Доктор ведьм, Серия первая: Случай с тележным колесом

[Fennec Zerda >>>]

Тэцугью подождал, пока жаждущие зрелищ налюбуются, и подобрал с пола пару листков. Качество, конечно, то еще, но главное разглядеть можно - труп. Тело школьника, парк, низкая решетка. За красные пластиковые конусы никого не пускают, чтобы не затоптали все следы. Тэцугью поднял голову и пристально посмотрел на девчушку в "матроске". "Ну что, - мысленно спросил он ее, - натравишь колесо на училку? Госпожа Мацушита будет так лежать и совсем ничего уже тебе не задаст на дом..."
Ему хватило такта - трусости! - ничего не сказать беловолосой дурочке вслух, хотя очень хотелось. Чтобы не сверлить ее взглядом, Ковбой снова опустил взор на снимки и на этот раз обратил внимание на людей за оградкой. Кто-то, кажется, плачет, кто-то "незаметно" снимает на телефон, кто-то не то шепчет что-то в рукав, не то прикуривает, заслонив огонек ладонью. А кто-то просто смотрит на тело, вцепившись в решетку пальцами... Кто-то бледный, небритый, взволнованный, как и все, но притягивающий взгляд Тэцугью, потому что он, Тэцугью, знает эту небритую рожу.
Ковбой вынул из кармана чистый лист бумаги, приложил к нему на миг исходную фотографию и вернул оригинал на место - на бывшем чистом листе теперь была точная копия. Тэцугью провел пальцем по интересующему участку снимка и тот многократно приблизился, расплывшись, конечно, на пиксели, но разобрать можно. На указательных пальцах обеих рук поблескивали отраженным светом вспышек перстни, санскритские буквы kan и un. Шимада носил их еще в детстве... То есть, вряд ли эти же самые перстни, конечно, не такие уж у него были толстые пальцы для взрослых перстней, но точно такие же.

[противный фенек, и без фриков к тому же]

[Bishop >>>]

Из стены - как раз между узором из трещин, что складывались в схематичное изображение груды черепов, и пожелтевшей анатомической схемы - высунулась длинная костлявая рука, сгребла за шиворот намакеро*, что ковриком разлегся на столешнице*. Лентяй не успел пискнуть, его с причмокиванием всосало в стену.
------------------
[入室者:7人] [退室: 1人]
------------------
shikyou> труп - уже не круто. что, если - смерть в прямом эфире?
[06/25 11:22 210.210.261.15]
enoshimaneko_chan> как это?
[06/25 11:23 207.215.657.32]
inuyasha178> \(>o<)/!!!
[06/25 11:23 210.219.281.93]
shikyou > выберем жертву, вызовем колесо, все заснимем, выложим в Реальность. мы - короли, остальные - в завидках. timezzz, твоя камера с выходом?
[06/25 11:25 210.210.261.15]
timezzz> нафиг нужна машина без Реалки?! конечно есть выход, хоть щас свою морденцию запишу, если кто не верит
[06/25 11:25 210.115.378.90]
timezzz> кого жертвуем?
[06/25 11:26 210.115.378.90]
shikyou > хороший вопрос... есть идеи?
[06/25 11:27 210.210.261.15]
Chobbit> Почему я всегда в пролете?!! _|￣|○
[06/25 11:28 210.107.391.50]
enoshimaneko_chan> что с тобой?
[06/25 11:28 207.215.657.32]
inuyasha178> он из Ямагучи, через всю страну пилить.
[06/25 11:29 210.219.281.93]

____________
*namakero - ナマケロ – в английской версии его имя Слакот (Slakoth), похожий на ленивца покемон из региона Хоэнн; абсолютно ленив, спит 20 часов в день, хотя способен вызвать на удивление большое количество энергии и путешествовать на большие расстояния (в основном сплавляясь по рекам).

(с фриками)))) )

[Fennec Zerda >>>]

Слушать эту чушь дальше Тэцугью не стал - пусть детки развлекаются, сколько им угодно. Чтобы взять под контроль ваньюдо мало только формулы и ненависти... Да даже если и хватило бы двух этих составляющих, откуда им, соплякам, знать, что такое настоящая ненависть? Чтобы постичь такое сильное чувство нужно многое пережить, нужен настоящий опыт и, разумеется, настоящий повод. Не F в семестре и не отобранные печенюшки. Ненависти, которую испытывали эти дети, не хватит чтобы привлечь и накормить духа, но если попадется среди них одаренный - вот здесь уже могут быть проблемы... И если эти недоросли действительно снимут на видео, как колесо прокатывается по человеку - это тоже проблема. Запись тут же появится на всех файловых хранилищах, всех видеосообществах и новостях. Последнее, что хотел бы видеть Тэцугью в рассылке на ящик - видео с расчлененкой. Но кто виноват? Как обычно. Тэцугью уже почти начал привыкать к тому, что и конец света настанет по его вине, но привычка не приносила облегчения. Мертвые дети. Юнцы, шалящие со смертью. Твоя вина.
Размышляя так, Ковбой встал с места, поднял шляпу с подошел к окну. Темные тучи заливали небо, как прибой, то обнажая холодные звезды, то скрывая их. Тэцугью распахнул окно, и в класс ворвался ветер, принеся в помещение сухую листву и, кажется, даже запах надвигающейся грозы. Ковбой перемахнул через подоконник и, оттолкнувшись ладонью, отправился в недолгое падение, завершившееся приземлением прямо в седло крепенькой мохнатой лошадки. Она была выше своих реальных прототипов и потому казалась мощнее - Ковбой со своими длинными ногами и плащом до земли смотрелся бы глупо на обычной лошади, поэтому "припарковал" к заброшенной школе ее пропорционально увеличенный вариант.
Оба револьвера вынырнули из креплений, Ковбой о плечо перекрутил барабаны, одновременно задавая параметры поиска. Кто-то это назвал серфингом, но Тэцугью называл это "скачкой". Мир вокруг завертелся, предметы стали темными мазками, размытыми от скорости смены сайтов. Скачка началась.

[покидаю фриков]

[Далара >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Шинджуку

- Кума-сан! - взвизгнул Кензо и, кажется, собрался задушить человека, встретившего их на пороге, в объятьях.
Тот, и правда, напоминал крепкой статью и ростом поднявшегося на дыбы медведя*. А еще статую Джидзо* за авторством деревенского камнереза. И немного - приплюснутым носом и прижатыми к круглой стриженной, как газон, голове ушами - ушедшего по возрасту с ринга ветерана-боксера. Если бы вдруг потребовалось бы описать его всего одним иероглифом, подошел бы 頼*.
Чего никто не сказал бы об офисе. Кто-то приложил немало усилий, чтобы придать этой комнате солидный лоск, но сквозь прорехи в расползающемся бумажном «фасаде» то и дело проглядывала изнанка: картонные коробки, забитые чужим мусором, дешевая мебель, заклеенная бумажной полосой трещина в оконном стекле. Так же не вязалась с предназначением комнаты небольшая камидана* с обязательными благовониями и подношениям, о-фуда* - были даже джингу таима* из Исэ - на стенах и даже на потолке и фигурка, которая, по здравому размышлению, вообще оказалась не к месту.
Кума-сан (вообще-то по фамилии он был Кумаиши, что было написано на аккуратно приколотом к рубашке бэйдже) пригласил гостей присесть на диван, принес на подносике чай и осторожно, словно опасался, что хлипкое кресло сложится под ним, как шезлонг, уселся напротив. Неторопливой массивностью он напоминал одного из коллег Коги, «антипода», как его порой звал сам криминалист. Игнорируя чай и людей (Кензо о чем-то радостно трещал), Коги разглядывал фигурку в камидана. Так подслеповатый пациент таращится на таблицу в кабинете окулиста в надежде увидеть строчку пониже. Будь он в очках, можно было бы сослаться на пылинки или искажение линз. Но запись на импланте была четкой и не оставляла сомнений.
- Скажите, почему у вас там Фудо-мьё-о?*
Великан почему-то смутился.
---------------------
*kuma - 熊 - медведь (яп.).
*Jizou - Джидзо (地蔵), букв. «вместилище земли», бодхисатва Кшитигарбха, покровитель детей, путешественников и умерших, в Японии стал отождествляться с местным божеством Досоджином, выполняющим те же функции. Дзидзо (или Одзидзо-сама) облегчает страдания и сокращает умершим срок заключения на разных уровнях ада, дарует живым здоровье, удачу и потомство, воплощает оптимизм, сострадание и вселенское спасение. В Японии его небольшие каменные изображения можно увидеть на кладбищах, перекрестках или просто вдоль дорог, часто рядом с ними кладут небольшие камешки и игрушки. Дзидзо традиционно считается покровителем всех детей, в частности тех, кто умер при рождении или раньше своих родителей.

[SonGoku >>>]

- Долгая история, - сказал он.
- Но такая чудесная! - болтун Кензо легко сменил курс. - Любой ками-сама* должен быть посвящен...
- ...очень долгая... - гнул свое Кумаиши.
Несколько секунд эта странная парочка говорила одновременно, перекрывая друг друга, но на финише ловкий Кензо вырвался чуть-чуть вперед.
- ...почему бы и не Фудо? Но по виду не скажешь....
Он вдруг ойкнул и прикусил язычок, словно его крепко пнули под столом. Кумаиши не моргнул глазом.
- Так какой же демон вас донимает? - деловито спросил он.
«Ками-сама?» изумился про себя Коги. «Как можно посвятить одно божество другому? Бред какой-то...» Потихоньку крепла убежденность, что его притащили в скрытый приют умалишенных или попросту разыгрывают. Тогда подыграем, решил полицейский.
- Найдено несколько тел с отсеченными конечностями. Все разрезы одинаково ровные и аккуратные. В одном случае на земле рядом с телом остался след тележного колеса. Вот, посмотрите.
Он достал из внутреннего кармана ветровки пачку фотографий и положил на стол между чашками. На всех снимках были школьники, в основном, девочки, только один мальчик. Коги вчера медитировал над ними полночи, но так и не сумел понять, какая связь между этими ребятами и боссом якудза, которого убили первым. Про него криминалист пока молчал, не зная, куда пристроить в этой мозаике.
Кумаиши неторопливо достал из узкого чехольчика очки в металлической тонкой оправе и водрузил их себе на нос; никакого изящества они ему не придали, лоск на него навести можно было, разве что потратив вагон мягкой ветошки и спецсредств – и с возможным риском для жизни. Ну, как минимум, нескольких пальцев смельчак точно не досчитался бы. С минуту гигант молча разглядывал фотографии, но только лишь открыл рот – дважды хлопнула входная дверь.
---------------------------
*kami-sama – 神様 – дословно: «божественное существо», шаманы и медиумы из раойна Цугару (префектура Аомори), которые ведут жизнь аскетов, занимаются излечением больных и говорят с мертвыми. Они могут быть связаны с определенными синтоистскими святилищами и даже буддийскими храмами или действовать самостоятельно. В отличие от слепых шаманок-итако, которые начинают обучение с детства, ками-сама начинают практику в зрелом возрасте, часто после серьезной болезни или семейного кризиса. Как правило, ками-сама посвящены какому-либо божеству, чаще всего дракону Рьюджину или Фудо мьё-о. Тем же самым словом обозначается вообще любое божество.

[Bishop >>>]

Для начала она, распахнувшись, ударила об тонкую перегородку. Фудо мьё-о перед закрытыми дверцами «домика для богов», как положено «недвижимому властителю», и не дрогнул; зато свалилась простенькая белая вазочка с веткой сакаки*. Кумаиши бросился поднимать, Кензо подтолкнул криминалиста локотком, тот едва успел подставить руку, чтобы не получить хороший синяк под ребрами.
- Тада-кун! – торжественным шепотом возвестил он/она.
Новый персонаж не был похож на великого и прославленного детектива – даже если и был им, в чем Коги тут же засомневался. Длинная плохо стриженная челка заставляла вспомнить о старших классах, плавно переходящих в первые курсы. Тоже не лучшее воспоминание. А еще Тада-"он-сразу-все-понял"-кун сегодня похоже не выспался. Криминалист аккуратно сгреб фотографии в стопку и спрятал обратно в карман, для сохранности. Больше всего он опасался, что кто-нибудь опрокинет на них чашку с чаем. К нему протянули руку – то ли требовательно, то ли с той наглостью, которая рождена неуверенностью в своих силах.
- Покажите еще раз... пожалуйста.
Чем-то этот паренек напоминал младшего брата, особенно поутру, когда тот с закрытыми глазами наощупь отыскивает путь в ванную. Криминалист, даже не успев подумать, передал ему увесистую пачку снимков. Будь здесь Накано, обязательно прочел бы лекцию о недопустимости раскрытия информации о расследовании посторонним, а молодой и крайне деятельный по этой причине Дайго попытался бы отобрать и пресечь. Но у Коги на сей счет имелись свои понятия, да и лекцию он мог выдать не хуже.
- Четвертую из них убили вчера поздно вечером. Сегодня уже было в утренних новостях.
Тада-"сразу-все-понял"-кун не походил на человека, который смотрит телевизор – хотя бы изредка.

--------------
*sakaki - 榊 – клейера (Cleyera japonica), вечнозеленое растение с продолговатыми заостренными листьями, священное дерево в шинто.

[SonGoku >>>]

- На два слова.
Процветало это загадочное агентство или нет, но аренда помещения попросторнее напарникам явно было не по карману. Закуток для личных нужд они организовали без особых затрат, отгородив его стеллажом. Откуда на пределе слышимости доносилось: "...он же человек!.. Хорошо, в кои веки заплатят деньгами, а не... ...смей оскорблять... (два могучих гулких хлопка, облегченный вздох) ...не упрямься!.. ...я не... ...вот и умница...".
Кензо закинул ногу на ногу и кокетливо подмигнул. Коги скривился – он даже в страшном сне не мог бы причислить себя к его клиентам. Часы услужливо сообщили, что есть еще двенадцать минут, чтобы узнать, чем закончится дело. Если не считать нескольких безделушек и множества книг на стеллаже, в комнате почти не было украшений. Вернее, оно было одно: рекламный плакат в полстены с изображением весьма растрепанного и небритого очень яростного, но с искрой задорного веселья, молодого человека в просторной темной одежде и с двумя мечами. Чтобы не вводить зрителей в недоумение, понизу шла надпись: «カムイ外伝»*. Не самый новый, далеко не самый удачный фильм, Коги помнил его. И то, что именно такой плакат достать было почти невозможно – разместить на нем антагониста равносильно антирекламе. Даже несмотря на то, что удался он намного лучше, чем главный герой. Представить, что плакат здесь повесил основательный хозяйственный Кумаиши? Полицейский хрюкнул в ладонь. Значит, Тада-«неизвестно-как-по-фамилии»-кун все-таки не настолько далек от масс-медиа, каким выглядит.

---------
*"カムイ外伝" - "Kamui gaiden" (русское название "Одиночка"), режиссер Ёичи Саи, 2009 год.

[Далара >>>]

Парочка вернулась: Кумаиши был очень доволен, мальчишка при нем был легонько помят, больше встрепан и упрямо надувал губы. Карточку - как потом оказалось, это ее он безуспешно разыскивал, шаря свободной рукой по всем карманам, - передал ему Кумаиши. Тада-кун положил фотоснимки на край стола, протянул визитку гостю.
- Шимада Тадаоки, - у него была манера сминать фразу в конце в нечто малопонятное. - Рад знакомству.
Указательные пальцы мальчишки, как в броню, были оба закованы в тяжелые кольца в виде знаков kan и un*; резные металлические полосы словно спаялись с кожей. Под глазами лежали черные тени; кто-то сегодняшней ночью о сне даже не думал. И кто-то здесь очень-очень большой фанат Фудо-мьё-о... только почему-то с синтоистским уклоном.
- Тоже рад. Я – Коги.
Криминалист взял его карточку, но вместо того, чтобы предложить в обмен свою, потянулся к фотографиям и попутно чуть не опрокинул чашку с едва тронутым чаем и рассыпал крохотные печенюшки на блюдце посередине. Кинулся собирать их и чуть не опрокинул чашку вторично.
- Простите... Так что скажете?
Тада-кун жестом фокусника разложил фотоснимки по столу, как колоду игральных карт, и уселся.
- Почему вас затрагивают эти смерти?
- Мой младший брат имеет привычку ходить в местах, где всех их убили, и в не самое светлое время суток. Хочу, чтобы такого не случилось с ним, - не соврал Коги; только сказал не всю правду.

-------------------
*kan и un – точнее, hammaṃ, две последние биджа («зерно», санскрит.), то есть слога алфавита сиддхам, из мантры Фудо мьё-о. Сами биджа не имеют значения, но произнесение их помогает осуществить связь с духовными принципами.

[Bishop >>>]

Он не стремился именно сейчас размахивать здесь полицейским удостоверением. Дело, похоже, было на мази. Даже если потом Кензо – известный любитель поболтать – и сдаст его, будет лучше, чем сейчас, в переломный момент. Криминалист потер переносицу и лоб. Плюс работы с имплантом в том, что какое бы ни было у тебя зрение, запись будет четкой, можно брать ее напрямую, как будто смотришь видео в реальном времени. Минусов было три, и они заставляли Коги в обычное время носить очки: запись все равно шла с задержкой, создавалось ощущение отсутствия в происходящем себя самого, а главное, очень быстро уставали глаза и начинала трещать голова.
- Говорят, что один человек был известен привычкой привязывать свои жертвы к повозке, - Тада-кун осторожно вел кончиками пальцев по снимкам. – После смерти его душа превратилась в тележное колесо. Говорят, он теперь сторожит врата ада. Кто-то вызвал его в этот город.
Трудно было бы отыскать наиболее несхожих напарников и еще труднее - угадать, что возьмет, в конце концов, верх, крестьянская расчетливость Кумаиши или его же деревенское простодушие. Сам он сиял, точно мамаша, гордая дочкой на выданье, и, похоже, пытался под столом наступить Тада-куну на ногу, дабы своенравное "чадо" не ляпнуло сгоряча чего-то ненужного.
- И теперь ваньюдо разъезжает здесь по ночам, чтобы красть у людей жизнь и душу, - молодой человек поднял голову. – Вы не верите мне. Ни единому слову.
- Разумеется, не верю, - откликнулся Коги с неожиданной злостью. - Вы сидите тут, среди всех этих декораций, смотрите на фотографии вполне вещественных тел и заявляете, что некий персонаж из древнего фольклора убивает людей в современном мегаполисе. Предлагаете обратиться к священникам, пусть освятят весь город? Один уже талдычит про ваньюдо, теперь эти сказки мне будете рассказывать вы. Скажите еще, что это демоны устроили катастрофу в прошлый четверг.

[SonGoku >>>]

- Кейджи-сан...
Криминалист поднялся и одним движением сгреб снимки.
- Я здесь совершенно попусту.
- Нет, - Шимада нервно сцепил пальцы. – Там был человек. И здесь тоже. И ваш младший брат подвергается смертельной опасности на самом деле.
Несмотря на сутулость, Коги возвышался над хрупким столиком, как валун на скале, нависший над оживленным людским потоком. Легкий толчок – и обрушится на головы, сминая все на пути. Даже нелепая одежда не располагала к веселью.
- Что это за человек? Что вы о нем знаете?
- Вот поэтому я не работаю на людей, - Тада-кун откинулся на спинку диванчика, устало прикрыл глаза. – Мертвецы не спорят, они знают, что уже умерли. С ними очень просто общаться.
В небольшом офисе повисла короткая пауза.
- Я пока не нашел этого человека.
- Тогда молитесь, чтобы его нашла полиция до того, как случатся новые смерти. Может, - Коги кивнул на статую хранителя небес, - он и услышит вас. Всего хорошего.
Спрятав фотографии в карман ветровки и не дожидаясь ответа, криминалист покинул офис на несчастливом четвертом этаже.

- Ты зачем к нам его приволок? – великан воздвигся над оставшимся в одиночестве Кензо.
- Кума-сан! - оскорбленная в лучших чувствах "красотка" отмахнулась пуховкой, окружив себя нежно-розовым облачком пудры. - Вы же оба постоянно ноете, как вам не хватает денег!
Шимада лежал на продавленном, коротком - даже для него - диване, не мешал вечным спорщикам выяснять отношения.
- Стоило попытаться! Кейджи-сан хоть и скептик, зато...
- Ты приволок сюда полицейского?
- Ну-у...
- Полицейского?!
Улыбка Кензо получилась ангельски невинной:
- Криминалиста.

Сообщение отредактировал Далара - 6-06-2011, 13:38

[Fennec Zerda >>>]

РЕАЛЬНОСТЬ

Запрос в информационные банки Реальности выглядел, как гравировка на гильзе. "Шимада Тадаоки", четыре иероглифа на гладкой латуни. Выстрел за выстрелом, пули, выпущенные из стволов двух револьверов попадали в цель, впивались в плоть Реальности, выбивая сайты, содержащие ключевые слова, как кирпичики из стены.
Тэцугью помнил этого задохлика - они учились в младшей школе. Шимаду лупили все, кому не лень - есть в детях эта особенная ксенофобия, всем хочется быть как все, потому что те, кто не как все, получают ото всех. Шимада был не как все. Он был мелкий, щуплый и ходил вдоль стеночки, потому что страшно стеснялся себя самого. Родители привезли его в Токио, определили в школу, там Шимаду дразнили тупым деревенщиной за его дурацкое произношение и дурацкое происхождение - был он родом откуда-то с севера. Деревенщина, как есть. Типичная жертва.
Тэцугью тогда уже был крепким парнем, молодым буйволенком, и приди ему в голову тиранить Шимаду, тому пришлось бы еще хуже. Но Тэцугью всегда чувствовал в себе силу, а по-настоящему сильный человек найдет себе равного противника. Тогда Тэцугью это словами не оформлял, просто не видел надобности лупить мелкого пацаненка с жутким акцентом. Зато толпа, считавшая, что слабого нужно добивать, чтобы знал свое место, была для Тэцугью вполне достойным противником, и Тэцугью частенько разгонял обидчиков от хнычущего Шимады.
- Не реви, - говорил он Шимаде строго, почти по-взрослому. - Нельзя показывать, что боишься, иначе затопчут совсем. Сам встанешь?
Он давал ему возможность подняться самому, и тем сохранить остатки достоинства...
Выстрел за выстрелом. Ковбой бросил оба револьвера в кобуры и резко развернул коня, останавливаясь. Конь захрапел, прянул ушами и недовольно замотал головой, переступая с ноги на ногу. Перед всадником стояла доска с результатом скачки, списком сайтов и краткой информацией к каждому. Желтый листочек - страница из телефонной книги, несколько простых белых листков с каким-то перечислением имен, черный листок с рисунком на уголке, еще пара ссылок на какие-то банки изображений... Стоп. Тэцугью вернулся к черному листку и развернул сайт на всю доску. Веточка кленовых листьев трепетала на фоне полной луны, надпись гласила "Детективное агентство "Кагецу", добро пожаловать". Ковбой потер пальцем обложку сайта и искомые слова подсветились холодным голубоватым светом - Шимада Тадаоки, владелец агентства. Вторым владельцем значится некий Кумаиши Йоннан, его Тэцугью не знал. "Кагецу" - рекламку этого агентства Тэцугью сунули на переходе, он запомнил только потому, что там было слово призраки, сейчас все, что было связано со смертью тревожило Тэцугью.
- Адрес, - произнес Ковбой, и сайт мягко перелистнул страницу, открывая "контакты". Телефон, мессенджер, электронная почта... Адрес: Токио, Шинджуку-ку, Ниши-Шинджуку, 1-14-1, 4F.

Сообщение отредактировал SonGoku - 9-06-2011, 21:28

[Кысь >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Накано

Звонок оставил неясное ощущение недосказанности, озадачившее Рена в ту секунду, когда он его заметил. Были оговорены адреса наблюдателей и время взлома, даже каналы передачи данных, хотя в этой части разговора от Кумаиши веяло острым несчастьем даже по телефону. С тех пор были сделаны приготовления, кофе, даже пара мелких сторонних работ, и ощущение понемногу стало стираться из памяти. Только надев шлем и синхронизировав клавиатуру для настоящего штурма, Рен сообразил, что ему не сказали самого главного: цель работы. Беззвучный смех отразился в шлеме всплеском шелеста. Пообещав себе пить меньше кофе (и в последний раз прихлебнув из чашки), программист впустил в свою домашнюю оболочку Реальность.

Где-то далеко, с пестрой и проржавевшей груды хлама на анонимном сервере спорхнула стая бумажных птиц. Многослойные крылья неслышно опирались на ветер, хрупкие клювы искали среди потоков дорогу к цели. Только лапы под серыми силуэтами резко выбивались из стиля: крепкие, со стальной броней и длинными, острыми, словно ножи мясника, когтями. Стая передвигалась почти на ощупь, подхватывая попутные потоки, и иногда меняя их.
Наконец, они долетели. В глянцевой шапке льда отразилась одна серая тень, потом другая. Птицы кружили над толстым слоем защиты, снижаясь, и, наконец, первый набор когтей процарапал на мутном выгнутом зеркале четыре неровных линии. Сверкнули искры. Скоро отражения вовсе пропали за частой белой решеткой. Птицы снова поднялись выше.
Самая тяжелая из них взмыла выше всех, а потом отвесно нырнула вниз, в последний момент выставив когти. Ее бумажное тело было невесомым на вид, но стальные ножи сжались вместе, сминая и кроша лед. Это словно послужило командой для остальных.
Один шар следовал за другим - глянцевый лед до, царапины и остатки белесой крошки потом. Парк закончился, настал черед Кабуки-чо. Когда для стаи больше не осталось жертв, серое облако взмыло в воздух, намереваясь подхватить новый поток. Но там их уже ждали. Неясные точки цвета зрелой черешни превратились сначала в рой насекомых, а потом в оживший кошмар: помимо ловких радужных крыльев и острых жал у амарантово-красных пришельцев были сильные, лезвийно-острые конечности. Драка была короткой и очень жестокой: скоро только груда неряшливых клочьев и внушительный набор лап напоминали о серой стае.
Перебив птиц, рой разделился по числу наблюдателей. В каждый шар вонзилось по жалу. Насекомые расправили крылья и словно заснули на месте.

Сообщение отредактировал Кысь - 9-06-2011, 21:21

[SonGoku >>>]

В другой, отдаленной части Реальности набор серых экранов начал расцвечиваться изображениями. Сначала картинки на них казались совершенно случайными, но постепенно все окрасились в одинаковый светло-сизый цвет камер ночной резкости. Мерцали даты: 23-е, 24-е, 25-е июня, каждый раз - поздняя ночь. Пустой парк на шестнадцати? двадцати? экранах. Редкие пешеходы - везде школьницы. Кое-где можно заметить, что показывают одну и ту же девушку с разных ракурсов. И - одновременно на всех экранах - белесое полупрозрачное пятно. Помеха в передаче? Помеха движется - нет - катится вслед за девушками, и больше всего напоминает огромное колесо. На третьем справа экране в верхнем ряду оно догоняет свою жертву в первый раз. Скоро на всех экранах - только кровь и мертвые тела.

Рен отключился сначала от Реальности, потом от внутренней оболочки. В крови еще отчетливо звенел адреналин, хотя умом программист понимал, что останется "чистым" и в этот раз. Профессия хакера ему не грозила: то, что показалось бы захватывающей гонкой кому-то еще, Рену представлялось серыми стенами, шприцами и бегом на пределе выносливости. Куда уютнее было самому быть охотником.
И сейчас ему то ли почудилась, то ли в самом деле уже была заметна новая цель. Изображения давно исчезли из Реальности, уже рассыпалась и большая часть следов, а множество компьютеров в районе получило нечитаемые сообщения, но на двух машинах появились сохраненные видеофайлы. Один из таких видеофайлов Рен включил на бесконечный повтор, сплетя на колене пальцы и вглядываясь в человеческий силуэт.
Невооруженным взглядом можно было заметить только то, что человек долго и тяжело бежал - он безуспешно пытался отдышаться. После увеличения, на третьем ночном фильтре, его лицо показалось отдаленно знакомым Рену. Программист прихлебнул остывший кофе и невольно поморщился. Не вспоминалось.

(помогаю Кысе выложить ее пост)

[Далара >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Полицейский участок
Ниши-Шинджуку, 6-1-1, Шинджуку

Очутившись на улице, Коги прислонился спиной к стене, облицованной гладкой темной плиткой. Выключил камеру, от которой только голова болела, пользы никакой. Надел очки. И чихнул, потом второй раз. Вот только не хватало простудиться – или досужих сплетен о своей персоне. Младший, небось, и так поминает недобрым словом.
Постояв с закрытыми глазами, чтобы ушло противное головокружение, Коги отлепился от стены и возобновил подшаркивающую весьма неуклюжую походку записного книжного червя. Кеды с мишками гарантированно отпугивали все категории желающих привязаться. Зато квадратный, будто медведь, коллега точно не забудет опоздания на – криминалист в сотый раз проверил часы – пять минут.
Если Кумаиши наводил на мысль о том самом звере, но в лесу, то коллега больше походил на рисунок в детской книге. И прямоугольным в нем было все - от упрямо выпяченного подбородка до фигуры. Даже там, где человеку природой предписаны округлости, у него все было точно обтесано топором. И не очень старательно. Наверное, у него даже имелось какое-то имя, ну, должны же были родители его как-то называть? Хотя одного взгляда хватало, чтобы заподозрить, что даже им не хватало решимости обращаться к суровому отпрыску не иначе, как Табата-сан.
На службе он всегда носил синюю с желтым рабочую униформу, словно был готов к выезду на место в любую секунду. К несчастью (ну, смотря с чьей точки зрения, конечно), сейчас он сидел в лаборатории. В левой руке держал кружку с чаем, в правой маркер и сверлил грозным взглядом разложенные по столу фотографии, будто ждал, что они вот-вот во всем сознаются. На их месте Коги бы не стал запираться.
- Не торопишься, - буркнул Табата вместо приветствия.

Сообщение отредактировал SonGoku - 10-06-2011, 15:14

[SonGoku >>>]

- Как раз наоборот, - жизнерадостно сообщил встрепанный и запыхавшийся опозданец, потирая ладонью лоб.
Разумеется, он не преминул в метро врезаться головой в качающийся посреди прохода в вагоне рекламный блок, заслужив сочувственные вздохи сразу нескольких пожилых дам, от которых потом еле отбился. Перед глазами до сих пор вставали таблички: «До выхода А36 100 метров», «До выхода А36 50 метров», «Выход А36»... мчась мимо них (занятия спортом полезны для здоровья, да!), он чувствовал себя водителем автомобиля на автостраде, которому требуется не пропустить нужный съезд. Потом оставалось лишь проскочить в стеклянные раздвижные двери и попытаться отдышаться в лифте.
- У нас есть что-нибудь новое? – выпалил он, скидывая ветровку неопрятным комом на свое кресло.
- Снимки, сделанные шарами-наблюдателями на местах преступлений, - Табата всегда был обстоятелен, а в вопросах расследования особо. – 22 июня, 21:54, Чуо, сады Хама-рикью, жертва Сумидзоно Масару, 17 лет, учащийся подготовительных курсов университета Васэда. 23 июня, 22:14, Шинджуку, Центральный парк. Жертва Ибури Мадоко... впрочем, это ты знаешь. 24 июня, 23:24, опять Центральный парк, жертва Мацугаи Харука, 16 лет, «Модэ гакуэн». 25 июня, 00:44, Отэмачи, кубидзука* Масакадо, жертва Суи Орими, 14 лет, школьница.
Он ухитрялся бубнить свой монолог монотонно, зато четко.
- У всех четверых одинаково отсечены конечности, все четверо умерли от потери крови. Так утверждают патологоанатомы. Везде одинаковый след тележного колеса, и мы не нашли никаких свидетельств, что кто-то находился рядом с жертвами в момент убийства, - Табата удивленно приподнял брови. – Чушь какая-то.
---------------------
*kubizuka - 首塚 – букв. «могильный холм для головы», могила, в которой похоронена только голова, без тела.

[Далара >>>]

- Даже я не сумел бы так быстро добраться от парка до Хама-рикью и успеть убить паренька, - прокомментировал Коги. – Их несколько, и все крылатые? Или нет, во: несколько человек на летающей машине на тихом ходу подбираются в темном парке к ничего не подозревающей жертве, открывают дверцу и длинным мечом... - под тяжелым внимательным взглядом коллеги он осекся и примирительно улыбнулся: - Извини, плохая шутка.
Он потер все еще саднящие и наверняка красные, точно у кролика, глаза. Неужели бред заразен? Надо будет стереть ту запись. Или нет?.. Горе-шутник кое-как уместился на краю своего стола между коробкой с инфочипами, стопкой бумаг по разным делам, фотографиями, дисками, карандашами и прочей мелочью. Цветастая жилетка, всклокоченные волосы и очки в толстой черной оправе придавали ему дурацкий вид, но в отделе все давно привыкли, только новички приходили в растерянность.
- Ходят слухи, что в городе появился ваньюдо, тот самый, колесо, пламя, все на месте. Что если кто-то решил воспользоваться ими, тщательно продумал все детали и замаскировал убийства под его действие?
Вопрос, который Коги следовало задать в другом месте, - почему Тада-"сразу-все-понял"-кун не высыпается в последние ночи?
- Это не меч, - Табата постучал маркером по одной фотографии. – Скорее, коса. Или хорошо наточенный серп. Три первых смерти произошли в безлюдных местах, в Хама-рикью даже бомжей не нашли, но почему рядом с Императорским дворцом, где даже поздно ночью ходит много народа?
- Может, разыгралась страсть к показухе?
Неуемный Коги уже снова был на ногах, очки начищены, глаза блестят. Он обошел загроможденное столами с компьютерами и оборудованием, стендами и коробками помещение, похожее на лабиринт, и заглянул через массивное плечо сидящего коллеги. У непривычного зрителя от мозаики фотоснимков закружилась бы голова.
- О! Так я его знаю, - обладатель самой смешной обуви в отделе бесцеремонно ткнул пальцем в толпу зевак на фотографии ближе к краю.

[SonGoku >>>]

Молодой человек в черном плаще и с характерной длинной челкой держался особняком, как будто был не просто один, но единственный такой в этом мире. И, похоже, он еще не перевел дыхание, сбившееся после долгого бега.
- Проходил по какому-то делу? – Табата обвел его маркером. – Третий случай немного отличается от других. Мацугаи Харука зажала в руке омамори*.
Коги промычал что-то нечленораздельное, разглядывая фигуру в красном круге. Одно дело считать, что человек похож, и другое – знать наверняка. Есть еще третье – доказать свое знание. Мало ли у кого какая прическа.
- Думаешь, Мацугаи знала о будущем нападении и хотела защититься?
Непоседа снял очки и попробовал смотреть через имплант. Лучше не стало, сколько ни клади мысленно кадр из утренней записи рядом с материальным снимком.
- Есть фото покрупнее? – попросил он жалобно.
Только одно, но того же качества. Пока Рисуко – третий член их команды, которую замечали не всегда, хотя она имела привычку влезать в разговор с восторженными или изумленными возгласами, но если замечали, то сразу же загружали работой, - отцифровывала и вычищала изображение, мужчины вели неторопливую дискуссию, помогает ли от нападения амулет эммусуби*. Спор никак не складывался, потому что обе стороны стояли на одном и том же.
- Готово! – пискнула Рисуко.

---------------
*enmusubi - 縁結び – букв. «любовный узел», амулет для влюбленных и семейных пар, который помогает укрепить связи друг с другом

[Далара >>>]

Не сказать, что стало так уж лучше, зато тени под припухшими глазами и заострившиеся черты сделались узнаваемыми.
- Такое впечатление, будто он единственный знает, что произошло, - поделилась своими впечатлениями Рисуко с кофейной фаянсовой кружкой. – А еще он есть на других снимках... кажется.
- Показывай! – немедленно оживился Коги и, только сейчас унюхав запах свеже сваренного кофе, шумно втянул носом воздух.
Его утешала мысль, что даже если откажет память, в кармане лежит визитка с именем, телефоном и адресом. Все остальное в этом деле скорее расстраивало. Зарезали в порыве ненависти дедушку, изнасиловали в темном углу школьницу или домохозяйка стукнула скалкой по голове надоедливую соседку – неприятные, достойные сожаления, но обыденные и не такие уж редкие вещи. А здесь тайны, загадки и практически оборудованная под святилище комната. И убийства, больше уместные в Эпоху воюющих царств, чем в современном мегаполисе.
Выкатили доску, так как места на столе уже не хватало. Добрая душой и услужливая Рисуко принесла еще кофе и принялась сортировать фотографии. Результат – одиннадцать штук - был вывешен на обозрение всей троицы. Три отбраковали сразу, на них оказался другой человек; затем в корзину отправили еще две, смазанные до неузнаваемости, и еще одну, сделанную под неудачным углом, все равно лица там не было видно. Кто бы ни был изображен на снимке, он успел закрыться ладонью.
- Это убийца? – умилилась миниатюрная криминалист. – Какой хорошенький!

[SonGoku >>>]

Коги посмотрел на нее как на вдруг оказавшийся в грибной корзинке мухомор.
- Рисуко-кун стоит быть осторожнее в симпатиях.
Поправив очки, он тщательно изучил все пять пришпиленных магнитами снимков. И вдруг полез в мусорное ведро, долго шуршал накопившимися там обрывками бумаг и извлек, наконец, одно из отвергнутых фото. То, где из-под ладони виден был разве что кончик носа. Неестественные в режиме ночной съемки цвета, нечеткое изображение. Распечатку Коги протянул Рисуко.
- Увеличь и очисти, пожалуйста.
Рабочим энтузиазмом они заразили даже обычно невосприимчивого к ажиотажу Табату; пока их маленькая, но деятельная коллега, нацепив на лицо щиток экрана, помавала в пустом воздухе руками, словно дирижировала невидимым оркестром, он внимательно наблюдал, как изменяется на экране картинка.
- Что это? – он указал маркером на широкую, на всю фалангу пальца пока еще размытую полосу. – Кольцо?
Металлические завитки становились все четче. Рисуко удовлетворенно откинулась на спинку стула и сдернула очки.
- По-моему, это санскрит, - сказала она. – Нет?
- Вот теперь я уверен, что это он! – торжественно заключил Коги, а когда коллеги покосились на него скептически, добавил: - Он носит точно такое кольцо именно на этом пальце.

[Далара >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Детективное агентство «Кагецу»
Токио, Шинджуку

- Чем он занят?
- По-моему, спит.
Кензо возводил любой уход за своей внешностью в превосходную степень. Даже если требовалось только подточить ноготь. В его лексиконе отсутствовали понятия "всего лишь" и "чуть-чуть". Узкая бледно-сиреневая пилка в его крепких пальцах превращалась в инструмент бога, а на журнальном столике были красиво разложены прочие атрибуты маникюрного ремесла, превращенного Кензо в искусство.
Кумаиши перевел задумчивый взгляд с небольшого дивана, где под клетчатым пледом свернулся клубком, как тануки в норе, его младший партнер, на заваленный дамским барахлом стол. И продемонстрировал - вдруг, кто не видел? - пластиковые пакеты с едой из соседней съестной лавки. Трансвестит не менее выразительно указал пилкой на стеллаж, за которым прятались тумбочка с чашками и электрический чайник. Кумаиши вскипел. Кензо приложил к губам палец.
- Да его сейчас даже маршем демонов не разбудишь... - проворчал неубежденный гигант.
Словно из желания подтвердить его слова, в клетке на подоконнике развела бурную деятельность тихая до того птица. Кто бы мог подумать, что маленькая, любому коту на один зуб, лимонная канарейка способна производить столько шума. Для начала она тюкнула клювом в подвешенный бубенец. Но этого ей показалось мало, и, раскачиваясь на жердочке, она ударила горстку металлических колец, нанизанных на нитку, зажатой в свободной лапе палочкой. По комнате пошел звон.