Старик устало опустил оружие. Напряжение схватки с черепахой отпустило МакГартнера. Годы с мстительным цинизмом набросились на старика. Сорокалетие ударило под ребра. Пятидесятилетие опустило свои тяжелые руки на плечи. Шестой десяток, покатываясь со смеху, схватил старика за ноги. Седьмой с презрением заставил опустить руки вниз. Восьмой прикоснулся лоб ко лбу.
Шотландец медленно осел по стене. Оружие выпало из ослабевшей руки. Старик закрыл глаза и потерял сознание.

-Смелее, Фьор! – выговор отца всегда отличался серьезностью и значимостью. И, тем не менее, он любил своего сына. Именно по этой причине каждый день, под солнцем, ветром, дождем или снегом он и Фергус отправлялись на луга – великое сокровище клана МакГартнеров, запрятанное от посторонних глаз далеко в горах. И там они тренировались на деревянных мечах. Там же Фергус учился объезжать скакунов, а также постигал науку выживания на первозданной, неприрученной человеком природе.
Так в этот раз отцу удалось почти вплотную прижать юнца к стене.
-Наступай! – очередной выпад, с легкостью отбитый отцовским мечом.
Несколько обменов ударами, после которых меч мальчика отлетев далеко в сторону, упал в высокую и влажную от утренней росы траву. Но отец не прекратил наступления, словно намереваясь одним ударом покончить с беззащитным соперником. Именно в эту минуту дремавшие ранее силы проснулись в душе Фергуса, и он, подталкиваемый собственными ощущениями, сумел не только перехватить отцовский меч, но и направить в его сторону.
-Ты победил, - отец улыбнулся. Второй раз за день. Первую улыбку (Фергус знал) отец всегда дарил своей «Эл’э», матери мальчика. Каждое утро. – Ты выдержишь любое испытание, Фьор. Ты силен. Но не сильнее других, если будешь надеяться лишь на свою силу и волю.
С этими словами отец подхватил мальчика на руки. Оба засмеялись. Этот день оставил светлый лучик в сердце мальчика на всю жизнь.

Старик заставил себя вновь дышать. Сознание возвращалось. Медленно. Годы недовольно бурчали, не желая отпускать тело МакГартнера. Но Фергус знал, как с ними поступить.

«Как же жарко! Эх, зря я вылезла из тени. Хотя, хватит изображать из себя неженку, пора хоть чем-нибудь (пусть даже своим присутствием) помочь дедушке».
Немного расшнуровав ворот платья, Джас направилась к дедушке, точнее туда, где слышался заливистый лай Топа. Идти было нелегко, в модные сапожки, то и дело забивался песок, платье цеплялось за колючки (подстегивая желание его укоротить), а густые волосы прилипали к влажному лбу и шее.
«Еще немного, еще чуть-чуть…»
Вот уже показалась макушка Фергуса, лихо размахивающего мечом, что вызвало легкую обиду девушки (и он еще говорил, что не может дать ей уроки фехтования?!), а затем и МакГартнер предстал во всем пылу битвы. Приостановившись, Джас с улыбкой наблюдала за дедушкой, поражаясь и восхищаясь им, как вдруг Фергус устало опустил оружие и заметно побледнел:
-Дедушка, что с Вами?!- испуганная девушка со всех ног бежала к родному человеку, подарив какой-то пальме часть зацепившегося подола.

В глубину сознания, туда, где спрятались чувства и разум старого шотландца, прорвался до боли знакомый голос. Знакомый и бесконечно милый.
Старик с трудом раскрыл глаза. Над ним склонилась его Джасти.
-Джастина, - Фергус вздохнул поглубже. Как она бесконечно мила. Как напоминает Ее, свою бабушку. А чем-то неуловимо и мать самого Фергуса, «Эл’у». – Джасти, внучка, что случилось? Кто-то пытается нас убить, нет? Уф, что же ты тогда волнуешься, глупышка? Я ведь здесь, так что все в порядке.
Фергус попытался встать, но ноги и руки все еще не слушались старика. Беспомощно опустив их он посмотрел по сторонам. И удивился. За время схватки он оказался в проеме (вероятно, в том же самом, через который в трюм пробралась черепаха), и каким-то чудом этот проем смотрел как раз в сторону берега. И прямо в воде, не замечая того, что низ платья давно уже вымок и прилип к ногам, стояла она, Джастина.
-Джас, милая моя, помоги мне встать, - ни перед кем другим шотландец не смог бы признать своей слабости. Даже перед собственными детьми. Он бы предпочел утонуть в трех метрах от берега. И лишь внучка, которую он видел меньше года за всю свою жизнь, внучка от дочери, которую он проклял и с которой никогда не общался, так вот, только эта девушка могла без каких-либо усилий разбить любую броню, которую старик одевал на себя.
МакГартнер сделал новую попытку встать.

НРПГ: Ты меня понимаешь лучше многих. Но это мне не поможет.

Стив неуспел к схватке, но на поверженных врагов все-таки решил взглянуть.
- Видал я таких парней на улицах старого доброго Лондона!- громко заявил он.
- Только те были покрепче и здорово махали кулаками,-он поднял за кисть руку одного из поверженых врагов, осмотрел, немного покрутив и отпустил ее, рука плюхнулась на песок,- а эти тощие как курицы, но зато неплохо улепетывают! - Беккет разразился громким смехом.
-Милые дамы, а вам не кажется что до захода Солнца к нам сюда сбежится пол Африки? Мое предложение возможно кому-то покажется не очень достойным, но я все-таки предлагаю отсюда сматываться, и как можно быстрее!!

— Бежать? – удивилась и рассердилась Вирджиния Лоубридж. – Но зачем и куда? Разве рядом есть город или деревня? Миссис Флисс, дорогая, ну, хоть вы им скажите, может, они вас послушают! Куда мы побежим на ночь глядя? В джунгли, что ли?
И она вновь обернулась к своей спутнице. Странно было видеть, с какой надеждой девушка глядит в лицо нелепой растрепанной старухе в черном платье со смешными оборками.
Старуха повернулась с молодому парню, её осанка изменилась, спина выпрямилась, и стала походить на трость что женщина сжимала в руке:
- Молодой человек, если вы думаете, что здешние джунгли безопаснее Лондона, я хочу уверить что это не так! И навыки лондонца, здесь стоят меньше чем кружка воды в Ист-Энде!*
– Я думаю, – влезла Вирджиния, – что нам лучше пока остаться тут, у корабля. Нам до утра поддерживать огонь, а тут столько досок... да, миссис Флисс?
- Скорее всего, скорее всего, дитя – голос женщины немного потеплел – в любом случае, лучше дождаться утра!

(и Бабка Гульда)

*бедная часть Лондона

С помощью Джастины МакГартнер поднялся на ноги и осмотрелся. Оставшиеся на берегу люди разбрелись каждый по своему собственному делу. Вернее не так. Часть осталась у костра, а часть отошла подальше в сторону леса. Они стояли возле какого-то тела (как сумел различить шотландец с такого расстояния). Поцеловав внучку, Фергус строго посмотрел на нее
-Иди на берег, Джас. Мы сейчас перенесем оставшиеся в целости припасы и присоединимся к тебе. Впереди предстоит долгий разговор, - с этими словами МакГартнер повернулся назад к проему в корабле. Оттуда на него жалобно смотрел пес. Вода доходила псу почти до самого подбородка, но Фергус безжалостно поднял пса и опустил его в воду рядом с внучкой. – Джасти, доведи этого пса до берега. Кажется, он слишком боится воды.
Затем МакГартнер вернулся в глубь корабля к своим оставшимся так компаньонам. Те времени зря не теряли. Большинство целого и не вымокшего снаряжения было перенесено наверх. Оставалась лишь черепаха и несколько больших ящиков с неясным содержимым.
-Ну что, господа, приступим? С этими словами МакГартнер сделал решительный шаг к несчастному животному. – Надо отнести наш обед до берега. И желательно, чтобы он в это самое время не уплыл.

А корабль стонал. Корабль потрескивал. Вода билась о его борта. Вскоре должен был начаться прилив.

Подмигнув песику, Джас посмотрела на их «обед»:
-Дедушка, у меня есть другое предложение. Я помогу вам донести наш обед до берега, а потом мы вместе поможем Топу, кажется его так зову, добраться до берега. Отказ не принимается.
На все увещания и призывы к совести (женственности), девушка отвечала презрительным хмыканьем и закусив губу пыталась укоротить платье папиным кинжалом. Выходило неровно и накоротко. Через несколько минут, дедушка успел вспомнить всю родню до третьего поколения, которые покраснели бы от такого поведения своей пра(пра-пра)внучки, и готов был уже перейти к четвертому, но был бесстыдно прерван:
-Дедушка, давайте совместим приятное с полезным: закончим чтение нотации, которая и Вам порядком надоела, и поможем моему платью стать покороче.

(Вместе с Элей Элоэрн)

Мисс Лоубридж обратила внимание на барышню, которая ножом, выпрошенным у деда, пыталась сделать свой подол покороче. Разумеется, снять платье девушка не могла, а резать его прямо на себе было весьма неудобно.
Вирджиния поспешила на выручку.
– Разрешите помочь вам, мисс. Меня зовут Вирджиния... Вирджиния Лоубридж. И у меня есть игла и нитки!
Закусив губу, Джас кромсала подол платья, иногда кидая хмурые взгляды на дедушку. Милый девичий голос, прозвучавший рядом, оторвал ее от издевательства над платьем:
-Очень приятно познакомиться, я Джастина Варан, внучка Фергуса МакГартнера.О, милая, Вы ангел! Я мучаюсь с этим платьем уже четверть часа, но ничего путного не выходит.
– Сейчас сделаем! Дайте-ка мне нож, мисс Варан... можно называть вас просто Джастина?.. О, чудесно, а вы меня – просто Джинни... повернитесь-ка левым боком... сейчас так подольчик укоротим – хоть на придворный бал...
Долго ли молодым девушкам сдружиться? И вот уже зажурчала беседа.
– А скажи, Джастина, ведь это здесь где-то, в Африке лежит страна Офир, где нет железа, зато очень много золота? Там еще жемчужин, как морского песка!.. Мой... один мой родственник читал мне про Офир совершенно невероятные вещи!
– Правда?- Джас с интересом посмотрела на подругу, поворачиваясь уже правым боком. - Расскажите подробнее. Меня всегда интересовали далекие страны и книги о путешествиях, но я и представить не могла, что когда-нибудь окажусь в самом центре событий.
– Какой-то древний автор... чтоб мне облысеть, если помню, как его звали... писал, – охотно начала Вирджиния, – что Офир лежит в девяти днях пути от побережья, на берегу озера, синего-синего, как сапфир. Его отделяют от моря горы, гладие, как стекло. И пустыня, где кишат свирепые львы. – Джинни состроила свирепую гримаску и негромко зарычала.
В ответ на рычание девушки Джастина начала наигранно дрожать от страха, за что получила укол иголкой:
-Джинни, прекрати! Ну не могу я быть серьезной, не привыкла – скосив глаза, Джас смотрела, как подруга делает последние стежки на подоле. - Ура! Милая, ты спасла меня! Совершенно не представляю, чтобы я без тебя делала.
Урчание в животе заставило Джастину покраснеть, а также вспомнить, что она не ела больше суток:
- А что у нас с обедом?
– Что приготовим, то и поедим, – жизнерадостно ответила Вирджиния. – Черепаху можно испечь прямо на костре, только это без меня, потому что ее надо живьем в панцире на огонь класть. А мы давай пока за водой сходим, я видела тут ручеек, когда собирала дрова.
Вирджиния обернулась к восхищенно взиравшему на нее Стиву, распорядилась насчет черепахи, и обе девушки пошли к обломкам корабля - раздобыть что-нибудь, в чем можно носить воду.
Им повезло: Джастина нашла ведро, из которого матросы окатывали палубу морской водой. А Вирджиния подобрала чей-то шлем, застрявший среди сломанных досок, и гордо объявила, что о лучшей кастрюле и мечтать нечего.
– А еще в Африке водится птица фламинго, – продолжала мисс Лоубридж блистать ученостью, когда подруги шли к ручью за водой. – Птица знаменита тем, что у нее только одна нога!
- Это те птицы, о которых так часто поется в песнях? Мне о них рассказывала мама, когда я училась танцевать. Скажу по секрету, двигалась я не очень грациозно, и мама всегда ставила в пример эту птицу.
- Джинни, смотри, кактусы! Говорят, что если их плоды очистить от колючек, то они вполне пригодны для употребления. Давай наберем!- не дождавшись ответа, девушка бросилась к кактусу и, обмотав руку подолом, начала срывать плоды и укладывать их в шлем.
– А не отравимся? – с недоверием поглядела на кактусы Вирджиния. – Они вроде разные бывают, эти кактусы...
Но все же послушалась подруги и помогла ей собирать незнакомые, весьма недружелюбно выглядящие растения.
Гордые и довольные, девушки вернулись в лагерь с водой и полным шлемом кактусовых плодов.

Все же счастливое стечение обстоятельств в лице мисс Лоубридж пришло Фергусу на помощь. Девушки нашли общий язык и, о чудо!, Джастина даже изменила свой первоначальный план и, забрав-таки Топа с собой, ушла на берег.
Безусловно, МакГартнер был удивлен тем, как легко девушки нашли общий язык в ситуации, когда даже у самых крепких из мужчин сдавали нервы и они пытались восстановить их при помощи кулаков или стали. Пожалуй, знай он о чем девушки беседовали между собой, проявляя в высшей степени поразительную ученость и приспособленность к обитанию в суровом африканском климате, то наверняка бы без разговоров отдал Джастине свою шпагу, как более достойному кандидату носить оружие. Отдал бы, разумеется, если бы подобный образ действий был ему характерен. Скорее всего, молча поцеловал бы руки.
Вместо этого МакГартнер вернулся к своим товарищам по несчастью внутрь корабля и, совместными усилиями они потащили черепаху на берег. Надо сказать, что от старого шотландца проку было не слишком много. Уже после трети пути Фергус почувствовал непреодолимую слабость, опустил добычу и медленно побрел вслед за остальными. Черепаха, почувствовав, что ее шансы на выживание резко повысились, осторожно высунула голову из панциря и с критической миной осмотрела своих носильщиков. Казалось, она была недовольна уже одним их видом. Уж конечно существа, захватившие саму Ее Величество черепаху должны быть в звании не ниже герцогов и уж по крайней мере носить ее на себе должны были хотя бы бароны, хотя, конечно, лучше всего, чтобы графы.
И все же обошлось без происшествий. Черепаху доставили к костру и положили на всеобщее обозрение.
-Ну и что будем с ней делать? – не уверен, чей это был голос. Скажу лишь, что он доносился со стороны недавних носильщиков. Ну а так как все они одинаково запыхались, то и вопрос, соответственно, мог задать любой.
Почувствовав, что решается ее судьба, черепаха враз сбавила спесь. До нее, наконец, дошло, в какой переплет она угодила. Череда глубоких чувств отразилась на морде бессловесной твари. В конце осталось одно лишь умоляющее выражение. Ах, я так молода, мне еще нет и первой сотни лет.
-В таких случаях обед следует проткнуть насквозь, чтобы он не мучался, - данная фраза принадлежала уже МакГартнеру. Видимо, осознав ужасающую перспективу, черепаха бочком-бочком принялась отползать от ужасного и премерзкого (как ей казалось) шотландского дворянина в сторону (как опять же ей только казалось) прелестной, доброй души леди, мисс Флипс. Ах, сударыня, неужели и вы не заступитесь за бедное несчастное существо, в недобрый час заглянувшее на останки погибшего корабля? Неужели вам мало кокосов, которыми так щедро снабдила вас Африка? В конце-концов, я даже не буду возражать против тенденции каннибализма в вашей среде. Но зачем, леди, скажите, зачем вам понадобилась какая-то старая, усталая и, какой стыд, жесткая черепаха? Сжальтесь, леди. Сжальтесь, господа.

(НРПГ: с возвращением меня. Кокосы откладываются, готовится первая волна каннибалов)

Уже ночью.

Треск веток постепенно становился всё реже, когда уцелевшие после страшного кораблекрушения заваливались спать прямо на берегу, постелив под себя кто что находил. Жалость к животному поддержки не нашла, и вся компания насытилась сначала супом из черепахи, приправленным найденным в трюме рисом и овощами, которые, похоже, придётся бросить на берегу. Жаркое из того же морского обитателя, приправленное специями, так же оказалось весьма вкусным. Ночь обошлась без приключений, если не считать того, что Пьер Лавузо, как всегда, проявил излишнюю рассеянность и опрокинул сложенные шалашом найденные и собранные ружья и мушкеты- всего двеннадцать стволов, за что получил щедрого пинка от находящегося в это время на дежурстве Ательстейна, получившего наконец возможность разрядиться за дневное унижение.
Утро выдалось унылым- шум прибоя, который, казалось, можно слушать вечно, словно грустил о потерянных душах путешественников, остатки супа за ночь протухли, а у Джастины ноги, открывшиеся во сне, оказались покусаны какими- то насекомыми. Обезьяна, пойманная Антонио, за ночь освободилась и убежала, зачем- то прихватив с собой найденный накануне в трюме дорогой нож в инкрустированных ножнах с изображением влюблённых свинарки и пастуха.
Так же к утру обнаружилась пропажа трупов чернокожих дикарей. Ательстейн рассказал за завтраком, состоящем из местных фруктов, что ночью в темноте слышал грызню на берегу, но ничего не увидел. Остались разве что следы звериных лап и борозда, словно по земле волокли что- то тяжёлое- похоже, местным падальщикам не очень- то хотелось трапезничать так близко от огня, поддерживаемого караульными.
Собирались молча- предстоял долгий переход до форта, о котором говорил Джеферсон, и где не посмотрят на то, какая в тебе кровь- испанская или британская, были бы у тебя деньги... золото. А золото было у всех, а это означало, что можно было, заплатив купцам, увозящим кофе (и не только кофе), уплыть к себе на родину. Надежда на спасение была, и глупо было сидеть на берегу, с каждым часом увеличивая шанс найти свою смерть от... перечислять было много. Копьё дикаря, насекомые, хищники, да и элементарный голод, который так или иначе погубит изнеженные цивилизацией тела, не привыкшие, точнее, уже давно отвыкшие добывать себе пропитание и выживать без сложных технических приспособлений.
-так, слушаем меня, и помним это всю дорогу- Джеферсон прочёл последнее напутствие перед дорогой- движемся вместе, никого не подгоняя, и не расходясь поодиночке Если повторится атака дикарей, то выстраиваемся колонной, справа от меня те, кто может стрелять из ружья или мушкета. Стреляем по моей команде, и каждый целит в дикаря, бегущего тем по счёту справа, кем является стреляющий. Если это их не остановит, то быть готовыми к рукопашной, благо шпаг хватило на каждого, кто умеет держать её в руке, как и пистолетов- он оглядел подпоясавшуюся Селесту, уже прихватившую мушкет, и заправившую за кушак два пистолета и прямую изящную саблю. Остальные почти ничем не уступали ей- по крайней мере те, кто был готов продираться через джунгли с оружием в руках.
Речь капитана прервал грохот барабанов. И дальнейший комментарий Пьера Лавузо:
-мой знакомый в нашем научном обществе... да- да, подождите... именно этот ритм... так стучат дикари, когда объявляют большую охоту или войну. Такие войны, он говорил, происходят, если убивают родственников верховного вождя или шамана.

Миссис Флисс и Вирджиния Лоубридж тоже заткнули за пояс по два пистолета. Кроме того, Джинни прихватила абордажную саблю, которую несла весьма неловко, а ее спутница от холодного оружия отказалась, продолжая опираться на свою трость.
Со стороны почтенная пожилая вдова выглядела весьма комично, но у Вирджинии на лице не промелькнуло ни малейшей усмешки. Напротив, девушка старалась держаться между миссис Флисс и могучим боксером Стивом. Похоже, так она чувствовала себя в большей безопасности...

МакГартнер провел вечер возле костра. Он отказался от участия в убиение невинной черепахи однако же не отказался присоединиться к честнОй компании в деле поедания упомянутого морского обитателя. Простояв первым свою часть ночной вахты, при этом ежеминутно наслаждаясь скрипом агонизирующего корабля, Фергус отправился спать. К тому времени Джас уже заснула. Присев рядом с внучкой старик снял свой платок, которым при желании можно было укутаться с ног до головы, при этом не сгорев от жары и накинул на тело спящей девушки. Пусть ни ночной ветер, ни проклятые насекомые не потревожат мирный сон девушки.
А затем Фергус прилег в нескольких шагах и заснул. Мгновенно. Как убитый.

Таким же было и пробуждение. Мгновенным. Утро выдалось противным и серым. Отряд готовился к походу. Единственное развлечение преподнес Джеферсон со своим «стреляйте в такого-то по номеру из шеренги бегущих»… Как будто туземцы будут выстраиваться шеренгой специально для нас. МакГартнер, не принимал участия во вчерашней схватке, но с любопытством будущего историка рассмотрел тела убитых туземцев. Безусловно, явное отличие от цивилизованных людей наличествовало. Посмотреть хотя бы на развитую мускулатуру низкорослого в сущности тела, на заостренные зубы. Могли ли мы с ними быть родственниками или же мы разные ветви развития? Смутные мысли на глобальные темы почти до самого ухода из лагеря терзали подсознание шотландца. Но в конце-концов ему удалось от них избавиться.
И тут раздались барабанный грохот и последовавший за ним комментарий Лавузо.
«Только этого нам и не хватало»…
Барабаны гремели все с того же расстояния, словно и не приближаясь, но МакГартнер готов был поклясться, что их сейчас окружала толпа дикарей.
На заднем плане появилась одна мысль. Но тут же была отодвинута, как не самая важная. Все же о ней следует упомянуть в разрезе предстоящих событий.
«Если мы и можем справиться с дикарями, так это на открытой местности. А что будет, когда мы углубимся в лес? Как же добраться до цивилизации?»
Но было не до того. Время шло, а туземцы так и не появлялись. Отряд перестроился согласно пониманиям о безопасности и круговой защите составлявших его людей.
Фергус крепко держал в руках свое ружье. Азарт начал пробиваться сквозь его самообладание. Где же, наконец, это черное мясо? Шаг вперед. Осмотреться. Застыть...

Ритмичная дробь барабанов прервалась дружным рёвом, вырвавшемся из множества глоток.
-закончился ритуал пляски перед большой охотой- пояснил Лавузо- один из моих коллег изучал их нравы. Ах, да, я же говорил об этом- учёный шёл следом за Фергусом, который был вынужден слушать, как тот бубнит ему в спину. Впереди Фергуса шла его внучка, в отличии от других дам, не путающаяся в складках своего платья. Ну и Селеста, волею случая оказавшаяся в штанах и ботфортах.
-да, да, они сейчас отправят гонцов в соседние племена, пригласить присоединиться к большой охоте- продолжал твердить Пьер- считается, кто съест сердце белого мужчины, тот ублажит своего бога, и тот пошлёт ему удачу в охоте. а кто съест сердце белой женщины, тому не откажет ни одна женщина. Притом сердца съедают ещё живыми, бьющимися, на глазах у жертвы- Лавузо говорил вроде бы негромко, но его слышали все.
Неизвестно, чем бы обернулась речь учёного, если бы не заставивший всех вдрогнуть вскрик Дадли, у тоторого под сапогом раздался противный чавкающий звук и вылетела целая стая огромных зелёных мух, сердитым жужжанием высказывающая всё, что они думают о том, кто потревожил место откладывания их яиц.

-А не лучше ли нам убраться отсюда подобру-поздорову? – МакГартнер, наконец, не выдержал и остановился. Повернулся к следовавшему за ним доктору… Разумеется, столкновения избежать не удалось. Шотландец покачнулся, но устоял на ногах.
-Что с вами, Лавузо? Ладно. Проехали. Вы можете поручиться за свои слова?
А затем обратился ко всем.
-Может, нам лучше убраться отсюда? В любом случае нам следует двигаться хотя бы вдоль этого чертового океана. Или будем ждать прибытия упомянутых нашим другом натуралистом, гм, неприятностей?
Пальма возле которой остановился Фергус не треснула от подобного святотатства пополам, но сидевшая на ней обезьяна издала презрительный звук, предвещая явную неудачу всего плана в целом.

- Карамба, какой ты неуклюжий, - глуховато рассмеялась Селеста, глядя на Дадли. - Думаю, тебе нужно бегом добежать до воды и попытаться хоть немного отмыться.
Про себя, однако, девушка додумала: "Хотя от тебя, англичанишка, и так несет за три версты коровьим навозом".
Селеста Вальехо не была ни злой, ни жестокой по своей натуре, однако она не могла так уж легко довериться врагам ее народа, хоть и приходилось теперь находиться с ними в одной лодке. И пока им грозила опасность, видимо, придется грести в одном направлении. А там... "Мадре Диос, укажи мне дальнейший путь," - девушка невинно опустила ресницы, но тут же воинственно взглянула на Мак-Гартнера и Лавузо.
- Сеньоры, у нас всегда есть наши головы и ружья, а о мое пылающее сердце, думаю, обожжется любой покусившийся на него. Потому давайте двигаться тихо и дружно и не пугать ваших леди глупыми разговорами.
Племянница капитана вздернула носик и , взмахнув роскошной гривой волос, не спеша пошла вдоль берега.

Злоключения не закончились с Дадли- они только начинались.
Проводив взглядом Селесту, Пьер Лавузо поспешил вслед за ней, и уж потом за ними поспешили шагающие бок о бок Джеферсон и Ательстейн, уже позабывшие о вчерашней размолвке. С Миссис Флисс и Вирджиния Лоубридж поравнялся испанский инквизитор, и заговорил с ними на чистейшем английском языке, попытавшись завязать теологический спор, но он настолько густо пересыпал речь философскими терминами, что обе женщины его так и не поняли.
Гром барабанов всё так же сопровождал отряд, выживший после кораблекрушения. Далеко позади появились несколько чёрных дикарей, но далее не побежали- очевидно, это был всего лишь разведотряд.
За два часа отряд прошёл около пяти километров- ноги вязли в песке, пот заливал глаза, все запыхались- у каждого была своя ноша. Старик шотландец устал больше всех... Джеферсон объявил привал.
Испанец Антонио прилёг на песок, чуть вдали от других. И это было его ошибкой. Прямо с дерева на него спрыгнул какой- то хищник, похожий на леопарда. Через секунду они уже катались по песку.

Вирджиния Лоубридж была воспитана в англиканской вере. Она понимала, что должна вступить с этим католическим священником в диспут и постоять за свою веру. Но что поделать, если она не понимала и четверти того, что говорил испанец (хотя его английский язык был и неплох)?
Поэтому Вирджиния воспользовалась тактикой, которой женщины часто пользуются в таких случаях: на каждую горячую тираду инквизитора делала большие глаза и говорила: "Правда?! Ой, сударь, какой вы умный, сколько вы всего знаете!" И несчастный испанец начинал растолковывать свою мысль в очередной раз...
Мисс Лоубридж продолжала так доводить испанца, когда послышался вопль и хриплое рычание.
Вирджиния обернулась - и пронзительно завизжала...

Последний час старик МакГартнер просто-напросто плелся в хвосте процессии. Молодость беспощадна к слабостям старости. А к тому же еще и подстегиваемая близостью опасности, она становится совершенно неуправляемой. Лишь из последних сил Фергус следовал за своими компаньонами. Даже Топ и тот убежал вперед, бросив старика на произвол судьбы.
Силы сгорали быстро. Боль в ногах становилась невыносимой. Сознание появлялось и исчезало. На месте воспоминаний остались лишь смутные картины. Жара, влажный воздух, грохот, яркий калейдоскоп бессмысленных образов.
Черный цветок плясал перед глазами старика. Он извивался в самых бессмысленных, самых диких позах. Он манил к себе. Звал. Требовал. Он пах и от него разило безумной духотой. Фергус не мог набрать в легкие воздуха. Лишь шаг и шаг, шаг и шаг. Ноги сами собой двигались вперед. Прямо навстречу цветку. Огненному цветку.
Видел ли это кто еще? Да нет. Вокруг были лишь джунгли, лианы, заросли, корни. А если бы кто обернулся к старику. Ну что бы он мог сказать? Старик смотрит под ноги и что-то бормочет. Двигается упорно вслед за остальными и не отстает. Лучше его не трогать.

Привал.
Шаг и шаг. МакГартнер медленно опустился на песок. Нет, не упал. Просто подогнулись ноги и он сел, без сил, без движений. Сухие губы отчаянно молили пить, а сердце молило о вечном покое.
-Скорее! Где доктор Лавузо? – закричал кто-то.
-Нет, ну что вы, со мной все в порядке, - хотел отозваться шотландец, но даже не смог пошевелить губами.
Оказалось, что Лавузо звали совершенно за другим. Прямо на прогалине на которой расположился отряд лежали в ряд странного вида копья.
«Что это, святая Мария?» - отстраненно подумал старик. А затем сгорбился и как-то разом осел. Но лишь на мгновение. Вдох и выдох. И вот он снова полон сил. Но как подняться на ноги?

Разумеется, покой отряду только снился. На этот раз пострадал Антонио, по непонятно каким причинам решивший вступить в схватку с огромной пятнистой кошкой. Как и полагается в дрянной бульварной комедии, завизжала одна из дам. Осталось еще звякнуть металлу о металл или громыхнуть выстрелу и все. Вот он, жанр.
Топ, бегавший до этого вокруг доктора, неожиданно бросился в схватку. Он отважно повис, вцепившись зубами кошке в загривок. Тут уж стало не по себе и шотландцу.

Стив вместе со всеми обернулся на вопли Антонио.
"Веселенькое здесь местечко!" - подумал он. Стив рывком поднялся с песка и побежал в сторону схватки. В руках он держал ружье, но применять его не собирался, боясь задеть Антонио. Позади послышался женский визг. Беккет заскрежетал зубами, уж чего-чего, а женского визга он не переносил.
Подоспев к месту битвы он не останавливаясь с размаху хватанул сцепившихся ногой, пытаясь скинуть пятнистую бестию. Беккет перекатился по песку и развернулся лицом к сражающимся, при этом раздался выстрел, то ли от удара, то ли от того что дернулся палец лежавший на курке его мушкета...
Стив поднялся на ноги и приготовился к бою, держа в руках ружье....

- Пута Мадре! - Только и возопил Тони, когда какая-то тварь навалилась на него всем весом, да еще и норовя запустить когти куда не следует... не то что бы Гомес не любил, когда его царапают, но обычно это происходило в куда более интимной обстановке. Где-то возле уха клацнули зубы кошака, острые когти погрузились в плечо, легко распарывая отличный шелк! Это ж надо - сохранить рубашку в кораблекрушении и потерять вот так легко уже на суше.
Извернувшись, Антонио ухитрился сменить позу, по крайней мере тварь пусть и находилась сверху, но он уже был к ней лицом, а не спиной, впрочем это особенно не помогло, потому как пятнистое чудовище решило разодрать ему клыками горло...
Какой-то лай, кошка дернула головой и испанцу показалось, что на загривке у нее находится шавка шотландского старичка... Размышлять об этом было некогда, потому что когти хищника успели разодрать юноше бок.
"Да она же меня убьет!!!" - Пронеслось в голове благородного идальго, и тут же его разум вспыхнул одним только словом: "НЕТ!!!"
Рука скользнула к поясу, раздался выстрел одинаково удививший как охотника, так и жертву - видимо потому, что пришелся мимо цели, однако кошка на пару мгновений прервала нападение - этого Гомесу хватило чтобы обнажить кинжал и воткнуть его промеж ребер пятнистой твари.
Издав непонятное рычание, кошак спрыгнул с Тони и дал деру, надеясь поскорее скрыться. Ничего, еще издохнет с такой-то раной.
Тони тяжело вздохнул и попытался подняться. Безрезультатно. Покачнувшись, он рухнул на землю, а окровавленный кинжал выпал из ладони. Потеря крови начинала сказываться.

-Дьяволе… - Дик Ательстейн, оказавшийся ближе прочих к месту схватки, но так и не сумевший пустить в дело свою саблю – Антонио слишком крутился, чтобы можно было прицельно ударить по леопарду – невольно вздрогнул. Уж больно ему не понравились раны испанца. А тот тем временем уже почти осел на землю.
Только тут начали оживать остальные. К телу почти одновременно подошли Джеферсон и старик МакГартнер.
-О Святая Елена…
-Доктор Лавузо, подойдите сюда, скорее!
Но доктор… валялся в отключке. Видимо, потерял сознание.
-Что б вас все черти поочередно на сковородке переворачивали… - Джеферсон в три прыжка оказался рядом с ученым и отвесил ему увесистую пощечину. Голова Пьера Лавузо дернулась в сторону, и доктор очнулся. Но только для того, чтобы пробормотать:
-У него кровь?.. – и снова потерял сознание.
Мужчины застыли, пораженные, словно громом – доктор не переносил вида крови. МакГартнер негромко кашлянул:
-Надо остановить кровотечение, иначе он умрет прямо у нас на руках.
Ательстейн неожиданно разозлился:
-Ну и пусть, скормим его проклятым африкашкам, может, они тогда отстанут.
Джеферсон как на пружине подскочил и повернулся к моряку.
-А может мы тебя оставим здесь, а?
Доктор в очередной раз пришел в сознание и жалобно простонал.
-Если на рану не наложить жгут процесс станет необратимым, - теряя сознание, Лавузо успел пробормотать. – И промыть, и завязать…
Ругнувшись на гортанном горском наречии, МакГартнер снял с перевязи меч:
-Привал, дамы и господа. Спасаем Антонио и уходим отсюда. Не нравятся мне эти туземцы. Дамы, займитесь раненым, господа, за ружья.
А африканцы уже почти не прятались. Они открыто следили за путниками на относительно безопасном расстоянии, не нападая, но и не убираясь восвояси.

Деревня переживала нехорошие времена. Умер вождь. По традиции, вместо умершего вождя новым становится либо самый сильный воин деревни, либо тот, кого поддержит все племя. На этот раз претендентов было всего двое. Младший брат вождя, Бинда, которому оставался еще месяц до мужского возраста и лучший воин племени Охотник-на-Тени.
По такому поводу решено было принести в жертву немого соплеменника, совершившего крупный проступок в последнем месяце. Скудный, но тем не менее вполне себе праздник.
И была бы схватка, которая определила бы сильнейшего, когда вперед вышел шаман племени Арчимба. Встряхнув трещоткой, шаман грозно выплюнул, что пока Бинда не войдет в возраст – не быть дуэли. А будет до того времени править Бинда, поддерживаемый мудростью духов. Ежели через одну луну у Охотника-на-Тени будут какие-либо претензии, тогда и быть ритуальной схватке.
А на следующий день пришли горестные известия. Возле берега появились странные люди. Бледнокожие, завернутые в странные ткани. И они принесли с собой смерть. Погиб старший сын шамана. Под тяжелым взглядом живущего вечно Бинда отправил нескольких лучших следопытов наблюдать за странными людьми. А сам собрал совет племени.
-Жизнь за жизнь, - молвили охотники, а молодой вождь молчал и неуверенно посматривал на шамана. Молчал и тот. До поры.
Тогда Бинда решительно сменил вопрос:
-Что делать с Н’Баной, женой погибшего воина? Отправлять ли ее к солнцу, вслед за супругом ее, как того требуют обычаи предков?
Над советом племени нависла тишина. Именно в эти дни в племя приехали родственники Н‘Баны, и если племя примет решение предков, быть им принесенными в жертву за компанию.

(НРПГ: девушки, спасаем Антонио, иначе ему не жить, господа африканцы, играем, у нас совет племени)

Внимательным взором шаман обвел соплеменников, задержавшись дольше всего на вожде.
- Согласно древнему обычаю, так все и должно быть! - Арчимба ударил в землю посохом, оскаливая неровные желтые зубы. - Но внутренний голос подсказывает мне, что должны мы обратиться к духам.
Бинда с трудом выдержал взгляд человека, от которого (вождь чувствовал) зависела его собственная жизнь и смерть.
-Ежели ты так считаешь… - кое-кто поморщился на столь безвольную речь своего вождя. Нет, не таким должен быть правитель деревни. Должен бы он быть сильным и решительным. Как Охотник-на-Тени. Но открыто выступить никто не решился.
К тому же всех интересовало, как шаман будет разговаривать с духами. Обычно он это делал вместе с покойным сыном, устраивая представление перед всем племенем.
Шаман кивнул и начал ритуал.
Казалось, даже дневное солнце с нескрывамым любопытством взирало на его действия. Вначале Арчимба извлек откуда-то мешочек и вытряхнул его содержимое на песок. Пыль взметнулась в воздух, затем осела, и все увидели небольшие человеческие кости - скорее всего, фаланги пальцев ног или рук. Потом из заранее приготовленного пучка трав он извлек пару стеблей неизвестного растения и сунул в рот.
Да, Арчимба подготовил все заранее. В общем, даже гадать ему, по большому счету, и не нужно было. Воля духов всегда совпадала с его собственными желаниями и далеко не всегда - с общественными интересами.
Затем он начал ритуальный танец вокруг костяшек. Воины племени отбивали ритм копьями и завывали в такт. Впечатление со стороны было бы воистину ужасным...Если бы присутствовал хоть кто-то посторонний.
Но шаман был среди своих. Даже наблюдавшие из отдаления за советом Н‘Бана и ее родственники не увидели в этом ничего особенно ужасного. Конечно, таинственно, но на то Арчимба и шаман.
Его дикий танец продолжался еще недолго. Остановившись наконец (воины затихли и перестали стучать копьями), Арчимба вернулся к костям и резко провел по ним ладонью, как будто хотел смахнуть их в сторону. Некоторые из костей сместились, другие же отлетели совсем, какие-то все же остались на месте. Для непосвященных людей это было непонятной мозаикой, сложившейся на желтом песке. Шаман замер, словно читая эти странные письмена.
- Вот она, воля духов! - громко провозгласил он после долгого молчания. - Н'Бана не погибнет, но должна съесть сердце того человека, кто убил ее мужа, если она хочет остаться в живых!
Бинда позволил себе вздохнуть. В течение всего ритуала он следил за каждым движением шамана. Когда он объявил свою волю, Бинда опустил глаза, чтобы никто не мог заглянуть в них и проговорил. Тихо, но твердо:
-Быть посему. Это ответ на оба наших вопроса. Воины, готовимся к схватке.
Если бы кто мог заглянуть в глаза вождя, он бы с удивлением прочел бы яростную решимость и… тоску.

Совместно с Сейденом

Пожилая дама будто очнулась от шока, подхватив трость, она в два шага приблизилась к Вирджнии, схватила за плечи и тряханула, да так что зубы девушки клацнули.
- Вирджиния! Прекратите реветь сию же секунду! Не стойте столбом! Помоги мне! – с этими словами миссис Флисс склонилась к кабальеро.
- Ах, какой кошмар! Бинты мне! Скорее!!!
Джинни быстро пришла в себя и кинулась помогать миссис Флисс:
– Бинты, сударыня? Ну, разве что это...
Она рванула с плеч испанца остатки рубашки и проворно разодрала их на полосы.
– Я поддержу его за плечи, а вы бинтуйте!
- Ох, святая Дева, помоги нам – леди Лоретта набожно взяла Библию что болталась на её поясе и… с легким «чпок» открыла потайное горлышко и чуть приподняв вуаль, отпила, проглотила, потом сделала пару больших глотков и с шумом опрыскала раны испанца.
- Давай! – англичанка ловко перехватила полоски ткани и стала туго обматывать раны.
Вирджиния даже повеселела, когда на всеобщее обозрение открылась одна из тайн миссис Флисс.
– Сударыня, я полагаю, сеньору тоже не повредил бы глоточек из вашей фляжки? Для подкрепления. Он потерял много крови...
- О… да. Конечно, дитя моё, мы не должны допустить заражения! – с этими словами дама открыла рот кабальеро и плеснула туда из фляжки.

(и бабка Гульда)

Охотник-на-Тени стоял среди воинов, немного впереди, что более сильно подчеркивало его статус, наблюдал за танцем шамана. Равномерные удары о землю создавали четкий ритм, а голосовые связки самопроизвольно варьировали между криком и воем. Темп ускорялся, капельки пота стекали по его лицу. Достигнув апогея, шаман замер, заставив их перестать отбивать ритм. Сейчас духи будут говорить….

- Вот она, воля духов! - громко провозгласил он после долгого молчания. - Н'Бана не погибнет, но должна съесть сердце того человека, кто убил ее мужа, если она хочет остаться в живых!

Вздох облегчения вырвался у него при этих словах. Его рука еще сильней сжала древко копья. Он заметил какое было лицо у Бинды, гордость за себя взыграла в его сердце. Это тихое *Быть посему*, было как бальзам шамана, который он носил у бедра.
Он направился в свою хижину, вытянув глиняный горшок с краской, принялся наводить марафет, для будущего устрашения заморской еды. Макнув в жидкость руку он одним движением нанес краску сперва на лицо, а потом на остальные части тела, напевая молитву к духам охоты. Закончив ритуал, Охотник-на-Тени взял свой излюбленный лук и дорогие вражьему сердцу стрелы, направился к центру деревни, где начался массовый сбор. Заиграли там-тамы, женщины вынесли напиток фюйу, состоящий из нескольких трав и сока цибалу-пана. Зачерпнув ладонью, он медленно выпил. Знакомое состояние эйфории, вот и первые охотники вышли на танец Смерти….

Вся эта активная возня возле раненого, дала возможность Дадли не привлекая внимания окружающих усесться в сторонке и дать отдых ногам.
Однако от его внимания не ускользнуло невероятное открытие! Доктор не выносит вида крови! Требует наложить жгут "на рану"?! И кажется "завязать", а не перебинтовать...Помилуйте, или судьбе было угодно столкнуть Стоуна с ещё большим недотепой чем он сам, что в принципе было трудновыполнимой задачей, либо доктор не тот за кого себя выдаёт!
Но усталость сделала своё дело и Дадлик глядя на то как профессионально обе дамы обихаживают пострадавшего очень быстро забыл о своих подозрениях.

Солнце жарило черную плоть изуродованного человека, привязанного к столбу позади одной из хижин. Он почти не шевелился, и только по часто вздымающейся груди было видно, что он еще жив. Чуть поодаль от него стоял молодой охотник. Он впервые видел этого человека, но ему рассказали, что его зовут Гупа и он одержим. Это было понятно, как еще он мог выжить один эти два года, после изгнания.
Когда его только привели в деревню, почти никто не узнал бывшего соплеменника, но никто не был рад видеть прогневившего духов. Ходили слухи, что он убил льва и съел его сердце, и глубокие шрамы от когтей на спине Гупа были тому подтвержденьем.
Так или иначе, вскоре он будет принесен в жертву богам и все знали об этом.
Вдруг Гупа приподнял голову и не открывая глаз простонал что-то невнятное. Молодой охотник сразу напрягся, ему было велено не приближаться к пленнику. Но ему сказали, чтобы он давал одержимому глоток воды, чтобы тот е умер от жажды раньше времени.
Гупа снова простонал, и охранник налил из кувшина плошку воды и подошел к нему.
Одним большим глотком Гупа осушил ее, и, не открывая рта, взглянул на юношу. Пристально и внимательно, как змея перед броском. Внезапно он резко подался вперед, насколько позволяли тугие веревки, и выплюнул воду в лицо охраннику. Тот отпрыгнул назад, в ужасе глядя на одержимого, сердце охотника бешено колотилось.
А Гупа надрывисто хохотал и метался, словно в конвульсиях. Его глаза безумно вращались, а в широко открытом рту дергался обрубок языка.
Молодой охотник собрался с духом и с силой ударил Гупа кулаком в челюсть.
Одержимый успокоился и вновь обвис на столбе.

Родригес не сводил глаз с туземцев: что-то эти нехристи совсем осмелели, даже прятаться перестали. Ружье, принесенное кем-то с разбитой «Морской Медведицы», было для монаха сейчас важнее Святого Писания. Впрочем, последнего у него как раз и не было. Библия вместе с остальными вещами пошла ко дну еще во время крушения «Святой Терезы». Тогда Родригес долго цеплялся за свои пожитки, бултыхаясь в холодной воде, пока не понял, что начинает тонуть вместе с ними. Инстинкт самосохранения оказался сильнее, и инквизитор усиленно заработал руками и ногами, бросив вещи, деньги и документы.
Вот и сейчас все тот же инстинкт подсказывал, что заряженное ружье будет намного эффективнее дюжины молитв. Конечно же, Родригесу приходила в голову мысль, что не плохо бы было обратить местных дикарей в истинную веру. Да только обращение – дело затяжное, а времени в данной ситуации как раз и не хватало. Туземцы теплых чувств к белым не испытывали, в планы же Родригеса не входило закончить свою жизнь нанизанным на копье или упокоиться с проломленной топориком головой.
На всякий случай инквизитор все-таки произнес молитву и, возведя глаза к небу, попросил Всевышнего что-нибудь предпринять, например, обратить все происшедшее в сон или вдруг навести на дикарей кротость и смирение. Но, видимо, Отец Небесный был занят другими, более важными, делами и глас брата Диего, вопиющего к нему с берега Африки, не расслышал. Поэтому вслух монах произнес:
- Господа, а не кажется ли вам, что нам лучше поскорее укрыться вон за теми деревьями? Они вроде как погуще. С раненым далеко не убежишь, бросить его – не по-христиански. А ведь дикари того глади начнут стрелять! Хоть наше оружие и лучше, но их больше по численности…

Белые люди принесли смерть. Смерть ее мужа. Н’Бана готова была последовать за мужем, ведь она была хорошей женой, а хорошая жена пойдет за своим супругом даже на тот свет. Но кроме самой Н’Баны в жертву были бы принесены и ее родственники, а этого ей совершено не хотелось. Она сама и ее родственники наблюдали за советом племени с некоторого отдаления. Они не разговаривали друг с другом, смотря прямо вперед, на молодого вождя и шамана. Они ждали. И шаман начал свой ритуальный танец вокруг костяшек, а когда танец был завершен…

- Вот она, воля духов! - громко провозгласил он после долгого молчания. - Н'Бана не погибнет, но должна съесть сердце того человека, кто убил ее мужа, если она хочет остаться в живых!

Духи сказали свое веское слово. Н'Бана на мгновение закрыла глаза, затем расслабила плечи. Совсем скоро воины племени встретятся в бою с пришедшими с моря белыми. И сама Н'Бана пойдет вместе с мужчинами, потому что она должна съесть сердце одного из белых пришельцев. А вместе с Н'Баной пойдет ее брат, который совсем недавно достиг мужского возраста. Но до того момента, когда охотники выйдут из деревни, Н'Бане нужно было узнать, как выглядит белый, принесший в руках смерть ее мужа. Она решила дождаться окончания танца Смерти охотников, а затем спросить о белом у шамана. Арчимба должен был знать.

События разворачивались быстро и нелогично. Пока дамы обрабатывали раны испанца, а МакГартнер встал на стражу, Ательстейн и Джеферсон подошли к потерявшему сознание Лавузо.
Помощник капитана присел на корточки перед несчастным доктором, а Дик презрительно скривился, разглядывая ученого.
-Очнитесь, доктор.
Через несколько секунд Лавузо заморгал и открыл глаза. Попытался сфокусировать взгляд на лице Джеферсона, но потерпел фиаско, вздохнул, снял очки и принялся протирать их платочком.
-Он… вы его перебинтовали?
Бывший помощник капитана, а нынче один из членов небольшой группки выживших, Джеферсон, вздохнул и устало покачал головой.
-Вы потеряли сознание, доктор. Дамы помогли Антонио, но… им не хватало ваших познаний.
Лавузо с отчаянной решимостью водрузил очки на нос и постарался смотреть прямо перед собой, чтобы не встретиться с Джеферсоном глазами.
-Да-да, конечно. Увы, но… Простите, я не переношу вида крови. Это… это семейная болезнь.
-Сочувствую вам доктор, - моряк небрежно подал руку, помогая Лавузо подняться на ноги. – Потому что очень скоро вы имеете шанс увидеть не только чужую, но и свою собственную кровь. Видите наших наблюдательных спутников?
Ательстейн кивнул в сторону африканцев.
-Хм, - глаза натуралиста задумчиво сверкнули. – Насколько я могу судить по внешнему виду, по.. э… инвентарю и по татуировкам наших спутников… Мм… Можно предположить.. ээ… Да нет, я в этом уверен, что перед нами представители одной из неразвитых цивилизаций. Возможно даже, и об этом я могу судить глядя на их зубы (один из туземцев что-то сказал другому, а тот ему ответил), - что перед нами представители одного из племен, склонных к употреблению в пищу человеческой плоти, то есть говоря обычным языком, это каннибалы. Кажется, это наши вчерашние друзья. Хотя я не уверен в этом до конца.
Доктор окончательно смутился и обвел слушателей немножко виноватым взглядом, словно он сам привел сюда этих каннибалов.
Тем временем МакГартнер наклонился к дамам, занимавшимся ранами Антонио, и поинтересовался:
-С ним все будет в порядке? Ему… не потребуются услуги священника? – затем перекрестился и посмотрел на внучку, стоявшую неподалеку. – Джас, девочка моя, возьми одно из ружей. Наши жизни теперь в наших руках.
Джеферсон задумчиво покачал головой.
-Носилки, нам нужны носилки. Ательстейн, Стоун, помогите.

Бинда молился духам. Он стоял в своей хижине перед тотемом и произносил слова, которым его научил еще отец. Племя должно было одолеть пришельцев. Может даже захватить их живыми, чтобы принести в жертву духам. Но даже мертвые, бледнолицые спасут жизнь Н’Бане.
Бинда разгадал замысел шамана почти сразу же, как услышал его пожелание поговорить с предками. Арчимба всегда казался Бинде алчным, стремящимся получить как можно больше. И молодой вождь видел взгляды, кои шаман бросал на жену своего погибшего сына. Непонятное чувство нехорошо сдавило грудь юноши. Что бы не произошло, он решил не отдавать старому шаману Н‘Бану.
Молитва подошла к концу и вождь вышел к своему племени. На битву собралось большая часть взрослого населения деревни. Числом трижды пальцев на обеих руках.
Лучшие охотники. И женщины, и мужчины.
Вождь поискал взглядом шамана. Тот должен был либо отправиться вместе с воинами, либо дать Бинде какой-нибудь знак, обещавший победу племени в предстоящей схватке.

Дадли блаженствовал. Будучи ленивым до самозабвения и трудолюбивым по необходимости он при каждом удобном случае стремился оставить своё крупное тело в покое и неге. Однако до слуха его долетели обрывки разговоров, содержание их весьма обеспокоило юного сибарита. Так например после высказывания доктора о том, что по зубам он может определить каким видом мяса питается человек заставило тут же захлопнуть свой собственный рот. Хотя уж он то человечиной не пробавлялся! Просто наш горе - путешественник обожал конфеты и считал это своё пристрастие детским и не подобающим настоящему мужчине, а посему к обнародованию сего факта не стремился.

Тем временем МакГартнер наклонился к дамам, занимавшимся ранами Антонио, и поинтересовался:
-С ним все будет в порядке? Ему… не потребуются услуги священника? – затем перекрестился и посмотрел на внучку, стоявшую неподалеку. – Джас, девочка моя, возьми одно из ружей. Наши жизни теперь в наших руках.
Джеферсон задумчиво покачал головой.
-Носилки, нам нужны носилки. Ательстейн, Стоун, помогите.
Дадли встрепенулся и подошёл к ним.
- Э-э.., а где же их взять? Носилки-то...

Беккет сидел на песке и чистил свой мушкет, изредка поглядывая в сторону джунглей. Он намотал на голову то, что оставалось от его изодранной рубахи, и сидел по пояс голый, выглядел он при этом немного комично, чего ничуть не смущался.
Напевая себе под нос песенки лондонских улиц, Беккет переключился на возню возле раненого, на него никто не обращал внимания и он сидел в стороне и разглядывал тех, с кем ему придется, сосуществовать ближайшее время. Может это будет неделя, может месяц, может быть больше, хотя вряд ли, с такой компанией Беккет рассчитывал протянуть в лучшем случае до утра. Он не считал себя лучше всех подготовленным и не выделял кого-то как обузу, просто среди них не было, на его взгляд, хотя бы одного человека, хорошо разбирающегося в военном деле или хотя бы знающего как выживать в этих джунглях.
Поразмыслив над своим невеселым будущим, Стив снова стал следить за своими спутниками, столпившимися возле раненого.
Только он подумал, что без носилок тут не обойтись, как один из собравшихся воскликнул:
- Э-э.., а где же их взять? Носилки-то...
Похоже это был какой-то святоша.
-Эй, любезный! Как вас там! - крикнул Стив священнику - вы, если я не ослышался, хотели узнать где можно взять носилки? Пойдемте, я покажу вам!
С этими словами Беккет двинулся к ближайшим зарослям, доставая из-за пояса топор. Ружье он закинул за спину, чтобы оно не мешало размахивать топором.
- Поторапливайтесь святой отец! Мне понадобится помощь, надо будет сплести носилки, вы ведь умеете делать это или только языком чесать горазды? - Беккет, оскалился, глядя в сторону Дадли - Да не дуйтесь вы! Я не хотел вас обидеть! На худой конец, исповедуете меня, если на нас вдруг нападут дикари! - и Бекетт громко расхохотался.

- С чего это вы взяли, что я имею отношение к духовному сану сэр?Конечно мой наряд несколько пестроват и некоторые детали в нём хм-м...откровенно странны,-Стоун потеребил рукой конец верёвки поддерживающей его штаны,
- Но принять меня за священника только из-за того, что я подпоясан "вервием"?! Забавный ход мыслей! Тогда я могу соотнести Вас милейший исключительно к пиратам, если брать во внимание Вашь импровизированный головной убор!
Дадли улыбался, хорошее настроение вновь вернулось к нему и он бодро зашагал рядом с этим явно бывалым путешественником.
- Я не имел чести быть Вам представленным...Меня зовут Стоун, Дадли Стоун к Вашим услугам! Буду весьма Вам признателен если Вы как бы возьмёте надо мной опеку, я видите ли впервые путешествую и совершенно неопытен!
Молодой человек приподнял шляпу и так покраснел от смущения, что даже веснушки на его физиономии стали не видны.

Тепло разлилось по телу, с каждым ударом сердца песня духов ставала ближе. Охотник-на-Тени вошел в круг танцующих воинов. Его гибкое тело начало свой танец, не нарушая гармонию, а дополняя ее. Первое движение, плавное, дикое. Второе, прыжок, как нападает пантера из темноты джунглей. Капельки пота выступили на эбонитовой гладкой коже, внося новые грани в узоры, нарисованные красной краской.
Да, духи с нами, они поют, почти кричат от восторга, предвкушения будущей битвы. Погибшие будут отомщены, а духи предков напоены кровью. Охотник закружился, вздымая пыль вокруг себя, которая укутала его как саваном, оседая на его коже, добавляя возможность слиться с окружающим миром. Теперь свет не будет отражаться на ее поверхности. Знак, только лишь знак вождя и он вырвется на свободу, начнет свою охоту, охоту на белые тени.

Родригес насторожился, когда кто-то там упомянул священника. Но, как оказалось, обращались вовсе не к нему. Наличие еще одного духовного лица, о котором никто доселе и слыхом не слыхивал, несколько удивило брата Диего, и он с интересом прислушался к разговору. Все разъяснилось, когда Стоун (инквизитор прекрасно запоминал имена) ответил, что Беккет обознался.
- Господа, если уж на то пошло, при нападении туземцев я могу исповедовать вас обоих, - улыбаясь предложил Родригес, - А заодно могу помочь с носилками. По крайней мере, это лучше, чем смотреть на раненого, охать и ничего не делать.
Брат Диего перекинул ружье через плечо и направился к зарослям, которые Беккет собирался рубить.

Шаман не собирался отправляться вместе с воинами. Не станет Арчимба рисковать своей головой, голова ему еще пригодится. Ведь молодой вождь нуждается в советнике, который будет направлять его, управлять им... который, по сути, будет править сам. Подчинить Бинду своей воле не составит труда для шамана. А уж затем он получит все, чего хотел.
- Я останусь в деревне и буду молить духов ниспослать победу нашим воинам! - провозгласил Арчимба. - Отправляйтесь же в путь, воины - мое благословение с вами!
И, еще раз взмахнув трещотками, шаман отправился к своей хижине разжигать благовонный костер, чтобы умилостивить духов.

Пока Родригес, Беккет и Дадли священнодействовали над срубленными лианами и молодыми деревцами, Селеста сидела на корне большого дерева, раскинувшегося поблизости. Ей было тепло, немного лениво и сонно.
"Hombre.. Как же они медленно и неуклюже делают элементарные вещи..," - подумала девушка, с кошачьей грацией поднявшись с импровизированного кресла и направившись к мужчинам.
Нелепая пародия на сплетенные якобы носилки лежала на песке. Селеста уверенно взялась за лианы. В детстве ей частенько приходилось плести корзины, чтобы было во что складывать белье и фрукты, собранные в родительском саду.
- Ну что, muchachos, готово! - улыбнулась она.
Однако не тут-то было.
Скользкие тонкие лианы при попытке положить на готовые носилки бесчувственное тело Антонио, развязывались и рвались. "Парень чертовски тяжел!" - только и подумала племянница капитана. Так как подходящих для этой цели веревок не нашлось, юная сеньорита, зайдя за дерево, со вздохом оборвала подол рубахи, оставшись в еле прикрывающей грудь короткой распашонке. Завязав под грудью узел и разорвав ткань на довольно широкие ленты, Селеста с помощью Ательстейна намертво скрепила ветви вместе.

Фергус перекрестился, глядя на распутницу, и поискал взглядом сочувствия у святого отца.
-Думаю, нам стоит отсюда уходить, - старику надоела близость туземцев и, повернувшись к ним спиной, он собрался было подойти к носилкам, на которые уже собрались было положить тело Антонио Джеферсон и Ательстейн, когда раздался полный ужаса крик натуралиста:
-Пригнииииись!
Не думая ни о чем шотландец упал лицом вниз, прямо в песок. Сквозь то место, где только что была грудная клетка старого дворянина пронеслось копье.
-Нас… - Лавузо, весь побледнев, сделал шаг назад и растерянно посмотрел на спутников. – Они хотят убить нас!
Ательстейн и Джефферсон отпустили тело Антонио и взялись за ружья. Помощник капитана немного пригнулся, вглядываясь в заросли. Затем мрачно процедил сквозь зубы:
-Мерзость. И где они, позвольте поинтересоваться?
За заботами о раненом и за собственными проблемами, спутники не заметили того, что туземцы исчезли. Лишь листья легонько и неторопливо покачивались то ли от ветра, то ли по иной причине…
Удивил всех Лавузо, подошедший к МагГартнеру и присевший на корточки возле копья.
-Бросок змеи… - затем поглядел в сторону зарослей. – Они повсюду.
-В круг, черт возьми! – не долго думая, Ательстейн подхватил дам за руки и толкнул себе за спину, к остальным. Затем встал на одно колено, прицелился в показавшийся ему подозрительный куст и выстрелил. Громовой выстрел раздался над джунглями. А затем наступила тишина. Абсолютная. Кое-кто из путников даже задержал дыхание.
-Вот они! – Лавузо дрожащим пальцем указал куда-то, а затем… над кустами впереди взвилось облако из копий.
Натуралист неверным движением вырвал из земли копье и словно сомнамбула сделал шаг вперед. А затем неожиданно размахнулся и бросил его со всей силы.
…Первое копьё просвистели мимо, разорвав рукав рубашки Лавузо…

Бинда молча проглотил оскорбление – шаман практически отмахнулся от лучших воинов племени. Вождь повернулся к своим бойцам:
-Сегодня мы восстановим честь племени. Нас ведут духи! – Бинда поднял над головой копье и взвыл. – Нас ждет славный пир!
Воины поспешили вслед за вождем. К битве.
Солнце медленно поднималось над джунглями, а воины едва заметными тенями следовали к своей цели.
-Стойте! – один из следопытов племени остановился, подняв руку в предупреждающем жесте. Бинда замер, испытывая невольное восхищение к наблюдательности своего соплеменника.
-Там схватка, - последовало продолжение.
Движение воинов замедлилось. Теперь они шли присматриваясь и прислушиваясь к шорохам, держа оружие наготове.
Следопыт нагнулся и поднял с земли клочок материи. Принюхался.
-Бадунгу.
Кое-кто из бойцов вздрогнул. Бадунгу, самые кровожадные на этом берегу реки. Если они вышли против кого войной – противнику оставалось лишь молить духов о легкой смерти.
Бремя решения повисло над вождем. Бинда нахмурился и склонил голову влево, словно прислушиваясь к своей кости, висевшей в ухе.
-Идем дальше, - наконец решил он. Это наша битва. Но не торопимся. Ждем.

Из затеи с носилками практически ничего не вышло и подоспевшая помощь юной плетельщицы была как нельзя кстати. Правда материал выбранный девушкой удивил Дадлика до чрезвычайности! Приходилось либо признать, что девушка носит рубашки из кевлара либо раненный потерял вместе с кровью большую часть своего веса и тонкие полоски широкой не по размеру рубашки способны выдержать его. Но девушка была красива и обнажившийся живот только добавил ей привлекательности. Стоун засмотрелся на прелестницу и не заметил корень дерева, споткнулся и ...через мгновение уже лежал на земле практически в той же позе что и пострадавший только в другой проэкции.

- Оооох, - простонал, ворочаясь, Антонио Гомес. Он уже ухитрился потерять ориентацию во времени и пространстве, за тот период, что находился без сознания, а потому не слишком хорошо понимал, где сейчас находится. Впрочем уже вскоре ему удалось размежевать веки и понять, что находится он не там, где хотелось бы...
С очередным стоном, юноша пошевелел ладонью, запустив ее в карман и нащупав там золотую цацку, снятую с негра. Нащупал и вздохнул с облегчением. Славно, значит не все еще потеряно... и провалился в небытие.

Бадунгу... Из-за них нельзя подойти ближе. Из-за них нельзя вступить в бой. Из-за них нельзя выполнить волю духов. А что может одна Н'Бана? Как бы ей не хотелось первой начать атаку на белых, она не может ничего. Только ждать. Ждать, пока не придет время. А потом она отомстит. Убийца ее мужа не должен долго прожить! Но она так и не узнала, кто он. Не успела поговорить с шаманом. И она не знает, кто именно принес весть о смерти мужа. Нужно спросить у Бинды, раз шамана здесь не достать. Н'Бана поравнялась с вождем.
- Прости, что прерываю твои мысли, вождь. Не мог бы ты указать мне на воина, который видел как, умер мой муж? Мне нужно знать, как выглядит тот белый, чье сердце я скоро съем.

МакГартнер пропустил начало атаки. Он услышал лишь некий непонятный звук, словно что-то ударяло о землю. Раздался чей-то обозленный выдох, в котором было слишком много от ругательства.
Старик обернулся, чтобы застать удивительную картину. Прежде всего в глаза бросался доктор Лавузо, занесший над головой копье. Картина продержалась не долго. Доктор метнул копье в заросли. Кроме того на земле вокруг доктора лежало еще три копья. Еще несколько возле носилок (как при этом не оказалось пострадавших – не смогли бы объяснить и сами атаковавшие) и…
Шотландец крепко сжал в руках ружье, вглядываясь в заросли. Он готов был поклясться, что видел там движения силуэта, но силуэт исчез слишком быстро и дворянин решил не стрелять. Лишь прошипел сквозь зубы:
-Идите сюда, давайте же…

Бинда кивнул Н‘Бане.
-Сорк, - поджарый охотник приблизился к вождю на зов. – Ты был среди наших разведчиков?
Охотник согласно кивнул. Теперь племя двигалось осторожно и неторопливо, обходя сражающихся по дуге. Вождь же получив утвердительный кивок от Сорка, продолжил.
-Ты можешь показать Н’Бане ее обидчика?
-Да, вождь, это легко.
Вождь кивнул и улыбнулся к женщине.
-Будь с Сорком, Н’Бана. Следуй за ним. За твою жизнь заступились духи. Знай, за тобой все наше племя.

(я и Nica)

Нюхать пыль и само по себе занятие мало почтенное для молодого человека, а уж в присутствии понравившейся ему девушки...двойная погибель!! Утешало лишь сознание того, что на землю его поверг не более удачливый и ловкий противник, а его собственная неуклюжесть.
Дадли, несмотря на комплекцию, довольно проворно вскочил на ноги, но, взглянув на племянницу капитана, понял, что в её глазах он не поднялся...и вряд ли ему это удастся в будущем. Девушка смотрела на него так, словно он был неодушевленным предметом
"Забавный он, этот Дад... вот чертовы имена у этих инглез..." - думала Селеста, наблюдая за неуклюжим пареньком. Хотя.. Здоровенный он, можно будет пристроить в дело, если четко объяснить, что к чему, конечно.
- Эй, hombre... - она лениво улыбнулась юноше.
- О-о-о!!- это был настоящий крик англичанина, восходящая интонация и непередаваемый тембр весеннего кошачьего мява.
Копье со свистом вонзилось рядом с когда-то белым башмаком Стоуна. То ли возглас привлёк излишнее внимание противника, то ли Дадли приняли за главного, руководствуясь исключительно размерами, но именно его атаковал внезапно выпрыгнувший из кустов африканец. Мнимый вождь отпрянул и споткнулся об уже знакомый корень. Рухнув теперь уже навзничь, он пребольно ударился о ружьё, висевшее за спиной, увы, в таком положении совершенно недосягаемое....
Селеста выругалась и выстрелила, не успев даже встать в стойку. Естественно, она промахнулась.
Поняв, что пуля не поразила цель, девушка растеряла последние остатки самообладания и ринулась прямо на дикаря, потрясая незаряженным ружьем. Тот явно не успел понять, что происходит, и попытался ткнуть Дадли очередным копьецом, сильно выдвинувшись вперед.
Столкновение двух воителей напоминало деревенскую драку, из которой победительницей вышла сеньорита Вальехо - в пылу сражения она изо всей силы ударила африканца по голове прикладом мушкета.
Едва успев стереть кровь с ружья, которое из огнестрельного стало внезапно ударным орудием, девушка поняла: надо уводить Дадли, иначе, несмотря на его рост, его либо затопчут, либо нашпигуют стрелами.

Глядя на Селесту, Родригес, подобно Фергусу, перекрестился и возвел глаза к небу. Это не помешало ему через мгновение скосить их обратно в сторону девушки. Ведь и во время поста просматривать меню никто не запрещает!
В это время просвистели копья, неуклюжий Дадли растянулся на земле, а Селеста, с грацией дикой кошки, набросилась на беднягу-туземца, пытаясь укокошить его прикладом мушкета. Неисповедимы пути твои Господи! Пока мужчины размышляют, женщины держат оборону!
Родригес выстрелил в черномазого, неосторожно высунувшегося из-за дерева, но так и не смог понять: попал или нет. Туземец исчез в зарослях и больше не появлялся. Инквизитор перезарядил ружье и поспешил помочь Дадли подняться на ноги.
- Сын мой, - Родригес решил, что Господь посылает ему эту маленькую паству в качестве первого испытания, - Не стоит беспомощно валяться на земле. Вставайте быстрее. Я думаю, Отец Наш Небесный не будет в восторге, если сейчас Вы уподобитесь ежу…

Причём тут ежи?-подумалось Стоуну,-кажется у меня скоро случится мозговая горячка от этих бесконечных падений..
- Благодарю Вас падре, - сопя и потирая ушибленную поясницу англичанин во все глаза смотрел на Селесту.
Ловкая, красивая и...опасная, пожалуй да, именно определение "опасная" подходило ей более всего. Впервые за всё время путешествия Дадли поблагодарил небеса за то, что его отцу пришла в голову мысль отправить своего тюфяка-сына в плаванье.
Она так непохожа на тех анемичных барышень, которые наполняли гостиные его родного предместья!
Кое-как отряхнувшись он подталкиваемый Селестой поспешил за святым отцом. Нападение прекратилось так же внезапно, как и началось, во всяком случае у них есть немного времени, чтобы укрыться в зарослях и перезарядить ружья. На ходу Стоун снял со спины ружьё и теперь держа его в руках шёл по тропинке. Со стороны могло показаться, что он ведёт падре на расстрел...Селеста замыкала шествие.

- О святые небеса! - миссис Флисс казалось была напугана появлением дикарей.
Этим не замедлили воспользоваться парочка черных туземцев с копьями, они подскочили к ней и попытались проткнуть своим жутким оружием, однако ко всеобщему удивлению, мадам Флисс ловко ушла от обоих копий и ловко огрела одного из негров набалдашником посоха, воин повалился на песок, тем временем второй, выпучившись на комок черных тряпок что скрывал боевую вдову, попытался снова проткнуть Лоретту копьём и тут случилось странное, трость, которую сжимала в руках женщина щелкнула и раздвинулась, внутри неё оказалось лезвие, самое настоящее, этим лезвием, дама ловко отвела неумелый удар копьём и мгновенно контратаковала, туземный воитель кулем повалился на песок, окрашивая его в алый цвет.
Вирджиния, только что казавшаяся до смерти перепуганной, при виде отваги своей старшей спутницы словно преобразилась. Выдернув из-за пояса пистолет, она выстрелила из-за плеча миссис Флисс в кусты, откуда уже вставал третий воин.. Перезаряжать пистолет было некогда. Девушка быстро сунула бесполезный пистолет за пояс, выхватила из рук раненого туземца копье и, держа его неловко, но решительно, приготовилась отразить любую атаку.
- Держись за мной! - буркнула вдова, в левой руке она держала обнажённое лезвие, а в правой сжимала трость-ножны.
- Ну кто тут ещё хочет тел, британских женщин?! - Лоретта выглядела по настоящему жутко - черные одеяния, вуаль, и сверкающее лезвие в руках - настоящая фурия.
Желающих не нашлось: ошарашенные туземцы отступили, дав возможность обеим женщинам присоединиться к своим отступающим соплеменникам.

(и Бабка Гульда)

Солнце сегодня было особенно ярким.
Взяв с собой двух воинов - тех, что с вождем не пошли на битву, а остались в деревне - Арчимба отправился к противоположному краю деревни. Там, за хижинами, был привязан к деревянному столбу Гупа, одержимый демонами, которого надобно было принести в жертву. Предстояло очередное представление, на этот раз более кровавое.
Странное предчувствие терзало шамана. Казалось ему, что нечто странное и необычное должно произойти вскорости, а вот что именно, не мог он предугадать. А вот и одержимый...
Арчимба не стал близко подходить к нему по той же причине, по какой не пошел сюда в одиночку. Мало ли что может выкинуть бесноватый? Говорят, пытался он уже напасть на одного воина.
- Развяжите его, только держите крепко, - приказал шаман охотникам. - Прежде чем отвести его в деревню, должен я поговорить с духами, что душой его завладели.
Подозревал Живущий Вечно, что не удастся, скорее всего, толку добиться ни от Гупы, ни от демонов, его околдовавших. Но слишком сильны были, видно, недобрые предчувствия шамана, коли в этот раз взаправду решил он с духами общаться, а не свою волю за слова богов выдавать.
Веревки, державшие до этого помешанного, змеями упали на пыльную, потрескавшуюся от зноя землю.

Как-то так само собой получилось, что неожиданное нападение туземцев застало отряд врасплох. Так раньше прочих отошедшие от стоянки святой отец, мистер Стоун и мисс Селеста подверглись нападению туземцев. Им повезло набрести на засаду, в которой сидело всего два несчастных африканца, коих тут же перебили из ружей (одного застрелили, второго просто-напросто забили прикладами). На этом удача закончилась.
Святой отец, поведший своих братьев (брата и сестру) по несчастью назад на воссоединение с остальным отрядом, неожиданно оказался преследуем тройкой людоедов, еще двое заходило с фланга. Напомнил, что ружье у мисс Селесты так и осталось не перезаряженным.
Оставшиеся мужчины оставив под защитой дам, Миссис Флисс и Вирджинии Лоубридж, испанца Антонио поспешили на выручку. Увы, им прежде всего стоило бы позаботиться о собственной безопасности. Прямо в отряд полетело еще несколько копий, а вслед за ними выскочила туча (иное слово в тот момент вряд ли было бы уместным) каннибалов, явно вознамерившихся либо проткнуть противников копьями, либо поставить на нож.
Вероятно, сама удача решила поучаствовать в этой замечательной игре. Мужчины синхронно вскинули ружья к плечу и как по комане выстрелили. Прицельно. Трое дикарей как подкошенные свалились наземь. Остальные на несколько секунд замерли, скованные священным ужасом.
Ательстейн поспешил перезарядить ружье. Джефферсон и МакГартнер лишь мрачно переглянулись и приготовились к неминуемой атаке туземцев. МакГартнер взял в руки свой меч, бывший помощник капитана схватился за саблю. Волна из семерых туземцев покатилась на бравых подданных Их Величеств. Старпом и старый дворянин стойко встретили первый удар. Железо против дерева и кремния. За их спинами моряк Дик успел-таки перезарядить ружье и выстрелить в самую гущу атакующих.
Тем временем миссис Флисс и Вирджиния сумели отбиться от напавших на них туземцев и вознамерились было присоединиться к остальным. Тело Антонио так и осталось неприкаянно лежать на песке. В горячке боя о нем попросту позабыли свои и не удосужились подобрать каннибалы.
Туземцы теснили два отряда (группу моряков и группу святого отца) друг к дружке. Девушки оказались за спинами туземцев. Моряки и МакГартнер ввязались в рукопашную, грозившую в любой момент обернуться печальным концом в виду численного преимущества противника.

Родригес ответил бы Дадли, что под «ежом» он подразумевал его самого, утыканного копьями туземцев, но передумал. Молодой человек и так напуган, зачем же выводить его из себя? Поэтому падре промолчал, загадочно улыбаясь, пусть списывают его поведение на чудачества старого человека.
Однако долго заниматься раздумьями инквизитору не позволили – туземцы вновь перешли в атаку.
«Еще не много, и не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его…», - бормоча псалмы, падре остановился, вскинул ружье и прицелился.
«Нечестивый злоумышляет против праведника и скрежещет на него зубами своими; Господь же посмеивается над ним, ибо видит, что приходит день его…»
Один из нападавших упал, не успев метнуть копье.
«А нечестивые погибнут, и враги Господни, как тук агнцев, исчезнут…»
Родригес, припомнив недавнее поведение Селесты, припечатал прикладом слишком шустрого дикаря, осмелившегося сунуться достаточно близко.

Хм-м..Какие воинственные нынче пошли миссионеры-то! Вера у них оказывается не просто "с кулаками", а прям с пулями и ...прикладами. Это интересно где ж святой отец приобрел сии полезные навыки? Никак в каком нибудь "горячем" монастыре ежедневно атакуемом нечестивыми еретиками - ассасинами.
Рассуждая про себя в подобном ключе Стоун вскинул ружье и довольно метко выстрелил, в том смысле, что попасть-то он конечно попал, но вот куда... Стоявший позади своего передового отряда туземец помимо боевой раскраски имел в носу кольцо делавшее его похожим на ярмарочного медведя, так вот именно его и отстрелил Дадлик! Тонкий и пронзительный визг схватившегося за раскольцованный нос дикаря привлёк всеобщее внимание позволил на миг внести сумятицу в ряды туземцев.

(Антонио Гомеса, само собой, отыграл Тельтиар)

Ситуация начинала выходить из-под контроля. Святого отца оглушили прицельно брошенным камнем, Селесту и мистера Стоуна туземцы окружили плотным кольцом. Их поражение было уже очевидным. Одно не слишком точное движение, и битва закончится.
У мужчин ситуация была едва ли лучшей. Если Джефферсон и МакГартнер вместе с Джастиной еще как-то отбивались втроем от толпы, пользуясь явным преимуществом в росте, в качестве оружия, а так же в том, что держались вместе, то Ательстейн и Лавузо слишком далеко от них отошли. И теперь были со всех сторон окружены, не имея шанса пробиться к своим.
-Дик! - Джефферсон сумел перезарядиться и выстрелить в одного из туземцев, окружавших моряка.
Тем временем Антонио и оставшегося с ним рядом Стива Блэккета туземцы вниманием обошли. Вернее, свалив одним метким ударом камнем по затылку Блэккета, они оставили два тела лежать и поспешили на помощь остальному племени.
Шум начавшейся борьбы, поначалу далекой, но уже вскоре разразившейся ружейным громом, привел в чувство бедолагу Тони, чуть продравшего глаза, и тихо выругавшегося. Ничего себе, очнулся, подумал он, стараясь приподняться, и, едва лишь к нему вернулась способность видеть - разглядел напирающих отовсюду черномазых коротышек, которым, казалось конца и края нет! Рука, как-то сама-собой нащупала брошенное рядом с носилками ружье, и испанец, перевернувшись на живот, тщательно прицелился в набросившегося на Ательстейна пигмея, а затем нажал на курок, надеясь, что ослабшая рука не дрогнет. Отдача с силой ударила в плечо, мужчина дернулся, выпуская из рук разряженное оружие, и со стоном перекатился на спину.
Увы, роковая случайность нацелила дуло оружия прямо в легкое Ательстейна. Моряк вздрогнул, замер - битва для него перестала существовать, - а затем медленно опустился на колени, в ужасе глядя перед собой. Из раны толчками выливалась кровь...
На удивление его не стали добивать. Видимо, дикарей вело понятие чести, они позвоили Воину, встретить смерть достойно, представ перед ее ликом и сразившись с ней.
-Скоты, мерзавцы! - Джефферсон с ревом бросился вперед, оставив МакГартнера и Джастину вдвоем.
Это был конец? Это могло стать началом конца для всех них, если бы туземцы неожиданно не отступили. Хо! Они словно забыли о бледнолицых, внезапно сцепившись друг с дружкой. А вернее с подошедшим из зарослей очередным отрядом.
Фергус с внучкой успели пробиться к бывшему помощнику капитана, а мистер Стоун и Селеста Вальехо на руках вынесли отца Родригеса к своим. Став полукругом над Ательстейном они приготовились биться до последнего.
Последними к отряду присоединились миссис Флисс и Вирджиния.
-Миссис Флисс, кто научил вас так драться? Клянусь, впервые вижу нечто подобное, - МакГартнер с уважением смотрел на даму.
А между туземцами происходило нечто странное. Вновь пришедшие сумели прогнать остальных и теперь окружили отряд со всех сторон, направив на европейцев свое оружие. Стрелять было нечем, все патроны лежали возле Гомеса и Блеккета... Вернее, они лежали бы рядом с ними, если бы туземцы отступая, не захватили тела обоих европейцев с собой. Нападавшие не стали их преследовать, а, как уже было сказано, окружили отряд.
На несколько секунд все посторонние шумы кроме звуков дыхания, казалось, перестали существовать.
Пользуясь моментом, Джефферсон требовательно повернулся к Лавузо.
-Док, он выживет? - Натуралист как-то отчаянно улыбнулся и с грустью покачал головой.
-Что ж, значит...
Моряк не закончил фразы. Туземцы неожиданно опустили копья. Вперед выступил один из них, молодой, невысокий, смуглый, с костью в ухе. Он остановился напротив мистера Дадли Стоуна и что-то требовательно произнес на своем непонятном языке.

-Так-так, - Бинда с недовольным видом наблюдал за развитием схватки. - Кажется, бледнокожие умрут. И вся слава достанется этим отродьям злых духов...
Вождь подозвал к себе самых опытных воинов деревни. А затем разделившись на два отряда племя вступило в схватку. Бадунгу не ожидали удара в спину, поэтому сражение получилось коротким. Бинда позволил им забрать два валявшихся в отдалении тела, а вернее заметил это только тогда когда было уже поздно.
Бледнолицые собрались вместе, как и подобает племени перед лицом опасности. Вождь произнес одну короткую команду, и его воины опустили копья.
Бинда вышел вперед и ообратился к самому представительному воину племени бледнолицых:
-Нам нужен убийца мужа женщины нашего племени. Выдайте нам его для успокоения духов, и мы вас не тронем.