Они успели проехать и величественные руины города на северном берегу большого озера, и даже само озеро, снова углубиться в лес, миновать склон небольшой горы сразу за лагерем Полныйнадежд, усыпанный валунами прихотливейшей формы, полюбоваться видом на море и едва видимые за толщей воздуха далекие парящие острова, подняться выше и повернуть направо на развилке сразу за лагерем Обезумевший. Когда повозка принялась медленно спускаться по внезапно закрутившейся серпантином дороге вниз, к величественному большому городу, похожему на огромный трехцветный торт, солнце уже клонилось к закату. За городом, на плавучем острове действительно висел в воздухе прихотливый арчатый замок.
Под конец путешествия Ллевен выдохся и притих. Окружающие пейзажи одновременно напоминали знакомые ему Побережья Азуры и Аскадианские острова, но неумолимо отличались и были совершенно другими. Ближайшее будущее не сулило легких решений, а потому заранее не радовало.
- Скажи, Мальком, где сейчас имеет смысл поискать работу? День скоро закончится, но вдруг. - при виде города данмер вздохнул. Денег на гостиницу не было, и это нужно было каким-то образом исправить.
- Расспроси хозяев трактира или гостиницы, которые выберешь. Объявления такого рода обычно оставляют у них.
- Ничего не порекомендуешь? А то может тут есть заведения, где не стоит останавливаться?
- Сразу выбирай ту часть, в которой думаешь поселиться. Избегай "Черного волка" в Крусибле, - о нем ходят плохие слухи, - и не соглашайся на частные предложения в Блиссе. В Марвеле, говорят, все места одинаково безопасны. Или опасны.
- Хорошо. Спасибо еще раз. А что за слухи?
- Каннибалы, или вампиры... Или может, собаки? В общем, там кому-то скормили двух или трех постояльцев.
Ллевен только присвистнул.
- Что ж, надеюсь, что это не общепринятая местная практика.
Ворота охранялись двумя святыми, которые без лишних вопросов проверили ящики и пропустили повозку. Несмотря на собственное нежелание спать в черте города, Мальком, очевидно, не боялся оставить на попечение небольшого постоялого двора свою "лошадь" и весь товар. На прощание он показал Ллевену основные направления - на восток в Марвел, на юг в Крусибл, и на юго-восток в сторону дворца Герцогини.

Уже темнело, но Блисс все еще был ярок - ярче даже грибного раздолья северной части острова. Здесь разнообразная местная растительность составляла пестрые газоны и клумбы, которым вторила яркая отделка домов и мозаичная плитка улиц, кое где переходящая в простые каменные мостовые, деревянные мостики над узкими каналами или сложные пестрые узоры площадей. Главные улицы были почти прямыми, но переулки уравновешивали это безумными поворотами, спусками и ступенями. Кое-где журчали фонтаны.
Город был просторнее, чем казался сверху, и к воротам, ведущим в Крусибл, Ллевен подошел уже при свете фонарей, благо Блисс не знал в них недостатка. Выход в Крусибл оказался простыми деревянными дверьми в конце короткого коридора между двумя каменными крыльями.

Крусибл выглядел совершенно иначе. Дома были серыми, плесень и лохматые неухоженные деревья зелеными, все остальное колебалось между этими двумя оттенками. Прихотливая каменная резьба была по-своему красива, но одновременно внушала тоску и тревогу. По трещинам в разбитых мостовых кое-где стекала вода. С этой стороны дверь охраняла даэдрическая воительница, одновременно похожая на золотую святую и совершенно другая. Темнокожая стражница немного уступала ярким даэдра Блисс в массе, но была суше и гибче. Ее более легкий доспех, на смертной женщине перешедший бы грань приличий, не скрывал ни стальные жгуты мышц, ни частую сетку шрамов. Темных соблазнительниц Ллевен никогда прежде живьем не видел, но задерживать на ней взгляд не стал, хотя и хотелось. Кто знает, может быть эти даэдра разделяли воззрения местной герцогини.
Кое-где на домах встречались вывески, частью поблекшие и облупившиеся, частью еще читаемые. На углу одного из домов были прибиты несколько указателей, но поскольку все стрелки в итоге оказались диагональными, понять направление было трудно. Влево показывали таблички для "Цедильного дома Болезненной Бернис" и "Ночлежки", вправо для "Гостевого Дома Фариона" и "Черного Волка". Ни одно из названий Ллевену не понравилось, но в конечном итоге он все же решил попытать счастья в "Гостевом Доме Фариона". Указания, впрочем, не слишком отличались точностью - солгасно табличкам с равным успехом можно было пойти как направо, так и вперед и вниз по ступенькам. Уже совсем стемнело и данмеру не хотелось плутать по темным незнакомым улочкам, где загадочно светились высокие стрельчатые окна зданий. Из прохожих попадались только все те же мрачные стражницы с факелами, и после некоторых раздумий Ллевен рискнул уточнить у одной из них дорогу:
- Как мне отсюда дойти до "Гостевого Дома Фариона"?
- Еще три таких ступени вниз, - стражница указала на уступ-ступеньку, которые равномерно-редко встерчались по всей дороге, - потом один дом направо. Вывеска с левой стороны.
Поблагодарив ее, Ллевен отправился на поиски. Гостевой Дом Фариона оказался массивным зданием, почти задушившим узкие переулки вокруг. Свет горел только в приемной и на самом верхнем этаже. Еще на пороге Телванни слегка загрустил. Данное заведение не производило впечатления, что тут можно получить какую-нибудь работу. Скорее всего, надо было попытать счастья в каком-нибудь трактирчике, но раз уж пришел сюда, то глупо разворачиваться, не попытавшись.
В приемной за конторкой протирал белоснежным на вид платком и без того чистые столовые приборы старик-босмер. Он не сразу отвлекся от своего занятия.
- Добро пожаловать, молодой человек. Ваша резервация?
- У меня ее нет, - разочаровал его Ллевен. - Я только что приехал в город и хотел бы узнать, нет ли у вас какой-нибудь работы, которую я мог бы выполнить.
- Мы не занимаемся наймом с улицы, - старик всем своим видом продемонстрировал сдержанную обиду. - Попробуйте... агенство какое-нибудь?
- Какое? Мне сказали, что я могу обратиться с этим вопросом в любую таверну или гостиницу, но если это не так, то я с признательностью выслушаю ваш совет. - про себя данмер только посетовал, что зря потерял время.
- Откуда мне знать, молодой человек? Мы не таверна, и мы не занимаемся этим... бизнесом, - на последнем слове босмер едва не скривился. - Здесь очень приличное заведение.
- Бизнесом? Каким бизнесом? - не понял Ллевен. Судя по всему, босмер говорил о чем-то незаконном - если такое есть во владениях Шеогората.

- Собирать неблагонадежные предложения от случайных людей и находить таких же неблагонадежных бездельников или головорезов для того, чтобы их выполнить, - на этот раз старик все же скривился так, будто его попросили в подробностях описать процедуру посещения отхожего места.
- А, ясно. - данмер серьезно кивнул. - Вероятно, вы много теряете, но это не важно. Доброй ночи.
Терять здесь время еще больше смысла не имело.
- Пожалуйста, не приходите еще, - откликнулся босмер, обратив свои слова к полированной поверхности щита - Ллевен уже развернулся к выходу.
В подобной ситуации он не оказывался давно - если вообще оказывался. Раньше ему доводилось бывать в незнакомых городах, расспрашивать местных - выполнение заданий для Совета так и не стало рутиной. Но обычно он все же имел более четкое представление о том, где и как проведет ближайшую ночь - будь это в захудалом трактире на отшибе или у лагерного костра далеко за городскими стенами.
Когда данмер по своим следам вернулся к развилке с указателями, он остановился в нерешительности. Из оставшихся двух вариантов "Цедильный дом" наверняка мог предложить какую-то работу, но сгущавшаяся ночь с каждой минутой усложняла задачу. "Ночлежка" говорила сама за себя, но вряд ли она предлагала бесплатный ночлег или работу. В задумчивости, Ллевен решил еще раз обратиться к чужой помощи, благо стражницы все так же патрулировали улицы.
- Я недавно прибыл в город и пока не погу позволить себе оплатить ночлег. Потому мне нужна работа или возможность провести эту ночь где-то без оплаты. Где я могу получить то или другое?
Стражница не сразу ответила - видимо, ее знание города выдерживало серьезное испытание.
- Бернис, "Ночлежка", "Черный Волк", "Кафетерия" собирают городские объявления. Бернис и "Черный Волк" иногда сдают комнаты в долг, "Ночлежка" сдает под залог. Это все, что я могу сообщить.
- О, этого достаточно. Как отсюда пройти до "Цедильного Дома"? - на всякий случай, Ллевен решил уточнить и эту дорогу.
- Двенадцать зданий направо, - указала в восточном направлении соблазнительница. - Это угловой дом с деревянным помостом.
- Спасибо. - Ллевен благодарно ей улыбнулся, в очередной раз подумав, что в сравнении с Золотыми святыми Соблазнительницы выглядят и ведут себя куда приятнее. После чего направился к Болезненной Бернис.
"Цедильный дом" был ветхим, но крепким на вид зданием с высоким фундаментом, так что ко входной двери вело, с одной стороны, крутое крыльцо, а с другой деревянный помост, уходивший за угол. Улица здесь заканчивалась узким поперечным проулком, нешироким каналом со сбегающей вниз водой, и, наконец, стеной, за, а, вернее, над которой находился замок Герцогини. К нему вела узкая и крутая на вид каменная лестница без перил, начинавшаяся где-то на севере. По щербатым каменным поверхностям карабкались вверх больные от сырости лианы.

Внутри царил полумрак и несколько обшарпанная чистота. В углу еще не успели заснуть над кружками последние посетители - два одинаково толстых и низкорослых пожилых господина, которые переговаривались в основном пространными междометиями вроде "Хмм" и "Ах-ха". Хозяйка заведения - несколько болезненного вида бретонка в кружевном чепце и слегка обветшалом но пышном платье, видимо, тоже почти спала за своим столом - она встрепенулась, услышав скрип двери.
- Доброго вечера, странник, проходи, не стесняйся.
Местная обстановка, несмотря на пошарпанность, производила куда более приятное впечатление, чем давешний "Гостевой дом". Так что Ллевен с готовностью воспользовался предложением и несколькими фразами изложил суть своей проблемы.
- У меня как раз есть несколько дел, требующих внимания, - обрадовалась, видимо, Бернис. - Но это все завтра. У меня есть свободные комнаты и кое-какие остатки от ужина, правда, уже, боюсь, холодные. Садись, угощайся.
На столе перед Ллевеном появились хлеб, что-то, похожее на остывшее овощное рагу и стакан напитка с резким дрожжевым запахом. Бернис спрятала зевок в рукав своего пышного платья и села напротив.
- Мое шестое чувство говорит, что ты здесь очень недавно, странник. Из какой части Тамриэля тебя принесло?
- Вварденфел, Морровинд. - Ллевен с благодарностью посмотрел на женщину и принялся за предложенный ужин. Только взамен пива попросил стакан обычной воды. - Здесь все просто появляются откуда-то?
- Ну, обычно это называют "благословением Шеогората", - покачала головой Бернис. - Но это очень внезапное благословение. Никто не знает, где и когда оно тебя настигнет. А потом ты уже здесь, и поздно что-то менять.
- Почему поздно? Разве все, кто сюда попадают, хотят остаться?
- Наш Лорд забыл построить двери наружу, - вздохнула Бернис. - Так что пожелать остаться - это лучшее, что мы можем сделать. Лучше, чем не желать здесь жить.
- Мм, да, наверное. - уверенности в голосе Ллевена, впрочем, не звучало. Но спорить с бретонкой он тоже не хотел - если она приняла свою участь и смирилась, то зачем ее разубеждать. - Какую работу мне нужно будет выполнить?
- Понимаете... Я очень больна, - скорбно опустила взгляд Бернис. - Возможно, мне недолго осталось жить. Но одна гадалка сказала, что есть средство, способное продлить мои дни, совсем немного, но все же. Мое здоровье не позволяет самой отправиться на его поиски, поэтому мне нужна помощь.
- Даже целители не могут помочь? - удивился Ллевен. - Что за средство?
- Это очень сложная и редкая болезнь, - вздохнула хозяйка. - Увы, мне никто не может помочь, и только лунные персики способны немного улучшить мое состояние. К сожалению, этот фрукт редок даже в Марвеле, и поиски легко могут стоить мне остатков моих скудных сил.
О своем недуге Бернис рассказывала очень серьезно, опустив взгляд на кружевной передник и с легкой дрожью в голосе. Судя по ее виду, она очень переживала, что в самом деле не доживет до шанса улучшить свое состояние.
В продолжение ее речи, Ллевен украдкой ее разглядывал - вроде бы она не говорила ничего безумного, вела себя спокойно. Но при этом ее словно окружала тонкая, неуловимая аура изломанного рассудка. Судя по всему, "благословение Шеогората" не раздавали просто так направо-налево. Кто бы его ни раздавал. Или такие изменения действительно происходили уже здесь? Слушать бретонку быстро надоело, но в ответ на проявленную доброту Ллевен был готов немного потерпеть. Усталость, накопившаяся за день (за еще один долгий день), навалилась всей тяжестью и голос женщины даже начал убаюкивать. Когда он понял, что совсем клюет носом, данмер пожелал Бернис доброй ночи и отправился в выделенную ему комнату. Обсуждение деталей предстоящей охоты за персиками было решено отложить до утра.
Прежде, чем свалиться на кровать, Ллевен подошел к окну. Одна из створок открывалась и пока данмер выставлял на подоконник найденное в комнате пустое ведерко, казалось, что сама ночь просачивается в комнату бархатной дымкой.

***
Ему снился Вендил, успевший жениться на соблазнительнице и обзавестись целой кучей детишек, и теперь сурово выговаривавший брату за неисполнение обязанностей в течение такого количества долгих лет. В конце концов, старший Телванни, не переставая качать младшего отпрыска в одной руке и жевать подозрительно-оранжевый гриб в другой, просто выставил брата пинком за дверь. Скатившись с лестницы и навзничь откинувшись на сырой траве, Ллевен почти ослеп от яркого света, а потом вдруг понял, что лежит на кровати в "Цедильном доме" и снаружи уже позднее утро.

Восход солнца, день 28, Вендил

Перемещение в пространстве было резким и очень болезненным, достаточно, чтобы Вендил на время потерял сознание. Когда он пришел в себя, вокруг была только чернота и тишина. То, на чем он лежал, напоминало то ли болотный ил, достаточно густой, чтобы на нем не проваливаться, то ли влажный песок, такой мелкий, что невозможно было почувствовать зерна. Данмер выждал пока тошнота пополам с головокружением чуть улеглись и попытался сесть. Верёвки никуда не делись и продолжали стеснять движения - первым он решил избавиться от пут. Он коснулся пальцами ближайшего участка верёвки и попытался заставить тот истлеть. Какое-то время ничего не происходило, но затем веревка будто оплыла – кусок, которого касались пальцы мага, медленно превратился в желе, а потом просто стёк, оставив на пальцах и одежде липкую и достаточно неприятно пахнущую субстанцию. Вендил повторил то же со вторым "слоем". До конца верёвка не разложилась, но достаточно чтобы разорвать ту руками. Размяв затёкшие запястья, Телванни захотел разогнать обступивший мрак и призвал свет. Сотворённый шар света взорвался разноцветной вспышкой, больно резанув по глазам. Выждав, пока под веками перестануть плясать радужные пятна, маг развеял чары и сделал вторую попытку. Снова внезапная разноцветная вспышка, на этот раз слишком тусклая. Магический фонарик сначала сменил три или четыре разных оттенка, пока, наконец, не остановился на слабом зеленовато-белом свечении, кое-как осветившем матово отблескивающую поверхность земли и лежащий на ней золотой наруч. Заклинание отозвалось внезапным ознобом. Вендилу показалось, что он оказался на очередном витке кошмарных снов, но вид верёвок и золотого предмета несколько ослабили череду подозрений, начавших было роиться в мозгу. До сих пор предметы из реальности в сны не попадали. Маг подобрал наруч и ощупал пальцами его прохладную поверхность. Ясность ощущений и мыслей также говорила в пользу бодрствования.
- Ллевен! - Крикнул он в пространство.
Никто не отзывался и Вендил в тусклом свете расширяющимся кругом обошёл место, где он пришёл в себя. Недалеко впереди тускло отблескивала тяжелая маслянистая на вид жидкость, в остальном темную поверхность "украшали" только подсыхающие остатки веревок. Вернувшись к ним, Вендил после ходьбы начал замечать, насколько тут спёртый воздух; каждый вдох отдавал горечью. Хотелось убедиться, что брата поблизости нет или что он, может, бессознательным свалился в чёрную жижу и его ещё можно попытаться спасти. Телванни опустился на землю в медитативной позе и, прикрыв глаза, попытался охватить внутренним взором максимум окружающего пространства в поиске следов жизни.
То, что заклинание было ошибкой, он понял почти сразу. Здешняя магия будто жила по собственным законам и, в отличие от знакомой магии Тамриэля, меньше всего подходила для использования живыми и смертными обитателями этого мира. Озноб на несколько секунд стал таким, что от спазма легких Вендил чуть не задохнулся. Кое-как восстановив дыхание, он вспомнил, что в кошмарах магия также ему отказывала, и похоже так проявлялась не только большая удалённость от физического тела, но и влияние плана даэдра. Но куда именно его забросили, было пока неясно. Не найдя ничего лучше, он побрёл в направлении от чёрной маслянистой воды. Наруч надел на руку, укрыв тот рукавом мантии. Данмер рассудил, что свою порцию проклятия уже получил, поэтому не слишком опасался повторить судьбу несчастного - несчастной? - из святилища.
Некоторое время ничего не менялось, кроме того, что магический фонарик иногда затухал сам по себе. Потом "ил" внезапно стал мягким - очень мягким - и данмер провалился куда-то в черную дыру.

Падение было на удивление комфортным - он просто скользил по гладкой поверхности чего-то в кромешной тьме, пока наклонная поверхность не закончилась, и он кубарем не выкатился куда-то на мягкую, сочащуюся влагой поверхность. В неосвежающем, будто старом воздухе стоял запах горечи. Вендил, убедившись, что в приземлении ничего не сломал, попробовал сотворить свет взамен оставленного наверху, на всякий случай зажмурившись. Тьму рассеял слабый свет. Этот огонёк, как и прошлый, временами мигал, но магу хватило света, чтобы понять, что он выкатился по завалу в какой-то туннель. Нельзя было даже сказать, естественная это пещера, или нет – стены были шероховатыми, низкий потолок тоже нельзя было назвать гладким, но при этом туннель уходил вперед по прямой. Пол был пропитан какой-то жидкостью с резким запахом – возможно, именно тот источник, который Вендил видел наверху, подмыл потолок, образовав завал. Данмер направился вперёд по туннелю. Пол постепенно становился суше, и звуки шагов - точнее, похлюпывание - сменила тишина. Подушка той же тонкой пыли, которая покрывала поверхность, гасила любые звуки. Через некоторое время маг убедился в том, что туннель всё-таки был рукотворным - повороты под прямым углом в природе встречаются нечасто. Он шёл уже несколько минут, когда натолкнулся на развилку. Коридор уходил дальше прямо, а ещё один проход вёл налево. Вендил некоторое время разглядывал ответвление, но всё же решил идти прямо, где через некоторое время наткнулся на ещё один обвал, полностью заваливший проход. Пришлось вернуться и углубиться в левый проход.
Туннель, петляя, вёл всё дальше.Маг не мог сказать точно, идёт туннель на одном уровне или имеет уклон – если даже последнее было верно, этот угол был достаточно невелик. За всё это время Вендилу не встретилось ничего живого, впрочем, может и к лучшему. Поворот сменялся поворотом, пока маг, наконец, не вышел в небольшую пещерку – или комнатку. Скорее, комнатку – приглядевшись, можно было различить на стенах остатки какой-то резьбы, слишком стёршиеся, чтобы сказать, что там когда-то было. Потолок был здесь выше, чем в туннеле, и на нём что-то отблескивало, отражая свет магического огонька. Казалось, что эти блики перемещаются – или так просто казалось из-за того, что светлячок всё ещё регулярно мерцал. На противоположной стороне комнаты виднелся ещё один проход, а в центре виднелась небольшая квадратная платформа, на краю которой расплылась небольшая лужица какой-то жидкости. Пока маг смотрел, на платформу с потолка упала ещё одна капля. Телванни подошёл ближе, чтобы рассмотреть платформу. Та предсталяла собой невысокий помост со стороной в пару шагов, присыпанный всё той же вездесущей пылью, но более тонким слоем. С одного края капающая жидкость напитала пыль, заставив её закаменеть в небольшое блюдце, в котором и образовалась лужица. Опознать жидкость магу не удалось, по крайней мере от края стола - ближе наклоняться он не стал. Но металлический запах и неприятный блеск давали понять, что пить эту жидкость не стоит. Маг не стал долго задерживаться и двинулся дальше к проходу. По дороге он отправил светляка ближе к потолку, открывая весьма неаппетитную картину. Над его головой беззвучно копошился целых ворох белёсых слизней размером от мелких до тех, что были почти ладонь. Часть их них сползала по стенам, судя по всему направляясь к данмеру. Вендил отозвал светильник обратно и заметил, что некоторые твари начали светиться сами по себе. Чем бы они ни были, оставаться в их обществе ему резко расхотелось - тёмный эльф поспешил к туннелю.

Дальнейшая дорога соперничала по однообразию с блужданиями в кошмарных снах. Бесконечные каменные коридоры, то и дело заканчивающиеся тупиками и обвалами, наконец привели его к лестнице, винтом уходящей вниз. Спуск по истёртым ступеням напрочь отбил чувство времени - мир состоял только из уходящих во тьму ступеней и освещённых бледных светом стен шахты. Но очередная ступенька вдруг привела данмера в просторную пещеру или зал: фонарик выхватывал из темноты только пол, стены и потолок утонули во мраке. Не видя особой разницы в направлении, Вендил пошёл вдоль левой стены. Пыли на полу было заметно меньше, чем на верхнем уровне, и шаги данмера отзывались в зале глухим стуком. Через несколько шагов выплывший из темноты вид заставил его дёрнуться: из трещины в стене торчала суставчатая лапа размером с самого эльфа. После нескольких мгновений паники он понял, что конечность недвижна и покрыта слоем пыли. То, что хотело вырваться из-за стены, давно оставило попытки, но заглядывать в трещину Вендил не решился. Телванни обошёл лапу по широкой дуге и двинулся дальше. До угла помещения он добрался ещё только через почти полсотни шагов - зала действительно была огромна. Вендил продолжил идти вдоль стены и довольно скоро почувствовал изменения. По камню пола пробежала вибрация и по мере ходьбы та усиливалась. К ней примешивался слабый звук - словно камень тёрся о камень. Источник угадывался где-то впереди по правую руку. Телванни всё шёл вдоль стены и звук будто бы тоже усиливался. Через какое-то время источник шума показался совсем близко и Вендил направил к нему светильник. Поначалу он ничего не увидел, но, присмотревшись, нажил себе ещё пару седых волос: камни пола поочередно приподнимались, будто под ними что-то ползло и направлялось оно прямо к данмеру. Когда до него оставалась пара шагов, Телванни наконец стряхнул с себя оцепенение и побежал дальше вдоль стены, отчаянно надеясь найти выход.
Где-то за спиной раздался скрежет, как-будто что-то пыталось выбраться из под камня, но потом всё стихло. Вендил продолжил бежать, пока не смел по пути старую паутину с застрявшим в ней засохшим пауком с крысу размером. И паутина, и труп от прикосновения рассыпались прахом, после чего данмер налетел на стену. Едва успев перевести дух, он услышал где-то в темноте над головой шуршание. Эльф не стал выяснять его источник и быстро пошёл дальше, усилием воли сдержав попытку снова перейти на бег. Шуршание становилось громче - казалось, что звуки бега, а потом падения что-то разбудили. Стена всё тянулась без намёка на проход. Вдруг рядом с лицом что-то пролетело и с шорохом упало на пол. В свете предмет оказался серой мшистой веткой на вид, продолжающей извиваться и истекать соком в месте отрыва. Приятного мало, но сознание на грани ужаса рисовало гораздо менее привлекательные образы. Удержавшись от порыва спалить непонятную дрянь, он побрёл дальше под всё усиливающиеся звуки где-то под потолком. Дверь обнаружилась в следующем углу и данмер почти с радостью покинул зал. Внутри он увидел узкий коридор с боковыми комнатами: первые два проёма были рядом с входом. Мельком заглянув, в одной он увидел начало массивного стола со стульями, в другой только покрытый пылью пол, но который как-то странно бугрился. Заходить внутрь не стал и двинулся вглубь коридора. Двери следующих комнат были затянуты паутиной, Вендил не решился их тревожить.

Иногда путнику попадались комнаты, забитые непонятными механизмами, металл которых износился настолько, что они выглядели почти прозрачным, хрупким кружевом, готовым рассыпаться от дыхания. Порой попадались дорожки следов в пыли, похожие на множество точек, которые соединяли тёмные провалы пустых помещений и исчезали в щелях между камнями. После того, как звуки разбуженной пещеры остались за спиной, Вендил не слышал ничего, кроме глухого стука своих шагов. Ещё одна лестница вниз привела его на следующий уровень катакомб. Арка вывела данмера в довольно большую комнату. Магический фонарик к тому времени, казалось, ослабел ещё больше, и мерцающего света хватило только на то, чтобы осветить спинку огромного каменного по виду кресла изогнутой формы. Мер обошёл кресло спереди. В нём сидела странная тварь, напоминавшая слоада, но странные искажения в облике заставили отбросить мысль: голова насекомого с огромными закрытыми глазами, толстое тело слизня, с одной стороны которого росли суставчатые хитиновые лапы, с другой - короткие щупальца. Странной форме "кресла" после внимательного взгляда нашлось объяснение - оно было продолжением тела существа. Пока эльф разглядывал тварь, та начала проявлять признаки жизни: вздрогнули и медленно поднялись веки, шевельнулась узловатая лапа. Тело твари за долгое время сна - годы? века? - обрело, казалось, ломкость старой яичной скорлупки - одно веко треснуло, а суставчатая нога отломилась. Вендил успел заметить, что лапа начала отрастать снова, но свет погас. Мгновения в темноте были слышно только тихое похрустывание и шуршание. В слабом мерцании нового светоча он увидел, что конечность успела отрасти на ладонь, а трещина на веке затянуться. Зрачки твари пытались сфокусироваться на светильнике, а данмера, стоящего чуть дальше, пока не замечали. Он решил осмотреть другую часть комнаты. Через неё тянулся длинный стол - от места, где просыпался "хозяин" до следующего дверного проёма.
После прошлого зала напряжение в нервах чуть ослабло и явной угрозы пока не чувствовалось - мер вернулся обратно. Пятна лишайников на столе и сегменты на теле слизня будто впитали часть его магии, также начав слабо светиться. Теперь взгляд существа нашёл и Вендила. На лапе к тому времени добавился ещё сустав, и положение самого тела будто бы чуть изменилось.
- Что ты такое, существо? - Попытался заговорить с ним данмер.
Здесь почти не было мягкой пыли, которая могла бы приглушить звук, и голос мага в пустом каменном покое отозвался гулким эхом. Создание на миг замерло, словно прислушиваясь. Его глаза смотрели только на эльфа, игнорируя источник света. Быть может, огонёк стал слишком слаб, чтобы стоило уделять ему внимание. В ответ на вопрос голова твари практически раскололась надвое - пасть, полная очень острых на вид костяных пластин, уставленных в несколько рядов, по виду могла перекусить данмера пополам. При этом создание не издало ни звука, но шевелилось всё активнее - часть... кожи оторвалась, оставшись на кресле. Из раны потекла было густая белесая жидкость, но почти сразу прореха затянулась.

Если тварь и могла говорить, то этот навык явно заглушало более примитивное желание: во взгляде и хищно распахнутой пасти читался голод. Данмер решил не оставаться на обеде, где ему пришлось бы выступить главным блюдом, и поспешил удалиться под непрекращающееся пергаментное похрустывание за спиной. Под ногами он ощутил вибрацию: подошву сапог и каменную плиту словно что-то толкнуло снизу. Задерживаться захотелось ещё меньше и Телванни двинулся на выход. Вышел он в далеко тянущийся прямой коридор, где кроме звука его шагов было только отдалённое эхо тяжёлых ударов, сотрясающих пол. По мере ходьбы звук нарастал.
Коридор привёл данмера на развилку с двумя проходами. Слева угадывался источник вибрации, справа он уловил лёгкий запах гниения и будто бы слабый поток тепла. А сзади долетел далёкий отзвук какого-то шаркающего движения - похоже, тварь окончательно пробудилась и шла за ним. Выбор пути казался неоднозначным. Звуки слева мог издавать и какой-то работающий большой механизм, что могло указывать на более обжитую область катакомб, так и просто на нечто... большее, чем то, что двигало камни в том огромном зале. Запах справа также мог означать и недоеденные кем-то трупы, и канализационный канал, который когда-нибудь выведет эльфа наружу... В последней попытке облегчить выбор Телванни погасил светоч, но в темноте увидел лишь разбросанные по стенам точки люминесцентного лишайника и никакого намёка на свет от других источников. Вздохнув, Вендил призвал светильник снова и побрёл в правый коридор. Cделав всего несколько шагов, маг почти сразу остановился: туннель от стены до стены преграждала паутина... хотя таких паутин ему видеть ещё не доводилось. Различались отдельные нити только по краям, а в середине сливались в единый комок, в котором нельзя было различить и намёка на симметрию, обычно свойственную паутине. Просто скопление липких нитей, которые кто-то взял и бросил как попало. Насколько далеко уходила эта преграда, сказать было нельзя – свет не проходил глубоко, слишком толстым было плетение неведомой твари. Если приглядываться, то казалось, что в глубине паутины плавают какие-то тёмные образования. Форму различить было очень трудно, но размеры отличались очень сильно – от непонятных клякс размером с ладонь до объектов больше самого данмера. Иногда казалось, что эти объекты движутся, а иногда – что в глубине паутины загораются и гаснут красные глаза... с приближением фонарика к паутине активность внутри неё, казалось, возросла. Запах гнили тоже усиливался.
Вендил какое-то время думал, не поджечь ли всю эту конструкцию, но не решился прибегать к разрушительным чарам без крайней нужды - учитывая, как странно здесь работала магия. Свет он также поторопился направить обратно в коридор к развилке, чтобы лишний раз не дразнить обитателей колонии, и ушёл вслед за ним. За спиной он вдруг услышал звук рвущихся нитей и обернулся. Весь паутинный ком быстро катился за данмером, цепляясь за стены нитями. Вендил побежал. Туннель тянулся дальше и дальше, и звуки погони давно затерялись позади - со скоростью бегущего данмера, пусть даже усталого, паутина передвигаться явно не могла. Временами в стенах появлялись ответвления, но все помещения были пусты, по крайней мере на первый взгляд. Закончился туннель уже привычной аркой, ступив за которую Вендил споткнулся - пол здесь был, в отличие от остальных катакомб, крайне неровным. На звук шагов из глубины пещеры ответил двойной всплеск, будто что-то не очень большое упало - или нырнуло - в воду. Ритмичный стук, на который во время бега Телванни почти не обращал внимания, здесь ощущался особенно сильно, заполняя собой всё пространство и заставляя резонировать и пол, и стены. Света фонарика хватало недалеко потолок и стены терялись во тьме, как было и в давешней зале. Отличало её только то, что прямо, в отдалении слабо светились пятнышки голубого света, которые маг с трудом различал сквозь свет собственной магической лампы.

Шагах в десяти от входа маг упёрся в шесть могучих бугристых колонн, расположенных двумя рядами. Основания их буквально тонули в толстых, с руку толщиной, паутинных канатах, поднимавшихся почти на высоту роста данмера и соединяющих колонны с полом, друг другом и стенами. Паутинная сеть явно не предназначалась для ловли такой мелочи, как Телванни - пролезть между канатами не составляло особенного труда. Поверхность колонн, насколько маг мог видеть в свете фонарика, походила на растрескавшийся старый камень странного, серовато-бурого цвета.
За колоннами блестело небольшое озерцо, поверхность которого рябила в свете фонарика. Эльф погасил фонарик и, когда глаза привыкли к мраку, он увидел мертвенный синий свет, исходящий от пруда и поросли грибов вокруг него. Светились пятна лишайника на стенах и колоннах. Над головой где-то под далёким потолком также были пятна света, но они двигались. Данмер рассмотрел, что колонны наверху переходят в какой-то огромный круглый объект, но деталей различить не мог. Возможный проход при поиске обнаружился только между колоннами - в остальном пространстве путь преграждали более плотные слои паутины. Вендил полез между паутинными жилами.
У последней пары колонн на него вдруг навалился приступ усталости. Данмера шатнуло, но кое-как он удержался на ногах, оперевшись ладонью на колонну, и умудрился не влипнуть в паутину всем телом. Но рукаву, прикрывающему браслет, и носку правого сапога не повезло. Колонна наощупь казалась вовсе не камнем - скорее напоминала огрубевшую до состояния камня кожу, которая к тому же чуть шевелилась под ладонью мера. Едва он потянулся другой ладонью, чтобы освободить пленённую чарами, его сознание поглотил водоворот видений.
Чужие - чуждые образы на границе понимания, слишком огромные для понимания, слишком тяжелые для рассудка мера. Мысли? Эмоции? Мечты? Сила этого медленного сознания, перемалывающего в себе миры и столетия, почти опрокинула данмера на колени. Он - не он? - видел зеленые луга под ярким солнцем, маленькие деревья - или просто его голова находилась так высоко? Кажется, так. Смутно проявлялись образы других созданий, других времен, просвечивали друг сквозь друга, сливаясь в цветной водоворот, наполненный ощущениями свободы, бега и охоты, сладкой крови... От его шагов дрожала земля, а все прочие могли лишь надеяться убраться с дороги тогда, во времена великих машин, давших всем им свободу от плоти, и он был величайшим - или ему так казалось. А потом пришла тоска, чуть не заставившая Телванни заплакать - не было больше ни крови, ни ощущения добычи в пасти, а были лишь темнота, путы и временами - боль, когда приходят они, мелкие твари, на которых ты - он - когда-то даже не обратил бы внимания. Трогают суставчатыми лапами, прогрызают броню, впрыскивают свой яд. И невозможность умереть. И неизвестность, была ли когда-то эта свобода.
Создание снова начало погружаться в сны, которые приносили хотя бы временное облегчение, и сознание Вендила выкинуло на берег полудохлой рыбёшкой.
Какое-то время Вендил пытался выровнять судорожное дыхание, заодно пытаясь восстановить ощущение собственного тела и уйти от осознания себя чем-то... другим. Во рту чувствовался вкус крови - данмер едва не откусил себе губу, но боль помогла прийти в чувство. Отдышавшись, он попытался применить чары распада на моток удерживающей его паутины. Сгнивший кусок тут же зарос, и Вендил, стиснув зубы, начал растягивать успевший пропитаться гнилью рукав, пока не услышал треск плечевого шва. Кусок ткани остался висеть, но рука с браслетом была на свободе. Данмер переключил внимание на сапог. Если без рукава ещё можно было прожить, то шататься босиком по ледяным катакомбам он наотрез отказывался. В этот раз он успел выдернуть сапог до того как паутина снова затянулась. Вендил преодолел остаток пути, с трудом перепрыгнув паутину на берег пруда. Эльф медленно побрёл в сторону чёрного провала. Светящиеся водоросли, колышущиеся на дне пруда, его внимание едва привлекли - данмер был слишком измотан, чтобы думать о чём-то кроме побега отсюда. В этой пещере - или коридоре, судя по тому, что пол стал гораздо ровнее - светящихся лишайников и грибов хватало только на то, чтобы путник не переломал себе ноги в темноте. Этот туннель, петляя, вёл мага гораздо дальше, чем все предыдущие. Временами ему даже снова приходилось призывать свет, когда естественного переставало хватать. Чтобы снова выйти на открытое пространство, ему пришлось не раз возвращаться из тупиков, петлять по лабиринтам и спуститься ещё глубже в катакомбы.

Блуждание по тёмным коридорам понемногу вытесняло другие мысли. Он ещё помнил своё имя, но воспоминания о брате, солнечном свете и прошлой жизни казались обрывками старых снов. Тяжесть браслета на руке напоминала не о важности задачи найти остальные части, скорее она становилась ощущением, что проклятие окончательно поглотило эльфа, кошмары стали явью, и теперь он обречён вечно скитаться по этому мрачному царству, в одиночестве, потерянным в темноте.
Усталость одолевала и к ней добавлялась мерзкое чувство беспомощности, пиявкой сосущее остаток сил. Магия - почти всё, что он знал и умел - отказывалась ему подчиняться, призывать свет с каждым разом становилось труднее и вместе с остатками уверенности таяло его ощущение себя. Плоть будто растворялась, Вендил терял краски, превращаясь в бледную тень.
Когда идти стало совсем невмоготу, мер начал искать место, где можно на время укрыться. Помещения, которые попадались по пути, по большей части были всё так же пусты или завалены камнем или мусором. И только в одной из них путник неожиданно обнаружил хоть какое-то подобие следов жизни. На каменном помосте у дальней стены валялось ветхое, дырявое одеяло, а на столе обнаружились остатки посуды, из которой уцелела только надколотая с краю миска. В углу, под трещиной в потолке, из которой медленно падали капли влаги, пол был выдолблен, образуя подобие каменной чаши. Судя по тому, что каменное углубление было полно воды, хозяин этой комнаты не появлялся здесь уже очень давно. В другом углу были аккуратно сложены в кучку высохшие кости и остатки хитиновых панцирей. Промыв миску от пыли, он набрал воды. На вкус та была солоноватой, но чистой, насколько он мог судить в тусклом свете. Чуть позже он лёг на укрытую одеялом плиту, погасил свет и погрузился в более глубокую темноту - ту, что была под его веками.
Ему снилось, что он снова запутался в паутине, и огромный паук, почему-то с головой Ллевена, быстро и аккуратно упаковывает его в плотный кокон. Потом Ллевен-паук вонзил клыки ему в шею и впрыснул в кровь жгучий яд...

Первый посев, день 1, Ллевен, Дрожащие Острова

С утра ситуация с лекарством немного прояснилась - лунные персики были редкой разновидностью звездных, в изобилии росших на восточном берегу острова. По слухам, лунные фрукты иногда встречались в труднодоступных дикорастущих лесах, к тому же, два деревца росли на ферме известного ученого-ботаника Алкалиме, и еще около полудюжины украшали сад герцогини Делириума. Указать, где располагалась ферма ученого, Бернис затруднялась - "где-то на побережье". Чего было явно недостаточно для сиюминутной отправки в поход. Хотя этот вариант Ллевен решил отложить про запас. Дикорастущие и труднодоступные леса его тоже, как идея, не привлекали. Местная фауна ему не понравилась - пусть он и познакомился с ней только мельком. Таким образом, оставалась герцогиня. Ее сады располагались ближе всего, и только и нужно было получить разрешение сорвать там персик-другой. Ллевен утешился мыслью, что про нее Мальком не сказал ничего плохого (впрочем необычность и необычный характер можно было трактовать и так и эдак), но все же решил уточнить у самой Бернис:
- Так понимаю, ее сад здесь совсем недалеко? Почему ты сама не попросила аудиенции?
- У Герцогини? - удивилась хозяйка. - Ее стража просто не станет со мной разговаривать. Эти доспехи такие грубые... Я боюсь, они спустят меня с лестницы, и я умру от ран.
Чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, Ллевену пришлось прикусить губу.
- Ладно. Я готов рискнуть. Как мне туда добраться?
- Ворота в Марвел в юго-восточной части Крусибл. Можно еще выйти через южные ворота, а потом проследовать по тракту на восток.

Если Блисс был ярким и жизнерадостным, а Крусибл серым и мрачным, то Марвел был... странным. Похожие на флюоресцентных медуз грибы в изобилии росли на прихотливых неправильных постройках, фонтан на площади перед воротами напоминал одновременно лабиринт и невозможную картинку-иллюзию, а первый же встречный житель носил перевернутую кверху подолом робу. Среди мозаичных камней мостовых встречались детали двемерских механизмов, обломки разнообразных пород и даже монеты. Здесь были свои стражи, больше всего похожие на кристаллических атронахов или диковинные соляные доспехи - но странного сложного цвета, который нелегко было описать одним словом. Недоверчиво посматривая по сторонам, Ллевен невольно гадал, как может сочетаться несочетаемое. При том, что эта часть города состояла, казалось, из разрозненно-отдельных деталей, все вместе складывалось в по-своему гармоничную картину и ничто не казалось лишним. В какой-то момент у него даже закружилась голова - словно он впервые в жизни увидел даэдрические постройки. Какой могла оказаться местная правительница, данмер даже не хотел задумываться, но стражницы Крусибла пока ему нравились больше всех прочих.
Так же, как и в Блиссе и Крусибл, дворец возвышался над городскими зданиями, отделенный сплошной серой стеной, по которой единственной диагональной линией поднимались неширокая каменная лестница без перил. Вход охраняли два стража. Один из них протянул руку, останавливая подошедшего данмера. Второй тихо загудел, потом, после паузы, неожиданно-обычным женским голосом спросил:
- Ваше имя и повод визита?
- Ллевен. Мне нужна аудиенция у герцогини, - Телванни всмотрелся в забрало, которое переливалось всеми цветами радуги, но так и не смог понять, как может выглядеть обладательница необычного доспеха и обычного голоса. Может быть она какая-нибудь необычно-обычная, но воображение данмера не желало рисовать такую картину. - Вопрос буквально жизни и смерти.
Стражница скрипнула и снова загудела. Через несколько минут дверь открылась, и наружу вышла очень странная альтмерка. Левая половина ее лица и тела была отбелена чем-то, не походившим на грим, правая, наоборот, прокрашена в густо-сливовый. Только рост и янтарные глаз выдавали ее настоящую расу.
- Что за дело у тебя к герцогине, Ллевен? - женщина скрестила на груди руки, правую, в белом, и левую, одетую в черное.
- Скорее, у меня к ней два дела, - уточнил данмер. Он решил не выказывать особого изумления - раз в этой части города все было странным, значит это было нормой. А кто же удивляется норме? Внешность альтмерки, впрочем, вызывала предположения, что уж не сама ли герцогиня с "необычной внешностью и необычным характером" удостоила его искомой аудиенцией. Но с тем же успехом это могла оказаться ее горничная или вообще особа, не имеющая к герцогине никакого отношения. - Не для себя и для себя. Не для себя мне нужно дозволение сорвать в саду герцогини несколько лунных персиков. От этого буквально зависит человеческая жизнь.
То ли Марвел так на него действовал, то ли он перепил местной воды накануне, но Ллевен чувствовал, что его несет. Откуда в нем взялось это желание напустить побольше пафоса, он сказать не мог, но сам собой вспомнился Вендил и его беседы с "герцогами Тамриэля". Похоже, дурной пример заразителен.
- Подождите здесь, - после паузы решила альтмерка и снова исчезла за дверью. Ее не было добрых полчаса.
Первое время, Ллевен терпеливо ждал. Благо оно незаметно летело, если разглядывать подробности городского пейзажа вокруг. Но чем дальше, тем менее занятным становилось это занятие.
- Интересно, и долго еще ждать? - за неимением других собеседников кроме радужных стражей - или стражниц? - Ллевен адресовал свой вопрос куда-то в пространство между ними. - А еще интереснее, чего ждать...
Правый доспех погудел, но сочувственно или в возражение - трудно было сказать.
- И не говори. - данмер вздохнул и попыток продолжить дальнейшую беседу больше не предпринимал.

Когда альметрка, наконец, вернулась, она позволила Ллевену пройти за собой во дворец. Внутри на пышных клумбах росли светящиеся цветы и полупрозрачные грибы-медузы, деревья с темно-зеленой хвоей и пятнистые папоротники, а между ними прихотливыми лабиринтами были расстелены ковровые дорожки. Арчатые витражные двери вели из дворика-сада в полутемный зал, очертания которого поначалу трудно было рассмотреть - и кристаллические стены, и подвешенные к потолку на нитях многогранные кристаллы разбрасывали блики всех оттенков радуги. Единственными постоянными элементами были четыре жаровни, фиолетовая ковровая дорожка и кресло с высокой спинкой в форме разноцветной бабочки, занятое герцогиней.
Она была неожиданно-высока, и пышное пурпурное платье не скрывало ее худобу, а белизну кожи только подчеркивало. Длинные черные волосы придавали ей сходство с иногда достигавшими севера изображениями русалок. Против ожиданий, у нее изо лба не росли рога, хвост отсутствовал. Лицо, хоть и волевое, радовало глаз миловидностью, а ее манера одеваться вызвала у Ллевена что-то близкое к восхищению. Под вопросом оставался только характер.
- Приветствую, госпожа. Я совсем недавно в городе, но рад тому, что могу видеть его красоту. - слова звучали дико даже для него самого, зато были искренними.
- Хорошо, что он вам по нраву, - склонила голову герцогиня. - Вы хотели видеть меня по какому-то делу?
- Мне нужно найти лекарство от необычной болезни и ближайшее место, где его можно взять - это ваш сад, - Ллевен не отводил от нее глаз, почему-то не переживая, что это могут счесть наглостью и хамством. - Такая редкость, как лунные персики способны сотворить чудо для больной женщины. Она слишком ослаблена и напугана, чтобы просить у вас самой, потому я прошу за нее.
Он сделал паузу, чтобы набрать воздуха и, поскольку герцогиня не проявляла желания его прервать, продолжил:
- Но я хотел просить вашей аудиенции и для себя. Мне нужно... нет ли у вас какой-нибудь работы, которую я могу выполнить? Мне говорили, что эту честь нужно заслужить - я готов.
- Что вы хотите в награду за свою работу? - герцогиня выглядела слегка заинтересованной, но явно не спешила ни с вопросами, ни с ответами.
- Я хочу вернуться в Тамриэль, - Ллевен чуть поколебался, но решил, что необычностью здесь никого не удивит. - Я не получал "благословения Шеогората" и не принадлежу этому месту.
- Я не смогу просто так отдать вам фрукты из моего сада, поэтому предлагаю обмен услуги на услугу. Если вы справитесь, я поручу вам более серьезное задание, - улыбнулась герцогиня. - В каком из герцогств ваш дом?
- У меня здесь нет дома, - улыбка в ответ получилась кривоватая. - Но пока меня приютили в Крусибл.
- Это хорошо, - кивнула его собеседница. - Я прошу вас передать послание герцогине Мании. Один из моих подданных задержался в ее дворце, и я жду его скорого возвращения. Адаль, Адор, подайте, пожалуйста, бумагу.
Двухцветная альтмерка легко нашла почти невидимый в многоцветии бликов письменный стол у стены, и, сложив и запечатав лежавшее на нем письмо, вручила бумагу Ллевену.
- Герцогиня Мании гостеприимна и может задержать вас, - продолжила правительница Делириума. - Но если вы назоветесь подданным Эо... герцогини Деменции, в ваших силах будет отказаться от приглашения. Удачи.
Вихрь мыслей, что пронесся в голове Ллевена, пока герцогиня давала советы, систематизации не поддавался. Голос Малькома про "очень любит мужчин", пропавший чужой подданый... Ему уже хотелось посмотреть, что же это за герцогиня Мании такая.
- Я постараюсь вернуться как можно скорее, госпожа - данмер принял письмо и чуть поклонился. - Передать ей что-нибудь на словах?
- Только то, что уже сказано. Но я не пришлю ей никого для замены, - подумав, уточнила герцогиня. - Если вам нужна смена одежды или завтрак, Адаль и Адор будут счастливы услужить.

Спустя некоторое время, во дворце герцогини Мании появился несколько преобразившийся, но сытый и более или менее довольный своей судьбой Ллевен. Он воспользовался щедрым предложением и, хоть не без колебаний, сменил привычный кожаный доспех на шелк и бархат знатного обитателя Деменции. Если уж представляться подданым тамошней герцогини, вероятно стоило выглядеть, как один из них. Хотя и ощущать себя таковым было сложно. Легкая тонкая ткань ощущалась непривычно и в какой-то момент Ллевен чуть не почувствовал себя голым. Утешало только то, что цвет одежды не отличался от привычного цвета его брони.
Оказалось, что все три дворца Нового Шеота связаны между собой переходами, образуя словно единую структуру. Что позволило избежать длинного путешествия из одной части города в другую и сэкономило Ллевену немало времени.
Слуга - пухлый коротышка с покрытой невесомыми белобрысыми кудряшками головой и пухлыми розовыми щеками, чем-то, несмотря на возраст, напоминавший карапуза лет трех - вынырнул из-за колонны в считанные секунды и успел несколько раз обойти Ллевена кругом, пока тот отвечал на его вопросы. Он проводил данмера к тронному залу по белой мраморной галерее, с которой открывался вид на пышный цветочный сад, в котором гуляли разряженные обитатели дворца. Обращали на себя внимание разве что отсутствие среди них дам и некоторая... легкомысленность ярких нарядов.
Двери тронного зала, богато украшенные мозаиками, гравировками и накладками из кости, представляли собой произведение искусства. Впрочем, времени полюбоваться картинками - среди которых были некоторые очень интересные и не очень приличные варианты с участием представителей разных рас и даже воплощений даэдра - Ллевену не дали. Слуга, пыхтя, открыл тяжелую створку и взмахом руки предложил данмеру войти.
Сказать, что зала была роскошна - значило не сказать ничего. Отдохнуть глазу тут было просто негде - казалось, что любой, самый ничтожный элемент обстановки был покрыт драгоценными или просто блестящими металлами, камешками или резьбой. Некоторые предметы удостаивались всего сразу. Какого-то единого плана здесь, кажется, не придерживались - неведомый архитектор просто решил, что чем ярче и пестрее, тем красивее. Стены тоже не избежали общей участи - хотя в их окраске почему-то преобладали синие тона. Придворные в своих шелковых нарядах хорошо вписывались в обстановку, напоминая ярких бабочек.
Никакого порядка в их перемещениях или расположении уловить не удавалось – никто не старался задержаться в какой-то конкретной части помещения, скорее движение было достаточно хаотическим. Не было даже каких-то постоянных групп – меры и люди постоянно мигрировали из одной компании в другую. В углу три одетых в розовое мера играли на лютнях, порой переругиваясь со слушателями, не стеснявшимися отпускать критические замечания. Ближе к центру зала происходило что-то вроде конкурса поэтов: каждые несколько минут в круг ценителей – или критиков – выходил очередной желающий поделиться прекрасным. На глазах Ллевена одного из таких как раз погнали пинками к выходу.
В дальнем конце зала, на чуть приподнятом помосте, который, по всей видимости, заменял трон, раскинулась роскошная блондинка, всю одежду которой составляли несколько тряпочек и лент, странным образом державшихся вместе и не сваливавшихся. Герцогиня, если это была она, читала какой-то пергамент, свободной рукой поглаживая странного зверя, лежащего рядом. Существо обладало практически хаджитской мордой, было похоже по размеру, но... горизонтальным. И обладало куда более интересным набором зубов, чем полагается нормальному хаджиту. Зверь от поглаживаний порой морщился, но не возражал.
Дойти до помоста оказалось испытанием. Если не обращать внимания на изобилие блесток и мишуры, а безвкусный интерьер принять за норму, то двор герцогини Мании живо напомнил Ллевену давние светские приемы, куда он по крайней молодости пытался ходить. В его душе даже зашевелились полудетские комплексы, но волевым усилием Ллевен вернулся к реальности. На фоне фривольно одетых придворных он ощущал себя скромным служителем Аркея - если конечно служители Аркея когда-либо носили рясы с подбитыми подушечками плечами.

Оказавшись перед необычным троном, данмер невольно сглотнул. Женственность и красота герцогини не бросались в глаза только слепому, а на зрение Ллевен не жаловался. Герцогиня, меж тем, отложив свиток, в свою очередь оценивающе оглядывала посетителя.
- Приветствую, госпожа. - Ллевен так увлекся открывавшимися видами, что забыл поклониться и представиться. - У меня для вас послание от герцогини Делириума.
- Неужели? - герцогиня лениво потянулась, подвергнув существенному риску целостность ленточек, скрепляющих тряпочки. - Лами всегда присылает мне такие интересные послания. - договорив, она указала на пол у своего помоста, предлагая данмеру присесть. Указанное место находилось рядом со странным зверем, который наблюдал за пришельцем достаточно настороженно.
- Вероятно, это послание касается предыдущих, - данмер сделал вид, что не заметил или не понял приглашающего жеста. Герцогиня чем-то напоминала выживших из ума старых повелительниц Телванни - только с тем отличием, что была молода и красива. Он вытащил из внутреннего кармана камзола конверт и протянул его герцогине. - Прошу вас.
- Красивые руки, - со знанием дела ответила девушка, не делая попытки забрать письмо. - Сильные. К сожалению, - тут она томно вдохнула. - Я не могу принять послание, когда его подают так свысока. Даже когда это делают такие милые посланники.
"Милый посланник"? Впрочем, это не хуже "гражданина Дрожащих Островов". Сдержав вздох, Ллевен уселся на пол перед подиумом, где стоял, и скрестил под собой ноги.
- Я не хотел вас оскорбить, - он чуть улыбнулся и в очередной раз заставил себя смотреть в глаза герцогини, а не в другую точку. - Прошу вас, примите письмо.
- Гораздо приятнее, когда... глаза на одном уровне, - практически промурлыкала та, протягивая руку, но, вместо того, чтобы взять письмо, медленно провела пальцами по запястью данмера.
Приглашение оказалось настолько недвусмысленным, что Ллевен чуть не схватил герцогиню прямо там. У него давно не было женщины и сопротивляться соблазнам становилось все сложнее. И что хуже, данмер был не слишком уверен, что противиться стоило. Впрочем, слова герцогини Делириума намекали на вероятность потери большого количества времени, а этой роскоши Ллевен себе позволить не мог. Даже взамен того, что сулила такая задержка. Он попытался несколько абстрагироваться от текущих ощущений и вовремя сдержал смешок: несмотря на выдающиеся достоинства герцогини Мании, правительница Делириума приглянулась ему больше.
Улыбнувшись шире, Ллевен совершил легкое движение кистью - его пальцы мимолетно коснулись кожи красавицы, но в конечном результате вместо данмера у нее в руке осталось письмо, которое он изловчился ей вручить.
- Герцогиня Делириума обеспокоена долгим отсутствием своего подданого, - взгляд Ллевена все же сместился ниже лица женщины. - И она очень желает снова его увидеть.
Герцогиня выглядела скорее позабавленной произошедшим, чем разгневанной. Выслушав Ллевена и прочитав всё-таки письмо, она удивленно подняла брови:
- И почему это Лами всегда считает, что её подданые не остаются у нас по своей воле? Впрочем... - герцогиня задумчиво намотала на палец длинный локон. - Насколько она желает его увидеть? Вы не похожи на её обычных посланников.
- Она ждет его скорейшего возвращения - полагаю, что ее желание сильно, - следя за ее движениями, Ллевен облизнул пересохшие губы. - Почему не похож?
- Обычно она присылает своих подданных, - герцогиня, не двигаясь с места, провела рукой по камзолу данмера. - Или мода сменилась в Марвеле?
Тот покачал головой:
- Нет, там все еще предпочитают радужные переливы всему остальному. Мода Крусибла тоже не изменилась, как вы можете видеть.
- Лами такая... испорченная! - последнее слово прозвучало с некоторой долей уважения. - Пользоваться Эо, чтобы вернуть какого-то носильщика фруктов. Хотя, надо признать, это достаточно симпатичный носильщик. И я уверена, что ему здесь тоже понравилось. Скажите, а насколько ВАМ хочется, чтобы Лами получила обратно своего... мальчика?
- Сказать правду, мои желания довольно противоречивы, - Ллевен вздохнул. - Но если я не смогу ее обрадовать вашим положительным ответом на ее просьбу, то она не выполнит мою. К тому же мне не хотелось бы, чтобы вы с ней поссорились.
От последней фразы герцогиня небрежно отмахнулась:

- С Лами невозможно поссориться. Честно говоря, это иногда так раздражает!.. – девушка лениво скопировала позу Ллевена, сев на помосте скрестив ноги, а синева её устремленных на Ллевена глаз в этот миг каким-то неуловимым образом походила на равнодушно-настороженный взгляд зверя. Впрочем, это ощущение ушло настолько быстро, что наблюдателю проще было списать его на игру собственного воображения. – Но я хочу знать больше. В конце-концов, если у меня что-то забирают, я вправе потребовать что-то взамен. Верно? Мирэль? Иссмель?
Двое стражников, стоявших в стенных нишах по обе стороны трона, синхронно кивнули – хотя их лица при этом не выражали совершенно ничего. Святых-мужчин мало кому удавалось увидеть - но у герцогини в покоях оставались только они. Даэдра легко сливались с лихорадочно-яркой обстановкой зала. Если даже случайный взгляд мог выделить их в окружавшей роскоши и пестроте, то стражей скорее приняли бы за пару позолоченных статуй - что первоначально как раз сделал Ллевен. До этого момента он считал, что стража герцогини просто рассеяна среди придворных и одета так, чтобы не оскорблять взор правительницы, но Золотые святые мужчины стали большим сюрпризом.
Видимо, удовлетворившись реакцией, герцогиня снова посмотрела на Ллевена:
- Видите, они согласны. Для начала я бы хотела услышать историю того, как же подданный Эо дошёл до того, что выполняет получения Ламиэ.
- Кто с чем согласен? - даэдра удивили Ллевена настолько, что на миг он даже забыл где и зачем находится. Но тут же опомнился и вернул свое внимание женщине. Неуловимые изменения, которые в ней произошли, тревожили, но ее внешнее очарование смягчало гнетущий эффект. - История довольна проста: хозяйка дома, где я остановился, серьезно больна, и лекарство находится во владениях герцогини Делириума. Добрая женщина сама слишком слаба, чтобы попросить помощь у герцогини, потому это делаю я.
- И теперь нужно оказать услугу уже Ламиэ. Ну-ну, разве же это не настоящий дамский угодник? – губы герцогини изогнулись в поощрительной улыбке. - Но это действительно простая история, и она развлекает меня недостаточно. Нужно что-нибудь ещё. Может быть, состязание в поэзии? Вы умеете писать стихи? За лучшую оду в свою честь я, пожалуй, готова отпустить этого весьма приятного мальчика. - находившиеся поблизости придворные, до того момента усиленно делавшие вид, что ничего интересного не происходит, одобрительно зашептались.
Чем дальше, тем больше герцогиня Мании напоминала взбалмошную госпожу Терану - выжившую из ума повелительницу Телванни. Хотя Ллевен и не мог отрицать, что женщина перед ним выглядит куда приятнее старой данмерки.
- Боюсь, в стихосложении я бездарен, - загрустил Телванни. Правда напускная грусть тут же рассеялась. - Но мне кажется, что столь прекрасная женщина, как вы, заслуживает большего, чем набор красивых слов. Если у вас есть какое-нибудь поручение, которое я мог бы выполнить - я с радостью это сделаю.
Герцогиня, задумавшись над предложением, закинула руки за голову и медленно, с наслаждением потянулась. Зрелище несколько завораживало и Ллевен сообразил, что просто пожирает ее глазами.
- Если такой галантный кавалер считает, что может оказать услугу и мне... хорошо! - приняв решение, девушка с улыбкой хлопнула в ладоши. - Я думаю, мы можем оказать услугу друг другу. Вам нужен мальчик? Передайте Ламиэ: "три дня". И убедите её принять это предложение.
Ее слова звучали чуть ли не бессмыслицей - Ллевен не пог понять, почему обещание выполнить изначальную просьбу с отсрочкой в три дня является чем-то, на что нужно убеждать согласиться. Отношения между герцогинями явно выстраивались по каким-то своим сложным схемам, и от того, что он вот так, без всяких предысторий, погрузился в эти хитросплетения, у Ллевена чуть голова не шла кругом. А близость златокудрой красавицы нисколько не помогала сосредоточиться.
- Я приложу все усилия, чтобы выполнить ваше пожелание, - только и сумел выдавить он.
Ответом послужил царственный наклон головы. Видимо это означало окончание аудиенции, потому Телванни поднялся на ноги и неуклюже поклонился:
- Прекрасная госпожа...
Когда он отвернулся и пошел к выходу, то с неудовольствием сообразил, что идти не слишком удобно.

Во дворце Марвела мало что изменилось, только встретила Ллевена не половинчатая альтмерка а пожилой босмер в перьях. Герцогиня пила чай из замысловатой фарфоровой пиалы, которую отставила сразу же как увидела в дверях зала данмера и его провожатого. За то время, пока он шел, Ллевен успел справиться с реакциями собственного тела, хотя и был все еще взбудоражен. Перейдя на половину Марвела, он почувствовал глухое раздражение - на себя, на герцогиню Мании, на все три части Дрожащих Островов, на... Практически на все. Для полноты ощущений не хватало только жалости к себе и зависти к брату - где бы он ни был, - но эту часть привычной эмоциональной рутины сейчас Ллевен решил пропустить. При виде герцогини Делириума - Ламиэ? - он все же заставил себя улыбнуться. Она составляла разительный контраст с оставшейся безымянной герцогиней Мании и, несмотря ни на что, сильно выигрывала в сравнении. Хотя, наверняка, все три правительницы стоили друг друга...
- Я передал ваше послание, госпожа. - данмер сцепил перед собой руки, словно не знал, куда их деть, но тут же расцепил. - Она велела сказать вам - если дословно - "три дня".
- Благодарю за помощь, - почему-то вздохнула герцогиня. - Вы, наверное, устали. Эрон проводит вас в комнату, туда же принесут вашу награду.
Босмер жестом пригласил Ллевена следовать за ним. В комнате до сих пор лежали его вещи, и только стол снова был пуст. Спустя время, бретонская девочка в одежде, украшенной по меньшей мере тремя дюжинами разноцветных лент, не стучась, распахнула дверь и поставила перед данмером корзинку с большими полупрозрачными фруктами. Вопреки логике, их появлению Ллевен не обрадовался - напротив, он ощутил жестокое разочарование. Похоже, что он не справился с простым заданием и герцогиня решила не поручать ему ничего серьезнее. Эмоциональные качели последнего часа буквально опустошили, и он не чувствовал в себе сил попытаться поговорить с Ламиэ снова. Ему требовалось время, чтобы собрать осколки своей уверенности.
- С тобой посидеть? - внезапно спросила уже почти успевшая уйти девочка.
- Я... не знаю. Если хочешь. - он смотрел на фрукты и почти не обращал внимания на окружающее.
- Ты выглядишь грустным, - девочка села рядом с ним и ободряюще положила руку ему на голову. - Не грусти. Лами тоже ее боится.
- Я просто устал, - жест и слова молоденькой бретонки заставили данмера оторваться от созерцания персиков и вымученно улыбнуться. - Почему ты это говоришь? Герцогиня Делириума выглядит сильной.
- Лами не любит, когда к ней пристают, - улыбнулась его маленькая собеседница. Подумав, она добавила. - Но она хорошая. И у нас не казнят.
Понимая, что разговор толком не начался, а он уже потерял его нить, Ллевен переспросил:
- Пристают? Кто пристает? И где казнят?
- Лори. Она ко всем пристает. Даже к Эо, но Эо за это казнит.
- Ло... Она же женщина. - думая о своем, Телванни решил, что он не так понял.
- Она не дает этому очевидному но второстепенному факту себя сдерживать, - этой явной цитатой из чьей-то речи девочка немного гордилась, судя по тону.
На этом месте Ллевен сообразил, что обсуждает столь тонкие материи с ребенком и ошарашенно посмотрел на бретонку.
- А... Э. Она же не любит женщин. Их нет в ее свите. Да и в городе говорят... - мысленно махнув рукой на абсурдность ситуации, данмер решил прояснить хоть что-нибудь из того нагромождения противоречий и нелепостей, что навалились на него во владениях лорда безумия. По-своему, очень безумное предприятие.
- Да. Она любит Лами и не любит Эо. Но пристает к обеим, - девочка успела забраться на кровать с ногами, и теперь объясняла положение дел данмеру с серьезным видом, как маленькому. - Они герцогини, они не могут друг друга игнорировать.
- Мм... Но если Лами и Эо так недовольны... Почему они вместе что-то с этим не сделают?
- Потому что с Эо нельзя договориться, а Лами хочет решить все миром, - наморщила нос девочка. - Она и у тебя бы совета спросила, если бы...
- Если бы - что? - глаза Ллевена невольно блеснули.
- Если бы ты вернулся с мальчиком, которого послала Адаль. Или с какими-нибудь другими условиями. Теперь они будут долго переписываться, потом Лами придется туда идти, потом она будет в плохом настроении... Целое дело, - она махнула украшенной ленточками рукой.

- Просто я не разобрался - почему плохо подождать три дня, - вздохнул Ллевен и провел по лбу рукой. Мысли, что начали смутно вырисовываться у него в голове, ему не сильно нравились.
- Дурак. Это три дня визитов. Теперь Лами предложит одно чаепитие, Лори три вечера, и так они будут торговаться, пока не сойдутся.
- Я... Эээ, да. Это ужасно. Наверное. - пытаясь представить себе картинку, Ллевен смутно начал осознавать весь масштаб трагедии. - Если бы я знал... Но... Я еще могу вернуться к... Лори и сказать, что герцогиня Делириума не согласна ждать так долго. Наверное.
- Дай подумать... - девочка почесала подбородок. - Лучше всего, если Лами издаст письменный приказ. Но она очень не любит приказы.
- А что она любит? - не думая брякнул Ллевен.
- Договариваться, - поморщилась его собеседница. - Эо любит приказы, но Дион - тот слуга - не ее подданный, так что это не будет работать... Ой! Я придумала! Надо, чтобы Эо одолжила Диона у Лами. Только зачем ей мальчик, правда?...
Данмер даже прикрыл глаза. За короткое время на него обрушилось столько несвязной информации, что хотелось взять в руки бумагу и перо и зарисовать все подробнейшим образом.
- А он ей точно не нужен? Я еще не видел герцогини Деменции.
- Эо боится мужчин. Не очень сильно, но все-таки это проблема, - девочка накрутила пепельный локон на палец. - Поэтому при ее дворе есть только один очень старый старик. Может, Диона состарить?.. Нет, это трудно, наверное.
- Что значит - боится? Почему? - чем больше они говорили, тем больше Ллевен запутывался. Как-то незаметно для себя он оказался посвящен в тонкости отношений трех герцогинь и, что самое удивительно, начал им сопереживать. И весь этот круговорот ни на шаг не приблизил его к ответу на вопросы - как же вернуться на Вварденфелл, и что случилось с его братом.
- Почему Лори любит мужчин?.. Просто боится. Она и Лами один раз чуть не зарезала, - вздохнула его собеседница. - Просто от неожиданности. Это домен Шеогората, тут все... с приветом.
- Ты кажешься очень рассудительным ребенком, - невольно Ллевен улыбнулся.
- Я тут родилась. А они все по приглашениям, - фыркнула девочка. - Можно сказать, я прирожденная сумасшедшая, осталось только выбрать, куда приложить мой талант.
- И к чему склоняешься? - улыбка Ллевена становилась все шире, а сам он со все большим любопытством смотрел на ребенка. Конечно, он мало с кем успел познакомиться, но встретить кого-то, кто родился на Дрожащих Островах было... уже необычно.
- Ну, мне нравится Марвел, - его собеседница задумалась. - И Лами. Я хочу быть ее фрейлиной, так что... Воображу себя розовым единорогом. Или цветочным садом.
- А это необходимо? Просто так ты не сможешь стать фрейлиной?
- Смогу. Но не быть сумасшедшей немного опасно. Для Лами тоже.
- Почему? - искренне надеясь, что он сам все еще не сошел с ума, данмер заинтересовался новыми возможными опасностями.
- Если наш лорд, - девочка ткнула в потолок пальцем, - обнаружит, то может испепелить. Или выкинуть в Тамриэль. Или в домен соседнего принца. Это очень непредсказуемое наказание.
Ллевен с силой провел по собственному лицу ладонями. С каждой минутой беседа становилась все интереснее и интереснее.
- Часто он... обнаруживает? Вижу, что тебя все еще не испепелили. - он заставил себя улыбнуться.
- Он только иногда приходит навестить герцогинь, но в последнее время здесь ничего не меняется. Вот если Лори поймает Лами... Или Эо убьет Лори... Тогда он обязательно появится посмотреть.
- Я все больше и больше хочу помочь Лами вернуть ее подданого. Вот только совсем запутался в вариантах - как это сделать.
- Нам нужно Кольцо Горького Опыта! Только я не знаю, куда оно делось. И нужно как-нибудь надеть его на Диона... Или еще можно как-нибудь к нему прокрасться и сказать что он шкаф и нюня, тогда он впадет в уныние и... Хотя, наверное, не впадет.
- Подожди, подожди. - Ллевен замотал головой. - А зачем вообще Лами соглашаться на какие-то вечера или чаепития? Почему просто нельзя подождать? Общаться по переписке, скажем.
- Это моральный и политический вопрос, - вздохнула девочка. - Во-первых, его придется наказывать. Во-вторых он может сменить цвета. А это опасно.
- В смысле - подданый Лами может сменить подданство? Почему опасно?
- Ну... Лами должна всех контролировать, - его собеседница поскребла ногтем покрывало. - А если у нее не выходит, то нужна новая герцогиня. Один подданный - это не очень страшно, но... Все-таки это закон. Лами огорчится, наверное.

На этом месте Ллевен понял, что ничего не понял. Он почему-то думал, что перемещения между "герцогствами" не запрещены, а значит и подданство сменить не должно составлять проблемы. Но маленькой бретонке было виднее и он просто принял ее слова к сведению.
- Хм, ладно. Но ты сказала, что Лами любит договариваться? Почему не договориться с герцогиней Деменции, чтобы она вместо Лами приказала Лори вернуть чужого подданого? Или договориться, чтобы Эо "одолжила" подданого у Лами на время, приказала его вернуть, а потом отдала обратно Лами? - планы, один запутаннее другого, заставили данмера торопливо сыпать словами.
- Вот! Но надо, чтобы Эо одолжила Диона.
- Значит, с ней нужно об этом договориться. Может быть, ты предложишь это Лами?
- Они обе не станут слушать, если у них не будет хорошего повода, - вздохнула девочка. - Придумала! Я прокрадусь во дворец Эо и узнаю, что там происходит. Они наверняка нуждаются в ком-нибудь же... Наверное.
- Я бы предложил тебе помощь, но, как понимаю, Эо меня даже на порог не пустит? - уточнил Ллевен. - Но если я действительно могу пригодиться - я остановился в Крусибле в "Цедильном доме болезненной Бернис". И меня зовут Ллевен. - на всякий случай назвал он свое имя еще раз. Своей маленькой собеседницы он не видел во время первой аудиенции у графини.
- Пустит, но... Мне придется тебя связать, - наморщила нос бретонка. - Или переодеть. Но на тебя не налезет платье. А, я Потема... Не спрашивай, почему. Мои родители все-таки были здесь по приглашению.
- Мм, хорошо... Хотя они у тебя оригиналы, - тактично кивнул Телванни. - Только... зачем меня связывать и зачем мне платье? Мне и так неплохо.
С последним утверждением он чуть покривил душой, поскольку еще не успел переодеться, а костюм придворного он не оценил.
- Это для Эо. Тогда она не будет вздрагивать и размахивать ножом при каждом твоем движении, - объяснила Потема. - Будет проще договориться.
- Ээ... Если ты так считаешь... Но ты уверена, что она станет меня слушать?
- Она всегда слушает. Но обычно это не важно. Как сказать... С ней трудно спорить, иногда труднее чем с Лори, потому что она права, - вздохнула девочка.
- А она права? - герцогиню Деменции Ллевен пока не видел, но по всему тому, что ему довелось о ней услышать, он уже представил себе некую особу, которая пугается каждой тени, терпеливо выслушивает сказанное и поступает так, словно ничего и не слышала. Не слишком привлекательная картина, признался он сам себе.
- Да. И безжалостна, - снова вздохнула Потема. - Иногда. Но Лами она обычно спасает.
- О, хоть что-то... Я только вчера приехал в Новый Шеот. И вообще на Острова, если уж на то пошло. И еще практически ничего не знаю. Но если ты думаешь, что мне стоит с ней поговорить о Лами... Наверное, я с тобой соглашусь. - почему-то факт, что советует ему ребенок, который вряд ли может хорошо разбираться в жизни, данмера не смутил. Ребенок родился и рос в этой безумной атмосфере и, судя по ее словам, разбирался во всем куда как неплохо. - Как, ты говоришь, это лучше сделать?
- Мы пойдем оба. Ты как посланник, а я сопровождаю, - объяснила девочка. - Главное чтобы нас пустили. Готов?
- Если ты не возражаешь, то я бы сначала переоделся, а по дороге занес лекарство Бернис. Я догадываюсь, что можно пройти прямо отсюда, но мне не хотелось бы, чтобы Бернис осталась без своих целебных фруктов, если... мне придется здесь задержаться. - Ллевен вздохнул. Задерживаться во дворце сверх необходимого не на территории Марвел ему заранее не хотелось, но основания для опасений на этот счет имелись.
- Это не по дороге, но мы можем их передать из дворца Деменции. Если ты пойдешь от главного входа, Ллевен, то я не смогу тебя сопровождать.
- Если их как-то можно ей доставить, тогда я буду готов, когда переоденусь, - улыбка получилась несколько нервная, но голос прозвучал твердо.
- Я подожду тебя за дверью, - согласилась Потема. По пути она подхватила корзину с персиками.

Дворец Деменции очень напоминал город под ним, но одновременно и превосходил его. Стрельчатые арки сочетались с прихотливым скульптурным кружевом, в котором иногда можно было угадать самых отвратительных обитателей Обливион - но в камне они были почти красивы. Разросшийся сад, состоящий в основном из лохматых деревьев и старых на вид зарослей кустарника, пересекали только дорожки, выложенные неровным камнем. Сухонький темнокожий старик в костюме арлекина принял из рук Потемы корзинку, внимательно выслушал инструкции и исчез где-то в буйной зелени, без лишних вопросов оставив девочке роль провожатого. Две других очень старых на вид женщины в пышных платьях, одновременно присели в реверансе перед гостями, потом попросили их следовать в "южную приемную". Девочка явно была здесь не в первый, и даже не в десятый раз - она уверенно провела Ллевена по длинному стрельчатому коридору в украшенную черными портьерами богато обставленную комнату, посреди которой стоял низкий мозаичный стол, украшенный черепом какой-то крупной птицы и несколькими темными розами.
Герцогиня появилась немного позже. Ее охраняла единственная Соблазнительница, открывшая дверь и успевшая смерить данмера настороженным взглядом, прежде чем отошла в сторону. Сама правительница была полукровкой-данмеркой, невысокий рост и хрупкое сложение которой только подчеркивало пышное черное платье. В руках она держала кинжал с волнистым лезвием и рукоятью в виде змеи, небрежно, будто цветок или формальный символ власти.
Когда Ллевен ее увидел, он буквально окаменел от изумления - не понадобились бы и веревки, что стягивали его запястья за спиной. Она повзрослела с их последней встречи. Пусть он сам не мог еще называться взрослым - а она была даже младше него - но тогда, семь лет назад, они все едва-едва перешагнули подростковый возраст. Сейчас черты ее лица стали одновременно резче и женственнее, и ее уже нельзя было назвать подростком. Она стала совсем другая. Прежде, когда она носила истрепанную робу мага и не каждый раз имела возможность отмыть волосы от пепельной пыли, она выглядела проще и естественнее, чем сейчас. И этот контраст поражал Ллевена так же, как то, что она оказалась жива. Ее кожу - чью шелковистую мягкость все еще помнили его пальцы, - не уродовал ни один шрам от ожогов. Словно слова Аша приснились Ллевену так же, как тот кошмар.
Элонде - герцогиня - некоторое время настороженно смотрела на данмера, потом заговорила с девочкой.
- Здравствуй, Потема. Нет.
- Ты еще даже не выслушала! - Возмутилась девочка, не заметившая реакции Ллевена.
- Я не собираюсь вызволять Лами из неприятностей, ею же созданных. У тебя есть другие просьбы?
Голос тоже был ее.
- Элонде! Неужели ты меня не помнишь? - Ллевен подался вперед и с удивлением вспомнил о веревках. Он не сразу сообразил, что полукровка - и есть та самая герцогиня, которая боится каждого шороха. А теперь пытался как-то соотнести между собой две реальности, и заподозрил, что с момента прибытия на Острова его рассудок подвергся самому серьезному испытанию. Может быть он перепутал и принял ее за другую?
От произнесенного вслух имени данмерка вздрогнула и отступила на шаг.
- Элонде... - она растерянно коснулась пальцами подбородка и прошла к одному из массивных жестких кресел, расставленных возле стен. Пышное платье не помешало ей свернуться на нем озадаченно-нервным клубком.
Потема скользнула за ней и устроилась на полу у ног герцогини, пытаясь заглянуть ей в глаза.
- Эо, а Эо, он просто гость... Помоги Лами, а?.. - Девочка положила руку ей на колени, привлекая внимание.
- Подожди, - данмерка накрыла ее голову ладонью и снова посмотрела на Ллевена. - Кто ты и почему назвал меня этим именем?
- Но... Это же твое имя. Я - Ллевен. Не помнишь? Вендил, Аш, Иргола - мы же вместе ходили к этом проклятому святилищу! Конечно, прошло семь лет, но... ты не могла забыть. - данмер напряженно смотрел на нее. Нет, не могло быть такой ошибки: вероятно, внешность или голос еще и можно перепутать. Но глаза тоже были ее. Светлые глаза на лице "темного эльфа".
Герцогиня задумчиво повторила про себя имена. Она явно медлила с ответом.
- Я не помню ничего из этого, - наконец, без уверенности сказала она. - Возможно, это ошибка.

Лоб данмера прорезала вертикальная складка, когда он нахмурился. Потом он решительно мотнул головой. Может быть, это последствия долгого употребления "воды с поверхности", о которых говорил Мальком? Или почему вообще и как Элонде оказалась на Дрожащих Островах, да еще в роли правительницы?
- Невозможно. Ты - это ты, - в словах Ллевена звучала убежденность. - Помнишь, как в последний день Вендил напился, и Аш порезал всю его одежу? С Вендилом вы вообще всю дорогу ругались. Джеуш смотрел на тебя влюбленными глазами, а Иргола только тихо ухмылялся. И Аш напоил нас всех скуумой - мы еще вместе ввалились к тебе в комнату. По-моему, такое невозможно забыть. - глядя в знакомое до боли лицо, данмер не смог удержать улыбку, когда сам вспомнил обо всех перечисленных им эпизодах. Но улыбка тут же угасла, когда он проглотил слова, готовые сорваться с губ.
- Я не помню ничего из этого, - снова неуверенно повторила данмерка. Теперь она ежилась, словно от холода.
- Элонде, я... столько раз жалел, что не... пошел тогда с тобой... дальше. Что уехал с Вендилом в Садрит Мору и что мы потеряли всякую связь. А потом было уже... Аш, он писал, перед тем, как умер... - Ллевен потерялся в собственных словах и мыслях и только беспомощно смотрел на девушку в черном платье. Он мечтал о том, чтобы можно было повернуть время вспять и встретиться с ней до того, как она погибла, поговорить. А теперь, когда мечты стали реальностью, их вкус отдавал горечью.
Герцогиня закрыла лицо руками - ее заметно трясло. Потема то тянула ее за рукав, то оглядывалась на Ллевена вопросительно, но тот словно не замечал. Он не отрывал взгляда от Элонде - казалось, что его слова все же пробились к ней сквозь стену потерянной памяти. В безумной надежде, он решил предпринять еще одну попытку:
- Когда мы вдвоем остались в лагере ждать остальных - ты заварила чай из листьев горьколистника и сказала, что он он помогает прояснить разум. Мне бы хотелось, чтобы здесь был горьколистник, но... Может быть здесь есть кто-нибудь, знакомый с магией восстановления, и кому ты доверяешь? Чары восстановления разума - может они помогут тебе все вспомнить. Я бы мог попробовать сам, но, боюсь, что ты мне не веришь... Мы могли бы вместе найти дорогу отсюда и вернуться в Морровинд...
Его остановила Соблазнительница, до того безучастно стоявшая у стены. Потянув за руку девочку, она заставила ее подняться на ноги и отойти в сторону, потом точно так же вывела прочь Эо-Элонде. Встревоженная Потема потянулась было следом, но после того, как дверь закрылась прямо перед ее носом, повернулась к Ллевену.
- Тыы... Это... Ты ее знаешь?!
Тот, сжав губы, следил за тем, как скрылась из виду полукровка, но затем посмотрел на девочку. Его лицо было хмурым.
- Да. Мы и еще несколько глупцов вместе делили трудности и опасности дальнего похода. Только она меня почему-то не помнит.
- Хм. Это неожиданно. - Девочка присела на низкий стол и поболтала ногами в воздухе. - Что нам теперь делать...
- Куда ее увела мазкен? И почему - ты не знаешь?
- Перерыв, - вздохнула Потема. - Когда Эо только появилась тут, она часто брала перерывы, но, я думала, она уже вылечилась... Эх. Надеюсь, что не придется ждать до завтра.
- Пере... - Ллевен оборвал сам себя. Мысли о том, что может произойти за время этого "перерыва", словно заставили его кожу ощутить прикосновение ледяного ветра. - Я... не знаю. Но мне кажется, что... если бы она все вспомнила, то... она согласилась бы помочь Лами.
Он с большим трудом заставил себя вернуться к попыткам решить чужую проблему, потому что собственная затмила все остальное.
- Здесь точно нет магов восстановления, кому она бы позволила что-то сделать? Вряд ли она разрешит попытаться мне.
- Таких магов нет, - еще раз вздохнула Потема. - И лучше ее сейчас не трогать, наверное. У нее есть разрешение на суицид.
- Разрешение на... что?! - Ллевен чуть не подпрыгнул.
- На островах запрещены суициды. Наш Лорд дал Эо разрешение, но сказал, что заставит отвечать ее двор.
- П-почему? - данмер совсем растерялся, но постарался взять себя в руки. - Ты можешь рассказать мне - как получилось, что она стала здесь герцогиней? Я уже слышал, что Дрожащие Острова сильно изменились, но почему? Взамен, если хочешь, я расскажу тебе - откуда я ее знаю. Только... это долгая история.
- Хорошо, - согласилась девочка. - Только мне надо подумать.
Она помолчала несколько взмахов босых ног, потом начала объяснять.
- Это три разных вопроса. Первый - почему изменились Острова, но на самом деле они не изменились. Вернее, у нас появился Марвел и Делириум, и дворец улетел, и еще доспехи стали ручными... Но Острова всегда так меняются. Несколько лет назад был Серый Марш. Обычно он разрушает все, что есть на острове и приходится начинать все заново, но на этот раз почти все выжили, и у нас даже появились доспехи. Это странно, но, наверное, хорошо.
Потема подождала, убеждаясь, что Ллевен не хочет ничего уточнить.
- Серый Марш? - не понял тот.

- Ну, раньше по всему острову были кристаллы. Иногда они оживали, из них выходили серые доспехи и все завоевывали. Предводитель доспехов сражался с Лордом, Лорд побеждал и начинал все заново. В этот раз Лорд сменился, забрал все кристаллы себе и превратил их в Радужных Стражей - в наши доспехи. Теперь Марша больше не будет, зато есть Делириум.
- Э... это значит, что теперь раз в сколько-то там ваши доспехи будут... воевать с Лордом?
- Нет. Раньше они уходили в свои кристаллы, а теперь кристаллов нет, и доспехи служат Шеогорату.
Ллевен кивнул, показывая, что готов слушать дальше.
- Второй вопрос, почему на островах запрещены самоубийства. Потому что Наш Лорд так хочет. Если ты, например, повесишься, то окажешься на Холме Суицидов и будешь торчать там веками. А если, например, отрастишь бороду, тогда Наш Лорд тебя сам казнит. Может быть.
- Вообще-то я хотел узнать, почему ей дали разрешение. Но про такой холм я тоже не знал, - данмер попытался представить себе судьбу несчастных и в очередной раз поежился.
- Ну, я думаю, Лорду показалось это забавным, - вздохнула Потема. - Раньше Эо иногда пыталась сброситься с лестницы, а фрейлины ее ловили. Но потом ей самой надоело.
- Это... хорошо. Наверное. А она пыталась... после этих "перерывов"?
- Это, наверное, уже третий вопрос, - девочка запрокинула голову. - Понимаешь, герцогиня - это наместник Шеогората в одной из провинций. Она должна быть очень представительной и очень безумной, безумнее всех остальных. Лори и Лами и так подходят, а Эо, если ее не накрывает, ведет себя прямо как я. Поэтому, наверное, Наш Лорд позаботился, чтобы она кучу всего боялась. Или может, Эо всегда такая была... Трудно сказать. Раньше чтобы стать герцогом или герцогиней нужно было убить предыдущего герцога и вырвать его сердце. Но Лами, Лори и Эо Наш Лорд просто принес и назначил.
- Просто принес, значит... - морщины на лбу данмера стали глубже. Он гадал, что могло случиться, что вынудило Элонде устроить тот пожар и что произошло внутри дома. Пока выходило так, что она волей или неволей заключила сделку с принцем Безумия и оказалась заперта здесь.
- Она... не всегда была такая. Но думаю, у нее было достаточно оснований для страхов - ее жизнь не складывалась просто. - Ллевен покачал головой, посмотрел на то, как бретонка качает ногами, и замолчал, собираясь с мыслями и словами. - Наверное, все началось с того, что наставник моего брата велел ему отправиться к заброшенному даэдрическому святилищу...
Как он и обещал, история оказалась долгой - если поначалу Ллевен рассказывал сжато, то незаметно для самого себя он полностью погрузился в воспоминания и Потема услышала не только пересказ событий семилетней давности, но заодно и размышления самого Ллевена относительно тех или иных причин, стоявших за действиями "героев" истории. Прежде он ни с кем об этом не говорил. Из всех, кто был причастен, рядом находился только Вендил, но обсуждать с ним произошедшее было немыслимо. Хотя, теоретически, он бы мог понять.
- ...Аш писал, что она покончила с собой. Он думал, что так сказалось проклятье, но не был уверен. И он говорил, что после... он не смог найти ее тела для того, чтобы проститься. А я узнал об этом еще позже, - когда Ллевен говорил об Элонде, он словно слегка запинался, пытаясь подобрать наиболее нейтральные слова. - И до того, как ты привела меня на эту аудиенцию, я думал, что она мертва.
- Может быть, он и прав... - вздохнула Потема. - Те, кто на Холме, тоже все самоубийцы. Тогда понятно, почему он выдал ей разрешение...
Девочка подозрительно шмыгнула носом и притихла, погрузившись в невеселые размышления.
- Эй, ты чего? - Ллевен хотел было ободряюще потрепать ее по плечу, но в очередной раз вспомнил про веревки. Руки совсем затекли и он с легкой паникой попытался сообразить, сколько же уже прошло времени. - Оказывается, она жива - а раз так, то не все потеряно. Я надеюсь.

- А? Я? Не, ничего, - Потема вздохнула и протерла глаза. - Садись. Если хочешь, я даже ослаблю веревки.
- Я бы вообще предпочел от них избавиться, - усмехнулся данмер. - Или мы все еще чего-то ждем?
- Не знаю, - покачала головой девочка. - Нам скажут подождать или уходить, наверное...
- Что ж, тебе виднее. - со вздохом, Ллевен прислонился к столику, на котором сидела Потема, и огляделся. В зале ничего не изменилось и казалось, что и не было никакой аудиенции, что они только что пришли сюда и ждут, когда же герцогиня соблаговолит явиться к просителям. - Я думал, что где-то здесь найду Вендила, но увидеть Элонде я не ожидал ни при каких обстоятельствах. Хотя я надеюсь, что с ним все в порядке, где бы он ни был...
- Он не присягал ни одному принцу? - Девочка уже распутывала его веревки.
- Насколько я знаю - нет, - данмер благодарно ей кивнул, хотя ощущения от восстанавливающегося кровообращения не были приятными. - Но, боюсь, что знаю я мало - он не часто делится со мной своими переживаниями. Если можно так сказать. Мы не выяснили, чье святилище осквернили, но после того, как мы узнали о проклятии - вряд ли он захотел бы связываться с кем-то из даэдра. Его и без того часто преследуют кошмары. Разве что, он сделал это до того, как все началось.
- Может быть, он попал к тому принцу, - задумчиво накрутила локон волос на палец Потема.
Ллевен посмотрел на нее подозрительно:
- Почему тогда я попал сюда? Я точно не присягал Шеогорату. Но может быть, ты и права... Как бы это выяснить...
- А кто тебя сюда привел? Или ты просто проснулся?...
Поскольку в зале так ничего и не происходило, Ллевен со вздохом вкратце пересказал девочке заодно историю своего появления во владениях Лорда Безумия.
- ...Думаю, что его должны были закинуть в тот же портал следом за мной - потому я и ждал, что он где-то здесь. И, может быть, он действительно где-то здесь, но мы пока не встретились.
- Аа... Так ты тоже?.. - Девочка посмотрела на Ллевена с новым уважением - и беспокойством.
- Что - тоже? - тот ответил ей непонимающим взглядом.
- Не благословленный.
- Ну да. Я говорил это Лами, когда она приняла меня. Я надеялся, что смогу оказать ей услугу, а она поможет мне вернуться отбратно.
- Ну-у... Тут многие говорят, что они не безумцы, - наморщила нос девочка. - Но не всегда это правда.
- Последнее время я и сам все чаще сомневаюсь в своем рассудке, - уныло кивнул Ллевен.
- А может останешься с нами? Хорошо будет, если Эо вылечится от боязни мужчин...
- Я... не могу. Я должен найти брата и помочь ему избавиться от проклятия - в случае его смерти, оно перейдет на его ближайших родственников. В Морровинде у нас остались отец и младшая сводная сестра, не говоря о том, что я и сам не хочу получить такое "наследство". И... Может быть, если она все вспомнит - тоже не захочет здесь остаться.
- Без нее будет грустно, - приуныла Потема. - Лори совсем заклюет Лами...
- Но ведь раньше здесь было только две герцогини. Может быть Лами можно как-то научить защищаться от Лори? - на миг Ллевену вспомнилась герцогиня Мании, раскинувшаяся на своем помосте, и он вздохнул.
- Ты не понимаешь. Во-первых раньше был герцог Мании и он любил всякие... вещества, а не герцогиню Деменции. Вернее, герцогиню тоже, но они быстро расстались. Во-вторых, герцогиня Деменции была жестокая, и у нее был личный палач.
- А... почему они расстались?
- Ну, он любил нектар из элитр, а она всех подозревала. Не сошлись характерами, - очень серьезно сделала вывод Потема.
- Хм. Да. - с тем же серьезным видом данмер покивал головой. - А как вообще получилось, что Лори желает заполучить Лами? Может, можно ее отвлечь на что-то другое? Может, ей тоже понравятся... вещества? - тут он не сдержал мстительной улыбки.
- Ну, - девочка замялась. - Это секрет. Но я уже говорила - герцогини всегда должны быть немножко более сумасшедшими чем все остальные. Поэтому их очень трудно отвлечь.
- А что будет, если они не будут такими сумасшедшими?
- Наверное их казнят, - Потема пожала плечами. - Или Наш Лорд устроит конкурс как раньше, с сердцем и всем таким.
- Мда. Даже выбрать не из чего. - Ллевен снова нахмурился.
- Можно попробовать уговорить Лами, что она не принцесса, - мрачно предположила девочка. - Но тогда ей и Эо придется очень быстро бежать, пока Наш Лорд не заметил.

- Не принцесса? Почему - бежать? - данмер понял, что опять запутался в логических построених Потемы.
- Ты думаешь, можно просто уволиться с поста герцогини и запросить карету домой? - Девочка немного обиделась. - Если ты не хочешь быть герцогиней, нужно бежать очень быстро. Даже быстрее чем если у тебя усы...
- Но почему убежденность в том, что она не принцесса, приведет к таким последствиям? - все еще пытался разобраться Ллевен. - И почему - только для нее и Элонде?
- Пока Лами считает, что она принцесса, она будет очень-очень хорошей. Великодушной, правильной, доброй, идеальной. Если ее разубедить, у нее не будет причин оставаться.
- Я как раз хотел спросить, почему она вообще здесь. Как я понял, у герцогинь есть доступ к порталу, который ведет в Тамриэль. Но теперь я понимаю, да. Там не место для добрых и идеальных... - последние слова прозвучали печально. - Но... Может быть ее можно убедить, что защищать свои права и права своих подданых - это правильно? Добрый правитель должен заботиться о других.
- Ты совсем не умеешь убеждать принцесс, - вздохнула Потема.
- Даже спорить не буду, - улыбнулся Ллевен. - Я никогда в жизни не убеждал в принцесс. И даже ни одной не видел.
- Тогда не надо предлагать варианты, - девочка все еще задумчиво болтала ногами время от времени.
- Я где-то читал, что если перебрать все возможные способы, которые приходят в голову, то рано или поздно это помогает найти правильное решение. - данмер снова вздохнул. - Но, может быть, я что-то напутал, или автор не знал, о чем говорит.
- Надо перебирать только возможные способы, - пояснила Потема. - Если Лами убедить, что надо защищать подданных, она быстро умрет. Это невозможный способ.
- Разве Лори настолько опасна? - Ллевен промолчал о том, что отличить возможный вариант от невозможного для него выглядит близко к невозможному.
- Шеогорат опасен. Лами не умеет думать как мы с тобой, я уже пробовала учить.
- А... ей здесь нравится? Может твой вариант действительно самый лучший? Она могла бы уйти в Тамриэль с нами.
- Я... Я не знаю, - вздохнула Потема и снова опустила голову, как тогда, когда чуть не заплакала. - С Лами иногда так же трудно, как с Эо...
- Интересно. Может у нее и у Лори тоже есть... прошлое. Как у Элонде. - называть ее Эо Ллевен почему-то не мог.
- Угу. Лами никогда ничего не рассказывает, - вздохнула девочка. - Эо тоже... Но по-моему она действительно очень плохо помнит.

Дверь открылась, пропустив в комнату мазкен - судя по всему, ту же самую, что увела Эо-Элонде.
- Леди в порядке, но, возможно, ее не стоит тревожить. Насколько срочное ваше дело?
Ллевен взглянул на Потему, не решаясь ответить Соблазнительнице. Сам он считал, что дело не терпит никаких отлагательств, правда какое именно дело - затруднялся определить. Помощь Лами, потерянная память Элонде, желание вернуться в Морровинд, желание найти Вендила - все смешалось в кучу. Потому он надеялся, что бретонка, имевшая перед ним преимущество более обширных знаний местных реалий, выберет правильный вариант.
- А можно мы ее просто проведаем? Он не будет больше ничего говорить, честно, - предложила девочка. Мазкен пожала плечами и пригласила следовать за ней.


Герцогиня сидела на кровати в огромной пышной спальне. Она успела переодеться в более простое платье серого шелка и теперь выглядела устало и по-домашнему. Потема обернулась к данмеру и приложила палец к губам, потом подошла к полукровке и ободряюще положила руку ей на плечо. Элонде бледно улыбнулась. Она избегала смотреть на Ллевена и даже лишний раз поднимать взгляд, в то время как он не отводил от нее глаз. Но он подчинился просьбе Потемы и молчал, для чего пришлось плотно сцепить зубы.
- Тебе лучше? Все хорошо? - принялась тихо расспрашивать девочка, на что ее собеседница молча кивала. - Можешь разговаривать? Хочешь, чтобы мы остались или ушли?
На последний вопрос полукровка сначала тоже кивнула но остановилась, не закончив движения. Она долго не отвечала. Потема успела несколько раз сесть на край кровати и снова встать. Наконец, герцогиня заговорила:
- Передай... тому данмеру, что... я не могу говорить с ним о себе. И мои извинения. Опиши мне ваше дело, и я посмотрю, что можно сделать.
На этот раз пришла очередь девочки медлить с ответом. Она бросила короткий беспомощный взгляд на Ллевена, который тот перехватил. Его глаза сузились, но он кивнул. Хотя он и надеялся, что Элонде вспомнила хоть что-то, он не ждал, что все окажется так просто. Все, что касалось Элоде никогда не было просто.
- Хорошо. Тогда помоги нам, пожалуйста. Одолжи у Лами Диона и забери его у Лори, а?
- Лами готова отдать мне Диона?
- Как только ты ей напишешь, - улыбнулась девочка. - И... Если ты захочешь поговорить, позови нас, пожалуйста?
Герцогиня кивнула, девочка слезла с ее кровати и направилась к выходу, поманив за собой и Ллевена, которому не осталось ничего другого, как последовать за ней. Элонде так ни разу на него и не взглянула.

После аудиенции Потема проводила его до ворот и пообещала заглянуть завтра с какими-нибудь новостями. Попрощавшись с ней, Ллевен с изумлением обнаружил, что солнце уже клонится к закату: день пролетел как долгий миг. Он полумашинально уточнил дорогу от дворца у стражниц и двинулся вперед, практически грезя на яву.
Элонде была жива и была здесь, рядом. Он сказал ей правду о том, что много раз жалел о принятом тогда решении. Хотя почему за это время он ни разу не попытался с ней связаться - на этот вопрос он не мог ответить даже сам себе. Может быть потому, что будущее с Вендилом казалось - пусть и смутно - более определенным. Ллевен не мог сказать о себе, что напрочь лишен честолюбия, которое двигало всеми Телванни. И надеялся добраться до самого верха, пусть и стоя за спиной брата, которому предстояло играть главную роль. Хотя так складно семь лет назад он вряд ли думал. Просто подчинился неосознанному стремлению и принес ему в жертву прочие возможности. Но чем дальше, тем больше ему казалось, что решение было принято неверно. Несмотря на изменения, которые, судя по всему, происходили и с Вендилом. Казалось, что старший подрастерял своего цинизма и стал более... сострадательным к другим. Но теперь Ллевен перестал испытывать уверенность, что Вендил сможет дойти до верха и что рядом с ним найдется место и для второго. Пока Ллевен считал, что Элонде мертва, ему казалось, что перед ним осталась только одна дорога. Но теперь...
Она не выглядела счастливой в своей новой жизни. Скорее всего и предыдущая жизнь в Тамриэле для нее не сложилась хорошо - иначе вряд ли бы она оказалась в домене Шеогората, утратив память и связь с прошлым. Размышляя об этом, Ллевен ощутил болезненный укол совести - может быть, если бы они не потеряли связь, ничего этого бы не произошло. Теперь же... Он хотел бы найти способ возвратить ей воспоминания и предложить вернуться вместе в Морровинд. Но может оказаться так, что она сама не хотела этих воспоминаний? Может быть, это была честная сделка с принцем даэдра? И это он, Ллевен, опять нуждается в ее помощи, в ее силе и хрупкости, тогда как ей не нужно ничего из того, что он мог бы предложить? И нет возможности с ней поговорить, спросить у нее самой - она ничего не помнит и, может быть, не хочет помнить.
Мысли вращались по этому бесконечному кругу и Ллевену начинало казаться, что еще немного и он сможет считать себя полноправным гражданином Нового Шеота. На очередном витке, впрочем, круг разорвала неожиданная мысль - интересно, как бы она поладила с новым Вендилом? Продолжали бы они цапаться по каждому поводу или нашли бы общий язык? По-своему, она была очень сильна в магии и с его братом у нее было больше общего, чем с ним... Правда для этого она снова должна стать собой прежней.
Поглощенный этим водоворотом, Ллевен не заметил, как оказался перед дверью Бернис. С секунду он непонимающе смотрел на вывеску, потом вспомнил где он и зачем. Толкая дверь и шагая внутрь, он надеялся, что фрукты, добытые чуть ли не ценой его рассудка, находятся уже у хозяйки и ей понравились.

Его встретили очень приветливо, горячим ужином и ворохом слов благодарности, хотя Бернис, конечно же, не забыла уточнить, что это только временное облегчение, и на самом деле ее болезнь, увы, неизлечима. На это Ллевен заставил себя сочувственно покивать и выразить надежду, что лекарство все же поможет. Было заметно, впрочем, что его мысли витают где-то еще.
- Скажи, Бернис - что ты знаешь о правительницах? О герцогинях? - ужин был вкусным, но данмеру хотелось поговорить о том, что его занимало. Вряд ли болезненная бретонка окажется такой же интересной собеседницей, как Потема, но девочки здесь не было.
- Ну... - Женщина остановилась, то ли замявшись, то ли обдумывая. - Они нами правят, поэтому нужно выполнять любые их пожелания и нельзя говорить о них плохо. Это, наверное, самое важное. Всегда лучше оставаться на хорошей их стороне. В остальном, - Бернис улыбнулась, но быстро убрала улыбку с лица, - в остальном они обычные женщины, как все вокруг.
На словах про " выполнять любые пожелания" Ллевен поперхнулся водой и ненадолго закашлялся. А когда отдышался, то уточнил:
- Мне показалось, что пожелания герцогини Мании сможет выполнить не каждый... Я сегодня видел всех трех - они такие разные...
- Всех трех? - Удивилась Бернис. - И до сих пор жив? Вот это - редкое достижение. А герцогини... Лорд с ними, с герцогинями и их прихотями.
- Почему редкое? - прищурился на нее Ллевен. - Вроде бы они не выглядят такими кровожадными.

- Понимаешь, Ллевен... Они наши правители, и я не хочу говорить о них плохо, - вздохнула Бернис. - Но вот, например, совсем недавно к нам из Блисса пришел один мальчик. Такой хорошенький, немного наивный, но... солнечный. Раздавал картинки всего лишь и приглашал мужчин во дворец на работу. А потом его схватили эти наши стражницы, и обратно в Блисс он отправился уже в ящике. Вот такие у нас... правители. Хорошо, что ты вернулся живым, но больше не искушай судьбу, прошу.
О том, какая работа для мужчин во дворце Лори, Ллевен догадывался. Если бы не окончание истории, он бы ухмыльнулся, но последние слова Бернис отрезвили. Вероятно, у Элонде были причины для подобной жестокости.
- Мм, да, не хотелось бы. - согласился он с бретонкой. - Но герцогиня Марвела казалась такой доброй. Хоть и не сразу, но она согласилась на мою просьбу о твоем лекарстве.
- Только не увлекайся ей, - покачала головой Бернис. - Про нее тоже ходят разные слухи...
- Какие? В смысле - чего мне стоит бояться? - Ллевен и затеял этот разговор в надежде услышать, что говорят в городе.
- Ну... - Женщина замялась. - Только если это останется между нами...
- Да, конечно. Но я бы хотел знать, чего в городе опасаться - я здесь всего второй день и практически ничего не знаю.
- А... - Бернис выглядела немного разочарованной. - В городах не очень опасно, не опаснее, чем снаружи. Но все-таки опасайся каналов и крыс, и местных жителей, которые кажутся слишком хорошими... Ой, я не имела в виду себя!
От ее последней оговорки Ллевен улыбнулся, но поспешил уточнить:
- Я понимаю. Но я имел в виду - что говорят о герцогине Делириума? Почему ты советуешь ей не увлекаться?
Бернис снова замялась, очевидно решая, говорить или нет.
- Я обещаю, что никому не расскажу, - подбодрил ее Ллевен. - Но может, твои слова помогут мне уберечься.
Вздохнув, женщина поднялась со своего места, оглянулась и, наклонившись, к самому уху Ллевена, прошептала.
- Говорят, герцогиня... вовсе не герцогиня.
- Как так?
- Ну... так, - Бернис совсем смутилась.
- Но... разве такое возможно? - Ллевен ничего не понял, но, судя по всему, бретонке нравилось, что ее расспрашивают. - Говорят, что... сам Лорд ее назначил?
Женщина еще раз вздохнула и почему-то залилась краской.
- Лорд знает. Поэтому и назначил.
- Ээ... Ну ладно. - задача оказалась сложнее, чем показалось сначала, и Ллевен был уже не уверен, что хочет настаивать на "раскрытии зловещей тайны". Чего там смущалась Бернис он понять не мог. - Я постараюсь быть осторожнее... Хотя это сложно, когда толком ничего не знаешь.
Он вздохнул.
Бретонка решилась, и, покраснев до кончиков ушей и почти прижавшись губами к его уху, прошептала:
- У нее под юбкой совсем не то!
- Ч-что?! - данмер резко выпрямился, напугав бретонку. Он ожидал услышать что угодно, кроме этого. - Т-то есть... Это - в смысле... А. Л-ладно. Хорошо. Я, кажется, понял.
Он ошарашенно посмотрел в свою полупустую тарелку и задумался. Конечно, если герцогиня - на самом деле вовсе не герцогиня, то становился понятнее интерес Лори. С другой стороны, он... она выглядела так... такой... Вспомнив, какое она произвела на него впечатление, Ллевен тоже слегка покраснел, за счет чего кожа на его щеках потемнела.
- С-спасибо. - он поднял глаза на Бернис. - Да, так понятнее. Я никому не скажу.
Повисла неловкая пауза и данмер лихорадочно пытался придумать, как сменить щекотливую тему.
- А... Скажи, тебе случайно не доводилось слышать о босмере Уунгоре? - обещание Малькому вспомнилось очень кстати. - Он жил в Блиссе, конечно, но может быть ты про него знаешь?
- Босмере Уунгоре?... - Бернис, казалось, была благодарна за перемену темы. - Это тот, который считал, что он единственный, кто в своем уме?
- Да, похоже, - с облегчением улыбнулся Ллевен. - Мой знакомый переживает, что он куда-то пропал, и я обещал, что попробую помочь узнать - что с ним стало.
- Я слышала, он готовил план побега отсюда, но не знаю, чем он мог закончиться, - покачала головой женщина. - У меня есть знакомая на той стороне, аргонка по имени Большеглазая, она наверняка знает лучше.
- О. Это интересно. - Ллевен снова принялся за еду. - Я не представляю, сколько сам здесь пробуду. Но мне бы хотелось с ней поговорить - мне кажется, мой знакомый обрадуется любым новостям о своем пропавшем друге. Где ее можно найти?
- Возле святилища Арден-Сула, я полагаю, - вздохнула Бернис. - После того, как она ушла из дворца, бедолага стала слишком религиозна...
- Она жила во двореце? И ушла из-за того, что новая герцогиня... предпочитает видеть мужчин?
- Она была управляющей и правой рукой герцога, Ллевен! Конечно, она предложила свои услуги и новой герцогине, но почему-то они не поладили.
- Понятно, - данмер кивнул. - Я постараюсь не касаться этой темы, если с ней встречусь. Скажи, у тебя есть для меня еще какая-то работа? Завтра, если у меня будет свободное время, - "если мне придется ждать новостей от Потемы слишком долго" - мысленно прибавил он, - я бы мог заняться.
- У меня нет больше просьб, но за стойкой скопилось довольно много объявлений, я тебе завтра отберу те, что о работе.
- Договорились. Спасибо за ужин и за... советы, - Ллевен устало ей улыбнулся и, покончив с едой, отправился в свою комнату.
- Рада была помочь, - ему показалось, или ответная улыбка, которой проводила его Бернис, была чуть более чем дружелюбной?

Первый посев, день 1, Вендил, Бездна

С криком Вендил проснулся. Он продрог и не чувствовал себя отдохнувшим, но по крайней мере мог идти дальше. Со временем очередной коридор, постепенно расширяясь, привёл мага в вытянутую длинную пещеру, свод которой подпирало множество разномастных колонн. Постепенно, шаг за шагом, пещера расширялась, так что вскоре стены уже нельзя было разглядеть, оставалось только пространство с высоким потолком, уставленное беспорядочно разбросанными колоннами и освещенное слабым, призрачным - мертвенным - светом. Маг продолжал идти прямо, и в какой-то момент колонны раздались в стороны, образуя небольшой пустой зал, и в призрачном свете Телванни заметил сидящую на полу фигуру. Данмер медленно приближался к ней по возможности тихо. Пройдя шагов пять, он разглядел, что существо сидело к нему спиной - тощее, закутанное в ткань непонятного цвета, с длинными светлыми волосами. Сердце мера пропустило удар.
- Фэй? - Позвал он, подойдя ближе и уже не таясь.
Его явно слышали, но виду не подали. Существо только ещё больше сжалось - как от боли или холода. Вендил подошёл ещё ближе. Он с трудом верил глазам, но долгие одинокие блуждания в темноте помутили разум.
- Ты жива... - Выдохнул он облегчённо.
Она - если это была Фэй - обернулась на голос и в тусклом свете будто мелькнуло её лицо. Казалось, её губы шевельнулись, прошептав что-то. "Поздно", послышалось магу.
- Идём, я помогу. - Сказал он, намереваясь приобнять девушку и помочь встать.
Она не сопротивлялась, но руки данмера ощутили под тканью не хрупкое тело, а жёсткий хитиновый скелет. Иллюзия рассеялась, зал поплыл, сжавшись до небольшой пещеры с каменными наплывами сталактитов и сталагмитов. А в руках он держал существо с паучьей головой, яростно шевелящей жвалами. Вскрикнув от отвращения, Вендил оттолкнул от себя тварь, которая, проскрежетав по полу когтистыми лапами, тут же прыгнула обратно к данмеру. Мер хотел было встретить ту веером из молний, но с пальцев сорвалось от силы пара искр. Тем не менее тварь, испугавшись, промахнулась и начала кружить вокруг Вендила, постепенно приближаясь. Странное создание всё ещё не издавало ни звука. Вторая попытка дотянуться до магики была успешнее: зеленоватый шар молний полетел к твари, но взорвался, чуть не долетев и вспышкой неприятно ударив по глазам. Сил заклинание вычерпало непривычно много словно часть из них уходила на борьбу с самим местом, не желающим делиться магией добровольно. Существо отпрыгнуло и других попыток напасть не делало, вяло шевеля опалёнными хелицерами. Данмер отправился прочь. Отчаяние и одиночество влачились вслед за ним.
Следующие часы стали не более чем продолжением уже знакомого кошмара. Свет, который порой удавалось вызвать магу, окрашивал окружающее пространство то в один цвет, то в другой – а иногда в несколько одновременно. Но даже это порой казалось лучше, чем альтернатива - когда магический фонарик гас, неизбежно оставалось только ледяное голубоватое свечение тех растений и грибов, которые могли выжить в этих пустынных залах. Или тьма там, где не было даже их. Таких мест было мало, и они редко простирались далеко – жизнь, какая бы она ни была, распространялась везде, где только могла. Особенно тёмные места, когда магия подводила окончательно, Телванни проходил медленно, держась рукой за стены. К счастью, эта часть подземелий была обработана, с ровным полом, но всё равно приходилось проверять каждый шаг, опасаясь провала. К тому же – всегда оставалась опасность встретить очередную паутину, а то и ещё что похуже. Впрочем, к какому-то моменту ему стало почти всё равно. Иногда из тьмы возникали голоса, шёпот тускнеющего сознания эльфа. Или, быть может, бормотание других несчастных, чьи души однажды остались здесь навсегда.

Потерян, потерян! Ты останешься с нами...
Золото, у него золото! Оно не твоё, мы всё вернём!
Ничтожество, ты взял на себя слишком много.
Мы хотим спать, только спать...

Когда щебет болтливых теней становился невыносим, Вендил будто просыпался и оглядывал темноту. В эти моменты голоса испуганно стихали. Смена освещения, почти подобная смене дня и ночи, полностью сбивала ощущение времени – данмер не знал, сколько бредет по этим одинаковым узким коридорам, похожим на кишки огромного зверя. Может, этот план и был каким-то невообразимо огромным существом, которое пожирало всех, кому не повезло попасть к нему в пасть? Это уже не играло особенной роли.
Вендил спустился на очередной уровень и побрёл дальше, выбирая дорогу уже практически наугад. Усталость и стресс брали своё, а постоянная смена цветов притупляла внимание, и изменения в окружении он заметил не сразу. Впрочем, поначалу они были настолько незаметны, что это было неудивительно. Тоннели казались здесь... не новыми, нет, но не настолько ветхими и истёршимися. На этом уровне остатки гравировок на стенах и колоннах встречались гораздо чаще и были определенно более чёткими, пусть конкретные образы всё ещё было не разобрать. Попадались и следы жизни. Нет, жизнь как таковая встречалась повсеместно – глаз Телванни частенько выхватывал движущиеся в полумраке искорёженные фигуры, дорогу перебегали крупные пауки, в чьих паутинах он несколько раз всё-таки запутался, но пока что никто не проявлял враждебности. Но здесь начинали встречаться другие следы. Осколки разбитой посуды, какая-то ветошь, мусор, который обычно встречается вблизи жилья. Да, всё это было присыпано пылью, но на верхних уровнях не было и того.

Первые свежие доказательства присутствия смертных попались неожиданно - в виде цепочки следов босых ног, ведущей от узкой трещины в скальной породе к чему-то, неприятно похожему на муравейник с плохо прикрытой дырой в самом центре. Ближе к потолку виднелось несколько дыр с отпечатками ладоней на полу под ними. Внутри лаза в муравейник было темно и затхло, но затхлость эта наводила на мысли об обитаемости. Даже опустившись в дыру по грудь и едва удерживаясь руками, данмер не обнаружил пола, но стенки были узкими и обещали хотя бы замедлить падение. Падать, впрочем, пришлось едва ли на длину руки. Вендил оказался в теплом темном помещении с низким потолком и отслаивающимся полом. Здесь уже различимо пахло жильем - наименее приятной его разновидностью. Светильник тускло горел, подсвечивая кучки мусора у стен, но, несмотря на грязь и вонь, данмер ощутил себя почти уютно. До того приятно было оказаться в тепле. Дальние стены пещеры скрывались в темноте, и где-то там Телванни различил блеск чьих-то глаз, который с шорохом быстро пропал.
- Эй, я тебя не трону, - крикнул мер существу и пополз следом.
Не очень осторожно с его стороны, но после долгих одиноких блужданий он был готов рискнуть. "Погоня" продолжалась какое-то время, пока Вендил не проверил, не боится ли преследуемый света больше, чем данмера. Он погасил свет.
- Я его прогнал. - Негромко сказал Телванни.
- Прогнал, - эхом откликнулся человек, в котором Вендил успел разглядеть худого, измученного и очень грязного мужчину средних лет, имперца или бретона. Он мямлил и проглатывал звуки, словно не привык к речи.
- Меня тоже не бойся, - мирно сказал эльф. - Давно ты тут?
- Дав-но... Давно? Давно. - На то, чтобы осознать смысл слова, человеку понадобилось время. Он еще раз повторил, подтверждая. - Давно.
- И ты жил тут всегда? Или... оказался здесь не по своей воле? - Телванни был почти готов признать в грязном человеке родное существо, забрасывая его словами словно общение возвращало ему чувство собственного здравомыслия.
- Всегда... Воле? Своей воле... - обитатель норы потерялся в конструкции, потом уцепился за единственное понятное слово. - Не всегда. Под... подзем... подземля... вниз, вниз!
- Убежал под землю? - Уточнил маг.
- Да. Подземля, - согласился его странный собеседник.
- Почему?
Человек ответил не сразу.
- Вниз, вниз... Подземля... По... - Пауза. - Покой. Подземля. Покой.
- Наверху тебя обижали? Плохие люди? - Чуть успокоившись, эльф пытался формулировать понятнее для собеседника.
- По.. Покой. Темно. Тихо. Покой, - человек тоже, похоже, очень старался, выкапывая из памяти слова забытого языка. - Хо.. Хорошо. Не плохо. Покой.
- Почему наверху плохо?
- Не хорошо - плохо. Не-темно. Не-тихо. Не хорошо, - не без усилий сформулировал ответ его собеседник.
- Там есть люди?
- Люди... Люди... Люди - плохо, ходят, смотрят, много. Не... не хочу. Плохо.
- Оставайся тут сколько хочешь, - успокоил его Вендил. - Но мне нужно наверх. Помоги мне идти наверх.
Кажется, он начал понимать отшельника, но сам его аскезу и уединение разделять не торопился.
- Наверх... - человек долго обдумывал слово. - Наверх - старый. Ты - низ. Низ - другой братья. Наверх - смерть. Иди низ. Старый шестиног - хорошо. Еда. Пить. Верх - сны, смерть, старый. Иди.
Понимание опять затуманилось, но наверху, видимо, данмера не ждало ничего хорошего.
- Шестиног? - Из всех слов только это осталось непонятным.
- Старый шестиног... Место. Покой. Еда. Пить. Братья. Хорошо. Иди следы. Руки. Иди.
В прошлом зале эльф, кажется, видел следы рук на земле.
- Спасибо, - поблагодарил он человека.
Вряд ли стоило пытаться вытянуть из него что-то ещё. Выбраться отсюда, видимо, пока не получится, но "еда" и "пить" тоже были бы кстати. Что под этим подразумевал грязный, замызганный местный житель, Вендил старался не думать. Данмер двинулся обратно к выходу из дыры. Потолок был слишком низкий, чтобы выпрямиться в полный рост, но не настолько, чтобы опускаться на четвереньки. Обратно идти пришлось довольно долго: отшельника удалось догнать только в дальних тоннелях. Протиснувшись сквозь дыру входа, он выбрался из улья. До отверстий, под которыми остались отпечатки ладоней, вполне можно было дотянуться. Схватившись за край, Вендил начал карабкаться.

Ход был узким и сначала полого вел вверх, потом постепенно выровнялся. Цилиндрические ходы были гладкими на ощупь и очень чистыми. Единственным недостатком была необходимость ползти на четвереньках, еще усугубленная тем, что развернуться в тесном пространстве вышло бы, наверное, только у особенно гибкого хаджита. Иногда встречались перекрестки, когда два хода встречались - иногда на разной высоте.
Наконец, тоннель вывел в небольшое "помещение" - по бокам чуть расширившегося прохода располагалось что-то вроде "карманов" высотой едва ли в голову, в которых компактно лежали полупрозрачные сферы, чем-то напоминавшие лунный камень. На ощупь они оказались упругими - прогибались под пальцами, но быстро восставливали форму. Если это была чья-то кладка, дожидаться вылупления мер не стал. Сразу за этим расширением очередной перекресток предлагал возможность круто повернуть вверх или вниз. Или продолжить по горизонтальному ходу прямо. Вендил решил проверить сначала верхний лаз. Он долго поднимался под одним и тем же углом, пока не упирался в полуразрушенную каменную кладку. Достаточно было вытащить из зазубренной полукруглой дыры еще один камень, чтобы вылезти наверх в просторный и совершенно темный коридор с полукруглым арчатым потолком и рядами редко расставленных колонн-барельефов. Оба направления, в которых он вел, выглядели одинаково. Не видя разницы, он просто пошёл вперед в свете бледного светоча. Ему иногда встречались странные широкие перекрестки, но все они выглядели как один, и только спустя время единственная разница стала очевидной: впереди очень тихо, но отчетливо слышалось чье-то дыхание. По прошлому опыту данмер погасил свет и пошёл на звук.
Дыхание слышалось ближе и ближе, оно было громким, размеренным и будто бы затрудненным. Наконец, послышался и звук движения - будто рукой провели по полу. Звуки были странно-отчетливыми, будто издававший их находился прямо у уха данмера, но он не ощущал движения воздуха или вибраций. Наконец, когда шум стал совсем громким, его внезапно обдало волной воздуха, теплого, затхлого, пропахшего гнилью и кровью так, что, имей Вендил шанс позавтракать, его бы вырвало. Ощущение, что он бредёт прямиком в чью-то пасть, вынудило его повернуть обратно. Позади него коридор взорвался десятками шорохов и пыхтением, потом что-то толкнуло его в спину, сбив с ног, а по полу разлилась какая-то жидкость, как раз вовремя, чтобы основательно вымочить его одежду. Пахла она так, что самые грязные отхожие ямы мира в сочетании с самыми мерзкими искусственно созданными ароматами сдались бы без боя. Телванни попытался уползти, и, к своему счастью, в правильном направлении - что-то тяжелое шлепнулось прямо на то место, где он был секунду назад. Кое-как поднявшись на ноги, он вернул свет и побежал к месту, где как думал, был спуск.
Коридор был незнакомым, раздваивающимся на два прохода. Эльф выбрал тот, что ощутимо вёл вниз. Спуск был долгим. Коридор разворачивался пролетами, будто лестница, и обрывался грубо вырубленной в скале пещерой. Свет здесь был не нужен - почти всю поверхность пола покрывала вода, и тонкая пленка какого-то простого растения на ней светилась достаточно, чтобы разбирать очертания предметов. Чуть дальше каменный рукав разветвлялся на целый лабиринт. Некоторые участки были сухими, кое где пол уходил вниз так далеко, что можно было только плыть или пробираться по стенам. В одном крупном естественном зале с потолка свисало что-то похожее на коконы, в которых спали полупрозрачные существа, такие сложные, что даже название им пришлось бы, наверное, подбирать годами. Левые части развилок часто опускались ниже, чем правые, поэтому данмеру приходилось забирать все правее, и, наконец, он вышел в исполинский закругляющийся коридор, выглядевший значительно старше даже башни Белого Золота в Киродииле. В наружнюю стену его были через равномерные интервалы врезаны высокие двери из инкрустированного темными самоцветами металла, к сожалению, запертые. Вендил провёл пальцами по самоцветам ближайшей двери, но открывать не решился и двинулся дальше по коридору, который продолжал изгибаться в ту же сторону. Чтобы его пройти, данмеру понадобилось почти полчаса, после чего он обнаружил, что вышел в уже знакомую пещеру - коридор оказался замкнутым кругом.

Данмер вернулся в пещеру со множеством развилок. Все были более или менее затоплены, он выбрал тот, где вода дотягивалась до колена. Проход постепенно сужался, и на конечном отрезке в него едва можно было протиснуться. Светящиеся водоросли здесь не росли - призванный светильник показал за щелью затопленный грот. Эльф вернулся и проверил следующий отнорок. Он привёл в кем-то оборудованное укрытие, с кроватью и даже набором посуды - в том числе кувшин с водой и куском сухого хлеба на одной из тарелок. Вендил устроил скромную трапезу, но решил обойтись без отдыха. В следующем проходе воды было уже по пояс, что замедлило движение, но, к счастью, она была не слишком холодной. Заодно эльф попытался оттереть несколько смрадных пятен с одежды. Через какое-то время иллюминация от водорослей снова исчезла - взамен темноту немного рассеял призванный фонарик. Стены прохода смутно напоминали сильно потрёпанный временем барельеф даэдрического святилища. На развилке левый проход со временем открыл взгляду затянутые паутиной стены и свисающие с потолка коконы. Из глубины хода послышался шорох, и данмер поспешил убраться. Правое ответвление вело его довольно долго, но мер заметил, что вода постепенно убывала. В конце неожиданно обнаружилась ещё одна и более обжитая комната, сухая и с аккуратно сложенным одеялом на кровати. Вендил попытался подсушить одежду магией, но из этого ничего не вышло, в итоге он просто накинул одеяло на плечи и отогрелся насколько было возможно. Вернув одеяло на место, он побрёл дальше. Сушить одежду не было смысла - в следующей галерее из природных колонн вода была повсюду, в некоторых местах скрывая данмера с головой. В самом углу он в конце концов увидел покрытый водой узкий проход, помеченный знаком с отпечатком трёх ладоней. Вендил нырнул и поплыл к нему.
Пещера, в которой он вынырнул, чем-то напоминала давешний "муравейник" - здесь пахло затхлостью и людьми, и не было света даже от местных растений. Только горизонтальные линии все той же слегка светящейся краски, которой были оттиснуты отпечатки ладоней, помечали стены, не давая налететь на них в темноте. В этой части подземелья было полно разных звуков - кто-то мерно постанывал, кто-то полз или шел, кто-то царапал камень о камень. Были даже шорохи, позволявшие предполагать наличие мелких животных - крыс, или, может быть, местных насекомых. Данмер продолжал идти по меткам, не решаясь тревожить светом местное население. Здесь было на удивление много людей - судя по звукам, не меньше дюжины. Пещера постепенно расширялась, и, наконец, вышла в залу, достаточно просторную, чтобы по ней гуляли сквозняки. В самом центре ее можно было легко разглядеть колонну - странные неподвижные насекомые, похожие на муравьев, неподвижно застыли вокруг нее. Их тела неярко светились, позволяя рассмотреть участок каменного пола, ворох ветоши, сложенный у колонны и что-то вроде рукотворной ямы, в которой лежали горкой уже знакомые Вендилу полупрозрачные сферы. Увиденное восхищало ясной непостижимостью смысла, но ощущение, что его присутствие нарушает какое-то хрупкое равновесие, выгнало его обратно в людскую пещеру. Вендил присел рядом с чьим-то едва различимым во тьме силуэтом.
- Что это за место? - Попытался начать он.
Некоторое время ему не отвечали, но потом почти неразличимый в темноте старый, буквально разваливающийся на части данмер медленно повернул голову к Телванни.
- Место? Меж-место. Да. Между. Не помню, почти. Было так, что помнишь - и не помнишь? Помню память. - голос звучал с запинками, будто подёрнутый ржавчиной. Казалось, его обладателю нечасто доводится говорить.
- Бывает, - вздохнул эльф. - Помню или не помню, как тут очутился, но, кажется, меня швырнули в портал. Теперь бы выбраться отсюда...
Старик заскрежетал слабым кашлем, и маг не сразу понял, что тот просто так смеётся.
- Никто. Не выбраться, нет. Ты спишь? Тогда может быть, но трудно.
- Отсюда нет выхода? В Тамриэль. - Уточнил мер.
- Тамри-эль? - эхом откликнулся собеседник.
- Да, Нирн.
- Нирн... Тамри-эль... - старик, казалось, потерялся в собственных мыслях, но потом заговорил снова. - Грибы и берег?..
- Морровинд, Вварденфелл... - Задумчиво перечислил Вендил. - Там есть большие грибы на берегу. И дома в грибах.
- Почти помню. Грибы. Может, жил, видел. Но двери здесь, между, нет. Может, где-то там, дальше, но опасно. Здесь тихо, есть вода и иногда еда. Когда-то был дальше, но больше нет. Опасно.
- Что значит "между"? Между чем и чем?
- Там, - старик, скрипя суставами, указал вверх. - Старые. Спят обычно, не трогают. И ничего нет. А там, - теперь палец указывал на пол. - Много всех, и совсем не спят. А здесь - между.
- А кто там? - Телванни указал на проход, ведущий в зал. - Насекомые, светятся.
- Шестиноги, - охотно откликнулся старик. - Где они, там можно пить воду. И свет тоже они. Жидкость... как это... выделяют. Она светится. Следы рук, видел?

Молодой данмер кивнул.
- Еду они тоже... выделяют?
- Не. - сглотнув при упоминании еды, старик покачал головой. - Больше яйца ползунов, пауков. Самих пауков тоже можно, но опасно, очень. Лучше незаметно украсть. Или старые, может, тоже. Не пробовал. Пауки... - старик нахмурился, пытаясь что-то вспомнить, потом просиял - и тут же снова погрустнел. - Когда-то был не один. Недавно совсем, маленькая. Ушла к паукам, где спят они, не вернулась. Наверное, поймали. Маленькая, слабая.
Нерешительно посмотрев на данмера, он наклонился ближе к нему и добавил:
- Ты... сильный?
- Я... - Он посмотрел на свои ладони и, сжав кулаки, с горечью добавил: - Был сильнее. Ты хочешь, чтобы я помог?
Старик мелко закивал в ответ.
- Может, ещё живая. Запасы. Если найдёшь... - тут он замялся, но продолжил, менее охотно. - Отдам сокровище. Снизу. Красивое.
- Сокровище? Вряд ли оно мне пригодится, если я останусь тут навсегда, - печально усмехнулся Вендил.
- Красивое, - твёрдо ответил старик. - Ещё когда вниз. Статуя там, с лицом, большая. Глаза - камни. Я подсветил... а щека в трещинах, да-да. Один глаз достал тогда.
- Статуя? А ещё там что-то было? - Заинтересовался Телванни.
- Ловушки были, камни. Может, ещё было, но я сбежал. Долго - опасно.
- Ладно, я попытаюсь, - вздохнул Вендил. - Про каких пауков речь и кого именно я должен найти?
- Весла звать. Маленькая, с белыми волосами. Пауки тут близко. - мер, спотыкаясь на словах, объяснил Вендилу, как добраться до нужного ответвления в коридоре - как оказалось, речь шла о том коридоре, в который данмер уже пытался сунуться, но вовремя развернулся. После этого, помолчав, с сомнением добавил:
- Только если сильный. Пауки опасные.
- Может, кто-то согласится пойти со мной? - Вендил скептически оглядел пещеру. Люди и меры держались в основном сами по себе, временами поглядывая в направлении пришельца, и только у самой колонны сбились в небольшую кучка сразу четверо людей разного сложения и возраста, и негромко переговаривались между собой. Старый данмер, меж тем, занимался тем же, чем и Вендил, оглядывая окружение. Кажется, увиденное его разочаровало, и он вздохнул:
- Им всё равно. Больше еды у пауков. Больше яиц. Больше еды. Культ Старого мог бы. Но нет. Уже просил, никак. - постепенно его речь становилась чуть более плавной, будто разогревались редко используемые связки.
- Что ещё за культ? Мне показалось, здесь больше озабочены выживанием нежели поклонением кому-то. - Телванни с сомнением глянул на собеседника.
- Не кланяться. Спит, старый, они будят. Ноги-колонны, пещера большая. Проснётся, может, всё тут разрушит, все умрут. Могучий. Будят, не знают, как.
- Безумцы? Они ведь тоже погибнут. - Покачал головой данмер.
По спине у него в тот же момент пробежал холодок - в память о пережитом "сне".
Старик только пожал плечами в ответ:
- Им всё равно. - и, подумав, добавил. - Может, лучше так.
Вендилу такой мотив показался отчаянно малодушным. Если настолько опротивела здешняя жизнь, не проще было бы свести с ней счёты менее патетично? Но вслух данмер ничего не сказал.
- Они? - Вполголоса спросил Вендил, кивнув на переговаривающуюся группку.
- Они. Сурус главный. Сохранился получше.
- Кстати. Меня зовут Вендил. - Спохватился Телванни.
- Я не помню. - спокойно отозвался старик. - Ловушка забрала. Теперь - Эло, другие назвали. Имя важно, помни своё.
Простившись с Эло, Вендил подошёл к "культистам", которые при его приближении оборвали разговор и выжидательно уставились на пришельца.
- Мир вам. Могу я поговорить с Сурусом? - Начал он.
- Это я, - без особого интереса отозвался невысокий человек с будто высушенной левой рукой. - Чего тебе?
Оставшиеся двое отступили на шаг.
- Простите мне вторжение, я тут недавно. - Смиренно продолжил данмер. - Но почему вы не хотите помочь спасти девочку?
Имперец нахмурился, пытаясь понять, о чём его вообще спрашивают, потом бросил взгляд на Эло и растянул губы в улыбке:
- А зачем?
- Мне казалось, общая беда сближает. - Пожал плечами эльф. - Оказавшись тут, разве не разумнее держаться вместе?
- Какая ещё беда?
- Вам нравится жить в... таком месте? - Вендил широким жестом обвёл пространство за спиной.
- Вполне, - отозвался имперец, потом замялся. - Хотя, конечно, могло быть лучше. Но мы над этим работаем.
- Хотите найти портал? - Спросил данмер, не очень надеясь на положительный ответ.
- Зачем, у нас и так слишком много все... - глаза имперца подозрительно сузились. - Что за странные вопросы. Откуда ты?
- Из Морровинда. - Коротко ответил маг.
- Морровинд, - за этим словом последовало полупрезрительное хмыканье. - И что, тебе здесь не нравится? Зачем тогда пришёл?
- Я сюда не стремился. Меня просто швырнули в портал и не особенно спрашивали о пожеланиях, - вздохнул данмер.
- А, из этих. - мужчина усмехнулся. - Странно, что досюда добрался. Отдаю должное, ты почти жалок. Несколько уловителей, и будет совсем хорошо.
- Уловителей? - Не понял Телванни. - Я пока не ориентируюсь в местных реалиях, прости.
- Приятные штуки. Заходишь в пещеру или грот, вход закрывается и тебя начинают переваривать. И тебя, и душу. Разум, эмоции, память, всё такое. Потом твоё существование становится... интересным. Если сумеешь пережить, конечно. Недолюди в основном. Мы подальше держимся, они бывают буйными.

Тем временем к светящимся "муравьям" подошли две высоких фигуры, что было само по себе необычно - местные жители предпочитали темноту и безвестность. Но даже это обстоятельство блекло по сравнению с самими альтмерами. Первый, одетый в простую робу, был полупрозрачным. Второй выглядел восковой фигурой, которую мастер почти расплавил обратно, но в последний момент пощадил. Черты правой половины его лица почти стерлись, кое-как обрезанные по плечи светлые волосы украшали только левую часть головы, а вместо правой руки и плеча и вовсе была только грубо намотанная ткань, судя по остаткам отделки бывшая чьей-то мантией. Они негромко, серьезно перешептывались. Потом полупрозрачный альтмер беззвучно рассеялся в воздухе. Его собеседник развернулся и вышел из освещенной зоны.

Заметив, что маг засмотрелся на происходящее, имперец кивнул:
- Да, как они. Огрызки.
- Понимаю, уловителя я, кажется, видел. Мне не понравилось, спасибо, - с кислой улыбкой произнёс данмер, повернувшись к Сурусу. - Не буду вас больше донимать. - В ответ Сурус только пожал плечами.
Происходящее в зале захватило его внимание. Вендил подошёл к проходящему мимо альтмеру.
- Простите... Вы магик?
Тот обернулся.
- Магик?
- Я... видел, как вы разговаривали в зале. Мне показалось, это был Призыв. - Сбивчиво проговорил данмер.
- Мой собеседник был магом, - согласился альтмер.
- Интересно, как он... - Задумчиво протянул Вендил, но, спохватившись, снова обратился к альтмеру: - Может быть, вы знаете, как вернуться в Тамриэль?
- Существует несколько способов. Он - проснулся, - покачал головой однорукий. - Прошу меня извинить.
- Расскажите, прошу, - Вендил сделал шаг следом.
Альтмер остановился, немного нехотя.
- На нижних уровнях пещер есть даэдра, способные открыть врата в Тамриэль. Некоторые маги тоже могут... заставить их заработать. Если у тебя есть друзья среди сильнейших магов Нирна, они могут вытащить тебя отсюда и так.
- Мой учитель погиб. - Печально отозвался мер. - Но, может, у меня получится заставить тех даэдра? Как?
- Если у тебя достаточно сил, чтобы справиться с несколькими дюжинами подчиненных такого даэдрота, ты сможешь открыть портал сам, - покачал головой альтмер. - На местных не стоит надеяться.
- Я уже понял, - хмуро ответил Вендил. - Но насчёт сил... здесь очень непросто плести чары.
- Магия Нирна - часть Магнуса, у местной другая природа. Адаптация к ней разрушит твое здоровье и, может быть, лишит жизни.
- А ваш друг может перенести кого-то отсюда? Возможно, в обмен на какую-то услугу?
- Он не настолько силен, и вряд ли питает к нам много сочувствия. Что до денег и ценностей - из вашего Морровинда далекий путь до островов Саммерсет.
- Простите, что отнял время, - чуть склонив голову, данмер отступил на шаг, освобождая собеседнику дорогу. Тот пропал в одном из отнорков пещеры.
За спиной Вендила раздался ядовитый смешок. Обернувшись, он увидел незаметно подошедшего Суруса:
- И как он тебе, понравился? - с этими словами человек кивнул в сторону, куда удалился искалеченный альтмер.
- По крайней мере, не отправил кому-то в пасть, - хмыкнул данмер в ответ.
- Предупреждаю, хочешь остаться без руки или мозга - или вон памяти - тогда водись с огрызками и слушай их советов. - фыркнув ещё раз, имперец развернулся и отправился обратно к своей группке.
"Спасибо за заботу", хотел было сказать Вендил, но Сурус уже ушёл. Данмер снова подошёл к Эло.
- А еды где раздобыть можно? Голодным к паукам идти не хочется, - невесело сказал эльф.
- Есть, шестиногов. Куча. Крайний случай, если совсем плохо. Потом можно вернуть.
Телванни в сомнениях пожевал губами.
- И вы их... прямо сырыми едите?
- Сырые. Вкусные.
Вендил ещё посомневался какое-то время, но решил, что поесть всё-таки не помешает. Даже учитывая местную специфику рациона...
В зале всё было по-прежнему, и, воровато оглядевшись, данмер поднял одно из яиц, после чего отошёл в дальний угол. Тугую оболочку прокусить удалось далеко не с первого раза, а на вкус "лакомство" оказалось кисловатым, но, на удивление, достаточно приятным. И достаточно сытным, чтобы заглушить чувство голода.

Идея отправляться к паукам в текущих условиях ему очень не нравилась, но относиться с тем же равнодушием, что и местные, к пропаже девочки он не мог. К тому же, вдруг не придётся сражаться со всем логовом? Например, если пауков неожиданно не окажется дома... При этой мысли у данмера вырвался тихий смешок. Но на крайний случай у него всё ещё оставались кольца, которые должны были работать за счёт своего запаса магии. С этими мыслями он отправился на поиски Веслы.

Количество паутины на стенах и потолке всё росло по мере того, как коридор плавно изгибался. И эта паутина становилась толще и крепче – это уже не были те полусухие или совершенно высохшие обрывки, которые на верхних уровнях рвались от легчайшего прикосновения. Нет, эти волокна оставили не так давно, на них местами даже ещё не высох клей. Естественного света было мало, почти не было совсем – растения, которые освещали другие часть катакомб, здесь была скрыты слоями и слоями паутины. И здесь было тихо – только где-то далеко впереди раздавалось временами лёгкое шуршание, говорившее о том, что хозяева пещеры не спят. Наконец, светлячок, который магу удалось создать, высветил впереди кокон – веретенообразный свёрток, который был намертво примотан к стене коридора.
- Весла? - Позвал он, подойдя к кокону. - Слышишь меня?
Ответом стала тишина. Паутина кокона выглядела достаточно неряшливо - с кокона свисали порваные пряди, к тому же в нём было несколько мелких дырок. Данмер решил пройти дальше, поглаживая кольцо со щитом, держа его чары наготове. Туннель вывел в пещеру, но слабого света фонарика хватило только на то, чтобы высветить пару высоких каменных колонн, которые выглядели почти пушистыми, и целые полотнища паутины, за которыми можно было разглядеть тёмные образования. По мере приближения Вендил слышал, как шебуршание впереди нарастает, но теперь, когда он подошёл к выходу из коридора, звуки внезапно оборвались. Вендил начал обходить комнату вдоль правой стены, жалея, что рядом нет Ллевена, прикрывающего спину. К сожалению, путь почти сразу преградили плотные слои паутины, вынуждая его либо продираться насквозь, либо сворачивать к центру пещеры, между колоннами. Подумав, Телванни свернул к центру. Паутина и колонны образовывали настоящий лабиринт - свободные от паутины участки можно было пересечь за три-четыре шага. Старая паутина приглушала звук шагов, и только временами под ногами что-то хрустело, а потолка было практически не разглядеть - и потому, что он был высоко, и потому, что с него свисали белесые ленты разной длины и формы. За одной из ближайших колонн маг обнаружил ещё один кокон, который выглядел посвежее, чем предыдущий - и больше. Данмер взмахнул рукой в попытке растворить паутину. Заклинание сработало гораздо слабее, чем было привычно, но правильно - кусок паутины медленно оплыл, открывая содержимое - высохший дырявый каркас какой-то странной насекомообразной твари с четырьмя длинными усиками.
Вендил, сопровождаемый танцующим в воздухе огоньком, двинулся дальше, пока не вышел на относительно свободный участок, ограниченный четырьмя колоннами. В центре виднелся приподнятый участок - то ли большой камень, то ли стол, сказать было невозможно, потому что его очертания были полностью скрыты. Здесь было собрано много замотаных паутиной веретен, часть из которых были сильно изорвана. Только к "столу" было примотано сразу три кокона - правда, только один из них выглядел целым. Данмер подошёл к тому, что казался целым и достаточно большим, чтобы вместить ребёнка, и снова применил чары. Над паутиной взвился дурно пахнущий дым, который заставил Телванни отшатнуться - и, кажется, это спасло ему жизнь в первую секунду - вместо того, чтобы приземлиться ему на спину, тяжелое паучье тело ударило в плечо, сбивая в сторону, и данмер ощутил боль - коготь твари прошёлся по спине, разодрав одежду и прочертив кровавую царапину.

Матриарх, огромная паучиха, которая пряталась на потолке в отбрасываемых паутинными лентами тенях, медлила. Прошло уже много, много времени с тех времен, но она всё ещё помнила смутные образы. Пляшущий огонь, кислота, которая обжигала лапы и плавила паутину, мешая слышать, что происходит вокруг. Ш'лсс не помнила, когда именно это произошло, знала только, что сменились сотни поколений её потомков. Раны давно зажили, но память, память осталась, и сейчас паучиха, задумчиво смотрела на плящущий огонёк, гадая, может ли он обжигать. Тогда она сбежала, еле улизнув от охотников... это было не так сложно после того, как она поняла, что победить не получается. В конце-концов, она была моложе и гораздо ловчее - и меньше -, так что затеряться в бесконечных коридорах и уровнях этого приятно-тёмного мира было несложно. Трудно было найти новые охотничьи угодья, которые никем не заняты, и место, в котором можно отсидеться и снова создать рой. Эта пещера показалась удобной... и была удобной, до тех пор, пока вода не поднялась, закрыв проходы. С тех пор добычи стало мало, недостаточно для всех, и рой сильно уменьшился, питаясь сам собой, пожирая новые поколения. Только несколько её сыновей были достаточно велики, чтобы охотиться, но дичи едва-едва хватало даже для них - и для мелочи, которая подбирала объедки и которой вряд ли удастся вырасти. Они были голодны, очень голодны, но тем не менее Ш'лсс не подавала знака к нападению. Обычно добыча прибегала в панике и запутывалась в сетях, где и оставалась навсегда, служа едой и инкубаторами, но в этот раз двуногий пришёл спокойно, не боясь, принёс с собой свет, и паучиха выжидала, прислушиваясь к вибрациям, гадая, не появятся ли другие. Но время шло, и двуногий, кажется, пришёл один. Было плохо видно из-за магического света - рой больше привык полагаться на ноги и слух, чем на глаза -, но хруста костей и хитина под ногами потенциальной жертвы было достаточно, чтобы пауки представляли себе, что происходит внизу.
И когда пришелец склонился над коконом, матриарх дёрнула за паутину, подавая сигнал. Может, это было ошибкой, но в округе никого не было слышно, а двуногий разрушал паутину, которую создавали поколениями... и так вкусно пах.
Подчиняясь приказу и ведомые голодом, самые крупные из роя упали вниз. Одному почти повезло поймать добычу, остальные два приземлились на древний алтарь. Мелкие пауки кинулись вниз по стенам, пытаясь успеть, чтобы урвать кусочек плоти.

Спину обожгло огнём, и по коже потекло что-то липкое и тёплое. Обернувшись, он увидел паучье воинство во всей красе и понял, что шансы остаются только на побег. Телванни начал выпускать чары из колец: тело окутал мерцающий защитный кокон, а боль в спине чуть притупилась. Он отвлёк их вспышкой молнии и бросился бежать. Выигранной секунды хватило, чтобы выбежать обратно в лабиринт. Темнота за пределами круга света ожила шелестом и шорохами, под ногами роились младшие паучьи отпрыски, но щит не давал им добраться до эльфа. В какой-то момент рядом пролетела паутинная сеть, не задев данмера, и к выходу он выбежал, чтобы увидеть, что тот быстро затягивается паутиной. Вендил попытался отогнать ткущего её паука, но созданный им огненный сгусток получился слишком слабым - бледно-зеленое, еле тёплое, плямя только привлекло внимание к Вендилу, оставив паука с паутиной неповрежденными. Тварь повисла на щите, барабаня по тому когтями и клыками. Заклинание в очередной раз не удалось, а сзади в тот же момент обрушился тяжёлый удар, отбросив их вперёд сквозь проём и сметя их телами паутину. Пауку оторвало часть лап о косяк двери, и он отцепился. Удар частично пробил магический щит, добавив глубокую царапину. Кое-как мер добрался до воды и поплыл обратно в муравьиную пещеру, но когда он выбрался на берег, силы его покинули. Сознание заволокло тьмой.

Первый Посев, день 2, Ллевен, Дрожащие Острова

Ночь выдалась нелегкой - Ллевен то и дело просыпался, а когда все же погружался в сон, то калейдоскоп безумных образов кружил каруселью только для того, что бы данмер снова распахивал глаза, смотрел в темный потолок и тщетно пытался вспомнить, что же ему только что снилось. В итоге с кровати он поднялся рано и какое-то время следил за тем, как за окном неторопливо разливается тусклый рассвет. Солнце всегда было болезненно-бледным в этой части города, заставляя заново вспоминать о том, что Острова были частью Обливион, и выглядели обычными только на поверхности.
Усталости он, вопреки всему, не чувствовал - наоборот, ему было сложно спокойно усидеть на месте. И самое плохое крылось в том, что он не знал, когда именно стоило ждать Потему. Таким образом, когда ему окончательно надоело мерять шагами комнату и он счел, что Бернис уже должна была проснуться, Ллевен вышел в общую залу, где его ждали стол с нехитрым завтраком и стопка потрепанных объявлений. Верхнее было длинным и красиво написанным, но понять, что именно нужно было заказчику, было только труднее с каждой строкой. Второе, наоборот, содержало только имя и суть проблемы: "Кай Клавий. Сложности с женой". Это объявление заставило данмера нахмуриться. Чем он мог бы помочь с чужой женой он не представлял. Третий листок был мастерски исполненным эстампом, изображавшим герцогиню Мании во всей красе и в самом выигрышном ракурсе. Скромная подпись в самом низу уточняла, куда обращаться, но сути работы не проясняла. Впрочем, тут как раз пояснения и не требовались, но это объявление Ллевен поспешно отложил в самый низ стопки.
Четвертый лист тоже касался дворца над Блиссом и предлагал достать некий мед нюктов для герцогини Мании. Пятый принадлежал Гостевому Дому Фариона и, вместо описания возможной работы, содержал список качеств, обладателям которых обращаться не стоило. Ллевен подходил почти под каждый из пунктов и этот листок он отложил практически не читая. Наконец, некий Ушнар имел сложности с кошками.
Задумчиво положив перед собой два объявления - про загадочный мед и про кошек, Ллевен пытался решить, что делать. Когда ждать маленькую бретонку - он не знал. Но, скорее всего, в такую рань она вряд ли придет. Сидеть на месте без дела - он просто не сможет: волнение и неопределенность требовали хоть какой-нибудь деятельности, чтобы можно было отвлечься. Потому можно было бы попробовать выполнить одну их этих работ - если суметь выбрать. И надеяться, что это не займет слишком много времени, и он не разминется с Потемой. Впрочем, оставалась еще та аргонианка в Блиссе.
Ллевен выждал момент, когда мимо в очередной раз проходила сонная Бернис - бретонка явно пыталась изображать лихорадочную деятельность, но еще не до конца проснулась - и попытался прояснить ситуацию с наймом:
- Бернис, кто такие нюкты, и как добывают их мед? И что ты можешь сказать про кошек и Ушнара?
- Нюкты... Это редкие насекомые, - женщина даже остановилась, чтобы собраться с мыслями. - Говорят, герцоги Мании держали их где-то... В месте под названием Заповедник. Как добывают их мед?...
Она еще некоторое время раздумывала, одновременно явно пытаясь протереть тряпочкой дыру в чистой стойке, потом сдалась.
- Боюсь, я не помню таких подробностей. Извини, пожалуйста, моя голова сегодня как-то особенно тяжела. Я всегда страдала тяжелой головой по утрам, заезжий врач сказал, что моей крови вреден долгий сон. Я начала принимать отвар дубовой коры по вечерам, но это лекарство так редко меня спасает...
- О, это не страшно - лучше не напрягайся тогда. Молаг Бал с этими нюктами и их медом, - Ллевен сочувственно покивал на жалобы, слушая их в пол уха. А про себя еще раз подумал, что в любом случае без веcких оснований видиться с герцогиней Мании он не желает. - Про кошек Ушнара ты тоже не помнишь?
- Ушнар разводит собак, потому что боится кошек, - Бернис спрятала зевок в ладони. - Когда-то давно он искал желающих убить для него хаджитского попрошайку, но потом тот уехал на север.
- Хм. Что там у него за проблемы, можно спросить у него самого, - задумчиво пробормотал Ллевен, а после вновь обратился к бретонке: - Где его можно найти? Может, я загляну к нему сегодня.
- Он живет в большом особняке на севере Крусибл, - та задумалась. - Но утром и вечером обычно выходит гулять с собаками.
Данмер побарабанил пальцами по столешнице. Получалось, что сейчас идти к этому Ушнару было бессмысленно. Но если сначала сходить в Блисс, то на обратном пути как раз было бы удобно к нему заглянуть - в надежде, что он уже вернулся с прогулки.
- Скажи, а Большеглазая в это время уже у храма - если я попробую ее найти?
- Наверное... Она рано встает, - неуверенно предположила женщина. Похоже, до сих пор ей не приходило в голову искать свою знакомую в первой половине дня.
- Что ж, буду надеяться, что она уже там. Не могу усидеть на месте, - пожаловался он Бернис. - Если пока меня не будет ко мне кто-нибудь придет - скажешь, что я постараюсь вернуться к полудню? Пусть меня подождут, если возможно, или пусть письмо оставят...
- Разумеется, - кивнула Бернис.

Северная оконечность Крусибла представляла собой неширокую улочку, затененную с одной стороны высокой стеной, с другой многоэтажными городскими домами. По центру улочки пролегала канавка со стоячей водой. У ворот, с этой стороны представлявших собой скульптурное лицо с широко раскрытым ртом, живыми статуями стояли две мазкен. Далеко на западе виднелось массивное здание, встроенное прямо в городскую стену.
После монотонного Крусибла, Блисс казался еще ярче, чем тогда, когда Ллевен его увидел впервые. Дополняло картину и радостное утреннее солнце. Даже лохмотья уличных попрошаек в этой части города были заметно ярче. К храму от ворот вела извилистая дорожка, вымощенная золотистым камнем, и пересекавшая неширокий канал как минимум трижды. У самых дверей на ступеньках сидел аргонианин в лохмотьях.
Со вздохом, Ллевен направился прямиком к нему. Он не был единственным данмером, кто не испытывал горячей любви к жителям Чернотопья. Отмена рабства случилась совсем недавно и, если в отношении хаджитов Ллевен не испытывал никаких сложных чувств, то относиться к аргонианам как к равным ему чуть ли не приходилось себя заставлять. Он сам затруднялся назвать четкую причину - может быть его отталкивала внешность этих созданий, их полная и абсолютная чуждость. Может, ему казалось, что и сами хладнокровные не испытывают любви к теплокровным. Но в мыслях бывало сложновато отказываться от эпитета "твари" в их адрес. Сколько-нибудь близких знакомых аргониан у него не было, но нельзя сказать, что он стремился такие знакомства завязывать. Периодически, ему приходилось сталкиваться с ними по делу, но у него никогда не возникало охоты продолжать контакт.
- Эй, любезный. Где я могу найти Большеглазую? - задал он вопрос, оказавшись рядом.
Аргонианин подумал. Потом еще подумал. Потом склонил голову набок и еще раз подумал. Потом указал пальцем вверх. Недоверчиво прищурившись, Ллевен отступил на шаг, но все же поднял голову. Как и ожидалось, ничего особенного он не увидел: к лоскутку синего неба тянулась стена и никаких парящих над городом аргонианок там не было. Так что данмер чуть пожал плечами и, не обращая больше внимания на "нищего" - или блаженного, - поднялся по ступенькам и вошел в храм.
Интерьер внутри резко контрастировал с яркими красками Блисса - серый камень стен, насаженные на пики черепа и кадки, полные тех же черепов, бело-зеленый огонь в двух альковах за алтарем, оплывшие свечи. Все в целом напоминало одновременно чью-нибудь фамильную гробницу, даэдрическое святилище времен запрета поклонения даэдра и логово какого-нибудь некроманта. По всем показателям - не самое приятное место на свете, но вопреки всему храм выглядел величественно и красиво. На какую-то секунду Ллевен даже ощутил себя маленьким и ничтожным в сравнении с величием божества, во славу которого воздвигли эти стены. Но наваждение быстро рассеялось - Телванни не имел ни малейшего понятия, какому божеству тут служили и чем оно заслужило такое поклонение. Ему только хотелось надеяться, что божество не слишком кровожадное и не требует ежедневно украшать свой храм новыми черепами забредших сюда по невежеству гостей.
При всем том, храм не пустовал. Недалеко от алтаря стояло несколько прихожан - или еще кого-то, - то ли слушая проповедь, то ли что-то обсуждая. Среди них Ллевен заметил и аргонианку. Была ли она Большеглазой или нет, он сказать не мог, но других в поле зрения не было. Потому он подошел поближе, желая узнать, что происходит, но не желая пока никому мешать.

- Поэтому я и предлагаю пойти туда ночью! - Объяснял лысоватый имперец в засаленной, но целой одежде. - Кто поручится, что там не будет кого-нибудь... опасного, например?!
- Ночью там может быть еще опаснее, - прошелестела старая хаджитка в пышных одеждах не по размеру. Это святилище Шеогората, там может быть кто угодно.
- Ночью даже кто угодно обычно спит, - возразил ей имперец.
- Так-так, - попыталась успокоить обоих аргонка. - Мы же не собираемся делать ничего плохого. Или собираемся?
- Они де-ли-ри-ум-ны-е, - объяснил ей человек. - Кто знает, что взбредет к ним в голову?
Этот обрывок разговора вызвал у Ллевена чувство отчаянного дежавю. Разве что Вендила рядом не хватало, чтобы он еще раз обратил на себя внимание толпы. Все еще не желая прерывать обсуждение, данмер встал рядом с остальными - в надежде, что внимание на него обратят и так.
Спор продолжался. Определенно, обсуждение касалось какой-то то ли экспедиции, то ли делегации в Марвел, но участники никак не могли сойтись во мнениях на предмет опасности их миссии и того, что можно ожидать от местного населения. Имперец ожидал смертельного риска, аргонка полагала, что бояться нечего, хаджитка была спокойна и фаталистична, но раз за разом подогревала спор. Оставшиеся участники - седой мужчина, похожий на местного священника, и молоденькая бретонка, совсем утонувшая в многослойных рюшах, обычно молчали - только девушка иногда вставляла вопросы, всегда неуместные. Внимания на пришельца никто так и не обращал и в какой-то момент Ллевену это откровенно наскучило:
- Простите, что мешаю и отвлекаю от дела, но я бы хотел увидеть Большеглазую. Мне сказали, что я могу ее здесь найти.
- Я Большеглазая, - приподняла отсутствующие брови аргонка.
- О, я - Ллевен, - все-таки, аргонианка оказалась та. - Бернис сказала, что ты можешь мне помочь. Я ищу одного босмера и буду признателен, если ты уделишь мне несколько минут.
- Конечно, конечно, - засуетилась та, - Сэр Грациус, я вынуждена откланяться на сегодня. Пожалуйста, не принимайте поспешных решений.
Аргонка приподняла край юбки в намеке на реверанс, потом отвела данмера к дальним скамьям и предложила садиться.
- Я вся внимание, - заверила она Ллевена.
- Его звали Уунгор. - тот с некоторым сомнением посмотрел на скамью, но все же уселся. - И на самом деле его ищу не я - я сам попал в город совсем недавно. Но мой знакомый, которому я благодарен за помощь, считал Уунгора другом и теперь тревожится о его судьбе. Бернис мне сказала, что ты знаешь точнее - что с ним случилось.
- Уунгор... Тот забавный парень, - сразу же вспомнила аргонка. - Странно, куда он делся?.. Он собирался сбежать несколько лет назад, но тогда его чудом спас и вернул названный брат Думага... С тех пор он был тише воды, а потом внезапно исчез.
- Чудом спас? - переспросил Ллевен. - Я не понимаю. От чего его спасли?
- Он попытался спрятаться в развалинах какого-то старого... места, и попал в ловушку.
- А сбежать он пытался через потерянный портал и искал его в... старых местах? - за разговором Ллевен разглядывал собеседницу и ничего не мог с собой поделать. Аргониане, которые попадались ему раньше, выглядели совершенно иначе. Это были или бродяги-нищие, вроде того, что встретился ему перед храмом, или закаленные непростой жизнью авантюристы, невесть каким ветром занесенные в Морровинд. Большеглазая не была похожа ни на тех, ни на других - она производила впечатление довольства жизнью и достатка. Достаточно непривычное сочетание.
- Портал, в старых местах? - поначалу удивилась аргонка, но потом на ее подвижном лице проступило понимание. - Аа... Да, конечно же, он пошел в Предел. Но туда ведет только одна дверь и постоянно ходит патруль. Бедный парень... Подозреваю, он всерьез верил, что стражницы только и ждут шанса, чтобы доложить обо всем Нашему Лорду.
- Доложить о чем? О побеге? А почему он в это верил, если хотел сбежать? - Ллевен слегк запутался и пытался хоть как-то разобраться. Было похоже, что аргонка знает не сильно больше Бернис и рассказывать Малькому будет особенно не о чем.
- Ох, это длиинная история. Бедный парень верил, что попал сюда по ошибке, и только постоянная слежка мешает ему тайно вернуться домой. Постоянно секретничал и составлял планы, но никогда их не исполнял. Но, конечно, никто за ним не следил. Видишь ли, большая часть островов пытается привлечь внимание Лорда, а не наоборот.
- Что ж, это радостно слышать, - хмыкнул данмер. Из предыдущих разговоров он для себя сделал вывод, что если что-то и привлечет внимание Шеогората, то хороших последствий можно не ждать. - Но теперь он пропал и никто не знает куда? Жаль. Со слов Бернис, в разговоре с тобой я надеялся немного прояснить его судьбу. Но раз уж так... Как именно он пытался сбежать - ты не знаешь?
- Я могу узнать для тебя, - предложила аргонка. - Как насчет встречи здесь вечером?
- М. Я пока сам не знаю, что буду делать вечером, - Ллевен с сомнением глянул на почтенное сборище у кафедры. - К тому же, я так понял, на вечер у вас уже запланированы какие-то дела?
- Я надеюсь, они не запланировали ничего без меня, - покачала головой аргонка. - В любом случае, найди меня здесь вечером или завтра. Может быть, у меня будет что-нибудь интересное для тебя.
- Хорошо. Спасибо, - Ллевен впервые ей улыбнулся. Он только сейчас сообразил, что она говорила практически без акцента. - Тогда я не прощаюсь - увидимся.
- Удачи в делах, - пожелала ему аргонка, возвращаясь к своей группе.

Дом орка, имевшего проблемы с собаками, был очень большим, имел несколько входных дверей и ни одной таблички. С северной стороны, впрочем, вход был только один. На стук не сразу открыл дверь массивный орк в типичной для этой части города одежде: вычурной, но истертой до ветхости. После приветствия, Ллевен сразу перешел к делу:
- Если ты - Ушнар, то я видел твое объявление о проблемах с кошками. Может быть, я могу помочь?
- Проходи, - хозяин отошел от двери, пропуская данмера внутрь. Первый этаж его дома напоминал псарню: отполированный тряпками простой деревянный пол, подстилки из сена и миски вдоль стен. Две собаки и странное существо, похожее на пса, с которого содрали кожу, встретили гостя со сдержанным любопытством. Орк прошел к чему-то, напоминающему барную стойку, и предложил данмеру стаканчик чего-то, одновременно напоминавшего морровиндские напитки и вино из Киродиила.
- Понимаешь ли, - орк сделал паузу, предлагая собеседнику самому вставить имя.
- Ллевен, - догадался тот, жестом отказываясь от выпивки.
- Понимаешь ли, я боюсь кошек, и потому предпочитаю с ними не видеться. Обычно в этом мне помогают мои собаки. Но есть здесь один... приставучий хаджит, которого никак не удается спровадить.
- Я слышал об этом, - кивнул Телванни. - Что за хаджит?
- Его зовут Бхиша, - вздохнул орк. - И я уже не раз пытался от него избавиться, но он только учится лучше прятаться.
- А договориться ты с ним не пытался? Через посредников?
- Я пытался от него избавиться, - повторил орк. - Любым способом. Через деньги, услуги, угрозы. Пока мне это не помогло.
- Ну, я мог бы попытаться еще раз. Но мне нужно знать - чем именно он мешает и где его найти. Если ты уже предлагал ему деньги, то почему он отказывается переехать?
- Насколько я знаю, ему нравятся мои собаки, - скривился Ушнар. - Нет, я не знаю, где именно его найти. Но он где-то рядом.
- В смысле - он периодически показывается тебе на глаза? - мысленно Ллевен вздохнул - как же часто он это делал за последнее время? В очередной раз услышать "пойди туда, не знаю куда" - с одной стороны привычно, с другой уже надоело. Не улучшала настроение и тревога за Элонде. Чем больше проходило времени, тем больше данмер хотел вернуться к Бернис. Вдруг Потема уже его искала?
- И откуда ты знаешь про собак? - переступая через самого себя, Ллевен постарался вернуться к конкретной проблеме, которая стояла перед ним здесь и сейчас.
- Прошлый наемник зачем-то рассказал мне это. Он уверял, что убедил этого... хаджита переехать подальше.
- Но его убеждение не сработало? А он не говорил, чем убеждал?
- Золотыми, я полагаю. Он точно забрал сотню монет для этого у меня.
- Мда. Понятно. - в этом месте Ллевен усмехнулся. - Не могу ничего обещать заранее, но я постараюсь решить твою проблему. Если ему действительно нравятся твои собаки... Ты не разводишь щенков?
- Я предлагал прошлому наемнику его исчезновение на любых условиях, - вздохнул орк. - Они выбрали золото. Если ты уговоришь его взять собаку - я немедленно закажу одну. Но чтобы его больше не было.
- Посмотрю, что можно сделать. Но для этого мне нужно его увидеть... Где он бывает?
- Когда я его вижу, он бывает у меня на хвосте. И на нервах, - вздохнул орк еще раз. - Но он из этих... Из попрошаек. Они все знают друг друга.
- Знать-то они знают. Да не всегда говорят... - разговор на миг перенес Ллевена обратно в Балмору. Сейчас у него не было никаких писем, написанных рукой знакомого хаджита и он заранее предвидел массу сложностей. Цепочка ассоциаций вызвала в памяти целый хоровод образов и Ллевен неожиданно для себя сообразил, что скучает по Ашу. Они не виделись все те же семь долгих и коротких лет и в конце-концов было грустно сознавать, что больше они уже и не увидятся. - На хвосте, в смысле - он ходит за тобой следом? Где ты его видел последний раз?
- Вчера вечером, прямо на этой улице, - орк кивнул в сторону северной двери. - Это мерзкое животное стояло в тени и улыбалось во все клыки.
- Ты в этом время гулял с собаками?
Ушнар кивнул.
- Что ж. Может, если я до вечера ничего о нем не узнаю, то мне повезет его увидеть самому. Когда ты идешь на прогулку? - про себя Ллевен подумал, что уже как-то многовато дел образуется для одного вечера. Особенно, когда предшествует ему долгий, неопределенный день.
- Обычно к закату, - почесал почти начисто выбритую макушку орк. - Зависит от погоды.
- И как именно зависит? Когда мне сегодня придти?
- Ну... Если не будет дождя, то к вечеру.
- А если будет дождь? - данмер оказался довольно настырным.
- Тогда не приходи, пока дождь не пройдет, - пожал плечами Ушнар.
- Ну что ж, будем считать, что договорились. - манера некоторых отвечать на вопросы так, словно они ничего и не отвечали, раздражала неимоверно. Но за долгое время общения со старшим братом Ллевен научился терпению. - Прощаться не буду, но буду надеяться, что смогу найти твоего "кота".
- Хорошо бы, - согласился орк. - Но главное, чтобы я его не нашел.

У Бернис Ллевена ожидали известия - заходила Потема. Девочка просила передать, что слугу вернули, и благодарность от герцогини, а также разузнать, как себя чувствует Ллевен. Теперь и Бернис было очень любопытно, что именно такого произошло вчера с герцогиней Деменции. Данмер едва удержался от того, чтобы тут же не побежать в Марвел. Про себя он сокрушался, что маленькая бретонка его не дождалась и вообще выбрала тот момент, пока его не было. Признательность одной из герцогинь - или герцога? - конечно радовала и обещала туманную перспективу вернуться в Тамриэль, но сейчас мысли Ллевена больше занимало состояние другой правительницы. Судя по вопросам Бернис, в разговоре с ней Потема упоминала Элонде. И теперь Телванни пытался как-нибудь помягче отделаться от своей хозяйки, учитывая, что он сам толком ничего не знал.
- Да, я знаком со всеми тремя - я же вчера тебе рассказывал. Помнишь, ты еще мне добрые советы давала, - припомнив этот момент вчерашнего разговора, Ллевен снова чуть не покраснел. - А Потема больше ничего не говорила?
- Я... - Женщина замялась. - Я не думала, что все так серьезно...
- Серьезно? Что - серьезно? - Ллевен озадаченно на нее взглянул, мысленно уже находясь одной ногой на дороге ко дворцу.
- Ну... Вы что, в самом деле встречались?
- Ну да.
- И... разговаривали?
- К-конечно, - Ллевен совсем растерялся. - Герцогиня Делириума дала мне аудиенцию и в обмен на твои фрукты попросила оказать ей услугу. Конечно мы разговаривали.
- Да не та! Наша герцогиня... С ней - тоже?
- Ваша? Ах, да, ваша. Ну... - данмер чуть замялся.- С ней больше Потема говорила... Мне... Думаю, я сейчас снова пойду во дворец Марвела - если кто-то обо мне спросит. А на вечер я договорился с Ушнаром, попробую заняться его объявлением. Представляешь, у него опять проблемы с каким-то хаджитом.
- Опять? Бхиша же переехал.... - на секунду отвлеклась от явно занимавшей ее темы Бернис, но потом спохватилась: - Так она с тобой тоже разговаривала? А о чем?
- Кто разговаривал? А, да, с Большеглазой я тоже виделся, она обещала попробовать узнать, чем занимался Уунгор. - Ллевен уже заинтересовался словами бретонки о хаджите, слегка запутался в том кто о чем разговаривал и по цепочке ассоциаций вспомнил аргонку. - Как переехал? Ушнар назвал мне именно это имя, получается - тот же самый хаджит. Ты про него что-нибудь знаешь?
- Он переехал в Манию несколько лет назад, - ответила Бернис. - Но герцогиня! Что с герцогиней? Пожалуйста, Ллевен, в городе новости о ней так редки!
- Эх, если бы я сам знал... - на миг тому даже стало грустно, что он ничем не может ответить на такой искренний крик души. - Я вернусь позже, может быть что-то и узнаю.
- Обязательно раскажи мне все с самого начала, как только вернешься, - с энтузиазмом согласилась хозяйка.
На это Ллевен ответил только рассеянной улыбкой и заторопился прочь.

Ллевен успел пройти полдороги от ворот Марвела до дворца, когда с ним произошел несчастный случай. Данмер успел только услышать громыхание, крики "Куда, куда?", "Лови его!", и "Ааааа...а!", прозвучавшие почти одновременно, а потом огромная глиняная урна просвистела прямо перед его носом и оглушительно-громко разбилась, окатив гостя города с ног до головы слегка липкой, резко и свежо пахнущей прозрачно-фиолетовой жидкостью. Тот шарахнулся, но недостаточно быстро - чувствуя, как влага пропитывает волосы, Ллевен утешился только тем, что на черной коже не будет видно потеков и его одежду достаточно легко привести в порядок. Разве что теперь от него будет разить алкоголем. Он закрутил головой в попытке определить - кто его облил и представляет ли он дальнейшую угрозу.
- Эх, - громко вздохнул кто-то далеко вверху. - А такой урожай был...
- Плакали твои труды, - согласился кто-то второй.
Глаза защипало, когда с волос потекло и по лицу, но утеревшись и проморгавшись, Ллевен с негодованием уставился на источник голосов над головой:
- Эй, вы совсем с ума посходили, что ли?!
Два седоволосых мужчины в пышных одеждах, до этого с искренним огорчением разглядывавшие остатки урны, уставились на данмера так, будто только что его заметили.
- А вы, господин, будьте горды оказанной вам чести и благодарны, что мы не просим возмещения за вылитое на вас вино! - возмущенно отреагировал левый из них.
- Я не заказывал его на себя выливать! Кто мне теперь компенсирует моральный ущерб? - возмущение Ллевена звучало не менее искренне, чем возмущение старца. - Не говоря о потерянном времени - которое мне придется из-за вас потерять. Не могу же я теперь идти во дворец в таком виде!
- Одна капля этого драгоценного нектара стоит больше, чем все ваши нервы, дела и вещи, даже если все их продать с аукциона в Мании! А вы - смеете в нем купаться?! Да что вы о себе думаете? - Второй из мужчин на балконе тоже включился в разговор. Его щеки сразу же раскраснелись от негодования. - Может быть, вы и о трон Нашего Лорда случайно вытираете ноги?
- Вот я сейчас поднимусь и объясню, что ваше пойло ни скампа не стоит! - данмер начинал откровенно злиться. Два седовласых, явно выживших из ума, своей наглостью начинали будить худшие стороны его натуры.
- Если вы разобьете хоть одну бутылку в этом заведении, то до конца жизни не расплатитесь за нее, - сверкнул глазами первый из двух мужчин. - Не говоря уже о том, что то, в чем вы изволили сейчас искупаться, не выкупить и всем вашим собратьям со-об-ща!
- В каком, к даэдра, заведении?! Я вижу только двух растяп, которые чуть не отправили меня к предкам - если бы я шел чуть быстрее, ваше корыто свалилось бы мне на голову!
- И милосердно избавило бы этот мир! А главное, спасло бы честь моего прекрасного вина, - с неподдельной печалью вздохнул левый.
- Оно поистине заслуживает нашей скорби, - согласился правый. - Только вино прошлогоднего урожая может воздать ему должное. По капле?
- По капле, - кивнул заговоривший первым.

Они скрылись из виду, очевидно, снова забыв о данмере, но тот обозлился не на шутку. Два криворуких пьяницы наглые настолько, что и Император себе не позволяет. Пусть они будут хоть трижды безумны, но спустить им с рук Ллевен уже не мог. Вероятно, все же было что-то в воздухе Дрожащих Островов, что забыв о том - кто он, где он, он поддался чувству и с азартом устремился доказывать обидчикам, что те не правы.
Чары Левитации получились с первого раза - Ллевен разозлился достаточно, чтобы не тратить время на лишние движения. И, хотя снова повторилась та же картина, что и в башне Ариона - подъемная сила слишком быстро исчерпала себя и данмер слишком быстро обнаружил, что движется вниз, а не вверх, он все же успел уцепиться одной рукой за перила балкона. Ухватившись двумя руками, он подтянулся и запрыгнул на сам балкон, где - невидимые снизу - были расставлены глиняные урны с деревянных клетях. Вероятно с вином. Вероятно близнецы той, что чуть не решила все его проблемы разом.
- Эй! Вы хамы - мы еще не закончили разговор! - полузакрытая дверь впереди, судя по всему, только что проглотила его невежливых собеседников, так что Ллевен устремился за ними следом.
Двое успели спуститься вниз на лестничный пролет и теперь обернулись одинаково удивленным движением.
- Вы что же, считаете, что едва не убив постороннего мера, вы можете спокойно пропустить по стаканчику вина? - Ллевен угрожающе надвигался на них. - Как на счет прогуляться вместе до ближайшего стражника?
- Вас там просто не должно было находиться, - терпеливо объяснил один. - Но раз уж вы посмели...
- Стража! В моем доме - посторонний, хочет меня убить! - Закричал куда-то вниз другой.
Снизу раздалась серия звонких шагов - будто кто-то бежал по деревянному полу в стеклянных сапогах, - и на лестнице показался зеркальный "доспех". Увидев его, Ллевен обличающе ткнул в крикуна пальцем:
- Эти двое только что пытались меня убить, скинув на голову кадку с вином. Я требую суда!
- Вы пытались его убить? - спросил страж у пары четырьмя разными тембрами - по одному на слово.
- Да нет же. Мы вообще не знали о его существовании.
- Вы пытались их убить? - невозмутимо обратился доспех к Ллевену.
- Нет. Я спокойно шел во дворец, когда прямо перед моим носом разбилась огромная урна, полная какой-то бурды, которую эти двое называют своим вином. Если бы мои шаги были чуть шире, я был бы мертв. - в голосе данмера звучало искреннее возмущение, а его внешний мокрый вид служил подтверждением слов.
- Вы сбросили урну на этого данмера? - страж снова переключил внимание на хозяев дома.
- Какой идиот специально сбросит урну радужного вина? Мы ее уронили! - отреагировал некогда левый мужчина. Правый достал откуда-то кошелек и принялся отсчитывать монеты, как выяснилось вовремя.
- М-м-м, т-р-р, - прогудел страж, - Двадцать пять монет за преступную неосторожность, не повлекшую тяжелых последствий. Тридцать монет за незаконное проникновение в чужой дом.
Седоволосый с улыбкой победителя протянул доспеху отсчитанные монеты, которые тот пересчитал и высыпал в открывшуюся где-то в районе талии коробочку. Мужчины переглянулись и пошли дальше вниз по ступеням.

- Это не незаконное проникновение, а попытка восстановить справделивость! Эти двое пытались скрыться с места преступления. - возмутился Ллевен.
- У вас есть разрешение на вход? - механически уточнил страж.
- Я - пострадавшая сторона. Потому они, - данмер ткнул в сторону удалявшихся людей, - несут ответственость за последствия их же действий.
- Они заставили вас незаконно проникнуть?
- Да. Тем, что попытались сбежать с места преступления, вынудив последовать за ними. - в голосе Ллевена звучала убежденность в собственной правоте.
- Физически или магией? - невозмутимо продолжал расспрашивать его доспех.
- Мне пришлось потратить запас маны, чтобы призвать их к ответу, - кивнул данмер.
- Добавь попытку самосуда! - весело крикнул откуда-то снизу один из хозяев.
- Вы пытались самостоятельно призвать их к ответу? - уточнил страж.
- Нет, мне пришлось потратить ману, чтобы догнать пытающихся скрыться. - терять, было, похоже, уже нечего.
- Вы магически незаконно проникли в дом чтобы догнать их и призвать к ответу? - состроил логическую цепочку доспех.
- Я магически, с полным правом невинно пострадавшего, проник в дом, чтобы отвести их к ближайшему стражнику.
- Предъявите право, - кивнул страж. - Каким образом вы собирались их отвести? Физически или магически?
- Я знал, что стражник придет сам. А мое право в том, что я направлялся во дворец, когда эти двое вынудили меня отвлечься на собственную защиту и потерять драгоценное время.
- Кто во дворце может подтвердить ваше право на проникновение?
- Меня знают Потема - будущая фрейлина герцогини, и сама герцогиня, - весомо заявил Ллевен. Ситуация вылядела и была идиотсткой, но разве он не находился в царстве идиотов?
Доспех снова загудел.
- По закону Марвела, заявлять герцогиню как поручителя незаконно без письменного подтверждения. Предъявите подтверждение.
- Я не заявлял ее как поручителя. Я заявлял, что она меня знает. Подтвердить могут Потема, Адаль и Адор.
- В каких должностях состоят Потема, Адаль и Адор? - Последние три имени были явно сказаны голосом самого Ллевена.
- Придворные, - с точки зрения Ллевена должности были исчерпывающими.
- Степень достоверности неопределима, - сказал, судя по всему, самому себе доспех. - Каким образом вы собирались вызвать стража?
- Голосовым, - данмеру уже изрядно надоел оживленный диалог.
- Что дало вам основания считать, что страж придет "сам"?
- Страж всегда приходит, когда совершается правонарушение.
- Итого - тридцать монет за незаконное проникновение, - посчитал доспех. - При подтверждении достоверности права подлежат возврату.
- Я считаю, что я невиновен и покушение на мою жизнь вынудило меня сюда проникнуть. Предлагаю пойти во дворец и получить там подствержение этому. - разговор вернулся практически к началу, Ллевену все это надоело, а резкий запах вылитого на него пойла только раздражал еще больше.
- В случае отказа платить, вы будете арестованы и направлены во дворец, - согласился страж. - Последнее предупреждение перед арестом.
- Арестовывайте, - махнул рукой Ллевен. Может быть хоть так он сегодня попадет туда, куда шел.

Страж сковал его руки небольшой кристаллической колодкой, которую отстегнул от собственного же торса, и повел сначала вниз по лестнице, а потом через просторный первый этаж, уставленный диванами, скульптурами и коврами, которые, казалось, соревновались вычурностью и необычностью форм. Где-то вдали, между хаотически развешенными занавесками, изогнутыми спинками, странными силуэтами и одной неожиданно-большой лошадиной головой можно было разглядеть фрагменты чего-то похожего на стойку бара.
Сойдя с крыльца, страж и арестованный оказались на широкой по меркам Марвела мозаичной улице, почти пустой, если не считать двоих данмеров, стоящих в тени одного из домов, в которых Ллевен без труда узнал Вендила и самого себя.
- Вендил?! - при виде брата Ллевен было дернулся тому навстречу, но, заметив рядом с ним и "себя", отшатнулся обратно. Зажмурившись и снова раскрыв глаза, он подумал, что, может быть, два остолопа не промахнулись и урна с вином все же упала ему не под ноги, а на голову.
Двое все еще стояли на прежнем месте, но теперь старший брат держал в руках поводок, а рядом с ним прямо на мостовой сидела Нилера в ошейнике.
- Что смотришь, как идиот? - прокомментировала она. Вендил поощрительно потрепал ее по волосам.
- Гав, - подтвердил Ллевен. Второй Ллевен.
Настоящий же зажмурился еще раз. Ему хотелось ответить сестре, чтобы она на себя посмотрела, но он не поддался искушению. Перед тем, как раскрыть глаза, данмер чувствительно ущипнул себя за руку.
Теперь Вендил держал на поводке брата, а Нилера стояла рядом и раздраженно наблюдала за действиями закованного в колодки Ллевена.
- По-моему он в нас не верит, - Вендил задумчиво почесал в затылке.
Фраза и жест оказались лишними. Если до сих пор Ллевен еще испытывал искушение спросить у своего стражника - кто эти данмеры, то теперь он только скрипнул зубами и отвернулся. Что там добавляли эти виноделы в свое пойло, он думать не хотел, но надеялся, что оно быстро выветрится.
Город кишел знакомыми людьми и мерами - в основном, почему-то, Вендилом. Впрочем, встречались и неожиданные персонажи, - на одном углу играл на пузатом музыкальном инструменте изрядно округлившийся отец, у фонтана три герцогини, на этот раз все одного пола и одетые только в золотые цепочки, торговали украшениями, а из одного окна высунулось сразу четыре одинаковых Потемы. Довольная на вид Маргарет в обнимку с двумя нетрезвыми хаджитками едва не налетела на Ллевена и стража на перекрестке. А на мозаичной площади у самой лестницы ко дворцу бесконечная вереница аргонцев разного пола и возраста бросала крупные цветы на помост с телом Аша, который незаметно для них подмигнул проходившему мимо данмеру. Весь этот зверинец вызывал самые противоречивые чувства у наблюдателя. Обилие вокруг Вендила почему-то заставляло радоваться и одновременно раздражало. Три герцогини очень выигрышно смотрелись рядом, но про себя Ллевен отметил, что формы Лори чересчур пышные и она откровенно проигрывает изящной Элонде. Фигурка Лами почему-то расплывалась и он не мог решить, насколько она хороша. Юную имперку Ллевен сначала вообще не узнал, а когда вспомнил, кто она такая, она давно затерялась в толпе Вендилов. Вроде бы умерший, но такой живой хаджит, заставил Ллевена вздохнуть. Было бы здорово, если бы где-нибудь в этом безумном городе можно было бы найти Аша живого и невредимого. Как Элонде. Может и Иргола оказался бы где-нибудь тут. Собрать всю компанию, наварить зелья из комуники и...

Вместо обычного входа на самом верху лестницы, страж открыл хорошо спрятанную дверь где-то между городом и дворцом, и завел данмера внутрь. Темный коридор здесь освещали только тусклые синеватые факелы. Постепенно коридор расширился до небольшой комнаты, левую стену которой занимали ряды ящиков, а правую - две камеры, одна из которых, похоже, не первый год служила складом всякого хлама. Во второй доспех оставил Ллевена, который был практически рад отсутствию здесь толпы знакомых и полузнакомых. Усаживаясь на пол и готовясь ждать чего-нибудь, он внезапно вспомнил о мухоловке. Интересно, как часто ее нужно было поливать?
Через десять или двадцать минут страж появился снова в компании... кого-то, кто выглядел в точности как Потема. Девочка подошла ближе и взялась руками за прутья.
- Что случилось? Почему ты тут? - не здороваясь, спросила она Ллевена.
- Потому что меня сюда привели за незаконное проникновение после покушения на мою жизнь. Привет, Потема. Если ты - Потема, - Ллевен с силой протер глаза в сомнении, что им действительно можно верить.
- Тебя хотели убить? - удивилась девочка. - Кто? Зачем? С тобой все в порядке?
- Ну, может они и не хотели, но чуть не убили, - данмер с отвращением потер липкое пятно на рукаве куртки, после чего пересказал девочке события последнего часа.
- А почему ты не пошел за стражем? - удивилась Потема. - Залезать в чужие дома опасно. Вдруг там ловушки?
- Потому что я разозлился, а в таком состоянии, кажется, я не способен думать, - грустно ответил ей Ллевен. - На этот раз я хотя бы никого не побил...
- Если бы побил, тебя бы послали в пещеру Эха, - вздохнула девочка. - Не делай так больше.
Она отпустила решетку и отошла в направлении стража. После обмена несколькими фразами девочка сняла с пояса кошелек и отсчитала монеты, которые доспех немедленно убрал в свою коробочку. Даэдрот вернулся с ней вместе и открыл камеру кристаллическим ключом.
- Идем, - предложила Потема, подталкивая данмера к скрытому за грудами ящиков входу на лестницу.
- Идем, - легко согласился тот. - Слушай, из чего делают это "радужное вино"? Редкая дрянь...
- Грибы, бабочки, специи, какие-то секретные ингредиенты... Оно очень дорогое, и кроме дворца его подают только в одном баре Марвела.
- Видимо, уже не подают, - с некоторым злорадством пробормотал Ллевен. - И ведь я ни капли не пил, а ощущение такое, словно вылакал всю бочку...
- Капли уже слишком много, если не привык, - покачала головой девочка. - Можно совсем сойти с ума.
- Пока мы сюда дошли, кажется, я был к тому близок. Если скоро не выветрится, придется что-то придумывать. - с одной стороны, последствия опьянения грибами и бабочками, наверное можно было снять тем же способом, что и опьянение скуумой. С другой - использовать чары восстановления разума во владениях повелителя безумия, вероятно, не самая удачная мысль на свете.
- Главное, скажи мне, если земля под ногами начнет странно себя вести, - предупредила Потема. - Остальное не очень страшно.
- Странно - это как? - на всякий случай уточнил Ллевен.
- Например, начнет выглядеть очень голодной.
Лестница закончилась. Девочка и данмер вышли в пышный сад из цветов и грибов. Оглянувшись, Потема взяла своего спутника за руку и повела к боковому входу.

В комнате, которую Ллевен запомнил по вчерашнему переодеванию, девочка достала из шкафа уже знакомый данмеру наряд Деменции и, смерив нового знакомого оценивающим взглядом, указала на ширму в дальнем углу.
- Там вода, холодная, правда.
- Не страшно. Спасибо. - благодарно кивнув, ей, Ллевен направился за ширму, на ходу стаскивая с себя куртку. - Мой брат наверняка бы начал возмущаться, что нет горячей, но мне привычно.
- Тут на столе есть колокольчик, позвени, когда закончишь, - за его спиной послышался звук закрывающейся двери.
Машинально, данмер кивнул, хотя его подтверждение явно не требовалось. Смывая с себя "драгоценный урожай", он только радовался, что больше ему ничего не мерещится и надеялся, что на этом действие галлюценогена прекратилось.
Когда он сам закончил с банными процедурами, то влажной тряпкой оттер и свою одежду, которую разложил на просушку на кровати. Во второй раз одеяние местных аристократов не понравилось ему так же, как и в первый, но безусловно лучше ходить в шелке и атласе, чем вовсе без одежды. Застегнув последнюю пуговицу и завязав последнюю завязку, Ллевен, по совету Потемы, позвонил.

Девочка прибежала через минуту, вытирая мокрые руки вышитой салфеткой. Потом забралась с ногами на кровать.
- Ты хотел меня видеть?
- Как ты догадалась? - улыбнулся ей Ллевен. - Ты вчера обещала зайти и, насколько я знаю, так и сделала. Но меня не было и я не смог тебя расспросить про все. Бернис, как я понимаю, не слишком надежный посредник. - тут он улыбнулся еще шире. - Она допытывалась у меня про Элонде, хотя я бы сам хотел узнать о ней подробнее...
- Я бы пришла еще раз, - моргнула Потема. - Мне нельзя отлучаться надолго. Но раз уж так... Я пока не знаю, что с Эо, но Лами сказала, что вызовет тебя еще раз. В конце концов, ты справился с заданием.
- Я этого не знал. Да мне все равно было не усидеть на месте. Хотя, судя по всему, стоило. Теперь я должен тебе тридцать монет - верну, когда смогу заработать, - Ллевен прошелся по комнате, но вернулся на то же место, где стоял. - Но кто знал, что меня искупают в самом дорогом вине города. Что же мне теперь делать? До вечера еще далеко...
Вопрос не адресовался кому-то конкретному - Ллевен скорее проговаривал вслух собственные мысли.
- Тебе, наверное, не стоит сейчас идти в город, - задумалась девочка. - Никто еще не пробовал купаться в радужном вине... Хочешь почитать книжку?
Сперва данмер хотел было уточнить - почему, потом вспомнил армию Вендилов и решил, что знает ответ. Хотя еще раз посмотреть на трех герцогинь он бы и не отказался.
- Даже не знаю - я сейчас не вижу вокруг ничего необычного и понадеялся, что вино уже выветрилось. Но раз ты считаешь... - он поймал себя на том, что снова следует советам маленькой девочки, которая младше его на несколько десятков лет. Впрочем, здравый смысл - или его остатки - подсказывал, что этой девочке действительно виднее. - Боюсь, я не смогу сосредоточиться на книге. Если ты сейчас не занята - может расскажешь мне о Лами? Чем я могу оказаться для нее полезен?
- Я думаю, она хочет помирить остальных герцогинь, - не раздумывая, ответила Потема. - И, наверное, немного отвязаться от Лори.
- А разве они враждуют? Как я заметил - они очень разные и живут по своему вкусу. Зачем их мирить?
- Ну... Им их вражда не мешает, но она иногда очень мешает горожанам, - предположила девочка. - Или, может быть, ей просто хочется иногда приглашать их на чай?..
- Мне показалось, что она и так может это делать, - Ллевен опять улыбнулся, но тут же посерьезнел. - Горожане, да. Я уже слышал историю про убитого в Деменции горожанина Мании. Что ж, если найти способ - я с удовольствием ей помогу. Хотя и предпочел бы, чтобы Элонде все вспомнила и захотела вернуться вместе со мной в Тамриэль. Но если она захочет остаться здесь - я сделаю все возможное, чтобы герцогини жили спокойно.
- Хорошо бы и Лами захотела сбежать... - девочка легла на живот и пару раз взмахнула в воздухе босой пяткой. - Хотя я слышала, здесь лучше, чем в Нирне.

- Нирн - очень разный, - Ллевен уселся рядом с ней и задумчиво уставился в пол перед собой. - Иногда мне кажется, что под звездами нет места безумнее. Иногда - что нет места прекраснее. Жизнь там непроста, а частенько довольно жестока. И коротка, если тебе не хватает сил или ловкости или соображения. Но при этом меня пугает мысль, что я могу туда не вернуться. Я слышал, что местные иногда выбираются туда по каким-то делам и поручениям. Тебе самой не хотелось бы взглянуть?
- Не знаю, - призналась девочка. - Я всегда любила слушать рассказы о Нирне. Но Адаль говорила, что я бы, наверное, родилась рабом или крестьянкой, и всю жизнь сажала бы что-нибудь, с утра до вечера...
- От этого никто не застрахован, - со вздохом согласился Ллевен. - Но вообще это только два варианта из многих возможных. Зависит от того, в какой части Нирна родиться - где-то рабство отменили давно, где-то недавно. В какой семье, с каким характером. Не знаю, если бы я мог выбрать все заранее, я бы, наверное, оставил для себя все как есть. Кроме того, что был бы более хорошим магом, чем сейчас. А ты могла бы быть моей младшей сестрой. Или родиться в семье какого-нибудь сенатора или вообще принцессой. Тогда бы не пришлось копаться в земле. Но это теоретически. Ты уже родилась где родилась и, при желании, вполне можешь отправиться туда на экскурсию не становясь крестьянкой.
- Адаль говорит, в вашем мире на одну принцессу приходится много тысяч крестьянок, - рассудительно возразила Потема. - К тому же, если я убегу, мне будет очень трудно вернуться.
- Наш мир - большой, - развел руками данмер. - А почему будет трудно вернуться? Разве побег не станет лучшим подтверждением безумия?
- Нет. Иногда обычные смертные тоже убегают. Но обычно их тянет в Зедиллиан.
- Куда?
- Это руины. Там стоит штука, которая притягивает небезумцев. Но она не достает до города.
- Зачем? И что с ними происходит? - Ллевену вспомнились слова Большеглазой. Не это ли случилось с Уунгором?
- Ну, чтобы они не бродили по острову. Может быть, их телепортируют в Нирн, а может быть там куча ловушек. Еще Релмина может их собирать...
- Я сегодня уже слышал что-то похожее, - кивнул данмер. - Когда пытался узнать о судьбе одного потерявшегося босмера. Мне сказали, что он уже попадался в какую-то ловушку, откуда его чудом спасли, но теперь снова пропал и никто не знает - куда. А кто такая Релмина?
- Ученая и магесса, на службе Нашего Лорда. Она создала Привратника и множество других атронахов плоти. Поэтому ей всегда нужны свежие.. ээмм. В общем, она тоже ловит неблагословленных.
- Она - благословленная? - картина в воображении нарисовалась совершенно жуткая и Ллевен обрадовался тому, что узнал о подобном с чужих слов, а не на собственной шкуре. С другой стороны, если он не будет достаточно осторожен, то еще будут все шансы познакомится лично. Не то знакомство, которое нормальные меры стремятся завядывать добровольно.
- Наверное, - пожала плечами Потема. - Иначе зачем ей атронахи? Они плохо пахнут и их надо собирать.... фу.
Разговор каким-то образом зашел в серьезное и неприятное русло и у Ллевена вылетели из головы все шутки по поводу того кто и кем бы мог родиться. Вместо этого он в очередной раз задумался на тем, что до сих пор слишком смутно представляет себе - как вернуться обратно и почти ничего для этого не сделал. Хотя пробыл здесь уже почти три дня.
- Спасибо, что предупредила о ней. - Ллевен поднялся и снова прошелся по комнате. Повернулся к девочке. - Раз уж я здесь, может быть Лами примет меня сейчас? Или к ней идти мне пока тоже не стоит?
- Я могу спросить... - неуверенно протянула Потема. - Подожди тут.

Она вернулась быстро, и еще у порога обескураженно развела руками.
- Там посольство с острова К'Шарры. Это надолго.
- Откуда? Боюсь, я очень плохо знаю местную географию, - на звук ее голоса Ллевен отвернулся от окна, в которое бездумно смотрел в ожидании.
- Это остров. На восток отсюда. Они считают себя чем-то вроде отдельной страны, - девочка снова легла на кровать, строго посередине. - С ними трудно.
- Почему трудно? - Ллевен и сам понимал, что он только и делает, что задает однообразные вопросы, но ничего не мог с собой поделать. - У них есть свой отдельный правитель? Или они подчиняются одной из герцогинь?
- У них есть священник, - задумалась девочка. - Мне кажется, он правит. Трудно сказать.
Было похоже, что он все-таки надоел маленькой бретонке и Ллевен не мог ее винить. Аудиенция в ближайшее время ему не светила, а до вечера оставалась еще уйма времени. Оставаться просто так во дворце - значило терять попусту время и надоедать Потеме еще больше, а этого Ллевен не хотел. Купание в радужном вине больше не давало о себе знать и с каждой уходящей минутой данмеру становилось все более неловко за то, что он ничего не делает. В пачке с объявлениями все же имелось еще два, за которые можно было попробовать взяться - даже если по-началу он и не хотел.
- Ясно. Боюсь, я тебя отвлекаю от дел своей болтовней, - Ллевен посмотрел на девочку. - Но сидеть здесь с книжкой я не смогу - тем более, если это посольство заняло Лами надолго. Я просматривал сегодня объявления о работе и, если ты сможешь сказать мне больше Бернис о нюктах, то я бы попытался достать их мед для работодателя.
- Нюкты? Их иногда можно найти в пещерах, но еще где-то во дворце Лори. К Лори ближе, - заинтересовалась Потема. - Их трудно найти на острове.
- Проблема в том, что я не представляю - как они выглядят, где живут и как можно добыть их мед. И зачем его добывать - его едят, или используют как-то иначе?
- Я не знаю, - смутилась Потема. - Лами никогда его не покупает.
- Хм. Ладно. Но мне все равно ничего не понятно. Не хотелось бы снова нарушить какой-нибудь закон по-незнанию...
- Нет никаких законов, но, кажется, он дорогой, - девочка нехотя сползла с кровати. - Тебя проводить во дворец отсюда?
- Если я тебе не окончательно надоел - я буду только рад, - данмер улыбнулся.
Дорога от комнаты до дверей между двумя дворцами и дальше к приемной Ллевену уже была смутно знакома. Ещё на входе в часть дворца, принадлежавшую герцогине Мании Ллевена и Потему перехватил уже знакомый данмеру пухлый слуга, который почему-то выглядел гораздо менее любопытным, но чем-то очень встревоженным. Кивнув девочке как старой знакомой, он почти потащил Телванни к зале, где того принимали в последний раз. Дворец выглядел как Ллевен и помнил, только ведущий к тронному залу коридор, как и сад, были на удивление пусты, а из-за закрытых дверей доносился гул, перемежаемый порой резкими азартными выкриками и громкими мяукающими возгласами. Неподалёку от дверей на скамейке из резного белого камня сидел аргонианский ребенок, и, беззаботно помахивая хвостом, читал обёрнутую в чёрную кожу книгу. Аргонианин был наряжен в ярко-красную тунику, при этом короткие, с мизинец, рожки украшали широкие и не менее красные ленточки с привязанными к ним перьями. От носа к затылку шла тщательно вырисованная чёрная маска, а отдельные чешуйки вокруг рта и под глазами были окрашены в желтый. Когда сопровождаемый толстяком данмер вошёл в коридор, аргонианан с любопытством поднял голову. Слуга в этот раз не довёл данмера даже до дверей, остановившись ещё на середине галареи и сделав Ллевену знак рукой идти дальше самому. Казалось, что находиться здесь ему не очень-то хочется, и данмер, в целом, разделял это чувство и сам. По дороге он несколько раз собирался развернуться и уйти туда, откуда пришел, но каждый раз просто шел дальше. Он подозревал, что герцогиня расстроена тем, что ей пришлось вернуть полюбившуюся игрушку и, скорее всего, виновнику этого события не обрадуется. Смутно Ллевен чувствовал, что Лори опасна, но одновременно ему было любопытно взглянуть на нее еще раз. Словно мотылек, летящий на огонь. С той разницей, что безмозглая бабочка не могла тревожиться о последствиях своих действий. Ллевен тревожился, но, почему-то, приближался к дверям тронного зала все ближе.

Но не успел он протянуть руку к двери, сзади раздался высокий и слегка шипящий вежливый голос:
- На твоём месте я бы этого не делал.
- Я бы и не стал. Но мне сейчас нужна работа и я видел объявление о том, что ей нужен мед нюктов. - Ллевен повернулся на голос и посмотрел на маленького аргонца внимательнее, чем первый раз. На шее у того что-то блеснуло, и присмотревшись, Ллевен различил золотую цепочку. Абсолютно такую же, как носили три герцогини у фонтана. Помотав головой, данмер удивился тому факту, что он запомнил такую мелочь - учитывая, что в тот раз смотрел он отнюдь не на украшения девушек.
- Ах. Действительно, мёд бы очень пригодился. Но сейчас находиться в этом зале - опасно. Если, конечно, - ящерка с сомнением осмотрела наряд Ллевена. - ты не художник.
Как бы подчёркивая его слова, в дверь что-то тяжело грохнуло изнутри, затем раздался вопль: "За Скумного Кота!" и отчаянное мяуканье.
- Сегодня герцогиня проснулась совсем Ленорой, - добавил аргонианин, будто это всё объясняло.
- Нет. Художник я еще меньше, чем поэт, - данмер покосился на дверь, но попытки ее открыть пока оставил. Ему хотелось уточнить, что аргонец имел в виду, когда назвал герцониню новым именем, но вместо этого решил все же заняться делом. - Почему мед бы пригодился и, если он тут нужен, почему его еще не добыли? Это настолько сложно?
- Потому что он помогает герцогине проснуться Лори. В определенных обстоятельствах. - над ответом на вторую часть вопроса ящерка задумалась, помахивая хвостом. - Понимаешь, большинство Ленора устраивает. Ну, и сложно, конечно, потому что годится только мёд диких нюкт. В неволе нюкты не размножаются и мёда не производят. - последние фразы прозвучали несколько механически, будто аргонец зачитывал текст из какой-то книги по памяти.
- Лори? Ленора? Не понимаю. У нее одно тело на двоих? - все же Ллевен озадаченно нахмурился.
- Нет... наверное. Не совсем. - маленький аргонец нахмурился, пытаясь найти правильные слова. - Герцогиня одна. И хочет одного и того же. Просто... очень по-разному это проявляет. Когда она больше Лори, чем Ленора, то добрая и ласковая. А когда её что-то сильно разозлит, то не очень добрая и совсем не ласковая. Возможно, персиковая косточка оказалась раздвоеной... - аргонианин, положив книгу на скамейку, поднялся и наклонил голову чуть вбок, качнув перьями на ленточках. - Меня зовут Лураша-Лэй.
- Я - Ллевен, - он сделал вид, что совершенно не подозревает, что могло настолько разозлить герцогиню, что с утра она встала буквально не с той ноги. - Привет. Но раз ты сказал, что всем без разницы, кто сегодня правит - Лори или Ленора - зачем ей мед? И ты сказал, что его можно взять только от диких нюктов. При этом, как я понял, где-то здесь во дворце этот мед тоже можно получить?
- Я не говорил - всем, я говорил - большинству, - педантично уточнила ящерка. - Но, например, Лураша-Лэй, архивариус, предпочитает Лори. С ней веселее. А во дворце мёд закончился. Поэтому будет хорошо, если кто-нибудь этот мёд добудет, принесёт и... - аргонианец замялся и смущённо щаркнул лапой по полу. - применит.
Ллевен недоверчиво прищурился на маленького аргонца - тот слишком явно чего-то не договаривал. С другой стороны, другие желающие рассказать хоть что-то, не выстраивались вокруг в очередь, так что выбирать не приходилось. Открывать двери зала, откуда продолжали доноситься вопли и грохот, данмеру хотелось все меньше и меньше.
- Хм. Если ты мне расскажешь точнее - где мне его взять, я готов выполнить эту работу. Так понимаю - ты и есть мой работодатель?

- Нет, - ящерка помотала головой. - Объявление от Лори. Только, сейчас это сложно... Но Лураша-Лэй как заинтересованое лицо может предложить награду, если ты добудешь мёд и применишь его... правильно. Чтобы герцогиня снова стала Лори.
- Я? Почему его должен применять я, если он нужен герцогине? - удивился Ллевен.
- Потому что ей требуется помощь в применении, - терпеливо уточнила ящерка. - А я... Лори говорит, что я для этого недостаточно взрослый.
- Ну... если ты мне скажешь, что нужно делать - договорились. - некие сомнения у данмера все еще остались, но время шло, а он никуда не продвигался. Так что Ллевен отмахнулся от невнятных предчувствий и выжидательно уставился на аргонца.
- Отлично! - аргонец даже махнул хвостом от избытка чувств. - Так, секунду... - он помолчал, собираясь с мыслями, потом, медленно моргнув, заговорил неожиданно отсутствующим, лекторским тоном:
- Нюкты представляют собой высокоинтеллектуальных муравьинообразных насекомых - гравюра прилагается -, образующих небольшие колонии, обычно на побережье. На Дрожащих островах их пещеры можно обнаружить на территории Мании на северо-восточной оконечности острова. Осторожно! Нюкты крайне опасны и рассматривают почти любое вторжение исключительно как источник пищи. Некоторые особи, которые отмечены желтыми полосками, ядовиты. Тем не менее нюкты ценятся как за исключительно красивую внешность и производимый королевой мёд. Для одомашнивания, нюкт обычно похищают ещё в виде личинок, чтобы они с самого раннего возраста привыкали к мерам. К сожалению, королевскую личинку добыть не удавалось ещё никому, и поэтому мёд доступен только в гнёздах диких нюкт. - ящерка перевела дыхание, а когда заговорила снова, голос стал прежним, хотя и немного неуверенным:
- Методы добычи мёда - они разные, совсем. Самый плохой - это пытаться достать его силой. Нюкт в гнезде обычно очень много. К тому же ходят слухи, что в случае угрозы они могут телепортировать нюкт-воинов даже из других гнёзд. Самый безопасный, при котором количество смертей не очень велико - это рассказывать нюктам истории. Чем искреннее рассказчик, чем больше он вкладывает чувств в рассказы - тем более нюкты миролюбивы. Обычно это можно определить по углу, под которым торчат антенны. Чем выше - тем нюкты злее. А когда встают вертикально - лучше бежать. Хотя, наверное, тогда уже поздно. - ящерка вопросительно посмотрела на Ллевена, ожидая реакции.
- В смысле, если им нравится история, то можно подойти близко, взять мед и уйти? А как действует их яд? И что представляют собой воины? Они похожи на воинов коама? - монолог аргонца вызвал у Ллевена уйму вопросов. - И я правильно понял, что у Лори где-то здесь есть собственная дикая колония?
- Лори нравится думать, что она собственная, - кивнул Лураша-Лэй. - Примерно полдня пути на северо-восток, у меня где-то была карта... А если нюктам действительно нравится история, то мёд они принесут сами. Но история обязательно должна быть искренней! Попытки просто читать им книги, даже хорошие, были не очень удачными. Хотя тела вынести удалось. А воины... я не очень знаю, что такое коама, но нюкты очень яркие и примерно тебе по колено. У воинов большие... челюсти? Жвала? Да, жвала. И высокие антенны.
- Похожи. Наверное. Разве что, коама крупнее, не слушают истории и нападают, пока не помрут. Ну, или не убьют. - данмер кивнул. - А что значит - принесут мед сами?
- Не слушают историй? Странно. - ящерка в очередной раз медленно сморгнула, будто переваривая эту мысль. - Возможно, Лорд взял этих коам и слегка переделал? Они запасают мёд в чём-то вроде восковых бочечек, и, если довольны, то какая-то из нюкт его принесёт. Одна история - один бочонок. Его как раз хватает на один раз.
- В первую очередь я встречу воинов, если я правильно все понял. Истории мне надо им рассказывать, или нужно идти куда-то еще? - принцип добычи этого неведомого меда не походил ни на что, с чем когда-либо Ллевену приходилось сталкиваться. А пояснения Лураша-Лэй не столько разъясняли, сколько запутывали. Впрочем, данмер надеялся прояснить ситуацию, на сколько возможно.
- Если не рассказывать истории воинам, то дальше пройти будет сложно, - серьезно ответила ящерка, потом нерешительно почесала чешуйчатую щёку и нерешительно посмотрела на данмера: - Будет нечестно не отметить, что, может быть, убедить Ленору на процедуру будет не так просто.
- Я даже не знаю, что здесь у вас просто, - вздохнул Ллевен. - Что за процедура? Она Леноре не нравится? Хотя погоди, давай сперва закончим с нюктами - как далеко нужно зайти, чтобы они отдали мед? До самой королевы, что ли?
- Нет, достаточно чуточку углубиться на территорию Заповедника. Они быстро тебя найдут.
- Ага, так понятнее. Только пол дня пути в одну сторону - сегодня я уже в любом случае не успеваю, - несмотря на все опасения, время пролетело достаточно быстро и теперь было что-то около трех часов пополудни. - Разве что, есть какой-нибудь способ попасть туда быстро?

Зал за дверями взорвался особенно громким наборов разнотонных воплей, который всё никак не заканчивался, и ящерка, поморщившись, отвела Ллевена чуть дальше, бормоча себе по нос что-то о тройной порции сахара в краске. Книгу, прежде оставленную на скамейке, она заботливо прихватила с собой.
- Способ добраться быстрее есть, но он сейчас не здесь. - в голосе звучало искреннее огорчение. - Будет не раньше вечера, но я не советовал бы путешествовать в окрестностях Заповедника ночью.
- На вечер у меня уже есть договоренность, но быстрый способ добраться пригодился бы мне и завтра, - сдержанно улыбнулся Ллевен. Он еще раз с любопытством оглядел аргонского ребенка и про себя подумал - все ли они такие серьезные, как этот. - Где мне тебя завтра найти?
Ящерка помедлила, задумавшись.
- Если ты скажешь во дворце, что я тебе нужен, то тебя, наверное, проводят. Только, если я буду в тронном зале, лучше не заходи, пока не убедишься, что это безопасно. Хотя, конечно, завтра будет меньше живых художников, но всё равно. Или, - тут аргонианин оживился. - Я могу найти тебя сам завтра утром. Возможно, это будет проще?
- Я пока живу у Бренис в Крусибле.
- Лураша-Лэй её знает, - серьезно кивнул аргонианин. - Приятно слышать, что она всё ещё не погибла от нехватки персиков.
- Какое-то время еще протянет - вчера я принес ей целую корзинку, - улыбка данмера невольно стала шире, но он поспешно стер ее с лица.
- Корзинки ей хватит на несколько дней, - подтвердила ящерка. - Но... Ты ходил к Алкалиме?! Или... - мордочка аргонианина удивлённо сморщилась. - достал их где-то ещё? Они есть и у герцогини Делириума, но просто так она их даёт редко...
- Нет, я не ходил к Алкалиме, - чуть поднапрягшись, Ллевен вспомнил, что так звали того ученого-ботаника, который разводил деревья у себя на ферме. За минувшее время произошло столько всего, что разные имена уже начали перемешиваться в памяти. - Тогда завтра увидимся, Лураша-Лэй. Я постараюсь помочь Ло... Леноре. Или обеим.
Он уже совсем было отвернулся уйти, когда вспомнил:
- Да, что ты говорил про "правильное применение"? Почему Ленора может не согласиться?
- У Леноры очень прямолинейные желания, а мёд для проявления целебных и омолаживающих сил требует вдумчивого и неторпливого использования, - оттарабанила ящерка так, что слова практически сливались, потом добавила чуть медленнее, запнувшись на последнем слове: - Мёд нужно втереть в кожу. Везде. Вот.
Ллевен чуть не поперхнулся словами.
- М. Понятно. - не то, чтобы он был против натереть медом спину герцогине Мании. Пожалуй, совсем не против. Один раз. Или несколько. Не на постоянной основе. Но для этого сперва нужно было получить этот самый мед. А потом уговорить ее на... процедуру. Лураша-Лэй был прав. Работа оказалась отнюдь не простой. И сложность заключалась не только в том, что он только что сам себе перечислил. То, о чем он пока боялся думать и не поддавалось формулировке, все усложняло ничуть не хуже. - Ладно. Завтра будет новый день - разберемся.
Аргонианин, согласно кивнув, вдруг завозился с ленточками на рожках, и, после некоторых усилий, отвязал одно чёрно-белое большое перо, которое и протянул данмеру:
- Вот. Они могут приносить удачу.
- Ээ... Спасибо? - не зная, что делать с подарком, и не находя в себе твердости отказаться, Ллевен покрутил перо в пальцах, после чего сунул себе за ухо.
- Не за что! - просияла ящерка, улыбаясь от уха до уха. - До завтра!
Кивнув в ответ, Ллевен задумчиво развернулся и пошел обратно, на половину - треть - Марвела.