Каминный Зал, клуб для обсуждения творчества писателей

[Весёлый Роджер >>>]

Феникс, до этого момента недвижно стоявшая на своем месте, вдруг словно ожила.
- Вечер завершен, - провозгласила пернатая Маска, - я попрошу тишины, любезные гости.
Едва только в каминном зале воцарилось безмолвие Феникс продолжила:
- Вечер завершен и мы должны вынести решение. Мы внимательно выслушали мнение Обоснованного Сомнения и Безусловной Защиты и вынесли вердикт.
Феникс повернулась лицом к стене и внимательный гость мог заметить, как шевельнулось изображением на белом шелке кимоно, как сверкнули глаза огненной птицы, как... А может почудилось?
Маска протянула руку к камину и пламя, словно ласковый пес, рванулось навстречу, облизало руку хозяйки, не тронув рукава, и вернулось в логово, лишь маленький огонек остался плясать на раскрытой ладони девушки. Феникс подбросила огонек вверх, словно птенца, что учится летать... и тот в самом деле взлетел, чтобы начертать в воздухе:

НАТУРАЛЬНЫЙ ТАЛАНТ

Феникс повернулась к гостям и поклонилась представителю Обоснованного Сомнения:
- Благодарю Вас, Вы приняли на себя нелегкую обязанность. Это достойно уважения.
Затем девушка поклонилась представителю Безусловной Защиты:
- Благодарю Вас за участие в вечере и прекрасную защиту Автора.
Выпрямившись Маска продолжила:
- Вердикт вынесен, дорогие гости. Мы начинаем новый вечер. Я прошу Вас огласить фамилии авторов, творчество которых вы хотели бы обсудить.
Огненные буквы в воздухе померкли и вскоре пропали. Белая бабочка на плече Гиппогрифа обратилась листочком бумаги.

[V-Z >>>]

- Новый вечер, да? - усмехнулся Летописец, попутно отвесив вежливый поклон синтету за разъяснение и цитату. - Что ж... если не возражаете, выступлю первым.
Он на несколько секунд задумался.
- Есть люди, создающие миры, которые очень и очень похожи на наш... но отличаются. Часто - наличием магии, изменяющей ход вроде бы знакомых исторических событий. И если таковая картина написана мастером - то она надолго остается в памяти. По моему мнению, одним из таких мастеров является Гай Гэвриел Кей, которого я и предлагаю на сегодняшний вечер.

[Янтарь >>>]

На этот раз дама была закутана в ниспадающие до пола золотистые шелка, которые играли с отблесками каминного пламени не хуже зеркала или безупречно ограненного бриллианта. Свелые волосы поддерживала диадема, украшенная россыпью желтых топазов - такая же безвкусная, как и тяжелое янтарное ожерелье на шее.
Дама неспешно потягивала шампанское и закусывала его тонко нарезанными ломтиками масляно-желтого сыра. От этого занятия она отвлеклась лишь на мгновение, чтобы бросить небрежное:
- Вадим Панов.
Ни слова кроме она не произнесла, а понять что-либо по ее тону было решительно невозможно.

[Альфа 900I >>>]

Синтет довольно откинулся на спинку кресла. Первый вечер ему более чем понравился. Дискуссия пробудила в нем аппетит; взмахом клешни он подозвал к себе официанта и заказал солидную порцию яичницы с помидорами. Подробно описав, чего именно от этой яичницы он ждет, Альфа вновь повернулся к Маскам.
- Я уже предлагал кандидатуру Виктора Пелевина. И на сей раз моим кандидатом будет именно он. Постоянство всегда упрощает жизнь, не так ли?

[бабка Гульда >>>]

- Постоянство? Ага, упрощает! - согласилась сидящая в кресле грузная старуха и гордо оглядела свой жуткий заплатанный балахон и раздрызганные сапоги, в которых появлялась везде и всюду. - Я вот и в прошлый раз предлагала ЭЛЕОНОРУ ГЕНРИХОВНУ РАТКЕВИЧ, и в этот раз ее же предлагаю. И буду продолжать, пока на нее жребий не укажет.
Старуха довольно откинулась на спинку кресла (кресло жалобно застонало). И вдруг встрепенулась:
- Но в официальные защитники не пойду! Даже к Раткевич! И в обвинители не пойду! Убегу! Живьем не дамся! Я застенчивая!!!

[Torvik >>>]

Алхимик, до сей поры подслушивающий под дверью, таки вошёл в комнату. Оглядев исподлобья собравшуюся компанию, он вытер тыльной стороной узкой ладони потный лоб и поискал глазами свободное место. Наконец вожделенное было обнаружено. Старый венский стул из некогда благородного дерева с резной спинкой и пыльным сидением стоял возле правой стены. На нём лежали какие-то книги и рукописи, покрытые слоем пыли двухнедельной давности. Алхимик небрежно стряхнул их на пол и уселся сам на то место, где некогда они лежали.
- Лермонтов Михаил Юрьевич, - проговорил он, лукаво ухмыляясь. - Все читали, надеюсь? Вот и поговорим. Новые имена - это здорово, но ведь и так называемую классику обсуждать надо. Оставлять её на пароходе современности или списать в утиль. Посмотреть пристально, а не дутые ли у нас идеалы.

[Marzell >>>]

Вновь раскуренная трубка и еле-слышное посипывание ничуть не мешали говору Марцелла: Хм, я как и встарь придерживаюсь своего мнения: Генри Лайон Олди.
Неизменность... странное слово, почти созвучное неизменяемости, ан нет! Иногда это прямо-таки противоположности.
Синие кольца потихоньку уходили вверх, нанизываясь и свисая с потолочных балок они странным образом напоминали вязки бубликов, что часто можно заметить у лоточников на улицах.

[higf >>>]

Хигф уважал правила, а потому не стал и пытаться возникнуть через портал. Он просто вошел в дверь.
- Приветствую всех собравшихся! Хорошее место...
Поклонившись, он прошел и сел у камина. Какой темный властелин не любит погреться у огня камина в свободное от работы время!
Вытянув ноги, он продолжил:
- Рискуя быть закиданным яблоками, помидорами и прочими фруктами, предложу писателя, которого не все любят и многие не любят сильно, но зато будет не скучно - Ник Перумов.

[Даниэль >>>]

Из всех предыдущих обсуждений, хоть и было их не слишком много, девушка для себя ничего интересного и захватывающего не вынесла. Удобно устроившись у камина, она прислонилась плечом к теплой поверхности, и уютно так почти мурлыкнула :
- Жаль, здесь не интересуются хайку. С удовольствием обсудила бы этот жанр.
Вытянув ноги, Даниэль закрыла глаза, наслаждаясь долгожданным теплом и параллельно вспоминая имена и фамилии любимых писателей.
- Пожалуй рискну предложить такое имя... - она продолжала выбирать между двумя именами - например, Артур Хейли

[Вито Хельгвар >>>]

В этот раз кресло было повернуто спиной сразу ко всем. Размышлял ли о чем-нибудь сумрачный джентльмен, или же просто вкушал заслуженный отдых и покой - неведомо. Впрочем, единожды и он нарушил тишину чистым, звучным баритоном:
- Вопреки моим собственным правилам не принимать ничьей стороны и встречать исход равнодушно, все же полагаю необходимым внести на жеребьевку кандидатуру Марии Семеновой. В текущий момент это весьма занимающий меня автор... с учетом последних обстоятельств.

Сообщение отредактировал Вито Хельгвар - 21-11-2007, 4:31

[Весёлый Роджер >>>]

Феникс спрятала кисти рук в рукавах кимоно и склонила голову набок каким-то очень обыденным для нее и совершенно птичьим жестом.
Дождавшись, когда в Зале прозвучат все фамилии этого вечера, девушка заговорила слегка нараспев, оглашая, кого станут обсуждать дорогие гости.

- Прием голосов окончен. Я прошу тишины... В этот вечер вами были названы следующие кандидаты:
- Гай Гэвриел Кей
- Вадим Панов
- Виктор Пелевин
- Элеонора Раткевич
- Михаил Лермонтов
- Генри Лайон Олди
- Ник Перумов
- Артур Хейли
- Мария Семенова

Официант, фырча от важности и усердия, тащил уже к хозяйке Зала поднос с книгами - каждый из названных авторов был здесь. И так он спешил, так торопился, что споткнулся уже когда подошел совсем близко. Официант полетел вперед, в ноги Василиску, поднос сверкнул и упал с красивым звоном на пол, а книги взлетели вверх в беспорядке, и лишь одна из них очутилась в руках Феникса. Заметались гномы, собрали книги, уволокли поднос, а Феникс так и застыла, перелистывая тонкими пальцами белые листы книги в темном переплете.
- Мария Семенова, - произнесла она звучно, - сегодня мы обсуждаем ее.

[Вито Хельгвар >>>]

Человек в черном был все так же невозмутим.
- Причудливая все же игра судьбы, однако... однако делать нечего. Мне, полагаю, придется выступить за либо против сей уважаемой писательницы. Но - позже. Пока что - толика общедоступных сведений для удобства тех, кто пока еще не ознакомился с опусами многоуважаемой Марии Васильевны...

Итак.

Мария Васильевна Семенова родилась 1 ноября 1958 года в Ленинграде в семье учёных. В 1976 г. закончила школу, поступила в Ленинградский институт авиаприборостроения, который закончила в 1982 г. с дипломом инженера-электрика. Десять лет работала по специальности, написала ряд научных статей.
В 1980 г. Мария Васильевна написала повесть, ныне известную как «Хромой кузнец», и передала её в ленинградское отделение «Детской литературы». Повесть поставили в план издания и забыли о ней надолго. В 1989 г. вышла первая книга. За свою первую напечатанную повесть «Лебеди улетают» Семенова получила премию «За лучшую детскую книгу года».
В 1992 г. Семенова активно занялась переводческой деятельностью (главным образом, из-за заработка); в процессе этого познакомилась со множеством произведений, написанных в жанре фэнтези. Неудовлетворённость переведённым и прочитанным стала одним из побудительных мотивов к написанию романа «Волкодав» (1992-1995), который был назван издателями «долгожданным русским Конаном». В 1996 г. вышла вторая часть романа — «Право на поединок», кроме того фантаст Павел Молитвин создал параллельно своё продолжение (вернее предысторию) — «Спутники Волкодава», в которой последовательно рассказывалось о жизни Ниилит, Тилорна и Эвриха до их встречи с Волкодавом). Затем последовала книга «Путь Эвриха» того же Молитвина. А в 2000 г. издательство "АЗБУКА" разродилось целой книжной серией «Мир Волкодава» (на радость фанатам и книготорговцам).
Мария Семенова — увлекающийся человек. В бытность студенткой, она практически самостоятельно построила небольшой драккар «Слейпнир», ходила на парусной яхте по Финскому заливу. Когда она писала «Волкодава», поняла, что «уровень требовавшихся драк превысил критическую массу и... по учебнику боевого самбо это описывать несерьезно»; тогда Семенова «пошла заниматься боевыми искусствами» и уже несколько лет серьезно занимается айкидо. Ощутив потребность в компьютере, она сумела сама его собрать в то время, когда бытовые компьютеры еще были недосягаемой экзотикой. Однако самое большое её увлечение — это творчество... Кроме романов Семенова также – автор стихов и песен, исторической прозы.
В последние годы Мария Семёнова, к глубокому огорчению поклонников фэнтези, пишет детективы. После романа «Меч мертвых» («Знак сокола»), написанного в соавторстве с питерским писателем-криминалистом Андреем Константиновым, из-под ее пера вышло около десятка романов (и все в жанре детектива), главным (а в некоторых — второстепенным) героем которых стал благородный киллер по кличке Скунс — этакий Робин Гуд конца ХХ столетия.
Возвращаясь к Волкодаву и его миру...
Мир Волкодава часто жесток и даже непригляден. Время от времени по нему прокатываются опустошительные войны, а «локальным конфликтам» нет числа. Борятся с иноверцами — когда словом, а когда и железом, — алчные до власти жрецы Богов-Близнецов. Торговые города полны порока, где любого неосторожного могут убить ни за грош, оклеветать, или, как минимум, обмануть на базаре. И высятся над миром Самоцветные горы, скрывающие под ослепительным льдом вершин бесконечные рудники, каждая пядь которых щедро полита кровью многих поколений рабов.
Но кто он, герой, не променявший этот неуютный мир на благоустроенное Беловодье? Русский Конан? Пожалуй, те, кто считает так, правы только в одном: если Конан —американский, то Волкодав — столь же национальный русский герой фэнтези. Герой безвинно пострадавший, бывший каторжник, мститель, который пытается «жить по Правде», несмотря на все свои душевные терзания. Уже в начальной книге цикла мы видим, каких сил стоит Волкодаву просто жить дальше, оставаясь в мире с самим собой. Но и в дальнейшем он постоянно задается вопросом собственного предназначения. Праведник, каких мало, Волкодав никогда не уверен в своей чистоте, не поддается соблазну даже предположить это. Он — достоверно выписанная, противоречивая личность, которая уместнее смотрелась бы на страницах книг Чехова или Достоевского, чем в типичной фэнтези-героике.
Непобедимый воин, прошедший огонь, воду и медные трубы? Боевым навыкам Волкодава позавидует каждый второй фэнтезийный персонаж: даже безоружный, Серый Пес может постоять за себя. Но суть тайного искусства кан-киро, приемами которого в совершенстве постиг Волкодав, не в боевых ухватках, а в понимании того, что миром правит любовь. Только вот вопрос: каким из трех миров? Это только у веннов убийца приходил в род убитого и просил у его матери стать ей приемным сыном. Отнять у человека жизнь — величайшее преступление. Но вот вам задачка: как тогда покарать насильника? Ведь женщины — святы. А что делать, если твою старенькую наставницу заставляют обучать кан-киро недостойных? Вот и выходит, что истинное умение воина — не в самом бою, а помимо него. И лучшая схватка — та, которая так и не случилась.
Идеальный муж? Очень интересным получился главный герой-мужчина у писательницы. Не подкаблучник, не мачо — простой человек, с которым женщине спокойно и надежно, как за каменной стеной.
Странный он, этот герой, непонятный. Вряд ли встретишь такого на улице или в фэнтезийном романе. Но чего-чего, а харизмы, этакого скрытого обаяния ему не занимать. И — пока не перевелись Волкодавы на Руси-матушке, будет стоять земля Русская.
Глубоко проработанный, исторически достоверный мир и нестандартный, объемный герой стали залогами популярности «Волкодава». Законченная, в общем-то, история получила продолжение в «Праве на поединок», потом появился приквел «Истовик-камень» о каторжном периоде жизни героя. Вслед за этим пришло время межавторской серии «Мир Волкодава». Отметились здесь самые разные люди. Прежде всего — хороший знакомый Семёновой Павел Молитвин, рассказавший нам подробные истории друзей Серого Пса — Эвриха, Тилорна и Ниилит. Читатели узнали многочисленные подробности о самых разных уголках мира, но в отсутствие главного героя книгам «Спутники Волкодава», «Ветер удачи», «Путь Эвриха», «Тень императора» было все-таки далеко до оригинального романа. Андрей Мартьянов и Алексей Семёнов взялись за прошлое мира. Первый в книгах «Время беды», «Последняя война» и «Эпоха бедствий» раскрыл тему Последней войны, разгоревшейся за 200 лет до жизни последнего из Серых Псов. А второй в романах «Травень-Остров» и «Листья полыни» описал былые годы веннов и рода Волкодава. Впрочем, как и большинство межавторских проектов, все эти книги грешат вторичностью и могут считаться достоверными источниками мира в той же степени, как многочисленные труды продолжателей Толкина — для Средиземья. Сама Семёнова «признала» только романы Молитвина — и несколько раз ссылалась на них в двух заключительных книгах о Волкодаве.
И вот теперь — экранизация, а следом и неизбежные игровые лицензии, как настольные, так и компьютерные. Удастся ли перенести с книжных страниц не только букву и внешность, но и дух романов? При всем оптимизме и уважении к кинематографистам и игроделам — вряд ли. Слишком разные это виды искусства, слишком непохожие люди читатели и зрители. Но это, впрочем - только мнение.
В мире Волкодава есть еще одна интересная особенность, возможно, введенная в него неосознанно: он стоит на пороге великих изменений. Нарождается мировая религия, прогромыхивает, приближаясь, промышленная революция, не за горами появление ремесленных цехов и буржуазии... Какой станет столь знакомая Серому Псу вселенная через десять, пятьдесят, много — сто лет? О том же размышляем и мы сегодня: как изменится мир Волкодава, попав в оборот развлекательной индустрии? Ответить на этот вопрос можно точно так же, как несколько лет назад — на сомнения толкинистов: фильмы фильмами, игры играми, а книги мы всегда сможем перечитать.

© "Библиотека Альдебаран"... ну, и "Мир Фантастики"... как я уже и говорил выше.

Сообщение отредактировал Вито Хельгвар - 2-03-2008, 4:17

[Весёлый Роджер >>>]

Феникс поклонилась человеку в черном:
- Благодарю Вас. А теперь, дорогие гости, кто-то из вас должен будет оказать нам честь - быть прямыми участниками и хозяевами вечера, быть воинами этой схватки. Я прошу желающего стать представителем Обоснованного Сомнения сообщить нам о своей готовности сложить речь против указанного автора. И я прошу желающего стать представителем Безусловной Защиты так же сообщить нам об этом.
После паузы Маска продолжила:
- Остальных авторов судьба уготовила нам на другой вечер.

[higf >>>]

Воцарилась тишина, казалось, наполненная доносящимся издалека шорохом книжных страниц... Казалось, он составлял неотъемлемый, не замечаемый обычно фон этого зала. Молчание было долгим, дольше, чем хотелось бы.
- Если нет других желающих, я мог бы взять на себя роль Обвинителя, - наконец заговорил Хигф. - Правда, скажу сразу, что сам Семенову люблю, а читал лишь цикл про Волкодава. Если кто-то готов состязаться на таких условиях...
Он пожал плечами, вынул из кармана толстую, теплую кожаную перчатку и положил на столик перед собой.

[Вито Хельгвар >>>]

Человек в черном озадаченно пожал плечами, затем подошел к столику и аккуратно поднял перчатку. Задумчиво изучив ее, он поднял взгляд на присутствующих - масок и Сомневающегося.
- В целом, по моему скромному мнению, это даже хорошо... что только цикл про Волкодава.Лично я также не озаботился поинтересоваться циклом про благородного киллера Скунса, ограничившись Волкодавом да еще книгой-дуэтом "Меч мертвых".
Вызов принят.

[higf >>>]

Хигф встал, прошелся от стены к стене – старая привычка, иногда так легче думать. остановился у своего стола, оперся о спинку и заговорил.
- Итак, Волкодав. Мир и герои по мотивам славянской и истории и мифологии. По духу, а не по букве, конечно, как говорит сама Семёнова. Хороший язык, разные, развивающиеся герои, сюжет...
Да, сюжет. Итак, пункт первый. При всем разнообразии мира и поворотов сюжет предсказуем. Лишь «Право на поединок» закончилось в какой-то степени оригинально, что до остальных книг, как бы ни выглядели люди и города, понятно, что будет. Волкодав странствует по миру, один или со спутниками, обязательно встретит в каждом населенном пункте подонков, набьет им морду за личную честь или защищая слабых и пойдет дальше. В конце книги его основательно истыкают стрелами, или мечами, или искусают, но он останется жив, благодаря вмешательству чудо-лекарей или богов, или еще кого-то. Да, в начале каждой схватки вскоре после начала книги начинаешь понимать, что, как бы грозно ни выглядел противник, Волкодав его все равно не особенно напрягаясь победит, так что сцены боев лишены интриги. Кроме, опять же, так и не показанного поединка с Матерью Кендарат – это был единственный, в исходе которого я сомневался.
Отчасти я повторяю то, что Альфа говорил о Пратчетте, хотя он поминал скорее элементы мозаики, из которых складывается картина, а не сюжетные ходы.
Пункт обвинения второй, - Хигф улыбнулся, посмеиваясь над собой и своей ролью. – Отрицательные герои. Они мне чем-то напоминают орков Толкиена – меняются морды, простите – лица, а остается все то же сочетание высокомерия, грубости, жадности, жестокости. Кроме перевоспитавшегося Хономера, интересных отрицательных героев, пожалуй, нет.
Есть еще одно замечание. Впрочем, лично я не поставил бы его в обвинение, но упомянуть хочу – сам Волкодав. Победитель. Выживающий везде и одолевающий всех. Рыцарь без страха и упрека, кем бы он сам себя ни считал. В общем, скорее былинный герой, чем персонаж обычной книги...

[Torvik >>>]

- Добавлю, - донёсся голос из угла, где пил кофе старый алхимик, - Вопросы, замечания есть. Не по миру в целом, а по частностям. Иногда Семёнова говорит о вещах, в которых понимает мало. Да, когда идёь речь о говоре разных народов - всё отработано. Это её сильная сторона, но, когда она пытается описать деяния воина и процесс его тренировки, возникают вопросы. В одном месте Волкодав плывёт дочень долго под водой с копьём. Не верю. В другом месте в условиях рудника при скудном питании проходит курс физической тренировки. Не верю сто раз. Умер бы первым. В концлагерях наиболее долго жили именно люди хлипкого сложения, ибо им требуется для нормальной работоспособности меньше энергии. Великаны умирают от истощения. А ведь дополнительных паек, как прислужник администрации, молодой Волкодав не получал, не так ли? Значит в поединке с Волком они должен был проиграть, ибо и веса был меньшего и подвижности и тренированности. Манч.

[бабка Гульда >>>]

- Брошу маленькую гирьку на чашу обвинителя, - задумчиво откликнулась старуха в нищенском балахоне. - Один мой друг, профессиональный историк, сказал как-то, что не может читать цикл про Волкодава, он ему просто режет глаз. Я спросила: что именно ему не нравится. Он ответил, что в непосредственной близости, граница в границу, сведены страны с абсолютно разной культурой. Тут тебе и, условно говоря, славяне, и дикая степь, и просвещенная Эллада, и тому подобное. Как говорил Чехов, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. При таком близком соседстве обязательно происходит взаимное проникновение, нивелирование культур...
Я пересказываю доводы друга приблизительно, только главную мысль. Он говорил подробнее и аргументированнее. Но я уловила суть - и согласна с нею.
Справедливости ради добавлю, что, хотя я не люблю "волкодавский" цикл и даже его не стала дочитывать, зато мне очень нравятся исторические романы Семеновой о викингах и славянах...

[Вито Хельгвар >>>]

Ну что ж, вряд ли мне удастся блеснуть сногсшибательной убедительностью в преддверии достаточно нервной сессии…
Но не могу смолчать полностью.
Итак, пункт первый. Сюжет. Буду обиден и попытаюсь выехать на аналогиях. Берем "Клинки" Владимира Васильева и "Дон Кихота" Мигеля Сервантеса де Сааведра. В обеих книгах мы имеем странствие по запутанной и замысловатой траектории. Бьют морду героям, бьют морду герои… и вся-то разница, простите, утрируя до некоторой степени в том, ради кого происходит сие избиение. Ежели ради самих персонажей – как в "Клинках" – то книг превращается в обычный квест. Если же мордобой призван случиться ради нас, ради того, чтобы продемонстрировать нам очередную грань людей и мира, - то это уже высокое искусство, внесомненно, имеющее право на жизнь. Я достаточно внятен, надеюсь?
В данном случае каждый очередной бой иллюстрирует определенную позицию в развиваемой и создаваемой автором картине мира. Семенова ведет нас от узко мыслящего деревенщины, озлобленного и агрессивного до мастера… духа прежде всего. В этом смысле она однозначно права – в волкодавских боях важен исход высшего плана – что постигнет после схватки сам герой, что - его противники, а что – мы, стоящие по ту сторону страницы.
В общем, во многом зависит и от самих читателей – что мы увидим в книге: голливудовщину "героя бьют, а он отряхается и мстит", или "историю с приятностию и не без морали".
Пункт обвинения второй. Отрицательные герои. Давно читал. Давно. Где, простите, в книге отрицательные герои? Да еще похожие на орков? Да, люди, не умеющие духовно подняться над зверьем, которое в них таится и растет, - одинаково скверны и безвидны, и в этом – опять же назидательная роль. Дидактика. Но большинство отрицательных – живые люди с живыми душами, которые еще, возможно, не поздно исцелить.
К сожалению, развитие Хономера – самое подробно прописанное, ага, - увы, далеко не самое убедительное…
А Волкодав… ну, герой… ну… вот тут возразить нечего. Герой. Но это скорее плюс , чем минус. А ведьмак Геральт из Ривии, например? Он – кто? Вообще, никто не говорил, как бы, что в фэнтези не должно быть могущественнных героев… выживающих везде. Тут дело-то в другом. Дело в том, что Волкодав в конце цикла становится не романным героем. Его пытаются сделать мифическим персонажем. И зря. То есть, написать это написали, да… но в наши дни мифическим героем с легкостью становится Гарри Поттер (даже в библиотеке не бывал, потому ему и оттуда не приходило писем с напоминаниями о необходимости книжечки возвращать; слонялся целые дни по улицах, только бы не попасться на глаза Дадли, но слонялся же!), и навряд ли станет человек, отдавший жизнь за других. И причиной отчасти будет то, что Волкодав-то ВОСКРЕС (или мне почудилось?). А те, кто, по его примеру, станут проявлять высоты духа?
Пункт следующий. За копье ничего не скажу. Понятия не имею потому что. Что меч ладонями ловили восточные мастера – да, бывало… что перемещались даже на некоторое расстояние за спины противника – тоже. За копье – кто его знает, как там по этой части тренинг кан-киро покажет…
Про рудник – признаю. Да. Так и есть. Кроме физнагрузок, нужны еще и протеины, белковая пища, чтобы наращивать мышцы.
Возьмем, грубо говоря, девятый век. Русь Киевская, дремучие племена на северо-востоке восточнославянских земель, хазары, византийцы, арабы… Именно с подобным периодом и ассоциируется у меня мир Волкодава. Довольно-таки самобытными были практически все из списка. К тому же, мы еще должны сделать поправку на отсутствие экспансионистских монотеистичных культов – кроме культа Близнецов, пожалуй… ну так его храмы уже есть везде.
В чем видно отсутствие взаимодействия культур в этом мире? Не считая самого Волкодава, сохранившего заветы предков из дремучего и не особенно контактного племени?

[higf >>>]

В данном случае каждый очередной бой иллюстрирует определенную позицию в развиваемой и создаваемой автором картине мира. Семенова ведет нас от узко мыслящего деревенщины, озлобленного и агрессивного до мастера… духа прежде всего.

Согласен... Если бы это был просто роман-притча, как "Дон Кихот". Сервантес и не пытается ввести интригу в боевые сцены. Но Семёнова-то пытается, такая претензия есть! Отсюда и разный спрос.
Вот озлобленного, узко мыслящего деревенщину я не видел даже вначале. Волкодав внутренне изменился, да, но не в такой амплитуде. Основные черты остались. Он скорее символ, былинный богатырь, которому с самого выхода похоже быть образцом. А Геральта, кстати, не раз бивали и скручивали. Впрочем, былинность я изначально не подавал как минус, хотя с претензиями по поводу оживления согласен. Просто опять же по подаче легкий дуализм между былинным героем и реальным человеком.

Торвик
По поводу рудников согласен, про копьё не уверен.

Гульда
Тут Вито прав, насчет сравнения с Русью.. Даже в европе поляки и немцы жили по-разному. Что-то схожее было, но кто сказал, что проникновения совсем нет? Может, не показано, не попало в кадр? Многое зависит от естественных границ - моря, крупные реки, смена природных зон.

Отрицательные герои... Я не имел в виду буквально похожесть на орков. Именно эту однотипность, безликость подачи тех, кто постоянно противостоит Волкодаву, не переходит на его сторону или хотя бы как-то не меняется после встречи с ним - Жадоба, боярин Лучезар, противники помельче. То есть, как и у Камши, уверенность, что на стороне, противостоящей главному герою, ничего хорошего не найти.