Одно небо среди прочих небес, ao céu entre outro

[Далара >>>]

Свежая модификация, начинаем всё сначала. Обсуждение тут. Поехали.


この世おば我が世とぞ思う望月の欠けたることもなしとおもえば

Этот мир – мой мир.
В нем всегда полнолуние.

Фудживара-но Мичинага


Колд Лейк, провинция Альберта, Канада
3 марта 2016 года

Цель хорошо просматривалась в оптический прицел. Никаких помех. Мягкое нажатие на спусковой крючок.
Минус один. Шок. Минус два. Засуетились.

В их глуши – мирном городке посреди равнины, которая заканчивалась у озера, все знали правила, и никто не переступал безмолвную черту. В одно- и двухэтажных домах-коробочках, рассыпанных по земле, словно выстроенные по линейке кротовьи норы в поле, жили по давно устоявшимся правилам, и никто никому не мешал. Даже если соседи казались не совсем людьми. Не обидят. И община защитит, если что. Два аэропорта поблизости, летом и зимой не отбиться от туристов, но на грани робкой весны здесь почти пусто. Аэро-шоу случится ближе к лету. Тогда нагрянут полчища с фотокамерами, впрочем, их интересуют самолеты, не жители и их внутренние дела.
Так было до того дня.
Охотник гордился внуками. Показывал им приемы и хитрости, заставлял тренироваться и сталкивал между собой, чтобы достигли больших результатов.
Так было до того дня.
Первый упал, не успев понять ничего, кроме боли. Выстрелы с разных сторон превратили его в решето, но убили не сразу.
Минус три, следом четыре. Точные четкие выстрелы. Люди напуганы, бегают, как овцы в загоне. Не могут понять, где искать источник смерти.

Ранним утром озеро черное. Днем – лазурное. На закате оно становится огненным. Ночью его поглощает тьма. В любое время оно великолепно, окружай его колосья полевых трав или глубокие сугробы.
Никто не спрашивал, где родители. Дед и двое внуков, хорошая семья. Девочки засматривались на ладных парней. Один словно горячий конь, оседлай, и унесет за тридевять земель, подарит что-то невероятное; второй – стань его единственной, и окружит безмерной заботой и лаской до конца дней. Отцы и матери девчонок непрестанно делали попытки сосватать дочерей. Охотник был строг в выборе.
Так было до того дня.

Младший вышел к ним безоружным. Хотел уладить все миром, так рассказывала девочка. Увидел тело брата. Здесь она умолкала и принималась рыдать.
Пятый отправился на небеса. Или в ад. Остались двое – один сидит на земле, потерянный, второй все крутится и выкрикивает что-то, отсюда видно только раскрытый, как у рыбы, рот. Охотник откладывает винтовку. Этих двоих не было тогда с группой. Для них сегодня станет уроком, как нужно делать их работу.
Остались еще несколько. За ними придется ехать.

Сообщение отредактировал Далара - 1-04-2013, 14:04

[Fennec Zerda >>>]

Франкфурт-на-Майне
5 марта 2016 года

Шерилин проснулась по будильнику в полдень - заиграла старая джазовая мелодия, под нее было приятно вставать. Когда Шер была маленькой, на тумбочке возле ее кровати стояли часы-утка. Каждое утро в шесть часов утка принималась крякать. Шер их терпеть не могла, эти часы, но никогда не осмеливалась просить их замены.
Сегодня можно было бы поваляться в постели подольше, но Шер себя знала. Уже через десять минут она почувствует себя виноватой в этом валянии. Шерилин выбралась из-под одеяла, и поежилась, переступая босыми пятками по холодному полу. Путь в ванную занимал ровно три прыжка. Сначала постель, потом холодный пол и три прыжка в ванную, потом бегом до окна, чтобы впустить свет, потом бегом на кухню, к холодильнику и плите, а затем обратно в комнату, на ковер, разминаться - по этой траектории Шер перемещалась каждое утро.
Из зеркала в ванной на нее пялилось хмурое отражение в полосатой пижамке. Когда Шерилин была маленькой, все соседи восхищались, до чего она похожа на мать - такие же зеленые глаза, как у фрау. А вот волосы почему-то темные, как у отца. Мама говорила - интересная внешность, залог успеха. И при этом щурилась чуть оценивающе, словно пыталась высчитать точную долю успеха Шер в жизни. У отражения один глаз так и был зеленым, как у фрау, а другой казался черным. На самом деле, казался, нельзя сказать точно, какого он теперь цвета, цвет неправильному глазу давал расширенный на всю радужку зрачок. Однажды Шер увидела нечто такое, от чего зрачок мгновенно заполнил все возможное пространство, да так и не сузился обратно, ничего удивительного, с ее-то профессией.
Шер умылась и отправилась раздвинуть шторы. Свет залил комнату, и стало ясно, что в мире царит весна. В холодильнике обнаружился пакет молока, и Шер налила его в большую красивую чашку с трикселами по ободку. В алтарную чашу Шерилин налила несколько капель вина, приглашая духов разделить трапезу. Духи почему-то не любили молоко. После разминки и завтрака Шер оделась и уже в прихожей вставила цветные контактные линзы. Темные волосы и черные глаза - так в ее внешности не осталось ничего интересного.
Выходя из дома, она привычно провела рукой по дверному косяку и прошептала охранную формулу, запирая жилище от бестелесных сущностей. Теперь пальцы пахли розмарином и сосновой хвоей, таков был состав смеси, нанесенной на дверные притолоки и оконные рамы.

Сообщение отредактировал Fennec Zerda - 1-04-2013, 15:00

[SonGoku >>>]

Макао, руа до Барао, Сао Лоренцо
5 марта 2016 года, раннее утро

На узенькой улице между глухой стеной и прилепившимися друг к другу четырех-пяти этажными домами (с разнокалиберными кондиционерами, решетками балконов, корзинами и обязательными трусами, вывешенными на просушку) велорикше делать нечего, туристы едва ли заинтересуются жареной курицей, фруктами в лавке зеленщика или сомнительным заведением под названием «Khan Enterprises Limited». Черно-зеленая плесень медленно и неспешно превращала старую стену в полотно абстракциониста. Дома так стискивают пространство, что если сюда свернет автомобиль, то тут и застрянет. Адап, чьё прозвище точно описывало его обычное финансовое состояние, оставлял велосипед и коляску на соседней улице, а сам устраивался в «засаде» возле спуска на дос Армазенс. Надо лишь подождать, когда закроют окно на втором этаже, как правило, это значит, что обитатель квартиры минуты две-три спустя выйдет на улицу. Квартира хорошая, хоть сразу под ней под синей жестяной крышей кто-то устроил маленькую мастерскую, отгородив ее от прохожих решеткой и листами картона. Зато ее окна выходят на засаженный деревьями школьный дворик, и в жару в ней тень и прохлада. Адап там никогда не бывал, зато умел хорошо фантазировать...
Даже если он, глазея на проходящих мимо людей, упускал заветный момент, это было не страшно. Обитатель квартиры на втором этаже среди здешних прохожих был заметен, как Grand Lisboa в час заката. И, похоже, его не волновало, что на деньги, которые он заплатил за костюм (обычно безденежный Адап хорошо разбирался в подобных вопросах, насмотревшись на посетителей казино) в дорогом магазине, он мог снять не только комнатку на втором этаже, но, возможно, весь дом. Благосостояние же самого Адапа каждый день зависело от того, повернет ли, выйдя из дома, его постоянный клиент налево, чтобы ехать на Красный рынок, или спустится вниз, на Армазенс и пойдет по другим делам.
Но сегодня велорикше улыбалась фортуна. Правда, он зазевался, отвлекшись на мамашу с ребенком, а когда повернулся, его благодетель стоял на противоположной стороне улицы и внимательно на него смотрел. Может быть, улыбался. А затем повернул налево.

Сообщение отредактировал SonGoku - 1-04-2013, 15:00

[Далара >>>]

Международный аэропорт города Эдмонтон
провинция Альберта, Канада
5 марта 2016 года, утро

Регистратор не сумела скрыть недоумение.
- Месье, вы уверены, что это ваши документы?
- Абсолютно уверен.
- Но здесь написано...
Никак невозможно дать больше пятидесяти пяти этому невероятно обаятельному обходительному мужчине с лучистыми смеющимися глазами, чей животный магнетизм завораживает и будоражит кровь. Регистратор только надеялась, что эти ее мысли не отражаются на лице. Так непрофессионально!
- Там все правильно написано, дорогая.
- Но семьдесят! Кхм, простите, сейчас. - Она торопливо распечатала посадочный талон. – Будете что-нибудь сдавать в багаж? Сумку?
Длинная, порядком объемистая и, наверное, тяжелая.
- Нет, ее я возьму с собой.
Регистратор поспешно опустила взгляд на экран мини-компьютера, чтобы не смотреть, как этот мужчина улыбается. Она на работе, она на работе, она на работе!
- Положите, пожалуйста, сюда.
Он с легкостью поставил спортивную сумку на ленту. Пять килограмм.
- Все в порядке, можете взять ее в салон. - Она протянула ему талон вместе с паспортом. И вдруг не выдержала. - Простите, но что у вас там такое?
- Клюшки для гольфа, дорогая.
Он приоткрыл сумку. Плутовато подмигнул, заставив регистратора улыбнуться.
Продолжается регистрация на рейс Эдмонтон – Франкфурт-на-Майне, разнеслось по залу.
- Приятного путешествия, месье Шассюр.

[Кысь >>>]

Гонконг, Октябрь 2005

Все знакомые ей современные города роднила одна особенность. По вечерам полоса воды у самой набережной становилась черной, такой черной, что в ней тонул свет фонарей, маслянистой и почти живой. Даже Чжан Сой было боязно бы окунуть туда пальцы. Женщина потянула воздух ноздрями, прислушиваясь то ли к ветру, то ли к биению крови в сердце. Пахло тревогой.
Это не была ее собственная тревога. Ощущение пронизывало потяжелевший воздух, пропитывало притихшие в ожидании камни, прижимало к земле молчаливый ветер. Сдавливало невидимый аркан на шее, заставляя бесцельно пешком мотаться по городу из конца в конец, подавляя желание понестись вскачь. А к вечеру - выйти на набережную.
Садилось солнце.
Ночной ветер налетел на берег разогнавшимся стадом быков. Где-то страшно, надсадно заскрипела незакрепленная снасть. С ближайшего катера сорвало покрывало и бросило в сторону набережной, словно специально метя в долговязую тоненькую фигуру. Женщина отступила от неведомо откуда взявшегося сгустка тьмы с круглыми от страха глазами, но тот все равно задел ее, захлестнув краем, словно схватив толстым черным щупальцем.
Это было последней каплей. Не думая больше, Чжан Сой шарахнулась прочь уже тонконогой серебряно-черной лошадью. Пластиковое чудовище еще немного подержалось за глянцевый бок, потом скользнуло дальше, найдя себе новую жертву: фонарь. А напуганный взгляд спасенной вдруг неожиданно для нее самой уперся в чужой. Разумный, и, что было хуже, знакомый. Человек, молодой человек, по сравнению с Чжан – мальчишка, в мешковатой, словно бы с чужого плеча одежде протянул было к лошади руку... и отдернул в последний миг. Чжан Сой отступила, на ходу снова становясь человеком: длинноволосой, в коротком розоватом наряде, с шумным браслетом на левом запястье. Образ такой обычный, что трудно было поверить в то, что только что произошло. Она молча смотрела в темные, по-кошачьи раскосые глаза Темминки настороженным, злым взглядом, в котором угадывались и нотки страха.

Сообщение отредактировал Кысь - 2-04-2013, 11:31

[SonGoku >>>]

- Не бойся, - голос был сипловатый, должно быть, от напряжения. - Я никому не скажу.
- Если скажешь... - Чжан Сой постаралась добавить в голос угрозы - так, чтобы не слышно было подступившей к самому горлу паники. Знать ее природу значило знать ее законы, значило владеть ею. Означало рабство. - Я не оставлю в покое.
Ветер, уже давно игравший внизу с катерами и лодками, теперь с хрустом ломал свободные пристани. Волна перехлестнула через барьер и почти докатилась до открытых сандалий женщины. С ее волос сорвался гребень и ветер, словно напоказ, развернул их во всю длину. Чжан Сой зашипела и резким движением отобрала свою гриву обратно.
- Я знаю.
Следующая волна окатила ноги обоим, пока только по щиколотку.
- Уходи отсюда, если успеешь, - отвела взгляд Чжан Сой. - Будет хуже.
- Хуже, чем уже есть, не будет.
Он неуверенно оглянулся, как будто то, что его ждало сзади, за спасительными скалами набережной, было много страшнее того, что могло принести ему море.
Женщина вздохнула.
- Тогда дай мне руку.
Каменные горбы вроде бы стали выше, а полоса прибоя - шире. Волны отступали, чтобы собраться с силами и обрушиться на берег, все сметая на своем пути. На дороге, скрытой от каменистого пляжа зарослями, остановилась машина. В неожиданной тишине громко хлопнули дверцы. Темминка вложил свою ладонь в ладонь женщины.
Темная прядь волос, хорошо если вытянутая, а не вырванная, обвилась в несколько оборотов вокруг его запястья. Закрепив "браслет" узлом, Чжан Сой отступила.
- Это поможет с водой.

[Кысь >>>]

В нарастающем шуме ветра захлопнулась дверь машины. Женщина отвернулась. Волны уже вовсю катались по набережной, маленький катер сорвало с привязи и теперь било о камень. Бездумная сила тайфуна легко нашла путь Чжан Сой под кожу, и теперь ей тоже неудержимо хотелось что-нибудь разломать, собрать волну и направить ее на дом, или слиться с водой и кружить каруселью по улицам, пытаясь найти себе красивую девушку в жертвы. Одновременно в ней был и совсем чуждый привкус неловкости - за мальчика с волосяным браслетом - но это тоже была вина тайфуна. Еще вчера она была здесь подменышем-оборотнем и не заботилась ни о чьей жизни, но сейчас, по колено в воде, почти чувствуя на месте босых лодыжек тонкие лошадиные ноги, созданные для бега и брызг, она ощущала себя наследницей из богатого дома, погладившей на улице брошенного щенка... А сейчас оставившей его натасканным доберманам из соседней усадьбы. Чжан Сой села на камни - очередная волна окатила ее с головой, окончательно пригладив и успокоив волосы - и растопырила пальцы, ловя среди водяных прядей нити собственной гривы.
Люди здесь и сейчас были лишними, слишком маленькими и ничтожными для величественного, постоянно меняющегося полотна, на котором море перемешивалось с темным небом. Тем не менее, они тут были. Не обращая внимания на удары ветра, на солоноватые брызги, осыпавшие их, когда волны бились о камни, люди занимались своим делом. Они были полны решимости сделать все, что им поручили, не задумываясь, как нелепо выглядят сейчас их действия.
Эти люди одновременно вызывали уважение и мешали сосредоточиться на владельце браслета, а потому Чжан Сой не помогала и не мешала им. Стоило надеяться на ответную вежливость, но не в это время и не в этом городе: кто-то увидел ее и уже спешил "помогать", чуть сам не захлебнувшись, когда в неразличимое под струями соленой воды лицо мокрой тряпкой швырнуло бывшую рекламу недалекого магазина. Так и не спасенная женщина чуть было не забыла о нем в ту же минуту - тайфун уже перемешал ее собственное сознание, как мешал воду в заливе - но все-таки не забыла и помогла распутать жесткую ткань. А вот след браслета из пряди волос затерялся где-то в глубине города.

[SonGoku >>>]

Едва не задохнувшийся человек некоторое время не видел ничего кроме радужных пятен перед глазами. Он с детства работал на лодках и привык полагаться на собственное тело как на надежный инструмент для работы, но с бурей невозможно было соревноваться на равных. Только страх за женщину, мимолетом увиденную - и в самом опасном месте - заставил его покинуть укрытие пристани и перебраться сюда, где даже держаться уже было не за что. Совсем рядом разбилось стекло ограждения, и почти сразу, с первой волной больно оцарапало руку осколком. Поток бросил человека прочь от воды и в сторону, чуть не ударив затылком о колонну, но теперь было за что держаться, и теперь он снова пытался найти взглядом женщину. Но ее уже не было видно. Наверное, уже смыло в море.

Конечно, не смыло, только окатило грязной водой пару раз, да еще стукнуло чем-то, слишком быстро исчезнувшим в темноте, чтобы даже назвать его. Демон пыталась найти среди хаоса тихое место, но это было равносильно поискам утонувшей иглы. Стеклянной иглы. Еще одна шальная волна швырнула ее на стену дома, едва не оставив на локте синяк. Чем дальше, тем хуже вода слушалась, так, словно ласковое прикосновение Морской Бабушки сменила тяжелая мужская рука. Чжан Сой снова побежала, в этот раз не к укрытию зданий, а к спасительной глубокой воде, где еще можно было найти среди тяжелых мутных потоков светлые пряди Тин Хау.

Он не чувствовал боли, это было самым страшным и странным. Он тонул в буром облаке собственной крови, на вкус неотличимой от соленой морской воды. На чугунной сковороде неба плавал одинокий желток.
- Bel*... - незнакомое слово вырвалось с пузырьками последнего воздуха.
Ноющие от удара о плиты набережной колени, металлический холодок прикосновения пистолетного ствола к затылку, затем грохот и жар - все, что происходило с ним каких-то минут пять назад растворялось, не оставляя никаких следов в памяти. В пустоте, в которую превратилась его только что прошедшая жизнь, занозой застрял осколок воспоминания: «...огонь возгорелся во гневе Моем, жжет до ада преисподнего и поедает землю...».
---------------------
*bel - "владыка, господин", обозначение некоторых богов в аккадской мифологии, прежде всего Энлиля, Мардука и Ашшура.

[Кысь >>>]

Зов докатился затухающим эхом - так капли, ударяясь о поверхность воды, поднимают кольцо волны. Зов был необычен. Как будто два голоса сливались в один:
- Madiiya maama kim?* – донеслось до Чжан Сой. – Скажи, каково мое имя?
Соленая вода сомкнулась над головой, и с ней вернулись чувства. Бушующее море под босыми ступнями - или под острыми, нестертыми камнем копытами - утихало, течения послушными ручными змеями обвивались вокруг ладоней. Одна из них до крови распорола запястье шершавым брюхом.
- Сейчас твое имя - Шунфенг, - вторую ладонь обожгло, когда Чжан Сой погладила змейку-тень от волосяного браслета, делясь с далеким человеком собственным существом. Выступила синеватая кровь уже на настоящей пряди, обвивающей запястье Темминки.
Едва различимый сквозь толщу взбаламученной, перемешанной с илом, песком и камнями воды солнечный диск (солнце ночью? Или это все же предсмертный бред?) отрастил орлиные крылья. Звонко щелкнула тетива. Над водой, выше фонарных столбов пустой набережной, выше крыши морского вокзала, почти к тучам встала колонна перегретого пара.
Женщина с длинными волосами стала лошадью с длинной гривой. Она ушла вниз, до самого дна, потом вскачь пустилась вдоль берега. Это тоже было опасным маршрутом - хотя буря бушевала там, наверху, весь сметенный с берега мусор рано или поздно тонул. Бег продолжался всего несколько минут, но прислужница морской богини успела порядком устать, и, к тому же, больно отбить копыта о наметенные камни. Увернувшись от металлического листа, когда-то, может быть, бывшего дождевым навесом в уличной лавке, Чжан Сой скорее почувствовала, чем увидела недавнего своего подопечного. Вокруг него кипела вода, нити водорослей, подхваченные бурлящим водоворотом, запутывались в волосах, образуя трехрогую корону. Пузырьки зеленоватого воздуха оплели шею нефритовым ожерельем. Долгое, очень долгое время казалось, что все происходящее лишь игра света и тени, затем существо вдруг открыло полные жидкого огня глаза. Чжан Сой крепко ухватили за холку.
- Prakraamati!*

__________
*madiiya naama kim? - मदीयनामकिम? – каково мое имя? (санскрит)
*prakraamati – प्रक्रामति – вверх, начинай, вперед (санскрит).

[SonGoku >>>]

Франкфурт-на-Майне, Рёмер
6 марта 2016 года, 10:00

На Рёмере не бывает безлюдно, ну разве что поздно ночью в очень дурную погоду, да и то без гарантии. Но утром здесь обычно нет столпотворения. Магазинчики и стилизованные под позднее средневековье кофейни, занимающие первые этажи нарядных "пряничных" домиков, поутру еще не открыты; выпить пива и полакомиться поджаристой сочной колбаской можно лишь на углу возле ратуши. У фонтана уличный музыкант уже взялся наигрывать мелодию, на которую крайне удачно ложился текст про мало кому известный город "над небом голубым". Впрочем, скорее всего, исполнитель о нем также не ведал, а всего лишь разучивал сюиту Кановы да Милано.
Белокурые волосы девушки, сидевшей напротив Шассюра, закручивались в полураспущенные свалявшиеся косички; ее можно было принять за уроженку северных земель, если бы не оливково-смуглая кожа и по-африкански крупные губы. Она вытерла испачканные в горчице пальцы о штанину рабочего комбинезона и задумчиво посмотрела на готический шпиль, как оранжевый рыбий скелет, вылезающий над черепичными крышами.
- Что ты просишь?
За сколоченным из грубоватых больших досок широким столом, не мешая друг другу, уместились бы восемь человек. Для двоих он был слишком велик, но ощущение скрашивали воробьи – самые наглые почти лезли в бумажные тарелки. Кинь им кусок сосиски, они, вероятно, расклевали бы и его, но нацеливались они на ломти свежего черного хлеба.

[Далара >>>]

Охотник с улыбкой бросил им кусочек; началась драка с отчаянным писком и растопыриванием крыльев.
- Содействия, дорогая Пакс. Мне не найти стаю волков одному. Я здесь чужой, они - свои.
- Мне очень жаль твоих внуков, но не в моих правилах вмешиваться в дела людей.
Хозяин, цыганистого вида детина, принес им еще пива (наученные горьким опытом воробьи на время притихли под лавкой) и отошел к большим черным бочкам, чтобы расставить пепельницы.
Мгновение гость одного из крупнейших деловых центров мира выглядел недовольным и строгим, потом его лицо озарила полуулыбка. В глазах мелькнула глубина первобытного океана. Выстланная брусчаткой площадь словно вздохнула. Каменные, рыжевато-красного цвета гротескные звери под остроконечной крышей церкви святого Николая, которым вовек не предназначено было двигаться, повернули головы. Все до единого таращились на светловолосую девушку в застиранном рабочем комбинезоне. Их взгляды тяжелые, словно камни.
- Дорогая Пакс, ты же не откажешь старику...
- Ай-яй-яй, - укоризненно рассмеялась девица. - На меня твои чары не действуют.
Она взяла его руку, прижала ладонью к своей гладкой смуглой щеке; в глазах Пакси крохотные солнечные зайчики затеяли чехарду.
- Большей частью.

[Bishop >>>]

Широкий в плечах, массивный собеседник подарил ей лучистую улыбку без капли смущения от того, что неудачная попытка манипуляции раскрыта.
- Твой муж не возревнует?
Охотник не лгал, без помощи он вряд ли мог рассчитывать хоть когда-то найти европейских участников той «операции». Подобные организации не раскрывают своих агентов. И в Германии Шассюр – как волк в незнакомом лесу, почти без шансов на удачу.
- Я же не спрашиваю у него, с кем он проводит ночи, - лукаво подмигнула ему собеседница.
Народа на площади прибавлялось, деловитой стайкой, напоминая организованный детский сад, прошествовали к реке японцы, горластые итальянцы фотографировались, жестикулируя, на фоне каменного фонтана. В разных углах переодевались и наносили грим «живые статуи»; Пакси мазнула взглядом по одному из них – по одному, кого тоже можно было принять за них, - и нахмурилась. Поднятый капюшон ветровки почти скрывал лицо, да и едва ли бы они разглядели его на таком расстоянии. Он перебирал несуществующие клавиши пальцами опущенной руки. Собеседница охотника рассмеялась, прикрывая рот ладонью. Размеренный неторопливый ритм сюиты зачастил, в нем послышался грохот исполинских копыт. На небе инверсионные следы образовывали пентаграмму. Неожиданный ветер смахнул из цветочных корзин на втором этаже у них над головами пригоршню нераскрытых бело-красных бутонов.
- Он услышал, - белокурая девушка зажала один цветок в кулаке. - Твоя просьба будет удовлетворена.

[Fennec Zerda >>>]

Франкфурт-на-Майне
6 марта 2016 года

Самолет вылетал только в шесть вечера, без пяти шесть, если быть точной. Йохан ждал ее в половине четвертого в кафе «Метропа» на центральном вокзале. Никому из них нельзя перемещаться по миру в одиночку, особенно таким ценным кадрам, как Гончая группы. Впрочем, Шерилин была не слишком ценным кадром. Строка "низкие боевые качества" в ее деле означала, что менее всего она приспособлена к экстремальным ситуациям, в которые они неизменно попадают. Ей бы осматривать следы на полностью безопасной территории или просиживать в архивах, выдавать справку о цели группе, готовящейся к охоте - вот бы чем ей заниматься. А она вместо этого носится вместе со спецназом, сидит, зажмурившись, в укрытии, вцепившись в пистолет со спецбоеприпасом, и путается под ногами у Йохана и остальных.
Йохан же был, пожалуй, самым вменяемым из спецназа, здесь ей повезло. Высокий и здоровенный, веселый и бородатый, он напоминал Шер викинга из старинных песен севера. Легко было представить его в шлеме и кольчуге на носу лодки, с топором в руках и с усмешкой, которую невозможно утаить в усах. Он опасался колдунов, но на Гончих, всех, как один, одаренных, это не распространялось. Ведьма на службе Организации - уже не ведьма. Руководствуясь этим нехитрым умозаключением, он относился к Шер как к подопечной. Глупенькой и непутевой в деле войны, но умнице во всем, что касалось магии-шмагии. Такой она и была. Так и она относилась к Йохану, как к умнице во всем, что касается пальбы и беготни, но балбесу и неучу во всем, что касается культуры, мифологии и ритуалистики.
Балбес и неуч скучал за крохотным по сравнению с его размерами столиком.
- Надо было за тобой заехать, - пробасил он, сдергивая с плеча Шерилин сумку и таким образом проявляя джентльменство. – Или, может, ну его в пень этот Гонконг? Одиннадцать часов лететь - это же дурдом какой-то!
- Такой большой и боишься летать? - Шерилин это показалось забавным.
А Йохану не очень:
- Не боюсь. Просто это не правильно, на половину суток отрываться от земли. И в этом Гонконге все мелкие!
- Будешь видным мужчиной, - утешила Йохана Шер. - Видным издалека!

Сообщение отредактировал Fennec Zerda - 9-09-2013, 16:27

[SonGoku >>>]

Гонконг, Ночной рынок, Темпль-стрит
7 марта 2016 года

- Мы заблудились, - сказала Шер в пятый раз. - Мы ходим по кругу, Йохан, у тебя топографический кретинизм.
- Я похож на кретина? - уточнил Йохан.
- Вообще говоря, нет, - вынуждена была признать его спутница. - Но ты похож на человека, который заблудился!
- А я говорил тебе - ну его в пень, твой Китай, - Йохан вынул из кармана карту и сделал вид, что разглядывает ее.
- Что видно? - участливо спросила Шер.
- Ни черта не видно, тут темно же, как у негра в заднице, - отозвался мужчина. - Эх, мне бы ночное зрение, как у Фридриха... А тебе бы сиськи, как у Алисы!
И Йохан огласил темноту переулка громоподобным жизнерадостным ржанием, в котором утонул легкий шорох между мусорными баками – их не было видно, зато их можно было прекрасно осязать, солнце хорошо поработало над содержимым, и даже после наступления темноты они радовали всех прохожих сладковато-тошнотворным ароматом.
- Не нравится мне тут, - пожаловалась Шер. – Влажным жаром веет каким-то, и солью...
- Какой еще солью? - удивился Йохан. – Тут до моря полгорода!
Оба мгновенно замолчали и замерли на месте. Шер подняла руку и сняла контактную линзу с правого глаза. Мир расцветился иначе, но Шер никогда не смогла бы подобрать человеческих слов, чтобы описать то, что могла увидеть. Все было... просто Другим. И сразу и четко было видно все Другое. И существо, которое сидело на корточках, балансируя на краю одного из контейнеров, тоже было Другим. Нет, у него имелись руки и ноги, и вполне человеческим было все остальное, встретишь днем и пройдешь мимо, не обратив внимания (подумаешь, низкорослый крепко сбитый мальчишка с отросшими волосами!). На мгновение показалось, будто город притих, время остановилось, и в нереальной паузе между секундами негромкий смешок прозвучал оглушительно.
- Привет, сестра.

[Fennec Zerda >>>]

Первым с места сдвинулся Йохан - шаг вперед, шаг в сторону, в четкой и скупой отработанности заслонив Шерилин от обладателя голоса. И только тогда мир вспомнил, как надо дышать и шуметь, все вернулось в свою колею.
- Кто? – отрывисто спросил Йохан, но Шер промолчала.
Она никогда не слышала того беззвучного звона, какой исходил от мальчишки. Не колдун, не ведьмак, не оборотень... И уж точно не человек.
- Кто? - повторил Йохан, и теперь он обращался к парню.
Низкорослый чужак ухмыльнулся. В коричневом полумраке на смуглом чумазом лице зубы показались особенно белыми - ровными, как на картинке.
- Он тебе не поможет, ты знаешь? - возбужденно, как перед витриной кондитерского магазина или в предвкушении долгой жаркой ночи вдвоем, заговорил незнакомец. – Он – препятствие, но тем будет занятнее. Я прошу тебя, bhaginii*, не сдавайся так сразу.
- Он глухой или тупой? - осведомился Йохан у переулка.
Шерилин коснулась пальцами амулета на шее, а кулак другой руки сжала со всей силой. Острая грань серебряного кольца впилась в кожу и окрасилась выступившей кровью. Другим зрением Шер увидела, как вспыхнула, пульсируя, защитная оболочка, подпитавшись за счет маленькой ранки.
- Здравствуй. Оставь нас, - попросила Шер. - Мы не причинили тебе вреда, а если нарушили границы твоей территории, то по незнанию. Позволь нам отправиться своим путем...

---------------
*bhaginii – भगिनी – сестра (санскрит)

[Далара >>>]

Макао, Авенида да Амизаде
«Дворец ветров»

Закат в Макао неповторим каждый день. И все же есть во всех них общее – серебристые прозрачные сумерки, лишенные цвета, словно внезапно выгоревшие на солнце, улицы, дома и горы вдали. За десять минут они превращаются в силуэты, выгравированные темным серебром по сияющему золоту залива и неба, слитых воедино. А еще через пятнадцать минут остров вспыхивает гигантским ночным светляком и преображается до неузнаваемости. Закат и рассвет, грани жизни двух разных городов – дневного и ночного.
Стесненное облаками солнце сквозь бокал вина похоже на красный фонарь. С моря дует свежий ветер, еще робкий, он только пробует свою силу. На высоте открытого верхнего балкона – самой высокой точки, куда можно подняться во «Дворце ветров», - ему ничто не мешает. На горизонте собирается дождь.
На этот крошечный балкон не приглашен никто. Но пора покинуть это место уединения, начинается ночь, время действия. Телохранитель стоит за прямо дверью, его лицо в свете ярких ламп коридора, сквозь бокал, похоже на маску. У всех сорока девяти одинаковые одежда и манеры, один наклон головы и легкая сутулость. Они все на полголовы выше хозяина, и он каждый раз отмечает это про себя с усмешкой.
Витые разноцветные колонны, залы, полные воздуха и ламп, скрытых настолько искусно, что кажется, будто это солнце просвечивает сквозь решетки. Здесь стираются различия дня и ночи.
Апартаменты в верхней части заведения заняты лишь частично, это VIP-номера, и у каждого есть всего два-три постоянных владельца.
Готовые платить крошечные деньги за вид туристы столпились на открытой площадке над крошечным внутренним двориком с четырьмя скамейками и фонтаном. Кто-то из них спустится потом в казино. Но все они пытаются запечатлеть саму мимолетность, фотографируют закат, не понимая, что только в непостоянстве его прелесть – завтра будет другой. От нескольких, возможно, папарацци, кто находит лицо хозяина заведения интереснее лика солнца, можно заслониться бокалом. И отвернуться невзначай. Пусть фотографируют затылок.

[SonGoku >>>]

Два этажа номеров попроще промелькивают цифрами на табло лифта, и взгляду открывается самый большой игровой зал, третий. Для надзора и управления казино существует целая команда, но почему бы иногда не посмотреть самому. Нет, не искать жуликов и мошенников, и даже знакомых. Пройти между столами, между рядами автоматов, невзначай коснуться чьего-то плеча или, наклонившись к уху, шепнуть: «Сегодня вы выиграете, я в вас верю». И насладиться их лицами. В залах будто вечно бежит электричество, нужно лишь уметь подсоединиться к «розетке».
Коридоры... в них путаешься иногда, даже несмотря на то, что обсуждал с архитектором их устройство. Истинный лабиринт. И это хорошо. Можно остановиться у выпуклой стеклянной стены, провести по ней пальцами и наблюдать, как меняются выражения на лице танцовщицы, как едва заметно дрожит ее упругое тело в потоках воды. Порой танцоров мужского пола дразнить таким образом даже интереснее.
Еще одна, из многих, закрытая зона в подвале. Для входа нужна особая карточка. Даже телохранителям-марутам. Даже самому хозяину. Пожалуй, самые интересные дела творятся здесь. Можно повременить у порога, окинуть взглядом почти крошечный игровой зал. Открыть всегда висящую у пояса флягу и отпить из нее глоток или два. Сама фляга приятна на ощупь, ее хочется не выпускать из рук. А содержимое и того лучше.
- Сегодня будет вечеринка? – жадно спрашивает один из завсегдатаев; всегда охоч до веселья, этот пустозвон.
- Да, с новыми девушками. Уверен, они вам понравятся.
Почему-то никто из них не может вынести прямого взгляда отливающих багрянцем темных глаз. И этот потускнел, угомонился и сел за стол, делает вид, что никогда и не смотрел на гостеприимного хозяина. Обнимает женщину рядом с собой и делает ставку.
Что ж, пора объявить:
- Сегодня мы будем в Зале тысячи роз. Прошу вас не опаздывать, и не забудьте приглашения.

[Fennec Zerda >>>]

Гонконг, Ночной рынок, Темпль-стрит
7 марта 2016 года

Два ярко-белых галогенных луча - на перекрестке развернулся автомобиль, мазнув светом фар по стенам, - на секунды высветили проулок. Ночная тьма соврала, существо, которое по-птичьи балансировало на краю мусорного бака, только казалось подростком. Длинные волосы его были небрежно стянуты узлом на затылке, отчего лицо казалось еще округлее; в больших, ярких, как у ночных охотников, глазах отразился огонь, как у кошки.
- Он, - "мальчишка" вытянул руку, указывая на Йохана, - может идти, я сегодня не голоден.
- Тупой, - удовлетворенно кивнул тот и направился к чужаку, с кажущейся неловкостью переступая ногами, переваливаясь с почти медвежьей тяжеловесной грацией.
- Йохан... - Шер не знала, как дать ему понять, что связываться с "мальчишкой" не надо.
Они на чужой территории, они одни, они не вооружены ничем, кроме пары амулетов, Йохановских кулаков и ее, Шерилин, знаний. Впрочем, Йохану все это было малоинтересно. Он видел цель - нечисть, он знал свое дело - охоту на уничтожение. Что еще ему было нужно? Только последний повод. Его противник весело хмыкнул, обвел губы неожиданно розовым языком, а когда из глубины проулка порыв ветра швырнул светловолосому великану в лицо мелкий сор, прыгнул, целя Йохану в голову.
- Беги! - крик напугал Шер, она дернулась на месте, неуверенно сделала несколько шагов и побежала.
Город завертелся перед ее глазами, бетонные стены прыгали и словно наваливались со всех сторон. "Беги, - слышала она голос Йохана уже у себя в голове бесконечным эхо, - беги, беги, беги-беги-беги!.."

[Bishop >>>]

- И поэтому ты звонишь мне?
Похожее на силуэт хищной птицы отражение в черном квадрате витрины, повторяя движение, вскинуло голову. Ртутный свет фонаря тщетно боролся с темнотой, с залива влажной, мерцающей стеной надвигался ночной дождь.
- Фактически это дело не в моем ведомстве.
- Фактически ты сейчас мой подчиненный...
- Как прикрытие. Назови другую причину.
- Жертва - турист из Германии.
- Ну и что?
- Ты единственный, кто у нас говорит по-немецки.
- И?
- И способен понять, что тебе скажут в ответ. Сделай мне одолжение!
Человек вытряхнул сигарету из пачки.
- Одолжение - помни об этом.
- Все, что скажешь! Когда тебя все же пристрелят, обязуюсь ухаживать за могилой. Годится, э?
- Предпочел бы, чтобы ты отыскал убийцу. Давай адрес.

[Fennec Zerda >>>]

- Entschuldigung Sie bitte*.
У девушки, что стояла, прислонившись к стене с видом шокированного суслика, глаза были разного цвета. Шэнь не видел раньше ничего подобного – только один раз, давно, его знакомая щеголяла в цветных линзах и потеряла одну. Ощущение создавалось неприятное. Он протянул ей пластиковый стаканчик с горячим кофе. Неуместная мысль – как в дешевом кино, раз имеется свидетель в ступоре, то положено напоить его кофе. А если он его не любит?
- Я не люблю кофе, - проговорила девушка безэмоционально, но затем моргнула, тряхнула головой и заставила себя посмотреть на неожиданного собеседника. - Простите. Не знаю, зачем я это сказала. Спасибо.
Она взяла стаканчик и снова замерла. Шэнь вздохнул: легко не будет. Впрочем, подобные разговоры никогда не проходят гладко. Обычно все начинается с того, что приходится доказывать свое право задавать вопросы. Не все полицейские в этом городе напоминают платных танцоров на вечеринках.
- Так не пейте, - предложил он.
- О чем вы думаете? - спросила девушка, не отводя взгляда от его лица. - Не могу понять, что у вас на душе.
«О том, что я напрочь забыл процессуальный порядок», чуть не ляпнул Шэнь. «Дэнни – сволочь. Не мог отыскать на это дело кого-то другого?» За ограждением толкались локтями зеваки, самых напористых осаживали патрульные. Туристы запечатлевали «экзотику ночной жизни города». Шэнь успел отвернуться, вспышка бросила на стену его вдруг удлинившуюся тень.
----------------------
* Entschuldigung Sie bitte – Прошу меня извинить (нем.)

[Bishop >>>]

- Немного сердитесь, - девушка не обратила внимания на всплеск света. - Я хочу рассказать, что произошло, но если я не слышу, что вы думаете - я не пойму, верите ли вы мне.
Свидетельница провела рукой по лбу, убирая волосы с лица:
- Меня зовут Шерилин. Его зовут Йохан. Я хочу похоронить его в соответствии с нашими обычаями. Это возможно?
Криминалисты закончили ползать по асфальту в проулке, сортируя лишь им одним ведомые мелочи; старший группы мазнул по двоим у стены недоуменным взглядом.
- Shen-lou ji! – окликнул он Шеня. – Wai jan zok gaa?*
- Zai hoi!* - огрызнулся тот. - Хотите выпить?
- Да, хочу, - девушка нерешительно переводила взгляд с офицера на тело друга. - Как же я его оставлю? Его никто не потревожит?..
Шэнь молитвенно сложил ладони. «Только не в этом городе», подумал он. «Здесь могут обшарить карманы, но не станут тревожить мертвых».
- Его отвезут к нам и сделают все, что положено. Вы сможете забрать его позже. Но сначала – нам нужно выяснить, что здесь произошло.
Выяснилось – есть она хочет больше, чем пить. Хотя скроила гримаску, когда неприятный запах, что сначала вел их, подобно путеводной невидимой нити, к источнику, ударил в нос, как увесистый и давно не мытый кулак, стоило свернуть за угол.
- Caau tau fu*, - смутившись, пояснил Шэнь.
Интересно, ест ли она тофу? Может, надо было избрать более привычное место для приезжего из Европы? На узкой, цветной, замороженной во времени улочке, что уступами шла вверх в гору, они выглядели пришельцами из другого мира – оба.
- Сюда.
____________
*Shen-lou ji - 神老二 – офицер Шэнь (слово «lou ji» в кантоне используется для обозначения полицейского, на мандарине – мужского полового члена, все выражение полностью так же может означать «младший брат бога»).
*Wai jan zok gaa? - 為人作嫁 - Делаешь чужую работу без выгоды для себя? (кит. кантон)
*Zai hoi!– Отвали! (кит.кантон)
*Caau tau fu - 炒豆腐 - Жареный тофу (кит.кантон)

Сообщение отредактировал Bishop - 13-05-2013, 12:01

[SonGoku >>>]

На жаровне шкворчали устрицы, одуряющее пахло дешевым кунжутным маслом. Все, что ухитрилось подняться выше линии фонарей, перестало существовать. Были только улочка, открытые прилавки с едой и веселые продавцы. У одного из лотков как раз освободилось местечко.
- Спасибо вам, - девушка склонила голову, чтобы пряди волос закрыли "неправильный" зеленый глаз. - Вы очень добры.
Она смотрела вниз, словно не решаясь поднять взгляд.
Шэнь не стал уточнять, что она хотела сказать. Хозяин палатки выслушал заказ, кинул на тяжелую чугунную сковородку креветок, щедро плеснул туда же черный густой соус. Поставил перед новыми клиентами запотевшие высокие стаканы. «Интересно, что так раздразнило ей аппетит? Происшествие? Или у нее столь неадекватная реакция?» Шэнь сделал несколько больших глотков – пиво было холодным.
- Михаэль, - сказал он. – Извините, я забыл назвать вам свое имя.
- Мне не дали толком осмотреть Йохана. Очень важно, чтобы я осмотрела его, - Шерилин глубоко вздохнула. - Это чрезвычайно важно, понимаете? Тогда я, быть может, пойму, что... произошло. Что его убило.
- Разве не важнее – кто? Кто это сделал?
- Это был не человек, - протянула Шер. - Вы видели Йохана? Армия, спецназ, десять лет непрерывной боевой практики. Кто его мог уложить? Терминатор?
Она со всхлипом втянула воздух.
- Его одолел не человек. Я видела его маску, его человеческое лицо, но его истинная суть - я не знаю. Я не встречала таких до него.
Есть окончательно расхотелось, стоило лишь вспомнить, во что превратился проулок.
- Не человек... Тогда кто же? Chi mei*?
Горный демон, пожалуй, мог оставить такие следы. Горный демон, напоминающий тигра, с острыми, точно бритва, когтями... Шэнь тряхнул головой: ну что за чушь!
- Как он выглядел?
________________________
* Chi mei -魑魅 – демон гор и лесов.

[Fennec Zerda >>>]

- Вполне по-человечески, - пожала плечами Шер. - Как местный житель, довольно молодой. Для человеческого зрения было темно, а истинное зрение... Оно - Другое. Но вы назвали имя демона и не сочли меня психопаткой.
Девушка подняла голову и взглянула на офицера.
- В вашей культуре множество странных существ. И среди них этот убийца.

Почему во всех сериалах патологоанатомы – сексапильные длинноногие блондинки?
Чтобы лучше смотреться рядом с клиентами?
[смех, приаттаченный файл: фото сногсшибательной обнаженной девицы с прозекторской пилой в наманикюренных пальчиках]
[сохранить в...]
Попробуешь использовать этот снимок в своих грязных целях, Шэнь Юй-чжи, и окажешься у меня в холодильнике.
По рукам. Кстати, о свежих клиентах. Скажи мне что-нибудь.
Ты специально выбираешь дела подобного рода?
Все претензии – по другому адресу.
Хорошо. Но тело доставили только что, я успела сделать лишь предварительный осмотр. Если хочешь, сейчас подключу аппаратуру.
Подожди.

Он повернулся к странной девчонке с разноцветными глазами.
- Вы хотите присутствовать при вскрытии?
- Да, если можно, - произнесла девица, - это поможет мне в расследовании.

[SonGoku >>>]

Подожди нас, Лан, пожалуйста.
Дэн отыскал безумца, согласного быть твоим напарником?
Это свидетельница.
Ты с ума сошел?
Пока – нет.

Шэнь расплатился с хозяином лотка.

Желтый круг света от настольной лампы был единственным островком тепла в ярко-белом холодном сиянии. Хозяйка и владычица царства мертвых встретила гостей у стола, на котором едва поместилось мертвое тело, накрытое от посторонних глаз простыней.
- У тебя крепкие нервы, девочка?
В помещении стоял странный запах – не разлагающихся тел, не формалина, - пахло чем-то сладким. Вроде бы абрикосами.
- Не очень, - честно ответила Шерилин. - Но я постараюсь не доставить вам хлопот.
Запах пропитывал одежду и волосы, проникал в каждую складку, в каждую пору. Кажется, от него не избавиться уже до смерти.
- Что смешного? – Лан вскинула брови.
Шэнь отрицательно покачал головой: «От него не избавиться и после».
- Итак, кто-то умело поработал над здоровяком, - патологоанатом аккуратно сняла простыню. – Видишь, эти раны нанесены не ножом... если, конечно, по городу не ходит маньяк, вообразивший себя Росомахой. Левая рука почти отделена ниже локтя. Сам предположишь, какую силу надо было иметь убийце?

[Bishop >>>]

- Это настоящие когти? - уточнила Шер. - Не имитация каким-либо инструментом?
Девушка сглотнула, увидев лицо жертвы, и перевела взгляд на тело.
Шэнь старался не подходить близко. От избытка адреналина в груди делалось тесно, и подташнивало – но скорее, от запаха. Человек на столе был как кукла, даже кожа и цветом, и мягкостью напоминала воск.
- Края разрезов не слишком ровные, видишь? Смотри, какие лохмотья, - Лан провела пальцами, примеряясь, над ранами. – Но если оружие сделать из кости, то возможно, ты права, девочка.
- От чего он умер? - голос Шер звучал едва ли не робко. - Я вижу множество ранений, но что конкретно явилось причиной смерти?
- Следы борьбы отсутствуют, повреждение кожных покровов на... – Лан близоруко посмотрела на свою «гостью» поверх очков. – Он истек кровью. В теле ее почти не осталось. Вот – артерии разорваны в клочья, и я пока не уверена, что мы не отыщем укусы.
- Отсутствие следов борьбы означает, что Йохан был без сознания, - пробормотала Шерилин. - Что он не мог сопротивляться. И что скорость нападения была чудовищной.
Она на миг прикрыла глаза, прокрутив в голове данные по подобным повреждениям.
- Оборотень, некоторые виды вампиров, некоторые виды призванных сущностей... - голос ее был еле слышен.
- Чи-мэй, - подсказал Шэнь. – Горный демон.
Ощущения: страх, интерес, возбуждение. Смерть не существовала где-то отдельно, далеко, за углом, она была рядом. Она всегда была рядом.
- У нее шок? – полюбопытствовала Лан.
- Не мешай.

[SonGoku >>>]

- Чи-мэй, - добавила Шер еще одного подозреваемого. - Я не компетентна...
Она уронила руки и понурилась. А затем подняла взгляд и посмотрела на тело Другим зрением. Потоки энергии вились вокруг, не затрагивая Йохана. Он уже не имел отношения к этому миру и мир не касался его. Легчайшие следы былых воздействий оставались едва ощутимыми, как запахи. Многогранные, сложные, разнообразные. Ярость совмещалась с беспокойством, ненависть с недоумением. Но страха не было, беспокоился Йохан за нее, дурочку, а вот испугаться так и не успел.
- Я могу его коснуться? - спросила Шерилин.
Лан вопросительно изогнула бровь. Шэнь кивнул.
- Да, конечно.
Шер стащила латексные перчатки и положила левую ладонь на сердце Йохана.
- Живи, брат, - шепнула она.
Эхо ее сердца отдалось в груди Йохана. Двумя пальцами правой руки Шер тронула холодный лоб Йохана в точке над бровями.
- Покажи мне, брат.
Из левой ладони от нее к Йохану текла жизнь, ровно столько, чтобы хватило на передачу воспоминания. Ей нельзя этого делать, тем более при посторонних, в чужой стране, без прикрытия...
- Дай мне узнать, брат, - попросила она, даруя напарнику подобие жизни, и в ответ в нее ударила волна последней памяти друга.

[Fennec Zerda >>>]

Снова та густая темнота, едва разбавленная рекламной вывеской на улице. Как же хороши человеческие глаза, что ловят даже малейший свет. В проулке ни единого фонаря, лишь вонь и смутные очертания. Земля отодвинулась в непривычную даль – насколько же, все-таки, Йохан выше Шерилин. Но неуютное чувство осталось на периферии призрачным напоминанием, что эта память принадлежит не ей. Предметы то размываются, то снова обретают четкость.
- Беги!
Топоток за спиной приносит облегчение, теперь малышка в безопасности.
Цель, противник, нечисть для уничтожения – его искать не надо. Он впереди, готовый. Прыгнул, ловкий какой. Опять все размыто; вроде, приготовлены руки, чтобы поймать и схватить демона за шкирку, как дикую лису.
Не успел.
Невероятно.
Вместо предвиденной атаки зверя – низкое шмелиное гудение. Едва различимое движение в темноте. Вспышками морская лазурь и желто-красный огонь. Опять все размыто, будто перед глазами крутят древнюю кинопленку.
Шок.
Не видно, не слышно, нет ощущений – и вдруг атомным взрывом невероятная боль. Сразу во множестве мест, их все не закрыть руками. Горячее. Вытекает.
Демона больше не видно, стены проваливаются куда-то за спину. На грани слуха басовито пульсирует автомобильный мотор.
Должен бы встретить щекой асфальт, но – ничего.

[Далара >>>]

Макао, Авенида да Амизаде
«Дворец ветров»
7 марта 2016 года, понедельник, утро

На первое утро ее жизни во "Дворце ветров" безрассудный приключенческий дух исчез, и Хатти мысленно обозвала себя дурой. Обошла небольшую комнату, заглянула в санузел, посмотрела в забранное сетчатой, будто вырезанной в камне и оттого хрупкой, решеткой окно. И вот тут испугалась. Никто и никогда не увидит ее здесь. Декоративная решетка оказалась невероятно прочной, сколько ни дергай ее, сколько ни бей по ней, не поддается. Массивная дубовая дверь заперта. Показалось вдруг, что в комнате не хватает воздуха, что пленница вот-вот задохнется. И тогда Хатти закричала.
Она провела день одна, никто так и не пришел. То исследовала свое новое жилье, то сидела, обхватив колени руками, на громадной кровати.
Еда обнаружилась в похожем на микроволновку устройстве – оно звякнуло, и юная Палоун привычно открыла дверцу. Никакая это была не микроволновка, а самый настоящий лифт. Достаточно большой, чтобы доставить несколько блюд и напитки, слишком маленький, чтобы через него удрать.

Он пришел вечером, когда небо за окном перекрасилось в фиолетово-черный. Пленница опять сидела на кровати, но уже спокойная, с книжкой в руке. Вчера острое невероятное, похожее на наркотик наслаждение затмило все, и Хатти почти не разглядела хозяина... заведения? дома? дворца? – и теперь смотрела на него с искренним любопытством. Ей он представлялся скорее начинающим седеть энергичным джентльменом с магнетическим взглядом и улыбкой прирожденного хищника. Ну или хотя бы версией Луи де Пон дю Лака. А тут, надо же, - совсем молодой, почти ровесник дерзкой Палоун, худощавый и красивый, будто драгоценная кукла в очень дорогой одежде.

[Bishop >>>]

Он не запер дверь, даже закрыл не до конца. Хочешь – беги. Хатти не сдвинулась с места. Трамонтана сел на край ее кровати и вдруг играючи пробежался пальцами по ее босой ступне, как будто они давно уже любовники, и ее тело принадлежит ему. Взгляд был все-таки магнетический.
В глубине души воскрес отзвук вчерашнего наслаждения.
Девушка улыбнулась неожиданно робко.
Что он сейчас будет делать? Пить ее кровь? Заниматься с ней сексом? Убивать? Или прогонит?
- Хочешь, чтобы я тебя прогнал?
Хатти вздрогнула. Отрицательно мотнула головой.
- Ты обещал еще... как вчера...
Он усмехнулся и констатировал:
- Заключим сделку.

Через десять минут пришел доктор. Через час Хатти Палоун в соблазнительном платье для коктейлей танцующим шагом в сопровождении бесстрастного андроида-марута вышла из незапертой комнаты. Где-то в глубине коридоров-лабиринтов ее ждал Лин – он позволил называть себя так.
Условия были простые: следить за собой, есть только хорошую еду, пить только хорошие напитки не крепче вина и не покидать "Дворец". Связи с Реальностью для девушки больше не существовало, но Хатти никогда не числилась в рядах поклонников виртуального мира. Было еще одно условие, впрочем, совсем уж незначительное по сравнению с приключением, которое ждало за порогом новой жизни.
От мысли, что сегодня она снова испытает то волшебное ни с чем не сравнимое всепоглощающее чувство, за спиной словно вырастали крылья. А ум будоражил азарт: Хатти Палоун постановила, что непременно разгадает тайну под названием "Лин Трамонтана".

[Далара >>>]

Гонконг, Абердин, плавучая деревня
8 марта 2016 года

Не выпуская изо рта трубки, желтый, высохший, точно рыбья кожа, китаец пошуровал одним пальцем в одноразовой миске и извлек, зажав в длинных, коричневых от никотина когтях, сплющенный кусочек металла.
- Знаешь, что это?
Пациент не ответил, он разглядывал потолок. Тот был темный, матерчатый, из прокуренного брезента, и качался. Впрочем, вместе со всем остальным.
- Дурак, - хозяин плавучего "госпиталя" и единственный в нем специалист на все руки бросил пулю обратно. - У нее серебряный наконечник.
- Я не оборотень.
- Ты дурак.
Желтоватые клубы дыма пахли ароматной травой и водорослями, от их запаха все плыло, расслаиваясь, перед глазами. Когда несколько минут (или целую кальпу*) тому назад острые когти погрузились в плечо, подцепили застрявшую там пулю, мир приобрел кристальную ясность, но затем его вновь заволокло пеленой.
- Нашел себе чужие неприятности и даже не имеешь представления, во что влез. Кто в тебя стрелял и почему, хоть это ты знаешь, а?
«Врач» без церемоний сунул в здоровую руку гостя две таблетки, поставил на ящик, служивший и столом, открытую бутылку с водой.

-------------
*кальпа - कल्प («порядок», «закон») – единица измерения времени в индуизме, «день Брахмы», продолжается 4,32 миллиарда лет.

[SonGoku >>>]

Отовсюду несло солью и рыбой, как будто сампан насквозь пропитался этими запахами. Пациент глуповато хихикнул. Умирать, каждый раз возрождаясь - не через жизненный цикл, а с рассветом возвращаться в чужой мир... не забавно ли?
- Я его не учуял, - он глотнул воды из бутылки, запивая лекарство, закашлялся. - Обезьяна тоже падает с дерева хоть раз в жизни.
Говорить и дышать было больно, ребра жгло как огнем.
- Не учуял он...
Китаец выбил трубку и тут же снова наполнил чашечку табаком. Снаружи, из-за брезентового навеса на металлических распорках, донеслись голоса: кто-то громко выяснял у соседа, не найдется ли пустой канистры.
- Видно, одна ловкая обезьяна свалилась с ветки аж два раза подряд. Эти «украшения», - китаец провел полусогнутыми, как звериные лапы, руками над собственными ребрами, - тебе кто подарил? Не стрелок же.
По нему мазнули деланно безразличным взглядом.
- Больно... Этот нарараакшаса* силен даже для меня, чтоб он возродился в Авичи*... – пациент вдруг оскалился. – Я был голоден!
Мир, покачиваясь, опять погружался во мрак.

----------------------------
* nararaakshasa - नरराक्षस – демоническая реинкарнация
*Avici – («без волн»), самый нижний уровень Нараки (ада), «где преступники беспрестанно умирают и вновь рождаются». Перерождение в Авичи не вечное, но страдания там длятся дольше, чем на прочих уровнях. Тот, кто попал туда, постоянно возрождается в одном и том же месте, поэтому Авичи еще называют «нескончаемым путем».

[Далара >>>]

Гонконг, Штаб-квартира полиции
8 марта 2016 года

Черная трубка стационарного видеофона прекрасно сочеталась с элегантной обстановкой кабинета и безупречным видом его хозяина. Подвядшие белые лилии одна за другой роняли на стол лепестки. На экране вместо лица собеседника светилась надпись: «Идет разговор». В нижнем углу горел значок выключенной камеры.
- Это очень кровавое дело, - сказал обладатель кабинета в трубку; большая роскошь – отдельный кабинет в полицейском управлении, но он принимал ее как данность. – В том районе много туристов, жертва – иностранец. Расследовать дело будут тщательно, возможно, сделают его показательным. Замять не получится.
- Что вы предлагаете? – собеседник не впечатлился, тон не изменился ни на йоту.
- Я могу продолжить начатое и без вашего присутствия.
- Я предполагал вернуться домой завтра вечером.
- Советую вам ускорить возвращение. Турбоджет ходит до полуночи каждые полчаса от причала Цим Ша Цуй, вы сможете затеряться в толпе.
- Хорошо.
Надпись сменилась на: «Разговор окончен».
Обладатель личного кабинета положил трубку. В этом здании прослеживаются все контакты сотрудников в Реальности, но кто решится прослушивать телефонные разговоры главы отдела внутренних расследований? Бай Хэ нажал кнопку селектора.
- Ву, зайдите.
На пороге появилась миниатюрная девушка в строгом костюме и аккуратно забранными в пучок волосами. Помощницу Бай Хэ проверял лично и в ее преданности и эффективности, несмотря на чересчур юную внешность, не сомневался.
- Дайте мне все данные о том, как продвигается расследование убийства немца. И замените цветы на свежие.

Офицер Шэнь, вас беспокоит Ву Сян-бинь, отдел внутренних расследований полиции Гонконга. Прошу вас предоставить все материалы о ходе расследования убийства Йохана Ульрихсона. И включите в зону внимания Специальный Административный район Макао.

[Bishop >>>]

Гонконг, Ван-чай, Арсенал-стрит, 1
Штаб-квартира полиции центрального района
8 марта 2016 года, 14:15

Найти что-либо в этом бардаке мог только его хозяин. Зато безошибочно и сразу... почти всегда. Многие полицейские детективы задавались вопросом: почему криминалисты не проходят экзамен на аккуратность. И большинство сходилось во мнении, что существуй такой экзамен, Ло Квай заболтал бы приемную комиссию, и ему поставили бы «сдано» только чтобы отвязаться. Ибо круглолицый Ло Квай обожал разговоры. Круглым в нем было все, от головы до пальцев, которыми, несмотря ни на что, он очень ловко обращался с приборами к немалому изумлению наблюдателей. Иногда возникали сомнения, не слишком ли малы для него кнопки на клавиатуре, но он удивительным образом ухитрялся попадать по нужным.
Увидеть, как он обращается с мобильником, еще не удавалось никому. Вот и сейчас он нацепил большие наушники, став похожим на круглоухую панду, и выбрал опцию «позвонить» в онлайновой программе.
- Офицер Шэнь! – жизнерадостно проорал он в микрофон, едва гудки сменились тихим гулом.
Он не считал нужным дожидаться первой фразы собеседника. Кто успевал распознать номер, те были подготовлены, остальные – ну, это их проблемы, не Ло Квая.
Э?..
- Что вы мне такое подсунули? Я про тот образец из переулка возле Темпль-стрит. Разве ж это образец? Это ж сплошная грязь!
Ну, извините...

[SonGoku >>>]

- Да вы не поняли, посторонних примесей в крови нет, тут все в порядке, но она принадлежит двоим, а не одному, отдали вперемежку, разве ж так делают? Как я ее должен обрабатывать, а? – проорал Ло Квай на одном дыхании и по-прежнему жизнерадостно.
Сердиться этот колобок попросту не умел.
Двоим? удивленно переспросил собеседник; похоже, он что-то лихорадочно искал. Возможно - разумный ответ. Может...
- Двух типов крови у жертвы быть не могло, - откинувшись в крутящемся кресле, продолжал вещать на весь свой захламленный закуток Ло Квай. – Смешались они, когда еще ни одна не начала подсыхать, значит, вторая принадлежит убийце. Но тут загвоздка!
Криминалист так яростно почесал в затылке, что с головы чуть не слетели наушники.
- Я верю в переселение душ, но чтобы жертва воспарила сразу после смерти и стреляла в своего убийцу с небес... Нет, такого не было даже в «Ста страшных рассказах». Вы смотрели, кстати? Впрочем, не важно. Что думаете?
Что вчера прошел дождь. Наполненная едва слышными шорохами и шепотами чужих голосов Реальность донесла смешок собеседника. И что, может быть, у нас есть свидетель. И что с ней надо поговорить еще раз.
- Поговорите, - неожиданно мирно согласился Ло Квай. – Раз уж небо само озаботилось чисткой места, и наши горе-сборщики не смогут взять хороший образец. Вообще уже никакой не смогут. Так что ваша иностранка – единственный шанс... О!
Привычкой объяснять движения своей души криминалист тоже не страдал.

[Далара >>>]

Детектив не успел поинтересоваться, к чему относится восклицание, когда остался один на один с короткими гудками в трубке.
Ло выбрал другой контакт из списка и с той же непрошибаемой жизнерадостностью заорал в микрофон:
- Привет, Янг! Как жизнь? У меня тут просьба к тебе. Я пошлю данные?
Э-эммм... замялись на другом конце связи. Лучше не надо. А что случилось?
- Наши принесли мне интересный, но грязный образец крови. Моего оборудования не хватает, хоть мантры пой, хоть бегай с бубном. У вас в институте куда как лучше будет. Да и ты спец в этих делах. Возьмешь?
Вообще-то я довольно скоро буду у вас. Или не скоро, это кому как. Но завтра буду точно. И кое-какое оборудование со мной. Мне пока сказали обосноваться и привыкать к смене обстановки, так что, наверное, смогу зайти к тебе.
Где-то на заднем плане зазвенел, порождая эхо, как в большом зале, деловито-вежливый женский голос. Слов было не разобрать, похоже, у Янга на телефоне стояла хорошая система фильтрации.
- Отлично! Пришлю тебе карту с маршрутом. Наконец, встретимся. Или приехать за тобой в аэропорт?
Не стоит, мы садимся в каком-то отдельном месте. Я и сам не знаю, где этот экранолёт собрался приземляться. Или они только останавливаются? Надо же, я даже не знаю, как это все проходит. Но карту давай, как выберусь, приеду к тебе. Про «ни шагу за пределы» ничего не говорили, усмехнулся американец. Опс, еще немного, и меня забудут взять на борт, я побежал!

[Bishop >>>]

Гонконг, Ван-чай, Арсенал-стрит, 1
Штаб-квартира полиции центрального района
8 марта 2016 года, 14:30

Долговязый средних лет патрульный, озираясь, застрял в холле. Он давно уже мечтал работать здесь, а не на улицах. Мечтал получать деньги, которые платят детективам, чтобы покупать жене платья и безделушки, а дочкам желанные игрушки. Кондиционер, стекло, эскалаторы, профессионалы, серьезные дела – вовсе не банальная рутина уличного полицейского. Динг бывал здесь всего пару раз. Но сегодня у него была важная миссия. Вещь, найденная на месте преступления и пропущенная криминалистами. Он был уверен, что она появилась там именно вчера.
Почему они не нашли пулю, Динг не знал. Наверное, так тщательно разбирали содержимое баков, что не добрались до нее. Патрульный и его коллеги стояли в оцеплении, пока работали детективы и криминалисты, не пропускали досужих зевак. А утром, когда вся команда уехала, и сделали свою работу «чистильщики» - те, которые смывают кровь и приводят место в порядок, как будто и не было преступления, - Динг позволил себе «поиграть» в детектива. Или попрактироваться в том, что хоть когда-нибудь должно было стать его работой. Он прошел по следам ботинок на крышу, вернулся по ним же обратно, когда они оборвались у чердачного окна. Присел над очерченным мелом контуром лежащего тела... сколько ж крови им пришлось откачать. Представил себя преступником. Вот он сидит над убитым, вот он смотрит по сторонам, решая, куда пойти – на близкий перекресток, на дальнюю тихую улочку или наверх на крышу. Вот мусорные баки... минутку. Похожий на паука, на карачках, патрульный подобрался к тому из них, который успели поставить на место. По жестяному боку явственно протянулся кровавый след. А вчера бак был опрокинут, это Динг помнил отчетливо, слишком уж рьяно он искал возможность вырваться на должность повыше. Его товарищи ограничились беглыми взглядами, обсуждали новости о повышении цен и отпускали шуточки.
У бака Динг присел и обозрел сцену с новой точки. Итак, раненый находился здесь прежде, чем двинулся к мертвому уже человеку и выкупал подошвы ботинок в крови. Кем раненый? У жертвы пистолета не было. Значит, стрелял кто-то третий. Динг двинулся вдоль стены, надеясь на маленькое чудо.

[SonGoku >>>]

И получил его, в конце концов, в виде неглубокой выбоины в бетонной стене. Наклонившись почти к земле, примерился к месту, где осталась кровь на мусорном баке. И уперся взглядом в дальнюю крышу. Сложил ладони треугольником и проследил взглядом по вектору левой.
И тогда увидел ее.
- Я бы хотел поговорить с детективом, который ведет расследование по вчерашнему убийству иностранца, - стесняясь, сказал дежурному на стойке в Центральном полицейском управлении Гонконга патрульный.
Тот проверил по компьютеру и сообщил, что Шэнь Юй-чжи находится на втором этаже, можно спросить в первом зале.

Было принято кофе: три чашки. И еще немного растерто в руках. Результата пока нет. Поход в душевую облегчил жизнь ненадолго, но затем запах вернулся. За окнами ветер гонял по заливу высокие волны с белыми загривками пены, на мониторе грустил заброшенный, недописанный отчет.
- К тебе посетитель, - капитан постучал костяшками по столу.
Шэнь вздрогнул.
Гость в голубой форменке патрульного мялся с ноги на ногу у стола, возносясь макушкой не только над непосредственным нынешним начальством Шэня, но и почти над всем отделом.
- Я слушаю.

[Далара >>>]

- У меня тут...
Тощий смущенный верзила очень аккуратно положил на стол конверт – не пластиковый, какой используют криминалисты, а бумажный, почтовый. Разве что адреса и марки на нем не было.
- Я нашел ее на месте вчерашнего убийства. Она очень необычная, сами увидите. Мне сказали, дело ведете вы, и... – он совсем стушевался и принялся теребить край куртки, поглядывая на детектива.
Шэнь вытряхнул на лист бумаги находку. Кусочек металла сплющился – как ему и было положено при таких обстоятельствах, - и теперь напоминал миниатюрный цветок, «лепестки» оболочки раскрылись при попадании.
- Но в отчете о вскрытии нет ни слова об огнестрельном ранении.
- Это убийца был ранен, - сообщил патрульный, не сумев скрыть маленькую радостную улыбку – он опередил криминалистов с их отчетом.
Острые эльфийские уши и настороженно-довольное выражение придавали ему вид молодой рыси, случайно забредшей в стаю боевитых уличных котов у кормушки. Динг подробно, как будто уже мысленно составил рапорт, описал свои действия на месте преступления и как нашел пулю.
- Я ничему не помешал, ваши там уже все сделали, - закончил он рассказ почти что попыткой оправдаться.
Шэнь слушал, машинально барабанил пальцами в такт словам или собственным мыслям. Почти выстроенная схема – если не считать будущего скандала, когда он будет объяснять капитану про демонов, - рушилась из-за одной-единственной пули. У жертвы оружия при себе не было и быть не могло, кто будет разгуливать по Гонконгу с винтовкой на плече?
- Там был третий, - медленно произнес Шэнь.

[Bishop >>>]

- Может быть, кто-то был вместе с иностранцем? – но Динг и сам не очень-то верил в такое предположение. – Или тот, кто желал смерти убийце.
Он быстро отогнал мысль об одном весьма метком стрелке, которого знал уже давно: тот исчез с криминального горизонта несколько лет назад, стал порядочным человеком. Да и не его ли, Динга, вина, что тот вообще попал в плохое общество?
- Вы ведь можете узнать модель винтовки, правда?
Тем же карандашом, которым он гонял расплющенную пулю по бумаге, Шэнь закатил находку в пластиковый пакетик, а затем – им же нажал кнопки на телефоне.
- Мисс Нинг?
Несколько секунд он слушал молча, разглядывая уже не пулю – посетителя. Лаборатория располагалась на другом этаже, пришлось отдирать себя от стула. Шэнь обнаружил сопровождение только возле эскалаторов; патрульный чувствовал себя крайне неловко среди стеклянных панелей, в которых отражалась их странная парочка.
- Что, впервые здесь?
- Нет, но каждый раз я не в своей тарелке, - признался тот. – Стекло, металл, камеры...
«Все заняты своим делом, а я как на экскурсию зашел», добавил он про себя. Без карты с непривычки можно было и заблудиться. Снаружи здание казалось гораздо меньше.
В полуподвальное помещение не вели эскалаторы, только довольно крутые ступени. Дверь сверху, дверь снизу, будто шлюз; на нижней табличка: «Осторожно – стреляют». Долговязому патрульному пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться головой о притолоку. И он с изумлением обнаружил на дальней стене хорошо освещенную деревянную доску с вензелем королевы Елизаветы. В букве «R» не хватало хвостика.
Маленькая подтянутая светловолосая женщина в медицинском халате обернулась на звук шагов. Строго прочитала табличку «Посетитель» на груди Динга, улыбнулась Шэню и протянула ладонь.
- Давайте ее сюда.

[SonGoku >>>]

(пост писала Fennec Zerda)

Гонконг
8 марта 2016 года

Шер пробежала взглядом любезно предоставленную ей копию протокола. Исследование N372 от такого-то числа, 2016 год... Не важно. Данные Йохана Ульрихсона ей тоже известны, пол мужской, возраст 42. Надо же, а он всегда врал, что 38... Не важно. Департамент В. Доставлен в такое-то время, дата вскрытия, вскрытие провела старший патологоанатом Лан Вонг. Присутствовали: Шэнь Юй-чжи, старший инспектор полиции, ОСТВ; Шерилин Мехельсон... Да, за это ее по голове не погладят. Не важно. Текст протокола - внешний осмотр... Разрывы кожных покровов, мягких тканей... Множественные ранения режущего характера... Шерилин закрыла глаза и помотала головой, прогоняя четкую картинку этих множественных ранений.
Экстракция глазного яблока. Вскрытие - брюшная полость, плевральная полость, сердечно-сосудистая система, сердце, эндокард, миокард, аорта... В глазах Шер уже рябило от названий, но она сосредоточилась на тексте. Коронарные артерии рассечены. Легочные артерии, органы кроветворения... Человек собран из всех этих штук, как конструктор, если один фрагмент сломан, все рушится. Старший патологоанатом Лан Вонг бесстрастно перечисляла все кусочки конструктора, осматривала и взвешивала, указывала характер повреждений, писала "в норме". А душа? Шер моргнула и вернулась к чтению.

[Fennec Zerda >>>]

Гистологическое исследование, секционный материал... Как странно читать о Йохане, что он материал. Киста там, увеличено сям... Без патологий. Впрочем, одна интересная патология у Йохана все же была, и Шер быстро нашла упоминание о ней в карте: аномальная твердость кости. Всех костей скелета. Чтобы сломать Йохану руку требовалось почти десятикратное усилие, если сравнивать с усилием для того, чтобы сломать руку обычному человеку. Очень удобно для бойца специального назначения, учитывая, что Йохану приходилось драться с сущностями, чья сила превышает человеческую. Тот же оборотень, даже юный и не вошедший в силу, если ему понадобится, может одним ударом проломить человеку грудную клетку, смять органы и сломать позвоночник, но с Йоханом он бы только кулак отбил. Что же за когти у демона, который смог за один взмах отрубить Йохану руку?
Шер вспомнила, как одна из целей пару лет назад ударила Йохана кулаком в лоб. Было весело. Впрочем, расплачивался Йохан за такую приятную мелочь, как любование приплясывающим от боли и завывающим оборотнем, отвердеванием суставов и хрящей. Это делало его менее подвижным, и приходилось раз в полгода ложиться на какую-то жуткую терапию. А после нее он еще неделю валялся на больничном... Но больше не придется. Больше ему не будет больно.
Шерилин еще раз просмотрела отчет, кое-что выписала из него и отложила. Теперь следовало проследить, чтобы Йохан был кремирован. Если он встанет и отправится погулять, город придется эвакуировать.

[SonGoku >>>]

Гонконг, Ван-чай, Арсенал-стрит, 1
Штаб-квартира полиции центрального района
8 марта 2016 года, 18:40

- Значит, убийца - демон, э?
Капитан напустил на себя придурковатый вид; время от времени он им пользуется. Обмануть удается только вышестоящее начальство (иногда) и посторонних (часто), но привычка чересчур глубоко пустила корни.
- Так в рапорте и написать?
Никакой он не капитан, а старший интендант, но почему-то все знакомые называют его капитаном. И уже позабыли, откуда взялось это прозвище. Впрочем - Шэнь не помнит тоже.
- Что еще?
Под внимательным пристальным взглядом он чувствует себя неуютно.
- Все сложнее.
Об анализе крови капитан наверняка уже знает. Шэнь ему не докладывал, и криминалист Ло Квай - едва ли, но он знает.
- Кто-то продал на Ночном рынке вещи жертвы.
В пластиковом запаянном пакете бумажник из толстой воловьей кожи выглядит дешевой подделкой; на нем темные пятна запекшейся крови.
- Продавца опознали?
- Смеешься?
- Значит, демон?
- Так свидетельница утверждает, не я.
- Она дала описание?
- Невысокий, по виду - подросток, старая военная куртка, очень длинные волосы...
- Мда, не густо.
- Она была слишком потрясена.
- Думаешь, сейчас ей уже лучше?
- Надеюсь.
- Езжай к ней. Нам требуется словесный портрет вашего... демона.
- Ты со мной не расплатишься.
- Не твоя забота... Эй!
Шэнь остановился в дверях. Капитан что-то выудил из кармана, перекинул ему. Амулет от злых демонов куплен был не сегодня, ткань истерлась на сгибах. Капитан кивнул:
- Пригодится.

[Fennec Zerda >>>]

Гонконг, отель
8 марта 2016

Номер в гостинице выглядел так обыденно, что это казалось несправедливым. Почему ей улыбается обслуживающий персонал? Йохана больше нет. Почему так весело и ярко горит свет, почему мебель стоит ровно, почему нет вокруг тех же разрушений и хаоса, который сейчас внутри нее? Йохана больше нет.
Шер забралась с ногами на кровать, прислонилась спиной к стене и подумала, что хорошо было бы разбить здесь все, уничтожить эту глянцевую обертку мира. А потом подумала, что Организация, должно быть, вычтет сумму ремонта номера из ее собственной зарплаты. У них всегда куча бумаг... У нас всегда куча бумаг, - поправила себя Шер мысленно и удивилась сама себе.
Какая-то мысль неотвязно крутилась в голове – так вспоминаешь сон поутру, знакомое чувство, как будто вот-вот вспомнишь, как будто даже уже знаешь, о чем речь, но не можешь этого осознать. Шер пинком сбросила на пол подушки, прониклась отвращением к этому жалкому знаку протеста и хотела заплакать, но не получалось.
Охотница никак не могла сосредоточиться на чем-то одном. Не могла долго фокусировать взгляд на одном предмете, не могла думать ровно и связно, не могла устояться в одном настроении. То ею владело холодное безразличие, то вдруг накатывала паника, тряслись руки и сердце билось так сильно, словно это сердце могучего Йохана поместили в ее хрупкую грудную клетку.
Следовало написать в Организацию о случившемся, но не было сил подойти к столу и набрать текст. Что им написать? Йохана больше нет. Его убил какой-то местный демон. Я не знаю, кто. Я не видела, кто. Потому что я убежала. В один отчет все это не уместится, придется писать тонну бумаг, объясняя каждый свой вздох... Тонну бумаг. Мысль раскручивалась, разматывалась, как клубок. Отчеты. У нас всегда куча бумаг. Отчеты по командировкам. Мы не в командировке. Но мы все равно пишем отчеты каждый день. Даже в отпуске. Я не писала отчетов, пока находилась здесь. Их писал Йохан. У нас всегда куча бумаг.

[Далара >>>]

Гонконг, Ван-чай
2005 год, октябрь

Не было ничего странного в том, что нашли тело. За несколько дней, прошедших с того вечера, когда стена воды едва не смыла весь город, кадеты полицейской академии, которых перебросили в помощь спасателям, выудили с мелководья и выкопали из-под обломков множество тел. Некоторым даже повезло, их отправляли в переполненные напуганными раненными людьми в больницы и на пункты эвакуации, а не складывали в ряд на прорезиненный брезент в ангарах - для дальнейшего опознания родственниками. Если, конечно, родня не лежала где-нибудь здесь же.
- Эй, Юй-чжи, ты на что там уставился?
- Этот не утонул.
Долговязый патрульный, которого поставили над ними бригадиром (он был почти на целых десять лет старше), подошел, осторожно ступая по хрустящему мелкому мусору и нагнулся над телом. Вздохнул.
- Наверняка пойдет в нераскрытые. Кто сейчас будет заниматься убийством бедолаги, который, видимо, перешел дорогу кому-то из триады... Скорее всего, это была казнь.
Наверное, они были ровесниками - до того дня, когда один из них выжил, а второй нет. Может быть, ходили по одним и тем же улицам, прогуливая уроки. Только Шэнь таскал на запястье браслет из зеленого бисера, подарок его тогдашней девушки, а найденный им мальчишка - из жесткого конского волоса.
- В него выстрелили, до того, как он упал в воду.
- Причем намеренно и прицельно, - подтвердил наблюдение кадета патрульный. – Смотри, какое четкое отверстие, он не двигался, когда в него попала пуля.
Он выпрямился и велел двоим парням с носилками:
- Отнесите его к остальным и зажгите у его ног отдельные палочки.
Те, навидавшиеся за последнее время столько трупов, что хватит до конца жизни, привычно погрузили некрупное, но неожиданно тяжелое тело в носилки и потащили прочь.
- С чего это ему отдельные палочки, - проворчал тот, кто шел впереди.
- Обойдется, - поддержал его второй.
- Да неужели? – спросили как раз между ними.
Бывало, что мертвые тела роняли, к вечеру выдохшиеся кадеты выглядели не лучше своих «клиентов», но впервые после грохота недовольный голос сообщал, что после подобного святотатства maata* обоих парней грозят неожиданные любовные утехи. А чтобы им не было скучно, туда же добавили maataamahi*, pitaamahi* и даже kaaliimaatu*. Но последнюю – сгоряча.
Пришлось ли горе-носильщикам отстирывать потом штаны или они ограничились позорным бегством, неизвестно, они стыдливо отмалчивались на эту тему. Но ни одного из них так и не удалось заставить вернуться за брошенными носилками.

-----------------
* maata – матерям (санскрит)
* maataamahi – бабушка по материнской линии (санскрит)
* pitaamahi – бабушка по отцовской линии (санскрит)
* kaaliimaatu – Матерь Кали (санскрит)

[SonGoku >>>]

(автор - Fennec Zerda)

Гонконг, отель
8 марта 2016

Шер отлипла от стены и слезла с кровати, медленно соображая и злясь на себя за эту медлительность. Номер Йохана через стену, к нему ведет дверь в стене, не нужно даже выходить в коридор. Йохан настоял на том, чтобы им дали такие смежные номера, чтобы он мог в любую минуту ворваться к Шер и спасти ее от демонов, и чтобы не пришлось проламывать стену. Шер видела, как Йохан проламывает стену, и ей понравилось, но вряд ли хозяевам гостиницы это зрелище понравилось бы. Она открыла дверь в номер Йохана и направилась к терминалу.
Йохан не очень любил технику. Уважал людей, умеющих заставить все эти электронные потроха повиноваться, но сам был в этом полный профан. Пароль у него был «пароль». Это как хранить ключи от двери под ковриком и Шер вдруг преисполнилась такой нежности к Йохану, этой горе мышц, воли и добродушия, что все-таки заплакала, и пришлось вытирать слезы краем рубашки.
Отчеты хранились в папке «Отправленные». Шер просмотрела их все, начиная с самого первого отпускного письма, и буквально слышала голос напарника. Каждая фраза несла его интонации. А в последнем письме Йохан писал, что видел здесь какую-то нечисть, и интонации у письма были обеспокоенные. Нечисть, пожирающая человека, но он не сумел хорошо разглядеть ее, потому что было темно. И вопрос – правомерно ли их паре вмешиваться в здешние взаимоотношения людей и нелюдей? Должны ли они спасать человеков от сверхъестественного, или пусть эти азиаты сами разбираются со своими проклятыми? Стоит ли тратить свой отпуск на то, чтобы гоняться за демонами?
Шер нашла во «Входящих» ответ от Организации, письмо гласило, что не правомерно, не должны, не стоит. Что Восток не под их контролем, а значит, даже если здесь будут ходить толпы зомби и вампиров, это не должно касаться ни Йохана, ни Шер. Отдыхайте, набирайтесь сил – дома достаточно работы, не тратьте силы для Востока.
- Черта с два, - произнесла Шер вслух.

[Bishop >>>]

Вежливый стук в дверь был ей ответом. На этот раз дьявол явился в облике инспектора – вежливого, чересчур ухоженного, похожего не на полицейского, а на хищную птицу и уже немного знакомого.
- Я вас напугал?
Он носил черное, должно быть, потому что знал, что эффектно в нем выглядит. И не ошибался.
- Совсем немного - ответила Шерилин, взяв под контроль мимические мышцы и содрав с лица потрясенное выражение. - Проходите, пожалуйста.
- Отчеты – такая скука, - гость скользнул взглядом по терминалу. – Никогда не любил их писать.
Двигался он осторожно, но без опаски, уверенно – по наработанной привычке стараясь не оставить лишних следов.
- Сожалею, но мне требуется ваша помощь.
- Моя? - Шер замерла посреди комнаты. - Помощь? Боюсь предположить, чем я могу вам помочь. Я компетентна в нескольких не очень популярных сферах деятельности... то есть... видите ли, я в общем-то мало что умею. Не представляю, чем я могу вам посодействовать.
И девушка развела руками, всем своим видом демонстрируя беспомощность. Гость прошелся по комнате, ведя кончиками пальцев над предметами, но не прикасаясь. Остановился, склонив голову по-птичьи к плечу, словно прислушивался. Городской шум не просачивался сквозь толстые стены, лишь негромко гудел кондиционер.
- Вы единственная видели убийцу. Мне нужен его портрет.

(и фенек)

[Fennec Zerda >>>]

Шер хмыкнула, села к терминалу и несколькими кликами закрыла все окна и перевела систему в спящий режим:
- Как я и говорила, было темно. Как я и говорила, я не слишком хорошо разглядела это... существо. Я, конечно, видела это, я могу попробовать описать это, но не могу ручаться за схожесть.
Она встала, придвинула стул к столу и посмотрела на полицейского. "Ничего не трогай в доме ведьмы... - подумала она, глядя на то, как он касается пространства над вещами. - Важное правило. Откуда бы ему знать о нем?"
Ее посетитель замер посреди комнаты – черный силуэт на фоне светлой стены, - затем что-то выудил из нагрудного кармана. Воротник белоснежной сорочки был расстегнут, галстука гость не носил.
- Попробуйте, - он держал на ладонь голубоватую льдинку инфокристалла. – Вдруг поможет?
Шер с некоторой опаской взяла кристалл и несколько секунд держала его в пальцах, словно могла считать информацию просто так, напрямую с носителя. В каком-то смысле так оно и было.
- Хорошо, - произнесла она, наконец. - Я попробую.
Она расстегнула пуговку на манжете рубашки и закатала рукав по локоть. Защитная пленка телесного цвета скрывала маленький разъем ридера, встроенного во внутреннюю сторону предплечья.
- Часто их теряю, - сочла нужным пояснить Шер, отводя пленку с "гнезда". - Ридеры. Штук десять уже посеяла...
"И чего я перед ним отчитываюсь?" - удивилась она сама себе и, смутившись, быстро воткнула кристалл в разъем.

(и Бишоп)

[Bishop >>>]

Первой реакцией тела на кристалл была... боль. Антивирус Организации среагировал на чужой софт мгновенно и страшно - у Шер потемнело в глазах и ослабели колени. В ушах нарастал звон, даже дышать стало тяжелее, и Шерилин попыталась сфокусировать взгляд на том, что было перед ней. Фигура в черном на светлом фоне стены расползалась по краям, обращаясь в зияющую пропасть, в ничто, в Бездну. Гость смотрел на нее пристально, на скуластом лице – ни сочувствия, ни удивления. Внимательный взгляд. Воротничок сорочки расстегнут. Шер рассмотрела католический крест на цепочке, и тут ей показалось, что она все поняла, и даже больше, чем все. Губы ее изогнулись:
- Исход, - проговорила она еле слышно вместо того, чтобы сказать "убийца". - Исход... глава двадцать вторая. Стих... восемнадцатый. Ворожеи не оставляй в живых.
Ноги подкосились, и Шер упала на светлый бежевый ковер гостиничного номера. Но удара ощутить не успела.

В начале была мгла - и запах весенних цветов.
Ветер мел по дорожкам снежно-белый пух лепестков. Каменные светильники выстроились чередой, как безмолвные часовые; ничего не освещая, танцевали оранжевые огоньки. В неподвижной глади пруда плавало отраженье луны.
Пришло смутное ощущение: под затылок сунули свернутую подушку. Где-то в ином мире Шерилин, должно быть, лежала, здесь - парила в густом тумане. Кто-то вытер ей лоб ледяным полотенцем. Фигура рядом едва угадывалась, только когда человек - надеюсь, что человек, - повернулся, чтобы вновь намочить полотенце в плоской бронзовой чаше с ножками в виде драконов, в перемешанном бело-сером киселе пелены обозначилась круглая нефритовая пайцзи* у него на поясе.

-----
*paizi - 牌子 – «дощечка, табличка», верительная бирка, металлическая или деревянная пластина с надписью, выдававшаяся китайскими, чжурчжэньскими, монгольскими правителями разным лицам как символ делегирования власти, наделения особыми полномочиями.

[Fennec Zerda >>>]

- Вам следовало предупредить, - человек оттянул двумя пальцами широкий рукав, зашуршала плотная узорчатая ткань. - Мне же - спросить заранее. Вина не на вас, приношу свои извинения. Попытайтесь расслабить мышцы, сейчас вы почувствуете облегчение.
Реальность ли превращала слова гостя в старинную речь или он изъяснялся так наяву, а его аватара лишь повторяла за хозяином его фразы? Неизвестно.
- Мне следовало предупредить, - повторила Шер, то ли действительно признавая, что следовало, то ли просто пробуя голос.
Девушка расслабилась и закрыла глаза. Кто кого поборол - антивирус врага или наоборот? Сейчас, после отупляющей вспышки боли, Шер было все равно.
Самоконтроль возвращался постепенно, вот уже в глазах прояснилось, а вот и ощущения стали четче - все тело словно отходило от онемения, присутствовало даже это противное покалывание под кожей, которое все люди всех времен сравнивают с полчищами мелких насекомых.
- Мне действительно следовало подумать об этом. Mea culpa. Надеюсь, вы не... - голова работала еще не слишком хорошо, и Шер мучительно подбирала слова. - Не... Простите за те слова, господин Шень. Издержки религиозного образования.
Решив, что для покаяния сказала уже достаточно, Шерилин осторожно приподнялась и села прямо.

Гость наклонился, заглянул в прояснившиеся - ненамного, но с каждой секундой Шерилин все больше приходила в себя, - разноцветные глаза девушки.
- Мои боссы...

- ...люди, что поставлены надо мной высшей властью, - произнес человек в старинной одежде.
Хрупкое невесомое тело на каменной скамье рядом с ним почти растворилось в молочных жгутах тумана.

[Bishop >>>]

- ...не одобряют деятельность вашей Организации, - Шэнь помог девушке сесть. - Но сейчас и здесь я простой полицейский.

- ...обыкновенный чиновник палаты судебных расследований.
Он ненароком коснулся нефритовой печати – символу своих полномочий.

- Вы поможете мне раскрыть это дело?

Черные корявые ветви гнулись под тяжестью чрезмерно пышных соцветий. Узкая полоска усов и короткая смешная бородка делали лицо гостя чужим, прежним оставался настороженный птичий взгляд; длинные прямые волосы были забраны назад. Человек наклонился, подобрал с земли прямой узкий меч в обтянутых кожей ножнах.
- Каковым будет ответ?

- Ну так что?
Шер закусила губу и опустила голову. Почему каждый раз, когда у нее появляется так много вопросов, ей самой нужно дать какой-то ответ? Кто они - те, кто поставлены высшей властью? Организация знает о них? Если эти таинственные они не одобряют действия Организации, верно ли, что и Организация не одобряет деятельность их?..
"Я ничего не знаю, господин Шень, - говорила Шер мысленно. - Я не имею информации, а работаю я только с информацией. Я как без рук. Как без глаз... Я сама должна бы просить помощи, господин Шень, но не знаю у кого. У Организации, которая первым же приказом отошлет меня домой? Смешно, смешно... Плакать хочется. У группы "Герц", у Гончих, которые работали вместе с Йоханом? Никто из них не пойдет против Организации. И Йохан бы не пошел, будем откровенны. Чем дольше ты служишь, тем больше Организация проникает в наши тела, в нашу кровь, пока не заменяет ее совсем. Мне самой никто не поможет, а вы просите моей помощи. Смешно, смешно... Но, может, в этом есть какой-то высший смысл? Может быть, это и есть правильный путь - просто дать правильный ответ. Найти убийцу - правильно. Что еще мне нужно знать? Мне не нужны другие ответы, господин Шень..."

[SonGoku >>>]

- Я помогу вам, - произнесла Шер, поднимая взгляд на собеседника. - Я сделаю все, что потребуется. Я не покину вашу землю, пока не найду убийцу. Но вам нужно понимать, что земное правосудие не способно справиться с такого рода преступниками. Что вы будете делать, когда мы найдем его?

- Кто ударит человека, так что он умрет, да предан будет смерти, - гость сел на край стола, точно ястреб, что высматривает добычу с высокого дерева перед тем, как пуститься в полет. – Но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то будет назначено место, куда убежать убийце. А если кто с намерением умертвит ближнего и прибежит к жертвеннику, то и от жертвенника бери его на смерть.
Он коротко усмехнулся.
- Исход, глава двадцатая.

- Всякий, кто умыслил убить человека, наказывается тремя годами каторги. Если убийство совершено, то виновному в нем положено обезглавливание, - спутник Шерилин вытряхнул из ножен меч.
Длинный узкий клинок - на нем извивался дракон, будто созданный из капель дождя, - очертил круг, подняв маленькую метель; белые лепестки завихрились у ног двоих людей. На обнажившихся каменных плитах налились огнем четыре изображения: тигр на западе, дракон на востоке, феникс на юге и на севере обвитая змеей черепаха.
- А теперь – сосредоточься. И вспоминай.

(присоседюсь на правах мастера)

[Fennec Zerda >>>]

Шерилин закрыла глаза, но изображения так и мерцали в темноте опущенных век, уже почему-то призрачным зеленым огнем.
Звезды. Шер не помнила точно, видны ли были звезды из того переулка, но сейчас ей показалось, что видны, и сияющий Хранители сторон света вдруг стали созвездиями на черном небе.
- Мы заблудились, Йохан, - пробормотала Шер. - Мы ходим по кругу...
Йохан - большой, улыбающийся, с картой в руках - смотрел на нее каким-то особенным взглядом... Нет, этого не было. Шер помотала головой. Это она сейчас придумала. На самом деле он сказал, что ему нужно ночное зрение, а ей - большая грудь. И расхохотался. Огромный все-таки, как машина. Кстати, - Шерилин замерла на месте и сосредоточилась, даже как будто посветлее стало, - там была машина. Черная, поэтому не бросалась в глаза. Там на выходе из переулка, ее и видно-то сейчас только краем глаза, но у женщин хорошее боковое зрение. Йохан со своим мужским "коридорным" ее, должно быть, и не заметил. Шерилин последовательно убрала все лишние звуки - ветер, какая-то дурацкая музыка, звонки и шорохи и вычленила звук мотора. Большая машина, низкий звук.
- Не нравится мне тут, - пожаловалась Шер. - Жарко, солью пахнет... Тебя убьют здесь, Йохан. Пойдем домой?
Этого она тоже не сказала на самом деле. Только про соль сказала, но не про смерть. Откуда ей было знать?


(на правах фенека)

[Bishop >>>]

Шер сняла линзу с правого глаза - все стало иным, и краем сознания Шер подумала, как это иное передать Шэню, но быстро забыла эту мысль, потому что увидела то существо на баке.
Мальчишка, длинноволосый такой, крепенький.
- Здравствуй, сестра, - сказал он, а Йохан спросил у Шер:
- Кто?
Она должна была в ответ дать ему индекс цели и подтверждение опасности, но ей нечего было сказать. Она не знает, что это за цель. До сих пор.
- Ты не поможешь ему, - сказало существо... Нет, не так.
- Он не поможет тебе, - вот как оно сказало. - Пожалуйста, сестричка, не сдавайся сразу.
И слова его были... липкими. Непристойными.
Она пыталась уладить дело миром... Плохо пыталась. Она не смогла найти слов. Может, плохо попросила. Может, останься она вместо Йохана...
- Беги! - крикнул Йохан, но Шер стояла на месте.
В этот раз она не побежит.
- Я тебя не оставлю, Йохан, - не сказала она тогда, хотя должна была.
- Беги! - крик Йохана ударил ее и словно отшвырнул к выходу из переулка.
Вспышка, вспышка... Звезды бросились ей в лицо, острые, так их и называют - "уколы совести". Нет, это не звезды. Это фары того автомобиля вспыхнули дальним светом.
- Спасите его, - не попросила Шерилин тогда у этого света, а сейчас уже поздно.

(и на правах епископа)

[Fennec Zerda >>>]

И еще одна вспышка, но уже откуда-то сверху, сбоку... С крыши. Похоже на выстрел, но звука выстрела Шер не слышит, потому что в ушах ее раздается как пульс "беги-беги-беги..."
Дальше... Нет! Шер всхлипнула, перед внутренним взором мелькнуло синеватое тело Йохана на холодном столе патологоанатома... Нет!
- Беги!
Шерилин распахнула глаза, надеясь спрятаться от памяти в Реальности, но вокруг был тот же черный переулок и застывший в прыжке демон.
- Беги! - крикнула она Йохану, но и тот не двигался.
Дурацкая белая розочка из ткани сияла, как маячок. Шер ухватилась за это воспоминание, как утопающий за... да за что угодно! Белая роза. Ее приколола к одежде Йохана беловолосая девица еще во Франкфурте, в аэропорту. Чернота переулка сменялась на безразлично-доброжелательное сияние зала ожидания.
Да, точно, девица с огромной кружкой для подаяния - вот она. И еще плакатик с надписью вроде "жертвуйте на дом для престарелых машин". Белые полураспустившиеся дреды, синие глаза, полноватые губы... Какая она живая. Йохан бросил в кружку пару монет, а девица приподнялась на цыпочки и поцеловала Йохана в щеку, и приколола тряпочную розочку к его одежде. Он эту розочку не снимал до самого отеля, а когда переоделся, и тогда прицепил.
- Йохан, ты такой романтик! - рассмеялась Шер.
- Никакой личной жизни с этой работой, - заворчал в ответ Йохан, - дай помечтать, что я еще встречу ту девицу и приглашу ее на кофе. Дай помечтать...

(на правах ведьмы в состоянии временной регрессии)

[Bishop >>>]

Аромат крепкого черного кофе был слишком вещественным.
- Вы не любите этот напиток, я помню, - сказал Шэнь, он держал в руке кружку.
На экране замерло изображение: раскосые кошачьи глаза, разметавшаяся грива нечесаных длинных волос, мальчишеское круглое лицо.
Полицейский с необычной для полицейского внешностью скопировал файл на флэшку; выглядел он усталым и встревоженным.
- Не люблю, - кивнула Шер и взяла кофе.

- Я показала все, что могла, - аватара Шер, светлая девушка в белых одеждах, с клинком в форме полумесяца, прикрепленным к поясу, сделала шаг к воде, и взметнувшийся подол на несколько мгновений разогнал туман. - Что дальше, Судья?
Они стояли друг против друга – небесная фея в ореоле полупрозрачных крыльев и человек в темном одеянии чиновника. Среди бабочек из ее свиты одна, та, что пристроилась отдохнуть, цепляясь за подол лапками, была почти черной. Нефритовая резная печать с изображением тигра как будто светилась в ночной темноте.
- Осталось самое трудное.
Меч отправился в ножны, лепестки замели почерневшие знаки на камне.
- Отыскать злоумышленника и доказать его вину.

(и на правах судьи Ди)

Сообщение отредактировал Bishop - 5-09-2013, 12:54

[Далара >>>]

Токио, Чьёда-ку, Сото-Канда, 3-12-8
9 марта 2016 года

Давний и всеми уважаемый сотрудник «Кайки» господин Ота с оторопью разглядывал небрежно закинутые на стол ноги в новеньких фирменных кедах и искусно подранных джинсах. В комплекте с яркой футболкой, легкомысленной “Hello Kitty” на цепочке вокруг шеи и торчащими в разные стороны, как рожки, волосами они заставляли сомневаться в реальности происходящего. Галстук присутствовал – он был вывешен, как флаг, на длинном «суставе» настольной лампы. Этот уважаемый сотрудник был не первый и не последний, кто испытывал ощущение, что сейчас в дверь войдет дед и выгонит отпрыска делать домашнее задание. Никто, впрочем, не решался озвучить эти мысли.
- Да располагайся. Или у тебя геморрой? - весело поинтересовался чертенок.
- Гм... – господин Ота постарался устроиться поудобнее в слишком уж мягком кресле. – Продажи в нашем новом офисе в Гонконге намного ниже ожидаемых показателей.
Юный директор живо заинтересовался, даже снял ноги со стола. Лучше бы видеть его подошвы, чем устремленный на тебя пристальный взгляд.
- И что говорят там?
- Они не могут внятно прокомментировать ситуацию, - твердо сказал Ота.
Не он один считал слишком рискованным и безрассудным поступком назначение главой нового отделения человека не из верхних кругов иерархии «Кайки», но какого-то молодого и почти никому не известного экономиста. Исао-младший, получив корпорацию, взял сразу слишком резкий курс. Следовало показать ему, что нужно полагаться на надежных людей, и ситуация с Гонконгом как раз складывалась удачно для Оты и его уважаемых коллег.
- Да неужели?
Хироши откинулся на спинку своего – не столько мягкого, сколько эргономичного – кресла и прикрыл глаза.

[SonGoku >>>]

- Кинджи, что у вас там?
- Понять не можем. Наняли местных маркетологов, рынок не слишком развит, средняя продукция ниже качеством, чем наша в том же ценовом диапазоне, но мало продаж.
Чертенок махнул рукой Оте, мол, свободны.
- Пришлю к тебе двоих, окажи им хороший прием.
- Всего двоих? – разочарованно откликнулся Кинджи.
- Этих хватит.
Все еще усмехаясь, Хиро потянулся, словно кот, и нажал кнопку интеркома.
- Гаки, Джек, зайдите ко мне.

Эти двое недолюбливали друг друга – что становилось понятно с первого взгляда. Нет, ни один, ни другой не пытался перегрызть глотку соседу, но оба так подчеркнуто вежливо делали вид, будто не имеют понятия, что за муха жужжит рядом с ним, что делалось ясно: ничего хорошего из их сотрудничества не выйдет.
Сейчас первый уставился в одну точку и, не замечая того, хмурил брови, запоминая каждое слово хозяина, второй – беззаботно разглядывал потолок, пропуская мимо ушей по возможности все, что можно.
Они больше напоминали уличную шпану, чем сотрудников крупной электронной корпорации. Офисный дресс-код был писан не про них. И если младший – ему вряд ли продали бы сигареты в магазине – в одежде стремился походить на свое начальство, то Джек и не думал изменять любимым пестрым гавайкам.
- В экономические заморочки не влезайте, этим пусть занимается Кинджи, его занудства хватит на троих, - подвел итог чертенок-директор, выстраивая на столе пирамидку из ручек и карандашей. - Ваша задача в городе. Неофициальная информация меня интересует больше, чем исследования маркетологов. Все детали сообщайте Вакамии.
Хиро поднял голову, глядя снизу вверх. Он определенно напоминал юного демона.
- И, Джек, за целость и сохранность Гаки отвечаешь головой.
- Да ла-а-адно!
Старший - тот, что в пестрой рубашке - зевнул.

[Fennec Zerda >>>]

Гонконг, отель
9 марта 2016

Сообщение пришло рано утром. Шер не сразу сообразила – потребовалось еще несколько минут на то, чтобы хотя бы относительно проснуться, сфокусировать сознание на объекте, идентифицировать объект…
«Немедленно возвращайся».
Заунывный звон в ушах чуть менял тональность, не позволяя слуху приспособиться. Шер села на кровати, опустила ноги вниз и зачем-то пошарила ступнями по полу, ища тапочки. Дома она никогда так не делала, всегда бегала босиком.
«Какие тапочки? – удивилась вдруг Шерилин сама себе. – Я же в Китае!»
Потом она сообразила, что в тапочках – дурацких, с заячьими мордочками и ушами - ходил Йохан, и это смыло остатки сна, как следы на песке смывает прибоем.
«Немедленно возвращайся» - гласило послание от Организации.
Обычно Организация ограничивалась сообщением «Внимание» или «Приготовиться». Изредка «Свободны». Никогда еще Шерилин не получала такого длинного послания. Впору загордиться.
- Что бы это значило? – спросила Шер вслух и запросила подтверждение у координаторов группы «Герц».
Координаторы ничего связного сказать не смогли: «Герц» не собирали, зачем вызывают Ловчую группы они, координаторы, не знают.
- Что бы это значило? – повторила Шерилин и запросила подтверждение приказа у верхушки кластера, в который входит «Герц». Подтверждение пришло мгновенно. Значит, ее вызывают мимо группы. Не для группы. Боятся, что Шер тоже расчленит в переулке азиатский демон…
Нельзя сказать, что Шер этот вопрос не беспокоил, но есть вещи, которые важнее собственной безопасности. Любовь, конечно, приходит в голову первой, но не только она. Еще справедливость.
Шер отправилась в ванную, умылась, вернулась в комнату и раздернула шторы. Утренний ритуал следовало продолжить легкой разминкой, той, что скорее «для поддержания формы», чем для действительного эффекта. Шер посмотрела на себя в зеркало и покачала головой. Сейчас ей не понадобится «поддерживать форму». Сейчас ей потребуется совсем другое.

[SonGoku >>>]

Через полтора часа Шер лежала пластом на коврике у кровати. Сейчас была только усталость, еще ничего не болело. Завтра спина будет протестовать против каждого движения, а ноги и руки просто отвалятся. Не очень разумно так бросаться с места в карьер, нужно давать нагрузки постепенно. Иначе ничего, кроме отвращения к спорту не почувствуешь. Так ее учили в человеческом спортзале. На тренировочных базах Организации следовали иному принципу – активное использование стимуляторов, доведение мышц до стресса и, как следствие, страшный рост показателей. Шерилин это никогда особенно не требовалось, а в последние несколько месяцев она вообще работала над переходом из «карателей», боевой группы, в «библиотекари», координаторы боевых групп, которые сами никуда не катаются, а монстров и колдунов видят если только на столе патологоанатома… Но теперь другое дело.
Шер поднялась с пола и направилась душ. Вода привела ее в чувство, недолгая медитация успокоила смятенный дух и смыла сомнения.
В кармашке дорожной сумки лежали два непримечательных блокнотика. Книга Теней и Книга Отражений. Большая часть записей не видна никому, кроме Шер с ее Другим зрением.
В другом кармашке «косметичка», в косметичке скляночки с духами – натуральная парфюмерия, совсем чуть-чуть. Этакий НЗ, кто же знал, что пригодится.
Легкими движениями Шер нанесла стимулирующий состав на запястья, область за ушами и ключицы. Запахи действуют на нервную систему, минуя сознание, действие их многогранно. Начальная нота очень сильная, чистый бодрящий цитрусовый запах. Шер ощутила прилив сил и еще десять минут разминалась, уже не в режиме «умри на ковре», скорее для собственного удовольствия.
Через полчаса вступила в дело нота сердца – терпковатый древесный запах с жасминовыми полутонами.
«Немедленно возвращайся» - всплыло перед глазами Шерилин.
«Справедливость» - отослала она в ответ и отключила имплант.

(это все Феняка Зерда!)

[Fennec Zerda >>>]

Макао
Дворец ветров

Иногда Трамонтану называли жестоким. А порой женщины находили в его обращении с ними нежность и участие. Он не мешал им обманывать самих себя. В каждой из них он искал путь к возвращению чего-то утерянного – а может, к достижению еще не найденной высоты. Но все они оказывались непригодными инструментами. Он даже присматривался к старой княгине в надежде, что у нее есть если не ключ, то тропинка к нему. Но и она не оправдала ожиданий, и теперь служила хорошим напоминанием о том, что все преходяще и не стоит рассчитывать на вечную молодость – мироздание обладает извращенным чувством юмора. Когда-то самая красивая женщина Европы, наделенная властью и богатством, теперь она пальцами - сухими, обтянутыми пергаментной кожей и унизанными драгоценными кольцами – азартно и жадно играла в казино Макао. Во Дворец ветров ее тянуло как магнитом, судя по тому, как часто она посещала его, но старая дама никогда не снисходила до выражения своих чувств. И все же почти каждый вечер ее пропитанная высокомерием фигура обнаруживалась в одном из эксклюзивных игровых залов. Тенью старины маячила она и на вечеринках, никогда не отказываясь от напитка, который подавали избранным гостям в особых бокалах.
Порой она смотрела на Трамонтану так, словно знала о нем что-то важное. Но в глубине светло-серых глаз – единственной части ее, которая не потускнела со временем, - невозможно было прочесть ничего. Лин ждал, когда старая ведьма сделает первый шаг, чтобы посмотреть – какой.

[это все не я!]

Сообщение отредактировал Fennec Zerda - 8-10-2013, 13:16

[Далара >>>]

Руа Сидадэ де Брага, № 414
9 марта 2016 года, утро

Алвеш да Гомеш любил свою работу, несмотря на плавающие – а порой и скачущие, будто бешеный заяц – смены и целые Пиренеи бумажной работы. Статус сотрудника Полисия жудисиария в сочетании с пристойным доходом приятно грел душу. В их отделе не требовалось разглядывать тошнотворные раны, синяки и трупы, да и оружием угрожали крайне редко. Настолько, что Алвеш только слышал о таких случаях. Он, впрочем, был еще очень молод, и "старики" снисходительно похлопывали его по плечу со словами: "Всякого еще навидаешься". Оптимист-португалец не унывал. Даже в чехарде ротации смен он находил плюсы. "Только начинаешь уставать от напарников, как уже работаешь с другими", – говорил он.
Их отдел состоял всего из десяти человек: по трое на смену и почти таинственное начальство, которое они чаще слышали, чем видели. А еще чаще получали от него электронные письма. Установка была проста: в офисе всегда должен быть хотя бы один сотрудник. Если надо было выбираться в город по делу в их компетенции, отправлялись двое. Кому оставаться за дежурного, выбирали по жеребьевке, начальство не снисходило до таких мелочей.
Алвеш нырнул в узкую дверь, зажатую между баром с одной стороны и японским ресторанчиком с другой. Дверь больше подошла бы старому многоквартирному дому где-нибудь на задворках острова. А ведь сверху их здание выглядело пристойно, ни о каком развешанном белье не шло речи. С этой стороны, по крайней мере. На лестнице, впрочем, давно стоило бы покрасить облупившиеся стены. И повесить еще одну лампу.

[SonGoku >>>]

Не глядя на указатели, португалец вприпрыжку поднялся на второй этаж и очутился в приемном и по совместительству рабочем зале Отдела преступлений в игорной сфере. Посетителей не было. Алвеш обвел взглядом пяток компьютеров, стеллаж с папками, стопки бумаг, автомат с напитками и снедью вроде шоколадных батончиков в ближнем углу, чтобы им могли пользоваться и посетители. В комнате обретались ровно два человека.
- Всем привет.
О! Не повезло!
Худший кошмар начальства и предмет недоумения и шуток коллег за его спиной – в лицо шутить не решались – с видом ученого в музее разглядывал что-то на своем столе. С ним близко не дружил никто, возможно, потому что японец был белой вороной даже в их многонациональной конторе. Второй, китаец, приветливо поздоровался, когда Гомеш, пританцовывая, прошел мимо него, и опять уткнулся в объемистую папку. Португалец кинул сумку на свой стул, заглянул в разложенные у соседа фото – и скривился, зажав рот ладонью.
- И ты здравствуй, - невозмутимо сказал японский коллега.
Его длинные ноги едва помещались под столом, рассчитанным на некрупных южных китайцев, а одежду он, по-видимому, покупал в Гонконге, где еще со времен владычества британцев помнили, что бывают высокие люди.
- Оставил бы ты ребятам из убойного их работу, Асо, - промычал Алвеш. – Далась тебе эта несчастная...
- Это новая. Вернее, только что найденная.
Португалец застыл. Внутри все сжалось, будто в желудок затолкали чашку ледяного крошева. Новая...
Он никогда не видел этих девушек живыми. Как подумаешь, что такая участь может постигнуть любую, хоть ту незнакомку, с которой он перед входом обменялся улыбками...

[Bishop >>>]

Ироничное: «Где туалет, ты знаешь», произвело эффект отрезвляющей пощечины. Гомеш вынул из сумки любимую ручку, ну чтобы хоть чем-то занять руки. Посадил на стол фигурку Себастьяна Феттеля, как успокоительный фетиш.
Асо собрал фотографии в стопку, а поверх положил совсем другую.
Красивое юношеское лицо. Такая надменно-возвышенная красота приводит в шок. Первый раз, не первый – взглянешь, и тебя сковывает мимолетным восхищением и отторжением одновременно – вихрь эмоций, из которых не выделишь главную. Потом страсти улягутся, но останется послевкусие прикосновения к чему-то неземному и все же материальному здесь и сейчас, при тебе. И не выразишь словами.
- Это Лин Трамонтана, - сообщил очевидное Алвеш.
- Он стоит за всеми этими смертями, - с твердой уверенностью сказал японец.
- Да мы его проверяли сто раз! – португалец сверился с записями. – Сто двенадцать. И не нашли ничего такого.
В отчетах о проверках "Дворца ветров" действительно не было ничего незаконного, лишь взысканные с мелких жуликов штрафы. Владелец и сотрудники кристально чисты. Даже владение сорока восемью андроидами официально записано в бумагах и закреплено подписями и печатями.
- А ты посмотри внимательно.
Асо включил планшет, и португалец пристроился рядом, чтобы лучше видеть.
- В сентябре 2005-го года некая девушка громко заявляет, что у нее ребенок от Лина Трамонтаны, получается скандал, она подает заявку на установление отцовства. Но в конце октября и она, и младенец вдруг пропадают без вести. Примерно тогда же полиция находит тела пятерых молодых людей со следами насилия, и при них личную вещь той девушки. Никто не знает, чем они занимались до смерти, ни приятели, ни родители. Некого допрашивать. Дело закрыто.

[Далара >>>]

- Подожди...
Португалец упал в свое кресло и, теребя большой серебряный крест на цепочке, обдумал новую информацию. Что-то не складывалось с тем, что он уже знал. Крупных казино не так уж много, всего десятка два, может, три. Нетрудно запомнить их владельцев и постоянных клиентов, если это входит в твои профессиональные обязанности. Сложности бывают с раскинутыми, будто рыбацкий невод, сетками, но «Дворец ветров» - сам по себе. Казино, комнаты для элитных гостей, шоу с водой...
- Лин Трамонтана родился в 1981 году, - безжалостно продолжал читать свои записи Асо; мелодика речи у него сохранилась японская, и оттого слова казались чеканными.
- Подожди! – запротестовал Алвеш. – Ему же...
- Тридцать пять.
Японец вынул из ящика стола еще одну фотографию и положил перед коллегой: снято на расстоянии, знакомая поза с намеком изящества надменной скуки, узкое скуластое юное лицо, отрешенность в темных глазах, полуприкрытых пушистыми, почти девичьими, ресницами, длинный породистый нос. Алвеш встречался с ним лично всего один раз, но впечатление осталось надолго. Снимок сделан как будто вчера, очень похож на тот, первый. Только что-то не то с бумагой, да и такой формат сейчас редкость.
- Ну да, это он, - растерянно подтвердил Гомеш.
- Десять лет назад. Тебе еще не интересно?
Итак, злодей Асо выбрал себе в жертвы самого молодого коллегу и теперь нещадно третировал его. Китаец посматривал сочувственно, но не делал ни единой попытки вмешаться. Гомеш пообещал себе нарочно забыть про его день рождения или придумать другую пакость в том же духе.

[SonGoku >>>]

- Трамонтана открыл секрет вечной молодости? – рискнул сделать ход конем португалец.
- Возможно, - коллега заулыбался с добротой сторожевой собаки, которая видит на своей территории незнакомца. – Либо врет.
- А где тут врать-то? Документы подделать? Так во все архивы и базы не влезешь.
Терять было нечего, и Алвеш осмелел, переложил к себе на стол материалы, бегло просмотрел их и ткнул пальцем в строчку.
- У его отца была строительная фирма в Гонконге, существует до сих пор – отсюда доход. На одном казино состояние не сделаешь, тем более, в Макао. Жуликов нынче развелось, ой. Да и издержек много.
Честно говоря, когда-то молодой полицейский думал сам открыть казино, даже начальный капитал был. Но, изучив закон и прикинув варианты, он предпочел стать государственным служащим – оно надежнее.
- Отец неожиданно скончался от инфаркта в 2006-м, а за год до этого не желал знать сына, - указал японец, не глядя в документы.
- Ну, так образумился парень, взялся за дело и оказался талантлив. Невидаль...
- Вот так вдруг?
- Имеешь что-то личное? – пристально уставился на коллегу португалец.
Тот лишь усмехнулся, а ведь знает что-то еще. И спрятал бумаги в стол. А Гомешу что прикажете делать с проснувшимся любопытством?
- Вот увидишь, мы еще вернемся к нему. И трупам, - пообещал Асо; утешил, называется.
- И что б тебе было не оказаться простым нормальным парнем, Трамонтана... – пробормотал себе под нос Алвеш.

[Fennec Zerda >>>]

Гонконг, Ван-чай, Арсенал-стрит, 1А
Полицейский морг
9 марта 2016 года, 09:15

Сначала появился свет и только затем - боль. Свет был мигающим, каким-то синеватым, холодным. Боль пульсировала в висках и где-то в районе живота. Он закашлялся, и грудная клетка тоже взорвалась болью. В синем свете следы на полу казались черными. Он проследил цепочку следов - то четких, то больше смахивающих на широкие мазки гигантской кистью - и понял, что лежит на боку, прямо на полу в коридоре, что дверь выломана, выдернута из металлических крепежей. Дверь "холодильника". Выломана. Изнутри. Теперь пришел страх.

Истошный женский визг. Омерзительный, каким можно процарапать стекло и перепилить кость. Страшный, гадкий визг. Ей потребовалось вдохнуть, чтобы понять, что это кричит она сама. Она не пыталась замолчать, это было бы как перестать дышать. Неестественно до боли. Сфокусировать взгляд только чтобы увидеть обломки настенной плитки, цементную крошку и осколки белого пластика. Все в крови. Пластиковые ошметки плавали в луже крови, цемент медленно намокает, пропитываясь, пропитывая собой. Равновесие. Мысли все перепутаны, только что-то плавает на самой поверхности сознания, как пластик в крови. Кажется, ужас. Нет, это боль. Она перестала кричать и услышала равномерные чавкающие звуки где-то внизу, возле ног. Она опустила взгляд и увидела что-то огромное, в крови. Перепутанные волосы, серые от цемента, коричневые от крови, сосульками свешивающиеся над лицом, которое она не хотела видеть. Больше всего она хотела умереть, но сил хватило только на то, чтобы снова закричать.

[SonGoku >>>]

Приторный - до тошноты - запах смерти в тот день выплеснулся из подвала, затопив коридоры.
Она мало что помнила и еще меньше осознавала. Вроде бы пряталась под столом не в своем кабинете, оглохшая и немая от ужаса, крепко обхватив подтянутые к груди колени. Пожалуйста, Дэнни, забери меня... Спаси меня... Потом кто-то выдернул ее из укрытия, поволок за руку по скользкому от крови, полутемному коридору. Шипели и мигали трубки люминесцентных ламп, за стеной по-собачьи гавкнул выстрел.
Ее выпихнули из окна за мгновение до того, как под вой аварийных сирен начали опускаться пуленепробиваемые жалюзи, кто-то, видимо, добрался до пульта. Кажется, она упала в кусты. Поползла, поднялась на четвереньки, встала на ноги; главное - не останавливаться, убежать. Когда сообразила, что бьет кулаками не по серой, податливой, точно воск, коже, а по бронежилету, испытала не облегчение, а усталость.
- Ра... неные?
Гортань сводило при каждом вдохе, и слова, икая, давясь, приходилось выталкивать через боль.
- Мы ждем медиков, Лан.
- Нет... Я врач.
- Ты патологоанатом.
- Сей... час никакой разницы.

[Fennec Zerda >>>]

Рация шуршала, и вокруг все было красным. Он опустил взгляд на пистолет, пляшущий в руках, и какое-то время просто смотрел на него. Никто ведь не обязывает его прямо сейчас вставать и идти куда-то. Он не должен никуда идти. Он может просто сидеть здесь и ждать, когда все закончится. Должен же кто-то выжить. Всегда остается единственный выживший, который потом рассказывает, что произошло на самом деле. Он выживет и все расскажет. Это его миссия. Он выживет и все расскажет - как что-то огромное выбралось из "холодильника", перекорежив металлические части, как бульдозер, проломив стену... Как потом оно шло по трупам, как одним ударом кулака... Как оно одной ладонью... Женский визг прервался, и он услышал собственное шумное дыхание. И понял, что будет слышать его всегда. И всегда будет видеть мозговое вещество на своих ботинках, то, на котором поскользнулся, когда бежал. И всегда будет чувствовать запах. И всегда будет единственным выжившим.
Он встал. В глубине коридора на корточках сидела фигура - обнаженный человек с глубокими порезами, из которых не сочилась кровь.
Он выпустил в спину твари всю обойму. Кроме одного патрона. Последнюю пулю он выпустил себе в висок после того, как тварь повернулась к нему лицом.

[Bishop >>>]

РЕАЛЬНОСТЬ

Времени на церемонии не было; звякнул вызов - "о-оу!" – в мозаичной мешанине Реальности открылось диалоговое окно, серый прямоугольник на пестром фоне. «Где вы?» Вот так – просто, конкретно, без имен и долгого вступления, сразу к делу. Только в углу, точно подпись, прокручивалась на витом шнуре резная нефритовая печать.
- Я... точно не знаю, - интонации у строчек были неуверенные, это ощущалось каким-то внутренним чувством, - этот канал связи защищен?
Рамка обросла ледяной коркой, даже по окну пробежала морозная вязь.
- Теперь - да.
Кажется, невидимый собеседник хмыкнул.
- Оглядитесь. Что находится рядом с вами?
- Вывески, автомобили. Высотки. Я не хочу загружать поиск по карте. За мной... охотятся. Я ушла из отеля. Я вижу фонтаны! Мне искать что-то определенное?
- Звезды под ногами.
Окно разделилось, в небольшом сегменте появилось изображение – вплавленная в плитку мостовой стилизованная пентаграмма в рамке киноленты. Рядом с отпечатками двух ладоней три иероглифа подписи.
- Набережная бухты Виктория в Цим Ша Цуй. Я жду вас около шестьдесят шестой звезды.
- Я поняла. Спасибо. Я сейчас...

[Fennec Zerda >>>]

Ждать практически не пришлось. Бледная, растрепанная и разноглазая, Шер вынырнула откуда-то сбоку, потопталась пару секунд, глядя по сторонам, и несмело направилась к нужной отметине в мостовой. Выглядела она совсем по-домашнему, в застиранной черной футболке с большими буквами E.L.E, в старых джинсах, разве что не в тапочках. По набережной уже прогуливался народ, но пока еще не так много, как будет вечером, когда на морской променад выплеснется волна уставших от дневного жара людей. Пока еще жиденькую толпу наискосок разрезала черная тень.
- Идем.
Среди стада туристических автобусов – красных двухэтажных, желтых, серебристо-голубых, маленьких бело-черных, - обтекаемый приземистый C-FX выглядел инопланетным гостем.
- Есть проблема, - произнес Шэнь, когда автомобиль нырнул в туннель под заливом; после яркого света развязки коричневато-желтое освещение показалось вечерними сумерками. – Ваш напарник сбежал.
Шер с такой силой хлопнула себя по лбу ладонью, что впору было заволноваться, не приключится ли с девушкой сотрясение мозга. На несколько секунд Шерилин замерла в положении "facepalm", а затем произнесла, глухо, безнадежно:
- Я ведь говорила... я просила, чтобы его кремировали как можно скорее. У вас есть все детали? Он еще просто убивает или уже... - она шумно вздохнула. - Если он уже начал питаться, у нас действительно проблемы.
Шер посмотрела на Шэня, убрав ладонь от лица. Черный глаз неестественно сверкал и больше напоминал драгоценность.
- Если он начал питаться, у нас почти нет шансов.

[Bishop >>>]

- Ясно.
Транспортный поток вокруг них застыл – время остановилось для всех, кроме них. Шэнь пересказывал все, что ему было известно; как выяснилось, не слишком много.
- Не у кого было узнать больше, - пояснил он, как будто извинился. – Есть идеи?
- Я могла бы попробовать уложить его обратно, - Шерилин сделала едва заметную паузу, - упокоить его. Но если он питается плотью - он почти не поддается тонкому влиянию. Это можно сравнить... Не важно. Я могу замедлить его или слегка дезориентировать, но даже задержать его я толком не сумею. Живая кровь, живая плоть... Мне нечего этому всему противопоставить. Нужно сжечь его. Или уронить что-то очень большое, тяжелое, как... как терминатора бросили под пресс. Отрубить голову не поможет, центр его "жизни" не в голове. Но я не представляю себе, где мы возьмем пресс. Придется сжечь морг. Или заморозить, чтобы он стал менее подвижен...
Предложение подпалить здание морга с четырех углов одновременно ее спутник решительно отверг, хотя видно было, что эта мысль пришлась ему по душе. Впереди был уже виден светлый на коричневом фоне бетонных стен полукруг выхода из туннеля, еще пара секунд, «ягуар» окунулся в солнечный свет.
- Заморозить... – пробормотал Шэнь, быстро глянул на девушку. – Чем? Жидкий азот?
- Это было бы идеально. Жидкий азот замораживает неравномерно, но нам ведь и не надо равномерно. Тем более что Йохан... зомби не имеет собственной теплоты, за отсутствием кровообращения, то есть он комнатной температуры. Но я не представляю, где можно взять столько жидкого азота в гражданском мире, - Шер развела руками. - Мы использовали его несколько раз на заданиях, но нам всегда поставляли его. Мы ведь не можем просто пойти в аптеку или в криогенную клинику... Или можем?
В Реальности – по открытому каналу, время по-прежнему не давало расслабиться или перевести дух, - произошел скоростной обмен фразами. И, похоже, что мнениями тоже. Возможно, нелестными. Разговаривали на кантоне, но вплетали туда столько словечек то ли на каком-то из местных диалектов, то ли жаргоне, что часть сказанного утонула в тумане.

[Fennec Zerda >>>]

Шэнь вышел из машины, и Шер позволила себе ссутулиться. Она и не понимала, как напряжены ее плечи, пока не расслабила их усилием воли. Надо расслабиться, чтобы потом быть способной работать.
Прямо впереди была видна Полуденная пушка на постаменте. До полудня оставалась еще пара часов, пушка молчала. Шер не любила оружейные музеи - там стоят предметы, у которых есть прямое назначение: стрелять, рубить, колоть. Вместо того чтобы погибнуть в бою, сломаться, они стоят за стеклом и бездействуют. Судьба пушки немного лучше, чем судьба старого меча, обреченного стоять на подставочке. Она стреляет хотя бы раз в день.
Йохан погиб в бою. Он не состарится и не уйдет на пенсию, стричь газон и пить пиво у телевизора - может, он того и хотел бы для себя?
Шер закрыла глаза. Кто из Организации ушел на пенсию и пьет пиво в тапочках? Разве они есть? У Йохана не было выбора. И у нее выбора - нет...
"Исполнись решимости и действуй, " - всплыла в сознании фраза и Шер перестала в сотый, тысячный раз рефлексировать о том, чего не изменить. Если они столкнутся с плотоядным зомби лицом к лицу, она должна будет попытаться его упокоить. Не кричать, не плакать, не размышлять, не тосковать, не испытывать чувство вины и уж конечно не падать в обморок. Они здесь совсем не знают, что делать с плотоядными зомби. Можно даже позавидовать...
Шер сосредоточилась и принялась выуживать из памяти подходящие абзацы из Некрономикона. Изначально книга была на арабском, ее написал Альхазред в Дамаске около 720 года, но затем был сделан перевод на греческий и латынь - Шер читала латинский вариант, составленный датчанином Оле Вормом, предпочитая его позднему переводу на немецкий. "Что касается мертвых", страшная старая книга, запретное знание.

[Bishop >>>]

В темноте опущенных век вспыхивали рисунки, схемы и поздние, уже современные графики, иллюстрирующие взаимозависимость и расположение потоков. Шер не специализировалась на мертвых, ее грани дара подходила работа с ведьмами, оборотнями и демонами. Но - можно поблагодарить Организацию - теорию Шер знала хорошо. И когда вернулся Шэнь, она открыла глаза и уверенно выпрямила спину.
- Есть новости?
Ей продемонстрировали ключи от машины – на металлическом кольце, с веселой бирюлькой в виде плюшевого клочка пламени в начищенной до блеска пожарной каске.
- Управитесь с грузовиком?
Шер вздохнула:
- Если не управлюсь, пусть мне выпишут штраф, я согласна, я даже рада буду. Если я смогу его оплатить - значит, мы живы.
Шэнь перекинул ей ключи. Криогенная установка – веселый красный грузовичок с той же самой эмблемой и надписью 香港消防處*, - стоял неподалеку у обочины.
- Тогда не отставай.

Дом 1А по Арсенал-стрит напоминал место боевых действий, только пожарных бригад не хватало. Может быть, поэтому их пропустили без лишних вопросов. Шэнь забрался на подножку грузовика, чтобы им с Шерилин не нужно было перекрикиваться.
- Я пойду выманивать Йохана, - сказал он.
- Я с вами, - Шер торопливо выдернула ключ из замка. - Он почти ничего не видит, но у него хороший слух. Он воспринимает звуковые волны. Как летучая мышь, знаете?

-----------------------
*Гонконг, департамент пожаротушения

[Далара >>>]

Заминка все же возникла – не у переносных заграждений, за которыми прятался ничего не понимающий народ, у дверей. Шэнь оперся ладонью о шершавые металлические пластины пуленепробиваемых жалюзи, побарабанил. Здание полицейского управления высилось, как монолит, не выйти, но и не войти.
- Может, через гараж?
- Главное, не заблудиться внутри...
- Главное, чтобы ваш напарник не нашел выход раньше, чем мы отыщем вход.
Было странно – их шаги отдавались от стен эхом, где-то что-то капало, добавляя звуковой эффект. Шэнь достал из кобуры пистолет, перехватил взгляд Шерилин, сунул оружие обратно.
- Вы умеете быстро бегать?
- Вы удивитесь, - пообещала Шер.
Сердце ее колотилось так, что, кажется, слышно было даже снаружи здания. Это смущало. Смущение не давало страху взять власть над бывшей сотрудницей Организации. Пальцы сомкнулись на амулете, и стало полегче - для того он и был нужен.

Стрелок осмотрел крышу и признал ее годной. Ближайшие кварталы как на ладони: дома, люди, машины похожи на игрушки. Шассюр без спешки, но и не мешкая, разместил винтовку на бетонном ограждении. Если подходить строго, этот Йохан – не его дело. Но зомби вызывал неприемлемое чувство неоконченной работы. К тому же, судя по средствам, к которым уже прибегли, местные не знали, как обращаться с такой напастью. Охотник тоже не был уверен на сто процентов: его «клиенты» демоны всех мастей. Но его надписанная пуля не подводила еще ни разу.
В современном мире много средств, которые делают жизнь удобней. Но Франц Шассюр предпочитал кисти-маркеру настоящую старинную кисть и густую тушь. Тонкая вязь сложного знака обретала форму на блестящей металлической поверхности.

[Bishop >>>]

Одинаковые коридоры, низкий каменный потолок - он давил, заставлял пригибаться, путал мысли. Когда за очередным поворотом впереди замаячила чавкающая туша некогда живой плоти посреди лужи густой темной жидкости на бетонном полу,
Шэнь зажмурился.

...в ночном воздухе закружились бело-розовые лепестки. Сжав в одной руке нефритовую печать, человек в зеленой гонфу* достал из ножен меч.
- Посреди океана есть гора, на ней - персиковое дерево, что раскинуло свои ветви на три тысячи ли.
Острие ребристого клинка прочертило на камнях садовой дорожки одну над другой две прерывистые черты, а над ними неразрывную третью*.
- Меж его корней на северо-востоке стоят врата духов,- судья к чему-то прислушался; может быть, ждал ответа.- Их охраняют Шэньту и Юйлэй*...

Монстр, что всего два дня назад мог шутить и смеяться, поднял голову и принюхался. Шэнь провел перед собой ладонью, указательный и средний палец - оба вытянуты, образуя клинок, - разрезали затхлый воздух подземного гаража. Пыльные мохнатые тени шевелились по дальним углам.
В одной реальности девушка в джинсах и черной футболке с аббревиатурой Злой Лиги Зла сделала шаг. Обладающий двойным зрением увидел бы, как синхронно с ней шаг сделала хрупкая фигура в белом. Бабочки, свита небесной феи, следовали за госпожой и, умирая одна за другой, осыпались на пол, как листья. Белые крылышки скукоживались и чернели, так сгорает бумага. Черная бабочка порхала подле изогнутого клинка на поясе.

-------------
*gong fu - 公服 – буквально «публичное одеяние», официальная одежда чиновников при исполнении ими должностных обязанностей, зеленый цвет ткани означает невысокий ранг.
*триграмма gen (艮), обозначающая северо-восток и успокоение, разрешение проблем.
*из "Книги гор и морей", 4-2 вв. до н.э.

[Fennec Zerda >>>]

Обе Шерилин - которая реальнее? - зашептали:
- И поднялись все люди сильные, и шли всю ночь, и взяли тело... и пришли в Иавис, и сожгли их там*...
То, что было Йоханом, отбросило что-то скользкое, подалось вперед и оскалило окровавленные ровные зубы.
- И взяли кости их, - обещала Шерилин, уговаривала, молила, - и погребли под дубом в Иависе, и постились семь дней...
Зомби дернулся всем телом и словно в задумчивости повел плечами. Обладающий двойным зрением увидел бы, как на месте Йохана затрепетала тень.

- ...они проверяют каждого, проходящего через врата...
В шести чи** над землей повисла схема каменного лабиринта; путь к свободе был отмечен пульсирующей зеленой нитью. На блестящих черных ветвях, точно почки, набухали бело-розовые бутоны. Цветы распускались, обгоняя листву и друг друга, осыпались, и так бесконечно; две фигуры - мужчина в старинной одежде и крылатое существо, сильф из воздуха, огня и тьмы, - замкнуло в кокон пляшущих лепестков.

- И рыдали, - два девичьих голоса звучали в унисон, множились эхом, отражались от поверхности ручья, опоясанного крутым каменным мостиком, терялись в густой траве, покрывшей берег, - и плакали, и постились до вечера о том, что пал он от меча...
Воплощение легкости и света протянула руку, мгновением позже ее движение повторила земная девушка в коридоре полицейского морга. Лепесток лег между пальцев - белый камень для игры в Го. Бесконечная вязь системного кода мерцала на гладкой поверхности.
На миг показалось, что Шерилин из плоти и крови держит черный камень. Что за код на нем - она не увидела, она смотрела в пустые глаза фигуры напротив.

----------------------
* - Ветхий Завет, Первая книга Царств, Глава 31, в сокращении.
**chi - 尺 – мера длины, равная приблизительно тридцати сантиметрам.

Сообщение отредактировал Fennec Zerda - 5-11-2013, 11:52

[Bishop >>>]

К влажной шероховатой поверхности камня садовой дорожки прилип тонкий, как шелковая нить, лепесток.
- ...и, увидев зловредного, связывают его тростниковой веревкой и... - судья широко размахнулся. - ...отдают на съедение тигру.
И с силой вогнал в землю меч, пригвоздив лепесток.

Здание - перекрытия, лестницы, балки крыши и каждый этаж - отозвалось, точно храмовый колокол.
- А теперь... - Шэнь открыл глаза. - Беги!
Выкрик эхом раскатился между серых бетонных стен: "беги-беги-беги!", раздробился.
Шерилин вновь обрела целостность. Она развернулась и помчалась по коридору, удерживая вниманием парящую перед глазами схему. "Только не споткнуться, - прыгало в голове, - только не поскользнуться... "
В страшных фильмах убегающий от монстра неразумный герой всегда находит время обернуться и закричать от ужаса. Шерилин была очень разумной - из тех, кто не станет спускаться в темный подвал под тревожную музыку. Она так и не обернулась. Но ей и не надо было - звука было тяжелых шагов, приближающихся, страшных, неотвратимых, было вполне достаточно.

Охотник замер с винтовкой в руках, закрыв глаза, слушал то, что позволял воспринимать совсем не человеческий слух. Слова девочки, слова полицейского.
А теперь... Беги!
Полуулыбка азарта заплясала на губах Шассюра. Действие – прекрасно!

[Далара >>>]

Быстрые мальчик и девочка, но зомби не менее шустр. Дробь стремительного бега. Напряженное дыхание – оба знают, что нельзя дать ему сбиться. Ими владеет лучшая форма страха. Та, что придает сил и очищает сознание, а не затмевает мысль. Девочка движима желаниями во благо других, не корыстью. Но, увы, это еще не обеляет ее в глазах Шассюра; пожалуй, ему хотелось бы, чтобы она была невиновна. Хотелось бы после того совместного полета от Франкфурта до Гонконга. Забавно, он ходил мимо них то в туалет, то к борт-проводникам несколько раз – хороший предлог, чтобы разглядеть будущие мишени, - но вряд ли Шерилин и Йохан вспомнят его. Впрочем, кто знает, он ведь не применял своих демонических сил.
Перед воротами гаража, нацелившись на них, словно ракетная установка, застыл красный грузовичок с единственным оператором в кабине. Как непредусмотрительно: этот юнец, почти ребенок, едва знает, какие следует нажимать кнопки. И уже трясется, будто кролик, хотя угроза еще не настала. Какой же от него прок в момент опасности?

Дневной свет резанул по глазам, и в глазах стало темно. Об этом она не подумала заранее, а ведь было очевидно. Если бы Шер уже не была вне себя от страха - испугалась бы, конечно. Но свет - это хорошо для живых еще Ведьмы и Судьи, ибо все из племени мертвецов недолюбливают свет. Они не горят на нем, как в книгах, просто он им неприятен и неудобен, как живому неприятно и неудобно в полной темноте. У людей за страх темноты отвечает инстинкт... у мертвецов, пожалуй, тоже какая-то его потусторонняя разновидность. В темноте легче охотиться, в темноте живой излучает больше страха, свет же только ослепляет мертвых, и без того почти лишенных зрения. А еще раз день - время живых, значит, вокруг больше звуков. Автомобили, голоса, звонки, музыка, беспрестанное движение - все это дезориентирует.

Сообщение отредактировал Далара - 5-11-2013, 14:23

[Fennec Zerda >>>]

Шерилин вслепую пробежала еще несколько шагов, а затем метнулась вбок, держа в голове план этого дворика и рассчитывая расстояние до грузовичка. И в очередной раз удивилась тому, как может работать мозг в минуты опасности - обрабатывать разные потоки информации, да еще и удивляться самому себе.
Она услышала Йохана позади и силы вдруг оставили ее. Она упала на колени, зажмурилась и зашлась кашлем, таким, когда выплевывают и легкие, и сердце. Это то, каким она запомнит Йохана - тяжелая поступь и невозможное для человека рычание, живой человек травмировал бы связки. Насмерть.
И затем шум оглушающий шум работающей азотной установки.
Не слишком ли я близко? - отстраненно подумала Шер и отползла куда-то вперед, чувствуя ладонями жестковатую траву и прохладную влажную землю.
Что, если они промахнулись? - пришло ей в голову. Затем и она поняла, что страха опять не осталось. Все, закончился. Даже если на плечо ей ляжет сейчас тяжелая холодная ладонь, сожмет его, ломая ключицу и лопатку, она откроет глаза и посмотрит наверх, но это будет уже не страшно. Устала.
Что, если Йохан поймал Судью? - подумала она потом, и вспомнила, что не слышала его шагов во дворике. Кольнуло в груди и сбился глубокий вдох.
Она открыла глаза и посмотрела наверх только, когда на плечо ей легла ладонь.
Теплая.
- Какой умник посадил за установку того зайку?

Сообщение отредактировал Fennec Zerda - 8-11-2013, 10:47

[Bishop >>>]

Прилипшая к нижней губе изжеванная сигарета придавала бы стоящему возле Шер молодому человеку (лет двадцать с чем-нибудь, хотя выглядит, как старшеклассник) некий колер cinema noir, если бы не выцветшая безрукавка и кеды. Этакий Хэмфри Богарт с поправкой на национальность и серьгой в ухе.
- Это не я, я здесь проездом, - пролепетала Шер какую-то глупость, глядя на незнакомца.
Живой. Темноглазый, улыбчивый - есть такие лица, которым идет улыбка. Вторым зрением Шер видела, как дрожит вокруг него воздух. Горячее марево кипящего адреналина. Призрачно пахнуло псиной, но когда юноша убрал руку, ощущение пропало.
Со всех сторон к ним бежали люди. Неподалеку прямо на асфальте сидел Шэнь и держался за колено; лицо у него было, как у задумавшегося над чем-то ястреба. Парнишка опустился на корточки.
- Я – Паньгу. Скажи мне спасибо.
- Спасибо, - послушно сказала Шер. - Спасибо, Паньгу.
Она быстро глянула на Шэня - живой! - затем перевела взгляд на то место, где должен был быть Йохан, но его там не было. Сердце на миг остановилось. Упустили. Господи, он теперь в городе...
Но потом она увидела вокруг куски чего-то бледного. Куски плоти. Йохана разнесло на куски, вот они - по всей парковке. И вот. И вот еще. Шер опустила взгляд и увидела рядом со своей рукой еще какой-то кусок. Очень особенный, специфический на вид. Какое-то время Шер соображала, что это может быть - с такими изгибами по поверхности. А потом поняла - это мозговое вещество.
Желудок стал горячим и подскочил вверх резко, как будто его пнули. Шер успела отвернуться - на незнакомце кеды, придется стирать! - и ее долго и мучительно рвало.

[SonGoku >>>]

Гонконг, Коулун, Цим Ша Цуи, паромный терминал
10 марта 2016 года, четверг, день

Солнце причиняло боль. Бородатый старик в ореоле жаркого пламени натягивал и натягивал лук, целя стрелами в непутевого отпрыска; на басах гудел воздух, звонко щелкала тетива.
- Virama...*
Даже тень не приносила спасения, солнечные лучи слущивали пересохшую кожу и, казалось, она вот-вот лопнет и облезет, как кожура с брошенного на горячие угли яблока. В туалете кто-то возился в кабинке, кряхтел и насвистывал. Выкрутив кран до предела, невысокий подросток в поношенной военной куртке сунул голову под струю холодной воды.
Денег на билет до Макао хватило едва-едва, не добыча, а издевательство; за бумажник из толстой кожи дали больше, чем в нем было денег. И пришлось хорошенько поторговаться, скупщик краденого привередничал. Ну а карточки пришлось выбросить. Дождавшись, когда стихнет боль, он поднял голову, с длинных мокрых волос текло струями, из зеркала над раковиной смотрело чужое лицо. Десять лет прошло, все не привыкнет...
- Мой отец... makatpitrka*... не хочет, чтобы я жил...
Нервной дрожью сводило губы.
- Ни на тех небесах, ни на этих...
Он ударил по стене кулаком, приводя себя в чувство - один раз, второй, третий, - по зеленоватому кафелю разбежались во все стороны трещинки.
- И зачем ты громишь чужую собственность? – с добродушием сторожевого сенбернара поинтересовались из-за хлипкой дверцы ближайшей туалетной кабинки.

-----------
*virama - विराम - прекрати, остановись (санскрит)
*makatpitrka - मकत्पितृक - мой отец (санскрит)

[Далара >>>]

Невидимый некто громко прочистил горло. Послышался шорох туалетной бумаги. Зашумела вода. Поверх разрисованной разными маркерами и почерками дверцы возникло лицо; на мальчишке незримыми кандалами замкнулся внимательный взгляд круглых, совершенно не китайских глаз.
Зашипев (точно на стоящий в печи чугунок плеснули водой с ледника), нарушитель спокойствия развернулся... и тут же согнулся почти пополам, прижимая к боку ладони. Полукругом разлетелись брызги, сорвавшись с кончиков длинных волос. Этот пристальный совиный взгляд был знаком. Опасаться, ты должен держаться подальше от этого человека... Не сейчас... Мальчишка метнулся к выходу, но ноги разъехались, и беглец сел с размаху на скользкий пол, приложившись плечом о край раковины.
- Вот Чебурашка... Знаешь, есть такой персонаж русских мультфильмов. У тебя уши такие же круглые, хоть и не настолько оттопыренные, но в целом похож, - продолжил незнакомый знакомец; он все еще был добродушен.
Паренька подняли с пола одной рукой, как тряпичную куклу, и поставили на ноги. Даже теперь он доставал макушкой едва ли до плеча неожиданного соседа по уборной. Тот был одет в серые брюки и в тон к ним пиджак, какие можно увидеть на половине представителей бизнес-сообщества Гонконга. Ботинки не предполагали лоска, верхняя пуговица рубашки в тонкую серую полоску была расстегнута, и ни следа галстука. Лицо... так, порой, смотришь на крупную домашнюю собаку и понимаешь, что она лишь кажется прирученным ласковым питомцем.
В глазах не было узнавания.
Солнце поджидало снаружи. Сколько ни крутись, ни выворачивайся в надежде освободиться из чужой мертвой хватки, но непрошенный и нежданный помощник крепко держал свою "добычу" за шиворот. Подошел, дав гудок (на мгновение все как будто оглохли), бело-синий паром и открыл пасть, точно карп, выпрашивающий угощение. Из нутра металлической рыбы выехали первые автомобили. Раздробленное на миллиарды осколков солнце отражалось в мелкой ряби залива и слепило глаза.
- Utsadati, vaarddhaka! - зло шипел плененный мальчишка. – Praduusita!*

----------------------
* Utsadati, vaarddhaka! Praduusita! – उत्सदतिवार्द्धक प्रदूषित – Отвали, дядя! Хуже будет! (санскрит)

[SonGoku >>>]

Мимо, безразличная к происходящему, потекла разноцветная громкоголосая людская река; пассажиры выгружались на пирс. На почти бесцветном в ярком сиянии солнца плазменном экране в развеселых песнях рекламировали новый освежающий напиток с витаминами и соком, а следом пошла новостная лента, отрубленный рекламой её хвост: "Будьте бдительны, если вам встретится этот человек, немедленно сообщите в полицию".
Вся плотная людская масса должна была обернуться, сравнить и узнать. Зажать в круг, затравить.
Ни один не повернул головы.
- Ты что-то украл? – поинтересовались сверху, уже не столь добродушно; в голосе скользнуло сомнение, опасно близкое к вспоминанию.
Так бывает, когда переход из комнаты в комнату закрыт полупрозрачной занавесью – уже видны смутные очертания, еще шаг, отдернут занавеску, и картина станет ясна.

...Паньгуань* достал из-за пазухи свиток, перевязанный красным шнуром, подержал на ладони, убрал руку – развернувшись, тот повис в мертвом воздухе Реальности, только маятниками покачивались завязки. Рисунок был сделан как будто одним росчерком кисти: настороженный пристальный взгляд, заострившийся нос и мучительно сведенные брови...

- Я не таа-йю*... – почти вытряхнувшись из поношенной военной куртки, извернувшись, мальчишка вцепился острыми, как у зверька, зубами в чужую руку.
Изумлением, которое вызвал такой поступок, можно было бы любоваться – долговязого любителя порядка никогда еще не кусали мальчишки, ни на службе, ни вне ее. Почуяв свободу, юный бандит дал деру, как поднятый собаками заяц. Потирая пострадавшее место – гаденыш прокусил кожу, – гость города с едва заметной полуулыбкой проводил его ласковым, как дуло пистолета, взглядом круглых совиных глаз.

-----------
*pan guan - 判官 - администратор (один из уровней служебного соучастия), чиновник, который занимается разбирательством судебных дел (кит).
* taayu – तायु – вор (санскрит).

[Bishop >>>]

РЕАЛЬНОСТЬ

Восьмигранная башня подпирала вершиной своей небеса, вниз, под землю, она уходила еще дальше, на тысячи этажей. Как на пламя – хоть обтесанные валуны, из которых она была сложена, были черными и блестящими, словно обсидиан, - к ней слетались бесчисленные мотыльки. Башня впитывала информацию, точно воду раскаленный песок, но требовалось немало усилий, чтобы изъять из нее данные. Человек у ее подножия был песчинкой.
Входа не было. Можно кругами ходить год за годом, пересчитывая камни и дожидаясь мгновения, когда башня погрузится еще на этаж в обледенелую почву – если хватит жизни! – но не отыскать и малейшей щели в ее стенах.
Человек снял с пояса нефритовую табличку-печать, поднял перед собой.
- Шэнь Юй-чжи из CIB просит доступ. Идентификационный номер...
Он шагнул в раскрывшийся темный проем.
Столь почти аскетически строгая снаружи, башня воплощала хаос внутри – так могло показаться ошарашенному неопытному посетителю. Бесчисленные этажи были связаны перекинутыми через бездну подвесными мостками, лестницами и цепями.
Та, что пришла ему навстречу по узкому ненадежному на вид мостику, носила плащ в крупную черно-белую клетку и больше всего походила на шахматную ладью, если бы не человеческое лицо в щели высокого ворота. Не лицо – розовая овальная маска с прорезями глаз и рта. Воздух вокруг фигуры колебался, как от жара, указывая на включенную мощную защиту даже здесь, в святая святых.
- Здравствуй, - сказала "тура" и полуобернулась к проему в центральной колонне, куда вел мост. – Наше место готово, поиск запущен.

[SonGoku >>>]

Гонконг, Коулун, Ночной рынок
10 марта 2016 года, четверг, день

- А-цаан*? - уточнила смешливая круглолицая девчонка, ловко орудуя большим, тяжелым для нее тесаком; она стряхнула порубленные в мелкую соломку грибы в огромную сковороду. - Давно в городе?
Зашипело кунжутное масло. В уличной закусочной все казалось большим по сравнению с низкорослой хозяйкой, что последнюю не смущало; перевязав волосы цветастым платком, она жарила, парила и варила, вываливала в пластиковые одноразовые миски непомерные порции только что приготовленной лапши с такой скоростью, как будто внутри нее был вставлен небольшой вечный двигатель.
- Пиво?
- Нет уж, дай-ка чай.
- Как сажешь, [i]гого[i]*, ты же платишь.
Девчонка поставила перед ним высокий стакан и бутыль холодного чая и вернулась к жаровне. Затем выудила откуда-то из-под прилавка кусок теста и устроила представление: она складывала, раскручивала, опять складывала и опять растягивала заготовку, между ее пальцами точно протянулись длинные тонкие белые нити. Окончательный приговор положил удар тесака, и лапша отправилась в кастрюлю (разумеется, очень большую).
- Готово! - маленькая хозяйка разве что не метнула на прилавок миску с бульоном, в котором плавилась ароматная лапша. - Только не подавись.
Между выпирающими ключицами у нее на груди болтался небольшой талисман.
- От злых демонов, - пояснила девчонка, перехватив случайный взгляд. - Расшалились в последнее время.
- И помогает?
Посетителей больше не было, и девчонка позволила себе передышку.
- Ну, - сказала она. - Пока что не разорвали. Вам смешно, а мне домой возвращаться под утро. Вон три дня назад тут туриста располосовали так, что сгодился бы на дим сум.
Она скорчила гримаску, должно быть, вообразив, как будет выглядеть это блюдо по такой рецептуре.
- У нас люди и демоны живут в одних и тех же домах. А у вас, что, иначе?

------------------
*a caan - 阿燦 - мейнлендер, житель материкового Китая, перебравшийся в Гонконг (кит., кантон)
*gogo - 哥 - старший братец (кит., кантон)

[Далара >>>]

- Не знаю, не сталкивался. Да не больно-то и хотелось. А с чего ты взяла, что орудовал демон?
- Потому что я его видела, - буднично сообщила девчонка. - И он точно был не человек.
- Что? Крылья, когти и раздвоенный хвост?
- Две ноги, две руки, а хвоста не заметила, - зубоскалка сунула миски в мойку и, зажав в кулаке карандаш, принялась подсчитывать выручку. - Говорят, ему тоже досталось. Так что он, скорее всего, ушел в Абердин полечиться.
- Почему в Абердин?
- Там живет Ваа То. Если кто-то и будет лечить демона, так это он. Еще чаю?
Новый клиент источавшего небесные ароматы лотка оказался настоящей экзотикой. Высокий и широкий, он излучал добродушие сенбернара, привыкшего играть с детьми, и мгновенно заполнил своим присутствием все свободное пространство. В нем все выдавало туриста: от легкого бежевого костюма европейского кроя и теннисных туфель в тон до висящего на шее фотоаппарата. Несмотря на габариты, этот продукт западной цивилизации ловко втиснулся за стойку рядом с Лю.
- День хороший, - улыбчиво поприветствовал он сразу и хозяйку, и соседа корявой фразой на мандарине, в котором явственно чувствовалось активное пользование онлайн-переводчиком.
- И вам того же, aa baak*! – с готовностью откликнулась девчонка, поставив перед ним стакан холодной воды.
На мгновение у нее мелькнула полуоформленная мысль, что иностранцу придется не по вкусу ее стряпня, но с другой стороны – сам выбрал, пусть сам и отдувается. Возможно, не в переносном смысле.
- Лапши?
- С удовольствием приму ваше предложение, мон шер.
Новый посетитель так откровенно наслаждался жизнью, что его настрой передавался всем вокруг.
- Вы ведь тоже не местный? - в режиме малой беседы поинтересовался европеец у соседа.

---------------
*aa baak - 阿伯 – старший брат отца, дядюшка, вежливое обращение к старшему (используется только на кантоне)

[SonGoku >>>]

Тот весьма удивился: никто из европейцев (которых в Хэнъяне он видел достаточно часто), не мог навскидку различить материкового и гонконгского китайца. Да никто и не пытался, для них, жителей старого света, все китайцы были на одно лицо.
- С побережья Янцзы.
- Великая река, - с уважением отозвался нежданный собеседник и вдруг издал веселый смешок. – Гонконг известная свалка выходцев из разных провинций Китая. Вы отличаетесь от них, - иностранец обвел рукой суетливую улицу с шумными лотками, - не столько внешне, сколько манерами. Я, уж простите, немного понаблюдал за вами.
Девчонка водрузила на стол перед ним миску с дымящейся лапшой в обжигающе горячем бульоне.
- Благодарствую.
Турист продемонстрировал соседу бамбуковые палочки в бумажной упаковке с таким видом, будто держит их впервые. Впрочем, может быть, так оно и было.
- Хе-хе, мон ами, вам придется научить меня пользоваться ими.
Он ничуть не стеснялся своего неумения.
Сложности начались уже на первом этапе. Оказалось, разделить палочки – такое легкое движение, что привычный человек совершает его, не замечая, - задача трудная и требующая терпения. В руках европейца они гнулись, почти ломались... и, в конце концов, все-таки стали парой. Дальше, впрочем, не полегчало. Нет, они не разлетелись из крупных пальцев, как вспугнутые воробьи, но держал их улыбчивый лао вай* непостижимым образом.
- Я ни разу не был даже в китайском ресторане дома, - жизнерадостно сообщил он.
Хозяйка лотка в процесс обучения не вмешивалась и даже не комментировала его (почти!), зато беззлобно и охотно хихикала над неуклюжим иностранцем.
- Эти гвай лоу* такие забавные! - поделилась она наблюдением с соседкой, плотной бабенкой в переднике, с головой, повязанной белым с желтоватыми пятнами пота платком. - С ними никогда не соскучишься.

-----
*lao wai - 老外 – (мандарин) иностранец не азиат.
*gwai lou - 鬼佬 - буквально "демонический парень", иностранец, белый западный человек (используется только на кантоне)

[Далара >>>]

- Благодарю за советование, - одарил ее лучезарной улыбкой европеец. – Простите, я еще не представился, а слышал, что здесь принято называть свое имя прежде, чем зачинать беседу. Вот же большая неуклюжая собака*! Имя – Франц Шассюр.
Он положил палочки и протянул собеседнику руку для пожатия. Шассюр улыбался соседу-китайцу ласково, как родному внуку. Как внуку, которого знает с пеленок и читает его мысли. Впрочем, может быть, он и не имел в виду ничего такого – мимика европейцев сильно отличается от азиатской.
- Раз уж судьба столкнула нас, не составите мне компанию в прогулке по этому замечательному городу? Мне бы не хотелось по незнанию совершить что-нибудь неопрятное... простите, – невежливое, не принятое. Вы, хотя бы, из этой части света, хе-хе.
Открытый взгляд глаза в глаза завораживал. Взгляд говорил: это честный человек, и ему нужна помощь. Совсем небольшая и нетрудная.
Бесчисленные лотки на мощеной серой плиткой улице, разноцветные вывески и реклама пополам с меню, полотняные навесы, столы и пластиковые аляповатые стулья, прибывающий люд – всё отодвинулось на задний план, сделалось картонным, каким-то ненастоящим и несущественным.
- Почему бы и нет?
- Вот замечательно, - в своей жизнелюбивой манере порадовался европеец. – Я вам благодарен.
Пока они беседовали, хозяйка лотка не сидела, сложа руки. Она успела упаковать две порции лапши с собой паре хмурых молодых людей, вымести какой-то сор, пополнить запасы напитков в холодильнике и отогнать уличного мальчишку, который вознамерился стащить стопку лепешек. Почувствовав на себе взгляд, она обернулась, как будто ее окликнули.

-----------------
*daai ban gau - 大笨狗 – буквально "большая неуклюжая собака", полный дурак, идиот (используется только на кантоне, онлайн-переводчик Шассюра перепутал диалекты)

[SonGoku >>>]

- Мон шер, - обратился к ней Шассюр, - сделайте, пожалуйста, фото нас на память.
Девчонка без возражений протянула руку за камерой и лишь вздрогнула, когда случайно прикоснулась к немного шершавой загорелой руке иностранца. Но весело оскалилась, как ни в чем не бывало; так раньше порой рисовали китайцев - глаза-щелочки двумя запятыми и великолепный набор зубов.
- Приготовились... три, два, один... готово!
Не было ни вспышки, ни характерного щелчка - всё это ушло в прошлое вместе с уже давно устаревшими моделями фотоаппаратов. Девайс Шассюра был явно из нового поколения. Лю спрыгнул с высокого табурета, размял затекшую спину и, подмигнув девочке-торговке, обратился к Францу:
- Итак, куда направимся, мой дорогой друг?
У канадца нашелся путеводитель: хорошая полиграфическая печать, яркие краски, завлекательные фотографии. Не дешевый, купленный, вероятно, в аэропорту – его схема размещалась на первых страницах. Крупный лао вай перелистал книжечку и с улыбкой человека, который готов рискнуть потерей времени в надежде обнаружить что-нибудь интересное, указал своему китайскому спутнику место на карте.
- Почему бы нам не отправиться туда?
За первым пунктом последовал второй, за ним – третий... Лю увлекся и несколько раз, попросив путеводитель, тоже назначал «следующую остановку». Шассюр заражал энергией.
Туманный влажный теплый день перетек в мутные прохладные сумерки. Кое-где фонари уже зажглись, местами еще и не думали. Город медленно брел к тому пределу, за которым вдруг ухнет в ночь. Неожиданные приятели вновь очутились на Ночном рынке. Ноги гудели от усталости, а душу наполняло ощущение, что вот сейчас добрать последнюю каплю впечатлений – и день удался.

[Bishop >>>]

В открытом кафе, тоже своеобразной достопримечательности локального масштаба, за пластиковым столиком, накрытым клетчатой скатертью, сидели не пара или четверо, как за другими, - трое. И только слепой принял бы двоих из них за местных. Молодая холеная женщина с сияющими глазами ловила каждое слово своего говорливого спутника, второй собеседник, квадратный, состоящий как будто из одних прямых углов китаец досадливо морщился. Вставить хотя бы один звук в монолог не удавалось ни той, ни другому.
- ...и мы говорим о честности, доведенной до крайности.
Тут молодой человек – в светло-рыжих, цвета чайной заварки волосах словно запутались блики заходящего солнца, которое так и не выглянуло из-за дымки сегодня, - сделал все-таки паузу, вонзив ложку в десерт. Бело-розовый айсберг взбитых сливок венчали ярко-алые капельки вишен. Вроде бы – вот он шанс, чтобы возразить, но до крайности, кажется, довели не только честность.
- Скажем, вы ставите эксперимент, - набитый рот не мешал формулировать мысли. – Что вы сообщите общественности?
- Мон ами, я думаю, этот человек не найдет себе партнеров по дискуссии, - дружелюбно поделился мнением на счет этой компании Шассюр.
Он встал и принялся подбирать наиболее удачный ракурс – вид на улицу в это время суток и впрямь был живописен.
- ...не только то, что подтверждает вашу правоту, но и всё то, что может сделать эксперимент несостоятельным, - донеслось от столика; уничтожение десерта шло в параллель с монологом. – Все детали, что бросают тень сомнения на интерпретацию...
- Но тогда нам закроют финансирование, - бесстрастно возразил китаец.
- Так не честно, - без улыбки произнесла женщина.
- Ну и что? Это их право, - молодой человек облизал ложечку. – Если следовать лишь внешним правилам и упускать суть, самолеты никогда не приземлятся на ваш остров.
Он переплел длинные пальцы, положил на них подбородок.
- Вы серьезно считаете, будто я не отличу ваши пластиковые игрушки от андроидов?

[Далара >>>]

- Во все века были ценны или же гонимы люди, способные видеть и делать вещи, недоступные обывателю, - торжественно прокомментировал захмелевший, как и его спутник, Шассюр, хотя кому бы говорить о честности в его случае.
Он, наконец-то, нашел приемлемый ракурс. На этот раз щелчок был слышен: похоже, владелец перевел камеру в режим съемки повышенной сложности, когда звук подъема зеркала убрать невозможно.
- Доведи до крайности что угодно, и оно станет ядом. Самосохранение превращается в травлю, стремление донести свою правду в принуждение. Настоящая задача лежит в определении границ, - громко сказал канадец и вернул крышечку на объектив. - Пойдем, мон ами. Поищем заведение, где нас угостят чем-то интересным.
Если погруженный в ночь город чем-то родственнен джунглям, то всегда может выпасть шанс, что два хищника встретятся на одной поляне. И тогда всё решат напористость, сила и хитрость... ну, и желание подраться. Ветер, играя с фонариками, украшавшими длинные торговые ряды, вместе с запахами жареной рыбы, карри и кунжутного масла принес еще один аромат - пороха и оружейной смазки. Рядом щелкнула всухую зажигалка.
- Чтоб тебя... Эй, у вас спички есть?
Замусоленная сигарета прилипла к нижней губе, застиранная голубая (некогда) безрукавка расстегнута аж до пупа, в ухе болтается серьга.
Веселый интерес Шассюра вряд ли обманул юнца, зато дал повод разглядеть его хорошенько. Невысокий, коротко стриженный, с детскими пухлыми щечками парень сошел бы за шпану, если б не военная выправка и слишком внимательный для безалаберного гуляки взгляд. Кисти рук, их положение, манера прищуривать один глаз... Неплохо для человека.
Два хищника, сходные лишь в привычке видеть мишень в прицел. Но один сейчас на территории другого. Их категории различны. Рослый европеец отечески ласково улыбнулся новому персонажу в своем азиатском турне.
- Прошу меня простить, я не курю. Но, мне видится, вы знаете округу лучше меня, а мой друг устал от выпивки, ему требуется нечто посерьезнее. Если вы нас проводите до подходящего заведения, может статься, там найдутся спички и новая пачка для вас.
Мальчишка выплюнул изжеванную сигарету.
- Ага.

[SonGoku >>>]

В заведение с названием «Godfather» вело два входа; к одному вилась очередь цветасто разодетого народа (преимущественно на грани того возраста, когда дверь в ночные заведения еще закрыты), девчонки в минимуме нарядов цеплялись за своих спутников, лишь бы не сковырнуться с высоченных каблуков, у второго, на темной аллее, скучал вышибала. Ему хотелось поменяться местами с приятелем, оказаться там, в сиянии электрических и неоновых огней, где можно чуть-чуть подзаработать, потому что если клиент очень хочет попасть внутрь, то не пожалеет бумажку-другую. Иногда серо-зеленого цвета. Но свое дело он не забывал и поэтому, когда во вверенном ему проулке нарисовалось странное трио, отлепился от бетонной стены и перегородил дорогу. У него перед носом помахали даже в темноте приятной на вид купюрой.
- Мы хотим спокойно отдохнуть, - заверил его пацаненок, в чьих пальцах она была зажата.
- Тебя еще не пристрелили, Паньгу?
- Не-а.
Тут почти не было публики; второй и третий этаж отвели для избранных посетителей: тех, кто умел произнести нужные слова, или без стеснения носил мини-юбку, или...
- Еще двадцатка есть?
Из общего зала сюда доносилась уже не рвущая перепонки, как внизу, музыка. Одну стену коридора целиком закрывали стекла – немного затемненные с этой стороны, зеркальные снаружи: наблюдай за дискотекой сколько хочешь. По противоположной стене крошечными "солнечными" зайчиками скользили разноцветные пятна лучей лазерного шоу. Шассюр, чьи деньги открыли им троим вход в заведение, обернулся к невысокому и щуплому по сравнению с ним китайцу с берегов Янцзы.
- Мон ами, мы в шаге от цели, а у меня только банковская карта.

[Bishop >>>]

Тот полез в карман за деньгами и спустя полминуты извлёк оттуда мятую двадцатку, которую и протянул вышибале; тот с невозмутимостью, достойной бойца терракотовой армии, ждал, чем закончатся переговоры. Паньгу кивнул ему, как давнему знакомому.
- Отодвинься.
Стойка была металлическая. Стальная, отполированная локтями и рукавами, и это единственное, что в большом зале было правильной жесткой формы. Все остальное под это определение не подходило, начиная с мягких диванчиков по стенам и заканчивая аппетитными ягодицами трех пухлых красоток на фреске. Молчаливый бармен поставил перед новыми клиентами их заказ. У Паньгу он даже спрашивать не стал, плеснул в стакан безо льда виски из квадратной ребристой бутылки и пододвинул металлический графинчик с водой.
Они выпили.
- Мы так долго были подданными Британской империи, - высказался Паньгу, которому на момент передачи города народному Китаю было десять лет, и британским подданным он успел побыть года четыре от силы - что нескоро вернемся к традиционным корням. Хотя здесь можно найти и такие заведения... если хотите.
Он посмотрел на бармена, который занимался традиционным занятием всех представителей своей профессии. Шеренга чистых бокалов перед ним все увеличивалась.
- Скажи Маленькому Папе, что я здесь не по долгу службы.
- Прекрати болтать, - вдруг обронил бармен и опять замолчал.
Паньгу от неожиданности поперхнулся.
- А я думал, что ты говорить не умеешь...
- Иди в задницу, Чао-вэй.
- О Почитаемый в мирах! – «небесный пёс» молитвенно сложил ладони. - Все живые существа погружены в море рождения и смерти. С безначальных времен до настоящего, они вращаются постоянно в колесе шести путей, без остановки. Даже если вдруг они смогут обрести человеческое тело, то их жизнь очень коротка. Но я не прошу бессмертия, полмиллиона долларов меня вполне устроит. Можно даже в рублевом эквиваленте.
Он подумал и быстро добавил:
- Динар залива или восточная марка тоже сойдут.
Бармен предупреждающе (а может, и скептически, трудно разобрать, потому что сделал он это в кулак) хмыкнул. Паньгу предупреждающе (тут без ошибки) бросил на него косой взгляд. И расплылся в широкой улыбке, в искренность которой невозможно было не поверить, и именно поэтому она навевала сомнения.
- Дай гостям, что они просят.

[SonGoku >>>]

Гонконг, Коулун, недалеко от Темпл-стрит
11 марта 2016 года, пятница, утро

Вчерашний сопляк, как его, Лю, оставил после себя неприятное воспоминание. Это же надо так не держать себя. Шассюру не пришлось подталкивать его – сам набрался, сам охотно и радостно поведал о своей «изумительной» нечеловеческой способности, требовал восхищения. Вот удивил... для того европеец и выпасал его, надеясь, что умение не окажется чем-нибудь бесполезным вроде завязывания вилок узелком с помощью взгляда. Повезло, деревенский крепыш пригодился, когда канадец чуть не волоком доставил его в переулок, с которого все и началось. К тому времени язык у парня безнадежно заплетался, но все уже удалось выудить некоторые ценные сведения. Какая растрата дара – Лю даже не умел толком интерпретировать то, что собственные силы преподносили ему на блюдечке. Жаль, он недостаточно вреден, чтобы избавить от него мир. Пришлось оставить отсыпаться под стеной в паре кварталов оттуда.
Утром Шассюр вновь наведался в переулок, дождавшись, когда уйдет тощий долговязый патрульный, - тот, похоже, вообразил себя детективом, что-то мерил шагами и бормотал себе под нос. Здесь давно все вымыли и даже убрали желтую полицейскую ленту, но запах крови и смерти оставался все равно; если не провести должных ритуалов, он может висеть годами.

[Далара >>>]

Итак, на сцене были: мальчик и девочка из Германии...
Мысль о них затронула еще кровоточащую рану на сердце. Что такого сделали два умных красивых трудолюбивых и справедливых мальчика, что заслужили жестокую смерть? Были сочтены демонами. Это никого не трогало, пока из Европы не пришла та группа.
Если бы кто-то видел Франца Шассюра в этот момент, он показался бы глубоким стариком.
Итак, мальчик и девочка из Германии – мальчик мертв, девочка на очереди. Если она тоже виновна. Нужно заглянуть в ее глаза, и все станет ясно. Еще участники: крепкое существо с юным телом и древней душой, его Тао Дзян описал как огонь; некто половинчатый, раздираемый изнутри и беспредельно спокойный снаружи, «ультрамарин» по описанию, «ну, как глубокое море на солнце» - он опередил предназначенную европейскому гиганту пулю. Его толкали не месть и не злоба, простое исполнение того, что должно быть. Это роднило его с Шассюром и вызвало интерес. Был еще третий, про него охотник не знал, он, по-видимому, вел машину, которая забрала убийцу. «Как стоишь на скале над городом, смотришь в ночное небо, ищешь звезды, а их там нет, опускаешь взгляд, а в городе огней нет тоже» - примерно так перевел для себя не столько бессвязные слова, сколько льющиеся из Лю эмоции Шассюр.
Канадского охотника всегда забавляли ориентировки на преступников – в них не было главного, того, что действительно отличает всех друг от друга. Впрочем, чего ждать от простого изображения? Интересовался Шассюр ими из практического интереса. И сегодня был вознагражден – с экрана за стеклом полицейского стенда на него глядело молодое круглое лицо под беспорядочной копной черных волос. Смуглая кожа. Миндалевидные глаза. Выражение поднятого с логова молодого волка, который точно знает, что этот лес принадлежит ему. Огонь, значит...

[Bishop >>>]

Макао, Сао Лоренцо
Руа да Альфангеда
11 марта 2016 года

- Господин, если мне будет позволено...
- Нет.
- Господин...
Человек на заднем сидении лимузина расплел длинные пальцы, медленно перевел взгляд на чересчур старательного собеседника. Тот неловко заерзал, вцепившись в кожаную обивку так, что побелели костяшки.
- Эта женщина, - затемненные стекла пропускали не так много света, в полумраке узкое лицо как будто светилось. – Она мне нравится.
Он провел пальцем по стеклу, повторяя очертания тонкой фигуры – девушка раскладывала на прилавке сувениры-поделушки из жемчуга и раковин. На секунду она, нахмурив брови, оглянулась на автомобиль, но прогнать не в меру любопытных зрителей не посмела и вернулась к работе.
Ухоженный узкий ноготь – немного длинноват для мужского – легонько стукнул о стекло. Человек на заднем сидении вздохнул.
- У нее, должно быть, занятная кровь, – тонкие губы сложились в подобие улыбки. – Иди и спроси ее, сколько стоит вон тот браслет из ракушек.
Мягко хлопнула дверца. Один из двух близнецов – возможно, они не были родными братьями, но едва отличались друг от друга, - подошел к хозяйке прилавка.
- Сколько вы хотите за этот браслет?
Девушка молча указала на ярлычок с ценой.
- Желаете примерить?
Тот машинально бросил взгляд на широкое, почти крестьянское запястье; в почти военном обшлаге рукава оно казалось уместным, но едва ли на нем поместилась бы обсуждаемая безделушка.
- Не я, но...
Затемненное почти до черноты грозовой тучи стекло лимузина опустилось.
- ...он, - телохранитель сделал приглашающий жест. - Если вас не затруднит, конечно.

[Fennec Zerda >>>]

Торговка нерешительно переступила с ноги на ногу, но выбора не было – выставив браслет перед собой, точно щит, она медленно подошла к лимузину. Тому, кто сидел на заднем сидении, вряд ли было больше лет, чем ей, горбоносое лицо выглядело бы болезненным, если бы не капризные упрямые губы. Он протянул руку, на узкое запястье которой девушка аккуратно надела браслет. Там уже был один, из гладко обточенных костяных бусин в виде крохотных черепов.
- Как тебя зовут?
- М-Марисоль
- Море и солнце, - повторил необычный покупатель. – Лично я предпочитаю луну, но кое в чем мы все же сходимся.
- Я не понимаю о чем вы...
- Твое имя. Его первая часть. Та, которая обозначает море. Мне для жизни тоже необходима соленая жидкость. Итак, сколько я тебе должен?
Ему назвали самую честную цену – семьдесят пять патак.
- И всего-то? - удивился молодой человек. - Ну, как скажешь.
Телохранитель протянул девушке сотенную банкноту, обошел автомобиль и открыл дверцу.
- Оставь себе сдачу. Или я могу вернуться за ней... если хочешь.
- Господин... - неуверенно начал тот "близнец", что оставался в машине.
Его остановили нетерпеливым жестом.
- Неужели ты не понимаешь? Мне нужна...
Молодой человек замолчал, увидев, что торговка вернулась. Марисоль протянула пару мятых десяток и монету достоинством в пять патак. Больше всего на свете ей хотелось поскорее завершить странный торг. Ее желание исполнилось - темное, почти непроницаемое стекло поднялось, отрезая людей в автомобиле от мира, лимузин осторожно, будто водитель опасался что-нибудь зацепить, свернул за угол.
Когда слишком широкий для улиц старого города автомобиль вывернул на авениду Паноромико до Лаго, молодой человек на заднем сидении поднес обхваченное браслетом запястье к лицу и вдохнул чужой запах, перемешанный с ароматом, что еще сохранился в завитках раковин.
- Я был прав, ее кровь сильна. Может быть, у нее есть то, что мне нужно.

[SonGoku >>>]

Гонконг, Коулун, Ночной рынок
11 марта 2016 года, вечер

Лампы располагались только над изогнутой полумесяцем барной стойкой, остальное помещение тонуло в полумраке. На соблазнительных голографических попках трех граций играли золотистые блики, негромко потрескивал лед в стакане - единственном, хотя разговаривали два человека. Механический бармен в строгой черной жилетке налил новую порцию и застыл истуканом в углу, оставив собеседников наедине друг с другом.
- Я старался не нарушать правила...
Толстячок в благодушном недоумении приподнял седоватые брови:
- Неужели?
- Ну-у... - его гость по-собачьи крутанулся на месте, процарапал, оставив глубокие борозды, скрюченными, точно когти, пальцами по поверхности стойки. - Как мог.
На бледном, чуть опухшем как от хронического недосыпа лице темные глаза казались провалами; порванный рукав военной куртки был коричневым и жестким от запекшейся крови.
- Помоги мне, и я оставлю твой город. Masamgara*, я сюда не вернусь.
Брошенные в медового цвета жидкость новые кубики льда мгновенно покрылись тонкой сеткой трещин.
- Ты очень забавный, молодой человек. И я даже выполню твою, - невысокий пухленький владелец заведения улыбнулся, - просьбу. Но с одним условием: ты честно и без утайки расскажешь мне, во что влип настолько серьезное, что решился прийти ко мне.
Седовласый колобок закурил сигару, и в воздухе повис густой ароматный дым.
- Ты отвечаешь только за себя, ты вольный ветер, но я должен заботиться о моих мальчиках. И девочках. Если придут полицейские или мои уважаемые собратья, мне нужно знать, о чем говорить с ними. Ты понимаешь, Тайфэн?
______________
* masamgara – моя клятва (санскрит)

[Далара >>>]

Маленький папа наклонился к гостю и заботливо посмотрел ему в глаза. Затевать сейчас спор и упрямиться – все равно, что самому застрелиться. Может, хуже. Посетитель нахохлился, балансируя на краю высокого табурета. Морщил нос, хмурился и все время пытался укрыть какую-нибудь мелочь, но встречался взглядом с хозяином и возвращался в прежнее русло.
- Madanugrahaaya*, - закончил он свой рассказ. – Я должен идти за ним.
- Какая интересная история, - похвалил Круглый Элл и подозвал механического бармена, чтобы тот добавил напитка. – Вижу, ты ее не выдумал. Интересно будет узнать продолжение. Ну что ж...
Он вынул из нагрудного кармашка светлой и совсем не деловой рубашки мобильник-слайдер и нажал кнопку быстрого вызова.
- Здравствуй, это я. ... Сегодня нужно переправить к нашим западным соседям один ценный груз. Зайди ко мне выпить чего-нибудь. ... И ты тоже будь здоров.
Хозяин ласково улыбнулся насупленному чернявому гостю, похожему на случайно забредшего в город дикого медвежонка.
- Транспорт тебе обеспечен. Но не могу обещать бизнес-класс. Будь паинькой, и будет тебе благо. Амитофо!*
Мальчишка поднял ладонь к груди:
- Namaste!*

-------
*madanugrahaaya – просто сделай мне одолжение (санскрит)
* amitofo (阿弥陀佛) – (кит.) Будда Амитабха; в данном случае, воззвание к нему
*namaste – примите мое уважение к вам (санскрит)

[SonGoku >>>]

Гонконг, Вусун-стрит, Коулун
11 марта 2016 года, четверг, 23:55

Уходить не хотелось - и компания хороша, и приятное заведение; девочки поначалу стеснялись, затем быстро отмякли, - но на утро было назначено совещание. Пришлось закругляться. Грела мысль, что одну из девах взял с собой, будет, с кем утешиться позже. До ожидающего их автомобиля оставалось еще три шага, когда на тот обрушилось... нечто, лишь взметнулась лошадиная грива длинных спутанных волос. От удара крышу вмяло в салон, брызнуло мелкое крошево, только что бывшее лобовым стеклом. Водитель остался лежать лицом на "баранке", зажатый между ней и искореженным металлопластиком корпуса. Телохранители повыхватывали оружие, но медлили, не решаясь стрелять без приказа; в тишине слышен был лишь сухой треск затворов и сквозь них - тоскливый негромкий свист - будто кто-то играл на простенькой тростниковой дудке. По проулку, раскачивая вывески и бумажные фонари, прогулялся неожиданный ветер, кому швырнул в глаза мелкий песок, кому залепил лицо старой мокрой газетой.
Опираясь кулаком о разбитую крышу машины, невысокий круглолицый мальчишка разглядывал застывших нелепыми статуями людей раскосыми, как у кошки, глазами
Под шорох шин из-за угла вывернул черный автомобиль. Подъехал неторопливо и внушительно, словно пришел хозяин джунглей. Остановился около изуродованной машины. Опустилось тонированное стекло. В других обстоятельствах можно было подумать, что здесь разыгрывают комедию: большое круглое, с крупными чертами, лицо пассажира как нельзя более подходило для роли клоуна. Но когда он рассмеялся тихим шипящим смехом, стало по-настоящему жутко. Может быть, потому, что, кроме раскрытого во все зубы рта, ничто в его лице не говорило о веселье.
- Дело есть дело, - ровно и бесстрастно сказал он.
- Ничего личного, да, я знаю, - ухмыльнулся странный мальчишка.
- Погоди... – хозяин покалеченного автомобиля и вооруженной охраны растерянно оглянулся. - Я ж тебя видел.
Хмель выветрился, словно на голову опрокинули ведро ледяной воды. Телохранители не спешили стрелять; то ли пыл охлаждала нелепость и неправильность ситуации, то ли смущало присутствие седоволосого улыбчивого колобка.
- Десять лет назад... Ты же умер...
- Может быть, - маленький дьяволенок беззаботно растянул рот в широкой ухмылке. - Я не помню.
Завизжала перепуганная девица.

[Bishop >>>]

Гонконг, Лантау, деревня Тай О
11 марта 2016 года, ночь

На берегу – вернее, то, что здесь приходилось считать берегом, а на самом деле было покосившейся верандой одного из домов, вознесенной над водой метра на два, их уже ожидали; там вспыхивал огонек сигареты. Курильщик прикрывал его ладонью от ветра, но не от посторонних глаз. Судя по теням, провожающих было не меньше, чем людей на катере. Говорят, что заказчик этого путешествия словно бы невзначай, сияя отеческой доброй улыбкой, намекнул, чтобы экипаж не расслаблялся.
- Faai!* – посоветовали на веранде, подталкивая к ветхой лесенке, ведущей вниз, на причал, виновника сегодняшней встречи.
В ответ тот неразборчиво процедил сквозь зубы заковыристое проклятие; язык был неизвестен никому из присутствующих, но то, что это было проклятие ни у кого не осталось сомнений. Теперь всю компанию наверху было относительно видно на фоне неба, оно было чуть светлее – на полтона, наверное – всего остального. Четверо взрослых мужчин и... подросток?
- Принимайте... товар.
Мальчишка, который стоял у лестницы, рассмеялся. Металлически щелкнул замок как будто бы от наручников. Подросток размял запястья и почти скатился вниз, на причал. Приземлившись, он зашипел от боли.
- Забыл...
- Ломка, что ли? – полюбопытствовал владелец катера.
- Vrana*, - недовольно огрызнулся тот, держась за левый бок.
- Этот дурень нарвался на пулю, - пояснили со смешком сверху. – Пусть спасибо скажет, что на обычную.
Мальчишка развернулся и, забыв про саднящие ребра, с рычанием полез наверх. Там передернули затворы.
Пассажир так и не решил, чего ж ему больше хочется – разобраться с зубоскалами наверху или убраться подальше и забыть обо всем, - и все-таки неохотно шагнул к катеру. Он старался не делать лишних движений, но забрался на борт без посторонней помощи; длинные волосы больше напоминали гриву разъяренного демона.
- Эй! – окликнули капитана катера сверху, весельчак присел на корточки; зажатая в зубах сигарета то разгоралась, то затухала в такт дыханию.
- Чего?
- Он голодный. Так что вы там... поосторожнее.
Он бросил окурок в воду
- Удачи

____________
*faai - 快 – двигай, поторапливайся (кит., кантон)
*vrana – поранился, ранение (санскрит)

[SonGoku >>>]

Существует теория, будто наши далекие предки обладали способностью "угадать" присутствие дикого зверя - по легчайшему запаху мускуса, по тому, как сгущается ночь вокруг зарослей, или каким-то другим, нам теперь уже неведомым признакам. Может быть, это знание, что в тени скрывается хищник, не имеет никакого отношения к реальному миру, а сплошная метафизика и предчувствия. Слабо выраженный атавизм их сохранился (или был вновь приобретен) у потомственных охотников и следопытов. А еще - у тех, чей промысел идет вразрез с законом.
Показалось или правда глаза их пассажира по-кошачьи отразили свет? За взрыкиванием моторов послышалось или мальчишка действительно негромко посвистывал на одной ноте, как будто звал ветер? Накатившаяся вдруг волна так ударила им под днище, что едва не опрокинула катер. Кажется, пассажир по-собачьи принюхивался, стараясь уловить в ветре нужный запах; на запястье он таскал то ли странный браслет из конского волоса, то ли завязанную узлом прядь длинных женских волос.
Чем больше становилось расстояние между катером и тусклой лужицей электрического света, обозначающей какой-то небольшой остров слева по курсу, и красными сигнальными огнями на вершине Лантау, тем беспокойнее ерзал на месте их пассажир. Не было приготовлений или какой-то другой прелюдии, он только пробормотал едва слышно, оборвав свист: "Mabaandhava na-iha. Annam."*.
Следующая волна была выше первой, она выросла неожиданно, как будто японский монстр уми-бодзу* высунул свою круглую безволосую голову из воды. Сидевшего на карточках мальчишку как с подкидной доски швырнуло через весь катер на рулевого; куртка распахнулась, словно два жестких крыла. Когда выкрутили прожектор, пассажир сидел над обмякшим телом и скалил зубы, точно дикий пес, у которого вознамерились отнять добычу; размазанная кровь раскрашивала его лицо жутковатой татуировкой.
- Kshudhyati! – рыкнул он. – Я голоден!
Под его пальцами обшивка сминалась, как будто бумажная; в одном месте на ней остались следы от когтей.
- Вы, paapajanya*, - его голос срывался от едва скрываемой ярости, но взгляд был печален, почти скорбен. – Вы едите зверей, птиц и рыб, вы считаете себя выше их и не спрашиваете их согласия, как вы смеете запрещать что-то мне? Вы - paapayonayah*, а я...
Он запрокинул испачканное лицо к небу:
- Maaruta*!
Казалось, их локальная буря улеглась, только рябь гуляла по почти успокоившейся воде, когда море вспучилось, встало стеной и обрушилось на маленький катер.

-----------------
*Mabaandhava na-iha. Annam – Здесь нет моих братьев. Еда. (санскрит)
*umi-bouzu – 海坊主 - буквально «морской монах», обитающий в море огромных размеров йокай с круглой абсолютно лысой головой (откуда и название), серым, похожим на грозовое облако телом и змеевидными конечностями. Считается, что в умибодзу превращаются утонувшие буддийские монахи, по другой версии это души тех, за чьими могилами некому приглядывать. Умибодзу топят корабли тех, кто осмелится с ними заговорить. Порой, как и фуна-йюреи, умибодзу просят дать им бочонок или черпак, а затем набирают в них морскую воду и опрокидывают на корабль; чтобы избежать печальной участи, следует дать им дырявый черпак или бочонок без дна.
* paapajanya – पापजन्य – дети греха (санскрит).
*paapayonayah - पापयोनय – низкорожденные (санскрит)
*maaruta – मरुत – ветер (саснкрит)

[Далара >>>]

В тот день в город пришел большой ветер.
Он метался по улицам, застревал в тесных узких проулках, где закручивал пыль и бумажки в миниатюрные смерчи, гонял бродячих собак и пушил шерсть на загривках невозмутимых кошек. А затем, наигравшись, он с шумом выкатывался оттуда и принимался беззастенчиво лезть под юбки, вздымая подолы колоколами и превращая женщин в разноцветных медуз. Или срывал шляпы с прохожих и катал их по мостовой, заставляя людей гоняться за ними, лавируя между автомобилями.
Ведущие метеосводок в теленовостях, которые только вчера огорчили жителей сообщением, что никаких изменений в погоде не предвидится еще неделю, а жаркий штиль установился надолго, сегодня беспомощно разводили руками и за поклонами скрывали недоумение. Их никто не винил. В конце концов, они не были ни предсказателями, ни метеорологами, а люди, хоть и поглядывали на небо с тревогой, радовались долгожданному гостю. Пришелец еще не набрал мощь урагана, но несколько раз с завидной легкостью опрокинул тяжелые мусорные контейнеры.
И швырнул только что сорванную ветку сливового дерева в окно «Дворца Ветров». Забранную тонкой решеткой секцию открыли так быстро, словно давно и с нетерпением ждали именно этой ветки. Мужская рука перехватила ее, не дав упасть и, пролетев шесть этажей, оказаться растоптанной ногами на пыльном асфальте. Сверкнули на проглянувшем сквозь облака солнце непроницаемо-черные стекла очков, когда их владелец выглянул наружу. Тучи текли по небу, люди текли по улице. Лишь один стоял на тротуаре напротив и, задрав голову, смотрел прямо в темные очки. Растрепанные, небрежно собранные в хвост, смоляные волосы, загорелое обветренное лицо, крепкое сложение и прицельный, как дуло пистолета, взгляд.
Ему продемонстрировали ветку и захлопнули окно.

[SonGoku >>>]

Макао, угол Авенида Альмиранте Ласерда
и Авенида Хорта-э-Коста
12 марта 2016 года, суббота, утро

Красный рынок, прозванный так из-за цвета кирпичного здания, в котором он расположен, просыпался с рассветом. Первыми брались за дело продавцы свежей рыбы на втором этаже; пока их соседи перетаскивали ящики с овощами и фруктами или разжигали жаровни, в контейнерах с морской водой и пресной уже булькали пузырьки воздуха, который подавали по резиновым шлангам от небольших компрессоров. На поддоны с колотым льдом вываливали горы нежно-розовых больших креветок и еще живых омаров и лобстеров, блестели скользкими боками потрошеные рыбины. В красных пластиковых корзинах шевелись одурелые крабы. Все это великолепие следовало распродать до того, как дневная жара проберется под своды трехэтажного здания со сторожевыми башенками на каждом углу. В прежние времена рынок стоял ближе к набережной, и товар приносили прямиком из доков, теперь же частично поставки шли с материка.
Подошвы то и дело норовили проехать по мокрому кафельному полу чуть дольше, чем требуется для равновесия, приходилось смотреть, куда наступаешь. Красный рынок распахнул двери в половине восьмого утра, а впечатление было такое, что сюда набилось полгорода. Прислонившись к стене так, чтобы толпа домохозяек и поваров веселым потоком текла мимо, Лунг Ха сделал вызов на нужный ему телефон; оставалось надеяться, что абонент окажется в доступе.
- Поговорим о марутах?
Молодой голос на том конце связи был заспанный и невнятно ответил вначале по-португальски, но, сообразив, что с ним говорят на кантоне, перешел на него и сам.
- Вы Лунг Ха? Мне сказали, вы свяжетесь, но... – пауза ровно на один зевок. – Где вы? Я приеду.

[Bishop >>>]

- Во «Дворец ветров» не попасть без специального приглашения, - Лунг Ха проводил взглядом толстую китаянку, груженую свертками так, будто она собиралась открыть собственный магазинчик и запасалась товаром; на выходе из-за нее случилось небольшое столпотворение. – По крайней мере, на верхние этажи. Но я знаю, кто может дать нам рекомендацию.
К нему подскочил вертлявый торговец, держа в каждой руке по омару. Вопросительно задрал брови. Лунг Ха указал на того, что справа. Торговец отнес забракованного омара на прилавок и, вернувшись, выставил перед собой растопыренную пятерню. Лунг Ха отрицательно покачал головой. Продавец настаивал. Покупатель показал три пальца. Торговец впал в близкое к истерике состояние. Сошлись, как и предполагалось, на середине.
Судя по звукам, собеседник по другую сторону трубки пытался одеться и побриться электрической бритвой одновременно, прижимая тем временем телефон к уху плечом. Возможно, ему даже удался этот замысловатый фокус.
- Я не могу использовать удостоверение, так что придется постараться вам. Пожалуйста, не распространяйтесь о моей работе, я занимаюсь этим делом вне службы.
- Одну предприимчивую китаянку, - сказал Лунг Ха в трубку, свободной рукой демонстрируя нежелание переплачивать и наблюдая, как покупку заворачивают в свежие листья и прячут в бумажный пакет, – не так давно видели вместе с девушкой, которая нас очень интересует.
Реальность накатывалась волнами и с шипением всасывалась в песок никогда не существовавшего берега; слышно было, как нахваливают свой товар продавцы. Затем в общий шум вклинился гомон улицы. Лунг Ха расплатился и в обнимку с пакетом взялся пробиваться на свежий воздух; на сегодня с него было более чем достаточно рыбных запахов.

[SonGoku >>>]

- Если вы не противник иностранной кухни, жду вас в "Каса де пасто" на Руа де Фернао Мендес недалеко от Красного рынка. Найдете?
Чтобы не разгуливать по уже набирающему силу солнцу в компании деликатеса (пусть и одноименного)*, пришлось отнести пакет рикше Адапу и дать сверх обычной платы, пусть везет покупку домой. Пройти два квартала по Хорта-э-Коста прогулочным шагом не составило большого труда, все равно он рассчитывал оказаться в заведении под желтой с красными иероглифами вывеской раньше. И узнать, что немного ошибся. Лунг Ха никогда не был в «Каса де пасто» и, разглядывая фотографии блюд, только сейчас понял, в чем вышла промашка. С другой стороны, в бывшей португальской колонии эту кухню можно считать за иностранную... или нет?


***

Красно-черный «порше 911» остановился напротив входа, помедлил и отрулил за угол. Поди найди здесь стоянку! Его владелец – сухощавый поджарый и загорелый парень в легких льняных штанах, футболке и теннисных туфлях, которому, может быть, уже перевалило за двадцать пять, но, возможно, и нет, - запер машину, поставил на сигнализацию и только потом отправился к заведению. На широкой желтой вывеске ярко бросались в глаза красные иероглифы, над которыми стыдливо ютились черные латинские буквы. В слове «pasto» отсутствовала «s», отвалилась, видимо. Сплошь оклеенная рекламой и меню прозрачная витрина, она же внешняя стена; кафель и пластиковые столы внутри.

[Далара >>>]

Под описание: смуглый, бритоголовый, остроугольные уши торчком, глаза круглые – подходил только один посетитель. Он напоминал лиса (если бы лисы имели привычку брить головы, не до зеркального блеска, конечно, так, чтобы оставался легкий темный пушок), который придумал, как забраться в курятник, но не очень уверен, что ему понравятся последствия. Руки в карманах, во рту леденец, во всем остальном он не слишком отличался от представителей китайского бизнеса. Разве что не был китайцем. При взгляде на него закралось подозрение, что «Лунг Ха» было отнюдь не именем. Или же оно невероятно ему подходило, так тоже бывает.
- Доброе утро. Приятно познакомиться! Алвеш Гомеш.
Молодой португалец дружелюбно протянул руку этническому японцу. Когда живешь всю жизнь в Макао, научишься различать азиатские национальности с первого взгляда. Тут не важно, кто где родился, вырос и учился. По Алвешу тоже не скажешь, что он бегло говорит и читает на кантоне.
Рукопожатие получилось неожиданно крепким. Уже-почти-не-незнакомец перекатил леденец за другую щеку и двумя пальцами, точно фокусник, выудил из кармана яркую хрустящую обертку от леденца, за полупрозрачным целлофаном просматривался кристалл инфочипа.
- Ридер есть? - по-английски он говорил не чисто, зато бегло, так что маленькие неправильности произношения затирались и забывались.
- Я вам что, профан? – обиделся Алвеш и со стуком выложил на столик ридер новой модели – в технике он понимал мало, потому старался владеть самой распоследней версией; получалось накладно, зато нравилось девушкам.
Пластиковый стул издавал неприятный визг, когда его двигали по полу, но был почти удобным. Гомеш уложил подбородок на сплетенные пальцы и усмехнулся:
- Спутали «пасто» с «паста»? – Но тут же стал серьезным. – Мы проверяем «Дворец ветров» точно так же, как и все подобные заведения в Районе. Я знаю официальную сторону дела, вы, очевидно, скрытую. Давайте меняться информацией, раз уж будем работать вместе.

[Далара >>>]

Португалец не любил английский язык (и это чувствовалось), но умудрялся привнести латинскую горячность и сюда.
- Говорят, что он – ночной демон. Наши западные собратья еще век назад посчитали бы его вампиром. Лично я не стал бы его так называть, но... – Лунг Ха продемонстрировал в улыбке крепкие желтоватые зубы, – лишь потому, что определение «вампир» кажется мне усеченным.
Человек, запечатленный на снимках, больше напоминал богатого и легкомысленного прожигателя жизни.
- Он опаснее, чем вампир или демон. Возможно, это самый опасный человек в Яомынь, - новый знакомый Алвеша с хрустом разгрыз леденец. – Если он вообще человек.
Принесли еду – пришлось сделать нейтральный вид, пока официант расставлял посуду на столе. Потом озадаченный португалец одну за другой просматривал голографические проекции фотографий, иногда возвращался к предыдущим. Нет, он видел Лина Трамонтану и раньше, тот казался утонченным до хрупкости статуэтки, устремленным куда-то в немыслимый мир, может, к Будде, но при этом вполне деловым азиатом. Может быть, действительно не человек. Но чтобы «самый опасный»... Поверить никак не удавалось.
- Мне бы тоже хотелось так верить.
Картинка сменилась. Теперь мужчины рассматривали терракотовую многоэтажную колоннаду с белой вязью решеток. Здание как будто нарочно построили так, что, несмотря на кружевную прозрачность, рассмотреть что-нибудь с улицы не представлялось возможным.
- Он держит дом развлечений, - процитировал досье владельца «Дворца ветров» Алвеш Гомеш, молодой сотрудник Полисиа жудисиария. – Очень своеобразное по архитектуре и устройству здание, говорят, подобие какого-то индийского дворца. На первом этаже казино, открытое для всех, на втором для избранных, уже с рестораном и прочими радостями. Выше апартаменты для особых гостей, громадный бассейн во внутреннем дворе, необычно и роскошно.

[SonGoku >>>]

- Туда вхожи не все посетители, - подтвердил Лунг Ха. – Мне пока не удалось.
Непохоже, чтобы он был этим раздосадован. Скорее, прежняя неудача вызывала в нем страсть отыграться, но не как у азартного игрока; обжегшись на кипятке в прошлый раз, он не собирался дуть на воду, но и не испытывал никакого намерения бросаться в нее очертя голову.
- Индия, демон, маруты. Но, знаете, мне показалось, в нем нет ничего индийского. Почему вдруг маруты?
Португалец поймал себя на том, что опасается переходить к главной теме – как вызволить Хатти Палоун, и что с ней случится, если они с неожиданным новым знакомым потерпят неудачу.
- Его сорок девять телохранителей.
Вновь смена кадра. И опять расхождение образа, ощущений и информации.
- Боевые андроиды, японское производство.
Показалось или нет, что в интонации собеседника проскользнула легкая гордость?
- Вот кого не нужно сбрасывать со счетов, - Лунг Ха вооружился палочками; оказалось, что соленое мясо хоть и потребовало еще один бокал пива, но было не только сносным, но даже очень вкусным. - Основные игроки находятся именно там. Как и девушка.
Алвеш попытался вместе с долгим вздохом выпустить напряжение и взялся за еду. Минуты две он сосредоточенно поглощал пищу, сопоставляя факты и смутно жалея, что почти не чувствует вкуса.
- Сорок девять – целая армия. Боевые японские, не штатовская штамповка, не европейский «непробиваемый щит»... И вы предлагаете нам влезть в это осиное гнездо?
– Но с чего-то же надо начать! - Лунг Ха нарочито округлил глаза; порой его манера говорить наводила на мысль о традиционном старинном театре, но "прорывы" случались нечасто, заполированные образованием.
Женщина на следующем изображении могла стать мечтой любого жителя Земли, если бы захотела.
- Мисс Кики Ваи, - Лунг Ха обмакнул ломтик мяса в густой, почти черный соус. - Очень дорогостоящая хостесса. Чтобы воспользоваться ее услугами, люди встают в очередь. Работает сама на себя, хотя мне думается, когда-то у нее был покровитель, - он широко улыбнулся. - Она приезжая.
Лунг Ха вытряхнул кристалл чипа из ридера на ладонь
– Большие и средние реки не брезгуют принимать ручейки. Побеседуем с этой женщиной.

[Далара >>>]

Многоэтажный старый дом в якобы западном стиле необычно смотрелся рядом с приземистым храмом. Иллюстрация к стихотворению Киплинга, выполненная в камне, бетоне и жестяных листах крыши на фоне зеленого высокого холма, венцом которого поднималась над городом форталеза Монг-Ха. Спутник Алвеша нашел нужную фамилию в списке жильцов и ткнул пальцем в кнопку вызова на домофоне.
- Будем надеяться, что мисс Кики еще не легла спать, - хмыкнул он.
- Утром?
- В пятницу у нее самый рабочий день, - пожал плечами Лунг Ха. - Когда же еще отдыхать?
Он посторонился, пропуская кавалькаду юных мам, которые повезли детский выводок на прогулку. Португалец проводил ряд колясок взглядом.
Мы закрыты, возвращайтесь в пять часов, слегка искаженным женским голосом посоветовал решетчатый и совсем не новый динамик.
- Мисс Кики, нам необходимо поговорить.
В пять часов. Вы плохо понимаете слова? отрезала невидимая собеседница.
- Мисс Кики, - эхом вторил ему необычный напарник, переходя на кантон. - Я надеюсь, ваши соседи не в курсе, чем вы занимаетесь по ночам?
Мои соседи не имеют привычки совать нос в чужие дела, а также надоедать незнакомым людям в неприлично ранний час.
- Мисс Кики! - не убирая пальца с кнопки, Лунг Ха откашлялся. - Если вы не откроете, то я буду во весь голос рассказывать всем желающим про то, как вы провели вчера ночь. Вы, разумеется, вызовете полицию. Значит, у меня есть полчаса. Может быть, минут сорок...
- Лунг Ха, перестаньте! – возмутился Алвеш. - Это незаконно.
На них уже начали оглядываться. Кто-то выглянул из окна второго этажа, осторожно прячась за занавеской.
- Мисс Кики, у меня громкий голос.
- Матерь божья, как земля носит такого человека?!
- Yorokonde... kamoshirenai*
Столпившиеся у входа в небольшой, почти игрушечный, храм вниз по улице туристы сместили зону интереса с достопримечательности старой на развлечение сиюминутное. Кто-то уже нацеливал объектив фотоаппарата.
Хорошо, сдалась упрямица. У вас есть десять минут.

____________________
*С удовольствием... возможно (а может, и нет). (яп.)

Сообщение отредактировал Далара - 20-10-2014, 20:34

[SonGoku >>>]

С тихим щелчком открылся замок входной двери. Лунг Ха развернул леденец и закинул конфету в рот, жестом радушного хозяина приглашая напарника внутрь. Алвеш всерьез обдумывал, не перейти ли к единоличным действиям. Ему не нравились методы напарника.

Назвать эту квартиру большой не поворачивался язык. Впрочем, архитекторы сумели втиснуть сюда даже гостиную. В узкий, почти пустой коридор, выходили еще три двери, все закрытые раздвижными панелями с матовым стеклом. Холл представлял собой белый куб. С одной стороны окно во всю стену выходило на балкон и форталезу. Зелень парка словно продолжалась на балконе - там росли две пышные раскидистые пальмы. Безликую белизну стен разбавляли картины в тонких деревянных рамах и кондиционер. На темном лакированном столике у окна сбились художественной кучкой статуэтки, частью европейские, вазочка со свежими гвоздиками и стационарный видеофон. Обстановку дополняли кресло, еще один столик, но пустой, и диван с терракотовыми подушками. Больше в комнате не было ничего, да и не поместилось бы.

[Далара >>>]

Хозяйка квартиры встретила нежданных гостей в лазурном шелковом халате, расшитом зелено-красными драконами. Подол ее наряда едва доходил до колен, а рукава открывали локотки. Она жестом пригласила сесть на обитый белой кожей диван перед низким столиком темного дерева. Поставила перед каждым по высокому стакану воды со льдом и села напротив. Во взгляде, которым она окинула португальца и японца, читалась легкая насмешка.
- Занятный подбор. Итак, что у вас за срочное дело?
Говорила она на местном диалекте китайского, но с акцентом, который делал ее речь более женственной, чем у коренных жительниц Макао. Наверное, мужчины на это велись косяками. Алвеш Гомеш стойко преодолевал соблазн.
- Кто из нас будет говорить? – полюбопытствовал Лунг Ха, бросив быстрый взгляд на напарника.
- Оба, - отрезал португалец. – Начнете вы. Раз уж вы вломились сюда практически силой.
Мисс Кики Ваи одарила его насмешливым взглядом, и Алвеш вдруг вспомнил, что расследование ведет он. Приосанился.
- Что вы можете сказать нам о Хатти Палоун, сью зе*?
- Хатти осталась во "Дворце ветров", - пожала плечами Кики.
- По собственному желанию? – усомнился Алвеш.
Лунг Ха покатал за щекой леденец языком.

_________
* 小姐 – мисс, молодая леди (также используется в составных словах для обозначения женственности на продажу – хостесс, танцовщицы, лицо бренда, стюардесса и т.п.)

Сообщение отредактировал SonGoku - 26-11-2014, 0:30

[SonGoku >>>]

Холеная, будто искусно выточенная из слоновой кости, женщина перевела на него нечитаемый взгляд. Угадать, что у нее на уме, не представлялось возможным.
- Вас прислал отец Хатти? - не страх и не издевка, но и не совсем любопытство.
Лунг Ха не умел вести беседы без помощи рук, что обычно выяснялось на второй или третьей минуте разговора, даже если ладони прятались в самых неожиданных местах. Сейчас он на них сидел. В прямом смысле. Просто сунул их под себя и теперь напоминал школьника - позой и оттопыренными ушами.
- Мне не хочется врать женщине, - простодушно сообщил японец.
- Ее отец беспокоится, - добавил Алвеш. - И мы хотим...
Он чуть не ляпнул: "предотвратить новое убийство". Какие доказательства, что именно Хатти Паллоун станет очередной жертвой? Да никаких. И все-таки на сердце было неспокойно.
- Мы хотим вернуть ему дочь.
Кики неторопливо осмотрела аккуратные, но без следа лака, ноготки. Провела кончиками пальцев по браслетам из натурального жемчуга, единственному ее украшению.
- Это была работа. Хорошо известные мне люди дали Хатти рекомендации, она заплатила. Я предложила ей несколько казино на выбор, ее привлек "Дворец ветров". Не самое безопасное место для юной романтичной авантюристки, но я не нянька. Она играла и флиртовала, ничего особенного. Но в четверть первого, когда закончилось время моего контракта, девочка заявила, что хочет продолжения. В ту ночь я вела праздничную программу в другом месте.

Сообщение отредактировал Далара - 29-11-2014, 0:05

[Далара >>>]

Лунг Ха бросил взгляд на часы.
- Мы уложились в меньшее время. Можно высказать личную просьбу за оставшиеся две минуты?
Точная, как статуя, гладкая, словно шелк, женщина в лазурном халате обратила взгляд больших, спокойных, как море в штиль, глаз на японца.
- Какова ваша просьба?
Футляр был из чёрной кожи с единственным украшением, тиснением в виде двойного креста, а визитная карточка - шероховатая, не гладкий прямоугольный кусочек картона. Пять словно написанных от руки иероглифов и, если как следует присмотреться, бледно-желтым по ещё более светлому тону изображением вернувшейся в кольцо креветки. Лунг Ха двумя пальцами пододвинул визитку к Кики; для чего ему пришлось перегнуться через журнальный столик, так что при особом желании можно было принять это движение за поклон.
- Я хочу нанять вас, - сообщил Лунг Ха, выпрямившись. - Вы проводит нас во "Дворец"?
Хозяйка квартиры коротко взглянула на визитную карточку.
- При условии, что вы выплатите мне обычный гонорар и найдёте того, кто даст вам рекомендацию. С последним, полагаю, не возникнет проблем?
- Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, Лунг Ха встал, выуживая из кармана коммуникатор. Отойти удалось всего лишь на пять шагов, в угол.

[Далара >>>]

Гонконг, Коулун
11 марта 2016 года, пятница, вечер

Шер изрядно мотало, в глазах все плыло, и пришлось опереться на поданный локоть. Шэнь отвечал на какие-то вопросы, но в ушах Шерилин так шумело, что она не ничего не понимала и ничего не запомнила. Только мельтешили вокруг какие-то люди, да еще неравномерно и раздражающе били в глаза вспышки фотоаппаратов.
- Куда тебя отвезти? - спросил Шэнь, и Шер словно очнулась. Судя по всему, этот вопрос он задал ей уже не в первый раз. И еще он перешел на «ты», словно теперь они по-настоящему знакомы. От этого стало спокойнее и светлее. Хорошо быть с кем-то знакомым.
- Мне нельзя возвращаться обратно, - сказала девушка. - Может, в какую-нибудь гостиничку...
Так называемая «гостиничка» оказалась небоскребом этажей в тридцать. Шэнь проводил все еще бледную после пережитого Шерилин в зал и мягким, но твердым нажатием на плечо заставил опуститься в кресло. Сам он отправился к стойке регистрации. Низкие причудливо изогнутые искусственные деревца в имитациях кадок светились, как рождественские гирлянды. Позади юношей и девушек за стойкой регистрации на громадном экране тошнотворным калейдоскопом сменялись фотографии гостиницы и каких-то непомерно больших цветков. Выложенный плиткой под зеленоватый камень пол казался полупрозрачным. Да и сами стойки напоминали аквариумы, в которые кинули светящийся всеми цветами радуги фонарь.

(с Fennec Zerda и Bishop)

[Fennec Zerda >>>]

- Номер на двадцать седьмом этаже. Все бытовые удобства тут есть. Твои вещи я заберу завтра и принесу сюда. Отдохни.
Шэнь протянул ключ-карту от номера. Он не казался усталым, скорее немного печальным. И еще готовым к чему-то, о чем нельзя рассказать никому.
- Спасибо, - сказала она, и Шэнь ушел.
Вдруг Шер подумала, что больше его не увидит. Йохан. Она уже сделала шаг к входной двери, за которой пропал Шэнь, но остановилась в нерешительности. Во время сильных потрясений обостряются все чувства, шестое тоже. Но и погрешность высока. Йохан.
В лифте она закрыла глаза и какое-то время просто дышала, выгоняя из головы все мысли, сосредотачиваясь на ощущениях в теле. Вот горько саднит горло. А вот побаливают ноги. Уже не колет в боку, но раньше кололо. Вот тяжело на сердце. Вот странная пустота вокруг из-за безмолвного импланта, как будто выключили привычный мир.
Шер пусто и больно, и она в печали, но она жива. Завтра или, может, через пару дней они отправятся искать убийцу. Йохан. Шэнь привезет ее вещи, и она сможет переодеться, а до того времени будет жить здесь, ходить в длинном белом гостиничном халате, есть местную еду и смотреть местный музыкальный канал.
Йохан.
В ванной был неплохой шампунь. Хотя Шер не сразу поняла, что придется мыть голову тоже. И вообще – что уже минуту поливает голову водой. В номере был мини-бар с колой, соком, водой, энергетиком и крошечными бутылочками горячительного. А еще большое и удобное место для сна. Это все хоть как-то смахивало на жизнь. Без смертей и мерзостей. Йохан. Просто телевизор, просто заваренный из пакетика тут же чай, просто кафель в ванной. Зеркало на полстены, фен, флакончики зубной пасты и крема и стакан под зубную щетку. Даже картонка со словами «Не беспокоить» и «Прошу убрать комнату», которую можно вывесить на внешнюю ручку двери, присутствовала, хотя и обнаружилась в ящике стола, на котором стоял телевизор.

(втроем)

[Далара >>>]

Шер легла на кровать и смотрела в потолок. А потом вздохнула и разрешила себе думать о том, что настойчиво колотилось в мыслях, но чему она не давала воли. И она произнесла вслух:
- Йохан.
Она думала о том, что ей будет невыносимо – больно, страшно и стыдно, и все это снова заставит ее рыдать. Но почему-то стоило ей назвать это имя, словно ослабла стальная колючая проволока, опутавшая грудную клетку и горло. Почему-то стало легче. То, что они убили сегодня - это был не Йохан, оно было даже не похоже на Йохана, просто очередная цель. И у этой цели не было имени. Просто работа. Йохан бы сказал, что она «нормально справилась» - то есть не сидела, зажмурившись от ужаса, всю операцию. Первые разы она так и поступала, и тогда Йохан говорил, что она «хреново справилась». Но в этот раз было «нормально». Может, даже «хорошо».
Перед сном она снова надела амулет на шею и долго молилась Богине о снах, своих и чужих. Она просила, чтобы то, что они видели сегодня, не возвращалось ночью, чтобы то, что гналось за ними по коридору морга, не поймало ничью душу. И Великая Мать пожалела Шерилин, ночью бывшей Ловчей снились звезды на небе и на земле, запах моря и земляники. И черная птичья тень. И еще незнакомый мужчина без возраста, который долго ее рассматривал, а потом улыбнулся.
Утром оказалось, что номер и завтрак в отеле ей оплатили, на чужое имя, и вообще никому не интересно, чем она там занимается, пока не приносит никому вред. Возле стола была сумка с ее одеждой. У телевизора лежала записка: «Простите, меня вызвали на неотложное задание. Больше не могу быть вам в помощь. Желаю успехов. Шэнь».

(опять же втроем)

[Crystal >>>]

Увы, закрыто.