Тризна по маленькой, Похороны Мышары

[Torvik >>>]

Около маленького холмика стоял старый алхимик и читал затёртый пергамент, убористо исписанный мелким почерком, то и дело щуря глаза и вглядываясь в строки. Ветер трепал всклоченную бороду и шевелил листву на старых тополях, сыплющих сухую листву на скромное кладбище. Руки худощавого человека дрожали, но он продолжал громко зачитывать документ, который достался ему после трагического бана Мышары. Он был её душеприказчиком, а это многое значило. Уже не было важно, слышит ли кто его: имеющий уши да услышит, но ветер разносил последние слова покойной до всех, кто здесь был и кого здесь не было.

"Завещание

Я Мышара Белая Хвостато-Мохнатая, находясь в хвором уме и шаткой памяти, оставляю сие волеизъявление, которое раздаст все мое имущество посторонним людям, дабы душа моя отлетела в мир иной налегке.

Своему любимому мужчине Джею Пройдохе я оставляю движимое и недвижимое имущество (на котором уже наверняка лежат чьи-то посторонние глаза) в составе: квартиры – одна шт., личных сбережений – немного шт., сестра – одна шт., родители – два шт., кота – один шт., редакторов – два шт. Наказываю любить их и содержать. А так же не купленное свадебное платье, не примеренное обручальное кольцо, мою вечную любовь и светлую память.

Своему любимому пэту Кити я оставляю своих бывших мужей, свою непоруганную честь и неподкупную совесть. Наказываю слушаться их беспрекословно! Всю свою дурную славу, сплетников и недоброжелателей, чтобы ей было об кого точить когти. А так же тайную комнату в подвале замка и все ее содержимое.

Своей не состоявшейся невесте Кристалл я дарю свою лапу и сердце в баночке, а так же шкуру неубитой Кыси. Распорядись ими с умом.

Своему верному соратнику Торвику я оставляю Обсидиановый бастион и прилежащую латифундию, а так же свою славу и один резиновый плот, слегка подпаленный сбоку.

Своему сенсею СонГоку я оставляю словарь японского языка в память о феерическом знакомстве.

Своему мессиру Лорду Гарвальсу я завещаю свою бессмертную душу. Надо же с кого-то начинать, правда?

Своей дочери Дону Алесандро я завещаю дурную наследственность и почти полторы тысячи недостатков. Таков твой крест, дочка, думаешь, мне было легко?

Отцу моих детей Лиссандре я завещаю своих детей, а еще белый беретик и игольницу для чая.

Своему дорогому брату Спектру я завещаю все свои незаконченные стихи, пусть закончит их и прославится на весь мир.

Своему не менее дорогому брату Овернскому клирику я завещаю свое бикини, которое так никогда и не надела в Крыму на пляже. Коробку улиток в шоколаде, а так же неполученный загранпаспорт и неоплаченный штраф за переход дороги в неположенном месте. Прости.

Своему хорошему другу Даларе я оставляю весь запас перловой крупы, дабы было чем закидать живых грызунов.

Своему образцу для подражания Латигрэт я оставляю все свои вязальные нитки, спицы и книги. Может быть, хоть она использует их по назначению.

Своему товарищу из братской Японии Бишопу я оставляю свои бо, кан саси и гэта, может быть, в его руках они надают по заднице кому-нибудь кроме владельца.

Своему фотографу Ингару я оставляю все свои фотографии без фотошопа, а так же кролика, чтобы он смотрел на него как собственно кролик на удава. Ну что я сделаю, если у меня лишний кролик завалялся?

Своему яйцеголовому товарищу Фандорину завещаю целомудренный поцелуй в чело и вехи своей биографии, дабы он написал обо мне толстую книгу.

Своему сказочному принцу Локки я завещаю свой портрет в профиль. Я скрывала его, как могла, но кто-то должен знать правду!

Своей замечательной орденской ведьме Мориан завещаю карту Питера с двумя отмеченными красным крестом Домами книги.

Своей чУдной френдессе Веселому Роджеру я дарю свою округлую и пушистую карму, и пусть она принесет ей удачу.

Своему временному приживалу Мэрлину я завещаю секретный рецепт кекса и пожелание толстеть.

Своему бывшему собеседнику Хигфу я завещаю свой темперамент, свою аргументационную базу и язык. Он без костей.

Своей переплетчице Переплетчице я завещаю заботу о разбитом сердце, сама знаешь кого.

Своей единомышленнице Ясмик я завещаю все свои орфографические и грамматические ошибки. Пусть исправит и спит спокойно wink.gif

Своей невинно обиженной бабке Гульде завещаю птицу Гамаюн. Я уверена, она сможет позаботиться о ее личной жизни.

Своему администратору Темный Омут я завещаю билеты в Выборг годичной давности, мои питерские воспоминания и мое терпение. Мне оно больше не нужно, а ей пригодится.

Своему убийце Морскому Дьяволу я завещаю свою голову. Пусть прикрепит ее на стену над камином. Камин тоже завещаю ему.

Своему любимому врагу Разиэлю оставляю ключи от города. Пускай город открывай не открывай – никакой разницы, зато ключи красивые.

Своей столичной оппонентке Мелетун я завещаю свою омскую прописку.

Живите в мире и поминайте меня чихом! И да приснюсь я вам в кошмарном сне, если наследство не понравилось!

Последним волеизъявлением волеизъявляю: собрать с наследников деньги на изваяние скульптуры в двадцать мышиных ростов целиком из бронзы с позолотой и чтобы хвост десять метров! Взносы отправлять в харизму.

ПыС: не пытайтесь понять юмор чужих наследств, все равно не получится, а моя безупречная репутация юмориста дрогнет. Прокляну!"

Алхимик откашлялся и опустил пергамент в обширный карман своего балахона.

[SonGoku >>>]

Напряженную неприятную паузу нарушило взрыкивание мощного автомобильного двигателя, и на территорию кладбища въехал... нет, этим словом этот способ передвижения трудно назвать. Ворвался! Да, на территорию ворвался "порше", своротив чей-то крест, скромно притулившийся у входа. Возможно, конечно, это было перевернутое распятие, по обломкам судить трудно.
- Вытряхивайся! - посоветовал водитель сочной негритянке в шортах такого мини, что они больше напоминали трусики-стринги. - Приехали.
- А подать даме руку? - Издевательски усмехнулась негритянка, но дожидаться повторного приглашения не стала, так можно и по вторым девяносто отхватить, а в машине сдачи давать неудобно.
Она вылезла, одернула на высокой груди тонкую майку и в развалочку подошла к могиле, шлепая задниками босоножек.
Прочитала надпись, эпитафию и помрачнела.
- Сюрпризы у тебя, - процедила она сквозь зубы. - Закурить есть?
- Отнесись к ситуации, если не с пониманием, так с юмором, - посоветовал водитель, выбираясь следом.
Щелкнула зажигалка. Японец прикрыл огонек ладонью от ветра, хотя никакого движения воздуха здесь не было.
- Уж этого-то в тебе всегда было достаточно, нэ?
Он тоже прикурил и звонким шлепком по шоколадным прелестям (тем, что были расположены ниже ватерлинии его спутницы) придал Надин направление.
- Пока твои братцы сюда не добрались, есть еще время спокойно соблюсти хоть какие-нибудь приличия.
- Начни с себя, скотина, - ощерилась Надин и врезала острым кулачком оппоненту по почкам, - ты на могиле моей матери находишься, щас братья приедут, рядом тебя закопают! Всплакни напоследок.
Слезы навернулись сами собой, никаких проблем. Микихико выудил из кармана плоскую флягу, глотнул из нее, преварительно приподняв "на здоровье", и передал спутнице.
- История умалчивает, как у абсолютно белой мамы родилась абсолютно черная дочь, - сказал японец. - Но генетика - штука хитрая. Все возможно. С тобой было сложно, но весело, Мыш-о-Мыш. Впрочем, я не люблю прошедшего времени. Кампай!
- Она умерла до того, как я выяснила, с кем ей пришлось согрешить, - шмыгнула носом чистокровнейшая из негритянок, - теперь я никогда не узнаю, кто был мой папа. - Она снова шмыгнула и высморкалась в капюшон какого-то бородатого мужика, стоявшего у могилы.

(совместно с покойной)

Сообщение отредактировал SonGoku - 7-04-2008, 11:52

[Lord Garvals >>>]

Никто не видел человека, который наблюдал издали за процессией. Он предпочёл остаться в тени деревьев, потому, что пришёл сюда лишь на время - проститься со старым другом. Демон был одет в старомодную униформу и изменил свой облик. Он убрал рога и лишь странное нечеловеческое лицо могло напомнить некоторым существам о ком-то, кого они когда-то знали. Он сделал это не обдумав заранее, но измена его внешности так вписалась в общую обстановку и ситуацию, что Гарвальс понял - как прежде уже не будет никогда.
Всё вокруг изменилось с того времени, когда он был здесь постоянным и известным во всей округе существом. Лишь осенний ветер, как и прежде шептал ему свои наивные слова и играл с листьями. Ветер помнил всё, но то, какими он знал эти места - не слишком волновало его ветренную голову и Гарвальсу стало неуютно. Слишком уж долго он пробыл за пределами этого мира там, где полёты фантазии творят чудеса, а сила воображения не знает границ. Там было жарко, и каждый день являлся насыщенным событиями.
Стало холодно и дубы, возле которых стоял Гарвальс, зашептались, но демон не мог разобрать их речь потому, что стал забывать здешних существ.
Где-то проревела машина и выплюнула людей, направившихся к гробу.
- Вижу, у Мышары было время завести новых друзей!
Когда читали завещание, Гарвальс хоть и не был удивлён, но всё же испытал удовольствие от осознания решения Мышары.
- Самое ценное как всегда получаю я! – сказал он совсем как давным-давно здесь же. – Будь уверена – это будет в хороших руках!
Раздался знакомый звук. Позади как всегда не вовремя открылся портал.
- Срочно нужно уходить. – Расп наполовину высунулся из портала. – Очередная Легенда ждёт отправки. Мы должны нацелить путь Вдохновения в нужное русло!
- Нет, я побуду здесь ещё некоторое время. Нужно здесь всё запомнить навсегда и позже как-нибудь использовать. Не мешай. Я хочу проститься с тем, кого знал ещё задолго до тебя.
- Ну, дело твоё.

Странно, но в тот же момент Гарвальс вдруг растерял все свои грустные чувства. Ушли куда-то горечь и печаль. Больше не подступал комок к горлу при виде могилы, и не хотелось уничтожить всю эту землю за смерть Мышары. Она сейчас где-то на пути совсем к другому миру. И Гарвальс, скорее всего с ней встретится. Она возможно не будет его помнить, но что-то подскажет ей, что она когда-то знала это существо. Подумать только, началом какой истории может послужить такая встреча!
Осенившая его мысль так его вдохновила, что он тут же собрался было за Распом, но остановился.
Да! Именно! Все эти люди, вся данная ситуация совершенно не важна!
Гарвальс облокотился о дуб, уже с интересом наблюдая за событиями. Ему было интересно увидеть остальных людей и осмотреть здесь всё по-внимательнее.
Осенний ветер будто заметил то, как безразлична Гарвальсу его игра с чувствами и листьями. Он стал летать по всей округе завывая, подбрасывая сухую листву, слегка пошатывая воротами и всячески пытаясь нагнать тоску на Гарвальса. Но у него мало что получалось.


Пост отредактирован модератором раздела. Из него убраны обсуждение действий администрации и провокационные моменты. Автор знает, какие. У автора могут быть претензии к администрации или пользователям данного форума, но он обязан их высказывать, подчиняясь правилам.
И хочу напомнить, что мы все-таки на кладбище. Мы пришли сюда помянуть добрым словом Мышару, а не устраивать митинги "про тесто". Соблюдайте приличия, господа!

SonGoku

Сообщение отредактировал SonGoku - 8-04-2008, 9:02

[Crystal >>>]

При чтении завещания присутствовал и еще один персонаж, помимо выше отметившихся. Кристал тихонько стояла чуть в стороне, уныло понурив голову. Плотно сжатые зубы были необходимой мерой - то ли что б не разрыдаться, то ли что б не разругаться.
- Мышунь, я тебя люблю очень очень. Распоряжусь. Мне так жаль, что я ничего не смогла сделать...
Руки сжались в кулаки, а порыв ветра распахнул полы длинного плаща.
- Что бы ни произошло - это не имеет значения. Мы всегда с тобой будем вместе. - слова, которые шептала вамп были весьма пафосными, но кому-какое дело? Она правда так думала.
Наконец, Крис подняла голову и осмотрелась. Цветную человеческую парочку она не знала, хотя в памяти и шевельнулись смутные воспоминания о давно читанном приключении. Алхимику достался приветственный кивок, вот только девушка засомневалась, что его заметили. Его внимание как раз отвлекла шоколадная барышня своими действиями. А вот стоящему у дуба мужчине досталась широчайшая улыбка, демонстрирующая превосходные белые клыки.
- Милорд, хоть повод и грустный, я чрезвычайно рада тебя здесь видеть.

[Torvik >>>]

Совместно с покойной
Они пришли вдвоём, маленький вёрткий Тондо с открытыми широко доверчивыми голубыми глазищами и полненькая Флавия. Она хлюпала носом и громко сморкалась в широкий клетчатый носовой платок. Он искал цепким взглядом что-то среди зарослей чертополоха:
- Где-то здесь, - почти виновато произнёс хоббит, - что-то писали про это кладбище. Вроде бы. О! А там дядька какой-то! Может у него спросим?
- Мамааааааа, - взвыла Флавия из недр платка, в котором пляталось ее круглое личико, причем платок в яблочко по размерам больше напоминал скатерть. - Что же теперь дееееелаааааать? - Смысл фразы тонул в рыданьях.
Хоббит сперва хотел сказать, что он думает по этому поводу, потом поредумал и только присел на корточки рядом с маленькой могилкой в трёх шагах от сурового старца, читавшего завещание.
- Дяденька, а вы не врёте, это правда? - Тондо посмотрел на алхимика снизу вверх.
- Таким не шутят. Ты что- тоже её сын?
- Не. Она, - хоббит указал на свою спутницу.
- Теперь дома Фира за главнуюууууу, - взвыла в ответ Флавия и залилась слезами пуще прежнего.
- Да успокой ты её, не видишь, не в себе! - сверкнул глазами алхимик.
- А как? - вдруг хоббиту в голову пришла какая-то идея, он пару секунду поразмыслил, склонив свою патлатую голову набок, потом ещё раз обратил свой взгляд к могилке и вот он уже стоит перед своей спутницей и что-то протягивает ей:
- На. Видишь, это мама ваша. Как живая. Вот смотри. Прямо со стёклышком. У тебя одной будет. Вот.
- Зачеееем? Она же все равно денег домой не принесет и не скажет Фире, чтобы она меня не задирала. И вообще я теперь сиротааааа, а скоро буду бомжихоооой! - А если бы она видела ту сливу, в которую превратился ее нос от слез, то, скорее всего, провалилась бы сквозь землю прямо к маме в пушистые объятья.
- А ты скажи, что это...- Щекотунчик задумался, - супермегагигакумир. И она за тебя заступится, если что не так...
- Все равно я тоже скоро умру, потому что она про меня больше играть не будет. Меня все забудут и буду я совсем однаааа!! - Похоже поток только начался и кончаться даже не собирался.

[SonGoku >>>]

- Sumimasen, - по привычке извинился Микихико, не глядя протягивая Надин платок, в который она тут же завернула жвачку. - У моей... э-э... знакомой сегодня неудачный день.
- У всех у нас... похороны, - сверкнул старый алхимик чёрным глазом, - Благо, администрация кладбища о могильщиках побеспокоилась. Впрочем, чего тут копать? Малыш с совочком справится.
- Не в величине могилы дело, - философски отозвался японец, стряхивая пепел себе под ноги так, чтобы тот не попал на дорогие легкие туфли.
- В человеке. За то и... Впрочем, не стоит. С того света пока никого не возвращали. Разве что - в новом воплощении.
- У нас на островах считают, что и воплощение не имеет значения. Суть останется, особенно яркая суть.
- Это верно, суть не спрячешь..., - алхимик протянул Мики пергамент, - читали?
- Еще нет, - японец взял документ и погрузился в его изучение.
Добравшись до нужной строки, усмехнулся и загасил сигарету. Впрочем, тут же закурил следующую. Иногда его реакция была менее сдержанная. иногда более.
- Что ж, надеюсь, никто не забыт.
Надин тем временем подошла к всхлипывающей хоббитянке и неожиданно обняла ее за плечи.
- Мы обе сдохнем, так что не реви, принимай смерть как мужчина, то есть... ну ты понимаешь, что я имею в виду. По крайней мере у нас тоже как бы памятник...
- А мы попадем в рай? - Спросила Флавия.
- Ага, все мышары попадают в рай... какой-нибудь мышиный. Что мы с тобой будем там делать - вопрос интересный, но мы хотя бы были, а некоторые даже никогда и не написаны, прикинь кошмар? А этот вон даже не умер, а в него не играют. Эй, неудачник, я про тебя говорю, - она окликнула Микихико.
В ответ японец выпустил струйку дыма и залюбовался, как она красиво свивается в спираль.
- Ошибаешься, - хмыкнул Микки. – Играют. И даже одновременно в двух приклах.

(покойница+Торвик+я)

[Фандорин >>>]

Его длинный и черный силуэт появился из боковой аллеи. Фигура, неестественно высокая, медленно приближалась, рука в белой перчатке неспешно отмахивала шаги лакированной тросточкой. Вскоре же выяснилось, что излишняя вытянутость черного господина объясняется оптической иллюзией, а отчасти и высоким шелковым цилиндром.

Во второй руке господин нес две белые каллы, которые болезненно дисгармонировали с его траурным костюмом.

Незнакомец приблизился, обнажил голову и выяснилось, что он не слишком молод: виски были подернуты сединой, а скорбный изгиб губ проложил горькую морщину на холеном лике. Он стянул перчатки, положил их в цилиндр, а потом так же молча подошел к могилке и возложил свою икебану поперек холмика.

Отошел, обозрел натюрморт, отвернулся лицом к ветру, сморгнул.

- Я з-знал ее, - начал господин с легким заиканием, - в ней было столько жизни, энергии, света. Она была б-борцом и верным другом. Мне невыразимо жаль, что в трагический момент меня не было с нею рядом. Тогда, б-быть может, я бы принял смерть за нее, ведь она никогда не раздумывала, вступая в борьбу за д-друзей, даже ценой собственного благополучия. Я не осуждаю тех, кто ее убил, г-главное, чтобы они были честны перед самими собой в том, что поступили д-достойно и справедливо, а мое мнение - в сущности ничто. - Мужчина, прищурившись, обратил взгляд на горизонт, вздохнул. - Впрочем, в г-грядущем цикле перерождений она воплотится на ступень выше. А я... меня в этом мире больше ничего не держит. Я и прежде был з-здесь ради нее, теперь же мир для меня опустел.

Закончив свою речь, седой господин повернулся и отошел в тень вяза, замер.

Сообщение отредактировал SonGoku - 15-04-2008, 9:56

[SonGoku >>>]

Модераторы раздела оставляют за собой право редактировать посты в тех местах, где нарушаются вольно или невольно правила данного форума. Опять-таки повторяю (на будущее), что здесь не митинг.

[Uceus >>>]

Тризна была странной, многие стояли в стороне, многие были сами по себе, но все они пришли по одной и той же причине. Ушла еще одна удивительная и неповторимая личность. Иллитида стояла тихо. Звякая цепочкой, детеныш кигрида по имени Тит, возился у ног "проницателя сознания", и ей стоило некоторых усилий утихомирить звереныша. Молча выслушала она странное завещание. Нет, не из-за него она пришла на похороны. Просто... Мышара. Что она значила для иллитиды? Что она могла для нее означать? Веселый, неординарный и остроумный собеседник, не раз потрясавший своими едкими и точными высказываниями. Как же мало они общались! Почему-то, лишь когда подобные люди и нелюди уходят понимаешь, что всего было слишком мало. Слишком мало было выпито вместе. Слишком мало спето песен хором. Мало совместных слов и еще меньше дел. Слишком мало времени вместе. Остались и вино и песни, и время бежит все так же. Но уже без нее.
Промелькнули вспоминания о развеселом празднестве перед свадьбой Мышары. О времени, проведенном в Ордене Хранителей Тьмы. Как жаль, что иллитида всегда боялась и стеснялась покойной. Много о чем можно жалеть. Но не нужно. Мышара останется в памяти Уцеус, всегда живая, остроумная, подтрунивающая и задорная. И пусть она осталась совершенно непознанной для проницателя сознания. И пусть воспоминаний о ней так мало, тем ценнее они будут, тем бережнее хранимы.
Тит потерлась мордой о ноги иллитиды, непрозрачно намекая что устала и хочет есть. Значит, пора домой. Уцеус подняла мягкое мохнатое тельце и прижала к груди. Не заговаривая ни с кем развернулась и ушла, растворившись в кладбищенских тенях.

Сообщение отредактировал Uceus - 6-05-2008, 12:18