Поезд разгонялся, набирал скорость, и пейзаж за окном стремительно менялся: исчезали последние дома, исчезало все, что напоминало о городе. Вот показалась степь, в которой уже пожухла вся трава, поникли ветки редких деревьев. Сквозь открытое окно поезда доносился запах степи- терпкий, горький и до боли родной... Девушка закрыла окно, украдкой, так, чтобы не заметили пассажиры едущие в этом же вагоне, вытерла слезы, и села на свое место...



"Москва, как много в этом звуке для сердца русского слилось," - почему-то вспомнились эти строчки девушке, сошедшей с трапа самолета, следующего рейсом Дублин- Лондон- Москва. Пепельные коротко стриженные волосы развевались от ветра, поднимаего турбинами самолетов. Подхватив чемодан, девушка стала спускаться по трапу. Наконец, завершив регистрацию, Валентина О'Рейли вышла из здания аэропорта "Шереметьево". Взмах руки, такси остановилось, и вот она уже едет в гостиницу...





___

Обсуждение проводим здесь Туда же отправляем все свои замечания и предложения, либо мастеру в личное сообщение.

День. День - это не очень хорошо.
Тяжелая штора сдвигается всё левее и левее, каждые двадцать-тридцать минут. Скоро солнце встанет строго напротив окна, тогда шторе придется закрыть проём полностью. Но ничего, с того момента жгучее светило начнет опускаться за горизонт, а там и выйти на улицу можно будет.
Однако как же не терпится...
Пальцы нервно подрагивают, пытаясь по-плебейски теребить нитку четок. Приходится поджимать губы, чтоб сохранить холодность мысли и контроль за ничтожным телом.
Нелегко. Ведь все фибры души чувствуют:"Начинается!!"

ангельская вампирша Натали появилась в Москве 2 года назад...Она приехала из Англии в поисках своей половинки. За эти два года она не нашла свою любовь и с тех пор осталась жить в Москве. Натали выучила русский, работает в ночном клубе барменом. Но неожиданно она знакомится с новой подругой, по имени сладкая ведьмочка Руппи, но она не знала что Руппи ведьма, а Руппи не знала что Натали полувампир и полуангел.

Руппи родилась в Якутии. Но каким-то чудом ее отца перевели работать в Москву. Поэтому сладкая ведьмочка считала этот город родным, хотя она совсем не знала, что и где расположено. Эта рыженькая девушка всегда была уверенна в себе. Даже когда купалась в ледяной воде фонтана. Именно этот фонтан довел ее до воспаления легких. Еще вчера все было хорошо, но сегодня она уже лежала в больнице и мечтала о домашней еде. Хорошо, что Натали позвонила ей и ободрила.

Красная рубашка, высокий воротник, расшитые ремешками темные джинсы, за спиной классическая гитара. Узнаете?
Это Дмитрий шагает по Москве.
- Пэб!
Из-за угла выныривает лысый амбал, поднимает ближайшую скамью, пристраивает рядом с боссом.
- Good*! – довольно произносит Дмитрий, плюхается на деревяшку и что-то себе напевает…
Мимо проходит девушка.
- Ууу! Красотка! – присвистывает Димка. - Я свободен!
- Да пошел ты!
- Ты не поняла… Я свободен, словно птица в небесах!
- Отвянь, придурок!
- Ыыыыы, - угорает Пэб.
- Ах, так! Я забыл, что значит страх!
Срываясь с места, парень несется к мосту и… прыгает! Амбал «в полете» хватает смельчака за шкирку и тащит обратно на скамейку.
- Вот блин. Сорвалось! – улыбается до ушей Димка.

…Легкий ветер подхватывает осенний лист, раскачивает, проносит мимо музыканта, и опускает у дверей гостиницы.

* англ - Хорошо!
Иностранные языки в постах надо переводить, даже если их минимальное количество. См. Правила.

"А надену-ка я сегодня красную рубашку и красный ремень - надо хоть иногда вносить в себя что-то яркое" - подумала Элль, стоя перед зеркалом. Сегодня она собиралась в свой любимый клуб "Сток", там как раз будут "Пир во время чумы" играть.
С тех пор, как она приехала в Москву, расставшись со своими родителями в Ирландии, прошло 3 года. Скучно - только и развлечений, что клубы, концерты, тусовки с людьми, но ничего нового. Здесь нет замка, который она привыкла считать родным домом, нет её учителя, который не только научил её боевым искусствам, но и философии жизни. Хм, а неуравновешенность Элль ему всегда нравилась. Он говорил: "Девочка моя, в тебе столько энергии! Найди русло, в котором её направить. Уверен - ты не ошибёшься". И всегда улыбался...

Ладно, я верю, что уще увижусь с ним, а пока... <Тут позвонили в дверь> Элль подошла, но видимо глазок чем-то закрыли - видна была лишь чернота. Схватив клинок, она резко открыла дверь и от испуга чуть его не выронила - на пороге стоял человек в чёрной рясе, подвязанной серебристым ремнём с какими-то знаками, капюшон полностью скрывал его лицо, а сам он как будто парил. Вдруг зазвучал его ледяной голос: "Готовься! Уже совсем близко!" И не успела Элль ничего сказать, как человек исчез, как его и не было.

Оторопев, она стояла перед открытой дверью и не понимала, к чему ей следует готовиться и что "уже совсем близко"...

Нелегко было Элль собрать мысли в порядок после странного визита, но она вё же смогла это сделать и выйти из дома.

По дороге к "Стоку" она не могла ыбросить из головы слова странного "гостя", но переступив порог, сразу же забыла о волнениях.

"О, сегодня здесь моя любимая барменша - приятное дополнение к хорошей музыке", думала ирландская москвичка.
Красноволосая девушка за барной стойкой ловко вертела в руках шейкер и разливала содержимое по бокалам. На стойке рядом с надписью "бармен" весело и лукаво светилось имя "Натали".
"Милое имя для милой девушки, но где же нормальные парни? Неужели ещё не пришли - концерт вот-вот начнётся, или это я тешу себя надеждой, что сюда сегодня адекватные парни всё-таки придут..."

Тут начались крики толпы, и через минут пять intro на сцену вышли музыканты.

Соединил два сообщения, идущих подряд, в одно.

Марина шагала по осенней Москве, в сотый раз удивляясь холодности и надменности этого города. На плече болталась сумка с уже ненужными учебниками. В голове была сумятица. Оставаться еще на один день у маминых знакомых не хотелось, а больше никого у нее не было. В очередной раз пересчитав свои финансы Маришка распростилась с мечтой о гостинице.
Остановившись около пруда, девушка предалась своим безрадостным мыслям, подкармливая единственную уточку крошками из кармана.

Отблески неоновый выески, равномерные, словно тик стеклопакета, наливались цветом. День - тусклый и бледный, точно страдающий ювенильным хлорозом, оплывал, чадя перистыми облаками в несвежую рыжину заката.
Москва куталась в блеклую наэлектризованнуюю черноту ночи, и неоновый камертон бил по нервам сильнее, чем хотелось бы, вызывая раздражение и тупу головную боль.
Хотя какие нервы у чёрта.
Гёз откинулся на спинку кресла-качалки и замысловато выматерился на древнегреческом в перемешку с арамейским.
Дым от испанской сигариллы дремавшей в пепельнице в виде некоторых строгоцензурированных кадров, тянулся к потолку наполняя комнату лёгким ароматом вишни. Армянский коньяк как и положено слегка пах клопами, но даже его бархатистая тёплая мягкость не могла развеять дурное настроение.
И фотографии на столике орехового дерева, лишь добавляли финальные штрихи к портрету неудовлетворённости сегодняшним днём. Две кодаковские отрыжки, где глянец поверхности был жёстко изранен пером Паркера, оставив татуировки надписей над смеющимися лицами. Одна из надписей шла наискосок, глася: "Натали". Вторая жалась к краю робко оповещая: "Руппи

Отец Рафаэль всё-таки не стал дожидаться полной темноты. Закатное солнце раздражало, но четыре стены гостиничного номера давили еще сильнее.
Закрыв номер, он уронил ключи в один из невидимых внешне карманов рясы. Громко хлопая её полами, священник прошествовал к лифту и спустился в холл. При виде его дежурный портье разволновался:
- Синьор де Кастильо! Вернее... Святой отец... добрый вечер! Вы еще не связывались с епископом?
- Добрый вечер, Константин Евгеньевич, - снисходительно уронил Рафаэль, - нет, Владыка не сообщал еще своего решения.
- Ай-ай, - посетовал портье,- может они позабыли? Просто срок Вашего проживания... мы предоставляем неделю... а уже пятый день... я боюсь что...
- Не бойся! Ибо Я рядом с тобой! - вдруг повысил голос священник, но тут же, закончив цитату, перешел на обычную небрежную манеру, - Господь не даст совершиться ничему плохому, Константин Евгеньевич, если за отведенные семь дней отец-епископ не решит судьбу моего назначения, я оплачу дальнейшее проживание из личных средств, либо освобожу номер.
Портье хотел было рассыпаться в извинениях и заверениях почтения, но отец Рафаэль уже направился к выходу. Уже возле вращающейся двери острый слух святого отца уловил ворчание портье: "Индюк напыщенный... дать бы ему пинка под его святой зад, кабы не работа..."
Не моргнув и глазом, Рафаэль толкнул дверь. В лучах закатного солнца что-то раздражало больше обычного. Кто-то из людей.
Кто?
Девушка? Короткая стрижка... только что подъехала на такси, идет к гостинице...
Шумный подросток? Или нет, скорей великовозрастный лоботряс... со своим громилой-дружком...
Или вон та, у пруда? Кормит утку крошками и грустно поглядывает на здание гостиницы...
Кто-то из них... или... или может каждый из них?
Но ни в чем нельзя быть уверенным... закатное солнце может отвлекать, а нужно спешить в больницу... исповедовать больных нудно и противно, но именно там отец Рафаэль ощущал это присутствие сильнее всего.

Мира Осипова не могла найти себе место в пустой квартире. «Посмотрела кабельное, поиграла в компьютер....ох, как же скучно, нужно себя развлечь! Погуляю-ка я по Москве, может, с кем познакомлюсь или вернее сказать поиграю». С молниеносной скоростью девушка облачилась в золотой плащ от Dolce & Gabbana, надела серебреные сапоги им в тон, выбрала черную посеребренную сумочку и с улыбкой на губах, выбежала из квартиры. Дом, в котором жила Мира, находился не далеко от парка с милым прудиком, где молодые парочки любили прогуливаться в обнимку, старики с внуками кормить уток, а некоторые, попросту, приходили поразмыслить о чем-то.
«Ну, что ж, не хочу далеко уходить, посмотрим, кому сегодня не повезет, и он повстречается со мной?» Легко и не принужденно, она стала прогуливаться по парку, который всегда ей нравился, изучая, какие чувства испытывают люди вокруг. Вдруг, ее кошачий взгляд обращается на хрупкую девушку, кормившую крошками из кармана, уже довольно разжиревшую уточку. «Лучше бы себя покормила, надо же, сколько отчаянья в этом хрупком теле. Интересно и, что это нас расстроило?» Сама не понимая, почему выбор остановила на этой провинциалке, на вид ничего собой не представляющей, Мира решила подойти к ней.

Ночью дикий кашель разрывал на части легкие Руппи. Казалось, что-то небольшое с острыми когтями сидело внутри и, пытаясь вылезти, разрывало легкие девушки. От дикой боли она кричала хриплым голосом. Через час прибежали санитары и что-то вкололи.
Боль успокоилась. В сознании начали мелькать какие-то картинки, перед глазами туман...
За окном выл ветер, и ласковая луна нежно освещала больничную палату. Что-то непонятное с острыми когтями тихо скреблось внутри. Вдруг окно распахнулось и странный человек в черном проник в комнату. Он подошел к постеле Руппи и со злостью ударил ее по лицу. Девушка потеряла сознание.
Очнулась она уже посреди оживленной магистрали. Лицо было исцарапано, а на ладони ожесточенно ныл след от раскаленного железа. Он гласил: "удача с тобой, но я с ней почти справилась"

Совместно с Sangotin

"Говорят, что это интересный город", - размышляла Валентина, поправляя шляпку черного цвета. За окном шумели машины, рядом грохотали колеса поездов Ярославского вокзала. Улица Большая Переяславская 50, что в Мещанском районе, рядом со станцией метро "Проспект Мира", была выбрана не случайно, ибо если ты приезжаешь в другую страну по работе, и хочешь сэкономить немного на сувениры, то изволь жить в "трех" звездах. Что в принципе ничуть не мешало госпоже О'Рейли иметь хорошее настроение. И вот наконец-то она вышла из такси...

Димка, он же Уксус, замечает иностранку, но тут же поворачивается, делает испуганное лицо и показывает в сторону, противоположную от девушки.
- Пэб, смотри! Пистолет!
Амбал закрывает Уксуса торсом, хищно озирается по сторонам, выискивая опасность. В этот момент Димка оказывается возле девушки - а парень-то не промах! - хватает ее за руку.
- Бежим!

Валентина придерживала шляпу, чтобы последняя не слетела во время сумасшедшего бега.
- Кто вы? Что вам нужно? - возмущалась девушка, пытаясь высвободить руку из руки этого странного светловолосого парня.

Дмитрий забегает в переулок, посмеивается:
- Насчет пистолета пошутил, но посмотри… - подзывает девушку, выглядывая из-за угла. – Гостиница - словно приют для приключений.

В ту секунду когда ночь вступила в полноправную силу, на пороге одного из старых, центральных московских домов, появился он. Гражданин Малевич собственной персоной. Он зашагал прочь от людского шума и яркого света, туда где сгущается темнота. Шёл он один, но при этом тихо,почти шёпотом, с кем-то разговаривал,
- как обычно сыт и пьян..с Иосифом Виссарионовичем?..ну старый плут...признаюсь я заинтересован....правда?...да я уже знаю...да...да очень интересный экземпляр, обязательно надо-с увидеть-с...ты можешь быть свободен, - когда этот длинный но непонятный разговор был закончен Пётр Анатольевич резко обернулся и направился в обратную сторону, шёл он по маленькой улочке меж двух домов, как вдруг из канализации вылезла огромная серая крыса, всем своим видом она показывала свою смелость и наглость. Малевич сделал хищную улыбку, и шепнул кошачьей голове украшавшей трость:
-Фёкла, взять!
Дальше произошло самое загадочное, трость начала оживать, деревяные глаза загорелись зелёным цветом, Пётр Анатольевич бросил её на землю, где она завершила свою трансформацию. Тут же раздался довольно громкий предсмертный писк. Всё это произошло за считанные секунды, Малевич тут же подобрал, словно выроненную трость, и продолжил свой путь, завернув за угол он исчез! Ни за углом, ни перед ним, нигде в округе его уже не было, лишь огромная, удавленная крыса лежала меж домов из её головы медленно сочились потоки тёмной, как ночь, крови

- Место для приключений?! - иностраннка задохнулась даже от возмущения, и выдернув свою руку из руки Димки, гневно воскликнула. - Что вы себе позволяете?! Я буду жаловаться, я...
Что дальше еще хотела сказать Валентина, она и забыла, ибо в этот момент очень ясно ощутила приблежение смерти. Дикий холод прошел по ее крови, девушка согнулась пополам от внезапной боли. "Начинается что-то", - промелькнуло у нее мысль и тут же исчезла... Валентина О'Рейли, всю жизнь гордившаяся тем, что никогда не падала в обмороки, впервые в жизни потеряла сознание...

Подходя все ближе к месту, где стояла девушка, Мира, ощущала себя все хуже и хуже, как будто неведомая сила противилась этому знакомству. Откуда не возьмись, налетел ветер, резко похолодало, почувствовалось приближение дождя, что стало сразу, весьма, ощутимо для прогуливающихся людей. «Как-то странно все это»,- пронеслось в мыслях Миры, но она не собиралась останавливаться, хотя внутренний голос настойчиво шептал, что что-то или кто-то против этой встречи. Поравнявшись с «провинциалочкой», как для себя окрестила ее Мира, она не спешила с ней заговаривать, решив понаблюдать за незнакомкой. «Копец, все та же безысходность и признаки паники, что чувствовались еще издалека, может, ее парень бросил или ограбили, хотя, что с нее взять? Ладно, что тут гадать?»
-Привет, подруга, по-твоему, этой утке не грозит ожирение?
Мира внутренне засмеялась над своим бессмысленным вопросом, но без улыбки уставилась на девушку.

Марина смутилась, от чего тут же начала немного заикаться:
-Вы думаете? Тогда я, пожалуй, не буду продолжать ее баловать, - девушка покраснела и не решилась взглянуть в глаза собеседницы. Хрупкие пальцы безостановочно крутили кончик косы.
Не зная, что еще сказать, девушка ковыряла землю носком сапога, пока не наткнулась взглядом на ухоженную обувь собеседницы и в очередной раз не покраснела.

Ирландка очнулась, и увидела, что она находится в чьей-то квартире. Кто ее сюда поселил, девушка не знала, и знать не хотела. Ею овладел страх- дикий, необузданный, первозданный страх, от которого кровь стынет в жилах. И предчувствие грозящей беды. "Надо бежать", - решила Валентина, и попыталась встать, что удалось только со второй попытки. Голова сильно раскалывалась, хотелось пить, но еще больше хотелось кричать и плакать. О'Pейли заметила стоящий на тумбочке стакан с водой, осушила его одним глотком, и судорожно вздохнула. За окном расстилалась ночь. Ночная Москва очень красивый город. С десятого этажа было видно, как горят огни сего града, как несутся по ночному МКАДу машины. "Пора идти", - решила Валентина, поставив стакан обратно, взяла свою шляпу, и вышла из квартиры. Ей нужно было вернуться назад...

"О! Концерт был супердрайвовый!" - думала Элль, сидя у барной стойки.
- Привет, красотка! - какой-то вполне трезвый и симпатичный молодой человек обратился к ней. - Хочешь выпить?
- Привет, может и хочу, только я очень разборчива в эмм... напитках, - с улыбкой произнесла Элль.
- Два "Секса на пляже", - обратился парень к барменше Натали. - И что такая красавица забыла в этом месте?
- Ну, вообще, это мой любимый клуб - здесь можно встретить столько милых и симпатичных людей.
- Эй, да ты уже почти у меня в постели, крошка!
- У меня нет настроения терпеть твои пошлые выходки.
- Что я такого сказал? - непонимающими глазами он уставился на девушку.
Только Элль поняла, что то были его мысли, как перестала видеть его и всё остальное - перед её глазами мелькали какие-то картинки: мостовая, девушка, имя которой - Руппи - ударило Элль в голову, словно молот; неясные ауры священника, выходящего из гостиницы, смазливого вокалиста группы, название которой Элль сейчас бы не вспомнила, хватающего за руку девушку, только вышедшую из такси; аура вычурно, но со вкусом одетой девушки, прогуливающейся у пруда; светящаяся аурой, ярче, чем остальные, другая девушка, уже на берегу пруда, кормящая уток и чёрная тень... Было ощущение, что это и есть само зло, и скоро оно будет там.

Парень перед Элль стоял и хлопал глазами, не понимая, что произошло, но ей было уже всё равно, что он вообще существует. Как на зло - Натали не было за стойкой. Схватив лежащую радом салфетку, Элль написала: "Руппи в беде" и добавила адрес.
Не обращая внимания на бывшего собеседника, девушка выбежала из клуба, чуть не выбив "гадами" дверь, растормошила полуспящего таксиста и почти прокричала: - Большая Переяславская 50!

Неожиданно Мира опомнилась и поняла, что смотрит на смущенную девушку и ничего не говорит. Ей стало интересно, сколько времени она так простояла. Сухой шорох листьев и вой ветра заставили ее вздрогнуть, одновременно, прогоняя все мысли о веселье. В голове заметался образ кровожадного животного – он поднимает голову, обнажая смертоносные клыки, острые настолько, что могут разорвать человеческую плоть.
-Что со мной происходит?
Этот вопрос был задан вслух, но обращен самой себе. Оторвав взгляд от девушки, Мира взглянула на утку.
-Да, я так считаю. Кстати, меня зовут Мира Осипова. Мне показалось, что ты нуждаешься в поддержке. Может, я могу помочь?
«Ну, всё, я точно дура, кто так знакомится? Вдруг, она испугается и убежит? И будет права, ведь не часто люди на улице подходят к незнакомцам с предложением помощи». Но чувство страха собеседницы не ощущалось, а только смущение, смешанное с грустью.
-Извини, если я лезу не в свое дело, но я такая…не жду трамвая - шутка. Ну, так как?
С легкой улыбкой на губах Мира ждала реакции…

Малевич вытряхнул из трубки пепел. В том месте где он стоял мрак соединялся в одном, словно демоническом, порыве. Если приглядеться это выглядело довольно странно, тёмное пятно в фейрверке ночных огней.
-Она почувствовала ваш взгляд, о мудрейший, - леденящий душу, голос нарушил молчание
-Я сам ей это позволил.
-Хотя она так торопилась...
-Да, почувствовала. Очень интересный экземпляр, я думаю-с она сыграет немаловажную роль, следуй за ней.
-Слушаюсь и повинуюсь
Малевич выпустил облако сизого дыма, которое, через пару мгновений поглотила темнота, Пётра Анатольевича к этому времени уже не было.

Девушка на дороге выгледела как последний выживший в Освенциме. Рыжие слипшиеся волосы, бледность кожи, явная даже в придурковато-жёлтом свете фонарей. Плюс кровопотёк, этакой красной речкой через ландшафт лица.
Мало того. что проезжая часть не самое удачное местонахождение для девушки, этой и вовсе полагалось лежать в тесном, почти любовном слиянии с больничной койкой и выигрывать спаринг в схватке с пневмонией на допинге антибиотиков и капельниц.
На лице Гёза - холёном лице английского лорда,у которого в геналогическом древе, точно короеды, оставили свои следы арабы, евреи и цыгане всех мастей, не отразилось практически никаких эмоций. Разве что чуть дрогнув приподнялась бровь.
Красный "Мустанг" мягко рыкнув остановился возле Руппи и Гёз с циничным интересом энтомолога оглядел жертву автомагистрали с ног до головы.
- Не зябко? - сочувствия в голосе не было, как класса, точно после зачисток 37 года

На ночное дежурство, вместо юной сестрички-практикантки Надюши, в этот вечер осталась её почти полная противоположность - пожилая и опытная медсестра Надежда Тихоновна.
Надежда Тихоновна страдала от двойственного отношения к отцу Рафаэлю, который последние дни посещал больницу для исповедей. С одной стороны, будучи женщиной глубоко религиозной, она испытывала почтение к священнику и желание помогать ему даже против правил больницы. С другой стороны, как исповедующая православие, она старалась держаться с католиком холодно и официально.
Но в этот вечер он буквально ворвался в приемный покой с таким огнем в своих неприятных, колючих глазах, что Надежда Тихоновна испугалась, как бы этот фанатик не принялся призывать гром небесный на больницу, если его вдруг не пропустят.
Отец Рафаэль более всего взволновался, прочитав в журнале приема о девочке с пневмонией, которую на днях доставили на "Скорой". Документов при ней не было, и с её несвязных слов записали как "Руппи". Однако несмотря на все волнение, надменный священник не бросился на четвертый этаж по лестнице, а дождался старенького больничного лифта, который не так уж и быстро приехал. И лишь после того, как двери со скрипом и громыханием закрылись за ним, Надежда Тихоновна осознала, что в инфекционное отделение вход запрещен, и торопливо принялась вызывать санитаров и дежурного милиционера.

Войдя в одиночную палату, отец Рафаэль поперхнулся аурой страха, всё еще витавшей а воздухе, несмотря на распахнутое окно. Эта Руппи... она очень и очень эмоциональна... след её испуга и боли от удара всё еще легко прослеживался.
Быстрым и решительным движением священник снял цепочку четок с шеи и замысловато оплел ею свои руки, сложенные в молитвенном жесте. После чего закрыл глаза и быстро но отчетливо забормотал:
- Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum... *
Завершив молитву, на словах "Amen"**, он так же размашисто высвободил руки и осенил себя знаком креста. Затем резко повернулся к вбежавшему сержанту милиции, который на ходу завязывал на затылке тесемки марлевой повязки.

Сержант Рудненко уже был необычайно зол, когда поднялся на четвертый этаж. Во-первых эта истеричка баба Надя подняла крик, словно её режут, во-вторых нарушителем был священник, и сержант точно знал как глупо будет выглядеть, если придется выводить того силой, ну и наконец подниматься лишний раз в инфекционное отделение, да еще и в палату с пневмонией...
Однако вся злоба честного стража порядка мгновенно улетучилась, едва он столкнулся взглядом с глазами нарушителя. Эти глаза словно светились в темноте, но ничуть не пугали...
Наоборот, глядя в эти кусочки света, в сержанте Рудненко росло понимание, что он не какой-нибудь мент, а Страж Порядка, чей священный долг - защищать невинных. Через мгновение раздраженный милиционер уже был готов немедленно отдать жизнь ради какого-нибудь Доброго Дела. Душа требовала подвига.
- Сержант, в Вас есть машина? - спросил святой отец
- Конечно, - мгновенно ответил сержант Рудненко, Святой Воин Рудненко, Рыцарь Справедливости Рудненко, - она всегда готова послужить Благому Делу, святой отец!!!
- Отлично, поспешим же к ней, нам нужно догнать похищенное отсюда невинное дитя...

__________________
* Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое. Да пpидет цаpствие твое... (лат.)
** Аминь (лат.)

В двух метрах над Мустангом в паралельном пространстве находился парень в черном одеянии и с сумкой через плечо. Со спокойным взглядом он наблюдал за парочкой.
Слова парня прозвучали как будто НН находился под водой. Это все из-за нахождения в мире духов. Находящееся здесь могли увидеть лишь медиумы.
С неким странным любопытством Нит наблюдал за парочкой. Пока его в них привлекал похожая манера разговаривать у парня и рыжие волосы у девушки. Почему то он вспомнил миф о ведьмоских способностях рыжих девушек...
Странно, но кровь его ничуть не интересовала, то есть причина ее появления здесь...
Он продолжал наблюдать за ними. И был готов следовать...

Валентина О'Pейли медленно брела вдоль улицы, название которой она не могла прочитать. Становилось все холодней и холодней, горло болело, как-будто девушка кричала очень долгое время. Хотелось есть, пить, но все деньги и документы были в том такси, которое уже уехало от гостиницы на Большой Переяславской. Хотелось домой, упасть в теплую постель, и ни о чем не думать... Хотелось... да много чего еще хотелось, да только нельзя было выразить это словами

Руппи медленно подняла глаза, не понимая что происходит. Долго вглядываясь в лицо человека, рассматривающего её, она пыталась понять, что он спросил.
В голове был гул, но нужно было сказать хоть что-нибудь.
Сделав огромное усилие, девушка прохрипела сиплым голосом:"рука болит..."
Потом она протянула конечность этому джентльмену, еще не понимая что делает. Горячие слёзы потекли по щекам, словно у маленького ребенка, который хочет, чтобы его пожалели.
Шмыгнув носом Руппи простонала:"чая хочу..."

Дмитрий без стука входит в квартиру, за ним втискивает Пэб с багажом иностранки. Комната пуста. Стакан сух. На люстре муха. Не жужжит… Уксус бьет указательным пальцем об ладонь, делает умозаключение:
- Нашей гостьи нет.
Разворачивается… Глухой удар - как об стену! - в живот Пэба. Амбал даже глазом не повел, лишь вопросительно смотрит на босса.
- Пойдем, поищем, - задорно говорит Димка.

Выходя из дома, на противоположной стороне дороги Уксус замечает «Мустанг», рядом с автомобилем жмется к асфальту женский силуэт.
- Эй, мужик! – приближаясь, кричит парень водителю. - Все нормально?

"И почему у меня такое ощущение, что я всё время опаздываю?". Пока Элль ехала в такси, головная боль не давала покоя. - "Даа, с детства не было у меня таких сильных видений, да и вообще - давно их не было. Да по ходу мы действительно на грани грандиозного шухера блин".
Выйдя у гостиницы по указанному адресу, Элль увидела, что ни священника, ни смазливого вокалиста, ни той девушки в шляпке здесь уже нет, зато те, что были в её видении у пруда всё ещё там.
Эль решила понаблюдать за происходящим и устроилась недалеко от девушек на берегу и уставилась на серебристую гладь пруда.
Вдруг внезапно подул сильный ветер, что было странно, потому что секунду назад погода была вполне миролюбива. В этот момент девушка в ослепительно золотом плаще подошла к той, что сидела у пруда и с печальным видом подкармливала этих жирных куриц … то есть уток, и заговорила.
Уже второй и гораздо более сильный порыв ветра чуть не спихнул Элль в воду, зато она вскрикнула так, что привлекла внимание девушек и напугала (или он сделал вид, что испугался) проходящего мимо мужчину в чёрном плаще.
«То же мне – мастер маскировки! И чему я только училась в своей Ирландии?! Ну вот, теперь они меня заметили, да ещё и этот мужик невесть окуда взялся! Чёрт меня побери, хоть голос есть – может певицей теперь заделаться, раз из меня даже подружки Бонда не получилось». – бубнила Элль себе под нос, поднимаясь с земли и наблюдая растущую решительность в глазах вычурной мадмуазель.

-Не выдержал, захотелось увидеть своими глазами.. Они все сближаются, ...бесы,черти,ведьмы,вампиры и прочая нечисть...все чувствуют друг друга...ты понимаешь что это значит?
-да, мой повелитель. Этот день приближается....
-возможно, - Малевич чувствовал себя отвратительно, резким движением он задёрнул занавеску. Хозяин квартиры, послужившей временным убежищем Пётра Анатольевича, катался по полу и мычал что-то нечленораздельное. Малевич закрыл глаза. Милиарды иголок сейчас впивались в него, пот лил градом, внутри что разрывалось и кипело. Но самое страшное - рога, рога опять начали расти. Пётр Анатольевич провёл рукой по макушке, потом взглянул на своего слугу, Иуда всё чувствовал, понимал.
- Не теряй девчонку из виду.
- Я думаю она и есть избранница, она внебрачная дочь...
- Заткнись, ещё рано делать выводы, Малевич добавил ещё парочку фраз на непонятном человеческому уху языке.
Ему хотелось ещё раз увидеть её, тенью он пронёсся мимо новенького мустанга. Встав прямо над ней он высунул изо рта трубку, и приблизился к самому лицу Руппи, Малевич заглянул в глаза, тонкая плёнка слёз покрывала их. Целые миры были в этих глазах. Пётр Анатольевич всё таки переборол себя отдёрнул взгляд и понёсся прочь, по пути задев своим удлинившемся плащом желтоволосого парнишку. Наврятли он поймёт, что это было. Стоит ли говорить, что за время всех выше перечисленных действий Руппи не успела даже моргнуть.


чуть позднее

Если смотреть со стороны, Пётр Анатольевич просто сидел в своей квартире, в том месте которое люди называют "кухня". Примечательно лишь то, что за последний час он не шелохнулся, даже не вздохнул. Вместо глаз два стёклышка, уставившихся на приоткрытую дверцу шкафчика с тарелками.
То, что до сего момента находилось в Петре Анатольевиче Малевиче, сейчас было далеко за рамками понимания не только людей, но и личностей потемнее. Что происходило сейчас с Велиалом, как прозвали его в "кумранском тексте", довольно трудно описать словами. Он умирал каждую секунду, он горел изнутри, тысячи бесов отрывали от него по кусочку. Его глаза не могли видеть, он чувствовал кто сейчас находится перед ним. Разум повторял одни и теже слова "О Безбрежная Сила Мрака, Всемогущий Родитель Хаоса, Ты наше неизмеримое Первоначало.." Целая вечность прошла за время этой пытки. Пока Велиал не почувствовал, что его отпустили.


Пётр Анатольевич вздрогнул, он настолько ослабел, что даже не смог удержать тело в сидячем положении...падение. Хрупкое человеческое тело тут же сломалось, из носа потекла кровь. Малевич так бы и лежал посреди кухни истекая кровью, если бы тишину не прорезал всё тот же леденящий голос
-В людском обличье это легче перенести
Пётр Анатольевич из последних сил прошептал:
-Иуда, ты уже здесь...

Буквально сразу у НН перебило дыхание. Он почувствовал что-то зловещее проскользнуло на материальном плане, и очень быстро...
Что бы это могло быть? Вероятно некая темная сила, если это были бы ангелы то в мире призраков стало бы поуютнее. Это была большая сила, великая, темная... Нит не ожидал такого, он привык ко многому но не к этому! Он засунул руку в сумку и извлек оттуда хрустальный шар.
"Я бы не советовала тебе этого делать..."
Немного поколебавшись, Номада вернул шар обратно в сумку и продолжил наблюдать за парочкой...
И что меня здесь привлекло? Опять молчишь? Готов поспорить что я здесь буду не на последних ролях!
Тем не менее чувство беспокойства не покидало его. Он только прибыл в Москву и уже у него плохое предчувствие. А он уже успел забыть каково это - бояться и беспокоиться о чем-либо... Чтож теперь настала пора вспомнить многое, из того что он забыл...
Впервые не могу дождаться встречи с кем-нибудь...

Сержант вел по-лихачески. Правда, включенная мигалка и сирена позволяла нестись по шоссе почти без рисков.
Отец Рафаэль сосредоточенно смотрел вперед и отдавал короткие, отрывистые команды шоферу.
След размывался. В больнице все пациенты получали покой и надежду на выздоровление, поэтому аура боли и страха была отчетлива и насыщена. Но чем дальше след петлял по Москве, тем сильнее он перебивался страхом и болью, витавшими по всему городу.
Девушку в машине спереди бросил любовник, узнав, что она беременна... мужчина в машине на перекрестке водит машину по доверенности и панически боится стукнуть или оцарапать её... два раза в пролетавших мимо переулках кого-то били... пять человек на балконах домов вдоль шоссе не укладывались в выплату кредита... а уж молодежи, с их "она/он меня бросил/а...", "если не сдам, ведь выгонят же..." Вообще было как ворон на побоище.
Среди этого всего гама отыскать след Руппи и так было нелегко. Но на очередном повороте след совершенно накрыло волной страдания и ужаса. По тротуару брела красивая, но совершенно измученная девушка, совершенно без цели в глазах.
По приказу священника, сержант Рудненко резко затормозил возле странной гражданки. Она отпрянула, вид милицейской машины да еще и включенными мигалками, напугал её еще больше. Рафаэль сердито выдохнул через нос, и вышел из машины.
- Простите, девушка, мы напугали Вас?- заговорил он вкрадчивым голосом.
Девушка только еще шире раскрыла глаза, она никак не ожидала увидеть милиционера в рясе и с крестом.
Священник приближался мелкими шагами, сплетя пальцы на груди, поверх креста, и что-то быстро-быстро бормотал.
Закончив, он протянул руку девушке:
- Ничего больше не бойся. Отныне ты под защитой милиции и Ангельского Воинства. Садись в машину, мы отвезем тебя домой.
Глядя в его светлые, словно светящиеся глаза, хотелось верить каждому слову. Страх действительно отступил, а милицейская машина показалась оплотом безопасности и уюта...

Когда неизвестная села в машину, аура её страха совсем уменьшилась, и совсем не мешала прослеживанию следа Руппи.
Машина снова тронулась, а отец Рафаэль бросил через плечо:
- Как зовут тебя, дочь моя?
- Валентина. Валентина О'Рейли...

Совместно с Элей Элоэрн

Девушка потупилась:
- А вы не знаете, где можно снять недорогое жилье? Ой, я такая невоспитанная. Меня зовут Марина. Очень приятно с Вами познакомиться.
«Фух, хорошо, что не убежала, а то бы я ее догонять не стала или …стала?», - заподозрила Мира.
- Мне тоже очень приятно. Честно, не знаю, не интересовалась, в Москве все жилье дорогое, а я, как посмотрю, ты не особо денежный мешочек, но у меня есть прекрасная идея! Как тебе этот райончик, нравиться?
Марина расплылась в улыбке:
- Очень!
- Ну… тогда танцуй, я как раз подыскиваю себе соседку. Согласна?
«Что за бред, не подыскиваю я себе ничего и никого!!! Хм…такое ощущение, что говорю не я, а мой рот. Смешно…Мирочка, тебе пора лечится! Ну и вечерок, точнее уже ночка. Плюс, какое-то странное чувство, что за тобой следят и не с одной стороны, а со всех. Млин, признаки шизофрении с маниакально-депрессивным состоянием на лицо…» Глаза ее принялись лихорадочно блестеть, именно, такой взгляд заставлял людей, боятся общества Миры, что означало, что она теряла терпение. Но, при всем при том, не старалась сильно давить на сомневающуюся девушку.
Марина размышляла…

Малевич пустил в потолок колечко сизого дыма. Постоянные боли вкупе с напряжением вызвали страшную депрессию, да у демонов ада тоже бывают депрессии. Иуда сказал, что это можно исправить, надо лишь поменять тело, но Велиал отвёрг подобное предложение, боль заставляла его действовать, она как стимулятор давала необходимый импульс.
В голове у Пётра Анатольевича в тот момент творилось, что-то поистине неописуемое, сотни мыслей переплетались между собой, строились в цепочки, из них рождались новые и снова по кругу: "Её глаза, что же в них" "..сто девять долгих лет поисков, сто девять лет на этой тошнотворной земле.." "И придёт Князь мира сего с армию своею, золотым лезвием проткнёт он жертву первую - от порочной дочери Исусовой род ведущую, доказав кровью её власть свою над миром сим..." "Глаза - зеркало души" "....опорочить задумал, взял павший ангел каплю крови с креста Божьего, с поганой тварью смешал её, так родилась дочь Исусова внебрачная, но ошибся демон, кровь Божья очистила душу тёмную..." "сто девять долгих лет..."
Малевич выглянул на улицу, солнце почти зашло....пора...

Натали пришла на работу с опозданием. Ну что вы хотели, все ж московские пробки... Увидев оставленную для нее записку, вампирша мигом кинулась из бара. Поймав таксиста, она назвала адрес:
- Большая Переяславская 50!
Такси мчалось со скоростью черепахи, как казалось ангельской вампирше. Наконец, она очутилась на нужном месте. Расплатившись, девушка вошла в холл гостиницы, и стала ждать, сама не зная чего...

Нино наблюдал за чертом и как-то непонятно хмурился...
"Почему напрягся?"
Опять ты?
"Нельзя?"
Можно...
"Ну?"
Я теряю интерес к этой истории, между ведьмой и чертом...
"Уже инициировал?"
Это нетрудно из мира духов.
"Ну у меня есть к тебе кое-что. Точнее кое-кто..."
Выкладывай.
"Твои любимые - вампиры."
Я их ненавижу.
"Ну вы, хи, в некотором роде тезки..."
Понятия не имею почему Странников и вампиров примешивают в одно племя нечисти.
"Давай, я ее покажу..."
Ее?
Голос не ответил. Нин достал шар и в нем сразу возник туман принявший очертания такси из которого выходила девушка. Гостинница "Москва"...
Он развернулся и положив шар обратно в сумку устремился в глубь города. За ним оставался шлейф сизой дымки, которая постоянно его обвивала...

Он оказался рядом с гостинницей, пройдя сквозь стену, Нино очутился в холле, девушка еще была здесь.
Сизый дым развеялся и мир вокруг Нино снова обрел краски и более привычные звуки. Он достал из сумки моноколь на золотой цепочке и пошел к девушке.
К девушке подошел уже портье, который крутил моноколь:
- Я могу Вам помочь?

НРПГ: До кого сразу не дошло - Нит подошел к Натали.

Когда Элль поднялась с земли, она выглядела менее готично, чем обычно: все кожаные брюки сзади были грязные. "И почему на белом грязь чёрная, а на моём любимом чёрном - всегда белая?!" Локти на красной рубашке тоже испачкались. "Блин! Надо ноги уносить. Гостиница, сделаю вид, что мне туда очень сильно надо, пока они не решили разобраться, что это я здесь делаю."
И, слегка отряхнувшись, Элль пошла, едва ускоряя шаг, по пути к дверям отеля. Войдя в холл, она увидела себя в зеркало - вот ужас! "Если меня не выставят отсюда в ближайшую минуту, будет замечательно!"
Элль посмотрела в сторону диванчиков - Натали! "Как она быстро, только вот Руппи теперь незнамо где..."
Какой-то очень симпатичный портье подходил к Натали, и Элль решительно направилась к ним, теша себя мыслью, что этим порывом руководили её намерения защитить девушку, а не то, что этот портье ей понравился.
- Извините... Николай, - опустив руку ему на плечо и прочитав имя на бейдже, произнесла Элль. - Вы были так любезны, что не оставии мою подругу одну дожидаться меня. Я вечно опаздываю - это моя большая проблема, но бедняга Натали это терпит. Я бы уже давно себя послала!

"Дьявол, что за бред я сейчас несла?! Ни одного связанного слова! Что он ..эээ, то есть они обо мне подумали - психопатка какая-то!"

- Не беспокойтесь, Элль, - улыбнулся портье, - мне было не трудно и еще, не надо считать себя психопаткой.
"У-у-у, молодец, теперь ты ее шокировал..."
Обязательно все комментировать?
"Да ладно тебе, уже и поболтать нельзя..."
Портье подбросил на пальце монету, которая отлетев от пальца портье стала двигаться все медленнее. Тем временем все вокруг парня замедлялось также сильно, а вскоре, когда монета достигла пика в воздухе, все замерло. Он размотал с пальца моноколь и превратился обратно в парня в черном одеянии с серой сумкой через плечо.
Нит положил моноколь в сумку и достал оттуда огниво. Оно выглядело не сильно старо, очень похоже на карманную зажигалку. Щулкнув огнивом Нит вызвал искру, вспышка которой поглотила троих не совсем обычных людей и монету.

Вспышка породила их на крыше гостинницы. Нит положил огниво обратно в сумку и поймал в воздухе медленно опускающуюся монету. Время вновь вернулось на свои круги.
- Извините, что я отрываю вас, дамы. Но мне от вас кое-что нужно...

Валентина О'Рейли почувствовала себя очень плохо при прочтении молитвы отцом Рафаэлем. Крикнув сержанту, чтобы он остановил машину, девушка выпрыгнула и побежала в сторону. Ей было очень плохо. На всякого рода нечисть молитвы действуют по разному. На банши, коей являлась ирландка, молитвы действовали столь отрицательно, как водородная бомба на Хиросиму и Нагасаки. Девушка поняла, что смерть близка... И пробежав еще шагов пятьсот, она упала на колени и завыла дико...
Откричавшись, девушка поняла, что ей надо сейчас двигаться в сторону Волокамского шоссе. Что-то там должно быть... Это ирландка чувствовала очень четко...

Терпение Миры было на исходе. «Сколько же можно размышлять?» И когда она, уже хотела нарушить молчание, произошло, что–то странное. Девушка стала оседать на землю прямо перед Мариной…
Ее пронзила острая боль. Эта была такая боль, о которой она никогда прежде даже не догадывалась. Боль, которая, казалось, пришла изнутри, отовсюду, и каждой клеточки ее тела, каждый мускул, нерв, каждая кость издавали различные типы боли. Внутри нее все было, словно в огне. В животе были ножи. А ее нервы... Если бы на них был некий переключатель с приборами вида «блаженство» и «мучение», то, однозначно, прибор зашкаливал на втором. Ей было ужасно больно даже дышать, глаза стала покрывать белая пелена.
- Помоги мне…
Прошептав фразу, Мира не выдержала и потеряла сознание.

У маленького Микеланджело было такое же лицо, когда начав лепить из глины жабу, в итоге получился кролик с одним ухом - обиженно-недопонимающее. Правда, у него и потом было такое вырадение лица... и не раз... например, когда он Давида сёк...
- Чаю?! Ну что ж, сударыня, если вы сделаете нечеловеческое усилие и приземлите свою, бесспорно эстетически выдержанную, но сейчас абсолютно неподвижную пятую точку, на сидение, то минут через двадцать обещаю вам чай с лимоном, мёдом и рижским бальзамом.

Где-то рядом в астрале тервожа мелких обитателей носились тени. Гёз давно воспринимал любого вторженца, как птицу. Этакий гигантский чёрный стриж, с округло-плоской белой маской Но вместо лица. Сейчас таких птиц было несколько.
Вихревороты ближних уровней астрала клубились фиолетовым. точно несдержанный спрут распылял свои чернила.
Тень неудовольствия прошла по лицу Гёза, точно облачко на миг прикрывшее луну.
Неторопливо вытянув (холёные пальцы при этом совершили несколько почти балетных движенй) из пачки сигарилу, и прикурив от золотой Zippo, Пауль вновь воззрился на девушку
- Скажите, вам на приняте решения недели хватит? Или может уложимся в более короткие сроки.

Ветер донёс откуда-то со стороны выкрик, скомкав большую часть смысла. Куцый обглодок фразы прошелестел на машиной:
- Ык! Ё но!
Гёз снова затянулся не считая должным хоть как-то реагировать и чуть прибавил звук магнитолы. Коасивый мужской баритон мягко заструился по салону:
"... где вдоль Кутума пьяный никакой
Бредёт Пьеро в смирительной рубашке..."*

* Дмитрий Васильев "Астрахань"

совместно с Экзерсисткой


Натали и Элль непонимающе уставились на парня. Внезапно ангельская вампирша подбежала к краю крыши и прыгнула вниз. Натали слышала крик Элльги, но ей было все равно. Вампиры страшные эгоисты, даже если они наполовину ангелы. Пролетев где-то этажей пять вниз, вампирша резко взмыла вверх и полетела в сторону Волокаламского шоссе. Что то туда тянуло англичанку....
Москва с высоты птичьго полета смотрелась очень красиво. Под девушкой расстилалось марево огней, менявших свои цвета с ярко-красного на зеленый, затем на голубой, и потом на розовый. Внезапно ангельская вампирша почувствовала присутствие чей-то черной энергии. Энергии Смерти.
Спикировав прямо на фонарь, вампирша легко спрыгнула на землю и подошлв к бледной, измученной девушке с пепельныи, почти седыми волосами.
- Вам плохо? - спросила вампирша.
- Да, - прохрипела девушка, переходя на латинский.
- Кто ты? Какое ты существо? - спросила вампирша, беря за руку ирландку.
- Банши.
- Что тебе нужно в Москве?
- Не знаю. Я верю своему Мессиру.
- Как тебя зовут?
- Валентина.
- Меня зовут Натали, и я ангельская вампирша. Идем со мной. Мне надо на Волокаламское кладбище. Ты пойдешь со мной?
- Да.
- Иди за мной.
Взяв за руку банши, Натали что-то прошептала, и девушки растворились в тумане, призванном волшебством...

Руппи, сделав огромное усилие, встала и тяжелыми шагами пошла к машине. Она, конечно, никогда не садилась к незнакомым в машину, но сейчас почему-то доверяла этому человеку.
Посмотрев в глаза спасителю, девушка пробурчала что-то невнятное похожее на "мог бы и помочь". Вдруг что-то ее напугало, и она неожиданно для себя кинулась на шею к собеседнику, трясясь от страха. По щекам медленно потекли слезы.

Рафаэл всерьез собирался отчитать сержанта. С какой стати он без приказа остановился? На барышню напала истерика? Так прыгала б себе, двери не заперты...
Но на лекции времени не было. Ауру Валентины накрыло и унесло неясной силой, одновременно и приятной Рафаэлу и противной.
Но самое главное - линия переживаний Руппи стремительно таяла. Словно она нашла где-то возможность утешиться.
Еще бы совсем немного, и след был бы опять потерян, но повернув на очередном перекрестке, сержант вывел машину на ровный участок трассы. В пятистах метрах у обочины стояла крутая иномарка, а искомая Руппи как раз садилась в нее...
Дверь закрылась и иномарка стала набирать скорость...
Рафаэл резко выкрикнул приказ. Сержант снова включил погашенную было мигалку и поставленным милицейским голосом стал повторять через мегафон:
- Московская милиция! Прижмитесь к обочине и остановитесь!
Они оба сомневались, что преследуемые послушаются, поэтому сержант вдавил педаль газа в пол, а священник вновь оплел ладони ниткой четок, и зашептал....

Гёз скептически хмыкнул, но отстраняться не стал.
Сзади раздался истошный вопль милицейской сирены и посыпались стандартные фразы кастрированные громкоговорителем.
- Ничему их жизнь не учит - вздох Гёза был пропитан тихим сарказмом, как губка мыльной пеной в гламурных роликах Плейбоя. - Вы ничего не имеете против Налича, сударыня?
Ответа Пауль дожидаться не стал, просто нажал кнопку и тихо шурша магнитола отправила лазерного путешественника по ребристым поверхностям диска. В салоне мягко заклубился "Гитар"
- Ну пообнимались и хватит. Или матушка вас не учила, что бросаться на шею не знакомым мужчинам это моветон и кака?
Сирены и голос сзади не утихали, плюс колёса, точно паутину, накручивали незримые нити молитвы.
- Нет, их бы пороть, но уже поздно. Ваш чай, сударыня несколько откладывается.
Мустанг мигнул фарами и сдав к обочине на специальную площадку мягко остановился, поджидая погоню.

Девушка очень напугалась. Она не ожидала услышать звук сирены.
Чувствуя что вскоре их настигнут, она в истерике начала кричать :"Быстрее!!! Быстрее!!! Я не хочу! не хочу!.."
Слезы текли по щекам, зрачки сильно сузились, и их практически не было видно... Рука дико болела. Тело Руппи ужасно тряслось. Она впилась ногтями в сидение и начала шептать что-то несвязное. Только иногда угрожающе звучало слово "Мрак".
Становилось легче. Спаситель иногда поглядывал на спутницу, но не придавал особого значения ее состоянию.
Вдруг она громко отчетливо крикнула : "Всепоглощающий мрак!!!" Было понятно - у девушки бред.
На мгновение наступила непроницаемая тишина.
Машина преследователей заглохла.
Руппи опять начала трястись. Через пару мгновений она потеряла сознание.

- Да что ты себе...?! А, так ты не портье, - прищурившись, произнесла Элль. Тут Натали с разбегу кинулась с крыши. Элль стало как-то обидно:
- Эй! Ты оставишь меня здесь наедине с этим?! Эй!, - но вампирша уже полетела дальше над дорогой. "Чёрт! ...надо бы прекращать его звать, да и вообще, чую, что скоро встретимся..."
- Хоть ты и очень симпатичный, зато наглости тебе не занимать! Спрсить надо было, может, меня от скоростных телепортаций тошнит, или, там, мозги начинают чесаться!
"Опять какой-то бред! Так, чего я сейчас хочу? Своё любимое платье и танцевать, причём с этим самовлюблённым павлином!... Чёрт!"

- Ну во первых, я не похож на павлина, - начал парень, - А во-вторых, я доберусь и до твоей подруги. Что до меня, то мне действительно кое-что нужно. В этом городе находиться некто очень могущественный в кругах тьмы, и я бы хотел узнать кто это. Ты мне не подскажешь?
Тем временем Нино все крутил в руках свою монету.
"На что ты надеешься?"
А что такого?
"Зачем тебе знать кто это был?"
Ну во первых я довольно таки добрый Странник Ночи, а во вторых...
"Ты повторяешься!" Раздался смех.
Ну как хочешь...
"Нет-нет, расскажи!"
Ну хорошо, у него может быть какой-нибудь мощный артефакт, который сослужит мне неплохую службу!"
"Значит мы премледуем корыстные цели?"
Среди присутствующих только ты здесь настоящий ангел...
"Это упрек? ...или комплимент?" Снова смех в голове.
Хватит надо мной смеяться...
"Не нравиться?"
Надоело...

Малевич рассматривал невинное личико девушки, она всё ещё была без сознания, может он перестарался? Хотя так даже лучше - меньше проблем. Она совсем ничего не весила, пушинка, словно на его руках и не было никого. А её глаза? Две зелёные, бездонные пропасти, пленящие с первого взгляда. Разве не эти глаза, он искал столько лет? Велиал желал, чтобы она наконец пришла в себя, чтобы хоть на секунду заглянуть в них.
Было поздно что-то менять. Они неслись по городу с бешеной скоростью, с ленинградского проспекта на заветное шоссе. Малевич запахнул её в свой плащ, девушка всхлипнула, но так и не очнулась. Ещё пара улиц пронеслись мимо, до кладбища оставалось меньше километра.
-Вот мы и на месте, - Пётр Анатольевич усадил милое создание на скамейку, перед этим обернув её своим плащом, плащ был парень не промах и принял точные размеры женской фигуры.
Сам Малевич, бросив скучающий взгляд на перекошенные кресты, уселся рядом. Благо, при ней был паспорт. Мира....
-Вот значит как тебя зовут, - При этих словах Мира невольно сползла на его плечо. Малевич поправил бабочку, и застегнул жилетку, из трубки заклубился дым.
Странная парочка, неправда ли? Бледная девчушка и эдакий франт из позапрошлого века сидят перед кладбищем. Но Велиал не хотел ничего менять, пришло время открывать карты...

В глубине сознания Мира ощущала, что кто-то подхватил ее, и они как будто полетели.
«Может это ангел забирает мою душу в рай? Конечно, в рай, я ведь не закоренелая грешница, хотя…»
Мысли прервала посадка на твердую и холодную поверхность, затем голова удобнее примостилась на чем-то сравнительно мягком и с приятным ароматом, как после осеннего дождя.
«Надо попытаться раскрыть глаза, но легко сказать…черт, они не слушаются».
Силясь их открыть, девушка стала ощущать головокружение и тошноту.
«Но я ведь преставилась, неужели все мертвые чувствуют себя так паршиво…стоп... может, я жива? Просто, Марина вызвала скорую помощь и я в больнице вся в подушках и разных трубочках…надо открыть глаза!»
С десятой попытки веки Миры затрепетали и распахнулись.
- Все-таки в аду, - первое, что прохрипела девушка, увидев в темноте могильные кресты.
В то же время, почувствовав, что, то к чему она прислонялась, зашевелилось, Мира хотела, отстранится. Но онемевшее тело ее не слушалось,и безвольно стало сползать, куда то вниз…

совместно с Экзерсисткой

Девушки продвигались вдоль кладбищенской ограды. Кресты, косо стоящие на старых могилах, тьма и всюду. Натали чувствовала себя на кладбище как дома.
- Сейчас будет бал, нам надо переодеться, - говорила вампирша, ведя за руку Валентину, безучастную ко всему.
- Да, конечно,- банши чувствовала себя не очень хорошо. Они проходили мимо церкви.
- Ну вот, мы и пришли. Ванна- это третья дверь налево.
Взяв халат и ванные принадлежности, девушка пошла в указанном направлении. Приведя себя в порядок, ирландка упала на кровать в гостевой комнате, и уснула...
"Вечер умирал, наступала ночь.
Необычный Бал грянул во всю мощь..."*,- распевала ангельская вампирша, выбирая платья на мероприятие. Для себя Натали выбрала черное облегающее платье, а для Валентины необычного кроя платье лилового цвета.
- Пора на бал,- с этими словами девушка вошла в комнату, где была ирландка

__
* Ария, песня "Бал у Князя Тьмы"

- Во-первых, она не моя подруга. Во-вторых, может и подскажу, - повторяя манеру собеседника и загадочно улыбнувшись, произнесла Элль, - Только тебе придётся мне помочь с одним делом. А пока, у меня вечерний ритуал. А, и ты идёшь со мной!

В глазах парня читался вопрос: "И с чего это я должен с тобой идти куда-то, если я могу летать?"

- Пойдём, это будет интересно! Тут совсем недалеко. Обещаю, тебе понравится... - и с лёгкой ухмылкой она подошла к краю крыши.