Такого поворота сюжета сержант не ожидал. Он-то полагал, что раз девочка сама зовёт, то проблем быть не должно. Полагал… Теперь это можно было попробовать объяснить разъярённому бугаю, с остервенением ломившемуся в дверь. Видимо, кто-то поставил в известность папочку…
Исхэйл успел завязать штаны и метнулся к двери, прижавшись рядом с ней к стене. Кожу предплечья холодил клинок ножа, прыгнувшего в руку из-за голенища, когда Скаррон вскакивал с кровати. Теперь скрытый за рукой нож был не виден хозяйской дочке, и сержант надеялся, что и раньше она его заметить не успела. Нечего зря девушку пугать – всё равно ж он никого убивать не собирался. А вот успокоить озлившегося батюшку, а это, скорее всего, был он, приставив нож ему к горлу, будет куда проще, чем голыми руками. Особенно учитывая, чем хозяин лесопилки открывал дверь.

Чертоги Шешанага начинались дворцами и храмами на поверхности, продолжались городами в пещерах, уходили вглубь катакомбами и переходами и заканчивались над гигантским озером Черной воды. По легенде, это было сердце особой кровеносной системы, пронизывающей весь мир и именно черная вода давала правителям Подземного царства их силы. В тронном зале Шешанага был фонтан, но никто кроме него и его дочери не смел к нему подходить. Чтобы понять этот страх, попробуйте подойти к костру и добровольно сунуть руку в огонь. Вопрос не в том, сможете ли вы это или нет, а в том, что станет потом с вашей рукой.
Лишь сам Шешанаг знал совершенно точно, что есть в его царстве, но не один человек-летописец не смог бы пересчитать и переписать все это. Теперь великому змею не принадлежало ничего. Даже этот трон из костей Тарк’хука, даже его темная мантия. Левая голова опечаленно качалась из стороны в сторону на царственной шее, правая замерла, глядя на расписанный цветами и травами свод тронного зала и лишь главная голова что-то тихо бормотала.
Уже прибыли слуги Валара и привезли с собой два обоза, запряженных крупными вьючными животными, которых не было в Тадее. И выгружали они тяжелые мешки с диковинками, которых отродясь не видели подземные обитатели. Вся прислуга дворца собралась возле них, не в силах сопротивляться любопытству и лишь один Шешанаг, казалось, не замечал того, что происходит.
Подручные мага-победителя уже водрузили на пол пьедестал из неизвестного камня и стали сыпать на него фиолетовый порошок, но падал он не вниз, а вверх, закручиваясь в вихри и образуя причудливые фигуры. Долговязый ящер в балахоне, очень похожий на релида, открыл маленькую шкатулку и из нее вылетели огоньки, присоединившись к танцу песка.
- Чудеса, - восхищенно вздохнула большая серая мышь в чепце и переднике.
- Глупая, чему ты восторгаешься? Это наша погибель, - мрачно ответил ей мохноногий паук с человеческими глазами.
- Но все равно, так красиво.
Из развязанного пурпурного мешка полилась музыка переливами колокольчиков и выпорхнули бабочки. С их крыльев сыпалась белая крупа. Мышь поймала одну крупинку на язык и сморщила длинный нос.
- Это снег. Холодный.
- Это сахар, но он действительно очень холодный.
Низкий голос великого мага возник прямо из воздуха и все закрутили мордами, пытаясь увидеть его обладателя. Валар появился чуть позже, его фигура собралась из этого сахара. Кожа, волосы и даже глаза – все было белым. Великий маг с улыбкой оглядел ошарашенную свиту Шешанага и громко чихнул. Челяди и след простыл, а белый снег осыпался с Валара.

Вместе с Месс

Элли тихонько завыла, закусив одеяло. Батюшка в последний раз врубился топором в дверь и доски, наконец, разлетелись, оставив только скелет. Пролезть в образовавшуюся дыру все равно было невозможно, поэтому Дунгану все же пришлось обратить внимание на то, что замка нет, а задвижка не закрыта. Потянув за ручку то, что когда-то было дверью, хозяин лесопилки шагнул внутрь.
Взметнувшуюся вверх руку с топором тут же подпёрло жёсткое мужское предплечье. Сержант вырос под занесённой рукой как гриб после короткого летнего дождя.
Нож прижался к животу разгневанного отца, укрытое одной рубахой тело не могло не почувствовать клинка. Правда, Скаррон на всякий случай приставил нож плашмя, чтобы хозяин лесопилки в запале не напоролся на него сам. Убийства он отнюдь не жаждал, в отличие от своего разъярённого противника.
Но едва только Дунган почувствовал сопротивление и краем глаза заметил сержанта, как тут же сжатой в кулак второй рукой нанес удар в голову растлителя его дочери.
Исхэйл слишком поздно сообразил, что надо было не угрожать, а бить. Не ножом, конечно.
Всё, что успел сделать сержант - это чуть убрать голову, так что и без того неточно направленный кулак лишь скользнул по скуле. Впрочем, удовольствие всё равно было ниже среднего - лицо полыхнуло болью, губы непроизвольно скривились. И в голове как потревоженный медведь из берлоги взметнулась злость. Зверем встала на дыбы, выжгла те капли сочувствия отцу девушки, что удержали сержанта от первого, опережающего удара. Кулак описал короткую петлю, и рукоять ножа врезалась торцом в живот хозяину лесопилки.
Ударом вышибло воздух из легких и согнуло Дунгана пополам.
- Ублюдок, - едва слышно прохрипел хозяин, когда снова смог вдохнуть.
- Папа, не надо, - зарыдала Элли, - это я во всем виновата.
Скаррон пропустил оскорбление мимо ушей и, пока хозяин не до конца освоился с вернувшимся дыханием, резко крутанул топорище, выворачивая его из ладони несостоявшегося убийцы.
Дунган тяжело вздохнул, глядя на прикрывающую одеялом наготу дочь и медленно, очень устало процедил сквозь зубы.
- Заказ распилен и погружен. Забирай, и чтоб духу твоего здесь не было.
Исхэйл отбросил топор в угол и сунул нож обратно за голенище. Несложно определить, когда жажда убийства вызвана неуправляемой вспышкой ярости, а когда – расчётливым желанием. Если конечно будущий убийца не хороший актёр. Но в наличии выдающихся актёрских качеств у хозяина лесопилки сержант сильно сомневался. А коли так – скорее всего его больше убивать не попытаются. По крайней мере, разгневанный отец.
Скаррон подхватил рубашку и куртку и бросил виноватый взгляд на Элли. Это ж надо было так лопухнуться… Он-то думал, что весь этот «отдых» в летнем домике – её затея и инициатива. И только теперь в поостывшую от желания и короткой схватки голову с гаденькой ухмылкой пробралось понимание, какую же свинью он подложил этой девушке.
Вряд ли отец будет винить в случившемся свою дочь, даже если она валит всё на себя. И всё равно совесть требовала заступиться и признать свою вину. Немного поколебавшись возле двери, Исхэйл глухо произнёс:
- Она ни в чём не виновата.
Ответом мужчине было гробовое молчание хозяина и тихие всхлипывания Элли. Скаррона попросту не услышали. Отец девушки вцепился рукой в дверной косяк и медленно выпрямился, не глядя больше на сержанта. Говорить что-то ещё было уже бесполезно.
Исхэйл молча протиснулся в дверной проём мимо хозяина и зашагал к колоде, возле которой оставил свой меч. Застегнув пряжку, мужчина нашёл взглядом нагруженную телегу. Вот и заказ. Пора обратно в гарнизон.
Проводить его вышли почти все обитатели лесопилки. Кто-то с кривой ухмылкой, кто-то с задумчивым равнодушием и лишь один взгляд прожигал на спине Скаррона дырку. Тот самый лесоруб, что пристально следил за хозяйской дочкой и сержантом и сообщил её отцу неприятную новость. Когда Исхэйл запрыгнул в телегу с кучером и медленно тронулся в путь, он было дернулся за ним, но его остановили.

Уважаемые игроки, прикл закрыт в связи с отсутствием активности. Желающие продолжить игру - сигнализируйте.