Снежная крошка неприятно кусала в лицо и в шею, отчего постоянно хотелось снять теплые рукавицы и утереть ладонью зудящие щеки. Но шевелиться было нельзя. Это правило Фелан усвоил два дня назад, когда Эд Многоножка, решивший отлить прямо со своего дозорного дерева, словил от одичалых две стрелы в брюхо, а потом рухнул на обледенелую землю с двухсотфутовой высоты. Все что осталось от его товарища после падения и того, как дикари стянули с бедняги сапоги и кольчугу, уже через час растащили волки, оставив на снегу только алые разводы и обрывки черного плаща. Однако им повезло. Одичалые, убившие Многоножку, не заметили ни его, ни Джереми, угнездившегося между тремя толстыми ветвями старого дуба. Там они и просидели до утра, вглядываясь в ночную тьму и прислушиваясь к лесным шорохам.
Утром истоптанная одичалыми земля вывела их на берег небольшого озерца, уже одетого в ледяной панцирь. Четкий след уходил на юг и не вызывал никаких сомнений касательно дальнейшего пути дикарей. Ледяная Метка. Джереми тут же отправился к Лютару–Забияке и его отряду, что гнездился десятью милями восточней, оставив его, Фелана, в дозоре. Старый вояка имел при себе воронов, и вести о незваных гостях, решивших перебраться за Стену, должны были долететь в дозорные Башни весьма скоро. Во всяком случае, Фелан очень надеялся на то, что когда та сотня дикарей достигнет Стены, там найдется чем их встретить. Если, конечно, Джереми доберется до Лютара, а его вороны до рук своих мейстеров.
Фелан облизнул рассеченные морозом губы. Нет, Джереми обязательно дойдет. Он уже не первый год в Дозоре, и не раз ходил за Стену. Что ему каких-то десять миль. Раз плюнуть. Главное не налететь в пути на одичалых. От этих бестий пощады не дождешься, лучше сразу броситься на кинжал.
Стылый ветер задувал под плащ и разбегался по телу гусиной кожей. Не помогал ни толстый шерстянной дублет, ни черный камзол, одетый под кольчугу, ни подбитый темным мехом плащ с большим и глубоким капюшоном. Фелан поерзал на ветке, стараясь размять затекшие ноги и спину и прикидывая, что же доконает его быстрее - усиливающийся холод или собственное одеревеневшее тело, готовое в любой момент сорваться вниз.
Ненавижу Север. Здесь холодно. Снег. Холодный ветер. И они еще называют это концом Лета. Какова же тогда Зима?
Там, где он родился снега не было. Никогда. Дорнийское море, цвета бирюзы днем и изумрудное после заката, всегда было теплым. Равнины и холмы круглый год зеленели и цвели, а люди не опускали таких густых и длинных бород, как северяне. Жители Дорна напомнинали собой хризолит, ценный самоцвет золотисто-зеленого цвета, весело искрящийся в лучах солнца. Северяне же казались отлитыми изо льда. Холодные, скупые на слово и равнодушные ко многому тому, чему дорнийцы искренне радовались.
Ветер утих. Лес вокруг выжидательно замолчал. Фелан покрутил головой, оглядывая свой дозорный участок - зажатый между буреломом и озером участок редколесья, длиной в полмили.
С начала ему показалось, что черное пятно, мелькнувшее в далеке между деревьями, это Джереми. Плащ на человеке был черный, такие носят только братья Ночного Дозора и одичалый, даже самый недалекий, никогда не оденет на себя одежду своего злейшего врага. Он может снять с него кольчугу, сапоги, меч или кинжал, но плащ - никогда. Но джереми только-только должен был добраться до Лютара. И вернуться должен был только к темноте. Фелан положил левую руку на гриф лука, другой потянул из-за пояса стрелу.
"Закон Севера суров. А Ночного Дозора вдвойне, парень - однажды сказал ему их оружейник. - Почуял неладное - тащи из ножен меч. Не мешкай, другого шанса может и не быть. Увидел своего брата в беде - помоги, в следующий раз помощь может понадобиться уже тебе. Если же видишь, что он бежит с поля боя - смело бей в спину. Нарушивший Клятву и так покойник..."
Стрела легла на тетиву. Если это брат Ночного Дозора, то, надеюсь, он не дезертирует.



НРПГ: Прикл по циклу Джорджа Мартина "Песнь Льда и Пламени". Время действия - события, параллельные событиям книги. Место действия - Север.
В идеале игроки нужны, знакомые с произведением. Если таковых нет, то большая просьба не изобретать велосипед.) география и события возьму на себя. С вас только грамотный отыгрыш.
Персонажи:

- Фелан ( мой )
- Лютар-Забияка. Седой и сварливый воин Дозора. Командир разведывательного отряда.
- Джереми. Брат Ночного Дозора.
+ любые персонажи, вписывающиеся прикл.

Лук отозвался на усилие Фелана негромким скрипом накладки из жил и натягиваемой тетивы, "бородатый" наконечник стрелы хищно уставился вдаль, выжидая удобный момент, чтобы со свистом сорваться и настичь жертву.
Черная фигура вынырнула из-за горбатого вяза и, оглянувшись назад, опрометью понеслась в сторону укрывища Фелана. Да, это был дозорный со Стены. Но не Джереми. Его колченогий товарищ был куда выше и
шире в плечах, да и передвигался совсем не так, припадая постоянно на левую ногу. Этот же беглец несся по заснежной земле, как дорнийский жеребец, высоко перепрыгивая через клубки корней, рытвины и кустарник.
Плащ предусмотрительно обернут вокруг левой руки, пустые ножны на боку стыдливо бьются о ногу хозяина.
Фелан повел плечами и притянул тетиву к щеке. Человек приближался.
Это не Джереми. И не человек Лютара. Синицу, Поля, Милашку, Рёгнера, братьев Дайте-Жрать и Безухого ты знаешь. Им здесь делать нечего. Так что бей. И не тяни. Другого шанса может и не быть. С твоей-то стрельбой...
За двести шагов Фелан попадал в трехфутовый квадрат, измазанный белыми и красными кругами, каждый пятый раз. Не то, что бы это было самым худшим показателем среди новобранцев, но оружейник только раздосадованно качал головой и демонстративно вгонял из своего лука все пять в красный круг посредине. И, главное, Фелан еще ни разу не стрелял по движущейся мишени...
Человеку! Ты стреляешь по человеку. Онемевшие пальцы заныли под пеньковой струной лука. Человеку? Трусу, бросившему своих товарищей и оружие. Нарушевшему Клятву. Нечего тут думать.
Стрела молнией сорвалась с лука и проскользнув между переплетением черных ветвей, унеслась к намеченной цели. И только потом тетива звонко хлопнула по кожанному наручью.
Мимо.
Фелан с досады был готов переломить лук о колено. Стрела вгрызлась в землю шагов за тридцать до цели.
Вторую.
Человек тем временем резко свернул направо и побежал ближе к бурелому. Казалось, что он даже не заметил, что в него стреляют. Вторая стрела не пролетела и половины пути - ударилась о ветви одного из деревевьев и безвольно упала в снег. Третья скользнула перед самым беглецом, заставив того оглянуться.
Нарушивший Клятву и так покойник...
Фелан был готов уже спустить тетиву в четвертый раз, как предатель поднес ко рту изогнутый рог и разбил его ревом царящую в лесу тишину на тысячу осколков.

Какая-то точка в странном плаще передвигалась по достаточно открытой местности. Сверху его нельзя было различить-серый, почти белый плащ сливался со снегом, а белоснежный конь и подавно.
Джереми мчался галопом по снегу, лошадь была уже вся взмыленная и из ее ноздрей постоянно вырывался пар.Жеребцу было сложно передвигаться по рыхлому снегу, ноги часто провалилвались, и Джереми приходилось притормаживать, чтобы не потерять коня и не добираться потом пешком.
Снег неприятно ударялся в лицо и парень покрепче зарылся в свой шарф. Ему было не холодно-скачка согревала и утомляла. Быстрее добраться бы до Лютара. Осталось совсем немного-вдали уже была видна черная точка. Джереми сжал зубы и дал шенкеля коню. Лишь бы выдержал...Еще немного...

Занесенная снегом тропа петляла между деревьев и мчаться сломя голову к Лютару уже не получалось. Конь то и дело спотыкался о заснеженные кочки и с этим приходилось считаться. Лучше уж потерять немного времени, чем верную скотинку, без которой передвижения за Стеной превращались в тяжкое испытание.
Джереми похлопал своего скакуна по шее...
На позывной свист пересмешника никто не ответил.
Джереми задрал голову и стал выискивать среди крон деревьев затаившиеся фигуры своих братьев. Вязы, ясени и черные приземистые дубы, обжившие участок Лютара встречали его холодным молчанием. В руках дозорного появился меч. Холодный блеск стали его немного успокоил.
Никого. Лагерь Лютара был пуст. Джереми видел затоптанную сапогами землю, разбитую клетку с воронами и уже тронутые голубым инеем мечи и копья, в беспорядке разбросанные по земле. Значит не одичалые. Дикари бы никогда не оставили стальное оружие, слишком уж драгоценный трофей.
Тем не менее другие причины в голову Джереми как то не приходили. Лютар был одним из самых опытных разведчиков и командиров дозора. Позволить своему отряду дезертировать он мог только в случае своей смерти. Да и при таком раскладе командиром отряда по старшинству становился Рёгнер, тоже не зеленоротый юнец, умеющий разобраться что к чему. Да и следов драки вокруг не наблюдалось...
Морозный воздух неожиданно обжег горло и грудь. Кончики пальцев занемели и зубы дозорного стали выбивать мелкую дробь. Конь под ним громко заржал, закружил на месте, пытаясь освободиться от наездника. Джереми вдавил пятки в бока скакуна и покрепче намотал удила на руку.
- Да что ж ты... - и осекся.
Тяжело перваливаясь с ноги на ногу к нему приближался Лютар и его отряд. Черные плащи, кольчуги, обледенелые усы и бороды, бледные лица, искаженные болью и застывшие в жуткой гримасе. И глаза. Пылающие ледяной синевой пустые глаза.

Жеребец испуганно встал на дыбы, громко заржав, и чуть не скинув своего седока. Джереми посильнее натянул узду, но жеребец плясал на месте. Он поднял обнаженный меч, чтобы замахнуться на эти странные существа.
"стой! Это же твои друзья, что ты делаешь?"-внутренний голос заставил немного повременить, конь прянул ушами и сделал резкий выпад назад. Седок только чудом удержался.
-Лютар! Рёгнер! Что с вами?-Джереми попытался поговорить с ними.
Но эти пустые глаза и ужасные, искаженные лица...Эта дикая, мертвяцкая походка..Они были мертвы!
И, как бы в подтверждение этому жеребец снова заржал и замотал головой, отступая.
Какая же ужасная сила подняла мертвые тела Братьев Дозора?...
Джереми еще раз взмахнул мечом, но пока что не решался, что же ему делать-возвращаться обратно к Фелану и все ему рассказать,или атаковать...

Лютар и остальные приблизились на расстояние выпада копьем. Забияка шел впереди, сжимая и разжимая кулаки в черных перчатках. Рёгнер держал в опущенной руке широкий кинжал, сквозь воротник его дублета проглядывало большое бурое пятно на бледной шее с голубой паутинкой вен.
Джереми потянул удила на себя, но было уже поздно. Лютар, сверкнул глазами, оттолкнулся от земли и прыгнул на всадника, широко раскинув руки...
Меч в руках Джереми с силой опустился на безумца. Сталь вошла в тело нехотя, словно в лед. Клинок рассек лицо Лютара наискось и пробороздил глубокую рану до левой ключицы. Джереми заученным движением потянул клинок на себя и размахнулся для второго удара.
Но опустить меч на седой загривок Забияки дозорный не успел. Скакун под ним странно всхрапнул, обмяк и стал валиться на бок. Из пегого бока коня торчала рукоять кинжала Рёгнера, а сам хозяин оружия, открыв рот и обнажив сизые десны, пытался ухватить Джереми за голень.
Ходоки! Это же Снежные Ходоки! Иные!
Джереми покатился по земле...
Страшная тайна земли за Стеной. Люди, что погибли в ледяных пустошах и не были преданы огню. Они действительно существуют. Тут же вспомнились недавние россказни на Стене о мертвых дозорных из Черной Башни, которых нашли в лесу и принесли обратно. А ночью те ожили и чуть не отправили Старого Медведя на тот свет. А он то смеялся над этими байками...
Джереми прижался спиной к бугристому стволу дерева. Холод пронизывал его до мозга костей, зубы выбивали дробь не хуже королевских бубнов Баратеонов.
Мертвый конь заливал снег алым. Горячая кровь дымилась на морозе, недобро сверкали на солнце кристаллики льда на лицах Иных.
Джереми выствали перед собой меч. Впереди всех к нему опять шел Лютар, жуткая дыра вдоль лица медленно исходила чем-то грязно-бурым, края раны окрасились в цвет переспелой сливы.

Эштир быстрым шагом пробиралась между деревьями, превращая каждое движение в несколько – то легкое притоптывание, или похлопывание ладонями, главное больше жестов, а тишина – да кого она волнует в этом царстве мертвых? А в такой холод только мертвые и бегают, ну и еще некоторые психи живые, к коим молодая Одичалая с легким сожалением относила и себя. Потому что надо было стать истинным безмозглым южанином или одним из этих черных, чтобы отправиться в разведку сейчас. Одной.
Ну, если сделать скидку что ее послали, а обычный спутник сейчас старательно лечил разбитую голову, причины были уважительные, но все таки Эштир не хотела считать совсем уж забывшей все остатки разума, и прослыть соображающей еще меньше южных. А если она, по пунктам: замерзнет, попадется на глаза кому-то из уже упомянутых неразумных, встретиться с Ожившими, неважно людьми или зверьми, ответ один – она уже никакая не Одичалая, а просто труп. А трупы уважать не принято. Досадно, правда… И столь же плохо, что все перечисленное более чем реально.
Недавно отряд встретил, если можно так выразиться, одного из черных. Тот свалился им на головы в немного мертвом виде, а сердобольные жители леса быстро доделали «немного» в конечное. Но даже Эш знала, что путники со Стены в одиночку не ходят – поумнели – и где-то есть другие. А упомянутые другие и их присутствие вне пределов великой Стены обозначало только одно – кое-кто зажился на свете. И простой вежливостью будет помочь этим же кое-кому переселиться в мир иной, где тепло и где черные плащи не мелькают как флаги на белом снегу – «стреляйте сюда!».
На ходу – или уже на бегу – поправив лук, девушка подсчитала куда успело умчаться светило, пока она грелась в быстром шаге, и поняла что дальше мчаться не обязательно. Разворот, если она не ошибается – а первый и последний раз Эштир ошиблась в три года и начинать счет вновь не собиралась – тут рядом пригорок, без леса, осмотреться и назад… назад…
Одичалая резко затормозила, и чуть удивленно шмыгнула носиком. На слух девушка не жаловалась, как и общее умение жить в Лесу – за что ее и взяли, в отряд и в разведчики-одиночки – и сейчас с удивлением вслушивалась в какие-то странные звуки. Сначала с удивлением, потом с недоверием, а под конец с тихим вскриком – кажется помянув то ли вечный лед, то ли великий рог, а может и вовсе кого непроизносимого – и сорвалась с места. На этот раз бег был уже не быстрым шагом, и мчащейся по насту не проваливаясь девушке обзавидовалась бы половина лесного зверья, будь она тут и обладай способностью к зависти.
Уже через несколько минут Эш, сделав небольшой крюк чтобы подойти с нужной стороны, добежала до взгорка, откуда открывался шикарный вид на побоище внизу. И обалдела снова.
Черные рубились с черными. До сих пор Одичалая никогда не видела, чтобы эти вороны нападали друг на друга, разве что убивали своих отступников, но… Тут десять лезли на одного и уже успешно убили невинного коня, чья кровь бросалась в глаза как знамя на белом… сером снегу.
Не сразу Эштир поняла, что часть черных на редкость глупо двигается, а меч бывшего всадника…
Стоп.
Тут до девушки наконец дошло что к чему, и коленки не совсем достойно стукнулись друг об друга. Потом с губ сорвалось что-то в ключе божественной родословной, не совсем понравившейся бы самим упомянутым, но руки в это время уже нашли запасной колчан на бедре, и сейчас торопливо вдевали найденную тетиву на рога лука. К счастью, носимая отдельно веревка не задубела от мороза и оружие было вполне боеспособно. Для устойчивости – провалиться вдруг по горло, что наст не выдержал, Эш не хотела – встав на одно колено, девушка прицелилась в одного из мертвых, из черных. В душе при этом молясь, чтобы дававший ей стрелы Ярл не соврал, что черные наконечники спасут от Оживших… Потому что если соврал, Эштир надо было не стрелять, а взяв ноги в руки на удвоенной скорости мчаться обратно. С мертвыми никто не любил связываться, даже бойцы ее отряда, и она в том числе.

Джереми ухватил двумя руками меч и что есть сильно рубанул противника в живот, после отведя меч резко вбок. Лютар был разрублен пополам и накренился на бок.Еще один взмах и Оживший повалился на земь с отсеченной головой. На мече осталась какая-то бурая грязь-Джереми даже и не подумал назвать это кровью. Следующий был Рёгнер. Парню показалось, что тот даже как-то хищно улыбается. Он снова поднял меч и сделал точный удар в голову. ВРоде, в тех байках, которым он не верил, кто-то говорил, что Иных можно убить, отрубив голову. Или он сам это со страху придумал?...
Но Рёгнер, как не странно, резко перехватил меч. Острое лезвие расслекло половину ладони, как сквозь снег. Джереми дурнул на себя, в надежде высвободить меч, но это было не так просто. А противник другой свободной рукой атаковал парня, целясь в ребра. Меч начал резко покрываться инеем там, где держал его Рёгнер. Тогда Джереми, сжав зубы и посильнее прижавшись к дереву, пихнул одной ногой противника и одновременно сильнее потянул на себя меч. Попытка удалась-меч был высвободжен, а Рёгнер, по инэрции, сдела еще шаг назад. Джереми выдохнул клуб пара и оглядел противников. За Рёгнером проступили еще двое Иных.
А холод пробирал Джереми все сильнее и сильнее. Главное, чтобы он чувствовал руку...Иначе он не сможет владеть мечом...А тогда-конец. Эти Оживленные сделают его таким же, как и они- замерзшими ходячими трупами.И это будет совсем не доблестный конец...Джереми снова вздохнул и поднял меч перед собой. Ну, раз так, то он унесет в могилу большую часть этих подонков.
Вдруг один Иной свалился на землю, как подкошенный-из головы его торчала стрела. Джереми инстинктивно оглянулся, но никого поблизости не заметил. Еще одна свистящая стрела поразила очередного противника. А потом и еще одного. Это придало Джереми харабрости и он сам сделал резкий выпад на все еще стоященго Рёгнера. Голова его полетела на землю, а Джереми наносил удар за ударом-смелости ему придавали свистящие стрелы, которые стали ему спасением.

Стрелы с тупым звуком втыкались в тела Ходоков. Больше всех досталось Милашке, две стрелы стрелы торчали из правого бока, одна глубоко застряла в щеке, выставив наружу черный каменный наконечник. Сраженные первыми стрелами
Синица и Безухий тяжело поднимались с колен.
Изрубленный Лютар двигал по земле ногами, седая голова укатилась куда-то под ноги остальным и возвращаться к облегчению Джереми, кажется, не собиралась. Дозорный попятился ещё на шаг. Перед самым носом свистнула черно-оперенное древко стрелы и, звякнув о кольчугу одного из Дайте-Жрать, упала в снег.
"Беги, ворона!" - негромкий женский окрик пробился сквозь хриплое дыхание мертвецов. - "Беги, дурак"
Одичалые.
Джереми ухмыльнулся. Куда же без них...
Хотя...Уж лучше сдохнуть под топором дикаря, чем в лапах у этих синеглазых ублюдков.
В этом дозорный не сомневался...

* * *

Фелан был готов уже спустить тетиву в четвертый раз, как предатель поднес ко рту изогнутый рог и разбил его ревом царящую в лесу тишину на тысячу осколков.
И еще раз.
Когда рог хрипло завыл в третий раз, Фелан почувствовал шевеление волос на собственном затылке.
Иные. Снежные Ходоки!
Ты, наверное, шутишь, приятель. Или совсем обезумел...
Юноша опустил лук и уставился в сторону леса. Раскатистое эхо неслось уже куда-то вдаль, поднимая с деревьев говорливых и таких шумных птиц. Если бы сейчас из леса показались драконы Таргариенов, потревоженные дудкой этого дурака, то Фелан ничуть бы не удивился. Не говоря уже об одичалых.
Но показались не драконы, и даже не одичалые.
Волки. Семь. Восемь.
Поджарые и облезлые в боках волки неслись наперерез беглецу, сверкая на солнце блестящими глазами и оставляя за собой бурую полосу.
Великие Семеро...
Взгляд юноши остановился на ближнем волке, слегка прихрамывающем на левую передню лапу. Из бока животного торчало три чернооперенных стрелы, а рассеченное почти до самого позвоночника брюхо волочило за собой сизые канаты внутренностей.
Фелан поднес ко рту свой медный рожок.
Три раза, Фелан. Три!




НРПГ: Дамы, пардон, но, возможно, не будет дня три.

"Бежать?..Бежать!" -Парень нанес еще один сильный удар-видимо, по голове-так как что-то с противным хрустом упало на землю. Потом оглянулся, примерно определяя местоопределение женского голоса, и, взяв себя в руки, кинулся бежать. Уж такая орава ему точно не по плечу!
Ноги проваливались в снег, холод пробирал до кончиков пальцем, но Джереми не останавливался. Он знал, что единственное, что было на его стороне-так это скорость.Ноги отказывались согреваться, а прятать меч в ножны не было смысла...Странно, что Одичалая помогла ему. Хотя, лучше уж правда, получить стрелу в сердце от нее, чем...Джереми встряхнулся и увеличил скорость.
Что делать с Одичалой и как добираться обратно без лошади он мало себе представлял и решил решать все по ходу дела. Да и выбора у него не было...

О небо, ну кто сказал этой вороне бежать в ее сторону?! – возмущенно думала Эштир, поливая Оживших стрелами, судьбу руганью, а бежавшего воина из Дозора на редкость сердитыми эпитетами. Конечно, ему надо было бежать. Но не к ней же!.. А может вообще, пристрелить и его?.. На фоне общего запаса стрел, одной ей было не жалко, а попасть в этого горе-воителя в черном труда не составляло. Единственное, что удерживало от этого выстрела, была только мысль, что живых ворон Ярл любил. И… бродили слухи, что у южан странное понятие чести, может он в благодарность что и сделает. А может, перед ликом Оживших он наконец поумнел и решит сменить свои черные тряпки на что-нибудь нормальное, и, кстати, менее заметное на фоне снегов.
Иные за спиной южанина медленно поднимались, очень медленно, но все таки. Последний раз выстрелив в особо противного, в котором торчало уже три ее стрелы, девушка быстро сняла тетиву, пряча обратно в подбитый мехом сапог – неудобно, но достать потом быстро, и не заледенеет. Затем быстро убрала лук и колчан, привычно подтянула ремни, и не дожидаясь пока черный добежит до ее пригорка, скатилась, откуда пришла. У основания горки вскочив на ноги, Эш обернулась на вершинку, и, заметив что дозорный уже там, без лишних слов помчалась дальше. Если тот все еще намерен топать с ней – в чем она сильно сомневалась – ему придется некоторое время бежать. Хотя, это в любом случае – пока Ожившие относительно близко, беготня обеспечена… А уж когда удерут достаточно далеко, она сама повернет для более близкого общения и разговоров. Главное теперь бежать, и иногда оглядываться.

Джереми взобрался на пригорок, и , споткнувшись, чуть не упал. Одичая, его спасительница, улепетывала во все ноги. Но что же теперь делать ему? Самое простое и разумное-это возвращаться к Фелану. Но...Подожди-ка, эта дикарка бежит как раз в сторону Фелана! Неужели Одичалые задумали какое-то нападение?
Джереми громко выругался и оглянулся на Иных. Медленно, но верно они приближались. Дороги назад не было. Только вперед.
Десять миль пешком...Джереми снова пустился бежать.
И один вопрос так и не давал ему покоя-почему же она не пустила стрелу? Почему же Одичалая спасла его? Они были злейшими врагами, и на его глазах Дикие расправились с его хорошим другом. Что-то странное происходит в этом мире...

Иные-Ходоки. Ходоки-Иные.
Фелан на ходу пускал стрелы в приближающихся бестий. Его брат по Клятве бежал ему на встречу, все так же ловко перепрыгивая препятствия. Скорее всего клыкастую напасть, обросшую серой шерстью, они встретят вдвоем, плечом к плечу.
Брат. Как все быстро поменялось. Еще недавно ты хотел утыкать его стрелами и клеймил предателем, а теперь уже бежишь ему на выручку, оставив безопасную высоту дерева.
Фелан пустил еще одну стрелу и даже не взглянув на результат, потянулся за другой.
Позже разберемся. Парень-то похоже и не предатель вовсе. Храбрец. Или дурак. Раз трубит о беде в лесу, кишащем одичалыми.
Ветка дерева больно хлестнула по лицу и попыталась ухватиться за капюшон Фелана. Дозорный плотнее сжав зубы рванул вперед, оставив клок черной ткани в изломанных пальцах столетнего исполина.
На память...
Еще шагов двадцать. В сторону полетел бесполезный уже лук, руки потянули из ножен меч и кинжал с широким лезвием.
- Держи! - кинжал упал перед ногами беглеца. Фелан глубоко вздохнул, широко расставил ноги и ухватив меч двумя руками, выдохнул.
Имброкката, инквартатата, стокката, мандритта... Вспоминай, вспоминай, Фелан.
За мгновение до того, как пышущая холодом волчья пасть возникла перед лезвием его меча, Фелан вспомнил...
" - Уход на три точки, потом глубокий выпад, Фелан, - его учитель выразительно махнул мечом, - а не то, что ты сейчас изобразил. Таким манером будешь свиней колоть. С опытным противником твое вялое подрыгивание дрыном не пройдет, хе-хе, останешься без руки. Это при удачном раскладе. Смотри сюда, показываю в последний раз, молодой-будущий-рыцарь..."
...Меч рассек голову волка почти надвое, перерубил шейные позвонки и отбросил захрипевшую тварь в сторону. Теперь два шага назад, еще один удар, от плеча, сверху. Фелан попытался вспомнить название приема, которому его столько обучал сир Армед, но не смог. Главное, что он был эффективен. На этот раз клинок отделил голову от поджарого тела полностью.
- Сзади!
Сзади?
Что-то сильно ударило ему в спину. Фелан закачался, успел неуверенно ткнуть в очередного синеглазого острием меча и повалился на спину. Тут же взовалось острой болью правое плечо, по телу пополз леденящий холод, рука, сжимающая меч онемела и предательски выпустила рукоять. Фелан закричал, чувствуя как волчьи зубы заскрежетали на животе о кольчугу.
Тупой стук металла о кость привел его в себя, что-то холодное и густое полилось ему на лицо и шею. Раскроенная ударом кинжала волчья морда неподвижно лежала у него на плече, ощерившись в жутком оскале и обнажив дюймовые клыки. Фелан подтянул меч к себе и оперевшись на колено поднялся. Его спаситель, прижавшись спиной к дереву, отбивался сразу от трех бестий. Посиневшее от мороза лицо дозорного что-то ему выкрикивало, но Фелан не слышал. В ушах стоял хриплый рев волков, тупые удары стали о плоть и восторженный рев толпы...
Я схожу с ума...
"... схватка подходила к своему завершению. Остались только он и Черный Мул, проклятый сир Хотмарт из Эшфорда. Ненавистный бастард, убивший его отца, брата и сира Армеда. Так что же ты, Фелан из Тора, неужели не воспользуешься возможностью поквитаться с любимчиком Баратеонов?
Вокруг них визжала в восторге толпа, на усеянную обломками копий и щитов землю летели цветы и платочки.
Тела павших рыцарей и их коней уже не было. Утащили. Ну что же...
Бастард высился над ним черной горой. Тяжелый доспех, изукрашенный серебром и золотыми кругляшами был изрядно помят, но в сравнении с его, Фелана, кольчугой и легкими блестящими латами, смотрелись куда более надежной защитой.
Давай, бастард! Подходи...
Рука, сжимающая меч сильно дрожала.
Мул с рыком бросился вперед, обрушивая на щит Фелана удары, которым позавидовал бы любой кузнец. И без того изрытый глубокими бороздами щит, полетел щепками. Крылатый конь на золотом поле, изображенный на щите юноши стал почти незаметен. Лишь по углам еще белели крылья и внизу, на алой ленте читались слова: " Свободный, как ветер ".
Свободный, как ветер... Фелан отступал под ударами Хотмарта. Теперь уже - да. Баратеоны приняли обвинения бастарда, поединок Семерых из-за слов какого-то ублюдка без имени... Небеса, где справедливость...И вот теперь его близкие мертвы. И если падет он, то их замок на берегу дорнийского моря уж точно попадет в руки Черного Мула. С милости доброго короля. Мать точно долго не проживет, а сестра станет делить с бастардом ложе.
Тяжелый двуручный меч развалил щит Фелана на двое. Из под забрала черного шлема бастарда послышался хриплый смех.
Второй удар чуть не снес Фелану голову. Третий скрежетнул острием по кольчуге.
Фелану захотелось заплакать. Или он уже плакал? Рука с трудом держала в руках меч. Оставался только один выход. Последний шанс. Отомстить и выжить.
Уход на три точки, потом глубокий выпад, Фелан...
Юноша проскользнул под мечом противника и припал на колено. Ухватив обеими руками рукоять меча, Фелан с силой ударил Мула в живот. Под углом, снизу вверх, в то место, где сходились грудные пластины и латная юбка.
С пронзительным скрипом меч ушел под доспех, вошел в плоть и только потом уперся в латную пластину, что прикрывала бастарду спину.
Толпа вокруг охнула.
Фелан рывком поднялся на ноги и пинком опрокинул тушу бастарда на спину. Из под доспеха сира Хотмарта короткими толчками била алая кровь. Он умирал.
Юноша огляделся. На ложе, где сидел король царил небольшой переполох. Король Роберт, облокотившись на перила, стоя наблюдал за ним. Его прекрасная золотоволосая жена о чем-то шепталась со своим братом, с такой же золотой копной волос и в белом плаще королевского гвардейца.
Фелан знал что делать. Ногой отвел забрало шлема бастарда и с силой вогнал меч в правую глазницу убийцы своих близких. А еще через мгновение лысая голова сира Хотмарта из Эшфорда, пролетев над зрителями и стражей, упала к ногам Роберта Баратеона, обрызгав сапоги кровью его же любимчика..."
Фелан рубился с яростью, которую ещё никогда не ощущал в себе. Меч крутился в его руках с быстротой молнии, вокруг мелькали разъяренные морды волков, открытые в ужасном оскале пасти и синие, словно весеннее небо, глаза бестий. Иногда в поле зрения попадал его собрат, и Фелан слышал как свистит в его руках тяжелый, больше напоминающий собой мясницкий тесак, кинжал. Иногда какой-нибудь волк успевал смыкать свои челюсти на его теле, пуская кровь и раздирая плоть. Иногда Фелан проваливался в прошлое, и вместо волчьей пляски вокруг него ему мерещился Черный Мул и турнирное поле, усеянное обломками копий. Иногда Фелан думал, что уже умер...
Дозорный открыл глаза. Перед ним сидел его собрат, в разодранном плаще и с жуткой рваной раной поперк лица.
- Вставай! - голос у бывшей цели его лука мало чем отличался от волчьего рыка - такой же хриплый и глухой. - Вставай, нужно двигаться к Стене. И чем быстрее, тем лучше.
Фелан зачерпнул пригоршню снега и положил себе в рот. Волки, изрубленные и собранные в одну кучу, еще шевелились. Подрагивали лапы, беззвучно открывались пасти, даже шерсть опускалась и вновь поднималась дыбом на серых загривках. Рядом с волками лежала большая охапка хвороста и сухих веток. Сколько же это он тогда провалялся...
Юноша приподнялся на локте, и поморщившись от боли выдавил:
- К Стене? Нет. Мы вернемся за Джереми и остальными...