(мастер Sarina обсуждение здесь )
Мир скачек... Яркий, как калейдоскоп жокейских камзолов на дорожке... Мир скачек жестокий и благородный, где спорт прочно перемешался с бизнесом и деньгами. Ежегодно миллиарды фунтов проходят через скаковую индустрию, в день эпсомского Дерби ипподром Эпсоме зарабатывает миллион фунтов чистой прибыли. И в то же время все забывают о деньках, стоит великолепным сильным лошадям полететь по дорожке навстречу ветру и победе. Добро пожаловать в скаковой мир!
Солнечным июньским деньком весь свет английского (и не только) общества собрался на ипподроме в Эпсоме. Лучшие трехлетки собрались здесь, чтобы поспорить.
Лошади на едином вдохе сорвались в галоп, выскакивая из стартовых кабинок. На миг застыв и как в замедленной съемке земля побежала под копыта двадцати лошадей. Ветер упруго канул жокеев назад и расступился уступая им дорогу. Скачка скоротечна и вот уже рыжий Файерфок и вороной Дезерт Сторм спорят о том, кто станет победителем. Лишь полголовы проиграл вороной красавец Файерфоксу, отчаянно рванувшемуся к финишу и качнувшему головой вперед Дезерт Сторма.
Веселая и праздничная толпа собралась у паддока чествовать победителя. Все поздравляли леди Анну Элизабет Дайсторм со вторым местом в Дерби. Она не расстроилась проигрышу, впереди столько больших скачек. Сид Викроф неизменный жокей Сторма отправился в весовую, взяв седло под мышку а Дик Чейз повел вороного красавца прочь от наградного круга. Жеребец жаловался на шум и изъявлял желание пойти в свой денник отдохнуть после трудных метров дистанции. новоиспеченный дербист остался в паддоке позируя под вспышками фотоаппаратов.
- Не переживай Анна, - Питер подошел как всегда неслышно, заставив владелицу Дезерт Сторма вздрогнуть. - Мы выиграем Бридерс Кап, Мельбурн и Дубаи.
- Я не сомневаюсь, Питер, - левая, затянутая в перчатку, ладонь легла на руку тренеру. - Я верю в ваш талант. Твой и Сторма.
Питер улыбнулся и пошел ко второй лошади из своей конюшни, занявшей сегодня четвертое место.
Спустя десять минут над ипподромом взвился дикий женский визг, перекрывший даже шум на трибунах. Дик Чейз был обнаружен на стоянке трейлеров с разбитой головой. Дезерт Сторма нигде не было...

Анна Элизабет пыталась совладать со своими эмоциями. Дик так ничего и не сказал. Его в бессознательном состоянии, как раз грузили в «Скорую», которая, весело моргая синими проблесковыми маячками, стояла на стоянке трейлеров и коневозов. Тем временем, оглашая воем ипподром и его окрестности, на парковку пробиралась сквозь толпу зевак полиция.
В душе у Анны боролись: страх за Дика (удар был очень сильным), переживания за Питера, который, наверное, чувствовал себя виноватым и ужас от того, что было неизвестно где же Дезерт Сторм. Вся эта история наводила какую-то грусть. Если полиция ничего не сможет сделать, то придется нанять частного детектива. Она слишком любила эту лошадь. А тут еще соревнования на носу. Час от часу не легче. А уж представив, что сотворит страховая компания, когда узнает о пропаже жеребца, Анна вздрогнула. Начавшийся так удачно день, постепенно превращался в кошмар. Однако, по виду, одетой в строгий бежевый костюм, девушки трудно было предположить, что твориться у нее на душе. Кремовая с бежевым соломенная шляпка с широкими полями скрывала глаза.

(Вместе с Арьятой Кари)

НЕЗАДОЛГО ДО ТРАГИЧЕСКИХ СОБЫТИЙ

Первый день новой работы выдался суматошным, но скучноватым. Андреа Леру не надеялась сразу нарыть что-нибудь действительно интересное, она поставила перед собою две задачи: не выглядеть полной дурой в глазах здешнего люда и поскорее освоиться со спецификой ипподромной жизни.
С новой напарницей ей определенно повезло: Мадлен Бонуа была профи высокого класса, уж это-то Андреа могла определить с первого взгляда.
Именно это она и сказала фотографу, когда у них наконец-то выдалось немножко свободного времени и они зашли выпить кофе в маленькое кафе для водителей трейлеров:
– Мисс Бонуа, у вас, вероятно, большой опыт? Это, знаете ли, заметно... Вы давно работаете в нашем журнале?
-- Признаться, не очень. -- Мадлен отпила из чашки.
Держала она ее изящно, слегка оттопырив мизинец.
-- Но в нем есть определенный шарм. Небольшие издания, особенно специализированные, всегда им отличались, а я, признаться, устала от того, что требуют известные глянцевые обложки. Негласно требуют, конечно. Все эти скандалы, шумные дела.... Красота фотографии теряется за громкими заголовками. Настоящее искуство ведь не в этом.
Она задумчиво смотрела куда-то вдаль. Могло показаться, что Мадлен мечтает о том, как снимет красивый ряд с лошадьми в движении, на самом же деле девушка вспоминала последнее шумное дело, из-за которого и приходилось теперь прозябать в этой дыре, невесть кем названной журналом.
Черт бы ее побрал, эту звезду! Ну что ей, жаль своих грудей с пирсингом для публики?
Андреа про себя яростно выругалась. Подсунула судьба напарницу! Художница, так ее, поклонница высокого искусства! При такой, наверное, даже через забор не перелезешь, чтобы подслушать интересную беседу...
Но что поделать... наверное, в этом дурацком журнальчике они все такие! Приходилось держать марку.
– Ах, вы совершенно правы! Знаете, нас, журналистов, вечно подозревают в тяге к скандалам, к копанию в грязи... но это же так чудовищно несправедливо! Как будто мир состоит только из мерзких любовных историй и преступлений! В конце кому, как не нам, журналистам, формировать у читающей публики вкус к прекрасному?
Андреа быстро взглянула на Мадлен из-под ресниц. Где-то она уже видела эту женщину... причем не в жизни, а на фото. Наверное, у нее где-нибудь была выставка фотографий, в связи с этим ее портрет и был опубликован в каком-нибудь журнале...
Мадлен тоже рассматривала ненавязчиво напарницу. Выражение глаз сонное. Эх, не знают эти захолустные писаки настоящего азарта! Не понимают, как прекрасна гонка за эксклюзивом, сколько в ней адреналина, какая это адская работа: добывать скандал на пустом, казалось бы, месте!
А профиль у морализаторши примечательный. Хм... Да нет, видеть ее Мадлен точно не могла, запомнила бы. Профессионально.
"Ну, что, будем играть роль и дальше? Придется....."
-- Ну, как Вам сказать, Андреа... Мне приходилось иметь дело, совсем недолго, с одной крупной газетой. Собственно, тогда я и поняла, насколько прогнил мир журналистики в столицах и что скрывается за глянцевыми фото на обложках. Но в одном Вы правы: в повинции и в небольших журналах мы лишены этого потока грязи. Слава богу.
"Ого, – удивилась Андреа, – эта нудная девица работала в крупном издании? И не распробовала дивного вкуса охоты на жареные факты? Значит, безнадежна..."
– Вы правы, – поддакнула она. – Собственно, именно из-за этого я и пришла работать в наш журнал. Чистый мир спорта... лошади... здоровый дух старой доброй Англии...
-- Именно, именно! -- почти пропела с воодушевлением Мадлен, а про себя подумала:
"Боже, ну и скучная занудная дамочка попалась.... Ее бы в библиотеку какой-нибудь сельской школы! Вот где прижилась бы наверняка!"
Впрочем, внешне папарацци в бегах продолжала мило улыбаться.
-- Ах, вот и скачки уже вот-вот начнутся! Как мы с Вами засиделись... Надо успеть вернуться до того, как лошади стартуют. Знаете, самые живые фотографии получаются на старте. В начале гонок раскрываются все характеры животных.
Женщины уже вытаскивали из кошельков мелочь, чтобы рассчитаться за кофе, когда за соседним столиком какой-то водитель рявкнул на официантку:
– А ты думаешь, сука, я тебе это позволю? Думаешь, я ничего не знаю?!
Мелкая ссора, не имеющая для журналистки интереса... но сработал неистребимый охотничий инстинкт!
Нет, Андреа не обернулась, не уставилась на соседа в оба глаза. Но напряглась, насторожилась, чуть тронула губы кончиком языка.
Мадлен невольно дернулась в сторону крика: лучшего предупреждения любому папарацци, что его застукали на месте, инстинктивным движением прижала фотоаппарат к бедру, чтобы не сразу можно было отнять, да и повредить камеру, убегая от чьей-нибудь охраны, -- глупая потеря.
Впрочем взгляд профессионала не упустил и еще одной детали окружения... Мимика Андреа изменилась. И сразу же лицо стало иным: сильным, хищным....
Мадлен в упор уставилась на напарницу, чувствуя себя полной дурой: для фотографа не узнать известную журналистку! Позо-ор! Единственное смутное оправдание: отсутствие богатой черной шевелюры, но уж дорисовать-то ее мысленно было можно!
Папарацци неловко отпустила драгоценную камеру и хихикнула.
Андреа быстро расслабилась: ну, что ей за дело до мелкой ссоры водилы с его подружкой?
А вот реакция напарницы на крик была куда интереснее. Как она прикрыла фотоаппарат... что-то знакомое, что-то очень, очень знакомое...
– Так в какой газете вы раньше работали? – спросила Андреа нежно и негромко, словно боясь спугнуть севшую ей на рукав бабочку.
-- А вы в каком издании? -- приподняла бровь Мадлен, игриво усмехаясь.
Вместо ответа Андреа, фыркнув, рассмеялась – искренне, по-девчоночьи весело. И ей ответил такой же веселый смех собеседницы.
Когда обе отсмеялись, Андреа приветливо сказала:
– Я не помню сейчас подробностей, кроме двух-трех громких фамилий... но это было во Франции, верно?
-- Да уж, -- Мадлен скривила губы. -- Но каков конфуз! Двое профессионалов не признают друг друга... Хорошо маскируемся. Но все-таки не пойму, что же привело знаменитую Гиену Пера в эту дыру? Неужели тоже проблемы с законом?
– Сама виновата, – хмыкнула Андреа. – Клюнула на непроверенные факты, а оказалось – ловушка. Меня привлекли за пасквиль, шумное было дело – ну, вы наверняка читали. От тюрьмы отмазали влиятельные друзья, но пришлось нырнуть в глубокий омут и затаиться.
-- Омут и верно глубокий. -- Мадлен вздохнула. -- Тошнит уже от этих лошадок, знаете ли. А во Францию или на арену настоящих боевых схваток -- ни ногой. По крайней мере, пока эта рок-пуританка Соринье не забудет о поруганной чести своих грудей и пирсингов
– Ничего, – хищно усмехнулась Андреа. – Как говорил один мой друг, были бы трупы, а алиби найдутся. Были бы настоящие журналисты, а скандал найдется. Мы с вами, дорогая Мадлен, еще им покажем, чем на самом деле пахнут эти самые конюшни! А что касается духа старой доброй Англии, то, знаете ли, я всегда считала баллады о Робин Гуде красочными репортажами с места преступления... Ой, мы опаздываем!
---------------------------
После скачек, сфотографировав победителя и взяв короткое интервью у тренера, новые подруги решили вернуться в знакомое кафе.
Они уже были возле стоянки трейлеров, когда услышали шум и крики - и, не сговариваясь, рванули туда.
– Мадлен, снимай! – завизжала Андреа, увидев труп. – Снимай, или я тебя убью!!!
Напоминать было и не нужно.. Позабыв напрочь про лошадей, про необходимость скрываться и притворяться провинциальной журналисточкой, Мадлен с упоением щелкала фотоаппаратом. За пару минут пленка кончилась, и в дело пошла вторая камера....
Вот это уже начинало напоминать работу! Да еще с такой напарницей! Мадлен Бонуа уже представляла себе, что они вдвоем с Андреа могут сотворить из этого трупа....

Пригороды Лондона. Поместье семьи Веррети.
__________________________________________
Ниточка усов, идеальный костюм-тройка, красная роза в петлице и перстень с рубином на пальце. Со времён легендарного "Крёстного отца" этот образ намертво запечатлился в сознании рядового обывателя, как образ Дона итальянской мафии.
Дон Веррети никогда не придерживался стереотипов - он был гладко выбрит, костюм-тройку на нём видели только на официальных мероприятиях ("в миру" он являлся достаточно крупным бизнесменом), а в обычных условиях он носил чёрные брюки, белую рубашку и лаковые ботинки. И уж точно при нём никогда и никто не видел роз - дон их просто ненавидел, по причинам неизвестным наверное и ему самому. Из всего вышеперечисленного был лишь перстень, правда не с рубином - просто печатка с монограммой, пусть и выполненная из олота высшей пробы. А вот что воистинну роднило его с легендарным образом, так это взгляд. Цепкий, умный, пронизывающий тело и душу собеседника лучше любого сканера. И именно перед этим взглядом в кабинете Дона мялись две фигуры, разные настолько, что казались гротескными. Первая - громадный, звероподобный мужик с кулаками не уступающими размеру черепа и головой, очертаниями наводящей на мысли о кайнозойской эре и перволюдях в ней живших. Вторая фигура воплощала собой образ классического интиллегента - хрупкий. небольшого роста, холеные руки, очки, шляпа, которую он сейчас почтительно снял и глубокие залысины в редких волосах.
Однако перед Доном робели оба совершенно одинаково - такова была власть этого человека.
- Итак, - глава семьи Веррети говорил негромко, но слышали его все и всегда. - Не буду томить вас дольше чем нужно. На нашем, - он несколько выделил это слово, - ипподроме в Эпсоме случилось досадное происшествие. Украдена лошадь, с помощью которых мы рассчитывали положить в общий кошель ещё несколько звонких монет. Семья недовольна. И вы станете теми, кто устранит её недовольство...или возьмёт его на себя.
- Конечно, Дон! - Микки Веррети был племянником главы Семьи, но никогда не называл его дядей. - Только скажи кого наказать, а уж я его...
Дон слегка шевельнул бровью. Гигант тут же заткнулся. поняв, что начал говорить рано.
- Микки, наказать проще всего. Ваше же дело, для начала, понять, куда исчез скакун, имя которого, кстати Дезерт Сторм, кто помог ему исчезнуть и где лошадь сейчас. Второй пукнт задания - вы должны вернуть похищенное ипподрому. Точнее, просто вернуть, на ипподром его доставят уже совсем другие люди. И наконец третий пунк - это столь любезное твоему сердцу, Микки, наказание виновных. Примерное наказание. Такое, чтобы все кто должен смекнули, что лучше не иметь грязных дел там, где работает семья Веррети. Главным в вашем тандеме будешь ты, Эдвард, но, зная твои...убеждения, которые некоторые называют чистоплюйством, подчеркну - действовать чисто и тихо вы должны только пока это необходимо. Если ты, Микки, поймёшь, что надо действовать жёстко - действуй, вне зависимости от мнения мистера Элрика. Вам всё понятно?
- Конечно, Дон! - нестройно ответили ему два голоса.
- Тогда я вас больше не задерживаю. Вашим первым информатором на ипподроме станет Джерральд Кариол, один из наших специалистов по ведению бизнеса в сфере тотализатора. Вот его фото. О вас он уже знает и в курс дел введёт. Можете идти.
Микки и Эдвард одновременно поклонились и избавили почтенного Дона от своего присутствия.

К несчастью очень поздний второй завтрак в уютном ресторанчике неподалеку от Ричмонд-парка пришлось оставить на столе недоеденным. Мобильный телефон, принадлежащий управлению Скотлэнд Ярда, зазвонил, как и в большинстве случаев, не вовремя. Инспектор главного управления полиции Сэм Уэсли вышел на улицу и, слушая на ходу торопливый рассказ диспетчера, прошел к чернйо неприметной машине, тоже официально принадлежавшей управлению. Сэм считал полномасштабной глупостью ездить на службу на собственной машине, когда ему могли предоставить казенную.
Ехать в Эпсом пришлось довольно порядочно, но к счастью, по крайней мере, на дороге не оказалось ни одной пробки. Проезд на парковку был уже перекрыт, а потому Уэсли остановил авто неподалеку у тротуара. Когда исполнительный «бобби» двинулся к Сэму, чтобы попросить его убрать машину, то инспектор просто продемонстрировал ему свое удостоверение.
За ограждением его уже поджидал сержант в черном жилете, из нагрудного кармана которого торчала рация, а по бокам пристроились наручники, дубинка, шокер и другие столь необходимые простому патрульному вещи. Кроме огнестрельного оружия разумеется.
- Территория оцеплена, сэр, - без предисловия начал сержант. – Группа экспертов уже работает, мои люди заняты поиском возможных свидетелей.
- Хорошо, - кивнул Сэм. – Как пострадавший?
- Будет жить, врачи сказали, что его состояние стабильно. Обещали уже завтра привести в сознание.
- И это хорошо, - они остановились неподалеку криминалистов, ползающих по земле и особенно активно исследовавших свежие следы шин на бетоне. – Где потерпевшая?
- За мной, сэр. Я покажу.

(соместно с Греем)
Еще достаточно молодой человек в коричневом деловом костюме и белой рубашке с галстуком подошел к Дайсторм в сопровождении сержанта, командовавшего оперативными действиями.
- Мисс Дайстром, я инспектор Уэсли. Мне поручено вести ваше дело. Вы не будете против, если я сразу задам вам несколько вопросов?
Анна обернулась на голос и внимательно посмотрела на стоявшего перед ней полицейского в штатском. Таким взглядом она обычно смотрела на препятствия в кроссе перед тем как преодолеть их. Испытующе, оценивающе, с опаской, но уверенно.
- Конечно, инспектор, я в Вашем распоряжении.
- Прежде всего, мне хотелось бы уточнить какова денежная оценка похищенного имущества, - на свет появился блокнот, снабженный записной ручкой в специальном креплении.
Глаза Сэма еще издали осмотрели его будущую собеседницу, особенно отметив перчатку на руке, а теперь уже внимательно изучали лицо Анны, стараясь впрочем не встретится взглядом.
Анна на миг задумалась.
- Оценочная стоимость жеребца три миллиона фунтов. Думаю, что после сегодняшних скачек она увеличится еще на полмиллиона миллион. Во всяком случае, страховая сумма 8 миллионов фунтов стерлингов.
Девушка непроизвольно сжала затянутой в перчатку рукой вторую перчатку и внимательно посмотрела на Уэсли. Инспектор в этот момент думал о том, что на конину такую лошадку точно не забьют.
- В последнее время кто-нибудь интересовался у вас по вопросу продажи этого коня?
Анна пожала плечами.
- Собственно говоря, все прекрасно знали, что лошадей я не продаю. Даже тех, кто не показал ничего на ипподромной дорожке. Они идут в троеборье, - девушка горько усмехнулась. - Знаете, посредственности здесь, - широкий жест левой рукой, обводящий ипподром, - они первоклассные троеборцы. И, наоборот, для звезд скачек.
- А какие либо намеки или угрозы со стороны в лично ваш адрес недавно не поступали?

Частный детектив Кэмерон Стэйт осторожно провел пальцем по дыроколу и, разумеется, на пальце остался след от густой, почти черной пыли. Нет, в обязанности Элизабэт вовсе не входила уборка его кабинета, этим занималась приходящая раз в неделю уборщица. Но ведь и той даже в голову не приходило хоть изредка протирать дырокол, органайзер, раму картины и розетки. Окончательно убедившись в том, что жизнь не справедлива, Стэйт откинулся на спинку кресла.

Элизабэт зашла в кабинет минуту спустя, когда Кэмерон уже отвлекся от грустных мыслей о деградации женщин и предался куда более приятным измышлениям о том кто же все-таки убил Кэнэди и почему умерла Монро. По его раскладкам выходило так, что эти две смерти были взаимосвязаны.

- Вам звонит этот… Корбэн из Скотланд-Ярда – скрипучий голос секретарши вернул детектива на грешную землю. – Что ему сказать?

Стэйт одарил Элизабэт взглядом, способным расплавить песок, но только не саму секретаршу, и взял трубку.

- Да, Руперт, я слушаю.

На том конце провода что то хряснуло и чвакнуло и, наконец, раздался довольно высокий для мужчины голос его старого друга (а по совместительству инспектора Скотланд-Ярда) Руперта Корбэна.

- Кэмерон, друг, возвращаю тебе должок. Сейчас к нам поступило сообщение о пропаже какой то там клячи. На счет её ценности не знаю, но грума завалили. И главное - хозяйка эта… щас… - из трубки раздался шелест каких-то бумаг, - леди Анна Элизабет Дайсторм.

- Прости… что пропало? – Кэмерон, конечно уже понял, о чем идет речь, но принципиально хотел, чтобы Корбэн хоть раз назвал лошадь лошадью.

- Да кляча какая-то… - не сдавался Руперт, - Пропала сразу после скачек. Честно говоря, не понимаю на фига она кому то сдалась? Она ж к финишу всего лишь второй пришла… И грума убили, вот кому то не лень…

Стэйт поморщился, но спросил.

- А кто ведет дело?

- Этот… Уэсли. Ну так что, ты в игре?

- Я подумаю пока… спасибо Руперт. Полагаю мы квиты…

Кэмерон положил трубку и стал тщательно вытирать платком руку. Во-первых, он не считал телефон идеально чистым, а во-вторых, так ему легче думалось. На этот раз Корбэн подкинул интересную информацию, не то, что обычно. Стэйт пару раз помогал ему с некоторыми делами, а взамен инспектор предоставлял ему информацию о том, кто из людей высшего света мог нуждаться в услугах частного детектива.

Итак: о Дайстром он был наслышан, и с этой леди можно было бы состричь неплохой гонорар. Но и Уэсли – не промах, один из лучших ищеек Скотланд-Ярда. В общем, Стэйт решил пока что держать руку на пульсе и надеяться, что официальные власти дадут осечку. Вот тогда он, частный детектив Кэмерон Стэйт, с чистой совестью предложит свои услуги леди Анне Элизабет Дайсторм.

-

Йен Макензи был откровенно говоря разочарован. Вся последняя неделя приносила ему сплошь одни неудобства и проблемы.
Сначала О’Нил изменил решение и не взял Йена в качестве жокея на последние скачки. Затем появился этот проклятый японец и по наводке все того же О’Нила нанял Йена. Представляете? Совершенно незнакомая тебе лошадь, о повадках, характере, сильных и слабых сторонах который ты даже понаслышке судить не можешь.
Дальше больше. По сути у них с Велдой получилась одна-единственная нормальная тренировка и все. В Эпсом. На ипподром.
Результат вышел закономерным. Четвертое место. Ни рыба, ни мясо. И в награду Йен был вынужден убивать время в паддоке. И только ради того, чтобы, наконец, объявили победителей.
Может возникнуть закономерный вопрос, что же так раздражало Йена теперь, если раньше ситуация принципиально ничем не отличалась? Ну разве что места колебались от пятого до, порой, и первого. Все более чем просто. Буквально за день до отправления в Эпсом от Йена ушла девушка.
Нет, Йен не стал вымещать разбитые чувства на лошади, а навалившаяся работа не позволила опуститься до пьяных посиделок в пабах. Но и не помогала. Снаружи раздавался глухой шум прибоя. Так для себя когда-то окончательно и бесповоротно определил Йен, впервые услышав шум толпы, наполнившей ипподром. Организаторы медлили, не называя победителя. Но всем и так было ясно кто пришел первым. Если это оказался не Дезерт Сторм, значит, шедший рядом с ним Файерфокс. В любой другой день Йен болел бы за Сида, жокея Дезерта, но сегодня лишь махнул рукой приятелю, занявшись своими делами. Поскорее бы уж это взвешивание и можно будет уйти. Больше сегодня Йен ничего не намеревался делать.

Сайла бесцельно бродила по ипподрому. Неизменная сигарета в уголке ее рта чуть тлела, мысленно же девушка была очень далеко отсюда.
Сегодня годовщина смерти отца, но Сайле совсем не хотелось ехать домой, где навсегда закаменевшая от горя мать застыла перед портретом подтянутого усатого мужчины в траурной рамке.
Нет.
Господи, ну почему она не мужчина... Все они - и рафинированные выскочки, и мужланы - смотрят на нее снисходительно, а недавно она даже слышала смешок, сопровождавшийся шепотом: "Этой малышке нужно объезжать совсем других лошадей, не находишь?".
Малышка... Жокей Сайла Кирстон ненавидела свое тело. Стоило только на неделю забыть о зерновом хлебе и овощной диете в пользу пудинга и яичницы с беконом, и вот уже - здравствуйте, милые килограммы. А лошади все равно, стоит и жует свой овес. Ей-то можно и поправиться...
Внезапно внимание девушки привлекла ожесточенно жестикулирующая группа людей возле стоянки. "Кому-то стало плохо, - подумала Сайла, увидев машину скорой помощи, в которую грузили человека,лежащего на носилках. - Наверно, поставил много денег на кого-то из аутсайдеров и проиграл..."
Тут она подошла настолько близко, что смогла разглядеть черты жертвы обстоятельств.
Дик Чейз.
Вот это да... Что же случилось?
Сайла Кирстон решительно зашагала по направлению к толпе.

Звонок. И Вместо приветствия, возбужденный ор Билла, помошника Двеллиона.
-Уолт! Твою мать! Ты смотришь телевизор??
-Да, Билли. Ты же знаешь я редко теперь хожу на ипподром. Все дела делаешь там ты. Я за это тебе плачу.
-Ты даже в этой ситуации, будешь ставить меня на место? Это очень цинично с твоей стороны.
-Ничего подобного. Я переживаю так же как и ты. Если какой - то ублюдок будет и дальше воровать лошадей - то дело дойдет и до моих крошек. И кстати... - Тон Уолтера стал значительно жестче - С каких это пор, ты так фамильярно со мной разговариваешь?
-Извините, Босс... Я думал...
-Если мне нужно будет подумать, я подумаю сам - тебе же, нужно выполнять мои приказы.
-Да, Босс.
-Вот так лучше, парень. Значит вот что ты будешь делать... Найми детектива. И чтобы через неделю, у Анны была ее лошадка.
-Понял, босс.

Двеллион положил трубку, и повернулся к жене. Разочарованно вздохнул и тихо произнес:
-Вот еще забот прибавилось, дорогая...
-Но ты же и тут найдешь выгоду.
-Да. Но я всего лишь помогу бедной девочке. У меня воровали лошадей. Это очень неприятно.

Дезерт Сторм всё же не опередил Файерфокса, сдав ему полголовы. Тем не менее – это очень хороший результат на текущий момент, он говорил, что Дезерт Сторм продолжает расти над собой. Ещё через пару недель он сможет выдать что-нибудь поистине блестящее. Мисс Дайсторм это хорошо понимала, и это тоже было хорошо.
Питер О'Нил, улыбнулся, довольный планами на перспективную лошадь. А сейчас нужно было подойти к Макензи, и узнать о его и Велды успехах, как съездились, как шли. Лошадь принадлежит этому Табито, и её теперь нужно было тоже учитывать в своих планах.
Но с Йеном О'Нил не поговорил, увидел: Йен явно был недоволен - но не поговорил. Привлечённый странным шумом со стороны стоянки, он отправился туда. И действительно, события там разворачивались чрезвычайные. Пропал Дезерт Сторм! А Сид на время выведен из строя.
Вскоре подъехала и полиция. Оцепление. Просьбы разойтись. Начинаются опросы.
Чёрт! Украсть Дезерт Сторма! И нанести увечья груму. Это просто чудовищно. Но не держать же его в частной коллекции? Может собираются потребовать выкуп? Мерзавцы!
Серые глаза О'Нила пылали яростью. Как и он сам.

Две трети жизни было посвящено опровержению всеобщего мнения о крайней трудолюбивости уроженцев нескольких крупных - или мелких, с какой стороны глянуть - островов между Японским морем и Тихим океаном (он же - Великий). Оставшиейся годы Табито Масайоши надеялся провести столь же плодотворно. А именно - ничего не делать. Ровным счетом.
Семью такое положение устраивало, его самого устраивало, клерков и менеджеров лондонского филиала родительской фирмы, где Масайоши ни разу не появился, с трудом мог вспомнить адрес и телефон, но где ему регулярно начислялись деньги - лишь бы он пальцем о палец не ударил, - тоже были счастливы. Масайоши любил, когда всем радостно.
К двадцати пяти годам он достиг в безделье феноменальных успехов. Вторые два таланта легко использовались на ипподроме. Масайоши не разбирался - ни в скачках (или это - бега?), ни в правилах, ни в лошадях. Зато умел точно предсказать, чем закончится забег, и выделяться из толпы. Это было не трудно. Даже без неуместного в чопорной британской толпе пиджака абрикосового цвета. Ради косых неодобрительных взглядов Масайоши мирился с необходимостью таскать на скачки бинокль. Он не был азартен - он играл в азарт.
Как и во все остальное.
Правила требовали, чтобы владельцы лошадей спускались в... к?.. ну, туда, где лошадей водят по кругу, чтобы все могли посмотреть, а потом полюбоваться на победителя. Масайоши тоже пошел. Его конь пришел четвертым - не плохо и не хорошо. Опять же - как посмотреть.

Ипподром Эпсом, сразу после Дерби.

Сержант неуверенно мялся, переступая с ноги на ногу, за спиной инспектора Уэсли, пока тот опрашивал потерпевшую. Наконец, полицейский решился прервать разговор следователя:
- Сэр, там Ее Величество просит разрешить ей проехать. Она говорит, что все время была на трибунах и ничем не сможет помочь нашему следствию. Что мне сказать Ее Величеству и Их Высочествам?

Криминаллисты буквально ползали по стенам и земле, был бы потолок их путь пролегал бы и по нему. Удалось обнаружить следы подков, следы шин стандартного тягача, шестнадцатидюймовых, явно служивших "обувью" джипу, а также следы коневоза-прицепа. Кроме этих данных удалось установить, что грума перетащили с того места, где ударили.

Йен летел в раздевалку для жокеев и столкнулся нос к носу с Сайлой, которая как раз шла мимо паддока, отчего девушка отлетела к ограждению последнего и чувствительно приложилась о него спиной. Из кармана выпала почти целая пачка сигарет.

Прямо на глазах у инспектора Уэсли двое постовых выталкивали с места происшествия журнастку и фотографа, которые просто норовили затоптать мало-мальски видные следы. Девушки упорно сопротивлялись, при этом фотограф умудрялась щелкать затвором фотоаппарата.

Питер О'Нил стал похож на статую, соявшую рядом с Анной, но в то же время в его глазах полыхал гнев и ярость. Он все порывался обратиться к инспектору, но что-то его останавливало.

Табито Масайоши без дела прогуливался у стоянки трейлеров, стараясь не попадать в самую толпу зевак. Краем глаза он заметил за полицейским оцеплением высокую девушку в бежевом костюме и знакомую фигуру инспектора Скотланд-Ярда.

Если с видом умника задать глупый вопрос – получишь соответствующий ответ. Забавно наблюдать, как и тренер, и жокей стараются дать понять окружающим, какой он кретин. И одновременно – не допустить, чтобы сам кретин догадался. Пока он платит им деньги, он может спрашивать что угодно. Даже про то, добежит ли его конь отсюда до Осаки. Масайоши сделал мысленную пометку: надо будет как-нибудь опробовать. Когда жокей был готов с ним расправиться, Табито ретировался.
Рыжеволосую диву он увидел давно, леди Дайстром и без яркой внешности была приметной девушкой, а на каблуках – тем более. Что не было поводом не подойти. К тому же – можно было поздороваться с давним знакомым и наконец-то выяснить, что же случилось и почему такой переполох.
- Непохоже, что вам дают здесь скучать, леди Анна?
Девушка перевела взгляд на молодого человека, стараясь припомнить, кем он являлся, наконец, память услужливо подсунула необходимую информацию:
- Да, мистер Табито, теперь я стану центром внимания прессы и полиции надолго, - в голосе слышалась небольшая улыбка, хотя она и не тронула ее глаз. - Но позвольте поздравить Вас с хорошим выступлением Велды. Она перспективная лошадка. Вы не прогадали.
Как будто у него была возможность отказаться! Отец подарил ему это животное – одно имя могло свести кого угодно с ума, поэтому владелец в тайне от остальных звал ее просто Васаби, - чтобы отвлечь внимание отпрыска от... дамы, которую отец не пожелал видеть рядом с ним. Масайоши еще долго шутил, что грация и стать у обеих были удивительно схожи.
- Да, Веру... Вера... прошу прощения, лошадь весьма симпатичная.
- И к тому же талантливая, - произнесла девушка с улыбкой. - Питер хороший тренер. Вам повезло, мистер Табито.
- Это ему повезло, - философски заметил японец; учитывая, сколько платили тренеру, удивительно, что лошадь еще не первая, может быть, начать платить лошади?
Масайоши улыбнулся, представил эту картину.
- Можно немного погреться в лучах вашей славы? Люблю быть в центре внимания.
- Какой именно славы, мистер Табито? - улыбнулась девушка уже не так печально. - Спортсмена-троеборца, владелицы вице-дербиста или как пострадавшей в этом преступлении?
- Спортсмен? Из меня?! Нет, что вы... Мне лень даже с кровати вставать, а в седло меня можно усадить лишь под страхом неминуемой смерти. Не знаю, замечала ли леди Анна, как людей интересует преступление, но стоит произойти чему-то, что выбивается из стройной повседневности, как у всех загорается взгляд. Ваши глаза, по крайней мере, уж точно сияют.

(совместно с Sarina)

(совместно с Bishop)
- Наверное, от непролитых слез, - улыбка становилась все шире, все искренней. - В этом Вы правы, чужие проблемы привлекают любопытных. Взять хотя бы часть присутствующей здесь прессы.
Налетевший ветер, попытался сорвать с ее головы шляпу, которую она была вынуждена придержать левой рукой. Перчатка упала на землю. Табито успел поднять ее раньше, чем кто-то из обслуги, бросившийся на помощь. Неподалеку, слепя глаза, сработала вспышка.
- Ну вот, - с удовлетворением сказал Масайоши. - Теперь вам не избежать слухов.
- О-о-о, к чему, а вот к слухам я привыкла, - девушка приняла перчатку из рук японца, слегка склонив голову в знак благодарности. - Меня уже, если честно, раз пять выдавали замуж, если не больше.
- Замуж? - Табито поморщился чуть более шутовски, чтобы принять его слова всерьез. - Замуж - это так банально и добропорядочно. Это очень по-британски. - Хотите, устроим настоящий скандал?
- А Вы думаете, что скандала на этих скачках совсем мало? - заговорщицки понизив голос, произнесла Анна.
- Скандала никогда не бывает слишком много, - в тон ей отозвался японец. - Так да или нет?
Девушка задумалась на мгновение:
- Что-то я не уверена, что можно устроить бОльший скандал, чем сейчас.
Если бы не каблуки, она не была бы выше него ростом, но это препятствие тоже было преодолимо. К тому же - она так удачно наклонила голову. Даже если сейчас леди Анна отреагирует, как барышня из викторианских романов - Масайоши готов был рискнуть. Если учесть ее крепкую руку, что привыкла удерживать поводья, риск был вполне реальный. Что только делало все интереснее.
Их поцелуй запечатлела не одна одинокая фотокамера.
От удивления Анна просто открыла глаза и замерла на месте. Да это был скандал, однако, в глубине души поднялось бунтарское пламя, заставшее однажды проехать кросс. Но все же Анна отстранилась гораздо быстрее, чем успели вспыхнуть больше чем пять камер.
- Мистер Табито... - выдохнула девушка.
- Если вам не понравилось, можно повторить заезд.
Масайоши поспорил бы на что угодно - сейчас ее глаза блестели совсем не от слез.
- Жеребцов следует тренировать, не так ли. Иначе из них не получаются победители дерби.
- Дерби это не по моей части, мистер Табито, - усмехнулась Анна. - Вот чемпионат мира это другое дело или Олимпийские игры. Но Вы можете пригласить меня на ужин.

(& Sarina)

- Что Вы. Такое ощущение, что я нахожусь в вакууме или все меня любят. Никаких угроз, никаких косых взглядов.
- Обычно так все и бывает, до того момента, как что-то случается, - скептически заметил Сэм. – Еще вопрос, мисс. Как я понимаю, такое животное нельзя долго держать взаперти и кормить чем попало, ему нужны специализированные условия?
Инспектор на мгновение отвлекся на сержанта:
- Давайте вы не будете выставлять себя и меня не уважительными хамами, и обеспечите Ее Величеству спокойный выезд с ипподрома. А еще, попросите тех, кто щелкает здесь затворами камер с самого момента происшествия, оказать полиции помощь и поделиться материалами. Только вежливо.
Пока Уэсли отвлекался на сержанта, выезд королевских особ и журналистов, произошел "инцендент" с Табиро, как только со стороны полицейского вернулось внимание Анна ответила на последний вопрос:
- Конечно. Кроме того, они его и использовать не смогут. Как производителя вряд ли, его потомков не внесут в стадбук. Для скачек под другим именем... хм.. А вот это реальнее, но опять же в сарае его держать не смогут, нужны специальные корма и уход, постоянный треннинг. Кроме того, Сторм имеет трудный характер. Сарай он разберет на щепки.
- И последний вопрос, кто по вашему может быть причастным к этому происшествию?
- Даже не знаю. Может быть кто-то, кто не понимает всех трудностей связанных с владением таким жеребцом как Сторм.
- Не беспокойтесь, мисс Дайсторм, мы найдем вашего коня. Патрульные службы и таможня будут предупреждены в течении часа, за приделы страны его не вывезут. А здесь мы их точно отыщем.
Уэсли повернулся в сторону тренера.
- Мистер О'Нилл, полагаю?

Сид Виркофф взяв седло под мышку направился на взвешивание. Результат показал ровно 54кг вместе с седлом. Затем он проследовал в раздевалку дабы переодеться. В его планы на самое ближайшее будущее входило побеседовать с тренером о новой скачке. Увы, этому не суждено было сбыться. Как только он вышел на улицу, он сразу же заметил собравшуюся толпу. Едва узнав о произошедшем, Сид моментально кинулся к Анне и Питеру:
-В чем дело? Где Дезерт Сторм?!?! - был его первый вопрос, затем он вспомнил о Чейзе:
- Дику нехорошо? Он плохо себя чувствует?

Пока возле тела Чейза царила сумятица, Андреа Леру всеми силами расчищала обзор фотографу. Подобрав оброненный кем-то зонтик, она действовала им с такой великолепно рассчитанной неуклюжестью, что не один из сбежавшихся на шум зевак отступил, прихрамывая.
Увы, зонтик не помог против прибывших полицейских, которые буквально вышвырнули обеих журналисток с места происшествия. При этом хамы в форме никак не реагировали на попытки Андреа получить хоть какую-то информацию.
Ничего, главное – есть снимки! Андреа не сомневалась, что они будут хороши. Она уже вспомнила все, что приходилось слышать про Мадлен и ее стиль работы.
– Теперь главное – реакция близких, – деловито сказала Андреа, когда человеческий круговорот опять столкнул женщин вместе. – Наш труп еще живой, это санитар сказал, который его увозил... Значит, близкие пропавшей лошади... ну, что ржешь, вон ее хозяйка, та стильно одетая дама, мисс Дайсторм, щелкни ее разок... Черт, конкуренты набежали... опоздали, наши фото эксклюзивные... Молодой человек, куда вы лезете, вы же дам с ног собьете... джентльмен вы или нет?.. Чего-о? А зонтиком в глаз, хам невоспитанный?.. Из какой-какой газеты?.. Не слышала про такую, такой вообще нету, ты ее сейчас на ходу сочинил... Мадлен, снимай, ОНИ ЦЕЛУЮТСЯ!!! Успела?.. Ну, ты сокровище, век бы с тобой работать! Ух, как я это распишу!..

(Сайла и Йен. Они же Иннельда Ишер и ваш покорный слуга Сейден)

- Чччерт…! Макензи!!! Я тебе этого так не спущу, - потирая ноющую спину и морщась, Сайла поднялась на ноги. Голова гудела.
Последствия столкновения для Йена были значительно более легкими. Он всего лишь вынужденно затормозил о нечто мягкое. И это самое мягкое, отлетев к стене выразило решительно все то, что о нем, Йене, думало.
При внимательном осмотре жертвой столкновения оказалась Сайла.
Молодой человек не нашел ничего лучше как широко улыбнуться и подать своей приятельнице руку.
-Извини, Сайла, кажется, я тебя не заметил.
- Если после этого падения врач скажет мне хоть слово - тебе не жить, - холодно процедила девушка. - Не заметил он...
Проигнорировав протянутую ей руку помощи, Сайла наконец приняла устойчивое положение. Зло посмотрев на жокея, она пробурчала что-то вроде "слона-то он и не приметил.." и, гордо поняв голову, сделала попытку уйти.
В ответ Йен хмыкнул, намереваясь пройти дальше своей дорогой. Но в последний момент передумал и вместо того чтобы ретироваться, самым своим спокойным и благодушным голосом (а для ирландца, пусть и американского происхождения, подобное действие сродни героизму) поинтересовался:
-Твой выход? Кто сегодня? Благодаря старине О'Нилу я оказался в совершенно другой команде. Кого старик намеревается противопоставить британским клячам?
Сайла только гневно фыркнула, став на мгновение похожей на породистую, отлично вышколенную лошадь, и, сверкнув глазами и отодвинув ирландца со своего пути, направилась к толпе копов у паддока.
На дорожке осталась лежать пачка "Winston".
Йен еще раз ухмыльнулся, помахал вслед удалявшейся спине Сайлы. Тут его взор упал на дорожку, а вернее на пачку с сигаретами. Ни секунды не сомневаясь, Макензи нагнулся, подобрал пачку и, уже медленнее направляясь прочь от паддока, засунул ее себе в карман жилета.

- Значит так! - Эдвард, удобно устроившийся на переднем пассажирском сиденье скромного "Кадиллака" на котором мафиози ехали на ипподром. - По легенде мы с тобой двое частных детективов, которых наняло одно очень влиятельное лицо, пожелавшее сохранить инкогнито. Лицензия от Скотленд Ярда и докуенты удостоверяющие личность у нас есть.
- Настоящие? - спросил мрачно попыхивающий сигарой и небрежно сжимающий руль Микки
- Разумеется! На подставных лиц полученные! - Эдвард морщился от запаха табачного дыма, но приходилось терпеть. - Запомни ты теперь мистер Артур Хоум, а я...
- Миссис Ванда Хоум! - хохотнул Веррети
Эдвард выдавил подобие улыбки.
- Нет-нет, я мистер Симон Вайтовский. Мы с тобой напарники уже несколько лет, но ни в чём громком не участвовали. На первое время сойдёт, а там разберёмся по ситуации. Сам же знаешь, нам ДОн если надо хоть удостоверения Ми-6 достанет!
- Так чего же не достал? - удивился новоиспечённый Артур Хоум.- С теми ксивами легавые нам бы задницы вылизали!
- Много чести нам с тобой такие документы иметь, да и проверить это слишком легко. Нет-нет, сначала будем пользовать то, что есть. Далее, какое у тебя оружие есть?
- "Беретта" полицейская.
- Больше ничего не нужно, этого вполне хватит. Ты только за пистолет раньше времени не хватайся хорошо?
- Я помню, что сказал Дон!
- Вот и славно!
На горизонте вырисовывались очертания ипподрома. Мафиози были почти на месте.

Ипподром Эпсом, после Дэрби.

Мафиози подъезжали к ипподрому как раз тогда, когда его территорию покинул кортеж королевы. Ранее на дороге им встретилась "Скорая помощь". Посланники дона Варетти, дружно проводили взглядом королевский кортеж, почему-то решив, что теперь им будет проще попавть на ипподром. Однако их желаниям не дано было стать реальностью. Ипподром был оцеплен "бобби". Кроме обычных постовых, была большая группа сотрудников Скотланд-Ярда. На ипподром никого не пускали, а также не выпускали. Полицейский стоявший в оцеплении у ворот ведущих на стоянку трейлеров скептически посмотрел на предъявленное удостоверение и кивнув напарнику исчез на территории ипподрома.

За оцепление Сида пустили не сразу. Питер тем временем заметив своего жокея, кивнул ему. Показав, что вроде бы все хорошо.

Сайла хотела найти помошника своего тренера, который как всегда не поехал на ипподром, но потом передумала, не хотелось выслушивать его причитания, что все бросили босса, а теперь еще и неблагодарная девчонка ищет пути отступления. Через скачку она должна была выступать на лошади по кличке Чайная Роза, которую тренировал талантливый ирландец Питер О'Нил. Это был ее шанс стать третьим основным жокеем у ирландца, с одной стороны придется уйти от старика, с другой стороны прибавится нагрузки, работы, а следовательно прибавится и денег. Но показать себя Сайле не удалось. Скачки отменили из-за чрезвычайного происшествия, которое произошло на ипподроме. Осталось еще найти Питера и попросить дать ей второй шанс.

(совместно с Гульдой)
Все-таки работа в команде имеет свои хорошие стороны. Андреа передала Мадлен свой боевой зонтик, и теперь уже фотограф отбивалась от напирающих коллег, дав возможность напарнице пробиться к мисс Дайстром.
Удачно пробилась. Ее почти притиснули к владелице пропавшей лошади.
Пара удачных ударов каблуком назад, по ногам напирающих коллег, совсем не отразились на приветливом лице журналистки.
- Мисс Дайстром, мои соболезнования! Насколько я понимаю, исчезновение Дезерт Сторма - серьезный удар по британскому конному спорту?
- Да безусловно для конного спорта Британии это огромная потеря, - леди Анна привыкла к вниманию прессы и нисколько не удивилась. - Но в первую очередь это потеря для нас, людей которые его знают и любят. Да и давайте надеятся на лучшее.
- А в каких призах мы не увидим участие вашего жеребца, если полиция не проявит расторопность? - Андреа лихорадочно соображала, как перевести разговор на незнакомца с восточной внешностью.
- Если честно планов было много: Триумфальная арка, участие в Золотом кубке Дубаи, в Мельбурн кап, в Бридерс кап и многих других. Думаю, что у нас есть надежда увидеть Сторма в этих лучших скачках мира, я уверена, что полиция не проиграет этот спор.
- Вероятно, очень многие заинтересованы в том, чтобы мы, благодарные зрители, больше не увидели вашего коня? - осторожно начала Андреа. - Скажем, основные соперники...
- Честно говоря, вряд ли. Это нечестная борьба. И такое не приветствуется в мире спорта., - Анна знала мир конного спорта не только со стороны владельца, но и собственно спортсмена.
- То есть вы отрицаете, что нечестная борьба существует? - вскинулась Андреа и локтем ловко сбила на землю чей-то микрофон, просунувшийся сзади.
- Я не отрицаю. Я просто в это не верю, - Анна сжала перчатку в своей травмированной руке.
- Не приходилось сталкиваться? - ступила журналистка на опасную почву. - Ну, ведь бывали даже такие вопиющие случаи, когда владельцы лошадей сами прятали своих животных, имитируя кражу или несчастный случай, чтобы получить страховку... что вы думаете о подобном образе действий?
- Это не мой метод, - жестко отрезала спортсменка. - Я достаточно обеспечена, чтобы не обманывать страховую компанию.
- Конечно, конечно... - Андреа перевела беседу на другую тему. - Наверняка все произошедшее - жестокий удар для вас. Хорошо, когда рядом есть близкие люди, способные поддержать и утешить. Полагаю, что ваш знакомый джентльмен, который только что так ясно выразил вам свое сочувствие и свою симпатию, принадлежит к их числу?
Взгляд Анны остановился на стоявшей перед ней журналистке. Внимательный и заинтересованный.
- Вы про моего тренера, который выразил мне сожаление по поводу того, что Сторм попал в непрофоссиональные руки? - ушла от ответа Анна.
Тогда да конечно, мы с Питом друзья по несчастью ибо очень дорожили этой лошадью. (добика)
- Нет, - напрямик сказала Андреа, - про джентльмена в абрикосовом пиджаке.
- Мистер Табито? - Анна мило сморщила носик. - Просто знакомый.
Андреа хотела поподробнее расспросить девушку об этом "просто знакомом", но тут конкуренты поднажали и все-таки оттеснили мисс Леру от ее добычи.
- Ладно, - сказала Андреа напарнице, отходя в сторону. - Я и из этого сделаю тако-ое варево... черт, каблук сломала, об кого ж это я его так?.. Ладно, займись снимками, а я к ним дам текст... Пожалуй, чтоб не побили, подпишусь псевдонимом. Ну, скажем... скажем, Капелька Азарта!

Особняк Двеллиона произвел на Стэйта неизгладимое впечатление. Здесь была именно та чистота и порядок, к которым он привык в родительском доме. Кэмерон очутился здесь ровно через 30 минут после того, как помощник миллионера предложил ему взяться за дело Дайстром. В принципе, заключить сделку можно было и с этим… Билли, но детектив принципиально предпочитал обсуждать детали контракта непосредственно с самим работодателем.

- Сэр? – в лебезящих глазах дворецкого застыл немой вопрос: «Какого черта ты сюда приперся?».

- Я к мистеру Двеллиону, - кратко ответил Стэйт, бросив на дворецкого свой фирменный взгляд, который подхватил от матери : «Знай своё место, слуга!». Вместо того, чтобы представиться по форме, детектив ограничился визиткой.

Дворецкий, видимо был стрелянным воробьем и сразу признал в «отребье» сильного мира сего. Без лишних препинаний он подал знак горничной и, неся на вытянутых руках визитку, побежал докладывать. В ту же секунду рядом нарисовалась миловидная девушка.

- Позвольте ваше пальто, сэр?

«Нет, красивые девушки идут в богатые дома не зарабатывать, - подумал про себя Стэйт, снимая перчатки и позволяя горничной стянуть с себя пальто, - Вот обсмотрятся сериалов и ищут богатых старичков-спонсоров, впрочем не обижаются, если попадается молодой и красивый».

Словно в ответ на его мысли красавица ослепительно улыбнулась и унесла пальто. Кэмерон же даже не удостоил взглядом неестественное колебание её бедер… он был слишком занят мыслями о том, каким же образом простой тренер нажил такое состояние?

Дом Хантингов. Некоторое время назад
Более чем приличная комната - мягкие кресла, мебель темного дерева, книжные полки... и, само собой, хозяин всего перечисленного с книгой.
- Thrilling, absolutely drilling... Вот же привязалось! Хоть убей, не могу вспомнить, что это за песенка. Уиллс!
- Да, сэр?
- Ты не помнишь, что это я постоянно напеваю?
- Это "Аскотский гавот", сэр. Из фильма "Моя прекрасная леди".
- Ах да, точно. Показывали пару недель назад...
Энтони, обрадованный решением загадки, вновь погрузился в чтение. Однако через пару минут вновь поднял голову от страниц.
- А что там с нашей лошадью, Уиллс?
- Я сейчас позвоню на ипподром и уточню все детали, сэр.
- Будет хорошо... если что-то случится, придется еще с дядей Беном объясняться.
Почитать Энтони так и не удалось; вернувшийся Уиллс вежливо сообщил:
- На ипподроме что-то случилось, сэр, связанное с похищением лошади.
- Какой? Что произошло?
- Не могу вам точно сказать, сэр. Человек, с которым я беседовал, был несколько взволнован.
(Примечание Энтони Хантинга: В переводе с Уиллсовского это значит, что у него была истерика)
- Едем. Срочно! - Энтони вскочил с кресла и ринулся к выходу.
- Простите, сэр...
- Что еще?
- Наденьте хотя бы куртку, сэр.

Ипподром
Нельзя сказать, что Энтони отлично ориентировался в этих местах. По правде сказать, он тут вообще не ориентировался.
- Ну и куда тут идти? - беспомощно поинтересовался Хантинг, оглядывая оцепление и непоколебимо вежливых полицейских.
- Сэр, могу предположить, что мы можем обратиться с вопросами к полиции.
- Хм... да, отличная идея! Спасибо, Уиллс. Что бы я без тебя делал...
- Позвольте мне воздержаться от ответа, сэр.
Так что всего через пару минут полисмен из оцепления получил возможность лицезреть взволнованного Энтони и невозмутимого Уиллса.
- Офицер, что здесь произошло?

(этот огромный пост написан вместе с Сариной)

Теперь оставалось лишь дождаться, когда гомон, чтоб был поднят вокруг леди Анны, достигнет непереносимого уровня, и - действовать. За время ожидания Масайоши успел кивнуть знакомому полицейскому, увернуться от репортера, понаблюдать за переполохом со стороны. "Интересно, что забудут быстрее - пропажу коня или удар по голове человека?" Чисто академический интерес. Табито умело просочился сквозь толпу.
- Собираюсь уехать отсюда, - сообщил он. - И собираюсь воспользоваться случаем. Приглашение на обед еще в силе.
- Если Вы увезете меня отсюда, то я буду просто век Вам благодарна, - ответила Анна. - Мою машину знают и будут караулить.
- Мою машину не знают, да и едва ли догонят. Как будем к ней пробираться?
- Уверена, что Вы найдете способ, - улыбнулась Анна.
Да, когда женщина в тебе так уверена - это окрыляет. По крайней мере, должно окрылять.
- Если я попрошу вас о небольшой консультации, - излишне громко произнес Масайоши, - леди Анна ведь не откажет в любезности?
- Если я буду компетентна в данном вопросе, то конечно же не откажу.
Девушка натянула вторую перчатку из тонкой кожи и изобразила внимание.
Табито сделал приглашающий жест в сторону конюшен.
- Итак о чем Вы хотели поговорить, мистер Табито? - леди Анна направилась к паддоку победителей, лавируя между зевак и репортеров.
Журналистский "шлейф" тянулся за ними почти до ворот, но там хвост был решительно отрезан. Масайоши накинул на плечи спутнице свой приметный пиджак.
- Единственная "мицубиси" на стоянке, - он протянул леди Анне ключи. - Буду ждать вас на шоссе с другой стороны ипподрома.
Анна сняла шляпу, подставив солнцу свои красно-рыжие волосы. Однако в шляпе она была гораздо приметнее, нежели без нее. Не обращая ни на кого внимания, скинула туфли и подхватив их в руки поспешила к блокированному службой безопасности ипподрома входу на VIP трибуны. Знакомый охранник Сэм сначала удивленно заморгал глазами, увидев странно одетую леди Дайсторм, но потом пропустил ее, тут же прикрыв за ней дверь. Девушка уже практически бежала к стоянке автомобилей, где гости оставляли своих железных "коней". Красная спортивная мицубиси ЭволюшнV WRC выделялась среди других, но конечно не могла по мнению Анны соперничать с ее любимой темно-зеленой Феррари F360 модена и сиреневым Ягуаром.
Упав на водительское сидение Анна завела двигатель. Мотор разбуженно зарычал. Проигнорировав первую передачу, Анна стартовала со второй, с визгом и дымом из под колес. Через полкилометра стоянки завизжали тормоза.
- Садитесь скорее, - прокричала девушка в открытое окно пассажирской двери. - Или предпочитаете вести сами?
Масайоши нырнул в салон, только рукой махнул: не задерживайтесь. Сам он вышел с ипподрома незамеченным - если закатать рукава рубашки и надеть галстук (достать его из кармана), кто отличит его от официанта?
- Все равно ресторан выбирать вам, - сказал он.
- Только китайскую и японскую кухню чур не предлагать, - машина рванула с места.
Красная мицубиси ловко выехала из лабиринта стоянок и выбралась на шоссе. Девушка сосредоточено смотрела на дорогу. Гоночный автомобиль радовал, послушно набирая скорость до 60 миль в час. Больше ехать Анна не рискнула, все-таки тут был не немецкий автобан.
- Для настоящей восточной кухни нам пришлось бы слишком далеко ехать, - согласился Табито. - Вы бывали у "Жиля" на Ноттингтон Хилл?
Анна оторвала взгляд от ровной ленты шоссе и посмотрела на японца.
- Нет.
- Некоторые считают его гадюшником, некоторые не могут нахвалиться, но там тихо, мало народа, хорошее вино и официантки из Бразилии.
Масайоши опустил боковое стекло, ветер трепал ему волосы.
- И морская кухня. - добавил японец после некоторого размышления.
- А как официантки из Бразилии влияют на качество кухни? - удивилась Анна.
Появилось желание обуть туфли, давить педали ногами на которых были только чулки, оказалось малоприятным занятием.
- Никак. Зато они неплохо влияют на мое настроение.
- Мистер Табито, если Вы будете отвлекаться на ножки официанток, консультации по коневодству пройдут в пустую, - Анна улыбнулась, не отрывая взгляд от дороги.
Масайоши согласился отвлекаться на другие ножки. До официанток - еще ехать и ехать, а тут уже была пара совсем неплохих и совсем под рукой. Впрочем "под рукой" - вопрос спорный.
- Может быть Вы смените меня за рулем? А то мне не удобно, - внезапно произнесла девушка, резко затормозив.
Они поменялись местами. Если что-то в этой жизни Масайоши действительно любил - это скорость. "Мицубиси" почувствовал хозяйскую руку, взял с места без рева, набрал прежний темп и даже чуть выше. Весь остальной мир почти исчез, превратился в немного досадный, но необходимый придаток. Было даже жаль на въезде в город переходить в черепахи.
Отсутствие звука мотора при старте слегка разочаровало Анну, поскольку она любила "песнь" двигателя. Знакомство с несколькими раллийными гонщиками и шоссейниками прививало определенные привычки.
- Надеюсь, свободные столики есть? - обуваясь, спросила Анна, как только они въехали в город.
- Удивлюсь, если хотя бы один будет занят, - отозвался Табито, поймал взгляд спутнице в зеркале заднего вида, подмигнул. - Не всегда стоит давать шпоры коню на самом старте.
- То есть это на столько непопулярное место? - ужаснулась Анна.
Только сейчас девушка заметила, что все еще в пиджаке, который ей одолжил японец, между тем шляпа то ли потеряна, то ли валяется между сидений.
- Там становится шумно ближе к вечеру, - пояснил Масайоши.
- Только не говорить, что это из тех мест, где демонстрируют стриптиз, - Анна усмехнулась. - Тогда это будет просто грандиозный скандал в моем исполнении.
- Вот на это я сам бы хотел посмотреть! Но тогда нужно ехать ко мне или менять ресторан.
- На мое присутствие в стриптиз-клубе?
- Нет, на стриптиз в вашем исполнении.
- Ах, Вы подумали об этом, - выдохнула девушка. - Я же имела в виду совсем иное. Мое появление в помещении стриптиз-клуба, всего-навсего.
- Жаль.
- Чего Вам жаль? - девушка повернулась к Табито и внимательно посмотрела на него.
Здесь, на узких городских улицах, ничто не мешало время от времени поглядывать на спутницу. Тем более - было, на что посмотреть. Леди Анна не напоминала водянисто-блеклых англичанок.
- Что придется какое-то время ждать.
Тема разговора становилась все более опасной и Анна решила сменить ее, насколько это получится.
- Так какие консультации Вы хотели бы услышать? - леди Дайстром, постаралась принять наиболее чопорный вид, хотя глаза ее улыбались.
- Консультации? - удивился Табито. - Ах да...
Консультации он придумал как предлог уйти в паддок - или как там оно называется, это место? kyoushya, одним словом. Сейчас все вопросы, что крутились у него в голове, были совсем на другую тему.
- Так что я слушаю Ваши вопросы, мистер Табито.
Называть его на Вы становилось все сложнее.
- Сколько времени нужно быть с вами знакомым, чтобы перестать чувствовать себя на Северном полюсе?
- На Северном полюсе? - удивилась Анна.
- Там так же прохладно.
- Это намек на мою холодность? - девушка внимательно посмотрела на своего спутника.
- Намек? - Масайоши покачал головой. - Нет, пожалуй. Скорее - ощущение.
- Боюсь, Вы не в ту страну приехали, мистер Табито? - послышался мелодичный смех Анны.
- Боюсь, у меня не было выбора, - вздохнул японец, но - без должной серьезности.
- Ну почему же, - Анна продолжала смеяться. - Испания Вам оказалась бы в самый раз.
- Мой отец посчитал, что в Британии я причиню ему меньше вреда.
- Неужели? Не думала, что Англия может стать тюрьмой.
- "Железные решетки мне не клетка, и каменные стены не тюрьма", - процитировал японец. - У английских поэтов хороший и точный слог.
Анна улыбнулась. Было заметно, что пребывание на Туманном Альбионе тяготит молодого человека, гораздо больше, чем он хочет это показать. С загадочной улыбкой она смотрела перед собой.

Анна, извинившись, достала мобильны телефон и быстро на память набрала номер. Долгие гудки в трубке заставили ее слегка занервничать, но на том конце провода, наконец, ответил сочный мужской баритон:
- Алло?
- Патрик, это Анна. Ты где?
- В поместье, а где мне еще быть?
- Ну мало ли где? Может у друзей, - насупилась Анна. - Патрик, возьми Лукаса, запасные ключи от моей Феррари и поезжай в Эпсом.
- Энн, что стряслось-то? Почему ты сама не можешь уехать на машине.
- Скажи, Патрик, ты телевизор смотрел или нет?
- Если честно то нет.
- Я сбежала от прессы. Мне помогли. И..., - она на миг замолчала. - Сторма украли.
- Чтооо? - кузен Анны Элизабет Дайсторм Патрик Сильвей был в шоке.
- Потом расскажу. Как приеду в Сторм Холл.
Девушка отключила телефон уверенная, что машина вернетя в гараж, доставленная туда надежным водителем Лукасом.

(мур & ores)

Сайла, все еще потирая пострадавшую спину и костеря на все корки ирландцев в общем и мерзавца Йена в частности, стояла у ограждения парковки, там, где, как ей показалось, было меньше народу. Мысли ее крутились вокруг этого странного происшествия, но тут она вспомнила... О черт! Чайная Роза...
И тут Провидение, видимо, сжалилось над бедной мисс Кирстон. В толпе она заметила знакомую фигуру тренера О`Нила.

Питер, словно почувствовав взгляд, повернулся, и заметил в толпе жокея. Сайла Кирстон должна была выступать на Чайной Розе через одну скачку, и с ней следовало переговорить. Причём во всей этой суете хорошо бы сделать это побыстрее - потом может и не оказаться возможности. О'Нил отвернулся от задававшего ему вопрос журналиста и направился навстречу Сайле. Идти сквозь толпу было возможно, но медленно.

Девица попыталась было протиснуться поближе, но пара бдительных бобби вознаградили ее такими взглядами, что ей немедленно захотелось принять на себя грех смертоубийства.
Эти два столпа английского закона чуть было не стали камнями преткновения для низкорослой Сайлы. Так как вид полицейских красноречиво свидетельствовал о том, что внутрь ее не пропустят, а Питера явно не выпустят вовне, жокей, подпрыгивая, как белка во время гона, заверещала препротивнейшим голосом:
- Питер!

В ответ Питер помахал над толпой рукой и крикнул "Я сейчас подойду". Один из остановивших Сайлу полицейских обернулся и посмотрел на тренера весьма скептически.
Когда Питер подошёл, ему было сообщено, что он пока не может покинуть оцепление, поскольку полиции надо будет поработать со всеми, кто оказался возле места преступления. То, что Питер уже говорил с одним из полицейских, эффекта не произвело.
- Ну ладно, - сказал Питер. - Тогда мы будем говорить прямо через оцепление. Это ведь не запрещено законом.
Два взгляда красноречиво говорили, что полицейским сейчас очень не хватает такого закона.

Сайла потупила взор и, не глядя тренеру в глаза, выпалила:
- О`Нил, надеюсь, наше с вами соглашение остается в силе?

- Вы хотели себя показать. Да, я думаю, мы попробуем поработать вместе, как и договаривались. Только надо будет подыскать для вас место среди жокеев, - О'Нил поднял взгляд к сероватому небу, посмотрел на него с полминуты, а затем предложил: - Давайте, мисс Кирстон, вы возьмёте на себя Белоснежную в четверг.

Сайла перевела дух. До четверга оставалась всего одна проблема - не добрать заветные 400 граммов.
Она как могла дружелюбно посмотрела на ирландца и даже растянула пухлые губки в улыбке:
- Спасибо вам, Питер. Я постараюсь не подвести вас.

Ипподром Эпсом, после Дерби.

- Сэр, похитили лошадь, - полисмен остался невозмутим даже глядя на жутко взволнованного Энтони. - Туда нельзя, впрочем как и оттуда. Если у Вас есть какие-то вопросы, думаю стоит их задать инспектору Уэсли. Я же ничем Вам помочь не могу, у меня приказ, сэр.
Произнеся столь длинную речь, "бобби" застыл, как статуя.

Андрэа Леру и ее верная спутница фотограф Мадлен единственные из всей стаи слетевшихся на жареные факты репортеров таблоидов, заметили странного официанта, выходящего на VIP стоянку. Как же было возможно упустить такое странное событие? Тем более со стоянки стартовала с визгом и дымом красная машина. Как говаривал главный редактор предыдущего издания, где работала Андрэа: "Эти жжж не спроста".

Когда зазвенел телефон, Скарлетт попыталась зарыться в подушку подальше от его противного звука. Но трубка не унималась, поэтому девушка лениво протянула к ней руку и, немного подумав, сняла.
-Алло, - сонно проговорила она. - Что? Какой ипподром? Сейчас прямо? Не хочу! Нет, пожалуйста, не увольняйте! Хорошо, я поеду. Что вам от меня оттуда надо? Там наверняка тьма репортеров. Отчет? Ну это же скучно! Глупости! Скажите, куда ехать. Да я запомню, не волнуйтесь!
Скарлетт положила трубку и вздохнула. По-дурацки получается, ее, несчастную, подняли ни свет, ни заря. Разбудили, оторвали от постели. И гонят на ипподром. А у нее аллергия на меховых животных. И на лошадей тоже.
Хотя зверюшек Скарлетт любила. Они были классные и веселые. Вот только из-за аллергии ей разрешили завести только рыбок.
Скарлетт встала и пошла уже обедать. Ужасный день, именно сегодня. Съев хлопья, девушка пошла наводить красоту. В душ было лень лезть, поэтому она только посмотрелась в ванное зеркало. Жуть, какая тощая! Тощая и маленькая! Доска! С досады Скарлетт решила, что сегодня оденется так, как хочет. Поэтому она взяла самую короткую юбку, какая была у нее в доме, яркую блузку с фетровым воротником, одела красные туфли и накрасила губы любимой красной помадой. Дотронулась до вздернутого носа, сморщилась. Противный он все-таки. Повернулась от зеркала, схватила сумку и пошла.
На автобус она опоздала. Пришлось идти на метро, а потом на трамвай. В транспорте вообще было душно. И, выйдя из толкучки на воздух, Скарлетт была на грани истерики. Обычный ее оптимизм испарился вместе с влагой.
Когда девушка вошла на ипподром, у нее заложило уши. Поэтому она побыстрее решила уйти от суматохи куда-нибудь подальше. Не хотелось работать. Вообще, думала Скарлетт, ошибочно было выбрать именно эту газету. В мире есть много более интересных изданий с более высокоинтелектуальными заданиями. Вот пошла бы она в журнал, где пишут про искусство. Скарлетт даже усмехнулась. Да, взяли бы ее туда с ее-то образованием. Она вздохнула. Надо бы подзаработать денег и снова поучиться... Вот только если...
Внезапно, зайдя на какую-то стоянку, Ролло увидела двух девушек. Они как-то очень подозрительно спешили в сторону одной только что уехавшей машины. По их хищному виду и диктофону в руке одной из них Скарлетт догадалась, что это тоже журналистки. Из-за своей молодости и крайней неопытности она привыкла следовать за другими представителями ее профессии. Внезапно в ней проснулся боевой дух и жажда приключений. все равно день не задался, про скачки она ничего не узнала, значит, можно и влезть не в свое дело. Первый порыв души повелел Скарлетт побежать за машиной, но это был глупый порыв, потому что девушка споткнуласт обо что-то и упала. Из сумки вывалилось абсолютно все. Тут ее нервы не выдержали, и она, по-детски усевшись на горячем асфальте, разревелась.

– Мадлен, глянь туда! – кивнула Андреа на "официанта" и с удовольствием увидела, как вспыхнули глаза напарницы.
Умница. Профи. Такую не обманешь сброшенным абрикосовым пиджаком.
– Мадлен, беги следом! Если что - хватай машину, плати водителю... ну, не мне тебя учить! Не упусти!
Андреа говорила это на бегу, кинувшись вместе с напарницей вслед жертве. Это был неразумный охотничий порыв, и женщина его тут же обуздала, остановилась.
– Лови, он твой! – крикнула она вслед Мадлен. – Я останусь тут. В редакции увидимся!

Из всех чудес света самые удивительные обычно случаются с теми, кому эти чудеса нужны меньше всего. Так Макензи прошел взвешивание, перекинулся парой слов с О'Нилом и удалился с ипподрома в тот самый момент, когда полицейские только-только начали подтягиваться. В общем, живой, невредимый и даже ни разу не остановленный, Йен вышел в город.
Сегодняшние гонки его больше не волновали, теперь шли заезды других. Йен же мог посвятить свое время вплоть до самого вечера самому себе. А потом... Все зависело от того, как там договорился О'Нил с японцем насчет последующих выступлений и режиме тренировок. Будет ли тот согласен терпеть мистера Макензи и дальше или же потребует от Питера другого жокея.
Так Йен очутился в местном футбольном пабе, где, заказав бутылку пива, устроился за одним из дальних от входа столиков. Краем глаза он наблюдал какой-то матч по телеку, возле которого собралась небольшая компания (человек девять), потягивал пиво и раздумывал.

Лондон. Пивной паб "У Билла", окраины.

Как только Йен расслабившись опустошил купленную бутылку до половины, на экране телевизора появилась надпись: "Мы прерываемся для экстренного сообщения", затем меланхоличный, брутального вида ведущий, заполнил телевизор своим черноволосым видом.
- Только что нам сообщили, что на ипподроме в Эпсоме, во время Дерби, был похищен Дезерт Сторм занявший второе место в призе Дерби. Его коновод Дик Чейз в тяжелом состоянии с черепно-мозговой травмой доставлен в больницу.
На экране пошла запись скачки на приз Дерби.
У Йена заверещал мобильный, на экранчике высветилось "Сид".

- Офицер, правильно ли я понимаю, что вы отказываетесь нас пропустить? - произнёс Элрик, глядя полицейскому прямо в глаза. - В таком случае я вынужден просить вас обосновать ваше решение. У нас впорядке все документы - лицензия на частную сыскную деятельность, удостоверения личности и прочее. Если вас интересует, могу также предъявить контракт с нашим нанимателем. Если же оснований у вас нет, я буду вынужден жаловаться вашему начальству, чего естественно мне делать не хотелось бы.
Микки тем временем молчаливой скалой замер за правым плечом своего компаньона. Более всего ему хотелось взять наглого копа за грудки, да пару раз приложить об собственный лоб, но делать этого он разумеется не собирался. Уж кем-кем, а тупым громилой он не был никогда.

Эпсом, Ипподром, после Дерби
Полицейский скептически посмотрел на молодого человека стоявшего перед ним.
- Вы американец?
Последнее слово было буквально выплюнуто обоим мафиози.


Мадлен быстро увидела такси на стоянке и с криком:
-Такси! Такси! - побежала к машине.

Скарлетт сидела не зная за кем ее рвануть, что будет более горячим фактом, который можно скормить главреду. Пока она раздумывала, к ней подошел служащий стоянки и надменным, но в то же время вежливым голосом произнес:
- Мисс, здесь нельзя сидеть. Здесь машины ездят.

Андрэа Леру столкнулась с непреодолимым кризисом, в лице Сэма Смита, сотрудника охраны ипподрома. Он ни за что не желал пропускать ее на территорию конюшен:
- кроме того, мисс, у нас тут что-то вроде карантина. Запретили увозить всех лошадей. Все кто не успел уехать до происшествия заперты на конюшнях. Лошади, тренера, конюхи, жокеи, водители, помошники тренеров.Собственно весь обслуживающий персонал. Идите к стюардам, может они разрешат вас пустить.

- Мисс, здесь нельзя сидеть. Здесь машины ездят.
Скарлетт подняла заплаканное лицо и снова задумалась. Встать или устроить скандал? Она всегда боялась таких важных служащих, они внушали ей фактически панический страх. Поэтому она решительно собрала вещи, вскочила, отряхнулась и улыбнулась.
-Ничего, мне не привыкать. Благодарю за заботу.
Она повернулась и с тоской взглянула на тех журналисток. Одна уже убежала, а вторая... Садилась в такси! Значит, то была непростая машина. Скарлетт уже сильно надоело думать, поэтому она кинулась ко второму такси, заскочила внутрь, хлопнула водителя и сказала:
-Прошу вас, за только что отъехавшим такси! Да побыстрее! Надо обязательно не отставать от них! И еще держите за ориентир красную машину! Видели такую? Давайте, умоляю!

– Похитили лошадь? – изумился Энтони. – Бог мой, я надеюсь, что это не моя! Позвольте пройти, офицер, мне необходимо выяснить…
– Сэр, я же сказал, что посторонние на ипподром не допускаются.
– Совершенно верно, – кивнул Хантинг. – Так пропустите же меня!
– Хм… Сэр, посторонние не допускаются, – очень медленно и очень доброжелательным тоном произнес полисмен.
– Да какое мне до них дело? – возмутился Энтони. – Офицер, пропустите меня!
Полисмен озадачился; Хантинг воззрился на него с примерно таким же выражением. Оба они говорили на вполне литературном английском, и явно понимали смысл слов друг друга.
Тем не менее, налицо было полное различие во взглядах на ситуацию.
Полисмен мысленно перебрал в памяти все подходящие примеры из личного опыта и из рассказов товарищей, и не нашел путей решения.
На помощь пришел Уиллс, выдержавший паузу.
– Офицер, как я могу предположить, мистер Хантинг подразумевает, что не может являться посторонним, так как на ипподроме есть лошадь, принадлежащая ему.
– Вот! – обрадовался Энтони. – Уиллс, ты все совершенно правильно сказал! Офицер, так пропустите же.
– Сэр, у меня инструкции!
– А у меня лошадь!
– Но инструкции не учитывают присутствия никаких лошадей.
– Зато мой дядя их учитывает!
У несчастного полисмена едва не сморщился шлем; понять, при чем тут ранее не упоминавшийся дядя, было совершенно невозможно.
– Сэр, – внезапно нашел он идеальное решение, – я предлагаю вам обратиться к инспектору. Он, несомненно, сможет вам помочь, ибо наделен необходимыми полномочиями.
– Спасибо! – вновь обрадовался Хантинг. – А где его найти?
Полисмен указал, и украдкой вытер лоб, глядя вслед удаляющимся джентльменам.
«Господи, укрепи волю мою…» – подвел он итог ситуации.

Звонок Сида вывел Йена из состояния задумчивости, в которое он погрузился. Признаться, жокею было о чем подумать. Начиная от собственных проблем и заканчивая сегодняшними скачками. Пожалуй, при должном уходе и тренировках из Велда еще станет приличной скаковой лошадью. У нее была выносливость и непробиваемое спокойствие. Даже едва не случившееся на последнем повороте столкновение с Энтони Симоном ехавшем на Черном Герольде не заставило Велду изменить ритм на последнем отрезке (хотя, конечно, вначале пришлось притормозить - это и стоило им одного места).
Энтони не повезло больше. Его Герольд оказался более пугливым и не сумел продолжать скачки в том же темпе. В любом случае Йен намеревался в ближайшем будущем поквитаться со своим коллегой. Причем не обязательно на ипподроме. И вот как раз посредине таких тяжелых мыслей Макензи неожиданно позвонили.
Сид.
-Хей! Привет Сид, как... - Дальше Йен только слушал. И чем больше Викрофт говорил, тем серьезнее и мрачнее становился его приятель.
Если вкратце, то...
1. Сид находился в стрессовом состоянии и говорил словно одержимый.
2. Что-то стряслось с Дезерт Штормом.
3. Йену следует срочно прибыть на ипподром.
4. Вызвана полиция.
-Через несколько минут буду. Держись, - Йен нажал отбой и хмуро посмотрел перед собой. Что, черт возьми, могло там произойти?
Расплатившись по счету, Макензи вышел на улицу и направился в сторону стадиона. Толпа посетителей уже начинала расходиться. Более чем странно. По расчетам Йена впереди оставался еще как минимум один забег. Машинально достав и кармана пачку сигарет (тех самых, что выпали из кармана куртки Сайлы), Макензи закурил одну и продолжил свой путь.
Он не застал Сида в раздевалке, но наткнулся там на двоих полицейских.
-Что здесь происходит? Где Питер О'Нил и Сид Викрофт?

Микки шагнул вперёд и несколько угрожающе навис над офицером.
- Это имеет отношение к делу? - тихим басом спросил он.
Эдвард живо представил себе картину будующей разборки и предпочёл вмешаться.
- Сэр, лично я чистокровный англичанин, а мой компаньон родом из Италии, если вам это так интересно. Простите мне мою горячность, но поверьте, нам очень нужно попасть на место происшествия!
"Да где же черти носят этого букмекера, как его там... Дон е обещал, что он нас проведёт, а этого ...всё нет и нет!" - подумал Элрик, одновременно улыбаясь полицейскому

Эпсом, Ипподром.

Таксист кивнул и машина, коротко взвзгнув, стартовала с места. Водитель сосредоточено смотрел на дорогу, впереди виднелся багажник английского кэба, стартовавшего первым. Машина не приближалась и не удалялась. Бросив короткий взгляд на пассажирку, водитель протянул ей клечатый носовой платок.
- Вы плакали, мисс?

Инспектор Уэсли как раз допрашивал Питера ОНила, когда на него как ураган налетел странный молодой человек с вопросами о пропавшей лошади, причем из его торопливой и взволнованной речи ничего нельзя было понять. Уэсли нахмурился:
- Успокойтесь, сэр. Одну минуту.
Инспектор подошел к пропустившему его полицейскому ревя на ходу как раненный лев:
- Джонсон, кто пустил сюда постороннего!?
Явно распекаемый инспектором бобби, чувствовал себя очень неуютно, наконец, выговор закончился и Сэм вернулся к Хантингу:
- Чем могу Вам помочь?

Двое полисменов флегматично посмотрели на худощавого жокея, влетевшего в раздевалку. Один из них втащил рацию и что-то пробубнил. Рация ожила:
- Седьмой, я первый.... Уточните фамилию объекта.
- Как Ваша фамилия, мистер? - тут же спросил полицейский. - Первый, он говорит, что Маккензи.
- Доставьте его в судейскую, седьмой.
-Вас понял.
Два здоровенных бобби приблизились к Йену и, казалось, что заполнила собой все пространство.
- Вам следует пройти с нами.

-- Скорее же. скорее! Проклятье. только не пробки, не пробки...
Мадлен вертелась на сидении такси. Пленку сменить она уже успела, равно как и запечатлить машину, за которой гналась. Возможно, даже номера можно будет разобрать.
-- Он свернул направо!
-- Леди. не учите меня делать мою работу. -- устало отозвался таксист. -- понять, что за народ эти журналисты он не мог. Ну зачем так трепыхаться? Сказано: за той машиной. он и едет за машиной. И незачем все время комментировать, куда она свернула и в какой лучше перестроиться ряд. Он же ей не говорит, как делать ее работу!
Меж тем Мадлен прикидывала, что из отснятого сегодня может пригодиться им с Андреа в первую очередь. Так... Поцелуйчик. первые зеваки над телом... Лицо офицера полиции, прибывшего на место тоже может сгодиться... и само тело во всех ракурсах... А уж последние фото жеребчика перед похищением, это тем паче! Еще? может пригодиться то, как смотрел на "труп" на стоянке санитар, да мало-ли! А вот все фото заезда лучше протсо выкинуть, к черту их! Лошади-лошади, от запаха их пота и навоза уже тошнит. Это вам не туалетная вода рок-звезд!
"Что-то я упустила..." -- мелькнуло в голове. -- "Что-то..."
Но что, Мадлен Бонуа вспомнить никак не могла. Было протсо ощущение, что что-то осталось за кадром.

Первой реакцией Йена на подобное обращение к нему со стороны полисменов было врезать правому по лицу, а левому поддых. К сожалению, жокею пришлось признать самому себе, что сразу с двумя подобный прием не пройдет, как бы близко и удобно они не стояли, поэтому Макензи лишь задрал голову и с явно читаемым презрением посмотрел на слоноподобные фигуры бобби.
-А скажите-ка, это еще по какой причине? И что здесь произошло? И вообще какого черта здесь делает полиция?
Йен словно нарывался на драку. Но его поведение было столь явно вызывающим, что бобби все же сбавили обороты и даже слегка отступили. Один из них мрачно произнес:
-Вам следует пройти с нами, мистер. Вас хочет видеть комиссар. Он вам все объяснит.
Но Йенне успокоился на достигнутом. А лишь сделал шаг вперед, вновь принимая позу грозную и от этого комичную со сторону. Невысокий парнишка словно бы отчитывал двух здоровенных детин. А те были уже и не рады, что связались с Йеном.
-Я хочу знать, где сейчас Сид Викрофт и Питер О'Нил? Что с ними произошло?
Один из них попытался взять Макензи за плечо, но вместо того чтобы вырываться Йен лишь посмотрел полицейскому в глаза, затем на его руку, после чего полисмен убрал руку.
-Мистер Макензи, пожалуйста (это слово бобби выдавил явно через силу, с трудом сдерживая внутреннее возмущение), пройдите с нами в судейскую. Наскокльо я знаю, комисар как раз беседует с упомянутыми вами людьми.
На мгновение задумавшись, Йен резко кивнул.
-Хорошо. И направился к выходу не дожидаясь полисменов. Тем не оставалось ничего другого как составить почетное сопровождение Йену от раздевалки до судейской. На входе их встретил другой бобби.
-Обменявшись взглядами с коллегами тот встал перед Макензи решительно отказываясь впустить того внутрь.
-Прошу подождать вас, мистер. Комиссар сейчас занят.
-Сожалею, - тут Йен совершил нечто, чего полисмены от него явно не ждали. Он пригнулся и прошмыгнул мимо полисмена, словно того и не существовало. Толкнул дверь и оказался внутри. Впрочем, Йен застыл почти на самом пороге, поэтому бобби едва не впечатался в него, с трудом изменяя разгон на торможение.
-Сэр.. он... Это...
-Йен Маккензи, комисар, - жокей холодно представился человеку за столом. - Что здесь произошло?

совместно с грэем

Несколькими минутами ранее, начавшись с обычного "Ответьте на несколько вопросов", произошла следующая беседа с инспектором полиции Сэмом Уэсли.
- Вы Питер О'Нил, который тренировал пропавшего коня?
- Да, Питер О'Нил. Буду отвечать на вопросы, сотрудничать с полицией. Задавайте, - отозвался Питер, хмурясь.
Он хотел бы сказать "Не тратьте время и немедленно возвращайтесь к работе", но частью работы полиции было задать дежурные вопросы всем, кто находится поблизости. Стоило надеяться, что другие сотрудники уже делают что-нибудь более существенное для возвращения Дезерт Сторма, пока этот разбирается с обязательной частью.
- В последнее время у вас никто не интересовался этим конем в личной беседе или вообще? - инспектору почему-то вспоминались сейчас недоеденные вафли с сиропом, и того, кто оторвал Уэсли от этого удовольствия, полицейский начинал потихоньку ненавидеть.
- Думаю, что в последнее время говорил о Дезерт Сторме с его владелицей, ветеринаром, всеми, кто работает у меня на конюшнях, большей частью жокеев, с которыми я имею дело. Также была пара журналистов. Через пару недель Дезерт Сторм должен был стать абсолютным лидером в скачках, и тогда бы о нём со мной поговорили вообще все, кого я знаю.
- Хорошо, нам придется все это проверить, мистер О'Нил. Надеюсь завтра вы сможете приехать к нам для составления официального протокола и составить полный список лиц, -без тени улыбки или злорадства, сказал Сэм. - Вопрос относительно самого коня, вы даете ему какие-то особые добавки или препараты? Я не о запрещенных вещах, конечно, а о простых средствах, без которых, тем не менее, лошадь обойтись не сможет. Какие-нибудь особые витамины и тому подобное?
- Особые витамины? Вы на что-то намекаете? Я не стал бы давать лошадям ничего, что повредит их здоровью. Впрочем, насчёт "не сможет обойтись". К его рациону всегда добавляется треть мюсли "Эггерсман Энерджи". Без них Дезерт Сторм будет недоволен. Попортит кормящим много нервов, что-нибудь разломает. Хорошо бы сам не повредился, - говоря эти слова Питер ещё больше помрачнел. Утихомирить Дезерт Сторма незнакомым людям довольно сложно.
- Отлично, мистер О'Нил, будем ждать вас завтра в любое удобное для вас время. Обещаю, что мы приложим все усилия, чтобы отыскать Сторма, - инспектор сделал еще несколько пометок в своем блокноте.

(с разрешения мастера отыгрываю беседу за инспектора)
– А, так вы и есть инспектор! – обрадовался Энтони. – Очень рад вас видеть. Ваши подчиненные не пропускают меня на ипподром, когда я доказываю, что имею право непременно…
– Не пропускают согласно приказу, – вклинился в поток мысли Уэсли.
– Приказ приказом, но я-то тут при чем?
Обсуждать логические конструкции инспектор не имел желания, и потому повторил вопрос:
– Чем я могу вам помочь?
– Насколько я понял, – перешел прямо к делу Энтони, – пропала лошадь. Вот я и хочу узнать, не коснулось ли это моей собственности.
– А как зовут вашу лошадь?
Вопрос был простейший, и инспектор уже был отреагировать в связи с любым названным именем; в крайнем случае, можно было отправить кого-нибудь за уточнениями.
Но вопрос поставил Хантинга в совершенный тупик. Он беспомощно оглянулся на Уиллса, потом вновь взглянул на инспектора.
– Ну… она такая… эта… она такая… – Энтони попытался руками изобразить обсуждаемую лошадь. Получилось нечто, похожее на бегемота.
Само собой, эта информация инспектора не вдохновила.
– А какая у нее масть?
– Что, простите?
– Какого цвета ваша лошадь?
– Да вроде черная… или нет, коричневая… – Хантинг неуверенно оглянулся на Уиллса. – Или рыжая?
(Примечание Уиллса: Следует пояснить, что мистер Хантинг отнюдь не отличается невысоким уровнем умственного развития, как мог бы рассудить инспектор. Проблема состоит в том, что мой хозяин видел лошадь только раз, при этом размышляя совершенно об иных материях, и потому не смог запомнить ее примет. К моему глубокому сожалению, я не присутствовал при осмотре лошади и не мог помочь мистеру Хантингу).
У инспектора этот день и без того был не самым спокойным; он начал подозревать, что судьба задалась целью причинить ему максимум неудобств.
– А как тренера звали? Если ваша лошадь на ипподроме, то при ней должен был быть тренер.
– Билл! – обрадованно вскричал Энтони. – Точно, его звали Билл!
– А фамилия?
– Фамилия… – Хантинг потер лоб. – Боюсь, что не помню. Но вы дайте мне с ним встретиться, я его сразу узнаю.
Нельзя сказать, что инспектор пришел в восторг от этой идеи. Но когда приходят хорошо одетые джентльмены со слугами, то иногда игнорировать их просьбы бывает себе дороже.
К тому же, кое-кто из бестолковых подчиненных как раз подходил на роль человека, коего можно отрядить за загадочным тренером…

Окраины Лондона
Такси сначала потеряло Эво5 из виду, но вскоре, вернее когда машина въехала в Лондон с его вязким движением, таксист нанятый Мадлен сел красному мицубиси на хвост. Водителю японского автомобиля не очень понравилось, что вот уже на протяжении десяти минут на заднем его бампере упорно висит английский кэб. Анна, продолжая говорить по телефону, вопросительно выгнула бровь, на что получила ответ в виде кивка назад. Обернувшись, девушка увидела такси-преследователей.

Ипподром Эпсом.
Уэсли устал, а тут еще это непонятный надоедливый юноша. Даже не знает как зовут его тренера. Сэму срочно нужны были результаты экспертиз, но он с вежливой улыбкой продолжал слушать невнятное и бессмысленное бормотание Хантинга.

Комиссар как раз просматривал программки, радуясь, что попал в святая святых эпсомского Дерби, в судейскую. Тим Райли был заядлым лошадником и старался не пропускать ни одних крупных скачек. А тут ему выдалась удача прикоснуться к этому полумифическому для него миру, пусть и по столь печальному поводу. Перед ним стоял очень неплохой жокей Йен Маккензи, хотя газетенки типа The Sun приписыали ему славу отчаянного ловеласа, комиссар Райли старался не обращать на это внимания и ориентировался только на результаты показываемые Йеном на дорожке.
- Да собственно ничего не случилось, мистер Маккензи, - пробасил Райли. - Простая формальность.

«Ничего? Простая формальность?»
Йен нахмурился и резко повернувшись посмотрел на бобби, все еще приходившего в себя. Тот стоял в дверях и все еще явно не оставил желания схватить Макензи и надеть на него наручники. Морально не оставил. Физически приходилось себя сдерживать в присутствии комиссара.
-Это вы называете простой формальностью? Что делает полиция на ипподроме? – Йен прошел к стулу, на который ему кивнул комиссар и сел.
-Я пришел сюда потому, что мне позвонил Сид… мм… мистер Викрофт. Я хочу видеть его или Питера О’Нила.Дьявол, ведь не убили же их?!
Нет, определенно кое-что здесь произошло. А слова комиссара лишь еще больше разжигали любопытство жокея.

-Благодарю, -улыбнулась Скарлетт, принимая платок. - А теперь, будте так добры, припустите посильнее за этим типом, видите, он почти догнал машину.
Потом она полезла в сумочку, порылась там и добыла маленький фотоаппарат. Начальник никогда не давал ей фоторепортера, и приходилось заниматься этой грязной работой самой. Скарлетт открыла объектив и, быстро открыв окно, высунулась в него по пояс. Это было очень рискованно, девушка у видела, что водитель сильно забесокоился, но она махнула ему рукой и направила фотоаппарат через первое такси прямо на японский автомобиль. Такие трюки ей было проделывать невпервой, и она лихо стала щелкать.
Возможно, снимки получатся плохие. Но все равно пикантная история выйдет обязательно. а, значит, ей заплатят сильно больше, чем обычно. И жить станет немного легче.

(Вместе с Сейденом)

Обычно в судейскую не допускались посторонние – кроме, разумеется, специально приглашенных высокопоставленных гостей. Но в этот безумный день, что называется, "опрокинулась тележка с яблоками". И если святая святых ипподрома мог осквернить своим присутствием какой-то бобби, то почему бы туда же не просочиться и журналистке?
Именно за широкими плечами бобби, доставившего в судейскую Йена Маккензи, и укрылась Андреа. От самого порога ей был прекрасно видно лицо инспектора, а также затылок усевшегося на стул разгневанного невысокого паренька, судя по всему - жокея.
Со счастливым замиранием сердца журналистка поняла, что ей предстоит присутствовать при допросе! Возможно, даже главного подозреваемого! Ах, если бы его прямо сейчас и изобличили! Какой материал...
– Вы – Йен Маккензи, – прозвучал первый вопрос (скорее, даже утверждение). – Знакомы ли вы с мисс Дайсторм и приходилось ли вам иметь дело с ее жеребцом?

Начало допроса… Как банально. Йен невольно фыркнул. Больше всего его задело то, как комиссар подчеркнул вторую букву «К» в его фамилии.
-Макензи, мистер. Одна «К». И да, я Йен Макензи, - Йен закинул ногу на ногу и чуть наклонился вперед. - Мне, конечно, знакома леди Дайсторм. Она является владелицей жеребца Дезерт Сторм, которого растил и тренировал Питер О’Нил. Питер часто привлекает меня в качестве жокея на выступлениях, а также на тренировках. Поэтому да, я могу сказать, что Дезерт Сторм мне знаком. Но его постоянным жокеем является Сид Викрофт, так что…
Йен пожал плечами.
-Комиссар, вы так и не ответили мне, что произошло?
Бобби у дверей хмуро повел плечами и слегка отклонился назад, почти задев своей широкой спиной блокнотик журналистки.

Андреа поспешно отклонилась назад, чтобы уберечь блокнотик (диктофон работал, но не мог отобразить личных впечатлений корреспондентки), быстро пометила, что предполагаемый преступник отчаянно виляет, отрицая даже собственное имя. И чуть не пропустила следующий вопрос:
– Не заметили ли вы во время последних скачек чего-нибудь подозрительного?

Макензи замолчал, пристально глядя на комиссара. Тот отвечал взглядом внимательным и одновременно ничего не выражающим. Кажется, в его планы не входило отвечать на вопросы жокея. И все же Йен решил досидеть этот спектакль до конца. В явном раздражении он махнул рукой прежде чем ответить:
-Подозрительного? Пожалуй, вам стоило это видеть самому. Нет, подозрительного ничего. Разве что этот полоумный Энтони на Герольде, что подрезал меня на вираже. Нет, разумеется, такое не запрещается, тем более что столкновения и не было. А странность в том, что не проехав и десятка метров Герольд неожиданно забуксовал и его жокей свалился наземь. Впрочем, такое бывает. Что еще? Пожалуй, победа Файрфокса и второе место Дезерта Сторма. Но это не странность, это закономерность.
Йену разом надоело играть.
-Комиссар, можете вы ответить человеческим языком, что здесь произошло? Кто-то… убит?
– Убит? – холодно переспросил комиссар (и журналистка поспешно записала в блокнотике: "Подозреваемый содрогнулся от звука этого голоса..."). – О нет, мистер Чейз в реанимации, и врачи уверяют, что у него есть шансы выжить. Но похищен Дезерт Сторм... как вы считаете, чьих это рук дело?
-Что?! - Йен как ужаленный подскочил со своего стула и чуть ли не подскочил к столу, за которым устроился комиссар. Бобби сделал движение, чтобы ринуться ему наперерез, но комиссар махнул рукой, мол, все нормально. - Почему вы этого не сказали с самого начал? Дезерт похищен? Как?
– Мистер Макензи, здесь вопросы задаю я. И я хотел бы услышать ваше мнение: кому и с какой целью могл понадобиться эта лошадь?
(Карандашик журналистки в восхищении дрогнул на словах "ледяное самообладание".)
С явным трудом Макензи взял себя в руки и, отпустив край стола, в который он судорожно вцепился, попытался успокоиться. И прежде всего сел обратно на стул.
-Кто? - Йен задумался, притронулся головой к голове. - Конечно, конный спорт вещь весьма жестокая, но чтобы похитить жеребца на ипподроме… Для этого надо иметь либо безудержную наглость, либо большие средства. А скорее всего и то, и другое. Жокеи-профессионалы не могут себе такого позвонить. Равно как и ни один из тренеров не может. Варианты?.. Кто-либо из владельцев скаковых лошадей... - Но зачем?.. Комиссар, где я могу увидеть Викрофта или О’Нила? Я должен с ними поговорить.
И вновь комиссар проигнорировал вопрос жокея.
– Скажите: где вы были после скачек?
-Я? - На мгновение Йен смутился. - После весовой я вышел с ипподрома и пошел в паб неподалеку. Мне нужно было расслабиться после скачек.

(вместе с Гульдой)

Тут Йена и комиссара привлек шум, раздавшийся со стороны двери. А там…
Так случилось, что от нечего делать бобби повернул голову из стороны в сторону и засек боковым зрением какое-то движение. Не раздумывая, полисмен в мгновение ока развернулся и… выхватил из рук замершей от неожиданности журналистки блокнотик.
-Так-так. Вы кто? – попав в руки бобби, блокнот словно бы исчез навеки. А точнее буквально через несколько секунд очутился в руках комиссара, а сама журналистка оказалась под пристальным наблюдением органов власти.
-Вы можете идти, мистер Макензи. Комиссариат с вами еще свяжется, - комиссар даже не смотрел в сторону жокея, словно бы разом потеряв к нему весь интерес. - А вы? Мисс… Представьтесь пожалуйста.
С этими словами комиссар с деланным безразличием стал листать записи Андреа.
- Я? Я - свободная пресса, рупор и гордость нашей демократии! - Андреа постаралась вложить в улыбку все свое обаяние, жестом фокусницы спрятав в сумочку диктофон. - О сэр, вы же не хотите, чтобы какие-нибудь мерзкие продажные писаки стали поливать грязью нашу доблестную полицию, упрекать ее в бездеятельности и беспомощности! Мы с вами должны развеять эти подлые наветы! Скажите, вы уже кого-нибудь подозреваете?
Йен с некоторым недоумением наблюдал за развернувшейся перед ним сценой. Комиссар хмыкнул и что-то записал в проток перед собой, затем закрыл блокнот и положил его в карман своих брюк, словно того и не существовало никогда.
-Никаких комментариев для прессы, еще слишком рано что-либо утверждать. Вы появились здесь даже раньше, чем новость вышла за пределы ипподрома. К тому же ведете себя непочтительно по отношению к официальным властям. Я вынужден переспросить ваше имя, сударыня. Представьтесь, пожалуйста.
- Андреа Леру, "Мир скачек, - поспешно ответила женщина. Весь ее вид говорил о желании помочь любимой полиции. - Л-Е-Р-У... К сожалению, я не единственная представительница прессы, появившаяся так рано. Когда я брала интервью у леди Дайсторм, не меньше трех хамов пытались отпихнуть меня от нее. Рекомендую обратить внимание на типа из газеты "Вечерний собеседник", его стремление протолкаться к владелице пропавшей лошади было более чем подозрительным. К тому же я не уверена, что такая газета существует. Если хотите, я помогу составить его фоторобот... Чем еще могу помочь, комиссар?
Комиссар спокойно кивнул и официальным тоном поблагодарил журналистку.
-Я буду благодарен вам, мисс Леру за любую помощь, которую вы можете оказать расследованию. Свяжитесь с нами, если узнаете какую-либо важную информацию. Вы можете идти. Сержант, пропустите мисс Леру.
Бобби нехотя отодвинулся от двери.

Мобильник отправленный обратно в сумку возвестил о том, что кто-то желает поговорить с Анной. Девушка достала трубку и извинившись взглядом перед своим спутником ответила на звонок.
- Да, Кэрол?
Машина остановилась на светофоре. Сквозь открытое окно дул легкий ветерок, не приносивший однако облегчения.
- Я понимаю, - на чью-то фразу ответила Анна. - Да. Я планирую завтра погонять Японскую мечту. Отработать на нем по полной программе, - пауза. - Да по графику, конечно. Нет конечно. Думаю к вечеру управлюсь. Конечно. Да, договорились.
Машина тронулась, а Анна отключила телефон, еще раз улыбнувшись японцу.

Ипподром Эпсом.

Полицейский сдвинулся на полшага вперед и оттеснил двух "частных" детективов за пределы ипподрома.
- Здесь нечего делать частникам, пробасил он. - Это официальное расследование. Обратитесь в Скотланд-Ярд за разрешением пройти на ипподром.
Перед двумя мафиози банально захлопнули дверь.

Сзади взревели сирены дорожной полиции. Таксист ругнувшись дернул Скарлетт обратно в машину.
- Мисс, что вы делаете? Меня лишат лицензии, а мне нужно кормить семью.
Как раз в этот момент Эво5 и второе такси замерли на светофоре.

Бобби посторонился выпуская Йена, при этом проводв его не менее тяжелым взглядом, что и ранее Андреа. Здание ипподрома постепенно пустело. Оставались только работники ипподрома, полицейские и некоторые настырные журналисты.