Доктор ведьм, Серия первая: Случай с тележным колесом

[Bishop >>>]

鬼も黄泉乱れも、人の迷い心あって生まれるもの。

Кто-то как-то сказал: если мужчину после сорока посадить в тюрьму без объяснений, то он точно будет знать - за что. Как-то так. До критичного срока мне еще далеко, но все вышесказанное применимо ко мне. Мое имя - Шимада Тадаоки, я - witch doctor.
Этот термин я вычитал в одной западной книге, здесь меня называют "китоши"*.

-----------------------
*Демонов и тьму порождают заблудившиеся души людей.
*kitoushi - 祈祷師 – букв. «тот, кто знает, как молиться», шаман, врачеватель, знахарь.



[ответвление прикла Эта странная станция Шинджуку]

Сообщение отредактировал Bishop - 21-03-2011, 17:01

[Далара >>>]

23 июня 2015 года, вторник
Токио, Шинджуку, Центральный парк

Коги негаданно оказался на месте первым. Прежде детективов и остальной команды криминалистов. Срезал через парк, называется. Прощай ужин дома. Бомж, который позвонил в полицию, нерешительно топтался поодаль. Его удалось застать у телефона-автомата, откуда он, бормоча благодарности за отзывчивость, проводил на место. Коги осветил фонариком сцену – она же его рабочее место на следующие часа два – и вздохнул. Надо было потратить лишние минуты и обойти по улице. И ему, и девушке. Что ж, ему повезло больше.
- Держи над ней, - велел он бомжу и отдал свой зонт.
Одежда немедленно промокла до нитки и прилипла к коже. Когда ж отменят этот токийский ливень?! Теперь придется нести пиджак в химчистку.
- Не подходи близко, держи оттуда!
Вот дурень, сейчас затопчет все тут...
Через имплант Коги послал сообщение своим: Ориентируйтесь по моим координатам. И захватите кто-нибудь тент.
Немолодой и весьма напуганный бомж старался не смотреть на белое мертвое лицо, на застывшее в неудобной позе юное тело и неприлично задранную юбку в складку. Криминалист в считанные секунды надел «экипировку»: бахилы, перчатки, повязку на руку, завязал на голове платок вместо специальной шапочки. Пустил запись на имплант, подошел к телу. Со стороны его движения показались бы странными, на деле он задерживал взгляд в определенных ракурсах, чтобы потом можно было получить достаточно четкие фотографии.

[SonGoku >>>]

- Э... кхм-кхе... Итак.
- Что? – переспросил единственный пока слушатель.
- Я не с вами разговариваю, - отстраненно пояснил Коги. – Итак. Девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Школьница, судя по одежде. Шла с занятий, если только не имеет привычки всегда носить через плечо сумку с учебниками и тетрадями. Держите зонт ровнее! На лице выражение крайнего ужаса, но явных следов сопротивления нет. Возможно, настолько испугалась, что не могла пошевелиться. Но что ее... впрочем, я отклоняюсь.
Он опустился на корточки рядом с телом, мысленно проклиная дождь и медлительность коллег. Улики же утекают с каждой каплей, с каждой минутой!
- Итак, кошелек на месте, в нем сто двадцать евро-йен и амулет, куплен давно: металл потускнел. Документы в порядке. – Коги развернул ученический билет. – Мадоко-тян. Бедняжка.
Бомж зеленел все больше, но пока был стоек.
- Конечности с левой стороны отрезаны чем-то вроде острого ножа или меча, ровно и четко.
Негаданный помощник издал булькающий звук.
- Держи зонт! – напомнил ему Коги. – Возможно, преследование и особо жестокое изнасилование, нужна экспертиза. А это что?

[Далара >>>]

Он поднялся на ноги, подсвечивая фонариком, проследил пока еще четкий на гравиевой дорожке след.
- Как будто катили телегу... Но почему только одно колесо?
За деревьями завыли сирены. Бомж все-таки отчалил к кустам, его было хорошо слышно. Почувствовав на себе чужой взгляд, Коги поднял голову: кто-то стоял на вершине холма, призрак или человек, не понятно. Успокаивало, что в девяноста процентах из ста обитатели "параллельного мира" не разгуливают в дождь под зонтом (за двумя-тремя исключениями*). Впрочем, от Шинджуку можно ожидать любой трюк, такой уж это район. Черный – несомненно мужской - силуэт в серебристом куполе подсвеченного огнями мегаполиса дождя.
- Вот только аме-фури кодзо* тут и не хватало, - сообщил миру криминалист; будто в ответ поутихший было ливень хлынул с новой силой. – Эй, наверху, подойдите сюда!
На дорожке, которая вела от башен-близнецов послышались торопливые шаги нескольких пар ног, запрыгали меж деревьев яркие пятна хороших мощных фонарей. Полицейский всего-то на секунду отвлекся, но когда повернулся обратно, на вершине холма было пусто.
---------------
*Например, каса-обакэ – (傘お化け) – букв. «призрачный зонт», призрак старого зонта.
*amefuri kozo - (雨降り小僧) - букв. "дитя проливного дождя", странный мальчик, который обладает силой вызывать ливень, появляется с бумажной лампой и в шляпе, сделанной из старого зонта.

[SonGoku >>>]

- Вы что, вместе ехали? – вместо приветствия поинтересовался он у троих детективов, показывая своим, где поставить тент. – На холме только что был... кто-то.
Все-таки нельзя было поручиться, что человек. Убежденность младшего брата в соседстве с потусторонними силами плохо влияет на скептика Коги, вот что.
- Может быть, свидетель или подозреваемый.
Среди команды в темно-синих с желтым форменках троица из следственного отдела напоминала представителей похоронного бюро; у красавчика Модзумэ даже книжечка была наготове, как будто он ждал, что сейчас кто-нибудь начнет снимать мерки с клиента. Самый младший – по званию и по возрасту – Дайго взял низкий старт, готовый преследовать скрывшуюся добычу. Он даже взлетел по лесенке на холм, перепрыгивая через ступеньки, и – закрутился там на одном месте, как собака, потерявшая след. Накано, солидный, всегда излучающий уверенность старшего, поднялся следом, но гораздо более степенно. И вручил Дайго фонарь.
- В темноте ничего не разглядишь.
Впрочем, и при свете не получалось обнаружить кого бы то ни было. Никакого движения. Следов не осталось ни на сложенных из серых кирпичей квадратах плит, исполнявших роль дорожки, ни на плотно утоптанной земле вокруг них. Накано «стрельнул» лучом фонарика по сторонам, высветил уходящую вниз, вглубь парка, дорожку, каменные тумбы на отведенной для пикника полянке, чаши-кадки с пальмами, черные стволы деревьев. Дальше смыкалась кромешная тьма.
Криминалисты развернули тент и установили по периметру несколько прожекторов, когда ливень закончился, словно на небесах перекрыли водопроводный кран. Коги со вздохом вынул из-за пазухи жестянку с энергетическим напитком, вскрыл ее и поставил сбоку у подножия ступеней.

[Далара >>>]

Дождя больше не было, если не считать невесомую морось, которая иногда принималась задумчиво плавать в воздухе. Время близилось к полуночи. Если в парке и гулял кто-то смелый, он был в другой части, у храма или у искусственных водопадов. За желтой лентой, которой огородили место, возился в мусорном баке бомж, сопел и бормотал что-то себе под нос, наверное, пересчитывал ценные находки. Тело уже увезли к патологоанатомам.
- Ну, все, закончили здесь, - дал команду старший криминалист и кинул перчатки в специально привезенный мешок.
Коги выключил запись и последовал его примеру. Туда же отправил бахилы.
- Едешь с нами? – спросил младший, который держал мешок для удобства.
- Не-а. Я же вроде как посторонний. – На лице юнца отразилось непонимание, пришлось пояснить: - Не моя смена, я просто шел мимо.
- Но ты же промок насквозь, - возразил старший.
- Уже почти высох, - приврал Коги. – Доберусь до дома, там переоденусь. Есть у кого сухой платок?
Коренастый невысокий коллега протянул мягкую тряпочку.
- Спасибо, Коро.
Водрузив тщательно протертые очки на нос и отыскав свой зонт там, где его бросил бомж, Коги распрощался с группой и пошел на галерею, что ведет мимо башен-близнецов к станции Шинджуку.

[SonGoku >>>]

Через пятнадцать минут долговязый очкастый сутулый тип в брючном костюме со сложенным зонтом-тростью и повязанным вокруг головы платком завис на углу Золотой аллеи. Он с долей грусти поглядывал на ярко освещенную вывеску меню «Черного быка», но явно ждал кого-то и опасался пропустить. Он выглядел взволнованным и несчастным. Редкие прохожие старались не смотреть на него – понятно же: у человека кризисный момент в личной жизни. Кроме одного, этот вывернул из-за угла, мазнул по одинокой фигуре волчьим взглядом... и, развернувшись на месте, устремился в сторону, противоположную изначальному направлении.
- Стой! – гаркнул Коги и, сунув зонт под мышку, ринулся следом.
На длинной дистанции беглец легко обставил бы криминалиста, но на короткой сработало преимущество высокого роста. Коги схватил парня за рукав куртки, испугался, что тот пожертвует ею во имя свободы, и перехватил за плечо. Тут же споткнулся о выпавший зонт, но равновесие удержал – спасибо все тому же плечу.
- Погоди ты! Нам надо поговорить.
- Эй-эй-эй, в чем тут дело? – на ходу застегивая ширинку, из темноты между деревьями вынырнул патлатый Кендзаки (и откуда он тут только взялся, сторожил, что ли?); еще две тени околачивались неподалеку. – А-а, это вы... ну ладно.
Он с приятелями растворился в ночи, зато выловленный юнец принялся выдираться, как в предчувствии заклания. Хорошо хоть не дрался. Коги не питал иллюзий на тему, за кем осталась бы победа. Пару раз добыче почти удавалось выкрутиться из цепких рук криминалиста, но только почти. Тот едва ли не волоком подтащил этого агнца к двери ближайшего бара и после короткой возни втолкнул внутрь. Захлопнувшаяся за ними дверь чуть не обрушила с хлипкой стены косо висящий на ней старый полуразобранный мотоцикл – металлическими кишками наружу. Внутри было почти так же темно, как на улице, шумно и накурено. Вытяжка здесь не предусматривалась, зато предусматривался кондиционер.

[Bishop >>>]

- Чего надо? – прошипел сквозь зубы волчонок в овечьей шкуре, когда оба, и охотник, и дичь, забились в угол.
Официант – хоть прямо сейчас седлай байк и в бой, но утром, наверное, в школу – поставил на стол два стакана воды со льдом и приготовил потрепанный блокнот и огрызок карандаша.
- Два пива, - сказал Коги, не глядя в ламинированную карточку меню. – Ему светлое «Эбису», мне «Кирин», семерку.
Этот тяжелый напиток он пил только по особым случаям, но сегодня и был один из них. Официант ушел, так и не проронив ни слова. Йошиаки откинулся на спинку стула и устремил взгляд поверх очков в потолок, который без линз расплывался в мутный коричневый фон. Вероятно, деревянный. Напоминал утоптанную землю.
- Около двух с четвертью часов назад в Центральном парке Шинджуку убили шестнадцатилетнюю девочку. Сначала напугали до полусмерти, а потом чисто отрезали левые руку и ногу. Ничего не забрали, похоже, ничего не делали с телом. Рядом след колеса, как будто торговую тележку прокатили по месту разреза. Следа второго колеса нет. Слышал о чем-нибудь подобном?
Быстро вскинутые – не от удивления – брови означали, что собеседник в курсе дела. И что вытягивать из него сведения придется клещами.
- Люди Нирено ищут того, кто недавно прикончил их босса, - он выдал первую порцию информации, глотнул пива; на верхней губе остался след от пены. – Докапывались до Хигучи, тот пригрозил напустить на них Кендзаки, отстали.
Коги поежился от холода и неожиданно сообразил, что хотя его пиджак, брюки и белье сделаны по технологии FastDry, все остальное – нет. Бормоча под нос проклятия насчет собственной забывчивости, он стянул пиджак и повесил его – сухой снаружи и сырой изнутри – на спинку стула.

[Далара >>>]

За соседним столом обернулись посмотреть на пеструю, в крупный цветок, жилетку домашней вязки. «Подождите, когда высохнут волосы», мысленно пообещал криминалист. Сейчас они, скорее всего, напоминали сосульки, но потом превратятся в торчащие в разные стороны легкомысленные кудряшки.
Он осушил разом треть своего стакана.
- Что может быть общего между боссом якудза и школьницей? – это был вопрос не в воздух, Коги хотел знать ответ.
Собеседник чиркнул ногтем большого пальца поперек рукава.
- Отхватили вчистую, - пояснил он. – Ногу тоже. Как мечом. Непохоже на совпадение, да?
Криминалист издал неопределенное бульканье. Вторая треть пива в стакане исчезла как-то совсем незаметно.
- Я могу представить, что кто-то захотел так убить якудзу. Могу придумать и того, кто решил избавиться таким образом от школьницы, хотя это немного слишком для юношеских издевательств. Но не могу вообразить человека, которому пришло бы в голову, да еще и удалось, сделать такую пакость с обоими. Зачем ему девочка-то?
Пришлось брать добавку, потому что Коги неожиданно выяснил, что разочарованно смотрит на пустое стеклянное дно. Они переждали, когда мрачный официант поставит на сколоченный из толстых обшарпанных досок, кое-как выкрашенных черной краской стол две кружки и отойдет подальше. Хотя для того, чтобы их подслушали, им пришлось бы орать во все горло. Собеседник уставился куда-то в пол.
- Ваньюдо, - сказал он.
- Не понял, - сказал Коги.

[Fennec Zerda >>>]

24 июня 2015 года, среда
Токио, Шинджуку, Шинджуку-дори

Опаздывать было стыдно, поэтому... Нет, не совсем верно, опоздать привычно, но стыдно опаздывать и при этом идти не торопясь, поэтому Тэцугью шел в ускоренном темпе. Опаздываешь - так беги.
Вокруг сновали костюмы и студенты, гудели и шуршали автомобили, что-то вспыхивало и сверкало, но вся эта беготня, вспышки и какофония имели некую систему, определенный ритм, и обычно Тэцугью без труда его держал. Войдя в него, слившись с ним, можно вообще больше уже не думать ни о чем, заданная последовательность действий воспроизводится сама по себе: добраться до входа на станцию, приложить ученическую карточку, дальше топаешь до поезда, слушаешь на перроне какую-нибудь мелодию пару минут, пока подходит состав, и дальше только отсчитываешь каким-то краем сознания: Йойоги, Хараджюку, Шибуя, Эбису... Мегуро. Моя остановка.
В эти десять минут обычно втискивается куча размышлений ни о чем, но сегодня Тэцугью опаздывал и поэтому торопливо перемещался, никак не мог попасть в ритм, а затем и вовсе выпал из него, остановившись напротив телевизионной стены с новостями. Людской поток обтекал Тэцугью, но он не замечал ни тел, ни голосов. Вспышки стали тусклыми, звуки - приглушенными. Тэцугью читал текст, бегущую новостную строку.

Сообщение отредактировал Fennec Zerda - 29-03-2011, 10:49

[SonGoku >>>]

Парнишка, чьи волосы были выкрашены в невозможные цвета и старательно взлохмачены, тараторил в микрофон в виде черепа, делал огромные страшные глаза и угрожающе размахивал свободной рукой. Он рассказывал про двух жертв, про отсеченные конечности, его слова дублировались текстом, на экране мелькнули фотографии.
"Опаздываю, - тупо и медленно подумал Тэцугью. - Нет, уже опоздал. Это я сделал. Отсеченные конечности - это я сделал".
Город бился в том же ритме, что и обычно. Внезапно Тэцугью затошнило и он отшатнулся от стены с новостями - диктор смотрел ему в глаза, указывал на него идиотской черепушкой на микрофоне. "Это ты сделал!" Все это видели, все об этом знали...
Тэцугью совершил над собой неимоверное усилие, он не заорал, не кинулся бежать, не упал на асфальт и не забился в конвульсиях стыда и ужаса. Но только потому, что внезапно обессилел. Кто-то сунул ему в руку небольшой пластиковый пакетик с бумажными носовыми платочками.
- И вам большое спасибо! - коренастый школьник в спортивной куртке устремился за следующим прохожим.
На черном вложенном внутрь пакета листке стояло: "детективное агентство "Кагецу"*. Донимают призраки? Обратитесь к нам. Токио, Шинджуку-ку, Ниши-Шинджуку, 1-14-1, 4-й этаж".

[Bishop >>>]

24 июня 2015 года, среда
Токио, Шинджуку, Модо Гакуэн "Кокон" тауэр

Занятия проходили стремительно - порой слишком быстро; он даже жалел, ему нравилось наблюдать, как в разноцветных акварельных разводах и кляксах вдруг проступает морской пейзаж или очертания далеких гор. Или как белый лист заполняется замысловатым орнаментом. Он не требовал тишины, пусть смеются и напевают, наклоняясь над бумагой, пусть восхищенно визжат на просмотре работ, пусть ссорятся из-за карандашей или по волшебству испарившейся очень ценной резинки. Он многое позволял ученикам - но с условием. Наблюдать, как качается ветка, как накатывает на берег волна и склоняется трава под ветром, только молча.
Ад обычно начинался потом. Ежедневный, почти привычный, с проверенными способами противостояния. Сначала: мужественно переждать чириканье двадцати старшеклассниц, выдворить их из аудитории, подождать минут тридцать под предлогом, что нужно собрать материалы. Да - наотрез отказаться от помощи! Тогда есть надежда, что на выходе из "Кокона" его не будет ждать целая делегация. Иначе он будет спасаться позорным бегством в учительскую.
Звук шагов далеко разносился по пустым коридорам, за изогнутыми, точно сплетенными из прозрачных толстых волокон стенами, лежал мрак. Охранник на выходе отложил свежий выпуск новой версии クローズZERO*, глянул на мониторы, убеждаясь, что коридоры пусты.
- Что-то вы припозднились сегодня, Сагами-сенсей.
Июньские ночи еще сохраняют легкий намек на прохладу, пройдет месяц, когда город раскалится, как жаровня, но нырять в них из холода кондиционеров все равно не очень приятно. Сквозь плотную листву снизу, с улицы на галерею пробивается желтый свет, его достаточно, чтобы не споткнуться об одинокую голенастую фигурку, украдкой жующую рисовой колобок, сидя на корточках.
- Нацуми-тян?
_________________
*クローズZERO – «Kurozu ZERO», манга, нарисованная по одноименному фильму Миике Такаши, вольной адаптации оригинальной манги Такахаши Хироши «Crows».

[SonGoku >>>]

Девчонка подскочила, как ужаленная, спрятала еду за спину. На согнутом локте второй руки повисла на одной лямке раскрытая сумка. Ноги носками внутрь, пятками врозь, один гольф почти сполз.
- Сенсей! – с облегчением выдохнула ученица; интересно, за кого она приняла его сначала, за уличного хулигана, что ли?
Острое бледное личико довелось созерцать всего секунду, потом Нацуми стыдливо опустила голову, и Сагами достался вид растрепанной макушки.
Он переложил вместительную объемистую сумку (туда влезали не только книги, но и пакет с бутербродами, купленными по дороге на лекции в «Лоусоне» почти через дорогу) из правой руки в левую. Из всех девочек в этой группе Нацуми выглядела наиболее безопасной для общения вне аудитории. Она была младше всех и приходила на вечерние лекции в школьной форме. Кажется, ее даже дразнили, но обычно она не жаловалась. Между ними двоими было что-то общее.
- Почему ты не едешь домой?
- Не хочу туда, - пробормотала ученица; услышать ее четко могла разве что серая плитка под ногами.
На улице под галереей проехала машина, тишину на секунды заполнил звук мотора, яркие пятна фар выхватывали стены зданий, чтобы через миг умчаться дальше. Девочка все-таки обрела силу поднять голову, теперь она смотрела куда-то в грудь учителя.
- Кетсу-сенсей сказал, что не сможет забрать меня, у него что-то очень-очень важное. А сегодня среда, и отчим... – порывистый вдох был похож на всхлип. – Наверное, я должна вернуться в дом.
- О...
Он тут же почувствовал себя глупо, но ничего другого на ум не приходило.
- Хочешь, я провожу тебя... куда-нибудь.
Ничего более умного он не сумел придумать.
Теперь она подняла голову. Мордочка острая, глаза круглые – потерянный котенок, да и только. Прикусила нижнюю губу в раздумьях. И вдруг торжествующая улыбка.
- Сенсей любит мороженое? Если я съем мороженое, то можно и домой.

[Далара >>>]

Стоило больших трудов отвертеться от подружек и не дать им понять, что возвращаешься к выходу из «Кокона». Еще больше понадобилось терпения, чтобы дождаться выхода сенсея. Харука просидела все это время на бетонном основании опоры галереи, теребя в руках амулет и мысленно повторяя раз за разом свое желание. Скорей бы, скорей бы...
Его мягкий голос: «Нацуми-тян?» обрушился как ведро холодной воды за шиворот. Что здесь делает эта блоха?! Почему он разговаривает с ней? Харука с усилием, сжав зубы, заставила себя не двигаться с места. И не побежать наверх, не выплеснуть закипающие эмоции ему в лицо, когда он предложил проводить замарашку.
Девушка едва не разодрала на ниточки плотный тряпичный прямоугольничек у себя в руках. Но к тому моменту, как эти двое спустились с галереи на улицу, была почти спокойна – по крайней мере, внешне. Ей хватило выдержки дать им уйти вперед ровно настолько, чтобы еще видеть их спины в белом свете фонарей, и только тогда пойти следом. Туфли она сняла и сунула в рюкзачок, чтобы в тишине не было слышно ее шагов. И держалась тени.
Харука уже почти взрослая женщина, в отличие от «блохи», она хорошо одета, причесана и накрашена. Но «Лапа-сенсей» идет с мелкой, а не с ней. Как несправедливо! Ярость клокотала и булькала на медленном огне.
Но даже она не помешала отметить, что идут они не к станции Шинджуку, а в противоположную сторону. И это очень-очень хорошо!
Остановились. Зачем? Харука нырнула за ствол ближайшего дерева; их стройный ряд отделял тротуар от мостовой. Что это он там ей дает? Что-то важное. От сенсея никакими уловками не добиться ничего ценного, а «блоха» сумела! Хитрая стерва.
- Чтоб тебя переехало!
Промелькнула надежда, что он оставит девку здесь, когда «Лапа-сенсей» ушел, но вернулся он слишком быстро, и Харука чуть не задохнулась от негодования, разглядев у него в руках два стаканчика мороженого. Больше сомнений не оставалось, стало ясно, что нужно сделать. Харука зашептала выученные наизусть слова.

[Bishop >>>]

В полушаге позади учителя Нацуми плелась нога за ногу. Со стороны, наверное, казалось, что она вот-вот запутается, где правая, где левая. Да, правда, она тянула время. А он, такой милый, оказался достаточно заботлив, чтобы время от времени проверять, не отстала ли она, и по необходимости умерять шаг. Ее звонкий возглас: «Ой-ёй!» заставил его остановиться и встревоженно обернуться. Девчонка пролистала тетрадь, потом толстый засаленный блокнот и даже альбом, подняла на сенсея взгляд больших влажных глаз.
- Я не записала домашнее задание! – сообщила она.
Мировая трагедия была готова разразиться здесь и сейчас. Сагами всполошился: судя по всему, Нацуми была способна утопить в слезах, если не весь остров, то, как минимум, его столицу. Он растерялся. Даже в кино он никогда не ставил себя на место бравых крепких ребят-спасателей или пожарных, которые, рискуя жизнями, выкапывают из-под завалов или вытаскивают из огня мирных жителей. Если честно, он вообще старался не смотреть подобные фильмы. Поэтому даже не подозревал, что находился где-то на одном с ними уровне, когда достал из портфеля кристаллик инфочипа с веселой мордочкой кошки в качестве талисмана.
Почти выступившие слезы мгновенно просохли. Девочка с улыбкой качнула кошку-талисман и приняла удлиненный, полупрозрачный с темным ядром пластиковый кристалл. Должна была вынуть из сумки считывающее устройство. Но вместо этого зажала инфочип в сложенных в кулачок одна поверх другой ладошках и поднесла ко лбу, как амулет. Прикрыла глаза, сосредоточенностью напомнив котенка на лотке.

[SonGoku >>>]

- Что ты... – Сагами ошарашено замолчал.
Они чуть было не забыли про мороженое, когда учитель спохватился.
- Подожди здесь, пожалуйста!
Может быть, не стоило оставлять ее в одиночестве на краю пустой площади, но в "Лоусоне" на углу подрабатывали по вечерам студенты из их же школы. Повезло, что народ в этом пустеющем вечерами квартале редко заходит в круглосуточный магазинчик. Интересно, что же купить – шоколадное с вишней или фисташковое? Сагами на всякий случай забрал оба стаканчика.
Они не собирались ни о чем разговаривать, просто шли, он - чуть впереди, она - чуть-чуть подотстав и загребая ногами, как маленькая девочка. И не думали, что, по сути, не отличаются от своих предшественников, разве что у Сагами зонтик вместо меча, а на Нацуми школьная "матроска", а не в несколько слоев кимоно. И вокруг не лес, окружающий одну из застав старого Эдо, а Skyscrapers district*.
Вход на станцию Точомаэ оказался перекрыт. Ограждения, строительный мусор, мелкие красные лампочки. В неестественном белом свете единственного крупного фонаря с некоторым трудом читалась надпись: «Извините, идут ремонтные работы». И схема, как дойти до ближайших входов в метро.
- Нужно сюда, - Нацуми ткнула в значок по другую сторону схематичного изображения Центрального парка.
Наверное, следовало обогнуть почти не освещенный парк по улице, но хорошо известная дорожка шла напрямую (насколько это вообще возможно), и никто, ни учитель, ни ученица, даже не задались вопросом.
Хлынул дождь, мелкий и почти теплый, тогда-то и пригодился зонт. Девочка робким кроликом жалась к Сагами. Она первая оглянулась на шум и вдруг издала пронзительный, почти на грани ультразвука, визг.

-----------
*Skyscrapers district - полуофициальное название района вокруг Кейо плаза в Шинджуку, застроенный небоскребами.

[Далара >>>]

Вот когда он пожалел, что занятия физкультурой посещал только в школе (и чуть-чуть позавидовал спутнице, которая, может, и косолапо, зато прытко взлетела вверх по склону небольшого холма). Мокрая от дождя каменная ступенька уехала под ногами куда-то вбок, Сагами больно ушиб колено и локти. Чудовищный невозможный фантом скрежетнул ободом по дорожке совсем близко, в затылок и спину дохнуло печным жаром. "Это все не со мной происходит! Так не может быть, так не...". Он обычный учитель, никакой он не самурай... В памяти неуместно всплыло нарисованное кем-то из учениц колесо на доске в их аудитории: карикатурное одутловатое лицо в самом центре с выпученными глазами и оборочкой - языки пламени.
Сагами не представлял, как все это произойдет, но, наверное, будет больно и (он очень хотел) быстро. В его скромный уютный мирок необъяснимо вторглось нечто сошедшее с его же рисунков, тех, что делались просто так, для себя и для сайтов. На мгновение показалось, что за ним из-за кустов наблюдает огромная, с тигра ростом, абсолютно черная кошка.
Объятое пламенем тележное колесо раздулось; вместо спиц у него были руки и ноги, губы призрака модулировали слова, но тех не было слышно.
- Не смотрите!
Как будто он мог отвернуться! Даже просто закрыть глаза было страшно. За секунду до того, как невероятная тяжесть раздавила бы Сагами, кто-то выдернул его из-под ваньюдо и рывком поставил на ноги. В зарослях разочарованно и шумно вздохнули.
- В храм! – приказал неожиданный спаситель. – На той стороне парка есть храм, бегите туда.
Черные сосульки слипшихся от дождя волос, припухшие как от долгого недосыпания глаза - вчерашний школьник, уж никак не спаситель человечества от неведомых бед, но Сагами не осмелился спорить.
- И включите импланты! – крикнул им вслед мальчишка.

[SonGoku >>>]

На островке посреди крохотного, с большую лужу, пруда они поместились с трудом – Нацуми, сенсей и небольшое святилище, приходилось сидеть в обнимку, но каждый из двоих кое-как делал вид, что они всего лишь не хотят свалиться в воду. А вовсе не унять нервную дрожь. Журчала в искусственном водопаде вода, ветви деревьев свисали так низко, что в их тени беглецов почти не было видно. Если бы над этим местом в Реальности не полыхала огромная надпись - 此所勝母乃里*, - оставленная их таинственным спасителем, можно было бы притвориться, что они всего лишь пережидают дождь.
За бешеным стуком собственного сердца едва удалось расслышать, как рядом, на улице, подъехала и встала машина.
- Нацуми-тян! – воззвал хорошо поставленный командный голос.
- Кетсу-сенсей приехал, - обрадовалась девчонка и крикнула так звонко, что заложило уши: - Мы здесь!
Подсвечивая себе дорогу мобильником, миновав полускрытые листвой невысокие каменные тории, к ним торопливо - под ногами легонько поскрипывал гравий, - шел человек, похожий на холеную борзую, поджарый, с тонким профилем. Рядом с ним Сагами выглядел большим плюшевым зайцем. Потрепанным, к тому же. Девочка кинулась новому участнику действа на шею, едва не уронив его, а потом и чуть не задушив.
- Что случилось? – спросил он, когда волна страстей поутихла.
Нацуми словно прорвало, слова лились из нее неудержимым потоком. Видимо, этот сенсей был привычен, он терпеливо ждал, когда порожденный страхом и благополучным спасением запал сойдет на нет. Сагами тоже не знал другого способа.
-------------------------
*kono tokoro shoubo no sato - 此所勝母乃里 – что может означать как «здесь поселение Шобо», так и «здесь поселение всепобеждающей матери». Почему именно такая надпись отпугивает ваньюдо, неизвестно.

[Далара >>>]

Наконец, ученица выдохлась и только молча хлопала влажными ресницами.
- Кетсу Кадзуя, министерство образования, - воспользовавшись новообретенной тишиной, представился незнакомец.
- Сагами, преподаватель вечерних классов прикладной композиции.
- Благодарю, что позаботились о Нацуми-тян. – Кетсу огляделся и указал на парящий у них над головами блестящий шарик с кёкуджицусё* на боку. – Полиция найдет, кто и каким образом устроил это представление. Вероятно.
Сагами не стал делиться с ним своей убежденностью, что лучше бы полиции не встречаться с их ночным кошмаром. Он не был даже уверен, что холеный работник министерства поверил Нацуми. На его месте Сагами усомнился бы.
- Вы проводите Нацуми-тян домой?
Девчонка упрямо надула губы и встала, как вкопанная.
- Не хочу домой, сегодня среда.
- Действительно, - неожиданно легко согласился министерский работник. – Тогда в Сетагайя.
- Да! – обрадовалась школьница так, как будто ее пообещали сводить в Диснейленд. – У Кетсу-сенсея очень хороший дом, такой приятный и теплый.
Не понятно было, кому из двоих мужчин она это говорит. Или просто думает вслух.
- Я на такси, может быть, вас отвезти куда-нибудь? – предложил Кетсу учителю.
- Не хотелось бы вас затруднять...
Еще больше не хотелось идти сейчас одному по пустой темной улице, но сейчас, когда мир потихонечку приходил в привычную норму, Сагами почувствовал стыд за недавнюю слабость.
- Нет, спасибо, мне недалеко.

_______________
*kyokujitsusho – эмблема японской полиции.

[Bishop >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Полицейский участок
Ниши-Шинджуку, 6-1-1, Шинджуку

"Крошка" Дайго ухитрялся добывать сведение первым, чем ввергал старших напарников в состояние легкого исступления. Старший офицер Модзумэ беззлобно завидовал, а старшего полицейского сержанта Накано беспокоила привычка "малого" немедленно претворять планы в жизнь. Не всегда полезно для общего дела отправляться на задержание в одиночку. Дайго покорно выслушивал лекции на эту тему, а затем повторял все сначала.
Мелким он считался больше в силу традиций - ну и был самым младшим по званию. Тот же самый Модзумэ был всего на четыре года старше, да и разницу в восемь лет между ним и Накано Дайго воспринимал как нечто обыденное и нормальное.
- Они все были зарегистрированы одном на сайте! - возвестил он, когда, слегка запыхавшись, ворвался в помещение.
- Наши убитые? – на всякий случай уточнил старший, на опыте наученный, сколь не связанные друг с другом мысли порой возникают в голове Дайго.
И когда тот кивнул, развернул к нему свой ноутбук. Проще и быстрее дать «малому» напечатать адрес самостоятельно, чем просить продиктовать. В волнении тот ухитрялся иногда менять буквы местами. Модзумэ, который до этого печалился над отчетом, переводя в файл все записи из записной книжки, придвинулся ближе. Дайго, дрожа от возбуждения, как собачий хвостик, отбарабанил по клавишам и нажал ввод.
[i]Три одинаковых монаха-комусо* стояли посреди пустоты. Будь они настоящими последователями фукэ-дзен*, они возрыдали бы от счастья, наверное, хотя этого все равно никто бы не заметил. Сплетенные из осоки корзины-тенгай* надежно скрывали лица пришельцев.
Внимательный наблюдатель заметил бы одну странность – у них не было при себе флейт. И вторую – у всех троих за пояс были заткнуты кинжалы-джюттэ*.

_____________________
*komuso - 虚無僧 - (букв. «монахи пустоты»), нищенствующие буддийские монахи, использующие флейту для медитации.
*fuke-zen - 普化 – японская школа дзен-буддизма, которая считала умелую игру на флейте путем к достижению просветления. Поначалу была неформальным объединением монахов и пилигримов, в школу объединилась только к 1700-му году и была закрыта правительственным распоряжением в 1871-м году. В основном проповедовала странничество, ее приверженцы были скорее практикующими мирянами, нежели священниками. За период Эдо школа пополнилась за счет ронинов.
*tengai - 天蓋 - (букв. «небесный колпак»), соломенная или тростниковая корзина, которую комусо носили на голове, чтобы показать, что они отказываются от своего личного «я».
*jutte - 十手 – (букв. «десять рук»), иногда джиттэ, особой формы незаточенный кинжал с увесистой рукоятью, которой можно было пользоваться как дубинкой и крюком для удержания чужого клинка. Во дворце сёгуна всем, кроме сыновей сёгуна и хатамото, под страхом смерти запрещалось носить мечи. Правило касалось и дворцовой стражи, которая была вооружена джюттэ. В результате кинжал стал символом исключительного положения стража и «по наследству» достался первым полицейским. Цвет шнура и кистей на джюттэ обозначал ранг блюстителя порядка; красный – йорики, синий – дошин, зеленый – комоно.

[SonGoku >>>]

Самый высокий, со шнуром красного цвета оглядел серую безграничную пустоту. Недоумение отчетливо проступило в голосе:
- И что это должно означать?
- Сейчас... – коротышка, у которого шнур был зеленый, повозился с невидимыми настройками, и в центр пустого пространства всплыла маска «макаи-ханнья»*.

Красавчик Модзумэ вытянул шею, чтобы лучше видеть экран; его аватар в Реальности машинально повторил движение. Получилось бы смешно, но впереди стоял дылда Накано, так что обошлось.

Темно-красный, почти пурпурный лак кое-где облупился, но огромная маска, вздыбив гриву, угрожающе скалилась на пришельцев, точно сторожевой пес.
- Полагаю, это и есть вход, - негромко пробормотал третий монах, со шнуром синего цвета.
- Зарегистрируй какой-нибудь неподозрительный аккаунт, - предложил старший «малому»; он почти был уверен, что торопыжка Дайго примчался в их комнату с вестями раньше, чем сунулся внутрь самостоятельно.

_____________
*hannya noumen - 般若能面 – маска для театра Но, а так же юмористических пьес-кьёген и ритуальных плясок-кагура, она изображает душу женщины, которую ревность обратила в демона. Маска вырезана таким образом, что когда актер в ней смотрит прямо, она выражает ярость и угрозу, но стоит ему склонить голову, как лицо демона становится печальным. Белая маска-ханнья обозначает аристократку, красная – женщину из низших классов, темно-красная – истинного демона. Само слово ханнья переводится как «высшая мудрость»; по одной из версий художнику требуется огромная мудрость, чтобы создать идеальную маску.

[Далара >>>]

Дайго послушно застучал по клавишам, одновременно маскируя оружие под безобидные музыкальные инструменты, но и через пять минут вся их троица все так же топталась на прежнем месте: аватары в прямом смысле, их носители - в переносном. Если бы от них требовали пароль, то они (убедив предварительно младшего не устраивать «holy war») давно сдали бы находку на растерзание спецам из компьютерного отдела.

- Может быть... - монах-комусо с синими шнурами собирался почесать нос, но в надетой на голову корзине процесс донельзя осложнился. - Каймон*?..

- А что? Бабушка любила рассказывать на ночь страшные истории, - пояснил коллегам смущенный Модзумэ.

Высокие тяжелые створки, на которых так же скалила желтые зубы рогатая маска с натужным скрипом приоткрылись. В воздухе перед гостями стремительно текли цифры.
Загрузка: 0... 45... 60... 75... 100%.
モダン怖い怪談のサイト*
ようこそ!*
Постанывали, жалуясь, прогибались под ногами серые подгнившие мостки, клыками выступали из плотной молочной пелены облепленные лишайником пилоны светильников - в нескольких лампах светляками притаились огоньки. Задумчиво квакала невидимая лягушка.

----------------------
* kaimon (開門) – требование открыть ворота.
*modan kowai kwaidan no saito – сайт современных страшных историй про призраков
*youkoso! – Добро пожаловать!

[SonGoku >>>]

От деревянной платформы, висящей над зеленой неподвижной водой, во все стороны разбегались крытые деревянными брусками дорожки.
- С чего начнем? - спросил низкорослый юный монашек с зелеными шнурами, разглядывая, как струятся на несуществующем ветру узкие полуистлевшие флаги.
- Разделимся, - скомандовал высоченный монах с красными шнурами и указал вытянутой рукой по очереди два направления: - Модзумэ туда, Дайго сюда. Я – прямо. Все важное записываем. При опасности даем знать остальным. Никакой агрессии. Притворяемся любопытными новичками. Но не увязаем в дискуссиях, понял, Дайго?
Их третий спутник рассеянно стер большим пальцем влажную плесень с подобранного камешка, показал находку остальным. В бронзовых чашах медленно разгоралось пламя, над выбранными маршрутами в пригласительном танце кружились зеленоватые хитодама.
- Са-га-ми, - по слогам прочитал Дайго. - Тут его подпись на каждой странице.
Модзумэ поёжился, как от внезапного озноба, подул на ладони.
- Что-то меня пугает его буйное воображение.

Через полтора часа все трое сидели в офисе, сдвинув стулья. За опущенными жалюзи сияло дневное солнце, на улице был разгар дня. В кондиционированной прохладе в ярком белом свете люминесцентных ламп отчетливо проступали границы и номера кварталов их района на прозрачной карте-перегородке, которая отделяла архив текущих дел от основного помещения. Их было маловато, отделу все обещали прислать новичков, но то ли наверху тянули, то ли Накано был чересчур придирчив – пока они работали втроем. Комната казалась полупустой. Глава отдела по очереди оглядел своих сотрудников.
- Дайго, ты первый.

[Далара >>>]

Их младший коллега был встрепан еще больше обычного, но настроен – традиционно – решительно.
- Черной-черной ночью... – начал он.
- В черном-черном городе, ага, - подхватил Модзумэ. – Ближе к делу.
- Это сайт так называется! - обиделся Дайго.
Накано понял, что сейчас дражайшие сотрудники если не подерутся, то разведут словесную баталию на уровне младших классов средней школы. Готовность была крупными иероглифами написана что на узкоскулом лице малого, что на округлой мордашке «красавчика».
- Прекратили! - рявкнул старший сержант полиции. – Дайго – по делу и без лирики. Модзумэ – дождись своей очереди.
В качестве извинения Модзумэ неохотно протянул младшему баночку «кохи босу»*; правда, выяснилось, что тот предпочитает «муто», а в автомате возле курилки, кроме Rainbow Mountain Blend, ничего другого не продается, но Дайго не стал капризничать - в знак примирения. Затем, путаясь в страницах, пролистал свой блокнот.
- Сайт зарегистрирован на некоего Такахаши Таро, - доложил он. – Пишется через «высокий и «мост». Не повезло, это третья по распространенности фамилия в Японии.
- Повезло, - возразил «красавчик». – Он мог, например, зваться Сато.
Вечные спорщики обменялись многообещающими взглядами, но дальше этого не пошли.
- Зато удалось разыскать художника, который разрабатывал весь тот дизайн. Сагами Наоката, преподает прикладную композицию в «Модэ гакуэн», время от времени выполняет заказы на стороне, в основном, когда требуется оформить сайт необычно. Самая известная его работа – виртуальный клуб NOAVATARS.

-----------------------
*Boss coffee - ボス, Bosu – бренд кофе и кофейных напитков, которые компания Suntory продает в пластиковых бутылках и банках. Сорт «муто» - muto (無糖) – без сахара.

[Bishop >>>]

- Вторая и третья жертвы, Ибури и Мацугаи, посещали вечерние занятия в «Модэ гакуэн», - внес свою дозу информации Модзумэ. – С остальными общались только в чате сайта.
- Чат как раз и беспокоит, - поделился Накано; блокнот лежал у него на колене, открытый, но владелец в него не смотрел. – Там обсуждают всевозможные городские легенды. В последнее время особенной популярностью пользуется история о ваньюдо – объятом пламенем тележном колесе с оскалившимся человеческим лицом посередине. Даже конкурс устроили на лучшее изображение. Один участник написал в подробностях, как натравить этого демона на человека. Несколько других заявляют, что они попробовали, и всё получилось.
Глава отдела, больше похожий на офисного работника среднего звена, чем полицейского, вырвал исписанный листок из блокнота и отдал Дайго.
- Найди адреса, по которым зарегистрированы эти аккаунты, особенно зачинщик, он подчеркнут. Подними всю возможную информацию на Такахаши Таро. Модзумэ, запроси другие участки о похожих происшествиях. И мы с тобой пойдем говорить с Сагами. Криминалисты уже обработали записи шаров-наблюдателей?
Ответ на вопрос потребовал какого-то времени, в течение которого Дайго самозабвенно рыл информацию, а Модзумэ изнывал у телефона.
- Говорят, что данных чересчур много, и закончат не раньше обеда.

[SonGoku >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Шинджуку

Одного взгляда на Кензо хватало, чтобы записать всех женщин (без исключения) и некоторый процент мужчин (лишь по паспорту) в исключительные герои. Кто еще смог бы стремительно передвигаться по запруженной прохожими улице на каблуках? Правда, пышнотелая спутница все время повисала у Коги на локте, но, похоже, не в поисках еще одной точки опоры. Может быть, опасалась, что тот вырвется и убежит? Или вдруг потеряется в Ни-чомэ... хотелось верить.
На них не оборачивались так старательно, что проще было бы вывесить плакат: «дикая парочка», возможно, стало бы легче. В похожем на обильную пасеку утреннем Шинджуку они выглядели действительно странно: дородная и женственная, подчеркнуто стильная «она» (не полагается ли ей спать в такой ранний час?) и сутулый, едва ли причесанный, в мешковатой куртке (зато сколько полезных карманов!) и кедах с разноцветными мишками Коги.
- Он - чудо, уверяю вас, кейджи-сан*! - Кензо кокетливо поправил прическу. - Вы не поверите, но когда в заведении у мамы Мокурен начали происходить всякие странности, девочки совсем отчаялись, а некоторые вообще отказались выходить на работу... Мне-то, в общем-то, все равно, я порядочная, но бедняжкам никто не заплатил! Они и в храм ходили, и в Кабуки-чо обращались, вашему брату вот тоже сказали, да без толку! Ой, только вы не подумайте, будто все от них отмахнулись, просто ничего не смогли сделать. Как придут - так все хорошо, как уйдут - сплошной страх и ужас.
Тут каблук попал в выбоину на асфальте, и в словесном потоке наметилась отмель. Пока Коги чинил пострадавшую туфлю, Кензо, поддернув короткую узкую юбку, с блаженным видом массировал себе пальцы и не переставал тарахтеть:
- Тада-кун с первого взгляда сразу все-все понял, а Кума-сан - просто душка, такой хозяйственный!
---------------------------
*keiji-san - 刑事さん - дословно: «господин детектив»

[Далара >>>]

Примерно на этой минуте стало ясно, что Коги окончательно запутался, про кого идет речь на каждом конкретном этапе сумбурного повествования. А в дополнение ко всему, у него нестерпимо свербело в носу.
- Так кто чудо, и в чем ужас? – вставил первые слова за все время с момента встречи криминалист.
И чихнул. И чихнул второй раз. Третий чих удалось приглушить платком. До начала смены оставался час, но хотя бы туфлю удалось привести в относительный порядок. Стоя на одном колене посреди тротуара, Коги двумя руками протянул обувку спутнице, точно принц чересчур крупной Золушке.
- Одна из девочек мамы Мокурен, - доверительно понизив голос, сообщил Кензо, - связалась с иностранцем, и он подарил ей очень красивую куклу, такую фарфоровую, в старинной одежде. Мы назвали ее Мери-сан.
Они, словно дети, сидели на корточках друг против друга возле входа в закусочную, из открытых дверей навязчиво пахло карри.
- Но она выкупила контракт и уехала, а куклу выбросила. Сказала, что та ей никогда не нравилась.
- Расточительная девушка, - прокомментировал Коги. – Лучше бы продала. Ну и причем здесь ужас?
- Все уже забыли об этом, когда Аюми нашла ту же самую куклу на полу в туалете, только...
- Только?
- У нее было три ноги! – торжественно возвестил Кензо.
Из рассказа выходила, что лишняя конечность, к тому же, была жуткой на вид и вообще омерзительного фиолетового цвета. Разумеется, этот кошмар немедленно отправился на помойку. А затем раздался телефонный звонок.

[SonGoku >>>]

- Мы сидели и просто болтали, а мобильник Аюми вдруг пополз по столу и звонил, и звонил... Тонкий голос в трубке сказал: «Я – Мери-сан, я лежу среди мусора...», и на другом конце дали отбой.
Коги хмыкнул. И, как выяснилось, поспешил, потому что история не завершилась. Вторым звонком «Мери-сан» известила, что «уже на углу, где аптека», третий был от дверей заведения.
- Мы открыли, а там никого. Ну конечно же, все решили, будто это глупая шутка, - Кензо подцепил растрепанный локон и привычным движением отправил прядь за ухо. – Но потом позвонили в четвертый раз. И тот самый тоненький голос произнес: «Я СТОЮ ЗА ТВОЕЙ СПИНОЙ!!!»
От могучего выкрика, усиленного энтузиазмом рассказчика, Коги отшатнулся... и на собственном опыте прочувствовал, что асфальт, в целом, довольно твердая субстанция. Пришлось еще поправлять съехавшие набок очки.
- Какие-то страшастики на выездной экскурсии, - сказал он. – Помню, в первом классе средней школы было что-то такое... Э-э... И что Аюми-тян?
Кензо протянул ему крепкую ухоженную руку с розовыми подточенными ноготками.
- Потеряла бы ногу, если бы не пришел Тада-кун и спас ее. Он умеет договариваться с призраками и демонами.
- Ага, Тада-«он сразу все-все понял»-кун. И сейчас мы идем к нему, потому что в новостях рассказали про тела с отрезанными конечностями, а «Тада-кун» наверняка что-нибудь об этом знает, так? Или мы здесь, потому что Кензо-сан считает, что в этом деле замешан демон?

[Далара >>>]

- Кейджи-сан такой проницательный! - спутник Коги, просияв, даже причмокнул от удовольствия. - Поэтому я и хочу вам помочь! Мы пришли.
Он ткнул большим пальцем себе за спину на кирпичный угловой дом с небольшими балконами, на котором среди прочих вывесок красовалась надпись: "Агентство "Кагецу", 4F".
Криминалист хмыкнул, уж больно удачный номер этажа выбрало себе это агентство. Потом крякнул и проверил часы.
- У нас есть тридцать пять минут, так что стоит поторопиться, если мы хотим поговорить с Тада-«сразу-понял»-кун.
Лифта в облицованном коричневой плиткой здании, выбивающемся из общей пестроты чисто японской улочки, не было. Только не слишком широкая лестница. Коги заново оценил героизм Кензо, который резво цокал по ступенькам на высоких каблуках. А заодно думал, как будет ловить дородного спутника, если тот все-таки оступится.
Но повезло.
Табличка на двери выглядела по-деревенски добротно и аляповато, похоже, ее делал своими руками кто-то старательный, но не слишком умелый. Повесили ее недавно. Сутулый криминалист взлохматил и без того всклокоченные волосы. Рассказ про куклу, эти дверь и табличка – шарада какая-то. Он ушел бы, но перед глазами стояло выражение крайнего ужаса на бледном, с синими губами, личике убитой девочки. Хуже, он однажды видел такое выражение, задолго до нее. Хотел бы не видеть больше никогда.
Коги обреченно сделал жест: мол, дамы вперед. И снял очки.

[Fennec Zerda >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Институт медицинских исследований, Тодай
Токио, Минато-ку, Широканедай, 4-6-1

Тэцугью давно не слушал преподавателя. Какое-то время он пытался настроиться на учебу, начать присутствовать на паре, но все было без толку, и Тэцугью выскользнул в Реальность. Дизайн точки доступа не отличался от настоящей аудитории, Тэцугью вышел в коридор, распахнул окно и вылез на карниз. На красной кирпичной стене здания плясали тени, из парка неподалеку слышались голоса и звуки воды. Тэцугью, не раздумывая, спрыгнул вниз, по пути меняя мир вокруг себя - резко удлинились тени, и предметы, и цвета стали размытыми, словно на высокой скорости. Аватар Тэцугью - антропоморфная фигура с головой буйвола и металлическим отливом шкуры - приземлился тяжело, с шумом и грохотом. Мостки под копытами скрипели жалобно, словно молили о пощаде. Тэцугью подумал, повел внушительными рогами, и вдруг аватар растекся кляксой по оцифрованному воздуху, как чернила в воде. Из кляксы собрался новый образ - затянутая в черное высокая сухопарая фигура в широкополой шляпе и с двумя револьверами в кобурах. Тэцугью любил трагедии и вестерны...
Сумрачный ковбой неторопливо прошелся вперед и назад по дорожке, собираясь с мыслями. На пряжке широкого кожаного ремня красовалась все та же металлическая буйволиная голова, сейчас она ловила отблески светильников и настороженно следила за роящимися болотными огоньками, пересекавшими путь Тэцугью. Пальцы мужчины протанцевали по рукоятям револьверов, и ковбой, точно на что-то решившись, круто развернулся и направился к пруду. Зеленоватая мутная вода разошлась перед острыми носами ковбойских сапог и обнажила каменные ступени, ведущие вниз.

[SonGoku >>>]

Тэцугью рефлекторно задержал дыхание и, заметив это, усмехнулся. Под водой было чуть холоднее, чем на поверхности, движения чуть замедлились, и Тэцугью подумал, что неплохо бы завести здесь аккаунт-амфибию, чтобы легко передвигаться по всем слоям сайта.
На дне, сильно накренившись, стоял корабль. Алые флаги волновались, повинуясь течению, стайка рыбок сновала между остатками такелажа пугливо шарахаясь от Тэцугью. Ковбой сделал еще шаг и остановился перед самым бортом. Шорохи и шепотки, которых не ждешь под водой, были почти ощутимы - они приходили с каждым новым потоком холодной воды и затихали, чтобы возникнуть вновь. Неблизкий, но пронзительный вой заставил Тэцугью вздрогнуть.
- Неплохо сделано, - улыбнулся он, - фуна-юреи.
Произнести это вслух было ошибкой. Призрачная команда вышла из теней и холода, один из духов протянул обе руки к ковбою в молящем страдальческом жесте и прошипел что-то тусклым безжизненным голосом.
- У меня нет черпака, - сказал Тэцугью. - Или вы требуете авторизацию?
Вой повторился.
- Я должен дать вам авторизацию с дыркой? - Тэцугью махнул на них рукой. - Кыш, духи. У меня гостевой доступ.

---------------
*funa-yurei - 舟幽霊 - буквально «корабельные призраки», неуспокоенные души тех, кто утонул в море. В вечерние или предрассветные часы, в шторм и туман они поднимаются из пучины, чтобы топить лодки с рыбаками и путешественниками. Облик их различен: от вполне здоровых людей до скелетов, одетых в порванные, порченные морской водой одежды, а плоть дочиста обглодана морскими тварями, но в любом случае их головы увенчаны треугольными повязками, которыми пользуются буддисты, подготавливая мертвецов к путешествию с иной мир. Фуна-йюреи просят у встретившихся им моряков черпак, а получив его, принимаются с его помощью наливать воду им в трюм. Если им не дать черпак, то они в гневе разломают корабль в щепки. Поэтому все японские моряки берут с собой запасной черпак с продырявленным дном.

(фенячье)

[Fennec Zerda >>>]

Призрак уронил руки совершенно человеческим жестом и Тэцугью подумал - не аватар ли это?..
- Мне нужна карта сайта. Я давно здесь не бывал.
Призрак коснулся борта, и на древесине вспыхнуло изображение лабиринта.
- Спасибо, - ковбой отсалютовал призракам, - больше ничего не нужно.
Пока духи медленно истаивали, преобразовываясь в холодные течения, Тэцугью просмотрел последние новости и обсуждения. По всему выходило, что обитатели сайта ухватились за утреннюю новость и самые "живые" ветки были посвящены ей. Ковбой снял перчатку, приложил ладонь к одному из закоулков лабиринта и пропал. Быстрая ссылка привела его к интерактивной карте города, висящей в воздухе, к мерцающему переплетению улиц и пятнами парков. Не пришлось даже искать по ключевым словам, Тэцугью был этому рад, не хотелось ничего произносить вслух, на карте явственно мигали три крупные точки, складываясь в треугольник. Ковбой приблизил к себе одну из часто мигающих "активных" точек - Центральный Парк - и принялся листать связанные страницы. На Центральном парке числилось аж два трупа, и путем нехитрых арифметических вычислений Ковбой узнал точное число смертей. Четыре.
"Плохое число" - рассеянно подумал Ковбой, как будто здесь вообще было что-то хорошее.
Нащупав вкладку "фотографии с места происшествия", Тэцугью даже отдернул пальцы. Никаких фотографий ему уже не было нужно, всю работу, какую могли бы сделать фотографы, сделало его воображение. Здравый смысл подоспел чуть позже - не могут висеть на сайте фотографии расчлененки, это материалы уголовного дела, они должны быть засекречены. В детективных сериалах направо и налево раскрывают кому попало следственные материалы, но каждый раз с озабоченным выражением лица напоминают, что вообще-то это запрещено. Не захочешь - запомнишь.

[SonGoku >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Шибуйя, Хиро-о, 2-6-10

- Харука-тян? - Сагами растерялся.
- Мацугаи Харука, 16 лет, - подсказал лощеный красавчик.
- Да, я видел ее вчера вечером... на занятиях в "Коконе"...
- А позднее?
- Она же - моя ученица!
Нет, не поняли, что это все объясняет. Сагами переступил с ноги на ногу; ночью сна он так и не дождался, все казалось: закроет глаза - и услышит скрежет обода по камням и хруст гравия. И по-прежнему висящая над его аватаром полыхающая огнем надпись не придавала уверенности и покоя, только больше будоражила мысли.
...за деревьями мелькали огни. Будь решение в его власти, побежал бы туда, может, улица и пуста, но дома, светофор перекресток... Но Нацуми так крепко вцепилась в его руку, что оставила синяки, и тащила, тащила, почти волокла за собой. Калитка в высоком проволочном заборе была заперта, они побежали в обход по узкой крутой тропинке.
- Не оглядывайтесь, сенсей!
- Сенсей, вам нехорошо? Может быть, вам лучше сесть? – озаботился старший из двоих полицейских, которые прервали своим визитом бессмысленное шатание Сагами по дому.
Еще бы он не смотрел так пристально, как будто ввинчивает взгляд прямо в душу.
- Вы общались с Мацугаи вне занятий?
- Нет, зачем мне это?
Красавчик достал из кармана черную записную книжку и строчил в ней, не отрываясь от разговора, со скоростью швейной машины.

[Bishop >>>]

Эти двое при галстуках и костюмах не вламывались к нему в дом, они были обходительны и вежливы, но под их тяжелыми взглядами он, взлохмаченный и помятый, вдруг почувствовал себя неуютно. Ваньюдо - только в человеческом облике, подомнут и раздавят, и уйдут как ни в чем ни бывало, лишь оставят после себя окровавленные, трепещущие обрубки, которыми только что была твоя жизнь. И уже абсолютно неважно, как ты сам был одет, открывая им поутру двери... И тем более - если ты был при этом в трусах и обвисшей футболке. Сагами потер ушибленный локоть; тот саднил.
- Вы ударились? - посочувствовал тут же красавчик, мельком глянув на неумело, кое-как наложенную повязку.
- Я упал.
Что его тревожило больше - напускная внимательность одного или отстраненное недоверие второго?
- Можно? – спросил старший, указав на разложенные по полу рисунки.
И, получив в ответ растерянный кивок, отправился рассматривать их, неторопливо и тщательно. Молча. Можно было не провожать его взглядом, Сагами и так знал, где лежит каждый из них, на какой сейчас смотрит непрошенный зритель. Часть – вполне законченные, некоторые – всего лишь схематичные наброски карандашом.
- Вы всегда сначала рисуете на бумаге?
Наконец-то отыскались очки, Сагами нацепил их и почувствовал себя еще глупее.
- Да, иначе не получится жизни, - обхватив себя руками, он сунул ладони под мышки, как будто пытался согреться. – Почему вы спрашиваете о Мацугаи? С ней что-то случилось?

[Далара >>>]

- Этот получился очень жизненным, - как-то по-особенному сказал долговязый полицейский, точно не из восхищения искусством.
Оказалось, он стоит, сунув руки в карманы брюк, над большим красочным рисунком... особенно хорошо удалось пламя...
- Это ваньюдо, не так ли?
Проклятье... почему он не спрятал этот лист?! Ну, наверное, потому что все утро сидел над ним, подсказали остатки здравого смысла. И намекнули, что хорошо бы стереть с рук графитовые следы.
- Да, колесо от повозки. Говорят, что тот, кто увидит его, расстанется с душой. А еще ходят слухи, что в центре голова не монаха, а кого-то даймё, который приказывал привязывать людей к такой повозке и тащить, пока тех не разорвет на части.
- И большое оно? – уточнил вдруг красавчик, выразительно разглядывая сизые отметины на запястье поникшего собеседника. - Как Дайканранша*?
- Вы когда-нибудь видели старые водяные мельницы? - обреченно спросил Сагами. - Оно было размером как раз с их колесо.
- Сагами-сенсей, - очень серьезно, почти скорбно, обратился к нему старший из полицейских, - вы задержаны на трое суток для выяснения обстоятельств гибели Мацугаи Харуки-тян. Ваш дом подвергнется обыску. Не сопротивляйтесь, пожалуйста. Если вы пожелаете откровенно рассказать о том, как все было, мы непременно выслушаем вас.

-----------
*Daikanransha - 大観覧車 – буквально «большая машина для обозрения кругом», гигантское (115 метров высотой) колесо обозрения, которое находится в Токио на насыпном острове Одайба. До открытия колеса обозрения в Лондоне считалось самым высоким в мире.

Сообщение отредактировал Далара - 12-05-2011, 14:42

[Fennec Zerda >>>]

РЕАЛЬНОСТЬ.

Дробно мерцала внизу карты зеленая искорка тематического чата. Тэцугью надвинул шляпу на глаза и приложил большой палец к огоньку, вдавив его поглубже, как кнопку лифта. Под ногами разъехались каменные плиты, и Ковбой провалился вниз, инстинктивно придерживая револьверы. Уж лучше бы это был лифт.
-------------------
発言/更新
[入室者：5人] [退室]
-------------------
Приземлился Ковбой, впрочем, удачно - прямо за ученическую парту. Сидеть было не слишком удобно, длинные ноги пришлось вытянуть, и они, должно быть, нелепо торчали. Шляпу Тэцугью после непродолжительного размышления снял и положил перед собой. Затем осмотрелся.
Заброшенная школа. Свет скудный, окна грязные, на столах пыль. В классе болтали без умолку, менялись файлами, бросая искрящие, как бенгальские огни, пакеты данных через ряды, а на вогнутой доске появлялись сообщения - так здесь велся лог чата. Несколько человек у дальней стены сдвинули парты и устроились в кружок в частной беседе.
----------------------
inuyasha178> кто-нибудь ходил в парк Шинджуку? там уже двоих убили.
[06/25 11:07 210.219.281.93]
timezzz> я ходил, но не пустили за ленту. кто смелый пробраться ночью?
[06/25 11:09 210.115.378.90]

[я и чатовские фрики]

[SonGoku >>>]

ShinsengumiKitty> Prince_of_tennis уже поспорил, его тоже задавило колесо. В Шимбаши. Я пойду, ага.
[06/25 11:09 221.230.289.72]
inuyasha178> я пас, предки до сих пор злятся. на домашнем аресте. (^-^')
[06/25 11:09 210.219.281.93]
Y十M> Prince_of_tennis один ходил, теперь надо собрать команду, может, и завалим это колесо. Говорят, его нельзя сфотографировать.
[06/25 11:10 207.115.359.22]
----------------------
Бледный юноша с небольшими аккуратными клыками, заметными лишь при улыбке, бросил в общий доступ рисунок - объятое пламенем колесо катится по мостовой, оставляя след на камне, чудовищная рожа в центре скалится, и глаза его горят. Довольно талантливо, аура угрозы передана, пусть даже пришлось немного нарушить перспективу для создания эффекта...
----------------------
BloodHunter> зато можно нарисовать! quick-painting, минут десять на планшете и полчаса в "девятке".
[06/25 11:11 207.245.616.38]
----------------------
Вампир обаятельно улыбнулся и чуть поклонился в ответ на аплодисменты.
----------------------
ShinsengumiKitty> Интересно, а если натравить это ваньюдо на учителей, заклинание подействует? У нас контрольная работа через неделю, а я в материале - дуб дубом.
[06/25 11:12 221.230.289.72]

(чатовские фрики и Зердовый Фенек)

Сообщение отредактировал SonGoku - 23-05-2011, 10:40

[Fennec Zerda >>>]

Тэцугью испытал большое желание упасть лицом на парту. Прямо в пыль. Раз двадцать.
"натравить Ваньюдо?! На учителей?! Щенки бестолковые, идиоты... Но я чем лучше? Натравил Ваньюдо на город. Щенок бестолковый, идиот..."
----------------------
Во вторую дверь сунулся парнишка с выкрашенной во все цвета радуги шевелюрой.
----------------------__
[入室者：6人] [退室]
----------------------
anonym> (^-^*) эй, я опоздала... тьфу... я с чужого компа... сейчас
[06/25 11:14 207.215.657.32]
enoshimaneko_chan> теперь порядок
[06/25 11:14 207.215.657.32]
-----------------------
Многоцветье волос сменилось снежной белизной, пряди отросли и закрутились в подобие кошачьего хвоста, украшенного бантиком. Девчонка смущенно одернула матроску и, усевшись на парту, принялась мастерить самолетик.
-----------------------
ShinsengumiKitty> ('-'*)
[06/25 11:14 221.230.289.72]
enoshimaneko_chan> у кого записана формула вызова?
[06/25 11:15 207.215.657.32]
-----------------------
А вот это было уже серьезно. Тэцугью нехорошо усмехнулся.

[Железный Фенек и чатовские фрики]

[SonGoku >>>]

[入室者：7人] [退室]
-----------------------
Iron Bullboy> Формула вызова? То есть, скоро по городу будет сотня колес кататься?
[06/25 11:16 212.665.334.11]
inuyasha178> почему одно? одно и то же. с рассветом ваньюдо исчезает, а после заката появляется вновь. но если хочешь, чтобы оно преследовало кого-то конкретного, нужно знать формулу вызова.
[06/25 11:17 210.219.281.93]
Y十M> Формулы мало. Это как с матешей, хоть сколько формулу зубри, а не понимаешь, будешь висеть на контрольной. Надо ненавидеть того, на кого его натравливаешь, тогда все выйдет как надо, иначе - незачет.
[06/25 11:18 207.115.359.22]
ShinsengumiKitty> Мда, незадача. Госпожа Мацушита не такая уж плохая училка...
[06/25 11:18 221.230.289.72]
------------------------
Ковбой криво усмехнулся, как и полагается ковбоям.
------------------------
Iron Bullboy> Не настолько плохая, чтобы переехать ее ваньюдо? Что ж, она может собой гордиться...
[06/25 11:18 212.665.334.11]
------------------------
timezzz> у меня днюха была недавно, старики подарили крутую камеру. кто хочет глянуть на шимбаши-труп? （￣ー￣） (-_o)
[06/25 11:19 210.115.378.90]

(фрики+неустрашимый Фенек)

[Далара >>>]

enoshimaneko_chan> (O_O;)
[06/25 11:20 207.215.657.32]
inuyasha178> O(≧∇≦)O покажь!!!
[06/25 11:21 210.219.281.93]
timezzz> O-ke!
[06/25 11:21 210.115.378.90]
----------------------
Круглолицый анимешный персонаж с зелеными челкой и кончиками прядей, особенно яркими на фоне черной шевелюры вида "хороший ученик, произведение первоклассника" выполз из комнаты через форточку, но через некоторое время вернулся, держа в зубах несколько грубовато нарисованных листов.
-----------------------
timezzz> я тут! готовьтесь (≧∇≦)
[06/25 11:23 210.115.378.90]
timezzz> http://s1224.photobucket.com/albums/ee362/timezzz1/wanyudo/
[06/25 11:23 210.115.378.90]
------------------------
Если он рассчитывал на овации, то, можно, сказать, что он их добился. Никто не рукоплескал, но толкотня локтями у ссылок получилась знатная. Даже «междусобойщики» вынырнули из приватной беседы и поинтересовались, по какому поводу гам. Щеки беловолосой "матроски" приобрела оттенок под стать волосам и даже, кажется, слегка в зеленую часть спектра.

(фрики не дремлют, фенеки тоже)

[Fennec Zerda >>>]

Тэцугью подождал, пока жаждущие зрелищ налюбуются, и подобрал с пола пару листков. Качество, конечно, то еще, но главное разглядеть можно - труп. Тело школьника, парк, низкая решетка. За красные пластиковые конусы никого не пускают, чтобы не затоптали все следы. Тэцугью поднял голову и пристально посмотрел на девчушку в "матроске". "Ну что, - мысленно спросил он ее, - натравишь колесо на училку? Госпожа Мацушита будет так лежать и совсем ничего уже тебе не задаст на дом..."
Ему хватило такта - трусости! - ничего не сказать беловолосой дурочке вслух, хотя очень хотелось. Чтобы не сверлить ее взглядом, Ковбой снова опустил взор на снимки и на этот раз обратил внимание на людей за оградкой. Кто-то, кажется, плачет, кто-то "незаметно" снимает на телефон, кто-то не то шепчет что-то в рукав, не то прикуривает, заслонив огонек ладонью. А кто-то просто смотрит на тело, вцепившись в решетку пальцами... Кто-то бледный, небритый, взволнованный, как и все, но притягивающий взгляд Тэцугью, потому что он, Тэцугью, знает эту небритую рожу.
Ковбой вынул из кармана чистый лист бумаги, приложил к нему на миг исходную фотографию и вернул оригинал на место - на бывшем чистом листе теперь была точная копия. Тэцугью провел пальцем по интересующему участку снимка и тот многократно приблизился, расплывшись, конечно, на пиксели, но разобрать можно. На указательных пальцах обеих рук поблескивали отраженным светом вспышек перстни, санскритские буквы kan и un. Шимада носил их еще в детстве... То есть, вряд ли эти же самые перстни, конечно, не такие уж у него были толстые пальцы для взрослых перстней, но точно такие же.

[противный фенек, и без фриков к тому же]

[Bishop >>>]

Из стены - как раз между узором из трещин, что складывались в схематичное изображение груды черепов, и пожелтевшей анатомической схемы - высунулась длинная костлявая рука, сгребла за шиворот намакеро*, что ковриком разлегся на столешнице*. Лентяй не успел пискнуть, его с причмокиванием всосало в стену.
------------------
[入室者:7人] [退室: 1人]
------------------
shikyou> труп - уже не круто. что, если - смерть в прямом эфире?
[06/25 11:22 210.210.261.15]
enoshimaneko_chan> как это?
[06/25 11:23 207.215.657.32]
inuyasha178> \(>o<)/!!!
[06/25 11:23 210.219.281.93]
shikyou > выберем жертву, вызовем колесо, все заснимем, выложим в Реальность. мы - короли, остальные - в завидках. timezzz, твоя камера с выходом?
[06/25 11:25 210.210.261.15]
timezzz> нафиг нужна машина без Реалки?! конечно есть выход, хоть щас свою морденцию запишу, если кто не верит
[06/25 11:25 210.115.378.90]
timezzz> кого жертвуем?
[06/25 11:26 210.115.378.90]
shikyou > хороший вопрос... есть идеи?
[06/25 11:27 210.210.261.15]
Chobbit> Почему я всегда в пролете?!! _|￣|○
[06/25 11:28 210.107.391.50]
enoshimaneko_chan> что с тобой?
[06/25 11:28 207.215.657.32]
inuyasha178> он из Ямагучи, через всю страну пилить.
[06/25 11:29 210.219.281.93]

____________
*namakero - ナマケロ – в английской версии его имя Слакот (Slakoth), похожий на ленивца покемон из региона Хоэнн; абсолютно ленив, спит 20 часов в день, хотя способен вызвать на удивление большое количество энергии и путешествовать на большие расстояния (в основном сплавляясь по рекам).

(с фриками)))) )

[Fennec Zerda >>>]

Слушать эту чушь дальше Тэцугью не стал - пусть детки развлекаются, сколько им угодно. Чтобы взять под контроль ваньюдо мало только формулы и ненависти... Да даже если и хватило бы двух этих составляющих, откуда им, соплякам, знать, что такое настоящая ненависть? Чтобы постичь такое сильное чувство нужно многое пережить, нужен настоящий опыт и, разумеется, настоящий повод. Не F в семестре и не отобранные печенюшки. Ненависти, которую испытывали эти дети, не хватит чтобы привлечь и накормить духа, но если попадется среди них одаренный - вот здесь уже могут быть проблемы... И если эти недоросли действительно снимут на видео, как колесо прокатывается по человеку - это тоже проблема. Запись тут же появится на всех файловых хранилищах, всех видеосообществах и новостях. Последнее, что хотел бы видеть Тэцугью в рассылке на ящик - видео с расчлененкой. Но кто виноват? Как обычно. Тэцугью уже почти начал привыкать к тому, что и конец света настанет по его вине, но привычка не приносила облегчения. Мертвые дети. Юнцы, шалящие со смертью. Твоя вина.
Размышляя так, Ковбой встал с места, поднял шляпу с подошел к окну. Темные тучи заливали небо, как прибой, то обнажая холодные звезды, то скрывая их. Тэцугью распахнул окно, и в класс ворвался ветер, принеся в помещение сухую листву и, кажется, даже запах надвигающейся грозы. Ковбой перемахнул через подоконник и, оттолкнувшись ладонью, отправился в недолгое падение, завершившееся приземлением прямо в седло крепенькой мохнатой лошадки. Она была выше своих реальных прототипов и потому казалась мощнее - Ковбой со своими длинными ногами и плащом до земли смотрелся бы глупо на обычной лошади, поэтому "припарковал" к заброшенной школе ее пропорционально увеличенный вариант.
Оба револьвера вынырнули из креплений, Ковбой о плечо перекрутил барабаны, одновременно задавая параметры поиска. Кто-то это назвал серфингом, но Тэцугью называл это "скачкой". Мир вокруг завертелся, предметы стали темными мазками, размытыми от скорости смены сайтов. Скачка началась.

[покидаю фриков]

[Далара >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Шинджуку

- Кума-сан! - взвизгнул Кензо и, кажется, собрался задушить человека, встретившего их на пороге, в объятьях.
Тот, и правда, напоминал крепкой статью и ростом поднявшегося на дыбы медведя*. А еще статую Джидзо* за авторством деревенского камнереза. И немного - приплюснутым носом и прижатыми к круглой стриженной, как газон, голове ушами - ушедшего по возрасту с ринга ветерана-боксера. Если бы вдруг потребовалось бы описать его всего одним иероглифом, подошел бы 頼*.
Чего никто не сказал бы об офисе. Кто-то приложил немало усилий, чтобы придать этой комнате солидный лоск, но сквозь прорехи в расползающемся бумажном «фасаде» то и дело проглядывала изнанка: картонные коробки, забитые чужим мусором, дешевая мебель, заклеенная бумажной полосой трещина в оконном стекле. Так же не вязалась с предназначением комнаты небольшая камидана* с обязательными благовониями и подношениям, о-фуда* - были даже джингу таима* из Исэ - на стенах и даже на потолке и фигурка, которая, по здравому размышлению, вообще оказалась не к месту.
Кума-сан (вообще-то по фамилии он был Кумаиши, что было написано на аккуратно приколотом к рубашке бэйдже) пригласил гостей присесть на диван, принес на подносике чай и осторожно, словно опасался, что хлипкое кресло сложится под ним, как шезлонг, уселся напротив. Неторопливой массивностью он напоминал одного из коллег Коги, «антипода», как его порой звал сам криминалист. Игнорируя чай и людей (Кензо о чем-то радостно трещал), Коги разглядывал фигурку в камидана. Так подслеповатый пациент таращится на таблицу в кабинете окулиста в надежде увидеть строчку пониже. Будь он в очках, можно было бы сослаться на пылинки или искажение линз. Но запись на импланте была четкой и не оставляла сомнений.
- Скажите, почему у вас там Фудо-мьё-о?*
Великан почему-то смутился.
---------------------
*kuma - 熊 - медведь (яп.).
*Jizou - Джидзо (地蔵), букв. «вместилище земли», бодхисатва Кшитигарбха, покровитель детей, путешественников и умерших, в Японии стал отождествляться с местным божеством Досоджином, выполняющим те же функции. Дзидзо (или Одзидзо-сама) облегчает страдания и сокращает умершим срок заключения на разных уровнях ада, дарует живым здоровье, удачу и потомство, воплощает оптимизм, сострадание и вселенское спасение. В Японии его небольшие каменные изображения можно увидеть на кладбищах, перекрестках или просто вдоль дорог, часто рядом с ними кладут небольшие камешки и игрушки. Дзидзо традиционно считается покровителем всех детей, в частности тех, кто умер при рождении или раньше своих родителей.

[SonGoku >>>]

- Долгая история, - сказал он.
- Но такая чудесная! - болтун Кензо легко сменил курс. - Любой ками-сама* должен быть посвящен...
- ...очень долгая... - гнул свое Кумаиши.
Несколько секунд эта странная парочка говорила одновременно, перекрывая друг друга, но на финише ловкий Кензо вырвался чуть-чуть вперед.
- ...почему бы и не Фудо? Но по виду не скажешь....
Он вдруг ойкнул и прикусил язычок, словно его крепко пнули под столом. Кумаиши не моргнул глазом.
- Так какой же демон вас донимает? - деловито спросил он.
«Ками-сама?» изумился про себя Коги. «Как можно посвятить одно божество другому? Бред какой-то...» Потихоньку крепла убежденность, что его притащили в скрытый приют умалишенных или попросту разыгрывают. Тогда подыграем, решил полицейский.
- Найдено несколько тел с отсеченными конечностями. Все разрезы одинаково ровные и аккуратные. В одном случае на земле рядом с телом остался след тележного колеса. Вот, посмотрите.
Он достал из внутреннего кармана ветровки пачку фотографий и положил на стол между чашками. На всех снимках были школьники, в основном, девочки, только один мальчик. Коги вчера медитировал над ними полночи, но так и не сумел понять, какая связь между этими ребятами и боссом якудза, которого убили первым. Про него криминалист пока молчал, не зная, куда пристроить в этой мозаике.
Кумаиши неторопливо достал из узкого чехольчика очки в металлической тонкой оправе и водрузил их себе на нос; никакого изящества они ему не придали, лоск на него навести можно было, разве что потратив вагон мягкой ветошки и спецсредств – и с возможным риском для жизни. Ну, как минимум, нескольких пальцев смельчак точно не досчитался бы. С минуту гигант молча разглядывал фотографии, но только лишь открыл рот – дважды хлопнула входная дверь.
---------------------------
*kami-sama – 神様 – дословно: «божественное существо», шаманы и медиумы из раойна Цугару (префектура Аомори), которые ведут жизнь аскетов, занимаются излечением больных и говорят с мертвыми. Они могут быть связаны с определенными синтоистскими святилищами и даже буддийскими храмами или действовать самостоятельно. В отличие от слепых шаманок-итако, которые начинают обучение с детства, ками-сама начинают практику в зрелом возрасте, часто после серьезной болезни или семейного кризиса. Как правило, ками-сама посвящены какому-либо божеству, чаще всего дракону Рьюджину или Фудо мьё-о. Тем же самым словом обозначается вообще любое божество.

[Bishop >>>]

Для начала она, распахнувшись, ударила об тонкую перегородку. Фудо мьё-о перед закрытыми дверцами «домика для богов», как положено «недвижимому властителю», и не дрогнул; зато свалилась простенькая белая вазочка с веткой сакаки*. Кумаиши бросился поднимать, Кензо подтолкнул криминалиста локотком, тот едва успел подставить руку, чтобы не получить хороший синяк под ребрами.
- Тада-кун! – торжественным шепотом возвестил он/она.
Новый персонаж не был похож на великого и прославленного детектива – даже если и был им, в чем Коги тут же засомневался. Длинная плохо стриженная челка заставляла вспомнить о старших классах, плавно переходящих в первые курсы. Тоже не лучшее воспоминание. А еще Тада-"он-сразу-все-понял"-кун сегодня похоже не выспался. Криминалист аккуратно сгреб фотографии в стопку и спрятал обратно в карман, для сохранности. Больше всего он опасался, что кто-нибудь опрокинет на них чашку с чаем. К нему протянули руку – то ли требовательно, то ли с той наглостью, которая рождена неуверенностью в своих силах.
- Покажите еще раз... пожалуйста.
Чем-то этот паренек напоминал младшего брата, особенно поутру, когда тот с закрытыми глазами наощупь отыскивает путь в ванную. Криминалист, даже не успев подумать, передал ему увесистую пачку снимков. Будь здесь Накано, обязательно прочел бы лекцию о недопустимости раскрытия информации о расследовании посторонним, а молодой и крайне деятельный по этой причине Дайго попытался бы отобрать и пресечь. Но у Коги на сей счет имелись свои понятия, да и лекцию он мог выдать не хуже.
- Четвертую из них убили вчера поздно вечером. Сегодня уже было в утренних новостях.
Тада-"сразу-все-понял"-кун не походил на человека, который смотрит телевизор – хотя бы изредка.

--------------
*sakaki - 榊 – клейера (Cleyera japonica), вечнозеленое растение с продолговатыми заостренными листьями, священное дерево в шинто.

[SonGoku >>>]

- На два слова.
Процветало это загадочное агентство или нет, но аренда помещения попросторнее напарникам явно было не по карману. Закуток для личных нужд они организовали без особых затрат, отгородив его стеллажом. Откуда на пределе слышимости доносилось: "...он же человек!.. Хорошо, в кои веки заплатят деньгами, а не... ...смей оскорблять... (два могучих гулких хлопка, облегченный вздох) ...не упрямься!.. ...я не... ...вот и умница...".
Кензо закинул ногу на ногу и кокетливо подмигнул. Коги скривился – он даже в страшном сне не мог бы причислить себя к его клиентам. Часы услужливо сообщили, что есть еще двенадцать минут, чтобы узнать, чем закончится дело. Если не считать нескольких безделушек и множества книг на стеллаже, в комнате почти не было украшений. Вернее, оно было одно: рекламный плакат в полстены с изображением весьма растрепанного и небритого очень яростного, но с искрой задорного веселья, молодого человека в просторной темной одежде и с двумя мечами. Чтобы не вводить зрителей в недоумение, понизу шла надпись: «カムイ外伝»*. Не самый новый, далеко не самый удачный фильм, Коги помнил его. И то, что именно такой плакат достать было почти невозможно – разместить на нем антагониста равносильно антирекламе. Даже несмотря на то, что удался он намного лучше, чем главный герой. Представить, что плакат здесь повесил основательный хозяйственный Кумаиши? Полицейский хрюкнул в ладонь. Значит, Тада-«неизвестно-как-по-фамилии»-кун все-таки не настолько далек от масс-медиа, каким выглядит.

---------
*"カムイ外伝" - "Kamui gaiden" (русское название "Одиночка"), режиссер Ёичи Саи, 2009 год.

[Далара >>>]

Парочка вернулась: Кумаиши был очень доволен, мальчишка при нем был легонько помят, больше встрепан и упрямо надувал губы. Карточку - как потом оказалось, это ее он безуспешно разыскивал, шаря свободной рукой по всем карманам, - передал ему Кумаиши. Тада-кун положил фотоснимки на край стола, протянул визитку гостю.
- Шимада Тадаоки, - у него была манера сминать фразу в конце в нечто малопонятное. - Рад знакомству.
Указательные пальцы мальчишки, как в броню, были оба закованы в тяжелые кольца в виде знаков kan и un*; резные металлические полосы словно спаялись с кожей. Под глазами лежали черные тени; кто-то сегодняшней ночью о сне даже не думал. И кто-то здесь очень-очень большой фанат Фудо-мьё-о... только почему-то с синтоистским уклоном.
- Тоже рад. Я – Коги.
Криминалист взял его карточку, но вместо того, чтобы предложить в обмен свою, потянулся к фотографиям и попутно чуть не опрокинул чашку с едва тронутым чаем и рассыпал крохотные печенюшки на блюдце посередине. Кинулся собирать их и чуть не опрокинул чашку вторично.
- Простите... Так что скажете?
Тада-кун жестом фокусника разложил фотоснимки по столу, как колоду игральных карт, и уселся.
- Почему вас затрагивают эти смерти?
- Мой младший брат имеет привычку ходить в местах, где всех их убили, и в не самое светлое время суток. Хочу, чтобы такого не случилось с ним, - не соврал Коги; только сказал не всю правду.

-------------------
*kan и un – точнее, hammaṃ, две последние биджа («зерно», санскрит.), то есть слога алфавита сиддхам, из мантры Фудо мьё-о. Сами биджа не имеют значения, но произнесение их помогает осуществить связь с духовными принципами.

[Bishop >>>]

Он не стремился именно сейчас размахивать здесь полицейским удостоверением. Дело, похоже, было на мази. Даже если потом Кензо – известный любитель поболтать – и сдаст его, будет лучше, чем сейчас, в переломный момент. Криминалист потер переносицу и лоб. Плюс работы с имплантом в том, что какое бы ни было у тебя зрение, запись будет четкой, можно брать ее напрямую, как будто смотришь видео в реальном времени. Минусов было три, и они заставляли Коги в обычное время носить очки: запись все равно шла с задержкой, создавалось ощущение отсутствия в происходящем себя самого, а главное, очень быстро уставали глаза и начинала трещать голова.
- Говорят, что один человек был известен привычкой привязывать свои жертвы к повозке, - Тада-кун осторожно вел кончиками пальцев по снимкам. – После смерти его душа превратилась в тележное колесо. Говорят, он теперь сторожит врата ада. Кто-то вызвал его в этот город.
Трудно было бы отыскать наиболее несхожих напарников и еще труднее - угадать, что возьмет, в конце концов, верх, крестьянская расчетливость Кумаиши или его же деревенское простодушие. Сам он сиял, точно мамаша, гордая дочкой на выданье, и, похоже, пытался под столом наступить Тада-куну на ногу, дабы своенравное "чадо" не ляпнуло сгоряча чего-то ненужного.
- И теперь ваньюдо разъезжает здесь по ночам, чтобы красть у людей жизнь и душу, - молодой человек поднял голову. – Вы не верите мне. Ни единому слову.
- Разумеется, не верю, - откликнулся Коги с неожиданной злостью. - Вы сидите тут, среди всех этих декораций, смотрите на фотографии вполне вещественных тел и заявляете, что некий персонаж из древнего фольклора убивает людей в современном мегаполисе. Предлагаете обратиться к священникам, пусть освятят весь город? Один уже талдычит про ваньюдо, теперь эти сказки мне будете рассказывать вы. Скажите еще, что это демоны устроили катастрофу в прошлый четверг.

[SonGoku >>>]

- Кейджи-сан...
Криминалист поднялся и одним движением сгреб снимки.
- Я здесь совершенно попусту.
- Нет, - Шимада нервно сцепил пальцы. – Там был человек. И здесь тоже. И ваш младший брат подвергается смертельной опасности на самом деле.
Несмотря на сутулость, Коги возвышался над хрупким столиком, как валун на скале, нависший над оживленным людским потоком. Легкий толчок – и обрушится на головы, сминая все на пути. Даже нелепая одежда не располагала к веселью.
- Что это за человек? Что вы о нем знаете?
- Вот поэтому я не работаю на людей, - Тада-кун откинулся на спинку диванчика, устало прикрыл глаза. – Мертвецы не спорят, они знают, что уже умерли. С ними очень просто общаться.
В небольшом офисе повисла короткая пауза.
- Я пока не нашел этого человека.
- Тогда молитесь, чтобы его нашла полиция до того, как случатся новые смерти. Может, - Коги кивнул на статую хранителя небес, - он и услышит вас. Всего хорошего.
Спрятав фотографии в карман ветровки и не дожидаясь ответа, криминалист покинул офис на несчастливом четвертом этаже.

- Ты зачем к нам его приволок? – великан воздвигся над оставшимся в одиночестве Кензо.
- Кума-сан! - оскорбленная в лучших чувствах "красотка" отмахнулась пуховкой, окружив себя нежно-розовым облачком пудры. - Вы же оба постоянно ноете, как вам не хватает денег!
Шимада лежал на продавленном, коротком - даже для него - диване, не мешал вечным спорщикам выяснять отношения.
- Стоило попытаться! Кейджи-сан хоть и скептик, зато...
- Ты приволок сюда полицейского?
- Ну-у...
- Полицейского?!
Улыбка Кензо получилась ангельски невинной:
- Криминалиста.

Сообщение отредактировал Далара - 6-06-2011, 13:38

[Fennec Zerda >>>]

РЕАЛЬНОСТЬ

Запрос в информационные банки Реальности выглядел, как гравировка на гильзе. "Шимада Тадаоки", четыре иероглифа на гладкой латуни. Выстрел за выстрелом, пули, выпущенные из стволов двух револьверов попадали в цель, впивались в плоть Реальности, выбивая сайты, содержащие ключевые слова, как кирпичики из стены.
Тэцугью помнил этого задохлика - они учились в младшей школе. Шимаду лупили все, кому не лень - есть в детях эта особенная ксенофобия, всем хочется быть как все, потому что те, кто не как все, получают ото всех. Шимада был не как все. Он был мелкий, щуплый и ходил вдоль стеночки, потому что страшно стеснялся себя самого. Родители привезли его в Токио, определили в школу, там Шимаду дразнили тупым деревенщиной за его дурацкое произношение и дурацкое происхождение - был он родом откуда-то с севера. Деревенщина, как есть. Типичная жертва.
Тэцугью тогда уже был крепким парнем, молодым буйволенком, и приди ему в голову тиранить Шимаду, тому пришлось бы еще хуже. Но Тэцугью всегда чувствовал в себе силу, а по-настоящему сильный человек найдет себе равного противника. Тогда Тэцугью это словами не оформлял, просто не видел надобности лупить мелкого пацаненка с жутким акцентом. Зато толпа, считавшая, что слабого нужно добивать, чтобы знал свое место, была для Тэцугью вполне достойным противником, и Тэцугью частенько разгонял обидчиков от хнычущего Шимады.
- Не реви, - говорил он Шимаде строго, почти по-взрослому. - Нельзя показывать, что боишься, иначе затопчут совсем. Сам встанешь?
Он давал ему возможность подняться самому, и тем сохранить остатки достоинства...
Выстрел за выстрелом. Ковбой бросил оба револьвера в кобуры и резко развернул коня, останавливаясь. Конь захрапел, прянул ушами и недовольно замотал головой, переступая с ноги на ногу. Перед всадником стояла доска с результатом скачки, списком сайтов и краткой информацией к каждому. Желтый листочек - страница из телефонной книги, несколько простых белых листков с каким-то перечислением имен, черный листок с рисунком на уголке, еще пара ссылок на какие-то банки изображений... Стоп. Тэцугью вернулся к черному листку и развернул сайт на всю доску. Веточка кленовых листьев трепетала на фоне полной луны, надпись гласила "Детективное агентство "Кагецу", добро пожаловать". Ковбой потер пальцем обложку сайта и искомые слова подсветились холодным голубоватым светом - Шимада Тадаоки, владелец агентства. Вторым владельцем значится некий Кумаиши Йоннан, его Тэцугью не знал. "Кагецу" - рекламку этого агентства Тэцугью сунули на переходе, он запомнил только потому, что там было слово призраки, сейчас все, что было связано со смертью тревожило Тэцугью.
- Адрес, - произнес Ковбой, и сайт мягко перелистнул страницу, открывая "контакты". Телефон, мессенджер, электронная почта... Адрес: Токио, Шинджуку-ку, Ниши-Шинджуку, 1-14-1, 4F.

Сообщение отредактировал SonGoku - 9-06-2011, 21:28

[Кысь >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Токио, Накано

Звонок оставил неясное ощущение недосказанности, озадачившее Рена в ту секунду, когда он его заметил. Были оговорены адреса наблюдателей и время взлома, даже каналы передачи данных, хотя в этой части разговора от Кумаиши веяло острым несчастьем даже по телефону. С тех пор были сделаны приготовления, кофе, даже пара мелких сторонних работ, и ощущение понемногу стало стираться из памяти. Только надев шлем и синхронизировав клавиатуру для настоящего штурма, Рен сообразил, что ему не сказали самого главного: цель работы. Беззвучный смех отразился в шлеме всплеском шелеста. Пообещав себе пить меньше кофе (и в последний раз прихлебнув из чашки), программист впустил в свою домашнюю оболочку Реальность.

Где-то далеко, с пестрой и проржавевшей груды хлама на анонимном сервере спорхнула стая бумажных птиц. Многослойные крылья неслышно опирались на ветер, хрупкие клювы искали среди потоков дорогу к цели. Только лапы под серыми силуэтами резко выбивались из стиля: крепкие, со стальной броней и длинными, острыми, словно ножи мясника, когтями. Стая передвигалась почти на ощупь, подхватывая попутные потоки, и иногда меняя их.
Наконец, они долетели. В глянцевой шапке льда отразилась одна серая тень, потом другая. Птицы кружили над толстым слоем защиты, снижаясь, и, наконец, первый набор когтей процарапал на мутном выгнутом зеркале четыре неровных линии. Сверкнули искры. Скоро отражения вовсе пропали за частой белой решеткой. Птицы снова поднялись выше.
Самая тяжелая из них взмыла выше всех, а потом отвесно нырнула вниз, в последний момент выставив когти. Ее бумажное тело было невесомым на вид, но стальные ножи сжались вместе, сминая и кроша лед. Это словно послужило командой для остальных.
Один шар следовал за другим - глянцевый лед до, царапины и остатки белесой крошки потом. Парк закончился, настал черед Кабуки-чо. Когда для стаи больше не осталось жертв, серое облако взмыло в воздух, намереваясь подхватить новый поток. Но там их уже ждали. Неясные точки цвета зрелой черешни превратились сначала в рой насекомых, а потом в оживший кошмар: помимо ловких радужных крыльев и острых жал у амарантово-красных пришельцев были сильные, лезвийно-острые конечности. Драка была короткой и очень жестокой: скоро только груда неряшливых клочьев и внушительный набор лап напоминали о серой стае.
Перебив птиц, рой разделился по числу наблюдателей. В каждый шар вонзилось по жалу. Насекомые расправили крылья и словно заснули на месте.

Сообщение отредактировал Кысь - 9-06-2011, 21:21

[SonGoku >>>]

В другой, отдаленной части Реальности набор серых экранов начал расцвечиваться изображениями. Сначала картинки на них казались совершенно случайными, но постепенно все окрасились в одинаковый светло-сизый цвет камер ночной резкости. Мерцали даты: 23-е, 24-е, 25-е июня, каждый раз - поздняя ночь. Пустой парк на шестнадцати? двадцати? экранах. Редкие пешеходы - везде школьницы. Кое-где можно заметить, что показывают одну и ту же девушку с разных ракурсов. И - одновременно на всех экранах - белесое полупрозрачное пятно. Помеха в передаче? Помеха движется - нет - катится вслед за девушками, и больше всего напоминает огромное колесо. На третьем справа экране в верхнем ряду оно догоняет свою жертву в первый раз. Скоро на всех экранах - только кровь и мертвые тела.

Рен отключился сначала от Реальности, потом от внутренней оболочки. В крови еще отчетливо звенел адреналин, хотя умом программист понимал, что останется "чистым" и в этот раз. Профессия хакера ему не грозила: то, что показалось бы захватывающей гонкой кому-то еще, Рену представлялось серыми стенами, шприцами и бегом на пределе выносливости. Куда уютнее было самому быть охотником.
И сейчас ему то ли почудилась, то ли в самом деле уже была заметна новая цель. Изображения давно исчезли из Реальности, уже рассыпалась и большая часть следов, а множество компьютеров в районе получило нечитаемые сообщения, но на двух машинах появились сохраненные видеофайлы. Один из таких видеофайлов Рен включил на бесконечный повтор, сплетя на колене пальцы и вглядываясь в человеческий силуэт.
Невооруженным взглядом можно было заметить только то, что человек долго и тяжело бежал - он безуспешно пытался отдышаться. После увеличения, на третьем ночном фильтре, его лицо показалось отдаленно знакомым Рену. Программист прихлебнул остывший кофе и невольно поморщился. Не вспоминалось.

(помогаю Кысе выложить ее пост)

[Далара >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Полицейский участок
Ниши-Шинджуку, 6-1-1, Шинджуку

Очутившись на улице, Коги прислонился спиной к стене, облицованной гладкой темной плиткой. Выключил камеру, от которой только голова болела, пользы никакой. Надел очки. И чихнул, потом второй раз. Вот только не хватало простудиться – или досужих сплетен о своей персоне. Младший, небось, и так поминает недобрым словом.
Постояв с закрытыми глазами, чтобы ушло противное головокружение, Коги отлепился от стены и возобновил подшаркивающую весьма неуклюжую походку записного книжного червя. Кеды с мишками гарантированно отпугивали все категории желающих привязаться. Зато квадратный, будто медведь, коллега точно не забудет опоздания на – криминалист в сотый раз проверил часы – пять минут.
Если Кумаиши наводил на мысль о том самом звере, но в лесу, то коллега больше походил на рисунок в детской книге. И прямоугольным в нем было все - от упрямо выпяченного подбородка до фигуры. Даже там, где человеку природой предписаны округлости, у него все было точно обтесано топором. И не очень старательно. Наверное, у него даже имелось какое-то имя, ну, должны же были родители его как-то называть? Хотя одного взгляда хватало, чтобы заподозрить, что даже им не хватало решимости обращаться к суровому отпрыску не иначе, как Табата-сан.
На службе он всегда носил синюю с желтым рабочую униформу, словно был готов к выезду на место в любую секунду. К несчастью (ну, смотря с чьей точки зрения, конечно), сейчас он сидел в лаборатории. В левой руке держал кружку с чаем, в правой маркер и сверлил грозным взглядом разложенные по столу фотографии, будто ждал, что они вот-вот во всем сознаются. На их месте Коги бы не стал запираться.
- Не торопишься, - буркнул Табата вместо приветствия.

Сообщение отредактировал SonGoku - 10-06-2011, 15:14

[SonGoku >>>]

- Как раз наоборот, - жизнерадостно сообщил встрепанный и запыхавшийся опозданец, потирая ладонью лоб.
Разумеется, он не преминул в метро врезаться головой в качающийся посреди прохода в вагоне рекламный блок, заслужив сочувственные вздохи сразу нескольких пожилых дам, от которых потом еле отбился. Перед глазами до сих пор вставали таблички: «До выхода А36 100 метров», «До выхода А36 50 метров», «Выход А36»... мчась мимо них (занятия спортом полезны для здоровья, да!), он чувствовал себя водителем автомобиля на автостраде, которому требуется не пропустить нужный съезд. Потом оставалось лишь проскочить в стеклянные раздвижные двери и попытаться отдышаться в лифте.
- У нас есть что-нибудь новое? – выпалил он, скидывая ветровку неопрятным комом на свое кресло.
- Снимки, сделанные шарами-наблюдателями на местах преступлений, - Табата всегда был обстоятелен, а в вопросах расследования особо. – 22 июня, 21:54, Чуо, сады Хама-рикью, жертва Сумидзоно Масару, 17 лет, учащийся подготовительных курсов университета Васэда. 23 июня, 22:14, Шинджуку, Центральный парк. Жертва Ибури Мадоко... впрочем, это ты знаешь. 24 июня, 23:24, опять Центральный парк, жертва Мацугаи Харука, 16 лет, «Модэ гакуэн». 25 июня, 00:44, Отэмачи, кубидзука* Масакадо, жертва Суи Орими, 14 лет, школьница.
Он ухитрялся бубнить свой монолог монотонно, зато четко.
- У всех четверых одинаково отсечены конечности, все четверо умерли от потери крови. Так утверждают патологоанатомы. Везде одинаковый след тележного колеса, и мы не нашли никаких свидетельств, что кто-то находился рядом с жертвами в момент убийства, - Табата удивленно приподнял брови. – Чушь какая-то.
---------------------
*kubizuka - 首塚 – букв. «могильный холм для головы», могила, в которой похоронена только голова, без тела.

[Далара >>>]

- Даже я не сумел бы так быстро добраться от парка до Хама-рикью и успеть убить паренька, - прокомментировал Коги. – Их несколько, и все крылатые? Или нет, во: несколько человек на летающей машине на тихом ходу подбираются в темном парке к ничего не подозревающей жертве, открывают дверцу и длинным мечом... - под тяжелым внимательным взглядом коллеги он осекся и примирительно улыбнулся: - Извини, плохая шутка.
Он потер все еще саднящие и наверняка красные, точно у кролика, глаза. Неужели бред заразен? Надо будет стереть ту запись. Или нет?.. Горе-шутник кое-как уместился на краю своего стола между коробкой с инфочипами, стопкой бумаг по разным делам, фотографиями, дисками, карандашами и прочей мелочью. Цветастая жилетка, всклокоченные волосы и очки в толстой черной оправе придавали ему дурацкий вид, но в отделе все давно привыкли, только новички приходили в растерянность.
- Ходят слухи, что в городе появился ваньюдо, тот самый, колесо, пламя, все на месте. Что если кто-то решил воспользоваться ими, тщательно продумал все детали и замаскировал убийства под его действие?
Вопрос, который Коги следовало задать в другом месте, - почему Тада-"сразу-все-понял"-кун не высыпается в последние ночи?
- Это не меч, - Табата постучал маркером по одной фотографии. – Скорее, коса. Или хорошо наточенный серп. Три первых смерти произошли в безлюдных местах, в Хама-рикью даже бомжей не нашли, но почему рядом с Императорским дворцом, где даже поздно ночью ходит много народа?
- Может, разыгралась страсть к показухе?
Неуемный Коги уже снова был на ногах, очки начищены, глаза блестят. Он обошел загроможденное столами с компьютерами и оборудованием, стендами и коробками помещение, похожее на лабиринт, и заглянул через массивное плечо сидящего коллеги. У непривычного зрителя от мозаики фотоснимков закружилась бы голова.
- О! Так я его знаю, - обладатель самой смешной обуви в отделе бесцеремонно ткнул пальцем в толпу зевак на фотографии ближе к краю.

[SonGoku >>>]

Молодой человек в черном плаще и с характерной длинной челкой держался особняком, как будто был не просто один, но единственный такой в этом мире. И, похоже, он еще не перевел дыхание, сбившееся после долгого бега.
- Проходил по какому-то делу? – Табата обвел его маркером. – Третий случай немного отличается от других. Мацугаи Харука зажала в руке омамори*.
Коги промычал что-то нечленораздельное, разглядывая фигуру в красном круге. Одно дело считать, что человек похож, и другое – знать наверняка. Есть еще третье – доказать свое знание. Мало ли у кого какая прическа.
- Думаешь, Мацугаи знала о будущем нападении и хотела защититься?
Непоседа снял очки и попробовал смотреть через имплант. Лучше не стало, сколько ни клади мысленно кадр из утренней записи рядом с материальным снимком.
- Есть фото покрупнее? – попросил он жалобно.
Только одно, но того же качества. Пока Рисуко – третий член их команды, которую замечали не всегда, хотя она имела привычку влезать в разговор с восторженными или изумленными возгласами, но если замечали, то сразу же загружали работой, - отцифровывала и вычищала изображение, мужчины вели неторопливую дискуссию, помогает ли от нападения амулет эммусуби*. Спор никак не складывался, потому что обе стороны стояли на одном и том же.
- Готово! – пискнула Рисуко.

---------------
*enmusubi - 縁結び – букв. «любовный узел», амулет для влюбленных и семейных пар, который помогает укрепить связи друг с другом

[Далара >>>]

Не сказать, что стало так уж лучше, зато тени под припухшими глазами и заострившиеся черты сделались узнаваемыми.
- Такое впечатление, будто он единственный знает, что произошло, - поделилась своими впечатлениями Рисуко с кофейной фаянсовой кружкой. – А еще он есть на других снимках... кажется.
- Показывай! – немедленно оживился Коги и, только сейчас унюхав запах свеже сваренного кофе, шумно втянул носом воздух.
Его утешала мысль, что даже если откажет память, в кармане лежит визитка с именем, телефоном и адресом. Все остальное в этом деле скорее расстраивало. Зарезали в порыве ненависти дедушку, изнасиловали в темном углу школьницу или домохозяйка стукнула скалкой по голове надоедливую соседку – неприятные, достойные сожаления, но обыденные и не такие уж редкие вещи. А здесь тайны, загадки и практически оборудованная под святилище комната. И убийства, больше уместные в Эпоху воюющих царств, чем в современном мегаполисе.
Выкатили доску, так как места на столе уже не хватало. Добрая душой и услужливая Рисуко принесла еще кофе и принялась сортировать фотографии. Результат – одиннадцать штук - был вывешен на обозрение всей троицы. Три отбраковали сразу, на них оказался другой человек; затем в корзину отправили еще две, смазанные до неузнаваемости, и еще одну, сделанную под неудачным углом, все равно лица там не было видно. Кто бы ни был изображен на снимке, он успел закрыться ладонью.
- Это убийца? – умилилась миниатюрная криминалист. – Какой хорошенький!

[SonGoku >>>]

Коги посмотрел на нее как на вдруг оказавшийся в грибной корзинке мухомор.
- Рисуко-кун стоит быть осторожнее в симпатиях.
Поправив очки, он тщательно изучил все пять пришпиленных магнитами снимков. И вдруг полез в мусорное ведро, долго шуршал накопившимися там обрывками бумаг и извлек, наконец, одно из отвергнутых фото. То, где из-под ладони виден был разве что кончик носа. Неестественные в режиме ночной съемки цвета, нечеткое изображение. Распечатку Коги протянул Рисуко.
- Увеличь и очисти, пожалуйста.
Рабочим энтузиазмом они заразили даже обычно невосприимчивого к ажиотажу Табату; пока их маленькая, но деятельная коллега, нацепив на лицо щиток экрана, помавала в пустом воздухе руками, словно дирижировала невидимым оркестром, он внимательно наблюдал, как изменяется на экране картинка.
- Что это? – он указал маркером на широкую, на всю фалангу пальца пока еще размытую полосу. – Кольцо?
Металлические завитки становились все четче. Рисуко удовлетворенно откинулась на спинку стула и сдернула очки.
- По-моему, это санскрит, - сказала она. – Нет?
- Вот теперь я уверен, что это он! – торжественно заключил Коги, а когда коллеги покосились на него скептически, добавил: - Он носит точно такое кольцо именно на этом пальце.

[Далара >>>]

25 июня 2015 года, четверг
Детективное агентство «Кагецу»
Токио, Шинджуку

- Чем он занят?
- По-моему, спит.
Кензо возводил любой уход за своей внешностью в превосходную степень. Даже если требовалось только подточить ноготь. В его лексиконе отсутствовали понятия "всего лишь" и "чуть-чуть". Узкая бледно-сиреневая пилка в его крепких пальцах превращалась в инструмент бога, а на журнальном столике были красиво разложены прочие атрибуты маникюрного ремесла, превращенного Кензо в искусство.
Кумаиши перевел задумчивый взгляд с небольшого дивана, где под клетчатым пледом свернулся клубком, как тануки в норе, его младший партнер, на заваленный дамским барахлом стол. И продемонстрировал - вдруг, кто не видел? - пластиковые пакеты с едой из соседней съестной лавки. Трансвестит не менее выразительно указал пилкой на стеллаж, за которым прятались тумбочка с чашками и электрический чайник. Кумаиши вскипел. Кензо приложил к губам палец.
- Да его сейчас даже маршем демонов не разбудишь... - проворчал неубежденный гигант.
Словно из желания подтвердить его слова, в клетке на подоконнике развела бурную деятельность тихая до того птица. Кто бы мог подумать, что маленькая, любому коту на один зуб, лимонная канарейка способна производить столько шума. Для начала она тюкнула клювом в подвешенный бубенец. Но этого ей показалось мало, и, раскачиваясь на жердочке, она ударила горстку металлических колец, нанизанных на нитку, зажатой в свободной лапе палочкой. По комнате пошел звон.

[Bishop >>>]

Негромко потрескивали в огне длинные исписанные заклинаниями дощечки; у дыма приятный запах, но потом все вокруг начинает слоиться. Петли конопляной веревки несколько раз обхватывают запястья, белая - словно его собираются хоронить - одежда топорщится жесткими складками, пояс затянули так туго, что не вдохнуть.
- Бабушка...
Сухая, шероховатая ладонь крепко зажимает рот; от желтоватой в веснушках и возрастных пятнах кожи пахнет имбирем и ароматическими палочками.
- Закрой глаза, - шепчет, наклонившись к самому уху, слепая старуха. - Будет легче.
Когда они пришли, бабушкины подруги - все такие же древние, как она, - говорили, что старая О-Суми совсем выжила из ума. Это ж надо же, приволокла к ним мальчишку, а сама все время твердит про традиции! Но не протестовали, лишь шушукались, точно старые мыши. Против О-Суми из Кадзамаура, самой сильной итако* на весь полуостров, никто не поднимет голос.
Звякнули бронзовые колечки на погремушке-судзу, под колотушкой загудел барабан, бабки слаженным хором в унисон затянули молитву. Струйки пламени сделались тоньше и выше - тянутся, тянутся к сложенным змейкой узким полоскам бумаги, кажется, вот-вот оближут их желтыми языками.
Бабка встряхивает погремушкой. Пение все громче, барабан стучит все быстрее, от навязчивых ароматов тянет в дрему. Тяжелый воздух пахнет тленом и бальзамином, голову клонит то к одному плечу, то к другому. То ли крик, то ли вой - из чьей глотки? Неужели это его собственный голос? Хочется убежать, свернуться в тугой клубок, спрятаться, но не пускают веревки - и те, что туго стягивают запястья, и та, с бумажными змейками, которой ограничено небольшое пространство перед алтарем.
От внезапного холода - словно кто-то невидимый погрузил руку прямо в грудь и сжал ледяными пальцами сердце – он открывает глаза...

---------------------
*itako - - слепая женщина-шаманка (не обязательно, но как правило) на севере Японии, которая способна общаться с умершими и даже злыми духами, если ей позволяет внутренняя сила. Так же обладает способностями изгонять злых духов. Как правило, старые итако могущественнее молодых.

[SonGoku >>>]

И просыпается.
Клетчатый плед с одного края сполз на пол, с другой натянут почти по уши. Жалюзи на окне предусмотрительно закрыты, зато приглушить верхний свет никто и не подумал. Киношный Фудо-мьё-о азартно глядит с плаката, разве что не подмигивает, мол, взбодрись. В нос ударил запах, но уже совсем другой, – Кензо. И марка духов, и имя того, кто распространяет сейчас этот аромат по всей комнате.
Канарейка бесновалась в клетке, стучала по своим игрушкам, как оголтелая, и выводила рулады. Почти опера. Но если прислушаться, в красивых переливах звучала паническая тревога, словно птица увидела готового к прыжку матерого кота.
На пороге кто-то вежливо кашлянул, Кензо поежился от ледяного сквозняка и посмотрел на престарелый кондиционер (тот покряхтывал и попукивал, но исправно гонял воздух в прежнем режиме), а канарейка оборвала разухабистую песнь на половине ноты.
- Что такое с Куракура-тян?
Кумаиши приложил крепкий указательный палец к губам.
В дверях снова прочистили горло, Шимада повернул голову. Два невысоких, полупрозрачных от древней старости посетителя согнули в глубоком поклоне и без того округлые спины. Надо было бы подняться с дивана, но попробуй он встать - лишь позорно растянется на полу.
- Мы уходим, - скрипнул, кое-как распрямившись, старик.
- Нам пора, - радостно подхватила старушка.
- Мы хотели поблагодарить Тада-куна, пока можем.
- Вы уж извините, что не заплатили вам раньше...

[Bishop >>>]

25 июня 2015 года, четверг, вечер
Йоцуя, 3-й чомэ, Араки-чо

Запах сигарет - вот, что насторожило с порога. Запрет на курение младший брат не поддерживал, но не протестовал и смолил вне стен дома; у Аки хватало авторитета пресекать на корню редкие случаи неповиновения.
Нарушитель не прятался - на фоне освещенного с улицы окна обрисовывалась патлатая башка.
- Я переложил ваш антиквариат, - тусклый огонек сигареты описал полукруг, гость указал в дальний угол. - Не ищи, в темноте не найдешь.
Камина в их доме не было, а традиционный очаг заложили камнями в начале прошлого века. Старинную чугунную кочергу младший приволок через год после выхода из лечебницы и поставил у входа. Он избавился - хотелось бы верить! - от своих детских страхов, но увесистый дрын не выбрасывал.
- Подари ему бейсбольную биту, - посоветовал из темноты безликий и безымянный "вторженец".
Аки осторожно, чтобы нельзя было посчитать его действия угрозой, поставил на пол пакет с едой и сумку с рабочими материалами и, не глядя, щелкнул выключателем. Вспыхнули одновременно пять торшеров по периметру комнаты и даже лампа на аккуратно убранном письменном столе в углу. К нему-то и была прислонена кочерга. Незваный гость – опознался он мгновенно – по-хозяйски расположился на низком диване, водрузив длинные ноги на журнальный стол и ладонью прикрыв глаза от яркого света. Разуться он и не подумал, а под пепельницу он приспособил белую, без рисунка, чашку с кухни.

Сообщение отредактировал Bishop - 21-06-2011, 13:05

[SonGoku >>>]

- Он предпочитает металл дереву. Но как ты сюда попал? Я запирал дверь.
- Братец твой впустил.
Врал, конечно.
- Ладно-ладно, влез через окно, - Кендзаки протянул сложенную вдвое купюру. - С меня причитается за разбитое стекло.
Хозяин дома снял ботинки, оставшись в одних носках, отнес пакет на кухню и тут же вернулся. Подпер спиной перегородку из матового стекла.
- Чем обязан?
- Есть разговор.
Кендзаки наморщил короткий, вздернутый нос - в младших классах его дразнили Свинюшкой; интересно, сохранилось ли прозвище в новой школе, когда их семья переехала? Едва ли. А теперь никто и не вспомнит - ради собственной же безопасности.
- Устраивайся поудобнее, - хмыкнул хозяин жилища; они почти не встречались на улице, но сейчас, лицом к лицу, было непонятно, как вести себя с бывшим одноклассником Йошиэ.
То, что один его вид будил и так растревоженные недавними событиями воспоминания, не добавляло Кендзаки симпатии со стороны Аки. Выставить бы его взашей, но ведь не просто так этот оболтус явился в чужой дом, рискуя попасть под арест за взлом.
- Босс не знает, что я здесь, - подтвердил гость, что неприятности ему грозят не только со стороны закона. – А я не хочу оставлять его надолго. В Нирено-гуми сейчас нехилая перестановка, у нас там вроде как небольшая война.
Судя по тону, если он о чем-то и сожалел, так это о том, что конфликт не масштабный.

[Далара >>>]

- Еще бы не перестановка, если убили их босса. Но я к вашим разборкам отношения не имею...
Аки собирался добавить что-то еще, но вместо слов оглушительно чихнул. Потом еще раз и еще. Рекламная пачка бумажных носовых платков была уже почти на исходе, а ведь он взял ее только сегодня днем.
- Избыны, - пробунчал он в забитый нос и метнулся в ванную.
Когда он вернулся, незваный гость прикуривал новую сигарету от окурка предыдущей.
- Так что ты хочешь от меня?
- Ходят слухи, ты расследуешь дела с точно такой же расчлененкой.
И лучше не спрашивать, откуда у Кедзаки эти сведения.
- Я хочу найти того умника, который все это затеял.
- Смотри телевизор или подпишись на новостной канал в Реальности, полиция будет давать пресс-конференцию.
Сейчас его пристукнут... Точно такой же взгляд появлялся у начальства, когда он начинал строить пространные теории. На всякий случай хозяин дома сместился поближе к кочерге.
- Детали расследования не подлежат... Ладно, к демонам все это.
Аки умостился на краю письменного стола, поставил локти на колени, подпер голову и пристально посмотрел на Кендзаки.
- Я тебе – ты мне. Босс Нирено-гуми был первый, потом всё сплошь подростки, из нормальных семей, школьники. Делаем вывод, что кто-то очень экзотично пожелал смерти боссу, но не сумел совладать с оружием, это я аллегорично говорю. Кто это мог быть? Одно из двух: или кто-то из ваших, или кто-то внутри Нирено-гуми. Есть мысли?

[Bishop >>>]

- Я немного поспрашивал, - Кендзаки машинально потер заклеенные пластырем костяшки. – Наши все как один клянутся, что не при чем. Но у моего босса небольшая семья. Думаю, это кто-то из Сумиёши-ренго...
- Так ведь Хигучи-гуми входит в эту организацию, - удивился Аки.
- Это временно. Они все – кабукимоно*.
Можно подумать сам вечерний гость не такой же. Разве что одевается иначе.
- Из-за них якудза теряют лицо, - Кендзаки спустил ноги на пол. - Ну а если это их убийца теперь режет гражданских без повода, то они позорят всех нас. Большие боссы сейчас все очень цивилизованные, заплатят семьям отступные, и все всё забудут.
Он сжал кулак.
- Мне это как ножом по сердцу. Я не для того принимал чашу от босса Хигучи, чтобы стоять и утираться, когда братья из другого клана плюют мне в лицо.
Аки заранее пожалел этих незнакомых ему людей. Кендзаки и в детстве-то не отличался тихим нравом, они с Йошиэ два сапога пара. Но теперь, если что, разрушения будут серьезнее поломанного забора между соседскими домами.
- Погоди ты впадать в боевой раж, надо разобраться как следует. Ты же был там, где убили босса Нирено? Опиши, и не забудь ни одной детали.
Хозяин дома прикрыл глаза – и вдруг сморщился и оглушительно чихнул, даже зазвенели чашки в стенном шкафу.

---------------------
*kabuki mono - 傾奇者 – буквально «склонный к странности», феномен в японском обществе, просуществовавший с конца 1573 года до начала 1603-го. Ронины или люди, которые какое-то время работали на самурайские семьи, а затем потеряли работу, собирались в большие банды, очень странно одевались (например, могли носить женские кимоно), не соблюдали правил приличий, вели себя разнузданно и грубо, крали или вымогали деньги у горожан, не платили за еду. Некоторые исследователи считают их предшественниками якудза.

[Далара >>>]

- Кто-то сплетничает о тебе, - хмыкнул гость.
По его словам выходило, что босс Нирено, который отличался как непомерно раздутым самомнением, так и болезненным страхом, что может оказаться хуже или слабовольнее, чем кто-то еще (сильнее была только его уверенность, что все желают ему зла), в тот вечер вернулся домой после совещания раньше обычного. Вопрос, откуда об этом факте известно Кендзаки, так же остался открытым, хозяин предпочел его не задавать, а гость - не отвечать на него.
- Из резиденции клана его, как всегда, сопровождала охрана, они же сторожили вход. Его особняк окружает высокая стена, так просто не взять даже штурмом.
Импровизированную пепельницу-чашку призвали изобразить большой дом, забор обозначили вытряхнутыми из пачки сигаретами. Их хватило даже, чтобы сделать небольшой выступ, так что сад получился в форме буквы «L». Чашку Кендзаки поместил не в центр, а немного сбоку. Аки, который наблюдал за его действиями со своего «насеста», заподозрил – сам он это называл криминальным чутьем, - что кое-кто сидел во время прибытия босса вражеской группировки на крыше соседнего дома со снайперской винтовкой. Хоть по виду и не скажешь, что у кудлатого раздолбая может отыскаться хоть капля терпения.
- Парни не очень-то хотели отвечать на мои вопросы, - Кендзаки обезоруживающе улыбнулся. – Но им не предоставили выбора. Около полуночи они услышали из сада грохот и крики, а когда прибежали, все закончилось. Если кто-то и был там, он ушел. Их босс лежал на земле недалеко от веранды, наверное, хотел убежать в дом, но убийца догнал его. Руку нашли, когда рассвело, а нога валялась неподалеку.
Он провел по столу пальцем линию, отмечая, как двигалась жертва.
- Днем шел дождь, и земля была влажная, но никаких следов, кроме следов самого Нирено, видно не было. Только глубокая колея от большого тележного колеса.

[Bishop >>>]

- И отрезали, как острым лезвием...
Аки приложил растопыренные пятерни друг к другу. Можно было не пересматривать фотографии с мест, где убили школьников, он уже помнил их наизусть.
- Ворота не взламывали, следов того, что кто-то перелезал через ограду, тоже не было, верно? Не отвечай, и так понятно. Шары-наблюдатели над частными имениями не летают, следовательно, полицейских записей нет. Камеры они у себя в охраняемом саду, конечно же, не поставили.
Хозяин дома смерил оценивающим взглядом собеседника.
- А ты что видел?
Отводит взгляд – значит, Аки попал в точку. И радости от этого нет ни ему, ни его незваному гостю.
- Ты решишь, будто я свихнулся.
Звучное «пффе!» вряд ли могло передать весь каскад эмоций, но терпение владельца дома явно было на износе.
- У меня тут белое пятно на записях убивает людей со скоростью, которую не могут зафиксировать камеры, а ты стесняешься. – Признаться, Аки, насколько мог, скопировал взгляд Накано, который видит перед собой только что уличенного преступника. – Выкладывай, как есть.
Посетитель щелкнул зажигалкой.

[Далара >>>]

- Колесо от повозки, - он выдул дым и, запрокинув голову, принялся смотреть, как его струйки втягивает кондиционер. – Объятое пламенем колесо. В центре – чья-то лысая оскаленная башка. Пуфф – и оно катится через сад. Я понятия не имею, откуда оно взялось и куда потом делось.
Пальцы с зажатой в них сигаретой едва заметно подрагивали. Будь это младший брат, укутал бы его теплым пледом и всучил горячий напиток. Человеку весьма определенных занятий, хоть и знал его ребенком, сложно предложить нечто подобное. Аки сгорбился, подперев ладонями подбородок.
- Между нами, я и начальству еще не докладывал: убийца либо каждый раз взламывает систему наблюдения, либо придумал более простой и надежный способ соорудить такой спецэффект. Кое-где на записях... апч-хи! Прости. – Аки вынул предпоследний бумажный платочек. – Так вот, на записях присутствует некое светлое овальное пятно. И оно движется. Сам момент убийства ни разу не показан, хотя программа шаров должна в ночное время реагировать на тепловое излучение близкое к человеческому... Стоп! Во сколько точно убили Нирено?
- Да не я это, сколько ж можно, - устало и как-то очень привычно буркнул Кендзаки. – Без пяти минут двенадцать.
- Это нарушение. Каждый раз четыре минуты, а здесь – пять. Попытка скрыть первый труп в куче других? Так все наизнанку получается, не будь остальных, про Нирено и не узнали бы... Хотя преступник не мог знать, что мы знакомы. А смерти детишек никак не затрагивают якудза. Это должен быть человек со сдвигом, нормальный не сможет убить таким жестоким способом.
И заставить жертв испытать такой ужас. Если только... Аки пробурил вечернего гостя пристальным взглядом:
- Ты ничего не принимал в тот день? Травка? Ничем не пахло странным?

[Bishop >>>]

- Хочешь сказать, что я вру? – очень негромко и неприятно спокойно поинтересовался гость.
С некоторых пор он перестал носить открытые майки и очень редко закатывал рукава, хотя, кажется, как раз предплечья у него были чистые. И относился с крайним презрением к тем, кто выставлял татуировки напоказ, считая их хвастливыми слабаками. Кендзаки никогда не требовалось напоминать окружающим, кто он.
- Так как?
Хозяин дома поднял руки с таким видом, будто на него уже наставили пистолет. Возможно, смотреть в черное дуло приятнее, чем Кендзаки в глаза, когда он в таком настроении, Аки не был уверен.
- Слушай, мое дело узнать все детали, вплоть до – сколько мух сидело на окне. Если кто-то воскурял там что-нибудь, тебе могло привидеться совсем не то, что на самом деле. Я не говорю, что там ничего не было, иначе с чего бы случиться трупу, но... Только очки не трогай, ладно?
Он зря боялся, стекла, как и оправа, остались цены. Да и лицо не пострадало. Кендзаки просто чересчур сильно затянулся сигаретой – и все. Но ответил не сразу.
- Там пахло, как в буддийском храме. Считаешь, с белого сандала и гинко можно так улететь? – к нему постепенно возвращался прежний чуть насмешливый тон.

[SonGoku >>>]

Собеседник молча, опираясь ладонями на колени, сидел с закрытыми глазами, только веки подрагивали, как будто он смотрел очень динамичный сон. Жирная черная стрелка часов над входом подбиралась к двенадцати. Аки вдруг оглушительно чихнул и осоловело заморгал, щурясь на свету. Вытащил последний бумажный платочек и собирался уже отправить пластиковую упаковку в мусорную корзину.
- О!
Он положил рекламку на журнальный столик перед гостем.
- Одного сдвинутого я знаю, он мне очень убежденно рассказывал про ваньюдо. У него в офисе пахнет точь-в-точь как в буддийском храме. И он был на записях шаров с мест убийств тех самых школьников.
Приподняв брови – теперь он напоминал собаку, крупную, но совсем не добродушную, - Кендзаки прочитал адрес. Несколько раз, чтобы запомнить наверняка. Затем встал.
- По дороге сюда я чуть было не решил, что брежу, - ночной гость вытряхнул из пачки новую сигарету, посмотрел на хозяина дома и сунул сигарету обратно. - Видел твоих родителей. Вроде.
Аки скрестил руки на груди. Трусоватый раззява-клоун куда-то подевался, вместо него всплыл самурай с тяжелым взглядом, чьи предки владели домом на этом месте не одну сотню лет.
- Шел бы ты отсюда, - хмуро предложил он незваному гостю.
Кендзаки махнул ладонью, будто разгонял перед лицом несуществующий дым: мол, не суть.
- Как скажешь.

(помощь в выкладёже)

[Далара >>>]

Едва за полуночным гостем захлопнулась входная дверь, Аки раскрыл мобильник и нажал кнопку быстрого вызова под номером один. Ему не нравилась последняя подначка, да и весь разговор тоже. И еще – во внешнем мире могло происходить что угодно, в этих стенах должен сохраняться оазис спокойствия и надежности. Но сегодня на поверхности тихого пруда появилась тревожная рябь. И дело вовсе не в самом факте прихода Кендзаки.
- Мошмоши,* - сказал Аки, едва в динамике длинные гудки сменились потрескивающей тишиной.
- Что? - приглушенно откликнулись на другом конце линии не без досады; похоже, микрофон прикрыли ладонью. – Я занят.
В это время суток брат часто был погружен в пенистый водоворот каких-то своих таинственных дел – и вовсе не желал делиться заботами.
- Дома был Кендзаки.
Прижимая телефон к уху плечом и противоположной рукой, Аки унес на кухню и вытряхнул в мусорное ведро полную окурков чашку, сунул уже пустую в раковину и залил водой, чтобы избавиться от тяжелого резкого запаха.
- Он тоже говорил о смерти босса Нирено. И о ваньюдо.
Собеседник надолго замолк, но трубить тревогу пока было рано, в трубке слышно его дыхание. Потом:
- Теперь ты мне веришь?

------------
* moshimoshi – аналог русского "алё".

[Bishop >>>]

Аки опять уселся на письменный стол, как на жердочку, подтянул колени к груди.
- На записях по городу катается бело-радужное пятно. И это не ошибка программы. Каждый раз – смерти. Два случая в Шинджуку...
Он переключил кондиционер на +20; Кендзаки, то ли из вежливости, то ли из любви к холоду, выставил +15.
- Ты ведь знаешь, как вести себя с этим ваньюдо?
На другом конце то ли фыркают, то ли сопят – будто возмущенная кошка демонстрирует свой характер.
- Угу.
Слышно, как фоном голосят вдалеке зазывалы. Значит, свернул с широких освещенных улиц в темноту тихих проулков. Ну, хоть не в парк.
Аки немного перевел дух и оглядел комнату. Сегодняшний гость за прошедшие годы не изменился – тогда раскидывал машинки и конфетные обертки, теперь оставил после себя упавший с подошв на журнальный стол песок и сиротливую зажигалку. Осколки, разумеется, валялись прямо под окном. Стекло он разбил не целиком, но все равно придется вставлять новое.
- Что говорят у вас о том, что умирают дети?
На этот раз «фырк» прозвучало отчетливо и сердито.
- Босс готов четвертовать любого, кто придет к нему с новым докладом, - хмыкнул брат, помолчал. – Перезвони через полчаса, не могу больше говорить...

[SonGoku >>>]

25 июня 2015 года, четверг, вечер
Детективное агентство «Кагецу»
Токио, Шинджуку

Видеоэкран на стене ожил заставкой - зимний ночной лес, летящая сова. Через несколько секунд ролик сменился стеной ярко освещенной комнаты и угловатым молодым человеком в слишком просторном для него офисном кресле. Последний склонил голову набок, вглядываясь в экран. У него было треугольное кошачье лицо и внимательный взгляд любителя головоломок.
- Доброго вечера?
Канарейка в просторной клетке загорланила так, словно ее подкинули в благородное гнездо воробьи... хотя как они сумели ее перекрасить, чтобы не сразу узнали?
- А-а... это ты.
Кумаиши разочаровано стер с лица улыбку. И хорошо, потому что от его радушия любой неподготовленный человек расстался бы с жизнью на месте.
- Что нарыл?
- У тебя в почтовом ящике файл. Только смени формат на стандартный архив, - Рен невозмутимо склонил голову к другому плечу: разница в освещении все еще мешала ему; он был единственным младшим, способным отвечать Кумаиши его же монетой, может быть, потому, что единственный никогда не встречался с ним лично.

(und Кысь)

[Кысь >>>]

Великан нацепил себе на нос узенькие очки в хрупкой металлической оправе и близоруко наклонился к клавиатуре. Пока он тыкал в нее толстым пальцем (неизящно, зато умело и быстро, только клавиши жалобно похрюкивали), кто-то за его широкой спиной успокаивал беснующуюся канарейку.
- Шимада-сан? - окликнул невидимку видеособеседник.
- Это Кензо, - недовольно пробурчал Кумаиши, не разгибаясь, он переводил подслеповатый взгляд с чего-то на что-то за пределом экрана. – Тадаоки умывается в туалете. Позвать?
- Челка и яркая рубашка с хищными цветами, да?
- У кого?
- Вовсе нет, она мне не идет! - раздалось обиженное возражение из-за "рамки".
Кумаиши и ярко-рыжее привидение позади него переглянулись.
- А что?
- Посмотри номер... семь.
Рен переплел пальцы и уложил на них подбородок. Он задумчиво вглядывался в рыжеволосого. Может быть, запоминая его лицо на будущее. Какое-то время на другом конце линии ничего не происходило.
То есть происходило, но крайне однонообразно: Кумаиши и Кензо с одинаково сосредоточенным выражением разглядывали экран. Тот угол, где был раскрыт указанный файл.
- Тада-кун?

[Далара >>>]

25 июня 2015 года, четверг, вечер
якитория
Токио, Шинджуку

Шинджуку вечером совсем не то же самое, что Шинджуку днем, как будто два разных района, и их переключают с наступлением темноты. И дело здесь вовсе не в отсутствии солнца и множестве ярких вывесок. Школьники, зазывалы, косплейеры, фрики, туристы, спешащие домой офисные работники пополам со школьниками и просто гуляющие – список можно продолжать до бесконечности. Но вряд ли в нем нашлось бы место для обутого в кеды с цветными мишками долговязого сутулого криминалиста, который через полтора часа после окончания своей смены торопится повидаться с коллегами. Тем не менее, Коги выскочил со станции, ловко увернулся от девочки со шляпой в руках – она собирала деньги для мальчика у ограды, что бренчал на гитаре и немузыкально тянул что-то про сакуру-сакуру, - и огляделся, соображая направление.
Знаменитый на весь мир перекресток (как будто в Токио ничего больше нет), тут резкий поворот направо, потом не пропустить крошечную «дырку», иначе упрешься в бетонное ограждение путей. Шары-наблюдатели никогда не заглядывают в эту улочку, то ли по уговору кого-то с кем-то, то ли днем здесь так мало людей, а вечером так много, что «патрулировать» просто бессмысленно. А дальше требуется лишь приглядываться к лицам тех, кто расположился за стойками многочисленных заведений. С непривычки покажется, что это одна и та же большая закусочная, только разделенная стенками, чтобы клиенты не мешали друг другу, а сам идешь по коридору. Часть посетителей, и правда, сидит на проходе – мест внутри не так уж много, и скамейки выставлены прямо на улицу.
- Вечер-вечер! – провозгласил Коги, обнаружив, наконец, эту столь не подходящую друг другу парочку.
- Добро пожаловать, - немедленно пригласила его дама-владелица, она же повар, она же официантка.
- М-мм! – Рисуко с набитым ртом приветственно помахала коллеге ладонью, вторая рука у нее была занята «шашлычком из куриных сердечек».
И подтолкнула локтем соседа, чтобы подвинулся.

[SonGoku >>>]

Процесс перемещения с одних стульев на другие занял некоторое время. К тому моменту, когда встрепанный «новичок» умостился на высокой деревянной табуретке, перед ним уже стояла литровая бутыль пива. Точно такая же, какие высились перед его коллегами. Одного взгляда на холодильник хватило, чтобы понять – ничего холодного, кроме «Саппоро», заказать тут нельзя. Разве что кока-колу.
- Я не фанат принятия внутрь бытовой химии, - сказал Коги и налил себе в крошечный стаканчик пенистую жидкость.
- Микусу? – доброжелательно поинтересовалась хозяйка и тут же получила утвердительный кивок.
От готовящихся тут же на жаровне разнообразных шашлычков исходил манящий до слюнок аромат.
- Помните засвеченное пятно на всех записях наблюдашек около мест убийств? – начал издалека запоздавший член их маленькой криминалистической команды.
- Угу, - буркнул Табата, он поглощал свою порцию с эмоциональностью и методичностью камнедробилки.
Рисуко прожевала.
- Да! И оно перемещалось!
- Так вот, я думаю, это ваньюдо. Легенду знаете, надеюсь, - буркнул Коги и присосался к пиву.
Слова дались с трудом. Вернее было бы сказать: я считаю все это полным бредом, а те двое явно не совсем в своем уме, но Кендзаки не фантазер и не приемлет ложь физиологически; а других толкований мы так и не нашли. Но тогда пришлось бы объяснять неудобные вещи.
Помощница хозяйки, перегнувшись через стойку, поставила перед ним плошку с закусочной мелочью и тут же отвернулась, чтобы перевернуть шашлычки.

[Fennec Zerda >>>]

Ниши-Шинджуку, Токио,
25 июня 2015 года, четверг, вечер


Из здания университета Тэцугью вышел в скорые летние сумерки. Стоило принять решение, жить стало как-то проще. Всегда было так. Стоит определиться с какой-то целью, и можно упереться в нее и добиваться своего - вроде как, делом занят, некогда рефлексировать. Сегодня целью был Шимада и это его дурацкое "призрачное" агентство.
Народу в метрополитене было полно. Тэцугью глубоко вдохнул, привычно вызвал в себе ощущение особой силы, полновесной, медленной, но неотвратимой, по-бычьи упрямой, а когда она наполнила его, люди начали рефлекторно уступать ему дорогу. Тэцугью в такие моменты хотелось повести головой, почувствовать тяжесть крутых рогов, выдохнуть клубы пара и ударить копытом в плиты пола, но он всегда как-то сдерживался. Стеснялся, должно быть. Впрочем, люди и без того признавали в Тэцугью фигуру, которая больше его человеческой формы и даже в толпе у эскалатора вокруг невысокого студента образовывалось свободное пространство.
Когда Тэцугью спустился на улицу, его обнял теплый ливень. Еще в вагоне Тэцугью понял, что на земле идет дождь. Он не слышал стука капель и не видел ни растекающихся по асфальту лужиц, ни заплаканных стекол, но... Запах мокрых волос, звук складываемых зонтов - никакого ясновидения. Полагаться приходилось в основном на звуки, запахи и эмпатию. Зрение Тэцугью всегда ухудшалось, когда он вызывал в себе "чувство буйвола", но с его массой и решимостью это всегда были чьи-то чужие проблемы... Люди все еще расступались перед ним - "буйвола" в Тэцугью раздражали дрожащие в пелене дождя всплески неоновых вывесок, лампочек, светящихся иероглифов и высоких, только угадываемых над головой фонарей, и никому не хотелось задевать и без того недовольного духа.
Шагал Тэцугью быстро, целеустремленно. Со стороны и не скажешь, что не знает, куда идет. Осознав эту мелкую неприятность, Тэцугью, не прекращая движения, вызвал в Реальности сайт агентства. Зрение заволокло чернотой основного фона, белая луна замаячила на уровне лба, как блик от снайперского прицела и Тэцугью почувствовал себя неуютно. В уши влились звуки старинной флейты, выпевающей бесконечную (заунывную!) мелодию. Открыв страницу с адресом, Тэцугью наложил поверх сайта карту района, и попытался сориентироваться. Вот метро, вот эта узкая, неприятно разноцветная улочка, которую сейчас, хвала духам, заслоняет матовый черный фон сайта, и, значит, примерно здесь... Хороший, от всей души, удар по лбу вывел Тэцугью из задумчивости и душевного равновесия. Что-то загремело под ногами. Реальность скукожилась и поспешила убраться, а "буйвол" в Тэцугью взревел, но не от боли - чтобы пробить железный лоб потребовалось бы не меньше десяти таких ударов, а от радости, от предчувствия боя, от полученного права ввязаться в драку и покарать обидчика.
Все бы хорошо, но обидчиком стала выносная реклама магазинчика, а под ногами лежал сбитый со стоянки велосипед.

[SonGoku >>>]

25 июня 2015 года, четверг, вечер
Йоцуя, 3-й чомэ, Араки-чо

Словно в подтверждение, что родители не ошиблись, выбирая дочери имя, Рисуко оказалась запаслива и домовита. За рекордно короткое время она нашла банку с кофе, которую братья безуспешно разыскивали третий месяц (все это время пропажа находилась на книжной полке между толстым иллюстрированным справочником по судебной медицине и конспектами лекций по юриспруденции). А также она ухитрилась: сфотографировать на коммуникатор разбитое окно в гостинной и, пока Коги придумывал, в какой дальний угол запихать пару драных грязных штанов, брошенных младшим на спинке дивана, отчистить от трехмиллиметровой засохшей корки кофейник, разложить на тарелках купленные по дороге сюда кацу-сандо* и сварить литр кофе.
- Что нужно делать? - улыбнулась она, с готовностью новобранца поедая взглядом коллегу.
Тот как раз избавился от злополучных штанов, найдя для них единственное подходящее место – мусорное ведро. Мгновение Коги растерянно хлопал глазами, потом принял позу тележурналиста с микрофоном. Вместо устройства звукозаписи в ход пошел карандаш.
- Наш долг криминалистов велит нам до мельчайших возможных подробностей проследить движение подозреваемого. То есть – ваньюдо. Но высшие башки не станут утруждать себя чтением списка мест и времени, так что мы обязаны подать им нашу работу в доступной форме. И немножко развлекательно, - оратор подмигнул девушке. - Ты же хорошо работаешь с 3D-программами, Рисуко-тян?

------------
*katsu-sando - カツサンド – сэндвич с [/i]тонкацу[/i] (豚カツ), хорошо отбитой и зажаренной в сухарях свиной котлетой. В конце XIX века в Японии стали готовить на европейский манер котлеты, которые назывались «кацурецу», изначально они делались из говядины, но в 1890 в ресторане на Гинзе, Токио, подали свиную версию, и с тех пор за такой котлетой закрепилось название тонкацу, то есть «свиная котлета».

[Далара >>>]

Коллега радостно заблестела глазами из-под длинной, аккуратно подстриженной челки; конечно, она предпочла бы, чтобы ее помощи запросил третий член их команды, но Табата удалился в направлении станции, на прощание буркнув, что надеется видеть их обоих на службе и что они не малые дети, а, возможно, взрослые люди – в чем лично он глубоко сомневается. Долго сверлить гневным взглядом квадратную спину не пришлось, и Рисуко предпочла все забыть... временно.
- Да, неплохо, - она посчитала, что позднее время и чужую территорию можно счесть достойным оправданием маленького хвастовства.
Коги на такие привычные мелочи, как бурчание Табаты, давно уже не обращал внимания.
- Отлично! Давай сразим их наповал интерактивной моделью этого серийного преступления. Пусть они увидят все воочию. Вкусят, так сказать.
Хозяин дома оглядел небольшую гостиную, матовую перегородку кухни, двери в комнаты и санузел. Если запах сигарет еще и оставался, когда они с Рисуко пришли, то аромат свежесваренного кофе безнадежно вытеснил его. Коги расстался с импровизированным эрзац-микрофоном и взял в руки чашку.
- Есть большой компьютер и ноутбук, что выбираешь?
Рисуко предложила третий путь: набрасывают и прикидывают они на ноутбуке, а если понадобится, подключают большие мощности. Для начала она вызвала на экран анимированную картинку, на которой достопамятное колесо сыпало во все стороны искрами и кривило рот – голова в самом центре его была прорисована с большой экспрессией. Какое-то время «заговорщики» молча разглядывали врага.
- Как-то странно все это, - подытожила общее впечатление Рисуко и придвинула клавиатуру.

[SonGoku >>>]

Прикончив первую и сходив на кухню за второй порцией кофе для себя и коллеги, Коги выудил из кармана цветастой жилетки непрозрачный темно-зеленый кристаллик и положил в разъем. Инфочип сел, как влитой, на экране развернулось окошко.
- Не будем же мы искать заново все нужные фрагменты со всех камер. Я сюда скопировал то, что мы проанализировали днем.
- Должностное преступление, - немедленно отреагировала коллега, но без возражений принялась внимательно просматривать файлы. – Хочешь сделать по всем нашим случаям или выборочно?
Строить собственную модель местности она не стала, а скопировала, порывшись в Реальности, уже имеющуюся. Лучше всего обстояло дело с кубидзукой, могилу обфотографировали со всех сторон, разве что между нею и оградой не залезали; дальше по убывающей шли сады Хама-рикью и Центральный парк. С последним пришлось чуть-чуть повозиться.
- Возьми трехмерную модель, - посоветовал коллега, который то заглядывал через плечо, то откочевывал попеременно на кухню или в ванную. – Есть большой проект с виртуальными экскурсиями по храмам. А улицы в промежутке можно делать без деталей, все равно на такой скорости никто ничего не заметит.
Чихал он уже гораздо меньше, чем днем, но все еще шмыгал носом.
Настенные часы показали половину первого ночи, когда Коги вновь ушел из гостиной, на этот раз плотно закрыв за собой тонкую межкомнатную дверь. Рисуко, время от времени потирая уставшие от напряжения глаза и сверяясь с записями, врисовывала в картинку передвижение жертв и намечала следы. Напарник гудел в соседней комнате, точно муха.

[Далара >>>]

Хозяин дома посидел минутку, прежде чем набрать номер. Образ чудика-обаяшки Коги с младшим братом не прокатит. Стоит тому лишь почувствовать слабину, встанет на дыбы, как норовистый конь. Хотя с копытным это он загнул, скорее, как недавно поселенный в неволе молодой тигр – вроде покладистый, но зазеваешься, и твоя песенка спета. Аки нажал быстрый вызов.
Младший опять болтался где-то по улице, в динамик прорывались шум ветра и чье-то отдаленное пение. Разговор получился короткий. По сути, они все уже сказали друг другу. Повторяться не было смысла. Просить беречь себя – это Йошиэ-то? Но вешать трубку не хотелось.
- Ты слышал что-нибудь об агентстве "Кагецу"? – вспомнил Аки.
- Угу... там работает странный парень.
Говорил брат отчетливо, но очень тихо. На мобильнике у него болтается пластиковый брелок – бело-розовые бусины и запаянное в пластиковый прямоугольник изображение DDG-174 «Миёко». Год назад он купил его в Ясукуни.
- Ходят слухи, что берется лишь за давние «глухари», тут его прозвали миссионером.
- И он не любит работать с живыми... Он совершенно точно причастен к делу с этими дикими смертями, возможно, даже виновен в них. Можешь узнать подробности его биографии?
Лампа на столе – единственный включенный сейчас источник света в комнате – едва слышно цокнула и замигала. Аки подкрутил колбу в патроне и, обжегшись, сунул палец в рот.
- Угу...
Словно лопнула тетива гигантского лука – вот такой был звук.
- Я постараюсь через наших детективов поднять официальную версию, но мы же знаем, что неофициальная обычно намного богаче. Даже слухи и россказни, и то хорошо... Эй. Эй! Ты меня слушаешь? Эй!

Сообщение отредактировал Bishop - 26-01-2012, 15:27

[Bishop >>>]

25 июня 2015 года, четверг, вечер
Кабуки-чо, Шинджуку

- ...смертями, возможно, даже виновен в них. Можешь узнать подробности его биографии?
Оно выперло из проулка в обьятиях адского пламени - колесо от старинной повозки, только очень большое, много больше, чем та, что показывают в Дайкаку-джи*. Показалось, что на ободе еще заметны потрескавшийся от невыносимого жара черный лак и следы позолоты. Здравый смысл - его остатки - утверждал, что гигантское колесо не пролезло в узкую щель между домами... или чем-нибудь зацепилось за... как же днем-то его не заметили? Инстинкт самосохранения в панике завопил: да беги же ты, наконец!
Ночной воздух рябил, тетивой огромного лука звонко лопнули провода, натужно застонала металлическая пожарная лестница, и массивный фантом вывалился на Сакура-дори. Лысая голова - там, где должна находиться ступица, - дико вращая глазами, выплюнула зажатый в зубах обрывок синего полотнища с желтой надписью «...uraya».
- Я постараюсь через наших детективов поднять официальную версию, но мы же знаем, что неофициальная обычно намного богаче. Даже слухи и россказни, и то хорошо... Эй. Эй! Ты меня слушаешь? Эй!

--------
*Daikaku-ji - 大覚寺 – буквально «храм большого воспоминания», буддийский храм в Киото, где хранятся изображения Пяти мудрых правителей с Фудо мьё-о в центре. Некогда постройки были загородным домом императора Саги, через тридцать лет после смерти которого (то есть в 876 г.) его старшей дочерью, императрицей Масако был основан храм и дано имя. По традиции принцессы являются его настоятельницами.

[Далара >>>]

26 июня 2015 года, пятница, день
Полицейский участок
Ниши-Шинджуку, 6-1-1, Шинджуку

В небольшой изолированной комнатке, где с трудом помещались стол, три стула и компьютерный терминал, поутру царили разброд умов и смятенье. Перепуганный арестант неожиданно проявил упорство и повторял раз за разом свои прежние показания. И даже перестал сбиваться и путаться в деталях. Дайго - он готов был побиться о стену лбом от отчаянья, если бы отыскал хоть немножечко сил, - бросил конспектировать, когда они пошли на пятый круг, и теперь завидовал Накано. Тот был незыблем.
- В двадцать три часа двадцать четыре минуты вы были один в парке? – сурово вопросил старший сержант.
Он предоставил Модзумэ сидеть напротив Сагами и сверлить его пристальным взглядом, сам же возвышался у двери живым воплощением надписи «выхода нет». Он единственный не устал повторять одно и то же. Методичное упрямство Накано могло довести до истерики кого угодно, проверено на практике.
- Нет, - Сагами устало прикрыл глаза. – Там было еще два десятка бездомных, но они не заходят в эту часть парка. И я уже говорил, там был еще один человек, и я не знаю, как его зовут. Я едва разглядел его в темноте.
Неугомонный Дайго побывал в парке вчера вечером и доложил, что свет фонарей с улицы почти не пробивается сквозь густые кроны деревьев, его хватает только, чтобы различить дорожку у себя под ногами.
Модзумэ открыл рот, но старший опередил его.

[SonGoku >>>]

- И, по вашим словам, он велел вам не смотреть. Опишите этого мужчину.
На «ну, он был не очень высокий...» и «скорее, подросток» дело застопорилось в очередной раз, Сагами уходил мыслью в беспросветные дали и спотыкался на каждом слове, пока не взмолился:
- Да не умею я описывать! Был бы карандаш и бумага...
Дайго верно истолковал скрестившиеся на нем взгляды сослуживцев и метнулся в общий зал. Судя по возмущенному окрику, проникшему в неплотно прикрытую за ним дверь, стопку бумаги и три разномастных карандаша он отнял у девушек из дорожной полиции. Мужская часть полицейского участка хозяйственностью не страдала. Добычу младший сгрузил на стол перед арестантом. Сагами негромко фыркнул, опробовав пальцем остроту грифеля, пожал плечами: мол, за неимением лучшего... Очертил линию подбородка и заостренный нос, двумя штрихами наметил разрез глаз. Поморщился.
- Нет, не совсем так.
Он выделил четче скулы и упрямую складку рта, в несколько взмахов обозначил длинные пряди, падающие на лицо. Растушевал большим пальцем графит, обозначая небритость, и пододвинул набросок полицейским.
- Вот, пожалуйста.
Накано и Модзумэ одновременно склонились над рисунком. Дайго подпрыгивал на своем месте у компьютера в углу, но оттуда ничего не было видно. Глава маленькой группы детективов вынул из внутреннего кармана пиджака распечатку и положил рядом с листом. Сложно было сказать, сходятся ли черты лица – человек на фотографии заслонился от камеры ладонью. Но что-то общее прослеживалось.
- Дайго, сверь портрет с базами данных.

[Bishop >>>]

Небольшой сканер-docuPen - чисто теоретически! - мог считаться ручным, но самый юный из детективной троицы был иного мнения. Ему никак не удавалось провести слишком легким аппаратиком по листу ровно, не дергая, с одинаковой скоростью. Когда он все же вышел победителем и запустил поиск, компьютер негодующе пискнул. Дайго поднял голову и отпрянул с испуганным вскриком.
- Ohayou! - с экрана, точно голографический портрет в рамке, ему радостно улыбалась востроносая мышь Рисуко из отдела криминалистики. - А у нас для вас новости!
Накано незыблемой скалой вырос за спиной у подчиненного.
- Здравствуй, Рисуко-тян. Вы нашли что-то полезное?
- На рукавах пиджака и на брюках обнаружены следы грунта и пятна...
Модзумэ вынырнул из состояния многочасовой тихой истерики и навострил уши. Даже изможденный Дайго чуть-чуть приободрился. Безучастным остался лишь подозреваемый, который еще вчера расстался с надеждой втолковать что-нибудь полицейским.
- ...крови?
Рисуко удивила их слаженность.
- Нет, травы. Он испачкался в ее соке, должно быть, сидел на газоне. Мы проверили, грунт по составу соответствует тому, что есть в Центральном парке Шинджуку и возле сецумацуша* в святилище Кумано, - она поморгала. – Там есть такое... на островке.
-----------------
* setsumatsusha - 摂末社 – буквально «дополнительное и побочное святилища», миниатюрные святилища на территории или рядом с основным и попадающие под его юрисдикцию (в отличие от хокоры, придорожного святилища). Могут быть посвящены «членам семьи» определенного божества или яростной части его натуры, или божеству той местности, где расположен главный храм. Ранее различали сешша (sessha, 摂社), «вспомогательное святилище», и машша (massha, 末社), «побочное святилище», но после упразднения в 1946 году ранговой храмовой системы различие исчезло, оба названия стали синонимами.

Сообщение отредактировал Bishop - 11-08-2011, 11:54

[SonGoku >>>]

- Ну а кровь?! - не сдавался неожиданно кровожадный "красавчик".
- Есть немного, - смилостивилась кроха-криминалист. - Но она принадлежит Сагами. Он, должно быть, упал и расшибся.
Рисуко скосила глаза в сторону, как будто хотела посмотреть на Накано, находившегося за пределами обзора веб-камеры и добавила:
- И в квартире ничего такого не обнаружено. Но разве убийца не должен был перепачкаться с головы до пят?
Дайго тоже бросил взгляд на коллег. Модзумэ напоминал укушенного бешеной собакой вампира - вот-вот закапает с обнаженных клыков ядовитая слюна. Накано же походил на суровую статую какого-нибудь древнего генерала, не достает только шлема и доспехов для полноты картины. Хорошо, что оружие лежит в сейфе.
- Нашли что-нибудь похожее на орудие убийства?
Рисуко даже попятилась, но наткнулась в тесноте лаборатории на препятствие – исходя из темно-синего фона, Дайго заподозрил, что то была обтянутая форменным комбинезоном седалищная часть кого-то из криминалистов – и вернулась обратно.
- Ни-че-го, - по слогам очень внятно сказала она и нахмурилась. – На всех местах преступлений земля вокруг тел пропитана кровью...
- А у подозреваемого на одежде ни капли... – подхватил Модзумэ.
- Может быть, он не врет? - неуверенно предположил Дайго.

[Далара >>>]

По толстому одностороннему стеклу отстучали раскатистую барабанную дробь. Накано стал похож на большого пса, которому в пасть вместо куска мяса подложили лимон. Таким его лицо делалось только при появлении въедливых как лесные комары журналистов и...
- Oi, ханчо*!
Если бы не темно-голубая с белыми аксельбантами униформа и зажатый под мышкой белый же мотоциклетный шлем, представителя дорожной полиции можно было бы принять за одного из его главных "клиентов". По-шекспировски философский вопрос "стричь или не стричь (всклокоченную шевелюру)?" неумолимо вставал перед каждой проверкой и решался при помощи баночки геля. Сам страж дорог и хайвеев утверждал, будто волосы его поднимаются дыбом от одной только мысли об ужасающем трафике. Он, как водится, преувеличивал.
- Началось, - тихо, похоронно сказал Накано. – Дайго, поиск.
И ушел в комнату для наблюдения – крошечный пустой закуток с единственной видеокамерой, направленной за прозрачное с этой стороны стекло.
Отсюда хорошо было видно и измученного, но вновь полного робкой надежды Сагами, и Модзумэ, который, пользуясь отсутствием главного, принялся строить глазки Рисуко, но был оттеснен послушным Дайго. Накано внимательно посмотрел на вторженца.
- Там у нас стихийное бедствие, - озабоченно сказал тот, морща нос. - Гость с Касумигасеки.

--------
*hanchou - 班長 – командир отделения, группы, отряда.

[Bishop >>>]

У Дайго горели уши. Во-первых, они просвечивали на солнце, и всем присутствующим казалось, будто в воздухе парит нежно-розовая с алыми прожилками бабочка, между крыльями которой по неведомой причине застряла всклокоченная голова. Во-вторых, ему доверили - резон так же был неизвестен, - докладывать о ходе расследования. Дайго путался, запинался и смущался еще больше. Высокий (в переносном смысле) гость благодушно дремал, пряча взгляд под заиндевелыми от седины кустиками бровей, непосредственное начальство изучало горе-оратора с плотоядным интересом еще сытого, но запасливого медведика. Дайго мужественно сражался с фактами и собственным языком; в паузах было слышно, как негромко зудит в плафоне залетевшая туда муха.
Наконец, "большой босс" сжалился, обессиленный Дайго плюхнулся на свое место, перевел дух, мусоля испачканные маркером пальцы. Модзумэ ободряюще похлопал взопревшего от натуги коллегу по плечу.
Некоторое время все присутствующие вдумчиво изучали флип-чарт с прикрепленными к нему фотографиями; белый лист теперь был исчерчен разноцветными стрелками отношений - часть указывала на Сагами. Гость с Касумигасеки пошевелил мохнатыми бровями, крючковатый нос его напоминал длинный клюв.
- Ну, а это кто? - полюбопытствовал гость.
Юный Дайго приготовился провалиться сквозь землю – он напрочь забыл про еще одного человека, который присутствовал на всех местах, где совершались убийства. Накано остановил испытующий взгляд на Модзумэ... и встал сам. Его речь лилась как по писанному, без ошибок и запинок. «Малое» начальство Анакура загадочно улыбался. Но едва Накано назвал имя и род занятий некоего Шимады Тадаоки и приступил к описанию его роли в деле, по версии следствия, как в коридоре раздался топот, грохот, стук, голоса. Распахнулась дверь.

Сообщение отредактировал SonGoku - 18-08-2011, 19:34

[Далара >>>]

Нового участника совещания можно было бы показывать в цирке. Цветастая вязаная жилетка поверх белой рубашки без галстука и строгие черные брюки создавали визуальную какофонию в сочетании с косматой вихрастой головой, очками и кедами с разноцветными мишками. За его спиной уборщик с ворчанием поднимал швабру и опрокинутое ведро.
- У меня есть теория! – воздев указательный палец, провозгласил Коги и, все еще пытаясь отдышаться, направился к флип-чарту.
- Благодарствуем, - с благодушием мишки над словленной только что рыбиной отозвался Анакура.
Дайго застонал, прячась за ладонями, Модзумэ приготовился по первой же команде идти на перехват. Гость с Касумигасеки, подслеповато щурясь, разглядывал клоуна.
- И вам не терпится ею поделиться? – уточнил он.
- Только не это, - отчетливо произнес кто-то из собравшихся.
Все немедленно сделали вид, что это – не они.
Даже столь "радушный" прием не сбил воодушевленного криминалиста с цели и, едва достигнув флип-чарта, Коги принялся рисовать. Маркером, который он вынул из собственного кармана, он первым делом вычертил довольно ровную окружность, потом украсил ее чем-то наподобие солнечного гало, а в центре круга поместил лысую порядком отвратную морду с выпученными круглыми глазами. На этом художественные способности иссякли, и группа человечков сбоку стала отчетливо напоминать рисунки дошкольника. Размашистыми движениями криминалист начертил несколько линий со стрелками и отступил, чтобы полюбоваться своей работой.

[SonGoku >>>]

- Так вот! – провозгласил он, поворачиваясь к аудитории. – По моей теории, убийства, с которыми мы имеем дело, совершил не человек. "А кто же?", спросите вы. Принято считать, что человек является венцом творения, самой разумной формой жизни на Земле...
Анакура страдальчески опустил подбородок на подставленную ладонь. Гость с Касумигасеки приподнял кустистые брови. Накано подал знак Модзумэ, и они ловко прихватили оратора под локти с двух сторон.
- ...но вместе с нами, одновременно, параллельно, как хотите называйте, здесь же, в наших городах живут демоны и призраки, - не сдавался Коги.
Увлеченный речью, он засопротивлялся только в непосредственной близости от двери; его подошвы оставили две черные полосы на линолеуме. В проеме все трое застряли – но не потому, что тот был чересчур узок. То есть был, конечно, но не для пятерых человек и еще одной доски. Получилось столпотворение.
- Осторожно! – пискнули из коридора. – Улики!
- Поберегись! – поддержал Рисуко мощным гласом Табата.
Гость, прикрыв рот затянутой в белую перчатку ладонью, что-то тихо спросил у шефа Анакуры, который немедленно принял отрешенный вид Большого Будды и громко, чтобы слышали у порога, ответил, что обычно на совещаниях все спокойно и благостно, это же дело вызвало бурный резонанс не только у прессы, но и у причастных к расследованию, как видите. Группа поддержки, воспользовавшись заминкой, вкатила в зал увешанный фотографиями стенд. Пока шли препирательства, Рисуко раздала всем копии снимков и настроила компьютер. И теперь сидела за клавиатурой, с готовностью подняв острый нос. Табата занял позицию у стенда – ноги на ширине плеч, руки сложены за спиной, челюсть воинственно выпячена.
- Презентация! – грозно возвестил он.

[Далара >>>]

Кладбищенскую тишину, что повисла в небольшом конференц-зале после несколько сумбурного, зато воодушевленного (и подтвержденного доказательствами) доклада, нарушил гость с Касумигасеки:
- Значит, демон?
- Чудище, - деловито поправила Рисуко. - Ваньюдо - йокай, и его следует относить к чудищам.
- Хотя по другой версии, - добавил похожий на каменного храмового комаину* Табата, непреклонно выпятив квадратную челюсть, - в нем воплощена душа умершего злодея. И, следовательно, ваньюдо - призрак.
Кажется, они основательно подготовились.
Анакура взирал на криминалистов с кротостью человека, который, разумеется, любит подопечных, как собственных детей малых, но терпению его скоро настанет предел. И тогда – лишь уедет большое начальство – не стоит ждать пощады.
- По крайней мере, - вступилась за коллег осмелевшая вдруг Рисуко, - наша теория объясняет все неувязки! Может, легче поверить, что убийца гонялся за жертвами на моноцикле, размахивая серпом, но, по-моему, это как раз полный бред!
- Кроме того, система уличного наблюдения не зафиксировала эквилибриста-маньяка, - поддержал "мышку" невозмутимый Табата.

--------
*komainu - 狛犬/胡麻犬 – (буквально «собака из Комы (часть древней Кореи)»), парные каменные изваяния напоминающих львов существ, которые охраняют от злых духов вход во внутреннее святилище синтоистских, а порой и буддийских храмов. Изначально обе статуи не отличались друг от друга, но в эпоху Хэйан традиция изменилась. Скульптура слева изображается с открытым ртом, словно произносит первый звук санскритской алфавита, и называется шиши (獅子 – львенок), а та, что справа изображается с закрытой пастью, произнося звук «um», последний звук, больше схож с собакой и называется комаину. В паре они представляют начало и конец всего сущего.

Сообщение отредактировал Далара - 17-09-2011, 18:17

[SonGoku >>>]

Юный Дайго шепотом предположил, что сейчас к ним в участок вызовут санитаров.
- Или дисциплинарную комиссию, - так же тихо откликнулся Модзумэ.
Коги подозрительно молчал. Похоже, он думал о чем-то совсем другом, как будто это дело уже разрешено и больше не требует внимания. «Малое» начальство разглядывало его рисунок.
Три детектива переглянулись, Дайго открыл было рот, но тут встал Накано. Его крошечной, по сравнению с тем, как бывает обычно, группе все время приходилось доказывать, что даже таким малым числом они способны эффективно раскрывать преступления. Вряд ли их можно было винить за порой излишнее форсирование событий.
- Нам убедительно показали, что убийства совершил призрак, - завел речь Накано.
Его шеф стал похож на лисицу перед курятником, где вот-вот сорвется с петель дверца, и тогда полетят пух и перья.
- Как известно из истории и многих поучительных рассказов...
На скептическое выражение гостя с Касумигасеки Накано ответил холодным взглядом старшеклассника, который выучил назубок все экзаменационные билеты и знает, что сбить его невозможно.
- ...все действия призраков происходят из злых намерений людей. Ваньюдо кто-то должен был вызвать. И мы имеем все основания считать, что этим человеком был Шимада Тадаоки.

[Bishop >>>]

26 июня 2015 года, пятница, вечер
Кафе напротив агентства «Кагецу»
Шинджуку

В заведении пахло кунжутным маслом и дешевым соевым соусом, им обильно поливали жареную собу перед тем, как отправить в рот. Или смачивали им полупрозрачные лепестки мяса. Шимада долго жевал, безучастно глядя в белую с синим фаянсовую миску, прежде чем задать вопрос:
- Сможешь вызвать ваньюдо еще раз?
- Не хотелось бы, - ответил Тэцугью. - Вот всей душой - не хочу. Тебе зачем? Училку по математике раскатать?..
Он поморщился и мотнул головой, словно его подташнивало, но против этого впечатления выступал тот факт, что аппетит у парня все еще наличествовал зверский. По другую руку от него горным уступом воздвигался Кумаиши, который делал вид, что ему разговор ну совсем не интересен, но можно было ручаться, что он не упустит ни единого слова. Возможно даже, пишет беседу на имплант.
- Колесо сейчас никто не контролирует, - Шимада отложил палочки, сцепил пальцы; желтый свет из квадратных, подвешенных над стойкой ламп придал его обычно бледному лицу капельку жизни. – Его все направляют, но ни один – не контролирует. Я хочу вернуть его туда, откуда ты его вытащил.
- Вызвав повторно?
Тадаоки кивнул, длинная, давно нестриженная челка сосульками упала на глаза.
- Ты назначишь ему цель и время. Тогда мы будем точно знать, где именно оно появится...

[SonGoku >>>]

- ...и что никому другому не причинит вреда, - добавил как бы между прочим Кумаиши и вновь принялся за еду.
- Пока оно не выполнило первый заказ, его никто не перехватит... Я понимаю, - кивнул Тэцугью. - Но что ты будешь делать дальше?
За стеклянной стеной зажгли фонари и витрины, галогеновый пожар реклам охватил соседние здания, исключение составлял лишь кирпичный дом напротив маленькой забегаловки.
- Отправлю его назад, туда, откуда оно пришло, - твердо произнес Шимада. – И закрою ему вход в наш мир.
Кумаиши бросил на его отражение беспокойный взгляд, Тадаоки неуверенно улыбнулся ему в ответ.
- У нас нет иного выхода.
Тэцугью передумал выспрашивать: "Каким образом?". Он потер лоб, вздохнул глубоко и посмотрел наверх, на потолок, словно там была какая-то подсказка или знак свыше - в прямом смысле.
- Тебе потребуется моя помощь, - интонации были умеренно утвердительными, при желании фразу можно было расценить как вопрос.
- Конечно, - Шимада опять набил рот лапшой.
Не было в нем ничего героического. Он даже ухитрился не подрасти, так и выглядел бы подростком, если бы не чересчур серьезный взгляд и пробивающаяся на щеках поросль. Может, он потому и не бреется? И хоть за прошедшие годы научился говорить по-человечески, в речи нет-нет, но мелькнет непривычное деревенское слово.

(тут еще и Фенек, который Зерда, ну и Биш с нами, ун!)

[Fennec Zerda >>>]

- Тогда я все сделаю, - Тэцугью наконец-то ухмыльнулся, дернул уголками рта и тут только понял, что, наконец, расслабился, и осознал как до этого момента была напряжена спина и плечи. - Но кто будет целью? Нельзя же натравить Колесо на первого встречного вдруг что-то пойдет... вдруг мы облажаемся.
Шимада налил в стакан пива.
- Я.
- Что "я"? - не сообразил Тэцу, а потом вскинул пораженный взгляд на Шимаду. - Как это "я"?! Ты в своем уме вообще? Ты соображаешь, что ты говоришь? "Я"!
- Не ори так, - буркнул его сосед справа, он что-то или кого-то высматривал запрудившей улицу в людской толпе. – Не стоит привлекать к себе внимания.
- Посуди сам, - Тадаоки сделал глоток, на верхней губе остался след желтоватой пены. – Мы не можем просить кого-то другого, а Кумаиши нужен мне для ритуала. Кроме того, если целью колеса буду я, мне не придется отвлекаться. И...
Он поставил стакан, вытер рот ладонью, перстень на указательном пальце казался очень массивным, тяжелее, чем был на самом деле.
- ...это как дополнительная гарантия.
- А если тебя, - зашипел Тэцугью, - размажет по мостовой из-за какой-нибудь случайности дурацкой - кто повторит ритуал?
- Не размажет. Мы все сделаем правильно.
- Нужно время на подготовку, - вставил свое соображение Кумаиши.
- Мы призовем ваньюдо к четырем часам ночи.


(втроем)

[Далара >>>]

- Благовония и веревки, - перечислил старший владелец агентства. – Рис, сакэ, магатама, шидэ и о-фуда...
- Ты забыл соль, - Шимада опять потянулся за черной потной бутылкой с золотистой пятиконечной звездой на этикетке.
- Но если все-таки, - упрямо произнес Тэцугью, - если все же что-то случится, у нас не будет второго шанса.
- Все равно ты не сумеешь обратить гнев ваньюдо на себя. Ты же это имел в виду?
Парень усмехнулся открыто, гядя в глаза Шимаде, не скрывая ни горечи, ни стыда:
- Еще как смогу.
Тадаоки, конечно, заспорил, но из диспута ничего не получилось – нечто рыжее и фигуристое ураганом ворвалось в заведение и, спихнув с табурета какого-то клерка, который наслаждался ужином после долгого рабочего дня, водрузилось на его место. И, обмахиваясь салфеткой, отдышалось.
- Между прочим, - новый гость извлек из объемистой сумочки зеркальце и принялся поправлять макияж. – Там облава и, по-моему, на вас.
- Я на полицейскую машину уже полчаса смотрю, - вздохнул Кумаиши.
Тэцугью воззрился на существо, неопределенно качнул головой, обозначая некие выводы, к которым пришел, затем перевел взгляд на Кумаиши:
- Зачем вы им?
Великан неопределенно пожал могучими плечами.
- Они подозревают меня в нескольких убийствах, - безрадостно рассмеялся Шимада. – Мне так кажется.
- Развеселье-то какое... - с тоской прокомментировал Тэцугью, глядя в окно. - Надеюсь, вас не посадят до четырех ночи. Надеюсь, вас вообще не посадят, но до четырех ночи особенно.

(а я в помощь на выкладке)

[SonGoku >>>]

26 июня 2015 года, пятница, ночь
Шимомегуро, Мегуро-ку, Токио

Когда дело доходило до физической силы, перед Кумаиши редко кто мог устоять, и калитка не стала исключением. Она перекрывала вход из проулка на задний двор храма, но оказалась ненадежным препятствием.
- А что я сделал? - расстроенный великан горестно возвел домиком густые брови. - Я ж легонечко так тряхнул...
Отчасти Тэцугью его понимал.
- Ничего, - попытался он утешить Кумаиши. - Это не должно повлиять на ритуал, а для людей мы ее можем и обратно поставить. Потом.
Фонарик оказался весьма полезной вещью, что выяснилось крайне быстро – как только Кензо, который увязался за ними, чуть не сломал каблук, споткнувшись о выпирающие из утоптанной земли корни большого дерева. Приготовления шли почти в тишине, если не считать работающего в соседнем доме телевизора, хихиканья рыжей бестии (которое не мешало ей выводить толстым маркером заклинания на узких полосках бумаги) и негромкого бормотания Шимады. Тадаоки не принимал участия в их возне, он с закрытыми глазами сидел на земле, спиной к каменному изваянию Фудо мьё-о и, раскачиваясь, негромко напевал.
- ...богов этой деревни приглашаю прийти, богов этого места приглашаю прийти... – донес ветер монотонный речитатив. - ...верхом на черном драконе спустится Фудо мьё-о...

[Bishop >>>]

Кензо подтолкнул Тэцугью локотком.
- Это надолго, - пояснил трансвестит, вручая моток конопляной веревки. – Пока не перечислит богов шестнадцати больших земель, пятиста средних и трех тысяч маленьких, всех бодхисатв, Будд и богов всех святилищ, не успокоится. Отгороди квадрат.
Тэцугью принялся за дело. Ритуал был ему понятен, Шимаде он доверял - все, кажется, в порядке. Только вот ваньюдо как было "фактором нестабильности", так им и оставалось. Нельзя сказать, что Тэцугью не был уверен в своих силах - скорее, он не был уверен в том, что сможет их (не себя!) контролировать. Так ваньюдо ли здесь "фактор нестабильности" или же он сам, потомок колдуна с цикадами?..
Оказалось, что еще две веревки надо было привязать отдельно – и сделать на свободных концах две затягивающиеся петли. Кензо проверил, пролезает ли в них рука, и решил, что если уж у него получилось просунуть, то Тада-кун тем более сумеет. Кумаиши тем временем оклеивал полосками бумаги край веранды, а из тех, что остались, складывал «змейки» и цеплял на веревку. За оградой, медленно отыскивая дорогу в темноте, проехало такси, два луча мазнули по деревьям, по стене храма, выхватили из темноты неподвижного истукана, проплясав маслянистыми бликами на золотом венце на его голове. Все замерли, словно дети, которых застукали на месте преступления, когда они лезли в буфет за запретным вареньем. Только Шимада не обращал ни на что и ни на кого внимания.
- Эй! – шепотом окликнул Тэцугью Кумаиши. – Принеси воды.

[Fennec Zerda >>>]

- Сам "эй", - буркнул Тэцугью, но отправился к водоему. Огибая здание храма, он растормозил сознание. Он не знал другого подходящего термина - "транс" казался чересчур статичным, "ИСС" слишком претенциозным. Просто какая-то другая часть Тэцугью словно просыпалась в нем или он обретал ее... В человеческом языке для этого нет слов, а в этом состоянии они и вовсе не нужны. Обычное состояние он иногда называл "средним", а это - "высоким". "Низким состоянием" по его собственной терминологии мог считаться, пожалуй, сон. Шаг, дыхание, сердцебиение - все было единым, все это и был Тэцугью. Даже в среднем состоянии он ощущал наэлектризованность воздуха, видел, как переплетаются тени там, где должны покоиться. В высоком состоянии у всего этого было дополнительное множество смыслов. "Движуха началась, -подумал Тэцугью "средними" человеческими словами, - и божества слышат нас, и..." На этом средние слова закончились, остались только ощущения. Шаг облака, дыхание ветра, сердцебиение земли -все это был Тэцугью. Он пересек двор, скорее, "нащупал" новыми чувствами, скорее, "вспомнил" не своей памятью лестницу и спустился вниз. Вода слышалась как запах, запах ощущался, как вещество. Все средние чувства заменяли своей совокупность людям одно единственное высокое чувство, которое нельзя было разделить... Тэцугью втянул ноздрями насыщенный огнем и водой воздух и замер перед самым водоемом. Он взял со стойки ковшик на длинной ручке и протянул его к пасти дракона, вода быстро наполнила чашу, и Тэцугью, перехватив поудобнее отяжелевший ковш, направился к каменному изваянию Фудо мье-о.

[SonGoku >>>]

Он выплеснул воду на статую, но почувствовал ее на себе. Это было правильно. Только так и должно быть - если где-то поблизости кошка схватит птицу, Тэцугью ощутит и агонию жертвы, и голод охотницы. Молодой колдун вернулся к водоему и собирался зачерпнуть воды для ритуала, но медлил. Чего-то не хватало.
Все пространство ощущалось, как продолжение тела, но Тэцугью потихоньку собирал себя, словно разлитого в воздухе и земле, подгребал ближе, втягивался из абсолютного растворения в максимально сосредоточенное состояние. Из многомерного пространства он обращался в точку, как инверсия Большого Взрыва: из Вселенной - в молекулу. Шаг буйвола тяжел, дыхание его горячо, сердцебиение его ровно. Тэцугью сделал шаг, правая стопа сдвинулась вперед, не отрываясь от земли. Левая стопа подшагнула к правой, правая рука приподнялась вбок ладонью вниз, пальцы сложились щепотью и кисть замерла на уровне плеча, левая рука двинулась вперед и наружу, перекручиваясь... Когда-то давно Танцующий с Цикадами использовал эти движения иначе, наполнял их силой и мог, если только не лгут семейные предания, погасить горящий дом и заставить землю встать на дыбы. Тэцугью так не умел, но и он почувствовал ответное прикосновение - оттуда, издалека, за чертой. Он не раз пытался провести Танец целиком, но то ли не было достойного повода, то ли не хватало истинного настроя - никогда не получалось. Сегодня что-то было иначе. Движения ускорялись, танец становился скорее демонстрацией боевых "стоек" - тех самых, в которых никогда не стоят в бою. Шаг, дыхание, сердцебиение... Абсолютное движение, высшее состояние стремления. Огонь.
Тэцугью пришел в себя и обнаружил, что стоит на одном колене, одной ладонью упираясь в землю, а другую отведя вбок. Стоит в центре черного выгоревшего круга.

[Далара >>>]

26 июня 2015 года, пятница, ночь
Шимомегуро, Мегуро-ку, Токио
Неподалеку от храма Рьюсенджи

- Кейджи-сан!!!
Возмущению Кензо не имелось предела. Он даже попытался возложить ладонь на округлую грудь, но поскольку второй рукой прижимал к себе объемистый бумажный пакет, изящество не задалось.
- Я ж едва не лишилась чувств!
Гору странных покупок увенчали несколько пачек поваренной соли.
Оба вступили в белый яркий круг под фонарем одновременно, едва не столкнувшись лбами. Рекламных вывесок в этих местах не было, и между люминесцентными конусами света пролегали области кромешной тьмы.
Выглядел полицейский не плохо, нет. Он выглядел отвратительно. Обычно всклокоченные волосы сейчас напоминали брошенное сорочье гнездо. Воспаленные глаза болезненно сверкали за стеклами очков. Под веками лежали густые тени. Из-под темно-синей куртки криминалиста робким напоминанием о цветном мире косо выглядывал край пестрой жилетки.
- Где Шимада? – без приветствий и церемоний потребовал Коги.
- Э-эээ... – затянул Кензо, придумывая, как бы поубедительнее соврать.
И остаться в живых. Он прикинул, что если обещанное колесо и покатится к храму, то как раз по этому проулку, и довольно скоро.
- Тада-кун... он немного занят.
В прищуре криминалиста ясно читалась угроза. Мягкий, немного суетливый юморист в пестрой жилеточке и кедах с мишками исчез без следа. Кеды, правда, остались.
- Мне плевать, чем он там сейчас занят, отведи меня к нему.

[SonGoku >>>]

26 июня 2015 года, пятница, ночь
Храм Рьюсенджи
Шимомегуро, Мегуро-ку, Токио

- Ты что там, ванну принимал? – зашипел на него Кумаиши.
Кензо нигде не было видно, зато садовую пластиковую скамеечку (несомненно, результат грабительского похода к соседским палисадникам) успели превратить в подобие алтаря: насыпали в плошки сладкий рис и воткнули в него дымящиеся палочки, поставили ветки и разложили подношения. Шимада сидел на земле в центре огороженного шименавой* пространства, положив руки на колени; веревочные петли захлестывали его запястья – как раз там, где на смуглой коже выделялись светлые кольца давних шрамов. Забрав у Тэцугью ковш, гигант побрызгал водой во все четыре угла квадрата.
- Мы все-таки забыли про соль, - виновато сообщил он вполголоса.
- Тэцу-кун, - вдруг спросил Шимада. – Сколько тебе нужно времени?
- Кензо успеет сходить за солью, - ответил Тэцугью и потянулся за свитком вызова Колеса.
Он видел, как тень бывшего одноклассника дергается и танцует, словно ее хозяина освещают языки пламени, хотя знал, что на самом деле Шимада не отбрасывает тени в темноте храмового дворика.
- А я? – усмехнулся одними губами Тадаоки.
Показалось или нет, что тяжелые перстни на его указательных пальцах тускло светятся? Кумаиши достал из объемистой холщовой торбы, в которой они принесли все необходимое, небольшой барабанчик и обернутую тряпкой колотушку.
- Когда ваньюдо будет здесь, - буднично предупредил Шимада и закрыл глаза, - прячьтесь под веранду. На ней охранный знак. И не смотрите на колесо.

-------
*shimenawa - 注連縄 – веревка (縄 - nawa)из конопли или рисовой соломы со сложенными зигзагом полосками бумаги (注連 - shime), символизирующими чистоту пути богов. Такой веревкой отмечают священные места и предметы, чтобы дать понять о присутствии здесь божеств, и вешают над входом в храм или в священное место, чтобы преградить путь злым духам.

Сообщение отредактировал SonGoku - 21-11-2011, 23:59

[Орна >>>]

Пятница выдалась тяжелой, как и любая пятница за последние полгода. Сначала три лекции - по анатомии, физиологии и началам хирургии, потом два часа в анатомическом театре, потом полчаса на подготовку и двадцать вопросов без права тянуть дольше минуты при ответе. Трудно сказать, что Хира не любил больше - едкий холод морга, пробирающий до костей, и запах хлорки, или выражение лица Миуры-сенсея, когда тот спрашивал. Как будто Акихира не знает. Но господин Миура - это господин Миура. Он строг, честен, справедлив и беспристрастен. Он никогда не спрашивает то, чего еще не проходили, но горе тем, кто забыл хотя бы запятую... Хира забывал редко, но хитринка, притаившаяся в уголках губ сенсея его всегда сбивала с толку. Заставляла думать, будто бы на самом деле Акихира - самый обычный раздолбай и ничего не помнит. Поэтому часто на подобных двадцатиминутках юноша успевал ответить в самый последний момент. Очень неприятно, особенно потом. Когда, наконец, приходит осознание, что ты все знал. С самого начала. Но... сидя напротив Миуры что-то невнятно мямлил первые сорок секунд - прежде чем выдавить из себя ответ. Очень неприятно. К счастью, это уже позади.

А потом, без обеда, дежурство! Четыре тяжелобольных новичка, потом еще сидеть с госпожой Шираиши, у которой капельница. Почему-то эта женщина обожала доставать сестер, пока, наконец, они не стали перекладывать заботу о ней на плечи Хиры, отчего тот начинал себя чувствовать настоящим мужчиной. Вытерпеть все, что та успевала придумать за день, - настоящий подвиг. Улыбаться при этом - за гранью реального. Так что, покинув, наконец, стены альма-матер, подросток удивлялся не столько тому, как прекрасна ночь, сколько тому, что он еще жив и даже способен пройти пол-квартала до любимой закусочной. После было время и на звезды. Правда, недолго.

Свечи у храма, мантры, призывы к Фудо мьё-о, гулкий звук барабана... Хира вздрогнул. После долгого трудового дня и расслабляюще вкусного ужина, думалось лениво и с трудом, однако общий смысл ритуалов до него дошел и мурашки побежали по коже. Только этого ему и не хватало! Сегодня! Когда так близки выходные! Мальчик мысленно застонал. "Они хоть понимают, что делают?" - подумал он и бегом направился к месту действия. Успеет, не успеет - уже не так важно. Нездоровое любопытство вкупе с гиперответственностью захватили его. На полдороге подросток опомнился, вытащил из сумки тетрадку и ручку, выдрал двойной лист и быстро нарисовал на нем охранную надпись. Упоминание некоего поселения, то ли Шобо, то ли всепобеждающей матери, но сейчас это уже не так важно. Держа листок наготове, юноша поспешил к храму.

[Fennec Zerda >>>]

- Без тебя не начну, - пообещал Тэцугью с какой-то особенной, почти не свойственной ему теплотой.
Ладони и ступни у молодого колдуна горели - буквально, - но это не причиняло боли, просто кровь как будто быстрее текла, и сердцебиение ускорилось едва ли не вдвое. Тревога, связанная с неожиданным выступлением у водоема прошла, осталось воодушевление. Это было слегка похоже на опьянение, разве что в глазах ничего не плыло, и голова была совсем легкой и ясной. Если бы не торжественность момента, Тэцугью сам прошелся бы колесом по дворику, но пока ограничился широкой улыбкой и уселся прямо на землю, положив свиток перед собой. Знаки горели в темноте, но он знал, что никто, кроме него не видит этого свечения. Разве что Шимада. Сейчас он может видеть вне времени и предметов, пришло вдруг в голову Тэцугью, и он не понял, его ли это мысль.

***

Коги знал этот храм. В другое время даже посмеялся бы: увлечение Шимады одним из пяти небесных царей простиралось глубже алтаря, колец и постера на стене. Кензо всю дорогу безуспешно пытался исчезнуть в щель между домами или раствориться прямо в воздухе. Надо же, всего-то требовалось свернуть в проулок, на углу которого они столкнулись, но, если бы не этот случай, криминалист мог бы рыскать по округе всю ночь. Пара фонарей на улице и еще несколько в храме, вот и всё освещение. Беленые стены двухэтажных домов вырастали из тьмы призрачными силуэтами, похожие на временные халупы после землетрясения, оставленные по недосмотру постоянным жильем. Тусклым напоминанием о двадцать первом веке светилась дорожная разметка. Идти пришлось по центру улицы, чтобы не споткнуться о выставленные на тротуар горшки с цветами, корзины и пластиковые туго набитые мусором мешки. Кензо чинно семенил рядом, как истинная девица. Только крупная. Очень.

[и Далара, и СонГоку]

[Орна >>>]

(совместно с SonGoku, Даларой и Bishop'ом)

Кто-то весьма эффективно избавился от калитки на втором, не парадном, входе – и Коги имел все основания предполагать, кто именно. Красные столбы и перекладины, белые стены, зеленые решетки – они как будто парили над лишенной травы землей. Мертвенный люминесцентный свет выхватывал каменные лампы, ступени и основание статуи, черную металлическую чашу с песком для воскурения благовоний и главную фигуру: воплощение твердости и покоя. В пронзительном контрасте света и тени она казалась живой; резная корона на голове и нимб сияли золотом. Второй золотой диск за спиной Фудо мьё-о был призван изображать огонь.
В центре ограниченного толстым канатом квадрата сидел на коленях Шимада, руки разведены и привязаны провисающими веревками к веткам деревьев. Он оглянулся через плечо, туда, откуда из городской темноты к ним шли новые гости – или участники – ритуала.
- Не бойтесь, - он улыбнулся. - Я не сдвинусь с места.
Каблуки каблуками, а Кензо, перехватив своего буйного спутника на начале броска, ухитрился разместить за спиной тощего криминалиста свои более чем округлые формы и теперь то ли цеплялся за Коги, повиснув на нем мертвым грузом, то ли наоборот подталкивал своего защитника вперед. Кумаиши без лишних расспросов выхватил у него пачку соли, вскрыл и принялся насыпать аккуратными конусами возле импровизированного алтаря. Вторая пачка ушла на дорожку вокруг веранды.
- Приступим, - сказал Шимада.

***
По дороге к храму.
- Я тебе говорил, что ты идиот? - язвительно осведомился медленно проявляющийся на плечах юноши Котонуке. Тот даже вздрогнул от неожиданности:
- Вечно ты... в самый "интересный" момент появляешься! - то ли отругал приятеля Хира, то ли, наоборот, начал оправдываться.
- Я знаю, - самодовольно отозвался дух, обвивая шею Хиры четырьмя лапами из шести. Хобот пока безвольно болтался на груди. Кажется, Котонуке хотел продолжить, но мальчик его перебил:
- Вот только не надо меня душить, ага?
- Как будто ты что-то чувствуешь! - фыркнул баку.
- Неудобно...
- На-твоем-месте-я-бы-этого-не-делал, - скороговоркой выпалил дух, пытаясь успеть до того, как подросток со всем пылом юности вмешается в ритуал. Хобот и крысиный хвостик указали в направлении храма. - Люди серьезные, сами, наверное, разбираются...
- Это не дает им права не предупреждать местных о том, что этой ночью их храм надо обходить за три квартала, если не больше! - возмутился Акихира и тут же затих, т.к. подошел слишком близко к ограде. Виновато: - Ой... Извините.

У ограды храма.
Он хорошо представлял себе, как выглядит со стороны: подросток, разговаривающий сам с собой. Если тут нет видящих духов, его сочтут сумасшедшим... Мысленно вздохнув, мальчик не стал дожидаться, когда его погонят, и ничтоже сумнящеся с вежливой улыбкой предложил свои услуги:
- Помощь нужна?
- И все-таки ты идиот, - недовольно проворчал Котонуке.
- Спасибо, я знаю, - все так же вежливо улыбаясь и ожидая ответа из-за ограды храма, шепнул Хира.

Сообщение отредактировал Орна - 2-12-2011, 11:30

[Орна >>>]

(совместно с всеми)

На его голос обернулся долговязый мужчина в синей с желтым куртке, про таких говорят: плюшевый мишка. Только взгляд был совсем не мягкий. И выражение, от которого впору попятиться.
- Уходи отсюда, мальчик. Нечего тебе здесь делать.
Вторым был китоши - он смотрел расширенными от удивления глазами, как будто силился сообразить, на каком находится свете.
- Баку?..
- Тада-кун! - одернул его кряжистый помощник.
- Но я никогда не видел баку...
- Тада-кун!!!

Хира и попятился, но не столько от страха, сколько от возмущения. Пока он выбирал из всего многообразия своих эмоций самые респектабельные для ответа плюшевому, Котонуке неуклюже кувыркнулся на плече мальчика, едва не "свалился", после чего принялся усаживаться поудобнее, как кошки, кружась на месте. Наконец, устроившись, он начал чинно вылизывать заднюю правую, отчего ее кончик исчез у подростка в голове.

- Ага, баку! - довольно признал Котонуке. - А Вы кем будете?

Больше всего Хире сейчас хотелось попросить духа заткнуться, но он, конечно, этого делать не стал. Вместо этого, молча стиснув зубы, подросток продемонстрировал плюшевому тетрадный листок с надписью.

- Я все равно не успею убежать, - как можно более сдержанно произнес он. - Не знаю, как Вы, а я предпочитаю быть поближе к таким вот событиям - тогда есть возможность хоть как-то их контролировать.

[Далара >>>]

"Плюшевый мишка" - встрепанный мужчина гораздо старше Хиры, в очках и объемистой темно-синей куртке криминалиста - недоверчиво прищурился, глядя на упрямца.
- Цунами или извержение вулкана тоже будешь контролировать?
Кензо заволновался. Полицейский взял его за грудки и посмотрел в подведенные синим глаза.
- Что здесь будет?
Гениальный в своем идиотизме план не привел Аки в восторг. И даже наоборот. Трансвестит едва успел перехватить его и усадить обратно на крупные гладкие серо-красные камешки.
Фанерную табличку о том, что производится ремонт части храма, с извинениями за неудобства, Кензо и Коги отодрали общими усилиями и с гвоздями. Карандаша или ручки не нашлось.
Кумаиши басовито загудел: «Naa maku saa man daa ba sara nan kanman», его голос набирал обороты.
- Дай что-нибудь для письма!
Кензо выудил из объемистой сумочки тюбик ярко-красной помады. Его товарищ по укрытию спешно принялся переписывать на фанерку найденный в Реальности текст - точь-в-точь такой, как на разлинеенном листе у неизвестного юнца, если, конечно, тот не сделал ошибок. Присматриваться не было времени...
Вспыхнуло ослепительное пламя, и Аки сощурился, будто ударил по глазам неожиданный луч солнца. Реальность накладывалась на действительность, и в воздухе над Недвижимым правителем разгорелась огненная надпись – та самая, которую только что изобразил под шипение Кензо: «знаешь, сколько она мне стоила?», не жалея помады, догадливый криминалист.
- Тише, иначе все будет очень плохо для нас, - шепнул Кензо на ухо полицейскому. - Нужно спрятаться под верандой.
- Какое тебе под верандой? – вскипел Коги. – Там металлическая решетка, не видишь что ли?

[SonGoku >>>]

- А Вы знаете, как это делать? - поинтересовался в ответ «плюшевом»у Хира. Видя, что в его услугах пока никто не нуждается, мальчик быстро оглядел окрестности и занял наиболее безопасное, с его точки зрения, место, откуда он без труда сможет наблюдать за происходящим и в то же время будет не слишком близко к местным любителям острых ощущений. Поудобнее одел сумку и держал тетрадный лист наготове.
- Не сердись, что он тебе не ответил, у него много дел, - шепнул подросток Котонуке, снова улегшемуся вокруг шеи, наподобие воротника.
- Да уж, сам вижу, - ворчливо отозвался дух. - Только, по-моему, какое-то не такое они место выбрали. Вот скажи, обязательно делать это посреди города? Кое-кто может и пострадать.
- Им, наверное, долго ехать за город, к тому же... вроде бы...
- Угу, сам вижу. О защите они позаботились. Это, однако, не говорит...
Второй спор набирал обороты в метре от них.
- Зачем нам лишние свидетели?! – недовольно громыхал позабывший про обязанности Кумаиши.
- Чем больше людей читают мантру, тем легче, - смущенно отбивался Шимада.
- Он может кому-нибудь рассказать!!!
- А они – нет?!
- Но... – Кумаиши подавился возмущением.
- Иди сюда, зверик, - Шимада протянул руку к обакэ. – Я тебя не обижу.
Тот критически поглядел на него и хмыкнул.
- А ты на вопрос ответил? - осведомился он и свернулся калачиком. - Ладно уж, не сержусь я, но ты там вроде занят был... Не смею мешать!
Чувство собственного достоинства у "зверика" можно было черпать ложкой.
- Тада-кун!!!

(все-все-все+Орна)

[Fennec Zerda >>>]

То ли сцена, то ли площадка для поединка; оставалось лишь воткнуть по факелу в каждом углу - для полноты картины...
...затрещал под ветром огонь, выжирая пропитанную маслом паклю.
Тишину резал на миллисекунды дробный быстрый бой дощечек-шичирики; они казались несоразмерно маленькими в крупных лапах Кумаиши.

Ритуал Тэцугью знал назубок. Невозможно посвятить себя какому-то явлению на несколько дней и не вникнуть в каждую его деталь, но сейчас у него чесались руки кое-что изменить под себя. Усилить воздействие там, отпустить тут, чуть переиначить вязь. Сдерживался молодой колдун с трудом, и, если честно, то только потому, что до рези в животе боялся за Шимаду. Поэтому Тэцугью не стал экспериментировать и всю свою новую странную силу направил на то, чтобы провести ритуал максимально четко и ровно. Слова сами вспархивали вверх и каждое подолгу резонировало с ночным воздухом, тенями и друг с другом, пока наконец все они не слились в неслышимый другим людям гул, в единый аккорд призыва. Ветер подхватывал вязь и кружил вокруг Тэцугью, а когда настало время, из того мира пришел вдруг отклик, как накатывает прибой.
"Шимада" - указал он жаждущей, разверзшейся перед ним пустоте. Она сорвала имя с губ, и колдун почти услышал хруст пережевываемых иероглифов.
"Дело сделано", подумал Тэцугью и некоторое время соображал, как сказать это так, чтобы поняли окружающие. Он отпустил плетение чар, неловко поднялся с земли и мотнул головой в сторону веранды, надеясь, что остальные поймут его.

(SonGoku)

[Далара >>>]

Версия компромисса - укрыться за бамбуковой оградкой; Коги ее просто перешагнул, но пришлось помогать Кензо, мешало узкое платье. Они скорчились за ненадежной преградой.
- И что, мы в безопасности?
От надписи шел свет, но в нем словно кто-то прорубил темный квадрат – тот самый, огороженный веревкой. Коги давно привык записывать важные действия на имплант, но сейчас кружилась голова от соединения действительности и Реальности, он не был уверен в том, что обнаружит потом запись или хоть что-то различимое на ней. Не был уверен, что оно будет – это "потом".
Недаром они с Табатой и Рисуко изучали ваньюдо.
Но знание – одно, а когда ты сжимаешь жесткий край рукописной картонной таблички вместе с Кензо, стоя на коленях на гладких жестких камнях, это совсем другое. Похоже на перетягивание одеяла, одного на двоих.
Шимада – черная шапка немытых волос, загорелые молодые руки, пальцы в заусенцах, черные опущенные ресницы похожи на щеточки. Его лицо вдруг меняется, словно накладывают "морф": страдальческие черты уходят; вот уже на их месте жизнелюбивая, скрытая во взгляде ухмылка портрета со стены в их офисе, но – теперь массивное в своей уверенности спокойствие статуи. Он раскачивается, и у Коги двоится в глазах, потому что он не может понять, который из двоих опустил голову, а который смотрит полуприкрытыми знающими глазами прямо на него.

[SonGoku >>>]

Хира сидел на своем месте тихо и почти не шевелясь. Глядел на действия Тэцугью, пытаясь вникнуть в смысл. Иногда губы мальчика шевелились - он задумчиво повторял звучавшие мантры, пытаясь вспомнить их значение и назначение. Котонуке вежливо помалкивал у него на плече - слишком хорошо знал, что альтернативой этому сидению и молчанию может быть только срыв ритуала, а в его планы такое не входило. Пока малыш сидит - хранитель может отдохнуть. Вот он и зыркал по сторонам в поисках разных интересностей, а потом ему резко стало ни до чего, потому что на слове "Шимада" подросток с гневным "Вы, что, совсем?.." ринулся к пытавшемуся перед этим приласкать его "зверика". "Куда?!" - пронзительно завизжал баку прямо в ухо мальчику. Не помогло. Тогда он, распластавшись в воздухе, наподобие гигантской бабочки, раскинув все шесть лап, завис перед лицом Акихиры. "Кому говорю? Назад!"

Кензо охнул, добавив в какофонию ночи новый звук. Над их головами в густом воздухе висел крошечный огонек, призрачный ониби*, словно кто-то щелкнул невидимой зажигалкой. Зеленовато-белый клубочек разбух, расплющился в колесо, превратив жгуты пламени в лезвия, которыми был утыкан весь обод. Лысая башка - там, где у обычных тележных колес положено быть ступице, - уставилась на людей, кто осмелились потревожить его покой; разинутый в немом крике рот всасывал страх, зависть, ненависть и праздное любопытство, подпитывая фантом.
- Я не смотрю, не смотрю, не смотрю... - лепетал перепуганный Кензо; он сидел, крепко зажмурившись и зажав ладонями уши.
Коги как в ступоре не отрывал взгляда от Шимады.
Один из заточенных, словно бритва, клинков срезал ветку над их головами.

-------------
*onibi - 鬼火 – «демонический огонь», блуждающий огонек, обитающий в лесной глуши и возле могил; его часто считают душой человека, который вот-вот умрет или уже умер, но не похоронен должным образом.

(+Орна+Далара+Bishop)

[Орна >>>]

"Страж!" - завопил Котонуке, и к Хире вернулся здравый смысл, ибо подставлять товарища он вовсе не собирался. Схватив свой лист с охранной надписью обеими руками, он выставил его на уровне глаз, между духом-хранителем и ваньюдо и яростно уставился в землю, изо всех сил кляня всё и всех подряд. Разумеется, мысленно. Котонуке обмяк и сполз по фигуре мальчика до его пояса.
- А теперь - назад, - устало скомандовал дух, расслабляясь. - И не злись.
- Теперь уже времени нет, - скривил губы Хира, исподволь изучая обстановку. Больше всего его интересовало, когда придется бежать, и в каком направлении это лучше делать.

A ro kan man...*
Тот, кто сидел в окружении языков пламени, в котором сгорали страх и лишние мысли, переплел пальцы, лишь указательные были выпрямлены, соприкасались друг с другом. Искаженное - как от сильной боли - лицо заблестело от пота, из-под конопляных браслетов брызнула кровь. Тяжелые металлические перстни словно сплавились в единый биджа – раскаленный добела.
- Забери наши страсти, сожги их, – пробился сквозь треск и грохот властный бас Кумаиши. - О Великий и гневно-яростный, разрушай!
Сотканная из дыма и конопли веревка захлестнула чудовищное колесо.

------------------
*a ro kan man – мантра, обращенная к Дайничи Ньёрай ("великое солнце"), инкарнацией которого считается Фудо мьё-о; слог «а» пробуждает божество, «ро» - сжигает нечистые страсти и отгоняет демонов, «кан» - призывает доброту и мудрость четырех основных Будд, «ман» - помогает достичь просветления.

(+Bishop+SonGoku)

[Fennec Zerda >>>]

Натянутая до предела незримая нить оборвалась со звоном, и Тэцугью ощутил ударную волну солнечным сплетением. Он знал о том, что так будет, и был готов, но в первый раз это было неожиданно, и тогда он несколько минут вспоминал, как дышать и держаться прямо. А сейчас только согнулся немного и чуть замедлил шаг. Это даже не боль, а какое-то совсем иное чувство - сильное, нечеловеческое, оттого тело и интерпретирует его как болезненное. Но на самом деле нет. Не больно. Тэцугью выпрямился и оглядел место, где буйствовало колдовство. Он бы хотел подумать "злое колдовство" или "темное", но сейчас он, хозяин Ваньюдо, не ощущал никакого зла, никакого страха. Приходилось признать, что Ваньюдо - красиво. Просто эта красота слишком сильная, нечеловеческая, оттого душа обычно и интерпретирует ее как ужасающую. Но на самом деле нет. Страха нет.
Мысли Тэцугью текли свободно, он больше не был связан ритуалом. Кстати, интересно, как остальные видят то, что происходит? Кстати, остальные...
Тэцугью окинул взглядом людей, собравшихся поодаль. Их страх можно было слизывать с резных листьев вязов, дышать им, насыщая легкие и кровь, растирать ладонями по лицу, словно мутную сладковатую взвесь, туманную патоку. Ваньюдо тоже было вкусно, Тэцугью слышал телом легчайшее эхо жажды Колеса. Тэцугью подошел ближе к людям, некоторое время старательно складывал мимические мышцы в ухмылку и кивнул, мол, ничего, я прикрою. А затем повернулся спиной, встав между ними и Колесом, и без страха взглянул в глаза тому, кого призвал из мира, где танцует огонь.

[SonGoku >>>]

Пространство вспучилось пузырем, лопнуло; ошметки его - какое-то время еще можно было разглядеть на них искаженную перекрученную действительность, но она все бледнела и блекла, - плавали в ночном воздухе зелноватыми призрачными огоньками. Края разрыва стремительно расползались, будто ветхая ткань под пальцами. Спичечными коробками вспыхнули двухэтажные домики по соседству, занялись огнем далекие верфи. Пламя съежилось, захлебнулось, пыльный ветер принес запах гари.
Время стремительно отматывалось назад.
Скелетом вставшего на хвост левиафана угадывался каркас недостроенного "Кокона". На заросшей высокой травой насыпи одиноко ржавел облупленный вагон надземки, в темных выбитых окнах мелькали белесые тени.
Небо словно залили черной тушью - ни облаков, ни звезд, только на широком взмахе застыл выщербленный серп луны, в белом мертвенном свете которого была видна каждая трещинка, каждая прожилка толстых досок, завиток мха и чешуйка лишайника. Посреди заиндевелой пустоши стояли ворота.
Запрокинь голову, и лишь тогда увидишь их целиком. Громадные, внушительные, древние. Время нанесло на потрескавшиеся массивные деревянные колонны неповторимый рисунок. Резные балки, что поддерживают два – один над другим – черепичных разлета, почернели от старости. Беленые их торцы напоминали нетронутые заготовки для о-фуда. Обе крыши замерли разведенными в замахе лебедиными крыльями. На углах воинственно скалились демоны-хранители.
Вместо лестницы у подножия клубился белый с проблесками алых молний туман. На черно-золотой табличке символы менялись быстрее, чем успеешь прочесть. Гребень крыши походил на чешуйчатую спину дракона.

[Орна >>>]

Хира, как всегда, все увидел по-своему. Ткань мира разошлась, как старая простыня под умелыми руками портного, - легко, без треска и пафоса, - явив взору мальчика бурую пустыню, кое-где поросшую лесом и вереском. Округлые холмы, вздымающиеся вверх и вниз в плавном ритме дыхания глубоко спящего человека, посередине - каменные столбы, сложенные из необработанного серого камня, и полустершаяся табличка над входом. Звезд в чернильном небе, и правда, не было, а вот облака торопились куда-то на запад, из-за врат навстречу пришельцам, если можно так сказать о тех, кто и с места не сдвинулся.

Неощутимый кожей ветер трепал редкие травинки у подножия гигантских врат, и бледный песок складывался в изменчивые барханчики, отдаленно напоминающие надпись. На верхней перекладине, небрежно закинув ногу на ногу - все восемь пар, - восседали демоны-хранители, то застывая узором на грубом камне, то вновь обретая плоть, чтобы сменить положение или обмахнуться веером. Вспомнилось, как он увидел их впервые - сколько ему было? Пять? Во сне... Испугаться он тогда не успел, а потом привык, да и... не видел он в такой картинке ничего особенно страшного, больше - загадку, тайну, которую хотелось разгадать, прикоснуться к ней... стать причастным.

Котонуке недовольно заерзал на своем месте, на плечах у Хиры, и подросток, наконец, ощутил вес питомца.
- А ты тяжеленький стал! - шепнул юноша.
- Еще бы! Росту нормального, питаюсь, как положено, с чего бы мне не быть тяжеленьким? - ворчливо отозвался дух, зыркая по сторонам.

Сообщение отредактировал Орна - 10-01-2012, 13:14

[Далара >>>]

Из мрака выступила фигура. Несомненно, человеческая, определенно женская, в венце-хокан*, задрапированная в джохаку*, только c Нара-но Дайбуцу* ростом. В левой руке исполинское изваяние сжимало стебель лотоса с нераспустившимся пока цветком, на ладони правой, как в колыбели, баюкало кого-то, игрушечного по сравнению с ним.
- Силой, данной мне великим солнцем, очищающим ото зла пламенем, своим именем и своим мечом, вечным и неизменным, приказываю тебе, тот, кто пришел из ада и собирает души людей раньше положенного им срока, вернись туда, где твое место.
Невероятно? – еще бы! Страшно? – да до жути! Это тебе не кино и не сон, хоть защипай себя до смерти.
- Каннон и Дайничи? Вот это сочетаньеце... – пробормотал Коги.
Все инструкции и предписания требовали не кидать на ваньюдо даже мимолетного взгляда, да и пламя ярости Фудо мьё-о лучше бы не созерцать, но упертые криминалисты это совсем особенные люди. И Коги смотрел. На воплощение Недвижимого властителя, на улыбчивую женщину в древнем индийском одеянии... на громадное объятое пламенем колесо и лысую башку в центре.
Если б не оно, те дети были бы живы!
И не случился бы этот дурдом.
Не повисни Кензо, скрутив в цепких объятиях, на Коги всем весом, тот рванул бы к связанному мальчишке или вытолкал бы взашей второго, которого здесь вообще не должно было быть. Не хватило массы, короткий бой завершился в пользу трансвестита. Обалдеть, псевдо-мадам все еще сжимал в руке написанную помадой охранную табличку.

----------
*hokan - 宝冠 – буквально «драгоценный венец», иногда tenkan (天冠, «небесный венец»), резная корона на скульптурных изображениях будды Дайничи-ньёрай, Будд, бодхистав, и пяти хранителей-мьёо, ее делают из дерева или бронзы, часто украшают драгоценными камнями. Бывает двух типов: первая закрывает всю голову, вторая – лишь часть головы наподобие диадемы.
*johaku - 条帛 – буквально «полоса ткани», длинный кусок ткани, в который завернуты буддийские божества и хранители, обычно перебрасывается диагонально через левое плечо и пропускается под правой рукой, происходит от индийских одеяний для аристократии.
*Nara-no Daibutsu – 奈良の大仏 - Большой Будда из Нары, изображение Будды высотой почти в 15 метров.

[Bishop >>>]

На темной металлической коже в вуали черно-зеленой патины, на отполированных до зеркального блеска изломах одеяния, в милых ямочках на щеках заплясали желтые блики, и, как по сигналу, в ответ, среди чахлых кустов и высохшего добела тростника разгорелись огненные язычки - будто все щенки Инари собрались там вместо Оджи-джинджя, перепутав зиму и лето*. По-прежнему улыбаясь, отлитая из бронзы женщина наклонилась, чтобы человек (существо? божество? йокай? призрак?) мог спуститься с ее ладони на землю.
Коги подчинился и сел на сухую шершавую землю. Он по-прежнему смотрел. И, наверное, только он и заметил, как скривилось в беспредельно кислом отвращении злобное лицо в центре ваньюдо при виде нового гостя.
Черные, как обугленные, доспехи словно вросли в его кожу, на запястьях и скулах, продолжая узор брони, огненными линиями была вычерчена татуировка.

Ашуру Хира помнил смутно, потому как не имел привычки буянить на чужой территории, даже если считал эту территорию почти своей. А вот Котонуке, пару раз высказавший несколько нелестных слов в адрес сего "великана", спрятал хобот Хире под рубашку и сделал вид, что его тут нет. И никогда не было. Вы его видели? Вы ошиблись!
"Что ж, раз "вышибала" здесь - разберутся", - успокоился подросток и принялся наблюдать за дальнейшими событиями с любопытством, но уже без малейшего волнения или страха. Гнев тоже ушел, как только стало очевидно, что все под контролем. Духам мальчик отчего-то доверял больше, чем людям, и, если вспомнить историю его семьи, в этом нет ничего удивительного. "Не щекотись!" - строго шепнул Акихира духу, но тот только шлепнул его хоботом по спине - мол, молчи уж, меня здесь нет!

---------
*считается, что в канун Нового года лисы (дети Инари) с восьми провинций Канто собираются вместе в храме Оджи Инари в Уэно, Токио, и зажигают кицунэ-би, лисий огонь.

(и Орна, Далара mo))

Сообщение отредактировал Bishop - 24-01-2012, 12:38

[SonGoku >>>]

И вот - когда вроде бы невозможно барабану стучать громче, чаще, - по ушам ударила тишина. Попирая все физические законы, массивное тележное колесо зависло над головой своей жертвы. Хира напрягся и непроизвольно дернулся вперед, Котонуке укусил его за... за что-то, подросток, со свистом выпустив воздух - орать в присутствии богини как-то неприлично, - попытался стащить надоедливого духа с себя и ненадолго потерял нить происходящего.
Шимада запрокинул к зловещему фантому лицо, негромко приказал:
- Уходи. И не возвращайся к нам больше.
Призрак взвыл; его вопль должен был разбудить всю округу, но все окна в домах по соседству оставались темны. Ваньюдо затягивало в ворота, оно корчило страшные рожи, сыпало проклятиями и угрозами, но оказалось бессильно перед мальчишкой.
В темном воздухе какое-то время раскаленной печатью светилась вязь санскрита - hammaṃ, - а затем рассыпалась искрами. С громовым раскатом захлопнулись невидимые ворота; землю под ногами будто свело судорогой, с черепичной крыши хондена* сорвались куски сланца, у одной из каменных лис отвалилось погрызенное временем ухо.
Виденье сгинуло, вокруг вновь стояли современные дома и деревья, только ветер по-прежнему гонял пыль, точно в давние времена.
Кульминация, понял Коги, завершилось событие. Еще вовсю действовали настороженность и... наверное, это следовало назвать трепетом. Руки подрагивали от первобытного возбуждения: бежать, защищать себя, просто сдаться перед высшей силой?

------------
*honden - 本殿 - центральное святилище, где расположено изображение божества, которому посвящен храм.

[Далара >>>]

И включились привычки.
- Время 04:44, - пробормотал Коги себе под нос для записи на имплант. – Посторонние свидетели... – взгляд на неизвестного упрямого мальчонку, потом на умудрившегося даже в отчаянном страхе выглядеть на зависть женственным Кензо, - все целы и невредимы. Подозреваемый... Тьфу, какой он теперь подозреваемый?!
Выглядел Шимада паршиво настолько, что Коги стряхнул все-таки с себя руки трансвестита и ринулся к парню. Проверил пульс, посветил фонариком в глаза. Обернулся к по-медвежьи крупному помощнику.
- Скорую вызывай!
И тут же сообразил, что сам сделает быстрее, выбрал в Реальности «горячую» ссылку, назвал адрес.
- Сейчас приедут.
- Уже можно? - Кензо боязливо приоткрыл правый глаз.
Все закончилось. Больше не было грозного хранителя Дхармы, съежились и угасли языки золотисто-желтого пламени, что устроили танец вокруг него - лишь один, оторвавшись, драконом скользнул меж ветвей. Пространство и время вновь сделались такими, как были. Сонный город раскрывался навстречу рассвету, словно раковина-жемчужница; серое, перламутровое небо сделалось чуть-чуть светлее.
- Убраться бы отсюда, пока не проснулись монахи, - Кумаиши, отложив барабан, возился с узлами на конопляных веревках.
Шимада не подавал ни малейших признаков жизни, обмяк тряпичной куклой и не шевелился.
- Тьфу ты! – неожиданно звонко высказался Коги в середине поисков по многочисленным карманам складного ножа, чтобы перерезать веревки. – Скорая часа два будет обзванивать больницы в поисках свободного врача.
И встрепанный обладатель синей с желтым куртки и кед с мишками полез в Реальность заказывать такси, отменять вызов парамедиков.

[Bishop >>>]

Хира скомкал теперь уже ненужную записку и на ходу убрал ее в сумку. Ну и что теперь говорить эти взрослым дядям и тетям, плотным кольцом обступившим пострадавшего? То, что следует. И плевать, как отреагируют...
- Я медик, - устало заявил он, подходя ближе. - Если вы меня пропустите, возможно, я сумею оказаться полезным.
Тон, несмотря на внешне вежливые слова, очень решительный, кулаки плотно сжаты, как будто собирается пробиваться к пациенту силой.
Они расступились – молча, без возражений. Рыжеволосая могучая дама даже легонько подтолкнула мальчика в центр круга, как будто боялась, что Хира передумает и убежит.
Передумать в самый последний момент, когда речь идет о чьей-то жизни, не то поведение, которого можно было бы ждать от Хиры. Особенно сейчас, когда состояние Шимады представляло собой интересный научный феномен - едва ли современная медицина хорошо знакома с последствиями действия духов на людей. Первым делом подросток острожно схватился за запястья - повыше порезов, стараясь не занести в раны грязь. Большой палец вдавился в бледную кожу, ища в глубине бьющуюся жилку. Потом на шее... Нагнулся послушать дыхание, одновременно ища в сумке металлическую линейку - которую тут же поднес обратной стороной к губам потерпевшего. Облегченно вздохнул. Жив.
Далее мальчик сгоряча чуть было не разрезал майку на бинты - хорошо, вовремя вспомнил, что у него еще остался один неистраченный пакетик для перевязок. Разорвав зубами пленку, принялся закрывать порезы марлевыми подушечками и заклеивать их липкой лентой. Это, конечно, несерьезно, но все лучше, чем нестерильная майка.

(полностью - Орна)

[Орна >>>]

В очередной раз перетряхнув сумку, извлек ключи с фонариком-брелком и, приподняв веки, посветил пациенту в глаза. Не реагирует. Значит, не обморок. Подробно коматозные состояния они еще не проходили, но из практики Хира знал, что так просто кома не лечится. Если нет травмы, обычно она становится следствием сильного дисбаланса гормонов, нехватки кислорода или питательных веществ, результатом отравления, хронических заболеваний вроде эпилепсии или астмы, острых нарушений мозгового кровообращения, опухолей в мозгу, перегрева. Интересно, что в данном случае? Едва ли речь идет о гормонах или эпилепсии, скорее, все случившееся повлияло либо на пресловутое мозговое кровообращение, либо оттянуло кислород или питательные вещества из клеток, однако не мешает изучить организм поподробнее в клинических условиях. Мог быть и перегрев... Поймав себя на лишних сейчас мыслях, Хира устыдился, спешно перевернул Шимаду на бок, чтобы язык не запал, - как при обычном обмороке, положил под голову свою сумку...
Котонуке, нервно ходивший вокруг до около, заполз Шимаде под колени, когда Хира принялся озираться в поисках еще чего-нибудь вроде сумки.
- Вот не надо было, да? - тихонько бубнил он. - Столько хлопот, трата лишних средств, а еще неизвестно, окупится ли...
- Перестань, - тихо шикнул мальчик. - Лучше бы подумал, что это: голодная или гипоксемическая...
- Колдовская! - безапелляционно заявил дух.
- Такой нет, - буркнул подросток.
- Еще как есть! - оживился дух и сел, приподнимая Шимаде колени. - Ты же сам видишь! Это все кол-дов-ство!!!

[SonGoku >>>]

Хира хмуро посмотрел на хранителя и оглянулся на взрослых:
- Пульс редкий, реакции на свет нет. На обморок не похоже. Скорее всего, кома, но точно причину определить не могу - нужно клиническое обследование, - дальше голос потерял уверенность: - Есть мнение, что это из-за колдовства...
- "Есть мнение!" - передразнил Котонуке. - Не доверяешь, что ли?
Хира промолчал, ожидая реакции взрослых.
- Тада-кун... – рыжеволосая дама осторожно промокнула глаза бумажным платочком. – Он поправится?
Кумаиши собирал разбросанные принадлежности.
- Надеюсь, - недовольно проворчал он. – Раньше, вроде бы, обходилось.
Хира слушал эти переговоры, и на лбу обозначилась складка. Ему хотелось удавить обоих - за безответственность, за пренебрежение, да мало ли еще за что!.. Но куда больше хотелось спросить - как часто этому парню приходится заниматься подобными вещами, зачем нужно так выкладываться, есть ли способ более безопасный? И все-таки он промолчал - слишком устал, а ведь еще ехать в больницу.
- Да ладно тебе, - Котонуке помахал хвостом. - Обойдется...
Хира посмотрел на духа, на переговаривающихся людей, на распростертое тело Шимады, на светлеющее вдалеке небо и... ничего не ответил.

(по большей части Орна и немножечко я)

[Fennec Zerda >>>]

Тэцугью выдохнул, и тут только понял, что задерживал дыхание. И судя по всему, надолго, потому что легкие требовали воздуха, а в голове шумело.
Все закончилось. Колдун огляделся, в поисках подтверждения тому, что здесь действительно происходило магические действо. Подтверждений было достаточно: в светлых утренних сумерках были хорошо видны срубленные ветви, белизна рассыпанной соли и черные плети выгоревшей травы, змеящиеся трещины на камне статуй и осколки черепицы, испорченная ограда, бледные лица... На все это Тэцугью смотрел очень внимательно, и только когда окончательно пришел в себя, отдышался и почувствовал себя готовым - тогда перевел взгляд на Шимаду.
Вокруг него, лежащего на траве, толпились люди. Тэцугью не стал толпиться вместе с ними, ему и отсюда все было видно. Он подумал, что это очень правильное колдовство, когда есть три цвета - черный от огня, белый от соли и красный от крови. Все остальное либо шарлатанство, либо детские фокусы, эльфийская магия, пляски мультяшных феечек, все что угодно, но не работа. Ничего серьезного. А это - работа. И работу Шимада выполнил.
Он может никогда не прийти в себя. Тэцугью знал достаточно историй о том, как Одаренные не справлялись с Даром, не могли распознать "шаманской болезни" или переоценивали свои силы, влезая в такой долг Силе, что им нечем было оплатить его, кроме как жизнью или здоровьем. Потом они лежали овощами в больницах на ИВЛ и капельницах, сидели в углах палат в психушках, мерно качаясь и уставившись пустыми глазами в одну точку. Ничего удивительного. Колдовская работа никогда не была развлечением, и если ты выбираешь для себя такую жизнь, буть готов к любому исходу. Магия не прощает ни слабости, ни ошибок. Сиди в своей песочнице, не лезь в чужую. Убьет.

[SonGoku >>>]

Роса намочила обувь и низ штанин. Тэцугью нагнулся, собрал капли в ладони и потер лицо. Шимада влез не в свою песочницу, и ничего удивительного в том, что его дух размазало по бортикам. Если сможет собрать себя обратно - придет в себя. Чем тут поможешь? Эту работу каждый делает сам.
- Шимада умеет делать свою работу, - сказал Тэцугью вслух.
Ему показалось, что этих слов будет достаточно.
- Ты адски прав, - сказал ему Кумаиши.

Зеленый с двумя оранжевыми полосками наискосок на боку и узнаваемой, стилизованной под токийскую телебашню пирамидкой мобиль «Musen corporation» вернул горообразного совладельца агентства в обыденное состояние. Хотя более вероятной причиной следовало назвать тридцатипроцентную надбавку за ночное время.
- Можем подождать еще чуть-чуть, - предложил, как всегда, практичный Кензо, - и вопрос будет закрыт сам собой.
Смертельно усталый и оттого невероятно злой Хира поднялся и посмотрел ему/ей в глаза:
- Вы абсолютно правы. Подождем и ехать можно будет уже прямо в морг.

(+Орна и Феняка)

[Далара >>>]

Резкий и звонкий хлопок в ладони прозвучал, как звон будильника сквозь предрассветную дрему. Собранный и подтянутый Коги меньше всего напоминал плюшевого растяпу, каким казался еще недавно.
- Ты, - он указал на Тэцугью, - помогаешь господину Кумаиши отнести парня в машину. А ты освещаешь им дорогу.
Не дожидаясь согласия, криминалист всучил Кензо служебный фонарик.
- Мальчик, ты следишь за состоянием пациента и сопровождаешь до больницы. Адрес у таксиста есть. Ну, вперед.
Хира кивнул и следом за пациентом оказался на заднем сидении автомобиля. Котонуке - "эй, подождите меня!" - с размаху запрыгнул подростку на плечо и зашипел прямо в ухо. Хира чуточку отклонился в сторону и "прочистил" мизинцем несчастный орган - так недолго и слух потерять, но на этот раз промолчал.
- Между прочим, нас дома ждут, - обиженно сообщил дух, обвивая крысиным хвостиком собранные в "пучок" лапы. Прям, как кошка, и так же важно.
Хира только молча кивнул, устраивая на коленях голову пострадавшего.
- А тебе все равно, - продолжал дуться хранитель.
Хира снова стоически промолчал.
- А папа, наверное, волнуется, - йокай с деланно скучным видом посмотрел в окно.
Тут подросток не выдержал и, достав из сумки ручку и тетрадку, принялся что-то ожесточенно строчить. Прочитав написанное, Котонуке издал короткое "пф!" и отвернулся - теперь он смотрел в другое окно. Хира посмотрел на товарища и дописал еще фразу - дух сделал вид, что не прочел, но вид у него сделался куда менее независимый, и даже усы обвисли. Закрыв разворот, подросток убрал тетрадку и устало прикрыл глаза. Среди лабораторных работ по химии стало на две реплики больше: ""Папа" напился и спит" и "Не обижайся".

(немножко я, а дальше Орна)

[SonGoku >>>]

Они все стояли, смотрели вслед такси, люди, чьи жизни неожиданно, крепко - надолго ли? - связала узлом эта ночь. Не замечая, они ходили мимо друг друга вчера и, возможно, никогда бы не встретились.
- У меня каждая клеточка тела ноет, будто нас всех переехало ваньюдо, - поддернув слишком узкую юбку, Кензо уселся на самый краешек низкой каменной тумбы и достал пудреницу. - Кейджи-сан, знаете, сколько мне стоила та помада?
- Ну, кишки на ось не намотало, и то счастье, - проворчал Кумаиши, что-то подсчитывая в блокноте; тот почти утонул в его лапе.
- Кума-сан!!!
- Я в больницу.
Коги повернулся к ним обоим спиной и в очередной раз набрал номер. Он уже потерял счет попыткам, но продолжал упорствовать. Ничего не изменилось – долгие длинные гудки целую минуту, затем автоматический обрыв линии.
Мимо неторопливо проехал большой мусоровоз; позаади него трусил крепкий, коричневый от загара парень в темно-зеленом комбинезоне. На балконе соседнего дома отмывалась от украденного ночью масла безмятежная пестрая кошка, спрятав от людей раздвоенный вилкой хвост.

[Bishop >>>]

Сакура-дори, Кабуки-чо, Шинджуку
27 июня 2015 года, раннее утро

По утру тут, как правило, тихо, переулки безлюдны, хотя в двух шагах - в квартале отсюда - полноводной рекой бурлит Шинджуку-дори. Из дверей хостесс-клуба для состоятельных женщин, позевывая, выпал солнечный зайчик - нимфейного вида белокурое существо. Оно было легонько помято, встрепано и одето в костюм цвета свежего молока. Даже легкие туфли у него на ногах были белые.
- Хорошо потрудился? - охранник вышел следом, чтобы запереть двери. - Много было клиенток?
- Четыре.
Автомат по продаже напитков был его вожделением.
- «Юнкеру фанчи»... «юнкеру фанчи»... «юнкеру»*... – существо, будто созданное из чистого солнечного луча, вело пальцем по выставленным рядами за стеклом бутылочкам, выбирая себе питье.
Мелочи не нашлось, все банкноты из толстой, перехваченной резинкой пачки оказались не того номинала. Сжалившийся над бедолагой охранник приложил к сканеру "суйка-кадо", помахал рукой на прощание и, ссутулившись, зашагал к входу в метро. Весело звякнула, выкатившись в контейнер, небольшая коричневая бутылочка с яркой этикеткой. И – словно подождав удобный случай – что-то зазвонило, расцветилось красными и синими огоньками. Вооружившись свернутым в трубку журналом, белокурое существо пошарило в узкой щели, затем, присев над находкой на корточки, осторожно ткнуло пальцем в нужную кнопку - самым краем подушечки, постаравшись не касаться больше необходимого. Телефон – на нитке белых и розовых бусин болталась подвеска с изображением DDG-174 "Myoko" из храма Ясукуни, - активировал экран.
- У вас двадцать пять пропущенных звонков...

--------------------
*Yunker fanti – мощный энергетический напиток от Sato Laboratories, содержащий комплекс витаминов, женьшень, гуарану, чеснок, эхинацею, набор китайских различных трав и маточное пчелиное молочко.


(конец первой серии)