Орден клинка и чаши

[Scorpion(Archon) >>>]

Rockerok
Кивнув Нальшеаз, Аурон отворил дверь и, пригибаясь, почти встав на колени, вошёл в жилище.
- Нальшеаз! Милая моя!
- Сестра!
- Дочь моя!
Голоса разом стихли, а вслед хлынули рыдания и спокойный, даже жестковатый тон рыцаря.
- Можно заходить. Только осторожнее, тут тесновато для полной семьи, и мы еле влезем. Но лучше, чем под дождём.

DarkElf

- Это бывает, что голова кружится. Не обращайте внимания, сконцентрируйтесь на главном, вы ведь пришли на урок, верно? Прошу вас, - серый рыцарь осторожно передал новоприбывшему чашу. - Прошу, пейте, и начнётся урок.
"И хорошо бы он чашу потом не стащил. Сразу же видно - ворюга".

Bes/smertnik

- Количество теорий начинает зашкаливать.
- Погоди, я думаю...
- Думай-думай. Тело-то будешь ей делать?
- Когда она тебя донесёт, не раньше.

Аурон, устало выдохнув, снова обернулся к Пингвину.
- Можно вопрос? Как это... было сотворено? Точнее даже другое интересует меня больше всего - как именно вышло так, что в создании пробудилась такая личность? И кстати... как она отнесётся к тому, что мы её можем пробовать... переформатировать? на это время? Мне кажется, ей это было бы полезно.

- Твоюуууу....
- Не при учащихся, нахал!
- Тебе легкооо говорииить...

Альбрехт со всего маху шлёпнулся в воду рядом, то ли сам вырвавшийся из объятий прелестного "творения", то ли выпущенный в свободный полёт. Вынырнув и выплюнув солидный фонтан воды - немного фигурно, словно дразнясь, рыцарь громогласно объявил:
- Всё, теперь нас, если поймают, точно скормят этой твари! Что тут обнаружили без меня?

The lover of destiny

- Хорошо! - голос старика громом раскатился над толпой. Похоже, это было какое-то чародейство или техника, доступная лишь ему - а может, он просто прежде не видел в этом смысла - но теперь каждое его слово звенело громче колокола на ином соборе. - Ты говоришь, что можешь что-то сделать для нас? Что? Мы слушаем тебя, и каков будет твой ответ - таково будет и наше решение! Не медли!

Pirocraft

Всё вокруг закружилось. Мир мгновенно распался на множество маленьких осколков - синих, красных, зелёных. И жёлтых - жёлтых было особенно много, и они осыпались под ноги - песком, ярким, золотистым, красивым. Горячим. Откуда-то из разноосколочной пустоты повеяло кусаче-горячим ветром, сверху белыми крошками осыпались на небосвод пылающие звёзды. Красные кусочки бытия опали горами на горизонте, синие - ледяными верхушками на их пики. Зелёные рухнули к ногам вязкой дорогой из утопающего в песке зелёного гравия, то тут, то там вздымавшегося фонтанами каменных брызг.
- Хорошенько нас занесло. Идеи? У меня нет, - чёрный рыцарь с трона, одетый под кочевника-бедуина, оттянул с лица закрывающий рот край здоровенной, гротескно-огромной чалмы и, поправив застёжку, снова закрыл лицо до уровня глаз. - Вот везёт мне на такие дела. Сотни людей и нелюдей попадают в мои руки, но Орден всегда добавляет в жизнь поразительного разнообразия... Прошу, решайте, что будете с этим всем делать!

Tvey

- Дальше - разобраться. Чья-то жизнь - это наша душа, - словно слыша голос внутри уценицы, произнёс Аурон. - А ничто не стоит того, чтобы жертвовать душой ради этого. Только... тысячи тысяч душ. Если другого выхода не будет - мы обагрим клинки и когти. Но - не иначе. Сейчас - пусть он ведёт. А ночь... Пока мы вместе, она не поглотит нас. Спасибо, добрая женщина... Я не знаю, славное ли затеяла ты дело, и не знаю, не зря ли втянула в него нас. Но - решение принято. мы ещё увидимся - в любом случае.

Raphael

- Господин! Господин судья!
Ученика кто-то приводил в сознание - довольно бесцеремонно: ударами по щекам.
Маленькая душная комната и жара. жара со всех сторон, досадная, лезущая в глотку запёкшейся полукипящей слюной. жара - словно в Аду. И ученик лежал, кажется, на полу.
- Господин судья, да очнитесь же!
Белый рыцарь, в полном доспехе, разве что без шлема, тряс ученика за шиворот, то и дело хлопая по щекам до треска.
- Сэр, подскажите, когда господин судья будет в состоянии вершить справедливость? или нам вызвать другого.
- не надо другого! Он сейчас очнётся! Никогда ещё не было такого сложного дела, он перенапрягся, но долг - превыше всего! Верно, господин судья? Да очнитесь же, вы нужны народу!

helpboy

Мир вокруг разом поблёк, посерел и свернулся лоскутом бесцветной ткани. Все цвета разом словно потеряли смысл и значение, окружили, заволокли, накрыли тонким паутинным саваном.
И откуда-то сбоку послышалось:
- Не бойссся. Тени не всссегда страшшны. мы бываем и друзьями для теххх, кто нассс ссслушаетсся!
- Берегитесь. Кажется, мы с вами попали в царство теней. Учить вас буду я, а пока - попытайтесь выпутаться из этого савана, - раздался с другой стороны чёткий, уверенный голос мужчины, привыкшего объяснять.
- Царссство теней приветссствует тебя, сссвятой. И твоего ученика тожже приветссствует! - многоголосица шёпотов окатила Бредли со всех сторон. - Будь осссторожжен, и помни - мы не ззлодееи!

[Bes/smertnik >>>]

Искренне прошу прощения за долгочитабельные габариты(

Вода искрилась и пенилась, неторопливо поглощая летучий корабль. Надсадно поскрипывая, окунался в непроглядную пучину узкий корпус корабля, плавно погружались снасти, исчезая в мерцающей глубине… Казалось, кораблик устал сопротивляться исполинской силе, тянущей его вниз, и теперь мог лишь сухо, трескуче всхлипывать.
«Пинг?»
«Что?»
«Мне его жалко. Давай его вытащим нашей новой супермагией.»
«Но мне даже неизвестно, по какому принципу она действует!»
«По принципу – "я хочу". Напряги волю…»
Учёный так и сделал, предусмотрительно покрепче уцепившись за поручни. Судёнышко дёрнулось раз, другой. Натянувшись, задрожали многочисленные канаты, висевшие до этого безжизненными плетями, напряглись и затрещали узлы. Но ревнивое море не отпускало добычу, оно жадно хватало её ртом, оставляло на бортах корабля свои солёные, пенные поцелуи. Прошло много времени прежде, чем хрупкая жертва смогла вырваться – кораблик взмыл вверх, истекая шумящими водопадами морской воды.
- Ого, - Пинг перегнулся через перила и увидел пузырящееся месиво, из которого только что было извлечено судно.
«Ты молодец! И в воздухе его красиво держишь,»
«Я не держу корабль, Галя. Он сам. Стоило мне убрать из него воду, как…»
Кораблик действительно оказался летучим. Правда сейчас, потрёпанный, с разодранными бурей парусами и солидной пробоиной в носовой части, он еле-еле парил над самой водяной кромкой.
- Что ж. Предлагаю исследование находки отложить ненадолго, перед этим я хотел бы ответить на вопросы сэра Аурона, - Пинг заложил руки за спину и принялся расхаживать по палубе, видимо, неосознанно "играя в капитана".
«Осторожнее, сейчас вас накроет волна учёности! Он будет говорить дли-инно и зану-удно!..» Галя, смеясь, скакала на верхушке мачты.
- Галатея, не порви ничего, умоляю! Судно выдержало шторм, но, боюсь, тебя не выдержит точно, - путешественник шутливо погрозил сфере пальцем и обернулся к рыцарям. - Думаю, начать мне придётся несколько издалека. Возможно, мой рассказ действительно выйдет длинноватым, так что заранее прошу меня извинить. На конструирование…вместилища для Галатеи я потратил сравнительно мало времени. Другое дело – создание души. Её легко поранить, - Пингвин резко чиркнул указательным пальцем левой руки по ладони правой, - Недолго расколоть и тяжело вылечить. Ещё тяжелее душу понять. Однако создать её невозможно, это умеет лишь Творец. Я взялся за кажущееся безнадёжным дело с юношеским азартом и изобретательностью, отказываясь загодя признать поражение.
В моём мире вся магия носит отпечаток особого явления, называемого Приливом, эта огромная волна силы движется вместе с морскими приливами и несёт в себе колоссальных размеров заряд. Свойства этого потока энергии меняются согласно фазам планеты Хилгонд, его вызывающей.
Как говорят в одном знакомом мне мире, «свято место пусто не бывает» – в Приливе обитают десятки тысяч внефизических сущностей-паразитов, перемещающихся вместе с волной, живущих за её счет. Странствуя так, они ищут себе подходящую жертву, ибо большинство фантомов желают вернуться в живое тело. Представитель любой разумной расы, к духу которого присосался паразит – а иногда и несколько паразитов – зовётся одержимым. Внефизические твари пытаются взять тело под контроль, а так как материальное и духовное до известной степени связаны, организм заболевает и слабеет. Если от одержания вовремя не избавиться, сущности, находящиеся в одном теле, сплетаются в единое уродливое существо. После смерти оболочки владельца оно, став на порядок сильнее и озлобленнее, вновь сливается с Приливом и продолжает своё путешествие. Сложно представить, что бы случилось, если бы численность паразитов не регулировала сама Смерть – они пожирают друг друга, погибают в схватках за тело и от рук наших магов. При этом стоит отметить, что рассудком как таковым обладают лишь старые, Высшие сущности; действия же самых младших из них неосознанны и носят, скорее, инстинктивный характер. Если вам впоследствии станет интересно, откуда берутся паразиты и почему они смертны, я расскажу вам об этом. А сейчас я лучше вернусь к главной теме. Прилив.
Люди быстро научились защищаться от одержания и использовать мощь Приливной волны в своих целях. Веками мы черпали силу из этого неиссякаемого источника, не задумываясь над тем, чем же он является. С призраками было то же самое: о них знали ровно столько, сколько необходимо, не более. Так было, пока одному юному исследователю не понадобилось создавать Душу. Я знал, что по…м-м…составу…душа близка к внефизическим паразитам и решил это использовать. На свой страх и риск, я овладел секретами Ловчих (есть у нас такая профессия – духов ловят в специальные клетки и используют их силы для нужд города, пока те не погибнут. Духи вращают жернова мельниц, раскаляют плавильные печи, вливают свою мощь в зачарованные предметы). Такая работа крайне опасна, несколько раз я даже становился одержимым. К счастью, меня быстро избавляли от этого с помощью специального ритуала и поэтому рубцы у меня на душе совсем маленькие.
Так вот, я ловил паразитов и пытался их переделать с помощью Приливной магии, единственной школы, кроме алхимии, в которой я преуспел. Я очищал их от грязи и делал энергетически нейтральные заготовки. Каждая новая все больше походила на то, что мне нужно, была совершеннее. А однажды у меня получилось сделать нечто, практически идентичное настоящей душе. Доказательство перед вами – та заготовка сейчас является ядром личности Галины. Кстати, Галь, тебе не кажется, что стало прохладнее? Отправься, пожалуйста, на разведку, я не хочу, чтобы новая буря застала нас врасплох.
«Слушаюсь и повинуюсь…папа,» сфера взмыла вверх, обдав присутствующих прохладным ветерком. Выждав пару минут, Пингвин со вздохом продолжил:
- Хорошо. Достаточно. Звуки она воспринимает неважно, а на таком расстоянии и вовсе не сможет нас расслышать. - Лицо учёного потемнело и осунулось, сразу став заметно старше. - Я, Пелглин Пигмалион, так и не создал истинную душу. Да, Галя совершеннее любого гомункула, но она до сих пор всего лишь моё произведение. Я словно высек из мрамора прекрасную статую, кожа которой кажется мягкой и тёплой, губы – улыбчивыми, а глаза – живыми. Она учится, совершенствуется, страдает, как и любой из нас. Но стоит столкнуть изваяние с постамента, разбить его…и останутся просто холодные осколки. Галатея умрёт полностью. Все её эмоции, чувства, воспоминания исчезнут, будто их и не было. Когда я только создал Галю, её гибель заставила бы меня лишь пожалеть о потраченных месяцах труда. Теперь всё иначе. Я брожу по мирам, пытаясь отыскать силу, дарующую духу бессмертие. Если хотите, я ищу Бога. Это... понимаете, я, учёный, не умею говорить о таком. Выражать такое словами. Простите.
Пингвин взъерошил успевшие высохнуть волосы, низко опустил голову. Он сидел так, пока по нагретой солнцем палубе не заскользила округлая тень. Галатея плавно снижалась, как всегда окруженная пульсирующим туманом.
- Разведка прошла нормально? Бури не будет? Ты тоже забавно смотришься издали, прямо как кро-ошечная мушка, - надуманная бодрость голоса дрожала и ломалась, Пинг безотрывно рассматривал маленький летающий остров с сухим деревцем в центре. - Наши наставники хотят временно, до конца испытания, дать тебе тело. Хорошая идея, не находишь?
Галя молчала.
- Ты сможешь ходить, бегать и прыгать, - путешественник мечтательно улыбнулся, по-прежнему глядя в сторону, - а еще танцевать.
Черный, подобно кристаллу мориона, шар чуть сжался:
«Ты прав, я была далеко и ничего не слышала. Но я читала по губам…»

[Rockerok >>>]

«Дьявол, и что я тут вообще делаю?» - пронеслись мысли в голове, в то время как тело послушно протискивалось в маленький проход.
«И что дальше, учитель?» - мысль была направлена к рыцарю вместе с волной презрения, высокомерия и отсутствия всякого уважения. – «Чему мы собрались учиться в этой богом забытой землянке, Светлый?»
А между прочим это забытое упомянутым Высшим существом место было действительно тесным, впрочем, как и предупреждал сэр Аурон.

Землянка была сделана из рук вон плохо и даже множественные заплатки и ветоши не спасали от проливного ливня снаружи. Со всех щелей сочилась вода, а с потолка нудно капало. Как назло целью этой капели стала макушка эльфа. Теперь становилось понятно, почему на этом месте было относительно свободно. Сверху капало, а снизу потихоньку затапливало. На месте капели вода с крыши давно вымыла ямку прямо в земле, которая заменяла пол и вода, весело журча, стекалась сюда со всех прорех. На небольшом возвышении напротив входа стоял импровизированный стол. Как таковых ножек у него не было, а доски лежали просто поверх небольших чурок, слегка приподнимая «столешницу» над уровнем пола. Вокруг этого сооружения тесно прижавшись друг к другу сидела семья Нальшеаз: сама девочка, её мать, отец и ребёнок, пол которого в полутьме было сложно разобрать. К слову будет сказано, что освещения как такового не было вообще, а единственное маленькое окно было прикрыто широкими плечами белого рыцаря, образуя настоящий ареол, из того тусклого света, что проникал с улицы во время грозы.

Эльфу оставалось место только у самой двери. Причём сидеть приходилось так, что повернуться было крайне проблематично, а следовало всё же закрыть дверь за собой, иначе смысл ютиться здесь пропадал. Вывернув руку за спину, Рокерок попытался закрыть вход зацепившись пальцами за доску, прибитую по диагонали и поддерживавшую это подобие двери в «живых», однако это ему не удалось. Дверь следовало ещё и приподнять над землёй, что сделать из этого положения тела было проблематично. Провозившись не меньше 5 минут и испробовав различные и так немногочисленные способы, эльф плюнул на всё (разумеется мысленно и разумеется так, чтобы учитель явно почувствовал и этот плевок и то чувство злости с которым это было сделано). Наёмник устроился поудобнее по мере возможности. Не обращая внимания на постоянно капель, оккупировавшую шляпу и увеличивающуюся лужу под ногами, Рокерок взялся за посох перед собой обеими руками и сконцентрировался. Посох был довольно длинный и заходя внутрь, эльф даже чуть не попал им по кому-то, а теперь, приняв вертикальное положение он вообще упёрся в крышу, так и норовя проткнуть её.
Итак, собравшись с духом ученик светлого рыцаря попытался закрыть дверь силою мысли.

[Tvey >>>]

Как будто отвечая на слова наставника, мерцающий огонек дернулся и поплыл к выходу из хижины.
- Спасибо, спасибо за обед, - девушка подскочила и поспешила за проводником и своим учителем.
Только выйдя на улицу, Твей поняла, как долга они пробыли у старухи. Солнце медленно садилось, заставляя деревья, валуны и их самих отбрасывать длинные косые тени, в которых уже пробуждалась ночь.
- Что ж, зато проводника будет хорошо видно! – попыталась улыбнуться девушка.
Твей сделала шаг на тропу, которая, петляя между невысокими холмами, вела к городу.
- Боюсь, у нас нет другого выбора, - прошептала она, притронувшись к когтям, висящим на ее поясе.

[DarkElf >>>]

-А? Ты кто? - Нивен косо посмотрел на рыцаря, - О, выпивка! Спасибочки. Может, расскажите пока что тут и как, я, кстати, Ниве.
Воришка без лишних раздумий схватил предложенную железную кружку с потёртыми узорами и удобной ручкой. В таких, в приличных тавернах, подают пиво, но в этот раз внутри было непонятное, впрочем, довольно приятно пахнущее варево. Причём именно варево, более подходящего слова Нивен не нашёл, да и не искал. Выхлестав содержимое одним махом Драэнкоу уже приготовился к дальнейшему забалтыванию…то есть расспрашиванию серого рыцаря.

[Scorpion(Archon) >>>]

DarkElf

С последним глотком на гостя опустилась темнота: сперва холодная, потом - тёплая и ласковая, словно прогретый летним солнцем воздух. Откуда-то повеяло запахом травы, хвои, прелых листьев. А потом раздался голос:
- Всё спишь? Так конец мира проспать можно. Вставай, пора!
Темнота отхлынула, а в глаза с потолка - точнее с земляного склона, служившего потолком самодельной обители, прямо на макушку упала тонкая струйка песка. Густая, прореженная множеством солнечных полос тень оказалась переплетением огромных корней дерева-великана, примостившегося, кажется, на большом склоне, словно маленький ребёнок на спине у старого, но покорно катающего переростка-дитятку отца.
А ещё в просветах между корнями стояли и смотрели на гостя (или не гостя?) трое - девушка в старой потёртой кожанке и синих портах, разорванных на колене, с длинной рыжей косой и вся в веснушках; приземистый бородач, украшенный огромным шрамом на блестящей лысине; и высокий человек в чёрных рыцарских латах, небрежно поигрывавший добротным клинком из воронёной стали.

Tvey

- Выбор есть, даже когда выбора нет. Выбор - вообще сложная тема. Вот нас - преподавателей - в Ордене двое. Кто делает выбор, кому поручить что, какого ученика к кому отправить? Орден. А как? Неизвестно. Иногда к темнейшим личностям попадаю я. Иногда к светлым и благородным - Альбрехт. Почему? Орден знает. Мы - нет.
Ночь наступала быстро. Краски то тут, то там сгущались, сходились, разгорались нездоровыми, ядовитыми оттенками - густо-кровавый красный, буйно-кислотный зелёный, ультрамариново-синий, словно северные сияния множества зарев, перетекали по небосклону над дорогой.
- Надеюсь, мы скоро доберёмся до города, - озабоченно промолвил рыцарь. - Ночью, возможно, всё будет хуже, чем прежде...

Rockerok

Сила мысли, что характерно, не постеснялась себя проявить. Мысль учителя, отправленная в ответ, пылала такой искренней и чистой добротой, что, будь у мысли вкус, мёд бы в сравнении с этим зарядом мог показаться хуже уксуса. Мысли схлестнулись, слиплись, несколько раз лопнули и, не выдержав собственной противоположности, раскатились во все стороны...
- Почтенный Мельрах, что осенил своим присутствием нашу скромную обитель... - заговорил было сквозь ещё не успевшие высохнуть слёзы отец девчонки, но Аурон прервал его нетерпеливым жестом.
- Почтенному Мельраху хотелось бы знать - тут все живут так, как вы?
- Не взыщи, о сияющее солнце в нашей ничтожной жизни...
- Точнее?
- О пламя в кострах наших сердец, я только хотел сказать...
- Ну?
- Да, так или почти так живут все, о...
- Согласен. О. Ещё какое О, - пожал плечами учитель. Попробуем... Э, а это что?
Тесная землянка на глазах начинала светлеть, словно кто-то засунул внутрь горящую лампу. Гроза за окном не утихала, дождь барабанил по плохонькой крышке с грохотом полкового оркестра, но струи с потолка вмиг обмелели, истончились и пропали. Лужи на полу стали сохнуть, как под летним солнцем. Сзади что-то хлопнуло. Рыцарь обернулся и воззрился на намертво закрывшуюся входную дверь.
- Рикошет. Бывает, - поймав взгляд студента, пояснил Аурон. - Последствия двоякие. Мой посыл отразился на внутреннем убранстве землянки. А другой, - Аурон одарил ученика почти дерзкой улыбкой, - отлетел на дверь. Ну а уж раз её в это время закрывали... В общем, занятно будет попробовать выйти чуть потом. Сам не знаю, что случится.

Bes/smertnik

- Доволен?
- Нет. И ты тоже. Предупреждаю сразу - будешь сейчас подгонять или портить всё, до чего дотронешься, и я устрою тебе жизнь слаще медовой лавы!
- Доброта светлых созданий, по всей видимости, не подразумевает под собой совести. Бывает, понимаю... Но что есть, то есть - ты их или поссорил, или расстроил.
- Значит мне и исправлять. А ты займись кораблём, ладно?
- Договорились.
- Но чтобы вышел НЕ Чёрный Ковчег.
- Ты же меня знаешь.
- Вот-вот...

- Любопытно... но позволю себе вам не поверить, - улыбнулся Пингвину светлый рыцарь. - кстати, также позволю себе заметить, что "подчитывать по губам" нехорошо. Ну а раз эти недоразумения мы прояснили, пока что делаем следующее: тело для миледи, - переход на галантность дался белому на удивление легко, как и непринуждённый поклон в сторону вернувшейся сферы, - будете делать сообща. Посмотрим, что получится. В рамках существующего такие полномочия у меня, думаю, имеются...
- Не занудствуй! - толкнул коллегу в бок Альбрехт. - Лучше глянь, что выходит! Давненько мои мысли не были столь... созидательны.
Корабль с каждым мигом окрашивался в цвет добротного чёрного дуба. Паруса наливались тёмно-синим, то там, то тут блестела на металлических деталях позолота, на которую не поскупилась фантазия чёрного. Канаты тоже темнели, даже штурвал изогнулся несколько раз на глазах у всех и замер лаково-блестящим чёрным колесом с ручками, украшенными головами то лебедей, то единорогов - разумеется, также ониксово-чёрными.

- Это не практично. на тебя не похоже.
- Я всего лишь скопировал твою манеру мышления.
- Я бываю так вычурно образен?
- И если бы только в мыслях...

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 14-08-2009, 11:36

[DarkElf >>>]

- Ям ышо сплю… - Промямлил Нивен и только потом сообразил, что он, в общем-то, не спит и спать не должен был. Распахнув глаза и резко сев, воришка осмотрелся. Не то чтобы ему не приходилось просыпаться невесть где не помня как он сюда попал, приходилось и не раз, не то чтобы ему не приходилось ночевать на природе у костра, тоже приходилось, причём далеко не всегда было так удобно. Но вот только на этот раз Нивен был абсолютно уверен, где он был мгновение назад и что делал…хотя стоп, подождите! В голову закралась неприятная мыслишка. – Какую дрянь подмешала мне эта серая груда железа?! Во имя всех демонов бездны, где нахожусь?!

Сообщение отредактировал DarkElf - 26-08-2009, 8:32

[Raphael >>>]

Жарко-то как... Во имя Всевышнего, облейте меня водой...
Я что, провалился под пол храма, и теперь а подземелье? Знакомые запахи и знакомый тяжелый воздух... Надо глаза открыть, но так трудно...
Ай!!!!
Глаза распахнулись сами. Рыцарь... смотрит на меня сверху вниз. Преблагий Господи, он что по щекам меня лупил? Боль такая, словно лупил перчаток латных не снимая...
Я попытался поднять руку, чтоб защитить лицо, но слабое тело сподобилось только на ленивый взмах, словно муху отгонял.
- Остановитесь! Стойте... Вы же меня добьете вконец...
Кажется сухое горло смогло произнести слова. Остается надеяться, что рыцарь их слышал.
Страшная мысль вдруг вкралась в мозг - а не палач ли этот рыцарь? Может это меня пытают в подземельях?
Нет... сквозь пелену я слышал, что он призывал меня вершить справедливость... Судья - это я. Я.
Я - щит Веры и Правды. Я - меч для Преступления и Лжи.
Я отделяю агнцев от козлищ!

Рафаэл рывком поднялся. Пылающий взор осмотрел помещение, и остановился на рыцаре.
- Я готов, добрый рыцарь, Правосудие в длани моей, и да обрушится оно на нечестивых!

[Tvey >>>]

Твей с наставником молча следовали за проводником, который, то пропадая, то появляясь, мелькал впереди. Их тени все удлинялись. «Ну скажи же хоть что-нибудь, спроси его, что он собирается делать когда мы придем в город? – мысленно уговаривала себя девушка, - может тогда станет не так страшно, как в этой гнетущей тишине. Не так страшно». Но Твей не проронила ни слова, она лишь шла вперед за проводником, и в какой-то момент для нее перестал существовать весь окружающий мир – и приближающаяся ночь, и колыхавшиеся тени, и надвигающаяся опасность.
Проводник нырнул с очередного склона вниз и перед наставником с ученицей раскинулся город. Закатные лучи солнца золотили крыши аккуратных домов города и отбрасывали красные блики на белые стены великолепного дворца, расположенного в центре города.
Путешественники ускорили шаг и вскоре подошли к чуть приоткрытым воротам города. Проводник, покрутившись вокруг ученицы, спрятался за ее спину. Створка ворот скрипнула, чуть приоткрываясь, и из-за нее появился немолодой уже мужчина, одетый в легкие кожаные доспехи.
- Приветствую Вас, чужестранцы, в нашем славном городе. Что привело Вас к нашим воротам в столь поздний час?
- Мы… Мы путешествуем. Просто путешествуем, - ответила стражу девушка. – Ваш город нам показался отличным местом, чтобы провести в нем несколько дней. – Твей сама поразилась своей смелости – чтобы она, да заговорила со стражем, да еще так бессовестно врала.
- Что же, мы всегда рады гостям. Но запомните, если пришли вы с дурными намерениями, если причините кому-нибудь зло, то предстанете перед судом, возглавляемым строгим, но справедливым нашим правителем – архимагом Алластором.
«Он знает, он знает, - билась одна единственная мысль в голове у ученицы, - он все знает».
- Конечно, мы понимаем, - выдавила из себя Твей и быстрым шагом прошла мимо стража.
- Постойте, - девушка вздрогнула от окрика мужчины, - будьте осторожны, в последнее время у нас стало неспокойно по ночам, многие горожане утверждают, что встречали демонов прямо в городе. – Продолжил мужчина.- Лично я их не видел, но нельзя сбрасывать со счетов физические свидетельства – кто-то ведь оставляет огромные следы когтей на стенах наших домов и наносит эти чудовищные раны жителям этого города. Впрочем, еще пока никто не умер, а пострадавшие удивительно быстро восстанавливаются благодаря нашим молитвам и благословлению Алластора. Мы запираем ворота на ночь, но демоны по-прежнему появляются. Присматривайте друг за другом.
- Спасибо, - поблагодарила Твей, снова повернулась в сторону от ворот и сделала пару шагов вниз по улице.
- Ах да, - крикнул им в след страж, - на вашем месте, я бы остановился у тетушки Сиси. У нее в таверне подают лучшие пироги в городе и крепкое пиво. Это недалеко от сюда, в двух кварталах, направо.

[Томи Оскал >>>]

Первым, что привлекло внимание полукровки, была не часовня и даже не восхитительный пейзаж. Овцы - вот на чем остановился его пристальный взор. Овцы жрали. Жрали и мерзко трясли хвостами. А у бедного Оскала уже дня три как маковой росинки во рту не было. Вот прямо сейчас бы налетел, схватил жалобно блеющую овечку и утащил бы в кусты...оставьте свои пошлые инсинуации, молодые люди, единственно с целью питания организма. Но чуть в стороне от отары лежала большущая косматая овчарка. Судя по ее внешнему виду, она предполагала, что где-то тут шляется тифлинг, которого хлебом не корми, а корми свежей бараниной. Кормить Томи овчару не хотелось. Наверное, это противоречило его моральным и этическим принципам.
Томи с некоторым трудом оторвал взгляд от пасущегося мясца и гордо прошествовал ко входу в здание.
- Ну вот мы и в Хопре, то есть в Ордене!, - наставительным тоном заявил Томас стоящей у входа палочке. Палочка всем своим видом выражала полное согласие и удовлетворение ситуацией. Взяв ее в наглую конечность, тифлинг несколько раз постучался в дверь, после чего вошел. После мягкой травки переход на холодные массивные каменные плиты оказался несколько неприятным, даже несмотря на сапоги. На первый взгляд, да и на второй тоже, помещение представляло собой классический церковный зал. Несколько рядов наверняка жестких скамей, проход между ними, высокий алтарь из черт знает какого камня...а вот витражи Оскала заинтриговали. От них прямо-таки веяло теплом и уютом таверны. Из кусочков стекла была сложена фигура молодого барда, стоящего на столе с тяжелой металлической кружкой, до краев полной эля, которую он поднимал за здравие любезных собутыльников. На другом витраже красовалась юная дева в откровенном платье с вырезом на левом боку и ажурных чулках. Платье открывало ровно столько ее прекрасного тела, чтобы представить остальное не составляло никакого труда. Странно, но изображения казались словно объемными, хотя на самом деле были плоскими, словно шутки деревенского барда. А на самом дальнем от Томи витраже красовался портрет двух молодых аристократок, во время бала скользнувших за портьеру и там предавшихся страсти.
- Тц-тц-тц, какой ужас. Развращают молодое поколение, понимаешь ли. Я...я...да мой гражданский долг все это зарисовать!
Оскал глазами поискал хоть какие-то пишущие инструменты, но, увы, ничего не обнаружил. Посему оставалось только стоять и ждать, пока кто-нибудь придет и выпросить у него перо и пергамент...

[Та Экон >>>]

К часовне подошел юноша, внимательно оглядывая здание. Подходя к подножию оплота Ордена, Эквис успел пересчитать все его окна и немногочисленные украшения. Но (благодарение Пламени!) перед входом в часовню кто-то был. Ускорив шаг, юноша подошел к наставникам.
- Доброго дня! Меня направили в Орден для обучения. Мое имя- Эквис.
Ученик выпрямился, ровно держа плечи - его посетило странное чувство абсолютной уверенности. Впрочем, с такими учителями можно ничего не бояться: закаленные в боях воины, один - в блистающих светлых стальных доспехах, а второй – в вороненых латах, украшенных черепами. Если юноша переживет обучение, он наверняка достигнет высот в искусстве… чего именно?

[Bes/smertnik >>>]

«Галь, ты какой цвет волос себе хочешь?»
«Да лучше вообще без них. Неважно...»
«Нос?»
«Картошкой»
«Губы?»
«Чтоб как два куска тухлого мяса»
«Галатея!!! Ладно, я всё понимаю, прости. Давай так: ты придумаешь себе одежду, обувь и украшения, а я сделаю тебе нормальное тело»
«Чем плох мой вариант себя?»
«Тем, что это – не вариант»
«Э-эй, не подходи! Внешность мою ты можешь создавать и на таком расстоянии.»
«Как скажешь…»
Путешественник зажмурился, сосредотачиваясь. Постепенно выражение грусти исчезло с его лица, он больше не хмурился. Рот Пинга по-прежнему был сурово сжат, однако его уголки едва заметно подрагивали, будто учёный хотел улыбнуться, но не мог себе этого позволить. Одновременно с этим сферу окутала плотная завеса тумана, которую не мог рассеять даже игривый ветерок, порывисто теребящий синюю ткань парусов. Шло время. Учёный то краснел, то бледнел, то озадаченно тёр подбородок – и всё это не открывая глаз. Мгла бурлила и расширялась, отбрасывая на палубу густую тень. Из глубин дымной пелены наружу выплывали мутные цветные пятна, которые на поверхности тут же теряли насыщенность.
- Готово, - Пинг явно волновался.
Серое покрывало вспухло уродливыми буграми и растеклось по палубе горячим белым паром. Не сверкнула молния, не бухнул над головами присутствующих раскат грома, просто на корабле стало на одного человека больше. Пингвин едва успел подхватить молоденькую девушку, начавшую падать. Фиолетовое платье со множеством оборок зашуршало под его пальцами – ткань была словно накрахмаленная, о её край можно было порезаться, как о бумагу. Учёный взял на руки бывшую сферу – чёрные, жёсткие волосы девушки кольнули ему щёку – и беспомощно взглянул на рыцарей.
- Сейчас Галя без сознания, ну, знаете ли, шок, организму надо привыкнуть…Наверное, стоит разместить её поудобнее? Где-то здесь должна быть капитанская каюта...

Каюта действительно была. Возможно, её первоначальный облик вряд ли мог кого-нибудь вдохновить, но после вмешательства фантазии сэра Альбрехта она напоминала покои какого-нибудь короля, вообразившего себя Тёмным Властелином. Пингвин осторожно посадил Галю в массивное кресло, обильно украшенное резьбой и позолотой.
- Не шали, - невнятно пробормотал кто-то из тёмного угла. Пингвин не услышал, он пристально разглядывал тонкие, резкие черты лица Галатеи.
- Простите великодушно, - гаркнуло невидимое существо уже намного решительнее.
- Что? Ох…да-да! - повинуясь щелчку пальцев Пинга, в каюте разом зажглись десятки свечей в фигурных подсвечниках. Их золотистый, мерцающий свет выхватил из темноты очертания птичьей клетки, сделанной в виде крепости. За толстыми позолоченными прутьями беспокойно скакал с жёрдочки на жёрдочку крупный ворон-альбинос. Оглядев присутствующих своими алыми глазками-бусинками, он мрачно констатировал:
- Похабень.

[Алекто >>>]

Узнав, что он зачислен в Орден Клинка и Чаши, Диурган Алекто не без труда отыскал маленькую часовню с узкими окнами-бойницами.
- Если в ней есть, где хранить запасы пищи и воды, её вполне можно было бы использовать как крепость, - думал маг, подходя к распахнутым дверям часовни. - Только зачем это здесь? Наверно не все студенты безопасны, да, Знаки? - это уже было сказано вслух. Но Знаки ничего не ответил, даже не завозился беспокойно в сумке, как делал раньше, когда Алекто обращался к нему.
- Притих, зверёныш. Мне и самому немного тревожно. Тихо тут как-то, ни преподавателей не слышно, ни учеников. А ведь должны идти занятия. Ещё скамья эта у входа, мрачная какая-то...
Почему скамья мрачная, Алекто не смог бы объяснить, если б спросили. Может потому, что каменная, и на ней должно быть неудобно и холодно сидеть?
Войдя внутрь, Алекто понял, почему в часовне так тихо. Все, и преподаватели, и студенты, спали. То, что два воина, сидящие на тронах, были преподавателями, Диурган решил сразу. Кому ещё в учебной аудитории сидеть на тронах, не студентам же. Не зная куда себя деть, сесть за один из столов рядом со спящими студентами или попытаться разбудить одного из преподавателей, Алекто беспомощно оглянулся. И увидел...
Со стены на него смотрел Гоур. Прародитель был в белой тоге, накинутой на голову, и в белой тунике. Тонкие струйки зеленоватого дыма текли из его флейты вниз, опутывая ноги, клубясь у земли, складываясь в причудливые фигуры. Удивительная мозаика светилась изнутри, и Алекто онемел от восторга, поняв, что сложена она из цветного стекла и свет её - свет Солнца. Диурган впервые видел такое чудо. Рядом с Гоуром искусный мастер выложил и Рейта в роскошных бронзовых доспехах, и Атока со связкой причудливых инструментов на поясе и деревянной куклой, держащей его за край туники, и толстяка Кадо в пурпурной тоге, с кожаным кошелём в руках. Холодная улыбка Каледы, полуобнаженная Лиода, юная Терея, яблоко в руке Итиль... Все восемь основателей Авексаама смотрели на Алекто со стен часовни, не хватало только Изгоя и его немёртвой Пандеи.
- Этого просто не может быть здесь, кто-то основательно покопался в моей голове, а я даже и не заметил, когда.

[Rockerok >>>]

Мысли схлестнулись, слиплись, несколько раз лопнули и, не выдержав собственной противоположности, раскатились во все стороны...

Эльфа обдало волной жара, как будто на него плеснули горячей воды. Было очень больно, но боль была не внешней, а скорее внутренней и передать свои ощущения было трудно. Но тёмная сущность взяла своё и тьма, в которой черпала силы душа Тёмного эльфа, вскоре заменила боль и принесла покой. Умиротворение – да, но не забытье. И данный урок звонкой пощёчиной остался в сердце и памяти наёмника.

Всё это (агония и успокоение) произошли в один короткий миг, и внешне могло показаться лишь, что тело ученика сотрясла мелкая дрожь, как при ознобе.

- Ну, до этого момента нужно будет ещё дожить, - вслух же ответил наёмник. – Может, если достопочтенные хозяева будут не против, перекусим?
С этими словами из заплечного мешка на свет появился завёрнутый в чистую тряпицу солидный кусок хлеба и занял своё место на столе. Затем эльф отвязал от пояса нечто подобное на небольшой бурдюк, в котором был настоящий Эль, и положил на стол рядом с хлебом.