- Ну и как это называется, Гита Ягг? - отрывисто и негромко проговорила матушка, медленно опуская на столешницу деревянную кружку. В кружке подозрительно плескалось странное пойло из молодого лишайника, которое Маграт выдавала за Действительно Полезный Отвар. Впрочем, того, кто хоть немного знал матушку Ветровоск, сейчас бы больше волновала ее невозмутимость. Гораздо больше.
- Что именно? - невинно поинтересовалась в ответ нянюшка, оправляя фартук.
В конце концов, до текущего момента она поочередно проделала слишком много вещей, каждая из которых словно создана была для вопроса "Ну и как это называется?". Итогом действий сих явилось появление в домике Маграт бездыханного (или он все-таки живой?) тела, причем незнакомого. Уловив взгляд матушки, нянюшка все же решила, что оборона не помешает.
- Я почти уверена, что ничего не перепутала!
- Ах почти, - еще тише сказала матушка и чуть отодвинула от себя кружку. Нет, пусть эта молодая ведьма сама пьет свои кулинарные изыски.
Довольно-таки тягостное молчание продолжалось с полминуты.
- Может быть, ты всё-таки отправишь его обратно, Гита? - не повышая тона, поинтересовалась матушка Ветровоск.
- Если б я знала, как, - бодро откликнулась нянюшка Ягг, начиная обход вокруг тела. - Но может быть, нам его послало провидение, а? Судьба и всякое такое?
Впрочем, Судьба, вдруг подумалось нянюшке, могла послать и кого посимпатичнее. Нет, она, Гита Ягг, на старости лет, конечно, уже и не претендует на симпатичного мускулистого мужчину в самом расцвете всяческих сил. Но этот не тянул не только на вышеперечисленное, а и на мужчину вообще! Прежде чем отсылать его назад (не надейтесь, нянюшка даже не собиралась думать, как это сделать), его нужно было хотя бы почистить и откормить.
- Гита Ягг, - почти зашипела матушка Ветровоск, но тут же справилась с голосом. - Какая от него польза, скажи на милость? Ты же сама видишь, что он еще мальчишка... Он даже поменьше Шона будет, - Шоном звали одного из самых младших сыновей нянюшки.
Если вы ждали от матушки слов вроде "Как же так, а вдруг у него семья, счастливый брак, овцы-козы, земля-урожай, дети-ученая премия?", то, не побоюсь вас огорчить, зря. Наипервейшая заповедь ведьм? Эгоизм. И если вы найдете того, кто осмелится произнести что-то вроде "не ведьма"...
За окном весь вечер гремела полноценная буря. Сейчас избушку Маграт несильно шатало от порывов ураганного ветра; хлестал ливень, сверкали молнии. Матушка сидела не шелохнувшись, лишь перевела взгляд за окно.
- Да, и, кстати... Где там Маграт?
Нянюшка Ягг обеспокоено выглянула в окошко.
- Пока не видно. Это, конечно, было верхом проявления доброты и душевной теплоты с твоей стороны - послать девочку в такую погоду за водой! Тем более когда той же воды можно набрать в три раза больше, просто открыв окно.
В конце концов, для нянюшки сарказм был всего лишь непонятным словом из семи букв, начинающимся на "с". Зато уж для Эсме...
Чтобы отвлечься от мыслей о Маграт, дурной погоде и подходящих к концу запасах укипалоки, нянюшка вернулась к делу, точнее, к телу.
- А у него на шляпе написано слово, - сообщила она после продолжительного изучения вышеуказанного аксессуара. - Длинное. Начинается на "В". Имя, наверное?
- Наверное, - ехидно проговорила матушка. - Веренс Первый, не иначе.
Вставать с места ей по-прежнему не хотелось, так что матушка Ветровоск справедливо рассудила: раз уж этот юноша лежит там, где лежит, и при этом не двигается, значит, там ему вовсе не плохо, и он полежит еще.
Снова наступило молчание.
- Веренс? Где-то я это имя слышала... - задумалась нянюшка. Ну да, она подсознательно еще помнила, что есть один такой, который вроде-как-управляет той страной, в которой они живут, но вот как его зовут - это уже было из области запредельного и непознанного.
Мыслительный процесс нянюшки был грубо прерван едва не слетевшей с петель дверью, которую открыла Маграт. Способ открытия был нов и весьма интересен - молодая ведьма как будто и не заметила эту дверь, просто снеся ее собой и ведром, которое держала в руке. Вид у Маграт был безумный, то есть даже безумнее, чем обычно - мокрые волосы стояли дыбом, потекшая тушь размазалась по всему лицу (что было неудивительно, учитывая количество косметики, употребляемое Маграт), с мантии лились потоки воды, шляпа (гордость истинной ведьмы!) валялась у порога. Захлопнув за собой дверь, Маграт кинулась к шкафу и попыталась осуществить попытку придвинуть его к двери. Наконец у нее это получилось, и ведьма облегченно опустилась на пол рядом с ним. И, кажется, только тут заметила старших ведьм.
- Там... там такое... - она неопределенно махнула рукой.
- Какое-такое такое? - попыталась вникнуть в суть нянюшка.
- Ланкр захватили... тараканы.

Играют:
Hellish Cat (сомастер) - нянюшка Ягг, Маграт.
V-Z - Смерть.
Orrofin - Чудакулли-и-прочие ("незримцы").
ORT - Ринсвинд, Сундук, Казанунда.
Рапсодия (мастер) - матушка Ветровоск, собственно тараканы и прочие мелкие неписи.

Список ролей (а не участников) годен к пополнению. Если список участников и пополняется, то по непосредственной договоренности с мастером Рапсодией.
Хакэ - мастерская благодарность за написание вводной.

Что ж... Колдовство начинается!
И да содрогнется мир.

Соответственно, большинство постов будет написано совместно несколькими участниками прикла.

Маграт немного привели в себя (всё тем же Действительно Полезным Отваром) и посадили отдыхать. Пока она не была способна произнести ничего, кроме всё той же фразы про тараканов.
И матушка Ветровоск знала, что Маграт говорила серьезно.
Сейчас мысль матушки неслась вдаль, пытаясь найти врагов, этих маленьких животных, с которыми было всегда так просто договориться... В сущности, разумно любое существо. Растения и даже камни - да что уж там, даже сама земля! - по-своему. Животные - идеальное вместилище для мыслей ведьм. А люди... людьми управлять всегда было неимоверно сложно - они слишком хаотично думают. Не в духе ведьмы спешить.
Но сейчас матушка наткнулась на всё тот же поток хаоса. "Люди, - с абсолютной уверенностью сказала она себе. - Но ведь..."
- Маграт, - отрывисто произнесла матушка, до сих пор не сказавшая ни слова. - Откуда ты знаешь?
- Ну... - на секунду Маграт задумалась: сказать или не сказать, но потом ее словно прорвало, - тетушка Вемпер всегда говорила, что у меня развит дар провидения...
Тут нянюшка Ягг хмыкнула, за что была вознаграждена непримиримым взглядом своей юной "коллеги", после чего Маграт продолжила, но уже с несколько меньшим энтузиазмом и большей сбивчивостью:
- Так вот, я подошла к колодцу, привязала веревку к ведру и уже собралась опускать его вниз, как вдруг...Ну, знаете, в такие ночи, как эта, очень велик выброс энергии в атмосферу...магнитные потоки...Да я рассказываю, рассказываю! так вот, вспыхнула молния, а потом я увидела в колодце...Я увидела там тараканов!

(в главных ролях - все те же)

- Они там плавали? - уточнила нянюшка. - И поэтому ты решила, что они собрались захватить Ланкр?
- Нет! - завопила Маграт, гневно тряся массивными серьгами в виде скелетов. - Мне было видение! Я увидела тараканов в замке - в НАШЕМ, ланкрском замке! Только... это были другие тараканы.
Матушка закатила глаза. На этом тему можно было считать закрытой.
- Я говорю чистейшую правду! - громко возмутилась Маграт.
Да, ее голос порой достигал неимоверных высот. Таких, что становилось страшно за находящиеся поблизости стаканы и стекла.
Матушка лишь прищурилась и посмотрела на молодую ведьму.
- Гм? - в наступившей после впечатляющих голосовых упражнений Маграт почти вакуумной тишине это незатейливое междометие прозвучало более чем весомо.
Всеми благополучно забытый обладатель шляпы с длинным словом на "В" начал приходить в себя. Впрочем, еще только начав, он успел понять, что делать этого, пожалуй, не стоило. Приоткрыв один глаз и вяло обведя им окружающую обстановку, мужчина сделал для себя сразу серию не слишком вдохновляющих открытий. Во-первых, он лежал на полу какого-то незнакомого помещения, посреди некоего сомнительного вида магического знака. Во-вторых, в этом помещении он был не один... беглого взгляда хватило, чтобы понять, что в этом и заключается вся подлость ситуации. Мигом оценив и острохарактерную внешность собравшихся особ, и свое неприглядное положение, и все возможные варианты дальнейшего развития событий (а надо сказать, что по этой части воображение данного индивида не знало себе равных и живописало оные варианты чрезвычайно красочно), несчастный страдальчески икнул и затих. Глаз поспешно закрылся, всем своим видом стараясь изобразить, что вовсе и не открывался и вообще не наделен такой способностью.

- Ты слышала? - озабоченно поинтересовалась нянюшка Ягг, повернувшись к матушке.
- Слышала, - отрывисто ответила ведьма. С неожиданным проворством встав с табуретки, матушка Ветровоск в два шага (дом Маграт был всё же не такой маленький, как виделось снаружи) оказалась рядом с человеком в центре комнаты. Присев на корточки, ведьма посмотрела на гостя.
- Кто ты? - странно ласковым тоном спросила матушка.
Несколько секунд распластанное на полу тело старательно изображало, что его тут вообще нет. Еще несколько - что оно в глубоком бессознательном состоянии. Потом - что не расслышало вопроса. И только после этого оно сдалось и, приоткрыв все тот же глаз, жалобно произнесло:
- Если я вам скажу, вы меня отпустите?
Матушка наивыразительнейше посмотрела на нянюшку Ягг.
Та сделала вид, что краснеет.
- Когда-нибудь я...мы...определенно это сделаем, разумеется, - широко улыбнулась нянюшка. - Но не сегодня.
Матушка закатила глаза и вновь повернулась к молодому человеку.
- Повторяю: кто ты? – всё тем же странным тоном, с трудом вяжущимся со сталью ее взгляда, спросила матушка Ветровоск.

Тело на полу шумно и прерывисто вздохнуло и открыло второй глаз, решив, что далее испытывать судьбу не стоит. Вид у него был весьма и весьма кислый.
- Хорошо, хорошо, - осторожно произнесло тело и стянуло с себя шляпу, демонстрируя ведьмам вышитую на ней надпись: "Валшебник". - Меня зовут Ринсвинд...
На некоторое время повисло неловкое молчание - Ринсвинд выдержал театральную паузу, ожидая, что продолжать речь не придется. Ну кто же, скажите, не знает Ринсвинда? Того самого волшебника Ринсвинда, не способного запомнить ни единого заклятья, волшебника, владеющего магией на порядок хуже любого, кто в состоянии хотя бы слово "магия" выговорить без ошибок, волшебника, чье имя в определенных кругах давно утвердилось в качестве синонима слова "трусость", в других - слова "бездарность"... Но на беду этого волшебника ланкрские ведьмы не принадлежали ни к тем, ни к другим кругам. И, поняв, что имя не произвело на них ни малейшего впечатления, Ринсвинд разочарованно вздохнул и добавил:
- И я волшебник. Очень могущественный!
Добавил - и тотчас зажмурился, умоляя всех богов, чьи имена ему удалось навскидку припомнить, чтобы не оказалось, что именно такого этим дамочкам и надо.

- Ухти-тухти, - сочла нужным заметить нянюшка Ягг. Удивлению ее не было предела.
Если на волшебника он с трудом, но тянул, то на могущественного уже не очень.
- Волшебник, значит… - низким тоном протянула матушка Ветровоск. У среднестатистического жителя Ланкра от такой интонации матушки вполне мог бы случиться среднестатистический же инфаркт. Или хотя бы пройти заикание. – Так-так. Любопытно.
- Именно! - обрадовался "могущественный волшебник". - А вот ничего любопытного я в этом не вижу. Ну ни капельки. Совершенно. Ну, волшебник, ну, могущественный, с кем не бывает? И ни чуточку не любопытно, - в голосе Ринсвинда прозвучала искренняя надежда, что он не одинок в своем мнении.
- Поздравляю тебя, молодой человек, - фыркнула матушка, поднимаясь с корточек. – Надеюсь, ты счастлив, что такое с тобой случилось, - она отряхнула складки темной юбки и поправила волосы (правда, их было не слишком-то много, а традиционную ведьминскую шляпу на их «шабаши» матушка не одевала из принципа; из какого именно – история благоразумно умалчивает).
В ответ Ринсвинд только моргнул, сумев вложить в это малозаметное движение все свое возмущение, негодование, праведное недоумение, но пуще всего - смиренный невысказанный вопрос, приблизительное значение которого можно уместить в трех словах: "Так я пойду?"
Нянюшка же, с ее наметанным даже на невысказанные вопросы глазом, только плотоядно (или как-то так) ухмыльнулась. Затем бочком, все еще косясь на Ринсвинда, подобралась к матушке и, взяв ее под локоть, проникновенным шепотком вопросила:
- Ну теперь-то я могу его забрать?

Грибо, сидевший на одном из шкафов, презрительно фыркнул. Нет уж, увольте! Пусть этот пройдоха только появится в нянюшкином домике, он, Грибо, тут же порвет его на мелкие-мелкие кусочки.
- Ну, если тебе так хочется, - с сомнением протянула матушка. С одной стороны, ей не было дела до судьбы какого-то там тщедушного юноши. Вон пусть Маграт беспокоится. А с другой... С другой стороны, этот мальчик – волшебник.
Если не врёт.
- А ну-ка, докажи нам, - внезапно повернувшись к Ринсвинду, матушка Ветровоск вперила в него холодный, оценивающий взгляд.
- Ам, - возражение у бедолаги получилось не ахти какое вразумительное. Сказать по совести, не получилось совсем, а ведь поводов для возражений у него было предостаточно. Но, оценив плотоядную (или какую-то такую) ухмылку одной из ведьм, суровый и многообещающий взгляд другой и покосившись на исполинского серого кота, оккупировавшего шкаф и тоже отчего-то не вселяющего своим видом энтузиазма, он счел за лучшее отложить более многословные возражения до лучших времен.
- Ну... вот на шляпе написано, - рискнул наконец вновь подать голос Ринсвинд, потыкав пальцем в головной убор и воззрившись на собравшихся дам в надежде, что подобное доказательство покажется им достаточным. Впрочем, едва он встретился взглядом с матушкой Ветровоск, надежда спешно ретировалась, и самому волшебнику мучительно захотелось повторить ее маневр.
- Ну, да, да, - спокойно проговорила матушка. – А сам-то ты что-то можешь?
- Могу, - неожиданно твердо заявил Ринсвинд, впрочем, тут же смутившись: - А вам чего надо? Просто, понимаете ли, сейчас не самый удачный день... и месяц... и год... Волшебство - это очень тонкая штука, знаете ли.
Матушка так громко фыркнула, что в окне домика жалобно звякнула форточка.

[продолжение, разумеется, следует]

- Нет, Гита, ну где это видано, чтобы хорошему волшебству что-то помешало? – полунасмешливо-полуугрожающе спросила матушка Ветровоск, поворачиваясь к подруге.
Нянюшка для вида задумалась.
- Никогда не было. Совершенно точно никогда, - выдала она наконец. И затем добавила, на полтона ниже: - Только вот, даже если волшебству ничего не мешало, оно не всегда оказывалось хорошим.
"Вот как сейчас, например, - грустно подумала она. - Собирались кого наколдовать? Правильно, мужчину... то есть даже Мужчину. А тут вот ЭТО."
-М-м, - послышалось откуда-то сзади. Это Маграт вновь обрела вменяемость, точнее, всебяемость. - М-м?

Матушка лишь успела набрать полную грудь воздуха, чтобы достойно ответить нянюшке Ягг, но тут же ее внимание переключилось на вопрос (вопрос?..) Маграт.
- Так что там не так с Ланкром? - через силу всё-таки спросила матушка. Нельзя сказать, что она верила, что понятия «Маграт» и «ясновидение» могли хоть каким-то образом стоять рядом в этом, Плоском мире, но…
- С Ланкром...с ним все, как обычно за исключением этих самых....Тараканов, - Маграт даже побледнела, то есть стала бледнее, чем обычно, и только кончик носа оставался красным. - Они...либо они уже здесь, либо будут здесь. Нет, ну я не поняла точно...Но ведь нужно проверить... да, проверить!
Ведьма вскочила и судорожно забегала по комнате, что-то ища.
Обрадованный до крайности тем, что про него если и не забыли, то в данный конкретный момент никто не требовал, чтобы он чего-то доказывал, показывал или хотя бы объяснял, Ринсвинд втихаря поднялся на четвереньки и, нахлобучив шляпу, попытался ретироваться задним ходом.
"У них тут и без меня весело - тараканы какие-то... Нет, определенно, обойдутся здесь и без волшебников, - подумал он про себя и, подумав, добавил, чтобы быть до конца честным: - И без меня тоже".

Нянюшка, а также ее молниеносная реакция на малейшие движения всех лиц мужского пола, находящихся в поле ее (нянюшки) зрения, мигом сориентировались и шустренько так загородили ринсвиндов путь к отступлению.
- Ну уж нет, - решительно отрезала она. - Так мужчины уходили от меня довольно часто, но сейчас не тот случай. Грибо!
Кот вынырнул откуда-то из-за нянюшкиных юбок (и как он там оказался?!) и уселся перед носом незадачливого волшебника со своей дежурной Хищной Ухмылкой № 32, означающей "Лучше не шевелись".
Матушка одобрительно посмотрела на Грибо, ибо при такой расстановке фигур «валшебник» мог уйти разве что в другой, не такой Плоский, мир. А уж если по его мнению волшебство – «тонкая-штука-знаете-ли», то можно обратить внимание и на другие, более значимые вещи…
- Маграт! Четко и ясно скажи наконец, что ты видела. По поводу Ланкра. То, что там не так, как обычно. Ну?

- Ну...- Маграт глубоко вдохнула и очередью выпалила: - Я-видела-как-по-Ланкрскому-замку-ходят-два-огромных-рыжих-таракана!
И победоносно посмотрела на матушку. Правда, практически сразу же сникла, ибо поняла, что та не уловила никакого сакрального смысла в этой рекордной по скорости произношения фразе.
- Я видела, как по Ланкрскому замку ходят два огромных рыжих таракана, - повторила молодая ведьма чуть медленней. - Головы на две выше меня, и раза в три толще. На задних ногах...то есть лапах. Они шли и разговаривали о чем-то, только я ничего не услышала. Колодец почему-то отказался воспроизводить звук. Вот…
Раздался странный шипящий звук. Грибо удивленно повернул голову и после забыл принять прежнее положение: шипела матушка Ветровоск. Крепко сжав кулаки, она хищно смотрела куда-то вперед… куда-то в Никуда.
- Мы пойдем туда. Все.
Спорить с матушкой, которая говорила таким голосом, было бесполезно.
- И сейчас.

Едва ли Ринсвинд имел хоть малейшее представление о существовании Хищной Ухмылки №32, но значение ее понял на удивление точно и четко. Вообще человеку свойственно многое осознавать и переосмысливать, когда он оказывается нос к носу с существом, состоящим из когтей, зубов и одного очень, очень, очень убедительного глаза.
Ринсвинд никогда не боялся кошек. Это еще раз доказывает уникальность такого существа, как кошка - немногие объекты и явления на Диске могли похвастаться этим. В списке существ, которых Ринсвинд не боялся, кошкам отводилось почетное место как раз где-то между устрицами и дурностаями, а это дорогого стоит.
Увы, на Грибо привилегия не распространялась. Ибо глядя на этот непомерно кровожадного вида ком свалявшейся серой шерсти внушающих опасения размеров на ум приходят мысли о чем угодно, только не о кошках. Ринсвинд почему-то подумал о немотивированной агрессии. Наверное, он был недалек от истины.
Словом, некоторое время "валшебник" и кот были поглощены взаимосозерцнием, и чем победоноснее становилась ухмылка одного, тем заметнее увядал энтузиазм другого. По правде сказать, энтузиазм никогда не был свойственен Ринсвинду. Порой складывалось впечатление, что оный энтузиазм волшебнику нужен только затем, чтобы в подобные моменты медленно и неотвратимо улетучиваться. Видимо, очень медленно, ибо такими темпами показатель энтузиазма Ринсвинда должен был уже стремиться к минус бесконечности.
Первым от созерцания оторвался Грибо, отдав предпочтение зрелищу куда более занимательному, нежели стоящий на карачках волшебствующий неудачник. И Ринсвинд, проследив его взгляд, понял, что кошки - это и в самом деле не самая страшная штука на свете.
- Да! Эм... конечно! Мы. Пойдем. Уже идем! - засуетился он, вскочив на ноги и поймав себя на том, что как-то сразу вытянулся по струнке. Призвав себя к относительному порядку (для существа, чьим обычным и естественным состоянием является паника, это понятие довольно широкое), вошлебник вдруг сообразил, что обдумывание перспектив возможной конфронтации с монструозным котом заставило его несколько утратить нить разговора. Иными словами, он совершенно не представлял, к чему относились последние слова матушки. - А-а... куда? И зачем?

А тем временем в Ланкре…
- Ать-два, ать-два! Шевелись, кошачье отрррродье!..
Черноусый генерал гонял по двору роту солдат. И всё бы ничего, но хотелось бы автору посмотреть на стороннего наблюдателя, который бы не свалился в затяжной обморок при виде этого шествия.
Ибо и солдаты, и старшина были… тараканами.
В фуражках, военной форме и ростом со взрослого ланкрского крестьянина.
Ну, Джейсон Ягг не в счет. Причем и в случае обморока, и в вопросах роста.

- И как ты считаешь, этот замок достоен Великой и Непобедимой Армии Генералиссимуса Лотара-унд-Юргена?
- О йа, майн майор!
- Неужели никаких доделок, достроек, доработок?
- Найн, компанихеф!
- И еда?..
- Йа, майн фюрер!
- И разместить солдат?
- Йа, майн…
- Хорошо, свободен.
- Йа, майн майор!
Рыжий Капитан недовольно приложил когтистую лапу к маленькой голове. Решено: надо скорее найти Великого Волшебника или Великую Ведьму (а лучше, признаться, обоих сразу)… и уничтожить всех остальных. Чтобы не помешали выполнению Великого плана.
Капитан не спеша подошёл к окну одной из зал ланкрского замка и посмотрел на улицу.
- Ать-два, ать-два!..
У Великой и Непобедимой Армии есть будущее. И это будущее – здесь, в этом странном, так не похожем на Родину мире.
В этом мире им суждено стать белыми и пушистыми. Таков был приказ, а значит, теперь им суждено.
- Майн компанихеф?.. Разрешите обратиться?
- Разрешаю, - Рыжий резко отвернулся от окна, по привычке щелкнув каблуками.
- Разведгруппа готова выступать.
- Гут. Начать разведку с максимальной осторожностью.
- Zu Befehl*!

*"Есть!"

offtope: Рапсодия, которая честно старалась, тем не менее не знает ни слова по-немецки дальше "найн" и "йа, майн либе". С пинками по поводу грамотности и произношения обращаться в ПМ либо харизму. В последнее можно минусами, ибо будет поделом...

Ночь спустилась на Анк-Морпорк, плотной завесой прикрыв от людских (и не только) глаз очередное темное дело, завершившееся очередным сбросом очередного тела в незабвенный Анк, продолжавший, э-э, катить свои, э-э, воды в направлении, известном ему одному. В общем, этой ночью все было как обычно.
Ну, почти.
Волшебники Незримого Университета во главе с его аркканцлером, столько же незабвенным, как река Анк*, сгрудились возле полупрозрачного стеклянного шара. Внутри него клубился какой-то подозрительный туман, что лично Чудакулли наводило на мысль о том, что где бы ни находился сейчас внезапно исчезнувший у них из-под носа Ринсвинд, там сейчас было ну очень сыро.
- А я вижу обезьянку, - подал голос казначей.
- Это библиотекарь и он просто стоит с другой стороны шара, - разочаровал его аркканцлер.
- У-ук, - согласилась "обезьянка".
Ну да, чего еще было ожидать от Ринсвинда. Разумеется, никак не того, что он придет в Незримый Университет и наберется наглости просить о помощи с трудоустройством**. Но случилось именно это.
Чудакулли разрешил бы ему работать в Университете. Серьезно. А что, уборщики-то всегда пригодятся.
Правда, вместо того чтобы сказать: "Да, я согласен, да, спасибо, аркканцлер" Ринсвинд произнес: "Черт, такое чувство, что меня кто-то схватил и тащит!" и в следующий же миг просто-напросто исчез. Вот именно этого от него ожидать вполне стоило.
А еще стоило махнуть на все рукой и забыть об этом происшествии, но кто-то (кажется, Думминг Тупс... на всякий случай Чудакулли запомнил это) героически вокликнул - с ним, дескать, случилась беда, мы должны его спасти! Декан (и это Чудакулли тоже запомнил) ухватился за сию безумную идею, и теперь они, как стадо баранов сгрудились вокруг шара и все хором старались думать о Ринсвинде.
Получалось плохо, так как казначей и библиотекарь все время сбивали нужную волну, и в шаре возникали то бананы, то чулки госпожи Герпес.
И вдруг...
Да, такие вещи случаются только "и вдруг", причем непременно с многоточием на конце. Туман рассеялся и прямо из шара на Чудакулли сурово воззрилась не кто иная как Эсме Ветровоск.
- О боги... - прошептал он.
Картинка тут же сменилась Ринсвиндом. Который находился, если верить шару, не так далеко от Эсме, буквально в паре футов. А потом... потом волшебники увидели в шаре огромного черного таракана.
- Казначей, опять за свое? - Чудакулли обернулся.
Но казначея там не было. Он сидел в углу комнаты, испуганно глядел на шар и нервно вздрагивал через каждые три секунды.

____
* - хотя многие конкуренты и надеялись, что незабвенность эта будет недолгой. И даже пытались помочь этой незабвенности устраниться побыстрее. Но Чудакулли не стал бы аркканцлером, если бы обращался со своим арбалетом и Посохом С Нехилым Набалдашником чуть хуже. В общем, попытки конкурентов были тщетны.
** - у настоящих волшебников никогда не возникает с этим проблем. Во многих отраслях промышленности они востребованы как никогда. Но речь-то идет о... правильно, угадали.

В который раз в своей насыщенной жизни Ринсвинд убеждался, что вопросы типа "Куда?" и "Зачем?" стоит все-таки задавать прежде, чем соглашаться куда-либо идти. Это может уберечь от массы неприятных последствий. Первейшее из них - необходимость идти среди ночи в бушующую грозу, так и не получив ответа ни на один из вышеупомянутых вопросов. Однако теперь добиваться этого ответа волшебник попросту не решался, здраво (насколько это слово в принципе к нему применимо) оценив решительный настрой ведьм и рассудив, что эта оскалившаяся разрывами молний буря - ничто по сравнению с той, какую он мог бы вызвать на свою голову. Потому, стремительно увлекаемый в промозглую неизвестность, он поинтересовался лишь:
- Нам еще далеко?
Было бы удивительно, если бы матушка не проигнорировала подобный вопрос.
Нянюшка же, которая отличалась чуть большим количеством доброты, чем Эсмеральда Ветровоск (а этим мог похвастаться даже не каждый подосиновик), повернулась к волшебнику, и доброжелательно расплывшись в улыбке (что могло произвести куда более ужасающее впечатление, чем по идее должно было), возвестила:
- А кто ж его знает!
Маграт хотела было заикнуться о том, что она вроде как примерно представляет... но не стала. Почему-то. Ей почему-то вообще расхотелось с кем-либо о чем-либо говорить - осталось только желание прийти во дворец, убедиться, что все нормально, и...
... и под этой бурей пойти обратно домой?! Да, сегодня был определенно не ее день.
Матушка, в общем-то, имела полное право на то, чтобы игнорировать заявления вроде того, что только что озвучил Ринсвинд. Она в принципе имела такое право, но в такую ночь даже принцип был особенным. А вообще, при чем тут ночь?..
Просто матушке виделись тараканы. И, увы, в сравнительно большом количестве. И размере. Марширующие, снующие по замку, общающиеся друг с другом… Разумные. Это не пугало – Эсме Ветровоск вообще было весьма трудно напугать, если не невозможно. Факт наличия у тараканов разума даже давал матушке надежду. Но, тем не менее, не убавлял отвращения.
Ринсвинд лишь уныло вздохнул. Ему не виделись тараканы. Ему виделись только низкие грозовые облака, бесконечные ряды угрюмых темных деревьев по бокам тропинки, грибы...
Вернее, гриб. И этот гриб несся навстречу по тропинке с такой скоростью, словно бы надеялся протаранить компанию своей впечатляющих размеров шляпкой. За ним странным аллюром, странность которого заключалась в стремлении обогнать задними ногами передние, мчалась нагруженная стремянкой лошадь. Диаметр ее глаз свидетельствовал о том, что лошадь едва ли пыталась кого-либо догнать, скорее как раз наоборот - кто-то пытался догнать лошадь. Или, по крайней мере, ей так казалось. К счастью (для всех, с лошади начиная), это не помешало ей вовремя затормозить.
- Однако, - глубокомысленно заметил волшебник, ни к кому, в сущности не обращаясь.
- Учтите, живым я вам не дамся, - мрачно пообещал гриб, не поднимая шляпки. - Я, между прочим, самый прославленный в мире фехтовальщик!.. И меня нисколько не пугает, что у вас больше рук, чем у меня, вот нисколечко!

Тем временем в Незримом Университете

- Пилюлечку за декана... пилюлечку за библиотекаря... - ворковал Чудакулли, запихивая в глотку казначею чудодейственное средство из сушеных лягушек. Казначей пытался сопротивляться, но Чудакулли, который славился непринужденностью, с которой мог весело убить все, что кашляло в близлежащих кустах, все-таки победил.
Воцарившееся молчание поцарило еще немного и отправилось восвояси со словами Думминга Тупса:
- Так что же мы собираемся делать?
Аркканцлер попытался испепелить его взглядом. Не получилось.
- Конечно, мы спешим в Ланкр, - наконец ответил он, когда глаза его заслезились.
Все спешащие в Ланкр тяжело вздохнули - вставать с насиженных (и настоянных, да будет позволено мне так выразиться) мест почему-то не очень хотелось. Несмотря на активно зовущий долг. И на то, что это вообще была их идея. И на то...
- Я совсем забыл, что у студентов сейчас аттестация по итогам первой половины семестра... - протянул Тупс.
- Как ты сказал? - поразился Чудакулли. - Студентов?
Представители этого редкого, вымирающего вида studiosus vulgaris, кажется, все еще оставались в стенах этого университета.
Черт возьми, их же, наверное, кто-то еще и учил.
И аттестацию тоже кто-то должен был принимать.
Но, помилуй Ио, встречаться со студентами после того, как баррикадируешься от них в аудитории... а иногда и в собственной спальне...
А вдруг они действительно пришли сюда учиться?!
- Мы пойдем соберем вещи, - высказал общую идею профессор энтропии.
Аркканцлер удовлетворенно кивнул.

- Айн-цвай, айн-цвай! Крррюгом! Змирррно! – да, это еще один рыжеусый приступил к своим обязанностям, сменив на посту предыдущего капитана… Всё верно, солдатам Великой и Непобедимой Армии как воздух и отсутствие кошек необходима постоянная муштра. Это часть Великого плана.
По инструкции даже при мыслях о Великом плане полагалось утереть слезу гордости, но рыжий майор позволил себе поступиться приказом, пока вокруг никого нет.
…Никого?
- Halt*! – резкий окрик заставил худощавого коротышку с зачёсанной лысиной, одетого в поношенный, но безукоризненно чистый костюм какого-то мышиного цвета, застыть в нелепой позе. – Кто есть такой? Отвечать ясно, честно и быстро. Verstanden**?
Мужчина недовольно поморщился, но всё же выпрямился и постарался посмотреть на майора без отвращения. Посмотреть после некоторых усилий удалось. Без отвращения – никак нет.
- Кто такой?! – майор почти сорвался на визг, но тут же постарался успокоиться: один раз уже решил, что вокруг никого… Вот из-за таких мелочей и сорвётся Великий план! На этот раз рыжий не сплоховал и старательно пустил слезу – с соответствующим выражением лица. Морды. Что там у тараканов?..
- Дворецкий я, - наконец соизволил прошамкать мужчина. – А ты… кто есть такой?
«Не боится? - почти восхищенно подумал таракан. – Да нет, как это… Такого не бывает. Показалось», - облегченно решил майор. И, грозно щелкнув каблуками, со всей внушительностью и осознанием собственного места в этом (и не только в этом) мире, на которые был способен, рыжеусый таракан сообщил дворецкому своё звание и даже немножко информации о Великом плане. «Немножко» заключалось в том, что Великий план существует в природе. (Правда, здорово? Вот и мы так думаем.)
- А в Ланкре-то чего надобно? – почесав лысину и старательно поправив после этого волоски, её прикрывавшие, спросил мужчина.
- В фашем мире должны быть Великий волшебники и волшебницы.
- Ведьмы, - уточнил дворецкий.
- Федьмы. Не суть. Должны быть?
- Должны, - жизнерадостно заявил мужчина, поправляя костюм.
- Далеко отсюда?
Дворецкий почесал лысину.
- Почитай, далеко… И чем дальше, тем спокойнее!
Майор подавил вздох. Великий план (слеза гордости) может оказаться чересчур Великим…
- А кто хозя… то есть был хозяином этого замка? – решил поинтересоваться таракан.
- Ну как же! – еще более жизнерадостно заявил мужчина. – Король. Веренс Первый, Его Величество…ну и так далее.
- Кёниг? – вкрадчиво переспросил рыжий.
- Король, да, Король! Только его нету счас. В отъезде он, да. Почитай, деньков семь как. Хорошо, скажу я тебе!.. Ах, ну да, хозяин-то теперь здесь я, - спохватился дворецкий. Хотел было гордо приосаниться, но…
Вы когда-нибудь видели взгляд домохозяйки, готовой прибить – тапочком ли, газетой, мухобойкой – выползшую из-под раковины или мусорной корзины гадкую мелкую тварь, в простонародье называемую тараканом? Сейчас подобный взгляд был у майора – полный презрения и уверенности в собственной безоговорочной победе над этим… ничтожеством.
- Может быть, ты уступишь нам замок? За поистине смешную цену? – еще более вкрадчивым тоном предложил рыжий.
- Насколько..?- только и сумел выговорить дворецкий дрожащими губами.
- Я сохраню тебе жизнь.
Лысеющая, мгновенно вспотевшая голова после секундного обдумывания ценностей этого мира нервно дернулась, что должно было означать согласие.
Майор моментально потерял к дворецкому интерес, сделав легкий жест рукой – «вон. Навсегда».
Последним, что успел заметить мужчина перед своей достойной капитуляцией (которая больше походила на поспешную ретираду), была скупая слеза на хитиновой щеке рыжего хозяина замка.

*Стой! (нем.)
**Понял? (нем.)

Примерно Анк-Морпорк

- Думаешь, это выход? - с неприкрытым сомнением спросил профессор современного руносложения, взвешивая в руке... метлу. Да, самую что ни на есть настоящую метлу, одну их многих пылившихся днем ранее в чулане, а ныне зачем-то извлеченных.
Точнее, не "зачем-то", а с одной весьма и весьма конкретной целью, узнав которую от Чудакулли, волшебники не на шутку забеспокоились.
- Ну мы же не можем позволить себе нанять две кареты, - весело пожал плечами аркканцлер, - а в одну все желающие ехать попросту не влезут.
На самом-то деле, конечно, они вполне "могли себе позволить", если бы Чудакулли не жался - то ли из природной жадности, которую умные люди именуют экономностью. то ли уже потратил казенные средства на что-то еще, о чем история, вооружившись тряпочкой, старательно умалчивала.
- Но ведь считается, что, м-м... что этим обычно пользуются... ну, ведьмы, - скривившись, произнес декан.
Чудакулли задумчиво посмотрел на свой кулак. Кулак, что и говорить, для его возраста был крепкий. Многообещающий такой кулак.
Созерцание длилось несколько минут, но декан не понял намека.
- Мы разве похожи на ведьм? - наконец ответил Чудакулли. - Нет. Вовсе не похожи. Да и вообще... Во времена Гальдера Ветровоска это считалось модным в кругу волшебников.
- С ними явно было что-то не то, - почесал шляпу профессор энтропии, - просто понимаешь, Наверн... На них не то чтобы очень удобно сидеть. Во всяком случае, волшебнику.
Воцарилась многозначительная тишина.
- Как-нибудь справимся, - отрезал аркканцлер.
Думминг Тупс ничего не сказал, но тихонечко сделал ля себя вывод, что дела с казной, видимо, совсем плохи.

"Оживить" обычные метлы (садовник Модо был крайне возмущен тем, что таким образом были расхищены основные его орудия труда - пять метел плюс одни грабли) не составило труда, но настоящей проблемой стал вопрос, как быть с библиотекарем.
- На отдельной метле он точно срулит куда-нибудь в сторону Эфеба, - утверждал Чудакулли. - Я просто не вижу иного выхода, как посадить его с кем-нибудь еще.
- А метла выдержит? - усомнился Тупс.
- С магией возможно все, - последовала сентенция, возражения на которую, судя по интонации, не принимались.
- Тогда к кому угодно, кроме казначея.
Казначей в это время меланхолично осматривал свою метлу, бормоча что-то вроде: "Оп-ля, а вот и Господин Студень".
- Что же, придется тебе взять его на себя, как самому молодому, - добродушно улыбнулся аркканцлер. После этой фразы, конечно, должно было последовать: "И весящему меньше всех остальных, так как те проводят рабочее время в столовой, а ты - со студентами" - но не последовало, потому что сам глава Незримого Университета свое время проводил... ну, в общем, тоже с пользой. Для желудка.
- Почему я должен лететь на граблях? - возмутился декан. - Я хотел метлу!
- А моя мама хотела девочку, - печально произнес профессор энтропии.
- Ты это к чему? - не понял декан. Иногда у него были проблемы с причинно-следственными связями.
- К тому, что энтропии не следует противиться.
Декан был вынужден задуматься, но ненадолго. Призыв Чудакулли, уже закончившего привязывать библиотекаря к Думмингу, прервал его мыслительный процесс.
- Ну же, по коням.. то есть по метлам! И - полетели!
...Утреннее небо над Анк-Морпорком пересекали четыре грустных волшебника на метлах (к одному из которых был привязан орангутанг), один очень грустный волшебник на граблях и один Чудакулли.

Нянюшку ничуть не смутил говорящий гриб. За всю свою бурную молодость и чуть-чуть менее бурную старо... э-э... зрелость, ей приходилось видеть и не такое. В конце концов, она ведь была ведьмой.
Только как-то странно он на них отреагировал. Неужто они так грозно выглядят? Нянюшка Ягг приосанилась. Со вчерашнего дня ее еще никто так не боялся *.
- Спешу тебя огорчить, вряд ли ты понадобишься нам и мертвым, - извиняющимся тоном произнесла она. - Мы, видишь ли, спешим.
"Стоп", вдруг подумала** нянюшка. "Самый прославленный в мире фехтовальщик?.. А это не...?"
- А почему ты такой маленький? - наивно поинтересовалась Маграт, не дав нянюшкиным мыслям продолжить свой ход.
- И почему такой шумный? – вдруг ханжески спросила матушка Ветровоск.
”Гриб” поднял голову и опустил кулаки. На его лице было написано явное удивление.
- Мон шери? – потрясенно уставился он на нянюшку. – Какими судьбами! Любовь моя, вот уж кого не ожидал встретить здесь, в глухих лесах! – он умудрился одновременно откашляться (сделав голос более бархатистым), снять шляпу, изящно взмахнуть ей перед лицом брезгливо сморщившейся матушки и, поймав руку нянюшки Ягг, коснуться шершавой кожи губами.
Ринсвинд сосредоточенно молчал.
Нянюшка прищурилась. Несколько раз удивленно моргнула. А потом расплылась в необычайно широкой даже для нее улыбке.
- Ах, граф Казанунда, да неужто это вы собственной персоной? - ее голосом можно было смазывать дверные петли, а взглядом - растапливать жир. - Какая... неожиданная встреча!
Да, тут нянюшка не лукавила - встреча действительно была неожиданнее некуда. В конце концов, у Маграт не каждый день бывают видения... хотя девочка определенно живет в каком-то своем измерении, подумала Гита Ягг, и посещает этот данный конкретный мир куда реже, чем следовало бы.
Сейчас, например, Маграт, глядя на гнома и нянюшку, умиротворенно улыбалась и, по всему видно, наслаждалась зрелищем.
Ей всегда говорили, что в ней слишком много этого, как его... романтизьма.
- Я, конечно, очень рада, - в голосе матушки сквозило ледяное спокойствие, и в то, что она «рада», не поверил бы даже заслуженный деревенский дурачок, - вашей встрече, Гита и… э-э… граф, - она все-таки выплюнула это слово. – Но у нас есть дело. Дело, Гита, понимаешь? – с нажимом договорила матушка.
- Так, может, мы… вернемся? – со внезапной надеждой (которая, судя по виду волшебника, была одной из ну-самых-последних-надежд в его арсенале) предложил Ринсвинд.
- Зачем? – жизнерадостно возразил «гриб». – Я с удовольствием пойду с вами! Должен же кто-то защищать мою пышечку, - он игриво ущипнул нянюшку за бок. Или чуть ниже – классифицировать в темноте эти приятные ощущения было весьма сложно. Ринсвинд мученически улыбнулся.
Нянюшка захихикала. Но, поймав взгляд матушки Ветровоск, резко осеклась и пару раз кашлянула. С максимально невинным (насколько он вообще мог у нее получиться) видом.
- Э. Да-да, дело, конечно, разумеется. Ну ему ведь можно пойти с нами, а, Эсме?
- Сомневаюсь, Гита, - отрезала матушка. – Там, куда мы идем, и так проблем хватает, - она выразительно посмотрела на подругу.
- А зачем тогда мы туда идем? - простодушно удивилась нянюшка.
Маграт, вышедшая наконец из состояния блаженного созерцания, решила принять участие в жаркой дискуссии.
- Пока мы тут... пока вы тут спорите, в замке может произойти что угодно! - почти не срываясь на фальцет, безапелляционно заявила она.
Матушка хотела было взглядом заставить умолкнуть Маграт, но перед внутренним взором старой ведьмы вновь замаршировали тараканы. И, пожалуй, единственным, что сподвигло Эсме Ветровоск произнести следующую фразу, были её азарт и бесконечная самоуверенность:
- Идём. Все вместе, чтоб тебя… - от последних слов Казанунда слегка поежился и сделал попытку натянуть шляпу до подбородка.
- Не надо меня вместе, - пробормотал он так, чтобы матушка его все-таки не услышала. - При всех моих талантах, вряд ли я справлюсь одновременно со всеми четырьмя.
-------
* - а ведь она всего лишь начала настраивать банджо...
** - порой с ней случалось и не такое.

Ланкр. Волшебники после длительного и не самого комфортабельного перелёта
___________________________________
Джейссон Ягг ранним утром вышел на крыльцо родного дома, сладко потянулся, сладко зевнул, глядя в небо…да так и застыл, словно пытаясь составить конкуренцию статуе Оффлера. По безоблачному, девственно чистому небу двигались шесть мётел…ну или пять мётел и одна… одно, одни…что-то. Короче, утреннее небо над Ланкром пересекали шесть предметов, имеющих сходство разной степени с тем предметом садового инвентаря, что в обиходе зовётся метлой, и используется некоторыми индивидуумами для полётов.
«Секундочку! - подумал Джейсон, так и не закрывая рта. – Я ж не пил…почти не пил, откуда шесть мётел?! Ведьмы раздвоились?!!»
Прикинув последствия такого явления, старший мужчина клана Яггов посерел, спал с лица и вернул челюсть на место со звуком, вызывающим у знатоков смутные ассоциации*.
Тем временем, пять мётел и одни грабли, несущие на себе шестерых волшебников и одного орангутанга, почти разминулись с крышей и приземлились во дворе. Некоторое время, промокшие. Немного обмороженные и натеревшие себе весьма важные части тела, волшебники, не в силах поверить своему счастью, так и стояли живописным скульптурным ансамблем, а потом библиотекарь, проникшийся весьма дружескими чувствами к Думмингу, в очередной раз запустил руку в его волосы, в поисках вкусной блохи, не нашёл и цветасто выругался**. Волшебники ожили, шумно задышали, декан уронил, наконец, грабли и схватился за паховую область, казначей посмотрел на солнце и крикнул канарейкой, а Чудакулли с наслаждением потянулся, издавая звук, скорее напоминающий соло на ударных, чем нормальный хруст костей.
- А-ах, провинция! Чистый воздух, природа, - начал он и осёкся. – Погодите-ка…где-то это я уже слышал! Ил даже говорил? Или слышал?! Во имя всего плоского, что творится!
- Аркканцлер, сэр, дело в том, что реальность, она как…, - хотел ответить Думминг, но Чудакулли перебил его:
- Как штаны! И откуда я это знаю?!
- О, я и не подозревал, что вы интересуетесь новейшими разработками моего факультета! – изумился Тупс.
Аркканцлер смерил его бешенным взглядом, из которого явственно смотрел тяжёлый арбалет и промолчал.
- Идём! – резко сказал он после непродолжительной паузы. – Нет времени на всякую ерунду, надо дело делать, а то, как полезут всякие Твари…
Пятеро волшебников и один примат двинулись за ним, удерживая в руках, уже почти родные мётлы…
____________________________________________________________
*Например с отрубанием головы, Францией и венценосными особами.
**У-ук!!!

У каждого своя профессия. Кому-то полагается носить остроконечную шляпу и посох, преподавать* в Незримом Университете и знать множество заклинаний. Кому-то полагается варить зелья, всегда быть втроем и выручать людей из проблем, которые они себе находят**. Кому-то вообще полагается носить форму, щеголять черным или рыжим панцирем и претворять в жизнь великие планы.
Но таких «кого-то» много. А вот тот, кому положено носить черный балахон с капюшоном и косу – только один***.
И сейчас именно он задумчиво рассматривал необычные песочные часы, сделанные в форме перетянутого в центре панциря насекомого. Похоже, художественная мысль в данном случае расходилась с анатомией.
– АЛЬБЕРТ.
– Да, хозяин? – за годы своей службы Альберт в совершенстве овладел главными искусствами слуг****.
– ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О ТАРАКАНАХ?
Вопрос поставил старика в тупик. Пожалуй, его можно было смело заносить в список самых странных вопросов, поступавших от Смерти*****.
– Ну… – протянул Альберт. – У них шесть ног, они черные или рыжие… мелкие и бегают.
– А КАК К НИМ ДОЛЖЕН ПРИХОДИТЬ Я?
– А вы должны?
– ОНИ ЖИВЫЕ. ОНИ УМИРАЮТ. ЗНАЧИТ, Я ДОЛЖЕН ПРИХОДИТЬ. НО Я НЕ МОГУ ВСПОМНИТЬ МЕТОДИКИ РАЗДЕЛЕНИЯ ДУШИ ТАРАКАНА С ТЕЛОМ.
Альберт пожал плечами. До этого момента он вообще не задавался вопросом наличия души у тараканов.
– Думаю… лучше всего будет действовать как обычно.
– КАК ОБЫЧНО?
– Да. В конце концов, они такие же живые, как и все, и относиться к ним как к всем будет справедливо…
– СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ. ЕСТЬ…
– Несомненно, – согласился Альберт.
Смерть снова задумчиво посмотрел на часы в форме перетянутого посередине таракана, спрятал их под мантию и направился в конюшню.

*Во всяком случае, с официальной точки зрения. Пожалуй, методика преподавания в Университете – одна из немногих вещей, понять которую отчаялся даже лорд Витинари. Впрочем, это не мешало ему взимать налоги.
**С точки зрения ведьм; многие, к этому сословию не принадлежащие, напротив, думают, что профессия ведьм – находить помянутые проблемы.
***Вопросы учеников и родственников мы сейчас не затрагиваем. Даже с самой толерантной точки зрения следует отметить, что официальный обладатель должности справлялся лучше.
****То есть быть всегда рядом (даже если ты на другом конце дома), слышать зов (даже если ты глух) и всегда говорить «Что вам угодно?» (даже если хозяина придавило роялем).
*****Нет, Смерть зачастую совершал гораздо более странные вещи. Но тогда он вопросов обычно не задавал.

В том, что попасть им нужно именно туда, волшебники не сомневались ни на минуту - хрустальный шар на удивление точно транслировал все неровности ланкрского ландшафта - от Высокогорья до Бешеного Дурностая*.
В том, что им действительно нужно туда попасть, сомнений тоже не возникало - а если и возникало, они тут же пресекались единственным строгим взглядом Чудакулли.
Но как только волшебники туда попали...

Повращательная И Краесторонняя Башни замка мрачно смотрели на профессуру Незримого Университета. Профессура, оробев, таращилась на них в ответ (за исключением аркканцлера, который напряженно выглядывал что-то по сторонам, словно невзначай помахивая Посохом С Нехилым Набалдашником). Рассветное солнце искоса поглядывало на всю эту картину.
Но вокруг не было:
а) Ни Ринсвинда
б) Ни тараканов
в) Ни Тварей из Подземных Измерений
Вокруг вообще было очень, очень тихо. Прямо-таки подозрительно тихо.


-------------
*- с названиями у ланкрцев, отличающихся недостатком воображения (а может, просто неправильным его развитием) всегда были проблемы**. Если вы слышите слова типа Дурной Зад или Место, Где Никогда Не Светит Солнце, можете не сомневаться - это в Ланкре.
** - бОльшие проблемы у них были только с именами для новорожденных. К сведению интересующихся, одним из первых правителей этого маленького государства был король О Боже Какой Тяжелый.


НРПГ: а вот здесь лежит карта Ланкра... ))

Аркканцлер снял шляпу, извлёк из нё бутылочку, приложился и задумался.
С одной стороны, когда никого нет - это плохо, потому что даже дети знают, что на самом деле кто-то есть просто этот кто-то считает себя большим оригиналом и прячется до поры до времени.
- Мы идём в замок! - скомандовал Чудакулли, после недолгого раздумья. - Декан, ты вперёд, в качестве разведки! И запомните, сынки, мы на войне, а здесь двоек не ставят!
- Чего это с ним? - шёпотом спросил Думминг
- У-ук! - пожал плечами библиотекарь
- Ещё пудингу, крошка! - отозвался казначей.
- Почему я?! - возмутился декан, но умолк, вовремя оценив остроту арбалетной стрелы, смотрящей ему в район живота.

(нрпг: Мастер на пару минут выполз из сессии. Больно не бить. Дальше - совместки.)

Ланкрский замок.
И когда они заметят, что внутри – очень тихо?..
Долгая перепалка врагов начала беспокоить. Двое черных тараканов, которых только направили в разведку, не могли выйти из ворот по причине того, что там уже был кто-то. И этого кого-то было… довольно много.
Впрочем, вряд ли много для двоих вооруженных Soldat*.
- Хальт! – две фигуры под два метра ростом (почти под два метра) выросли в проеме, взяв ружья на изготовку. И торжествующе улыбнулись. – Пленникен!

А вы представляете себе улыбку таракана выше вас ростом?..
__
*солдат (нем.)

Один из разведотрядов Великой и Непобедимой Армии в составе двух рядовых относительно бесшумно продвигался по лесу. До сих пор им не попалась ни одна живность – причем действительно ни одна. В лесу было тихо, словно лес вымер. Даже деревья не дышали. А воздуха словно не было.
Впрочем, два черных таракана до сих пор не умерли, поэтому воздух, видимо, все же был где-то здесь. Да, тараканам и кошкам приходится дышать одним воздухом… Такова Мировая Несправедливость. Которую всенепременно искоренит Великий План Великой и Непобедимой Армии - оба таракана как по команде утерли слезу. Мысли у рядовых почти всегда двигались в одном направлении.*
Сейчас же главным было отпатрулировать вверенную им часть леса и найти Великого Волшебника или Великую Волшебницу. Или двоих сразу. Кто это такие, рядовые понимали, признаться, с трудом, но собирались допрашивать каждого встречного до победного конца и выполнить-таки свою часть Великого плана.
И, конечно, разведчикам Великой и Непобедимой было невдомек, отчего так притих участок леса, который им было вверено патрулировать. Нет, он не вымер, хоть и изо всех сил старался казаться вымершим. Просто именно этот участок лежал на прямой.
Разумеется, всякий образованный человек в этот миг должен негодующе заметить, что ничего удивительного в этом быть не может, ибо всякий участок всякого леса непременно пересекается не одной даже, а бесчисленным множеством прямых. И даже наши тараканы, вероятно, догадывались об этом. Но то совсем-совсем не те прямые. Прямая, что пролегала здесь, была, возможно, прямее всех прямых на свете. Потому что она являлась кратчайшим расстоянием между двумя точками - волшебником Ринсвиндом и его Сундуком. Здесь снова можно было бы поспорить, ведь на прямой лежит бесчисленное множество точек, но, поверьте, не на этой. Ни одна уважающая себя точка по доброй воле не станет лежать между Сундуком и его целью.
И потому сейчас в лесу было ну очень тихо. Деревья здесь и правда не дышали - они просто боялись дышать. В этом смысле они оказались умнее бравых разведчиков.
В какой-то момент в лесу перестало быть тихо. Сперва тишина просто попятилась, отступила за спины тараканьей разведки, но шум приближался с пугающей скоростью и вскоре окончательно обратил ее в бегство. С той стороны, откуда приближался шум, на тараканов надвигалась небольшая свежая просека.
Два черных таракана переглянулись, но лишь покрепче перехватили оружие и надвинули на лицо (морду?..) грозное выражение пополам с немного садистской примесью. Как им казалось, это должно было привлечь внимание, но не оттолкнуть собеседника. По крайней мере не дальше, чем расстояние захвата одной из четырех верхних лап у каждого из рядовых.
Надо сказать, что это сработало (должно быть, к вящему удивлению самих разведчиков). Просека резко притормозила, и с укоризненным скрипом рухнуло последнее дерево, за которым обнаружился сундук. Точнее, Сундук, но тараканам, конечно же, неоткуда было это знать. Разве только у сундуков, не заслуживающих заглавной буквы С, обычно гораздо меньше ножек (как правило, максимум четыре) и это совсем, совсем другие ножки. А еще они не умеют пялиться, доказанный факт. Сундук же аж развернулся вперевалочку и изумленно приподнял крышку, созерцая выражения лиц (морд?..) разведчиков. Стоит отдать им должное, привлечение внимания удалось на славу: обычно любой объект, оказавшийся на заветной прямой между Сундуком и его хозяином, удостаивался ровно такого количества внимания, какого довольно, чтобы его стоптать или проглотить.
Один из тараканов явно оторопел – и потерял такое замечательное выражение лица (или все же морды?), - почти забыв приказ генерала. Но вот второй вполне – как ему казалось – контролировал ситуацию. Он вскинул ружье, не раздумывая, прицелился и выстрелил.
Если бы тишина могла, она наверняка бы жалобно заплакала от грохота, который вдруг заполнил пространство.
Впрочем, когда грохот утих, несчастная тишина снова вступила в свои права и теперь, похоже, решила отыграться за все. Она стала всеобъемлющей, вакуумной, злорадно нависла над разведчиками самым что ни на есть театральным образом. Первым звуком, что поколебал ее власть, был звук ме-е-едленно открывающейся крышки сундука. Вторым стал звук захлопнувшейся крышки - и они остались втроем. Сундук, тишина и оставшийся разведчик, на которого Сундук выжидающе уставился, видимо, рассчитывая, что он тоже выстрелит и даже всем своим видом многозначительно подбадривая: давай, мол, чего же ты!
Второй же таракан подумал. Но, к сожалению, чуть дольше, чем следовало, и жизнь ему это не спасло. Несколько мгновений - и тишина вновь осталась в одиночестве, лишь вдалеке, там, куда пролегла аккуратная свежая просека, еще раздавался мерный треск. Диск может рухнуть, расколоться надвое, начать вращаться в другом направлении, но у хозяина Сундука всегда должна быть смена белья. Пожалуй, сегодня этот закон мироздания отстоял свое право считать самым непреложным из всех.

(с Рапсодией)

И когда они заметят, что внутри – очень тихо?..
Долгая перепалка врагов начала беспокоить. Двое черных тараканов, которых только направили в разведку, не могли выйти из ворот по причине того, что там уже был кто-то. И этого кого-то было… довольно много.
Впрочем, вряд ли много для двоих вооруженных Soldat*.
- Хальт! – две фигуры под два метра ростом (почти под два метра) выросли в проеме, взяв ружья на изготовку. И торжествующе улыбнулись. – Пленникен!
А вы представляете себе улыбку таракана выше вас ростом?..
Разведотряд в лице Декана, идущий авангардом, наткнулся на тараканов первым. Пожалуй, было бы странно, если бы случилось иначе, но декану от этого лучше не стало и он затрясся всем телом.
А вы представляете себе колебания жира волшебника, шире вас втрое?
Увы, тараканов это даже не ошарашило. Профессорам из далекого Университета "повезло" наткнуться на двоих наиболее часто соображающих представителей Великой и Непобедимой Армии - и наиболее устойчиво стоящих на лапах. Сотрясания всей массы одного из жалких представителей человечестве их даже не поколебали. И в прямом, и в переносном смысле.
- Пленникхь! - один из солдат поднял оружие чуть повыше, словно командуя остановиться.
- Не подходиии! - заорал декан, отпрыгивая назад и выставляя вперёд посох.
- Декан! - раздался звучный бас Чудакулли снаружи. - Ты там что, сендвич нашёл?!
Таракан нахмурился. Нет, палка не предоставляла угрозы; не нравилось, что враг не один.
- Пленникь... Идти сюда. Знать, где Феликий фолшеб...ниц и... фолш... фолеш... - солдат неразборчиво выругался и счел, что лучшим средством убеждения будет прицелиться в оравшего человека. Что и было осуществлено тут же.
Декан никогда не видел подобного оружия. Он вообще был волшебником мирным и большая часть впечатлений этой жизни исходила из тарелки, которую перед ним ставили, однако, угрозу своей бесценной жизни он всегда чувствовал.
- Джеронимооо! - снова завопил декан. - Тараканы гоу хоум!
После этого он сделал весьма героичную вещь. Декан Незримого Университета, весьма весомая личность и волшебник, выросший на отборной еде, сжимающий в руках волшебный посох...упал на живот
И весьма вовремя - для него. Грянул выстрел.
Здесь не было тишины, чтобы жалобно вскрикнуть, а казначей перед смертью не успел даже вдохнуть. Раздался стук неровно упавшего тела, а затем куда более неприятный звук металлического щелчка. Теперь стрелять готовы были оба черноусых солдата.
Забавной особенностью бытия волшебника является то, что он знает момент своей смерти. Именно поэтому, едва грохнул первый выстрел, Чудакулли, библиотекарь, Думминг и декан*, зная. что им умирать рано, уходили на весьма приличной для их возраста скорости.
- Бегите же дураки! - не своим голосом прокричал Чудакулли, обернувшись на профессоров энтропии и современного руносложения, но те оставались недвижимы.
Два выстрела не заставили себя ждать. Момент Смерти настал.
___________________________________________
*что кажется парадоксальным, но Незримый университет вообще не всегда логичное место, как и выходцы из него несовсем логичные люди…и приматы, конечно же.

(вместе с Оррофином)

Казначей сел и потёр ладонями лицо. Окончание плотского существования не стало для него сюрпризом (странно, что оно становится таковым хоть для кого-то, ведь с самого рождения уже всем всё должно быть ясно), разве что, рассудок необычно прояснился...или просто понятие "время" перестало существовать.
Не глядя на своё распростёртое тело (разорванная по кусочкам голова не слишком привлекательное зрелище, пусть даже это уникальный шанс увидеть крепко пораскинувшего мозгами себя со стороны), он обернулся и увидел своих коллег, так же полупрозрачных и также сидящих рядом со своими телами.
- Жаль, - тихо сказал руновед. - Я так и не попробовал деревенской кухни!
Смерть слегка удивился. Хотя после гнома, доказывавшего, что ему сейчас умирать некогда, поражаться было особенно нечему, но все же люди последними словами* не переставали его поражать.
- ВОЗМОЖНО, ТАКОЙ СЛУЧАЙ ПРЕДСТАВИТСЯ В СЛЕДУЮЩЕЙ ЖИЗНИ. В ЗАВИСИМОСТИ ОТ РЕЛИГИИ.
- Правда? - оживились** волшебники.
- А можно ли поменять религию прямо сейчас? - уточнил руновед
- И в какой из них вкусно кормят? - перебил казначей.
- А мы сможем получить добавки? - вставил профессор энтропии.
Смерть был слегка ошарашен. Волшебники - личности долгоживущие, и ему не так часто приходилось иметь с ними дело; особенно с несколькими сразу.
- ЭТО НЕ В МОЕЙ КОМПЕТЕНЦИИ.
По мнению Смерти, эта формулировка срабатывала всегда; он неоднократно наблюдал ее действие на людей. Конечно, волшебников нельзя причислить к обычным людям...
- Мммм, - казначей припомнил, чем он обычно занимался. - Тогда может я смогу занять пост консультанта по этому вопросу? Если, конечно, полдник приличный будет!
- А ВЫ ОБЛАДАЕТЕ НЕОБХОДИМЫМИ ЗНАНИЯМИ? - заинтересовался Смерть.
- Молодой челове..., - казначей привычно начал Тираду Отповеди Студенту, но вовремя осёкся, заметив блеск косы. - Ну то есть...а, не важно! Уверен, знания вполне смогут прийти во время работы, тем более, что его теперь предостаточно, но начать мы можем с маленького, да, дискуссионного клуба с новоприбывшими***!
- ЗДЕСЬ? - уточнил Смерть, обводя косой окружающий пейзаж.
- Да, помещеньице не слишком подходящее, но, я думаю, мы сможем тут устроиться! А если местные хозяева, - казначею показалось, что на стене замка мелькнула чья-та прозрачная тень, - пустят нас к себе. то мы сможем развернуться!
Остальыне волшебники хранили молчание, но оживились настолько, что казались уже какими-то неприлично живыми...
- ОНИ ВАС НЕ УВИДЯТ И НЕ УСЛЫШАТ, - Смерть решил все же окончательно разъяснить ситуацию. - ВЫ МЕРТВЫ.
- Что? Ах, ну не будем отвлекаться на не существенное! - казначей, развивающий в посмертии более бурную деятельность, чем за всю свою предыдущую жизнь, похлопал себя по карманам. - Блокнота не найдётся?
- НЕТ, - лаконично сообщил Смерть. - Я В НЕМ НЕ НУЖДАЮСЬ. НО НАМ УЖЕ ПОРА ИДТИ.
- Правда? - огорчились волшебники. - Очень жаль!
- ПРАВДА, - твердо заявил Смерть. - ЭТО НЕСОМНЕННЫЙ И НЕОСПОРИМЫЙ ФАКТ. АКСИОМА.
Против доводов в научных терминах они ведь возражать не станут?
- Акси...что? - заинтересовался профессор энтропии. -Впрочем, не важно. Знаете, с точки зрения неумножения мировой энтропии, акое понятие, как несомненный факт становится таким несущественным...
- Я САМ ВОПЛОЩАЮ НЕСОМНЕННЫЙ ФАКТ, - заметил Смерть. - И В ДАННОМ ДИСПУТЕ У МЕНЯ БУДЕТ ПРЕИМУЩЕСТВО.
- Которое? -подал голос руновед.
- МАКСИМАЛЬНО ОСТРЫЕ АРГУМЕНТЫ.
К лицу профессора руносложения придвинулась коса.
Казначей заподозрил что-то неладное, но вмешиваться не стал. Перед столь...острыми и весомыми аргументами он привык пасовать ещё при жизни, да и кто бы, имея под боком начальника вроде Чудакулли не привык бы?
- А ТЕПЕРЬ - ИДЕМ, - коса качнулась, указывая направление. - СЕЙЧАС.
Кто бы мог подумать, что военная методика общения пригодится при контакте с волшебниками? Действительно, Смерть не переставал удивляться людям.

*несмотря на то, что люди под "последними словами" обычно понимают предсмертные, Смерть считает возможным придерживаться иного мнения.
**довольно странно, если учесть их состояние, не находите?
***Видимо, на казначея лишение физического тела повлияло примерно так же, как влияет на домохозяек обилие свободного времени

Шли всю ночь – точнее, то, что от нее осталось. Матушка не замечала ничего, хотя довольно умело отгородилась от тараканов, марширующих перед внутренним взором. Но разговаривать ни с кем тоже не хотелось. В кои-то веки Эсме Ветровоск была угрюмой. Ну, действительно угрюмой. По-настоящему.
- Эсме, - осмелилась обратиться к ней нянюшка, подергав ее за рукав. - Я знаю это выражение лица... О чем думаешь?
За все долгие, действительно долгие годы, что они были знакомы, Гита Ягг видела матушку такой крайне немногочисленное количество раз. По пальцам можно было пересчитать. Причем одной руки, что характерно.
- Ты веришь, что они там?
Маграт хотела было воскликнуть что-то вроде "Да как вы можете сомневаться!", но... она и сама уже сомневалась. Начинала, во всяком случае. Неоднократно, но то, что она видела на поверхности колодца, было настолько реальным, что сомнения всякий раз отступали. На какое-то время.
- Не знаю, Гита, - честно ответила матушка. «Придем – увидим», - хотелось добавить ей… но больше не хотелось их видеть вообще. Нет, ведьмам неведом страх.
Ведьм страшно раздражает отсутствие контроля, даже только то, что маячит в перспективе.
"Эсмеральда Ветровоск сказала, что она не знает", ошарашенно подумала нянюшка Ягг. "Эсмеральда Ветровоск - не знает". Определенно, грядет что-то нехорошее.
Пользуясь всеобщим молчанием и тем, что о нем, вроде бы, позабыли (хотя не нужно иллюзий, вспоминали о нем только тогда, когда этого меньше всего хотелось), Ринсвинд занялся непривычным и неприятным делом - он собирался с духом. Дух Ринсвинда всегда недолюбливал подобные сборы, лучше своего хозяина помня, чем они, как правило, заканчиваются. Но сейчас волшебник был настроен как никогда решительно. То есть хоть сколько-нибудь решительно, а не как обычно.
- Стойте! - выдал он неожиданно. - Так не пойдет. Ну, то есть, может быть, пойдет... если вы так настаиваете, - Ринсвинд опасливо покосился на матушку. - Но не можем же мы просто туда пойти! Нам нужен план! И еще этот... Бэ. Без Бэ нельзя браться за серьезное предприятие, это я вам говорю, как... - еще взгляд на матушку, и голос сделался каким-то совсем уж жалобным. - ...волшебник.
Ужасно хотелось добавить что-то типа "могущественный" или "великий", но ужасно не хотелось говорить этого при матушке Ветровоск. В конце концов, скромность украшает. Подумав об этом, Ринсвинд даже слегка приосанился - вот, мол, смотрите, как украсила!
- А кто такой этот Бэ? - поинтересовалась нянюшка. - И где его можно найти? И есть ли у него большая тяжелая дубинка? В этом случае он действительно нам пригодится.
Маграт почему-то показалось, что нянюшка не совсем верно поняла волшебника (который сам себя так называл, значит, для сомнений почти не было основания), но оставила свои мысли при себе.

(втроем - Рапсо, Ортъ и...угадаете?)

Закрыто на переосмысление по просьбе мастера