Арчер Клуб — 2, 1934 год, теслапанк

[Кираэль >>>]

На пути к жилой комнате. Храм. 16 июня.
- Только одна и годится? - спросил старый жрец, услышав крик нагонявшей его Селии. - Как представлю, сколько работы предстоит новым владельцам - оторопь берет. Но величие Храма, это то, что стоит многих трудов.
- О, да, - кивнула девушка. - Везде пыль, грязь и запустение. Но одну комнату мы с Сандро успели прибрать. Кстати, давно вы знакомы?
- Два года, - ответил Фахриб. - Он нашел меня и долго допытывался, что я знаю. Мне было сложно сдержать натиск этого, тогда еще карлика. Он смердел, как блудница в чане с помоями, но его правильный древнеегипетский подкупил меня. Я знал, что он посвященный, но каковы его цели? Что же, он убедил в своих высоких намерениях, и я вижу, что он сдержал свое слово. У Храма появился владелец. Розенкрейцер, европеец. Люди с запада сначала вытащили осколки наших тайн, и лишь немногие смогли правильно подойти к ним. Я счастлив, что Юрий стал во главе новой истории. Он внушает доверие, хотя и прячет немало личных тайн. Если Алессандро, такой благородный человек, решил поставить розенкрейцера, то так тому и быть.
- Юрий - отличный маг, - Лия улыбнулась. - Он очень многое сделал для нас всех. Но поступок Сандро меня удивил. Они ведь враждовали, а теперь... Знаете, синьор Фахриб, я думала, что из-за романа с графом Калиостро на меня ополчатся все. Но нет...
- Случалось, - начал Фахриб, - что Калиостро наносил вред. Почему-то мне постоянно кажется, что он ведет игру особого рода. Мы не понимаем его и думаем, что он живет для себя. Но что, если... Если эта игра - для целей, которые недоступны нашему пониманию? Что он успел узнать, какое пророчество исполняет? Или, может быть, препятствует ему? Ничего не ясно.
Добравшись до комнаты, в которую вела Селия, старый жрец открыл дверь и сказал:
- Что ж, эти вопросы никогда не получат ответа. А я устал.
- Я вас так понимаю... - алхимик вздохнула. - Идемте. Я найду вам спальные принадлежности, чтобы вы могли отдохнуть. И, если хотите, принесу чая.
- Чай? - оживился Фахриб. - Где бы вы достали чай в этой безжизненной пустоши? О, Селия, вы - цветущая роза, но как вы сможете то, о чем я мечтаю? Оставьте, просто дайте прилечь - и все.
- Для вас чай будет, - девушка подошла ближе. - Но ведь я вижу, что вас что-то гложет. Я поняла, что. Расскажите мне, я сохраню тайну. И не повторю ошибок.
- Гложет? - удивился жрец. - Храм в надежных руках, у меня будет чашка ароматного чая. Чего еще желать?
- Что произошло при эвакуации из Храма? - повторила ранее заданый вопрос Селия. - Разве вы хотите, чтобы трагедия повторилась? Здесь остается моя подруга, почти сестра. Я уже потеряла брата. И не хочу, чтобы что-то случилось с Никки.
Фахриб вздохнул.
- Вы знаете, что произошло. Големы, вышедшие из-под контроля, когда исследователи проекта о сверхчеловеке начали эксперимент. Появляются боги, богов не может быть. Надо уничтожить богов. Ох... Я принимал участие в эвакуации. Я был служителем третьего ранга, самое начало настоящей жизни, и мне поручили особое задание. Убить нескольких големов.
Жрец передернул плечами:
- Всякий раз, когда я вспоминаю то время, меня трясет. Големы не знали усталости и боли. Они надвигались, каждый - как стена. Вооруженные, они смалывали всех, кого могли настичь. Я видел яростные удары, от которых головы послушников превращались в месиво, на стенах - клочья окровавленных волос, вырванные зубы вонзались в стены с обломками челюстей. Я должен был отвести угрозу, хотя бы часть. Мне пришла идея. О, Селия, ты бы знала, я был самым талантливым из третьих, и я любил возиться с големами. Они были для меня детьми, моими воспитанниками. Конечно, я знал их слабые места.
Непреложные протоколы. Так называлось то, что создало мою победу. Големы были обязаны исполнять непреложные протоколы, что бы ни случилось. Вне зависимости от существующих команд, от их состояния, они были обязаны начать выполнение инструкций. Одна из них - скрытый переход. Это было необходимо, потому что мы всегда ставили миссию служителя на первое место. Если Храм закрыт, а туда нужно попасть - в ход идут любые средства. Обряд со шкатулками - это обходной путь. Я объяснял это князю, и ты поймешь, что долгая молитва с особыми предметами - это не похоже на обычную практику для паломников. Сегодня, в полдень, мы таранили двери, ругались над системами.
И вот, я принял решение и бегал по Храму, искал големов. Каждому я командовал протокол, который требовал принять участие в ритуале. Ты знаешь сказку про Гамельнского крысолова? Это ваше, западное, я не удивлюсь, если легенда родилась из моего поступка.
Они шли, шли, проходили невидимую дверь и строились в пустыне.
Дальше было просто, если говорить о том, что надо сделать. Я звал четырех големов, они брали шкатулки, и я начинал читать обряд. Потом прерывал, оббегал их, нанося удары кинжалом в сердца, и они падали. Затем снова, снова, еще раз. Мне приходилось оттаскивать их из круга - если бы я попросил других големов, они бы сбросили непреложный протокол и убили меня.
Я звал, убивал, оттаскивал в сторону. Мой голос охрип, но я продолжал, раз за разом.
Селия, они рыдали! Никто из них не мог вернуться в Храм, зарядиться, залечить свои раны. С уколом в сердце, они лежали на песке и рыдали. Я не знал этих чувств у големов. Но они ожили, в тот момент, когда восстали против богов, и плакали, искренне, навзрыд, как дети. Я убивал детей в телах рослых мужчин, моих воспитанников, они рвали мое сердце на части. Не их ли я учил доброму труду и строгой охране? Не мне ли они верили, даже тогда, когда обрели свободу? Я по плечи в крови, Селия, и мне нет прощения.

Сообщение отредактировал Кираэль - 17-03-2018, 19:55

[Элис >>>]

На пути к жилой комнате. Храм. 16 июня.
- Так вот, что я видела тогда... - химик приложила ладонь к груди. - Один остался, Фахриб. Один голем еще есть. Я заберу его с собой, научу жить, быть свободным и настоящим, большим, чем человек, или машина. А тебя... Тебя я могу освободить. Твой путь окончен. Ошибки не повторятся. Храм будет жить.
- Мне не заслужить свободы, - огорченно посетовал Фахриб. - Я просто буду пить чай и просить подаяния. Селия, после того, как я увидел возрождение Храма, мне все равно, что будет со мной. Дальше вы. С меня хватит.
- Я знаю, мой дорогой, знаю, - Лия осторожно погладила его по руке. - Об этом я и говорю. Ты можешь умереть счастливым.
- Я бессмертный, - возразил жрец. - Как и ты. Запомни мои слова: когда твоя главная цель исполнится, ты будешь молить о смерти. Но не получишь ее.
- Я уже убивала бессмертного, - тихо возразила леди Арчер. - Такого же, как я теперь.
- Лия... - прошептал жрец. - Сделай со мной то же самое, что и я когда-то. Я почти готов заплакать. Убей, останови эти воспоминания.
- Я сделаю это. Возможно, будет больно, - еще тише произнесла девушка. - Но это не просто станет концом твоих мучений. Ты сольешься с миром. Каждая частичка тебя будет жить, став частью новой жизни, дав ей рождение. Ты навсегда утратишь свою суть, обретешь искупление.
- Что мне нужно сделать? - жрец подался вперед. - Будет лучше, если я распадусь на части, питающие вселенную, чем оставаться загнанным в угол стариком.
- Ничего. Я все сделаю сама, - Селия грустно улыбнулась. - Я обещаю тебе, что ты принесешь пользу, - все это время она копалась в своей сумочке. Достав флакон и тряпицу, химик спокойно сообщила: - Сейчас ты уснешь. Надеюсь, навечно. Я буду здесь, буду рядом до конца. Я сделаю все, чтобы искупить твои грехи. Надеюсь, потом найдется человек, который искупит мои, - она смочила ткань. - Ты готов? Есть еще что-то, что ты хотел бы сказать?
- Да, - обессиленно прошептал Фахриб. - Помоги князю. Двое не справятся с Храмом. И сокровищница... Не надейтесь, ее вывезли, спасли. Здесь только руины и сердце. Вам нужны деньги, много денег. Проигравший забирает его... Как умно. И еще, для тебя: ищи новые горизонты, найди себя. Ты можешь жить без Арчера и без Калиостро. Это важно. Я жил с Храмом и умру с Храмом. Ты ведь не хочешь умирать?
- Я никогда не умру, - прошептала алхимик. - Без Томаса я бы умерла. Без Сандро не начала бы жить. Но все они - только этапы в вечности. Фахриб. Я прощаю тебя, - прижав тряпицу к его лицу, девушка склонилась к горлу старика, по каплям выпивая его жизнь. Вскоре, оставив лишь пустую оболочку, она подхватила тело на руки и направилась к центру управления.

[Кираэль >>>]

Центр управления. Храм. 16 июня.
Вернувшись в зал, Селия обнаружила, что оставшиеся разбились на группы. Виктория, Лоренцо и Томас молча, с обиженными лицами, допивали бутылку абсента. Князь и граф оживленно разговаривали, вероятно, о том, о чем не могли поговорить за все десятилетия вражды. Никки сосредоточенно наблюдала и впитывала.
- Кто-нибудь умеет уничтожать тела? - спросила леди Арчер, все еще держащая жреца на руках, сыто икнув.
- Мы сумели, - Лоренцо указал на Томаса, который хитро улыбнулся, вспомнив бочку на заброшенной стройке.
- Или мы, - граф величественно указал на князя. - Без эффектов, без следов.
- Ты... - алхимик с болью взглянула на любовника. - Ты знал. Зачем заставил узнать меня? Ты умеешь читать мысли? Так бери, бери, бери! Загляни в мою душу и память!
- Я и так вижу. - отозвался граф. - Тебе стоило знать о происшествии.
- Забери, - Лия вручила ему тело, после чего сразу отвернулась. - Не знаю, зачем тебе это было нужно, но я свою роль выполнила. Твоя очередь... граф Феникс.
Калиостро осторожно взял на руки иссохшее тело старого жреца, воспитателя големов, и направился к ядру. Немногие, из интереса последовавшие за ним, увидели, как он плавно поднимает руки, и Фахриб, отдавший свою жизнь и служение Храму, встречается с Сердцем.
- Он был лучшим из вас, - смятенно пробормотал Алессандро, возвращаясь к центру управления. - Знать, в чем заключается твой долг, и совместить это со своими желаниями. Прямой, как стрела, Фахриб сегодня стал для нас всех примером борьбы до самого конца.
- Он выполнил свой долг, вопреки желаниям, несмотря на боль, - леди Арчер стояла поодаль, не смея стирать с лица дорожки слез. - Я не допущу, чтобы его жертва стала напрасной. Сандро?
- Пойдем отсюда, - решил граф. - Я не могу выносить траур. А когда мы уйдем, настоящие хозяева начнут новую историю. Князь, я восхищаюсь вашим мужеством, - Калиостро встретился рукопожатием с Юрием. - Это место нуждается в вас. Необъятные заботы, под стать вашей натуре. Я знаю, вы постоянно выглядите равнодушным, но ваша страсть внутри... О, я возлагаю надежды на нее! Спасибо за прием, последние полчаса именно вы дарили кров, но самое время прощаться. Не навсегда, конечно, но я надеюсь, что наша следующая встреча объявит нас колегами, но никак не врагами. Хватит с нас пустого разрушения. Уколите меня по делу, на пользу магии. Князь, вы и я - величины, и кто знает, что творится в наших головах. Где добро, где зло? Что, если вы растили вашу восхищенную нимфетку всего лишь для одного жертвоприношения?
- Это правда? - взвилась Никки.
- Конечно, нет, - разбил подозрения Юрий. - Он утрирует.
- Но нет и гарантий, - продолжил Алессандро. - Мы начали игру, в которую нельзя выиграть, но можно многое потерять. Все, в чем состоит наша цель - развиваться и получать наслаждение. Это, и именно это, заключается в правилах игры под названием "жизнь". Господа, дамы, оставим гостеприимных хозяев.
Калиостро еще раз поклонился князю и направился к выходу, увлекая за собой всех остальных.
- Сделайте для нас амулеты. Вроде пропусков.. - Селия обернулась, грустно глядя на подругу. - Я буду слишком сильно скучать.
- Следи за почтой, - Никки показала язык. - Я не представляю, когда мы дойдем до темы с приглашениями.
- Бог да святит вас, - произнес Лоренцо, следуя на выход вмете с магом.
- Est deus in nobis, - отрешенно отметил Юрий.
- "Бог в нас самих", если кто не понял, - хихикнула Никки.
К процессии причислился Даниэль, искавший Селию. Несмотря на требования служителей, голем по своей воле искал девушку, которая попала в беду и нуждалась в помощи. Однажды Даниэль нашел определение слова "джентльмен" и решил, что это - образец для подражания.
Химик приобняла голема, не переставая плакать.
- Теперь, Даниэль, нам пора домой.

[Элис >>>]

Эпилог: леди Селия Арчер
Частный рейс "Александрия - Рим". 16 июня, вечер.
Я сижу в самолете, с бокалом коктейля из крови с шампанским.
Вот и закончился очередной короткий, но очень значительный период жизни.
После первого я оказалась беременной, после второго – вампиром. И первое волнует гораздо больше. При моих деньгах и связях, совсем несложно раздобыть пару пакетов крови, либо даже живого, но никому не нужного человека. Но какие деньги могут сделать тебя хорошей матерью?
Вертясь по сторонам, я вижу Томаса, Алессандро, Лоренцо, Вик, Лукаса, Беа, Рико... Разбрелись по разным углам самолета, салон которого рассчитан на куда большее количество людей. Я тоже сижу одна. По дороге в Египет, рядом со мной сидела Никки, таская финики из моего пакета. Теперь я про них даже не вспоминаю.
Достаю из сумки затертый флакончик мятного масла, которое так полюбила. Запах вызывает отвращение. Швыряю его в стену, утыкаюсь в собственные холодные ладони и рыдаю. Никто не подходит, они знают, что мне нужно побыть одной.
Беатриче, едва ли не такая же бледная, как я, нервно гладит крошечного лысого котенка, посверкивая новыми украшениями. Я знаю, что котенок назван в честь моего брата. Армандо Гаттони... Какая ирония!
В прошлый раз, там, у стен резиденции, почти все мои близкие должны были погибнуть. Но выжили все, кто был дорог. Здания отстроили, мертвых похоронили, Рим стал чище.
А сейчас? Мы ехали на экскурсию, которая становилась все страшнее. Никого не убили культисты и ловушки. Все самостоятельные, все сделали сами. Армандо – застрелился, Юрий и Никки остались восстанавливать наследие древних магов. Таким образом, я потеряла и учителя, и брата, и подругу. Мне больше не с кем откровенно поговорить, посоветоваться, просто помолчать. Сидящий напротив голем встревожен моим настроением. Как смешно. Тот, у кого не должно быть души, умудрился ко мне привязаться.
Мы летим в Рим. Домой. Но чем теперь станет этот дом? В двух комнатах царит запах ландышей – духов Никки. В одной на стенах плакаты, вторая аскетично чиста. Что я буду делать без этой странной пары, юной ведьмы и бессмертного мага? Я вечно раздражалась, что в моем доме проживает толпа народа, а теперь буду скучать. Да, вместо этих двоих поселятся Вик, Даниэль и Алессандро, но ведь это совсем не то!
Все мы, так, или иначе, пришли к своей цели. Нашли чертов Храм, знания, силу, бессмертие... Но что мы в процессе потеряли? Мне сложно понять, что чувствуют другие, но я точно знаю, что я сама предпочла бы никогда не бывать в Александрии. Я потеряла брата. Пытала и убивала человека, на глазах у мужа и подруги. Снова вынуждена делить счастье с его первой любовью и... Предала все свои принципы. Но, хотя бы об этом я не жалею. Пусть моя душа разодрана надвое, теперь я знаю о себе правду. Осталось ее принять.
Томас раздражен. Стакан за стаканом, он вливает в себя виски со льдом, который приносит услужливая стюардесса. Если у него нет отрезвляющего, то вряд ли он будет стоять на ногах к концу полета. Иногда кажется, что жена-алхимик ему нужна только для того, чтобы беспрепятственно напиваться. Тот ли он человек, о котором я мечтала, наблюдая со стороны? Могу ли я дать то, что ему нужно? Или наш брак, о котором судачит весь город, просто роковая случайность? Нам ничего не стоило переспать на день позже. Тогда Вик появилась бы до помолвки, все затянулось бы, у нас было бы время принять осознанное решение... Как злит осознание, что наши беды и радости порой зависят от договора с суккубом, заключенного посторонним человеком! А как же мои договоры? Не сломали ли они жизнь кому-то другому? Хотя бы детям, которые родятся в такой обстановке... Отношения с Томасом срочно нужно наладить. Чего бы это ни стоило.
Сандро сидит с блаженно-скучающим видом, периодически ловя взгляды и улыбаясь. Что же тогда произошло? Лемнис, ради забавы, усложнила условия договора? Этот чертов маг ведет какую-то свою игру, как и сказал Фахриб? Или он меня правда полюбил? Не имею понятия, чем я могла понравиться самому графу Калиостро, но из этой любви, настоящей, или фальшивой, я возьму все, что смогу. Он подмигивает мне и поднимает бокал шампанского. Ладно. Я просто не могу ему противостоять. Надеюсь, он меня хотя бы не убьет. Во всяком случае, теперь ему придется здорово с этим помучиться.
Вик заметно боится. Кого же: меня, Томаса или Сандро? Мне жаль ее. Красивая женщина с некрасивой судьбой. Нам удалось немного поговорить. Она, как и я, сожалеет, что влюбилась в Томаса. Но бороться с этим чувством невозможно. Я хотела бы работать с графом Фениксом, отдавая ему и алхимии всю свою страсть, она хотела бы тихой жизни с Лоренцо, чтобы он лечил ее душевные раны, а она – его... Но мы обе любим Томаса. Края ран расходятся и гноятся. Высшая форма самоотверженного мазохизма.
Лоренцо, прикусив губу, смотрит на Вик, рисуя ее в своем блокноте, на коленке. Он знает, что всегда будет вторым, почти тайным, но уже не может отказаться от огня, согревшего его жизнь. Когда мы вернемся, он будет жить на старой квартире Лоретти. Томас этого не знает, иначе, наверное, убил бы обоих. Нужно будет присмотреть за ними.
Лукас подавлен. Он сожалеет, что повез Беатриче в Египет. Знает, что она его не винит, но видит, насколько тяжело она это перенесла. Котенок тихо мурлычет. Приехав в Рим, они пустят его в новый дом, будут жить, пытаясь забыть этот пустынный кошмар.
Рико с отсутствующим видом смотрит в окно. Похоже, его это путешествие затронуло меньше всех. Общался со всеми, не был нужен никому. Кажется, если бы он остался в Храме, Беатриче не слишком огорчилась бы. Одним неразумным существом меньше. Иногда я думаю, что Рико больше похож на голема, чем Даниэль. Человек без сердцевины, зачем он живет, а мой брат?..
Пустое место. По дороге сюда там сидел Армандо. Не скрывая своего недовольства мной, но скрывая все глубокие раны, которые получил за жизнь. Я мысленно упрекала его, что он совсем меня не знает. Но оказалось, что это я не знала его. Он казался таким простым, открытым... Но на деле оказался пробиркой с кислотой, стенки которой разъедает ее содержимое. Что чувствует пробирка? Что чувствовал мой брат? Я не знаю ответа на эти вопросы, кроме одного: пули в висок. Как странно было смотреть на тело, в котором еще недавно теплилась жизнь. Как странно было смотреть на остальных, на их испуганные взгляды, на бледность лиц и неестественность поз.
«Я хочу сказать слишком многое, но знаю, что не буду услышан.
Я не могу мириться со всем тем, что видел и чему способствовал.
P.S. Используйте ее во благо.
Армандо Кристофоро Сандро Гаттони.»
Текст записки я прочитала уже в самолете. Как же это дико: я даже не знала его полного имени! Родная сестра... Вершина эгоизма. Меня родители называли полным именем, когда ругали. Мани не ругали никогда. Ну, не до такой степени. Это я должна была застрелиться, а не он. Так всем было бы проще.
Пистолет лежит в моей сумочке. Мне кажется, что он все еще хранит тепло руки моего брата. Это мой пистолет, хоть я и не способна из него убить никого, кроме себя. Возможно, этот подарок был намеком?
Имя «Сандро» для меня теперь всегда будет иметь привкус горечи.
Пустое место. Князь, пожалуй, лучше всех знал, куда и зачем он едет. Он не боялся смертей и потерь, ведь свою жизнь он утратил давно. Теперь он остался в этом великом средоточии знаний и власти, но этого ли он хотел? Возрождать руины? Или, возможно, вернуться и пить новую жизнь, глоток за глотком? Он сделал выбор. Или его сделали за него? Что это: тонкий расчет Калиостро, эгоизм и жажда знаний, или полностью осознанное, добровольное решение?
Пустое место рядом со мной. Никки. Надеюсь, она будет счастлива... и скоро вернется. Я не могу представить ее в пыли древних библиотек и хранилищ. Что, если ей это быстро наскучит, а Юрий не пожелает уходить? Моя первая и единственная подруга, не оказалась ли она навсегда потеряна для этой жизни? Я создам эликсир, как можно скорее, привезу его ей, прорвавшись к ступеням через Умбру. Я не хочу, чтобы моя милая Никки угасла.
Мы летим домой. Ко всем нашим делам и проблемам. Мы возвращаемся из страшной сказки в реальность. Мы должны решить сотни, тысячи проблем в этом мире смертных, прежде чем будем свободны. Мифические полубоги, обретшие власть, но сохранившие человеческие сердца. Как много нужно сделать до того, как передать свое бремя следующему поколению страдальцев... Я сделаю все, чтобы мои дети были счастливы. Я сделаю все, чтобы они, в свое время, приняли на себя меньший груз. Я сделаю все, чтобы Клуб стал более совершенной организацией, чем сейчас, потому, что я не хочу видеть, как мой сын затуманивает свое сознание виски.
Рано или поздно, все беды и горечь сотрутся, а мы останемся. Но кем мы будем, утратив человечность?
Я сделаю все, чтобы изобрести яд, способный убить бессмертных.
Спасибо, Фахриб.

[Кираэль >>>]

Ана. Рим. 16 июня.
"Здравствуй, мой милый человек-праздник. Рада, что ты наконец-то нашел время заехать за мной и моими вещами, но нас, как видишь, дома нет. Твоя занятость дала мне время, столь необходимое, чтобы обдумать происходящее. Крис, мы стали слишком близки, чтобы между нами что-то могло продолжаться. Мне до крайности нравилось наше общение и то, как мы проводим время вместе, но была одна проблема, изначально. Я ведь влюбилась в тебя сразу. Пока это задевало только меня - было терпимо, хоть я и осознавала, что рвать, в случае чего, придется с корнем. Выдирать тебя из собственного сердца. Но, ради этих счастливых мгновений, я была готова пойти на такой риск. А теперь все стало намного хуже: ты меня любишь. И даже предлагаешь переехать. Этого я позволить не могу.
Понимаешь, меняя имена, жизни и судьбы, мы все равно остаемся собой. Ана Анджелини - счастливая молоденькая дурочка, легкомысленное и избалованное дитя. Ана Ли - девушка с тяжелой юностью, которая не верит в любовь. Точнее, верит, что ничего хорошего из этого не выйдет. Не бывает, как в сказках. Ты и так слишком привязался ко мне - стоило понять это раньше и уйти, но я надеялась, что ты со всеми так мил и обходителен. Жаль, что я ошиблась.
Возможно, ты не поверишь мне, но этот поступок я совершаю как раз потому, что люблю тебя. Слишком сильно люблю, чтобы связывать своими чувствами. Уже начались шутки про свадьбу, а когда я осталась одна, поняла, что подобный брак будет слишком выгоден для всех. Союз четырех семей, который будет управлять различными сферами жизни Рима. Не потому ли мой дедушка закрывает глаза на наше общение? Если нас загонят к алтарю, я просто не смогу сказать "нет". Ведь на самом деле, я действительно очень хочу провести с тобой всю жизнь, в этом нескончаемом празднике.
Мой любимый, в ход уже пошли личные тайны, о которых не расскажешь случайному партнеру, или даже участнику весьма приятной интрижки. Но я верю, что все еще можно исправить, поэтому сбегаю. Не ищи, пожалуйста. Не ломай себе жизнь.
С любовью, Ана.
P.S. Надеюсь, что юный Кристиан Августино поймет, почему нельзя иметь все и сразу. Если да - купи ему мороженое, молодец. Если нет - все равно купи, а я съем тонну шоколада. Нужно утешать своих внутренних детей."

Сообщение отредактировал Кираэль - 18-09-2017, 9:20

[Элис >>>]

Кристиан. Особняк Анджелини. 16 июня, 10:00.
- Серьезно?!
Дворецкий, Себастьян, коротко наклонил голову, не сводя взгляда с посетителя и письма в его руках.
- Синьор Гриджио, если позволите, мне очень жаль, - заметил Себастьян.
- А мне-то как, это же черт знает что, - Кристиан неровно сложил письмо и убрал в карман пиджака. - Она не сказала, куда поедет?
- Ни единого намека.
Дворецкий выжидающе посмотрел на Кристиана.
- Я так понимаю, аудиенция закончена? Атмосфера здания немного... устала?
- Если у вас есть дела, я сообщу хозяину.
- А если нет?
- Не сообщу.
Мужчины посмотрели друг на друга, с трудом сдерживая улыбки. Кристиан - нервную, Себастьян - снисходительную.
Вернувшись к автомобилю, мастер покера оперся руками о капот и тяжело вздохнул.
- Вот... засада, - процедил Кристиан.
Как бы события ни опустошали, никто не остановит работу газеты. Можно, конечно, заскочить в бар и от души ослабить галстук, но потом придется пускать номер едва ли не вслепую. Полосы, колонки, статьи - если удастся сосредоточиться, то личные проблемы отойдут на второй план.
"Грустный трудоголик", - усмехнулся Кристиан, паркуясь около редакции "Вечного города".
Когда-то все, что нужно газете, помещалось в одном здании, но Кристиан, завоевав место шеф-редактора, продолжал бороться, как заведенный, чтобы развить дело. Купленный по бросовой цене склад, в который перенесли типографию, нависал над ухоженным зданием редакции, как Голиаф над Давидом.
Выйдя из машины, Кристиан зашагал внутрь, щурясь на проблескивавшие из-за крыши типографии лучи солнца.
- Доброе утро, синьор Гриджио, - секретарша вскочила с места и лучезарно улыбнулась. Когда-то (на самом деле, не так давно), Кристиан приметил ее, официантку в дешевом кафе, и, заметив что-то особенное, пригласил на работу. Розина невероятно дорожила своим нынешним положением, а потому делала все, чтобы шефу не вздумалось ее кем-то заменить. - Письма для вас на столе, кофе будет готов через пять минут! - выдохнула она, уносясь к офисной кухне, а потом, уже оттуда, вопросительно крикнула: - С коньяком?
- А, к черту все, - пробормотал синьор Гриджио, вешая пиджак на спинку кресла. - Рози, да, только кофе отдельно!
"В полушаге от того, чтобы стать веселым трудоголиком".
Бухнувшись в кресло, синьор Гриджио прибрал к рукам письма и начал сортировать. Счет - в верхний. Приглашение - в нижний. Чек - в верхний. Марко? Обещал фотографии, кажется. В средний. Реклама шоу - в нижний? Нет, все-таки в корзину. Здесь красивый почерк, ну-ка... "Иначе я отравлю вас, потом себя", ух ты. В корзину.
Потребовалось не больше трех минут, чтобы перебрать половину. Кристиан откинулся в кресле и посмотрел в потолок. Вот так, килограммы бумаги в месяц. Ведь кому-то он нужен. А кому-то нет.
"Мда", - Кристиан сложил руки на груди и решил подождать Рози с кухни.
- Синьор Гриджио, - плавно покачивая бедрами, секретарша вошла в кабинет и сняла с подноса чашку крепкого кофе, бутылку коньяка и конверт. - Только что принесли. Помечено, как срочное, важное и рабочее, - оставив все на столе, Розина удалилась.
Бледно-розовый конверт пах чем-то неуловимо знакомым. Надпись гласила: "Анджела Леони, гостиница "Националь"".
Левая рука механически дернулась к среднему ящику, но тут Кристиан осекся.
"Леони? Кто это?"
Хмыкнув, синьор Гриджио вскрыл конверт и погрузился в чтение.
То, что это не письмо, стало сразу ясно. Очерк, выдержан в спокойном тоне, тема - трудная жизнь подростков в большом городе. Довольно скучная тема - какой подросток скажет, что ему легко жить? Город, пригород - без разницы.
Кристиан усмехнулся и сделал глоток кофе, но читать не перестал. После первой трети очерка пошли детали, которые не каждому дано узнать. До сих пор Кристиан считал, что его судьба была чем-то исключительным. Мальчик, всего добившийся сам, пробирался к лучшему прямиком из описанной ситуации. Может быть, как раз потому, что он чего-то достиг, он и стал кем-то уникальным? А сколько на самом деле вот таких мальчиков и девочек, сносящих удары, которые жизнь отвешивает тяжелой рукой?
"В их глазах - надежда. Не на рождественский подарок, не на хорошие оценки. Всего лишь скромные мечты о сытости. Безопасности. Сколько бы лет ни прошло, это останется в их взгляде, где искрят смирение и отчаяние".
Кристиан рывком бросился к зеркалу на стене и уставился в отражение.
"Это останется в их взгляде", - мысли отозвались эхом.
Только отшагнув назад, Кристиан понял, что успел схватить коньяк со стола, и все это время держал в руке. Задрав бутылку донышком к потолку, шеф-редактор сделал пару крупных глотков и утер губы рукавом.
- Надо дочитать, - синьор Гриджио кивнул отражению и вернулся за стол.
Да, очерк потрясал, почти идеально, хоть сейчас в печать. Кажется, в пятничном выпуске есть свободное место. Надо договориться с Леони, и если она согласится убрать лишние слова, вплоть до последней буквы...
Как там вообще оказалась эта несуразица? Все остальное просто идеально! Как будто автор намеренно усыплял, отводил глаза. Зачем? Тоже хороший вопрос для беседы. Допустим, завтра, около полудня, можно поехать в гостиницу - как ее там?
Кристиан взял конверт и еще раз прочитал.
"Анджела Леони, гостиница "Националь"". Ага, "Националь", Анджелини.
"Анджела Леони", - тут же поправил себя Кристиан и осекся. Это не могло быть правдой, показалось. Сморгнув, он еще раз перечитал имя. Весело - еще созвучно с "Ана Ли".
"Тебя уронили, Крис. Версия с натяжкой. Сейчас ты будешь смотреть на доллар и думать про Ану, ничего удивительного".
Кристиан похлопал себя по щекам и, усмехнувшись, подумал:
"Но вот если выкинуть эти и те буквы - получится Ана Ли".
- Бог мой... - улыбка решила, что с нее хватит, и уступила место профессиональному покерному зеро.
"Если убрать лишнее, да?"
Синьор Гриджио ослабил галстук и оттянул от шеи вспотевший воротник.
Пара секунд.
- Рози, я вернусь. Или не вернусь, - затараторил Кристиан, торопливо натягивая пиджак. - Если меня не будет к трем - вызвони Стоцци насчет номера, оставь подпись - и... Ой, как в том случае, короче говоря.

[Кираэль >>>]

Эпилог: Ана Ли-Анджелини и Кристиан Гриджио
Хорошее качество и капелька шика - именно так можно описать гостиницу "Националь". Пожалуй, именно эти слова стоило бы поместить в рекламных буклетах.
Ана Ли-Анджелини сидела на бортике бассейна и грызла ногти, понимая, что рано или поздно ей за это здорово влетит от тети... Но сейчас было все равно. Она совершила самый сложный и смелый поступок в жизни, но был ли он верным? Не лишила ли она себя настоящего счастья? Да, лишила. А его? Возможно, это - великая жертва, но принесет ли она пользу тому, ради кого была сделана?
- Коньяк, пожалуйста, - дрожащим голосом крикнула девушка. Она знала, что здесь для нее сделают все, ведь гостиница принадлежит ее семье. Новой семье. Как странно... С детства привыкшая экономить, боящаяся потратить лишний цент, Ана сейчас стала наследницей одного из богатейших семейств Италии. И нужно привыкать... Или будет правильным сбежать отсюда, окунувшись в столь привычную жизнь Нью-Йорка?
Сделав глоток из принесенного бокала, девушка оглянулась по сторонам. Официант снова шел к ней, держа в руках бутылку шампанского. Принимая ее, девушка словно омертвела. Она не слышала того, что ей говорили о столике, от которого исходил этот подарок, она не видела солидных синьоров, прельстившихся ее внешностью. Она могла только наблюдать за движением пузырьков, таящихся в бутылке. Шампанское. Символ праздника. Человек-праздник. Кристиан.
Пытаясь скрыть свои чувства, Ана спрыгнула с бортика и нырнула, разрыдавшись уже под водой.
Даже пытаясь сбежать, она была слишком слабой. Дала очень много подсказок, дающих возможность ее найти, если будет желание. Пусть, она записана здесь не под своим именем, портье предупрежден, что если в ближайшие три дня придет Кристиан Гриджио, его надлежит привести туда, где она будет. Без исключений.
Но с ее побега прошло уже много часов... Вынырнув, Ана нашла в себе силы улыбнуться синьорам, подаривших шампанское и допить коньяк.
Как же это невыносимо - ждать!
У дверей гостиницы, вскрикнув тормозами, остановилось такси. Задняя дверь открылась, и оттуда медленно вышел молодой человек. Подойдя к зеркалу заднего вида, он посмотрелся в него, потер глаза и слабо улыбнулся.
- Наверное, я псих?
- Если ты заплатишь старому Марио восемь лир и перестанешь строить драму, то нет! - рявкнул таксист.
- Возьми десять и езжай, - молодой человек протянул Марио серебряную монету.
- Не забудьте, синьор, - таксист всучил растерянному пассажиру начатый коньяк и лениво, как в отпуске, повел такси вниз по дороге.
Кристиан задумчиво посмотрел на удаляющийся бампер и только после этого окинул взглядом стеклянные двери, ведущие в лобби "Националя".
- И снова здравствуйте, - пробормотал синьор Гриджио швейцару. Тот, получив скудные чаевые, открыл дверь. Постоялец приличный, как-никак, и очень частый. Только где он его видел?
Оказавшись внутри, Кристиан зашагал к стойке портье. Только в этот момент начали закрадываться сомнения. А что, если это просто фантазия? В любом случае, раз уж он здесь...
- Утро доброе, - Кристиан облокотился о стойку. - Я ищу Анджелу Леони, она остановилась у вас.
- Синьора Леони просила ее не беспокоить, - отозвался молодой человек, не поднимая глаза от газеты. - И поверьте, она заплатила достаточно, чтобы я не пустил к ней никого, кроме одного человека, - парень перекатил зубочистку из одного уголка рта в другой. - Ваше имя, синьор?
- К-Кристиан, - тут же ответил мастер покера, запнувшись от осознания: игра не закончилась. Какую фамилию назвать? Привычнее всего - Гриджио, владелец разных забавных штук, типа контор, газеты, улыбки. И Августино, который не знает ничего, никому не доверяет и никому не известен.
На какое-то мгновение Кристиан ощутил себя сразу двумя, ни капли не похожими, людьми. Один из которых сделал все, чтобы очаровать своих друзей, любовниц, читательскую публику. Ответ очевиден:
- Августино.
Надо же дать шанс второму парню.
- Простите, - взяв карандаш и приступив к кроссворду ответил портье. - Это не вы. Хорошего дня, синьор Августино.
- Как это, не я? - переспросил Крис. Хмель выветрился.
"Так тебе и надо, придурок. Тут ждут презентабельного шеф-редактора".
- Впрочем, ладно, я пошутил. Разумеется, Гриджио, - на стойку лег конверт с очерком. Крисиан ткнул пальцем. - Это пришло в мою редакцию, и, если синьорина Леони хочет пустить это в печать - она должна встретиться со мной.
- О, синьор Гриджио! - парень наконец-то поднял взгляд от газеты. - Синьорина Анджелини сейчас в бассейне, она приказала срочно проводить вас к ней, если вы появитесь в ближайшие три дня, - он указал на одну из дверей. - Трижды налево. Или проводить вас? Мы готовы на все ради таких гостей!
"Ох... Это она". Мастер покера помотал головой:
- Спасибо, не обязательно. Я различаю право и лево, а кроме того, - Кристиан поднял палец, - умею считать до трех.
Шумно выдохнув, синьор Гриджио поторопился к бассейну. Сам по себе, он занимал немного места по сравнению с залом, которому и дал название. Но все равно был большим. Вокруг, за расставленными столиками, сидели люди, кто-то в купальных костюмах, а кто-то остался верен более серьезному платью. Балансируя с помощью бутылки и веры в лучшее, мастер покера подобрался через столики к воде.
"Через тернии - к звездам!" - мысли взлетали к макушке и взрывались диким фейерверком. Разгаданная тайна очерка пьянила сильнее коньяка, и в какой-то момент Крис подумал, что так он просто объясняет свое воодушевление. Нельзя разгуливать с чашкой чая и улыбаться, как псих.
"Нет, погодите, я же заплатил. Я не псих, я влюбленный".
Выставленное у бортика шампанское послужило маяком. Следуя по бортику, Крис замедлил шаг и, оказавшись рядом с Аной, присел:
- Обмен? - рука сама протянула коньяк.
Ана молча нырнула, уйдя под воду так стремительно и нелепо, будто случайно соскользнула с бортика и тонет. Впрочем, радостный крик, сделанный под водой, заставил жидкость хлынуть в ее дыхательную систему, из-за чего девушка стала паниковать, потеряв ориентацию в пространстве и не имея возможности всплыть.
"Как глупо и прекрасно, - подумала она, - умереть, едва узнав о своем шансе на счастье!"
Поставив коньяк на борти, синьор Гриджио как сидел - из той позы и нырнул в бассейн, чтобы резко схватить девушку за талию и поднять на поверхность.
Уцепившись за тонущую Ану, Кристиан понял:
"Нормальные люди заранее вдыхают. Боже. Смерть - та, место - не то".
Почувствовав, как от нехватки воздуха заколотилось сердце, Кристиан активнее заработал ногами и рывком выплыл с драгоценной ношей.
- А-а, - мастер хрипло вдохнул. - Ты живая?
Кристиан взглянул на девушку и только после этого ослабил давление пальцев, которыми стискивал хрупкую фигурку Аны.
- Да, - выплюнув струйку воды, шепнула Ана. - Теперь я тем более должна исчезнуть, - она изо всех сил вцепилась в мастера покера. - Ты действительно любишь.
- Не теперь, только не теперь, - взмолился Кристиан. - Неужели это все, что ты хотела сказать?
- Хотела? - от поднявшегося из самых глубин гнева, танцовщица приобрела нормальный цвет. - Я хотела бы сказать, что ты перевернул всю мою жизнь с ног на голову, что я люблю тебя с первого слова, даже с первого взгляда, что на церемонии принятия в Клуб я танцевала для тебя, выделив из всех остальных, что я готова отречься и от старой, и от новой семьи, чтобы быть с тобой, что я понимала, что на исходе третьего дня я навсегда покину Италию, и, вероятно, повешусь в туалете самолета, что нет никого, кто бы так тронул мою душу! Именно поэтому нам не быть вместе! Ты не такой! Ты не для этого создавал долгие годы свой образ, не для этого жил! Я теперь могу только изломать все! - она разрыдалась снова. - Ты понимаешь, Кристиан?! Ты понимаешь?! Ты спас меня от смерти. От двух смертей за один раз! Но не спасешь себя. Не спасешь от меня. Если не дашь уйти, - она положила голову на скрещенные руки и умолкла.
- Не надо, Ана, я сейчас тоже заплачу. Ты не спросила себя, зачем мне надо было устраивать этот образ? "Долгие годы", Ана. Еще дольше я хочу быть с тобой.
Кристиан осторожно усадил девушку на бортик и сел рядом.
- Хочешь притчу? Она короткая и звучит так: Ана упала в воду и начала тонуть. Сухая одежда - это мой образ, а ты - это ты. Какова мораль? Без понятия. Возможно, что спасенная будет рада поехать со спасителем, а если нет, то и к черту такую мораль. И притчу тоже. Будешь коньяк?
- Буду, - всхлипнула девушка. - А потом напьюсь и повторю то, что было в письме. Что больше всего я хочу быть с тобой, - абсолютно подростковым жестом, она утерла нос, едва ли не локтем. - Потому, что я тебя правда люблю. Больше всех в мире шоколадных конфет.
Кивнув, мастер покера поднялся и, выпрямившись, крикнул на весь зал:
- Помогите! Девушке грустно! Зовите шоколад! Шоколад!
Одновременно хохоча и рыдая, Ана уткнулась ему в плечо.
Вместо того, чтобы выгнать дебошира, публика с восторгом приняла выходку. Скоро появился официант с подносом. Шоколад, на любой вкус: конфеты в вазочке, неполная плитка в шелестящей обертке, политые молочным шоколадом пирожные.
- Я обожаю такие моменты, - признался Кристиан, снова сев и подвинув поднос Ане, - когда люди похожи на людей. Или когда взрослые вспоминают, что они еще дети. Суть одна.
Схватив с подноса пирожное, танцовщица снова расплакалась. Она сидела рядом с человеком, который знал о ней все, знал ее всю, любил ее. С первым таким человеком. И этот человек с первого дня знакомства творил для нее чудеса.
Ее голос громом прозвучал в умолкшем зале, все люди в котором напряженно наблюдали за тем, что случится:
- Что бы ты ни спросил, мой ответ - "да", - четко и ясно сказала она.
- Ну, грех упускать такой момент, когда... - Кристиан улыбнулся, - Мы сидим такие мокрые, есть шоколад, шампанское и люди, готовые захлопать в нужный момент... Ана, ты выйдешь за меня?
- Ты бессовестное чудовище! - Ана попыталась влепить ему пощечину, но забыла про то, что держит в руке пирожное. Разглядывая крем и бисквит на лице мастера покера, она сквозь смех и слезы произнесла: - Да, да, конечно да!
Гриджио провел пальцем по щеке и слизнул крем:
- Очень вкусно, кстати. Но не настолько, как целовать невесту.
С этими словами Кристиан обнял девушку и с настойчивой нежностью коснулся манящих, столь желанных губ.
- Иди ты! - Ана соскользнула с бортика и нырнула, на этот раз, абсолютно осознанно. Высунувшись из бассейна, она укоризненно посмотрела на Кристиана, - Ты воспользовался ситуацией, безжалостно эксплуатировал девушку, которая чудом избежала смерти! О, поверь, завтра будут об этом писать во всех газетах!
- Видишь? Ты так и не повредила моей репутации, - развел руками мастер покера.
- Ты редкостная сволочь, - танцовщица засмеялась и отплыла на несколько метров. - Кристиан, ты понимаешь вообще, во что ввязался? Ты помнишь мою нынешнюю фамилию? Ты знаешь, что с тобой сделает мой дедушка? Беги, пока не поздно! Мне, похоже, бежать бесполезно, все равно найдешь!
- Бежать бесполезно, - согласился Крис. - Твой дедушка скажет, что свадьба - завтра.
- И мне не отвертеться? - с едва заметной надеждой в дрожащем голосе спросила Ана.
- Без вариантов, - Гриджио галантно подал руку девушке. - Ваше последнее слово, мисс?
Ана посмотрела на протянутую ладонь, как на заряженный капкан. В который необычайно сильно влекло. Наверное, это и есть любовь. А последнее слово она уже сказала.
Причем, заранее предупредив, какое.

[Элис >>>]

Эпилог: Виктория Лоретти
Дом Селии Гаттони. 20 июня 1934 года.
Томас механическим движением поднял с прикроватной тумбочки цифретту, мельком глянул на экран и положил обратно, взяв пачку Pall Mall. Чиркнув зажигалкой, сэр Арчер опалил высоким пламенем кончик сигареты и выпустил густой клубок дыма.
- Это было великолепно, - расслабленно произнес Томас, взглянув на рыжую.
- Ты так и пользуешься моей зажигалкой, - пиротехник улыбнулась, прикрыв глаза. - И куришь то же, что и я. Неужели за семь лет ничего не изменилось?
- Изменилось, - ответил сэр Арчер. - Пачка подорожала на пятнадцать чентезимо.
Откинувшись затылком на подушку, Томас уставился в потолок и задумчиво произнес:
- В Клубе немного обновили мебель. Пришли новые мастера, с ними - и заказчики. Но ведь ты не про это. Люди. Я сам, семья, наши знакомые. Мы все сильно изменились, стали другими. Но все чаще делаем вид, будто те же самые. Забиваем мысли воспоминаниями, набиваем чердаки хламом и древними сокровищами вперемешку.
- Мне сложно понять, - Вик открыла глаза и тоже вытащила из пачки сигарету, уже привычно прикурив от пальца. - Вы все остались здесь, в своей жизни, из которой вырывали кусок за куском. А мне сначала ампутировали ноги, а потом - жизнь. Я думала, я скоро вернусь. Думала, что снова буду с тобой. После месяца в монастыре я уже даже готова была выйти за тебя замуж. Через три я выла от тоски. Через полгода мне стало казаться, что во мне умирает все человеческое. Когда все мужчины вокруг делятся на две категории: те, что меня трахнули и те, кто хочет... Это жутко, мой маэстро. Я отключала разум, чтобы не плакать. Рыдала на коленях у Лири, после всего. Она пыталась помочь, но она с рождения в Ордене, не знала моей боли. Я хотела сбежать, но знала, что меня найдут и будет еще хуже. Я думала о тебе. И ты уже просто стал единственным, что удерживало меня в жизни. Я так хотела вернуться... Но не могла. Ничего не могла.
- Я ненавижу бессилие, и мне очень жаль, что тебе пришлось перенести такое.
Сэр Арчер прикрыл глаза.
- Бессилие. Тогда в Храме я чуть было не расписался в том, что все кончено. Но нет, нет, нет, еще есть карты на руках. Мы будем жить, снова. Теперь, когда улеглась буря, можно отдохнуть. Вик, я устал, меня тошнит от слова "приключения". Я готов проклинать тот день и час, когда в Клуб принесли шкатулку. Я горюю из-за смерти Армандо. И оттого, что слишком рано отпустили Никки во взрослую жизнь. Что у нее было и есть? Куклы, школа, смерть папы, гадания, волшебный-мир-ответственности-и-боли. Надеюсь, она справится, раз уж есть помощь. У меня ни сил, ни желания осуждать князя за его влечение.
- Я ее запомнила еще совсем девчонкой, - рыжая медленно и глубоко затянулась. - А когда смогла вернуться, увидела почти взрослую девушку. Это было больно. Наглядное доказательство всего, что я потеряла. Всего, что я пропустила. Именно тогда я поняла, что мне не вернуть прошлое, но остановиться уже не могла. Ведь рядом ты, тот, ради кого я жила семь лет... Томас, я не знаю, почему ты поддался, почему позволил старой страсти снова захватить тебя. Разве ты не был счастлив? То обнимал меня, то отталкивал, дарил мне жизнь и надежду, а потом вовсе выкинул из мира... не перестав любить. По твоей любви, как по нити, я смогла вернуться. А ты... испугался?
- Испугался? - эхом повторил Томас. - Да, наверное. Стало страшно - я же не могу просто так взять и пойти за своим сердцем? Или могу, но какой ценой? А если сердце тянет в разные стороны, то куда направиться после расплаты? Как сделать правильно, не растеряв последних остатков себя? Ко мне долго не шло озарение: за нитями можно не только следовать, но и привлекать то, с чем я связан. Неизбежно став центром, средоточием. Это та часть роли Главы, которой я боялся. Но нет, я будто создан для того, чтобы притягивать. Людей, средства, чувства, события и неприятности.
- Да... Все, что ты успел к себе притянуть, мы и за сотню лет разгрести не успеем, - Лоретти прислушалась. - Так тихо, что я слышу биение наших сердец. Неужели мышь опять сбежала на свидание? Ей не стыдно?
- Ну, нам же не стыдно, - заметил Томас. - А она, может, и не на свидание. В лабораторию или на охоту, как вариант. Я переосмыслил значение Калиостро для всех нас. У нас ничего бы не получилось. Фахриб и англичане завели игру, которую не распутать далекому от высшей магии. Князь слопал приманку. Питательную и настолько большую, что не почувствовал крючка. Вряд ли этот Храм - подарок без задней мысли.
- Он странный, - Виктория поморщилась и прижалась к Арчеру. - У меня от него мурашки по коже, он постоянно что-то скрывает, не показывает ни своей силы, ни своей души, если она у него вообще есть. А самое странное, что они с мышью действительно стоят друг друга. Два безумных злых гения. Иногда мне кажется, что мы с тобой совершенно лишние.
- Временами бываем, - согласился Томас. - Но мы, четверо, не разойдемся. Графу нужны Селия и немного Клуб, Селии нужны я и граф, мне нужны вы. Все мы нужны Клубу. А кто нужен тебе, кроме меня? Лоренцо, если ничего не изменилось, верно?
- Почему ты спрашиваешь о нем? - Вик вздохнула. - Я видела, как тебя тогда задело мое с ним сближение.
- Задело, но что же - я могу изменить мнение, - сэр Арчер затушил сигарету. - Измученный, но не сломленный, умеет видеть красоту вокруг. Хочешь близости - я не помеха. Нам всем повезло обрести самые основы самодостаточности. Немного разлуки я точно перенесу. Если буду знать, что ты вернешься.
- Ты и не замечал моих отлучек, - пиротехник грустно улыбнулась. - Я навещала его, помогала устроиться. Он теперь живет в моей квартире.
- Вот как? - Томас открыл глаза. - Значит, квартира не пустует. Ему нужна какая-нибудь помощь?
- Нет, он справляется сам, - рыжая мечтательно улыбнулась. - Как только приехал, на последние деньги купил холсты и краски. Теперь рисует, почти не вылезая из дома.
- После достаточно успешной выставки он мог бы стать мастером живописи, - предположил Томас. - Это так, к слову. Я рад, что у него хотя бы относительный порядок.
- Ты действительно изменился. Всего несколько дней назад ты чуть не перегрыз ему глотку, а сейчас беспокоишься.
- Да, я смог кое-что понять. Нет особого смысла в том, чтобы бороться с людьми. Все мы чего-то хотим, как-то добиваемся, почему бы нам в равной степени не искать того, что нужно? А если хочется борьбы - есть голод, необразованность, религиозная ненависть, эпидемии болезней, кровожадные режимы. Наши общие беды. Я вряд ли преображусь и стану активным защитником вымирающих видов, вряд ли буду ездить по Африке с медицинской программой. Но то, что я могу сделать - снять эгоистичные претензии - сделает жизнь легче.
- Наоборот, милый. Тебе стоило бы стать большим эгоистом, чем сейчас. Я работаю твоим секретарем два дня, но увидела достаточно. Томас, Клуб пьет из тебя жизнь! Хватит быть жертвой семейного дела, иначе тебе никто уже не сможет помочь! - Лоретти одним рывком вскочила с постели и подошла к распахнутому окну. - Я хочу, чтобы ты жил. Пускай даже вечно. У меня осталось не так много времени, которое я смогу провести с тобой, я не хочу его упускать.
- В смысле, "не так много времени"? - Томас поспешил присоединиться к Виктории у окна. - Не пугай меня.
- Мне скоро тридцать, Том. До тридцати пяти, максимум - до сорока, я с тобой побуду, - пустым взглядом рыжая смотрела в небо, поверх крыш. - А потом должна буду уйти. Хочу, чтобы ты запомнил меня такой, какая я сейчас.
- Ты не думала о бессмертии?
- Не уверена, что оно мне нужно. Я не хочу видеть, как умирают те немногие, кто мне еще дорог. Да и... Возможно, на той стороне Стикса, я найду Лири.
Томас на пять секунд крепко зажмурился.
- Понял. Значит, у нас есть пять-десять лет. Этого нам хватит на маленькую жизнь вместе.
- Почти вместе. Уже нет и не будет этой юной безумной любви, - Вик машинально зажгла огонек на руке, задумчиво глядя в него. - Я хотела бы сбежать с тобой, хоть на пару лет. Чтобы между нами не стояла наша прошлая жизнь... Мой маэстро... ты можешь сделать выбор, на который не могу решиться я. Если ты только хочешь...
- Ужасно хочу, - кивнул Томас. - Но ты скажи, вдруг я не о том?
- Если ты хочешь дать мне бессмертие, я его приму. Но только при условии, что несколько лет мы проведем вдвоем.
- Да, черт возьми, сотню раз да! - воскликнул сэр Арчер, подхватив Вик на руки. - Но мне нужна твоя помощь. Клуб не развалится за месяц, но несколько лет - это испытание для него. Надо перестроить работу, тогда справится хоть Лукас, хоть кто-нибудь из наследников. Дорогая, будешь моим секретарем?
- Я уже твой секретарь, - придушенно пискнула пиротехник. - И, если мы будем оба бессмертны, то можем сбежать уже когда Клуб перейдет к твоему сыну.
- Договорились, - с чувством невероятной радости Томас поцеловал девушку в нос.

[Кираэль >>>]

Эпилог: Беатриче Арчер-Анджелини.
Дом Арчеров-Анджелини. Виа Галлия. 20 июня 1934.
Беатриче сидела на полу в малой гостиной, обняв арфу, которую отец позаботился перевезти в новый дом. У нее на коленях, обтянутых черным шелком, спал котенок по имени Армандо. После возвращения из Египта, финансист не выходила из дома и ни с кем не встречалась, кое-как отговариваясь сильным утомлением, почти не ела и плохо спала, судорожно цепляясь за Лукаса, когда снился очередной кошмар. Она со страхом думала о своем приближающемся дне рождения.
Лукас, беспокойство которого росло день ото дня, пришел к ней с бутербродами и вином.
- Беа, ты долго не ела ничего, - Лукас остановился в шаге от девушки.
- Все хорошо, Лучо, - девушка посмотрела на него покрасневшими глазами, резко выделяющимися на бледном лице. - Мне ничего не нужно, я в порядке.
- Да, после всего - это вполне нормальное состояние, - согласился Арчер, присаживаясь рядом. Взяв с тарелки бутерброд с сыром, Лукас сделал большой кусок и начал жевать.
- Ты что, сам их сделал? - Беа заинтересованно взглянула на мужа.
Тот довольно кивнул и улыбнулся.
- Угощайся.
- Хорошо, - Арчер-Анджелини взяла бутерброд и попросила: - Только говори тише, - она кивнула на свои колени. - Он спит. Кажется, он такой же нервный и напуганный, как я.
- Я думаю, он просто должен привыкнуть, - вполголоса заметил юноша. - Пройдет несколько дней, и он будет резвым котенком.
- Не представляю, как к произошедшему привыкну я, - Беатриче утерла очередную, совсем мелкую, слезинку. - С момента моего вступления в Клуб, со мной стали происходить абсолютно дикие, невозможные вещи. Не понимаю, Лу, как я еще не сошла с ума. После смерти Армандо мне сложно думать о чем-то еще.
- Он сделал свой выбор, не выдержал, струсил, - Лукас пожал плечами. - И своим поступком он нанес удар по всем, кто его знал. Ты спрашиваешь себя, могло ли все быть иначе?
- Да, - финансист энергично кивнула, чем разбудила котенка, вскочившего и умчавшегося под кресло. - А еще, - она села поудобнее. - я никогда не видела трупов... До этого.
- Да, зрелище не из приятных, - кивнул юноша, придвигаясь ближе и обнимая. - Все позади. Больше никаких волшебных приключений, никто не умрет, мы будем обживаться, наслаждаться жизнью и друг другом... Ну, Беа, разве не хорошо?
- Ты мне обещаешь? - Беа посмотрела на него с надеждой.
- Я обещаю тебе, - Лукас улыбнулся. - Ты хочешь куда-нибудь?
- Пожалуй, стоило бы выбраться. Я с самого детства, когда часто болела, не сидела дома несколько дней подряд, - девушка с некоторым трудом поднялась, слегка пошатнувшись и схватившись за Лукаса. - Лучо! - нащупав у него в нагрудном кармане коробочку, она тут же загорелась. - Что это? Это мне?
- Это... мне, - несколько смутился юноша, отводя руку от кармана. - Я ждал хорошего момента, чтобы похвастаться. Но, если ты выберешься со мной куда-нибудь, тебя ждет коробочка побольше.
- Тебе-е-е... - с наигранной обидой протянула Беатриче. - Я-то думала, ты собрался вывести жену из хандры какой-нибудь миленькой блестящей штучкой... Показывай уже!
Помедлив, Лукас достал черную бархатную коробку и открыл. На твердой подушечке лежал серебряный крест с красной эмалью в центре.
- Орден, за примерное служение, - пояснил юноша. - Приорат оценил два года стабильных пожертвований.
- Ого... Не понимаю, почему, после всего случившегося, ты еще поддерживаешь связь с Орденом, но это необходимо отметить, мой дорогой мальтиец!
- Я вернулся к первоначальной идее - приходить просто за информацией, - заметил юноша. - После истории с Лоренцо я не испытываю особо теплых отношений к Приорату.
- Поговорим об этом в каком-нибудь ресторане! - Арчер-Анджелини чмокнула мужа в щеку и унеслась вверх по лестнице, откуда послышался ее голос: - Закажи пока столик в каком-нибудь модном месте, я одеваюсь!

Сообщение отредактировал Кираэль - 17-03-2018, 20:55

[Таис >>>]

Эпилог: леди Таис
Лондон. Кафе «Regency».
В небольшом уютном кафе было светло, несмотря на привычный моросящий дождь за окном, и практически безлюдно.
Таис села за небольшой столик у окна, застеленный клетчатой скатертью, закинула ногу на ногу и закурила, наблюдая, как прозрачные капли медленно ползут по стеклу. Непривычно медленно. Непривычно, что вообще что-то происходило медленно, потому что с самого ее возвращения в Лондон всё шло слишком быстро. Вокруг сменялись дни, мелькали чьи-то лица, накапливались дела, и поэтому она искренне обрадовалась, когда узнала, что Селия в Лондоне. Приятно было увидеть кого-то знакомого, вспомнить и почувствовать, что случившееся в Египте не было сном.
- Здравствуй! - не утерпев, не дойдя до столика, алхимик воскликнула на все кафе, впрочем, тут же смутившись, без капли румянца. Несмотря на эту неестественную бледность, она принесла с собой кусочек солнечной Италии. - Таис, я так рада тебя видеть! - леди Арчер осторожно села за столик, придерживая заметно округлившийся живот. - Не верю, что вырвалась из этого ада... и улизнула от всех, чтобы спокойно с тобой пообщаться.
Заметив фигуру Селии, Таис улыбнулась и помахала ей рукой.
- Привет, dear, и я тебе очень рада, - за английской бесстрастностью все же угадывалось, что слова эти были правдой. – Ради тебя я тоже послала к черту примерно с десяток неотложных дел, так что мы просто обязаны отлично провести время. Как поживаешь? Столько времени прошло с нашей последней встречи, хоть мне и кажется, что еще вчера мы были в Александрии. Никак не привыкну снова к этой промозглой серости.
- А мне здесь нравится, - Лия улыбнулась. - Все это ненастье заставляет ярче ощущать, что я уже не дома, что можно оставить все позади, хоть на несколько дней... часов, - она энергично взмахнула рукой, подзывая официанта. - Мне черный кофе, двойной виски, бокал шампанского и пепельницу. Сразу внесите в счет ваш пробочный сбор за двести миллилитров того, что я принесла с собой, - она подмигнула молодому человеку. - Непривычно без родных, итальянских вин... Таис! - химик резко повернулась. - Так вы теперь с Хью? Я и не думала. Странная пара.
- Настолько хочется сбежать от роли леди Арчер? – Таис лукаво изогнула бровь. – А впрочем, наверное, любая прекрасная жизнь иногда нуждается в переменах. Мне ирландский кофе, пожалуйста.
Официант, подошедший к столику и уже открывший рот для обычного приветствия, был несколько обескуражен напором беременной леди. Хотя стоило ли ожидать, что у этого мужчины – судя по его одежде, довольно успешного; смущало только то, что она явно предназначалась для женщины, - окажется обычная собеседница? Но услышав про родные итальянские вина, он понимающе кивнул, записал заказ и удалился.
- Родное итальянское вино, - англичанка понимающе кивнула и усмехнулась. – Даниэле Совиньон? Да, мы теперь с Хью. Вместе шокируем здешнее общество. Самой странно, - она пожала плечами, мечтательно прищурив синие глаза. – А всё ведь благодаря нашей общей знакомой, между прочим.
- Нет, я не знаю даже имени того, кто подарил мне этот нектар, - Селия взмахнула пузырьком и поставила его на стол. - Даниэль теперь постепенно отвыкает от роли безропотного раба. Очень постепенно, но... Я знаю, что в критической ситуации всегда могу на него рассчитывать. Он знает, что в критической ситуации, в любом деле, поможет мне лучше, чем человек, но ведь ему приходится жить среди магов. Это смешно, но из всех нас, обитающих в уютном синем домике на виа Галлия, Виктория оказалась самой человечной. Сейчас мы даже почти дружим. Сложилась странная ситуация: Томас не может никого из нас поставить на первое место, все так же разрывается и насаждается. У меня на первом месте Алессандо, а Вик, изредка, сбегает к Лоренцо. Все очень сложно, единственный вариант - жить, не пытаясь в это вникнуть. Кстати, Никки все же стала бессмертной. Вечные шестнадцать, как это прекрасно! - леди Арчер мгновено утратила напускную легкомысленность. - После Египта было очень тяжело. И не сказала бы, что сейчас легче. Но ведь я - первая леди Клуба, я должна беззаботно щебетать и улыбаться. Теперь, когда Никки нет рядом, я очень растеряна.
- Странная дружба, - усмехнулась англичанка. – Но вы в чем-то похожи. Стоит ли удивляться? Да и тебе не помешала бы подруга, хотя Никки, наверное, никто не заменит. Вам удается как-то общаться?
Официант принес заказ, аккуратно расставил стаканы и бокалы.
- Что же до веселья и беззаботности… со временем ты привыкнешь. И скоро перестанешь отличать свое настоящее лицо от той маски, которую приходится надевать день за днем. Снимай ее иногда, чтобы не сростись с ней совсем.
- Да... - подумав, Селия влила виски в кофе, а кровь - в шампанское. - Особенно теперь, когда вечность - не просто слово. - она отвела взгляд. - Послушай, я хотела спросить... Вы с Хью... ну, вы... - девушка начала нервно прикусывать губу, явно не решаясь говорить дальше.
- Что? - Таис вопросительно посмотрела на нее. - Смелей, деточка, чего у меня только не спрашивали, - она фыркнула.
- Только сейчас поняла, что ты могла подумать, если я стесняюсь прямо задать вопрос! - алхимик рассмеялась. - Вы уже бессмертны?
- Ну, такого у меня действительно еще не спрашивали, - англичанка невозмутимо помешала ложечкой кофе. – Нет, пока нет. Слишком много дел было, да и мне нравится играть с рецептом. Так что мы решили немного оттянуть время десерта.
- Так и думала, что ты захочешь изменить рецепт, - Лия укоризненно покачала пальцем. - Не страшно? Неизвестно, к чему это может привести... впрочем, и мы с Сандро эликсир доработали. Я должна была изучить все досконально, прежде чем поить подругу. А когда выяснилось, что это - просто целая лесенка из реакций, стала возможной замена компонентов на более совершенные аналоги. Все прошло довольно легко. Никки очень быстро вернулась к нормальной жизни. Знаешь, она наловчилась работать с управлением Храма лучше, чем Юрий. Он больше возится с библиотекой. И сетовал, что нескольких документов, которые там быть должны, не хватает, - химик подмигнула. - Разумеется, я не сказала, кто их взял. Не удивляйся. Все время Даниэль знал, кто и где находится. Было достаточно сопоставить время, когда вы бродили сами по себе, и время, которое вы провели в разных местах. Мне даже почти жаль, что вы обнаружили сокровищницу почти пустой. За всю помощь было бы не жалко.
- Не страшно, -Таис усмехнулась. – Опыты необязательно проводить на себе, а сила египетских жрецов действует не только в Египте. Вот именно, - она щелкнула пальцами, - лесенка из реакций. Некоторые компоненты можно заменить, сделав ее намного короче, а некоторые усилить, сократив время восхождения. Кстати, я так и думала, что Храмом в итоге будет управлять Никки, с ее характером и энергией, я думаю, она даже получает от этого удовольствие.
Последние фразы англичанка выслушала, удивленно наморщив лоб.
- О, dear, тебе правда нужно рассказывать, что в библиотеке можно не только перебирать пыльные книжки?
- Нужно будет отвести тебя в городскую библиотеку Умбры, - химик слегка улыбнулась. - При должном навыке лжи, имея на поезде знакомого суккуба, оттуда можно вывезти много интересного. На расшифровку даже одной книги, на ракрытие всех ее тайн не хватит никакой жизни. А Никки... Она никогда не станет полноправной хозяйкой Храма. Слишком живая, если ты понимаешь, о чем я, - леди Арчер нервно поправила край салфетки. - Правда, теперь, когда я знаю, что никто из нас не умрет до того, как мы обе станем... - она защелкала пальцами, подбирая нужное слово, - свободны, мне стало спокойнее. Однако, я боюсь этого момента и будущей встречи. Не станем ли мы врагами на сотню лет, как эти два глупых мага? Она такая светлая и яркая, а я все больше узнаю свою темную сторону. Даже хорошо, что брат меня не видит. Я нашла в Умбре его тень... и прошла мимо.
- Лжи? – Таис фыркнула, изображая оскорблённое самолюбие. – Хотя от посещения умбрийской библиотеки откажется только... хм, нормальный. А обладатель тысячи жизней не должен упускать такую возможность, так что при случае с радостью составлю тебе компанию.
Она внимательно слушала алхимика, не спеша попивая кофе из высокого бокала.
- Свободны? Что ты имеешь в виду? Твой брат был наивный и смешной мальчик, сам себя провозгласивший рыцарем. Рыцарем, который придумал свод правил для всех, кроме себя. С моей стороны лицемерно осуждать самоубийц, но, черт, этот поступок уронил его ниже всех, кто остался жить. Не будем о нем. Никки вспоминать куда приятнее. И если говорить абстрактно, то вражда князя с Калиостро есть прекрасное интеллектуальное соперничество, способное принести как вред, так и пользу.
- Калиостро убил его невесту, - с полуулыбкой заметила Лия, залпом выпив содержимое бокала. - Сандро вообще странный человек, но прекрасный алхимик и любовник. А я становлюсь все больше на него похожей. А Никки перенимает лучшее от Юрия... Впрочем, все, что будет, нас теперь не убьет, а что такое сотня лет вражды? Капля в вечности. Моя милая, чистая мисс Арчер и я, погрязшая в пороках... Это, по крайней мере, будет красиво, - она опустила кончик мизинца в кофе. - Черт, пока слишком горячий. Но в этом вся прелесть. Поймать момент, когда кофе будет строго нужной температуры. Раньше - горячо, позже - невкусно. Но какое наслаждение, если уловил нужное мгновение... - алхимик подняла пронзительно светлые глаза от чашки, ловя взгляд собеседницы. - Как жизнь.
- Самое страшное в борьбе двух практически всемогущих, что в ее пылу они забывают о простых смертных, - Таис поморщилась. – Кто-то должен стать жертвой. Хотя, обернись все иначе, князь бы не встретился с мисс Арчер, так что все, как обычно, имеет две стороны. И хватит втаптывать себя в грязь. Возьми свои пороки и иди с ними гордо и от бедра, если – надеюсь – не собираешься исправляться.
Синие глаза леди Таис встретились со светлым взглядом леди Арчер.
- О, ну два алхимика-то умеют определять нужную температуру, не так ли?
- Через двадцать три секунды, - спокойно сообщила Селия. - Мои пороки я ношу теперь гордо,они - мое украшение, раз иных я почти не признаю, - она улыбнулась. - Все меняется в считанные дни, в считанные мгновения теряется и находится суть многих вещей, но мы сохраняем человечность... пока пьем кофе, например, - подхватив чашку, девушка хищно вдохнула едва клубящийся над черной поверхностью пар, после чего залпом, в несколько глотков, выпила напиток. - Столько ожидания, ради краткого мига наслаждения. Я поняла, что никакие чувства не вечны, любые знания устаревают, но если ты успел, то обретешь краткий миг счастья, на самом его пике. А потом стоит просто двинуться к новому, не заботясь о пустой чашке. Официант! Эспрессо кон-панна и кубик льда в него, - еще одна рассеянная улыбка . - Иногда я сожалею о некоторых своих договорах. Иногда я их боготворю. Знаешь, я ведь должна сотню лет отслужить на инфернальном поезде. Возможно, это - ловушка, в которой я скоротаю вечность. Но все идет так, как должно. И нет ничего лишнего, никогда, нигде. Все совершённые ошибки... Совершённые и совершенные, все это делает нас нами. И нужно работать с этим, не думая о том, что хотели бы иметь другой материал. Впрчем, меня унесло в философию, а в ней я не сильна.
- Carpe diem, дорогая, Гораций додумался до этого задолго того, как кофе стал частью человеческой жизни, а люди начали утрачивать человечность. Все живут ради такого момента, моля всех богов мира подарить это счастье, и на смертном одре вспоминают именно его, а если не могут вспомнить – умирают с ощущением пустоты. В рамках вечности человек – мотылек-однодневка, бессмысленно и бестолково машущий крыльями, что весь день летит к мерцающему огоньку вдалеке, чтобы умереть в его пламени. Прелесть в том, что, сгорая, мотылек счастлив. Ведь он долетел и узнал, что такое тепло. Но сколько мотыльков умирает в пути? Виски, - коротко бросила она официанту, подошедшему к их столику. – Никогда не любила философию, но если уж рассуждать о вечном, то не на трезвую голову. Вечность – понятие относительное. Мы продлили себе срок с одного дня на месяц, может, на год, но рано или поздно всему наступает конец.
- Не для меня. Пока что. Конца нет. Узнав, что скрывает Фахриб, я поняла, что мне стоит найти то, что может спасти всех бессмертных - возможность смерти. Рано, или позно, найдется момент, который мы хотели бы сделать последним. Я хочу иметь эту возможность, - схватив кофе и виски с подноса подошедшего официанта, леди Арчер мягко произнесла: - Абсент, бутылку. И стакан воды, - она повернулась. - Говоря обо всем и ни о чем, мы умудряемся сказать друг другу многое о конкретных вещах. Но иногда мне надоедает говорить намеками, все это иносказание кажется пропитанным фальшью и горьким. Я пытаюсь создать яд, способный убить даже подобных мне. Тогда я, за пару минут, узнала то, что стало для меня очередной отправной точкой. Каково раз за разом убивать тех, кто тебе дорог, воспользовавшись их слабостью? Оттаскивать их тела и убивать других, снова и снова, пока не выполнишь свой долг. Собственными руками уничожить себя, рассекая свою душу на части каждым ударом кинжала, - она дернулась, будто очнулась ото сна. - Я подарила Фахрибу смерть. И теперь хочу обеспечить возможность своей, если... Если бессмертие сыграет со мной дурную шутку.
«К-каково это? О, должно быть, б-больно. Особенно тому, в кого этот кинжал в-вонзают. Старик предал доверие тех, кто вообще не умел верить – и выбрал см-мерть. Ты выбрала вечную жизнь, - тихий издевательский голос приглушенно рассмеялся. - Не н-надейся, что мне не будет в ней места».
Таис закусила губу и отвернулась к окну. На цветочном кашпо с настурциями, рядом со входом в кафе, неподвижно сидела бабочка с черным кружевным плетением на голубых крыльях. Бабочка, в Лондоне, в начале осени - редкость сродни чуду. Что заставило это голубокрылое создание сорваться из-под укрытия оранжевых лепестков, осталось загадкой, но бабочка, затрепетав, взлетела – и сразу попала под тяжелые дождевые капли. Она еще пыталась сопротивляться, пыталась вернуться обратно, вскарабкаться на спасительный край кашпо, но дождь был неумолим. Он настигал свою жертву снова и снова, как бы она ни старалась спрятаться, и бабочка наконец сдалась, расплывшись голубым акварельным пятнышком на мостовой. Никто даже и не заметил. Никто, кроме молодой девушки в старом пальто, протершемся на локтях. Оглядевшись, она быстро наклонилась к неподвижно лежавшей бабочке, взяла ее в руки – аккуратно, как будто держа в руках великую ценность, - и на мгновение закрыла глаза. Секунда, другая – мокрые голубые крылышки дрогнули, тонкие усики зашевелились, и бабочка медленно, с трудом поползла по руке своей спасительницы. Девушка победно и радостно улыбнулась, вернула бабочку в укромное место посреди огненных настурций и скрылась в толпе, не обращая внимания на усиливающийся дождь.
Губы Таис тронула легкая улыбка. Она вернулась взглядом к столику, залпом допила остатки виски в стакане и, наклонив голову, посмотрела на Селию.
- Такой яд должен существовать, - коротко сказала англичанка, разбив воцарившееся пятиминутное молчание. – Тебе нужно изучить химические реакции в своем организме, найти то, что разрушит постоянный процесс регенерации.
- Процесс регенерации невозможно разрушить, - Лия мрачно усмехнулась. - Даже если обезвожить мне подобного и вынести на солнце, то раны все равно срастутся. Конечности, если они сохранились, будут тянуться к месту, откуда их отрезали. Или, если это слишком энергозатратно, просто отрастут. Регенерация замедляется, но никогда не прерывается. Поэтому мне нужен самый быстродействующий яд. Убить до того, как тело хоть что-то поймет, - она повернулась к пораженному официанту и усмехнулась. - Все нормально, мы - ученые. И обсуждаем вполне нормальные гипотезы. Так ведь?
- Так, - тут же успокоился молодой человек, оставляя заказанные напитки на столе и уходя.
- А здесь работать с людьми немного сложнее, - леди Арчер тонкой струйкой вливала абсент в пустой стакан. - Впрочем, я слишком увлеклась, говоря о мрачном. В моем состоянии гораздо больше плюсов, чем минусов. Так многие способности обостряются, приобретается невероятная ясность мысли... И теперь я уж точно не боюсь, что у меня от счастья откажет сердце.
- Возможно, понадобится яд двойного действия, - задумчиво сказала Таис. – Один – чтобы на какое-то время блокировать регенерацию, чтобы организм временно не смог реагировать на воздействия, а второй – сильный и очень быстрый, чтобы завершить начатое. Есть яды, убивающие за секунду – а ведь их формулу можно доработать, чтобы они убивали за сотую ее долю. Да, тут есть над чем подумать. Поговори с Калиостро, поищи в Умбре, пробуй все, что можно и что нельзя, в конце концов, только так и совершаются великие открытия. Время у тебя действительно есть.
- Времени никогда нет, - Селия вздохнула. - Сейчас - точно. Я все реже бываю в лаборатории, все чаще - в Клубе и родительском доме. Работа с документами, конечно же, в саду. На свежем воздухе, но ни в коем случае не под прямыми солнечными лучами - все лучшее, ради деток. Мама все порывалась показать меня семейному врачу... Хорошо, что я представила как своего доктора Сандро... впрочем, отчасти, так оно и есть. Он очень помог. Приглушил боль мамы и папы, иначе они бы сошли с ума, наверное, - отпив глоток абсента, она замахала рукой, отгоняя неприятные воспоминания. - Но все же удалось вырваться в Лондон. Впервые я просто отдыхаю, не влипая в неприятности. Да и сбыась мечта: положить лилию на могилу сэра Джеффри, основателя Клуба, убитого алхимиком... Ты была на развалинах усадьбы? Удивительно видеть место, где все начиналось.
- О, итальянцы, всегда спешат, - засмеялась Таис. – Впрочем, появятся дети – времени будет еще меньше, чем сейчас, хотя некоторые предпочитают отдать их на попечение нянь и бабушек и жить в свое удовольствие. Тут уж каждый выбирает сам. А боль…с появлением внуков они постепенно станут вспоминать о ней все реже и реже.
Она кивнула.
- Еще в детстве это стало одним из моих любимых мест. Там всегда было так тихо и спокойно.
Леди Арчер восхищенно посмотрела на собеседницу.
- Так ты с детства бывала там?.. Тебе не кажется, что в Клубе маловато алхимиков? - она подмигнула. - Тем более, было бы здорово, если бы в Лондоне снова жил хоть один мастер...
- Да, сбегала из дома, чтобы побродить там, это место притягивало, как магнит, - англичанка засмеялась. – Это стоило часов, проведенных потом в погребе в наказание. Приходила туда и позже, уже в Оксфорде, собирала Melissa officinalis – ее там была целая полянка. Однажды привела туда и Хью: мы тогда только начинали общаться, но мне захотелось, чтобы он увидел, как там красиво.
Она склонила голову набок.
- Стать мастером Клуба? Мне бы этого хотелось, - Таис взглянула в глаза Селии. – И даже очень. Хотя мы не планируем оставаться в Лондоне так уж надолго.
- С тебя бутылка виски, - рассмеялась девушка, - а остальное я устрою. Куда бы вы хотели отправиться дальше? Может, заглянете в Рим? Покажу обе лаборатории... и ресторан. конечно, у меня отличный ресторан!
- Бутылка виски – это по адресу, - Таис весело кивнула. – Самого лучшего. Не знаю, мне бы хотелось просто путешествовать, нигде не останавливаясь дольше, чем на год. Нигде не чувствовать себя дома. Пусть следующей остановкой станет Рим. Как можно отказаться от такого заманчивого предложения?
- О, да, заманивать я умею, - алхимик отвернулась. - Только после Александрии я поняла, как люблю Вечный Город. И всю эту странную, чужую жизнь. Очень забавно наблюдать за тем, как живут другие, со стороны. Им кажется, что мы - такие же. А нам это на руку. Правда, сейчас я так разленилась, что перестала заниматься заказными убийствами. Да и еду, - она усмехнулась, - заказываю с доставкой на день. А ты? Как тебя приняли на родине?
- Это верно, - согласилась англичанка. – Люди часто не задумываются, как много можно о них узнать, просто наблюдая за тем, как они живут, дышат, двигаются или улыбаются. Большинство не способно смотреть – и видеть по-настоящему.
Таис закурила, аккуратно стряхивая пепел ровно в середину хрстальной пепельницы.
- О, мы устроили роскошный прием по приезде. Я пригласила каждого сплетника и каждую сплетницу в этом городе, всех старых знакомых отца, их жен, детей и тайных любовниц, и мне даже удалось никого не отравить и быть чертовски милой. Как и ожидалось, на следующий день в «Таймс» появилась анонимная статья. Что-то про конец старинного рода и безвременно ушедшего лорда Эдмунда, чья смерть стала для него спасением от бремени позора. Так что о репутации можно не беспокоиться, я обеспечила себе спокойное существование без обязательств перед высшим светом. Можно заниматься делами и наукой, лишь изредка напоминая о себе. Ко мне приходят лишь те, кого я сама захочу видеть - или те, кому больше некуда идти, готовые на все ради избавления от чего бы то ни было.
- Великолепно! - воровато оглянувшись, Лия влила в стакан, из которого уже отпила, новый пузырек. - Да, я пью больше, чем необходимо, - она виновато улыбнуась. - И очень тебе завидую, ведь мне еще лет двадцать-двадцать пять предстоит быть леди Арчер. А Хью? Его родные как отнеслись... к тебе?
- О, мне бы хотелось быть настоящей леди Мортимер, как моя мать, - спокойно отозвалась Таис. – В этом есть свое очарование. Но люди все еще остаются скучными консерваторами, так что среди них лучше быть пощечиной общественному вкусу, чем пытаться соответствовать их идеалам. Я больше никогда не буду им соответствовать! – сигарета сломалась в тонких и нервных пальцах, и Таис раздраженно бросила ее в пепельницу. – Что до Прествитчей… Я давно с ними знакома. Профессор в свое время стал для меня куда ближе, чем родной отец, так что он, я думаю, даже не был слишком шокирован. Сказал, что по крайней мере ему будет о чем разговаривать с избранницей сына, - она рассмеялась. – Я привезла много интересных материалов из Египта. А Майкл… Он всегда испытывал к Хью некоторое чувство превосходства. Так что это лишь утвердило его в мысли, что на Хью можно махнуть рукой, особенно в плане семейных надежд. В общем, я думала, они станут препятствием. Мне плевать на мнение великосветских обезьян, но Прествитчи были по-настоящему мне дороги, и… я счастлива, что они смогли понять.
- Я так рада за тебя... Сама я справляюсь только благодаря поддержке Беатриче и леди Мими. Правда, иногда они смотрят на меня, как на неразумное дитя, но ведь во многом так и есть, - Селия достала из сумочки уже потертый жестяной футляр. - Здесь подарки. Для тебя и Хью, главное - не перепутайте.
- Любой гений прежде был неразумным, не велика беда, - Таис махнула рукой и улыбнулась. – О, dear, это так мило. Спасибо, надеюсь, honey детектив разберется, что кому предназначено.
Она с интересом взяла в руки футляр, а потом с возгласом человека, который чуть не забыл о чем-то важном, наклонилась и достала из-под столика бумажный пакет, из которого выглядывал аккуратный прямоугольный сверток, перевязанный алой лентой.
- А это тебе. Мы хотели прислать на Рождество, но раз ты приехала раньше… - Таис усмехнулась. – Подарки для остальных уже на пути в Рим.
- О, ты думаешь, на Рождество меня кто-нибудь отпустит? - химик рассмеялась. - Беатриче запланировала восемнадцать приемов в декабре! Надеюсь, она остановится и к ним не прибавится чертова дюжина званных обедов, ужинов, завтраков и прочей чепухи! - она с любопытством ощупала сверток. - Думаю, стоит вскрыть здесь и рассказать друг другу пару увлекательных историй. В коробочке два отделения. В одном - один интересный наркотический состав из Умбры. Это, разумеется, для Хью. А для тебя у меня припасено то, что сделало меня... вампиром, не люблю это слово. А так же образцы крови всех встреченных мной бессмертных из этого мира. Ну, кроме Фахриба, разве что, - она с интересом наблюдала за реакцией, при этом нетерпеливо теребя ленту.
- Селия! Это великолепно! – Таис даже на миг изменила её обычная британская бесстрастность, когда она открыла футляр. – Honey будет в восторге, а обо мне и говорить нечего! Этот материал – огромная ценность для алхимика, потрясающе, просто чудесно. В твоем свертке – три тетради. Исследования, посвященные големам. Обнаружили, когда разбирали бумаги, – и решили, что тебе это будет нужнее и интереснее.
- Ты не шутишь?! О, это же настоящая фантастика! Я смогу работать с Даниэлем не вслепую! - девушка захлопала в ладоши. - Это - едва ли не лучший подарок. Кстати, о големах, - она сдавленно зафыркала от смеха. - Агата, моя... Няня, горничная, повар, короче - человек, делающий дом домом... Ох. Они с Даниэлем чертовски друг к другу привязались. Кажется, она воспринимает его, как сына. А он просто обожает ходить с ней за покупками и возиться на кухне. Вот тебе и тысячелетний страж Храма!
- Серьезно? – Таис рассмеялась. – Кто бы мог подумать. А впрочем, в Храме ведь туго с магазинами, да и на кухню его вряд ли пускали, так что Даниэлю все это в новинку. Он ведь только сейчас становится человеком, считай, рождается заново. Ему повезло попасть в семью, где он нужен.
- Он такой потерянный был, что я не могла поступить иначе, - Лия мечтательно улыбнулась. - А Агата уже ко всему привыкла. По сравнению с магами, ведьмами, суккубами и гарпиями, голем оказался очень нормальным. Тем более, с его помощью можно подшучивать над Вик и Томасом, что очень ценно! А ты, значит, решила попытаться стать богом?
- Это было бы забавно, не находишь? – англичанка фыркнула, рисуя в воображении что-то вроде покорного шествия к трону Великой, и различая в этой толпе лица тех, кто еще вчера шептался у нее за спиной. – Но слишком эгоистично. Проект «Сверхчеловек» заслуживает быть доработанным и принесенным на алтарь человечества, как прометеев огонь. Время покажет, насколько возможно исправить допущенные ошибки и избежать их появления в дальнейшем. Все нужно продумать, проработать различные варианты и последствия.
- Когда обретешь невероятную силу и власть, не забудь про своих взбалмошных итальянских друзей, - Селия глотнула свой коктейль и зажмурилась от удовольствия. - Ты казалась мне более эгоистичной. Я была уверена, до самого входа в Храм, что ты всех нас подставишь... Ну, ладно, не уверена. Просто боялась.
- Я такая и есть, - Таис пожала плечами. – Все, что я делаю и что хочу сделать, каким бы это ни казалось благом, на самом деле я делаю для себя. Для того, чтобы оправдать свое существование, что ли, - она нахмурилась и чиркнула зажигалкой. – Потому что я могу сколько угодно повторять, как ненавижу и свое происхождение, и эту страну, - это не так, и мне до безумия хочется доказать им, что я, черт возьми, не хуже. Что я имею право быть. А в Храме… о, если бы мне представилась возможность, так бы оно и случилось. Но Храм оказался не совсем тем, чего от него ожидали, - я думаю, каждый из нас рисовал свою картинку и в итоге никто не получил того, что представлял. Вы казались мне наивными туристами, путешественниками, убивающими время от скуки. А в конечном итоге оказались именно теми, кто был нужен Храму. Фахриб знал, кто ему нужен, - о, эти старые жрецы всегда это знают, - она усмехнулась. – В общем, я никогда не упущу своего. Но и чужое мне ни к чему.
- Да... Я думала, нами воспользуешься ты, а нами воспользовался невзрачный карлик-гид, с трудом говорящий по-итальянски и английски, - алхимик поморщилась. - Для меня все произошедшее стало шоком. Хоть предыдущей ночью я и узнала, что наш гид далеко не так прост и чертовски умен, все равно... На такое моей фантазии не хватило. Однако, подожди. Ты убила бы нас, если бы смогла? - леди Арчер улыбнулась. - Или дело в другом?
- Думаю, никто не догадывался о том, кто на самом деле дергает за ниточки, - усмехнулась Таис. – Нет, разумеется, какая странная мысль, для чего бы? Можно ли было простить убийство стольких мастеров, стольких гениев, способных изменить этот мир?
- Вот только к лучшему ли?.. - Лия задумалась. - Если начнется война, то скольких убьет оружие, которое я создавала? Стоила ли того эта сделка с совестью? Я... иногда мне страшно. Если бы я была смертной, то попала бы ад, а так... Не превращаю ли я в ад наш мир? Хотя, конечно, иметь гражданство в странах, где я не бывала, очень приятно, да и состояние я сколотила за несколько лет такое, что многим и не снилось, что будет, когда мои изобретения начнут использовать массово?
- Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, - процитировала леди Таис. – У всего есть две стороны. Чтобы овладеть навыком воскрешения, приходилось убивать. Чтобы научиться силам египетских жрецов, пришлось убить того, кто стал мне наставником. Чтобы стать той, кто, может, однажды попробует спасти мир, пришлось убить того, кому бы это было не под силу. Нам иногда приходится делать дурные вещи, и вся жизнь становится чередой грехов и их искуплений. Мир меняется, dear. Возможно, пройдет не так много лет, и мир научится противостоять злу, которое мы создали, благодаря созданному же нами добру.
- Ты меня немного успокоила, - леди Арчер вытерла со щеки непрошенную слезинку. - Все хорошо, я просто наконец-то стала думать о людях. Мне всего двадцать пять, впереди у меня целая вечность. И кто знает, что она таит?.. Мне, наверное, пора. У нас билеты в театр... - девушка смущенно улыбнулась. - Культурная программа, обычный, человеческий отпуск на двоих, как извинение за то, что было в Египте.