Мой первый прикл) незнаю как получится) Но надеюсь нормально)

Правила игры: кубик и цветущее махровым цветом самодурство ГМа)

Цель: добратся до своих и выжить)

1942 год. Весна. Украина.

Ваш корпус идет на прорыв. Танки с десантом, сзади позиции артелерии, прикрывающей вас. Впереди линия обороны противника. Не слабая, но удар советских войск вряд ли выдержит.
Неожиданно начинают говорить хорошо замаскированные противотанковые орудия, о которых незнала разведка. Первые ряды советских танков окутываются дымом и огнем. Большенство из них горят. Атака явно захлебывается. Тут из-за вражеских позиций начинают выезжать танки.. Немецкие.. Много.. Под прикррытием своей артилерии они отбрасывают советские войска. Тем не остается ничего кроме отступления к своим позициям, где стоят батареи. Однако Немецкие части успевают рассечь фронт совецких войск.
Ваше счастье, вы оказались на левом фланге, сбоку вас прикрывает лес.
К небольшому олмику, где стояла ваша батарея вернулось только 12 танков. Пара Кв, 3 Т-26, 7 Т-34. Однако батареи как таковой небыло.. Стояло одно разбитое орудие, еще у одного был поврежден лафет. Вокруг суетился расчет. От них вы и узнали, что Был отдан приказ отступать для перегрупировки. А их орудие не забрали, поскольку было повреждено.. Да и все равно тягачей нехватило. И они рядом остались. Да, они хотят подбить еще хоть пару танков, орудие ведь почти целое. Рядом находились разрозненные части автоматчиков, человек 15.
Пока это выясняли, немцы пошли в атаку. Т-3 и Т-4... Стало не до разговоров. Отака была отбита, но орудие было уничтежено, из расчета уцелело двое: сержант и рядовой. Из танков осталось: 1 КВ и 3 Т-34.... Ну и конечно у вас осталось 22 человека пехоты, куда вошли и уцелевшие артиллеристы.
Делать тут было больше нечего, следущая атака должна была вас смести. Вы решили отступать, однако уходить можно было только в лес. Куда вы и направились, найдя какую-то дорожку.
С того момента прошло более двух часов. Этой дороги неоказалось на ваших картах и стало ясно что вы заблудились. Назад идти было нельзя. На ваше счастье погода была пасмурная, дул сильный ветер и авиация не летала.
Вы остановились на полянке передохнуть и обсудить дальнейшие планы.

Итак, собственно вы:
Артиллерист- Spectre28(Старший сержант)
Командир КВ- Mirlen(Лейтенант)
Командир 1 Т-34-Джедай Кирилл(Старшина)
Командир 2 Т-34- Reytar (Старший лейтенант)
Командир 3Т-34-Отто Карштейн(Младший лейтенант)
Младший лейтенант автоматчиков-Cyop

Грохоча и лязгая, на разбитой лесной колее, выходящей на поляну, появилась куцая колонна танков. На танках сидели пехотинцы, кутавшиеся во плащи, что бы хоть как-то спрятатся от пронизывающего холодного ветра. Головной КВ-1 свернул с дороги на поляну и, выедя на центр, остановился. Следом за ним припарковались и три Т-34. Десант спрыгнул с брони и рассыпался по поляне разминая затекшие мышцы и согреваясь. Пока экипажи танков вылазили из техники, кто-то успел развести несколько костров возле одного из которых и собрались командиры танков, а так же примкнувшие к ним пехотинец и артиллерист.


-Вроде бы оторвались. Двигателей и близкой стрельбы не слышно..., -буркнул командир КВ, протягивая руки к огню.
-Только вот куда мы прем? На наших картах этой местности нету.. Впереди могут быть как немцы, так и наши.. Давайте думать что делать дальше.

Старший сержант Денис Симонов тяжело спрыгнул с танковой брони; чтобы не упасть, ему пришлось на миг прислониться к танку - кажется, полученная когда их орудие было уничтожено, контузия ещё долго будет о себе напоминать. К счастью, он был тогда чуть в стороне - пытался вместе со вторым номером подтащить поближе снарядный ящик от соседней 45-миллиметровки, разбитой куда раньше. В этот-то момент, когда они были уже почти рядом, орудие и накрыло. Прямое попадание. То ли артиллерии, то ли с какого-то немецкого танка... собственно, разницы никакой. Ударной волной их и оглушило. Никаких ранений, только голова тяжёлая и со слухом что-то не то творится... что происходило позже, он помнил какими-то отрывками: вот он подползает к заряжающему, плескает водой из фляжки на лицо, стараясь привести в сознание, вот они вместе пытаются найти хоть кого-то уцелевшего из отряда... бесполезно. Натыкаются на мёртвого - красные с чёрным петлицы, треугольничек на воротнике, лица не вспомнить... - вцепившегося в противотанковое ружьё. Вот - принимают из сведённых судорогой рук оружие, ищут патроны, которые оказываются совсем рядом - хоть и мало их. И снова - стрелять по вражеским танкам, матерясь сквозь зубы. Потом отход - как в тумане. Кажется, если бы не второй номер, он бы просто свалился с брони по дороге. Ружьё они так и не бросили - вдвоём утащили с собой, хотя сил практически не оставалось. Ружьё и пару десятков патронов.
"Но сейчас, вроде, получше..." - подумал сержант и тут же махнул рукой: какое тут получше?! Разгромом это называется. И выберутся ли - неизвестно... Сплюнув, он принял от напарника ПТРС - "Чёрт, сил-то как мало... ну и дура! Тут же килограмм двадцать, небось! Или это я так ослабел? " - и прислонил к броне.
Услышав вопрос командира танка, он подошёл поближе к костру - "И то дело, а то трясёт от холода..."
- Неужели ни одной карты нет? Ну, можно людей порасспрашивать - вдруг кто из здешних мест или бывал тут раньше... чай, места не самый глухие. А коли нет - наши на востоке, надо прорываться к ним.

- Так! Быстро осмотрели танк! Проверите все системы, потом вольно! Ясно?
- Ясно! – в один голос ответили члены экипажа Т-34 на приказ своего командира, старшины Василия Железнова. У него было плохое настроение, что можно было определить по голосу и манерам.
Он, среднего роста крепкого телосложения человек, увидел других командиров около костра и направился к ним с фляжкой в руке. “Эх, костер, водка, согреемся сейчас! Хорошо – согреемся, и погода нам не важна, зато забомбить не смогут. Пролетел какой-нибудь “юнкерс”, да и обсуждать было бы нечего!”
- А что? Старш сержант дело говорит! Атаковали – по карте смотрел - строго на запад, отступали вроде на юг, раз налево шли. Только вот потом заплутали по дорожке… - Василий обвел всех немного извиняющимся взглядом, а когда увидел, что взгляды от него отвернулись, прильнул к фляжке. Выпив немного, вытащил откуда-то кусочек хлеба и зажевал его, решив послушать предложения других. В голове вертелось много мыслей, да в организованный план действий они никак не хотели складываться.

Из замыкающего колонну Т-34,через башенный люк, вылез перемазанный в саже младший лейтенант Серёга Соболев, облокотившись на башню, он скинул с себя шлемофон в люк танка.
- Палыч! Проверь ходовую и двигатель...- Из люка высонулась голова механика.
-На этом чёртовом холме мы чуть было заглохли, ещё б немного и немцы всадили нам железа до самых гланд!-Зло проговорил лейтенант, натягивая морскую фуражку *Красный Кавказ*,взяв у механика атомат и передёрнув чёрную морскую форму, хорошо хоть чёрной сажи почти не видно, и патронные ленты он бодро соскочил на землю.
Вообще то было странно видеть моряка в танковом отделении, а уж тем более в роли командира танка, но этот чёртов майор, который укомплетовывал отделение личным составом, совсем не смотрел на рода войск, якорь ему на шею и пропустить под килем!Мало того, что запихнул на землю, так ещё в эти корабли полей!Хотя что-что, а танки действительно в чём то напоминают корабли...жаль, что моря поблизости нет.
Тяжело вздохнув и оторвавшись от своих мыслей Сергей бегло обошёл свой танк, на глазок осматривая гусеницы...Заметив, что возле одного костерка собираються командиры, Соболев перехватив поудобнее ППШ, направился к ним, напевая незамысловатый мотивчик себе под нос.
-Виднеются в тумане огоньки,
И в море мы уходим утром рано.
Поговорим о верегах твоих,
Красавитса моя Одесса-мама...-подойдя к костру лейтенант тихо проговорил.
-Это ещё неизвестно, если фрицы таки прорвали нашу оборону,на востоке нас могут поджидать довольно приятный сюрприз в лице противотанковых пушек....Лучше было бы выслать в сторону наших позиций разведчиков, а самим отойти к югу......-Продолжая намурлыкивать песенку, Соболев с интересом посмотрел на артелириста и хмурого старшину.

- Дело-то оно дело... Не сидеть же здесь сиднем... - проговаривал почти не слышно Андрей Дмирыч - командир КВ, - ладно, водка - это, конечно, хорошо, согревает, да и перед боем неплохо, но сейчас ясная голова нужна... думать надо... Для начала сделаем перекличку, обнародуем, так сказать, имеющиеся ресурсы... Мой КВ пока вроде не разваливается, да и главмех мой, Захар, жив... У меня другая беда - когда рядом взорвался немецкий снаряд - они хоть и почти не попали, но... ээх... вобщем... мой стрелок задний, пусть земля ему будет пухом, Мурат... стукнулся головой... и... вообщем... умер...
Лейтенант ненадолго ушел в себя, поминая про себя стрелка...
- С пушки стрелять еще сможем, но пулемет остается пока свободным... А так 76-миллиметровых осталось штук пятнадцать, да что-то вроде пятисот пулеметных... семь, шесят два... ну, и пистолет мой, лейтенантский...
По Дмитрычу было видно, что слова даются ему с трудом, да и вообще он сильно устал... Со стороны могло показаться, что этот неслабый человек, взрощенный на плуге и лопате, не может устать в принципе, но это только казалось...
- Здесь местность неровная, пока мой КВ проедет через все эти буераки, можно послать разведчиков на запад и на восток разузнать... Да и на север не мешало бы - вдруг за нами гонятся... Ну, а самим пока ехать далее на юг - там вроде что-то вроде тропинки есть, а то неизвестно - проедет ли по чистому лесу КВ мой... Да, если и проедет - все равно придетсяпару деревьев валить...
Видно было, что он сделал громадное усилие над собой, но все-таки поднял в очередной раз упавшую на грудь голову. Теперь он смотрел ясным взглядом на окружающих, ожидая их слов...
Остальные трое членов экипажа КВ в это время, сидя на броне гиганта, поедали вместе с остальными солдатами, сухпайки, которых оставалось совсем немного...

Второй в колонне Т-34, носивший бортовой номер 78, остановился чуть в стороне от остальных машин, под кроной высокого, густого дуба. Тут же попрыгавшие с брони пехотинцы, донельзя радостные от возможности наконец размять замерзшие руки и ноги, тихо ворча разводили огонь что бы погреться и разжарить несколько кусочков хлеба, сала и головок лука - весь их паек на сегодня.
Из открытого люка выглянул командир танка Митрофан Забара - длинный как жердь и столь же худощавый мужчина лет 35, который вечно не мог подобрать себе комбинезон по росту. "Що цэ вы робытэ, чортови диты?" - Рыкнул он на устроившихся возле гусеницы и использующих танк как защиту от ветерка пехотинцев, - "Чи ж у вас глаза повылазылы? Через несколько минут ваш костер будет дымить, как горящая БТ-шка! Вы ж мне машину демаскируете,пехотинцы, ёптыть! Ну и что, что тучи на небе? Сейчас - тучи, через двадцать минут - солнце во все лопатки! А ну щас-же гасите! Сворачивайте свою шарманку и во-о-о-он там, за отыми деревами его и розкладайте! Быстро! " Пехотинцы громко заворчали, но качать права не рискнули и быстро затоптав еще не успевший разгореться костер, побрели за кусты, в указанном лейтенантом направлении.
Удовлетворенно хмыкнув, Митрофан подтянулся на руках и выбрался из башни. Спрыгнув на вентиляционную решетку над моторным отсеком, он заглянул в только-что покинутый люк и гаркнул: "Иванэ!!!" Раздавшийся из глубин башни возглас, нечто среднее между "Так точно" и "Га?", дал Забаре понять, что его зов был услышан и наводчик примет к исполнению указания, если таковые последуют. "Проверите с Станиславом трансмиссию, померяете сколько еще у нас есть топлива и обедайте! Меня - не ждите! Я с командирами пообидаю!" - Вновь рявкнул внутрь башни Митрофан, после чего взял с крышки вентилятора небольшой сверток с сухим пайком и спрыгнув с брони, отправился к костерку у которого собрались командиры остальных танков и командир танкового десанта. Как только он отошел от танка, двигатель машины последний раз взревел и замолчал, что было верным знаком того, что его экипаж уже занят проверкой боеспособности своей "коробочки". Митрофан шел широкими шагами, из коротких штанин танкового комбинезона выглядывали щиколотки, а рукава куртки имели такую длину, что можно было подумать, он снял эту куртку с младшего брата и, хоть видок этакого танкиста был донельзя комичным, мало кто из сослуживцев фыркал ему вслед. (Месяц на войне - долгий срок, почти вечность, и многие знали, что этот смешной долговязый человек, который любил побалагурить и посмеяться доброй шутке, воюет уже четвертую войну. Он был одним из тех немногих, кто в 1936 приехал в Испанию, что бы воевать против фашистов в интербригаде Листера, а затем в Отдельной Танковой Бригаде республиканцев. Вернувшись оттуда, он меньше чем через год вновь воевал, но теперь уже в монгольской степи, был подбит во время нашего наступления и чудом уцелел, получив на память о тех днях приметный шрам на правой щеке. Затем была "Зимняя Война" с белофиннами... Её он больше всего не любил вспоминать... При прорыве финской обороны в районе Виипури его Т-28 был подбит, а покинувший пылающую машину экипаж был атакован финскими пехотинцами и почти весь навсегда остался там же. Из этой стычки Митрофан вышел живым и почти не задетым, - только при каждом шаге сустав которым стопа крепится к ноге громко поскрипывал, за что батальйонные острословы сразу прозвали его "Кощей Бессмертный". Потом было еще одно ранение в ногу и госпиталя, в которых он и встретил 22 июня 1941 года. узнав о нападении Германии на СССР, Митрофан тут же пришел к начальнику госпиталя и потребовал, что бы его немедленно выписали, но получил отказ. На фронт он попал уже осенью, в ноябре, в самый разгар Битвы за Москву, где воевал почти три месяца, пока не был подбит вновь, но на этот раз без последствий - спасла толстая 78-мм броня британской "Матильды", на которой он тогда работал, а его часть отвели на переформирование. В память о тех зимних боях у Забары остался отличный трофейный бинокль и медаль "За отвагу", которой он был награжден за бои на реке Лама...)
Присев у огня небольшого костерка, Митрофан развернул сверток и принялся нарезать нехитрые продукты ровными небольшими кусочками, нанизывая их на заранее вырезанные, длинные ошкуренные палочки, для поджаривания над огнем...
"Угощайтесь, хлопцы!" - Митрофан протянул по прутику каждому из собравшихся у костра, отряхнул руки и повесил свой прутик над огнем: "Звыняйте що мало, но чим багаты - тому й рады!" Он чуть прикрыл глаза и буркнул: "Без розвидкы - тяжело нам будет... Ни одного легкого танка, ни одного мотоцикла... Сами чертяци в зубы полиземо! Може попробуем с нашими по радио сперва связаться, а там и думать будем, куда краще йихать? Только йихать прдется иначе... У КВ броня толще, он нехай первым идет, метрах в ста и десанта на него поменьше посадить. Если его подпалят, мы экипаж заберем и или отступать будэмо, или обойдем с флангов и размажемо заслон нимецкий до бисовойи матери! На юг идти смыслу нет... Только глубже в "кольцо" зализем. На северо-восток нам надо..." Митрофан повернул палочку, что бы сало обжарилось иным боком и замолчал, слушая, что скажут остальные...

Казанзаки спрыгнул с брони на землю позже всех, он успел задремать на жесткой подстилке из чьей-то плащ палатки, даже под рокот моторов и лязг гусеничных траков. Хотя ему не привыкать, когда он ходил на баркасе «Красный Донбасс» шум стоял еще и не такой, да и дыма и запаха гари не ощущалось, что способствовало к здоровому сну, закаленного моряка. От ветра же его защищал добротный китель, в то время как на ноги была накинута телогрейка одного из погибших «гвоздей»…
Поправив свой головной убор, он подошел к командирскому костру и огляделся в поисках своего товарища по старой службе, а тот как раз сидел за соседним костерком в компании красноармейцев:
- Зотов, ты где?! – вопросил он громко, как это делали вперед смотрящие, пару веков назад, еще при Царях
- Я здесь, герр…то есть товарищ командир – откликнулся бравого вида парень, с пулеметными лентами наискось на широкой груди. Это был второй номер станкового пулемета «Максим» образца 1910 года, который вместе с первым номером так и остался лежать там, на поле боя…
- Водка есть? – невинным голосом спросил младший лейтенант, хлопнув тыльной стороной ладони по горлу
- Ага, немецкая, мне ее обер… тьфу ты, старший лейтенант Боромидзе подарил – ответил моряк, кинув в руки Казанзаки помятую фляжку защитного зеленого цвета
Лейтенант открутил крышку, отпил немного и начал прислушиваться к разговору танкистов…
Но вот, когда прозвучало слово «карта», Александр сдвинул фуражку на глаза, чтобы почесать бритый затылок.
- У меня вот планшетка есть, с картой… - отозвался высокий, статный моряк, пригубив тару с огненной водой еще раз

- КВ вперёд?.. - Тихо произнёс старший сержант, преодолевая навалившуюся снова (а ведь уже прошло, казалось!..) головную боль - последствие контузии. - Может, лучше пехоту? Если там враги, а из леса танк прёт - тут уж боя не избежать, а вот пешего разведчика могут и не заметить, и тогда у нас будет время решить, что делать. Мотоцикл - тоже не очень хорошо, именно по этой причине. Ну, вылетят они на блокпост, и - всё. Хорошо бы ещё на тех, кто вперёд пойдёт, одежку сменить. На что-нибудь невоенное, а то и вовсе - на фельдграу. Если какой-нибудь немецкий разъезд попадётся по дороге. - И Денис хищно оскалился, автоматически опустив руку на кобуру пистолета.
- А по рации связываться - мы себя не выдадим? - В этом деле он не разбирался ни с какого боку, но что-то про то, что рации можно обнаружить - слышал.

- Значит, двигаем дальше на юг? - Андрей Дмитрович, уже немного оклемавшийся и успокоившийся, ел с палочки сало, слегка обжигаясь капающим жиром...
Осмотрев людей, сидящих возле костра, он снова заговорил.
- Правда рисковать танком не стоит... тем более моим, - он говорил это совершенно серьезно, - предлагаю сначала двигаться малой группой пехотинцев, по возможности более скрытно. На растоянии слышимости гула танка поедем мы с остатками пехоты... Если десант натолкнется на пару-тройку немцов, то положат их сами, а если не справяться сами, то сообщат уже нам, и в зависимости от количества вражеской техники, уже решим что делать дальше... Среди танков, КВ поедет первым, как самый защищенный... Да и пожалуй стоит переодеть пару разведчиков. Тогда они смогут пойти не таясь, а остальные будут их прикрывать... У меня в танке когда-то текло масло, и мы затыкали дырку какими-то рубахами... Они в масле, но парочку почти не грязных найти можно...
Доев Андрей, вытерев рукавом рот и, молча отдав палочку Митрофану, встал, отряхиваю свою потертую полевую форму лейтенента...
- Э-эх... только бы трансмиссия опять не подвела... - он обеспокоено потоптался на месте, разминая мышцы затекшей ноги и снова сел.

"Добрэ! Нэхай так... Тилькы от еще шо... Не пыйте много "горилкы", хлопцы... Бой - слишком важная ричь, шо бы йти на него з трясущимися как у мандражной шалавы рукамы..." - Митрофан дожевал последний кусочек, отряхнул ладони и встал. - "И от ище шо... Пехоту впэред послать - будэ гарно, только... Скорость пехотинца в дозоре - 3 км/час, скорость танка по грунтовке - 30-35 км/час... Если будэмо йти з скоростью пехоты, застрягнемо в "котле" и выйдемо до своих як раз под Новый Год! Это якщо вообще выбэрэмося... Давайтэ лучче так: розведчиков переоденем в шось сирое, шоб на нимчуру похожи булы, хай едут на броне КВ, как будто он - трохвейный. Як только побачимо, що скоро будэ перекресток, чы сэло - останавливаемося и наши "артысты" пешкодралом йдуть впэрэд - посмотреть, чы не напоремся там на нимцив. Если всэ - добрэ, одын из ных махае каскою, если дило - "табак" и нам лучче вшыватыся отсюда - нехай тихо йдуть назад, й мы поищем другую какую дорогу до свойих."

-Ты мне лазаря не пой, Митрофаныч...-,*весело сказал Серёга, беря в руки флязку с водкой и делая большой глоток*, - После боя, по уставу положены боевые сто грамм, для подкрепления сил личного состава...-*Кинув в костёр прутик из под сала, лейтенат на секунду задумался, обдумывая вдальнейшие возможные действия.*
- А в остальном ты полностью прав...вот только в разведку, я бы моряков не посылал, мы своими обветренными рожами не то, что на чукчей...на даже на немцев не тянем....И предлагаю, делать от сюдова ноги, и побыстрее, не ровен час, фрицы могут с конкретным визитом пожаловать....и будем мы, что бабки на Привозе....*вытянув руки по ближе к костру Соболев продолжил, обращаясь к моряку лейтенанту,*-Карта, хрен нам сейчас поможет....Пока отступали по этой чёртовой тропинке,будь она неладна, успели несколько раз поменять направление движения....Хрен разберёт в каком квадрате оказались....если совсем не потерялись....Пусть, товарищ сержант, поспрашивает у своих ребят, может действительно, кто-нибудь здесь был раньше...И посадить их на КВ...заодно и дорогу будут показывать....
*Присев на корточки,негороко напевая, Соболев поворошил костерок палочкой и подкинул в него несколько маленьких веточек*Мы долго были в плаваньи,
-Мы долго шли сюда,
Болтала нас беда,
Качала нас вода,
Но все чужие гавани,
Чужие города.......

- Тогда, пусть сержант возьмет пару голубоглазых блондинов и трофейное оружие, сядет на КВ, на котором не дурно бы намалевать белые кресты, на бортах и башне, чтобы было видно издалека. – предложил Казанзаки в свою очередь – да и наряжать их думаю не надо, я тут слышал СС’овцы специально переодеваются в советскую форму, чтобы под видом красноармейцев совершать диверсионные атаки. Немцы дважды подумают, прежде чем стрелять в явно трофейный танк со своими, тем более у них будет немецкое оружие.
- Хотя, можно прикинуться и гарными хлопцами из УНА… - закончил он

- Ладно, поедем мы на КВ, с нарисованными белыми крестами... Пехотинцы поедут на броне, изображая из себя немецких развездчиков - шпионов, в руках у них будет немецкое оружие... А если напоремся мы не на фрицев, а на своих, на советскую армию? Что они с нами сделают? Будь я на их месте, да на линии фронта, да еще в районе недавнего столкновения... пальнул бы пару раз из противотанковых, а затем уже разбирался бы... кто знает, куда нас завела эта грешная тропинка...

- Товарищ старший лейтенант! - Обратился Денис к старшему по званию из присутствующих. Всё же армия, а не детский сад - кто-то должен командование принять, в конце-концов. А старше по званию, вроде, никого поблизости не наблюдалось. - А где одежду-то раздобыть подходящую для разведчиков? Наше - вряд ли подойдёт... - Старший сержант с грустью оглядел выцвевшую и измазанную в грязи и крови гимнастёрку. - Может, лучше послать для начала пехоту по дороге? Тут же наверняка какой-нибудь разъезд будет! Немцев по округе должно много шататься. Выждать момент - и, глядишь, не только форма будет, а и мотоцикл какой - всё польза! А знаки их поганые поверх наших звёзд рисовать - это уж простите... да и как свои встретят после такого?!
В этот момент подошёл общавшийся до того с экипажами танков Димыч - заряжающий орудийного рассчёта в прошлом, а ныне - второй номер в работе с ПТРС. Всё же для одного человека эта махина была слишком тяжела... Подойдя, он кинул Денису пару вытянутых из сумки сухарей - рядовой был человеком запасливым, и еду на войне ценил больше всего на свете - исключая лишь боеприпасы. Старший сержант кивнул ему в знак благодарности, подцепил прутик с шипящими кусочками сала и начал медленно жевать, наслаждаясь вкусом - право же, сейчас этоа немудреная пища казалась ему вкуснее всего на свете. Воистину говорят: голод - лучшая приправа.
- Ты говорил с танкистами: что, есть среди них местные?
- Нет, нету, товарищ старший сержант... - С какой-то даже обидой на мир за то, что он не может доставить хорошую весть, затараторил рядовой: - Отовсюду есть, только не из этих краёв! Гадство какое-то просто. Может, среди пехоты?
- Может, и среди пехоты... - Денис прожевал кусочек сала и обратился к лейтенанту пехотинцев:
- Товарищ лейтенант, среди ваших бойцов точно никого нет, кто бы местность знал? Тут ведь сейчас всякого народу хватает, вы бы поспрашивали.

Забара поправил на поясе кобуру и с неудовольствием смотрел на продолжавшихъ бесцельно спорить товарищей по оружию... Это сотрясание воздуха что-то ему напоминало... Но что? Порывшись в памяти, Митрофан все же ухватил ускользающее воспоминание за хвост...
(Это было поздней осенью 1936 года, их роту перебросили на Арагонский фронт, в район Лериды, поскольку командование получило данные, якобы мятежники перебрасывают на это направление танковый батальйон... Тогда, он видел подобные разговоры, долгие выяснения малосущественных деталей, которые ни к чему не приводили... Это было через два дня, после их прибытия, когда защищавший левый фланг бригады, удерживая деревню, батальйон анархистов никого не предупредив бросил позиции и отправился в Лериду, отдохнуть на выходные... Увидев такое безобразие, командир танковой роты Хесус Педрогесо бросился к командиру удерживавшего центр позиций пехотного батальйона, с предложением организовать совместное патрулирование брошенного анархистами участка, но тот, так как не был на прямую подчинен, свел все решение проблеммы к пустой говорильне. Результат этого "переливания из пустого в порожнее" проявился во всей красе на следующий же день...
Брошенные анархистами траншеи и деревня ночью были без боя захвачены франкистами, несколько местных жителей были расстреляны или забиты до смерти прикладами, потери республиканцев, при бое за возвращение деревни и выравнивание фронта составили 2 танка и более 30 бойцов... Хотя всех этих смертей можно было избежать, если бы два командира проявили больше такта и смекалки, или точно знали, кто из них кому подчиняется.)
"Если мы точно нэ решим, хто управляе, а хто слухае и выполняе прыказы, - хана нам... Мы будэмо як оркестр без дерижора, - хто в лис, хто по дрова. Еще чуток послухаю, якщо нечего дельного не решат, плюну на всэ и возьму командування на себя..." - Твердо решил Митрофан, прислушиваясь к разговору...

- Да нет, нема у меня в отряде местных… - ответил моряк, продолжая чесать загривок – Бербердыевы есть, Ивановы есть, Рабиновичи и то есть, а Петренко или Пилипенко нема, уж извиняйте.
- Зотов, у тебя там комиссарские шмотки с собой? – неожиданно обратился Казанзаки к мичману
- Ага, че добру-то пропадать? - отозвался матрос, подбегая к лейтенанту с вещмешком
- Гут, то есть хорошо. Иди, принеси мне папирос, свои-то я забыл в окопе – проговорил Александр, беря из рук мичмана вещмешок и расстегивая узелок на горлышке
- Есть, Ваше Благоро… то бишь товарищ лейтенант! – бодро отозвался Зотов и побежал к костерку за папиросами
Тем временем Казанзаки открыл вещмешок, извлекая оттуда куртку из кожи и штаны – галифе с красной линией по бокам. Потом запустив руку по локоть принялся шурудить в обмякшем вещмешке, через минуту достав на свет божий приплюснутую и помятую фуражку.
- Вот, - наконец молвил он – у нас на баркасе комиссар был, да вот незадача - помер он, а форма осталась. Мы, моряки - народ запасливый, авось, что и пригодиться…
- Короче, рисуем белые кресты на КВ, садим на него бойцов и гоним перед собой Рабиновича в комиссарской обновке, напевая ту украинскую песенку про то, как из пулеметов косят москалей. Вопросы есть? – закончил он, вытягивая из рук прибежавшего мичмана папиросу

Василий, угощаясь провизией старшего лейтенанта и запивая своей водкой, внимательно слушал. Хотя иногда он был занят скорее горячим салом, следя за тем, чтобы ни куска не пропало. Есть и запивать у костра, “всем ветрам назло”, старшина считал одной из радостей солдатской жизни. Простой, откровенной радостью, которую испытывает человек после трудного времени. Оно, конечно, и дальше таким же останется… но все-таки.
Предложения казались дельными, но каждый старался сказать свое, не соблюдая субординацию. Наученный с самого начала службы подчиняться старшим по званию хотя бы формально, Василий немного нахмурился, однако сам план был действительно блестящим. Даже несмотря на то, что обстоятельства могли сложиться совсем по-разному. Старшина хотел помочь, но единственный способ – местные в экипаже – не подходил. Оставалось только соглашаться. Однако непонятный момент был – то ли прослушанный за перемещением кусочков сала, в очередной раз сменившими центр тяжести палочки, то ли действительно невысказанный.
- Все ясно, только где будут остальные танки? Да и всю пехоту вы на одного “Клима” не посадите!..

Соболев молчаливо встал с корточек, бросив в костерок палочку и отряхивая кое-где грязную морскую форму.
-Ну раз всё решили, так давайте уже ехать, а то не нравиться мне єто затишье, как бы буря не поднялась....,- Посмотрев в сторону Казанзаки, моряк немного ехидно усмехнулся,- Ну раз Рабиновича, вперёд пустим, так это совсем хорошо, он опастность за десять километров почует и обойдёт...
А остальную пехоту на оставшиеся танки посадить....нечего её в за кормой бежать....
Отдав по морскому честь старшему лейтенанту, Серёга неторопливо пошёл в сторону своего танка,неслышно насвистывая мотивчик.
- Палыч! Заводи мотор, якорь ему в задницу, сваливаем с этой бухты...Эй!Мазуты безхребетные, харэ валяться на пузе!Атвтоматы в зубы и по коням! Я те поворчу ещё, сопляк недоделанный, попадись ты мне на палубе вмиг покажу как гальюн драть.....Костры загосите и землёй забросайте, нечего фрицу показывать, где малина была.....
Лихо вскарабковшись на танк, Соболев повесил свой ППШ на грудь, и засунув два пальца в рот, негшромко, но ощютимо свистнул.
- Чё, глазками лупаете? На броню давай......Вечно єтих сухопузых учить надо.....,-негромко проворчал моряк, натягивая фуражку задам-наперёт и залезая в люк башни.

Сержант, не говоря ни слова, переглянулся с заряжающим, после чего оба, тяжело вздохнув практически в унисон, направились к "своему" Т-34, где их дожидалось оружие, с которым, кажется, им предстояло пробиваться к своим. Нет, Денис ничего против ПТРС не имел - это было замечательное оружие, способное за три сотни метров остановить практически любой танк из имеющихся на вооружении противника; не зря немцы с удовольствием использовали эти ружья, если им удавалось найти неповреждённые экземпляры - просто оно было ему ещё слегка непривычно. Да и то сказать - каково артиллеристу вот так сразу перейти на противотанковое ружьё?
"А кроме него - только пистолет и есть... да автомат у Димыча. Ну да ничего, жить можно. Жаль только, патронов не так много. Теперь ведь их фиг где достанешь..." - С этой "обнадёживающей" мыслью Старшина добрался, наконец, до танка и со вздохом поднял ружьё, помогая второму номеру закинуть его на броню.
- Не нравится мне всё это. - Тихо обратился Денис к бывшему заряжающему. - Лучше бы всё-таки послали вперёд пехоту. Медленно, зато - надёжно. А так нас услышат раньше, чем мы врага, если там блокпост какой или патруль. Из-за этого чёртова рёва дизелей... Но - против приказа не попрёшь. Ну, чего там эти танкисты возятся?!
- Да ладно вам, товарищ старший сержант... - Рядовой Дмитрий Соколов всегда отличался умением сохранять спокойствие в любой ситуации. - Когда надо - тогда и поедем. Как скажут - в таком порядке и поедем. Они - начальство, им и виднее, стал быть.
Симонов невольно усмехнулся:
- Так разве ж, если начальство, то и ошибаться не может? - Он с интересом ждал ответа рядового, который, прежде чем ответить, почесал затылок и сплюнул, пытаясь с высоты брони попасть в свежеупавший с дерева листочек. Промазав, философски пожал плечами и таки ответил:
- Ошибаться, оно, конечно, начальство может. Но если оно начальство - приказы надо выполнять, а иначе - каша получится, товаришь старший сержант. Если без командования-то.
Выслушав рядового, Денис улыбнулся снова - но уже про себя. Прав был Димыч, ничего не скажешь. Ой, как прав... Впрочем, кажется. подумать об этом ему не удастся - пора было отправляться. И - снова: "Где эти танкисты?!"

НРПГ: я, собственно, на броне второго Т-34, у Рейтара

Митрофан отряхнул комбинезон от налипших на коленях листиков, быстрым шагом направился к своему "78" и одним прыжком забрался на броню. Сложив ладони рупором он заорал на всю поляну: "По машинам! Через пять минут выступаем!" С тихим ворчанием, вызванным теснотой башни и постоянным заклиниванием самыми неожиданными местами, он протиснулся в открытый люк, одел шлемофон и, постучав рукоятью ТТ по броне, крикнул внутрь, обращаясь к радисту-поляку: "Станиславе! Же бы знов твоя "Девотка" брэхатыме, я тебе так дрыном выпарю, що тоби твуй Лодзь еще з два годы не снытымэться! Як сам хочеш колупайся, хоть гопки прыгай, а радиозвьязок щоб був!" Станислав Тополевский - крепкий, среднего роста телефонист, попавший в наш плен в сентябре 1939 и присланный в часть прямиком с Магаданской ссылки белозубо улыбнулся. Он деловито набивал патронами диски для ДТ, располагая их как положено на полке возле рации. Чуть дальше, там где должны была лежать добрая пятая часть боекомплекта - осколочно-фугасные 76-мм снаряды, завернутая в брезент лежала самая большая его ценность - гитара. Станислав был мастером своего дела и если командир иногда бурчал на него, так это просто по привычке постоянно быть хоть чем-нибудь недовольным. Радист поднял вверх большой палец и произнес: "Цо то вам нервуватыся, пане надпоручныку? Же бы я колы вас подводил? Звьязок буде як у найлепшей та зацной Варшавськой каварне, - дзвонка и чиста!" Услышав радиста Митрофан улыбнулся и погрозил ему пальцем, после чего высунулся из люка и обратился к сидевшим на броне двоим артиллеристам, сжимавшим длинный пятизарядный ПТРС и четверым автоматчикам, перекинувшим поудобнее через плечо ремни своих ППШ:"Значыть так, хлопцы... Если по КВ почнуть стрелять - сигайте с брони и ховаясь за нашим танком розсыпайтеся в цепь. Сержант, вы з напарником из себя героев не разыгрывайте, ховайтэсь за якой-ниякой кущик, пропускайте автоматныкив вперед и если яку бронировану гадину узрите - довбайте ее як сами захочытэ! Главное - далэто не разбегайтэсь, як почнется драка наши "коробочки" из колонны в линию перестраиваться будут, смотрите, не попадите под гусеницы! А в остальном - сами вжэ нэ диты, сами знаетэ як и що робыть."
Прижав к губам ларингофон, Митрофан дал команду выступать, объяснив командирам танков диспозицию и план движения, выглядевшие следующим образом - первым, на расстоянии 100 метров от остальной колонны, пойдет украшенный намалеванными известью крестами КВ, с парой одетых в черное морячков и парой солдат без касок, скаток и видимого с расстояния оружия, изображающих военнопленных советских солдат. Задача - в бой по возможности не вступать, если заметят наших - не лезть на рожон, если подвергнуться обстрелу - отходить к основной группе. Остальная колонна движется следующим порядком: 1 - 78-й Забары, 2 - танк Железнова, 3 - танк Соболева. Пехота сажается на борт, в случает обстрела, пехота покидает машины, рассыпаясь в цепь и следуя за танками на расстоянии 20-30 метров. Танки перестраиваются в линию, Железнов - на левый, Соболев - на правый фланг, расстояние между машинами 60-80 метров.
Зарядив орудие бронебойным, на всякий пожарный случай, Митрофан высунулся по пояс из башенного люка , присел на его край, что бы иметь возможность быстрее понять как изменилась обстановка...

(НРПГ: на данном фото изображен случай транспортирования на Т-III группы советских военнопленных, по которому и действует наш передовой дозор )

Андрей Дмитрыч старался не давать волю своему воображению, представляя на своем "кровном" танке белые кресты... ну... приказ он и в Африке приказ...
- Захар! Заводи! Счас на нашем боку будут кресты рисовать - он усмешнулся, видя немного ошарашенные лица своей немного поредевшей команды, - нам-то в целом без разницы - мы внурти будем... немного обидно, да ладно - все лучше, чем Мурату, светлая ему память...
Он тяжело вздохнул, суеверно перекрестился, и полез на броню КВ, не слушая бормотание экипажа, проворно влезающего в танк...
- Эй, ребят, вы не печальтесь, кресты смоются и сдеруться ветками, а мы еще покажем обельдфюлдьбергам где русские раки зимуют!! вернемся к своим и начнем.
Он рассмеялся новому прозвишу немцов, напряжение немного спало.
- А теперь за работу!
Андрей встал на броню танка, ожидая "покраски".