Одно небо среди прочих небес, ao céu entre outro

[Далара >>>]

Руа Сидадэ де Брага, № 414
9 марта 2016 года, утро

Алвеш да Гомеш любил свою работу, несмотря на плавающие – а порой и скачущие, будто бешеный заяц – смены и целые Пиренеи бумажной работы. Статус сотрудника Полисия жудисиария в сочетании с пристойным доходом приятно грел душу. В их отделе не требовалось разглядывать тошнотворные раны, синяки и трупы, да и оружием угрожали крайне редко. Настолько, что Алвеш только слышал о таких случаях. Он, впрочем, был еще очень молод, и "старики" снисходительно похлопывали его по плечу со словами: "Всякого еще навидаешься". Оптимист-португалец не унывал. Даже в чехарде ротации смен он находил плюсы. "Только начинаешь уставать от напарников, как уже работаешь с другими", – говорил он.
Их отдел состоял всего из десяти человек: по трое на смену и почти таинственное начальство, которое они чаще слышали, чем видели. А еще чаще получали от него электронные письма. Установка была проста: в офисе всегда должен быть хотя бы один сотрудник. Если надо было выбираться в город по делу в их компетенции, отправлялись двое. Кому оставаться за дежурного, выбирали по жеребьевке, начальство не снисходило до таких мелочей.
Алвеш нырнул в узкую дверь, зажатую между баром с одной стороны и японским ресторанчиком с другой. Дверь больше подошла бы старому многоквартирному дому где-нибудь на задворках острова. А ведь сверху их здание выглядело пристойно, ни о каком развешанном белье не шло речи. С этой стороны, по крайней мере. На лестнице, впрочем, давно стоило бы покрасить облупившиеся стены. И повесить еще одну лампу.

[SonGoku >>>]

Не глядя на указатели, португалец вприпрыжку поднялся на второй этаж и очутился в приемном и по совместительству рабочем зале Отдела преступлений в игорной сфере. Посетителей не было. Алвеш обвел взглядом пяток компьютеров, стеллаж с папками, стопки бумаг, автомат с напитками и снедью вроде шоколадных батончиков в ближнем углу, чтобы им могли пользоваться и посетители. В комнате обретались ровно два человека.
- Всем привет.
О! Не повезло!
Худший кошмар начальства и предмет недоумения и шуток коллег за его спиной – в лицо шутить не решались – с видом ученого в музее разглядывал что-то на своем столе. С ним близко не дружил никто, возможно, потому что японец был белой вороной даже в их многонациональной конторе. Второй, китаец, приветливо поздоровался, когда Гомеш, пританцовывая, прошел мимо него, и опять уткнулся в объемистую папку. Португалец кинул сумку на свой стул, заглянул в разложенные у соседа фото – и скривился, зажав рот ладонью.
- И ты здравствуй, - невозмутимо сказал японский коллега.
Его длинные ноги едва помещались под столом, рассчитанным на некрупных южных китайцев, а одежду он, по-видимому, покупал в Гонконге, где еще со времен владычества британцев помнили, что бывают высокие люди.
- Оставил бы ты ребятам из убойного их работу, Асо, - промычал Алвеш. – Далась тебе эта несчастная...
- Это новая. Вернее, только что найденная.
Португалец застыл. Внутри все сжалось, будто в желудок затолкали чашку ледяного крошева. Новая...
Он никогда не видел этих девушек живыми. Как подумаешь, что такая участь может постигнуть любую, хоть ту незнакомку, с которой он перед входом обменялся улыбками...

[Bishop >>>]

Ироничное: «Где туалет, ты знаешь», произвело эффект отрезвляющей пощечины. Гомеш вынул из сумки любимую ручку, ну чтобы хоть чем-то занять руки. Посадил на стол фигурку Себастьяна Феттеля, как успокоительный фетиш.
Асо собрал фотографии в стопку, а поверх положил совсем другую.
Красивое юношеское лицо. Такая надменно-возвышенная красота приводит в шок. Первый раз, не первый – взглянешь, и тебя сковывает мимолетным восхищением и отторжением одновременно – вихрь эмоций, из которых не выделишь главную. Потом страсти улягутся, но останется послевкусие прикосновения к чему-то неземному и все же материальному здесь и сейчас, при тебе. И не выразишь словами.
- Это Лин Трамонтана, - сообщил очевидное Алвеш.
- Он стоит за всеми этими смертями, - с твердой уверенностью сказал японец.
- Да мы его проверяли сто раз! – португалец сверился с записями. – Сто двенадцать. И не нашли ничего такого.
В отчетах о проверках "Дворца ветров" действительно не было ничего незаконного, лишь взысканные с мелких жуликов штрафы. Владелец и сотрудники кристально чисты. Даже владение сорока восемью андроидами официально записано в бумагах и закреплено подписями и печатями.
- А ты посмотри внимательно.
Асо включил планшет, и португалец пристроился рядом, чтобы лучше видеть.
- В сентябре 2005-го года некая девушка громко заявляет, что у нее ребенок от Лина Трамонтаны, получается скандал, она подает заявку на установление отцовства. Но в конце октября и она, и младенец вдруг пропадают без вести. Примерно тогда же полиция находит тела пятерых молодых людей со следами насилия, и при них личную вещь той девушки. Никто не знает, чем они занимались до смерти, ни приятели, ни родители. Некого допрашивать. Дело закрыто.

[Далара >>>]

- Подожди...
Португалец упал в свое кресло и, теребя большой серебряный крест на цепочке, обдумал новую информацию. Что-то не складывалось с тем, что он уже знал. Крупных казино не так уж много, всего десятка два, может, три. Нетрудно запомнить их владельцев и постоянных клиентов, если это входит в твои профессиональные обязанности. Сложности бывают с раскинутыми, будто рыбацкий невод, сетками, но «Дворец ветров» - сам по себе. Казино, комнаты для элитных гостей, шоу с водой...
- Лин Трамонтана родился в 1981 году, - безжалостно продолжал читать свои записи Асо; мелодика речи у него сохранилась японская, и оттого слова казались чеканными.
- Подожди! – запротестовал Алвеш. – Ему же...
- Тридцать пять.
Японец вынул из ящика стола еще одну фотографию и положил перед коллегой: снято на расстоянии, знакомая поза с намеком изящества надменной скуки, узкое скуластое юное лицо, отрешенность в темных глазах, полуприкрытых пушистыми, почти девичьими, ресницами, длинный породистый нос. Алвеш встречался с ним лично всего один раз, но впечатление осталось надолго. Снимок сделан как будто вчера, очень похож на тот, первый. Только что-то не то с бумагой, да и такой формат сейчас редкость.
- Ну да, это он, - растерянно подтвердил Гомеш.
- Десять лет назад. Тебе еще не интересно?
Итак, злодей Асо выбрал себе в жертвы самого молодого коллегу и теперь нещадно третировал его. Китаец посматривал сочувственно, но не делал ни единой попытки вмешаться. Гомеш пообещал себе нарочно забыть про его день рождения или придумать другую пакость в том же духе.

[SonGoku >>>]

- Трамонтана открыл секрет вечной молодости? – рискнул сделать ход конем португалец.
- Возможно, - коллега заулыбался с добротой сторожевой собаки, которая видит на своей территории незнакомца. – Либо врет.
- А где тут врать-то? Документы подделать? Так во все архивы и базы не влезешь.
Терять было нечего, и Алвеш осмелел, переложил к себе на стол материалы, бегло просмотрел их и ткнул пальцем в строчку.
- У его отца была строительная фирма в Гонконге, существует до сих пор – отсюда доход. На одном казино состояние не сделаешь, тем более, в Макао. Жуликов нынче развелось, ой. Да и издержек много.
Честно говоря, когда-то молодой полицейский думал сам открыть казино, даже начальный капитал был. Но, изучив закон и прикинув варианты, он предпочел стать государственным служащим – оно надежнее.
- Отец неожиданно скончался от инфаркта в 2006-м, а за год до этого не желал знать сына, - указал японец, не глядя в документы.
- Ну, так образумился парень, взялся за дело и оказался талантлив. Невидаль...
- Вот так вдруг?
- Имеешь что-то личное? – пристально уставился на коллегу португалец.
Тот лишь усмехнулся, а ведь знает что-то еще. И спрятал бумаги в стол. А Гомешу что прикажете делать с проснувшимся любопытством?
- Вот увидишь, мы еще вернемся к нему. И трупам, - пообещал Асо; утешил, называется.
- И что б тебе было не оказаться простым нормальным парнем, Трамонтана... – пробормотал себе под нос Алвеш.

[Fennec Zerda >>>]

Гонконг, Ван-чай, Арсенал-стрит, 1А
Полицейский морг
9 марта 2016 года, 09:15

Сначала появился свет и только затем - боль. Свет был мигающим, каким-то синеватым, холодным. Боль пульсировала в висках и где-то в районе живота. Он закашлялся, и грудная клетка тоже взорвалась болью. В синем свете следы на полу казались черными. Он проследил цепочку следов - то четких, то больше смахивающих на широкие мазки гигантской кистью - и понял, что лежит на боку, прямо на полу в коридоре, что дверь выломана, выдернута из металлических крепежей. Дверь "холодильника". Выломана. Изнутри. Теперь пришел страх.

Истошный женский визг. Омерзительный, каким можно процарапать стекло и перепилить кость. Страшный, гадкий визг. Ей потребовалось вдохнуть, чтобы понять, что это кричит она сама. Она не пыталась замолчать, это было бы как перестать дышать. Неестественно до боли. Сфокусировать взгляд только чтобы увидеть обломки настенной плитки, цементную крошку и осколки белого пластика. Все в крови. Пластиковые ошметки плавали в луже крови, цемент медленно намокает, пропитываясь, пропитывая собой. Равновесие. Мысли все перепутаны, только что-то плавает на самой поверхности сознания, как пластик в крови. Кажется, ужас. Нет, это боль. Она перестала кричать и услышала равномерные чавкающие звуки где-то внизу, возле ног. Она опустила взгляд и увидела что-то огромное, в крови. Перепутанные волосы, серые от цемента, коричневые от крови, сосульками свешивающиеся над лицом, которое она не хотела видеть. Больше всего она хотела умереть, но сил хватило только на то, чтобы снова закричать.

[SonGoku >>>]

Приторный - до тошноты - запах смерти в тот день выплеснулся из подвала, затопив коридоры.
Она мало что помнила и еще меньше осознавала. Вроде бы пряталась под столом не в своем кабинете, оглохшая и немая от ужаса, крепко обхватив подтянутые к груди колени. Пожалуйста, Дэнни, забери меня... Спаси меня... Потом кто-то выдернул ее из укрытия, поволок за руку по скользкому от крови, полутемному коридору. Шипели и мигали трубки люминесцентных ламп, за стеной по-собачьи гавкнул выстрел.
Ее выпихнули из окна за мгновение до того, как под вой аварийных сирен начали опускаться пуленепробиваемые жалюзи, кто-то, видимо, добрался до пульта. Кажется, она упала в кусты. Поползла, поднялась на четвереньки, встала на ноги; главное - не останавливаться, убежать. Когда сообразила, что бьет кулаками не по серой, податливой, точно воск, коже, а по бронежилету, испытала не облегчение, а усталость.
- Ра... неные?
Гортань сводило при каждом вдохе, и слова, икая, давясь, приходилось выталкивать через боль.
- Мы ждем медиков, Лан.
- Нет... Я врач.
- Ты патологоанатом.
- Сей... час никакой разницы.

[Fennec Zerda >>>]

Рация шуршала, и вокруг все было красным. Он опустил взгляд на пистолет, пляшущий в руках, и какое-то время просто смотрел на него. Никто ведь не обязывает его прямо сейчас вставать и идти куда-то. Он не должен никуда идти. Он может просто сидеть здесь и ждать, когда все закончится. Должен же кто-то выжить. Всегда остается единственный выживший, который потом рассказывает, что произошло на самом деле. Он выживет и все расскажет. Это его миссия. Он выживет и все расскажет - как что-то огромное выбралось из "холодильника", перекорежив металлические части, как бульдозер, проломив стену... Как потом оно шло по трупам, как одним ударом кулака... Как оно одной ладонью... Женский визг прервался, и он услышал собственное шумное дыхание. И понял, что будет слышать его всегда. И всегда будет видеть мозговое вещество на своих ботинках, то, на котором поскользнулся, когда бежал. И всегда будет чувствовать запах. И всегда будет единственным выжившим.
Он встал. В глубине коридора на корточках сидела фигура - обнаженный человек с глубокими порезами, из которых не сочилась кровь.
Он выпустил в спину твари всю обойму. Кроме одного патрона. Последнюю пулю он выпустил себе в висок после того, как тварь повернулась к нему лицом.

[Bishop >>>]

РЕАЛЬНОСТЬ

Времени на церемонии не было; звякнул вызов - "о-оу!" – в мозаичной мешанине Реальности открылось диалоговое окно, серый прямоугольник на пестром фоне. «Где вы?» Вот так – просто, конкретно, без имен и долгого вступления, сразу к делу. Только в углу, точно подпись, прокручивалась на витом шнуре резная нефритовая печать.
- Я... точно не знаю, - интонации у строчек были неуверенные, это ощущалось каким-то внутренним чувством, - этот канал связи защищен?
Рамка обросла ледяной коркой, даже по окну пробежала морозная вязь.
- Теперь - да.
Кажется, невидимый собеседник хмыкнул.
- Оглядитесь. Что находится рядом с вами?
- Вывески, автомобили. Высотки. Я не хочу загружать поиск по карте. За мной... охотятся. Я ушла из отеля. Я вижу фонтаны! Мне искать что-то определенное?
- Звезды под ногами.
Окно разделилось, в небольшом сегменте появилось изображение – вплавленная в плитку мостовой стилизованная пентаграмма в рамке киноленты. Рядом с отпечатками двух ладоней три иероглифа подписи.
- Набережная бухты Виктория в Цим Ша Цуй. Я жду вас около шестьдесят шестой звезды.
- Я поняла. Спасибо. Я сейчас...

[Fennec Zerda >>>]

Ждать практически не пришлось. Бледная, растрепанная и разноглазая, Шер вынырнула откуда-то сбоку, потопталась пару секунд, глядя по сторонам, и несмело направилась к нужной отметине в мостовой. Выглядела она совсем по-домашнему, в застиранной черной футболке с большими буквами E.L.E, в старых джинсах, разве что не в тапочках. По набережной уже прогуливался народ, но пока еще не так много, как будет вечером, когда на морской променад выплеснется волна уставших от дневного жара людей. Пока еще жиденькую толпу наискосок разрезала черная тень.
- Идем.
Среди стада туристических автобусов – красных двухэтажных, желтых, серебристо-голубых, маленьких бело-черных, - обтекаемый приземистый C-FX выглядел инопланетным гостем.
- Есть проблема, - произнес Шэнь, когда автомобиль нырнул в туннель под заливом; после яркого света развязки коричневато-желтое освещение показалось вечерними сумерками. – Ваш напарник сбежал.
Шер с такой силой хлопнула себя по лбу ладонью, что впору было заволноваться, не приключится ли с девушкой сотрясение мозга. На несколько секунд Шерилин замерла в положении "facepalm", а затем произнесла, глухо, безнадежно:
- Я ведь говорила... я просила, чтобы его кремировали как можно скорее. У вас есть все детали? Он еще просто убивает или уже... - она шумно вздохнула. - Если он уже начал питаться, у нас действительно проблемы.
Шер посмотрела на Шэня, убрав ладонь от лица. Черный глаз неестественно сверкал и больше напоминал драгоценность.
- Если он начал питаться, у нас почти нет шансов.

[Bishop >>>]

- Ясно.
Транспортный поток вокруг них застыл – время остановилось для всех, кроме них. Шэнь пересказывал все, что ему было известно; как выяснилось, не слишком много.
- Не у кого было узнать больше, - пояснил он, как будто извинился. – Есть идеи?
- Я могла бы попробовать уложить его обратно, - Шерилин сделала едва заметную паузу, - упокоить его. Но если он питается плотью - он почти не поддается тонкому влиянию. Это можно сравнить... Не важно. Я могу замедлить его или слегка дезориентировать, но даже задержать его я толком не сумею. Живая кровь, живая плоть... Мне нечего этому всему противопоставить. Нужно сжечь его. Или уронить что-то очень большое, тяжелое, как... как терминатора бросили под пресс. Отрубить голову не поможет, центр его "жизни" не в голове. Но я не представляю себе, где мы возьмем пресс. Придется сжечь морг. Или заморозить, чтобы он стал менее подвижен...
Предложение подпалить здание морга с четырех углов одновременно ее спутник решительно отверг, хотя видно было, что эта мысль пришлась ему по душе. Впереди был уже виден светлый на коричневом фоне бетонных стен полукруг выхода из туннеля, еще пара секунд, «ягуар» окунулся в солнечный свет.
- Заморозить... – пробормотал Шэнь, быстро глянул на девушку. – Чем? Жидкий азот?
- Это было бы идеально. Жидкий азот замораживает неравномерно, но нам ведь и не надо равномерно. Тем более что Йохан... зомби не имеет собственной теплоты, за отсутствием кровообращения, то есть он комнатной температуры. Но я не представляю, где можно взять столько жидкого азота в гражданском мире, - Шер развела руками. - Мы использовали его несколько раз на заданиях, но нам всегда поставляли его. Мы ведь не можем просто пойти в аптеку или в криогенную клинику... Или можем?
В Реальности – по открытому каналу, время по-прежнему не давало расслабиться или перевести дух, - произошел скоростной обмен фразами. И, похоже, что мнениями тоже. Возможно, нелестными. Разговаривали на кантоне, но вплетали туда столько словечек то ли на каком-то из местных диалектов, то ли жаргоне, что часть сказанного утонула в тумане.

[Fennec Zerda >>>]

Шэнь вышел из машины, и Шер позволила себе ссутулиться. Она и не понимала, как напряжены ее плечи, пока не расслабила их усилием воли. Надо расслабиться, чтобы потом быть способной работать.
Прямо впереди была видна Полуденная пушка на постаменте. До полудня оставалась еще пара часов, пушка молчала. Шер не любила оружейные музеи - там стоят предметы, у которых есть прямое назначение: стрелять, рубить, колоть. Вместо того чтобы погибнуть в бою, сломаться, они стоят за стеклом и бездействуют. Судьба пушки немного лучше, чем судьба старого меча, обреченного стоять на подставочке. Она стреляет хотя бы раз в день.
Йохан погиб в бою. Он не состарится и не уйдет на пенсию, стричь газон и пить пиво у телевизора - может, он того и хотел бы для себя?
Шер закрыла глаза. Кто из Организации ушел на пенсию и пьет пиво в тапочках? Разве они есть? У Йохана не было выбора. И у нее выбора - нет...
"Исполнись решимости и действуй, " - всплыла в сознании фраза и Шер перестала в сотый, тысячный раз рефлексировать о том, чего не изменить. Если они столкнутся с плотоядным зомби лицом к лицу, она должна будет попытаться его упокоить. Не кричать, не плакать, не размышлять, не тосковать, не испытывать чувство вины и уж конечно не падать в обморок. Они здесь совсем не знают, что делать с плотоядными зомби. Можно даже позавидовать...
Шер сосредоточилась и принялась выуживать из памяти подходящие абзацы из Некрономикона. Изначально книга была на арабском, ее написал Альхазред в Дамаске около 720 года, но затем был сделан перевод на греческий и латынь - Шер читала латинский вариант, составленный датчанином Оле Вормом, предпочитая его позднему переводу на немецкий. "Что касается мертвых", страшная старая книга, запретное знание.

[Bishop >>>]

В темноте опущенных век вспыхивали рисунки, схемы и поздние, уже современные графики, иллюстрирующие взаимозависимость и расположение потоков. Шер не специализировалась на мертвых, ее грани дара подходила работа с ведьмами, оборотнями и демонами. Но - можно поблагодарить Организацию - теорию Шер знала хорошо. И когда вернулся Шэнь, она открыла глаза и уверенно выпрямила спину.
- Есть новости?
Ей продемонстрировали ключи от машины – на металлическом кольце, с веселой бирюлькой в виде плюшевого клочка пламени в начищенной до блеска пожарной каске.
- Управитесь с грузовиком?
Шер вздохнула:
- Если не управлюсь, пусть мне выпишут штраф, я согласна, я даже рада буду. Если я смогу его оплатить - значит, мы живы.
Шэнь перекинул ей ключи. Криогенная установка – веселый красный грузовичок с той же самой эмблемой и надписью 香港消防處*, - стоял неподалеку у обочины.
- Тогда не отставай.

Дом 1А по Арсенал-стрит напоминал место боевых действий, только пожарных бригад не хватало. Может быть, поэтому их пропустили без лишних вопросов. Шэнь забрался на подножку грузовика, чтобы им с Шерилин не нужно было перекрикиваться.
- Я пойду выманивать Йохана, - сказал он.
- Я с вами, - Шер торопливо выдернула ключ из замка. - Он почти ничего не видит, но у него хороший слух. Он воспринимает звуковые волны. Как летучая мышь, знаете?

-----------------------
*Гонконг, департамент пожаротушения

[Далара >>>]

Заминка все же возникла – не у переносных заграждений, за которыми прятался ничего не понимающий народ, у дверей. Шэнь оперся ладонью о шершавые металлические пластины пуленепробиваемых жалюзи, побарабанил. Здание полицейского управления высилось, как монолит, не выйти, но и не войти.
- Может, через гараж?
- Главное, не заблудиться внутри...
- Главное, чтобы ваш напарник не нашел выход раньше, чем мы отыщем вход.
Было странно – их шаги отдавались от стен эхом, где-то что-то капало, добавляя звуковой эффект. Шэнь достал из кобуры пистолет, перехватил взгляд Шерилин, сунул оружие обратно.
- Вы умеете быстро бегать?
- Вы удивитесь, - пообещала Шер.
Сердце ее колотилось так, что, кажется, слышно было даже снаружи здания. Это смущало. Смущение не давало страху взять власть над бывшей сотрудницей Организации. Пальцы сомкнулись на амулете, и стало полегче - для того он и был нужен.

Стрелок осмотрел крышу и признал ее годной. Ближайшие кварталы как на ладони: дома, люди, машины похожи на игрушки. Шассюр без спешки, но и не мешкая, разместил винтовку на бетонном ограждении. Если подходить строго, этот Йохан – не его дело. Но зомби вызывал неприемлемое чувство неоконченной работы. К тому же, судя по средствам, к которым уже прибегли, местные не знали, как обращаться с такой напастью. Охотник тоже не был уверен на сто процентов: его «клиенты» демоны всех мастей. Но его надписанная пуля не подводила еще ни разу.
В современном мире много средств, которые делают жизнь удобней. Но Франц Шассюр предпочитал кисти-маркеру настоящую старинную кисть и густую тушь. Тонкая вязь сложного знака обретала форму на блестящей металлической поверхности.

[Bishop >>>]

Одинаковые коридоры, низкий каменный потолок - он давил, заставлял пригибаться, путал мысли. Когда за очередным поворотом впереди замаячила чавкающая туша некогда живой плоти посреди лужи густой темной жидкости на бетонном полу,
Шэнь зажмурился.

...в ночном воздухе закружились бело-розовые лепестки. Сжав в одной руке нефритовую печать, человек в зеленой гонфу* достал из ножен меч.
- Посреди океана есть гора, на ней - персиковое дерево, что раскинуло свои ветви на три тысячи ли.
Острие ребристого клинка прочертило на камнях садовой дорожки одну над другой две прерывистые черты, а над ними неразрывную третью*.
- Меж его корней на северо-востоке стоят врата духов,- судья к чему-то прислушался; может быть, ждал ответа.- Их охраняют Шэньту и Юйлэй*...

Монстр, что всего два дня назад мог шутить и смеяться, поднял голову и принюхался. Шэнь провел перед собой ладонью, указательный и средний палец - оба вытянуты, образуя клинок, - разрезали затхлый воздух подземного гаража. Пыльные мохнатые тени шевелились по дальним углам.
В одной реальности девушка в джинсах и черной футболке с аббревиатурой Злой Лиги Зла сделала шаг. Обладающий двойным зрением увидел бы, как синхронно с ней шаг сделала хрупкая фигура в белом. Бабочки, свита небесной феи, следовали за госпожой и, умирая одна за другой, осыпались на пол, как листья. Белые крылышки скукоживались и чернели, так сгорает бумага. Черная бабочка порхала подле изогнутого клинка на поясе.

-------------
*gong fu - 公服 – буквально «публичное одеяние», официальная одежда чиновников при исполнении ими должностных обязанностей, зеленый цвет ткани означает невысокий ранг.
*триграмма gen (艮), обозначающая северо-восток и успокоение, разрешение проблем.
*из "Книги гор и морей", 4-2 вв. до н.э.

[Fennec Zerda >>>]

Обе Шерилин - которая реальнее? - зашептали:
- И поднялись все люди сильные, и шли всю ночь, и взяли тело... и пришли в Иавис, и сожгли их там*...
То, что было Йоханом, отбросило что-то скользкое, подалось вперед и оскалило окровавленные ровные зубы.
- И взяли кости их, - обещала Шерилин, уговаривала, молила, - и погребли под дубом в Иависе, и постились семь дней...
Зомби дернулся всем телом и словно в задумчивости повел плечами. Обладающий двойным зрением увидел бы, как на месте Йохана затрепетала тень.

- ...они проверяют каждого, проходящего через врата...
В шести чи** над землей повисла схема каменного лабиринта; путь к свободе был отмечен пульсирующей зеленой нитью. На блестящих черных ветвях, точно почки, набухали бело-розовые бутоны. Цветы распускались, обгоняя листву и друг друга, осыпались, и так бесконечно; две фигуры - мужчина в старинной одежде и крылатое существо, сильф из воздуха, огня и тьмы, - замкнуло в кокон пляшущих лепестков.

- И рыдали, - два девичьих голоса звучали в унисон, множились эхом, отражались от поверхности ручья, опоясанного крутым каменным мостиком, терялись в густой траве, покрывшей берег, - и плакали, и постились до вечера о том, что пал он от меча...
Воплощение легкости и света протянула руку, мгновением позже ее движение повторила земная девушка в коридоре полицейского морга. Лепесток лег между пальцев - белый камень для игры в Го. Бесконечная вязь системного кода мерцала на гладкой поверхности.
На миг показалось, что Шерилин из плоти и крови держит черный камень. Что за код на нем - она не увидела, она смотрела в пустые глаза фигуры напротив.

----------------------
* - Ветхий Завет, Первая книга Царств, Глава 31, в сокращении.
**chi - 尺 – мера длины, равная приблизительно тридцати сантиметрам.

Сообщение отредактировал Fennec Zerda - 5-11-2013, 11:52

[Bishop >>>]

К влажной шероховатой поверхности камня садовой дорожки прилип тонкий, как шелковая нить, лепесток.
- ...и, увидев зловредного, связывают его тростниковой веревкой и... - судья широко размахнулся. - ...отдают на съедение тигру.
И с силой вогнал в землю меч, пригвоздив лепесток.

Здание - перекрытия, лестницы, балки крыши и каждый этаж - отозвалось, точно храмовый колокол.
- А теперь... - Шэнь открыл глаза. - Беги!
Выкрик эхом раскатился между серых бетонных стен: "беги-беги-беги!", раздробился.
Шерилин вновь обрела целостность. Она развернулась и помчалась по коридору, удерживая вниманием парящую перед глазами схему. "Только не споткнуться, - прыгало в голове, - только не поскользнуться... "
В страшных фильмах убегающий от монстра неразумный герой всегда находит время обернуться и закричать от ужаса. Шерилин была очень разумной - из тех, кто не станет спускаться в темный подвал под тревожную музыку. Она так и не обернулась. Но ей и не надо было - звука было тяжелых шагов, приближающихся, страшных, неотвратимых, было вполне достаточно.

Охотник замер с винтовкой в руках, закрыв глаза, слушал то, что позволял воспринимать совсем не человеческий слух. Слова девочки, слова полицейского.
А теперь... Беги!
Полуулыбка азарта заплясала на губах Шассюра. Действие – прекрасно!

[Далара >>>]

Быстрые мальчик и девочка, но зомби не менее шустр. Дробь стремительного бега. Напряженное дыхание – оба знают, что нельзя дать ему сбиться. Ими владеет лучшая форма страха. Та, что придает сил и очищает сознание, а не затмевает мысль. Девочка движима желаниями во благо других, не корыстью. Но, увы, это еще не обеляет ее в глазах Шассюра; пожалуй, ему хотелось бы, чтобы она была невиновна. Хотелось бы после того совместного полета от Франкфурта до Гонконга. Забавно, он ходил мимо них то в туалет, то к борт-проводникам несколько раз – хороший предлог, чтобы разглядеть будущие мишени, - но вряд ли Шерилин и Йохан вспомнят его. Впрочем, кто знает, он ведь не применял своих демонических сил.
Перед воротами гаража, нацелившись на них, словно ракетная установка, застыл красный грузовичок с единственным оператором в кабине. Как непредусмотрительно: этот юнец, почти ребенок, едва знает, какие следует нажимать кнопки. И уже трясется, будто кролик, хотя угроза еще не настала. Какой же от него прок в момент опасности?

Дневной свет резанул по глазам, и в глазах стало темно. Об этом она не подумала заранее, а ведь было очевидно. Если бы Шер уже не была вне себя от страха - испугалась бы, конечно. Но свет - это хорошо для живых еще Ведьмы и Судьи, ибо все из племени мертвецов недолюбливают свет. Они не горят на нем, как в книгах, просто он им неприятен и неудобен, как живому неприятно и неудобно в полной темноте. У людей за страх темноты отвечает инстинкт... у мертвецов, пожалуй, тоже какая-то его потусторонняя разновидность. В темноте легче охотиться, в темноте живой излучает больше страха, свет же только ослепляет мертвых, и без того почти лишенных зрения. А еще раз день - время живых, значит, вокруг больше звуков. Автомобили, голоса, звонки, музыка, беспрестанное движение - все это дезориентирует.

Сообщение отредактировал Далара - 5-11-2013, 14:23

[Fennec Zerda >>>]

Шерилин вслепую пробежала еще несколько шагов, а затем метнулась вбок, держа в голове план этого дворика и рассчитывая расстояние до грузовичка. И в очередной раз удивилась тому, как может работать мозг в минуты опасности - обрабатывать разные потоки информации, да еще и удивляться самому себе.
Она услышала Йохана позади и силы вдруг оставили ее. Она упала на колени, зажмурилась и зашлась кашлем, таким, когда выплевывают и легкие, и сердце. Это то, каким она запомнит Йохана - тяжелая поступь и невозможное для человека рычание, живой человек травмировал бы связки. Насмерть.
И затем шум оглушающий шум работающей азотной установки.
Не слишком ли я близко? - отстраненно подумала Шер и отползла куда-то вперед, чувствуя ладонями жестковатую траву и прохладную влажную землю.
Что, если они промахнулись? - пришло ей в голову. Затем и она поняла, что страха опять не осталось. Все, закончился. Даже если на плечо ей ляжет сейчас тяжелая холодная ладонь, сожмет его, ломая ключицу и лопатку, она откроет глаза и посмотрит наверх, но это будет уже не страшно. Устала.
Что, если Йохан поймал Судью? - подумала она потом, и вспомнила, что не слышала его шагов во дворике. Кольнуло в груди и сбился глубокий вдох.
Она открыла глаза и посмотрела наверх только, когда на плечо ей легла ладонь.
Теплая.
- Какой умник посадил за установку того зайку?

Сообщение отредактировал Fennec Zerda - 8-11-2013, 10:47

[Bishop >>>]

Прилипшая к нижней губе изжеванная сигарета придавала бы стоящему возле Шер молодому человеку (лет двадцать с чем-нибудь, хотя выглядит, как старшеклассник) некий колер cinema noir, если бы не выцветшая безрукавка и кеды. Этакий Хэмфри Богарт с поправкой на национальность и серьгой в ухе.
- Это не я, я здесь проездом, - пролепетала Шер какую-то глупость, глядя на незнакомца.
Живой. Темноглазый, улыбчивый - есть такие лица, которым идет улыбка. Вторым зрением Шер видела, как дрожит вокруг него воздух. Горячее марево кипящего адреналина. Призрачно пахнуло псиной, но когда юноша убрал руку, ощущение пропало.
Со всех сторон к ним бежали люди. Неподалеку прямо на асфальте сидел Шэнь и держался за колено; лицо у него было, как у задумавшегося над чем-то ястреба. Парнишка опустился на корточки.
- Я – Паньгу. Скажи мне спасибо.
- Спасибо, - послушно сказала Шер. - Спасибо, Паньгу.
Она быстро глянула на Шэня - живой! - затем перевела взгляд на то место, где должен был быть Йохан, но его там не было. Сердце на миг остановилось. Упустили. Господи, он теперь в городе...
Но потом она увидела вокруг куски чего-то бледного. Куски плоти. Йохана разнесло на куски, вот они - по всей парковке. И вот. И вот еще. Шер опустила взгляд и увидела рядом со своей рукой еще какой-то кусок. Очень особенный, специфический на вид. Какое-то время Шер соображала, что это может быть - с такими изгибами по поверхности. А потом поняла - это мозговое вещество.
Желудок стал горячим и подскочил вверх резко, как будто его пнули. Шер успела отвернуться - на незнакомце кеды, придется стирать! - и ее долго и мучительно рвало.