие никакого значения.
- Это значит – продолжила свои размышления Ляфса, - что на корабле слишком много магов! Вот, и они их будут отлавливать! Ох, Бог Всех Драконов, надеюсь меня они не тронут!
На самом деле Богов у драконов не было, они в них просто не верили, а верили лишь в свое могущество и власть. Но Ляфсе понравилось, как люди порой обращаются к богам, упоминают их в разговорах, создают устойчивые выражения, и поэтому придумала себе такую незатейливую фразу. По правде сказать, карликовые драконы оригинальностью мало когда отличались.
А еще, мало кто когда – нибудь слышал голос драконов по настоящему, только в своей голове. Порой даже, поговаривали, что драконы не умеют говорить. В основном они просто вталкивают фразы в головы собеседника или собеседников, и разбирайся потом, где твоя мысль, а где мысль дракона.

Пожилой моряк не изменил позы, его глаза все так же были устремлены вдаль за горизонт. Но губы его шевельнулись, и он тихо пропел:

Ветер, подхвати слова
Вольного народа!
Мы - Назгарова жратва!
Воля и свобода!

Умолкнув, он внимательно поглядел на Симону и еле заметно усмехнулся.

Да чтоб бедняжке Симоне в трюм провалиться! Ну, влипла! Теперь ее примут не иначе как за переодетого в юбку Ричарда Граймса, капитана "Золотой иглы"... А вот мы сделаем смущенную физиономию воспитанной барышни, у которой случайно вырвалось непристойное словцо... Потому как если этот певун -- из береговой охраны или из вольных охотников за преступниками, то он может стукнуть капитану, что на борту -- сомнительная личность. Мало ей инквизиции!
Ведь никому не объяснишь, что ее опыт общения с пиратами... м-м... несколько устарел. Годиков этак на сто пятьдесят. Поплавала он тогда на борту легендарного фрегата "Огненный рассвет". Про ее капитана, Черного Коршуна, до сих пор баллады поют. А что был этот птах распоследним хамом и никудышным любовником -- это уж касается только Симоны -- тогда Селии Вейл. Зато Коршун научил ее прекрасно стрелять. И еще привязалось на всю жизнь его любимое ругательство...

Капитан спокойно наблюдал за всем происходящим. Боцман и старпом отлично знали свое дело, ветер - лучше не придумаешь - сильный ровный фордевинд. Лангур подошел к рулевому, проверил показания компаса. Он был уверен, что курс верен, но команда должна видеть - капитан за всем следит. Работы в такую благодать для матросов немного и они все куда-то исчезли, осталась только вахта.

В очередной раз обведя взглядом горизонт, Сенджел отправился на бак. Хороший ветер, спокойное море, но что-то неуловимое беспокоило капитана... Он посмотрел на пассажиров. Обычная сухопутная компания, чего им только в каютах не сидится - вылезли на палубу... А, впрочем, не все... Наметаный взгляд выделил бывшего моряка, да и одна леди явно в море не впервые... Ладно, тем лучше - хоть с ними возни не ожидается.

Услышав очередную склянку, он прикинул время и объявил:
- Дамы и господа! Через полчаса в кают-компании подадут обед. Впрочем, если пожелаете, его могут принести и вам в каюту.

Постояв на палубе еще немного, он спустился вниз, к себе...

Серина смотрела на спокойные волны. Длинный светло-серебристый плащ развевался за спиной. Девушка оглянулась, на палубе стояли двое инквизиторов. Не самая приятная компания для плавания, конечно, но выдержать вполне можно. Серина уже и не помнила, когда в последний раз пользовалась магией.
Магия была её частью, от которой харшини была вынуждена отказаться.
Внезапно девушка вспомнила о письме, оставшемся в её каюте. Не дай Бог, на него напорятся инквизиторы, хотя с какой стати они окажутся у неё? Серина развернулась и довольно быстро пошла вниз, к себе.

Спохватившись, Симона вспомнила о своих обязанностях компаньонки. Поспешно найдя взглядом Элин, она подошла к девушке и, не слушая возражений, набросила ей на плечи плед.
-- Холодно, барышня! Храни боги, еще простудитесь, что я вашему отцу скажу?.. Да, вы не забыли, что перед отплытием обещали вашей тетушке? Что каждый день мы будем заниматься тайгурским языком!
Перехватив несчастный взгляд, который Элин бросила на том "Тайгурских летописей", Симона заговорщически улыбнулась:
-- А мы слова нарушать не будем. Обещали каждый день заниматься -- значит... Ну-ка, повторите за мной: "эйласса" -- море... Великолепно! У вас чудесное произношение! На сегодня урок окончен!
Симона села в стоящий неподалеку шезлонг и раскрыла "Летописи", время от времени бросая поверх страниц короткие взгляды на пассажиров.
И книга оказала ей большую услугу -- помогла скрыть смятение, когда мимо, разговаривая, прошли две женщины в одежде инквизиторов...
Сразу две, подавись обеими акула! Да что ж это за бригантина -- инквизиторов больше, чем корабельных крыс! Может, весь Верховный Синклит решил махнуть в путешествие?
Но даже в этот миг Симона не жалела, что попала на борт "Морского странника". Слишком важна была для нее добыча, ради которой женщина отправилась в путь.
Важна, как жизнь...
Собственно, это и было спасением ее жизни!

Рассеянно благославив женщину, Ирэн вновь погрузилась в размышления, как вдруг... инквизитор! еще один, точнее одна.
- Мои приветствия! Ирэн тепло улыбнулась, хотя только она одна знала, с каким трудом ей это удалось - Ирэн терпеть не могла лицемерие и фальшь.... а вот теперь сама прибегала к уловкам... потому что увидеть еще одну инквизиторшу на борту она явно не ожидала... да и не желала. Соперница... возможная - но соперница. Или она что-то знает? Доподлинно? Значит, ее интуция не подвела ее и в этот раз? Но это же прекрасно, просто великолепно.
- Мое имя Ирэн Грей - представилась она и улыбнулась уже вполне искренне - так обрадовали ее сделанные выводы.
"Никогда не направляй свое внимание на определенный объект - ты должна замечать все вокруг" - так наставлял ее учитель. И Ирэн запомнила... Хотя сейчас ей помогло даже не зрение, а слух и реакция. Она заметила, как моряк послал женщине, которую она благославила недавно, странный взгляд... заговорщеческий? Да, скорее всего. "Странная она какая-то... надо внимательно следить за ней"
Инквизиторы прогуливались по палубе, разговаривая об Ордене - проблемах, путях решения, перспективах....

Моряк внимательно оглядел капитана, отмечая все, даже самые незначительные мелочи. При этом выражение задумчивой усталости все так же отражалось на его лице... да оно вообще не покидало это лицо.
Убедившись, что пассажирка, напевавшая милую песенку, предпочла сделать невинный вид и скрыться, моряк тщательно оглядел ее, как и капитана. Затем он подошел к фальшборту и оперся локтями, разглядывая море.

После встречи с Симоной, прогулка Жоржа утратила всё свою безмятежность.
Ко всему прочему врач увидел двух инквизиторов, присутствие которых обычно не заканчивается ничем хорошим. И хоть Жорж теперь наверняка был в розыске, присутствие этих двух представительниц власти, не только не испугало доктора, но и просто вызвало его безразличие. «Сдался им старый врач». Он отвернулся от инквизиторов и стал искать успокоения своих растрёпанных чувств в белых барашках морских волн.

Когда колокол зазвонил к обеду и все потянулись в кают-компанию, Симона обнаружила, что ее соседка за столом -- кареглазая инквизиторша, от которой она получила благословение. Ее коллега сидела на другом конце стола.
Новая шутка судьбы, чтоб Симоне кусок в горло не полез? Или... или возможность вызнать что-нибудь о целях этих свирепых красавиц?
Симона с приветливой улыбкой обратилась к соседке:
-- Передайте мне соль, Святая Сестра... Благодарю вас... Я, по правде сказать, не думала, что выйду к столу, боялась морской болезни. Мне столько про нее рассказывали... но ничего, обошлось... Вы-то, наверное, этого не боитесь, в вашей профессии приходится много путешествовать, верно? Ах, какая благородная и романтическая у вас жизнь! Я когда-то сама мечтала о серой повязке на лбу, но отец был решительно против. Он считал, что дело женщины -- дом и детишки, а магическую мразь и всяких там оборотней должны ловить мужчины... Правда, устаревшие, провинциальные взгляды? Он меня выдал за троюродного брата, его фамилия тоже была Велье... ах, я не представилась -- Симона Велье... А этот идиот -- не отец, конечно, а муж -- промотал все деньги и покончил с собой... и теперь я вынуждена стать компаньонкой Элин Фаланги... она милая барышня, но скучная жизнь, ах, какая скучная...
И Симона поглядела на собеседницу чистыми, доверчивыми зелеными глазами.

Обед проходил весьма и весьма обычно. Даже как-то скучно.
Календри старался не налегать на еду (О Вилиан Всемогущий! Не умру же я от голода - это смешно!), чтобы не провоцировать и без того не очень сильный желудок. Поэтому "трапеза" хорошенько сдабривалась активным головокручением, так как священник пытался сделать невозможное - осмотреть всех пассажиров.
Интересно, мелькало в голове священника, симпатичная молодая женщина с огненно рыжими волосами, видимо, подруга (или нет?) той девушки с драконом. По крайней мере вместе Календри их видел. Смотрим дальше: инквизитор... вот как... Интересно, интересно... А что у нас справа? Инкви...
Рот пришлось закрывать рукой - сам он закрыться был не в состоянии.
Два инквизитора на одном корабле, эта мысль невольно заставила Календри вздрогнуть. Неужто из занесло сюда случайно? Не верю! Надо бы как-нибудь уловить момент и поговорить с "Сестрами по цеху". Все-таки Священные Ордены Щита и Инквизиции в своих взглядах на мир едины.
Ладно, Атриан с ними, с этими инквизиторами. И, дабы отвлечься от тревожных мыслей, священник принялся за еду.

Ляфса была удивлена тем, что ей отвели отдельное место за столом, отдельную тарелку и даже отдельный стул. Хотя все равно, дракону пришлось взобраться на стол, как бы некрасиво это не смотрелось, - есть то ведь хочется. Взобравшись, она воззрилась на тарелку с едой.
-О Бог Всех Драконов, рис! Драконы не едят рис! – возмутилась Ляфса, ненароком втолкнув эту мысль всем окружающим, так словно она это не подумала а прокричала на весь корабль.
Отвернувшись от своей тарелки, дракон посмотрела в соседнюю и обнаружила там тот же самый рис. Ляфса удручающе вздохнула.

* * *

Стемнело. Вместе с солнцем пропал и ветер, и судно стало постепенно замедлять ход, а паруса повисли на мачтах.
Беззвездное небо отражалось в воде, превращая океан в зловещего вида черную пропасть. Единственным признаком, по которому можно было отличить его от дыры – это маленькие, еле заметные блики от тусклого лунного света, которые скользили по гребням волн, исходивших от бригантины. Странно было то, что луна вовсе не отражалась в воде, словно и не вода это вовсе, а темный бархат, застеливший поверхность океана. Жуткое время суток, скажу я вам, ночь, особенно в открытом океане.

Симона вышла на палубу -- подышать воздухом перед сном.
Она с удовольствием вспоминала разговор за обедом. Конечно, собеседница больше отмалчивалась, но хоть имя свое назвала -- Ирэн Грей. Интересно, удалось ли произвести на нее впечатление безвредной идиотки? Ой, вряд ли! Взгляд острый, проницательный...
Под большим фонарем в кресле на палубе сидел Жорж. Симона благовоспитанно кивнула ему и отошла в сторонку.
Переживает... надо же, а ведь почти тридцать лет прошло... или меньше? Может, двадцать семь?
И женщина допустила ошибку: начала вспоминать...
Эти карие глаза, такие же измученные -- но не безнадежной тоской о прошлом, а изматывающей усталостью... Они тогда почти закрывались на ходу, бедные глаза...
Правильно, как раз двадцать семь лет назад и был в Нарэне Лютый Мор.
Из каких заморских краев приплыла в порт проклятая болезнь? Ох, и развернулась же она в городских трущобах!
В Нарэне было двое врачей (настоящих, гильдейских, знахари-то не в счет). Один -- пожилой, с громким именем и солидной практикой -- тут же перебрался в свой загородный дом, лишь изредка возвращаясь в город на вызовы к знатным и богатым пациентам.
А второй -- недавний ученик, лишь полгода назад допущенный в Гильдию Целителей -- остался. И по двадцать два часа в сутки бился со смертью, вытаскивая у нее из пасти нищих, бродяг и прочий сброд, от кого и гонорара-то не увидишь...
Симона помнит, как лила на руки молодому врачу из кувшина воду с уксусом, чтобы убить заразу. И тот, подняв красные от бессонницы глаза, сказал ласково и чуть виновато: "Держись подальше, девочка, чтоб не пристала к тебе эта пакость..."
А Симона -- Сандра! -- в голос закричала: "Не хочу держаться подальше! Я люблю тебя!.."
Захваченная воспоминаниями, Симона Велье безотчетно поднесла руку к шее и откинула назад волосы тем дерзким, вызывающим жестом, который так восхищал когда-то Жоржа.
И лишь увидев, как отразился этот жест на лице пожилого врача, она поняла, как это было неосторожно. И как жестоко.

Ирэн тоже вышла на палубу - не в каюте же сидеть, на самом-то деле? Так не только никого не разоблачишь, но и, того и гляди, умрешь от скуки. А общаясь с людьми, можно было по крайней мере послушать новых сплетен - и о высокорожденных, и о дворянах. А если повезет - то и пассажирах бригантины можно будет узнать немало - хоть и придется потом разбираться, что правда, а что - домыслы, придуманные завистливыми сплетниками обоих полов.
Да и потом - так приятно было смотреть на волны, медленно и лениво играющие с судном, на спины дельфинов, вечных спутников кораблей.
Инквизиторша, оглядевшись, заметила свою новую знакомую, как раз ту самую, внушившую ей наибольшие подозрения Симону.
- Добрый вечер, как вам ужин? - вежливо обратилась к ней Ирэн - не желаете ли поговорить на любые отвлеченные темы?

Симона, застигнутая врасплох, тревожно подобралась -- но внешне ничем не выдала своего замешательства.
Она не ведьма, не ведьма, не ведьма... Ей незачем бояться эту инквизиторшу, с которой только что довелось так мило побеседовать за обедом.
-- Ужин? -- учтиво ответила она. -- Неплох, если нас не собираются все плавание кормить одним рисом... А могу ли я спросить: чем эта скромная бригантина заслужила такую честь -- нести на своем борту сразу двоих инквизиторов, да еще и видного священника Ордена Щита... он, если не ошибаюсь, за обедом сказал о своем высоком сане... или раньше где-то, уж и не помню...

Несколько часов ранее.
Итак, познакомившись с инквизиторшой на палубе, Дрейдре сидела за столом и рассматривала других. Справа от нее возмущалась драконица,которая потом тоже заглянула вв ее тарелку.
-А почему драконы не едят рис? А что ты ешь?-Дрейдре хотела показаться приветливой этой маленькой драконице и потому слегка повернулась к ней, начиная разговор.
Ирэн вышла из-за стола. Секунду подумав, следовать ли за ней или нет, девушка решила, что нет. И снова повернулась к Ляфсе.

Настоящее время.
Нет ничего скучнее, как просто валяться в каюте и смотреть в потолок.
Она покачивалась на койке в такт бригантине,читая книгу.
Да, за целый день Дрейдре устала. Такой длинный день и так мало сделано. Познакомилась с инквизитором-хоть это радует.
Она многозначно хмыкнула, продолжая углубление в чтение. Книга снаружи была заклеена черной бумагой, так, чтобы не было видно названия.

Серина была на ужине, хотя к еде даже не притронулась. Просто не хотелось есть, да и ушла она оттуда довольно быстро - ужин в присутствии инквизиторов особого восторга у неё не вызывал.
Спустились сумерки и ветер почти стих. Серина стояла у борта, опёршись о него руками. Не хотелось возвращаться. Она, конечно, знала, что займёт когда-нибудь трон, но не сейчас. По крайней мере через несколько веков.
Было очень больно и плохо. Хотелось плакать как ребёнок, но она не могла и от этого становилось ещё хуже.
Но нельзя теряться. Она харшини, а это значит, что попадись она инквизиторам... Уже одно это было для них прекрасным предлогом. Харшини почти не нужно учиться, не нужно пробуждать в себе силу - она их часть и с годами только растёт.

Инквизиторша оказалась, несмотря на молодость, особой не наивной и отнюдь не болтливой -- не ответив на вопрос Симоны, свела беседу к пустякам. Поэтому Симона вскоре сослалась на легкую головную боль и извинилась перед собеседницей, сказав, что ей пора спать...
На самом деле возвращаться в каюту совершенно не хотелось. А если и была усталость, то сразу же пропала, едва Симона увидела у борта темный силуэт -- и догадалась, кто это.
Сердце тревожно застучало. Ой, не будет путешествие спокойным, раз на борту этот человек! Как он днем песенку-то подхватил!
Вроде стоит спокойно, не говорит и не делает ничего угрожающего... а от него, словно круги от брошенного в воду якоря, расходится ощущение смутной опасности...
За свою долгую жизнь Симона развила в себе острую, почти звериную интуицию -- и научилась ей доверять.
Надо бы поговорить с этим человеком. А то потом (ну, если закрутятся непредвиденные события и пассажиров пригласят прогуляться по доске) поздно будет орать: "Я хорошая, я своя, я полтора века назад с Черным Коршуном на абордаж ходила..."
И, подчинившись этому внезапному толчку, Симона чисто и точно просвистела четыре коротких, отрывистых ноты. Сигнал лэйтарских контрабандистов: " Будь на-че-ку!"

Услышав сигнал, моряк оглянулся на Симону. Его лицо было спокойно, как и всегда, но вот в глазах светился интерес. Ага, милая девушка не просто так всякие песенки распевает. Контрабандистка? Или просто его проверяет? Чем Назгар не шутит... Ладно, как говорится, "Смелость берет галеоны".
- Хм... леди неплохо осведомлена. И кого же мне опасаться? - Он слегка усмехнулся.

Ага, он намерен вести беседу без экивоков? Ладно, поглядим... Но Симона знала: в беседе выигрышная позиция не у того, кто отвечает на вопросы, а у того, кто их задает.
-- Опасаться? -- весело приподняла она рыжие брови. -- Да разве такой бравый господин... э-э, явно моряк... может кого-то опасаться?

- И тем не менее, сигнал насторожености, опасности. - Ответил моряк. - Интересно, леди... Симона Велье, если я не ошибаюсь. Не удивляйтесь, у меня хороший слух и не менее хорошая память. Я много чего знаю уже о тех, кто сейчас находится здесь, на "Морском Страннике". Что касается меня - Хангенс ван Тодзинген, бывший первый помощник на вольном торговом бриге "Летучая рыбка".

-- "Бывший" -- как это печально звучит! -- откликнулась Симона. -- Но до чего же плохо я разбираюсь в людях! Я была готова идти на спор, что мой собеседник -- капитан... а оказалось -- первый помощник...
На миг Симона поколебалась: выждать или воспользоваться удобным случаем?
Нет, тянуть нельзя. Наверняка этот человек не увеселительную поездочку совершает. Неведомое и опасное будущее словно клубилось вокруг седовласого моряка -- и в любой миг могло принять реальные очертания. Завтра. Или даже этой ночью...
Симона одарила собеседника самой простодушной улыбкой из своего арсенала:
-- Ах, я просто преклоняюсь перед моряками! Знаете, когда я жила в Лэйтаре... вам приходилось бывать в Лэйтаре?.. Ой, правда, глупый вопрос... Я там знаю многих: состояла в совете прихожан, собирала пожертвования на ремонт церкви...
Самое смешное, что Симона говорила правду. Она действительно состояла в совете прихожан и собирала деньги на ремонт исторической церкви. Той самой церкви, где двести лет назад Гервасий, епископ лэйтарский, отлучил от церкви Морское Братство -- пиратов и контрабандистов. В весьма резкой проповеди он назвал их, помимо прочего, "Назгаровой жратвой". Морские Братья приняли вызов -- и с тех пор именно так себя и именуют...
Женщина продолжала так же простодушно:
-- Знаете, щедрее всех подавала не знать, а простые люди. Например, некий почтенный рыбак Лестер Рок. Или забавный чудак, которого все называли Медведь-Шатун. Или уважаемая пожилая женщина Мэри Крог, этакая общая мамаша... Или... -- Симона сделала паузу и кинула последнее имя, словно козырь из рукава. -- Или Гийом Бреве.
Вот. Решилась. Сказала. Если первые три имени в Лэйтаре известны любому уличному мальчишке, то последнее слышала только контрабандистская "верхушка".

Ага, девочка не промах. И похоже, что из контрабандистов. Гийома Бреве знает, надо же... интересно, интересно. Продолжим.
- О да, слышал. Хотя и несколько удивлен. Чтобы Гийом Бреве занялся благотворительностью? Это что-то новенькое. Он, говорят, парень прижимистый, да и с верой у него все в порядке - сам Назгар благочестивей.
А ведь умна. И весьма умна: чует, что не простым старпомом он моря бороздил. Такую просто так не проведешь. Ну что же, поглядим.

-- А теперь, -- потупила глазки Симона, -- я устроилась компаньонкой к барышне Элен Фаланги. И очень, очень забочусь о своей хозяйке. Сами понимаете, сударь: если допущу, чтобы что-нибудь случилось с барышней или... или с ее багажом... это не только ляжет несмываемым пятном лично на меня. Это еще и безмерно огорчит тех уважаемых людей, которые позаботились о рекомендательных письмах для меня. Так что мне остается только молить Бога Богов Вилиана и владычицу морских ветров Астис, чтобы юная госпожа осталась невредимой в опасном плавании... ну, и я тоже...
Симона вскинула на моряка глаза и добавила жестче:
-- Хотя о своей безопасности я как-то отвыкла молиться!

Жорж стоял на палубе, прикрыв глаза и подставив лицо морскому ветерку. Он делал ровные глубокие вдохи, позволяя просоленному воздуху наполнять его легкие. Наконец-то Жорж смог привести мысли в порядок и прийти к душевному равновесию. Шум моря, легкая качка палубы под ногами...
Врач открыл глаза и устремил взгляд в недосягаемый горизонт.
Спокойствие... Он наслаждался этим мгновением...
На палубе кто-то беседовал и звуки голоса привлекли внимание Жоржа. Врач повернулся на звуки и увидел Симону,
беседующую с каким-то мужчиной. Он не совсем понял почему, но ощутил укол ревности. Головой он, конечно же, понимал, что эта девушка не имеет никакого отношения к Сандре, но так странно было видеть её, столь похожую… и рядом с другим мужчиной. Он приложил усилие, чтоб не смотреть в их сторону.

Хм... защищает компаньонку? Видимо, девочка тоже не так проста. Надо приглядеться.
- Я тоже давно не молился о своем спасении. Уповать на высшие силы глупо. Не думаю, что им есть какое-то дело до Хангенса ван Тодзингена. Я верю только в море и корабль. Мой алтарь - штурвал. Да простит меня Инквизиция... или может не прощать, мне до этого нет дела. - Он рассмеялся, но глаза были все так же проницательно-спокойны.

-- Зря вы так, -- очень серьезно сказала Симона. -- Эти люди... уверяю вас, за ними немалая сила. Я не запугиваю, но... Ну, вы не погнали бы судно прямо на рифы, чтобы доказать, что вы такой бесстрашный и рифов не боитесь?
Внезапно она нервно облизнула губы и сказала напрямик:
-- Конечно, бывают ситуации... когда говорят не духовные тексты, а клинки... и когда выясняется, что у служителей инквизиции кровь того же цвета, что и у нас, грешных... Такое редко, но бывает. -- Она чуть помолчала и продолжила: -- Это судно... оно выглядит таким безопасным, его пассажиры так беспечны... Только мне, идиотке мнительной, все кажется, что на борту вдруг начнется нечто... м-м... неожиданное!
Жаль, в темноте моряк не сможет увидеть ее вопросительный взгляд. Но, может, голос скажет больше, чем слова...
Сейчас Симоне очень хотелось, чтоб этот человек хоть немного приподнял забрало своей невозмутимой насмешливости.

Ну ничего ж себе... милая девочка, а уж какая сообразительная... Ох, не нравится это. Надо бы осторожнее...
- Все может быть. - Его лицо приобрело вид задумчивости. - Мало ли, кто находится в команде - особенно если учесть, что часть ее нанята перед самым путешествием. Возможно, что кто-то из пассажиров вовсе не так прост. Все может случиться. Особенно если учесть, что корабль этот хорош. Легкий, быстрый, крепкий... построен на верфи "Лезье и сыновья", не иначе. По обводам узнаю, да и такелаж золотой нитью только они переплетают.
Он немного призадумался.
- И тем не менее, я думаю, что леди - Он сделал ударение на это слово - в эту ночь может спать спокойно. С ней, либо ее воспитанницей не случится беды. Можете звать это предвидением... я считаю это даром Моря.
Хангенс как бы невзначай коснулся груди. Там, под одеждой, скрывалось то, при виде чего вся инквизиторская братия немедля ополчилась бы на него. Небольшая татуировка в виде двуж волн и ока между ними. Это был особый знак, показывающий, что владелец его отдал свою душу морю. Такие люди не становились магами, ведунами или кем-то подобным. Но они пользовались расположением у моря и кораблей. Инквизиция же все равно таких не жаловала, посему знак этот был тайным.
Ладно, если эта девочка действительно так умна, она поймет его слова. И жест тоже.

Симона удовлетворенно кивнула -- она поверила этому человеку. Но оставался еще один вопрос, который царапал ее, не давал уйти и уснуть спокойно.
-- Знаете, капитан, -- Симона продолжала именно так называть ван Тодзингена, -- что еще успокаивает меня в этом плавании? Присутствие на борту одного из пассажиров... -- Она чуть помешкала, подбирая слова. -- У моряков опасная жизнь. Рискну предположить, что господину капитану доводилось бывать в морском сражении... возможно, и не раз. А не приходилось ли ему после боя своей рукой добивать раненых друзей, чтоб не мучились? Ну, просто потому, что ничем им не помочь... И знать при этом, что какой-никакой лекарь, возможно, сумел бы вытащить раненого из клыков у смерти -- да где ж его возьмешь, лекаря?.. Я это к тому, что мне совершенно случайно известно: один из наших спутников -- некий Жорж Сфарал -- не просто лекарь, а целитель милостью богов. Пока с ним все в порядке, любые опасности морского путешествия могут стать менее грозными... Ценный попутчик, не так ли?.. Впрочем, я, вероятно, утомила господина капитана своей женской болтовней... Спокойной ночи, сударь!

Ляфса медленно и неторопливо брела по палубе, вдоль борта. Скука совсем замучила дракона и совершенно не хотела отступать, наваливаясь на бедную Ляфсу все сильнее. Тогда, она принялась вспоминать, что же сегодня было примечательного. Обед, разговор с инквизитором о рисе.
-Хм, интересно конечно, с чего это вдруг драконы должны есть рис, люди ведь крысок не едят? Не едят. Почему мы должны есть рис? – спрашивала сама себя Ляфса, стараясь разобраться в этом занимательном вопросе, - конечно драконы крысок тоже не едят, но это уже не важно совершенно, главное, что мы терпеть не можем рис. – Довольная своим объяснением, Ляфса расплылась в улыбке. Все-таки как же ловко у нее получается с разъяснениями и главное логично все. Дракон была довольна еще некоторое время, но когда вопрос о еде исчерпал себя, скука вновь дала о себе знать.
Ляфса остановилась, повертела по сторонам головой и увидела одиноко стоящего Жоржа. «Может ему тоже скучно?» - подумала дракон и легкой рысью побежала к лекарю. Дракон боялась взлетать, поэтому, чтобы привлечь внимание подергала мужчину за штанину и уставила красные глаза-бусинки на Жоржа.

Жорж задумчиво смотрел в даль, как вдруг его штанина зашевелилась. Он слегка вздрогнул и посмотрел вниз и его глаза встретились с любопытными глазками дракона.
- Ну ты меня напугала! Здравствуй, милое существо.
Врач присел на корточки и стал с интересом разглядывать дракона. Он протянул руку, чтобы коснуться лоснящейся шкурки.

- Спокойной ночи. - Хангенс чуть поклонился. - Я еще полюбуюсь пока на звезды... привык проводить ночи на палубе.
Симона ушла, а моряк остался у фальшборта. Задумчиво насвистывая какую-то незатейливую песенку, он вглядывался в горизонт.
Итак, эту Симону стоит запомнить. На всякий случай. И ее воспитанницу тоже. Мало ли... не хотелось бы, чтобы из-за них все сорвалось. Осталось немного.
Ничто не выдавало мыслей Хангенса. Его каменно-спокойное лицо даже не дрогнуло.