Парк для писателей, Располагайся...

Город разрастался. Появились новые улицы, скверы, парки, башни... Наконец и для писателей нашлось место.
Если пройдёте от Сквера художников на восток, то заметите небольшой парк, разместившейся здесь несколько неожиданно, но тем не менее он оказался довольно уютным, особенно для тех, кто пишет. Приходите сюда, и вы услышите различные сказания. Невероятные и реальные, длинные и короткие....
Отсюда видны все постойки ещё молодого города, приходите и насладитесь зрелищем и красивым рассказом, кто первый?
- Я, я первая! - послышался голос.
- Так проходи.
- Конечно, я это и собираюсь сделать.
- Чего же ты стоишь?
- Понимаете, мой рассказ ещё не закончен, изначально он пранировался, как ма-аленький, а сейчас новые идеи охватывают меня и он разрастается.
- Покажи хоть незаконченный, а потом будешь рассказывать нам продолжение.
- Обязательно, улыбнулась девушка и начала *см. вложение*

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (пм Соуль или мне).
Здесь только свое творчество.
Джет

Сообщение отредактировал Джет Тимера - 25-11-2006, 3:01

Присоединённые файлы
 _____________________.doc ( 58кб ) Кол-во скачиваний: 156

Эсанти с улыбкой слушала Тэриела. Он раинтриговал девушку, хотелось что бы он не замолкал, но пришла её очередь делиться снами.

Смех.

Вдруг раздался смех. Он сидел на подоконнике и смотрел вниз, свесив ноги. Он смеялся, чего не было уже целую вечность. А сейчас он смеялся, не так как в детстве. По-другому. Это был смех сумасшедшего. Он провёл рукой по коротко остриженным волосам и вновь рассмеялся. Белая рубашка была расстегнута. Он сидел и качал ногами, всматриваясь в вечернее небо. Хотя… хотя уже наступила ночь, а он и не заметил, ведь она ушла… ушла навсегда.
Когда-то он боялся одиночества, боялся потерять её, боялся, что однажды проснётся один, что она предпочтёт другого. Сегодня это произошло. Она не вернулась домой с института, позвонила и сказала, что будет ночевать у подруги, что ей надо подумать.
И всё. Повесила трубку.
Она чего-то недоговаривала, голос ощутимо дрожал.
Ночь вспыхнула миллиардами звёзд. Они так любили на них смотреть, но она сейчас далеко и в этом виноват он. Он не смог удержать, что-то не понял, что-то не сделал, не услышал. Хотя, она никогда не жаловалась.
Он схватился за голову.
Она хотела ребёнка, а он посмеялся в тот вечер, сказал, что ещё рано, что всё ещё может измениться. Он видел, как посерело её лицо, как она нервно сжала губы, но ничего не сделал, ушёл на кухню. А она завернулась в одеяло и уснула на кресле.
Вновь раздался смех, и он поднялся на ноги, выпрямился в оконном проёме.
А ведь он хотел ребёнка, он ждал момента, что бы поговорить об этом, но навалилась работа, устал и сорвался. Он помнил полные отчаянья глаза, как она прикрыла губы ладошкой и отошла к стене.
Он, было, шагнул в темноту, но….
Телефонный звонок.
Её голос, такой родной.
Она что-то говорит, просит прощения и затихнув на миг, произносит.
- Я беременна…
он смеётся, только сейчас это смех из детства, счастливый смех.
- Приходи домой, любимая…

глава вторая.
ВСТРЕЧА.

Екатерина Семеновна Старших, или, как её звали все друзья и знакомые, Катя или Котенок, проснулась и подпрыгнула в своей кровати чуть ли не до потолка. Сегодня ей приснился странный сон. Она знала, что это всего лишь сон, но могла поклясться, что она видела какого-то мужчину у себя в квартире, а если быть точнее, то прямо на кухне, он сидел и мирно попивал чай. Она отогнала от себя видение и сладко потянулась. Вставать не хотелось, тем более что каникулы. Она глянула на часы. Ровно десять.
-Давно я не просыпалась в такую рань – пробормотала Катя себе под нос и сладко зевнула во все горло.
Стеснятся она не привыкла, тем более что жила одна и стеснятся собственно было некого. Встав с постели, она пошла в ванную. Через минут двадцать она вышла уже достаточно освежившаяся и пошла прямиком на кухню, готовить крепкий кофе.
Каково же было её удивление, когда зайдя на кухню она увидела мужчину из своего сна. Этот товарищ сидел напротив открытого окна и смаковал свежесваренный кофе и не был настолько обескуражен появлением Кати, как она его.
- Привет. Ты, наверное, Катя? – Спросил незнакомец скорее утверждающим тоном, чем вопросительным.
- Да, а вы кто и что делаете в моей квартире?!- Ответила Катя, которая в этот момент пыталась сообразить: спит она или нет.
- Да не спишь ты, не спишь, не пугайся, я тебе ничего плохого не сделаю, тем более что просто не получится… Это противоречит моему заданию. Да что ты стоишь, как неродная на пороге, ты садись, кофейку попей, я уже сварил. Отличный у тебя кофе надо сказать, хотя как же давно я вообще его пил. Эх… Да, кстати забыл представиться меня зовут Саша, можно Санек. – Он ухмыльнулся и поднялся со стула налить себе ещё чашечку кофе, не забыв, правда, налить и ещё одну для Кати.
Катя же стояла как вкопанная. Какой-то Саня стоит у неё на кухне, приглашает её попить с ним кофе. «Черт побери, кто это такой и что он здесь делает?» подумала Катя с понятной долей замешательства и гнева. Ещё бы, ведь на дворе двадцать первый век и просто так незнакомцы не заваливаются к тебе в квартиру попить кофе, особенно если ты спишь.
- Вот об этом я и хотел поговорить. – Произнес Саня вынув из холодильника пачку масла и взяв батон в хлебнице, что стояла на том же стареньком холодильнике «Бирюса» он принялся готовить себе бутерброд. – Зная что ты атеистка, я не буду вдаваться в моральную этику библии и скажу прямо: ты веришь в ангелов? Понятно не веришь, для тебя это все бред. Но они существуют. Не такие, какими их обычно рисуют, с крыльями. Это по меньшей мере непрактично. Правда в давние времена все ангелы носили крылья, ну чтобы хоть как-то ввести ранжировку. Но потом в этом отпала необходимость и крылья были заменены на карточки допуска… правда, что это я тебе рассказываю принципы нашей организации. К делу это не имеет никакого отношения. В общем я Ангел.
«Ага, а я Мона Лиза» пронеслось в голове Кати.
- Не похожа ты на Мону Лизу, улыбочкой не вышла… так вот, о чем это я? Ах да. Ты бутерброд будешь? ну к кофе. Просто это очень полезно, не говоря о том что очень вкусно – Будничным тоном произнес Санек и посмотрел на неё своими чистыми, как озеро Байкал, голубыми глазами. В них явно читалась насмешка.
- А ты эта… что, мысли читаешь? – севшим голосом спросила его Катя.
- Зачем мне это. У тебя же все на лице написано. Ну вот сейчас написано что вообще ничего не понимаешь. Не переживай ты так, когда Моисей увидел Бога, как ты думаешь ему очень хорошо было???
- Понятия не имею, я с ним не встречалась. – Огрызнулась Катя
- И хорошо, премерзкий тип, скажу я тебе. Ну что насчет бутерброда?
- Давай нож сюда, сама сделаю – Буркнула Катя и сурово посмотрела на Сашку. – Тоже мне ангел… -
- Не веришь? – спросил Санек усаживаясь обратно на стул с чашкой кофе в одной руку и бутербродом с маслом в другой.
- Не единому слову. По мне так ты маньяк-извращенец, который залез в квартиру молодой студентки и хочешь усыпить её внимание рассказами об ангелах и тому подобной ерундой. – Сказала Катя немного дрогнувшим голосом. Со страхом она подумала, что попала в точку и этот парень просто видел как она обронила ключи, которые потеряла пару недель назад, а он нашел их и выследил её каким-то образом. Может он её давно уже выслеживал.
- Констатирую факт. У вас, юная леди, паранойя в чистом виде. Ничего не упустила из постельных сцен маньяка-извращенца и себя любимой??? Ну и фантазия у вас Катерина. – Фыркнул Саня.
- Да как ты смеешь!!! – крикнула Катя на своего гостя, а про себя подумала «Нет он определенно читает мысли и образы, если увидел…такое… такое…» и густо покраснела.
- Да ладно, я и не такое иной раз видывал, так что не смущайся. Я же сказал, что я – ангел, а ты не веришь. Дело-то конечно твое, верить или не верить мне, но то что я сказал - чистая правда. И как ты можешь догадаться я твой ангел-хранитель и теперь что бы ты ни делала я всегда буду рядом, оберегать тебя и заниматься тому подобной чушью. Так что не обессудь, но теперь я, если хочешь, твоя совесть.
- Вот блин свезло. – Простонала Катя. Она начинала почему-то верить этому нахалу, что невесть как появился у неё в квартире сварил просто обалденный кофе и теперь так хитро смотрит на неё.
- Ты себе не представляешь как. – Хитро сказал Саня.
***
Они провели вместе очень интересный денёк. Катя все время говорила всякие гадости в адрес всевышнего, а Саня все время наставлял её на путь истинный грубоватыми шуточками в стиле Романа Трахтенберга. В общем к концу дня они уже были лучшими друзьями.
Катя растянулась на кровати и блаженно щурилась после ужина, который заботливо приготовил Саня. Она открыла один глаз и обнаружила что её Хранитель сидит напротив в кресле и что-то читает.
- Что читаешь? – спросила она чуть разомлевшим голосом, что был похож на мурлыканье кота
- Достоевского. Не поверишь как соскучился, у нас в отделе ничего подобного нет и не завозят, а жаль. – Пробурчал Саня не отвлекаясь от чтения.
- А что же так, неужели у ангелов не бывает свободной минутки? –
Хоть час. Да только все равно делать нечего, единственное развлечение - это работа. Для тебя это может показаться парадоксом, но это так.
- Да нет, с какой это стати? Если ты любишь свою работу и получаешь удовольствие от выполненного задания, то я за тебя рада. А можно задать тебе вопросик. – Катя невинно посмотрела сначала на него а потом на свои ногти и начала их полировать о свою ночную рубашку.
- Конечно. – Саня отложил книгу в сторону и внимательно смотрел на свою подопечную.
- Скажи, а кем ты был… ну… до превращения, если можно так выразится, в ангела? – спросила Катя.
- Я? Студентом был. Кем ещё… ты думаешь что я дряхлый старик, который принял образ обворожительного молодого человека, и не перечь мне, я знаю, что я тебя привлекаю как мужчина, но даже не надейся на это. Я твой защитник, а не мальчик по вызову. – Сказал Сашка прочитав её мысли, которые тут же вспорхнули как сайка мелких птичек.
- Да я и не надеялась… больно надо. – Сказал Катя разочарованным голосом. Она в самом деле хотела соблазнить этого ангелочка сегодня. «Ну ладно это мы ещё посмотрим» сказала она себе
- Да и смотреть не будем – Ответил ей Саня.
- Хватит читать мои мысли!!! –
- Я должен знать что ты думаешь. Чтобы предупредить тебя об опасности. Если таковая будет.
- Зануда. – С чувством произнесла Катя и показал язык хранителю. Тут же ворох мыслей об этом парне захватил все её воображение.
Почему-то Саня вздрогнул, как будто его ударило током и густо покраснев вскочил с кресла и вылетел на кухню, где лежала пачка сигарет. Через несколько минут Катя услышала запах табака.
«Неплохо я проучила этого выскочку» счастливо подумала Катя, поуютнее завернулась в одеяло и тут же уснула со счастливой улыбкой на губах.

Смертельная уникальность или Критика и Талант.

Давно не чищенный, деревянный стол, краска которого в некоторых местах облупилась, был завален многочисленными папками, документами, исписанными листами, слегка помятыми их создателем. Лакированная поверхность стола не сверкала в глаза присутствующему, не блистала под падающими дневными лучами, а была шероховатой, с мелкими трещинками по бокам и ножкам.
Мужчина, являющийся свидетелем немого разговора тишины с пыльной мебелью его кабинета, прохаживался из стороны в сторону, обдумывая идеи, беспорядочно загорающиеся в его голове. Мысли, возникающие внутри сознания писателя, перевоплощались в строки, что он искусно воспроизводил на бумагу. Наконец, мужчина, сосредоточенно сдвинув густые, черные брови острым разборчивым почерком запечатлел первое, готовое предложение – начало художественного текста.
Однако быть может, идеей или же чрезмерной насыщенностью обособленными оборотами, усложняющими построение фразы, писателя не устроил такой ввод в дальнейшее повествование, и мужчина самокритично зачеркнул написанное.
Он не остановился на начатом деле, продолжив кропотливую, хоть и воодушевляющую работу, и прозрачное покрывало вдохновения накрыло его с головой, одаривая новыми порывами для создания следующих строк.
Рядом с ним стояла миниатюрная, волшебная Муза, невидимая взору людей. Она напевала писателю фразу за фразой дивным сопрано, вселяя в его душу новые идеи, обняв тонкими руками сзади, тем самым, поддерживая внутреннее возвышенное состояние мужчины.
Голос Музы, что пришла к творцу именно в этот светлый, ясный день, разливался мелодией по всей комнате, распространяя нотки вдохновения и располагающую атмосферу. Это пение не только воодушевляло писателя, но и призывало к любимой работе одного интересного юношу. Юношу звали Талантом, братом музы, что затаился где-то внутри творца, то ли в волнительно бьющемся сердце, то ли в кипящей крови.
Но Талант не приходил. Не являлся писателю для помощи в новом, возможно гениальном, романе. Не врывался в душу творца, не разливался по венам, так как уснул. Исчез. Словно пропал в бесконечности, закрыв в это пространство все двери, чтобы не вернуться. Ушел от принесенной боли, обиды, что постигла его в прошлый раз. От любви... Если, конечно, Талант, Харизма, Уникальность способны на это глубокое чувство.
Любовь Таланта возникла внезапно, совершенно случайно и необычным образом, при написании прошлой книги, не ставшей фурором, когда мягкий, трепетный юноша встретил в сердце писателя самую потрясающую девушку – Критику.
Она была очень уверена в себе. Красива и изумительна. Яркие черные глаза, пронзающие все насквозь, ищущие везде ошибки, неверности, помарки, какие-либо неточности, сводили душевного юношу с ума. Волнистые волосы Критики, развивающиеся по ветру, как и ее снисходительные речи, словно журчание ручья, содержащие в себе многочисленные замечания по разным поводам, таили капли жестокости и холода. Но юноша не замечал.
Она мешала Таланту. Губила день за днем порывы писателя, шепча на ухо творцу совсем другое, что сбивало его, направляло на иной путь. Пустой путь. Где нет проскальзывающей Харизмы, а только голые, неинтересные фразы.
Однако Талант ей все прощал, а Критика полюбила его уникальность, ценила его особенность, и все ее существование заключалось в мягком юноше, родившемся в писателе. Талант и Критика не расставались ни на мгновение, секунды, минуты, часы, затмевая друг друга: одна – колкими поправками, другой – новыми порывами.
Их любовь, тончайший инструмент воздействия на человеческую душу, была особенной: прозрачной и непрочной, словно хрусталь, готовый рассыпаться на мелкие кусочки в любой момент, острой, будто игла, конец которой заманчиво блестит на свету. Эту любовь было трудно найти двоим – и Критике, и Таланту, но и трудно потерять, не смотря на то, что она была легка и практически неуправляема обоими.
Но Талант постоянно ожидал укола, словно ощущал, что это чувство растает быстро, как пушистая, холодная снежинка, оставив за собой боль.
И вот однажды произошло то ожидаемое мягким юношей, не по воле влюбленных, а случайно... по воле судьбы. Книга творца вышла, и Критика начала властвовать в полную силу, вселяя отрицательные мнения в души читателей по поводу романа, совершенно машинально, ведь в этом состояла ее сущность. Черноглазая девушка не задумывалась, что тем самым убивает Таланта, а, следовательно, постепенно и себя, ведь одно не могло существовать без другого, однако продолжала действовать, выполняя свое призвание. Этим она всадила нож в плоть Таланта с силой, пролив капли крови и слезы, став мощнее и сильнее. По сравнению с раной в сердце, царапина, которая щипалась и зудела, казалась несуществующей, хотя была видна всем.
Свежий благоуханный цветок любви Таланта и Критики постепенно увядал, и трепетный юноша исчезал из души творца... Он перестал являться писателю для помощи в новом, возможно гениальном, романе. Прекратил врываться во внутрь, разливаться по венам, так как уснул. Словно пропал в бесконечности, закрыв в это пространство все двери, чтобы не вернуться. Ушел от принесенной боли, обиды, что постигла его в прошлый раз. От любви...
Писатель резко перечеркнул все написанное и с болезненным выражением на лице отвернулся от листка. Он, яростно смяв бумагу, бросил комок в урну, схватившись в безумии за голову. Пение Музы затихло, она поняла, что звать уже некого, тогда как вдохновение постепенно растворялось в атмосфере, не посылая больше воодушевляющих порывов. Вот уже день за днем, писатель пытался создать новый роман, что-то настолько же гениальное, как и прошлая книга. Поначалу... действительно Критика убила в творце все талантливое, что было, но после послышались возгласы тех читателей, кто понял его литературу, осознал идеи творца. Полились достойные фразы, похвалы, однако это было ничто, по сравнению с утерянной уникальностью.
Он не смог больше писать. Что-то умерло в нем, но мужчина не догадывался, продолжая кропотливую работу днями и ночами, выдавливая из себя пустые, бесполезные, безобразные по своему языку отрывки, вызывая волшебную, миниатюрную Музу в помощь. Но она была бессильна, Талант погиб.
Творец взял чистый лист и судорожно вздохнув, начал писать новые строки, воспроизводя свои мысли на этом не исписанном куске бумаги. Крупные, горестные слезы мужчины падали на чернила, которые, растворяясь, разливались, оставляя пятна. Эти рыдания не были жалкими, они свидетельствовали о потере чего-то глубокого, достойного, и, разъяряясь, творец зачеркивал написанное, тогда как внутри него покоилось тело безупречного, погибшего Таланта. Над этим телом летала Критика, которая стала прозрачной и почти невесомой, не в силах существовать без мягкого, трепетного юноши. Критике уже некого было защемлять, нечего было исправлять, корректировать… Она просто парила высоко над умершим, крича от боли, что распространялась по телу писателя, и пыталась пробудить любимого, которого сама же загубила, но все попытки были тщетны. Творец уже не мог писать.

Я помню, как довольно таки давно читала Архив Академии, и один игрок (искала в сообщениях, честно говоря найти не смогла. Если же кто-то знает, подпишу у кого взяла идею) рассказал в одном прикле легеду про Озеро Влюбленных.
Хочу сказать, что такое озеро действительно есть. Если не ошибаюсь, где-то либо в Париже, либо в Лондоне, под мостом. На это озеро и правда каждую ночь (практически в полночь) опускаются два лебедя. Раньше это было случайностью, после представлением для туристов)
Скажем... у меня было задание на тему "Почему одним везет, а другим нет", но про простую удачу/неудачу писать не хотелось. Добавила любви, романтики и сказочности, совместив это с данной легендой о лебедях. Надеюсь, автор легенды меня поддержит)

Озеро Влюбленных.
Ночное, безоблачное небо было усеяно миллионами мерцающих огоньков, которые отражались в глазах свидетельницы этого сказочного волшебства природы. Маленькие, круглые фонарики стремительно загорались то в затемненном одиноком кусочке почти черных небесных просторов, то в кругу своих подруг – звездочек. Деверья изредка вздрагивали от неожиданно набежавшего ветерка, нарушая своим шелестом священную тишину. Их ветви, покачиваясь, опускались, приникая, к земле, словно хотели подобрать пестрые, уже слегка засохшие листья, составляющие целый разноцветный ковер. Это теплое покрывало из шуршащей листвы, застилающее прохладную землю, согревало замерзшую почву и мелкие, частые, будто кем-то повсюду разбросанные, камни.
Яркое круглое пятно – еще одна сестрица сияющих созвездий – отливало золотом, словно чистая монета, и пускало прямые лучи по шуршащему пестрому ковру и серебристой глади озера. Сверкающий в ночи водоем протекал под длинным деревянным мостом, перила которого не отличались крепостью строения, и казалось, это, несомненно, старое сооружение, треща, вот-вот обрушится на зеркальную поверхность воды. Однако лучи луны смело играли с мостом, перебегая по его доскам, не страшась обрыва, так как были легки и невесомы, как и свидетельница всей сказочной красоты, что стояла, оперевшись тонкими руками на перила. Затмевающая свежесть и мерзлота воздуха только добавляли мелодичности фону прекрасного вечера, а прохлада ветра, оставляющая легкий румянец на щеках, отгоняла накопившуюся усталость девушки. Мутные мысли блуждали в ее голове, принося все большее разочарование, когда как в сердце стояло ощущение предзнаменования чего-то волшебного.
Если бы какой-нибудь одинокий художник, случайно оказавшийся рядом, проходил мимо, то он обязательно бы запечатлел на белоснежном холсте эту пронизывающую тишину, шуршание листьев, шепот ветра и мерцание звезд. Его руки пахли бы масляной краской, а глаза искали бы уникальности во всем предстающем, и естественно мое повествование было бы скучным, если бы этого не произошло.
Необычайным образом, тихо и непринужденно, легкими шагами, прохожий, а именно художник, взошел на дребезжащий мост, без труда удерживая папку с листами, кисти, краски и мольберт, словно все эти предметы ничего не весили. Нет, взошедший мужчина не отличался крепостью телосложения, наоборот, он был очень худ и высок, однако внутри него покоилась сила гораздо выше, чем простая физическая. Сила вдохновения.
Аккуратно устроившись на середине моста, он проницательным взглядом осмотрел всю загадочную обстановку, и сразу же приметил силуэт молодой женщины, волосы которой соблазнительно развивались по ветру, оголяя плечи.
Мужчина поправил ворот черного свитера, что безупречно ему подходил, создавая контраст с его голубыми глазами, и жадно оглядел незнакомку, уже представив ее образ на своем полотне.
–– Вам плохо?.. – спросил художник, низким голосом, наполненным бархатными нотками, ласково и нежно, пробирая девушку до дрожи, которая, перестав переваливаться через перила моста, внимательно на него посмотрела своими шоколадными глазами. Эти глубокие озерца ее души, полные слез, маняще блестели в ночи, и сейчас девушка казалась очень красивой со своим печальным взором и покинутостью в целом мире.
–– Нет, с чего Вы взяли?
–– Мне показалось, что... Неважно. Вы так прекрасны, простите за дерзость. Могу я... запечатлеть Ваш образ на картине? – он указал рукой, на мольберт, что был подготовлен к будущей мастерской работе, оснащенный длинным листом и карандашами, что лежали на подставке.
–– Мне все равно, - тихо ответила девушка, польщенная его комплиментами, и вновь устремила свой грустный и глубокий взгляд на звезды, словно просила у мерцающих огоньков чуда, чего-нибудь особенного, капельку сказки в ее жизни.
–– Знаете, не стоит так переживать из-за него, - словно угадав ее мысли, произнес мужчина, уже держа в руках тонкий карандаш, нависнув над полотном и намереваясь изобразить на холсте очертания ее фигуры легкими штрихами, тем самым, думая создать прекрасный эскиз для гениальной работы, - В жизни есть черные и белые полосы. Все переменится, я уверяю Вас. За Вашей болью придет счастье.
Девушка быстро закачала головой, и художник заметил, как серебряные слезы быстро покатились по щекам из ее шоколадных, прекрасных глаз, а хрупкое тело задрожало, от чего сердце мужчины болезненно и с жалостью отозвалось к незнакомке.
–– Почему... - зашептала она, - Почему люди решили, что в мире есть черное и белое?.. Зачем чертить между хорошим и плохим столь четкую границу, пронизывающую все насквозь? Люди перестали замечать оттенков и полутонов жизни. Для чего придумали везенье и невезенье, когда это одно. Единое. Краски нас и нашего мира. Они разделили всю картину, предначертанную нам судьбой, на удачу и неудачу, но как? Когда все это целое. Наше существование, и ничего больше...
Девушка замолчала, хватая воздух нежными губами, держась за поручни моста, а художник осторожно приблизился, раздумывая слова незнакомки и борясь с желанием обнять ее маленькое тело.
–– Если вы здесь, - продолжила она, - то мне суждено было Вас встретить. Предначертано свыше. Это не удача. Это просто должно было произойти, это было загадано звездами, - девушка подняла руку в небо и устремила свой взор на бесконечные просторы, - Это судьба, когда человек выигрывает в лотерею, когда бесплодная женщина становится матерью. Судьба, быть счастливым и не знать невзгод и препятствий в жизни. Вам не повезло, что вы обрели безусловный талант, Вы должны были стать художником и писать картины, поражая всех безупречностью образов. Как и мне, суждено было потерять то ценное, что я имела, но обрести нечто более существенное, возвышенное и прекрасное, - девушка посмотрела ему в глаза и тихо продолжила, - И я только сейчас осознала, какое счастье я получила, вместо своих страданий.
–– Какое же?.. – шепотом и волнительно произнес мужчина, чувствуя, как дыхание учащается, а голова, кружась, заставляет витать в облаках, столь возвышенно и плавно, словно сзади у него, на месте лопаток, появились пушистые, перьевые крылья ангела.
–– Вас. – Сказала девушка одним лишь движением губ, но художник понял и осознал, что она – та самая его судьба, о которой так часто любят размышлять философы, и вовсе никакая не удача.
Мужчина аккуратно наклонился к незнакомке, что была его намного ниже, и трепетно обняв ее тонкую талию, легко, не настойчиво прикоснулся к губам...
Прозрачная гладь озера, протекающего под мостом, засеребрилась, тая в себе дрожащее отражение сияющей луны. На спокойную воду тихо опустились два лебедя, изящно выгибая свои шеи, - черный и белый, волнуя поверхность и оставляя за собой мелкие брызги и разводы. Этот водоем носит не случайное название, а смысловое, глубокое, историческое - «Озеро Влюбленных», где двое на деревянном, не крепком мосту обрели друг друга, слившись в поцелуе. И до сих пор, в знак чистой любви, господствующей в мире, предначертанной влюбленным судьбой, а вовсе не везеньем или удачей, ровно в полночь, два сказочных лебедя опускаются на воду, тревожа гладкую поверхность, расхлестывая маленькие капли, разлетающиеся по романтичному отражению лунной дорожки.

По обе стороны реки...

По обе стороны реки расстилался лес. Деревья, высокие, темно-зеленого цвета, росли не вплотную, не создавая ощущения густой непроходимой чащи, хоть сквозь стволы просматривались такие же деревья. Река бежала быстро, смело, стремясь только вперед, обрывалась внезапно, словно на середине пути, и переходила в огромный, шумный водопад. Струи воды резались об острые камни, падали вниз, разбиваясь в мокрые холодные осколки, в пыль. На берегах лежал песок, шурша на ветру, переплетаясь с травой и корнями растущих у самой воды деревьев. Ветер подхватывал песчинки, кружил их и безжалостно кидал вниз, в бурлящую воду. Кроны шелестели, словно переговариваясь между собой, пытаясь перекричать шум воды и порывы ветра. По яркому, пронзительно-синему небу, неслись рваные белые клочья, играя в салки, догоняя друг друга и сливаясь в большие, ослепительно-снежные тучи, скрывающиеся за горизонтом. От янтарного круга солнца расплескивались волны мягкого света, которые не причиняли боли глазам…
Глазам двух существ, расположившихся на камнях одного из берегов реки. Две пары темных капель смотрели в небо, сквозь облака и солнце. Только им одним было известно, что можно увидеть там, в вышине, чуть дальше самого темного кусочка неба, чуть глубже самого яркого луча солнца… Они не только знали, что что-то просто можно увидеть, они видели это, держась за руки, находясь рядом друг с другом…
Так похожи на людей, но настолько от них отличны… Своими изумрудно-топазовыми глазами, своими бешенными ветреными мыслями, своими дикими древними знаниями. Эти двое жили в атмосфере чужого Мира, вместе со всеми, но никогда не смели подчиниться не своим законам, никогда не переступали своих же правил, созданных лично для них и лично ими. Сложно было пробираться сюда, к этой реке тайком, чтобы никто не знал, просто сидеть, взявшись за руки, смотреть в яркое теплое небо…
Многого стоили эти мгновения, но ни за что на свете, ни в одном Мире, они не смогли бы заплатить меньшую цену за возможность иногда, пусть даже очень-очень редко, убегать от всех к здешнему водопаду. С кристально-чистой водой сливались мысли и эмоции, устремляясь потоком к земле, разбиваясь о скальные выступы, разлетаясь миллионами брызг…
Они знали друг друга вечность… Слишком много для обычных людей, но так мало для существ, которые умели столь беззаветно любить, что жили только лишь своей любовью… Играли ей, никогда не переступая грани, упивались ей, ни капельки не пьянея, купались в ней, не боясь утонуть… они не умели соединять чувства в какое-то одно сухое определение, разделяя все стороны эмоций, вместе с тем, столь красиво и легко переплетая их в своих судьбах…
Существа, которые всю свою жизнь посвятили войне, войне против самих себя, порой даже друг против друга… Сколь сложно было сохранить после этого души, не дать остыть сердцам, знали лишь они сами, свято, преданно веря в неприкосновенность своих чувств и никого не допуская дальше показных эмоций. Глаза, такие живые и сияющие, когда они были вместе, становились ледяными осколками двух сгоревших душ, отражая лишь боль и потери, отпугивая нежелательное и ненужное внимание…
Какое еще время эти двое смогут быть вместе… Сколько еще они выдержат пожаров в сердцах, прежде чем не смогут больше смотреть друг на друга с тем прежним теплом, которое когда-то свело их вместе… Они верят, верят настолько, что открываясь людям, отдаляются от них как можно дальше, стараясь не стать ни чьей историей, ни чьей частью жизни, иначе, возможно, перелом случиться не только в той жизни, которой они коснуться, даже сами того не желая… Но кто знает, выдержат ли их души чужой путь…
…Река…водопад…песок…лес…камни…ветер…небо…солнце…
… Это все, ради чего они согласны жечь сердца дальше…

Эсанти устало вздохнула и опустилась на скамейку под казырьком. Чтобы весенний дождик не попадал на лёгкую куртку. Сегодня было пасмурно, да и настроение было соответствующее. Девушка открыла торбу. Среди множества тетрадей лежала одна, с чёрной кожаной оложкой. Открыла и начала читать тихим голосом.

Засыпай

Она спала, уткнувшись носиком в подушку. Тёмные пряди волос разметались, предавая ей ещё большее очарование. Припухлые губки были чуть приоткрыты. Она повела плечами и перевернулась на спину, прикрыв глаза ладошкой. Одеяло упало на пол.
Шорох.
Одеяло приподнимается невидимой силой и укутывает девушку, согревает.
-Спи, любимая.
Она вздрагивает и открывает сонные глаза. Садится. Оглядывает комнату. Они расстались 3 года назад. Она хотела умереть, когда он ушёл, но не смогла. Он ушёл и не знал, что она ждала ребёнка, их ребёнка. Он ушёл, а она не стала останавливать. Через три дня раздался телефонный звонок и, бездушный голос сообщил, что он, самый любимый человек на свете, вскрыл себе вены, что он ждал её прихода.
А сейчас прошло три года. В маленькой кроватке тихо сопела их дочь.
Девушка обняла плечи. Солёные слезинки бежали по щекам, не желая останавливаться. Прикрыла глаза, вспоминая его лицо. Она так и не смогла простить его, простить – значит отпустить, отпустить – значит забыть. А она любила.
Её всегда казалось, что он был рядом, охранял её сны до самого рассвета, убаюкивал их дочурку, напевая одному ему известные сказки. Она опустилась на подушку.
Скрип половиц.
Колыхание занавесок.
Она прикрыла глаза и улыбнулась.
Сон укутывал сознание пуховым одеялом.
Он присел на кровать, чуть касаясь её волос. Нагнулся к маленькому ушку и прошептал.
-Любимая, засыпай. Я всегда буду с тобой.

Выкладываю продолжение своего фрагментарного произведения...

Навстречу ветрам...
Фрагмент второй.

… Смеркаться стало как раз когда мы выбрались из леса. Вернер выдернул на пару ладоней свой меч из ножен, гравировка светилась мягким синим светом:
- Нежить недалеко, вполголоса сказал Вернер, хотя мы и так всё отлично поняли.
Катрин начала ставить защитный круг. Лоримэль схватилась за лук, и держа стрелу на тетиве всматривалась в быстро наступающую темноту. Я закрыл глаза и сосредоточился на изменении, открыв глаза я понял что у меня получилось. Я теперь видел довольно чётко шагов на тридцать – сорок всё, за исключением разве что находящегося в гуще леса. Защитный круг был почти закончен, линия окружности прочерченная на земле, пересыпанная заговоренной солью и заговоренная на нестираемость до утра, образовывала между находящимися в круге и нежитью за его пределами стену не хуже каменной. Вырезав лезвием меча конус земли шириной в две ладони и глубиной в ладонь, я разжёг магический огонь, ограничив его ямкой-конусом.
- Дежурить будем парами по два часа, сказал я раскладывая возле костра одеяла.
- Катрин, мы с тобой первые. Катрин молча кивнула в ответ.
Вернер и Лоримэль почти сразу легли и уснули, а мы занялись ужином.
- Эйден, первой нарушила молчание Катрин, - это ведь не настоящее твоё имя?
- Это МОЁ имя, резко сказал я, давая понять что на эту тему я не хочу говорить, а как меня звали ТАМ, сейчас не имеет значения.
Катрин хотела ещё что-то сказать, но не успела, поскольку в этот момент луна, вышедшая
из-за туч осветила местность, где мы остановились на ночлег. Опушка леса, поле, холмы…
И толпа нежити недалеко от границы охранного круга.
Насчёт толпы я конечно погорячился, там было всего три или четыре вурдалака да один Могильный Дух, подвид Подлунных Призраков…

продолжение второй главы.

***
Всю следующую неделю шел дождь. Александр с каждым днем хандрил все больше. Что-то пошло не так, как он предполагал. Где-то его коллеги чего-то напутали, и вместо бесплотного призрака он стал обычным человеком, хотя и с особенностями ангела. Это он уже ощутил на себе, когда его толкнули на улице и грязно выругавшись чуть не дали по роже. В наушниках нового сидюшника играл диск Кипелова. Это была вторая странность, которую он заметил. Он просто попросил этот плеер и диск, и ему отдали, как само собой разумеющееся. Значит дар Убеждения не пропал. Это раздражало. Раздражало также и ожидание близкой беды. Даже хуже чем вечные расспросы Кати о загробном мире.
Проклятый дождь донимал его нервы не хуже чем мысли о своем Спецзадании. Он чувствовал, что что-то должно произойти и ожидание неизвестного давило на него так, что казалось он держит на своих плечах все небо со всеми его ангелами и самим Всевышним.
Он отхлебнул из чашки остывшего чая. Терпкий напиток растворился так и не достигнув желудка, впитался в кровь наполняя тело прохладной бодростью. Он посмотрел в окно. Низкие тучи все также бежали по небу бесконечно изливая свои тяжелые слезы на бренную землю.
В наушниках орало на полную громкость : « … Я Свободен, словно птица в небесах, я Свободен, я забыл что значит страх…»
Саня неторопливо достал пачку сигарет и закурил. За окном ветер развивал кроны могучих тополей, которые не хотели примириться, подобно берёзам, раскачиваемым из стороны в сторону внезапно налетевшими порывами ветра.
Катя вернулась с учебы к обеду. Как всегда вымокшая до нитки, так как по её словам «Дождь делает людей моложе и лучше». Ни слова не говоря она пролетела в ванную и застряла там где-то на полчаса. Вышла вся благоухающая гелем для душа и шампунем. Она прошла на кухню и поставила чайник. Потом подошла к Саше, который все также стоял перед окном и курил очередную сигарету, ласково потрепала его по волосам, получилось это так, будто она трепала по голове маленького щенка.
- Что, грустишь, Ангелок? – Спросила Катя.
- Угу.- Кивнул головой Сашка.
- А чего так? Наверное это из-за погоды. Вот Ирка например… - и она пустилась в подробный рассказ о том как её подругу преследует в такие дни депрессия и как она от неё лечится уже третий год всякими там психотерапевтическими сеансам и всякой ерундой типа магии.
На каких-то моментах рассказа у Сашки было желание рассмеяться, но в следующею минуту на него с новой силой набрасывалась тоска от того, что Катя пытается его как-то успокоить, отвлечь от тяжелых размышлений.
- Наверное это нелегко, быть Хранителем – Сказала Катя задумчиво, отчего её милое личико исказила гримаска того, что обычно знающие люди называют «Думающая блондинка». Хотя Катя была брюнеткой, но по-видимому это выражение лица присуще всем женщинам и она не была исключением из этого правила.
- Ты себе даже не представляешь насколько, вот подумай, что тебе пришлось бы возится с таким занудой как я всю свою жизнь? Ага, не нравится. Однако ты сбежать не можешь, тебе приходится выполнять свою работу, даже если ты её ненавидишь… вот так.- Сказал Сашка глубоко затянувшись.
Она с интересом рассматривала его аристократические черты лица. Этот ангел ей определенно нравился, но к сожалению он не думает ни о чем, кроме своей работы.
Она хотела поцеловать его в щеку, просто так, по-дружески, но он её отстранил.
Катя в нерешительности постояла несколько секунд и развернувшись пошла из кухни.
«Уххх, как же надоел ты мне Сашка, нельзя же быть таким черствым как сухарь!!!» подумала она.
- Хм, не знаю не знаю, может и сухарь. – Донесся до неё голос из кухни.
Катя грязно выругалась. Теперь уже вслух ибо не было никакого смысла делать это мысленно, все равно услышит.
- Не богохульствуй!!! – Раздался все тот же голос.
- Катись к черту, святоша!!! – Ответила Катя и завалившись на несравненно мягкий после учебного дня и уютный диван включила телевизор. Там показывали очередное реалити – шоу про очередных дебилов сбившихся в кучку ради славы и денег.
Хлопнула входная дверь. Катя встала и выглянула из комнаты. Похоже что Сашка решил прогуляться. Ну и ладно. Наконец-то она могла отдохнуть от этого назойливого ангела-хранителя.
***
Он шел по опустевшему парку. Дождь лил холодный, ещё весенний, чуть ли не со снегом, короткие летние ливни пойдут позже, небо затянуто без малейшего просвета, сразу стало грязно, гнетуще, сумрачно, хотелось забиться в нору и дожидаться солнечных дней. Трава мокро блестела потемневшими листьями, подрагивала от холода и пугливо кланялась каждой капле, мелкой, жидкой, но их сыпало с неба во множестве. Мир был серым, все приходилось видеть как сквозь тонкую грязную пелену.
Сашка вдруг остро почувствовал неясную угрозу, но он был к ней уже готов.
Он свернул в ближайшую подворотню. В одно мгновенье от стен отделились тени и стали прямо на глазах обретать плоть. Безликие тени принимали форму человеческих тел. Вода обтекала прозрачные тела создавая как бы некий пузырь что быстро заполнялся непроглядной темнотой.
- Ну привет, вы первые демоны которые решились на этот необдуманный шаг. Но так же первые кого я отправлю обратно в Ад, на вечные муки. – Хмыкнул Александр. Он не стал долго распинаться а просто подошел к ним и свернул только – только появившиеся шеи. Достал из кармана плаща пару крестиков и вонзил из прямо в призрачные тела, Ге по его мнению находилось сердце у демона, если у него он вообще есть. Тела вздрогнули и начали гореть под дождем. Зрелище было непередаваемое. Александр понаблюдал за этим ещё секунды две-три и преспокойно пошел прочь. Ему нужно было ещё купить продуктов.
На пустыре остались лежать ещё свежие кучки пепла.
«Как-то все очень быстро получилось и очень даже легко» Подумал Саня сворачивая к универсаму. «Совсем не так, как нам объясняли на курсах…»
На пустыре, что остался позади, стоял человек. Он был одет в длинный матерчатый плащ, лицо обрамленное седой бородкой не выражало никаких эмоций. лишь глаза его горели гневом. седые волосы развевались на ветру.
- Так вот кого на этот раз приставили к нашей жертве. Ничего не скажешь, скудеют органы Хранителей. Раньше бы на его место послали как минимум Архангела. А сейчас простого хранителя, конторскую крысу, что просиживает в штабе всю Вечность собирая бумажки. Хотя этот парень может оказаться не очень-то простым. Так что придется за ним проследить. Как бы не испортил нам праздник.
Анастасия, проследи за нашим Хранителем. – Сказал Мужчина молодой девушке что появилась у него за спиной.
- Как прикажете, хозяин. – Сказала девушка и исчезла растворившись в воздухе.

Давно она здесь не была...Девушка вздохнула и присела на скамейку под ветками дерева....Закрыла глаза и начала медленно рассказывать.История была вовсе не о не ней,но..

Странные записки..

«Как странно наш устроен мир -
Из башен, окон и квартир.
Мы убегаем от себя
Порой в чужие нам края,
Стараясь что-то там найти
И в бегстве том себя спасти!
И уж, казалось бы, звезда
В руках твоих, но вот беда -
Осталось что-то за стеной
Неуловимою мечтой!
И мы опять спешим в дорогу,
Учась чему-то понемногу.
Друзей встречаем и врагов,
Порой живем как в царстве снов -
Душа как птица ввысь взмывает,
Преград нигде ни в чем не знает!
А то растопчет нас беда,
И кажется уж никогда
Не оторваться от земли.
О, если б только мы смогли!..
Но утро вновь сменяет ночь
И прогоняет беды прочь,
Даря нам сказку и любовь,
Неся надежды лучик вновь!.. «
Неизвестный автор

«Я помню поскрипывание кресла под собой.… Тогда я сидела у кровати отца. Он умирал…. Слышалось его неровное дыхание, которое грозило скоро совсем прекратиться и то, как он сжимал покрывало обеими руками от внутренней боли. Шерстяной плед… Мягкие ворсинки, приятные на ощупь стали мокрыми от пота его рук, тогда мне пришла странная в голову мысль: «А почему я не чувствую сейчас его запаха?» Действительно странно…. Сколько бы он не менял профессий, мест жительства и не пытался изменить жизнь, с ним всегда оставался ЕГО запах, а теперь его просто нет…. Хм, пожалуй, именно в тот день я задумалась, почему нет в руках ластика, который смог бы стереть некоторые дни этой жизни? Я бы стерла тогда день своего рождения…. Испытываешь немного странные ощущения оттого, что мир становится совсем чужим для тебя, привычные запахи и звуки начинают обретать другие очертания, потому что остаешься одна. «Может, стоит тогда совсем все изменить? Именно!» В тот день я навсегда покинула наш дом, отец, сразу же после твоей смерти, просто уехала куда-то, а точнее попросту сбежала…. Повезло же, хотя может и нет, что, по крайней мере, осталась жива после того, как попала в город….»

«Так сложно и интересно…Мир иллюзий, вечно меняющийся и ускользающий. Ты живешь в нем каждую секунду и порой так много не понимаешь, особенно сначала. Он пугает и отталкивает….
Ты просыпаешься утром, и тебя захватывают звуки.… Как же неправы те, кто говорит о тишине…Ее просто нет, не существует, ни за одной из граней…. Все наполнено звуками, постоянно… Что есть утро? Шум машин за окном.…Скребется под дверью кошка, вот она запрыгивает к тебе на кровать — мягкое шебуршание лапок по одеялу, тихое урчание любимой мордашки, но неслышны ничьи шаги…Грустно. Поднимаешься… Осторожно, чтобы ничего не задеть неосторожным движением, шаришь босой ногой по холодному полу в поисках тапочек…, следуешь готовить завтрак. Вот снова под твоей рукой шероховатая поверхность стены, гладкая — холодильника. Звук падающий воды, каждая маленькая капелька ударяется об эмалевый бортик, рвется в свой непостижимый мир к своим мечтам…Грохот отодвигаемой табуретки. Каждое движение с некоторых пор словно механическое, происходит без осознания, но плавно, и ты это знаешь..»

«Стук каблуков по асфальту…. Неторопливые шаги. Много людей — проезжая часть, пешеходный переход. Шаги рядом. Визг шин. Внезапный, доселе непостижимый. Удар. Боль оглушающа. Боль и темнота окружает все. Мокрый грязный асфальт под подушечками пальцев. Женский крик и странная тишина…. Ее же нет?! Что-то мягкое коснулось щеки…. Шепот у самого уха: «Все хорошо… Ты дрожишь…» Запах человеческого тела, которое совсем близко, обволакивает. Приятно, снова до боли приятно, потому что проникает в самую глубину души. Голос…Низкий, но в то же время ласковый, излучающий тепло и заботу. Протянула руку, коснулась густой шевелюры, что сливалась с моей…. Помнишь этот день? Знаю, что помнишь…. И снова минутное ощущение, что кому-то нужен в этом мире, а затем навязчивая мысль, которая долбит мозг и не дает волю сердцу: «Все снова будет также…. Покинут….» Что я сделала тогда? После нескольких месяцев, каждая минута которых были наполнены весной, светом и теплом, просто…просто уехала не попрощавшись. Так будет лучше…..
Шаги на лестничной клетке нарушили ход мыслей…. Дождь за окном стучит по крыши. Этот старый дом, где меня никто не слышит. Звонок…— пение птиц. Подошла, открыла… Запах, касание…Больше ничего не нужно…»

А знаете, почему эти записки странны? Потому что я слепа от рождения….

Ора шла по парку и смотрела в небо затянутое облаками. Моросил мелкий холодный дождь, миллиарды слов вертелись на языке. Девушка села на мокрую скамейку и достала из сумки тетрадь в кожаном переплёте.

Пачка сигарет.

Сизоватый дымок медленно струился вверх. Лена, удовлетворенно затянувшись прикрыла глаза и расплылась в полной грусти улыбке. Она сидела на подоконнике качая одной ногой по ту сторону оконного проёма, а другую, согнув в колене на подоконнике. Щелкнул замок входной двери кто-то тихо вошёл в квартиру и сняв обувь вошёл в комнату.
- А, Серёж, это ты… - рывком подняв голову, а затем, медленно опустив ее, обратно сказала девушка снова затянувшись.
- Да, это я. Как ты? – спросил Сергей, садясь на пол напротив окна
- Я? Великолепно! Куда уж лучше! Хотя…неважно, уже неважно. – Лена стряхнула пепел в окно и вновь затянулась.
- Что? Почему? – нахмурившись, спросил Серёга
- Когда я докурю пачку сигарет я полечу туда же куда и окурки… - ответила девушка, выкидывая окурок в окно.
- Сколько у тебя осталось сигарет? – с отчаяньем в голосе спросил юноша
- Эм…теперь девятнадцать – со скукой в голосе сказала Лена взяв новую сигарету и прикурив её.
- Скоро вернусь! – бросил Серега, срываясь с места и выбегая из комнаты.
Сергей быстро нацепил на себя куртку и гады. Выбежал из квартиры. Он бежал вдоль шоссе несколько автобусных остановок, врятли имело смысл ждать автобус в пять утра. «Чёрт, давно я так не бегал…» пронеслось у юноши в голове. Серёга вбежал во двор и огляделся «Ну и в какой дом? Чёт я подзабыл…» тихо сказал он.
«А! вспомнил!» воскликнул юноша, подбегая к подъезду и распахивая старенькую, но весьма увесистую дубовую дверь. Этаж…ещё один…а вот и её дверь, позвонил, никто не подошёл. Серега, всё ещё тяжело дыша от долгого бега, позвонил ещё раз…кто-то подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял темноволосый парень лет двадцати.
- Здоровки, а тебе чего? – спросил парень сладко зевнув.
- А…Катя дома? – с лёгким шоком спросил юноша
- Да, но она занята…она спит, а ты собственно кто? – потирая глаза сказал парень слегка насторожившись
- Я её старый друг, разбуди её…это очень важно! – довольно громко сказал Сергей.
- Хорошо, проходи…щас разбужу, только она орать будет, что ей опять поспать не дали… - с лёгким недоумением в голосе сказал молодой человек, жестом приглашая Сергея войти.
- На меня орать не будет – ответил юноша проходя в квартиру – Только прошу, быстрее, время очень дорого…
- Тогда иди, и сам попробуй её разбудить – прошептал парень
- Хорошо…- ответил Серёга и вошёл в спальню.
Катя лежала под одеялом и мирно спала. Тёмные волосы были спутаны и рассыпаны по подушке.
- Кать…Каать…проснись…это очень важно – шептал Сергей на ухо девушке – Кать…она умрёт…Катя, ты нужна ей…ей плохо без тебя!
- А? Что? Кто? Где? Лёша, это ты? – сонным голосом спросила Катя не открывая глаз
- Нет, это я! Сергей!!! Проснись! – уже громче сказал Серега, слегка толкая собеседницу в бок
- Что? Сереж, а это ты…что-то хотел? – спросила Катя, открывая один глаз
- Ей очень плохо…она в отчаянье…она умрёт! – воскликнул юноша
- Что? – крикнула девушка так, что Сергей вздрогнул – Подожди пять минут за дверью, я оденусь и поедем.
- Ой, за дверью! Будто я тебя обнажённой не видел…- обиженно проворчал Серёга и с неохотой вышел.
Сизоватый дымок медленно струился вверх. Лена, удовлетворенно затянувшись, прикрыла глаза и расплылась в полной грусти улыбке.
- Последняя…скоро всё кончится – тихо сказала девушка сама себе.
Входная дверь открылась. Лена выпрямилась в оконной раме. Девушка услышала стук каблуков о паркет.
- Это она… - тихо сказала девушка – Она пришла…
- Я здесь солнышко, я больше тебя не оставлю. Я люблю тебя…

Эсанти задумчиво перебирала листы. Некоторые из них были исписаны непонятными знаками.

Часы пробили 13 раз.

Сегодня часы пробили тринадцать раз.
Лэйтис улыбнулась и села за стол. Белый листок, перо, чернильница и много мыслей.
Девушка поправила подол платья и сняла перчатки. Тихо стукнув, со ступней упали туфли и вновь тишина. Сегодня был такой же день, что и вчера, вот только эти странные часы. Лэйтис всегда радовалась возможности побыть в тишине, но не сейчас, ни тогда, когда он сражался на войне. Она села писать ему письмо.
Слепая ночь прокралась в комнату, но метнулась испуганной птицей в угол, испугавшись множества свечей, расставленных на полу.
Девушка повернулась к окну.
Что нужно было писать.
Нечего. То, что её родители нашли ей достойного, по их мнению, мужа, что его сестра сбежала с бродячими музыкантами, а лучший друг, как раз и должен стать этим достойным мужем. Всё это казалось таким мелким по сравнению с одиночеством.
Лэйтис тихо шурша платьем, прошла по коридорам.
Ночной воздух встретил девушку стрекотанием цикад. Он рванул платье, растрепал волосы.
Сегодня хотелось летать. Хотелось быть птицей или мотыльком лететь на далёкое пламя и упасть, опалив невесомые крылышки.
Джон сказал, перед тем как уйти на смерть, что её будет оберегать ангел, неведомое создание. Но Лэйтис лишь улыбнулась, а сейчас ей так хотелось увидеть лицо ангела и сказать, что не может простить ему свою жизнь.
Сегодня часы пробили тринадцать раз и он не пришёл. Вернулись все, но только не он. Сказали, что Джон героически сражался и пропал.
Девушка взглянула в сад, так любимый ими когда-то. А сейчас он казался таким ненастоящим, игрушечным или же нарисованным акварельными красками. Сад был пуст. Ничего не выдавало жизни.
Порыв ветра, шелест, шорох и вновь тишина.
Полночь, но часы пробили тринадцать раз.
Ветер поёт, срываясь, плачет, таким знакомым голосом, рвётся в дом и шепчет только одно имя.
-Лэйтис.
По дому пробежала тень, зазвенели люстры, колыхнулись занавески.
- Лэйтис.
Девушка вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял неясный силуэт, за спиной были чёрные крылья. Лэй прикрыла глаза руками и отвернулась. Джон, её Джон умер. Она всегда знала, что всё должно закончится так. Всегда знала, но так не хотелось в это верить. Наивная девичья душа лелеяла мечту о счастье с любимым человеком. Но всё рухнуло из-за какой-то ненужной войны. Джон ушёл, когда должен был остаться, остаться с ней. А теперь его нет. Теперь за спиной лишь это созиданье, которое должно оберегать. Значит её Джон и вправду погиб. А он и не знал, как она любила его, что ждала. Лэйтис опустила голову и замерла. По законам жанра, её истерзанное сердце сейчас должно было остановиться и не позволить страдать дальше, но оно билось. Девушка вздохнула и сделала шаг к пустоте.
На плечо легла холодная рука, шелест крыльев и мягкий голос, где-то в голове.
- Но твой ангел всегда с тобой.
Вновь часы пробили тринадцать раз, и она проснулась от настойчивого стука в дверь и знакомого голоса.
- Лэйтис!

НЕЖНЫЕ ЗВУКИ ГРОМА.

Это был ни чем не примечательный день, который проходил, так же как и остальные, которых было не мало. Люди все также спешили в офисы, кто-то опаздывал на работу. Они не замечали, что жизнь проходит где-то рядом, совсем близко. Достаточно сделать шаг в сторону, и они бы увидели все её величие и красоту. Правда, людям было все равно какая она - жизнь. Для них жизнь заключалась в простом алгоритме: работа – отдых перед телевизором, по которому все время крутят сплошной маразм – неглубокий сон, который не дает должного отдыха измученному телу – работа.
До недавнего времени Алексей сам жил по сему алгоритму, пока не произошло событие, которое перевернуло не только его жизнь, но, как ему казалось, и смысл бытия.
Все началось в понедельник. Ничем вроде бы не примечательный день. Алексей, как и многие люди, шел на работу, что находилась не так уж далеко от его дома. поворачивая на перекрестке он столкнулся с молоденькой девушкой, по видимому студенткой. Было такое впечатление, что за ней гонятся бешеные псы, настолько она была измучена. Налетев на Алексея, она пролепетала что-то вроде «Извините» и собралась уже побежать дальше, но, посмотрев ему в глаза, с отчаяньем произнесла « Возьмите, пожалуйста, эту книгу. Прошу вас, возьмите, только ни в коем случае не читайте её, ни в коем случае. Это очень опасно, поверьте мне»
Она сунула ему в руки книгу и, перебежала на другую сторону улицы. Алексей лишь на секунду увидел её силуэт в толпе, и она исчезла.
Он посмотрел на книжку, что держал в руках.
Потрепанный кожаный переплет, обычная обложка времен СССР, никаких картинок на обложке. На снежно белом фоне большими черными буквами было пропечатано название «НЕЖНЫЕ ЗВУКИ ГРОМА».
Алексей повертел книжку в руках, потом положил её в свой дипломат. Посмотрев на часы, он с ужасом обнаружил, что опаздывает, и со всех ног помчался на работу.
О книжке он благополучно забыл и вспомнил о ней только вечером.
Алексей решил почитать эту книгу, таким странным образом попавшую в его руки. В комнате мерно вещал телевизор. По новостям передавали о загадочной смерти студентки одного из вузов. Алексей выключил телевизор, недосмотрев до конца репортаж. Если бы он этого не сделал, то увидел бы лицо девушки, что передала ему книгу, но этому не суждено было случится.
Усевшись на диван, он погрузился в чтение. С первых же строк его заинтересовало настолько, что он не отрывался, пока не прочел десять немаленьких глав. Герой книги оказался таким же парнем, как и он сам. Все совпадало, и имена и возраст. Те же проблемы, те же маленькие радости жизни, что Алексей мог позволить себе на свою жалкую зарплату. Так же он заметил, что события книги очень живо напоминают его собственную жизнь. Вплоть до тех же фраз, что он произносил пару дней назад. А в девятой главе главный герой получает таинственную книгу от незнакомки и начинает её читать.
Это показалось ему мистикой. Хмыкнув, Алексей дочитал десятую главу и улегся спать. Завтра ведь на работу, а он и так сегодня получил капитальную выволочку за свое опоздание.
На следующий день сразу после работы ошеломленный Алексей прибежал домой, и перечитал десятую главу. Все снова совпало. И действия и фразы. Он не на шутку испугался сего факта, однако природное любопытство взяло верх, и он начал читать дальше…
Он не мог поверить в концовку книги. Главный герой погибает от выстрела в спину прямо на улице, правда он успевает передать незнакомцу свое сокровище – старую потрепанную Книгу, навсегда изменившую его жизнь. Последнее, что слышит герой книги это раскаты грома. День смерти обозначен воскресеньем.
С каждым днем он становился все более похоже на героя этой загадочной книги.
Он также погрузился в себя, стал раздражительным. Он не ходил на работу уже несколько дней, но ему было наплевать на это. Он ждал воскресенья.
И вот пришло воскресенье.
Алексей бежал по оживленным улицам города все быстрее и быстрее умело лавируя между людьми, что текли ему навстречу подобно реке. Сворачивая в очередной переулок, он случайно столкнулся с молодой женщиной лет двадцати пяти, двадцати семи.
В голове Алексея пронеслась последняя глава книги. Он так же вспомнил, как сам получил её. Молодая студентка выглядела не лучше чем он сам в этот миг.
он поспешно сунул книгу в руки остолбеневшей женщины и проговорил те же слова, что сказала ему студентка, передавая книгу.
Затем он бросился бежать.
Не оглядываясь.
Он не слышал выстрела в спину.
Он не слышал, как падает его тело.
В городе был ясный летний день, но прозвучал тихий гром, который почти никто не услышал.
Алексей услышал этот гром впервые, но сразу понял, что это были те самые «нежные звуки грома» что слышал герой книги перед своей смертью.

А в том переулке, где отдал книгу, женщина начала читать первую главу.
- Надо же… Героиня – вылитая я, даже зовут так же – произнесла девушка и, захлопнув книгу, пошла прочь.

В этом году частенько раздавались звуки грома, и люди удивлялись «Откуда гром среди ясного неба?»

Леонардо помахал рукой друзьям и перевернув страницу, продолжил чтение:

Природа

   В то, самое время, когда от осенних листьев остаются только воспоминания и когда, вы с грустью в сердце вспоминаете даже жёлтый цвет, вот именно тогда и наступает настоящая зима. Которая селится не только на улице, за окном вашего дома, но и в вашей душе. Напоминания об этом времени года появляются постоянно, и самым ярким из них можно считать - Новый год. Ведь все мы ассоциируем с этим праздником не только ёлку, но и собственно снег. Хотя и его временами не хватает. А именно в те моменты, когда обычная для весны романтика, охватывает и зиму. Я говорю о тех моментах, когда вас с любимым человеком охватывает желание пойти и погулять по зимнему лесу. Лес, в котором деревья покрыты шапками снега и ветки деревьев наклонены к самой земле.

   Во время прогулки по такому лесу вы погружаетесь в тишину и спокойствие зимнего уюта и вы ощущаете это каждой клеточкой своего тела. Вы боитесь спугнуть это спокойствие, которого так не хватает в городе. Это идеальное место для пар. Здесь вы можете побыть вдвоём. Ведь, когда вы зайдёте за очередное дерево, вы отгородитесь от очередного метра этого мира и пройдёте вглубь своего собственного мира ровно на тот-же самый метр.

   Именно в таком лесу можно гулять вечно и единственное, что постепенно возвращает вас в банальный мир, это холод. Но и он вам не помеха, ведь ничто не может греть сильнее любви. Возвращаясь к природе можно добавить, что именно снег добавляет зимой ту самую долю романтики, которая так необходима деревьям без листьев.

   Деревья... Романтичные охранники кислорода на нашей планете, без них города бы уже давным давно потонули в смоге собственных электро и ядерных станций. Заводы, перерабатывающие комплексы - всё это портит наш мир и нашу природу, а бедные деревья изо всех своих слабых сил стараются вернуть уровень кислорода на нормальный, пригодный для дыхания, уровень.

   Вам жалко деревья ? Мне жалко, ведь в зимнем холоде мы разогреваем свои жилища именно с их помощью. Соглашусь, что это самый быстрый и распространённый способ для согревания и не буду пытаться изменить стереотипы. Я просто хочу попробовать поговорить, рассказать об этом. Ведь многие желают, думают, решаются выложить накопившиеся сомнения и мысли. Вот здесь и даётся такая возможность. Так что такое природа ? Это то место, откуда мы все вышли и куда стремимся сбежать из стали и стекла наших городов.

Сообщение отредактировал Леонардо да Винчи - 7-04-2006, 14:02

***
Уже осень? Да… Странно, девушка этого не замечает. Она идет по улице, солнце светит в спину. Оно больше не греет, но девушке достаточно лишь света.
Достаточно? Да… Наверное… Ветер раздувает полы черного плаща, каблуки стучат по асфальту. Девушка наклонилась, сгребла охапку разноцветных листьев и подбросила их в воздух. Ее накрыл желто-оранжевый дождь. Девушка тихонько улыбнулась и продолжила путь.
Сигарета? Да… Чтобы согрелись пальцы. Горький дым наполнил воздух вокруг. Вот и лес. Полупрозрачный и вместе с тем яркий. Девушка ступила на землю, осторожно, словно боясь потревожить природу. Сигарета догорела и упала на листья.
Вперед? Да… Там уже заждались. Ее вызывали давно. Нет, все в порядке, она успевает. Успевает по своему времени, по своим меркам…
Свет? Да… Вдали мерцает неоновый синий свет, к нему надо идти. Девушка снова улыбнулась, на этот раз более открыто. Ее ждут. Она скоро вернется домой.
Домой? Да… Сейчас она не дома. Этот Мир ей не принадлежит, так же как и она ему. Душа рвется к тому свету, что виден сквозь ветки деревьев.

Они ждут ее. Ждут очень давно. Она нужна им. Легкой походкой девушка подходит к стоящим полукругом людям. Молчаливый поклон и благодарные взгляды. Она кивнула головой, и люди расступились, пропуская ее ближе к источнику света.
Девушка оборачивается. Последний взгляд на этот Мир…
Ну и что, что он ее когда-то принял? Плевать. Ведь он же чуть не погубил ее потом…
Ни сожаления, ни грусти, лишь усталая улыбка на губах и приказ взлетать как можно быстрее…

В пронзительной синеве осеннего холодного неба огромный корабль сверкнул стальным бортом, набирая скорость и уходя в неизвестность…

Эсанти устало стёрла с лица чёрную краску и уселась на скамью. Утомительное это дело - митинги. И начала читать.

Мечта.

Тяжёлые тучи расступились, выпуская на волю полную Луну. Серебряная красавица зевнула и залила всю округу серебряным светом, очищая мир от скверны.
Оли поёжилась и улеглась поудобнее. Полнолуние. Почему-то ей хотелось забиться в угол, спрятаться от её света, что пробрался во всевозможные уголки её комнаты. Не было такого места, которое не переливалось бы сейчас серебром. Девушка закрыла глаза.
Сон пришёл неожиданно, вместе с гостем, что опустился на её кровать и нежно коснулся волос, убрал непослушные пряди и прошептал тихо-тихо.
-Нам пора в путь.
Оли открыла глаза, не поднимая век, как это бывало во сне, и шагнула в проём окна за незнакомцем, отправилась в полёт над домами, так непохожими сейчас на те, что девочка привыкла видеть из окна своей высотки.
-Меня зовут Телал. Слышала обо мне?
Оли покачала головой.
-И правильно, рановато тебе ещё со мной знакомиться. Не бойся, - проговорил юноша, заметив смятение и страх в глазах девушки. – Я не за тобой пришёл. Я хочу тебе кое-что показать.
Он махнул рукой и, за спиной у него распахнулись чёрные, как смоль крылья. Летняя ночь вдруг обернулась зимой, холодной, одинокой. Там внизу было озеро, совершенно круглое, скрытое коркой льда. И лишь по середине этого геометрически-правильного чуда природы была вырублена прорубь. Свесив тонкие ноги в воду, там сидела девочка в лёгком летнем платьишке.
-Я хочу увидеть ангелов. – твердила она, перебирая ногами в воде, будто не чувствовала холода, хотя Оли уже не знала как согреться.
-Просто ты жива, - откуда-то из-за спины пояснил тихий голос Телала.
-А она?
-Мертва. Всего 5 минут назад, её задушил собственный отец. Она так хотела увидеть ангелов.
Оли вздрогнула и подошла к малышке. Девочка подняла на неё чёрные глаза и улыбнулась.
-Ангел.
По щекам девушки побежали слёзы. Она не могла поверить, что вот это чистое создание, эта девчушка, что так радостно сейчас улыбается, умерла. Телал подошёл ближе.
-Нам пора, - он протянул ладонь, и девочка нерешительно отпрянула. – Ну, я ведь показал тебе ангела.
Вздрогнув, Оли открыла глаза, она была одна, в своей комнате, но на подоконнике лежало чёрное перо из крыльев Телала, как напоминание о смерти.

- Что ж, вот начало моего фантастического романа "Горизонт Событий", - сказал появившийся из ниоткуда Даглас.

2053 год. Озеленённая красная планета. Шахтовая колония Йорк, близ города Марк-Марин. Шахты.
Кор Честер, 25 лет, безработный.

- Мать вашу, есть у меня допуск! – ругался Кори, притворившийся разъяренным. Сегодня он специально оделся в деловом стиле, надел солнцезащитные очки, нахлобучив парик, побрился и аккуратно наклеил усы.
- Мы не имеем права пропускать в шахты без имеющегося на то разрешения секретаря колонии или шахтерского пропуска, - как по шаблону проговорил интеллигентный первый охранник, поправляя винтовку, съехавшую с плеча, - Отойдите и не загораживайте проход.
- Ах, та-а-ак? – деланно протянул Кори, подняв брови и глянув на охранника исподлобья, - Ты, парень, сколько уже здесь работаешь?
Второй охранник, приземистый кряжистый, начал тихо рычать про себя. По нему было видно, что Кори ему явно не нравится и что терпение охранника далеко не резиновое. Кори откровенно шел ва-банк. Он рисковал всем одновременно: и деньгами, и здоровьем, и гражданством, жизнью, наконец. Охранник мог в любой момент выйти из себя и очередью понаделать дырок в брюхе Кори. Но на этот случай уже был надет бронежилет, так что максимум, что удалось бы кряжистому – это испортить хороший костюм.
- Месяц… - робко ответил интеллигент. Он, похоже, не выносил, когда на него кричат, тут же скисал, и теперь из первого охранника можно было веревки вить.
- Жаль… - не опуская бровей, надменно задрал голову Кори, чувствуя, что дело в шляпе.
Далее он развернулся на каблуках и начал расхаживать взад вперед перед охранниками, заломив руки за спину, те в свою очередь сосредоточенно следили за ним глазами.
- С завтрашнего дня можешь обращаться в службу занятости, - ухмыльнувшись, проговорил Кори, - Там тебе помогут, чем смогут…
- Но, сэр…
- Никаких «но»! – прокричал блефующий Кори.
Кряжистый рычал, теперь уже значительно слышнее. Но остановиться Кори уже не мог. Было поздно. В грубой натруженной руке все крепче сжимался автомат.
- Я завтра же… - прыснул Кори, - Нет, прямо сейчас пойду к начальнику шахты и позабочусь, чтобы вас обоих уволили. Вы хоть знаете, с кем разговариваете?
- Нет, - неловко вздохнул интеллигент, опуская глаза. «Вот оно! Готово!» - глаза Кори азартно зажглись в предвкушении победы. Кряжистый напрягся.
- Так вот, знайте, что я – главный шахтовый инспектор Колонии Йорк! И если вы меня сию минуту не…
- Проходите, сэр главный шахтовый инспектор, - подняв голову, выдавил интеллигент, - Простите, мы вас не узнали.
Ощетинившийся кряжистый, выдохнув, остыл. Кори с трудом поборол улыбку и, кивнув, проскочил в проход между охранниками, бросив на прощание фразу:
- Будете знать!

продолжение можете прочитать у меня на странице Самиздата

Сообщение отредактировал Даглас - 18-04-2006, 2:47

Стены давят. Выпуклый потолок туннеля покрыт сеточкой трещин и румянцем обвалившейся штукатурки. Лица стен-конвоиров заполнены сыпью, выбоинами, следами боев со временем и смазанными поцелуями блудницы - граффити. Выбитые глаза – лампы жалобно трепещут ресницами – абажурами, они словно спрашивают « Ну долго еще?»
Темно. Грязно. Пусто.
Теплый ветерок игриво треплет его кудри. Ласково целует в щечку, шепчет на ушко «Уже почти пришли, скоро конец, скоро свет в конце туннеля. Уже скоро.» Ветерок заботливо накидывает на изможденные плечи мальчика плащ из тепла. Легкое покалывание близкого счастья, словно босиком выбежав к только-только проснувшемуся небу, ты купаешься в самой первой и самой чистой росе наполняя себя её искренней силой.
Мальчик верит ветру.
Он в очередной раз собирает все силы своего жалкого тельца и делает шаг. Споткнулся. Шаг. Споткнулся. Шаг. Споткнулся. Шаг… Пол туннеля, словно средневековая машина пыток, ритмично, постепенно, не торопясь ломает дух. Сбивает дыхание. Шепчет пустым голосом: «Рухнешь, только себя мучаешь. Шаг. Шаг. Еще. Запомни последнее слово...ПАДЕНИЕ»
Пот застилает глаза. Впалая грудь ходит ходуном клянча крупицы воздуха. Сердечко подобно избитому, изголодавшемуся по теплу львенку носится, бросается на прутья клетки. Падает, тихонько повизгивая, поскальзывается в собственной крови…цикл.
Мальчик устало опирается рукой на стену. Испуганно отскакивает, с ужасом разглядывая ладонь, с отвращением пытается стряхнуть белую массу, обволакивающую руку. Он ели сдерживая рвоту, стараясь не смотреть на еще агонизирующую мокрицу, судорожно вытирает руку о стену туннеля.
Противно. Мерзко..и...страшно. Он бежит. Спотыкается. Бежит.
Ветер был прав! Впереди забрезжил свет! Свет в конце тоннеля! Мальчик замирает не веря своему счастью, смущенно улыбается и шепча слова благодарности делает робкие шажки на встречу свету. Глаза ребенка сияют в предвкушение счастья, тепла, радости.
Он уже мысленно купается в грядущей нежности неба, шелковистости травы, греется в улыбках друзей, начинает забывать о реальности туннеля. Он уже там. В мире сбывающихся грез. Осталось совсем немножко и туннель будет позади.
Теперь это не просто крошечный лучик, а тихий океан добра с каждым шагом приближающийся к малышу.
Веселые детские голоса и звонкая песенка, заливающаяся беззаботным смехом. Мальчик замер прислушиваясь. Как красиво! Скоро и он будет петь и смеяться! Совсем скоро!
Свет. Игриво бежит к нему со спины. Свет спереди. Свет сзади. Мальчик купается в его лучах, наслаждается каждым мгновением, каждым лучиком.
Он стоит в центре воронки доброго света и инстинктивно раскинув руки подобно крыльям, тихонько смеется, сбрасывая с себя весь кошмар, весь ужас, всю безысходность. Голоса детей всё ближе. Скоро он не будет одинок! Они...друзья рядом! Как же он счастлив!
Малыш стоит в центре туннеля и широко раскинув руки блаженно жмурится в лучах света. Свет спереди. Свет сзади. Свет повсюду!

Свет. Голоса. Стук колес.

Эсанти вздохнула, когда новечки закончили рассказ и раскрыла одну из много численных тетрадей.


ДИАЛОГ

-Ну, привет.
-Привет!
-Кто ты?
-А это разве важно?
-Наверное, нет…
-Наверное?
-Нет… да… всё, я запуталась.
-Ты хотела умереть?
-Хотела? Я сейчас хочу.
-Пробовала?
-Да.
-Правда?
-А что в этом такого? К каждому человеку приходит сметрь в своё время. Рано или поздно, но она приходит обычно сама, а я не хочу ждать.
-Ты странная.
-Уж какая есть.
-Тебе никогда не казалось, что ты сходишь сума?
-Не казалось, я уже сошла… и давно.
-Не говори так. Возможно, ты самая нормальная, единственная из всех этих людей. Странная.
-…
-Ты веришь в бога?
-Нет, и никогда не поверю.
-А в Сатану?
-Нет. Да… возможно.
-И ты можешь после этого спать?
-Могу. И сплю, без снов.
-Тебе ничего не снится?
-Ну почему же, снится, но лучше бы нет. Я каждую ночь вижу смерть, не свою, близких и дорогих людей.
-Поэтому ты одна?
-Возможно.
-У тебя красивая аватарка. Откуда она?
-Давно нашла в картинках?
-Ты рисуешь?
-Так немного. Людей без лиц и душ, скорее образы и мысли.
-Кто ты?
-Никто.
-Так не может быть.
-Я ангел, а ты не веришь в ангелов, значит я никто.
И тишина…

Сообщение отредактировал Эсанти - 18-04-2006, 18:59

Шалтай-Болтай сидел на стене.
Шалтай-Болтай свалился во сне.
И вся королевская конница,
И вся королевская рать
Не может Шалтая
Не может Болтая.
Не может Шалтая-Болтая собрать.

А теперь подумай, с какими матюгами они собирали его? Это же сколько здоровых мужиков согнали собирать Шалтая?! Всю королевскую конницу и всю королевскую рать!!! Это же баснословные затраты! Выходит что себестоимость Шалтая в разы выше, чем жалование всех этих ребят вместе взятых!
В итоге, логично предположить, что были предприняты все возможные меры, что бы в дальнейшем устранить любую возможность повреждения или того хлеще травмированния Шалтая. Уничтожение Шалтая нанесёт очень тяжёлые удар по королевству, и зная это, соседние державы не раз пытались совершить покушение на Шалтая-Болтая. Но, к счастью безуспешно.

Леонардо переворачивает страницу и таинственно улыбаясь начинает читать следующий рассказ:

Скорость

   Ночные улицы взрываются хаотичным звуком стального ускорителя Хонды Type-R. Левая рука лежит на вершине руля, прямо по центру. Правая рука держит серебристую ручку коробки передач. Франк бросает быстрый взгляд по зеркалам и выжав сцепление толкает ручку вперёд. Спортивная коробка послушно втыкает третью передачу и водитель бросает педаль сцепления, одновременно вдавливая в пол газ. Стрелка тахометра послушно прыгает на 4 тысячи оборотов, откуда начинает свой стремительный подъём. После 5 тысяч двухсотдвадцати сильный двигатель выдаёт максимальный крутящий момент и Type-R устремляется вперёд со скоростью 95 километров в час, по встречной полосе.

   Вдали видны фары хаотично мигающие дальним светом, это какой-то неудачник испугался и показывает, что Франк не успеет проскочить. Водитель ухмыляется и отпускает педаль газа, скорость падает до 78 километров, а стрелка техометра до 5 тысяч. Франк крепче сжимает руль и находит в бесконечном потоке машин свободное место, после чего переключает вторую передачу и до отказа выжимает педаль газа.

   Рёв мотора накрывает улицу, и машину на максимальном ускорении бросает вперёд. Передние колёса буквально поднимаются, а руль приходится держать двумя руками. На таком крутящем моменте машины нередко переворачивает. Франк резко поворачивает руль вправо и 18-и дюймовые диски с тонким слоем резины от Toyo послушно вклинивают Хонду в основной поток. Водитель специально добавил давления в шинах до 2.2 атмосфер для минимального времени реакции колёс на поворот руля. На простых машинах с стандартными "бубликами" на 15 дюймов сначала сгибается резина покрышек, а уж потом машина попорачивает. Конечно это занимает доли секунды и для "чайников" не имеет большого значения. Однако на мощных машинах доля секунды может стоит жизни.

   Красные брембовские суппорты послушно сдавливают огромные, винтилируемые диски тормозов и Хонда сбрасывает скорость до штатных 50 километров в час. Мотор кашляет, ему не нравятся столь резкие переходы на пониженный скоростной поток. Трубина "дышит" в холостую, двух литровый двигатель начинает есть на литр больше.

   Наконец Франк находит в встречном потоке лазейку и выжав сцепление нажимает на газ, обороты начинают подниматься при неизменной скорости. Ячейка подползает и водитель бросает машину влево и отпускает сцепление. Трубина взрывает потоком воздуха из нагнетателя. 98-й ултимовский бензин послушно поджигается искрой из свечи и с силой толкает поршни. Выхлопная труба, с натужным рёвом, выбрасывает невидимое облако газа, и Type-R срывается с места и за две секунды добавляет на спидометр лишние 30 километров в час. Франк улыбается, ему нравится ночной город, с его непредсказуемостью и неизменным эффектом ослепления от фонарей встречных машин.

   Чёрная Хонда Type-R быстрыми манёврами повергает в шок бывалых дедков. Водители стандартных "калымаг" завистливо смотрят вслед ярким огням дополнительных стопников и облаку красного неона под Хондой. Лишь красные значки с буквами "H" и "R" отчётливо виднеются на чёрном фоне. Ничего лишнего, ни хвастливых надписей об объёме двигателя или наличии трубины. Надпись Type-R на боковых юбках всё объясняет. Знатоки качают головами, а владельцы мощных машин даже не пытаются догнать этого монстра.

   Франк ловким движением загоняет машину в гараж своего дома, на сегодня хватит развлечений.

И Время с нежностью пролетало мимо, забивая бытиё пустяками, и, лениво растягиваясь в колечки, захватывало завтрак и обед одним движением. Мы плыли по черному асфальту к белому небу, но ничего не получалось, и только клоуны с воздушными молотками крались по оголенным проводам с не хорошей целью.
Замерли возле картин и мир колыхнулся. Расплескал нас и смыл в парк. Круги стали чем-то больше чем просто скучной геометрией. Душеметрия? возможно. Лодка в небе. Она смотрит сверху вниз и не видит своих ног. Это чудо лодки в небе и скрытого страха.
Дальше?....
А разве было что-то еще? просто лодка запнулась и накрыла нас всех на два дня. Огромная лодка крутилась с нами. Металась словно песня в переполненном спящем автобусе ища выход.
Якорь. Ветер.
Причал. Гудок.
Вы слышите???
А я еще слышу её смех...
Лодка всё еще покачивается на волнах перевернутой ирреальности....У кого тут морская болезнь?...Тушеные помидоры....Свет сверху навыворот!....Остановка....

Я буду ждать.