"Одно маленькое дело о..."
(обсуждение)

Над старым Лондоном поднималось последнее зимнее солнце года триста шестьдесят пятого от Сбоя Великой Системы. Толстый непроницаемый слой смога пластом лежал на улицах, давил на окна, соперничал с Темзой за её русло – в целях государственной экономии по ночам смогоотгонятельные машины обычно работали на половину мощности, защищая лишь центральный проспект, Букингемский дворец и национальный парк охраны техники «Двадцатое столетие» от разрушительного действия ядовитой влаги. В такой атмосфере даже биомеханические фонари смотрелись странными чудовищами, сошедшими с картинок старых книг, а о старой доброй магии и речи быть не могло.
Пустынные улочки города порой прорезал гул пролетающих кэбов и дилижансов, да на окраинах в общежитиях гудели студенты. В остальном же умиротворяющая тишина жестокой рукой душила все проявления активности, вселяя в людские сердца чувство гармонии и связи с обществом.

В особняке лорда Джонатана Юмбы Каненгквипа начинался очередной ничем не примечательный день. Кухарка колдовала над плитой, пытаясь вызвать образ зажаренного цыпленка. Вероятно, плохое настроение мешало ей сосредоточиться, потому что каждый новый образ напоминал скорее голову камердинера его светлости, нежели достопочтенную птицу. Магия на кухне как и женщина на корабле, сами понимаете, к добру не приводит. Но, как неизбежное зло, незаменима.
- Доброе утро, сэр, - как и много лет до того, так и теперь дворецкий в восьмом поколении, Томас Аскинс, эсквайр, джентльмен сорока девяти лет от роду, поприветствовал своего хозяина, войдя ровно в 7.30 в его комнату.
И тут же вылетел назад, созывая на помощь слуг и обитателей дома.
На полу собственной спальни лежал пробитый насквозь каминными щипцами манекен лорда, а сам хозяин особняка пропал в неизвестном направлении.

На пристани, практически на вершине маяка сидели три баклана и с крайне сосредоточенными физиономиями смотрели вдаль. Один из них поежился, второй пошевелил крыльями, третий моргнул. Вот и вся их активность за последние полчаса, выполняемая с той или иной достойной уважения периодичностью.
Неожиданно один из них встрепенулся и по-деловому передал информацию.
- Сайленс-стрит 48. Наведенная иллюзия или Вуду-ритуал третьей степени.
Второй баклан щелкнул клювом.
- Принято.
Третий приоткрыл один глаз и с ленцой выдал.
- Пошлём этого? Мистер Грымза, каково ваше мнение?
Второй баклан сделал вид, что он всего лишь птица, но тем не менее ответил:
- Ширли Чентона?
- Его, - и тем самым закончив столь продуктивный разговор бакланы снялись со своего насеста и стройным клинышком полетели в направлении Сити.

- Аш-ша! – высокий молодой человек в мерцающем скетче комбинезона’ замахнулся кулаком, намереваясь съездить костяшками по моим зубам - пинта пива из кружки оросила его с головы до ног. Заслуженно, замечу, но от этого не легче. Уж больно неудачную позицию приходилось занимать.
Кружка летит вслед за своим содержимым, а я под нелитературные комментарии ныряю под столик, чтобы вскочить уже по другую его сторону.
- Чентон, ты труп!
На счастье хозяин заведения оказался парнем не промах. Второй разряд по магии! Правда, расшвырял по сторонам обоих, но это всё же лучше чем получить кулаком под глаз и ходить неделю с фонарём. Магия следов не оставляет.
- Ты попался, Билл Фингал (символично, не находите?). И не будь я Черли Чентоном, если не засажу тебя за решётку!
Владелец быстро вник в ситуацию и через какой-то десяток минут перед пабом появилась повозка Скотленд-Ярда, дабы увезти преступника прочь. Ну и дьявол с ним. Только пиво зря перевел.
Оттираю со лба пот и делаю знак Вингнату, бармену, чтобы он наполнил мне еще одну кружечку. Но тут чья-то рука опускается мне на плечо и пребольно сжимает его.
- Не надо, Вин, мистер Чентон уже уходит.
- Но какого?.. – говорившим оказался хозяин заведения, так своевременно и ловко подмогший мне. Он наклоняется и хриплым басом сообщает.
- Слушай Чен, ты хороший малый, когда не на службе, а так свинья порядочная. Когда ты прекратишь водить своих подозреваемых в моё заведение.
- Дьявол, откуда мне было знать, что он так психанёт? Если у малого не всё в порядке с мозгами, это не мои проблемы.
Рука абсолютно не напрягаясь подняла меня на ноги и потащила в сторону выхода.
- Может быть, может быть, Чен, но чтобы ноги твоей больше в моём заведении не было.
Двери с грохотом закрываются за моей спиной, а я едва не попадаю под воздушную струю несущегося мимо кэба. Чёртова техника!
Смотрю в последний раз на двери негостеприимного заведения, мысленно вычеркивая его из своего списка, как и многие другие салуны до него.
Задребезжал портсигар со вмонтированной внутренней связью с конторой.
- Алло?
- Ширли Чентон?
Опять…
- Черли! Бас, ты идиот, что такое?
- Тихо, Чентон, тихо, - голос по другую сторону трубки явно торжествовал. – Рядом со мной стоит шеф, так что фильтруй слова.
Ну да, при начальстве им смеяться позволяется. Тем более при таком. Шеф. Грымза он и есть. Завистливая, суховатая в лице и характере ищейка.
- Задание, Чентон. Сайленс-стрит 48. Предположительно, ритуал Вуду. Найден манекен хозяина особняка, сам лорд пропал.
- Лорд? – меня собираются допустить к делу о знати? Это что-то новенькое. Неужели кто-то в управлении, эм.., скончался? – Какой лорд?
- Лорд Джонатан Юмба Каненгквип, - даже так. Ого, вот это дельце.
- Расходы?
- На управлении, Ширли, расслабься.
___
Скетч – незаконченный или законченный, но необработанный карандашный набросок. В данном случае имеется в виду дешёвый голографический набросок, имитирующий элемент гардероба или весь костюм в целом. Не приспособлен к практическому применению и не приветствуется в приличном обществе, однако для создания приличного первого впечатления или в качестве простейшей маскировки незаменим.

В монастыре святой преподобной Уинифред царил аббат Хосе, прибывший по обмену из монастыря-побратима Мадрида, который случайно ошибся, называя координаты места назначения, и вторую неделю, рискую впасть в грех гнева и сквернословия, выяснял с Координатором причины и возможные пути разрешения этой неприятности. В свободное время (около 23, 53 часов в сутки, что не так много) аббат Хосе предавался ученым богословским беседам с сестрами монастыря, и проводил ревизию подвалов (винных), также не в одиночестве.
Надо ли говорить о том, как высоко культурное значение таких обменов!
И надо ли говорить, как необрадовалась сестра Анемона, получив письмо-приглашение явиться к кузену, лорду Каненгквипу, такого-то числа, r.s.v.p. Если бы не ее периодические визиты, сестра Анемона, конечно же, сослалась бы на строгость монастырского устава, который, вы знаете…
Однако она была добродетельной девушкой, и, вознеся утреннюю молитву святой своей покровительнице святой Гвинфевран, сестра Анемона подвязала покрепче ботинки на крепкой подошве, с ласковым чмоком бросила Шишифику горбушку мягкого белого хлеба с мифриловым вареньем и покинула стена монастыря.
Что характерно, на собственных ногах, то есть, выражаясь на вульгарном наречии этих французишек, пешком.
О, суетность мирской жизни! Раз около много несчастной девушке приходилось читать акафесты и торопливо креститься, пока мимо проносились бесовские творения, вроде безлошадных плазмофотонных повозок, и ведь совсем рядом с пешеходным тротуаром (опять поганые франзузики!). Да, этот мир жесток и дик…
Однако сестра Анемона не теряла достоинства. Ступая по обломкам столкнувшихся кэбов (пяти или шести, она никогда считала математику), сестра Анемона едва приподнимала подол рясы, будто шла по газону с очень тщательно подстриженной травой. И свисток полисмэна, ее как истинную леди не смутил и не заставил обернуться. Она, сестра Анемона, знала, что такое настоящее английское не терять лицо.
Особняк лорда находился в двух кварталах от монастыря, которые славная девушка преодолела исключительно при помощи способностей, дарованных ей природой! Что, естественно, не способствовало поднятию ее и без того плохого настроения.
Сестра Анемона постучала.
Предобеденный туман меланхолично лежал на улицах, позволяя видеть лишь на расстоянии вытянутой руки. Собственно, даже он молчал.
Сестра Анемона постучала настойчивее, а так как вот уже десять лет она слыла самой задиристой монашкой Пяти графств, звук получился неплохой. Ей понравилось.
Однако Аскинс, эта сонная собака, прости, Гвифевран, снова не ответил.
- Да что вы там все, поумирали, что ли?!!! - сестра Анемона схватила высохшей ручкой массивное дверное кольцо и позвонила.
Аскинс немедленно отворил, будто под дверью стоял и ждал именно этого звука.
- Добрый день, вот здесь, - сестра Анемона немедленно опустила глаза в положенном смирении, изобразила нечто вроде книксена, приличествующего ее духовному званию, и попробовала войти.

Ночка у лорда Александра Мирандобаля выдалась тяжеловатая даже для такого выдающегося гения темных дел (так лорд называл себя исключительно в те минуты, когда оставался в одиночестве).
Естественно, высокородный лорд Александер не мог позволить, что бы о его маленькой слабости – разговорах с зеркалом, - кто-нибудь узнал, и потому великолепный особняк Мирандобаля был закрыт от подслушивания, подглядывания, проникновения, и тому подобных вещей на всех доступных лорду слоях магии. А их было много...
Постоянных слуг у лорда было всего двое – дворецкий Ланшер да его жена, исполняющая обязанности экономки. Эта парочка без малого тридцать лет верой и правдой служила Мирандобалю. Им он даже иногда доверял выполнять мелкие поручения. Остальная прислуга в великолепном особняке не задерживалась дольше двух месяцев, по причинам, лорду непонятным. Ну скрипели по ночам половицы и летели иногда приведения, да выл кто-то и гремел цепями в подвалах – что с того? Впрочем, дела прислуги мало интересовали Ксандра (да, именно так называл сам себя Мирандобаль в минуты исключительного довольства своей персоной) – ими занимались Ланшеры.

Итак, ранним утром лорд Александр Фредерик Мирандобаль сидел в собственном кабинете и любовался своим отражением в зеркале.
- Какой же ты умница, Ксандр! – приговаривал он, легкими движениями руки возвращая себе повседневную внешность. – Так ловко все проделал, никто и не догадается!
Лорд послал влюбленный взгляд висящей на стене картине, изображающей какую-то непонятную, но явно смертельно опасную магическую сущность, которая роилась, клубилась и шныряла*. За картиной прятался очень секретный сейф – даже сам лорд Мирандобаль о его существовании вспоминал только после прочтения специального заклинания, которое, в свою очередь, вспоминалось после того, как Ксандр произносил специальную фразу.
Еще раз помахав рукой отражению, Мирандобаль довольно потер руки и улыбнулся.
- Ланшер, где мой кофе?! – негромко, но с угрозой сказанные слова немедленно достигли ушей дворецкого, тут же заспешившего на зов.


_______
*(с)

Ален ловко жонглировал минироботами в своем кабинете, попутно разговаривая со своей тенью на стене. Как всегда разговор начался о политике, плавно перетекал к сводкам гидрометеоцентра.
Его моноложный* разговор прервал писк одного миниробота, который соизволил предупредить, что он еще и частично биоробот и ему плохо. Отпустив пленников циркового искусства на волю, которые толи от радости, толи от чего-то еще натыкаясь с жужжанием (видно какие-то биороботские позитивные словообороты) в мебель, понеслись к выходу . Ален нажал секретную кнопку, загримированную под кактус , находящуюся рядом с кактусом, загримированным под кнопку и вызвал вид на Лондон. Что-то произошло. Ален пригляделся, что-то загадочное в той части Лондона, где невозмутимо мерцал над картой Красный крест .
-Такс, надо проверить. И проверить немедленно.- Он поднялся с кресла и начал мерить шагами комнату по гиппотинузе прямого угла .
-А если здесь замешаны пришельцы? Это ж межгалактический скандал! Все, решено . Где мои вещи? Ах да, они на мне…
Экран замерцал, и на нем поплыли слова, озвучиваясь через попугая-переводчика, недавно культурно дремавшего на краю стола.
-Я смотрю, вы уже ознакомились с данными? Похвально.
Плавающие слова растянулись в подобие улыбки, выставляя на показ свои белоснежные буквы.
Ален застыл в незавершенной позе и уставился глазами на экран.
-Шеф, какие будут указания по этому делу?
-Указаний? Пожалуй никаких… Есть только пожелания. – Буквы растянулись еще шире.
-Во-первых, мы выяснили, что здесь пришельцы нипричем. Во-вторых, вы все еще стажер, и вам будет весьма полезна практика. По этому отправляйтесь в Лондон и раскройте это дело. После него вы станете полноценным тайным агентом тайной организации Тайн (ТОТ). Счастливо!
Буквы на экране свернулись в спираль и унеслись в просторы голографических иллюзий, оставив лишь мерцающий экран и укладывающегося спать попугая.
-Вот тебе и на. Стажер значит? Я покажу вам стажер! Запахнувшись в мантию Ален сделал пассы своей волшебной палочкой. После второго раза она очнулась и принялась телепортировать себя и тот груз, коим считала человека.
Минивзрыв за спиной кухарки , заставил ее обернуться. Перед ней на столе сидел кот в цилиндре , держа в зубах палку. Этот нахал поклонился, скинув на пол пару чашек династии Минь, отхлебнул из третьей чай, поморщился и оставил чашку в покое.
-Как можно пить такую гадость?- Произнесла рыжая морда, попутно доставая из неизвестно где спрятанного кармана кристалл на цепочке и пряча палку туда-же. Он стал качать перед носом застывшей от такого нахальства кухарки кристалл из стороны в сторону, пытаясь ввести ее в гипноз, для последующего за этим допроса.

«Надо будет открыть баночку шпрот»
Карету трясло, шатало, а может быть и переворачивало. И тем не менее мужеству бравого детектива можно было только позавидовать.
«И поджарить хлебцы»
Душераздирающий крик прорезал тишину деловой поездки Чентона, но практически тут же остался далеко позади.
«Хотя майонеза всё равно нет… Ладно, по быстрому заглянуть по адресу и в магазин»
- Поберегись! – кучер соизволил кого-то предупредить. – Ну я же предупреждал… А, ладно…
Кэб резко остановился. Ремни безопасности не выдержали и уважаемый детектив очень аккуратно пропахал носом подушку сиденья напротив.
- Ракабумба! – Чентон ругнулся по заграничному и, пошатываясь, выбрался на приступок кэба, дико осматриваясь по сторонам.
- Шпроты…
Прямо напротив него гордо красовался переливающийся всеми красками магического спектра стенд-меню ресторанчика «Бийстрий О».
- …Хлебцы намазывают сгущенкой и посыпают килькой, а сверху нарезают курагу и шампиньоны и венчает это фрикаделька... – успел прочесть детектив, прежде чем сообразил, что что-то определенно не в порядке.
- Это и есть Сайленс-стрит 48?
- Нет, мистер, - кучер флегматично очищал банан, посматривая куда-то вперед. На фразу своего пассажира он изволил повернуться и мимолетом бросить через плечо. – Дальше дорога заканчивается, мистер. Весьма неприятно, мистер. Прикажете назад, мистер?
«Да!» - едва не вырвалось у Чера. – Нет… Мы далеко от усадьбы?
- Через яму и по аллее, мистер, - кэбмен с удовольствием откусил кусочек фрукта и стал жевать, растягивая удовольствие. Чентон же окончательно покинул кэб, поплотнее закутался в свой плащ и решительным шагом направился прямиком к буеракам, оставив за спиной кэб – за все последние триста шестьдесят лет во всём британском королевстве только уважаемое полицейское управление умудрилось настолько дотошно следовать традициям, что даже каретный парк остался колёсным, моторным и наземным. Что, сами понимаете, доставляет всей прессе, равно, государственной и частной, непередаваемое удовольствие, когда для пользы требуется привести казусный факт истории… Кхм, да.
Тем временем, то есть пока текло то самое историческое время современности, Чентон героически, порой удачно, порой не очень, маневрировал среди складок ландшафта, медленно, но упорно пробираясь к своей цели.
Минут через пять ему удалось добраться до спасительной аллеи, далее по которой проследовал прямиком к центральным воротам усадьбы на Сайленс-стрит.

- Позовите Аскинса! Позовите дворецкого, срочно! – раскрасневшийся от волнения садовник, махал руками чуть ли не перед носом нэнни.
- Боже, да что еще стряслось-то? – Элизабет взволнованно взмахнула руками.
С лестницы кубарем слетел упомянутый ранее эсквайр.
- Вы меня звали, Бучер?
- Мистер Аскинс, пришел детектив и просит разрешения войти…
- Буккер, вы осёл, не держите жандарма на пороге, впустите его скорее.
- Будет исполнено, только он назвался детективом.
- Хоть последним отпрыском Капетингов, ведите его скорее, пока его не взяла в оборот пресса.

- Детектив Чентон, - дворецкий поклонился ровно настолько, насколько полагается кланяться перед представителями закона, когда нуждаешься в их содействии.
- Он самый, мой мальчик, он самый, - уж нарочно или нет (нарочно-нарочно, только смысл другой вкладывался), но Чер ударил по самому больному месту дворецкого. По возрасту. – Так где, говорите, труп?
- Простите меня, - Томас Аскинс резко развернулся и удалился, не в состоянии продолжать разговор, оставив таким образом детектива одного.
- Весьма… - Чентон пожал плечами и принялся смотреть по сторонам. Скучающий взор вырывал из тьмы небытия картины, лестницу, ковры и люстры и тут же погружал их обратно, замечая нечто новое. Впрочем, кое-что в мозгу сыщика откладывалось. А если точнее, то желание как можно скорее покинуть это негостеприимное заведение.
- Детектив, - фраза, произнесённая за спиной Ченона, заставила того непроизвольно вздрогнуть и обернуться. Рука непроизвольно потянулась к карману с не совсем табельным оружием. Но говоривший оказался всего-навсего вернувшимся дворецким.
- Дьявол. Ну вы и ступаете, - Чер перевёл дух.
- Прошу прощения, - дворецкий ещё раз вежливо поклонился. - Одно неотложное дело. Теперь совершенно в вашем распоряжении.
«Заметка. Подозрительное поведение дворецкого»
Но внешне детектив проявлять своих подозрений не стал.
- Помниться, мы остановились на том, что я попросил показать мне тело.
Аскинс вежливо покачал головой.
- Не тело, детектив, манекен, я бы даже сказал, кукла.
- Где? – терпение очень скоро покинуло Чентона.
- Следуйте за мной.

- Он невыносимый хам и смутьян, - дворецкий поморщился и махнул рукой, словно этим жестом снимал с себя всякую ответственность за всё, что может произойти в дальнейшем.
Анника, экономка, спокойно кивнула и поинтересовалась:
- Вы говорили с ним о… распространении?
- Представьте себе, да! – Аскинс подобрал поставленный было на стол стаканчик виски и опрокинул его. – И что же мне довелось выслушать? Что именно это дело выгодно осветить с наивозможнейших сторон… Как будто речь идет не о лорде Каненгквипе, а о каком-нибудь… дешёвом клоуне!
- И что теперь будет? – в разговор встряла нэнни, с беспокойством вопрошая не у кого-то конкретного, а разом у всех остальных слуг дома, по случаю такого совещания решивших собраться на чердаке. Более подходящие места для этого были бессовестно оккупированы гостями дома. Мистер де Лакруа взял в своё чуть ли не собственное владение первый этаж дома, в особенности, кухню.Сестру Анемону со всеми почестями разместили в покоях на втором этаже. Детектив мигрировал из спальни лорда в рабочий кабинет и обратно. Никакого иного помещения кроме чердака для нормального собрания почтенного общества во всём доме просто не оставалось.
- Будет тишина, гладь и спокойствие, - последовал резкий ответ экономки. – Что ещё он говорил, Томас?
- Только то, что хотел бы опросить всех нас…
Старая дама, как она сама себя называет, леди Паркинсон требовательно закашлялась, привлекая внимания.
- Боже, дайте ей кто-нибудь воды. Дженсон, - кухарка вздохнула и подала указанной даме стакан с указанным препаратом, вне сомнения крайне действенным, полезным и нравоучительно подразумеваемым.
- Только расспросов нам и не хватало.
- Да ладно вам, ну что он нам будет пришивать? Да и с какой стати? – Леонард, почтальон простовато улыбнулся.
- Помолчите, мистер. То что вы вхожи в этот дом ещё не позволяет вам вести себя в нём как… как почтальону (- Грымза ушастая, - весьма громко «прошептала» приживалка, на что дворецкий едва не вспыхнул) И мы должны позаботиться о репутации лорда…

В высшей степени занимательное дело, доложу я вам. Нет, всё основное потом, после. Ковёр с манекеном, ножницы садовника, вельветовая куртка на кровати.
Раннее утро либо поздняя ночь – приблизительное время совершения преступления. Манекен выплавлен из воска и на момент моего осмотра его начинал уже постепенно утрачивать свои первоначальные внешние характеристики. Костюм на него, как заверил дворецкий и, он же, камердинер его светлости, один из повседневных, что предпочитает лорд.
Таково описание места.
Далее… Далее в магазин. Хотя нет, ну его. Готовить ещё. Ресторанчик. А вот после заняться расспросом слуг и родственников. И гостей дома. Хм, сколько же здесь всего понамешано.
Чентон вышел за ворота особняка и направился обратно по направлению к оврагу.

Особняк сразу же снова напомнил сестре Анемоне ее веселую, блестящую молодость, оставленную дцать лет назад по другую сторону монастырской решетки. Она низко опустила голову, семеня за Аскинсом по дому, не замечая, что дворецкий давно ее покинул, оставив лишь свои ботинки в сопровождение кузины лорда.
Сестра Анемона вздыхала. Всхлипывала. Причитала. И не услышала ни слова из того, что ей едва не орали на ухо фамильные портреты. Поэтому, оказавшись в своих покоях спокойного голубоватого цвета, с невозмутимыми занавесками, меланхоличным гардеробом и очень серьезным портретом молодой леди Каненгвип, прабабки нынешнего лорда, с жесткой складочкой между бровей.
Откуда сестра Анемона узнала о несчастии, постигшем ее горячо любимого богатого кузена, остается только послать запрос в Агентство Модерирования Мыслей. Не переставая всхлипывать, теперь уже по промокшему покрывалу. Она вышла в Астральную приемную, по ошибке, конечно же, прихватила астральный зонтик и, извинившись, ушла по-английски.
Труп манекена лорда поверг сестру Анемону в такой первобытный ужас, что она напрочь забыла о манерах, и не проявилась, не смотря на то, что в комнате, кроме нее, находился джентльмен. Потом джентльмен ушел, а сестра Анемона так и не проявилась от горя.
Вельветовая куртка слабо пискнула, когда полупризрак монахини сел на нее в глубокой задумчивости.
«Кому понадобилось лепить чучело этого старого чучела?». На территории особняка находилось три питьевых фонтанчика, изображающих владельца поместья*.
Вельветовая куртка… экономка! Старая экономка, она просто с ум сходила по.. но ведь она уводилась полгода назад.. Новая экономка? Где она? Где этот лентяй Аскинс?
Размышляя, сестра Анемона все больше сердилась, расширялась, поднималась вверх… и оказалась в комнатке на чердаке, прямо за спиной интереснейшего сборища всей прислуги дома.
Разговор она, естественно, услышала бы, поднимись сюда минутами тремя раньше. Хотя и услышанного вполне хватило для аналитического ума монахини…

___
*в данном конкретном случае «поместье» и «особняк» употреблены в качестве синонимов.
Для обозначения одного и того же понятия.
Это об одном доме говорится.
Да.

Кухарка видать заявила о забастовке, ибо как не махала усатая рыжая морда перед ее носом каким-то камушком, да все без толку. Первым делом улетел влево и скрылся в почти готовом завтраке этот ненавистный камешек, вторая часть была более живописна – сковородка, запущенная с весьма снайперским прицелом, что выдает виртуоза или по-крайней мере мастера спорта, с сопровождающим все это визгом высокой тональности, полетела в сторону *пришельца*. Ален успел конечно пригнуться, не зря он состоял в ТОТ.
Почему-то ему не очень понравилась идея быть мягко говоря пришибленным элементами или декором кухни, он как истинный герой залез под стол.
Эта не сведущая в гипнозе женщина носилась по кухне, швыряя что могла под стол, хотя боясь туда заглянуть.

Дверь в обедненный зал распахнулась, через нее не переставая вопить (это ж сколько надо было вмещать воздуха в легких) вбежала вся в ареоле из голубей многострадальная кухарка. Зацепившись за край ковра ногой, она решила вздремнуть на его поверхности, лишившись сознания.

Немного погодя через тот же дверной проем прошел дэ Лакруа, выдушив из волшебной палочки наконец свой истинный человеческий облик. Правой рукой он опирался на свою любимую трость, а в левой держал цилиндр. Голуби вели себя как дома и в никакую не хотели возвращаться в цилиндр. Махнув на них рукой, Ален прошел мимо заснувшей кухарки и направился к лестнице, доверяя своим дедуктивным инстинктам. Найдя наконец спальню лорда, дэ Лакруа остановился перед тем, что являло собой совокупность щипцов и воска.
-Странно. Весьма странно.- Произнес он, пнув эту конструкцию ботинком. Он осмотрел комнату и заметил следы эктоплазмы на кровати.

Утренний кофе был выпит, а на легкую красноту в глазах Мирандобаль не обращал внимания, в отличие от большей части окружающих.
Конечно, утро – не время для злодейских дел, но быть в курсе того, что происходит в стане злейшего врага, лорд Александр считал себя просто обязанным. Мало ли, может, эту Тумбу-Юмбу убили, и тогда нужно немедленно искать убийцу – наглец, посмевший опередить лорда Александра Фредерика Мирандобаля, должен быть наказан! Подумав об этом, лорд со всей силы стукнул кулаком по столу. Сама мысль о том, что кто-то может быть впереди него, была невыносима для тонкой душевной организации и несчастного злодейского сердца.

Крошечный дух-шпион, что притаился на чердаке особняка Каненгквипа, вздрогнул, расправил крылышки, поправил золотистый нимб, висящий на черных рожках и попытался вспомнить, что вчера было. Настойчивый голос Мирандобаля, что-то талдычащий в голове у духа, миниатюрный шпион игнорировал, благо голова трещала.
После вчерашней команды «Отбой!» призрак настолько обрадовался, что абсолютно случайно упал в бутылку с каким-то алкогольным напитком. К огромному огорчению шпиона, названия он не помнил, а так хотелось повторить… Но надо было работать, так что, вытряхнув из головы все приятные воспоминания, призрак принялся шнырять по вверенной ему территории, попутно докладывая меняющему цвет с красного на белый Александру.

Его все-таки опередили. Его! Самого Великого Лорда Александра Мирандобаля! Да еще и используя так нежно любимую им магию Вуду. Кому-то явно придется несладко.
«Пусть там эти детективчики побегают, может, и найдут… А уж там я разберусь!» - решил Ксандр, поудобнее устраиваясь в кресле и отправляя духа-шпиона на очередной облет подконтрольной территории.

Легкий вздох прокатился по чердаку- это сестра Анемона раскрыла астральный зонтик, чтобы спуститься обратно, в комнату кузена. Зонтик, конечно же, не раскрылся со второго раза, и с пятого, и с пятнадцатого, она запуталась в спицах, парочку пришлось выкинуть пролетавшим мимо лебедям для лягушки. Только не сестра Анемона сдавалась перед такой ерундой, а другой кто угодно! Достав из-под рясы Краткое Содержание Краткого Пересказа Устава монастыря св. Уинифред*, монашенка двумя точными ударами починила упрямый механизм и наконец-то смогла убраться с этого мерзкого чердака с его мерзкими слугами, их мерзкими разговорами и крысами. В наличии крыс сестра Анемона не сомневалась.
Мягко планируя и переливаясь всеми цветами ментальных возмущений, возмущенная монашенка опустилась на самое дно своих черных мыслей об аббате Хосе и ярмарке восковых фигур, на которой, взахлеб рассказывал он, мадридский монастырь занял третье место. А первенство всегда принадлежало Дублину. Или Кардиффу.
Дублин или Кардифф был Родиной и городом новой экономки. Не расспросить ли эту подозрительную личность, мисс Веровски? Она задумалась и снова на что-то села. Что-то издало крик о помощи, приличествующий шпиону-соглядатаю лорда Мирандобаля, Александра Фредерика, но, поскольку изучение агиографий злодеев не входило в перечень обязательной к прочтению духовной литературы, сестра Анемона слабо знала, кто это, и не придала значения мольбам духа паучка.
Манекен одет в синее. Значит ли это, что лорд был исчезновен в понедельник, день Луны? Или что преступник не нашел другой одежды? Но ведь у лорд нет синей одежды такого синего цвета! Или это был не синий цвет, а просто реакция волокон на плавящийся воск? Воск плавился? Но ведь окно открыто, и, значит, в келье поддерживалась температура, оптимальная для его сохранения – близкая к минусовой. Сестра Анемона достала все то же Краткое содержание КПУМСУ, между страницами которого лежали две полупрозрачные полулакмусовые полубумажки, позволяющие провести спектральный анализ в жестких условиях полного отсутствия лаборатории. Но позвольте, где она оказалась?
Помещение с трудом напоминало покои лорда Каненгвипа. Куда легче оно наводило на мысль о Кладовой, просто тащило за рукав к Тайному Помещению Сектантских ветеранов Общества печени. А сестра Анемона не понаслышке не знала, что такое Общество печени! Поэтому она снова починила зонтик, попрыгала на скелете ихтиобронха (или первого дворецкого особняка, сверху было трудно понять) и поднялась вверх. Едва не сбив обворожительного цилиндра с головы среднестатистической курчавости некоего незнакомого господина, она снова приземлилась на кровать, вернулась в материальный план видимости и вслух сделала заключение, приняв во внимание все наблюдения, сделанные за последний день:
- Сестра Анемона, вы занимаетесь ерундой.

(а теперь - с Симирелем!!!! всем бояться))

Ален едва успел придержать цилиндр, мимо пролетело что-то невообразимое, которое, даже воплотившись на материальном плане бытия, не потерло своей невообразимости, хотя и стало слегка напоминать сестру Анемону.
Точнее, сестру Анемону, занятую спектральным анализом простыни. Разглядывая пятно, сестра Анемона заметила, что ее то же разглядывают. Разглядывающий (тот, которому она 2-а раза пыталась сбить цилиндр), с удивлением смотрел на монашку. Заметив, что его (разглядывающего) то же разглядывают, он улыбнулся и помахал цилиндром. Прыжок с кровати на люстру, был ответом на его невинное помахивание цилиндром, толи дама настолько их боялась, толи она увидела в комнате кого-то еще. Сэр дэ Лакруа огляделся. Его мысль остановилась на цилиндре, который он вывернул наизнанку и спрятал в белой дыре, которую спрятал в карман брюк. С грацией бегемота сестра Анемона свалилась на пол вместре с люстрой, запутавшись в рясе.
И все это - не теряя достоинства.. Охнув и не давая передышки от удачного падения на пол, джентльмен подал руку, дабы дама смогла принять вертикальное положение.
-Миледи, вы не ушиблись, - произнес он, галантно. Он конечно был немного удивлен, ибо этой дамы минуту назад не было в комнате, но гены все-таки дали о себе знать.
Миледи, кстати, никаких ген в лицо не знала и в упор не замечала, но тем не менее, являясь особой благородного происхождения, любезно протянула джентльмену из-под стола ногу со сломанным каблуком.
Ему, как истинному джентльмену не оставалось ничего, кроме как помочь встать на руки миледи.
Неожиданно-негаданно из закромов рясы на свет Божий выпал самообучитель "музей Мадам Тиссо - своими руками" том первый, доработанный. Рядом из того же места выпали формочки, для лепки восковых куличиков.
- Странно, очень странно,- выдавил из себя сэр Ален, продолжая поддерживать за ногу леди. В его почти свободной руке невообразимо как возник пластырь и ловким движением он прицепил каблук на место.
Не теряя лицо (еще лицо не хватало потерять!), сестра Анемона поправила несколько сбившуюся рясу. телекинезом отправила самоучитель на шкаф, и формочки туда же, мысленно щелкнула хвостом** и с замечанием "оп-ля!" свернулась калачиком




_____
*1023 стр, печать офсетная, переписано на мануфактуре Дженникс &Дженникс, Москва, проезд Марьиной рощи, 41. цена без переплета 8 фунтов стерлингов.
**(с)

Жучку-шпиону было плохо. Мало того, что несчастный призрак маялся от похмелья, так на него еще и сели! Он горестно тренькнул и умер.

Мирандобаль в своем кабинете даже не успел ничего понять – а сестра Анемона, походя раздавившая его шпиона, уже упорхнула куда-то. Лорд Александр горестно вздохнул, потянулся к столу и взял в руки небольшую, но изящно выполненную из воска статуэтку того самого погибшего на посту шпиона. Несколько секунд он пристально смотрел на нее, так что воск начал плавиться и капать, портя великолепный персидский ковер в кабинете. Пришлось лорду ненадолго отставить восковую фигурку и грустно поизучать пострадавшую часть интерьера. Мирандобаль вздохнул и щелкнул пальцами, отправляя этот ковер в подвал (к еще по меньшей мере сотне таких же заляпанных воском. Практика магии Вуду, понимаете ли…), а себе на пол перенося новый с чердака. Заодно лорд Александр пообещал себе приказать Ланшеру добыть еще одну партию новых ковров – они имели привычку быстро пачкаться воском, а вида испачканного ковра тонкая душа Ксандра не выносила.
Пока лорд отвлекался на проблемы с коврами, полурасплавившаяся статуэтка жучка попыталась уползти подальше, но не удалось… Зловещей тень лорд Мирандобаль навис над несчастной фигуркой и резко произнес одно слово. «ВОН!» - рявкнул Ксандр на воскового жучка, который тут же упал на спинку и продемонстрировал прижатые к брюшку лапки.

Результатом издевательств лорда над восковой фигуркой стало то, что астральное тело призрака-жука отделилось от него, украдкой стерло слезинку и полетело шпионить, на ходу обретая очертания. При этом ему пришлось уворачиваться сначала от самоучителя и от формочек, в конце концов шпион устроился на шкафу.
- Так-так, - сказал лорд Мирандобаль, с интересом начиная наблюдать за разговором сестры Анемоны с Аленом, не забыв отметить в памяти полет набора последовательницы мадам Тюссо.

(на сцене детектив Черли Чентон, дворецкий Аскинс и монахиня сестра Анемона)
(в исполнении меня и Сигрид)

- Мистер Чентон, - дворецкий подчёркнуто учтиво поклонился. – Вынужден совершить весьма прискорбные обстоятельства, но миледи… прошу прощения, сестра Анемона и гость дома, месье де Лакруа на данный момент разносят комнату его благородия лорда Каненгквипа.
- Приехали, - Чентон басисто кашлянул и наградил дворецкого таким пронзительным взглядом, что Аскинс невольно вытянулся во фрунт, как то умеют делать исключительно дворецкие и никакой иной штатский или военный. – Разве вы не предупредили их держаться подальше от места преступления? Я ещё ничего не успел приобщить оттуда к следствию.
- Сочувствую вам, инспектор, - дворецкий вежливо поклонился. – Прикажете что-нибудь?
Пару секунд Чентон стоял, сжимая и разжимая кулаки. Эта нелёгкая в виде всяких посторонних лиц на месте ритуала поневоле вызывала нездоровые подозрения. А ещё тот тип с фото-ренгенатором, что прицепился к Черу еще на входе в «Бийстрий О» и так и не дал спокойно поесть. Всё выпрашивал что да как, а как узнал, что Чентон инспектор так и вовсе не давал кусок в рот положить, всё сам норовил туда со своим аппаратом сунуться и перещёлкать всё.
На силу удалось оторваться. В прямом смысле слова, на силу, вызвав служителей правопорядка, в простонародье именуемых бобби.
- Распорядитесь моим именем выгнать их оттуда взашей и больше не допускать на место преступления. И присмотрите, чтобы они ничего с собой не вынесли… Да, и пусть по одному зайдут в мой кабинет.
- Куда, мистер? – переспросил Аскинс, весьма заинтересованный таким самобытным оборотом.
Чентон хмыкнул и пожал плечами.
- В кабинет лорда сопроводите их, хорошо? Только дайте мне минут десять подготовиться.
Сестра Анемона, задыхаясь от удавки, красная и со сбившимся на затылок покрывалом, она напоминала разъяренную сестру Анемону, которую подхватили под колени, перевернули на ноги, оторвали от нового знакомого, весьма очаровательного молодого человека и поволокли куда-то…
- Agnus Dei, Miserere mei! – распевала монашенка на мотив «Марсельезы», пока ее тащили к какому-то кабинету в ее же собственном (практически) особняке. Наконец, у двери кабинета дражайшего кузена ее остановили. И правильно сделали, потому что, закрыв глаза в порыве праведного гнева, сестра Анемона так и продолжала… впрочем, она покорно остановилась, поправила покрывало, прошептала молитву и, вежливо постучав, с трогательным смирением вошла в кабинет.
Её взору предстала большая комната, обставленная весьма по-деловому. Большое окно, рядом стол, размерам которого позавидовал бы любой стол на сто миль от и вглубь Лондона. Перед окном, аккурат в лучах падающего света, что скрывал всякие черты кроме общего силуэта, стояла грозная фигура детектива. Что касается остального интерьера, то он состоял из книжных шкафов, огромных доисторических секретеров, миниатюрных футуристических секретёриков и из одного небольшого, но очень важного Компьютера, на всякий случай предварительно выключенного.
В отличие от монахини, детектив имел возможность видеть даму во всём её великолепии. Разумеется, со стороны Чентона интерес исходил исключительно профессиональный. Сразу вникнув в суть дела, Чер решил попробовать взять быка за рога, то есть одним лихим кавалерийским наскоком вытянуть всю подноготную этого дела.
- Сестра Анемона это вы, миледи. Прошу вас не отпираться перед фактом. Если сознаетесь, обещаю, что ваше дело будет рассмотрено в суде со всеподобающей объективностью.
Несомненно, в других обстоятельствах сестра Анемона принялась бы совершать глупости и согласилась, но эффект неожиданности сыграл свою роль: подскочив, что покрывало снова свалилось на затылок, она бодро затараторила на латыни.
- Dies irae, dies illa
solvet saeclum in favilla:
teste David cum Sibylla.

Quantus tremor est futurus,
quando judex est venturus,
cuncta stricte discussurus!
Хотя на этих словах, инспектор и чувствовал крайнее неудобство, а к тому ещё и желание сгинуть как можно дальше и как можно скорее, тем не менее он благочестиво выслушал молитву, склонив голову. Когда же монахиня закончила и её голос перестал разлетаться по помещению, Чентон крайне вежливо повторил вопрос.
- Так вы не признаётесь, что являетесь сестрой Анемоной, в миру леди Эвелайн Мэри Джейн Вирджиния Суон, она же двоюродная сестра лорда Джонатана Юмбы Каненгвипа?
Тут детектив сделал шаг вперед и вышел из лучей окружавшего его света.
- На самом деле это очень важно, думаю, подобные сведения весьма заинтересуют суд присяжных, как вы считаете, миледи?
И снова хитрый сыщик едва не подловил сестру Анемону. Но она уже успела взять себя в руки, а также четки в руки, и еще краешек покрывала- тоже, представьте, в руки.
- Нет, я мясник Генрих Олди, с Эбедезер Стрит, - возведя глаза к потолку, монотонным голосом завела она. – Лавкой моей владел еще отец, спекулируя на мясе вампу. Я же честный торговец, да и вампу сейчас не достать, ибо они реагируют исключительно на направленный пучок фотонных частиц, которые вызываются только вырезанным из слюдянистой икры осциллофоном, для создания которого…
«Хм, интересно, а что получится, если мне удастся выставить эту леди против инспектора?» крамольные, но от того не менее мысли закрались в голову Чера, тому даже пришлось потрясти сим органом для порядка.
- Хорошо, миледи, сдаюсь, вы победили. Давайте начнём ещё раз? Я Черли Чентон, детектив Скотленд Ярда, расследую дело о проведении над вашим кузеном ритуала Вуду.
- Да? – сварливо спросила сестра Анемона, не очень поверив. Однако вопрос здесь задавал этот странный мужчина с почти незаметной линией острого второго подбородка, и она только покорно опустила голову, перебирая четки. - Однако что вы хотите, господин Чентон, от бедной вдовы?
- Сотрудничества, сударыня, - многозначительно протянул детектив. Заодно странно кашлянул. – Только его. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. Конечно, вы можете ответить на них как вашей душе будет угодно, но любое несоответствие фактам будет в дальнейшем выяснено, виновных покарают, невиновных реабилитируют и может быть даже кому-то успеют спасти жизнь. Неужели вы не видите этой перспективы, миледи?
От волнения детектив даже поднялся на цыпочки. Этот характерный жест всегда предшествовал неосознанному желанию выхватить пистолет и стрелять по всём, что только попадалось Чентону на глаза. Впрочем, в этот раз он скорее был применён как жест внушения уважения.
- Итак?

совместно с Сигрид

Изгнанный очень страшным способом, правда не без боя и непонятных даже ему ругательств, Ален застрял в межкомнатном пространстве, именуемым как коридор . Сестру Анемону этот изверг, изгнавший их, затянул в кабинет весьма не этичным способом.
Ему не оставалось ничего делать, как достать из цилиндра свежую шоколадку и умять ее за пару присестов, утолив свое униженное достоинство, Ален стал гадать на шоколадных крошках.
-А не стыдно ли вам, молодой человек, потреблять изделие из какао в Великий пост? И ни разу не поделившись с дамой? – астральная до почти полной прозрачности проекция сестры Анемоны (настоящая) спустилась с потолка, отряхнула с плеч пару лепнин.
Присмотревшись к пентаграмме, выложенной шоколадными крошками, она по - джедайски махнула рукой, перемещая некоторые до состояния Тауэра в разрезе. Потом вспомнила, что не знает никаких джедаев, и грустно вздохнула. Крошки вздохнули еще грустнее и вернулись на место.
-О, миледи, я думал вас уже давно истязают щекоткой.. произнес с удивлением взирая на погрустневшую, после джежайских попыток сестру Анемону.
Монашка фыркнула. Ее не так-то просто взять на живца, как и на мертвеца тоже, а без астральных проекций в наше неспокойное время и из дома-то не выйдешь. Вот захотят вас, к примеру, ограбить..
- А знаете, мне кажется, этот нахал что-то задумал. И очень подозрительно он так в мое ..кхе-кхе-кхе - она постаралась кашлем замять оговорку - доме так себя ведет. Занял кабинет лорда.. откуда он вообще знает, где у Каненгвипа кабинет?! подозрительно это все... не находите?
-Да-да, а еще подозрительно то, что его почему-то слушается этот самый дворецкий,- тут он поежился от воспоминаний, скидывая мурашек на пол, которые захватив крошки зашмыгнули под дверь,- может устоим здесь ему ловушку?
Она покачала головой. соглашаясь. Затем, приставив голову на место(издержки астральных воплощений), окинула рентгеновским взглядом этаж.
- Думаю, мой материальный дубль займет его еще немного. минут так на два часа. Вы думаете, нам хватит? И - какого сорта ловушку вы предлагает?
Я думаю призвать щуку и прищучить дворецкого, а потом стратегически воплотить в действие план Б.
Он засунул руку по локоть в цилиндр и извлек из него коробку, на которой была нарисована большая красная буква *Б*. Он поставил ее на пол и взяв волшебную палочку дотронулся до коробки
-Абракадабра!
Она взорвалась, оставив после себя сизый дым и изумленное лицо в саже дэ Лакруа.
-Упс, это был не тот пароль…
Повозившись в цилиндре он достал план *в* он был маленький и буква на нем была черная с двумя костями, скрещенными под буквой. Очень осторожно он положил на пол драгоценный груз. Достав блокнот он удостоверился в правильности пароля и произнес его шепотом, боязливо пятясь и почти наступая на ногу сестре Анемоне.
Сестра Анемона затаила дыхание в правом внутреннем кармане рясы, от любопытства подальше. План "Б" ее впечатлил, жалко. что он был одноразовый, на этом чудовище бы неплохо сработало.
- Скажите, это случайно не то, о чем я думаю? Во всяком случае, очень похоже. Да, Щуки у меня нет, но есть селедка. Как думаете. возможно приселедочить человека, который сговорился с дворецким, но на данный момент с ним не говорит? или говорит, не говоря, иными словами. он произносит слова, не облекая их... - монахиня постепенно таяла и съеживалась, углубляясь в себя.
На пороге раздался стук, и тут же исчез, чтобы не появиться больше.
Отругав, исчезнувший стук, Ален стал устанавливать ловушку перед дверьми злострашного кабинета.

вместе с Симирэлем, а как же))

Выдергивая последний сорняк в том месте, где должны были бы расти розы, ибо аллергия лорда не позволяла, как известно, произрастать всяким там разносчикам пыльцы возле замка.
Эрнест Бучер заметил вспышку на втором этаже, вернее, почувствовал ее. Кусок штукатурки упорядоченно рухнул ему на голову, превратив его из жгучего брюнета в пепельного блондина, с ярко выраженным беспокойством в глазах по поводу создавшейся ситуации. Все еще сжимая замученный праведными действиями сорняк, он поспешил к входу в дом.
Анджелика - то вспышки не видела, потому что находилась в доме и вообще спала, поэтому слегка удивилась, что садовник о нее запнулся, а ведь он именно это и сделал. Сперва она, конечно, даже совсем не осознала, что об нее споткнулись, а просто вдруг обнаружила в руках вместо плюшевого медвежонка Тедди чей-то грязный сапог сорок она сделала вид, что ничего не случилось, и продолжала лежать на полу, будто сама Королева на конверте за пять пенсов в обнимку с приблудившимся сапогом.
Лишившись опоры и, как уже было сказано, любимого сапога Бучер возлежал немного дальше, рядом со сломанным стулом и разбитым хрустальным графином. Графин не очень возражал, ведь вспышка не повторилась, и в стену его не кидали.
Анджелика выждала положенные тридцать минут и наконец решила, что лицо она сохранила.
Из кухни выглянула напуганная до икоты Нэнни. Осознав всю ситуацию в своем воображении, она, как истинный борец за чистоту и порядок, возопила от наверняка угрызений совести. Не имея возможности дать отпор бесчинству дэ Лакруа с его теперь уже не только незабываемыми, но и не смываемыми (голуби понимаете тоже стресс получили) фокусами, решила дать бой новым проявлениям беспорядка.
Решительно икая, кухарка достала свое незыблемое оружие – скалку, бросилась наводить ясность в этом доме. Наконец очнувшись от тридцатиминутного перерыва Эрнест продолжал сохранять спокойствие ("Ну уж нет, думал садовник, - или спокойствие, или сапог - терять две вещи за один день я ни чуточки не намерен") Тем временем Анджелика успела накраситься, привести себя в порядок и ввести Нэнни в курс дела, выведя ее из себя.
Икота и Нэнни наступали на Эрнеста. Неуловимым движением он вскочил и, как заправский фокусник, извлек из объятий Анжелики любимый левый сапог, который ему достался от пра в кубе дедушки, ринулся, шлепая по пролитому апельсиновому соку из графина в сторону лестници.
- Валенок! -всхлипнула вслед Анджелика.
- Бесчувственный сапог! - повторила за ней эхом музыкальная шкатулка, хранящаяся в потайном кармане фартука.
Нэнни не выдержав шока от вида мокрых следов на ковре и паркете, ринулась следом, на ходу выкрикивая что-то похожее на репертуар африканских племен, прерываемым икотой, при всем этом не переставая размахивать излюбленным оружием. А никакой сок не преграда для кухарки лорда Каненгвипа, путь и апельсиновый, Нэнни вцепилась в хвост садовника, соля его по часам.
Протяжно шлепая по ступенькам и уклоняясь от пронесшейся мимо скалки, Эрнест влетел на второй этаж, как коршуница летела за ним отважная и политкорректная афроангличанка. Второй взрыв потряс не только замок, но и Анджелику.
Третье потрясение за день вывело из равновесия отважную политкоректную англополячку, о чем она не замедлила сообщить всем покровителям ритуалов Вуду в мысленной молитве, ибо лишилась дара речи, вместе с тем и икоты. Икота, которой лишились уже все, жутко разобиделась и печально полетела слоняться по дому, в надежде пристать к кому-нибудь. Кто же виноват, что на пути ее попался махающий руками разъяренный сыщик Скотленд-ярда?
Взрыв не только оставил неизгладимое впечатление на лице садовника, но и перекрасил его в брюнетный цвет от волос на голове до пальцев на левой ноге. Породнившись в одной цветовой гамме, кухарка и садовник наблюдали за вечером отрытых, хотя вернее сказать выбитых дверей.
Открытия такого рода, хоть и не имея возможности быть причисленными к научным, все же обычно оставляют неизгладимое впечатление - хотя бы впечатление створок дверей на стене напротив.
"Последний парник" - пробормотала сиреневатая тень сестры Анемоны, растворяясь в осыпающейся пыли и известки.
Недалеко, практически за поворотом за всем этим наблюдал Ален ,через углоскоп.
-Странные люди… шуток не понимают,- прошептал он, аккуратно пятясь к лестнице, ведущей на третий этаж…..

(Сыщик)
Когда на вас нападает икота, лучший способ борьбы с нею – это нанести превентивный удар. Собственно, пользуясь этой нехитрой житейской мудростью, инспектор вспомнил по очереди сначала леди Анемону, затем того странного человека, с ней на пару меланхолично разносившего комнату лорда, потом дворецкого исчезнувшего лорда, но во всех случаях натыкался на решительные блоки. Поэтому, когда кота уже почти взяла его за горло, Чентон неожиданно вспомнил о том досадливом журналисте, так возмутительно мешавшего ему в ресторане. Икота, на прощание всплакнув и посидев чуток в обнимку с духом-шпионом, наконец, покинула дом, так толком и не погостив в нём.
- Ну и что бы это всё значило? – скорее себя самого, чем кого бы то ни было, поинтересовался Чер. – Что вообще за этот чёртов ритуал Вуду? И при чём здесь лорд? Тело… Хм.
Не обращая до времени внимания на сестру Анемону, Чентон прошёл к столу лорда и не слишком щепетильно занял место, которое, без сомнения занимало бесчисленное множество предков Каненгквипа, от самых истоков династии, до венца сего родовитого древа, лорда Джонатана.
Лист бумаги.
Карандаш.
Рука подпирает щёку.
Чентон бормотал себе под нос:
- Нет тела. Нет факта смерти, нет факта наличия. Есть кукла Вуду. Дом почти сразу же привлек к себе внимание прессы. Непонятные личности появляются в нём и творят непонятные дела. Может, стоит их арестовать на всякий случай? (последнюю фразу сыщик, подумав, не слишком жирно зачеркнул).
Сыщик поднял глаза на монахиню.
- Надеюсь, сударыня, вы не являетесь единственной наследницей лорда?

(журналист)
… В десяти минутах ходьбы от усадьбы, за столиком милого французского кафе, от внезапного приступа икоты едва не скончался один папарацци. Собственно, ничто не предвещало подобного события. Был ясный солнечный день, на плёнке его оказалось запечатлено немалое количество кадров как изгороди усадьбы «жертвы», так и дорожек перед домом, где появлялись и исчезали слуги. Ну и как гвоздь программы, - челюсть инспектора, которому доверили проводить расследование. Изображения в фас и в профиль. А ещё в блокнотике, что сейчас лежал на столе, было записано краткое интервью. Хотите беспристрастного мнения? Хотите-хотите, никуда не денетесь. Ну так вот, ничего кроме литературизированного бреда в той книжице искать не стоило. Так что единственное, что беспокоило сейчас представителя нелёгкой профессии, собственно, было решение, которое он должен был принять, прежде чем сдавать материал в редакцию, выставлять ли инспектора как единственную светлую голову во всей этой тёмной истории (порочить честь и репутацию аристократии было любимым занятием круга общения журналиста) или же (чего, признаться, папарацци хотелось сильнее) выставить инспектора дураком. Симпатичная идея, признаться, к тому же тема благодатная и никогда не приедающаяся читателям.
Вот из-за таких глубоких размышлений журналист и был вынужден заказать чашечку кофе, на середине глотка из которой его и застигла икота. Он подавился напитком и испугался. Икота, по-видимому, тоже испугалась, во всяком случае кашляющий человек её не очень прельстил, и она перекинулась на мирно возлежавшую близ одного из столиков болонку.
Журналист же, поборовшись немного с кофе, одержал таки победу и судорожно вздохнул, а затем щёлкнул пальцами и насмешливо присвистнул.
- Ладно, посмотрим, - пробормотал он, придя неожиданно к какому-то мнению. Мелочь легла на ткань, прикрывавшую стол, колокольчик на дверях послужил сигналом, что посетитель уходит.
Случайно ли или специально, но путь его лежал мимо усадьбы лорда Мирандобаля.

Никакие ворота, возмущенные до крайней степени тем, что поведение почтенного сэра Чентона не пролезало в них даже самым краешком, громко всхлипнули, что штукатурка особняка угрожающе треснула, и покинули это Очень Странное Место.
- Не являюсь ли я единственной наследницей лорда? Ха! Конечно же, являюсь! - сестра Анемона (дубль) от возмущения приподнялась на носки и дважды щелкнула каблуками лодочек мисс Сойер, которые почему-то стояли рядом, на камине. Совершив сей акт протеста, монашенка вернула обувь на место и продолжила.
- Конечно, я являюсь единственной наследницей и любимой племянницей лорда Каненгвипа, вы же не будете принимать во внимание этих ничтожных… - она опомнилась, с кротким видом забегала пальцами по четкам – этих достойнейших людей, имена которых я не буду называть, имевших несчастье быть детьми лорда и моего кузена, а также двух его братьев и родной четвероюродной сестры мисс Элеоноры. Почему несчастье? Но ведь они так недавно лишились навсегда своего дорогого отца и брата!!
Не в слах сдержать эмоций, сестра Анемона разрыдалась в покрывало.

Совместно с кем бы вы думали? Конечно с Сигрид

Как всегда все было не просто. Пятясь, Ален наступил на потайную ступеньку. Клацнул старый механизм, открывая кусок пола возле лестницы. Старый, очень старый проход печально смотрел на нежданного гостя. Алену не оставалось выбора, и он шагнул в его черноту, попутно столкнувшись с чем-то неизведанным.
-Куд-да это вы, голубчик, а? - в темноте, с залепленным штукатуркой глазами, Нэнни не очень-то различала, что творится вокруг. Вот что кто-то хочет бесчестно избежать справедливой расправы - это она ухватила сразу. - А ну-ка постой! - кухарка ринулась к проему, при этом старательно сбив садовника с ног, связав руки передником (для последующей экзекуции).
Во избежание трагедии Ален взял руки в ноги и ринулся вниз кубарем, стукаясь о ступени, Пылевых монстров и скелетов доисторических дворецких, за ним, пыхтя от возмущения, спускалась кухарка.
С криком *Нет! Я так просто не дамся* Лакруа удрал в близлежащий коридор. Там его ждал радушный прием с глазами голодного монстра, неизвестного науке вида.
-Позвольте, - монстр поправил очковый рисунок на загривке. - Это еще почему – неизвестного? Послушайте, сэр, я известен от Суэца до мыса Горн! позвольте представиться - Nusifraca carias ca... Куда же вы, сэр!
Не представившись (что не делало ему чести), Ален развернулся и рванул к более известной ему форме жизни, которой являлась Нэнни.
- Ах ты, нахал, набедил ,наследил, а теперь еще сам же в ножки кидаешься? Куда смотрит правительство!! Эй, правительство!!

Правительство тем временем мирно пило чай возле камина. Икота решила взять все в свои руки, направилась на аудиенцию с оным.

Завидев в руках кухарки будущее орудие пытки, фокусник сотворил иллюзию себя убегающего в сторону Nusifraca carias ca…, попутно притворившись одним из доисторических дворецких.
Доисторические дворецкие стали было возмущаться по поводу попирания чести и достоинства самозванцем, но, получив пару зуботычин, завалявшихся в потайном кармане фокусника, они успокоились.
Нэнни купилась, как молоденькая мисс на букет розмарина* и, подхватив все свои юбки, побежала догонять иллюзию.
Тем временем садовник зубами перегрыз узелок передника, который связывал его руки и ноги (одну), и счастливо прыгнул в проем. Там его ждали полностью ошарашенные непристойным поведением нежданных гостей потайные жители подземелья. Сразу же попав на голову многострадального фокусника садовник, сам не зная зачем он сюда прыгнул, побежал вслед за удаляющееся Нэнни, которая бежала в след за иллюзией, которая в свою очередь бежала к уже опознанному виду Nusifraca carias ca... Nusifraca carias ca…, увидев гостей, растерялось и покрылось пунцовой краской, которую держало в бидоне для такого случая.

____
*маргарина? кто их, молоденьких мисс, знает...

(ви таки всерьез полагаете, что я буду продолжение один писать?))

Вид покрашенного чудища не повлиял на нэнни положительно. Покрашено оно было криво и совершенно без чувства. Работа грубая, кое-как, очень похожая на почерк того. кто сделал чучело для ритуала вуду над их любимым лордом.
Чудище от такой вопиющей наглости вылило на себя весь остаток пунцовой краски, став еще пунцовее.
"Нет, показалось"- кухарка встряхнула массивной головой, чуть не сбросив платок на чудище. Опомнившись таким образом, она не замедлила, а даже ускорилась, и набросилась со скалкой на садовника, забыв принять во внимание тот факт, что тот находился несколько не по пути ее следования.
Вытянув из хлама игральный столик, Nusifraca carias ca...(коротко- NCC) расставило чайный сервиз на шестерых персон и принялось дуть на чайник, кипятя воду для чая. Пошарив в закромах, оно достало пачку вечного печенья (которое производится на очень отдаленной планете, для очень отдаленных от нее планет), выложило солнышком на тарелке.

Тем временем садовник немного испугался поворота событий, получив умудряющейся возвращаться к хозяйке скалкой по затылку вдохнавился на подвиг - перекувырнулся через левое плечо, встал на одну ногу, поставил пятку на носок и завершил сей акробатический трюк верхом мастерства - взял из лапок NCC чашку и галантно сел за столик, ибо скалка-скалкой, а обед по расписанию. Нэнни подумала-подумала и решила присоединиться, хотя скалку положила поближе к себе. Сияя на манер новомодной лампы дневного накаливания, NCC без конца подливало чай и угощало печеньем своих гостей. Еще бы! за последнюю сотню лет к нему никто не заглядывал, кроме того странного типа с формочкой для изготовления воскового чучела лорда Каненгвипа.
Ален после неожиданного расстройства головы, после прыжка садовника, решил обидеться и тоже пошел пить чай.

Лорду Мирандобалю в конце концов надоело маяться бездействием, и он решил совершить небольшую утреннюю пробежку, которая по чистой случайности должна была привести его прямо к особняку Каненгквипа.
Итак, хорошенько замаскировавшись, что бы ни одна душа его не узнала, лорд Александр Мирандобаль тайно просочился сквозь форточку под видом небольшого белого облачка и направился по направлению к улице, бормоча себе под нос Великое Заклинание Маскировки Под Облако – «Я тучка, тучка, тучка…»*
Облако-Мирандобаль, оказавшись на тротуаре, повертелось по сторонам и направилось в темпе хорошего спринтера совершать прогулку, на ходу приобретая человеческие очертания.
Таким образом, через небольшой промежуток времени перед домом Каненгквипа стоял почти во плоти лорд Мирандобаль собственной персоной и задумчиво разглядывал особняк.
Судя по данным, полученным от жучка-шпиона, веселье в доме било ключом, и Мирандобалю стало обидно, что вся развлекуха проходит без него.
Кивнув головой сам себе, Ксандр решительно направился к дому и, не затрудняя себя стуком в дверь, невежливо просочился сквозь стену.
- Живые есть? - громогласно поинтересовался Мирандобаль, собственными глазами изучая последствия знакомства трех талантливых сыщиков.
Откуда-то вылез жучок-шпион и полетел жаловаться хозяину на злых и нехороших и совсем его не любящих людей, живущих в этом доме.


--------------
*(с)

(Никак не меньше чем вместе с Сигрид)
- Всё сходится, сестра Анемона, - сыщик сурово смотрел в глаза своей собеседницы. – И вы знаете то прекрасно и без меня. Да-да, не пытайтесь прятать взор или падать в обморок, звать на помощь или приносить присягу. Всё кончено, я раскрыл эту игру. – Чентон указующе направил на Анемону карандаш. - Вы – жертва.
Сестра Анемона (дубль) от неожиданности икнула. Потом еще раз икнула, для подтверждения первого. И третий раз икнула, просто потому, что третий раз - на счастье.
- Как вы догадались?... - пролепетала она, бледнея и раздваиваясь от растерянности.
Инспектор самодовольно усмехнулся и провел рукой по щеке, с целью проверить на месте наличия щетины. Но еще не завершив движение внезапно вспомнил, что ещё сегодня утром побрился, посему опустил руки обратно на стол.
- Определить это оказалось легче лёгкого, сударыня, позвольте мне в этом вопросе побыть прямым и буквальным. Да и вам ли не знать этих причин? Всё кончено, не отпирайтесь. Вы попали в этот дом с целью быть подставленной, оклеветанной и в качестве злостного финала, вы должны были навеки оказаться заточенной в самой холодной и неприступной тюрьме Шотландии.
Чентон, кряхтя, поднялся из-за стола и не слишком ровно двигаясь, сделал несколько шагов по направлению к сестре Анемоны.
- Уверен, на одежде манекена мы наверняка найдем следы ваших пальцев. А ещё на дверной ручке, оконной щеколде и даже на кирпичах дымохода. Это точно.
сестра Анемона растроилась. Причем одна ее копия немедленно исчезла, вторая стала нервно ходить по потолку, перебирать четки и бормотать молитвы, а третья, самая стойкая и коварная, не смотря на то. что являлась копией копии, вцепилась взглядом в глаза Чентона.
- Вы ничего не докажете, -стальным голосом лорда Мирандобаля сказала копия. - у вас на меня ничего нет. Ааа!! - вскрикнула она и растворилась в дыму и запахе селитры.

Впервые дамы и господа!Совместно с Сэйденом


- Селитра, ну конечно, - безусловно, в профессии детектива вдохновение и интуиция занимают немалое место. В сознании Чентона запах дыма вызвал устойчивый образ цилиндра, а с ним и руки, а с рукой и куска манжета, а с тем в свою очередь неизмеримо лакированный блеск туфель фокусника. – Фокусник, колдун, волшебник.
Сыщик бормотал всё это себе под нос, при этом со скоростью разбегающегося кабана направившись к дверям.
- Де Лакруа! Срочно найдите мне его! - прорычал сыщик на внезапно оказавшуюся у него на дороге Элеонору Паркинсон, от чего пожилая леди едва не вытянулась по стойке смирно. Детектив же, не обращая на почтенную даму полагающегося внимания, чуть ли не скатился по лестнице на первый этаж.
Ален мило пил чай в общественной компании, когда до него донесся зычный голос сыщика. Пришлось втихомолку быстро допить чай и раскланявшись покинуть собрание чаелюбов.
Расширив глаза от страха, дэ Лакруа нашел еще один тайный ход за разбитым зеркалом. Перепрыгнув через осколки, он ринулся как он думал на волю. Часть стены на первом этаже отъехала в сторону, и он оказался на первом этаже с глазу на глаз с тем, от кого спасался бегством.
- Вы! – Чентон буквально дрожал от ярости, когда ему в руки попался край сюртука иллюзиониста. Как крепко и надежно сыщик вцепился в своего собеседника, словно некий доисторический слон, вытряхающий из муравья его душу для неких своих друидических таинств. – Вы, молодой человек, как я рад вас видеть, - рычал сыщик, буравя взглядом Алена. – Позвольте в рамках следствия задать вам пару вопросов.
Взгляд сыщика пробуравил дырку в его сюртуке. Все еще доисторически сотрясаясь, Ален попытался ответить.
- О! Вот вы где! А я все вас ищу....
Сыщик усмехнулся, показывая ряд зубов. Кто знает, что пряталось за ними? Быть может, ещё один ряд?
- Вы говорите, говорите, не бойтесь. Я всё запоминаю.
Осторожно, можно даже сказать - героически, Ален пытался вырваться из цепкого взгляда сыщика.
- Говорить? О чем тут говорить,- его взгляд украдкой посмотрел на картину за спиной сыщика и оценить всю соль происходящего.
- Ну хорошо, - цепкости взгляда можно было позавидовать. Даже если бы Чентон с ногами залез на плечи дэ Лакруа, и тогда бы он не достиг большего эффекта. – Как вы должны были заметить, мне нужна от вас только правда. Говорите всё, не стесняйтесь. Прежде всего, кем вы приходитесь этому манекену, который лорд и, быть может, вы знакомы с лордом, что бы до манекена. И почему вы посчитали, что именно манекен лорда суть главная зацепка дела о лорде и сестре Анемоне? И почему мне кажется, что на ручках двери я ни в коем разе не найду отпечатков ваших пальцев?

(Но это, разумеется, ещё не всё. Симирель и этот пост неотделимы друг от друга, как и от моего Чентона, впрочем, тоже))

Запинаясь, чтобы сбить с умной мысли Чентона, Ален стал признаваться в грехах своей молодости. О том как он не перевел через улицу старушку на красный свет, как тайно откармливал кота валерьянкой пред выступлением на публике и о значении в мироздании печенья, которое пекла его бабушка.
Левой рукой он достал лапшу из цилиндра и стал втихомолку развешивать на ушах сыщика оную. А ещё уши детектива заполняли назойливые обволакивающие звуки. Сначала он пробовал с ними бороться, задавать встречные вопросы, но слова злорадно посмеивались, вплывали в уши и прямой дорожкой направлялись прямо в сознание Чентона. Первой в неравной борьбе пала интуиция. За ней на попятный пошло вдохновение. Сыщик поморщился, стряхнул с жилетки иллюзиониста мнимую пылинку и нехотя пробурчал.
- Гладко рассказываете, мистер. Чересчур гладко. Помните, я буду за вами наблюдать. И не просто одним глазом, но целыми двумя. Приготовьтесь, последний вопрос. Что вы можете сказать о том ритуале, что свершился сегодня ночью в этом доме?
Немного замявшись, маг, не отрывая взгляда от картины (липучая попалась), начал излагать свои подозрения.
- Видите ли, такие ритуалы должны проводиться рядом с жертвой, которую нужно заВудить, щипцы нужны для астрального перемещения по внешней гиперактуальной оси третьего глаза.
Который переносит жертву в нужное злодею место. Следует предполагать, что возможно жертва была заменена манекеном.
Оторвав наконец взгляд, маг скрестил его со взглядом сыщика, за что и получил упомянутым взглядом в нос.
- Я так и думал, - сказал сыщик и вздохнул – слон слезает с осёдланного муравья обратно на землю. - Вы можете идти, только подпишите документ о том что обязуетесь не покидать усадьбу до завершения расследования, - подумав, Чентон добавил, недобро улыбаясь. – Судя по запутанности дела, расследование продлится ну никак не менее четырех лет.
Взяв из рук сыщика расписку, дэ Лакруа, нисколько не сожалея, размашисто написал *Я согласен* и отдал сыщику назад.

(на удивление, с Сейденом)

Детектив стоял на лестнице между первым и вторым этажом, тяжело опираясь о перила и шумно дыша, широко раскрыв ноздри.
«Щипцы и третий глаз» мысли беспокойно бились в голове Чентона, заставляя раз за разом возвращаться к одному странному, смутному образу. «Щипцы и третий глаз».
Где же он мог видеть это? Это? Странный блеск, что видел Чер. Когда?
- Нет, это решительно надо двигать вперёд. Заметки, заметки… - прежде всего, сведения.
И не задерживаясь ни на мгновение, тяжёлой поступью рванулся на второй этаж ,в поисках слуг.
Анника Сойер энергично поправила прически перед огромным, в пол, старинным зеркалом в золоченой резной раме, улыбнулась своему портрету в аккуратной перламутровой оправе на крышечке карманного зеркальца и твердым шагом направилась в гостиную обедать… бы. Если бы не впечаталась очень аккуратно и точно в лоб инспектора.
Инспектор от неожиданности даже остановился, заключив девушку в медвежьи объятия и наморщив лоб, чувствуя лёгкое неудобство в нём.
- Ну вы и летите, сударыня, - недовольно произнёс инспектор.
- Позвольте! Анника со всей силой своей эмансипированности вырвала из внутреннего кармана пиджака инспектора кошелек. –крокодил! Я так и знала! – потрясая перед лицом Чентона бумажником, экономка наступала с самым воинственным видом. – а знаете ли вы, что Тайгурских крокодилов осталось всего два!!! – она оглянулась на кошелек – а теперь вообще один!!! Да вы убийца! Убийца!. Вы – убийца!!
Инспектор смущённо кашлянул и даже сделал один шаг назад под таким напором.
- Ну что вы, сударыня… Как можно… Возьмите себя в руки, право слово. Ну какой же это крокодил? Поглядите, дешёвая кожа со Спенс-стрит и всего-то. Но кто вы?
Когда же за спиной инспектора оказалась стена, и пути для отступления не осталось, Чентон использовал своё последнее оружие и грозно кашлянул в кулак.
На лице Сойер тут же образовалась импровизированная ватно-марлевая повязка из шелкового шарфика экономки. – А вы еще и нахал. – приглушенно проговорила она - Кашлять на даму. Распространять микробы. Фи, какая невоспитанность.
Постукивая каблучками и помахивая кошельком, Анника покинула поле битвы, на последок подарив зеркалу очаровательный взмах ресниц.

- Что за странный дом, - буркнул инспектор, доставая из внутреннего кармана пиджака платок и запихивая туда же поглубже кошелёк, в целях избегания встречи с ещё одним любителем общества защиты крокодилов Спенс-стрит. Платком он стёр со лба пот и уже было вознамерился продолжить подниматься по лестнице, как взгляду его предстала весьма почтенная леди, Элеонора Паркинсон.
- Сударыня, - широко улыбнулся инспектор, демонстрируя все свои далеко не столь белоснежные, как представляется, клыки. – Как я рад вас видеть.

совместно с Сейденом))

После стресса, созданного усилиями великого и неповторимого сыщика, коим являлся Чентон, Ален отправился на кухню и опрокинул пару вазочек с печеньем внутрь себя любимого. Удостоверившись в том, что существенно подкрепился, он решил найти пропавшую сестру Анемону.
Но той, на удивление, не нашлось ни на первом, ни на втором этаже особняка лорда.
Накинув на себя личину непричемности и бодро свистя и фальшивя, он прошел по нечаянно разрушенному второму этажу и решил ради интереса осмотреть третий, пока не затронутый его присутствием этаж.
Ступеньки предупреждающе поскрипывали под ногами, старательно угадывая момент, когда иллюзионист мог ожидать этого меньше всего. В результате казалось, словно кто-то старательно крался за спиной дэ Лакруа, намереваясь цапнуть почтенного мистера за лодыжку или, в самом печальном случае, хотя бы за пятку чёрного лакированного ботинка. И только вид завязанных морским узлом шнурков на сей почтенной обуви только и мог удерживать этого мистера Некто от его коварной акции.
Небольшая площадка. Единственная наглухо закрытая дверь.
Не замечая нахальства со стороны Некто, Ален подошел к двери и вежливо постучался.
Дверь столь же вежливо промолчала. Впрочем, помимо этого последовала и иная реакция. Там, в глубине дома, за достопочтенной дверью раздался звук глухого падения чего-то на что-то с последующим непонятным возгласом.
-Что-то здесь не так, - пронеслась шальная мысль и скрылась за горизонтом. Взмах волшебной палочки, и, шипя от возмущения, по полу с той стороны поползла щеколда. Он распахнул внутрь дверь и увидел эсквайра Аскинса, возлежащего в живописном оформлении из десятка разбитых горшков с почвой. Точнее, не столько возлежащего, сколько барахтающегося, пытаясь выбраться из под грязи и черепицы.
Понаблюдав за живописным барахтаньем, маг решил помочь подняться из обломков и зеленой живности человеку.
Усадив его на пол, Ален немного ошалел от того, что в доме все-таки были растения. А там где растения, там пыльца, а там где пыльца, там аллергия.
- Кто вы, немедленно признавайтесь! - без лишних церемоний возопил он. - Иначе я покажу вам фокус, где вы будите звездой и пупом вселенной!
Но дворецкий Аскинс вместо того, чтобы броситься рассыпаться в любезностях и представляться, принялся с беспокойством хлопать себя по карманам.
- О все святые, - выдохнул он наконец. – Как только такое могло произойти. Как вы здесь оказались? - Неожиданно резко спросил он у де Лакруа. – Вы за мной следили?

- Кто? Мы? - Ален быстро обернулся и почти заметил исчезающую тень.
Повернувшись, он посмотрел в глаза измазанному в земле потенциальному преступнику.
-Да нет, я только решил замок осмотреть, а тут крики, падения за дверью.
Потенциальный преступник, наконец, поднялся на ноги, и с достоинством откашлялся.
- Дворецкий Аскинс, - представился преступник. – Могу вам чем-нибудь служить?
-Ааа, это вы!- узнавая черты бывшего мучителя, закричал дэ Лакруа.
- И что же вы тут делаете?!- еще громче закричал маг, разогревая волшебную палочку.
Но момент, когда дворецкого можно было поймать и выпросить из него всё что угодно, прошёл. Томас с достоинством выпрямился и сделал шаг назад, прочь от иллюзиониста, в глубину комнаты, единственной на весь этаж. И единственным её составляющим были теплицы с цветами.
- Цветы подстригаю, знаете ли - вызывающе холодно ответил он де Лакруа, делая ещё и ещё один шаг. А затем резко повернулся и побежал.
Бежал он конечно хорошо, но не долго. Шипящая щеколда наслаждаясь новой жизнью решила поползать и как некстати оказалась на пути удирающего дворецкого. Дворецкие, как вы знаете, терпеть не могут шипящих щеколд. Замерев на долю секунды, Томас завизжал как поросенок от ужаса. Его крик прервался на высокой ноте. В спину ему была приставлена волшебная палочка.
- Как вы смеете, - возмущенно дрожал Аскинс. - Я потомственный дворецкий. У меня есть диплом, грамота и бирюзовая шёлковая лента-бант.
Неожиданно дворецкий сломался и хлопнулся на колени.
- Вы не понимаете, не понимаете. Уходите отсюда, пока они вас не достали, - слова шелестящим, взвинченным шёпотом вылетали из него. – Если вы будете по-прежнему столь же настойчивыми, они найдут способ сделать с вами то же, что и собираются сделать с этим сыщиком.
- С сыщиком? Эээ, так не пойдет дорогой мой, а ну подъем и вперед за мной.
Маг развернулся и, чинно спихнув шипящую щеколду в сторону, направился к выходу из оранжереи.
- Поступить так, как со сыщиком! Это возмутительно, кто дал им такое право, меня, известного мага, фокусника…- Бурчал он, идя к выходу.
Волнение де Лакруа было настолько велико, что он не заметил, что дворецкий за ним не пошёл. Что он остался стоять на своём месте, что он принялся шарить по своим карманам, а когда иллюзионист добрался до двери, нашёл и выхватил из внутреннего кармана авторучку, которую направил в спину удаляющегося Алена и нажал на кнопку.
Стоило де Лакруа переступить порог, как неизвестно откуда взявшийся кирпич ловко обминул цилиндр иллюзиониста и в мастерском броске стукнул Алена по затылку.
Отключили электричество за неуплату?- Подумал фокусник, чувствуя, как пол идет с ним на сближение.

(продолжаем, С&С)

(Вместе с Сигрид)

- Что за странный дом, - буркнул инспектор, доставая из внутреннего кармана пиджака платок и запихивая туда же поглубже кошелёк, в целях избегания встречи с ещё одним любителем общества защиты крокодилов Спенс-стрит. Платком он стёр со лба пот и уже было вознамерился продолжить подниматься по лестнице, как взгляду его предстала весьма почтенная леди, Элеонора Паркинсон.
- Сударыня, - широко улыбнулся инспектор, демонстрируя все свои далеко не столь белоснежные, как представляется, клыки. – Как я рад вас видеть.
Мисс Элеонора оглянулась, соизволила заметить покорно ожидавшего ответа инспектора. Царственным жестом она сунула под губы потенциального поклонника руку, сиявшую свежей юностью еще во времена Кромвеля, промолвила, пожевывая морщинками:
- Если вы хотите спросить меня о моем дорогом брате, то знайте сразу, и надолго запомните воот тут – палец цвета свитка Тутанхамонского царя из Британского музея постучал по лбу Чентона – что я не скажу ничего! Ибо фамильная честь.. известно вам, что есть Фамильная честь, мой мальчик? Так вот, фамильная честь, о которой ты и не слышал, куда тебе, запрещает что-либо рассказывать, кроме того, что является общебританским достоянием Англии, но такое решение может принять лишь Королева.. – на несколько минут (двадцать три и три четверти) леди Элеонора замолчала, рассматривая потолок с самым набожным видом, совершенно обратившись в статую.
Затем раскаменела, бодренько встряхнулась.
- ..а уж вам, такому подозрительному типу, ни за что не скажу, что мой драгоценный братец, ну да не смотрите на меня так, хоть прижигайте мои нежные руки каминной .. каминной.. – мисс Элеонора замялась, помовая своими нежными руками, похожими на лапки куры, скончавшейся во времена все того же Кромвеля. – и вы никогда. никогда. никогда, никогда. никогда.. никогдаа….. – слова стали постепенно перемежаться посапыванием…- никогда! не узнать, что лорд Каненгвип не переносил орхидеи и свою прежнюю экономку, а накануне вечером он приказал принести себе кофейничек и немного соленого теста для лепки попугайчиков ара. Джонатан обожал лепить попугайчиков ара, его это так успокаивало, прежде чем он собирался провернуть очередную финансовую операцию или политическую махинацию на бирже… а еще на нем был халат… да-да, точно, зеленый халат в полоску и пояс с кистями… - мисс Элеонора многозначительно подмигнула Чентону.
Детектив покачал головой, дослушав речь пожилой леди. Тяжёлые складки забот и проблем явственным грузом заполонили светлое чело сыщика.
- Вы слишком много всего знаете, сударыня, не в укор вам это будет сказано. Возможно, вы знаете нечто и об остальных обитателях этого странного дома? – детектив любезно склонился перед старой женщиной, беспокойно озираясь по сторонам - вдруг подслушивают?
- Фи! – леди Элеонора вздернула острый подбородок. Вернув на место челюсть, она продолжила.- Фи! Молодой человек, я вам уже два часа тут толкую о, - она благоговейно подняла руку, – о Фамильной чести, а вы хотите, чтобы я, извините, сплетничала, не в приличном обществе будь сказано?!!!
- Уверяю вас, дорогая моя леди, сегодняшнее общество собралось одно из самых приличествующих на свете, - и инспектор, галантно улыбнувшись, ещё раз поцеловал леди Паркинсон руку, при этом проникновенно заглядывая пожилой леди в глаза.
Только четвероюродная сестра лорда Каненгвипа знала толк в приличных обществах: она присутствовала на балу по случаю совершеннолетия королевы (видимо, той, что велела казнить Кромвеля), и могла отличить настоящего джентльмена от пирожного «картошка» с закрытыми дверями.
- Однако вы нахал… - задумчиво проскрипела леди Элеонора, догоняя по цвету собственные пунцовые тапочки. и вдруг внезапный визг мисс Паркинсон вспорол воздух, раскалывая последние оставшиеся в живых зеркала и стекла – да как вы смеете!!!
Звуковая волна, извергнувшаяся из пожилой леди, едва не распластала инспектора по противоположной стене коридора наподобие наглядного пособия для орнитологов.
-Ну что вы, сударыня, как вы могли предположить такое, - Чентон отчаянно замахал руками, пробуя тем самым привести свои чувства и чувства почтенной леди в некое подобие покоя. Но дама не прекращала своего возмущения и сыщик, переваривая на ходу полученную информацию (….ну всё-таки не всё надо воспринимать совершенно буквально, от чашечки чая Чер точно бы не отказался), он весьма позорно отступил, оставил поле боя за леди Паркинсон. Ещё долго ему в спину несся поток праведного возмущения, давая пинка, укоряя и вздыхая о скатившихся ныне в небытие нравах.
В конце-концов инспектор оказался спрятанным в весьма импозантном месте, именуемом столом прошлого века со скатертью.
- О, и вас она тоже приложила, наша юная Шерлок Горс? – голос, максимально сведенный до еле слышного шепота, принадлежал скрюченному под столом, рядом с Чентоном, молодому симпатичному мужчине с сапогом, бережно прижатым к груди. – Мы не знакомы. Эрнест Бутчер. Теперь знакомы. Вы наш водопроводчик? Сочувствую.
Инспектор не стал признаваться ни в чём, он лишь многозначительно откашлялся, поудобнее устраиваясь под столом.
«Признаться, удивительный дом. Уверен, та старая карга могла бы ещё о многом порассказать. И то, что она приходится лорду какой-то там сестрой… Нет, всё слишком повязано. Дьявол побери эти шпроты, как не вовремя я их употребил. Ведь с детства же ещё знал, что любая банка шпрот действует на интеллект ужасающим образом. А тут так неладно».
- …Прохладно, - буркнул Чентон вслух, затем опомнился. – Да, беда тут. Та пожилая леди, она что, каждый раз так?
- Мисс Элли? Шутите. Она сегодня в положительном расположении духа. Вам определенно повезло, - садовник с сапогом закивали. – она всего два раза прошлась по клумбе из-под маргариток, да-да. Невероятно повезло. Вы, наверное, с ней даже разговаривали – обычно мисс Элли одаряет новичков таким взглядом… - Бутчер хмыкнул, подмигнув инспектору. – А сюда, под стол, она не заглядывает, потому что здесь желтая скатерть. И Нэнни тоже не заглядывает.. – уже для себя проговорил Эрнест.
- Жёлтая скатерть?! – Чентон подскочил на своём месте и разумеется грохнулся головой о крышку стола. – Орхидеи! Жёлтая скатерть! И вы говорите о клумбе с маргаритками?
На инспектора просто страшно было смотреть в этот миг.
- Немедленно отведите меня к маргариткам, пока не поздно! Срочно!
- Тссс, что вы раскричались!! – Бутчер замахнулся на него сапогом. Одумавшись, еще нежнее прижал несчастную обувь к груди, погладил. Продолжил шепотом – Если вам так надо, вы и идите. Клумба из-под маргариток слева от входа, третья. Не перепутайте с клумбой из-под фиалок – у нее зеленая каемочка. И не бегите вы так прямо – она может догадаться, что я здесь, и тогда… - садовник закатил глаза.
Но разве могло остановить Чентона какое-то несущественное обстоятельство в виде благородной леди? Отнюдь и совершенно, разумеется, нет! Раненной антилопой изрядно повышенного веса рванулся он вниз по лестнице, при этом едва не сбив с ног достопочтенную леди, собственно, благодаря чему и избежал второй звуковой волны – леди Паркинсон приходила в себя от возмущения, а это, сами знаете, процесс преизрядной важности.
Итак, детектив вылетел наружу к первой же клумбе, вздрогнул, хватаясь за сердце. Подбежал ко второй, отчаянно оглядываясь по сторонам. Затем бросился к третьей и четвёртой, но тщетно. Нив одной из клумб не росло ни единого цветка. Девственный грунт. Вспаханный, богатый, но без единого намёка на растительность.
«Преступники заметают следы чересчур сообразительно. Как они могли догадаться, что именно цветы, что именно маргаритки спосбны содержать в себе остаточные свидетельства о совершённом преступлении? Что даже орхидеи не способны перекрыть эти стойкие растения»

(Хе, первая моя совместка в этом прикле... А вот угадайте, с кем из трех С )

Из кармана вновь появился большой клетчатый платок, коснулся лба Чентона, впитывая приличествующие моральному состоянию детектива капельки пота, а после вновь исчез в глубине бездонного кармана.
Торжественно то ли шурша то ли поскрипывая, ботинки инспектора устремились в сторону дома, если точнее, к парадному входу. Если ещё точнее, к коврику у парадного входа.
Ладонь блистательного детектива неумолимо коснулась дверной ручки и нажала на неё, открывая дверь и позволяя всему организму мистера Чентона вплыть в помещение.
- Уморительные занятия, - говорил голос детектива. Глаза сыщика неторопливо обводили внимательным взором. И разумеется, от взора Чентона ну совершенно не укрылась пара парадных кроссовок, что весьма умиротворяющее стояли за гардиной близ одного из окон.
На цыпочках подпорхнув туда, Чер весьма изящным способом отдёрнул штору в сторону, не преминув рыкнуть.
- Ага!
Кроссовки застенчиво пожали шнурками и скромно потерлись одна о другую, слегка покраснев.
- Вы! Не смущайте мои кроссовки! - гневно завопил Мирандобаль, спрыгивая с потолка прямо за спиной Чентона. Грозный вид наследного лорда слегка портили полосатые (зеленей, синий, оранжевый) носки, но смущенная обувь не реагировала на выразительные сердитые взгляды хозяина, так что тот все пытался встать так, чтобы ступней не было видно вообще.
От неожиданности детектив едва не вспомнил приёмы таиландской борьбы, которую ещё в глубокой юности имел честь изучать целых два урока у самого великого мастера в восточной части Лондона. Во всяком случае Чер подпрыгнул на месте, выставил перед собой одну руку, второй отчаянно взмахнул, взывая к энергии нятебе и создавая мощный целевой воздушный поток, который в случае чего должен был наверняка сотворить весьма пренеприятные вещи с потенциальным противником.
- Кто вы такой и как сюда попали?
- Нет, это кто Вы такой и что здесь делаете? - Настоящий лорд должен быть вежливым, и только это Правило №1 удержало Мирандобаля от приказа кроссовкам "Взять его!". Лорд пошевелил пальцами правой ноги, окружая себя зеленоватой сферой, непроницаемой для магии, громких звуков и различных предметов.
Кроссовки тем временем, двигаясь со скоростью нанометр в секунду, неутомимо подползали к туфлям детектива, помахивая шнурками и изящно хлопая стельками - они стремились произвести на начищенные туфли как можно более благоприятное впечатление.
Ну что ж, звёздный час инспектора настал. Весьма импозантно выставив вперёд свою представительную наружность и гордо игнорируя шнурки кроссовок, туфли торжественно пророкотали, разумеется, в районе головы и, разумеется, голосом Чентона.
- Рад представиться, инспектор Скотленд-Ярда, Черли Чентон, являюсь уполномоченным представителем короны по расследованию преступления, произошедшего в этом доме. Да и, сэр, при всём уважении, это не ваш дом. Так что не могли бы вы уж и сами представиться?
Кроссовки поковыряли шнурками пол и одним прыжком оказались рядом с такой чудесной, замечательной, начищенной обувью сыщика и очень, очень скромно левый кроссовок аккуратно пнул правую туфлю.
- Лорд Александр Фредерик Мирандобаль! - представился Мирандобаль, гордо выпрямившись. - Надеюсь, ваше любопытство, господин сыщик, удовлетворено, и я могу наконец проследовать дальше и навестить моего лучшего друга Джонни? И уберите ваши туфли от моей обуви! Они плохо влияют на мои бедные кроссовки!
- Друг Джонни? – инспектор недобро усмехнулся. – Надеюсь, вы тогда не против ответить на несколько невинных вопросов, уважаемый лорд Мирандобаль? Ради вашего друга, уважаемого лорда Каненгквипа.

(Совместно с Сейденом)


Странности начались сразу. Невесть откуда позитивно настроенная шишка слабо замерцала из-под цилиндра. Света оказалось достаточно для того, чтоб осознать свое местонахождение.
Этим самым местонахождением являлся хлам и всякий мусор в виде яиц Фаберже и изобретений Да Винчи.
Все это скрывало стены комнаты, оформленной, как казалось Алену, под стиль постчердачного модернизма.
Сумрачного вида и явно не самого благосклонного нрава чердачная мышь бросала по хозяйки недовольные взгляды на иллюзиониста. Конечно, она была бы не прочь подзаправиться в любое время, но когда еда так бесцеремонно валяется среди её имущества, да ещё и вздыхает, да вращает головой туда-сюда, а к тому же и конечностями подёргивает – подобное поведение совершенно расстраивало всякие эстетические и гастрономические чувства мышки. В общем, набравшись подобающего случаю возмущения, летучая мышь вдохнула побольше воздуха в грудь и принялась пищать на Алена, перечисляя тому, наверняка весьма ценные познания в области ультразвукологии до седьмого колена.
Поднявшись, он стряхнул ставшую раритетом столетнюю пыль и как истинный джентльмен запустил слонявшуюся без движения статуэтку, успев заметить надпись, которая гласила о каком-то Оскаре. Мышь, издав непристойный писк, сорвалась с насеста и помчалась в темноту.
Тьма подвинулась, пропуская мимо себя бесславно отступающее мелкопитающееся, и снова надвинулась, усмехаясь и показывая Алену языки. Пройдя немного вперед он приподнял цилиндр для освещения близлежащей территории. Странные следы выдавали чье-то недавнее присутствие, рядом с ними тянулась чистая полоса.
- Хм, что-то видимо тянули. Тянули и видимо недавно... Как странно, следы принадлежат существу мужского пола, так-с, отпечатки могли оставить только те, кто носит обувь дворецкого…
Ален вытянул из цилиндра фотоаппарат и щелкнул следы для последующего анализа. Следы обиженно посмотрели на Алана и разбежались по углам, они не привыкли, чтобы их щелкали.
«Жалко, что у меня нет сачка» - подумал маг. - Но ничего и это сойдет, - произнес он, вытягивая совок. Следы возмущенно зашуршали, наблюдая за его возмутительными действиями, и определённо готовились бежать в более надёжное укрытие.
Несмотря на нарастающее возмущение Ален отодрал след от правого ботинка и без сентиментов закинул след в пакет, выкинув из него предварительно пару настоящих швейцарских часов.
- Так и где у нас тут выход?- произнес он, отчаянно всматриваясь в глубину комнаты.
- Выход...выход...выход...тамм, - ответило ему эхо.
Ален конечно поверил и направился к тому месту, именуемым как *там*.
- Здесссь… - раздался уточняющий то ли вздох, то ли выдох, во всяком случае звук получился дрожащим, приглушённым и определенно интригующим. Свет от шишки отразился в стеклянных глазах скелета, лежавшего по правую сторону от чердачной двери. Голова скелета была склонена к плечу, а очаровательная улыбка так и сияла в неярком шишечном свете редкими жемчужинами. На шее скелета на тоненькой верёвочке болталась бирка с надписью «Музей мадам Клюшон, л.а.», а в руках он крепко сжимал некий толстый фолиант со скромной надписью «магия Вуду» и стилизованным изображением двух скрещенных булавок.
Кажется, звук исходил именно с этого направления. Перепуганная мышь осторожно выглянула из-за плеча Алена, шмыгнула носом и указала иллюзионисту лапкой на скелет, с беспокойством заглядывая человеку в глаза.
- Да, расслабился тут человек, дорасслаблялся, - произнес свою мысль вслух Ален, осторожно вытягивая из окостенелых костистых рук книгу.
Книга многозначительно рассыпалась в прах прямо в руках Алена. Мышь протерла лапками глаза, затем посмотрела более внимательно и указала на существенную деталь – золотую коронку над коренным зубом скелета.
Закрывая уши летучей мыши, чтоб не подсматривала, маг осторожно извлек из-за пазухи свою волшебную палочку и направил ее на прахообразную книгу.
-Ихт би зе книга! - Произнес он, выпалив магические слова. Они выстрелили и промахнулись мимо книги, отрикошетили от пола и выбили золотую коронку у многозначительного скелета.
Разумеется, мышь хрюкнула именно от того, что в природе существования мышей свойство хрюкать является вполне естественным. И уж совершенно точно не стоит думать, что это было впечатлением от действия мага.
Правда, долго она не хрюкала, а практически тут же изумленно пискнула. Потому что коронка, которая была на зубе, действительно превратилась в книгу, точнее, в её электронный аналог, то есть видео. В очень плохом качестве появилось изображение комнаты лорда Каненгквипа.
Порывшись, Ален нашел коронкопроигрыватель под пианино, рядом с приставкой. Мышка нервно хрюкнула снова, опасаясь, что человек поймет, чем занимаются летучие мыши в свободное время от пугания людей своим писком и летания над их головами, с последующим рефлекторным криком, весьма удававшимся существам женского пола. Но человек был занят и не обратил на это внимание, всецело занявшись проблемой воспроизведения видеофайла.

(С2. Продолжение с Симирелем)

К чести файла следует сказать, что он сопротивлялся как только мог. Прежде всего он гордо обратил свой взор на потолок комнаты лорда.
Полюбовавшись на еще целую люстру в прошлом, Ален попытался навести резкость на остальную часть комнаты.
Страшная картина недавнего преступления открылась взорам изумленной мыши и Алена.
К кровати лорда крадущейся походкой подкрадывались двое некто, неся третьего некто на руках, пару раз таинственно размахнувшись, они не поднимая шума закинули тело на кровать… Тут резкость вздрогнула и присмотрелась – то оказалось тело манекена лорда. Две булавки торчали из него.
Неслышно хлопнула дверь, злоумышленники вздрогнули и обернулись, один из низ взвизгнул голосом Элеоноры Паркинсон, второй, её же голосом, хмыкнул и достал из кармана нечто.
Третьей взвизгнула сама Элеонора Паркенсон, вошедшая в комнату. Раздался выстрел кирпича. Голос Элионоры вскрикнул и упал вместе с телом.
На этом файл выключился, свет от него исходивший угас. Мышка взволнованно пискнула, но не успела ничего толком сказать, когда послышался шум открывающейся двери. На пороге стояла фигура дворецкого Аскинса с фонарём. Лицо дворецкого было столь взволнованное, что это нельзя было передать.
- Месье де Лакруа, месье дэ Лакруа, вы здесь, вы живы? – позвал голос. Мышка взволнованно перебралась на плечо иллюзиониста и прикрыла ему лапкою рот.
- Живы ли мы? ЖИВЫ ли МЫ? Это после того как вы, Аскинс, сделали так, чтоб я оказался здесь! - нападал Ален, осторожно запихивая доказательства под пианино, не сводя прищуренных глаз с фонарика.
Мышь, все предостережения которой посыпались прахом, осторожно спряталась в цилиндр, пока маг старательно скрывал доказательства.
Но дворецкий, словно бы не замечая возгласа Алена, постоял немного в дверях, пожал плечами и вышел прочь. Мышка облегчённо вздохнула, выпуская из лапок запасную волшебную палочку иллюзиониста. Затем многозначительно постучала по нему, привлекая внимание человека.
Ален оглянулся на стук и вопросительно посмотрел на стучащую мышь. Мышь, довольная оказанным ей вниманием, указала лапкой на скелет возле дверей. Теперь поза скелета явственно изменилась. Так, одна из его рук касалась подбородка, пальцы собрались в кулак, лишь указательный отогнут и перекрывает зубы в старинном жесте, предлагающем сохранять тишину. Вторая рука скелета многозначительно держала бирку, всё ещё висевшую у него на шее.
От нечего делать, Ален с благодарностью снял бирку с шейных позвонков скелета.
*Мадам Клюшон л.а.*
- Ты из музея этой мадам Клюшон?- Знаками сурдоперевода спросил маг.
Но скелет не признавался. Он лишь продолжал сверкать своими стеклянными глазами, полностью придерживаясь своего права не отвечать на вопросы в отсутствии своего юридического представителя. За дверью снова послышались шаги возвращающегося дворецкого. Мышь задрожала и предпочла снова ретироваться в мужественный цилиндр Алена.
На этот раз маг сам распахнул двери навстречу дворецкому, чем несказанно удивил дворецкого. Но дворецкий сумел на этот раз сохранить свое дворецкое хладнокровие и, чуть не выронив от испуга фонарик, отошел в сторону, пропуская Алена.
- Где вы видели в последний раз Чентона? - С толинкой узурпаторства стал допытываться Ален.
- Вы всё равно не успеете, - дворецкий пожал плечами, старательно слепя Алена фонариком. – По моим сведениям, рок неумолимо приближается. И вы… вы должны бежать, - отчаянным шёпотом заявил Аскинс, выпучив от приступа спокойствия глаза. – Бежать, скрыться в недосягаемой дали, возможно даже вам придётся перебраться на остров Мэн!
Любезное состояние духа вернулось к дворецкому.
- Найти инспектора вы сможете внизу. Насколько мне известно, он устроил забеги по лестнице и прилегающему к особняку участку. Если вы считаете необходимым составить ему компанию, спешу вас поторопить.
Многозначительно переглянувшись, мышь и Ален припустили вниз по лестнице, под косые лучи фонарика и взглядов дворецкого. Конечно, припустил маг, а мышь просто упала ему на хвост.
Так они кубарем спустились вниз и успели застать сцену разговора инспектора с лордом Мирандобалем. Чентон как раз в этот миг заносил вверх указующий палец, явственно поражая лорда своей убийственной аргументацией, и именно в этот момент он взял и исчез. Испарился. Сгинул с характерным звуком «пфф».

(с Сейденом)

Полдень. Медленно катит по небу чопорная колесница светила. Неторопливо и с достоинством кружатся руки-туманы неучтенных неэстетических неароматов над городом. С подобающим спокойствием бурлит деловая столичная жизнь. И даже для трёх заслуженный бакланов, мирно почивающих едва ли не на самом шпиле старика Биг-Бэна, находилось вполне респектабельное по случаю задание – слушать звуки прибоя. Чем они, собственно, старательно и занимались.
Работа им досталась не из лёгких, так как до моря всё же было далековато, а кипевшая внизу жизнь и стук молоточков внутри самих часов, несказанно затрудняли это задание. Но всё же время от времени то один из них, то другой, всего на несколько секунд приподнимал голову, которая доселе, казалось, сонно покоилась поверх их тел, и с блаженным выражением физиономии прислушивался к отдалённому рокоту волн.
Шишифик присел на провода, некоторое время упруго покачиваясь. Дракон заметил трех сосредоточенных птиц, склонил умную голову с длинными золотыми усами, прислушиваясь. Сегодня его хозяйка, сестра Анемона, не вернулась ко времени кормежки, и Шишифик затосковал. Дракон еще чуть-чуть качнул провода.
Один из бакланов с явным осуждением открыл глаза, чтобы посмотреть на дракончика. Вздохнул, переступил с лапы на лапу и скучающим голосом проговорил:
- Шеф, неопознанный летающий дракон. Каковы будут указания?
Второй баклан, так и не открывая глаз, прощёлкал клювом:
- Да какие указания, дайте ему хлеба и дело с концом. Разве ж по такому поводу тревожат?
Первая птица, кажется, успокоившись, ещё немного поглазела на дракончика, а затем снова прикрыла глаза.
В воздухе раздалось тихое «пуф-ф», и проекция Чентона, единственное, что пока удалось обнаружить от инспектора, внезапно зависла над головами птиц.
Шишифик с любопытством вытянул длинную морду, увенчанную серебряными перьями. В монастыре он выучился понимать странный неудобный язык Лондона, все запоминать, только еще воспроизводить не очень получалось.
От появления фигуры Шишифик встрепенулся, хлопнув кожистыми крыльями, закачался на проводах, чтобы не свалиться. Золотые усы-вибриссы почувствовали присутствие штатной магии Скотленд-Ярда, дракон немного занервничал, но любопытство и желание наконец покушать накрепко привязало его к трем бакланам.
- Уррр? – поздоровался Шишифик как можно вежливее.
- Уррр, - мрачно кивнула проекция, в которой при более внимательном взгляде можно было узнать того самого инспектора, так неожиданно исчезнувшего из особняка лорда Каненгквипа.
Один из бакланов склонил клюв на правую сторону и взволнованным тоном произнёс:
- Ба! Вы только гляньте, шеф! Это же Чентон собственной персоной.
Второй баклан моргнул и заплетающимся языком ответил:
- Только как-то он не очень, чтобы выглядел…
- Стесняется, шеф.
Проекция погрозила кулаком первому из бакланов, затем повернулась ко второму. Грымза, есть проблемы. Нужна авторитетная помощь наших экспертов по семологии.
- По чём? – переспросил баклан.
- По семенам. Предположительно, орхидей.
- Будут, - последовал ответ.
- Вообще же должен заметить, любопытное это место, тот особнячок. Вероятно, такой концентрации удивительных обстоятельств не найти ни в каком ином месте страны.
- Что вы предлагаете? – последовал деловой вопрос от птицы.
- Действовать, Грымза. Действовать решительно и активно.
- То есть, затаиться? – переспросил первый баклан.
- То есть затаиться, - согласно кивнула проекция. Приём был явно закончен. И от нечего делать проекция инспектора стала бродить туда-сюда по шпилю. Взгляд её вновь и вновь останавливался на дракончике. В какой-то момент проекция не выдержала, подлетела к нему и с любопытством обнюхала.

Шишифик со снисходительным достоинством следил золотым глазом за проекцией, которой вздумалось его обнюхать, поворачивая голову. Странные разговоры вполне соответствовали странному языку, дракончик почти не удивлялся, легонько помахивая хвостом из стороны в сторону.
- Ты меня знаешь? - спросила проекция.
- Уррр, - Шишифик кивнул, для верности понимания качнул хвостом.
- Ты знаешь, что надо делать?
- Уррр, - дракон рассеянно отвел взгляд, вроде пожимая плечами. Сделать можно многое.
- Вот и я не знаю, - мигнула проекция. – я должен стать материальным.
- урр-урр
- Слетай и узнай.
Слегка презрительное «урр» растворилось в шуме крыльев, поднимающих дракона. Освобожденные провода еще некоторое время качались одиноко и чуть печально.

- Golden kids, - фыркнул один из бакланов, зябко перебирая лапами, а после снова заснул. А проекция Чентона, побродив туда-сюда вдоль свободных проводов, неожиданно встрепенулась и на всех своих психо-ментальных парах припустила вслед за Шишификом.
- Wait for me! Wait for me! – крикнул он дракончику вслед, грузно переваливаясь по воздуху. – It’s bad form I thing*.
Что конкретно подразумевал инспектор под этой фразой, наверное, он и сам толком сказать не мог

_______
*сбитая кодировка. Мы тоже не знаем, что это значит

(опять с Сейденом)


Сестра Анемона меланхолично обследовала чердак.
В несколько осоловевших от долгого пребывания в Астрале складках рясы пробегали искорки, предупреждая о скором коллапсе в случае невыхода на материальны уровень, по крайней мере, в Руководстве по Межплановому путешествию блаженного Руфуса было сказано именно так. Сестра Анемона пробежала цепким взглядом по чердаку, всего два раза запнувшись о старое кресло с вылезшими пружинами.
- Итак, что же мы имеем? – пробормотала благочестивая монахиня, перебирая четки. В романах она читала, что правильный ответ всегда самый неожиданный, поэтому, если с чердака попасть в комнату лорда Каненгвипа сложнее всего, как раз с чердака и надо начинать расследование. Сестра Анемона кивнула себе одобрительно и полехла на крышу по тоненькой скрипучей приставной лестнице.
Тем временем проекция инспектора, удобно устроившись на хвосте дракончика, выполняла функцию руля, чутко направляя Шишифика буквально через все тридцать три района старого города.
- Мы уже близко, - на всякий случай повторял он. Ещё чуть-чуть. Если я не ошибаюсь, эти деревья росли у входа усадьбы лорда Каненгквипа… Или те деревья. Мм, нет, попробуем ещё раз. Уверен, это всё ветер виноват.
Интересно, что всё-таки в состоянии ощущать проекции?
Во всяком случае определённая доля удовольствия явственно читалась в глазах Чентона.
Может быть они так и летали над Лондоном, пока в драконе не закончился бы запас, ну, назовём это топлива, и он бы пошел на посадку, если бы не счастливое провидение в виде чайки, в буквальном смысле давшее инспектору пинка в нужном направлении.
- О! А вот и особняк! Смотри, я кажется даже вижу в саду одного из слуг!
- Уррр? – любой на месте инспектора поклялся бы, что слышит в голосе дракончика иронию и даже сарказм. Раскинув широкие крылья, ШИшифик спланировал на крышу, зацепился для привязки коготками за шпиль одной из башне. – урр!! – зверек вдруг радостно вытянул шею и завилял хвостом, как котенок, увидевший любимую резиновую мышку. – урр, урр, Ур-ря.
- Слышу, слышу, разбойник, проглотик, вот если бы не проголодался, святого Ирвана с два ты бы меня вспомнил! – ворчание раздавалось совсем рядом, однако никого, даже магической тени, проекция Чентона наблюдать не могла. Даже если бы очень захотела.
- Клянусь всеми святыми! – инспектор даже вздрогнул, с удовольствием потирая ментальные руки. – Я слышу голос сестры Анемоны! Как я рад вас слышать, сударыня. Только… где же вы?
Инспектор спрыгнул с дракончика и от нечего делать начал бродить по и сквозь крышу, правда, не заглядывая внутрь дома.
- Ух, ты, мой маленький, – по тому, как с блаженным прищуром дракон задрал подбородок, любой аналитик сделал бы вывод, что горло зверьку щекочут, и ему это нравится. – А вам зачем, господин инспектор? Уж не задержать ли вы меня намерены?
- Хуже, - Чентон вздохнул, и развел руки в стороны.- Мне помощь ваша нужна. Меня превратили в проекцию. И только с вашей помощью я могу накрыть всю местную банду. Мы должны ворваться в их логово немедленно и разнести их всех!
Проекция загорелась праведным годованием.
- Помощь Скотленд-Ярду – истинный долг каждого англичанина, - вещала она, - и англичанки. Но увы, боюсь, злодеи уже разбежались, пока мы с вами готовились к операции. И того, - тут Чентон наконец-то смущённо поник, - без своей телесной оболочки я не смогу пуститься их преследовать. Разве что только вы поможете мне.
- И всего-то.. –голос почти материально пожал плечами. Спускайтесь, на втором этаже в библиотеке есть шкаф с надписью «Коменский» на полочке как раз на уровне глаз. Томик «О созерцании», вытащенный из ряда, откроет потайную нишу, в которой лежит книга, где и написано, как вам вернуть свое тело. А ты не вертись, а то усы оторву. – дракончик беспрерывно и очень довольно урчал.
- Благодарю вас, сударыня, - инспектор рассыпался в поклонах, которые, за неимением лучшего субъекта приложения, в основном достались Шишифчику. А после в прямом смысле слова ухнул сквозь крышу.

совместно с Морфи))

Исчезновению Чентона лорд Мирандобаль ничуть не огорчился, чего нельзя сказать о кроссовках. Несчастные, обманутые в лучших чувствах предательскими пропавшими туфлями детектива, они грустно вздохнули и поползли к Александру, очевидно, жаловаться. Тот, впрочем, собственную обувь проигнорировал, переключившись на появившегося в поле зрения фокусника.
- Я так понимаю, я обязан Вам избавлением меня от общества этого детектива... сэр?
Кроссовки застенчиво уставились во все дырки на очередную обувь, появившуюся в этой комнате.
Ален поперхнувшись пончиком, который он добыл из своих запасов, хранящихся в цилиндре, от неожиданного исчезновения детектива и такому-же появлению неизвестной ему доселе личности, временно остановился и опешил.
-Мне? я тут совсем ни причем. Кто вы?
Мирандобаль с грустным вздохом посмотрел на пончик. Нервничавшему лорду хотелось есть, к его собственному сожалению.
- Не вы? Жаль. Не знаю, кому я обязан столь своевременным исчезновением этого неотесанного мужлана... Кто я? А я так, в гости зашел. Понимаете, так случайно проходил мимо, но вот кроссовки... Совершенно не дрессированная обувь, кстати! Так вот, они сами сюда завернули. А вы, к слову, кто?
Кроссовки определились с очередным объектом симпатий и теперь медленно, но неуклонно, ползли к туфлям Алена.
Туфли Алена драматически закатили шнурки и попытались упасть в обморок.
-Я? Да я тут вообшем,- замялся маг, конспирируя свою секретную миссию от секретной организации,- по немаловажным обстоятельствам, в совокупности с корпускулярным анализом атомных частиц, полетавших в данном месте и времени,-выпалил он, ища в кармане надежду о лапше. Но ее он потратил на сыщика, пришлось довольствоваться тем, что имелось в наличии. А в наличии как раз имелся
надкушенный пончик. Крадучись почти упавшими в обморок туфлями, Ален сделал попытку заарканить ухо странного гостя пончиком.
Если бы речь шла не о лорде Мирандобале, то можно было охарактеризовать его состояние двумя словами - полное офигение. Но так как рассказ ведется о единственном и неповторимом лорде Александе Фредерике Мирандобале, то стоит выразиться более изысканно - он впал в глубочайшую задумчивость.
Мирандобалю часто пытались вешать лапшу на уши, но никогда не делали это пончиком.
- Хм... - Глубокомысленно изрек лорд Александр, не выходя из состояния ступ... простите, глубочайшей задумчивости. - Тогда, быть может, вы продолжите заниматья своими делами по анализу частиц, а я пойду?
Мирандобаль сделал попытку просочиться мимо фокусника к лестнице на второй этаж.
Кроссовки, от волнения при виде туфель совсем рядом переплетая шнурки, во всю строили глазки обуви Алена.
-Ммм, подождите пожалуйста, -попросил Ален, угрожающе выставив вперед волшебную палочку. Мышь в цилиндре радостно запищала, ведь она так давно мечтала увидеть силу магии на яву, а не по компьютерным играм на чердаке.
- Вы случайно не знаете такого человека, как Томас?
Туфлям от такого позитивного обращения кроссовок стало жарко и правая туфля стала обмахиваться бантиком.
- Никакого Томаса я не знаю! - со всей уверенностью заявил Мирандобаль, неободрительно смотря, как кроссовки демонстрируют свои накаченные шнурки. Попытка дать непослушной обуви команду "Место!" успехом не увенчалась.
- А это настоящая волшебная палочка? Многофункциональная?

(С Симирелем развлекались))

- Мультифункциональная. А хозяина дома вы знаете? - Продолжал исполнять отвлекающий маневр маг, незаметно цепляя маячок к странному гостю. Туфли начали томно вздыхать и смотреть сквозь припущенные отверстия для шнурков.
Мирандобаль вздохнул и незаметно маячок стряхнул.
- Хозяина? А чей это дом, к слову? - осведомился лорд, пытаясь правой ногой дотянуться и пнуть кроссовки, которые вырвали несколько ворсинок из ковра и теперь пытались всучить туфлям под видом букета.
Ален заметил, как незаметно стряхнул с себя маячок на пол гость. Неуловимое движение волшебной палочкой, сплетшей заклинание левитации для того, чтоб установить маячок на место. Но заклинание вырвавшись на свободу, решило не обременять себя мелкими делами и начало леветировать гостя. В это время черные туфли мага покраснели от того, что им в первый раз в жизни букет, а жизнь понимаете ли у туфлей ого-го какая насыщенная. Тут перед ихними глазами поплыли далекие воспоминания, туфли мага ж ведь, им такое можно. Вот фабрика, где они с такими же маленькими подошвами играют на станке в игру *пришей верх*, вот они пошли в первый раз в лакировачный отдел, где провели три минуты, учась быть лакированными. А вот началась взрослая жизнь в коробке на складе, переезд на новое место жительства в магазин, знакомство с Аленом...
Кроссовки начали подпинывать замечтавшиеся туфли, явно предлагая свалить из этого дома и отправиться на небольшую прогулку в какой-нибудь небольшой обувной магазинчик, где можно неплохо посидеть над полной упаковкой лучшего обувного крема, и вообще, прилично провести время.
- Конечно, летать - это очень даже неплохо, - миролюбиво заметил Мирандобаль, стараясь не удариться головой о люстру. - Но не могли бы вы поставить меня на место? Я, конечно, и сам могу, но незнакомое заклинание...
В голове лорда бродили и шептались воспоминания о счастливом детстве, когда он вот так болтался под потолком и швырялся в проходящих мимо маленькими огненными шариками. Мирандобаль мечтательно вздохнул и непроизвольно махнул рукой, и средних размеров огненный шарик понесся к Алену, целясь в цилиндр.
В ужасе завопила летучая мышь, старательно ища выход из сложившейся ситуации, попросту мечась по дну цилиндра. Ален вовремя заметил угрозу его собственности и предпринял решительные действия. Он швырнул поток ругательств на встречу подарочному огненному шару, сбив его с толку. Шар метнулся в сторону и задел стол в прихожей. Раздался средних размеров взрыв, напугав мирно дремавших голубей и Анжелику.
Голуби поднялись в воздух и стали наматывать круги над парящим Александром. На заднем плане зазвучала партия валькирий.
- Бедный шарик, - грустно сказал Мирандобаль, продолжая воздушным шариком болтаться под потолком. - Он так хотел жить! Я, пожалуй, пойду, - без всякого перехода, тем же голосом, добавил лорд Александр и просочился сквозь потолок.
Что-то загремело - очевидно, с той стороны было что-то гремящее.
Кроссовки взмахом шнурков поманили за собой в сторону выхода туфли.
Туфли успели перед всем этим написать номер внутреннего контактного телефона на подошве кроссовок и помахав на прощание шнурками остались на прежнем месте, то есть на ногах Алена.
Кроссовки, грустно вздохнув, потопали по лестнице наверх - отыскивать хозяина и извиняться.

«Томик о созерцании» - всю дорогу до библиотеки повторяла про себя проекция Чентона. – «Вытащить из ряда» - вздыхала она. – «Потайная ниша» - подрагивали её нематериальные сущности.
Наконец, искомое помещение было достигнуто, инспектор, широко улыбаясь, подошёл к нише, потянулся и вознамерился избавиться от «созерцания» путём простого движения руки.
Увы, призрачные пальцы прошли сквозь книгу, ни в малейшей степени не всколыхнув её покоя даже на дюйм.
Проекция остановилась на месте и погрузилась в раздумья. Где-то в дальней части библиотеки мерно постукивали часы, отбивая свои секунды, часы, лета… Проекция же продолжала стоять, проникая в высший смысл представшей перед ней проблемой.
- Если книгу так не снять… нужно воспользоваться чем-нибудь, - наконец решил Чентон и принялся оглядываться. И, о чудо! обнаружил рядом с собой очень удобную для этих целей кочергу. Разумеется, она была материальной, а значит была вполне в состоянии воздействовать на книгу.
То, что кочерга была материальной во всех смыслах, до инспектора дошло уже после того, как он схватился за неё. Вернее, после того как его пальцы прошли сквозь ручку.
Потому и получилось, что инспектор оказался вынужден с тоскливым видом замереть перед стеллажом, покусывая призрачными зубами призрачные же губы и пытаясь сообразить, как же ему поступить дальше. А быть может он пытался загипнотизировать книгу, чтобы она сама выпала со своей ниши. Увы, такой вариант, как воспользоваться своей нематериальностью и просто пройти сквозь книги, почему-то совершенно не пришел на ум инспектору. Он продолжал стоять и гипнотизировать книгу.
И чудо произошло! Книга медленно-медленно стала выезжать с полки, пока не достигла края, не перевалила через него и с изяществом дэнди не покачнулась, раздумывая, грохаться ей на пол или не грохаться.
«Ну же, милая, давай» - подзадоривал её инспектор
Всё же сила притяжения земли возобладала над природной книжной скромностью, и фолиант с полагающимся глухим стуком достиг пола. На освободившейся враз полке Чентон с изумлением узрел небольшого таракана, который с непередаваемо изумлённым видом в свою очередь уставился на инспектора, поводя своими усиками.
- Сгинь, нечистая сила, - непроизвольно произнёс детектив.
Тараканчик посмотрел на него очень обижено, исчез в клубе дыма, а затем появлися вновь, превратившись в маленького летучего тараканчика, взмахнул крылышками и скрылся за полками.
Инспектор же, придя наконец в себя, узрел потайную нишу и теперь уже сообразил воспользоваться своим состоянием, чтобы пройти сквозь шкафы.

Покормив Шишифика, сестра Анемона решила немножко вздремнуть. Совсем чуть-чуть, часиков 15-18, исключительно для соблюдения режима. Практически полностью невидимая и нематериальная, она медленно опустилась через крышу в свои покои, сладко потянулась, зевая, и как-то пропустила момент, когда просочилась сквозь пол. Анемона зависла в трех ладонях над столом. Столом рабочего кабинета кухарки, надо заметить.
Откуда у кухарки есть рабочий кабинет? Честно говоря, это не настолько заботило и интересовало монашку, по крайней мере, не так сильно, как лежащие на столе метелочка из жесткого материала, ножик новейшей разработки из того жесткого материала (в номере третьем «Дейли Телеграф» за прошлый год этот материал назвали «пластмассой», или как-то так), и капельки застывшего воска.
«Интересно», - сестра Анемона потерла подбородок, в глубокой задумчивости пытаясь образовать наречие от слова «заботило». Она медленно вернулась на материальный план, присела на стол, умудрившись не задеть ни метелочки, ни капелек, ни прочих инструментов.
«Очень интересно!». Форма ножа не являлась характерной ни для ножей для резки мяса, ни для красивого шинкования овощей.. она вообще была какая-то неправильная и явно порочила профессиональную гордость кухарки. Двумя ниточками телекинетического воздействия сестра анемона подняла инструмент на уровень глаз.
«Нож пластмассовый, для резки пластилина и воска. Компания СТАММ & Cо»
«Что бы это могло значить?...» она рассеянно обмахнулась метелочкой.

Наверное, инспектор в жизни никогда никому не признается, сколько сил и экспрессии он затратил в той маленькой клетушке за шкафом библиотеки, уговаривая весьма гордого на вид сверчка прочесть страшное заклинание возраплощения* над духом Чентона.
Был громкий хлопок, что едва не снёс великого сверчкового мага со стола, был дым на месте проекции, а после, откашливаясь, из дыма вышел инспектор. Он поплотнее запахнулся в свой плащ и устремил проницательный взор в стену, на несколько мгновений превратившись в точную копию статуи собственного интеллекта. Сверчок, морально подавленный возвышенными чувствами, едва не проглотил язык и усики, но вовремя очнулся и с почтительным писком ушмыгнул подальше от всех этих передряг.
Чентон же… Мозаика событий, фактов, цепочек странностей наконец-то заняла оказалась составлена. Преступление вырисовалось в распалённом эмоциями мозгу сыщика в нечто страшное и грозное. Но вместе с тем, там же получил своё начало, забрезжил лучик одного любопытного плана…

- Эсквайр! – голос инспектора словно раздавался по всему дому – Эсквайр Аскинс!
- М…месье? – не прошло и минуты, как из подвала показалось бледное лицо дворецкого. Завидев его, Чентон решительно махнул рукой, подзывая Аскинса к себе. Дорецкий нерешительно подошёл.
- Рад видеть вас, инспектор.
- Я знаю, Аскинс. Не соблаговолите ли вы созвать общий совет для всех, находящихся в этом доме? – Чентон залихвастстки заломил кепи на ухо. – Мне бы хотелось поговорить со всеми сразу. Кажется, факты начали проясняться.
- Простите? - Кажется, дворецкий аж вздрогнул от неожиданности. – В-вы хотите сказать…
- Не тряситесь так, друг мой, - инспектор наградил слугу самой доброй прокурорской улыбкой, на которую только был способен. – К счастью, это не то преступление, за которое знакомят с виселицей или морской жизнью на галерах. Посидите годиков пятнадцать в тишине и уюте, в худшем случае, так что не волнуйтесь так.
Степень бледности дворецкого можно было сравнить разве что с теми белыми закорючками, которые наносит мелом на доску нерадивый школяр, пытаясь как-то скрыть от взора грозного наставника свою безграмотность.
- Созывайте гостей, эсквайр, - проникновенно напомнил сыщик, - наших уважаемых гостей и слуг.
- Да… м-месье… - дворецкий обречённо направился выпонлять приказание инспектора.
___
*возраплощёнными признаются индивиды, восстановившие свою телесную оболочку после насильственного её отнятия.

(все втроем)

Эсквайр Аскинс, едва не на каждом шагу вздыхая и поминутно прикладываясь к флакончику нюхательной соли, побрёл собирать гостей и обитателей этого дома.
Первой на его пути оказалась дверь, ведущая в личные покои кухарки. Дворецкий постучался и толкнул дверь. Та не поддалась. Тогда Томас взялся за ручку и принялся её дёргать.
- Элизабет, вы здесь? Ответьте мне.
Дверь продолжала решительно не поддаваться. Дворецкий хмыкнул и осторожно прижался ухом к её отполированной поверхности, прислушиваясь к звукам изнутри.
- Элизабет… вы здесь? – тихо повторил он.
Сестра Анемона вздрогнула. Перебрав в памяти свои собственные имена и не обнаружив там ни одного «Элизабет», она решила, что зовут все-таки кого-то другого. Монашенка поджала ноги к подбородку, словно эта мера могла защитить ее от посетителя и таинственной Элизабет, случайно задела пресс-папье, стилизованное под львиную лапу. Массивное пресс-папье с мягким грохотом свалилось на пол.
- Это не я! – вырвалось у сестры Анемоны. От неожиданности перепуганная монашка подскочила и просочилась на этаж выше, аккурат в свои покои.
- Ффу… еле скрылась, - сама себе сказала она, одновременно вытирая лоб и материализуясь. Однако, не мешает навестить место преступления – они имеют свойство наполняться новыми важными деталями и уликами, если туда периодически возвращаться.
Тем временем Аскинс, не дождавшись ответа, отправился в другие места. Один за другим он находил Нэнни, горничную, иных слуг. И, поговорив с ними немного, отправлялся дальше. А те прямиком направлялись в залу для совещаний.
Вот он поднялся на следующий этаж и постучал ,на этот раз в комнату сестры Анемоны.

Сестра же Анемона в это время самым тщательным образом исследовала подоконник в кабинете совего кузена и, по совместительству, лорда Каненгвипа, на предмет отпечатков пальцев. «пальцев» там не было, зато следов сапог, пятнышек от мух и несмываемых кругов из-под горшков с геранью – сколько угодно. Монашенка вздохнула, смахнула с подоконника пару завядших и высохших до крайней ломкости листьев орхидеи, в задумчивости присела на стул рядом. Что-то явно не сходилось…

А дворецкий продолжал с упорством передвигаться по дому от двери к двери, методично вылавливая посетителей и обитателей. Не у дел не остался даже Шишифик, выловленный и лично отконвоированный в общую залу.
Отдельную заботу дворецкому доставили де Лакруа и лорд Мирандобаль.
Первый был найден по звукам скрипки, раздававшимся из подвала.
- Мистер, вас желают видеть на общем собрании в зале для совещаний, - дворецкий, восстановивший к тому моменту спокойствие полностью, даже поклонился гостю дома. Скрипка обиженно визгнула смычком по струнам и с подобающим негодованием удалилась обратно в цилиндр иллюзиониста. А тот, быстрым движением направил свою трость на дворецкого.
- Опять вы! Но теперь вам не удастся так легко отделаться, злодей.
Томас Аскинс трагично махнул рукой.
- Ах, оставьте. Моя песня спета, но… Партия не проиграна. Вас ждут наверху. Инспектор и остальные.
- Вы пойдёте со мной, - Ален уверенно подошёл к дворецкому и положил руку тому на плечо. Фрак с достоинством выдержал прикосновение руки и даже не поморщился. Сам же дворецкий торжественно покачал головой.
- Увы, мистер. Я подойду позднее, так как не нашёл ещё всех, кого пожелал видеть инспектор. Идите, я догоню вас.
- Ну хорошо, - неожиданно легко согласился иллюзионист и, болтая в руке тростью и посвистывая, направился наверх.
Второго, лорда Мирандобаля, дворецкий искал бесконечно долго. В конце-концов он остановился в самом центре холла и задумался.

Отпечаток ноги, если честно, не очень занимал воображение, мышление, память и восприятие сестры Анемоны – ничего интересного или интригующего в квадратном каблуке с вензелем «G» она не видела. А вот следы от горшка, явно простоявшего на одном месте не один год, насторожил монашку. Герань, герань… где она еще видела герань? И почему именно сейчас ее сняли?
В большой гостиной? Да, пожалуй, именно там совсем недавно ее удивили два таких негармоничных глиняных горшка и высохшие деревья герани. Сестра Анемона почесала нос прихваченной из кабинета кухарки кисточкой и направилась в общую (самую большую) гостиную.

(продолжение. Втроём)

(Заключение. Втроем)

Упомянутый Мирандобаль медленно, но верно закипал.
Он, потомственный лорд, должен был гоняться за собственными кроссовками, на которых, очевидно по причине влюбленности, не действовало ни одно заклинание. Наконец, содрав со стенки какой-то явно дорогой и старинный гобелен, лорд Александр в героическом прыжке напал на несчастную обувь и отловил все-таки витающие в облаках кроссовки.
Дополнительная летучесть и стенопроходимость, оставшиеся с Мирандобалем после встречи с Аленом, сыграли с лордом злую шутку - кроссовки-то он поймал и в гобеленчик завернул, но и сам провалился сквозь потолок, возвращаясь обратно в холл с очень аристократическим звуком: "Шмяк!".
Приземлившись, Мирандобаль тут же занялся истинно аристократическим занятием: поисками виноватого во всех его сегодняшних бедах. Ищущий взгляд его наткнулся на дворецкого, сделал охотничью стойку и вернулся к хозяину, который, подпустив в глаза маниакального блеска, начал подкрадываться к Аскинсу, попутно решая – просто ли стукнуть того по голове импровизированным мешком или же сначала обвинить в негостеприимном приеме и только потом пустить в ход кроссовки.
Дворецкий стоически выдержал как взгляд, так и блеск лордовского взора.
- Лодр Александр Фредерик Мирандобаль, - с достоинством поклонился он. – Вы должны пройти в зал для советов. Вас приглашают. Вас ждут. – намекающее добавил Аскинс, на всякий случай отступая подальше от лорда с гобеленом подмышкой.
Мирандобаль, подавив искушение обрушить гобелен с кроссовками на голову дворецкого, милостиво кивнул Аскнису и направился куда-то направо. Где находится зал для советов, он и понятия не имел, но спрашивать посчитал ниже своего достоинства.
Во всяком случае, на планах особняка, которые были когда-то предоставлены в распоряжение лорда Александра, такое помещение точно не значилось.
- Кхе! – раздалось весьма многозначительное покашливание эсквайра, он намекающее составил лорду компанию, оттесняя того к лестнице, к большой гостиной, где они чуть ли не нос к носу столкнулись с сестрой Анемоной.
- Леди, - дворецкий поклонился и открыл дверь перед сиятельной леди и следовавшим за дворецким лордом.

(с Сейденом)

Компания подобралась добрая и дружная. По крайней мере, так могло показаться неосведомлённому наблюдателю. Даже мрачная мина инспектора в разрезе сложившейся обстановки могла показаться добрым лицом дядюшки семейства, который всего-то лишь мучался зубной болью, а посему и бросал порой на остальных проникновенные взгляды.
По тому, как рассаживались гости, легко можно было догадаться, какие именно партии и фракции разделяют этот дом. Так ярый сторонник тори, почтальон Лоуренс с потрясающим прямодушием отказался сидеть на соседнем стуле с ярой представительницей крыла вигов, миссис Паркинсон, и малодушно спрятался за прямой спиной своей соратницы мисс Веровски. Разумеется, постоянные стенания леди Элеоноры и попытка навязать роль «платка» ближайшему молодому человеку в его поспешном бегстве была совершенно неповинна.
Мистер де Лакруа предпочёл заняться исследованиями рабочего стола лорда и находился аккурат за спиной инспектора и на глазах всей остальной честной компании. Нэнни, демонстративно скрестив руки, замерла у самой двери, подобно некоторому доисторическому стражу. Мисс Анджелика меланхолично смахивала пыль с головы мистера Бучера, пришедшего в некое подобие транса и бормотавшего нечто на непонятном языке. Эсквайр Аскинс нервно грыз в углу ногти, при этом умудряясь сохранять выражение благонравного достоинства.
Дверь вызывающе скрипнула, инспектор поднял горящий взор на входящих, улыбаясь всем и каждому очень доброй плотоядной улыбкой:
- Итак, господа и дамы, вы все здесь.
Анджелика фыркнула. Анника Сойер хлопнула крышкой парты и демонстративно зевнула на всю залу, показывая, что она ничуть не опечалена фактом, что она забыта и не принята во внимание. В конце концов, мужчины слишком слабы и субъективны, чтобы распределять внимание правильно и рационально. Например на нее, прогрессивную симпатичную молодую женщину с высшим образованием и приличным приданым. Нет! только женщина достаточно мудра, чтобы управлять страной! Анника еще раз зевнула.
Бутчер очнулся от ее внутреннего монолога и вздогнул. Впрочем, судорога была столь сильной, что всколыхнула зачаток мозга в его голове, тот ударился о череп, и получил сотрясение. Мисс Элли с любопытством разглядывала сыщика, прикидывая в уме, за сколько сможет продать на черном рынке его сюртук.. если, конечно, быть аккуратным и не сильно изляпать его…
- Сестра Анемона, лорд Мирандобаль, прошу вас, проходите, - инспектор, тяжко вздохнув, сполз со столешницы и прошёлся по комнате взад и вперёд.
- Ну что ж, - начал инспектор заново, - вы все имеете честь находиться здесь, потому что пришла пора назвать имена всех преступников, обитающих в этом доме. Думаю, в домах лордов преступления копятся веками и… прошу вас, не возражайте. Если удаётся уцепиться за хвост одного из них, остальные потянутся как привязанные верёвкой. Пеньковой. Итак… может быть кто-нибудь хочет начать самостоятельно?
Взор инспектора остановился сначала на миссис Паркинсон, потом на иллюзионисте.
Анджелика вздохнула очень печально. Потом еще раз очень печально, и наконец во вздохе ее прорезалась такая тоска, что у всех обитателей залы сжалось сердце, а герань на окошке повяла.
- Я.. во всем признаюсь.
В наступившей тишине ее слова звучали как серебряные ложки, украденные две недели назад, если из бросать со второго этажа в жестяной таз.
- Это я.. переставила горшки с геранью из комнаты лорда! – она сорвалась на сухие рыдания, спрятала лицо в ладонях, но через какое-то время взяла себя в руки. – Да. Я виновата. И прошу наказания.
Казалось, даже инспектор пришёл в некоторое подобие изумления от таких слов. Он потряс головой, потом ещё раз для профилактики, а потом хмыкнул. Впрочем, хмык не успел перейти в подобающую случаю тираду, так как за мисс Веровски неожиданно заступился почтальон, мистер Леонард.
- вы… вы не можете ничего делать с милой Анж, не посмеете! – инспектор только вопросительно кашлянул, а молодой человек уже распалился так, что на нём можно было вполне спокойно бекон поджаривать. – Она хочет отвести все подозрения от меня. Это я… понимаете, джентльмены… и дамы, это я вытоптал цветы под окнами дома и… и… это в меня рассерженный лорд бросался горшками своих драгоценных цветов.
Взор молодого человека был прям и грозен. Чентон же от нахлынувших на него сведений даже прикрыл глаза и принялся почёсывать шею, соображая, стоило ли утром побриться или нет.

(продолжение. Вместе с Сигрид)

- Так… - наконец многозначительно хмыкнул инспектор, - Должен признать, я не ожидал подобного. Какое изящное решение! Хм, ваши чувства похвальны и достойны уважения, мистер, но… я не могу их принять.
Глаза инспектора холодно блеснули, вперившись в лицо почтальона. Тот нервно вздрогнул и отступил назад, взявшись рукой за руку Анджелики. Казалось, только присутствие этой женщины сдерживало Леонарда от того, чтобы не сломаться под тяжестью подозрения.
- Да, - кивнул инспектор. – Вы взяли цветы на себя, прикрывая более страшное преступление, о котором может порассказать мистер… де Лакруа.
Взоры присутствующих обратились к иллюзионисту, всё еще сидевшему за столом. Вдохновлённый всеобщим вниманием тот сделал ручкой и надвинул цилиндр пониже на лоб. Инспектор же продолжал.
- Но это позже. Сначала цветы. Я бы хотел услышать о них подробнее от самого виновника случившегося. Надеюсь, признание будет добровольным… мистер Бучер?
Садовник зарыдал в голос. С потолка посыпалось несколько просроченных призраков. Анника отвернулась, Анджелика с вздохом принялась утешать Эрнеста. Водворились коллективные всхлипы.
Инспектор окончательно стушевался и даже заложил руки за спину.
- Нет, я решительно не могу работать в такой обстановке, - глянул на Аскинса (тот тоже украдкой вытирал платочком слёзы) и получил в ответ рассеянное пожимание плечами. – Но придётся. Ладно, давайте так, все честные люди могут разойтись, а все злодеи пусть останутся. А я заодно расскажу оставшимся, что же здесь происходит. А сестра Анемона и мистер де Лакруа помогут мне, дополнив рассказ, если что пропущу.
Слуги переглянулись и одновременно поднялись. Потом всем в голову пришла мысль о ловушке и подвохе, и все с дружным грохотом отодвигаемых кресел и стульев сели обратно.
- Но откуда здесь подвох? - тихо сказал кто-то. Слуги второй раз поднялись и теперь вышли, каждый язвительно раскланявшись с инспектором и пожелав удачного дня. Двое или четверо предложили свои услуги. Когда-нибудь в будущем. Очень далеком будущем.
- Кхм, - инспектор зачарованно смотрел вслед ушедшим, затем посмотрел на оставшихся, потряс головой и застенчиво вздохнул. – Жаль, неужели никому не интересно, что я придумал? Что ж, здесь остлаись лишь вы, сестра Анемона, вы, мистер де Лакруа, вы, лорд Александр Мирандобаль и я. А значит и преступление совершили кто?... Мы.
В замочную скважину, потолкавшись, протиснулось несколько ушей.

Будь у обладателей ушей чуть побольше криминального опыта, воцарившаяся за закрытыми дверями тишина должна была б обеспокоить их. Что касается оставшихся внутри лорда, иллюзиониста и монахини, то их взгляды неотрывно следил за инспектором, хищно ощерившегося, приближающегося к дверям на цыпочках инспектора. Ни один из них и не думал нарушать мгновение неуместными чиханиями и прочими звуками.
Вот Чентон замер на месте, явно приготовившись к прыжку, поудобнее расставил руки, опустил пониже голову, повернулся на носках на полоборота, резко прыгнул вперёд.
- Ага! – Сверхлипкий и сверхпрочный скотч разом захлестнул всю связку ушей, накрепко прилепив их к поверхности двери.
- Ну вот, - довольно ухмыльнувшись, Чентон не спеша сходил к столу за чернильной ручкой, вернулся и нанёс на уши маркировку римскими цифрами.
- Итак, все преступники находятся в этой комнате, уважаемые дама, господа и уши. И нет смысла более тянуть.
- Начнём с уха номер «I». Эрнест Бутчер. И Цветы.
Упомянутое ухо попыталось скорчить некий ответ, но инспектор решительно махнул рукой, отвергая всякие попытки оправдаться.
- Нет, мистер. Я не желаю вас слушать. Пусть своё слово скажет мистер де Лакруа.
- Хо! – Иллюзионист плавным движением соскочил со стола и взмахнул палочкой. – Ну наконец-то.
Ален снял шляпу, из которой тут же появилась мордочка любопытной летучей мыши. Близоруко осмотрев всех собравшихся, мышь торжествующе пискнула. А иллюзионист развёл руки, словно в очередном фокусе, и довольно улыбнулся.
- Не хотелось бы оперировать роялями в кустах, но начать эту историю следует еще с позавчерашнего вечера, когда я впервые был об этом деле извещён, - мышь из шляпы ободряюще пискнула. – На мой стол совершенно случайно легло письмо. И тут же сгорело. Разобрать письмена удалось лишь по остаточной ауре путём диполярной дифракции эм… простите, это секретная информация, я не имею права распространяться. Так вот, это письмо принадлежало двум господам. С одной стороны, пропавшему лорду Каненгвипу, со второй, присутствующему здесь лорду Мирандобалю. Мой лорд, не хотите ли взять слово и более подробно рассказать о том, что здесь творится?
Инспектор удовлетворённо усмехнулся, потирая руки. Лорд Александр Фредерик кашлянул, беспокойно сделав шаг назад, а потом пожал плечами.
- Собственно, рассказывать здесь особо и нечего. Как известно, мы с лордом Джонатаном Юмбой Каненгквипом давние соперники. Иначе говоря, никакой друг за столько лет не станет настолько близок и даже в чем-то родственен, как иной враг. А начинали мы ещё в Индии… впрочем, если позволите, я не буду об этом распространяться.
- Я бы вас об этом с удовольствием настоятельно попросил бы, - в полголоса заметил Чентон. К счастью, лорд не заметил этого обстоятельства.
- Так вот, одной нашей последней общей страстью стали орхидеи.

(написано Сейденом)

Орхидеи. О, если бы вы знали об этом коварном цветке столько же, сколько о нём известно мне, вы бы не были столь беспечны и беззаботны! Можно ли спокойно спать в своих постелях, зная, что этот цветок находится лишь за какой жалкой перегородкой в считанных метрах от вас? Что лунный свет падает на этого странного пришельца, пробуждая… Какие мысли рождаются в его стеблях, листьях и цветах? Как холодно и надменно они смотрят сквозь людей днём, пристально впиваясь в вас взором, стоит только повернуться к ним спиной.
- …Да, - лорд Александр Фредерик тяжело вздохнул и смахнул с брови капельку пота, - но нам с… лордом практически одновременно удалось придти к одному открытию. Секрет философского камня рядом с этим – пустяк.
- И вы молчали?! - инспектор огорчённо зарычал, горестно ударяя кулаком себя по груди.
Лорд и иллюзионист одинаково пожали плечами.
- Простите, но вам и правда нельзя об этом знать. Орхидеи, способные изменять облик, не должны стать достоянием широкой общественности. Даже в высшем свете.
Собравшиеся подчёркнуто вежливо поклонились. Детектив выразил общее мнение (разве что за исключением мнения десятка ушей), хмыкнув и пожав плечами. Впрочем, ни дэ Лакруа, ни тем более лорда это не могло поколебать.
Сквозь слёзы собравшиеся услышали трагическую историю о тяжёлом детстве в парижских трущобах маленького мальчика. И о том, как добрый анлгийский лорд подобрал его и тайком от родни воспитал. И сделал дворецким. Закончил свою речь детектив чуть ли не по-отечески.
- Вина ваша велика, но она же и ваше оправдание. Вы были верны до конца, даже не зная толком истинные намерений лорда. Но о них позже. Конечно же после сегодняшнего случая оставаться в Британской империи вам нельзя, но если вы успеете покинуть Альбион до начала следствия, даю слово чести, что преследовать вас никто не будет.
Ряды нераскрытых преступников изрядно поредели. На стуле чуть ли не лежал дэ Лакруа, которого обмахивала салфеткой летучая мышь, лорд Мирандобаль держался за сердце, с видом раненного единорога следя за каждым движением инспектора. Ну и Аскинс, безутешно рыдающий в сложенные лодочкой руки. А инспектор танцующей походкой подошёл к двери и с любовью посмотрел на помеченные уши.
- Пришла пора вернуться к нашим цветам и Вам, мистер Бучер.
- Да, - ухо неожиданно согласилось, - это я вырезал маргаритки под окном.
Инспектор лишь пожал плечами – слишком поздно для признаний.

(продолжение)
- Как вам всем известно, маргаритки издревле считаются цветами-скорописцами, в чьей памяти хранятся все события, имеющие место в непосредственной близости от них. Кому как не преступникам необходимо избавиться от них в первую очередь? Нет, не самому лорду, так что, ухо номер «I I» и ухо номер «IV», мисс Веровски и мистер Леонард, можете быть покойны. О ваших делах мы поговорим позже.
- Да, мистер Бучер, только вы, садовник, могли совершить такое. И мимо вашего внимания не мог пробраться никакой пакостник, а значит… - ухо только досадливо дёрнулось, но скотч держал крепко. А Чентон только разошёлся. – О, если бы это были и все преступники. Увы.
- Перейдём к уху номер «V».
Взгляд детектива надолго задержался на упомянутом органе, от чего тот затрясся.
- Да, мисс Сойер. Только вы могли так близко подойти к пропавшему лорду, чтобы при этом не вызвать у него лишних подозрений. Сколько вам заплатили? Признайтесь честно.
- Я ничего не скажу, ничего, - Аника дрожала так, что вся дверь ходила ходуном.
Голос Чентона был полон сочувствия и непреклонной твёрдости. Это был его долг. Чер и так пытался пощадить чувства так, как только мог.
- Вы не учли того, что за вами следили, сударыня. Мистер де Лакруа, сестра Анемона. Кроме того, Эрнест Бучер.
- Ан, - тихий голос садовника прозвучал весьма устало, - кончай ломать комедию.
Ухо окончательно «сломалось» и принялось всхлипывать.
- Вы… вы… вы противный толстый тип! – выдала наконец экономка и победоносно пала в обморок.
От подобного удара даже летучая мышь на некоторое время оставила своё занятие и сочувственно пискнула на Чентона. А инспектор тем временем, пошатывай, привалился к двери.
- Удар ниже пояса, сударыня. Но ничего. Каждое ваше слово будет тщательно задокументировано. Из-за прикрытый до сей поры занавески раздался противный птичий крик. Занавеска отодвинулась в сторону и тройка доблестных бакланов торжественно поклонились всем присутствующим. Чентон лихо закрутил несуществующий ус.
«Ай да я умница, ай да молодец. Ну всё, теперь им не отпереться».
- Ухо номер «I I I» прошу вас.
Инспектор ждал чего угодно. Молитв, признаний, проклятий, - но с той стороны царила тишина. Дикая мысль коснулась сознания Чентона, он рывком открыл дверь… Так и есть. Ухо оказалось фальшивым.
- Она сбежала… - Инспектор огорчённо почесал затылок, не слишком обращая внимания на возмущённые вопли пострадавших обладателей ушей.
- Кто, инспектор? – Безмятежно спросила сестра Анемона.
- Нэнни, - вяло махнул рукой инспектор. - Мне следовало об этом догадаться. Кто ещё в этом доме может знать о культе Вуду больше величайшего шамана Альбиона. Преступницу, безуспешно разыскиваемую Скотленд-ярдом уже на протяжении десяти лет? Впрочем, она не могла далеко уйти, Инспектор встряхнулся и махнул рукой птицам. – Скорее! Вы должны успеть перехватить её!
Бакланы деловито отсалютовали, тяжело взмахнули крыльями и один за другим вывалились прочь из окна.
Бесовская улыбка коснулась губ инспектора.
- Ну а теперь, когда нас не может никто послушать, поговорим о главном. Сестра Анемона, скажите, зачем Вам понадобилось нанимать эту банду на голову своему кузену?
- Мне…Нужно было его наследство, чтобы… чтобы поддержать монастырь святой Уинифред. Многие годы мы терпели убытки и теперь… теперь вплотную подошли к краю. Я нуждалась в деньгах брата. Я не желала его смерти. И цветок мне ни к чему. Только деньги. Я… я хотела попросить его у брата, а если он не даст… - сестра Анемона взмыла под самый потолок, откуда принялась поливать слезами присутствующих. Лорд Мирандобаль меланхолично раскрыл зонтик, дэ Лакруа прикрыл себя и летучую мышь глянцевым журналом. Томас Аскинс даже не заметил происшедшего, углубившись в собственные переживания. И только Черли Ченон твёрдо и мужественно выдерживал разверзшийся над ним ливень. Он лишь покровительственно кивнул.
- Вам нечего винить себя, сударыня. Я всё знаю. И вы не виноваты в исчезновении лорда. Потому что он в данный момент находится здесь. Я хочу обратиться к уху номер «VI». Элеоноре Паркинсон.

(написано Сейденом)

- Но как?..
- Очень просто, - Чентон без жалости принялся разоблачать почтенную старушку. – Никто из обитателей и слуг этого дома не знает, где находится ваша обитель. Даже поисковый жучок оказался бессилен. И если бы мне не посчастливилось какое-то время побыть духом, я бы и не догадался о наличии секретной комнаты. Даже сестра Анемона, не понаслышке знавшая о её существовании, не смогла связать очевидного. Там где за книгой исчезал лорд Каненгвип, появлялась леди Элеонора.
- Полноте вам, сударыня. Не бойтесь. И можете безбоязненно принимать ту личину, коя вам больше по душе. И вы, Анж и Лоуренц, вы тоже можете не бояться. Вы защищали… одна свою тётушку, второй – своего отца. Да.
Что можно ещё сотворить на руинах, собственноручно сотворённых? Ну, во всяком случае Чентону работы ещё хватало. Инспектор согнал иллюзиониста из кресла лорда, в которое тот, было пробрался, тяжело уселся и выдохнул.
- Уф. По-хорошему, я вас всех должен сдать в руки судей и присяжных. За незаконную миграцию, преступное укрытие изобретений государственной важности, двурушничество, подготовка кражи, формирование преступных организаций и за двурушничество.
Выдержав паузу, Чентон бессильно пожал плечами.
- Если бы ещё неделю назад я не был куплен самим лордом Каненгквипом.

Эпилог

Громкое дело о событиях в доме Канегквипа на деле оказалось огромной уткой. Единственным преступником был назван несчастный папарацци, осмелившийся покуситься на частную собственность. Из мелочей следует назвать задержание руководительницы самой грозной вудической банды мира. Лавры от сего дела достались инспектору Черли Чентону и главному констеблю Дж. Хр. Грымзе, чьи фотографии даже были напечатаны в «Таймс».
Тот факт, что после закрытия дела инспектор переселился в один из богатейших районов Сити не вызвал большого удивления. Точно также прошло незамеченным неожиданное укрепление материального положения одного монастыря францисканцев, а также создание торговой компании, имевшей своей целью побережья Индии и острова Южной Атлантики. Основателями компании стали два влиятельнейших лорда Британского парламента.
Благодать и законность царила над Лондоном ныне, как и века назад. На шпиле Тауэра несли свою доблестную службу три сонных баклана и дракон Шишифик.
Справедливость и чистота помыслов, доблесть и сила слова – исконные добродетели всё также нерушимо держались на плечах честных британцев.

Так было закрыто одно маленькое дело о… пустяке.