Воины открытого горизонта, Soto suiheisen no bushi

[Bishop >>>]

Нижний уровень Столицы
26 день первой четверти 10 года Дагер,
поздний вечер

Попрошайка Книпа Снус не предполагал сегодня ходить к дознавателю. Если по совести, он вообще предпочел бы с ним и его коллегами никогда не встречаться. Или – наносить им визиты как можно реже, если нельзя иначе. Но как объяснить все эти тривиальные вещи огромному эмиши с пестрой шкурой, презрительно прищуренными глазами и острыми, что тесаки, когтями, на одном из которых он сейчас болтался, точно куль с грязным тряпьем. Эмиши без труда приподнял несчастного над бренной землей, понюхал – отчего его хищная морда приобрела такое выражение, будто ее обладателя вот-вот должно стошнить. Книпа поначалу принял его за альтаика, хотя что альтаику делать на Блошином рынке?
Попрошайка мирно покачивался между небом и твердью, чувствовал, как впивается в горло перекрученный воротник одежды и мечтал об избавлении. А еще – слушал и запоминал, что от него требуется, четко представляя, что с ним сделают, если он что-нибудь перепутает.
- Понял меня? – рыкнул зверь.
Книпа Снус попытался кивнуть, но заперхал. Пестрый эмиши разжал когти, позволив несчастному попрошайке шлепнуться тощим задом о твердую землю.
- Иди.

Старший дознаватель Тиц, брезгливо морща нос и периодически нюхая смоченный ароматическим маслом платок, внимательно выслушал сидящего перед ним попрошайку, бывшего источником неповторимого амбре, заполнившего кабинет, и спросил:
- А откуда у тебя такая информация, гражданин Снус?
Книпа запаниковал, сообразив, что влип в историю еще хуже, чем представлял. Но на вопрос, кто опаснее – чиновник или тот мохнатый здоровяк, ответ получался однозначный. И совсем неприятный. Рассердишь дознавателя – получишь плетей. Рассердишь того странного эмиши – он вырвет кишки одним взмахом когтистой лапы. Несмотря на существование на самом дне общества, Книпа Снус любил жизнь.
- Я подслушал, - соврал он.
- Где, когда и у кого, - Тиц взял со стола перо и наставил его на бродягу, словно ствол пистолета.
Попрошайка за миг покрылся холодным потом, вонючим и липким, отчего запах, что исходил от его лохмотьев и ни разу в сознательной жизни немытого тела, стал только острее.
- Всякое болтают на Блошином рынке... ик!

(сержант Ботари mo)

[сержант Ботари >>>]

Перед его подслеповатым внутренним взором нарисовались когти и оскаленные в презрительной ухмылке клыки.
- Но ты же можешь описать того, кто это говорил, не так ли? - Тиц налил воды в стакан из стоящего на столе графина и подтолкнул к попрошайке, - На, попей, успокойся и опиши тех, кто говорил.
Воду Снус хлебал долго, со вкусом. Не каждый день выпадает шанс попробовать настоящий, не воняющий обеззараживателем напиток. Мозги Книпы работали, как паровой двигатель, в топку которого набили сверх меры топливных брикетов. И поэтому описание двух... э-э... людей, которые неосторожно вели рядом с ним беседу о барже с «чистыми» жетонами, получилось ярким, красочным и – самое главное! – достоверным.
- Красная тканевая куртка, - закончил записывать Тиц. Отложив перо, он встал, открыл дверцу массивного сейфа, украшенного выполненным из серебра и золота гербом Императора, и, покопавшись внутри, поставил перед попрошайкой столбик, составленный из пяти серебряных монет - крупной суммы по меркам членов Гильдий, а уж для обитателя дна и вовсе уж баснословной.
- Спасибо, гражданин Снус. Примите нашу скромную благодарность, - старший дознаватель, с трудом удерживая на лице маску вежливости, пожал бродяге руку, - Не смею больше вас задерживать.
Книпа только выглядел дураком, но на самом деле таковым не был. Потому деньги взял – но не все, две монеты как будто случайно остались лежать, незамеченные попрошайкой. Законную же добычу Снус спрятал в недрах вонючего одеяния, поклонился несколько раз и избавил чиновника от своего запашистого присутствия.
Тиц дождался, когда за "ароматным" посетителем закроется дверь и нажал на бронзовую кнопку звонка.
- Поднимай по тревоге группу, - приказал он вбежавшему референту, - Минус третий ярус, торговый порт, док номер четыре.
Полминуты спустя гризли из штурмовой группы грузились в грузовик.
\С Бишем)

[Bishop >>>]

Столица, Блошиный рынок
29 день первой четверти 10 года эры Дагер,
вечер

Дэкс еще раз дернул вибриссами и опустил на морду лицевой щиток шлема. Его подчиненные с синхронность, сделавшей бы честь любому механизму, повторили его движение. Навстречу эмиши важно прошествовал патруль местной стражи, состоящий из людей, и ревниво глянувший на них хэйчо с удовлетворением отметил, что стражникам далеко до его ребят - ни выправки, ни осанки, снаряжение болтается, один, самый толстый, вообще снял шлем и повесил себе на пояс. Дэкс презрительно фыркнул, дернул хвостом и свернул в боковое ответвление улицы-ущелья. Он откинул щиток и уже собрался поделиться впечатлениями с подчиненными, как его внимание привлек шум и возня возле ярко раскрашенного фургончика, и уже в следующую секунду, рассмотрев суть происходящего, хэйчо скомандовал:
- К бою! У человека оружие!
Троица действовала молниеносно и слаженно, так, что Дэкс испытал прилив гордости - рассыпавшись редкой цепью, дамарензисы выдернули из-за спины дробовики, переключили их на магазины с картечью, и навели на людей у фургончика.
- Бросить оружие! Предъявите ваши жетоны! - скомандовал Дэкс, держа на прицеле вооруженного человека, который целился в... эмиши?
Прижатые шлемом уши Дэкса предприняли героическую попытку удивленно приподняться.

Сидевший вполоборота Рато взглянул на эмиши и скривился, как будто ему показали нечто до такой степени омерзительное, что оно не могло и не должно было существовать в одном мире с ним. Вместо того чтобы подчиниться: встать, положить на землю ножны, которые он не снял со спины даже во время еды, или хотя бы вынуть из кармана жетон, он подтянул к себе пустую миску. Взгляд его приятеля тоже сместился – дальше, с толстяка на патрульных, - под распахнутой безрукавкой была видна цветная татуировка, она спускалась с плеч на грудь, оплетала руки. Адзуса удивленно приподнял брови:
- Э?
- Бросить оружие. Предъявите жетоны, - повторил Дэкс.

(minna)

[SonGoku >>>]

В наступившей тишине отчетливо прозвучал синхронный щелчок трех передернутых затворов. Патрульные стояли цепью, нацелив дробовики на виновников переполоха. Посетители опасливо смотрели на развернувшееся зрелище: мало того, что об эмиши ходила дурная слава отмороженных убийц, так еще и вооружены они были одним из самых смертоносных видов оружия ближнего боя, ибо один выстрел картечью по эффективности был равен очереди из пистолета-пулемёта. А о площади поражения лучше и не вспоминать...
- И ваш тоже, - добавил Дэкс, покосившись на странную эмиши, распростертую на прилавке.
Непонятливый нарушитель коротко и шумно втянул носом воздух.
В неразберихе - не сразу, общий переполох поднялся долю секунды спустя - показалось, что кто-то решил подстегнуть логичный ход этой истории. И метнул шумовую гранату. Неизвестный снаряд попал точно в цель: крошечный, свободный от людей, зверей и предметов пятачок, - обрушив на всех участников действа шквал крупных и мелких щепок и пыли. Шоко с визгом нырнула спасаться под прилавок. Жестяной крышкой с полузатертой надписью "...учай пожара" с того, что недавно было ящиком с песком, едва не обезглавило мордастого толстяка, зато успешно выбило секцию шаткого проржавевшего заборчика, отгораживающего этот уступ улицы от отвесного спуска на самое дно ущелья.
Ящик погиб безвозвратно, но выполнил свою задачу. Выдернутая с его помощью (g=Gx(M/R2), действие равно противодействию и все такое) летяга взмыла в стремительно густеющие сумерки, прихватив с собой и бутылку. Избежавший печальной участи горлопан застыл с разинутым ртом; суп из перевернутой плошки, надетой ему на голову, стекал по его лоснящейся удивленной физиономии жирными коричневыми струйками.

(толпой-толпой)

[НекроПехота >>>]

Команда Крюка.
Порт, Столица.
26 день первой четверти 10 года эры Дагер
Примерно то же время, но другое место.

Одноглазый задумчиво постучал по циферблату карманных часов.
- Подсветить?
Сквозь замызганные окна фургона почти не проникал тот скудный свет, в котором доживал последние часы день Столицы. И огонек зажигалки, вспыхнувший слева от Одноглазого, пришелся очень кстати.
- Так, - пробурчал контрабандист, пряча часы, - трогай.
Фургон представлял собой несуразное восьмиколесное чудище, сплошь покрытое ржавыми металлическими пластинами и выцветшей брезентовой тканью. Реагируя на приказ, зверь фыркнул черными газами, затарахтел и неспешно двинулся вперед. Из-под массивных колес прыснули в стороны крысы – здесь, между угловатыми складскими зданиями их водились целые орды. Яркие огни фар вспарывали их взлохмаченные спины.
- Так, болваны, слушаем сюда: баржа должна приземлиться минут через пятнадцать. С охраной – все улажено. Так сказал Босс.
Внутри фургона было тесно. Помимо Одноглазого, занявшего место у самых дверей, пространство его провонявшей солярки и дешевым табаком утробы делило десять взрослых мужчин.
- План настолько примитивен, что поймет даже эмиши, - продолжал наставления Одноглазый, - приезжаем, забираем товар, уезжаем. Проблем быть не должно.
Фургон притормозил у ворот КПП – всего на минуту. Контрабандист по привычке прислушался к разговору охранников и водителя, но, разобрав приглушенное «езжай», вернулся к брифингу.
- Все должно пройти чисто-гладко. Пушками не светить, использовать – лишь в крайнем случае.
- Босс, а можно расчехлить пулемет?.. – донеслось откуда-то сбоку.
Очевидно, имелась ввиду старенькая пулеметная установка, кое-как привинченная к крыше и замотанная тряпьем. Эта злокачественная опухоль на теле восьмиколесного тяжеловеса ужасно громыхала при стрельбе и периодически давала осечки. Но не раз оказывалась решительным аргументом в дискуссиях на улицах Столицы.
- Нет, - отрезал Одноглазый, - еще раз повторяю, специально для идиотов: приезжаем, грузим товар, уезжаем. Без ругани, без стрельбы и уж точно без гранат. Кто повредит ящики – Босс живьем шкуру сдеру. Всем ясно?..
- Ясно, - отозвался фургон, щелкая затворами и клацая ножнами.
Распахивая дверцы и спрыгивая на камни, Одноглазый ощутил, как что-то дернулось в его правой глазнице. Та пустовала вот уже восьмой год – с того памятного дня, как Крюк выместил на нем злость из-за неудачного дела. С тех пор, правда, утекло много времени, и Одноглазый сделался одним из доверенных лиц Крюка. Пустая глазница, впрочем, иногда напоминала о себе – обычно перед тем, как все начинало катиться к чертям.
- Не к добру, - пробубнил Одноглазый, окидывая взглядом причальные мачты, - не к добру.

Сообщение отредактировал НекроПехота - 20-05-2010, 19:14

[НекроПехота >>>]

Где-то в верхней Столице.
26 день, вечер.

Фуризи Матто возвращался домой. Бронированный гравимобиль, выпятив угрюмо-черные матовые стекла, бесшумно несся по улицам Столицы. Водитель-робот, купленный не так давно за баснословные деньги, превосходно справлялся с возложенными на него обязанностями – гравимобиль лихо маневрировал между тюками разнообразного мусора, на полной скорости вписывался в крутые повороты и даже не сбавлял скорости.
Матто спешил. Единственным объяснением спешки мог послужить небольшой серебряный ларчик, внутри обитый бархатом. Ларчик был спрятан под сидением, в тайнике, о существовании которого знал лишь сам Матто. Внутри находилось то, что заставляло Матто подгонять водителя.
Жемчужина – небольшая, чуть больше ноготка младенца и абсолютно черная. За такую жемчужину Матто, не торгуясь и не раздумывая, мог бы отдать машину, робота, жену и детей.
- Сколько нам осталось? – нажав кнопку связи, спросил Матто.
- Около пятнадцати минут, господин, - ответил механическим голосом водитель.
Матто откинулся на спинку сидения и сделал глубокий вдох. Чего ради он беспокоится? Подумаешь, решил заблаговременно отпустить несколько преступников – так ведь не в первый раз! Разве можно ему, потомственному чиновнику с превосходными рекомендациями, жить на одно лишь жалование начальника тюрьмы?.. Работа – тяжелая, изнуряющая. И вместе с тем – ненавидимая в народе и презираемая в верхах, в рядах аристократии, куда Матто так стремился.
Так что… нечего дурного в том, что он принял небольшое подношение нет… не в первый и не в последний раз. А ежели кто решит открыть рот – так у него могущественные покровители! Не каждый день так щедро вознаграждают столь незначительные услуг…
Начальник тюрьмы не успел закончить мысль, поскольку его Матто бросило вперед, прямо на перегородку. Гравимобиль недовольно рычал двигателями, но не двигался. Салон заполнился зловонным газом.
- Что за… - пробубнил он, хватаясь за кровоточащий нос, - что такое…
Он потянулся к двери, чтобы опереться, но та бесшумно распахнулась и рука провалилась в пустоту.
- Фуризи Матто, господин начальник тюрьмы. – чеканя слова, словно удары молота, произнес некто сверху.
- Что такое, что произошло?.. – Матто взглянул поверх запачканной кровью ладони.
Он еще не успел понять – как именно ему следует реагировать на произошедшее. Нужно ли кричать и грозить, нужно ли умолять и сулить деньги – в гудящей голове Матто никак не могло созреть решение. Но, когда его взгляд, полный недоумения, уперся в бронированную грудь преторианца, Матто немедленно все понял.
Преторианцев было всего трое – они взяли гравимобиль в полукольцо. Когда Матто схватили за ворот и бесцеремонно выкинули из салона прямо на холодные камни, он разглядел всех троих. Один из них стоял на пути гравимобиля – его стальные руки по локоть были погружены в смятый корпус. Покореженный металл, обнажив куски изуродованного двигателя, искрил и дымился.
- Вам предъявлено обвинение в недобросовестном исполнении ваших обязанностей, господин начальник тюрьмы, - отколотил металлическими челюстями один из преторианцев, - по личному приказу Цербера, наместника лорда Тэймона, вам надлежит проследовать за нами.
- …что вы сделали с моей машиной! – запоздало взревел Матто, опомнившись, - кто мне заплатит за урон! Да как вы вообще смеете! Я невиновен!..
Его сбивчивая и нескладная импровизация разбилась о стальной взгляд преторианцев. Не слушая его воплей, они подхватили его под руки и потащили прочь от разбитого гравикара.

[Далара >>>]

Столица, Блошиный рынок
29 день первой четверти 10 года эры Дагер,
вечер

Бредовый летательный аппаратик был плодом безумного разума неуемного фантазера: плоскости из выцветшего прессованного картона неизвестного происхождения сходились под диким углом, отрицающим аэродинамику как таковую, фюзеляжем служила намотанная на каркас неровно выкрашенная, линялая тряпка (в дырах свистел ветер), возможно, бывшая ранее навесом в чьей-нибудь лавке и выброшенная в хлам по старости. Но свою базовую функцию маленькая легкая машинка выполняла исправно, а точная копия Куно – вплоть до комбинезона, ботинок, очков и ушей с длинными кисточками, - казалась органической частью этой летающей помойки.
Они встретились на середине – аппаратик и воровка. Короткий блеск острого лезвия, рассекающего страховочный шнур. Легкий планер даже не покачнулся, приняв на борт пассажирку. Широ тут же взяла дело в свои умелые лапки: левой потянула штурвал на себя и вбок, правой отобрала спасенную бутылку, щедро хлебнула сама и тут же сунула темное горлышко в пасть слегка оглушенной сестре.
- Sim-sim-sim! Ой!
Темная стена с хорошо заметными в такой близи швами спайки показалась слишком мрачной для последнего пристанища. Горе-пилот взяла штурвал на себя до предела и затарахтела с околосветовой скоростью. Под брюхом хлипкого аппаратика мелькнули орудия и стеклянный глаз огромного паука-крепости.

(мы с Сон)

[сержант Ботари >>>]

[выложил Bishop]

Рато вдруг ожил. Нет, выражение на широком лице не стало более ярким. Но за секунды, когда не улеглась еще пыль, он успел прихватить одной рукой пустую тяжелую миску, второй – край безрукавки Адзусы, буркнуть себе под нос: «Пошли» и квадратным маленьким танком направиться подальше от эмиши.
Дамарензисы, чьи отточенные рефлексы были во много раз быстрее человеческих, среагировали четко: едва упавший с небес предмет с грохотом рухнул наземь, как вся патрульная команда прыжком укрылась за постаментом памятника кому-то из великих ди-жу прошлого и уже оттуда выразила свое возмущение столь бесцеремонной выходкой, дав залп по взметнувшейся вверх тени. К счастью для проворной воришки, выстрелили дамарензисы второпях, и поэтому визжащий сноп картечи пронесся гораздо ниже, а на второй выстрел у рысей уже не хватило времени, так как клубы пыли укутали пятачок с закусочной, снизив видимость до полуметра.
- Не упустить второго! - Дэкс перекинул ствол туда, где стоял человек с пистолетом, - Дикс, стенка, Дэмс, за мной.
Двое патрульных тенями выскользнули из укрытия и осторожно двинулись к разгромленному фургончику, идя так, чтобы не попасть на директриссу стрельбы своего товарища, прикрывающего их спины. О каменный выступ стены рядом с головой одного из них разбилась глиняная посудина. В пыльной маленькой буре, откуда она прилетела, рассмеялись.
- Выйти с поднятыми руками, в противном случае буду вынужден применить силу! - предупредил Дэкс; собственно, он бы давно уже обработал шквалом свинца неизвестного метателя, но, скованный буквой закона, был вынужден действовать согласно полученным инструкциям, - У вас три секунды!
Он сделал левой лапой короткий жест и солдат слева от него, присев на колено, вынул из подсумка газовую гранату. Солдат справа повторил действия товарища, за исключением того, что граната в его лапе была свето-шумовой.
- Раз... - начал отчет Дэкс.

[НекроПехота >>>]

Столица, порт
29 день первой четверти 10 года эры Дагер,
вечер
я и Ботари.

Одноглазого предчувствия не обманули: док был оцеплен усиленными отрядами городской стражи, а в одном из переулков стояли два мощных армейских грузовика с гербом Императора, из которых выпрыгивали закованные с броню тяжеловооруженные эмиши трехметрового роста. Оружие в их лапах было способно легко прошить броню легкого полицейского броневика, а что арктосы сотворят с фургоном Крюка - лучше было бы и не представлять, во избежания порчи аппетита.
Эмиши четко разбились по группам и явно приготовились к штурму.
Одноглазый присвистнул. Его парни, высыпавшие из фургона, замерли, ожидая приказа. Обозначенная баржа уже стояла в одном из доков, пришвартованная к мачте. Выцветший номер на ее потерном боку призывно манил к себе.
- Так, обождем здесь, в сторонке, - уронил Одноглазый, запахивая плащ так, чтобы скрыть кобуру, - с чего бы это кошкам тут шататься?.. босс про них ничего не говорил.
Между тем эмиши явно нацелились кого-то штурмовать. Иначе зачем бы трем мохнатым амбалам держать в лапах огромные штурмовые щиты, образуя как бы бронированный уступ, за которым сноровисто выстраивались остальные их товарищи. Короткий взмах лапы, и штурмовая группа двинулась к доку с пришвартованной там целью контрабандистов.
- Ей, да они же... - выругался кто-то позади.
- А ну стойть! - оборвал его Одноглазый. Его тяжелая рука рванула бойца назад, обратно в бесформенную толпу у фургона.
- ..они же!.. Да Босс нам потом!..
- Босс на потом, а этим нам прямо сейчас, - рявкнул Одноглазый, обращаясь ко всем сразу, - видимо, коты без ведома таможенников действуют, иначе бы не сунулись.
- Может, донес кто-то? - спросил кто-то, - откудова они узнать-то могли?..
- Донес, - кивнул Одноглазый, скользя взглядом по спинам эмиши, - либо кто-то из местных решил в прятки с Крюком поиграть и часть груза себе захапать, либо кто-то совсем со стороны. Или из наших... ух, Босс зол будет...
А события на пирсе между тем развивались стремительно: какой-то болван из охраны баржи вместо того чтобы благоразумно лечь на землю и смирно прикинуться невинной жертвой обстоятельств, решил поиграть в героя и открыл по штурмовикам огонь из пистолета. Дальнейшее было легко предсказуемо: едва по щитам забарабанили пули, эмиши прекратили движение. Щитники опустились на колено, закрывая товарищей, а через их головы полетели свето-шумовые гранаты. Хлопок, ослепительная вспышка, и штурмовая группа ломанулась вперед, походя снеся ворота дока и уже за ними разворачиваясь в боевой порядок для окончательной зачистки. Вскоре всё было кончено - слабовооруженные контрабандисты не могли противостоять великолепно обученным и вооруженным эмиши, расправимшися с экипажем баржи с пугающей лёгкостью.
Едва прозвучал последний крик сброшенного с причальной мачты контрабандиста, как на баржу проследовали четверо мужчин в синих с золотом мундирах старших дознавателей Императорской стражи.
- Ого, - присвистнул один из них, когда по его приказу огромный альтаик из штурмовой группы сорвал крышку с одного из пластиковых ящиков, которыми был загружен трюм баржи. Ящик был полон новеньких жетонов-"жизняков".
- Полетят чьи-то головы, - прокомментировал второй дознаватель, доставая бланк протокола осмтра места происшествия.

[Bishop >>>]

Столица, Блошиный рынок
29 день первой четверти 10 года эры Дагер,
вечер

За непрочным убежищем - пули выбили металлическую дробь, украсили цепочками вмятин, а кое-где и дыр баки, куда сваливали городской мусор, когда на улице для него не оставалось свободного места, - шел жаркий диспут. Общаться с патрулем дольше необходимого ни один из двоих спорщиков не намеревался; вопрос сводился к тому, как выйти из сложившегося положения. Рато - как более рассудительный и не склонный к насилию выше необходимо-обязательной нормы - отстаивал ретираду. Адзуса считал, что всего три единицы, пусть даже вооруженные, не повод для волнений. Он всегда предпочитал решать жизненные проблемы радикально, многим было любопытно, каким образом он сумел дожить до своих лет. Настроенные практично люди утверждали, что все еще впереди и похорон ждать не придется.
- Незачем попусту тратить силы и патроны, - настаивал хозяйственный Рато.
А сам прикидывал, как будет останавливать напарника, если тот разойдется. Патрульных он не жалел, даже наоборот, предпочел бы видеть их летящими с обрыва в огненную клоаку. Даже заплатил бы за такое зрелище. Но Шоко и ее тележка – другое дело. Недавний клиент с горьким сожалением вспомнил единственную уцелевшую (жива ли она или погибла теперь уже бесповоротно?) полную миску лапши. Он неожиданно осознал, что разглядывает обтянутое кожаной штаниной колено приятеля - тот бесцеремонно пригнул его; из дыры в пробитом насквозь баке текла вонючая густая жижа. Кроме обычной вечерней переклички Блошиного рынка, ничего больше не было слышно.
- Притихли, - удовлетворенно сказал Адзуса. - Я пошел.
- Два... – донеслось по ту сторону баков.

(Далара mo)

[НекроПехота >>>]

Столица, Блошиный рынок
29 день первой четверти 10 года эры Дагер,
Ночь, ближе к утру

- Зуб даю, Босс, - сплюнул Одноглазый, - заложил кто-то.
Крюк лежал на подушках и неспешно смаковал кальян, пуская колечки галлюциногенного дыма. Одноглазый невольно закашлялся, утерев прослезившийся глаз, когда одно из колечек угодило ему в лицо.
- Из своих, думаю, - неуверенно продолжил он, - или со стороны.
- Думаешь? – переспросил Крюк, прищурившись.
- Извините, Босс…
Хотя внешне Крюк воплощал высший предел спокойствия и отрешенности, внутри него все буквально клокотало от бешенства. Одноглазый, не раз распробовавший гнев Босса, прекрасно знал об этом.
- Думаю, со стороны, - Крюк поднес к тонким губам чубук, - из своих кроме тебя и еще кое-кого никто не знал о лайф-жетонах. Ты трепался на улицах о жетонах?
- Обижаете, босс…
- Да, ты не стал бы, - кивнул Крюк, - значит, кто-то другой. Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения. За жетонами слежка установлена?
- Установлена, босс. Их утащили эмиши, в свою нору. Пока не выносили. Круглосуточно дежурим.
- Хорошо, - зевнул Крюк, - значит, не потеряны.
- Потянете за ниточки, босс?..
- Я похож на чертова циркового кукольника, Одноглазый?
- Никак не похожи, босс.
Когда от Одноглазого осталась лишь фантомная тень на сетчатке глаза, Крюк еще раз затянулся. Сорвалась сделка века. От продажи пустых лайф-жетонов Крюк мог бы получить двое или втрое больше того, что у него было сейчас. С такими средствами он с легкостью бы подмял под себя всю теневую сторону Столицы – так, как и хотел Цербер. Да, конечно, Цербер снабжает его оружием, доспехами, позволяет обновлять его собственный жетон… но того, что он требует от Крюка, достичь не так просто. Да и Цербер – не банкир, не глава торговой гильдии, не казначей. Он тоже ограничен…
Но лайф-жетоны… потерять их означает потерять не только деньги. Крюк расстанется также и с репутацией, что гораздо хуже. Вывод прост, как жизнь эмиши: жетоны необходимо вернуть любыми средствами. Даже если для этого потребуется задействовать преторианцев Цербера.
Крюк поднялся с подушек и проковылял в угол комнаты, где висела накрытая парчой клетка. Сняв ткань и открыв дверцу, контрабандист вытащил голубя. Птица наклонила голову и прищурила механический глаз.
- Лети к Кукле. Скажи ему, что Крюку потребуется помощь.
Голубь утвердительно кивнул и, дождавшись, когда хозяин раскроет ладони, расправил крылья.

[Bishop >>>]

Столица, Блошиный рынок
29 день первой четверти 10 года эры Дагер,
вечер

- Да, в противоположную сторону от них, - буркнул Рато.
Неопределенного вида жижа пахла как вполне горючая. В многочисленных карманах «выходного» комбинезона – все отличие заключалось в том, что на нем еще не было пятен и дыр, - должна была найтись вечная зажигалка.
- Пыль уляжется - будет поздно, - возразил неугомонный юнец.
Случайный порыв ветра (из тех, что налетают внезапно, когда нет никаких причин) смел на миг звуки, и в коротком затишье оглушительно взвизгнула Шоко:
- Адзуса, я в порядке! Сматывайся!
- На пол! - заорал Дэкс продавщице, - Уйдите с линии огня!
Покрытый ржавой коростой блок информационного городского табло вдруг ожил, покрытая зеленью патины латунная драконья голова испустила дикий механический вой, подхваченный на других перекрестках. Посетители маленького "кафе", каждый в той дыре или щели, в какую успел привычно забиться за миг до первого выстрела, вздрогнули от неожиданности, и, позабыв на время выработанный столетиями инстинкт жителей Блошиного рынка, подняли головы - по забранному жесткой сеткой (с давними следами напильника) экрану бежали цепочкой слова, дублируя звуковое сообщение:
- Властелин замка Черного пламени, дракон-хранитель Столицы господин Тэймон прибыл в город! Освободите дорогу!
- Явился, - неприязненно фыркнул Рато, стряхнул мгновенное оцепенение и продолжил обшаривать карманы.
Зажигалка – древний и массивный размером в пол ладони агрегат – все-таки нашлась. Владелец нежно погладил отполированный почти до блеска пожелтевший от старости корпус. Куском обгорелой с одного конца арматуры неизвестного происхождения он отвел тонкий ручеек вязкой вонючей жижи. Позвал:
- Адзуса!
И поджег. Ручеек взялся синим химическим пламенем.

(minna)

Сообщение отредактировал SonGoku - 19-07-2010, 10:13

[сержант Ботари >>>]

[выложил Bishop]

Дэкс открыл было пасть, чтобы сказать "три", и даже уже занес лапу, дабы дать отмашку ребятам, как клубы пыли перед мордами эмиши расцвели вспышкой взрыва, перекрывшего вой и скрежет динамиков.
- Ложись! - только и успел заорать Дэкс, брякаясь мордой в грязные выщербленные плиты мостовой.
В глаза хейчо ошалело уставилась крохотная скальная улитка, явно возмущенная столь наглым вторжением в её улиточьи дела.
- ...дрянь, - буркнул рядом его напарник, выплевывая грязь, забившую пасть.
На них огненной колесницей катилась - плюясь сгустками пламени, рассыпая искры - жестяная бочка, кто-то добрым пинком задал ей ускорение и курс. Вторая праздничной "шутихой" ушла к небесам, оставив за собой дымно-огненный след.
- В стороны! - заорал укрывшийся за постаментом солдат, - Живее!
Прыти эмиши в ту секунду позавидовали бы персонажи легенд: не успел их напарник завершить фразу, как обе рыси убрались с дороги "горячего привета", причем Дэкс ухитрился при этом перепрыгнуть через своего подчиненного. Их третий товарищ потом долго смеялся, вспоминая чудеса их эквилибристики. Но - потом, когда все закончилось. А пока чихающий Дэкс посмотрел вперед и среди клубов дыма разглядел человеческий силуэт. Человек стоял во весь рост и... Дамарензис присмотрелся и вскинул дробовик - человек был вооружен.
- Брось оружие, стреляю! - заорал Дэкс.
Вместо ответа тот поднял - лениво, почти нехотя - руку с пистолетом. Оглушительно завизжала девчонка; она стояла на корточках, но, похоже, в любую секунду могла сорваться с места и прыгнуть на эмиши.
- Не поднимайтесь! - второй солдат навел оружие на странного человека.

(+SonGoku+Bishop)

[SonGoku >>>]

Блошиный рынок вздрогнул. Не весь, только это выбитое в скале ущелье, каменная стена с прилепившимися к ней хибарами, дырой старого воздуховода, из которой, как гигантский плавник, высовывалась лопасть давно мертвого вентилятора. Сверху посыпались камни – мелкие поначалу, а затем, пропахав борозду в хлипких постройках, прокатился обломок скалы. Неизвестно кто заорал:
- Берегись!
- В стороны! - на этот раз для разнообразия авторство этого вопля принадлежало Дэксу. Плюнув на вооруженного неизвестного, хэйчо вскочил на ноги, и, пригнувшись, метнулся к бренным останкам фургончика.
- Бегом! - рыкнул он, рывком вздергивая девушку на ноги, и глядя вверх, - А то...
Бурое небо у них над головами заслонила округлая, брюхатая туша "летающей крепости". Гигантский механический паук скреб одной лапой по скалистой стенке ущелья, круша постройки и легко сминая в гармошку металлические панели заборов, в отчаянной попытке обрести утраченное равновесие. Восемь ослепительно белых лучей обшаривали притихший в ужасе каньон улицы; один из них на мгновение выхватил из ночной мглы малютку-планер, который на лихом вираже удирал прочь. Второй - так же коротко, сиюминутно - облил голубовато-белым сиянием человека, что стоял за раскатившимися мусорными баками и внимательно, будто выбирал, куда послать пулю, разглядывал дамарензисов.
А затем паук-крепость нашарил опору.
Его суставчатая, в радужном лишае окалины конечность опустилась, подняв стену пыли, между патрульными и их потенциальной, но крайне несговорчивой добычей. Механическое чудовище, нависшее над разоренным уголком Блошиного рынка, помедлило, будто собиралось с мыслями и прислушивалось к себе (в секундной тишине бесшабашный хохоток в два детских голоса откуда-то сверху показался единственным звуком в городе), и зашагало своей дорогой, равнодушное к разрушениям, участником и виновником которых являлось более остальных.

(ун-ун!)

[Reylan >>>]

Столица, причал, "Камбала"
26 день первой четверти десятого года эры Дагер,
Поздний вечер

Плавно покачиваясь под скрип цепей, баржа медленно поворачивала вокруг причала. Без всякой видимой цели, то в одну сторону, то в другую.
- Уфф! Да прекратите же это наконец! - взвился единственный, если не считать застывшего немой тенью слугу, посетитель импровизированной лавки.
Серые в каких-то масляных пятнах холстины, расстеленные прямо на палубе, были завалены всевозможным барахлом. Под полосатым столь же неопределенного цвета тентом вилась целая гирлянда маленьких красно-желтых фонариков, украшая вспотевшее круглое лицо посетителя причудливыми бликами.
Зависший в открытом окне рубки Каракатица скосил часть своих многочисленных зрительных сенсоров в сторону маленькой фигурки, сидящей скрестив ноги посреди разложенных товаров. Сверху киборгу были видны только отливающие золотом худые коленки и ворох белых, напоминающих неряшливое гнездо косичек. Гнездо не шелохнулось, проигнорировав возмущение посетителя, и вращение баржи продолжалось.
- Деймара нет, - донеслось после паузы, во время которой краснощекий посетитель, шумно пыхтя, прохаживался вдоль тента. Голос маленькой хозяйки был низким и мелодичным.
- Да пропадите вы оба, я уже пять раз слышал, что его нет! - рявкнул посетитель и покраснел еще сильнее. Тонкая струйка дыма взвилась из-за его правого уха.
- Деймара нет, - повторила девушка, ловко перекатывая в тонких золотистых пальцах несколько стеклянных шаров.
- Я жду заказа вдвое дольше оговоренного! А теперь он приехал и тут же исчез! - не унимался посетитель.
- Деймар не д-авал г-аарантии, Деймар не о-об-ещал срочно, - когда она произнесла более длинную фразу, стал заметен странный акцент. Девушка растягивала звуки и делала паузы в непривычных местах.
- Раздолбай и бездельник, вот кто твой Деймар! - кипятился посетитель, краснея и потея все больше. Поднимающийся из-за мясистого уха дымок сделался заметнее, - Когда дело принадлежало его незабвенным родителям, да будет путь их через долину легок... уфф! Они никогда не позволяли себе...
- У лега-альных т-орговцев будет бы-ыстрее, - невозмутимо посоветовала обладательница косичек.
Послышался тоненький свист.
- Перегрев имплантов, неисправность, - проскрипел сверху механический голос Каракатицы.
До того успешно сливающийся с ландшафтом слуга шагнул к побагровевшему хозяину и проворно подкрутил что-то в его бритом затылке. Лицо посетителя мгновенно сделалось менее красным, но едва ли менее раздраженным.
- В один прекрасный день я узнаю, что вы сгинули где-то в океане или что этого оболтуса обнаружили по частям... Да скажи же мне, глупая кошка, он достал мне то, что я просил?!
- Деймара нет, - флегматичные интонации глупой кошки ничуть не изменились.

[SonGoku >>>]

Столица, Дворцовый район
29 день первой четверти десятого года эры Дагер,
Поздний вечер

В Столице есть поговорка: «Если служишь Тэймону, то не ошибаешься дважды», потому что с головой (и со всем остальным в придачу) можно расстаться и после первого – он же единственный – промаха. Так ли это на самом деле, наверняка сказать крайне трудно; нынешний глава клана недолюбливает публичные казни и проблемы неподчинения или неверного истолкования своих распоряжений, решает, как правило, один на один с провинившимся. Многие не уверены, что же лучше.
Но так это или не так, а гигантский «паук» опустился, подогнув суставчатые механические лапы, перед воротами замка легко и почти изящно, настолько, насколько может быть многотонное чудище. Когда осела рыжая пыль, а ветер унес клубы разогретого пара, крепость прочно состыковалась с внешней стеной замка, образовав дополнительный бастион. «Паук» открыл пасть и соткал трап, тут же пришли в движение зубчатые колеса, и тяжелые створки ворот раскрылись перед хозяином замка.
Вперед, чеканя стальной шаг, выступили ровные шеренги Черных Псов, элитной гвардии наместника Тэймона. Каждый – абсолютно копия, идентичная Церберу, который шагал во главе колонны. С отполированного корпуса ниспадали шелковые одежды, украшенные жемчугом. Играли золотом мечи, подаренные самим Тэймоном в знак признания заслуг. По обе стороны от Цербера семенили мальчишки-служки, бережно неся чаши с курящимися благовониями.
Вслед за колонной преторианцев, слепя глаза дорогими украшениям, шагали высшие чиновники и аристократы. Они неспешно заняли место справа и слева от Черных Псов. Вышла дворцовая стража, богато украшенная лентами и перьями, и лишь потом, когда стража встала полукольцом перед исполинским пауком, хлынула пестрая толпа слуг. Впрочем, последним места почти не досталось.
Столица изготовилась встретить Тэймона, своего господина.

(а еще Некропехота)

[Далара >>>]

Ряды замерли, будто сплавленные в монолит, только ветер трепал бахрому на штандартах. Две фигуры на трапе, одна во всем алом, будто мазок свежей крови, вторая в черных с золотым шитьем громоздких одеждах, казались игрушечными на широкой, как мост, рампе трапа. Тот, который был в черном, поднял руку; с изогнутого рога на центральной башне замка сорвалась небольшая тень, описала круг над людьми и киборгами, почти не взмахивая кожистыми крыльями, и уселась на привычный «насест», вцепившись острыми коготками в толстую кожаную перчатку.
Цербер склонился первым. Сначала уронив голову, а затем и все тело - опустился на колени. Вслед за наместником рухнули, словно подкошенные, все остальные. В мертвой тишине, опустившейся на замок, каждое слово, исторгаемое из металлического нутра наместника, звучало особенно четко:
- Приветствую тебя, господин. Твой город, твой замок и твои слуги - смиренно ожидают тебя.
Алый телохранитель едва заметно поморщился и тут же выровнял лицо в бесстрастную маску. Он обвел взглядом толпу, среди которой у него не было ни единого друга. Некоторые, он знал, с удовольствием убили бы его любым способом, кое-кто даже тешил себя фантазиями на эту тему. Но выцеливал он не их, а тех, кто желал того же Тэймону. Подмечал все позы и выражения лиц. Позиции, с которых можно было бы атаковать, были заняты Псами. Цербер знает свое дело. Канмон тоже. И он видит: что-то в нем сегодня не то, нечто неприметное в осанке, в положении рук отличает его от обычного Цербера и от его копий-подчиненных. Остроносый и сухой как щепка телохранитель стал похож на гарпун, попадешься – все, пропал. Это сигнал тем, кто замыслил недоброе: «Я вас вижу».
- Все спокойно, господин, - сказал он негромко.
Тэймон повернул к нему голову (чуть-чуть, едва заметно; те, кто стояли вдали и вовсе не увидели бы движения), бросил взгляд через плечо и вновь отвернулся. Уголки губ ди-жу приподнялись и застыли в ничего не означающей улыбке.
- Идем, - обронил Тэймон.
Вытканные золотыми нитями переплетенные друг с другом драконы на его одежде, казалось, устроили сражение; тяжелый подол сметал пыль. Взгляд правителя без интереса скользил по одинаковым рядам встречающих.
- Столица не меняется...

(предыдущие двое и я)

Сообщение отредактировал Далара - 8-06-2010, 13:11

[Факел >>>]

Столица. Дворцовый район.
27 день. Утро.

Кандори задумчиво посмотрела на свой нетронутый завтрак и решительно отодвинула тарелку. Есть совершенно не хотелось. Не в силах скрыть трепет от предстоящей встречи, девушка, наверно, в тысячный раз посмотрела в большое зеркало на противоположной стене просторной гостиной и поправила волосы. Он должен был явиться с минуты на минуту. Кандори ждала, терпение её таяло одновременно с фруктовым сорбетом, умирающем в тонконогой креманке.
- Госпожа, не показывайте своего волнения, - стоящий за её спиной "Дамбо", которого на самом деле звали Сато Трэгг, укоризненно покачал головой, - Тем более перед этим сопляком.
- Без тебя знаю, Дамбо, - фыркнула девушка. – Снимки у тебя?
- Да, госпожа, - кивнул тот, - И доешьте завтрак, а то ваш отец опять направит вас к лекарю, госпожа. Как в прошлый раз.
Сато невольно улыбнулся, вспомнив панику, в которую ударился отец Кандори, когда дворецкий доложил, что молодая госпожа уже третий день почти ничего не есть. Семейный лекарь получил жесточайшую выволочку, хотя на самом деле всё упиралось в какую-то диету, которую Кандори посоветовали её подруги. К слову - Трэгг на дух не переносил эту компанию молодых раздолбаев, считая, что они дурно влияют на его госпожу.
При воспоминании о докторе Корби, девушку передёрнуло. Она скептически осмотрела накрытый стол.
- Не хочу, - пухлые губы капризно скривились. – Ладно, омлет попробую, всё равно делать нечего. Нет. Ну, как он смеет опаздывать? – вилка вонзилась в белую пышную массу, словно закалывая.
- А что еще вы ждали от этих... - Сато еле удержался от того, чтобы в открытую не назвать друзей девушки "полудурками", - Э... Несерьезных людей? Насколько я помню, ваш друг, господин Енё, вообще считает моветоном просыпаться раньше полудня.
- Эти несерьёзные люди через несколько лет будут владеть всем. И я хочу заполучить лучшего, - мягкие серые глаза на миг алчно блеснули. – А для этого нужно постараться.
- Если это - из лучших, то боюсь предположить, на что похожи худшие, - буркнул телохранитель, глядя в окно, - О, явился... - сказал он, глядя на остановившийся у ворот особняка экипаж, выполненный в виде богато украшенной кареты с запряженной в неё шестеркой восьминогих киборгов. Из кареты вышел молодой человек, одетый по последней моде, и, брезгливо кривя губы, сказал что-то охраннику у ворот. Тот неторопливо полез за рацией.
- Господин Енё Рейто просит аудиенции у молодой госпожи, - чопорно доложил пару минут спустя дворецкий. Кандори сразу выпрямилась, схватила в руку высокий стакан с соком и сделала вид, что безумно увлечена едой и ей нет совершенно никакого дело до молодого гостя. Когда Рейто появился на пороге гостиной, девушка удостоила его лёгким кивком и продолжила завтрак.
- А ты все жрёшь? - весело поинтересовался тот, не обращая на телохранителя абсолютно никакого внимания и усаживаясь напротив, - Кстати, хочу одолжить твоего повара. Поговоришь с папашей? - он бесцеремонно запустил пятерню в тарелку девушки, ухватил кусок посочнее и закинул в рот, - Снимки сделала? - жуя, поинтересовался
Сато за спиной стиснул кулаки - с его точки зрения, из всех "друзей" Кандори молодой господин Енё Рейто был, пожалуй, самым мерзким. Сын судьи, Енё привык к роскоши и вседозволенности, зачастую позволяя себе такие выходки, за которые любой другой поплатился бы головой.
Кандори, скрывая омерзение отодвинула тарелку и вскинула голову.
- Ты как всегда прямолинеен. Я своё слово держу, а держишь ли ты своё, Рейто? – она нарочно медленно вышла из-за стола и облокотилась на спинку, заняв выигрышную позу для демонстрации своих неоспоримых достоинств.
Тот облизал пальцы, и, приняв картинную позу, с пафосом произнес:
- Род Рейто всегда держит слово.
Трэгг, сдерживая довольную улыбку, вопросительно посмотрел на юную госпожу.
«О, да. Слово данное при десятке высокородных свидетелей, теперь не отвертишься», - проскользнула злорадная мысль.
- Покажи, - тихо велела Кандори телохранителю. – Хотя нет, погоди, - заметила она лениво, когда Дамбо потянулся к нагрудному карману. - Напомни мне, Енё, что ты будешь делать, если это именно те снимки.
Енё, поняв, что проиграл, обреченно вздохнул и огласил условия пари:
- В случае предоставленных мне доказательств я на неделю перехожу в твоё полное распоряжение.
Сато расплылся в улыбке, представив, что устроит Кандори с её богатой фантазией этому напыщенному пустозвону.
Слушая эту музыку, девушка сохраняла беспристрастное выражение лица, мельком кивнув Трэггу, она вновь вцепилась взглядом в мажора, внутренне упиваясь своим триумфом.
Трэгг выудил из нагрудного кармана тихо звякнувший пакет, и с торжествующей улыбкой по одной, словно выигрышную комбинацию в карты, выложил на стол перед недовольно скривившимся Енё стеклянные пластинки с изображениями, подтверждающие "подвиг" Кандори, над проявкой и закраской которых он провел в импровизированной лаборатории остаток ночи.
- Знаешь, Кандори... - сказал тот после пары минут молчания, потраченных на изучение снимков, - ты еще более обезбашенная, чем о тебе говорят. Только не говори, что ты там еще и пойло это пила, что перед тобой на этом снимке, - проигравшийся мажор ткнул пальцем в указанную пластинку.
Кандори не собиралась делиться впечатлениями, поэтому просто вскинула бровь и вызывающе глянула на Рейто.
- Посмотрел и хватит. С этой минуты ты мой раб. И обращаться ты ко мне будешь не иначе как: моя несравненная госпожа.
- Да, моя несравненная госпожа, - Енё при этом скривился так, словно выпил пива из той забегаловки, в которой всего несколько часов назад были сделаны снимки, послужившие доказательством его проигрыша, и которые сейчас Сато, сложив в медную миску, расколотил дубинкой в стеклянную пыль.
- Какие будут приказания, моя несравненная госпожа? - кисло глядя на кучку стеклянного крошева, поинтересовался Енё.
- Ты даже не можешь себе представить, - многообещающе улыбнулась Кандори. – Для начала надо явить миру твой новый статус. Пойдём по магазинам, и если не хочешь быть наказан, веди себя примерно.
Енё страдальчески взвыл, закатив глаза. Позже Сато признавался, что это была самая лучшая музыка, которую он слышал в ту неделю.
- На чём поедем? - спросил глубоко несчастный Рейто, - На моей машине?
- Нет, - властно отрезала Кандори. – У тебя теперь нет своей машины. Ты будешь везде неотступно следовать за мной. – Нужно подобрать подходящую плётку, - с рассчитанной долей задумчивости добавила девушка. – Сато, ты мне поможешь? – бросила она через плечо, уже выходя из гостиной.
- Конечно, - тут же отреагировал телохранитель и извлек из-под куртки короткую плеть, - Вот, в кончик свинец вплетен, - и он помахал плеткой под носом у побледневшего Енё, явно наслаждаясь реакцией бедолаги.
- О! – преувеличенно обрадовалась девушка, подходя к Трэггу. Изящные пальцы скользнули по кожаному плетению, достойная плётка. Вот только следы останутся, - озабоченно протянула она, картинно облизываясь. У Кандори внутри всё клокотало от смеха. Одного взгляда на изменившуюся физиономию Енё хватило, чтобы забыть все испытанные неудобства. Сначала сбить с толку, ошарашить, потом удивить и заинтересовать. Нехитрый план, чтобы крепко привязать избалованного мальчишку.
- Но лучше вот это, - Сато отцепил от пояса пластиковую телескопическую дубинку с набалдашником, - Легкая, удобная, - одним небрежным движением кисти телохранитель раскрыл оружие на всю длинну и несколько раз взмахнул, с свистом рассекая воздух. Енё моментально взмок, выпучил глаза и несколько раз сглотнул.
- Ты... ты не посмеешь, - пискнул он, - Я высокородный!
- Я посмею, - вступилась за слугу девушка. – Как твоя госпожа я могу делать с тобой всё что захочу. А хочу я многого… но не будем пока об этом. Рейто, отпусти водителя. Сато, спрячь пока дубинку, не пугай моего раба.
- Слушаюсь... - дубинка исчезла под курткой,
- Слушаюсь, моя несравненная госпожа, - с явным облегчением произнес Енё и нажал на кнопку на извлеченном из кармана богато расшитого золотом камзола серебряном приборчике. Стоящая у ворот "карета" круто развернулась и покатила обратно.
Кандори просияла. Всё шло как нельзя лучше.

(Сержант Ботари и я)

Сообщение отредактировал Факел - 10-06-2010, 15:55

[Bishop >>>]

Столица, Блошиный рынок
Таверна «У Мола»
26 день первой четверти десятого года эры Дагер,
Поздний вечер, практически ночь


Мол тут был. Даже два, один (с прописной) разрезал пространство над нижними этажами, разбивая и перенаправляя воздушные потоки, второй (с заглавной) стоял за жестяной стойкой заведения. Уровнем выше и на несколько кварталов дальше у ворот Сай-Ваан ночная стража принялась бить в огромный барабан, оповещая, что при четырехсотом ударе закроются ворота между кварталами, когда на пороге возникла странная троица.
"Триста десятый" сидел за стойкой бара с нетронутой кружкой пива в руках. Хозяин заведения, огромный лысый мужчина в кожаном фартуке, неторопливо протирал стаканы, изредка оглядывая посетителей. Неожиданная троица удостоилась мимолетного взгляда. Таверна, как всегда, была полна. Большинство клиентов составляли местные работяги, которые зашли после работы пропустить стаканчик-другой. Подавальщицы сновали между деревянными столиками и еле успевали убирать пустые бутылки и выставлять полные, в благодарность получая шлепки по тугим задницам и щедрые чаевые. Именно из-за симпатичных официанток таверна «У Мола» была популярней других. В углу сидело несколько наемников, которые пили виски прямо из горла и громко хохотали, когда кто-то из них отпускал очередную сальную шуточку.

За центральным столиком сидел тучный торговец с парочкой охранников, которые злобно скалились на вновь прибывших.
Где бы он ни появился - один или в сопровождении - всегда было одно и то же. Нельзя сказать, что Кхар не обращал внимания, нельзя сказать, будто он привык. Истинный воин своего племени, он не собирался мириться с таким положением, как не собирался впустую сражаться с тем, что нельзя победить. Фелиноид не любил людей – и не скрывал этого. Еще меньше ему нравились карикатуры на солдат, прислужники людей, позор всей их породы. Эмиши, что происходили от других, Кхар терпел как неизбежное зло.
В таверне Меллана Мола – пятое заведение от угла, если идти на запад Блошиного рынка, - все случилось так, как диктовала традиция. Сначала – короткая пауза, за ее время присутствующие думают одну и ту же мысль: «Кто выпустил эмиши за ворота одного?». Затем – осознают, что ошиблись, начинают шушукаться вполголоса. Затем – умолкают после небрежного, но качественного зевка с демонстрацией клыков.
Четвертая фаза – драка – случится чуть позже, когда будет выпито достаточно горячащих кровь и разум напитков. Кхар подтолкнул спутника лапой.
- Не робей, человечек.
Нюлэй ухватился за край чужого стола, чтобы не потерять равновесие.

(Nigel mo)

[SonGoku >>>]

Одна из скользящих мимо подавальщиц одарила киборга недоуменным взглядом. Сей странный субъект просиживал в таверне с самого полудня и даже не притронулся к стоявшей перед ним кружке с пивом, в то время как остальные посетители вовсю накачивались спиртосодержащими напитками.
«Триста десятый» внимательно следил за необычной троицей, подмечая для себя интересные детали.

Мол, полируя полотенцем и без того чистую (по местным меркам, естественно) кружку, кивнул Кхару и покосился на его спутника - этого человека он видел впервые. Собственно, какое его дело, кого припер с собой этот странный эмиши? Раз с ним - значит, так мохнатому надо, а его, Мола, дело, пропускать мимо ушей разговоры, его конкретно не касающиеся; следить за уровнем напитков в кружках, ну и за тем, чтобы посетители за них не забывали расплачиваться. А, ну и еще не забывать отстегивать еженедельную мзду квартальному, за которой тот заходил полчаса назад. И вот ведь гад - мало того, что сгреб три (целых три!) серебряные гинка, так еще и пива задарма медяков на шесть выдул. Дорвался до халявы...
Мол вздохнул, сожалея о понесенных убытках, отставил кружку в сторону, достал из-под стойки другую - трехлитровой вместимости - и вежливо поинтересовался:
- Как обычно?

(начало общего столпотворения)