Адикари поправил очки и заглянул в тот лист, где, в отличие от прочих, не было таблиц. На змею он изредка бросал осторожные взгляды, словно боялся привлечь к себе ее внимание.
- Первая "поставка", - он особенно выделил это слово, - назначена на сегодня. Но мы еще не уточнили, в какое время она вам требуется.
Мари посовещалась с анакондой; длинные пальцы креолки скользили по змеиным чешуйкам, как будто повторяя узор на змеиной коже. Кажется, и змея, и ее хозяйка остались довольны увиденным. Под конец Лавэ сверилась с таблицами лунных фаз, направлением ветра и даже, кажется, сводкой погоды, наскоро раскопав все это в сети.
- На закате, - постановила она. - Не позднее половины девятого.
Следивший за приготовлениями майор все больше мрачнел. Привычная работа несколько выветрила эффект от той демонстрации и скептицизм снова набирал силу. Такого рода "планирование" говорило только об одном - весь успех операции зависит от него, Гэбриэла. Потому что полагаться на Лавэ, трясущуюся над анакондой и составляющую звездограммы, чревато.
- Проверьте, все ли необходимое у вас есть. Вторую половину дня я буду занят поисками... гхм... - Сайлер все еще не подобрал подходящей замены слову "жертва" - объекта.
- Пусть это тебя не волнует, cheri, к нужному часу у меня все будет готово.
Мари, прищурившись, окинула взглядом пока еще голые стены. Двое мужчин рядом с ней, не сговариваясь, пожалели только что лишенных сна (но не ведающих пока что о том) лаборантов. Все еще колеблясь, Лавэ черкнула несколько цифр в блокноте и протянула вырванный листок майору.
- Этот человек вам поможет, но... он дорого стоит, - креолка улыбнулась, губы у нее были крупные, четко очерченные и очень яркие. - Но он стоит того.
- И чем он должен мне помочь? - несколько раздраженно поинтересовался Сайлер. Она что, думает, что он не в состоянии самостоятельно привезти сюда какого-нибудь задрипанного бомжа?

- Мики умеет делать то, на что неспособны другие. Впрочем, Bondye*, дело ваше.
- Подробнее, профессор, подробнее. Испражняться вверх ногами другие тоже не способны, но нам это мало чем поможет. Я должен понимать, какими ресурсами располагаю.
- Знать-знать, - недовольно скривилась Лавэ. - Какие вы, право, скучные! Когда sòsyè*...
Она щелкнула пальцами в поисках точного определения.
- Ведьма, - дружелюбно подсказал ей индус.
- Спасибо, Амар. Когда ведьма говорит моему народу, что нужно сделать то-то и то-то, ни один moun* не задает ей вопроса о деталях. Но вам, американцам, все нужно разжевывать, будто маленьким детям! Мне это degou*.
И она даже жестом показала - насколько.
- В чужой магазин со своей обоймой не суются, - поделился армейской мудростью майор. - У вашего народа принято так, у нашего - иначе. Сейчас вы работаете на США, а потому будьте добры разжевать во всех подробностях, профессор Лавэ. Как это у нас, американцев, принято.
Сайлер готов был смириться с чертовщиной, с ползающими по военному объекту змеями, с человеческими жертвоприношениями, но не с отсутствием дисциплины. Всему есть предел!
- Если вам нравится то, чего успел добиться недалекий американский солдафон, то, будьте столь любезны, позвольте ему работать так, как он считает нужным и эффективным.
Если эта туземная баба думает, что он позволит ей командовать на его объекте, то она серьезно заблуждается. Да, Гэбриэл предоставит ей все необходимое для "исследований", но ходить на задних лапках не станет.
- В Городе, - мэтр Лавэ тем не менее предпочитала называть Сан Франциско, как местные жители, - существует множество kote... закоулков, куда вам хода нет. Множество людей скажут: "нет", если вы захотите с ними поговорить. Скажут вам, но не Мики. Он талант, когда речь заходит о переговорах.
- Эта статья расхода будет называться "внешний консультант по сложным вопросам", - подвел итог Амар, который в спор не встревал и до сей поры трепетно взирал на змею. - Если возникнут сложности, ответственность будет нести он.

___________

*Bondye - Мой Бог! (креол)
*sòsyè - ведьма (креол)
*moun - человек, личность, народ (креол)
*degou - отвратительно (креол)

(тройственный союз договорился, ага)

нрпг: с этого момента и далее Уко зовут Кен. По желанию игрока и с согласия всех мастеров.

Перекресток улиц Суттер и Скотт
17 июня 2015, вечер

У Мики появился обиженный взгляд обделенного лаской щенка, даже увлажнились ресницы; Кен безмятежно заглянул поверх всех голов в комнату, булькнул и зажал себе ладонью рот.
- Я же сказал, вон отсюда! Слов не понимаете?
Айхед вытолкал обоих мальчишек за дверь и ткнул пальцем в аптеку через улицу.
- Мики-сан, купи ему что-нибудь успокоительное. Расходы за мой счет. И, Токоши, если выкинешь какой-нибудь фокус, упеку за решетку. Надолго.
У того хватило беззаботной наглости изобразить ангелочка. С восточным раскосом, с кожей оливкового цвета и детской непосредственностью потомственного азиата, но невинного, как младенец в церковной купели.
- Инспектор-сама говорит какие-то страшные вещи...
- Ты меня понял.
Внутри склада картина напоминала кадры хроник из Ирака. Семеро крепких мужчин были разбросаны по полу, как елочные игрушки, когда хвойную красавицу уже вынесли, но еще не успели прибрать следы новогоднего празднества. Эксперты деловитыми приведениями бродили между телами.
- Можно? – поинтересовался инспектор, и когда ему кивнули, направился к старшему из команды криминалистов.
- Даже при большом старании, чтобы так перебить друг друга, нужен весомый талант.
Собеседник молча показал на вывороченную из гнезда трубу центрального отопления.
- Здесь держали кого-то.
Айхед изучил покореженную улику.
- Не стану звонить этому сантехнику, если у меня протекут трубы. Чем ее сломали?
- Трудно сказать. Орудие пока не нашли, возможно, преступник унес его с собой. Но в любом случае ему потребовалась недюжинная физическая сила.

(мы с Сон развлекаемся)

- И мы имеем либо пленного андроида, либо боксера-тяжеловеса с долгами. Судя по результату, первого было проще купить легально. Никакого ж удовольствия.
Эксперт работал с Айсхедом не первый год и не стал реагировать. Кто-то из новичков помладше хрюкнул в ладонь, заслужил хлесткий взгляд от старшего и, зардевшись, вернулся к делу. Инспектор посидел у трубы, как будто искал удобное положение. Затем, прищурившись, оглядел семерых убитых.
- Четверо белых, двое метисов и один негр, - оповестил он аудиторию. - Странная компашка даже для встречи выпускников. К тому же этот, – детектив быстрыми нервными шагами достиг чернокожего, - не годится им в одноклассники. И я не вижу торта, из которого он бы выпрыгнул вместо красотки.
Вряд ли невезучий паренек успел дожить до восемнадцати. Мешковатый спортивный костюм на нем был куплен не вчера, зато на шее блестела массивная золотая цепь и несколько цепочек поменьше. Кольцо-печатка на пальце выглядело подарком расщедрившегося старшего.
Айсхед постоял, разглядывая его словно через микроскоп, потом заходил по комнате, подолгу задерживаясь у каждого трупа. Одеты они были в обычные костюмы: брюки, рубашка, пиджак. Разнились лишь цвета – от бежевого до мышино-серого. Галстуков не было; у одного вместо пуговицы воротника красовалась брошь. Он лежал, неестественно подогнув руку, которая так и осталась засунутой в карман пиджака.
- Что он искал?
Криминалист поднял двумя пальцами запечатанный пластиковый пакет с электрошокером внутри.
- Тск, какой медленный, - прокомментировал Айсхед.
Он заходил по комнате. Останавливаясь у каждого трупа и принимая ту позу, из которой мертвец должен был упасть, оглядывал все помещение. На предпоследнем уперся тяжелым взглядом в закрытое сетчатой решеткой вентиляционное отверстие.
- Крыса-крыса, выходи.

(ун-ун!)

Внутри кто-то чем-то зашебуршал, к сетке на миг прижалось серое от страха плоское лицо с вывороченными, как на карикатуре, губами. С грызуном его роднили только крохотные глазки-бусинки и желание убраться подальше от людей. В следующую секунду над головами полицейских загрохотали по жести колени и локти удирающего свидетеля.
- Ловите его! – крикнул Айсхед и ринулся на улицу.
Криминалисты выкрутили винты и сняли решетку, самый молодой с пыхтением полез внутрь догонять подозреваемого. Снаружи инспектор обежал вокруг здания и остановился перед забором.
- Уйдет же! – ругнулся он, с ненавистью оглядывая замок на воротах из проволоки.
Одна стенка склада вплотную прилегала к такому же низкому заводскому строению, которое находилось уже по ту сторону забора и принадлежало крупной фармацевтической фирме – судись с ними потом о пересечении границ частной собственности. Возле забора росла неизвестно кем (и зачем) посаженная здесь ель.
- Э, молодость, - фыркнул полицейский.
Влез на забор, оттуда на дерево, с него - едва не сорвавшись - на крышу.
Когда запыхавшаяся «крыса» вывалилась из вентиляции, ее поджидал весьма недовольный Айсхед.
- Из-за тебя я занозил руки и поцарапал ботинок, - заявил он растерявшемуся от неожиданности чернокожему разгильдяю лет семнадцати. – Что скажешь в свое оправдание?
В свое оправдание негр сумел выдавить лишь: «Т-т-т-ты... ам!», что Айсхедом не было расценено, как достоверное свидетельство, и снова попытался бежать. В жестяном коробе вентиляции громыхал и ругался криминалист, озадаченный тем, что вместо привычной работы занимается физкультурой. Побег свидетеля был пресечен твердой рукой. Дичь забарахталась в собственной куртке, приподнятая за воротник. Детектив заглянул с крыши вниз.
- Нет, так мы войдем в историю самых нелепых задержаний.
Криминалист, наконец, высунулся из «норы» вентиляции. Айсхед указал на него строгим пальцем.
- Другой спуск отсюда есть?
Оказалось, да – люк, а под ним узкая вертикальная пожарная лестница. Внизу белели лица заинтересованной группы. Негра подтолкнули к отверстию.
- Только после вас.

(продолжаем)

Улов оказался бодрым и как-то нехорошо подвижным, поэтому им не пришлось долго ждать, когда совершится новая попытка добраться до сладкой свободы. Растолкав «группу встречающих», без пяти минут арестант крысой проскользнул мимо остолбеневшего Кена. Еще один финальный рывок, и, должно быть, ушел бы, но вместо быстрого бега парнишка вдруг пропахал по асфальту коленями и локтями. Из-за угла вынырнул Мики. Айсхед подозревал, чем он там занимался, но вместо того, чтобы дать по шее за неуместное любопытство, сообщил:
- Неплохой метод помощи правосудию. Надеюсь, у него нет девяти братьев.
На слишком активного негритенка надели наручники.
- Как тебя звать, спринтер? - поинтересовался у него инспектор.
Тот надулся и решил поиграть в молчанку.
- ЛеКок, - проинформировал Айсхеда Мики, присаживаясь на корточки и полируя тряпочкой правый ботинок. – Он местный.

В машине их пестрая компания смотрелась великолепно: на заднем сидении разбитной, но глянцево-серый от неприятных переживаний негр и вновь безмятежный дылда-японец; впереди шальной торговец информацией с патологической склонностью к большим скоростям за рулем и рядом с ним полицейский инспектор, который не имеет права пользоваться частным транспортным средством для выезда на дело.
- Капитан получит прелестный шанс на выступление, - мрачно сообщил мирозданию недовольный жизнью Айсхед.
Не сложно было представить краснолицего от жары и возмущения брызжущего слюной Дадли. Слова у него всегда были одни и те же, детектив иногда их подсказывал в процессе обличения собственных низких моральных качеств. Айсхед и так уже за один день нарушил больше пунктов инструкции, чем в норме за месяц. Зачем-то или попросту упустил события из рук? Он опасался, что второе. Если он не справится с той лавиной, что обрушилась вдруг на него, значит, стареет. И должен будет признаться в этом. Не только себе – коллегам и начальству.
Глупая смерть младшего напарника. Симпатичная, невинная, изворотливая, дьявольски хитрая жертва, гонимая якудза и вклинившаяся в его жизнь, как протез вместо отрезанной руки. Услужливый «подарочек» без памяти и с внешностью крупного японского бизнесмена. Мертвый адвокат. Бойня на складе. И это в «райском районе», где самая большая проблема – подгулявшие вечером молодчики, охочие до чужих денег и баб. «За что?» - хотел сказать он.
Мики затормозил так резко, что всех дернуло вперед.
- Детский сад, на выход, - велел Айсхед и первым вылез из машины.

(sa!)

15 июня 2015 года, понедельник, утро
НИИ «Параллакс»

С первого взгляда на этого молодого человека рождалось недоумение, кто выпустил его из-под присмотра. Не очень крупный – до шести футов не дотягивал дюйма на три – он оглядывал коридор, ведущий в свежеоборудованную лабораторию мэтра Лавэ, с любопытством и непосредственностью пятилетнего ребенка. Образ дополняли кубик Рубика в руках и светлый чубчик на голове. У его ноги, рискуя попасть под кроссовку, суетился робот-уборщик и, кажется, пытался завязать растяпе шнурки.
- Но у меня же есть пропуск, - настаивало новоявленное чудо, сверкая очками без оправы.
- Ничем не могу помочь, сэр, - развела руками молодая женщина с капральскими нашивками на форме. – Есть приказ не пускать никого без инструктажа по технике безопасности, а его проводит лично майор Сайлер.
Чудо зачем-то посмотрело на часы. Возможно, засекало время.
- Но если он будет проводить инструктаж, не станет же он заниматься этим здесь, снаружи.
Они с капралом выглядели как две стороны одной медали – оба светлоглазые блондины, но суровая складка рта, упрямый подбородок и неумолимый взгляд женщины становились в полный контраст с мягкой смешливостью и очевидной рассеянностью гостя.
- Подобные вопросы вне моей компетенции, сэр. Спросите у майора, сэр.
Игра в дуболомного солдафона была беспроигрышной. Ссылайся на устав, приказ, инструкции с каменной мордой, и настырный гражданский отстанет, перенаправив свои дурацкие вопросы на начальство. Гэб сказал, чтобы без его ведома в зону не входил никто, значит никто не войдет. А поводы Дайана находила без труда. Тем более что сидеть в компании такого милашки было одно удовольствие. Интересно, он часто будет тут появляться?
Планы по устройству личной жизни нарушило появление недовольного майора.
- Добрый день, сэр, - несколько раздраженно поздоровался Гэбриэл, протягивая ладонь для рукопожатия. Причины для недовольства у майора определенно были, о чем свидетельствовал неучтенный посетитель. Осталось понять, то ли постороннему человеку удалось каким-то образом выбить пропуск, выдать который могли только сам майор и Адикари (который не появлялся еще после ночного новоселья), то ли его просто не поставили в известность о новом сотруднике, что тоже не радовало. – Чем обязан вашему визиту?

(С Даларой)

Белобрысое чудо недоуменно хлопнуло ресницами и, не глядя, перевернуло стороны кубика.
- А мне сказали, вы будете проводить инструктаж.
- Буду, но я отвечаю не только за безопасность посетителей, но и всего проекта, а потому обязан установить вашу личность и получить подтверждение того, что вы действительно допущены до исследований профессора Лавэ. Пропуска, знаете ли, всегда можно подделать, а бдительность лишней не бывает. Такова специфика работы закрытых учреждений, сэр.
Майор был воплощением такта, несмотря на нарастающее раздражение.
- А, – сказал посетитель.
Он похлопал по карманам джинсов, обшарил все карманы куртки, даже залез под футболку, как будто что-то можно было спрятать и туда. И поднял виноватый взгляд светлых до прозрачности глаз на майора.
- Извините, забыл в машине. Наверное. Но если прав у меня с собой нет, а пропуску вы не верите, то остается спросить мистера Адикари. Нас вчера представили друг другу, и он сказал, что я подхожу. А сегодня он передал мне пропуск, я думал, этого достаточно.
- Да, слова мистера Адикари будет достаточно, - кивнул Гэбриэл, связываясь с имплантом индуса. – «Ты далеко от «Параллакса»?», - безо всяких предисловий напечатал майор на виртуальной клавиатуре. Говорить вслух ему хотелось не больше, чем беседовать на скользкие темы по уязвимому для прослушивания каналу.
Я занят, пришел короткий ответ. Что-то срочное?
Индус всегда питал тягу к чрезмерному украшательству. Разрисованный многоцветный фон сообщений с завитушками, цветами и стилизациями был обычным делом. Но на этот раз Амар ограничился монотонным лазурным фоном и красным текстом.
«Тут у нас некто Янг с пропуском в новое крыло. Кто он такой и почему я не в курсе?»
Да, генетик. Пауза растянулась на целых полминуты. Его знает Моррисон. Остальное позже.
Индус оборвал связь безо всякого предупреждения, чего за ним тоже обычно не водилось.

(ага, с Aertan)

Майор недовольно сощурился, но комментировать ситуацию не стал. Все, что было необходимо, он высказал раньше, когда Лавэ и Адикари убеждали его в необходимости присутствия на объекте посторонних. Сказать, что Гэбриэл был против, значит серьёзно приукрасить ситуацию. Он был в бешенстве. Столько трудов ради того, чтобы исключить возможность обнаружения посторонними убитых, а они хотят пустить яйцеголовых в закрытую зону! Хорошо, что он предусмотрел и подобный вариант событий, оборудовав крыло маленькой звукоизолированной комнаткой для заключения. Кричи, бейся о стены, делай что угодно – не услышит даже стоящий по другую сторону двери. А ключ от двери будет только у него, Сайлера. Майор любил держать все под жестким контролем.
- Ну что ж, - обратился он к генетику, - мистер Адикари подтвердил, что выдавал вам пропуск. Техника безопасности очень проста. Вы находитесь только в тех помещениях, использование которых вам необходимо. Вход на объект разрешен с девяти до девятнадцати часов. Если вам нужно задержаться – предварительно предупредите об этом меня, и получите разрешение или отказ. Иногда будет возникать необходимость надевать защитные костюмы. Вас предупредят об этом на КПП.
Чудо по фамилии Янг поскребло в затылке.
- Мне не говорили, что здесь армейский режим.
Он поглядел на майора, на капрала и ухмыльнулся, сразу став похожим на мишек Гамми.
- Я все запомнил. А пропуск мне еще понадобится или его можно оставлять дома?
- Понадобится, - отрезал Гэбриэл.
Не то чтобы пропуск был действительно необходим... Запомнить двух-трех ученых, которым разрешен вход, проблемой не было, но поощрять необязательность, забывчивость и недисциплинированность он не собирался.

(те же)

Дайана понимающе хмыкнула. Характер майора был хорошо ей знаком. Бедолаге блондинчику явно придется не сладко.
- Внутрь мне уже можно или только завтра в девять? – уточнил тот, явно не ведая о собственной тяжелой участи.
Робот наконец отстал от его кроссовок и с гордым жужжанием укатил в специально отведенное для уборщиков помещение.
- Приходить и уходить можно в любое время в указанном диапазоне, - смилостивился Сайлер. – Мне нужно идти, по всем вопросам обращайтесь к капралу Брукс, при необходимости она свяжется со мной. Удачного дня, сэр, - любезные слова плохо вязались с колючим взглядом мужчины. В отличие от него, Дайана выглядела довольной новым знакомством.
Впрочем, Янг, похоже, так и не заметил холодного отношения. А может быть, приписал его военным обычаям. По крайней мере, он так и не потерял хорошего расположения духа. Помахал вслед удаляющейся спине Сайлера.
- Можно сделать вам подарок? – полушепотом осведомился он у Дайаны.
- Вообще-то нам не положено принимать подарки при исполнении, - приятно удивилась та. - Но в девятнадцать ноль-ноль я сменюсь с поста.
Намёк получился непрозрачным, но иные у мисс Брукс как-то не выходили. Излишняя прямота и простота не способствовали ни карьерному росту, ни отношениям с мужчинами, однако изменить свою природу Дайане было не под силу.
- Как жаль... Правда, если я останусь хоть на минуту после семи, меня прогонит ваш суровый начальник. Так что наша встреча предопределена и неизбежна.
Янг даже подмигивал как мишка Гамми.
- Но сейчас мне стоит отыскать свою лабораторию.
- Буду ждать, - бесхитростно улыбнулась капрал и разблокировала дверь. - Удачного дня, сэр.

(на пару)

Военно-исследовательский комплекс
15 июня 2015 года, поздний вечер


- Меня тошнит от тебя, хороший добрый папа отравит тебя...
Пение сопровождалось мелодичным позвякиванием многочисленных браслетов, и только.
- ...рассыплет черный порошок вокруг твоей кровати...
Кто-то чихнул и негромко рассмеялся:
- Eskize, Bawon, eskize*, но без nwa pwav* нам не обойтись. Впрочем, и без красного тоже.
Мари Лавэ, подвязав волосы шарфом, высыпала в небольшую ступку оба ингредиента и продолжила их перетирать, напевая под аккомпанемент собственных браслетов.
- Проснешься по утру, а ты умер, детка...*
На столе в определенном и только ей понятном порядке стояли склянки, подписанные «Kalmason»*, «Шалфей», «Коровяк», «Zo»*, «Сера», «Змеиные tèt»*. Мари, не глядя, протянула руку и взяла банку, помеченную «Соль».
- Почувствуешь себя плохо, - она без паузы начала вторую, столь же медленную и тягучую песню с середины. – Так плохо тебе никогда еще не было. Почувствуешь себя плохо, детка, так плохо, как никогда еще не было... Bondye, я нашел черную пыль на пороге!
Ее любимица, не мигая, наблюдала за священнодействием из террариума, как будто опасалась, что хозяйка может совершить ошибку. Лавэ послала анаконде воздушный поцелуй. Смесь была почти готова, оставалось добавить серы и – самое главное! – земли с кладбища. Коллеги профессора (не те, что читали лекции в университете, а те, что продавали магические порошки) следовали модным течениям, но Мари отрицала саму мысль о том, чтобы насыпать в зелье магнитной крошки. «Только старый добрый порошок, которого так много вокруг наковален», говорила она.
- Начнешь худеть, но ноги не будут носить тебя, начнешь худеть, детка, ноги не будут носить тебя... Bondye, я нашел черную пыль на пороге!*
Лавэ обтряхнула ладони и полюбовалась на результат трудов своих: сухая змеиная шкурка, туго набитая тонким, словно зола, и черным, как уголь, порошком, маленькая стеклянная бутылочка с ним же, плотно заткнутая пробкой и перевязанная бечевкой, и жестянка, куда был ссыпан остаток. Мари закурила, выпустила к потолку, запрокинув голову, длинную струйку дыма.
- Ну что ж, cheri, никто не заставлял тебя вести, как идиот, а я не хочу подставлять шею из-за твоей глупости, - тонкий палец отстучал на мобильном телефоне заученный номер. – Тама, детка, у меня для тебя есть поручение.

______________
* Eskize, Bawon, eskize – извини, Барон, извини (креол.)
* nwa pwav – черный перец (креол.)
*блюз Вили Мабона «I Don't Know»
* kalmason – улитки (креол.)
* zo – кости (креол.)
* tèt – головы (креол)
*Bondye - Мой Бог! (креол)
* блюз Селмы Дэвис и Ма Райни «Черная пыль», 1928 г.

Где-то в Сан Франциско

Руки перестали трястись, только когда машина свернула на мост. Может, и раньше - но Тама заметил лишь сейчас. Подернутая рябью широкая полоса воды чуть-чуть успокоила, ненамного и ненадолго, зато удалось рассортировать вопросы, что крутились в голове пыльным вихрем. Тот, что мусором болтался на поверхности, Моррисон посчитал самым неважным. Удалось добраться до острова - и отлично, супер, замечательно. А почему никого не зашиб по дороге, кому какое дело? Из основных оставалось еще два. Размышляя о том, не есть ли постройка мостов делом рук демонов и духов, которые так решали проблему преодоления текучей воды, Тама процедил:
- Кто это, ..., был?
- А? - руки Тейи не тряслись только потому, что она сжала их в кулачки и плотно прижала к бедрам. Все ее тело было напряжено - она сидела на сидении рядом с водителем, и казалось, что она готова выскочить из машины в любой момент. Хоть на полном ходу. - Что... Я не знаю - кто это. И почему он позволил нам уйти? И... Я надеюсь, это не тот, о ком ты рассказывал? Ты видел?..
Поток слов был не совсем связным, но мысли в голове девушки метались туда-сюда примерно с той же скоростью, с которой мчалась машина. Последний вопрос она то ли не договорила, то ли решила, что Тама поймет и так.
- Спрашиваешь...
По обоюдному молчаливому согласию они не стали обсуждать, что произошло с остальными. Хватало воспоминаний о пустых глазницах. Тама решительно тряхнул головой: хватит. Пронзительный вопль мобильного телефона чуть не стал причиной аварии. Моррисон воткнул громкую связь.
- Да?!!

(Crystal mo)

- Тама, детка, у меня для тебя есть поручение... – почти пропел низкий женский голос.
Тейя тоже вздрогнула от звука мобильника, но затем несколько расслабилась. Даже нерешительно улыбнулась, представив себе - как они оба сейчас выглядят со стороны. Кажется, им удалось слинять от очень крупных неприятностей, а раз непосредственной опасности нет, почему бы слегка не отвлечься?
- Мы уже чуть не отправились к праотцам из-за твоих поручений! – рявкнул Тама.
- Cheri, это тебе даже понравится, - усмехнулась невидимая женщина. – Ты же любишь gravtonm lakou*, детка.
- Иди ты...
Ветер с моря сдувал длинные пряди волос, мешал вести машину, Моррисон свернул в переулок, глянул на притихшую Тейю:
- Что скажешь? Подписываемся?
Услышав язык, на котором, как она знала, говорил ее отец, Тейя встрепенулась. Отца она никогда в глаза не видела, но ее мать, когда бывала трезвой, иногда рассказывала удивительные вещи. Из какого-то странного желания быть причастной, Тейя пыталась выучить креольский, но сколь видимых успехов так и не достигла, хотя значение некоторых слов ей удалось запомнить и она узнавала звучание и мелодику этой речи.
- Я не подписываюсь на то, о чем ничего не знаю, - темные глаза уставились на Таму. - Кто она и чего хочет?
Теперь – когда происшествие на пустыре отделяло от них время и расстояние, не слишком долгое и не слишком большое, - начинало казаться, что все было не с ними. Что они – только зрители в кинотеатре. Моррисон сжал узкую рыбку мобильника в кулаке.
- Она платит хорошие деньги. Если делать все так, как она говорит, то потом ничего не будет. Никто не узнает, что это сделали мы. Она...
Он разжал пальцы, испугавшись, что раздавит тонкий пластик электронной игрушки.
____________
* gravtonm lakou – кладбище (креол.)

(а теперь еще и я!)

- Она – sosye*, детка, - усмехнулась их невидимая третья.
- Ведьма, - обреченно пояснил Тама. – Как мой дед, но намного сильнее.
Темнокожая девушка наморщила лоб.
- Sosye? - нерешительно повторила она, словно пробуя слово на вкус. - Она - говорящая с духами? Так чего же она хочет за свои деньги, которые заплатит вперед?
Несмотря на неуверенность в голосе, глаза Тейи блестели. Прежде Тама предлагал рутинную работу, пусть и требующую хороших навыков и напряжения всех сил. Так что она думала, что этот вечер будет вполне обыденным. Однако, похоже, намечалось что-то более нетрадиционное и заманчивое. Не только перспективой оплаты.
- Что от нас требуется?
За углом переливалась огнями, гудела, кричала весельем шумная улица. Здесь – ветер мел тротуар, играл старой газетой.
- Touye*.
- Но...
- Никто не узнает, - слышно было, как женщина-невидимка рассмеялась. – Как ты сам сказал: сделай правильно, и никто не узнает. Кроме того, seks* на свежей могиле понравится твоей djal*
- На свежей могиле можно встретиться с ее владельцем и его друзьями, - Тейя покосилась на трубку в руках Тамы. - Так за что нам заплатят?
- За убийство, - Моррисон сдернул темные очки, закинул их на заднее сидение.
- Верно, детка. Встретимся в баре «Пустынный койот» за городом. Знаешь где это?
- Ну еще бы.
На соседнем сиденье Тейя пожала плечами и стащила резинку со своего хвоста, позволив косичкам свободно рассыпаться по плечам. Сунув ее в карман, она тряхнула головой, приводя прическу в порядок и устроилась поудобнее.
- Ты просил тебе помочь, я согласилась. Познакомишь меня с этой... ведьмой? - уголки губ сами собой приподнялись в игривой улыбке. Было похоже, что Тейя была легкомысленной ровно настолько, чтобы благополучно забыть о жуткой встрече на пустыре. Или хотела такой казаться.
Выключенный телефон полетел вслед за очками – на заднее сиденье машины.

_______________
* sosye – ведьма (креол.)
* touye – убить (креол.)
* seks – секс (креол.)
* djal – девушка, подруга (креол.)

(на троих)

Должно быть, этот вечер был предназначен для разъездов – они вновь оказались в пригороде. В другом, хоть и в той же части города. Тама сделал значительный крюк, только чтобы не оказаться рядом с пустырем. Горло как будто начинала сжимать невидимая рука, стоило лишь вспомнить о нем. Ледяная хватка слабела, когда удавалось отвлечься, но – ненадолго.
Назначенное место встречи утопало в пыли – снаружи, и в дыму – внутри. Создавалось стойкое ощущение бывшего склада и не проходило. Чувства Тамы Тейя полностью разделяла. Когда она сообразила, что они снова направляются к границам города, она чуть не ударилась в панику - столкнуться еще раз с тем... существом она не согласилась бы ни за какие ценности мира. Все-таки, ее легкомыслие оказалось напускным. И только поняв, что они едут другой дорогой и в другое место, девушка успокоилась.
Запах дешевого табака ощущался еще на подходах, а уж внутри воздух и вовсе можно было ножом резать. Повертев головой на предмет изучения обстановки, Тейя пристроилась поближе к Моррисону, который явно знал, куда они приехали и зачем.
- Вон она.
Безликое заведение сегодня имело лицо, цвета кофе с молоком, обрамленное коричневыми локонами, туго стянутыми оранжевым шарфом. Женщина сидела у стойки, закинув ногу на ногу, и курила длинную черную сигарилью.
- Ki moun sa ye?* – спросила она, когда они протолкались к ней.
Вокруг немедленно расчистилось пространство, хотя вроде бы никто ни о чем не просил. Тама покопался в памяти:
- Zanmi mwen*
- Bon. Но оплата от этого не удвоится.
- Я слышала твой голос в машине. - Тейя открыто посмотрела в глаза этой стильной мадам, чья кожа цветом так напоминала ее собственную.
Ее раздражало, что при ней говорят на языке, который она не понимает, но, учитывая тот факт, что этот язык ее интересовал уже давно, раздражение сдавало позиции любопытству. И, конечно же, настороженности, к которой в голос взывало чувство самосохранения. Не сообразить, что знакомая Тамы сильна, мог только слепой и глухой. Моррисон подтолкнул Тейю локтем: или подсказывал, что лучше сдерживаться, или намекал, что вон там пустой стул. В ответ она едва заметно пожала плечами, даже не глядя на него, но плавным неуловимым движением отступила на шаг назад, словно спрятавшись за его плечом. Пустой стул ее не заинтересовал.
- Я умею говорить по-английски, pitit*, но, видишь ли, kreyòl pale, kreyòl konprann*, - женщина рассмеялась и подвинула Таме полупустую бутыль с ромом. – Прочие языки лгут. Налей нам. Ты куришь, девочка?

_______
*Ki moun sa ye? – Кто это? (креол.)
*Zanmi mwen – мой друг (креол.)
*Pitit - детка
*Kreyòl pale, kreyòl konprann – букв. «креол говорит, креол понимает», говори прямо, не обманывай (креол.)

(Crystal mo, SonGoku mo)

Моррисон жестом попросил бармена принести еще два стакана, а Тейя отрицательно покачала головой в ответ на заданный вопрос. На ее лице появилась загадочная улыбка, когда она, в свою очередь, легонько подтолкнула Таму. Бармену следовало принести только один стакан - правильной девочкой мисc Брукс вовсе не была, но печальный пример перед глазами совершенно отбил у нее охоту забавляться с психоактивными веществами - будь то тяжелые наркотики или узаконенные легкие, вроде тех же табака и алкоголя. Дурманить свою голову и терять над собой контроль? Сохраните духи от подобного. Моррисон подмигнул незаметно в ответ, произнес одними губами: "пусть стоит, не пей, раз не хочешь". Женщине он налил почти до верха, она помешала напиток палочкой темного карамельного сахара. Это нехитрое действие вызвало у Тейи повышенный интерес. Разумеется, что внимание молоденькой девушки изначально было сосредоточено на знакомой Тамы, но простая комбинация рома и сахара наводила на определенные мысли. Тейя слегка наморщила лоб, глядя на манипуляции обладательницы оранжевого платка. "Sosye" - едва слышно прошептала она себе под нос.
Дым от черной сигарильи не смешивался с серыми плотными и вонючими клубами, он тек ровной струйкой вверх. У женщины не было с собой сумочки, да и под туго обтягивающим костюмом она могла спрятать разве что только себя (без белья, для него места там уже не было), но тогда откуда она достала небольшую бутылочку с мелким черным порошком? Тама вопросительно открыл рот. И закрыл.
- И правильно. Чем меньше о нем говоришь, тем лучше, - кивнула женщина. - Зови меня Мари, детка.
- Ее имя - Тейя, - Моррисон обхватил стакан с темным ромом ладонями, сжал, как будто хотел согреться.
- Тейя Брукс, - уточнила названная, словно желая подчеркнуть, что она вполне в состоянии говорить сама за себя. Собственный стакан с ароматным напитком она проигнорировала, как и предлагал Тама.
Женщина в оранжевом платке окинула ее внимательным взглядом и сделала большой глоток рома. Каждое ее движение сопровождалось звоном браслетов, на ее запястьях их было столько, что хватило бы на недорогой ювелирный магазин. И все сплошь из простого металла.
- Ты с Гаити?
- Мой отец был с Ямайки. - Тейя ответила Мари почти таким же взглядом. - Только я никогда его не видела.
- Ты знаешь, что делать с черной пудрой?
- Я знаю, - встрял Тама.
- Ты говоришь о веве? - Тейя вопросительно изогнула правую бровь.
- Wi, - кивнула Мари. - Да.
Девушка покосилась на Моррисона.

(втроем, ага!)

- Я только теоретик... Точнее, мне известны общие моменты, но какие именно веве какому именно лоа нужны - я не знаю.
Тама нервно сглотнул.
- Лучше не спрашивать, для кого составляли эту смесь?
Мари снова кивнула.
- Не ваше дело, cheri. Отвезете на кладбище и все сделаете. Остальное не ваша забота.
Моррисон посмотрел на Тейю. Та, перехватив взгляд, утвердительно наклонила голову. По ее глазам было видно, что подобное времяпровождение привлекает ее больше, чем праздное шатание по пустырям. Затем она снова подняла взгляд на Мари. Любопытство уверенно теснило раздражение и настороженность.
- Ну хотя бы кладбище мы имеем право выбрать самостоятельно?
- Разумеется, детка! Мне все равно, где кто будет покоится. Не забудьте только ублажить Барона.
При этих словах глаза Тейи округлились:
- Которого?
- Bawon Le Simityè, разумеется.
- Барон Самеди... - Тейя задумчиво кивнула. Теория теорией, но разве ее не интересовала практика? Что там Моррисон говорил относительно того, что он знает, что нужно делать? Хочется надеяться, что он действительно знает.
- А что? - Мари сунула палочку с сахаром в рот, как ребенок леденец. - Хочешь что-то попросить у Ле Кросса?
- Лучше не надо! - предостерег Тама, сгреб бутылочку с черным таинственным порошком и спрятал в карман. - Только деньги вперед.
Тейя неопределенно пожала плечами и промолчала, соглашаясь с Моррисоном.
- Вам понадобится еще вот это, - Мари протянула девушке небольшой камешек в виде могильной плиты. Та взяла его, повертела в пальцах.
- Что-то мне подсказывает, что я не хочу потерять эту вещицу. - на лице Тейи мелькнула тень улыбки, после чего она с самым серьезным видом убрала камушек в карман.
Мари щелкнула пальцами, бармен передал через стойку бумажный пакет. Тама заглянул внутрь.
- Черные свечи...
- Остальное добудете сами.
- Барон Самеди... - Тейя снова повторила имя лоа и задумчиво посмотрела на остатки рома в стакане Мари. Перевела взгляд на ряд бутылок за спиной бармена. - И сладкое.
Моррисон помахал в воздухе двадцаткой. В другой раз результатом была бы драка. Сегодня - еще один бумажный пакет, внутри булькал ром в толстопузой бутылке. На прощание Мари дала им вырванный из блокнота листок.
- Это имя, - пояснила она. - Можете не читать его.

Уже когда подростки подходили к машине, Тейя хихикнула:
- А где ты намерен взять коровью ногу? Я теоретик, но об аксессуарах знаю.
- Ограбим ближайшую скотобойню! - Тама вновь стал беззаботен. - Интересно, а презервативы понадобятся?

(те же)

Тот же день
НИИ «Параллакс»

Фрэнсис Нолл уныло возил по полу изрядно потрепанной шваброй. В лабораториях с высоким уровнем секретности уборкой занимались только роботы, но держать их во всем комплексе было бы слишком дорого. Поэтому у него была эта работа. Третья. Параллельно, а не последовательно. И никого не волновало его образование. Оно, хоть не блестящее, было вполне достойным. Только кому нужен молодой негр, который кое-как самостоятельно наскреб денег на колледж и не сумел найти себе там ни одного богатенького или научного покровителя.
Баскетболист из него не вышел бы. Сто семьдесят сантиметров роста, вот и все, чем наделила природа. По фотографиям из-за крепко и ладно сколоченной фигуры его принимали за бугая. Потом встречали вживую... Иногда приходилось доказывать кулаками, что они зря смеются. Затем случалось так, что полиция дубинками доказывала всем участникам драки: затеяли ее тоже зря.
Нолл окунул швабру в пластиковое ведро. В темной воде плавали какие-то щепки. Они липли к швабре, еще расцарапают покрытие на полу, отвечай потом своей зарплатой. Фрэн поднял ведро, чтобы отнести в санузел и сменить воду, когда в дальнем конце коридора появилась она.
Сначала он ее услышал: негромкое мелодичное позвякивание браслетов в такт шагам. Огненно-оранжевый шарф, который едва удерживал пышные кудри, полыхал, как пожар, который эта женщина могла разбудить в любом мужчине, дайте ей достаточно времени. Упругая грудь так отчаянно просилась на свободу из-под тесного жакета, что пальцы сами непроизвольно тянулись к пуговицам, только бы это природное богатство не укрывалось от глаз.
Фрэн редко сталкивался с ней, а в особо удачные вечера их встречи происходили по одному и тому же сценарию - Мари Лавэ проходила мимо по коридору. Сегодняшний день не должен был быть исключением.
Но стал им.
Профессор возвышалась над уборщиком не потому, что стояла выше на ступеньках социальной лестницы. Все проще, ей пришлось наклониться, чтобы прочитать имя на карточке.
Нолл порадовался темному оттенку собственной кожи – иначе выглядел бы, как спелый помидор. Покрепче сжал ручку ведра, чтобы своевольные пальцы не тянулись туда... куда не следует... но так хочется. Уборщик громко сглотнул, чувствуя себя хуже, чем на защите диплома, когда белокожая часть класса исподтишка закидала его жеваной бумагой.

(а это мы с Сон)

- Я могу вам чем-то помочь, мисс... то есть, профессор?
- Sèten*, - кивнула она.
"Звяк-звяк", сказали одновременно с движением ее серьги.
- Э-э... – он все-таки поставил ведро; нельзя же вечно выглядеть так глупо. – Кхм, - выпрямился, одернул рабочий комбинезон. – Что я могу сделать для вас?
И постарался вызвать в памяти другую женщину. Тщетно, вид и особенно запах мэтра Лавэ заполняли собой мысли как убежавшее молоко – кастрюлю.
Ей неоткуда было достать небольшую жестянку, так что следовало предположить, что та появилась просто из воздуха.
- Знаешь, что это такое?
Фрэн честно мотнул головой.
- Откуда ты родом?
- Из Авондейла... то есть, из Нового Орлеана. Мы туда переехали, когда мне было три.
- Bon. Не придется тратиться на долгие уговоры. Это - черная пыль, cheri.
Он скосил глаза так, будто перед носом у него держали ядовитого паука.
- Для кого, госпожа?
- Не для тебя, детка, - ее длинный палец указал вдоль коридора на одну из вечно закрытых дверей, за которой если что-то и происходило, то оставалось никому не известным и мало понятным для окружающих. - У тебя есть ключ от той pòt*?
Нолл перебрал электронные карточки. Нужная была на месте, и убощик продемонстрировал ее, как доказательство. Не удержался:
- Там очень неприятно. Дымно. И плохо пахнет. Всегда много мусора.
Мэтр Лавэ протянула маленькую коробочку уборщику.
- Насыпь вдоль каждой стены, но так, чтобы не было сразу заметно. А это... - на второй ладони она держала чем-то набитую змеиную шкурку. - Это положи под стол, чтобы тот, кто садится, наступил на нее и раздавил.
Из экономии лампы горели через одну; все равно ночью тут мало кто оставался, и в относительной полутьме казалось, что зрачки в глазах женщины расширились так, что заполнили даже радужку.
- Konprann*?

__________
*sèten - конечно, разумеется (креол.)
*pòt - дверь, вход (креол.)
*konprann - понимаешь (креол.)

Сан-Франциско,
13 июня 2015 года, вечер

Часы, когда за низкими столиками назначались деловые свидания, а клиенты пятизвездочного отеля пили чай - его приносили им на подносах в высоких серебряных чайниках, - уже кончились, и сейчас в тихой лоджии было немноголюдно. У конторки стоял часовым пожилой метрдотель, на низких банкетках негромко переговаривались, читали и ждали знакомых не больше пяти человек. Накатывал вечер. Город, что гудел за стенами этого здания, посылал свой вечерний зов, и народ, не в силах устоять перед яркой, шумной приманкой, начинал перетекать туда, где веселее.
Молодой человек неуместной здесь внешности тоже ждал - на журнальном столе перед ним лежал коммуникатор.
Мелодично звякнул лифт и выпустил единственного пассажира. Юный очаровательный азиат, сунув руки в карманы искусно изорванных джинсов, развязной походкой пересек соединенный с лоджией холл. Он никого не искал взглядом, но когда уже почти достиг высоких стеклянных дверей, дорогу ему, сияя широкой ухмылкой, преградил, тот самый неуместный молодой человек.
- Привет, - сказал юнец, как будто они договаривались встретиться именно здесь именно сейчас.
Улыбка стала шире; ровные зубы были слишком белые, без изъянов, чтобы не навести на мысль об имплантации. Взгляд из-под полуопущенных век оставался ленивым и сонным. На левом виске, едва прикрытый волосами, угадывался широкий белый шрам.
- Не, приятель. Поворачивай оглобли.
Юнец окинул препятствие взглядом. Скривил губы, мол, ну надо же.
- Только если составишь компанию в баре наверху.
Видимо, для убедительности, указал большим пальцем вверх.
- Без проблем. Если ты платишь.
Под расстегнутым воротом яркой аляповатой рубахи поблескивала золотая цепочка, на которой болтался какой-то резной медальон.

(вдвоем с Даларой под редакцией SonGoku)

Мальчишка хмыкнул и задрал нос.
- Можешь пить воду, если нет денег. Я плачу только за тех, кто оказывает мне интимные услуги. Или за хороших друзей.
Снаружи, в кругах света фонарей, резко переходящих в непроглядную тьму, вертелись журналисты, их не пускали в отель. Юнец послал толпе улыбку, воздушный поцелуй особо симпатичной дамочке с микрофоном и тут же показал всем язык.
- Не боись, - сообщил старший из двоих. - Эти несколько дней мы с тобой будем ближе, чем все твои мамзельки. Правда, дружбы не гарантирую.
- Я дрожу от страха и негодования. Так как насчет бара?
И, не дожидаясь ответа, мальчишка направился обратно к лифтам. Подождал, когда новый спутник присоединится к нему в кабине, и нажал кнопку последнего этажа. Прислонился спиной к металлическим поручням.
- Я Хиро. Как звать тебя?
- Как захочешь. Только, чтобы я сумел выговорить, - телохранитель что-то обдумал. – И запомнить.
- Правда? – засмеялся Хиро, всмотрелся с интересом в лицо. – Тогда будешь Джеком.
За темными стеклами очков что-то мелькнуло, но слишком быстро, чтобы опознать и испугаться. Затем новый знакомый оттянул двумя пальцами красно-черный подол.
- Сойдет. Имя - не имеет значения. Только суть. На каком языке общаешься чаще?
- На японском.
- Проехали. На нем я знаю не больше трех фраз.
Мальчишка повернулся спиной к новонареченному телохранителю, оперся ладонями на поручни. Что-то рассматривал в отражении на идеально чистой поверхности зеркала.
- Твое агентство рекомендовало тебя меньше всех, почти не хотело твоего найма. Почему?
- Я там на дурацком счету.
Его отражение рассматривало то, что было подставлено взгляду.
- Но ты все-таки взял меня. Почему?

(от редактора, ун)

На него посмотрели через зеркало снизу вверх. Улыбку "тела" можно было назвать только шкодливой.
- Посмотрим, не ошибся ли я в суждении.
Мелодично звякнул лифт, возвещая о прибытии на тридцать второй этаж.
- Потом не жалуйся.
Телохранитель протянул руку и крепко взял Хиро за ремень. Так они и вошли... то есть вошел один, второго - почти внесли, ему оставалось лишь быстро перебирать ногами в неудобной позе. У барной стойки охраняемое тело водрузили на табурет, без почтения, но и без особых эмоций. За стеклянной стеной город стремительно превращался в неоновый пожар.
- Стакан воды.
- Один виски.
Хиро поерзал на табурете, устраиваясь поудобнее. Вытряхнул из пачки, выуженной из глубокого кармана джинсов, сигарету и поднес ко рту.
- Остроумно. Больше так не делай.
Подождал, чтобы телохранитель поджег ее. Пропасть между культурами, что началась с небольшой трещинки, грозила разорвать отель на две части. Наконец, "Джек" рассмеялся, щелкнул зажигалкой. Бармен оставил заказ, отошел, чтобы не мешать разговору.
- Ладно, к делу, - телохранитель спрятал зажигалку в карман. - Внеурочное рождество у отеля "The Regis" из-за тебя?
- Да, и так будет постоянно. Они не твоя забота.
Бармен знал свое дело: два стакана, один с водой, второй с пшеничного цвета жидкостью, почти незаметно возникли перед собеседниками. Мальчишка салютовал своим напитком.
- Кампай! Это тост. – Он сделал глоток. – Журналисты будут виться, как пчелы около цветка. С ними разберутся мои люди. Твоя задача оградить меня от тех, кто будет намного тише. Они попытаются похитить меня или причинить физический вред.
- Твои соплеменники или мои? - телохранитель, морщась, сделал глоток, что-то прикинул, обмакнул палец в стакан, вывел очень старательно, с ошибками, два иероглифа на черной поверхности стойки. - Пить за полное поражение? Мне нравится.
Юный японец пожал плечами.
- Разве важно, чьи они соплеменники?
Глотнул еще из своего стакана. Наклонился, чтобы разглядеть написанное, и весело подмигнул телохранителю.
- А мне нравишься ты.

(с Бишем и под редакцией Сон)

17 июня 2015 года 20:00
(18 июня 2015 года 12:00 по Токио)
Отель The Regis, Сан-Франциско

С ней было легко разговаривать - никаких ненужных вопросов, никаких сцен, - она почти ни единого слова не понимала по-английски. Как он - по-китайски; здесь они были на равных. Сигарета, зажатая во второй руке, описывала сложный фигуры в воздухе, телевизор был включен на иностранный канал и не мешал разговору.
Не откладывай на потом то, чем можно насладиться немедля. Он жил по этому принципу, а в Superior Guest Room его все приводило в детский восторг. От чистых бежевых стен, огромного ложа до ванной комнаты. Наповал сразило окно - наверное, это так называлось, - между ванной и спальней.
- Ты хотела бы нежиться в пене, чтобы кто-нибудь смотрел на тебя?
- Джек сегодня придет? - робко и коряво чирикнули в трубке.
Она жила в комнате над прачечной в Чайнатауне, порой они там спали вместе под трескотню вентилятора. Кондиционер сломался, должно быть, три жильца назад, а открыть окно значило вдыхать кисловатые ароматы химчистки. Почему-то Сю Линь называла ту конуру, где нельзя было распрямиться без того, чтобы не приложиться обо что-нибудь, их общим домом. Разубеждать ее было тяжким, бесполезным трудом. Они не виделись больше месяца, и чем дольше будет продолжаться так, тем лучше для него. В конечном счете – для нее тоже. Кто-нибудь обязательно найдет ее, полицейские, те, другие, или... Муис. Мир утратил капельку блеска.
- Да нет, Джек сегодня...
- Шум приглуши.
- Э?
Малолетний работодатель – они почти ровесники, но тот, кто взглянет на них, не подумает так – больше не читает, бросил книгу и сидит по-турецки на плюшевой скамеечке в ногах колоссальной кровати. На экране – контраст мирной комнате, картинка нечеткая, рябит. Что говорят, непонятно, но у девчонки-диктора дрожит тонкий голосок. Почему-то представилось, что она похожа на Сю Линь. Интересно, будет ли Сю Линь переживать или забудет на следующий день после похорон? Джек бросил недовольный взгляд в окно, соседняя крыша слишком близко подходит к отелю.
Клиент совсем всполошился, то хватался за ноутбук, то за мобильник, один раз попробовал одновременно; вот пробрало человека, тараторит, как пулемет... На экране пошли более крупные планы. То, что было раньше вагонами - безопасными в привычной надежности, потому что никто не задумывался, что бывает иначе, - превратилось в объятые пламенем груды пластика и металла. Показалось, что запах дыма просочился даже сюда, через сотни километров, сквозь фильтры кондиционера. Запах дыма и раскаленного металла, запах, от которого начинало быстрее, четче работать сердце, а во рту появлялся кислый привкус. Какая-то малявка тормошила свою мать, еще не зная, что та не проснется. Малышке повезло – не перепачкалась с ног до головы. Когда ее уведут оттуда, найдется какой-нибудь добрый самаритянин. Добрые самаритяне любят выставлять миску бродячим собакам и кошкам, но те должны выполнить одно обязательное условие. Они должны быть чистенькие.
Джек бросил сигарету в пепельницу, опустил штору.
- Я в душ.

Ночь с 15-го на 16 июня
НИИ "Параллакс"

Горьковатый аромат иссопа плавал по комнате и проникал даже в коридор. Там неведомыми путями и способами он растекался дальше, будоража ночные караулы.
- Считаешь, я поступила неправильно? - Мари ласково погладила любимицу кончиками пальцев; наедине с анакондой она предпочитала не мучить свой язык английскими словами.
Лавэ не боялась прослушивающей аппаратуры, по большому счету, ей было плевать. По еще большему счету, она предпочла бы не только микрофоны, но и видеонаблюдение. Ей нравилось собственное тело и нравилось, когда им любовались.
- У них ничего не получится, мэтр Каррефур, - продолжала Мари, лаская змею. - А все потому, что они не верят в магию. Они верят в университетский диплом.
Профессор лениво, со вкусом потянулась, прислушиваясь, как отзывается на движение каждый мускул.
- Говоришь, поэтому не выйдет и наша маленькая проказа? Ошибаешься, барон, о как ты ошибаешься! Этот человек сейчас так боится, что его поднимут на смех из-за малейшей оплошности, что раскидывает тонны соломы, даже там, где уже было мягко. Он больше ни о чем не способен думать, лишь о том, как обезопасить себя.
Она размотала длинный шарф, и на плечи ей обрушился каскад черных кудрей. Мари прошлась вдоль стола, на котором оплывали две белые восковые свечи, словно не беседовала с анакондой, а читала лекцию студентам. В предутренних сумерках ее кожа блестела от притираний.
- Он не может думать о творчестве и не может о созидании. Его мысли только о том, не хихикнет ли кто-нибудь за его спиной, - Лавэ уперлась ладонями о столешницу, наклонилась к змее. - Он - мертвец.
Она выпрямилась.
- Во всех смыслах.

и Биш

Со скотобойней получилось не так, как задумывали. Все необходимое там было, но помимо того, обнаружилась ночная смена. Можно было получить не одну коровью ногу, а целую тушу - их как раз грузили в фуру, - но как?
- Как считаешь, никто не обидится, если мясо будет мороженым? - без уверенности спросил Тама, наблюдая за отправкой очередной партии продукта.
- Вот уж не знаю... - протянула Тейя, глядя на то, как рабочие возятся с коровьими трупами. Вообще она сомневалась, что Барон оценит полуфабрикат из супермаркета. - Но они же все равно будут их разделывать или что-там еще? Неужели никому не охота подзаработать лишнюю десятку-другую? Чего они уперлись? - она искоса глянула на Моррисона. - Слушай, а может украдем?
Он кивнул - неплохая мысль.
- Приключение есть приключение, - он нашарил темные очки, водрузил их на нос. - А у приключений - свои законы.
Попасть на территорию оказалось просто, главное - не попадаться на глаза сонному охраннику у входа, остальные не обращали внимания на подростков, они были заняты делом и не собирались отвлекаться. Тама разжился халатами и марлевыми повязками. От возбуждения у него подрагивали пальцы, когда он завязывал узел.
- Давно так не веселился, - шепнул он.
С сомнением посмотрев на тряпки, Тейя последовала его примеру. Халат, повязка - она тихонько хихикнула:
- Как будто мы решили морг ограбить - никогда не думала, что на скотобойне столько заморочек. Мне как-то всегда рисовались в воображении огромные волосатые мясники в забрызганных кровью фартуках. Как в фильмах ужасов, знаешь?
Окончательно слившись с окружающей средой, благодаря маскировке, оставалось только найти цель и осуществить намерение. Ситуация казалась девчонке на редкость глупой, а потому до крайности смешной. Впрочем, свои эмоции она придержала - поприкалываться можно будет по дороге на кладбище.
Найти требуемое было достаточно не просто. В одном из цехов - самое подходящее слово для большого помещения, напичканного жуткими механизмами - было полно рабочих, приглядывающих за процессом. Туда-сюда сновал небольшой перевозчик, сортировавший продукт. Откуда-то доносилось мычание еще живых животных, только ожидающих своей участи. Затем подростки прошли мимо огромного холодильника, где на крючьях были развешены целые, только что освежеванные туши, но то, что требовалось ребятишкам, тут отсутствовало. Тейя пришла к выводу, что где-то отдельно должны быть сложены всякие субпродукты, рога и прочее. В том числе и голени - вряд ли подразумевалось, что Барону причитается четвертая часть мясной туши.
Упорство и настойчивость всегда вознаграждаются и через какое-то время отчаянных поисков Тама и Тейя нашли искомое. Уже рассортированные, субпродукты ожидали времени отправки на мясообрабатывающие заводы и в прочие торговые сети. Людей в помещении не наблюдалось - видимо как раз шла пересмена. Потому не было ничего проще, чем завернуть коровью ногу в полиэтилен, спрятать под халат и, как ни в чем ни бывало, отбыть восвояси.

Угол 16-й и Долорес,
Ночь с 15-го на 16-е июня,
Ближе к утру

Везет дуракам, новичкам и детям - им годилась любая из трех категорий. Или все три сразу. Ближе к месту их мрачного назначения Таму разобрал смех, так и подмывало глуповато захихикать. Позаимствованная говяжья нога и прочее необходимое лежало в багажнике, завернутое в кусок пленки, на зеркале заднего вида болтался новый моджо, и все равно – ощущение нереальности происходящего не отпускало, заставляло верить, что они лишь играют в сетевую игру. Говорят, кто-то выпустил бета-версию, называется – «Перекресток».
Их цель была окружена высокой беленой стеной, над которой шуршали листьями пальмы и олеандры. Еще выше – втыкались в небо башни церкви.
- Ну вот, - Тама сглотнул. – Ты идешь?
- Нет, я посижу в машине, пока ты будешь призывать Барона... - Тейя одарила его насмешливым взглядом и распахнула дверцу со своей стороны. Но прежде чем вылезти, она внимательно оглядела раскинувшийся пейзаж. Посторонних, как и следовало ожидать, не наблюдалось, хотя мало ли, что могло ждать за стеной. Старинное кладбище привлекало не только туристов и почтительных родственников, но и публику с другими интересами. Даже ночью. И пара подростков была тому красноречивым подтверждением.
Тряхнув косичками, девчонка подошла к багажнику, дабы выудить оттуда необходимый инвентарь. Зябко повела голыми плечами, но не от ночной свежести, а от мимолетного воспоминания о встреченном на пустыре страшилище - обстановка полностью к тому располагала. Впрочем, эта мысль в миг сменилась предвкушением грядущих событий. Жутковато было и без того.
- А куда идти ты знаешь? - Тейя прижимала к груди пакет с ромом и свечами и выглядела достаточно трогательно: заблудившаяся, неуверенная девочка, да и только.

(Crystal mo)

Тама взвалил на плечо увесистый кус говядины – словно базуку. Он был на этом кладбище всего пару раз, когда отцу вздумалось отыскать здесь захоронения кого-то из предков. С ними был еще дед, он приехал на какой-то из праздников. Кажется, тогда старик долго стоял перед каменным изваянием какого-то монаха... только смотрел не на него, а на могильную плиту напротив. Взгляд монаха который век сверлил ее же.
- Думаю – да.
- Ну тогда - веди? - хотя Тейя подразумевала фразу повелительной, получилось как-то полувопросительно. Она поймала себя на том, что снова хочется поежиться, но мысленно себя одернула и твердо зашагала вслед за Тамой ко входу.
Днем кладбище привлекало туристов не просто так. Древние могильные плиты, готическая атрибутика со всякими крылатыми и не очень ангелами, живой декор из вьющихся растений, вековые деревья - не говоря о самой церкви, возносившейся над этим давним пристанищем скорби. Ночью местная атмосфера ничего не теряла, а в чем-то даже и выигрывала. Тьма простерла завесу тайны над местом упокоения давным-давно умерших людей и, учитывая намерения подростков, казалось, что сам воздух был пропитан жутью. Кое-где приходилось шагать прямо по надгробиям, положенным плашмя в виде своеобразной лестницы. Можно было с полной уверенностью утверждать, что для готовящегося действа декорации были выбраны отменно. Оставалось – добавить лишь несколько штрихов.
Отыскать место оказалось труднее, чем днем, они несколько раз застряли в кустарнике, исцарапали руки, а на колючках остались клочки от рубашки. Тама достал из-за пазухи мешочек с пурпурного цвета песком; руки дрожали – линии не получались ровными, но все-таки он нарисовал поверх старой могилы прямоугольник, затем перечеркнул.
- Поставь свечи в каждом углу и зажги.

да, да - двое нас

Поспешно кивнув, Тейя вытащила из пакета свечи. Глядя на то, как возится с порошком Тама, она спохватилась и, пристроив пакет с бутылкой рома на земле, бросилась расставлять свечи. Аккуратно прикопав их так, чтобы, упаси духи, не упали, она чиркнула зажигалкой. Даром, что девчонка не курила, вещи первой необходимости всегда были под руками.
Бутылочку с черным порошком они закопали в центре рисунка, где пересекались две линии. Фигура монаха в темноте казалась живой. Моррисон поежился, ему почудилось, что статуя недоброжелательно наблюдает за ними. Огонь черных свечей отражался в глазах подростков, делал темную кожу еще темнее. Тама плеснул на ладонь свежей крови – еще одна добыча со скотобойни, - несмело мазнул себя по лицу. Потом скинул рубашку, провел несколько раз по плечам и груди, передал фляжку Тейе.
- Ты тоже.
Неуверенно взяв флягу, Тейя все-таки заколебалась, глядя на обнаженный торс приятеля.
- Предлагаешь мне тоже стриптиз устроить? - ее белые зубы на удивление контрастно сверкнули на темном лице.
- А как же! Мэтр Лавэ предупредила, чтобы... – Тама запнулся, имя не назвал, а кивнул куда-то в сторону, туда, где могилы кучно жались друг к другу. – Чтобы он остался доволен. Давай помогу.
- Какой шустрый, - улыбнулась Тейя.
Облизнув губы, она отступила на шаг назад. Происходящее в один миг перестало пугать и мистифицировать, а в голове вскачь понеслись фривольные мысли. Впрочем, бросив еще один взгляд на могилу и горящие свечи, девушка тряхнула косичками. Она сама толком не разбиралась - верит ли она в успех мероприятия или нет, но самодисциплина помогала собраться с мыслями и раньше. Раз уж клиент платит деньги, он имеет право на самые экзотические заказы.

(продолжаем)

- Я и сама управлюсь.
Ухитрившись не пролить ни капли из фляги, она быстро стянула свою безрукавку, сбросив ее на землю. Потянулась с кошачьей грацией - хотя ее поджарое тело и не обладало великолепными округлыми формами, зрелище было не лишено своей прелести. Ничуть не стесняясь и не выказывая брезгливости, Тейя перемазалась коровьей кровью так же, как и Тама.
- И что теперь?
Моррисон заставил себя вспомнить, за чем они нам самом деле забрались на кладбище. Впрочем... если все пойдет так, как учила Лавэ, то к этому вопросу они с Тейей вернутся – и очень скоро.
- Повторяй за мной. Открой мне дверь, Папа Легба... открой мне дверь...
По черной листве у них над головами пробежал ветерок. Он принес от залива запах соли и прелых водорослей, но по дороге утратил прохладу. И все равно Таме показалось, что по коже кто-то проводит ледяными пальцами. Он откупорил другую бутылку – с ромом.
Играть так играть. Повторяя за Моррисоном мантру, Тейя невольно шагнула поближе к теплым огонькам свечей. У нее тоже пробежал мороз по коже, от чего соски на ее маленьких грудях сморщились. Казалось, что ночная тьма сгустилась вокруг, поглотив окружающий мир и оставив только очерченный пламенем прямоугольник могилы. Снова стало жутко.
- Antre, bawon Le Simityè!* - слова чужого языка жгли язык, но Тама повторял их снова и снова, пока не закружилась голова, то ли от испарений рома, то ли от усталости, то ли от событий сегодняшней ночи.
Он вытер лицо и понял, что во рту теперь – только привкус разогретого металла.

_________
*antre, bawon Le Simityè! – приди, барон Кладбищ! (креол.)

ииии, закончили. пока

НИИ «Параллакс»
15 июня 2015 года, понедельник

Амар явился в лабораторию после полудня. Как всегда, при неизменной черной папке с бумагами, гладко выбритый, и с начищенными до блеска ботинками. Но от костюма его пахло чем-то терпким и сладким одновременно, а на широком лице вместо обычной иронии по отношению к миру отпечаталось созерцательное умиротворение. Очки болтались на кончике носа.
Он посмотрел на Сайлера снизу вверх, близоруко щуря глаза, и вместо приветствия протянул ему маленькую подвеску на шнурке. Вытесненная в металле, на подвеске спиралью свернулась змея в окружении листьев.
- У нас годовщина? - привычно съязвил удивленный майор, приняв странное украшение. - Извини, я забыл, куплю два подарка завтра.
Внимательно оглядев индуса, не страдавшего ранее подобными жестами, Сайлер вопросительно приподнял густую черную бровь.
- Ты в порядке?
На лице аудитора было написано, что он сейчас сдержанно кивнет, развернется и уйдет, как будто ничего не случилось. Но помолчав немного, он шумно выдохнул и поскреб лысеющую макушку. Развалилась скорлупа светской вежливости. Адикари дернул краем губ.
- Нет, я не в порядке. Эта женщина... – Он переложил папку в другую руку. – Я ничего не понимаю в ее магии и понимать не хочу. Но...
Под ногами у них с тихим жужжанием прокатился робот-уборщик. Толстячок отдернул ботинок и проводил механизм взглядом.
- Она живет с нага. И если нага рассердится на нас, будет очень плохо. Поэтому носи, пожалуйста, амулет, пока мы не закончим эту работу.

(а это мы с Aertan, раз уж вы завершили, хоть и пока)

Сайлер сдержал очередное ядовитое замечание, готовое слететь с губ, и просто надел подвеску. Если Адикари от этого спокойней, значит и с него не убудет. Нервный напарник определенно не способствует успешному ведению дела.
- Не нервничай так, - посоветовал майор индусу. - В конце концов мы же на одной стороне с мисс Ведьмой, помогаем ей заниматься всей этой хиромантией. С чего бы ей вредить нам?
Амар посмотрел на него, как на первоклашку. Но - аудитор уже пришел в обычное расположение духа, поправил очки, а во взгляде появилась ирония.
- Она вряд ли станет. Зато нага может навредить и очень сильно. Это змей, Сайлер, воплощение божества в нашем мире. Можешь не верить во что хочешь, но все-таки будь осторожен.
Толстячок привычно раскрыл черную кожаную папку с таблицами.
- Наш первый «экземпляр» уже прибыл? Я немного отстал от событий.
- Как раз об этом я и хотел поговорить, - обрадовался смене темы Гэбриэл. От всего этого дела разило безумием и чертовщиной, как от бомжа дешевой выпивкой. Ни первого, ни второго майор не переносил. Еще можно понять веру в Христа, Будду, Аллаха, даже какого-нибудь скандинавского Тара... Тура... Тора... Не важно, они все же были вполне понятны, в отличие от змеи. Что может дать человеку вера в змея? Чешуйчатый рай и прелести яйцекладения? В том, что змеи относятся к яйцекладущим, уверенности тоже не было, но какое это имело значение? Один черт верить в какую-то рептилию просто нелепо.

- Когда я занимался оборудованием обособленного крыла, подразумевалось, что это делается для того, чтобы разного рода любопытные... - слово "очкарики" уже готово было слететь с губ Сайлера, но он вовремя вспомнил о том, что его собеседник тоже относится к обладателям этого сомнительного украшения, - умники не сунули свой любопытный нос в наши дела. Потом вы захотели, чтобы некоторые из них получили доступ в новую лабораторию, как будто все общие дела нельзя сделать в их крыле. Черт с вами, пришлось установить режим посещений и планировать доставку "экземпляров" ночами. Но я решительно против того, чтобы пропуска раздавались без моего ведома!
- Янг? Ну да, кто же еще, – Амар одним пальцем поправил «сомнительное украшение» и привычно изучил выражение лица приятеля и партнера. – Наверху мне сказали, что здесь создается уникальное существо, а поскольку сейчас многие верят в генетику, и наше начальство в том числе, в проекте абсолютно необходим генетик. Я выбрал того, кто не будет запрашивать лишнего, будет счастлив от самой возможности работать и не станет обращать много внимания на окружающее пространство, а следовательно и задавать вопросы. Он безобиден.
Аудитор перелистнул страницу, сделал короткую пометку. Опять посмотрел на Сайлера, теперь скептически, что при его малом росте выглядело комично.

(опять же)

Тот, кто общался с Адикари впервые, подумал бы, что скепсис относится к нему и, возможно, пришел бы к выводу о собственной неприязни к этому колобку. На деле скепсис предназначался мирозданию в целом и не имел вектора.
- Кажется, мое виртуальное сообщение не дошло. В следующий раз я воспользуюсь старым надежным способом – пошлю смс.
Сайлер кивнул. Сложно сказать, что больше успокоило майора - обещание в дальнейшем ставить его в известность, или старый добрый способ, которым намеревался это делать индус. А может и вовсе тот факт, что выговор был сделан, дисциплина восстановлена, и жизнь вновь вошла в колею.
- Вчера ночью я привез первый объект, - слова прозвучали как бы между прочим.
Амар оживился. С шелестом пихнул свои бумажки в папку и уставился на приятеля.
- Схема работает хорошо? Все в порядке? – вдруг улыбнулся искренне. – В такое мы с тобой еще не впутывались.
- Пока никаких сбоев, - кивнул майор. - Помани бомжа бутылкой, и он сам сядет к тебе в машину, а там уже отвезти подальше, и остальное дело техники.
Говорил Сайлер не то чтобы совсем равнодушно, но и не нервничал. Опустившиеся бродяги в его понимании давно уже не были теми, чьи жизни волнуют хоть кого-нибудь, кроме многочисленных блох. Амар кивнул понимающе.
- Теперь главное, чтобы все это не было напрасно, - мрачно заключил Гэбриэл.
- Нам выделили финансирование, - успокоил его Адикари. – Деньги мы получим в любом случае. А успех колдовства... – он бросил мимолетный взгляд туда, где за несколькими дверьми располагался новый кабинет мэтра Лавэ. – Никто не может быть уверен в успехе колдовства, даже те, кто говорят с богами.

25 мая 2015 года, понедельник
Время ланча

Алекс Стейнберг ненавидел две вещи - толерантность и чернокожих. Причем испытывать это яркое чувство он начал одновременно к обоим пунктам, когда обе эти составляющие загубили на корню его карьеру маршала.
Еще полгода назад будущее маршала Стейнберга было чистым и безоблачным - позади были десять лет беспорочной службы, впереди маячила должность начальника аналитического отдела, и не подвернись тогда этот тупой черномазый и проклятый репортеришко... В итоге телезрители половины США услышали, как маршал Стейнберг требует убрать с места происшествия "эту тупую макаку". Последствия предугадать не сложно: шумиха в прессе, причитающий в судебном зале ниггер и, в конце концов, выбор - уход по собственному желанию или роль жертвы, брошенной толпе. Алекс выбрал первое.
От него отвернулись практически все. Все, кроме их опрегруппы. Ребята были с ним до упора, и даже когда Алекс уезжал из Нью-Йорка в Сан-Франциско, они нашли ему место в одной очень солидной фирме. Должность его называлась "старший специалист по внутренней безопасности", и в его обязанности входил контроль над сотрудниками фирмы.
Алекс доел сандвич с тунцом, откинулся на спинку плетеного кресла и принялся смаковать свой кофе, наслаждаясь теплым ветром и видом на залив. Собственно, кофе, мороженое и открывающийся отсюда вид и были теми причинами, по которым Стейнберг облюбовал эту небольшую закусочную. Её хозяин - турецкий эмигрант - мастерски варил кофе, а порция сливочного мороженого, посыпанного тертым шоколадом, заставляли смириться с жестковатой ветчиной в сэндвичах.
/ С Сон)))))

- Жизнь прекрасна, - вслух произнес Алекс, отпивая из крошечной чашки. Сидящий за соседним столом парень - судя по недорогому костюму и бледному лицу, один из бесчисленной армии офисных крыс - недоуменно глянул на него и тут же уткнулся в сырный суп. Стейнберг улыбнулся и принялся наблюдать за белоснежным красавцем-лайнером, проходящим под мостом.
- Но может стать еще прекраснее, верно?
Стул напротив отодвинули почти бесцеремонно. Еще чуть-чуть, и можно было бы посчитать, что граница допустимого пройдена, и некто вторгся в личное жизненное пространство экс-маршала. Нарушитель был несовершеннолетний – лет семнадцать-восемнадцать, не более, - хотя деловой костюм он носил чуть увереннее, чем другие клиенты кафе.
- Если заниматься любимым делом, конечно.
- Мы знакомы?
Настроение у Стейнбека было прекрасным, и даже юный хам, напоминающий персонажа из рекламного ролика фирмы "Сони", не мог его испоганить. Алекс поставил чашечку на стол и с интересом принялся изучать собеседника.
- Пока нет.
Из черного кожаного футлярчика молодой (даже в общем-то чересчур) человек выудил визитную карточку, встал и протянул ее Алексу двумя руками, склонившись в поклоне.
- Токоши Микихико. Yoroshiku*.
- Очень приятно. Алекс Стейнберг, - Алекс взял карточку, мельком глянул на неё и убрал в выуженную из внутреннего кармана пиджака визитницу. - Судя по всему, мистер Микихико, вы присоединились ко мне явно не для философской беседы. Или я ошибаюсь?
Мальчик в деловом костюме солнечно улыбнулся и закинул ногу на ногу.

________________
* yoroshiku - 宜しく – вежливая форма при знакомстве, эквивалент «приятно познакомиться».

(вдвоем, ага)

- Мне сказали, вы хорошо умеете искать, - он подозвал официантку и сделал заказ. – Особенно людей. Особенно тех, кто не стремится, чтобы их отыскали. Или, во всяком случае, так было в прошлом. Или я ошибаюсь?
Он опять улыбнулся: да, я передразниваю, но ведь на меня не обидятся, правда?
- Ничуть, - Алекс невольно помрачнел.
Что бы ни говорили, а свою прежнюю работу он любил. Любил и чувствовал себя там нужным. А тут... Сидеть часами в кабинете, роясь в грязном белье офисного планктона разного размера - от креветки-менеджера до лангуста-исполнительного директора, а на уик-энд выезжать на обязательный пикник или гольф-площадку. Достало.
- Да, когда-то это было моей работой.
- Мой клиент хочет, чтобы вы о ней вспомнили, - мальчишка светским кивком поблагодарил за принесенную чашечку кофе; солнце отражалось в его темных очках, как в двух маленьких зеркалах. – С одной стороны, не могу гарантировать вам законность, как раньше. С другой, клиент платит больше, чем государство.
- Спасибо, но у меня есть работа, и она меня вполне устраивает, - Стейнберг с удивлением отметил, что в нем, вопреки здравому смыслу, просыпается охотничий азарт.
Мальчишка расхохотался, как будто услышал что-то невероятно смешное.
- Как хотите, - он допил кофе и встал. – Впрочем, я не рассчитывал на быстрый ответ. Еще увидимся!
Он отошел ровно настолько от столика, чтобы ветер донес до Алекса обрывок телефонного разговора, но чтобы никто не заподозрил в намеренности действий.
- ...у него притупились зубы... ну, даже ищейке может понравиться теплая будка и миска...
Стейнберг только улыбнулся - на такие подначки он давно уже не обращал внимания. Ровно с тех самых пор, как сунулся в одиночку в тот темный переулок в Гарлеме. Но все же что-то неприятно кольнуло его самолюбие, совсем чуть-чуть.
- Саид, счет! - он допил кофе и вытащил бумажник из кармана.
Полтора часа спустя он сидел в своем кабинете и пытался понять, что же такого крамольного углядел его сотрудник в переписке младшего экономиста со своей невестой, отдыхающей в Европе. Единственное, за что мог зацепиться взгляд, это нецензурное высказывание в адрес начальника отдела маркетинга, но тут с экономистом были согласны как минимум девяносто процентов сотрудников фирмы.
- Теплая будка, - буркнул он, закрывая файл и берясь за следующий, - Черт, что так душно-то, а?
\Всё те же мы)

Кладбище
Ночь с 15-го на 16-е июня,
Ближе к утру

Ледяные пальцы не унимались; кто-то невидимый крепко сжал подросткам затылки и подталкивал друг к другу. В ветвях дерева у них над головами весело хохотнули - Таме Моррисону хотелось верить, что это всего лишь ночная птица, но все убеждения пропадали впустую, стоило лишь вообразить огромный ухмыляющийся скелет в черном цилиндре. Язычки свечей кривлялись, пританцовывая в такт далекому барабанному ритму.
Один из леденцов, которые они щедро разбросали по могиле, покачнулся и откатился в сторону, словно задетый невидимой рукой. Может быть, он затерялся в густой траве кладбища, но Тама мог поклясться, что слышал, как кто-то хрустит угощением, причмокивая от удовольствия.
- Он здесь?..
- Н-не знаю... - невольно Тейя перешла на шепот. Видеть ей и раньше доводилось разное. Слышать тоже. Но вот так, заигрывать с... Сегодня была какая-то очень насыщенная ночь. Повинуясь чей-то настойчивой воле, девушка шагнула к Таме чуть ближе. Пламя свечей тускло отблескивало на ее покрытой кровью темной коже. - Думаю - да.
Моррисон постарался не стучать зубами, но дробный перестук – кость о кость – становился все громче, как будто все тот же неведомый кто-то наигрывал на клавесине, сделанном из цельного скелета. Тама стиснул в кулаке амулет, который таскал на кожаном шнурке; острый волчий клык больно впился в ладонь, прогоняя страх... но не до конца. Было все еще страшно и одновременно – пришло возбуждение; от запаха свежей крови, от запаха разгоряченного девичьего тела шла кругом голова.
- Тогда... можно попросить у него все, что хочешь.
Как назло, длинный список желаний укоротился до одного пункта: Тейя.
Ночь была прохладная, да и ветер - такой странный ветер порывами - пробирал до костей. Однако на коже девчонки выступила испарина. Толком не сознавая, что она делает, Тейя подняла левую руку к шее, но тут же медленно опустила ее, размазав кровь по груди.

(Crystal mo)

(продолжение)

Судорожно втянув воздух сквозь зубы, расширенными глазами она посмотрела на стоящего рядом приятеля. Странно - почему раньше он не казался таким привлекательным? И... Вроде бы еще надо что-то сделать?
- Например? - шептать она перестала, хотя спросила тихо.
Голос звучал томно. Глаза у нее были, как у дикой кошки – сумасшедшие, почти черные. И в них танцевали крохотные огоньки. И сама она была как зверь, искушающий желанием поймать себя. Тама вытер мокрые ладони о штаны, потому что очень точно знал, куда... нет, к чему... нет, к кому он хотел сейчас приложить руки. Чужой голос нашептывал в ухо, что другого шанса может и не быть.
- Что угодно. Только – надо действительно этого хотеть.
За ними наблюдали, таким пристальным и тяжелым взглядом, что даже если бы подростки отвернулись, они все равно чувствовали бы его. Запах влажной земли, запах только что вырытой и еще пустой могилы стал сильнее. Тама прикоснулся к пряжке ремня – и чуть не обжег пальцы, так та раскалилась. Шепча сквозь зубы проклятия, Моррисон кое-как расстегнул ремень, выдернул его, швырнул прочь. Наблюдая за его действиями, Тейя шагнула еще ближе - ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания. В голове промелькнула мысль о том, что все происходящее странно и нелепо - откуда вдруг вспыхнула такая страсть - но обстановка не располагала к долгим размышлениям. Практически не контролируя себя, Тейя оказалась совсем рядом с Моррисоном. Темные пальцы коснулись светлой кожи. Прильнув к нему всем телом и обхватив руками, она потянула его вниз и на себя, опускаясь в траву у могилы. Где-то на полдороги, ловко извернулась, так что в итоге оказалась сверху. Ее кожа была скользкой от свежей крови и соленой, и вся она была – словно вылеплена из раскаленного металла, сильное, еще не полностью сформированное тело в ладонях казалось податливым, отзывалось, слушалось и – диктовало собственные условия. Даже ветер стих, не желая вмешиваться.
Выгибаясь под чужими прикосновениями, Тейя прикрыла глаза. Ее ногти царапали грудь Моррисона, а порывистые движения говорили о животной страсти. Перепачканными в коровьей крови руками, она взялась за застежку своих шорт, все еще остававшихся на ней. В грядущей сцене эта деталь была совершенно лишней, и девушка собиралась от нее избавиться как можно скорее. Случайно она коснулась чего-то, находящегося у нее в кармане - чего-то, о чем она совершенно забыла, но что отозвалось отчетливой пульсацией. Это было настолько странно, что Тейя немного пришла в себя. Сжимая бедра Тамы своими ногами, в недоумении, она достала небольшой камушек, напоминавший надгробие. Тот продолжал пульсировать на ладони. Моррисон был слишком занят – пытался избавиться от лишней одежды, процесс сложный, если лежишь, придавленный к земле другим телом, и это второе тело не хочется упускать ни из виду, ни из рук. Тама нашарил брошенный в стороне и забытый ремень – пряжка не остыла ни на градус, - и острой кромкой полоснул по ладони, сжал кулак. Темные, почти черные капли скатились на странный камешек, что превратился вдруг в центр вселенной.
- Что ты... - вопрос Тейя так и не довысказала.

Ее глаза расширились, когда она уставилась на впитывающуюся в камень, словно в губку, кровь. Резко выдохнув набранный в легкие воздух, она вспомнила - где они с Тамой находятся и зачем сюда явились. Магия. А это? Это часть ритуала? Раз так...
Не отрывая взгляда от миниатюрного надгробия на своей ладони, Тейя подставила другую руку Таме. Боль была короткой, почти мимолетной.
- Твоя очередь... – сипло выдохнул Моррисон. – Не бойся.
Комок в горле мешал говорить, но, сколько ни сглатывай – он все равно царапал, словно в рот набили сухого песка. «Здесь – черные горы, здесь – черные жезлы, здесь – мои подношения...», слова всплыли в памяти непрошено. Две магии переплетались, корежа реальность.
Глядя на то, как камень впитывает и ее кровь, Тейя хрипло вторила Таме. Только в ее исполнении горы и жезлы стали синими. Древнее знание на уровне генетической памяти. Впрочем, этими категориями девчонка, разумеется, не мыслила. Посторонних мыслей мысле вообще не было - только то, что "здесь и сейчас". Магия.
Голова слегка кружилась, как если бы Тейя сделала большой глоток... Ром! Лихорадочно вспоминая, куда делась бутылка, девушка кинула взгляд на рассыпанные на могиле конфеты. Тут же, рядом обнаружилось и спиртное - только руку протянуть. Что Тейя и сделала, не вставая со своего места. Несколько капель темной жидкости, подобно крови, впитались в каменную поверхность амулета.
Ром был сладко-соленый, с металлическим запахом крови на вкус, и такой же – на самом кончике языка, если суметь приподняться, - ее кожа. Струйки пота блестели на ней, вот новая капля сбежала в ложбинку между еще небольших грудей. Тейя – дикая кошка, вся словно сплетенная из натянутых до предела жгутов, неприрученная, своевольная. Даже то, что сейчас произойдет, не сделает ее другой. Ну и ладно... Невидимый созерцатель – в листве, среди травы или за каменными крестами и плитами? – не смущал, наоборот, его присутствие лишь подстегивало. Шорты Тейи были здесь лишними. Избавься... подсказали из плюща, что опутывал дерево рядом.

(doujou)

Дыхание девушки еще участилось, став поверхностным. Она тоже слышала... чувствовала? настойчивое пожелание? приказ? Да какая разница! Она хотела мужчину, и меньше всего ее сейчас волновало - почему и зачем. От желания голова шла кругом, и было не до рассуждений или нежностей. Чистая, абсолютная животная страсть.
Бутылка и миниатюрное надгробие, впитавшее кровь и ром, были отброшены в сторону. Кажется, и то и другое приземлилось на могилу, которую Тама не столь давно оформил для ритуала.
Одним плавным движением, Тейя скатилась с Моррисона на землю, одновременно стаскивая с себя остававшуюся одежду. Или белья под шортами она не носила, или просто не стала тратить время на постепенное разоблачение, как и на распутывание шнуровки на кедах - занятию сексом они не мешали. Тама воспользовался случаем, чтобы последовать совету невидимки – и примеру подруги. Свежие царапины пощипывало, кожу стягивало коркой из пота и свежей крови. Свет фонарей, что кое-как пробивался от входа в церковь сквозь густую листву, тусклые язычки свечей, желтый свет, черная тень превращали двоих на кладбище из людей в существа иного порядка и правил. Желание друг друга, острое, на грани рассудка, за гранью его – вот и все, что имело значение.
Какой-то миг Тейя была на ногах. Подростковая угловатость скрадывалась в мельтешении света и теней. Влажный блеск темной кожи с еще более темными полосами крови на ней. Темный треугольник внизу живота. Резко очерченный изгиб бедер, стремительность движений. Никакой неловкости, никакого стыда.
Тейя не стала дожидаться действий Тамы. Едва он отбросил в сторону остатки собственной одежды, она практически упала на него сверху и тут же оседлала, направив рукой. Ее ногти царапали его грудь, пока она резко двигала бедрами. Забытый порез на ладони кровоточил, но она едва ли это замечала. Ощущение поджарого мужского тела под пальцами, запах крови, рома и смятой травы, звук тяжелого дыхания, движения собственного тела - все смешалось, превратившись в удовольствие на грани безумия. Древний танец, священный ритуал, основа основ.

Военно-исследовательский комплекс
15 июня 2015 года

- Ну что, - мрачно поинтересовался майор, - пойдем порадуем наше светило науки?
Нежелание лезть в мистическое тумбо-юмбо едва не перевешивало привычку контролировать всё и вся. О, с каким удовольствием он бы просто отдал ей ключи от... гм... склада, и ждал результатов... исследований. Но доверять столь щекотливое дело двинутой на всю голову бабе он не собирался. Обнаружат тело (еще живое, или уже мертвое), под трибунал пойдут все.
Амар поправил очки, не удовлетворился и еще протер их мягкой тряпочкой. Взглянул на настенные часы в комнате отдыха - почему-то именно здесь они были со стрелками, тогда как в остальном здании время отмечали светящиеся цифры.
- Друг мой, только после вас, - согласился индиец.
Какое-то время Сайлер раздумывал, не намекал ли Амар на древнюю формулу "дамы вперед", ненавязчиво подкалывая товарища, но пришел к выводу, что в столь нервозном состоянии индусу не до тонких шуток.
Шагнув за порог, Гэбриэл привычно перехватил болтающуюся на поясе цепочку и пропустил ту между пальцев.
- Как думаешь, одного ей хватит?
Индус не думал, он знал.
- Не хватит. Разве что все сложится настолько невероятно удачно... но оно не сложится.
Маленький толстячок колобком катился следом за рослым приятелем по коридору из стекла и металла, даже недавно положенный новый линолеум под ногами казался металлическим. За высокими, в стену, окнами цвел обширный сад института - аудитор каждый раз, глядя на него, с болью думал, сколько же денег тратится ежеквартально на его содержание. Ветер гнал с океана клочковатые облака.
- Но я надеюсь, что дело обойдется не более чем дюжиной, - добавил Амар после некоторого раздумья.

(С Даларой и Сон)

- Дюжина, - едва слышно повторил майор. Пустая цифра для аудитора, серийные убийства для него, как не крути. Интересно, на улицах найдется столько бомжей, или надо будет прочесать другие города в поисках опустившихся пьянчуг?
Размышления оборвались на пороге кабинета мэтра Лавэ. Деликатно постучав, Сайлер повысил голос:
- Мэм, реактивы прибыли. Желаете проверить?
Из-за неплотно прикрытой двери тянуло сладковато-терпкими запахами трав и свечным воском.
- Я бы предпочла называть их "материалами", cheri.
Материализовалась ли "мадам Ведьма" из воздуха, или подошла бесшумно, сказать трудно, но ни майор, ни Амар не услышали привычного перезвона браслетов. Лавэ стояла на пороге с большим пакетом из коричневой бумаги в руках.
- An alè!* - приказала она.
От командного тона желваки на лице Сайлера напряглись, но он все же промолчал. Не того масштаба дело, чтобы объяснять нахальной гражданской колдовке кто на этой базе хозяин. С нее станется мстительно испортить идеально задуманную операцию. Бабы...
Комната для содержания "материалов" отличалась отсутствием окон и массивной дверью, красующейся изображением знака "биологическая угроза". Единственный ключ педантичный майор держал у себя и напрочь отказывался выдать кому-либо дубликат.
- Прошу, - отперев дверь, Гэбриэл указал на тесную комнатку, напоминающую то ли лифт, то ли шлюз.
Аккурат троим поместиться, если Адикари соизволит втянуть живот.
Система была проста, как мычание. Внутренняя дверь открывалась лишь после закрытия внешней, предотвращая случайно брошенный из коридора взгляд или быстрый побег пленника. Они сумели кое-как втиснуться, не без потерь, конечно, если считать таковыми временные неудобства - все прелести мадам Лавэ Сайлер смог ощутить, не прикасаясь к мэтру руками.

-------------------
*an alè - пошли, идем! (креол.)

(все мы же)

- Мне повернуться, cheri? - промурлыкала нежно Мари. - Но в такой kraze* сгодится любая поза.
- Я, кажется, просил вас говорить по-английски, - холодно заметил майор. При других обстоятельствах он, определенно, оценил бы все радости тесного шлюза, однако сейчас Гэбриэла переполняло раздражение, источником которого являлась грудастая цветная ведьма.
Амар же оказался в затруднительном положении. Каждый раз, разговаривая с мэтром, он видел перед своим лицом ее роскошный бюст и даже уже начал потихоньку привыкать к зрелищу. Но теперь оказалось, что его щека тесно прижата к горячей слегка влажной и пахнущей чем-то экзотическим груди. Госпожа ведьма предпочитала весьма глубокое декольте. Адикари горестно промолчал.
Когда ему все же удалось повернуть голову, он обнаружил на стене панель с очертанием ладони. Потребовалось некоторое усилие, чтобы дотянуться до нее. Бухгалтер старательно не думал о том, как его вторая щека трется о шоколадного цвета мягкую шелковистую кожу... Дверь отворилась с шипением, потянуло кондиционированным холодком.
Не особенно церемонясь, Сайлер подтолкнул мадам Ведьму в спину.
- Осматривайте свой "материал", мэм.
- Bon.
Гораздо больше Лавэ заинтересовало помещение. Она исследовала едва ли не каждый закуток (которых, впрочем, было не так уж и много), погладила ладонью широкий деревянный стол с прорезанным стоком (оговорено заранее, только так, иначе делайте магию сами!) и, вздернув бровь, изучила шланг и кран в углу комнаты.
- Ah, netwaye*!

-----------
*kraze - давка (креол.)
*netwaye - чистота, чистый (креол.)

(втроем, ага)

Из таинственного и уже потерявшего былую форму пакета она извлекла несколько стеклянных флаконов с разноцветными жидкостями; в одной плавали засушенные соломины.
Индус застыл возле двери и, похоже, не собирался отходить от нее ни на шаг.
- Вы будете... - Гэбриэл пожевал губами, подбирая слово, - исследовать прямо сейчас?
- Позже, cheri, много позже. Сначала необходимо подготовить само помещение, - в голосе Мари проступали лекторские интонации, английский сглаживался, а количество чужих слов стремительно уменьшалось. - Сначала мы брызнем этой водой...
Иллюстрируя собственные слова, она щедро плеснула из каждого флакона по углам. Последним Лавэ откупорила склянку с настойкой.
- Ракитник, - пояснила она. - В оригинальную форму "китайского омовения" он не входит, но с ним гораздо лучше, чем без него. Некоторые полагают, что все дело в его соломе, которым африканцы устилали пороги своих жилищ, дабы отвратить злые entansyon.
Она внимательно посмотрела на Сайлера.
- Намерения.
Следующим она вынула мешочек, взвесила его на ладони, как будто прикидывала, хватит ли этого запаса и не нужно ли сходить за добавкой. Затем бросила по щепотке белых крупных кристаллов в каждый угол.
- Соль. А остальное добавим перед seremoni*, - Мари отряхнула ладони и сложила бутылочки и мешочек обратно в пакет. - Где наш материал?
Гэбриэл подошел к продолговатому контейнеру, отдаленно напоминавшему холодильники торговцев мороженым, только верхняя грань прозрачной не была.
- Пока он живой, охлаждение надо отключать, если нужно хранить тело - замораживайте. Вот тут, - он кивнул на объемистую бочку на полторы сотни литров, можно растворять тело химикатами. Закрывается герметично.

----------------
*seremoni - ритуал, церемония (креол.)

(по-прежнему)

Майор демонстративно открутил круглую крышку контейнера.
- Кто не влезет целиком - можно класть кусками.
Лежащий в "холодильнике" человек, заслышав эти слова, издал паническое мычание. Сказать что-то более внятное помешал скотч, которым был залеплен рот.
- Pov bagay*, - Мари наклонилась и причмокнула; то ли посылала пленнику воздушный поцелуй, то ли предвкушала, каким он будет на вкус. - Не тревожься. Сегодня вечером все закончится. Подожди еще немного.
Она выпрямилась.
- Я видела достаточно. Я подготовлюсь, и мы начнем, - Мари поправила шелковый шарф, удерживающий ее кудри; зазвенели браслеты. - Вы намерены прийти, господа?
Адикари кивнул и сопроводил согласие короткой тихой молитвой на своем родном языке.
- Я должен наблюдать процесс, на который положены такие расходы, - сказал и переложил неизменную кожаную папку из одной руки в другую.
Майор серьезно задумался. С одной стороны, присутствовать при убийстве ему совершенно не хотелось. Несмотря на довольно равнодушное отношение к самому факту жертвоприношения нескольких никому не нужных, опустившихся нелюдей, садистом он не был. Но процесс требовал контроля, во всяком случае, на первый раз. Нужно было проследить за разработанной им схемой в действии, учесть недостатки и просчеты на будущее.
- Да, - кивнул наконец Гэбриэл. - Сколько времени это займет?
- Все зависит не от меня, - мэтр Лавэ играла подвеской в виде пентаграммы, вписанной в змея, глотающего свой хвост. - Может быть, час. Может быть, два. Я не думаю, что мы сразу получим требуемый результат. Мы проводим эксперимент, майор.
Выражение лица Сайлера сообщило практически все, что тот думал о подобного рода экспериментах, но вслух он произнес совсем иное.
- Значит, в пределах нескольких часов...
- Wi,* - кивнула Мари.
- От присутствующих что-то требуется? Балахоны там, страшные маски? - не удержался от колкости майор.
- Вам? - Лавэ призадумалась. - Нет, майор, обойдетесь без маски.
- Я так огорчен... - неискренне буркнул Сайлер, направляясь к выходу.

-------------
*Pov bagay - бедняжка (креол.)
*wi - да (креол.)

Кладбище
Ночь с 15-го на 16-е июня,
Почти утро

Он чувствовал себя андроидом на перезагрузке - не пустой оболочкой без начинки, нет, все системы остались, где были, только не работали. Мир широким потоком тек мимо, не затрагивая сознания; все равно что лежать с завязанными глазами на дне канала. Ты не слеп, не глух, и кожа не превратилась в свинцовую оболочку. Ты лишь существуешь отдельно от жизни наполненный пустотой, и тебе все равно, что будет дальше; главное - здесь и сейчас, ты и другое существо рядом, не похожее на тебя, но без которого нет продолжения, свет и тьма, две половины единого целого.
Действительность - та внешняя, что не зависела от них с Тейей, - напомнила о себе белой вспышкой, отпечатала на опущенных веках извилистую сетку сосудов, заставила открыть глаза. У могилы, опираясь на надгробие, кто-то сидел; в густо-лиловых предутренних сумерках различался лишь силуэт.
- Не бойтесь, - "черный человек" спрятал коммуникатор во внутренний карман, красновато-оранжевый огонек зажатой в другой руке сигареты был похож на огромного светляка. - Сегодня я в не настроении для извращений.
На звук его голоса Тейя резко повернулась. Она только-только начала снова воспринимать окружающий мир во всей полноте, после того, как безумие момента отхлынуло. Это был дьявольски хороший секс.
Глаза девушки сузились, хотя она не сделала ни одного движения, чтобы прикрыться - стыдливой фиалкой она не была, а незнакомец, судя по всему, и так уже видел все самое интересное. Откуда он тут, духи его возьми, взял... А? Или же они с Тамой все-таки кого-то вызывали? Это он, что ли? Тейя захлопала глазами от этой мысли и сочла, что самым разумным будет промолчать. И подождать, когда их гость (или хозяин?) скажет еще что-то. При этом, краем глаза она пыталась оценить реакцию Тамы.
- А вы кого ждали? - усмехнулся их собеседник. - Скелет-переросток в цилиндре?
- Вроде того, - неуверенно, но честно сознался Моррисон.
- Обойдетесь без старой экзотики, - сказали ему, хрустя леденцом. - На дворе двадцать первый век.
У человека в черном был странный акцент, точнее - совсем его не было. Абсолютно. Он формировал слова так чисто, без примеси жаргона или любого местного говора, что позавидовали бы дикторы и специалисты по модуляции речи.
- Итак, - сказал он. – Что вам надо?


(Крис и Биш наконец-то вызвали меня!)

Кладбище
Ночь с 15-го на 16-е июня,
Почти утро

Тейя почувствовала, что у нее задрожали колени, но она попыталась взять себя в руки. Все-таки, гости - это они с Моррисоном. Ну и дела.
Теперь девчонка в открытую глазела на Барона. По коже опять побежали мурашки, когда в памяти промелькнули обрывки того, что ей было известно о знаменитом лоа. Хотя тот и предпочел обойтись без характерного антуража, впечатление он производил и так. Прикусив себе язык, чтобы ненароком не ответить Барону чего-нибудь не то, Тейя пихнула Таму локтем в бок. Кто тут спец по древним ритуалам? Да и о заказе он знал больше...
Моррисон вытер ладонь - только ничего не получилось, кожа на груди блестела от пота и свежей крови.
- Повторяй за мной, - прошипел он, вспоминая уроки Лавэ. - O kwa, o jibile... Ou pa we m inosan?
- Неужели?! - хохотнул их собеседник так, что зазвенели разноцветные стекла в узких окнах старенькой церкви. - Из того, что мне довелось только что лицезреть, я бы не делал столь смелого заявления!
- Повторяй!!! - еще настойчивее зашипел Моррисон, притягивая Тейю к себе.
Распознав знакомое слово, Тейя чуть не расхохоталась вслед за Бароном, но в ту же секунду вспомнила, что происходит, и только сдавленно хрюкнула. Облизнув губы, она устремила взгляд на фигуру человека, образ которого принял дух, и непослушным голосом, запинаясь, забормотала те же слова, что произнес Тама. Язык почти незнакомый, что с произношением - одна Тьма ведает, говоришь по памяти... Вот Барон, наверное, развлекся.
Тейю так и подмывало спросить - что дальше, но она ограничилась тем, что прижалась обнаженным боком к Моррисону, в бессознательной попытке найти защиту. Хоть какую-нибудь.

- Молим о покровительстве, - Тама словно прочел ее мысли. – Отврати от нас всякое зло, защити нас, хозяин последней ночи, защити нас, хозяин последнего дня, от malè*. Тебе возносим молитву, хозяин перекрестков, будь благословен ты и будь благословенны мы...
- А мне что за выгода? – поинтересовался Барон.
- Bawon ban mwen nanm nan...* – Моррисон опять пхнул Тейю локтем; получилось не очень сильно, но настойчиво: повторяй, что, мне одному отдуваться?!!
Фраза была знакомой. И Тейя знала ее смысл. Но одно дело слушать байки, выхватывать отдельные крупицы из глобального потока информации или перелистывать пожелтевшие страницы. А другое, произносить формулу прямо перед лицом того, кому и предлагаешь то, что во всех культурах и во все времена почиталось превыше всего. Горло перехватило и волосы на затылке, если бы они не были стянуты в косички, скорее всего, зашевелились бы. Сжав ладошки в кулаки да так, что коротко остриженные ногти все же впились в плоть, девчонка сдавленно выдохнула. Затем:
- Bawon ban mwen nanm nan, - к ее собственному удивлению, слова прозвучали гораздо тверже и увереннее, чем могло быть.
Барон наклонился и что-то подобрал из травы; в длинных пальцах зашуршал смятый в комок блокнотный листок. Разгладив его на колене, властелин перекрестков прочитал написанное на нем имя.
- Хорошо, - сказал он так обыденно, будто речь шла о списке продуктов для студенческой вечеринки. – Мне он тоже не нравится.

---------------------
*malè – злополучие (креол.)
*Bawon ban mwen nanm nan... – Барон, отдаю тебе свою душу (креол.)

(Crystal mo, SonGoku mo)

Ну вот и все. Сделка заключена. А все ли? Мысли в голове Тейи мчались друг за другом подобно стае перепуганных летучих мышей, от чего ее брови непроизвольно нахмурились. Все ли сделано правильно? Интересно. Барон сейчас растворится в воздухе или просто уйдет по тропинке? Что он там говорил про старые традиции? Старые традиции! Девчонка чуть не хлопнула себя по лбу и начала шарить взглядом по смятой вокруг могилы траве. Что бы он там ни говорил, но ни от рома, ни от леденцов не отказался. Так может, и коровья нога пригодится - терять собственную руку Тейе точно не хотелось.
Данная перспектива подстегнула девушку не хуже ремня по филейной части. Обнаружив искомое, она пантерой метнулась туда, где валялась забытая было коровья голень, и схватила ее двумя руками. Вот теперь они с Тамой готовы к прощанию. Хотя чем была бы плоха та же бутылка рома? Ладно, традиции все же следует чтить и уважать.
- Даже так?! – хохоток Барона прозвучал почти по-человечески. – Вижу, вы основательно подготовились!
Он взвесил в руке их немаленькое – и с таким трудом добытое – подношение, кивнул почти уважительно.
- Было бы глупо отказываться, - их собеседник взвалил коровью ногу на плечо, как дубинку. – Мы пришли к соглашению, и я выполню свою часть обещания. Можете больше не опасаться.
Зашуршали по асфальту шины проезжающего мимо автомобиля, свет фар мазнул по лицам подростков, заставив на мгновенье зажмуриться. А когда они открыли глаза, соседняя могила была пуста, там больше никто не сидел. Барон исчез, если был на самом деле... но, если не было, то куда же подевалась говядина?
- Ayiilaago... – с облегчением выдохнул Тама. – У нас все получилось.

------------------
*áyiilaago – у нас получилось (навахо)

(втроем, ун!)

Военно-исследовательский комплекс
15 июня 2015 года

Черепашку Моррисона все называли именно Черепашкой - от младших лаборантов до старших коллег, - и это то ли имя, то ли прозвище абсолютно ему не подходило. Разве что точно описывало стремление в любых обстоятельствах уединиться в своей лаборатории. Счастливчики, допущенные в его святая святых, позднее разочаровывали местных дам рассказом о единственном украшении, которое специалист по андроидному тюнингу позволял себе держать на рабочем месте. Деревянная самодельная рамка в царстве композитных материалов казалась анахронизмом, как и плоская фотография в ней. Именно на этот снимок – старик и подросток с одинаковыми скуластыми лицами и пристальным взглядом, одним на двоих, темных глаз, - и смотрел молодой визитер, который распахнул дверь, по рассеянности забыв постучать, но, уже перешагнув порог одной ногой, вспомнил вдруг о том, что бывают приличия. Так он и встал: одной ногой в коридоре, второй уже внутри, с глуповатой и радостной улыбкой на лице и неизменным кубиком Рубика в руках. В стеклах очков поблескивало отражение ярких ламп, слепящих после ровного мягкого освещения в коридоре.
- А это я, - щурясь, гордо сообщил Янг.
- Сочувствую, - вздохнул Черепашка, не уточняя деталей.
На плоском экране перед ним неторопливо проворачивалась вокруг вертикальной оси сложная конструкция.
- Уже разобрался в местном хаосе?
- А, хаос, да...

(отобрала СонГоку у предыдущей троицы)