Вячеслав Десяцков открывает глаза. Он находится в капсуле, она открытая. Рядом стул и стол, пожелтевшие обои, дверь, окно – плотно занавешенное, из окна льется свет как в будний день. Тишина практически полная, только едва слышное щебетание соловья.
На столе лежит блокнот и старинная перьевая ручка заправленная чернилами.

Перед глазами все плыло. Слава попробовал проморгаться. Руки слушались плохо, все тело ломило, голова раскалывалась. Он попробовал приподнять руку, но тут же опустил обратно от резкой боли в суставах. С губ сорвалось натужное шипение.
От боли зрение немного прояснилось. Перед ним был белый потолок, покрытый кое где мелкими трещинами и пятнами. Слава лежал в какой-то капсуле. Он попробовал повернуть голову чтобы разглядеть получше. В шее противно хрустнуло, дыхание перехватило. Он зажмурил глаза. Пролежав так какое-то время, снова открыл.
“Точно, это та самая капсула где меня заморозили” - догадался Слава.
Он попытался поднятся, но тело вновь накрыло волной боли.
“Черт, да что со мной происходит!”- Медленно, но верно накатывала паника.
Дыхание участилось, в висках застучала кровь. Слава стиснул зубы и попытался резким рывком поднять себя в сидячее положение.
-Блять! - Протяжный выкрик в полной тишине прозвучал жутко.
Но это помогло. Мгновение острой боли и кровь снова побежала по закоченевшим членам. Зердце заработало с такой силой, что казалось выскочит из груди.
Кряхтя и постанывая Слава кое как выбрался из капсулы, но его ноги еще не до конца пришли в норму и, едва коснувшись пола, он рухнул.
Комната была очень странной. Небольшая, старые обои, из мебели лишь стол и стул.Слава схватился за ножку стула и пододвинул его к себе. Используя его как опору он кое-как поднялся. На столе лежал блокнот и перьевая ручка. Последняя выглядела необычно. Не так как современные.
“Современная…” - пронеслось в голове у Славы. “Какой год?”
Забыв о блокноте и ручке он со стулом заковылял к окну. Медленно поднял руку и дрожащими пальцами отодвинул штору.

За окном был лес, зеленое море, в основном хвойные, но попадались и лиственные. Под окном начинался склон поросший лесом и где-то в далеке, сквозь зелень блеснуло озеро, должно быть в полутора километрах от окна. Кроме леса и озера ничего не было видно.