Взгляд из-под темных очков не отрывался от белокурой гайдзинки.
- Эту? - взгляд мельком на женщину.
- А разве она не прекрасна?
- Определенно прекрасна, - улыбка.
Женщина улыбнулась в ответ; она была миниатюрна, ей нужно было слегка запрокидывать голову, и она проделывала этот трюк с изысканностью придворной дамы эпохи Хэйан.
- Вижу, что Мануру не забывает площадку за храмом Рёан, - сказала женщина, оглянулась на спутника. - На кого ты поставил в том бою?
- Угадай.
- Что-то вроде логотипа фирмы? - австралийка поднесла руку к щеке.
- Его так прозвали из-за этой отметки, которую он оставлял на своих противниках, - пояснила женщина, сгибая пальцы, словно выпущенные кошачьи когти.
- Пижон, - беззлобно вставил Фудзита.
- А ты? Я оставлю вас, - она опять нагнулась, мазнула губами по щеке спутника, вежливо поклонилась девушке и, развернувшись, пошла, пританцовывая по улице, притягивая к себе взгляды; через пару-тройку шагов оглянулась. - Жду тебя в танцевальном зале, как уговаривались!
И - затерялась в толпе.
- Что скажешь?
- Хороша, но не в моем вкусе, - честно ответила блондинка, рассеянно рассматривая удаляющийся силуэт. - Я думала, это в целях профилактики лишней ухоженности.
- Разве ухоженность бывает лишней? - полюбопытствовал инвалид, которому не помешал бы визит к парикмахеру; длинные, собранные в хвост волосы сейчас были влажными.
- Бывает. Особенно в плане затрачиваемого времени, - улыбнулась девушка. - Знаешь, сколько часов в день в среднем занимает французский маникюр?

(на пару)

- Нет, а сколько?
- Хороший делают полтора часа. Обновлять - через день. Прибавь к этому дневной крем, ночной крем, увлажняющий после каждого умывания, маскирующий желтый, маскирующий розовый, ин-ди-ви-ду-аль-но-е удаление волосков на шестидесяти процентах кожного покрова, ежедневный уход за волосами, еженедельную салонную очистку кожи... А, да, еще ритуал нанесения/стирания косметики. В среднем два часа в день, не считая обычной гигиены.
- Ух ты! – искренне восхитился Фудзита. – Я бы не пережил такого с собой обращения.
Он задумчиво смотрел на толпу, что текла через перекресток. Смена цвета на светофоре – и поток сменил направление.
- После тридцати становится еще веселее, - заверила его девушка. - Но этого я еще не пробовала.
Он ее не услышал. А может – принял к сведению, но не ответил. Рука, лежавшая на ободе колеса, сжалась в кулак.
- Как не вовремя...
- Хэй... - девушка резко метнулась к коляске, касаясь запястья мужчины пальцами. - Делать?
- Не звать на помощь, - он слизнул капли пота, что выступили на верхней губе. – И... подальше от людей... найди тихое место.
Кити кивнула - не по-женски крепкие кисти легли на поручни, и коляска легко скользнула ближе к домам - прочь из потока. Когда шла к спортзалу по вывескам со стрелочками, видела полупустое кафе, за ним - целую веранду без единого человека. Боль накатывала волнами, снизу вверх, отдавалась в затылке. Приступ застиг Фудзиту врасплох, он не был готов – и от этого досада становилась сильнее. В обычной аптеке лекарства им не продадут. До нужной – он не доживет, кажется. Оставалось единственное средство.
- У тебя был кибстим.

(и - они же)

Молча вытащила чип из заднего кармана, протянула.
В Реальности все трансформировалось в поднесенный ко рту ингалятор. Ощущения были те же - словно в легкие, очищая, пьяня, хлынул ток свежего воздуха в ту секунду, когда ты уже не думал вновь начать дышать. Какой бред - если он попадется сейчас, все сломается, вся выстраиваемая система, неотлаженная пока, даже не до конца продуманная... Надо чем-нибудь замаскировать... Чем? Глаза у него чуть-чуть прояснились. Кибстим оттянет время.
- Мне нужно домой.
- Адрес? - тон Кити казался безразличным.
Ответ был созвучен:
- Довези до Киёмидзу.
Девушка задумчиво кивнула, выводя коляску с плитчатого настила. Улицы проходились удивительно легко - Кити всегда брезговала общественным транспортом на дистанции менее чем часа ходьбы, так что имела немалый опыт в выборе не слишком забитых медлительной толпой проулков. Вот дорога начала ощутимо забирать вверх, а в просветах деревьев несколько раз мелькнула высокая пагода. Все это время Фудзита молчал, то ли задремал, то ли берег силы, если судить со стороны. На самом деле - размышлял. И в конце концов решился:
- Сверни на Хигашияма.
Действие кибстима начинало выветриваться, оставив после себя легкое головокружение и опустошение - как всегда, когда боль отпускала. Обманчивое состояние: боль здесь, никуда не ушла, затаилась и ждет. Девушка кивнула и невозмутимо последовала инструкции. Люди иногда косились на странную пару, но быстро отводили взгляд - кажется, таращиться на диковинки здесь было не принято. Невысокие домики с черепичными крышами и бамбуковыми занавесками выглядели совсем уж по-деревенски; невозможно представить, что когда-то этот город был столицей империи. Выше по склонам горного хребта среди темной зелени кое-где проглядывали новостройки. Когда улица пошла вверх совсем уж круто, Фудзита попросил:
- Остановись.
В соседнем доме на втором этаже стукнула отодвинутая оконная рама, в темном проеме мелькнуло старческое лицо. Кити притормозила, бросила взгляд на дом, в котором почудилось движение. Ее спутник ждал. Вскоре по деревянным поскрипывающим ступеням зашлепали босые ноги, отворилась дверь.
- Вакагими-сама! - на пороге стоял пожилой человек в традиционной одежде, согнул с кряхтением в поклоне жесткую спину. - Вы не предупредили, что у вас будет гостья...

(продолжение)

- Не сейчас, Камо. Помоги мне.
Девушка вежливо поклонилась старику, сочтя за лучшее скромно молчать. Пожилой человек - девушка так и не научилась различать людей и андроидов, только по физическим возможностям - вкатил коляску внутрь, потом легко поднял хозяина на руки и понес наверх. Кити осталась в дверях, невозмутимо рассматривая не слишком прихотливую обстановку: сквозь прорезь двери был виден кусочек гостевой комнаты, проходы в кухню и во двор - большая часть немногочисленной мебели просилась если не в музей, то в "традиционные комнаты" отеля для иностранцев, как минимум. Кити честно попробовала представить, каково жить в таком доме... Без особого успеха. Пообещала на днях сменить раскладушку в собственной квартире на футон и приобщиться. Когда от стояния на месте слегка заныли ноги, опустилась на корточки.
Может, через полчаса, может, прошло больше времени – сверху опять спустился пожилой человек.
- Прошу извинить, что заставили вас долго ждать.
По-английски старик говорил много лучше некоторых молодых, почти без акцента, только необычное порой построение фраз выдавало: этот язык – ему чужой.
- Вакагими-сама просит вас подняться к нему, если пожелаете.
- Благодарю, - девушка скользнула вверх, перешагивая через ступеньку - не потому что спешила, по привычке.
Через пару шагов остановилась и снова обернулась на пожилого, потом продолжила путь. Старик благосклонно кивнул ей вслед и удалился на кухню. Комната на втором этаже тоже не хвасталась избытком мебели, и в ней было полутемно – легкие бамбуковые жалюзи процеживали солнечный свет. На полу все те же циновки, разложенный футон. На квадратном деревянном подносе – использованный одноразовый шприц. Ноутбук в углу смотрелся чужеродно и неуместно. Казалось, хозяин комнаты спал, глаза его были закрыты, дыхания – почти не слышно.
- Устраивайся, - предложил он.

(и опять!)

Девушка опустилась на циновки там же, где остановилась, некоторое время молчала, с любопытством туриста осматривая комнату.
- С собой носить - нельзя?
- О чем ты?
- Лекарство.
Он рассмеялся, поморщился.
- Видишь ли, в моей ситуации существует некоторая ирония.
Теперь было видно, что глаза его были всего лишь полузакрыты, из-под опущенных ресниц Фудзита наблюдал за гостьей.
- На разрешенный законом препарат мне никто не выпишет рецепт, а выходить из дома с неразрешенным я не могу себе позволить, - он опять усмехнулся. - Впрочем, теперь - придется. Раньше днем ничего подобного не случалось.
- Невозможность? - улыбка. - Или невероятность?
- Или злая штука Секимори, - подтвердил инвалид. - Или Хранитель таким образом хочет сказать, что не забывает меня.
- Вряд ли. Записать кибстим в имплант?
- Мне запрещен выход в Реальность через имплант.
- Хорошо, - Кити задумчиво царапнула ногтем циновку. Замолчала, задумчиво рассматривая охристо-золотое плетение. - А зачем ты во все это ввязался?
- А ты - зачем? - вопросом на вопрос ответил Фудзита.
- У меня - фамильный бизнес, - усмешка.
- А у меня - врожденное чувство противоречия, - он помолчал и добавил: - Гипертрофированное.
- Всем подряд или кому-то определенному?
- Этот мир сыграл со мной нехорошую шутку, - произнес инвалид без улыбки. - Не вижу причин, почему не могу ответить ему в том же духе.
Снова несколько секунд выцарапывания воло
кон из ровного плетения циновки.
- А получается - драка?

(ага, дальше )

И опять в комнате слышно только негромкое «шкряб-шкряб» ногтями.
- Сражение, - нашел подходящее слово Фудзита. – Драка – для подворотни. А тут – бой.
- Настоящий бой - это один удар. Иногда - два, - цитата странно звучала здесь. Тогда татами был крашеный пол спортзала, а японским словом сэнсэй назывался коренастый ирландец лет тридцати на вид. На деле - пятидесяти двух. - Все, что больше - драка. Или война, - улыбка.
- Война – тоже хорошее слово.
Дыхание выравнивалось, Фудзиту клонило в сон.
- И порой войну тоже выигрывают одним ударом. Главное – подготовка. А она занимает огромную массу времени.
К ним поднялся слуга, принес поднос с чайником и старинными китайскими чашами. С первого же взгляда становилось понятно, что за две эти чашки можно купить всю эту улицу вместе домами.
- Камо, мы же не дети...
- Вакагими-сама может сердится, но сакэ он не получит.
Инвалид подождал, когда слуга выйдет.
- Вот, кто правит миром... – пробормотал он.
Девушка лично разлила чай по чашкам, подняла свою, спрятав за ней смешок.
- Красивые вещи. В детстве любила случайно разбивать старые вазы.
Прежде чем приподняться, Фудзита протянул руку к деревянному подносу у изголовья, взял лежащие рядом со шприцем темные очки, надел их.
- Считай эту подарком и делай с ней все, что хочешь. Возможно, сегодня Запад в конце концов сошелся с Востоком.
- Хорошо, - Кити несколько секунд рассматривала чашку, а потом... сделала еще один глоток.

(вдвоем с Китти)

Инспектор Сато Акинобу поднимался по дороге не спеша. Главный инструмент полицейского какой? Дубинка? Неверно! Пистолет? Тоже! Голова – вот главное. А как думать на бегу? Сколько ни спеши, всюду не успеешь.
Именно поэтому он наслаждался прогулкой, несмотря на несколько жарковатый день, с радостью воспользовавшись возможностью пройтись пешком при очередном обходе.
У нужных дверей Сато даже с некоторым сожалением о конце прогулки промедлил, протянул руку и уверенно нажал отнюдь не тоненьким пальцем на звонок, откликнувшийся в глубине длинной трелью.

4 июня

День, хоть и солнечный, выдался тусклым и непримечательным, никаких сюрпризов, ни плохих, ни хороших. Похоже, в отличие от людей, у ками сегодня был выходной. Солнце оседлало западные холмы и теперь раздумывало, скатиться ли с них желтым озорным колобком или удалиться чинно и благопристойно.
Вдоль реки в задумчивости шел Денрей Шунсукэ. Глаза его скользили то по бесчисленным сваям прибрежных кафе, то по похожим на облитых красками чаек, рассевшихся вдоль воды на камнях. Набережную до сих пор не починили. Задумчивость, впрочем, продолжалась не потревоженной ровно до тех пор, пока нога не нашла привычный, давно знакомый камень. А найдя, не преминула об него запнуться. Кто-то из невольных зрителей подумал, что в таком случае надо сделать вид, что ничего не было, или же посмеяться. Но никак не здороваться с выпирающим из дороги булыжником.
Денрей же, сказав ему "Привет", пошел дальше, хотя отсутствующей задумчивости в его взгляде поубавилось. Раздавшееся позади, шуршание велосипедных шин вряд ли поначалу привлекло внимание молодого человека. Но, поравнявшись с ним, велосипедист остановился. На вид это был японец лет тридцати, его прическа пряталась под белой бейсболкой с широким козырьком, глаза закрывали большие солнцезащитные очки. Тонкие усики над верхней губой чуть топорщились, когда человек говорил.
- Денрей-сан, полагаю? – спросил вместо приветствия неизвестный.
Этого человека Шун видел впервые, а потому как можно тщательнее запомнил все, что увидел, включая мимику и манеру стоять. Мало ли кем потом окажется незнакомец.
- Да, именно так. А вы?
Незнакомец сунул руку в большую плоскую сумку, что висела у него через плечо, и достал оттуда белый запечатанный конверт.
- Я - просто курьер. А это вам, - рука с письмом протянулась к Шуну.

(& Далара)

Стоило взять конверт, как посыльный ударил по педалям и укатил в синеющую даль, позвякивая старомодным звонком велосипеда на особо крупных булыжниках. Денрей осмотрел девственно чистый квадрат бумаги, поглядел насквозь: на бомбу или что-то в этом роде не похоже.
В конверте обнаружился простой белый лист офисной бумаги, на котором чернели столбики простого машинописного текста.
"Глубокоуважаемый господин Денрей, - гласило послание, изначально делающее акцент на том, что автор не принадлежит к числу обитателей японских островов. - Как вам уже, наверное, известно неприятный инцидент, произошедший с вашей матерью прошлым днем, болезненно скажется на ее здоровье. Позволим себе заметить, что без сложной операции и коррекционных действий по поддержанию ее гомеостаза, вашу почтенную мать ждет долгая и довольно тяжелая смерть. Мы рискнули предположить, что у вас нет достаточного количества средств для того, чтобы оплатить услуги медицинских специалистов, а потому предлагаем свою помощь. Все необходимые услуги будут оплачены в кротчайшие сроки, если вы согласитесь отыскать для нас какую-либо охранную программу в базе данных корпорации "Сендзюцу". Единственное условие - нам нужна не простая программа из стандартной базы, а файлы из засекреченного сектора СБК, и желательно, чтобы к разработке, которую вы нам предоставите, приложил в свое время руку господин Мифуне Хоноко, бывший директор СБК "Сендзюцу". Если вы согласны на наши условия, то поднимите это послание вверх на вытянутой руке, и дождитесь следующего письма, которое прибудет в свое время. Данный промежуток вы можете потратить на подготовку к операции. Если вы не заинтересованы нашим предложением, то можете ничего не делать. Правда, в таком случае мы не можем гарантировать вам, что операция вашей матери на любые другие средства, которые вам удастся разыскать, пройдет успешно".
Шун прочитал письмо два раза, потом разорвал. Обрывки упали на камни набережной, будто лепестки сакуры. Эти лепестки уже больше не вырастут на этом дереве.

(Grey mo)

Киото, Нижний город
4 июня 2015 года


Его не заставили долго ждать – инспектору открыл пожилой слуга, как всегда, предельно вежливый, предельно серьезный.
- Вакагими-сама не ждал вас, - сказал он.
- Полиция должна приходить именно тогда, когда ее не ждут, - немного напыщенно произнес полицейский, проходя в дом и осматриваясь, словно ожидал здесь увидеть сходку якудза.
Но его не встретили, ощетинившись пистолетами и автоматами, татуированные громилы в ярких аляповатых одеждах. И тайной сходки заговорщиков Чошу - тоже не было. У лестницы наверх стояло инвалидное кресло, а его хозяин – лежал, укрытый одеялом, на футоне в единственной комнате на втором этаже.
- Начинаю привыкать к неурочным визитам, господин Сато! – приветствовал он куратора.
Как всегда – делая едва уловимое ударение на фамилии. Он всегда выделял его из всей фразы.
- Это хорошая привычка! Рад видеть вас... - он запнулся на чуть не сказанном машинально "в добром здравии", - господин Фудзита, - протянул он с таким же ударением. - Как вы поживаете?
В проеме за отодвинутой перегородкой – подумать только, кто-то еще затягивает их бумагой! – появился слуга, дождался, когда его подопечный и господин качнет головой, и ушел. Он не предложил гостю чая, но поднос с чайными принадлежностями, что стоял на полу у футона, не убрал.
- Бывали и лучшие времена.
Затемненные стекла очков надежно скрывали глаза, но даже в полумраке комнаты было видно, что хозяин дома далек от «здорового образа жизни».

(soshite higf)

- Зато сейчас вы ведете почтенную, законопослушную жизнь, да-да! - констатировал Акинобу крайне искренним тоном политика, рассуждающего о постоянном росте экономики страны.
Он и не подумал потянуться за чаем или попросить его. Зато он осмотрел комнату, в поисках какой-то забытой бумажки, стараясь делать это как можно незаметней, и даже скосил глаза на экран ноутбука.
- Докажите обратное! - хмыкнул его собеседник.
- Зачем, уважаемый хозяин? Я буду только рад, убедившись, что вы искренне встали на путь исправления, - Сато потянул носом, вдыхая аромат женских духов. - Даже, кажется, принимаете гостей...
Крупные губы Фудзиты сложились в обиженную гримасу.
- В моем положении - остается только смотреть на них. Чем обязан?
- Как всегда - моим любопытством, которое повинуется служебному долгу! Понимаю, что на меня смотреть далеко не так приятно, - инспектор усмехнулся. - К слову, я проверил ваши логи...
Он сделал паузу.
- Нашлось что-нибудь, чего я не знаю? - без особого любопытства спросил инвалид.
- Такого - не нашлось. Не думаю, что вы не знаете о приеме кибстима.
- Разумеется, знаю, - Фудзита расцвел в солнечной улыбке. - Господин... Сато, целое подразделение ваших коллег старается искоренить это зло в нашем городе, уж не знаю, сколько трудится по стране!
Инспектор вздохнул, еще раз окинув комнату подозрительным взглядом.
- Уважаемый господин Фудзита, вы совершенно правы - это зло, с которым мы боремся, а кое-кто его поощряет. Например, вы пользовались упомянутым злом сегодня, что является весьма предосудительным!

(+ Bishop)

- Казните меня! – инвалид развел руками, словно показывал, что беспомощен перед всесильным куратором. – Но потом – задайте себе вопрос: если для того, чтобы помочь человеку со сломанной ногой, вам придется срубить молодое дерево, будет ли ваш поступок предосудительным, господин... Сато?
На лестнице вновь послышались негромкие шаркающие шаги – приблизились и удалились.
Акинобу прислушался - наверное, слуга. Интересно, гостья еще тут?
- Уж простите меня, как говорят наши друзья американцы, тупого копа, - смешок, похожий на какого-то инспектора из голливудского фильма, кажется, про Ниро Вульфа, - но я не напишу в отчете ваше красивые слова про дерево, иначе меня, знаете ли, уволят, - голос поскучнел. - Прошу вас прояснить мне этот факт.
И опять заскрипели ступеньки.
- Вакагими-сама меня извинит, - на этот раз пожилой был решительнее слуга. – Но если не принять препарат вовремя, то следующий приступ убьет вакагими-сама.
- Скорее, умру от твоей навязчивости, Камо! – из-за темных стекол на инспектора был брошен короткий взгляд. – Вот и пишите. Я – болен.
- Хорошо, - Сато наклонил голову. - Конечно, я был бы не против познакомиться с вашими гостями, но не смею дольше обременять вас. Все равно мы расстаемся ненадолго...
- Покажи ему дом, Камо, - устало произнес инвалид, возможно, закрывая глаза. - Пусть обыщет любой уголок. Здесь, кроме нас никого нет...
Конечно, обыскивать дом, который так легко предлагают осмотреть, абсолютно бессмысленно. Тем не менее полицейский неторопливо поднялся и с достоинством отправился вслед за слугой.
Камо без единого слова протеста отодвинул все перегородки - в комнатах больше пахло пылью и запустением, жилыми казались лишь спальня на втором этаже и смежная с кухней. Слуга открыл даже встроенные шкафы, хотя вот об этом его никто не просил. Сверху донеслась возня, что-то упало, отчетливо и с досадой - "проклятье!". Слуга заученно поклонился.
- Вакагими-сама крайне неосторожен, - пояснил он.

(tsukimasu)

Конечно, инспектор надеялся обнаружить совсем не прямые вещдоки преступлений поднадзорного, однако не нашел совсем ничего интересного. Если не считать, конечно, того, что он стал на каплю больше понимать поднадзорного. Мало это или много?
- Думаю, мне пора идти, - похоже, программа посещения выполнена...
- Господин поднимется попрощаться? - поинтересовался слуга.
Подумав, Акинобу покачал головой.
- Полагаете, это принесет радость мне или Фудзите-сан? Передайте ему мое почтение, - и он вдруг неожиданно обратился к слуге не как к части домашнего обихода или посреднику. - Я вижу, он в надежных руках. Я и вы - мы лучше всех знаем, что его нельзя оставлять без присмотра.
На обычно бесстрастном лице старика проявилась улыбка - как будто он наблюдал за возней малышей и боялся вмешаться, чтобы те не подумали, будто им не доверяют, и одновременно опасался выпустить озорников из вида.
- Вакагими-сама способен натворить много дел, - понимающе кивнул он.
Улыбка инспектора на миг стала неожиданно детско-озорной, потом он немного погрустнел.
- Да. Много сотворить или немало наворотить... Рад был нашей беседе!
Он поклонился и направился к выходу.
- С нетерпением буду ждать новой встречи, - слуга проводил его до дверей, подождал, пока полицейский обуется. - Вакагими-сама говорит - вы немало поднимаете ему настроение.
- Вот бы никогда не подумал, - удивился полицейский, вернув туфли на законное место на ногах. - Он тоже... очень интересный подопечный. Obayo, Камо! Крепкого здоровья вакагими-сама!

(снова с Бишем, завершение)

Киото, железнодорожный вокзал
4 июня, вечер

Существует на центральной железнодорожной станции Киото один такой момент, когда один раз за всю неделю встречаются и стоят вместе десять минут сразу три скоростных поезда. И сегодня был именно такой момент.
Серебристая игла экспресса "Осака-Киото-Токио" только замерла у края платформы, а ее двери только раздвинулись, как на серый бетон легко и плавно выпрыгнула изящная атлетическая фигура. Возраст этой женщины трудно было определить, казалось, что он навсегда остановился где-то в районе двадцати двух-двадцати трех, но ее выдавали глаза, слишком хитрые и умудренные для такой юной особы.
Облаченная в легкий спортивный костюм темно-фиолетового цвета, женщина быстрым размеренным шагом направилась в главный зал ожидания. Ее волосы были довольно коротко подстрижены и имели ярко выраженный синий оттенок. Окрашивание и искусственная пигментация давно сделали этот цвет куда более натуральным, чем тот который Хирешинтеки Марико имела от рождения. Сумок и пакетов при себе она не имела.
Через сорок секунд к платформе на другой стороне подошел более медлительный состав "Хиросима-Киото". Из девятого вагона выбрался высокий худой мужчина в деловом костюме. Его угольно-черная шевелюра еще больше подчеркивала его угрюмый вид, худобу и некоторую сутуловатость. Подхватив с пола большой матовый кейс, пассажир шагнул на перрон и смешался с толпой.
Встретилась с ним Марико уже под табло отправления точно в назначенное время. Со стороны посадочного терминала "Б", держа через плечо большую сумку, пришел третий участник "конференции". Из собравшихся он был самым пожилым, лицо покрывали морщины, а усы и волосы на голове - легкий пепел седины. Тем не менее, безрукавка открывала всем отличный вид на жилистые мускулистые руки, какие выдавали в человеке, по крайней мере, бывшего профессионального бойца.
Троица замерла друг рядом с другом, разглядывая надписи на табло. Продолжая так стоять, и даже не оборачивая головы, Марико коротко сообщила:
- Восьмой этаж "Башни", снят на две недели. Место тихое и чистое.
- Кто назначен главным? - спросил брюнет надломленным безжизненным голосом.
- А ты угадай, - не удержалась от издевательской нотки новый командир отряда.
- Указания? - бросил седой.
- Отправляйтесь на точку, готовьте позицию, осуществляйте первоначальный сбор данных. Надо быстро разобраться, что здесь забыл весь этот бестиарий.
- А ты?
- Погуляю, осмотрюсь, проверю старые связи.
- Осторожно, - произнес брюнет.
- Спокойно, Босан, я здесь родилась, - вновь прозвучало с издевкой.
- Это не у нас, а у тебя здесь остался кровный должник, - ответил тот, мастерски спародировав голос начальницы.
- Без сопливых разберусь, - очень зло огрызнулась Марико, и развернувшись пошла в сторону эскалатора на второй этаж.
Ее подчиненные переглянулись и разошлись в разные стороны, брюнет пошел на стоянку такси, седой - к спуску на станцию метро.

Покинув дом и пройдя вниз, высокий мужчина средних лет оглянулся, и, убедившись, что никто не смотрит вслед, остановился, затем по другой стороне улицы немного вернулся назад, туда, где раньше заприметил небольшое кафе. Получив у скучающей девушки за стойкой кофе, сок и жареную картошку, он уселся спиной к проезжей части. Солнце отблескивало на гранях стоявшего в середине стола стакана, отражая, в зависимости от угла зрения, небо, здание напротив или другое, стоявшее наискосок и поодаль...

Киото, Нижний город
4 июня 2015 года

Этот вечер отмечали всем отделом в каком-нибудь баре, но Шун отказался идти со всеми, будто предчувствовал появление того письма – вестника несчастья. После того, как обрывки разлетелись по набережной, «ловлюк» быстрыми шагами, напряженно смотря под ноги, ушел с того места. Неважно было, куда идти, лишь бы уйти, создать видимость ухода. Девочка, продающая бумажные цветы, сунула в руку бутон, улыбнулась щербатой улыбкой. Он улыбнулся в ответ, вытащил из кармана какую-то мелочь, ссыпал в подставленную ладошку, не считая.
На очередном углу Шун остановился, прислонился спиной к столбу. Огляделся. Заметил бар и, не раздумывая, зашел. «Ловлюк» уже второй раз «стучался» к Икедзуми, но тот не отвечал. В голову так и не пришло связаться с кем-то еще из СБК или даже с Фудой. Потом позвонили из больницы. Операция требовалась именно такая, как его предупреждали, придется искать деньги, где только возможно. О том, что будет, если и второе обещание сбудется, Денрей старался не думать. Все равно он поступил бы точно так же. В голову упорно лезли мысли о том, что надо бы сообщить отцу. Тот, скорее всего, первым же рейсом примчится из Англии, но Шунсукэ все никак не мог собраться позвонить.
Стул рядом был свободен, а на следующем сидела девушка европейской внешности, одетая в футболку с изображением членов Шинсенгуми и таким количеством порезов, будто те, кто изображен, восстали из могил и демонстрировали свое искусство на этой футболке. Штаны тоже не отличались целостностью, как будто их кто-то долго старательно дырявил. Может, так оно и было. Серьга в носу, черные кожаные перчатки с обрезанными пальцами и поблескивающие в волосах лезвия дополняли картину. От девушки разило животной силой, возможно, это и толкнуло Шуна на знакомство.
- Говорят, пить в одиночку - плохая примета. Может, составим друг другу компанию?

(с Китти)

Девушка рассеянно моргнула - словно не ожидала обращения, или, что вероятнее, словно японский не был для нее родным и требовал времени.
- Смотря что пить, - уголки полных губ приподнялись в усмешке.
- Смотря что нравится вам, - в тон ей ответил Шунсукэ, радуясь возможности отвлечься. – Я бы рискнул предположить, что это нечто необычное.
Снова усмешка, плавно переходящая в улыбку - по цирконию на сережке пробежали искры.
- Необычное, - придвинула высокий стакан ближе к японцу. - Угадаешь?
Янтарного цвета жидкость распространяла запах, который было невозможно не узнать, хоть раз столкнувшись с ним.
- Любите виски, - это был не вопрос, скорее утверждение, хоть и смягченное вежливой фабулой, столь популярной в японском языке.
Взгляд Денрея остановился на отметине, украшающей щеку девушки и раньше невидимой для него. Интересно как. Но, вроде бы, у Икедзуми есть девушка, так что шансы не нулевые.
- Пиво вряд ли сравнится с таким напитком. Как думаете, мне стоит взять то же самое?
- И тоже без льда, - девушка макнула в стакан по бойцовски, до подушечки пальца, остриженный ноготь и позволила капле стечь в ладонь. Взгляд парня, задержавшийся на царапинах, австралийка предпочла не заметить. "Рекламный щит, как есть". - Айриш крим лучше, но его здесь нет.
Бармен профессионально следил за всеми клиентами и оказался рядом в нужный момент. Через пол минуты перед японцем стоял точно такой же стакан, как перед его платиноволосой собеседницей. Денрей поднял стакан.
- За знакомство. Обычно меня зовут Шун.
- Я - Кити. Не Кичи, - улыбнулась девушка. - Ты чем занимаешься?
- Выслеживаю андроидов. Иногда ловлю, - ответная улыбка, казалось, окрасила все окружающее пространство в более яркие, жизнерадостные цвета. – А ты?

(на пару)

- Я не выслеживаю, - девушка сощурила серые глаза с длинными, почти прозрачными ресницами. Кончик пряди упал в стакан и сразу же потяжелел, натянув струны волос. Неожиданно улыбнулась, не отрывая взгляда от прозрачной, едва охровой жидкости. - Студент. Бывший.
Напиток одновременно отрезвлял и пьянил, заставляя терять понимание, где же лежат границы реального. Впрочем, сейчас эта размытость только приветствовалась. Она заставляла забыть о том, что поправить все равно было невозможно, только думать, ждать и надеяться на лучшее. И принять, если случится худшее.
- Что же, тогда, ты с ними делаешь?
- Обычно я их даже не отличаю от людей. Я экономист, - Кити снова улыбнулась, очевидно, оценив красоту подобного заявления в ее устах. - Будущий, - уточнила, чтобы добавить правдоподобности.
Японец оглядел ее еще раз, рассмеялся, поднял стакан.
- За веру в собственные возможности.
- И за возможности тоже, - в тон ответила гайдзинка. - Тебе нравится Киото?
- Это мой родной город, - немного серьезнее ответил Шун. - Откровенно говоря, даже если вся Япония исчезнет, но останется Киото, я буду считать это счастьем. Тебе здесь нравится?
- Еще не решила, - улыбнулась девушка. - Я уже пила чай, уже дралась и уже завтракала на берегу Камо. Но с террасы еще не прыгала, и посмертное имя Сайто тоже не знаю. Что нужно увидеть в Киото?
- Посмертное имя Сайто? – Денрей снова засмеялся, совершенно искренне. – Ну вперед.
Следующий глоток опустошил стакан, вскорости принесли новый заказ.
- Можно посмотреть Императорский дворец и То-дзи. В Мибу, думаю, ты уже была. Чтобы не быть банальным – Университет.
- А что в университете? - девушка пальцами взяла из ведерка на стойке лед и прижала полупрозрачный кубик к стенке стакана. По пальцам сразу же потекла вода.

(опять же)

Взгляд собеседника задержался на тонких, но сильных – это сразу заметно, - пальцах. Шун по старой привычке запустил пятерню в волосы, раздумывая. Башня? Кампус и студенты? Музей? Нет, этой гостье города точно будет скучно.
- Говорят, там можно встретить доктора Мураки, - выдал он, наконец, со смешком.
Почему-то вспомнился тот странный светловолосый профессор, встреченный, между прочим, именно там лет десять назад. Что только не выплывет неожиданно из памяти.
- Слышали о таком?
- Я не запоминаю японских имен, - едва заметно поморщилась Кити, потом улыбнулась снова. - А его стоит увидеть?
- О, это известный маньяк-убийца, притом великолепный доктор, - с полной серьезностью объяснил девушке Денрей. - Тебе будет интересно.
Главное, не засмеяться. Хотелось посмотреть, купится ли Кити-которая-не-Кичи. В конце концов, здесь почти нет вранья. Ну «запамятовал» сказать, что доктор Мураки вовсе не реальный человек, а персонаж одной известной манги и не менее известного аниме. Впрочем, слухи о том, что он гуляет по территории Университета и высматривает себе новую жертву, действительно ходили одно время. Очередная из городских страшилок, хотя Сато, университетский приятель Шуна, упорно настаивал, что видел его.
- Определенно, - камешек, украшавший левую ноздрю девушки, сверкнул в такт кивку. - У тебя дома бывает выпить?
Мужчина положил ладонь под голову, наблюдая за непривычно светлой девушкой, хоть и одетой по-разбойничьи. Крашеные под блондинок японки все равно никогда не станут такими, похожими на сверкающий прозрачный камешек.
- У меня дома многое бывает. Хочешь проверить?
- Хочу, - невозмутимо кивнула Кити. Не допив, выложила на стол деньги: наличные, даже мелочь, впрочем подсчетом девушка себя явно утруждать не собиралась.
Ее новообретенный спутник тоже расплатился, правда, не наличными – серебристой карточкой с единственным черным иероглифом. Бармен подвинул иностранке сдачу. Девушка сгребла со стойки бумажки, с некоторым удивлением покосившись на Шуна - за несколько дней в Японии успела привыкнуть к собственному словно внезапно увеличившемуся, росту. Подхватила рюкзак из декоративно вытертой дерюги и кивнула, предлагая вести.
Под руку они вышли из дверей бара.

(и снова)

- Денрей-сан, - голос, раздавшийся позади парочки, принадлежал уже виденному сегодня «почтальону», на этот раз он, правда, был без велосипеда.
В руках известный-«неизвестный» сжимал большой белый конверт.
- Что, опять? – не удержался Шун, резко останавливаясь. – Оставьте свое послание себе, я уже ответил.
- Это - другое. Возможно, вас оно заинтересует больше.
Скрипнув зубами, Денрей протянул свободную руку за конвертом.
- Всего хорошего, - почтальон передал бумагу и тут же развернулся, чтобы уйти.
«Мистер Денрей, - лаконично начиналось новое послание. - Ввиду того, что вы не проявили внимания к нашему предыдущему предложению, мы вынуждены сделать вам новое. Речь идет о нарушении вами статей уголовного кодекса, связанных с хранением и употреблением незаконных кибернетических стимуляторов, а также с сотрудничеством с незаконными криминальными организациями, в частности с некими "якудза-кусари". Ваше руководство и правоохранительные органы смогут получить полный пакет информации о порочащих вас связях уже завтра, если вы не согласитесь на наши условия, упомянутые в прошлом письме. Со своей стороны можем вам полностью гарантировать выполнение своих обязательств. Поднимите этот конверт, если вы согласны. Если же нет, то прощайте и передайте наш душевный привет узникам колонии в Хиросиме».
С силой сжав губы и выдохнув, резко и зло, «ловлюк» поднял руку с конвертом так, чтобы невидимый шантажист мог увидеть, где бы он там ни сидел.

(а теперь с Греем)

Киото, Нижний город

Когда напарники вновь очутились на улице, Хи-тян пришла к окончательному и бесповоротному выводу, что до конца этой жизни не сумеет проглотить ни единого кусочка пищи. Она была сейчас не она, а переполненный доверху бочоночек на ножках. И наверняка переваливалась с боку на бок! Чтобы проверить ощущения, она скосила глаза на круглое выпуклое зеркало, вывешенное на крутом повороте дорожными службами; оттуда на нее придирчиво глянуло искаженное отражение в веселой кепочке и с не менее веселым распухшим от изобилия казенного и полезного имущества рюкзачком. И еще кое-кто.
Хи-тян остановилась так неожиданно, что ее спутник успел пройти несколько шагов, прежде чем сообразил, что кого-то недостает рядом, а ее преследователь, наоборот, едва сумел избежать столкновения.
- Дзаки! – возмутилась Икедзуми-младшая. – Тебе что, больше нечем заняться? Убирайся отсюда и передай отцу, что за мной присмотр не требуется!
Коренастый молодой человек с почти под ноль обритой круглой головой безуспешно сделал вид, что не понимает о чем идет речь, и вообще здесь случайно, но когда Хи-тян разгневанным вихрем догнала Удея, облегченно вздохнул и продолжил нелегкий труд наблюдения.
- Да за кого он меня принимает? - ворчала стажер. – Лучше бы ему сегодня ночевать на работе, вот что!
Джучи прореагировал на инцидент в лучших традициях Ордена Флегматиков.
- Сообщение есть, - сказал инспектор, усаживаясь в машину. - Унаги хочет встретиться, поговорить.

( Цветастая шапочка и Серый волк)

Полицейский взглянул в стекло заднего вида.
- Кстати, можем попробовать от него оторваться, если хочешь.
- От этого оторвемся, другие пристанут... - отмахнулась Хи-тян. - А Дзаки, он самый въедливый, очень хочет попасть в число ши-тэнно, чтоб их!
Она вдруг ухмыльнулась.
- Давай! Не все же ему сладко жить, пусть помучается.
Следующие десять минут инспектор полиции Удей просидел на своем месте как каменная статуя, при этом его "Хонда" отнюдь не отличалась такой апатичностью. Нарушив абсолютно все правила дорожного движения, исключая парковку в неположенном месте, оторвавшись от двух экипажей патрульной полиции, решивших догнать нарушителя, и точно сбросив "хвост" СБК (или кто там это был, Удей не спрашивал), машина прибыла к подножию башни Западного Феникса, ни разу не сбросив скоростной барьер ниже ста десяти километров в час.
Хи-тян всю дорогу восторженно повизгивала и даже сделала попытку высунуться в окно, но благоразумно втянула голову в плечи.
- Жуть! - прокомментировала она, отстегивая ремень безопасности. - Я тоже так хочу!!!
- Сдавай на права и все в твоих руках, - ответил Джучи, для которого эта поездка была по-видимому вполне привычным делом.
Огромные двери первого этажа были постоянно открыты, из-за того, что в них постоянно кто-то входил или выходил.

(& SonGoku)

- Нам на обзорную галерею в саду, двадцать девятый этаж, - сказал Джучи, направляясь к лифтам. - Не хочешь спросить, почему Унаги сам нас позвал, или знаешь ответ?
Хи-тян больше тревожил вопрос, зачем им было сбрасывать "хвост", если отец легко увидит ее, во всей красе выбирающуюся из потрепанного автомобиля, который только что чуть не задавил их соседку. Достаточно было только выглянуть в окно. А уж если он опять курит там, то непременно видел! Стажер спохватилась:
- Кто-то ему настучал? В смысле, кто-то в отделе сидит с ним на связи и доложил, что мы его ищем, нет? А еще... - она запрыгала вверх по широким ступеням. - Возможно, он очень боится.
- То, что Аспид и префект не захотели привлекать отдел внутренних расследований, является их обычной практикой. Ни тот, ни другой, не хотят, чтобы кто-нибудь из Токио совал нос в нашу тихую заводь. Когда Асагава передал нам дело, то об этом знал уже весь отдел, а там все-таки работают коллеги Унаги, с которыми он прослужил порой по пять и более лет. Конечно же ему сразу и сообщили обо всем, на что наше руководство и рассчитывало.
Лифт потащил их наверх, при скоплении посторонних Джучи молчал, прислонившись спиной к прозрачной стенке. Только уже в саду он продолжил объяснение.
- На этом и строиться весь расчет. Унаги скорее всего ни при чем, его ловко подставили или шантажировали, а потому, если он действительно не виноват, то он сам попытается выйти с нами на связь. Что собственно и произошло.
- Но раз весь отдел это знает, то и тот, кто подставил Унаги, в курсе событий, - сказала девчонка. - И что ему помешало следом за нами явиться на эту встречу?

(и Грей!)

- Ну хотя бы тот трюк, который мы проделали с твоей слежкой, - не смог не улыбнуться Удей.
внутри одной из аллей была устроена маленькая деревянная беседка в традиционном стиле. На одной из скамеек сидел полноватый человек лет сорока с лысеющей головой и печальными глазами уличного музыканта. Завидев приближавшуюся к беседке парочку, он встал и вежливо поздоровался.
- Рад, что вы согласились откликнуться, - сказал опальный инспектор сразу же после этого.
- Спасибо передашь Аспиду при встрече, - отмахнулся Удей, усаживаясь на скамью напротив под табличку "no smoking!" и доставая из кармана папиросу. - Рассказывай...
- Тут датчик на дым, - мрачно сообщила Хи-тян, прежде чем их визави успел открыть рот. - Вой будет... Народу будет...
Сама стажер пристроилась на ступеньках беседки, которые к ее удивлению действительно оказались деревянными. Удей засунул папиросу в уголок рта, но не раскурил. Впрочем достать зажигалку он и не пытался.
- Меня подставили, - начал Унаги, оставшийся стоять, Джучи меланхолично кивнул. - Меня не было тогда в управлении, это было вообще не мое дежурство, и у меня есть алиби... но оно немного...
Инспектор замялся.
- Любовница, - подсказал монгол.
- Да, - сокрушенно признал Унаги. - Мне не хотелось бы, чтобы моя жена узнала об этом, а потому...

(& SonGoku)

- Дайте мне время до вечера, я приеду с ней и мы сразу все оформим, только чтобы никто ничего не узнал в открытую, - взмолился полицейский, его лоб и толстые щеки покрылись красными пятнами, на шее появились бисеринки пота.
- А может, мне с ней поговорить? - неожиданно вызвалась Хидоко. - Не с женой, разумеется...
- Зачем? - ту же насторожился Унаги, став очень похожим на потревоженного байбака, замершего "столбиком".
- А что не так? - поддержал напарника Джучи.
- Ну, - инспектор снова замялся в ответ.
- Две женщины всегда найдут общий язык, - напирала Хи-тян.
- Ладно, - сдался инспектор. – Но хотя бы дайте мне времени до вечера, чтобы уладить все возможные неприятности, если мне придется пару дней посидеть за решеткой. Вот адрес.
Явно заготовленная заранее бумажка перекочевала в руки Удея.
- Ну что скажешь? – Джучи с делано важным видом посмотрел на Хи-тян. – Дадим ему время «собрать камни»?
- Я бы предпочла уже их раскидывать, - отозвалась в тон ему стажерка, явно кого-то цитируя. - По траве, чтобы посмотреть, что за змеи в ней водятся.
Она уставилась на инспектора-в-бегах, запоминая его. Отец всегда говорил, что у нее хорошая зрительная память. Ну вот и воспользуемся!
- У тебя пять часов, Унаги, а потом жду тебя в приемной управления, и не дай Будда ты там не появишься.
Удей поднялся, смял в руке не зажженную папиросу и мотнул головой, как бы говоря Хи-тян, что сейчас стоит оставить подследственного в покое, что та и сделала, хотя и демонстрируя, как ей это не по душе. Она предпочла бы вцепиться в этого "угря", как волчонок в старую изжеванную палку и не отпускать, пока не выйдет срок.

(и все те же волчата гоняют добычу)

7 июня, воскресенье

Почему жизнь так несправедлива и отпуск кончается быстро, а рабочее время тянется бесконечно? Нет, нередко бывали и интересные деньки, но когда вся работа шла сплошь скучная и стандартная, а начальник был не в духе, то казалось, что часы издеваются, ехидно отблескивая почти не меняющимися цифирками.
И это будет уже завтра, а скорее всего, на первый день нагрузят по полной какой-нибудь ерундой, которую может делать любой начинающий техник. Но, разумеется, исполнение отложили до его приезда ввиду важности заказа.
Мурата сам сознавал, что такие мысли не совсем объективны, на самом деле все гораздо лучше, но не мог справиться с типичным настроением, настигающим в конце отпуска. Нет, совсем ни к чему портить последний оставшийся день, но при взгляде изнутри на стены холостяцкой квартиры становилось скучно, и даже в Реальность не очень тянуло. Надо развеяться, поболтать с кем-нибудь! Быстро перебрав приятелей и приятельниц на предмет «хочется и реально увидеть», Васабуро остановился на Денрее Шунсукэ.
Через минуту у Шуна зазвонил телефон.
Несколько длинных гудков спустя в трубке раздался голос:
- Вас приветствует автоответчик. Сейчас меня нет дома...

(Это все с Даларой. Дальше тоже...)

Фраза прервалась, скрежет, шипение, далекое возмущенное:
- Iie!
- Отстань! – куда-то в сторону, и уже в трубку: - Слушаю.
- Привет! - раздался в трубке голос Васабуро. - Как поживаешь?
- Как всегда, с Кошкой воюю. Она решила, что ей принадлежат некоторые вещи, которые ей не принадлежат совсем.
В сторону:
- И нечего зариться. Сказано же - не твое.
И опять в трубку:
- Как провел отпуск, удачно?
Мурата улыбнулся. О Шуне и его Кошке ходили настоящие легенды, и сведущие люди говорили, что кое-что было даже правдой. Во всяком случае, мало кто понимал его привязанность к устаревшему роботу, но каждый ведь имеет право на причуды!
- Да, отлично съездил! Жаль только, завтра на работу, так что сейчас охота кого-нибудь убить! Вот решил позвонить тебе.
- А меня-то за что убивать? – изумился Денрей. – Я даже график работы тебе не составляю.
- А жаль, - иронически пожаловался Васабуро. - Но вообще-то я имел в виду встретиться и поболтать с тобой, потому что убивать как-то не с руки.
Его собеседник помолчал несколько секунд.
- Ладно, - наконец отозвался он. – До пяти у меня никаких дел. Где будем производить болтовню?
Васабуро подумал.
- В любом кафе на набережной, так, чтоб нам обоим меньше ехать. Идеи есть?

(Вдвоем)

Шун размышлял не долго.
- Слышал недавно про одно из них, называется «Сэцугекка». Как раз выходит на Камогаву, и у них есть открытый балкон. По нынешней погоде будет приятно посидеть на открытом воздухе, а не париться внутри.
- Тогда встречаемся через час на выходе станции Каварамачи, и будем вместе искать местечко с таким поэтическим названием? – предложил Мурата.
- Угу. На первом выходе.

Настроение определенно поднялось, а значит, решение было принято верное. Васабуро быстро собрался и оделся, а затем не спеша направился к входу на свою станцию. Днем в выходной людской поток был плотным и, если уж толкаться, так хоть не бежать.
Еще через некоторое время они входили в облюбованное кафе. На балконе как раз оказался свободный столик. Сборщик андроидов плюхнулся на стул.
- Надеюсь, тут хорошо готовят…
Шун огляделся и только потом занял свое место. Вид у него был несколько менее жизнерадостный чем голос по телефону, но комментировать это обстоятельство по дороге он отказался.
- Сейчас узнаем.

(все те же, продолжение следует)

На заполненной людьми веранде было бы невыносимо шумно даже несмотря на то, что посетители разговаривали в меру громко, но ветер сносил звуки в сторону, словно кидая отрывки разговоров в речную воду. На другом берегу город постепенно переходил в пышную зелень с торчащими из нее островерхими крышами храмов. Дальше возвышались горы, а если посмотреть направо, над ними возносилась башня «Южный тигр». Слева на собственной башне вздымал хвост дракон, зачарованно устремивший взгляд в жемчужину у себя в лапе.
Возле столика появился официант-андроид и положил меню перед каждым из гостей. На одежде андроида красовалась все та же ветка сливы под снегом на фоне луны – образ, давший название заведению.
Взгляд Васабуро то и дело останавливался на голове приятеля, точнее, на его прическе.
- Слушай, - не сдержался наконец он, сделав выбор блюд, - я понимаю, что тебе уже успели надоесть, но зачем сменил имидж? Неужели у очередной девушки такие требования?
Погрузившийся в какие-то свои размышления сосед даже не сразу понял, что обращаются к нему. Потом скроил преувеличенно кислую мину.
- И ты туда же! Кошка меня покрасила, посчитала, что так больше пойдет. Девушке понравилось, а мне лень было идти за другой краской. Не на телевидении работаю, не уволят.

(те же)

- Да уж! Мне не понять, но если девушкам нравится, значит, что-то в этом есть… Почему бы тебе не сделать бизнес – пусть твоя Кошка откроет салон-парикмахерскую? – Васабуро представил себе Шунову любимицу в роли модного стилиста, и его разобрал смех.
Денрей тоже представил такое заведение, и присоединился к веселью товарища, забыв на время о своих печалях, которые, очевидно, не давали ему покоя. Официант принес заказ, расставил мисочки и тарелки с едой, чайник и чашки. Получив «спасибо», он поклонился и растворился в глубине закрытого зала.
- Расскажи, как съездил, - предложил Шун, открывая глиняную мисочку с супом.
Мурата задумался – что бы рассказать такого.
- Да в общем как обычно. Родители, слава ками, здоровы и у них все в порядке. Сестра вышла замуж и, кажется, скоро у меня племянник будет. Ее муж – любитель природы, так что мы несколько раз выезжали за город, и я вспомнил, как выглядит лес, хоть и небольшой, а не только парки. Я тебе потом фотографии покажу! В общем, отлично отдохнул – по сравнению с Киото тишина и покой. Правда, когда я уже уезжал, где-то неподалеку ловили какого-то террориста, угнавшего автобус – может, слышал в новостях?

(снова они!)

- Не слышал, - отозвался Денрей, успевший за это время умять половину супа. - У нас региональные новости редко проходят, разве что случится нечто экстраординарное, например, шинкансэн с рельсов сойдет. А зачем террористу автобус?
- Я у него не спросил, - хмыкнул Мурата. - Там то ли не поймали, то ли поймали не того, то ли он не признался. Во всяком случае, требований убрать янки с Ближнего Востока, а русских с Кавказа никто не предъявлял. А потом я уехал оттуда и тоже выпал из продолжения. Кстати, как уезжал - тоже целая история. Ночью меня подвез до соседнего города какой-то странный парень - просил ему посмотреть карту через Реальность, а потом сметал еду со стола так, будто неделю не кормили... - тут он заметил кулинарные усилия приятеля и тоже принялся работать не только языком, но и ложкой, чтобы не очень отставать, добавив. - Даже быстрее, чем ты сейчас.
- Быстрее? – удивился Шун, уже принявшийся за второе. – Наверное, его и правда неделю не кормили. А что, карту через Реальность он сам посмотреть никак не мог, что тебя просил? Фотографии непременно покажи, ты же знаешь, меня можно не кормить, но показывать красоты надо обязательно.

(мы вам еще не надоели? Продолжение)

С сомнением посмотрел на тарелку.
- Нет, не кормить тоже нельзя.
Васабуро ел, не особенно торопясь – зачем же укорачивать приятное занятие?
- Покажу… Не знаю я, мог или не мог. Человек меня подвезти согласился ночью, не хотелось лезть с вопросами, тем более видок у него был какой-то полубезумный, я еще подумал, что девушка бросила, наверное.
- Я бы не согласился с таким ехать, - изрек ловлюк. Мельком глянул на часы у себя на руке. – Он, случаем, не на автобусе тебя подвозил?
- Не, на «Митсубиси»... А топать пешком под дождем ты согласился бы? - спросил Васабуро и самокритично заметил. - Раз уж мозгов не хватило сразу такси вызвать.
- «Митсубиси» тоже бывают автобусами, - резонно возразил его собеседник. – И вообще, где он там нашел «Митсубиси», интересно? В такой-то провинции. Под дождем пешком иногда тоже бывает хорошо, а мозги бы неплохо иметь. Хотя не всегда помогает.
- Угнал? – лениво-иронично предположил сборщик андроидов и хмыкнул. – Не мозги, а машину. Хотя лучше б мозги угнал. Или не лучше?
Запутавшись в собственной сентенции, он отхлебнул чая.

(Хигф и Далара накручивают счетчик)

- Угнать мозги можно разве что у андроида, - рассмеялся Шун. – Хотел бы я посмотреть, как такой вор стал бы их себе прилаживать.
Он окинул взглядом свою опустевшую тарелку, потом еще наполовину полную тарелку приятеля. Подозвал официанта и заказал пива, вдруг спохватился и попросил вместо него минеральной воды.
- Ты вступил в общество трезвости? - покосился Васабуро на приятеля и улыбнулся. - Или наоборот, слишком слабое не употребляешь?
Денрей не ответил на улыбку.
- Да нет, не в том дело. Просто она заметит запах, волноваться будет. Ни к чему.
Понял, что проговорился, но отступать уже было некуда.
- Да и в больницу так являться не слишком хорошо.
Наконец-то стало понятно немного странное состояние приятеля. Расспрашивать? Да вроде уже не особенно запирается... Так часто бывает - решишь что-то скрывать, а в глубине души хочется проговориться - чтоб поделиться этим, либо по другой причине. И, случайно - случайно ли? - ляпнув "не то", испытываешь облегчение.
Васабуро отложил ложку и вопросительно посмотрел на Шунсукэ.
- Она? В больницу? Что у тебя случилось?
Ловлюк налил поданную минералку в стакан и некоторое время сосредоточенно пил маленькими глотками. Возможно, надеялся, что собеседник переведет тему, но тот молча дожидался ответа.
- Мама попала в больницу, - наконец признался Шун. – Сердце.
- Сочувствую, - наклонил голову Мурата. - Надеюсь, ничего слишком серьезного?
- Не знаю... – было все, что мог ответить программист.

(усё... пока что)

(на полномочиях мастера выкладываю вместо игрока)

Киото, Верхний город,
башня "Северная черепаха"
5 июня 2015 года

Путешествие до дома и содержащейся там выпивки оказалось несколько длиннее, чем могла предположить Кити – из Нижнего города в Верхний. Ее спутник зачем-то решил прогуляться, а не ловить такси сразу, и они некоторое время шли по улочкам, проулкам, а иногда и по задворкам старого города. Само место проживания Шуна оказалось гораздо менее романтичным и более прозаическим, чем любая из улиц внизу – стандартный многоэтажный дом-улей с множеством окон, глядящих на узкий коридор-отросток, который здесь назывался улицей. Огни реклам светили ярче фонарей.
По лестнице поднимались опять пешком, хотя лифт наличествовал и даже подмигнул огоньком «свободен», приглашая. На пятом этаже обнаружилась темная дверь – тусклая лампочка не давала достаточно света, чтобы рассмотреть, какой же там был цвет, - и ручка, поблескивающая медью. То ли настоящая, то ли покрытая специальной краской. Денрей пару секунд возился с дверью, затем предложил гостье входить. Девушка прошла внутрь, сразу же скользнула в ванную - мыть руки, видимо. Закрыла дверь и включила воду. Быстрым, выверенным до мелочей движением - словно собирала пистолет - взяла с полки шампунь и сдернула колпачок дозатора. Белесые сливки утекли в отверстие стока, а освободившийся флакончик наполнили почти такие же - из принесенного с собой тюбика. Поставив «шампунь» на место, Кити плеснула воды на лицо и, закрутив кран, вышла.
- Будем пить здесь или у тебя есть диваны? - осведомилась австралийка, безошибочно найдя и кухню, и владельца по звуку.

(Китти+Далара)

- Диваны? – удивился хозяин квартиры. – Один есть, а больше-то зачем?
Он уже достал припасенную бутылку и теперь разливал по стаканам жидкость медового цвета. Где-то за стеной глухо бубнили ударные, вероятно, кто-то развлекался домашним концертом.
- На случай если первый не понравится... А айриш крим нет? - Кити рассеянным взглядом осматривала комнату через проем. - Ты правда пьешь это из стаканов?
- Если не нравится диван, есть футон или пол. И вообще разные варианты, не обязательно все делать горизонтально.
Шун подал один стакан гостье.
- Кампай. А из чего пьешь ты?
- Не из стакана, - ответила девушка, поднимая со стола бутылку. Улыбнулась. - Смотри.
Из кармана джинсов выскользнула цепочка. С силой захлестнула горлышко бутыли - и почти сразу исчезли сжимавшие его пальцы. Секунду бутылка висела только на стальной спирали, потом мягко скользнула вниз. Белые пальцы Кити снова перехватили ее, стоило горлышку освободиться от последнего витка.
Японец заулыбался, качнул головой.
- Здорово. Теперь покажи, как ты пьешь.
- С руки. С плеча. С колена. Что интересует? - девушка скользнула в комнату.
- Все по очереди. Если можешь, то и одновременно тоже, - богатое воображение уже рисовало интересные и иногда невероятные картинки. Цирковое представление на сегодня было обеспечено.
Хозяин квартиры последовал за гостьей, прихватив бутылку, стаканы и пачку печенья. Ни-тян все равно не приходит, хотя печенье хранится именно для нее. А раз так, можно и съесть. Кошка, обычно встречавшая у двери, сегодня куда-то забилась, и ее не было ни слышно, ни видно. Наверное, готовит очередную месть и выжидает удобный момент.

(С Китти)

- Бутылка одна, - улыбнулась Кити. - У тебя есть леденцы?
Печенье гостья оставила без внимания, наверное, не заметила.
- Конечно. Тебе какие?
- Мяту или клубнику. И лучше без сахара, - австралийка остановилась, рассматривая веер. - Ты им пользуешься?
- Не я.
Японец порылся в ящике стола и извлек оттуда горсть леденцов, перемешал, скидывая ненужные обратно в стол. Остальное протянул Кити.
- А кто? - Девушка отправила за щеку кислотно-голубой мятный.
- Одна знакомая.
Показалось, или под диваном раздался короткий хрюк?..
- Зачем тебе этот гроб? - кивок на компьютер.
А зачем ты сюда пришла? – хотелось спросить. Спешить, конечно, некуда, но и сцена «гость города в музее» не очень-то входила в планы.
- А зачем тебе такая футболка? – вместо этого спросил Шун.
- Нужно было прикрыть боевые шрамы. В центре Киото. Быстро, - усмешка.
- Что, у монахов Рёанджи не нашлось других футболок? – потом до затуманенных выпитым мозгов, усердно сохраняемых в таком состоянии, дошло сказанное. – В центре? Неужто бои теперь проводят прямо в Императорском дворце?
- Шрамы были старые, - рассмеялась Кити.

(продолжение)

Неизвестно, что произошло бы дальше, но конец всему положил оглушительный вой полицейских сирен. Голос, искаженный мегафоном, размеренно и отчетливо предупреждал, чтобы жильцы не беспокоились и оставались в своих квартирах во время проведения полицейской облавы. В доме, вещал голос, скрывается опасный иностранный преступник, и если кому-то что-то известно о его местонахождении, пусть немедленно сообщат об этом в полицейское управление по телефону... Шун кинул взгляд на Кити.
- Здесь есть черный ход? – быстро спросила она.
Денрей кивнул:
- За лифтом.
Входная дверь почему-то оказалась открытой, хотя он без сомнений ее запирал. Гостьи и след простыл; щелкнул, затворяясь, замок. В Реальности тоже. Сирены еще немного поорали и стихли, погрузив дом в звенящую тишину. Из-под дивана с жужжанием выехала Кошка, остановилась посреди комнаты, гордо топорща треугольники ушей.
- Резво-бегает.
Схватиться за голову Шун не успел, позвонили в дверь. Еще минут десять ушло на то, чтобы успокоить соседку с нижнего этажа, пожилую домашнюю женщину, всегда проявлявшую заботу обо всех, кто оказывался в поле ее внимания. Не столько успокоить, правда, сколько заверить, что ничего страшного не случилось и обыскивать ее квартиру никто не собирается.
Когда соседка ушла, от головомойки и угроз разобрать на детали, а затем и попыток их исполнения Кошку спасли только вовремя захваченные заложниками любимые ботинки хозяина.
Все успокоилось, Кошка черным клубком устроилась под столом, держа в манипуляторе провод. Шунсукэ потерянно стоял, как чужой в собственной комнате, потом шумно вздохнул и опустился на диван. Залпом допил все, что оставалось в стакане. Недоуменно посмотрел на него.
Робот забеспокоился. Проанализировал выражение лица хозяина. В базе данных несколько позиций были сродни, но ни одна не совпадала полностью. Такого выражения у хозяина еще не было. Кошка обратилась к внешней базе. Анализ провести не успела: хозяин встал, махнув рукой, и ушел куда-то из квартиры, как был босиком. Кошка захлопала бы глазами, но такой функции предусмотрено не было.
Впрочем, хозяин вскорости вернулся. Распахнул окно, лишь в последний момент вспомнив отключить защиту, поставленную там после случая с амихито. Сразу посвежело: горы не защищали башни от ветра так, как город у их подножия. Хозяин зашуршал чем-то, и Кошка настороженно подкатилась ближе. Заглянула в руки человека. Сигареты?!
Шун поискал огня, принес с кухни зажигалку. Облокотился о подоконник, бездумно глядя куда-то в темноту гор и выпуская медленные пепельно-серые клубы дыма. Поднялась луна, выбелив немногочисленные постройки в горах. Капли человеческой деятельности на полотне природы.

(без никого)

3 марта
Заброшеные теплицы, в каком-то захолустье

Они еще не успели ничего сделать, как случилось неожиданное: стены задрожали, заколебался пол, будто строптивая лошадь, норовящая сбросить седока. У кого-то в кармане зазвенела мелочь. Поднялась туча пыли, с давних пор оседавшей по углам старого здания и отвоевывающей все большую площадь. Середину кое-как расчистили, но на большее у устроителей не хватило времени. Позади Айсхеда закашлялись, неосторожно глотнув пропыленного воздуха. Серое облако из пыли пополам с известкой мешало смотреть, забивая глаза, пол ходил ходуном, лишая способности ориентироваться. То ли это было самое сильное в этом районе за последние годы землетрясение, то ли здание настолько прогнило, что не сумело больше противостоять натиску стихии. С натужным стоном одна из стен начала заваливаться внутрь.

Нужно было действовать, причем немедленно – автомобиль полицейских остановился у обочины и Вуйко хлопнул таксиста по плечу, заказав остановку, пока машина слишком не приблизилась к местным копам. Лишние неприятности с японскими коллегами в данный момент не входили в планы хорвата. Время поездки не прошло даром – Вуйко успел разобрать «подарочный набор», в свое время заказанный одному ловкачу за немалые деньги как раз для подобных, нестандартных случаев, и развинтить обе гантели, быстро собирая из них оригинальный гибрид, куда более легкий, чем гантели и куда более опасный, чем игрушка.
К моменту, когда такси, скрипнув тормозами, остановилось, Младич набивал обоймы обоих гибридов извлеченными из гантелей патронами. Получилось жидковато – по четыре штучки на ствол, но на короткую операцию должно хватить и этого, не общевойсковой же бой он вести собирался. Так как полицейские не спешили покидать машину, о чем-то явно совещаясь, а сигнал тревоги из импланта напарника не утихал, Вуйко решил начать действовать. Сунув в ладонь таксиста несколько купюр и мимикой, и жестами добившись согласия подождать хотя бы минут двадцать, хорват выскользнул из машины, гусиным шагом направившись за ближайшее укрытие, каковым в этот раз оказался ствол растущего у дороги дерева, он наметил маршрут и по широкой дуге обошел полицейский автомобиль, стараясь, что бы его не видели, а он видел всех, в особенности то, что узрели полицейские.
Оказалось, впереди виднелось одноэтажное бетонное здание из которого и доносился сигнал тревоги, судя по частично облупившемуся бетону стен – обветшавшее и нежилое. У пустого дверного поема стоял большой автомобиль повышенной проходимости, явно не из дешевых. На таких джипах обычно ездят папенькины сынки из «золотой молодежи», или бандиты средней руки, так что можно было резонно предположить что это – машина похитителей, добравшихся до шкуры Айсхеда.

(&Далара+Reytar)

(Далара+Grey+Reytar)

Умгу… Внешних постов не видно… Но это не значит что их нет. Что сейчас делают копы и что бы я сам делал на их месте? Допустим они узнали этот драндулет и вкурсе, кого могут встретить внутри… Значит, наиболее резонно вызвать поддержку - как минимум еще одну-две патрульных машин, а то и отряд быстрого реагирования. Умгу...
Пока поддержка не появится, а как быстро это случится - неизвестно, они и с места не тронутся. А время не ждет… Пора!" - думал Вуйко, короткими перебежками от укрытия к укрытию, направляясь к зданию, обходя его по дуге.
Наконец, Младич прижался спиной к серой, изъеденной дождем и ветром бетонной стене и взвел затворы обоих пистолетов. Самое время начинать свистопляску. Жаль, что нет под рукой ни плана этой бетонной коробки с брошенными теплицами рядом, ни датчика движения, ни бронежилета и каски, ни верного кольтовского карабина, ну да ничего - как говорили предки, за неимением гербовой бумаги, будем писать на простой.
Он прокрался вплотную к дверному проему и приготовился перекатом проникнуть внутрь, как вдруг стены зашатались, а земля под ногами заходила ходуном. Из окон и дверных проемов наружу, словно от взрыва гранаты, полетели клубы дыма. Внутри что-то натужно захрустело, раздался скрип рвущегося металла и шорох крошащегося бетона. Если бы Вуйко не был столь занят тем, что бы просто устоять на ногах и не получить в голову падающими с крыши кусками бетона, он бы рискнул и попытался ворваться в здание. Тем более, что судя по всему ветхое строение, похоже, начало заваливаться внутрь, словно карточный домик, пока его обитатели очень заняты попытками продохнуть в поднявшейся пыли.

Американец, понимая, что если его бросит на пол, сам подняться вряд ли сможет благодаря прочно прикрученному к рукам стулу, поспешил предупредить настолько неблагоприятное для себя развитие событий. Неудобно быть улиткой и тащить на себе не то что дом, а даже просто стул. Наверное, со стороны это выглядело до ужаса комично, но полицейскому сейчас было не до смеха. Надеясь, что в этих клубах пыли никто не подумает его перехватить, он направился... нет, не к двери, а к упавшей стене. Сбоку, громогласно стеная, начала заваливаться вторая стена, норовя погрести под собой людей.
Якудза кашляли и ругались в дыму. Что-то кричал сятэй, рядом с Айсхедом один раз очень близко мелькнула чья-то нога. Потом рухнула вторая стена, и кто-то судорожно заорал. Наконец трясучка прекратилась, в повисшем белом облаке слышен был лишь всхлипывающий стон кого-то из пострадавших.
- Зао, Кори! Быстро найдите его, - задался в белесом облаке голос сятэя, уже не звучавши так спокойно и почтительно, как раньше. - И заткните этого визжащего выродка!

(здесь уже без Рейтара, но он все же с нами)

Киото, Нижний город

- И куда теперь, сразу по адресу Унаги или наведаемся сперва к моему любимому осведомителю по поводу утреннего дела? – спросил Удей, когда они уже ехали в лифте назад, других пассажиров как ни странно в кабине не было.
- Ты ему веришь? - поинтересовалась Хи-тян, разглядывая собственный дом через прозрачную стену. - Я говорю про Унаги...
Слова напарника напомнили, что и ей хорошо бы сходить к "осведомителям", хотя они наверное обидятся, узнай, что она их так называет.
- Верю, Унаги может быть взяточником, трусом и спекулянтом, но не вором и предателем. Он не то, что вы привыкли называть ёрики, но он наш человек, еще очень даже нормальный и надежный для полицейского из этого города.
Хи-тян вовремя прикусила язык. В конце концов, разве она теперь не одна из тех, кого отец обычно иными словами нежели "осьминоги в мундирах" не зовет?
- Это хорошо, - сказала она.
- Так куда едем, напарник? В честь первого дня на работе, принимать решения тебе, - усмехнулся Джучи.
- Утреннее дело! - выпалила стажер.
Потом она попыталась объяснить, что раз они дали горе-коллеге время, то нельзя же сразу же показывать... что именно - она не придумала.
- Как скажешь, - кивнул монгол. - Обычно этот тип ошивается в парке Оказаки, где и торгует всеми слухами этого города.

(один - серый, другой белый, два веселых волка!)

Серая "хонда" рванула со стоянки перед небоскребом, чтобы через мгновение слиться в единое целое с индустриальным пейзажем соседнего района. Когда-то там были лишь заброшенные склады и потертые жизнью многоэтажки. Сейчас район переживал новый рассвет мини-фабрик и мастерских. Поговаривали, что без помощи якудза тут не обошлось. С ними или без них, но в последнее время тут стало оживленнее. Оттуда напарники свернули к Университету, на башне которого, когда-то гордо возносящейся над городом, а теперь скромной по сравнению с Верхним городом, часы пробили три часа дня. Огромные красные ворота-тории, которые простояли тут столетия, отмечая вход в парк Окадзаки и храм Хэйан - его крышу было видно сквозь зеленую хвою пиний, - происходящие вокруг изменения не затронули.
Машину пришлось оставить на стоянке у входа. К овальному пруду и вишневым деревьям вокруг него напарники явились пешком. Субтильного вида тип, сидевший на одной из скамеек под кронами деревьев, еще издали заметил полицейских и отвернулся в другую сторону, демонстрируя свое полное не причастие к ситуации. Но не вышло.
- Его зовут Гнилая Рыба, - сообщил монгол. - Как по паспорту не помню.
Джучи сам направился к указанному субъекту, а когда расстояние между ними сократилось до трех шагов, парень заметно оживился.
- Нукер! - в какой-то момент Удей уже был готов к тому, что его приятель попытается убежать, но тот совладал с собой. - Мне не нужны больше неприятности! Итак слишком много людей знают, что я с тобой общаюсь, а теперь еще и...
Продолжая сидеть, говоривший скосил глаза на Хи-тян.
- ... она, - закончил фразу Рыба.

(& SonGoku)

- Неприятности у тебя будут, если ты откажешься со мной общаться! - успела вставить Икедзуми-дочь прежде, чем ее напарник открыл рот. - Клянусь папой.
- Собственно... Вот об этом... И хотел сказать, - выдавил из себя осведомитель и умоляюще посмотрел на Джучи.
Но инспектор уже похоже прекрасно освоился с применением влияния своей новой напарницы на многих окружающих.
- Ничем не могу помочь, приятель, она - будущий офицер полиции славной столицы Императоров страны Восходящего солнца, - холодно улыбнулся Удей. - Так что быстро и по порядку, что можешь сказать о "кибер-убийцах".
- Сверхтяжелый, - Рыба сглотнул. - Ты, сам знаешь, ни якудза, ни триада за такое не возьмутся. Во всяком случае, пока Нижним городом правит Кусари. О посторонних ничего не знаю, вроде никто не появлялся. Если это делали "серые куртки", то под заказ. А мастер у них лучший - это Бабочка, и где он может быть...
На другой стороне пруда появилась группа молодых людей, заметив их Рыба осекся и вытаращил глаза. Крепкие парни, число семь, были облачены в серые свободные куртки спортивного типа и такие же штаны. Хи-тян решила, что не ошибется, если сопоставит цвет одежды новоприбывших с только что произнесенными словами стука... информатора. Стажер посмотрела на Рыбу, тот все еще хватал ртом воздух и действительно напоминал вытащенную на берег фугу, на напарника; здесь взгляд был вопросительный, означающий: что делать? Стрелять уже можно или еще пока рано?
Джучи потянулся за пистолетом, но сказал при этом отнюдь не призыв к бою, а очень емкое:
- Бежим!

(унд Грей!)

«Куртки» открыли огонь первыми, в полицейских они даже не целились, а вот Рыбе досталось по полной программе. "Глоки" работали не умолкая секунд шесть, а потом изрешеченное пулями тело повалилось на землю.
- Эй, Нукер, хочешь присоединиться к своему стукачу?! – издевательски крикнул кто-то с того берега.
В ответ из кустов громыхнуло, и «юморист» вскрикнул, схватившись за простреленное бедро.
Хи-тян головой вперед нырнула в кусты, пропахав коленями и локтями по рыхлой земле. Подниматься стажер не спешила, просто перекатилась в позицию поудобнее; длинноствольную беретту для удобства девчонка держала в обеих руках. Вдох-выдох, Хи-тян наметила себе цель.
- Подмогу вызывать? - деловито спросила она, когда цель осела на землю, схватившись за плечо; отсюда не было видно, как толчками из-под пальцем выплескивается кровь.
- Не надо, сейчас сами уйдут, они не за нами пришли, - Удей сидел, прислонившись спиной к невысокому деревцу. - Только насмерть их не бей, иначе потом не отвяжешься.
Чуть высунувшись монгол сделал из своего "мироку" несколько выстрелов на вскидку. Пули выбивали искры из береговой гальки. Матерясь и беспорядочно стреляя, «куртки» и вправду быстро ретировались, оттаскивая своих раненых под прикрытие ближайших кустов.
- Вот теперь вызывай, - кивнул Джучи, когда ясно стало, что все уже закончилось. - Одно слово - катаги. Поздравляю, кстати, с боевым крещением, напарник.

(у волков сегодня рыбный денек)

- Спасибо... - Хи-тян поправила съехавшую на нос кепку.
Инспектор поднялся с земли, отряхнул брюки и направился к трупу Рыбы. В деловитый рапорт (научишься тут, если каждый день приходится отчитываться!) Хи-тян время от времени пролезали восторженные ноты, но тут уж стажер ничего не могла с собой поделать.
- ...и еще труповозку, - спохватившись, добавила она. - И криминалистов, у нас тут убийство получилось нечаянно.
Хи-тян помолчала. Нет, со мной все хорошо. Отстань, Дзаки!.. нет-нет, подожди! Мне нужны сведения на какого-то Бабочку из "серых курток", а еще хочу знать, где еще были случаи передозировки сверхтяжелым кибстимом. В реале стажер двумя пальцами брезгливо оттянула подол испачканной майки.
- Они мне за нее заплатят, - проворчала Хидоко сквозь зубы.
- Только если кибстимом отдадут по бартеру, - руки Джучи уже обшаривали карманы Рыбы, не пропуская ни одного кармана или складки на одежде.
В результате на свет был извлечен, чудом уцелевший, электронный ежедневник и несколько визитных карточек, забрызганных кровью.
- Этого у него не было, - сказал монгол, оборачиваясь к Хи-тян и пряча находки во внутренние карманы пиджака.
- И что на них написано? - немедленно полюбопытствовала стажер, которая всегда считала, что то, что знает один напарник, должен знать и второй. Нэ?
- После, когда уедем. Но боюсь ничего важного, - откровенно ответил Удей.

(только рыба невкусная какая-то!!!)

Ночь с 4 на 5 июня
Порт Аганья, остров Гуам (США), Тихий океан.

Три быстроходных катера неслись через ночную липкую прохладу, почти не поднимая волн. Впереди уже четко обрисовались контуры побережья и могучий корпус крейсера, стоявшего на якоре в дальней глубоководной гавани. Люди на борту катеров проверяли в последний раз амуницию и оружие. Странная конструкция их машин, накрытых сверху черными непроницаемыми корпусами, позволяла не беспокоиться насчет радаров, работавших в береговом центре наблюдения. Если там было, кому сейчас работать. Американцы праздновали День Независимости, национальный праздник первой категории. Пьянку, творившуюся на базе и на палубах кораблей можно было с трудом вообразить человеку, незнакомому с тем, как мало нужно крутому морскому пехотинцу, чтобы выпасть в хмельной осадок.

Катера подошли к матовому корпусу, уже заглушив моторы. Дёрк сделал знак, и фигуры в черных защитных комбинезонах полезли вверх, цепляясь за гладкую поверхность присосками на перчатках и наколенниках. В радио эфире диверсанты хранили полное молчание, но командир знал, что еще четыре катера уже подошли к широкой косе залива с другой стороны возле маяка и высаживаются на берег. Нужно было отключить дистанционно управляемые мины, которыми был перекрыт проход в порт для крупнотоннажных судов.
Сверху раздался короткий свист, и остальные бойцы вслед за Дёрком двинулись на палубу судна.
Бой вспыхнул в узких переходах боевого корабля и на открытых галереях только через несколько минут, когда было уже слишком поздно для защитников. Сражение напоминало бойню, наемники слишком хорошо знали свое дело. Погасший фонарь маяка свидетельствовал о том, что вторая группа тоже справилась.
Развернув одну из своих башен, крейсер "Калифорния" выстрелил в направлении берега, и огромный шар радарной станции разлетелся вдребезги. Затем настала очередь для атаки реактивными установками, обрушившими шквал огня на остальное пространство базы и эсминцы "Коридж" и "Блэк смит".
Дёрк наблюдал за процессом в бинокль, затем вернулся на капитанский мостик и отдал приказ к отплытию, как только от маяка прибудут остальные члены подразделения.

Киото, Нижний город

На плоскую чашу города, где скопился загустевший за день горячий воздух, наползала тень западных гор. Начинались стремительные прозрачные сумерки начала лета. На набережную еще не высыпала вечерняя толпа, лишь мальчишки, несколько прохожих и те, кто привык проводить у реки день, вот и все. И еще – те, кому удобно по набережной возвращаться домой.
Улочка, что вела к Камогаве, была выложена плоскими камнями. За годы существования города они стерлись, но спускаться по крутому склону – удовольствие среднее, даже если своими ногами. Колесо инвалидного кресла норовило попасть в щель, сильные толчки отдавались привычной болью в спине.
Вода еще стояла высоко после снежной зимы и весеннего полноводья и еще не скоро спадет – вот-вот начнется сезон дождей. Толстые зеленые космы водорослей напоминали женские волосы. Фудзита свистнул, подозвал одного из мальчишек, что сидели на прогретых солнцем камнях. Кинул ему свернутые трубочкой деньги.
- Сбегай за сигаретами.
- В автомате только по карточке, - возразили ему.
- У тебя нет карты? – заинтересовался инвалид.
- Мне нет двадцати лет, - снисходительно, будто маленькому, пояснил мальчишка.
- Значит, отыщи лавку.
Он достал мятую темно-синюю пачку "Peace", вытряхнул последнюю сигарету - короткую, толстую, без фильтра.

(пока - один)

Две длинные тени протянулись по серому асфальту, скользя за своими владельцами, приближавшимся к Фудзите сзади..
- Смотри какие люди, Хаски, и даже без охраны, - произнес высокий мужской голос, похоже, еще совсем недавно переживший период коренной гормональной ломки, свойственной юношескому организму.
- Значит сегодня в зоопарке все-таки день открытых дверей, раз выпустили и этого мутанта, - ответил первому другой голос, куда более взрослый и низкий.
Обступив инвалидное кресло с двух сторон, неизвестные посмотрели на свою «жертву» сверху вниз. Молодой был одет в простые широкие штаны, красную безрукавку и красные кроссовки. Длинные черные волосы были заплетены в тонкую косичку, переброшенную через плечо. Его спутник, накаченный громила средних лет, отдавал предпочтение камуфляжу, начиная от брюк и военных ботинок и заканчивая курткой и квадратным кепи. У обоих была еще одна отличительная черта, на правой руке от запястья до локтя у них тянулись одинаковые татуировки в виде черных стрел с красным и зеленым оперением. У здоровяка рукав был специально закатан, чтобы отличительный знак был лучше виден.
- И как давно мы вернулись с радиоактивного курорта имени «Облажавшегося хакера»? – полюбопытствовал «солдат» Хаски.
- Угадай, - предложил Фудзита, достал из кармана плоскую баночку собачьих консервов, перекинул ее младшему. - Ты из нас шавка, не я.
Мальчишки, что наблюдали за сценой, попятились; инвалид махнул рукой тому, которого посылал за сигаретами. Иди, мол, чего ждешь?

(теперь вдвоем)

- Твои любимые, - усмехнулся парень с косичкой, ловко поймав железную банку и тут же перекинувший ее Хаски.
Тот повертел ее в руках и, сморщившись, ответил:
- Просроченные, - банка тут же улетел в сторону речной поверхности, раздался звонкий «бульк».
- Чем собираешься заняться, друг безногий? – молодой наклонился к Фудзите, заглядывая в глаза. – Кое-кто отнюдь не приветствует твое возвращение, и уж тем более любую твою деятельность.
За темными стеклами очков взгляд читался плохо, возможно - смотрели с искренним любопытством.
- Удиви меня, - предложил инвалид. - Добавь в длинный список еще один пункт, например.
- Может, я ему просто шею сверну, - предложил сверху Хаски, для наглядности хрустнувший костяшками пальцев. - Дешево и надежно будет.
- Действительно, - усмехнулся молодой, поднимаясь и оглядываясь по сторонам.
- Дешево - может быть, - согласился Фудзита. - Надежность я бы не гарантировал.
- Я гарантирую, - уверил инвалида Хаски.
Кулак "солдата" врезался Фудзита под дых, удар был поставлен очень грамотно и профессионально. Со стороны могло показаться, что трое приятелей на набережной все еще просто беседуют. Одного они добились несомненно - заткнули надолго; воздух в легких кончился разом и в один миг. Оставалось только хватать его ртом без особого толка.

(с Греем)

- Мне казалось у него жабры должны быть, - едким тоном заметил молодой. - Говорят они у всех, кто больше двух раз в Хиросиме был отрастают.
- У Мандарина я не видел, - ответил Хаски. - И у друга нашего, похоже, нет. Значит, врут все-таки.
Его напарник элегантным движением при помощи двух пальцев сдернул с лица Фудзиты очки, пока тот еще не окончательно пришел в себя.
- Еще ведь разобьем ненароком, - с искренней заботой поведал он инвалиду.
- Ты не злись на нас, это пока так, просто напоминание для профилактики склероза и мозгового геморроя. Урок на будущее с приветом из прошлого, - похоже было, что "солдат" очень гордился, когда у него получались сложные двусмысленные фразы.
- Тогда... - кое-как выдохнул Фудзита, - тоже - не злись...
От сильного толчка - зря он, что ли, предпочитал сам добираться до дома вверх по крутой улице? - инвалидное кресло врезалось спинкой Хаски под дых. Второй рукой Фудзита перехватил руку младшего, сжал запястье.
- Хочешь сломаю?
- Застраховано, - парень скривился от боли, но явно не потерял расположение духа. - А твоя жизнь?
- Ему видимо не достаточно иметь дело с нами, он хочет получить увидеть перед собой всю школу "Ину-омоно", - Хаски отступил чуть в сторону, уже практически придя в себя после неожиданной атаки.
- Предпочитаю кошек, - жестко произнес инвалид; под его пальцами захрустело сминаемое запястье противника. - И стрельбу из лука.
- Когда ты доломаешь ему руку, я сломаю тебе шею, - невозмутимо воззрился на происходящее "солдат", хотя его друг похоже не совсем разделял такой фаталистичный взгляд на вещи.

(& Bishop-san)