Андерсити

Морбиус Мэйт по старой, человеческой памяти устало прислонился лбом к стене. О нет, его тело не устало, не могло устать. Он уже умер и был возрожден, оставленный в бесконечных поисках исцеления от Чумы владычицей этого чертога. Казалось, она никогда не вспомнит ни о нем, ни о его напарнице, Мирлоне... последняя была веселой девицей, по крайней мере, Мэйту так казалось до тех пор, пока его не отправили под началом этого мрачного человека в латах... как же его звали?.. Шарик?.. Шмэлрик? Эрик?
Морбиус сел прямо на пол своей кельи, обхватив руками свои колени. Несколько долгих мгновений разглядывал свои посиневшие руки. Левую ладонь пришлось зашивать - было крайне неприятно смотреть, как медленно вытекает из разреза густая темная кровь. А еще неприятнее было осознать, что разум, заключенный в этом теле, все еще помнил страх. Тот самый человеческий страх, что погнал Морбиус через лес, когда кругом падали люди, рычали невиданные ранее создания...
Мэйт помотал головой, отгоняя наваждение прошлого, стараясь не думать о бое, о смерти этого Эрика... стараясь не думать о том человеке в темных одеждах, что завис над ним. Может ли мертвый бояться смерти?.. Морбиус точно знал ответ - может. Он мог.
Сильвана не хотела никого видеть, когда Морбиус достиг Андерсити с новостями и теми уцелевшими, что рассыпались по округе. Не хотела видеть до тех пор, пока не принесли тело Эрика. Морбиус слышал, что она хотела с ним сделать. Несмотря на недовольное бормотание Вариматаса. Несмотря на завистливые взгляды Тэрги. Пожалуй, лишь Авелдан не выражал никаких эмоций, но лишь в силу того, что физически не мог этого сделать.
- Я не задаю вопросов, - самому себе сказал Морбиус и покосился на то место, где обычно расхаживала Мирлона. Когда он вернулся, ему сказали, что алхимик погибла. "Потеряла искру жизни", - как выразился Авелдан в своей привычной манере изъясняться туманно.
Теперь он, Морбиус Мэйт, один. И, к тому же, один из тех немногих, кто видел, кто знает, что произошло при нападении на лагерь этих повстанцев. Что же расскажет Сильване возрожденный Эрик?..

Альянс

Белый парус с вышитым на нем древом забился при порыве ветра, снасти заскрипели, удерживая полотнище, и корабль почти поравнялся с пристанью, но не задержался, проплыл дальше, уступая дорогу своему более внушительному собрату, который успел спустить паруса.
- Они не забыли нас, милорд, - прошептал стоявший рядом рыцарь. Магистр Штирмахер чуть повернул голову, оценивая воина, слегка качнул головой. Рыцарь был одним из принявших присягу на поле боя, когда умирающий опекун илии наставник, захлебываясь кровью, шлепает рукой своего оруженосца и еле выговаривает слова "Теперь ты рыцарь". Тому, кто стоял рядом с магистром, не могло быть больше двадцати. Он старательно отпускал бороду, но не выглядел от этого мужественнее, оставаясь более похожим на пастуха, нежели на защитника Лордаэрона.
По пристани, под приветственные крики со всех сторон, шагал высокий и загорелый мужчина с курчавыми черными волосами, явно отрезанными не далее, как пару дней назад. В бороде и волосах, словно соль после долгого плавания, виднелась седина. Правого уха не было. Одежды, потерявшие цвет, явно подверглись основательной штопке, прежде чем их владелец сошел на берег. Несмотря на ремонт, мужчина сумел подогнать одеяния так, что смотрелись они лучше начищенных лат молодого рыцаря рядом с магистром. И уж он точно производил более внушительное впечатление, нежели новообращенный защитник Альянса.
- Я - магистр Штирмахер, командующий этого гарнизона, - первым выступив навстречу спустившейся с корабля делегации, произнес магистр.
- Малькольм Элледайн, первый помощник адмирала Праудмура, - голос мужчины был сухим и хриплым. Словно он долго кричал, перекрывая шум шторма.
- Я надеюсь, что вы принесли добрые вести.
- Мы принесли не вести, магистр, - человек отдал честь, как того требовал старый, почти забытый здесь, на старых землях, устав. Людям было не до уставов, когда каждый день можно было пасть... и подняться против своих собратьев. - Мы привезли оружие, людей, армию и глас Праудмур.
- Глас адмирала? - чуть затаив дыхание, выговорил рыцаренок.
Мужчина посмотрел на него, сощурился и покачал головой:
- Глас Джайны Праудмур, - произнес он. - Мы принесли надежду.

***

- Где мы, Пеллетрон? - Борх Эддингер, прозванный Чайкой, поправил манжету, медленно провел пальцем по тетиве лука.
- Старый королевский тракт, - Крайдор аккуратно отодвинул ветки кустарника, указал пальцем на дорогу, что пролегла между двумя обильно заросшими кустарником холмами. - Пролегает через все Сребролесье, идет на Нортфолд, Стромгард и дальше на юг, через Мокрые Земли к самому Айронфорджу.
- Я знаю, что это за дорога, - Борх переложил травинку из одной части рта в другую, присмотрелся к подозрительной точке на противоположной стороне тракта. - Я имел в виду, где мы конкретно. Сейчас.
- К югу от тракта, значит там, севернее, старый Таррен Милл, ежели его нежить не разрушила. Я слышал, пытались там оборону держать, даже паладин был, заблудший, не иначе... но не удержались, шибко открытое место.
Чайка кивнул, пожевал травинку. Оба замолчали, стараясь выдыхать меньше пара, дабы не выдать своего местоположения.
- Пора уходить, - произнес Пеллетрон. - Нету здесь никого. Они или к северу засели, или ждут нас на юге. Если вообще ждут.
- Они всегда ждут, - чуть ухмыльнувшись, произнес Эддингер. - Они - это нежить, Пеллетрон. Им не надо отдыхать. Они ищут без остановки. И всегда ждут. А уж тем более - сейчас, когда мы выиграли.
- Выиграли? - фыркнул Крайдор. - Мы привлекли к себе внимание, Чайка! Дали медведю по морде и сделали вид, что можем противостоять десяткам его сородичей! Потеряли мага! Сир Витус и Сэллендор, оба, ранены и еще неизвестно, кто из них выкарабкается. Если вообще, кто-либо... И теперь нами командует этот... чтоб его Кел-Тузед в печенку поразил...
- Не позволяй эмоциям брать верх, Пеллетрон, - ровно произнес Борх. - Идем. Иначе они снимутся без нас. Джагар не позволяет оставаться на одном месте дольше суток.
Два человека скользнули вниз по холму и, не забывая оглядываться, поспешили прочь от тракта. Высоко над ними в темнеющем небе кружила одинокая птица. Когда Эддингер поднял взгляд, птица перестала кружиться и устремилась на север. Туда, откуда уже дули пронизывающие холодные ветры подкрадывающейся зимы.

Так начинается глава вторая хроник Азерота...

------------------------

Обсуждение, список персонажей, карты находятся здесь
Это приключение является "глобальной веткой" второй главы.
Ответственные за приключение: Сейден, V-Z, Father Monk.

После долгой паузы, знахарь отложил, наконец, полотенце в сторону и повернул голову в сторону Джоука. Стрелок невольно дёрнулся, но почти сразу же взял себя в руки, нахмурился. Знахарь пожал плечами и нехотя вымолвил:
- Боюсь, здесь уповать не на что. Ваш десятник умирает.
Затем знахарь повернулся, чтобы поднять свою накидку со стула, а когда снова глянул на стрелка, втянул голову в плечи – так зло тот выглядел, напоминая очень сильно натянутую струну. Ещё чуть-чуть…
Сбивчивая скороговорка ручейком устремилась в ветхую тишину дома:
- Ни травы, ни чары не уже не помогут… - Лекарь сглотнул и снова зачастил. - Вы говорили, что недавно из похода, боюсь, что уважаемый десятник Стилур исчерпал все силы, отведённые ему божествами. Всё, на что он может надеяться – это долгая борьба, но её результат…
- Он ещё жив. Почему для него нельзя ничего сделать? – Джоука, наконец, прорвало, впрочем, он не разнёс вдребезги посуду, не стал крушить мебель и не рванулся, чтобы хорошенько, от души встряхнуть глупца, заживо хоронившего его командира. – Отвечай!
Знахарь охнул и, уже не помышляя о плате, попытался отступить к выходу, но стоило Стрэклайду сделать в его сторону шаг, тут же замер как мышь, выпучив перепуганные глаза.
- Поймите же, я не стараюсь вас обмануть. Больной, там, он уже сгорел изнутри, - с ноткой отчаяния повторил знахарь. – Я такое только видел, но… Это не лечится. И молитвами здесь не помочь. Ему нужна новая суть, полностью новая. Понимаете?!
Именно в больших, слишком расплывчатых мыслях порой появляются верные решения, пусть и не видимые ни с первого, ни со второго взгляда.
Знахарь очнулся от ступора, уже стоя на крыльце, куда его вытолкнул стрелок, от громкого стука двери. В руках он сжимал кошелёк с монетами – собственную плату.
Как ни странно. Тяжесть кошелька совершенно не порадовала мужчину. Как только ему удалось совладать с предательски подрагивающими поджилками, он со всех ног, не заботясь о репутации побежал прочь от этого сумасшедшего дома.

- Сумасшедший дом, - с чувством грохнув кружкой по столу, Тирон снова упал на подушки. - Плеть и отравленный колодец.
Данными словами он ни к кому не обращался, более того, кроме него в комнате был разве что этот вот стол и бутылка старого доброго амбермиллского вина. Большую часть своих подчинённых Стилур успешно услал на задания, разве что от Джоука полностью скрыть надвигавшуюся беду не удалось. Тот как чуял и тем или иным образом постоянно оказывался неподалёку. Так случилось и во время приступа. Теперь, небось, стоит в соседней комнате, слушает лекаришку.
- Какого Тузеда, - десятник закрыл глаза и постарался уплыть в сон.
Когда через несколько минут Джоук бесшумно приоткрыл дверь в его покои, то увидел лишь мерно дышащего человека, явно на полдороги в сон. Охватив комнату долгим взглядом, Джоук попятился, осторожно закрывая дверь.
«Нет, дядька, как хочешь, но так просто ты отсюда не уйдёшь»
Вероятно, мысль стрелка носила характер образный, но стоило двери закрыться, как десятник открыл глаза. А через некоторое время медленно сел на кровати. Достав из походного сундука карту и разложив её на столе, Стилур с видимым усилием опёрся о стол руками и погрузился в мысли.

В тот же вечер перед северными вратами города прошла знатная процессия – возок, плотно задрапированный шторами, в сопровождении четверых воителей, по виду стрелков. Сам воз тянул запряжённый для этого дела вол. Животное казалось недовольным отведённой ему ролью и порывалось мычать, впрочем возница умело находил с ним язык.
Возок двигался навстречу частому потоку пахарей и воинов, возвращавшихся в город, уже одним этим явно контрастируя с ними.
Стоявший на стене высокий дворянин с интересом свесился через зубец, разглядывая эту процессию. Стоявшая на воротах стража даже не стала досматривать возок, караульный небрежно рукой, пропуская путников.
- Это те самые грюнты, Байр, - стоявший неподалёку от дворянина орк скучал, но не смел отойти от своего места ни на шаг. – Они вошли в ворота, неся носилки с телом. А потом их хозяин ушёл к ма…агистру беседовать.
Дворянин с интересом проводил возок взглядом, пока тот окончательно не исчез в проёме ворот, чтобы через некоторое время появиться уже по другую его сторону. Впрочем, дальнейшее дворянина не интересовало. Байр, так назвал его орк. Элрум Байр, если быть совсем уж точным. Командир третьего конного дивизиона при ордене Серебряной Зари. В недалёком прошлом. Теперь дипломат, а если заглянуть в корень проблемы – изгнанник ордена в этом захолустном городе.
До самых последних дней жизнь в Амбермилле казалась Байру пресной и ненастоящей. Но так было лишь до того, как у ворот не появилась эта странная кавалькада войск, по всем признакам разбитым в пух и прах, но вёдшими себя так, буду считали себя абсолютными победителями. А теперь и эти корабли. Задумываясь о перспективах неожиданно открывшегося перед ним будущего, Байр очень часто улетал в недосягаемые для иных выси мечтаний и в то же время холодных и точных расчётов.
Стоявший же неподалёку от него орк был его слугой. Слугой-с-детства. Второй кожаный жилет господина, и в то же время странная смесь слуги, друга и няни. Во всей начавшейся суматохе он имел своё и очень чёткое мнение – или надо драться, или пусть все, наконец, заткнуться. Разумеется, при Байре он так не выражался. Только сопел, если скучать становилось совсем уж невмоготу.
Солнце исчезло за лесной полосой, но светло будет ещё долго. Дворянин, наконец, решил покинуть свой наблюдательный пункт и двинулся к лестнице. Орк потрусил следом и впервые за последние часы начинал чувствовать себя счастливым. Если бы он догадался о том, что желания его хозяина приведут их не назад, в ставший таким полезным особняк, а в дешёвый трактир рыбацкого района, он бы заранее посыпал себе голову пеплом. А так подозрения стали закрадываться не сразу. Но уже возле дверей трактира.
Нет, дворянин пришёл сюда не гулять. Как это ни странно, но из всех пороков, присущих людям благородным, пьянство удивительным образом обходило Байра стороной. Впрочем, как и другие привязанности. Даже среди друзей у него было множество приятелей, но не было никого. Кто с чувством мог бы назвать его другом.
В этом трактире Байра поджидал торговец жизнью. Вернее, жизнями, вернее, исчезнувшими жизнями – всем тем, что некогда было Лордаероном, ещё до Теренаса.
- Добрый вечер, мой господин, - продавец растянул в улыбке пухлые губы и поставил кружку с элем обратно на стол.
- Что-нибудь новое? – Байр провёл ладонью над лужей, рассеянно разглядывая её.
Продавец зашёлся приглушенным смехом:
- Шутите, милорд. Только старое. Очень, очень старое.
Дворянин хмыкнул и поднял взгляд на собеседника, стоявший позади Байра орк тревожно потянулся к тесаку на поясе.
- Что же… это?
Продавец, откровенно торжествуя, выложил на стол самый большой козырь:
- Легенда.

нрпг: если не верно поняла, где именно находится мой персонаж и чем она занята, перепишу обязательно

Амелия снова и снова вспоминала, как исчезает в толпе добровольно обрекших себя на смерть людей ее отец, как ее тащили кричащую и упирающуюся прочь от того места, где Витус Стернглэйр и его люди приняли бой с отрядами нежити. Как ее притихшую усадили верхом на коня и как за одну минуту пришлось титаническим усилием взять себя в руки и увести отряд. Потому что так хотел ее отец. Никогда прежде это слово не значило для нее больше, чем сейчас. Уж лучше бы никогда не пришлось познавать простую и очевидную истину "Имея не ценим, а потерявши плачем" таким жестоким способом.
Амелия пересчитала все травинки на пригорке, отдельно зеленые, отдельно сухие, потом пересчитала мелкие камушки и комочки земли, а легче не становилось. Ощущение мира, разбившегося в мелкую пыль не проходило с начала войны и сейчас практически достигло апогея. И юная Стернглэйр искренне боялась, что ошиблась, присудив тому злополучному дню кровавой битвы оценку "хуже не бывает". Но так хотелось верить, что когда-нибудь этот ад закончится. Наверное, только эта надежда еще и поддерживала Амелию в боеспособном состоянии.
За спиной ветер трепыхал полотно шатра, путался в кронах деревьев и в черных волосах девушки. Ожидание, совещание, переговоры и пока никакого решения. Отец ранен и всем здесь руководит этот закуслисный соглядатай Джагар.

Лагерь Альянса

Северный ветер, медленно пролетевший над долиной, по которой змеился старый королевский тракт, зашелестел оставшимися на почти что уже голых ветках листьями в маленькой роще, взвихрил волосы Борха и Пеллетрона, возвращающихся к лагерю, стоящему в ложбине между холмами, захлопал флагами и тентами, заставил огни в кострах клониться к югу, туда, где высился на побережье Амбермилл и качались на волнах корабли Праудмура.
Северный ветер нес холод, нес зиму на своих крыльях и... некий запах. Странный, непохожий на другие, этот запах чувствовался даже в пропахшем гарью и потом лагере Витуса. Северный ветер заставил Стернглэйра открыть глаза и хрипло задышать, втягивая воздух в легкие, а затем закашляться, сплевывая в подставленный рядом с лежанкой тазик. Он не мог знать, что в этот же момент врачеватель выходит от Тирон и встречается с верными десятнику стрелками. Не мог знать, что Стилур испытает почти те же ощущения, что и сир Витус. Не мог этого знать - и не знал, не хотел. Весь мир сузился до боли в груди, до крутящегося снова и снова воспоминания, врывающегося в мозг командующего, заставляя его кричать и звать парня по имени, звать на помощь, сидя рядом с телом и глядя на свои окровавленные руки...
- Они вышли из-под контроля, сир Витус! Мы спасены!..
Голос Ричарда Де-Мейле звучал снова и снова, его лицо, удивленное, застывшеее, пламя на кончиках его пальцев, рвущееся за пределы невидимой сферы и получающее долгожданную свободу после угасания воли создателя... Пламя, рвущееся во все стороны, всепожирающее, нестерпимо горячее, бьющее не хуже кувалды гнома из Айронфорджа... лицо, горящее лицо, боль в руке, дикий крик и падение на камни... кровь, запах гари, крови и... запах страха?..
Витус вскрикнул, закашлявшись. Его широко раскрытые глаза глядели в потолок шатра, но видели лишь прошлое.

- Сиру Витусу поплохело, госпожа, - Алкиний, личный секретарь командующего, как он сам себя именовал, поправил потрепанную, с дырками, как если бы кто-то их прожигал, серую хламиду, наброшенную поверх синей и не менее потрепанной туники с нечетким гербом северных провинций. - Он снова начал кричать. Врачеватель говорит, что это не физическая боль, а...
Алкиний пощелкал пальцами в воздухе, стараясь подобрать удачное слово. Времени с того момента, как человек бродил по коридорам Даларана, прошло много, и нечасто секретарю приходилось использовать изученный там "высокий словарный запас", как он его называл.
- Он терзает себя прошлым, - наконец, нашелся с ответом Алкиний. - Видениями. Мэтр Хеллендир может залечить ожоги и переломы, но не умеет лечить ум. Хотя, по словам мэтра, ожогов и переломов у сира Витуса хватает и без этого.
Алкиний был секретарем, и ему было почти неведомо слово "такт" - он выдавал факты сухо, полно описывая ситуацию. Он считал, что так будет лучше. И забывал, что Амеллия могла так не считать.
- Это был магический огонь, но госпожа скорее всего знает, ведь мастер Де-Мейле был тоже магом из Даларана, - "и ухаживал за вами", - мог бы сказать кто угодно другой, но только не Алкиний. Это была непроверенная информация. У секретаря это было равнозначно тому, что информация была несущественна. - Мастер Де-Мейле не удержал его после своей трагической гибели...
Алкиний помолчал, вспоминая, все ли сообщил.
- И мастер Джагар просит передать, что очень... эээ... очень советует не засиживаться на месте и сниматься в ближайшее время, - сказал секретарь. - Он советует, что, возможно, пора бы пересмотреть отношение сира Витуса к другим очагам сопротивления и двинуться к Амбермиллу.

Лагерь альянса

Амеллия выслушала доклад секретаря спокойно, мысленно приравняв его чувства такта к таковому у лекаря, собщающего родственникам, что жить их родному человеку осталось всего два часа и цинично предлагавшему попрощаться. Но с другой стороны, никак иначе он не мог поступить и ничего принципиально другого и не мог сказать.
Юная Стернглэйр стояла, поджав губы и жалела, что никакие мази и примочки не способны залечить душевные раны. Но раз этот лекарь ничего не может сделать, то, возможно, сделает другой. Или третий или четвертый. Пока отец жив, она будет пытаться.
Задумавшись, Амеллия пропуслушала, что именно Джагар советует двинутся к Амбермиллу, иначе из банального чувства противоречия и ненависти к этому субъекту позволила бы сиюминутному порыву возобладать над разумом и наотрез отказалась бы.
А так, она услышала только, что оставатся на месте дольше не стоит.
Амбермилл крупный город, там наверняка есть хорошие лекари, да и высокие городские стены защищают лучше полотняных тентов походных палаток. Там она сможет помочь отцу, не подвергая людей излишней опасности.
- Хорошо, сворачивайте лагерь, мы идем в Амбермилл, - Амеллия старалась, чтобы ее голос звучал как можно тверже, чтобы удалось скрыть свои сомнения от окружающих.
"Прости, папа, если делаю что-то не так, я стараюсь, но мне очень тебя не хватает".

- Доводилось господину слышать о людях, которые не умирают? – Продавец с растяжкой произносил слова, словно и сам любовался доставшейся ему историей. Да и исчезли из него в эти минуты все те следы, которые накладывает на человека профессия охотника, отступили они за кулисы на время. В трактире, незаметно для всех, разве что кроме Байра и орка, да хозяина трактира, зыркнувшего взглядом по посетителю, оказался замечательный сказитель. А легенда стоила такого… такого…
Байр сложил руки перед собой и в задумчивости склонил голову на мгновение, затем встряхнул ей:
- В народе их называют личами, прислужниками Кел Тузеда.
- Нет, - продавец с отвращением покачал головой. – Я говорю не о жалких мертвецах, а именно о людях. О тех, что живут из года в год, и не касаются их беды и хвори, и сами они не замечают, как постепенно меняется вокруг них мир. Стареют деревни, камни уходят в мох, а над мхом растёт новая трава.
- Должно быть, это чудесная страна, если ей удаётся не знать бед, но где в Азероте ей найдётся место?
- Не страна, мой лорд, всего-то лишь селение, но в том-то и дело, что его история началась так давно, что даже войны Лордаэрона и Азерота для них – не более чем странные клубы тумана на границе мира.
- Счастливый народ.
- А вот тут, господин мой, и прячется самое странное. Не может ведь у кого-то одного быть всё так, чтобы при этом ничего плохого. Такого ни боги, ни демоны не позволят.
Орк передёрнул плечами и что-то пробурчал себе под нос, в чём-чём, а в последних словах продавец был прав, цена у счастья крови немалая. Рассказчик не заметил этого, он продолжал:
- Годы шли, но в какой-то момент они перестали радовать людей, стали в тягость, их жизнь с каждым новым прожитым днём тускнела и становилась всё призрачней, пока однажды путник, случайно заглянувший в то селение, не обнаружил его совершенно пустым. Ни единого человека, даже присутствия живой души, и всё же все дома там стояли как новые.
- Откуда он мог знать, тот путник, что это то самое поселение.
Продавец усмехнулся:
- Он – ниоткуда, но знающему человеку не составит труда сложить два плюс два, особенно если он за подобной историей охотится достаточно долго.
- Что же с ними тогда стало, с селянами?
- Мой господин, не дело простого собирателя древностей заниматься подобной чертовщиной, только мудрость подобная вашей способна расцепить хвосты легенды, связанные драконьим узлом.
Глаза Байра на краткое мгновение полыхнули презрением к сидевшему напротив него жулику, но, подавив раздражение, лорд поинтересовался весьма сдержано:
- И за что же ты хочешь плату, продавец?
Тот улыбнулся и хищно, по-птичьи, склонил голову на бок:
- Два слова: колодец душ.

Двое воинов с раздражением мерили шагами тротуар близ стены, напротив дверей трактира. Во внешнем их виде прослеживалось некоторое сходство. Одинаковая осанка, тёмный цвет волос, холодный, цепкий взгляд карих глаз и движения – этим они походили друг на друга более всего. Такая цепь совпадений возможна в одном отряде или в одном десятке, но в данном случае сходство имело под собой более глубокую основу, эти два воина были родственниками, дядей и племянником. Роднило их и то, что они состояли телохранителями при одном важном придворном, совершенно потерявшим голову и разгуливавшем по чужому городу в одиночку (пусть они здесь и живут уже почти год, но всё равно, это был не орден, да и мог ли тот орк, что господин вечно за собой таскал, считаться за компанию или хотя бы за надёжную защиту?).
Разыскать след господина оказалось не слишком трудным делом, и если бы они с утра не были заняты делом, то могли его застать ещё на крепостной стене.
- Ничего, я ему такую выволочку устрою, - пообещал старший из двух телохранителей. О, разумеется, ни единого грубого слова из его рта в присутствии Байра не сорвётся, однако бывший сотник расформированного дивизиона настолько наловчился тянуть нервы тому, кого хотел отчитать, что можно не сомневаться, его капитан ещё своё получит.
Рядом крутилась малышня, играя прямо на мостовой со стянутой с одной из проезжавших мимо телег рыбиной. Их игра напоминала что-то среднее между пинанием несчастной бывшей водоплавающей по булыжнику и полётом над головами на удивление безразличных прохожих. Всё это происходило под весёлый визг детворы.
Пару раз младший из воинов цыкал на детей, но те и не слышали его. Но вот рыбина оказалась у самых его ног и Горам не удержался, быстро наклонился, подцепил рыбу за хвост и от души зашвырнул за стену под огорчённые возгласы мелочи.
- Брысь отсюда, - цыкнул он на них. Эрнеш, старший, не одобрил действий племянника, впрочем, вмешиваться тоже не стал, прекрасно зная, что малышня сами разберутся с помешавшим им взрослым.
Наконец, знакомая фигура показалась на пороге трактира, не спеша огляделась и двинулась в сторону телохранителей.
- Идёт, - предупредил сотник, и вытянулся в струнку. Эрнеш тут же последовал его примеру, совершенно позабыв о мешавшейся вокруг детворе.
- Хорошо, что вы здесь, - Байр улыбнулся, с искренним озорством разглядывая Уиншофтов.
- Так точно, командир, - отчеканил сотник. – Назначьте полагающийся штраф за невыполнение полученного приказа, а также заберите оружие из рук, запятнавших себя неисполнением прямых приказов.
Байр нахмурился и замер на месте. В это время из трактира показался и орк, который тут же затрусил вслед за хозяином.
- О чём вы?
- Мы не выполнили обязанность охранять нашего командира от любых возможных нападений на его персону. Согласно кодексу ордена, это по меньшей мере подлежит лишению звания.
Было ясно видно, что больше всего Элруму хочется сейчас как следует отчитать строптивого сотника, но по опыту знал, что как бы не кричал Байр, Эрнеш только ещё упорнее будет стоять на своём. Поэтому лорду пришлось взять себя в руки и зайти с другой стороны.
- Нет, Эрнеш, я не могу тебя отпустить. Ты мне нужен.
- Но я не могу выполнять ваше распоряжение, командир. Мой охраняемый всё время умудряется обмудрить мою старую голову и исчезнуть, и по целым дням бродить по Амбермиллю без охраны среди отребья, бедноты и ворья, - сотник даже побагровел, насколько глубоко он считал правильными те слова, которые говорил.
- Ох… хорошо, хорошо, - Байр с весёлой злостью хлопнул ладонью по ладони, - обещаю, что твой охраняемый больше не будет стараться удирать из под охраны, не предупредив заранее, но как твой командир, приказываю тебе продолжать службу.
Может быть со стороны Эрнеша было слишком легкомысленным так легко поверить своему командиру, но… ведь Байр в дивизионе, когда-то он был Эрнешу за вот такого же непутёвого племянника, да и со временем это не особенно изменилось. Посему он вытянулся, хотя, казалось, дальше уже некуда, и от души отчеканил:
- Будет выполнено, командир.

Четвёрка, возглавляемая неспешно бредущим дворянином, удалилась по направлению к богатому району города. Одному из них ещё предстояло узнать, какую именно месть для него приготовили дети за безвозвратно утерянную рыбу. Во всяком случае исчезновение кошелька с пояса станет неожиданным и наверняка достойным сюрпризом.

Лагерь Альянса
"Я никогда не думал, что буду с такими мыслями оценивать победу людей".
С момента битвы Ульрик Ветер не появлялся среди командиров отряда Стернглэйра. Он помогал в меру сил своих - и постоянно вспоминал, оценивая то, что произошло ранее.
Тогда он тоже не остался в стороне. Ульрик был уверен, что атакующая нежить не принадлежит Кел-Тузеду - тот был слишком логичен, чтобы натравливать своих слуг на лагерь со своими же агентами - и потому бил, ничуть не сдерживая себя.
Они сами собой выстроились в уже привычное построение - мечи Анрейда и Харлада крушили тех, кто прорывался, Сародин с короткими резкими выдохами подрубал мертвецам ноги секирой. Ульрик обрушивал на противников беснующийся ветер... ну а Келеман тонким мечом и слабыми пока еще чарами бил по тем, кто оказывался вблизи. Чаще всего это их серьезно не ранило - но заставляло отступить под меч или секиру.
И все же им приходилось двигаться весьма медленно... а другие солдаты, похоже, не испытывали больших трудностей.
Первым это осознал Анрейд, уже после того, как они успешно ушли вместе с остальными.
- Мастер Ульрик, - негромко проговорил рыцарь, шагая рядом с магом, - я ничего не понимаю, признаться. Видите вон того паренька?
Он кивнул на идущего немного впереди невысокого светловолосого солдата.
- Я его сильнее вдвое, а меч у меня куда тяжелее... но я видел, как он с упырем дрался, и рубил его как будто шкура из масла.
- Может, меч просто хороший? - предположил Ульрик.
- Я потом глянул, - покачал головой Анрейд. - Обычный армейский клинок. У меня получше будет.
Над подобной странностью Ветер сейчас и размышлял. Он мимолетно пожалел, что Кел-Тузед не присутствует здесь во плоти; уж глава личей-то должен прекрасно понимать, что и почему творится с нежитью.
Впрочем, владетеля Наксрамаса тут сейчас не было, и загадка пока оставалась неразрешенной. Ульрик усилием воли заставил себя временно отбросить все сомнения и сосредоточиться на более насущных проблемах.

Наксрамас
Как ни удивительно, но мысли Кел-Тузеда сейчас были направлены на тот же предмет - на отряд Стернглэйра. А точнее - лич искренне сожалел, что не послал туда какую-нибудь мелкую и юркую нежить, способную наблюдать. Разрабатывали же в последнее время что-то как раз для разведки...
А вот теперь странное положение - в лагере есть два ценных агента, но когда они выйдут на связь: совершенно непонятно. Впрочем, таков вечный закон природы: сила в одном отношении компенсируется слабостью в другом...
Кел-Тузед повел рукой, отгоняя неуместно философские мысли и, точно так же, как и его давний знакомый, сосредоточился на ином. Осада паладинской крепости и ее падение куда важнее одного отряда.

Западное Чумоземье
Около моста через Тондорил
Раннее утро

Мало что осталось от нормальной, неизвращенной Тьмой природы здесь - на воображаемой границе между Западными и Восточными Чумными Землями, проходящей вдоль реки Тондорил. Впрочем, пейзаж самих Земель почти не отличался от того, что видел сейчас Маранар. Прижавшись к сухому дереву и плотно завернувшись в плащ цвета жухлой травы, он ждал возвращения Стара - то есть (прошу простить мою некоторую бесцеремонность), капитана Старгейзера Трилайтера, своего заместителя, отправившегося на поиск брода через реку. Рядом с капитаном - кто у дерева, кто на земле - столь же незаметно расположились остальные члены его отряда. Их всех объединяло умение ждать...

Через несколько часов

Если бы не знание того, откуда должен появиться Трилайтер, Маранару никогда бы не удалось разглядеть эту неясную тень, двигающуюся от дерева к дереву. Через пару минут эта самая тень развоплотилась в тяжело дышащего эльфа, прижавшегося к дереву рядом с ним.

- В двух словах - брода нет. А сейчас... - он перевел дыхание и прижался лбом к стволу.
- Кто? - все было ясно и без слов - его ранили. Пара взмахов рукой - и отряд без лишних движений и слов рассыпался вокруг в охранение. За исключением лекаря, который подошел к раненому и занялся своим ремеслом.
- Какой-то младший демон - малявка с крыльями, но все же успел зацепить меня огнем, - Старгейзер недовольно поморщился, когда Лотус принялась отделять остатки рукава от обгорелой кожи. - Такая рубашка погибла. Лотус - а ее ты не сможешь залатать?
- Я - между прочим - жрица Аркана, а не какая-то там портная, капитан Трилайтер! - очень не по доброму прошептала Бладрей, доставая какие-то травы из сумки. Обмотав руку листьями, она закрыла глаза и начала шептать еще тише.
- Нет - так нет... - чтобы как-то отвлечься от весьма болезненного покалывания в коже, он стал рассказывать Маранару о том, что ему удалось разведать. - Весь левый берег - отвесная скала. Даже там, где раньше был спуск к воде, теперь сплошной камень - единственный путь на ту сторону через мост...
- ...Ясно, - коротких хлопок по плечу был благодарностью более яркой, чем тысяча слов. - Тогда, как только закончим с твоей раной, двинемся в путь.

Накинув капюшон поглубже, Санрей оторвался от дерева и по очереди обошел всех. Затем выпрямился и поправил кольцо на большом пальце правой руки, о чем-то задумавшись. "Надо успеть перебраться черех мост и найти укрытие до заката. Лучше не затягивать с медитацией..." - дождавшись Лотус и Старгейзера, он кивнул и двинулся вперед, превратившись в очередную тень, скользящую среди мертвых деревьев Чумоземья.

Двумя минутами спустя

Внезапный порыв ветра пошевелил листву, подняв в воздух несколько высушенных до хруста листьев, сразу же рассыпавшихся в черный пепел. Не оставляя ничего за собой - не ведая, что будет впереди - они просто двигались ко все еще далекой цели. К Андерсити.

…Промозглый осенний ветер гулял по лагерю Витуса, заставляя искать укрытие в палатках, больше напоминавших сито, нежели сколь-нибудь надёжное укрытие. Но несчастным, жизнь которых превратилась в игру «коши-мышки», было достаточно и видимости укрытия – их грел внутренний огонь, задуть который могла лишь Смерть. Их грел огонь Битвы. И хоть Судьба давно назначила их «мышками» в этой заранее проигранной войне, они предпочли сражаться за победу в одной лишь Битве, и сложить головы в бою. А когда знаешь, что жизненный путь твой закончится вот-вот, то уже не обращаешь внимания на такие мелкие неурядицы как отвратительная погода или плохое настроение…
Будто в испытание крепости духа солдат пошел дождь. Мелкий, косой, а все ж дождь. Помнится, немногочисленные маги в отряде пытались как-то зачаровать палатки, но природа сломала все барьеры и заклинания… Дождь усилился, превратившись в полноценный ливень. Тут и там стали вспыхивать магические купола, накрывающие незначительные участки земли, куда стал стягиваться народ. И вот уже запылали первые костры под куполами, заиграли отблески пламени на фиолетовом «стекле» куполов; загудели роем ос голоса людей, зашелестела опавшей листвой эльфийская речь; камнепадом отозвался говор гномов – и вновь лагерь продолжил жить обычной жизнью, не взирая на бушевавший ливень…
…Командирский шатер сэра Крайдора Пеллетрона расположился позади других шатров и штаба, претендуя на незаметность. В отличии от остальных шатров, шатер Крайдора не имел над собой купола в этот ненастный час, ибо раскинут он был всего несколько минут назад. Сам сэр Пеллетрон редко бывал в собственном убежище, чаще находясь либо в штабе, либо в «секрете» со своими подопечными; разведчики же предпочитали проводить свободное время за… работой. И лишь изредка собирались в шатре дабы собрать все отчеты воедино…
... Джон, оставив Клыка снаружи, тихо проскользнул внутрь и встал прямо за спиной сэра Пеллетрона, дабы как только он закончит с вводной частью передать ему отчет о дежурстве, который он не успел отдать до начала совещания.

Лагерь Алиянса. Шиенна.

Битва закончилась, а Проклятая все еще была здесь. Сначала она приписывала это случайности: какой-то безымянный солдат, увидев застывшую посреди поля сражения женщину, больно схватил ее за руку и встряхнул:
- Побежали!
Она так удивилась, что побежала за ним. Даже сейчас, восстанавливая события мгновение за мгновением, Шиенна не сомневалась: ее чары, рассеивающие внимание, действовали и в тот момент. Значит, что-то не так было с солдатом. Что-то очень не так, ибо он не только увидел Проклятую через завесу, но и не стал интересоваться, почему она так спокойно стояла на поле, заваленном трупами. Часть женщин – да и мужчин – вполне может впасть в ступор, если соседу вдруг оторвут голову. Но надо быть очень неопытным в деле войны, чтобы не сообразить: нежить одной жертвой не ограничивается. Те, кто в битве просто стол, а не двигался, очень быстро пополняли ряды Плети в виде рекрутов.
Два варианта. Или солдат имеет способности к магии, и тогда его стоит как следует изучить – и убить, чтобы избавиться от опасности. Или на поле творилось что-то очень и очень странное. Шиенна склонялась к последнему варианту. Хотя и солдата она, несомненно, проверит. Проклятая прикрыла глаза, вызывая из памяти его образ. Еще секунду назад казалось, что спаситель так и останется безликим пятном, да еще – смазанным от движения. Но культистка мысленно произнесла пару слов на древнем наречии – резких, шипящих и напоминающих злые ругательства – и ясно увидела простоватое лицо, лопоухие уши и веснушчатый нос. Черты молодого лица обрели четкость и казались подсвеченными пламенем. Шиенна запомнила образ, и пристально рассмотрела одежду, пытаясь сообразить, в какой части отряда паренька нужно искать. Жаль, что она не интересовалась организацией Алиянса: он всегда казался культистке сборищем разномастного сброда, в противовес точной и беспощадной военной машине Плети. К тому же, она было первой из высших Иерархов Культа, кто побывал на передовой. Первой лет за триста. Проклятые не любили честные схватки, Культ всегда предпочитал действовать скрытно. Пожалуй, за это его ненавидели даже сильнее, чем армию нежити Кел-Тузеда. Ну, а так же – за то, что культисты еще оставались живыми людьми. «Биологически», как сказали бы даларанские маги.
Вспомнив про магов, Шиенна подумала о своем невольном сообщнике Ульрике. И призналась, что не может определить, что было бы предпочтительнее: узнать о его смерти, или продолжить сотрудничество. Они были странной парой: даларанец и проклятая. Странной хотя бы тем, что каждый из них воплощал собой именно то, что второй ненавидел и презирал. Едва ли это можно было бы считать хорошей основой для строительства взаимоотношений: до сих пор их заставляли держаться друг друга лишь обстоятельства. Но все же Шиенна ни могла не признать, что Ульрик Ветер умен, изобретателен и хладнокровен. Без него выжить в лагере было бы на порядок сложнее. Так и не придя к окончательному решению, культистка открыла глаза… и увидела прямо перед собой даларанца.

(В лагере Витуса Стернглейра, часть десятки Стилура)

Джерри Стреклайд, гном Сьюгорн и эльф Хальдин - стрелки отряда Стилура, остались в лагери Стернглейра. Вернее, ближе к вечеру они добрели до него и, даже не спрашивая на то разрешения, устроились в его черте. К счастью или несчастью Витус основательно подзапустил дисциплину, более того, хорошо, если во всём этом сброде, именуемом армией Стернглейра, нашлась бы хоть одна полностью профессиональная сотня солдат. Разбойники, охотники, кузнецы и плотники – все те, кого война когда-то сдвинула с обжитого места. Теперь они сражались, да, но насколько печально это у них выходило.
Тем не менее последний бой закончился победой.
- Мы их по черепушкам разнесли! - Порыкивал гном, порываясь подняться. А эльф с добродушной ироничностью шикал на него, мол, раненому нельзя волноваться. – Это я волнуюсь? Нет, это я волнуюсь?!
Вот так оно и было где-то на задворках лагеря. Что касается старшего из братьев, то он отправился в город, прямиком к дядьке (Тирону). А все остальные и так были в городе.
- Что же нам теперь делать? – порой спрашивал Джерри у эльфа. Ну, допустим, мы здесь глаза и уши дядьки (об истинной причине, ранении гнома старались не говорить). Но долго нам тут сидеть?
Хальдин только качал головой, крутя в руках трубку гнома (исключительно в профилактических целях их, гнома и трубку, пока последний не выздоровеет - разлучили).
- Я не хочу опять возвращаться к прошлой жизни, - негромко отвечал он. Джерри порывался что-то ответить, но практически сразу сникал. Да, он тоже не хотел возвращаться к жизни, где каждый клочок земли – неизвестен, где всюду враг и нет тех, кого хоть отдалённо, но можно назвать товарищами. И человек очень хорошо понимал эльфа, потерявшего частицу себя в одной из последних схваток.
Вечером второго дня они угодили в драку. К их костру добрела подвыпившая компания, и «сесть и поговорить» как-то само собой очень быстро закончилось схваткой. Джерри заехал вожаку «шакалов» по скуле, но его следом же и скрутили дружки мародёра. Хальдин и Съюгорн сопротивляться не пытались, они просто не полезли в драку (эльф удержал гнома так, что тот и пошевельнуться не смог). В результате Джерри бросили в местную яму для особо опасных или проштрафившихся. Хорошо хоть не побили.
- Мы не пойдём спасать мальчика? – ярился гном, одновременно и возмущаясь и радуясь, что эльф так ловко всё провернул.
- Пойдём, конечно. Но не сейчас, - Хальдин пожал плечами. – Если не ошибаюсь, нас попытались прижать не просто так.
- Ты хочешь подождать, пока совсем не просто так прижмут?
- Нет. Просто… - эльф хмыкнул, устало потерев рукой брови. – Я чувствую себя усталым, Съю. Представляешь?
Гном охнул и перестал трепыхаться. Услышать такое от…
- Нежить? – деловито переспросил гном.
Эльф меланхолично сбил травинку, росшую подле его левой туфли:
- Да нет, вроде. – Кажется, эльф начинал сердиться. Он легко поднялся на ноги отошёл в дальний угол палатки, потряс головой. - Не знаю, отстань.
Съюгорн, совершенно растерявшись, что гномам уж совсем не свойственно, переспросил:
- Что?
- Дай поспать.
Кажется, эльф добавил что-то ещё – ухо резнул неприятный полузвук. Но вместо того чтобы лечь, эльф выскользнул из палатки в ночь.

– Каков радиус действия «Бурана»?
– М-м… от пятидесяти до ста шагов, в зависимости от вложенной энергии.
– Сколько человек можно перенести «Массовой телепортацией»?
– Двадцать четыре.
– Какое боевое заклинание может ударить по группе противников, при этом замедляя тех, кто выжил?
– «Взрывная волна».
– Какое защитное заклинание не дает противнику сбить тебе плетение чар?
– «Ледяной барьер».
– Молодец, – улыбнулся Ульрик и Келеман просиял.
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, маг устроил ученику внеплановый опрос по теории заклинаний, и был весьма доволен его результатами. На раздумья перед ответом Келеман тратил не более трех-четырех секунд, и ошибался крайне редко.
Ульрик был уверен, что в свое время ученик его превзойдет; ко врожденному таланту прилагались еще и усидчивость с желанием учиться. И Ветер не скупился; то, что Келеману было еще не по силам, он объяснял в теории. В конце концов, маг предполагал, что может погибнуть, и тогда юноше с немалой долей вероятности придется доучиваться самому. Нарастить силу, приобрести опыт – это можно и самому, а вот знания без наставника не приобретешь; так что лучше уж пусть они будут обгонять умение.
– Мастер Ульрик…
– Да?
– Вы вот недавно рассказывали, что чем выше сила мага, тем выше и ответственность, – задумчиво произнес Келеман, глядя куда-то в землю. – И чем более могуч маг – тем больше у него обязательств перед миром и людьми.
– Так, – кивнул Ветер.
– Но почему тогда некроманты? – вскинул взгляд юноша. – Часть из них же была нашими магами. Почему они теперь против людей повернулись? Которых должны защищать?
Ульрик вздохнул. Этого вопроса он ожидал и опасался.
– Скорее всего, – помедлив, ответил он, – некроманты считают, что действуют более правильно, чем мы.
– Как это возможно? – возмутился Келеман. – Они же людей убивают, превращают их в нежить… и убивают еще больше!
– Сведущие историки сказали бы, что один жестокий король может погубить столько людей, сколько не приснится ни одному некроманту, – заметил Ульрик. – Глупый правитель – может погубить еще больше, даже из лучших побуждений… Видишь ли, Келеман, всегда надо учитывать, что противник не воюет из соображений чистой злобности – на это способны разве что демоны. А у всех жителей Азерота есть своя правда, за которую они и воюют.
Келеман сосредоточенно кивнул, а Ульрик незаметно огляделся; к счастью, никто вроде не прислушивался. И хорошо.
Маг подозревал, что такая точка зрения не снискала бы популярности.
– Мастер Ульрик, а…
В этот самый момент Ветер повернул голову, и увидел знакомое лицо.
– О, приветствую вас, – улыбнулся он подходящей Шиенне. Маг и впрямь был рад видеть Проклятую, чье присутствие избавляло его от неприятного разговора.
Келеман поспешно повернулся в ту же сторону и вежливо склонил голову.

Лагерь Алиянса. Шиенна.

- Рада, что вы уцелели, - Проклятая скупо улыбнулась Ульрику и переключила свое внимание на его спутника. Разговор, который она прервала своим появлением был небезынтересен, но молодой человек являлся гораздо более любопытным объектом. Произошедшее сражение, и наблюдения, сделанные в лагере уже заставили Шиенну несколько пересмотреть свое мнение о Алиянсе, то есть – классифицировать его, как более серьезную угрозу, чем представлялось в Наксрамасе. Но люди… честно сказать, еще пару дней назад она считала своего даларанского союзника уникумом, настолько он отличался от всего, с чем ей приходилось работать. Уникум может быть один. Но сейчас, силой привычки проверив молодого солдата, культистка была просто потрясена. Его дар только пробуждается, но отпор, данный чужой воле, был… поразителен. Более того, молодой маг, похоже, сам не подозревал о том, что он сделал. Или – подозревал? Шиенна чуть с запозданием сообразила, что могла вызвать лишние подозрения. Сегодня она многое делала «чуть с запозданием» - и это требовало анализа. Она это сделает, но… чуть позже. А пока стоит быть полюбезнее с даларанцем, чтобы унять подозрения его спутника. Шиенна подозревала, что Ульрик Ветер не обрадуется ее попытке повторить обычное женское поведение после разлуки: слезы, объятия и все такое. Остается надеяться на то, что тут привыкли обходится минимумом сантиментов.
- Все произошло неожиданно, - она взяла паузу, всем своим видом показывая, как вспоминает подробности бойни. Пусть все решат, что она пережила потрясение: это обычно оправдывает многие странности. – Я даже ничем не успела помочь.
И, чтобы отвлечь нахмурившегося мага от двусмысленности последней фразы, ослепительно улыбнулась его молодому спутнику:
- Как хорошо, что мы победили.

Лагерь альянса.
Совет.

Раскат грома, прокатившийся над равниной, достаточно быстро перешел от звуков к действию, и лагерь Витуса накрыл дождь, сначала мелкий и противный, забирающийся за шиворот и холодящий спину, но с каждым мгновением все сильнее, стуча каплями по палаткам и походным шатрам, заставив стяги повиснуть мокрыми тряпками, а различные запахи стоянки - поутихнуть, уступив место странной смеси свежести и сырости.
В шатре штаба горели свечи, бросая причудливые тени на стенки вокруг и стараясь своим светом оградить собравшихся офицеров от наступающего холода. Внутри было по-странному пусто: не было среди присутствующих Ульрика, бродящего где-то в лагере и старающегося наложить оберегающие чары, ни Мэрилла, прозванного Искрой, не вернувшегося из последнего боя. Не было Ричарда Де-Мейле и, как следствие, не было Витуса. Как и сира Сэллендор, порывавшегося встать с постели, но не сумевшего переубедить мэтра Хеллендира.
- Амелия, - поприветствовали вошедшую те из офицеров, что были на ногах. Крайдор Пеллетрон, командующий внешней разведкой, Борх Эддингер по прозванию Чайка, новоизбранный Хэмиш, заменивший павшего Мэрилла на посту регистранта, и... Джагар. Джагар приветствовать никого не стал. Остался в своем углу.
Амелия бросила на него мимолетный взгляд и прошла к своему месту в центре собрания. Все мечтающие когда-либо стать великими военначальниками просто никогда не чувствовали на своих плечах тяжести ответственности за сотни человеческих жизней. Сейчас этот груз согнул спину юной Стернглэйр и неумолимо тянул куда-то вниз, должно быть в бездну.
- Привествую вас, Крайдор Пеллетрон, Борх Эддингер, - Амелия обратилась к каждому, - да пошлет небо здоровья нашим раненным и дарует им исцеление.
- Собственно, - прокашлялся Пеллетрон, в своей обычной грубоватой манере. - Амбермилл? Несмотря ни на что? Я имею в виду... - он сделал неопределенный жест руками. - Имею в виду резкое нежелание сира Витуса отправлять куда-либо, где пахнет рукой Стормвинда?
- Думаю, в Амбермилле пахнет рыбой, - спокойно вставил Чайка, жуя соломинку и чуть щуря глаза. - И морем. Морем там точно пахнет. Прекрасный город.
- И в море нас и похоронят, - Крайдор скосил взгляд на Эддингера. - К тому же, у Амбермилла своих проблем достаточно. Откуда нам вообще знать, если они еще не стали частью Плети?
- Вы хотите сказать, что командующий внешней разведкой не располагает такими сведениями? Несмотря на то, что мы находимся в паре... лиг от Амбермилла? - голос Джагар никогда не повышался, всегда был тихим, будто он говорил шепотом, с легкими придыханиями. Но его голос всегда был отчетливо слышен. Возможно, от наступающей тишины.
- Я... нет, - Пеллетрон выпрямился под взглядом советника. - Это... оборот речи, си... ми... кхм... Джагар.
- Главное, что Амбермилл - укрепленный форт, который гораздо легче оборонять, чем палаточный лагерь на опушке леса, - подала голос Амелия. Неприятно и неосмотрительно было напоминать столь опытным людям подобные прописные истины, но пока голос разума в них заглушало слишком многое: и собственные амбиции, и нежелание брать на себя слишком большую отвественность, и недоверие к Джагару в том числе.
Пеллетрон вновь откашлялся, посмотрел на Хэмиша, который старался не влезать в непривычный ему разговор.
- При вступлении в Амбермилл, наш лагерь, наш отряд, наша армия, так долго сохраняемая сиром Витусом, перестанет существовать, - выговорил, наконец, Крайдор. - Рассеется. Ассимилируется. Наверняка там найдутся люди, которые по своему статусу окажутся выше нас, а такие люди, насколько я помню, очень любят держаться старых традиций. Сир Витус именно поэтому обходил их стороной, вел свою войну, но не получал ни от кого приказов... Я просто хочу сказать, что он бы так не поступил, что...
- Сир Витус ранен и в очень слабом состоянии, - Джагар выдвинулся вперед, подошел к столу. Капюшон его был откинут, и все присутствующие могли видеть лысую голову и лицо, по которому змеилась странная татуировка. - И чем дальше мы продолжаем прятаться, тем меньше шансов, что этот... отряд выживет. Вообще. Мне... казалось... - советник задумался, словно в очередной раз пытаясь подобрать слово в непривычном ему языке. - Казалось, что жизни дороже.
Амелия смотрела на Джагара, раздумывая, кто кому помогает продвигать идею идти в Амбермилл: Джагар, имеющий свои интересы и знающий, как и что нужно говорить, чтобы убедить эту горстку амбициозных людей, считающих, что потеряют единственную ценность, оставшуюся в жизни - независимость; или сама Амелия, уверовавшая в медиков Амбермила, про которых ничего не знала, но верила, что они способны спасти жизнь её отца.
В любом случае уже прозвучавшее "сир Витус не одобрил бы" заставило девушку промолчать. Когда лидер слаб, на его место метит слишком много желающих, искренне считающих, что знают, как будет правильнее и лучше.
- Может... может стоит подождать, пока сир Витус придет... в сознание? - медленно проговорил Хэмиш, стараясь, чтобы его голос не выдал царившей в голове неуверенности в каждом его шаге.
Борх как-то странно хмыкнул, почти не разжимая губ и не прекращая жевать соломинку. Казалось, что Чайку весь разговор забавляет, и что все уже давно решено, осталось лишь проговорить написанные заранее слова. Крайдор оперся кулаками о стол и посмотрел на Амелию, ожидая ее ответа на неуверенное предположение Хэмиша и показывая всем своим видом полное согласие с таким решением.
- Я боюсь, как бы мы не дождались самого худшего, - ответила Стернглэйр.

в соавторстве с Father Monk

Лагерь Альянса
– Еще бы, – улыбнулся в ответ Ульрик. – Я надеюсь, что больше такого не повторится; этих людей и так мало…
Про себя он удивился странной смеси смыслов в произнесенном. Он действительно искренне надеялся, что таких нападений больше не будет, и сожалел о погибших. Но в то же время Ветер вкладывал и иное значение – чем больше людей убьет нежить Отрекшихся, тем меньшее количество сможет спокойно жить под рукой короля Лордерона.
Келеман посмотрел на учителя с гордостью, и от этого взгляда Ульрику стало не по себе, хотя он и не позволил себе проявить чувства. Почему-то то, что приходилось обманывать ученика, жалило куда сильнее, чем тот факт, что он выступает на стороне нежити, с которой недавно боролся.
«Надо как можно мягче подвести Келемана к верным воззрениям, – решил Ветер. – Мягко – но тянуть с этим не стоит».

Лагерь Алиянса. Ульрик и Шиенна.
Совместно Ви-Зет и ДЛ.

В этот момент сам ученик, понятия не имя о планах Ульрика, решил включиться в беседу.
- Прошу прощения, - смущенно произнес он. - Но я чувствую... госпожа Шиенна, вы тоже занимаетесь Искусством?
Ветер мысленно выругался. Ну да, вполне ожидаемо... и как теперь объяснять? Прямо сказать "нет" - не выйдет, он сам учил Келемана ощущать и ученик прекрасно знал, что практически всегда чувствует правильно.
- Не занимаюсь, - лаконично ответила Шиенна, заставив Ульрика мысленно застонать. Но тут же пояснила все с той же очаровательной улыбкой: - Кое-что слышала, кое-что знаю. Возможно, если бы Даларан еще стоял, и могла бы попробовать себя в магии. Мне нравиться так думать, - тут Проклятая напустила на себя должную мрачность, хотя, конечно же, судьбе Даларана и его магов культистка сочувствовать не могла. - Но сейчас – увы. К тому же, мои способности невелики, в лучшем случае, их хватит на пару фокусов.
- После падения Даларана многие талантливые люди остались без возможности развить свои способности, - прибавил Ветер. Судя по лицу ученика, воображение того уже нарисовало картину несчастной женщины, которую война оставила без возможности обрести лучшую на свете судьбу, и это впечатление стоило закрепить.
- Извините, - смущенно сказал Келеман. - Я не хотел напоминать...
- Все в порядке, - успокоила его Шиенна. – Знаешь, иногда лучше мечтать о несбывшимся, чем понимать, что претендуешь только на роль младшего помощника деревенского мага, - конечно, Проклятая утрировала, основываясь на том, что мальчик не понял ее истиной силы, хоть и почувствовал присутствие магии. В отличие от даларанцев, активно использовавших мощь стихий, служители Культа почти не применяли энергии, получаемые из внешнего мира. Обходились ресурсами своего тела– и силой Младших, если было очень необходимо.
– Кроме того, я нашла себя в иных сферах. Есть много полезных занятий, даже сейчас.
Похоже, Келеман не очень понял, что может быть лучше доли мага, но возражать не стал.
- Кстати, - вмешался Ульрик. - Келеман, разыщи, пожалуйста, Анрейда и выясни, не нужно ли ему чем-нибудь помочь с ранеными. Заодно попрактикуешься в лечебных чарах.
- Слушаюсь, мастер, - кивнул юноша. - До свидания, госпожа Шиенна.
Шиенна проводила его заинтересованным взглядом.
- Интересная личность, - резюмировала она. – Похоже, слухи о том, что дух людей совершенно ослаб под гнетом некромантов и проклятых были преувеличены.
- Он молод и потому дух его горяч, - улыбнулся Ульрик. - Большинство такими были в юности.
Понимая, что обсужден6ие этой темы едва ли приведет в итоге к чему-то хорошему для их отношений, культистка решила перейти к обсуждению битвы. Едва ли Ульрика порадуют воспоминания о том, какой она была в юности. Да и причина ее интереса к молодому магу едва ли понравилась бы даларанцу.
- Алиянс одержал сегодня победу, - сказала она собеседнику. – Мы должны радоваться. Но меня не оставляет мысль о том, что все очень странно. Нет, не то, что люди победили нежить – такое бывало и раньше. Скорее, то, как они вели себя, добиваясь победы.
- Я заметил то же самое, - мрачно кивнул Ульрик. - Точнее, не только я... Вы не обратили внимания на то, как воины рубили не-мертвых?
- Своим поведением, они напоминали мне младших служителей Культа, хоть и действовали по своей воле.
- А мои спутники заметили, что их клинки очень легко разрезают не-мертвую плоть, - прибавил Ветер. - Причем это обычная сталь, ничем не усиленная... Клянусь Искусством, уверен - если бы мы сразу после битвы изучили остатки магии в пространстве, нашли бы какие-то особые следы.
- Солдат, который привел меня сюда, видел через завесу, - мрачно сказала Шиенна. - Что-то многовато латентных магов для одного лагеря.
- А магов ли? - очень задумчиво произнес Ульрик. Мысль была еще неоформленной, крутилась в голове и не давалась на рассмотрение.
- Я собиралась проверить того паренька, - призналась Шиенна, размышления которой двигались сходным путем. - Хотя, изучив его образ, оставшийся в памяти, могу сказать, что он производил впечатления человека, знакомого с искусством. Это, конечно же, ничего не значит: порой способности проявляются спонтанно, во время сильных воздействий. Но что-то тут много странностей. Слишком много для одной битвы.
- Советник... - потер подбородок Ветер, припоминая еще одну странность.
- Что "советник"? - заинтересовалась Проклятая.
- По-моему, Джагар вписывается в этот ряд, - сделал неопределенный жест даларанец. - Жаль, нельзя узнать - наблюдалось ли что-то до его появления...
- - По-моему, это слишком... масштабно для Джаггара, - покачала головой Шиенна. - Вы - даларанский маг, причем из первых. Скажите, вы могли бы сделать такое? Я - нет. Мы двое, объединив усилия, наверное, смогли бы заставить клинки воинов разить, не зная усталости, а их самих - бросаться в гущу сражения. Но мне неизвестен способ, позволяющий людям без способностей к магии, видеть через заклятия. Моя завеса была вполне действующей, я бы не пропустила атаку с целью ее сорвать. К тому же, учтите, что еще кто-то должен был управлять зомби. Итого - минимум, трое магов, без гарантии результата. В одиночку такое могли только демоны.
- Их только не хватало, - вздрогнул Ульрик. Внезапно кольнуло сомнение: странная магия, не человеческая, не эльфийская, и не некромантия... может ли быть?
- Если бы ОНИ вернулись, то вряд ли остановились бы на половине дела. Да и зачем демонам помогать людям? - Шиенна тоже вздрогнула, предположив ответ: "Потому, что Плеть их разочаровала".
- Они с каждым разом действуют все более скрытно и тайно, - заметил Ульрик.
- Что странно для существ с их могуществом. Впрочем, сложно судить о том, что думают демоны, - проговорила культистка. - Как бы то ни было, с Джаггаром придется поговорить. Разумеется, после того, как я разыщу своего "спасителя" и проверю подозрения насчет его новых магических дарований, - что-то в голосе Шиенны говорило о том, что "проверка" вряд ли солдату понравится.
- Хорошо, - после некоторого колебания согласился Ульрик. - Потому что мне все это сильно не нравится.

Андерсити

Треск пламени от горящих факелов, чадящих жирным дымом и не дающих при этом почти никакого света, кроме кровавых отблесков на стенах зала, звучал зловеще и бездушно. Он не понимал, почему снова может слышать, ведь еще совсем недавно вокруг была лишь тьма, липкая, холодная и отвратительная до столь глубинных чувств, что не описать словами. Короткое мгновение счастье было еще раньше... Мертвое тело осталось там, в мире, где живут и любят, сражаются и умирают, помнят и верят... А бессмертный дух рванулся вперед, на встречу с сияющей и чистой Вселенной, чтобы слиться с ней навеки и превратиться в Вечность... Но холодные когти, впившиеся в то, что не могло испытывать боли, уволокли его назад, и голос, ненавистный и столь приятный одновременно, прошептал в несуществующее ухо: "Ты мой. И только мой!"

- Это не так легко сделать. К тому же я не специализировался на подобном магическом искусстве, его предпочитал Деторок...
- Мне все равно, это мой приказ и ты его выполнишь!
- Повинуюсь, но...
- Никаких "но"...

Эти голоса. Он знал их, помнил, но не видел лиц, не ощущал образов. Только их чувства. Холодное презрение первого, и яростная непонятная буря, исходившая от второго.

- Тело необходимо пережечь в мертвом огне, но его дух... Душа изменяемого должна быть готова к переходу. Сама. Она должна желать этого.
- Его душа принадлежит мне. И если я хочу этого, у него нет выбора. Он не сможет ослушаться.
- Но тогда последствия ритуала...
- Я же уже сказала, никаких "но", Вариматас! Исполни ритуал как должно, и тогда я еще раз подумаю о том, насколько ты можешь быть полезен...

Потом была боль. Была злоба. Были прутья призрачной клетки, сквозь которые нельзя прорваться. Было плохо, страшно и мерзко. А потом он открыл глаза. И черно-белый мир ожил вокруг, как и прежде. Но краски были мертвы, ибо они всегда мертвы в глазах мертвеца. Он захотел завыть, броситься на пол, кататься в истерике и вопить от разрывающих его чувств. Он так боялся, что это случиться, он так ненавидел то, чем стал теперь сам, и вот...

- Смирись. Выжди. Следуй пути. Это важно. Объяснения потом. Следуй пути, рыцарь-призрак. Ледяные духи хранят тебя.

Он не запомнил, как звучал этот голос, ни оттенков речи, ни эмоций, ничего. Но он понял, что его совету стоит последовать. Зачем? Не важно, нужно просто следовать хоть какому-то пути, хоть ради чего-то.

Ее холодное лицо, застыло костяной маской. Она ждет и пытается угадать, кто глядит на нее сейчас ледяными искрами из-под высокого шлема магических доспехов. Он прекрасно понимает, как выглядит со стороны - верхняя часть лат, будто подвешенная в воздухе, они кажутся пустыми, но от них исходит столь пронзительный холод, что он даже режет глаза. За открытым забралом шлема только тьма и синие угли глаз. Тяжелый меч и монструозный щит, какие он не смог бы удержать в былое время даже двумя руками, послушно лежат в стальных перчатках, прикрывающих призрачную плоть. Внизу ничего нет, лишь изморозь покрывает старые камни в том месте, где могли бы стоять ноги.
Шаг вперед, она не боится, не пытается отстраниться, но и не приказывает. Она ждет, и он оправдает ее ожидание. Призрак-рыцарь склоняется, опускаясь на одно колено. Меч скользит в стальной захват из скоб на спине, совсем привычно, как будто он делал это уже тысячи раз. Тихо скрипит металл, когда рука снимает с головы шлем и оставляет его лежать на сгибе локтя.

- Повелительница.

Свой голос он возненавидел с первой секунды, но другого у него просто нет и не будет.

- С возвращением, мой рыцарь...

Эрик стоял пред троном в главном зале и молча ожидал, невольно прокручивая в своем сознании раз за разом все моменты того жуткого для себя дня. Точнее он понимал, что он был для него жутким, но чувствовать это уже не мог. Мир вокруг стал черно-белым не только зрительным.
- Значит, магия Легиона. И ты даже готов ручаться, что это был "след" Кил-Джедена?
- Да.
- Откуда он может знать? - Вариматас задумчиво скрестил руки на груди и, кажется, тоже погрузился в свои мысли.
- Сейчас мне это также ясно, как то, что зимой идет снег, а летом не идет, - прозвучал бесстрастный ответ. - Я не могу объяснить свое знание. Я просто знаю, что тот, кто убил меня, носил на себе "отпечаток" силы этого повелителя демонов.
- Значит, Кил-Джеден, - в глазах Сильваны сверкнул кровавый огонек.

- Худшего? - Крайдор, откинув полы шатра, шагнул наружу, остановился, дунул на руки, посмотрев как изо рта вырывается пар. - Что может быть хуже? Сир Витус ранен и не собирается вставать на ноги, по отряду бродит отчаяние и предпосылки к дезертирству, а мы слушаем девчонку и этого... татуированного...
- Которые, сдается мне, знают, о чем говорят, - спокойно ответил Эддингер, сплюнул изжеванную соломинку, покрутил головой, разминая шею. - Смотри не на на фасад, смотри в корень, Крайдор.
- Этот отряд перестанет существовать, когда мы войдем в Амбермилл, ты это понимаешь?!
Чайка пожал плечами, давая понять, что он понимает.
- И?! Мы так долго специально уклонялись ото всех контактов с...
- Так или иначе, этот отряд погибнет, Крайдор. Пусть лучше он просто перестанет существовать, как боевая единица, - Борх улыбнулся, взял новую соломинку и похлопал Пеллетрона по плечу.
- Амбермилл, - себе под нос пробормотал Крайдор, зябко ежась и глядя, как уходит в дождь Эддингер. - Проклятый Амбермилл...
- Я бы не стал торопить события, сир Пеллетрон, - раздался голос позади Крайдора, и командир внешней разведки едва заметно вздрогнул - он не услышал ни шагов, ни откидываемого полога.
- Я... что... то есть?
- Давайте надеяться, что Амбермилл не проклят, и что нас ожидает светлое будущее и победа на врагом за его стенами, - Джагар плавно накинул капюшон на голову, скрыв свое лицо и татуировку. - Выживание каждого из нас - в объединении. Не думай, что та... невозможная победа прошла незаметной.
- Невозможная? - изогнул бровь Крайдор. - О чем ты... вы говорите?!
Советник Витуса не ответил и, как и Чайка до него, скользнул в дождь, оставив Пеллетрона наедине со своими мыслями.

(В Амбермилле)

- Благодарю вас, магистр Штирмахер, - церемониальный поклон. Гордо вскинутая после голова. Отточенные движения. Всё выдавало крайнее раздражение, в котором пребывал почётный командир пехотной сотни перед лицом градоправителя. Уже около получаса Байр во всяческих выражениях старался убедить Штирмахера в необходимости принять его доводы, но… Градоправитель был неумолим. Вернее, вся выверенная аргументация посла ордена серебряной зари пропадала втуне, разбиваясь о бюрократические соображения магистра. Ещё совсем немного и придётся начинать всё по второму кругу.
- Разумеется, - тем временем вещал Штирмахер, перебирая тонкими нервными пальцами страницы некоей книги учёта неких денежных средств (более подробно Байр не вглядывался, денежные вопросы его не интересовали), - как командир гвардейской сотни вы имеет право поднимать войска на защиту Амбермилла. Если, конечно, угроза действует напрямую. Право же, деревня попавшая под власть Плети, безусловно прискорбное явление, но не несущая прямого урону городу.
- Это десятки гектар посевных площадей. Это шесть лиг до Амбермилла. Это прямой форпост, которым Плеть может воспользоваться в любой момент, чтобы потом пойти по южному направлению. Разве этого не достаточно.
Магистр нервно покосился на сидевшего в уголке писаря. Тот старательно скрипел пером, старательно делая вид, что полностью поглощён в свою работу. Не найдя к чему придраться, Штирмахер бессильно сжал руки в кулаки.
- Но оголять оборону города…
- При наличии войск адмирала Джайны Праудмур, - Байр целенаправленно подчеркнул имя адмирала, - город может не опасаться любого нападения, которое на него только может свалиться. Кроме того, с северной стороны ныне находится лагерь генерала Стернглейра. Мы не знаем их настоящих возможностей, но, насколько известно, несмотря на отступление, они успешно разбили превосходящую силой армию нежити. Вряд ли они пропустят неприятеля без боя. В то время как северо-восточное направление полностью открыто.
Магистр бессильно опустил голову, нервно забегал по столу взглядом.
- Но целую сотню. А ещё священников. Это… это… Я верю в ваш стратегический талант, командир третьего конного дивизиона, но оставлять оборону города столь длительное время, что требуется для похода, без обороны?
Элрум наклонился вперёд, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Штирмахера. При этом посол упёрся руками о стол. То что он хотел сейчас сказать могло основательно испортить его отношения с властями города. Но иначе он поступать не собирался:
- Верно ли я должен понимать ваши слова, сударь, что вы не желаете Амбермиллу спокойного существования, что в беспокойстве за свой баланс, который никто кроме вас не видит, вы позволите врагу вплотную подобраться к стенам города? Или может, он уже давно здесь, в этом городе, а то и в этом здании?
С глухим стуком книжка упала на стол
- Следите за словами, сэр! – градоправитель заикался от гнева. При этом по-прежнему не находя сил посмотреть Байру в глаза. – Только ваша молодость может объяснить такие опрометчивые и горячие слова. Не в одних войнах истинная мощь правителей. Город прежде всего держится на том, что до сих пор не растерял те крохи, что позволяют ему противостоять любому врагу. Будь он тайным или явным.
Стоявший незаметной тенью в углу орк поморщился, не особо вникая в слова, он всё-таки уловил нюанс, что над его хозяином потешаются. А это нельзя было спускать никому. Впрочем, кажется, прямой опасности ещё не было. Можно было и подождать.
- Ну так проявите эту мудрость на действительное благо! – ладонь с силой рассекла воздух. – Это даже не замок, на штурм которого придётся положить армию. Кроме того это замечательная возможность воинам почувствовать свои силы, перестать дрожать от одной мысли о встрече с мясниками и гулями. Вы хотите в своей армии настоящих воинов или перепуганных горожан? Вы же им за это деньги платите! И за что, за то, чтобы при первом же штурме они поголовно оружие побросали? Кто тогда будет защищать стены? Вы? Лично? Разве что казну, думаю. Только ведь Плети не казна нужна.
- Демоны с вами, - простонал магистр, отступая от стола к стене. Возможно, так на него подействовала сила голоса рыцаря, плескавшая в его словах лава возмущения, но о подобном Штирмахер не готов был признаться даже самому себе. – Нет, сотню я вам выделить не могу. Полсотни. Остальную часть вы попросите у генерала Стернглейра. Соответствующую бумагу я сейчас напишу.
Через пару минут, с поклоном, Байр покинул негостеприимную ратушу. Штирмахер сидел на своём стульчике, обхватив голову. К счастью для себя он не заметил тот оценивающий взгляд - орк откровенно прикидывал, как будет разделывать градоправителя.

- Так ли это необходимо, сэр? – помогая своему сюзерену принять подобающий вид во всех мелочах гардероба, какие только существуют, Бардин Литтайр, дворецкий Элрума Байра старался понять, что же задумал командир. И что это могло принести всем им.
- Мне необходима вылазка, Бардин, - Элрум пожал плечами, но тут же ойкнул, в грудь неприятно впилась одна из булавок.
- Не вертитесь, милорд, - с лёгкой иронией предупредил дворецкий, - здесь несколько тонких деталей.
- Я чувствую, - страдальчески поморщился Байр. – Но кроме вылазки, я бы хотел познакомиться с лагерем поближе. И с его начальством в первую очередь. Если я не ошибаюсь, то перед нами потенциальный герой нового королевства. Конечно, если для него найдётся король. Вчера я встречался с заместителем адмирала. Демоны, я, кажется, забыл, как его зовут.
Байр поморщился.
- Возможно, сейчас то время, когда стоит переходить в контратаку. Хоть мы здесь лишь опальные воины ордена, Бардин, но кое-чем мы обязаны. И прежде всего, мы должны быть глазами, ушами Ордена.
- Я могу понять, ваше решение, сэр, - дворецкий отступил на несколько шагов, оценивая созданное им произведение искусства, коим представлял собой костюм сеньора. – Если дозволено будет мне сказать, постарайтесь в этой экспедиции не отбиваться от своих телохранителей и не теряться. Без вас любые наши начинания рассыпятся мгновенно.

Так и получилось, что в тот же вечер из северных ворот Амбермилла выехала тройка воинов, сам Элрум Байр и оба его телохранителя. Путь её лежал в новый лагерь генерала Стернглейра.

Лагерь Стернглейра. Шиенна.

То, что Ульрик не стал слишком уж возражать по поводу задуманного «эксперимента», развязало Проклятой руки. Она все равно допросила бы солдата, не в правилах Культа пренебрегать доступными источниками информации. Но понимание, достигнутое с даларанцем, многое упрощало. Хотя, возможно, стоило бы пореже напоминать союзнику, с кем он имеет дело.
Найти нужного солдата в лагере оказалось непросто: Шиенна знала его внешность, но не додумалась сразу поставить на спасителя магическую метку.
«Возможно, это и к лучшему, - философски подумала Проклятая, обходя лагерь и приветливо улыбаясь воинам. – Чем меньше на нем будет следов магии, тем безопаснее».
До сражения культистка избегала ходить по лагерю без необходимости. Этого требовала разумная осторожность. Те, кто попадал в поле зрения Культа, а тем более, в его руки, уже не могли выдать высших иерархов кому бы то ни было. Но в Наксрамасе появлялось много людей, в разных качествах. И кто-то из них мог и бежать. Шиенна допускала такую возможность, хоть и не считала ее вероятной. И все же, девизом Проклятых была «разумная осторожность» во всем, что касалось выживания Культа. Другой причиной было то, что Шиенну не слишком-то интересовал быт этих людей, да и притворство требовало изрядных усилий. Сегодня она столько улыбалась, что мышцы лица с непривычки болели.
Но сейчас, вынужденная искать одного солдата среди многих, культистка не могла избегать скоплений людей. Пару раз ей пришлось отшучиваться от комплементов, трижды – вежливо отказаться «выпить за нашу победу», но в остальном все шло гладко. Мнение Проклятой о качестве собственной маскировки возросло, и это радовало.
Наконец, объект был найден. Солдат был точно таким, каким его запомнила Шиенна. Только без кольчуги и стального нагрудника. Проблемой явилось то, что требуемый воин Алиянса сидел в компании. Можно было дождаться, пока они все захмелеют, но, во-первых, ждать не хотелось, а, во-вторых, дисциплина в лагере все же была, и культистка сомневалась, что командиры позволят подчиненным как следует «перебрать». В итоге Шиенна решила рискнуть и отозвать нудного человека для разговора. Повод у нее был: благодарить за спасение. Вот только культистка не желала быть тем лицом, кто видел его живым последним. Значит, придется действовать тоньше. Проклятие!
- Могу я отвлечь вас, уважаемый…
- Азат, - представился мальчишка, покраснев до ушей. Похоже, девушки не слишком-то баловали его своим вниманием. Шиенна мысленно пожала плечами: тем лучше.
- Азат спас мне жизнь, - обратилась она к остальным. – Позвольте мне украсть его… ненадолго.
Вояки расплылись в улыбках. Наверное, представили себе массу приятных способов, позволяющих отблагодарить за такую услугу. Разуметься, ни один из них не имел ничего общего с планами Шиенны, но отголоски мыслей со стороны костерка ее даже развеселили. А потом проклятой пришло в голову, что, если немного им подыграть, никто правда не заподозрит. Даже этот… Азат.
- Где мы можем поговорить? – спросила она у солдата.
- Моя палатка недалеко, – робко предложил он. Похоже, сам боялся своей храбрости. Дурачок. Шиенна кивнула своим мыслям, и позволила взять себя за руку и отвести к походному жилищу. Внутри было тесно и неубрано. Даже удивительно, как можно создать подобный бардак, используя минимум походных предметов? Проклятая удивленно подняла брови. Азат покраснел еще больше, и кинулся было к брошенной на рубашке, но Шиенна не отпустила его руку а, напротив, потянула, с неожиданной силой привлекая солдата к себе. И поцеловала. Странно: он не умел даже этого. Явная неопытность юноши облегчила задачу.
Азат ощущал себя так, будто попал в сказку. Спасая эту женщину, он и не думал о благодарности, особенно – о такой. Но ее напор захвалил юношу врасплох. Он пытался было возразить, но чужие губы заглушили протест, а оттолкнуть незнакомку не хватило воли. Чужая ладонь легла на затылок Азата, не давая ему отстраниться от мягких губ, будящих в теле столь восхитительные ощущения. Вторая как-то неожиданно оказалась на шее и скользнула вдоль позвоночника вниз. Он не был готов к подобному напору и, внезапно испугавшись, попробовал выскользнуть из объятий. У него получилось. Азат отскочил на пару шагов, пытаясь восстановить дыхание после поцелуя. Его уши горели, как яркие маки.
- Глупышка, - она улыбалась. – Я не хотела тебя испугать. Это – лишь поцелуй.
Женщина подошла на шаг ближе и юноша, сам не зная почему, отшатнулся. Сейчас она почему-то пугала его, хотя каждый вечер, лежа на холодной земле, он мечтал о чем-то подобном. Лопатки коснулись натянутой ткани. Дальше отступать некуда.
- Ты же солдат, - прошелестел ее голос. – Так легко сдашься?
Сдаваться ему не хотелось, но и подходить – тоже. Азат не мог объяснить своих чувств и предположил, что его смутила настойчивость дамы.
- У меня… дома, - слово резануло, как нож: дома у солдата давно уже не было, - принято, чтобы мужчина проявлял инициативу.
Шиенна задумчиво покусала губы. Продолжать игры с солдатом становилось опасно: он явно что-то почувствовал. Очень странно, ведь сейчас, изучив его разум, культистка твердо могла сказать: сколько бы одаренных детей не родилось на Азероте в последнее время, этот юноша в магии ноль. Пустота. Но он почти понял, что она сделала. Знай он хоть что-то о магии – понял бы наверняка. Если он заподозрит, придется убить, а это сулит большие проблемы. Но ведь она все же нашла след чужого вмешательства. Не в мысли, нет: тот, кто это сделал, не шел по пути адептов из Культа. Но вот сами нервы и мышцы … этот человек стал быстрее и сильнее. На время. Сейчас все почти пришло в норму, но следы того, что внезапно потребовали от обычного тела обычного юноши еще сохранились. Мелкие синяки. Надрывы. Вещества, присутствующие там, где их быть не должно. Аномальная интуиция, заставившая его отойти. Культистка хотела бы изучить все это подробнее. Лучше всего было бы забрать с собой его голову и потом, не спеша, поработать с тем, что осталось там после чужой магии. Но…
- Хорошо, - покладисто согласилась Шиенна. – Я хотела, как лучше.
Теперь ей надо было обязательно поговорить с Ульриком. И добиться от Джаггара правды о том, что здесь происходит.

Покинув палатку незадачливого солдата, Шиенна направилась в то место лагеря, где в последний раз видела Ульрика. Проклятая не желала себе в этом признаться, но результат эксперимента, и, особенно, ее собственные предположения насчет участия в деле Пылающего Легиона, заставили ее спокойствие пошатнуться. У Культа были сложные и многолетние отношения с демонами, по сути, когда появились первые Проклятые, они выступали как раз за то, чтобы удержать и укрепить власть Пылающего Легиона. Но сейчас Культ примкнул к Кел-Тузеду и, если повелители решат выступить против него, Проклятые окажутся в очень сложном положении. Это не могло не тревожить одного из иерархов Культа.
К счастью, даларанец был там же, где они недавно расстались. Похоже, блуждание по лагерю, казавшееся долгим Шиенне, заняло не так много времени. Что же, время начинает вытворять странные штучки, когда применяешь способности.
- Нам надо поговорить, - сказала она магу.
- Пожалуйста, - отозвался Ветер, отвлекаясь от размышлений. Он до сих пор пытался сообразить, что делать с Келеманом, как объяснить все недавние странности в лагере... и вообще, что теперь делать.
- Я пообщалась с солдатом. Он жив, не волнуйтесь, - усмехнулась Шиенна, увидев тень на лице Ульрика. – Но мы были правы в своих подозрениях: он не относится к людям, магически одаренным. Его способности – заемные. И след этого воздействия очень необычный. Можно сказать, что я впервые вижу такую манеру работы. Понимаете, куда это нас приводит?
- К моему сожалению, - мрачно кивнул Ульрик. - Магия, незнакомая мне... не даларанская. Незнакомая вам - не Смерть.
Произнося последнее, он понизил голос; не стоило даже рисковать привлечением внимания.
- И точно не эльфийская. И не орочья. И очень сомневаюсь, что родичи наших эльфов такой пользуются. Вывод?
Напрашивавшийся вывод был жутковат. Но тем не менее, Ульрик кивнул в сторону пылавшего неподалеку костра.
Шиенна согласно кивнула:
- И что нам теперь с этим делать?
Даларанец задумчиво коснулся складок одежды - там, где таился кристалл связи.
- Можно предупредить.
- Едва ли он сам такое пропустит, - фыркнула культистка. – С его-то опытом и способностями. Но вы же не можете не понимать, что это… прямое вмешательство полностью изменит картину войны?
- Возможно, - протянул Ульрик, - это окажется даже и к лучшему.
Понять, о чем речь, было совершенно не трудно. Вне зависимости от своих войн, в отношении к Пылающему Легиону жители Азерота были солидарны; не зря же совсем недавно такие разные народы объединились против него...
Люди у костра, морщась от моросящего дождя, пытались спасти пламя, хотя последнее становилось все меньше от падающих с неба капель. Солдаты, не догадываясь, что являются главными героями разговора, мало обращали внимания на мага и его спутницу, привыкшие почти ко всему за последнее время, а уж тем более - к уединяющимся фигурам мужчины и женщины. Мысли многих из солдат были заняты последним боем и слухами о том, что ни сир Витус, ни сир Сэллендор - две наиболее заметные фигуры в жизни вечно скрывающихся воинов разрушенного Альянса - так до сих пор и не могут встать с постели. Разговоры, начавшиеся у палатки врачевателя, превращались в небылицы и обрастали многочисленными выводами и догадками, становясь все более мрачными и устрашающими. Некоторые, оборачиваясь и понижая голос, так и вовсе говорили, что сир Витус умер во сне, и что его дочка не может решить, стоит ли объявлять об этом всем остальным, не решаясь разрушить волю своего отца.
Однако шум дождя, периодический смех и ругань солдат и увлеченность Шиенны и Ульрика разговором скрадывали другие звуки - те из них, которые было сложно различить даже в полной тишине.
- Далеко не все, если вы помните историю. И вот сейчас, если, предположим, демоны помогут Алиянсу победить своего врага – Плеть – не предпочтут ли люди поддержать их возвращение? - произнесла Шиенна.
По лицу мага скользнула холодная улыбка; сам того не зная, он сейчас напоминал взглядом своего бывшего коллегу. Нынешнего хозяина Наксрамаса.
- Стоит позаботиться, чтобы не поддержали.
- И это приводит нас к... Джагару, - сказала Шиенна, глядя куда-то поверх плеча даларанца.

(совместно с DarkLight и V-Z)

Продолжение совместки.
Ульрик, Джагар и Шиенна ака V-Z, Father Monk & DarkLight

- Поддержали кого? - раздался знакомый и слегка шипящий голос позади Ульрика.
Ульрик вздрогнул, разворачиваясь к советнику. Как он смог так незаметно подкрасться?
- Мы хотели бы, чтобы вы нам кое—что пояснили, советник, - сказала Шиенна, в упор глядя на Джагара горящими глазами. - Например, что это происходит у вас в лагере?
"Хороший вопрос", - мысленно одобрил Ульрик. Сам бы он так легко подыскать слова не смог, и сейчас лишь добавил вопросительный взгляд.
Джагар, облаченный в свои темные одеяние, ступал неслышно, даже сейчас, когда был буквально в нескольких шагах от Ульрика и культистки. Не чавкала мокрая земля, не задевались веревки, держащие палатки. Он, не торопясь, откинул свой капюшон, открывая украшенное татуировкой лицо и казавшуюся бледной кожу. Глаза его, не выражавшие привычных эмоций, были темнее обычного; взгляд бегло прошелся по Ульрику, чтобы затем остановиться на Шиенне.
- В этом... лагере происходит смена привычных этим людям настроений, - спокойно сообщил Джагар, складывая руки на груди. - От пря... пряток они переходят к действию. Этого касался твой вопрос, Ш-шиенна? - было странно слышать имя в устах советника Витуса. Он произнес его не так, как многие другие. Будто бы... правильнее.
- Мой вопрос касался странной магии, которой они пользуются для этого перехода, - отозвалась Шиенна. – Очень такой необычной. Если так дальше пойдет, рыцари Альянса станут основателями нового Даларана, где будут учить новому слову в магии. Или, скорее, нового Культа. Потому что ваши солдаты, по-моему, совсем не в курсе того, что теперь они – маги. И за какую цену они покупают эти новые способности.
- Откуда бы простой путешественнице знать о магии? - парировал Джагар. Его голос не повышался, оставаясь таким же странно тихим, но и Ульрик, и Шиенна прекрасно его слышали. - И почему она вместе со служителем... Света так беспокоится о том, что есть у этих людей?
- А кому как не служителю Света волноваться о людском здоровье? - возразил Ульрик.
- Да и путешественнице не грех побеспокоиться… о хороших людях, - в голосе Шиенны отчетливо прозвучала ирония.
- Если я правильно понимаю последние события, людское здоровье в этом... лагере не вызывает волнений, а несломленный дух людей и союзных им рас привел к победе. Нынче беспокоится лишь тот, кому эта победа была... невыгодна, - Джагар развел руки, и что-то в его облике отчетливо произнесло - одно лишнее движение, и в руке советника появится нож. Появится, чтобы тут же сорваться в полет.
Ветер по-прежнему стоял спокойно; одна рука на поясе, другая свободно свисает. Но глаза его чуть сузились, и вроде бы расслабленная фигура была в любой момент готова прорваться всплеском боевых чар.
Хотя он предпочел бы до этого не доводить.
- Людское здоровье ПОКА не вызывает волнений, - равнодушно возразила Шиенна. – Впрочем, мы на войне, и я вполне допускаю мысль, что последствия этой победы не успеют кого-то серьезно… взволновать до естественной гибели. А вот то, кто и зачем делает Альянсу такие подарки, должно волновать всех ЛЮДЕЙ в этом лагере.
Джагар слегка улыбнулся Шиенне, хотя Ульрик мог поклясться, что советник до сих пор смотрел на него, а не на культистку.
- Ты не права. Людей это не волнует. По крайней мере, тех из них, кто следует за Витусом, а не призван здесь наблюдать... и докладывать о происходящем посредством магически заряженных вещей. И, когда происходит что-то, что не поддается... объяснению, эта часть людей пытается найти... логику.
"Смерть и демоны!"
Так он знает о кристалле? И что теперь делать?
"Убить", - подумал Ульрик, и сам удивился тому, как легко пришла в голову эта мысль. Раньше бы он колебался, а теперь это решение было первым, пришедшим на ум.

Альянс
(Сейден, я и немножко мастерского произвола)

Время неспешно текло для трёх путников. Ехали они большую часть времени в молчании, впрочем, совершенно не тягостном. Просто один из них был погружён в свои мысли, а двое других любовались окружающим пейзажем, а заодно, между делом, занимались своей непосредственной обязанностью, охраняли своего спутника.
Впрочем, дубы, а после – берёзы и ели ничего особенно угрожающего не выкидывали. Один раз на окраине тропы, что избрали путники, показался нос любопытного зайца, но, видимо, устрашившись подавляющего численно превосходства со стороны людей, косой почти тут же ретировался.
В остальном же дорога выпала едва ли не скучной. Разумеется, если не принимать во внимание того обстоятельства, что в какой-то момент путники буквально въехали в завесу дождя. Крупные холодные капли застучали по их одежде, волосам. Разумеется, часть божественной влаги досталось и скакунам, настроение которых от подобного точно не улучшилось.
Когда основательно стемнело, путники, наконец, добрались до окраины военного лагеря.
- Будьте осторожнее, милорд, - предупредил один из телохранителей (тот, что постарше), своего спутника. Тот кивнул, собираясь ехать дальше, но в последний момент нашёл слова:
- Не волнуйся, Нэш. Мы среди людей, а страшное позади.
- Вот-вот, - телохранитель хмыкнул. – Это меня, признаться, и беспокоит. Среди демонов бывает спокойнее, капитан.
А капитан Байр уже спрашивал у попавшегося ему дозорного, как лучше всего добраться до командующего этого лагеря. Признаться, данная просьба подоспела весьма вовремя, потому что в какой-то момент дождь сменился градом. Сильные градины застучали по земле, по палаткам и людям.
- Милорд Джагар! Милорд Джагар! - Седрик, прозванный Счастливцем, прикрывая глаза ладонью от града, указал другой на три стоявшие под навесом фигуры. Одна женщина и двое мужчин. И вся троица, если Байр еще не разучился разбираться в людях, была очень отличной от обычных солдат и офицеров, виденных в Амбермилле.
- Что здесь происходит? - раздался в отдалении новый женский голос, и к троицу присоединилась четвертая фигура, явно женского пола, с волосами цвета вороного крыла. В этот же момент от бывшей троицы отделился один из мужчин, направляясь к Седрику и его спутникам.
- Милорд Джагар, это капитан Байр и его телохранители. Они прибыли из Амбермилла, - скороговоркой проговорил Счастливец.
Названный Джагаром посмотрел Байру в глаза, и капитан смог разглядеть бледное лицо, половина которого была украшена странной татуировкой. По лысине мужчину били падавшие градины, и в конечном итоге он накинул на голову капюшон своего черного одеяния.
- Значит, они уже знают, - как-то странно тихо произнес Джагар, но его голос был, при этом, прекрасно слышен. Он жестом пригласил Байра следовать за собой, пока вся четверка не оказалась возле просторого шатра, внутрь которого Джагар и скользнул. Внутри горели свечи и стоял широкий стол, на котором ворохом лежали карты различного масштаба. - Я слушаю.
Капитан, а за ним и его телохранители проследовали за провожатым в шатёр. Для Уиншофтов это была возможность спрятаться от ненастья, для Байра – неожиданный блок дополнительной информации.
Когда они оказались отрезаны от остальных людей упавшей на место тканью, заменявшей дверь, капитан кивнул.
- Тот воин назвал вас Джагаром. Меня же зовут Элрум Байр, паладин ордена Зари, здесь я по поручению правления Амбермилла к Витусу Стернглейру, - уточнять, каким образом было получено данное поручение, капитан не стал. В Джагаре же его привлекло, наверное, то же обстоятельство, что привлекало к этой фигуре и всех остальных – странный тихий голос и ненормальная плавность движений. Всё поведение этого человека так и кричало о явной принадлежности к какому-нибудь культу. Да хоть и самолично созданному.

Лагерь Альянса (с ДаркЛайт, разумеется)
Проводив взглядом Джагара, Шиенна посмотрела на Ульрика:
- После того, чем закончился ваш… разговор, я полагаю неразумным свое дальнейшее пребывание в лагере Витуса. А вы?
Ульрик помедлил перед ответом.
- Если он еще и не понял всего, то на пути к этому пониманию. И вам действительно стоит исчезнуть. Мне - куда сложнее.
- Если меня не будет в лагере, ему сложно будет что-нибудь предъявить в доказательство своих подозрений. Особенно, если вы отдадите мне кристалл, - кивнула Проклятая. – Вы – даларанский маг и живой человек. Вашу личность подтвердит любая проверка. Но… ведь вы с Джагаром, фактически, бросили вызов друг другу. Не знаю, каков он в бою. Но Джагар – советник командующего. Даже в случае победы вас, вероятно, убьют. Не думаю, что это – лучший выход.
- Не могу не согласиться, - медленно кивнул маг. - Вот только точно так же не могу оставить ученика и моих спутников. Если я с Джагаром еще могу потягаться, то у них нет шансов.
- Оставьте им сообщение, - пожала плечами Шиенна. – Если они захотят, то последуют за нами. Я так понимаю, ваши спутники достаточно умны, чтобы это осуществить. А если нет… - культистка помолчала, раздумывая, стоит ли убеждать мага в свой правоте. В конце концов, одной будет спокойнее, да и притворство можно будет отбросить. Мешало только одно: Кел-Тузед. Он будет опечален, если Ульрик Ветер умрет, не принеся пользы. -… они же не в курсе вашей ссоры с Джагаром. Им ничего не грозит.
- А он знает, что они меня не поддерживают? - указал маг. - Более того, я уверен: если меня кто-то в чем-то обвинит, то Келеман первым кинется защищать. И остальные - тоже.
- Ваша забота о них изрядно преувеличена, - в голосе Шиенны появились нотки любопытства. – Не ожидало подобного от человека с вашей биографией, Ульрик. Впрочем, насколько я понимаю, Джагар не разменивается по мелочам. Обвинять вас в ваше отсутствие? Для чего? Чтобы привлечь внимание к собственным странностям? – она покачала головой. – Эмоции делают вас недальновидным. Своим присутствием вы подвергаете друзей куда большей опасности. Например, что мешает тому же Келеману броситься грудью на вашу защиту от советника Витуса?
В голосе Шиенны появились вкрадчивые интонации. Она наклонилась к Ульрику и произнесла почти прямо в ухо:
- Или, к примеру, вызвать его на бой за само предположение, что Ульрик Ветер связан с Плетью и Культом?
Ветер вздрогнул. Да, это вполне в стиле его ученика... впрочем, его можно было бы остановить прямым запретом... Но тогда напряжения было бы еще больше.
Проклятье.
Вечные выборы - между плохим и худшим. Выборы, которые длятся с самого начала этой войны.
- Вы правы, - после долгой паузы проронил маг. - Уходить придется. Но Келемана я здесь не оставлю; мы условились о некоторых знаках, и я постараюсь убедить его последовать за мной.
- Как пожелаете, - усмехнулась культистка. – Обычно я избегаю давать советы. Но все же на вашем месте я бы подумала о том, как вы ему объясните все это, - улыбка стала шире, - меня, например. Здесь много людей и их фон отвлекает внимание. Вдали же от лагеря многое станет куда очевиднее. Впрочем, время у нас есть. Сейчас главное незаметно уйти. Оставляйте свой знак. Мне кажется, совещание не затянется, а я не хочу чтобы Джагар поймал меня… нас при попытке бежать.
- Пусть будет так, - решение было принято и теперь все виделось куда проще. - Тогда подождите несколько минут, и мы сможем уйти отсюда.

(немного в лагере Стернглейра)
Гном очень долго смотрел приятелю в спину. Тот лежал, подложив руку под голову и укрывшись одеялом почти до самого уха. Разумеется, даже эльф не мог так быстро уснуть. Ну а если на тебя ещё и кое-кто постоянно смотрит…
Эльф со вздохом повернулся и встретил взгляд Сьюгорна.
- Ну что?
Тот лишь неопределённо хмыкнул и завозился в своём углу палатки. Эльфу уже показалось, что он так и не дождётся ответа, когда гном негромко проворчал:
- Помнишь, ты разрешил мне забрать твой лук, чтобы наделать зубочисток, если ты когда-нибудь падёшь в бою?
- Эм?
Гном основательно зарылся в одеяло, взгляду Хальдина были видны только недовольно поблёскивавшие в отсветах костра глаза гнома, да давно не чёсанная шатеновая шевелюра.
- Ну так вот, если что, можешь забрать мою голову на подвязку своих сорняков.
Несколько секунд эльф потратил на то, чтобы с широко открытыми глазами смотреть на своего приятеля. А затем отвернулся и накрылся одеялом чуть ли не с головой.

(где-то в нескольких лигах к северо-востоку от Амбермилла)
- Гнумёжь и провокация, - Джим и Джек Стреклайды с удовольствием скинули свои рюкзаки на выбранной полянке и принялись быстро обустраивать стоянку. Несколько часов поспать, затем двигаться дальше. День выдался длинным и скучным. Местами серым. Впрочем, братья не унывали, друг с другом у них всегда находилось пару слов, чтоб не зачахнуть от одиночества, как вот, например, это несчастное деревце, которое Джим без лишних рассуждений пустил на костерок.
- Ты ещё скажи, что видел орка больше семи футов. Да они даже если подпрыгнут, до пояса мне не достанут.
Джек коротко хмыкнул и тряхнул головой, от чего капюшон наконец-то съехал с головы и волосы свободно легли на плечи.
- Заврался, - спокойно констатировал он слова Джима как некий само собой разумеющийся факт.
- Ну ладно-ладно, - Джим устроился неподалёку от костра, с искренним почтением глядя на то, как его брат стал опустошать свою походную сумку от провианта. – Не до пояса и не в прыжке, но семь футов это перебор. Это же чуть ли не огр получается.
Джек не стал сходить с выбранной линии поведения, тонкая, немного ироничная улыбка коснулась его губ.
- Угу…
- Гррр, - Джим с возмущением достал яблоко и демонстративно захрустел им. – Ну и ладно. В общем, приведут нас, перед ясными очами некроманта поставят… а дальше-то что делать будем?
- Опять перевираешь? – старший из братьев только вздохнул, наконец-то оторвался от своего занятия, чтобы с душой потянуться. – Паладин не мог наврать дядьке, смысла нет. Ну а нам теперь на месте надо посмотреть, что да как. Глядишь, потом удастся вытауренить отряд у магистра или Арнульфа. Или Стернглейда.
- Держи карман шире, ага, - Джим снял с пояса клинок и положил рядом с собой на траву. – Ладно, давай уже готовить ужин.

Нэинтель брела по лагерю. Раз, два, три, четыре.… Почти марш. Она считает шаги, лишь бы не думать…
Лагерь жил своей мерной жизнью. У людей была поразительная способность: они пытались жить привычным образом, даже перед страхом смерти.
Хорошо это или плохо, все равно ей не понять.
Вдруг, в ноздри резко ударил запах крови и гноя. Эльфийка пошла на запах, словно охотничья собака и наткнулась на подобие лазарета… Тут жить привычно не пытался никто. Кто-то метался в бреду, кто-то рыдал, а кто-то мечтал о смерти…
Она медленно прошлась среди раненных. Какой-то юнец тихо стонал от боли, во сне… Рядом лежал видавший виды вояка. Плакал и кричал. Эльфийка коснулась пальцами его лба, покачала головой и отошла…
Боковым зрением Нэинтель уловила что-то смутно знакомое и резко обернулась.
«Человек». Разочарованный вздох.
Он лежал тихо и спокойно. Как мертвец. Но все еще живой… Жрица пристально смотрела на безвольно свисающую кисть…
«Нэин, приглядись, какие музыкальные руки!» - смех юной эльфийки колокольчиком прозвенел в голове…
Поддавшись сиюминутному порыву, Нэинтель принялась плести заклинание. Казалось, прошла вечность…
«Может выживет, а может зря…» - на жрицу навалилась такая усталость, что стало все равно… Человек приоткрыл глаза и едва слышно позвал… Девушка стремительно удалилась.
Раз, два, три, четыре…
Не прошла Нэин и нескольких метров, как потеряла самообладание…
Ее скрутило от тоски, и отвращения ко всему миру…
Как же она ненавидела сейчас всех их!!! Руки мелко тряслись, а в глазах потемнело…
«Ненавижу».
Как же хотелось разорвать кого-нибудь, хоть что-нибудь! Все эти мерзкие лица, которые сейчас были счастливы. Им ничего не нужно!
А ей нужно, нужно, нужно!
Эльфийка казалось вот-вот заплачет. К горлу подкатил комок.
Раз, два, три, четыре…
Она шла долго, не разбирая куда… В конце концов, злость ушла. Осталась только слабость… И жрица смутно понимала ее причины.
Нэин задумалась и мизинцем провела по стилету, слишком изящному, чтобы стать орудием убийства...

Люди, как известно, очень быстро обрастают привычными и необходимыми вещами. Магов это касается особенно; попробуй заниматься исследованиями, если под рукой нет книг или волшебных предметов.
А вот жизнь на войне учит совсем другому - обходиться минимальным. Ведь никогда не знаешь, когда придется двигаться, бежать или бросать вещи.
Поэтому Ульрик носил с собой лишь самое необходимое, без чего никак не выживешь. И собраться мог за считанные минуты.
Нырнув в шатер, он сложил мешок в течение нескольких секунд. А еще пару минут потратил на то, чтобы навести здесь художественный беспорядок... на первый взгляд. Смысл в разложенных вещах имелся, но только если смотрел тот, с кем все было заранее условлено...
Как, например, Келеман.
Ветер был уверен, что ученик не забудет уговора. Юноша вообще отличался завидной памятью; у Ульрика в его возрасте такой не было.
Оставив знаки, маг на мгновение задержался. Вот сейчас он выйдет из палатки, и...
И разорвет связи с лагерем. Даже те хрупкие, которые успели появиться.
Даже их.
Но разве цель того не стоит?

Альянс. Лагерь Стернглэйра

(с мастерского произвола)

Однако ход размышлений был прерван неожиданным посетителем его палатки. И вовсе не Келеман, как можно было предположить по магической ауре, что исходила от вошедшего.
А точнее - вошедшей.
- Мэтр? - удивленно спросила Амелия Стернглэйр, заглядывая в палатку. - Что это?.. Я... Вы, будто, собираетесь нас покинуть? - в голосе девушки удивление, вызванное увиденным, медленно перерастало в нечто иное: в разочарование, раздражение, гнев, страх, а может во все сразу. Она подалась назад, не сводя взгляда с Ульрика. - Хотелось бы услышать причину, мэтр.
Девушка недовольно дунула на упавшую на лоб челку, уперла руки в бока.

Позади нее лагерь жил своей особенной жизнью, и те немногочисленные солдаты, что были неподалеку, не обращали особого внимания на палатку мага Даларана и стоявшую перед ней дочь Витуса.
Где-то в другой части лагеря Джагар изучал взглядом лорда Байера, слегка улыбавшегося кончиками губ пред лицом советника - и, как шептались за спиной, фактического командующего.
А совсем рядом, скрытый стенами палатки, на лежанке незряче глядел в потолок Витус, медленно теребивший кончик накинутого на него покрывала. Его губы, чуть дрожа, шептали какие-то слова, но никто их не слышал - даже сам командующий.

Если бы маг сейчас замялся с ответом, то возникли бы немалые проблемы. Вопрос-то был совершенно естественным, и потому вздрагивать и нервничать в ответ - значило вызвать подозрения...
К счастью, слова сами пришли на ум, практически мгновенно.
- Нет, что вы? - с таким же удивлением приподнял брови Ульрик. - Я просто собирался отойти в лес; опасаюсь, что нас может преследовать нежить и хочу попробовать пару методов поиска. Раньше, увы, было невозможно - я еще не полностью восстановился после боя.
Причина была более чем правдоподобной и логичной. Разве что могли задать вопрос о конкретных методах - но на этот случай Ветер уже сочинял ответ.

Лагерь Алиянса, Шиенна.

В отличие от Ульрика, Проклятая не стала возвращаться за вещами, а сразу направилась в сторону леса. Она рассудила, что все, оставшееся в лагере, можно легко заменить, а вот общения со спутниками даларанца совсем не хотелось. Культистка скривила губы в усмешке: интересно, пойдут ли они искать женщину, ушедшую в лес и не вернувшуюся до темноты? Это казалось одновременно и безрассудным и ожидаемым.
Шиенна поиграла с мыслью оставить пару "приветов" для поисковой партии, но с сожалением от нее отказалась. Первым следом за ней должен был идти Ульрик, а картины, вставшие перед мысленным взором культистки, вовсе не подходили под образ "Плеть с человеческим лицом". Проклятая поймала себя на том, что устала скрывать свою истинную сущность под маской любезной и образованной горожанки, ожидающей от других понимания и защиты. Культ был известен своими способностями к притворству, и его иерархи гордились репутацией существ, способных выжить везде. Но одно дело теория, другое - практика.
Сочтя, что уже отошла достаточно далеко от лагеря для того, чтобы на нее случайно наткнулась люди из лагеря, Шиенна присела на ствол поваленного дерева. Она обещала дождаться Ульрика или хотя бы знака от него, но ничего не говорила о том, что будет ждать в одиночестве. Культ был печально известен тем, что проникал повсеместно, с настойчивостью и живучестью сорной травы. Наверняка, и эта местность не была исключением. Женщина прикрыла глаза - и поискала знакомое присутствие. В такие моменты она сама себе напоминала кукловода, держащего в руках клубок из веревочек и последовательно тянущих за одну, потом - за другую. У которой из марионеток дернется голова, куда и как к ней привязана нитка?
На сей раз, нужные "куклы" нашлись почти сразу. Впрочем, Шиенна и не ожидала с этим проблем. Она сосредоточилась - и позвала.
Теперь оставалось только ждать. Культистка придирчиво осмотрелась - и выбрала себе новое место, где ее было бы сложно заметить с первого взгляда. Нырнув под свисающие почти до земли ветви, она устроилась поудобнее, прислонившись затылком к стволу. И замерла без движения, ожидая гостей

Альянс. Лагерь Стернглэйра.
(Father Monk и выложивший этот пост месье Байр)

Долго стоять под оценивающим взглядом удовольствие не из самых занимательных. Хотя находятся отдельные экземпляры, которых элем не пои, дай почувствовать на себе внимание. И хотя Байр к числу таковых не относился, тем не менее, от взгляда Джагара не только не чувствовал себя неуютно, наоборот, доброжелательно посмотрел в ответ. А через некоторое время просто поднял руку и (на правах исконного паладина) благословил Джагара. Тот не шелохнулся.
- Пребудет свет с Вами, советник. Неужели командующий Стернглэйр сейчас не в лагере или не принимает никого?
Телохранители, стоявшие за его спиной, в некотором смущении переминались с ноги на ногу. Им-то внимание как раз казалось излишним. Да и просто, находиться в лагере, где (вот посмотрите только!) повсюду ходит отребье, по ошибке нацепившее воинскую форму, это, знаете ли, ужасно. Кроме того, змеиный голос Джагара действовал на них, младшему из телохранителей хотелось похлопать себя по плечам, а старшему – набить трубку.
- Командующий болен, если Вы не знали, - спокойно ответил советник, чуть наклонив голову на бок, будто птица, разглядывающая опасливо принюхивающуюся к ней собаку. - Физические и душевные раны - следствие долгих переходов и сражений против Плети в одиночку, покуда остальные силы Альянса... закреплялись за стенами фортов.
Голос Джагара не отдавал ни горечью, как мог бы говорить солдат разбитой армии, не было в нем и сарказма, какой мог бы позволить себе Витус. Советник говорил спокойно, будто констатируя факт. Так говорил бы архивариус, изучающий новые факты истории.
Байр кивнул, принимая деловой тон. Хотя на первой фразе нотки печали всё же скользнули в его голосе:
- Это печальная новость. Пусть Cвет поможет ему быстрее оправиться от ран. Опытные полководцы и решительные люди всегда на вес золота.
Что касается Нэша, одного из телохранителей посланника Амбермилла (и Серебряной Зари), то иначе чем местом, из которого хочется побыстрее убраться, лагерь Стернглэйра ему не казался. Тем более, что здесь попадались не только люди, что уже совсем не поддавалось никакому разумному обоснованию.
Тем временем Байр продолжал разговор.
- Кто же теперь отвечает за дела лагеря и отвечает за его боевые действия?
- Сир Витус Стернглэйр, командующий, милостью Света, - подражая выговору паладина, ответил Джагар, хотя его слабый голос странно искажал смысл произнесенного, - все еще отвечает за все дела лагеря. Я - лишь его покорный советник, продолжающий действовать воле рыцаря Альянса, координируя действия с другими командирами этого... лагеря.
Джагар наклонил голову на другой бок, полностью подражая действиям птицы, хотя, казалось, это было нормальным жестом для названного советника.
- Но я до сих пор не услышал, что именно... паладин, - старательно произнеся слово, продолжил Джагар, - делает в этой обители сопротивления?
В дальней части лагеря становилось шумновато. То ли там что-то происходило, то ли так только казалось, а всё же находящиеся неподалёку люди, один за другим откладывая дела (или не откладывая), стали обращать внимание в том направлении. Впрочем, внутрь палатки шум не пробрался.
Байр пожал плечами и позволил себе, наконец, положить руки на край пояса, будто опираясь.
- Дела Серебряной Зари, а теперь и Амбермилла, ведут меня туда и сюда, - паладин потёр пальцем висок и снова положил руку на пояс. – Амбермилл просит помощи лагеря, чтобы вынести нежить из деревни Виски.
- Просит помощи? - никак не отреагировав на доносящийся снаружи шум, ответил Джагар. Его глаза слабо поблескивали от горящих внутри свечей, а татуировка, казалось, ожила и ползала по лицу, принимая новые, причудливые формы. - Однако мне казалось... казалось, что Амбермилл видит лагерь в несколько... ином свете. Как своего... вассала.
- Взаимоотношения правления Амбермилла и генерала Стернглэйра - вопрос увлекательный, - пожалуй, Байр не знал, чего ему ожидать от этого странного человека, а посему был до крайности заинтригован. Каковы его собственные предпочтения? И насколько его влияние на Стернглейра серьёзно и правомерно? – Город бережёт свои границы от любого возможного набега, но не рискует слишком распылять силы для операций. Просьба магистрата состоит в том, чтобы определить, возможно ли объединение наших сил в борьбе с общим противником или требуются другие… отношения.

Альянс. Лагерь Стернглэйра. Джагар.

Джагар вновь наклонил голову на бок, словно птица, разглядывающая добычу и решающая, стоит ли пикировать на нее или лучше попробовать найти зайца покрупнее.
- Если я правильно... понимаю, - со свойственным ему придыханием, произнес Джагар, - Вы говорите о... проверке.
Советник помолчал некоторое время, будто пробуя слова на вкус.
- Я позволю себе говорить от имени сир-ра... Витуса, - имя, как и всякое другое, давалось Джагару тяжело, и он старательно выговорил слоги, - ибо он разделяет мою точку зрения в этом вопрос-се. Этот лагерь, сохранивший жиз-сни по воле Света, не будет рисковать в ненужной ему операции своим потенциалом. В то время, как сир... Витус... сражался один, будучи окруженным противником, никто не пришел ему на... помощ-щь. Тем более, Амбермилл.


Альянс. Лагерь Стернглэйра. Амелия Стернглэйр.

- После боя? - переспросила девушка. - Мэтр, после боя прошла не одна неделя, о каком бое Вы говорите?..
Она сделала шаг назад, дабы не дать Ветру спокойно ускользнуть мимо нее.
- И я только что сама проверила путем "магического ока", и разведчики, вернувшиеся с севера, докладывали об этом на совете, где Вы должны были быть... Что происходит, Ульрик?

- Вы правы, - вздохнул Ветер. - Но... не знаете всего. Я в последнее время неважно себя чувствую; пусть и владею боевой магией, но ранее я был все же кабинетным чародеем, и, похоже, до сих пор не привык к походной жизни. Не знаю, почему - но это так; стараюсь держаться наравне со всеми, но не выходит. Для восстановления сил - особенно после существенной их траты - мне нужно куда больше времени и усилий, нежели раньше... да и внимание рассеивается, иногда не замечаю очевидного.
В голосе его прозвучала искренняя боль - маг действительно сожалел об ушедшем прошлом. Где не было места войне, и где действительно можно было легко потратить полдня на спокойную медитацию...
- Стараюсь держаться как можно лучше. Понимаете же, не хочу никого обременять... да и не хочу, чтобы Келеман понял. Учеников учителя всегда вдохновляют, и потому не надо, чтобы он видел мою слабость. Может, это эгоистично, но...
Он развел руками.
Новая ложь слетела с языка так легко, что сам Ульрик запоздало удивился этому. Неужели он столь быстро учится искусству, в котором поднаторел Кел-Тузед? Или в нем всегда был такой талант, но лишь сейчас настало время его применить?

Отрекшиеся. Андерсити. Морбиус Мэйт.

- Миледи, - старческим голосом произнес Морбиус, старательно не глядя Сильванне в глаза. Владычица молча прошествовала мимо Мэйта, остановилась возле лежанки, на которой распластался человеческий труп, посиневший, сморщившийся, неподвижный.
- Он заговорил? - произнесла Сильванна, проведя рукой по взрезанной груди покойника.
- Да, миледи, - Мэйт перехватил левой рукой свисавший с шеи амулет, по старой, человеческой, привычке зажевал нижнюю губу. - Он говорил много и с охотой. Людям свойственно бояться смерти.
- И? - холодно оборвала бывшая эльфийка.
Морбиус снова замялся, опасливо глядя в спину владычице Андерсити. Он боялся повторения той истории, когда его приволокли в тронный зал и заставили говорить. Морбиус явно лгал, когда говорил, что только людям свойственен страх. Он сам убедился в собственной неправоте.
Эрик, стоявший у входа в лабораторную комнату, сменил положение, тихонько скрежеща доспехами. Одна из его рук покоилась на эфесе меча. Того ли самого, что не помог Эрику избежать повторной смерти?..
- Я жду.
Мэйт передернул плечами, вынужденно выныривая из вселявших ужас воспоминаний.
- Госпожа, его разговор был долог и украшен ненужными нам деталями и эпитетами. Но главное... - алхимик вновь опасливо покосился на спину Сильванны. - Главное, что он подтверждает мои предположения. Людям помогала магия. Сильная, долгая, широкой сетью накинутая на отряд, что может говорить о большой, но еще и выборочной площади покрытия, а это - несомненный опыт, огромадный, если не сказать больше... И, пожалуй, кхе-кхе, главное... это не была людская магия, госпожа.
- Эльфы?
- Это... не исключено, но, госпожа, я всего лишь изучал азы эльфийской магии, и мне казалось, что это не совсем их профиль...
- Это верно, - вновь оборвала Сильванна. - И нам бы доложили, заведись в стане людей такие могущественные колдуны.
- Да, госпожа, - зыркнув на молчаливого Эрика, ответил Морбиус. - Оставались орки. Орочья магия вполне способна на подобный эффект, мы могли воочию убедиться в этом, когда... то есть, не мы, а люди... я хотел сказать...
Сильванна дотронулась до лица покойника, и тот резко открыл глаза, а в следующее мгновение дико, пронзительно закричал.
- Скажи мне, - голос Сильванны, неожиданно усиленный эхом, струился отовсюду, проникал в сознание, ломал волю. - Скажи мне. Орки. Орочьи шаманы. Они были в вашем лагере? Были, ведь так? Скажи, и боль прекратится. Скажи.
- Я спрашивал, госпожа, - подобострастно вставил Мэйт. - Таковых не было. И тот... воин. Тот воин, что... сразился с Эриком... он... я хотел сказать...
Сильванна отняла руку от кричавшего трупа, и тот сразу обмяк, опал, закрыв глаза. В комнате повисла тягучая тишина, прерывая тихим скрежетом доспехов Эрика.
- Возможно, мы неправильно выбираем союзников, Эрик, - наконец, произнесла владычица Андерсити.


Альянс. Лагерь Витуса Стернглэйра. Амелия Стернглэйр.

- Я ничего не понимаю, мэтр, - помотав головой из стороны в сторону, произнесла девушка. - Причем здесь Ваш ученик, слабость и прочая, и Ваш поспешный побег из лагеря в момент нужды в Вашем мудром совете и опыте?.. Я... я рассчитывала на Вашу помощь, и я не совсем понимаю, что именно Вы сейчас пытаетесь выдать за правду...
Казалось, Амелия медлила с чем-то. Все еще стояла на входе, войдя лишь наполовину, и будто не решаясь, то ли стоит побежать назад, в дождь, то ли стоит войти.

Элрум удивлённо вскинул голову, вглядываясь в лицо советника.
«Что бы это значило?» Разве можно говорить так с тем, кто является твоим союзником? Разве не сам Стернглейр в своё время отказался от любой помощи со стороны города? Так почему же теперь он, Байр, слышит такой ответ?
Да даже если бы эти слова были сказаны с чувством, если бы в них проскользнули эмоции, тогда это было бы понятно. В глазах же Джагара, в его лишённых эмоций словах смысла было не больше, чем в клочке бумаге, лаконичная передача информации, не более.
Байр склонил голову, принимая ответ. В конце концов этот был ничем не хуже, чем другие.
- Прошлое не всегда таково, каким оно запечатлено в летописях. А обиды, даже самые настоящие, не стоят того, чтобы терять сильный тыл или руку помощи.
- Земли Сребролесья не самое безопасное место в мире. Впрочем, нежить здесь не так освоилась, как в других землях. Здесь хватает своих… проблем. Сейчас мы можем справиться с небольшой неприятностью, прежде чем на нас обратят достойное внимание, - Байр старался подбирать наиболее взвешенные слова. Что касается его телохранителей, то если бы не обязанности, они бы не стали церемонится с этим сухарём. Старший на него старался не смотреть. Младший же, наоборот, видел в Джагаре главную для Байра угрозу. Впрочем, сам паладин этого не видел. – Не имея врага за спиной, мы сможем справиться с прямой атакой Плети. Но наших сил может не хватить, если придётся постоянно отвлекаться на оборону. Честь и достоинство должны получать должное, но даже они не должны вставать на пути жизни и общего дела, без которого жизнь будет лишь звуком. Вашим воинам нужна тренировка, а совместная вылазка с успешным завершением только укрепит их дух. Амбермил… поймёт любое ваше решение, но оно должно быть таковым, чтобы его слышали обе стороны.

Альянс. Лагерь Витуса Стернглэйра. Джагар.

Советник молчаливо изучал Элрума, периодически переводя взгляд на телохранителей, пока Байр старательно подбирал слова. Опустился на стул, положив руки на колени и чуть изогнув губы в легкой усмешке, когда взгляд советника вновь вернулся к лицу посланника из Амбермилла.
- Сиру Витусу не нужен Амбермилл, но Амбермиллу нужен сир Витус, - медленно произнес Джагар, будто даже не Элруму, а самому себе. - Но, если взглянуть глубже, то и сиру Витусу нужен Амбермилл. Всем что-то нужно... Интересно, а что нужно сиру Байру?..
Советник Стернглэйра не ждал ответа на свой вопрос, хотя и взял краткую паузу после сказанной фразы. Снова склонил голову набок, задумчиво глядя в глаза Элрума.
- Вы хотите видеть сильный, достойный Амбермилл, готовый на равных соперничать с силой Плети в этом... регионе? Мы хотим того же, только вместо Амбермилла хотим видеть весь... эм... Альянс. А для этого нужен лидер. Сильный лидер, - Джагар улыбнулся шире. - Мы поможем вам, а Вы, сир Байр, поможете нам. Ведь так?

Лагерь Витуса Стернглэйра. Переговоры и эпатаж

Байр позволил своим губам изобразить вежливую улыбку. В глубине души же он затаил сразу два противоположных и ярких ощущения. Это широкая и ироничная усмешка и стойкое чувство неприязни. Впрочем, последнее как-то само собой через несколько секунд перешло в первое. В конечном счёте, перед Байром стоял всего лишь человек. Пусть и с крайне странным голосом и столь же невыразительным лицом, большими амбициями, но человек. А с нуждами людей Элрум привык справляться ровно в том ключе, чтобы интересы Серебряной Зари были удовлетворены.
На первый вопрос паладин только склонил голову, позволив себе на секунду-другую выпустить Джагара из поля зрения. Отвлечённые истории, если только они не связаны с поиском старинных артефактов и интересов ордена, паладина не интересовали, и уж тем более сам он их рассказывать не пытался.
Впрочем, и пропускать мимо ушей вопрос он не стал, лишь аккуратно убрал его на полочку, чтобы потом обдумать.
На второй же предпочёл ответить в том же духе, что и Джагар. Уже из исключительно детского любопытства, свойственного любому дипломату, которому есть что терять, но есть что и приобрести.
- Сильный лидер, - Байр также надавил на эту связку слов. – По-настоящему сильный лидер. Хотя я представляю интересы не только Амбермилла, но и ордена Серебряной Зари, сейчас я говорю как посланник города. Амбермилл поможет любому достаточно сильному союзнику, если к своей, какой бы она ни была крупной, цели он будет идти планомерно, не забывая о тылах.
- Операция по очищению деревни – это жест, который покажет воинам наше единство в целях, каким бы оно ни было. Всё остальное будет происходить не в походах.
«Думай» - последнее Байр разумеется, не мог сказать вслух, он просто с вежливой внимательностью смотрел на Джагара. Для паладина, коим свойственна некоторая надменность по отношению к простым людям, внешне Байр держался достаточно вежливо, почти как равный с равным. Хотя к концу разговора скука и желании заняться более достойным делом, чем переговоры, стали занимать его с особенной силой.


Тем временем в лагере, возле ямы, где держали особенно отличившихся с отрицательной точки зрения, мелькнула подозрительно знакомая фигура гнома. Она на мгновение остановилась, и в блике факелов мелькнуло подёрнутой болезненной горячностью, но довольное до непередаваемого выражение лицо Съюгорна.
Гном торжествовал. Это первый раз в его жизни, когда ему удалось провести эльфа и уйти из-под его мудрой, но уж больно докучливой опеки. Старый добрый сонный корень пришёлся очень удачно к приправе на ужин. Тем более, что и цель для этого мероприятия была более чем достойной, ни один нормальный гном не будет спать спокойно, зная, что его друг находится в заточении.
Сью и не собирался. Пробравшись к яме он быстрым взглядом оценил расположение часовых, после чего отступил обратно, а когда вернулся, просто прислонился к стволу захиревшей, но так и не павшей на землю берёзы и стал ждать. Через несколько минут раздался взрыв. Ещё, буквально, через секунды, другой. Обе – с одной стороны лагеря. Дремавшие часовые встрепенулись и забыв о своих прямых обязанностях, бросились к месту происшествия (заминированный пенёк и пустая палатка наверняка оставят их в крайнем недоумении, а уж поутру одному несчастному воину и вовсе придётся не по себе от размышлений, чем же он прогневил грозные силы, что его палатку… устранили.
Да, гном любил эффективные, пусть и несколько шумные мероприятия. Дождавшись переполоха, он деловито подошёл к яме и выцепив стоявшую посередине фигуру, сбросил вниз верёвку.
- Быстрее, - негромко позвал он.
Фигура не стала себя ждать, Джерри очень скоро показался на краю ямы, немного ошеломлённо и с сомнением оглядываясь вокруг. На них никто не обращал внимания, гном позволил себе подхватить человека за плечо и вытащить его наружу.
- Быстрее, пойдём отсюда, нам ещё перед Хальдином оправдываться, - гном охнул и, покачнувшись, восстановил равновесие. Чувствовал он себя при этом так, как будто находился в кузне. Вот только не родной, а какой-то уж очень жарко. Может быть даже в предначертанной первородной.

Альянс. Лагерь Витуса Стернглэйра. Джагар.

Советник Витуса тоже улыбался, только будто бы не Байру, а каким-то своим мыслям. А еще... еще он казался человеком, который знает, что, куда ни ступи, везде ошибешься, и ему приходится выбирать из всех окружающих его зол самое меньшее, чтобы, замаравшись, можно было бы очистить сапоги. Взгляд Джагара в какой-то момент оценивающе пробежался по телохранителям Элрума, но быстро вернулся к лицу самого паладина, улыбка чуть погасла, а голос, более уверенно, нежели раньше, зазвучал в шорохах ночи:
- Что же, я надеюсь, мы друг друга понимаем, сир Байр, - как ухитрялся этот голос, чем-то похожий на змеиный шепот, звучать тихо и громко одновременно, что каждый из тех, к кому обращался Джагар, отчетливо слышал каждое его слово? - И я не...
В этот момент где-то на окраине лагеря раздался взрыв, в момент заставивший Джагара вскочить на ноги быстрым, очень быстрым движением, будто он весь разговор старательно вслушивался в окружающих их звуки, готовясь к чему-то. А потом раздался второй взрыв, не менее тихий, нежели первый, с той же стороны. За палаткой закричали люди, зачавкала размокшая от дождя земля, принимая и выпуская солдатские сапоги, забряцало железо.
Джагар что-то прошипел себе под нос, быстро взглянул на Байра:
- Если отряд переживет эту ночь, мы отправимся с утра. Все равно нужно было давно... сменить позицию, - коротко и четко выговорил он, накидывая капюшон на свою голову и скрывая татуированное лицо. В следующий момент он выскользнул прочь, не удосужившись попрощаться или разрешить Байру и его телохранителям заночевать в лагере. Когда советника не стало в палатке, внутрь шагнуло двое воинов с пиками, став у выхода - орденом орденом, но, видно, доверять палатку командующего трем приезжим Джагар не собирался.

Альянс. Лагерь Витуса Стернглэйра. Амелия.

- Так что вы можете сказать... - девушка не успела закончить, когда где-то в стороне раздался взрыв, слишком близкий и слишком громкий, чтобы принять его за одинокую петарду перебравшего шутника. Амелия инстинктивно пригнулась, схватившись за столик, а затем раздался второй взрыв, разорвавший сковывающую лагерь ночную тишину, возродив к жизни топот и перекличку людей.
Девушка и сама не заметила, что бросила Ульрика одного, выскочив под затихающий дождь в ночь, сплетая оберегающий щит вокруг себя и кидаясь в ту сторону, откуда донеслись взрывы.
- Нас атакуют! К оружию! К оружию! - закричала она, перепрыгивая через лужу, но поскальзываясь в грязи при приземлении, падая, разбрызгивая слякоть вокруг себя. - Проклятье...
Воины кричали что-то, кто-то высовывался из палаток, оглядывая происшествие, кто-то уже успел схватить оружие, а кто-то - начать убегать, спасая свой скарб. Мародеры, разбойники, убийцы и трусы, слишком напуганные возможностью умереть и воскреснуть уже ожившими трупами, они все спасались и нашли приют среди таких же, как и они, в лагере, которым пытался командовать ее упрямый и слишком гордый отец. А теперь им командовал, хоть никто этого и не признавал, этот... этот...
- Пропустите! - гаркнула она на столпившихся воинов, протискиваясь к месту взрыва и останавливаясь, грязная, мокрая, с бешено колотящимся от страха и возбуждения сердцем, готовая сплести огненную плеть, дабы поджечь наступавших мертвяков... останавливаясь возле разорванного взрывом пенька и ошметков палатки. - Что... что это?
Вопрос прозвучал как-то глупо, наивно, будто спрашивала не она, выпускница Даларана, а пустоголовая жена фермера, впервые увидевшая орка.
- Диверсия, - очень спокойно произнесла темная фигура, стоявшая рядом. Этот тихий, шипящий голос. Она не спутала бы его ни с одним другим. По лицу девушки пробежала тень раздражения, раздражения от того, что он стоял здесь, а ее отец лежал там, беспомощный, потерявший рассудок...
- Всем вернутся на свои посты! Прочесать периметр, проверить каждого часового, каждую щель! - повернувшись к воинам, крикнула Амелия, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо, так, как это получалось у отца. Солдаты подались назад, глядя на нее, переглядываясь между собой, бросая смущенные взгляды на фигуру Джагара.
- Выполняйте, - тихо отозвалась та, и воины двинулись назад, разделяясь по группам, расходясь, перекликиваясь между собой.
Это было нечестно! Нечестно по отношению к ней, которая должна была занять место ее отца после того... того ранения! Она, она должна была встать во главу этого отряда и отвести его к стенам Стормвинда, объединить силы, вступить под мудрую длань командующих...
Она сама не заметила, как две одинокие слезинки покатились по ее щекам, выдавая внутренние переживания девушки.
- Кто бы это ни был, он никуда не уйдет, - произнес Джагар. - Эта та диверсия, которая должна была... привлечь внимание, оттянув... людей... от центра. Это было глупо.
- Не тебе решать! - зло бросила она ему в лицо. - Ты - всего лишь советник, Джагар!
Несколько мгновений они стояли друг напротив друга - она, потерявшая возлюбленного, пытающаяся найти твердости в своих решениях выпускница Даларана, и он, странный человек со странной татуировкой на лице, советник ее отца. А потом Джагар склонил голову и произнес:
- Да, миледи.
Она зашагала прочь, не заметив усмешки на его лице.

Чем бы ни был этот взрыв, но он пришелся прямо-таки невероятно кстати. Ульрик лишь начал осваивать искусство обмана, а в импровизациях он был силен, только если речь шла о заклятиях.
И если бы разговор продолжился еще немного - вполне вероятно, что Амелия либо начала бы задавать совсем уже неудобные вопросы... либо магу самому пришлось бы прервать разговор. Силой.
Первого Ульрик не желал; второго - тоже. Амелия уже была настороже, и повергнуть ее в бессознательное состояние одним ударом могло и не получиться; а тогда на первый же крик сбежалась бы половина лагеря.
Да и не был Ульрик так уж уверен в том, что даже один удар будет тихим.
Но этим отвлечением внимания было просто невозможно не воспользоваться, что даларанец немедленно и сделал. Наскоро добавив к обстановке пару штрихов - лишнее послание Келеману - он подхватил заранее собранную сумку и покинул палатку.
Суматоха в лагере вновь сыграла на руку: Ульрик, изображая активную деятельность, сумел ускользнуть к границе лагеря. Где-то позади послышался взволнованный голос Келемана, спрашивавшего, что случилось.
Сердце Ульрика сжалось. Как хотелось бы сейчас увести ученика с собой, и все объяснить... но ведь не выйдет. Возвращаться за ним немедленно - безумие.
Так что можно лишь надеяться, что тот подчинится посланию и сам отыщет наставника.
Ульрик бесшумно скользнул в лес, направившись туда, где должен был встретиться с Шиенной.

А Келеман действительно был очень озадачен. Ему мало что удалось сделать в общей суматохе; боевые заклятия метать было не в кого, а что-то еще на ум не приходило.
И ведь главное - никто не мог внятно объяснить, что же случилось. Диверсия? Только какая-то странная. Юный маг хорошо знал, что можно устроить при помощи взрыва, было бы мастерство и желание.
А тут...
Увидев Амелию, куда-то быстро направляющуюся, Келеман искренне обрадовался.
- Госпожа Стернглэйр! Что произошло?

Альянс. Лагерь Стернглэйра. Амелия Стернглэйр.

Девушка судорожно втянула воздух, шмыгая носом и пытаясь унять колотящееся сердце, дрожащие руки и избавиться от желания плюхнуться в лужу и расплакаться, позволяя плечам вздыматься и опускаться при каждом всхлипе.
Она была никем, слаба, ничтожна, запутавшаяся девчонка в мужской игре, где лилась кровь и пахло чем-то мерзким и отравительным. Где клявшиеся в вечной любви люди расставались навсегда, скрываясь за шторой смерти, медленно покрываясь серой пленкой забвения в сознании. Она была всего лишь молодой девушкой, пытающейся вырасти в своих собственных глазах.
- Госпожа Стернглэйр! Что произошло?
Голос показался знакомым, но она не придала этому значения, попыталась спрятать лицо от приближающегося юноши, отвернувшись и закрывшись волосами от окружающего мира. В последнюю очередь ей хотелось сейчас объяснять, что произошло кому-то, кто будил болезненные воспоминания, кто сжалится над ней, смутившись тем, как она слаба.
- Ничего... - слабо ответила Амелия, пытаясь ухватиться за ускользающую твердость духа.
Может, ему хватит, он успокоится, уйдет...


Альянс. Амбермилл. Магистр Штирмахер

Высокий и темный Элледайн положил локти на стол и опустил подбородок на сцепленные ладони, оглядывая своим тяжелым взглядом собравшихся за небольшим столом людей. "Они все слушали, затаив дыхание, жадно ловили каждое сказанное первым помощником слово, глядят на него, как на спасителя, - подумалось магистру. - А он смотрит на них, пытаясь найти главного. Да, он командир, да, он привел эскадру. Но он привык иметь кого-то над собой, кого-то, кто координирует все действия. Каким был адмирал. Каким была, видно, его дочь. И каким, очевидно, должен стать кто-то из нас".
Штирмахер не позволял себе углубляться так далеко в свои мысли, чтобы не начать видеть себя во главе объединенного Альянса. Он просто отдавал себе отчет в том, что страстно хочет этого. Чтобы видеть знамена Стормвинда склоненными пред ним, Спасителем Людей.
- Силы Альянса разбросаны, разобщены, каждый - за свою пядь земли, - вещал с другого конца стола бородатый советник, имени которого магистр не удосужился запомнить. - Все смотрят на Стормвинд, но они так далеко на юге, что не каждый туда дойдет. Чума прокатилась по всем землям, а силы мертвяков наиболее сильны в бывшем Лордаэроне, не добравшись еще к югу Азерота...
- Почему Стормвинд не выдвинется на помощь своим собратьям? - спросил Малькольм, сверля взглядом говорившего. - Почему не взял командование на себя, не сплотил Альянс?
- Альянс развалился, Малькольм Элледайн, - с легкой насмешкой в голосе ответил Эль'Келес, откинувшись на спинку стула и поигрывая золотым колечком меж пальцев. Штирмахер скривился, отворачиваясь от эльфа. - То, что существовало некогда, покрылась трещинами и разлетелось на составляющие куски, когда зеркало упало и разбилось.
Элледайн помрачнел.
- Гномы и дварфы у себя в горах. Люди - в своих крепостях. В тех, что еще остались, - эльф поднял взгляд на магистра. - А эльфы... их просто не осталось. И они никому не нужны, верно?
- Там, откуда я прибыл, мы ценой собственной крови поняли, что сейчас - не то время, чтобы вспоминать старые обиды и отсиживать задницы в своих комнатах, - отрезал Малькольм, опуская руки. - Людь ты, таурен, эльф, гном или орк, все едино. Они вырезали всех, без разбору.
Послышались недовольные шепотки, были брошены быстрые взгляды в сторону одинокого орка, что стоял у выхода, высокий, широкий, в шипастой броне и безразличным выражением лица. Он скрестил руки на груди, старательно, как показалось Штирмахеру, не глядя на окружающих.
- Нам нужен Альянс, чтобы победить, - подвел черту Элледайн.
- Это утопическая мысль, Малькольм Элледайн. Мысль, достойная светлых умов ученых мужей и романтиков. Невозможно собрать разбитое зеркало, - улыбнулся Эль'Келес.
- Гномы и дварфы на это не пойдут!
- Что мы будем делать?!
- Я знаю, - подал голос Штирмахер. - Нам нужен лидер.

В лесу возле лагеря.
Шиенна и Ульрик
*Совместно ДЛ и Ви-Зет*

Шиенна недолго оставалась одна. Хотя Проклятая, укрывшись в своем убежище, и не чувствовала хода времени, погрузившись в особое состояние, позволявшее культистам без всяких сложностей выжидать часами, не испытывая по этому поводу раздражения или иных вредных эмоций. Будучи жестки к другим, проклятые, тем не менее, не забывали о собственном благополучии, и именно поэтому Культ не вымер за эти столетия. Услышав шаги, Шиенна открыла глаза, мгновенно перейдя от спокойствия к активному (и опасному) бодрствованию. К счастью, это были лишь младшие. К счастью для них. Шиенна подумала об этом с холодной отстраненностью, так привычной иерархам Культа. Как приятно было снова чувствовать себя самою собой, отбросить это липкое покрывало притворства, которое пришлось носить в лагере. Теперь с этим покончено.
Наскоро раздав распоряжения, она добилась того, что отряд спрятался в кустах, став невидимым... ну, конечно, настолько, насколько это возможно для пятнадцати мужчин, не обладающих навыками скрытого передвижения по лесу. Конечно, Ульрика это обмануть не могло, но ведь инсценировка и замысливалась не для него, а для неудачников из лагеря Вутуса, рискнувших пойти по грибы.
Проклятая была права - Ветра эта маскировка действительно не обманула. Точнее, слегка ввела в заблуждение, и появившийся в месте встречи маг удивленно заозирался. Но через считанные секунды понял, в чем дело, определил местонахождение Шиенны и уверенно двинулся к ней.
- Прошу прощения, - сообщил Ульрик. - Дочь командующего появилась как раз в тот момент, когда я собирался уходить; пришлось пытаться объяснить ей причины... В лагере кто-то устроил взрыв, и это оказалось очень кстати - отвлекло внимание.
- В этом лагере происходит слишком много непонятных событий, - проворчала Шиенна, выход из-под дерева. Наверное, для любого человека, исключая подготовленного даларанского мага, ее появление стало бы эффектным: еще миг назад тут была пустота, и вдруг – появляется женщина. Но Ульрик знал и более хитрые фокусы. Куда большим сюрпризом для него оказалась более не скрываемая аура.
Именно от ощущения последней глаза мага изумленно расширились; он постарался справиться с испытанным удивлением. В конце концов, он уже понял, что Шиенна сильна в своей области магии... и давно уже отказался от мысли считать даларанскую науку вершиной волшебного обучения.
- - Согласен с вами. Поэтому я и хочу увести отсюда ученика... надеюсь, он уже успел вернуться в шатер и увидеть мое послание.
- Не сомневаюсь, что ваш ученик поймет его смысл, - дипломатично кивнула Шиенна, постаравшись, чтобы эта небольшая лесть преподавательским способностям УЛьрика – «это же ВАШ ученик» - было принята адекватно. За пару последних дней она изворачивалась чуть ли не больше, чем адепты во времена после изгнания демонов, и эта мысль Проклятую не порадовала. – Но вы ведь должны понимать: оставаться здесь слишком опасно.
Ульрик собрался было возразить, что не желает оставлять Келемана в одном лагере с Джагаром, что он может попасть под подозрение из-за ухода учителя, что он вообще еще должен закончить его обучение...
Но не сказал. Потому что внезапно понял: он достаточно верит своему ученику, чтобы считать, что тот не поддастся чужому влиянию. И винить его, по сути, будет не в чем. И что обучиться он многому может и сам.
В конце концов, разве Ульрик не воспитывал в нем самостоятельность?
Он справится. А им и в самом деле опасно медлить. И потому Ветер, помедлив, только кивнул, нехотя признав:
- Вы правы.

В поисках лидера.
Глава два, что ли

Утро.Где-то в Сребролесье.
Джим, наконец, поднялся из-за кустов и следом за ним, отряхивая с рукавов куртки пыль, Джек.
- Здесь его нет.
Фраза ушла в пустоту. Джим с любопытством покосился на брата и застал прискорбную картину – Джек с мрачным видом разглядывал прореху на куртке.
- Спрашивается, как? – поинтересовался пострадавший у всего мира в частности.
Джим пожал плечами и энергично хлопнул Джека по плечу:
- Руками, конечно, - и поспешил сбежать из пределов досягаемости брата. Но Джек не среагировал, только отпустил рукав и взмахнул рукой, на пробу.
- До лагеря доживёт, - решил он, и братья пошли дальше.
Двигались они по следам гуля. Ещё ночью они засекли передвижение этого существа возле их временного лагеря и, предупредив Джоука (спящего дядьку и Баруна трогать не стали), отправились в погоню.
Нежить вела себя немного нетипично. С одной стороны она явно торопилась куда-то. С другой, не отказывала себе в удовольствии остановиться и перехватить попавшегося ей на пути зверька.
А потом братья упустили свою дичь. Вернее, след-то был, а вот сам виновник их ночной (а уже и утренней) отлучки, пропал.
Вначале братья попытались прочёсывать окрестности, но след так и не возвращался. Общим мнением было:
- Давить надо было сразу.
- Угу.
Но потом братья решили засесть в засаду в предполагаемом районе исчезновения гуля.
Довольно нескоро их ожидание оказалось вознаграждено и они поспешили по ускользающему следу. Который, собственно и привёл к разорванной Джеком куртке. Поначалу.
Буквально через несколько минут осторожного продвижения дальше они наткнулись на пропажу.
Гуль, стоя перед читающим что-то некромантом, благовоспитанно покачивался. Некромант же углубился в письмо и не обращал внимания ни на что вокруг.
Прежде чем Джем успел стукнуть брата, тот успел отпустить тетиву, выпустив стрелу. Каким бы не был он стрелком, данная стрела попала некроманту точнёхонько в шею. Изумлённо дёрнувшись, тот начал медленно поворачиваться, но Джим, словно заговоренный, уже спускал вторую стрелу, которая уложила неживого наземь. С диким воем над распластанным телом пронёсся ветер, а Джим виновато пояснил разгневанному брату:
- Это был очень ветхий некромант.
Дальнейшее было смазано нападением гуля. Ревя как живой, нежить бросился на братьев. Не дожидаясь близкого знакомства Джим схватился снова за лук, а Джек – за ружьё. Оба выстрелили одновременно, но добивать гуля выпало на совесть Джека, приложившего редкий и вообще-то давно умерший вид прикладом в лицевую часть организма нежити.
- Миссия выполнена, - тихо пояснил Джим. И, охнув, сел на корточки. Джек глянул на брата и хмыкнул – Джим был бледен как полотно.
- Я посмотреть, - коротко бросил Джек и, достав из кармана амулет, реагирующий на магию, медленно двинулся в сторону распластанного тела некроманта.

В Лагере Стернглейра.
Ранним утром лорд Байр был свеж, полон сил и энергии. Весточку в город он уже послал и теперь, как бы тот градоправитель не сопротивлялся, возможностей не представлять войск у него не было. Оставалось довести то же самое мероприятие и в здешней ставке. А значит, снова добиться встречи. Но на этот раз уже непосредственно с советником Витуса, Джагаром.
Той ночью Эрнеш Уиншофт, старший из телохранителей, подал удивительно здравую идею, что, возможно, стоило бы побродить и разузнать, что здесь и как. И, возможно, не всё так подчинено этому неприятному типу, как кажется.
Утреннее мероприятие скорее всего пройдёт без проблем. Хотя и Джагар, и Штирмахер ещё могли подложить изрядного некроманта в планы Байра. Но паладин был готов даже к тому, что ему предоставят одноногих и одноруких воинов. Хотя именно последняя ситуация вызывала невольную дрожь. Где они стольких за ночь настрогают?
Нет, скорее всего он получит части, которых, что называется, не жалко. И ладно. Паладин отправил Горама, второго из своих телохранителей, к палатке Джагара, договариваться о встрече. Хоть оба его телохранители, и старший, и младший почти полночи занимались тем, что собирали по лагерям крупицы информации, нормально выспаться им Байр пока не мог позволить. Разве только они умеют спать в седле. Уиншофты и не возражали. Только, к утру, старались всё-таки зевать не столь явно, как им хотелось.

Отрекшиеся. Где-то в Сребролесье. Каллахал Второй.

Некромант лежал на земле и не двигался, пока Джек медленно, держа амулет в вытянутой вперед руке, приближался к телу. Джим переминался позади брата, водил взглядом по окружающим стрелков зарослям осеннего Сребролесья. Деревья в утренней дымке казались изогнутыми в миг агонии телами павших солдат Альянса, тянувшимися своими скрюченными пальцами то к земле, то к небу, то к непрошеным гостям. А потом неожиданно глухо вскрикнула птица, резко сорвалась с ветки и понеслась на север.
Этот новый звук, излишне громко разнесший по лесу, привлек внимание Джима, а потому он успел увидеть промелькнувшую за двумя сросшимися - или одним расщепленным - деревьями фигуру в серой тунике, быстро скрывшейся в дымке. Стрелок хотел было окликнуть брата, когда позади него предательски хрустнула сухая ветка и раздался тихое ворчание гуля, а потом, где-то чуть дальше - тонкий и протяжный плач баньши.

Альянс. Лагерь Витуса Стернглэйра. Джагар.

Алкиний, личный секретарь сира Витуса, в своей неизменной алой накидке с прожженными дырками, встретил Байра перед входом в знакомый уже паладину шатер, у входа в который стояло на удивление четверка не похожих на остальных солдат - высокие, подтянутые, с лицами людей, которые умеют выполнять приказы и убивать тех, на кого укажет палец их предводителя. А чуть в стороне, пристально следя за телохранителями паладина, примостилось двое дварфов, делающими вид, что их ружья вовсе не направлены в сторону Элрума и его спутников.
- Милорд Байр, сир Витус и его окружение рады приветствовать Вас в этом озаренном Светом лагере, - вежливо, что слабо вписывалось в облик вечно кочующего лагеря беженцев и мародеров, начал говорить Алкиний, будто и не было вчерашней встречи между Байром и Джагаром. - Вынужден, однако, просить Вас оставить своих сопровождающих на улице, в компании этих... - секретарь обернулся, взглянул на четверку солдат позади себя, защелкал в воздухе пальцами, подыскивая нужные слова, затем просто развел руками. - Оставить, в общем. Милорд Джагар Вас ожидает.
Элрум, прежде чем войти, успел обернуться и заметить, что по другую сторону от дварфов, там, где среди палаток и наспех построенных хибар был небольшой пятак свободного пространства, десятники криками строили в шеренги помятых с утра солдат.
А когда паладин скользнул внутрь ставки главнокомандующего, и его глаза привыкли к царившему там полумраку, он встретился взглядом с Джагаром, в своем неизменном черном облачении.
- Сир Байр, - прошелестел советник вместо приветствия - ни кивка, ни протянутой руки. Будто констатация факта. Будто Элрум не знал собственного имени. - Сир Витус.
Джагар отступил в сторону, и взгляду паладина предстал сидящий в кресле мужчина, закутанный в подбитый мехом плащ, опирающийся одной рукой о столешницу, словно он боялся свалиться вниз. Отросшая борода, спутанные волосы, тронутые сединой, и знаменитый тяжелый взгляд исподлобья. Взгляд блестящих глаз, словно сир Витус был мучим лихорадкой.
Стернглэйр кратко закашлялся, прикрыв рот кулаком и повел широкими плечами.
- Амбермилл, значит? - как-то саркастично произнес главнокомандующий.

Где-то в Сребролесье
- Кажется, это не совсем то, что ожидалось, - тихо прошептал Джим, медленно поворачиваясь. Почему-то делать этого совершенно не хотелось, а происходящее казалось плохим сном. Но вот Джим прекрасно, знал, что если там что-то есть, то он бросится в атаку не раздумывая.
На удивление ситуацию разряд Джек. Именно в этот момент он остановился возле тела и со вздохом покачал головой:
- Джим, иди сюда, тут магия повсюду. Иначе говоря, мы попались, - сказано это было громко и каким-то отстранённым голосом.
- А раньше ты не мог сказать? – Стрэклайд зябко продолжил разворот и, разумеется, наткнулся взглядом на приближающееся тело. Пружина разжалась. Кинжал коротко полоснул нежить по протянутой руке, отрубая кисть. Сам же стрелок отскочил прочь с пути гуля. – Убегаем!
Джек быстро огляделся по сторонам и резко сорвался с места. Пронёсся мимо Джима, добавив гулю ранение в плечо собственным ножом:
- За мной! – братья понеслись на доступной скорости между деревьями. Если они оказались не в том месте не в то время, что ж, шанс уйти у них всё равно отсутствовал, но, возможно, удастся снизить число преследователей или встретить их по очереди.
И Джим, и Джек старались беречь дыхание, но Джим всё равно бросал мрачные взгляды на брата. Вот почему тот не предупредил сразу же? Джек предпочитал со всей невозмутимостью не замечать этого внимания.

В лагере Стернглейра
На подобное обращение паладину следовало подыскать достойный ответ. Весьма любопытно, боятся его или хотят произвести впечатление определённого рода?
Байр позволил себе заинтересованно хмыкнуть, прежде чем зайти в палатку.
И если впечатление, то какого рода? Что с чужаками здесь не церемонятся? Тогда кто же тут свои, любопытно. Как рыцарю ордена Серебряной зари, происходящее в лагере должно было вызвать в паладине оторопь, а может и более неприятные ощущения. Но странным образом он чувствовал только спокойствие и уверенность в собственной позиции. Что ж, здесь ему предложат торговлю. Что-то, что хотят получить на что-то, что не жаль дать.
Витус Стернглейр бросался своим видом в глаза сразу же. Вот только было в нём что-то неуловимо неправильное. Как будто бы перед Байром сидел не начальник всего это воинства, а кто-то совершенно посторонний и, возможно, неуместный.
- Сила и доблесть, - Байр поклонился – голова и совсем немного согнуть позвоночник. Он только посланник, пусть и не менее сильной стороны. А с учётом войск Праудмура – возможно и самой сильной. Но ему нужно было сотрудничество, а не сотрясание воздуха пикировками. – Не Амбермилл, а силы всех людских орденов, которые могут противостоять нежити. Почти всех.
И Байр со спокойным вниманием посмотрел на Стернглейра.
- Моё предложение остаётся в силе: совместные действия по защите наших земель и создании собственного мира.

Отрекшиеся. Где-то в Сребролесье. Каллахал Второй.

Заунывный, но вселяющий дикий ужас в сердца, плач баньши, казалось, преследовал братьев по пятам, пытаясь смять их разум, заставить оступиться, упасть, зарыться в землю и исчезнуть из этого мира, дабы уйти от всепроникающего страха.
Что-то подвижное возникло неподалеку от братьев, перемещаясь с огромной скоростью, порхая, словно белка, с ветки на ветку. Это нечто имело вытянутое и худощавое тело, облаченные в какие-то обрывки былой одежды непонятного, "серого" цвета. Позади алчно завыли гули, заходясь кашлем.
Джим обернулся, дабы оценить обстановку, споткнулся, но Джек успел подхватить брата, не дать тому упасть.
А в следующий момент порхающее существо приземлилось прямо перед стрелками - затянутая в капюшон, словно в мешок, голова с одним горящим глазом, длинные грязные когти на искаженных Чумой руках. Существо спрыгнуло неожиданно, сильно пригибаясь, будто ему было привычнее бегать на четвереньках, повело головой из стороны в сторону, но также легко и быстро порхнуло в сторону, когда Джим вскинул оружие.
Минутная заминка позволила другим гулям появиться спереди. Плач баньши стал громче, ближе, сильнее.
Круг замыкался.

Альянс. Лагерь Витуса Стернглэйра. Джагар.

- Моё предложение остаётся в силе: совместные действия по защите наших земель и создании собственного мира.
Витус поморщился, когда Байр произнес последнюю фразу, какая-то странная тень пробежала по его лицу, рука, покоящаяся на столешнице, резко сжалась в кулак, и командующий закашлялся тем особым видом кашля, что преследует безнадежно больных туберкулезом.
Секундная слабость развеялась, когда Стернглэйра поднял свой взгляд, волевой и тяжелый, на Элрума, будто и не было тяжелого кашля и странной дрожи тела.
- Джагар? - властно произнес Витус. Он произносил имя советника лучше всех остальных. Будто бы знал, как его стоит произносить.
- Это... разумно, сир.
Стернглэйр, не отрывая взгляда от лица рыцаря напротив себя, позволил себе саркастично хмыкнуть. Он помолчал несколько мгновений, старательно изучая Байра, затем, вновь поморщившись, чуть откинулся на своем сидении:
- Эта операция, сир Байр, будем целиком и полностью подчинена моему командованию. А это значит, - Витус ткнул пальцем по столу, - что никаких сомнений или двояких суждений относительно моих приказов не воспоследует от людей, привыкших решать самостоятельно.
Витус говорил высокопарно, будто находился при дворе умерщвленного короля Теренаса. Но голос главнокомандующего был тверд и властен.
- Вы хотите играть на поле для взрослых, что ж, я согласен. Джагар уже отдал распоряжения относительно предоставляемого вам отряда, Вы могли видеть приготовления во внешнем дворе. С ним отправится мой человек, который будет говорить и распоряжаться от моего имени. Его приказам Вы и должны будете следовать. Вы согласны на такие условия?

Где-то в Сребролесье.
Джим рванулся вперёд, собираясь вклиниться в появившийся строй нежити, но едва не упал – Джек успел перехватить брата за руку и потянуть на себя, крепко обнять за плечи, не давая упасть.
Джим дёрнулся, но не смог и на чуть-чуть ослабить хватку. Он нервно вздохнул, прикусил губу, отчаянно глядя в траву.
- Там второй ряд, не туда, - спокойный, почти холодный голос в противовес знакомому теплу близкого человека. И то, и другое – способ заботы.
«Как жаль, что лучники не умеют летать» - с тоскою подумал Джим, с силой втягивая воздух в лёгкие (ему это было сейчас очень-очень надо) и разворачиваясь так, чтобы они с братом прикрывали друг другу спины. Лук и ружьё да два кинжала – слишком мало, чтобы уложить всё нежить, притаившуюся в этом лесу. Лучники предпочитали не обманывать себя возможностью забраться на деревья. Для гулей и, тем более, для этого странного существа высота вряд ли будет большой помехой. Чего стоят хотя бы слухи о том, что эти вот красавцы-трупы собирают древесину, вырубая деревья собственными конечностями, без всяких топоров.
Стрела с тонким свистом срывается с лука. Следом за ней слышен грохот ружья. У Джима есть маленькое преимущество по скорости в негласном споре с братом, только метить надо точнее, времени на ошибки не осталось.
- Во время драки не сломай лук, - снова тот же чуть отстранённый голос за спиной. Джим не видит его сосредоточенного лица, но это не имеет значения, он улыбается маленькой шутке. – Дядька с нас потом голову снимет.
Одна из стрел прицельно понеслась в точку приземления того самого чумного существа, укравшего драгоценные секунды.

Альянс. Лагерь Витуса Стернглэйра
Паладин Байр ещё раз кивнул:
- Да, сир Витус. Условия разумны, - паладин сам не мог себе объяснить, какая моль его дёрнула ответить в подобном ключе. Ведь стоило Стернглэйру выйти из себя, и все переговоры пошли бы насмарку. Но эти люди упорно тянули Байра и силы, которые он предлагал, на своё поле, опасаясь открытой игры. Это казалось паладину настолько любопытным, что хотелось заглянуть глубже, используя все возможные приёмы. Оружие дипломата, как правило, прежде всего слово.
- Отряд от Амбермилла прибудет в условленное место сегодня к полудню. Если в городе ничего не изменилось за эти часы, вести его будет сотник Шеврон, - выдал небольшой, но важный кусочек информации Байр. – Он ведёт в основном пехоту и лучников. В свою очередь, я буду присутствовать при этом походе как наблюдатель от Ордена Серебряной Зари и как эмиссар от города. Но кто непосредственно возглавит эту операцию, сир Витус?

Телохранители Байра, не получив дозволения сопровождать своего командира во время переговоров, не смогли позволить себе такой мелочи жизни, как пойти и отдохнуть. Хотя им на это старательно намекнули. И стражники у входа в ставку и построение солдат на площадке неподалёку не выглядели слишком мирными. Вот только в отличие от последних, охранники смотрели на Уиншофтов так, как будто собирались взглядами стереть с земли.
- Бдят, - констатировал старший из телохранителей. – Ну бдите, бдите…
И, отойдя немного, устроился подле одной из палаток на сухом участке травы, помявшись, Горам, последовал следом за дядей и присел неподалёку на корточки.
- Сдаётся мне, - тихо и, по возможности, незаметно сказал Эрнеш. – Что даже если там будет твориться что-то плохое, мы всего лишь не успеем. Или не прорвёмся.
Горам возмущённо хмыкнул:
- Зачем же милорду понадобилось сюда идти?
Дядька неопределённо качнул головой:
- Он политик. Да и все на его уровне становятся политиками. А таких только Тузед и разберёт, что у них на уме. Если сэр Элрум пошёл туда, значит, так надо. Просто будь готов, что действовать в любом случае придётся быстро.

Отрекшиеся. Где-то в Сребролесье. Каллахал Второй.

Пуля царапнула ствол дерева, ибо существо перемещалось слишком, стрела пронеслась мимо, зато угодила одному из гулей в череп. Гуль замешкался, упал на спину, но медленно и неотвратимо начал снова вставать, дабы продолжить погоню.
Бежать уже было некуда. Круг замкнулся и быстро смыкался вокруг двух лучников. Слишком быстро. Слишком много.
Баньши надрывалась совсем рядом, казалось, она воет уже в ушах у братьев, заставляя кровь стыть в жилах, а руки - опускаться, ронять оружие...
Стрелки не привыкли сдаваться так быстро. Когда первый из гулей со странным хрипом оказался на расстоянии удара, ни один из братьев не закричал, не рухнул на землю - удар кинжалом последовал почти сразу же, сильный и точный. Мертвяк рухнул на землю, а Джим, тут же насевший на него, докончил дело отрезания головы.
Все смешалось. Плач баньши, рычание, хрип, острые конечности нежити, сдавленный вскрик Джека рядом, пыхтание, прорыв меж двумя упавшими мертвяками, бешеный бег сквозь заросли, кусты, закрывая лицо руками, дабы ветки не воткнулись в глаза... и падение. Быстрое, но от того не менее болезненное. И туша гуля, усаживающаяся сверху, наклоняющая свое отвратительное лицо с раскрытым в оскале ртом. От гуля несло смертью, канализацией и еще чем-то таким, от чего даже у лежащего и скрученного Джима возник рвотный рефлекс.
- Ай-яй-яй, - раздался вполне человеческий голос совсем рядом с лучником. Разглядеть говорившего не получалось, были видны лишь его облаченные в высокие сапоги ноги, а также пола какого-то балахона. - Ай-яй-яй. И далеко вы собрались, мои миленькие, мои хорошенькие, мои чудненькие? А? А? А?
Рядом с Джимом на землю был брошен Джек, на которого также уселся гуль, заблокировавший движения лучника.


Альянс. Лагерь Витуса Стернглэйра. Джагар и Витус.

Витус мрачно разглядывал Байра, затем повел рукой в сторону, словно указывая на кого-то, стоявшего рядом:
- От моего имени операцией будет руководить Джагар.
Лицо советника мало изменилось, но Элруму могло показаться, что даже этот человек со странной татуировкой на лице был удивлен.
- И сир Сэллемор, паладин одного из... - главнокомандующий помолчал, пытаясь что-то вспомнить. - Одного из... орденов... Сэллемор...
Витус подался вперед, схватился за сердце, часто задышал, как-то странное водя пустым взглядом вокруг, и Байр неожиданно почувствовал чью-то крепкую хватку у себя на руке:
- Аудиенция закончена, сир Байр, - произнес Джагар. - Будет лучше, если вы покинете нас и удостоверитесь, что отряд прибудет вовремя.

Отрекшиеся. Где-то в Сребролесье. Каллахал Второй и лучники.

Что касается Джека, то его приближение было замечено, вернее, услышано Джимом заранее ввиду непереводимой лексики, которую старший использовал по отношению к нежити. Если бы не собственное ужасное положение, Джим был бы по меньшей мере удивлён. А так лишь как должное воспринял, что плохо здесь не одному ему. Впрочем, когда Джека бросили на землю, поток слов резко иссяк.
Переборов очередной позыв к тошноте, Джим попытался приподнять голову и, не возвращая взгляд раз за разом к гнилой плоти поймавшего его гуля, попытался рассмотреть говорившего:
- И что такой красавчик забыл в диком нехоженом лесу? - голос буквально сочился ядом. И принадлежал (вот тут Джим удивился) самому стрелку. – А вдруг пальчик уколешь?
Язвительность в доброжелательных интонациях, подействует ли? А вот увидеть говорившего не получалось.
Разве только серый потрепанный балахон, высокие сапоги, по которым можно судить, что в пути они уже давно, на руках были перчатки. А вот лица разглядеть не удалось вовсе, обзора не хватало. Оставалось довольствоваться медальоном с каким-то знаком, что находился на уровне груди незнакомца.
Человек зашелся каким-то сухим кашлем, похожим на воронье карканье. Но, спустя пару мгновений, Джим смог понять, что это у говорившего было смехом. Каким-то странным, придавленным, почти нечеловеческим, но смехом.
- Мой миленький, ты думаешь, что меня это как-то беспокоит? - ноги перед взглядом стрелков чуть согнулись, но говоривший в последний момент передумал, не стал садиться, дабы не показывать лица. - Такие, как я, и должны ходить по диким лесам. А вот что забыли такие розовощекие пупсики, как вы - это другой вопрос. Я, вот, забыл вас, моих хорошеньких.
На языке Джима тут же зашевелилась готовая сорваться колкость. И, вероятно, не одна. Вот только гуль, что сдерживал все движения Джима избрал именно этот момент, чтобы пошевельнуться. То ли от ветра, то ли по собственному почину, и Стреклайда словно отрезвило. Молодой человек побледнел, перед сознанием мелькнул образ, что должно последовать вскоре, когда этот безумец наиграется со словами и перейдёт к действиям.
- Допустим, нашёл. Дальше что собираешься делать? – Джим с трудом повернул голову в сторону голоса. Джек лежал, разглядывая вершины деревьев. Снова холодный голос.. был бы, если бы не дыхание. Оно всё ещё не давалось стрелку в полной мере после борьбы.
Голову Джека обхватили руки в перчатках, и перед взглядом стрелка возникло лицо, затемненное из-за накинутого капюшона. Но он увидел глаза... точнее - глаз. Белесый, без зрачка, он выделялся на фоне глубокого шрама, пересекавшего все лицо наискось.
- Дальше я бы очень хотел поиграть, - прошелестел говоривший и поднес тускло блеснувший нож к веку Джека. - Вдоволь. Медленно. Посмотреть, что именно скрывается за этой чудненькой, такой миленькой... костью... - он сильнее сжал голову стрелка, повел ножом вверх-вниз. - Но - дела-дела. Кто из вас, таких забавненьких, лучше запоминает послания? Кто быстрее бегает? Скажи мне... да-да, ты. Скажи-скажи.
Джек усмехнулся, с интересом вглядываясь в лицо их пленителя.
- Если будет время, поделитесь, как сумели избавиться от необходимости брить бороду?
- Джек, - Джим позвал с не совсем привычной смесью обречённости и спокойствия. – Не надо.
Вторую часть фразы он произнёс с явной неохотой.
- Что будет со вторым?

- Не будь глупеньким, мой хорошенький, - говоривший провел большим пальцем по щеке Джека. - Ты знаешь.
После секундной паузы, Джим немного охрипшим голосом ответил:
- Мне бы не хотелось этого проверять.
- Честно говоря, мне тоже, - Джек отстранился, вернее, повернул голову в сторону, чтобы хоть немного отстраниться от неприятного прикосновения. Слишком много сладости и тлена одновременно.
- Ты видишь, милый, какое несогласие во взглядах. Или мы оба выживаем… нормально, или нам нет смысла что-нибудь делать для тебя. И ищи себе другого случайного грибника, - Джек растянул губы в усмешке. – Милый… Так я ещё никого не называл.
- Ах... зачем же, мой хорошенький, это делать для меня? - он снова провел большим пальцем по щеке. - Можно ведь, мой миленький, сделать это для твоего прекрасненьного братика?
Проигнорированные слова про выживания отдались в сознании обоих молодых людей. Джим замер, подавленный этим пониманием. Джек же снова повернул голову, встречаясь взглядом с этим.
- Ты меня слышал. Любую, - стрелок помедлил, подбирая слово, - игрушку сломать очень легко. И что ты тогда делать с её парой, лишённой после этого любого смысла?
Происходившее казалось старшему из братьев иллюзией. И это же зыбкое чувство гнало слова из него прочь.
- Он лучше передаст послание, - тихий голос Джима. – Но я лучше сумею говорить с теми, с кем требуется из ваших. Моя жизнь гарантия того, что твои слова будут передана. Но не только гарантия для вас, но и для вашего сообщения тоже. Слова зыбки и… могут забываться. Понимаете?
- Заткнись, - старший попытался дёрнуться, сжал со злости зубы. Красноречие слетело вместе с иллюзией.

Отрекшиеся. Где-то в Сребролесье. Каллахал Второй.

- Он лучше передаст послание, но я лучше сумею говорить с теми, с кем требуется, из ваших. Моя жизнь гарантия того, что твои слова будут переданы. Но не только гарантия для вас, но и для вашего сообщения тоже. Слова зыбки и… могут забываться. Понимаете?
- Ай-яй-яй, как интересненько, как живенько мы заговорили, как зубки-то, маленькие, жёлтенькие зубки-то показали, ай-яй, будто укусить нас хотят! - говоривший заходил между двумя пленниками, провел, оставаясь невидимым, рукой в перчатке по волосам младшего из братьев. - Чтобы слова не забылись, мой хорошенький, люди придумали письмена, знаешь, такие миленькие, маленькие закорючечки, специально, дабы тебе, мой миленький, ничего запоминать не пришлось. Вот письмена-то ты, мой отважненький, и передашь. Да-да, ты, - некромант ободряюще похлопал младшего по плечу. - До вечера, мой маленький, у тебя время, до вечера. Должен, понимаешь, да, ты воротиться до вечера, а иначе-то, мой хорошенький, братику твоему придется показать, как человек устроен. Изнутри, понимаешь? Наука - такая важная вещь! Давай-давай, зубками-то не клацай.
Некромант снова засмеялся, но смех утих, и приторный его голос неожиданно перешел в рев:
- Тихо!
Гули встрепенулись, притихли, а после нога предводителя уперлась в спину Джима, а в рот ему грубо сунули дурно пахнувший пергамент, свернутый и перевязанный серой лентой.
- Поспеши, мой миленький, - напутственно произнес некромант, и гули резво потащили Джима прочь, так и не давая ему возможности поднять голову или выплюнуть пергамент изо рта.

В лагере Стернглэйра.
Паладин вышел из штаба Стернглейра, махнул рукой телохранителям и, не задерживаясь ни на секунду, направился к своей палатке. Телохранители остались сторожить на пороге, пока Байр занимался своими делами, скрытый от людских глаз стенами палатки.
Наружу он вышел, облачившись в походное снаряжение:
- Пойдёмте, - только и сказал он Эрнешу и Гораму.
А через некоторое время от лагеря отъехали три фигуры, направившиеся в сторону далёкого города. Приведут ли они с собой армию?

По дороге к месту встречи.
Этот вопрос беспокоил и сотника Шеврона, вёдшего несколько отрядов в сторону какого-то дурацкого, никому ненужного лагеря, чтобы потом ещё и идти воевать с нежитью, будь она неладна.
Только волновал несколько с иной позиции – на кой, спрашивается, шаман орков, их заставляют тащиться в такую даль ради такой глупой цели. Три дюжины пехотинцев, дюжина стрелков. И все вместе пробираются по земле, которой коснулось запустенье и дыхание смерти. Где былая жизнь, что была свойственна Лордаерону, где? Вот если прямо сейчас бросить всё к баньши и отдать приказ возвращаться в шумный город, один из немногих оплотов старой доброй жизни, разве кто-нибудь из этих, воинов, станет возражать? Нет, скорее их хмурых лиц наконец-то коснётся радость.
Сотник и сам не мог толком решить, что его удерживало от такого шага. Вместе с отрядом он маршировал вперёд и вперёд, двигаясь по ориентирам в сторону места предполагаемой встречи. Наверняка ведь придётся ещё и ждать этих олухов деревенских, а потом ещё и смотреть как они драпают. Увидев первых зомби. А как они ещё здесь могли оказаться? Наверняка ведь бежали, позабыв всё от страха. Например то, что раз напав на след, неживые уже не оставляют её до самого конца. А конец всегда одинаков, тут спорь не спорь с природой.
Оставалось только надеяться, что очередная волна нежити докатится до лагеря этих повстанцев ещё не сейчас, а когда он, Шеврон, уберётся с ребятами отсюда.