(Перевод названия: Графиня земли потерянных колокольчиков :: Потерянный храм)
Лаэль - мастер, я сомастер. Или наоборот. Игроки тоже мы. Но мы вынашиваем коварные планы по будущему заманиванию к себе игроков.
зы. Отдельное огромное спасибо от нас обоих Торвику за приключения “Монастырь” и "Монастырь-2".

списки тех, кого заманили:
Мессалина - Ширин.


Всего каких-нибудь полдня могли бы заставить эту историю развиваться совершенно иначе. Если бы адепт шестой ступени, занятый некими поисками по заданию своего Храма, прибыл в одно довольно захолустное поместье чуть ранее, его непременно представили бы одной молодой особе. Более того, ему было бы предложено взять эту особу в жены. И он бы не смог отказаться именно по той причине, которая заставила его – уже значительно позже – добиваться, не брезгая никакими средствами, именно этой девушки. Если бы чутье не изменило ему в тот день и заставило немного поторопиться! Увы, видно звезды сошлись иначе, или Духам Темных Путей было угодно усложнить жизнь участникам этой истории, дабы скрасить её просмотром свои унылые будни.
Но вернёмся в поместье. Молодая особа, быть может, и была бы против этого брака, но, в сущности, какой у неё был выбор? Сказано же : «Либо за князева сына, либо за первого встречного, нечего дома юбки просиживать, да хлеб зазря есть. Замуж. Срочно замуж!» Однако выбор был – бежать. Собраться на скорую руку, бросив все, что было дорого, что было домом семнадцать лет. Вероятно, родня не ожидала такого поворота событий, иначе они бы приняли меры…
Адепту до этого не было дела. Он даже не знал, чего нечаянно лишился. А посему он со спокойной совестью (и в здравом уме) занялся тем, за чем и явился – библиотекой поместья.
Сама молодая особа тем временем сообщила кузнецу, что братья ее взбесили, начальнику стражи, что едет в город, кухарке - что на самом деле она собралась заночевать на брошенной мельнице, а управляющему, что он украл за год двести тридцать флоринов и пусть не вздумает становиться ей поперёк дороги. На самом деле управляющий украл на восемь золотых меньше и юная графиня нечаянно открыла ему глаза на прегрешения нянек... о том, что сама молодая особа налетела на него возле конюшни явно ненамеренно, была одета в охотничий костюм и сразу после наезда на него взнуздала коня и куда-то уехала, он в результате поначалу и не задумывался. Когда же выяснилось, что графиня “потерялась”, в организации поисков он почти не принял участия...
”

(в теории это должна быть глава "Первый встречный"... но мы не совсем уверены...)

Айка проснулась в восхитительном настроении, сонно потянулась, потянула носом воздух и приоткрыла один глаз - вокруг был светлый лес, прямо перед носом были корни дерева, в которых она устроилась на ночь. Завернувшись в плащ, на песке, свернувшись клубком между корнями двух растущих рядом сосен, она превосходно выспалась. Наружу только нос и торчал... хотя нет, чёлка тоже - во всяком случае Айка обнаружила в ней песок - и одна пятка... хотя, кажется, пятка высунулась уже от потягиваний и теперь её щекотала какая-то нахальная травинка. Сонно-счастливо поворчав на разбудивший её луч солнца, прокрался ведь под корнями, над покрытым опавшими иголками песком, затем в приоткрытый для носа плащ и упал прямо на глаза, поразглядывала выползшую из-под плаща коленку и, оценив, что это её коленка, Айка встряхнулась и выползла из-под плаща целиком. Ещё раз встряхнулась, вытряхнула из сапожек, что могло туда заползти за ночь, но обуваться не стала, отправившись умываться так. Благо небольшое круглое, озерцо, спрятавшееся между трёх холмов, было от неё в двух шагах... в трёх, четырёх, пяти-и-и... семь, ровно семь шагов. Плюх.
...Минут через десять Айка вернулась к плащу и сумке уже умытая, не такая помятая и не столько счастливая (хотя и это чувство осталось), сколько растерянная - в основном тем, что убежала из дома. Вот так вчера взяла и убежала - чтоб замуж не выдали. Нашла свой вариант из двух предложенных: “Либо за князева сына, либо за первого встречного... тьфу!”
Про первого встречного промолчу. А тот князь - урод!.. Моральный!
- Ой! - На плаще - след кошачьей лапы! Похлопав на него глазами и судорожно пытаясь сообразить, кто у них тут водится, Айка смутно вспомнила - кто-то её будить пытался, она на него шикнула и...
“Но я думала, это мне приснилось!”
Айка плюхнулась на сумку - там что-то хрустнуло - и подпрыгнула, будто ошпаренная. Вокруг такая красотища - сосны среди каких-то дубов, несколько маленьких озёр совсем рядом друг с другом, травы, утро, солнце, ветерок - но девушке было не до них, она боялась, что села на лук. Не дыша, вынула свёрток, безнадёжно развернула:
- Ура! Цел!
Встав, и отряхнув коленки, Айка любовно оглядела лук - замечательная вещь! Наложить тетиву было делом одной минуты. Айка оглядела кроны вокруг. Ближайшая вырубка километрах в пяти, так что в эту часть леса даже за грибами не ходят... Стрелы тоже в порядке. Прислушалась, приладила стрелу, покрутилась на месте - есть хочется между прочим.
Отпустила пальцы и смотрела, как сквозь листву за озером, роняя перья и капли крови, падает тетерев...
“Что же тогда хрустнуло?!

Вейрин Ви Темрион, адепт шестой ступени Храма, маг, аристократ, чистокровный эльф из Восточных Княжеств (и прочая, и прочая…) проснулся чуть раньше. Неподалёку. Его настроение до восхитительного явно не дотягивало. Нет, к походным условиям маг привык. Эльф был ещё достаточно молод, но большую часть своей жизни провёл в путешествиях, учебных поездках, разъездах по делам Храма и поисках… всякого. Поиски спрятанного, пропавшего или украденного, а также того, чего, по мнению многих, вовсе не существовало в природе, были его специализацией.
Вот и сейчас эльф искал. Нынешнее задание Храма не слишком отличалось от предыдущих. Очередной очень важный предмет, без которого решительно невозможно продолжать жизненно-важные для Храма магические изыскания. Однако на этот раз работа не клеилась. Лишь только Вейрин нападал на след, как что-то начинало идти не так. Сперва сведения о предмете оказались просто ложными. Затем, когда он обнаружил в библиотеке одного мелкопоместного лендлорда интересующие его бумаги, кто-то - а кто именно, Вейрин так и не выяснил, времени не было, - донёс на него. Мол Ви Темрион есть приспешник самого Третьего (странная религия местных!), и одни лишь Духи Темных Путей ведают, что ещё про него наплели. Пришлось спешно покинуть те негостеприимные земли. Конечно, он прихватил свитки с собой (а хозяевам оставил взамен кое-что весьма неприятное), но, как позже выяснилось, в свитках было не все.
Зато, кроме оказавшихся не слишком полезными документов, Вейрин обнаружил в библиотеке то, чего совершенно не ожидал найти – старый блокнот с рисунками, выполненными явно детской рукой. Большинство каракулей решительно ничего ему не говорили, но вот некоторые из них – Вейрин определенно видел их ранее. Конечно, в более мастерском исполнении, но перепутать было невозможно. Это были те самые символы с Темных Путей. В тайных храмовых архивах, куда был доступ далеко не всем адептам и служителям, хранились подобные изображения. Вейрин бы дорого дал, чтобы пообщаться с юным художником и выяснить - где? Где он видел все это?! Маг применил несколько заклятий, чтоб выследить автора.
Блокнот пролежал заброшенным между книг библиотеки явно не один год, след почти что исчез, но эльф был достаточно опытен в подобных вопросах. Ему хватило самой малой зацепки, чтоб размотать этот пыльный клубок и… точно свежим ветром повеяло в раскалённой пустыне. Именно такую ассоциацию вызывал этот след в незримом и неощутимом для простых смертных, зато довольно знакомом (ходят тут как дома!) для представителей магической и священнической братии тонком мире.
След принадлежал незнакомке, за которой Вейрин наблюдал уже несколько дней. Что-то такое было в этой, на первый взгляд совершенно обычной человеческой девушке, что заставило мага забыть об иных, вне всякого сомнения, важных делах. Это было ничем не подкреплённое чувство, но своему чутью на таинственное и важное Ви Темрион привык доверять.
Пара следящих заклятий вернулись к нему, доложив, что незнакомка собирается завтракать и пока никуда не спешит. Это хорошо, ведь и самому эльфу подкрепиться б не мешало.

Айка не спешила, Айка завтракала и размышляла. На третий день ночёвки под открытым небом уже стали привычными, и временами хотелось поспать в обычной постели. С одной стороны, Айка не жаловалась - сама выбрала, да и нравилось ей в лесу и чтобы людей поменьше. А звери её не трогали... Айка вспомнила след кошачьей лапы на первое утро. Удивительно, но факт. С другой, хотя она не была избалована ленью и роскошью, но и не крестьянка все же. Не шутки - три дня пробираться пешком по густому лесу, чтобы выйти к тракту в соседнем баронстве, где её искать уже не будут. Айка старалась не оставлять заметных следов, но и не особо спешила - по её расчёту хватиться её старшие братья должны были только сегодня. Пока начнут искать, пока поверят, что “убежала”, в первую очередь искать будут совершенно в другой стороне - её уже и след простынет. И до тракта уже должно быть недалеко - меньше дня добираться.
И размышляла Айка вовсе не о тяготах одиночного пути по густой чаще, а о том, что её ждёт на тракте. Постирав и развесив сушиться одежду, она возилась у костра - переложила еду в миску, отмыла маленький котелок, поставила чай, забросила в костёр остатки собранного с вечера валежника. Здесь ещё не могло быть людей - все звери, птицы вокруг чувствовали себя спокойно, Айка тоже. Хотя пару раз этим утром что-то смутно встревожило её - но она решила, что это духи леса шалят, подглядывают.
Сейчас она жалела, что не взяла с собой длинный кинжал - ей бы как раз сошёл за меч. Прихваченное с собой короткое лезвие и тем более - нож, которым она разделывала добытую птицу - серьёзным оружием не выглядели. Айка вздохнула. Лук - это для стрельбы... При всей своей наивности любимой внучки доброго (и небогатого) барона то, что тракт - место не самое безопасное для путешествующей в одиночку девушки, она понимала...
Жив бы был дед. А братья - гады и предатели! В ближайшем городе придётся тратить захваченные с собой деньги ещё и на хороший клинок...
Сама того не осознав, Айка схватилась за лук, натянула тетиву с уже готовой к полёту стрелой и теперь прицельно водила наконечником вдоль кромки орешника.

Несколько раз наконечник стрелы пересекал то место, где притаился в зарослях Вейрин. Эльф ни шелохнулся, ни моргнул, дыхание его не изменилась. Волшебная эльфийская куртка (на самом деле, магии в ней было не так уж и много, как могло показаться, главный эффект достигался мастерством ткачей, изобретших особое переплетение, и отражающими свойствами нитей) помогала адепту Храма слиться с растительностью. Капюшон бросал тень на смуглую кожу лица. Голубые глаза поблескивали из-под чуть опущенных темных ресниц холодно и спокойно. Вейрин гордился своей способностью оставаться незамеченным не только в материальном мире, но и на астральном плане. Способность пригасить свою ауру так, чтоб она слилась с аурой окружающей растительности и даже, если растительности вовсе не окажется в округе, с аурой камней, достигалась путем упорных тренировок и медитаций. Это было в разы сложнее, чем научиться бесшумно пробираться по лесу, не наступая на каждом шагу на что-то хрустящее, шуршащее, трескающееся или пищащее. Или, коль скоро наступить все же пришлось, сделать это так, чтобы оно вопреки всем законам все же не хрустело, не шуршало, не трещало и не пищало.
Эльф умел делать и то, и другое, и третье на должном уровне. Тот факт, что девушка все же что-то почувствовала, лишний раз подтверждал то, что и Вейрин не ошибся, в свою очередь почувствовав что-то в этой девушке.
Как только целиться в него перестали, маг неслышно отступил назад, глубже в заросли, не потревожив ни веточки.
«Она все равно не успокоится, пока не проверит.»

“Почудилось.” - Минуту спустя решила Айка и расслабилась, опустила лук, отложила его в сторону, хотя и так, чтобы иметь возможность в любой момент подхватить его обратно. Прикрыла глаза, прислушиваясь, переложила с места на место ложку. Представила - девушка в шерстяных чулках и рубашке до бёдер посреди огромного леса, где просто не бывает людей - “плохие места” говорят и боятся, особенно разбойники и боятся - возле костра и миски с едой вдруг хватается за лук. Хихикнула. Оценила, но по ощущениям - нет, вроде никто не смотрит. Подхватила набедренные ножны с кинжалом, мельком застегнув застёжку, отправилась к тем кустам. Походила, ненароком оглядываясь, подобрала пару сухих веточек, никаких следов не заметила. “Точно, почудилось... Но люди, говорят, в лесу пропадают...”
Вообще-то всякой живности вокруг немеряно - лисы, волки, олени, не говоря уж про зайцев и прочую шуструю мелочь. Пару раз медведей в малинниках видела. Следы рыськов тоже попадались и ещё какого-то зверя - очень большие следы, непонятные... Но Айка с младенчества привыкла, что её дикие звери не трогают... даже когда очень жрать хотят - ещё и покормить пытаются. Братья один раз долго уговаривали её из берлоги вылезти - ей тогда семь лет было, а братьям уже по пятнадцать, соображали и к медведю в гости лезть побоялись, издалека орали, что не тронут... Айка передёрнула плечами и вернулась к костру.
“Может, тут и впрямь опасно.”
Ладно бы ещё какая ведьма лес заняла... так ведьмы, колдуны дань собирать любят - а крестьяне ни сном, ни духом про такое в этом лесу...
“Может стать хозяйкой леса?”
Айка оценила открывающиеся перспективы - своё владение, брать с крестьян пугливых дань человеческой едой да мелочами всякими по хозяйству: ведь где скажешь, там сруб и поставят. Самой им иногда разрешать немного в лес заходить - недалеко и ненадолго.
“Какая шикарная мысль! И никаких тебе трактов с разбойниками... Разбойников, буде заведутся - волками-куницами потравить... Благодать. Иногда в город выбираться, чтоб совсем не одичать...”
Айка уплетала еду, напилась чаем и представляла свою жизнь в качестве хозяйки всего этого бесхозного леса, плющилась на утреннем солнышке и... в конце концов опять пошла мыть посуду, да самой окунуться. Развешанная на просушку одежда уже высохла, хотя и пропиталась насквозь дымом костра. Ну, да то - не горе, пора было двигаться дальше, чтобы к вечеру выбраться на тракт номер пять-двадцать...

Оставив очередное следящее заклятье, эльф удалился к месту своей стоянки. Позавтракал. Собрал вещи. Их было не много. Плащ с таким же маскирующим эффектом, как и прочая одежда, был свернут и отправлен в мешок. Вейрин использовал этот элемент гардероба чаще как подстилку, а по назначению – во время непогоды. Бегать же в плаще по лесу, цепляясь им за ветки, он не любил. Простой без изысков недлинный меч, перевязь с метательными ножами, кинжал за поясом, другой в сапоге – подобные предметы были его спутниками с раннего детства, когда он еще только начинал постигать премудрости колдовской науки. И, став уже опытным магом, он не перестал ценить надежность простых не магических вещей. Колдовской наговор на ножи или стрелы – полезная вещь, но даже без них предметы из стали могли сослужить отличную службу.
Самой же любимой и дорогой во всех смыслах вещью Вейрина был посох из темного дерева. С граненым набалдашником из черного камня, укрепленный металлом и колдовством, он служил и как мощный усилитель собственной магии эльфа, а также был вполне пригоден в физическом бою.
От лука в этой поездке эльф отказался. Хотя стрельба и считалась традиционным искусством его народа, Вейрину она давалась не слишком хорошо. Лучше, чем представителям многих других рас, однако для эльфа довольно средне.
Пока маг собирался и уничтожал следы своего пребывания в лесу, активизировалось одно из следящих заклятий, доложив, что подопечный субъект направляется к озерам. Вейрин их видел вчера, когда выбирал себе место для ночлега. Заколебавшись лишь на мгновение, эльф бесшумной тенью двинулся в указанном направлении.

Посуду Айка вымыла быстро: деревянные ложка да миска, берестяной посеребрённый стакан - от чая, протереть подстаканник травой, полюбоваться, как серебро блестит на солнце - вот и вся посуда. А вот окунание себя затянулось.
Три вытянутых, но небольших озера с песчаным дном у берега - очень глубоких в середине и явно питающихся от ключей, потому что из нижнего озерца бежал ручей, но в сами озера никакие протоки не впадали, да и неоткуда было - не тот рельеф. В нижнем озере ключ, похоже, был горячим - во всяком случае вода в нем оказалась тёплая, а вот в верхнем вода была ледяная, со слабо согретой теплом дней тонкой плёнкой воды сверху. Конец лета. Лотосы. Счастье ведь...
Если б еще никуда идти было не надо. Поднялся слабый ветер, зашумел в кронах. Солнце светило по-утреннему ярко, но ветер намекнул на возможную непогоду. Плохо, что одежда дымом пропахла, не те, конечно, у разбойников носы, чтобы путников по запаху костра выслеживать, да звери беспокоятся. Айка краем глаза отметила прошмыгнувшую вдалеке пару волков - с наветренной стороны идут и все равно загодя огибают... Никак - охотятся?
Уговаривая себя, что сколько в воде не лежи, а русалкой не станешь, Айка неохотно выбралась из тёплого озера, разбирая мокрые пряди совсем не длинных, всего лишь до пояса волос, и вытряхивая из ушей воду, прошла по песчаному берегу, перепрыгнула через травянистый участок и опять прошла по песку - странный лес, и впрямь - духов в нем нет, попрятались... русалок нет, леших-болотных - днем с огнём не встретишь... Очень-очень странный лес. Вроде и чаща вокруг, а вот такие вот светлые места, как это, встречаются.
Айка добралась до оставленных на берегу вещей, завернулась в полотенце и вернулась к костру. Поворошила угли, согрела ноги. Убрала миску с ложкой и разложенные возле костра вещи в сумку. Никуда уходить не хотелось. Ничего не хотелось. Лишь вяло шебуршились в памяти - вид дороги от моста к усадьбе, вкус парного молока, яблоки...
Так что, когда от тех самых кустов орешника отделилась чья-то огромная тень, Айка даже не сразу отреагировала.

Внешне абсолютно невозмутимый Вейрин наблюдал за купающейся девушкой. На этот раз он применил значительно больше сил и старания для того, чтобы скрыть своё присутствие. И он добился желаемого. Каким зрением ни гляди, обычным ли, или внутренним, шестым чувством или десятым – нет здесь никого. Деревья, травы, мыши, да лягушки… Тишина и покой. Опытный маг, равный по силам специалист маскировки и обнаружения скрытого, да ещё знающий, что именно здесь надо искать, мог бы потягаться. Но не она.
Она ничего не замечала. Да вроде уже и не пыталась – успокоилась?
Вейрин без стеснения разглядывал её фигуру, лицо, волосы, избегая, правда, посмотреть в глаза. Хотя именно этого, а вовсе не созерцания прелестей обнажённой фигурки (чай не мальчишка, первый раз тайком в женскую баню заглянувший) ему больше всего хотелось. Если где и мог он найти ответ на свой вопрос – что же настолько отличает её от других, что заставило его без колебаний отложить свою работу и последовать за ней? – то именно в глазах. Но как раз такой взгляд мог свести на нет всю его конспирацию. Она не заметит его физическим зрением, но непременно почувствует взгляд глаза в глаза. Нельзя.
Оставалось довольствоваться простым разглядыванием. Впрочем, нельзя сказать, что это было совсем неинтересно. Вейрин отметил, что незнакомка не дурна внешне и даже, пожалуй, по меркам людей может считаться красавицей, хотя видывал он в своей жизни женщин – в основном эльфиек – гораздо более эффектных. И все же… то странное, тайна, заставившая мага последовать за этой девушкой, делала все в ней особенным. Настолько, что сравнение с прочими женщинами, будь они хоть трижды эталонами эльфийской красоты, казалось просто абсурдным.
Тем временем, девушка выбралась на берег.
Мысленно отругав себя за дурость и мальчишество – в самом деле, работа брошена, а он точно деревенский пацан шпионит за какой-то девчонкой – эльф бесшумно скрылся в кустах. Повод, несомненно, был. Это таинственное, что-то важное – это эльф чувствовал, но не ходить же за девушкой хвостиком вечно? В конце концов, не за ней его посылали. Почему бы не выяснить все прямо сейчас?
Вейрин ослабил концентрацию, отменив маскировку, чем до полусмерти напугал какого-то зайца – для него-то мгновение назад тут никого не было. Зверь стрелой вылетел из кустов, зигзагом пересёк поляну и скрылся на противоположной стороне. А следом за зайцем на поляну шагнул Вейрин.

(И наконец они - встретились... на чем пока что про Айку и Ви сделаем паузу)

Тень была не то чтобы огромная, но довольно большая, точнее - длинная, а эльф хотя тоже был длинный, но очень маленький и расплывчатый - во всяком случае, когда Айка подхватила лук (полотенце, опять лук, стрелу, полотенце, лук... и полотенце... стрелу!), выяснилось, что эльф подобрался уже на половину разделявшего их расстояния, а кончик стрелы никак не желает наводится на приближающееся лесное страшилище! Нет, эльф, конечно, был красив, хотя Айка бы и не поручилась - пока что против солнца она рассмотрела только что его одежда сливается с растительностью, откинутый на плечи капюшон и очень длинные уши, и двигался он в лесу, будто эльф - ловко, уверенно и с заметной ленью, но во-первых, что он тут забыл? А во-вторых, вы повстречайте в лесу эльфа в полотенце! То есть это не эльф... а... то есть эльф... но...
“Где ж ты раньше был, первый встречный? Я ведь уже убежала из дому.” - Еще успела подумать не по годам мудрая и скептичная половина её семнадцатилетней натуры, но самой Айке уже стало не до того - она издала странный возглас-писк и, выбросив внезапно ставший бесполезным лук, приготовилась встретить эльфа котелком. В нем ещё плескались остатки чая.

Эльф не то чтобы не ожидал подобной реакции, он попросту о ней не подумал. Девица заметалась точно мышь, которую застукали за воровством съестного, внезапно зажёгши свет в тёмной кухне. Туда-сюда, потом обратно… Да, она явно непривычна к неожиданным появлениям незнакомцев, нет выработанной реакции. Хороша путешественница!
В конце-концов незнакомка нашла себе подходящее орудие, от вида которого эльф аж поперхнулся. Непростительная беспечность и с его стороны, но стоило ему представить, как эта напуганная полуголая девица попытается отходить его котелком, как на него моментально накатил приступ смеха. Таких ситуаций с Вейрином не случалось с… очень давно. Правда, в тот раз он получил щеткой. Для мытья. Да-да, благородный аристократ в далёкой юности тоже подглядывал за эльфийками в бане.
- П-прошу п-прощения, кажется я не в-вовремя, - проговорил он сквозь смех, выставляя руки вперёд или в качестве примирительного жеста или готовясь отбиваться от грозного оружия – это уж как повезёт.

А ведь эта история была бы не полной и (в точности как и с незначительным опозданием Вейрина Темриона в захолустное поместье) протекала б совсем иначе, если бы примерно в эти же дни не случилось еще одно незначительное событие. Причем, случилось оно довольно далеко что от того поместья так и даже от города, в который в конце концов попали Ви с беглянкой - далеко в южном синем море: новейший парусно-магический корабль под командованием одного современного флибустьера, Адела Берса, презрев чрезвычайную секретность груза и непомерную, но слегка устаревшую охрану (или скорее привлеченный ими), взял на абордаж одно торговое судно одного мелкого южного шаха великого Топ-ан-Кабара. Корабль же вез гарем...

(Ri. и я мысленно рядом!)

(Эта глава по идее должна иметь порядковый номер два и называться в духе "А.Б., а. р. и прочие". На самом же деле - это вторая ветвь событий)


Ни разу не пойманный скупщик краденного, легендарный контрабандист и известный коллекционер старинных вещей, Адел Берс, прямой потомок тех самых древних пиратов Берсев, столетиями наводящих ужас и страх на столь же древних флотоводцев и несчастных морских торговцев и в конце концов пойманных армадами наиболее хитрого и удачливого императора древности тоже пребывал в размышлениях. В частности его интересовало, кого бы ещё пограбить, куда деть (а лучше - продать) захваченный на днях гарем одного незадачливого шаха и не пора ли сходить в отпуск? Почти пять лет, проведённых в походных условиях, временно отвратили его от романтики - хотелось в горы, в леса, чтобы не убегать чуть ли не ежедневно от сторожевых катеров всевозможных стран-участниц и не гонятся за прибылью... хоть немного - полгода вполне достаточно для поднятия духа и жизненного тонуса. К тому же пора было менять команду - захваченный гарем их испортил. Столько женщин на корабле - это уже не к несчастью, это буквально кошмар!
Особой жестокостью Адел не страдал, команду себе подбирал соответствующую - даже последний матрос в его команде в прошлом служил каким-нибудь офицером на флоте.
И если поначалу гарему не грозило ничего страшнее, чем быть захваченными военным кораблём вместе с контрабандистами, то сейчас уже и к Берсу в голову потихоньку закрадывалась мысль - не утопить ли их всех от греха подальше? Ведь сплошные убытки и неподчинение! И команда вся переженилась... и кого продавать прикажете? Ту блондинку из далёких северных стран (неведомыми путями оказавшуюся в гареме) вместе с боцманом? По отдельности ведь боцман будет против...
- Тьфу!
Адел с досады подхватил с журнального столика тяжёлое мачете и метнул его в противоположную стену своей капитанской каюты, выслушал тупой удар пробившего хлипкую переборку лезвия, женский вскрик и мат второго помощника из за пробитой стены. Перевёл дух и заорал в трубу капитанской связи.
- Все. Хватит! Курс в порт-Вай! Продам всех тамошнему князю и уйду в отпуск!
Вахтенный офицер неохотно отправился к штурвалу, попереругивался с машиной и парусно-магический корабль изменил курс в названную сторону. Своя недвижимость у Берса была в каждой порядочной стране, да и команда не бедствовала...

События, произошедшие в доме Берса.

Тем временем один из домов легендарного контрабандиста подвергся возмутительному по степени наглости вторжению.
Начало этой истории было положено пару недель назад, когда старая кухарка, а вместе с ней две не столь старые горничные неожиданно попросили расчет. Женщины утверждали, что Третий наслал на особняк полчища своих приспешников - белых мышей. Если приспешники и впрямь существовали, то действовали они с достойным своего повелителя профессионализмом: никто, кроме вышеозначенных особ их не заметил. Чем именно, кроме своего богомерзкого вида, приспешники Третьего так напугали слуг, тоже осталось неясным. Однако женщины решительно отказывалась продолжать работать в этом-ужасном-доме.
И что прикажете делать несчастному управляющему? Хорошей прислуги в нынешние времена днем с огнем не сыщешь, а тут еще весть от хозяина пришла – мол, скоро будем. Это только господам кажется, что свежая отутюженная постель, благоухающая горными травами, чистые полы, сверкающие окна и посуда, да горячая выпечка по утрам – суть нечто само собой разумеющееся. Да и не пристало господину, отдыхающему от честных (условно) трудов в своем загородном доме задумываться о таких мелочах. На то есть управляющий. Который, получив известие о скором прибытии господина, принялся рвать на себе остатки волос.
Должно быть, высшие силы сжалились над и без того жалкой шевелюрой честного управляющего, послав ему женщину по имени Анна. Анна не страшилась никакой работы, а кроме того, не боялась приспешников Третьего, ибо была крепка в своей вере. И главное - у нее были отличные рекомендации. Шесть дней Анна стирала, мыла, чистила, гладила и готовила. На седьмой же день выяснилось, что высшие силы, пославшие отчаявшемуся управляющему универсальную прислугу, были явно в сговоре с теми, кто чуть ранее наслал на поместье мышей - Анна исчезла, прихватив из особняка такое количество ценностей, которое явно указывало на то, что без помощников здесь не обошлось.
Окончательному и бесповоротному облысению управляющего поспособствовали работники агентства по найму, куда тот кинулся, оправившись от первого потрясения. Они сообщили, что слыхом не слыхивали ни о какой Анне и уж тем более никаких рекомендаций вышеозначенной особе не выдавали.
Прибытие Берса в резиденцию ожидалось на следующий день.

На корабле

Слово гарем произошло от слова haram запрещенный, так называли гостиную в женской половине дома, где женщины могли сплетничать, рукодельничать, танцевать, надежно скрытые от посторонних мужских глаз. Так было всегда и везде и Ширин, не знала другой жизни, не видела другого мира. А потому главной заботой в её жизни было найти хорошего мужа, который бы заботился о ней и дарил много золота. Ширин была сказочной, восточной красоты. Густые, черные как смоль волосы, заплетенные в множество тонких косичек, священный числом у её предков было сто восемьдесят три и девочкам старались заплести именно такое количество косичек, на счастье, но если случался конфуз и волос не хватало, то сложную прическу приходилось распускать и заплетать заново. Потому мыла Ширин головы, не расплетая косичек, отчего столь простой для всех женщин процесс превращался для неё в пытку. Глаза у неё были как у быстроногой Серны, миндалевидные и глубокие как сон праведника. Губы как створки рая, а кожа нежнее шелка. Стан тонкий, но формы округлые, а как она танцевала, покачивая бедрами, плетя узор из тонких рук и пальчиков и грудь подобно морской волне вздымалась приливом и опускалась отливом из золотых брызг её костюма. Неудивительно, что такую справную невесту присмотрел себе сам шах, Ширин была у него сорок восьмая, но не последняя, младшими были совсем молоденькие девочки.
И всё в её тихой жизни сложилось и не было бед и невзгод, как налетели басурмане страшные, заголосили грозными голосами, разорили корабль шаха и увели в полон всех жен из гарема.
Долго плакала Ширин без своего доброго мужа и господина и не было ей утешения. А подруги быстро просушили слезы и творили беззаконие в объятиях этих немытых гяуров, Ширин бледнела и до боли кусала алые губы, пока не пришел её черед. Тут не мольбы не слезы не помогали, огромный черный мужик в панталонах и расстегнутой рубахе, широко расставив руки, шел в наступление.
Несчастной пташке ничего не оставалась делать как вручить свою судьбу в руки Мамеха и уповать на доброту человеческую, да на заступничество почивших предков. Ширин закричала что есть мочи.
- Помоги! Спасите! Насилуют!

(в целях незапутывания игроков второй ветки, ветка с Айкой и Ви будет окрашена в сорока процентный чёрный цвет %=) /подпись: мастера)

Тем временем айкины родственники, несправедливо забытые нами, лягушкой-путешественницей, птицей Сирин, самой Айкой и даже дотошным профессионалом Ви, с толком проведшим время в их библиотеке, но так и не поставленным в известность, какой участи он ухитрился, если не избежать, то хотя бы отложить на некоторый срок, тоже пребывали в некоторой растерянности. Тем более её родственники мало интересовали Аделя Берса, его команду и гарем...

Просто надо заметить, что Айку старшие братья очень любили и совершенно искренне желали “своей младшей” добра. Ну, не дело ведь, что полноценная графиня засиживается в девках и на шее терпеливых родственников? Чтобы понять причину растерянности, сменившей собою недовольство первых (и неудавшихся) поисков, стоит немного заглянуть в историю. Вкратце же, в том, что сейчас она потерялась, можно было усмотреть некий нездоровый символизм (хотя родственники подобным и не увлекались).
Когда при загадочных обстоятельствах исчез глава рода (которого Айка искренне считала дедом, хотя остальным казалось, что это не совсем так, и в нечастых разговорах на эту щекотливую тему, они стыдливо прятали глаза и обходились намёками), его несколько лет ждали, вовсе не стремясь при первой же возможности срочно поделить семейное имущество и разнообразные движимые и не очень ценности - хлопотное это занятие “официально делить”.
Потом поползли всякие нехорошие слухи, в тёплых семейных отношениях нескольких ветвей рода возникла небольшая трещина, а потом откуда-то стало доподлинно известно, что оказывается “старый барон-то давно умер”. Ну, умер, так умер - помянули всем миром да и принялись жить дальше. Последнее завещание, увы, так и не нашли, пришлось решать возникшие сложности своим умом и - на основании уже известного. Так что замки-имения, земные наделы и остатки титулов поделили, не обошлось без небольших недоразумений, но в целом все вроде бы остались случившимся довольны. Даже войны не случилось.
Айке тоже достались титул и полагающиеся к нему земли. Вот только никто не знал, где они, их так и называли по документам: “потерянные земли”. Документы есть, земель нет. Маркиз Карабас, честное слово...
Возможно, подразумевалось, что когда-то давно предки владели ещё какими-то землями, но (тяжёлая судьба всех неуклонно беднеющих родов) в конце-концов их потеряли? Как можно было владеть потерянными землями, о которых никто ничего не знает и которые к тому же и, непонятно где находятся, никто не понимал, но младшую не обидели, не стали отменять при случившейся делёжке довольно давно и отчётливо выраженную волю Старого Барона: Может, и попытались бы, но прямой выгоды кроме сомнительного титула не видно, а хлопот уж слишком много. В результате всего этого Айка с рождения стала и оставалась поныне графиней “потерянных земель”.
Очень мило. Нет таких на картах. Зато их карта есть, да... её Айка так и не получила - дед обманул, получается. И куда с таким приданым? Точно - в русалки и топиться до одурения. Я и сбежала... то есть “потерялась”.

Вполне пристойное чаепитие

"Эльф! Мама, роди меня обратно - это же эльф!" - На всех диапазонах вопила основная часть айкиного ума, тогда как мудрая и скептическая, хотя и меньшая её половина резонно ответствовала в духе:
"Ну, эльф. Подумаешь. И кого ты ещё хотела встретить в этом самом медвежьем из всех медвежьих углов углу? Да ещё и посреди этой чащобы нехоженой... Ха, эльф. Размечталась. Хотя да - уши длинные..."
Цинизм скрытого советчика чуть было не пропал втуне, настолько Айке было не до его советов. Она была в панике и выйти из этого состояния ей помогли совсем другие соображения.
"Растреклятый, самоуверенный, всамделишный... эльф. Поймал врасплох, находит смешной и ржёт!"
Девушка зло прищурилась, что неожиданно сделало её и впрямь красивой, придерживая полотенце, медленно отставила котелок на землю.
- Ну, что вы, сударь, вы появились немного неожиданно, это верно, но вполне своевременно.
Поправив полотенце, одновременно осторожно перемещаясь к брошенному в панике луку, ножнам, кинжалу и другой одежде, произнося привычные, пустые слова и слегка успокоившись, Айка праздно размышляла:
"Съест или так просто мимо проходил? Убьёт или не съест? Вот в чем вопрос - а, может, здесь эльфийский лес? Они живут тут - и людей не любят... Тьфу! Что-то не то читала на прошлой неделе... И сколько их тут таких вокруг попряталось?"
Девушка постреляла глазами по сторонам - но никого больше не заметила, поверить в то, что кто-то умеет так хорошо прятаться, ей было трудно, несмотря на живой пример прямо перед глазами.
Нет никого вокруг. Только заяц никак успокоиться не может, спрятался под пригорком, и трава дрожит над длинноухим. Сама же Айка зла от ухохатывающегося эльфа не чувствовала. Хотя она и понимала, что это чувство может иногда крепко подвести... как и все остальные.
- Но могу я поинтересоваться, что послужило причиной вашего визита, ведь не был же ею мой остывший чай? - Айка лукаво чуть-чуть улыбнулась, коснулась рукояти кинжала и почувствовала себя ещё спокойнее. До банальных: "зачем припёрся?" и "чего ржёшь-то?" - она не опустилась и даже не успела подумать, что эльфа следопыто-магической наружности и отчасти повадок могли послать за ней родственники.

- Чай? – несколько озадаченно переспросил Вейрин, как истинный профессионал не упуская из виду любой малейший жест девчонки. Кинжала он не опасался: к тому моменту, как она выхватит его, эльфа на этом месте уже не будет, а девушка даже не поймёт, в каком направлении тот исчез. До тех пор, пока он не нападёт на неё сзади.
Впрочем, Вейрин не собирался вытворять что-либо подобное. Иногда он старался быть джентльменом, к тому же пришёл с мирными намерениями. Однако годами отточенные рефлексы – сильная штука.
- Ваш… чай? – снова переспросил эльф и принюхался. Уголок его губ изогнулся в неком подобии улыбки.
- Ну… разве ж это чай? Настоящий Чай собирают на склонах горы Минг Даэр. Обязательно с восточной стороны. Обычно это делают молодые эльфийки, чьи пальцы способны срывать чайные листья в строго определённом месте, и ни миллиметром в сторону… Впрочем даже той сомнительной растительности, что вы стащили на огороде у деревенской знахарки-самоучки, не иначе, можно было бы придать лучший вкус и аромат, если заварить правильно и добавить немного пряностей…
Судя по виду эльфа, Айка решила, что он замечтался.
“О чем это он?” - Обеспокоилась она.
Кроме того, альв что-то подозрительно крепко упёрся носом в её чай, в эльфийские чаи и во все остальные и тоже чаи. А судя по издевательской интонации, ещё и мысленно её обхамил. Ну, и конечно, он так и не ответил на вопрос, что ему надо-то.
“Кто б сомневался...”
Айка опустила голову, хмуро посмотрев на рукоять кинжала в руке, но дёргаться не спешила, вздохнув и спросив вместо этого.
- Так что вам надо?
- Мне? Ничего. Не стоит так пугаться. Я не разбойник – да и что у вас брать?
Он чуть насмешливо обвёл взглядом поляну с разбросанными на ней вещами.
- Да, похищать вас, чтобы продать в гарем, я тоже не собираюсь. Я путешествую по своим делам, услышал звуки и просто пришёл познакомиться. В таких местах не часто встретишь других путников, мы слишком далеко от тракта… но право же, на меня никогда не реагировали столь бурно, когда я выходил безоружным.
Небольшое уточнение – не реагировали те, кто не знал, на что способен безоружный эльф, и бывали обмануты его изящным видом. Разумеется вслух Вейрин этого не произнёс.

Айка оставила кинжал в покое, хотя и не отложила, перехватив за ножны. Она тоже не знала, на что способен безоружный эльф, и хотя он явно соврал, но вовсе не в той части, что касалась намерений. Это ее несколько успокоило.
- Может, и не собираетесь. Жаль, конечно, что нет поблизости эльфиек с чаем, горы с ним же и даже деревенских знахарок.
Айка говорила и разглядывала альва, взгляд ее серых глаз был довольно спокоен и мягок, голос - чистый от дрожи тон, с микроскопичной примесью недовольства.
- И я тоже путешествую по своим делам.
Разговаривая, она опять принялась потихоньку перемещаться, на этот раз - за ближайшее дерево и уже с одеждой в руках.
- Вы выбрали подходящий момент. - Здесь у нее даже проявились заметные эмоции.
Вейрин проследил за этим перемещением и хмыкнул, едва удержавшись от того, чтоб не сообщить, что все интересное он и так уже видел, так что можно и не прятаться. Вместо этого эльф отступил к краю поляны и галантно отвернулся, оставаясь, тем не менее, начеку – мало ли чего можно ждать от этой дикой, хоть и симпатичной, кошки.
- Да, очень жалко, - согласился он, - Но вместо всего этого здесь есть я. Так что если вы только пожелаете, я сотворю для вас лучший на чай. Практически из ничего. В знак… эээ… искупления, что невольно напугал вас.
Как только эльф отвернулся, тут же послышались шорохи, хмыканье, подпрыгивания то на одной ноге, то на другой, пофыркивания и так далее, по звукам остроухий незнакомец и так все практически “видел”.
- Ну, с удовольствием. - Айка осеклась и опять фыркнула. - Все. Не буду ловить на слове, но котелок - там. Кстати, меня зовут Гелиэйра... Для друзей - Айка. А вас?
- Вейрин, - улыбнулся эльф, подходя ближе и подбирая с земли котелок, - И для друзей тоже Вейрин. Договорились. Я наберу воды.

Выплеснув из котелка остатки сомнительного пойла, которым довольствовалась Айка, эльф направился к озерцу. Сполоснув котелок и набрав воды, вернулся на поляну и принялся возиться с костерком. Возня эта заключалась в том, что он небрежно и, казалось, наугад несколько раз ткнул пальцем в сторону леса. В ответ на это оттуда послышался треск, и на поляну медленно пролеветировало несколько сухих веток, сложившись на месте кострища аккуратной горкой. Сведя ладони вместе, Вейрин поднес их к губам, подул между пальцев и что-то прошептал. А когда развел руки в стороны, между ними засветился крошечный огонек.
По ходу дела эльф с важным видом сообщил, что, конечно же, для лучшего чая подошла бы вода не из озера, а из высокогорных источников, дождевая – тоже неплохо, только не всякий дождь, знаете ли, подойдет, но – увы…
Айка тем временем собрала разбросанные вещи, некоторые тут же попрятала в сумку (пока эльф не видит) и устроилась неподалеку. Уселась, подобрав коленки, подперла подбородок ладонью и смотрела на разглагольствующега альва.
- Пойдет. - В ответ на возможный вопрос тут же пояснила. - Дождь, к вечеру, подходящий. - И улыбнулась.
- К вечеру? – переспросил эльф, с интересом глядя на Айку (она еле заметно кивнула), на небо, потом снова на Айку, - ну, в любом случае это не тот дождь, видишь ли…
Тут Вейрин задумался, но видно не решился вдаваться в подробности. Вместо этого он наклонился к огню и что-то ему прошептал.
- Закипит ровно настолько, на сколько нужно, - гордо сообщил он, - а я пока, если не возражаешь, принесу свои вещи.
С этими словами Вейрин поднялся на ноги и бесшумно исчез за деревьями.

- Да, нет... именно тот. - Проговорила Айка, задумчиво глядящая ему вслед, когда решила, что эльф ее не услышит, то есть ровно тогда, когда перестала слышать его присутствие. Посмотрела вокруг - нет, больше никто из кустов не выпрыгивает. - И все таки, откуда ты взялся?
Ее иногда подводила привычка самое важное произносить пусть тихо, но вслух. Мысли не так звучат...
Возвратился эльф довольно скоро, неся свой дорожный мешок, меч, посох и прочие вещи. Все это он аккуратно сложил у дерева на краю поляны. Он не боялся оставлять эти вещи и вовсе без присмотра. Хорошим он был бы магом, если б любой праздношатающийся зевака мог посчитать возможным прикарманить что-то из этих вещей. Впрочем, пытались и довольно часто. На свою голову. Лесное зверье в этом плане было значительно умнее – не смертельное, но весьма неприятное охранное заклятье они за версту чуяли.
Достав два небольших узорчатых мешочка, Вейрин вернулся к костру, заглянул в котелок и удовлетворенно кивнул. Пламя костра же как-то само собой стало не столь интенсивным. В одном из мешочков обнаружились какие-то сухие листья, а в другом - еще несколько мешочков поменьше, а также несколько маленьких коробочек. Разложив это все подле себя, эльф принялся развязывать тесемки, открывать крышки и принюхиваться к содержимому, бормоча что-то себе под нос.
- Да, а куда путь держишь? – осведомился он как бы между делом. В воду, на поверхности которой начали появляться мелкие пузырьки, отправилась первая партия пряностей, и воздух над поляной наполнился легким ароматом.
Вот пока он разглядывал коробочки и был занят явно любимым делом, Айка чувствовала себя спокойно, с легкой улыбкой наблюдала за этим и слушала бормотание.
“О, начались вопросы...”
Не отвечая на вопрос, она воскликнула.
- О! А у меня еще остался пирог! Немного... Эээ... Он, наверно, уже подсох, но тоже немного!
Айка растерялась, кто их знает, этих эльфов? Может, у них выпечка вечно остается свежей?
- Будешь?
Девушка решила, что терять в общем-то нечего и полезла в свою сумку. Через пару минут на свет появились вполне съедобные и даже когда-то (всего два дня назад) вкусные кусочки вкусного пирога... ныне - черствого и почти что в виде крошек.

- Почему бы и нет, - согласился Вейрин, продолжая отмерять и подбрасывать в котелок все новые ингредиенты.
“Какой покладистый и деловитый альв.”
Айка совершенно не знала, чем ей заняться и пыталась понять, что может помочь вернуть к нормальному виду только что ею предложенную гостю еду и как она его довела до жизни такой. Пирог, не альва.
“Села. Точно... Когда... Нет. Встала, когда... Да, когда за медом лазила...”
Ситуацию, в которой она оказалась, усложняло некоторое ощущение нереальности происходящего, отягощенное к тому же ярким светом солнечного дня и ветром в кронах.
“Дурдом какой-то. Выходит из дикого леса в дикий опять же лес вежливый и элегантный альв, застает врасплох, дурного не думает и поит чаем...”
А запахи над поляной сделались ощутимее. В них угадывались апельсиновые и яблочные оттенки, но стоило эльфу помахать над котелком здоровенным лопухом, который он сорвал неподалеку (разумеется, не поднимаясь с места), как запахи тут же менялись, приобретая оттенки гвоздики, корицы и еще чего-то неясного, навевающего мысли о больших кораблях под белоснежными парусами и загорелых красотках в прозрачных одеждах.
Еще один взмах лопуха – и снова яблоки, да цитрусы. Продолжая колдовать над костром, эльф попутно раскритиковал Айкин котелок. Де, если и пользоваться металлической посудой, то из особого сплава, с примесью золота или серебра.
Айка заслушалась запахами. Как у суслика, выбравшегося на закате на пригорок, или у щенка забравшегося на кухню, нос у нее чутко ловил все носящиеся над костром образы, а передние лапки сами собой пытались переместиться вверх, чтобы удобнее было стоять столбиком. На фоне того волшебства, что творил Вейрин, оставалось только грустить о собственном несовершенстве.
“Кроме того... кроме того... Чего это он про мой котелок!”
Возмутиться, что котелок именно посеребряный, как и кружка, что ложка - серебряная, а кинжал - булатный, на позолоте пусть лохи едят и... она не успела: эльф продолжал объяснять, как устроен мир и какая в нем должна быть посуда. Перебивать его показалось невежливым. В частности, он объяснял, что для правильного чая керамическая посуда предпочтительнее. Лучше всего, конечно, из красной глины. Да, которая добывается в строго определенном месте.
Айка только открыла рот, чтобы ехидно (и в отместку за поруганный котелок, конечно) уточнить одну вещь, но эльф и так ее понял.
- Что? Нет-нет, добывать правильную глину могут не только молодые эльфийки. И чтоб чайник непременно особой формы… Эх, да что там говорить…

Айка закусила губы, поняв, что эльф определенно начинает ей нравиться. Впрочем, он моментально это исправил.
- Ладно, где там твои пироги… эээ… что это? Стащила завтрак заключенного в долговую тюрьму?
У девушки покраснели кончики ушей.
Вейрин запоздало сообразил, что его небрежный юмор пришелся не очень к месту.
- Не обижайся, - попытался исправить ситуацию эльф, отбирая из рук Айки раскрошившиеся пироги, - знаешь, чтобы по достоинству оценить подобную пищу, ее следует приберегать на черный день.
Заглянув еще раз в сверток с крошками, он добавил:
- Самый черный.
Эльф отложил сверток в сторону и потянулся за своей сумкой.
- Давай лучше начнем с моих. Нельзя сказать, что они только вчера бегали, но все же, можно отметить, они не так давно умерли, как твои. Образно выражаясь.
С этими словами эльф извлек завернутые в салфетку пироги, оставшиеся из тех запасов, которые он прихватил, покидая одно захолустное поместье. То самое, надо сказать.
- Давай. - кивнула та, безропотно отдав сверток. Этот эльф странно на нее действовал. - Я не знаю, куда... Но сначала в ближайший город.
- Это разумно, - подтвердил эльф, доставая свою кружку и ставя рядом с Айкиной.
Затем он подул на ладони, и над ними появилось голубоватое свечение, после чего Вейрин ухватил котелок прямо голыми руками и принялся разливать в чашки приготовленный напиток.
- Странно было бы миновать единственный в округе город… Ну разве что только знаешь, что тебя не рады там видеть.
Закончив разливать чай, Вейрин добавил к напитку последние штрихи – поставил в каждую кружку по сухой веточке какого-то лилового растеньица.
- Это придает дополнительный оттенок, - сообщил он, - но, к сожалению, придется обойтись без свежего лимона. И бери пироги.
Вейрин кивнул на салфетку с кусками «не столь мертвого пирога».
- А вы куда? - Айка подобрала свой стакан с подстаканником.
- Ну, учитывая, что в этом городке я еще не успел насолить кому-то, кого следовало бы опасаться, то сама понимаешь, было бы глупо отказываться от возможности ночку-другую провести в нормальной постели.
- Хм... - Айка попробовала чай. Довольно, но иронично прищурилась и бросив взгляда на салфетку с "эльфийской едой" чуть не поперхнулась, там лежали пироги с ее (!) кухни. - ... Очень вкусно.

От взгляда Вейрина не ускользнуло некоторое несоответствие промелькнувшей во взгляде эмоции и последовавших за тем слов. Он насмешливо прищурился и вежливо осведомился:
- Что-то не так?
- Да нет, все так. Все так... Вот так в общем. - Айка отставила стакан с чаем и осторожнее, чем это обычно делают, почти бережно взяла кусочек пирога, понюхала. - Кухней еще пахнет...
Откусив маленький кусочек, запив чаем и собравшись с мыслями, она уставилась на догорающий костер.
- Очень вкусный чай... это они вас за мной отправили?
Эльф откинулся назад, оперевшись локтем о землю, и оценивающе окинул Айку все еще насмешливым взглядом.
- Отправили? Они? В этом мире не так много людей… и нелюдей, которые могут меня куда-то «отправить». Если, конечно, я сам этого не захочу, - Вейрин сделал ударение на слове «сам».
- Везет вам. - равнодушно повела плечами Айка. - Никто за вас не решает, как дальше всю жизнь жить, да еще и сделанным добром не попрекает...
Она задумалась о том, что эльф тут и впрямь случайно мимо проходил - и не такие ведь чудеса случаются, надо лишь сдвинуться с наезженной колеи и, если тебе повезет...
"Вот-вот, а если не повезет? И как узнать заранее - повезет или нет? Эх..."
- А чай и впрямь хорош. - Айка совершенно не собиралась обижать порядочного эльфа и загружать его своими проблемами. Встретились - хорошо, сейчас разойдутся - тоже хорошо... Она вдруг начала воспринимать происходящее с самой собой будто со стороны. И решила, что раз уж сказала "А", надо говорить и "Б", то есть - двигаться дальше, а там - что будет.
А порядочный эльф, в свою очередь, совершенно не собирался быстро расставаться. В ответ на сказанное девушкой, он хмыкнул и покачал головой.
- Можешь считать, что и тебе повезло - они были настолько глупы, что позволили тебе это понять. Более мудрый манипулятор сделал бы так, что ты выполняла б его волю, уверенная в том, что это твое собственное решение. Для этого даже не обязательно владеть магией. Нужно всего лишь иметь мозги. Но твоим советчикам этого явно не хватало, раз ты здесь.
Вейрин кивнул и поднял свою кружку, мол, выпьем же за это.
- Я рад, что тебе понравился чай, - он уже давно перешел на ты.

- Я предсказуема, угу... но неуправляема. Лучше поверь на слово.
С сомнением во взгляде она посмотрела в сторону за озерами, опять хмыкнула и вернулась мыслями к эльфу.
- Ты в какой город идешь?
- Сначала в ближайший, - усмехнулся эльф, - как его там... Малые Буки? – он поморщился, - ну что за названия…
- Ну, уж не "Чахотка Англаронда", да. - Прыснула Айка, показывая вокруг руками. - Буки, деревья такие, они - растут.
- Неужели? – Вейрин приподнял одну бровь, - а я думал, это существа, которыми люди своих детей пугают.
- Ты глубоко заблуждался. - Преувеличенно серьезно сообщила Айка эльфу. Все же этот эльф на нее странно действовал - такой серьезный, но и при этом немного забавный.
- Ну что ж, всегда полезно узнать что-то новое о культуре местного населения, - с серьезным видом отвечал Вейрин. За разговором они допили чай, доели пироги. Вейрин принялся неторопливо собирать свои вещи.
- Так ты тоже в город, - он скорее констатировал факт, а не спрашивал, - Составишь компанию в дороге?
Айка подумала. Еще немного подумала. Вещи ей собирать было не надо - уже собраны. И она легко кивнула.
- Да, пойдем вместе... Знаешь, там на озерах такой забавный цветок растет, красный такой, огромный.
Эльфу вдруг что-то померещилось на границе видимой под деревьями области.
- Я решила его не трогать - такая редкая штука... Может, это сердце леса? - Айка лукаво поглядывала на эльфа. Вейрин еще раз вгляделся туда, где ему что-то померещилось, и нахмурился.
- И правильно сделала, что не трогала, - сказал он, - знаешь, пошли отсюда, кажется, уже давно пора…

Хватит чаи гонять, так и состариться можно. В путь.

Айка подхватилась на ноги и принялась тушить остатки костра. Вскоре они оставили далеко позади и те озера, и место чаепития...
- К вечеру должны дойти до тракта. Как считаешь?
- Пожалуй, что так, - согласился эльф.
Сам он вполне мог заночевать, забравшись куда-нибудь на дерево. И не тратясь особо на охранные заклятия. Так, легкая маскировка. Но не предлагать же Айке такой ночлег. Еще свалится с дерева… Человек все-таки.
- Знаешь, ночевать у тракта – не самый лучший вариант. Хотя есть шанс к какому каравану прибиться.
- Ты прав, но сейчас нас двое. Впрочем, мы можем остановиться, не доходя до дороги? - Айка не очень представляла, где могут ночевать эльфы, но сама она спокойно спала в любом подходящем месте, было бы сухо да можно было бы завернуться в плащ. Звери ее ведь не трогали.
Вейрин задумался. Его прежний маршрут вел в город. Откровенно говоря, ему давно надо бы быть там, если б не Айка, так и случилось бы. Так. Теперь он познакомился с ней – что дальше? Не сунешь же ей блокнот под нос с вопросом «Это твое?». Вернее так – «Это твое! Где ты видела эти рисунки?». Так и спугнуть можно. И прощайте тайны темных путей. Для начала неплохо бы понаблюдать за ней. Но и о задании Храма забывать все же не стоило.
- У тебя много дел в этом лесу? – поинтересовался эльф, наконец.
Задержав руку, отодвигающую ветки кустарника с дороги, Айка приобернулась.
- Ви... Я вообще-то в город иду. Сбежала я, и не говори, что с пирогами с моей кухни ты об этом не слышал. То есть, если не слышал, я поверю, но это значит... они что меня еще не хватились даже?
Кажется, Айка была готова обидеться.
Эльф насмешливо изогнул бровь и хмыкнул. Конечно, она не дурочка. Хотя где-то жаль. С дурочкой было бы проще.
- Ну, в таком случае, нам незачем ночевать ни у самого тракта, ни в отдалении от тракта. Лучше всего попытаться пока не совсем стемнело тормознуть кого-нибудь, чтоб подбросили, - улыбнулся Вейрин.
От резкой смены темы Айка чуть растерялась, но кивнула.
- Хорошо.
Подумав, что она не очень понимает, кого эльф собирается тормозить, но наверно он знает, что делает... Хм. В общем она еще раз кивнула.
Когда они дошли к тракту, солнце уже садилось.

(хотя в пути бывает что-нибудь случается)

- А-а-а!!! - очень ловко для человека идущая и бегущая всю дорогу по лесу Айка практически в виду тракта вдруг споткнулась и чуть не упала. - Нога в мышиную норку попала. Все в порядке! - Айка смахнула со лба бисерины резко выступившего пота и осторожно попробовала наступить на спасенную из "мышиной норки" ногу. Нога подвернулась, девушка зашипела.
Эльф остановился, поглядел на девушку и, проглотив готовое сорваться с кончика языка «под ноги надо смотреть, а не ворон считать», вежливо поинтересовался:
- Что такое? Помощь нужна?
- Да. Нет. Все в порядке... - сбивчиво сообщила Айка и плюхнулась на пятую точку. Сбросила рядом котомку, положила сверху лук и колчан со стрелами... потом вздохнула, подтянула к себе ногу и, уперевшись, сдернула сапог. Что-то невнятно промычала и отрицательно помотала головой - помимо всего прочего ей было крайне обидно, что эльф, кажется, сейчас будет смеятся человеческой неуклюжести. Стопа чуть-чуть распухла и совершенно по-свински - то болела, то не болела. Айка выругалась. Вейрин опустил свой мешок на землю, присел рядом с Айкой, не спрашивая разрешения, ухватил пострадавшую ногу, и осторожно, но явно со знанием дела пробежал пальцами по стопе вверх и обратно, после чего невозмутимо опустил ногу девушки на траву.
- Ага, ясно, - спокойно сообщил он, - сегодня уже никуда не пойдем.
После чего принялся что-то выискивать в своих вещах.
- Похоже на то. - растерянно кивнула девушка, такого с ней просто никогда не случалось. - Но оно почти не болит... вот тут только чуть припухло и все.
- Это пока ты сидишь, так вот сиди и не дергайся. Для собственного же блага. – весьма сурово распорядился Вейрин. Ему все еще хотелось отругать девчонку за неуклюжесть, но останавливал ее растерянный вид.
Эльф извлек из вещмешка небольшой пузырек, а за ним какую-то белую ткань. В постепенно сгущающихся сумерках не было видно, что это, но вероятно какой-то элемент эльфийского гардероба. Затем маг достал кинжал и принялся нарезать ткань широкими полосками.

Айка и не собиралась бегать и прыгать, к тому же не очень поняла, что за ткань нарезает Вейрин, но почему-то смутилась. Чтобы уклониться от непонятных размышлений, поглядела вокруг и услышала как где-то за густо растущими вдоль тракта кустами хрустнула ветка.
"Замри." - показала она жестом эльфу и потянулась за луком и стрелами.
Вейрин привык прислушиваться к советам своих спутников, даже если они только что самым позорным образом провалились в мышиную нору – с кем не бывает. К тому же, ему тоже почудилось. Что-то.
И Вейрин действительно замер. Посох в его руке появился бесшумно, будто бы сам собой.
Айка прислушалась сама к себе - точно, опасность исходила вовсе не от подвернутой ступни. Она все еще надеялась, что лишь немного подвернула ногу. Опасность исходила... да, из-за тех кустов, еще - почему-то снизу, будто из под земли - впечатлительная девушка тут же представила тянущиеся лапы скелетов невинно убиенных и зажмурилась. Вот тогда ей и показалась, что опасность исходит и от Верина... Впрочем, это была какая-то "другая опасность". Айка выбросила эльфа из головы и положила на лук стрелу. Жестом и не задумываясь, количеством выпрямленных пальцев показала "Два спереди, один левее" - будто опять со старшими братьями в рейнджеров играла.
Вейрин лишь кивнул, одновременно с движением его головы с конца разогревшегося посоха резко, но негромко зашипев, сорвался первый заряд. В данном случае столь любимые многими магами дешевые эффекты вроде свистящих и сияющих молний были явно неуместны – зачем показывать врагу, куда именно он должен стрелять? Незачем. А потому силовой снаряд Вейрина был не только практически бесшумным, но еще и почти бесцветным.
Одновременно с выстрелившим посохом, в землю вонзился кинжал эльфа, и от его лезвия в разные стороны прочертились две тонкие линии, окружая эльфа и девушку широким кругом, замыкающимся у них за спинами и образующим невидимый защитный барьер.
Айка только понадеялась, что барьер не будет мешать ее стрелам вылетать наружу. По спине от примененной эльфом магии побежали зловредные мурашки, но в целом она восприняла действия эльфа достойно - не пялилась и не подпрыгивала от неожиданности, только стрела у нее чуть дернулась в сторону, да вздохнула Айка несколько нервно. "А ведь натуральный маг... Мне везет."

Осторожные шаги за кустами сразу после действий мага стихли, и Айка определила, где там кто остановился... Она честно думала, что непонятные гости сейчас убегут - эльф смотрелся крайне грозно. Но вместо убегания на поляну с ревом выпрыгнули шестеро бандитов.
Айка сглотнула, подумала, что она не виновата - остальные просто тихо ходить умеют, и выстрелила. Послышался свист, неприятный чавкающий звук и глухой удар от падения чего-то тяжелого в траву.
А Вейрин резко развернулся, навершие его посоха окутал белесый туман, воздух вокруг накалился, туманный клубок сделался ярче, в следующий миг с посоха сорвались три шипящий плети и по спиралеобразной траектории устремились к нападающим. Одному из бандитов удар пришелся аккурат промеж глаз, бедняга не успел даже вскрикнуть, грузно повалившись на землю, только травинки и мелкие листики взметнулись в разные стороны. Второго призрачная плеть ударила в живот, бандит сдавленно вскрикнул, согнувшись вдвое, но устоял на ногах, третий оказался проворнее всех, ловко отпрыгнув от разматывающегося в его сторону серого хвоста. Исполнив свое предназначение, туманные хвосты молниеносно втянулись обратно в посох, но лишь для того, чтобы выстрелить вновь. Еще свист стрелы, и вновь с шипением разматывающиеся плети.
Похоже, нападающие быстро сообразили, что добыча попалась кусачая. Двое уцелевших подхватили под руки все еще согнутого и точно рыба хватающего ртом воздух товарища и ломанулись обратно в кусты. Последний же решил искать спасения в противоположном направлении. Но, зацепившись ногой за корень, повалился сквозь возмущенно затрещавший защитный барьер. Послышался вопль и звонкий удар– этот звук никак не походил на звук падения. Первым, что увидал эльф, обернувшись, был котелок в руках его спутницы.
Котелок тут же был перепрятан за спину и теперь маленькая графиня, растерянно улыбаясь, смотрела на эльфа. Слабо застонавший и шевельнувшийся бандит мимоходом получил девичьим сапожком в ухо, после чего Айка взвыла, а бандит затих.
- Он... с ножом... мне на лук чуть не наступил... его, наверно, пристрелить? - Айка перестала баюкать ушибленную ногу, подобрала с земли лук, уверенно приладила стрелу и ожидающе уставилась на неподвижного бандита - из серии "ну, ты только шевельнись".

На корабле

Капитан сквозь сон нахмурился - эти подлецы за стенкой, первый помошник и его пассия совсем распоясались. Берс только начал засыпать и этой дуре вздумалось орать!
- В Бездну. - Капитан перевернулся на другой бок. - Шваль. Разбудили...
Тут Берс понял, что вопли слышно откуда-то с палубы. С одной стороны на корабле выше вороньего гнезда всяких охламонов и может капитан хоть немного поспать? С другой... Берс рывком сел на постели. Сна - ни в одном глазу. Пожав плечами, капитан подобрал возле переборки, за которой временно затих первый помошник (вот, гад, еще и притворяется), оба своих сапога, выдернул из стены и убрал за пояс нож. Взял со стула перевязь с мечами и опрокинул в глотку остатки грога.
- Убью кого-нибудь. - Берс вышел на палубу, поежился - в кружевной рубашке торсу было прохладно, и безошибочно пошел в сторону, где в общем-то уже никто не кричал, но где находились источники недавнего шума.

Что может сделать малая пташка, трепыхаясь в лапах жирного, самодовольного кота? Разве может она изминить свою судьбу или отсрочить свой конец? Мамех учил своих чад и Ширин в том числе смирению и покорности. И что? Теперь несчастной девушке покорно ждать, когда потный и пьяный матрос совершит задуманное непотребство? Ширин сопротивлялась, отбивалась и пыталась расцарапать длинными ноготками лоснящееся от пота лицо, сейчас закрывающее ей весь белый свет. Все её попытки снова закричать или позвать на помощь были грубо прерваны широкой мужской ладонью, закрывшей девушке рот. Эта волосатая лапа отвратительно пахла тухлой рыбой и спиртным.

Хмуро волновалось предутреннее море и, шагая по верхней палубе с кормы к лестницам, Берс поневоле обвел взглядом горизонт - конечно, в вороньем гнезде постоянно сидят двое часовых, но в этом бардаке, может они там в карты режутся... Ни одного паруса, пропущенного штатными воронами, на горизонте не оказалось - это радовало.
Капитан подошел к одному из пандусов на вторую палубу и беззвучно хмыкнул - сопение, мычание и сдавленное пыхтение слышалось совсем рядом, вероятно, за теми бочками, что боцман обещал убрать в трюм еще на прошлой неделе. Я старею или боцман? Наверно, оба... - решил Берс. Он старался топать погромче - может придурки утихомирятся и сделают вид, что ничем таким не заняты? Глядишь и вешать не придется.
Капитан спустился на вторую палубу и махом взлетел на ящик. Посмотрел на происходящее между ящиком и бортом, взгляд невольно сделался хищным и грустным - матрос, девка, лежат в обнимку и шагов капитана не слышат. Берс погрустнел - придется ведь вешать... или протянуть под килем? Акул вроде в этих водах нет...
Берс в своей небогатой событиями жизни знал многих женщин и, что девушка - против, заметил довольно быстро. Это было настолько необычно (в данном случае, когда девки соблазнили весь его экипаж и он даже поделать ничего не смог), что Берс озадаченно поскреб затылок рукоятью вытянутого из ножен меча. Потом пожалел, что забыл пистолеты.
Громко похлопал ладонью по ящику соседнему с тем, на котором стоял, и произнес.
- Доложитесь.

- Не надо, - нахмурился эльф.
Затем поднялся на ноги и оттащил бесчувственного бандита подальше от девушки, прислонив того к дереву, после чего несколько раз ткнул посохом в землю вокруг. Первые мгновения ничего не происходило. Потом трава слабо зашевелилась, а из земли начали прорастать тонкие, но крепкие побеги, которые, следуя указаниям посоха Вейрина, проворно опутали бандита, притянув того к древесному стволу.
- Пусть отдохнет, - довольно кивнул эльф и обернулся к Айке, - Как ты?
Она тем временем отложила лук и поправила шнуровку на сапогах. После его слов приподняла голову, глянув на эльфа.
- Нормально. Знаешь, мне кажется у меня нога не в мышиную нору попала... Скорее тут какой-то закрытый лаз. Плохо закрытый. - возмутилась девушка, попробовала встать. - Ффф... если осторожно, то могу идти. Й! Да, более-менее могу. Темнеет только. - Айка попыталась сообразить, в которой стороне дорога и куда они шли прямо перед тем, как она подвернула ногу. Вроде все было понятно, но идти туда не хотелось - там кто-то шумел. Графиня потянула на себя крышку непонятного лаза, та легко поддалась и отодвинулась в сторону. За ней оказалась темная дыра, пахнуло сыростью и отсутствовали ступеньки - их роль, наверно, должна была играть приделанная к перекладине и уходящая вниз, в темноту веревка. Вниз тоже не хотелось. Но там было тихо, а со стороны дороги слышалось что-то подозрительное. Эльф судя по его виду был скорее против лезть в норы, чем не лезть в них - и это решило дело. Он еще полчаса думать будет.
Айка подхватила лук за спину, котомку на плечо и скользнула по веревке.

Еще немного "на корабле" (Месс и Ри)

А воздуха уже не хватало и сил сопротивляться не осталось, Ширин только могла слабо дергаться и продолжать бесплодные попытки скинуть с себя ненавистную тушу матроса. А тот словно почувствовав, что силу у жертвы заканчиваются, разгоряченный предвкушением своей победы над слабой и беззащитной девушкой, утроил свои усилия.
Ширин снова и снова в мыслях просила Мамеха заступится, не теряя надежды, что её молитвы будут услышаны. Искренняя непоколебимая вера творит чудеса, так всегда говорили девушке её наставники, пресекая даже малейшую попытку усомнится в мудрости и всемогуществе Мамеха. И этот резкий окрик «Доложитесь» в глазах Ширин обернулся дошедшей до ушей бога молитвой. Она мгновенно обмякла, а матрос вздрогнул и повалился на неё всем весом своего тела.
- Спасите, - успела хрипло прошептать Ширин прежде чем из её легких ударом упавшего тела был вытеснен весь воздух.
- Ну, будем считать вина доказана. - капитан вздохнул и поморщился. - Фу...
Будто по мановению боцманской дудки поблизости появились и сам боцман, и первый помошник и даже его пассия. Боцман присвистнул, пассия первого помошника открыла рот, капитан крепко взял молчаливого первого помошника за ворот. - Кого в команду набрал, придурок? Повесить. Все равно уже обо... ся.
Матроса быстро отделили от его несостоявшейся жертвы, но капитан к тому времени уже ушел на мостик

& Ri))

По выражению лица Вейрина было видно, что решение ему не нравится, но мешкать он не стал. Моментально собрав вещи, он последовал за девушкой, попутно навесив на дыру в земле отваживающее посторонних, любопытных и праздношатающихся заклятие. Он не очень старался, но какое-то время оно точно провисит.
Мягко спрыгнув на земляной пол, эльф быстро огляделся, готовый в любую секунду метнуться в сторону, ну или метнуть заклятие, смотря по обстоятельствам.
Ничего необычного в пещере на первый взгляд не было: земляные стены с выступающими корнями, утоптанный пол – видно, ходили здесь часто. Дорога была только одна – уходящий вперед и вниз темный тоннель. Несмотря на ночное зрение, эльфу не удалось разглядеть в тоннеле ничего примечательного, вероятно потому, что ничего примечательного там не было.
- Ну и какая тьма тебя сюда понесла? – вежливо поинтересовался Вейрин у спутницы.
Айка смутилась, иногда ее саму собственные порывы ставили в тупик, благо она не считала, что все в жизни должно быть логично и спланировано до самой старости... но все равно иногда поступки графини ставили в тупик не только окружающих, но и ее саму.
- Зажги свет, пожалуйста. - извиняясь, попросила она.
- Конечно, - в навершии посоха Вейрина начал медленно разгораться неяркий туманно-сиреневый свет.
- Ладно, может оно и к лучшему, идти-то можешь?
- К лучшему. - кивнула девушка и в неверном свете посоха рассмотрела место, куда они с ее подачи попали. - Думаю, нам - туда.
Осторожно ступила на больную ногу и кивнула. Ей вдруг сильно захотелось чтобы Вейрин оборвал веревку, ведущую наверх, но она не решилась высказать настолько странную просьбу.
Эльф хоть и обладал многими способностями, мыслей однако ж не читал. И, вероятно, посчитал достаточным то заклинание, что оставил у входа, и неправильным усложнять выход наружу, если выход этот окажется в итоге единственным.
- Пойдем, - он кивнул и медленно, чтоб его спутнице было удобно поспевать за ним, направился по тоннелю, плавно уводящему вниз.

(& Rey =))) )

Ход шел довольно плавно, чтобы Айка могла спокойно идти, главное было не сильно опираться на подвернутую конечность - из за чего походка Айки сделалась подпрыгивающей. Беспокойство об оставленной позади открытой дыре на поляне и ведущей вниз веревке было не очень сильным, но дополнительно отвлекало девушку от всего вокруг... Еще и эльф. Айка принялась оценивать, чего она собственно за сегодня натворила и все происходящее начало казаться ей странным.
Вейрин на раздумья не отвлекался. Пустив впереди и позади себя следящие заклятия, он осторожно шел вперед, прислушиваясь к топоту маленьких лапок и шуршанию тел земляных обитателей, журчанию воды где-то в отдалении.
Следилки не приносили никакой информации, кроме одной - чем дальше шли путники, тем труднее продвигались заклятия. Особенно переднее. оно все больше сбоило и фонило, а под конец совершенно истончилось и тихо сдохло, огласив магический план тихим жалобным "тиннннь...", однако никакой опасности при этом не чувствовалось. И это было странно.
- А ты ничего "такого" не ощущаешь? - решил поинтересоваться Вейрин у своей спутницы.
- Ты обеспокоен. - бездумно кивнула и ответила Айка. - Что? А... вроде нет. Ну... разве что мы вроде бы идем вниз. - она виновато улыбнулась. - а мне кажется, что - наверх. Глупости, правда? Ой! - Айка отпрыгнула от левой стены, вдоль которой шла и еще раз ойкнула и зашипела, потом объяснила. - Там что-то стучит!

Но то, что стучало где-то в стенах, не чувствовалось опасным, не чувствовалось и приторно безопасным, нет - оно просто стучало и пыталось их напугать. Айка бы не поручилась, что это именно так, она вообще об этом не думала. Причудливый перескок мыслей с этого коридора, напавших разбойников и стуков вокруг на события сегодняшнего дня, затем - на персону сопровождающего ее эльфа и наконец Айка непонятно с чего преисполнилась смутных сомнений. Сомнения завершились еще одним перескоком предмета девичьих раздумий, Айка повернулась к эльфу и с подозрением, вполне заметным по голосу и выражению прищуренных глаз, спросила:
- Вейрин, зачем собственно ты меня искал?
У девушки даже нога болеть перестала, настолько она преисполнилась этих самых и довольно трудно объяснимых подозрений.
Вынырнувший у нее за спиной каменный кобольдоид с бубном, поднял бубен и собрался очень громко и страшно высказать незванным пришельцам свое веское "бууу!" но увидел сжатую в кулачок девичью ладонь вдруг оказавшуюся у него перед носом. Взгляд его тут же заметил и небольшой блестящий котелок практически у нее на попе. И местный житель неожиданно решил пока не вмешиваться в разговор пришельцев - кобольд очень шустро юркнул обратно в стену и его передернуло. В конце концов - вдруг они сейчас сами подерутся и дальше уже не пойдут? Хозяин тогда не будет ругать своих верных слуг!

& Ri

- Я тебе расскажу, когда выйдем отсюда, - стараясь быть убедительным, пообещал Вейрин, проследив взглядом, выражающим что-то вроде "ну-ну, я так и думал", за появившимся и исчезнувшим кобольдом. Убеждать девушку, что он вовсе не ее искал, смысла не имело - не поверит.
- Честно? - Айка смотрела очень требовательно, но ей хотелось ему поверить. - Только не забудь! - девушка взяла эльфа за руку и потянула дальше, проворковав. - Тут нет опасности.
Кобольды в стене обиделись.
- Я похож на обманщика? - ответил вопросом на вопрос благородный эльф и добавил: - К опасности следует быть готовым всегда.
- Очень. - дотянулась до острого уха Айка, она не зря взяла эльфа за руку, она на него немного опиралась при ходьбе. - Разве я против?.. Тут... странно, но мне кажется там что-то есть. - показала она в слабоосвещенный проем впереди по тоннелю.
- Благодарю, - кивнул Вейрин и наконец сообразил подать девушке руку так, чтоб ей было удобнее опираться, - ладно, сейчас все узнаем.
- Любопытные госссссти, как бы не пожжжжжалеть...мерзссские хобитцы...- едва слышно прошипело в стене.

- Хозяин, велите приказать кобольдам обрушить на них скалу? Пусть их придавит! Немного. Не насмерть, - Илуара подняла взгляд от зеркала вод и тряхнула копной изумрудных волос.
Она была создана для того, чтобы стать хозяйкой золотой горы. Ну, в крайнем случае медной. Ну хорошо, можно и глиняной. Той самой, где, по слухам, глину добывают красавцы эльфы - юные и невинные. Глина - не золото, но там бы она развлеклась. Увы ни тому, ни другому, ни третьему не суждено было сбыться. По ряду независящих от нее (а как же иначе?) обстоятельств, Илуара вообще не стала хозяйкой. Теперь она сама работала на хозяина, тщательно скрывая от последнего свое недовольство и вымещая зло на заплутавших в лесу и в пещерах путниках.
- Хозяин?
- Подожди, - огромная лапа поднялась в упреждающем жесте, - они интересны мне.

- Вот дурень! - уставилась Айка в скалу и громко фыркнула. Кобольду в стене, помянувшему расу деградировавших в незапамятные времена орков, показалась что странная гостья посмотрела точно на него. Голос у нее странно изменился и казалось заставил задрожать скалу вместе с незадачливым кобольдом. - Взойдет солнце, скалою всяк... ой. Чего это я? - Айка испуганно похлопала на Вейрина ресницами. - пойдем скорее.
- Не беспокой хозяев, - запоздало посоветовал Вейрин.

- Идиотка! - взвизгнула Илу, - Хозяин, может все-таки придавим?!
- Успокойся, магии всего-то - ноль целых ноль десятых, - усмехнулся он в ответ.
Илу недоуменно посмотрела на Хозяина, затем в зеркало вод.
- Но мне показалось...
Хозяин усмехнулся еще сильнее и успокоил несостоявшуюся пока что хозяйку горы.
- Это было недоговоренное повеление. Не думаю, что сознательное. Так что пусть идут, они оба мне интересны.

На корабле.

- Кого набрал, кого набрал, - тихо буркнул первый помощник, когда капитан удалился, - он полагает, что на контрабандистское судно мечтают наняться сплошь джентльмены. А чем он думал, когда такой груз на борт брал? Уж явно не головой... Дорогая моя, - обратился он уже громче к Ширин и достаточно галантно, хотя до джентльмена все же не дотягивал, подал ей руку, - почему бы вам, во избежание, дальнейших недоразумений не выбрать себе спутника из числа приглянувшихся членов команды? У нас на корабле не принято зариться на чужое. То ли дело бесхозное...
Пассия первого помощника вновь открыла было рот, первый помощник окинул ее плотоядным взглядом и неожиданно рявкнул:
- В каюту и молчать, женщина!
Пассию как ветром сдуло. Первый помощник глянул несколько удивленно. Он все еще не привык к послушанию дочерей Мамеха. От своей портовой подружки за такой тон давно схлопотал бы по небритой роже.
- Как должно быть счастливы мужчины вашей благословенной страны, - задумчиво произнес моряк. Очевидно с хитростью и коварством, на которое способны все те же кроткие дочери Мамеха, моряк познакомиться еще не успел.
- ... так о чем это я? Ах да, дорогая моя, я не готов буду поручиться за вашу безопасность, если вы не последуете примеру своих подруг и не изберете себе защитника сами.
Ширин плохо понимала о чем вообще идет речь. Защитник у неё был - её супруг, данный ей волей Мамеха, от которого её так скоротечно и вероломно увезли на этом судне, которое оказалось вместилищем греха и порока. Семья Ширин была еще дальше, да и если бы она вздумалось обратится к ним за помощью - то была бы бита палками, за то, что сбежала от мужа. И не стали бы родственники разбираться действительно ли её увели силой и против её воли. Раз не с мужем - значит, сбежала и следует примерно наказать и мужу вернуть.
Домой дороги не было, как не было и её обратно во дворец паши. ТАКОЙ гарем после всех этих распутств паше был не нужен.
Гаремная пленница обреченно смотрела в пол и видела для себя единственный выход из сложившейся ситуации - самое глубокое дно этого самого синего моря.
- Нет у меня здесь защитников, о помощник моего спасителя. Мамех отвернулся от жен любимого моего паши и демоны послали им безумие, толкнув в объятия других мужчин. Но я молилась Мамеху каждый день и чисты остались мои мысли.
Ширин прикоснулась пальцем ко лбу и поклонилась, повернувшись лицом на восток.
- Скажите, куда держит путь это славное судно?


и Рейлан

Айка настороженно на него посмотрела.
- Каких хозяев? Чего хозяев?
- Подземелий, разумеется. А ты думаешь, тут все бесхозное? - эльф насмешливо приподнял бровь и потянул Айку за руку, - Идем дальше.
- Да. Я так думаю. - насупилась та, но протянутую руку хотя и осторожно взяла. - Они мне не нравятся. Они над нами смеются.
- Не переживай, им просто больше нечем заняться, - успокоил ее Вейрин.
Айка пошла было дальше, но чуть не поскользнулась из-за подвернутой ноги и чуть не упала на эльфа. Замерла, соображая, освобождать руку или нет и как он это воспримет.
Эльф поддержал девушку, не дав упасть, но и не выпустил из своих рук, когда опасность миновала. Вместо этого он притянул Айку ближе к себе и насмешливо поинтересовался.
- Думаешь, самое удачное время? Ведь мы не одни.
- Нечем заняться? - невольно повторила она и тут же опешила. - Ты это о чем?!
- О том же, о чем и ты. Только не говори, что подумала о чем-то другом, - Вейрин заломил брови в притворном удивлении, сцепив руки у Айки за спиной, - Впрочем, конечно, и пол тут сырой, - он серьезно и понимающе покивал, - Но если хочешь, я разведу огонь на пустом месте. Все только для тебя.
Руки эльфа, сцепленные в замок, разжались. Одна из них обхватила Айку за талию, вторая ладонь плавно переместилась выше по спине.
- Так тебе действительно интересно, зачем я искал тебя?
От того чтобы двинуть коленом по эльфу Айку удержало только полное обалдение. Потом ее мысли переключились на пол - он был сухой.
- Да ты просто издеваешься. Отпусти.
"А если не отпустит? Зачем я полезла под землю с этим подозрительным эльфом?!"
Эльф вздохнул, чуть расслабил руки, хотя с Айкиной спины их не убрал.
- Ну, я могу отпустить, если ты так хочешь, - вид его перестал быть насмешливым и сделался очень серьезным. Слишком серьезным, чтобы поверить в искренность, - Так что, мне отпускать?
"Почему он такой..." - Айка не подумала "красивый", скорее сама не поняла, что подумала. - "эльф..."
- Здесь пол мокрый. - отвернулась она, решив, что если не отпустит, точно стукнет.

(вместе)

Если бы отважный капитан знал, что случится в его отсутствие на берегу и к каким последствиям приведет, без сомнения он бы предпочел не выходить в этот раз в море. Или принял бы строгие меры для предотвращения всего этого, однако история не терпит сослагательного наклонения. Та, что представилась управляющему Анной и которая оказалась ловкой особой исчезла, а вместе с ней исчезла и самая большая ценность особняка (даже, если эту ценность таковой обитатели и владелец особняка и не считали, от этого ее значение меньше не становилось). Не говоря о золоте, дорогих побрякушках и прочей ерунде. Впрочем, надо сказать, что на самом деле Анна никуда не исчезла, звали ее, разумеется, вовсе не так и ловкой особой она не была. Она была чрезвычайно ловкой особой, а это большая разница.
Лагерь был тщательно укрыт на расстоянии дневного перехода от города и случайный путник или страж порядка могли даже не надеяться обнаружить его. По лесным дорожкам, по укромным горным тропкам мог пройти только тот (или та), кто хорошо знал, куда он идет.
Глухой клекот хищной птицы предупредил часовых. Звук был сымитирован на столько точно, что казалось невероятным, что его издала человеческая глотка. И тем не менее это было так – между громадными валунами, свалившимися сюда с кручи в незапамятные времена, пробирался человек. Точнее, молодая и красивая женщина. Сейчас ее природная красота была частично скрыта под мужской одеждой – пышная грудь только угадывалась под колетом и кожаной курткой, а стройные ноги в лосинах были облачены в высокие, до середины бедра, сапоги с отворотами. Длинные и слегка завивающиеся волосы сейчас были убраны под мягкую шапочку, но осиная талия, полные, чувственные губы и огромные, таинственные черные глаза красноречиво говорили сами за себя. Это она была той хищной птицей, которую ждали несколько человек (и не только), находившихся в лагере.
- Сариэн, все чисто? – голос у путешественницы оказался грудной и приятный.
- Да. Ты принесла? – белокурый, миловидный эльф неопределенного возраста (никогда нельзя говорить определенно о возрасте эльфа) отложил в сторону точильный камень, вложил в ножны меч и поднялся на ноги с валуна, на котором сидел до появления женщины. Остальные обитатели лагеря при этом тоже заметно оживились и устремили на пришедшую горящие жадным любопытством взгляды.
- Да. Она у меня. И кое что сверх того. – женщина улыбнулась, демонстрируя ровные жемчужные зубки и скинула с плеч на землю небольшие котомки и мешочки, которыми была увешана. Те упали с мелодичным звяканьем и окружившие ее люди издали короткий радостный и торжествующий вопль.
- Вот за это мы тебя и любим, Кречет. – обнаженный по пояс, коротко стриженный мужчина с длинным шрамом через левое плечо и грудь упал в пыль на колени и развязал один из мешочков. Запустив пальцы внутрь, он извлек на свет несколько полупрозрачных разноцветных кристаллов.
- О! О!
Благосклонно улыбаясь, женщина наблюдала за дележом, но вскоре это зрелище ей наскучило. Усевшись возле небольшого костерка, который, очевидно, горел постоянно, она поманила к себе того же белокурого эльфа, к которому обратилась первым. Его утонченная внешность и врожденное изящество, казалось, были предназначены для того, чтобы блистать при дворе в окружении знатных вельмож и были неуместны здесь, в глуши и в разношерстной компании разбойного вида.
- Мы должны уходить немедленно – прикажи всем собираться. – красотка стащила с головы свою шапочку и по ее плечам свободно рассыпались густые, цвета спелого каштана, волосы.
- Дамира, иногда мне кажется, что ты сделана не из плоти и крови, а из стали, из которой выкованы твои кинжалы. – эльф подошел ближе и недоверчиво покачал головой. – Собираться не долго – мы тебя ждали. Но ты уверена, что выдержишь еще один переход?
- Глупец! – глаза женщины сверкнули, но в следующее мгновение она снова улыбалась. – Никогда не суди по внешнему виду. Главное всегда скрыто глубже. Слава Третьему, мое тело способно на многое.
- О да… - глаза Сариэна масляно заблестели, когда он вспомнил – на что на самом деле было способно тело этой бесовки. Она же, пока эльф предавался воспоминаниям, бережно вытащила из-за пазухи пергамент и, развернув, углубилась в его изучение.
- Вот! Ты видишь? – палец Дамиры отметил место на карте, которой оказался пергамент. Эльф придвинулся еще ближе, всматриваясь в линии и обозначения. – Тебе знакомо это место?
Вертикальная складка прорезала гладкий лоб Сариэна, когда он невольно сдвинул брови:
- Нет, я даже не предполагал, что в этом месте есть проход, за которым лежит долина.
- Так и должно быть. – Дамира снова свернула карту и ехидно потрепала эльфа по щеке. – Ведь если бы каждый бродяга знал о ней, то бесценная вещица из этой долины уже давно стала бы достоянием общественности, мой мальчик.
- Все готово, Кречет. – к совещающимся подошел еще один член банды. Из всех прочих, он больше других походил на образ классического разбойника. Коренастый, он был в широких шароварах, заправленных в сапоги с загнутыми носами. На голое тело была одета кожаная жилетка, открывающая густо заросшую волосом грудь и длинные руки, на которых бугрились мышцы. Его буйная рыжая шевелюра была неровно обкромсана кинжалом, когда он улыбался, было заметно, что во рту не хватает нескольких зубов, а квадратная нижняя челюсть, да и прочие черты лица, словно вышедшие из-под кайла каменотеса, наводили на мысли о невысоком интеллекте их обладателя. Однако, маленькие глазки из-под нависших бровных дуг сверкали какой-то животной, лисьей хитростью. Голос у него был хриплый и лающий.
- Превосходно, Руж. Выходим. – Женщина поднялась на ноги и поправила дорожную сумку, висевшую у нее через плечо и которую она так и не скинула на землю.

Ширин прикоснулась пальцем ко лбу и поклонилась, повернувшись лицом на восток.
- Скажите, куда держит путь это славное судно?

- Это славное судно держит путь в порт Эвельдар, - ответил первый помощник, задумчиво разглядывая Ширин. Ему было не понять, почему девчонка так привередничает. Ладно, пьяный потный матрос, возможно, и в самом деле имел не слишком презентабельный вид, но ведь были на корабле и люди с точки зрения первого помощника вполне приличные.
На прекрасном личике дочери Мамеха отразилось раздумие, столь редко посещающее пленниц гарема. Муж и другие родственники не поощеряли думающих наложниц: потому что они должны быть молчаливы, покорны и все их заботы должны заключатся в том, как бы угодить дрожайшему супругу, а все решения за них примут те, кому положено. Поэтому думала Ширин осторожно, с оглядкой и только потому, что осталась одна и больше за нее теперь думать было не кому.
Эвельдар - крупный порт, где живут и правят неверные и покорной дочери Мамеха там совершенно не место. С другой стороны, на этом корабле и в этом царстве греха и порока ей тоже не места, а из порта она хотя бы может попытатся вернутся домой.
- О, трудолюбивая правая рука моего спасителя, позволишь ли ты мне сойти на берег в этом порту, чтобы устремить свои стопы на родину?

Первый помощник задумчиво поглядел на свою руку. Правую. Моряк явно не привык к подобным метафорам. Однако слова «сойти на берег», безусловно, были ему понятны. И что бы там не думал первый помощник относительно разумности решений своего капитана, в его, помощника прямые обязанности входило отвечать за сохранность беспокойного груза, пока капитан Берс не решит иначе. Желание части этого самого груза «устремить свои стопы на родину» вполне могло навлечь на голову «трудолюбивой правой руки» капитанский гнев, это в планы первого помощника ну никак не входило.
- Ну уж нет, моя дорогая, - сообщил моряк, хватая Ширин за руку, - Коли вы сами не желаете выбрать себе защитника, это сделаю я.
Сказав так, первый помощник быстрым шагом направился к каютам, увлекая за собой девушку. Миновав каюту капитана, он остановился у одной из дверей и требовательно постучал.
- Войдите, - отозвались из каюты, и первый помощник, отворив дверь, втащил Ширин внутрь. Там, на кровати, сидел загорелый светловолосый мужчина в белой рубашке, недорогой, но чистой, и в заправленных в невысокие сапоги серых штанах. При появлении гостей он поднялся, с удивлением глядя на вошедших.
- Кайстель, кажется?.. Помнится, когда вы и ваш спутник просились на борт пассажирами, то обещались оказывать содействие, буде в таком возникнет необходимость, - без предисловий начал первый помощник.
- Ну, разумеется…
- Так вот, она возникла, - с этими словами первый помощник подтолкнул Ширин к удивленному таким оборотом дела пассажиру, - пока мы не прибудем в порт и пока капитан не решит иначе, я прошу вас оберегать эту девушку, будто она ваша жена. О, не настоящая, разумеется. Я сказал – будто бы! – поспешно добавил первый помощник, видя, что Кайстель собирается возражать, - Когда матросы будут знать, что она уже не ничья, а ваша, это избавит и ее и меня от многих проблем. Думаю, вы можете привязать ее к кровати, чтоб не сбежала. Я на вас рассчитываю.
Закончив раздавать указания, первый помощник поспешно ретировался вон из каюты, захлопнув за собой дверь.
Удивленный таким поворотом событий светловолосый человек, отступил на шаг, разглядывая свою нежданную гостью.
- Быть может, вы объясните мне, что все это значит? – обратился он к ней, но, будто спохватившись, тут же добавил: - Но может быть, вам сперва нужно чего-нибудь? Бокал вина?

(вместе)

Ширин опустила глаза в пол, не смея поднять их на мужчину, не приходящемуся ей мужем или родственником, даже просто находясь с ним в одном помещении она уже совершает харам – грех. Дочь Мамеха чувствовала себя золотой рыбкой, выброшенный на берег, только задыхалась она от стыда.
Правая рука ее спасителя зачем-то решил наказать ее, назначив защитника. Слишком хорошо видела Ширин, что делают такие «защитники». Как мечтала она сейчас, чтобы ладонь холодила сталь клинка, готового в любую минуту вспороть горло хозяйке, лишь бы не допустить позора.
Красавица молчала и смотрела в пол, лишь единожды отрицательно мотнув головой.
Светловолосый все еще выглядел озадаченным, но постарался справиться с собой.
- Быть может, присядете? – предложил он. Мужчина указал рукой на не застеленную постель, и, будто спохватившись, накрыл смятые простыни линялым покрывалом. Затем, отвернувшись, шагнул к столу, на котором стояла не убранная вероятно еще с вечера посуда.
Ширин склонила голову еще ниже и снова отрицательно ею мотнула
Кайстель тем временем выбрал стакан, показавшийся ему чистым, наполнил его на две трети вином и вновь повернулся к своего гостье.
- Вы, конечно, можете продолжать стоять, но… вероятно мы пробудем в море еще какое-то время.
Он приблизился к девушке, остановился в паре шагов и протянул ей стакан.
- Я не намерен выносить суждения тому, что происходит на этом судне, - добавил он, - но можете быть уверены, что в этой каюте вас никто не обидит.
Дочерей Мамеха отличала от прочих прелестниц, причисляемых к неверным, одна черта. Они были невероятно доверчивы. Возможно поэтому, лишившись покровителя, гарем так скоро нашел утешение и защиту в объятиях матросов. Ведь никто из них по сути не желал девушкам зла и не собирался их обижать. Ширин же, не смотря на всю сладость своего имени*, обладала твердым и несговорчивым характером. Но сейчас все ее самообладание трещало по швам под натиском обстоятельств, ей не подвластных. Но девушка из последних сил цеплялась за свою прежнюю, столь знакомую и родную жизнь.
- О, человек, назначенный мне защитником, Мамех запрещает своим дочерям вкушать сок винограда. Я не могу принять этот бокал.
Кайстель поглядел на Ширин, потом в бокал, потом снова на Ширин.
- О, да?.. А, наверное… Да-да, конечно… я не так осведомлен о прочих религиях. А ведь Первый и дочь Его, Вторая, не имеет ничего против хорошего вина.
Он отставил бокал в сторону и вновь опустился на кровать.
- Но в меру, конечно, в меру. Однако, я буду весьма удивлен, если на этом погрязшем в пороках судне найдется обычная питьевая вода, - он усмехнулся, - Позже я схожу на камбуз и попрошу у повара все, что вы пожелаете. Я думаю, вам не следует много выходить, пока мы не прибудем в порт…
Он еще раз несколько растерянно оглядел фигурку Ширин. И взгляд этот был таким, что даже самый придирчивый зритель не смог бы заподозрить в нем что-то непристойное.
- Мое имя Кайстель. Могу я узнать, как мне называть мою гостью?
- Ширин, - выдохнула девушка, упустив все прочие приставки. Пальчики почти перестали дрожать, и дышать становилось все легче. Златовласый защитник уже не казался ей коварным совратителем, а корабль местом ее погибели. Но оставалась последняя и самая неразрешимая проблема. Комната одна, кровать тоже одна, а их двое. Но запас сил на то, чтобы переживать сей факт был исчерпан, а потому впервые за все время ее пребывания на борту, девушка решила пустить все на самотек. Спать она может и на полу.
Ширин продолжала стоять там, где ее оставил старший помощник, уже не чувствуя ног от усталости, но намеревалась терпеливо ждать, когда ей будет позволено сесть.
- Я рад познакомиться, - проговорил Кайстель. И в голосе его все еще слышалась некоторая растерянность. Он помолчал, задумавшись, затем снова сосредоточил взгляд на Ширин и поспешно поднялся с кровати, еще раз расправив на ней покрывало.
- Должно быть, вы устали, Ширин. Прошу вас, присядьте.
Девушка слабо кивнула, пробормотав витиеватую благодарность, и добралась до кровати. Она недооценила слабость своего организма и как только, натянутое как струна тело, коснулось кровати, а спина стены, глаза девушки закрылись. Уснула Ширин мгновенно.
Мужчина уселся в потертое кресло, стоящее у столика и некоторое время молчал, опершись локтем о колено и подперев подбородок кулаком. Глаза его были устремлены на Ширин, но видно было, что мысли витают где-то далеко. Через какое-то время Кайстель вновь вернулся к реальности. Тогда он поднялся, после некоторого колебания осторожно коснулся руки девушки, обхватил ее за плечи и осторожно уложил Ширин на кровать, затем, подхватив за лодыжки, поднял на кровать ее ноги и накрыл уголком покрывала.

- Хозяин! Хозяин?.. – Илуара подняла руку и громко пощелкала пальцами. Несколько изумрудных искр слетели на пол, отрастили лапки и, тихо пища, поспешили спрятаться среди корней, опутывающих ту часть подземелья, где стены были земляными. Огромный кот до того мирно дремавший на пуфике в форме лилового сердечка, приоткрыл глаз во лбу, полыхнувший заинтересованным оранжевым огнем. В следующее мгновение он открыл остальные два глаза и одним длинным прыжком оказался у корней. Сверкнули когти. Поддел ли он кого-то на них – неизвестно, однако он пристроился у зарослей, нервно подергивая расстроенным кончиком фиолетового хвоста.
- Теперь весь день там проведет, дурачок, - хмыкнула Илу, - и вновь поглядела на массивный трон, - Хозяин?
Тишина.
- Вот старый пень. Постоянно засыпает посреди разговора, - изумрудноволосая красавица скосила глаза в зеркало вод, с губ ее сорвался издевательский смешок, а в глазах зажегся хитрый огонек. Бросив опасливый взгляд в сторону кресла, она потянулась рукой к длинному тонкому, точно игла, кинжалу, лежащему на столике сбоку. Длинные пальцы оплели рукоять, а в следующее мгновение лезвие кинжала молниеносно воткнулось толщу воды.

Вейрин действительно собирался отпустить Айку. Быть может, он и правда переборщил – ведь знал же, что она не из тех, на кого подействуют подобные штучки. Во всяком случае, в первый день знакомства. Руки эльфа разжались. А в следующее мгновение вновь обхватили хрупкую фигурку, эльф повалился назад, увлекая девушку за собой. Что-то сверкнуло над их головами, с неприятным резким свистом рассекая воздух.
Айка поняла его неправильно и, несмотря на весь свой - маленький вес, крепко вцепилась в эльфа и в падении, каким-то хитрым образом приподняла его над полом пещеры. Рухнули они вместе и боком. Айка - левым, Вейрин соответственно - правым.
- Ты чего? - явственно светилось в настороженных девичьих глазах.

- Вот ведь, ловок, змееныш, - поморщилась не-хозяйка и занесла руку для второго удара, прицеливаясь - ну ничего, сейчас я тебя пощекочу.

- Тсс! - прошипел Вейрин, пока девушка не надумала высказать все... все, что думала. Обхватив ее левой рукой за плечи, эльф ловко перекатился на спину, освобождая правую руку, тут же нашарившую посох - при падении тот отлетел далеко, но уже послушно прикатился к владельцу. Глядел Вейрин через плечо Айки куда-то вправо и вверх. В следующее мгновение его рука с посохом взметнулась вверх. Одновременно с этим движением воздух пронзила уже знакомая вспышка, сопровождаемая все тем же свистом. С посоха сорвалась маленькая голубая молния, послышалось шипение, лязг, удар, а затем, как будто, женский вскрик. И все стихло.

Илуара валялась на полу, зажимая рукой быстро багровеющий под глазом фингал. Посудина, служившая для зеркала вод валялась тут же, ее содержимое растеклось по полу.
- А... А? Что? Что там у тебя? - проворчали с трона.
- Задела... случайно, - прошипела она, выползая из лужи.
- Вот непутевая. Ты помешала мне...
- Дрыхнуть, - одними губами произнесла она, поднимаясь.
- Ну а теперь отправляйся за водой сама, - ехидно посоветовал Хозяин.

- Там определенно кто-то есть, - покосилась девушка вниз по коридору. В объятиях эльфа на каменном полу лежать было не слишком удобно, сверху на эльфе на каменном полу - немного удобнее, но все равно странно. Айка уставилась Вейрину в глаза, - И мне кажется, тот кто там есть, нам не очень рад.

Почти отсутствующий Джет в роли Айки, я в роли всех остальных. Так, на всякий случай.

Пока графиня потерянных земель таскалась по лесам и лазила по подземельям, многочисленные родственники не на шутку встревожились её отсутствием. Первая неделя поисков по соседям и друзьям, к которым могла уехать рассерженная на братьев Айка, результатов, само собой разумеется, не принесла. Управляющий, видевший её последним, помалкивал, няньки плакали, прочая челядь старалась на глаза хозяевам не попадаться.
И братья, посовещавшись, решили начать полномасштабное прочесывание окрестных земель, с использованием всех имеющихся в их распоряжении средств. Ведь графиня же пропала, не кто-нибудь! Тем более что это их горячо и нежно любимая сестренка! Разослали всех крестьян по полям и лесам, и даже выдали им коней из своих конюшен – для скорости.
Крестьяне искали прилежно, но ни в одном из направлений никаких следов потеряшки найти не получилось. Сверив все отчеты о поисках, братья удивленно обнаружили, что в лес на окраине их земель крестьяне почему-то особо идти не хотят. Но и следов Айки в других областях ну совсем нет.
Были собраны деревенские старосты и установлено, что в этом самом лесу, начинавшемся в одном дне пути от замка, и тянущемся прямо до самого соседнего баронства, все время твориться что-то странное, и, видимо по воле Третьего, пропадают люди. То есть пропадали, лет так пятнадцать-двадцать назад, так как после пропажи трех охотников сразу в этот лес больше никто не совался.
И так опечаленные столь долгим отсутствием Айки братья чуть не посходили с ума от горя. Вот угораздило сестренку! Пропала! В самом подходящем для этого месте!
Зная упрямый характер сестры, все сразу решили, что ее похитило что-то ужасно страшное и наверняка могущественное, и поэтому просто так идти искать самим нет никакого смысла. Нужно было нанимать следопыта. А еще лучше следопыта – волшебника. Хоть это и дорого, но сестра ведь дороже!
Услыхав новости о том, куда могла пропасть юная графиня, няньки взвыли громче прежнего, управляющий перекрестился, а сын кузнеца с помощником конюха стали шептаться, что она непременно отправилась искать свои потерянные земли и карта их спрятана в том самом страшном лесу. И если уж она решилась найти их, то никакому чудищу лесному, или Третий знает еще чему, с Айкой не совладать.

То, что Гелиэйра могла потеряться совершенно самостоятельно, никому из братьев даже в голову не пришло.

Хеленис О'Хеллоу устало плелась по малознакомой дороге. Еще совсем недавно это безмерно радовало ее – она наконец-то распрощалась с ненавистной Школой при Храме и теперь была предоставлена сама себе, имея на руках все мыслимые и один немыслимый дипломы и свидетельства. Но по прошествии двух месяцев эйфория от столь долгожданной свободы сменилась чувством некоторой бесцельности и непонятности дальнейшей своей судьбы. Нужно было срочно найти себе занятие, а желательно даже и работу. Запасы подходили к концу, да и кошелек её особенно не тяготил.
По всем этим причинам показавшийся вдалеке на пригорке замок пришелся как раз кстати. Хеленис ускорила шаг и через некоторое время уже влетала легкой эльфийской походкой по ступеням парадного крыльца.
В замке царили суматоха и переполох.
Оказалось, что кстати в замке пришлась и сама свежевыученная магичка. Пропала младшая сестра хозяев замка и как видно уже давно, так как они сулили любые деньги за скорейшее её возвращение под родной кров.
Подумав, что любые деньги и приключеньице – это как раз то, что ей нужно, а выручать попавших в беду – самое любимое занятие молодых и героически настроенных эльфиек, Хеленис согласилась.
Набив припасами походные сумки, взяв карту и подробные указания о том, как добраться до леса (странно как-то, чего они сами там поискать не могут?), Хел отправилась на поиски. Великолепный белый жеребец, выданный хозяевами замка, летел как выпущенная из эльфийского лука стрела, и сомнения на счет будущей своей судьбы Хеленис оставила в замке. Впереди её что-то ждало. Она это чувствовала и стремилась к нему навстречу.

Оставив спящую Ширин, Кайстель сходил на камбуз и договорился с поваром об обеде. Тот, как водится, разворчался о том, что пополняя запасы в последнем порту, не рассчитывал на дополнительные рты, да еще в таком количестве.
Пассажир молча выслушал жалобы и лишь пожал плечами, посоветовав повару обратиться с этим к капитану и намекнув также, что капитан будет явно не рад, если его груз похудеет настолько, что даже самый нетребовательный покупатель не позарится. Кайстелю неприятно было думать, что именно собирается делать с бывшими шахскими женами их новый хозяин, да и вся эта ситуация в целом, но на каком еще языке говорить с поваром?
Повар на самом-то деле кривил душой - вместе с гаремом с поверженного корабля было прихвачено достаточно провизии и прочих ценностей. Просто он скучал на камбузе и имел желание поболтать.
Получив то, за чем явился, пассажир вернулся в каюту и разложил нехитрый обед на столе. Кувшин питьевой воды, сыр, хлеб и немного фруктов. После чего вновь уселся в кресло и взялся за книгу.
Ширин, закутанная в одежду с голову до ног так, что не нужно было никакого одеяла, спала сном праведника и снилась ей прошлая, устроенная и сытая жизнь. Шах кроме жен своих и наложниц, содержал еще и всех их родственниц по женской линии, тем самым обеспечивая им безбедную жизнь на многие года. Истинные размеры шахского гарема потрясали воображение, однако на корабле была лишь его самая молодая и прекрасная часть.
Та часть паранджи, которая закрывала нижнюю половину лица Ширин, во сне сползла и теперь Кайстель мог увидеть лик девушки, чье имя на язык неверных переводится как «сахар». Миндалевидные, как у лани глаза, украшенные пушистыми иссиня-черными ресницами, плоский и очень маленький носик и правильно очерченные губы оттенка спелого персика. Пухлые, как у ребенка щечки и подбородок с аккуратной ямочкой. Не нужно было быть провидцем, чтобы понять, каким юным было это создание и повадки все у нее были, как у подростка, а не как у зрелой женщины.
Проснувшись она потерла кулачком глаза и сладко зевнула, прикрыв ротик ладошкой и только сев на кровати, заметила сидящего в кресле мужчину. Спохватившись, прикрыла паранджой лицо и проговорила:
- Да озарит солнце своим сиянием твою жизнь и да ниспошлет Мамех свою благодать.
Встав с лежанки, Ширин опустилась на колени и согнула спину в поклоне.
Молодой человек действительно какое-то время с интересом рассматривал спящую девушку, но к тому моменту, когда она проснулась, он уже заставил себя углубиться в чтение. Настолько, что отвлекся не сразу - повторение формул требовало максимального сосредоточения. Заметив движения Ширин, он отложил книгу и поспешно поднялся.
- Что вы, не надо так, да и пол здесь не очень чистый, - пробормотал он и, повинуясь первому порыву, обхватил Ширин за плечи, поднимая на ноги.
Хрупкое девичье тело затрепетало в его руках. От звонкой пощечины Кайстеля спасло только положение защитника, назначенного правой рукой спасителя. Но как бы не тряслась Ширин от стыда и страха, опрятный молодой человек все же лучше пьяного и потного матроса.
- Умоляю, заклинаю. Это харам. Нельзя трогать чужую жену.
Кайстель поспешно отдернул руки, будто его ужалили.
- Кхм, о... да-да, конечно, - пробормотал он, шагнув в сторону, - Прошу простить. И... не угодно ли? - он указал на кресло у накрытого стола, - Пища, конечно, не та, к какой вы привыкли. В кувшине вода.
Он посторонился еще, чтобы Ширин могла подойти к столу, не касаясь его, и спрятал руки за спину.
Девушка тяжело дышала, как после долгой пробежки. Кто бы мог подумать, что близость тела другого мужчины способна вызвать такую бурю эмоций. И далеко не все из них были праведными.
«Великий Мамех, не дай своей дочери споткнутся на ее пути»
Приглашение разделить трапезу Ширин поняла несколько в ином смысле, чем предполагал Кайстель. Подойдя к столу, девушка налила воды из глиняного кувшина, нарезала хлеб и сыр. Постаралась сервировать блюдо из подручных средств, но вместо того, чтобы съесть это самой, с поклоном преподнесла еду своему защитнику.
- Господин.

Прекрасный погожий денёк клонился к закату, вдалеке уже замаячил таинственный лес, но было понятно, что до темна добраться туда Хеленис не успеет. Невдалеке, справа от дороги, виднелась старая заброшенная мельница. Крыльев почти не осталось, и дверь видела на одной петле.
- Так, так, так, что же это такое? Если бы кто-то похитил молодую графиню, то может там стоит поискать следы этого кого-то? – Хеленис так привыкла разговаривать со всякими вызванными существами, что спокойно могла и разговаривать сама с собой в их отсутствие. Следопытом она была слабым, а вот вызвать что-нибудь эдакое – это пожалуйста! Например, фейри-дракончика или симпатичную малую воздушную элементальку.
Она соскочила с коня и легким шагом направилась к мельнице. Открыв дверь, она осмотрела помещеньице. Вроде бы мельница как мельница, ничего необычного, только вот в углу кучкой свалены несколько охапок сена. Похоже, что здесь кто-то ночевал не так давно, но так же похоже и то, что этот кто-то был один.
Хел подумала, что зря не расспросила поподробнее прислугу, но хозяева были так озабочены, что она сочла за лучшее не задерживаться, и направится на поиски поскорее. Ей эта задача показалась довольно простой – найти бандитов в лесу, выкрасть незаметно у них пленницу – и домой, что за дела? Может быть, тут бандитов и не было, может они одним переходом и до леса. Ведь и она успела бы, если б выехала утром.
- А вот тут мы, пожалуй, с тобой, милый, и заночуем, - посмотрев на догорающий закат, сказала Хеленис коню. Конь был рад этому, но виду не подал.
Погода была хорошей, но все-таки для магички, не привыкшей к длинным переходам и ночевкам в лесу, внутри было уютней.

нрпг: теперь по моему приглашению второго пассажира и напарника Кайстеля играет Торвик. Прошу любить и не жаловаться.))

На корабле

Груоргр любил тишину. С детства любил. Полную тишину. В которой, кажется, звенит струна и слышно, как пролетает, падая, неуловимая частичка пыли. Тогда хорошо думается. Рассуждается. Рассуждается обо всём, от судьбы мира до непонятной рези под правой мышкой при ходьбе на цыпочках. Груоргр не любил ходить на цыпочках. Он любил тишину. В иезуитском колледже, куда его направили родители, (там, по слухам, были хорошие мосты, но Груоргру они показались так себе. Хорошие - это у папки с мамкой были. А тут - недоделки сплошные) он тоже очень хотел тишины. И порой даже наводил её в своей отдельно взятой комнате, после чего, правда, с ним никто не захотел жить. Впрочем, Груоргра это нисколько не огорчило. За это "наведение порядка" его чуть было не исключили, кабы не заступничество одного влиятельного лица, который в юноше-тролле увидел чрезвычайно сильного экзорциста. Вот с тех пор житьё в колледже стало для Груоргра совсем сложным. Его выбрали старостой, ответственным за дисциплину и принялись спешно готовить по ночам к особой миссии. Дисциплина на занятиях резко возросла (большинство отсыпались после ночных буйств "пока этого дибила учат"), а в особую миссию он как раз теперь и плыл на чрезвычайно хлипком кораблике. Надо было найти и ликвидировать приспешников Третьего там, куда его послали. Навеки вечные. И - ни уголька не медлить. Вот он и не медлил. Сперва всё проходило тихо-гладко и тролль отсыпался в своей каюте в относительной тишине. Но потом... Потом случилось нечто. Его стали беспокоить звуки, доносящиеся из-за переборки. Звуки странные. Кощунственно безбожные и ортодоксальные. Натянув кристально-белый балахон и воспев (как мог, с пением у троллей не очень) Первого, как единого и сущего, Груоргр, покачиваясь, вышел из каюты и своим синеватым кулачищем довольно вежливо постучал в соседнюю.
Огорошенный Кайстель ничего не успел ответить Ширин, когда в каюту постучали. Не сводя глаз с почтительно склонившейся девушки, молодой экзорцист протянул руку, отворяя дверь. И лишь мгновение спустя перевел взгляд на стоящую у порога массивную фигуру.
- А... Груоргр, входи... - отозвался молодой человек. В голосе его слышалась растерянность.
- Тут, сударь, такое... - тролль стеснительно комкая здоровенные кулаки и пригибаясь, осторожно передвинулся на два шага вперёд, - Звуки отсюда доносятся такие, что самого Третьего, тьфу, поминать можно. Вот я и зашёл первопричину выяснить...
Груоргр смотрел на девушку, на экзорциста, но логические связи между ними в его мозгу почему-то выстраиваться не начинали...
- Это... не отсюда, - выдавил Кайстель. В его-то мозгу уже все разложилось, как надо. Он вполне мог себе представить, как все это выглядит.
С появлением напарника в маленькой каюте сделалось совсем тесно, но помятуя о предостережении, Кайстель опасался снова касаться Ширин. Он лишь осторожно забрал у нее из рук блюдо с едой.
- Груоргр... это... Помощник капитана просил за ней приглядеть. Я не мог отказать. Ее зовут Ширин, - молодой человек был смущен не меньше тролля.

На полпути к убежищу их поджидали. К ногам идущих впереди неожиданно шмякнулась здоровенная шишка. Там, откуда она упала, в нависших над дорогой ветвях сидела, почти сливаясь с растительностью, фигурка.
- Долго же я вас жду, - насмешливо произнесла она, легко спрыгнув на землю. Голос был приятный и ласковый, точно кошка мурлычет. Сама она оказалась невысокой стройной девушкой в серых просторных штанах, заправленных в мягкие коричневые сапожки, оливкового цвета рубашке из недешевого шелка и черной жилетке. Картину довершал пятнистый серо-зеленый плащ, помогающий неплохо скрываться в растительности. Кожа девушки была смуглой то ли от природы, то ли благодаря долгим путешествиям, а обрезанные чуть выше плеч прямые черные волосы отливали изумрудным. Поговаривали, что это указывало на родство с волшебным народом - хозяевами гор, в чье существование, правда, не все верили.
При виде нее, шедшая чуть впереди Дамира иронично-чувственно улыбнулась:
- Я тоже соскучилась. Тимай, у меня есть для тебя кое-что интересное. Увы, времени сейчас нет, но на ближайшем привале ты сможешь заняться этой вещицей вплотную. Если только не уткнешься в нее носом на ходу, как ты любишь делать. - еще одна чарующая улыбка и легкий смешок со стороны Сариэна. О страсти Тимай к древним письменам все были хорошо осведомлены.
- Вы раздобыли? Записи? Карту? – в голосе Тимай слышалось плохо скрываемое нетерпение, она позабыла обо всем, что собиралась поведать сама, - Покажи скорее!
- Позже. - Дамира едва заметно поморщилась и нетерпеливо кивнула головой, указывая подбородком вперед. - Если тебе так не терпится, получишь, когда мы доберемся, наконец, до лошадей.
Она возобновила прерванное появлением Тимай движение и, обойдя ее, как бы между прочим бросила:
- Там на твою долю была пара побрякушек - не забудь их забрать у Ружа.
- Смотри, не зажми! Я запомню, - шутливо пригрозила Тимай, поглядев на упомянутого разбойника (тот взгляд вернул, присовокупив к нему щербатую ухмылку - мол, не боись, все посчитано). Древние свитки интересовали ее значительно больше, но кто ж откажется от ценностей. Тимай вполне способна была прожить без излишеств, но роскошь ценила. А для того, чтоб дорого одеваться - средства нужны. Девушка вытащила из-за пояса платок из золотистого шелка, повязала его на голову, спасаясь от солнца, и поспешила за спутниками.

С Мессалиной
Дочь Мамеха на вошедшего реагировала нервно. Медленно отступала назад и в панике искала, куда бы спрятаться. Слишком уж не часто любимые жены и наложницы шаха видели троллей и Ширин не была исключением. Желание спрятаться под кроватью и не вылезать оттуда до конца плаванья боролось с желанием сбыежать из каюты и спрятаться в каком-нибудь другом месте. И сейчас несчастной было совсем не до манер и правил поведения приличной девушки в приличном месте. Она тряслась от страха и даже не думала произносить приветсвия.
- Ты, это, дочь Второй, не ты ли тут нарушала покой сего судна? - тролль распростёр над Ширин могучую длань, которая, опустившись, могла запросто раскроить девушке голову, - Уж не Третий ли в тебя, углем, вселился?
- Я дочь Мамеха и я ничего не нарушала, - пискнула Ширин, медленно оседая на пол.
- Ну, кто твой папа меня мало волнует... - (Как многие из их колледжа Груоргр даже не подозревал о существовании других религий) - тролль опустил руку и посмотрел на девушку своими широкими глазами, - Тебе нужны покровительство и покой?
Он то, по наивности был уверен, что все, так же как и он, стремятся именно к этому, к состоянию того душевного равновесия, что приходит лишь в абсолютной тишине и когда кажется, что слышишь мысли самого Первого.
Трудно было представить, насколько точно угадал Груоргр пламенное желание Ширин, возникшее как только она появилась на этом корабле. Но слова "покровительство" и "покой" жительница гарема понимала совершенно иным образом. Покровительствовать может только законный супруг а покой будет лишь в доме и когда она с головой окунется в домашние заботы. И то и другое крайне плохо увязывалось с грозным обликом тролля. Но как гласила древняя мудрость "не бывает плохих мужей, бывают глупые и ленивые жены"
- О, господин, - низко поклонилась троллю Ширин, - да снизойдет на тебя благодать, да продлятся твои дни. Покровительство и покой - это все, чего бы мне хотелось.