Вступление:

Никто никогда не найдет эту книгу. Книгу в кожаном обухе со странными узорами, в которых едва ли можно рассмотреть изображение каких-то существ. Старые, выцветшие страницы лист за листом аккуратно исписаны, а каждую главу открывают небольшие иллюстрации. Художник создавал их или нет, но каждая картинка настолько реальна и проникновенна, что даже самый бесчувственный чурбан откроет в себе мечтателя, переполненный желанием погрузиться в мир, так внезапно возникший на страницах этой книги. А если он начнет читать! «Умение читать портит надолго и письмо и мысль» - говорил Заратустра, но здесь, держа в руках эту ценность, человек не сможет оторваться от ее строк, преследуя романтический интерес, такой же пытливый и всепоглощающий, как интерес к мифам о могучих героях и их прекрасных возлюбленных. «Но о чем она?» - спросите вы, и ответ покажется сказанным на каком-то незнакомом языке. «Легенда ли это?» - последует затем. И лишь тот, кто осмелится открыть ее, познакомится с увлекательной историей, в которой узнает о кровавой борьбе двух братьев, о настоящей дружбе, исполненной истинной добродетели и высокого благородства, об ужасной лжи жаждавших золота предателей, о грабеже и попрании храмов, о неимоверной жестокости страшных демонов и сил зла, о прекрасных девушках, сброшенных со ступеней тронов и снова подымающихся, чтобы мстить за свой народ, о сильных мужчинах, ищущих подлинную награду – душевный покой, который никто не может ни отнять, ни дать, о трусах, кто понял на своей шкуре, что не всегда исполнение наших желаний является вознаграждением, о чести, любви, настоящем самопожертвовании. И если кто-либо найдет ее, то прочтет эту историю, как самое поразительное, что было когда-либо написано, историю, рядом с которой бледнеют арабские сказки, и, наконец, историю о столкновении двух миров, в котором каждый найдет свой конец…
Итак, главное место действия нашей истории – прекрасный мир фэнтези Антаберт, держащий на себе многочисленные города, замки, зеленые просторы, леса и реки. И столь же разнообразны его обитатели: люди, эльфы, дроу, орки, полукровки и другие существа, которые только могли прийти в голову создателя. По временам же описываемые нами события относятся к началу воцарения сил тьмы, пришедших некогда из мира мрака и теней Виасваток-Сипа, когда появление спасителя и героя казалось желанным, но уже невозможным для всех народов, порабощенных демонами и их уродливыми слугами. При всем этом бесконечном притеснении, они уже давно забыли, с чего все началось, и лишь одно существо могло рассказать о прошлом, потому как повествовало оно о жизни своих предков. Имя его Дебреис. Наполовину человек, наполовину сарк, маг древней силы, сын Серза. Ему было всего два года, когда в прекрасный Антаберт были открыты врата Виасваток-Сипа и кровожадный тиран Зарках с тысячью демонов, казалось, навек оборвал спокойствие и безмятежность этого места. Могучие города падали один за другим. Из самых потайных уголков Антаберта выползала нежить, всюду начались ожесточенные битвы. Главный город Шивий-Новолунный из последних сил держался под натиском демонов, когда отец Дебреиса Севз, потеряв жену, бежал с двумя сыновьями-близнецами в один из эльфийских городов. Там, вместе со своим другом, предводителем серебряных эльфов, Медереем, он решил найти тех, кто осмелится дать отпор демонической силе. Он основал великую лигу «шести королей», получившую такое название, из-за состоявших в ней шести великих существ: сам Севз, могучий маг древней силы, эльф Медерей, правитель серебряных эльфов, верховный друид Ардус, светлый маг Ательстан, Вальдемар - полоумный священник из Каруса и Румер - пират янтарных парусов, который отказался вступать в союз с Заркахом и стал последним членом лиги. Враждующие в прошлом они, забыли или предали забвению все то, что раньше ярким ненавистным огнем загоралась в их сердцах, всю ратную злобу дальних радетелей мира, лишь представитель гномов Валус не мог забыть злобу на Медерея и отказал в помощи «шести королям». Но и с ним и без него, лига не смогла обеспечить счастливое будущее своим народам и победить Заркаха. Демон одержал вверх, из-за страшного предательства Румера, который смог убить Медерея и сломить великий союз. Зарках получил непомерную власть над эльфами, а не подчинившихся превратил в «огненные клинки», ловкие темные эльфы-демоны, орудующие маленькими клинками. Все без исключения людские короли были истреблены, а поверженные члены лиги взяты в плен. Но и тогда Зарках не остался спокоен. Он дал им сделать выбор. У каждого члена лиги был ребенок, и, зная, что после их смерти, как бы он их не искал, чтобы убить, дети смогут продолжить борьбу отцов, демон предложил отдать сокровенных отпрысков в обмен на их жизни. Но никто не смел даже слушать его. С покорностью они приняли смерть, и Зарках спрятал их души. Такие светлые, что, объединившись, своей силой они могли уничтожить весь Виасваток-Сип, и поэтому каждая из них была помещена в ларец и спрятана в одном их двух миров. Но одна душа все же осталась на уничтоженной земле. Слишком боясь смерти, Серз принял предложение Заркаха, и отдал старшего из своих сыновей, согреваясь мыслью, что лишь один из них сможет возвыситься над всем миром, а через несколько лет он умер от глубокой скорби. В 18 лет, возмужавший Дебреис, год за годом, наблюдая вокруг угнетения и смерти, решил найти детей «шести королей», чтобы начать поиски мощной силы, сосредоточенной в душах их родителей и навсегда положить конец тирании Заркаха и его демонической армии.
На этом начинается наша история.

Мастер - я

Герои:
Дебреис и Мадок - я
5 человек, которые бы играли за детей шести королей(сын или дочь на ваш выбор):
Айнури, дочь Медерея - занято Эсмеральда
сын друида Ардуса Тэйтрин эфРавилид о’Ардус - занято Вито Хельгвар
потомок светлого мага Ательстана - роль свободна
Анахорет, сын священника из Каруса Вальдемара - занято Anahoret
Теорус, потомок Румера, пирата Янтарных Парусов - занято Lila
Денирэ, актриса в таверне - занято Margosha
раМаАРР, сын шамана - занято Изумрудный
Игроки могут создать и своих персонажей. Квенту выкладывайте на тему. С общими вопросами обращайтесь в Обсуждение. Заявки посылайте в личку, буду ждать.

Квенты персонажей оставляю здесь:

Дебреис

Многочисленным землям Антаберта Дебреис хорошо известен в виде странника, но еще лучше они знают его как доблестного война Дебро Мечника.
После смерти своего отца, известного мага и исчезновения брата близнеца Мадока, Дебреис в два года оказался у монаха Великого Ордена, и до восьми лет учился в монашеской школе при храме бога хаоса Ахора. Скоро мальчик ушел из монастыря и устроился на работу к одному богатому торговцу, вспоминая годы, проведенные в храме, как самые мучительные. Благодаря этому доброму человеку, Дебреис никогда ни в чем не нуждался, но всегда считал себя обязанным ему. К семнадцати годам, он уже хорошо освоил торговое ремесло, и ориентировался на дорогах. Постоянные нападения разбойников и бандитов, вынудили его заняться военным искусством. Кровь искусного сарка в его жилах дала о себе знать – Дебреис быстро обучался, и с тех пор не расстается с мечем, который подарил ему на совершеннолетие опекун. «Вода течет, и она должна течь, ибо она привыкла течь» - часто вспоминал Дебреис монашеское наставление. Однажды, в небольшой городок, где они жили, вторгся отряд Заркаха, опекун был тяжело ранен и перед самой смертью поведал историю отца Дебреиса и лиги «семи королей». В тот самый момент, когда глаза отчима закрылись, и больше никогда не открывались, он впервые подумал о своем предназначении, и решил, во что бы то ни стало найти детей «семи королей» и собрать «новую лигу» для борьбы с силами зла.
В то время, о котором идет речь, Дебреису было двадцать один год, он всего на пятнадцать минут младше своего брата и едва различимо ниже ростом. Для своих лет он высок. Его часто можно увидеть в старой одежде, значительно пострадавшей от долгих путешествий, которая состоит из простого бурого плаща и темного хитона. Несмотря на который, понятно, что этот юноша является обладателем худощавого, но довольно сильного телосложения. На нем надеты большие сапоги, отороченные мехом, а под одеждой странника скрывались легкие доспехи из клепаной кожи, защищающие и позволяющие легко двигаться. Главное оружие Дебреиса – легкий меч, с гравировкой на лезвии «Отцу двух лун», о смысле которой ему известно лишь то, что этот меч когда-то был подарен его отцу правителем серебряных эльфов Медереем. Иссиня-черные длинные волосы почти всегда растрепаны, и прячут смуглое от солнца лицо, чей благородный профиль рассказывает о множестве испытаний, перенесенных им, и о готовности перенести столько же. Очень выразительное лицо, с плавными чертами лица, темными, смелыми и проницательными глазами, во взгляде которых можно было прочесть историю его жизни.
Детство, проведенное в монашеском ордене, как бы он этого не хотел, наложило свой отпечаток. Дебреис по натуре дружелюбен, порой скромен и даже робок, особенно рядом с женщинами. Заглянув ему в глаза, вы увидите спокойного юношу, но тут же поймете, что в любую минуту может разразиться буря. Дебреис рассудителен и осторожен, перед принятием решения он долго обдумает его, взвешивая за и против, из-за чего иногда винит себя за отсутствие решимости. Его лицо, постоянно скрывающееся за волосами, часто кажется задумчивым. Несмотря на то, что у него много знакомых по всему миру, он очень одинок, и еще не нашел человека, которому смог бы доверить все тайны и страхи.
Дебреис уверен, что главная цель его жизни – помогать живым существам, не дать им потерять семью и навсегда изгнать Заркаха с родных земель.


Мадок

Мадоку было два года, когда его отец по договору отдал его Заркаху, повелителю демонов, в обмен на свою жизнь. По непонятной причине Зарках оставил мальчика в живых и наказал, что в восемь лет он будет испытан, и если пройдет все испытания, то не только будет жить, но, и станет служить помощником самому повелителю. Так и произошло. Демоны не обучали детей, они создавали тварей из огромного кратера, ведущего в преисподнюю, и черпали магическую силу из убитых существ. Поэтому, Мадоку приходилось учиться самому. Повзрослев, он овладел магией огненной стихии, перевоплощения в волка смерти и приобрел такие демонические качества, как кровожадность и равнодушие. Главное оружие Мадока – огненная алебарда, также неожиданно возникает в его руках, как и исчезает. Те, кто выживал со встречи с ним, рассказывают, что Мадок может создавать огромный огненный вихрь, с помощью появляющихся позади призрачных демонических крыльев. Но здесь же он имеет уязвимое место: после вихря, Мадок не в силах использовать демоническую силу.
Мадок - брат-близнец Дебреиса. Он высок и хорошо сложен. Главный помощник Заркаха одет в багровую кольчугу из тонких, но невероятно прочных мелких колец, которая была сделана так искусно, что плотно прилегала к телу. Насколько позволяли видеть складки туники, которую он часто носит сверху, такая же кольчуга, но с многочисленными металлическими шипами защищает бедра, а колени и икры покрыты белыми пластинами с острыми разлетающимися углами, которая была сделана из необычного металла. Правое плечо облегает широкий доспех такого же цвета с наплечником. Черные мягкие сапоги и перчатки из кожи дракона дополняют его одеяние. Длинные иссиня-черные волосы аккуратно обрамляют необыкновенно бледное лицо.
На котором ясно выражалось желание вызвать в каждом встречном чувство боязливого почтения и страха, в темно-синих глазах постоянно блистает уверенность и высокомерие, а взгляд говорит о привычке к неограниченной власти. Осанка и поступь Мадока полны величавой грации. Даже те, кто четко видел в его облике выражение дерзости и полного равнодушия к чувствам других, не могли отрицать, что он необыкновенно красив.
Выросший среди бездушных тварей и демонов, Мадок никогда не думал о себе как о человеке. Единственное, что его волнует – это воцарение его повелителя над всем Антабертом.

Денирэ

Рождение Денирэ стало настоящей неожиданностью и лучшим подарком для ее родителей, живших в небольшом городке на востоке Антаберта Шахре: кузнеца Ружона и прекрасной актрисы из местной труппы Мариэль. Когда Денирэ появилась на свет, Шахр уже был захвачен демонами и больше остальных городов знал нищету и угнетения со стороны нового правителя Заркаха, но счастливые родители желали иное будущее своей дочери. Когда ей было уже пять лет, люди стали замечать необыкновенную красоту девочки, ее звонкий голос стал главным достоянием города, и народы с ближайших земель, несмотря на угрозу быть схваченными слугами Заркаха, спешили послушать ее пение. Вечерами, сидя в небольшом зале в подвале кузницы, они могли видеть ее маленькую фигурку, порхающую по сцене в окружении актеров и ее лучшего друга Меррисвеля, и стоило этой юной особе открыть рот, как зал замирал, а затем наполнялся громким гулом, восхваляющим это небесное дарование. Между тем Денирэ становилась все краше, и скоро ее юное сердце стало предметом мужских мечтаний. Но лишь одному существу, она смогла подарить любовь – эльфу Меррисвелю, который, возмужав, стал лучшим бардом Шахра. Но, однажды, явившаяся в город, армия Заркаха велела отдать им всех девочек, которым исполнилось шестнадцать лет. Юная Денирэ, только отпраздновав свое совершеннолетие, видела, как демоны убили ее мать и с помощью отца, она и Меррисвель вынуждены были бежать из города. Около двух лет эта пара путешествовала по не разрушенным еще землям Антаберта, покоряя сердца их обитателей своими дивными выступлениями. В один прекрасный день, вспомнив своих родителей, Денирэ сказала: «Мы будем петь! Пусть музыка, станет самой разрушительной силой, какую только могли видеть демоны!».
На время начала нашей истории, Денирэ 19 лет. Она стройна, как серебристый тополь, а теплая белоснежная плоть ее подобна ожившей фигуре богини справедливости Мевеннис. Темный блеск ее длинных, черных, как смоль, кудрявых волос – словно беззвездная ночь. Пленителен овал ее лица, рот – будто только что раскрывшаяся кроваво-красная роза, напоенная росой. Черные, аккуратные брови мило поднимаются, когда она хмурит лобик, а если вы увидите улыбку на ее лице, то она околдует вас, поразив невероятной белизной зубов. Поднятый горделиво нос дополняет красоту ее лица. Ну а руки! Руки настоящей аристократки, нежные и в то же время сильные. Это дивное существо освещает страстный огонь ее темных глаз, от которого любого охватит трепетный восторг. Движения ее полны томной гармонии, и красоты не только неоспоримой, но и необыкновенной. С этой милой внешностью, Денирэ могла бы походить на самую хорошенькую эльфийку, но все же она была человеком и была премного горда своим происхождением. На выступлениях, вы могли бы увидеть ее в легких шелках, но на улице она стремиться стать незаметной, именно поэтому надевает поверх грубых клепаных штанов серую тунику. За черным пояском Денирэ прячет небольшой кинжал, всегда готовый вонзиться в сердце ее обидчика. Но это, на первый взгляд милое создание, обладает буйным характером. Даже, зная, что не права, Денирэ будет настаивать на своем, о чем потом, даже попав в плохую ситуацию, не пожалеет.

Внимание: Желающие играть всегда могут сообщить в личку!
Но, а мы начнем.

Ранним утром, с каждым лучом солнца просыпалась жизнь в маленьком городке Сиз. Солнце дивной красотой освещало весь восток, от леса до Элворского нагорья. Мощная горная цепь Баар, служила здесь границей и верным стражем уже многие тысячелетия, ибо природа позаботилась о защите этого места, где в центре города стоял красивый храм богини справедливости Мевенисс. Стоит сказать, что Сиз был одним из тех спокойных мест, куда не ступала тень Заркаха. Представляя собой чашу, стенами которой были высокие горы, она наполнялась солнечным светом, и казалось, что сами боги благосклонны к ее жителям. Городок этот был очень мал: главная дорога проходила через храм, жилые домики с небольшими цветниками, особняк правительства, городской колодец, школу, старинное кладбище в горах, да недавно построенную таверну.
Но что-то было не так, гнилой запашок витал в воздухе и был хорошо ощутим, привыкшим к аромату цветов носам. Черные тучи виднелись вдали.
С гор к лесу спустился человек. А человек ли? За темно-коричневой туникой пилигрима он прятал не только свою душу, но и фигуру, тяжелой поступью следуя к стенам новой таверны. Был он высок ростом, а из-под большого капюшона виднелись аккуратные иссиня-черные пряди длинных волос. Местами деревья стали расступаться, образуя длинные, убегающие вдоль аллеи, в глубине которых теряется восхищенный взгляд. Молодой человек шел уверенно, не торопясь. Скоро он подошел к дверям таверны и прежде чем войти задержал взгляд на большом окне. Музыка доносилась оттуда с каким-то живым звучанием, и он подумал, что впервые слышит подобное. Когда она закончилось, так мелодично и весело, громкий гул охватил зал, а затем раздалась вновь, но уже не так, как прежде.
Войдя внутрь, странник направился к владельцу таверны, что стоял за стойкой и весело беседовал с каким-то стариком. Судя по их внешности, они принадлежали к числу простолюдинов. Владелец таверны, более состоятельный, был радушный на вид человек, заметив незнакомца, он подошел к нему с бутылкой лучшего эля и заговорил:
- Что-то я вас не видал, здесь прежде. Угощайтесь, раз издалека! А может комнатку желаете?
- Нет, скажите, а кто играл здесь минуту назад? – тихо спросил гость.
- Точно издалека! Это наш сапфир, любимый бард. – Усмехнулся мужчина. – О Мевеннис, прокляни ты этих капризных шутов! Как я с ним намучился! Приходит когда хочет, уходит, когда желает! Он вечером играет, а сейчас вышел, потому что у старого торговца праздник, дочь его замуж выходит. Вы, если послушать его хотите, к закату подходите, но обещать я ничего не могу!
- Я здесь жду кое-кого.
- Я могу вам помочь.
- Я давно не видел старых знакомых, и послал им по письму, чтобы встретиться в этом месте. Я сяду, вот у той стены. – Он слегка кивнул в сторону окна, и положил руку на стойку. А когда убрал, то владелец таверны к своей радости обнаружил там монету. – Если Дебреиса спросят, скажите, что я жду.
- Дебреиса. Я понял.
Молодой человек прошел к стене и, откинув капюшон, сел на стул. Стянув перчатки с рук, он положил их на стол, и прислушался к гулу посетителей, словно искал что-то в их разговорах. Лучи солнца, пробиваясь сквозь оконную сетку, отбрасывали дрожащий свет на его молодое, бледное лицо, которое ко всему было печально. Судя по его угрюмому виду, можно было подумать, что мрачность делает его равнодушным ко всему, но огонь, иногда загоравшийся в его темно синих глазах, говорил о стремлении к сопротивлению. Слегка приоткрыв тунику, он откинулся на спинку. Под туникой на нем был надет плащ, сшитый из прекрасного сукна темно коричневого цвета, красивыми складками облегающий его статную фигуру. На правом плече, виднелась часть стального доспеха с непонятным рисунком, но, заметив, что туника приоткрыта, странник быстро задернул ее. Остается отметить еще одну очень любопытную и примечательную деталь в его внешности: красивый синий перстень на его левой руке, в камне которого играли языки пламени, что говорило о его магическом происхождении.
Молодой человек, поднял взгляд на дверь, ожидая долгожданных гостей, детей «Шести королей».

В то самое время в таверне, в соседней комнате, предоставленной сапфиру этого места, известному барду Меррисвелю, отдыхали двое влюбленных. Здесь, в окружении вишневых шелков, обитала черноглазая Денирэ. Низко опущенные шторы за окнами, выходящими на дорогу, не только не пропускали горевшего в комнате света, но и не давали любопытному взгляду рассмотреть ее дивную красоту. В глубине этой комнаты, около небольшого столика, переполненного вазами с фруктами, на кровати находились двое: эльф Меррисвель, с нежным и улыбающимся лицом и его любовь, в чьих жилах течет человеческая кровь, Денирэ.
- Почему бы нам, не дожидаясь вечера, снова не выйти к гостям. – Предложила она. – Как забавно смотреть на их изумленные лица! – С этими словами Денирэ приподнялась на локте, и шаловливо рассмеявшись, запечатлела поцелуй на губах возлюбленного.
- Тебе и впрямь забавно, - улыбнулся он, одурманенный ароматом ее тела. – А мне так тяжело, когда они дарят тебе свои взгляды. В эти минуты я вспоминаю, те трепетные слова, которые ты сказала однажды «Я люблю тебя, милый Меррисвель, и только тебя!». Помнишь? – Потом он взял ее за руку, и, обхватив ее талию, окутанную длинными кудрями, вернул поцелуй.
- Идем же! – Поднялась она, подав ему лютню, которая лежала рядом.
Скоро зал снова загудел, приветствуя сапфира Меррисвеля и прекрасную Денирэ, которая, как только заиграла музыка, закружилась по залу. В этот самый момент наступала тишина, едва нарушаемая звоном монет и кружек. Она танцевала, и в то же время рассматривала, сидевших в таверне посетителей, улыбалась их пьяным речам. Вдруг она заметила, сидевшего у окна странника. Она не видела его здесь прежде и была поражена свинцовой бледности его лица, и красивыми иссиня-черными волосам. Этот странный оттенок его лица, как бы говорил ей о невероятной мрачности его души или, как она вдруг подумала, о ее отсутствии. Мрачная усмешка нависла на его лице, а грозный взгляд, устремленный в одну точку, словно был отроду чем-то озлоблен. Под звуки музыки, она запорхала вокруг гостей и приблизилась к незнакомцу. Воздух зала, его фигура – все это издавало какой-то вялый, удушающий запах.
- Пусть вас согреет песня сапфира Сиза! – С этими словами она опустилась ему на колени и была изумлена жару от прикосновения его руки. В эту же секунду незнакомец как-то небрежно оттолкнул ее, что прекрасная Денирэ еле удержалась на ногах. С плохим предчувствием она, танцуя, вернулась к Меррисвелю, который заиграл еще живее.

(тут - ссылка на описание расы мараат и небольшая информация по персонажу)

Шаман задумчиво вылизывал чёрную лапу с когтями. Два кустика, смешно подпрыгивая, ползли, замирая и осматриваясь, по его следу. Утро было плохим временем ночи. Думалось трудно и вяло. Передний кустик на удар серрдца распахнулся и стала видна белая борода. Вместе со слабым, прибитым запахом человека это означало что это человек. Шаману было очнь неудобно-неудобно: с конца ночи испытывал он противоестесственное желание высунуть язык, выскочить на тропу и начать тереться о лапы двуногов, притворяющихся кустиками. Шаманство! Двуноги используют магию на охоте... Наверное, было легко уйти ночью, но у города с языческим храмом было много пугливых, но опасных людей. Нужны были проводники. Неожиданно пришло время, и шаман, не думая (думать в это время ночи, как он уже недавно подумал - трудно) выскочил на тропу и ударил в симпатичные кустики долго сдерживаемой (а до этого выпрошенной у леса и подарка друидов) волной Жизни и Добра. Задний кустик покачнулся, а передний обернулся назад... на пройденный след. Который оказался иллюзией из запахов, видений и самообмана...

Яшмовые бабочки вспорхнули с деревьев, неуверенно подхватили брошенное им письмо, с тихим, потусторонним шелестом сложились в друидский мешочек-ошейник-футляр на шее у чёрного зверя и умерли. До следующего пробуждения... Яшме ведь полагается быть мёртвой...

Айнури, дочь Медерея.
Отец Айнури погиб, когда она уже была сознательным существом. Увы, гордый король отверг безрассудно храброе предложение юной Айнури её жизни вместо его. Ну, и какой же родитель предпочтёт жизни собственного ребёнка свою?! Никакой! Но думал ли Медерей, каково бедной эльфийке жить с этим. С сознанием того, что смерть отца она могла предотвратить.
После того, как Зарках расправился с королями, Айнури пустилась в бега. Ещё в детстве она обучалась фехтованию у лучших мастеров среди серебряных эльфов, получила истинно придворное воспитание, и никогда не могла смириться со своим положением принцессы, будущей королевы. Но после смерти Медерея, усердно наставлявшего дочь на путь правителя, она смогла попробовать себя в роли странницы, наёмницы. За долгие годы скитаний Айнури не приобрела ничего и даже не стремилась к этому. Единственной целью её нелёгкой жизни стала месть за отца. Но будучи простой наёмницей и завсегдатаем придорожных таверн она не могла конечно же сразиться с могущественным Заркахом.
Много дорог прошла Айнури прежде чем встретила своего лучшего друга – белку Магду. Этот рыжий зверёк был с ней всегда. Единственный свидетель героических побед хрупкой эльфийской воительницы над приспешниками тирана. Чем дальше продвигались полчища Заркаха по Антаберту, тем больше приходилось эльфийке скрываться от посторонних глаз, ведь правитель знал, какая опасность для него таится в самом существовании детей убитых им королей.
Принимая заказы в основном от мирных жителей, Айнури старалась выбирать лишь те, которые предполагали в себе битвы с демонами и нежитью, но не с людьми и тем более животными. Какой суровой воительницей бы она ни была, эльфийское начало было сильно в принцессе, так же сильно, как и сознание своего права на трон эльфов, свет в Антаберте и право вонзить серебряный кинжал, который всегда носила при себе, в сердце коварного и жестокого Заркаха.
Конечно, много драк пришлось пройти прекрасной девушке, чтобы доказать сою силу и ловкость, в особенности тем, кто путал её с представительницей штата работниц древнейшей профессии той или иной забегаловки. Но со временем даже самые дерзкие плохо пахнущие бродяги уяснили, что с Чёрным Серебром шутки плохи. Такое прозвище получила неразговорчивая девушка за то, что носила чёрный потрепанный погодой и временем плащ и чёрные истёртые свободные штаны. Серебро, потому что под чёрными одеждами скрывались серебряные туника и щитки на груди, животе, ногах и руках. Оружием ей, как истинной эльфийке служил небольшой лук и тот самый заветный серебряный кинжал. Не брезговала Айнури и трофейными клинками.
По характеру принцесса замкнутая и неразговорчивая. Лишь десяток людей во всех исхоженных ею землях могут похвастаться тем, что более или менее близко с ней знакомы. Единственный друг печальной красавицы – белка. Воительницу никогда не оставляет мысль и воспоминание о гибели отца.
Так идут они по терзаемому Антаберту вдвоём: умная рыжая белочка и её печальная задумчивая и непримиримая к демонам её хозяйка. Чёрное Серебро. Принцесса Айнури, бежавшая от своего царства, чтобы скрыться от агентов Заркаха.

Человек, представившийся Дебреисом, хмуро поглядывал по сторонам. "Им уже давно следовало появиться!" - горело в его холодных глазах. Слегка наклонив голову, он поймал взгляд танцовщицы.
- Не скучаете? - Улыбнулся хозяин таверны, поставив перед ним кувшин.
- Кто это?
- Это? А! Денирэ! Правда, прекрасное создание?
- Я хочу с ней познакомиться.
- О, будьте осторожны гневных взглядов ее мужа, господин! Денирэ! О прекрасная моя Денирэ, подойди же сюда! - выпрямился мужчина, указав девушке на стол, за которым сидел странник.
Но черноглазая танцовщица лишь испуганно засеменила на месте и скрылась в двери.




Тем временем, между двумя огненнами сферами, где находился мрачный Виасваток-Сип, Зарках принял двоих воинов. Огненные всполохи дивными цветами заполняли зал, где в самом центре в бесформеном пламени стоял сам повелитель демонов. Оранжевая чешуя его доспехов создавала ослепительный свет, такой холодный и пульсирующий, что оба воина не спешили поднимать взгляды. Лишь медленно, по очереди сообщали о случившемся:
- Группа лучников сломила несколько наших коллесниц. Это не большая потеря, учитывая то, что башня Руэла и паладины уничтожены.
- Отлично, я с самого утра жду от вас этих слов, Энтер.
- Может быть, мое сообщение доставит Вам большее удовольствие, - сообщил второй, решительно. В отличие от Энтера, который был облочен в серые костяные доспехи, другой носил черный рогатый шлем и мерцающий панцирь. Их внешний вид говорил о высоком положении среди воинов Заркаха, но при Хозяине они держались смиренно, как самые низшие из слуг.
Уродливая морда Заркаха выразило любопытство.
- Вам знакомо имя Серз? - Усмехнулся воин. - По моим сведениям, его дорогой сын, тот, что младше конечно, ищет детей королей..."шести королей".
- Какого будет удивление этого юнца, когда он найдет лишь одного из них, да едва живого! - Смех громовым раскатом раздался в зале. - Браден, ты один из лучших моих воинов, неужели ты не мог преподнести мне более свежие новости?! Я уже несколько лет назад приказал багровым рыцарям найти сына этого червя Ардуса, и лишь недавно узнал, о чем шепчутся друиды. Говорят, что его полномочия были переданы кому-то другому. Я хочу чтобы ты нашел его. А ты, - стало ясно, что повелитель обратился к Энтеру. Серое лицо Брадена перекосила недовольная ухмылка. - Позаботься о еще одном существе, для отпрысков Медерея у меня особый подарок. Его драгоценная Айнури унаследовала от отца невероятную любовь к пряткам. Возглавь охоту на нее, девушку доставь сюда живой. Они ни в коем случае не должны встретиться.
- Я позабочусь об этом, хотя это будет трудно. - Сообщил Энтер без доли каких-либо чувств, а сам подумал: "Уже многие годы эльфийской принцессе удается скрыться от наших патрулей". - Этой девушке удалось заставить уважать себя народы северных эльфов. Теперь они с оружием и ее именем на устах встречают наши отряды.
- Поэтому я и хочу, чтобы вы нашли ее. Душа этой девушки станет настоящим украшением моей коллекции. А что касается Дебреиса, у меня есть тот, кто очень хочет встретиться с ним.

Сердце Денирэ запрыгало в груди, так беспокойно и громко оно умоляло ее бежать отсюда, скрыться, броситься прочь. Прекрасные глаза ее блестели от испуга, и крошечные слезки-бреллианты рассыпались по лицу. Она прижалась щекой к стене, слышала, как кончилась музыка в зале и через секунду она ощутила ласковое прикосновение возлюбленного.
- Денирэ, что случилось? - Спросил Меррисвель.
Денирэ подняла на него трепещущий взгляд и положила руку на лютню, та была еще теплая.
- Разве ты не чувствуешь!Как ты можешь играть и смеяться, когда каждый глоток воздуха так ядовит! Как глупо, я молилась Мевеннис, я каждый день сжигала ладан и вкладывала его пепел ей в руки, только чтобы они не нашли нас. Но, это все же случилось.
- Что ты такое говоришь, Денирэ!
- Демоны рядом. - Никогда еще Денирэ не вела себя так безумно. Ее губы дрожали. - Они уже здесь, я слышу их, голоса, неужели ты думаешь, что я могу спутать их с чем-то другим!
- Успокойся, прийди в себя, здесь никого нет. - Ласково улыбнулся бард. - Сегодня посетители рады слушать нас! Посмотри на них, они ждут.
- Нет! Уйдем, Меррисвель! Откажи хозяину таверны, верни деньги!
- Денирэ, - Юноша говорил тихо, пытаясь успокоить ее, о девушка не слушала. - Хорошо, мы уйдем. Оставим Сиз, хотя я еще никогда не встречал пристанища спокойнее. Но, мы должны сыграть в последний раз. Пусть всех согреет песня сапфира Сиза!

*чем ближе к едальне, тем слабее запах Гончей.. и да и вполне светло вокруг... только на душе у раМаАРР-а почему-то от этого спокойней не становится*
...
*топ-топ-топ*

Абсолютно холодное выражение лица. Нет страха. Есть желание отомстить! Ничего больше, ничего меньше!
Айнури медленно отступала под натиском двух демонических существ. Эти красно-бурые магматические ящерицы решили, что смогут победить всего лишь вдвоём дочь Медерея. Наверняка, специально подосланные, они теперь с уродливыми ухмылками на мордах спешат поразить Айнури своими огненными мечами, принести её душу своему грязному хозяину. Не бывать!
Прыжок. Тонкая серебряная тень скользнула между двух воинов в красных чешуйчатых доспехах, сверкнул кинжал и впился в шею не успевшего опомниться левого. Правый отскочил. Что ж. Небывалая прыть для ящерицы. Молниеносное движение, и лук уже на изготовке. Стрела как падающая звезда ночью очертила свой стремительный путь и окончила его прямо в груди второго демона. «Как плохо вы подготовлены. Раз зажали эльфа в угол – значит победили?» – Айнури вытащила стрелу из раны и вытерла её о свой чёрный плащ. Она никогда не сделала бы этого о траву, трава живая, она помогала ей. Кто если не лесные духи, живущие в каждой былинке, сделали этих существ такими неуклюжими перед дочерью природы.
Тем временем, принцесса поспешила сойти с этой тропы6 мало ли какие ещё слуги Заркаха подстерегают спешащую на встречу Айнури в Элворском лесу. Сколько лет в скитаниях, в путешествиях по лесам, по селам, охваченным лихорадочной смертью под когтистой лапой демона-тирана?! Как это надоело! Как хочется всё прекратить и принести мир всем народам Антаберта, но в первую очередь, освободить свой народ! Стыдно было покидать их в очередной раз, уходить сюда, на юг, где не так сильно влияние Заркаха, оставлять своих храбрых воинов под предводительством командира, который никогда в полной мере не поймёт всю страшную силу полной и самоотверженной любви к своему народу. Но то письмо, попавшее в руки Айнури прямо в Серебряном лесу, прямо из рук деревьев в её руки. Дебреис. Эльфийка без труда вспомнила тогда ещё маленького мальчишку Дебреиса и его сгинувшего брата. Как жаль было их, как жаль было всех детей королей.
Уже много дней была Айнури в пути, ни на минуту не выкидывая из головы то, что должно происходить в родном городе, в который она пробиралась всегда под личиной скитальца и всегда сразу становилась во главе войска, первая шла в атаку, чтобы пасть за свой народ.
Элворский лес не был ещё поглощён проказой, разносимой Заркахом. Поэтому идти по нему было очень приятно: изумрудная трава, живые деревья, цветущие растения. Но даже здесь уже невозможно было забыть о беде: все они говорили о страхе, об ужасе, о посланниках Заркаха, о смерти, которая скоро придёт; животные пугались даже эльфийки. Времени было в обрез.
Лес поредел, Айнури вышла на опушку, и перед ней раскинулся маленький тихий городок. Тот самый Сиз, о котором говорилось в письме. Принцесса закуталась в чёрный плащ и изобразила из себя горбатую скиталицу. Этот трюк работал безотказно – такую её пропускали во все городские ворота. Не забыла она и применить заклинание визуального изменения лица. Теперь перед стражниками стояла старая, согбенная старушка с лицом, изрытым морщинами и обезображенным бородавками.
- Пусти сынок, переночевать бабушке негде, - заскрипел голос путницы.
- Иди, проклятая! – отмахнулся высокий статный охранник.
- А ты случаем проказу не разносишь? А ты не слуга демонов? – засомневался тот, что постарше.
- Нет, милок, ты что? Я ж старая уж. Милостыню прошу! Мне бы переночевать и покушать.
- Иди! Проходи! – отрезал молодой караульный.
Едва стражу и путницу разделила стена, как вместо горбатой старухи вновь зашагала по улице города статная невысокая девушка с серебряными волосами, закутанная в чёрный плащ. У городской школы столпились мальчишки. Грязные сопливые дети вызывали умиление – они, по крайней мере, были живы и душу держали при себе.
- Где таверна? – спросила Айнури у одного из оборванцев, смотревшего на незнакомку с открытым ртом.
Он указал грязным пальцем на новое строение и эльфийка быстро пошла туда. Она пересекла улицу и вошла в крепкие деревянные двери. Внутри было довольно светло и многолюдно. Было уже далеко за полдень, поэтому не редкими стали пьяные лица тружеников, отдыхавших в таверне от дневных работ. Айнури подошла к бармену, без разговоров сунула ему в руку золотой.
- Мне нужен Дебреис, - внутренне она вся содрогалась: вдруг ловушка?
Бармен с улыбкой указал на человека, сидевшего в углу. Необычный парень: бледный с иссиня-чёрными волосами. Красив.
- Приветствую, Дебреис, сын Севза, - эльфийка поклонилась. Её нисколько не удивили холодные глаза воина, у самой, вероятно, были такие же. – Я Айнури, дочь Медерея, короля Серебряного народа.
Без приглашения эльфийка села напротив Дебреиса, который лишь мгновение разглядывал собеседницу, а потом его глаза вновь потеряли всякий блеск, кроме того, что жёг сердца простым людям.

«Так вот она какая, Айнури!» - Юноша содрогнулся от ослепительного света ее прекрасных глаз. Да они показались ему прекрасными, совсем на мгновение он почувствовал невероятную теплоту, не огонь и не жар, окружавший его всю жизнь, а нечто другое, незнакомое, хотя он мог смело сказать, что взгляд эльфийской принцессы был холоден. Холоден, как вода зеркального озера по утру, как легкий туман, окутавший серебряным покрывалом каждое дерево, как крошечные звезды в небе. Холоден и прекрасен. Он поспешил отвести глаза, еще никогда не встречая такого истинного воплощения красоты. А ведь красота была не знакома ему, как самому темному и уродливому существу в душе. «Я нередко давал себе понять, что не способен чувствовать и ценить ее. Нет, это давал понять …» - Он остановился. Нельзя. Как он мог такое подумать?! Мгновенно его глаза вернули весь тот лед, который, казалось, растопило появление Айнури. Он выпрямился и с видом самой искренней радости, которую он только мог изобразить на своем лице, выдавил улыбку. Существо, сидящее сейчас напротив, было чисто и невинно, в то же время красивый стан и движения говорили о невероятной силе души и самообладании. Несколько секунд, казались страннику часами, которые он был готов провести, наблюдая за ней. «Нельзя»- снова повторил он себе.- «Я пришел за другим. И должен довести дело до конца».
В зале снова заиграла музыка. Юноша усмехнулся, снова увидев, как в зале затанцевала танцовщица. Его забавлял ее страх и мучения, что теперь отражались в каждом ее движении. Это не придавало им грации и совершенства, а наоборот. Посетители недовольно роптали.
- Здравствуй, Айнури, дочь Медерея, правителя серебряных эльфов. - Приветствовал он так четко и без чувства, словно долго заучивал эту фразу. Во всяком случае, он сделал все верно. Но дальше… «Она одна. Других еще нет» - вздохнул он, а это означало, что ему нельзя торопиться.
- Я рад видеть тебя после стольких лет. – Выдавил он, положив руку на стол. Как только камень перстня оказался напротив девушки, темно синие языки затанцевали на его гранях.





Деревья шептали. То глухо, то звонко, они говорили между собой о разном. То с возмущением, то с любовью передавали друг другу слова лесных существ, и лишь разговоры о демонах и войнах были переполнены злобой и ненавистью. Все это слушал пилигрим, быстро двигающийся по тропе. Еще недалеко, он уже пришел. Грязная, рваная одежда скрывала его фигуру и в то же время была объектом его размышлений. Он уже так давно в пути, что забыл, как выглядит. Забыл свое лицо, забыл того, кто отправился в путь. Его старинный наряд хорошо помогал ему, но не в местах, переполненных богачами и торговцами. Странник остановился. Воздух такой чистый и свежий в Элворском лесу, в этом месте был сперт и ядовит. Вонь витала над кустами, вонь, принадлежащая демону. Но не живому, а мертвому. И не одному. Такое содержание вынес странник, сын мага древней силы. Он сделал шаг в сторону, осторожный и внимательный взгляд опустился на землю: следы демонов. Они оставляют такие глубокие ямы! Да, действительно, два крупных демона, судя по следам и отметинам от когтей. Они были убиты, их трупы уже давно разложились в ядовито-красную массу, способную нанести небольшой вред земле. Еще шаг. Была борьба. Но кто убил их? Кто бы ни был, странник мысленно пожелал ему удачи. Едва различимые следы на земле, если их и можно было назвать следами, скорее легкое прикосновение к земле, принадлежали эльфу. Дальше следы обрывались. Но, а пилигрим поспешил вперед по тропе.

Денирэ собрала все силы в кулак и вошла в зал, где ее ожидали веселые пьяные лица. Как только заиграл Меррисвель, девушка начала плавно покачиваться под звуки музыки. Ее голова кружилась, сердце стучало так сильно, что, казалось, вырвется из груди, все мысли ее перепутались, и потому движения были резкими и грубыми. Тело не слушалось ее. Внезапно девушка почувствовала на себе чей-то взгляд. Снова это чувство! Теперь, как никогда Денирэ была уверена, что демоны здесь, они нашли их. Угол, где сидел незнакомец, был темным и пугающим в ее глазах. Но на этот раз его украшало присутствие прекрасной девушки: луча света, все еще не поглощенного густым мраком. Она слышала возмущение посетителей, но в голове крутилось только одно: бежать!
Внезапно ее ноги налились кровью, и она остановилась. Денирэ была пронизана решимостью броситься к эльфийке, чтобы предупредить.

Анахорет

По хорошо вытоптанной тропе с нахлобученным капюшоном в черной изодранной рясе, будто заблудившийся скелет, плетется двухметровый гигант. Холодный свет луны падает на лицо путника: белые невидящие глаза, поседевшие короткие волосы, правильный нос, которого так и не смог добиться некий Майкл Джексон; брови расслаблены, губы слегка приоткрыты, подобно рельефу скал - выступают скулы, а по левой стороне лица, точно червь изъедает землю, пробегает буграми темная кровь. Анахорет, потомок священника из Каруса, останавливается, широкая грудь с шипением вбирает воздух, - не стоит ворошить прошлое, как говорится «много воды утекло», - поправляет капюшон, крепче сжимает в левой руке стальной посох - слышится, словно скрипят голые кости – и продолжает путь, ибо огонек таверны уже близок…
Толчок. Дверь распахивается со смачным для таких местечек звуком. Эх, добавить бы еще сюда призрачный вопль…
-- У-у-у, - загудел прижатый дверью карлик.

Анахорет

Отшельник равнодушно пропустил буйную компанию вперед, для приличия стряхнул с себя уйму пылинок и, нагибаясь да скукоживаясь, протиснулся внутрь.
Из-за двери, точно пышущий самовар, выскакивает доселе прижатый карлик, хищно сверкает глазами, занимает ковбойскую позу, но от размеров «обидчика» уменьшается чуть ли не в два раза. Кто-то, захлебываясь пивом, начинает дико ржать:
-- Ой, не задавите мышку!

Анахорет ставит к стене посох, который, будто сорвавшаяся с цепи собака, наваливается всем весом, прогибает половицы, - не поднять простому смертному.
Путник ухватывает за плечо «официанта»,тот даже и не понимает происходящего – вроде ноги продолжают свободно двигаться, а с места не сдвинуться, словно уперся в невидимую стену.
-- Дебреис, - произносит священник.
Разносчик от доброго напевного голоса незнакомца расплывается в улыбке и указывает на требуемый столик. Анахорет не спеша начинает движение «по указателю». Видимо что-то полностью заменяет слепоту отшельника.

Но вдруг девушка увидела необычайно высокого человека, только что вошедшего в таверну. Белые невидящие глаза, поседевшие короткие волосы, правильный нос, выступают скулы, а по левой стороне лица сильно выступают вены. В его внешности было что-то отталкивающее и одновременно притягивающее. Ее взор упал на стальной посох, который странник поставил к стене. " Колдун? Или может быть маг?" Размышляла она, внимательно рассматривая незнакомца. Вдруг путник направился к тому темному углу, где сидели незнакомец и прекрасная эльфийка. Денирэ охватило непреодолимое желание узнать, что общего между этими совершенно разными людьми.

Странник смело поднял голову, явственно ощущая, что кто-то ищет Дебреиса. "Вот и еще один. Не правда ли удача? Пока все идет на редкость гладко". Не оборачиваясь, он ждал, когда мужчина приблизится к ним.
- Айнури, не к нам ли это?
Но не зря злые языки поговаривают, что любой похвалой можно навредить. За окнами таверны опустилась ночь. Как хищница она незаметно подкралась к спокойному городку Сиз, неся с собой духоту и пелену пепла с соженных земель. Не нужно было быть обладателем хорошего слуха, чтобы услышать ужасный рокот и рев, и совсем не обязательно иметь зоркое зрение, чтобы лицезреть, как из ночисо стороны гор и леса выползают уродливые твари. В таверне поднялись крики. И уверенный в хорошем конце дня, странник проникся удивлением. Черные ящерицы, мерцающие словно угли, свесились с потолка. Два крупных демона возникли из-под земли. И удивление странника тут же переросло в досаду: "Рано, не сейчас." За окном что-то громыхнуло. А тот, кто осмелился подойти, стал свидетелем, как на охранную башню лучников с гор спустилось огромное создание. Рухсош Арах - Адская гончая, зверушка Заркаха, которой он каждый день с наслаждением приподносил плоть и мучения живых. Мелкие черные чешуйки покрывыли ее трех метровое туловище. Две крупные головы были защищены тяжелыми шлемами из неизвестного металла. Как только воины подбегали к нему, лапы создания, которых к тому же было около четырех, яростно опускались на людей, с невероятной силой, вдавливая их в землю. Но стоило Рухсошу открыть пасти, как два мощных потока огня появлялись на свет и это было началом картины ужаса...От каждого шага твари подпрыгивали камни. Расправившись с охраной города, она неповоротливо поплелась к высокому зданию, здешней школе.
В таверне властвовал огонь. Он был везде: полз по стенам, съедал столы. Люди не могли защитить себя. С криками и воплями они ломились в окна и двери, становясь легкой добычей для кровожадных демонов. Кто-то снаружи крикнул, чтобы никого не выпускали. "Не хватало, чтобы и эти повылазели!" Первыми жертвами стали те умиротворенные граждане, с кружками в руках крепко спавшие под табуретками собственных мест. Неповоротливый хозяин таверны, споткнулся об мертвого карлика, рухнул на пол и тут же почувствовал, как острые когти вонзились ему в спину. Он уже не слышал, как звонко запрыгали его монеты, раскатившись по полу, но их некому было подбирать...

" Демоны! Демоны! Этого не может быть! Это не реально!" Денирэ рухнула на колени, но тут же поднялась, ошеломленная криком и ревом вокруг. Она видела, как две молодые девушки бросились к окну, но демоны перегородили им путь. Пробираясь через рухнувшую балку, она пыталась найти Меррисвеля. Чтобы скрыться от заметившей ее твари, она ловко юркнула под стол. Отсюда девушка видела всю ужасную картину, происходящую в таверне: огромный демон в красной чешуе убил мужчину и бросил его на обломки стульев. Раскинув руки, он обратил свое неживое лицо к ней. " Меррисвель! Нет!!!" Сапфир Сиза был мертв. Не смотря на опасность, она кинулась к возлюбленному. Слезы горьким потоком потекли по ее лицу, а сердце будто перестало биться в ту самую минуту, когда был убит Меррисвель. Отсутствующее выражение лица - она никогда не забудет его. Его руки, плечи... Денирэ хотела обнять его, когда когтистая рука отшвырнула ее в сторону. Подняв, красные от слез глаза, она увидела склонившегося над ней демона. Яростный взор и занесенная с мечом рука отражали его намерения: смерть!

...а вообще шаман утомился и фиг знает на чём он держится...

Анахорет

Огонь плавно обтекает священника, словно встретил противницу-сестру воду и не желает вступать в бесконечные споры.
Голова ходит ходуном - слишком много звуков… ядовитое шипение демонов, беспощадный треск горящего дерева, страшные умирающие крики, чужая боль любящего сердца…
Анахорет срывается, в два прыжка преодолевает расстояние, отделявшее от посоха. Ощущается, как в ход идет странное колдовство, которое, «словно насильно загоняя джина в лампу», наполняет плотью заблудшие души. Отшельник хватает «неподъемную палку», с разворота сметает пару тварей…
Звук прорезаемого воздуха - лезвие меча, как топор мясника, опускается на черноволосую девушку. Темные восхитительные женские глаза, кажется, на миг возвращают зрение... Анахорет не успевает. Прыжок. Оружие врага задевает плечо гиганта, но конец посоха, как пробку, выбивает плоть из живота демона. Взмах, и по полу расплывается мокрая кровоточащая каша. Священник опускается на колени, прислоняется лбом к раскаленной стали, шепчет:
-- «Кубок жизни был бы сладок до приторности, если бы не падало в него несколько горьких слез», но «высушить одну слезу - больше доблести, чем пролить целое море крови»… Аласток, Бог жизни, помоги...

- Да, Дебреис, это к нам, - ответила Айнури, разглядывая высокого седого мужчину. – По виду, священник. – вынесла свой вердикт эльфийка.
Айнури промолчала о лесном шамане. Она почувствовала присутствие сына леса с тех самых пор, как он под видом простой собаки (в образе которой он до сих пор пребывал) пересёк границу Элворского леса. Его присутствие грело эльфийку.
Но больше чем новые посетители таверны, внимание принцессы привлекала танцовщица. Каким-то шестым чувством Айнури улавливала отзвуки тех эмоций, во власти которых она пребывала, с которыми никак не могла справиться. Страх, ужас…. Как часто приходится теперь их видеть повсюду! От этого омерзение охватило сердце эльфийки и постоянное чувство собственного бессилия, бессилия что-либо изменить, как-то помочь всем.
Но предположительный священник не успел представиться, когда началось Нечто. Нападение воинов Заркаха. Опять. «Значит те двое были не случайными разведчиками, и не меня они выслеживали. Проклятый Зарках добрался и до благословенного Мевенисс городка. Отреагировала Айнури мгновенно – привычка, выработанная постоянными опасностями. Лук быстро лёг в тонкие эльфийские руки, затянутые чёрными перчатками с серебряным шитьём, стрелы, будто молнии, полетели в двух ящериц, висевших под потолком. Обычными стрелами пробить их толстые шкуры невозможно, но если подкрепить оружие соответственным заклинанием жизни и света, то смерть неизбежна. А ещё один прекрасный способ – бить в красную разверстую пасть твари, благо открывает её она очень часто. Чтобы выплюнуть сгусток адского пламени.
Вокруг творился хаос: демоны врывались в мирную таверну и убивали, убивали, убивали, убивали…. Всех подряд, всё крушили и ломали: стулья, столы, барную стойку, двери, стены, окна, жизни, чувства.
Айнури метнулась в центр зала из угла, объятого пламенем. Вокруг творился настоящий ад. Из тех людей, что пришли сюда, чтобы спокойно попить пива и почесать языком, в живых не осталось почти никого, а кто и остался – был обречён. Прямо под ноги эльфийке упал юноша необыкновенной красоты. Эльф. Сердце наполнилось страданием и ненавистью, что была не свойственна серебряному народу. Но принцесса не могла спокойно смотреть на смерть такого же, как и она. Тонкий стан покачнулся, она отступила на пару шагов к двери. Но замешательство в бою не прощается, но даже карается. Острая боль резанула по спине, лишь нечеловеческая реакция спасла Айнури от неминуемой смерти – чёрный рогатый воин, закованный в доспехи до самых копыт ударил в спину принцессе своей когтистой лапой – секиру уже умудрился потерять, тупое создание. Всё увиденное и испытанное излилось криком, неистовым криком взбешённого воина. Одной лишь серебряной стрелой Айнури пронзила глаз уродливого врага, припала к полу, чтобы схватить его секиру и начала крушить всё вокруг. Она не заметила, как где-то внизу, у её ног, к мёртвому эльфу подскочила та танцовщица, принялась рыдать. Айнури почувствовала вновь её боль, но битва уводила её всё дальше от беззащитной девушки.
Бой затих на мгновение, лишь потому что все твари, бывшие внутри, были убиты, а новые полчища от чего-то медлили.
- Проклятые! – вскрикнула Айнури, опуская секиру. Руки болели от непривычной тяжести оружия, глаза искали прекрасного Дебреиса. Но не успела она найти глазами сына Севза, как взгляд её наткнулся на бесчувственную танцовщицу и склонившегося над ней священника. Раненого священника. – Позволь, я помогу.
Вероятно, седовласый тоже плёл какое-то заклинание, Айнури этого не могла знать, она пела эльфийскую Песнь Исцеления.
- Да помогут тебе силы природы, о, воин, вся сила моей магии пребудет с тобой, - прошептала на прощание принцесса и поднялась с пола, оглядывая поредевшие ряды врагов. Она подняла секиру и приготовилась к новому бою. Рядом с ней, ощетинившись, стоял гигантский волк, варг, раМаАРР, сын шамана.

«Ад, настоящий ад, кишащий огнем и уродливыми тварями…Он дошел и до Сиза. Прощай Великий Сиз! Прощай Прекрасный Сиз! Демоны как из бездонной дыры высыпались зловонным потоком. Есть ли живые?! Кто-то еще дышит…да, дышит, живет.»
Странник, представившийся Дебреисом, все это время стоял в тени дальнего угла. Огонь обходил это место, пурпурными языками облизывал ноги юноши, отражаясь в его синих глазах. С видом величайшего восхищения он поглядывал на тонущих в криках людей, улавливая их последние мысли, боль и сильный страх. Постороннему наблюдателю улыбка, застывшая на его лице, показалась бы бессердечной. Но все же, она с любопытством вздрагивала на его бледных губах, когда взгляд юноши падал на сражающуюся Айнури. В этот момент он восхитился ею с новой силой. Да, теперь он понимал, за что ее уважали другие народы, за что слагали песни про это весьма еще юное существо, за что были готовы отдать жизни. Он уловил сильную ненависть, немыслимую боль…Нет, не эльфийха, человек. Танцовщица склонилась над любимым. Как трогательно. «Скоро они будут съедены огнем, похоронены под горами пепла, забыты, Сапфир Сиза и прекрасная Денирэ! Но, что это? Самопожертвование? Слепой священник принял удар на себя! Он, верно, устал от темноты и хочет обрести свободу?! Но нет!» Юноша чувствовал желание жить, необычайно сильное, и желание это было сковано непомерной верой. « А этот зверь! Мелькнувший в огне шаман. Он мог бы быть союзником демонов, быть с победителями, но остается с побежденными». Как многого странник не понимает. Рядом сверкнул меч – Энтер, слуга Заркаха, влетел в зал, как огненный вихрь, направлял он демонов и рыскал беспощадным взглядом. А странник, должен был наблюдать. Но больше он этого не хотел. «Все кончено!» - Думал он, с умилением взглянув на искрящийся перстень. «Дети, повторят судьбу отцов, даже не уйдя из таверны!».
Он выпрямился. Теперь плащ его валялся в ногах, окутанный огнем, который раньше так хорошо скрывал его багрово-красную кольчугу. Ему не нужна была алебарда, демоны сделают все за него.
- Повелитель, - Обратился Энтер, подняв меч, это был знак его готовности.
Мадок величаво вышел из тени. Его улыбка пылала, как огонь, развернувшийся на сухой траве, и в тот же миг испепеляющие ноты сорвались с его губ:
- Убить детей и всех, кто им помогает! Но принцесса…нужна живой.


Сквозь деревья странник заметил огонь. Все застыло у него внутри. Как, он мог опоздать? Однако, скоро его нога вступила на территорию города, или того, что от него осталось – в бескрайнюю сланцевую пустыню. Огонь не щадил ничего живого, подминая под себя людские жизни. Дебреис ускорил шаг, он уже бежал, и сердце его становилось тяжелее с каждым открывающимся кусочком пейзажа. Земля Сиза, серое небо слагались в очередной мрачный ландшафт Антаберта. Еще один павший город, в котором блекли краски, а воздух был наполнен пылью, еще одна земля, где больше не было места для живых. Но все же, он без страха шел по этой земле. «Братец поспешил встретить их!» - догадался Дебреис, не обращая внимания на разлетающиеся грязные волосы, что лезли в глаза. Он бежал вперед, сжав под плащом рукоять меча, подарок Медерея его отцу. Он продолжал верить, вера в собственные силы и меч – единственное, что было у него. А еще, он надеялся на помощь. «Они не могли погибнуть, они будут сражаться с той же решительностью, с которой их отцы отдали свои жизни». Он сохранял веру в «детей», как хранятся веками валуны в чаще леса, над которыми дриады совершают танцы, сохранял твердую веру в будущее Антаберта, ибо оно зависело от них.

Оглушенная испугом, Денирэ уже была готова принять смерть от руки ужасного демона, как вдруг, открыв глаза, она увидела перед собой того высокого седого странника. Тварь была убита, и неприятное зрелище заставило замереть ее дыхание. Ошеломленная, она села у ног спасителя, заметив кровоточащую рану. Но твердость и мужество его лица, освященного огнем, говорило о силе, с которой он преодолевал боль. Кто бы он ни был, она была благодарна ему. Несмотря на то, что Меррисвель был убит, она не хотела прощаться с жизнью, и с лютой ненавистью сжала ладонь, будто в ней был кинжал. Когда в таверну, влетел высокий демон, непохожий на других, внешность, которого говорила о достаточно высоком положении, она спряталась за спину защитника, все еще озабоченная его состоянием. Она хотела помочь ему. Но тень странника, стоящего в углу, его взгляд сковывал ее. Она видела, как высокий демон с мечом приблизился к тени и будто заговорил. А через некоторое время из угла вышло истинное воплощение зла. Денирэ с ужасом в глазах, увидела свое будущее.

Анахорет

Рана начинает затягиваться, но…
«Брось! Переключись на чувства!» - раздается в голове грубый голос.

Анахорет резко поднимается. Кровь, словно взрыв вулкана, новым потоком рвется из плеча, а отшельник, видать, наслушавшись «транс музыки», лишь хищно левым уголком рта улыбается, поднимает посох и с силой пробивает пол: тяжелое соприкосновение с землею. Пауза.
Земля, кажется, будто оборотень, превращается в море, посылает окружную волну, разламывая доски и сотрясая таверну; подобно кракену, заглатывает «под горячей рукой» демонов.
-- Наружу! Сейчас может все рухнуть! – выкрикивает священник и, точно пушинку, подхватывает на руки танцовщицу.
В образе тоннеля, разгоняя мрак, впереди создается чистое, как душа младенца, голубое сияние.

«Какая мощь!» - Мадок опустил голову, удерживаясь на ногах. Он хорошо контролировал свое тело и не позволил взрывной волне причинить ему вред. Разве что, отряд демонов, находившийся рядом с ним, оставил вместо себя красную зловонную жижу и стены таверны рухнули, открывая взору «чудесный» вид: стоны, крики, огромное чудовище – адская гончая обрушила передние лапы на школу, из которой испуганные женщины с ужасом на лице выносили оставшихся в живых детей. «Крохотные создания, ростки будущего…» - думал Мадок. Странное чувство коснулось его. Сочувствие? Он даже испугался этому.
- Повелитель, - Снова обратился Энтер, и рядом с ним снова собирались толпы демонов. Его мощная рука взмыла в воздух, указывая куда-то в сторону, где находилась Айнури. Демоны спешили окружить ее.


Дыхание замерло. Дебреис проскочил рядом с демоном, склонившимся над поверженным лучником, и мечом лишил его головы. Уродливая морда отлетела в сторону, покатилась вниз по склону, туда, где разворачивался настоящий ад. Он никогда не был в Сизе. Но по разговорам, четко представлял, где находится недавно построенная таверна. На фоне тяжелой работы в полях и рубки лесов, это место было истинным раем. А сейчас вместо нее две горящие стены и мрачные развалины, в которых происходила ожесточенная битва. И никого из «детей» он не видел, и это зарождало в нем самые плохие мысли. Убив еще одну тварь, он полетел в переулок. И остановился посреди дороги. Кто-то находился в тени, и веяло от него некогда дружественным ему шаманом…

В ушах шумело от усталости и отчаянья. «Предатель! Предатель», - вертелось в голове. Назойливая и глупая мысль: кого теперь в чём винить?! Надо же, удивительная принцесса Айнури, которая столько лет обводила весь военный штаб Виасваток-Сипа вокруг своего тонкого пальчика так глупо и бездарно попалась, поверив лже-Дебреису. «Глупая! Доверчивая! Вот я какая! – корила себя Айнури. – Он обманул нас так легко, а мы верили! Все трое! И только эта милая девочка чувствовала! Почему я не прислушалась к её подсознательному крику!»
Руки невыносимо ныли от тяжести чёрной секиры, рассчитанной далеко не на хрупкую девушку. И этот шаман куда-то исчез. Не даром его предки подписывали договор с демонами. Он и сейчас умудрился покинуть Айнури, священника и танцовщицу! Но нет! Дух леса был повсюду, он приближался, принцесса чувствовала его. «Значит он не такой, да простит мне Мевенисс мои несправедливые мысли!»
- Наружу! Сейчас может все рухнуть! – крикнул священник и, подхватив на руки испуганную девушку-танцовщицу, устремился прочь из таверны.
- Будь ты проклят Жизнью, Мадок жизнью, не достойный носить звание сына Севза! – Айнури пустила на прощание стрелу в лже-Дебреиса, но та была сожжена адским пламенем, чего и требовалось ожидать.
Эльфийка выскользнула из таверны и остановилась рядом со священником, спиной к его спине. Старый приём. Надёжный приём. Где-то рядом был уже и раМаААР. Но демонов было слишком много. Одолеть втроём полчища тварей было просто физически невозможно.
Айнури прикрыла глаза и запела песнь-призыв к духам леса. Мелодичный напев был тих, так тих, что не мог сразиться с оглушающим шумом битвы, гортанными криками демонов, ведомых Мадоком и его помощником Энтером, треском рушащейся таверны, где остаются погребёнными и прекрасный менестрель, и радушный хозяин, и старик, приведший шамана. Для них уже ничего нельзя сделать. Но тихий напев, вопреки здравому смыслу, летел к лесу, не растоптанный грубым рёвом, он достиг ушей древ. Некоторые думают, что у деревьев нет ушей, им всё равно, как к ним относятся, но ведь и у них есть души: они чувствуют так же, как и мы. Сейчас они чувствовали гнев и ярость по отношению к чудовищам, испоганившим их владения, убившим их друзей, зверей лесных, рубившим их руки-ветви. Две крайние сосны первые услышали зов помощи принцессы и с яростным усилием вырвались из объятий земли, боязливо удерживавшей их. Не характерной для древ или энтов скоростью они направились к городским воротам и принялись раскидывать тех тварей, что были поменьше, обходя огнедышащих ящериц, горбунов с факелами и самую страшную Адскую гончую.
Тем временем, Айнури уже мысленно попрощалась со своей недолгой по эльфийским меркам жизнью и из последних сил натягивала тетиву лука, крутилась, уворачиваясь от неистовых ударов могучих чёрных рыцарей. Принцесса уже отвернулась, чтобы сразить стрелой очередного рогатого уродца, как боковым зрением заметила слева саламандру, готовящуюся к молниеносному удару, огненному плевку. Эльфийка никак не успела бы увернуться или ответить прежде, чем струя пламени испепелила бы её, когда нечто большое и тяжелое обрушилось на хребет твари, захлебнувшейся огнём и издавшей неожиданно высокий предсмертный писк. Гигантское дерево, в некоторых местах уже объятое пламенем прорычало приветствие, топча приближающихся врагов. С другой стороны помогало священнику другая сосна, ещё более высокая старая и отчаянная в нападении на огненосных тварей.
- Если бы только кто-то владел магией воды, чтобы помочь благословенным древесным воинам, - прошептала принцесса.
В минуту относительной передышки, когда двум воинам и подоспевшему шаману-волку помогали лесные стражи, Айнури острым эльфийским зрением увидела человека, скрытого мраком переулка. Этим человеком был молодой мужчина, точная копия того, кто встречал детей королей в таверне.
- Дебреис! – догадалась Айнури. – Это он! Наконец-то!

Анахорет

Жгучая боль, словно кислота, разъедает тело. Анахорет осторожно опускает девушку на землю, «лава» раны попадает и на танцовщицу.
-- Прости, - тяжело произносит священник.
Силы уходят, закрываются веки. В сознании, точно сам «дьявол» - художник, проявляется мрачная картина.

Вдох таверны, и священник - навсегда забирающий ее дыхание…Демоны, люди, – один заплесневелый коктейль…
Опустошающий голос: «Ты погреб и надежду выбраться…»
«Слайд» меняется.
Костлявые останки школы… Темное булькающее пятно под раздавленным черепом женщины, и червь-заморыш – находящий в этом развлечение…
Вбивающий как молот сваю, уничтожающий рык: «Ты! ты во всем виноват!.. Реки алой крови впадают в моря, с одним роковым словом блуждает ветер-почтальон, а воздух, пропитанный криками и стонами, испускает змеиный яд…»

-- Нет,- беспомощно хрипит отшельник, - это не я…
«Смерть стучится ко всем одинаково, и ты тоже умрешь. Пока есть силы, помоги же им!»
Священник зачерпывает в ладони кровь, рвущуюся из плеча как фонтан, и тихо произносит:
-- Возьми...
На мгновение, кажется, в небе сверкает издевательская улыбка, но жертва Анахорета – будет оплачена.
Учеников школы, юнца, и старца, которого, видать, сумел таки вытащить молодой следопыт, окутывает светящийся, как светлячок, купол - начинает спасительное движение подальше от созданного здесь «мертвого болота».

Сердце странника утихает... Тук-тук-тук… Обмякшее тело плавно опускается... Тук-тук… только черные бугры на левой стороне лица продолжают пульсировать. В запасе остается последний удар…

«Добрый раМаАРР, сильный раМаАРР!». Дебреис не ожидал увидеть его здесь. Но был невероятно счастлив, и лишь оглушительный рев, рыскающих повсюду демонов, не дал ему заключить в дружеские объятия шамана. Он помнил, как тяжело ему было на порах в кругу шаманов, когда отец – сагг Серз, говорил ему «Ты должен чувствовать природу, мой мальчик. Вот, это те, кто живет ею». Да, как тяжело ему было сначала! Сила, знания, древние тайны были открыты ему. Но все это не сравнится со смиренностью и пониманием, которое юноша обрел, благодаря раМаАРР-у. Сам того, не подозревая, этот шаман научил Дебреиса главному – ощущать неразрывную связь с Антабертом, ловить каждую слезу этого прекрасного мира, чувствовать каждый вдох, ощущать на себе каждый ноющий шрам ниспосланный Заркахом. Но он не мог лечить их...
- зиКХаррр. Щенки Больших Вождей. Там! Там!
С благовейным трепетом, Дебреис всматривался в фигуру раМаАРР-а, искаженную яркими отблесками огня. Да, он был поистине рад видеть его здесь, раМаАРР-а, на которого он мог положиться, которому мог доверить собственную жизнь. И только сейчас слова шамана достигли его слуха. ««Дети»!» Мрачные картины всплыли перед его глазами.
- Ведь, братец мой, тоже там, не так ли? – Обратился он к другу, как увидел, по направлению его беспокойного взгляда высокого священника. Что ослепляло его, что он не видел его раньше? Человек был ранен. А возле него, почти без чувств сидела молодая девушка. Она была жива. Да, жива! Первая из жителей Сиза, кого он видел невредимой. Но он ошибался, ее душа была изранена множеством ударов. «Анахорет…»- припоминал Дебреис. Да, он слышал о нем, считая нужным узнавать о жизни «детей королей». Он был так не похож на своего отца. «Помоги ему маКхРР!» - Взмолился он, все еще помня, как в детстве в кругу шаманов называл он жизненную силу.
- раМаАРР, - произнес юноша затем с чувством, - Мы должны продержаться, мой друг! Помощь уже идет, это сагги (маги древней силы), скоро они будут здесь! Но пока, мы должны держаться! Помоги ему, - указал он в сторону Анахорета. А сам бросился к дороге навстречу пылающим руинам таверны. – Я должен встретиться с братом! - В эту минуту Дебреис понимал, что может и не вернуться.
Он ринулся в огонь. Сухой, горячий вихрь наступал, кружась в танце с пришедшими на помощь деревьями. Он сосредоточился, и рваные рукава взмыли вверх. Его сила, сила его отца, его знания не боялись беспощадной стихии разрушения. Маги древней силы, силы природы, поддерживали равновесие, и сейчас он должен был вернуть его в этот мир: прозрачная пелена нависла над несколькими деревьями и через несколько секунд холодный поток воды омочил обожженные ветви. Но его сил было недостаточно, где-то рядом, в уничтожающем пламени находился его брат, черпающий мощь ада. Он был сильнее Дебреиса. Дебреиса, и его могучего друга-шамана, единственного, услышавшего его Анахорета. А может быть и хорошо, что единственного, другие не попадут в ловушку, которой, кстати, помог осуществиться именно он. Но Дебреис чувствовал кого-то еще…Несомненно, еще одно «дитя». Айнури, – донес ему ветер, что в тот же миг издал последний вздох.
- Айнури! – Оживился Дебреис. Сама дочь Медерея, правителя серебряных эльфов. Она была здесь, она пришла, и Дебреис почувствовал, как силы возвращаются к нему.
- Айнури! – Прокричал он громко, и слова понеслись сквозь огонь. А совсем рядом затрещали искры, и по испепелившемуся дереву прошел его брат.
- Здравствуй Дебреис! – Мрачная тень неподвижной улыбки шла ему. Огненная алебарда в его руке пела мучительную песнь о тысячи смертях. Не успел Дебреис ничего сказать, как огненная стена окружила юношу.
««Дети», должны быть спасены.» - Подумал он, крепко сжав рукоять меча. – «Помоги им раМаАРР!»

Очнувшись, девушка оказалась лежащей на земле, ее босые ноги тонули в вонючей смеси: грязь и кровь погибших людей. Кровь повсюду…она была даже на ней, крупными пятнами разлилась по платью. Но она не была ранена. Высокий священник все еще был с ней. Она не могла поверить…Ценой своей жизни он защитил ее, вынес из таверны, а сейчас умирал прямо на ее глазах, сильный и слепой, мужественный и почти мертвый…Она кинулась к нему, не контролируя себя, схватила за руку, прижав тонкие пальцы к намокшей от слез щеке.
- Не умирай…- шептала она в лихорадке, умоляя богов спасти его, оставить жить на этой, теперь уже грешной земле. – Живи, пожалуйста, живи…
Рыдая, Денирэ не думала о своем платье, не думала о славе и сладостных аплодисментах зрителей, она подняла глаза к нему, и лицо ее сделалось невероятно сердитым на богов, которым она так усердно поклонялась. В эту самую секунду девушка, когда-то танцовщица, сказала себе, что за жизнь этого человека, спасшего ее, она отдаст все: любовь к музыке и песням, свое веселье и гордость, а главное – любовь к Меррисвелю. Она похоронит ее здесь, в этом самом месте навсегда, и больше никто не услышит от нее и ропота на эту несчастную жизнь. Лишь бы, он жил.

Город пылал.
Нападающие в черных плащах неслись на высоких сильных зверях к небольшому поселению, вливались на немногочисленные улочки, разили широкими кривыми клинками, рвали когтями, метали пламя.
Их было много. Демоны и ревенанты, отринутые саламандры и смертоносные призраки... взгляд, однако, не различал их всех в сумасшедшем круговороте всех оттенков пламени, крови и гари.
Дымы возносились к небесам - и служили только большей силе и ярости воинства зла. Могущество воли их предводителя ощущалось даже на холме неподалеку, как плотные облака перед ночной грозой. И это было ярким лепестком перед глазами, было дуновением вечности, истраченной в аду, было неведомым безумием неотвратимости конца, гибели для всех, кто слаб… было заразительным.
Тэйтрин вздрогнул, ощущая глубоко внутри подступавшую дикое и яростное упоение. Он чуял Силу, а человек, связанный с Дикой Магией, не делает различий в источниках, из которых черпает. Все они – в его власти.
Перед глазами юноши догорал Сиз.
"Не успел", - подумал Тэйтрин почти с облегчением. Его Путь проходил все же в стороне от путей Союза. Его малому миру ничто не могло угрожать, и тем более любая угроза была бессильна, когда в пределах Анклава находился молодой друид. Потому вскоре надо будет вернуться туда.
Сюда он пришел по зову, который был оставлен у одного из Великих Древ, оставлен преклонных лет Хранителю Рощи… а значит, не мог не найти адресата.
И – опоздал. Рука Тэйтрина потянулась к листку, на котором легендарный, но лишенный мудрости человек своим письмом призывал его в Сиз, на встречу детей Королей. Глупость останется глупостью вовек… Кто-то где-то как-то разведал о встрече, не иначе. И где теперь Дети?..
Он не ощущал того, что должно было исходить от Детей. Силы, ненависти, вдохновения… этого не было уже. Не стоило даже спускаться вниз.
Тэйтрин уже опустил капюшон просторного плаща, но краем глаза заметил нечто иное. Нечто, заставившее его вздрогнуть от боли и отвращения.
Внизу сражались ДЕРЕВЬЯ. Две пылающие сосны, корчась, хлестали ветвями демонов, сметали нечисть поменьше, и умирали, умирали. Тэйтрин глубоко вдохнул, глаза налились ядовитой зеленью. Кто-то, мало смыслящий в магии леса, позволил ярости малых братьев поднять и повести их на гибель, кто-то напитал их глубокую и приглушенную ярость своей и бросил в бой! Ни один друид не имел права пропустить такой обиды для мира. Ибо долгоживущим деревьям не место в битве скоротечных.
Порешив для себя наказать самонадеянного чародея (впрочем, скорее всего, уже некого будет), Тэйтрин направился вниз, к городу. Рядом с ним взвихрились слои лежалых листьев… и спустя несколько шагов начали приобретать черты зверей, бегущих обок.
Но на половине пути друид осознал, что был неправ: люди еще оставались в городе.
И они сражались.
Тэйтрин медленно потянулся к Дикой Силе и начал черпать. Порезвились – и будет.

*возможно, что через два десятка ударов сердца Анахорет уже может считаться живым. шаман создал Форму Безумия из Теней мёртвых - и удерживает её от нападения на "своих" и неподходящих врагов. его силы немножко уходят и сам он становится медленно прозрачным и Ненастоящим.*

Огонь жег Дебреиса, велел сдаться, приклонить колени перед демонами, смириться с судьбой, наконец, но так же, как и брат, стоящий сейчас перед ним, он не мог сделать этого.
«Духи в помощь, зиКХаррр…» - вспомнил Дебреис и, сжав меч крепче, вкладывая в него всю свою силу, прошептал. – Духи в помощь.
В тот же миг, он уже подлетел к брату, с криком обрушившись на него, но огненная алебарда защитила своего хозяина. Теперь была его очередь. Легким движением он откинул навалившегося Дебреиса, и атаковал. Огненное лезвие неутомимо кружилось вокруг юноши, свирепо и яростно разрезая темный дым. Мадоку нужно было время, несколько секунд, но все же время, чтобы занести алебарду над головой, а затем, передав ей часть своей демонической мощи, опрокинуть на противника. Это, да нечеловеческая ловкость Дебреиса были главным в его арсенале. Он видел, кружащих вокруг него тварей: по приказу они не подходили ближе, оставались и ерзали на местах, измученные столь длительным бездействием. Но даже, если ему удастся одолеть брата, они разорвут его на части.
Меч и алебарда, свет и темнота, танцевали безумный танец, в котором должен был быть выбран победитель и побежденный. Два лица, по сути своей два одинаковых лица, но различий в них было больше, чем между эльфом и гномом.
«раМаАРР позаботится о них» - заверил себя Дебреис, когда словно нежный лист молодого дерева упал на землю, под ударом брата-демона. Он схватился за руку, чувствуя, как горит кожа: хлынула кровь.
- Я полагал, это произойдет не так быстро, - Проговорил Мадок, придавая словам оттенок смертного приговора. Он, являя собой, воплощение властности и гордости склонился над поверженным противником, в чьем теле разгорался ураган.
Небо изменило цвет. Когда все, казалось уже решенным, оно заплакало. Багровые краски размывались под натиском крупной грозовой тучи, затянувшей небосвод. Ее темно-синие кудри озарила молния, и тут же полил дождь. Так быстро и так неожиданно.
Лежа на земле с рассеченным плечом, Дебреис ждал удара. И когда тот, наконец, последовал, у него уже было достаточно сил, чтобы увернуться. Проскочив под рукой Мадока, он поднялся на ноги, и долгожданная улыбка осветила его лицо: «Наконец-то».
С затаенным дыханием, он и его брат (который был в замешательстве), видел, как из глубины тучи вылетели два огромных существа. Их мощные туловища, которые могли выдержать на себе человек пять, покрывались серебристыми перьями, и серебряная пыль, сыплющаяся с них, освещала создания мягким светом. Они быстро приближались, и скоро их можно было разглядеть с земли. Небольшие звериные головы, громадные крылья.…У них не было лап, лишь искрящееся голубое сияние, на котором парили эти живые корабли. На одном из них, твердо стояли четыре фигуры, облаченные в длинные монашеские балахоны. Они усердно взывали к небесам, прося защиты и добротного дождя для этой сухой земли. На втором существе, склонив одно колено, находился высокий воин. Его одежда ничем не отличалась, но хмурое лицо было расписано фиолетовой краской и содержало на себе многочисленные узоры и завитушки. Существа закружились в нескольких метрах от земли, и сияние окончательно обволокло их тела, защищая от тщетных огненных плевков и демонических ударов. Человек с раскрашенным лицом сосредоточенно вглядывался вниз в поисках «детей королей».
- Сагги, - Гневно прошипел Энтер и обернулся на повелителя, чье сражение продолжилось, но близилось к концу. Он приказал демонам, во что бы то ни стало задержать эльфийскую принцессу: они не могли упустить их, только не теперь.

- Дебреис! – Закричал сагг с раскрашенным лицом сквозь огненную стену, которую прибивал дождь. Он напряженно выпрямился, будто приказывал существу опуститься на землю. И когда синее свечение коснулось обожженной травы, его нога ступила следом. При всей открывшейся картине, лицо его осталось неизменным. А по сути, никто не видел его выражения под густой сетью причудливых узоров.
Дебреис слышал зов. Он смел троих демонов, беспорядочно уложив их уродливые тела под ногами. И сейчас, слившись с мечом в одно целое, он чувствовал неразрывную связь с отцом, а еще ноющую рану на плече. И она, вместе с ненавистным ему опустошением, предавала силы не только стоять на ногах, но и продолжать борьбу. Дебреис подняв меч над головой, острым лезвием очерчивал круг, время, от времени делая отчаянные выпады на встречу врагам. Но самая серьезная угроза – его брат, была все еще рядом. Видимо, уловив его мысли, высокая сосна, очнувшаяся с помощью добротного ливня, перегородила демону путь, тем самым, подарив младшему сыну Серза шанс на спасение. Побег? Дебреис никогда не бежал. Нет…теперь ему нужно было учиться этому, им всем. Ненадолго оглянувшись, он видел едва уловимые очертания Мадока, рыскающую смерть, а впереди – прекрасные существа и сагги, которые пришли забрать их отсюда. Он кинулся через горящую ограду, какие-то доски, оставшиеся от школы: адская гончая уже подобралась к высокому храму Мевенисс, что стоял в центре города, но терпела отчаянные попытки разрушить святилище богини, в котором прятались все те, кто остался в живых. Хрупкие на вид стены защищала некая сила, а еще вера жителей Сиза, которая продолжала сохраняться, несмотря на тяжелое время, когда смерть была спутницей мыслей каждого.
И вот прекрасное крылатое существо уже рядом, и могучая рука сагга подхватила Дебреиса, ослабевшего от раны, и помогла забраться на мягкие перья.
- Локдайр, - Обратился Дебреис, тяжело дыша – Мы должны подобрать остальных.
Сагг выпрямился, снова напрягся, повелевая лететь вдоль земли. А Дебреис всмотрелся в серую ядовитую пелену: Айнури, раМаАРР, умирающий Анахорет, кто-то еще, дитя природы сражалось на их стороне, возможно еще один «из детей» - он искал их, тех, кто бесстрашно предавал свои жизни и защищал жизни других.

Анахорет

За гранью.
-- Да как он смеет вмешиваться, – раздражительно произносит существо в белом с разбросанными как опилки по одеянию черными линиями. Чувствуется инородное приближение. - Ты опоздал, Аласток, теперь святоша – мой!
В хрустальном шаре расплывчатый образ священника. «Темные черви» заполняют рану, переползают и на правую часть тела.
Легкое прикосновение к шее. «Чернополосый» поднимает руку, но на пол пути забывается во сне.
-- Не угадал. Я ждал, когда поможешь, а сейчас, пусть новые силы, благодаря тебе, и шаман - питают Анахорета.

Охватывает судорога. Кашель. Изо рта выплескивается багровая кровь… Сильные звуки сердца, и желание – жить.
Столб света, точно луч НЛО, вертикально пробивает мрачные тучи: землю накрывает зеленоватый «свет-ковер», от которого - отделяются, словно феи, небольшие капельки, окутывают людей и шамана, ласково наполняют, как Nesquik, зарядом на целый день.
Анахорет чувствует приятное тепло той таинственной девушки… Поднимает абсолютно черные глаза… как Ее прекрасные волосы…
-- «Истинная любовь сказывается в несчастье. Как огонек, она тем ярче светит, чем темнее ночная мгла». Не стоит хоронить любовь, береги ее, быть может, еще не все потеряно…

«О, слава Мевенисс! Да здравствует мать всего сущего!» - Темные глаза Денирэ наполнились слезами, при виде очнувшегося священника. Но, что-то подсказывало ей, что где-то идет борьба за его жизнь, жестокая борьба между высшим началом и концом.
- Живой, - Она выдавила улыбку, и быстро смахнула слезы с лица. Боги услышали ее, они послали некого шамана, помочь выбраться из затянувшейся петли. Преданная, навек его рабыня, если позволит, она поспешила помочь ему прийти в себя.
- Тот человек, он ищет вас! – Денирэ указала на парящих у земли существ, и нежный взгляд вернулся на седого спасителя: она все еще беспокоилась за его жизнь. – Я…даже не знаю вашего имени…Вы должны лететь!

Раньше люди в Сизе думали, что от пришествия ада их отделяют многие сотни лет или хотя бы горы Бар вокруг города, но сегодня Ад всё-таки пришёл к ним. Этакие демонические гастроли. Но ирония и сарказм здесь неуместны. Да и принцесса Айнури вряд ли могла их себе позволить, видя как погибли многие десятки людей, как гибнут все живые существа и даже деревья под железной поступью Заркаха, подминающего под себя Антаберт.
Принцесса была более чем уверена, что отец сейчас смотрит откуда-то издалека на неё. Его критический взгляд не столько оценивает её уровень владения боевыми искусствами или магией, а больше присматривается к её душе, где давно нет покоя, где есть лишь всепоглощающее желание уничтожить заразу этого мира. А сейчас глаза отца наполняются тревогой и страхом, ведь жизнь дочери в опасности.
«И чего этот глупый вонючий Энтер только и кружит около меня?» – думала Айнури в пылу схватки с тварями, не в первый раз замечая краешком глаза помощника Маддока. Она была бы несказанно рада, если бы догадка оказалась ложной. Однажды ветер уже донёс до неё слова Маддока: «Айнури нужна живой» или что-то в этом роде. Так или иначе, речь шла о пленении, о заточении во мрак, что было в миллиард раз хуже смерти. Ещё хуже было сознание того, что принцесса, эльфийская принцесса, для защиты жизней своих братьев по оружию призвала древнюю силу леса, тем самым подвергая опасности тех, кого создана была охранять. Но дождь, такой внезапный и такой же естественный, как сама принцесса – гномиха, спас жизни древам. Огонь, ещё не успевший сожрать их жизненные силы, потух, а Айнури пропела им антизаклинание. Два гиганта заторопились домой, ведь за детьми уже прилетели маги древней силы, сагги. «Такое ощущение, что меня обязательно забудут!» – вдруг появилась паническая мысль в голове. Не разбирая дороги, Айнури устремилась к крылатому существу, у которого уже был раненый Дебреис. Сердце наполнилось болью: «Он ранен! О, бедный Дебреис! Храбрый Дебреис! Добрый мечник!» Секира убитого демона полетела в одного из его соратников, разрубая череп, дробя толстый металл шлема. Далее было удобнее орудовать кинжалом. Левой свободной рукой принцесса уже могла дотронуться до белых перьев на крыле. «Спасена!»

«Айнури!» - Лицо Дебреиса просияло, как только девушка оказалась рядом на мягком живом полотне. Она была жива, и, как ему показалось, все еще полна решимости идти до конца. – Здравствуй, - тихо произнес он, согнувшись от ноющей боли, но старался смотреть ей в лицо. А как иначе? Ведь он завел их в эту ловушку, именно он обрек Сиз на смерть. И что он сделал потом? Спас город? Сохранил, пахнущие новизной постройки? Предотвратил хотя бы одно зверство?
Появление эльфийки оставило Локдайра невозмутимым. С каменным выражением на лице, он будто весь был не здесь: призывал саггов не терять времени и спасти оставшихся в живых людей. Но для начала, «детям» нужно скрыться, иначе демоны никогда не оставят это место, превратив в свою новую обитель.
- Простите меня принцесса, - Сухо сказал сагг, когда существо чуть поднялось от земли и полетело в сторону двух размытых фигур: танцовщица и священник. – Я не могу достойно встретить будущую королеву серебряных эльфов, если таковые выживут под вашим заботливым взглядом, саму дочь Медерея. Медерея! – Воскликнул он, будто только что понял, кто перед ним, и с чувством зашептал. – Да будет он всегда с нами, как и мудрость его, как и отвага его, как сила нерушимая!
- Локдайр, - окликнул Дебреис обеспокоено. Юноша скинул грязную кровавую тунику, мокрые волосы прилипли к лицу: он был бы варваром, думая в такую минуту о том, как пугающе он выглядит рядом с принцессой. – Куда мы полетим?
- В Дад – город сагга Серза и повелителя эльфов Медерея, в котором есть частичка каждого «короля». Даже этого священника из Каруса, там находится его посох, на мраморном пьедестале, а тот его сын, если сила меня не подводит. – Локдайр кивнул в сторону Анахорета, который становился все ближе, а потом шепнул принцессе. – Не удивляйтесь, принцесса, ваш отец и великий Серз когда-то возвели город, и настало время вступить туда и вашей ноге.
- Он самый, - Фигура священника совсем прояснилась, и радость захлестнула Дебреиса с новой силой. – Анахорет, раМаАРР!

Анахорет

Анахорет словно погружается в сон…
Беспощадное алое пламя… зловещий, как вода смывающий очертания оскал ветра… а в середине, словно божественный луч света, единственная надежда на спасение - Она…
Отшельник отгоняет наваждение, загадочно смотрит на танцовщицу - «Она так похожа...» - и уверяет:
-- Всё в порядке. Мое имя Анахорет.
Переводит взгляд на Волка, благодарно кивает.
-- Думаю, нам пора…

«Дракон» Саггов приближается...

- Всё в порядке. Мое имя Анахорет.
«Анахорет, имя для бога» - подумал девушка.
Крылатый зверь в голубом облаке подлетел прямо к ним, а прямо с него на них смотрела точная копия того странника в таверне, от присутствия которого Денирэ получила предупреждение об опасности. Она отдернулась на секунду, но тут же поняла, что не чувствует ничего плохого, только доброту и сострадание, а еще огромное желание отомстить. А еще ему доверяла эта молодая эльфийка, доверяла, потому что была здесь, рядом. И волк. В его взгляде горело дружелюбие к этому юноше, грязному, и раненому. Он протянул к ним руку, и скоро ноги и лапы вступили на серебряный ковер. На него вступила и Денирэ.

Эльфийка, священник, могучий волк, так неожиданно пришедший на помощь, сам Дебреис и сагг Локдайр, с закрытыми глазами простирающий руки к небу (он управлял существом, направляя его вверх к спасительному небу) как смелые молодые листья на дереве, окруженным огнем, разместились на крылатой твари. А рядом танцовщица, Дебреис не оставил ее, вцепившуюся взглядом и рукой в своего спасителя. Она испуганно озиралась по сторонам, сжалась, прижав колени к нежным перьям, и прекрасный взор ее лишь изредка падал с набирающейся высоты: отсюда она видела весь ужас, заразой разнесшийся по Сизу. Но храм еще стоял…Поднимаясь выше, «дети» могли увидеть высокое здания святилища, где люди поклонялись и возносили почести богине Мевенисс, а сейчас должно быть молились о спасении.
- Подожди, я чувствую кого-то еще, того, кого мы оставили,- Сообщил Дебреис, но тут же услышал:
- Мы не можем больше ждать, Дебреис. Сагги уже идут, они смогут спасти оставшихся, но только, если мы покинем это место.
- Я не могу оставить…
- Можешь. Ты не мог спасти Сиз, но сможешь оставить кого-то из детей, весьма сильного, если древняя сила меня не подводит. Друид, возможно, – Локдайр не открывал глаз. – Он справится, и мы найдем его потом. – Лицо сагга будто полностью покрылось узорами, неприступным видом он давал понять, что разговор закончен. Он выполнял свою миссию, и должен был доставить детей в Дад, измученных и усталых…
Скоро облака оказались под ними, а прекрасный когда-то Антаберт, который оставался таковым лишь в мечтах, с его полноводными реками, полянами дриад, дремучими лесами, множеством пещер, становился серым пятном. Существо двигалось быстро, разметая огромными крыльями кучерявые, как овечки, облака. Оно бережно несло на себе тех, от кого зависело будущее всех существ. Им не избежать потерь, но может быть еще возможно не дать потерять близких, теперь дорогих людей…



Часть Вторая. Грехи отцов.

Дад. Сначала он был точкой в небе, затем стал ближе, вырос и возмужал в глазах. Огромный летучий город – Дад. Издалека он был похож на высокую спираль, со стенами песочного цвета и бесконечными лестницами ведущими вверх: стройные башеньки, из окон самой высокой исходил синий свет, освещающий верхушки даже в дневное время. Таким Дад был издалека. Когда они летели, Дебреис рассказал, что во время союза лиги город был построен Серзом и Медереем, как опорная точка собрания мощных войск для борьбы с Заркахом. Но после их смерти во главе города встал магистр саггов Салигар, и по сей день, он значится его правителем. Играя роль монарха, он не забыл и о своем долге сагга древней силы. В разгар воин, когда исход его народа и жителей всего Антаберта был сомнителен, он готовил большие отряды саггов, но очень скоро их ряды были расформированы и лишь некоторые остались на защите города. Его идеология была проста: Придет время, когда маги будут решать судьбу всего мира, и в то же время он не отрицал, что победа без детей не возможна. Дебреис говорил о нем с уважением, и в эти минуты выражал искреннюю благодарность. Но встреча ждала их впереди, а пока им нужен был отдых и хороший сон.
Существа с каждым взмахом крыльев приближались к стенам Дада, сложенным из странной смеси цемента и какого-то вещества, секрет которого хранили серебряные эльфы, именно благодаря ему город держался в небе, убаюканный беспокойными солнечными лучами, и в то же время это вещество защищало его жителей от их пагубного действия. Но первое слово принадлежало архитектору, создавшему это великолепное строение: нависающие купола небесного цвета, белизна и свет – рука об руку бродили по городу. Покой, исключающий раздражение и злость. Четыре башни, одна выше другой были четырьмя стражами главного дворца, а ворота оригинальные по своей простоте были без охраны. В облаках этот город – магическое создание, о чьем строительстве лучше бы почитать в библиотеке, - был обломком коралла, парящий среди звезд и скрытый от глаз демонов. Крылатые существа приземлились на перьевую платформу из мелких сверкающих частиц, и Локдайр, смог вздохнуть с облегчением. Он тут же сошел на дорожку, из зеленого гравия, и повернулся к остальным. Туи же к нему подошел молодой коротко подстриженный сагг в тунике тоже с фиолетовыми узорами на лице, но более скромными, ограничиваемые лишь лбом и висками. За их спинами открывался чудесный вид, но по достоинству оценить эту красоту могли лишь бодрые, полные сил люди: широкая ровная дорога вела в главное здание, с гладкими стенами, крашенными вставленными рисунками из камней (каждый из них изображал кого-то из «шести королей»), перед самым зданием – небольшая лестница. От середины главной дороги, отходили еще две, узенькие, проходящие вдоль фонтанов с водными поднимающимися грибами, левая дорога вела на ту сторону, за здания, откуда веяло зеленью и прохладой – большой сад, правая – к крутым длинным лестницам, ведущим на второй ярус, где находился сам город (где должна была кипеть привычная городская суета, но никто что там наверняка не знал). Как сообщил Дебреис, здесь кроме самих саггов жили те представители разных народов, которые согласились оставить свои земли, и было таковых немало. Они как правило держались группами. Несколько эльфов шли по главной дороге и говорили они что-то о часовне, Две дриады сидели у фонтана, околдовано опускали глаза вниз, туда, где лежали голые земли Антаберта. Они скучали. Все скучали, но по- своему. Скучали даже те, кто с песнями на губах бежали по правой асфальтированной дороге в город. Длинные белоснежные платья двух молодых особ, людей, равнодушно шелестели по полу. Когда они вдруг остановились напротив прибывших детей, то звонко рассмеялись, словно изумленные их внешним видом. Дебреис искренне не понял их. И был очен рад, когда недовольные хмурые лица Локдайра и его молодого помощника одним своим выражением заставили девушек разбежаться.
- Вот вы и в Даде, - Локдайр ограничился сухим тоном. – Вас ждет правитель Салигар, но разговор с ним будет очень долгим и важным и для него вам понадобятся силы, поэтому он просил предоставить вам время, комнаты, где вы могли бы отдохнуть, покой, а так же мою помощь, если возникнут вопросы. Вот карта города, - Сказал он, и молодой сагг-помощник протянул сверток Дебреису. – Ваши комнаты находятся в главном здании, на первом этаже, попросите служащих, они вас проведут. Вам принцесса будет предоставлена комната вашего отца, все сохранилось, и не было тронуто, за исключением пыли. Вам Дебреис, комната повелителя Серза, вам Анахорет не понравится обитель вашего предка – пустое место, совершенно, но есть там какая-то пульсация, будто так и требует какого-то заклинания, но решайте сами, если захотите побывать там, спросите у служащих в главном дворце, шаману, я могу предложить может быть только пещеру в саду, врятли ему понравятся наши комнаты. Девушка, может тоже взять одну из них. Если кому-то понадобиться медицинская помощь, в главном зале есть мед-зал, сходите туда, если посчитаете нужным. На карте вы найдете все здания города. Если же я вам понадоблюсь, идите мимо сада в большой павильон саггов и спросите меня или моего помощника Руфуса. А сейчас, мне нужно идти и сообщить повелителю о вашем приезде. Отдыхайте и помните, что жертвы неизбежны, не стоит винить себя. – С этими словами оба сагга быстрым семенящим шагом поспешили прочь.
Дебреис обернулся к его спутникам.
- Как ты Анахорет? Я думаю, всем нам надо отдохнуть. Я пойду в комнату своего отца, вот карта – отдал он. – Встретимся утром здесь у фонтана.
Дебреис пошел было, но развернулся, слегка наклонив голову в незаметном поклоне, будто просил извинить его. Он пошел в главное здание.

Палые листья, мелкие веточки, кусочки коры быстрыми струями закружились возле ног Тэйтрина. Струи быстро вырастали в размерах, а затем начали свиваться и переплетаться между собой. Постепенно различимы стали очертания трех Зверей-Братьев, товарищей из Ближнего Круга, - не вполне живых, но от этого и мало уязвимых для чего бы то ни было. Каждое из созданий в холке высотою достигало подмышек друида, тела были длинными и массивными, все более уплотняющимися. Внешне Звери-Братья были сразу всеми зверьми и никакими конкретно.
Юноша уловил момент и перевязал потоки. Теперь Братья будут использовать для укрепления своей плоти все недавно отжившее, что встретится на пути. Ниже, в городе, они станут вбирать свежие кровь и падаль - быстро, очень быстро.
Тэйтрин вспрыгнул на спину Зверя-Брата, бегущего впереди него. Город рванулся навстречу, словно соскучился, словно они встречались после долгой разлуки… а еще навстречу понеслись несколько демонических всадников. Гвизармы и алебарды их уже где-то окрасились кровью, а на грубых лицах ярко рдели окровавленные зубы.
На холках спутников друида взметнулись пучки длинных щупалец, рога и клыки налились формой и твердостью.
Схватка не заняла и двух ударов сердца. Таранным ударом разметав верховых животных Виасватока, Звери-Братья успели щупальцами сдернуть с седел демонов, и не прерывая бега, разорвали их рогами и клыками, а затем метнули под ноги. Трупы не остались позади.
Тэйтрин гнал к деревьям, но все еще был довольно далеко, когда почувствовал, как дождь, неведомо когда начавшийся, хлынул тяжелыми плотными струями, омывая раны сосен и пытаясь одолеть пожары. Юноша сощурился: волшебством от дождя разило за лигу… но покамест это было союзное волшебство.
Затем - о чудо! – он почувствовал, как в сосуды деревьев вливается чья-то сила. Эльф, разумеется. Нет – эльфийка: сила несла послевкусие женской души. Скорее всего, самонадеянная и высокомерная, как и многие из этого народа, не пожелавшего признать, что они и дриады, то есть самое Лес, ходят близкими, однако разными путями… но – Тэйтрин признал, что в творившей волшбу не было скверного умысла. Сосны развернулись и заторопились к лесу, а наперерез их преследователям в шипастых доспехах метнулись Звери-Братья. Пара демонов взлетела высоко к темному небу, разбрызгивая ядовитую кровь. А затем началось.
Юноша отбросил полы плаща за спину. Он отпустил Братьев – во всех смыслах – и теперь они бились, стремительно вырастая в размерах, поглощая все, что убивали, а еще через пару минут они смогут впитывать и живых тварей… Сам Тэйтрин остался стоять у первых полуразрушенных зданий, у кучи тел, лежащих в луже крови. Плоть более подходила для следующего волшебства.
Дикая Магия дала ему немереные силы и сильная дрожь прокатывалась иногда по его лицу. Боль, ужас, смерть… ярость… тугой комок пульсировал под самым горлом. Нужно было отдавать взятое.
Он едва видел серебристые тени созданий саггов, пронесшихся словно вихрь мести над городом и вновь взмывших, унося кого-то на спинах. Теперь люди оставались только в храме. Саги же ушли, оставив свой – уже не было сомнений – ливень.
Об этом, впрочем, можно было поразмыслить на досуге. Попозже. Нынче же…
Тела шевельнулись и потянулись ближе, сползаясь вместе. Словно мокрая глина, слипались они, и что-то иное поднималось с земли. Новые создания друида состояли из восьми десятипалых лап тощих узких и длинных тел и огромных пастей. Стервятники. Их задача – очистить город от скверны демонов, что останется после работы Зверей-Братьев, чьи силуэты уже хорошо виднелись понад крышами: кровь и желчь, яд и пламенная слюна не должны остаться здесь и ранить людей.
Молодой друид двинулся дальше.
У развалин таверны были самые сильные враги: братьям стоило помочь.
У лужи тел остался стоять его посох – еще один малый сюрприз. Мысленно придерживаясь за него, Тэйтрин сейчас вел разговор с глубинной силой здешней земли, с ее плодородием и изобильностью. Он убеждал, медленно, но одолевал в споре. И когда из-за поворота впереди показалась площадь, он уже вел к поверхности Их. Детей земли. Новые всходы.
Он увидел генерала демонов, и увидел, что битва Зверей, доселе истребляющих врагов, словно хорей, остановилась возле свиты генерала и пошла уже на равных. Дождь мешал чарам врага развернуться во всю мощь, но напитывал силами Братьев.
И делал замысел Тэйтрина совсем легким.
Друид ощущал нетерпеливую дрожь земли, почти как свою. Ростки стремились к свету, и важнее этого не было ничего: ни импы и горгульи, заходящие ему в спину (одна из Пастей ловко выстрелила языком и заглотала существо покрупнее), ни подтягивающиеся от храма Мевенисс отряды.
Ни генерал, заметивший его и указавший кому-то, кого юноша еще не увидел.
Все – потом.
Томительно тянулись мгновения.
Импы и горгульи атаковали. Узкий прямой клинок возник в руке друида, клинок цвета ореховой древесины, со следами годовых колец. Деревянный меч описал широкую дугу, вторую, третью. Задетые существа падали в грязь и корчились, ибо из ран прорастали черные колокольчики, рвущие плоть своими корнями. Остальные отпрянули и стали виться значительно выше. Уже не рискуя опуститься.
Отряды, идущие от храма, уже были рядом.
И в этот миг сквозь землю вверх рванулись толстые стебли – повсюду в городе. Под ногами у демонов, сквозь дымящие развалины, внутрь уцелевших зданий. Широким кругом они очертили храм, не прикасаясь к нему.
Стебли обвивали ноги демонов и вгрызались внутрь плоти, пуская побеги сквозь малейшие щели, а там ростки прорастали через мышцы и сосуды, разрывали телесную или же чародейскую оболочку, впитывали в себя без остатка грозное воинство. Затем они наливались, превращаясь в кожистые стволы и начинали ветвиться. Деревья Нового Леса. Город проигран – лишь поэтому их и призвали. Ибо это место лет на триста станет после битвы достоянием Вновь Рожденной Пущи. А такая не уступит и в конце дней. Ну, ничего: главное – вывести людей…
Пошатнулись от касания ростков и рослые бойцы в свите темного генерала. Сколько их выстоит? Не суть важно – Звери-Братья завершат со всеми.
Кроме уцелевшего.
Генерала.
Похоже, где-то есть просчет, нахмурился Тэйтрин. Или он – не демон? Что за неприятные чудеса демонстрирует до того предсказуемый и преодолимый враг?
Более того, генерал упрямо стремился прорваться к молодому друиду. А деревянный меч все же несколько НЕ ТО оружие, с которым хотелось бы его привечать; посох же остался позади.
Юноша пошел вперед медленно и осторожно, перехватывая клинок поудобнее и взвешивая его в руке. Тихо напевая своему оружию. Позади импов и горгулий вылавливали Пасти, уже в открытую прыгая вверх и щелкая челюстями.
И деревянный меч полетел в странного демона – быстро, словно молния, распускаясь плетями побегов, развернувшись, словно сеть, возле головы генерала. Тот рубанул наотмашь – алебарда снесла половину сети… и это было все: Звери уже окружили его, а остатки сети облепили плечи в поисках прорех и пазов.
И тут генерал исчез.
В один момент.
Тэйтрин застыл. Но вблизи уже не чувствовалось чужого присутствия. Значит, ушел.
Кончено.
Звери-Братья покинули свои "тела".
…Люди не пожелали выйти из храма. М только когда на дверях с их стороны расцвел ковер цветов с выложенным красными лилиями знаком Мевенисс, они отперли и высыпали к молодому друиду, чтобы застыть, в изумлении и недоумении уставившись на шумящий неподалеку Лес.
Были вопросы.
Было восхищение и испуг в их глазах.
Особенно - в очах священника, представлявшего, КАКИЕ силы были сдвинуты в этом городке.
И были двое, что выступили вперед и попросили разрешения идти с ним.
Куллах и Лугайрэ. Высокий плечистый горец и местный певец – или наоборот: Тэйтрин почувствовал, что слабеет. Впрочем, нет. Здесь играло роль слишком долгое взаимодействие с Дикой Силой, без защиты, на которую не было времени тогда. Такое бьет по сознанию. Восприятие и сейчас ускользало, словно мокрый обмылок из замерзших рук.
Как-то надо их увести… Собраться!
Куллах и Лугайрэ помогли собрать народ, утешали рыдающих, тормошили замерших.
Но – КУДА их вести?
И тогда вновь появились серебристые звери саггов. На этот раз – больше.
Какой-то татуированный маг обещал Тэйтрину, что о людях позаботятся, но ему самому следует отправиться сейчас с ним, в город Серза, к другим Наследникам. Молодой друид поднял голову. Две фигуры уже маячили прямо перед ним.
- Со мной еще двое, - устало сказал юноша. – да… а у входа в город остался мой посох… не хотелось бы его бросать.
Конечно, разумеется. "Двое" быстро оказались на спине создания, следом медленно поднялся Тэйтрин. Не из важности – просто не знал, как долго и как хорошо еще будет держаться на ногах. И- сколько придется восстанавливаться.
Значит, все-таки Наследники…
Дождь утихал.

раМаАРР:
Люди говорили.
Большой... у шамана не нашлось слов. Наверное - Остров. Затерявшийся в небе, греющийся в лучах рассвета. Ветер. Свет. Надежда. Что-то, в честь чего хочется сложить песню, а потом с ней в глотке идти по лесу под луной. раМаАРР неожиданно отчётливо сейчас ощутил, как изранен его дух, мысль и тело. А ещё нежным глазам было неприятно от несколько яркого освещения! Гордый и наглый мараАТ упёрся лапами в спину пернатого создания и, старательно наводя на себя Морок, встал прямо, не просвечивая, но пачкая белоснежные перья срывающейся до сих пор с порванной шкуры жидкостью и гнилью. А потом он резво (ну - для своего состояния), ухватил за неходящую лапу Доброго Мечника, который уже навострился куда-то сбежать. Потом посмотрел в глаза и просительно внушил - "Мне надо оттохнуть и лечиться, друг. Много. Много-много. И вообще расскажи, о чём вы тут болтали *последнее - настойчиво*". Потом аккуратно отпустил руку двуногого (на которой не осталось ни царапины)
*а потом, догоняя, мараАТ неумолимо (умоляло его его самочувствие, которое замолчало на мысль о том, что здесь самочувствию от простого лежания ближайший день не полегчает!) заковылял-захромал-полился за Дебреисом к лечильне*

Анахорет

Отшельник все время по направлению движения сидел спиной, так, чтобы об него разбивались, как волны о скалы, и обходили прекрасную незнакомку - потоки встречного ветра. Не хотел лишать ее детского восторга и в тоже время испуга, но явно наслаждения полетом, - осторожно с помощью ментальной силы наполнял девушку теплом. Полет же перенес совершенно спокойно, видимо уже не в первой… или что-то иное – более глубокое для понимания.

Небесный город Дад, не раз приходящая нам во сне - мечта.
Анахорет незрячими глазами проводит «сорвавшихся» саггов, Дебреиса и Шамана. Не осуждает. Ибо даже если они и собрались вместе, каждый волен - делать выбор.
«Мы сами избираем свои радости и печали задолго до того, как испытываем их»

Но разве можно упустить момент и не навестить обитель предка?! Пустое место? тем лучше, к тому же не привык он к роскоши, да и день сегодня не для праздника.
Подобно анчару, правило меньшего зла вновь пускает отравленные корни...

«А понравиться ли там Денирэ? Да и вообще, как я выгляжу?» - мысленно спрашивает священник и сам себе удивляется. - «У нее же другая комната…»
И все же вспоминает одно занимательное заклинанице: вытряс у шибко наглого буржуя, - секрет превращения одежды в новую, хотя, еще пользоваться не приходилось.
Проводит по одеянию, и, словно успешное тестирование на материальном объекте эликсира молодости, черная ряса обновляется.
Анахорет будто набрасывает лассо на мрачные мысли, загоняет их глубже, и предлагает:
-- Денирэ, позвольте, я провожу вас в ваши апартаменты.

Денирэ казалось, что она спит, или…может быть это смерть… Великолепный город, сладкий воздух сада веял с другой стороны здания, узенькие дорожки, счастливые лица, а облака так рядом...Нет, этот мужчина спас ее, и остался рядом. Не оставил, единственное существо, которому она могла здесь доверять. «Но может быть еще эльфийка…А волк? Какой странный зверь». Но о Дебреисе она того сказать не могла. Слишком много плохого и гнилого она видела в его копии тогда, в таверне, в погибшем и павшем Сизе. «Прощай Сиз! Прощай Меррисвель!» А ведь она пообещала больше не вспоминать его. И больше не вспомнит, может быть лишь в последний раз проститься с ним в часовне, о которой она услышала от проходивших мимо эльфов.
- Денирэ, позвольте, я провожу вас в ваши апартаменты.
Она смущенно подняла глаза. Ряса анахорета светилась чистотой, но еще ярче было его лицо.
- Вы ведь еще не оправились от раны, Анахорет. Может быть, сначала в медицинский зал? Пойдемте, я пойду с вами.
Она открыла карту, которую дал им Дебреис, и нашла главный зал. В нем находилась мед.комната. Воздух раздувал ее грязные волосы, падающие на лицо, которое было обращено к свертку. Внутри же, она все еще дрожала, не веря, что тот ужас закончился. Но надолго ли?

Длинная дорога привела раМаАРР-а от платформы, на которой молодые мальчики уже отряхивали перья серебристых существ: саггов смолоду приучали заботиться об этих созданиях, к главному зданию. Песочные плотные стены, на которых четко виднелись красивые рисунки высотой с человека, и под каждым из них была надпись. Вот фигура высокого эльфа в боевой униформе с луком и поднятой рукой, решительно указывающей куда-то в сторону. А под ней: Великий Правитель Серебряных Эльфов Медерей, сын Эралгула, учитель и отец всех серебряных эльфов Антаберта. На следующем рисунке был сам Серз, в длинной магической хламиде, украшенной вьющимися линиями, на голове его тонкий ободок, а в руках яркие огни, которые были изображены в виде драгоценных камней. – Великий Сагг Серз. Основатель союза. Третьим королем был друид, низкий ростом с длинными волосами, он примостился на дереве, что бережно держало его мощными ветвями. В руке друида был длинный посох, а на его конце символично изображались марсул – ягоды жизни. – Верховный друид Ардус и преданный слуга природы. Четвертый – маг Ательстан. Хранитель силы. Он был изображен, сидя на одном колене с маленькой девочкой и со свитком в руках и мощное сияние защищало его фигуру. Следующий – священник из Каруса Вальдемар. И ниже вместо подписи были представлены его слова: «Виасваток-Сип кровоточащая рана Антаберта, что никак не заживет…такие раны сами не заживают, их нужно лечить». Несмотря на непомерную мудрость Вальдемара, из-за его вспыльчивости и чудаковатости его всегда изображали взъерошенным чудаком, рвущим на себе мантию и бросающимся в бой. Последним рисунком было изображение Румера. Но, ненавидящие сердца, уничтожили его, оставив только части, из которых можно было увидеть, как Румер расторгает союз с демонами и в стороне его ждут все пять королей. Надпись была стерта.
За плотной дверью главного здания пролегал просторный коридор, чистый и светлый, с яркими огнями, рассыпавшимися по стенам. Живописные картины, как маленькие окошки в другие миры. В конце коридора – дверь в главный зал, а справа – мед. Комната, на воротах которой была метка в виде руки с ярким исцеляющим свечением.
Мед. Комнатой, просторным светлым помещением (большие овальные окна с нежными прозрачными занавесами должны были внушить покой и уют, ряд кроватей тянулся вдоль стены, у каждой был столик на тонких ножках из слоновой кости, через зал проходила высокая медицинская ширма, прячащая за собой все медицинское оборудование: бинты, лекарства, микстуры и многое другое, что было заботой лекарей) управляла пожилая старуха, у которой находились на побегушках молодые девушки. Поэтому ее саму было почти не возможно увидеть, лишь в самых крайних случаях. Когда в стенах палаты проходила борьба за жизнь, она выползала впустить вход свои руки. Хоть высокие технологии и компьютеры были неведомы Антаберту, алхимики и врачеватели Дада с помощью различных зелий и заклинаний могли излечивать от самых злостных недугов.
- Добрый день, входите, пожалуйста. - У стены с подносом в руках, на котором можно было найти разные мази (и все эти запахи складывались в один мощный аромат, который и сам мог мертвого поднять) раМаАРР-у улыбалась молодая девушка в белых хлопковых штанах и рубахе с короткими рукавами. На голове у нее была лента, говорящая о знахарских умениях. Круглое лицо девушки не высказало и доли изумления при виде волка, ей не раз приходилось встречать всяких существ.
- Вы вполне здоровы, я дам вам что-нибудь для общего состояния. А лучше всего – длительный сон. – Она прошуршала тапочками по полу и скоро вернулась, держа в руках целительный напиток и круглую миску. (Она не знала из чего поить пациента) и поставила все перед ним на стол.
Через кровать сидели двое. Старый аптекарь измученно вздрагивал от боли в спине, а его собеседник – молодой сагг в митре оживленно говорил о чем-то. При этом его слова были настолько громки, что доходили до ушей раМаАРР-а.
- Все же, молодцы друиды, не оставили, - С восхищением говорил юноша. – когда сагги прилетели оставалось только избавить траву от вонючей мертвой плоти демонов. Те, кто был в храме, спаслись.
- А гончая? Не хочешь ли ты сказать, сказочник…
- Да, что вы Берт! Дураку понятно, когда дети королей были спасены Демоны стали уходить. И Арах был первым, кто покинул Сиз до прихода друидов.
- Даже не верится, - Крякнул аптекарь. – Дети самих королей здесь. Самих королей!
- Только вы особо не переоценивайте их силы, - Прошептал кто-то из угла. Человек лежал на кровати и видимо давно заинтересованно слушал беседу. – Дети, это еще не значит отцы, как и то, что их силы – это силы родителей. К тому же, их мало, насколько я слышал.
- Учитель Локдайр сообщил, что следом прибыл и друид. – Очарованно пробормотал сагг.
- Друид, не друид, а толку?
- Вы нытик Калем, - заметил аптекарь со вздохом. – Ваши дети растут и видят, как вы относитесь к жизни. Как вы думаете, что они подумают?
- Я реалист, уважаемый Берт.



Минуту раньше по тому же коридору, мимо мед. Комнаты прошел Дебреис. Он вышел в главный зал, где высокий служащий с радушием указал на голубой портал, ведущий наверх башни. Там, находились комнаты «шести королей». Стражники, мощные сагги с боевыми посохами охраняли вход в коридор, в котором было шесть разных дверей и на каждой высеченное имя хозяина комнаты. Теперь эти комнаты были похожи на гробницы, неприкосновенные гробницы былых королей. Взяв ключ у стражника, Дебреис открыл замок, и дверь распахнулась. Чистота. Здесь явно убираются, не позволяя пыли скрыть под собой память о великих. В комнате было прохладно и темновато. Серз любил теплые тона, коричневое дерево было частью мебельного гарнитура. Большой стеллаж с книгами и записями, на столе беспорядочно разбросанные свитки. Один из них прикрывал маленький сундучок. Увидев его, Дебреис потянулся к крышке, украшенной мелкими разноцветными камешками. А на ручке было написано «Отец двух лун». Как только рука Дебреиса коснулась его, сундук открылся. Аккуратно сложенный вдвое лист скоро оказался в руках у юноши. Это было письмо отца. Похоже, он писал ему. А вот, несколько строк его брату. «Прости меня» и т.д. Дебреис в мыслях огрызнулся - «О, братец оценит по достоинству». Он бегал по строчкам, без интереса разглядывая послание отца: какие-то поучительные слова о том, что они должны продолжить дело королей. Дебреис был зол на него в эту минуту. В воздухе пахло чем-то родным, таким далеким, забытым. Отложив послание, он сел на широкую кровать и положил голову на подушку. Усталость делала свое дело.



Когда Сабиру сообщили, что детей прилетело всего четверо, он был полон желания узнать их имена и был страшно разочарован, услышав что среди них нет друида, а лишь тот, кто взял на себя его обязанности, а значит хороший друг. И лишь потом, слухи донесли: сын Ардуса в Даде. Сабир взял отцовский кинжал и кинулся на главную площадь, где находилась платформа Дадских существ, куда должен был прилететь этот новоиспеченный сынок Ардуса, имени его мальчик не знал. Сабиру было пятнадцать лет, смышленый, но вечно хмурый, он таил в себе некое желание отомстить. За что? Знал только он, его кормилица, а еще учитиля-сагги, которые жалели мальчика и пытались помочь.
Сабир присел у фонтана и стал дожидаться приезда друида.

Ветер понапрасну пытался сорвать капюшон плаща, низко опущенный на лицо.
Тэйтрин погрузился в размышления еще в Сизской Пуще, и почти не отвлекался. Приближающиеся облака мало занимали его: он сильно переживал оторванность от земли, от послушной и дружественной плоти мира. Будь он внизу, смог бы восстановить свои силы и очистить сознание во много раз быстрее… теперь же приходилось надеяться на время – и, может быть, постороннюю помощь.
Просто сил души не хватало, чтобы одолеть влияние Дикой Силы. Сейчас он видел сопровождающих почти насквозь, видел пульс их крови и сокращения их легких, видел тепло, исходящее от них, и видел странные разряды вдали. Поначалу Дикая Сила отнимала у него зрение, оставляя лишь блеклую черно-белую картину, всякий раз превращая Запретный Зов в действо с мерзким послевкусием. Со временем он сумел справиться с таким последствием – но приобрел новое. Посему в этот миг и в продолжение полета он избегал разглядывать спутников.
Куллах и Лугайрэ время от времени делились впечатлениями, проделывая это живо и с неизмеримой непосредственностью. Куллах, впрочем, воплощал ее в междометиях и вздохах, а вот Лугайрэ, похоже, прямо на ходу навострился сочинить целую поэму о небесах, которая спустя короткое время, однако, уже долженствовала начинаться со слов: "Чудный Лугайрэ, непременно надежный друг каждой девы и почтенной женщины, много верст и мест исходил и изведал…" Это позабавило даже отвлеченного Тэйтрина.
Сагг едва заметно вздохнул. Все-таки погоня была более вероятной, чем можно было решить, посмотрев на побоище в Сизе.
Молодой друид поднял голову.
Между облаков замаячила высокая спираль, с узорчатыми стенами и многочисленными лестницами, вьющимися вдоль стен, мимо и вокруг стройных башенок. Из окон самой высокой башни исходил яркий свет, хорошо видимый даже теперь, ясным днем. Так выглядел город саггов, Дад.
Вскоре крылатые существа садились на самой просторной из площадей заоблачного города, на которой хватило места и для широкой посадочной платформы, и для виднеющихся дальше рядов конюшен летучих существ, и для многочисленных искрящихся фонтанов и статуй из разных пород камня. Если бы это было на земле…
Сагг-вожатый сошел на гравийную дорожку, пригласив Тэйтрина сотоварищи следовать за ним. Рука сага, как и лицо, была покрыта мелкими сложными узорами, и указвала она на широкую дорогу, плавно всходящую к короткой лестнице перед огромным зданием с четырьмя высокими башнями и стенами, украшенными мозаиками. От середины главной дороги, отходили еще две, узенькие, проходящие вдоль фонтанов с водными поднимающимися грибами, левая дорога вела за здания, окружавшие площадь, откуда веяло прохладой и виднелись верхушки крон сада, правая – к крутым длинным лестницам, ведущим куда-то выше в обход большого замка.
Тэйтрин помедлил и спустился на гравийную дорожку. Куллах вкрадчиво скользнул вперед, прикрывая новообретенного предводителя. Лугайрэ же просто сплыл вниз и принялся стрелять большими очаровательными глазами в поисках, видимо, более-менее скучающих особ женского пола.
Группа двинулась вперед, направляясь мимо замысловатого фонтана в виде четырех серн, стоящих вокруг скального уступа и пробивающих его, выпуская водный источник.
На удобной лавке возле фонтана сидел какой-то парнишка лет пятнадцати, с хмурым и вроде бы чем-то озабоченным лицом.
Поравнявшись с ним, сагг, Тэйтрин и его спутники направились к большому замку, где потомка Ардуса ждали покои для отдыха перед встречей с другими Детьми…