"В том лесу белесоватые стволы
Выступали неожиданно из мглы.
Из земли за корнем корень выходил,
Точно руки обитателей могил..."
(Н.С. Гумилев)

И стоял над лесом замок на горе,
Что ложился спать на утренней заре.
Но бурлил он, и сиял он по ночам,
И устраивал охоту по следам.

Об этом замке ходят разные слухи. Кто-то говорит, что там творится чертовщина. Кто-то утверждает, что это место знает чужие страхи. Кто-то считает, что это - шутки обитателей. Кто-то говорит, что туда нельзя попасть, если сам замок этого не хочет. А кто-то утверждает, что это - просто концертный зал. К сожалению, всех этих слухов не могут слышать те, кто туда попадает.

Замок, изображение и планы
Внешний вид

Обитатели замка

Леди Гингаут, Сесилия
Колдунья, некромантка
Эгот
Дворецкий,оборотень
Эльза
Служанка, карлица
Леди Воджар, Алиша
Вампирша, двоюродная сестра Сесилии
Бледная Мери
Привидение

(совместно с MORGENMOND)

Предисловие
Морген ввалился в здание общежития после почти двухчасового блуждания по густым аллеям академического парка. Изредка он натыкался на какие-то не то недостроенные, не то полуразрушенные павильоны – оно ему сейчас было не надо. Чертовски хотелось жрать, а еще – скинуть с плеч долбаный рюкзак и самому, по-возможности, принять горизонтальное положение. Новенькое трехэтажное здание, приветливо выглянувшее из-за деревьев тихой тенистой рощи, было встречено восторженным воплем. Миновав баскетбольную площадку, Морген прибавил ходу и уже из последних сил зашагал по усыпанной цветным гравием дорожке. Высота расположения колец, признаться, немного удивила его, но в данный момент парню было равным счетом наплевать как на причуды местного руководства, так и на дворников, зачем-то собравшихся у одного из баскетбольных столбов нездорово оживленной кучкой.
Добравшись, наконец, до двери с фривольно приколотой медной табличкой «Общага тут, отчисленных просьба не беспокоить», Морген распахнул ее и с лязгом, достойным закованного в броню коня тевтонского рыцаря, влетел через порог. Рюкзак был скинут, а сам «конь», с силой разминая затекшие плечи, остановился, всматриваясь в полутьму просторного холла.
Тут не было ни души.
Со своего места Моргену был отлично виден вход под полутемной аркой - соседнее помещение, по-видимому, предназначалось комнатой отдыха. Откуда-то вкусно несло едой и гремели кастрюлями. На второй этаж вела широкая лестница, созданная неизвестным кустарем – одиночкой. Зодчий - как видно, обладатель недюжинной фантазии - укрепил лестничные пролеты на трех пожарных столбах… должно быть, в назидание студентам.
Морген, подцепив ремни рюкзака, двинулся вперед, навстречу неизвестности…
Неизвестность, однако же, заставила себя ждать. Поднявшись, парень увидел лишь совершенно пустой коридор. Толкнулся в одну дверь – закрыто, постучал в другую – тишина. Растерянно побродив взад и вперед вдоль ряда комнат, Морген, наконец, облюбовал себе самый дальний угол – на деревянной свежевыкрашенной двери его будущего обиталища красовались две порядком проржавевшие циферки – «1» и «3», причем тройка болталась на одном гвозде. Усмехнувшись, Морген тронул хлипкий замок. Внимательно осмотрел и, хмыкнув еще раз, стянул с притолоки словно бы заранее приготовленную отмычку. Дверь в комнату №13 бесшумно отворилась…
- Стояааать... - в коридоре неожиданно материализовалось создание детского роста, но имеющее девичьи очертания и взрослый, почти мужской голос, - Кто это, кроме меня, смеет тут пользоваться предметами незаконного взлома двери?
Маленькое существо с луком и колчаном стрел за спиной подошло ближе, поправляя капюшон и воровато оборачиваясь по сторонам:
- Вообще-то, говорят, в эту комнату не разрешают входить...
Морген, успевший с головой уйти в сладостные мечты о снятых берцах и первой, за долгие месяцы, полноценно принятой ванне, вздрогнул и застыл на пороге. Морген, уже всерьез намеревавшийся примостить свой рюкзак с плеч в угол, а задницу - прямиком на матрас, сжал свободную руку - костяшки кулака неприятно хрустнули. Тихим недобрым голосом парень посоветовал нахалу:
- Слышь, мужик… шел бы ты отсюда? А?
Резко обернувшись – не совсем, признаться, с благожелательными намерениями - он опешил. Обладатель сурового голоса при ближайшем рассмотрении оказался крохотной бойкой фигуркой в капюшоне. Из-за макушки тщедушного представителя местной гопоты торчал, будто у какого-нибудь Купидона, миниатюрный лук. Несколько минут Морген молча взирал на оригинала, после чего произнес, пожав плечами:
- Семечек нет. Не курю. А алкоголь, как известно, вредит растущему организму… тебе, малыш, чего надо?
Существо рассмеялось, окончательно убедив собеседника в том, что оно женского пола.
- А ты, я смотрю, лихой перец?
Морген ничего не ответил и торопливо дернул дверную ручку. Заводить знакомство с неизвестной прелестницей у него не возникло ни малейшей охоты. Больше всего он мечтал сейчас доползти до кровати и вырубиться, а не устраивать в ней марафоны с иронизирующими девицами. Подцепив рюкзак за лямки, парень стал затаскивать его через порог. Он стоял к комнате №13 спиной и, видя, что миниатюрное создание не только не уходит, но вдобавок еще и застыло, как вкопанное, спросил с издевкой:
- Что? Хочешь в гости зайти?
А застыть было из-за чего. Из комнаты пахнуло свежим вечерним воздухом. И не смог увидеть Морген восторженно-удивленного выражения лица у существа, стоящего напротив. Клопик тем временем изумленно глазела на открывшуюся за дверью лесную поляну. Рассмотреть подробно лужайку не удалось из-за недостаточного освещения, да и времени не было. В коридоре послышались шаги, и воровка спешно затолкала нового жильца в комнату.
- Ты... ты чего творишь... - только и смог выдавить он, внезапно ощутив на своей груди маленькие ручки решительной барышни. Из-под темного, глухо натянутого капюшона Морген не видел лица - только мерцали злые звездочки её глаз и тонкие изящные пальчики с силой схватили его за футболку.
Он хотел было еще что-то сказать, как внезапно подкатившая тошнота заставила горло судорожно сжаться. Резко закружилась голова....

Открывшуюся глазам путников поляну окружали могучие деревья - величественные ели, вековые дубы, раскидистые сосны. Был ранний вечер, на лес опускались сумерки. В воздухе пахло сыростью и хвоей. Сквозь поляну проходила тропинка, а недалеко от нее стояла крохотная хибара, из которой и вышли студенты.
- Что за... хрень? - ошалело пробормотал Морген, вцепившись ногтями в деревянный косяк - его трясло.
В дверном проеме виднелся коридор общаги. Перетерпев звон в ушах, девушка хитро глянула на своего попутчика:
- В гости, говоришь? Ага, налей-ка мне чайку.
Клопик зловеще ухмыльнулась и захлопнула дверь.
- Оставь меня в покое, ненормальная! - прохрипел Морген, дико озираясь по сторонам, - ...Я спать хочу!!!
Отпихнув худенькую фигурку в сторону, он ударил в дверь плечом - та послушно распахнулась, обнажая внутренности хижины. Помещение было совсем небольшим и, видимо, давно не использовалось. Его освещало унылым сумеречным светом единственное окно. Внутри можно было видеть старый стол, ящик, служащий стулом, метлу да кучу опилок и тряпья, бывших когда-то матрасом. Тихо взвыв, парень рухнул на колени - прямо в высокую сырую траву. Ну всё, вот и добегался...
Маленькое создание тем временем прошмыгнуло в лачугу, однако ничего интересного, кроме порции трута, там не нашлось.
Не обращая больше внимания на девушку, Морген принялся лупить себя по щекам, растирать виски, щипать до крови руки и кусать свои губы - бесполезно, вокруг по-прежнему стоял лес. Настоящий, самый, что ни на есть натуральный и дремучий! Вечерние тени уже спустились с верхушек деревьев и легли на землю мягким одеялом, солнце село и сверчки старались вовсю... этого просто не могло быть! В общежитие он пришел где-то в два пополудни...пока поднимался по лестнице, пока слонялся туда-сюда... пятнадцать минут, ну пусть тридцать - но ведь никак не пять часов! Оглушенный и подавленный Морген в бессильной ярости сжал кулаки:
- Какой я дурак!

(совместно с Clopik)

В голове бешеным колесом завертелись миниатюрные девочки с луками, баскетбольные кольца и говорящие из серебристого сияния огромные палевой расцветки коты. От отчания и жалости к себе хотелось рыдать:
- Так вот ты какая, оказывается, шизофрения!!!
- Ооо, я смотрю, бойкость свою на деле применить гораздо сложнее, чем просто зубоскалить? - Клопик смотрела на кровавые истерики парня и не знала, противно ей, или жаль бедолагу, - Говорили же тебе: не входить. Мало того, что ты посмел первее меня проникнуть туда, куда проникать запрещено, так еще и решил отвоевать звание главной язвы в округе!
Воровка огляделась по сторонам и поежилась - скоро должно стать холодно, да и тропинки в густом лесу можно не увидеть. К тому же, никому не известно, что за твари могут находиться в этой чаще. Так же как неизвестно, сколь далека эта поляна от ближайшего населенного пункта. Девушка чувствовала себя немного смущенно, ведь она затолкала усталого, ничего не подозревающего новичка в портал, о котором сама догадывалась, да еще и закрыла дверь.
- Пойдем... - Клопик приготовила лук, - Здесь мы точно ничего не высидим.
- Куда? Куда пойдем, дура?! - взорвало Моргена. Подскочив с колен, он заметался по полянке - то трогая кору на деревьях, то пучками вырывая из земли сочную траву, а то и волосы с головы.
- Не волнуйся, никуда идти не надо. За нами сами придут!
Прекратив, наконец, бессмысленную беготню, он устало опустился на хвойную подстилку и привалился спиной к шершавому стволу толстой ели. Проговорил равнодушно и устало
- А... Да разве ж я не знал? - и, вдруг вспомнив, как пытался проникнуть на территорию клиники через дыру в заборе, расхохотался до кашля, до брызнувших слез.
Женщина-тень только вздернула бровь. Сказать здесь было просто нечего.
Буйствовал Морген, правда, не очень долго. От стоящего неподалеку существа на него так и веяло холодным презрением и парню стало жаль бедняжку. Может, она здесь давно? Может, неизлечима? Маленькая, полная достоинства фигурка едва ли дотягивала ему до груди... На Моргена накатила волна какой-то острой щемящей нежности, словно к обиженному ребенку. Понимать, что ты псих и быть им - совсем не одно и то же...
- Прости, пожалуйста, - искренне повинился он в порыве великодушия, - Я, конечно, пойду... куда ты захочешь... - парень старался говорить как можно мягче, - Только заберу рюкзак...
Как на грех, в его аптечке не было ничего для таких случаев, да здесь бы и не помогло.
- А ты не очень устала?
Клопик задумалась. С одной стороны, она хорошо поела. С другой - уже сложно вспомнить, когда она нормально спала. Какая-то досада подкатила к горлу вместе с очередной порцией желчи, однако гном сдержалась. Досадовать в данном случае можно было только на себя.
- Пойдем, пока не совсем стемнело. Мало ли, что в этом лесу водится. Мы ведь еще даже не знаем, в каком мире оказались.
- Ага..конечно, - поддакнул Морген, странно поглядывая на девушку, - Ты совершенно права...
- Слушай, парень! - воровка уловила недоверчиво-издевательские нотки в голосе пришельца, - Ты что, не знал, куда поступал? Да в этой Академии такие случаи бывают - хоть оды пиши! Ты когда-нибудь слышал о "живых домах"? Разумных, с собственной волей... Так вот, мне кажется, наше общежитие принадлежит к такому типу. И если Общага выпустила тебя сюда и не впустила обратно, значит она хочет, чтобы ты здесь что-нибудь сделал. Соваться в эту дверь теперь бесполезно - поверь мне, как частому путешественнику между мирами. Так что собирай барахло и шевели копытами, или я оставлю тебя здесь на съедение волкам!

(совместно с MORGENMOND)

Такого высокочастотного потока бреда Морген уже просто не смог перенести.
- Ай, бедная… - на тонких губах парня заиграла смешанная с жалостью ядовитая ухмылка, - Ладно, я - с рождения дебил, а тебя-то как угораздило? Зеленых фей удочкой еще не ловишь? Может, мальчики кровавые являются?
На задворках сознания, впрочем, уже давно билась какая-то неясная, не до конца сформированная мысль. По всему получалось, девчонка видит то же, что и он сам? Морген нахмурился: так не бывает, двум разным - пусть даже и очень больным людям - в голову не приходит один и тот же кумарный бред…
- Скажи, что ты видишь? – резко спросил он, подходя к низкорослому существу и для пущей убедительности встряхивая его за плечи. Нет, он вовсе не собирался делать этому созданию больно, поэтому прибавил, стараясь, чтобы и голос его звучал помягче
- Вдруг этот …эээ… волшебный мир искажает пространственное видение? Ну..может быть, для тебя он один, а для меня совсем другой?
Гном откинула в сторону руки студента, начиная раздражаться.
- Я вижу истеричку в неглиже "Punks not dead", который остается в лесу, к пущей радости кровососущих насекомых! Предыдущий виденный мною индивид в подобной одежде был куда как функциональнее, не смотря на то, что считал, что обкурился снадобий! - девушка вздохнула и попыталась продолжить спокойнее, - Я вижу дверь, из которой мы пришли, но вернуться обратно не сможем. Я вижу незнакомый лес. И я вижу наступающий вечер. Мне-то все равно - во тьме я себя еще комфортнее чувствую. А вот ты со своими истериками не протянешь и часа.
- Как выглядит вон та сосна слева? Что за мебель внутри хибарки, опиши! - не отставал от неё Морген, пропуская мимо ушей язвительные выпады в свой адрес, - Мне тоже без разницы, где санитары заберут... но все же хотелось бы разобраться, что за хрень тут творится!
Вопреки даже собственным ожиданиям, Клопик рассмеялась в ответ. Что поделаешь, не всех ведь каждый день из мира в мир кидает. А если этот новичок пришел не через Приемную, а через дырку в ограде, то он может вообще не знать, что попал в Общежитие.
- Я же сказала, что происходит: Академия! - вор указала плечом лука на первую попавшуюся сосну, - Это - хвойное дерево, у него странно изогнут ствол. Вот это, - указатель ткнул в другое дерево, - дуб, и я вижу в нем дупло на высоте футов тридцать. А в каморке есть метла и стол, есть солома для розжига костра. А вот это, - палец маленького существа больно ткнул парня в грудь, - идиот, ходящий дырами в заборе! И если этот идиот не хочет следовать с единственным живым существом в обозримой окрестности, то он станет мертвым идиотом! И наверняка ни один из миров от этого ничего не потеряет.
- Подожди, - удержал Морген таинственное создание за край туники. Недоверчивая кривая ухмылка все еще бродила по его губам, но взгляд стал более осмысленным.
- А кто вот это? – он дотронулся рукой до низко надвинутого на её глаза капюшона, - И как зовут единственное живое существо обозримой окрестности?
Гном недоверчиво скосилась на парня. Закидоны этого придурка становились все подозрительнее и подозрительнее. Впрочем, надпись на его груди многое говорила... А не прирезать ли его прямо тут, пока весь местный монстрятник на уши не поднял? Куда как комфортнее путешествовать одной впотьмах да в тиши. Девушка высвободила одежду из лап безумца.
- Клопик. Просто Клопик.
- Бонд. Джеймс Бонд, - Морген, хмыкнув, убрал руки. Закинув на свою многострадальную спину рюкзак, он усмехнулся еще раз:
- Ну и куда двинем, напарница?
Воровка отправилась в первом выбранном направлении, благо их было всего два.
- Двигай за мной, тощий мальчик! Будешь спотыкаться - не греми костьми.

(совместно с Clopik)

- Может, хоть личико откроешь, а, Гюльчатай? – полюбопытствовал "Бонд", с иронией рассматривая маленькую недружелюбную спину. Казалось, на насмешку он опять не обратил внимания, - …Вдруг ты окажешься старой злой колдуньей со вставной челюстью? Заманишь добра молодца в избушку, потом, так сказать, воспользуешься? А?
Из-под капюшона послышался сдавленный смех:
- Не смеши мои подошвы, парень! Да кто ж на тебя польстится?
- Ну… кто-нибудь, откуда я знаю, - Морген бросил на юркую, скользящую впереди фигурку оценивающий взгляд, - Может, какая-нибудь крохотная бабулька и позарится… - осторожно, стараясь не дышать, он стянул с плеча одну лямку рюкзака, - …Идет себе, идет по лесной тропинке без оружия… с одним только маленьким бесполезным луком… - почему-то Морген был почти на сто процентов уверен, что застать врасплох таинственное существо в капюшоне ему вряд ли удастся, и все же хотелось проверить, на что оно было способно,
- …А тут вдруг и я! - высвободив свою правую руку, парень резко шагнул вперед.
Он не успел заметить, как это произошло, однако правая рука предательски повлекла вперед весь его корпус, а под ногами оказалось маленькое тело. Мироздание провернулось в глазах, и шутник шмякнулся спиной об землю. А через секунду к его горлу подоспел нож. Клопик заслонила небосклон и приблизила лицо совсем близко, шепча зловещим тоном:
- НИКОГДА так не делай... Можешь лишиться будущего... Я не всегда могу с этим совладать. А в твоем случае и не стану.
Девушка резко подняла голову и вгляделась в густеющие тени.
- Ты слышал? - совсем тихо произнесла она.
- Ну, красава… - хрипло и с восхищением пробормотал Морген, едва ворочая прикушенным в падении языком. Неловко попытавшись приподняться, он встретил настойчивое сопротивление маленькой руки.
- Тихо... Ты ничего не слышал?
- Да слышал, понял я уже, - с трудом ответил Морген, - Вроде с первого раза доходит.
Клопик посмотрела на своего пленника, как на совсем безнадежного:
- Вот почему я не люблю попутчиков, особенно бестолковых. Вы слишком много шумите, - воровка поднялась и убрала нож, продолжая вглядываться в неверные тени, - Валить надо, парень. Чую я шевеления какие-то кругом.
- Я Морген, - сказал Морген, протягивая сбитую до крови руку, - Или Док... или Чокнутый... Будем знакомы?
- Знакомы, - девушка нехотя приняла рукопожатие и, поправив на себе колчан, двинулась дальше по тропе, - Многовато имен для маленького человека, - буркнула она под нос уже на ходу.
Дальнейшую дорогу путники старались не говорить. Темнота становилась все гуще, а лес начинал жить привычной ночной жизнью. Только не было в чаще пения соловьев, не мелькали средь ветвей светлячки или блуждающие огни, а слышно было уханье филинов да шевеление по кустам неизвестной живности. Стали попадаться засохшие, скрюченные деревья. Еловые лапы создавали причудливые иллюзии, откуда-то веяло сыростью и холодом. Морген молча пыхтел сзади, решив волею судеб отдаться в руки маленького существа и ничему больше не удивляться.
Лес оборвался внезапно. Будто его отрубили топором. Перед взором приключенцев так же внезапно предстал величественный замок, уходящий ажурными башнями в самые небеса. Внешний фасад здания, его украшения, высокие арки, обилие скульптур поражали и заставляли почувствовать себя блохой перед могуществом архитектурного гения. В стрельчатых окнах уже можно было видеть свет.
- Аааабаааалдеть! - протянула Клопик, задирая лицо так высоко, что даже капюшон свалился с головы. В последний раз такое угнетающее великолепие она видела, когда посещала гильдию темных магов, - Это кому ж такие хоромы строят?

(совместно с Morgenmond)

- Все еще пытаешься найти хотя бы что-нибудь на свою прелестную маленькую задницу? Мало тебе тринадцатой комнаты? – раздраженно поинтересовался Морген, наблюдая за застывшей в эйфории девицей. Клопик действительно оказалась замечательно хороша собой - как он и подозревал - эдакая наивная синеглазая барышня с каскадами густых тяжелых локонов цвета пшеничного эля - помнится, однажды ему доводилось такое пробовать... правда, название той пафосной забегаловки сейчас начисто вылетело из головы...
- Учти – я туда не попрусь.
Девушка оторвалась от созерцания шедевра и пожала плечами:
- Ну тогда прись обратно.
- Хорошо, - углы тонких губ раздвинула кривая ухмылка, - На сей раз будь по-твоему. Отодвинув девушку с тропинки, Морген пошел вперед первым.
Твердая реальность перед ним оказалась обрубленной тем же топором, что прервал лес. Прямо по курсу разверзлась зловещая пропасть. Тропинка изгибалась и уходила в сторону, а невдалеке был виден подъемный мост. Из расщелины веяло могильным холодом, поднимался рваными клочьями туман. Где-то далеко внизу бурлила река. Замок стоял на самом краю каменного утеса, обрыв у его подножия только усугублял ощущение грандиозности и мрачности. Призрачное свечение неизвестной природы выхватывало из темноты башенки, арки, колонны. Ледяной ветер пахнул в лицо путникам, когда они подходили к сторожевым башням, охраняющим мост. Где-то совсем близко раздался вой.
- Держу пари, подвалы этого замка забиты зомбаками, - Клопик поежилась, потирая плечи, - А хозяйка - вдова, отравившая мужа.
- Надеюсь, она соблазнится моей красотой и затащит в свою девственную постельку, - проворчал Морген на ходу, - Безумно хочу жрать, спать или хотя бы снять ботинки... Кстати, если хочешь знать, - не сбавляя шага, он обернулся к спутнице, - Размеры таких вот идиотских строений чаще всего просто компенсируют недостаток размера в другом месте ...ты учти на будущее, если вдруг все же доведется знакомиться с хозяином...
- Ничего не могу с собой поделать - люблю такую помпезность, - пробормотало маленькое существо, ошалело вертя головой.
- Ну-ну, - скептически заметил собеседник, - К сожалению, не могу разделить твоих восторгов... Ох, и не к добру все это...
В башнях охраны не оказалось, либо просто никто не воспринимал двух студентов, как опасность. Путешественники ступили на мост, с которого их чуть не сдул холодный ветер. Теперь можно было бы рассмотреть дно пропасти... если бы его не скрывал туман. Где-то впереди сквозь дымку и полумрак проступали стены замка и купола, похожие на ели.
- Я чувствую себя идиотом, - не переставал брюзжать Морген, - Будто мне на голову нацепили ночной горшок и отправили спасать очередную перезрелую дуру из обители какого-нибудь малохольного садиста-извращенца… Заслоняя рюкзаком Клопика, он тем не менее упрямо шел вперед, прикрыв глаза рукой.
- А я себя чувствую как обычно, - воровка натягивала капюшон по самый нос, - Поперлась с каким-то придурком в чужую обитель за приключениями... Или наживой.
- И часто ты с придурками разгуливаешь по ...эммм... всяким злачным местам? - спросил парень с явной издевкой в голосе
- Признаться, давненько в Забытых Королевствах мне только с такими вот придурками и приходилось путешествовать! Встреча с тобой такие трогательные воспоминания во мне пробудили... - издевка в голосе Клопик была менее явной, - Даже не знаю, любить тебя за это или ненавидеть.
- Ооо, - съехидничал Морген, перейдя на низкий страстный шепот, - Люби меня, моя красавица! Люби сейчас, на этом мосту, под этой полной луной… Иначе потом – о, Боги! - может стать уже слишком поздно!
Девушка в ответ только подтолкнула рюкзак болтуна.

(совместно с Clopik и Ночной странницей)

Расщелина, насколько было видно, изгибалась и расширялась после моста, образуя естественную защиту утеса. Дорога привела за стены замка, на внутренний двор и увильнула к конюшням. В центре двора стоял фонтан, а по краям - изогнутые деревья. Фонтан без воды, деревья неживые. Ветер завывал в затворных механизмах моста, ему вторил из леса зверь.
- Чудесно! - раздраженно заявил Морген, оглядываясь по сторонам, - Куда теперь? Или, может, поаукаем?
- В лесу с волками будешь аукать.
Клопик направилась к входной двери исполинских размеров, в такую можно было бы пропустить слона. На створке висело массивное кольцо, которое гном с трудом подняла. Раздался глухой грохот. Дверь отворилась почти сразу, на пороге появился высокий мужчина в элегантном костюме. Лицо его было неестественно-бледным, с выдающимися надбровными дугами и глубоко посаженными глазами.
- Проходите, хозяйка примет вас в гостиной, - он услужливо пропустил гостей, не дожидаясь, что они скажут.
Просторный холл встретил их прохладной тишиной. В тусклом освещении можно было увидеть лестницу с каменными перилами, крестовые своды потолка и статуи каких-то уродцев вдоль стен. При ближайшем рассмотрении истуканы оказались людьми с птичьими, крысиными, волчьими головами. И ничего приветливого в их позах и оскалах не наблюдалось. "Жуть какая, - подумала воровка, - Это ж надо - такими ужасами гостей встречать!"
- Не нравится мне все это... - угрюмо буркнул Морген, ни на шаг не отставая от девушки.
Долго идти не пришлось. Путники оказались в гостиной, устланной роскошным ковром и залитой лунным светом. Тикали часы. Мебель из черного дерева и звериные головы на стенах были словно покрыты инеем. Что-то странное было в этих помещениях. Казалось, будто они, как и внутренний двор, заполнены туманом. Казалось, все кругом, даже воздух, замерло в угрюмом ожидании. Или созерцании?
Хозяйка замка сидела в глубоком кресле в каминной зале, грея руки возле огня. В комнате, действительно, было холодновато. Заслышав шаги, женщина обернулась и недоумённо уставилась на незваных гостей, по всей видимости, рассчитывая увидеть кого-то другого, так как фальшивая, заготовленная заранее улыбка, моментально сползла с её лица:
- Кто вы такие и что вам тут надо?! - голос её был резким, но достаточно приятным.
На вид ей было лет двадцать, иссиня-чёрные длинные волосы были уложены в высокую причёску, вечернее, тоже чёрного цвета, платье оставляло открытыми руки, плечи и шею, на которой поблёскивало необычного вида ожерелье наподобие ошейника с овальной металлической фигурой, закрепленной спереди и загадочно мерцавшей.
- Здрасьте... - угрюмо проворчал Морген, откидывая со взмокшего лба волосы и пристально разглядывая "веселую вдову", - Извиняемся за вторжение! Зашли водички попить... а то, как говорится, так есть хочется, что аж переночевать негде...
- Прошу прощения, - Клопик с силой одернула парня, - Это - мой персональный шут... Мы просто замерзли в дороге, давно не ели и очень устали. Не найдется ли у вас местечка для двух усталых путников? Мы совсем не шумные... Да ладно, в Вашем замке, наверное, экскурсию можно потерять - никто не заметит...
Девушка добродушно улыбнулась, показывая, что это был комплимент. Морген, успев отмахнуться от рук напарницы, хмурился и молчал.
- Хм... - прищурилась незнакомка, смерив взглядом парочку, - вы не местные, это очевидно. Иначе никогда бы не попросили приюта у меня, - оправив платье, женщина, словно нехотя, встала со своего места и, не торопясь, направилась к гостям, - но по законам гостеприимства я не могу вам отказать... Вот только... - светло-серые, холодные глаза владелицы замка словно заглядывали внутрь, пытаясь прочесть их мысли, - у меня сегодня вечеринка небольшая намечается. Боюсь, что шум будет мешать именно вам... И, если вас это не смущает, то милости прошу, - голос этой странной то ли девушки то ли женщины стал холодным и равнодушным.
Остановившись в двух шагах от парочки, она взмахнула веером, и пухлые, чуть презрительно изогнутые губы снова изобразили подобие улыбки.

(совместно с Morgenmond и Ночной странницей)

- Мы были бы очень признательны, - воровка тоже лыбилась, не понимая, что делать дальше. Не ложиться же прямо здесь.
- Ага... очень...- прищурился Морген, - Только попрошу Вас войти в наше положение... Мы - молодая пара и спать, разумеется, тоже будем вместе, - не глядя на девушку, он взял её под локоть и крепко прижал к себе... правда, для этого бедняге пришлось согнуться, балансируя с тяжеленным рюкзаком.
На слова "шута" женщина не обратила никакого внимания - если мужчина позволяет женщине высказывать своё мнение, противоречащее его собственному, то все его дальнейшие реплики можно пропускать мимо ушей.
- Эгот! - негромко позвала она дворецкого, и тот появился на пороге, словно ждал этого зова у двери.
- Да, леди Гингаут? - ни один мускул не шевельнулся на лице его.
- Приготовь моим гостям две гостевых спальни и проводи их туда. Они хотят отдохнуть.
- Будет исполнено, госпожа.
- Да, и скажи Эльзе, чтобы принесла им чего-нибудь из еды наверх. Я не хочу, чтобы мои гости ложились спать голодными, - леди Гингаут ещё раз оценивающе взглянула на обоих, и, потеряв к ним всякий интерес, опять направилась к креслу.
- Учти, - тихо прошипел парень на ухо своей спутнице, не выпуская локтя, - Я не прекрасный рыцарь и под твоими дверями ночевать не буду. И отдельно тоже - темноты боюсь...
Клопик, по-прежнему глупо улыбаясь, повернула голову и смачно чмокнула "молодого мужа" в ухо, да так, чтобы звук получился как можно громче.
Обернувшись к дворецкому, черноволосая поджала губы и процедила:
- Две смежные спальни, Эгот, смежные, слышишь?
- Да, госпожа.
- Идите. Потом пусть Эльза сюда зайдёт, она мне нужна.
На этом, по всей видимости, разговор с ними был окончен. Владелица замка не ставила условий, не требовала платы за приют, просто пустила голодных путников на ночлег и, казалось, забыла об этом. Усевшись опять в своё же, стоящее вполоборота к гостям, кресло, она откинулась на спинку и закрыла глаза. Отсветы от камина придавали её расслабленному лицу вид мраморной статуэтки.
- Идемте за мной - обратился бесстрастный дворецкий к гостям и вышел прочь.
Клопик, как зачарованная, смотрела на каменную хозяйку, холодная аристократическая красота которой пригвоздила девушку к месту.
- Премного Вам благодарны, - неприязненно проговорил Морген и, взяв на буксир застывшее тело, направился вслед за привратником.
Он не показал виду, но глубокие, со стальной радужкой, глаза повелительницы этого готичного архитектурного кошмара и матовая белизна её кожи тоже произвели на него сильное впечатление.
Эгот степенно следовал обратным путем через холл.
- Леди Гингаут... Леди Гингаут... - Клопик, глядя под ноги, все смаковала на языке имя хозяйки, - Как чудесно подходит к сему прекрасному жилищу. Замок Гингаут... Уууу!
- А то…- издевательски поддакнул парень, выпустив тонкий локоть, едва они вышли из дверей странной залы, - Я вот думаю… а чего ради нужно было переться с тобой в этот милый приют шизанутых сатанистов, если у меня в рюкзаке великолепная и - что приятнее всего - одноместная палатка?
- А ты не думай, - девушка провела ладонью по перилам лестницы, оглядываясь на каменных зверочеловеков холла, - Думать поздно.

(совместно с Clopik)

- И чем же ты собралась рассчитываться с этой прелестной Фата-Морганой за гостеприимство, - мрачно спросил тот у собеседницы, - Уж извини за праздное любопытство. Натурой?
- Тобой! - воровка зло хмыкнула, - Хотя нет, костьми подавится.
Лестница выходила в центр площадки второго этажа. Стены с множеством одинаковых дверей были увешаны картинами. Лица на портретах - один другого мрачнее - взирали на возмутителей спокойствия. Гости обошли лестничный проем. Четыре статуи, стоя лицом друг к другу, держали в руках чаши с горящими углями, чем и освещали это место. Воздух шелохнулся, и откуда-то потянуло холодом.
- Эта комната для госпожи, - безапеляционным тоном произнес дворецкий, затем указал на соседнюю, - А эта - ваша.
- Ага! Вот спасибо, друг, - Морген, фамильярно хлопнув церемонимейстера по плечу, первым толкнул резную черного дерева дверь. Ни мало ни смутившись тем, что спальня предназначалась его спутнице, он свалил у порога рюкзак и, цепко ухватив девушку за край туники, бесцеремонно втянул за собой.
- Молодая жена, сам понимаешь... - парень криво ухмыльнулся, разводя руками, - Без меня ни секунды не может, такая, знаешь… шалунья… Мы тут разберемся, не переживай, - и массивная громадина с грохотом захлопнулась перед самым носом Эгота.
Из-за двери раздалось сдержанное покашливание.
- Я полагал, господа желают помыться и отужинать. Видимо, я ошибался.
- Нет-нет! Не ошибся! - Клопик попыталась выбраться обратно.
- Ты, друг, сюда тащи, - прокричал Морген, не выпуская из рук маленькое сопротивляющееся создание, и тихо устало попросил, - Слушай, давай заключим соглашение, а?
- Вы принесите нам, пожалуйста, еду сюда - мы поедим вместе. А воду - отдельно, - гном посмотрела снизу вверх в черные глаза наглеца, и зеленая вспышка ненависти ослепила ее. Лицо женщины стало каменно-серьезным.
- Говори, любимый, - тон совершенно не соответсвовал сказанному.
- Ну, вот и ладушки… - хрипло пробормотал Морген, отпуская взбешенную девчонку. Он стянул с себя футболку, обнажив худую, в грязных потеках пота, безволосую грудь, и шатающимися шагами двинулся в направлении роскошной кровати. Клопик выдохнула, убирая приготовленный было нож. Гостевое ложе было траурным, как погребальные дроги - низко висящий балдахин из какой-то тяжелой черной материи словно бы специально повесили, чтобы навевать дурные сны, его поддерживали высокие столбики из эбенового дерева. Мрачное, девственно гладкое атласное покрывало - в тон балдахину - расстилалось, словно мертвые воды Леты.
- Короче так… - Морген, плюхнувшись на высоко взбитые подушки (почему-то и они были безрадостного черного цвета), принялся расшнуровывать берцы, не глядя на свою спутницу. Видно было, что он дико, чертовски устал…
- Послушай, мне не нравится это место… - фразы у него выходили какими-то оборванными, словно даже говорить парню вдруг стало тяжко, - Я почти вырубаюсь и не собираюсь здесь бдить всю ночь… - тяжело отшвырнув ботинки, он посмотрел в сторону невидящим взглядом, - Я тебя прошу… как человека прошу, понимаешь?
- Я не человек, придурок! - Клопик за этот монолог успела испытать и вспышку гнева, и приступ омерзения.
Морген не повернул головы. Казалось, он даже и не слушал девушку, но говорить продолжал - медленно и терпеливо, словно маленькому шаловливому ребенку:
- Не лезь никуда… закрой двери на ключ. Ложись со мной в постель… или хотя бы дверь в соседнюю комнату оставь открытой… Я не могу тут следить, чтобы чего не случилось… я спать хочу, аж глаза вываливаются… - последние слова Морген произнес уже не очень разборчиво и с наслаждением завалился на перинный матрас, - ...Завтра решишь... что с меня поиметь… а сегодня… сегодня…
Через несколько секунд он уже ровно дышал, раскинувшись на огромной черной постели, как был, полуголый, в грязных камуфляжных штанах и одном рваном носке.

(совместно с Morgenmond и Clopik)
Сложив руки на груди, девушка наблюдала эту картину с пренебрежительным спокойствием. Парень был так жалок, что ненавидеть его не было сил:
- Уж я найду, что поиметь, не беспокойся...
Она подошла к камину, взяла кочергу и повертела в руках. Потом зачем-то помешала угли. Сбросила вещи на кресло и потянулась. Камин не горел, еды не было, воду еще не принесли. Видимо, дворецкий действительно обиделся. Клопик пожала плечом и отправилась в смежный покой.
Каково же было ее удивление, когда вместо шикарных (хоть и траурных) апартаментов с рыцарями, шторами, камином и широким ложем она обнаружила за дверью небольшую комнату с простой кроваткой и скудной мебелью! В недоумении девушка хлопала глазами, пока не вспомнила, что назвала Моргена при хозяйке шутом. И спальню эту выделили ему, как недостойному. Выходит, даже во сне этот человек умудряется портить ей планы.
- Ах ты, скотина немытая!
Клопик сжала кулаки и побежала обратно. В пламенном гневе она остановилась у кровати и попыталась стащить сонное тело. Однако, это было непросто: взрослый человек (даже такой доходной), да еще и спящий, представлял собой почти непосильную ношу для маленького существа. Озверев, Клопик вскочила на кровать и выхватила нож. Лезвие застыло возле шеи Чокнутого.
- Нет... Зачем мне труп в постели? - гном перебрала пальцами по рукояти, продолжая склоняться над парнем, - Куда я его дену?
В памяти всплыла встреча с леди Гингаут и слова про потерявшуюся экскурсию. Самообладание вновь вернулось к воровке. Она вдруг вспомнила свои предположения про подвал зомбаков и вдову-отравительницу. Действительно, такая молоденькая, и уже - хозяйка замка. Да еще какого! Скорее, здесь имело место быть отравление не мужа, но родителей. Вместе с остальными старшими родственниками.
Из-за двери раздалось странное шкрябанье и негромкий голосок, заикаясь, произнёс:
-Хо-хо-хозяйка велела п-п-п-покормить гостей. Откроет-те?
Клопик очухалась от скверных мыслей, спрыгнула с кровати и поспешила к двери, убирая нож. Через секунду она уже повернула ключ в замке и пропустила коренастую служанку-карлицу, ростом не выше самой девушки. Та поставила поднос на прикроватный столик и медленно, старательно выговаривая слова, сообщила, подозрительно косясь на лежащего на кровати мужчину и в то же время старательно отводя взор:
- Я Эльза. Если чт-т-о-то бб-б-удет нужно, зовите. Воду п-п-принесут сейчас.
- Вы принесите мне ее в соседнюю комнату, а то как-то... некомфортно. А больше ничего не надо... - гном хитро улыбнулась, - когда праздник?
- Тт-так се-сегодня ж, мисс! - удивлённо воззрилась на неё черноволосая карлица, неуклюже пятясь к двери и не зная, куда деть освободившиеся от подноса грубые крючковатые руки.
- Ладно, ступай, - воровка махнула рукой, и покорно кивнув, служанка покинула комнату.
Гном подошла к столику, посмотрела на поднос и поняла, что наверное в первый раз в жизни откажется от бесплатной еды. Она взяла стакан морса и, попивая из него, стала расхаживать по комнате. Подойдя к окну можно было заметить, что ветер стих. Туман выползал из пропасти, заливая лес по другую сторону реки, луна роняла печальный свет на вековую рощу, а на фоне ночного неба летала стайка летучих мышей. Где-то там сейчас воет зверье. Где-то там сейчас сыро и холодно. Где-то там страшное и незнакомое место. Да и здесь, впрочем, не лучше.
Морген спал беспокойно. По его лицу то пробегала мелкая, подергивающая губы, дрожь, то блуждала наивная полуулыбка. Он всё что-то бессвязно бормотал, пару раз даже вскрикнул – громко, но опять же неразборчиво - наконец, затих. Во сне он весь извертелся, как это делают маленькие дети - то перевернется на бок, то на живот - потом и вовсе сполз к краю кровати, низко свесив голову - черные спутанные волосы коснулись ковра.
Девушка смотрела на этот процесс и пыталась изобразить брезгливость. Не вышло. Вместо этого получилась улыбка. Клопик лгала себе: она обожала и придурков, и скотов.
Когда женщина-тень решила проверить в соседней комнате свою "ванну", то обнаружила... Кадку в человеческий рост. Приложила ладонь к лицу. И поняла, что если сейчас, в таком состоянии, она залезет в лохань хоть каким способом, то после водных процедур уж точно не сможет оттуда выбраться. Решив, что "утро вечера мудренее" и что комната для слуг ее не достойна, воровка вернулась к "погребальному" ложу. Взгляд случайно упал на ее инструменты. А потом на каминную полку со стоящими на ней статуэтками и камнями, светящимися невесть каким образом.
- А ведь здесь наверняка столько ценного и не приколоченого гвоздями...
Девушка глянула на спящего Моргена, потом на инструменты. Потом опять на парня. "Никогда не ходить поодиночке в незнакомом месте!" - вспомнила она главный завет приключенцев. "Никогда не оставлять своих спутников на враждебной территории. Никогда не отказываться от отдыха. Никогда не разделяться. Никогда не уходить, не предупредив попутчиков"... Тогда в Забытых Королевствах таких "Никогда" было много, и все они строго блюлись. И сама Клопик видела не раз, как нарушение правил влекло за собой плачевные последствия. Но это было так давно.

(Совместно с Morgenmond)

*****
Морген не смог бы точно сказать, сколько времени спал, но проснулся он выспавшимся и довольно бодрым.
В комнате было темно, и только просвет между штор пропускал скудную полосу лунного света. Где-то в здании были слышны шумы, голоса, даже звуки смычковых инструментов, но где точно - сложно было сказать, потому что Чокнутый вообще едва-ли спросонья мог сообразить, где он находится. А проснулся он, собственно, от того, что кто-то присел на его кровать, качнув печальные воды черной постели. Неустойчивое положение несколько часов мирно балансирующего на краю тела было нарушено – парень съехал со скользкого атласного покрывала, больно стукнувшись темечком об пол. Роскошный ковер смягчил неудачное падение и Морген неторопливо откинулся на спину, сладко позевывая и потирая покрасневшие глаза. Со стороны кровати послышался озорной смешок.
- Ну чего тебе? - сонно буркнул Морген, поворачивая голову на звук.
- Такой смешной... - после некоторого молчания произнес задорный музыкальный голос.
Кое-как разлепив ресницы, парень приподнялся и сел, тряхнув своей черноволосой головой.
- Че? - не понял он, щурясь на незнакомый силуэт, несколько минут молчал... и тихо-тихо выдохнул:
- Ну охренеть........
На его кровати сидела девушка с бледной кожей и светлыми волосами. Она смотрела на парня спокойно и с интересом, будто оценивая или изучая. Ее ярко-красное платье, открывающее плечи и руки, казалось, горело на фоне черной траурной постели, и такими же горящими были ее глаза. Высокая прическа была немного растрепана, и из нее выбивались игривые локоны. На устах блуждала неявная улыбка.
- Крепко спишь, - незнакомка погладила белой рукой покрывало, - У кузины все крепко спят.
- А? – Морген чувствовал себя полным идиотом.
Не в силах оторвать жадного взгляда от полуобнаженной красавицы, он застыл соляным столбом, с досадой ощущая, как медленно и верно разливается краска по его лицу, шее и щекам, поднимаясь все выше и выше до самых кончиков ушей.
Девушка залилась смехом и, улыбаясь, опять воззрилась на Моргена. Смотрела уверенно, прямо в глаза.
- А... а где же... - он не договорил, успев понять, что с этой сексуальной блондинкой здесь один.
- Ты спрашиваешь про свою дочку? - гостья слегка наклонила голову, - ее нет.
- Про… жену, - зачем-то соврал Морген, нашаривая возле себя футболку. Он встал и оделся под пристальным взглядом белокурой.
Женщина тоже встала и подошла чуть ближе к парню. Двигалась она плавно, властно, как хозяйка.
- Любишь карлиц? - голос теперь был полон эротизма.
- А... Вы... собственно... - так и не заданный вопрос неловко и глупо повис в воздухе. Морген, не дыша, смотрел на приближающуюся диву. Он судорожно сглотнул и сердце, в последний раз тяжело ухнув, тоже провалилось куда-то в желудок.
Перед глазами стиралась и исчезала реальность, голова кружилась...
- Ну чего ты так боишься? - батист шуршал, фигура в красном становилась все ближе, - Ужель я так страшна?
Сладкие губы улыбались и дразнили... томные глаза обещали вечность… Морген криво ухмыльнулся в ответ, чувствуя что не только он, а никто в целом мире не устоял бы перед такой красотой - и, царапая кожу вышивкой ее платья, тихо сполз на пол в глубоком обмороке.
На лице девушки отразилось сильнейшее разочарование, даже какая-то обида. Она осмотрела "мертвеца", наклонив голову на одну сторону, потом на другую. После чего улыбнулась лукаво, и уплыла в дверь. Через минуту она вернулась, шурша юбками, и присела возле парня. Опять рассмотрела его. Открыла какой-то пузырек и поднесла к носу бедолаги.
- Этим ты хотел сказать, что я выгляжу сногсшибательно? - блондинка выкинула снадобье на кровать, - Сестрица не говорила, что ты такой хорошенький.
- Мммм… - Морген медленно приходил в себя и первое, что увидел, приоткрыв глаза, была роскошная женская грудь, плавно вздымающаяся из тесного корсета платья. Рука потянулась сама и - не слишком осознавая, что делает - парень притянул к себе тугой красный лиф, касаясь шелковистой кожи губами и небритой щекой.
- О, смело! - незнакомка прижала голову мужчины к себе, крепко вцепившись в волосы. И только теперь бедняга заметил, что грудь женщины холодна... как и все окружающие предметы.
- Кто ты? – хрипло прошептал он, пытаясь выдрать голову из ледяных объятий, но все еще сжимая пальцы. Черные глаза его сверкнули и он рванул к себе красавицу.
Однако, девушка падать не желала, и наоборот выпрямила спину, глянув в глаза парню своим горящим взором.
- Меня зовут Алиша, - она произносила имя с удовольствием, смакуя каждую букву. На звуке "ш" ее губы изогнулись в кошачьей улыбке, в которой блеснули при свете луны два опасных клыка.

(Совместно с Clopik)

Морген молча попытался вырваться. Ах, как же поздно он почувствовал себя беспомощным манекеном в ее руках... Романтичная сцена быстро оборачивалась кошмаром в лучших традициях фильмов ужасов. Нежные руки Алиши сжимали парня змеиным кольцом. Она вся была ледяная... как могила, из которой, наверное, сама же недавно встала... Моргена до костей обжигало её холодом и тленом, по спине забегали мурашки. Вот сейчас она его и... Изо всех сил прижав к себе шею опасной красотки, парень первым вцепился зубами в нежную кожу – мотая головой, урча и вгрызаясь в белую плоть…
Не ожидая такого поворота событий, вампирша разжала руки и отстранилась, хлопая удивленными глазами. По изящной шее в декольте красного платься сочился тонкий красный ручеек. Только бы не дать ей опомниться! Сплюнув на ковер кровавую пену, Морген размахнулся, намереваясь с силой врезать красавице по лицу и… его кулак безвольно завис в воздухе. Бить по этой шелковистой светящейся коже? По алым, дрогнувшим в ироничной усмешке губам? Морген почувствовал себя последним скотом… и в тот же момент ясно понял, что проиграл. Алиша стиснула зубы и наотмашь ударила парня. А после этого начала подниматься - медленно, властно, устрашающе, будто вырастая из земли.
- Хочешь погрубее, смертный? - в лице красавицы опять мелькнуло игривое настроение. Но это была уже совсем другая игра.
Комната в глазах Моргена поплыла жутким, колышущимся маревом... Ну уж нет, он не будет ползать у ног этой суки… Опустевший череп медленно наполняли тихие строгие голоса и, начав с красивых низких нот, все выше и выше вел один – прощаясь и отпевая Алексея Маршалла.
"Gra-tias agi-mus…" - без труда разобрал Морген напевный речитатив мелодии – такой любимой им когда-то, давно, еще в прошлой жизни, -
"…аgi-mus ti-bi…" Чужие непослушные губы шевельнулись, машинально повторяя вслух:
- Славься, о, славься, хвалу тебе пою… - странно прозвучали в этой сатанинской комнате слова древней молитвы, неуместные здесь, никем не желанные.
Клавишные сменялись рок-гитарой и безупречный женский вокал вытаскивал из памяти фразы некогда популярного хита некогда популярной группы.
- Propter magnam gloriam Domine Deus, rex coelestis, oh Domine Deus… во славу твою пою, Господи Боже, мой царь небесный… - низко наклонив голову, забормотал Морген, без труда вспоминая заученный когда-то наизусть кусок католического хорала.
- Отец всемогущий, не уходи, останься здесь… Если для тебя в мире есть место, оно в моем сердце... не оставь меня… De profundis clamavi ad te, Domine.... из бездны взываю к тебе, Господи… - стоя на коленях, он горячо страстно молился.
- Что ты там лопочешь, парень? - вампирша, состроив брезгливую гримасу, подтянула за шкирки Моргена к своему лицу, - Ты становишься неинтересным! - И она отшвырнула его на добрые полкомнаты.
Но почти уже упокоенный Алексей Маршалл воскресал, в нем проснулась надежда. Спиной прижавшись к великолепному, изукрашенному резными финтифлюшками камину, он заговорил – сначала тихо, припоминая забытые слова, а затем и гораздо увереннее. Пусть это была единственная сохранившаяся в памяти молитва с далекого и не слишком радостного детства, зато он знал ее целиком и верил: это должно помочь.
- Пречистая дева Мария, радуйся, - хрипло начал Морген, теперь он стоял чуть ближе к двери, - Благодатная Мария, Господь с тобою… Благословенна ты в женах и благословен плод чрева твоего Иисус… Святая дева, Матерь Божия, молись о нас, грешных… ныне и всегда и в час нашей смерти…
Красавица стояла, наклонив голову, и разглядывала мужчину, как неведомую зверушку, или как поломанный механизм, разобраться в котором нет сил. Но игривость в ее лице пропала.
- Ты испортил мне настроение... - она гневно сверкнула глазами, - Убирайся, пока я не распустила тебя на нитки!
- Аааа… так вот как ты запела… - взвизгнул Морген, осеняя себя святым крестом и, подскочив, занес руку для знамения над её белокурой головкой, - Где Клопик? Говори, тварь…
Девушка отступила на шаг, ошалев от такой наглости... В комнате раздался смех.
- Да ты мне угрожаешь, мальчик? - вампирша притянула его за плечи. Приблизила лицо к шее и... провела по ней языком.
- Я научу тебя хорошему поведению, - страстно прошептала Алиша, и зубы ее впились в живую плоть.
Морген закричал… потом перешел на хрип. Глаза закатились, показав желтоватые белки. Он судорожно трепыхался в руках носферату, а она, жадно прильнув, все пила и пила жизнь из его тела... «Ну что, хорошо тебе? Хорошо… ведь правда... правда... да?» – на все лады пели и перекликались далекие голоса, сознание вертело, словно в бешеной центрифуге и сладко-сладко ныло сердце. В последней яркой вспышке, несчастный рванулся из-под острых клыков, но, лишь слабым слепым котенком ткнулся в холодную мертвую шею… прямо в кровавую, еще сочащуюся рану, оставленную его собственными зубами. Однако, сильные руки тут же оттолкнули его прочь.
- Э, нет... Тебе такое нельзя.
Не испытывая более поддержки, парень кулем упал на пол. Он был еще в сознании и видел, как женщина подняла голову и сладостно выдохнула.
- Праздник удался! - она в последний раз с улыбкой осмотрела Моргена, - Запомни этот урок на будущее, сладкий.
Красные юбки зашуршали к выходу, повернулся ключ, и дверь отворилась.
- Надо будет сказать сестрице, чтобы оставила тебя тут на время, - бросила красавица напоследок.

(Совместно с Morgenmond)

Скрючившись, парень зажал рукой рану на шее – кровь текла через пальцы, капала на пол, расплываясь яркими темными пятнами. На лбу выступил пот, к горлу подкатило и Моргена вырвало прямо на роскошный ковер. Его трясло, как в лихорадке, тело сводило судорогой. Сделав над собой титаническое усилие, он кое-как дополз до своего рюкзака. Работая руками и зубами, распутал тугой шнурок и вывернул на пол содержимое аптечки. Не сразу, но все же открыл пузатую бутылочку перекиси водорода и трясущимися руками полил бинты - по комнате потянуло острым медицинским запахом.
От привычных движений стало легче. Прижимая к шее антисептик, Морген разорвал стерильную упаковку, достал шприц и, отломав кончик у маленькой стеклянной ампулы с полустертой надписью "Glucosum", набрал полным. Разогнул левую руку, морщась от боли, вколол всю дозу. Рассиживать было, собственно, некогда. На пол полетела следующая ампула, на сей раз с совершенно уже затертым названием, потом еще одна…. Морген, дергая короткими рывками, уже шнуровал берцы. Перед глазами плавали круги... Низко наклонив голову, парень подавил очередной рвотный позыв и вытянул из аптечки свой любимый инструмент – тонкий остро отточенный скальпель. За дверью слышались гулкие тяжелые шаги. А может быть, то колотилось сердце? Нехорошо улыбнувшись, парень приподнялся и тяжело выполз из дверей.
Морозная прохлада полутемного коридора вскипела на коже мелкими мурашками, футболка липла к телу. Опираясь полусогнутым локтем на стену, Морген ежеминутно боялся потерять сознание. Маленький медицинский нож дрожал в крепко сжатой руке, в мозгу стучало…тук-тук-кло-пик-тук-тук... Кровь пульсировала в висках, едва освещенные лица расплывались со стен безобразными оскалами. Снизу гремела музыка, доносился звон бокалов и кокетливый женский смех…Еще какой-то вой… и крики… и хохочущие дикие стоны, а на этаже, на фоне фамильных портретов и дверных проемов ходили те самые статуи, что были видены путниками вечером. Держащие в руках чаши с горящими углями. Размерен и спокоен был их шаг, но что-то подсказывало, что бродят они тут неспроста.
Тихо выматерившись, Морген прижался к дверному косяку
- Ни хера себе, чертовщинка… Вот, суки, обложили…
Он вернулся в комнату и плотно закрыл дверь. Прилип лбом к холодному черному дереву… В измочаленном, кипящем от усталости мозгу лихорадочно крутились мысли... И где, спрашивается, сейчас искать эту дуру? Путь через коридор закрыт… Где-то поблизости – Моргена гадливо передернуло – Алиша… а может, и не одна, а в компании обворожительной сестрички? Или сестренок…Судя по звукам с нижнего этажа, у них тут целый семейный подряд… Найти низкорослую спутницу в этом вертепе, созданном чьей-то больной фантазией, Моргену не представлялось возможным ни коим образом… Еще вопрос, сколько ему самому осталось жить после того сладострастного поцелуя игривой милашки. Парень задумался. Обвел внимательным взглядом комнату. Что-то привлекло его внимание и, пошатываясь и оступаясь на каждом шагу, он приблизился к толстому шнурку, свисающему с балдахина траурной постели.
- Шшшц! - послышалось от двери.
Его дернуло, как от разряда электрическим током. Выставив вперед скальпель, бедолага обернулся, чуть не поскользнувшись на лужице собственной крови. А у дверей – о, милостивое провидение - стояла Клопик. Ноги подкосились и Морген рухнул на колени, одновременно и рыдая, и хохоча.
- Где? Где ты была? – заорал он на маленькое тщедушное существо в капюшоне и, подскочив, затряс ее как полоумный,
- С тобой все в порядке???
- Тише ты, тише... - девушка смутилась такой бурной реакции. Опять этот придурок вызывал у нее и улыбку, и раздражение одновременно, - Сейчас весь монстрятник сюда приведешь!
Морген, мгновенно снизивший голос до едва различимого хрипа, орать тем не менее не прекратил. Ярости у него не убавилось, зато добавились весьма оригинальные жесты.
- Я… я тебе покажу тишину… Ты что творишь? Ты где, твою мать, ходишь? – Морген брызгал слюной еще минут пять, после чего порывисто прижал к груди голову непокорной девчонки, - Дура набитая! – выдохнул он не то со злобой, не то с облегчением.
Клопик хотела было опять залить беднягу ядом, но такая искренность тронула ее. Она в ответ приобняла черноволосого, погладив по спине. От него пахло потом, грязью и кровью.
- Ну ладно, ладно. Все хорошо... Мы опять вместе. Успокойся...
Немного постояв в таком выгнутом положении, девушка подтолкнула парня к креслу у камина. Тот послушно плюхнулся в мягкие подушки и притих, закрыв глаза.
- Слушай, Морген. Нам сейчас надо быстренько делать отсюда ноги. Того, что я увидела, достаточно, чтобы свалить, забыв прекрасные глаза Каменной Хозяйки и бесплатную кормежку. Собирай свои манаточки, снимай свои подковы, и приготовься тихо и быстро пересекать пространство. Я нашла...
Воровка воззрилась на шею попутчика, и ее огромные глаза остекленели. Она отступила на пару футов.
- А я тебе что говорил, - заторможенно отреагировал страдалец, машинально потирая место укуса, - Чешется... Вот же стерва!

(Совместно с Clopik)

- Что у тебя тут произошло? - говорила Клопик быстро и взволнованно, а рука ее тянулась в сумку, - Как давно это случилось?!
- Ммм? – Морген не понимающе посмотрел на напарницу, отвлекаясь от своих мыслей, - А… это.. – невесело пробомотал он, тряхнув головой,
- Это...это так…
На парня вдруг накатила волна страшной обиды. За что она так его подставила? Да разве же он не просил? Морген молча смотрел на свою спутницу, его тонкие губы кривились в горькой издевательской усмешке, - Да вот... вышел прогуляться..
- Сознание терял? - девушке было не до шуток и, похоже, уже не до тишины, - В обморок ты падал?!
- Мне тут было не до обмороков, - ворчливо отозвался Морген, отмахнувшись от нее, - Хорошо хоть жив остался.
Девушка облегченно выдохнула, поведя глазами, и вытащила руку из сумки. Подошла осмотреть рану.
- А его кровь ты пил?
- Ее…- зачем-то поправил он и съязвил, - Знаешь… я другим был занят!
- Во как?- Клопик ехидно улыбнулась, - О, да твои вечерние мечты, похоже, сбылись? Да еще покруче, чем ожидал... - гном потрогала парня. Холоден, но вполне человеческой температуры. Пульс... взволнованный, - Ну рассказывай! Хороша собою?
У Моргена затряслись губы… Он так долго смотрел на воровку, что ей стало не по себе.
- Ты… ты… могла бы сейчас и заткнуться, - запинаясь, прошептал он и встал, грубо отпихнув девушку с дороги.
- Снимай ботинки, - Клопик взяла пару тарелок со столика, вывалив их содержимое прямо на поднос, прихватила нюхательную соль, - Как с тобой через коридор идти? Ты ж костьми гремишь, как дварфийская дробилка для камней!
Девушка сочувственно глянула на угрюмого попутчика:
- Пробежаться-то сможешь?
- Никуда я с тобой больше не пойду, - тихо но твердо проговорил Морген, поворачивая ключ в двери, - Один раз попробовал... хватит. Спрятав ключ в карман камуфляжных штанов, парень повалился на кровать, - Шея у меня не казенная... Будем ждать утра.
- Ты надеешься задержать меня закрытой дверью? - Клопик повела бровью, искренне удивившись, - А, я поняла! Твоя подружка обещала вернуться, и ты решил ее дождаться.
Морген молча слез со своего похоронного ложа. Так же молча подошел к насмешнице. Посмотрел сверху вниз и – не говоря худого слова – нагнулся, перехватив её поперек туловища. Поморщившись от боли, закинул на плечо. Клопик оказалась совсем легонькой… Через минуту девчонка уже летела на черное атласное покрывало, а Морген устало привалился спиной к косяку.
Воровка сделала на кровати элегантный кувырок, и, не раздумывая, метнула в наглеца тарелку.
- Я тебя сейчас… сам укушу! - сверкнув глазами, пригрозил Морген, едва увернувшись от брызнувших во все стороны осколков.
- Слушай, тощий мальчик, - девушка встала на ноги, так что теперь была даже выше него, - Вопрос надо ставить не "зачем ты меня оставила", а "почему ты вернулась". Ибо мне ты никуда не впился, откровенно говоря. А ведь могла бы уже быть на улице и драпать так, что подошвы горели! Так вот, я не для того перлась обратно, чтобы дожидаться здесь твоей внезапной любви, или еще кого, кто питается не кровью, а плотью. Здесь недалеко есть славная оранжерейка... Из ее окон я наблюдала, как эта достойная компания играючи задрала милую скотинку. Ты понимаешь, что им дверь не помешает? Ты знаешь, что они не станут тебя убивать? Они будут откусывать от тебя по кусочку, а ты будешь наблюдать, как твои оголенные кости с удивлением взирают на потолок... Если тебе мало твоей милой подруги - пожалуйста. Сиди. И будь уверен - к десерту они подоспеют. А я выбираюсь отсюда, чего бы мне это не стоило.
Она спрыгнула на ковер, схватила пепельницу и пошла к двери.
- А теперь послушай меня, любимая женушка! - с трудом удерживая вскипающую ярость, парень сжал кулаки до кровавых полумесяцев на ладонях, - Я лучше выброшусь в окошко… или выброшу тебя – все будет лучше, чем добровольно отдаться этой мерзости… Ты подумала, что придется идти чуть не через весь замок? А еще есть огромный двор… и толпы этой мрази на хвосте? Да ты вообще хоть о чем-нибудь можешь думать? Вернулась она… Ну так учти – лично мне на тебя плевать, - он задохнулся и замолк, подбирая слова, - Но я все равно не хочу, чтобы с тобой было то же, что со мной сегодня… Она меня била, как женщину, играла со мной, как кошка с мышью… И я ничего не смог сделать… Ничего!!!
Клопик опустила руки, и посуда выпала из них - так же, как упало сейчас ее сердце. Запрещенный и безотказный прием: показать слабину. Она подошла к парню и обняла его.
- Я не представляю, что тебе выпало пережить... - уже совсем ласковым, умоляющим тоном заговорила она, - Но если она так любит поиграть, значит вернется. И если о нас знает хозяйка - знают и все остальные. Если тебя единожды нашли - найдут еще раз... - она подняла голову и сжала его плечи ладонями, стараясь призносить слова четко и убедительно, - Пойми, наш единственный козырь - размеры здания. У него много выходов. Много потайных лестниц. Много комнат, которые не проверяют. Мы не знаем, что там, но они сейчас точно знают, где мы...

(Совместно с Morgenmond)

Лицо Моргена перекосила жуткая отвратительная гримаса. Губы безвольно кривились, ничего не выговаривая. Казалось, он просто окаменел. Казалось, он не слушал и не слышал ни одного произнесенного ею слова.
- Иди ты... коней любить... со своей жалостью! - грязно выругался он и, трясущимися руками достав из кармана штанов ключ, швырнул его девушке чуть не в лицо.
Воровка выпрямилась, нервно дернула головой. В данный момент ей показалось, что лучше быть среди оборотней и нежити - от них хоть знаешь, чего ждать. Она медленно подняла ключ.
- Да, ты прав. Я пойду. Что-то я расклеилась совсем...
Девушка плавно направилась к выходу. Затем внезапно обернулась, и, в прыжке, врезала Моргену по морде. Не очень больно, но резко и обидно.
- Собирай манатки, я сказала! Ботинки снял и на выход, тряпка! Скулить дома будешь!
На смуглой скуле вспухало красивое пятно – след маленького кулака. Черные глаза непонятно блеснули из-под спутанных, упавших на лоб волос. Медленно, очень-очень медленно он приблизился к созданию в темной тунике и опустился на колени. Дрожащими пальцами расшнуровал берцы, подтянул к себе рюкзак. Он молчал. Он, наверное, не произнес бы сейчас ни слова даже под страхом смертной казни…
Клопик смотрела на поникшего Моргена, боясь спугнуть. Не дыша, наблюдала, как он собирает рюкзак. Как берет в руки обувь. Бережно проводила до выхода и, отперев дверь, указала куда-то тарелкой:
- Смотри. Тебе нужно вооон в ту комнату напротив нас. Напротив, понимаешь? Когда я скажу - беги. Но не поднимай шума. И не свались нигде... Сможешь? Ты меня слышишь? Эй, чудище лесное!
Уголок тонких губ пополз вверх в едкой и злой ухмылке. Да, он все понял прекрасно… только почему-то никак не мог понять себя...
- Конечно, золотце, - с издевкой выдавил Морген, не отводя взгляда от пшеничных локонов.
Странное все же у нее было лицо… такое смуглое, будто она с утра до вечера спорит с солнцем, задрав вверх свою маленькую белокурую головку и выкрикивая в небо наивные детские оскорбления… А глаза - синие камни… Сапфиры… Их, кажется, называют «камнями монахинь» и говорят, что они охлаждают разум и оберегают целомудрие… Еще люди болтают, будто бы через зрачки глаз можно увидеть душу… Вот и у нее во взгляде - бешеный шторм, бьющие через край волны, а нырнешь глубже – там тишина, никем не нарушенный покой, может, и целые города, занесенные песком, погребенные, забытые…
Злость ушла, рассеялась, будто ничего не было, разгладились взбухшие на лбу вены. Он смотрел так, словно бы и видел, и никак не мог узнать свою спутницу - смотрел пытливо, нахмурившись, а потом вдруг ляпнул ни к селу и ни к городу:
-…Знаешь… это когда-то были такие девы... подносились в дар султанам. Невинные типа, изящные, услаждающие взор господина своей грацией и красотой. Их называли одалисками… по сути, наложницы и рабыни… с золотистой кожей… совсем вот как у тебя… Убей, но что я тут откопал общего?!… Сам не пойму…
Споров эту чушь, красный, как рак, Морген уткнулся носом в дверь, и лишь после паузы, на некоторое время повисшей в комнате, преувеличенно развязно поинтересовался:
- Так и будем торчать на пороге, как влюбленная парочка у входа в ЗАГС?
Воровка не ответила.
- Эти султаны... - лицо Клопик помрачнело, - от красавиц вскоре избавлялись... Ибо красавицы те, как только султан к ним пристрастится, начинали мешать делам государственным. И если красавицы спасались - их разыскивал закон. И приговаривал к колесованию...
- Господи, мелкая!!! - порывисто обернувшись, он и не заметил, как вырвалось это ласковое словцо. Плюхнулся перед тоненьким существом на колени, с силой сжал её кисти, - Да что ты такое говоришь?! - руки Моргена нежно поглаживали дубленую кожу старых перчаток на ее ладонях,
- Это же… это было давно, только легенды и остались. Дурочка, ты что, расстроилась? - он растерянно и испуганно заглядывал ей в глаза, - Я… я дебил! Я же не хотел... Я же просто так сказал!
- Через легенды всегда кто-то проходит... А вообще, - воровка улыбнулась иронично, но совсем не зло, - Иди ты коней любить со своей жалостью.
- Ну не дура ли, - облегченно выдохнув, парень поднялся с пола, - Дура и есть!
Встал на ноги Морген весьма неуверенно - был бледен, от веса рюкзака его пошатывало.
Клопик поморщилась:
- Аййй, давай сюда! С ним ты точно грохнешься по дороге. Что у тебя там? Золото? Кирпичи? Фамильные драгоценности?... О Глиттергольд, да он весит больше, чем я!
Рыцарь ордена Отмычки отложила-таки осточертевшую посуду и начала рыться в чужом добре. Не привыкать. Каждая вещь отправлялась на пол, затем обратно в рюкзак, затем опять выкладывалась... И никакие решения не нравились.
- Что же это такое?... Все здесь нужное! Ну как можно палатку оставить? Ну хоть спальник... Нет... Столько я не унесу...
Девушка подняла голову и вопросительно глянула на чернобрового:
- Мы ведь жизнь свою спасаем, а не в поход идем... Значит, берем только самое ценное.
И она переложила медикаменты в свою сумку, в которой уже явно что-то было, помимо огнива. Затем вернулась к "супругу", подталкивая того к выходу.
- Погоди... - остановился Морген, протянув руку к её ноше, но передумал, - Хотя нет, оставь... тебе может быть нужнее... Там, - пытаясь припомнить содержимое аптечки, он встревоженно нахмурился, - Там бинты... и темные такие пузыри с жидкостью - останавливают кровь... и еще... еще... а! будем надеяться, не пригодится... Скальпель вот заберу.
- Ты не волнуйся, - не известно, кого больше хотела успокоить Клопик: себя или напарника, - Эти статуи тупы, как... как статуи! Им задали какую-то модель поведения, но собственного интеллекта у них нет... И памяти нет. Если не тупить хуже них...
Она еще раз недоверчиво оценила состояние попутчика, вздохнула... Высунулась в коридор... Выждала момент... И метнула пепельницу в противоположную стену, возле которой уже красовалась характерная россыпь осколков. Посудина разлетелась вдребезги. Големы повернули свои безглазые лица на шум и медленно двинулись к месту падения НЛО.
- Давай! - подтолкнула гном, как только статуи отвернулись.

(Совместно с Clopik)

Парень послушно рванул вперед и через несколько секунд неуклюже толкнулся в указанную дверь. Та оказалась кем-то предусмотрительно приоткрытой - Морген только улыбнулся, поняв, чьих это рук дело. Проделал свой маневр он достаточно тихо... немного кружилась голова... Сразу следом за ним в комнату бесшумно влетела воровка, чуть не врезавшись в Чокнутого. Она весело хихикнула:
- А ты шустрый! Я думала, от пола отскребать придется...
В ответ тот с жалостливой ужимкой показал на босые ноги - холодно, мол, обуваться уже можно?
- Да, надевай копыта. На лестнице прохладно, - девушка принялась вылавливать из вазы виноград.
Пока Морген обувался, а Клопик поедала ягоды, можно было рассмотреть убранство спальни. Комната была еще шикарнее, чем та, из которой они ушли, отделана в черно-изумрудных тонах. Мягкий ковер был похож на мшистую почву, камин горел, но огнем не обычным, а призрачно-зеленым, холодным. Мебель с резными ножками была инкрустирована черным золотом, на стене напротив очага висел огромный портрет старца с длиннющей бородой и недоверчивым лицом. Тяжелые портьеры на окнах. Кровать под траурным балдахином была накрыта таким же, как ковер, моховым покрывалом. И только белый сервиз на столе выбивался из общего мрачного настроения. Клопик закатала истерзанный рукав туники и рассмотрела свое предплечье в свете камина, стараясь, чтобы парень не заметил этого. Поморщилась, и скрыла обратно руку.
Зашнуровав и затянув покрепче берцы, Морген подошел к двери. Глухой топот в коридоре возобновился...
- Ботинки я надел, значит, основное сделано! - хрипловато пошутил он, прислушиваясь к "ситуации", - Дальше куда?
-Дальше - по лестнице и вверх! - воровка задумчиво подняла глаза к потолку, - Ибо вниз идти не стоит... Я первая пойду.
И она, не дожидаясь, юркнула в узкую дверь в недрах комнаты. Наверняка когда-то эта дверь была потайной.
Парень старался не отставать, но двигаться как можно легче, на цыпочках.
- А может все же навестить подвал? - предложил героический ниндзя, пыхтя от усилий, - ...Может у них там гробы... или что-то в этом роде? Я не прочь подпалить эту хижину дяди Тома!
- Ага, и сгорим молодыми-красивыми, - Клопик поежилась при мысли, что может их ожидать в подвале, - Я дошла до оранжереи... И там мне не понравилось... А у тебя что, спирта с собой полно? Или магией владеешь? У меня трута-то клочок...
- Хех… каменный век, - снисходительно улыбнулся Морген, – Держи. Он выудил из кармана видавшую виды зажигалку, любовно провел ногтем по наклейке – весело скалящемуся бультерьеру в шипастом металлическом ошейнике и с ярко-красным вываленным языком. Одетый в наволочкообразную майку и с белой сахарной костью в одной лапе, пес, очевидно, призывал заядлого курильщика к утренней гимнастике и здоровому образу жизни.
- Вот, - Морген протянул вещицу напарнице, - Давно бросил… а её все таскаю… Слыхала поговорку "мальчик без спичек, как хрен без…" - он хмыкнул и тут же зашипел, чуть не навернувшись на ступеньке, шепотом выругался, - Чтоб меня…
- Что это?
- Это? Волшебный предмет, вызывающий демонов ада, - буркнул Морген, потирая ушибленное колено, - Зажигалок что ль в жизни не видела?
- Тебе недостаточно демонов ада? - девушка посмотрела на попутчика, как на идиота. Похоже, до него никак не допрет, что они из разных миров, - Можем пойти в бальную комнату...
- Зачем? – не понял тот, растерянно щелкая зажигалкой. Крохотное пламя вспыхивало и гасло над пальцами, - Да это же обычная… - он запнулся, переводя взгляд то на свою спутницу, то на огонек в руке, - Ты что... и правда никогда...
- Ну конечно! - Клопик невесело засмеялась, - Только не могу понять, зачем тебе пожар?
Узкой винтовой лестницей, похоже, пользовались редко - тут и там можно было увидеть паутину, на ступенях лежала пыль. Внешняя стена с узкими бойницами, в которые свистал ветер, налетающий из оврага, была кое-где покрыта мелкими каплями измороси. Было холодно, стыло, грязно и все равно это место казалось сейчас самым уютным и безопасным во всем замке.
- Погоди… - Морген оторопело уставился на девушку, и в самом деле начиная чувствовать себя полным идиотом, - Так ты че… ты правда что ли не человек?
- А я считала, ты и не слышал меня тогда - воровка засмеялась уже веселее, - Ну конечно нет! А ты думал, что я просто мерзкий карлик?
- Ну не такой уж и мерзкий… - пробормотал Морген и тут же заткнулся, поняв, что спорол.
- А… а кто ж ты тогда? – поторопился исправиться он, - Я плохо помню, что говорил…
- Я - гном... - девушка воздела глаза к небу, так как за последнее время устала произносить эту фразу.
- Ктоо? – кое-как пытаясь сдержать улыбку, парень скривил лицо, - Чудно… Это такие… в гоблинском «Властелине колец» бегают, с топорами и рыжими бородами, заплетенными в косички? - он все же улыбнулся, - Так у них женщины вроде другие... вроде головы у них квадратные и только два зуба…. Морген снова замолчал, поняв, что Клопик может оскорбиться такими шутками, - Прости… я не хотел тебя обидеть!

(Совместно с Morgenmond)

Клопик в свою очередь искренне веселилась, поднимаясь по узким ступеням. Шуток таких она слышала навалом.
- Нет, рыжие бороды и топоры - это дварфы... По крайней мере, в нашей... реальности это зовется так. И про женщин их шутят, потому что никто их не видит. А мы - родственная раса. Гномами называемся. Только не во всех мирах такие, как я, есть...
- И какие же вы? - Морген любопытно таращился на "живого гнома", словно ребенок, которому рассказывали сказку.
- Разные... Как и все люди, наверное... - девушка резко остановилась и обернулась, - Что, не побоишься и теперь со мной рядом быть?
- Я? – удивился черноволосый, стряхивая с её плеча прилипшую паучью сеть и депортируя мечущегося хозяина, - Ну... конечно, для меня есть определенный риск, если у тебя во рту не два зуба, а побольше… но как-нибудь стерпеться с этим можно, наверное... авось, совсем насмерть не загрызешь…
- Ну уж куда мне до твоей новой подружки, изменник...
Лестница сделала пару последних витков и привела к площадке, заканчивающейся глухой стеной.
- Хрена... - разочарованно выдохнул парень, - И куда теперь?
Клопик, нисколько не смутившись, принялась ощупывать каменную кладку.
- А... это что? – помертвел Морген, дотрагиваясь до разодранного рукава ее туники, - Они... что с тобой сделали?!
- Уж ничего страшнее того, что сделали с тобой... - воровка слегка тряхнула рукой, избавляясь от помехи.
- Постой… постой… - лепетал тот побелевшими губами, - Я только посмотрю…
Он силком привлек к себе девушку, в неудобном положении опустившись перед ней на колени. С треском разорвал и без того уже пострадавшую материю до самого плеча. И поза, и место, и время для докторского осмотра были выбраны крайне неудачно…
- Слава Богу, - пробормотал парень, осторожно ощупывая края неприятной на вид, но не зловещей (как он того боялся) рваной раны, - Ветками поранилась? Стой смирно! - приказал он, вытягивая свою аптечку из сумки на ее поясе.
- Ну что, теперь на каждой царапине будем тормозить? - Клопик попыталась извлечь руку из клешней врачевателя.
- Может быть заражение крови… нагноение…
- Ты что, - "молодая супруга" улыбнулась, - Боишься, что они заразят меня растенизмом?
- В любом случае, мы не двинемся с места, пока не обработаю… дай несколько минут.. – тон парня был умоляющим, но вот его пальцы - никого не спрашивая - уже давно делали свое дело. Эти пальцы откупорили пузатый пузырек и крепко запахло спиртом – Морген тщательно и не скупясь полил на руки, вытер стерильной салфеткой. Потом взялся за саму рану – быстро обработал антисептиком, промыл каким-то бесцветным раствором, что-то тревожно забормотал, протирая спиртом кончик тонкостенной ампулы, отломил и набрал лекарство в одноразовый шприц.
– Минимальная доза… - успокаивающе подмигнул он, постучав ногтем по пластику, и выпустил с острия иглы большую, торопливо сбежавшую с кончика, прозрачно-желтоватую каплю. Обколол рану, повторно дезинфицировал, чисто наложил марлевую повязку, накрепко забинтовал и осторожно коснулся губами белого бинта. Поцеловав поврежденную руку, шутливо сплюнул через левое плечо:
- Тьфу-тьфу-тьфу, у вампирки заболи - у гномика пройди!
Морген все еще стоял на коленях, когда его черные глаза, усталые, воспаленные от недосыпа, встретились с ярко-синими, как глубокое синее море, глазами смуглокожей "одалиски".
- У тебя взгляд… будто химический реактив, - хрипло выговорил он и зачем-то поторопился прибавить, - Знаешь, мы так в детдоме делали: брали медную проволочку, раскаляли на огне и совали в пузырек с нашатырным спиртом – проволочка становилась блестящей, а спирт окрашивался точно в такой вот синий цвет, как у тебя глаза...
- Потрясающе... - Клопик смотрела на парня и не знала, что думать о его душевных излияниях, - В жизни не слышала такого витиеватого комплимента.
Избегая смотреть ей в лицо, бедняга неловко поднялся с колен
– Ну… короче... я закончил, до свадьбы заживет…
- Только сначала нам придется развестись, - девушка проверила повязку и одобрительно кивнула головой, - Спасибо.
- Не за что... - отвернулся Морген.
Воровка продолжила осмотр стены. Ее тонкие пальцы скользили по каменной поверхности, как пауки, проверяя каждый выступ, прощупывая каждую щель в кладке. Наконец, что-то глухо захрипело, и тяжелая створка открылась.
- Люди, которые строят такие огромные строения, просто не могут обойтись без потайных дверей, потайных комнат и потайных лестниц... - вымолвила Клопик и юркнула в проем.
Вышли они в большой обеденный зал для гостей. Длинный, полностью накрытый стол, фрески по стенам, изящные витые канделябры. Все было отделано серебром, отчего помещение казалось оледенелым и унылым. В дальнем конце комнаты висела картина, изображающая охоту, видимо, для улучшения аппетита трапезничающих.
- Смотри-ка... - усмехнулась девушка, - Буквально такую я "повесила" у себя в комнате. Точнее, Общага мне такую выдала... Сколько же добра!... Ну почему моя сумка занята?...
- Только бы здесь обошлось без снежных королев, - буркнул Морген, угрюмо осматривая "скандинавскую залу", - А то отправят нас в «вечность» - даже с буковками запариваться не придется…
Помещение имело три выхода – два по бокам и один в самом конце. Морген выбрал последний вариант и, тихо топая, направился к двери, диковинно инкрустированной горным хрусталем. Он опять шел впереди, стараясь держать девушку у себя за спиной.
Дверь вела в коридор, тускло освещенный факелами. Обычный коридор, с нишами, в которых стояли каменные горгульи. Следом за ледяной комнатой шли еще две. Пока "храбрый рыцарь" шуршал по ковру, Клопик толкнулась в ближайшую дверь, и попала... в детскую. Маленькая кровать, маленький письменный стол, деревянная лошадь и несколько игрушек. Помещение было промерзшим, давно не отапливаемым. Часы стояли. Воровка подняла с пола обезглавленную куклу. Осмотрела остальных - их постигла та же участь. Подошла к письменному столу, заваленному детскими рисунками и записками.
- Какого... Ты опять что творишь? – голос Моргена из-за спины не сулил ничего хорошего, - Ты чего снова лезешь? Не терпится напороться на какую-нибудь местную пакость?
- Что за бедное дитя здесь росло?...
Клопик перебирала рисунки: тела, закопанные в землю; тела, лежащие на дне реки; тела, не до конца закопанные в землю; тела, разодранные на куски; тела, подвешенные на виселице; тела, закопанные в землю...
- Бедное? - сипло переспросил Морген, нависая над ее головой и разглядывая творения юного патологоанатома, - Детка, да я даже в детдоме ничего подобного не видел...

(Совместно с Clopik)

Выудив из кучи пожелтевших листков один, чем-то привлекший его внимание, парень несколько минут изумленно рассматривал рисунок, после чего коротко бросив:
- Пошли отсюда, - решительно направился к двери.
Дитя изображало высокую женщину в красном платье – тетя эта стояла, нежно прижав к груди собственную отрубленную голову. Из ран на шее обильно хлыстала кровь, белокурые волосы растрепались, беспечно улыбались такие знакомые насмешливые губы...
Воровка тем временем по привычке изучала письмена, начертанные неуверенной детской рукой. Она взяла один листок и торжественно, как на утреннике, прочла:

Там, где лесная дикая глушь,
Там, где законы природы - чушь,
Клетка, на вид - будто горный хрусталь,
В клетке сокрыта странная тварь.
Странная тварь, ни жива, ни мертва,
Душу людскую сжирает она.
Если поймает тебя, ты - не ты.
Станешь как будто мешком пустоты
Будешь ты всех ненавидеть и мстить,
И все живое в объятьях душить.
Ты превратишься в нее навсегда,
Не обретешь ты покой никогда.

- Ничерта не понятно... - задумчиво протянула она. Где-то в глубине сознания блуждала мысль, что стихи ребенка, который живет в этом кошмаре, не могут совершенно ничего не значить.
- Сколько ж лет маленькому ублюдку? – отозвался с порога Морген, - Такое писать…
Девушка не ответила. Она покачнулась, приложив руку к груди. Рисунок перед ней изображал клетку, руки-растения, тянущиеся из земли, а под корнями - мертвое тело... "Не обретешь ты покой никогда..."
- Пошли, Клопик! - тревожно позвал парень, - А то мы тут как по проспекту разгуливаем…
С мазохистким упорством воровка полезла искать прочие записи. Следующей была детская считалочка:

Раз, два, три, четыре, пять,
Начинаю я считать.
Кто не вышел в срок из замка,
Кого мне совсем не жалко,
И кому вампиры злые
Кровь из тела выпустили?
Кого ночью закопали,
И кого не отпевали?
Кто ушел служить вампирам,
Кто пришелец в этом мире,
Кто им замок сторожит,
На чужих, как пес, рычит?
Наточу я острый кол,
Ночью выйду я во двор,
Колом глаз ему проткну,
Быстро маслом оболью,
А потом возьму я факел
И уродца подожгу!
Он рванет через кусты,
Все увидят - это ТЫ!

Руки маленького существа задрожали, выронив листок.
- Так ну всё! Хватит! - рявкнул напарник, быстро подходя к тоненькой фигурке и подхватывая ее на руки, как ребенка.
- Они не выпустят нас, Морген! - Клопик уткнулась в худое мужское плечо, - Они не выпустят нас, если мы не выберемся до утра! Они похоронят нас неправильно, и превратимся мы в зомбаков... Или засунут в оранжерею, где мы станем мухоловками!
- Тихо, тихо... – он ласково поглаживал ее, уговаривал, как умел, - Все будет хорошо. Я тут. Я всегда буду рядом. Ничего не случится, мелкая. Успокойся, - усталое лицо было искажено страданием, он крепко прижал к груди её беззащитную светлую головку.
- Всегда будешь рядом?! - девушка подняла взгляд и нервно хохотнула, - В том-то и дело, что ВСЕГДА! Ты понимаешь, что такое Вечность? Нееет, не так страшно умереть, как до скончания времен сидеть в земле и питаться живыми душами!
- Замолчи! Замолчи сейчас же, дуреха! – он с силой приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза, - Я тебе обещаю. Ты слышишь? Клянусь! Я в этом замке живым сгнию, но ты выберешься, - он откинул с ее лба спутанные волосы цвета густого акациевого меда и ласково побаюкал на руках, словно маленькую девочку, - Мы выберемся, мелкая! Пожалуйста, поверь мне… И выберемся тем скорее, чем меньше будем торчать в комнате этого несчастного придурка. Ты думаешь, я не видел таких? Клопик, я приютовец… Я столько уродов за свою жизнь повидал - мама не горюй… А ну, давай-ка, выше нос! - говоря все это парень со своей ношей быстрым решительным шагом двинулся в коридор.

(совместно с Morgenmond)

Спустя некоторое время, Клопик уже наблюдала проплывающие мимо бойницы и дрожащий свет факелов. В помещении гулял свежий ветерок. Ботинки Моргена бряцали по голому каменному полу, звук шагов отражался от стен. Где-то поблизости, усиленное эхом, послышалось громкое всхлипывание. Девушка, как по волшебству, тут же оказалась на ногах, держа наготове лук. Теперь стало видно, что горе-путешественники находятся в явно нежилом коридоре, предназначенном скорее для боевых целей. Ни украшений, ни арок, ни ковров... Только гулкое эхо и клочья тумана.
- Осторожно... - нервно буркнул Морген, спуская ее с рук, - Держись, если что, сзади...
Всхлип послышался вновь, спровождаемый теперь приглушенным рыданием.
- Твою ж мать… - прошипел парень, трясущейся рукой отпихивая Клопик к себе за спину, - Этот маразм когда-нибудь уже закончится или нет?
Девушка тем временем думала, что все это кажется ей знакомым... Настолько знакомым, что волосы на затылке сами шевелятся. Она постаралась выкинуть это из головы и запрыгнула на одно из окошек.
- Смотри, Бонд! Как красиво... - волосы маленького существа трепал прохладный ветер. Она слегка прикрыла ресницы, - Мост опущен. И стражи не видно. Мы еще можем выбраться...
- А ну слезай! – потребовал тот, пристально разглядывая неверные тени в полутьме, - Еще не хватало…
Нервы у агента007 очевидно были взвинчены до предела.
Клопик, не дожидаясь более весомых аргументов, спрыгнула на пол и направилась к двери в конце коридора. Всхлипы и плач продолжались. Искаженные пространством, они витали по переходу, нагоняя путников то с одной стороны, то с другой.
- Вот же неугомонное создание, - проворчал Морген, ни на шаг не отставая от бойкой спутницы. Он озирался и явно нервничал. Пытаясь (уже в который раз) взять бразды правления в свои руки, парень первым рванул на себя тяжелую, обитую кованым железом дверь… вернее, скажем так - он хотел рвануть, но пальцы, предательски скользнув мимо места, где обычно располагалась дверная ручка, сорвались в пустоту, больно заехав стоящей сбоку девушке по уху.
- Ох, извини! – пролепетал Морген и добавил громче, явно удивленным голосом, - Что за черт? Да тут автоматика, что ли?
Дверь была закрыта. Не заперта на замок или засов, а именно закрыта, не известно, каким способом.
Воровка вздохнула, закатив глаза, и проделала процедуру прощупывания косяка.
- Либо заколочено изнутри, либо магия, - она указала на странного вида замочную скважину, - Скорее всего, здесь нужен особый ключ... И такое я вскрывать не умею.
Покосившись на свою спутницу, Морген не стал комментировать это заявление.
- Пошли назад, - предложил он, - Там вроде был еще один коридор...
Деревянная поверхность шевельнулась. Расплылась. И тут, одновременно с очередным громким всхлипом, из створки выплыло очертание человека. Прозрачное, дрожащее, едва уловимое взглядом. Клопик, мгновенно отскочив, вытянулась, как солдат, задрав руку к колчану.
- Мать моя... Привидение! - сиплым голосом вскрикнул и Морген, делая в воздухе движения, напоминающие работающий пропеллер вертолета-истребителя. Отшатнувшись к стене, он успел-таки дернуть за собой девчонку.
Призрак, издав печальный стон, поплыл прямо по коридору, пока не пропал во тьмах. Оказалось, у привидения нет ног - оно просто растворялось к низу.
- Ууу, пронесло! - широко улыбнулась женщина-тень. Затем потянула футболку "мужа" на себя так, что тому пришлось присесть.
- Никогда не стой на линии атаки, - зловеще прошептала она ему на ухо, - Понял меня? Еще не известно, кто тут кого за спиной должен прятать...
Словам ее вторил призрачный плач.
- Да умница ж ты моя… - Морген тяжело дышал и все никак не мог перевести дух, поэтому ирония в его голосе не очень вышла.
Маленькая рука отпустила одежду, и воровка направилась обратно к застывшим во времени комнатам.
- Тоже мне, защитник, - бурчала она по пути. Ей, казалось, было стыдно за недавнюю истерику в ответственный момент. Будто страшнее этого мест не видала. А еще в ней теперь проснулся настоящий наемник-смертник.
- Тебе не приходила в голову мысль, что мне может быть не очень интересно взирать на твой копчик? Когда я вижу здорового опытного воина с огромным топором наперевес, то я и сама за его ногу прячусь. А ты ведь... даже безоружен... Привидения испугался... Ну призрак и призрак! У нас в Общаге такой еду приносит!
От ее слов Моргена дернуло, как от пощечины, но маленькая ворчащая спина, вышагивающая впереди, конечно, не обернулась и этой реакции не видела.
- Я же… только поступил, - очень тихо произнес парень, - Не довелось, к сожалению, по Общаге погулять… Клопик! – позвал он вдруг серьезно, - Слышишь, я тебе… что-то сказать хочу…
- Да, любимый? - девушка развернулась, вращая в руке лук, словно самурай.
Этой очередной издевки Морген не вынес. Не отрываясь, смотрел на тоненькую фигурку и, казалось, был сам не свой.
- Знаешь… – хрипло выдавил он, кривя в ухмылке лицо, - Я к тебе как… а ты… - черные глаза его сверкнули, руки до боли, до хруста костей сжались в кулаки, - А ты… как к скоту!
Грубо отпихнув девушку в сторону, он бросил, не оборачиваясь:
- Придется тебе потерпеть мою компанию, дорогая… Это ненадолго!
- Пфф! - гном рассмеялась, - Ты же нас сам поженил!
Потом подумала, что же можно придумать, чтобы этот неврастеник не реагировал так импульсивно. В голову ничего не пришло.
- Стой, Морген! Чего ты хотел сказать? - уже другим голосом окликнула она.

(Совместно с Clopik)

Тот шагал по коридору – гулко и далеко разносился звук тяжелых, впечатываемых в пол берцев с окованными сталью носами. Факелы коптили, отбрасывая пляшущие отблески на голые каменные стены, на каменное, ничего не выражающее лицо Моргена. Горечь и злоба заполнили душу… Он бы, пожалуй, даже желал сейчас встречи с этой Алишей… да хоть со всеми вампирами замка - передушить их голыми руками и загнуться самому. Упасть мертвым, упокоенным... Он слышал последние слова девушки, он уловил и тон, которым они были произнесены…Он не обернулся.
- Задница у меня красивая, вот что, - неприятно расхохотался черноволосый, - Жаловаться тебе не на что!
Девушка, сдержав смешок, воздела глаза к небу:
- О, Олидаммара, иногда я хотела бы ощущать твое внимание чуть меньше!
- Внимание? – злобно уточнил Морген, - Мое? Солнышко, не волнуйся так! Впредь буду скромник, тише воды, ниже травы! - на тонких губах вновь играла издевательская усмешка – только на сей раз, усмешка была над самим собой.
- Скромником ты не будешь, - глубокомысленно произнесла попутчица, - если откликаешься на имя бога... - Она поморщила нос.
- Я вот что думаю... Почему Общага нас выкинула сюда именно в день праздника? Может, она хотела нас убить? Или, чтобы мы что-то поняли? Или, быть может, нам надо кого спасти?... - и совсем мрачно добавила, - Или у них тут так каждый день...
- Угу... академический деканат стипуху студентам зажилил, - пробурчал напарник, - Потихоньку избавляются от студиозов... Кто такая эта Олидаммара? - прибавил парень с запоздалым раскаянием в голосе, от чего-то вдруг стало стыдно.
- Бог-шутник, покровитель воров и кутил, - пожала плечом Клопик. Ей не хотелось вдаваться в сложности отношений с высшими силами, мысли были заняты другим.
- Кого-кого? Воров? - хмурый и насупленный Морген широко открыл глаза, левая бровь поползла вверх - все же не смог скрыть своего удивления, - А ты что... гном-карманник что ли?
- Вор, карманник, акробат, техник, взломщик... - девушка улыбнулась, - Это - достаточно востребованная профессия с широким кругом умений. По крайней мере, в нашем мире... Мне вот сложно представить компанию приключенцев без вора.
- Ну да, что востребованная это точно... - промямлил собеседник, согласно покивав головой - только думал в этот момент он совершенно о другом.
Покинув, наконец, плачущий коридор, покинув коридор, замерзший в годах, путники вышли на балкон. За массивными каменными перилами был виден внутренний садик. Прохладный ветер шевелил ветки аккуратных деревьев, а рассеяное магическое освещение выставляло напоказ зрителям растерзанные, изодранные останки живого существа посреди двора. Кости и шмотки мяса были разбросаны по площадке, все кругом было залито, забрызгано кровью. В земле виднелось множество следов.
- Скотинка... - бесцветно проговорила Клопик, подняв глаза на "супруга" и пытаясь угадать его выражение лица, - О которой я говорила ранее.
Морда Чокнутого была непробиваемой.
"Да и чего он, собственно говоря, лезет? Добивает, ноет и нудит? Ясно же, как белый день… ни в пень он ей не сдался, весь такой… в майке «панк нот дет»… открытым текстом было сказано. Хоть бы скрывала – да нет, плюет прямо в рожу."
За размышлениями, Морген и не заметил, как они вывернули на открытую площадку – холодные звезды висели над головой целыми гроздьями. Зеленоватый призрачный свет выхватывал из темноты причудливые контуры. Изогнутые, переплетающиеся ветви диких роз тянулись к каменному парапету у ног. Над головой возвышались уходящие в небо стены замка - красивое, жутковатое зрелище. Парень даже не сразу понял, что уже довольно долгое время пялится на какую-то биомассу внизу – чей-то обглоданный остов и ребра в кровавой луже - все это картинно освещалось полной луной.
- А? – недоуменно дернулся Морген, наконец, оторвавшись от неприглядного зрелища, - А… ты об этом… - задумчиво пробормотал он, витая мыслями где-то бесконечно далеко, - Да уж, с голоду, засранцы, не дохнут... Надо ж так - понадкусывать и разбросать...
- А у тебя... - девушка прищурилась, - скальпель не серебрянный?
- У меня зубы золотые, - усмехнулся тот в ответ, - Показывай только кого кусать!
- Хватит на сегодня укусов, - буркнула она и направилась в близлежащую арку.
Неврастеничный ценитель восточной экзотики молча последовал за темной фигуркой. Изящная... крохотные ножки ступают бесшумно, решительно расправлены маленькие плечи… Пушистой непослушной волной рассыпались льняные локоны – словно солнце оставило на ее милой головке тысячу поцелуев, напитало каждый волосок своим светом... Этот ее дурацкий лук и колчан полный стрел... Штаны от кожаной брони, давно потерявшие природную окраску, выцветшая туника с длинными рукавами – один аккуратно закатан, обнажая невидимую до сей поры татуировку: элегантную змейку, поднимающуюся к локтю...
"Боже... как же она хороша!"
Морген улыбался, и странно было видеть эту тихую, чуть болезненную улыбку. Обычно его лицо старалось быть угрюмо-непроницаемым, либо кривилось в едкой злой издевке. Сам он не мог этого помнить, но когда-то, очень-очень давно, точно такая же вот беззащитная – немного грустная, немного жалкая – улыбка блуждала по толстым губам одного десантника, здоровенного такого мужичины лет пятидесяти, с которым довелось пообщаться. Тот находился в сильном подпитии и поведал Маршаллу одну историю…
Дело случилось в небольшом чахлом леске, по случаю зимы заснеженном и морозном. Сначала все шло как обычно - прыжки с парашютом, сугробы по пояс, бег через буреломы и полосу препятствий, спарринги в рукопашку... Мужик рассказывал вяло, не вдаваясь в подробности, а Морген, признаться, не особо слушал, увлеченный больше самогоном. Бутылка закончилась, достали вторую, потом третью. Отхлебывая из граненого стаканчика не морщась, словно не термоядерное пойло пил, а простую воду, тот заговорил вновь, уже другим тоном и не прерываясь...
Их подразделению около года назад раздали щенков - мелкие такие были, черти... Сказали: вот, растите, дрессируйте.
- Я и кормил... воспитывал… твою ж... - пьяно покачиваясь на стуле, спецназовец буравил стены бездумным пустым взглядом, словно бык на залитой кровью арене родео, - А у меня-то нет никого, женой и детишками не обзавелся, мать померла. Пес только этот и был… шельма... Умный, скотина, хитрый… Царствие ему небесное… Иногда даже ел, стервец, из моей тарелки… бывало… А тут – бить надо, ножом... сразу так, понимаешь? Ребята, конечно, прифигели, кое-кто даже матом орал: мы че, мол, садисты? совсем крыша уехала?! Быстро угомонились, правда. Этот смотрит на меня, как чувствует, ладони лижет… а я финкой ударил... Да не сразу прирезал - руки-то ходуном ходили - так он только смотрел и скулил: че ж, мол, хозяин, делаешь... Потом издох… Суп с них варили и жрали – психо-физи-чес-кая подготовка, ядрен вашу мать! А у меня аж слезы в глазах стояли, че, зеленый был совсем, салажонок...
Мужик мотал спутанной головой, опрокидывал стопку за стопкой, а на губах то проявлялась, то вновь исчезала эта улыбка - чуть жалкая и чуть грустная улыбка бесполезного никому не нужного сожаления.

(совместно с Morgenmond)

Коридор этажа оказался столь же длинным, сколь высоким был сводчатый потолок. В узкие окошки бокового нефа вливался мутный лунный свет. Искаженный витражем, ложился он печально на пол, а каменные статуи, склонив головы, угрюмо наблюдали за гостями. И не было видно конца этим одинаковым аркам и одинаковым колоннам.
- Знаешь, - произнес Морген и слова прозвучали в тишине просто и искренне - так, словно он вдруг решился от души поблагодарить спутницу за приятную прогулку, - А я рад, что попал в эту тринадцатую комнату! Оказался здесь с тобой.
Девушка резко обернулась, пытаясь понять, издевается он или серьезно благодарит. Совесть мучила ее из-за того, что нарушила закон приключенцев. И из-за этого укуса, хотя где-то в глубине души она понимала, что вдвоем в живых они бы не остались. Вообще, парень на все слова реагировал неадекватно, поэтому она уже и не знала, стоит ли с ним говорить, или лучше поберечь нервы.
- Да уж, одному в этом месте было бы точно неуютно... - воровка попыталась усмехнуться, затем остановилась и взяла попутчика под руку,
- Слушай, Морген... Ты... - Клопик буквально выдавливала из себя эти слова, ведь она так редко их использовала, - Ты прости меня. Я не должна была оставлять тебя...
Тот молчал, низко опустив голову – худая нескладная фигура в болтающейся футболке, на лбу взбухли вены и длинные руки дрожат, нервно похрустывая костяшками кулаков.
- Забей… Все в порядке! - сипло произнес чужой, такой не похожий на обычного Моргена, голос, - Я тебя… только попросить хотел… об одной вещи. Мне это очень важно… и, понимаешь, ты… Ты для меня… и я… в общем… - он сбился, мягко отстранившись от ее руки, плюхнулся на колени перед таким дорогим, кошмарным, нестерпимым, взбалмошным и необыкновенным существом.
- Клопик… - тихо выговорил Морген, глядя ей в глаза, - Я свои слова держу… Ты помнишь? Я тебя об одном попрошу, только об одной единственной вещи – слушай меня! Я… да... я не гора мускулов, не супергерой вовсе, я… собственно, и вообще никто… но, понимаешь, если с тобой по моей вине что-то случится… Ты пойми... я же… - он еще хотел что-то сказать, но запнулся и только хрипло закончил, - Просто с этим жить не смогу больше и всё. Ты мне обещаешь? - Морген притянул к себе маленькую ладошку, он все никак не мог найти нужных слов.
- У меня, собственно, вообще ничего нет... сама видишь, мне совсем нечего ни пообещать, ни дать. Аптечка правда хорошая - все что осталось. Забирай, пригодится же, а больше ничего и нету… - он криво усмехнулся, отводя взгляд, - Бродяга...
- Я что-то не пойму... - девушка, до этого испуганно хлопающая глазами, наконец улыбнулась, - Ты просишь меня выжить? Или просто в любви признаешься?
Морген, казалось, ждал совсем других слов. По его животу медленно разлился лед, словно в желудке взорвалась капсула жидкого азота. Он явно растерялся, на небритых щеках все ярче разгорались красные пятна, спускаясь ниже, до самой шеи. Он молчал, хрипловато дыша, а потом поднял голову. В угольно черных зрачках бушевал смерч – страсть, ненависть, страх - больше, чем может вынести любое человеческое сердце и больше его сердца и сознания, больше него самого, нежность – огромная, как воды древних морей и выжигающая его изнутри жаркой ядерной волной. Он невольно зажмурился, вдыхая тонкий аромат ее волос. Он знал, что выдал себя с головой и ему было плевать – да и какая сейчас разница… Укус Алиши напомнил о себе терпким ядовитым зудом. Морген вздрогнул, открывая глаза, диранул ранку так, что из маленьких затянувшихся дырочек вновь потекла кровь.
- Я… - он осекся, сильно сдавив маленькую руку, и процедил сквозь стиснутые зубы, - Я только прошу быть рядом… и держаться от меня подальше… когда я скажу. Короче, хватит самодеятельности. Поняла?
- Нет, Морген! Ничего я не поняла! - Клопик пыталась высвободить руку из цепкой хватки, - Ты сам себя научись понимать, а потом других жизни учи!
Не выпуская тонкой кисти, парень второй рукой обхватил ее талию, привлек к себе маленькое упирающееся тело, не осознавая, что делает больно.
- Чего тут понимать? – истерически расхохотался он, зарываясь лицом в её пушистые локоны, - Люблю я тебя! И если с тобой что случится - повешусь на первом столбе… Так тебе понятнее? А?
- Да что за навязчивая идея?! - девушка, уже пожалев о том, что начала этот разговор, все еще пыталась вырваться, но теперь ее пальцы похолодели. Таких слов ей давно никто не говорил, а она и перестала чувствовать себя женщиной. И напоминание об этом пугало не меньше, чем нездоровый огонь в глазах Моргена, - Почему ты все время твердишь, что со мной должно что-то случиться?!
- Потому что скоро что-то случится со мной, родная… - прошептал черноволосый, прижимаясь к ее ладоням колючей щекой, - Та гадина меня укусила… понимаешь? Я не знаю, сколько проживу, мне было так странно… и противно, и сладко, и будто жизнь из меня выкачали, высосали до нитки. Она вернется еще, весь замок полон этой мрази, - задохнувшись, он выпустил ее руки и стоял перед ней на коленях, как перед иконой, - Клопик, я должен тебя отсюда вытащить… но не могу контролировать даже сам себя. Я боюсь… Мне страшно отпустить тебя дальше вытянутой руки и страшно причинить тебе зло!

(Совместно с Clopik)

- Так. Успокойся! - воровка обхватила лицо Моргена ладонями, глядя прямо в глаза. Ей хотелось одновременно и ударить по этим щекам, и одновременно - прижать и пожалеть. Хорошо говорить "успокойся", тогда как у самой тряслись колени. Страх перед всей этой нежитью, перед смертью, мерк по сравнению с боязнью простой фразы: "я тебя люблю".
- Ничего с тобой не случится, пока ты не потеряешь сознание. Мы вернемся в Общагу, и обратимся к святому отцу. Ну а если и не успеем - не так уж страшно быть вампиром, в Академии и такие есть! Но если ты так настаиваешь - у меня в сумке есть святая вода, и я без зазрений совести применю ее на тебе, прервав страдания бессмертной души. Слышишь, Морген? Не бывает безвыходных ситуаций, если голову не забивать... - Клопик осеклась, - ...ненужными мыслями. Боятся все, но главное - не дать страху взять верх над собой.
Парень медленно поднял руки – нет, ведь даже не парень он был, не тощий мальчик, как она его называла, ему было двадцать пять – взрослый мужчина, полюбивший в первый раз, искренне и ничего не прося взамен.
- Опять меня жалеешь, - с горечью проговорил он, отведя маленькие теплые ладони от своих висков, - Ты не понимаешь, что мне все равно, я боюсь за тебя одну. Ты не понимаешь, что для меня значишь. Ты совсем не понимаешь и не хочешь меня понимать… потому что я тебе не нужен!
Клопик закрыла глаза, и ее ресницы дрогнули. Ощущение было, будто ей плюнули в лицо. Одновременно целый сонм чувств вспыхнули и ослепили измученный рассудок. Сказать она, как ни силилась, ничего не смогла - в горле встал комок. Почему этот идиот так коверкает ее слова? Почему все, что она делает для него, он переворачивает с ног на голову? Неужели так не понятно, что все эти любовные излияния могут быть опасными? И, судя по поведению бедняги, таковыми и становятся...
Морген встал с колен, тяжело дыша - казался, уставшим и каким-то постаревшим вдруг.
- А святую воду ты прибереги, - усмехнулся он, насмешливо раздвинув тонкие губы, - Может действительно еще придется поливать, вдруг озверею...
Бросив на темную фигурку тяжелый невыразимый взгляд, он отвернулся и пошел прочь мимо белоснежных колонн и уродливых статуй, застывших в странных позах. Трудно было сказать, о чем Морген думал, только через несколько шагов эти мысли материализовались в размашистый удар по стене - розоватый мрамор лопнул тонкими прожилками трещин, с рассеченных костяшек кулака брызнула кровь. Сунув руку в карман, он не произнес больше ни слова. Сам прекрасно понимал, как всё глупо…
От резкого звука воровка дернулась так, словно ударили ее. Не справившись с приступом гнева, она выхватила оружие и натянула тетиву. Пристрелить. Как бешеную собаку. Пока не поздно. Остатки сострадания дернули руку в сторону, и стрела прошуршала в сантиметре от уха цели.
- Это ты нихрена не понимаешь! - зло зашипела гном, - Я за тридцать лет странствий никогда не позволяла личным отношениям мешать делу. И я видела много примеров, когда это оканчивалось плачевно. Я тебя не понимаю, потому что понимать отказываюсь! Потому что мы не в парке разгуливаем, чтобы признаниями сыпать! Я тебя жалею? Да потому, что мысли твои жалки, а не потому, что ты мне не нужен!
Клопик остановилась, поняв, что сказала лишнего. И вспыхнула с удвоенной злобой, только злилась уже на себя:
- Ты за меня боишься?! Ну так поверь, что я за себя уже ни капли не боюсь! Хочешь меня вытащить? Ну знай, что мысли твои неуместные сами тебе же помешают в этом деле! Разум твой замутнен, а это всегда ведет к ошибкам! Закончится тем, что очнемся в оранжерее, охваченные корнями, и будем до скончания веков сидеть в одной кадке, в радости и в горе, и даже смерть не разлучит нас! Офигенная концовочка доброй сказочки!
Черноволосый вздрогнул. Не от свиста стрелы, хлестко рассекшей его щеку жестким оперением, а от звуков низкого, почти мужского голоса, сыплющего ему в спину несправедливые колючки слов. Так он и стоял, не поворачивая головы и слушал, слушал…
- Ты… не волнуйся, - ровным безжизненным тоном произнес он, когда Клопик закончила, - Всё будет… чики-пуки!
Он обернулся, наконец, посмотрел в ее раскрасневшееся от гнева лицо долгим странным взглядом, - Это все нервы… прости… Просто нервы и дурное воспитание! Я тебя с этим больше не побеспокою! – он механически усмехнулся, - Еще бы… ну что другое ты могла мне сказать!
От такой наглости Клопик подавилась воздухом. Говорить что-то про нее так, будто знает ее давно, на самом деле ни слова не понимая, было явно перебором. Пытаться защищать ее, опытного путешественника, в то время, как сам ни на что, кроме истерик, не способен, было просто глупостью. А невозмутимый ответ на столь пронзительную речь звучал, как издевательство. Но ведь он согласился с ее доводами. Или она ожидала, что он накинется и овладеет ею прямо посреди этих колонн? Девушка вдохнула. Какие еще "чики-пуки"? Подумала секунду, и вдохнула еще глубже. Хватит. Эти разговоры надо было оставить в зачаточном состоянии, а не устраивать театральных представлений - все равно говорят они на разных языках.
В наступившей паузе зазвучала далекая органная мелодия. А там, где шумно, можно проскользнуть незаметно. Это не отменяет того факта, что музыку должен кто-то играть, но добавляет уверенности, что спуск вниз найдется. Так нехитро поразмыслив, воровка молча продолжила путь. Бок о бок с ней шагал Морген.

(Совместно с Morgenmond)

*****
Зал наполняли низкие чистые звуки – мелодия, торжественная, страстная, взвивалась к потолку, накрывала слушателей, словно прибой. Отдельные ноты, как брызги воды, дрожали в воздухе. Орган пел, повинуясь руке неизвестного мастера. С баллюстрады с такого ракурса трудно было рассмотреть, есть ли в помещении кто-нибудь, кроме музыканта. Пучки колонн, увитые резьбой, уходили далеко вниз, пронзая витающую в воздухе мерцающую дымку.
Душа Моргена, как волк в цепи, рвалась с привязи – рыдала, любила, тосковала. Вслед неземной музыке билось в такт сердце - то тихо замирая в груди, то вновь разгоняя кровь по венам. Прижавшись потными ладонями к холодному камню, он даже не слушал – впитывал кожей.
- Клопик, ты слышишь? – шепотом позвал он девушку, как будто можно было не услышать этого огромного, вздыхающего под человеческими пальцами, монстра, - Красиво… правда?
- Да... - гном глубоко вдохнула, будто хотела наполниться чарующей мелодией, - Завораживает...
Морген откинул волосы со лба, попытался заглянуть через белоснежные перила.
- Высоко, - таким же тихим голосом поделился он наблюдениями, и добавил еще тише, явно смущенный, - Знаешь... а я никогда еще не танцевал с женщиной.
- Ну а я... - Клопик сглотнула. Казалось, она сейчас расплачется, - ...со своим ростом не смогу тебе в этом помочь.
Она хлопнула Моргена по коленке, и уже более уверенно заявила:
- Пойду, осмотрю зал. Без этого спускаться туда я не стану.
- Погоди… - парень тревожно удержал ее руку, но тут же, разжав пальцы, выпустил, словно боясь оскорбить своим прикосновением,
- Ты что, расстроилась? Иди сюда, трусишка… не такой я уж и гигант! Вставай ко мне на носки, - он задорно вскинул бровь и галантно прошепелявил, предлагая девушке локоть, - Мадам… приглашаю Вас!
- Сударь... - Клопик смущенно хихикнула. Если бы она умела заливаться краской, то непременно бы это сделала, - Я не очень музыкальна.
- Вздор, милочка, всё вздор! - ее партнер поправил воображаемое пенсне. Тонкие ироничные губы Моргена растянулись в счастливой, пожалуй, первый раз в жизни действительно счастливой и искренней улыбке, - Мне вообще медведь в детстве на ухо наступил… а заодно отдавил и все остальное! - его локоть застыл в воздухе, дразня и подзадоривая, - Ну же, трусиха! Соглашайся!
Девушка приняла вызов, забравшись на массивные ботинки.
- И как ты себе это представляешь? - в том, что танцам обучена, она не призналась бы ни за что.
- А чего представлять, - усмехнулся тот, мягко обняв ее одной рукой за плечи, а другой подцепив тонкие пальчики в старых кожаных перчатках,
- Вот… ну… как-то так и пойдем, - он сделал шаг, осторожно приноравливаясь к своей миниатюрной партнерше, потом еще один. Строгие звуки органа взлетели, словно окатив их теплой волной, казалось, и они желали подхватить ритм - никогда еще и никто в этом замке не танцевал такого странного вальса!
Клопик пыталась подстроиться под этот нелепый, гротескный танец, закрыв глаза. Ей казалось, что они выпадут, если она посмотрит вниз. Прижавшись к груди "супруга", она слушала его сердцебиение - неровное, громкое - и не замечала, что ее свободная рука уже откровенно обнимает парня.
Стараясь уловить мелодию, Морген смешно кривил лицо и не в такт шаркал ногами. Раза два терял равновесие, но выправлялся, и только крепче прижимал к себе маленькое существо. Наконец, он совсем выдохся и замер, низко склонив голову к золотистым локонам. Клопик зажмурилась – наверное, от страха высоты площадки и Морген тоже закрыл глаза, тихо улыбаясь. Не удержавшись, зарылся в пушистые волосы, щекочущие ему нос и щеки.
- Видишь… зря боялась, - прошептал он, без зазрения совести воруя эти последние минутки.
Девушка отступила назад, прокашлявшись, и подняла взгляд. Она не знала, что делать. И не знала, что сказать.
Почувствовав ее движение, и он приоткрыл ресницы. Бережно придержал тонкий локоть.
- Спасибо, - произнес черноволосый, легонько коснувшись губами ее запястья, - Я сейчас очень счастлив...
Клопик облегченно вздохнула. Ей вдруг показалось, что все ее чувства, все волнения и злоба собрались в комок, и ухнули с этого балкона вниз, во мрак. В голове прояснилось.
- Благодарю за танец, сэр, - воровка отвесила поклон и улыбнулась, - А теперь, с вашего позволения, я осмотрю помещение.
И серые одежды растворились в тенях.

(совместно с Clopik и Morgenmond)

***
В залу, громко хлопнув дверями, буквально не вошла, а ворвалась хозяйка замка - леди Гингаут. Сказать, что она была возбуждена - это значит ничего не сказать. Лицо её было покрыто красными пятнами, глаза злобно сощурены, губы плотно сжаты. Ещё не дойдя до играющей, она быстро окинула взглядом помещение и, поняв, что гости не добрались до сего уголка, возмущённо завопила:
- Алиша! Я тебе сто раз говорила - не смей показывать свой дурной характер при моих гостях! Ты, идиотка, оскорбила не кого-нибудь, а самого Жака Торнтона! Ты перешла уже все границы, понимаешь или нет?! Немедленно пойди и извинись перед ним! - к концу фразы женщина подошла уже вплотную к Алише и теперь, уперев руки в бока, гневно сверлила её взглядом.
Белые пальцы взяли последние ноты, с силой обрушившись на клавиши. Получился зловещий, надтреснутый звук. Вампирша не выносила, когда ее игру прерывают и не выносила приносить извинения. Но оскорблять хозяйку было неразумно. Поэтому Алиша приложила руку к груди, успокаивая горячий рассудок и острый язык. Щеки ее раскраснелись от самоотверженной игры, став под цвет одежды, волосы растрепались по плечам. Женщина встала, обернувшись к кузине, и посмотрела по сторонам. Отступать было некуда.
- Сестренка, твой Труполов - зануда. А врать я не научена.
- Не смей называть его Труполовом! Дурацкое прозвище! - задохнулась от гнева Сесилия, - Он маг-некромант, каких ещё поискать, и он мой учитель! И ты прекрасно знаешь об этом! И вообще он не мой, как тебе будет известно! - разошедшаяся не на шутку колдунья, похоже забыла, зачем вообще пришла сюда и просто бушевала, высказывая всё "накипевшее":
- У тебя хоть немного есть понятие об этикете? Тебе наплевать на то, что о тебе подумают, тебе наплевать, что ты ставишь меня в неловкое положение! Ты дерзкая ленивая эгоистка!
- Мой дрянной характер скрашивает твои унылые будни, сестрица. Без меня ты бы сдохла со скуки, - констатировала девушка в красном, ткнув для убедительности в одну из клавиш. Лицезрение разъяренной аристократки, такой холодной на вид, забавляло Алишу.

(Совместно с Clopik и Ночной Странницей)

*****
Инструмент, казалось, простонал под ударом пальцев, и протяжный звук долгим жалобным укором повис в мерцающем воздухе и медленно истаял до конца. А там, наверху, раздирая окутавшую его туманную дымку надежд, бился в истерике Морген. Его руки еще хранили тепло маленьких ладоней и ненужная улыбка еще виднелась на бескровных, перекошенных немым криком, губах. Трубно и страшно, словно из-под толщи воды, до него доносились крики ссорящихся внизу женщин. Он отказался верить своим ушам и те вдруг оглохли. Он не поверил глазам и в зрачках послушно померкло, лишь изредка разрезая черноту ярко-красными всполохами.
«Одна таблетка сделает тебя большим, другая сделает маленьким, ну а та, что каждый день дает тебе мама - та совсем не имеет эффекта».

Он почувствовал себя беспомощным малышом – ребенком, сонно протирающим глаза в своей детской постельке и не понимающим, почему вдруг так страшно и так неотвратимо открывается изнутри дверца старого платяного шкафа. Он пожелал бы стать мальчиком-с-пальчик и забиться в крохотную щелку.
«Иди-иди, спроси сейчас Алису, она ростом с мизинец. И если ты будешь гоняться за кроликами, то знай, что обязательно упадешь в их нору».

Морген беззвучно смеялся, судорожно вцепившись в свои волосы – разве он не знал, не чувствовал, что так оно и будет? Сердце билось в груди, как трусливый заячий хвостик…
«Скажи им, что тебя вызвала гусеница, которая курит кальян. И позови Алису – она ведь всего лишь маленькая девочка. Когда мужчины на шахматной доске встают и говорят тебе, куда идти, когда ты съел какой-то странный гриб и твое сознание помутилось – иди, спроси Алису, я думаю, она в курсе…»

Моргена качало, двоились и троились в глазах белоснежные колонны. А он тоже хорош, идиот! Развел танцульки на балконе, разомлел от вожделения… Две красные точки на шее жгло словно раскаленными угольями. В мозгу будто жужжали жирные мухи и всё что-то бормотали, всё напевались какие-то фразы…
«Когда логика и пропорции исчезли совершенно, и белый рыцарь отвечает задом наперед, когда Красная королева вышла из игры и все пошло совсем не так - вспомни, что тебе говорила мама: Включай голову, мальчик, включай свою голову!»

Не раздумывая, не размышляя, он кинулся вниз по этой треклятой лестнице. Только бы успеть... только бы успеть... только бы не дать тем двоим схватить Клопик!

(Совместно с Morgenmond и Ночной Странницей)

*****
- Да ты надо мной издеваешься?! - грохотал, разносимый особой акустикой помещения, голос Сесилии, - Врать ты не научена, да? А я, по твоему, лгунья, раз проявляю уважение к Торнтону?
- Ай, Сес, ну зачем так извращать мои слова? - всплеснула руками вампирша.
- Да он в сто тысяч раз умнее тебя и меня, вместе взятых! И твоми усохшими от постоянной жажды мозгами этого не понять! Зануда?! И я тоже, по-твоему, зануда, да? И то, чем мы занимаемся, не стоит ни капли уважения? Нет, с тобой невозможно разговаривать, у тебя на всё своё мнение! Я чуть не провалилась со стыда, когда он передал мне то, что ты ему сказала! Ведь не девочка уже, постыдилась бы! За столько лет не научиться приличиям! Это всё мои тебе поблажки виноваты! Но с этого дня ты хотя бы в присутствии посторонних ведешь себя прилично, тебе ясно, Алиша?! - не зная, куда выплеснуть сжигавший её изнутри гнев, ведьма схватила стоявшую на подставке вазу и что есть сил кинула её об пол, словно ставя жирную точку на этой теме.
Из-под светлых локонов сверкнул огненный взглад. Музыкантша ненавидела столь прямые приказания, однако, после падения хрусталя на пол, ее лицо вновь стало беспечным:
- Я всегда веду себя прилично, - она показала ладошки, - Да я - сама невинность!
- Если бы ты вела себя прилично, мне бы не пришлось извиняться перед величайшим некромантом всех времён! - немного тише продолжила леди Гингаут, понемногу успокаиваясь от того, что Алиша не пытается с ней спорить, - Вот теперь ты давай иди и выкручивайся, что хотела сказать совсем не то, что он понял, а твой косноязычный язык тебя просто подвёл...
- Не пойду, - вампирша сложила руки за спиной и капризно надула губки, - Боюсь, опять оскорблю.
- Я не поняла, - неожиданно тихо и вкрадчиво заговорила Сесилия, осторожно поправляя складки на лифе своего платья и притворно спокойно глядя на сестру, - у меня что-то со слухом стало? Ты сказала, что тебе срочно нужен преподаватель этикета, да?
- Помилуй, Сесил! Он уедет и завтра же все забудет, - Алиша сахарно улыбнулась и попыталась приобнять сестру за плечи, - А нам с тобой жить и жить...
Затишье перед настоящей грозой закончилось, и хозяйка-ведьма окончательно вышла из себя. В зале разом потухли все свечи, словно задутые ураганным ветром, но две фигуры ссорившихся женщин в лунном свете были неплохо видны на темном фоне стены, да и нереальное, магическое, темно-фиолетовое освещение прерывистыми вспышками так же освещало эту картину при каждом слове Сесилии.
- Я не позволю тебе оскорблять моих гостей, мерзавка! Ты извинишься перед Жаком, и немедленно!

(Совместно с Clopik)

*****
Скандал разразился как раз когда Клопик, насмотревшись на элегантную фигуру в алом, страстно выводящую на инструменте дивные мелодии, убедилась в пустоте зала и собиралась возвращаться на балкон. Тщательно прячась в тени, воровка смотрела на двух фурий и не знала, чего ждать от этой ссоры. Опасные женщины в гневе - зрелище не для слабонервных. С одной стороны, лучше подождать, когда все уляжется. С другой - не известно, когда это может закончиться, и что сотворят они с помещением.
- Красота и ярость. Красная королева и Черная королева. Органная музыка и парень, танцующий с женщиной впервые. Кровь и Смерть. Какая... патетика! - ухмыльнулась девушка и спрыгнула с перил.
Она уже решила воспользоваться ситуацией проскользнуть "под шумок" и направилась было обратно к лестнице... как сверху послышались шаги. Тяжелые, стремительные - эти шаги показались Клопик бегом стада буйволов! Она вжалась в стену. Через некоторое время мимо нее пронесся тот самый парень, не умеющий танцевать.
- Морген? Эй, Морген! Шшшц! - наспех зашипела она, но тот ее не услышал. С грохотом парового котла он летел по ступеням.
Гном вытаращила глаза, хотя очень хотелось их зажмурить и не смотреть, что будет дальше.
- Действительно, чокнутый, - воровка, кляня себя за промедления, выхватила нужную стрелу, прицелилась, и голубой блик прорезал пространство. И так же стремительно она бросилась вниз по лестнице, окликая "супруга" уже громче.
Морген почувствовал, как что-то пребольно клюнуло его в затылок, а по спине и плечам расплескалась холодная жидкость. Незаменимая вещь в воровском арсенале – стрелы с водными кристаллами. Споткнувшись от неожиданности, парень сделал некрасивый кульбит на площадке и едва успел тормознуть продолжение своего акробатического этюда разбитыми в кровь ладонями. Оттолкнувшись саднящей рукой от белоснежного мрамора, он кое-как перевернулся на спину, кривя от боли рот. И тут же – по закону жанра - сверху приземлилось маленькое мягкое тело.
- Клопик… - только и успел выдавить из себя Морген, повторно стукнувшись затылком об каменные ступени. Ярко-синие перепуганные глазищи смотрели прямо ему в лицо.
- Клоооопик, - с облегчением выдохнул он, крепко-накрепко прижимая к себе любимую.
Тут! Цела! Ничего не случилось! И… ведь в первый раз так близко! И эти губы… и шея, нежная и смуглая… а еще… еще... – щеки Моргена запылали пионерским костром. Вот уж точно нельзя было придумать ситуации нелепее!
Ошалевшая, девушка пару раз хватанула воздух ртом, пытаясь что-то сказать. Потом резко прижала руку к губам парня и красноречиво покрутила пальцем у виска. Прислушалась. Ссора в зале продолжалась, набирая обороты.
- Ты чего делаешь, мать твою? - зарычало маленькое создание, пытаясь встать, - Раскидал тут конечности! Куда тебя так несет?
А Морген, больше не сдерживаясь, покрывал поцелуями тонкие изящные кисти.
- Я тебя люблю… слышишь, люблю тебя… - восторженно шептал он совершенно одуревшим голосом и не отпускал, все сильнее сжимал в своих объятиях. Он чувствовал тяжесть ее тела на своем, ощущал твердые косточки бедер. Ее ладонь на его губах, ее локоны, спутавшиеся с его волосами… Честное слово, сейчас ему было равным счетом плевать и на Алишу, и на леди Гингаут, и на сумеречные фиолетовые всполохи, прорезающие пространство необъятной готической залы.
Клопик тщетно пыталась высвободиться, но поняла, что парень не в себе, и хватка его крепче, чем у разъяренной стражи. В синих глазах вспыхнула искра.
- Я уже слышала, - загробным голосом произнесла женщина, и локоть ее прижал горло захватчика к полу.
Тот поперхнулся и захрипел, неловко дергая шеей - черные глаза расширились умоляюще, не понимая. Он не разжал рук, не сделал попытки защититься – только беспомощно задыхался и краснел лицом. Дождавшись, когда хватка ослабеет, Клопик встала, возвышаясь над Моргеном, словно могильная плита. Бессильно скрючившись у ее ног, черноволосый хватал ртом воздух, как выброшенная на песок рыба. Сейчас он бы с радостью умер на месте, провалился бы к чертям от стыда...
- Прости… меня… - волна удушливого кашля трясла худое тело, - Я... правда... не... хотел...
- Знаешь, милый... В домашней обстановке я бы, может, простила и два нарушенных обещания. И три. Но не здесь. Ты не соображаешь ни-че-го. Пока я вижу два исхода: либо ты погубишь нас обоих, либо сдохнешь тут один. И я предпочитаю второй вариант.
Вцепившись обеими руками в горло, он едва мог кивнуть. Вглядывался в милое лицо, растерянное, злое, в бездонную синеву зрачков – да нет, не простит, не забудет, никогда больше не доверится. Уйдет сейчас, и будет права.

(Совместно с Morgenmond)

А Клопик не верила своим глазам. Чему он кивает? На что или с чем соглашается? Она подняла упавшее оружие, а в голове ее творился бедлам.
"Да что со мной такое? Неужели и вправду оставлю одного в таком состоянии?", - вопрошала одна ее часть. "Этот придурок себя не контролирует. От таких надо избавляться", - говорила другая. "Ведь он просто обрадовался" - "Он не держит слов". "Но он жизнью готов пожертвовать ради меня" - "Так в любом отряде. Но этот человек несет опасность". "А может, опасность в том, что он будит во мне что-то, давно забытое?" - "Одна фигня. Блаженный". "Да ведь и я не прощу себе, если этого блаженного здесь брошу", - сказали обе части.
Морген отвернулся, с силой потер ладонью лоб.
- На прощанье хоть сними с души камень… не держи обиды... – глухо попросил он.
Девушка медленно отошла в сторону и села на ступеньки спиной к нему. "Да, это все нервы и дурное воспитание" - подумала она и зло усмехнулась:
- Морген, ты - музыкант?
Парень молчал.
- Может быть, поэт?... Художник?... Или философ? Конструктор летательных аппаратов, наконец?
- Нет... я медик... - тихо выдавил Морген, - Обычный медик-недоучка.
Зачем она спрашивает? К чему все это сейчас? Он и так слишком жалок...
- Такие, как ты, обычно бывают либо гениями, либо маньяками... - воровка обернулась, - Все еще надеюсь на первое. Морген, это была не угроза. А предупреждение. Еще раз позволишь себе лишнего - я исчезну.
- Я кошек резал в детстве, - невыразительным голосом произнес тот, - Препарировал... Нет, Клопик, я точно не гений! Знаешь, может мне правда лучше уйти? Я как в той песне... Обуза для тебя, одним словом, а совсем этого не хочу! Да и потом... - он тоскливо посмотрел за белокаменные перила, в грозовой черноте залы то вспыхивали, то крутились яркие искрящиеся молнии, - Клопик! Я ведь тебе совсем не пара!
Девушка встала. Подошла к парню и села на корточки, обхватив лицо того руками. Поцеловала черную бровь. Потом другую.
- Давай будем разбираться с этим, когда вернемся домой, - тихо прошептала она.
Его сердце больно стукнуло.
- Клопик… - выдохнул Морген, прижимаясь щекой к светлым волосам, целуя, лаская ее виски, скулы, красиво очерченные мягкие губы,
- ...Выходи за меня замуж!
- Что, прямо сейчас?
- Ну нет, конечно, мелкая… - черноволосый не понял издевки, только удивленно отстранился, - Нет, сейчас мы… ну то есть это ты… Да я в смысле совсем не то хотел сказать! - он смешался, спутал слова и вновь залился девичьим румянцем. Ее глаза были совсем близко, смотрели насмешливо и непонятно, - Послушай, я ведь не шучу! Я правда хочу видеть тебя своей женой. Единственной, до конца нашей жизни!
- Морген, я тебя умоляю... - воровка потрепала мокрые волосы, - Все, что угодно, только давай сначала выберемся отсюда.
Багрово-красный, оскорбленный, злой, парень вырвался из ее объятий - побелевшие губы тряслись, в черных глазах сверкнуло настоящее неуправляемое бешенство.
- Я тебя люблю, дура набитая! - заорал он так, что голос отразился от высоких стрельчатых сводов, раскатился гулким эхом, - Люблю! Хочу, чтобы ты стала моей женой! Когда до тебя, наконец, дойдет?!
- Ты че орешь, придурок?! - отчаянно замахала руками девушка, подумав, что зря не прирезала его в самом начале, - Я-то все понимаю, а вот ты ни бельмеса не соображаешь!
Морген и сам присел в испуге. Куски его фраз, высокими звонкими звуками били вверх и вниз, отражались от каменной лепнины стен, от высоких колонн и лестниц залы, многократно усиливались и повторялись насмешливым
- Дойдет… дойдет… дойдет... когда дойдет…
И тут где-то под потолком что-то жалобно и тихо завыло. Словно маленький волчонок почуял, что мамки нет рядом и решил позвать её. Сперва робко и несмело, потом всё отчаяннее и злее, всё громче и заливистей, с переливами и крещадо.
Девушка злобно стрельнула глазами и натянула капюшон:
- Доволен?
И ее маленькая фигурка вновь исчезла в тенях балкона.

(Совместно с Clopik и Morgenmond)
У Моргена затряслись руки. Задрав голову вверх, он озирался в поисках источника неизвестного звука, пытаясь вытащить из берца старый добрый скальпель.
- Сиди тихо, - сквозь зубы прошипел он, вытягивая в ладони узкое лезвие.
- Блямс... в полуметре от Моргена что-то упало сверху. То ли кусок штукатурки, то ли кинутый кем-то... Или этого не могло быть, но... Очень, очень как-то становилось неуютно. Первый раз недолёт, второй... Второй мог оказаться последним...
- Че за херня? – взвыл парень, едва успев увернуться от проделки неизвестного полтергейста. Он не понял толком, что это было, но спокойствия как-то не прибавлялось.
- Спрячься куда-нибудь, - черноволосый запетлял кругами по прощадке, пулей рванул вверх по лестнице, потом вниз – он все пытался вычислить происхождение угрозы.
- Ой, какой хорошенький... - подвывания сменились нежным голоском, - А может ты навсегда будешь моим?
Морген на бегу чертыхнулся, одолевая последний лестничный пролет, задрал голову к роскошным люстрам
- Да с удовольствием, золотко! – завопил он, спрыгивая на блестящий паркет залы, - Только где ж ты? Я тебя не вижу!!!
- Зато я тебя чувствую... - словно лёгкий ветерок порхнул по гениталиям юноши, потом ещё и ещё...
- Едрить меня за ногу, – не своим голосом прохрипел Морген, его гадливо передернуло. Пытаясь взять себя в руки и с трудом удерживаясь от искушения исполосовать скальпелем воздух возле своего же собственного причинного места, он предложил «искуснице», выпустив острый ножик из ладони:
- Ну покажись же, ласковая… Или ты прятки любишь? Давай лучше я тебя поищу…
Хирургический нож со звоном упал на дерево пола. Краем глаза парень скосился на белоснежные лестничные пролеты – темной туники не было видно и это не могло не радовать.
Бледное лицо с тёмными глазницами и кроваво-красным ртом выплыло чуть ли ни перед самым его носом.
- Ты мне точно обещаешь, что со мною останешься? - голос обволакивал, нежные пальчики шевелили естество и влекли за него Моргена куда-то вперёд, к стенке...
- Детка… тебе не кажется… ты очень торопишься! – выдохнул тот, в ужасе отпрянув от «красотки», - Я старомоден… я не могу так сразу, хоть ты и чертовски обворожительна…
Он тоскливо завертел головой, уже понимая, что спасения ждать неоткуда. Дело было полный швах!
- Пойдём же за мной... Тебя ждёт блаженство... - приведение влекло в сторону двери, в сторону тяжёлой дубовой двери, которая уже начала открываться.
- Шмяк, - прямо за спиной упал ещё кусок штукатурки...
- Ага… ну пойдем… пойдем… - успокаивающе забормотал Морген, вздрагивая от звука. Обещанные райские кущи почему-то не манили.
- Сейчас… вот только за резиной сгоняю, - наобум ляпнул он, выдираясь из липких объятий - и как заяц запетлял между колоннами, уводя призрак подальше от лестницы.
- Может коктейль, красавчик?... - красное пятно словно взорвалось прямо на стене по левую сторону от бегуна.
- Да в этом замке что - мужиков отродясь не видели! - затравленно прошипела «жертва любовных обстоятельств», вовремя дернув рукой от разлетевшихся в стороны кровавых ошметков, - Тебе что нужно-то от меня, красавица? Может давай по-хорошему договоримся?
От неожиданной физкультуры он едва переводил дыхание.
- Вижу, ты пользуешься успехом у местного населения... - из-за колонны вывернула Клопик, задумчиво вертя в руке что-то блестящее. Поняв, что привидение просто развлекается, она решила помочь "супругу" избавиться от назойливого внимания. Конечно, шанс провала предприятия оставался - кто же их знает, духов древних...
- Морген, душка, ты хотел затыкать призрака ланцетом? - девушка перевела взгляд на бледную тень, - Прости, подруга, но парень уже женат.
- Но он любит меня! Он обещал навсегда быть моим. А тебя... тебя он просто дурит, не так ли, солнышко? - Морген вновь ощутил нежные прикосновения там, где в данный момент они были не совсем уместны, ибо мужская плоть весьма своеобразно реагировала на производимые с ней манипуляции.
- Да вы что обе… издеваетесь?! – взвыл парень, чуть не плача, и поскорей повернулся к Клопик спиной, оградив себя от приставаний эфирной барышни ладонями, сложенными в ковшик. От пылающих небритых щек было хоть прикуривай!
- Чего тебе надо? – умоляюще проговорил он в пустоту, - Скажи, я сделаю… Только оставь нас в покое, Христа ради!
- Тебя хочу... за мной иди... ты же будешь моим? - призрак влёк Моргена всё дальше и дальше, - Мне так хорошо в смерти! Я хочу всем такого счастья, кто его ещё не получил...

(Совместно с Clopik и Torvik`ом)

- Милочкаааа... – простонал парень, совершенно потерявшись, - Да я и так почти труп благодаря стараниям гостеприимных хозяев этого милого обиталища! Тебе-то зачем ещё тревожиться? Иди себе с миром! – он упирался и молотил кулаками воздух, умоляюще поглядывая на свою спутницу.
- А что я могу сделать? - Клопик развела руками, - Она же бестелесная. Пойдем лучше вон отсюда.
- Тебе хорошо говорить! - прорычал черноволосый, понемногу начиная смахивать на ветряную мельницу, - А ее куда денем? Так и будет таскаться на хвосте, швырять предметами и трогать меня… за всякое?!
Призрачные ноготки так и норовили, казалось, залезть в штаны легкими дразнящими прикосновениями.
- Да и пусть таскается, - воровка отчаянно пыталась не рассмеяться.
- Еще немного и мне это начнет нравиться! - пригрозил Морген, не оставляя безуспешных попыток выбраться из обволакивающих объятий бесстыдницы.
- Знаешь… - взмолился он, - Скромность украшает женщину, а ты ведешь себя ну просто неприлично! Кстати, как тебя зовут, ласковая наша? И… - кажется, в его голове мелькнула какая-то мысль, - Может, расскажешь мне и моей невесте как ты умерла?
"О нет! - мысленно взвыла Клопик, - Только не очередные призраки с дурацкими просьбами! Что теперь?! Похоронить? Откопать прах мужа и надругаться? Найти любимую куклу? Пивка и рыбки принести? Может, выгулять собаку?"
- Я Мэри. Когда-то я жила здесь, - отвлекаясь от своих похотливых приставаний хоть на что-то, произнесла призрачная дама, - Жила пока не... умерла! О! Как мне было хорошо в этот момент! Мой возлюбленный тогда раздвинул мои ноги в стороны и... Да вам ведь не интересно!!! А я... я теперь всем желаю этого несказанного удовольствия, ведь только в смерти можно достичь блаженства!
Казалось, ещё момент и приставания начнутся вновь... Призрачная леди, оказывается, не хотела ничего дурного Моргену. Она просто хотела сделать его счастливым, создать ему, как это говорят в народе нынче "Вечный кайф".
Воровка вздернула бровь. Такие причуды она видела впервые. До этого встреченные привидения оказывались просто эпическими неудачниками с таким ворохом проблем, решать которые можно до одурения.
- Нет-нет, Мэри!!! Продолжай! Нам все это очень интересно! Правда, любимая? – поспешно заговорил парень, предусмотрительно возвращая на место «ковшик». Перебив свою открывшую было рот золотоволосую спутницу, он продолжил с удвоенным жаром:
- Имя у тебя какое красивое, Мэри! А что главное – редкое! И… не поверишь, как я тебя хорошо понимаю! Я бы тоже отдал все на свете, только бы испытать такое... ну вот о чем ты сейчас рассказывала… О, нет! Только не совсем так… – торопливо поправился он, - В смысле я тоже до безумия хотел бы раздвинуть ножки своей возлюбленной… только боюсь, она… – легкий кивок - ...да вот она - не захочет! А с другой я сам не хочу, ну совсем никак – понимаешь?
Нет, видеть сейчас выражение лица Клопик было выше его сил!
Девушка вздернула вторую бровь.
- С ней? Не со мной? - забеспокоился призрак, - Она не хочет вечного счастья? Может, её научить надо, как доставить удовольствие и себе и любимому?
- Да, только с ней, - твердо произнес Морген, - И не надо ее ничему учить… я сам всему научу. Тут дело в другом – помоги нам выбраться из этого замка, Мэри! Твой возлюбленный ведь привел тебя на брачное ложе, верно? Вот и она хочет также – в белом платье, после красивой церемонии. После замужества, ты понимаешь? Она хочет быть со мной, поверь, правда очень хочет – но не здесь, не в чужом жилище, а там, у нас, дома! Так поможешь?
- Как не помочь влюблённым? Летите за мной... - Привидение поплыло на лестницу, а затем к баллюстраде, ведущей на север, - Там за перегородкой тайная комната. Нужно только рычаг от двери найти на стене. Я-то и так хожу, а вы не сможете...
Заблестев глазами, парень решил закрепить успех.
- Мэри, милая, спасибо! А как же нам быть даль… - бросив торжествующий взгляд на свою напарницу, дипломат поперхнулся остатком фразы.
Клопик широко улыбнулась и шлепнула его по ребрам:
- Молодец!
Мгновенно сникнув тише воды и ниже травы, черноволосый неловко отобрал у нее скальпель.
- Не за что... - и двинулся к полупрозрачной фигуре, колышущейся перед ними расплывчатым маревом.

(Совместно с Morgenmond)

Девушка хотела было удивиться такой реакции, но не стала. Она хотела было предложить следовать прежним путем - через сад, но решила, что уже достаточно раз за эту ночь ошибалась, поэтому молча направилась вслед за привидением. Вновь вверх по каменным ступеням, вновь длинный балкон. Мэри уже пропала из виду, когда в указанном направлении действительно обнаружился потайной рычаг, открывающий дверь в неизвестность. В потайной комнате оказалась темнота - хоть глаз выколи. Пахло пылью и старым деревом. Кое-как, на ощупь, периодически натыкаясь на неопознанные предметы мебели, путники выбрели к крутой лестнице, подсвечиваемой магической дымкой на нижних ярусах.
- Ну что, спускаемся?
- Да, – голос Моргена слегка дрогнул, - Я вперед.
Ступени оказались ветхими и скрипучими, наступать приходилось осторожно. Морген сопел, время от времени чертыхался. А Клопик всю дорогу недоумевала, чего это он стал таким тихим? То не отбиться было, а теперь молчит, как воды набравши. Орешь на него - лезет целоваться, хвалишь - обижается. Да что за человек такой?
Виток за витком лестница привела прямо ко входу на нижний этаж. Точнее, вход опять пришлось искать методом прощупывания окрестных стен. Когда каменная перегородка отодвинулась, перед "супружеской парой" возник узкий темный коридор, из которого веяло холодом.
- Что-то мне совсем туда не хочется... - девушка нахмурила брови.
Застыв на месте бок о бок с ней, Морген молча всматривался.
- По ходу, ничего больше не остается – тихо выговорил он, нервно передернув плечами. Стараясь не встречаться взглядом с синими глазами спутницы, он двинул по коридору первым.
Пол под ногами был твердый, каменный, но как будто присыпанный землей. Клопик инстинктивно жалась к Моргену. Больше всего в этом месте ее пугала не темнота, не неизвестность, а сырость и специфический гнилостный запах. Слишком мало приятных воспоминаний было связано со всем этим. Вернее, слишком много неприятных...
И тут, как будто в подтверждение ее мыслям, где-то впереди послышались шаги. Шаркающие. Неуверенные. Вялые. Шурх...шурх... шурх... Девушка замерла на месте, и озноб прошел по ее спине, сковав все тело. Шурх... шурх... Воровка вцепилась в локоть Моргена, чувствуя, как затылок ее покрывается холодным потом. В ужасе вытаращив глаза, она вглядывалась в темноту коридора. Шаги приближались.
Не оборачиваясь, парень притянул к себе маленькое тело, что-то успокаивающе пробормотал. Он тоже вслушивался в звуки, замерев, как охотничий пойнтер в стойке. Осторожно нагнулся и достал из берца блестящий ножик – какое-то отработанное уже стало движение…
Не отрываясь, Морген всматривался в неверную пустоту - он не нервничал больше, даже и страх куда-то пропал. Низко нагнув голову, словно собираясь забодать то неизвестное, что вынырнет сейчас из-за поворотов коридора, молча ждал.
А вывернул оттуда человеческий силуэт. Двигался он неверно, тяжело. Одежда на нем была истлевшая, и такой же истлевшей была кожа. Подняв голову, он издал хлюпающий звук и прибавил шагу, насколько это можно было в его состоянии.
- Нет... - вторила этому стону Клопик, - Неееет...
Она сморщилась, как от зубной боли, и обхватила напарника вокруг пояса, нащупав руку, сжимающую скальпель.
- Морген... Это не поможет...
К шагам присоединялись другие, ходячий труп приближался, издавая невнятные звуки. А из-за поворота показывались новые плечи и головы.
- …Слава… Монолиту… – потрясенно прошептал Морген, не веря собственным глазам, и тут же завизжал, хрипя и брызгая слюной,
- Валим! Валим отсюда!!!
Отшвырнув от себя маленькое создание так, что та упала, не удержав равновесия, черноволосый пятился и отступал, выставив перед собой совершенно бесполезный здесь хирургический нож. В лицо волной ударила горячая кровь, замолотила, застучала в висках… Между Клопик и толпой полуразложившихся мертвецов сейчас был только он один.
Девушка не заставила себя долго упрашивать - пробуксовав по полу ногами, она помчалась к выходу из коридора. Однако, по приближении стало ясно: пути обратно нет. Налетев на стенку, воровка грязно выругалась и обернулась. Морген бросил на нее обреченный взгляд. Оставался лишь вопрос, на сколько порций его хватит...
Клопик панически начала прощупывать стены и дверь:
- Замуровали, гады! Закупорили!

(Совместно с Clopik)

Вялые, полусгнившие тела, казалось, оживились при виде халявной добычи. Равнодушные пустые глаза смотрели на двух попавших в западню людей, тянулись костлявые руки. Безысходность, отвращение, ужас накатили и захлестнули Моргена с головой. Он не обернулся - он и так знал, что увидит - крохотную, скрюченную фигурку в темноте каменного мешка. Пальцы задрожали так, что блестящее миниатюрное лезвие чуть не вылетело из его ладони. Зарычав каким-то звериным, утробным ревом, парень подлетел к мертвецу, шедшему первым, с размаху воткнул тому скальпель в глазницу. И тут же получил сильный удар по корпусу.
- Морген, назад!!! - заорала, как не в себе, Клопик, натягивая тетиву. Оранжево-красный отсвет от кристалла выхватывал из темноты ее напряженное лицо, расширенные испуганные глаза.
Скальпель с хлюпом вышел из черепа. Следующий мощный удар пришелся в ухо, чуть не повалив парня на пол.
- Да отступи же!!! - девушка с ужасом наблюдала за избиением несостоявшегося мужа. Откуда такое безрассудство, чтоб с крохотной железкой на зомбаков лезть?
Тот не слушал. Тряхнув головой, опять полез на труп, размахивая лезвием как оголтелый. Теперь Морген работал двумя руками – одной вцепился в сам череп, лысый, с язвами и проплешинами кости, другой все так же метил в глаз, по-видимому, намереваясь достать до мозгов зомби. Мертвяк обмяк и сполз наземь.
Клопик опустила лук. "Неужели получится?" - думала она, убирая драгоценную стрелу.
Однако остальные твари уже подходили плотной кучкой. В узком коридоре их не вместилось бы больше пяти, но сколько еще оставалось на подходе - видно не было. Да и рассматривать было уже поздно - черная футболка окончательно смешалась с костлявыми спинами мертвецов. Морген молча сжал скальпель – рука была вымазана кровью и сукровицей чуть не до самого локтя. Кусочек светлой стали привычно потеплел под пальцами – ну, родной, не впервой поди препарировать трупы… Хмуря лоб, как прилежный ученик на экзамене, Морген скользящими неловкими движениями вспоминал: связки локтевых и плечевых суставов, связки коленей и голеностопа, глаза, горло… Вот так, по рубленой траектории, короткими сериями из трех-четырех ударов – как жаль, что он так и не освоил до конца эту изящную дворовую технику, поэтому бил почти наугад. К удивлению Дока, не все его хирургические изыски приносили успех - мертвые враги продолжали махать конечностями с перерезанными сухожилиями, переступать поврежденными ногами, да и вообще вели себя неприлично. Наибольший успех имели глубокие проникающие удары в корпус или голову - еще один мертвяк сложился у ног бойца.
Воровка, вынимая нож, понеслась к месту побоища, вдохновленная такими простыми победами... Однако, ее восторг улетучился, когда первый побежденный зомби с хрипом поднялся на ноги. Девушка среагировала, как могла - сделала подкат. Серая масса костей и мяса свалилась на пол. Прижимаясь к стене и уклоняясь от окружающих атак, гном лихорадочно полезла в сумку, выдергивая оттуда пузатую бутылку. Она хотела было начать поливать священной жидкостью ходячие трупы, но вспомнила, что толку от этого мало. Наспех смочив лезвие, Клопик замахнулась и вонзила его в лежащее тело. И замерла. Зомбак застыл, дернулся и изошелся паром, как кипящая каша, забрызгав своими остатками все окружающее пространство.
- Морген! Готовь свои зубы! Обычным оружием их не взять!
- Что? – воинствующий медик продолжал остервенело махать скальпелем, - Уйди отсюда, ненормальная! – завопил он, оглядываясь и разглядев, наконец, в свалке тел знакомую светловолосую макушку.
И тут же получил в затылок удар, от которого зубы чуть на землю не посыпались. Воровка тем временем прокатилась мимо второго поверженного тела, наотмашь полоснув по горлу, и сразу воткнула нож в спину еще одному зазевавшемуся мертвяку. Кругом все покрывалось нелицеприятной материей. Черноволосый "супруг" тем временем мягко оседал на каменный пол, не выпуская из рук оружия.
- Морген, нет!!! - Клопик отвлеклась, словив внушительный пинок в спину и отлетев в стену возле самого парня.
- Только не вырубайся! Ты нужен мне!
- Ну да… у нас же еще… не было секса, - криво ухмыльнулся тот, с трудом протягивая к ней руку, залитую кровью до самого плеча - в пальцах дрожал тускло поблескивающий инструмент ювелирной работы хирурга.
Гном обильно полила оружие обоих святой водой и замельтешила меж вялых тел. Ободренная, она принялась совершать привычные акробатические этюды с уклонениями, подкатами и кувырками - благо, зомби слишком медлительны. Безумный безмолвный танец со смертью, сопровождаемый лишь отвратительным чавканьем мертвой плоти.
Как ни смешно, как ни дико, но Морген залюбовался на гибкую тонкую фигурку своей избранницы. От него было мало толку… впрочем, двоих или троих нападавших он все же упокоил, задымив весь коридор вонючим серым паром.

(Совместно с... кем бы вы думали?)

Когда побоище закончилось, сложно было сказать, сколько именно мертвяков здесь побывало. И еще сложнее сказать, сколько их осталось в окрестных помещениях. Узкий коридор был заляпан вязкой жижей, в воздухе колебались и растворялись мерзостные испарения. Куски мертвых тканей - все, что осталось от когда-то живых людей - были разбросаны по земле, как осенняя листва.
Клопик держалась за стену, с трудом сдерживая рвотные порывы. Глаза ничего не выражали, дыхание было частым. Она разжала пальцы, выронив нож, и посмотрела на Моргена. Посмотрела на пол. Посмотрела на себя, проведя по животу рукой. Лицо ее исказилось в приступе отвращения. Она отвернулась от напарника и сдернула с себя тунику, обнажив на удивление крепкие плечи и спину. Руки остервенело рвали ткань, а в это время ягуар со спины воровки предпринимал яростные попытки наброситься на Моргена. Девушка вытерла изнаночной стороной одежды лицо и шею, вытерла волосы, вытерла штаны, вытерла руки и отшвырнула грязную тряпку подальше. Растопырила пальцы и несколько раз глубоко вдохнула. Потом взяла оставшийся чистый кусок материи, приложив, подобно переднику, и завязала один узел на спине. Верхний узел по задумке приходился на лопатки.
- Завяжи, - бросила она через плечо, придерживая ткань. И, сглотнув комок в горле, уже другим тоном добавила, - Пожалуйста.
Черноволосый, все это время смотрящий в пол, молча потянулся. Правая его рука от кисти до ключицы была в крови, левая - в синяках. Поморщившись от боли, парень крепко затянул свободные концы. В голове вертелась всё какая-то фигня - и ни единой мысли о грядущих опасностях, полученных повреждениях, возможном заражении трупными ядами… Кое-как уняв свои рвущие наружу желания, он неловко нагнулся и дотронулся до тонкой девичьей талии.
По спине Клопик побежали мурашки, но на этот раз совсем другого рода. Она прикрыла дрожащие ресницы, не ожидая от себя такой бурной реакции. Затем жарко вздохнула. В конце концов, почему бы хоть на секунду не насладиться мужскими прикосновениями? Воровка слегка повернула голову, но ничего не сказала.
- Да я только… это самое… - хрипло выдавил Морген, косясь на томно замершую фигурку.
Вытянув из сумки на ее поясе свою несменную аптечку, он для начала последовал примеру спутницы – стащил майку и кое-как привел себя в порядок. Темная бутыль со спиртом была объемистой, и из нее не особо убыло, когда он - шипя и тонко подвывая сквозь стиснутые зубы - щедро полил из горлышка открытые раны. Покончив с этим малоприятным занятием, парень быстро обмотался бинтом и очень тщательно, методично, не торопясь, провел осмотр ранений маленького тела смуглянки. Каждая царапина подвергалась антисептической обработке, каждое подозрительное пятнышко безжалостно уничтожалось. Морген, как видно, оказался еще и ярым сторонником подкожных инъекций, и девушке пришлось перетерпеть несколько дополнительных минут издевательств со шприцем. Дозы уколов, впрочем, были минимальны – должно быть, эскулап все же опасался возможной аллергической реакции.
На протяжении всей этой процедуры Клопик улыбалась, думая, сколько же можно извести медикаментов за такой вот поход. Потом таинственно стрельнула глазами:
- А знаешь... Мне понравились эти твои атаки... вот сюда, - женщина-тень, едва касаясь кончиком ногтя, провела по руке парня, - ...И вот сюда, - она повторяла движения моргеновского скальпеля.
- И как мне такое в голову раньше не приходило? Надо будет их перенять у тебя. Жаль, что подобные приемы не действуют на нежить. И знаешь... - девушка вдруг обнаружила не свойственный ей эротизм в голосе, - Мы могли бы кое-чему поучиться друг у друга.
- Ты… - его голос ощутимо задрожал, безвольно опустились плечи, - Ты становишься похожей на бледную Мэри!
- Что? - Клопик так удивилась, что не успела разозлиться.
Все так же неловко Морген поднялся с колен, заправил любимую футболку "Punk's not dead" за потертый ремень.
- Если захочешь, я тебя и так всему научу, что сам умею… Не нужно обменов...
И тут он получил пощечину. Не от воровки, не от напарника, который пытается привести в чувство, а от женщины, которую оскорбил. Она гневно сверкнула глазами:
- Возьми свои слова обратно!
- Извини… - буркнул Морген, запихнув ей в руки аптечку, - Случайно вырвалось…
Потерев ушибленное место, парень не прибавил больше ни слова, просто отвернулся и зашагал прочь по коридору. Полуголым длинноволосый выглядел довольно комично: побитый, ссутулившийся, с грязной тряпкой у пояса.
- Знаешь… - он все же остановился и посмотрел назад - долгим таким, тяжелым взглядом исподлобья, - Ты запомни на будущее... Я тебе всегда готов отдать последнее, что имею... И надо всего вот этого… Не унижайся!
- Чего, этого? - девушка одевала обратно колчан и собирала брошенные вещи, - Я тебе сказала, что твои знания анатомии хороши. Зато ты совершенно не умеешь уклоняться от удара... Да и движешься, как медведь. Но если тебя это устраивает...
Подходя ближе, она сунула Моргену пузатую бутылку с остатками жидкости:
- Вперед!

(Совместно с... невестой)

- Устраивает, - огрызнулся тот, яростно взбалтывая бутыль, - Меня - устраивает всё! Мне ничего от тебя не надо! Ясно? – не зная, куда пристроить остатки спирта, Морген не придумал ничего лучшего, чем опрокинуть их в рот. Поперхнулся, закашлялся и разошелся вконец:
- Ты хочешь выбраться из этого кошмара? Отлично! Хочешь домой? Я все понимаю! Только не надо тут делать из меня идиота! Если прямо не можешь сказать, то хоть молчи… не дурак, я сам пойму! Вот этих глазок не надо, и поцелуев не надо, и к черту мне твои подачки! Ты для меня единственная, я ни о чем другом и думать не могу с тех пор, как увидел тебя в той чертовой тринадцатой комнате! А ты теперь решила подразнить меня? Мало тебе? Хочешь поиздеваться? Или ты думаешь, я только и жажду затащить тебя куда-нибудь в темный угол и, плотоядно рыгая, отодрать до потери пульса? … Уж лучше молчи! Если не веришь мне, если меня не слушаешь, то хотя бы не надо ничего говорить! – он задохнулся, остервенело отшвырнул в сторону бутылку, - …Ну и чего ты теперь встала? Пошли!
Клопик хлопала ресницами, не веря своим ушам. Она несколько раз хватанула ртом воздух... Но ничего не смогла сказать, и нерво рассмеялась:
- Ну ты придурок, Морген... - она потерла лоб рукой, - Какой же ты... придурок...
Глаза ее наполнили слезы, и она поспешно отвернулась, ссутулив плечи.
Черноволосый и руки опустил.
- Ты… ты… так ты выйдешь за меня? – тихо позвал он. Осторожно приблизившись к девушке, Морген плюхнулся на колени, мягко положил свою перемазанную ладонь на обнаженные маленькие плечики, - Ты будешь моей женой, мелкая?!
- Почему, когда женщина не позволяет себе заводить отношений и впадать в страсти - ее называют сухарем; а когда она, может быть во второй раз в жизни, выражает эмоции - ей говорят, что она лжет?! - воровка не убирала руки и не поворачивалась, зато голос ее все больше наполнялся металлическим звоном.
- Я… я такого… не говорил, - потерянно выдавил парень. Он все еще стоял на коленях, а ягуар со смуглой спины смотрел на него горделивым враждебным взглядом. Морген поморщился и закрыл хищные зрачки рукой - вроде бы теперь и говорить стало полегче.
- Я не понимаю… ты мне отказываешь? Или… - он недоверчиво неприятно усмехнулся, - Или скажешь, у меня есть шанс?
- Неужели не ясно, что если бы я тебя хотела послать - послала бы сразу и прямо... Ты меня просто убиваешь этим! Мне тяжело, Морген! Я тебя просила... Я тебя умоляла подождать! Но нет! Тебе надо все и сейчас - по другому не умеешь! Вы, люди, все такие! У вас нет понятия "не время" и "не место"! Увидели цветок - его надо сорвать. Увидели женщину - надо размножаться. Увидели животное - его надо убить. Увидели лес - надо вырубить! - она перевела дыхание.
- Ты всю жизнь мечтал получить согласие в вонючем подвале средь зомбей? Я вот не так себе предложение руки представляла, - и девушка наконец серьезно посмотрела на него.
Морген молчал.
- Ага…а еще, наверняка, воняет и от меня... - покаянно повинился он, убирая руки, - Две недели не был в ванной… а туда же! Ты права, как всегда, давай замнем тему.
Парень отвел взгляд.
- Ты, видать, никогда не слышала о минуте, которая определяет судьбу? Один умный мужик сказал, что есть такая – одна, но меняет всё в жизни. Упустишь – не вернешь больше. Вот и я боюсь упустить, прости!
Клопик вспомнила совсем другую минуту, после которой у нее теперь нет ничего, похожего на судьбу. Но, как всегда, решила об этом не думать, и молча пошла прочь.
- Погоди! - Морген отчаянно вцепился в ее руку, - Так нет? Или да? Или… да скажи же мне хоть что-нибудь! - взмолился он, свирепо засверкав своими черными глазами.
- Мне надо подумать.
- О чем?! – поразился тот, - Неужели даже здесь будешь искать расчет и выгоду? Мелкая, ты с ума сошла! Ты совсем закостенела от этого своего одиночества! О чем тут думать?! Слушай свое сердечко!
- Что ты сказал? - гном прищурилась, - А-ну, повтори... Выгоду? Ах, вот ты что обо мне думаешь!
- Я ничего не думаю, - твердо произнес Морген, - Я тебя люблю такую, какая ты есть.
- Да ты не знаешь, какая я есть!
- А у меня была возможность узнать тебя ближе? – серьезно спросил он, - Правда?
- Нет, не было. Да ты вообще меня поначалу за мужика принял! Потом - за ребенка. Потом - вообще за карлика! Тогда как ты можешь утверждать, что... - девушка буквально выдавливала это слово из себя, - любишь такой, какая есть? Мы ходим по кругу, Морген...
- Ну… - парень от ее слов очевидно смутился, - Понравилась-то ты мне сразу… когда толкала через порог в Общаге, помнишь? И потом… когда сидела на мне, тыча ножом в горло, - он по-доброму усмехнулся, - А когда пропала из комнаты я чуть с ума не сошел… И в той детской, когда держал тебя на руках - тогда и решил, что хочу быть с тобой... навсегда, понимаешь? Ты же сама совсем еще ребенок, мелкая! – он порывисто схватил ее тонкие пальцы, - Потерявшийся в мирах, ожесточившийся синеглазый ребенок! Вот такой я тебя и узнал – жесткую наивную обворожительную матершинницу - готовую убивать, но не готовую любить. Одинокую, ищущую во всем расчет, любопытную, как маленькая белка, и как белка все стаскивающая в свой мешок. Скажешь, это не ты? Тогда и люблю я не тебя, а образ, который сам себе же и придумал! - Морген замолчал, глядя в глубокое море ее глаз.
Клопик прижала дрожащие пальцы к губам, чувствуя, как по ресницам вот-вот покатятся новые капли. Так про нее еще никто не говорил, и сама себя она бы так не решилась описать. Неужели он знает ее лучше нее самой? Она сглотнула, пытаясь восстановить дыхание, но так и не смогла ничего вымолвить.
А парень, отстранившись, смотрел на тонкую изящную фигурку. Его золотоволосая спутница была сейчас изумительно хороша! Полуобнаженная, с красивыми голыми руками… она тяжело вздохнула и хлипкий "передничек" так и заходил в такт взволнованному движению. Точки сосков четко вырисовывались под ветхой материей, смуглый живот был открыт, бедра – точно античная амфора – произведение искусного мастера.
- Ты словно Суламифь… - хрипло выдохнул он, - Маленькая девочка из виноградников царя Соломона, единственная, первая и последняя его любовь…
- Морген... - воровка приложила палец к его губам и засмеялась, - Если ты еще раз сравнишь меня с каким-нибудь персонажем из легенд - я быстро овдовею...
- Да как же еще сказать? – парень ласково потерся колючей щекой о ее ладонь и тут же спохватился, - Ох, извини! Я видать действительно придурок!
- Пойдем... Придурок, - девушка потеребила черные волосы и направилась вперед, в неизвестность. Смущенный, он поплелся за ней следом - потом догнал спутницу и опять зашагал первым.

(Совместно с Morgenmond)

Петляя по коридорам, пропахшим сырой землей, путешественники вскоре вновь услышали знакомые хрипы и шаркания, но где-то вдалеке.
- Морген, душка, - гном вернее сжала оружие, - Если не хочешь получить стрелу в задницу - не трись на линии атаки...
Что-то проворчав, парень слегка отодвинулся в сторону. Однако, гости не приходили к живой добыче, продолжая топать где-то уже совсем рядом. Очередной поворот оборвался металлической площадкой, которая вывела парочку в обширное помещение, на полу которого и толпились мертвяки. Где-то внизу, очевидно тоже начинались коридоры.
Клопик подошла к краю площадки и перегнулась через перила, подзывая жестом Моргена.
- Значит, говоришь, испугалась, как ребенок? Помнишь, "Кто не вышел в срок из замка"? - она указала рукой на копошащиеся тела, - Посмотри на них. А ведь это все - гости леди Гингаут. "До скончания веков"...
Черноволосого передернуло.
- Жуть... - он нервно вцепился пальцами в металлические поручни, - Нет... я еще могу понять, когда трупы расчленяют... но чтобы оживлять!
- Ну что, детские страхи? - девушка пригляделась, - Хорошо. Смотри. Пока мы в безопасности. Они чуют живых существ. В темноте, сквозь стены, сквозь пол и потолок. Но они плохо ориентируются, вверху добыча или внизу. И не умеют лазить по лестницам.
Она подумала немного:
- Можно их сжечь в очищающем пламени... Но его у меня, прямо скажем, ограниченное количество. Могли бы спуститься и убежать. Но они будут ждать внизу... Предложения есть?
- Пока не знаю…. – парень внимательно наблюдал жизнь на нижнем ярусе, - Запалить бы правда всю эту местную шушеру… вместе с хозяйкой замка! Только и я боюсь, что одной зажигалкой тут не обойдешься, а канистру бензина, я, как на грех, дома забыл…
- Да, ты прав... Один раз живем. А стрелы - пес с ними!
Перехватила лук в другую руку, достала огненную стрелу и бегло прицелилась.
- Подожди, - черноволосый удержал ее, - Вот так просто и переубиваем их всех? Живые же люди, все-таки!
- Что? - гном изумленно подняла бровь, - Милый, они, как раз-таки, НЕжить. Неупокоенные! Они уже умерли. Они не живут, но и умереть не могут. У них нет мозгов. Нет памяти. Есть только один приказ: уничтожать. И, как ты видел, они его охотно исполняют. Они томятся, Морген.
- Тебе-то откуда знать... - буркнул тот, тоже высовываясь за перила, - Живут... жили... какая разница... Мы же не боги, страшный суд тут вершить, предавать грешников геенне огненной...
- Ну иди и прочти им проповедь, - женщина зловеще улыбнулась, - О каких грешниках ты говоришь? Их насильно вернули. Я лишь хочу избавить бедняг от страданий. Что-то ты не стеснялся их ланцетом полосовать...
- Там же не так было… - дрогнул Морген, заколебавшись, и потянулся к ее луку, - Хорошо. Пусть… но я это сделаю сам! Давай, показывай, как тут…
- Ты что?! - Клопик отклонилась еще дальше, отстраняя оружие, - Ты и стрелять-то не умеешь, а тем более, под таким углом! Ты чего это себя святым отцом почувствовал?
- То! – отрезал Морген, - Хочешь сама тут кровавую баню устроить? Совесть потом не замучает? Запах жареного мясца, люди - пусть и бывшие - которые тут факелами будут полыхать? Давай сюда, говорю! Уж как-нибудь сделаю, не волнуйся… пока обычную стрелу возьму, на пробу…
- Пф! - девушка хохотнула, но отдала оружие, - Дерзай! Вот тебе обычная стрела за три монеты. Вот тебе лук... Сломаешь - не знаю, что с тобой сделаю... Вот так держи, - она пристроила кисти Чокнутого, такие огромные, по сравнению с рукояткой маленького лука. Положила стрелу и прижала пальцы парня к древку. Поправила положение локтя.
- Вот так натягиваешь... И смотришь... Вот сюда... Тянешь к глазу... И отпускаешь!
- Эх… епт… - выдохнул Морген, прилежно натягивая упругий витой шнур. Невольно он встал в позу винтовочника в тире – ноги на ширине плеч, корпус наполовину развернут к цели, спина сутулая. Зажав жесткое оперенье стрелы между пальцами, стиснув тетиву всем кулаком, он отвел ее почти за ухо - руки мелко дрожали от напряжения, древесина жалобно скрипнула – и, крепко матюкнувшись, пустил стрелу куда-то вкось. Тонко пропев, снаряд за три монеты, однако же выбрал себе цель и выбил из противоположной стены маленький фонтанчик каменной крошки.
- Ой... - покраснев, Морген опустил лук, - Ну как?
- Прекрасно, - улыбнулась воровка, - Я сказала бы, что молодчинка, но ты неадекватно реагируешь на мои похвалы... Понравилось? А ведь орал, что поучиться нечему, что ничего не надо от меня...
- Ну и не надо, - бесцветно улыбнулся тот, - Давай еще одну!
- Э, нет... Ты мне так лук сломаешь. Отдай-ка маме, она умеет. Я ж не лезу в твою аптечку.
- Да ты бы меня первым делом цианистым калием потравила, - уже веселее усмехнулся он, - Давай-давай, не жадничай!
На этот раз руки новоявленного лучника дрожали куда больше, но зато и стрела полетела ровнее, воткнувшись в каменные плиты пола. На лицах бывших гостей замка леди Гингнаут, сновавших неподалеку, отразилось вроде бы даже вялое недоумение – кое-кто даже подошел к неопознанному летающему объекту ближе.
- Хорошо. Теперь попробуй перегнуться и в кого-нибудь попасть. И ради всего святого, не тяни так! Лук же маааленький!
- Зато удаленький, - пропыхтел «эльф», взмокнув от напряжения. Послушно натянув тетиву, он выгнулся через перила и отправил смертоносное жало в какого-то заранее намеченного страдальца. Страдальцу повезло – парень промазал.
Рыцарь ордена отмычки достала дорогостоящую стрелу с мерцающим рыжим кристаллом. Посмотрела, как на сокровище. Идеальный снаряд. Убивает все условно неубиваемое. Площадь поражения более десяти футов... Жаль только, что таких больше нигде не взять.
- Держи. Целься прямо в пол, в самую толпу.

(Совместно с Clopik

Морген осторожно, как хрустальный сосуд, принял стрелу на ладонь, взвесил в руке. Посмотрел в синие глаза Клопик долгим внимательным взглядом… он медлил.
- Я просто не хочу, чтобы ты потом мучилась, - тихо выговорил он, протягивая обратно и оружие, и блестящий кристалл, - Понимаешь?
- От чего мучилась? - хлопала та ресницами в ответ.
- Как "от чего"? - поразился парень, - От угрызений совести! От воспоминаний!
- ...От воспоминаний о предпоследней стреле?
- Об убийстве невиновных! – вспыхнул Морген - Клопик… ведь это же люди! Не ты дала им жизнь, не тебе ее отнимать, не тебе возвращать, не тебе вести речь об их упокоении… Да, пусть это толпа зомбаков… А когда под твоими пальцами умирает какой-нибудь распоследний ублюдок, который еще и сам на тебя напал - ты что, разве не смотришь в его лицо, не думаешь, что в первую очередь он был человеком?! Любил, страдал, о чем-то думал, имел желания, привязанности, семью, мать, в конце концов! Ты как жить потом с этим будешь?
- Мааать моя - суслица... Раньше у меня был персональный шут, теперь еще и личный проповедник! - девушка выдернула обратно свое орудие, - Нет, Морген. Я о таком не думаю.
Клопик присела под поручни, нагнулась в сторону и натянула тетиву. Длинные пальцы привычно сжимали древко стрелы. Такая тонкая, но такая крепкая рука держала лук спокойно и уверенно, под кожей напряглась мускулатура дикой кошки. Девушка разжала пальцы, и оранжевая молния помчалась вниз.
"Очищающее пламя" концентрированной стихии вырвалось наружу, пожирая все на своем пути. Прозвучал взрыв. Огненный всполох озарил на миг пространство светом, раскидывая, испепеляя несчастных жертв злого колдовства. Секунда, и все было кончено - только дым, обугленные куски тел и едкая вонь жженой плоти. Кое-где догорали остатки одежды, волос и кожного покрова.
- Покойтесь с миром, - мрачно, но искренне признесла Клопик.
Она встала, часто моргая - после вспышки в глазах на некоторое время потемнело. Перевязала еле держащиеся концы ткани через шею. Теперь верхняя часть импровизированного топика красиво провисала, обнажая ключицы и часть грудной клетки.
- Знаешь, что это? - девушка указала на широкий шрам под ключицей.
Парень смотрел на нее молча, покачал головой.
- Это был меч-бастард... Который полуторного хвата, с меня ростом... Он пробил броню, - женщина показательно жестикулировала, - Аккуратно вписался между ребер и вошел прямиком в сердце... Мастерский удар! - Клопик одобрительно покивала.
- Я умерла тогда. И это был не "распоследний ублюдок". Уважаемый житель города, воин, человек слова... Со свими мечтами, домом, семьей... Но даже он тогда едва-ли думал о моей матери. И знаешь... Мне не в чем его обвинить.
- Как ты выжила? - хрипло спросил Морген.
- Никак не выжила!
- В смысле? - он вскинул на воровку недоуменный недоверчивый взгляд, тонкие губы растягивала улыбка, но на самом деле ему сейчас было совсем не смешно.
- В прямом, Морген... Что тут не понятного? Убили меня!
- Как... убили... - глупо пролепетал черноволосый, - Ты что... тоже зомби? - он усмехнулся, - Мелкая, ну хватит шутить!
- Морген, душка, если бы я стала зомбаком, то не боялась бы их ни разу... Нет, не зомби я... - девушка задумалась, представляя, как это можно описать... но ответа так и не нашла, - Пойдем лучше.
- Куда?! – растерялся тот и, наклонившись, крепко схватил за маленькие плечи, - Подожди! Я не понимаю!
Он был сбит с толку, испуган, а синие глаза спутницы смотрели совершенно серьезно и без тени насмешки.
- Ну что тут непонятного? - Клопик начинала раздражаться, - Иногда в нашем мире возможно оживить убитых. Если их НЕ похоронили "неправильно". Это стоит больших денег. Но это того стоит... Да и вообще... - она подумала еще немного, но решила ничего не добавлять, - Короче, есть такая услуга...
Чокнутый медленно разжал пальцы, выпустил девушку.
- Вон че… - сипло произнес он, странно поглядывая на пшеничные локоны, дернул головой, - Ну теперь-то, конечно, ясно…
Он, было, хотел еще что-то сказать, но тоже промолчал и двинулся к лестнице.
- Теперь, друг мой, нам придется бежать, сломя голову… - воровка уже спешно спускалась по перекладинам, - Чую я, здесь этих тварей полным-полно... Приготовь святую воду. Там совсем немного - используй в крайнем случае. И бежим, не останавливаясь. Авось, не успеют сообразить.
Морген спрыгнул следом, все так же молча кивнул. Трудно было сказать, о чем он думал: тонкие губы кривились безобразной ухмылкой, в глубине зрачков застыла растерянность и какая-то не то грусть, не то ирония – совершенно в общем-то неуместные сейчас чувства.
- Уже не успеют… - тихо подтвердил он и прошептал, с тоской глядя в удаляющуюся спину, - А я все ж таки хорошая сволочь!

(Совместно, конечно, как всегда...)

Путники пустились рысцой по неизвестным извилистым коридорам. Бесполезные брошеные помещения, проветриваемые сквозь узкие окошки высоко под потолком. Тут и там слышались шорохи и всхлипы, выныривали из-за поворотов печальные силуэты, порой совсем рядом раздавался хрип, когда зомби, успев среагировать, пытались атаковать. Но "молодожены" не останавливались, хотя где найти выход из катакомб никто не ведал. Углы, стены, стены, углы. Стоны и шарканье ног.
Наконец из полутьмы вынырнула лестница, уходящая вверх к какому-то проему. Являлся ли тот проем выходом или нет - видно не было, но двигаться вверх всегда лучше, чем бегать кругами... Взлетев по лестнице, парочка увидела перед собой дверь... и кучу мертвяков рядом с ней. Клопик успела затормозить, упав на колени, и выхватила последний драгоценный снаряд из колчана.
- Ложись! - крикнула она всем, кто тут есть живой, и выстрелила.
Дым, огнь и копоть полетели навстречу - воровка прикрылась забинтованной рукой. Морген, налетев сверху, заслонил от разлетевшихся во все стороны кровавых ошметков плоти.
Чисто. С трудом выбравшись из-под навалившегося на нее тела, Клопик подбежала к двери. Толкнула и потеребила ручку. Дернула на себя. Деревянная дверь была заперта.
- Морген, прикрывай, - бросила она через плечо и полезла в сумку с инструментом. К лестнице тем временем подходили неживые и немертвые супостаты.
Парень с трудом приподнялся с пола, кожа на голой спине была обожжена, в нос противно бил запах опаленных волос. Поудобнее перехватив в одной руке боевой хирургический скальпель, а в другой - бутылек с остатками святой воды, он приготовился отражать волну нападавших.
Воровка занялась замком, стараясь слишком сильно не торопиться. Как известно, "спешить нужно ровно столько, и ни центом больше"...
Мертвяки озабоченно копошились у ступенек, издавая недовольные хрипы. Первый из зомби умудрился ступить на лестницу.
Замок, наконец, крякнул, открыв путь. Неупокоенный приближался к Доку.
- Морген, пойдем! - девушка держала дверь широко раскрытой.
Труп вяло перешагивал ступеньки, покачивался – высокий, худой, обтянутый кожей скелет. Он уже разлагался, и лица было не разобрать. На костях таза, держась лишь на широком ремне с потрясающей по величине стертой металлической бляхой, мешком обвисали штаны. Иссохшиеся плечи скрывала – парень смотрел, не отводя взгляда – настоящая байкерская косуха, с оборванной бахромой, обилием потускневших клепок и еще различимым оттиском рисунка – скалящимся в усмешке черепом. Медленно, очень-очень медленно, Морген обернулся на окрик напарницы, выдавил из себя какие-то слова…
Ходячий труп подбирался все ближе, вот уже сжалась во внушительный кулак и поднялась для удара рука… У черноволосого помутилось в глазах. Ступив вперед, он крепко ухватил "байкера" за кости плеча и мягким аккуратным движением ввел смоченный святой водой скальпель ему под солнечное сплетение.
- Прости, брат… - тихо шепнул бывший панк, выпуская из рук рассыпающееся на фрагменты тело. Не оборачиваясь, перемахнул ступени и побежал к ожидающей его девушке - смуглые пальцы уже нетерпеливо барабанили, вертели резную ручку. Клопик захлопнула дверь. Отдышалась. И широко улыбнулась спутнику:
- Если до конца жизни я не увижу ни одного зомбака, то буду очень счастлива...
Помещение, в котором оказались путешественники, напоминало чердак деревенского дома: куча неизвестного хлама, ящики, бочки, стулья, коробки, толстый слой пыли и деревянный пол. На проверку половицы скрипели и доверия не вызывали.
- И куда теперь? – невесело усмехнулся "супруг", он был спокоен.
- Прямо!
Девушка на всякий случай подперла ручку двери первым попавшимся стулом и пошла дальше по комнатам, ободренная тем, что здесь хоть нет неупокоенных...
- А что ты имел ввиду под словом "отодрать"? - хитро стрельнула глазами она.
- Трахнуть, - на автомате отозвался Морген и, вынырнув из своих мыслей, уставился на золотоволосую круглыми глазами,
- Что?! Что ты сейчас меня спросила?!
Воровка рассмеялась, не совсем понимая и второе слово, но решила лишних вопросов не задавать.
Щеки парня медленно становились пунцовыми.
- Извини, - выдохнул он и ускорил шаг, действительно надеясь избежать неловких расспросов.
Гнилой пол под берцами вздыхал и прогибался. Его спутница отстала, заинтересовавшись чем-то в дальнем углу. Подошла ближе, протянув руку к внушительных размеров секретеру с гравировкой на металлических пластинах. Послышался сухой неприятный звук крошащегося дерева - доски под ногами женщины не выдержали. Захватив с собой остатки мебели и в последний раз сверкнув глазами, она с триумфальным грохотом низверглась в бездну.
- Неееет!!! – завопил Морген, обернувшись слишком поздно.

(Совместно ... и жаль, что заканчиваем... )

- Нет!!! Клопик!!!! Неееет!!! – он рванул к черной дыре в полу - под ногами угрожающе затрещало.
- Клоооооопиииик!!! - черноволосый распластался на хлипких досках, раскинул в стороны руки, пополз. Он чертыхался, и скулил, и звал ее, стараясь осторожно, как можно осторожнее подобраться к краю зияющего пролома.
- Клопик! Клопик! Родная!
Слова отражались от стен помещения, искажались эхом, отказывались напрямую проникать в сознание. Пострадавшая вынырнула из темного небытия и осмотрела себя. Вернее, попыталась рассмотреть свое тело под прилетевшей сверху мебелью. Ноги под упавшей тумбочкой не двигались. Она хотела шевельнуться и тут же скривилась - ребра страшно болели. Дышать было тяжело. Снять с себя обломки - тоже. Девушка уронила голову на каменный пол. Она вспомнила все сбывшиеся в эту ночь шутки, и обратилась к светлеющему пятну над головой:
- Морген... - говорить было сложно, говорить громко - еще сложнее, - Давай сегодня больше не будем шутить...
"Если позволишь себе лишнего - я исчезну" - вспомнила она свои слова и едко усмехнулась.
- Исчезла! Так, что сама заметить не успела! Профессионально... Что тут скажешь? Мастерски! - она нервно смеялась, морщась, но продолжая цитировать саму себя, - "Пока я вижу два исхода: либо ты погубишь нас обоих, либо сдохнешь тут один. И я предпочитаю второй вариант"... А теперь я вижу такие варианты: либо мое состояние погубит нас обоих, либо я сдохну тут одна. Морген, душка, какой предпочитаешь? "Я обуза для тебя, а совсем этого не хочу"... Ну и кто теперь - обуза?
Она все никак не могла остановиться, хотя такое веселье отзывалось болью в груди.
А там, наверху, луна зеленоватым светом заливала захламленную комнату, перекошенное серое лицо. В дверь царапали и скреблись, раздавались неуверенные скрежетания. Зомби… Морген, низко опустив голову, вглядывался в черноту за пробитыми досками. Задерживал дыхание, пытаясь вслушаться в звуки – тишина… или?... Нет, мертвая тишина! До крови закусив губы, он позвал еще раз, тихим срывающимся голосом, а потом закричал - и кричал, кричал, кричал, пока не охрип.
- Ну что ж ты так орешь, друг мой?... - девушка перестала смеяться и еще раз приложилась головой об пол, - Нет меня... Сдохла я...
Глаза привыкли к темноте, и она смогла различить очертания каменной ловушки, в которой оказалась. Воздух был влажный, в стенах зияли круглые отверстия труб, поблизости капала вода. Скорее всего, канализация... Где-то наверху истерил, шумел и грохотал мебелью Морген...
- Суки! Долбаные ублюдочные твари… Ненавижу!
Предметы в неверном лунном свете расплывались невнятными очертаниями, Чокнутый навалил их целую гору возле двери, подающей вялые признаки жизни – последним был придвинут тяжелый кованый сундук. Выматерившись, парень вновь заметался по комнате, пару раз сам чуть не улетев вниз – расшвыривал горы хлама, вытряхивал ящики, срывал с высоких стрельчатых окон тяжелые, изъеденные молью, занавеси.
Где-то в глубине души, еще теплилась слабая, ни на чем не основанная надежда… Морген заставлял себя не думать, не прислушиваться к шорохам. Расположившись на полу у косой решетки окна, он выгреб из кучи наваленного тряпья все самое крепкое, навязал неумелые тройные узлы. Пару раз показалось, что внизу, под полом, раздавалась человеческая речь, какие-то бормотания – должно быть, он начинал сходить с ума... Уцепившись рукой за металлическую, закрывающую все окно от потолка до пола, литую вязь, парень рванул ее на себя, оттолкнувшись ногами от стены. Решетка казалась достаточно крепкой, и он примастерил к ней свой импровизированный канат, как следует напутав между прутьями. Конечно, в длинноволосую взлохмаченную голову не пришла простая мысль хоть каким-нибудь образом измерить глубину пролома. Сбросив веревку в черную дыру пола, Морген выдохнул и, уцепившись двумя руками, просто попятился задом от окна. Через несколько мгновений его задумка увенчалась успехом полностью – гнилые доски под ногами подломились и канат, дернувшись, затрещал и напрягся, как напрягся и парень, повиснув на пути в неизвестность.
Под его весом, «потолок» крошил и проламывался, уводя спасательную операцию в сторону. Морген – в жизни никогда не подтягивавшийся на турниках - барахтался в воздухе. На его счастье, навязанного тряпья не хватило всего ничего – смутно различались в темноте очертания обломков. Разжав пальцы, он спрыгнул вниз, больно ударившись коленом при приземлении – уже второй раз за эту сумасшедшую ночь.
Девушка следила за спускающимся с небес Бондом и не могла не улыбаться. Герой - ничего не скажешь. Только стоило ли оно того?
Тихо-тихо, с трудом переставляя подошвы, Морген приблизился к темной, лежащей навзничь фигурке. Едва различимый силуэт возлюбленной под массивной тумбочкой, заставил сердце болезненно сжаться. Такая одинокая, такая маленькая, крохотная совсем… и он, старый осел... не уследил! С искаженным лицом, с отвисшей нижней челюстью, незадачливый «суперагент» вцепился в волосы и завыл – протяжно, с хрипом, брызнули долго сдерживаемые слезы.
- Прости… прости меня… прости… - раскачивался он, на коленях стоя у трупа любимой, - Не уберег… дурак... тряпка я... обещал и не уберег!!!

(Совместно с Morgenmond)

Клопик хлопала глазами и не знала, что сказать. Вид плачущего мужчины вызывал в ней смятение, даже какой-то ступор. Особенно, вид Моргена... Она наконец нашла в себе силы и легонько тронула его за руку:
- Ты сделал для меня намного больше, чем думаешь...
- Ай, не утешай! – отмахнулся черноволосый, даже и не думая прерывать бьющий через край поток эмоций, - Говорю тебе… тряпка и ничтожество… а ты теперь мертва!
Гном пуще прежнего вытаращила глаза. Кажется, парень совсем лишился рассудка.
Размазывая по небритым щекам слезы, он не мог остановиться:
- Мертва!!! Мертва!!! И что теперь де… – истерично всхлипнул Морген и неожиданно запнулся на полуслове, подняв на девушку дикий взгляд.
- Бф... - воровка усмехнулась, скривившись от боли, - В таких случаях... полагается облутить труп.
Она очевидно смеялась, и улыбнулся он - растерянной больной улыбкой. Хотел что-то сказать и не произнес ни слова. Жива... Попытался прижать маленькое тело к груди, но опять же не сделал этого, вовремя отстранившись. Только хрипло дышал и смотрел безумными глазами. Так прошло некоторое время… Морген расшвырял мешающую мебель, снял с напарницы тяжелый колчан, торопливыми дерганными движениями обследовал степень повреждения тканей, костей, органов. Жива... Жива... Его щеки были мокры, рот кривился.
- Я так боялся... я думал, потерял тебя...
Девушка молча наблюдала за Доком, пока тот прощупывал грудную клетку. Задержала дыхание и попыталась улыбнуться, чтобы опять не морщиться от боли. Когда же он убрал с ее ног обломки тумбочки - она не выдержала и издала львиный рык.
- Тшш… тише, - успокаивающе пробормотал тот, низко склонившись над ее коленями. Это могло показаться странным, но Морген был счастлив – с тонких губ все не сходила блаженная улыбка.
- Все будет хо-ро-шо, - почти пропел он, глядя на Клопик влюбленными глазами. Его руки скользили все увереннее - кисти, предплечья, ребра, живот, бедра, ступни…
- Болит? А здесь?
- Да, Морген... Чувствую себя... - она опять хохотнула, - ...как после первой брачной ночи! Душа болит... ноги не ходят... и грудь помята.
Тело девушки неподвижно теплело под его пальцами, она еще раз тяжко вздохнула, вскрикнула, не удержавшись – были множественные ушибы, сломанные ребра, повреждения коленных чашечек, но главное - она выжила! Моргену хотелось петь от радости… и все наглее, все чувственнее блуждали его ладони по смуглой коже…
Сняв с тонкой талии пострадавшей свой мешок с медикаментами, черноволосый аккуратно разложил их перед собой. Протер руки стерильной салфеткой и, глядя золотоволосой сильфиде прямо в глаза, потянулся к ткани «передничка», скрывающего ее груди - но тут же был решительно остановлен.
- Нет, Морген... - Клопик переводила дыхание на каждом слове, - Не надо... Я устала...
- И кто тут медик, ты или я? – усмехнулся Док, - Лежи смирно, я не буду смотреть! Это быстро и я не знаю, как тебя транспортировать, если не перевяжу… Ну?
- Не надо... транспортировать... Ты это никак не сделаешь.
- И что ты предлагаешь? – парень странно блеснул глазами, - Я могу оставить тебя здесь…
- Именно... оставить, - она схватила его за руку, - Только пообещай... не делать глупостей.
- Хорошо… - тихо выговорил Морген, ласкаясь к ее ладони, и осторожно, стараясь не причинить боль, разрезал девственные покровы. Кусок материи отлетел в сторону.
- Никаких глупостей… обещаю…
Крепкие руки бережно обхватили тело девушки, привлекли к себе… Ее обнаженная грудь касалась его голой кожи. Парень провел ладонью по растрепанным светлым локонам.
- Дура ты… - прошептал он, привычным движением раскатывая бинты, - Эгоистка, совсем о других не думаешь… Если брошу тебя здесь, кто мне на старости лет борщи будет варить?
Клопик послушно прижалась, вцепившись в худую спину медика. Док колол каким-то прохладным, остужающим боль, осторожно чем-то шуршал, стягивал поврежденные ребра. Ощущения сейчас были настолько противоречивыми, что она опять закрыла глаза, чтобы те никуда не выскочили.
- Больно? – тревожно прошептал черноволосый, - Я почти закончил…
- Да, Морген... - сквозь зубы проговорила она, - Вот теперь - точно брачная ночь... "Терпи и получай удовольствие"...
- Ну-ну… - парень очевидно растерялся, – Это ведь... наверное… еще не самое страшное… да? - и замолчал. Повисла неловкая пауза.
Он домотал свои бинты, выкинул пустые ампулы и хотел было прислонить пострадавшую к тумбочке, но та не спешила отлипать. Прильнув щекой к его плечу она часто и мелко дышала. Боль уходила.
- Что?! – Док осторожно приподнял ее подбородок, со страхом заглянул в измученные синие глаза, - Побереги силы…
- Знаешь, а ведь ты прав... - взгляд ее, обреченный, но полный нежности, блуждал по остро очерченному лицу, - Совсем я закостенела... Совсем не умею сердечко слушать... покуда разум говорит.

(Совместно с Clopik)

Черноволосый смотрел на нее и молчал. А когда, наконец, открыл рот, то неприятен и тих был сорванный голос. Чокнутый говорил без улыбки, не глядя на свою милую, а слова выходили глухими, будто бы недосказанными:
- Если слушать разум… то проживешь хорошо и долго, а если сердце… умрешь счастливым… – его пальцы безвольно разжались, выпустив тонкий подбородок, - Клопик, я тебя… попрошу сейчас… забудь, что я тебе говорил. Все забудь… пока… Поговорим об этом потом… когда выберемся… Тебе вредно сейчас… и мне… это все тяжело!
- Что ж ты раньше этого не сообразил? А я ведь... так просила, - девушка улыбнулась, проведя ладонью по небритой щеке, - Но теперь уже поздно. Мне уже ничего не надо.
- Ты с ума сошла... - прошептал он, вцепившись в ее пальцы, - Тебе жить и жить, и я тебе не нужен. Мы не пара, Клопик! Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя мне обязанной!
- Морген... Ты и вправду такой идиот? - на лице ее опять мелькнула усталая, грустная улыбка, - Едва ли я когда-нибудь буду чувствовать себя кому-то обязанной... А ты... Тебе я благодарна. Ты показал мне то... до чего я сама бы не дошла никогда. Разбудил то... чего во мне давно не было. И я не знаю, как теперь с этим жить.
- Мне… мне не нужна эта твоя благодарность! - дрогнул черноволосый, - Я... говорил!
- А я тебе и не отдам! - девушка хохотнула и поморщилась, - Ладно... Ступай уже.
- Ну, нет… - хрипло произнес Морген, обнимая ее изящную фигурку, низко нагнулся над зовущими губами. Он ощущал горячее дыхание, трепет тонких ноздрей, запах ее кожи кружил голову… так близко…
- Нет… нет… - выдохнул он, резко дернув головой, - Я не могу! Я не хочу ТАК!!!
В голове вертелись огненные колеса, дыхание сбивалось.
- И как же ты хочешь? - Клопик едва ли сейчас могла сказать, какие эмоции обуревают ей сильнее, но голос ее звучал жутко.
- Только не из жалости... – мертво выдавил из себя Морген - Не как твой последний шанс... Не как напарник, который помогает выжить... Ты мне ничего не должна! Ни потом, ни сейчас!
Мягко отстранив девушку, он привстал на трясущихся ногах.
- Скоро мы будем дома, ты забудешь этот кошмар, забудешь меня…
- Вот именно... - воровка зловеще улыбнулась, - Потому что, когда мы выйдем - ты скажешь, что тебе не нужны мои подачки, моя благодарность... И далее по уготованному сценарию. А знаешь, что? Ты не дождешься от меня благодарности. Никогда. Никакой. Даже если триста раз спасешь мне жизнь.
Он снова сел и дрожащими руками принялся ощупывать ее колено.
- Ну-с... – теперь срывающийся голос был полон неестественной бодрости, - Вот мы и порешили! Дело за малым… - Док замолчал, с усилием разрезая по шву кожаную броню штанов, привычными движениями взялся накладывать шину. Клопик облокотилась об обломки тумбочки и уставилась в потолок. Она бы, может быть, и ответила, но в данный момент, прикусив губы, тщательно старалась не заорать снова.
- Как будем тебя переносить? На руках? – хрипло спросил парень после некоторого молчания. Он избегал смотреть ей в глаза, он был жалок сейчас.
- Ты понимаешь, что у тебя не все в порядке с головой? - женщина уронила голову, прикрыв глаза длинными пальцами. Говорила она вяло и спокойно,
- Я, право, устала от тебя. Оставь меня в покое.
- Никогда… - чуть слышно прошептал Морген, - Никогда этого не будет!
Бросив в ее сторону невыразимый взгляд, он отвернулся, достал из кармана зажигалку. Огниво чиркнуло и мерцающий огонек тускло осветил пространство. Это было сделано напрасно - черноволосый замигал, словив слепящие блики. Он ничего толком не рассмотрел, но, по крайней мере, решился. Для начала, подпрыгнув и повисев на своем спасательном канате, Чокнутый взобрался повыше и как-то с закрытыми глазами умудрился разрезать тугой узел - изрядный кусок веревки оборвался с треском. Подобрал разбросанное снаряжение, навьючил на себя. Присел на корточки рядом с неподвижно сидящей фигуркой.
- Ты понимаешь, что ты не выберешься со мной до рассвета? - бесцветно спросила она.
Тот упрямо мотнул головой.
- Выберусь! - парень подставил свою спину напарнице, - Короче... обхватываешь руками за шею, ногами за пояс, веревкой я страхую. Понятно?
- Ты с ума сошел? Я ногой... шевельнуть не могу... а ты... "обхватись"...
- Ладно… - пробормотал Морген, поднимаясь с колен, - На руках тебя нести не вариант… - он рассуждал вслух, - Через плечо перекидывать - тем более...
Взгляд черных глаз упал на обломки тумбочки, подле которых равнодушно раскинулась светловолосая. Один кусок еще оставался крепко сколоченным и даже сохранил форму небольшого ящика без поперечных стенок.
- Так… - промычал "спасатель", - Придется вспоминать старую добрую науку юных скаутов…
Достав из берца свой универсальный инструмент, парень принялся за деревянную основу будущих саней-волокуш – попеременно работая то скальпелем, то зажигалкой, прожег, пробил две дыры, продел куски тряпья. Бережно перенес девушку, усадил, подложил под спину мешок, предварительно запихнув туда свою футболку.
- Поехали?
И они действительно "поехали" - рывками, со скрежетом по каменному полу. Через несколько метров волокуши оказались в одной из громадных труб, отверстия которых воровка разглядывала, лежа под обломками. Импровизированные сани пошли легче, а Морген стал чаще чертыхался, скользя и разъезжаясь ногами на наростах плесени. Циллиндрические коридоры проходили через такие же "залы", как тот, из которого они вышли, и переходили в такие же коридоры-трубы.

(Совместно с Morgenmond)

Клопик, как загипнотизированная, созерцала проплывающие мимо решетки стока, лучи лунного света, пучки водорослей. Она была подавлена и рада одновременно. Она предала себя, свои убеждения. Она была разочарована в себе, как в профессионале (а никем другим она себя давно не считала). Но вместе с тем она признала самой себе, что умеет любить, и что кто-то способен полюбить ее. И это было хорошо. Но как с этим жить - она не знала. Ей проще было остаться, перерезав ножом всех, кто на нее будет нападать, а потом, перед рассветными лучами, прирезать торжественно себя саму. Зрители аплодируют! Занавес!
- А я тоже рада, что попала в Тринадцатую комнату... В этот замок... С тобой, - без выражения промолвила она.
Где-то в коридорах послышалось шуршание, не похожее на дуновение ветра.
Морген угрюмо сопел, дергал резавший руки канат, а на его губах мелькала прежняя и такая знакомая издевательская ухмылка. Снова обычно, как и всегда, все было хорошо… Все было кончено.
Шорохи стали более явными. Казалось, десятки крохотных подков топают по каменной поверхности. Звуки доносились со всех сторон, приближались, окружали. Парень насторожился, прислушиваясь...
Однако, прислушиваться было поздно - надо было приглядываться. По коридору, шурша шестью конечностями, на Моргена неслось создание, похожее на паука, только ростом с волка. На морде его в полутьме блеснули ряды глаз и острые жвалы.
Черноволосый задрожал… Его рука сама потянулась к скальпелю, но вытащить блестящее лезвие он не успел… Насекомое подняло переднюю пару конечностей и замерло в угрожающей позе.
- Тпррру…. - Чокнутый, сложив губы трубочкой, осторожно издал губами звук, которым обычно осаживают лошадей.
- Я тебя не трогаю и ты нас не трожь…
Очень-очень медленно он завел руки за голову, снял с себя лук напарницы. Существо ощетинилось пуще прежнего, но, к удивлению Моргена, отступило немного.
- А ты на него тоже руками помаши, - отшутилась воровка, доставая тем не менее верный нож.
- Помашу… сиди смирно! - буркнул тот, плавным движением вытягивая из колчана стрелу. Встав в позу, новоявленный Купидон натянул гибкую тетиву, выдохнул и отпустил - он уже делал так раньше, он уже это умел… Расстояние до цели было небольшим, он не мог промазать.
Расстояние действительно было слишком малым, да и хитин - плотным. Стрела вошла неглубоко, и существо принялось дрыгаться в бешеном танце, дергая конечностями, словно в приступе эпилепсии. Из него при этом вытекала странная темная субстанция.
- Вот дерьмо… - прошипел парень, неумелым движением вновь вскидывая лук. Еще одна стрела… Еще одна… Еще… Некоторые пролетели мимо, какие-то - попали в цель. Паук прекратил телодвижения.
- А добить ножом не судьба? - недоуменно глядела на издевательства над животиной Клопик, - Ну собирай теперь... Они, наверное, еще прийдут...
Морген затравленно озирался. Девушка была права: шорохи продолжались...
- К чертям!
Черноволосый бросился к мешку, выудил оттуда любимую майку – грязную, дурно пахнущую, но при этом, по счастью, сухую. Кинулся к поверженному врагу, брезгливо выдергивая из насекомого уцелевшие стрелы. Живодерство на этом не кончилось и, достав из берца свое блестящее лезвие, Морген несколько минут возился над конвульсивно подрагивающей плотью.
Клопик отвлеклась на возню с трупом, как тут на нее сзади что-то обрушилось - тонкие, цепкие лапы схватили ее и потащили, видимо, к ротовому отверстию. Девушка только и смогла, что представить, как превращается живьем в кашу. Она не успела заметить, как, брыкаясь и упираясь, нанесла несколько ударов ножом в разных направлениях. Обнаружила себя она уже сидящей в позе кошки, выставив вбок поврежденную ногу. Перед ней скрючивал лапки дохлый противник. Воровка скривилась. Рефлексы сработали раньше головного мозга, но теперь он отыгрался, подав немногозначный сигнал о причиненной боли.
Морген, довольно помахивая отпиленным куском, обернулся на невнятные звуки. Издав нечленораздельный хрип, запоздало метнул паучью ногу в обладателя целых еще пока шести конечностей.
- Ты жива? – он подлетел к воровке, засуетился, - Жива? Все в порядке? - расширенные черные глаза напоминали два блюдца.
Устраивать сеансы медицинского осмотра, собственно, было некогда. Трясущимися руками Док усадил воровку обратно на сани, вытряхнул ей на колени содержимое аптечки. Искомое оказалось маленьким оранжевым пузырьком, из которого парень обильно полил многострадальную футболку… Punk's not dead - "Панки не умирают"… Спешно смотав пропитанную маслом тряпицу, Морген соорудил из откромсанной ноги некое подобие факела и чиркнул зажигалкой. Нехотя занялось пляшущее пламя, весело разгорелось, потрескивая, выбрасывая волны коптящего дыма. А он уже тащил деревянный ящик вперед, скользя, спотыкаясь и стараясь поменьше дергать.
Твари выныривали с разных сторон, угрожая беглецам. Они не решались подойти к «Данко», однако яростно набрасывались на тележку с маленьким созданием в корсете из белых бинтов. Морген, чертыхаясь, ожесточенно разгонял мутантов. Передавал факел девушке, натягивал лук, стрелял и опять волок по длинным коридорам.

(Совместно с Clopik)

- Морген, смотри... - в одном из технических помещений Клопик указала на металлическую лестницу, уводящую в темную высь, - Придется карабкаться...
- Туда? - прохрипел тот, - Ты уверена? – на лбу взбухли жилы, руки мелко подрагивали от напряжения.
- Конечно. Ведь она идет наверх... - девушка была удивлена, - А разве у нас есть выбор?
- Ну… тогда поползли… - отдыхиваясь, выдавил черноволосый, осторожно вынимая из "саней" маленькое тело. Еще горящий факел парень пристроил на освободившееся место - огонь зашипел и весело лизнул деревянные стенки. Морген, аккуратно поставив спутницу на первую перекладину, на какой-то короткий миг закрыл глаза.
- Буду страховать, - коротко бросил он.
Забираться по лестнице со сломанными ребрами - занятие невеселое. А карабкаться тремя конечностями - и вовсе утомительное. Воровка часто останавливалась. Больное колено могло держать тело, но сгибаться и разгибаться со скрипом отказывалось. На очередном отдыхе об ее забинтованный живот что-то шмякнуло. Она глянула на себя сверху вниз и провела ладонью по темному пятну. Запах у вязкой жидкости был едкий, желчный. Глаза девушки округлились:
- Морген! Скорее! Эти сволочи чем-то плюются!
Сжав зубы плотнее и забыв на время о боли и малофункциональных ногах, она принялась карабкаться на одних руках. Надо отметить, что первое время делала это она со скоростью макаки.
Морген помогал, как мог, придерживая и подсаживая одной рукой. Под конец, воровка даже опередила его – силы Чокнутого были на исходе, натруженные сбитые в кровь ладони соскальзывали с металлических поручней. Пущенная кем-то из тварей липкая тягучая струя угодила ему в плечо – мгновенно покрасневшая кожа зазудела и пошла пятнами, через какое-то время онемели мыщцы.
- Клопик... - прохрипел он, подталкивая ее из последних сил, - Не могу больше...
- Можешь, солдат! Можешь! - Клопик сама еле передвигала руками, так что сим кличем она пыталась подбодрить их обоих, - Остался последний рывок!
- Какой я тебе солдат... - криво ухмыльнулся Морген, он еще мог шутить, - Я в армии-то не был…
Крышка люка была прямо над их головами. Подтянувшись, черноволосый прижал возлюбленную, обнимая одной рукой металлический поручень – а другой, онемевшей, сдирая клочьями кожу, попытался откинуть тяжелую створку. Девушка встала на ноги и подтолкнула крышку люка.
В лицо полумертвым альпинистам пахнул холодный утренний ветер, чуть не свалив их обратно в зловонный кошмар. Док помог спутнице выбраться, сам свалился следом… мерзлая неприветливая земля, покрытая каплями росы, дышала блаженством долгожданного покоя. Он так и замер, вжавшись в нее горячей щекой, и дышал тяжело, с болью.
- Никуда не пойду, - прошептал Морген, - Никуда и никогда больше...
Девушка лежала ничком, вцепившись пальцами в мокрую траву. Казалось, грудная клетка просто онемела и отказывалась принимать в себя воздух. Глаза Клопик ничего не видели, руки тряслись крупной дрожью. Боли она не чувствовала. Уже не чувствовала. Все ощущения превратились в одно сплошное осиное гнездо - гудящее, вибрирующее. Чья-то рука перевернула ее тело, разрезала и сдернула с груди бинты. Около носа будто бы из ниоткуда возник пузырек с терпким запахом. Это Док, разбивая себе лицо собственными кулаками, приводил в чувство ее и себя.
Наконец свежий ветер и нашатырный спирт возвратили женщине мироощущение. Она, как и положено после снятия корсета, вдохнула полные легкие, слыша, чувствуя, будто ребра ее при этом шевелятся и крошатся. Вернулось зрение, и Клопик смогла увидеть стену замка совсем рядом, а так же конюшни и идущую мимо них тропинку. В другой стороне вдалеке виднелись плиты кладбищ. Время было предрассветное, туманное. То время, когда луна уже бледнеет на фоне небосклона, а стражники на посту видят самые сладкие сны.
Морген с ненавистью плюнул в сторону обиталища леди Гингаут, ее сестрицы-носферату, ее гостей, превращенных ею же самой в чудовищ:
- Горите в аду! Мрази!
Тяжело выдохнув, он поднял спутницу на руки и нетвердыми оступающимися шагами двинул к конюшням замка.
Как в бреду потом черноволосый припоминал ажурные колонны и стойла, похожие на святилища. Клопик всё что-то указывала и он чужими механическими движениями выполнял ее команды. Она еще была голой и Морген кинул ей попону с длинными кистями, теплую, пахнущую конским потом. Он не глядел на свою спутницу, он слишком вымотался и устал. Лошади во сне тревожно фырчали, недовольно переступая с ноги на ногу. Морген седлал – первый раз в жизни – крупного вороного жеребца, чистопородного красавца с чудной шелковистой гривой и переливающими под кожей мускулами. А девушка смотрела на шикарного скакуна, и все повторяла, что "конокрадство - последнее дело..."
Клопик запомнила, как неловко ее спутник усаживался в седло, впрочем это и не было странным. Запомнила, как помчал радостно зверь, как только подали ему сигнал, сквозь двор, сквозь ворота, по деревянному настилу моста. Поводья пришлось взять самой. Воровка побаивалась лошадей и редко ездила верхом, да и руки совсем не слушались, но управлять умела только она. Путники пролетели с ветерком вдоль туманного обрыва, и девушка в последний раз окинула взглядом окна, стены и башни замка. И она могла сказать точно, что не ненавидела это место.
Преодолев лесную тропинку, то и дело уворачиваясь от несущихся навстречу веток, всадники затормозили у знакомой хижины.

(Совместно с Morgenmond)

Морген намотал ременные поводья на руку, осторожно принял в объятья укутанную фигурку. Его глаза – красные, воспаленные и больные – не отрываясь смотрели на ту дверь, которая так неожиданно подарила ему самое большое счастье в его жизни. Черноволосый остановился, сердце тяжело бухало в груди... и медленно, замирая на каждом слове, как будто требовалось вспоминать то заветное, давно заученное наизусть - хрипло прочитал по памяти... И смешно, и странно звучали эти неожиданные строчки его любимых стихов здесь, в тихом утреннем лесу, у покосившейся хибары:

Взмахами шагов версты мну.
Куда я денусь, этот ад тая!
Какому небесному Гофману
выдумалась ты, проклятая?!

Будешь ты за море отдана,
спрячешься у ночи в норе -
я в тебя вцелую сквозь туманы
огненные губы фонарей.

В пустыне вытянешь караваны,
где львы начеку, -
тебе я
под пылью, ветром рваной,
положу Сахарой горящую щеку...

Сильный, понадоблюсь им я -
велят:
себя на войне убей!
Последним будет
твое имя,
запекшееся на выдранной ядром губе.

Быть царем назначено мне -
твое личико
на солнечном золоте моих монет
велю народу:
вычекань!

Ну а там,
где тундрой мир вылинял,
где с северным ветром ведет река торги, -
на цепи нацарапаю твое имя
и цепь исцелую во мраке каторги.

Сердце обокравшая,
всего его лишившая,
вымучившая душу в бреду мою,
возьми это в дар, дорогая,
А больше я, быть может, ничего не придумаю…

Морген замолчал, крепко прижимая к груди драгоценный сверток. Поднял руку и, чему-то по своему обыкновению, ухмыляясь, толкнул дверь. Та с легкостью открылась, предоставив взору коридор Общежития. Пустой. Залитый дневным светом. Где-то вдалеке слышались привычные шумы общажной жизни. Казалось, все замерло на том моменте, когда путешественники вошли в тринадцатую комнату.
- Подожди, Морген... - вымолвила в плечо девушка, - Опусти меня.
Тот послушно спустил с рук маленькое тело.

(Совместно с любимым, долготерпеливым, нежно обожаемым моим Мастером. Clopik, дорогая, СПАСИБО тебе за эту игру!)

Клопик в последний раз осмотрела поляну, осмотрела верхушки деревьев, которые уже начинали освещать первые рассветные лучи. Она посмотрела на место, где впервые так нелепо начал с ней заигрывать странный волосатый парень и где она, испугавшись и удивившись этому порыву, хотела его прирезать в первый раз.
"Клопик, просто Клопик" - "Бонд. Какой-то там Бонд"... Как давно это было? Вчера вечером? Или год назад? И было ли?
- Дай мне мое оружие, - вдруг сказала она.
Парень подал без слов, щурясь на восходящее солнце, и низко опустил косматую голову.
Девушка водрузила колчан поверх роскошной попоны, повязаной на манер римской тоги. Руки были вялыми, как веревки, одна нога - полусогнутой, лицо - грязным, для полноты картины не хватало седла на голове в качестве шляпы. Не смотря на комичный вид, воровка с достоинством приняла лук.
- Раз уж я - рыцарь ордена отмычки, то и войти в помещение должна достойно. Пусть хромая. Пусть израненная. Но своим ходом... Не на щите, - голос ее был вполне серьезен. Она вдруг широко и счастливо улыбнулась, глядя Моргену в глаза, - Мне кажется, я это заслужила.
- Да, - тихо подтвердил черноволосый, поддерживая ее локоть, - Ты... - он запнулся, подыскивая слова, - Ты просто молодец! Я... так горд, что встретил тебя... и никогда в моей жизни не было такого человека! - он смутился, - Ну то есть гнома... достойного, заслуживающего уважения. Такая редкость... - парень усмехнулся - ...среди трусов и скотов!
- Но у достойного рыцаря всегда есть не менее достойный оруженосец... - Клопик таинственно стрельнула глазами.
Морген посмотрел на нее удивленно.
- Ага… как у Дон Кихота был свой Санчо Панса… - пробормотал он, не совсем понимая к чему, собственно, клонит его спутница.
"Понятно... Пахнет очередными истериками. А я то, дура старая, думала пошутить под конец приключения... Забыла, с кем я..." - мрачно подумала Клопик и улыбка ее пропала.
- Ладно уже. Нам теперь нужен священник, - и она заковыляла в дверной проем.
- Кто?! – Чокнутый застыл на месте столбом. Сердце грохало так сильно, что ему показалось, даже она услышит сейчас этот неровный сбивающийся перестук,
- Кто… нам нужен?
- Святой отец... - сухо молвила девушка. Она хотела было сказать об исцелении и об укусе, как вдруг поняла, в какой трактовке мог понять ее парень. Она рассмеялась, корчась от боли и хватаясь за ребра.
- Нет-нет! - обернулась она, то прикрывая губы пальцами, то махая ладошками, - Я совсем не это... Я совсем не...
Выражение ее лица резко изменилось, приняв серьезный вид:
- А что ты так испугался? Ты же сказал, что хочешь жениться...
- Да… – мертвыми побелевшими губами выдавил из себя Морген, - А ты?
- Ну так пойдем... - она предложила спутнику локоть. И сам жест, и ее тон походили на вызов. Как тогда, на балконе органной комнаты, был брошен вызов ей.
Детская неуверенная улыбка закралась в уголок его рта. С силой дернув поводья, Док шагнул к ней, сгреб в охапку.
- Нет! - хрипло пробормотал он, осторожно приподнимая и прижимая к груди ворсистый, ощетинившийся оружием комок, - Ты теперь будешь вот тут, у моего сердца.
Клопик засмеялась неловко - она ожидала немного другой реакции на эти слова. Вгляделась в худое, остро очерченное лицо, что было так близко. Она чувствовала горячее дыхание, вдыхала такой чуждый запах мужчины. В ушах застучал собственный пульс и она не стала сдерживать себя. Прижав ладони к его скулам, она робко коснулась его губ. Ее глаза - синее блестящее море без края и конца – с тонкой радужкой, с расширенными точками зрачков испуганно заглянули в его душу. Маленькие теплые пальчики прижались к коже. Мягкие губы целовали его – так застенчиво и целомудренно. Любимая, бесконечно родная… Морген понял, что теряет сознание от счастья… нутро выжигало ядерным напалмом. Едва прикасаясь кончиками пальцев, он дотронулся до шелковистых локонов, не удержавшись, взлохматил их растрепанной пушистой гривой. Женщина горячо вздохнула, чувствуя скрип ребер, и запустила руку в черные волосы. Древние, естественные и так долго сдерживаемые желания поднялись из самой глубины и захлестнули штормовой волной. И он ответил ей, прижавшись к зовущему рту, жадным несдержанным движением раскрыл языком ее влажные зубы. Голова кружилась, расцветали перед глазами бешеные кроваво-красные круги и тяжело больно билось сердце. Он был как сумасшедший, целуя, мешая ее слюну со своей, и бурлящая кровь в его теле отзывалась на ее движения короткими вспышками адреналина. Он чувствовал скользкость ее зубов, сладость ее языка. Рассудок мутило, стирались грани реального. Она набрасывалась на него, как голодный лев на кусок мяса. В животе расползалось мучительное, сладостное тепло, в ушах стоял звон. Она ласкала, прикусывала его губы, проводила языком по небу, упивалась его дыханием. Пальцы ее перебирали косматые волосы, впивались в тощие грязные плечи. Наконец, почувствовав, что вот-вот лишится чувств, она оторвалась, взглянула на него мутным взором.
- Опасно, парень, - девушка облизнула нижнюю губу, - Мы так с тобой точно друг друга покалечим...
- Муж, - хрипло выговорил Морген, не торопясь выпускать из рук ее маленькую фигурку, - Муж и жена, - твердо произнес он и привычно усмехнувшись, ласково зарылся лицом в светлые локоны, - Пошли-ка... не будем заставлять святого отца ждать!

Так они и вошли в коридор Общежития: израненные, полуголые, замотанные бинтами, но в обнимку и улыбаясь, да еще и с великолепным жеребцом под уздцы. И каждый увидевший их мог бы смело подумать: "Ну что за придурки?"