Единокровные, Лорд и леди Уинтер. Так всё начиналось

[Heires$ >>>]

Приквел к играм Бал вампиров и Winter Castle


Юная леди Уинтер в домашнем сером платье с неудобными буффонированными рукавами сидела в саду, прямо на траве, в тени вишнёвого дерева и, по-девчоночьи хихикая, дразнила толстого рыжего кота метёлочкой, которую служанка хотела было использовать для стирания пыли. Пока Энжел не решила поиграть с котом.
- Что это ты тут делаешь? - подошедший совершенно бесшумно Рэй появился из-за дерева. - Как же твой урок танцев?
- А ты не станешь ругать меня? - Энжел хитро склонила голову на один бок, уже зная, что не станет.
Брат уселся на траву рядом с девушкой и отобрал у неё метёлку.
- Не буду, если ты мне расскажешь, почему сбежала.
- Мы разучивали в сотый раз какую-то скучную танцевальную фигуру, я упала и заойкала, будто бы подвернула ногу, будто бы она сейчас распухнет и мне срочно нужно к доктору. Но... - Энжел подёрнула вверх подол, демонстрируя щиколотки, совершенно нормальные. - Пришла сюда и стала тебя ждать. Ты плохой, Рэй. На целую неделю меня бросил!
Леди Уинтер обиженно надулась и хотела было ущипнуть брата, но почтительность пересилила, она отвела руку за спину.
- Я же не могу сидеть с тобой за вышиванием, - усмехнулся Рэй и погладил щиколотку сестры краешком метёлки. - У мужчин есть свои дела.
Энжел горестно вздохнула и прижалась щекой к его плечу.
- А в детстве, когда я боялась темноты и без тебя не засыпала, ты обещал мне, что всегда будешь со мной. А теперь вот разъезжаешь по охотам у своих приятелей. Как, кстати, поживает сестрица Хиггинса?
Энжел вцепилась в локоть брата и зажмурилась. Ему уже двадцать шесть, подумать только. Когда, как не теперь, жениться. На этой лопоухой Мэри... Не за оленем он уже второй раз подряд ездит к Хиггинсам, о, не-е-ет! Вот женится на ней, и будет приезжать на неделю. В Уинтер касл. Раз в год.
- У неё всё замечательно, - Рэй будто бы не заметил ревнивых ноток в голосе сестры, лишь погладил её по мягким волнистым волосам, - Джеймс подарил ей спаниэля, и она целыми днями возилась с ним во дворе. Хочешь, я тоже подарю тебе щенка?
- Нет, - обиженно буркнула сестра. - Я не Мэри Хиггинс, я Энжел Уинтер и должна получать то, что мне причитается! А не Мэри Хиггинс. У неё у самой уши как у спаниэля. Я же лучше. Рэй, ну правда же?
- Моя глупенькая сестрёнка, - засмеялся молодой лорд Уинтер, а потом развернул к себе лицо Энжел и, удерживая в руках, сказал очень серьёзно: - ты лучше, чем Мэри Хиггинс, лучше, чем все девушки Англии, чем вообще все. Зачем такое спрашивать? Никто не может быть лучше моей Энжел.
Она чуть не заплакала от пьянящего ощущения счастья, перемешанного с предчувствием горя. Бросилась брату на шею, крепко обняла и шепнула на ухо:
- Тогда не уезжай больше. Хочешь, я буду с тобой охотиться? Я даже учусь ездить верхом, в мужском седле. Таскаю за это конюху с кухни пирожки с голубятиной. Только не уезжай. Рэй, на самом деле, я до сих пор боюсь темноты.
- Ничего не бойся. Я хотел бы быть с тобой каждое мгновение, но ты уже большая девочка, Энжел.
"Совсем большая", - закончил он про себя. Настолько, что скоро Энжел придётся привыкнуть обходиться совсем без общества брата. А самому Рэю - без её. Он уже начал приучать себя к такому будущему, на недели уезжая то в Лондон, то к Джеймсу Хиггинсу.
Энжел, будто подслушав мысли брата, грустно затихла, свернулась калачиком и положила голову к нему на колени. Рыжий кот, разочарованный тем, что никто больше не хочет его веселить, побрёл прочь, по направлению к кухне. Тоже, наверное, таскал пирожки с голубятиной ради одному ему ведомых целей.
- Расскажи мне что-нибудь? - наконец, попросила Энжел.
- А ты слышала, что рядом с летним домом Хиггинсов живёт вампир? - спросил Рэй, ласково глядя сверху вниз на сестру.
Энжел фыркнула.
- Это Мэри придумала? Такая глупость только ей могла прийти в голову.
- Нет, об этом мне поведал их младший брат. Я только из вежливости не сказал ему то же самое, что и ты, но и Мэри, и Джеймс поддержали малыша. Говорят, что раз в месяц, в полнолуние, всю ночь кто-то жутко воет в саду, а в деревне рядом находят мертвых коров или свиней. Иногда даже людей. Три дня назад как раз было полнолуние, и Джеймс предлагал мне покататься ночью верхом и попробовать найти этого вампира.
- И ты пошёл? - спросила Энжел с укоризной, вызванной то ли неоправданным бесстрашием брата, то ли столь же неоправданной доверчивостью.
- Собирался, интересно же посмотреть на настоящего вампира. Привёз бы тебе его клык, - Рэй напоказ оскалился, будто сам отрастил клыки. - Но в ту ночь была гроза, и мы никуда не поехали.
- Ну и правильно.
- И ты бы ни капельки не хотела, чтобы твой брат привёз тебе такой трофей?
- Я бы хотела... М-м-м... Как насчёт того, чтобы подарить мне что-нибудь такое, от чего бы Мэри Хиггинс от зависти позеленела? И все в округе вообще. Пусть бы знали, у кого самый замечательный старший братик.
- Разве я могу тебе отказать? На следующей неделе поеду с отцом в Лондон и попробую добыть тебе подарок. А ты перестанешь сбегать с уроков танцев, воровать с кухни пирожки и поцелуешь меня в благодарность, договорились?
- Давай я тебя три раза поцелую взамен танцев и пирожков?
- Только если один из поцелуев я получу сейчас, и ты пообещаешь быть хорошей девочкой.
- Но я и так хорошая! Ты сказал, лучше всех!
Энжел поцеловала брата в щёку и заулыбалась.
- Хочу, чтобы такой ты и оставалась, - Рэй прижал пальцы к щеке, и Энжел поцеловала их оставшиеся из обещанных два раза. Он улыбнулся, глядя куда-то за поворот садовой дорожки. - Но эти были не в счёт.
Из-за розовых кустов, на которые был направлен взгляд молодого лорда Уинтера, вышла служанка.
- Лорд Уинтер просил немедленно найти леди Энжел и передать, что он желает переговорить с ней в своём кабинете.
Леди Уинтер встала с самым мрачным видом, отряхнула приставшие к подолу травинки. Наверняка отцу нажаловались насчёт танцев... Ох, и попадёт же ей. До чего хитрой приходилось быть в Уинтер касл, чтобы хоть как-то жить с суровой непреклонностью и строгостью его хозяина.
- Ты меня подождёшь здесь? - спросила она Рэя.
В свете яркого летнего дня он показался ей невероятно красивым. Расслабленный, с лёгкой полуулыбкой, и тени от вишнёвых листочков так и порхали по его лицу, так и поглаживали то высокий лоб, то чётко очерченный подбородок. И сам он был будто тень, призрак: невозможно, чтобы подобный человек существовал на самом деле!
До чего красивый...
- Я пойду с тобой, - безмятежность, владевшая Рэем мгновение назад, обратилась сосредоточенностью и настороженностью.
Он рывком поднялся и, положив ладони на плечи сестры, повёл её в родительский замок.
Перед отцовским кабинетом Энжел остановилась, нахмурила брови.
- Может, не пойдёшь? Он сейчас начнёт меня отчитывать. Это так... Так унизительно. Не хочу, чтобы ты присутствовал.
- Ты что-то серьёзное натворила?
- У нас с лордом Уинтером, - неожиданно жёстко ответила она, - разные представления о серьёзных проступках. Он... Пока тебя не было, я немножко шалила, а он приказал поставить меня коленями на крупу! За то, что я делала нечто, не достойное юной леди! Как будто стоять коленями на крупе достойно юной леди! - Энжел мгновенно покраснела, то ли от смущения, то ли от злости. - Хотела бы я, чтобы ты тут был главным...
Рэй слушал сестру, одновременно размышляя о том, что из-за побега с урока танцев отец не стал бы устраивать серьёзный разговор в кабинете.
- Пойдём, я хочу присутствовать.
Энжел постучала, голос отца пророкотал: "Войдите!" Рэй открыл дверь и сам первым вошёл в кабинет. Сестра встала рядом.
- Что ж, вы пришли оба, тем лучше. - Лорд Уинтер, массивный мужчина с орлиным носом и глубокими залысинами, странным образом никак не портившими его, сидел за столом и перечитывал письмо. На конверте, лежавшем под его рукой, стояла печать с гербом Саффолков. - Энжел, я нашёл для тебя прекрасную партию. Герцог Саффолк. Высокое положение, происхождение, достаток. Друг короля. Думаю, вам обоим нечего возразить. У тебя будут все из возможных развлечений, которых хочет юная леди: наряды, драгоценности, балы, придворная жизнь. Я уже договорился о помолвке. Решение не обсуждается.
Леди Уинтер заплакала, не издавая ни единого звука, присела в книксене и вылетела из кабинета. Лорд Уинтер приподнял брови и воззрился на Рэя:
- Что-то желаешь добавить?
Рэй с вызовом посмотрел на отца. В последний раз, когда тот нашёл жениха для Энжел, сыну удалось отговорить его. Недостаточно высокое положение перевесило несомненное богатство кандидата. Но герцог Чарльз Брэндон...
- Ему же сорок шесть, - произнёс Рэй единственное, что могло иметь хоть какое-то значение. - Отец, пожалей Энжел. Она ещё толком даже не общалась с юношами своего возраста, а ты хочешь уложить её в постель к старику?
- С юношами она общалась, не переживай, сын. Пока тебя не было, Энжел целовалась с новым конюшим. Ему всыпали плетей, и мне было невероятно жаль, что рядом, неся точно такое же наказание, не может стоять леди Уинтер. С ней способен совладать лишь опытный и спокойный мужчина. Ты вечно потакаешь капризам сестры. Хочешь, чтобы благородная кровь превратилась в потаскуху? Подумай о её благополучии. Порой с Энжел необходимо проявлять твёрдость ради её же блага.
- Она не опорочит себя, пока я здесь, - ответил Рэй, давясь злобой. И что было тому причиной: обещание руки сестры герцогу или поцелуи конюха, младший Уинтер даже не желал выяснять. - Ей всего шестнадцать, ещё есть время, чтобы найти другого мужа.
- Ты глух, сын. Поэтому разговор окончен.
Лорд Уинтер встал из-за стола и твёрдо посмотрел на Рэя, сообщая, что тому пора покинуть кабинет и хорошенько поразмыслить над мудрыми словами.
- Да, отец, - процедил Рэй и вышел. Он даже нашёл в себе силы прикрыть дверь без резкого хлопка.
Энжел не оказалось в коридоре, и Рэй уже знал, где найдёт сестру. Ему и самому хотелось бы сейчас запереться в своей комнате и никого не видеть. Никого, кроме неё.
- Энжел? - позвал он, стоя под дверью спальни сестры.
Она не ответила, только рыдать начала едва ли не громче, чем раньше. Тогда Рэй просто вошёл к ней и остановился, едва переступив порог. Энжел резко села. Глаза у неё были совсем заплаканными, а на щеках пунцовыми розами цвёл румянец.
- Я сбегу! - зло крикнула она.
- Нет, - холодно ответил Рэй. - Ты не можешь.
Она опешила от его тона и неподвижно замерла на кровати, чуть сгорбившись, точно ожидая удара. Младший Уинтер не выдержал и шагнул к ней. Как бы ни задела его история с конюхом, которого хотелось теперь не просто отделать плетьми, а попросту придушить за наглость, но грядущая свадьба со старым герцогом не выдерживала сравнений с этой глупой шалостью. Обручение... Невыносимо. Не только для Энжел, для них обоих.
Потому Рэй встал на колени у кровати сестры и взял её руки в свои.
- Сестричка, - с болезненной нежностью заговорил он, - ты ведь не можешь просто так убежать. Ты Уинтер, ты дочь графа. И если отец решил...
- Я не хочу... - одними губами произнесла она.
Энжел хотела бы умолять Рэя спасти её, сделать что-то. Но если отец решил... Нет, это не поможет. А неприятности, которые навлечёт на брата гнев отца, она боялась даже представить. Такой мольбой она лишь доставит ему страдания. Леди Уинтер смолкла, закрыла глаза.
- Я тоже. Я попытался его убедить. Мне это удавалось в прошлые разы, но не сейчас. Брэндон - сказочная партия, отец никогда от неё не откажется.
Произнести "я не в силах что-то сделать" Рэй уже не смог. Ему всегда казалось, что для сестры он способен на всё, но, как выяснилось, у слова "всё" существуют границы. Перешагнуть через отца невозможно. Даже ради Энжел.
- Помнишь, когда я совсем маленькая была, говорила, что вырасту и за тебя замуж выйду, а все смеялись. Но ведь ты лучше всех. Я ни одного человека не люблю так, как тебя. Надо смеяться, когда говорят, что шестнадцатилетняя девушка выйдет замуж за старика. Почему... Почему всё так, Рэй?
- Потому что у него есть деньги и положение. Проклятые деньги и проклятое положение, - он поднял руки Энжел и поднёс к губам. - Для отца это важнее, чем ты. Но не для меня, я бы никому тебя не отдал.
Энжел едва ощутимо погладила большим пальцем его нижнюю губу и подбородок. До чего хорошее ощущение... Она ненавидела отца, всей душой. Как можно их так вот разлучать?
- Какой он, этот герцог? - обречённо спросила она. И тут же, без паузы: - Мы будем видеться? Ведь правда? Не так, как сейчас, но часто?
- Этого нас лишить не посмеют, - заверил её Рэй. - Герцог... Говорят, в молодости он был хорош собой. Я не слышал, чтобы кто-либо обвинял его в излишней жестокости. Пожалуй, это не такая плохая партия. Другие могут не оказаться столь снисходительными к своим жёнам.
Молодой лорд говорил и чувствовал нарастающее отвращение к самому себе. Будто с языка слетали не слова, а чёрные мухи. Он только лишь пытался помочь сестре, сделать ожидание свадьбы менее тягостным, а будущего мужа - менее отвратительным. Но зачем? Они же оба знают, что Энжел станет несчастной. А вместе с ней и брат.
Отдать её кому-то... Энжел, которая всегда была только его, Рэя.
- Как представлю, что он будет меня трогать своими мерзкими руками, которым лет триста или пятьсот... Первый человек, с которым я буду... Ну... Я же знаю, что там будет. Мэрри Хиггинс мне всё рассказала. Противно-то как... Мне правда нельзя сбежать?
- Энжел... Умоляю, не говори при мне таких вещей. Я не хочу ничего об этом слышать, не хочу это представлять.
И всё же он представил. Старого борова, вдавливающего в кровать его маленькую сестричку, задыхающуюся от страха и непонимания... Рэй резко тряхнул головой.
- Давай возьмём еды, лошадей и поедем на озеро? Такой солнечный день... Так хочется быть подальше отсюда и болтать про какую-нибудь ерунду вроде вампира в летнем домике или спаниеля Мэри. И чтобы совсем никого вокруг. Пока ещё можно.
- Ты хорошая, моя маленькая. Останься такой, что бы ни произошло в замке Саффолк, - Рэй потянул её с кровати, где она сидела, к себе на колени и обнял, крепко прижимая к груди. - Ты всё равно будешь моей Энжел.
- Я тебя всегда-всегда буду любить сильнее всех.
Энжел обвила руками его талию, сцепила пальцы в замок. Почему нельзя так сидеть вечно? Хорошо же, невероятно хорошо. Положение, деньги... Мерзкий старик.

Сообщение отредактировал Heires$ - 4-08-2014, 9:00

[Rina_Rossa >>>]

Из Лондона Рэй вернулся раньше намеченного срока, узнав, что в его отсутствие Уинтер касл посетил герцог Саффолк. Отец... Неужели нарочно выслал приглашение Брэндону, пока сын в отъезде? Что это? Неуверенность? Страх, что младший Уинтер скажет или сделает что-то недозволенное? Как глупо.
Что Рэя действительно волновало, так это состояние Энжел. Как она перенесла знакомство с женихом? Совсем одна...
Не заходя в свои покои, прямо в том же тёмно-синем камзоле, в котором с утра был на приёме у лорда Баррета, Рэй постучался в двери спальни сестры.
Энжел приоткрыла дверь и прошлёпала босыми ногами обратно к кровати. Несмотря на неранний час, она была в ночной сорочке, с распущенными волосами.
- Ты опять уехал! - обиженно сказала она и, не взглянув на брата, спряталась под одеяло.
- Почему ты в кровати в такое время? Заболела? - в голосе Рэя прозвучала тревога, он пересёк комнату и навис над круглым бугристым холмиком одеяла, лишь смутно напоминавшим силуэт скрытой под ним девушки.
- Я не хочу выходить. Не хочу одеваться. Меня два дня рядили точно племенную овечку на выставке. Все волосы выдрали, пока причёски закручивали. И платье подобрали такое, что я упала в обморок за обедом. Нарядить бы лорда Уинтера в этот корсет!
- И выдать замуж за Саффолка, - закончил брат её мысль. - Ну, и как он тебе?
- Я с тобой не разговариваю. Ты опять уехал и не взял меня с собой.
Рэй сдёрнул с Энжел одеяло и увидел, что та лежит, свернувшись калачиком, точно маленький ребёнок, испугавшийся грозы.
- Мы уже говорили об этом. Скоро и ты, сама того не желая, уедешь от меня, а я не смогу найти утешения даже в обиде. И под одеялом от этого не смогу спрятаться.
Рэй сел на краешек кровати, едва касаясь бедром выгнутой спины девушки, и погладил её плечо.
- Но сейчас-то я ещё никуда не уехала. А ты заставляешь скучать ещё раньше, чем что-то случилось. Это жестоко.
- Но тебе придётся уехать, потому что так нужно, так хочет отец. И я не всегда уезжаю по собственной воле, понимаешь? - Рэй заглянул ей в лицо и покачал головой. - Ты всё понимаешь! Но любишь меня поддразнивать, я же знаю.
Энжел улыбнулась, показала брату язык и обняла.
- Вот и умница, - он поцеловал её темноволосую макушку. - А теперь оденься и пойдём.
- Ну Рэ-э-эй, - капризно протянула она.
- Что "Рэй", ты не желаешь смотреть свой особенный подарок, от которого будет зеленеть Мэри Хиггинс?
- Подарок? - Энжел тут же насторожилась и пристально посмотрела на брата. - А что за подарок?
- Разве смотрят подарки в ночной рубашке? Неодетым девочкам о подарках даже не говорят. Я сделал для тебя исключение только потому, что ты особенная.
- Ой, Рэй, мне уже не пять лет, чтобы подкупать меня такими словечками.
Вопреки сказанному, Энжел оживилась, дёрнула за звонок, висевший у кровати. Вскоре в спальню вошла её служанка.
- О-де-вать-ся! - звонко провозгласила леди Уинтер, а затем, уже брату: - А ты - отвернись!
Рэй поднялся и отошёл в дальний конец спальни. На туалетном столике, рядом с которым он оказался, под высоким зеркалом лежал деревянный гребень с крупными зубцами. Молодой лорд Уинтер поднял его и покрутил в пальцах. Между зубьев запутался длинный тёмный волос сестры, который Рэй бережно снял и накрутил на указательный палец.
Сзади зашуршали юбки. Он вскинул глаза на зеркало, которое отражало большую часть комнаты за его спиной и лишь краешком показывало Энжел. То уголок бирюзового подола, то взмах её руки.
- А Саффолк этот - напыщенная рухлядь. "Не изволите ли", "чудесно выглядите", "великолепный обед". А у самого глаза, как у мертвеца. Его интересовала не я, а сумма, которую папочка отвалит в качестве приданого. - Энжел ойкнула, когда служанка принялась затягивать шнуровку корсета. - Вообще, он сохранил следы былой привлекательности, но только следы, и я себя всё время чувствовала, точно нищенка, что роется на помойке среди чужих вещей, которые скоро наденет. А больше - ничего интересного. А ты как съездил?
- Несколько скучных приёмов, на которых все хотели бы видеть отца, а вынуждены были терпеть сына. В общем, если начну тебе об этом рассказывать, ты снова скинешь платье и заберёшься под одеяло спать.
Рэй сделал шаг вправо, заставляя зеркало показать ему больше. Спину сестры, утянутую корсетом так, что сложно было представить, как под бирюзовым сукном умещаются рёбра и лёгкие хотя бы с одним глотком воздуха.
Служанка тем временем усадила леди на кровать и принялась приводить в порядок волосы, закручивая их в валики и укладывая надо лбом. Энжел шипела и дёргалась, сводя весь труд на нет. В конце концов, служанка сдалась и скрыла неаккуратную, плохо держащуюся причёску чепчиком, расшитым жемчужинами, кое-как закрепила его шпильками. Энжел тряхнула головой, подошла к брату, взяла его под руку.
- Так что за подарок?
- Я не мог принести его сюда, - улыбнулся Рэй. - Как далеко ты готова со мной пойти, чтобы его увидеть?
- Куда угодно, если он правда так изумителен, как ты обещаешь.
- Пока я не успел ничего пообещать. Но да, он изумителен.
Прежде, чем покинуть спальню сестры, Уинтер прихватил с туалетного столика широкий шёлковый платок.
Он вывел девушку из замка и у парковой дорожки остановился.
- Я завяжу тебе глаза, не боишься?
- Только веди осторожнее.
- Не сомневайся, - сказал Рэй и осторожно, чтобы не сдвинуть чепчик, повязал платок вокруг головы сестры.
Чтобы Энжел не смогла определить направление, он вынудил её покружиться и только после этого повёл в сторону замковых конюшен. По пути сестра болтала о всяких милых глупостях и, к удовольствию Рэя, не пыталась угадать, что именно он ей подарит.
Перед воротами конюшни они остановились, и брат развязал платок, понимая, что многоголосое ржание, стойкий запах прелого сена и конского навоза всё равно развеют тайну.
Проходя мимо юного конюха, Рэй стиснул зубы и бросил на паренька взгляд, полный почти осязаемого презрения. Если бы младший Уинтер хоть мгновение сомневался в том, что Энжел принадлежит ему, то просто повесил бы наглеца в одном из пустующих денников.
- А вот и твой подарок, - объявил Рэй, когда они остановились у стойла, в котором раньше обитала раскормленная и ленивая кобыла Энжел.
Теперь денник занимало совсем другое животное. Конь вороной масти, не слишком высокий, но с длинной изогнутой шеей и красивой головой, выглядел не менее благородно, чем старший лорд Уинтер, одетый для бала при дворе.
Энжел прикрыла рот ладошкой и во все глаза уставилась на красавца. Вот теперь пусть Рэй только попробует отказаться взять её на охоту к Хиггинсу!
- Изумительно! - восторженно пискнула она, и тут же посыпался град вопросов: - А он объезженный? А что за порода? Ты на нём приехал? А прямо сейчас покататься можно? Он правда мой, только мой?
Умолкнув, Энжел погладила жеребца по гладкому лбу, потрогала мягкий бархатный нос. Конь любопытно фыркнул и потянулся к руке девушки, ожидая угощения.
- Надо было что-нибудь захватить, чтобы он сразу меня полюбил. Рэй, здорово, просто здорово, спасибо!
Энжел, совершенно счастливая, повисла на шее брата и расцеловала его в обе щеки.
- Назовёшь его? - спросил Рэй после того, как насладился благодарностью и ответил на многочисленные вопросы сестры.
- А у него разве ещё нет имени?
- Я хочу, чтобы ты дала ему новое, которое понравится тебе.
- Ох, как непросто. Мы же с ним даже не знакомы. Знаю только, что он красивый, любопытный, с тёплым носом. У тебя есть идеи?
- Аид? - скорее шутя предложил брат, надеясь, что в конце концов Энжел перестанет сомневаться и выберет имя сама.
- Тогда он будет злым. Нет, не подойдёт. Может, просто Нокс?
- Он может быть злым ко всем, а любить только тебя, - Рэй поправил сбившийся чепчик сестры и, убирая руку, коснулся её щеки сгибом пальца. - Но я просил тебя придумать имя самой, так что пусть будет Нокс.
- С другой стороны, Аид любил лишь Персефону. Так что пусть будет Аид. Пусть будет зол на весь свет. Пусть никого к себе не подпускает и каждый день ждёт меня.
- Так вот о чём ты мечтаешь? - засмеялся Рэй.
Энжел дерзко улыбнулась и крикнула через плечо:
- Пол! Пол, оседлай Аида!
Кареглазый конюх незамедлительно возник перед госпожой.
- Сию минуту, миледи. Аид - это...
- Это мой красавец, - леди Уинтер царственно указала на подарок Рэя. - Мужское седло, Пол.
Через четверть часа Энжел вскочила на своего Аида и, победно улыбаясь, ударила его пятками по бокам. Жеребец рванул с места в галоп. Широкие юбки взвились, открывая щиколотки и голени леди, но ей было всё равно. Она только ухватила краем глаза лицо остолбеневшего Пола.
В Аиде было столько молодой страсти, столько любви к движению! Он точно кипел под Энжел, и она гнала его вокруг замка, ничего не замечая. Чепчик сорвался с головы, проволока, скреплявшая дурацкую причёску, разжалась. На двор конюшни Энжел влетела, точно ведьма: с развевающимися волосами, на коне, чёрном, как ночь. Она резко осадила Аида прямо перед братом и спрыгнула на землю.
Рэй восхищался ей и не чувствовал страха. Даже если бы Энжел разбилась, мчась на блестящем чёрном звере, он не боялся бы, не сожалел. Ему вдруг подумалось, что так было бы лучше, потому что скоро она уже не будет так счастлива. Скорее всего уже никогда не будет.
И уж конечно муж не позволит ей ездить в мужском седле.
- Он подходит тебе, - произнёс Рэй, имея в виду скакуна.
Энжел бросила поводья подоспевшему конюху, тот потянул Аида прочь, но конь не двинулся с места. Склонил голову над плечом хозяйки, потянул воздух бархатными ноздрями. Энжел успокаивающе погладила его морду. Только тогда он послушался Пола. Вернее, согласился пойти в стойло, получив позволение Энжел.
- Вот и всё. Он - мой.
- Иначе и быть не могло, я же выбрал его для тебя.
- Покатаемся вместе?
- Давай. Но, как бы он ни был хорош, знай, я тебя догоню.
- Вот уж глупости! Ни за что не догонишь. Пойду переоденусь тогда? А то лорд Уинтер меня поджарит на вертеле, если заметит в таком виде.



Сообщение отредактировал Rina_Rossa - 30-06-2014, 8:52

[Heires$ >>>]

Энжел устроилась на клетчатом пледе, расстеленном слугами Хиггинсов. С реки тянул неприятный промозглый ветерок, и когда солнце скрывалось за облаками, становилось холодно. Что поделать, отправляешься на пикник, организованный Хиггинсами во владениях Хиггинсов - будь готова к тому, что ничего идеального не получится. Леди Уинтер приняла у слуги бокал вина и улыбнулась Джеймсу:
- Наша Мэри всё хорошеет и хорошеет. Сколько я не была у вас в гостях? Года три? Ни за что бы не узнала эту прелестницу!
Она рассмеялась и по-приятельски подмигнула Мэри.
- Ты льстишь мне, милая Энжи, - мисс Хиггинс скромно поправила чепчик и краем глаза глянула на лорда Уинтера. - Твой брат, и правда, давно не привозил тебя, всё сам у нас гостил. А ведь когда-то мы были почти как сёстры...
- Ничего страшного. Сегодня мы наверстаем упущенное и посекретничаем, пока мужчины будут заниматься своими мужскими делами. - Энжел тоже стрельнула глазами в сторону брата. Пусть знает, что Мэри Хиггинс сегодня выложит всю правду про его поездки.
- Ах, что ты! Они только и делают, что занимаются своими мужскими делами. Наоборот, пока с ними две леди, может быть, они хоть раз посвятят нам своё время полностью. Скажи, братец, - Мэри взяла сидящую рядом Энжел под руку, - маленькая сестрёнка Рэя сильно выросла? И стала такой красавицей... Знаешь, Рэй, она ужасно на тебя похожа.
Энжел одарила Джеймса улыбкой дьявола-искусителя и положила голову на плечо Мэри.
- Да, красавица, - сглотнув, ответил Хиггинс. - Замечательно, что вы приехали вдвоём, охотиться будет гораздо веселее. Да и в занятиях Мэри появится разнообразие, одна она с нами на охоту никак не хотела ездить. Впрочем, её лошадка за нами просто не угонится.
- Вот как, - протянула Энжел. - А я бы и одна с вами съездила. Я могу догнать кого угодно. Правда, Рэй?
- Без сомнения, - лорд Уинтер без особого удовольствия наблюдал за тем, как его друг, точно осёл, уставился на Энжел.
- Да какой бы ни была моя лошадь... - запротестовала Мэри. - Гнаться за вами в дамском седле?! Я не хочу остаться в лесу в полном одиночестве. А теперь, ожидая вас, мы сможем прогуляться с Энжел.
- Мы не оставим вас, - заверил сестру Джеймс. - Егери и собаки сделают своё дело, загонят зверя. Нам нужно будет сделать лишь выстрел. Впрочем, на это вам смотреть не стоит.
Будто услышав слово "охота", с рождения звучавшее в крови, маленький рыжий спаниель Мэри со звонким лаем и развевающимися на ветру ушами выбежал из рощи и кинулся к хозяйке. Мисс Хиггинс резко вскинула руки, которые пёс принялся было яростно лизать.
- Лорд, Лорд, тише, - торопливо заговорила девушка. - Веди себя хорошо, у нас же гости! - а потом, обращаясь к Энжел, добавила: - Мне его брат подарил. Правда, славный?
- Милый, действительно. Лорд. Так вот как, оказывается, выглядят настоящие лорды, - Энжел состроила забавную гримасу брату.
- Если бы так выглядели все лорды, их любили бы куда больше, - произнёс Рэй с улыбкой. - А из этого малыша вырастет отличный охотничий пёс.
Джеймс хохотнул и сказал с шутливым укором:
- Из него вырастет домашняя колбаса, покрытая шкурой. Мэри балует пса печеньем и ничегонеделанием, точно он и не пёс вовсе.
- Он же ещё совсем маленький, - будто оправдываясь, ответила девушка. - Тем более, ты подарил его мне! Если начнёшь брать пса с собой на охоту, он станет твоим. К тому же я хочу, чтобы Лорд приносил мне радость, а не уток.
- Мэри, нельзя быть такой эгоисткой!
Мистер Хиггинс начал получасовой монолог о собаках, где он со знанием дела объяснял сестре, как сильно она ошибается. Энжел начала откровенно скучать и, в конце концов, беспардонно перебила Джеймса:
- Ромашки!
Все тут же обернулись к ней. Энжел молчала. Наконец, Хиггинс спросил:
- Что "ромашки"?
- У самой реки я вижу милый солнечный лужок с милыми белыми ромашками. Мэри, не хочешь прогуляться? Сплетём венки, как в детстве.
- Конечно, милая, с радостью. Иначе мой брат, - мисс Хиггинс с упрёком взглянула на молодого человека, - до наступления сумерек будет рассказывать про собак и охоту. Какая скука!
- Прошу прощения, господа, вам придётся немного потосковать без нас.
С этими словами леди Уинтер легко поднялась и, подхватив Мэри под руку, направилась к речному берегу.
Молодой Уинтер заметил, что Джеймс провожает девушек задумчивым взглядом, причём смотрит только на Энжел и будто бы не собирается это занятие прекращать.
- Тебе нравится моя сестра? - спросил Рэй прямо и достаточно жёстко для простого дружеского любопытства.
- Я так давно не видел её, - печально ответил Хиггинс, не замечая тона лорда Уинтера. - Она всё та же, но уже совершенно другая.
- Да, она изменилась. Энжел теперь не просто девочка, которая могла бегать вместе с тобой и твоей сестрой, которую ты мог поддразнивать. Она леди. К тому же, обручённая с герцогом Саффолком. Ты понимаешь, о чём я говорю?
При этих словах мистер Хиггинс побледнел.
- Герцог Саффолк... - пробормотал он. - Я так надеялся, что... О, я понимаю, что ни мой достаток, ни происхождение, не идут в сравнение с Уинтерами, но ты же мой друг, Рэй, ты мог бы похлопотать перед отцом... Я сделал бы всё, лишь бы Энжел была счастлива! Ни один толстосум не смог бы предложить столь безмерной любви! Не это ли важнее всего на свете?
- Любви? Не смеши меня, - голос Рэя смягчился. Ему даже стало немного жаль своего наивного приятеля. - Ты виделся с ней лишь сутки, а уже считаешь себя по уши влюблённым? Пожалуйста, не обижайся на меня за эти слова, но прошедшего времени недостаточно, чтобы принять взвешенное решение и пытаться противостоять Чарльзу Брэндону.
- Через сколько дней состоится свадьба? - решительно спросил Джеймс.
- Ты серьёзно? Ну, хорошо, свадьба через два месяца. И что ты намерен предпринять в связи с этим? Послушай меня, Джим, мы дружим с тобой очень давно, поэтому я позволю себе сейчас быть суровым и безжалостным. Для тебя же самого. Я меньше всего хочу, чтобы моя сестра выходила замуж за старика Саффолка и сделал бы всё, чтобы этой свадьбы не было. Но отец так решил, и не позволит мне даже пикнуть что-то против. А уж тем более выступить с предложением заменить фаворита короля на джентри. Нет, Джим, даже не смей. И не пытайся вызвать в Энжел ответную привязанность, ей и без того сейчас нелегко смириться с нежеланным будущим супругом.
- Неужели она потеряна для нас навсегда? - Джеймс следил за тем, как девушки возвращались с охапками цветов и веночками на головах, точно речные нимфы.
- Она выйдет за герцога Саффолка, - только и сказал Рэй.
Наверное, проще быть таким вот болваном, как Хиггинс. Воспылать с одного лишь взгляда, потом расстроиться и, наконец, смириться. Лорд Уинтер посмотрел на Энжел, беззаботно вдыхающую резкий запах ромашек. Она бегом преодолела оставшуюся дюжину шагов, надела на брата свой венок.
- Это тебе. А это, - Энжел вытащила из букета одну ромашку и протянула Джеймсу, - вам, мистер Хиггинс. Погадайте на любимую. Вы наверняка обзавелись сердечной привязанностью? О, не краснейте, прошу. Ромашка не станет задавать столько вопросов, она просто скажет правду.
Леди Уинтер уселась рядом с братом, изящно протянула руку к своему бокалу с недопитым вином.
- Мой брат в этом смысле такой глупыш, - захихикала Мэри. - Так и немеет, если какая девушка оказывает ему внимание. Как тут влюбишься?
- Выходит, у тебя много поклонниц, Джеймс? Лучше признайся, Мэри всё равно выложит мне всю правду, и я тут же начну тебя ревновать!
Энжел шутливо погрозила Хиггинсу пальчиком, и тот стал просто пунцовым.
- Да нет же, Энжел, ну с чего ты взяла. Сестрёнка ещё и не такого наболтать может.
- Ах, как же я буду по всем вам скучать, - всплеснула руками леди Уинтер и тут же посерьёзнела. - Милая Мэри, мне ужасно неловко говорить об этом, но... Боюсь, не смотря на наши приятельские отношения, я вынуждена тебя просить не называть меня больше "Энжи". Если раньше я могла не обращать внимания на разницу в положении, отдаваясь зову тёплой дружеской привязанности, то теперь, являясь невестой самого герцога Саффолка, я вынуждена просить тебя попытаться обходиться без подобных обращений. В нашем маленьком кругу это, разумеется, простительно, однако в более широком обществе может быть неверно истолковано. Прости, дорогая.
Энжел приберегла эту дружескую просьбу до того момента, пока они с мисс Хиггинс не вернулись в общество мужчин. Раз уж предстояло выйти за старика Саффолка, она желала получить от этого печального события как можно больше пользы. Маленькое унижение для Мэри, неблагородной, незамужней в свои-то двадцать, вздыхающей по лорду Уинтеру, удар по чувствам Джеймса, смотревшего на Энжел глазами щенка. Право же, хоть развлечётся.
- Герцога Саффолка? - глаза Мэри едва не вылезли орбит от удивления. Казалось, леди Уинтер могла даже не прятать иголки в елейных словах, мисс Хиггинс не заметила бы и укола шпаги. - Того самого Саффолка? О, Энжел, как же я тебе завидую! Говорят, что несмотря на немолодой возраст он ужасно хорош собой. А уж как богат... Вот бы и мне выйти замуж за герцога или графа...
Мэри принуждённо вздохнула и бросила на Рэя кроткий взгляд из-под опущенных ресниц. Сам же лорд Уинтер в тот момент был увлечён только рассматриванием венка сестры, который он снял с головы и теперь крутил в руках.

[Rina_Rossa >>>]

Энжел едва не поперхнулась вином от глупости и наглости Мэри. Могла бы просто сказать: "А я хочу замуж за твоего брата". Четыре года разницы, а она будто вообще ничего не понимает. О, будь Энжел на её месте, уж она-то бы нашла способ влюбить в себя кого угодно. Посмотреть хотя бы на Джеймса. Впрочем, леди Уинтер не была обременена спаниэльими ушами, и это, как она честно признала перед самой собой, давало большую фору.
- Уверена, милая, у тебя всё сложится наилучшим образом.
- Ты правда так считаешь? Ах, как жаль, что ты не моя сестра, пусть бы и названная. Иногда мне так не хватает дружеской поддержки. А ты уже виделась с женихом?
- Да. Он произвёл на меня самое благоприятное впечатление, как и я на него, смею надеяться. Думаю, свадьба будет просто великолепная. Я постараюсь выслать вам приглашения. Тебе будет полезно побыть в высшем обществе, Мэри. А Джеймсу, быть может, приглянётся, наконец, достойная дама.
- Мы не сможем прийти, - поспешно вставил мистер Хиггинс. - Через два месяца отец запланировал одно большое дело, нам придётся уехать. Я пока не знаю подробностей.
- Джимми! - возмутилась мисс Хиггинс, смешно надувая щёки. - Какое ещё дело, что за глупости? Я ничего о нём не знаю. А даже если отец что-то там хотел... свадьба леди Уинтер и герцога Саффолка в тысячу раз важнее любого дела! Он всё непременно отменит, Энжи, не волнуйся.
- Не болтай о том, чего не знаешь! - Хиггинс повысил голос и зло посмотрел на сестру. - Тебе пока ничего не говорили. Это семейное дело, не будем обсуждать его сейчас и утомлять наших друзей.
Девушка поджала губы и отвернулась от брата.
- Может, хотя бы здесь не будем касаться этой свадьбы? - заговорил Рэй и сжал пальцы на одной из ромашек в венке так сильно, что головка цветка отломилась и упала на плед. - Мы целыми днями обсуждаем её в Уинтер касл. Ещё немного, и у меня самого появятся большие и важные дела.
- Давайте сменим тему, - охотно поддержал его Джеймс. - Вы наши гости, я хотел бы, чтобы отдыхалось вам хорошо.
Молодой человек порыскал глазами вокруг, явно пытаясь найти иной предмет для беседы, однако мысль его явно была направлена на собственные переживания. Он побеждённо замолчал. Энжел, раздражённая глупыми выходками Мэри Хиггинс и её болтовнёй о Рэе на ромашковом лугу, зябко передёрнула плечами.
- Мне кажется, становится слишком прохладно. Может, вернёмся? Совсем не хотелось бы заболеть и пропустить завтрашнюю охоту.
- Это уж точно, - кивнул помрачневший Рэй.
Мэри тоже поспешно согласилась, приложив все усилия, чтобы её слова прозвучали почти одновременно со словами лорда Уинтера.
Предоставив слугам собирать корзины с продуктами и убирать пледы, все четверо направились к роще, ведущей к имению Хиггинсов. По дороге Рэй немного отстал от Хиггинсов и сделал знак сестре, чтобы та последовала его примеру. Энжел сбавила шаг, передала брату букет ромашек, который захватила с собой.
- И что это было? - без предисловия поинтересовался лорд Уинтер.
Энжел пожала плечами, предчувствуя хорошую взбучку. А за что, собственно?
- Я не виновата, что Джимми такой влюбчивый. Почему бы не подыграть чуточку?
- Потому что ты выходишь замуж. Это не принесёт добра ни тебе, ни ему. Джим будет вести себя, как последний идиот, а ты поставишь под удар репутацию.
- С чего бы вдруг? Разве я обещала ему что-то? Признавалась в чувствах? Ах, да, подарила ромашку. Но он не сможет её предъявить в качестве доказательства моему почтенному жениху. И моя репутация совершенно ни при чём, если кто-то желает вести себя как последний идиот.
- Энжел, не будь ребёнком. Иногда достаточно лишь неосторожного слуха. Ты ещё ничего не смыслишь в мужчинах, это тебе не поцелуи с кучером, - сказав это, Рэй почувствовал что-то вроде облегчения. Невысказанный упрёк так и жёг его нутро. - Если Джим попытается говорить о своих чувствах или, ещё хуже, препятствовать свадьбе, будет скандал, который кончится плохо для вас обоих. Ты же его даже не любишь!
- Я и Саффолка не люблю. Джим хотя бы не вызывает отвращения. Так, лёгкое презрение напополам с умилением. Джимом можно управлять. А вот тысячелетний старик Брэндон станет моей тюрьмой. Какой скандал может быть хуже этого, братик?
- Какой?! Как насчёт лишения Джима наследства и жизнь с нищим нелюбимым мужчиной? - Рэй заговорил тише, заметив, что Хиггинсы начали на них поочерёдно оглядываться. - Помнишь, ты хотела сбежать, узнав о помолвке? Об этом легко говорить, когда тебя одевают и причёсывают служанки. Девчонкам, сбежавшим из дома ни с чем, светит в лучшем случае весёлый дом. А там будет кое-что похуже одного старика, раз в месяц задирающего твою сорочку.
Энжел опустила голову, чтобы любопытная Мэри не увидела выражения её лица, взяла брата за руку.
- Я сделаю, как ты скажешь. Только не будь таким злым. Мне больно.
Рэй сжал её ладонь слишком сильно, будто представил, что вместо руки сестры под его пальцами оказалась шея Чарльза Брэндона.
- Я не хотел тебя пугать... - начал он. - Нет, я хотел тебя напугать! Хотел, чёрт тебя побери! Ты останешься там одна, я даже думать об этом не хочу. А ты ведёшь себя так, что мне хочется отправиться с тобой в Саффолк и каждую минуту следить, чтобы ты не сделала себе ещё хуже.
- Я просто до сих пор не верю, что нет никакого выхода, что ещё пара месяцев, и жизнь совсем изменится. Я... Я не знаю, что сказать тебе, братик. Пока Мэри собирала ромашки, так и трещала про тебя, думала, задушу её прямо там, в траве, когда Джим отвернётся. Все вокруг только и хотят, что отобрать нас друг у друга. Мне страшно и плохо, Рэй, я не знаю, что делать и как вести себя. А ты ещё... С кем я могу поделиться? Всем, что меня гложет? Лишь с тобой. А ты каждый раз говоришь "замолчи, я не хочу слышать, не хочу об этом думать". А теперь вот... Не будь таким злым, пожалуйста.
Рэй остановился, развернул сестру к себе и обнял, прижимая к груди.
- Поверишь ли, что мне будет стократ больнее, чем тебе, хотя происходить всё будет с тобой, а не со мной? Что бы ни случилось, что бы тебе ни пришлось пережить - мне всегда будет хуже. Все эти разговоры, они как удар хлыста о землю перед тем, как он опустится на спину. Неужели ты хочешь говорить о Саффолке? Через два месяца у тебя ни одной мысли не останется, в которой бы он не присутствовал хоть краем. Всё, что ты сейчас можешь, это не пустить его в свою голову хотя бы до замужества.
- Может, для этого я и дразню Джимми Хиггинса? - глухо спросила она.
Рэй не нашёл, что сказать, и ещё крепче сжал Энжел в объятиях. Наверное, Хиггинсы уже остановились поодаль и теперь ждут, наблюдая, чем закончится развернувшаяся перед глазами сцена. Совершенно им непонятная.
- Идём, - наконец, пробормотала Энжел и отстранилась. Она украдкой стёрла слезу и понадеялась, что глаза не настолько покраснели, чтобы Хиггинсы что-нибудь заметили. Нет уж, пусть Мэри искренне умирает от зависти.
Пока они догоняли друзей, откуда-то из-за цветущих кустов рододендронов послышался крик. Высокий, пронзительный, будто в беду попал ребёнок.
- Это вампир, - пролепетала Энжел. - Ты сказал, он живёт неподалёку! Он убивает младенца!
- Какие глупости, - пробормотал Рэй, но всё же побежал следом за рванувшим вперёд Джеймсом.
Он догнал Хиггинса через пару десятков ярдов, когда тот остановился у заброшенного колодца с прогнившим воротом. Молодой человек склонился над чёрной холодной дырой, прислушиваясь.
- Это ягнёнок! - крикнул он, и Энжел подошла ближе. - Видишь, с одной стороны оголовок совсем обвалился, не колодец, а яма в земле.
Услышав голоса, ягнёнок закричал, выплакивая у людей спасение.
- Бедный малыш... - Леди Уинтер, всё ещё расстроенная разговором с братом, снова заплакала, Энжел вдруг подумалось, что сама она - точно такой же ягнёнок, упавший в холодную сырую пасть жизни. - Нужно спасти его!
- О, не плачь! - взмолился Хиггинс. Он тронул леди Уинтер за подборок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в лицо. - Я вытащу малыша. Кто-то из слуг, кажется, нёс верёвку. Сейчас спущусь, подумаешь, большое дело.
- Ты совсем ума лишился? - одёрнул его Рэй. - Хочешь шею себе свернуть из-за ягнёнка, которого сегодня же зажарят на ужин?
Мэри встала рядом с лордом Уинтером и усиленно закивала, выражая своё полнейшее согласие.
- Рэй, бедное животное не заслужило, чтобы ты так о нём говорил. Он же совсем маленький и ужасно страдает!
- Энжел права, живое существо не заслуживает подобного, - пылко согласился Хиггинс.
Один из слуг уже принёс верёвку, которой Джима обвязали вокруг талии.
- Тогда вели кому-нибудь из прислуги спуститься за ним, - раздражённо сказал Рэй. - Не обязательно лезть туда самому. Или ты хочешь оказаться там же, на дне колодца, и отобрать немного жалости моей сестры у ягнёнка?
- Я просто хочу её порадовать. Не плачь, Энж, я почти достал его.
Двое слуг обернули верёвку вокруг ствола ивы и начали потихоньку подтравливать. Джим стал спускаться в колодец, держась за верёвку и упираясь ступнями в скользкий подгнивший сруб.
Мерные звуки, которые сопровождали его продвижение, внезапно оборвались. Хиггинс громко охнул, раздался мокрый шлепок. Мэри в ужасе закрыла рот руками.
- Кажется, я вывихнул ногу, - перекрикивая блеяние испуганного ягнёнка, сообщил он. - Поднимайте, поднимайте же, ослы!
Слуги с натугой принялись тянуть верёвку вверх. Через пять минут Джима вытащили, перепачканного грязью, дрожащего с ног до головы. Ягнёнок, которого он сжимал под мышкой, ошалело рванулся прочь.
- Поверить не могу, что ты туда полез, - покачал головой Рэй. Весь его вид будто говорил: "А я предупреждал, что добром это не кончится".
- Зато теперь всё хорошо, Энжел, не расстраивайся больше.
- Ты очень смелый, Джимми.
Хиггинс громко застонал, выпрашивая новую порцию похвалы, но Энжел уже не смотрела в его сторону.
- Мистера Хиггинса несите на этом покрывале. Ты берись за концы с одной стороны, ты с другой.
Она командовала слугами так, точно была королевой мира. И совсем не смотрела в сторону Джеймса. До чего вовремя Рэй сделал ей выговор! Теперь не придётся сюсюкаться с этим горе-героем.

[Heires$ >>>]

Из глубины леса доносился дружный лай стэгхаундов и гулкие звуки рожков. Егери и стая гончих гнали оленя, в то время как Хиггинсы и Уинтеры на своих лошадях чинно проезжали по лесным дорожкам мимо расставленных тут и там флажков.
Рэй привык к совсем другой охоте. Обычно они с Джеймсом уезжали на несколько дней в сопровождении егерей и собак, выслеживали настоящую дичь, а не ждали, пока охотники пригонят им оленя, ещё пару часов назад выпущенного из зверинца теми же самыми людьми. И уж конечно никаких заранее подготовленных навесов и фруктов с вином на полянах... Охота в компании юных леди заставляла менять привычки.
Лорд Уинтер, на мгновение поддавшийся заразительному азарту стаи гончих и обогнавший спутников, оглянулся. Аид так и приплясывал под Энжел, желая рвануться на зов рожков и показать, на что способен. Мэри завистливо поглядывала на "подарок любимого старшего братика" и даже не пыталась это скрыть. Джеймс, превозмогший боль от вывихнутой лодыжки, ровно с тем же выражением лица смотрел на саму Энжел. Вот Хиггинс сказал что-то, леди Уинтер звонко рассмеялась и, ударив коня хлыстиком, рванулась к Рэю. Её собеседники так и остались позади.
- Тебе скучно? - спросила она Рэя, заставив Аида сделать круг.
- Такая охота напоминает мне светский приём, куда ходят не для того, чтобы пообщаться с друзьями, а чтобы создать видимость доброго отношения с людьми, до которых тебе нет никакого дела. Сейчас из кустов выскочит олень, мы вскинем ружья и кто-то продемонстрирует свою меткость. Просто фарс. Не понимаю, почему многим это нравится?
- Хочешь, расскажу?
- О, моя маленькая сестренка знает что-то лучше своего старшего брата? Очень интересно. И почему же?
Энжел прокашлялась, точно учитель, который преподавал ей латынь.
- Настоящая охота из нас четверых никому не интересна. Просто у каждого есть приятное занятие. Кроме тебя. Лучше всех себя чувствует мисс Хиггинс. Она может любоваться предметом своей страсти, лордом Рэем Уинтером, а также находиться рядом с блеском его великолепной сестры, которая вот-вот займёт положение одной из самых-самых в Англии. Мисс Хиггинс воображает себя членом высшего общества, и это превозносит её в собственных глазах до облаков. Приятно, не правда ли? Мистер Хиггинс не забивает голову мыслями о гордыне. Он наслаждается обществом леди Уинтер и собственными страданиями. О, она недоступна, она обещана другому. Леди Энжел Уинтер, томившаяся в заточении тысячу лет, ужасно соскучилась по вниманию, включая слепое поклонение мистера Хиггинса и зависть мисс Хиггинс. И только лорд Уинтер недоволен. Потому что... Он ревнует меня!
И Энжел победно рассмеялась, точно только что открыла коварный заговор. Лорд Уинтер только фыркнул, но потом не смог сдержать улыбки. Всё же сестра была из числа тех немногих людей, кто способен вернуть Рэю доброе расположение духа, какими бы мрачными ни были его мысли.
- Просто лорд Уинтер не имеет перед глазами предмета страсти, не пребывал тысячу лет в заточении и не настолько глуп, чтобы влюбляться в девушку, которая над ним только смеётся, - растолковал Рэй сестре. - Что ему ещё остаётся, кроме как скучать?
- Выходит, лорд Уинтер слишком рассудителен, умён и избалован жизнью, чтобы пребывать в хорошем расположении духа. Когда ты успел стать таким ворчуном, братик?
- Быть может, ты недостаточно часто была рядом, а потому не заметила несколько черт моего характера? - по-прежнему улыбаясь поинтересовался он. Общество Энжел, определённо, благотворно на него повлияло.
- Рэй, я знаю тебя вдоль и поперёк. Ты ворчишь, потому что ревнуешь! Вот смотри, я с тобой, и ты весел. Значит, я права. А вот сейчас пошлю Аида в галоп, и придётся тебе догонять своё веселье.
Энжел цокнула языком, и конь, давно ждавший своего часа, рванул с места. Наверное, не слишком-то разумно было ехать на такой скорости по лесу, реденькому, пригодному для господских забав, но всё же лесу. Однако сегодняшний день пьянил Энжел, весь мир вращался вокруг неё, сверкал и звенел. Ей хотелось утянуть брата в этот невероятный круговорот, обдать вихрем брызг, поднятых с поверхности собственной радости и бесшабашности.
Вынужденный принять вызов, Рэй подобрал повод и резко вдавил пятки в бока своей белой кобылы. Та охотно кинулась следом за жеребцом, стремительно уносящимся прочь по лесной дорожке.
Как бы Аид ни был хорош, сидящая в женском седле Энжел не могла дать ему волю и позволить нестись во весь опор, а потому вскоре лорд Уинтер нагнал этих двоих. Возбуждённая соревнованием, его кобыла сначала поравнялась, а потом и вовсе ушла вперёд на полкорпуса. Рэй торжествовал, но на сестру даже не посмотрел.
Только когда он услышал, что частые удары копыт за спиной сменили темп, лорд Уинтер бросил взгляд через плечо. Энжел, издав разочарованный возглас, останавливала Аида. Рэй тоже натянул поводья, заставив разошедшуюся лошадку, недовольно дёрнувшую мордой, покориться и замедлить ход.
- Не забывай, что ты только моя младшая сестренка, - захохотал лорд Уинтер.
- Мы поддались! Мы с Аидом просто тебе поддались! - запротестовала она, однако тут же обида покинула леди Уинтер, и она поддержала смех брата.
- В любом случае, это я тебе его подарил, а значит, даже в случае победы часть славы принадлежала бы мне.
- Хорошо. Признаю поражение. Вы победили, милорд, - Энжел царственно склонила голову.
- Мне что-то причитается за это?
- А ты чего-нибудь хочешь?
- Пожалуй, - ответил Рэй, когда Аид поравнялся с его лошадью. - Я хочу, чтобы ты перестала морочить голову Джеймсу. Ещё немного, и мне придётся его ударить, а это, знаешь ли, плохо скажется на наших дружеских отношениях. И, конечно же, как обычно мне нужен твой поцелуй, сестрёнка. Или даже два.
- В чём ты меня продолжаешь обвинять? Я разговариваю с Джимом точно так же, как ты - с Мэри. И он точно так же ко мне неравнодушен. В гораздо меньшей степени, чем его сестрица к тебе. Стоит ли и мне упрекнуть тебя в том, что ты вскружил голову моей дорогой подруге?
Энжел спрыгнула на землю и почувствовала, что ноги дрожат от усталости. Хорошо, что уже совсем близко было место, где слуги приготовили вино, закуски и пледы. Рэй спешился следом за ней.
- Между женщинами и мужчинами огромная разница. Надеюсь, это тебе не надо объяснять? - с кривой ухмылкой спросил лорд Уинтер, возвышаясь над сестрой. - К слову сказать, на месте Джима я бы серьёзно поговорил с Мэри. Её поведение находится на грани допустимого. Не дорожи я дружбой с Хиггинсом и не будь сама Мэри дурнушкой, я мог бы и воспользоваться её расположением, лишив девушку любого шанса на достойный брак. А, возвращаясь к нашему разговору... Джим уже лезет ради тебя в колодец! Джим, тот самый Джим, который просит, чтобы слуги для него срезали розу, так как боится уколоть палец.

[Rina_Rossa >>>]

Энжел стянула перчатку, положила ладонь на щёку Рэя.
- У тебя снова злое лицо, - прошептала она. - Прекрати. Я не люблю тебя таким.
- Тогда не делай так, чтобы я злился.
- Мне перестать быть красивой? - она погладила большим пальцем его кожу. - Мне перестать быть весёлой? Тогда на меня никто не взглянет, и ты будешь спокоен?
- Энжел, - лорд Уинтер взял её за плечи. - Меня не волнует, кто и как на тебя смотрит, пока взгляд остаётся единственным действием и желанием. Меня волнует, как смотришь ты. Что говоришь ты. И что делаешь ты. Понимаешь разницу?
- А что я говорю? Что делаю? - она склонила голову так, что стало невозможно не замечать белой гибкой шеи, по-девичьи нежной, точно светящейся над тёмным воротничком платья.
- Мы можем до бесконечности закидывать друг друга вопросами, тебе попросту нравится надо мной издеваться, - долго глядя на Энжел, Рэй не мог продолжать сердиться. Особенно, когда она так по-детски заглядывала в глаза. - Отдавай мой поцелуй и не делай глупостей.
- Вот опять! - воскликнула она и отдёрнула ладонь от его лица. - Не хочу тебя целовать! Целуй сам!
- Ах так? Неужели это я виноват в том, что ты стала такой капризной?
Ладони Рэя соскользнули с её плеч на локти, прижали руки Энжел к телу. Та безуспешно дёрнулась.
- Я не капризная.
- Капризная, - сказал он тише, наклоняясь к сестре.
- Нет, - едва слышно возразила она и задышала чаще.
На короткое мгновение губы брата оказались совсем рядом с её губами, будто он собирался поцеловать Энжел совсем не так, как это бывало между ними обычно. Но в последний момент Рэй повернул лицо и прикоснулся лишь к её щеке.
- Рэй, - пролепетала Энжел.
Её глаза блестели так, точно у леди Уинтер началась лихорадка, полураскрытые губы напитал ярко-алый цвет.
Рэй отстранился и отпустил её руки. Он не понимал, что на него такое нашло, но зато прекрасно знал, что полминуты назад чуть не сделал нечто совершенно неправильное. Как ему только в голову это могло прийти? И ведь пришло же, даже едва не завладело телом.
- Тебе не нужно быть менее красивой или менее весёлой, - через силу заговорил он, - нужно только помнить, что далеко не все заботятся о твоем благополучии, и уж точно никто не будет тебя так любить и желать добра, как я.
Энжел ничего не ответила. Она лишь вглядывалась в его лицо, доверчиво, пристально, пыталась ухватить убегавшее ощущение, которое владело ей только что. Ни следа. Но то, что она чувствовала мгновение назад, было столь новым, огромным, восхитительным! Притягательно-пугающим. И это он, Рэй, сделал с ней.
- Ты устала? - спросил Уинтер, чувствуя необходимость говорить. Молчание вечно неуёмной Энжел лишний раз подтверждало, что его действие, его мимолётное неподконтрольное желание, были настоящими. Настолько, что даже сестра их ощутила. И испугалась?
Энжел неопределённо мотнула головой. То ли "да", то ли "нет". Она понятия не имела, что должен был сказать Рэй. Но не это, точно не это. Её пронзило разочарование, острое, пропитанное ядом. Девушка тронула повод и медленно зашагала, на ходу натягивая перчатку.
Рэй последовал за Энжел, ведя рядом белую кобылу. Лошадь яростно обмахивалась хвостом, недовольная, что стала объектом внимания насекомых, равнодушная к тому, что испытывает её хозяин. Из-за реакции Энжел, Лорд Уинтер был уверен, что напугал или обидел сестру, но извиниться было бы верхом глупости. Будто признание в постыдном. Вот уж нет, пусть лучше считает, что сама себе напридумала того, чего и не было вовсе.
От напряжённого молчания их спас окрик Мэри. Девушка нелепо размахивала рукой с хлыстиком, пытаясь разогнать свою неповоротливую кобылу и побыстрее присоединиться к сбежавшим Уинтерам.
Энжел устало помахала ей, передала Аида заботам подбежавших слуг. К тому времени, как леди Уинтер опустилась на плед подле мисс Хиггинс и взяла чашку горячего чая, отдающего дымом костерка, она действительно успела решить, что напридумывала бог весть что. Такого просто не могло быть. Однако случившееся заставило Энжел обратиться к тем чувствам, которые сама она испытывала к брату. И понять что-то в этом месиве пылающих кустов роз оказалось невозможно. Она вяло реагировала на попытки Джима внести капельку веселья в чаепитие, казалась тихой и рассеянной. В конце концов, она заявила, что смертельно устала.
- Но... лорд Уинтер даже не успел подстрелить оленя, - разочарованно промямлила Мэри.
- Значит, в ваших лесах будет на одного оленя больше, - совершенно безжалостным голосом заявил Рэй.
- О, нет, я не хотела бы портить вам веселье! К тому же, на обратную дорогу нужно набраться сил. Мне было бы совсем нетрудно подождать тебя и Джеймса здесь, ведь погода просто прекрасная, а милая Мэри не даст мне скучать ни минуты. Правда?
Мисс Хиггинс с готовностью закивала и расправила юбки, демонстрируя своё намерение сидеть с подругой столько, сколько понадобится.
- Мы с Джеймсом ещё успеем поохотиться так, как мы привыкли это делать обычно, - отмахнулся Рэй. - Эта же охота затеяна с единственной целью - развлечь вас. Но, кажется, мы с этой задачей не особенно успешно справились.
- Что ж, тогда вам придётся наслаждаться прекрасной погодой и чаем вместо погони за дичью, - улыбнулась Энжел. Кажется, не Джиму. Но тот оживился мгновенно.
- Это принесёт ничуть не меньшее удовольствие.

[Heires$ >>>]

Хиггинсы с небывалой теплотой прощались с Уинтерами. Мэри, неумело скрывая за красивыми фразами своё желание удостовериться в том, что Энжел непременно пришлёт приглашение на свадьбу, всё трясла и трясла руку сердечной подруги. Леди Уинтер уже начала думать, что на шёлковой перчатке протрётся дыра. Затем Джеймс на прощание наговорил много "непременно увидимся вновь" и сунул ей в руку записку так ловко, что Рэй ничего не заметил.
Оказавшись в коляске, девушка развернула листок. Признание в вечной любви и уверения, что Хиггинс непременно устроит так, что они с Энжел будут вместе, если только та примет его чувства. Леди Уинтер молча передала записку брату.
Рэй прочитал её так быстро, будто заранее знал содержание. "Ну что он за идиот?" - подумал лорд Уинтер скорее устало, чем зло. Некоторым людям совершенно чуждо ощущение опасности, но причиной тому вовсе не отвага, а самая обыкновенная глупость. И Джим далеко не один такой.
- Ты что-то сказала ему перед тем, как мы собрались в Уинтер касл? - спросил Рэй, внимательно глядя на сестру.
- Нет. Что прикажешь делать?
- Тебе? Абсолютно ничего. Я говорю буквально, чем меньше ты будешь совершать действий по отношению к Джеймсу, тем лучше. Видимо, я поговорил с ним недостаточно жестко, и он посчитал, будто я всего лишь играю в заботливого братца.
- Теперь-то ты не дашь ему спуска, мой грозный-грозный старший братик, - Энжел говорила так, будто сюсюкалась с пушистым щеночком. - Придёшь и ка-а-ак поставишь Хиггинса на место! Ладно, я спокойна. А то вдруг бы он обезумел от страсти и одной безлунной ночью пробрался через открытое окно в Уинтер касл?
- Ты по-прежнему считаешь, что это шутка? - Рэй взял девушку под локоть, вынудив податься к нему.
- Нет, я так не считаю. Мне разрыдаться, чтобы ты поверил? - Энжел дёрнула локтем, высвобождаясь из хватки Рэя.
- Может, и стоило бы. Ладно, надеюсь, эта история покажет тебе, что леди не всегда стоит демонстрировать своё внимание и явное расположение. Может, скоро это тебе пригодится.Может быть, Джим и идиот, но он по крайней мере идиот безопасный.
Энжел, точно маленькая невоспитанная девочка, забралась на сиденье с ногами, прижалась к груди Рэя.
- С тех пор, как заварилась эта каша со свадьбой, ты только и делаешь, что придираешься ко мне. Всё время злой и недовольный. Где мой ласковый братик? Я так соскучилась по нему...
- Твой братик тоже пытается кое-чему научиться, - едва слышно ответил Рэй, одной рукой обняв сестру, - только получается у него это ещё хуже, чем у тебя. Лучше бы отец решил женить меня. Пусть даже на девице, страшнее Мэри Хиггинс.
- Чему ты удумал учиться? - Энжел пропустила мимо ушей его слова о женитьбе. Извернулась, чтобы посмотреть в лицо брату, но увидела только подбородок со светлой щетиной.
- Тому, что ни к чему хорошему не стоит привыкать. Мы жили так, будто ничто и никогда не изменится, как стрекозы в янтаре. Разве это правильно? Мне нравилось баловать тебя и любить, как самую большую свою драгоценность, а ты любила меня, и теперь нам обоим сложно принять новые правила.
- Ты поэтому такой неласковый? - слабым голосом спросила Энжел. Казалось, она вот-вот лишится всех до единой косточек, протечёт сквозь пальцы Рэя на дно коляски и исчезнет навсегда. - Отныне ты таким и останешься? Спасаешься? А мне что делать? Я буду любить тебя всегда. Я буду жить и ждать тебя, чтобы приехал, хоть на неделю за целый год. А ты будешь приезжать такой вот? Это подло, подло по отношению ко мне.
Рэй опустил глаза, коснулся выпущенного из причёски локона и обвил его вокруг пальца.
- Энжел, я никогда не оставлю тебя там одну, без своей любви и заботы. Ты права, я поступил с тобой жестоко. Сначала эта помолвка, а потом Джим, который считает, что способен воспрепятствовать свадьбе! Даёт тебе ненужную надежду. Если бы это было возможно, неужели я сам не был бы тем, кто первый не подпустит к тебе проклятого Саффолка? Прости меня, маленькая моя, прости.
Лорд Уинтер склонился над сестрой и прижался губами к её лбу.
- Так странно думать, что я не могу тебе простить хоть что-то... Даже то, что ты спасаешься вот так вот. Но Рэй, даже когда примешься во всю обманывать себя, не забывай, как всё на самом деле. И когда приедешь - будь таким, как сейчас. Ненавидь меня хоть всё время, пока не рядом, но когда обнимешь - люби, опять люби больше всего на свете. Иначе я не буду жить, только существовать.
- Обещаю тебе.
Вместе с этим, Рэй и самому себе дал обещание. Не быть эгоистом и идиотом. Как же легко оказалось забыть о том, что всегда ставил счастье сестры выше собственного. Энжел показала, что стала женщиной, а он поверил, что лишился её навсегда. Физически - из-за Саффолка, и духовно - из-за таких вот Джеймсов, которых она начнёт сводить с ума одними неосторожными взглядами. И кто же теперь идиот? Хиггинс? О, нет! Он сам.
Энжел его, только его. И всегда так будет.

[Rina_Rossa >>>]

Замок герцога Саффолка намного превосходил Уинтер касл как размерами, так и богатством обстановки. Резные потолки, бюсты, массивная мебель из дорогих пород древесины с золочёной фурнитурой, портреты в позолоченных рамах. Чтобы ещё больше подчеркнуть своё состояние, Чарльзу Брэндону оставалось только развешать на перилах бриллиантовые колье. И с этим человеком намеревался соперничать Джим! Каким же идиотом он иногда бывает.
Рэй только что выпроводил друга из своих покоев и отчаянно сожалел о том, что нельзя точно так же выставить за дверь ту злость, которая собиралась в нём каждый раз, стоило Хиггинсу завести разговор об Энжел. Какие только сумасшедшие планы тот не предлагал - один дурнее другого. Сегодня Джим даже решил отравить беднягу Саффолка, но потом сам же признал, что это было бы ужасным поступком, после которого он не будет достоин и мизинца леди Уинтер.
Стоило бы посмеяться, но Рэй потерял всякую к тому способность. Пока Хиггинс излагал свои глупейшие идеи, молодой Уинтер гадал про себя, почему же он сам не пытается предпринять хоть что-то? Может, стоило и ему, подобно влюбленному в Энжел приятелю, придумать способ спасти сестру от нежеланной (только ли для неё?) свадьбы? И тут же отвечал себе: "Чтобы отец нашёл ей другого?"
Завтра Энжел будет женой Чарльза Брэндона, и ничего с этим не поделать. Ничего. Можно лишь увидеть её ещё раз, пока она не стала герцогиней Саффолк, пока она только его сестра, только его...
Рэй сорвался с места, будто конь, в бока которого нетерпеливый всадник вонзил шпоры. В покои Энжел он влетел без стука, не заботясь о том, за каким занятием, в каком виде её застанет. Он знал, что сестра не прогонит и не рассердится.
Энжел сидела прямо на каменном полу перед огромным зеркалом. Распущенные волосы укутывали её спину и плечи. Наверное, она уже собиралась ложиться, когда брат явился к ней непрошенным, незванным. Или Энжел ждала? Ведь она даже не обернулась, будто знала, кто стоит в дверях.
- Наконец-то, - мягко произнесла девушка. - Иди ко мне.
Рэй не удивился её просьбе. Между ними установилось то понимание, когда слова, действия и желания двоих - суть одно. Он подошёл к сестре и опустился на пол за её спиной, положил на ладонь прядь тёмных волос.
- Ты весь извёлся. И ужасно бледный. Успокойся, милый, всё уже решено и почти свершилось. Успокойся, пожалуйста.
- Не думай обо мне сейчас. И вообще ни о чём не думай. Завтра будет только завтра.
Энжел приподняла левую руку, демонстрируя брату роскошный рубиновый браслет.
- Нравится? - равнодушно спросила она.
- Саффолк подарил?
- Да. Что-то вроде того. Знак внимания. Интересно, он именно этот браслет дарил предыдущим четырём жёнам? Прямо вижу, как Чарльз Брэндон посылает слугу снять дорогую вещичку с очередной покойницы, чтобы передать следующей.
Рэй взял руку сестры в свои, расстегнул замочек на браслете и спрятал украшение в карман камзола.
- Не хочу, чтобы сейчас здесь был Саффолк или жёны Саффолка, достаточно и того, что вокруг стены Саффолка и вещи Саффолка. А ты пока ещё не его. Пусть сегодня так и будет.
Энжел обернулась, обвила руками шею брата.
- Уложи меня спать, - детским голосом попросила она. - Помнишь, как когда я боялась засыпать одна, и ты оставался со мной?
- Ты уже слишком большая, чтобы я укладывал тебя спать, - мягко сказал Рэй и всё равно поднял её на руки и понёс к постели.
Энжел будто бы и правда стала меньше. Такая же девочка - доверчивая и беззаветно любящая, - которую старший брат, вставая на колени возле кровати, укрывал одеялом, подтыкая его со всех сторон, и гладил по плечу, пока она не засыпала. Рэй и сейчас сделал всё так же, только сестрёнка уже не падала в сон так легко.
- Пол холодный, - улыбнулась Энжел и, высунув руку из-под одеяла, положила ладонь на щёку брата. - Забирайся ко мне.
Рэй пересел на кровать. Почему именно сейчас, именно сегодня она попросила быть с ней таким, как в детстве? Сегодня, когда это возможно в последний раз. И Рэю вдруг остро захотелось, чтобы сестра осталась такой навсегда. Почему нельзя?
- Почему? - безотчётно произнёс он вслух. - Ты могла бы всегда быть моим маленьким ангелом. Почему ты не можешь?
- Прости, - сдавленно сказала она и, сев в постели, поцеловала брата в щёку. - Прости меня, милый.
Энжел бормотала и бормотала извинения, целуя лицо Рэя. Она начала плакать, совершенно беззвучно, только слёзы бежали из глаз. Замолчала, лишь прижавшись губами, тёплыми, солёными, к губам брата. Поцеловала его и в ужасе отпрянула.
А он уже не понимал, не хотел думать, что происходит. Потянувшись к сестре, Рэй взял её лицо в свои руки и большими пальцами стёр слёзы со щёк. Ему стало невыносимо думать о том, что к Энжел будет прикасаться Саффолк. К Энжел, до которой он сам боялся неосторожно дотронуться, которая ничего-ничего не знает о ласке, о нежности от любимого человека. А его малышке достанется только ненавистный старик.
Рэй, всё так же удерживая её лицо, не позволяя отпрянуть, поцеловал губы Энжел и ощутил, что именно этого хотел всегда. Вот так прикасаться к ней, слышать, как стучит её перепуганное сердце.
Энжел боялась ответить ему, пошевелиться, произнести звук. Рэй мог одёрнуть себя, прервать волшебство, как тогда, в лесу у Хиггинсов. А она хотела... Она точно не знала, чего хотела, но его близость, не виданный ранее взгляд, часто вздымавшаяся грудь и прикосновение, самое нежное из всех, что может ощутить женщина, были лучшим, что могло случиться с Энжел.
- Прости. Я не могу быть всегда твоей маленькой сестрёнкой. Рэй, прости. Я стала мечтать о тебе, всё время. Мечтать так, что точно попаду в ад.
- Значит, там мы будем вместе, - ответил он, будучи уверенным, что уже находится в кипящем котле, так ему было жарко, почти до боли, - потому что ты только моя.
Едва договорив, Рэй снова накрыл её рот своим. Поцеловал так жадно, страстно, как ещё никто - он знал это наверняка - её не целовал.
Энжел задыхалась в его объятиях. Она не чувствовала ни рук, ни ног, только странное покалывание в кончиках пальцев. И никак не могла поверить, что всё происходит на самом деле. Мечтать - это одно, а когда брат действительно делает те вещи, о которых никому никогда нельзя рассказывать - совершенно другое. Впервые она по-настоящему увидела Рэя Уинтера, мужчину, сильного, полного желания.
- Можно, я сниму ночную рубашку? Я хочу знать, считаешь ли ты меня красивой. Моё тело. Чтобы ты увидел меня. И никаких секретов.
- Ты красивая, Энжел, я и без того знаю.
Он едва рассудка не лишился от одних только её слов. Представить, что Энжел сейчас обнажится для него, чтобы он смотрел на её тело... Рэй не мог позволить. Не мог позволить, чтобы сестра это делала сама. Он ослабил завязки её ночной рубашки, удивляясь, как пальцы ещё слушаются, когда разум уже спутался и горит, а потом потянул расширившийся ворот. Рубашка сползла по плечам, и руки Рэя последовали за ней.
- Красивая, - повторил он, когда ткань соскользнула с груди, упала девушке на колени.
- Лучше всех, кого ты видел? Красивая уже не как девочка?
Энжел так смотрела на брата, будто от ответа зависела её жизнь. Правда, правда же она больше не маленький ангелочек, а желанная, настоящая женщина?
- Да, - выдохнул он, отвечая сразу на оба вопроса.
Она спрашивала именно так, как могла спросить только девочка, но Рэй видел перед собой тело, которого жаждал. Совсем не малышку, которую можно только оберегать и баловать. Он прижался губами к плечу Энжел, провёл ладонью по её обнажённой спине, вдоль позвоночника, другой рукой коснулся груди, обведя указательным пальцем круг.
- Рэй, это не просто приятно, это... Как-то совсем особенно. Я сейчас умру. Так и должно быть?
- Ш-ш, не говори, - он приложил пальцы к её губам, в это же время целуя основание шеи, поднимаясь выше, к самому уху. - Не нужно говорить, я всё знаю.
Энжел едва заметно кивнула, доверяясь брату. Хотелось, чтобы он прикасался везде, шептал ей что-нибудь. Она запустила руку под его камзол, принялась с наслаждением водить по горячему напряжённому животу, с каким-то отстранённым удивлением ощущая жёсткие волоски. Энжел последовала за ними и наткнулась на грубый ремень. А Рэй - какой он под одеждой?
Он не позволил узнать. Если бы Энжел коснулась его ещё раз, это было бы пыткой почище ада. Рэй желал её, как ещё никого и никогда, но с не меньшей страстью разум твердил о невозможности воплотить это желание.
Не давая сестре более исследовать себя, он опрокинул её на кровать и избавил от ночной рубашки.
- Просто верь мне, - попросил Рэй и провёл ладонью по внутренней стороне её бедра.
Она никогда не узнает о любви от проклятого Саффолка. Поэтому покажет ей Рэй. Как сможет, как умеет, не переходя черту необратимого.
- Тебе будет хорошо.

Сообщение отредактировал Rina_Rossa - 4-08-2014, 11:16

[Rina_Rossa >>>]

Энжел не запомнила из свадебной церемонии ни секунды. Она не видела Рэя. Не ела, не пила вина, отвечала невпопад. Её вообще будто бы не было на этой проклятой свадьбе, воспоминание о ночи, проведённой с братом, оказалось намного реальнее всего, что происходило вокруг. На волосах остался его запах, на коже - следы прикосновений. Тело сковывала блаженная усталость и непроходящее ощущение истомы.
Всё оборвалось в тот момент, когда она и герцог Чарльз Брэндон оказались в спальне наедине. Их соитие было отвратительным, самым мерзким, что когда либо случалось с Энжел. Богач, аристократ в неизвестно каком поколении вонял хуже свиньи, а руки у него были точно медвежьи лапы. И всё время он смотрел на молодую жену как на пустое место, ничто, вещь. Сделал своё дело и оставил Энжел сжиматься в плачущий комок. Может, поэтому существуют раздельные спальни для супругов? Чтобы рыдания униженных жён не мешали сну мужей?
В течение недели повторялось одно и то же. Весь день Энжел была предоставлена сама себе, слонялась по замку, не зная, куда деваться. Лишь обед проходил в компании нового мужа, который говорил ей пару вежливых пустых фраз, и примерно миллиона его детей от предыдущих браков. Старшие дочери Саффолка жили с собственными семьями. А сыновья, трёх из которых звали Генри, проводили время в замке. Самому старшему было четырнадцать, и он поглядывал на новую обитательницу замка с затаённой злобой, которую Энжел мстительно мечтала распалить до состояния лесного пожара. Ночью герцог наносил супруге визит. Больно уже не было, только противно. Саффолка такая реакция будто бы и не задевала вовсе. Он менялся в лице только в момент извержения. А потом равнодушно натягивал рубашку, желал Энжел доброй ночи и уходил.
Через неделю он отбыл по делам ко двору. Энжел тут же бросилась писать брату. Первое письмо она сожгла. Второе, отправленное, содержало лишь вежливые вопросы относительно того, как Рэй добрался в Уинтер касл, заверения, что у неё всё замечательно и пожелания добрейшего здравия.
Бессмысленно, бессмысленно, бессмысленно писать ему!
Новоиспечённая леди Брэндон угасала день ото дня. Скука, одиночество и ощущение собственной ничтожности развеивали то невероятное тепло, что успел подарить брат. Когда Саффолк уехал, жизнь стала не так ужасна. Просто терпима. Засыпая, Энжел пыталась вспомнить, как Рэй ласкал её в ту единственную ночь, но едва ли могла. Всё казалось прошлой жизнью, лежавшей за стеной тумана, которая упорно не пропускала ни запахи, ни звуки, ни яркие цвета. Лишь смутные силуэты мелькали на границе восприятия. Иногда перед сном она молилась, но не Богу, который ни за что не обратит свой взор к нераскаивающейся грешнице, а Рэю Уинтеру, и на все лады просила оказаться рядом.
Но время шло, ответом на молитвы стало вежливое письмо, написанное рукой отца. И больше - ничего. Иногда спасала безумная скачка на Аиде. Энжел неистовстовала, загоняя жеребца до пены, а он будто бы счастлив был выбиваться из сил ради её мимолётной радости. Однажды она заметила, с каким восхищением за её дикими прогулками следит старший из Генри Брэндонов. И решила, что довести мальчишку до белого каления - это, пожалуй, самое весёлое, но не самое умное решение. А герцогиня Саффолк считала себя крайне мудрой женщиной. Поэтому вскоре она начала верховодить всеми детьми Саффолка. Старшие её откровенно боготворили, и она осторожными подачками лелеяла в них запретную подростковую влюблённость. За какой-то месяц Энжел обзавелась свитой из маленьких голубоглазых лакейчиков с безупречной родословной.
Открытое поклонение, пусть и исходившее от несмышлёнышей, если и не окрылило леди Саффолк, то придало ей сил. Она без особого труда подчинила себе замковую прислугу, первое время относившуюся к ней со скрытым презрительным снисхождением. Особо строптивых попросту выгнала, оставшихся испугала этим примером, не забывая о действенности унижения и угроз, произнесённых голосом, сшитым из бархата. Некоторым было достаточно и пряника: доброе слово садовнику, улыбка горничной или подарок в виде безделушки вроде старых кружевных перчаток.
К исходу второго месяца проклятый замок вертелся вокруг новой леди. Если бы не близившееся возвращение мужа, Энжел могла бы примириться с выпавшей на её долю участью. Однако проклятый Саффолк прислал письмо, уведомлявшее о том, что он очень скоро приедет, да ещё и не один, а с гостями и просил жену подготовиться. Энжел мгновенно перестала получать удовольствие от чего бы то ни было. Потрошение шкатулок с драгоценностями наскучило, от угодливости слуг начало мутить, а за иволгу, пойманную специально для неё, Генри Саффолка хотелось удушить на месте.
Чем ближе придвигался день прибытия мужа, тем дольше Энжел не могла уснуть. Она вспоминала свою комнату в Уинтер касле, садовые дорожки, вишнёвые деревья. И Рэя. Единственного на свете, кто действительно любил её, заботился о ней, понимал и принимал. Что с ним сейчас? Как он живёт? Так хотелось оказаться рядом и развеселить брата. Больше никто, никто не может этого сделать, она знала точно. Никто не может вызвать его улыбку, заполнить скопившуюся внутри пустоту или попросить позаботиться о себе так, чтобы от проявления этой заботы стало хорошо самому Рэю.
Самой мерзкой оказалась ночь накануне приезда герцога. Осеннее небо хныкало, забыв о другом состоянии. В спальне Энжел было влажно и холодно несмотря на растопленный камин. Когда в дверь постучали, леди Брэндон даже не шелохнулась. Пусть думают, что спит. Но шагов удаляющейся горничной так и не прозвучало, поэтому Энжел всё же раздражённо крикнула:
- Войдите!
В комнату прокралась её личная служанка, Мелисса. У неё с рождения одна нога была короче другой, и девушка прихрамывала. Зато любила свою леди преданнее мальчишки Саффолка. Энжел оказалась первым в мире человеком, сказавшим хромоножке Мел, что она красавица. Да ещё и кружевной платок подарила.
- Прошу прощения за беспокойство, леди, однако только что прибыл курьер с письмом. Бедняга продрог и выглядит, как бездомный пёс. Ну и погода на улице, да ещё и ночь. Но он сказал, что не стал останавливаться на отдых, потому что послание срочное. Оно для вас.
Мелисса протянула письмо, и у Энжел задрожали руки.
- Спасибо. Ты свободна.
Когда служанка затворила за собой дверь, леди Саффолк разорвала конверт. Конверт, подписанный рукой Рэя. Внутри содержалось короткое послание, сообщающее, что лорд Уинтер желает проведать дорогую сестру в самом ближайшем времени.

[Heires$ >>>]

"Рэй, Рэй... Рэй!" - так и пел в голове её шёлковый голос. Пальцы всё ещё чувствовали горячую влагу и дрожь. И ночь будто бы не кончилась, а растеклась по ступеням дней. Рэй даже не сразу понял, что и свадьба давно свершилась, и он сам уже далеко от сестры. Пора испытать боль. А он только слышал: "Рэй, Рэй" - шёпот с подавленными высокими нотками.
В одно утро, спустя неделю или две, Уинтер проснулся и не нашёл в голове ни единого звука. Тишина. Такая устанавливается в гробу с заживо погребённым человеком, когда он сглатывает, растворяет в себе последний клочок воздуха.
Рэй лежал на спине, откинув тяжёлое одеяло, ощущая лопатками тёплую влагу простыней и слепо глядел под купол тёмно-синего балдахина, прислушивался. Ничего.
Где ты, моя маленькая?
А потом он вспомнил. Каждый день, каждую деталь, спрятавшуюся за полог сна наяву. Вспомнил, как сестра, бледная, с лицом-маской, под которое была глубоко запрятана настоящая Энжел, вложила свои узкие гибкие кисти в потные лапищи Саффолка. Вспомнил, как она сидела рядом с новым мужем за столом, едва ли коснувшись даже кубка с вином. Вспомнил, как оставил её в чужом замке. Одну. Чтобы её нежным, тоненьким телом владел другой.
Саффолк хотя бы сделает вид, что его волнует не только собственное удовольствие? Рэй понял, что не хочет этого. Со всем отчаянием не хочет. Пусть это низко, по-свински, но никто больше не должен видеть, как Энжел выгибает спину, упираясь лопатками в тело кровати, как она стонет, сглатывает слюну вместе со стоном, который нельзя выпустить изо рта.
Потерпи его. Потерпи, и мы... И мы - что?
Рэй сел на кровати, прочесал пальцами короткие взмокшие волосы. Ничего! Она теперь там, а он - здесь. Она замужем. Ей владеет Саффолк, её ласкает Саффолк. Ублюдочный Саффолк!
Только об одном Рэй сейчас жалел, что не взял её тогда, ночью. Ведь Энжел хотела. И он хотел.
Не хватило духу? Или с избытком было разума?
От одних только мыслей становилось больно в висках. "Я как идиот Хиггинс". Это Джим мог валяться в кровати и страдать, вполне в его духе. А теперь и сам Рэй туда же. Стыд какой.
Тем же утром он уехал в Лондон.
Некоторыми своими знакомствами Рэй не гордился. О некоторых же знакомцах и вовсе умалчивал. Именно к ним Уинтера и притянуло. В чопорных разговорах не забыться, кубком столового вина не смыть память. А в ней опять звучало "Рэй, Рэй".
Он и пара дружков, довольных, что сегодня не придётся раскошеливаться самим, оказались в борделе. Каком-то затрапезном, скупом на чистоту, зато щедром на полуголых девок и дурное вино. В другой раз Рэя бы стошнило от запахов немытых тел и кислятины, но сейчас от мыслей мутило сильнее, а грязный разгул, шлепки и крики отвлекали.
Отвлекали руки, отвлекал шершавый язык черноволосой девицы, усевшейся на него верхом и бесстыже задравшей юбку. Её пышная грудь упёрлась Рэю в камзол, а ловкие пальцы завозились с застёжками. Он ухватил девку за ягодицы и придвинул к себе. Стиснул мягкую плоть - недостаточно нежную.
Интересно, она когда-нибудь уже спала с лордом? Хотя бы с джентри?
Через несколько дней уже все девки борделя могли бы похвастаться тем, что побывали в койке с голубой кровью, если бы знали имя Рэя Уинтера. Он уже и сам не был уверен, что знает. Будто кто-то другой хлестал по задницам голых шлюх, смеясь вливая в глотку тошнотворное вино.
Рэй так и не понял, почему за ним приехал Джим Хиггинс, почему смотрел едва ли не с отвращением. Уинтер хотел ударить друга, когда тот упрямо сжал его локоть, но потом позволил себя увести.
- Я хочу к Энжел, - пожаловался Рэй, сидя в экипаже Хиггинсов. В голове всё вертелось, будто лошади наворачивали резкие круги.
Джим, кажется, что-то ответил. Какая разница - что? Он всё равно идиот.
Написать Энжел. Написать и приехать.
Написать ей.

Сообщение отредактировал Heires$ - 5-07-2014, 15:45

[Rina_Rossa >>>]

Шумная толпа пьющих и жрущих без меры гостей мало волновала леди Саффолк. Энжел чинно переговорила с мужем насчёт скорого приезда брата и больше не обращала внимания ни на что. Сальные грубые шуточки, которые позволяли себе отпускать гости Чарльза Брэндона в её адрес, оставались неуслышанными. Она улыбалась, когда мужчины гоготали и дружески хлопали по плечу её мужа, улыбалась, когда он отвечал им. Улыбалась и была прелестной дурочкой. Чего ещё может желать такой, как Саффолк?
Вскоре после первого письма Энжел получила второе, с точной датой прибытия лорда Уинтера. Накануне она часа три отмокала в ванной с ароматическими маслами, перемерила с дюжину платьев, заставила горничную переплести волосы в десятке разных вариантов. В конце концов в утро приезда Рэя Энжел выглядела идеально. Никто не посмел бы предположить, что молодая женщина, осыпанная драгоценностями, затянутая в бордовый шёлк, украшенная очаровательной улыбкой, несчастна.
Вот и замечательно.
Когда перевалило за полдень, послышался шум колёс, грохочущих по подъёмному мосту. Энжел стоило огромных усилий не сорваться с места. Она медленно повернулась к мужу, который с отвратительным хрустом разгрызал цыплячью ножку:
- Думаю, это мой брат. Позвольте поприветствовать его, любезный супруг.
- Я с удовольствием к вам присоединюсь.
Саффолк покомкал салфетку, но пальцы всё равно блестели от жира, неуклюже, с громким скрипом отодвинул стул, поднялся, подал руку Энжел. Она сделала вид, что наступила на платье, промешкала, лишь бы не прикасаться к этой мерзкой грязной ладони, взяла мужа под локоть.
Очутившись во внутреннем дворе, пустом, мощёном неровным камнем, Энжел затрепетала. Экипаж из Уинтер касла был ей хорошо знаком. В то мгновение, когда дверца приоткрылась, но Рэй ещё не вышел, леди Саффолк почувствовала, что боится. Вдруг всё будет совсем не так, как она представляла? Вдруг за два месяца разлуки они поменялись настолько, что превратились в чужих людей? Вдруг он...
Он был всё тем же. Блистательный Рэй Уинтер, не чувствовавший неловкости, где бы ни оказался. Казалось, это он хозяин замка, а не Чарльз Брэндон.
Его взгляд изменился лишь на мгновение, встретившись со взглядом сестры. Энжел возблагодарила небеса, одарившие брата умением сдержаться. Хотя где-то глубоко внутри с самого расставания она мечтала, чтобы Рэй, приехав, схватил её на глазах у тупицы Саффолка, затолкал в карету и увёз подальше, насовсем.
- Рады приветствовать вас в замке Саффолк, лорд Уинтер, - прогудел супруг.
Энжел изящно склонила голову, демонстрируя красивую белую шею и чудеса актёрского мастерства.
- Благодарю за гостеприимство, - Рэй улыбался только сестре, - надеюсь, мой визит не доставит вам хлопот. Отец настаивал, чтобы я проведал нашу Энжел.
- У меня как раз гости, думаю, и им будет с вами веселее, и вы не заскучаете в отличной компании. Любимая, - обратился Саффолк к жене, - лорду Уинтеру стоит отдохнуть с дороги. Кликнете слугу, чтобы показал ему комнаты?
- Думаю, я и сама прекрасно справлюсь. Провожу брата и вернусь к столу. А потом и он к нам присоединиться. Не возражаете?
- Нет, нет. Что ж, вручаю её ненадолго вам, - Саффолк высвободил руку Энжел и удалился.
Она замерла посреди двора, не в силах шелохнуться, вымолвить хоть слово. За спиной Рэя завозились слуги, что-то обсуждали, неторопливо убирали со двора экипаж. На втором этаже открылось окно, служанка высунулась в него по пояс и принялась вытрясать какой-то маленький коврик. Вокруг было что-то. Наверное, было.
- Добро пожаловать, лорд Уинтер, - прошептала Энжел.
Безупречная учтивость и, блестящая холодность аристократа мгновенно слетели с лица Рэя, обнажив обычного человека. Смертельно скучавшего.
- Обними же меня, маленькая.
Энжел обхватила его талию, уткнулась лицом в камзол, пропахший дорогой. И не выдержала, заплакала.
- Рэй, милый, забери меня отсюда! - сказала она то, что поклялась себе никогда не произносить.
- Тише, тише, - шепнул он, перебирая пальцами кольца заколотых шпильками волос. - Идём, ты хотела показать мне комнаты. Помнишь?
Энжел кивнула, и, не вытерев слёз, взяла брата за большой палец, потянула ко входу в замок.
Гостевые комнаты, приготовленные для него, располагались в отдалении. В них наводили порядок три дня кряду, и всё равно чувствовался нежилой запах, влажность. Чёртовы гости Саффолка заняли весь замок. Зато в покоях Рэя стояли георгины. Энжел сама срезала их в заброшенной оранжерее.
- Здесь отвратительно по сравнению с Уинтер каслом, холодно, темно, я знаю. Прости. Если тебе что-нибудь нужно, прикажи слугам, я вдолбила в их головы, что лорд Уинтер - самый важный гость, который может посетить Саффолк, они будут носиться, как угорелые, по одному движению твоих бровей.
- Ты стала настоящей леди-хозяйкой.
Рэй прошёлся по комнате, не глядя ни на спрятанную под балдахином кровать, ни на раскрытое в раннюю осень окно. Он изучал Энжел. Единственную, стоящую внимания во всём замке. Мягкое, почти детское лицо, которое он целовал два месяца назад, будто заострилось, несовершенный изгиб губ, всегда едва заметный, стал вызывающе выразительным. Его маленькая сестрёнка... Совсем другая. И Рэй не желал ничего больше. Обнять, поглотить, растворить в себе.
- Энжел, - лорд Уинтер завершил круг по комнате, остановился возле девушки, - как ты здесь живёшь?
- Не спрашивай, я снова заплачу. Почему так долго, Рэй?
- Не спрашивай, - повторил он за ней. - Я здесь, сейчас и люблю тебя, как обещал.
Рэй обнял сестру, прижался губами к её макушке, шепча что-то неразборчивое.
Энжел вцепилась в воротник его камзола, потянула вниз, заставляя наклониться. Поцеловала неловко, словно никогда прежде не пробовала.
- Я не могу без тебя. Не-мо-гу.
Её охватил озноб. Стало казаться, что слова Рэя - обман, что её прикосновения смешат брата. За два месяца разлуки она так привыкла быть несчастной, не любимой никем, не живущей ни в чьих мыслях...
- Я приехал, я с тобой. Моя Энжел.
Рэй не посмел сказать, что всё равно уедет через пару дней, что не сможет забрать с собой. Она и сама знает. Кому сейчас нужны эти разумные, правильные слова? Такие несправедливые. Рэй крепко сжал Энжел в руках, поцеловал так, чтобы она забыла все вопросы, всю горечь, все сомнения. И только потом, насытившись ей хотя бы малость, сказал то, что следовало:
- Твой муж ждёт, когда мы спустимся.
- Я пойду. Переоденься, не торопись. Мне так много нужно у тебя спросить... Встретимся потом? Ты ведь что-нибудь придумаешь?
- Не сомневайся.

Сообщение отредактировал Rina_Rossa - 17-07-2014, 20:38

[Heires$ >>>]

Пиршество, на которое попал Рэй, спустившись из выделенных ему покоев, было таким же, как и всё у Саффолка - отвратительным. Старики жрали, роняя изо рта полупрожёванные куски оленины, вино в кувшинах кончалось, едва его успевали туда подливать, а все разговоры сводились к рыганию и беспричинному хохоту.
Рэй появился в самый разгар застолья, а потому сесть ему пришлось настолько далеко от сестры, что они не смогли бы даже перекрикиваться. С тем же успехом можно было вообще не уезжать из Уинтер касла.
Ох, не так он представлял себе эту встречу. Скучный обмен любезностями с герцогом, короткие посиделки из вежливости и Энжел, Энжел, Энжел...
- Выпейте же со мной, Уинтер, - Рэй повернул голову и едва не ткнулся носом в кубок, который совал ему прямо в лицо краснощёкий сосед по столу. Кажется, барон Одли. - Вам что, рот зашили? Ни глотка не сделали.
Одли, видимо, предлагал выпить не в первый раз, потому что даже сквозь смягченный вином тон пробивались нотки раздражения и обиды. Рэй приветливо улыбнулся, желая затолкать кубок барону в глотку.
- Ваше здоровье, - отпив самую малость, он отставил кубок подальше от глаз Одли.
- Во-о-от, другое дело, приятель!
Барон опрокинул в себя вино и на время забыл про Рэя. Сделал он это весьма своевременно, иначе бы лорд Уинтер не удержался от искушения пояснить, что бывает с такими вот нечаянными приятелями. Завершение вечера - самое время для пьяной драки. Если уж не добраться до Саффолка, то хоть об его дружка почесать кулаки.
Свои фантазии Рэй оставил при себе. Ещё не хватало ему, лорду, так вольно обходиться с собственной репутацией. И пугать сестру. Он и так едва не пропустил момент, когда Энжел, как и положено примерной жене, тихо поднялась из-за стола и покинула гостей. Вслед ей смотрели так, что Рэю захотелось набросить на девушку огромный бесформенный плащ.
Спеленать в него, увезти подальше.
И вновь он вынужден был затолкать желания подальше, поглубже, как окровавленную рубаху убитого в пламя камина.
Саффолк уже был пьян настолько, что совал зажаренное фазанье крылышко мимо раскрытых губ, пачкая жиром щёку. Раз уж в собственный рот попасть не может, то к Энжел он сегодня ночью не придёт, нечего и сомневаться. Рэй скривился, до сих пор ему было ненавистно думать о том, что этот старый боров залезает к сестре под одеяло.
Уинтер сидел за столом, пока гости, точно раздувшиеся от сожранной земли черви, не начали расползаться по залу. Хоть Рэй и выпил единственный глоток, поднялся он, шатаясь. Облокотился на плечо Одли, болтая что-то заплетающимся языком.
- Э, да ты надрался, приятель, - захохотал барон, с трудом подняв на лорда Уинтера окосевшие от выпивки глаза.
Рэй добрёл до Саффолка, по пути наваливаясь на гостей. Те понимающе хлопали его по спине. Чарльз Брэндон уже почти храпел на столешнице, и молодой Уинтер, усевшись рядом, уверил хозяина замка, что давно не пил такого крепкого вина.
Ему хотелось немедленно отправиться к Энжел, но нужно было дождаться, пока остальные разбредутся по своим спальням и уснут крепким хмельным сном. Наверное, именно так мучительно медленно тянется время для человека, растянутого на дыбе. Рэй ждал. А потом едва ли не бегом бросился по коридорам замка. К Энжел.

[Rina_Rossa >>>]

Энжел долго ждала брата. Она безропотно позволила горничной раздеть себя, расплести волосы. Ничего страшного, если Рэй назначит встречу за замковыми стенами, можно быстренько накинуть тёплый плащ прямо поверх ночной рубашки.
С полчаса леди Саффолк провела рядом с дверью, прислушиваясь к шагам в коридоре. Никто не остановился возле её спальни, гости разбредались по собственным покоям. Энжел устала стоять, забралась в кровать и, сев по-турецки, набросила на плечи одеяло. Ещё через четверть часа ожидания её лицо приобрело выражение детской обиды, как в те далёкие дни, когда Рэй возвращался из Лондона и говорил, что не привёз ничего для сестрёнки. Потом он, конечно, смеялся, разворачивал перед ней пёстрый свёрток с какой-нибудь приятной ерундой, и разочарование бесследно покидало леди Уинтер. Но сейчас всё не так просто. Вдруг ему не удастся прийти?
Согретая уютным одеялом, Энжел не заметила, как задремала. Ей снилось, что кровать - это огромный травяной остров посреди леса, и в деревьях, окружающих его, живут чудовища. Поднялся ветер, ветви заскрипели, и из темноты, сверкая красными глазами, выпрыгнул медведь с головой Саффолка. Энжел вскрикнула и проснулась, резко села на кровати. Посреди её спальни стоял Рэй.
- Слава богу, я думала, это он. Слава богу.
- Он пьян и вряд ли способен сам даже до своей собственной спальни добраться без чужой помощи, - успокоил её брат и добавил с сожалением, - Я разбудил тебя...
- Ничего. Сон был недобрым. Мне так стыдно, что ты видишь всё это... Я точно животное в хлеву у дикаря. Ты презираешь меня? Я тебе отвратительна? Только не лги, прошу!
- Боже, Энжел, ты совсем не понимаешь, что говоришь.
Рэй в два шага достиг кровати, сел рядом с сестрой и схватил её руку. Гладил пальцы, выступающие костяшки, повторял узор вен.
- Я презираю, только не тебя - Саффолка. И отца. А ты - ты, моя маленькая Энжел, навсегда.
- Рэй, мне нужно кое о чём у тебя спросить. - Энжел нервно сжала его пальцы, останавливая движение, опустила веки, не в силах смотреть на брата. - Я понимаю, о таком не разговаривают, тем более, мужчина и женщина. Но мне больше не к кому обратиться за советом, я никому не могу довериться. Рэй... Можно... Можно как-то сделать так, чтобы я не понесла от Саффолка?
Он ненадолго прикрыл глаза, губы его чуть заметно шевелились. Когда Рэй заговорил, то смотрел куда-то поверх плеча сестры.
- Я немногое про это знаю, Энжел. А то, что мне известно, большей частью опасно для женщины. Но, чёрт его раздери, я не хочу, чтобы ты носила ребёнка Саффолка. Одна знакомая, прошу только, не спрашивай, кто она, говорила, что пьёт отвар можжевельника и после... после мужчины промывает этим отваром там, внутри. Понимаешь, о чём я?
Говорить о таком Рэю было будто бы неловко, но голос его оставался твёрдым и ровным.
- Не совсем, - Энжел глотала гласные от смущения, но ей нужно было узнать все подробности во что бы то ни стало. - Как там можно промыть?
- Боже мой, да откуда же я могу такое знать. Может, чем-то вроде клистира? Я узнал бы это для тебя, но снова приеду нескоро, а в письме о таком не напишешь.
Она кивнула, соглашаясь, прислонилась лбом к его плечу.
- Спасибо.
- Энжел, - выдохнул он, обнимая её спину. - Прости, что не оградил тебя от этого. С тобой ничего подобного не должно было случаться. Только не с тобой...
- Не терзайся. Я много думала об этом. На долю всех женщин выпадает что-то подобное. А я, представь себе, женщина. Нужно смириться. Я не вижу иного выхода. Даже если бы меня не выдали замуж, мы не могли бы жить безнаказанно во грехе.
- Если бы не Саффолк, если бы не отец, могли бы. Никому бы и в голову не пришло... А, пустое. Всё уже свершилось. Я могу теперь только приезжать трижды в год и учить, как не понести от мужа.
Рэй с досады смял пальцами одеяло, а потом перевёл глаза на сестру. Нет, не должны их встречи быть такими: полными сожалений, отчаяния, полными "если". Он улыбнулся, ласково погладил щёку Энжел, глянул на неё с восхищением и любовью.
- Ты ведь помнишь, что лучше тебя никого нет?
- Конечно, - она лукаво улыбнулась ему в ответ. - Возьмёшь меня на руки?
- Только и думаю об этом с самого приезда.
Энжел перебралась к нему на колени, поцеловала ключицу сквозь тонкую ткань рубашки.
- Ты пахнешь домом. Как там дела? Я ужасно скучаю по Уинтер каслу.
- Почти всё по-прежнему. Отец большей частью в разъездах, ожеребилась Агнесса, ушла со службы старая Эмма. Вот и все новости. Приезжай как-нибудь, может же Саффолк отпустить тебя ненадолго домой?
- Просто так вряд ли отпустит. Нужен повод. Но только не вздумай жениться. Честное слово, я расцарапаю лицо твоей суженой.
Энжел шутливо зашипела, изображая кошку, загребла воздух рукой, точно когтистой лапой. А потом рассмеялась. Впервые за целую прорву времени.
- Жениться, чтобы один раз увидеть тебя... По мне так романтично. Кто-нибудь мог бы написать про это поэму.
- Целую поэму? Вот был бы повод похвастаться перед Мэри Хиггинс!
- Уверяю, Мэри Хиггинс и без того едва жива от зависти. Запихать бы её под Саффолка.
- Нет, не-е-ет! Лучше бы поцеловаться с тобой прямо перед её носом. Тогда бы она от зависти точно умерла. От возмущения, конечно, тоже. Но бог мой, она, небось, до сих пор по тебе сохнет.
- Пусть провалится Мэри Хиггинс! - Рэй вдруг сжал плечи сестры. - Я просто хочу поцеловать тебя.
Не давая ни ответить, ни подумать, он прижался к её губам. Два месяца, едва выносимых, будто перемотали обратно, и они снова жадно целовались в Уинтер касл накануне свадьбы. Узнавая, что значат друг для друга больше, чем брат и сестра, больше, чем просто мужчина и женщина.
Энжел высвободилась, стащила с брата рубашку и замерла посреди кровати, стоя на коленях. Она рассматривала его торс с беззастенчивым любопытством. Провела пальцем по рельефу мышц живота, рёбрам.
- Повернись спиной, - нетерпеливо скомандовала сестра. - Я хочу наконец на тебя посмотреть.
Рэй послушался, испытывая удовольствие от того взгляда, которым смотрела на него Энжел. Повернувшись на постели, он расправил плечи, чуть склонил набок голову и стал ждать, когда, как она его коснётся.
- Рэй, - восторженно заговорила Энжел, - помнишь, мы были в гостях у лорда Эшвилла, и у него в особняке стояли скульптуры? Я долго смотрела на изваяние какого-то атлета, а отец выглядел жутко недовольным и в конце концов прогнал меня играть в сад? Так вот, на тебя смотреть приятнее, чем на любого римского атлета, изваянного в мраморе.
Она осторожно притронулась к напряжённой шее, провела пальцами вниз, отсчитывая позвонки.
- Я тебя так люблю, - зашептала Энжел, придвинувшись к его уху. - С тобой ведь будет хорошо делать это?
Рэй не обернулся, только отправил руку за спину, чтобы прижать к себе сестру. Через ночную рубашку угадывались изгибы её тела.
- Я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо, - пообещал он и, свободной рукой нащупав край подола, потянул его вверх.
Внезапно входная дверь грохнула о стену. Энжел подскочила на месте, сжалась за спиной Рэя. На пороге стоял Чарльз Брэндон и ошалело шарил взглядом по комнате. Вот сейчас остановится на замершей на кровати парочке, в глазах появится мысль. И всё. Это конец.
Саффолк сделал шаг, упал на четвереньки. Подполз к кровати. Слабая попытка подняться закончилась тем, что герцог рухнул на пол и захрапел.
- Он видел? - только и спросила Энжел. Её колотило от страха.
- Не бойся.
Рэй поднялся с кровати, ткнул Саффолка мыском башмака. Тот всхрапнул, перевернулся мордой в пол и продолжил сопеть.
- Если и видел, то ничего не понял. Завтра даже не вспомнит, - Оставив герцога в покое, Уинтер взял сестру за подбородок, погладил нижнюю губу большим пальцем. - Я люблю тебя, маленькая моя. Ничего не бойся. Пусть ублюдок спит.
Энжел стащила с постели одеяло, брезгливо спустилась на пол.
- Уходи скорее. Я посплю в будуаре на диванчике. И открой окно пожалуйста. Утром мне придётся сюда вернуться.

[Heires$ >>>]

Следующие дни Энжел не могла побыть наедине с Рэем. Вездесущие гости Саффолка жестоко крали у них минуту за минутой, навязывая своё присутствие, светские разговоры, не интересные никому развлечения. Она опускала глаза, чтобы брат не прочёл во взгляде отчаяния, страдания, неисполнимой мольбы.
А потом наступил день отъезда. Саффолк о чём-то беседовал с лордом Уинтером в кабинете, оставляя надежду лишь на пару последних мгновений, когда Рэй, уже одетый для путешествия, будет стоять в пустом, зажатом в каменную чешую дворе перед дверцей экипажа.
Едва удерживаясь от слёз, Энжел взяла из комнаты служанки ножницы, самые обычные, и отправилась в заброшенную оранжерею, выбрать цветы. Их встреча - что живые бутоны, срезанные с куста. Унесёшь с собой прекрасное, и оно останется реальным ровно полдня, а потом завянет и умрёт.
Энжел замерла в скованной, неестественной позе перед измельчавшими чайными розами и не замечала ни их дикого, резкого запаха, ни земли под ногами, ни полуобвалившейся крыши над головой. Не услышала она и лёгких неторопливых шагов.
- Ах вот ты где, леди Энжел! - Генри, старший из сыновей Саффолка, остановился совсем рядом и склонил голову набок, с любопытством глянув на ножницы в руках девушки.
- Рада, что ты вернулся, - отстранённо сказала она и попыталась улыбнуться розовому кусту.
Юноша, казалось, совсем не заметил меланхоличного настроения своей молодой мачехи и беззаботно начал рассказывать о том, как вернулся от Милтонов, как пытался первым делом найти Энжел и для этого опросил всю прислугу, пока, наконец, одна из служанок не призналась про ножницы.
- Я ведь не просто так тебя искал, - продолжал Генри, подпустив в голос торжественности, - у меня для тебя подарок. Отец говорит, что настоящий мужчина, если надолго куда-то отлучается, всегда должен привозить подарок для леди. Своим жёнам он всегда привозил. Теперь он, правда, мало куда ездит, поэтому мужчиной приходится быть мне. Так ты хочешь подарок, леди Энжел?
Она рассеянно погладила паренька по виску, точно похвалила за бессмысленное, но ярое усердие.
- Тебе нравятся эти розы, Генри? О чём ты думаешь, глядя на них? Я боюсь, что они слишком бледные, такой цветок, наверное, мог бы выбрать лишь слабак. Или нет?
- Ты не слышишь, что я говорю? - капризно одёрнул её юный Брэндон и шагнул к кусту. Одна рука юноши была убрана за спину, а второй он попытался отломить стебелёк с едва распустившимся бутоном, но лишь согнул его, и цветок некрасиво повис на кусте. - Причём тут розы? Я привёз тебе, слышишь - тебе, подарок!
Энжел справилась с желанием сделать глубокий недовольный вздох. Необходимо вернуться из своих грёз прямо сюда, в это мгновение. Рэй вот-вот уедет, а ей придётся остаться с обитателями замка, видеть их каждый день. Не стоит заводить малыша Генри, он ещё пригодится, со своим вздорным нравом и пренебрежением к престарелому папочке.
- Ты навёл меня на две мысли своими словами. Первая - вопрос. Какой цветок ты бы выбрал для меня? А вторая - немножко подразнить тебя. - Девушка ощутила, наконец, что волна удушливой ярости за изломанный бутон ушла. Энжел мило улыбнулась: - Получилось?
- Я сразу всё понял, - Генри с вызовом хмыкнул и снисходительно улыбнулся, - просто решил подыграть, чтобы тебе было приятно. Что же до подарка, то ты и сама узнаешь, если, наконец, перестанешь твердить о своих розах и уже спросишь, что я тебе привёз.
- Не спрошу. Ты хочешь мне рассказать гораздо сильнее, чем я - спросить. Ну же, признайся. Именно так и поступает настоящий мужчина, способный мудро и великодушно уступить настоящей леди.
Юноша ещё немного попридержал загадочный вид, скорее для самого себя, чем для Энжел, а затем извлёк из-за спины деревянную куклу. На лице игрушки были лишь едва намечены глаза, нос и рот, но искусство резчика смогло сгладить недостаток детальности. Судя по богатому платью из алой парчи, кукла явно принадлежала к высшему свету. Генри держал её за широкую палку, заменявшую ноги, и подол наполовину прикрывал его крепко сжатый кулак.
- Это кукла юной Милтон, - заявил юноша таким тоном, будто это было преимуществом, а не недостатком. - Она была самой красивой из её игрушек, и маленькая леди с ней не расставалась. Я сказал, что кукла мне очень нравится, и я её хочу. Эти Милтоны так стремятся выдать за меня Матильду, что готовы исполнять самые безумные мои прихоти. Стоило обронить, что нравится игрушка - и вот, она моя. Леди Милтон рыдала ещё три дня.
Энжел почувствовала, как от гнева краснеют щёки. Стервец. Захотелось влепить ему пощёчину, потом ещё одну и ещё, пока этот гадёныш не начнёт трусливо, по-детски рыдать и обещать отомстить или звать на помощь папочку. О, как бы она хохотала, глядя на его слёзки!
И что она получит в итоге?..
Сделать внушение, воззвать к совести, заставить злобного мальчишку представить на месте малышки Матильды Энжел? О, нет, папочка сотрёт подобное влияние хотя бы потому, что оно противоречит природе Генри Брэндона. Нет.
Нужно пользоваться его склонностями. Это, пожалуй, опасно. Но... Энжел внезапно ощутила настоящий азарт, по лицу её скользнула хищная улыбка. Пусть, пусть подумает, что кровь бросилась в лицо от смущения, что улыбка появилась от радости. Пусть. И тащит к её ногам всё, что сможет.
- Боюсь, я слишком взрослая, чтобы играть в куклы. И положение обязывает меня быть выше детских забав. Но игрушка, право, красива. Спасибо, Генри.
Энжел осторожно приняла куклу, стараясь не коснуться руки мальчишки. Хватит с него. Дистанция, малыш.
- Я подарил вовсе не для того, чтобы ты ей играла, - нарочито небрежно отозвался юноша. - Женщинам нравятся всякие красивые глупости. У бабки Матильды целая коллекция таких кукол, только из глины. Она же ими не играет! Может быть, когда и ты будешь такой старой, тоже соберёшь себе целую коллекцию. Если хочешь, в следующий раз привезу тебе другую.
- Милый Генри, я не буду старой никогда, - Энжел серебристо рассмеялась, притронулась указательным пальцем к губам с таким выражением лица, словно мальчик не подозревал о важной тайне. - Тебе предстоит узнать ещё многое о том, какие именно красивые глупости любят женщины. Но ты крайне умный и наблюдательный молодой человек, мне это в тебе очень нравится. Договорились?
Он не кивнул и не улыбнулся, только сложил руки на груди и выпрямился, будто так мог стать выше и старше.
- Что ты тут делала? Эти розы для тебя слишком бледные и скучные.
- Лорд Уинтер приезжал погостить на несколько дней, пока тебя не было. И вот-вот отбудет домой. Мой дорогой муж обсуждает с ним важные дела, а я пока пришла сюда, поискать цветок для брата, чтобы подарить на прощание.
- Цветы - это для леди, зачем дарить их мужчине? Твой брат выкинет их в окно кареты, едва выедет за ворота замка.
- Цветок - ещё и символ леди. Ты бы выкинул цветок, подаренный мной? Если бы я преподнесла его так, будто позволила держать в руках не розу, а меня?
На последних словах в тон леди Саффолк примешалось нерезкое, но весьма ощутимое высокомерие.
Генри ненадолго задумался. Пальцы юноши сами собой потянулись к согнутому стебельку и принялись раскачивать его из стороны в сторону, пока нежная кожица не треснула. Наконец, он отломил цветок и поднёс его к губам.
- Никогда не думал так о цветах. Между прочим, с куклой то же самое! Не обязательно быть маленькой девочкой, чтобы получить такой подарок. Я бы точно не стал придираться, что бы ты мне ни подарила. Кстати, почему брату ты собираешься вручить на прощание цветок, а когда уезжал я, ничего от тебя не получил?

[Rina_Rossa >>>]

Энжел приподняла брови и холодно спросила:
- Ты смеешь меня упрекать в чём-то?
Кукла, до этого прижатая к груди, повисла вниз головой, девушка держала её за самый краешек подола.
- Ты ведь не бросишь её? - Генри смотрел на игрушку с таким видом, будто сам болтался в руках девушки и мог вот-вот брякнуться темечком о землю. - Это же мой тебе подарок.
Энжел смягчилась, опустила горделиво вздёрнутый подбородок, взгляд её потеплел.
- Конечно. Именно поэтому и не брошу.
Она поудобнее перехватила куклу и неспешно двинулась вглубь оранжереи, придирчиво рассматривая астры, бестолково натыканные тут и там гладиолусы, скупо цветущие георгины. Генри последовал за ней на расстоянии, делая вид, что его тоже интересуют садовые культуры, а не сама Энжел.
- Ты похожа на пион, - вдруг сказал он, догоняя девушку. - Вон как тот, розовый со светлыми кончиками лепестков.
Энжел издала удивлённый возглас. Пионы давно отцвели, хотела было сказать она, но заметила нежные бутоны цвета ранней зари. Подойдя поближе, девушка увидела, что цветы были совсем хрупкими, на тонких-тонких стебельках. Наверное, они распустились вовремя, летом, затем куст срезали, но из-за тёплой погоды новые листочки потянулись к солнцу не в срок.
- Чудесно, - мурлыкнула Энжел и, придирчиво выбрав лучший, на её взгляд, цветок, срезала его. - Воистину, ты очень внимателен. Идём?
Генри не казался слишком уж обрадованным, но согласно кивнул. Энжел подхватила юбки и направилась во внутренний двор. Экипаж был уже готов. Она тронула правой рукой герб Уинтеров на дверце, зажав в левой и куклу, и ножницы, и цветок. А затем обернулась и просияла.
- Рэй!
Лорд Уинтер тепло улыбнулся сестре и бросил чуть недовольный взгляд на её юного спутника.
- Генри, - кивнул он и тут же забыл о присутствии младшего Брэндона, обратив всё внимание на сестру. - Надеюсь, я скоро снова тебя увижу, моя маленькая Энжел.
- Так и будет, милый. Пожалуйста, не пиши ничего, пока не решишь приехать. Письма - ненастоящие, никакой радости, только заставляют скучать сильнее. А обещание встречи - это совсем другое.
Леди Саффолк сложила руки на груди, бережно прижимая к себе цветок, приподнялась на цыпочки, с неутолённой нежностью заглядывая в глаза брата. Он ласково провёл рукой по её щеке и осторожно заключил сестру в объятия, не прижимая к себе настолько сильно, чтобы повредить пион.
- Надеюсь, герцог Саффолк, - Рэй глянул поверх макушки Энжел на сынишку Чарльза Брэндона, - не посчитает мои посещения чересчур назойливыми. Мы с отцом всегда будем рады ответному визиту. - Лорд Уинтер склонил голову к самому уху девушки и шепнул: - Я люблю тебя, моя нежная, и вернусь к тебе.
Энжел мгновенно вспыхнула. Так хотелось... Всё, что она смогла - незаметно коснуться губами шеи брата и передать ему цветок.
- Сегодня день подарков, - проговорила она, едва справляясь со сбившимся дыханием. - Генри подарил мне куклу, можешь себе представить? Что за чудесный юноша. - Она обернулась к пареньку: - Только ты остался с пустыми руками. Несправедливо... Как считаешь, если бы я показала тебе свой прежний дом, мы бы провели несколько чудесных дней на охоте в кругу моих друзей, это был бы достойный подарок?
Генри, до того момента стоявший в стороне, явно недовольный тем, что на него не обращают внимания, оживился, и глаза его радостно вспыхнули.
- Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой в Уинтер касл? Я уговорю отца, он мне точно не откажет!
Рэй, обнимавший сестру за талию, только незаметно усмехнулся прыти юноши, который, сам того не зная, охотно помогает водружать рога на голову своему батюшке.
- Мы будем рады вашему приезду, - уверил паренька лорд Уинтер, - вам непременно у нас понравится. А сейчас мне пора, всего доброго, Генри. Энжел.
На звуках имени сестры голос Рэя переменился, будто раньше был незыблемым равнодушным камнем, а стал потоком тёплого мёда. Лорд Уинтер поцеловал сестру в щёку так близко к губам, как только мог, не рискуя быть пойманным пытливым взглядом младшего Брэндона, и сел в экипаж.
Энжел не стала смотреть вслед карете, развернулась на пятках и отправилась в замок. Силы таяли, таяли.
Немедленно лечь в кровать, приказать задёрнуть шторы.

[Rina_Rossa >>>]

Энжел чувствовала себя крылатой и всемогущей. Не прошло и полдня, как Генри выпросил у отца разрешение посетить Уинтер касл в следующем месяце вместе с мачехой. Она представляла, каково это будет - вернуться домой, и аж дрожь пробирала. Место, где когда-то Энжел была безмерно счастлива, стало невозвратимым. Может, лучше было бы не видеть его вовсе, чтобы не сжигать сердце дотла. Но слушать доводы рассудка оказалось решительно невозможным. К тому же, леди Саффолк страсть как хотелось вкусить плоды маленькой нежданной победы, дававшей надежду на то, что правильно применённые красота и острый ум смогут сделать её жизнь приемлемой и не лишённой радостных моментов.
Наравне с волнительным предвкушением скорой поездки мысли Энжел заполнял муж. Она решительно не могла представить, как от него избавиться. Ночные визиты, несомненно доставлявшие ему удовольствие, оборачивались для юной жены унижением и страданием, физическим, более чем ощутимым в моменты, когда лорд Саффолк особенно усердствовал. Быть может, есть какой-то отвар (слова "яд" она упорно избегала), лишающий мужчину силы? О, ну почему, почему Энжел не Медея? Весь мир повиновался бы ей, опоённый нужными зельями!
Пока что в распоряжении леди Брэндон появился лишь можжевеловый отвар, тайно приготовленный Хромоножкой Мел, и устрашающего вида медицинский инструмент, этой же служанкой выкраденный из комнаты личного лекаря Саффолков.
Оставалось лишь надеяться, что дитя Чарльза Брэндона не успело поселиться в чреве Энжел. Почему она так категорично, презрительно не желала этого ребёнка? Ведь он был бы наполовину ей самой, а значит, единственным, кроме Рэя, кого Энжел могла бы столь полно и беззаветно любить.
Она не хотела искать ответ, когда просыпалась среди ночи из-за кошмара, в котором рожала чудовище.
Каждый день леди Саффолк совершала дикие конные прогулки. Отчасти надеясь, что даже её юное здоровое тело отторгнет плод, если будет подвергаться таким нагрузкам. Отчасти просто из-за Аида. Иногда он, чёрный, горячий, горящий, казался материализовавшимся чувством брата, его гневом, его страстью.
- Тише, тише, любовь моя, - шептала она жеребцу, когда тот всхрапывал, вскидывал голову, если к его мощному блестящему телу прикасались грумы, если слуги дерзали обращаться к самой Энжел. Конь на секунду неподвижно замирал, только шумно раздувались бархатные ноздри. Она готова была поклясться, что в такие мгновения Аид молит нестись прочь от людей, тесного стойла, куда-то на край мира.
Она сама выводила жеребца во двор. Вскакивала в седло и пропадала на часы. Лорд Саффолк поначалу посылал слуг сопровождать жену, но никто не выдерживал их с Аидом темпа. Энжел возвращалась измождённая и, не снимая пурпурной амазонки, замертво падала в кровать.
После одной из таких поездок она решилась, наконец, написать Рэю. Во время прощания он был так подчёркнуто холоден с Генри... А ведь мальчишка так честолюбив! Им нужно его полное расположение, им обоим. И время наедине. Генри ведь будет таскаться за Энжел целыми днями.
Леди Саффолк в костюме для верховой езды прошествовала в будуар, присела за круглый белый столик и замерла в задумчивости, щекоча кончиком пера губы.
Что ж, главное - начать.
"Дорогой брат!
Рада сообщить тебе, что мой любезный муж дал согласие на то, чтобы я и лорд Генри Брэндон посетили Уинтер касл. Наш отъезд намечен на пятнадцатое октября.
Как ты понимаешь, лорд Генри - наследник, на его юные плечи возложена большая ответственность. Любезный лорд Чарльз Брэндон, полагаю, был бы доволен, если бы его сын не просто отдал дань вежливости семье Уинтер, но и завёл некоторые полезные связи, а также почувствовал себя уверенно в обществе. Поэтому, дорогой брат, смею просить тебя о том, чтобы у нас была возможность поохотиться в хорошей компании. Наши верные друзья Хиггинсы, люди не только добрые и очаровательные, но и не обделённые деловым чутьём, а также вдовствующая леди Лейн, которая, вероятно, смогла бы привезти с собой кого-нибудь из сыновей лорда Лейна, были бы более чем желанными гостями. К тому же, леди Лейн - большой мастер рассказывать увлекательные жизненные истории, которые не только позволят юному Генри узнать много нового и полезного об окружающем мире, но и, несомненно, помогут не заскучать в твоём или моём обществе.
Уверена, дорогой брат, ты всё организуешь наилучшим образом.
В конце письма я дерзну попросить тебя об огромном одолжении. Ты помнишь, я рассказывала о головной боли, которая не даёт мне жить спокойно? По твоему совету я обратилась к нашему семейному доктору, и он помог мне справиться с недугом. Но я не говорила с тобой о том, что по ночам мне не даёт уснуть иная болезнь, а именно - ломота в костях. Аптечка нашего лекаря ничем не может мне помочь. Ты же часто бываешь по делам в Лондоне. Не знаешь ли ты какого-нибудь специалиста, который мог бы дать совет по этому поводу или смешать нужное лекарство? Я смиренно не смею мечтать о том, чтобы боль исчезла, но вот если бы она ослабла... Я была бы почти счастлива.
Умоляю, прости меня за беспокойство, но, право же, я не знаю, к кому обратиться за советом. Не могу же я, в самом деле, волновать моего любезного мужа по подобным пустякам.
До скорой встречи, с наилучшими пожеланиями,
твоя любящая сестра
Энжел Тереза Брэндон, герцогиня Саффолк"

Сообщение отредактировал Rina_Rossa - 2-08-2014, 11:02

[Heires$ >>>]

Рэй не выпустил пиона из рук ни когда вернулся в Уинтер касл, ни когда ранним вечером лёг в постель, чуть влажную из-за не унимавшегося с обеда ливня. Он крутил стебелёк, прокатывал его меж длинных пальцев, ощупывал подушечкой зазубренный срез. От тепла рук плотно свёрнутые лепестки развернулись, показав цветок во всей его зрелой прелести, но так же стремительно потеряли упругость, склонились вниз, как уголки рта загрустившей леди. Пожалуй, стоило поставить пион в воду, дать ему ещё пару дней жизни, а не распоряжаться им столь расточительно, как сделал Рэй, но подобная бережливость была ему чужда.
В тысячный раз лорд Уинтер поднёс пион к губам, осторожное прикосновение тёплого шёлкового лепестка напомнило прикосновение Энжел. Отнятое у них прощание. Отнятое у них всё.
А ведь сестра всегда была рядом, Рэй владел ей полностью и безраздельно. Сколько времени он мог ласкать Энжел и в ответ наслаждаться её доверчивой лаской, не чувствуя себя мальчишкой, забравшимся ночью в яблоневый сад соседа? Эти мысли в красках оживили перед ним скользящую по плечам сестры ночную рубашку, обнажившиеся белые груди, бросающие мягкую тень на абрис тонких рёбер. Рэй едва не застонал. От желания, от досады.
Она приедет, и тогда...
Спустя две недели лорд Уинтер получил письмо. Как обычно сдержанное, не допускающее и намёка на недовольство мужем, на тепло к Рэю. Неужели они обречены всю жизнь прятать в строках осторожные послания и касаться друг друга украдкой трижды в год? Если бы это была любая другая женщина, Рэй немедленно забыл бы её. Слишком уж по-романтичному глупо, слишком нежизнеспособно. Но Энжел - его семья, его кровь, его жизнь.
Он перескочил со строк о Хиггинсах и Лейнах на вторую половину письма. Без труда разгадав под ломотой в костях ночные посещения Саффолка, Рэй вдавил пальцы в листок, едва не прорвав его. С каким удовольствием он оскопил бы ублюдка собственными руками! Но, к своему раздражению, не мог помочь даже советом. Рэй слышал про сотни средств укрепления мужской силы и ни про одно для обратного эффекта. Однако ради того, чтобы старик не прикасался больше к малышке Энжел, стоило постараться и выяснить.
"Милая сестра,
Мы с отцом весьма обрадованы новостям о твоём скором визите и о возможном посещении Уинтер касла лордом Генри Брэндоном. По твоему доброму совету, я лично разослал приглашения Хиггинсам и Лейнам. Мисс Мэри Хиггинс не прошлой неделе обручилась с Робертом Гамильтоном, но я смею надеяться, что хлопоты по случаю грядущего счастливого события не воспрепятствуют поездке. В любом случае моя дорогая сестра может не беспокоиться, я сделаю всё возможное, чтобы юный лорд Брэндон ни на мгновение не заскучал, и вы оба остались довольны визитом.
Меня крайне обеспокоили твои строки о ломоте в костях. Боюсь, мои познания в медицине не могут превосходить тех, которыми обладает ваш семейный доктор, но я обратился к сведущим людям, так как мысли о недуге любимой сестры не давали покоя. Мне удалось выяснить, что некоторые леди, которых ночами тревожит ломота в костях, лечат её отваром дубовой коры, однако эффективность подобного средства вызывает сомнения. Другое же средство - камфору - достать будет непросто, но о нём отзываются как о весьма действенном. Надеюсь, мои советы хоть как-то помогут облегчить твои страдания.
Жду нашей встречи, в которую, как я надеюсь, мы сможем продолжить тот увлекательный разговор, начатый во время моего посещения Чарльтон-Парк.

С любовью, твой брат лорд Рэй Уинтер".

[Rina_Rossa >>>]

Энжел вышла к завтраку и оббежала глазами стол.
Проклятого Генри Брэндона за ним не было.
Вчера мальчишка выглядел неважно, мимолётно пожаловался на недомогание, но леди Саффолк до последнего надеялась, что крепкий сон исцелит молодое тело.
Но сегодня он даже не спустился к завтраку.
Едва дождавшись, пока муж расправится с едой, Энжел пошла в комнату юного лорда. В коридоре она столкнулась с лекарем.
- Доброе утро, мистер Стивенс. Вы только что были у Генри, верно?
- Да, миледи, - ответил толстяк, - у юного лорда сильный жар. Сейчас ему чуть лучше, но ночью он жестоко страдал.
- Боже мой, бедный мальчик! - воскликнула Энжел. - Могу я сейчас его проведать?
- Полагаю, да.
Энжел постучала в спальню Генри и вошла. Нет, не может он слечь прямо сейчас, за пять дней до отъезда. Наверняка просто притворяется, чтобы привлечь к своей персоне побольше внимания! Сейчас она вытащит лгунишку из постели! Чёрт, чёрт, чёрт!
- Доброе утро, Генри, - произнесла она голосом, полным сочувствия.
Юноша лежал, укрытый одеялом до самого носа. Все окна в комнате были намертво закрыты, и зажжённые свечи золотили капельки пота, выступившие на бледном лбу младшего Брэндона. Услышав приветствие, Генри медленно, будто это движение требовало почти невозможных усилий, повернул голову на звук.
- Леди Энжел, - просипел он, высвободив рот из плена одеяла.
К сожалению, сыграть восковую бледность, разбитую лихорадочным румянцем, и тёмные подглазины было невозможно. Девушка медленно приблизилась, присела на краешек стоявшего рядом стула.
- Мой бедный Генри...
Энжел взяла тряпицу, лежавшую рядом, на тумбе, смочила в блюде с водой и положила на лоб юноше.
- Я ведь поправлюсь до поездки, правда? - спросил он, делая долгие паузы между словами. - Ты не уедешь без меня?
- Конечно, нет. - Саффолк ни за что её не отпустит просто так. Чёрт. Весь смысл поездки в малыше. - Главное - постарайся поправиться. Мне так грустно видеть, как ты страдаешь...
- Это нечестно. Нечестно вот так заболеть! Я с одиннадцати лет даже не кашлянул, и вот, когда мне так хочется поехать с тобой... Я, наверное, умру.
- Неужели ты способен так сильно огорчить меня? - с лёгкой улыбкой спросила Энжел.
- Если бы это зависело от меня, разве я заболел бы?
Генри упёрся ладонями в кровать и попытался приподняться, чтобы занять сидячее положение, но в результате пары неудачных попыток бессильно откинулся на подушку.
- Энжел, - заговорил он, отдышавшись, - расскажи мне, как там будет хорошо, чтобы я быстрее выздоровел.
Девушке вдруг стало по-настоящему его жаль. А что, если он и вправду умрёт? Генри, конечно, избалован, но он неплохой мальчик и точно ничем не заслужил смерти. Так странно было смотреть на него теперь, лишившегося вечной бравады, самоуверенности, энергии. Энжел осторожно прилегла на постель поверх одеяла, положила голову на огромную подушку.
- Там совсем по-другому, - зашептала она. - Когда мы приедем, погода изменится, будет солнечно. Уинтер касл начнётся с рощи, через которую мы непременно проедем. Там - сплошные осины, они будут красными-красными, как закатное солнце. Из-за них я всегда думала, что осень - это закат тепла. В замке нас радушно встретят, вся прислуга высыплет во двор. И гости. Я попросила Рэя пригласить замечательных добрых людей. И пару красивых юных дам, конечно же. Ты въедешь на своём гнедом, величественный и прекрасный юный лорд, и они разом вздохнут от восхищения, вот увидишь. А потом будет вкусный ужин, огромный камин в главном зале. И всё время - тепло.
Энжел замолчала. Она так ярко представила дом, что горло перехватил спазм. Захотелось перенестись туда сию секунду и больше не уезжать, никогда-никогда. Можно даже Генри взять с собой. Никаких сквозняков и неотапливаемых комнат. Ему там будет лучше. Там бы любому было лучше. Это же... Это же дом.
- Звучит здорово, - голос Генри наполнился жалостью к самому себе. - А расскажи ещё про гостей, про юных дам. Мне же нужно знать, кто там будет, чтобы... чтобы знать.
Энжел тихонько рассмеялась.
- Зачем тебе знать? Всё равно самая красивая, самая лучшая - я.
- Тогда зачем вообще было ещё кого-то звать? - Генри тоже улыбнулся, но тут же закашлялся. - Они снова будут заискивать, искать моего расположения. Так всегда бывает. Со всеми. Ты бы тоже искала, если бы не была женой отца.
- Ты уверен?
- А тебе разве не надо было найти богатого влиятельного мужа? Я первый наследник, будущий герцог Саффолк. А выйти за меня куда приятнее, чем за моего отца, разве нет? Если бы ты могла выбирать?
- Милый Генри, за меня выбрал мой отец. Но даже если бы он выбрал тебя, а не твоего родителя, ты бы не получил ни моего расположения, ни привязанности просто за то, что являешься богатеньким наследничком. Какая разница, за кого идти замуж, если всё равно меня не любят, а просто покупают? Твой отец милостив ко мне, и я благодарна ему за это. К тебе я привязалась, как к младшему братишке, и вовсе не за то, что ты - будущий герцог Саффолк. А просто за то, что ты Генри. Понимаешь?
- Просто ты сама и богатая, и знатная. Передай мне, пожалуйста, воды? - Энжел приподнялась на локте, взяла с тумбочки стакан и поднесла его к губам паренька. - Спасибо. Так вот, богатая и знатная, а ещё красивая. Ты почти в таком же положении, что и я, поэтому и не думала о том, чтобы самой пытаться кому-то понравиться. А если бы знала, что решат за тебя? Могла бы захотеть понравиться мне. Мой отец всё равно помог бы вашей семье, даже если бы ты стала не его женой, а моей.
- Помог бы? - переспросила Энжел, безошибочно ощутив, что сейчас узнает кое-что интересное.
- Ну да, помог бы сохранить ваши земли, зачем ему обнищавшая невестка. Жалко, что отец ещё не настолько старый, чтобы не иметь потребности в жене. Мне надоело лежать, Энжел...
- Не говори так неуважительно об отце. Я же, как-никак, его жена. А он, пусть и старый, - она вздохнула и поправила подушку, - но мой муж. Помочь тебе сесть?
Генри кивнул и выжидательно посмотрел на девушку. Она прислонила подушки к изголовью и, поддерживая паренька под мышки, помогла сесть.
- Тебя испортили охотники за женихами, вот что. В Уинтер касл ты сможешь пообщаться с леди Лейн. Она вдова, но ей всего восемнадцать. Очень хорошенькая. Леди Лейн уже получила своего богатого знатного мужа. Он скоропостижно скончался, но положение и деньги никуда не делись. Выходит, если она и будет проявлять знаки внимания, то лишь потому, что ты ей понравишься. Или, быть может, если не понравишься, то начнёшь ухаживать сам. В любом случае, получится что-то интересное, не похожее на обычное твоё общение с девушками.
- Вот видишь, а ты не хотела говорить... Будто в гостях, кроме тебя, нет ничего интересного. Если она красива, то мне уже интересно. А ты ведь тоже можешь стать вдовой в восемнадцать или девятнадцать. Мой папаша так надирается каждый вечер, что это вполне вероятно. Что тогда будешь делать?
- Лорд Саффолк силён, как вепрь. И ты, к тому же, снова забываешься. Я не думала, что буду делать, потому что совершенно уверена, что мой любезный муж проживёт ещё много лет.
- И всё равно ты будешь ещё молодой. А как ты думаешь, Энжел, если бы у меня была жена, она позволила бы тебе вот так за мной ухаживать?
- Если бы этой женой была я - то точно позволила бы.
Энжел улыбнулась, охладила в воде нагревшуюся тряпицу и протёрла лицо и кисти Генри.
- Ты просто слишком добрая и немного наивная, - вздохнул юноша. - Знаешь, что однажды хотела сделать некая леди? Не буду называть её имени, дабы не испортить окончательно её репутацию... Так вот, эта юная леди гостила у нас в замке с семьёй и пришла пожелать мне спокойной ночи. Как и ты, она села на край моей кровати, оперлась рукой о подушку, опустив плечо столь низко, что ворот платья едва по нему не съехал. И так на меня посмотрела! Если бы не пришла горничная, леди отдалась бы мне прямо на этой самой кровати, уверяю тебя.
- Вот как... Я поняла вас, лорд Генри. Мне следует уйти.
Она начала неторопливо, обиженно подниматься.
- Ты поняла не так! - с досадой прохрипел Генри. - Останься ещё, пожалуйста. С тобой я почти забыл, что болею.
- Ну хорошо, - неохотно согласилась Энжел и вернулась на прежнее место рядом с юношей. - Но твои неуважительные разговоры про отца и то, как было бы замечательно, если бы я стала твоей женой... - Девушка неодобрительно покачала головой.
- Будто бы для кого-то секрет, что ты для него слишком молода, - Генри зевнул, едва успев прикрыть ладошкой рот. - Мистер Стивенс дал мне какой-то отвар, теперь ужасно спать хочется. Расскажи мне ещё что-нибудь про Уинтер касл...
- Лучше отдыхай. Я ещё навещу тебя.
- Тогда обними меня перед тем, как уйдёшь. Как брата обнимала.
Энжел рассмеялась.
- Ничего не получится. Для такого объятия тебе нужно изрядно прибавить в росте и встать.
- Я согласен и на другое, пока не прибавил в росте, - Генри попытался оторваться от подушки.
Энжел легко встала с кровати и улыбнулась.
- Поспи, милый Генри, тебе это необходимо. И выздоравливай. Я постараюсь ещё заглянуть как-нибудь.
Не дожидаясь ответной реплики, она развернулась и вышла из комнаты.

[Heires$ >>>]

Не напрасно Рэй испытывал неприязнь к юному Брэндону. По вине этого маленького гадёныша Энжел задержалась на двое суток. Целых двое суток! И плевать он хотел на то, что виной всему лихорадка, что Генри, судя по его искреннему признанию, сам ужасно переживал, что паренёк мог умереть... Да и чёрт бы с ним, появился бы лишний повод повидать сестру.
Теперь же, из-за нежданной задержки, Энжел приехала в тот самый день, на который они с отцом назначили приём с танцами. Соберётся вся округа, никому не будет дела, если двое вдруг исчезнут в самый разгар бала... Но не будет ли сестра слишком уставшей с дороги? Не придётся ли весь вечер развлекать Генри Брэндона, отбившего в экипаже свою благородную задницу и неспособного после этого на танцы?
Рэй постарался не предаваться унынию, тем более, что он шёл в покои сестры, надеясь хоть немного побыть с ней до наступления вечера. Коридор восточного крыла был непривычно светел из-за распахнутых настеж дверей - горничные приводили в порядок комнаты перед приездом гостей. Лорд Уинтер спешно миновал их, даже не заглянув ни в одну. Где-то в таких же покоях разместился и юный Брэндон - несмываемый след Саффолка, лежащий на всей жизни сестры.
У самой комнаты Энжел Рэй едва не налетел на Мэри Хиггинс. Девушка распласталась по двери, ожидая, когда подруга изволит её впустить, а та почему-то не спешила.
- Лорд Уинтер, - встрепенулась Мэри, спешно поправляя платье и причёску.
- Мисс Хиггинс, - кивнул он в ответ. - Вы только пришли или уже уходите?
- Только пришла, но вы тоже можете присоединиться! Я уверена, Энжи не будет возражать, если её брат посидит с нами.
Даже спаниель Мэри был, вероятно, более тактичен, чем его хозяйка. За прошедшие месяцы Рэй успел отвыкнуть от беспардонности мисс Хиггинс и растерял навыки, позволявшие без грубостей ставить её на место.
- Я действительно хотел поговорить с сестрой, - произнёс он тем тоном, после которого большинство приличных людей незамедлительно удалилось бы.
Но Мэри была не из их числа.
- Право, ничего страшного! Мы не помешаем друг другу, лорд Уинтер. Я всего лишь хотела поболтать с Энжи о моём женихе, немного по-девичьи посплетничать. Так, сущие глупости... Вы-то с ней, должно быть, виделись не так давно, а я не имела счастья поговорить с подругой с тех пор, как она гостила у нас перед свадьбой! Ох, да когда же она уже впустит меня? Я трижды кричала через дверь, что это я.
Рэй понял, что проще солдату избавиться от вшей, чем ему отделаться от Мэри. Даже если сейчас удастся выпроводить её, она прискачет обратно так быстро, что он не успеет даже обнять сестру. Иными словами - всё испортит.
- Увидимся на балу, - сухо сказал он, разворачиваясь на каблуках.
От его равнодушного тона девушка почему-то всё равно вспыхнула и призывно взмахнула ресницами. Будто с его уст слетело не вежливое прощание, а по меньшей мере предложение руки и сердца.
- Увидимся, лорд Уинтер...
Когда Рэй прошёл по коридору с дюжину шагов, то услышал звук открываемой двери. Никому он не завидовал в тот момент так сильно, как чёртовой Мэри Хиггинс.

[Rina_Rossa >>>]

Как Рэй ни старался, ему не удалось избежать внимания гостей, заполнивших большой зал Уинтер касла. Он приветливо улыбнулся леди Лейн, обменялся приветствиями с четой Литтлов, выслушал свежие сплетни от мистера Бекера, накручивавшего чёрные усы на палец каждый раз, когда мимо проплывала какая-нибудь молодая леди. Сам же Рэй то и дело бросал краткие взгляды на резные деревянные перила лестницы, по которым вот-вот должна была скользнуть изящная ручка Энжел. Когда же сестра, наконец появилась, он не смог ринуться ей навстречу - леди Патриция Олдридж в тот момент как раз проникновенно рассказывала о том, как её муж свернул себе шею, упав с лошади на охоте. Раздосадованное выражение лица Рэя она, должно быть, приняла за высшее проявление сочувствия и принялась говорить с двойным усердием. Лорд Уинтер не слушал. Всё его внимание было целиком и полностью посвящено волнистому движению пурпурного шёлка на подоле Энжел. Сестра спускалась по самым обычным ступеням, по которым до того вверх и вниз прошёл не один десяток гостей, а Рэю казалось, что она идёт по сияющему солнечному свету, пролившемуся с небес. Только сопровождали её не златовласые ангелы, а несчастный Генри Брэндон.
- И голова так неестественно повёрнута, кровь на виске, боже, я была ужасно напугана! - возвысившийся голос леди Патриции заставил Рэя на мгновение отвести взгляд от Энжел.
Когда он снова повернулся к лестнице, сестра уже нырнула в толпу гостей, точно блестящая пурпурная рыбка в мутный ручей. Рэй снова нашёл её глазами, заметив не блеск украшавших шею сапфиров, а сияние тёмных локонов, которые Энжел сегодня не прятала в сложную причёску с сеточками и шпильками.
- Искренне соболезную вашему несчастью, - перебил Патрицию Рэй, не выдержав затянувшегося монолога.
Леди хотела сказать ещё что-то, но лорд Уинтер выразительно сжал её руку в своих и быстро ретировался.
Пока он пробирался к Энжел, расположившиеся на тесном балкончике музыканты начали играть. Под пение лютни и виолы, под плаксивые трели флейт, Рэй приблизился к сестре сзади и молча поймал её запястье. Энжел обернулась с недовольным выражением лица, но, увидев, кто именно её пленил, преобразилась.
- Братик! Какой красивый сегодня!
Девушка счастливо улыбнулась и протянула ему вторую руку. Он бережно принял её кисть, погладил указательным пальцем ладонь. Вездесущий Генри стоял за плечом сестры и, похоже, не собирался оставлять их наедине.
- А с тобой сегодня не сравнится ни одна леди.
"Как и всегда", - осталось недосказанным. Рэй крепче сжал её руки, пытаясь, если не словами, то теплом, токами тела передать сестре свою любовь, тоску по ней.
- Как чудесно вы всё организовали! Мы с лордом Саффолком в полном восторге. Не так ли, Генри?
- Я ещё не успел всё осмотреть и со всеми познакомиться, но мне уже нравится! - юноша обошёл Энжел, остановился рядом с переплетёнными руками брата и сестры. - Уинтер касл, конечно, поменьше замка в Саффолке, но здесь очень даже мило. Вы познакомите меня с гостями?
- Непременно! - весело воскликнула Энжел. - С кого в этом холле ты хотел бы начать?
- Сначала давай потанцуем, ты же мне обещала!
- Да перестань, мы ещё сто раз успеем потанцевать. Почему бы тебе не пригласить кого-нибудь из присутствующих дам? Самую очаровательную. Я вас представлю наилучшим образом.
Генри неспешно обвёл взглядом зал, будто выбирал лошадь, и кивнул в сторону дочери мистера Бекера. Рэй умолчал о том, что девушка уже просватана. Лишь бы юнец исчез, наконец, с его глаз.
Энжел проворно похдватила Генри под руку и повела к мисс Бекер. Всего лишь пара реплик, взрыв смеха, и она, уже в одиночестве, оказалась рядом с Рэем.
- Сбежим? - как можно тише спросила она.
- Немедленно, - ответил брат одними губами.
Энжел последовала за Рэем к широкой лестнице, но не для того, чтобы подняться по ней на второй этаж.
Уинтер-касл снаружи выглядит гораздо больше, чем изнутри. В этом, несомненно, виновата мнительность предков Уинтеров, напичкавших замок тайными ходами, соединяющими основные помещения. Рядом с главным холлом есть даже целый потайной карман, где можно спрятать небольшой вооружённый отряд человек из десяти. Очень удобно, если ты - воинственный лорд, чей замок в любой момент могут захватить. Или бессовестный любовник, мечтающий скрыться.
Оказавшись за надёжным прикрытием лестницы, Энжел огляделась - никого, только какой-то старикашка, повернувшийся спиной. Девушка надавила на один из камней в стене, и потайная дверь отъехала в сторону. Леди Саффолк нырнула в темноту и знакомый с детства запах пыли и тайны.
- Здесь всё ещё есть свечи? - спросила она.
Свет за спиной бесшумно померк, гомон бала стал тише - это Рэй повернул рычаг и закрыл проход.
- Зачем? - горячо прошептал он.
Ещё мгновение назад Рэй стоял у каменной двери, а сейчас дышал в самое ухо сестры. Он притянул Энжел к себе, обнял так, будто не видел, не касался пару веков, не меньше.
- Я скучал по тебе, Энжел. Знала бы ты, как скучал!
- Тише, тише, любовь моя, - прошептала она и улыбнулась темноте.
- Поцелуй меня. Сейчас.
Энжел провела рукой вверх по его дублету, шее подбородку. Остановилась на губах, точно разглядывала на ощупь. А потом привстала на носочки и кротко прижалась к его губам. Коснулась языком и тут же отпрянула.
- Мало, - Рэй наклонился так, что его дыхание смешалось с её. - Не так.
Он больше не просил, сам поцеловал Энжел, страстно, ненасытно, языком заставил разжать зубы, впустить его.
Выставив вперёд руку, Рэй нащупал стену, упёрся в неё и надвинулся на сестру так, что ей пришлось попятиться, вжаться лопатками в бугристый камень.
- Я почти боюсь тебя, - нервно сказала она, скользя губами по его подбородку.
- Не надо бояться, - ласково ответил брат, потёрся щекой о её висок, чуть прикусил мочку уха. - Ты мне веришь?
- Да, да... - Энжел вцепилась в его плечи, чтобы не рухнуть на пол. Каждое прикосновение, каждое бархатное слово вызывали волну жара. Она не могла понять, как женщина может желать мужчину, когда Саффолк наведывался к ней в постель. А сейчас готова была упасть на колени ради того, чтобы брат разделся и раздел её. - Мы ведь сделаем это сегодня?
- Да, маленькая, да. Не здесь.

Сообщение отредактировал Rina_Rossa - 6-08-2014, 17:27