...Человек сидит на скамейке в парке. Сидит себе, никого не трогает, книжку читает. Красиво в парке. Пора золотой осени, многократно воспетая поэтами... только вот нет человеку дела до красот природы. Если присмотритесь Вы к нему, то поймёте, что и книгу он, на самом деле не читает - просто держит открытой, а смотрит - будто сквозь страницы, не видя слов, на них написанных, не внимая всмысл. Да и то сказать - судя по потрёпанности книжки, знает он её уже чуть ли не наизусть. Если, конечно, это его книжка...
Человек кладёт книгу на скамейку рядом с собой - не закрывая. И снова смотрит в пространство... и, если бы кто-нибудь прислушался, то смог бы услышать тихое бормотание:
- Завтра, да... наконец-то... как я устал ждать... завтра все узнают...
Но некому слушать эти слова, а если бы и услышали, то, скорее всего, просто прошли бы дальше, недоуменно пожав плечами - своих дел полно, в самом деле, некогда бред всякий слушать.
Человек встаёт со скамейки, подставляет лицо порыву прохладного осеннего ветра... и улыбается. Легко и радостно, как-будто принял, наконец, решение и смирился с его последствиями. Улыбается и - уходит, нескладный человек средних лет, в пальто, раздуваемом ветром... и только книга, забытая на скамейке, шелестит страницами и, наверное, обижается, что её бросили - после стольких лет. Вы знаете, ведь книгам тоже бывает обидно и больно. Но речь не о том.
...................

Был прекрасный осенний денёк. Такой, когда осень уже наступила, окрасив всю природу в золотой цвет, но и лето ещё не отступило, радуя людей тёплой погодой.
Именно в такой день Лена отправилась гулять в парк после занятий. Домой, где ждала девушку бабушка со своими проблемами, ей не хотелось, к друзьям тоже. Оставался парк. Любимый парк... Где всегда можно было найти успокоение, насладиться окружающей природой и... тишиной. Последнее было самым главным достоинством парка.
Присев на скамейку, Лена не сразу заметила книжку, лежащую на ней, но непроизвольно её рука провела по сиденью и наткнулась на какой-то твёрдый, прямоугольный предмет. В этом предмете девушка с удивлением узнала книгу Стивена Кинга "Бегущий человек". Заинтересовавшись (она всегда была любителем таких книг), Лена начала листать находку, не зная, что делать: взять или оставить здесь.
Внезапно её глаза увидели запись на полях книжки, такие записи люди делают думая о чём-то, желая законспектировать понравившеюся мысль или просто написать о чём-то, боясь, что в следующее мгновенье мысль ускользнёт от тебя. Запись гласила: "Завтра... всё случится завтра... наконец-то... это будет в кинотеатре *название* в 15.00"
Улыбнувшись себе, Лена твёрдо решила разузнать, что же такое "случиться завтра"....

На следующий день (пятница) .14.51:
- Дайте мне, пожалуйста, билет на сеанс в 15.00.
- 100 рублей.
- Пожалуйста.
- 7 ряд середина вас утроит?
- Давайте.
Ей было всё равно какое место, какой ряд, какой фильм, единственное, что ей интересовало это то, что должно было произойти. Любопытство кошку и сгубило.....


НРПГ: Прикл, как вы в скором времени узнаете о террористе и о людях, попавших в заложники. Действия мало. Разговор много. Прикл психологический, поэтому хочу сразу предупредить того, кто необдуманно бросается в любой прикл: нужно ли вам это? Играть будет тяжело - гарантирую.
Роли.
Террорист - Спектр28
Школьница Лена - заложник - я (то бишь Аграйнель)
Переговорщик - Соуль
Заложник - Дриада.
Заложник- Китти
Заложник - Акира
Заложник - Хельга

В данном случае кем будет заложник - придумывать самим игрокам.
Мастера два - я и Спектр. Указания, обоих мастеров равнозначны.
Писать в ЛС.

Добавлю, что первые посты - за заложниками... что понятно, впрочем) Требования по отыгрышу достаточно высокие. Особенно это касается диалогов - там , в качестве обрмаления реплики хотелось бы видеть минимум строк 6 ) Далее. Окружающая среда - интерактивна) Т.е. вы можете, например, попробовать оторвать спинку стула, поговорить с заложником-неписем. случайно оказавшимся рядом с вами... за окружающую среду и неписей играют, как всегда, бедные и несчастные ГМ-ы))Спектр.

о, кстати! Совсем забыл) Дамы, вы идёте всей толпой на фильм "Девятые врата")) По ссылке - рецензия... хотя это вам почти не пригодится.

Ветер ласково пробегал по лицу, развевая пряди слегка вьющихся золотисто-каштановых волос молодой ещё женщины, неторопливо шагавшей по бульвару. Тот же ветер водил хороводы горящих безумием осенних красок листьев, мерно опускавшихся прямо под ноги прохожих. Листья то взлетали и стайками устремлялись куда-то вперёд, подобно перелётным птицам, то сплетались в воронку, то словно замирали в ожидании нового порыва. Осень… время светлой грусти… время ностальгии. И стихов Александра Сергеевича, оживавших в косых лучах холодеющего осеннего солнца. С каждым годом они становились всё ближе и понятнее, всё глубже проникая в душу. В голове, точно как листья, роились мысли и воспоминания, навеянные встречей. На лице женщины застыла полуулыбка, выдававшая некоторое смятение и борьбу между желанием наслаждаться вот этим неповторимым моментом что-то ласково нашёптывающей осени и желанием полностью окунуться в образы, воскресшие после стольких лет забвения… «Как изменился этот человек… как изменились все они… хорошо это или плохо… скорее, хорошо… странно… мы были совсем другими, тогда ещё..» И мысли решительно унеслись в прошлое, рисуя сотни образов, наслаивающихся друг на друга: картинки и слова, музыка и лица, вкус вина и запах цветов и грима… и глаза, глаза, глаза…
Глаза её встретили афишу кинотеатра, находившегося чуть ниже на этой же улице. «Девятые врата». Ещё одна пошлая мистическая дребедень, коммерческая безделка с красивыми актёрскими лицами и телами. «В то время я ходил на все сеансы кино подряд, я пересмотрел всё» «Этого Вы бы точно смотреть не стали, господин гуру, не так ли? Но я уже давно выбрала другие двери»… Она посмотрела на часы. Половина третьего. До вечера время ещё было. В конце концов, мелкого из сада может забрать и Александр, корона не свалится. А сын должен видеть отца почаще. «Нужно купить поп-корн и колу, чтоб всё по-настоящему». В уголках глаз проснулись озорные чертята, в движениях вдруг появилась порывистость. Сейчас она никак не была похожа на степенную 30-летнюю семейную даму.
Расположившись поудобнее на месте, указанном в билете, она принялась рассматривать остальных зрителей, наслаждаясь атмосферой ленивого ожидания. Наконец свет погас, на экране появились рекламные ролики.

Человек сидит в кресле кинотеатра. Седьмой ряд, почти напротив центра экрана - идеальное место для просмотра, вы не находите? Сидит себе, улыбается, наслаждается фильмом - он уже смотрел его, но это не мешает получать удовольствие от динамичных сцен, от великолепной музыки и хорошей игры актёров. Сидит и ждёт. Ждёт своего часа. Но пока этот час не настал - просто получает удовольствие от фильма. Он всегда это умел - отбросить сомнения и терзания и просто жить. Всё равно до часа Х ещё довольно далеко - так к чему ежесекундно поглядывать на часы, будто эти взгляды ускоряют ход стрелок? Вот именно - ни к чему. Так что живём - пока можем. Пока - можем.

Это, действительно, был один из любимых фильмов Дмитрия Павлова, который и являлся тем самым человеком. Не самый любимый, правда, фильм, но уж точно - в первой тройке. Жаль, что в кинотеатре идёт не тот же "Ворон", скажем, но тут уж ничего не поделаешь. Слишком старый фильм, и не будет его никто крутить в кино. Усмехнувшись уже много раз виденной сцене, Дмитрий достал из пакетика, купленного перед сеансом в ближайшем киоске, горсть солёных орешком и принялся планомерно их уничтожать. Солёное он любил с детства - что было, то было. Солёное и острое. В практически неограниченных количествах. И, что характерно, не полнел, хотя любил поесть часто и сытно. Впрочем, объяснение этому он нашёл в какой-то книжке - вроде бы говорилось, что острое обычно любят люди с быстрым метаболизмом, а они менее прочих склонны к полноте, ибо организм более эффективно сжигает жиры. Чтож, может, и так- объяснение ему понравилось. От него веяло некой даже научностью - это он тоже любил, да.
Странный тип. Эрудированный, но их тех, что знают всё понемножку, но ничего не знают толком. Общительный, но без друзей - зато с кучей приятелей. С неплохой работой, но - без особенного достатка. Деньги имели тенденцию куда-то исчезать. Причём такое впечатление создавалось, что исчезали они сами по себе, выползая по ночам из бумажника, потихоньку стираясь со счёта в банке. Транжирой он не был - это точно. Просто, наверное, не умел эти деньги беречь - зато, не ценя их, тратил на всякую ерунду. Вот, как поход в театр в будний день, когда можно было бы заняться работой.
Дмитрий улыбнулся - эта мысль показалась ему забавной - как раз ЭТОТ сеанс ерундой назвать было трудно, очень трудно. Он посмотрел на соседей: кто-то увлечённо смотрел фильм, парочка школьниц, явно разочарованных картиной, тихо шушукались о чём-то своём, группка подростков сосредоточенно уничтожала попкорн, перебрасываясь иногда репликами явно по сюжету фильма и ехидно улыбаясь: дескать, фильм хороший, но мы-то видели и получше!
Дмитрий смотрел и улыбался. Они ещё не подозревали, что через каких-то полчаса их жизнь круто изменится и, может быть, навсегда. А он - он знал. И это чувство было чем-то необыкновенным. Знание давало ему здесь и сейчас власть, возносило над всеми, кто находился сейчас в зале - и не только над ними. Скоро, скоро...
...Человек сидит в кресле. В центре зала. Он - счастлив.

как вы все уже поняли, игра начата)) порядок ходов не так уж важен, но сейчас пока что отписываемся по очереди - хотя бы один круг. Для знакомства, так сказать))

На что идти - было не принципиально. Просто было хорошее настроение, навеянное любимым временем года, погодой, в свою очередь пробудившей желание жить и радоваться жизни. Почему бы и не посидеть, посмотреть что-нить мистическое, те же "Девятые врата".
Хельга бросила взгяд на экран.
Хельга - странное имя, скажете вы? Для вас может быть, а она привыкла. Ее в честь бабушки назвали.
Вот закончится фильм и можно будет выйти из зала, увидеть темнеющее небо, огни города.
"Господи, как хорошо что мне всего 19, как хорошо, что сегодня пятница и можно гулять до последнего автобуса и не беспокоиться, что завтра рано вставать".
Хотелось кричать от ощущения своей свободы и спокойного счастья.
На попкорн всегда было жалко денег, но не сегодня, сегодня хотелось праздника, может нового знакомства, легкой романтики.
Хельга отвлеклась от своих мыслей и настроилась на просмотр; судя по рекламе фильм обещал быть неплохим.

Професор медленно шел по аллее... Не по-осеннему игривый ветерок швырял ему под ноги охапки хрустящих кленовых листьев и пытался утащить шляпу. Октябрь... Еще один. Невольно вспоминался этот же парк двадцать лет назад - те же клены, та же вымощенная плитками аллея... Синие, совсем еще новенькие лавочки... Ольга в зеленом пальто, играющая с Ньютоном. Александр Михайлович снял очки и подставил лицо лучам неяркого но ласкового солнца. Да, Ольга...

Еще месяц назад они гуляли по этой аллее рука об руку. Покупали мороженное "Эскимо" в ларьке с большим зеленым кактусом, намалеванным на боковой стене. Несмотря на топорную работу, выражение "лица" кактуса всегда светилось доброжелательностью.

Мало-помалу аллея близилась к концу и за деревьями уже можно было заметить обшарпанную стену старого кинотеатра. Профессор глянул на часы - картина уже шла. Пятеро студентов вчера специально навестили Александра Михайловича после работы, чтобы вручить букет цветов и два билета. При этом называть фильм сорванцы отказались наотрез.

Оба билета лежали теперь у профессора в кармане - Ольга последние дни почти не могла ходить. Преодолев последние преграды - десять ступеней лестницы и добрый центнер раздраженной контролерши - профессор вошел в темный зал.

- Пап, я больше не могу! - Ирина уже пол часа буквально "растекалась" по сидению новенького "Опеля". Она была совершенно обычным тринадцатилетним подростком, только чересчур изнеженным и избалованным. Родители изо всех сил старались огородить своего единственного ребёнка от всего, что могло бы причинить, хоть малейший вред из драгоценному чаду. В результате чего получили эгоцентричную, болезненную и заносчивую дочь.
Отец Ирины занимался предпринимательством. Точнее пытался этим заняться, но бизнес никак не желал приносить доходы, хотя работа и шла, хоть и крайне медленно, в гору. Он часто отправлялся в командировки и иногда брал дочь с собой, как случилось и в этот раз. Только вот беда, девочка плохо переносила такие путешествия. Но не смотря на все свои недостатки она старалась помалкивать в эти редкие путешествия. Во-первых она очень любила отца, а во-вторых считала, что ради того, что бы пропустить школу можно и помучиться.
Дорога была длинной и утомительной, а кондиционер на редкость плохо работал. Ирина старалась не упасть в обморок, хотя была близка к этому. По всем её ощущения она должна была умереть в течении минуты, но почему-то жила и мало того, ей становилось всё хуже и хуже.
- Пап, ну пожалуйста, мне нужен воздух. Мне очень плохо! - отец посмотрев на бледное лицо дочери решил остановиться. Ирина на ватных ногах вылезла из машины. Прикрыв глаза она медленно и глубоко вдыхала, пока головокружение не прекратилось. Отец счёл это добрым знаком и попытался продолжить их путешествие, но уговорить дочь залезть в машину никак не получалось. Катастрофическая нехватка времени прервала и без того долгий спор и отец нашёл, как ему казалось, просто великолепное решение этой тупиковой задачи: он просто оставил дочь в ближайшем кинотеатре и обещал вернуться к концу фильма.
И теперь Ирина, не терпевшая кстати никаких сокращений своего имени, сидела и тупо смотрела на большой экран, где, как ей казалось, шёл самый глупый фильм всех времён и народов: «Девятые врата»

НРПГ: натяжки с техническими деталями прошу списать на мастерский произвол)

РПГ: Время. На экране одна сцена сменялась другой, зрители смотрели фильм либо занимались своими делами в полупустом зале.
"Часовые механизмы - вещь, конечно, надёжная, но... не доверяю я им. Может, зря, конечно" - Самокритично подумал Дмитрий, вытаскивая из кармана мобильник, чем заслужил несколько недовольных взглядов соседей. Не обращая внимания на их молчаливое негодование, он набрал номер, который заучил наизусть и стал ждать. Некоторое время ничего не происходило, и по спине Дмитрия поползла струйка холодного пота.
"Неужели что-то не сработало? Но я же проверял схему, она действала... или кто-то нашёл? Но тогда сеанс бы отменили, а тут было бы полно милиции. Ну! Давай же!" - В этот момент всё им произошло. В будке киномеханика раздался хлопок, едва слышный в зале - и экран погас. Зато лампы в потолке, погашенные на время сеанса, начали разгораться. Медленно, давая глазам , привыкшим к полумраку, время привыкнуть к освещению. В зале начали раздаваться голоса не понимающих, что происходит и раздражённых, а то и просто злых людей, встающих со своих мест, недоумённо глядящих наверх, в сторону будки механика. И тогда-тр Дмитрий пошёл вниз, к выходу. Вежливо прося его пропустить, протискиваясь между людьми, ещё не понявшими, что происходит, он дошёл до самого выхода - единственного на весь зал и начал неторопливо разворачивать принесённый с собой пакет. Пока ещё люди не опомнились, пока они суетятся, не обращая на него внимания, спешить ему было некуда. Более того, спешка была противопоказана - так немудрено и ошибиться, в спешке-то. Так что действуем не спеша, обдумано... Из пакета показалось матово блеснувшее дуло пистолета, точнее - а это стало видно, когда обёртка сползла с оружия полностью - пистолета-пулемёта. Из которого он и дал короткую - на три патрона - очередь в потолок, разбив одну из ламп, осыпавшую людей осколками.
"Вот ТЕПЕРЬ они на меня внимание обратили" - С мрачным удовлетворением подумал Дмитрий и, подождав, пока крики и гул толпы утихнут - остался только чей-то тихий плач; кажется, осколками кое-кого всё же порезало - сказал, вроде бы, негромко, но так, что голос легко долетел до верхнего яруса:
- Дамы и господа, кинозал захвачен. Сохраняйте спокойствие, не делайте героических глупостей - и никто не пострадает. Для тех, кто всё же склонен к героике, говорю сразу - здесь, в зале, достаточно взрывчатки, чтобы снести пол района. И мне достаточно нажать всего одну кнопочку, чтобы властям пришлось отстраивать это здание с нуля. А заодно, быть может, и несколько соседних.
Не самая лучшая речь, разумеется, но - чем богаты. По крайней мере никто не стал дёргаться в направлении выхода - ПП, поблескивающий в руках этого психа и обещанный в случае неповиновения взрыв, удерживали людей на местах не хуже наручников.

НРПГ: кроме как друг с другом или террористом, вы вправе общаться с неписями, задавать им вопросы - на которые будем отвечать я или Агри) Порядок ходов здесь и сейчас не так уж важен (если учесть грядущие диалоги и психологости всякие), но всё же постарайтесь соблюдать определённую очерёдность)) Хотя бы в первом приближении) Впрочем, любителей скоростного роллплея среди вас, кажется, нет)

Когда погас экран, Хельга в легком недоумении обернулась. "Что происходит". Этого видимо не понимала не толька она. Люди вставали с мест, какой мужик средних лет, целенапрвленно пробивается к выходу.
"Это он зря, сеанс может еще возобновят, хотя если уж включили свет, но может хоть что полезное скажут, пригласят на бесплатно на другой сеанс, хотя, фиг дождешься".
Хельга продолжала сидеть, когда раздались выстрелы. Она дернулась, как буд-то стреляли в нее.
Тот самый мужичек стоял внизу, в руках оружие угрожающего вида.
- Дамы и господа, кинозал захвачен. Сохраняйте спокойствие, не делайте героических глупостей...
Хельга продолжала сидеть, и пыталась сохранять спокойствие, что получалось плохо. Ее трясло и она понимала, что встать не сможет, ноги откажутся ее держать.
"Истеричка, успокойся!" - мысленно орала она на себя - "таких как ты и убивают первыми, чтоб не мешались".
Девушка заставила себя несколько раз вздохнуть, откинулась на спинку сидения, до боли сцепила руки и чуть прикрыла глаза.
Внезапная мысль заставила ее сесть и резко распахнуть глаза - сообщники!
Девушка так и видела, как со своих мест поднимается десяток, может больше людей, спускаются к подножию зала, по пути доставая оружие.

Единственной мыслью, которая промелькнула в голове Лены во время объявления о захвате кинозала, была: "Дождалась... вот и оно!". Дальше работать и думать мозг отказывался, она тупо смотрела на мужчину и не могла пошевелиться. Хотела сесть, но туловище не слушалось. Хотела что-то сказать соседям, рот открывался, но слов не было слышно. Поспенно она начала различать предметы, чувства просыпаться, а мысли вновь появляться. Чувства были смешанные: с одной стороны ей было даже интересно, чем всё закончиться и как всё будет происходить. С другой стороны, часть её самой не верила, что всё закончиться хорошо, что все остануться живы и невредимы, ну, и она в том числе (вряд ли человек в такой ситуации думает о других, больше всего его занимает его дальнейшая судьба), эта часть (наиболее трезвая из имеющихся) теперь корила Лену за тот поступок, который она совершила: "Почему же дома не сиделось?! Думала, что здесь будет бесплатное представление? Как бы не так... Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а за этот сыр, который сейчас перед тобой, явно придётся заплатить.. молись, чтобы цена не была большой." Молюсь...
Внезапно девушку осенила мысль: та книжка! Та книжка сейчас лежит у неё в сумке. Значит... но... да.. гм... как поступить она ещё не знала. Она понимала, что эта книжка значит много, и что та может повернуть дело в какое-то русло. Но в какое? Пока не имело смысла гадать, нужно было ждать. И она ждала... а мысли всё мелькали. Он проходил мимо неё, протискивалася, чтобы выйти и всем объявить. Мысли путались, хотелось закричать, попроситься к маме или, хотя бы, заплакать...

"Жуткий фильм. Ну почему не идёт что-нибудь другое. Мелодрама хотя бы." Ирина начинала откровенно зевать. Она уже почти уснула в лёгком полумраке кинотеатра как экран погас и кто-то наглым образом включил мешавший уснуть свет. Люди начали шептаться и тем самым жутко нервировать Ирину.
- А вас молчать не учили? - не открывая глаз спросила она у своих соседей. Шум нарастал и нервы у Ирины начинали быстро здавать. - Ну чего вы все такие нервные!
Её крик утонул в громе выстрелов.
- Дамы и господа, кинозал захвачен.
- Как захвачен? Никаких захвачен меня папа ждать будет! - Ирина попыталась встать, это почему-то не получилось. Перед глазами поползли звёздочки и странный белый туман окутал зал. - Я пошла. Захватывайте уж как-нибудь без меня.
Она с трудом дотянулась до своей сумочки и встала, хоть и с великим трудом, и на ватных ногах попыталась пролезть мимо сидящих.

Люди практически не обращают на тебя внимания - им не до тебя. Только раздражённо отмахиваются, а то и просто толкают - не мешайся тут, дескать... а один и вовсе, к тебе повернулся да за руку схватил: дескать, куда лезешь, дура?! Убьют же!

Всё происходящее напоминало сон. Выстрелы, паника, ужас, смятение... Казалось, времени не стало, оно замерло. Движения и слова, звуки, шорохи - всё было замедленным, рапидным. Мозг лихорадочно отрабатывал ситуацию. В памяти всплывали кадры новостей: захват школы в Беслане, Норд-Ост... На какой-то момент Надя ясно услышала, как радиодиджей в обычное время новостей сообщает об этом захвате... столько-то заложников, столько-то погибло, подозревают того-то, захватившие требуют... ведутся переговоры... Стоп! Главное сейчас - оставаться в покое и сохранять ясность мысли. Сердце бешено билось о стенки грудной клетки, по спине пробегал неприятный озноб. Адреналин зашкаливал, но поддаваться ему нельзя ни к коем разе. Никаких резких движений, ни внутри, ни снаружи. Она глубоко вдохнула, задержала воздух и медленно выдохнула. "Если суждено остаться жить, то стреляй - не стреляй..." "Всё будет хорошо. Ничего хуже смерти не произойдёт. Хорошо, что я здесь одна." Надя осторожно достала мобильный телефон, отключила звуковой сигнал, потом отправила мужу сообщение, чтобы забрал сына из сада и не ждал её рано, она задержится в кино на вечерний сеанс. Теперь нужно что-то предпринять. Снова вдох, выдох... Глазами она нашла стрелявшего человека. С виду русский. Хорошо. Их разделяло приличное расстояние, но она старалась смотреть ему в глаза, пристально, ни на минуту не отрываясь. Кто он? Почему здесь? Что предпримет дальше? Что ему нужно... на самом деле? Постепенно покой возвращался к ней. Играть нужно красиво, особенно если это финальная сцена.

Александр Михайлович принадлежал к тем немногим посетителям, кто действительно смотрел фильм. Картина очаровала его как сюжетом так и странно некрикливой для зарубежного кинематографа манерой съемки. Так что, когда экран погас, он еще некоторое время сидел без движения, поглощенный недавно виденным. Несколько лет назад, когда в этом кинотеатре еще стоял старый проектор, внезапные поломки были в порядке вещей. Неужели и новый барахлит тоже? - начали просыпаться мысли.

Из полутрансового состояния Александра Михайловича вывели звуки выстрелов. Профессор поднялся с максимальной возможной для его старых коленей скоростью и попытался разглядеть хоть что-то за головами других зрителей. Попытка не увенчалась успехом - профессор даже в молодости не отличался высоким ростом, а сейчас и подавно. Стрелявший что-то говорил, но тихо всхливывающая под ухом дамочка помешала Александру Михайловичу расслышать что бы то ни было.
- Да что же это такое происходит, среди бела дня в кинотеатрах стреляют, - пробормотал профессор скорее для самоуспокоения, чем из возмущения. - Так скоро и на улицу выйти нельзя будет...

"А неплохо пока всё идёт" - С удовлетворением отметил про себя Дмитрий. Зрители - отдельные их представители - пытались паниковать, но как-то неуверенно... как-будто не верили в реальность происходящего. Как-будто сейчас из-за портьеры появится оператор с камерой и раздастся весёлый голос, рассказывающий о том, что все они стали жертвой невинного розыгрыша. И тогда можно будет обругать тупые розыгрыши и успокоиться, а то и фильм досмотреть. Будет что знакомым рассказать...
"Ну, конечно. Будет им реальность...". Дмитрий поймал взгляд молодой женщины со светло-каштановыми волосами, которая будто вознамерилась прожечь в нём взглядом дыру. Улыбнувшись, он изобразил левой рукой пистолет и направил вытянутый палец на женщину: паф! Большой палец дёргается, обозначая движение взводимого заново "курка". Дмитрий подмигнул жертве и... резко развернулся, вскидывая уже настоящее оружие, направляя ствол ПП на влетевшую в зал служащую кинозала, которая прибежала выяснить: а что, собственно, тут происходит, граждане-товарищи?
Выяснила. Ахнула, увидев нацеленный ПП, замерла, глядя округлившимися глазами. Дмитрий раздраженно махнул стволом в сторону двери, откуда женщина и выскочила: поворачивай, мол. Лишние люди ему тут были без надобности, да и должен же кто-то сообщить о происходящем властям, правильно? Правильно. Так что женщина, осторожно пятясь и не сводя взгляда с оружия, скрывается за сразу захлопнувшейся дверью, а человек с оружием снова поворачивается к зрителям. По которым и бьёт - не выстрелами, нет, словами. Резкими, жёсткими:
- Всем сидеть! Сидеть, я сказал!

"Господи! Боже мой! Господи..." так и вертелось в голове у Лены. От стресса, от страха и ещё непонятно от чего, ужасно разболелась голова, как будто два маленьких дятла сейчас ожесточённо долбили по вескам, и никак не желали прекращать такой беспредел. Вспомнив, что у неё есть "Цитрамон", девушка полезла в сумку. Соседи зашикали на неё, не понимая что она хочет сделать, даже скорее, боясь, что захватчик не поймёт таких действий и расценит их, как противодействия. А погибать никому не хотелось... хотелось жить, есть, пить, читать книжки, смотреть телевизор, каждый день ходить на работу, улыбаться....
Но Лена не обращала на них внимания, единственное, что она сейчас хотела - это заглушить ту боль, которая не давала ей сосредоточится. Пытаясь найти лекарства, девушка была вынуждена вытрясти всё содержимое своей сумки себе на колени. Среди содержимого оказался мобильный телефон.....
Первой мыслью было: "Позвонить! Позвонить и сообщить, что здесь происходит. Кому? Кому угодно! Да-да, точно....".
Второй: "Нет, ты что! Если он увидит - тебе крышка..."
В нерешительности Лена замерла, держа перед глазами телефон. Соседи гневно зашикали на неё:
- Спрячь немедленно! А что если он увидит...
Но было уже поздно.

Детская игра в войну: Паф!
В том, как это сделал террорист и ассоциация ужасали контрастом. Игра в войну. Наверное, так и было, один вооруженный человек против толпы безоружных, кто кого.
Расклад не в их пользу, и не потому, что они безоружные, но потому, что им страшно и они не знают, что будет дальше, а ОН знает, он уверен в себе, он играет и может шутить. Это плохо, очень плохо - складывается впечатление, что ему все равно.
Вошла служащая кинотеатра. Хельга вскочила, увидев в этом шанс что-то сделась, шанс пускай безумный и обреченный на провал. Девушка быстро двинулась мимо пустых кресел. Когда терорист вновь повернулся к зрителям, она достигла лестницы и от крика вжалась спиной в стену. Оставалось надеятся, что она, в темной одажде на темном фоне не превлечет внимания террориста.

"Нет, ну какие непонятливые-то, подумать только!" - Поразился Дмитрий человеческой глупости. Это ж надо - вставать, пытаться куда-то уйти... Кау-будто непонятно, что это бесполезно. Поздно метаться. граждане, поздно.
- Девушка... - Ласково обратился он к прижавшейся к стене кинозала юной особе. Полутьма, конечно, полутьмой, но резкое движение - видимо, реакцию на крик - уловить краем глаза он всё же сумел. - Куда же это мы собрались, скажите мне, пожалуйста? Единственная дверь-то - за моей спиной. Я, кажется, достаточно ясно сказал - сесть! У меня таких, как ты, много - могу и пожертвовать парочкой. Так сказать, для привлечения внимания и в знак серьёзности намерений. Так что лучше - не нервируй.
И - лбодряюще так - уже другой девушке, на лицо которой падали синеватые отблески подсветки экрана мобильника, судорожно сжатого в руке:
- А вы - звоните-звоните, вреда не будет. Чем больше внимания со стороны - тем интереснее, точно вам говорю!

Хельга не двинулась, просто сползла по стенке и уселась в проходе. Ей, видимо, было не очень удобно и она устроилась иначе: села подогнув одну ногу под себя.
Она не стала садится на свое место не от страха, а, скорее, от врожденного духа противоречия, с тем самым страхом борющегося. Ведь вряд ли террорист ожидал настолько буквального выполнения приказа, вот глядишь и позлим его, в разумных приделах.
Хельга поймала себя на том, что думает о себе во множественном числе.

Странно, но страха Александр Михайлович не испытывал. Собственно говоря, он вообще ничего не испытывал, кроме, разве что, беспокойства за Ольгу. У последней было слабое сердце и волнение могло плохо сказаться на ее здоровье.

Профессора даже заинтересовала ситуация - поведение людей, личность захватчика... Теперь, когда задние ряды перепуганно опустились на кресла, он даже смог рассмотреть террориста - cредних лет паренька, не выделяющегося даже чем-то особенным... Oтчаянным он не выглядел - скорее счастливым. Странно, странно все...

- Не будете ли вы так любезны расказать нам о цели нашего захвата? - негромкий почти старческий голос профессора с трудом перекрыл гул толпы.

- Да отпустите же! - Ирина сильно ударила по руке схватившего её человека. - Мне надо идти.
- Не будете ли вы так любезны проинформировать нас о цели нашего захвата.
- Да, скажите и отпустите хоть кого-нибудь. Меня вот папа ждёт. И знаете как тут душно? Я не переживу в этом пыльном, тёмном и противном месте ещё нескольких минут!
Нельзя сказать, что Ирине не было страшно. Она очень боялась, но и сидеть на месте не могла. Во-первых отец будет ждать её и сильно расстроиться когда узнает, что их захватил какой-то непонятный тип с ещё более не понятными целями, а она не любила его расстраивать. Во-вторых вся ситуация негативно сказывалась на её и без того плохом здоровье, а в-третьих тут было просто не удобно.

Девушка с сомнением посмотрела на человека, остановившимся перед кассой.
В кино таких приходилось видеть редко. На ступеньках переходов, или обсевших
памятник какой-то, в парках - сколько угодно. Но с кино - красные волосы, выбритые на
ирокез, связка серёжек в левом ухе, кожаная куртка.... как бишь её... косуха,
да драные джинсы с пыльными кедами - слабо связывались, как и с возрастом
посетителя - а было ему лет тридцать-тридцать пять на вид.
Вид у него был достаточно боевой, в уличном понимании слова, лицо - резкое,
с какими-то волчьими нотками. А ещё - глаза. Серые, с точечными зрачками, неживые, без выражения - и
одновременно с какой-то глухой опасностью, чем-то ненавидящим, клокочущим
внутри.
Пауза затянулась, мужчина без намёка на спешку стоял, и нагловато шарил
глазами по лицу девушки.
- Ваш билет? - девушка нервно посмотрела в сторону охранника, но тот уже давно
определил потенциально "неблагонадёжного" посетителя и маячил неподалёку.
Мужчина проследил за взглядом, склонил голову, улыбнулся чуть шире и вытащил
билет, насмешливо глядя на девушку.
На удивление - билет был не из дешёвых,
"Вот... животное" - моментально сложилось у девушки определение посетителя,
когда он уже входил лёгкой и пружинистой походкой в зал.
*******
Если бы Антон умел читать мысли - то он бы согласился с девушкой на
все сто. А то и двести. Можно сказать - это определение ему бы польстило.
Очень.
*******
Едва начался фильм, он вытащил из бездонного нагрудного кармана бутылку
пива и, не обращая внимание на осуждающие взгляды - ударом ладони открыл о
поручень кресла. Соседи зашушукались, какой-то мужчина даже поднялся, но
женщина сидевшая рядом твёрдо утянула его обратно в кресло. Смелых не нашлось.
Антон хохотнул. От таких сценок он всегда получал удовольствие.
Некоторое время он скучающе глядел в экран. Старик Роман был как всегда
неплох, было что-то знакомое и безумное в его мыслях и сценах, но интереса у
Антона было мало.
Он огляделся.
Всё - как всегда. Каждый вписывался в отведённую ему в обществе клетку, с
точностью до десятой, до "капитанских" часов на руке и модельных ботинок. От
трёхмилиметрового ежика - до провисших на паху "рэперских" штанов. От бледных
рук усеяных этническими фенечками - до восторженной экзальтации во взгляде,
мечтающем оказаться ТАМ - по ту сторона экрана, в мире где можно жить, где
есть что-то волшебное - версус мир, где надо ещё и существовать. Только
существовать. И жить, пару часов в день, тайком, в полутёмном зале - для себя.
Антон хихикнул и показал язык какому-то почтенному нуворишу, глядевшему
на него с некоторым омерзением.
Взгляните, какая гордость в осанке.
В нём так и читался пухлый бумажник, ждущие дома жена и дети - лицо его
ЖИЗНИ ДЛЯ ДРУГИХ и ждущая в квартирке на окраине любовница для этой самой
коротенькой ЖИЗНИ ДЛЯ СЕБЯ...
Мужчина несколько растерянно взглянул на Антона, пожал плечами и с каменным
лицом продолжил смотреть в экран.
Ошибка в программе.
Некорректное обращение.
Повторите запрос.
Уточните время у секретарши.
Спасибо.
Антон снова забулькал пивом, смачно отрыгнул и наконец успокенно осел в
кресле. В конце концов - ему было просто хорошо.

Фильм шёл к концу и тут...
Погас экран.
Начали разгораться лампочки в зале.
Беспокойство в зоопарке.
Антон хмыкнул и приложился к бутылке.
Из другого конца зала послышался мужской голос, несколько сбивчиво
рассказывавший о том, что кинотеатр захвачен.
Антон вздрогнул, посмотрел в конец зала, нашёл на минутку глаза
говорившего... И улыбнулся.
Однообразие вокруг. Жвачная толпа, мерно поглощающая попкорн, колу и
сухарики. Толпа уверенная в завтра, толпа, толпа, толпа - единая, однообразная,
чётко вклинившаяся в поток жизни - и тянущая щупальцами за собой, дальше,
в свой собственный целулоидный мир пластмассовой радости и постоянства.
И тут - сбой. Разрыв шаблона - так, какжется в НЛП это называют?
Зал захвачен. Скоро телевизионищки скатят камеры, сбегутся, и начнут делать
шоу. Прекрасно, чудесно, фантастически. Змея запускает зубы себе в хвост.
Сбой в системе.
Завтра - резко свернулось до следующей минуты. Текущей секунды.
Основы жизни - к чертям.
Некоторое время он сидел, потирая лоб, улыбаясь и механически допивая пиво.
Лампочки в зале разгорелись окончательно, где-то послышался плач, люди
вокруг вздыхали, охали, причитали.... Новоиспечённый терорист хозяйски оглядел
зал, вбежала какая-то женщина, осеклась под вытянутым стволом, вторая жалобно
осела в уголке.... Старик с усталыми глазами поднялся и спросил цель захвата...
Понеслось, завертелось.... только как же всё однообразно, знакомо....
Инстинкт самосохранения? Да в п.... инстинкты!
Антон поднялся и размахнувшись - с воплем швырнул бутылкой в матовый экран.
Бутылка весело разлетелась в осколки, в зале все замерли, с испугом взглянули
на него, откуда-то справа послышалось "вот и свихнулся парень....".
- Вау! Знаете, а меня прёт, чертовски прёт. Эй, мистер-вив-биг-ган,
действительно, какая цель? - заметив, что терорист повернулся к нему Антон
с размаху плюхнулся на колени в кресло и сложив руки заныл, - только ты же не
будешь в меня стрелять, нет? Нет! Не поддавайся темной стороне силы, Нео, так
тебя.... ААААА! - он замотал головой и отстучал ладонями что-то замысловатое
на спинке кресла и так и замер, всхлипывая от хохота.

-----------------------------------------------------------------------
Примечание: звать Антон. Панк, психопат и тунеядец.

Когда бутылка полетела в экран, Хельга не успев понять, что именно случилось, в ужасе подумала, что вот они сообщники. Но она ошиблась, это был просто какой-то психованный нефрмал, каких не мало среди ее знакомых. Точнее не так, не формалов не мало, а вот всихованых всего пару человек. Но этот...
Страх прошел, осталось только злость, злость и раздрожение, злость на себя - за слабость и раздражение за глупость, за идиотизм поведения этого парня.
Она встала:
- Заткнись придурок. Смерти не боишься, так иди, пожалуйста, пускай он тебя пристрелит, в качестве показателя серьезности намерений!
Хельга понимала, что этим его не пронять, не действуют на таких слова, знала она одного человека, ее бывший одноклассник, поведением, он был очень тохожь. А того человека она действительно ненавидела, он, вероятно, был единственным.

Чувства в данный момент у Лены были схожи с чувствами Хельги, а именно злость, раздражение, злость из-за слабости и невозможности исправить ситуацию. К тому же, она не переставала себя корить за некую причастность к сему действию (хотя внутренний голос и говорил, что корит она себя напрасно). Но, всё-таки, эта книжка... Нет, говорит этому панку она ничего не будет. Молчание и нулевая реакция заставит его прекратить свои ненужные действия (по-крайней мере, на это надеялась Лена) и вскоре он успокоится и сядет на свои место. Да, сядет... Сядет, сядет! Досчитаем до десяти....

"Идиот! Да что он творит!" - инстинктивно пригнувшись при виде летящего предмета, Дмитрий едва удержался от того, чтобы застрелить идиота - палец готов был рефлекторно нажать на спусковой крючок, ствол смотрел туда, откуда прилетела бутылка. - "Я же мог и выстрелить - на рефлексе да адреналине! Нет, ну что за придурок..."
Стрельба в данный момент была ему совершенно без надобности, честно говоря - от этого куда больше проблем, чем пользы. К тому же если бы он начал стрелять по людям, вся эта толпа, скорее всего, запаниковала бы и кинулась на выход - через него, между прочим. Затоптали бы, как пить дать - у него количество патронов не бесконечное... потому и честил чёртова панка на все корки. Катализатор фигов... сейчас нужно спокойствие, только спокойствие. Размышляя так, Дмитрий только через минуту заметил, что ПП до сих пор направлен на сектор, откуда прилетела разлетевшаяся на осколки бутылка. кривовато улыбнувшись, он отвёл ствол в сторону и решил покамест забить на этого неформального вида клоуна. К тому же надо было что-то отвечать на тему целей захвата - авось это слегка успокоит людей. Всё же захватили - значит, по мнению обывателя, выросшего на голливудских боевиках, должны что-то требовать. Замечательно хотет требований - получат. Прокашлявшись, террорист обратился к старику, чей голос перекрыл приглушённый гул зала, выдавая привычку то ли к митингам, то ли к чтению лекций:
- Спрашиваете, какова цель? - Релпику панка он старательно игнорировал. - Что же, справедливо. Люди должны знать, ради чего их держат под прицелом. Цель вполне себе банальна - улучшение собственного благосостояния и перемена места жительства. Причём перебираться, как вы понимаете, я собираюсь туда, откуда нет выдачи. Устраивает?

-"Как мне всё это надоело... НЕУЖЕЛИ я не могу отдохнуть от этого безобразия???"

Вот такие мысли пришли Немцу в голову...
"Немцом" Евгения Леопольдовича, назвали его коллеги по работе, из - за его фамилии - Мартенс.. По складу же ума, его нельзя была назвать немцем... В его оффисе никогда не было, того порядка, той чистоты, которая свойственна вышеупомянутой национальности. НА столе , царил, так называемый творческий бесппорядок, и никто кроме него самого и его секретарши не мог ничего найти там - ни дело обвиняемого, ни любопытного досье на одного предпринимателя - в общем НИЧЕГО.
Такой "порядок" проявлялся почти во всём( кроме его души), квартира его была Ярким примером как может жить 32 летний мужчина, который до сих пор не обзавёлся женой( котора могла бы хоть как - то прибрать его гнёздышко),


Немец достал из кармана своео плаща сигарету и закурил...
Не было никакого страха, а лишь плохое настроение за вконец испорченный отдых.. Сначала его секретарша не смогла пойти с ним в этот */@%$ кинотеатр, потом оказалось, что он смотрел этот фильм сотни раз, а теперь похоже у него кончился выходной!

Евгений решил, не выдавать пока свою сушность - это было бы самоубийством. Благо , работника правоохранительных органов , в нём не могли узнать, перед походом в кинотеатр , он зашёл домой и переоделся( и между прочем, как на праздник! Он , то думал, что Марина сможет придти!).

Как же выглядел он? хи... Давайте так скажем... ОН просто холостяк и этим всё сказано... Двух недельная небритость, длинные( чистые!) волосы, средний рост.

Пока он только наблюдал, со свойственным ему( выработанным) спокойствием.

"Нет, с меня хватит!" Ирина с трудом сдерживалась чтобы не начать паниковать. Она пробиралась между рядов совершенно не обращая внимания на психа у экрана. Дышать становилось всё труднее и труднее. Страшно проклятая астму девушка сделала ещё пару шагов, а потом буквально свалилась на колени какому-то мужчине в плаще, по неосторожности выбив у него изо рта сигарету. Извиниться не хватало сил. Девушка задыхалась. Она судорожно хватала ртом воздух и изо всех сил старалась не терять сознания. Сердце билось очень громко и часто. Ирина беспомощно потянулась к своей сумочке, но та громко брякнув упала на пол.
Медленно теряя сознание девушка думала о большой яблоне у дома, которая весной радует глаз розовыми цветами.

Когда Алиса бежала по аллее, размазывая слезы по щекам, она уже понимала, что ее прошлая жизнь рухнула. Все кончено, все прошло, все должно быть забыто. Ах он дрянь! Скотина! Сволочь! Тварь! Нет, она знала, конечно, что у него на стороне интрижка с одной из своих назойливых поклонниц, но в конце концов она не первая и тем не менее, он всегда возвращался к ней, вернее он и не уходил никогда, так вильнул в сторону и вернулся на прерванный курс. Что ж она не понимает? Не человек она что ли? Ведь не ханжа и сама не святая. Хотя чего уж там - изменяла скорее от злости, из мести, а не потому что действительно хотела. Чтобы он понимал, что она тоже привлекательна и тоже может снискать успех у противоположного пола. Хотя какой там успех по сравнению с его успехом. Заполучила звезду, сдернула с неба, зажала в ладонях – счастливый билет, неземное счастье! Как бы ни так! Вот оно твое счастье – нестись как угорелая через парк и ничего перед собой не видеть из-за застилающих глаза слез.
Кто она такая? Чем взяла? Что такое у нее есть, чего нет в Алисе? Какая-то выскочка и сука – она ли была с ним восемь лет? Она ли любила его с одиннадцатого класса? Она ли ждала его из армии? Она ли таскалась с ним по клубам да концертным залам словно верная псина поддерживая и утешая? Она терпела возвращения далеко за утро в нетрезвом виде? В конце концов, она вырастила из этого мальчишки настоящую звезду? Нет, эта гадина ничего создать не сумеет, зато отобрать у другой это запросто. Почему? За что? Что она сделала, чтобы заслужить такое отношение, такие слова и этот разрыв? Как же ей теперь себя жалко!
Сегодня совершенно однозначно не ее день – с утра сгорела картошка, потом она утопила сережку в унитазе. Потом соседка по лестничной клетке сорвала на ней зло, а вечером в довершении всего, когда она как дура, купив билеты в их старый кинотеатр, в котором они еще в школе целовались на задних рядах, примчалась домой - получила от мужа моральный нокаут. Это черная полоса, не иначе. Что теперь делать?
Алиса остановилась посреди аллеи, всхлипывая и дрожа. Куда идти? Дома он собирает вещи. Возвращаться нельзя – как находиться там при этом? Как удержаться от слез, объяснений, просьб, от унижения? Сейчас она поступила правильно – развернулась и хлопнула дверью, а сырость развела уже на улице, где он не увидит. Нет, не найдет она в себе силы смотреть как он уходит. И куда теперь? К Катьке? Ну уж нет, эта посочувствует в глаза, а потом будет долго злорадствовать. К Ольге? Слушать ее истерики о том, что она де меня предупреждала, а я дура не послушала – увольте. К маме? Она сама расстроится и не избежать слез в четыре ручья. Но не по парку же слоняться. Алиса разжала мокрый кулак – на ладони два билета в кино. Один она сразу изорвала в мелкие клочки а второй… в конце концов больше некуда и Алиса Рогозина двадцати пяти лет от роду, находящаяся на грани развода отправилась в кино на сеанс «Девятых врат».
Контролерша при входе брезгливо оторвала корешок у слегка влажного билета и проводила взглядом встрепанную, красноносую от слез крашеную блондинку.
Усевшись на свое место, Алиса постаралась спрятаться от любопытных взглядов – очередной приступ слезотечения вызвал вид пустого кресла по соседству. С облегчением она встретила отключение света и начало фильма, теперь можно рыдать хоть до посинения и желтых пупырышек, только вот недовольно ворочался сосед справа в плаще. Ну и пусть себе ворочается, а на своем месте она будет делать что хочет.
Фильм Рогозина не смотрела, где-то на двадцатой минуте она впала в подобие транса, глядя сквозь экран, всецело охваченная своими мыслями. А думала она о том, что сказала бы проклятой разлучнице, если б встретила ее, как дала бы ей по наглой рыжей морде… хотя нет, не дала бы… воспитание не позволило бы опуститься до бабской склоки с мордобоем… но подумать-то об этом никто не мешает! На моменте, когда гадина просила пощады, придавленная коленом между лопаток в зале внезапно зажегся свет, в висок Алисы будто что-то кольнуло и она очнулась от своих мыслей, недоуменно оглядываясь по сторонам.
- Что случилось? – спросила она в воздух, в принципе не рассчитывая на ответ, но как ни странно она его получила… в виде трех выстрелов в потолок. После первого же из них Рогозина поняла, что дело плохо – громкие звуки всегда вызывали у нее раздражение, а звуки такого рода просто состояние истерической паники и она завизжала громко и самозабвенно, зажав уши. Когда же выстрелы умолкли и визжать было уже как-то неуместно, Алиса вжала голову в плечи, будто боясь, что вот-вот мимо начнут свистеть пули и, бормоча сквозь снова навернувшиеся слезы, - Мамочка, мамочка, мамочка… - поползла с кресла вниз на пол, откидывая сидение и забиваясь между подлокотниками, будто спинка могла защитить ее от пули. С утра день не задался…

Время прикла истекло. Я его закрываю и рекомендую отправить в архив