Дорога душ

[V-Z >>>]

Камера Девять
Источником света в зале служили полупрозрачные пластины, покрывавшие стены; большая их часть давно перестала сиять, но оставшихся хватало, чтобы разгонять полумрак. Кроме них сиял лишь овальный экран, по которому бежали строки давно забытого языка.
Обитавшему в зале существу не требовалось претворять свои мысли в слова на экране. И все же так ему было легче формулировать задачи и выбирать действия.
Проблема: комплекс Ир-Нириата.
Степень проблемы: восьмая.
Вероятность самостоятельного разрешения: недостаточная.
В зале царила тишина. Ни пластины-светильники, ни экран не издавали ни единого звука.
Рекомендация: применение эйдолонов.
Время с последнего применения: 30 кругов создателей.
Соответствие циклу эйдолонов: соответствует.
Решение: адекватно ситуации.
Энергия: достаточна для однократного воздействия в пределах базового количества.
Последовала пауза – и теперь, впервые за века, тишину нарушил звук: слабый плеск, словно кто-то погрузил руку в воду и помешивал ее.
Затем, один за другим, несколько тихих всплесков.
Решение одобрено.
Запуск системы.

[Инэйлэ >>>]

Город Москва, 14.00 по местному времени. +20 по Цельсию.

Воистину, всё зло – от брелоков. В справедливости этой незатейливой истины Ларисе пришлось убедиться на личном примере, причём в тот момент, когда она меньше всего этого ожидала.
Положа руку на сердце, большая часть прочитанных ею романов про попаданцев отправляла своих героев далеко и надолго из лесопарковой зоны, с улицы, прямиком из родного дома… но как правило это были, за редким исключением, безлюдные места, и уж в магазине в разгар дня, по идее, опасаться было нечего…
Лариса и не опасалась. Спокойно отоварилась в расположенной неподалёку от дома «Пятёрочке» (в АШАН тащиться было и лень, и денег на дорогу тратить не хотелось) и затолкала покупки в свою любимую летнюю сумку, (точнее – здоровенный баул, в котором и соседский исполинский мейн кун мог бы комфортно разместиться), нехитрые покупки. Она уже собралась отходить от кассы, когда из своего кармашка подал сигнал прихода СМС-ки мобильник.
Поначалу Лариса хотела было махнуть на вероятную рекламу рукой, но всё же здравый смысл пересилил лень, и девушка потянула мобильник из сумки – к сожалению, за корпус, а не за брелок. Последний непонятным образом смог незаметно зацепиться за брелок ключей от дома, и когда Лариса это заметила, было поздно. Полегчавшая со времён ремонта связка вылетела из сумки и с жизнерадостным звоном пала к её ногам.
Вздохнув, Лариса наклонилась за своим имуществом, и когда пальцы уже коснулись фонарика, выполнявшего роль брелка, на глаза девушке попалась… попалось нечто, напоминающее очень большую и чистую жемчужину, лежащее в считанных сантиметрах от ключей. Разумеется, это могла быть и просто какая-то конфета, но то самое любопытство, что сгубило немало кошек, вновь проявило себя во всей красе. Подцепив связку ключей за колечко безымянным пальцем, Лариса секундой позже подобрала и «конфетожемчужину» - просто так, посмотреть…

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 21-07-2014, 22:38

[Clye >>>]

Бум! Бац!
Бум! Бац!
Укутанный в шарф эфиопец Гарви Меба бросал сумки с конвейера в электротележку, а забравшийся в нутро бело-зеленого самолета нигериец таскал оттуда багаж на конвейер. За всем этим безучастно наблюдал кениец, который сидел за рулем электротележки. У всех троих уши закрывали изолирующие наушники. Они хорошо спасали от гудящих без перерыва на обед самолетов - прилетающих, отбывающих и ждущих - но разговаривать в них слабо получилось бы.
Бум! Бац!
Гарви подождал две секунды пока следующий поганый чемодан сползет поближе. Это была пухлая дорожная сумка, перевязанная полиэтиленом. Это не спасет ее, подумал Гарви, схватил чемодан за ручку и рывком, отчего та, кажется, треснула, швырнул в тележку.
Бац!
Настроение сегодня у него было ни к черту. Как, впрочем, всегда при наступлении холодов в этой радужной стране. В такую погоду, когда солнце на долгие месяцы укутывается в облака и едва выползает из-за горизонта, приходилось мотаться по всему комплексу то вспотевшим, то мерзнущим, и изловчиться не заболеть было так же легко, как безрукому - подтереться.
Бум! Бац!
Поток чемоданов иссяк и из багажного отделения самолета показалась голова нигерийца в шапочке с норвежским красно-синим флагом. Единственное, что нравилось в этой стране Гарви. Нигериец бросил на конвейер последнюю сумку (бум!) - маленький бежевый саквояж, Гарви еще подумал какой идиот сдал его в багаж, когда это можно было утащить ручной кладью - показал перекрещенными в воздухе руками "отбой" и спрыгнул на землю.
Гарви потянулся к саквояжу (он оказался тяжелее, чем выглядел) ухватил его обеими руками и зашвырнул в переполненную тележку. И конечно же тому приспичило удариться об упакованный в полиэтилен чемодан с поломанной ручкой и отскочить, с уханьем упав на землю. Гарви схватил сумку и снова забросил ее в тележку, теперь уже удостоверившись, чтобы она засела между другим багажом.
На этом работу с бело-зеленым самолетом они закончили. Нигериец запрыгнул на электротележку и та тронулась по направлению к терминалу. Гарви, перед тем как забраться в свою "гусеницу" - машину, на крыше которой был установлен конвейер - нагнулся на секунду к тому месту, куда упала сумка, и подобрал что-то с земли. Уже в "гусеницк" он посмотрел на предмет в своей руке - крупный, со сливу, шарик. На вид стеклянный, но кто знает? Гарви посмотрел на бежевый саквояж, из которого, несомненно, выпала штуковина, укатывающий в тележке прочь.
- Спасибо за сувенир, - сказал он саквояжу и сунул шарик в карман.

[Piromant >>>]

Солнце, еще прятавшееся прятавшееся за верхушками деревьев, уже лениво выползало в открытое небо, освещая все вокруг, но еще не превратившись в пылающий жаром и слепящий глаза диск. Виктор вышел на крыльцо небольшого бревенчатого дома, и, обтерев лицо и тело сначала смоченным в холодной колодезной воде, а затем сухим полотенцем, вышел на расстилавшийся перед домом лужок и опустился на колени. Еще не до конца высохшая роса приятно охлаждала не закрытые шортами голени и ступни. Сделав пару глубоких вдохов, Громов приступил к ежедневной утренней зарядке. Крайне грело душу то, что сейчас, летом, в свой законный отпуск, ему не нужно было ни вставать раньше, ни уменьшать время на упражнения, так что каждое движение выполнялось очень неторопливо и продуманно. Каждый сустав, каждая мышца требовала того, чтобы ей было уделено некоторое время.
После разогревающих упражнений настало время физических. Сейчас не было необходимости - да и желания - давать себе большие нагрузки, поэтому молодой человек ограничился парой десятков отжиманий, приседаний и упражнений на пресс. Все-таки, не смотря на отпуск, следовало держать себя в форме.
Потратив на всю зарядку около часа, Виктор смысл с себя пот и налипшие травинки уже слегка нагревшейся водой и, накинув легкую льняную рубашку, отправился на берег реки. Он часто гулял в это время, когда его друзья - абсолютнейшие "совы" - еще даже не думали вставать. Почти каждое лето молодой учитель приезжал сюда на время своего отпуска. Плавание наперегонки, шашлыки, песни у костра под гитару, походы в лес "по грибы-по ягоды" - все это было настолько приятнее сидения в пыльном душном городе, что отказаться было просто невозможно. Да и лишние руки на садовом участке никогда не помешают - никогда не знаешь, что где может совершенно неожиданно сломаться. Таким образом, все оставались довольны.
Ветер лохматил и без того не особо аккуратную прическу, а небольшие волны слегка лизали стопы. Да, уже скоро будет подготовка к новому первому сентября, линейка, толпа первоклашек с букетами в собственный рост... Но все это потом. А сейчас, как пелось в песне, "Только солнце, только небо и река".
Ход мыслей Виктора был прерван немного резким всплеском за спиной. Он обернулся и увидел, как отступает необычно сильная волна, оставляя на песке какой-то камень. Подойдя ближе, молодой человек с изумлением заметил, что этот камень идеально круглый, светлый и вообще больше напоминает жемчужину, а не камень. Недолго думая, Виктор присел на корточки рядом с этим непонятным камнем и взял его, чтобы рассмотреть получше.

[Side >>>]

Семья Хаттонов сидела за традиционным ирландским завтраком. На больших тарелках возлежали горой бекон, колбаски, сосиски, картофель, помидорки, фасоль, омлет и яичница. Среди всего этого изобилия Уильям не сразу обнаружил большую круглую бусину, в которую уперлась вилка, когда глава семьи собирался подцепить на нее ломтик томата. Бусина выскользнула из-под зубцов и, брызнув соусом на свежую рубашку, выпрыгнула на скатерть.
- Это что еще такое? - удивился Уилл, беря бусину в руки. - Хелен, никак ты решила подавать на завтрак свою бижутерию?

[lana_estel >>>]

- Ты, наглая рыжая морда! - возмущалась Оля, стоя под деревом.
"Сама такая", казалось, прошипела морда, прижимая уши.
- А ну, слезай!
"А то что?" - полосатый рыжий хвост угрожающе закачался.
- Ну, ты сам напросился! - девушка решительно тряхнула кудрями, подпрыгнула, повисла на ближайшей ветке и ногами поднялась по стволу до развилки. На секунду замялась, а затем перекинула одну ногу через импровизированное сиденье и отдышалась.
Джинсы не жалко - все равно в стирку скоро, кроссовки тоже, а вот руки пришлось очищать от больно впившейся в кожу коры.
Дроздова, вполне оправдывая свою фамилию, ловко развернулась на ветке, придерживаясь за другую, повыше, и подобралась поближе к стволу.
Виновник этого акробатического представления - в меру упитанный кошак в самом расцвете сил - с любопытством наблюдал за ним. Когда Ольга снова нашла его взглядом, чтобы определить дальнейшее продвижение по дереву, кот, будто невзначай напомнил, что он ее, вообще-то ждет:
- Мя-а-ау!
- Да заткнись, шаурма пушистая. Советовали мне люди добрые, камнями тебя сбивать надобно было, эхх! - она с размаху забросила ногу на следующую развилку и не без труда подтянулась:
- Ну, здравствуй, Вася, смерть твоя пришла!
Теперь два рыжих существа были на одной ветке, но если девушка находилась у ствола, то кот при ее приближении переполз туда, где толстая и устойчивая ветвь уже истончилась.
Вася в ответ приветливо помахал ей хвостом.
"И что дальше?" - горело в его желтых глазах.
- Ах вот как! Получай! - Ольга изо всех сил топнула ногой. Ветка затряслась. Кот, в мгновение ока растеряв всю свою самоуверенность, торжественно с нее съехал, в последний момент уцепившись когтями на передних лапах. Девушка топнула еще раз - в конце концов ее попросили просто снять кота с дерева и ни слова не сказали о том, насколько целым он должен вернуться на землю.
Обиженно мяукнув, Вася разжал когти и уже более удачно уцепился за ветку пониже.
"Эти люди совсем сдурели, уже на деревьях прыгают" - недовольно помахивая хвостом, рыжик спокойно прошелся до ствола и невозмутимо спустился по нему.
- Нормально. А раньше ты так сделать не мог? Обязательно ждать, пока я залезу? - опешила девушка.
"Конечно" - кот чихнул от летающих в воздухе кусочков коры и как ни в чем не бывало прошествовал к выходу из сада.
- Вот и что ему тут как медом намазано? - юная верхолазка уже сама начала задумываться о проблеме безопасного спуска, когда ей на глаза попалось птичье гнездо.
- А, ну тогда понятно, - усмехнулась она и перешагнула на соседнюю ветку, чтобы рассмотреть гнездо получше. Птицы, если они тут еще остались, после такого деревотрясения все равно не скоро вернутся.
Посреди сплетения мелких веточек, припорошенные пухом, небольшой кучкой лежали мелкие блестяшки. Очевидно, хозяйка гнезда уже полетела разносить на своем длинном хвосте новости о скандальном разрушении ее жилища.
Между тем, сорочья коллекция была знатной: тут и цветные стеклышки, и проволока, и фантики, и пробочки, и чья-то сережка (из уха что ли вытащила?), и бусинки, и камушки.
Оля с любопытством ворошила пальцем разноцветный хлам, когда один из экспонатов коллекции привлек ее внимание:
- А это что? Неужели жемчуг? И где ты его нашла, а? - девушка подула на достаточно крупный камешек, очищая его от налипшего пуха, и потерла пальцами, чтобы тот заблестел.
- Сносить, что ли, к ювелиру?.. Так, как же теперь слезть-то, а?

Сообщение отредактировал lana_estel - 22-07-2014, 18:33

[Комиссар >>>]

Александр искренне не понимал, чего эта истеричка опять взорвалась. Вроде, он ничего такого не сделал. Ну подумаешь, чуть задержался с сыном на рыбалке, как-никак один раз в неделю с ним видятся же. Эх, умом эту дуру, теперь уже его бывшую, не понять. Наверное, это и послужило причиной развода. Впрочем, день с сыном стоит того, чтобы слушать после истерику бывшей.
По дороге до дома, Александр вдруг решил заскочить купить себе хороший виски. А почему бы и нет? Это будет хорошим завершением дня. Чуть позже, Александр прошел в квартиру, поставил бутылку на захламленный столик в гостиной, переоделся и взял с кухни стакан. Вернувшись в комнату, он включил свет и присел в кресло неподалеку от столика, уже готовясь к приятному времяпрепровождению. Однако протянув руку к бутылке он случайно нащупал какой-то предмет шарообразной формы. Жемчужина, как Александр предположил, взглянув поближе. Однако тут ее быть не должно. Черт, да что она вообще делает в его квартире?

[Тео >>>]

Хуго потянул в сторону обочины, хотя Йоханна и сама уже услышала натужное тарахтение старенького мотора. Здесь небольшой перепад высоты, нужно быть осторожнее. Нога ступила на хрустящий песок. Ханна остановилась:
- Хороший мальчик, - пес ткнулся теплым мокрым носом в ладонь.
Карабкающееся в горку авто остановилось около них, жалобно скрипнув тормозами.
- Эй, Ханна, подвезти? - голос с лающей хрипотцой принадлежал Бельду Хальродсону, другу семьи. Обращаясь к Ханне, Бельд почему-то всегда повышал тон, как если бы она была не только слепа, но и тугоуха.
- Нет, спасибо! – мотнула головой девушка, - Хуго немного поплескался сегодня, должно быть, он грязный…
- Ну как знаешь, - двигатель, до того монотонно бубнивший свое «пр-пр-пр…», взревел неожиданно громко, и машина покатила дальше.
Больше на дороге никого не было, что в принципе для этих мест и данного времени суток весьма характерно. Можно вернуться на ровное полотно дороги – на обочине то и дело попадались камни, и Ханна чувствовала себя неуютно. Конец трости шкрябнул по краю асфальта, а потом произошло нечто, чего с Йоханной не случалось уже пару лет, – споткнувшись о небольшой валун, предательски выглядывающий одним краем из песка, она упала. Небольно, но обидно… хорошо, что Бельд уже уехал.
Поднявшись на четвереньки, девушка одной рукой обняла за шею своего лохматого друга, а другой пошарила в поисках трости. Ладонью нащупала какой-то мелкий камешек… Прежде, чем откинуть его в сторону, Ханна покатала находку в пальцах: гладкий, ровный, слишком идеальной формы, чтобы быть просто камнем. Нужно взять с собой, показать родителям.

[Шепот прошлого >>>]

Денис задумчиво вертел в руках небольшой круглый белый камешек, найденный им на каменистом берегу небольшого паркового пруда. Наверное, потерял кто-то из гуляющих, причем совсем недавно, даже не успел запачкаться... Денис быстро осмотрелся, но вокруг никого не было, эта часть парка, похоже, была не слишком посещаемой. Тем лучше. Парень несколько раз подкинул камешек на ладони, прикидывая его вес и размышляя - закинуть его в пруд или нет? Закинуть то его далеко можно будет, вес у него подходящий, да и форма тоже, булькнет что надо. Денис уже было размахнулся, и тут коротко пиликнул телефон, информируя своего владельца о входящей смс-ке. Выражение лица Дениса сразу стало серьезным. Проклятье, неужели опять? Последний раз "они" на него вышли почти две недели назад, тоже по телефону, и тоже смс-кой. После этого он сменил и аппарат, и оператора, и, естественно, номер. Быстро же "они"... И как? И, главное, зачем? Денис со вздохом вытащил телефон и ткнул пальцем в кнопку "Входящие сообщения".
"Награда за преданность!.. Вы выбраны для розыгрыша!.. Мерседес-Бенц и другие призы!.. Отправьте "приз" на номер!.."
"Мать" и предлоги оказались единственным цензурным из того, что было произнесено Денисом, а после он расхохотался. Спам. Всего лишь очередная чертова рассылка от оператора, чтоб его. "Награда за преданность!" Ха! Хреново же у них с преданными клиентами, если две недели считаются "преданностью". Черт...
Отсмеявшись, Денис убрал телефон в карман куртки и подобрал небольшой плоский кусочек гранита. "Мерседес..." Парень размахнулся и полого, с подкруткой, метнул его в воду. "Бенц!" Камешек подпрыгнул на небольшой волне, отскочил от нее, и, булькнув, ушел на дно. Денис чертыхнулся. "Блинчики" у него никак не получались. Впрочем, если немного потренироваться... Он опустился на колено, высматривая очердной плоский камешек. Белая сфера, о которой Денис уже забыл, отвлекшись на телефон, так и осталась лежать в кармане...

Сообщение отредактировал Шепот прошлого - 22-07-2014, 20:51

[Реван Онаси >>>]

Город Иркутск, 12:15 утра.

Когда Хан Батыр бежит по двору - прячутся даже охранники в супермаркете по соседству. Огромный пес породы кавказская овчарка, казалось, вот-вот сметет с дороги полноватую девушку в мешковатом свитере и джинсах. Но перед самым столкновением кавказец затормозил и тут же полез лизаться.
- Хан! - захихикала Алина, потрепав собаку по холке. - Хан, я утону в твоих слюнях!
Собака проигнорировала шутливую жалобу, продолжая изливать свою любовь. Хвост Хана вилял с бешеной скоростью.
Алина почесала собаку за ухом. С животными ей всегда было проще, нежели с людьми. Животным было наплевать на внешность, модность тряпок и наличие макияжа. Алина поморщилась, вспоминая взгляд модной соседки, затем тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли.
Освободившись от "объятий" кавказца, девушка похлопала себя по бедру.
- Хан! Играть!
Огромная туша загарцевала вокруг Алины, наворачивая круги. Во дворе многие ворчали, что собака опасна, но в лицо её хозяину-боксёру никто ничего не говорил - тот был скор на расправу. Не трогал мужчина только Алину - та тренировала его пса.
Девушка нагнулась, чтобы подобрать с земли корягу, но тут заметила большую жемчужину.
- Хм? Хан, тут кто-то украшение потерял, - Алина подняла находку с земли.

[V-Z >>>]

С кем-то это случилось, когда пальцы только сомкнулись вокруг жемчужины. С кем-то – когда она опустилась в карман, или даже провела там несколько минут.
Но итог был один.
Вспышка перед глазами. Радужное многоцветье, затягивающее в себя, манящее тысячами оттенков, от которых невозможно отвести взгляд.
И – падение, долгое, кажущееся бесконечным, но не дающее даже мгновения на то, чтобы сосредоточиться.
И темнота беспамятства.
А потом – пробуждение.

Лариса
Это был не магазин. Совершенно точно не магазин; комната вообще не походила ни на что, приемлемое в современном городе.
Металлические стены и пол, тусклый рифленый потолок. Низкая, грубо сколоченная деревянная кровать, на которой сейчас Лариса и лежала; на ближайшей стене виднелись царапины, складывающиеся в простой, но удивительно гармоничный узор. По мере пробуждения можно было подметить и иные мелочи: пара колокольчиков под потолком, веник в углу, небрежно нахлобученная на него же мятая шапка. На стене – поцарапанное металлическое зеркало. Словом – детали, которых не найдешь в тюремной камере или кладовке.
Рядом с кроватью стояла табуретка, на ней – плошка с рыжеватой мутной водой. В противоположной стене виднелась дверь – опять же, металлическая, приоткрытая.
И сквозь проем доносились голоса.
– Амсет, чем ты думаешь? – скрипел кто-то невидимый, словно наждаком по железу. – Сверху ничего хорошего не приходит, а ты еще и притащил!
– А что, должен был бросить у Тоннелей? – возражал другой невидимка – низким, отдающим металлом баритоном. – Это уже совсем не дело, живая же.
– Ну и что? Она не наша! Она даже не отсюда!
– Криш, – пресек возражения баритон, – ты же знаешь законы. Мой дом – мои гости.
Послышался раздраженный вздох.
– Поступай как знаешь, – сказал скрипучий. – Но не говори, что я тебя не предупреждал.
Язык звучал странно: определенно не русский… но при этом удивительно понятный. Никаких сложностей с тем, чтобы придать смысл услышанным словам, не возникало.

Гарви
Местом пробуждения для Гарви стало место… странное, если не сказать больше. Первыми в поле зрения попадали четыре шара из стекла и металла, подвешенные под потолком; между ними периодически проскакивали синеватые молнии. Второй притягивала взгляд необычная конструкция в углу: десятки проволочных спиралей, переплетенных вместе и окружающих медный шар, из коего выступали искрящиеся электричеством шипы.
Сам Гарви оказался на кровати – низкой и жесткой, с металлическим каркасом. Обстановка в комнате была истинно спартанская: стол у небольшого окна, стул рядом, кровать… и, пожалуй, все.
Только через прикрытую дверь из светлого дерева слышались шаги и короткие, резкие возгласы: словно кто-то тренировался.

Виктор
Первое, что услышал Виктор, приходя в сознание – тиканье часов, размеренное и неумолкающее. И тиканье это отнюдь не было обманом слуха.
Виктор находился у подножия башни из блестящего металла и темного камня; в металлические фрагменты и были вделаны циферблаты, опоясывающие здание. Стрелки двигались с удивительной слаженностью – каждый механизм был настроен так, чтобы работать в унисон с другими. Пространство вокруг башни устилали гладкие камни.
Вокруг никого не было: в десятке метров от башни высился металлический глухой забор в два человеческих роста, отсекавший двор от остального поселения, каким бы оно ни было. От прочных ворот – сейчас закрытых – к башне вела чисто выметенная дорожка.
А из-за овальной двери самой башни доносились звуки: кто-то негромко напевал себе под нос ритмичную, размеренную песенку. Ее заглушали доносившиеся из-за забора звуки – множество голосов и периодический свист пара.

Уильям
Первое, что можно было увидеть, открыв глаза – сочные высокие стебли травы. Неожиданно высокие – в них можно было утонуть.
Но здесь они были к месту. Могучие деревья окружали Уильяма со всех сторон, взметнув ввысь кроны и уходя в небеса; темно-зеленые ветви сплетались вверху, закрывая небо и накрывая все тенистым пологом. Каждое дерево возвышалось на десятки метров; трудно было представить, что такой лес может существовать.
Уильям находился на небольшой вытянутой поляне. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев, щебетом редких птиц…
…а еще чьими-то еле слышными сдавленными проклятьями, исходившими откуда-то справа. Слов было не разобрать, но интонация не позволяла усомниться.

Ольга
С яркого синего неба сплошным потоком лился солнечный свет. Казалось бы, ничего необычного… вот только, пожалуй, один свет необычным и был.
Потому что сейчас Ольга в буквальном смысле утопала в цветах: вокруг нее вздымались розы, тюльпаны, гвоздики, и множество других цветков, которым и название трудно было подобрать. Включая те, которые никак не могли цвести в одно и то же время года.
К счастью, среди цветочного буйства имелся и признак цивилизации: посреди разноцветного поля высился дом.
Здание из светлого камня, два этажа с плоской круглой крышей, на которой виднелось… да, устройство было больше всего похоже на телескоп. Если только к телескопу привинтить огромную чашу из светлого металла и десятки изогнутых зеркал.
На этом фоне как-то терялась гибкая фигура, суетившаяся рядом с телескопом и с трудом различимая снизу. А также – тот факт, что дверь дома была приоткрыта.

Александр
Квартиры вокруг больше не было, если не предположить, что она внезапно поросла травой и кустами. А именно они сейчас Александра и окружали, шелестя на слабом ветру; травинки слегка щекотали кожу.
Но кустарник терялся на фоне исполинских деревьев, уходивших к самым небесам, и бесстрастно взиравших на все, что было ниже их крон – то есть практически на весь мир. В том числе и на вытянутое озеро с удивительно чистой водой, на берегу которого Александр сейчас и оказался.
В глубине озера скользили легкие тени рыб; где-то за деревьями раздавались шелест и шуршание. Пока что их источники к гостю были равнодушны.

Ханна
Краски вокруг были удивительно четкими. Зеленая сочная трава с высокими стеблями. Темно-коричневая кора гигантских деревьев и темно-зеленая листва на их ветвях. Ярко-синее бесконечное небо, проступавшее в промежутках между кронами.
И сияющий белый камень сложного строения из арок, высившегося среди деревьев и травы; на его фоне особо четко выделялись лозы, оплетавшие арки и прильнувшие к ним листьями.
Все эти образы влились в сознание Ханны, стоило ей открыть глаза. Да, сейчас она видела – так, будто никогда и не было слепоты.

Денис
Знакомых мест вокруг не было вообще. Не считать же знакомым невысокий, поросший травой холм, на вершине которого Денис и очнулся?
Но даже если холм и был малопримечателен, то об открывавшемся с него виде этого сказать было никак нельзя.
Город. Город, словно сошедший со страниц фэнтези-романов – со взметнувшимися к небу домами из светлого камня, множеством шпилей, высокой стеной из того же камня. Ни единого признака современной цивилизации: ни дыма, ни гула машин, лишь шпили, с трудом различимые цветные флаги и мерные яркие вспышки где-то за стенами.
И – хорошо видные с холма открытые ворота, у которых были заметны несколько фигур с копьями в руках.

Алина
Трава под лопатками и ладонями была мягкой и слегка щекотала кожу. Стоило открыть глаза – и стало ясно, что трава здесь совершенно к месту.
Алина оказалась на опушке рощи – высокие деревья, густые кустарники, шелест ветра в листьях. Но стоило приглядеться – и становилось ясно, что роща ухожена и о ней старательно заботятся.
Неподалеку вид перекрывал небольшой холм – из-за которого поднимались струйки дыма и слышались отдаленные голоса, звоны и прочие звуки, сопровождающие человеческое поселение.
А еще рядом, на мягкой земле, виднелись следы – и крупные. Такое чувство, что здесь пробежал Хан… если его увеличить в несколько раз и прибавить веса.

[Инэйлэ >>>]

Вроде бы Лариса. Время и координаты неизвестны.

Наверное, так и выглядит смерть…
Или нет?
Радужное многоцветие, манящее и притягательное, от которого не возможно отвернуться, затягивающее в немыслимую бездну. Захватывающее дух полупадение-полуполёт, длящееся, казалось, эоны, и при этом настолько стремительное, что разум оказался не в силах не то, что бы хоть что-то осмыслить и осознать, но даже просто сосредоточиться.
А когда этого многоцветия, этого полёта, этой скорости оказалось слишком много – пришла милосердная темнота.

Сознание возвращалось медленно, словно бы нехотя. Лариса поёрзала головой по почему-то ставшей слишком мягкой и маленькой подушке, попыталась повернуться на бок – и сразу почувствовала, насколько жёсток матрац, на котором она спала. Или же нет?..
Память вернулась подобно вспышке сверхновой.
Магазин. Наклон за ключами и конфетожемчужина. Радужная многоцветная бездна и полёт-падение. Лариса распахнула глаза.
Над нею нависал незнакомый потолок – не оклеенный обоями, не отштукатуренный и не оклеенный плиткой – а металлический, рифлёный, стены тоже металлические, цельные. Ближайшая, у которой, собственно, и стояла кровать, на первый взгляд, исцарапана, но… парой секунд позже, приглядевшись, Лариса поняла, что это не хаотичные повреждения, а узор, причём удивительно гармоничный. Дверь тоже металлическая, приоткрыта. Однозначно не подсобка магазина и не больница. Ну что ж, заключила девушка, значит, можно и подниматься, не опасаясь повредить какое-нибудь оборудование…
Сказано – сделано. Приподнявшись и опершись локтём о кровать (деревянную кстати, весьма грубо сработанную, педантично отметил мозг), Лариса спустила ноги на пол, тоже, кстати, металлический и, едва сделав попытку сесть, чуть было не вскрикнула от неприятного, на грани боли, тянущего ощущения в правой лопатке. Рухнув обратно на кровать, она посмотрела на то, что умудрилась придавить локтём и оторопела.
Под локтём оказалось широкое полотнище, окрашенное в цвета государственного флага России, явно широкое, тянущееся откуда-то из-за спины и заканчивающееся в районе колен. Исполненная наимрачнейших подозрений, Лариса повернула голову налево – и узрела аналогичную картину.
- Патриотизм до добра не доводит, - еле слышно пробубнила она себе под нос и сделала вторую попытку сесть – в этот раз успешную. Быстрый осмотр помещения выявил висящее на стене поцарапанное зеркало, тоже, похоже, металлическое, табуретку у кровати, на ней – плошка с рыжеватой мутной водой. В углу страдал веник с нахлобученной на него мятой шапкой, под потолком подвешены два колокольчика.
Точно не подсобка, и на тюремную камеру тоже не похоже. От последней разве что качество воды… но экспертизу Лариса решила оставить на потом. Сейчас у неё на первом плане стояла проблема более острая, нежели местоположение на планете (если это та же планета, ехидно добавил здравый смысл).
Неведомо откуда появившиеся у неё за спиной полотна патриотичных цветов явно не были нашиты каким-то шутником на её любимую хлопковую рубашку, они были тонкими и эластичными, ощущались как хорошо выделанная кожа – и ощущали прикосновение рук.
Стараясь не трястись и не клацать зубами, Лариса встала, и быстро, чтобы не успеть передумать, пересекла комнату и уставилась в зеркало.
Лучше бы она этого не делала! Как ей в тот самый, самый первый и самый страшный момент удалось не завопить подобно сирене воздушной тревоги, Лариса впоследствии так и не поняла. Из мутноватой глубины на девушку пялилась… пялилось… Всё-таки пялилась она сама, но взъерошенная, но с сияющими синеватым свечением глазами, торчащим изо лба на месте третьего глаза хрустальным рогом длиной сантиметров в десять и спускающимися до колен трёхцветными полотнищами.
Следующие пару минут она просто стояла, облокотившись на стену и тупо разглядывала то выглядывающие из сандалий кончики своих пальцев, то изменившееся отражение, пытаясь осознать происходящее и успокоить сердцебиение, а потом…
Потом, в очередной взгляд подняв взгляд, Лариса внезапно каким-то шестым или седьмым чувством осознала, что торчащий изо лба рог – не просто дурное украшение из серии «чтоб хуже было», а… идеальный инструмент целителя: вблизи него будет очищена любая грязь, любая зараза в ране будет убита, любая заразная болезнь – исцелена.
А полотнища за её плечами могут по её желанию распахнуться и подвигнуть тех, кто рядом, на отчаянно храбрый поступок. А если сильно припрёт, прикинула девушка рассудочной частью сознания, то на них и планировать можно…
Потом она посмотрела себе с глаза и поняла, что отныне они могут видеть истину – пусть не всегда – но видеть.
А потом Лариса посмотрела на свои руки и её посетило смутное ощущение, что если в них попадёт нечто пластичное, вроде пластилина или купленной сегодня по случаю сахарной мастики, то может получиться нечто интересное… кстати о мастике, можно на ней и поэкспериментировать! И кстати об экспериментах.
Лариса вернулась к кровати, присела на неё и, наклонившись над табуретом, уставилась на плошку с водой и с восторгом увидала, как почти мгновенно мутновато-ржавая жидкость становится кристально прозрачной. Аккуратно взяла посудину в руки, глотнула раз-другой поразилась чистоте вкуса – такой вкусной вода была разве что из источников Кавказских гор. Девушка сделала ещё пару глотков и заставила себя остановиться. Ведра в комнате не наблюдалось, туалет неизвестно где, и напиваться не следует.
Лариса ещё пребывала в сомнениях относительно дальнейших действий, когда из-за двери донеслись голоса…
– Амсет, чем ты думаешь? – скрипел кто-то невидимый, словно наждаком по железу. – Сверху ничего хорошего не приходит, а ты еще и притащил!
– А что, должен был бросить у Тоннелей? – возражал другой невидимка – низким, отдающим металлом баритоном. – Это уже совсем не дело, живая же.
– Ну и что? Она не наша! Она даже не отсюда!
– Криш, – пресек возражения баритон, – ты же знаешь законы. Мой дом – мои гости.
Послышался раздраженный вздох.
– Поступай как знаешь, – сказал скрипучий. – Но не говори, что я тебя не предупреждал.
Язык звучал странно: определенно не русский… но при этом удивительно понятный. Словно хорошо выученный иностранный язык.
- Поздравляю, попаданка, с удачным языковым вариантом, - буркнула себе под нос Лариса и, поднявшись на ноги, отправилась знакомиться и прояснять обстановку. Возможно, не приключись с ней этих метаморфоз, девушка бы не решилась выйти так запросто, но сейчас ей было море по колено, а какие-то там тоннели – по барабану.
Открыв дверь пошире, девушка осторожно выглянула.

[Clye >>>]

Гарви издал болезненный стон, перевернулся в кровати и высвободил затекшую руку. Сейчас начнет больно колоть, подумал он.
Он лежал и ждал. Но когда он, наконец, понял, что боль почему-то не торопится, Гарви начал обращать внимание собственно на помещение, в котором находился.
Серая комната. Тусклый свет из окна. Потрескивают электроразряды. Он не мог вспомнить как оказался здесь и что с ним происходило до этого.
Гарви приподнялся с кровати, но тут его взгляд упал на его руку. Кожа на ней была как будто покрыта какой-то блестящей краской.
- Какого хрена? - прохрипел Гарви.
Он хотел было яростно потереть руку, но осознал, что вторая его рука, затекшая, ему очень слабо подчиняется. Он посмотрел на нее и ахнул. Рука, казалось, воспалилась, распухла и в нескольких местах порвала его рабочую куртку, обнажая все ту же лоснящуюся, словно обернутую полиэтиленом, кожу.
- Что за гадство? - проговорил Гарви.
Кто его затащил сюда? В его голове промелькнуло воспоминание о рассказах об опытах над людьми разных фармакомпаний, на которые соглашаются ради денег. Но ему-то никто денег не предлагал!
По крайней мере, он не помнил ничего такого.
Он попробовал согнуть и разогнуть пальцы на воспалившейся руке и у него без труда это получилось. Тогда он встал с кровати, придерживая руку, и тут понял, что все это время за дверью раздавались какие-то звуки. Гарви, кривясь от боли в распухшей руке, сделал пару шагов к полуоткрытой двери.

Сообщение отредактировал Clye - 23-07-2014, 23:29

[V-Z >>>]

Лариса (с Инэйлэ)
За дверью оказалась еще одна комната - побольше, но казавшаяся такой же маленькой. Причина тому была проста: половину помещения занимало нечто, похожее на плиту - хотя на Земле уже давно не было здоровенных плит с уходящими в стены массивными трубами. Зато огонь на ней горел, и хозяин дома, стоя спиной к двери, сейчас орудовал чем-то на сковороде.
Хозяин. Да.
Если у Ларисы и были сомнения в странности случившегося, то сейчас они отпали - потому что человеком стоящий у плиты совершенно точно не был.
Больше всего он напоминал прямоходящего ящера, ростом за метр восемьдесят; темно-зеленая и гладкая, словно полированная, чешуя контрастировала с рубашкой и штанами из грубой серой ткани. От основания черепа и под рубашку уходили словно вросшие в плоть металлические пластины; левую руку ящеру тоже заменял металл - тусклая сталь. Эта рука казалась крупнее правой, и пальцы ее - как стало видно при случайном жесте - оканчивались острыми когтями.
Пока что хозяин не замечал Ларису, разбираясь с едой и что-то насвистывая.
Несколько секунд девушка размышляла, как лучше объявить о своём пробуждении: голосом или стуком, и в итоге остановилась на промежуточном варианте. Осторожно постучав костяшкой указательного пальца по стене, она сглотнула и заговорила.
- Здравствуйте, мир вашему дому!
Ящер оглянулся, чуть склонив голову; глаза у него оказались золотистыми и искрящимися любопытством и иронией... насколько можно было судить по мимике рептилии, во всяком случае.
- Мир ему точно не помешает, - заверил он тем самым баритоном, который Лариса слышала раньше. - С пробуждением, незнакомка. Я Амсет Сталь. А ты?

Гарви
Как оказалось, комната, где очнулся Гарви, находилась на втором этаже, и дверь открывалась прямо на металлическую лестницу, выраставшую из стены. С площадки был виден просторный квадратный зал, полностью пустой и чисто выметенный: на полу серого камня не было заметно ни пылинки.
И здесь находился один человек - видимо, хозяин дома.
Высокий и плечистый, с синеватой кожей и совершенно белыми короткими волосами. На нем были простые рубашка и штаны из белой тонкой ткани - и они не скрывали крепких мускулов... а также искр. Да, по телу незнакомца бежали мелкие, яркие молнии и россыпи искр, разряды сыпались по волосам, торсу и рукам.
И клинку меча в этих руках - длинного, прямого меча. С ним, видно, незнакомец и тренировался; как раз сейчас он замер, нанеся рубящий удар в пустоту с резким выдохом.

[Комиссар >>>]

Странно. Вроде бы Александр выпил всего один стакан, а ощущения как после недельного запоя. Что-то щекотало его щеку, наверное, ковер. Однако когда это он успел грохнуться на пол?
Воспоминания приходили с трудом. Вот он сидит с стаканом виски и разглядывает жемчужину. Интересно, что она там вообще делала? Вот он залпом выпивает стакан. Далее... Далее была яркая вспышка и психоделическая мешанина цветов, прямо бред ЛСДшника. Полет непонятно куда. Или это было падение? Тогда это объясняет, что он делает на полу. Ну а что было дальше, Александр вспомнить не смог.
Полежав еще с пару минут, мужчина решил встать и налить еще виски. Однако то, что он увидел, невероятно шокировало его - Александр стоял в лесу, рядом с небольшим озером. Кажется, вчера одним стаканом не обошлось. Чтобы убедиться, что это не сон, Михальчук попытался ущипнуть себя. Попытался - и тут же упал в страхе от увиденного - его левая рука была странно искривлена и почернела. Зато кожа на другой руке переливалась из серебристого в ярко-красный и золотой. Ничего не понимая, и от этого пугаясь еще больше, Александр на четвереньках подполз к озеру и взглянул на себя. Как оказалось, вся кожа, кроме левой кисти, начала переливаться таким странным образом.
Мужчина присел на корточки у самой кромки воды, обхватил голову руками, пару раз шумно вдохнул и выдохнул и заорал так, что, казалось, весь лес услышит. Однако вместе с тем случилось что-то совсем из ряда вон выходящее - Александр испустил вместе с криком и взрывную волну, сопоставимую по мощности с гранатой. Ближайший кустарник просто срезало, также пострадали и деревья чуть поодаль.
Чуть подуспокоившись и приятно удивившись этой новой способности и теплу, бурлившему в его теле, Александреспешно пошел вдоль берега, размышляя о том, что же делать дальше. Тут его внимание привлек маленький камушек. Повинуясь внезапному порыву, мужчина подобрал его и, сильно напрягшись, сжал в руке. Когда он разжал ее, то увидел, что камень превратился в пригорошню монет. Удивление быстро сменилось азартом, и, спустя некоторое время, Александр сколотил неплохое состояние практически из ничего. Ну, теперь то он точно не пропадет здесь, где бы он не оказался. Теперь осталось только выйти к людям. Поэтому он двинулся в направлении "куда глаза глядят". Авось, и наткнется на деревушку какую. Ну, или хотя бы на тропинку.
Погруженный в свои мысли, он не заметил корешок, торчащий из земли, и, естественно, запнулся. Впрочем, в падении он успел ухватиться левой рукой за ствол тоненького дерева. Устояв на ногах, Александр глянул на то, что послужило ему опорой. В том месте, где он прикоснулся к дереву, ствол несколько прогнил, частично осыпавшись в труху. Подержавшись за это место еще некоторое время, Михальчук смог срубить тоненькое деревце. Схожий эффект был и с травой - она просто рассыпалась в пыль после прикосновения. После всех этих испытаний, Александр сделал вывод, что к органике левой рукой лучше не притрагиваться. Хотя эффект получается довольно занятный. Но все же, на людях этого лучше не показывать. Не поймут.
Вдоволь наигравшись с новыми способностями, мужчина побрел лесом в поисках хоть каких-то признаков людей.

[Side >>>]

Хаттон открыл глаза и увидел, что лежит в густой траве. Он перевернулся с бока на спину и увидел, что трава, пожалуй, будет почти в человеческий рост. И еще он увидел деревья, напоминавшие своим гигантизмом секвойи. Шелест листьев, щебет птиц. Картина иделлическая, но ее разрушало беспокойство за жену и дочь и чей-то очень недовольный голос, приглушенно ругавшийся где-то неподалеку. Голос этот был совершенно чужой и, кажется, мужской. Уильям привстал и постарался осмотреться не высовываясь из травы, но конечно же, ничего кроме травы не увидел. Тогда он тихонько позвал, стараясь, чтобы обладатель чужого голоса его не услышал: "Хелен! Анетт!" Но никто ему не ответил, как Уилл ни вслушивался. Хотя... Где-то на краю сознания ему показалось, что он слышит шопот. Он позвал еще раз и снова прислушался. Шепот был такой слабый, что разобрать слова было невозможно. Но это явно были не его девочки. Шепот тоже был чужой, он вроде как шел извне, даже из-под ног, но при этом был как бы в голове, как-будто минуя барабанные перепонки. Уильям даже закрыл уши и удивился холодности своих пальцев, но не придал этому значения. Зато убедился, что шепот он не слышит, а скорее ощущает непонятным образом. Это испугало его и он прекратил прислушиваться к странному шепоту и постарался не обращать на него внимания. Не хватало еще сойти с ума. Или он уже спятил? Тут ирландцу пришла в голову мысль, что его родные как раз могли послужить причиной раздражения чужака. И он стал осторожно пробираться в высокой траве, ориентируясь на голос.

Сообщение отредактировал Side - 24-07-2014, 10:01

[Clye >>>]

Гарви пялился, наверное, с минуту на человека. О своей распухшей руке он позабыл.
"Что это за чертовщина? Может, я сплю?" - подумал Гарви.
Тут его пробило холодным потом. Он вспомнил как попал сюда. Бежевая сумка, камешек на асфальте, потом дикий приход... Боже! Он потерял сознание в "гусенице" и врезался куда-то, а теперь находился в коме! И ему снится чёрте что.
Гарви спрятался за косяком двери и сполз на пол, а там, в зале, продолжало практиковаться с мечом искрящееся существо. Гарви снова посмотрел на свою правую руку. Теперь она не казалась ему вспухшей, скорее она стала крайне мускулистой, и он мог отчетливо ощутить в ней огромную силу.
Здоровой рукой он пошарил по карманам в поисках шарика, который, как он помнил, он туда положил.

[Инэйлэ >>>]

Лариса. Непонятное далёко... и глубоко.
дуэт с Визетом)

Лариса на секунду задумалась, как именно представиться – своим родным именем или ником, по антуражу больше подходившим к её новой внешности, а потом решила назвать и то и другое – а там сразу станет видно, какая фонема этому миру кажется адекватней.
- Я Лариса, или Майвэ, отокликаюсь на оба имени, - девушка вступила в кухню и коротко поклонилась. – И позвольте поблагодарить Вас, Ямсет Сталь, за помощь и прию, и… я не покажусь Вам сумасшедшей, если спрошу, где я нахожусь?
- А не знаешь? - удивился Амсет. - Как ты тогда попала сюда-то? Я думал, Врата в кои-то веки криво сработали...
- Я даже не знаю, что такое Врата, - честно призналась Лариса (или Майвэ). – Была у себя дома, в родном городе, в магазине уронила ключи, наклонилась, подобрала, а потом… стоп, я помимо ключей ещё круглый камешек подобрала, на жемчужину похожий, а потом словно провалилась в радужную бездну, долго летела куда-то, а потом потеряла сознание и очнулась уже здесь. Это похоже на эффект Врат или уже нечто совсем другое?
Амсет склонил голову набок.
- Э... честно, чтоб я знал. В жизни ими не проходил, и вряд ли пройду.
Он задумчиво поскреб чешую на виске.
- А что такое "жемчужина"?
Тут уже у Ларисы рука потянулась к затылку.
- А вы не знаете?.. Это же…
Мозг забуксовал. В черепной коробке, казалось, зажужжало так, что услышать можно было за километр. Лариса попыталась вспомнить, что она делала в последние мгновения перед провалом, потом машинально похлопала себя по карманам, куда имела обыкновение пихать магазинную сдачу вместо кошелька, и почти сразу нащупала нечто небольшое и круглое.
- Кажется, я её не потеряла, сейчас покажу… - произнесла девушка и запустила руку в карман. – Вот она!
Амсет наклонился вперед, внимательно разглядывая сияющий шарик на ладони гостьи, но не касаясь его, и лишь слегка пощелкивая стальными пальцами левой руки.
- Впервые такое вижу, - признался он. - Чем-то на шаровую батарею похоже, но не искрится. Да и нечего ей внизу делать.
Лариса горько вздохнула.
- Вот теперь вы точно сочтёте меня сумасшедшей. Я не знаю, что такое шаровая батарея, и не представляю, почему она должна находиться наверху. И вообще мне кажется, что я сильно издалека, - с этими словами она насколько могла сильно ущипнула себя за ладонь. – Потому что я явно не сплю.
Амсет приоткрыл рот, обнажив мелкие острые зубы; золотые глаза заискрились весельем.
- Ну, уж не знаю, откуда ты... кстати, можно вполне на "ты", я даже не герой. Но давай покажу, где находишься.
Он шагнул к стене - в ней обнаружилась почти сливающаяся с металлом низкая дверь.
- Хорошо, покладисто кивнула Лариса, правда, уже спине Амсета, и последовала за ним к двери.
Хозяин дома налег на створку, скользнул наружу, пригнувшись, и отступил, давая гостье выйти и увидеть пространство вне дома.
Трудно сказать, что она ожидала увидеть - но вряд ли это.
Дом Амсета, как выяснилось, прилепился к грубой гранитной скале, уходившей вверх, вверх и вверх - сколько хватало взгляда. Другие такие же дома, из шершавых металлических листов, казалось, вырастали из скалы и уходили в обе стороны.
От порога открывался вид на нечто, с первого взгляда напоминавшее исполинскую свалку - но при более внимательном рассмотрении оказывалось, что гигантские кучи на деле состоят из тысяч деталей, шестерен и труб, и бытового мусора там нет вообще. По самим кучам ползали механизмы, напоминавшие огромных металлических хомяков, но дымившие трубами на спине.
В десятках метров вверху переплетались трубы, регулярно слышался свист пара, а откуда-то из-за металлических холмов доносился фабричный грохот. Далеко за трубами сверкали электрические искры, и, напрягаясь, можно было различить наверху мосты и площадки из светлого металла.
А еще здесь было полно ящеров - таких же, как Амсет. Выше и ниже, крепче и стройнее, с зеленоватой, серой или черной чешуей - но у всех металл врастал в тело или заменял какую-то его часть. Ящеры деятельно сновали мимо, болтали друг с другом и не обращали на незнакомку внимания.
- Великий город Дамфар, - подсказал Амсет, дав Ларисе разглядеть все вокруг. - А если точнее - Низины Химер. Здесь ты и находишься.
- Ой… - Лариса почувствовала, что её начинает вести, и вцепилась в первое, что попалось под руку – в дверной косяк. – Ма…мочки…
В голове не осталось ни единой мысли, кроме: «стиимпанк, блин!» Никогда она не интересовалась стимпанком. Отдельные произведения, вроде Пеховского «Пересмешника» или парочки аниме не в счёт – причины прочтения или просмотра были другими, а сейчас разум изо всех сил пытался отыскать в бурном океане обрушившейся на девушку новой информации хотя бы клочок чего-то знакомого, постоянного… и это удалось. Плато Химер… Или химер? У них тут не только стимпанк, но и химеры водятся?
- Плато Химер? – осторожно повторила за Амсетом Лариса. – А почему такое название? У меня оно вызывает… мифологические ассоциации.
- Низины, - поправил Амсет. - Почему эта часть Дамфара так называется? Потому что мы здесь живем.
Он повел стальной рукой, указывая на сородичей.
- Химеры - мой народ. Не спрашивай, откуда такое имя, понятия не имею. Наверное, Первопредки придумали.
- Первопредки… - мыслей в голове по-прежнему не было. Умных мыслей. Крутились какие-то обрывки про демиургов-недоучек, создавших народ и так обозвавших, но складываться во что-то путное они не спешили. Лариса вытянула голову вперёд и вверх, пытаясь разглядеть за переплетением труб что-нибудь напоминающее небо.
- А что там, за трубами? – вопрос был не из самых умных, но прямо спрашивать «мы сейчас под землёй?» Лариса не решилась.
- Средний Город, потом - Верхний, - небрежно ответил Амсет. - Где-то в Верхнем есть и выход на поверхность, но я его в жизни не видел. Нам Тоннелей хватает.
- Тоннелей? – Лариса тут же вспомнила, что о Тоннелях – именно Тоннелях с большой буквы, она уже слышала. Где-то около них её бесчувственную тушку и нашли. Кстати, а когда, и сколько времени она провалялась в отключке? Машинально посмотрела на часы – они показывали четверть седьмого. Утра или вечера – Бог знает. Вот в чём недостаток часов со стрелками. И вообще плохо быть девушкой – на женской руке массивные часы с несколькими циферблатами смотрятся как боевое седло на лани. Выкинув неуместные метафоры из головы, Лариса сделала шаг назад и повернулась к Амсету.
- А что это такое – Тоннели? Я, кажется, из комнаты слышала, что меня нашли у Тоннелей…
- Так и есть, - кивнул Амсет. - Все и удивились. Тоннели по большей части ведут еще глубже, оттуда регулярно вылезает... всякое.
Он с удовольствием глянул на стальную руку.
- А еще один из Тоннелей - широкий и выводит наружу, в лес, - Амсет поежился. - Жуткое место. Даже не хочу туда заглядывать.
А вот теперь сомнений не было – они под землей. Лариса тут же поставила себе зарубку – крайне осторожно говорить о своей прежней жизни, не хватало ещё отправить к ситхам весь здешний жизненный уклад парой неосторожных слов. Но если не спросить об этом лесе, то во-первых, кое-что можно упустить, во-вторых, после остальных расспросов это будет выглядеть странно. Значит – спрашивать, и надеяться что это не будет Лес из Наусики, а то можно будет подумать, что это далёкое будущее после Третьей мировой.
- А что в том лесу настолько жуткого? – Лариса в задумчивости поднесла ко рту костяшку большого пальца. - Уж больно у ва… тебя тон и реакция при его упоминании… красноречивые.

Сообщение отредактировал Инэйлэ - 25-07-2014, 0:04

[Шепот прошлого >>>]

Денис шагал по долине, особо не разбирая дороги. Первый шок от произошедшего прошел на удивление быстро, даже для него самого. Казалось бы - только что стоял на берегу небольшого пруда в зажатом городским массивом тусклом парке, прикидывал, как лучше бросить камешек, чтобы получилось побольше "блинчиков", а через мгновение приходишь в себя на вершине какого-то холма, расположенного черти где, рядом город, подобный которому можно увидеть только в поделках американской "фабрики грез" да на заставке мультфильмов Диснея. Где оказался, как оказался, как выбираться - ни черта не понятно - жутькараулспаситепомогите! А ничего такого не было. Нет, на самом деле, в первый момент было жутко, хотя жуть была вызвана не местом, где он очутился, и даже не самим фактом этого перемещения, если произошедшее можно было так назвать. В настоящую панику его ввергла мысль, что "они" все-таки добрались до него, переходя от слов к делу. Однако как только стало ясно, что это не так, паника прошла, сменившись любопытством. Нет, вопросы, конечно, никуда не делись, но сидение на холме и стенания на тему "Люди добрые, да что же это делается то?" уж точно к ответам не могли приблизить. А кроме того, ему действительно понравилось тут. Здесь было красиво. Зеленая долина, лежащая перед ним, взметнувшиеся ввысь светлые стены сказочного города... После того, как прошел страх и вернулась способность мыслить ясно, он довольно долго просто любовался открывшейся перед ним картиной. И только вдоволь насмотревшись, он отправился изучать этот новый мир.
Сразу же в город Денис решил не идти. Не зная языка, законов, обычаев, без местных денег, он рисковал даже не попасть в город. Возьмут его в оборот местные ОМОНовцы на входе - и все, хрен докажешь, что ты не верблюд. Лучшим вариантом было добраться до дороги, ведущей к воротам, и подождать кого-нибудь, присмотреться, может, пораспросить, хотя бы жестами. Город был большим, наверняка долго ждать не придется.
Он успел пройти совсем немного, когда почувствовал, что что-то не так... Ну, кроме того, что он оказался здесь. Что-то... с ним. Ощущение было похоже на то, когда выпадает пломба. Вроде все нормально, но ты трогаешь эту дырку языком, трогаешь, пока снова не привыкнешь. Денис даже провел языком по зубам, и вот тут ему стало не по себе. "Что-то не так" было именно с языком. Он стал другим. Раздвоенным. Но это не было травмой в результате, скажем, перемещения его сюда. Не было боли, не было вкуса крови, кожу лица не стягивала кровяная корка. Он просто изменился. А если изменился язык, то что еще могло с ним произойти?
Денис внимательно изучил себя - и ему стало немного спокойнее. Других физических изменений, кроме раздвоенного языка, он не обнаружил. Правда, выявились несколько других странностей. Кончики его пальцев, не смотря на теплый день, постоянно ощущали прохладу, а стоило ему сосредоточиться на этом ощущении - похолодели еще сильнее, на них появился конденсат, который затем превратился в лед, покрыв пальцы ледяной скорлупой. И очень странно вела себя его тень. Она больше не повторяла его движений, а жила своей собственной жизнью. И это озадачивало сильнее всего. Куда бы он ни попал, это было очень странное место...
Впрочем, долго рассуждать на эту тему Денис не стал. Рационального объяснения произошедшему не было, а нафантазировать можно было все, что угодно. И Денис пошел дальше, решив, что, по мере пополнения его знания о этом мире, придет знание и обо всем остальном. Оставалось только найти аборигена, желательно одного, и надеяться что того удастся каким-нибудь образом разговорить.

[Реван Онаси >>>]

Алина
Неизвестно где, время - ориентировочно около полудня

Кожу приятно щекотала трава и вставать не высыпавшейся толком уже полгода девушке не хотелось. Когда она взяла жемчужину в руки, у неё потемнело в глазах и появилось ощущение падения, как иногда бывает в полусне.
"Супер! Кажется, Хан уронил меня в процессе..." - Алина приоткрыла глаза, ожидая увидеть лохматую тушу, которая, поскуливая, полезет извиняться.
И уставилась на обстановку во все глаза.
Она находилась не на стадионе возле дома, а в какой-то роще: незнакомые девушке высокие лиственные деревья, густой подлесок...
Присмотревшись чуть внимательнее, Алина быстро заметила, что роща это не дикорастущая; явно чувствовалась человеческая рука. За холмом неподалеку виднелся дым и раздавались звон и гомон - обычные звуки для мест обитания людей.
"Где я? Как я сюда попала? И где Хан? Он же был со мной!"
В этом месте было тепло. Пришлось раздеваться. Девушка стянула с себя свитер и чуть не завизжала: кожа приобрела цвет тёмной стали, а волосы заметно отросли и стали похожи на живое пламя! Оно струилось по плечам и спине, но совсем не обжигало.
Алина усиленно пыталась себя ущипнуть, но не получалось - кожа стала слишком прочной, чтобы чувствовать боль. Даже отметин на коже не осталось.
"Просто фентези какое-то... Героическое."
Стоило промелькнуть этой мысли, как по спине заструилось два флага Российской Федерации, даже с гербом. В ладонях вспыхнуло пламя, но все тут же исчезло, стоило того пожелать.
Девушке стало жутко. Нужно найти Хана и как-то попытаться выбраться отсюда. В конце концов, у нее в Иркутске дом, работа, семья и друзья!
Алина набрала воздуха в грудь и шумно выдохнула, чтобы успокоиться. В довершении всего отыскались и следы Хана... Если бы собака была больше раза в три. И во столько же тяжелее. Возможно, пес тоже изменился. В любом случае, его нужно найти. Собака, учитывая, что хозяин отдал Хана на обучение только месяц назад, была пока довольно неуравновешена. И, несмотря на опасность для неё - Алины - Батыра надо найти. Иначе он причинит много бед.
Девушка повязала свитер вокруг пояса и зашагала по следам Хана.
"Песец. Просто песец..."

Сообщение отредактировал Реван Онаси - 25-07-2014, 12:54