Паруса-2, или За золотом богини Чиаталу!

Мастера - Сейден и я.
Квенты и обсуждение -
/forum/index.php?showtopic=11080&st=0

Фрегат "Ле Глейв" купался в рассветных лучах. Солнце, встающее из пучины Карибского моря, уже высвечивало на горизонте крохотный "камешек". Вскоре он должен был превратиться в остров, окруженный неприступными скалами, которые расступались лишь у гавани, прикрытой мощным фортом.
Тортуга! Пиратское гнездо! Место, где морские грабители могли весело и бурно растрепать по кабакам добычу, отвести душу в компании веселых девиц, высоко ценивших морскую братию, и снарядить корабль к следующему походу... это ли не жизнь?
Но были на борту "Ле Глейва" несколько человек, чьи сердца не бились радостным предвкушением от близкой встречи с землей.
В трюме плакали, обнявшись, две девушки, пассажирки с захваченной пиратами "Важенки" Всю дорогу бедняжки были развлечением для команды, и земля не сулила им надежды: их должны были продать в бордель...
А в одной из кают сидели еще три пленницы, чья судьба была менее плачевна, но тоже весьма туманна и опасна.
Анна Беркли, Кэтрин Уэйкхилл и их воспитательница Мэрион Лаймур.
Не так давно Анна и Кэтрин поневоле помогали капитану де Монбижу освободить его друзей-пиратов, угодивших в тюрьму на острове Истрок. Для этого девушкам пришлось стать самозванками, обманывать губернатора Истрока.
Теперь пираты были освобождены – и пленницы, вновь очутившиеся на борту пиратского фрегата, оказались в весьма шатком положении. Кто помешал бы де Монбижу обойтись с ними так же, как с теми двумя несчастными, что ждали своего часа в трюме?
К счастью для девушек, им было что предложить в выкуп за себя: на острове они случайно узнали, где находится легендарный храм индейской богини Чиаталу. Кэтрин объяснила пиратскому капитану, что для него выгоднее не пытать их с Анной, вытягивая эти сведения (ведь девушки могли умереть или от ужаса потерять память), а получить их в обмен на свободу для пленниц...
Пират не спешил дать ответ. Девушки и их наставница с тревогой ждали решения своей участи...

НРПГ (потом сотру). Те, чьи герои сейчас на борту "Ле Глейва", могут начинать игру. Новичкам придется подождать до момента, когда "Ле Глейв" встанет на рейде в гавани Тортуги. Это же относится и к экипажу "Алоцвета" - встретимся на острове, господа!

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 4-01-2007, 17:40

"Ле Глейв". Франсуа де Монбижу.

Корабль раскачивался на волнах, приближаясь к гавани. Хорошая погода благоприятствовала команде, и моряки чувствовали себя в приподнятом настроении.
Долгожданная высадка на Тортуге. Как много в этом слове. Это дележ добычи за рейс, это новые лица. Это ром, который будет литься за воротник и пьяные драки в трактирах. Дешевые проститутки и нехитрые развлечения отдыхающих пиратов. В конце концов, это была возможность сойти на берег и хотя бы на несколько дней почувствовать свою общность с другими покорителями морей.
Разумеется, подобные рассуждения ни в мало степени не тревожили умы пиратов на «Ле Глейве». Они были заняты своими привычными делами, находясь под неусыпным надзором Каралиса, правой и единственной выжившей руки капитана после славного рейда в британские владения. Чем занимался этот достойный штурман рассказывать не мне. Он поведает о себе сам и в свой срок. Мы же перенесемся в капитанскую каюту где в это время творилось нечто непривычно. Франсуа де Монбижу, разодевшись в один из своих наилучших щегольских костюмов, заложив руки за спину, бродил от стенки до стенки и размышлял. Перед ним стоял нелегкий выбор, о котором капитан еще буквально несколько дней назад не имел ни малейшего понятия, но теперь…
Эти девчонки, гостьи капитана (про себя Франсуа уже не мог назвать их по-иному), подкинули флибустьеру непростую задачку. До того момента Монбижу не слишком задумывался над тем, каким ему делом заняться после возвращения из рейда. Француз был уверен, что дельце подвернется само. И его ожидания оказались вознаграждены. Вот только поворот дел оказался настолько неожиданным, что капитан поневоле задумался.
Сокровища индейцев. Сказка. И в то же время мечта любого пирата. Почти такая же привлекательная, как миф о неисчислимых кладах былых пиратов, кладов, разбросанных чуть ли не по всем островам Карибского региона. «Ле Глей» не нуждался в деньгах немедленно. За гордым фрегатом следовала шхуна «важенка», на продаже которой Монбижу рассчитывал получить немалую прибыль.
Оставался лишь один вопрос, а стоит ли подобное предложение сил команды и времени, которое наверняка будет на него потрачено в немалой степени.
И вот уже около часа капитан обдумывал последние детали своего плана. Вот он резко остановился на середине очередной хаотически направленной прогулки по каюте и направился к дверям. Путь его лежал к каюте девушек. Придерживаясь правил приличия капитан постучал, подождал секунду, толкнул дверь и вошел внутрь. Здесь надо сказать, что девушки были практически предоставлены сами себе. Конечно, за ними установилось какое-то подобие охраны в виде трех моряков, следивших из отдаления за передвижениями девушки. Но им не запрещалось свободно гулять по палубам и посещать свою каюту или же каюту капитана, ежели у них возникало такое желание и капитан не был занят.
-Приятный день, мои дорогие гостью, - Монбижу изящно поклонился и скривил в подобии очаровательной улыбки лицо. К сожалению, сегодня ему удавались исключительно лишь оскалы. – Надеюсь, наше путешествие оставило в ваших сердцах только самые теплые впечатления. Разрешите?...
И не дожидаясь ответа капитан подошел к одному из кресел, в котором и устроился с удобством.
-Должен заметить, что ваше присутствие на борту «Ле Глейва» доставило неописуемое удовольствие не только мне, но и всей команде, мисс Ортанс… - капитан хмыкнул. – О, простите мисс Беркли. И вы, Уэйкхил. И вы, мисс Лаймур. Осталось лишь договориться о такой мелочи как соответствующее вознаграждение за наши скромные труды по сопровождению.
Монбижу выдержал многозначительную паузу.
-Что я от вас ожидаю? Право слово, ничего. Более того, я даже склонен отпустить вас на берег, - француз кивнул своим словом, а потом поджал губы. – Разумеется, не всех и не сразу.
-Ваше предложение показалось мне чрезвычайно привлекательным. Сокровища. Чудесно. Я даже готов поверить, что вы не обманываете меня и искренне верите в то, что в конечной точке моего пути меня будут ждать несметные богатства. И я в вас нисколько не сомневаюсь. Но к сожалению, - Франсуа притворно вздохнул. – Моей команде требуется несколкьо более веское подтверждение ваших добрых намерений. И моего слова им может показаться недостаточным. Из этой ситуации я вижу лишь единственный выход. Вам, мисс Беркли, и вам, мисс Уэйкхилл, придется несколько продлить свое путешествие, составив нам компанию до упомянутого вами достославного острова.
-Но, - Монбижу предупреждающе поднял руки. – В доказательство моего самого искреннего расположения я готов позволить мисс Лаймур сойти на берег, если будет на то ее воля… Настоятельно советую, мисс. Более того, обещаю вам обеспечить достойное пребывание на острове, ежели у вас не имеется на этот счет собственных планов. Таково мое слово. Что скажете вы?

Сообщение отредактировал Сейден - 4-01-2007, 14:27

Кэтрин напряженно вскинула голову, успокаивающим жестом тронула руку Анны:
– Неужели мы правильно вас поняли, капитан? Вы хотите потащить нас с Анной в следующее плавание? А после того, как сокровища будут найдены... ну, предположим, что до этого вас не погубит шторм или королевская эскадра... тогда мы уже будем вам не нужны – и что будет с нами дальше?.. О, нет-нет, – поспешно добавила она, заметив, что де Монбижу хочет что-то сказать. – Пообещать вы можете что угодно, вплоть до доли в добыче. Не хочу вас оскорблять, но вы же понимаете, что двум беспомощным девушкам слишком рискованно полагаться на рискованно полагаться на обещания пирата... Какие гарантии можете вы нам предоставить?

Джек Камингс до сих пор не мог поверить, что все это происходит именно с ним. Он теперь пират, морской волк! Именно об этом он мечтал всю свою сознательную жизнь. Пусть он пока всего лишь юнга, даже скорее «мальчик на побегушках», выполняющий мелкие поручения и даже порой грязную работу, но мальчишку это нисколько не смущало. «Все с этого начинают, но ничего, я еще докажу, что я прирожденный пират, - думал он, драя палубу с помощью куска пемзы, - когда-нибудь все узнают о пирате Джеке Камингсе!» Закончив уборку, он выпрямился, поднявшись с колен и отодвинув в сторону швабру и ведро с водой. На корабле к Джеку относились вполне сносно, видимо, сказывалось его участие в организации побега из тюрьмы нескольких членов команды. И сейчас, стоя на палубе и вдыхая соленый морской воздух, он предвкушал скорую высадку в том самом пиратском гнезде – на Тортуге! Парень уже был наслышан об этом месте. Матросы, которым довелось там бывать, вдохновенно рассказывали байки о своих похождениях. Весьма пикантные истории, от души сдобренные крепкими словечками и красноречивыми жестами вызывали всеобщее одобрение и взрывы хохота. А Джек, словно губка, впитывал все новые и новые сведения, с упоением слушал россказни старых пиратов и ждал своего звездного часа. «Вот что значит настоящая свобода, пиратская романтика…» - думал Джек, вглядываясь в синюю даль и пытаясь различить очертания скалистого острова.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 5-01-2007, 1:04

"Ле Глейв". Франсуа де Монбижу.

-Гарантии? - Монбижу с трудом подавил улыбку, посмотрев Кэтрин Уэйкхилл прямо в глаза. Надо сказать, жутким и пронизывающим получился этот взгляд.
-Вам нужны гарантии, моя дорогая гостья? Вынужден вас огорчить. Никаких гарантий я вам давать не собираюсь.
И довольный произведенным эффектом, капитан откинулся на спинку стула.
-Разумеется, вы не получите из добычи ни монетки. Думаю, мои дорогие дети, подданные моего скромного фрегата, пираты не найдут возможным вступить с вами в долю. Но, - и тут капитан поднял указательный палец, привлекая внимание. Впрочем, его и так слушали со вниманием. - Думаю, для вас это будет лучшей участью, чем продажа в рабство. Как думаете? К тому же, вижу, жест моей доброй воли прошел мимо вашего сознания. Весьма сожалею.
Капитан с притворным огорчением покачал головой и посмотрел на опекунью девушек.
-А меж тем вы, мисс Леймур уже с сегодняшнего дня будете свободны. Разве этого мало? Никто не покусится на ваши честь и достоинство, девушки. В этом-то вы мне можете поверить?
Капитан на мгновение почти потерял терпение и в раздражение хлопнул себя по бедру. - Но дьявол всех морей. Вы прекрасно понимаете, насколько притягательно ваше предложение. Поймите и меня, я должен обезопасить себя в случае неудачи. И ваши персоны для этого выглядят наиболее подходящими. В сущности, у вас нет иного выбора. Вопрос лишь в том, пойдете ли вы со мной добровольно.
-Не примите за угрозу. Всего лишь примите к сведенью, что ваши жизни теперь накрепко связана с сокровищем.
Как известно, инициатива наказуема. Но как бы повел себя капитан в другом случае? Не известно.

Сообщение отредактировал Сейден - 6-01-2007, 1:18

(Совместно с Фазером Монком)

"Ле Глейв", величественный и непокоренный, подхватив своими парусами попутный ветер, чуть накренился, беря курс прямиком на скалистый и неприступный с виду остров. Остров, где располагалось "самое веселое место на земле", как заявил Паскаль, что вчера стоял у штурвала и лениво курил какую-то дрянь, добытую на Ямайке. Севельсторм никогда не был на Тортуге, но прекрасно себе представлял это. Темные улочки Уайтчапела, когда через дорогу от проституток, жмущихся к стене "Трех бочек" в поисках легкой наживы, режут глотки и тянут кошельки.
Мальчик с голубыми глазами и невинной душой родился в таком месте. В одной из канав, глядя как пьяные матросы орошают стены излишками выпитого, горланя странные песни и падая в собственную лужу спящими...
Снасти легонько скрипели, паруса раздувались от порывов ветра, что играли чуть отросшими волосами Севельсторма, облаченного в простые кожаные одежды взамен его черного, но негодного после памятного боя на Истроке, одеяния. Джон чуть проводил кончиком языка по губам, задумчиво облокотившись на борт корабля. Тихо подошла и встала рядом Кэт. Она глядела на приближающийся берег с некоторой тревогой. Девушке приходилось бывать на Тортуге - когда на рейде становилась "Хмельная акула". Вдруг кто-нибудь узнает в этой воспитанной барышне ту озорную, языкастую девчонку, что хвостиком ходила за Чарли Щеголем?
Чтобы отогнать опасения, Кэт обратилась к Севельсторму:
- Простите, сэр, мы с Анной так и не имели случая спросить, как к вам в руки попал перстень губернатора? Наверняка это увлекательнейшая история!
Игрок фыркнул, не глядя на девушку, слегка скрестив пальцы свои рук.
- Первое, леди, я никакой Вам не "сэр", - ответил он, чуть щурясь. - Второе, если Вы видите в той кровавой бойне, что развернулась перед нашими лицами на улицах Истрока, хоть что-то увлекательное... - он скосил взгляд на Кэт, отвернулся к острову, но не продолжил, сохранив молчание.
Волны шуршали, рассекаемые кораблем. Среди белых барашков, что россыпью уходили в сторону от борта, можно было различить мелькающую рыбу, уходящую косяками от странного дерева.
- Ничего увлекательного... - будто бы уже самому себе, произнес Джон.
- Но я имела в виду не бойню! - Кэтрин не обиделась, только чуть удивилась внезапной вспышке собеседника. - Ведь перстень был у вас еще до схватки. Вот я и спросила...
Мадам Пенье говорила, что у Джона есть талант разговорить девушку, не сказав при этом ни слова - одним своим видом. Девочки мадам Пенье только подтверждали ее слова на практике, хотя особо с ними Игрок никогда не общался и даже не задумывался о том, что они что-то щебечут, избавляясь от элементов одежды, сидя у него на коленях.
Возможно, мадам Пенье была права. А возможно у этой девчонки кружится голова, наполненная морским ветром и пьяня романтикой пиратов. Когда-то и Джон думал, что быть вором - это романтика. Что любая аристократка, ахнув и выронив свой платок из беленькой ручки, повиснет у Севельсторма на шее...
С тех пор он получил только один платок из рук аристократки. Платок, бурый от крови, покоился в надгрудном кармане, как память о том, что это было.
Джон медленно выдохнул, прикрыв глаза и опустив голову, затем повернулся к Кэт.
- Леди, - тихо, но быстро заговорил он. - Вы понимаете то, где вы находитесь? Что это не приют вашей сопровождающей, миссис Как-Там-Ее... - Севельсторм замолчал, качнул головой, вновь отворачиваясь к морю. И неожиданно для самого себя горько усмехнулся, но тут же стер эту улыбку с лица. А потом понял, что не знает ответа. Он запутался в собственной лжи, являясь для кого-то мелким купцом, для кого-то - бухгалтером при покойной мисс Вестерхаус, а для кого-то - обычным преступником... Молчание затягивалось.
С лица Кэт сползла улыбка.
- Я понимаю, где я нахожусь, - негромко сказала она. - И Анна это понимает, и мисс Лэймур... Но чего вы ждете от нас? Мы должны ежеминутно падать в обморок? Или биться в истерике? Кому от этого будет лучше? Пожалуйста, не надо нас пугать. Нам и так страшно.
- Страшно им... - тихо-тихо произнес Севельсторм, затем хлопнул ладонью по отполированному борту - резко, неожиданно, что рулевой даже обернулся, но, не увидев ничего предосудительного, вновь вернулся взором к острову. - Мисс Уэйкхилл, если Вы еще помните, то я обещал вам обеим, что покуда я жив, с вами ничего не случится, - и на губах Игрока расцвела его коронная улыбка, стершая с горизонта его дум грозовые облака. Он дал слабину, слабину перед тем, перед кем никогда себе этого не позволял. - Скажите мне только одно, мисс Уэйкхилл - вы ведь планируете просить капитана отпустить вас по прибытии на Тортугу?..
- Просили уже, - неохотно отозвалась Кэт. - Но дело в том, что капитан хочет сначала... - Она на миг замялась. - Хочет получить выкуп за нас. И пока он не удостоверится, что выкуп действительно получен, он не даст нам с Анной свободу.
Девушка не лгала. Она только не хотела рассказывать, что выкупом должны стать сокровища богини Чиаталу.
- Но в подтверждение своей искренности, - добавила девушка, - мсье де Монбижу обещает на Тортуге отпустить мисс Леймур и даже заплатить за ее проезд в Европу на каком-нибудь корабле Вест-Индской торговой компании.
Ни один мускул не дрогнул на лице Севельсторма, когда Кэт произнесла название компании. Кости застучали по незримому дощатому полу, а Судьба тихо-тихо засмеялась. Рядом с ней, глядя через плечо, стоял призрак сэра Лонтегри, с его отменной выправкой и короткими усиками. Человек, который поклялся изловить некоего вора по прозвищу Игрок...
- Да он святой, капитан де Монбижу, - вновь улыбнулся Севельсторм. - Надеюсь, он достаточно разумен, чтобы оставить леди на берегу, где они смогут принимать ванну и покупать духи, оставаясь теми, кем их создала природа - дамами.
- Дама может оставаться дамой везде, - отпарировала мисс Уэйкхилл, - особенно если ее окружают джентльмены. И не духи главное для леди...
- О да, джентльменов здесь много, мисс, - усмехнулся Севельсторм. - Джентльменов удачи здесь целый корабль...
Неожиданная мысль пробежала в его голове, и Джон улыбнулся, глядя на остров:
- Что же касается перстня... - он повернул голову в сторону Кэт, чуть приподняв одну бровь вверх. - Это было условие нашей сделки, мисс. Перстень или губернатор - взамен ваших жизней. Я достал обе вещи. Потому вы до сих пор живы, мисс Уэйкхилл...
- И мы благодарны вам! - пылко воскликнула Кэт. - Ваш выстрел... ни одна из нас не забудет этого мгновения до своей смерти!
- Его могло бы и не быть, - медленно произнес Севельсторм. - Если капитан гнушался бы убивать девушек, - лицо Джона почернело от набежавших воспоминаний. - Не надо меня благодарить, мисс. Я не хочу, чтобы акт насилия стал моей заслугой.
Энди фыркнул.
- Я надеюсь, мисс Беркли себя хорошо чувствует?
- Анна держится молодцом. Я, честно сказать, даже не ожидала, что она наделена такой отвагой и выдержкой. Я знаю ее душевное благородство, ее доброту, ее ум, но всегда считала ее хрупкой и робкой. А она... Я-то ладно, я... - Кэт осеклась, сообразив, что чуть не проболталась.
" - Что она сказала?.." - насторожился Энди.
- Вы?.. - протянул Севельсторм, оборачиваясь к разом замолчавшей девушке. - Откуда столько опыта и выдержки у воспитанницы приличного пансионата?..
Кэт поняла, что надо выкручиваться.
- Детство Анны прошло в английском старинном поместье, среди благородных дам и воспитанных джентльменов. А мой отец, Чарльз Уэйкхилл, слишком рано увез меня в Новый Свет. У отца своя плантация. Начинать ему пришлось почни на голом месте, его рабы вырубали лес, корчевали пни. У нас даже не было приличного дома, мы жили в сооруженном на скорую руку бараке. Вместо гувернантки у меня была служанка-негритянка. Она была славная и многому научила меня... но это не те знания, которые могут пригодиться в Англии. Знаете, однажды, когда мы с Нэнни были дома одни, к нам заявился ягуар. И Нэнни пристрелила его у меня на глазах. И потом я любила играть на шкуре этого ягуара...
В рассказе Кэт смешались правда и выдумка. Ягуар действительно однажды чуть не унес малышку - это было во время стоянки "Хмельной акулы" возле дикого, неисследованного берега. И застрелил ягуара боцман...
Севельсторм смотрел в глаза Кэт, которая говорила плавно и с азартом, повествуя о делах давно минувших дней, но смысл слов, словно волны внизу, лишь плескался возле ушей Джона. Он слишком много лгал, представляя себя не тем, кем был на самом деле - не жалким отребьем на лицах Лондона. Не вскормленным хозяйкой борделя канавным мальчиком, дравшимся за свою жизнь с Уайтчапеловскими стайками таких же сорванцов, как и он сам.
Лжец, мастистый, лгущий всю свою жизнь, слышит тревожные нотки тогда, когда кто-то отчаянно пытается подобрать слова и отвести взор собеседника от правды. Мисс Уэйкхилл именно этим и занималась. Джон не мог ткнуть пальцем и назвать что-то ложью или вымыслом, он не знал, где она лгала, а где говорила правду, если таковая имела место быть. Он просто чувствовал, что сеть обмана, закинутая неумелой ручкой юной девушки, пытается обвить матерого карася, который давно научился сам расставлять ловушки для рыб даже крупнее его самого...
По губам Севельсторма скользнула улыбка-усмешка, в глазах заплясал огонек веселья.
- Ягуар? - переспросил он медленно. - Какое насыщенное... детство, мисс Уэйкхилл.
Кэт с веселым вызовом взглянула прямо в глаза собеседнику. Не верит, что ли? Ладно, его дело. Главное, чтобы ее прошлым не заинтересовался капитан! Как бы не вспомнил девчонку, что стояла на палубе "Ле Глейва", прижавшись к своему угодившему в плен отцу...
- Детство есть детство, - медовым голосом сказала она, чтобы перевести разговор на другую тему. - У каждого есть воспоминания, которые ему дороже и значительнее того, что пришлось пережить позже, когда мы взрослеем... Может быть, вы расскажете о своем детстве, мистер Севельсторм?
Он с улыбкой кивнул самому себе. Он ожидал этого вопроса. Девушка что-то скрывает. Что-то, что, по ее мнению, может сыграть против нее.
Мадам Пенье как-то сказала маленькому Джону, что о собеседнике нужно знать две вещи - его настоящаее имя и то, что этот собеседник стремится скрыть. Остальное - лишь мишура, которой присыпаны первые две.
- Мисс Уэйкхилл, какое детство может быть у третьего сына не самого успешного торговца керамики? - лениво, но в то же время изящно, словно создавал живописный портрет на полотне, обронил Джон. - Оно подернуто забвением, серые будни накладываются один на другой... А потом - словно яркая вспышка после выстрела: Новый Свет и корабль, на которой у меня есть билет.
Он вновь облокотился на борт корабля:
- Я думал найти своё счастье и судьбу здесь, на островах Карибского бассейна. Один умный человек...
- "Это был Хряк, а я бы не торопился называть его умным человеком, Джон..." - рассмеялся Энди.
- ...как-то сказал, что я найду здесь лишь свою смерть, - махнув перед лицом, словно отгоняя муху, произнес Джон.
- А этот умный человек не уточнил, через сколько лет вы ее найдете? - рассмеялась Кэт. - Может быть, годочков этак через шестьдесят-семьдесят?
Севельсторм не ответил, лишь позволил себе усмехнуться, как бы "за компанию" с девушкой.
- Мистер Севельсторм! - раздался голос откуда-то из центра корабля. И кажется это был Каралис.
- Приятно было побеседовать, мисс, - Джон взял Кэт за руку и склонил голову, едва-едва коснувшись губами кожи. Затем резко выпрямился и прошел мимо девушки, скрывшись среди засуетившегося экипажа.
Корабль медленно входил в бухту, прикрытую высокими скалами, на которых, едва заметный, возвышался Горный форт. Тортуга ждала...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 7-01-2007, 8:07

Примерно дней за пять до событий вводной; на расстоянии того же времени пути от Тортуги
При всей обширности океана встреча двух кораблей – не самая редкая вещь. Правда вот исход этой встречи может быть совершенно различным; все зависит от команд судов и намерений таковых.
Конечно, большинство торговых кораблей, встретившись в море, спокойно расходятся, даже если принадлежат враждующим странам. Дело торговцев – возить товары, а не захватывать чужие.
Отдельные военные корабли могут часто вести себя таким же образом… если, конечно, нет конкретных приказов.
Однако нынешняя ситуация явно не принадлежала к описанным выше.
Путь испанского торговца пересекся с другим кораблем – изящным и быстроходным, весьма смахивающим на военный. Да так оно и было… только вот бойцы на борту не состояли на службе у какого-либо государства.
– Хорошая добыча, – одобрительно заметил капитан Альваро Сангве, разглядывая испанца в подзорную трубу. Черные глаза холодно сверкнули. – Paolo!
– Si, signore capitano?
– Alzare la bandiera spagnolo.
– Uno momento, signore capitano*!
Смуглый юноша умчался к мачтам – передать приказ.
Сангве предпочитал приближаться к намеченной цели под ее же флагом, дабы на борту не всполошились раньше времени. Сейчас они были еще слишком далеко, чтобы можно было различить, что поднято на мачте.
Впрочем, самому Сангве это не так уж и мешало – подзорная труба лишь усиливала превосходное зрение. А особенности постройки и пара костюмов, мелькнувших на палубе, позволяла с уверенностью опознать в торговце подданного испанской короны.
– Friedrich.
– Ja, Herr Kapitan? – отозвался массивный мастер квартердека.
– Bereite der Kommando zu Kampf vor. Er muß in halbe Stunde enden.
– Wir können das früher machen.
– Niemand zweifelt daran. Geh**!
Определенно, испанцев ожидал сюрприз… Конечно, уловка с флагом – не самая хитроумная, но капитан не раз убеждался, что среди моряков любой страны попадаются чрезмерно уверенные в своей неуязвимости люди.
За что и платят. Дорого.

Сангве в своих расчетах не ошибся – обманутые испанским флагом торговцы позволили подойти на достаточное расстояние. А когда они смогли разглядеть людей на палубе и понять, что они нисколько не похожи на солдат хозяина Эскуриала*** – было уже поздно.
Канонир направил выстрелы с ювелирной точностью – ядра переломили мачты, расшвыряли солдат на палубе и основательно покорежили борта. Правда, ниже ватерлинии пушки корабля пока не били – менее всего экипажу хотелось нырять за добычей.
«Интересно, это у меня такие умелые парни, или просто на торговце команда не лучшего качества? – отстраненно подумал Сангве, наблюдая за происходящим с мостика. – Вполне может быть, что и то, и другое».
Как бы там ни было – но пиратский корабль успел подобраться к цели на нужное расстояние, почти не пострадав. Испанское знамя уже сползло вниз, а на его месте взвилось другое.
Черное полотнище с огненно-алым цветком.
Личный флаг Альваро Сангве, капитана «Алоцвета».
– Судя по тем воплям, кто-то на борту имел удовольствие обо мне слышать, – вслух заметил капитан, неспешно спускаясь на палубу.
Громыхнули ружья, отбросившие от бортов заторопившихся матросов. Картечь прошлась по палубе – видимо, канонир решил подстраховать команду. Правильное решение.
Через минуту в воздух взвились абордажные крюки; один из них вонзился в неосторожно оказавшегося рядом с бортом офицера, приколов его к палубе собственного корабля.
– Gott sieht nicht, Teufel stört nicht, – пробормотал Фридрих Краузе, вскидывая абордажную саблю. – Vorwärts****!
Он первым перемахнул на борт испанского корабля; пираты ринулись следом.
Тяжелый клинок Фридриха разрубил шею первого же матроса; несколько ринулись к немцу. Тот усмехнулся, и с неожиданной ловкостью отпрянул, давая дорогу следовавшему за ним.
Массивный кулак врезался в лицо матроса, и тот пролетел чуть ли не через всю палубу. Томас Уэйк, бывший боксер и один из сильнейших людей на «Алоцвете», криво усмехнулся, и замахнулся тяжелым топором – при его мускулах это оружие подходило лучше всего.
Медновокожий Ястреб невозмутимо поднял ружье – и вскинувший было пистолет испанец опрокинулся с пробитым горлом. Со огнестрельным оружием индеец обращался виртуозно.
Сангве не зря долгое время гонял команду, приучая к совместным действиям – при абордаже его моряки дрались как один, помогая друг другу и неся смерть врагам. Вот и сейчас – Томас работал топором, отшвыривая противников, а еще двое бились по бокам, прикрывая могучего бойца от нападения со стороны.
Паоло забрался повыше; соваться в кровавую круговерть абордажа он не хотел, но в стороне не оставался. Метательными ножами итальянец обзавелся давно, и кидал их без промаха.
Фридрих был прав – полчаса на этот бой было явно много. Очень скоро осталась лишь небольшая кучка людей, сбившихся у кормы.
Вглядевшись в них, Сангве вдруг насторожился. Потом одним уверенным прыжком перемахнул на борт торговца и ринулся к месту схватки.
– Стоять! – хлестнул голос капитана. – Прекратить пока бой!
Мало кому удается отрезвить бойцов в пылу схватки; однако воля капитана на «Алоцвете» была более чем законом.
Испанцы изумленно смотрели на вдруг замерших пиратов; экипаж торговца не решался вновь развязать бой.
А пираты расступились, пропуская капитана; взгляд того был прикован к человеку в середине группы. Седой, лет шестидесяти, в богато расшитом вишневом камзоле.
Впрочем, Сангве мог поспорить с ним элегантностью; светлый костюм капитана хоть и был менее дорог, но владелец носил его с прямо-таки аристократическим изяществом.
– Дон Руис… – протянул Сангве, неспешно выходя из рядов своих бойцов. – Какая приятная встреча…
– Ты? – старый испанец невольно попятился.
– Неужели я совершенно не изменился? – огорченно поинтересовался Альваро, вытягивая из ножен шпагу. – Впрочем, это фамильное…
– Ты что, думаешь, что я буду с тобой драться? – дон Руис уже сжимал в руках клинок, но отвечать на явный вызов не очень-то хотел.
– А куда вы денетесь? – поинтересовался Сангве. – Вы не в том положении, чтобы отвергать предложенную смерть.
Какую-то секунду испанец еще колебался. Потом в его глазах полыхнул гнев – и он бросился вперед. Судя по всему, дон Руис решил, что умирать следует достойно.
Что ж, Альваро Сангве мог оказать ему такую услугу.
Шпаги скрестились, и уже через десяток секунд у наблюдавших не осталось сомнений. Даже если бы испанец не был вымотан схваткой и был лет на двадцать моложе… все равно капитан владел клинком значительно лучше.
Понимал это и дон Руис. Но дворянская честь не давала ему отступать.
Он и не отступал – пока холодная сталь не вонзилась ему в горло.
Старик рухнул на палубу; шпага откатилась в сторону.
– Право же, жаль, что мой клинок так быстро убивает, – невозмутимо заметил Сангве, и пираты заухмылялись. – Но я ведь обещал ему острие в горло…
Он равнодушно оглядел оставшихся испанцев. Кое-кто может стать хорошим рабом и принести деньги «Алоцвету».
– Friedrich, dieser, dieser, und diese vier müssen am Leben bleiben, – указал капитан. – Die andere sind für uns nutzlos*****.
– Капитан! – отчаянно выкрикнул совсем юный матрос, один из «отмеченных». Слов Сангве он не понял, но интонацию уловил. – Неужели в вас нет жалости?
Наивные слова были встречены громким хохотом; пираты знали, что уж чего-чего, а помянутого качества в характере их капитана не наблюдается.
– Жалость, молодой человек, – заметил Сангве, подождав, пока смех утихнет, – очень скверно оплачивается. Вы это поймете.
Наверное, испанцы бы собрались с духом, и смогли бы сопротивляться… но кто бы дал им время? Как уже упоминалось, команда «Алоцвета» была отлично вымуштрована.
Стоявшие в первых рядах неожиданно припали на одно колено; их товарищи позади, успевшие перезарядить оружие, дружно вскинули пистолеты.
Грянул залп, моментально уменьшивший число выживших вдвое. Разумеется, первыми жертвами стали те, кто держал в руках огнестрельное оружие…
А потом вперед ринулись бойцы с клинками в руках.

– Итоги?
Альваро Сангве расположился в своей каюте, с довольной улыбкой вспоминая прошедший бой. Все же получилось верно – быстро и точно…
– Груз хорош – ткани, пряности, – сообщил Диего Васкес, судовой казначей и отличный стрелок. – Ничего сверхценного, вроде золота или драгоценных камней, но выручить мы сможем достаточно. Потери – шесть человек… у испанцев нашлись хорошие стрелки.
– Кто именно?
– Берт, Мартин, Рикардо, Уинн, Роб, Ганс. Новички.
– Все равно скверно. Повреждения есть?
– Небольшие. Скверные у них канониры…
– Покойный дон Руис был отменным дельцом, но весьма скупым человеком. Вместо того, чтобы обеспечить хорошую команду и пристроиться к какому-нибудь военному кораблю, нашел все подешевле и сам решил присматривать за грузом.
Васкес решил не уточнять, откуда капитану известны такие подробности об убитом.
– Так вот, повреждения небольшие, но Рихард говорит, что все же надо зайти в порт и толково там все поправить.
– Что ж, – пожал плечами Сангве, – навестим Тортугу. Там и новых людей поищем, и корабль починим, и товары сумеем сбыть.
Диего вздохнул. На Торгугу – значит, ему и еще нескольким на берег сойти будет нельзя. Не любят там испанцев… пусть даже таковых на родине ожидает виселица.
– А что, есть возражения? – поднял бровь Сангве.
– Никак нет, señor cápitan!
– Тогда передай – курс на Торгугу, – велел Альваро.

*– Паоло!
– Да, господин капитан?
– Поднять испанский флаг.
– Одну секунду, господин капитан! (итал.)
** – Фридрих.
– Да, господин капитан?
– Приготовь команду к бою. Он должен закончиться за полчаса.
– Мы можем все сделать за двадцать минут.
– Никто не сомневается. Иди! (нем.)
***Эскуриал – королевский дворец Испании.
****Бог не смотрит, черт не мешает. Вперед! (нем.)
*****Фридрих, этого, этого и этих четверых оставить в живых. Остальные для нас бесполезны.

- Эй, сопляк, чего прохлаждаешься? – Джек получил чувствительный тычок в плечо. Резко обернувшись, он увидел перед собой одного из матросов – невысокого, но крепко сбитого мужчину. Тот смотрел на мальчишку, презрительно ухмыляясь. – Чего замечтался? Уже представляешь, как будешь шляться по кабакам, да? – пират загоготал, обнажая гнилые зубы.
Джек невольно поморщился от столь неприятного зрелища.
- Нет, сэр, я закончил уборку, - неуверенно произнес мальчишка, оправдываясь, - а новых указаний пока не поступало…
- Так мы сейчас найдем тебе дело, - мужчина собирался что-то добавить, но договорить не успел, так и замерев на полуслове.
Фрегат скользнул вперед, резко замедлившись, как только нос его спустился с гребня волны. Пират, только что беседовавший с мальчишкой, мгновенно позабыл об их разговоре и вернулся к более важным делам. Корабль вошел в бухту и встал на рейде. Огромный якорь с грохотом опустились на глубину, а матросы ловко спустили шлюпки на воду. Часть экипажа осталась на борту, но Джеку посчастливилось оказаться в числе тех, кто высадится на берег. Уже сидя в шлюпке, он вздохнул от восхищения, глядя на высокие скалы и громаду форта, возвышающуюся впереди.

В таверне было душно, чадили факелы, да и несколько десятков пьяных глоток не прибавляли воздуху чистоты и легкоти. "Бородатый кашалот" гудел. Дэниэл пытался напиться, залить свою несчастную судьбу. Нет, он хотел надраться, свински надраться.
"Вот черт меня тогда дернул. Начитался рыцарских романов. А ведь такая карьера светила, просто-таки маячила, протяни руку и возьми", - маячили который день в голове одни и теже мысли.
Лейтенант флота Британии казался белой вороной среди разношерстной толпы морских разбойников, но лучшего места чтобы скрываться от военного "правосудия" и не придумаешь. Тем более, что "пиратская мамаша" Хаффи, хозяйка "Кашалота" взяла его под свое сердобольное крылышко. Угрюмый вид Дэниэла не предвещал ничего хорошего любому, кто посмеет его отвлечь от столь важного занятия, как заливание спиртного в свою глотку. Только хозяйка заведения смогла безболезненно заговорить с ним.
- Эй Красавчик! (С ее легкой руки, это прозвище так и приклеилось к англичанину) Тут бросил якорь мой хороший друг. У него ребят красномундирники побили малость, будет заправляться. Могу тебя порекомендовать.
Дэниэл вскинулся, с интересом посмотрев на Хаффи.
- На роль юнги?
В словах англичанина прозвучал злой сарказм. Однако, душа уже всколыхнулась, а ноги сами собой почувствовали дыхание палубы, идущего коробля. Да он хотел! Хотел на корабль, хоть юнгой, хоть к самому дьяволу.
- Думаю на "Ле Глейве" найдут лучшее занятие для бывшего, - Хаффи подмигнула лейтенанту, - офицера британского флота. К тому же Франсуа умный малый, да и юнга у него вроде как есть.
Услышав имя корабля и капитана Дэниэл внутренне похолодел. Этот "лягушатник" потопил немало британских короблей. Чего стоит тот красавец фрегат "Звезда Елизаветы", его друг служил там капитаном. Живых лягушатники не оставили. Чтож....
- Ладно, Хаффи, за тебя и твои рекомендации! - Дэниэл осушил свою кружку пива, но прежде отсалютовал ей стоявшей перед ним женщине.

Сообщение отредактировал Sarina - 9-01-2007, 20:51

Женщина благосклонно кивнула молодому англичанину - она привыкла к уважению со стороны гостей "Бородатого кашалота"..
Да что там гости - вся тортуга знает женщину, которую прозвали "пиратской мамашей".
Хаффи стара, но крепка, бодра, по-мужски сильна.
Носит яркие, цветастые юбки и кофты. Черные с проседью волосы по-мужски повязаны красным платком. Бусы, браслеты – все яркое, броское. Опирается на клюку, но не потому, что хромает. Под эту клюку лучше не подворачиваться тому, кто прогневает старую Хаффи!
Национальность... говорит, что англичанка. Но ходят слухи, что Хаффи – дочь индейского шамана и пленицы-англичанки. Есть у старухи необычная особенность: говорит с каждым посетителем "Бородатого кашалота" на его родном языке. Это относится и к неграм, и к индейцам, из какого бы племени они ни были! Пусть с акцентом, пусть через пень-колоду, но женщина может объясниться с любым!
Прошлое Хаффи – загадка, но с настоящим все более-менее ясно: она королева портового ворья, скупщица и укрывательница краденого, главный арбитр во всех ссорах и распрях местного "дна". Ей отстегивают процент все девки и шулера, если хотят и впредь промышлять на острове. Того, кто обидит ее хоть словом, ждет быстрая и жестокая расправа.
Пираты кличут ее Мамашей – и не зря. Не одного больного выходила, не одному догола проигравшемуся бедолаге раздобыла хотя бы обноски. Многие, боясь пропиться в прах, отдают ей на сохранение часть своих денег и потом получают назад все до гроша.
Хаффи частенько гадает желающим по руке и по картам. Все уверены, что она и порчу наводить умеет.
Часто сокрушается о своей бедности, но ходят слухи, что старуха богаче самого губернатора.

Вот эта женщина сейчас пристально глядела на бывшего лейтенанта королевского флота.
– "Ле Глейв" - корабль, каких мало, – задумчиво сказала она. – А де Монбижу хоть и крут нравом, да море его любит...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 8-01-2007, 22:43

"Ле Глэйв". Франсуа де Монбижу

В отличие от многих прошлых своих визитов на Тортугу, в этот раз Монбижу намеревался провести свои дела в наиболее сжатые сроки. Разумеется, насколько это было возможно.
А причин для задержки оказалось немало. Перво-наперво, предстояло решить в чем-то приятные, а в чем-то попросту рутинные дела. Например, избавиться от ставшей ненужной «Важенки». Разумеется, не потопить в море и не отдать назад британцам. Нет, подразумевался честный и справедливый торг среди морских капитанов. С этой целью Монбижу послал краткую весточку месье Д’Ожерону, попросив губернатора об аудиенции.
Вторую весточку француз послал вместе с юнгой одной своей старой знакомой. Во многом странной женщине. Но было в ней нечто, что располагало пиратов и прочих морских душ вести свои дела посредством заступничества упомянутой дамы. Не будем распространяться о том, как Монбижу познакомился с Хаффи. Скажем лишь, что это знакомство протекало до сих пор с явными удовольствием и прибылью для обоих.
Разумеется, существовали и другие проблемы. Например, вопрос, о живом грузе. Если заложников с Истрока Монбижу, верный своему слову, высадил по прибытию на «Ле Глэйв» в шлюп, тем самым предоставив незабываемую троечку землевладельцев своей судьбе, то насчет девушек подобной договоренности не было. Собственно, дел оказалось столь много, что если попытаться перечислить их одним списком, выйдет приличный сверток бумаги. Поэтому бросим это неблагодарное дело и проследим немного за действиями месье капитана.
Таким образом, отправив гонцов с вестями к нужным людям, Монбижу занялся делами не столь спешными, но в то же время и не столь отдаленными.

Дверь каюты. Стук. Голос изнутри, приглашающий войти, и Монбижу оказывается в каюте девушек. Юных мисс нет, они ушли на палубу, полюбоваться на доселе не виданное ими зрелище, гавань Тортуги. Сказочного и в то же время реального острова пиратов и флибустьеров. Лишь мисс Лэймур. Что ж, подобный поворот событий устраивал капитана более чем. Франсуа кивнул.
-Простите меня, мисс Леймур, я всего лишь хотел засвидетельствовать вам свое искреннее уважение и напомнить, что в ближайшие дни вы со всем возможным почетом и уважением будете препровождены на берег, - Монбижу изящно поклонился, тем не менее несколько циничная улыбка при этом не сходила с его лица. - Мои слова остаются в силе, если у вас есть какие-либо пожелания насчет своей дальнейшей судьбы, обдумайте их и скажите моему помощнику. Энрике Каралис выслушает вас. Увы, у меня сегодня нет возможности продолжить наш разговор. К сожалению обязанности капитана. Надеюсь, вы меня понимаете и, насколько это возможно, простите.
Необычайная многословность. По сути, Монбижу не дал вставить гостье в свой монолог ни единого слова. А удалился раньше, чем появился первый вопрос. Подобная горячность объяснялась достаточно просто. Из всех пятерых девушек на борту экипажа, лишь мисс Лэймур представляла для флибустьера ценность, сойдя на берег живой и здоровой. И чем быстрее это произойдет, тем лучше.

Второй разговор предстоял со штурманом.
-Энрике, - в последнее время обязанности штурмана сильно увеличились. Впрочем, как и любого выжившего на «Ле Глэйве». – Я прошу вас проследить за нашими гостьями.
Подумав, Франсуа поправился.
-Вероятно, уже сегодня вечером нам удастся избавить «Ле Глейв» от пребывания на нем двух девушек. Разумеется, с выгодой для нас.
В этом месте капитан мрачно посмотрел на берег и с неожиданной злостью произнес:
-Проклятая жизнь. Проклятые деньги. Но ничего, месье Каралис, скоро мы сможем завязать с этим и жить лишь морем, не заботясь о мелочах. Да, - тут Франсуа опомнился. – Возможно, мисс Лэймур пожелает вас видеть. Выслушайте ее, Энрике. Нам сейчас более чем важно, чтобы все прошло без проблем.
Чтобы прояснить подобное странное поведение капитана, следует вернуться на пару дней назад. После достопамятного разговора француза с девушки, до прибытия в гавань. Тогда капитан позвал Каралиса к себе в каюту и поведал об общих деталях намечавшегося плана. То есть, о сокровищах, о договоре с мисс Уэйкхилл, мисс Лэймур и мисс Беркли. А также кое-какие свои личные предположения.
Что тянуло Франсуа в поход? Легенда, жажда денег, интрига? На самом деле Монбижу и сам не мог толком этого объяснить. В разговоре со штурманом капитан больше упирал на деньги и возможность дальнейшего существования в свое удовольствие.
Дождавшись ответа Каралиса, Монбижу кивнул и занялся следующим по важности делом. Визитами. Правда прошел почти час, прежде чем губернатор соизволил ответить Монбижу, но капитан не торопил события. А получив приглашение, он приказал пиратам готовить шлюпку, а когда все приготовления были закончены, отправился на берег.
Время было. Д’Ожерон тонко намекнул, что время терпит. Поэтому флибустьер первым делом направился в заведение своей старой знакомой, обсудить кое-какие частные дела.

Сообщение отредактировал Сейден - 9-01-2007, 0:58

(Вместе с Сейденом)

Старая Хаффи величаво, как корабль под всеми парусами, поплыла навстречу почетному гостю. Попутно махнула рукою черному вышибале. Великан-негр тут же подцепил за рубаху и штаны какого-то пьяного матроса и аккуратно снял его со скамьи на пол, освобождая место у стола для дорогого гостя.
– Рада видеть тебя, мсье капитан, – по-французски приветствовала хозяйка гостя. – Что будешь есть? Хочешь вспомнить родину - велю приготовить кок'о вен или кассуле. А если, как прошлый раз, потянет на мексиканскую стряпню, то будут тебе такие чоризос - во рту заполыхает, вином пожар будешь тушить. Садись к столу... Я на днях как раз вспоминала тебя, раскидывала черные бобы - выпадали сражения, кровь, женские слезы и надежды на золото...
Капитан ухмыльнулся.
-Все со своими байками. Кого из нас теперь удивят кровь и слезы? Не меня и уж тем более не тебя, - несмотря на грубоватый подбор слов, в остальном капитан держался безукоризненно. В частности он изящно поклонился и даже позволил себе поцеловать протянутую ему специально для этого руку Хаффи.
Затем капитан прошел к столику, услужливо подготовленному для него служащими.
-Ты же знаешь, дорогая моя разбойница, все на твой вкус. И если ты говоришь, что это вкусно, то будь я проклят морским дьяволом, если не испробую твою кухню до последнего кусочка. Мне... - тут капитан встретился взглядами с хозяйкой заведения. - Мне бы что-нибь редкое. И в то же время обычно. Как индейская кухня. Но под особым соусом. А французского... гм, впрочем, не стоит заводить разговор о делах так сразу... Что нового на Тортуге?
– Редкое? И в то же время обычное? – усмехнулась Хаффи. – Капитан, когда и в чем тебе здесь отказывали? Эй, Хосефа! – возвысила она голос, чтобы услышала стряпуха за перегородкой. – Сделай "варадо де Франчо", цыпленок уже промариновался! Да не забудь снять кожицу с помидоров! – Она вновь обернулась к гостю. – Сейчас ты узнаешь, что в Коста-Рике делают из обычного цыпленка. И чтоб мне облысеть, если в любой другой таверне ты сумеешь отведать такое блюдо...
Она поймала за юбку пробегавшую мимо девицу.
– Принеси вина капитану де Монбижу, Розита! И перестань так глупо улыбаться! Понимаю, в его прошлый приезд вы друг другом были очень довольны, но это не значит. что надо забывать про работу!
Хаффи посерьезнела, чуть помолчала.
– Что нового? Губернатор вконец обнаглел. Еще пять процентов накинул сверх своей обычной доли.
Монбижу понимающе кивнул, и все же его слова прозвучали далеко не так сочувственно.
-Не думаю, что эти деньги сильно отразились на твоем состоянии, Хаффи. Судя по твоему виду, даже если бы губернатор захотел бы закрыть твой бизнес, ты бы нашла лазейку и выкрутилась. Но речь не о том, - тут принесли еду, и капитан получил возможность насладиться кухней сстарой Хаффи.
Не отрываясь от тарелки, Франсуа шутливо поклонился.
-Великая сила скрывается в туземцах. И не в последнюю очередь мы ее можем прочувствовать через еду, -тут капитан невольно вернулся мыслями назад к кораблю и секрету своей команды. - Дорогая моя...
Тут голос капитана стал чуть сдержаннее, тише и серьезнее. Тем не менее со стороны могло показаться, что Франсуа все так же беззаботно орудует вилкой. - Не хотелось бы сразу переходить к повседневности, но у меня не так уж и много времени осталось. Два вопроса.
-Первый, у меня на борту оказались две пассажирки, чье пребывание, увы, не может дольше продолжаться. Им пора сойти на берег, к сожалению, они не имеют достаточно средств, чтобы оплатить свое путешествие. А я слышал, Хаффи, что ты умеешь решать подобного рода проблемы, - последние слова Монбижу почти прошипел, сузив глаза и от непонятной злобы сильно сжав столовый нож так, что тот погнулся.
– Угу, – прикинула Хаффи. – Молодые или старые? Черные или белые?
-Молодые, британки, симпатичные, - тут одна мысль пришла капитану в голову и он ядовито усмехнулся. - Почти чистые.
Хаффи довольно кивнула:
– Тогда найдем, кто о них позаботится. В Вест-Индии женщины нарасхват. Даром, что ли, ссылают сюда проституток и мошенниц - а они тут даже мужей находят? А уж молоденькие и подавно будут пристроены... Давай второй вопрос, капитан.
-Со вторым вопросом еще проще, - Франсуа расслабился и откинулся на спинку стула. Взгляд его принялся бродить по заведению.
-Хорошее у тебя место, Хаффи, да и много людей к тебе заходят. Так и по делу... Только не надо этого отрицать, я ничего не требую, - капитан предусмотрительноподнял руки, показывая, что и в мыслях ничего дурного не держит. - Но если к тебе случайно обратится кто-нибудь из заслуживающих внимания моряков. Мне было бы приятно, если бы ты им намекнула, что на "Ле Глэйве" требуются парни с руками и головой. Почти треть команды, так что мне бы искренне хотелосьб, чтобы эта новость не осталась без должного внимания.
-Разумеется, - капитан спокойно протянул Хаффи небольшой мешочек. - С меня обычные благодарности... Это задаток. Я приду сюда ближе к вечеру. Думаю, у меня для тебя найдется тогда одна интересная вещица. Нет, - Франсуа улыбнулся. - Не сейчас. Позже.
– Заходи, – усмехнулась Хаффи, ловко пряча мешочек. – Есть моряки, а как же! Двое прямо сейчас у меня сидят. Но ты все-таки вечером приходи. Пусть обождут. Не такой ты капитан, чтоб первым с моряками заговаривать да на свой корабль звать. А к вечеру они сами к тебе подойдут... Ты к губернатору сейчас?
-Ясновидящая, - капитан поднялся из-за столика. - Да. Как здоровье нашего... общего друга? Все ли у него ладится? Хотелось бы с ним потолковать насчет одного ненужного мне корабля, случайно попавшего в руки. Увы, подобные вопросы нельзя решить самостоятельно.
– Здоровье у него, увы, превосходное... чтоб ему опаршиветь, выжиге проклятому! – с чувством выдохнула Хаффи. – Ступай, капитан. Они тебя там за стол усадят. Может, губернаторская дочка и более приятная сотрапезница, чем я, но чтоб мне сгореть вместе с моей таверной, если там тебя угостят вкуснее, чем здесь!
- Что верно, то верно, - капитан позволил себе еще раз улыбнуться и слегкп пожал руку старой Хаффи. - Кому-то нравится красивые стены и мешки с золотом, прилагающиеся к губернаторским дочкам, кому-то вкусная стряпня и интриги, - Монбижу говорли вполне серьезным голосом, не меняя интонации, но последнюю часть он произнес все же с душой – Мне же ближе вольное море и право сильного, которое по праву принадлежит мне. По крайней мере, до сих пор принадлежало. Оставайся, Хаффи, еще увидимся.
И капитан удалился.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 9-01-2007, 3:24

Шел второй месяц береговой жизни. Последний рейс был довольно удачным для Эммануэля, капитан предлагал ему сходить еще на одно дельце, но Джонсон был при деньгах и перед ним лежала Тортуга!
В первый же день он порядочно надрался, на второй день история повторилась, только добавился один маленький, но весьма неприятный нюанс, у него пропала часть денег. Но Джонсон ни капли не расстроился, ведь он был неисправимым оптимистом, как он считал, правда оптимизм его закончился через пару дней вместе с деньгами.
Его уже знала вся Тортуга, Джонсон быстро напивался и буквально после первой кружки он уносился в мир своих пьяных фантазий и начинал нести всякую чушь. Довольно часто он своими воплями собирал вокруг толпу подвыпивших моряков, которых забавлял его бред, но бывало и так что его "неправильно понимали" и тогда вечер заканчивался в канаве. Наутро, проспавшись, он плелся к причалам, рассчитывая на какую-нибудь грязную работенку, за которую платили гроши, т.к. брать в команду его никто не хотел. Весь день он таскал мешки, снасти и какие-то тюки, когда Солнце клонилось к закату Джонсон плелся в ближаюшую таверну, обычно это был "Бородатоый кашалот". Его здесь знали и терпели, Джонсон даже считал что хозяйка этого заведения не держит его за оборванца как все остальные, возможно все это ему только казалось, но он был рад что хоть кто-то еще, кроме него самого, считает его человеком.
Вот и в этот вечер Джонсон привычно ввалился в таверну, правда перед его носом оказался маленький, но крепко сбитый человек. " Жалкая матросня!" - подумал Джонсон, себя он к "матросне" не относил, так как был штурманом...когда-то, правда было это давно, впрочем не важно.
-Пошел к черту!- выпалил Джонсон - Чего уставился!
После этого под дружный гогот толпы Эммануэль Джонсон, встретившись задним местом с ногой незнакомца, отправлися покорять ближайщий столик. Широко раскинув руки, Джонсон приземлился на стол и, опрокинув его, оказался на полу.
Вечер начинался весело...

Несколько дней он просто вел фрегат и следовавшую по пятам шхуну по старому известному маршруту. Смотрел на карты, вымерял расстояние и изредка отдавал какие-то команды, касавшиеся внутренних дел судна. Энрике старался не думать о том, что случилось на Истроке, и о том, стоила ли та бойня того. Они потеряли больше товарищей, чем освободили из тюрьмы, они практически не взяли никакой добычи, они почти попались сами. Но настоящий морской волк не имеет права думать о целесообразности риска, иначе он перестает им быть.
И Каралис не думал, он знал! Он знал, что лихая команда "Ле Глейва" вновь натянула нос всему английскому сборищу, засевшему в Карибском бассейне. Он знал, что слухи об очередном наглом набеге пиратов быстро расползутся по островам и колониям на материке. А еще он знал, что не один английский да и испанский капитан вздрогнет теперь, заметив еще издали черный флаг на грот-мачте фрегата.
Разговоры с капитаном в последнее время быстро сбивались на два вопроса - девушки и сокровища. И Энрике уже сложно было понять, что интересует или беспокоит Монбижу больше. Но пока в распоряжении португальца был морской простор, тревожные мысли уходили вдаль. Пока вокруг не сомкнулась скалистая стена порта Тортуги.
Конечно, Энрике был не против выполнить пожелание Монбижу, тем более, что избавиться от женщин стоило побыстрее. Каралис был моряком не в первом поколении, а потому морские приметы всегда уважал, и если они пока терпят нарушение традиций, то не стоит слишком долго уповать на их терпение.
Штурман вышел на палубу после отплытия шлюпок. Поддерживать порядок на судне требовалось и в отсутствие капитана. Несколько матросов, которым сегодня не повезло, драили палубу или усиленно делали вид, что занимаются этим. Несколько человек говорили о чем-то на полубаке, Энрике не мог разобрать слов, слышал только неторопливые монотонные голоса отдыхающих флибустьеров. Набрав полную грудь воздуха, Каралис зашагал по скрипучим доскам, начиная небольшой обход.

- Не желает ли красавчик повеселиться? – Пышногрудая девица присела рядом с Луи, пылко глядя на парня чёрными глазами.
Ему нравились такие бойкие девушки, но в карманах весело не звенели монетки. Да и не хотелось ему тратить последние деньги на такие развлечения, особенно учитывая то, что Луи не составляло затащить в свою постель какую-нибудь не в меру скромную милашку, всего лишь угостив стаканчиком чего-нибудь... на её вкус.
- Прости, милая, не сегодня, - Парень ободряюще подмигнул красотке единственным глазом, - Но не могла бы ты мне кое в чем помочь?
- И в чем же? – Губы девушке всё ещё были обиженно надуты, но она явно не собиралась долго сердиться на Луи.
- Ты не слыхала, чтобы в порт прибыл какой-нибудь корабль, набирающий команду? Я имею в виду не совсем обычный корабль... понимаешь, о чем я? Обычно морячки ищут компанию таких, как ты, и не в меру распускают языки... – Молодой француз чуть понизил голос, наклоняясь ближе к жрице любви. Теперь ему открывался такой вид на её прелести, что разговаривать стало куда сложней.
- Лучше тебе спросить об этом Мамашу Хаффи, - Девушка кивнула в сторону, а потом её глаза вернулись к Луи, - А если потом передумаешь и решишь поразвлечься, то обращайся!

Когда капитан де Монбижу заслонил собой дверной проем, Дэниэл как раз смотрел на Хаффи и невесело улыбался. Да и что тут веселого, идти на корабль убийцы твоего друга. Но выхода не бло, придется просить место у Монбижу. Деньги не вечны.
Хаффи куда-то величаво поплыла среди столов, похоже забыв о статном англичанине, который стал ее своеобразным любимчиком. Дэниэл проследил за ней взглядом. Тот кто бы назвал Хаффи старухой, получил бы от Дэниэла по глупой и тупой голове. В этой женщине было столько величия, сколько и не снилось всем европейским королевам. А вот гость который звал приветственную улбку на лице "мамаши", заставил англичанина заскрежетать зубами.
Пират сидевший напротив, удивленно воззрился на Дэниэла.
- Чего уставился, приятель? - с большой долей сарказма и предупреждения произнес лейтенант.
Флибустьер стушевался и тут же возвратился к своему пойлу. Об этом красавчике ходила недобрая слава. Как-то Сир Кривой нож решил выпотрошить жирного английского гуся... Для Сира все закончилось весьма плачевно, ибо лейтенантик опробовал на нем свою саблю. После чего Жак Толстяк тоже пострадал от кулаков этого бритта. О тяжелом нраве англичанина говорили во всех тавернах Тортуги, также как и о его весьма тяжелх кулаках. Лучше уж в одиночку с ним не связываться.
Пока Дэниэл отвлекался на соседа де Монбижу успел переговорить с хозяйкой "Кашалота" и покинуть заведение. Англичанин вопросительно посмотрел на Хаффи, пробормотав себе под нос:
- Лэ Глейв, так Лэ Глейв.

Сообщение отредактировал Sarina - 9-01-2007, 20:50

Тем временем Мамаша Хаффи, подбоченившись и высоко подняв брови, наблюдала за тем, как Джонсон поднимается с пола и с оскорбленным видом усаживается на скамью.
– Что, моряк, невеселая жизнь пошла? А засиделся ты на берегу, засиделся... Ну, я-то тебя, положим, накормлю в долг, разбогатеешь – отдашь. Но не до старости же тебе тут ошиваться, в "Бородатом кашалоте". Ты же штурман, и хороший... старая Хаффи помнит вас всех... ну, тех, кто хоть чего-то стоит. А ты моряк толковый, не чета всякой однорейсовой швали. Вечером у меня в таверне будет капитан "Ле Глейва". У него в последнем плавании железным горохом треть команды выкосило. Вот и поинтересуйся, не нужны ли ему твои руки...

Резиденция губернатора Тортуги. Франсуа де Монбижу.

Следующим шагом капитана стало посещение дворца губернатора. Мсье д’Ожерон изволил принять Франсуа де Монбижу в своем саду. С веселыми и непринужденными улыбками губернатор и капитан обменялись улыбками и повели себя так, словно два старинных друга. Конечно же, имя Монбижу было известно в те времена еще не так хорошо, как имя дьявола Блада, но характер сделок, совершаемый д’Ожероном и Монбижу вызывал непомерное восхищение у обеих сторон.
За их приветствиями наблюдал третий. Француз. Франт, изысканно одетый в шелка и бархат. Со шпагой и шляпой. Изящная клиновидая бородка и усы.
-Как я рад, капитан де Монбижу, что вы заглянули в мои скромные владения, - губернатор повернулся к спутнику. – Позвольте представить вас друг другу. Посланец его величества короля-Солнца во вверенных мне владениях Вест-Индской компании, граф де Треззак.
Граф сдержанно поклонился, и губернатор продолжил процедуру приветствия.
-Месье посланник, позвольте познакомить вас с капитаном верного французской короне фрегата «Ле Глейва» Франсуа де Монбижу, - на этих словах граф вопросительно приподнял бровь, на что Монбижу лишь чуть скривил в усмешке губы и так же сдержанно поклонился.
-Господин граф прибыл на Тортугу с целью забрать отчет составленный специально для Его Величества. Обо всем остальном, граф, - д’Ожерон развел руками, как бы давая своим гостям полную волю, - вы можете рассказать и сами.
-В сущности и рассказывать нечего, мсье капитан, - граф пожал плечами и не найдя для себя занятия, просто скрестил руки на груди. – Как верно заметил мсье Бертран, доклад Его Величеству, а также небольшие презенты от благодарных жителей Ост-Индии.
Франсуа последовал примеру собеседника и также скрестил руки. Губернатор принял выжидающую позицию, с интересом наблюдая за разговором своих соотечественников. Но Монбижу лишь молча кивнул на ответ графа и пожелал его величеству здравствовать еще много лет.
-Что ж, господа, полагаю продолжить можно и в следующий раз, - с этими словами д’Ожерон повел своих посетителей назад к дворцу. – Надеюсь, капитан, вы не откажетесь составить нам компанию и присоединиться к скромной трапезе?
-С удовольствием составлю вам компанию, господа, - Монбижу ухмыльнулся, припоминая некоторые слова старой Хаффи, но тут же отбросил сомнения в сторону и последовал вместе с губернатором и графом в столовую.

-Как вам понравился эксперимент нашего повара, капитан? – Эжени? Дочь губернатора д’Ожерона взяла на себя роль заботливой хозяйки. Надо сказать, что несмотря на всю критику одной со стороны владелицы трактира, кухня губернатора имела свои несравненные достоинства. Очевидно, повар считал себя знатоком своего дела и экспериментировал со смелостью, за которую на материке мог бы уже давно распрощаться с головой. Например, сегодня в качестве экспериментов подали раков. Раки как раки, но блюдо-то со смыслом.
-У вашего отца великолепный повар, мадемуазель Эжени. Мне доводилось пробовать раков на вкус и раньше, но, пожалуй, так вкусно и красиво как сделал ваш, гм, художник, моей команде еще не доводилось, - капитан не пытался заигрывать с дочкой губернатора. Тем не менее ему нравилось как мадемуазель Эжени улыбается ему или скромно опускает глаза от иногда излишне двусмысленных шуток или замечаний капитана. Конечно, был определенный смысл поухаживать за столь выгодной партией, но раз время не торопило, то Франсуа решил последовать одному золотому правилу. А собственно, не торопиться, коли время терпит. Да и не было тех чувств, чтобы хомутать себя на веки вечные. Море было сильно в сердце капитана.
-Жан будет счастлив узнать ваш ответ, - мадемуазель Эжени улыбнулась капитану. – Иногда он излишне горяч, но все что он делает, получается отменным по вкусу.
-Что верно, то верно, моя дорогая, - д’Ожерон легко подключился к беседе. – Хотя если признаться, судари, посещала меня уже не единожды мысль рассчитать дурака. Не надо, милая.
Губернатор не дал дочери произнести не слова. Видимо, подобный спор случался уже не впервой и д’Ожерон просто хотел высказать свою позицию гостям.
-А что мне еще делать? Этот малец, вы только подумайте, додумался подать самому Бладу креветок! Вы представляете? – от некоторого волнения губернатор шумно задышал и от избытка чувств облокотился о спинку кресла.
Ни граф, ни капитан не знали, что было страшного в том, что некоему Бладу подали на стол креветок, но оба согласно кивнули, что это был непростительный промах со стороны Жана. И что повар вполне заслуживает того, что пожелал ему губернатор.
-Ах, отец. Но ведь все закончилось хорошо. Капитан даже посмеялся шутке. Да и где мы найдем еще одного такого повара как Жан? – последний аргумент, видимо, оказался наиболее действенным. Похоже, губернатор еще не придумал на него достойного ответа, поэтому ограничился неопределенным хмыканьем.
-Если вы пожелаете, губернатор, - граф де Треззак пришел на помощь д’Ожерону. – Я мог бы специально попросить его величество выслать вам в следующей партии бунтарей хорошего столичного повара.
-Благодарю вас, граф, буду вам премного благодарен. Но, увы, до тех пор мне придется терпеть номера и заскоки нашего Жана. О мой бог, - губернатор непритворно закатил глаза. – Хоть садись на корабль и отправляйся в плавание подальше от этого ужасного места.
-Могу вам помочь, мсье д’Ожерон, - Франсуа взмахнул рукой, словно показывал фокус. – Совершенно случайно у меня оказалась во владении одна шхуна, которую я был бы рад уступить вам для вашего без сомнения важного путешествия.
-Шхуна? – губернатор впервые за день посмотрел на Монбижу с неподдельным интересом. – Позвольте поинтересоваться, какая?
Граф де Треззак так же посмотрел на Монбижу с интересом, но в отличие от островитян он еще не понимал всех тонкостей. А капитан с губернатором уже перешли на язык пиратов, полный иносказаний.
-Такая же, как и ваши раки, мсье губернатор. Состояние отличное, команда своими руками привела ее в порядок. А уж как она ко мне попала, увы, совершенно скучнейшие подробности. Снял со скалы в открытом море. Пришлось, конечно, постараться, но зато теперь у меня на буксире замечательная шхуна.
-Весьма интересно, месье капитан, - д'Ожерон задумался, затем кивнул. – Думаю, о формальностях мы поговорим позже, после обеда. А нам пора переходить к десертам.

-Так каковы ваши условия, месье капитан?
Д’Ожерон сидел за своим столом в кабинете. Перед ним в кресле для гостей сидел, удобно устроившись, Франсуа де Монбижу.
-Цену я вам назвал. Снимите с нее вашу долю, такова и будет моя прибыль. Мне не нужна «Важенка», поэтому перепоручаю ее на ваше усмотрение. Продайте шхуну от моего имени.
-Куда же вы так спешите, капитан? – Бертран не мигая смотрел на своего собеседника, но капитан остался непроницаем его мыслям. Он усмехнулся.
-За сокровищами, губернатор. За чем же еще? Найду клад Дрейка или еще какого-нибудь сгинувшего пирата и заживу счастливо и беззаботно.
-Хорошо, - губернатор принялся заполнять бумагу. – Я выполню вашу просьбу. Более того, вас не будут держать в гавани лишнее время, чем вы сами считаете нужным. Надеюсь лишь, что вы не забудете в своей щедрости вашего скромного помощника.
-Все честь по чести, мсье губернатор, - Монбижу изящно поклонился и подписал протянутый ему документ. Губернатор тут же заверил ее своей печатью и как ни в чем не бывало продолжил.
-Конечно, мне бы следовало включить в свой отчет Его Величеству ваш подробный рассказ о своих приключениях, но, увы, я уже запечатал конверт. Не хотелось бы его вскрывать…
-Мсье д’Ожерон, Монбижу улыбнулся. Прошу вас не беспокоиться, Думаю вы сможете найти более интересное занятие чем вскрывание и запечатывание конвертов, - с этими словами капитан положил на стол перед губернатором небольшой мешочек, в котором последний обнаружил несколько крупных жемчужин.
-Какая красота… Да, пожалуй, мы можем принять как факт, что письмо уже запечатано… С вами приятно иметь дело, мсье де Монбижу.
Губернатор и капитан обменялись понимающими улыбками.

«Алоцвет» не в первый раз входил в гавань Тортуги; собственно манера поведения была уже отработана до мелочей. Сангве придерживался мнения, что каждый на корабле должен четко знать – что ему надлежит делать, когда и каким образом. И успешно этого от команды добился.
Кто-то остался на борту – Ахмед (заявивший, что староват он для береговых развлечений), испанцы… да и Рихард, следивший за состоянием корабля. Его обязанностью была толковая починка повреждений, чем он и занялся.
Большая часть команды хлынула на берег; тем не менее, нескольким пришлось временно забыть об отдыхе.
– Friedrich, du muß sich mit der Auswahl von Rekrute beschäftigen. Matt hilft dir damit.
– Ja, Herr Kapitan. Wieviel Männer brauchen wir?
– Sechs oder sieben. Aber die Auswahl muß sorgfätig sein.
– Natürlich, Herr Kapitan.*
Краузе и Мэтт, высокий и крепкий англичанин, направились в сторону портовых таверн; уж там-то можно выяснить, где найти людей.
– Александр, Ястреб, Томас, Пьер – отведите пленных к торговцам.
Захваченных ранее испанцев уже свели на берег. Теперь их передавали в руки четверым бойцам: отменно владевшему клинком высокому шатену, уже поминавшимся стрелку-индейцу и могучему боксеру и изящному французу, бившему из пистолета без промаха.
Сангве был уверен, что эти четверо успешно доведут пленных до дельцов, занимающихся таким товаром. А Пьер успешно договорится о цене – в делах денежных француз был равен Диего-казначею.
– Уильям, Марко – со мной.
Выбор был не случаен. Уильям, невысокий рыжеватый англичанин, обладал прямо-таки сверхъественным чутьем на опасность. А массивный голландец, несмотря на сонный вид, подмечал все вокруг.
– Куда направимся, капитан? – осведомился Марко, невозмутимо раскуривая трубку.
– Есть одна неплохая таверна – «Бородатый кашалот», – после некоторого раздумья решил Сангве. – Отличное место для того, чтобы узнать новости.
- А потом? - интерес не был праздным. Если капитану понадобится отослать одного из них на корабль, надо же знать, где потом командира отыскивать.
- А потом - посмотрим. Можно нанести визит вежливости губернатору... хотя нам особенно и обсуждать-то нечего.

*– Фридрих, ты должен заняться подбором новичков. Мэтт тебе поможет.
– Да, господин капитан. Сколько нам нужно людей?
– Шесть или семь. Но подбор должен быть тщательным.
– Разумеется, господин капитан. (нем.)

Джонсон стоял перед Мамашей Хаффи и чувствовал себя нашкодившим ребенком, так было всегда когда она с ним заговаривала. Эммануэль не мог обьяснить в чем тут секрет, но до встречи с этой женщиной такого с ним не бывало. Даже когда в детстве мать ругала его за какую-нибудь провинность, он не чувствовал себя так паршиво!

-М-мадам, я..я не виноват, вы же видите тут вокруг одни грубияны и наглецы, н-ни одного приличного человека!-спохватившись, Джонсон поднял глаза на Хаффи и добавил - Конечно кроме вас мадам! Спасибо вам за заботу, я обязательно вас отблагодарю как только смогу! Можете мне верить!-сказав это, Джонсон подумал, что со стороны все это выглядит глупо и он бы сам сейчас ни зачто бы не поверил своему слову. Эммануэль опустил голову и сел на скамью.

- Поймите мадам, это все ром! Я оказался слаб перед этим зельем, я сам не знаю как оказался в таком бедственном положении! Мне нужно в море! Море оно ведь..оно...там все просто и люди проще! Здесь на земле все злые, вся эта суета, грязь, вонь...а море! Там простор, бескрайний простор, там чувствуешь что ты свободен, мир у твоих ног...оно... вы знаете...- Джонсон поднял взгляд и, смутившись, отвел глаза, столкнувшись со взглядом Мамаши Хаффи.- Простите меня мадам, похоже я сегодня слишком многословен. Я буду ждать капитана не сходя с этого места, все равно идти мне не куда. Если конечно вы позволите.

Немного помолчав Джонсон добавил:
-И можно мне чего нибудь...у меня тут есть пара монет...- с этими словами он полез в карман своих штанов.

Сообщение отредактировал Адимир - 10-01-2007, 9:39

Джил сплюнула за борт (да-да, Бесноватая позволяла себе такое - чихать ей было на все эти моряцкие суеверия) и недовольно сморщилась - от полученной в схватке с испанцами царапины её весь день лихорадило. В отличие от остальной команды, которая воодушевленно предвкушала, как погуляет по твердой земле, Джил не видела в предстоящей высадке ничего хорошего, о чем красноречиво говорило её ещё более хмурое, чем обычно лицо и нервно поддергивающийся шрам на щеке. Она до сих пор ненавидела порты и публику, там обитающую, однако молча садилась в шлюпку с остальными и плыла к берегу... Как и её Капитан.

На Тортуге отставной лейтенант британского флота Джеймс Хаббард бездельничал уже почти три недели. С каждым днем денег становилось все меньше, а работы пока не предвиделось. Пересчитав монеты, оставшиеся в кошельке, и проведя в уме ряд нехитрых арифметических операций, он пришел к выводу, что по-настоящему плачевным его положение станет через 6 дней: тогда придется начать распродавать и так-то весьма скромные пожитки. Вывод напрашивался сам собой: за это время надо найти себе работу. Правда, пока это у него не получалось. Впрочем, еще не вечер. Или вечер?
Джеймс поймал себя на мысли, что совершенно не представляет, сколько сейчас времени - ставни в его комнате были закрыты, а открыть их он мог, ибо лежал на кровати и внимательно следил за путешествием таракана по потолочной балке. Наконец он отвлекся от этого зрелища и потянулся за часами, которые должны были находиться в одном из его карманов. Должны были, но не находились.
"Правильно все-таки я хотел вчера прогнать того типа со шрамом на лбу от нашего столика", - с сожалением подумал он. - "Или это все-таки было уже сегодня?"
Так и не придя к однозначному выводу, он поднялся и все-таки открыл окно. За окном обнаружился день, значит, достопамятная беседа в одном из трактиров острова, в ходе которой Джеймс потерял часы, но получил полезный (хочется верить) совет обратиться к Мамаше Хаффи, хозяйке трактира "Бородатый кашалот", произошла все-таки вчера вечером. Собственно, Хаббард собирался незамедлительно последовать этому совету.

Тортуга. Франсуа де Монбижу.

-Франсуа, - мадемуазель Эжени улыбнулась капитану. Монбижу и губернатор только что покончили с делами и вышли к остальным. Граф Резак удалился по своим сугубо личным графским делам. В свою комнату, отдохнуть перед вечером, как заметила слегка улыбнувшись дочка губернатора. – Франсуа, а вы разве не останетесь? Отец собирается дать прием в честь нашего дорогого гостя с Материка. Небольшой праздник для нашего общества. Будут лишь заслуживающие всяческого доверия и уважения люди. Будет музыка, Жан приготовит что-нибудь экстравагантное, и можно будет просто поболтать. Впрочем, вы, мужчины, обязательно спуститесь до политики.
Монбижу улыбнулся, не отрывая взгляда от лица девушки, затем наклонился и поцеловал Эжени руку.
-Я, безусловно, почту за честь принять участие в вашем вечере, моя дорогая хозяйка, - девушка невольно покраснела, уж слишком откровенно и затягивающее, словно дьявол действовал флибустьер.
-Вы дьявол, мсье капитан. Настоящий морской дьявол, - капитан улыбнулся, довольный произведенной реакцией. Он не следил за лицом Эжени. Надо сказать, зря. Но как бы то ни было, он лишь вежливо поклонился и распрощался.
-Но сейчас меня ждут важные дела. Увы, дорогая Эжени, я всего лишь капитан и на мне лежит не только счастье от минут общения с вами, но и большая ответственность за моих подчиненных. Меня ждет весьма необходимая встреча, которую я не могу избежать. А посему разрешите распрощаться до вечера.

По прошествии почти трех часов со времени своего последнего визита, Франсуа де Монбижу вновь пришел в «Кашалот».
-Привет, Хаффи, - Монбижу махнул рукой владелице заведения, чтобы та не вставала со своего места и небрежной походкой подошел к ней. – Я за людьми. Есть заслуживающие внимания? Надо разобраться с этим побыстрее, но, сама понимаешь, брать бесполезную рвань я не собираюсь. Только рвань с головой и руками.
Монбижу присел за столик и принял у услужливо возникшего разносчика кружку с пивом. Разумеется, не пойлом для случайных посетителей, а с Настоящим Пивом. Судя по числу посетителей «Кашалота», денек предстоял жаркий.
Осушив первую кружку полностью, Монбижу добавил к своей фразе немаловажную подробность.
-И с ногами. А заодно зрячие и слышащие. Не надо, мы с тобой помним ту милую шутку. Надеюсь, ты помнишь, что я сделал с тем несчастным. Но если среди них, - Монбижу обвел тяжелым взглядом посетителей трактира, - есть такие, от которых ты бы хотела избавиться… Моя сабля при мне. Ладно, хозяйка, еще пива и начнем.

Дэниэл вздрогнул, когда на пороге вновь возник пока непобедимый француз. Челюсти непроизвольно сжались, а в глазах полыхнул огонь. Неимоверным усилием воли Хантингтон взял себя в руки и обуздал нахлынувшие эмоции. Лишь на губах заиграла мрачная усмешка. Никогда ранее лейтенант Хантингтон не был столь похож на пирата. Немного волчья ухмылка сверкавшая среди трехдневной щетины не придавала ему светскости. Дэниэл бухнул кулаком по столу, отчего его сосед по столу вздрогнул. Развалившись на скамье и облокотившись на стол, англичанин отправил Мамаше Хаффи взгляд, в котором читался один короткий ответ: "Согласен!"

Хаффи перехватила взгляд англичанина и, нагнувшись к сидящему капитану, сказала негромко:
– Во-он сидит... служил в королевском флоте. Лейтенант! Дал в морду капитану, так что на шее была петля, да он из нее выскользнул... Горяч, гонор дворянский, зато море знает и дисциплинку на корабле сможет держать.
Де Монбижу кивнул. Старая Хаффи махнула англичанину руко, приглашая его за столик капитана, учтиво представила мужчин друг другу и отошла в сторонку, не желая мешать беседе.

Джонсон уже мечтал о том как он снова будет бороздить простоы океана, стоя у штурвала! Он вспоминал свои предвкушения перед первым выходом в море, да, давно это было, как он был наивен! "Романтика! Ха! Да катись оно все к черту! Все оказалось совсем не так как я себе представлял! Наивный зеленый сопляк! Ты получил то что хотел!"-Джонсон горько усмехнулся - "Ты хотел свободы и самостоятельной жизни! Пожалуйста, наслаждайся!"
Вздрогнув от того что соседу по столу, вдруг вздумалось этот стол расшибить на мелкие кусочки, Эммануэль оторвался от своих невеселых мыслей.
-Что за нравы!- проговорил Джонсон, достаточно тихо чтобы встающий не услышал. Он проследил за человеком взглядом недовольных глаз. Тот прошел через помещение и подсел за столик к какому-то человеку, на которого Джонсон не обратил особого внимания, зато он заметил как из-за столика поднялась Хаффи!

(совместно с Sarin'ой)

Монбижу окинул внимательным взглядом представленного ему человека. Что ж, следовало признать самому себе, рост и телосложение говорили в пользу новоявленного моряка, а уж чистая одежда сама по себе что-то да значила. Но вот какова была эта одежда. Форма британца!
Но все же Франсуа решил дать этому молодому человеку шанс. Поэтому заговорил нейтральным тоном с легким налетом вежливости.
-Вы англичанин?
Дэниэл окинул внимательным взглядом давнего врага британской короны, и честно ответил на простой вопрос:
Да, сэр.
Монбижу хмыкнул и чтобы занять возникшую паузу, отпил несколько глотков пива из кружки.
-Замечательно. Скажи еще. Буквально два вопроса. Первый, каким образом вы попали на Тортугу. И второй, что вы вообще умеете делать?
Тут Монбижу резко поставил кружку на стол, от чего оставшееся в нем пива едва не вылетело за край и слегка наклонился вперед к моряку.
-Даже не так, месье. Скажите мне, по какой причине я должен взять на борт англичанина?
Дэниэл хмыкнул, на миг задумавшись.. Как он попал на Тортугу... В голове англичанина всплыли те события, которые ему пришлось пережить. Он мог бы рассказать Монбижу всю историю, но ограничился лаконичным:
На торговом судне, сэр. Капитан этого корабля близкий друг моего отца, хоть и француз. Мне пришлось пересечь Ла-Манш и в Марселе сесть на "Звезду Луары". Меня привезли сюда и высадили в этой... - Дэниэл слегка поморщился. Монбижу все так же молча смотрел на него, презрительно поджав губы, - клоаке. Но у меня не было другого выбора. Либо петля, либо французская Тортуга.
Произнеся эту фразу Дэниэл внимательно посмотрел на Монбижу спокойным, уверенным взглядом.
- Я лейтенант. Нет бывший лейтенант, - поправил сам себя англичанин, - королевского флота Британии. Я опытный морской офицер. Думаю, что даже на таком корабле как Ле Глэйв найдется место для хорошего моряка. А почему Вы меня должны взять, капитан..., - Хантингтон пожал плечами. - Среди этого сброда, - кивок в сторону посетителей таверны. - Вы не найдете хороших морских офицеров. Удача сама плывет к Вам в руки в моем лице.
Франсуа наклонил голову к плечу, задумчиво приложил руку к лицу и немного закрутил усы.
-Складно поете, - капитан цинично улыбнулся. - Только не надо разыгрывать оскорбленное достоинство. Верно, найти такого как вы для любого корабля было бы замечательным подспорьем. Тем более на общем фоне. Но что мне ждать от англичанина на корабле? Даже не так. Почему столь бравый офицер оставил свой корабль и решил податься в нашу братию?
Дэниэл дернулся, как от удара. Видно было, что вопрос капитана доставил ему несколько неприятных мгновений, но англичанин ценой неимоверного усилия взял себя в руки.
- Это удар ниже пояса, капитан, - каким-то бесцветным голосом пробормотал Дэниэл, но в следующий миг к голосу вернулась ровность и уверенность. - Вы правы, передо мной светила прекрасная карьера, но вот не повезло мне. Служил я под началом одной сволочи.
Последнее слово Дэниэл просто выплюнул сквозь зубы.
- Я ударил своего капитана, сэр. За это мне светила висилица, ибо считалось, что мы в походе. Он пытался изнасиловать леди, не женщину противника, а соотечественницу. Я не выдержал. Слишком мелкая причина, чтобы пожертвовать карьерой. Да что там карьерой. Жизнью. Но...
Дэниэл замолчал.
-Гм, - конечно, не так-то легко пробить железное самообладание и самоуверенность Монбижу, но слова произнесенные моряком заставили его задуматься.
-И вы считаете, что начав карьеру пирата, вы сможете вести жизнь благородно и красиво? Что не будет крови невинных людей и лишь ненавистные вам лица врагов, которых можно будет застрелить или проткнуть саблей, будут попадаться вам на пути? Так вы видите пиратскую жизнь? Ваше имя, месье.
Капитан резко сменил тон, добавив в голос резкости.
- Дэниэл Хантингтон, - удивленно вскинув бровь, отчеканил англичанин.- Я знаю какая жизнь мне предстоит, сэр. И не питаю радужных надежд на ее романтизм и благородство.
Не хотелось Дэниэлу говорить Монбижу, что его карьера полетела в тартарары из-за дорогой куртизанки.
Признаться, задавая вопрос Дэниэлу об имени, Монбижу имел в виду лишь то, как сам моряк оценивает свой поступок стать пиратом после всего того, что он успел рассказать. Но англичанину подобные особенности менталитета были чужды. Впрочем, он сумел объяснить свою позицию так четко, что она вполне удовлетворила капитана.
Франсуа со скучающим видом пробежался взглядом по посетителям «Кашалота»:
-Что ж, возможно, я дам тебе шанс, если… - тут, разумеется, крылась самая главная неприятность для моряка, - Но кем, дьявол побери, мне тебя записать? У меня есть бомбардир, штурман, а становиться офицеру (пусть и бывшему) наравне с простыми моряками негоже.
-На любом корабле младший офицер будет не лишним. Лейтенант мое звание во флоте, я прекрасно могу им стать и на Вашем корабле, капитан, - с достоинством произнес Дэниэл.
-Хорошо. Быть по сему, - капитан обернулся к владелице заведения. – Эй Хаффи, налей мистеру Хантингтону вина за мой счет.
-Что ж, - Франсуа вновь повернулся лицом к англичанину. – Вы приняты, лейтенант. Остались сущие формальности. Заполнить морской договор. Вы будете служить мне и отвечать передо мной. Вы будете одним из офицеров моего корабля. Мне еще предстоит посмотреть на ваше мастерство, но если первый взгляд не обманчив, возможно, вы подойдете на роль командира абордажной команды.
Не переставая говорить, Монбижу достал заранее заготовленный лист, взял у служащих таверны перо и чернильницу и занес на бумагу имя и фамилию Дэниэля.
-Теперь распишитесь…
Не глядя Дэниэл разделил свою жизнь на две части. До и после... Размашистая роспись англичанина появилась под условиями договора.
Франсуа следил за движениями пера в руке англичанина. Твердый, но слишком размашистый почерк.
-Итак, вы приняты, лейтенант Хантингон. До завтрашнего утра вы свободны. Завершите свои дела на берегу так, как считаете нужным. Но завтра через час после рассвета извольте прибыть в порт на фрегат «Ле Глейв» и доложить о своем прибытии мне лично. Если вы не придете, наш контракт будет считаться расторгнутым.
- Да, сэр. За час до рассвета.
-А теперь… - капитан посмотрел Хантингтона. – Извольте освободить место. Кроме офицеров мне еще нужно набрать простых моряков, без которых вся наша экспедиция покажется нелепой шуткой.

Хаффи, стоявшая неподалеку и в оба уха слушавшая разговор, вновь нагнулась к капитану:
– Вон на того глянь. Джонсоном прозывается. Тоже англичанин, но это уж тебя пусть не волнует. Этому с кем бы ни плавать, лишь бы плавать. Был штурманом, а у тебя будет толковым рулевым. Истинно морская душа. Пиратствовать до сих пор не доводилось, но ведь никого из твоей команды не рожали под пушкой и не заворачивали в черный флаг вместо пеленок, верно?

Джонсон наблюдал за столиком из-за которого поднялась Хаффи. Когда англичанин удалился, Хаффи снова нагнулась к незнакомцу и что-то ему шепнула, после чего тот уставился на Джонсона. Хаффи стоя за спиной незнакомца, подала знак Джонсону.
"Так, началось! Давай, это твой шанс, возможно последний в жизни, если не получится сейчас, не получится никогда! Вперед!" - так, подбадривая себя, Эммануэль двинулся к столику капитана.
- Добрый вечер, сэр! Мое имя Эммануль, Эммануель Джонсон! Я слышал вы собираете команду?"

(совместно с Сейденом)

Посмотрев на представившегося ему моряка, Монбижу расхохотался.
-Вот это замечательно, сэр, клянусь, вы истинный англичанин! С вашим видом только на виселицу и идти.
Отсмеявшись, капитан еще раз окинул пристальным взглядом невзрачную фигуру Джонсона. Он даже не предложил ему присесть, лишь критически рассматривал.
-Ну что ж, послушаем вашу историю. Род занятий? Последнее место службы?

Джонсон с достоинством выдержал насмешки капитана, "В моем положении лучше молчать и со всем соглашаться" - подумал он - "Покажу себя позже, на деле!"
- Не смотрите на мой внешний вид, хотя я бы на вашем месте не смог бы его игнорировать! Я штурман, хороший, по крайней мере когда-то им был! А последнее место службы, я думаю не имеет значения. Одно из торговых судов, слоняющееся между островами, в последнее время они менялись очень часто, сейчас и не вспомню как называлось последнее.

-Слишком часто? - Монбижу задумался. - Мистер Джонсон, надеюсь, вы понимаете, что я должен вам полностью доверять, чтобы принять в свою команду? Скажите, как мне доверить вам судьбу своего корабля, если я не узнаю столь немаловажную подробность? Назовите причину, по которой вы не задерживались на кораблях? Что это? Женщины, скверный характер, ром?..

-Эээ...Ром, сэр! Не давайте мне этого зелья и я буду тихим и послушным, как овца! - Джонсон улыбнулся, но через мгновение взгляд его стал серьезным.
-Взяв меня, вы не пожалеете! У меня сейчас нет ничего ценного, наверное самое дорогое что осталось это моя собственная жизнь! Если я вас не устрою, моя судьба будет в ваших руках! - продолжал разгорячившийся Эммануэль.

-Ну, мистер Джонсон, ваша жизнь мне и даром не нужна, - капитан сразу расставил акценты, - Но ваши руки и голова мне понадобятся, не скрою. Кем же мне вас принять?
Монбижу еще раз пробежался взглядом по ужасающей своим состоянием фигуре.
-Штурман у меня есть... Да и, при всем уважении, я никогда бы не взял на такую должность человека вашего вида.

-Сэр! Я готов хоть матросом, хоть прямо в ад! Гори оно все синим пламенем! Земля меня погубит! Возьмите меня балластом, если что выбросите за борт! Вы ничем не рискуете, а от простого балласта я отличаюсь тем, что могу выполнять команды. Ем немного, сплю мало! - в этот момент Джонсон понял, что решается его судьба, и терять уже нечего - А вообще любезный сударь, поставим вопрос так или вы берете меня, или дайте мне мыло и веревку! Мне терять уже нечего!

-Дьявол вас возьми, вы мне нравитесь мистер Джонсон, - Монбижу улыбнулся, стараясь, чтобы усмешка получилась не слишком циничной. - Именно такой отчаянный головорез и необходим на "Ле Глейве". А возьму я вас рулевым. Надеюсь, как штурману для вас это не будет в новинку. Поставьте подпись здесь...
Капитан протянул Джонсону договор и перо.

Джонсон засиял.
- Верное решение мьсе! Я вас не подведу! - красивым почерком Эммануэль написал свое имя и фамилию.
- Вот, теперь я с вами!

Как и в случае с Хантингтоном, Франсуа окинул придирчивым взглядом подпись и хмыкнул.
-Что ж, добро пожаловать на борт, мистер Джонсон. - На сегодня вы свободны. Но завтра, через час после рассвета, прошу прибыть на пристань к фрегату "Ле Глейв" и поступить под начало моего штурмана Энрике Каралиса. И, - капитан кивнул на костюм Джонсона. - Приведите себя хотя бы в отдаленное подобие порядка. И еще. Если вы будете нетрезвы, можете забыть о нашем договоре. Трезвым как стеклышко, Джонсон. Вам ясно? Следующий!

Оказавшись на твердой земле, вместо уже привычной палубы Алоцвета, индеец на секунду закрыл глаза и вдохнул в себя воздух Тортуги. Ястреб не видел много поселений белых людей, и, признаться, не жалел об этом. Суета и дисгармония - вот все, что чувствовалось здесь. Каждый сам за себя, и для себя. Единственное, на что можно расчитывать здесь - так это на нож в спину. Поэтому на плече индейца висело заряженное ружье, а за поясом тесак, прихваченный с камбуза.
- Порублю в капусту, - подмигнул захваченным испанцем индеец, когда те, оказались на берегу.
Те, кто знал, как мастерски он шинкует свежие кочаны, понимали, что в этой шутке правды гораздо больше, чем, собственно, шутки.
– Александр, Ястреб, Томас, Пьер – отведите пленных к торговцам, - произнес капитан.
Ястреб молча кивнул и, приблизившись к пленным, стал проверять, как хорошо они связаны. Белые умеют плести отличные веревки, но ни один из них не сможет связать человека так, как это сделает индеец.
Удостоверившись, что ни один из испанцев не освободиться по собственной воле, Ястреб поправил ружье и снова молча кивнул. На этот раз скорее самому себе.
Индеец намеревался покончить с пленными пораньше, чтобы успеть заглянуть к торговцу специями и, может быть, погулять часок в одиночестве, если, конечно, на этом острове найдется место без шумных белых людей. Но сейчас он шел продавать рабов, и не доверял ни единому шороху, наблюдая за всем, что происходит вокруг.

Время летело незаметно. В чем-то беззаботно, в чем-то опасно и рискованно. Монбижу все так же сидел за столиком, потягивая пиво и слушая подходивших к нему людей. После первых двух соискателей запас сюрпризов далеко не закончился. К капитану подходили все возможные типажи дна человеческой жизни. Встречались и нормальные. Таких Монбижу с удовольствием принимал. Прочих же отправлял как негодную шваль. Важную роль играл и характер моряков. Капитан был не против агрессивности, но прежде все он следил за тем, чтобы у его помощников не возникло в будущем проблем с субординацией среди команды.
Так один излишне безголовый идиот упал на пол проткнутой саблей капитана всего лишь за то, что посмел усомниться в звезде Монбижу.
-Не в том ты положении, капитан, чтобы задирать нос. Тот, кто угробил половину команды не получив за это и монетки не может быть таким привиредливым.
Пират был высок. Шесть футов и 3 дюйма. Среднего возраста. Тяжелый взгляд, грубого склада лицо и дубленая кожа. Лишь мгновение они обменивались взглядами, после чего Монбижу просто-напросто отшвырнул разделявший их стол и выхватив саблю набросился на смутьяна. Моряк отступил назад, выхватил из-за пояса нож, но наткнулся на кого-то, был становлен и Монбижу настигнул его. А дальше был труп и кровь на полу.
-Кто-нибудь еще намерене усомниться в моих силах и моем везении? - Франсуа разъярился не на шутку. Его глаза разгорелись огнем азарта, оружие парило в руке, готовое ринуться в бой по малейшему приказанию. Но во всем остальном Монбижу превратился в холодную машину. Сдержан как натянутая струна. Напряжен как змея, готовая к броску.
-Вы пираты, господа. И для вас нет ничего важнее золота, которое можно истратить на ваши никчемные жизни. Вас не уважают и не бояться ни испанцы, ни англичане. Меня же боятся и ненавидят и те, и другие. И все потому, что мною движут не только жажда наживы, но и понятия нашей пиратской чести. Месть за собратьев. Восстановление справедливости. Мы победили, дали британцам под хвост. Кто-нибудь хочет возразить?
Таковых не нашлось. Поэтому капитан вложил саблю в ножны и сел за соседний стол даже не взглянув в сторону разрушений и трупа. Хаффи накажет своим слугам убрать. И запишет на счет капитана. Не впервой.
-Дальше, дальше, господа пираты. Время не ждет...

Сообщение отредактировал Сейден - 14-01-2007, 20:43

Трактир "Бородатый кашалот" Джеймсу удалось найти без особенных проблем, все-таки это было одно из самых известных заведений на Тортуге. Даже странно, что Хаббард лишь вчера узнал о нем. Первый, кого он увидел в обеденном зале, был человек с саблей в руке, который как раз заканчивал свою пламенную речь. "Франсуа де Монбижу!" - восхищенно подумал молодой моряк, услышав его последнюю фразу: слухи о нападении на Истрок достигли Тортуги раньше, чем сами нападавшие. На некоторый беспорядок, имевший место в трактире Джеймс даже не обратил внимания: де Монбижу казался ему более интересным зрелищем, да и драки тут не были редкостью. Поняв, что капитан ищет тех, кто готов поступить на его корабль, Хаббард колебался недолго. Он подошел к столику, за которым сидел француз, и спросил:
- Сэр, я так понял, вы ищете моряков на свой корабль?

(вместе с Олорином и капелькой мастерского произвола)

Монбижу еще не отошел от своей речи и окинул новоявленного соискателя тяжелым взглядом.
-Да. Я ищу моряков. Настоящих моряков, знающих, чем отличается нос корабля от его кормы.
- Нос от кормы? - Джеймс хмыкнул. - Задача не из легких... Гораздо лучше я себе представляю, чем орудийный лафет отличается от запала, а книпели от картечи, честно говоря.
Капитан хмыкнул, слегка остывая. Затем несколько отстраненно махнул рукой в сторону тела, к которому уже приближался один из служащих старой Хаффи, высокий дюжий мужчина.
-Слышали, что здесь было?
- Нет, сэр, - ответил Хаббард. - "Не посчастливилось", - добавил он про себя, но что-то ему подсказало, что вслух говорить этого не стоит.
-Нет? - Монбижу хмыкнул. - Что ж, не имеет значения. Присаживайтесь... Род занятий вы мне сообщили. Скажите только кто вы и последнее место службы.
- Джеймс Хаббард, последнее место службы - фрегат британского флота "Св.Седрик", - ответил бывший лейтенант. Что-то ему подсказывало, что после этого сообщения его карьера на "Ле Глейве" вполне может закончиться.
-Что? - Монбижу не мог поверить своим ушам. Большей наглости он в жизни не слышал. - И ты... бритт... собираешься пойти в мою команду?
Рука капитана опустилась на эфес сабли.
- Знаете, сэр, - Джеймс сделал ударение на последнем слове, - я думал, что вам важнее личные качества и навыки ваших подчиненных, а не их национальность. Если я заблуждался, извините, не смею вас задерживать, - Хаббард встал и посмотрел на капитана, ожидая его реакции.
В какой-то момент Франсуа едва не набросился на лейтенанта с саблей, но все же сдержался, процедив сквозь крепко сжатые зубы.
-Да, жаль. Моя маленькая речь показалась бы вам полезной. Это вопрос не личных качеств, мистер Джеймс Хаббард, - имя англичанина Монбижу словно отчеканил голосом. - Это вопрос верности и субординации. Почему вы собираетесь стать флибустьером и, черт возьми, почему на судне врага вашей нации?
- Враг нации? Сэр, службу свою я покинул в Бристоле, а там о ваших подвигах слыхом не слыхивали. Если вы считаете грозой морей, пред грозным ликом которого трепещет вся империя, то вы глубочайше заблуждаетесь! - Злость, которую вдруг начал испытывать Джеймс по отношению к де Монбижу, соединившись с невесть откуда взявшимся патриотизмом, приносила невероятные плоды: такого ораторского вдохновения у Хаббарда не было уже давно. - В конце концов, я не могу позволить всяким лягушатникам сначала оскорблять меня, а потом еще и требовать верности и субординации, - Конечно, обвинения в оскорблении было весьма преувеличены, но это сейчас точно не волновало молодого человека. - Да идите вы к черту!
Подобного обращения, Франсуа де Монбижу, разумеется, стерпеть не мог. И второй раз за последние десять минут он выхватил из ножен саблю и пошел в атаку на зарвавшегося англичанина.
Дело было плохо: фехтовал Хаббард весьма посредственно. Проклиная свой не в меру длинный язык, он тоже обнажил оружие. Умирать не хотелось, а лучшей альтернативы не было: просить пощады он не стал бы в любом случае, да и сомневался Джеймс, что это его спасет. Поэтому он выставил клинок перед собой и начал отступать назад, стараясь не дать де Монбижу подойти на дистанцию удара. "Только бы стена была подальше!"
Франсуа почти сразу понял, как неуверенно чувствовал себя британец с оружием в руках. И пошел в решительную атаку. Удары во все секторы. Почти классика французской школы (разумеется, классикой это назовут лишь в середине следующего века). Твердо держась на ногах, Франсуа теснил соперника и вскоре вошел во вкус. Он практически играл с противником.
Хаббард отчаянно отбивался, едва успевая следить за молниеносными движениями клинка противника.
Вероятно, лейтенанту оставалось жить считанные секунды, но тут сама судьба вмешалась в его спор с капитаном. Судьба в лице хозяйки, старой Хаффи. По ее крику к месту схватки поспешили два вышибалы, уже знакомые читателю по предыдущим страницам. Негр со входа заведения и дюжий парень, успевший к тому времени вынести тело и вернуться назад. Они обхватили Монбижу и Хаббарда со спины, навалились на них, не давая пошевелить руками.
-Прекратите сейчас же! Ты, - дрожащий от раздражения перст владелицы, указывал на Монбижу. - Немедленно сядь и остынь.
-А ты, - эти слова были обращены уже к Хаббарду. - вон из моего "Бородатого Кашалота"! Чтоб ни ноги, ни духа твоего здесь не было.
Вырываться было бессмысленно да, честно говоря, не хотелось. Божественное провидение в лице Мамаши Хаффи отчего-то решило даровать Джеймсу шанс продолжить его жизнь, упускать который он не собирался. Но уйти молча после всего того, что произошло он просто не мог:
- До свидания, капитан, - произнес он елейным голоском. - Желаю вам попутного ветра, семь футов под килем, крепкую рею и хорошо намыленную веревку.
Лейтенанта вывели, а капитана насильно усадили за столик. Но еще не скоро улеглись страсти в "Кашалоте". Долго еще перешептывались его посетители между собой. И не скоро следующий соискатель места на корабле набрался смелости и подошел к Франсуа де Монбижу.

Сообщение отредактировал Сейден - 15-01-2007, 0:23

Любой визит на Тортугу имел больше одной причины. Продать груз. Найти замену погибшим. Развлечься, наконец…
А еще – навести справки. Обо всем, что вообще покажется интересным.
Ну, и с коллегами пообщаться, разумеется.
Джил Сангве обычно с собой на подобные встречи не брал. Не из-за ее внешности… Альваро было глубоко безразлично мнение других по этому поводу. Просто всегда может найтись чрезмерно ехидная личность, которая примется прохаживаться по поводу женщины капитана. Оскорбление. Поединок. Труп. Испорченные отношения.
Кому это нужно?
Так что в "Бородатый кашалот" вошли лишь трое.

Тем временем Фридрих, коему поручили набрать новичков, этим и занимался. Быстро отыскал прежних знакомцев, помогавших ему с таким же набором.
- А сколько нужно вообще? - поинтересовался один из таковых.
- Матросов - человек пять, - припомнил Фридрих. - И еще...
- Уиллард говорил, что ему еще один канонир не помешает, - подсказал Мэтт.
- Верно. Вот канонир нам тоже пригодится.

У Дэниэла не было никаких дел на Тортуге. И поэтому за час до рассвета на пристани появился гладко выбритый британский офицер. Выглаженный мундир, начищенные до блеска ботфорты. Эдакий бравый офицер флота Его величества. Единственная деталь отсутствовала у англичанина. Он был без головного убора.
Окинув внимательным взглядом пристань, он нашел, наконец, стоявший на рейде «Лэ Глейв» и, вздохнув, направился к игравшим в кости рыбакам.
- Эй! Кто хочет заработать монету? – окликнул игроков Хантингтон.
Рыбаки обернулись и удивленно распахнули глаза. Перед ними стоял британец.
- Мне нужно на «Лэ Глэйв». Тот, кто доставит меня туда, получит пару монет.
Один из рыбаков, видно старший, скептически ответил:
- Что британец забыл у Монбижу?
- Тебя это не касается, старик, - холодно произнес Дэниэл. – Ты меня просто отвезешь туда и все.
- Британца на «Лэ Глэйв»?
- Да британца, и именно на «Лэ Глэйв».
Дэниэл подбросил в воздух монету.
- Ты, верно, сошел с ума или тебе надоела твоя никчемная жизнь.
- Ну, за мою жизнь можешь не беспокоится.
Старик покачал головой, вздохнул и пошел к своей лодке. Англичанин пошел следом. На то чтобы преодолеть расстояние отделявшее берег от фрегата им потребовалось меньше пяти минут и вот уже Дэниэл крикнул обращаясь к матросам на борту:
- Эй, на «Лэ Глэйве»! Капитан велел мне явиться на корабль! Спустите трап!

Не успев послушаться совета девицы, Луи обнаружил, что удача сама плывет ему в руки.
- Сегодня точно мой день, милая! – парень одновременно нагло и галантно поцеловал женскую ручку, косясь глазом на исполнившуюся мечту в виде французского капитана, - Благодарю за понимание, но мне пора ловить удачу за хвост!
Луи ловко вскочил с табурета в тот момент, когда разъяренный незаконченной схваткой капитан снова занял свое место. Возможно, это было не самое удачное время для поимки фортуны, но, в конце концов, нужна же этому пирату команда?!
- Мсье де Монбижу? Луи Лефоше к Вашим услугам! - Парень изящно поклонился, посчитав проявление хороших манер, весьма уместным в общении с капитаном, который производил впечатление весьма и весьма воспитанного человека, - Среди всего этого сброда очень приятно видеть земляка! Я вижу, что Вы набираете команду? Тогда, возможно я могу рассчитывать на место на вашем корабле? Работы я не боюсь, морское дело знаю, да и саблей помахать не промах!
Выложив сразу все наиболее выгодные аргументы, Луи посмотрел капитану прямо в глаза, показывая, что в его словах нет ни капельки обмана.

(днем первого дня)
Монбижу сидел на стуле и приходил в себя после второй подряд незапланированной схватки. Черт, Франсуа совершенно не рассчитывал, что события повернутся столь неприглядным образом. К тому же теперь на капитане повисло одно незавершенное дельце с этим британцем… Ничего. Никуда он не денется. Ночь длинная. Монбижу мстительно ухмыльнулся и намеревался уже было принести свои извинения хозяйке заведения и, возможно, заказать еще одну кружечку пива вместо пролитой во время недавнего происшествия, когда к его столику подошел еще один соискатель удачи.
- Мсье де Монбижу? Луи Лефоше к Вашим услугам! - Парень изящно поклонился и Франсуа не мог не оценить этого. Однако следующая же фраза убила капитана наповал. Вернее, Монбижу оказался перед дилеммой. Либо третий раз за вечер хвататься за саблю, либо расхохотаться от души. Все же второе желание возобладало и капитан, махнув французу на стул перед собой, мол, садись уж, усмехнулся.
-Благодарю вас за комплимент, месье. Мне бесконечно приятно, что среди этого сброда вы сумели углядеть мою скромную персону, - Монбижу задумался, разглядывая новоявленного пирата. Хотя… на новоявленного тот не тянул. Так… пират со стажем. С другой стороны внешность обманчива. Поэтому капитал сложил руки перед собой и кивнул Лефоше. – Отлично, месье Лефоше. Не вижу причины отказать вам. Назовите место вашего последнего пребывания или службы, если таковая имела место и причины, побудившие вас покинуть его.

(утром второго дня – для тех, кому нечем заняться вечером и ночью)
Крик застал моряков «Ле Глейва» в тихом и умиротворенном состоянии, когда ни капитан, ни штурман да и вообще ни один из офицеров не тревожил последних сладких пиратских снов. Разумеется, подобные вопли из-за борта не привел пиратов в доброе расположение духа. А попросту говоря никто не отозвался. Нет, это не укор ротозейству моряков «Ле Глейва», а лишь вполне справедливая реакция на столь наглое обращение.
Не знаю уж сколько раз пришлось кричать Хантингтону прежде чем одна из рож дозорных выклянула за борт.
-Эй в лодке! – моряк смерил презрительным взглядом офицера и рыбака. - Ты чего орешь? Капитана на корабле нет, так что проваливай. Когда появится тогда и приплывай.
Лицо убралось восвояси.

Дэниэл слыл спокойным человеком. Однако хамство со стороны будущих подчиненных его разозлило.
- Эй, на "Лэ Глейве"! Как с офицером разговариваешь?! Давно палубу не драил, да ядра не чистил?! Так могу устроить! Если через мгновение я не увижу трапа, будешь заниматься этим весь следующий поход, сколько бы он не длился!
Матросам фрегата в данном случае стоило бы прислушаться и выполнить приказ лейтенанта, поскольку обычно он слов на ветер не бросал. Легкий морской бриз шевелил волосы, придавая Хантингтону более грозный вид. Рука легла на эфес сабли. В такую минуту он способен был и убить этого нахала.
Не самым лучшим образом начиналась его служба на французском фрегате.

Из дверей, ведущих к каютам появилась пара человек. Первый считал выигрыш, второй безразлично досасывал ром из бутылки. Заслышав крик они подошли к краю палубы.
- Надо же, мистер Браун, а я думал только у нас с вами хватает наглости появляться на палубе «Ле Глейва» в английских мундирах, - Энрике усмехнулся, рассматривая прибывшего офицера с высоты кормового борта.
- Помоги сеньору подняться, - распорядился штурман, и недовольный потащил по палубе веревочную лестницу. Каралис не знал действительно ли этот человек прибыл по приказу капитана, но пустить его сюда стоило, а если что, сабля дамасской стали и петля на рее всегда под рукой. Вопреки первой сказанной фразе, сегодня Энрике не был облачен в офицерскую форму флота Его Величества, ее он надевал только исключительно для дела. Обычный черный камзол, пошитый на военный манер, черная треуголка, белая льняная рубаха и штаны с высокими сапогами были почти неизменным нарядом португальца. А вот человек, к которому обратился Энрике, не проявлял к английскому красному сукну никакого стеснения. Пират был невысок, плотно сбит и обладал для своих размеров весьма мощной нижней челюстью. Его прозвище было вполне заслуженно, темный шатен с очень смуглой загоревшей кожей действительно вызывал при встрече ассоциации с коричневым цветом или ящиком душистого табака, благо запах он имел соответствующий. Когда-то сержантский мундир, который носил Браун, лишился обоих рукавов в ходе небольшого изменения проведенного новым владельцем, и мел несколько дыр, которые получил еще прежний владелец. Левую щеку пирата от виска до подбородка пересекал совсем свежий только зарубцевавшийся шрам.
- Посмотрим, хватит ли у него наглости оставаться в нем, - захохотал Браун. Энрике лишь улыбнулся уголком губ.

Дэниэл бросил монету рыбаку, который доставил его на фрегат. Легко и грациозно забрался на корабль. Во весь свой рост с гордо поднятой головой, бывший офицер британского флота, а ныне лейтенант флибустьерского фрегата, бороздящего моря под французской лилией, встал на палубе. Его ледяной взгляд охватил всех собравшихся.
- Итак разрешите предстваться, лейтенант Хантингтон, новый офицер "Лэ Глейва", - в его голосе не было пафоса, лишь спокойствие и уверенность. - Решение спустить трап было верным. итак с кем имею честь?

(первый день)

- Я плавал на многих судах, но в основном это были торговые корабли, я таким образом «путешествовал», если можно так выразиться... ..Но вместо платы за проезд служил матросом, – Луи внимательно изучил реакцию капитана на свои слова и поспешно добавил, - Разбойничья жизнь мне не в новинку, правда пока только сухопутная, но моряк из меня тоже хоть куда! Я прибыл сюда на «Sharlin» - юркой бригантине капитана Жака Левье.
Парень уже почти не сомневался, что будет принят на борт, поэтому мог позволить себе расслабиться и поудобней усесться за столом.
- Я звезд с неба не хватаю, только девчонок за мягкие места, - Луи хмыкнул, бросив взгляд на проходящую мимо служанку, - так что могу быть простым матросом, берите – не пожалеете!

- Уходишь, Нож?
Рэйнольд, не отвечая, окинул взглядом "Черный Роджер". Корыто, конечно, но привычное. Почти родное.
- Ты серьезно решил свалить на берег?
- Да.
- Ну и ладно. Эй, если не повезет, возвращайся. Старик тебя примет.
Парень молча развернулся и пошел прочь от корабля. Казалось, он просто вычеркнул из своей жизни и бывших товарищей по команде, и капитана, и само судно. В общем-то, так оно и было.
Рэй дал себе слово, что больше сюда не вернется. А пират, достойный легенды, всегда выполняет клятву. Ветер трепал концы алого платка. Машинально, не думая, Нож снял его, повязал по-новому, аккуратней. Проверил рукава камзола - нет ли пятна. Приучив себя к аккуратности, на попадавшихся навстречу грязных пьяниц или грубо размалеванных девок Тьерре смотрел с брезгливостью.
Впрочем, сейчас парню не было дела до них. В порту стоял корабль его мечты, "Алоцвет". Судьба дарила ему величайший шанс и величайший вызов. Рэйнольд верил в свою счастливую звезду. Он будет принят.
Сдерживая волнение, Тьерре размышлял, что ему делать. Логика подсказывала, что нужно найти Фридриха, именно немец занимается набором команды. То-есть спросить вот у этого остроглазого паренька, где сейчас...
Мысль так и осталась незаконченной. Рэй разглядел троих моряков, входивших в таверну, и одним из них был Альваро Сангве. Пират-легенда. Его кумир.
Еще несколько мгновений Нож решался. А потом быстрым шагом направился к "Бородатому кашалоту".
Привычная обстановка таверны успокоила его. Парень окинул взглядом зал, отметив несколько особо значимых личностей, вроде Франсуа де Монбижу (которого Рэй считал щеголем и пижоном). Увидел, где сидит троица с "Алоцвета". И пошел туда.
- Добрый вечер, капитан Сангве. Я - Рэйнольд Тьерре.
Нож старался говорить правильно, не мешая слова разных языков, как говорило большинство обитателей Тортуги.

-Отлично, - Монбижу улыбнулся, кивнув моряку. – Вы мне подходите, Лефоше. Ваша подпись…
Франсуа протянул новому члену своей команды бумагу с договором. Пока тот расписывался, Монбижу занялся тем, что еще раз осмотрел посетителей таверны.
Каково же было его изумление, когда двери «Кашалота» раскрылись и на пороге показался еще один французский флибустьер, Сангве, капитан «Алоцвета».
Нельзя сказать, что Сангве и Монбижу никогда раньше не пересекались. Но это было всего пару раз. В официальной обстановке. Да к тому же еще и на суше. Вежливый нейтралитет. Вот как можно было описать их позицию по отношению друг к другу. По крайней мере, отношение Франсуа де Монбижу.
«Гм, одно из двух, либо они ничего не слышали, либо пришли именно ради меня. Зачем?»
Капитан не стал тянуть с Луи Лефоше и как только получил договор назад, скороговоркой поздравил Лефоше со вступлением в ряды флибустьеров «Ле Глейва» и отдал приказание явиться завтра через час после рассвета на борт. Затем отпустил моряка и коротко кивнул вошедшему Сангве и его спутникам.
Вслед за флибустьерами в "Кашалот" зашел один молодо человек и подойдя к Монбижу слегка поклонился и протянул ему конверт:
-Капитан де Монбижу, губернатор мьсе д'Ожерон хотел бы вас поздравить с успешным завершением по устройству предоставленного ему вами корабля, - с этими словами гонец поклонился и тут же ретировался.
Франсуа с некоторым изумлением принял конверт. Сломал печать, достал лист, прочитал. Собственно, боевое состояние уже в третий раз за вечер постигло капитана. Цитирую:
"Французская корона в нашем лице благодарна вам, мсье Монбижу за своевременно предоставленную в разпоряжение губернаторства Тортуги шхуны, именуемой "Важенкой". Мы никогда не забудем ваш благородный жест и хотели бы лично поблагодарить вас, буде у вас возникне желание посетить наш сегодняшний прием во дворце. С искренней благодарностью, губернатор Тортуги Бертран д'Ожерон".

Сообщение отредактировал Сейден - 20-01-2007, 4:22

И вот со всеми делами в «Бородатом Кашалоте» было покончено. Команда нанята. И если ранее возле Франсуа де Монбижу лежала аккуратная стопка договоров без подписей, то теперь на всех них были или закорючка или же изящный росчерк пера новоприобретенных флибустьеров «Ле Глейва». Даже встреча с Сангве не подпортила настроения капитану. Но письмо от губернатора… Тут Монбижу оставалось бессильно скрежетать зубами. Он так и остался сидеть за своим столиком, задумчиво потягивая пиво и размышляя, вынашивая план мести. Но как? Черт возьми, украсть у него, у Франсуа, его же собственную шхуну? Нет, такого Монбижу простить не мог. Поэтому и сидел, углубившись в размышления вместо того чтобы собраться и пойти согласно приглашению в губернаторский дворец.
Хаффи подсела к капитану и понимающе спросила:
– Что, тебя обрадовал наш высокопоставленный друг?
Нет, Пиратская Мамаша не читала мысли. Просто заметила лакея в ливрее губернаторских цветов, который принес де Монбижу письмо.
-Друг? Этот насквозь прогнивший кровопийца? Этот… - Монбижу умолк не от того, что ему не хватило эпитетов и сравнений. Просто он не видел смысла продолжать в таком духе. Тем более, что старая Хаффи и сама все понимает. – Вот, полюбуйся.
Монбижу положил на стол письмо от губернатора.
- Еще с утра у меня была шхуна.
Хаффи быстро пробежала взглядом по строчкам, шумно выдохнула воздух, сдержав ругательство, и заставила себя говорить спокойно:
– Капитан, он говорит как человек, который владеет фортом на скалах. Фортом, откуда прекрасно простреливается гавань. Губернаторы – такой народ: они всегда помнят про свои пушки...
Монбижу махнул рукой, прекрасно понимая к чему клонит Хаффи.
-А у капитанов, обычно, не больше одного корабля. А это очень мало чтобы противостоять грозной мощи губернаторов.
Франсуа небрежно откинулся на стуле и скривил губы в усмешке. Неожиданно вновь погрузился в себя. А затем опять улыбнулся. На сей раз более улыбка получилась почти что веселой.
-Давняя песенка. Но, знаешь, дорогая моя Хаффи, - Монбижу галантно приподнял край шляпы, которую он было уже одел, мне еще не встречалось такого губернатора, которого нельзя было бы провести. Вот например…
Тут Монбижу выверил эффект от своих действий по секундам. С деланным небрежением он достал изза пояса перстень и положил его на стол перед Хаффи..
-Этот перстень. Что ты скажешь о нем?
Хаффи пальцем перекатила перстень по столу. Внимательно осмотрела, пожала плечами:
– Печатка с инициалами... чья?
Монбижу с притворным укором покачал пальцем:
- Губернаторская, разумеется. Вот только, к сожалению, не нашего проклятого идиота. Перед нами личная печать губернатора английского острова Истрока, мистера Стронбарда.
– Ого! – оценила Хаффи. – Не спрашиваю – как достал. Но осмелюсь спросить: как думаешь использовать?
- Вот это как раз и есть самое неприятное, - Монбижу поморщился. – Никак. У меня для этого нет времени, а потом оно вообще будет безнадежно упущено. Собственно, это и есть та реликвия, которую я намеревался показать тебе днем. Может, есть какие мысли?
Хаффи ненадолго задумалась, а потом на ее лице вспыхнула молодая, задорная улыбка:
– Та британская сволочь наверняка ведь переписывалась с нашей французской сволочью. Почерк – дело второе, за губернатора мог писать секретарь... а вот печатку мсье д'Ожерон должен знать, как думаешь?
Капитан заинтересованно кивнул.
– Не хочешь повеселиться? – азартно предложила Хаффи. – Напишем от британца письмо нашему гаду. Содержание обычное: мол, пригрели вы, мсье, под боком всякую пиратскую шваль, а это нехорошо... Такими письмами, наверное, нашего д'Ожерона завалили из всех колоний. Фокус в том, как написать. Не будем стесняться в выражениях. Напишем, что мы думаем о самом губернаторе, о его матушке и всех его отцах, а также о его богатом прошлом. Насуем ему колючек под шкуру. И перстенечком запечатаем. А потом я суну денег кому-нибудь из слуг, чтоб подсунул письмо в прибывшую почту... В худшем случае наш мсье просто побесится, в лучшем – ответит британцу ласково и нежно. И пусть потом разбираются!
Первые секунды капитан просто сидел и в немом удивлении смотрел на Пиратскую Мамашу. А затем молча и торжественно встал и поклонился.
-Хаффи, твой план великолепен… - сказать, что Монбижу в тот момент улыбался про себя, значит лишь скромно промолчать о буре эмоций, завладевших разумом и душой капитана. Внутренне Франсуа хохотал. – Клянусь самым дорогим для меня, моим «Ле Глейвом», подобная шуточка изрядно подпортит аппетит нашему дорогому другу. Вели своим слугам принести бумагу.
От избытка чувств Монбижу совершил крупную ошибку. Он расщедрился. А уж насколько роковой оказалась эта ошибка – покажет время.
-Хаффи, проси у меня все что хочешь кроме луны, и я расшибусь в лепешку, но достану. Более удачной мести губернатору придумать сложно.
Хаффи не стала ловить на слове одного из лучших своих деловых партнеров и выжимать из него слишком много.
– Попрошу о пустяке. Тут у меня конкурент завелся. Поставил помесь кабака с борделем под названием "Райские птички". Ведет себя по-хамски, клянется пустить меня, старую, с сумой милостыню просить. А тут ночью какой-то тип пытался поджечь "Бородатого кашалота". Сам удрал, но я-то соображаю, с какого борта рифы. Так вот, если бы твоим ребятам что-нибудь не понравилось в этом райском птичнике... и они там как следует все расколошматили... всерьез так, основательно... уж как бы мне приятно было!
- С превеликим удовольствием, - Монбижу посмаковал про себя предстоящую игру. – Кажется, некоторые из моих ребят изъявляли желание заглянуть в «Райские птички». О, уверяю тебя, Хаффи, исключительно из эстетического интереса. А у них такие чувствительные души. Думаю, они не смогут сдержать себя в руках, видя всю грязь порока, что скопилось у твоего конкурента.
Наконец принесли бумагу, и заговорщики углубились в составление письма. Почти поминутно раздавались приглушенные всфыркивания капитана, пытавшегося подавить смех. Такого оскорбительного и меткого подлога в мировой истории еще не бывало. Наверное.
Хаффи с наслаждением подсказывала отточенные фразы, за каждую из которых в ее таверне можно было бы получить от оскорбленного пирата ножом под ребро: такое не прощалось... А когда создание эпистолярного шедевра завершилось, сказала извиняющимся тоном:
– Конечно, женщине не к лицу такое произносить вслух, но трактирщица чего только не наслушается... Хорошо получилось. Красиво. Если д'Ожерон дочитает до конца, он сам себя навеки перестанет уважать. Запечатай письмо, капитан, и оставь мне, я о нем позабочусь..

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 20-01-2007, 18:30

– Эй, Фридрих!
– У? – отозвался Краузе, поворачивая голову на звук. О, один из тех, кто пообещал для него матросов поискать. – Was?
– Тебе вроде канонир был нужен? Есть один. Англичанин, Хобберд… а, нет, Хаббард.
– Rufe nach diesem Mann.
– Чего?
«Тьфу,» – мысленно сплюнул Фридрих, привыкший за время службы на «Алоцвете», что остальные его понимают.
– Зови его сюда, говорю.

Тем временем в «Бородатом Кашалоте» Сангве и его сопровождающие выбрали свободный столик. Как обычно – сам Альваро сел спиной к стене, Марко наблюдал за входом, а Уильям – за окнами.
Скажете, излишняя предосторожность? Но одно из непреложных правил капитана Сангве звучало следующим образом: «Беспечный корсар называется мертвецом».
Альваро оглядел зал; все же есть места, которые никогда не меняются. Все та же старая Хаффи в своем цветастом наряде и с красным платком (признаться, вкус Сангве это коробило, но он никогда не проявлял своих чувств, справедливо считая, что у всех свои недостатки). Все то же общество…
Хмм… а это кто там? Лицо вроде знакомое…
Память Сангве через мгновение подсказала имя – Франсуа де Монбижу. Известная личность. Альваро его знал, но общих дел они не вели; фактически, знакомство было на уровне «знаю в лицо и по имени». Ну и по репутации, разумеется, где без нее.
Так что Сангве пока что ограничился вежливым кивком в сторону француза - в ответ на его приветствие.
- Добрый вечер, капитан Сангве. Я - Рэйнольд Тьерре.
Капитан с интересом скользнул взглядом по подошедшему парню. Хмм... Держится уверенно, хотя определенно с волнением.
- Добрый день, месье Тьерре, - кивнул Сангве. - Садитесь. Хотели поговорить?

- Благодарю за приглашение, - ответил Рэйнольд, усаживаясь на стул. На долгую беседу в "высоком стиле" его не хватало, но несколько фраз он зазубрил насмерть, чтобы хоть производить хоть какое-то впечатление вежливого человека. Хвала Господу, на "Черном Роджере" был штурман Джон, воспитаннейший англичанин, никогда не ругавшийся больше, чем нужно. От него Нож и научился таким оборотам речи.
- Я слышал, вы ищете матросов для своего корабля. Надеюсь, я смогу стать полезной частью "Алоцвета". Абордажник, разбираюсь в морском деле, приходилось помогать штурману. Раньше ходил на "Черном Роджере".
Рэй говорил так спокойно, как будто описывал постороннего человека. Только в серых глазах словно вспыхивали и гасли искорки. Решалась его судьба.

(совместно с Элианой)
- Абордажник? - Сангве сплел пальцы, с еще большим интересом взглянул на Рейнольда. - Любопытно. У меня в недавнем бою погибло несколько человек, так что замена не помешает.
Перед следующей репликой он чуть помедлил.
- Но любой матрос "Алоцвета" должен уяснить одно. Не знаю, как на других кораблях, но на своем я придерживаюсь правила "слово капитана - закон". Впрочем, никто не жалеет о том, что выполнял приказы; верность вознаграждается.
- Я знаю, - бледно улыбнулся Рэйнольд, - но ведь капитан и должен быть капитаном... а не тем, кто боится собственных приказов.
Он взглянул на один из своих перстней, украшенный замысловатым вензелем.
- Моих приказов обычно боятся другие, - пожал плечами Сангве. - И еще - на "Алоцвете" под запретом любые склоки в команде. Как говорил один мой знакомый - залп хорош лишь тогда, когда все пули летят в одну сторону.
- Понимаю. Могу вас, - парень замялся, вспоминая нужное слово, - заверить, что дебошром и заводилой ссор никогда не был.
Сангве взглянул на собеседника очень пристально.
- Не сомневаюсь. Что ж... - он помедлил, размышляя перед принятием решения, - добро пожаловать на борт "Алоцвета". Если есть желание - можно отправиться на корабль прямо сейчас. В любом случае отплываем мы не сегодня.
- Спасибо, - с неожиданным волнением ответил Рэй. Обычно холодные серые глаза сейчас почти что светились. Его звезда была с ним. Он достоин легенды.
- Скажу заранее - мастером квартердека является Фридрих Краузе; в его подчинение все абордажники и попадают. Сейчас его нет на борту, но за инструкциями - следует обращаться к нему.
- Тогда... я отправлюсь к нему. Приятного вечера, капитан.
Тьерре поднялся из-за стола. Разговор был закончен, а оставаться в душной таверне после такого события казалось бессмысленным. Ему нужен морской ветер, свежий, отгоняющий нелепое волнение и уже бессмысленные страхи.
- Приятного вечера и вам, - кивнул Сангве.
- И удачи у нас, - добавил Марко. Голландец так напутствовал любого новичка.
- Благодарю, - наконец Рэй вспомнил, как надо говорить "спасибо" вежливому человеку. Кивнул на прощание капитану, улыбнулся голландцу и вышел из "Бордатого кашалота".

Оказавшись выкинутым из "Бородатого кашалота", Джеймс решил не искушать судьбу и не задерживаться около этого заведения. Вскоре бывший лейтенант и пока несостоявшийся корсар устроился за столиком одного из многочисленных паршивых кабаков Тортуги, где он намеревался поесть и подумать о своих перспективах на будущее. Там-то и произошло второе за день вмешательство судьбы в жизнь молодого англичанина. На этот раз она предстала в облике пожилого одноглазого пирата (или бывшего пирата?), которому Хаббард как-то раз сказал, что ищет работу. Собственно, то был обычный разговор "за жизнь", часто начинающийся после нескольких порций рома, но, как окзалось, и он смог сослужить хорошую службу.
- Ты все еще болтаешься тут без работы, парень? - вместо приветствия поинтересовался старый корсар хриплым голосом. - А, ладно, сам вижу. Слушай, значит, сюда: сейчас в порту стоит корабль, на котором очень не хватает толкового канонира. Так что оставь в покое эти помои, - он кивнул на тарелку Джеймса, - и пошли.
Уговаривать молодого человека долго не пришлось, и вскорости старик привел Хаббарда в порт, где, махнув рукой на какого-то человека, сказал:
- Вон их вербовщик. Зовут Фридрих. Отблагодаришь, так и быть, после первой добычи.
Джеймс подошел к указанному господину и, чуть поклонившись, произнес:
- Сэр, меня зовут Джеймс Хаббард. Я слышал, вы ищете канонира?

Итак, покончив со всеми делами в «Бородатом Кашалоте», Монбижу передал Хаффи вторую часть суммы (и это вдобавок к той, которую Франсуа был вынужден выложить за пиво, несмотря на то, что само присутствие Монбижу повысило обычное число посетителей «Кашалота» на порядок) и вышел на улицу. Дальнейшая судьба письма его не касалась. Разве что рассказать потом пиратской Мамаше о эмоциях, посетивших губернатора. Поэтому, немного поколебавшись, Франсуа решил принять приглашение д'Ожерона посетить его светский вечер.
Но для начала надо было вернуться на свой корабль, чтобы отдать долг Хаффи.
Поэтому широко шагая и не отвечая на изредка обращавшихся к нему с приветствиями встречных, Монбижу направился прямиком в гавань.
Лодка. Неспешные движения весел в руках гребцов. Трап. И через некоторое время капитан оказался у себя на «Ле Глейве».
Монбижу застал штурмана в каюте. Юнга крутился тут же. Капитан кивнул обоим и, не откладывая разговор на потом, перешел сразу к делу.
-Энрике, наши дела движутся. Команда прибудет либо сегодня вечером, либо к завтрашнему утру. Хочу обратить ваше внимание на нашего нового младшего офицера, Дэниэла Хантингтона. Британец, что делает ситуацию вдвойне любопытней. Я хочу испытать его в деле. Отправьте его завтрашним утром сразу же по прибытию на корабль… с моего прямого дозволения, разумеется, на одно дело. Трактир «Райские птички». Нужно разгромить так, чтобы не осталось ничего целого. И, главное, чтобы вина не падала на «Ле Глейв». Посмотрим, каков он в деле. Пусть с собой возьмет кого из новичков. Хотя бы того же… - тут Монбижу слегка рассеянно пролистал список договоров. – Ну хотя бы Луи Лефоше. Держите список, Энрике.
Монбижу протянул штурману бумаги.
-Из наших возьмем только отчаянных головорезов. О, - тут Франсуа обратил внимание на Каммингса и растянул губы в своей дьявольской улыбочке. – И юнгу, Каммингса. Пусть малец почувствует вкус настоящих приключений. А теперь брысь, малец.
Юноша тут же испарился прочь из каюты. Монбижу враз помрачнел и заговорил уже другим тоном:
-А теперь из неприятного. Вынужден признать, губернатор нас провел. Представьте, Энрике, он присвоил себе "Важенку". Мы без больших денег. Правда, кое-что я уже предпринял. Очень скоро начнется такая перепалка между этим мерзавцем и нашим старым дружком Стронбардом, что можно надеяться и на открытие боевых действий. В любом случае, престиж у д'Ожерона существенно упадет. Будем надеяться, какой-нибудь особо удчливый моряк сможет потеснить мерзавца с поста губернатора Тортуги.
Монбижу не стал распространяться дальше, лишь распрощался со штурманов и вышел на палубу. Здесь дело обстояло по-другому. Для собственного приключения Монбижу собрался отобрать умных мальцов. Не для драки, но для мести. Как бы это не выглядело несолидно, но капитан собирался покончить прерванную дуэль между ним и Хаббардом. Раз и навсегда. Для этого капитан и набрал небольшой отряд, который уплыл на берег вместе с капитаном. А там их пути разделились. Монбижу пошел во дворец губернатора. Пираты… ну… как бы на время исчезли из поля зрения.

Сообщение отредактировал Сейден - 22-01-2007, 3:26

Джек Камингс находился рядом и прекрасно слышал разговор. Что уж там скрывать, он не просто случайно уловил краем уха обрывки ничего не значащих фраз, а, к своему величайшему стыду, жадно ловил каждое слово, произносимое пиратами. Еще бы, ведь, по мнению мальчишки, в кабаке «Райские птички» намечалось что-то грандиозное, и Джек готов был отдать руку на отсечение, чтобы в этом поучаствовать. Благо, жертвовать конечностью не пришлось – по всей видимости, сегодня судьба была благосклонна к юнге, и сам капитан обратился к нему с предложением принять участие в предстоящем дельце.
- Да, сэр! Конечно, сэр! – на одном дыхании выпалил мальчишка, не веря своим ушам. Наконец-то ему выпал шанс проявить себя в настоящем деле!

Сообщение отредактировал Амиликэ - 22-01-2007, 0:09

НРПГ (потом сотру) на время своего отсутствия Адимир оставил своего перса мне.

Джонсон, новый рулевой "Ле Глейва", прибыл на борт на той же шлюпке, что и капитан. Но не успел толком осмотреться, как было объявлено, что шлюпка вновь возвращается на берег...
Когда Джонсон узнал, куда отправляются парни с "Ле Глейва", он пришел в восторг. Такой случай развлечься, а заодно оказать услугу старухе Хаффи, которой моряк был крепко обязан.
И уж конечно, стыдно было бы ему дрыхнуть в подвесной койке, когда даже пацаненок-юнга отправлялся на лихую береговую драку!
К счастью, оказалось, что капитан заранее разрешил брать на это забавное дело новичков. И Джонсон с удовольствием спустился по веревочному трапу в шлюпку, которую совсем недавно оставил.

Дэниэл вздохнул. Нет ему, конечно, не привыкать к внезапным приказам начальства, но чтобы так. Но делать нечего, лейтенант спустился в качавшуюся у борта шлюпку, которая доставила его на берег. Его путь лежал к скандальному притону "Райские птички".
Да это было необычное зрелище: гладковыбритый, одетый с иголочки, британский лейтенант, идущий в бордель. У вычурно украшенного резьбой и красным шелком двухэтажного домика его уже ждали. На лице Дэниэла появилось выражение брезгливости, когда он увидел само здание борделя. Это было вопиющее отсутствие вкуса, о котором кричало все в оформлении фасада.
- Боже мой, - выдохнул офицер. - Как такое убожество допустили организовать на Тортуге.
Британец окинул взглядом собравшихся и тихо приказал:
- Оставить все оружие, все должно выглядеть как обычный пьяный дебош. Заходим по одному, максимум по двое. Располагаемся у выхода, и постепенно продвигаемся вглубь. Никого в тылу не оставлять. Всем все ясно?
Холодный и немного отрешенный взгляд медленно выхватывал лицо каждого.

(чуть раньше прдыдущего поста)

- Бывший офицер торгового флота Его Величества Аливьери II, короля Португальского, бывший лейтенант флота Его Величества Альфонсо XVI, милостью Господа короля Испанского, и бывший капитан флота Его Величества Вильгельма Оранского, короля Английского, Шотландского и Ирландского – Энрике Каралис, - португалец с издевательской улыбкой и кропотливой точностью перечислил все места своей прежней службы. – Штурман фрегата «Ле Глейв», под командованием capitane де Монбижу.
Последовал издевательский реверанс в лучших традициях испанского этикета. Пираты во главе с Брауном дружно заржали во все горло.
- Итак, лейтенант Хантингтон, для вас уже есть дело, -продолжил Энрике. - Наш capitane очень просил вас навестить одно милое местечко. Оно называется бордель "Райские птички". После вашего визита в этом месте должно перестать быть мило, можете взять себе в поддержку несколько матросов. И мистера Камингса, разумется, - Каралис кивнул на появившегося на палубе юнгу.
- Не запачкайте мундир, - хмыкнул, стявщий у борта, Браун.

- Сэр, меня зовут Джеймс Хаббард. Я слышал, вы ищете канонира?
– Слышал правильно, парень, – кивнул Фридрих.
По обращению он определил – бывший или все еще подданный британской короны. Ну что ж, неплохо, там хорошие канониры всегда водились.
– Я Фридрих Краузе, мастер квартердека на «Алоцвете», если ты о нас слышал. А твое имя как? И где раньше плавал?
Немец сомневался в своей способности вести беседу так же изящно, как капитан, но считал, что прямота это компенсирует.

По иронии судьбы, в таверне просиживал последние гроши и испанец, которого подзывало море. И тут ему открылось два пути. Либо на корабль, либо к русалкам, на морское дно. То есть - моряком или утопленником. Девильяно посмотрел на отражение своего лица, остановившись взглядом на воде в кувшине.
"Рано еще. Молодой. Слишком мало легенд еще сложили."
Подбросив медяк бармену, он вышел из таверны прочь.
И поплелся к морю. Несколько кораблей во всей своей божественной морской красе возвышались над ним. Даже самая угрюмая шлюпка выглядела как начищенная старым солдатом трофейная шпага. Де Вастего был одним из тех моряков, кто жить не мог без моря. Пусть даже на бочке - но он пойдет в море, пусть он и будет драить палубу каждые полчаса, но пусть будет видно море, подальше от надоедливой суши.
Он осмотрелся, ища хоть кого - нибудь, чтобы разделить свои страдания. Обычно Девильяно хладнокровен, но когда он не в море, кровь берет свое. То был довольно странно одетый мужчина. В лохмотьях, вытащенных невесть откуда, и шикарной треуголке со страусиными перьями, видно стащенными у какого - то богача.
-Эх, знал бы ты мое горе... - проговорил испанец.
-Да что мне твое, мне и своего хватает! - акцент бедняка настораживал. Голландец? Разговаривающий на английском? Нет, нет ничего странного что он говорит на английском, но все же - голландец? Тут? Бедняк?
-Как я хочу попасть в море... - словно не слыша его слов, продолжил говорить о своих страданьях Де Вастего.
-Стой, так ты не корсар? - с хитрым прищуром спросил странный знакомец.
-Да. А ты можешь предложить мне работу? - продолжил испанец.
-Как сказать... Я то - не могу... А вот один мой друг, может...
-Правда?
-Да, я сейчас тебя к нему отведу...
-Ну спасибо, друг, удружил! - моряк был вне себя от радости. Поэтому вместе с рукопожатием, всунул в руку бедняка семь монет. Больше не оставалось.

Голландец быстро всунул монеты под треуголку, охлаждая свою голову. Потом привел новоиспеченного друга к Фридриху.
Так как вежливости, в отличии от французского языка, испанец обучался, то он лишь кивнул головой, и не стал мешать разговаривающим.

Дворец губернатора Тортуги выделялся по красоте, защищенности и значимости над всем остальным островом также, как и сам губернатор д'Ожерон явно выделялся среди всех моряков, офицеров, торговцев и путешественников, коим приходилось в своей жизни очутиться во владениях губернатора. И прежде всего своим импозантным видом, скрывавшим за внешней роскошью суровую практичность, характерную для времен пиратства.
После ограды, ворота в которой ему услужливо открыл один из двух солдат наряженных в форму французских военнослужащих, Франсуа был как бы предоставлен самому и себе. Он мог одолеть небольшую площадь перед дворцом, оформленную в лучших королевских традициях (а это фонтаны, обрамление из газонов, цветов и живой изгороди, но только в несколько урезанном виде), или же обойти дворец и зайти через дверь на веранде. Капитан воспользовался вторым вариантом. На самом деле он не торопился. Да и к чему?
Старая Хаффи все сделала за него. Монбижу осталось лишь прижать губернатора к стене. И для этого ему свидетели не были нужны.
И все же судьба решила позабавиться и внесла в планы капитана неожиданные изменения. Так на небольшой тропинке бежавшей вдоль дворца Франсуа нос к носу столкнулся с графом де Треззаком. Кажется, встреча оказалась неожиданностью для обоих.
-Месье капитан, - граф в вежливом приветствии прикоснулся к шляпе, обозначивая поклон.
В ответ Монбижу кивнул.
-Здравствуйте, де Треззак.
Посланник короля тем временем с некоторым смущением посматривал на капитана.
-Мсье д'Ожерон весьма сожалел, что несмотря на его великодушное приглашение вы не сможете посетить нас сегодня. Кажется, его предсказания не совсем соответствуют истине...
Монбижу улыбнулся и сделал шаг, как бы предлагая Треззаку сопровождать его ко дворцу. Граф казался несколько озадаченным, но вместо того чтобы как хвостику на веревочке потянуться за Монбижу, он неожиданно резко откланялся и поспешил дальше своей дорогой. Подобное поведение вызвало у капитана некоторое недоумение. Но, поразмыслив, Франсуа лишь пожал плечами. Конечно, он не мог знать, в какие из своих планов губернатор посвятил посланца. Но подобное поведение заставляло настораживаться.
И вот Франсуа пересек порог веранды и вскоре оказался в большой гостевой комнате. На удивление, здесь было пусто. Очевидно, гости прошли либо в другую залу, либо в столовую. Монбижу хмыкнул и направился было дальше вглубь дома, но внезапно на пороге залы показался мсье д'Ожерон собственной персоной.

Бертран д'Ожерон решил посвятить сегодняшний день разбору письменных дел. Так, уладив к своему вящему удовольствию дельце с шхуной Монбижу и отправив ему более чем изысканное письмо, губернатор принялся за менее интересное, но более нужное занятие. Принялся пересчитывать доходы с развлекательных заведений острова. "Райские птички", "Пиратская нога", "Лагуна Боунса", "Святой Людовик" и "Бородатый Кашалот". Вот лишь первая пятерка заведений, бывших у мсье губернатора на хорошем счету. На хорошем, значит что губернатор милостиво повышал цену отчислений с них раз в сезон, логично считая, что раз они все равно держатся на плаву, значит еще не все их возможности исчерпаны.
Д'Ожерон составлял краткие приказания, которые либо ложил до лучших времен в свою шкатулку, либо передавал вместе с одним из лакеев своим подчиненным
Где-то на середине этого списка в дверь неслышно вошел один из слуг и молча положил на стол перед губернатором письмо. Д'Ожерон посмотрел на конверт и его брови от удивления поползли вверх. Письмо от губернатора ИстРока, мистера Стронбарда. Бертран хмыкнул. Интересно, с каким из кораблей прибыло это послание? Ладно, с этим можно было и обождать. Поэтому д'Ожерон сломал печать, достал лист и принялся читать.
После первой же строчки губернатор выглядел так, словно его окунули в бочку с ледяной водой. Да и было чему удивляться, если вместо приветствия тебя посылают на корм каракатицам, а вместо вежливого участия о состоянии ближних мсье д'Ожерона следует прозрачный намек на неспособность губернатора командовать в собственном доме.
-Да что за дьявол...
Подобное состояние продлилось недолго.
С каждым новым выражением и междометием губернатор все явственнее и явственнее багровел. Слуга, присутствовавший при этом небывалом явлении, почел за благо ретироваться. И вот на середине чтения д'Ожерон не выдержал, отшвырнул от себя письмо и с яростным выражением лица огляделся. На счастье слуг, все они успели ретироваться. Поэтому д'Ожерон просто вылетел из своего кабинета и каким-то странным зигзагом направился в сторону выхода. Некий шум в зале для гостей привлек губернатора. Д'ожерон рванул на себя дверь и увидел капитана.
-А. Мсье де Монбижу. Вы-то мне как раз и нужны.

- Я служил на фрегате британского флота "Св. Седрик", - Хаббард говорил эту фразу уже второй раз за сегодняшний день и надеялся, что сейчас эта информация повлечет менее катастрофические последствия, чем во время беседы с де Монбижу. - Еще там, - он махнул рукой на восток, - в Старом Свете. Службу покинул в Бристоле по собственному желанию.
"Надеюсь, мне не придется желание это объяснять", - подумал он. Собственно, ему и самому было интересно, какой черт его дернул попроситься в отставку. Наверное, тот же, что завставил его давеча нахамить французскому капитану.

Сообщение отредактировал Олорин - 24-01-2007, 22:10

Рэйнольд прогуливался по городу, мурлыкая под нос старую матросскую песенку про морского змея. Настроение у Тьерре было великолепное, он даже не морщился, глядя на обычную сутолоку жизни Тортуги. Нельзя сказать, что он по-христиански смирился и простил окружающим людям их несовершенство, скорее, сейчас Рэй просто не обращал на них внимания.
Я Фридрих Краузе, мастер квартердека на «Алоцвете», если ты о нас слышал.
Нож порывисто обернулся к говорившему. Светловолосый немец беседовал с каким-то молодым парнем. Кажется, с этим парнем Рэй столкнулся возле "Бородатого Кашалота"... или не с ним? В любом случае, он нашел того, кого искал.
- Приветствую! Я - Рэйнольд Тьерре. Капитан Сангве сказал, что абордажники подчиняются вам. Стало быть, я теперь тоже один из ваших подчиненных.

- Британский фрегат, да? - усмехнулся Фридрих. - Там хорошая выучка, так что рекомендация толковая, - "Собственное желание" он уточнять не стал. Захочет - расскажет... да все равно расскажет. Потом. - В общем, канонир нам нужен... но только учти: у нас слово капитана - закон. Чтоб потом непоняток не было.
Англичанин еще не успел ответить, как вмешался некто третий.
- Приветствую! Я - Рэйнольд Тьерре. Капитан Сангве сказал, что абордажники подчиняются вам. Стало быть, я теперь тоже один из ваших подчиненных.
Краузе с интересом оглядел парня. Он не сомневался, что того действительно нанял капитан; на Тортуге не было идиотов, которые прикрывались бы именем Альваро Сангве. Хоть капитан и старался вести себя миролюбиво, но такого не прощал.
- Рад пополнению, - Фридрих хлопнул нового члена команды по плечу. - Давай в порт, на "Алоцвет". Там пока обустроишься.

Хоть в лицо плюньте... Законы английской вежливости на Тортуге здесь не нужно.
-Девильяно Де Вастего.
"Чтобы сказать???"
-Выходец с английской колонии. Саблей махать умею. Старый капитан, наверняка вы его не знаете... Служил я на "Небесном". Весело было. Мы очень редко топили корабли из пушек. Капитан говорил что корабли тоже живые. Вот так я и стал абордажником... В конце концов, перед тем как я оказался здесь, случился наш последний бой, в котором умер наш капитан. Пришлось брать на себя командование, и сделать удачный маневр. Так мы выжили. Просто выжили. Затем я был ранен, и жизни миг я встретил в церкви. И после исцеления оказался здесь. Есть жажда по морю. Так что, если не вы, то к акулам в глотку, и морскому дьяволу в друзья.
Девильяно закончил малый рассказ о всей своей жизни. Он посмотрел на море, затем снова на Фридриха.
"Да... Бывает..."

Голова трещала. Перед глазами было темно. Стронбард чуть разлепил глаза, стало заметно светлее.
Сейчас предстояло разобраться со многим. Начать можно с сакраментального вопроса – «кто я». Затем продолжить чем-то, вроде «где я». А еще нельзя забывать про «что я здесь делаю». Далее последуют ничего не значащие, и не способные ничего изменить «который час», «сколько я проспал» и «почему вы не разбудили меня раньше». Но, хватит лирики.
Что у нас есть. Я жив. Пометка, я – это Джонатан Стронбард, попытаться не забыть. Дальше, возможно я ранен, проверим конечности. Руки отозвались, хотя правая ныла. Ноги тоже были в порядке. Кандалы и путы отсутствовали, это очень хороший признак. Возможно, эти ублюдки меня захватили в плен, и держат в какой-нибудь камере. Качка не чувствуется, вряд ли мы на корабле. Тогда не стоит раньше времени показывать, что я пришел в себя. Хотя, это глупо, наш гарнизон с легкостью бы прикончил всех этих выродков. Бояться нечего.
Вдруг невдалеке послышались шаги.
Стронбард испугался. Нет, он не боялся смерти, не боялся призраков, но он боялся боли. А пираты с радостью бы повеселились бы с ним, уж очень много губернатор попил пиратской крови. А потому, боялся мести, боялся раскаленного железа, которое сам так любил использовать при допросах, боялся дыб и тисков, огня и плетей, диких животных и птиц… Многого. Он хорошо знал сколько разных вещей можно сделать с человеком.
Шаги стали громче, дверь открылась, человек вошел в комнату.
Повеяло мятой. Человек прошел к изголовью ложа и, кажется, сел.
- Хестингс, это ты опять жуешь свою чертову мяту...? – Было очень страшно, а вдруг я ошибся, и это совсем не мой старина лакей…
- Да, господин. – извиняющимся голосом проблеял Хестингс. Сердце губернатора возликовало, страх ушел на заслуженный отдых.
- Сколько раз я запрещал тебе вонять ею в моем присутствии. – Стронбард разлепил глаза. – Чтоб тебе всю жизнь жить со свиньями, быстро беги и приведи сына и прочих толковых людей. Я сказал – бегом!

Дэниэл, не дожидаясь ответа матросов, первым зашел в бордель. внутри висел тяжелый запах мускуса. Неслышной тенью к нему подошел здоровый негр-вышибала.
- Здорова, приятель, - англичанин постарался изобразить пьяного. - Где твой хозяин?
Заплетающимися ногами, подошел импровизированной стойке, рухнул на нее практически всем весом. Никто не догадался посмтореть в холодные, трезвые глаза посетителя.
- Девочку мне!
- иди проспись сначала, английская собака, - раздалось откуда-то из-за стойки.
- Это ты мне? Это ты меня назвал собакой???
Дэниэл, все еще в роли пьяного, швырнул за стойку кружку пива, что еще мгновение стояла на ней. Затем уже, забыв о маскараде, запустил в громилу негра табуретом, что подвернулся под руку. По помещению пролетел заливистый свист. Сигнал остальной команде.

Джонсон был ближе всех к двери – и первым оказался на "поле боя".
– Это кого тут назвали собакой?! – заорал он. – Это нашего лейтенанта собакой назвали? Как будто он испанец какой, прости Господи!
Разом обернулся и лицом к лицу встретил негра-вышибалу, который уже собирался ухватить его за ворот.
Подхватив со стойки тяжелую кружку-кварту, хватил вышибалу в висок. Удачно хватил - противник тяжело осел к ногам моряка.
А через порог уже хлынули пираты с "Ле Глейва"...

Попрощавшись с Фридрихом, Рэйнольд продолжил свою прогулку. На корабль он не торопился. Было приятно, зная, что все решено, оттягивать момент встречи с "Алоцветом".
Впрочем, ничто из привычных береговых развлечений его не манило. Тьерре бесцельно бродил по базару, придумывая, чем заняться. За это время он успел присмотреться к изукрашенному метательному ножу - сталь оказалась редкостно дрянной, впообщаться с парой-тройкой знакомых и купить два браслета. Насчет последнего Рэй сам не понимал, как это сделал. Торговец долго уговаривал его порадовать подружку "дивной вещью". Подружки у Ножа не было, но бирюльки парень все-таки приобрел, о чем не особо жалел: деньги - всего лишь деньги, в могилу не возьмешь, значит, надо тратить.
Можно, конечно, пойти к какой-нибудь девке да и подарить ей побрякушки за часок удовольствия, но (Рэйнольд скептически вспомнил размалеванных баб в тавернах) не особо хочется. Да ну их, пройду до конца этого ряда, а потом на корабль. Хватит дурью маяться!

- Джонсон, прикройте мне левый фланг! - заорал Дэниэл ворвавшемуся первым пирату. - Так кого ты назвал собакой?
Рыча как тигр, британец наступал на человечка за стойкой. Мимо в паре сантиметров от уха просвистела бутылка и врезалась в стену, наверху визжали девицы, по лестнице как горох посыпались клиенты борделя, большинство из них путалось в одежде, надевая ее на ходу. Паника решила за них, что на бордель устроили облаву власти острова.
Краем глаза увидев второго негра - вышибалу, вооруженного ножом, Дэниэл ни на минуту не останавливаясь подхватил со столика оставленную кем-то кружку пива и запустил ее в полет практически через весь зал. Негр осел на пол, оглушенный ударом и тут же был затоптан моряками с "Лэ Глейва".
За спиной послышалось движение. Дэниэл обернулся. На него наступал здоровый мужлан со скамьей наперевес. Недолго думая Дэниэл сгреб в охапку коротышку-владельца и швырнул им в громилу. Хозяин "Птичек" бесформенным мешком валялся теперь поперек драчуна с лавкой.
В новоявленный безвкусно оформленный бордель ворвался торнадо. Сметая на своем пути все, что ни попадалось ему под ноги Дэниэл рванулся к лестнице, ведущей к номерам пташек.

Коа сидела в углу сарая, сжавшись в комок и стараясь стать как можно незаметнее. Рядом сидели, стояли или лежали другие несчастные, которых гнев богов привел на невольничий рынок. В качестве товара. Коатликуэ казалось, что с тех пор, как она покинула родной остров, мимо нее прошли уже тысячи лиц, нечеловеческих, искаженных до неузнаваемости злобой, похотью или мукой... Она не хотела больше на них смотреть. Она закрывала глаза и видела только одно лицо. Уже мертвое, с гаснущими глазами, устремленными на нее в последней попытке запомнить... И слезы текли из-под закрытых век. Но это никого не удивляло: эка невидаль - девка-невольница ревет над своей горькой долей. Только не знали люди, что в маленьком, сжавшемся в углу комочке клокочет такая всеобъемлющая ярость, что ее хватило бы на всех молодцев Тортуги, и еще бы осталось. Потому и пряталась подальше Коа: стоило владельцу сарая или кому-нибудь из надсмотрщиков заглянуть в черные чуть раскосые глаза, девушка получала очередной удар хлыстом - за дерзость и неповиновение...

Джек Камингс ворвался в притон вместе с остальными пиратами с «Ле Глейва» и тут же оказался в самой гуще событий. Бордель «Райские птички» сейчас больше напоминал поле боя, нежели то, чем являлся на самом деле. Как показалось юнге, никому из присутствующих не удалось остаться безучастным: даже попытавшиеся было незаметно ретироваться безобидные любители пикантных развлечений, оказались вовлечены в схватку, вернее сказать, попали под раздачу и попросту были растоптаны разъяренными моряками.
Огромная туша, безвольно оседавшая на пол после чьего-то грамотного удара, едва не придавила Джека, но тот вовремя успел отскочить в сторону. Не успев быстро сориентироваться в обстановке хаоса, царящего вокруг, зазевавшийся Джек получил увесистый удар кулаком в грудь, но все же устоял на ногах. Пьянчуга, чей невысокий рост компенсировался крепкой коренастой фигурой и широкими плечами, продолжал наступать на мальчишку, явно решив, что эта слабая жертва вполне подойдет для быстрой расправы. Еще в раннем детстве Джек вступал в драки со своими обидчиками, даже не смотря на их превосходство в росте или весе, поэтому уличные драки не были для него в диковинку. Но уже тогда он разделял понятия честного и нечестного боя, и эта схватка плавно перетекала в разряд нечестных, поскольку в руке мужчины неизвестно откуда появилась разбитая бутылка, готовая незамедлительно пойти в ход. Мальчишка не растерялся и, скользнув в сторону, схватил первое, что попалось под руку. Это "что-то" оказалось обломками массивного табурета. Какое-никакое, но все же оружие. Коренастый явно не ожидал сопротивления со стороны субтильного пацаненка, поэтому обрушившийся на него предмет мебели застал его врасплох. Удар получился не очень сильным, но и этого оказалось достаточно, поскольку пьянчуга, отступив на шаг назад, споткнулся об кого-то и растянулся на полу. Воодушевившись первой победой, Джек Камингс бросился на подмогу своим друзьям.

- Эй, ты чего у сарая вертишься?
Рэйнольд взглянул на говорившего. Надсмотрщик был явно с похмелья, и вырвать кнут из его руки смог бы и ребенок. По крайней мере, Нож не сомневался, что справится с этим пьянчугой одним ударом. Однако вместо драки пират спокойно ответил:
- На товар смотрю.
- И что по нраву?, - сменил тон "продавец". Жадность взяла верх над злобой.
- Да что тут разглядишь? Вот если бы поближе их увидеть, было бы интереснее. А так... ни кожи, ни рожи. И ни одной девки симпатичной.

"Кажется, с "Алоцветом" мне повезло", - отметил про себя Джеймс. - "Слово капитана закон... А где оно не закон?" - а вслух сказал:
- Естественно, сэр. Мне не привыкать подчиняться приказам. Когда я должен быть на судне?
Абордажнику, который уже успел перекинуться парой слов с мастером квартердека "Алоцвета" и уйти в неизвестном направлении, англичанин лишь кивнул - потом успеем познакомиться. "Хорошо бы успеть заглянуть в гостиницу до отправки", - подумал он, ожидая ответа Фридриха Краузе.

Сообщение отредактировал Олорин - 26-01-2007, 15:03

– Везет мне на абордажников, – хмыкнул Краузе в сторону де Вастего. – Что ж, дело хорошее. Ein Schwert zuviel ist nie nutzlos*… Что ж, если все правда – так ты нам пригодишься. Только вот… знаешь, куда нанимаешься? Или просто направили, не втолковав, чем «Алоцвет» известен?
А затем вновь вернул свое внимание англичанину.
- Я б сказал - сегодня точно побывать надо. Не знаю ж, когда капитан решит отплыть; наших-то на берегу разыщут без проблем, а ты - лицо новое.

*Лишний меч никогда не бывает лишним (нем.)

Луи тоже был не прочь поразвлечься, поэтому с общей волной он ринулся учинять погром. Перевернув первый попавшийся стол, парень со всей силы пнул ногой ножку этого самого стола, та треснула, и у Лефоше в руках оказалась нехилая дубинка, которой он тут же начал отважно орудовать. В такой суматохе не задеть бы своих, которые ещё были не сильно известны одноглазому пирату, но по дороге в "Пташек" парень очень старался запомнить лица членов команды.
Отвесив какому-то завсегдатаю пинка, Луи увернулся от пролетающей мимо кружки и принялся колошматить стулья и прочую мебелировку. На сколько он помнил приказ, основной целью всё же было не избиение, а причинение максимального ущерба самому заведению. Чтобы при этом не выдавать истинных намерений, Лефоше пару раз ухватил за мягкие места самих "пташек", суматошно порхавших по залу, пытаясь избежать незавидной участи постояльцев. Впрочем, такая "маскировка" была скорее приятна, чем необходима!

Сообщение отредактировал Heires$ - 27-01-2007, 19:46

Дэниэл сбросил с лестницы, путавшегося штанах посетителя, крикнув вслед:
- Принимайте, ребята!
Узкий темный коридор, тяжелый запах сладких духов и мускуса. Так вглядел путь "к раю", о котором кричали зазывалы. Мощный удар британского плеча вынес ближайшую дверь под аккомпонимент женского визга.
- Простите, мисс, - насмешливо отдал честь куртизанке Дэниэл.
рко размалеванная белилами и красной помадой девица, пыталась прикрыть свою наготу платьем, продолжая визжать, сидя на кровати.

Шумные улицы, обдавшие, словно морской бриз, Джона с ног до головы своей невидимой волной, кружились и вертелись той неуловимой каруселью, что можно найти только в самых грязных трущобах мира. Где каждый житель должен изо всех сил цепляться за протянутую веточку жизни, дабы не захлебнуться в потоке чужих страстей.
Севельсторм был прав, когда сравнил Тортугу с Уайтчапелом Лондона. Выросшему в как две капли воды похожем месте Игроку не составило никакого труда оторваться от «нечаянного следовавших» за ним двух матросов, которые, уже лениво, но все еще следили за «мистером Севельстормом». Ни Жорж, ни Зубастик не возражали, когда фигура Джона скрылась из их вида – на Тортуге было множество иных и более веселых дел для уставших после длительного плавания пиратов, нежели слежка за «в доску своим парнем». Тем более оба матроса прекрасно помнили, что с этой улицы, если только ты не умеешь летать, иным путем не выйти, кроме как воспользовавшись той же дорогой, где стояли они.
Тишина, как после оглушительного раската грома в степи, царила в голове Игрока. Эта тишина, не хуже промасленного каната, стягивала шею Джона, заставляя его ловить себя в тот момент, когда паника готова была захватить контроль над разумом. Кости, почти тридцать лет не смолкавшие более чем на пару дней в голове того, кто осмелился бросить вызов старухе Судьбе, не гремели на невидимом поле. Ехидный, старый смех, ставший вторым спутником Севельсторма вместе с Энди, исчез. Или затих, как лев, когда тот выжидает удачный момент, дабы напасть на жертву. Пусть даже жертва каждый день знает, что ее берет в силки умелые охотники.
- Ларс и сыновья, - медленно протянул Джон, останавливаясь перед вывеской. Его выражение лица, как и обычно, мало изменилось, несмотря на царившие внутри думы. Мадам Пенье нашла бы множество дефектов и ошибок. Но на то она и была учителем Игрока… - Ювелирные изделия.
Бровь Севельсторма слегка приподнялась, когда он, оглянувшись вокруг, толкнул дверь, входя в полутемное помещение, озаренной масляной лампой над прилавком. Игрок запутался в своей жизни, в своей личине, в том, кто же он такой для этих людей, меняя истории или добавляя новые детали. Он стремился вырваться из той среды, в которой вырос, хотел стать тем, кто был для него недосягаем – а сейчас он вынужден был вгонять себя обратно в грязь, дабы не вызвать подозрений ни у капитана, ни у команды, любящей пустить аристократа прогуляться по доске на встречу с акулами. Отличный подарочек от Судьбы. В ее вкусе.
- М-м-м-м, - протянул ювелир, разглядывая ожерелье в монокуляр. Игрок мог запутаться в том, кто же такой Джон Эдрик Севельсторм. Но одно оставалось неизменным. Игрок был вором. Всегда. – Любопытно. И где Вы такую подделку оригинальную достали, мистер, э-э?..
Севельсторм чуть подался вперед, вперив свой взгляд в глаза хозяина лавки.
- Вы прекрасно знаете, что это не подделка, а оригинальная вещь, изготовленная по особому заказу, - Джон улыбнулся, показав свои белые зубы. Ювелир не смутился, опустив взгляд на ожерелье, лежавшее на прилавке. – И что заплатить за нее придется соответствующе.
Хозяин медленно потянулся, выпрямляясь и беря монокуляр в руку, затем накрыл ладонью ожерелье и нагло, с легкой усмешкой, взглянул на Игрока.
- Соответствующе чему? – поинтересовался он. – Соответствующе грязному воришке, который стянул неплохую подделку из руки посыльного какой-то напудренной шлюхи?
- Хотите оставить руки чистыми – я не возражаю. Мест, где можно продать это, предостаточно, - Игрок демонстративно спихнул руку ювелира с ожерелья, накрыв его своей ладонью. Затем покосился на пальцы хозяина лавки и скривился. – Хотя уже поздновато думать о таком законном шаге…
Ювелир проследил за взглядом Джона, хмыкнул:
- Даю сотню шиллингов, и это, учти, парень, самое высокое, что я могу тебе предложить, не сдав Хаффи.
- Ты дашь мне две сотни, а своему Хаффи можешь передать, что Игрок купит ему выпивку, если вдруг доведется свидеться.
По лицу ювелира скользнула ухмылка еще шире, чем раньше, он нагнулся, что-то извлекая из-под стойки:
- Боюсь, парень, с твоим языком, ты очень скоро свидишься с Хаффи. Хочешь ты того или нет…
На прилавок бухнулся мешочек, где звякнуло золото. Севельсторм усмехнулся, развязал шнурок и пересчитал, после ссыпав все обратно.
- Передай ему привет, - бросил он, закрутив один шиллинг рядом с ожерельем. – И купи эля за меня. Может он, этот твой Хаффи, подобреет от выпитого.
- Удачи, мистер… Игрок, - все так же щербато улыбаясь, ответил ювелир.
На улице Жорж и Зубастик встрепенулись, когда Севельсторм вновь возник в поле их зрения. Ни одному пирату не пришло в голову, что Джон сделал это специально, понаблюдав за двумя матросами издали и задумчиво покусывая губу.

Признаться по правде, Ястреб сочувствовал испанцем, за которых торговался с надсмотрщиком Пьер: индеец на собственной шкуре испытал все прелести предстоящей им жизни. Ястреб не боялся воспоминаний, которые возвращались к нему, когда он смотрел на рабов в дальней части просторного сарая. Хищная птица не может быть несвободной; духи ветра привели Ястреба к цели, и духи моря подарили ему освобождение. И все же, рабство было далеко не самой приятной частью его жизни.
Тут, надзиратель, указывая пальцем на Ястреба, спросил:
- А этого почем отдашь?
Индеец, хмыкнув, выразительно-небрежным движением поправил ружье на плече, тем самым вполне доходчиво ответив на вопрос работорговца. Надзиратель удивленно приподнял бровь, но промолчал: команду Алоцвета уважали в том числе и за то, что многие невероятные слухи зачастую оказывались правдой.
Ястреб вновь посмотрел на рабов и подошел чуть ближе к основной массе заключенных. Стражник внимательно следил за ним, но ничего не предпринимал, а индеец тем временем внимательно разглядывал лица несчастных.
Правда о море не видна сразу, большая ее часть скрывается не в рассказах о нем, а в безмолвии его дна, среди обломков кораблей и скелетов белых людей. Правда о человеке – не в том, как он охотиться и не в том, что он говорит. Услышать дух человека можно лишь, когда он молчит. Только это и есть истина.
И среди всех рабов Ястреб не мог не заметить изящную девушку, зажавшуюся в дальнем углу. Глэйдэйнохче, Ястреб Парящий в Воздухе, гораздо лучше, чем белые люди видел то, что скрывалось в молодой рабыне. Даже сквозь длинные густые волосы Ястреб видел опасный и ядовитый гнев, а в каждом, пусть даже едва заметном движении, ощущалась почти забытая надменность, которой не было у обычных девушек в индейских общинах.
Отец Ястреба много рассказывал ему о других племенах и их обычаях, и женщины с такими привилегиями, если он не врал, были только у культа Чиаталу.

- Ярость бывает подобна зверю, которому некуда бежать, - негромко произнес Ястреб на языке чероки. – твои боги, жрица, обманули тебя: они сказали об удачной охоте, но скрыли, что охотиться будут на тебя.
Черные бездны заплаканных глаз, пробивали не хуже охотничий стрелы, и Ястреб не без усилия выдержал этот взгляд. Но не черные глаза жрицы заставили его вздрогнуть, а близкий крик чайки. Индеец был уверен, что это знак духов моря, и теперь у него не оставалось сомнений.

- Сколько ты хочешь за эту девушку? – спросил Ястреб у надзирателя.

* * *

Пожалуй, если бы Томас во время не положил Ястребу руку на плечо, то тесак, захваченный индейцем с камбуза, рассек голову работорговца напополам. И правда: проще убить, чем достать деньги, которые он потребовал за рабыню.
Оказавшись на улице, Ястреб, сказал остальным, что хочет побыть один. Сказал об этом тихо и настойчиво, так, что никто и не стал спорить, понимая, что это вряд ли к чему-нибудь приведет.
Ястреб, поправил ружье, и направился на поиски мест, где есть деньги. Индеец считал, что деньги водятся там же, где живут богатые люди, и на этот счет он нисколько не ошибался.
Но грабить самый дорогой дом чревато последствиями, поэтому индеец бродил по улицам, высматривая и оценивая, пока не услышал шум драки в одном из зданий.
Сразу несколько идей возникло у Ястреба: можно было попробовать поучаствовать и в суматохе стащить не один кошелек. С другой стороны, он мог под шумок ограбить любой дом, неподалеку.
Ястреб остановился и задумался.

А тем временем разгром борделя продолжался.
Полуодетые и вовсе не одетые "райские птички" выпархивали из двери на улицу: парням было не до джентльменства.
Трещала стойка, хрустела мебель, звонко пела, разбиваясь, посуда.
– Наших обижать?! – заорал Джонсон, поднося свечу к бархатной портьере. Пламя с готовностью рванулось вверх по ткани.
При виде огня хозяин "Райских птичек", человек бывалый и тертый, перестал подзуживать с лестницы своих подручных и метнулся в свою комнату. Из-под кровати вытащил шкатулку (в которой хранил золото и драгоценности), выбрался на карниз второго этажа и с ловкостью бывшего моряка спрыгнул вниз.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 29-01-2007, 1:47

Ястреб – может часами кружить высоко в небе, так же медленно и спокойно, как облака. Но стоит ему увидеть свою жертву, как он срывается вниз, быстрее ветра, камнем он обрушивается на нее, и так же быстро, сжимая добычу в острых когтях, взлетает обратно вверх.
Пока Глэйдэйнохче размышлял о том, что ему следует предпринять, погром в борделе разрастался. И когда на карнизе второго этажа появился человек, сжимающий в руках шкатулку, Ястреб только улыбнулся и мысленно поблагодарил духов, которые несут ему удачу. Индеец взял в руки свой тесак, прижался к стене и задержал дыхание. Как только мужчина со шкатулкой оказался на земле, тело индейца сработало как пружина: в один прыжок он преодолел расстояние их разделяющее, и наискось ударил добычу тесаком по затылку. Выхватив шкатулку, Ястреб прыгнул за угол, промчался до следующей улицы и остановился. Оглядевшись вокруг и убедившись, что по близости никого нет, он заглянул вовнутрь. Несколько солнечных зайчиков, отражающихся от дорогих украшений, весело озарили довольную улыбку индейца.
Ястреб не торопясь направился к работорговцам.
Пригоршню побрякушек он спрятал по карманам, а шкатулку выкинул. Остальное вскоре оказалось на столе, где совсем недавно лежали монеты за проданных испанцев.

На улицу из сарая вышли двое индейцев. Высокий, жилистый Ястреб, и изящная длинноволосая девушка.
Аккуратно, приподняв ее волосы, Ястреб взглянул на шею и увидел там то, что и ожидал – татуировку культа Чиаталу.
- Обрети свободу в своем сердце, и тогда ты не сможешь быть рабыней, даже на рынке продавцов людей, - улыбнулся он ей, глядя в огромные черные глаза. – Я развяжу тебя, только если ты поклянешься не сбегать. Есть один человек, с которым тебе стоит поговорить.
Ястреб выдержал короткую паузу и добавил:
- Твоя жизнь уже изменилась однажды. Сегодня это случилось снова. Воду, пролитую из кружки в песок, невозможно собрать обратно.

- Кто приказал поджечь здание?! -взревел Дэниэл появляясь на лестнице, перед ним в зал визжы выпорхнули последние птички. - Что за самовольство?!
Оглядев весело загоревшиеся портьеры и, начавший заполнять зал едкий дым.
- Всем покинуть помещение!! - рявкнул приказ лейтенант Хантингтон, подталкивая своих вояк к двери и следя, чтобы никто из моряков "Ле Глейва" не остался в горящем здании.

-Просто направили, не втолковав. Но на Ямайке за мою голову обещана награда, поэтому я знаю, о чем вы. Поверьте мне.
За захват фрегата и уничтожение такого же... Точнее, за смерть племянника губернатора Ямайки. Хотя, эта сволочь осталась жива. Его пощадили, и сейчас он веселится в борделе. А я, естественно об этом ничего не знал. Только поговоря со стражником, бывшим матросом на "Небесном", я узнал, за что же меня все - таки хотят вздернуть на рее. Поэтому, дражайший друг, прошу вас помочь мне в моих трудах.
Девильяно осмотрелся и тихо добавил:
-Теперь действительно появился повод вздернуть меня на рее. Но я думаю, вы не в ладах с англичанами. Поэтому, жажда по морю и преодолела барьер подозрения.
"Так, дите Дьявола, на этот раз тебе повезло. Либо просто сыграл свою роль старый добрый шрам. Или они знают кого - нибудь из моих родственников? Моего отца... Нет... Мать? Нет.
Интересно, где сейчас воюет мой старший брат? "

Сообщение отредактировал А'den Revenger - 29-01-2007, 12:34

Рэйнольд нервно прокрутил нож в пальцах. Этот надсмотрщик форменный идиот! У кого на Тортуге есть такие деньги, какие он запросил за рабыню с татуировкой?
И все же Тьерре буквально чуял, что девушка, украшенная изображением змей - это нечто большее, чем просто дикарка из племени со странными обычаями. Вон и сам торгаш, хоть и хорохорился, а ее побаивался.
Может, пойти к капитану и рассказать о необычной находке? Хотя не стоит, Сангре сейчас занят. Лучше переговорить с кем-то из команды. Парень чуть было не отправился обратно к Краузе, но внезапно заметил индейца с ружьем на плече. Никем другим, кроме Ястреба с "Алоцвета", он быть не мог - где еще пираты доверят оружие краснокожему? И хвала Господу, он, кажется, покупает девчонку.
Следить за парочкой Рэю не хотелось - так и так на корабле пересечемся. И хватит с него беготни по базару. Впервые за этот странный, чуть суматошный, но счастливый день Тьерре почувствовал, что устал. Уход из надоевшей, но привычной команды, разговор с самим Сангре, девица со змеями. Событий хватает, пора домой. На "Алоцвет".

Сообщение отредактировал Элиана - 31-01-2007, 0:50

-Вы-то мне и нужны, месье де Монбижу, - д'Ожерон, сам того не замечая, теребил манжет своего камзола подходя к капитану. Остановившись на расстоянии нескольких шагов губернатор окинул Монбижу взглядом, полным значимости.
-Капитан, я вынужден попросить вас задержаться на Тортуге. Вместе с моими силами вам предстоит совершить рейд на "Истрок".
-Губернатор? - Монбижу хмыкнул, выразив тем самым крайнюю степень изумления. - О каком рейде вы говорите?
-Эта грязная свинья Стронбард, - д'Ожерон побагровел, сжал руки в кулаки и цедил слва сквозь сжатые зубы. - Посмел оскорбить меня. Из-за вас, между прочим, Монбижу.
-Вот как? - капитан продолжал сохранять отстраненное выражение смешанное с легким налетом вежливости на лице. - И вы считаете, губернатор, что на защиту вашей чести встанет хоть один француз на этом острове?
-Что? - признаться, многое ожидал услышать Бертран д'Ожерон, но уж точно не подобных слов. Но по крайней мере самообладание вернулось к нему. Поэтому он лишь холодно поинтересовался. - Капитан, вы не забываетесь?
-Да нет, месье губернатор, - Франсуа выдавил одну из своих кривых улыбочек и одел шляпу, которую он держал в руках с момента своего появления в доме. - Я всего лишь поразмыслил об одном интересном моменте, который вы, кажется, пропустили.
-И что же это?
-Ну... - капитан развел руками и пожал плечами. - Хотя бы то, что между английскими и французскими колониями нет официальной вражды.
-Я знаю об этом, - губернатор с раздражением махнул рукой и чуть наклонился вперед. - но...
-Но даже это не было бы большой проблемой, - и тут капитан приложил ладонь к лицу, чтобы скрыть дьявольскую улыбку.- Если бы...
Д'Ожерон готов был закричать на Монбижу. Почти закричал, но, встретив взгляд капитана, подавился фразой.
-...если бы, мсье губернатор, ваш приказ соответствовал законам морской чести. Конечно, всегда можно найти капитана-подонка, который пойдет за вами. Но, - тут Франсуа перестал прятать улыбку. - Даже таких вам не удастся набрать. Судите сами. Вы загребли жар чужими (моими, кстати) руками, губернатор. Нанесли оскорбление действием английскому губернатору и получили абсолютно весь куш имевший место во время моей экспедиции. Губернатор, я требую, чтобы вы немедленно расчитались с моей командой иначе еще до ночи не будет такого человека на острове, который не знал бы о вашем вероломстве. Зная законы морского братства вы, мсье д'Ожерон, надеюсь, понимаете, что произойдет.
Губернатор взорвался:
-Ты угрожаешь мне мятежом?
-Нет! Я предостерегаю вас от необдуманных поступков, губернатор. Подумайте. Всего лишь причитающаяся доля команде
"Ле Глейва" за доставленную на Тортугу "Важенку".
Разум вернулся к губернатору столь же быстро как и покинул его.
-Вы забываете об одной немаловажной особенности своего положения, капитан Монбижу. Вы находитесь в моих руках, - д'Ожерон улыбнулся, но тут же его улыбка потускнела и как-то сразу увяла.
-Мсье губернатор, не забывайте, - теперь в глазах капитана словно бы горел злорадный огонек, руки лежали на эфесе шпаги, - что я постараюсь продать свою жизнь подороже. И даже если вы это переживете, то лишь на несколкьо часов отсрочите свой конец. Хотите попробовать?
Губернато отступил. Сначала как-то разом осунулся, поник. Затем шаг назад. Затем отвернулся.
-Убирайтесь, Монбижу, чтобы и ноги вашей в моем доме не было.
-Каково ваше решение, месье губернатор? - Франсуа по-прежнему стоял на своем месте и с явным презрением рассматривал интерьер. Бертран д'Ожерон тяготел к европейскому фарфору в качестве украшения своего дворца. Но, увы, вкус губернатора совершенно не соответствовал гармонии.
-Вы получите то... что просите, а теперь...
В этот момент их разговор прервали. В дверях появились мадемуазель Эжени и граф де Треззак.
-Капитан, - девушка улыбнулась Франсуа, но ее улыбка тут же поблекла, завидев с какими лицами посмотрели на нее отец и капитан.
Тем не менее Монбижу улыбнулся и галантно поклонился девушке.
-К сожалению, мне необходимо покинуть вас, моя дорогая хозяйка.
Де Треззак внимательно смотрел то на Монбижу, то на д'Ожерона, словно пытаясь проникнуть в их мысли. В конце-концов он был вынужден отступить.
-Прощайте, мсье губернатор, - Монбижу поклогнился девушке и раскланялся с графом затем удалился.

Вечером на пристань прибыл личный секретарь губернатора в сопровождении двух носильщиков. В их руках был довольно объемистый сундук, который после непродолжительной паузы был доставлен на борт фрегата "Ле Глейв".

Сообщение отредактировал Сейден - 29-01-2007, 22:35

– Пойдем по острову, капитан? – поинтересовался Марко.
– Нет, подожди, – остановил его Сангве. – Мы ведь сюда пришли не просто провести время…
Легко поднявшись из-за стола, капитан пересек зал, направляясь прямо к хозяйке «Бородатого кашалота».
– Приветствую достопочтенную, – вежливый жест сопроводил вежливые слова. – Надеюсь, заведение процветает, и поводов для горьких молитв не находится?

– Англичане, французы, мои соплеменники-бюргеры… – протянул Краузе. – Das ist uns egal*. Мы людей ценим… а судя по всему, ты нам подходишь.
Фридрих не боялся так сходу судить. Во-первых, он действительно неплохо разбирался в людях (а иначе почему Сангве именно его отрядил за новичками?), а во-вторых… Тот, кто не подходит, погибнет. Годный – выживет.
– Короче, парень, считай себя в команде. Меня зовут Фридрих Краузе, я мастер квартердека «Алоцвета». Можешь хоть сейчас на корабль идти – познакомиться с другими. Eine Bekannschaft hilft man gut leben**.

*Нам все равно (нем.)
**Знакомства помогают толково жить (нем.)

Девильяно мало сомневался в том, что его не примут. Теперь сомненья были рассеяны полностью, как будто в них в упор выстрелили из пушки.
Испанец был не счастлив, он просто был доволен.
-Благодарю.
Де Вастего не решил затягивать судьбу в узкий поводок своих желаний, и поэтому сразу же, ровным шагом, подбодренный морским бризом, бьющим в лицо каплями морской воды, направился к "Алоцвету".
"Интересное название... Как говорится: Как корабль назовешь, так он и поплывет. Что ж... Если поговорка - правда, то мне туда прямая дорога!"
Оказавшись уже на корабле, Девильяно приметил, что здесь действительно собрались люди, достойные одного названия.
Головорезы. Хотя, у всех судьбы разные, и не судить молодому испанцу - недолегенде о их предназначении. Например, он стал головорезом только из-за того, что брат рассказал о тяжкой службе испанского подданого. И убить того пирата - "закуску перед огромным миром" пришлось всего лишь из-за того, что он усомнился в исскустве владения шпагой также, как и бокалом с вином, который чуть не разбился об голову этого же пирата, но был ловко пойман новоиспеченным головорезом. Пират посчитал это оскорблением, а не спасением, считая что его голова не хрустальная, и доказывая это отломанной ногой стола, разбитого об голову. Пьянь. И умер он как пьянь.
А невинная душа испанца с тех пор почернела.
На "Алоцвете" Девильяно начал свое знакомство очень просто. Подошел и поздаровался, думая сколько тумаков он получит.

– Я развяжу тебя, только если ты поклянешься не сбегать. Есть один человек, с которым тебе стоит поговорить.
- Твоя жизнь уже изменилась однажды. Сегодня это случилось снова. Воду, пролитую из кружки в песок, невозможно собрать обратно.

Коа безразлично смотрела сквозь нового знакомого. Какое ей дело до воды и кружек? Ее жизнь сломана, это понятно и опоссуму. Никаких надежд, никаких иллюзий, никакого будущего... Сбегать? Зачем? Сбежала уже однажды... Девушка молча протянула Ястребу связанные руки. Он видел ее татуировку и понял, что перед ним жрица... Это его и заинтересовало? В таком случае доброму господину придется разочароваться - эту часть жизни Коа закрыла на ключ в самом тайном уголке души. Никогда больше она ни про себя, ни в слух не произнесет ненавистного имени Богини, погубившей того, кто был всем миром для юной девушки.

Вместе с Сейденом.

Франсуа покинул дворец губернатора с легким чувством на сердце. Старая Хаффи сделала для него даже больше, чем сама предполагала. Она не просто дала Монбижу моральное удовлетворение от состояния д'Ожерона, но и послужила хорошим поводом схватить того за руку в его же махинациях. И выйти сухим из воды.
Следующий шаг в комбинации капитана первоначально отсутствовал. Но случилось так, что случайная встреча привела к неожиданным последствиям. Франсуа предстояло решить одно маленькое дельце, затрагивающее его честь. С этой целью через несколкьо минут капитан зашел в "Пивной котел", где его поджидали его ребятки.
-Ищите его, - одна фраза и пираты исчезли в поисках англичанина. Хаббарда.
Джеймс тем временем распрощался с Фридрихом Краузе и, пообещав явиться на корабль через пару часов, отправился в гостиницу, чтобы забрать оттуда свои пожитки. Вещей у него было мало, поэтому и сборы заняли совсем немного времени. Наконец он спустился в таверну "Пьяный пират", занимавшую первый этаж гостиницы. Там он уведомил хозяина, что собирается покинуть его "гостеприимный приют". За всеми этими хлопотами бывший лейтенант британского флота и думать забыл о давешнем столкновении с де Монбижу. Как оказалось, напрасно...
Капитан сидел за столиком. Перед ним стояла бутылка с вином. Одним из лучших в трактире и оказавшимся на удивление вполне приемлемым для Монбижу. Дверь открывалась и закрывалась. Незнакомые или малознакомые лица заходили и выходили из "Котла". Капитан ждал. К тому времени когда край солнечного диска коснулся горизонта ожидание капитана было вознаграждено.
-Мы его нашли, - пират склонился над столиком, выжидательно глядя в лицо своему капитану. - Он в таверне "Пьяный пират". Рене и Тощий сторожат его. Морр собирает ребят.
Расплатившись по счету, Монбижу вместе с пиратом поспешили к ловушке, в которой должна была быть поймана одна британская лиса.
Судьба есть. И она уже в третий раз за день вмешалась в жизнь Джеймса Хаббарда. Но на этот раз сия капризная дама решила сыграть с молодым британцем злую шутку. Вот почему он не сразу пошел на "Алоцвет", а задержался в гостинице? Все она виновата! Мало кто из завсегдатаев "Пьяного пирата" помнил, чтобы хозяин это заведения кормил кого-нибудь за свой счет, но Фортуна заставила его именно сегодня сделать исключение. Так что пока головорезы с "Ле Глевйва" искали Хаббарда по всей Тортуге, он мирно беседовал с другими посетителями таверны за дармовым стаканом вина. Много он не пил, ибо негоже заявляться на новое место службы нетрезвым, но и отказываться от предложенного угощения не стал. Когда Джеймс спохватился, что времени у него осталось совсем немного, и поднялся со своего места, было уже поздно.
Рене толкнул дверь и вошел в трактир. Вслед за ним в "Пирата" зашел Монбижу, а за ним еще трое пиратов. Остальные дежурили на улице и возле запасного выхода.
Внешне вошедшие в трактир флибустьеры выглядели, да и представляли из себя крайне грозную силу. Вооруженные. Собранные.
Холодный взгляд капитана пробежался по лицам, пока не остановился на лице эго обидчика. Хаббарда.
-Этот, - Франсуа коротко отдал приказ и пираты начали окружать англичанина. Во избежания вмешательства Рене пошел в сторону трактирщика, недвусмусленно намекая на то, чтобы он не вмешивался.
-Мистер Хаббард, кажется, у нас остался незавершенным один разговор, - и Монбижу направился к лейтенанту с саблей наперевес.
Одного взгляда на эту компанию Джеймсу хватило, чтобы понять, что де Монбижу явился сюда отнюдь не для дружеской беседы. Чем завершится этот "разговор", было понятно и без экспериментальной проверки. "Надо бежать, от выхода я отрезан, черный ход наверняка перекрыт", - эти мысли пронеслись в голове британца меньше чем за секунду. Ближайшим выходом было окно. Стекло... Неприятно, но не смертельно. Хаббард, изображив ужас на лице (это было не так уж и сложно), сделал три медленных шага назад и чуть в сторону. Теперь он оказался примерно в полутора метрах от окна. Сабля капитана была уже в опасной близости от англичанина, когда тот развернулся, сделав одновременно шаг на полусогнутых ногах в сторону окна, и, резко оттолкнувшись прыгнул. В менее экстремальной ситуации Джеймс вряд ли бы смог повторить этот трюк. Раздался звон стекла и Хаббард, выполнив почти безупречно то, что самбисты через несколько веков назвали бы кувырком со страховкой, оказался на улице. Если не считать рук, изрезанных стеклом (ими он инстинктивно закрыл голову), британец легко отделался. Не чувствуя боли, он поднялся с земли и побежал вперед, пытаясь придумать наиболее безопасный маршрут, который привел бы его на "Алоцвет".
К своему дикому разочарованию, Франсуа не предугадал планов британца. Перед капитаном был лишь напуганный человечек, которого можно было достать одним-единственным броском. А вместо этого...
Вскрикнув от нахлынувшей на него ярости, Монбижу выбросил руку вперед с зажатой в ней саблей. Увы, лезвие лишь всколзь прошло по спине прыгнувшего британца, не причинив тому существенного вреда.
-Держите мерзавца! - не задумывась, капитан бросился вслед за Хаббардом. Ему было легче, стекла уже не было на своем месте. Но, похоже, фортуна сегодня действительно сидела на плечах лейтенанта. Капитан споткнулся о торчавший в раме осколок и упал. Правда, без последствий. Но в любом случае время было потеряно, британец убегал.
-За ним! - гневу капитана не было удержу.
Сторожившие двери пираты бросились вслед за беглецом. На их стороне было существенное преимущество. Хаббард бежал не к докам, а параллельно к ним. В любом случае ему придется повернуть. И тогда...
"Не стреляют", - отметил про себя Джеймс. - "Значит, или нет огнестрельного оружия, или ждут". Шансы добраться до корабля у британца, по его собственному мнению, были. Самое главное - первым добежать до порта, а для этого надо оторваться, прежде чем поворачивать в ту сторону. Добежав до какого-то переулка, ведшего, напротив, вглубь острова, Джеймс недолго думая свернул туда, надеясь оторваться засчет нескольких неожиданных маневров. В то же время он тщательно следил, с какой стороны от него оказывались спасительные доки.
Видимо, страх за свою жизнь придавал Хаббарду сил. С каждым шагом он наращивал расстояние, отделявшее его от пиратов. Монбижу остановился.
"Пусть его. Ребятки либо догонят чертова британца, либо загоняют его как лису. Куда он может убежать? Затаиться? Увольте, не получится. Значит, будет прорываться. Куда? На корабль. Гм... Только в том случае, если его кто-нибудь уже нанял. А если..."
Тут Монбижу вспомнил Сангве, встреченного им в "Бородатом Кашалоте" капитан зашел буквально через несколько минут после того, как Хаффи изгнала из твоего трактира Хаббарда.
"Значит, гавань". Развернувшись, Франсуа бросился бегом за своими пиратами, оставшимися сторожить заднюю дверь и уже вместе с ними устремился в доки.
Тем временем четверо пиратов продолжали преследовать лейтенанта. Кроме Рене ни у кого из сошедших на берег вместе с Монбижу не было с собой огнестрельного оружия. Да и сам Рене не сразу вспомнил об этом обстоятельстве, а вспомнив тут же выхватил его из-зза пояса и попытался прицелиться в удалявшуюся спину. Увы, на бегу это было не легко, тем более, что Хаббард ловировал среди переулков, то и дело уходя из-под прицела.
-Мерд, - нехорошо ругнулся пират и выстрелил наугад. Выстрел пришелся по краю дома за которым успел скрыться британец. Времени перезаряжать пистолет не было, поэтому Рене засунул его обратно за пояс и бросился догонять своих.
"Вот ведь чертов лягушатник, ведро книпелей ему в глотку", - подумал Джеймс, присовокупив к этому пожеланию несколько нецензурных выражений. Убедившись, что стрелять по нему больше пока не собираются, Хаббард решил, что пришло время повернуть в сторону доков. На бегу он достал пистолет, однако стрелять не стал, поберег драгоценный заряд до лучшей возможности.
Монбижу со спокойным видом изучал доки. Слишком много входов. И слишком много кораблей. Откуда появится Хаббард? Это Франсуа мог лишь попытаться предсказать. Вместо этого он выставил постовых по всему периметру. Благо, сил хватало. И неумолимо темнеющее небо прятало посты пиратов от случайных посторонних глаз.
Завидев в руках Хаббарда пистолет, пираты чуть приотстали. Один из них свернул параллельно курсу британца и буквально через один квартал столкнулся с ним нос к носу. От неожиданности оба на мгновение приостановились, после чего пират порытался выхватить пистолет из рук британца.
Он попытался одной рукой схавтить пистолет за ствол, но ему это не удавалось, второй он ухватил Хаббарда за правое запястье. За что и поплатился. Опустив руку с пистолетом вправо вниз, Джеймс вдруг резко дернул ей влево, высвободившись таким образом от захвата, и наугад выстрелил куда-то в область живота своего противника. Судя по тому, что тот повалился на землю, британец попал. Проверять, жив ли моряк с "Ле Глейва", времени не было, поэтому, перешагнув через лежащее на земле тело, англичанин помчался дальше в сторону порта. Вскоре он достиг одного из входов в доки.
Пираты не успели вмешаться. Хаббард выпустил пулю в их собрата и бросился бежать дальше. Впереди уже маячили склады. Ещенемного и британец убежит. Куда? Это было не важно. Просто ребятки чувствовали, что опаздывают.
Рене остановился рядом с упавшим пиратом. Мертв. На свое счастье умер от шока, а не в страшных мучениях.
-Дьявол тебя побери, - Рене спокойно перезарядил оружие и только потом присоединился к погоне. Доки близились. В домах горел свет, на улицах зажгли факелы.

Сообщение отредактировал Олорин - 31-01-2007, 0:16

- Ты живешь вчерашним дождем, жрица, - улыбнулся Ястреб в ответ на молчание девушки и развязал ее руки – но сегодня на небе светит солнце. Безразличие может отравить твой дух сильнее, чем ядовитая богиня.
Ястреб широким жестом указал путь, и они вдвоем неспеша направились в «Бородатый кашалот», где должен был находиться капитан.
- Я уже развязал тебя – вновь обратился к своей спутнице Ястреб, - но ты все еще ведешь себя как рабыня. Ты идешь за мной, потому что я веду тебя.
Ястреб говорил медленно, и внимательно смотрел по сторонам, двум индейцам прогуливаться по Тортуге может быть не слишком безопасно. Но вести девушку на Алоцвет без согласия на то капитана Ястреб не хотел.
- Духи сказали мне, что у тебя есть будущее, жрица, - спросил Ястреб, уже возле входа в «Кашалот». – Скажи мне, как твое имя?

– Приветствую достопочтенную, – вежливый жест сопроводил вежливые слова. – Надеюсь, заведение процветает, и поводов для горьких молитв не находится?

Хаффи учтиво поклонилась в ответ капитану Сангве.
– Живу, уважаемый, не жалуюсь... Чем сейчас могу служить тебе, отважный моряк? Помочь сбыть добычу? Найти хороших, не жадных поставщиков провизии? Погадать о том, что ждет тебя в будущем?

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 31-01-2007, 8:13

- Имя? - девушка впервые взглянула в глаза своему освободителю - Не все ли равно, как кого называть... Впрочем, если это так важно, можешь звать меня Коа, добрый господин - последние слова девушка сопроводила невеселой усмешкой - А твои духи слепы и глупы так же, как и все остальные боги. Как и люди... У таких как я не может быть будущего в этом мире. А в загробном... Кто знает... Предания лгут нам о богах, так почему же мы должны им верить, что есть жизнь после смерти? Боги или безразличны к нашим судьбам, или вовсе не существуют, так кто же будет нас судить, чтобы каждому воздалось в мире ином по делам в мире нынешнем? Сказки. Все это сказки, которыми люди прикрывают свою беспомощность перед роком, перед смертью... Кто-то спасет, охранит, поведет верной дорогой, нужно только быть покорным и богоугодным. Сказки-сказки-сказки... Никому нет дело до жалкой горстки букашек, копошащихся в грязи.
Девушка резко встряхнула гривой черных волос и больше не поднимала глаз на Ястреба.
- Мне все равно куда идти. Хуже чем есть уже не будет, так что можешь не беспокоиться - я не сбегу.

Индеец нахмурился.
- Камни на скалах – и те слышат больше и понимают лучше.
И, задумавшись на секунду, вновь заулыбался:
- Если бы орел учился у вороны, сколько бы времени ушло даром. Мое имя – Глэйдэйнохче, на языке моих отцов это значит Ястреб, Парящий в Воздухе. Я буду называть тебя Латадавин -Одна Из Птиц, пока ты не поймешь, куда тебе путешествовать с ветром.
Индеец еще раз загадочно улыбнулся, внимательно глядя в глаза жрице. Поразмыслив еще немного, он отворил дверь в «Кашалот» и заглянул вовнутрь. Капитан Сангве стоял возле стойки, разговаривая с хозяйкой. Ястреб не хотел привлекать лишнего внимания, но индейцу с ружьем это очень трудно.
- Держись рядом, - шепнул он девушке, и, взяв ее за руку, быстрым шагом направился к Сангве.
Подойдя вплотную, он негромко обратился к нему:
- Капитан, я хочу Вас кое с кем познакомить.

_/|__|\_ (мы с Олорином) _/|__|\_
-Мой капитан! - с дальнего поста раздался крик одного из дозорных.
"Отлично!" - Монбижу поспешил в ту сторону. Туда же бежали и остальные дозорные. Вскоре французы различили приближающиеся к ним фигуры. Впереди, словно косуля загоняемая егерями, бежал англичанин Хаббард. За ним на некотором отдалении бежали преследователи.
-Рассредоточиться, - по приказу капитана часть матросов отделилась от поджидающей лейтенанта группы и начала отрезать тому пути к отступлению.
Редкие прохожие с удивлением бросали взгляды на эти приготовления и торопились уйти от этого места подальше. Охранники пристани предпочитали не приближать к капитану.
Монбижу рассчитал все великолепно. Когда Хаббард заметил, что путь ему перегородили головорезы французского капитана, поворачивать было уже поздно. Обнаружив сие безрадостное обстоятельство, Джеймс решил наконец остановиться. Он встал с таким расчетом, чтобы в крайнем случае (который должен был скоро наступить) иметь возможность прижаться к стене. Пистолет, ставший теперь ненужным куском металла, он убрал за пояс, руку положил на рукоять сабли и, тяжело дыша, исподлобья посмотрел на Монбижу.
А капитан с задумчивым видом смотрел на свою жертву. Все случилось даже лучше, чем он предполагал. Вот он, несчастный трус, в его руках. Осталось лишь довершить то, что началось несколько часов назад в "Кашалоте".
Нервные попытки засунуть пистолет за пояс. Скрежет сабли, выхваченной из ножен. Франсуа улыбнулся. Приготовления британца казались ему бесполезными.
Шаг вперед. Рука на эфесе оружия. Пристальный взгляд.
-Мистер Джеймс Хаббард. Как вы себя чувствуете, сударь? - Франсуа цинично улыбнулся и отвесил подчеркнуто-издевательский поклон не снимая шляпы.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы восстановить дыхание, англичанин кивнул своему врагу и в тон ему ответил:
- Не извольте беспокоиться, сэр. Наше с Вами знакомство доставило мне столько удовольствия, что самочувствие мое заметно улучшилось. Опять же физические упражнения, знаете ли, способствуют... - он выдавил усмешку. Страх смерти в сердце британца на время уступил место отчаянной безрассудности обреченного человека.
Франсуа не спеша пошел по часовой стрелке вокруг британца. Рука медленно потянула из ножен оружие.
Именно в этот момент столь милую беседу наших героев прервали самым некрасивым образом. Один из сержантов-стражников набравшись смелости, а заодно и человек десять подчиненных с ружьями наперевес подошел к кругу флибустьеров.
-Что здесь происходит? Я вас спрашиваю! - набравшись храбрости, сержант вступил в круг света, в котором стояли Франсуа и Джеймс.
Капитан холодно посмотрел на сержанта и быстрым движением (так, что лезвие взвизгнуло в ножнах, а эфес со звоном ударился о них) бросил саблю обратно.
-Ничего, - холодный и презрительный взгляд на стражника, от чего тот невольно сделал шаг назад. - Мы с ребятами всего лишь показывали джентельмену дорогу до ближайшей гостиницы. Но, думаю, будет лучше, Если мы ему покАжем путь.
-Мистер Хаббард? - Монбижу посмотрел на лейтенанта недобрым взглядом.
Джеймс последовал примеру француза и тоже убрал саблю в ножны.
- Простите, мсье, но, пожалуй, я сам смогу найти дорогу, - Неожиданная подмога в лице охраны порта пришлась очень кстати. - Тем более что мне срочно надо на корабль. Так что простите великодушно за беспокойство, мсье капитан, не смею вас задерживать, - и обернувшись к охраннику добавил: - Сержант, не могли бы вы показать мне, у какого пирса стоит "Алоцвет"? Просто блуждать здесь в темноте - удовольствие не из приятных...
Несмотря на оружие в руках своих подчиненных, сержант все-таки чувствовал некоторую неуверенность.
-Ну... думаю один из моих людей может вас проводить. Ланс! - Один из стражников с неохотой вышел вперед. - Проводите этого джентельмена к третьему пирсу.
Монбижу без выражения смотрел на эту сцену. Затем неожиданно подошел к сержанту и покровительно положил руку ему на плечо. Последний даже не попытался сопротивляться.
-Я пройдусь с ними... С вашего позволения, сержант. Ребята, - это уже пиратам, - возвращайтесь на корабль.
Сержанту не оставалось ничего другого, кроме как смириться. Так Хаббард бок о бок с Монбижу, стражником и двумя пиратами (личная охрана капитана) неторопливо пошла к нужному пирсу.
"Черт, лягушатников все равно больше", - с сожалением отметил про себя Джеймс. Он сомневался, что присутствие стражника удержит француза от нападения. Скорее уж, и его пустят на корм рыбам. Впрочем, оставался шанс, что кто-нибудь с "Алоцвета" вступится за британца. Ничтожный, но шанс. Лишь бы дойти... Хаббард шел молча, стараясь не выпускать своего врага из виду. В случае внезапной атаки он был готов отскочить в сторону и, обнажив оружие, начать бой.
Сержант долго смотрел вслед удалявшейся группы. Даже когда тьма поглотила их, он все еще пристально вглядывался в том направлении.
А тем временем Ланс, вызванный сержантом добровольцем, вел Хаббарда и Монбижу за собой. Никто не решался заговорить. На губах Монбижу застыла натянутая улыбка. Следовавшие за ним пираты сохраняли отстраненные лица.
"С <<Алоцвета>>. Гм, следовало ожидать. Нет, канонир, тебе от меня не уйти".
Сержант исчез из виду, вода плескалась уже почти под ногами шедших людей, но пока еще ничего не происходило.
"Безлунная ночь. Еще несколько шагов. Да уж, ты нервничаешь. Что ж, сочувствую. Ну ничего, сейчас мы по-быстрому все закочим и ты сможешь передохнуть".
-Благодарю вас, Ланс, - Мобнижу неожиданно оказался рядом с солдатом. - Думаю, дальше мы дойдем сами. Возьмите за труды...
И положил на ладонь застывшего от неожиданности солдата золотую монету. Тот машинально сжал кулак и сглотнул. Затем быстро кивнул, повернулся и пошел назад.
Все застыли, ожидая, пока звук шагов стражника станет неслышным за шумом волн. Франсуа повернул голову к Хаббарду и нехорошо улыбнулся.
Джеймс тяжело вздохнул. Эта игра в кошки-мышки давно уже надоела ему, однако же ее приходилось продолжать. Он посмотрел в глаза французскому капитану, улыбнулся, пробурчал под нос что-то неразборчивое, но явно нелестное для Монбижу, потом вдруг резко отпрыгнул, лишая последнего возможности достать его саблей, и бросился бежать к пирсу. До спасительного трапа "Алоцвета" оставалось уже немного.
Без единого звука погоня бросилась вслед за Хаббардом. На этот раз за пиратами было преимущество. Они-то были полны сил.
"Не уйдешь..." - выхватив саблю, Монбижу бежал буквально в двух шагах за Хаббардом. Один рывок и все. Капитан расчитал дистанцию и приготовился совершить прыжок. Шаг, другой и...
Впереди послышались голоса. Показался сладбый блеск факела. Монбижу затормозил. Остановились и его пираты. Да, это были моряки с "Алоцвета".
"Черт...", - капитан бросил презрительный взгляд в спину убегавшему британцу и отступил в тень. Сегодня Хаббарду повезло.

Сообщение отредактировал Сейден - 1-02-2007, 1:13

На «Алоцвете»
– Девильяно де Вастего? – поинтересовался коренастый человек с резким немецким акцентом. – Я Рихард. Der Hauptartillerist hier*. Ты, как я понимаю, испанец?
– Имя – точно такое, – Паоло объявился рядом, и осмотрел нового товарища. – Позвать Диего?
– Зови, – кивнул Рихард.
– Эй! Диего! Il tuo compatriota**!
– В чем дело? – поинтересовался казначей, поднимаясь на палубу. – О, у нас пополнение? Рад ви… Что там творится?
Последнее уже относилось к шуму и выстрелам на берегу. Пока вдали, но вскоре явно будет рядом…
– Weiß der Teufel, – пожал плечами Рихард. – Парни, сходите-ка за оружием, auf alle Fälle***…
– Exactamente, – как и большинство членов экипажа, озадаченный Диего переходил на родной язык. – Por si acaso…****
Появление моряков оказалось весьма кстати - для Хаббарда. Нельзя сказать, что пираты мигом ринулись на выручку; пока они просто наблюдали. Но кто станет допускать драку рядом со своим кораблем?

В «Бородатом кашалоте»
– Ну, товар я сейчас сбыть могу, это проблем пока не составляет, – улыбнулся Сангве. – А вот с провизией было бы неплохо – мои парни есть любят и хотят.
Предложение о гадании капитан вежливо обошел стороной; Альваро был убежден, что каждый творит свою судьбу сам, и предсказания не слишком уважал.
– А хорошо было бы – если можно узнать, что на Тортуге нового. Как вообще дела на острове, и как у других. Хоть у того же… – Сангве помедлил.
Имя само подвернулось на язык, ибо его обладатель совсем недавно мелькнул перед капитаном.
– Хоть у того же де Монбижу.
- Капитан, я хочу Вас кое с кем познакомить.
Сангве полуобернулся, глянув на Ястреба. На девушку.
- Хм, - приподнял он бровь. - И что сие за эфирное создание?
*Главный артиллерист здесь (нем.)
**Твой соотечественник (итал.)
***Черт его знает… на всякий случай (нем.)
****Верно. На всякий случай (исп.)

Девильяно успел только согласится с Рихардом.
"Ну вот. Не успел познакомиться, ну так хоть проявлю свой нрав и стану своим..."
Достав саблю, он лихо пробежался по трапу, спрыгнув с его середины, и оказавшись в первых рядах, понесся к Хаббарду.
По пути он достал пистолет и пытался прицелиться. Но, враги уже отступили. А жаль. Новоиспеченному пирату хотелось прилить крови к своей душе, чтобы в аду его жарили с двойной силой, но... Не судьба... Хотя, победа... Да здравствует "Алоцвет"!
Убедившись что с канониром все в порядке, он похлопал его по плечу.
-Я смотрю, ты здесь знаменитость... - испанец весело улыбнулся, понимая что пока ему ничего не грозит. - Кто ж на тебя, хорошего, руки поднимает?

Куда идти в незнакомом городе, когда твои дела закончены? В таверну, в бордель, на новое дело...
Все это Игрок перебирал в голове, лениво скользя меж полупьяных и уже совсем пьяных людских масс, что шатались по улицам и палили из пистолетов куда-то вверх, порой попадая в круживших над Тортугой чаек и голубей, и те падали мертвыми тушками на землю, где их поджидали голодные кошки, юркими молниями снующие меж человеческих ног.
Ни одной приличной таверны Джон здесь не знал. Вонь, что царила на улицах, явно говорила о том, что в таверне, буде таковые тут еще сохранились, пахнуть будет не лучше. Бордель, по заявлению примчавшегося откуда-то с соседней улицы Зубастика, был охвачен пламенем, что вызвало у Севельсторма кривую ухмылку. Оба пирата поняли ее одинаково и состроили схожую гримасу.
- On peut revenir*... - протянул Зубастик, ковыряясь ногтем мизинца в зубах. Его напарник крутанул головой, мол, рано еще.
- "Бородатый кашалот", - прочел Игрок вывеску на той стороне улицы. Оба пирата покосились на Севельсторма, не понимая, что он имел в виду, и Джон повторил по-французски. - Est-ce que c'est bien comme une taverne?
- Aucune idée.
- Bien, - Джон хмыкнул и, потеснив плечом какого-то слегка качавшегося на ногах гражданина, направился через улицу, уже пряча меж пальцами рук стянутый с пояса кошелек мужчины, который он успел срезать, пока произносил две фразы.
Он зайдет, он посмотрит, он купит двум своим друзьям чего-нибудь выпить и приглядиться к работе. Судя по всему, Тортуга слегка подзабыла о настоящих ворах, ибо на каждом углу стояли работавшие топорно карманники, не помышлявшие о большем, нежели кошель праздношатающихся...

* - On peut revenir. - Можно вернуться...
- Est-ce que c'est bien comme une taverne? - Это приличная таверна?
- Aucune idée. - Без понятия.
- Bien. - Отлично.

Индеец продолжал улыбаться, хотя взглядом следил за каждым, кто был в его поле зрения. Ястреб чувствовал себя не в своем каноэ, в этом шумном месте. Он наклонился к самому уху капитана, и еле слышно произнес:
- Если Вам интересно пообщаться с бывшей жрицей культа Чиаталу, то духи даровали Вам такую возможность.
Ястреб выпрямился и напряженно огляделся.
- Если же нет, то Глэйдэйнохче просит Вас разрешить взять ее с собой до более спокойного места под небом, чем это.

Алонзо Каралис.

Тортуга ему определённо нравилась. Чертовски весёлое место. В своём восторге Алонзо не замечал ни грязи на улицах, ни вони из канав, а удушающий запах рыбы, был ему приятнее любых самых изысканных французских духов. Самым же большим аргументом в пользу Тортуги было то, что здесь он сможет наконец-то разыскать своего дядюшку и обрести поддержку, хотя в последнем он даже себе никогда бы не признался.
Итак, Алонзо шёл по какой-то улице и внимательно смотрел по сторонам. Он ещё не решил, как будет искать дядю, но справедливо полагал, что сперва нужно где-нибудь остановиться. Время было ещё не позднее, но солнце стояло уже не высоко над горизонтом. На улице встречалось множество пьяных людей, а из кабаков доносился ровный гул голосов. Иногда вышибалы выкидывали кого-нибудь пинками на улицу, и горе-посетитель приземлялся лицом в зловонную жижу, ощущая себя полным ничтожеством. Парень проходил мимо таверны «Бородатый кашалот» и решил остановиться именно в ней. Он и сам не понял, почему поступил так, но решение оказалось верным.
«Бородатый кашалот» оказался приличным заведением. Алонзо заказал себе кружку эля и с удовольствием пригубил напиток. Он сидел у стены и поэтому мог видеть всех посетителей без угрозы свернуть себе шею. Хозяйка таверны явно вызывала у людей уважение, а может, её просто боялись. Заведение пользовалось успехом, и Алонзо решил, что, возможно, Хаффи, как её все тут называли, может рассказать ему что-нибудь об Энрике Каралисе. Юноша знал, что дядя пират, и что он ходит на «Ле Глейве» и надеялся, что ветреница- удача ему не изменила и это судно стоит сейчас в порту. Алонзо пристально следил за движениями хозяйки и она, наконец, обернулась.

Остров Истрок

-Господин, - в комнату к Алану Стронбарду зашел слуга и поклонился. - Вы просили оповестить вас как только губернатор проснется (слуга служил во дворце Стронбарда уже много лет и поэтому избегал двухсмысленных высказываний, например упоминаний о том, кто чей сын, обращение по титутлу было всегда надежнее).
Слуга встал в почтительной позе перед младшим Стронбардом
-Мистер Джонатан изволил открыть глаза и уже начал отдавать распоряжения.
Слуга замер, слегка склонив голову, ожидая распоряжений Алана.

Остров Тортуга

Так закончился первый день пребывания капитана на Тортуге. На ноте яростного разочарования. Неудовлетворенности безуспешной погони. Под язвительные крики чаек и циничный смех моря.
Пираты простояли в тени недолго. Как только Хаббард оказался в рядах своих, ждать было больше нечего. Да и появлялся шанс превратиться из охотника в жертву. Поэтому Монбижу тихим голосом скомандовал отбой. И флибустьеры пошли назад в город. Напиваться.
Для своих нужд капитан выбрал низкосортный бордель. В подобных местах было легче легкого получить ножом под ребро. Губернатор закрывал глаза на существование подобных гнезд смерти и растления, получая от их владельцев приличный откат. А моряки же, не имея денег для более достойного существования, шли сюда.
Какая-то мадамочка (за разрисованным "боевой" раскраскрой лицом сложно было определить точный возраст этого существа) попыталась взять Франсуа под ручку, но получила существенный тычек в бок от хозяйки заведения и улетела в сторону соседнего столика.
Монбижу же словно не замечал происходившего вокруг него. Заказав полный графин с дешевым вином Франсуа с мрачным видом опустошил его. С каждым выпитым стаканом лицо капитана все больше хмурилось и кривилось от отвращения. Бывалая хозяйка шепнула двоим своим охранникам, чтобы те внимательнее наблюдали за капитаном. Не гоже было выгонять из заведния такого гостя, но если он схватится за оружие...
Капитан смутно помнил пьяные крики и смех дьяволов, затем какой-то переулок и труп крысы, валявшейся возле его лица. Руки были липкими, испачканными.
Лишь утром следующего дня Франсуа неожиданно пришел в себя. Он лежал на кровати. На перине. Переодет. Форма была аккуратно развешена на стульях рядом с кроватью.
Франсуа задумался, поджал губы и не шевелился. Просто смотрел на резную балку, поддерживавшую потолок.
Раздался шорох.
-Кто здесь? - капитан резко поднялся с кровати. Голова закружиась, а в ушах раздался звон. Но Франсуа тем не менее не свалился обратно, а посмотрел на своего посетителя.
Граф де Треззак.
-Вы пронулись, месье капитан? - Франсуа позволил себе расслабиться и опустил голову обратно на подушку.
-Граф де Треззак... Да, я проснулся.
-Как вы себя чувствуете, капитан? - граф подошел к стулу, стоявшему возле кровати и небрежно облокотился о него. Что бы не выражало его лицо в тот момент, но оно было далеко от сочувствия.
-Замечательно. Полагаю, я в доме губернатора? - Монбижу сделал еще одну попытку подняться. На сей раз более удачную - он сел на кровати.
-Нет, боюсь ваше появления там после ночного представления было бы более чем нежелательным. Вы в городе в частном доме. Так распорядился губернатор, - посланник короля неопределенно повел рукой. - Он просил передать вам, что будет рад, если ваше пребывание на острове не продлится слишком долго.
-Что произошло? - Монбижу неотрывно следил за графом, невольно морщась. Разумеется, не от слов де Треззака, а от головной боли.
Граф удивленно посмотрел на Монбижу затем пожал плечами, как бы принимая подобную возможность неведения и ответил:
-Вы были мертвецки пьяны, капитан...
-Это я знаю.
-...И посмели явиться ко дворцу мсье д'Ожерона. Вы произнесли множество оскорблений. На свое счастье, столь расплывчатых, а потому непонятных, что губернатор счел должным поморщиться и велеть вам удалиться, - де Треззак замолчал, ожидая реакции капитана.
-Так... - Франсуа нахмурился, подтянул к груди одно колено, обнял его и задумался. Сознание постепенно проникало в туман памяти. В основном вспоминалась драка в борделе, угрозы, вонь. Тут капитан нахмурился и посмотрел на свои руки. Чистые. Недоумевающий взгляд на графа.
Тот понимающе кивнул.
-Дочь месье д'Ожерона была к вам добра и приказала своим слугам привести вас сюда на ночь, а заодно и привести в приличный вид, - тут граф задумался. - Мсье капитан, позвольте личный вопрос.
Сумбурный ход мыслей капитана был прерван. Монбижу посмотрел на графа и кивнул:
-Спрашивайте, граф. От вопросов обычно хуже не бывает. Если спрашивать с умом, разумеется.
Граф обошел стул и сел на него. Положил ногу на ногу и наклонился чуть вперед:
-Скажите, капитан, как произошло, что вы стали пиратом?
Секунду Монбижу с удивлением смотрел на графа, затем расхохотался.
-Не ожидал, граф. А что по этому поводу известно вам самим?
-Ну, - тень сомнения пробежала по лицу графа, но все же он решил продолжить. - Мне известно не так уж и много. Ваша служба была неразрывно связана с вашим кораблем, "Ле Глейвом". Вас туда устроил ваш отец. Кажется, это все, что можно было узнать официально. В какой-то момент вы стали пиратом, а потом начались грабежи вашей командой морских судов. Причем на первых порах страдали не только испанские корабли. Но даже английские, голландские и, что совсем удивительно, французские.
-Такого не происходило, - Монбижу мрачно смотрел графу прямо в глаза. - Мне не было и нет никакой причины предавать свою страну. Она всегда со мной, в моем языке и в моей душе. Свою верность Франции я готов доказать с оружием в руках хоть сейчас.
-Или с командирского мостика своего корабля, - улыбнулся граф.
-Или с него. К чему вы клоните, де Треззак? - Монбижу нахмурился, не понимая тайных мыслей капитана.
-Что вы скажете на то, чтобы официально служить своей стране и его величеству, капитан?
Франсуа застыл. Вот оно. То самое предложение, которого он ждал и боялся все время. И теперь оно его достигло.
Монбижу заставил себя цинично улыбнуться и посмотрел графу прямо в глаза.
-Вы слишком рано спросили об этом, граф. Мои цели не расходятся с желаниями моей страны, но я не вижу необходимости получать для этого монаршего благославения.
- Месье Монбижу, через несколько дней я уплываю обратно на материк. Возможно, это ваш единственный шанс получить не только всепрощение, но и безопасное и обеспеченное будущее подумайте, капитан.
И как истинный политик своего времени граф поднялся и вышел из комнаты, оставив капитана в тяжелых раздумьях. Как ему казалось. Но мысли Франсуа были не об этом.

Сообщение отредактировал Ясмик - 5-02-2007, 16:24

Совместно с бабкой Гульдой
"БОРОДАТЫЙ КАШАЛОТ"

У старой Хаффи был наметанный взгляд на людей. И юноша, появившийся в дверях таверны, ей определенно понравился. Он не был наивным "домашним" мальчишкой - но не был и циничным, опустившимся юным негодяем. Пожалуй, маловато житейского опыта - зато крепкая кость и хорошая закваска. Из таких выходят настоящие мужчины, если судьба не надломит их у самого корня...
Юноша, усевшись за стол, пил свой эль. Озорницы Пакита и Росита начали, было, дурашливо вертеться вокруг него. Но Хаффи, заметив смущение юноши, цыкнула на паршивок и почтительно поклонилась гостю:
- Что еще угодно молодому
господину?
Вблизи Хаффи казалась ещё величественнее, и Алонзо немного смешался, но всё же нашёл в себе силы ответить.
-У меня к Вам благодарность за прекрасный эль и, если не возражаете, несколько вопросов.
- Какие возражения, синьор? - Хаффи сразу угадала в речи юноши португальский акцент. - Рада служить...
Алонзо попытался улыбнуться. С непривычки вышло немного криво, но, в общем-то, приемлемо.
- Хозяйка, Вы не знаете человека по имени Энрике Каралис? Говорят, он бывает в Тортуге и плавает на Ле Глейв.

Хаффи чуть пожала круглыми плечами.
- Кто же не знает штурмана с "Ле Глейва"? Уважаемый господин. И всегда вовремя платит по трактирным счетам.
Это была самая радостная весть за последнее время. Ощущение облегчения переполняло парня. Он хлебнул ещё эля и снова улыбнулся Хаффи. Когда Алонзо заговорил, акцент проступил сильнее, чем обычно.
- Это самое прекрасное, что я слышал в своей жизни!
После секундного раздумья он продолжил.
- А Вы не подскажете, как можно с ним увидеться?
- Увидеться, - это сложно, - прикинула Хаффи. - Сеньор Каралис редко сходит на берег, а скоро "Ле Глейв" собирается в рейс, это вся Тортуга знает.
-Вот чёрт!- Алонзо не удержался от ругательства.- А можно мне попасть на судно, или для этого требуется разговаривать с капитаном?
От ответа Хаффи сейчас зависило очень многое, конечно, он в любом случае не отступится от цели, но степень сложности её достижения юношу всё-таки интересовала.
- На судно постороннего человека не пустят. Могут прямо в лодке пристрелить, смотря кто стоит на вахте... А у вас действительно серьезное дело, сеньор?
-Очень серьёзное, я обязан довести его до конца.
Сейчас надо было решать, открываться этой женщине, или нет. Алонзо решил идти ва-банк.
-Дело в том, что он мой дядя. Может быть, Вы поможете мне с ним увидеться.
Парень похлопал по карману, это движение сопровождалось звяканьем монет.
Хаффи чуть прищурила глаза, прикидывая: врет парень или не врет. Решила, что, пожалуй, не врет.
- Попробую помочь, сеньор... Эй, Луи!..
Хаффи негромко сказала несколько слов слуге-мулату. Тот кивнул, убежал и принес чернильницу, перо, лист бумаги и тряпку, которой тут же протер стол перед молодым человеком.
- Пишите, сеньор. Луи отвезет ваше письмо на "Ле Глейв". Матросы знают Луи, они не станут по нему палить...
Алонзо взял перо и задумался. Что же написать, что бы Энрике ему поверил. Всё-таки не каждый день тебе, как снег на голову, объявляются племянники, о существовании которых, к стати говоря, ты и не подозревал.
Юноша нахмурил брови и принялся строчить. Ровный подчерк и отсутствие клякс говорили, что письму он обучался весьма прилежно. Когда шедевр эпистолярного жанра был готов парень, пододвинул его к Хаффи.
-Как по Вашему мнению…?
- Я, сеньор, по-португальски говорить говорю, а читать не умею, - улыбнулась старуха. - Да вы не сомневайтесь: родная кровь себя наверняка окажет... Эй, Луи, возьми письмо. Да смотри, не запачкай и в воду не урони...

Сообщение отредактировал Анж - 5-02-2007, 13:39

Жорж толкнул дверь, которая впустила троицу спутников внутрь, где, впрочем, как и везде на Тортуге, было достаточно многолюдно, но не настолько, чтобы не найти свободного места.
- Jon, pourquoi nous sommes venus ici? - все так же ковыряя пальцем в зубах, спросил Зубастик. - C'est une taverne de madame Haffie. Tu connais Haffie? Elle est très sympa. Notre mere*.
Севельсторм чуть приподнял одну бровь.
- Мадам Хаффи, - по лицу Игрока скользнула улыбка. - Я думал, это мужчина... а она, оказывается, женщина. Мадам...
- Jon, t'as dèjà oublié qu'on parle pas anglais? - поинтересовался Зубастик.
Севельсторм хлопнул его по плечу.
- Ничего я не забыл, - пробормотал он, направляясь к барной стойке.
Хаффи сначала небрежно скользнула глазами по вошедшим – мало ли кто забредает в таверну? Но вдруг вновь вернулась к ним взглядом, осмотрела повнимательнее, хотя и незаметно. И наконец подошла к ним сама, движением руки отстранив служанку. Еще один короткий взгляд – и женщина безошибочно заговорила с гостем по-английски:
– Джентльменам угодно только выпить – или поесть тоже? Наша кухня – наша гордость. Чем вам можно угодить? Нравятся ли вам местные блюда – или предпочтете что-нибудь европейское? Мы беремся угодить на любой вкус.
Севельсторм оглянулся на своих спутников, про себя удивляясь, кого это она назвала "джентльменами". Ни Зубастик, ни Жорж не выказали никаких причин для беспокойства, несколько вальяжно, словно у себя дома, развалившись за столом. Джон поначалу последовал было за ними, но остановился, выпрямившись. Англичане не садились в присутствии дам, а он - представитель пусть и низких слоев, но вовсе не собирается уподобляться им.
- Джентльменам нравится все, и побольше эля, - слегка качнув рукой в сторону двух своих спутников, сообщил Игрок. - Так значит вы - та самая мадам Хаффи, о которой слышно на каждой улице этого... города?..
Он улыбнулся, как его учила мадам Пенье, и склонил голову в приветствии.
- Позвольте представиться. Джон Эдрик Севельсторм.
– Слышно? – улыбнулась трактирщица. – Люди любят болтать лишнее... Так что будете заказывать? Рекомендую суп из розового угря с белым вином. А к нему – эмпанадас, это вроде пирожков...

* - Jon, pourquoi nous sommes venus ici? C'est une taverne de madame Haffie. Tu connais Haffie? Elle est très sympa. Notre mere. - Джон, почему мы сюда пришли? Это таверна госпожи Хаффи. Ты ведь знаешь Хаффи? Она просто душка. Наша мамаша.
- Jon, t'as dèjà oublié qu'on parle pas anglais? - Джон, ты уже успел позабыть, что мы не говорим по-английски?..

(совместно с бабкой Гульдой)

Утро застало Рэйнольда в небольшой комнатушке одного кабака, выспренно именовавшего себя постоялым двором. С точки зрения Ножа, этому месту больше бы подошло название "полежалый двор", потому что останавливались здесь лишь те, кто от избытка выпитого дойти еще куда-то уже не мог. Впрочем, кабак был не из худших, девицы достаточно миловидные, напитки никто не разбавлял, так что провести тут ночь было приятно.
Команда с "Черного Роджера", отмечавшая уход Тьерре (ребята все-таки нашли Рэя и утянули за собой в попойку), так и не узнали, почему он выбрал именно эту таверну. Когда-то здесь работала его мать. Тут он рос, спрятавшись в углу, слушал моряцкие байки. Но сейчас, вспоминая все это, оглядывая знакомые стены, Нож ничего не чувствовал. Ничего.
Парень оделся, спустился вниз, в зал. Никого из вчерашних собутыльников там не оказалось, что неудивительно - Рэйнольд всегда был ранней пташкой. Спокойно пройдя мимо хозяина (за комнату расплатился еще вчера, а говорить не о чем), Тьерре вышел на улицу. Рассвет. Солнце еще так низко над водой, что кажется, можно доплыть до горизонта и отломить себе один из лучей. Может, за красоту и за тишину, за отсутствие толпы ничего не понимающих людей рядом, он и любил утро? Рэй не знал.
Он мог долго стоять и смотреть на небо и море. Но сейчас его ждал "Алоцвет".
Вскоре Нож увидел над собой борт корабля своей мечты. По палубе уже ходили матросы, и Рэйнольд даже обрадовался, что его странное утреннее одиночество закончилось. Он прижал руку к теплому дереву, прошептал "Здравствуй, "Алоцвет"!", а потом поднялся наверх, к новой судьбе.

"Райские птички" весело каптили, застилая небо густым черным дымом. Вокруг распространялся запах горящего шелка и дерева. Дэниэл опасался, что некоторые жертвы погрома остались внутри, поскольку к основным запахам пожара примешивался и еще один, чуть сладковатый, но такой знакомый. Лейтенант встревожено оглядел закопченые лица собравшихся вокруг моряков. Слава Богу все были живы и серьезно не пострадали.
- Мы хорошо поработали, - произнес Дэниэл, обращаясь к смотревшим на него с уважением матросам. - Возвращаемся на корабль!
Приказ лейтенанта был встречен радостными возгласами со стороны небольшой "абордажной" команды.

Сообщение отредактировал Ясмик - 5-02-2007, 16:08

(вчера)
Сангве потребовалась пара секунд, чтобы разобраться в хранившихся в памяти легендах и выудить нужную. Как справедливо замечали ранее, история о сокровищах помянутой богини гуляла по многим местам; странно было бы, если б на «Алоцвете» ее никто не слышал.
Так что капитан через пару мгновений увязал названный культ с легендой, а таковую – с возможными сокровищами. И посмотрел на девушку уже куда более заинтересованным взглядом.
В котором, впрочем, не было абсолютно ничего романтического. Скорее наоборот – стальной и холодный практицизм.
Второй взгляд – быстрый, как удар клинка – скользнул по таверне, мигом выделяя великое множество лишних пар ушей.
– Отведи ее на корабль и жди меня, – велел Сангве. – Подобные разговоры надо вести на борту.

Ястреб молча кивнул капитану Сангве и вышел вместе с Коа из «Бородатого Кашалота».
Путь до Алоцвета занял немного времени, которое было потрачено в молчании. Похоже, к индейцу вернулось его обычное неразговорчивое настроение.
Только перед тем, как подняться на борт, Ястреб остановился и, не отрывая взгляда от корабля, произнес жрице:
- Когда-то я думал, что река кончается там, где она впадает в море. Оказавшись здесь, я понял, что это только начало моего пути. Пойдем, быть может Алоцвет подарит судьбу и тебе.

Совместно с Сейденом.
(вечер первого дня)

Время было аккурат перед закатом. Моряки с "Ле Глейва" завершали свои дела, готовясь к ночному времени, а капитан все еще пропадал на острове. Разнообразия ради Энрике подошел к бортику и любовался закатом над гаванью. Конечно, портовую жизнь нельзя назвать особо увлекательной, но сочетание уходящего дня и затихающей активности в гавани действовала умиротворяюще.
Редкие лодки и шлюпки передвигались от берега к кораблю и обратно. Очень скоро должны были зажечь факелы.
Каралис размышлял над предстоящим путешествием, вероятно, другого более точного слова к авантюре капитана подобрать было невозможно.
Луи подплывал на лодке к борту корабля и хотел уже крикнуть, что бы спустили трап, как увидел над собой человека. Кажется, это и был Энрике Каралис.
-Эй, спустите трап, меня мамаша Хаффи прислала.
Человек посмотрел вниз и скрылся из виду. Через некоторое время трап был спущен и слуга забрался на борт.
Штурман поджидал посланника возле трапа. Поднявшись на палубу, Луи слегка склонился (при его комплекции действие выглядело скорее угрожающим, чем вежливым, однако Энрике лишь со спокойным видом кивнул в ответ).
-Сэр, это вам, - с этими словами Луи протянул Каралису письмо. - Мадам Хаффи просила передать его, со словами, что оно вас должно заинтересовать.
-Быть может, - Энрике принял письмо, сломал печать, достал и развернул лист и принялся читать.
На первой же строчки он изумленно повел бровями и многозначительно хмыкнул. Тем не менее, остальной текст он читал с непроницаемым видом.
Посыльный стоял перед ним, молча, ожидая приказа.
Закончив читать, Каралис сложил письмо и аккуратно опустил его себе в карман.
-Гм, значит, Жоау ушел не дальше, - затем внимательно посмотрел на Луи.
-Передайте Хаффи, что я хочу поговорить с этим молодым человеком. Пусть он приходит сейчас.
-Хорошо, сэр, - посланник еще раз поклонился и принялся спускаться по трапу обратно в лодку.
Алонзо сидел за столом и пил всё ту же кружку эля… Конечно, ему сейчас хотелось как-то отвлечься, но эль был не самым лучшим выходом. Вдруг Энрике пожелает увидеть его сегодня, а он невменяем. Хаффи отошла от посетителя, а парень, стараясь не показывать нетерпения, смотрел всё время на дверь и его пальцы, против воли хозяина, стучали по столу. В конце - концов, слуга всё же вернулся и они с хозяйкой подошли к парню.
-Луи сказал, что Энрике желает видеть Вас на борту "Ле Глейва". Сейчас.
Он тут же вскочил с лавки и направился к двери, не забыв, конечно, предварительно отблагодарить Хаффи и получить слугу в своё распоряжение в качестве провожатого.
Когда его нога ступила на трап "Ле Глейва" сердце Алонзо стало выделывать немыслимые кульбиты в грудной клетке, но вскоре он успокоился и предстал перед Энрике в нормальном состоянии.

Энрике остался дожидаться своего неожиданного объявившегося племянника на свежем воздухе. Задумавшись, он расхаживал по кватердеку. Когда дозорный крикнул, что приближается лодка, Энрике остановился и, повернувшись к трапу, стал ждать.
Юноша несколько неуверенно взобрался наверх, но, осмотревшись по сторонам, видимо, успокоился. Был он невысок, худощав и темноволос. Энрике невольно хмыкнул, на мгновение, увидев в чертах этого юноши своего брата. А затем подошел к племяннику.
-Всеми святыми, молодой человек, твоя кровь говорит за тебя, - а затем со свойственным всем южанам темпераментом обнял племянника. - Алонзо, кажется? Как поживает мой дорогой брат? После его отбытия в Голландию мы лишь изредка получали от него письма. А после того, как я вышел в море, порвалась последняя ниточка.
-Он умер, мама тоже. – Алонзо был под впечатлением от внешности дяди, тот был очень похож на отца.
Юноша замолчал, не зная, что ещё сказать. Рассказывать о жизни родителе посреди палубы и на виду у матросов совсем не хотелось, попроситься на корабль…
-Умерли? - Энрике нахмурился, отпустив племянника. -Думаю, нам стоит поговорить в несколько иной обстановке. Штурман сделал приглашающий жест Алонзо и направился к себе в каюту.
Юноша отправился за своим дядей, так и не решив, что же будет дальше. В каюте он рассказал историю своей семьи и описал собственное путешествие в поисках дяди. Алонзо на самом деле ещё не мог решить для себя, что же он хочет, плавать на судне, или осесть на берегу…, но первая версия развития событий явно одерживала победу в сознании парня. Теперь осталось только аккуратно подвести дядю к разговору о дальнейшей судьбе племянника.
-Гм, - в течение всего разговора Энрике почти не перебивал племянника. Лишь однажды попросив того повторить некоторые события, последовавшие после гибели Жоау. - Получается, дельцы все же сумели прибрать его дело к своим рукам. Жоау всегда был сложным человеком и, кажется, не подумал о своих делах на случай смерти. Да, - Энрике кивнул, наливая себе и юноше по стаканчику вина. - Вероятно, приплыть в Новый Свет было наилучшим решением для тебя.
Тут Энрике замолчал и, не отрывая взгляда от племянника, осушил свой стакан.
Алонзо глотнул вина. Дядя явно обдумывал какой-то план, и оставалось только ждать, к какому же решению он всё-таки придет. В конце-концов юноша не выдержал.
-Дядя, приплыть в Новый свет было, конечно, задачей не из лёгких, да и разыскать тебя здесь тоже довольно сложно оказалось, но на этом жизнь не заканчивается. Надо как-то существовать дальше. У тебя есть какие-нибудь планы на мой счёт?
-Гм, - Энрике улыбнулся. Пылкость юноши не прошла мимо его внимания. - Возможно. Почему бы и нет? Только я хотел бы услышать твое собственное мнение на этот счет. Намереваешься ли ты пойти на один из кораблей здесь на Тортуге или же тебя больше привлекает спокойная жизнь подручного одного из заведений. Что ты сам по этому поводу думаешь?
Штурман не стал торопить события. Все успеется. Но прежде ему хотелось послушать мнение самого Алонзо на этот счет.
Чаша весов склонилась, и Алонзо ответил:
-Я хотел бы плавать! Сухопутная жизнь, для крыс, а я мужчина!- Он еле сдержался, что бы не ударить кулаком по крышке стола.- Плавать на «Ле Глейве». -Последнюю фразу Алонзо произнёс совсем тихо.
Энрике улыбнулся и поставил стакан на стол.
-Что ж, думаю, я смогу порекомендовать тебя капитану. А пока... Если у тебя не осталось других дел, оставайся здесь, на корабле. Думаю, до завтрашнего дня ничего особенного не произойдет.

Вечер первого дня.

Выглядел Хаббард замечательно - весь в пыли, запыхавшийся, руки в крови (только сейчас, когда опасность миновала, он осознал, насколько недооценил в горячке погони последствий своего "выхода в окно"). Вроде бы опасность миновала, во всяком случае Монбижу видно не было, да и вряд ли стал бы он нападать, когда Джеймс уже добрался до своих. Теперь осталось с ними познакомиться. Впрочем, он еще ни слова не успел сказать, когда один из пиратов первым обратился к нему:
-Я смотрю, ты здесь знаменитость... Кто ж на тебя, хорошего, руки поднимает?
- Да не то слово, - ответил англичанин, пытаясь улыбнуться. - Да вот повздорил сегодня с одним... эээ... господином, - канонир решил не вдаваться в подробности. Затем он все-таки вспомнил о правилах приличия, представился и сообщил, что его сегодня нанял Фридрих Краузе. Сил и желания продолжать беседу у Хаббарда не было: изрезанные стеклом руки болели нещадно, да и на ногах после такой пробежки Джеймс держался с трудом.

Сообщение отредактировал Олорин - 6-02-2007, 15:58

Пираты, разгоряченные схваткой, а некоторые из них вдобавок еще и алкоголем, наспех прихваченным в разгромленном притоне «Райские птички» в качестве боевых трофеев, возвращались на корабль.
- Ну что, Джек, - к юнге, казалось, впервые за все это время обратились по имени, что говорило об уважении, заслуженным мальчишкой в пиратской среде. – Славно мы этих «пташек» ощипали, да? – одноглазый пират загоготал, явно довольный своей шуткой.
- Еще бы, - хохотнул Джек, - теперь на месте этого «рая» геенна огненная!
Пират, одобрительно похлопав юнгу по плечу, вернулся к прежнему собеседнику, чтобы в очередной раз похвалиться своим геройством и посмаковать моменты минувшей схватки.
В результате событий этой ночи что-то переломилось в душе Джека Камингса. Он прошел «боевое крещение» и заметно вырос не только в своих глазах, но и в глазах остальных пиратов. Уж не к этому ли он так давно стремился?

Вечер первого дня
Пираты переглянулись; к счастью для Хаббарда, тут из темноты объявился помянутый Фридрих, который мигом англичанина опознал. После чего незнакомцы-преследователи были обложены отборным германским матом (смысл выражения сводился к тому, что не успел нанять, а уже режут).
- Рихард, это, кстати, тебе пополнение, - сообщил Краузе, успокоившись. - Канонир.
Преследователей обругали вторично - теперь уже канонир, совершенно не желавший терять нового подчиненного, еще не успевшего толком наняться.
- Короче, берите его и давайте на корабль, - подвел итог Фридрих. - Туда не сунутся.
Так что второй день Джеймс Хаббард встретил уже на борту "Алоцвета".

Утро второго дня
Альваро Сангве и большая часть его экипажа проснулись в отличном настроении. Капитан мысленно перебрал в памяти все вчерашнее: нанятые новые люди (Фридрих уже обо всем доложил), приведенная Ястребом девушка...
Вот с этого и можно начать.
- Энтони!
Один из пиратов, оказавшихся на палубе, когда капитан выглянул, остановился.
- Да, сэр?
- Пусть через полчаса ко мне придет наш новый канонир. Англичанин. А потом скажи Ястребу, что после англичанина я хочу поговорить с приведенной им дамой.

(совместно с Элианой)
Первым, кого новый член экипажа увидел на борту корабля, оказался совсем молодой человек. Загорелое лицо, черные волосы, черные глаза - явно уроженец солнечных стран.
- О, у нас гости? - весело поинтересовался он. - С чем пришел, ragazzo*?
- Привет, - улыбнулся Рэй. Сейчас ему все казались друзьями - редкое для Ножа состояние. - Я - новый абордажник. Рад встрече. Кстати, меня зовут Рэйнольд Тьерре.
- Новый абордажник? А откуда...
- Да не цепляйся, - Фридрих, высунувшийся из люка на палубе, моментально уяснил ситуацию. - Его капитан нанял, уже сказал.
И вновь нырнул внутрь; послышалась немецкая брань.
- Ну тогда ясно, - юноша протянул руку. - Я Паоло.
Рэйнольд пожал протянутую руку. Ему было приятно заступничество Фридриха, хотя, в принципе, он давно уже не нуждался ни в чьем покровительстве.
- Раньше я плавал на "Черном Роджере", - дипломатично сказал он, решив, что не стоит корчить из себя таинственного незнакомца. - Честно говоря, корыто корытом, но не всем же везет сразу попасть на "Алоцвет". А ты откуда?
- Un italiano vero**, - усмехнулся Паоло. - С земли прямо сюда и попал - спасибо хорошим людям. Вот и хожу по морям... и не жалуюсь.
- А, понятно. Я-то здешний, родом с Тортуги. Так что нации своей не упомню. Вроде французом получаюсь.
- Тут без разницы, - махнул рукой Паоло. - Капитан смотрит на то, чем ты полезен, а не на то, где проклюнулся.
- Знаю. Это вся Тортуга знает: для Сангве без разницы, откуда ты родом, хоть из Англии, хоть из Испании, лишь бы драться умел, была смелость в сердце да мозги в голове. А ты тоже абордажник?
- Когда как, - пожал плечами итальянец. - У меня в руках силы не очень много, так что я больше стреляю да ножи кидаю. Зато без промаха.
- Ножи?, - моментально подобрался Рэйнольд, - Интересно было бы посоревноваться. Стрелок из меня средний, больше фехтую, но ножи меня еще не подводили.
- Вблизи или при броске? - заинтересовался Паоло. - У меня и то, и то хорошо получается. При абордаже лучше клинок подлиннее, а вот просто в драке брюхо вспороть - без проблем.
- Я предпочитаю нож метнуть, а драться шпагой, но в кабаке, если пошла заварушка, про засапожник не забуду. Самое милое дело: противник видит длинный клинок, готовится фехтовать, а вместо того с левой руки получает в пузо.
- А что, хорошо. Хотя, если враг один, можно и просто выстрелить. Вообще... смотря кому, - рассмеялся Паоло. - Тома видишь?
Помянутый Уэйн как раз объявился на палубе, целеустремленно топая к носу.
- Он говорит, что ему никакое железо не надо - дал в зубы раз, и все.
Хотя мне все же клинок милее.
- Неудивительно, - присвистнул Рэй, - мне б его силу, я бы тоже про клинки забыл. Такой ручкой не то, что шпагу, топор сломать можно. А нам без ножей да сабель как-то неловко будет. Так?
- Точно, - усмехнулся итальянец, выдернув нож из ножен на поясе и прокрутив его меж пальцев. - Вот вчера и пригодилось - Фридрих нового канонира нашел, а за ним погнались. Чуть у трапа не прирезали... да мы отбили.
- Англичанина, что ли? Видел я его. Эх, жаль, меня в драке не было.
Радужное настроение Ножа слегка омрачилось тем, что он пропустил такое увлекательное мероприятие.
- Да там и большой драки не было - драпанули от нас сразу.
Тут Паоло, конечно, преувеличивал. Но с его точки зрения все было именно так.
- Кто хоть лез к нему?
- Точно не скажу, - покачал головой Паоло. - Темно уже было. Достаточно, чтобы пулю или нож вогнать, но лиц не рассмотришь толком. Может, Рихард видел - он поближе стоял.
- Да черт с ними!, - фыркнул Рэй, сообразив, что "Алоцвет" уходит сегодня, а значит, поквитаться с горе-преследователями не получиться. - Знаешь, лучше взять какую мишень и чуть посоревноваться. На Роджере" у меня нормальных соперников не было, у нас народ больше на пистолеты рассчитывал.
- Тут Диего отыскать надо, - почесал в затылке Паоло. - Он всем ведает... нет, можно его не спрашивать. Но тогда занудствовать потом будет.
- И сильно? Ты его знаешь, тебе видней, сколько нас полоскать будут?
- Ну, за одну мишень - не сильно. У него опыт работы в каком-то казначействе, так что оттуда привычки... Просто капитан не любит, когда на корабле бардак, так что Диего в своем праве ворчать, если что мимо него делают. Ну, не в бою, конечно - там другие правила.
- Понятно. Пошли искать Диего - не хочу с первого дня ссоры заводить. Кстати, а это кто?, - добавил Тьерре, заметив женщину со шрамом на лице.
- Джил. Капитанова... скажем так, дама. Ты на лицо не смотри - она за капитана любому глотку порвет. Он ее и ценит за это; для него верность важнее точеного личика.
- Я слышал, что на "Алоцвете" есть женщина, но не верил, думал, сплетничают зря. Кто это ее так?
- Еще до нас. Мы ее, считай, в воде выловили... какая-то скотина полоснула.
Негодование было искренним, несмотря на предыдущую карьеру Паоло. Он убивал женщин... но никогда не уродовал.
Примерно те же чувства владели в этот момент Ножом. При всем своем равнодушии Рэйнольд умел ценить красоту. Развлекайся, убивай - дело твое, но зачем портить лицо?
Внезапно парень вспомнил о купленных вчера браслетах. Первым порывом было подарить их Джил, но как воспримет это капитан? Если по-умному сделать, может, и не разозлится... но прямо сейчас лучше не проверять.
- Ладно, пошли к Диего.
Искомый испанец отыскался быстро - сосредоточенно делал какие-то расчеты в тетради. Впрочем, почему - "какие-то"? Прибавлял вырученное за захваченный товар и решал, как теперь все распределяется с учетом новичков.
На вопрос о мишенях Диего секунду подумал, а потом кивнул:
- Берите. Только не больше одной...
Что они и сделали.

*Парень (итал.)
**Настоящий итальянец (итал.)

Сообщение отредактировал V-Z - 7-02-2007, 18:04

Джил сидела на своем любимом месте - бухте канатов под грот-мачтой. И размышляла о том, как она ненавидит эту суету - когда "Алоцвет" стоит на якоре и на борту непременно появляются какие-то "новобранцы", которые смотрят на неё как на диковинное животное. Они ещё не успели привыкнуть к обезображенному лицу, Джил и её мачете им ещё не примелькались... Вот и пялятся на неё во все гляделки, как вон тот... Которого Паоло тут же потащил в трюм, не иначе - к Диего за мишенями. Известные дела - едва успев познакомиться, сразу же начинают распускать друг перед другом хвосты.
"Пойти и утереть им нос?" - лениво подумала Джил. И снова огорчилась - и чего это вчера в неплохой заварушке у самого трапа никого из этих "новобранцев" не уложили?

"Ле Глейв". Франсуа де Монбижу
Капитан вернулся в гавань буквально через несколько минут после того, как группа возглавляемая Хантингтоном исчезла в городе.
Поднявшись на корабль и выслушав рапорт стоявшего на вахте корсара, Монбижу направился прямиком в каюту к Каралису.
-Месье Каралис? – Монбижу кивнул штурману и сел в предложенное ему кресло.
-Капитан, - Энрике достал из шкафчика бутылку с вином и пару стаканов.
Франсуа дождался, пока Каралис не сел на соседний стул и не налил ему вина.
-Отплываем сегодня, с первым подходящим ветром. Если повезет, застанем отлив, - Каралис молча кивнул. Франсуа на минуту прервался, чтобы отпить глоток. – Конечно, сначала дождемся возвращения наших новичков.
Капитан и штурман обменялись понимающими улыбками. Штурман поставил стакан на стол и ответил:
-Сюда по их энтузиазму, можно считать дело сделанным. Остается лишь надеяться, что они не слишком выйдут из образа.
Монбижу кивнул.
-Гостьи, как вы и приказали, месье капитан, получили свою дозу снотворного и теперь спят как убитые.
-Отлично, - Франсуа устало откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. – Отправляем старшую дамочку на берег. Шума быть не должно. Разве что дамы позволят себе непристойно храпеть.
Капитан поставил стакан, намереваясь уже вставать.
-Капитан? – Монбижу вопросительно посмотрел на своего штурмана. – Найдется ли на вашем корабле место для еще одного честного малого?
-Честного малого? – Франсуа улыбнулся. – Энрике, признавайтесь, кого вы отыскали здесь?
-Не я. Он меня отыскал. Мой племянник. Алонзо.
-Хо! – от неожиданности Монбижу даже выпрямился, а затем от души хлопнул себя ладонью по колену. – Вот это новости. Я хочу видеть этого мальца. Думаю, если он хотя бы наполовину напоминает вас молодого, Энрике, я возьму его к себе с удовольствием.

Сообщение отредактировал Сейден - 8-02-2007, 5:58

Алонзо Каралис

Когда Алонзо вышел после разговора с дядей из каюты, было уже довольно темно. В порту горели огни, и это зрелище почему-то волновало. «Подумать только, если всё сложится удачно, совсем скоро он будет полноправным членом команды и в следующий раз ступит на берег уже наравне со всеми остальными моряками». Алонзо слонялся по палубе и не знал чем себя занять. Парень уже успел отвыкнуть от бездействия и теперь, когда часть ноши свалилась с его плеч, ему было невыразимо скучно. На палубе практически никого не было, а все присутствующие были заняты, и парень не решался ни с кем заговорить. Вот когда он станет членом команды… Алонзо стукнул кулаком по борту и посмотрел вниз. Черная как дёготь вода плескалась вокруг судна и казалась необъяснимо далёкой. В общем- то до неё и, правда, было далеко. Снова юноша посмотрел в сторону Тортуги. Огоньки казались приветливыми.
- Мне должно повезти!- Прошептал парень, а потом твёрдым шагом направился в сторону каюты.

Дэниэл зашагал к причалу, не оглядываясь. Он итак знал, что Птичкам сгореть не дадут. Самой хорошей новостью было, что их просто никто не видел, иначе была бы погоня состоящая из разъяренных голодранцев, клиентов птичек. Лейтенант гордо шествовал во главе своей "абордажной" команды, если все приказы Монбижу будут такими, тогда проблем быть не должно.
Шлюпка ждала у причала, мерно покачиаясь на волнах, матросы с Ле Глейва элегантно посыпались на борт и взялись за веста, Дэниэл спустился в шлюп последним. Бросил прощальный взгляд на берег и приказал грести к кораблю.
Их уже ждал оставленный трап, по которому вся группа карателей ловко взобралась на фрегат. Дэниэл пригладив взъерошенные волосы пятерней направился в каюту капитана, замер на пороге и громко отрапортавал:
- Ваше приказание выполнено, сэр!

- Если бы вы, миссис, могли бы приготовить ростбиф с настоящим йорксширским пудингом, я был бы на седьмом небе от счастья, - с безупречной улыбкой отозвался Севельсторм. - Говорят также, что за едой приятная беседа придает пищи пикантный вкус...
– Это легко, у поварихи даже тесто уже подошло, – отозвалась Хаффи. – Полчаса - и все будет готово. Имеено так, как делают в Англии. Даже маленький йоркширский секрет: мы поставим под решетку, на которой будет жариться ростбиф, сковороду. Жир будет по каплям стекать на нее - и потом на этом жире приготовим пудинг.
Хаффи на минуту отошла, чтобы отдать распоряжение поварихе, а потом вернулась.
– Самое трудное в моей работе - приглядывать, чтобы кухарка не совала местные приправы во все блюда подряд... Но пока готовится ваш заказ - чем еще я могу служить вам?
Джон оглянулся на двух французских спутников, которые, угощенные служанками, вели какую-то оживленную беседу на родном языке, явно не обращая внимание на разговор Игрока с трактирщицей. И ни один из них ни слова не понимал по-английски. Разве что название исконного врага - "Англия"...
Повернувшись к Хаффи, Джон неожиданно понял, что не имеет ни малейшего понятия, о чем он хочет с ней поговорить - всё, начиная от банального "Где здесь можно сдать золото, не отвечая на многочисленные вопросы?" до "Как пройти к докам?", он знал и сам.
Но случайности не происходили в его жизни. Почти никогда.
- У меня есть интересный вопрос, миссис, - Севельсторм прищелкнул пальцами, стараясь подобрать слова. - Видите ли, так случилось, что я теперь оказался на борту знаменитого "Ле Глейва" под началом не менее знаменитого мистера Монбижу. И, как его верный бухгалтер, я хотел бы знать имена джентльменов, которые...
Игрок плавно качнул рукой, чуть отведя взгляд в сторону и причмокнув губами.
- ... которые не очень ладят с капитаном. И по случайному стечению обстоятельств оказались на Тортуге как раз в этот момент.
Он посмотрел Хаффи в глаза и улыбнулся. Даже мадам Пенье не нашла бы ни малейшего изъяна.
Вопрос не удивил старую Хаффи.
– Ну, сударь, на это вам ответил бы любой портовый мальчишка. У капитана "Ле Глейва" почти нет врагов... живых врагов, хочу я сказать. А те, что есть, не рискнули бы сунуться на Тортугу. Ну, кроме Чарли Щеголя, но его "Хмельная акула" сейчас в рейде... Вот разве что капитан "Алоцвета"... нет, они не враги с де Монбижу, но между ними есть некое скрытое соперничество... настолько скрытое, что вам о нем прокричит любая портовая чайка.
- Ну, конечно, - Игрок поправил челку волос, кивнул после слов Хаффи. - Чайка... "Алоцвет"... а как зовут сего соперника? Я так понимаю, что мне об этом тоже может любая чайка прокричать, но я предпочитаю разговор с человеком, нежели с птицами. Не люблю, когда обо мне как о сумасшедшем.
– Капитан Сангве. Португалец. Очень незаурядный человек. Капитан с такой репутацией, что позволяет себе брать в экипаж испанцев – и с таким экипажем появляться на рейде Тортуги... Правда, на берегу эти испанцы появляться не рискуют. Их тут в клочья порвут.
- Сангве, - повторил себе под нос Севельсторм, затем вновь сфокусировался взглядом на Хаффи. - Кажется, вы говорили, что вам следует приглядывать за кухаркой?.. Я бы очень не хотел обнаружить вместо йоркширского пудинга местную овсянку.
Женщина не оскорбилась. Понимающе кивнула и отошла.

(совместно с бабкой Гульдой)

- Сангве хочет видеть тебя и даму, - сказал, кто-то из команды, не заходя на камбуз.
Ястреб кивнул и затворил дверь.
Юная жрица не знала, какая это честь, располагаться в святая святых кока с его же позволения. Зато теперь она была единственной, кто знал наверняка, что готовит Ястреб, не прибегая к помощи каких бы то ни было духов.
Перекусив на скорую руку, Ястреб вывел девушку с камбуза и провел ее к капитану, стараясь не показываться на глаза команде.
Постучавшись, Ястреб тихонько отворил дверь.
- Я не помешал, капитан?

Алонзо Каралис
Совместно с Сейденом.

-Так, - Монбижу в задумчивости барабанил пальцами по столу. - Пойду распоряжусь насчет наших гостий, а затем буду в своей каюте. Энрике, пришлите ко мне племянника через полчаса.
-Будет сделано, капитан, - Каралис чуть заметно улыбнулся. По всем признакам мысли капитана обретались где-то не здесь.
Монбижу поднялся с кресла и вышел на палубу, где тут же принялся отдавать приказы, организовывая «сопровождение» мисс Леймур на берег.
Каралис же поставил бутылку с вином назад в шкаф и разнообразия ради, решил провести ревизию запасов провианта на предстоящий вояж.

-Алонзо Каралис! - пираты, находившиеся поблизости, обернулись, заслышав странную комбинацию имени и фамилии. - Вас вызывает к себе капитан.

Алонзо выпрямился и потёр поясницу. Всё-таки разгружать бочки было для него делом весьма непривычным, а особенно под взглядами остальных матросов и без твёрдой уверенности, что тебя с этого судна через пол часа взашей не погонят. Вот и ещё одна бочка. «Интересно, а что внутри…»- парень не успел до конца додумать фразу, как кто-то произнёс-
--Алонзо Каралис! Вас вызывает к себе капитан.
Юноша опусти бочку на пол, и направился к выходу. Матросы провожали его недоумёнными взглядами и пожимали плечами вслед. «Видимо дядя сдержал обещание» Провожатый оставил его у каюты капитана, а сам пошёл по своим делам. Алонзо постучал в дверь, одновременно её открывая.

Монбижу сидел за своим столом, на всю ширину которого была развернута большая карта побережья Флориды, а также прилегающих к нему островов Багамского архипелага. Был там и остров, о котором упомянула Анна Беркли. Только был он без названия и обозначен весьма стилистически. Но по тем немногочисленным сведениям, которыми поделилась с капитаном девушка, Франсуа составил более-менее четкую картину.
Стук в дверь прервал размышления. В каюту вошел молодой португалец. Среднего роста, с открытым взглядом и все еще скорее юношеской, нежели мужской фигурой.
-Заходи, - Монбижу оторвался от стола. - Алонзо, я полагаю?
Капитан сделал паузу, давая возможность юноше представиться.
- Алонзо Каралис, капитан,- парень кивнул и закрыл за собой дверь, делая шаг вперёд. Каюта капитана была обставлена со вкусом и очень функционально, стол завален картами и какими-то чертежами. Алонзо постарался незаметно оглядеться и снова посмотрел на капитана, ожидая продолжения беседы.
-Вот уж неожиданность, - Франсуа улыбнулся, отложил в сторону лупу и откинулся на спинку стула. Он не стал предлагать Алонзо садиться, тем не менее, смотрел более чем дружественно. - Штурман Каралис сказал, что ты хочешь плавать на моем корабле. Почему? Или это мечта пойти по стопам дяди?
Алонзо быстро соображал, что бы такое ответить. Решил, в конце - концов, говорить правду, ну может не всю…
- Да мечта, не сказать, что бы я грезил морем с самого детства, но уже очень долгое время я только о нём и мечтаю. И, конечно, по стопам дяди тоже. Ну а разве есть судно лучше «Ле Глейва»!
Алонзо и в самом деле так думал, льстить он не особенно умел.
Монбижу молча кивал словам португальца. В его планы не входило просвещать своего предполагаемого подчиненного, что в мире не мало кораблей, которые при желании могли бы сравняться с «Ле Глейвом». И Генри Морган, и Черная Борода, и Блад имели не худшие суда. Впрочем, Монбижу мог по праву гордиться «Ле Глейвом» и ждал от своих корсаров того же.
-Славно. Что ж, считай, что ты принят. Но, - тут капитан поднялся из-за стола, заложил руки за спину и посмотрел на Алонзо пронзительным взглядом. - Помни, в этом мире ты обычный моряк. Корсар. Тебе придется либо полюбить, либо смириться с морем. И (и это главное) не рассчитывай на то, что Энрике Каралис всегда будет стоять за твоей спиной, готовый прийти на выручку. Свое место ты должен найти своими силами.
- Капитан, до недавнего времени я обходился не только без помощи дяди, но и без вообще, чьей либо помощи, так что и не собирался полагаться на Энрике. Его родство со мной это факт, я рад, что мой дядя моряк, и даже если бы он работал вышибалой в трактире, я нисколько не был бы огорчён, но полагаться на него я не собираюсь. Он помог мне сейчас и я у него в долгу, но впредь я постараюсь обходиться своими силами, не люблю быть кому-либо обязанным, пусть даже ближайшим родственникам,- Алонзо произнёс свою речь, по другому и не назвать, буквально на одном дыхании, щёки его порозовели, а глаза выдавали крайнюю взволнованность, по окончании он шумно выдохнул и испытующе посмотрел в глаза капитану.
Монбижу выслушал речь юноши как должное, и просто кивнул.
-Что ж, хорошо, что ты все понимаешь, Алонзо, - неожиданно для самого себя Франсуа смягчился. - Скорее всего, родство с Энрике послужит тебе первое время плохую службу. Но лишь первое время. Вероятно, моряки очень скоро примут тебя в свою компанию.
Монбижу кивнул Каралису.
-Что ж, вы свободны, корсар. Но… помните, вы все еще на испытательном сроке. А пойдете вы под начало, пожалуй, к младшему офицеру Хантингтону. Абордажная команда. Но это не значит, что вы будете освобождены от общекорабельных работ.
Алонзо коротко кивнул. Через секунду за ним захлопнулась дверь, и парень пошёл в трюм, он не привык бросать работу, не доделав её до конца. А к Хантингтону он потом зайдёт.

Сообщение отредактировал Анж - 11-02-2007, 9:41

(Бабка Гульда и я)

А тем временем капитан завершал свои дела на берегу. Верный своему слову, Франсуа приступил к высадке девушек на берег. Не всех, разумеется.
Для намечавшегося дела Монбижу выбрал трех надежных матросов во главе с Рене.
-Будьте аккуратнее. Ваша задача доставить «посылку» в целостности и неприкосновенности. Понятно? – капитан окинул моряков строгими взглядами. Те кивнули. – Хорошо, ждите.
Так был подготовлен отряд, который должен был отконвоировать мисс Леймур на берег. Монбижу не пришлось говорить лишнего, потому что Рене все это время находился возле капитана и находился в курсе его приготовлений. Так загодя (то есть ранним утром) за показавшуюся корсару непомерной плату была снята в наем комната, в приличной резиденции неподалеку от дворца самого губернатора. Будущему распорядителю дел упомянутой дамы Монбижу вручил крупную сумму золота, которого хватило бы на некоторое время. Продолжительное время.
Две другие девушки должен был сопроводить другой отряд. По адресу, который старая Хаффи прислала капитану с посыльным. Сделка, старая как мир.
Что касается мисс Беркли и мисс Уэйкхилл, то на счет них капитан принял твердое решение не упускать ни под каким предлогом.
Так, подготовив конвой, Монбижу отправил гонца в комнату к девушкам. Мисс Леймур и Анна спали. Бодрствовала только Кэтт.
-Капитан вызывает вас к себе, сударыня, - корсар поклонился. Весьма неуклюже, но в целом правдоподобно.
Кэт настороженно и холодно кивнула. Молча встала и пошла вслед за своим провожатым в каюту капитана.
Войдя, остановилась у дверей - гордая, прямая, как пламя свечи.
- Вы хотели видеть меня, мсье?
И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, продолжила:
- Я сделала, как вы сказали. Я добавила ваше снадобье в сок для мисс Лэймур, она уже уснула. Но тот же сок пила и Анна, они обе спят...
Капитан задумчиво улыбнулся.
-Хорошо. Так будет даже лучше. Все готово. Мисс Леймурокажется на берегу даже раньше, чем мы закончим наш разговор.
Франсуа предупреждающе поднял руку:
-Не волнуйтесь, мисс. Я верен своему слову. С вашей спутницей обойдутся более чем уважительно.
- Хочется в это верить, - глухо ответила Кэтрин. - Потому что если она угодит в...
Воспитание, полученное в пансионате, заставило мисс Уэйкхилл проглотить последнее слово.
- Если с ней стрясется беда, - продолжила девушка после короткой заминки, - то я предательница и ваша сообщница. И жить после этого будет просто... ужасно. Хотя я понимаю, что вам это совершенно безразлично.
-Верно, - хоть и с некоторым трудом, но Монбижу отрешился от застигших его мыслях. О чем? Франсуа задумался о судьбе. О убитых противниках и милях пути, оставшихся за кормой. О предложении де Треззака. Если сокровище мисс Беркли окажется не мифом, почему бы не принять потом и королевский патент всепрощения?
Но слова Кэтрин вернули его к жизни. Франсуа усмехнулся:
-Безусловно, ужасно. Как-нибудь пережили бы. Но меня огорчает ваше недоверие. Если не заметили, мисс, я полностью доверяюсь вашим сведениям, - тут Монбижу немного кривил душой, в случае чего он намеревался прикрыться девушками как щитом от гнева своей команды. – В то же время вы отказываетесь поверить моему честному слову. Что вы ждете от меня?

Сообщение отредактировал Сейден - 13-02-2007, 21:28

(вместе с Сейденом)

– Свободы, – ответила Кэтрин, не задумываясь. – Только свободы для меня и для Анны. Вы же знаете, мы ничего для себя не просим, кроме возможности вернуться домой, к своим семьям...
Тут голос Кэтрин пресекся, волнение перехватило ей горло.
"Домой, к своим семьям..."
Да, она знала, что отец купил на свое настоящее имя небольшую плантацию. Именно туда она и ехала.
Но не эту плантацию, которую девушка никогда не видела, вспомнила она сейчас.
Желтые, надраенные до невероятной чистоты палубные доски с черными просмоленными нитками пазов. Громада белых тугих парусов над головой. "Хмельная акула", круто меняющая галс, почти ложащаяся в развороте на волну. Крики чаек, веселые плавники дельфинов, крутящихся у борта – там, куда кок выплеснул ведро помоев. Тревожный голос отца: "Кэт, паршивка, ты опять полезла на ванты? Вернись сейчас же!" И добродушный голос боцмана: "Ничего, сэр, мы приглядим за вашим чертенком, ничего с нею не случится..."
"Домой, к своим семьям..."
Кэт отогнала воспоминания и продолжила твердо:
– Разумеется, я верю вашему честному слову, мсье. Мне просто не остается ничего другого.
- Что ж… - Франсуа как-то странно посмотрел на девушку, увидев на мгновение в ней нечто иное, чем привык видеть. Но мысль ускользнула, убежав в глубину сознания. - Другого я от вас и не прошу.
«Ладно, это можно и отложить».
Капитан указал рукой в сторону карты.
-Думаю, я сумел определить с ваших слов точное местоположение острова… - Франсуа выжидающе посмотрел на девушку.
– Со слов? – усмехнулась Кэтрин, дочь капитана Чарли Щеголя, которую отец в свое время научил читать карты. – Покажите-ка...
Она нагнулась над расстеленным на столе свитком. Капитан придержал рукой его загибающийся край.
Девушка вгляделась в путаницу разноцветных линий и мелких надписей. А затем выхватила из волос острую шпильку (жесткие черные пряди тут же разлетелись по плечам и смуглой шее) и вонзила ее в бумагу:
– Здесь!
Франсуа улыбнулся. Девушка не ошиблась.
-Это долгий путь. При попутном ветре мы затратим не меньше трех недель. Если не повезет… - Капитан неопределенно пожал плечами. - Ради вашего блага, Кэт, желаю, чтобы мы нашли сокровища поскорее. Чем дольше мы будем искать, тем большее недовольство это вызовет у корсаров. И если ваша память окажется не слишком точной… Что ж, может наступить такой момент, что даже я не смогу защитить вас от моих ребят.
Румянец слегка побледнел на смуглых щеках Кэтрин, но она лишь сказала чуть насмешливо:
– Я всегда считала, что капитан на корабле – второй после бога... Ошибалась, да?
-Второй? - Монбижу фыркнул. - Сударыня, на корабле нет иного бога, кроме капитана. Но и вы поймите. Ваша жизнь зависит лишь от вашей памяти и от того, действительно ли существуют индейские сокровища. Не в моих правилах отнимать женскую жизнь ради удовлетворения бессмысленной мести, но в море все равны. В любом случае вы меня поняли.
Капитан задумчиво забарабанил пальцами по поверхности стола. Затем резко сменил тему беседы.
-Думаю, они уже на берегу. Если у вас нет ко мне вопросов, позвольте проводить вас до каюты, мисс, - не дожидаясь ответа капитан предложил девушке руку.

Узнав, что отец пришёл в себя, Алан Стронбард, сын губернатора Истрока, поспешил в отцовскую спальню. Он понимал, что нужно показаться губернатору на глаза, как понимал это всякий, кто имел такую привилегию – быть перед глазами у губернатора.
А сейчас Алан ждал у двери, поскольку Джонатан Стронбард старался узнать новости о всём, что произошло за время его «отсутствия».
Подобно Алану, известий от своего правителя ждал весь остров. Ведь Истрок был островом Стронбарда. И город на острове принадлежал Стронбарду, вместе с портом. И люди в городе, по большому счёту, тоже принадлежали Стронбарду. Люди это понимали, и жизнь в те два дня, что губернатор пролежал без сознания, как бы замерла. Лишь гарнизонные войска свирепо карали за любое нарушение закона, стараясь не допустить никаких громких преступлений.
Сделает ли губернатор вид, что совсем ничего не изменилось? Будет ли сожжён особняк Смиттинга, которого несколько раз подозревали в сговоре с пиратами? Или губернатор будет сломлен своей слабостью, и его съест кто-то из окружения? Ответ был очень важен, и люди его с нетерпением ждали.
Из дверей спальни, за то время, что провёл рядом с ними Алан, вышли два бледных майора и один пунцовый управляющий. Вышел, а затем снова вернулся внутрь мрачный доктор. Затем выглянул снова он и сказал Алану: «Сэр, мистер Стронбард хочет поговорить с вами. Зайдите.»
Алан зашёл и стал рядом с изголовьем кровати, на которой с беззвучной грозой в глазах лежал его приёмный отец.

Алонзо Каралис.

К тому времени, как все бочки были разгружены, рубашка Алонзо была такой мокрой, хоть выжимай, а руки чуть тряслись, но незаметно для окружающих. Во время работы остальные матросы то и дело посматривали на парня, как он справляется, а юноша сжимал зубы всё крепче, но не отставал от остальных. Когда всё закончилось, моряки, уже совсем не таясь, осматривали парня. Двое перегородили дорогу к двери, а остальные рассредоточились вокруг. «Вот чёрт, кажется, начинается именно то, о чём предупреждал капитан, а ведь они ещё толком не поняли, что я Каралис»,- быстро пронеслось в голове у Алонзо, и он остановился, прекратив тщетные попытки дойти до двери. Остановился и оторвал взгляд от носков своих сапог.
- Ну и кто это у нас здесь?- произнёс один из пиратов, стоящих перед парнем, плюнул себе под ноги и скрестил руки на груди. Мышцы обозначились сильнее, и это придавало ему весьма угрожающий вид.
Бровь Алонзо вопросительно изогнулась, но, прочитав мрачную решимость в глазах пиратов, он решил не лезть на рожон и ответил спокойным, даже безразличным голосом.
- Алонзо Каралис, если тебя это так интересует.
Следующая минута прошла в молчании.
- Кара-а-алис!- протянул кто-то позади парня, но новоиспечённый пират даже не повернулся на эту реплику.
Вокруг раздались непонятные хмыканья, и ещё один моряк спросил.
- И кто же тебе наш старина Энрике?
-Дядя, а что, это тебя так волнует?- Алонзо прекрасно понимал, что если он перегнёт палку, ему придётся ой как не сладко, но необходимо было сразу же расставить все точки над и, что бы потом проблем и лишних вопросов не возникало. Юноша поднял голову ещё выше и снова оглядел стоящих вокруг. От того, что они сейчас для себя, относительно его персоны, решат, будет зависеть, насколько трудным окажется для него дальнейшее плавание на «Ле Глейве», ведь что ни говори, капитан конечно Бог, но вот жить и работать ему придётся именно с этими людьми.
Видимо решение было принято в его пользу, потому что многие улыбнулись и практически все смотрели на парня с одобрением.
- А юнец-то, не промах,- произнёс один из членов команды - Может из него и выйдет толк. Алонзо тоже улыбнулся, причём к его удивлению улыбка вышла искренняя. Стоявшие у двери посторонились и дали ему пройти. Когда за ним закрылась дверь, юноша улыбнулся ещё раз. Всё складывалось просто прекрасно!

Сообщение отредактировал Анж - 14-02-2007, 13:19

Вместе с Визетом.

С утра Джеймсу сказали, что его хочет видеть капитан. Что ж, этого следовало ожидать, если учесть подробности вчерашнего вечера: все-таки появление канонира на судне было, пожалуй, излишне эффектным. По пути к каюте англичанин успел подготовиться к беседе с капитаном и надеялся, что особых сюрпризов она не преподнесет. Тем не менее перед дверью он все-таки помедлил, прежде чем постучаться. Дождавшись приглашения, он вошел и, поклонившись, поздоровался.
- Доброе утро, - кивнул в ответ Сангве. - Садитесь.
Взгляд капитана был равнодушно-заинтересованным. Англичанин еще не проявил себя чем-либо, и потому вряд ли бы мог рассчитывать на нечто большее со стороны Сангве.
- Думаю, вы понимаете, о чем бы я хотел поговорить. Мне весьма интересно, с кем и из-за чего вышел вчерашний конфликт.
- Разумеется, сэр. Дело в том, что вчера я пытался устроиться на "Ле Глейв", до того, как был принят на "Алоцвет", естественно. Капитан де Монбижу, вы, должно быть, слышали о нем, личность в этих местах известная, так вот он очень... эээ... близко к сердцу воспринял тот факт, что к нему пытается наняться англичанин, к тому же бывший британский военный. У нас вышла недолгая, однако весьма содержательная беседа... Что уж греха таить, мое поведение особенно джентельменским назвать тоже нельзя. Короче, перепалка переросла в потасовку, которая не закончилась моей гибелью лишь потому, что хозяйка "Бородатого кашалота" решила выставить вашего покорного слугу вон. Затем я был нанят Фридрихом Краузе, а потом... потом Монбижу решил мне отомстить. Когда я вернулся в гостиницу за вещами, он с несколькими, как я понял, моряками с "Ле Глейва" организовал засаду. Сразу убить меня у них не получилось, поэтому весь вечер я бегал от них по Тортуге, пытаясь добраться до "Алоцвета", ибо надеяться на спасение где-либо еще не приходилось. Кажется, за время этой погони я убил одного из этих... головорезов, так что у капитана появился еще один повод желать моей гибели. Чем все кончилось, я полагаю, понятно: я добрался до сюда раньше, чем они добрались до меня. Потому и жив до сих пор, - на этой оптимистичной ноте Хаббард закончил свое повествование и воззрился на капитана Сангве, ожидая ответа.
- Ах вот оно что... - по лицу Альваро невозможно было сказать, порадовал его рассказ, огорчил или вообще не произвел впечатления. - Франсуа де Монбижу известен тем, что без терпимости относится к англичанам. Честно говоря, я таких воззрений не разделяю... Что ж, теперь вы принадлежите к команде "Алоцвета", и следовательно, в случае конфликта, окажетесь не одни. Заверяю в этом.
А теперь, я бы хотел услышать подробнее о вашей квалификации. Фридрих - все же абордажник, и не специалист в канонирском деле.
- Я учился в Англии, в Бристоле. Там же поступил на службу, был помощником командира орудийной палубы фрегата "Св. Седрик". Правда, в сколь-либо крупных сражениях мне поучаствовать не довелось... Так, пара стычек с голландцами, - англичанин усмехнулся, припоминая эти "баталии".
- Неплохая карьера, - одобрительно кивнул Сангве. - Что ж, теперь вы поступаете в распоряжение Рихарда Вербера, нашего старшего канонира. Вопросы есть?
- Нет, сэр. Я могу идти?
- Да, Хаббард. Приступайте к исполнению обязанностей.

Когда Хаббард ушел, Сангве вновь повторил в памяти все сказанное и медленно кивнул. Исполнительный офицер, прямо-таки лицо английского флота...
Что ж, из него может получиться хороший член экипажа. Не получится - значит, такова его судьба.
Но теперь стоит вернуться к более выгодным вопросам.
- Я не помешал, капитан?
- Входи, Ястреб. Привел свою даму?
Вот и та самая возможность. Если она действительно знает о сокровищах Чиаталу... это очень подходит для "Алоцвета".

Чуть раньше, на рассвете.

"С ума сойти... Кажется, фортуна на моей стороне!"
Девильяно засиял от счастья, когда провернувшись на койке, увидел бьющий в лицо солнечный луч и соленый запах остывшего ночью моря. Кажется, вот оно - счастье. Де Вастего не был романтиком, но его душа была склонна к красотам Карибов. Он слез с койки, медленно перешагивая какого - то огромного моряка с порванным английским мундиром, бормотавшего: "Rule Britain the seas!"
-Как дам, Британия... Королевские потроха! Вот Испания - другое дело! - тихо буркнул Девильяно, и исполнив долг пинком, пошел к палубе.
Англичанин запнулся, лишь бормотнув: "Sorry..."
Испанец пришел к выводу, что матрос извинился за то, что он развалился тут, вытирая пол об мундир, и теперь об него ударились. Тихо хохотнув, он вышел подышать свежим воздухом и посмотреть на рассветную гладь моря, зажигающегося от красного солнечного пламени...
"Рассвет - начало дня. Если вдруг рассветы закончатся, то станет ужасно холодно и наступит конец света..." - сделав открытие, Девильяно улыбнулся. Ему вообще было ничто не чуждо. Даже "ангельские крылья". Однажды на одном из островов, находившемся под протекторатом французов, его пытались высечь за драку в таверне. Но не смогли. Им открылись два шрама на спине Де Вастего, прозванные "ангельскими крыльями". Ходят слухи среди множества людей, живущих на самых разных островах, что капитан "Небесного" во время того легендарного случая - падший ангел. Молва об этом пошла именно после случая с "Небесным". "Падший ангел" возник намного раньше. Француз - палач упал перед ним на колени, и начал лепетать что - то на своем языке. А изрядно потрепанный Девильяно угрюмо молчал, ожидая начала казни, и думая, что палач просто над ним издевается. Плюнув ему в лицо, он и не знал, что это вызовет бурное счастье у палача, считавшего что ангел простил ему его грехи и соблаговолил ему плюнуть на себя. Он бросил и плеть и с радостными возгласами отправился домой. Тотчас, испанца освободили. Он сходил в церковь, тем самым потверждая неправдивый слух, и буквально осчастливив настоятеля, который до того момента был крайне жесток к испанцу, прибрел обратно на "Небесный".
С тех пор пошли слухи, что на "Небесном", как и пологается, служат ангелы, карающие алчных торговцев. Ну и, естественно, что капитан - мавр был посредником Бога.
Шрамы эти Девильяно получил еще в раннее детство, когда четырехлетним ребенком отскочил к дереву, из-за испугавшей его собаки, в котором торчали осколки. Малыш наткнулся на них, и повис в бессознании. К счастью - он выжил и не повредил органы, поскольку во время удара его спасли ребра, которыми он врезался в осколки. Бешеного пса пристрелили, а шрамы остались, напоминая собой о рано ушедшем детстве как о обрезанных ангельских крыльях...
И вот, "падший ангел" вышел к борту корабля, затем взобрался к штурвалу и отвесившись руками за борт, убрал их за голову, и спокойно посвистывал какую - то композицию, услышанную в таверне, встречая огненный диск.
Глаза бродили по морю. Где - то вдали плыл караван, наслаждаясь тихим штилем.
Затем они остановились на солнце, но быстро передумали, и устремились на город. Он постепенно оживал. Проснулся Пьяница Томас - ранняя пташка, беззубый завсегдатай буйных заведений, первый в своем роде имеющий дом бедный бездельник, проматывающий последние деньги в тех же буйных заведениях. Он вышел из дома, оглянулся, нет ли кого, и увидев испанца, спокойно стоящего на палубе, протяжно запел песню "Тортуга - ты моя родина", и ушел на работу. А работал он, как было известно испанцу, не где - нибудь, а в тех же буйных заведениях - информатором. От его ушей невозможно было что либо спрятать, такое чувство, что он просто везде.
Говорят, что Томас - не пьяница и бедняк, а очень даже богатый предприниматель, раскинувший агентурную и развлекательную сеть по всему острову. Кстати, да, именно с появлением Томаса на Тортуге началось строительство множества заведений на разных концах острова, и даже в центре.
В любом случае, Томас имел большое уважение, и все обращались с просьбами именно к нему, конечно если дело идет не о деньгах, так как Томас до них был черезвычайно жаден и мог королеву за грош продать. Мать он любил, и поэтому считал что она - бесценна. Продавать ее он просто не решался, да и разумные, честные и благородные чувства в нем были.
Томас наверняка опять пошел к бармену, рассказывать все, что видел вчера и клянчить за это горсть монет. А потом пойдет к другому, к третьему, а там и по всем заведениям пойдет, набрав внушительную сумму. А вечером опять ее продует в карты, или напьется как черт. Или в бордель попрется, скотина... Вообщем, неважно, главное - что он работал и зарабатывал. Ну, конечно, самое главное, то что он почти все знал...

Но Девильяно это не волновало. Он уже сошел вниз и оперся об мачту спиной, продолжая что - то насвистывать...

Приближалось утро.

Испанец уже вдоволь находился по кораблю и спокойно уселся возле штурвала. Корабль постепенно ожил. Утруждать себя работой Де Вастего не желал, поэтому и свесил ноги вниз. Вышел Хаббард и пошел к капитану. Затем опять куда -то пошел. Вчерашнее - не сегодняшнее, поэтому он вряд ли хотел говорить с испанцем. А затем, уже подойдя к капитанской каюте, на самом деле, просто прогуливаясь возле нее, он увидел индейца и девушку, видно из его племени... Хотя, черта с два он разбирался в племенах индейцев, может это и не она?
"Девушка на борту - к несчастью."
-Это плохо... - печально произнес "ангел" и поплелся прочь от каюты капитана, ибо страх как не любил когда его обвиняют в подслушивании.

Заняться было практически нечем, поэтому Де Вастего ничем и не занимался. Но вдруг возникла идея, и он, приметив стоящую в двадцати шагах от корабля кружку, достал пистолет. Может, для кого - то это показалось сигналом, но испанцу было все равно, и он поймав кружку на мушку, насыпал пороха, предварительно потеребив им в руке, отдышался и вызвав маленькую искорку с помощью новомодной для пистолетов "щелкалки", нажал на курок.
Кружка полетела куда - то, пробитая пулей - дурой...
Девильяно был собой доволен, но знал, что сейчас он получит нагоняй за безделье, поэтому быстро заручился помощью свидетелей этого выстрела.

"Ле Глейв" перед отплытием

«Ле Глейв» готовился к отплытию. Десятки ног сновали по палубам, спускались в трюм и поднимались наверх, моряки отплывали на шлюпках к берегу и возвращались назад вместе с тюками и свертками.
Солнечный диск медленно поднимался к зениту, ветер дружелюбно и непрерывно дул прочь от берега. На крышах складов, пирсов и на волнах покачивались чайки. Иные поднимались вверх и с громкими криками улетали в даль.
Капитан уединился со своими офицерами, Каралисом и Хантингтоном у себя в каюте. Конечно, то о чем он говорил было в большей степени новинкой для англичанина, за время проведенное на борту Монбижу уже открыл Каралису почти все, что знал сам.
Единственная новинка – это курс.
-Полагаю, - капитан склонился над картой, опустил на бумагу руку. Указательный палец указал на крестик, обозначивавший Тортугу. Затем рука переместилась почти по прямой линии, пока не уткнулась в краешек полуострова Флориды. - Цель нашего лпавания вам ясна.
-Мы отплываем через час. Задержка и так получилась чересчур велика. Но теперь уже все готово. Наш путь лежит к острову Чиаталу… Месье Каралис, как дела с провиантом и запасами пресной воды? - капитан
Штурман сдержанно склонил голову:
-Погруженных запасов хватит по меньшей мере на три месяца при самых расточительных тратах. А при разумной экономии можно продержаться и до полугода.
Капитан кивнул.
-Погода слишком хороша, чтобы ее упустить. Мы обойдем острова с юго-запада. Курс прямой, без отклонений. При попутном ветре мы должны добраться за три недели - месяц.
-Мистер Хантингтон, за время плавания вам следует изучить основы морского боя, принятого в пиратской среде и, - этот союз капитан подчеркнул особо. – Сплотить новичков и ветеранов в единую команду. Проблем быть не должно.
А затем капитан рассказал своим офицерам легенду «Бригитты». Ту ее часть, кою Анна и Кэт передали Монбижу в обмен на свою жизнь и, как бы это издевательски не звучало, за свободу.

А тем временем, в самый штиль активности, когда все дела уже были сделаны, а команды «полный вперед» еще не последовало, где-то на носу судна собралась небольшая компания.
Старый Вилли с довольным видом набивал трубку. А это значило ни много, ни мало, как многообещающее начало очередной байки:
-Да что с вас взять? Насколько отошли вы от сухопутных салаг? Вот ты, - Вили ткнул узловатым пальцем в одного из молодых моряков. – Да у тебя еще молоко на губах не обсохло, когда Вилли уже бороздил моря. Хо! Кого мне только не приходилось побивать.
Старый пират с блаженным видом выпустил колечко дыма.
-И все ж таки были и те, о ком мне довелось лишь слышать. Вот… Ну хотя бы… Да. В годы моей молодости было немало лихих парней, наделавших шороху. Среди них свое место вполне справедливо занимают и три капитана.
"Проклятие трех капитанов"
-Да, молодежь, их было трое. Два француза и один голландец, будь неладен весь этот народ. Не было у них единства во мнениях, но общая воля погнала их через гибельные моря, чтобы достичь одной цели. Да… - Слушатели ждали, пока Вилли затянется в очередной раз. – Звали их Йенс Ван Хайерн, Жак Грожан и Этьен де Тремонн. И было их целью отомстить тогдашнему губернатору Святой Каталины.
Что стало причиной той кровной мести? Никто не знает. Да только неудачным выдался тот поход. Корабль голландца утащил в море гигантский спрут. Судно Грожана оторвалось от своего компаньона во время шторма и разбилось о прибрежные скалы необитаемого острова. И лишь корабль Тремонна прибыл на Санта Каталину. Да только неравными были силы и мерзавец-губернатор одолел капитана и заковал того в цепи. И вот в ночь перед казнью, когда де Тремонн находился на грани безумия, в лунном свете, что лился сквозь прутья в потолке к капитану явились оба его компаньона. Разумеется, оба покойники.
-Хо, - Вилли усмехнулся. – И был заключен в ту ночь страшный договор между живым и мертвыми. За то, что покойники убили губернатора и вызволили Тремонна из тюрьмы, тот должен был каждое полнолуние проливать в море кровь. Пиратскую кровь.
Шли месяцы, и все меньше становилось желающих плавать под его флагом, но Тремонн не унывал. Знал он, что любое заклятие можно снять, если приложить к этому усилие. Так морскому спруту капитан преподнес тело своего юнги, а в один из штормов выкинул за борт весь артиллерийский расчет. Всех до единого.
После каждого злодеяния все чернее становились волосы и душа капитана, все черствее. И уже не заходил он в гавани, но лишь черной точкой мести носился средь морей. Поговаривают, что духи его приятелей сумели поймать мерзавца на отмели, поднятой для этого с морского дна. Но я то знаю, будьте уверены, Тремонн до сих пор бороздит моря на «Эль Пратто», за ним по-прежнему гоняются незримыми морскими дьяволами Хайерн и Грожан.
Вилли вытряхнул пепел из трубки:
-Эх вы, молодежь. Вам не понять того кровавого времени. Да и где найти смельчака, способного заключить сделку с самим дьяволом.
-А капитан? – высунулся один из слушателей.
-Капитан? – Вилли взмахнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Капитан, может и мог бы. Но теперь не те времена. Нет, не думаю.

Сообщение отредактировал Сейден - 4-03-2007, 2:10

После разговора с капитаном Дэниэл стоял на правом борту и смотрел вдаль, его волосы шевелил легкий ветер. Несмотря на то, что лицо его покрывали разводи сажи а в волосах поселился пепел, даже за милю было видно, что это офицер. Произошедшие события слегка выбили его из колеи, но он привык к превратностям судьбы, которые сыпались на него как из рога изобилия последнее время.
Англичанин решил, что нужно присмотреться ко всей команде. Он уже успел выделить нескольких парней, которых бы с удовольствием взял в свою абордажную команду. А еще не мешало бы смыть с себя всю эту грязь.

Сообщение отредактировал Sarina - 21-02-2007, 21:45

Стронбард лежал в кровати с самым безмятежным выражением: улыбка по углам рта, легкая бледность, полуприкрытые глаза, мирно вздымающаяся грудь.
- Алан…
- Да, отец. Тебе что-нибудь нужно? - Алан обеспокоено смотрел в спокойное лицо губернатора и ожидал неприятностей. Те, кто уже побеседовали с больным, явно не были рады этим разговорам.
- Хмм... Мирового господства... разве, что... – все так же спокойно продолжал отец.
- Я не понял. Ты хочешь управлять миром?
Где-то на минуту в комнате повисла тишина. Губы губернатора стали до того тонки, что так и напрашивалось сравнение с щелью между ладно прилаженных камней в башне. Тишина все висела, наконец Стронбард презрительно скривив рот, сказал.
- Перестань ерничать, собирай корабль - мы или ты обязаны догнать и прижать к ногтю этих выродков!
Вновь тишина
Пираты... - продолжил Стронбард
- Они сбежали с острова. – тут же внес свою лепту в поддержание разговора Алан.
- Да. – Отмахнулся Джонатан. - Поймать… - Растерянно пробормотал он. - Что бы сделал ты, сын? Ну, если бы ты был мной… Гипотетически… В смысле, представь себя на моем месте…
Широко раскрытые глаза. Искривленный уголок губ.

- На твоём месте? - Алан задумался. Раньше он никогда не пытался представить себя на месте губернатора, пытающегося решить, как действовать дальше.
- Ну. Наверное, надо... Надо уничтожить того пирата. Собрать побольше кораблей, чтобы потопить его в море. И побольше солдат с собой взять, если придётся убивать его и его команду на земле. Только мы не знаем, куда они отправились, и не сможем их найти.
Поэтому придётсяне отправляться в погоню, а остаться на острове и... и... и ничего не делать? Или что должен делать правитель острова? Править как-то должен. Наверное, нужно всё делать, как обычно делалось.

Не успел старый Вилли закончить свою байку, как из каюты капитана вышли сначала офицеры, а затем и сам Монбижу.
Капитан тут же принялся отдавать приказания:
-Готовимся к отплытию! – Аврал. Все бросились к своим местам. На пару со штурманом капитан провел отплытие с четкостью и со скоростью, достойной уважения. Отдать кормовые и носовые, поднять якорь и поставить паруса.
Слегка поскрипывая и играя бликами на солнце, «Ле Глейв» медленно и величественно лег на курс к выходу из гавани.
Напряжение отплытия спало. Берег остался за спиной. Дружелюбные берега Тортуги дремали послеобеденным сном. Впереди лежали неизведанные земли и неожиданные встречи. Моряки входили в привычный ритм корабельной жизни. Курс северо-западный. Скорость до 10 узлов. Попутный ветер.
Удачи!

Сообщение отредактировал Сейден - 25-02-2007, 21:48

(C V-Z)

Сангве смотрел на девушку с совсем легким интересом. Изучил ее лицо, скользнул взглядом по фигуре, и наконец встретился с глазами.
Взгляд капитана был... почти равнодушным и одновременно - жестким. Взгляд человека, привыкшего добиваться своей цели, не особенно обращая внимания на препятствия.
- Садитесь, - мягко пригласил Сангве. - Как вам "Алоцвет"?

Очутившись на "Алоцвете" Коатликуэ как будто заново пережила те дни когда ее, измученную горем, голодом и жаждой, равнодушную к собственной судьбе втащили за волосы на палубу корабля работорговца. Как же она ненавидела эти неустойчивые доски под ногами, этот ветер со всех сторон, пробирающий до костей, эти волны, от которых все нутро сворачивается в узел, а скудный завтрак отправляется на корм рыбам... Правда на свесившуюся за борт , испачканную собственными нечистотами замарашку не обращают внимания матросы. Так что под конец того своего первого путешествия Коа специально не следила за тем, чтобы полупереваренная пища не попадала на одежду - лучше потерпеть грязь, чем оказаться придавленной к трюмным доскам очередным потным негодяем.
Впрочем, это все воспоминания...
Хозяин каюты, окинувший девушку колючим взглядом, по-видимому был здесь вождем... Как они это называют... Ах да, ка-пи-тан. Голос вроде миролюбивый, но Коа не обманешь притворной лаской - такому палец в рот не клади... Впрочем, возможно, самый легкий выход сейчас кинуться на него с кулаками, глядишь и закончатся все страдания вместе с жизнью. Однако вместо этого девушка без содрогания посмотрела в глаза Сангве и с сильным акцентом произнесла:
- Не по-ни-маю, ка-пи-тан.

"На деле не понимает, или притворяется?"
Сангве знал, что большинство работорговцев утруждает себя лишь вбиванием в головы товара десятка слов, требуемых для подчинения. Более глубокое обучение - дело уже хозяина, если тот пожелает.
- Что ж, - продолжил капитан тем же мягким голосом, - тогда я попрошу Ястреба помочь. Он ведь знает ваш язык? Правда?
На случай, если девушка действительно не понимает, Альваро кивнул на кока, еще не успевшего покинуть каюту.

Сообщение отредактировал Freja - 27-02-2007, 13:00

Джонсон стоял за штурвалом и пристально оглядывал горизонт. Он уже чувствовал себя членом команды, особенно после участия в разгроме "Птичек".
Все бы хорошо, да только выглядел Джонсон не важно, привыкший к ежедневным возлияниям, организм требовал алкоголя. Джонсон уже пытался выпросить у кока "чего-нибудь промочить горло", но получил отказ, капитан по его же просьбе запретил выдавать ему любую жидкость, кроме воды.
Эммануэля знобило, он трясся как лист на ветру.
Остатки воли, собранные в кулак, нет, собранные в кулачок, держали его на посту, он твердил себе, что с каждым днем будет легче, с каждым часом, минутой ему становится лучше...
Так борясь с самим собой Джонсон нес свою первую вахту.

За полгода до описываемых событий
Адмиралтейство, Лондон.

Риз Рамсей, направлялся к Лорду-адмиралу Флота сэру Томасу графу Пенброк, этот вызов в Лондонское Адмиралтейство, не сулил Ризу особых радостей, тем более под высокие очи сиятельного Лорда. Он вспоминал, какие такие прегрешения за ним могут быть, но ничего так и не вспомнил. Поэтому с нерадостным видом вступил он под сень Адмиралтейства.
К его удивлению, его очень тепло принял секретарь Лорда, после непродолжительного ожидания, его принял сэр Томас.
-Очень рад познакомится со славным сыном Шотландского народа, который показал себя опытным командиром и храбрым воином. Ваше последнее крейсерство было очень удачным, к сожалению, как мне доложили, Вы привели Ваш фрегат сильно потрепанным в доки Бристоля, начал свою речь сэр Томас.
-Да, ваша светлость, "Святой Патрик" сильно пострадал, да и сам фрегат уже не новый, он был спущен на воду лет 20 назад, ответил Рамсей, я с большим трудом дошел на нем до родных берегов.
-Надеюсь, этот славный фрегат еще послужит нашей стране, и вы сэр Рамсей, честью будете носить эту шпагу, протягиваю Рамсею, шпагу украшенную драгоценными камнями, с вензелем его Королевского Величества Вельгельма III.
-Благодарен, Вам Ваша светлость за такую высокую оценку, моих действий в Карибском регионе, принимая шпагу, с поклоном ответил Риз.
-Не смею, Вас больше задерживать, капитан Рамсей, да, как только фрегат будет готов к выходу в море, сразу отправляйтесь в известный Вам Карибский регион, и с этого момента "Святой Патрик" будет постоянно приписан к нашей эскадре расположенной на Ямайке.
Риз, после слов Лорда-адмирала, откланялся и с максимальной поспешностью покинул Лондон.

Бристоль.
Через несколько дней он прибыл в Бристоль. На окончательную подготовку к походу ушло несколько дней.

Окрестности Ист-Рока.
Погода во время похода была удачной, за пару месяцев они дошли до Ямайки. На Ямайке представились Лейтенант-Губернатору сэру Томасу Линчу, о том, что имеем королевский указ о присоединение фрегата "Св. Патрик" к королевскому флоту в данном регионе, и вышли снова в море на поиски пиратов. Поиск был не совсем удачен, встретили несколько французских и испанских торговцев, которых с выгодой обыскали, груз конфисковали, а самих отпустили.
Возникла необходимость пополнить запасы пресной воды, и продовольствия.
Ранним утром, вперед смотрящий закричал "ЗЕМЛЯ", мы шли курсом "Норд-норд-вест", похоже, что это Истрок, с нашей колонией, к вечеру мы легко вошли в бухту Истрока.
Оставив на борту Лейтенанта, Риз с первым помощником, отправились на берег во дворец губернатора.

(вместе с Адимиром)
{}{}{}{}|{}{}{}{}
Остров растворялся в морской дали. На небе неспешно шествовали по своим делам редкие облака-прохожие. Яркое солнце зорко смотрело на морскую гладь, а ветер все дул и дул, бежал и нес.
С юга. Словно сама природа неотступно звала «Ле Глейв» в неизведанные дали. Через море к материку.
Аврал на палубе давно закончился. Корсары заняли свои места, а те кто остались без дела нашли как скоротать время. Так Хантингтон, кажется, грозился провести смотр своей абордажной команды, старожилы с интересом ожидали этого нового развлечения. Кое-кто даже начал делать ставки (тайно, разумеется), сколь долго сможет продержаться британский наемник. Признаться, оптимизма в этих прогнозах было немного.
Монбижу прогуливался по палубе. От нечего делать он поднялся на полуют, махнул рукой рулевому, а сам присел на сложенные канаты. Просто подумать.
-Приветствую! Мой капитан!- Джонсон попытался выдавить улыбку, но это не очень-то получилось.
-И тебе, Джонсон, - капитан позволил себе рассеяно улыбнуться рулевому, затем бросил взгляд вниз, на палубу. Задумчиво произнес почти что себе под нос. – Муравьи… Мясо? Хм… Или охотники?
Но тут же опомнился и даже несколько свирепо улыбнулся.
-Как погодка, а? Впечатляет? Словно сам всевышний бес стоит на нашей стороне.
-На погоду нельзя полагаться, она как женщина переменчива, особенно в этих широтах, здесь шторма налетают так что и глазом моргнуть не успеешь! Впрочем, это мое мнение. Было бы неплохо, если бы такая погодка простояла еще пару дней! - Джонсон оглядел горизонт. - Да, было бы неплохо!
-Бури? – Франсуа поморщился, затем хлопнул себя кулаком по колену и разразился тирадой. –Буря для моряка – это колыбель. Мы рождаемся в них и в них же уходим в последнюю дорогу ко дну. Не стоит бояться неизбежного.
-Согласен! Но я думаю, вряд ли капитан согласится с тем, что шторм нам будет на руку?- Джонсон взглянул на кэпа. Монбижу нехотя кивнул, а затем неожиданно широко улыбнулся. - Зачем лишний раз рисковать, мой капитан, предлагаю взять немного восточнее, не нравится мне горизонт...
-Восточнее? - Франсуа припомнил карту. - Нет, мы будем слишком близко от испанских островов. Это чересчур большой риск. Больший, чем море. Нам не следует привлекать к себе внимания.
Капитан не стал распространяться и ушел в свои мысли. А тем временем на палубе начала собираться толпа, матросы забегали создавая видимость работы, как это делали во все времена их предки и будут делать их потомки.
-Мой капитан! Похоже начинается смотр пополнения!
-О? – капитан повернулся и даже приподнялся со своего места. – А вот это уже любопытно. – Затем хмыкнул, повернул голову и подмигнул Джонсону. – Ставлю десятку на то, что британец сегодня оплошает.
-Принимаю! Десятка на британца, в счет будущего жалованья! Все-таки я тоже новичок, поддержу своих! - усмехнулся Джонсон.
Рулевой и капитан принялись с интересом дожидаться развития событий. Ветер все так же нес фрегат по спокойной поверхности моря.

Хантингтон оглядел представшую перед ним команду. Выбор был не велик, но что делать, выбирать не приходится. "Это тебе не британский флот", - мысленно обругал себя Дэниэл.
- Кто из Вас хорошо владеет саблей, шаг вперед! Кто из Вас не боится близкого столкновения, шаг вперед!
Англичанин сверлил каждого пирата внимательным, оценивающим, холодным взглядом.

Сообщение отредактировал Ясмик - 4-03-2007, 17:51

Джон Эдрик Севельсторм
На борту "Ле Глейва"

- Кто из Вас хорошо владеет саблей, шаг вперед! Кто из Вас не боится близкого столкновения, шаг вперед!
Севельсторм, стоявший у мачты и глядевший на небо, хмыкнул. Его сложенные руки на груди расцепились, и Джон, ухватившись одной из них за канат, бросил взгляд в сторону Хантингтона.
- Я не думаю, мистер, что на корабле, таком знаменитом, как "Ле Глейв", найдется хоть один человек, не умеющий владеть саблей и боящийся близкого столкновения, кроме Вашего покорного слуги, умеющего считать деньги, да вносить записи в судовую книгу, - произнес он на родном языке. - Более того, я боюсь, что после таких призывов, на корабле не останется никого, вплоть до юнги, кто занимался бы другим делом, окромя этой... мясорубки, - губы Игрока слегка дрогнули в усмешке. Он развел свободной рукой, как бы охватывая ею всю команду. - Если Вы не боитесь оскорбить кого-либо, то можете продолжать в том же духе!
Он притворно отсалютовал Дэниэлу.

Дэниэл смерил нахала ледяным взглядом.
- Вы действительно не знаете того о чем говорите, - в голосе англичанина звучал металл, он также заговорил на родном языке. - Для начала извольте обращаться ко мне "сэр". Далее, то что я сказал команде, это не оскорбление, это как раз повод обдумать где они будут полезнее. Оскорблением будет назначить тех кто пойдет под мое начало в абордажную команду. А Вам, мистер, - Дэниэл подчеркнул слово "мистер", - я бы посоветовал вернуться к своим гроссбухам.

Алонзо Каралис.

Совместно с Sarina

Чуть раньше смотра устроенного Хантингтоном.


Алонзо отошёл от старого Вили в задумчивости. Эти морские байки по-прежнему впечатляли юношу и заставляли задуматься о том, смог бы он совершить такие же деяния, как герои прошлого, или не смог. Конечно, где-то в глубине души парень понимал, что большая часть этих россказней исключительно слухи, но молодость и горячая кровь противостояли голосу разума и говорили о том, что на пустом месте сказки не придумываются. Молодой Каралис так задумался, что чуть не врезался в стоящего у борта человека. «Ох, да это же Хантингтон! Капитан говорил, что мне надо поговорить с ним, по поводу моего присутствия в абордажной команде»,- и Алонзо обратился к моряку.
- Сер, я Алонзо Каралис и Капитан назначил меня к Вам в команду.
- Меня зовут лейтенант Хантингтон, Но ты можешь звать меня лейтенант. Что ты умеешь?
- Я метко стреляю и неплохо обращаюсь с ножами, хотя всё-таки предпочитаю огнестрельное оружие,- Алонзо немного подумал, не сказать ли ещё что-нибудь и решил, что лучше он сейчас скажет меньше, чем потом из- за своего хвастовства вляпается. Всё же лучше удивлять, чем разочаровывать,- лейтенант.
- Это хорошие умения. Но все же сам-то ты чего хочешь?
- Лейтенант, сейчас не имеет значение, чего хочу я, меня капитан под Ваше начало определил, значит, Вы теперь и решаете, что со мной делать, а если честно, то я хотел бы в абордажную команду.
- То что Вы хотите, имеет большое значение, поскольку без желания идти в бой.... Но то что Вы хотите в абордажную команду делает Вам честь. А пока отдыхайте.
- Есть, сер.
Алонзо развернулся и пошёл прочь от лейтенанта, на ходу придумывая, чем бы ему заняться.

(С Гульдой)

"Ле Глейв" величественно отчаливал от Тортуги, безжалостно вспарывая волны. Луи провожал взглядом отдаляющийся берег, размышляя над тем, что удача улыбнулась ему, подарив шанс попасть на такой корабль. Все его предыдущие морские путешествия сводились к маленьким торговым суденышкам, неуклюже плутающих по морям, и вот теперь... теперь он плывет на пиратском фрегате! Луи чувствовал себя, как мальчишка, которому подарили настоящую саблю, в то время, как все его друзья игрались с деревянными.
Но неожиданно, юношеский азарт был прерван голосом офицера, который приказывал новоиспеченному матросу отнести пассажиркам ведро воды.
-Пресной воды! - уточнил офицер.
Луи уже слышал от команды про двух юных англичанок "гостивших" у Монбижу, но ему картина представлялась совсем в других красках... на деле же оказалось, что девчонки не были ни наложницами капитана (хотя это ещё не факт...), ни обычными пленницами на продажу, раз им тут ещё прислуживать приходится. Хотя, может оказаться, что девочки сговорчивые... и тогда плавание может стать куда более интересным.
А вот и каюта... Постучав (Луи ещё не забыл хорошие манеры), одноглазый пират зашел к девушкам и на секунду даже забыл зачем. парень даже и подумать не мог, что пассажирки окажутся благородными девицами, особенно та, белокурая, которая прикорнула на кушетке, прямо так и светится благонравностью. А вот вторая вроде бы и одета так же, но есть в ней что-то дикое... Луи ухмыльнулся, разглядывая девушек, а потом, вспомнив свою миссию, приземлил ведро посреди каюты.
- Приветствую вас, леди! Хорошенькое местечко нашли для путешествий! - нельзя было не услышать иронии в голосе пирата.
– Орать не обязательно, – сухо сказала черноволосая девушка, глазами указав на спящую подругу. – Вы правы, для путешествий есть более приятные места и гора-а-аздо более приятные компании!
"Птички ещё и разговаривать умеют?.."
- Как мы не гостепри-и-и-имны.. - протянул Луи, оценпвающе изучая девчонку, - Может быть мне стоит забрать с собой воду и оставить Мисс чумазой?
Возможно, в другое время Кэт не стала бы наживать себе врага и грубить одному из тех, кто опасно, недобро окружал их с Анной, окружал всегда, даже когда они были вдвоем в каюте. Но сейчас, когда "Ле Глейв" шел навстречу чему-то туманному, зыбкому, страшному, у девушки не выдержали нервы.
– Как унесешь, так назад и принесешь, – ровно сказала она. – Твое дело, матросня баковая, исполнять, что велено.
Нет, не таким он представлял себе поведение чопорной барышни, попавшей на пиратский корабль! А где же запуганная девушка? Кругом ведь одно мужичьё, плотоядно смотрящее вслед всему, что женского пола!
- Видать ты хорошо ублажаешь капитана, раз такая смелая? - Луи прищурил глаз, глядя на бойкую леди, - Может и мне покажешь, что у тебя под юбками?
– Сначала выйди в капитаны, – услышал он в ответ. – Хотя это вряд ли, там мозги нужны. И храбрость не только с дамами...
Наглость этой девчонки определенно начинала нравиться Луи, и он весело расхохотался - глупо было бы злиться на столь милую язву.
- Да-да, я уже понял, что язычком ты работаешь что надо! - пират с любопытством следил за реакцией девушки: неужели даже не покраснеет? - Значит, ты запала на нашего капитана, но вот только он никак не догадается пригласить тебя в свою каюту на чашечку чая? Смотри, соблазняй как следует, а то вдруг его больше заинтересует твоя подружка, а тебя отдаст команде?
Если Кэти и покраснела, с ее румянцем этого не было заметно. Более того, разговор неожиданно помог ей избавиться от страха. Какие там чудовища, какая там стая? Обычные парни, такие же, как на "Хмельной акуле": каждый мнит себя великим героем и думает главным образом не головой, а тем, что спрятано в штанах...
– Спасибо за совет, – развеселилась она. – И за самоотверженность, что готов от удовольствия отказаться. Тебе же, наверное, женщины только так и достаются, в общей куче... а один на один на тебя никакая и не посмотрит - я угадала?
Если признаться самому себе, то мужское достоинство морского разбойника всё же было несколько задето словами этой нахалки, но тем интереснее становилась их словесная дуэль!
- Нет, милая, я, конечно, с удовольствием посмотрю на то, как с тобой позабавится команда, но сам побрезгую женщиной, которую до меня уже облапали остальные. - Луи изобразил на своем лице брезгливую мину, - Хотя... если ты хорошо попросишь, то я могу взять тебя под своё покровительство... я буду ласков с тобой.
– Покровительство? – широко распахнула глаза Кэти. – Ах, как это звучит! Ты, наверное на фрегате большой человек! Штурман, я угадала? Или командуешь абордажниками? Или... о-о, неужели в команде сменился капитан? О сударь, простите мою дерзость! Я-то, дура, думала, что вы чистите капитанские сапоги и таскаете воду для капризных барышень!
"Да, эту девчонку так просто не проведешь... знай разошлась!"
- У штурмана с капитаном есть и другие дела, помимо игр с маленькой леди. А вот матросня только и говорит о том, как бы урвать свой лакомый кусочек и попробовать благородных девочек! - Пират кивнул головой куда-то за дверь, намекая на то, что эти голодные морские волки только и ждут удобного момента, - А среди равных есть только закон силы: кто сильней - того и добыча.
– Да, - фыркнула Кэти. – Пока что это так... пока судно только что отплыло. А вот в море намаетесь с парусами – только о том и будете думать, чтобы доползти до своих коек да в сон провалиться. Работа у вас живо дурь из головы повытряхнет.
- Не переживай, тебе тоже придется усиленно поработать, чтобы сохранить свою уютную каютку, куда тебе приносят воду... пресную, между прочим, воду! - Луи тихонько, так чтобы вода не расплескалась, толкнул ногой ведро, - Думаешь кэп будет потакать тебе за спасибо?
– Какая трогательная забота! Да еще от пирата, который только что рассуждал о законе сильного. Мне остается радоваться, что твоей силы хватает только на ведро с водой, не больше.
- Леди же отвергла мою помощь... здесь реальная жизнь, а не сентиментальный роман для юных барышень, - тон пирата сменился с игривого на леденяще-холодный, - Не ждите здесь благородства, Леди! - последнее слово он выделил особенно ярко, - Либо отдадитесь одному и будете под защитой, либо станете подстилкой для каждого распоследнего матроса! Уж не знаю, чем вы так важны капитану, но уверяю, один человек, даже такой, как Монбижу, не сдержит стаю диких псов. А жертвовать своим положением на корабле ради какой-то смазливой девчонки - величайшая глупость, наш кэп вовсе не похож на дурака.
– Не похож, – посерьезнев, кивнула Кэти. – Но если капитан не сможет сдержать стаю диких псов – значит, он и не капитан вовсе, а... швабра. Всякое я слышала про де Монбижу, но только не такое... А на псов у каждого хозяина есть плетка. Девятихвостая кошка. Приходилось пробовать?
- Не имел такого удовольствия, - абсолютно спокойно ответил Луи (девчонке не обязательно знать, что он на корабле провел всего одну ночь), - Вижу, ты высокого мнения о нашем капитане, неужели он всё ещё не потрудился под твоим подолом? Не обольщайся, девочка, здесь нет благородства и бескорыстных рыцарей...
Моряк ещё раз пристально глянул на девушку и повернулся к выходу. Луи и сам не знал, зачем стал говорить серьезно с этой мисс, но он искренне не верил в то, что эти пассажирки смогут сохранить своё особое положение до конца плавания. Жалость? нет, он не чувствовал жалости, просто хотелось сбить спесь с этой язвительной девчонки.
- Желаю Вам и Вашей подруге приятного путешествия, - Луи одарил девушку самой обаятельной из своих улыбок и вышел из каюты.
Кэти показала ему в спину язык. И тут же спохватилась. Как она себя ведет? Видела бы ее мисс Лэймур!

Сообщение отредактировал Heires$ - 6-03-2007, 20:43

совместно с Freja.

Алоцвет, капитанская каюта.

Ястреб подошел к капитану и внимательно выслушал все, что Сангве хотел узнать от жрицы.
Выпрямившись, он внимательно посмотрел в глаза девушки.
Язык племени Глэйдэйнохче отличался от языков южных индейцев, но отец научил его некоторым из них.
- Жрица, - обратился он к ней, - как ты чувствуешь себя на этом корабле?
В глазах Коа на миг заплясали сумасшедшие чертенята, но она быстро взяла себя в руки.
- На этом? Не хуже и не лучше, чем на любом другом.
Ястреб вздохнул и покачал головой.
- Вряд ли Одна Из Птиц бывала на других кораблях вне клетки, - Ястреб улыбнулся, - Тогда ответь, правильно ли я понял, что ты поклоняешься ядовитой богине Читлау? И как ты оказалась в плену белых людей?
Если бы у Коатликуэ была шерсть, она встала бы дыбом. Лицо девушки осталось непроницаемым, но воздух буквально зазвенел от напряжения.
- Это не твое дело. Не твое и не его - девушка кивнула на Сангве - Я не хочу больше о ней слышать НИ-КО-ГДА! Если вы привели меня сюда только за этим - можете смело вести обратно.
- Злость всегда берется из страха, – посмотрел Ястреб прямо в глаза жрицы. – А страх, - продолжил он на английском, - всегда возникает из боли. – Глэйдэйнохче выдержал небольшую паузу и продолжил на языке островитян, - Это может быть хуже змеиного яда. Как сильно ты ненавидишь свою богиню?
Коа уставилась в пол и сделала вид, что не слышит вопроса Ястреба. Какое право он имеет вот так запросто лезть ей в душу? Выкупил у работорговца? Тоже мне заслуга - ясно ведь, что не без собственной выгоды. Девушка изо всех сил пыталась разозлиться на индейца, обратить свою ненависть на реальную цель, но воспоминания уже накрывали с головой: десять дней между жизнью и смертью, когда подруги умирали рядом одна за другой, мать, преклонившая перед ней колени и не смевшая поднять глаз на новую жрицу Чиаталу, нож в руках верховной жрицы, страшный, хищный, неотвратимый...
Ястреб ждал, но ответа так и не последовало.
- Белые люди убили моего отца – и я отомстил. Они убили мою мать прямо на моих глазах, и я не мог отомстить. – Ястреб подошел к девушке и положил руку на плечо. Ты уже знаешь многое о белых людях. Ответь, сможешь ли ты показать путь до храма змеиной богини?
Да, этого Коатликуэ не ожидала... Хотя могла бы и догадаться. Теряешь былую хватку, Коа, - чего же еще может быть нужно пиратам? Конечно золото. Проклятое золото проклятой богини.
- О да, я достаточно знаю о белых людях... И ты хочешь, чтобы я отвела их прямо к тому месту, где живет мой народ? Привести кобру к птичьему гнезду? - девушка язвительно рассмеялась.
- Я не ненавижу ядовитую богиню. – Улыбнулся в ответ Ястреб. – А ты?
- Я не хочу говорить об этом. Ни с тобой, ни с кем-то еще. Еще раз повторю, если ты привел меня сюда только для того, чтобы устроить публичную исповедь, ты просчитался. Мне нечего бояться: смерть станет благом для меня, так что вряд ли ты и твои дружки извлечете какую-то пользу из нашего разговора.
- Ты не обязана рассказывать ничего. – Ястреб не понимал, упорства ее страданий. – Но я прошу тебя ответить на мой вопрос: покажешь ли ты путь до храма. Как я понял, тебе уже все равно.
- Я не приведу бледнокожих убийц в дом моей матери.
- Мы все здесь убийцы, но воля твоя.
Ястреб задумался на минуту, а затем пересказал капитану диалог с жрицей слово в слово.

- Вы действительно не знаете того о чем говорите, - в голосе англичанина звучал металл, он также заговорил на родном языке. - Для начала извольте обращаться ко мне "сэр". Далее, то что я сказал команде, это не оскорбление, это как раз повод обдумать где они будут полезнее. Оскорблением будет назначить тех кто пойдет под мое начало в абордажную команду. А Вам, мистер, - Дэниэл подчеркнул слово "мистер", - я бы посоветовал вернуться к своим гроссбухам.
Севельсторм вежливо улыбался, слушая "гневную тираду" собеседника, облокотившись о мачту и скрестив руки на груди.
- Боюсь, вы ошибаетесь, мистер... - Джон легонько указал в сторону Дэниэла. - На корабле, согласно пиратским обычаям, все равны между собой, поэтому над нами всеми есть только один начальник - его сиятельство мсье де Монбижу. А "сэр", - губы Игрока чуть скривились, несильно, он вовсе не испытывал пренебрежения, - это все больше на кораблях Его Величества, под флагом Британской империи, которой Вы имеете честь изменять, плавая мало того, что под "Веселым Роджером", но еще и на французском фрегате.
Внимание Севельсторма привлекли его пальцы левой руки, и, положив локоть на сгиб правой, он поднес ногти ближе к глазам, рассматривая их и слегка шевеля пальцами.
- И, кстати, не переживайте попусту, - Игрок вновь дружелюбно улыбнулся Хантингтону. - Я вовсе не собираюсь занимать место под Вашим боком, лишив возможности этих достойных джентльменов срубить кому-нибудь голову. Мои гроссбухи намного привлекательнее и миролюбивее. И они сведут меня в могилу, но намного позже. А вот, чтобы Вы смогли промочить горло в следующий раз, когда останетесь живы после очередной стычки с английским кораблем, то просить о деньгах придется-таки меня.
Игрок развел руками, как бы показывая, что не в силах изменить порядок вещей.

(совместно с Сейденом)

Джек явно не торопился возвращаться к своим повседневным делам. Хоть в свете последних событий его не загружали грязной работой, но и праздно шататься по палубе юнге никто бы не позволил, обязательно бы нашлось какое-нибудь поручение. Но выполнять пусть даже пустяковое задание в данный момент Джеку Камингсу было лень, поэтому он старался не попадаться никому на глаза. А когда офицер начал свою первую тренировку пиратов, о Джеке забыли полностью.
Неужто на кватердеке не найдется такой бочки возле свернутых снастей, на которой не мог бы устроиться юноша и бездельничать? Джеку Камингсу повезло, ибо таковая нашлась.
И когда Джек со скучающим видом принялся озираться по сторонам, его взору представилась весьма занимательная картина: словесная перепалка двух мужчин, один из которых был никто иной как офицер Хантингтон, имя же второго юнге было неизвестно. Джек не слышал о чем они так ожесточенно спорили, но их лица были гораздо красноречивее всех слов – все это действо, как показалось парнишке, вот-вот готово было перерасти в драку.
-Кхе, - под шум спора офицеров старый Вилли, неторопливо прошелся вдоль борта до самой бочки. – А ну-ка слазь, малец. Не в тебе еще такого морского духа чтобы сидеть там, где я стою. Эть!...
Старик состроил грозное лицо.
-Кхе ладно, садись уж… Чего тут. Только, конечно, не на бочку. Это для меня, – Старик достал свою трубку и задумчиво потряс ее, прислушиваясь к спору. – Эк их пробрало-то. Да, в мою молодость офицеры вели себя по-другому…
Юнга усмехнулся в ответ на последнюю реплику старика, но предусмотрительно воздержался от комментариев. Садиться он не стал, а остался стоять рядом с Вилли. История о капитанском проклятье не выходила из его головы, поэтому юнга отважился задать вопрос, который мучил его весь день:
- Вилли, вот ты рассказывал о том проклятом капитане, который приносил в жертву членов своего экипажа… почему никто не попытался его остановить?
-Хо! – старик от возмущения аж выпрямился. – Что значит не пытались? А лейтенант Ротхелл, а пираты Черного Креста? А…
Вилли лишь махнул рукой, затем сощурился, посмотрел на Севельсторма.
-Ишь, куда забрался-то. Нашелся мне духгалтер. А… - старик еще раз махнул рукой, затем кивнул Джеку. – По правде сказать, я и сам был в своей молодости был в этом братстве. Черные кресты тогда наводили страх по всему побережью. Их слава притягивала. Да разве ж вы об этом нынче помните? Ладно, пошли со мной, юнга, поможешь мне закрепить шлюпку на борту, а я (так и быть) расскажу тебе о том времени.
Моряк неторопливо поднялся с бочки и пошел прочь от офицеров и толкающихся пиратов.
Джек последовал вслед за стариком. Что ж, в хорошей компании не грех и потрудиться, тем более что очередная байка старины Вилли обещала быть интересней предыдущих!
(продолжение следует)

(...собственно, продолжение)
(мы с Амиликэ)

-Кхе, - Вилли улыбнулся и сощурился от яркого солнца, светившего ему прямо в глаза. - Сюда...
Если бы юнга знал, что такое крепить шлюп, пусть даже и вдвоем за бортом лодки, он бы никогда не согласился на подобный обман. Впрочем, сам Вилли и в мыслях не держал ничего подобного. Нет, дойдя до нужного места старый моряк оперся о борт и принялся набивать трубку. - А ты пока, малец, дуй в шлюпку, - с этими словами Вилли кивнул головой вниз, за борт, - проверь канаты. Если что, голову с тебя сниму.
Старик добродушно усмехнулся.
Джек, молча повиновался, в душе уже начиная сожалеть, что согласился помочь старику. На деле выходило, что работать предстояло ему одному, а Вилли будет лишь командовать и подгонять несчастного добровольца.
- Вроде все в порядке, - проговорил Джек после беглого осмотра. Сказано это было чтобы скорее отвязаться и позволить старому флибустьеру вернуться к повествованию, - Так что там насчет Черных крестов?
-Черных крестов? - Вилли ухмыльнулся и достал трубку изо рта. - Ишь, какой нетерпеливый. Кхе, Каралис-то тебя за это по голове не погладит. Ну да он далеко. А что Черные пираты? А, - Старик махнул рукой. - Это уже почти что быль. Да только мало кто знает, что остались еще живые свидетели того времени...
Вновь оказавшись на борту, Джек присел на корточки напротив пирата.
- Так ты же говорил, что сам был в их братстве? - Юнге и впрямь не терпелось услышать продолжение истории, а особенно хотелось узнать, какую роль в ней сыграл Вилли.
-А, - старый Вилли улыбнулся. - Ну что ж.
"Быль о Черных корсарах"
Когда-то в начале нынешнего века все эти моря, острова и побережья проклятые испанцы считали своими. Они грабили индейцев, забирая у них золото и всякие диковинки. Поодиночке и бесчисленными караванамитянулись из Нового Света на материк их галеоны. И ни Англия, ни Франция не могли им помешать или хотя бы составить достойное соперничество.
Но как бывает среди хищников, однажды попалась слишком лакомая добыча, которую геены не смогли разделить. Золото скелетов. Губернатор Панамы дон Эмиль Диегоз отказался отдать его на корабли испанского вице-короля Вест-Индии. Тогда все побережье ополчилось против непокорного губернатора. Хо! Десятки судов от малых шхун до огромных галеонов направились штурмовать непокорный город. Дон Эмиль же бросил клич по всему морю, в поисках добровольцев, - Вилли ухмыльнулся и мечтательно прикрыл глаза. - Отрекшись от испанской протектората, он сделал из Панамы один из первых да и попросту величайший пиратский город всех времен и народов. К нему потянулись все недовольные. И не только среди испанцев, но и португальцы, и французы и даже англичане. Дон Диего в прямой схватке одолел флот, равный по численности флоту пиратов и более того, почти на десять лет полностью завладел побережьем к северу от Панамы.
Тогда-то мне и посчастливилось подняться на корабль "Гольфстрим", плававший под флагом братства. Да уж, мы занимались тем же, что и остальные честные испанцы - грабили туземцев, искали места для колоний и развозили колонистов. Конечно, соперничали друг с другом в свирепости. Так и длилось из года в год, пока истории о темном капитане, вербовавшем матросов в портах, чтобы потом убивать их, не дошли до наших ушей. Слухи росли, крепли и уже не только простые пираты, но даже офицеры и капитаны перестали отмахиваться от них. Как-то раз подобное произшло недалеко от Панамы и губернатор приказал немедленно снарядить погоню. За неуловимым кораблем в догонку отправился гордость нашего флота, единственный тогда фрегат "Солнце". Больше ни его, ни плававших на нем моряков никто в живых не видел. Кто знает, может, Черные корсары и выстояли бы против пришедшего через два года флота с Материка, если бы шли за таким флагманов. Но сделанного не вернешь... С тех пор охота за головой неуловимого капитана де Тремонна была объявлена по всему братству. Его видели то там, то тут, - в этом месте Вилли довольно ухмыльнулся. - И тем не менее находились идиоты, которые наоборот, хотели поступить к нему на службу.
Ладно. Мы тогда стояли с грузом сукна возле побережья Гаваны. Мы и "Темная Кровь". Каково же было наше удивление, когда на горизонте показалась неясная точка, которая, приблизившись, оказалась кораблем нашего заклятого врага. СБросив груз на склады мы пошли в погоню. Около двух дней проклятый ветер не давал нам приблизиться к добыче. Но однажды ночью, когда мы уже почти потеряли надежду и готовы были повернуть назад, сквозь сгущавшуюся тьмы мы неожиданно увидели нос корабля, двигавшегося прямо на нас. Проклятые пираты брали нас на абордаж. Пока мы занимали свои места, на втором корабле творилось нечто непонятное.Оттуда раздавались крики, словно и там шел бой, но! Ни звука стали о сталь, ни выстрелов. Лишь скрип и треск дерева. Я и трое человек были отправлены на корму. Только это нас и спасло. Корабль атаковал кракен. Сопротивление было невозможно. Проклятый корабль проплыл мимо. Наша же четверка оказалась тогда возле шлюпки. Мы успели сбежать и почти неделю странствовали, пока не вернулись назад, в Гавану. Мы стали обладателями многих мер сукна, да. Но мы стали свидетелями ужасного ужаса. И мы видели двух других пиратов, холодными призраками скользивших по ночной глади воды. Да...

Вилли задумался и замолчал. Трубка перестала дымиться. История подошла к концу...
Очнувшись ото сна моряк неожиданно хлопнул себя по колену и хрипло расхохотался.
-Да уж, нашли чем заниматься. Ладно, малец, дуй в камбуз чистить картофель. Собственно, тебя потребовал к себе кок, - моряк прищюрился и посмотрел на солнце. - Где-то с полчаса назад. Он будет недоволен, что ты так опаздываешь. Скажи ему, что тебя задержал один из офицеров, он и отстанет.
"Кхем", - старик смотрел вслед удалявшемуся юноше, - "Да, в мою молодость все было совершенно по-другому. Но что же я забыл ему сказать?"

– Вот как? – задумчиво протянул Сангве. – Значит, она не испытывает теплых чувств к своим родным местам, и вместе с тем не желает нас туда вести?
В глазах капитана появилась легкая заинтересованность. Нетипичное поведение его всегда занимало.
Сангве поднялся с кресла; распахнув дверь, приказал кому-то из матросов:
– Позови Ахмеда. Сейчас.
Араб появился через несколько минут.
– Новое приобретение, господин? – поднял он бровь, глядя на девушку. – Как в вашей Библии – по паре отовсюду?
– Почти, – чуть заметно улыбнулся Сангве. – Ястреб, переводи сейчас все, что мы будем говорить. Ахмед, что ты скажешь о ее руках? С точки зрения допроса.
Араб присмотрелся и пожал плечами.
– Она молода, и тело у нее достаточно нежное, хотя и не такое, как у аристократок. Плоть от костей отделится легко, если пользоваться достаточно острым ножом. Я уверен, что смогу полностью обнажить кисти, не повредив связок.
– Это не хвастовство, – теперь Сангве обращался к девушке, делая короткие паузы – дабы Ястреб успевал переводить. – Ахмед – редкий мастер своего дела. Ты уже сказала, что не боишься смерти… но ее не будет. Будет очень много невыносимой боли; в руках Ахмеда никто никогда не умирает, пока я не узнаю все, что мне требуется. А после боли будут увечья, которые останутся навсегда.
Однако этого можно избежать. Похоже на то, что твое собственное племя и его… духовенство привело к тому, что ты здесь. И вся испытанная в прошлом боль – тоже от них. В одиночку отомстить ты не сумеешь никогда; вместе с нами – определенно. И в любом случае, хуже тебе от этого вряд ли станет. Выбирай – необязательная боль или месть тем, кто этого заслуживает.
Самым необычным в этой речи был тон. Многие, обещая пытки, подпускают в голос сожаления («мне не хочется, но ты меня вынуждаешь») или страсти («мне это доставит большое удовольствие»). Но голос Сангве был совершенно спокойным. Он не угрожал, а просто описывал возможные варианты. О работе Ахмеда и о возможности отомстить он говорил совершенно одинаковым тоном.

Ястреб перевел все в точности, как говорил капитан и Ахмед, насколько это позволяла разница в языках.
Индеец стоял в пол оборота к жрице, но смотрел куда-то в сторону, едва заметно наморщив лоб. Он говорил медленно, делая паузы после каждого слова, и старался не окрашивать слова интонациями.
Когда Ястреб перевел последнюю фразу капитана, он посмотрел в глаза Коа. И в его странном немигающем взгляде перемешались непонимание, вопрос и грустная искренность, прямота, наполненная нежностью к жизни.
«Духи не ошибаются, Латадавин», - подумал Глэйдэйнохче и стал ждать.

Сообщение отредактировал Шут Гороховый - 11-03-2007, 1:45

Боль... Интересно, что знает о боли тот, кому никогда не наносили сотню тысяч уколов иглой, окропленной змеиным ядом? Тот, кому не приходилось ходить босыми ногами по углям и голыми руками выжимать сок из растения туакаду - любимый напиток Чиаталу - после этого кожа сходила пластами. Только для верховной жрицы это не было поводом освободить воспитанниц от работы. "Он пугает меня пытками? Напрасно - я не боюсь боли. Наследство проклятой Чиаталу поможет мне, если бледнолицые твари и впрямь станут сдирать кожу с моих рук. Он считает что все должны плясать под его дудку... Привык, что все его прихоти в одно мгновение исполняются толпой рабов, которыми он окружил себя". Коа поймала взгляд Ястреба, ее глаза были полны презрения.
- Скажи своему хозяину, что если он не может без помощи палача справиться с женщиной, то он и минуты не проживет на острове Чиаталу. Так что лучше ему и не совать свой бледнокожий нос в ее храм. А если я надумаю мстить змееподобной твари, то я найду кого-нибудь, у кого хватает мудрости и храбрости сначала поговорить с человеком, а уж потом звать экзекуторов.

Остров Истрок

Три фигуры в темных костюмах и в масках обступили тщедушного человечка, сжимавшего в руках у груди объемистый саквояж. Они говорили вполголоса, но достаточно внятно и отчетливо, чтобы вызывать у доктора Мантерфаст (а человечек с саквояжем был без сомнения никем иным, как доктором самого губернатора) сильное беспокойство. Само собой, разговор имел место в темном переулке неподалеку от дома почтенного доктора:
-…почтенный доктор, вам лучше подумать.
-Но…
-Не возражайте, вы сами знаете, если злодей покинет остров, от этого вздохнем спокойно не только мы.
-Но губернатор… его сын…
-Его мы сумеем отправить вслед за папашей. Доктор Мантерфаст, от вас зависит процветание всего Истрока.
-Ну…
Но не слушая возражений фигуры отпустили доктора и удалились прочь. Доктор растерянно озирнулся и пошел во дворец к своему высокопоставленному пациенту.

Всем своим видом доктор выражал тревогу за состояние пациента. Он осторожно дотрагивался до раны губернатора и похмыкивал. Затем с решительным видом забинтовал и махнул рукой.
-Нет, нет. Так не пойдет, - Мантерфаст принялся заворачивать свои инструменты в плотную бумагу. – этот климат убьет вас, мистер Стронбард. Воздух суши вам не подходит. На островах Карибского Региона он гнилостен. Мистер Стронбард, вам нужно хотя бы на несколько недель выйти в открытое море, иначе я отказываюсь давать какие-либо гарантии. Тот кто в вас стрелял, был мастером своего дела. В худшем случае вы можете даже распрощаться с... ногой, - доктор многозначительно моргнул.
Выдав столь грозные мысли, доктор был отпущен восвояси, оставив губернатора в легкой задумчивости.

Тем временем двери губернаторского дворца гостеприимно распахнули перед капитаном Ризом Рамсеем. Слуги были готовы проводить капитана Святого Патрика на аудиенцию с самим Джонатаном Стронбардом…

Сообщение отредактировал Сейден - 15-03-2007, 1:32

Алонзо Каралис.

Когда начался смотр, Алонзо всё ещё находился на палубе и пребывал в раздумьях, чем бы ему таким заняться. Разговор с Хантингтоном заставил его задуматься о том, чего же он действительно хочет от службы. До этого момента пребывание на Ле Глейве казалось ему скорее приключением, нежели тяжёлой работой, но сейчас, увидев, как юнга под руководством Вилли проверяет крепёж шлюпки, он понял, что разгрузка бочек была просто «цветочками» по сравнению со всем остальным, что только предстояло испытать молодому моряку. Впрочем, трудности Алонзо особо не пугали, юноша уже начал «заболевать» морем и как-то не видел себя нигде больше, кроме как на корабле. Услышав, что лейтенант устраивает смотр, Алонзо поспешил к выстроившимся в шеренгу новичкам. И тут же сделал шаг вперёд, как и некоторые другие.

Дэниэл смерил Сильверсторма снисходительным взглядом.
- Простите меня великодушно, я и не знал, что все деньги в Вашем ведении и что именно Вы, а не капитан платите мне жалование. Ах что же мне теперь делать, мне как раз сейчас нужно в таверну, - голос был полон ехидства, когда лейтенант обращался к бухгалтеру.
Коротко хмыкнув, британец повернулся к стоявшим перед ним пиратам.
- Господа, эта денежная крыса мне надоела. Моим адъютантом станет тот кто спустит его в трюм.

Джон Эдрик Севельсторм

Заявление Хантингтона вызвало одобрительный гул среди собравшихся и поучаствовать, и посмотреть. Храбрость и наглость англичанина – да и не только англичанина – ценились в кругу пиратов.
Севельсторм продолжал миролюбиво улыбаться, лишь слегка приподнял правую руку, как бы показывая, что он невооружен:
- А Вы глупее, чем я предполагал, мистер Хантингтон. Я бы так сказал, Вы – как лошадь. Глаза у Вас зашорены. Пропустить одно замечание, чтобы прицепиться за другое, совершенно невинное на первый взгляд... – Джон покачал головой. – Может быть, совесть продолжает грызть? Не так-то просто оказаться предателем родной страны...
Последние слова расслышал только Дэниэл, ибо вперед из шеренги претендентов шагнул Франк Дюжардан, по прозвищу «мистер Молот», и среди зрителей, число которых быстро увеличивалось, снова поднялся одобрительный рев. Старание Хантингтона держаться уверенно пришлось по душе пиратам, однако он, в отличие от Севельсторма, провел на корабле от силы несколько часов. И против Джона, радушно принимаемого в любой компании и, как шептались среди своих, спасшего тогда на Истроке самого капитана от верной смерти, не вышел бы в данной ситуации ни один моряк, узнавший Игрока до Истрока. Однако это не мешало «стареньким» азартно подбадривать Дюжардана, этакую здоровенную тушу с лысой обритой головой и обнаженными руками, на которых красовались идентичные татуировки.
- Мсье Ханьтийон! – переврав фамилию офицера, заговорил Франк, не спуская взгляда с Джона. Молот даже по-французски говорил со странным акцентом. – Можно я... попробую?
Последнее вызвало смех среди новонабранных матросов, кто-то посоветовал особо не переусердствовать, а другой, сквозь смех, сообщил, что наверняка «мсье Севельстогм» побьет все рекорды по бегу в Карибском бассейне. Потому было вдвойне удивительнее, когда из ряда «стареньких» понеслись крики:
- Двадцать на Севельсторма!
- Ты сам пойдешь, или тебе помочь? – обнажив желтые кривые зубы, поинтересовался Франк, приближаясь неспеша к выпрямившемуся и оторвавшемуся от мачты Джону.
- Могу и сам, если не ты торопишься, - отозвался Джон. – И вообще-то, я не с тобой говорил, а с твоим будущим офицером...
- А он с тобой закончил, - обрезал Дюжардан, протягивая руку, чтобы взять Севельсторма за плечо и толкнуть перед собой.
- А ты умеешь читать его мысли?.. – успел спросить Джон, когда рука почти что впилась своей мощной хваткой в его плечо.
Франк уже думал над тем, куда бы вытолкнуть эту «крысу», чтобы было смешнее, а также чтобы такого ему ответить, чтобы заткнулся, когда Севельсторм, из лениво смотрящей позы жертвы неожиданно перешел в движение. Перехватив руку Дюжардана, Игрок пропустил ее мимо своего плеча, слегка подталкивая, дабы придать инерции более сильный разбег, поворачиваясь вслед за рукой вокруг своей оси. Франк успел понять только то, что жертва оказалась уже не там, где он ее хотел схватить, а потом голова Молота врезалась в мачту. И мир взорвался ошметками, пылающими странным ало-оранжевым огнем.
Удар в живот, чуть согнувшись в коленях, дабы избежать брошенной наотмашь без учета своего роста руки Франка, выпрямиться, обхватить лысый затылок Молота и снова долбануть его лицом о деревянную мачту. И тут же броситься в другую сторону. Дюжардан, взревев, развернулся туда, где секунду назад стоял Севельсторм, а кулак Игрока уже врезался Молоту в бок, заставив его ноги подогнуться. Кулак Джона описал дугу и со звонким и мокрым шлепком соприкоснулся со щекой Франка. Голова здоровяка дернулась в сторону, посылая на палубу алые брызги. Игрок вложился всем телом в новый удар, левой рукой, дернув голову Дюжардана в другую сторону. И еще раз, а затем, отпихнув руку Молота в сторону, обхватить голову Франка и с силой ударить по лицу коленом. Великан, стоявший на одном колене, начал клониться назад, но Севельсторм не позволил ему упасть – схватил за грудки, встряхнул, выпрямляя, и снова ударил его лицом о деревянную мачту. Тяжело дыша, Игрок отошел на один шаг от окровавленного Молота, поднял ногу и с силой ударил подошвой своего сапога по челюсти Дюжардана, посылая тело на палубу, где Франк затих.
Несколько секунд Джон, продолжая тяжело дышать и стараясь выровнять дыхание, смотрел на поверженную тушу, затем встряхнул в воздухе правой ладонью, разминая пальцы и переводя взгляд на Хантингтона:
- Я так понимаю, мистер Хантингтон, что теперь я – ваш адъютант, да? – кривая усмешка скользнула по губам Севельсторма, когда он направился прочь от собрания. Новенькие расступились, провожая его несколько удивленными взглядами, стоявшие позади старенькие похлопывали по плечам, радуясь выигрышу. Толпа сомкнулась, и фигура Джона исчезла из виду.

(с разрешения двух мастеров)

Если девушка думала, что эти слова разозлят Сангве, то она сильно ошибалась. Во взгляде капитана лишь добавилась частичка интереса. Небольшая.
– Молодость… – с сожалеющей интонацией протянул он. – Думаю, и в твоем племени… да и вообще везде… любую работу предпочитают поручить мастерам своего дела – тогда она будет выполнена качественно. Если мы пойдем на абордаж, то впереди будет Фридрих. Если мне понадобится сразить кого-то шпагой – я это сделаю сам. Если же мне нужно быстро получить ответы – зову Ахмеда, ибо его искусство в этом отношении несравненно выше моего. Кстати, скорее всего, выше и чем у разных жрецов. Все же он – человек весьма древней и накопившей немалый опыт цивилизации.
Он немного помолчал. И добавил:
– Что до разговоров… Вообще-то я предпочитаю сразу представить все возможности и предоставить выбор. Это, на мой взгляд, честно. Другие бы, кстати, и не стали его предлагать, а сразу взялись за дело.
Капитан прошел к столу, взял графин с водой и потянулся за стаканом.
– К слову о мести: что бы ты ни надумала, ты вряд ли найдешь помощников. Думаю, ты согласишься, что наш мир я знаю куда лучше. А если не веришь мне – спроси Ястреба. Что до меня, то если мы сумеем получить золото, то поможем тебе отомстить духовенству Чиаталу любым приятным тебе способом. Я всегда держу свое слово, и в этом поклянется любой из моей команды.
Сангве наполнил стакан и повернулся к девушке.
– Хочешь пить?

(с Гульдой, отдельное - и очень большое - спасибо которой за приглашение в прикл)

Анна, внезапно застонав в дреме, с трудом открыла глаза и пошевелилась. Почему-то не удавалось сфокусировать взгляд и точно понять, где же она находится. Прокашлявшись спросонья, девушка хрипло позвала на помощь:
- Кэти...
Кэт, которая в тоскливой задумчивости стояла у двери каюты, вскинулась на голос подруги, метнулась к койке:
– Проснулась, моя хорошая? Ну, вставай, вставай, все хорошо... голова не болит? Вот, умойся... видишь ведро? Недавно тут один... хам принес.
Анна с трудом села и потерла лицо ладонями. Ее ощутимо тошнило, но девушка постаралась справиться с собой и наклонилась к ведру. Вода принесла облегчение, правда, ненадолго.
- Хам? - Анна предприняла попытку улыбнуться (и, кажется, ей это удалось). - Извини, голова так кружится... Расскажи, что со мной случилось? И что происходило, пока я... спала?
Кэт просияла улыбкой. Улыбка эта далась ей нелегко, но подругу надо было ободрить.
(Впрочем, Кэт уже имела случай убедиться, что Анна, утонченнейшая мисс Беркли, в нелегких ситуациях не падает в обмороке и не бьется в истерике...)
– Что случилось? Мы в море, дорогая! Мы в пути к несметным сокровищам! Правда, они достанутся не нам, но все равно...
- В море? - взгляд Анны внезапно стал холодным и цепким, и даже тошнота отступила. - Какие сокровища? Какое плавание? Мы же...
Кэт поспешно вскинула ладонь к губам подруги.
– Ты же просто забыла, дорогая! Мы же пообещали капитану де Монбижу открыть тайну клада! А он взял нас с собой, чтобы быть уверенными в наших словах. А потом он нас отпустит! Обязательно! А мисс Лэймур уже на свободе, ей даже помогут вернуться в Европу!
Кэт говорила очень убедительно, но на дне души осела муть сомнения. Ведь им приходилось верить пирату на слово.
Но показать свои колебания подруге... ни за что!
- Ох... - Анна тяжело вздохнула. И как её угораздило так уснуть?! В сознании словно пелена. "Отпустит он, конечно", - хмыкнула было про себя Анна, но Кэти говорила очень убедительно, и девушка засомневалась: может быть, Монбижу действительно был честен?..
- Ну что же, - подытожила Анна, - пока мы во власти капитана, нам ничего не остается. А как далеко мы сейчас от острова, о котором ты рассказывала?
– Далеко! – небрежно махнула рукой Кэти. – Плыть и плыть! Может, приведем себя в порядок и немножко постоим у борта?
Прогулка была несколько рискованным делом. Не стоило дразнить пиратов видом двух молодых девушек. Но Кэт должна была убедиться, что они не пленницы, а гостьи капитана - и находятся под его защитой. Кроме того, путь взаперти в тесной каюте мог превратиться в пытку.
- Хорошая идея, - Анна благодарно улыбнулась подруге. На свежем воздухе тошнота должна была бы пройти. - Я только еще раз умоюсь.
Девушка вновь наклонилась к ведру и плеснула на лицо прохладной водой, но мысли ее были далеко от процесса умывания. Конечно, Анне хотелось домой... Но одновременно Анна признавалась себе, что ей очень и очень нравились приключения. Безусловно, они были опасны, но девушка поняла, что спокойная жизнь ее больше не прельщает. Когда-то (сейчас казалось: вечность назад!) она читала приключенческие романы. А сейчас таким романом стала ее жизнь. Чем не исполнение мечты?
Анна оправила смятый костюм и выпрямилась на койке.
- Я готова идти, Кэти.

Дэниэл задумчивым взглядом проводил этого странного счетовода. Уложил матроса он неплохо. Ну и что теперь делать? Сдерживать обещание и назначать бухгалтера своим помощником. Второй вопрос: Как его вернуть и сказать о назначении? Не бежать же за ним следом. это не достойно лейтенанта.
Хантингтон стоял и размышлял, не обращая ни на кого внимания. Легкий бриз шевелил его волосы. Наконец, приняв окончательное решение, подозвал к себе Алонзо и приказал:
- Пойдешь к Севельсторму и передашь, что лейтенант Хантингтон, свое слово держит. Быть ему адъютантом. Жду его на палубе.

На берег в месте с капитаном сошла и часть команды, ведь надо и им отдохнуть немного от тягот плавания. Пока команда рассредоточивалась по местным тавернам и притонам, капитан отправился в дом губернатора.
Прибыв в дом, он приказал слуге доложить о прибытие на остров капитана Риза Рамсея, Флота Его Королевского Величества Вильгельма.
Слуга даже не прореагировал на приказ и побежал дальше, пришлось искать, кого ни будь, кто мог бы позвать хозяина, или проводить к нему. Побродив по дому некоторое время, он наткнутся на поваренка, который был изловлен, и был заставлен привести к хозяину, от него Риз и узнал, что его превосходительство был тяжело ранен в недавней стычке с пиратами.
Войдя в комнату, он увидел в куче подушек губернатора Истрока. Риз выполнил приветственный поклон, и спросил.
- Как здоровье, вашего превосходительства, и что за жуткую историю мне рассказали ваши слуги про нападение пиратов?
Губернатор искоса глянул на вновь вошедшего, после чего приподнялся на подушках.
- Ты кто такой? - глухо спросил он.
-Я капитан Риз Рамсей, Флота Его Королевского Величества, совершил заход на Ваш остров на фрегате "Святой Патрик", для пополнения запасов, с достоинством ответил Риз.
- Ага... - глаза губернатора бешено забегали, язык облизнул пересохшие губы. - И чего вам надо от меня, Рамсей?
-Я зашел засвидетельствовать Вам свое почтение, - тем же тоном отвечал капитан, - но коль Вы как я вижу, тяжело больны, то не буду злоупотреблять Вашим вниманием, и вернусь на корабль. Завтра с утренним приливом мы покинем Ваш остров, продолжив наше крейсерство.
- Постой, Рамсей... Сядь! - Стронбард великодушно указал рукой куда-то в комнату. - Ты - дар Провидения! Подожди, ты ирландец или кто... корнуоллец или шотландец?
-Я шотландец, из Клана Рамсей, - ответил Риз, садясь на предложенный стул, так что тут у Вас произошло, Сэр?
- Пираты... Как ТЫ к ним относишься?
-А как к ним должен относиться офицер флота Его Величества? - с небольшим удивлением в голосе, в свою очередь спросил Рамсей
- Я считаю, что хороший пират - это мертвый пират! – воскликнул Риз.
- Да... - Стронбард оживился, подсунул под голову еще пару подушек и недовольно заёрзал ногами. - Нам надо изловить одного висельника, а вместе с ними пиратскую шайку, захватившую мою племянницу, деньги и позарившуюся на мою жизнь!
-Какой ужас, - с неподдельным изумлением воскликнул Риз, у губернатора Его Величества, эти злодеи посмели, похить близкого человека, и угрожать его жизни, мой долг как Офицера Его Величества оказать всяческое содействие в розыске и освобождение вашей племянницы.
- Да, я был бы признателен вам. Я велю тут же обеспечить вас провиантом и всем прочим, найдите моего сына - он такой страшненький, вы его сразу узнаете... Он все вам предоставит...
-Я всегда стою на страже интересов граждан его величества, и я благодарен Вам, Ваше превосходительство, за содействие в пополнение припасов, а пиратов мы обязательно изловим, и обеспечим их всех пеньковыми галстуками.
- Я отправлюсь с вами. И пеньку я вам тоже предоставлю!
- Разве Ваше состояние здоровья позволит вам выдержать морское путешествие? - удивленно спросил Риз, Вы ранены, может не стоит отправляться в море, коль вы так заботитесь о племяннице, то ваш сын, наверное, сможет сопроводить нас в ее поисках.
- Он тоже сумеет сопроводить... А я в общем-то и не так уж и болен, - и Стронбард ловко соскочил с кровати.
-Ну, коль Вы в почти добром здравии, то милости прошу на борт "Святого Патрика".
-Завтра на рассвете... Успеете?
-Я думаю, если с доставкой в порт припасов проблем не будет, то успеем.
- Тогда договорились. Завтра утром я пожалую... Похлопочите о постели для меня. Без клопов, - спешно добавил он.
-Договорились, Сэр, я жду Вас с Сыном утром на "Святом Патрике.
Рамсей отвесил прощальный поклон и отправился искать сына губернатора.

(Совместно с Дрого)

Алонзо Каралис и Джон Эдрик Севельсторм.

Совместно с Фазером.

Алонзо чувствовал себя пушечным мясом. Хантингтон просто совершенно наглым образом воспользовался его инициативностью, «поругался» с Севельстормом, а отдуваться теперь ему. Что за бредовая идея, назначить счетовода своим адъютантом?! Во-первых, начерта тому это нужно, а, во-вторых, раз итак ясно, что Севельсторм не согласится, зачем посылать Алонзо дьяволу в пасть? Хорошо, если счетовод его просто пошлёт… а если не просто? Так что мысли у юного пирата были самые невесёлые, а выражение лица, соответственно, кислое, когда он Севельсторма, наконец, разыскал. Тот до сих пор потирал кулак правой руки, который совсем недавно соприкасался с челюстью Дюжардана, и наблюдал, как парочка пиратов катит в трюм бочку:
- Fais attention*! - прикрикнул Севельсторм на обоих, когда один из пиратов хотел просто толкнуть вверенную ему вещь в трюм.
Оба молча кивнули, и один из них бросил взгляд Джону за спину, прямо на подошедшего Алонзо. Игрок обернулся, смерил Каралиса спокойным взглядом, слегка приподняв бровь.
- Oui**? - спросил он у юноши.
Алонзо довольно спокойно выдержал взгляд Сельвестрома и подошёл к нему на нормальное для разговора расстояние.
- Лейтенант Хантингтон просил передать, что назначает Вас своим адъютантом, - юноша подумал о том, что надо бы присовокупить к обращению «сэр», но воздержался, всё-таки корабль-то пиратский, да и стоит перед ним не де Монбижу, и остался подождать ответа.
- Передай мистеру Хантингтону, что загонять себя на очередную бойню с одной лишь целью - выпустить кому-то кишки, - мне совсем не нравится в качестве завтрашнего дня, - по губам Джона скользнула улыбка, и он отвернулся от Каралиса. - Да, и можешь у него спросить, каким же интересно образом он собирается исполнять свое обещание, если человек отказывается от столь щедрого предложения... - Игрок слегка усмехнулся, протер ладони, взглянув на них.
«Ну вот, началось. Принудить его к принятию новой должности я, понятно, не могу. Послать Хантингтона от его имени к чертям собачьим, наверное, тоже. И что теперь делать?!» Ещё больше Алонзо взбесило, каким тоном Сельвесторм всё это ему выговаривал, будто он виноват в том, что счетовод и лейтенант друг другу не по душе пришлись. В итоге молодой человек промолчал и начал нервно переминаться с ноги на ногу.
- Ты ждешь монетки за выполнение поручения? - поинтересовался Севельсторм, скосив взгляд в сторону Каралиса.
- От кого, как ни от Вас, мне её получать. Главное, не перепутайте собственный кошелёк с общим, - щёки молодого пирата чуть порозовели, а потом, наоборот, побледнели.
Игрок вновь хмыкнул, повернулся к юноше и скрестил руки на груди:
- Послушай меня, как там тебя кличут... Если ты появился на этом корабле только вчера, и сам капитан сказал тебе веское "Принимаю в команду", это еще не значит, что ты можешь позволять своему языку выговаривать все эпитеты, услышанные в кабаке, - Джон огляделся и прищелкнул в воздухе пальцами. - Знаешь, как это бывает... вышел ночью на палубу освежиться... и случайно поскользнулся, ударился о перила и упал в воду, потеряв сознание.
Севельсторм улыбнулся спокойной и дружелюбной улыбкой, так, как умел в совершенстве.
- Знаешь почему? Потому что ты - никто, пустой звук, забытое в компании имя. Пока что, - поправился он.
- Алонзо Каралис. И я передам лейтенанту всё, о чём Вы меня попросили.
Юноша развернулся на каблуках и пошёл прочь. Он прошёл несколько шагов и, словно вспомнив что-то, стукнул себя рукой по лбу, обернулся и произнёс тем же тоном, что и Сельвесторм: «Поосторожнее с канатами они, черти, так под ноги и бросаются!», - и, улыбнувшись, продолжил свой путь.
- "Кажется, он ничего не понял," - медленно и хищно произнес Энди.
- "Когда поймет, будет поздно", - ответил Севельсторм.
- "На это и надеюсь," - и Энди хихикнул.
_____________

* Fais attention! - Аккуратнее!
** Oui?- Да?

-Да уж, ни ваши, ни наши, - капитан усмехнулся и хлопнул ладонью себя по колену. - Кажется, наш месье Севельсторм испортил замечательное пари. Тренировка вышла. И в то же время не так, как полагается.
Монбижу дождался согласного кивка своего рулевого.
-Что ж, Джонсон, веди дальше. Я же пойду к себе...
Капитан поднялся на ноги, потянулся, махнул рукой Хантингтону, чтобы прекращал безобразие с тренировкой на сегодня, и пошел к лестнице.

Из судового журнала.
Через два дня после отплытия. Запись сделана рукой штурмана:
"Вынуждены отклониться на 12 градусов к северо-востоку, чтобы избежать шторма."
На следующий день. Запись, сделанная рукой капитана:
"Выносится выговор юнге Камингсу и лейтенанту Хантингтону, смотревшему сквозь пальцы на поступок юнги".

Сообщение отредактировал Сейден - 30-03-2007, 23:36

Алонзо Каралис.

Девушки, как и всегда в это время, прогуливались по палубе. Матросы на них уже давно заглядывались, но, как говорится, капитан на корабле, что твой царь и Бог, так что дальше взглядов дело не шло.
Алонзо стоял у борта и смотрел в даль. На горизонте не было решительно ничего занимательного. Пол часа назад проплыли дельфины, но это было уже не внове, так что за развлечение сойти не могло. Юноша отвернулся от пейзажа и обратил свой взор к делам более земным, то есть к маячившим в непосредственной близости гостьям Монбижу. «Хороши девицы. И всё-таки, что бы там не говорили, он с ними не спит…по крайней мере не с обоими одновременно!»,- всё-таки парень был моряком, да ещё и девятнадцатилетним, а на корабле чего только не наслушаешься! Молодой Каралис улыбнулся прогуливающимся красавицам. «Столько времени прошло, а они всё молчат и молчат, будто в рот воды набрали. Правда Луи трепал, что, по крайней мере, одна из них разговаривать умеет, но верилось слабо. Может, капитан им языки отрезал? Хотя нет, что за чушь лезет в голову!». Молодой Каралис был весьма недурён собой, но ему даже в голову не пришло, что девушки с ним заговорят.… А на деле же…

Кэт, отвернувшись к морю и разглядывая чайку с интересом, которого птица явно не заслуживала, сказала подруге негромко:
– Анна, тихонько глянь в сторону грот-мачты... ну, средней. Видишь того молодого, черноволосого, волосы в хвост? Таращится на нас, как будто с самого рождения не видел человека в платье!
- Вижу, - вполголоса ответила Анна подруге, оборачиваясь ровно настолько, насколько позволял этикет. - А он ничего, Кэти, как думаешь? - улыбнулась она.
Кэти изумленно взглянула на подругу. Ого! Как изменила Анну эта безумная жизнь, в которой все перевернуто с ног на голову! Чтобы так сказала прежняя мисс Беркли!.. Да она бы дружески отчитала озорницу Кэти за подобную фразу!..
Нет, похоже, прежними им уже не быть... ах, милый пансион, знал бы ты, как непрочен тот лоск и та утонченность, которые ты так старательно прививал своим воспитанницам!
– Обычная баковая мартышка, – ответила Кэт подруге. – Разве что выглядит пристойнее других. Не нравится он мне!

(с Гульдой и Анж; продолжение следует)

(Собственно продолжение. С Гульдой и Рапсодией.)

Алонзо на девушек старался особенно не пялиться, но выходило плохо. Благодаря этому он и приметил их переглядывания. «Хм, это становится интересным»,- юноша чуть улыбнулся, впрочем, практически незаметно, и нарочито лениво оторвался от палубы, засунул большие пальцы рук за ремень и пошёл в сторону благородных девиц. Он остановился совсем рядом с ними, максимально близко, насколько позволяли приличия. И чуть поклонился.
- Доброго утра вам, леди.
Кэти сверкнула было глазами на наглеца, который посмел вмешаться в их с подругой беседу. Но, вовремя сообразив, что в его словах нет ничего оскорбительного, она кивнула ему в ответ.
- Доброе, - коротко и сухо поздоровалась с юношей Анна, в глазах которой, впрочем, были заметны веселые искорки.
Молодой Каралис неслышно выдохнул. «Кажется, начало положено, и вполне удачное».
- Леди, вы разрешите мне составить вам компанию?
- А у нас есть возможность отклонить эту неслыханную честь? - вопросом на вопрос ответила мисс Уэйкхилл.
Анну слегка покоробила настойчивость незнакомца, но, впрочем, Кэти была права: больше им ничего не оставалось.
- Только если вы будете вести себя прилично, сэр, - все с теми же чертиками в глазах и по-прежнему очень серьезно добавила мисс Беркли. - И "прилично" в нашем понимании.
- Выбор есть всегда,- вполне серьёзно продолжил Алонзо,- но иногда лучше согласиться с предложенным,- добавил парень и улыбнулся,- разрешите ли вы мне задать вопрос?
- Мы вас внимательно слушаем, - спрятала коготки Кэт.
- Даже не ожидал такой быстрой капитуляции, мисс. Впрочем, вопрос вполне невинен, милые леди собираются сопровождать нас в течение всего путешествия, или намечается высадка?
Алонзо быстро посмотрел на Анну.
Девушка вдруг почувствовала усталость - когда тебе неизвестна твоя судьба, будущее непомерным грузом ложится на плечи...
- Сэр пират, боюсь, мы и сами не знаем, - признала мисс Беркли. Ее плечи поникли, а взгляд потух.
- Алонзо Каралис, леди. Ваша участь пока не так и плоха. Вы пользуетесь расположением капитана, пьёте чистую воду и даже ею умываетесь. Не стоит расстраиваться по пустякам! Жизнь прекрасна, особенно на корабле!
Юноше было всего 19, да именно всего, в этом возрасте мальчики как раз превращаются в мужчин, и поэтому он смотрел на жизнь с завидным оптимизмом, а уж на милых девушек в особенности.

(Вместе с Рапсодией и Анж)

Глаза Кэт стали круглыми от изумления.
– О да, наша жизнь просто изумительна! Вот когда вы угодите в тюрьму (а это будет, помяните мое слово!), вы оцените это счастье во всей красе!
- Кэт, ну зачем ты так? - мягко осадила подругу Анна. - Он же, кажется, заботится о нас... Меня зовут Анна Беркли, мистер Каралис. Рада знакомству, что же скажешь... - Улыбка девушки получилась скорее горькой, но голос вполне можно было назвать нежным.
На заявление Кэт у Алонзо только непроизвольно дёрнулась бровь, но он всё-таки ничего не сказал. Затем внимательно посмотрел на Анну. «Что за милое создание, такая нежная, прямо как…м… песня соловья!»,- сравнение далось молодому пирату нелегко, хоть он и получил довольно приличное образование, всё-таки от подобных мыслей уже поотвык.
- Спасибо за эти тёплые слова, мисс Анна, я тоже очень рад.
Юноша постарался тепло улыбнуться, и у него это вроде бы получилось.
- Не стоит так отчаиваться, «Ле Глейв» вовсе не тюрьма, вы, видно и правда настоящей тюрьмы не видели.
На последних словах парень повернулся к Кэт.
И если Вы, леди, действительно желаете мне и всем остальным морякам подобной участи, то Вы очень жестоки.
– Всем остальным морякам? – уточнила Кэт. – Бросьте, мистер Каралис, вы же не считаете банду с "Ле Глейва" обычными моряками! Да, нам с мисс Беркли повезло чуть больше, чем пленницам с "Важенки"... полагаю, вы были среди тех, кто насиловал этих бедных девочек?
Алонзо посмотрел на девушку слегка удивлённо.
- С «Важенки»? Боюсь, что этот момент истории пиратства я пропустил, так как поступил на судно только на Тортуге. Я отнюдь не считаю нас обычными моряками, но всё же имейте хоть каплю уважения к тем, с кем плаваете. Если бы Вы раньше ходили на каких-нибудь других пиратских кораблях, управляемых менее достойным человеком, чем наш капитан, Вы бы несомненно испытали всю прелесть изнасилования на собственной шкуре!
Голос молодого человека немного дрожал, а щёки залились румянцем, который, впрочем, ему необычайно шёл.
– Вы хотите сказать, что вам еще только предстоит... – злобно начала Кэт, но тут вмешалась Анна.
- Хватит, - тихо, но яростно проговорила она. - Прекратите. Наше положение и так плачевно - да, мистер Каралис, плачевно! - а вы оба еще подливаете масла в огонь. Кэт, наше мужество и честь - единственное, что у нас, кажется, осталось. Давай не будем тратить их на пустые споры.
– Правильно! – свирепо ответила Кэт. – И моя честь не советует мне беседовать с лицемерами. Лучше уж искренние негодяи, вроде того, что приносит нам воду... Пойдем, дорогая!
Она повернулась и пошла прочь. Анна вынуждена была последовать за ней.
Алонзо посмотрел на них обеих... да, не такого разговора он ожидал!
- Мисс Анна, ваша подруга имеет право думать обо мне всё что угодно, но я надеюсь что у Вас сохранилась способность рассуждать здраво. Я не буду больше навязывать вам своё общество, если вы так упорно этого не желаете.
Юноша отвернулся и быстрыми шагами направился в противоположную сторону от леди. Он был в гневе и всем сердцем ненавидел Кэт и весь женский род, за исключением Анны. Пираты вокруг, слышавшие его последнюю реплику, которую молодой Карали откровенно прокричал, так важно ему было, что бы его услышали, откровенно улыбались, но юноша этого не замечал.

Джон Эдрик Севельсторм

Каралис прошел мимо суперкарго "Ле Глейва", который, занятый новыми приказаниями, которые он раздавал тем же двум матросам, не заметил юношу и повернулся лишь тогда, когда Алонзо уже свернул за соседнюю мачту, на которой тяжело расправлялся от потоков ветра парус.
ВЗгляд Игрока медленно обежал палубу и остановился на мисс Беркли, а рука сама собой потянулась к карману, в котором, скрытый от чужих глаз, лежал бывший белоснежным платочек со старой, запекшейся кровью...
- "Она - аристократка, Джон," - спокойно, выделяя каждое слово, сказал Энди, и Джон сморгнул наваждение, убрав руку.
- "Ты прав."
- "Я всегда прав."
- Monsieur? - спросил один из вверенных суперкарго матросов, вытирая нос тыльной стороной ладони.
- Осторожнее, мисс Беркли, - сообщил Севельсторм Анне, когда та с подругой приблизилась к раскрытому трюму, где копошилось еще двое пиратов, укладывая ящики с оружием так, чтобы было легче достать в случае боя на палубе. Хряк когда-то был военным - или он так говорил, - и его идеи очень пригождались "мсье бухгалтеру". - Не упадите в трюм, иначе это будет моя вина.

Сообщение отредактировал Father Monk - 2-04-2007, 18:48

Есть нечто особенное в начале любого плавания. Будь оно для тебя первым или двадцатым, все равно, если ты не слеп, то увидишь, что берег кажется особенным. Что по-другому светит солнце, а волны не просто набегают на песок, а манят к себе.
Примерно такие мысли кружились сейчас в голове Рэйнольда. Для романтика с Тортуги отплытие, расставание с землей всегда было особенным событием. И ветер, ласкающий паруса, и золотистая солнечная дорожка становились иными, значимыми. Тьерре наслаждался своей сопричастностью этой красоте. Разве можно сравнить с завораживающими картинами злого, шального и веселого моря всю человеческую суету портов?
Оставалось выполнить один ритуал, и на время он вообще потеряет связь со всякими сухопутными. У Рэя была любимая песня, сочиненная им несколько лет назад. Нож свято верил, что спев ее в начале путешествия, обеспечит себе удачу. Застыв возле борта, он негромко начал:
В шуме волн и ветра свисте
Берег пуст и нем.
Леди Смерть авантюристов
Вновь пришла - за кем?
Без могильного убора,
Нет косы при ней,
От ножа бродягам моря
Умирать верней.
Всюду явится без спроса,
Что в кабак, что в храм,
Звон гитары нежно-острый
Тянется к сердцам.
Берегись! Хватает взгляда,
Брошенного вскользь:
Манит отблеск Эльдорадо
В золоте волос.
Если ты устал от серых,
От привычных дней -
Обречен и станешь жертвой!
Ты пойдешь за ней.
Корабли и очертанья
Дальних берегов,
Схватки, золото, скитанья,
Пьянки да любовь.
А когда с последней раной
Выпьешь жизнь до дна,
Вновь из бездны океана
Явится она.
Прикоснется тихо к сердцу,
Даст тебе покой...
Что в душе ее, известно
Только ей одной.
И уйдет бесшумно-быстро,
Без прощальных слез,
Леди Смерть авантюристов
В золоте волос.

Рэйнольд сам не знал, как из обрывков чужих рассказов, из легенд, из собственных снов сумел сложить эти строки. Иногда ему казалось, что их подсказало само море.

Длинную речь капитана Коа пропустила мимо ушей (впрочем, она все равно почти ничего не поняла бы). Девушка была поглощена одной мыслью, которая почему-то раньше не приходила в ее затуманенную горем голову: кем умрешь в мире земном, тем и будешь коротать вечность в лучшем мире! И как это Коатликуэ - бывшая жрица - раньше не задумывалась об этом! Не страшны муки пыток, не страшна сама смерть - страшно окончить свой земной путь рабыней, связанной и униженной. Другое дело - отойти в иной мир, захватив с собой несколько десятков бледнолицых подонков. Тогда мрачные боги примут ее, как правительницу - только вождей хоронят в окружении умертвленных пленников и слуг. И, кажется, судьба предоставляет ей отличную возможность для достойного завершения жизненного пути... В глазах девушки мелькнуло торжество. Но она поспешила вернуть лицу бесстрастное выражение - незачем этому чванливому индюку заранее знать, что жить ему осталось всего несколько дней.
- Я согласна! - медленно проговорила Коа на ломаном французском, не отрываясь глядя в глаза капитану. И протянула руку за стаканом воды.

(НРПГ: осмелюсь несколько ускорить продвижение сюжетной ветки)

Тут даже перевода не требовалось; интонация говорила сама за себя. Сангве с улыбкой передал стакан жрице. Подождал, пока она выпьет, потом поинтересовался:
– Итак, по какому пути следует направиться?

Разговор отнял не так уж много времени; уяснив, запомнив, и немного нанеся на карту новые сведения, капитан приказал Ястребу достойно устроить девушку на корабле. При этом особо оговорил, что матросов к ней не допускать. Если кто-то из них ей понравится – это пожалуйста…
Собственно, здоровье жрицы Сангве абсолютно не волновало. Но до того момента, как золото окажется в трюмах корабля, она была нужна живой и целой. А от чрезмерного мужского внимания женщина может повредиться в уме, что капитана не устраивало.
Когда Ястреб и Коатликуэ вышли, Ахмед поинтересовался:
– Господин, вы ей действительно доверяете?
– Нет, конечно, – пожал плечами Сангве. – Союз по причине ненависти – дело крайне ненадежное. Но с корабля ей деваться некуда; а на острове будем следить за каждым ее движением.
– А когда получим золото?
– А вот тогда и посмотрим. Если она нас не предаст, то получит определенную долю и сможет отправляться куда захочет. Если же предаст, то умрет.

Через несколько часов «Алоцвет» снялся с якоря и вышел в море. Припасы закуплены, матросы наняты, сведения получены… словом, вперед!

Искомый день, описанный капитаном в судовом журнале.
-Жиль, Рене, что вы здесь валандаетесь? – резкая фраза штурмана заставила корсаров вздрогнуть.
Энрике появился неожиданно. А вернее, моряки слишком увлеклись игрой в кости, чтобы слышать чьи-либо шаги.
-Какого дьявола? Вы что, не знаете приказа капитана? Что эта дрянь делает на корабле?! Хотите узнать, каково это, оказаться за бортом в компании акул?
Не задумываясь, Каралис забрал кости со стола и, размахнувшись, вышвырнул их в море. Благо, близость к борту позволяла. Моряки с печальными лицами проводили свою игрушку в небытие. Уже к вечеру у них появится новый комплект, но пока что…
– Вам дела нет? Ну так я сейчас скажу, что следует сделать.
И дернул же дьявол этого штурмана ходить везде. Даже в самом укромном уголке в самое яркое и сонное время суток не найти от него покоя. Это могло бы вызывать неприязнь, но штурман всегда был не только суров, но и справедлив. Поэтому очень часто даже противники невольно уважали португальца.
-Живо марш наверх, к гнезду! Проверить мне все крепления.
Моряки поспешили выполнять команду. Каралис же пошел дальше, пристально поглядывая по сторонам.
-Эй ты! Да, ты, - штурман еще не остыл от недавно устроенного им разноса, когда приметил юнгу Камингса, стоявшего без дела. – Иди сюда… Разбери ту кучу канатов. Какой-то дурак все перепутал, смешав их чуть ли не в узел.
Каралис кивнул в сторону искомого безобразия, лежавшего на полубаке, возле самой мачты.
-Сложи их нормально.

Сообщение отредактировал Сейден - 7-04-2007, 22:42

(соавтор - Sarina)

-Эй ты! Да, ты, - штурман приметил юнгу Камингса, стоявшего без дела. – Иди сюда… Разбери ту кучу канатов. Какой-то дурак все перепутал, смешав их чуть ли не в узел. Сложи их нормально.
- Да, сэр, - без особого энтузиазма произнес Джек и поплелся в сторону кучи канатов. Тугой моток веревок напоминал клубок змей, нежившихся на солнышке, и поэтому прикасаться к ним хотелось не больше чем к ядовитым пресмыкающимся. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что канаты переплелись настолько прочно, что с ними придется хорошенько повозиться.
- Их нарочно что ли путали? – недовольно проворчал Джек, почувствовав нарастающую боль в руке. Рана, полученная в недавней схватке, вновь начала саднить, но Джек старался этого не замечать.
Когда половина работы была уже сделана, Камингс позволил себе небольшую передышку. Он присел на оставшуюся часть канатов, подставив лицо солнечным лучам.
Дэниэл шел вдоль правого борта и тут взгляд его наткнулася на юнгу, который любовался небом сидя на канатах. Лейтенант остановился.
- Бездельничаем, митер Каммингс?
Раздраженный голос лейтенанта заставил юнгу вздрогнуть.
- Никак нет, сэр, - почти прокричал Джек, вскакивая с места. Он уже прекрасно себе представлял, какие могут быть последствия, если не получится придумать достойную причину своего бездействия. То, что парень устал и у него болит рука, вряд ли станет достойным поводом чтобы отлынивать от работы, по крайней мере, в глазах высшего чина.
- Сэр, - неуверенно промямлил Джек, нарочно отводя взгляд, - я закончил работу. Мистер Каралис приказал мне разобрать лишь эту часть канатов, остальное он позволил мне закончить чуть позже.
Хантингтон скептически приподнял левую бровь, прожигая юнгу взглядом.
- Тогда займите себя тренировкой, мистер Каммингс. Саблю в руки и чтобы час я слышал ее свист.
Опустив голову, юнга чуть слышно скрипнул зубами, но вовремя справившись с собой, поднял взгляд, встретившись глазами с лейтенантом.
- Да, сэр, разрешите приступить? – произнес Джек ледяным тоном.
- Тогда приступайте!
Хантингтон отошел к борту и прислонился к поручням, явно собираясь понаблюдать начало тренировки.
«Ему самому заняться нечем?» - подумал Джек, искоса взглянув на лейтенанта.
Сжав посильнее рукоять сабли, Джек начал тренировку. От недостатка практики движения выходили немного неловкими, да и нельзя сказать, что юнга сильно старался. Под пристальным взглядом лейтенанта орудовать саблей было вдвойне тяжело, да еще и боль в руке сильно отвлекала. Уже спустя пятнадцать минут движения Джека замедлились, и стало очевидным, что он подустал.
Понаблюдав минут десять, лейтенант ушел по своим делам, оставив юнгу работать над своим ударом.

(Тот самый случай, когда капитан и юнга отписались одновременно в двух лицах, моем и Амиликэ)

Как ни странно, но усталость вскоре сменилась азартом. Избавившись от надзирателя в лице лейтенанта Хантингтона, Джек заметно приободрился. Тренировка не только перестала быть рутинной, но даже сделалась больше похожей на игру. Во все стороны летели головы незримых противников, когда юнга Джек Камингс шел в атаку. Он размахивал саблей так ловко, что невольно начал собою гордится.
«Видел бы все это капитан, он бы точно не пожалел, что взял меня в команду!» - шальная мысль промелькнула в голове паренька. Джек уже представлял себе, что в следующий раз, когда ему доведется вступить в настоящий бой, он точно не уступит в мастерстве никому из бывалых флибустьеров!
Очередной молниеносный выпад, и бочка, служившая для юнги плацдармом боевых действий, предательски пошатнулась. Незримые противники наверняка бы зловеще расхохотались, глядя как их главный соперник, неловко взмахнув руками, рухнул на землю. Вернее, на кучу канатов, разобрать которую он так и не удосужился. Все бы ничего, злорадство воображаемых врагов вполне можно было пережить, но вот гнев вполне материального капитана…
Выпущенная из рук в момент падения сабля едва не снесла голову капитану, на свою беду решившему прогуляться по палубе и подышать свежим морским воздухом.
Лишь многолетняя привычка справляться с самыми неожиданными опасностями спасла Монбижу жизнь. Заметив краем глаза некое движение флибустьер бросился в сторону. Сабля пролетела мимо капитана, располосовав ему рукав камзола, коий Франсуа одел по случаю замечательной погоды.
Капитан восстановил равновесие, сабля загремела, подскочив на досках.
-Какого черта? – выхватив из ножен собственное оружие, Монбижу стал в защитную стойку и быстро осмотрелся, но рядом был лишь один-единственный юнга, с праведным ужасом наблюдавший за капитаном.
-Какого дьявола? – сдерживая ярость, Монбижу быстро приблизился к юнцу, схватил его за рубаху и приставил острие сабли к горлу. – Ты собираешься отправить к Морскому Дьяволу своего капитана? А, сынок?
Джек лишь испуганно вытаращил глаза, не в силах вымолвить ни слова. Капитан резко тряхнул несчастного юнца.
-Или может быть у тебя слишком много свободного времени и дури в голове? Кто тебе вообще позволил держать саблю?
На беду Камингса, Каралис, так же находившийся неподалеку, услышал слова кэпа и подошел, чтобы узнать в чем тут дело.
-Что случилось, кэп?
Монбижу выпустил юнгу и брезгливо тряхнул рукой, словно мог испачкаться.
-Улыбнись, Энрике, благодаря этому мальцу ты мог стать сегодня новым капитаном нашего славного «Ле Глейва».
-Что? – штурман вздрогнул, поджал губы и внимательно посмотрел на юнгу, словно рассчитывая разглядеть в его несчастном и изумленном лице следы коварных замыслов.
В этот момент Джек готов был самолично отправиться на корм акулам, лишь бы оказаться подальше от разгневанного капитана, который наверняка уже выдумал пытку пострашней этой. Вздернуть на рее или четвертовать – что покажется ему предпочтительнее? Нет, Монбижу наверняка припас для юнги что-нибудь более изощренное и жестокое.
-Кто-то вручил мальчишке саблю, которую он мне чуть не вогнал в сердце.
Штурман сделал шаг вперед, чтобы оказаться между капитаном и юнгой. Теперь могло произойти все что угодно. Монбижу мог и посмеяться над этим как над забавной шуткой, а мог с легким сердцем отправить Джека на смерть.
-Капитан, я приказывал юнге разобрать эту груду канатов, - Каралис кивнул в примелькавшиеся нам узлы и петли, в которых потерялись последние намеки на ясность.
-И это, по-твоему, разобрать канаты?! Нет, Энрике, боюсь, мальчишка зашел слишком далеко.

Джон Эдрик Севельсторм

- Мсье Монбижу, - раздался знакомый голос позади капитана, когда рядом возник Игрок, поправляющий ремень на своих штанах. - Ох, простите, я застал Вас в не самое подходящее время, не так ли?..
Взгляд Джона упал на юнгу, одна бровь удивленно вскинулась вверх:
- А почему ты лежишь, когда Хантингтон дал тебе приказ упражняться в фехтовании, стоя босиком на этой... - рука Игрока качнулась в сторону бочки, затем Севельсторм перевел туда же взгляд и вернулся им к Джеку. - Ах, ну да, кажется, мне становится все понятно.
Заметив удивленный взгляд капитана и даже искорку недоумения в спокойных глазах Энрике (глазах убийцы, как не преминул напомнить Энди), Севельсторм безоруживающе улыбнулся и развел руками:
- Лейтенант считает, что каждый юнга, вместо того, чтобы заниматься положенным делом, должен вращать саблей в опасных местах...
Медленно, дабы скрыть от взглядов своих двух собеседников это движение, Игрок остановился так, чтобы парнишка оказался чуть за его спиной.

Алонзо Каралис.


Алонзо с палубы никуда не ушёл. Ситуация с девушками разозлила его до неприличия сильно, но прошло некоторое время и теперь его руки уже не так сильно сжимали борт. За пределами корабля ничего интересного не наблюдалось. Да и что может быть интересного в море кроме волн, но когда видишь их каждый день, и они перестают волновать. Посему, как только молодой Каралис немного успокоился, он повернулся к миру и к обитателям корабля в частности. Свист сабли юнги в этот момент усилился, а потом раздался глухой стук, будто кто-то со всего размаху уронил ни доски мешок с… картошкой. Это неугомонный юнга свалился со своей бочки. Эскападу с саблей Алонзо видел буквально из партера. Дядя, приближаясь к капитану, кивнул своему племяннику, сегодня они ещё не виделись, а потом мимо Алонзо прошёл Севельстром. Юноша подвинулся ближе к говорящим и оказался рядом с бочкой и юнгой, прямо за спиной у счетовода. Никто кроме Камингса, которому юноша протянул руку, не обратил на него никакого внимания.
- Поднимайся, - произнёс он не громко,- нечего перед капитаном задницей палубу протирать.
Всё это Каралис сказал вполне дружелюбно, поэтому обижаться юнге было совершенно не на что.

Хантингтон шел по палубе, объясняя еще одному члену абордажной команды, Жану Валье, как ему себя вести в ближайшем бою.
Внезапно Дэниэл решил проверить как выполняет его приказ юнга и как раз подходил к тому месту где оставил Джека, когда услышал несколько голосов. Капитан, штурман, счетовод и юнга. С каких пор тренировки с оружием стали зрелищем?
Дэниэл встал рядом с крабельным счетоводом и скрестив руки на груди, поинтересовался:
- Что тут происходит?

(при участии Амиликэ)
Монбижу позволил себе улыбнуться, окинув пристальным взглядом всех собравшихся.
-Так-так, вы только посмотрите, - капитан вложил саблю в ножны. – Месье Севельсторм, надеюсь, вы уже подготовили мне свой отчет о нашем состоянии, как это следовало сделать. Кажется, вы мне его еще не приносили.
-Камингс, - фамилия юноши прозвучала как удар мокрого хлыста о спину раба. Кто знает, какого было бы продолжение реплики, если бы к собравшейся вокруг капитана и юнги группы не подошел лейтенант.
-Что тут происходит? – поинтересовался Хантингтон.
Монбижу лишь улыбнулся.
-Лейтенант, говорят, вы отменили приказ нашего штурмана, велевшего этому… - тут Монбижу на мгновение замолчал, стараясь выбрать не самое грубое слово из своего словаря, - ничтожному моряку складывать канаты. Так, месье Каралис?
-Абсолютно верно, кэп, - Энрике кивнул. – Только я не говорил, что лейтенант что-либо отменял. Вероятно, юнга сам ввязался в очередную авантюру.
Монбижу бросил взгляд на Камингса, дожидаясь ответа.
Лицо Джека вспыхнуло от гнева, слова капитана, посмевшего назвать его «ничтожным моряком», крепко задели юнгу за живое. Монбижу недолго наблюдал за мальчишкой, а затем с явным презрением отвернулся к своим помощникам.
-Что ж. И тем не менее это не снимает второго вопроса, – тут Монбижу посмотрел Бритту в глаза. Сурово и холодно. – Какого дьявола юнга остался без наблюдения? Что он мог натворить с оружием, а? Что он едва не натворил.
Тут капитан, провел рукой по разорванному рукаву камзола.
-Лейтенант Хантингтон, отвечайте.

Сообщение отредактировал Сейден - 13-04-2007, 22:03

Джон Эдрик Севельсторм

В руке суперкарго возник конверт, не запечатанный, но закрытый, в котором отчетливо виднелся исписанный ровным почерком лист бумаги. Однако капитан уже отвернулся от Игрока, вступая в разговор с Хантингтоном. Взгляд Джона задержался на лице Дэниэла, который выслушивал своего нового начальника, по губам Севельсторма хотела было скользнуть улыбка, но он сдержался, потупил взор, отодвинулся назад, мимо молодого Каралиса и юнги.
- Отчет будет у Вас в каюте, кэп, - сообщил он спине Монбижу, особо не заботясь о том, услышит ли Франуса его или нет. Когда все остались позади, Игрок легко усмехнулся, спрятал конверт с аккуратно вырванной из старой отчетной книги страницей за пазуху. Смотри де Монбижу на Севельсторма требовательно, и он бы ни за что не достал бы этот конверт, даря капитану возможность изумиться состоянию дел, о котором он говорил, при чтении старой записи. А так - на задворках сознания у Франуса, быть может, останется в памяти то, что Джон-таки написал этот проклятый отчет. А может и нет. Значит, это останется в памяти у Энрике. Этот подмечает всё.
И это было не очень хорошо. Но Каралис сейчас с капитаном. А капитан явно будет разбираться с Хантингтоном... И его каюта была совершенно лишена посторонних глаз.
Игрок очень аккуратно провел языком по губам и решительно направился к капитанской каюте.
В голове медленно, но отчетливо застучали игральные кости.

Дэниэл зло сверкнул взглядом на капитана и штурмана. Хм... Чего хотят эти двое? Чтобы он нянчился с каждым членом абордажной команды? Тогда о каких абордажах идет речь.
- Простите, капитан, но я не нянька, чтобы вытирать носы пиратам. Во время абордажа я не смогу следить за Каммингсом все время. Или это военный, ах простите, пиратский корабль или институт благородных девиц. А если Камингс не может справиться с саблей, тогда место ли ему в абордажной команде?
Произнеся эти слова лейтенант щелкнул каблуками и кивнул, словно издеваясь над Монбижу.

Джон Эдрик Севельсторм

Его решительный шаг замедлился, и Джон остановился возле двух пиратов, что сосредоточенно рассматривали сеть с недавним уловом.
- Pourquoi vous avez arreté*? - поинтересовался Игрок, скрестив руки на груди. Оба пирата обернулись, переглянулись друг с другом и склонились, чтобы поднять сеть с палубы. Джон проводил их взглядом. И одновременно посмотрел, нет ли за ним слежки. Особо расторопный посыльный или скучающий человек на корабле вполне мог лениво наблюдать за действиями суперкарго.
Слежки за ним не было. И кости загремели чуть громче.
- "Ты проиграешь," - усмехнулся про себя Джон, направившись дальше. - "Ты проиграешь, рано или поздно".
Когда-то давно мадам Пенье сказала маленькому мальчику с голубыми глазами, что шанс, лежащий на поверхности, может оказаться ловушкой. Что не все то золото, что блестит, и все может быть намного сложнее, чем кажется поначалу. Но затем она всегда добавляла, что подобные глупости существуют для философов. У вора шанс, порой, бывает только один. И нужно хватать его. Пока он не уплыл по волнам к кому-то другому.
А потом вор должен уметь соображать очень быстро. Очень-очень быстро.
Севельсторм до сих пор был жив и ни разу не сидел в тюрьме. Он искренне надеялся, что это и есть показатель того, как быстро он соображет.
- Ох, простите... - словно нечаянно толкнув и открыв дверь, произнес Джон на случай, если в каюте кто-то был. В ней никого не было, лишь заметнее было, как качается корабль, рассекая волны.
Кости гремели, бесконечно крутясь на невидимой игральной доске. Джон огляделся, но в коридоре никого не было. Шаг вперед - и дверь закрывается за Игроком. Он потерял ровно одну секунду, чтобы постоять, оперевшись о ручку двери, и выровнять дыхание.
- "Быстрее!" - громким шепотом сказал Энди.
В каюте первым, что бросалось в глаза, был стол. На нем, с аккуратной закладкой внутри, лежала пухлая книга в странном переплете. Открыв ее, Джон прочел пару слов, убедившись, что догадка его верна и это бортовой журнал. Он закрыл его и оглядел помещение.
Он был профессиональным вором. Он умел находить вещи. Он видел вещи, которые люди пытались спрятать. И де Монбижу не был исключением. Ведь он был человеком.
Маленькая картина, изображавшая какой-то пейзаж. Несколько книг на французском. Одежда. Кровать.
- "Быстрее!" - вновь зашипел Энди.
- "Заткнись!" - огрызнулся Севельсторм.
Где можно спрятать что-то в этой каюте?.. Лучше всего вещи прячутся в тех местах, что всегда на виду. Все будут искать тайники, и не посмотрят на то, что разложено на столе.
Картина была достаточной маленькой и легкой, словно и не было этой тяжелой деревянной рамки, в которой и был заключен холст. Джон взвесил ее в руке, подцепил ногтем раму, и та слегка поддалась. Аккуратно разомкнув ее, Игрок позволил себе ухмыльнуться. Внутри, в маленьком, действительно заполненном по сути воздухом, тайничке был сложенный пергамент. Джон извлек его, закрыв картину и водрузив ее на место.
"Предъявитель сего работает во славу Франции и является под ее защитой и опекой..."
На пергаменте не хватало имени предъявителя. И была королевская печать.
- Франсуа, Франсуа... - шепотом произнес Севельсторм, покачав головой и пряча патент в тот самый конверт, который демонстрировал капитану.
Игрок быстро выдвинул ящик стола, в котором, поверх различных драгоценных побрякушек, лежала еще одна тетрадь, похожая на бортовой журнал. Он достал его и раскрыл на середине. Оттуда, более не сдерживаемый другими страницами, выпал листок, плавно опустившийся на пол. Игрок быстро поднял его, чуть прищурившись, и пробежал глазами. Имя, упоминаемое в письме, шевельнуло что-то в памяти Севельсторма, и он прочел внимательнее:
"... что касается нашего общего "друга", из надежных источников мне стало известно, что Чарли Щеголь сменил имя и обзавелся земельными владениями на островах. Мистер Щеголь процветает, похоже. Поговаривают, у него есть дочь, которую он несколько лет назад отправил в Англию на обучение.
Мы задумываемся нанести визит "старому другу", если..."
Чарли Щеголь? Игрок вложил письмо обратно в раскрытую тетрадь. Если память совсем не изменяла Джону, то это было имя того самого человека, о котором Франсуа предпочитал не распространяться. В воздухе запахло враждой. И по лицу Севельсторма вновь расползалась улыбка. Перелистнув пару страниц, он понял, что держит в руках личный дневник капитана. На последней странице в ярких выражениях Монбижу высказывался крайне пренебрежительно относительно новичков и уверял самого себя в верности "старой гвардии". Было названо одно имя, заставившее улыбку Игрока увять - Энрике Каралис.
- Каралис, - задумчиво прошептал Севельсторм, закрывая дневник и собираясь положить его обратно в ящик, когда заметил, на чем конкретно лежала тетрадь.
Это был золотой медальон со странным и длинной золоченной цепью. Джон аккуратно подцепил его, извлекая и оценивая. Хорошая вещь, судя по всему, сделанная по специальному заказу. Такие вещи дарят возлюбленным - уж в чем-чем, а в этом Игрок мог поклясться. Он своровал не один такой медальон. И знал, что каждая подобная вещь хранит память о том, о ком думал его владелец.
На этом медальоне же памяти никакой не было. Очевидно, Монбижу думал лишь о море... Палец Игрока, поглаживая поверхность медальона, прошелся по едва ощутимой выемке. Обычный человек не обратил бы внимания. Джон насторожился. И пригляделся получше. Выемка была единственной, в одном конкретном месте. Это не было обычным украшательством драгоценности для поимки световых лучей. Это было сделано специально.
Мадам Пенье говорила, что первый шаг к решению проблемы - это осознать проблему. Медальон был с секретом. А Джон Севельсторм умел разгадывать секреты и открывать запертое. Это была его профессия.
Щелкнув, створки медальона подались в сторону. Игрок нетерпеливо открыл его и удивленно приподнял брови.
Внутри, вместо алмаза или сапфира, был портрет. Портрет женщины, которая до безумия напоминала юную Кэтрин Уэйкхилл, смуглую, черноволосую... Что-то вновь шевельнулось в памяти Игрока. Что-то, касательно трофея, касательно стародавней вражды Чарли Щеголя и Франсуа де Монбижу...
Наверху кто-то громко рассмеялся, затем быстро протопал мимо. Не было времени. Закрыв медальон, Джон положил его на место, сверху накрыв дневником, задвинул ящик. Подошел к двери, секунду вслушивался в окружающие коридор звуки, затем решительно открыл дверь и быстро прикрыл ее за собой. В коридоре никого не было. Стряхнув несуществующую пылинку, Севельсторм вернулся на палубу.

(с разрешения мастеров)
___________

- Pourquoi vous avez arreté? - Почему вы остановились?

Алонзо Каралис.

Алонзо выпрямился. Камингс никак не прореагировал на его реплику и протянутой рукой не воспользовался. В общем-то, делать в этой компании юноше было, откровенно говоря, нечего. Дядя стоял рядом с капитаном и на племянника никакого внимания не обращал, де Монбижу тем более. Юноша кивнул куда-то в пространство, развернулся на каблуках и отошёл. Надо было что-то придумывать, чтобы развеять скуку. Работать не хотелось, да и не надо было, кто же в своё свободное время работает. Поэтому Алонзо достал нож, придирчиво осмотрел его лезвие, потом подбросил его на ладони. Раз- с переворотом, оружие легло точно так же, как и лежало перед полётом. Ещё раз- лезвие блеснуло в воздухе и, не докрутившись, нож ударился остриём о ладонь и отскочил.
- Чёрт!
На руке видимых следов неудачи не было. Алонзо нагнулся, поднял своё оружие и снова его подкинул. На этот раз всё прошло более или менее удачно.
«Во что бы его метнуть?»,- на ум приходила только одна из мачт или палубная доска, но ни то ни другое нельзя было использовать в качестве мишени. «Щит, что ли, у дяди попросить? Да нет, не даст, тем более сейчас»,- и юноша продолжил своё занятие, задумчиво глядя куда-то в даль.

Разумеется, капитан не мог спустить подобный спор на воду, будто его и не было. Наоборот, со свойственным ему цинизмом Монбижу не только позволил лейтенанту самому себя закопать, но еще и улыбался во время своей собственной речи, довершая разгром Бритта.
-А вот насколько месье Камингс готов к абордажу вы и должны были меня известить, лейтенант. Вместо этого, вынужден с прискорбием сообщить, мне пришлось лично познакомиться с необученностью юнги. Лейтенант Хантингтон, в следующий раз относитесь к своим обязанностям с большим вниманием.
Конечно, на этом можно было бы поставить точку. Но Монбижу не собирался упускать момент. Повернувшись в пол оборота, словно собираясь уходить, капитан искоса глянул на Хантингтона:
-Совершенно нежелательно, чтобы во время абордажа абсолютно у всех матросов вылетали сабли из рук. Противник может неправильно понять наш маневр. А как считаете? Лейтенант? Штурман? – во время этого обращения капитан слегка кивал тем, к кому обращался. – Что скажешь, юнга?

- Сэр, - лицо юнги вспыхнуло от стыда под пристальным взглядом капитана. – Я понимаю, что такое поведение недопустимо. Но, в этом только моя вина…
Джек резко опустил глаза, собираясь с силами.
- Я был недостаточно усерден в тренировках, - парень чеканил слова, словно опасаясь, что в любой момент может потерять самообладание, - в реальной схватке это могло стоить жизни мне или моим товарищам. Здесь лишь моя вина, сэр, не лейтенанта Хантингтона.
Произнеся свою короткую речь, юнга бросил взгляд на лейтенанта, ища в его глазах отклик. Надежды на одобрение и поддержку было мало, но Джек Камингс в них и не нуждался. Он наслаждался своим превосходством, тем, что он сумел признать свою вину, или даже взял вину лейтенанта на себя. Глупое, мнимое превосходство, которое могло повлечь за собой строгий выговор, а то и того хуже.

Сообщение отредактировал Амиликэ - 27-04-2007, 22:17

(При участии Сарины)

Будь Монбижу отцом Джека – имел бы полное моральное право влепить зарвавшемуся юнцу затрещину. Но капитаны подобными категориями не мыслят.
Не скрывая ироничную улыбку, Монбижу смерил юнгу с ног до головы взглядом, от которого и у бывалого морского волка могли бы подняться волосы дыбом (а если при этом этот самый моряк еще бы не мог убежать, выпрыгнув в окно…).
Юноше могло достаться и от лейтенанта. Хантингтон прожигал юнгу взглядом. Его еще никто и никогда не пытался выгородить, как маленького провинившегося мальчика. Но лейтенант все же промолчал.
-Хорошо, - капитан отвернулся от Камингса и поймал взгляд Хантингтона. – Лейтенант, выношу вам предупреждение. В следующий раз отнеситесь к подготовке моряков с должным вниманием, чтобы нам в самом деле не пришлось переживать из-за них при первом же абордаже.
Дав понять, что разговор на этом закончен, Монбижу неторопливо обошел своих помощников и юнгу и направился прямым курсом к своему капитанскому мостику. Всякое желание делать обход корабля после подобной ссоры пропало напрочь.
Энрике Каралис так же недолго стоял после ухода капитана. Бросив на Камингса короткий взгляд и кивнув лейтенанту, он удалился прочь. Юнга и Хантингтон остались вдвоем.

(Мы с Олорином)

- Черт! Вы видели это??? - Девильяно начал заручаться помощью моряков, иначе без доказательства его меткости - вышвырнут с корабля за глупую растрату патронов, да и нервов команды... Испанец уже успел себя проклянуть за вечное никому не нужное и никем не видимое щегольство, и теперь решил сменить щегольство меткостью...
- Видели, неплохо, - ответил на вопрос, обращенный ко всем окружающим, Хаббард. Он как раз шел от капитана, когда испанец, с которым они познакомились накануне вечером, решил поупражняться в стрельбе, и, так как делать было особенно нечего, остановился посмотреть. - Но место ты выбрал, конечно, самое подходящее, - улыбнулся канонир.
- Это уж точно... - усмехнулся Девильяно и скривил жалостливую морду. Кому, а уж ему точно сейчас будет не до смеха. - Интересно... - испанец чуть не вскрикнул морякам, до сих пор не понимающим в чем именно дело... - А за это выгоняют, или просто пару раз плеткой по спине?
- Да как знать... - Хаббард был по-прежнему весел. Он был уверен, что самое страшное, что может случиться с испанцем - строгий выговор. Хотя как знать, что за порядки царят на этом корабле. Он знал пару офицеров, которые за подобное развлечение вполне могли бы и на рее повесить, если б не устав. Он решил подбодрить Девильяно.
- Да не печалься ты раньше времени, уверен, ничего страшного тебе не грозит.
-Да уж... - решил все же приободрится испанец. - Я - то отлично помню, что со мной хотят сделать на Ямайке... Поэтому - сейчас я не очень хочу быть вышвырнутым с корабля... Будем надеяться, что офицеры будут ко мне хоть немножко благосклонны. Нда... Ладно, зовут - то тебя как, пират?
- Джеймс Хаббард. А ты, если не ошибаюсь, Девильяно де... - канонир вдруг осознал, что не помнит фамилии испанца. Он виновато улыбнулся. - Прости, запамятовал...
-Не волнуйся, со мной это часто бывает. Уж слишком у меня имя впечатляющее... Девильяно Де Вастего, если я не ошибаюсь...
- лицом обратившись к небу, он медленно протянул - Madre, я прав?
Джеймс несколько удивленно наблюдал за этой клоунадой.
- Хм... Первый раз вижу человека, который сомневается в собственном имени, - наконец произнес он.
Девильяно пожал плечами.
-А я впервые вижу человека, который обращает на это внимание... Ладно, у нас... испанцев... Это обычное...
Возразить на такое замечание было нечего, Хаббарду оставалось только признать, что его опыт общения с испанцами был более чем скромен, и, следовательно, судить об их обычаях он не мог.
- И какими же, если не секрет, судьбами ты попал в Новый Свет? - Сообразив, что вопрос этот был несколько бестактным, он торопливо добавил: - Впрочем, если не хочешь распространяться, это твое право.
Вопрос Хаббарда не застал испанца врасплох. Даже наоборот, развеселил.
-Родился... - усмехнулся испанец. - Я вообще, на вашей колонии родился, так что мне англичане - как родные. Тринидад и Тобаго, знаешь такие острова? Так вот, я оттуда. Родился - то на Тринидаде, но часто уплывал на Тобаго и жил там... Хех...
А ты - то тут как оказался, Англия ведь, далеко!
- А я вот в Британии родился, а сюда приплыл лишь недавно. Правда, зачем - это вопрос хороший... Приключений искал, наверное. И, знаешь ли, нашел! Довольно быстро причем... Ну да ты сам вчера видел, - он усмехнулся.
-Нда... Приключения... Поверь мне, когда - нибудь эти приключения тебе чем - нибудь нехорошим вывернуться... Вон, видел сколько у меня шрамов? А я вообще - то недавно второй десяток отметил. Так что, волей - неволей, Карибы тебя наверное пощадят, но в сердце ранят - точно... - закончив речь красивой фразой, Девильяно оглянулся... Уже была слышна ругань старшего офицера.
- Поживем - увидим, - пожал плечами Джеймс. Так же, как и его собеседник, англичанин следил за приближающимся начальником. Кажется, сейчас он разрешит все их сомнения о мерах наказания, принятых на "Алоцвете".

Один день из праздной жизни Алана Стронбарда

Алан нехотя открыл глаза и посмотрел на потолок. Затем перевёл взгляд на окно. За окном ночь отступала, отдавая власть над островом жаркому солнцу. Сегодняшний день обещал быть тоже неплохим.
И вот, одетый и побритый, Алан спускается вниз, на кухню. Во дворце обычно завтракают попозже, но и сейчас на кухне есть немного прислуги. Они были предупреждены о раннем подъёме господина, и понемногу хлопотали над стряпнёй. Отдельное удовольствие было в том, что не придётся, как обычно, крутить в руках нелюбимые Аланом вилочки, а можно, даже не заходя в обеденный зал, просто наколоть на нож огромный жирный кусок прожаренного и хорошенько перчёного мяса. И есть, отрывая от куска волокнистые лоскуты сочной говядины прямо зубами. Впрочем, не стоит думать, что Алан был таким уже дикарём. Он не утирал рот рукавами камзола, синий бархат которого нравился Алану своей красотой. Утирался Алан салфеткой, и даже ел, наклонившись над столом, чтобы не слишком залить грудь жиром.

А был организован такой ранний подъём потому, что сегодня Алан Стронбард, вместо того, чтобы хлопотать о скорейшем оснащении кораблся, решил немного развлечься. Он вместе с сыном одного богатого торговца, проживающего на острове, двадцатипятилетним франтом, Себастьянон Редфорнон должен были отправиться на дальнее побережье острова, туда, где к морю, к ярко-белому песчаному откосу выходит сочный и полнокровный тропический лес, который покрывал часть острова Истрок. Там, не углубляясь в лес, оставаясь на гладком и чистом песке, они собирались поохотиться.

Собственно, к полудню они уже были. Алан, Себастьян и полтора десятка слуг и рабов. Слуги несли ценные предметы, вроде охотничьих ружей и патронов, а чернокожие рабы несли необходимые вещи, например, еду. Или большие зонты, призванные защитить утомившихся ходоков от немилосердного солнца, под одним из которых сейчас расположился Себастьян с бутылкой вина.
«Хоть и слышно только треск насекомых, на самом деле в лесу полно всяких тварей. Даже на краю. Ну-ка Джереми, давай.» - скомандовал Стронбард. Джереми, слуга, которому можно было доверить ружьё, как и было приказано, выстрелил в сторону леса. С неодобрением на лице – Джереми не считал очень хорошим занятием палить из ружья по лесу.
От шума выстрела лес встрепенулся, чуть качнулись пальмы, а затем яркими разноцветными брызгами ввысь взмылись десятки птиц: красных, зелёных, синих, фиолетовых.. Алан, тоже державший ружьё, прицелился и выстрелил. Одна из пёстрых птиц соскочила со своего пути и, кувыркаясь, полетела вниз. «Том, видел куда упала эта цветастая утка? Иди принеси.» И один из негров отправился за добычей своего хозяина. Алан с довольной улыбкой посмотрел на Себастьяна, который кивком подтвердил удачность выстрела. Улыбка Алана чуть скривилась, ему казалось крайне дурацкой идеей то, что Себастьян наливал вино в бокал. Уж сам он собирался пить прямо из бутылки.

* * *
Солнце недвусмысленно демонстрировало своё намерение через пару часов скрыться за очертаниями острова. Охота была завершена, и в двух больших корзинах были сложены трофеи, никому не нужные мёртвые комки перьев, которые к вечеру уже выкинут вместе с помоями. В корзине Себастьяна птиц было больше. Он радовался, и не удержался от того, чтобы поделиться:
- Я вижу, вы нечасто упражняетесь в стрельбе, мистер Стронбард.
- Достаточно. Дело в том, что ты больше старался получить удовольствие от морского воздуха, чем от стоящего вина.
- Нет, мне так не кажется. Я нисколько не воздерживался. Да и Вы пили не так уж и много.
Алан нахмурился. Он почувствовал, к чему движется в разговор. К столь любимому изнеженными безусыми юнцами и старыми увешанными серебром матронами искусству оскорблений. А Себастьян продолжил:
- Разве что, может быть, с вашим вином что-то было не так. Оно не было немного… - здесь Себастьян сделал паузу, позволяя всплыть в воображении винному подвалу губернаторского дворца, - кислым?
В общем, ясно, что он собирается каким-нибудь образом сказать, что в бочках у губернатора налиты помои, тогда как у Редфорнов можно выпить настоящего вина. Алан не собирался терпеть насмешки. Он развернулся, схватил Себастьяна за ворот, и приподнял над землёй (благо, крепкое качественное шитьё могло удерживать своего обладателя на весу, даже не затрещав).
- Слушай, может я и не смогу назвать твою мать портовой шлюхой так, чтобы женщины не покраснели, а засмеялись, зато я могу переломать тебе все кости в плечах, а лицо превратить в кровавые узлы шрамов.
У Себастьяна вся кровь отлила от лица. Он стал бледен и молчалив.
Так, в молчании, они и добрались назад. И слуги позади них тоже опасливо разделились на две кучки и старались не подходить близко к слугам другого хозяина. Чтобы чего-нибудь не спровоцировать.

Выстрел отвлек Рэйнольда от размышлений. Обернувшись, абордажник увидел молодого испанца, такого же новичка на корабле, как он сам. Хотя Нож, уроженец Тортуги, и не любил испанцев, но главный закон "Алоцвета" он помнил: в команде нет распрей.
Да и, если честно, не так уж Рэя этот парень и раздражал. Ну рисуется, ну дурью мается, так сейчас его Фридрих на место поставит. А увидев старательно скорченную испанцем жалостливую мину, Рэйнольд ухмыльнулся. Боится Девильяно, что с корабля выкинут.
- Так что, волей - неволей, Карибы тебя наверное пощадят, но в сердце ранят - точно...
Абордажник присвистнул. Умеет юнец говорить, а ведь моложе самого Рэя. Зато шрамами хвастается совсем по-мальчишечьи.
- Эй, Девильяно, - окликнул он парня, - не дрейфь, не выгонят тебя. По ушам получишь, только и всего. Веришь, "Алоцвет" - не тот корабль, где бьют за мелочи.

Сообщение отредактировал Элиана - 8-05-2007, 20:03

(Совместный пост меня как мастера с Олорином в первой части и как капитана с Фазером Монком во второй)

-Какого дьявола ты творишь?! – Один из старших офицеров "Алоцвета" присовокупил несколько непечатных выражение. Он явно был не в лучшем расположении духа. - Значит, пострелять захотелось?! А на гауптвахту на недельку тебе не хочется?! На этом корабле оружие используется только в бою, либо по разрешению начальства! А стрелять просто так будешь в тире! Кувшин ему помешал! А больше тебе ничего не мешает?! А вы что стоите? Цирк вам тут, что ли?!- рявкнул он на нескольких матросов, глазевших на эту сцену. - А ну бегом по постам! А вы, - он снова повернулся к Девильяно, - будете...
- Но сэр, он только... - осмелился вступиться за нового сослуживца Хаббард.
- Спорить с приказами начальства у нас запрещено. В противном случае у тебя есть все шансы отправиться следом!
Кто знает, что бы офицер еще успел такого сказать, но тут неожиданно сверху, из вороньего гнезда, раздался крик впередсмотрящего:
-Шторм по левому борту!
Ситуация мгновенно переменилась. Раньше люди передвигались по кораблю хоть и целеустремленно, но не слишком торопливо. Ровно настолько, чтобы не получить нагоняй от командования. Теперь же на корабль явственно надвигалось бедствие. А это аврал!
Девильяно толкнул в бок пробегавший мимо моряк, спешивший занять свое место.
Через пару минут уже любой желающий мог бы заметить на самом горизонте темное облако, которое быстро росло, приближалось.
-Сэр, разрешите отправиться на пост? - Хаббард спросил скорее ради приличия, вряд ли начальник будет задерживать кого-либо при приближении шторма.
-Иди, - офицер кивнул, глянул в сторону приближающейся грозы и нахмурился.- Ты тоже, свободен. Капитану будет доложено о твоем поступке. Если еще раз застану за повторением…
Получив позволение, он кивнул старшему офицеру и Девильяно и отправился на орудийную палубу. Там уже выполнялись все необходимые приготовления: матросы под руководством главного артиллериста отодвигали и закрепляли пушки, задраивали порты. Джеймс принялся по мере сил содействовать этим приготовлениям.
А офицер не закончил фразы. Его кликнул к себе штурман – и он ушел.

Тем же утром впередсмотрящий на «Ле Глейве» проводил глазами мрачную тучу, показавшуюся и исчезнувшую на горизонте. Жизнь на фрегате текла своим чередом.
Капитан вышел из каюты совершить утренний моцион, неторопливо направляясь в сторону мостика. Там его уже ждал с докладом вахтенный. Но Монбижу не торопился, наслаждаясь утренней прохладой и с удовольствием подставляя лицо навстречу ветру.
Возле трех связанных меж собой бочек крутилось два неповоротливых матроса, стукаясь лбами и ругаясь сквозь зубы на странной смеси испанского и французского. На лестнице, ведущей на капитанский мостик, виднелась фигура Севельсторма, лениво облокотившегося о перила и задумчиво вертя что-то в своих руках, периодически отрываясь от своего занятия и оглядывая действия двух подчиненных.
-О! Месье Севельсторм! – Франсуа улыбнулся и поднял руку в приветственном жесте. – Рано поднимаетесь.
Капитан подошел поближе, не обращая внимания на пиратов. Отдавших ему честь, а затем тут же ретировавшихся от греха подальше.
Улыбка Джона была искренней и безмятежной, сверкнувшей белыми зубами:
-Мсье капитан, - учтиво поздоровался он. - Меня разбудила морская качка. Сколько уже дней на корабле - и все никак не привыкну...
Монбижу кивнул, притронулся рукой к усам. Несмотря на приданных им этим утром вид, увы, сегодня они не являлись гордостью Франсуа.
-Все еще считаете, месье, что нет ничего лучше доброй морской жизни? – капитан негромко рассмеялся. – Прочитал я ваш доклад… Признаться, занимательнейшее чтиво.
-Я рад, что мсье капитан находит мои доклады увлекательными, - вновь улыбнулся Игрок, чуть склоняя голову. - Я стараюсь не повторяться, как мсье капитан мог заметить, в выражениях.
-Ну, - капитан позволил себе мелкую остроту. – Все же в некоторых понятиях, например, в цифрах, иногда стоит повторяться. Вот хотя бы наши запасы пресной воды… Мы еще не трогали бочки из нижнего яруса трюма. Тем не менее, во вторичном вашем донесении они чудесным образом испарились. Неужели кто-то из команды под покровом ночи тайно вынес их и перепрятал?
Игрок сдержал смех, склонив голову вниз и потупив взор, затем вновь поднял взгляд, в котором читалось веселье:
- Мсье, половину из того, что Вы назвали "нетронутым", Ваши бравые моряки уже выпили или использовали для мытья. У одного из Ваших... абордажников товарищи нашли вшей, и пришлось остервенело мыться всей группе, вместе с мылом, дабы предотвратить распространение. Увидите лысых моряков, можете уверенно заявлять, что у одного из них раньше вши сосали кровь. Ну а соленой водой не особенно помоешься, насколько я понимаю. Вторую же половину бочек, Вы правы, я поднял на первый ярус. Соответственно, они со второго яруса... испарились.
- Что ж, если судьба воды не будет установлена в ближайшие дни, будут найдены и примерно наказаны виновные. Кто бы это ни был, - Монбижу поджал губы и глядя куда-то мимо суперкарго. - Надеюсь, наши расходы все же останутся в пределах разумных норм. Не хотелось бы узнать, что господа корсары, презрев обычаи и здравый смысл, потратили драгоценный запас воды в едином массовом порыве помыться в настоящих солдатских банях… Любопытная точка, не находите? – капитан кивнул головой, привлекая внимание Джона. Уже некоторое время Монбижу наблюдал за небольшим пятнышком на горизонте.
Севельсторм обернулся, взглянул на указанную капитаном точку, и демонстративно пожал плечами:
-Я считаю выручку, продукты и прочие вещи на Вашем судне, мсье. Любопытными точками в море с огромным удовольствием оставлю заниматься наиболее искушенных в этом деле, то есть, - Игрок вежливо склонил в очередной раз голову, - нашего славного штурмана Каралиса...
С высоты раздался голос дежурившего там моряка:
-Корабль! Испанцы! Колония!
Монбижу кивнул и поспешил наверх, на ходу сняв с пояса подзорную трубу. Поднявшись, стал вглядываться. Затем оскалился и посмотрел вниз на Севельсторма.
-Значит, говорите, точки вас не интересуют? Боюсь, с одной из них мы сейчас познакомимся поближе. Эй, дежурные, спустить "Веселого Роджера" и "Лилии"! Поднять испанский флаг! – затем уже тише. – Подойдем поближе.

Сообщение отредактировал Сейден - 13-05-2007, 20:05

Алонзо Каралис.

Алонзо бросился к борту, он оказался недалеко от капитана и его спутника. Вдалеке и правда виднелось что-то тёмное, но похожее скорее на пятно, нежели на корабль. «Какое же чертовски хорошее зрение у этого малого, раз он с такого расстояния углядел, что это не просто, а испанский корабль!»- парень приставил руку ко лбу в тщетной попытке разглядеть, что за корабль впереди и куда он движется. «Интересно, он в нашу сторону идёт, или наоборот?»- юноше ещё ни разу не приходилось участвовать в нападениях на судна и его возбуждённое воображение рисовало славные картины, в которых он, конечно же, выступал в роли победителя, спасителя, в общем, героя. Мысли о гибели если и допускались, то, конечно же, исключительно геройской. Например: их берут в плен, а он освобождается и спасает всех остальных, но в последнюю минуту, когда вражеский капитан уже лежит, проткнутый шпагой, но с пистолетом в руке, он, испуская дух, нажимает на курок и предательская пуля попадает Алонзо в сердце…, но умирает, но его подвиг живёт в легендах. В общем, богатое воображение было у мальчика и оно, конечно же, рисовало ему картины любви прекрасной девушки, ждущей на берегу и обливающейся слезами при расставании. Сейчас, правда, девушка обреталась вовсе не на берегу, а на корабле и могла, в случае чего, подвергнуться опасности. «Надо её предупредить!!!»- Алонзо уже хотел, было, кинуться вниз, но потом решил, что благоразумнее спросить разрешения капитана, чтобы потом за несанкционированные действия не отвечать. Он приблизился к капитану.
- Сэр. Разрешите предупредить леди о приближении вражеского корабля.

Джон Эдрик Севельсторм

В голове медленно раздался знакомый постук, такой знакомый, что Джон оторвался от созерцания ленивых волн и повернул голову в сторону спрашивающего разрешения Алонзо. На деревянную доску невидимой игры Судьба бросила кости. И те замерли в тот последний миг, когда не знаешь, что выпадет на обращенных к небу гранях - шестерки? Пятерки?..
Будучи в темной и сырой каморке в тупичке Айлворд-стрит*, в последний миг перед тем, как кости явили цифры миру, Игрок смахнул их с игральной доски, не дав сопернику и шанса.
- Я думаю, мсье Каралис, что славным воинам, входящим в число абордажной команды, не стоит тратить попусту время на расхаживание по палубе и предупреждении дам, - Джон вежливо улыбнулся, сделав над собой изрядное усилие. Чтобы сказала мадам Пенье, увидев его сейчас? - Я думаю, с этим простым заданием справится и суперкарго, благо здесь ему более делать нечего.
Не дожидаясь ответа, Севельсторм сунул то, что держал до этого в руках, за пазуху и спокойно, выдержанно, спустился с той половины лестницы, на которой стоял, и двинулся прочь от капитанского мостика среди снующих моряков.
_______

* Айлворд-стрит, Уайтчапел (Aylward Street, Whitechapel) - улица и область в старом Лондоне

Алонзо Каралис.


Бровь Алонзо дёрнулась от такой неслыханной наглости: влезать в чужой разговор, тем более в разговор с капитаном, когда тебя не спрашивают, это показалось парню верхом неприличия, тем более что суперкарго поставил под угрозу весь чудный план, уже продуманный юношей. Когда он ещё сможет увидеть Анну, а тут, такая возможность!
Каралис не повернулся, но его слова не могли не долететь до ушей Джона.
- Сер,- обратился парень к капитану,- подобает ли достопочтенному суперкарго уподобляться мальчишке на побегушках? А что касается абордажной команды и моей скромной персоны, то мистер Джон принесёт неоспоримо большую пользу на палубе, чем я, с его-то опытностью и мастерством, которое он совсем недавно нам всем с блеском продемонстрировал. Так что позвольте всё же мне отправиться к милым дамам,- юнец произносил всё это с нарочитой учтивостью и, даже, немного растягивая слова. Смотрел он, конечно же, не Монбижу, но реплика в большей степени относилась к Севельстрому.

Франсуа Монбижу
-Месье Севельсторм! - капитан окликнул Джона. - Куда же вы направились? Да и ты, Каралис, не торопись. Думаю, вам будет интересно посмотреть на битву отсюда. А о девушках есть кому позаботиться.
Монбижу хмыкнул, припомнив имена корсаров, которых назначил для присмотра за дамами.
-Кто знает, быть может мы всего лишь галантно раскланяемся с командой этого судна и пойдем дальше своим курсом. Если же нет... пусть никто не говорит, что я не даю возможности своим подчиненным набраться опыта абордажного боя, - капитан с весьма циничным видом приподнял одну бровь. Затем окрикнул пробегавшего мимо мостика корсара. - Эй! Принеси сюда две сабли для месье Каралиса и месье Севельсторма.

Сообщение отредактировал Сейден - 14-05-2007, 4:50

Алонзо Каралис.


Его плечи дёрнулись от досады. «Вот дьявол морской меня попутал, чтоб я хоть раз у этого Монбижу, что ещё спросил не к месту! Стой теперь на палубе, теряй драгоценное время, а так я бы всё успел…»,- парень вслух конечно ничего не сказал, но выражение лица сделалось у юноши абсолютно непроизвольно совершенно расстроенным и кислым. Впрочем, врятли кому это было интересно. «По крайней мере его тоже на палубе оставили»,- с юношеским злорадством решил про себя молодой Каралис.
- Да сэр. Но я всё же надеюсь теперь, что обычным дружеским расклиниваем дело не обойдётся. Ух как я хочу поскорее принять участие в настоящем деле, порубать головы этим никчёмным мешкам с дерьмом! – Алонзо говорил всё это очень воодушевлённо. Девушки, видимо, были напрочь забыты в свете предстоящей лихой, как он надеялся, схватки,- Как вы считаете, сэр, будет ли драка, или они сразу сдадутся нам в плен, увидев наши орудия и прочее оснащение, и, конечно, «добрые улыбки» на наших э… лицах?

Джон Эдрик Севельсторм

Судьба перехватила руку Севельсторма и выжидательно посмотрела на грани костей. Те легли выше, чем выпало Игроку. И Судьба громко, противно засмеялась.
- "Пусти ему свинец в живот!" - посоветовал Энди ленивым, скучающим голосом.
Джон не счел нужным отвечать, услышав обращение Каралиса, возвращаясь ближе к мостику и грозно зыркая на двух поспешивших убраться матросов:
- Мы не на британском корабле, юноша, - бросил Алонзо Игрок. - Здесь нет "сэров", как Вы изволили выразиться.
Молодой Каралис сам копал себе могилу. И своему дяде тоже. Джон бросил быстрый взгляд в сторону направляющегося к мостику штурмана, который был занят чем-то на другом конце корабля, и невольно улыбнулся. Про себя.
- Я не совсем понимаю Вас, мсье капитан, - учтиво обратился он к Монбижу, не обращая внимания на юношу. - Какой толк от суперкарго в возможном абордаже? Разве что отвлекать вражеских матросов от пальбы по нашим храбрым... воякам?.. Мне всегда казалось, что толку от меня больше в мирное время. И я Вам это доказал.

Франсуа де Монбижу

Монбижу пропустил мимо ушей перебранку Каралиса и Севельсторма. Он внимательно наблюдал за тем, как Хантингтон готовил его людей для очень даже возможного абордажа.
Испанский корабль медленно приближался, даже не пытаясь сменить курс. Вид фрегата, подобного «Ле Глейву», с испанским флагом внушал их команде и капитану ложное ощущение безопасности. Корабль был явно не торгового, а скорее курьерского вида.
«Что же вы везете?» - Монбижу опустил подзорную трубу и еще раз окинул глазами приготовления лейтенанта. Наконец капитан обратил внимания на своего суперкарго.
-Какой толк? Сударь, вы покажете мсье Каралису бесценный опыт настоящей континентальной французской системы фехтования. А ты, Алонзо, будешь помогать месье суперкарго, чтобы его система имела должный успех. Да… - капитан поочередно заглянул Алонзо и Джону в глаза. – Вы мне жизнью ответите друг за друга. Понятно?

Дэниэл Хантингтон

Беззаботного плавания не получилось. Появившееся на горизонте судно заставило Дэниэла мысленно застонать. Не приведи Господь - английское, но стоило "Ле Глейву" нагнать парусник, как стало ясно, что это испанец. К ним у Хантингтона был особый счет. Не то чтобы это было столь принципиально, но испанцев Дэниэл не любил еще больше чем французов. Его глаза сузились с недружелюбным видом разглядывая противника. Казалось лейтенант прожигал дыры своим взглядом в обшивке приближающегося корабля.
- Приготовится к абордажу! - тихо приказал Дэниэл, но он был уверен, что каждый на палубе услышал его.

Алонзо Каралис.

Алонзо хотел уже подойти к Хантингтону, но слова капитана остановили юношу. «М…»,- даже простонал парень про себя. Суперкарго с каждым часом становился ему всё менее симпатичным, хотя поначалу Алонзо даже восхищался им. Парень кинул на Джона исполненный тоски взгляд. Он чувствовал, что и сам Севельсторм не испытывает большой радости от предстоящего «урока фехтования». Но приказ, есть приказ. И в конце концов это не дело, начинать открытую вражду на судне. «Ну вот, теперь мне придётся прикрывать его спину и, заодно, новым приёмам учиться, хотя как это физически возможно, что-то неясно. Глаз на спине у меня пока не выросло…».
- Я буду счастлив перенять бесценный опыт мсье Севельсторма по части континентального фехтования,- произнёс Каралис как можно учтивее… правда получилось это у него не слишком хорошо.

Джон Эдрик Севельсторм

По рядам высыпавших на палубу матросов понесся шепоток, в котором явственно слышалось лишь одно слово "абордаж". Игрок скривился, однако эта кривая улыбка быстро слетела с его лица.
- Capitaine, - понизив голос, произнес Джон, - я буду с Вами честен. Одно дело - дуэль, которой на улицах старого Лондона уделяется особенно пристальное внимание. Другое дело - общая схватка, к которой, как Вы можете понимать, я никак не приспособен. Я не слышал, чтобы французы отличались расточительностью и недальновидностью, и в предстоящем возможном бою от меня будет не больше толку, нежели если бы Вы натянули парусину на голову кому-либо из испанцев...
Джон молитвенно сложил руки:
- Разве я не доказал Вам, мсье, что от меня намного больше толку в мирное время?..

Шторм в открытом море – это неприятно. Истина, известная любому моряку; большинство скажут, что «неприятно» – это очень сильно смягченное слово. И будут совершенно правы.
Команда «Алоцвета» на предупреждение отреагировала моментально. Не в первый раз уже с бурей встречались.
Матросы, не дожидаясь приказов, ринулись по местам. Офицеры давали уточнения, для доходчивости пересыпанные солеными словами разных стран.
Краузе слетел в трюм, намереваясь и там раздать указания; артиллерист-соотечественник справлялся и так, ответив абордажнику длинной немецкой фразой. Фридрих бросил в ответ «Naturlich» и вернулся на палубу.
Времени оставалось совсем немного; небо уже совсем почернело.
Ветер и вода обрушились на корабль почти одновременно; соленая вода хлестнула по палубе, вымочив насквозь оказавшихся на ее пути. Томас выругался, пытаясь протереть глаза, в которые попали капли.
Последующие пару десятков минут вряд ли бы кто-то сумел описать. Позже команда могла выудить из памяти лишь какие-то отдельные отрывки….
Краузе кричит на оказавшихся рядом матросов, но ветер уносит слова, и те лишь мотают головой, не слыша приказов…
Томас продирается сквозь ветер, помогая Ястребу закрепить какой-то непривязанный ящик…
Одного из матросов уносят с палубы – сломана рука; появившийся у двери Ахмед коротко отдает распоряжение доставить к нему…
Над головой раздается треск – ткань одного из парусов не выдерживает, хотя и не рвется окончательно…
Схватка со стихией могла окончиться плачевно для всего корабля. И, похоже, некоторые так и подумали.
– Sono periamo… – выдохнул Паоло, прижавшись к борту. – Sono ora periamo…
– Господа!
На какие-то мгновения деятельность замерла; все повернули головы в сторону входа в нижние помещения.
И в сторону капитана, стоящего у этого входа.
Обычный элегантный костюм насквозь промок, волосы облепили лицо. Но Сангве держался по-прежнему прямо и смотрелся все так же уверенно, как и в самую тихую погоду. Как ему удалось докричаться до всех, было непонятно; но капитан сумел.
– Господа! – вновь крикнул Сангве. – Если кто желает навестить Нептуна, то я не задерживаю! Но лично я намерен ужинать у себя в каюте, и порадоваться стряпне Ястреба! А вы, как, не хотите?
– Хотим!
Кто именно рявкнул это в ответ, установить было невозможно; отозвались все.
– Ну тогда работаем на наш ужин! – крикнул капитан, и по кораблю прокатилась волна смеха. Не особо изысканная шутка смогла разрядить обстановку и вдребезги разнесла все ощущение безысходности.
Тем более, что сам Сангве двинулся по палубе, отдавая приказы и лично помогая там, где это требовалось. А в присутствии капитана и остальные стали работать быстрее и живее.
Тот, кто бросал взгляд на Сангве, видел лишь резкую, злую усмешку на лице. Сдаваться какому-то шторму капитан совершенно не собирался, и заражал других тем же желанием.

Шторм был сильным, но не таким уж долгим. Хотя борьба с ним изрядно вымотала команду, но из бури «Алоцвет» вышел без потерь, не считая ушибов и пары сломанных костей.
Сангве задержался на палубе, пока окончательно не прояснилось, последний раз окинул взглядом корабль и ушел к себе – переодеваться в сухое.
Краузе же плюхнулся у борта, рядом с Рейнольдом.
– Deshalb folgen wir nach ihm, – сообщил он. – Тьфу ты… Вот потому-то мы за капитаном и идем. Знаешь, как у нас говорят? Что если тебя черти в пекло уволокут, а ты капитану зачем-то понадобишься, то он с дьяволом договорится, и тебя из адского котла вытащит.

"Ле Глейв". Франсуа де Монбижу

Преимущество капитанов в том, что они могут по собственному желанию как обращать внимание на каждую мелочь, так и игнорировать все, что можно.
Монбижу перестал слушать, что там говорят Каралис и Севельсторм. Он спустился со своего мостика на палубу, где в ожидании приказа разместилась большая часть абордажной команды.
-Поднять сигнал "на сближение".
-На сближение! - приказ капитана тут же полетел по кораблю, пока не достиг флагштока. Дежурный тут же поднял соответсвующий знак.
Как и следовало ожидать, курьерский корабль начал поворачиваться носом к "Ле Глейву". Теперь судно можно было видеть и невооруженным взглядом, конечно, если вы не страдаете слабым зрением.
-Что за черт, - корабль вместо того чтобы лечь на курс прямо к фрегату корсаров, продолжил разворот и, явно издеваясь, начал удаляться.
Франсуа с отсутствующим видом наблюдал за курьером, даже появившийся рядом с ним Рене не смог вывести кэпа из молчаливого состояния. К счастью, оно продержалось недолго.
-Ставим все паруса! За ними! Я хочу знать, какого дьявола они везли, что не послушались прямого приказа, - Монбижу принялся бродить туда-сюда между своими бойцами, поджав во вполне понятной ярости губы.
-Слишком медленно... - это Франсуа сказал практически про себя. А затем коротко скомандовал. - Держать курс за испанцем.

У "Алоцвета"
Шторм прошел достаточно быстро и, казалось, команда могла успокоиться. Но этого не произошло.
-Смотрите, смотрите... - кто-то указал рукой на левый борт, туда устремилась сначало часть команды, а затем практически все, кто мог стоять после шторма.
Мимо "Алоцвета", неся вокруг себя странный туман, искажающий картину, медленно плыло судно. Ветер был легкий и его сил едва хватало, чтобы наполнить паруса "Алоцвета", но паруса незнакомого корабля даже не шевелились, продолжая висеть мертвым грузом. Старый, прогнивший и обросший водорослями, он плыл и плыл вперед, медленно обгоняя пиратов.
Палуба его была пуста.
-Это... Это судно каботажников, - прошептал один из пиратов приглушенно.

Алонзо Каралис.

Алонзо посмотрел в сторону корабля, а потом на суперкарго.
- Всё-таки Вам придётся «обучать» меня. Хотя я с трудом представляю как это возможно.
Капитан тем временем удалился с мостика.
«Преимущество капитана… Чёрт бы их всех побрал»,- парень бросил взгляд на абордажную команду. Выматерился в душе и снова посмотрел на Джона. Ничего примечательного.
«Может, капитан про жизнь-то пошутил… Вон и корабль уходит за горизонт. Только врятли. По крайней мере, этот мне точно теперь нож в спину не всадит».

В портовом трактире пахло мочой, потом и рыбой. Кружки, которые когда-то и прям были прозрачными, теперь лишь тешили посетителей воспоминаниями об этом "когда-то". По утрам, когда под столом спали только несколько постоянных посетителей, а за стойкой стоял вечно невысыпающийся бармен, по полу часто сновали крысы. Избавится от них не удалось и с этим смирились. Даже иногда подкармливали.
Киф сидел за одним из столов, медленно потягивал разбавленный джин и ритмично скрипел половицей.
Вчера младший Стронбард, его непосредственный "подопечный" и наниматель, дал ему отгул на день. Киф не стал спорить и очень быстро согласился, что за один день без телохранителя с Аланом ничего не случится.
Голова раскалывалась. Зря просил Дженкинса следить, чтоб он, Кифстоль, не пил слишком много. Этот прощелыга сам наклюкался и ему позволил. Черт, а сегодня опять на службу. "Ладно, - решил про себя Бартлет, - посижу немного. Приду в себя. Ничего с ним за это время не случится. Сам кому хочешь этот "случай" устроит. А я, как только полегчает, так сразу пойду. Точно, так и сделаю. Вот еще один стаканчик пропущу и потом пойду".

Привлеченный возгласами на палубе, из каюты появился Сангве; он уже успел почти полностью переодеться, но сухой камзол остался внизу.
– В чем дело? – поинтересовался капитан.
– Каботажное судно, сэр, – пояснил оказавшийся ближе всех Томас. – Только странное с ним чего-то…
Пираты пропустили Сангве к борту, и какое-то время капитан рассматривал обветшавшего гостя.
– Посмотрим, что там? – предложил Краузе.
– Нет, – после краткого размышления ответил Сангве. – Кто знает, вдруг там экипаж от чумы или еще какой прелести вымер.
Матросы невольно подались назад; познакомиться с мором не хотелось никому.
– Впрочем, – продолжил капитан, – это поправимо. Норман, возьми подзорную трубу и рассмотри хорошенько корабль. Леон, приведи Ахмеда.
Распоряжения были более чем понятны. Норман Уильямс славился прямо-таки орлиным зрением и с помощью трубы вполне мог разглядеть каждую заклепку; ну а Ахмед и по словесному описанию мог бы сказать – был ли на корабле мор или нет.

Рейнольд так и замер у борта. Шторм его не испугал - пират не первый раз был в море и знал, что хороший корабль с толковой командой нескоро к Дэви Джонсу отправится. А уж "Алоцвету" попасться в когти морского дьявола и вовсе не грозит.
Но вот каботажное судно пробрало Ножа холодом. Перед ним наяву явился родич "Летучего Голландца", такой же неупокоенный призрак океана. Почему-то больше всего тоски и ужаса наводили безжизненно повисшие паруса. Тьерре поймал себя на мысли, что увидь он на борту пришельца команду скелетов, меняющих такелаж, это бы его только порадовало. Пустота была страшнее моряцких россказней.
Спокойствие Краузе и капитана несколько отрезвило Рэя. Он отнюдь не хотел показаться трусом в их глазах. Так что парень стоял неподвижно, лишь пальцы играли с рукоятью ножа. Привычное ощущение оружия возвращало уверенность. Тьерре даже успел припомнить пару легенд о мертвых кораблях и убедиться, что они сами по себе еще не страх, главное, глупостей не наделать. Не ступить на чумное судно или не попытаться тайком прочитать полученные от призрака письма. Шанс нарваться на борту каботажника на духа капитана или кого-то из команды для Ножа был такой же реальностью, как возможно убившая экипаж зараза.
Рэйнольд обернулся к немцу. Мастер квартердека вызывал у новичка определенную симпатию. Да и высказанная им мысль парню понравилась.
- Если мора там не было, - не обращаясь ни к кому конкретно, произнес он, - то хорошо бы подняться и посмотреть, что у них осталось. Золото не ржавеет, серебро тоже.

У «Алоцвета».
-Пресвятая дева, - один из матросов вздрогнул и указал вперед, на судно каботажников рукой. – Смотрите!..
Матросы плотнее прильнули к бортикам, невольно ахая и вздыхая. Далеко не на самом видном месте, скрытый от посторонних глаз за закрытыми парусиной ящиками стоял сундук. Замка на нем не было, а крышка сундука оказалась открытой. В нем что-то белстело.
-Это золото!..
-Там жемчуг! Капитан! Там сокровище!..
Пираты принялись наперебой требовать, чтобы «Алоцвет» подплыл поближе к незнакомому судну, чтобы забрать сундук.
А тем временем судно каботажников проплыло в близи фрегата, на расстоянии каких-то трех сотен метров и продолжило свой путь, ни в малейшей степени не реагирую на крики моряков. Скорость его была такова, что даже при попутном ветре «Алоцвету» потребовалось бы очень много времени, чтобы догнать беглеца.

На «Ле Глейве».
Курьер уходил на северо-восток. Азарт предстоящего боя постепенно покидал кровь и сердце корсаров. Самые спокойные были даже склонны позволить испанцу мирно удалиться. Но ни капитана, ни его офицеров это не устраивало.
-Держать курс!
Ветер помогал в большей степени «Ле Глейву». Становилось очевидным, что к ночи курьер приблизится на расстояние пушечного выстрела.
-Нет, - на вопрос канониров Монбижу ответил со всей определенностью. – Никакой стрельбы пока не узнаем, что это за судно.
Солнце начало клониться к горизонту, когда впередсмотрящий отвлек Франсуа от разговора с Хантингтоном.
-Галеоны по правому борту!
-Какого… - Монбижу схватился за подзорную трубу и принялся всматриваться в сторону горизонта. – Сколько их?!
-Два, капитан!
Монбижу прикусил губу, опустил трубу и невидяще смотрел вдаль.
Штурман подошел к капитану.
-Какие будут приказания, кэп? Мы… атакуем сразу три судна? – в глазах Каралиса читалось явное сомнение в логичности подобной авантюры.
Монбижу вздрогнул и бросив мимолетный взгляд на штурмана, поспешил на палубу к рулевому.
-Да, Энрике, но не сейчас… Удаляемся! – это уже было крикнуто команде. – На северо-восток! Ждем наступления сумерек!

Британская колония на Истроке.
Наконец наступил день, когда эскадра, собранная губернатором ради мести корсарам Монбижу готовилась выйти в море. Губернатор дал Алану крайне короткие и энергичные указания, что надо делать и что произойдет, если он, Алан Скриман, допустит неудачу.
Сам Джонатан Стронбард в последний момент решил остаться на острове. Заодно губернаторская тюрьма пополнилась десятком знатных и не очень землевладельцев. Большие земельные владения вернулись под руку короны, а точнее под руку губернатора. Джонатан предвкушал предстоящие допросы с пристрастием. В тюрьме также оказался и личный врач губернатора. Слуги во дворце опасались попадаться на глаза губернатору.

– Если не было, – протянул Краузе. – Знаешь ли, я в море всего навидался. Не поверишь, но наткнулись как-то раз на такой же мертвый кораблик, груженный вином. И трупами команды. И ни следа болезней. Eine Teufelwerk*! Хорошо, не сунулись к бочкам… точнее, сунулись, но капитан всех от трюма отогнал и позвал Ахмеда – поискать чего-то в вине. Что б ты думал – отравленным оказалось. Видно, кто-то из врагов того капитана ему такую Gemeinheit** сделал, а вся команда решила хлебнуть на дармовщину – и конец. Если б не Herr Kapitan – мы бы там тоже легли.
Фридрих глянул на каботажник и сплюнул за борт.
– Так что теперь на такие плавучие гробы никто не полезет, пока капитан не скажет – alles ist gefahrlos***…
К этому моменту Норман уже устроился поудобнее, изучая через подзорную трубу палубу каботажника. А на палубе показался Ахмед, вытиравший руки тканью; он только что закончил фиксировать матросу сломанную ногу.
Вот в этот момент и раздались крики про сокровища и требования матросов.
- Тихо, - распорядился Сангве, и команда умолкла. - Норман, там в самом деле что-то ценное?
- Не разберу, капитан, - неуверенно отозвался тот. - Парусина закрывает, а корабль движется. Что-то блестит, но пойди пойми - что.
- Так, - на несколько секунд капитан задумался. Упускать легкую добычу не хотелось, но разворачиваться - значит, потерять время. - Анри, мы его догоним?
Рулевой поглядел на каботажник, прикинул что-то в уме, и пожал плечами.
- Можем, капитан. Но будет до-олго...
Сангве перевел взгляд на команду.
- Альберт, Диего, Колин...
Все перечисленные в свое время успели переболеть разными заразами, и приобрести определенную устойчивость. Лучших кандидатур для экспедиции на борт каботажника подыскать было нельзя.

*Чертовщина какая-то (нем.)
**Подлость (нем.)
***Все безопасно

— Ничего страшного, — успокаивала Кэт побледневшую подругу. — Ну, шумели... Мало ли почему они шумели! Пираты же, матросня...
Девушке ужасно хотелось выбежать на палубу и узнать, что там происходит. Но если сказать об этом подруге — та разволнуется еще больше...
Взгляд Кэт упал на опустевшее ведро.
— О, у нас кончилась вода! Подожди минутку, Анна, я только попрошу кого-нибудь принести воды...
Кэт быстро накинула на голову и плечи легкую шаль, выскользнула за дверь и остановилась, готовая в любой миг вернуться в каюту.
Качка заметно усилилась: море начинало, как говорит отец, "буянить". Соленый ветер показался девушке невероятно вкусным и свежим. Как же надоела ей каюта!
И сразу удача: знакомое лицо!
— Мистер Севельсторм, здравствуйте! Можно вас на минуточку? Можно вас спросить: что происходит? Из-за чего сейчас был шум?
- Какой еще шум? - не очень вежливо отозвался Джон, еще не вполне осознавая, кто задал ему вопрос, поворачиваясь к Кэтрин. - Ах, мисс...
Улыбка расцвела на лице суперкарго, он поправил рукава своей рубахи, облизнул изрядно пересохшие от морского ветра губы, пригладил волосы, которые давно потеряли надежду уложиться в прическу. - Мы потеряли корабль. И приобрели новых друзей в виде... впрочем, разве это так важно?
Взгляд Севельсторма, улыбчивый, располагающий, скользнул вниз, задержался на ногах мисс Уэйкхилл.
- Вы замечательно держите равновесие, мисс. Даже в такую погоду, - спокойно, но четко проговорил Игрок.
Кэт неосторожно пропустила мимо ушей его слова о равновесии. Просто приняла за комплимент — и не придала им значения.
— Потеряли корабль? Приобрели друзей? Что это значит, мистер Севельсторм?
- Голландцы, - не моргнув глазом, соврал Джон. - Два больших голландских корабля сели нам на хвост с целью пустить в царство... как же его... Джонс, Джонс... - Севельсторм прищелкнул пальцами, силясь вспомнить имя.
— Дэви Джонс, — думая о своем, рассеянно подсказала девушка. — Голландцы, да? И погнались за фрегатом?.. Странно. Ладно бы испанцы, те так свирепо охраняют здешние морские пути... но голландцы... ох, странно...
- Да, действительно, - Игрок встал рядом с Кэт, глядя куда-то в сторону. - Очень странно встретить на обреченном корабле девушку, плывущую в Новый Свет, а еще более странно, что эта девушка попадает в лапы к нашему славному капитану. Девушка знает почти все морские истории, она прекрасно разбирается, кто из наций лучше охраняет моря, она уверенно стоит на палубе, когда юную мисс должно уносить порывами ветра. Очень, очень странно, что встреча де Монбижу с этой девушкой после чудесного спасения с плота не оказалась первой...
Кэт моментально превратилась в мисс Уэйкхилл, примерную воспитанницу дорогого лондонского пансиона. Прямая спина, холодный взгляд, надменно вздернутый подбородок...
— Не понимаю вас, сударь! — отчеканила она. — Странно было бы девушке, детство которой прошло в Новом Свете, не знать о хищных аппетитах Испании и не слышать ни одной морской истории! Да мне их няня — на ночь вместо сказок!.. И не понимаю, почему меня должно куда-то уносить ветром: разве я не пересекла дважды океан? А ваши слова о капитане этого фрегата вообще загадка для меня!
- Конечно, - обезоруживающе улыбнулся Игрок. - Конечно. От няни. Имя Чарли Уэйкхилл ничего не говорит Вам, мисс?
— ЧАРЛЬЗ Уэйкхилл, хотите вы сказать? - надменно поправила его Кэт. - Странно было бы мне не слышать имя родного отца!
И, желая перевести разговор на шутку, девушка добавила мягче и веселее:
— Хотя, конечно, у некоторых и такое бывает...
Брови Севельсторма лишь чуть-чуть приподнялись вверх. Улыбка не угасла.
- Конечно. ЧАРЛЬЗ, - повторив ее выговор, произнес Игрок. - А ведь Чарльз так славно звучит в сокращении "Чарли". Щеголевато звучит, я бы даже так сказал, мисс Уэйкхилл.

(совместно с бабкой Гульдой)

(с ФМ)

Вот когда пригодилось Кэти привитое в пансионе умение в любых обстоятельствах не выдавать своих чувств и держаться с ровной сдержанностью.
— Не нахожу, — сказала она холодно. — По-моему, по отношению к почтенному землевладельцу и истинному джентльмену это звучит просто фамильярно.
- Возможно. Вам виднее, - не стал спорить Джон. - Я не ошибусь, если скажу, что Вы удались в мать, мисс Уэйкхилл? Скорее всего нет.
Он не стал заканчивать фразы. Она могла прочесть конец в его глазах. И в его улыбке.
— А вы знали мою матушку? — изобразила Кэт удивление (пряча растущую тревогу). — Не может быть! Ведь она умерла, когда я была совсем маленькой.
Игрок рассмеялся. Ухватился за канат, ибо корабль, резко накренившись, чуть не отправил суперкарго кататься по палубе.
- Существует много разных способов сохранить память о человеке, мисс Уэйкхилл. Стихи, романы, живопись... и дети.
Севельсторм повел рукой в воздухе, будто бы очерчивая круг.
- Представьте только себе: зимним вечером, где-нибудь в горах Шотландии, в старинном поместье, сидит человек, смотрит на портрет своей любимой, а рядом стоит ее копия, улыбающаяся, румяная с мороза...
Разговор нравился Кэт все меньше и меньше. Она оперлась рукой на дверь каюты — то ли для того, чтобы легче удерживать равновесие, то ли для того, чтобы обеспечить себе быстрое отступление.
— Мне трудно представить себе шотландское поместье, сэр, я не бывала севернее Лондона.
- У вас еще все впереди, мисс Уэйкхилл. С таким-то знаменитым отцом, - улыбка сделалась шире, хотя, как обычно, ничуть не портила его лица. Старая выучка, на которую Кэт, похоже, обращала не больше внимания, нежели сапожник на пролетающую мимо муху.
— Знаменитым? — Кэт заставила себя сыграть удивление. — Странное слово по отношению к плантатору с маленького островка...
- Конечно. Относительно плантатора я бы так и не говорил, - Севельсторм отвернулся от Уэйкхилл, кому-то кивнул - а может просто качнул головой, - и повернулся назад. - Вы чего-то боитесь? У Вас испуганный вид, мисс. Может быть, качка?..
Кэт сильнее стиснула зубы. Она была готова поручиться, что вид у нее не испуганный.
Но унижаться до отрицания она не стала. Наоборот - улыбнулась в лицо собеседнику:
— О да, я была немного испугана шумом на палубе. Но чего бояться, если рядом такой отважный и достойный джентльмен? Кстати, сэр, не прикажете ли вы кому-нибудь принести нам с мисс Беркли немного воды?
- С удовольствием, мисс Уэйкхилл, - наклонил голову Севельсторм. - Вы же помните, что, по сути, на этом корабле я - Ваш единственный друг?..
— О да, нас много связывает еще с того ужасного кораблекрушения. К тому же я помню, кому обязана жизнью в сражении на Истроке.
- Я рад, что сумел помочь, но вновь напомню вам, что не хотел бы приписывать акт насилия себе в заслугу, - Джон уже повернулся было, чтобы уйти, но вновь остановился. - Просто... если вдруг... совершенно случайно... мы окажемся на плантации Вашего отца, мисс, - сделав явно ироничное ударение на слове "плантация", произнес Игрок, - я бы хотел чашку настоящего английского чая.
— Думаю, мы оба можем на нее рассчитывать! — улыбнулась девушка уже гораздо искреннее.
- Да, надеюсь, капитан будет так щедр, - уже почти себе под нос, но все же достаточно громко, чтобы смогла услышать Кэт, сказал Игрок. - Что ж, разрешите отправиться на поиски Вашей воды?..
Кэт напряглась, как струна. Но из последних сил сдержалась. Она ничего не слышала, она ничем не испугана, она мило улыбается...
— О да, сэр, мы с подругой вам заранее признательны...
И скользнула в каюту.

Бывшая жрица Чиаталу сидела на тюфяке в крохотной (но отдельной!) каморке. Кто-то когда-то отгородил кусочек трюма досками, и получилась комнатка размером с крысиную нору. В ней-то и Коа и проводила большую часть времени с момента отплытия "Алоцвета". Ее не обижали, Ястреб приносил еду и воду. Вобщем условия совсем не плохие, особенно если сравнить с теми, в которых она путешествовала по морю в прошлый раз.
Мысли Коатликуэ были далеко, и на губах застыла улыбка, одновременно горькая и мечтательная. Как живые метались перед мысленным взглядом девушки белые ритуальные одежды, кружась в безумном хороводе. Тонкие смуглые фигурки Учениц выплетали в ночном воздухе кружева. В руках у каждой девушки тлели благовония, их тяжелый запах туманил разум, и легкий морской бриз не мог ему противостоять. Казалось, весь мир пропитан этой дурманящей сладостью. Тело, совершенно невесомое, само изгибалось в невероятных кульбитах ритуальной пляски, подобное морской волне или струйке дыма, исходящей от благовоний. Звук появился незаметно, он так естественно вплетался в общий ритм этой ночи, что казалось, поет само море, рокочет низкими горловыми частотами, перекатывает невидимые камни, а небо вторит ему пронзающими слух высокими стеклянными нотами. Главная жрица, стоящая на самом краю утеса воздела над головой руки, не прекращая петь, и потрясенные Ученицы замерли, не веря своим глазам: в зыбком свете луны из моря показался чешуйчатый гребень. Он влажно поблескивал, перекатываясь среди волн. Чудовище явилось на зов. Чудовище было голодно. Кровь, вытекавшая из перерезанного козьего горла, казалась черной и маслянистой, тяжелыми каплями летела она вниз с обрыва и смешивалась с такой же черной морской водой.
- Прими жертву, Мецтликан! - воскликнула жрица
- Прими жертву, Мецтликан! - одними губами прошептала Коа, и ее глаза полыхнули яростью - Недолго осталось ждать, Лунный Змей!

"Каботажное судно... Черт возьми, я должен узнать имя и судьбу этого корабля!"
-Капитан, позвольте и мне спуститься с ними, не волнуйтесь, я недавно переболел, и думаю, мне мало что грозит... Позвольте мне узнать судьбу экипажа? - Девильяно в самом деле желал знать что случилось с этим кораблем... "Небесный" ушел из его рук, а это каботажное судно очень было похоже на него... Де Вастего писал дневник и спрятал его в одной из пустых бочек. Неужели после долгих странствий судно все - таки вернулось к его бывшему капитану?
"Мы оставили его. Я не хотел... Но бессознательного - никто никогда не спросит... Как и мертвого... Черт побери меня, если это - "Небесный"... Madre... Неужели он приплыл ко мне, чтобы напомнить?"
Девильяно не любил каботажные судна, ибо они как призраки в ночном тумане - вручали повестку о скорой беде... И если окажется, что это - "Небесный", то так оно и есть...

На борту "Ле Глейва"

Итак, «Ле Глэйв» продолжал двигаться своим курсом на северо-восток, вслед за курьерским судном. Галеоны, появившиеся на юго-востоке, к счастью, оказались слишком далеко от курьера, чтобы его команда могла их заметить. К тому же солнце, до этого все ниже и ниже опускавшееся над горизонтом, наконец, исчезло. Над морем начала сгущаться тьма.
-Капитан, мы не справимся с тремя кораблями одновременно, даже, если мы настигнем курьера, нам придется тратить время на штурм или на то, чтобы потопить корабль.
-Успеем, - Монбижу беззаботно махнул рукой. – Расстояние приличное. А курьера берем на абордаж!
Крики пиратов, готовых на все по воле капитана, вторили ему.
-На абордаж!
-Как обычно, Энрике, как обычно, - Франсуа улыбнулся одними краешками губ своему штурману. Каралис с серьезным видом кивнул в ответ. – Эй, Бритт! Готовь команду!
А на курьере началась паника. Был ли это приказ капитана или же команда устроила бунт, но корабль начал разворачиваться к северу, теряя время. Монбижу с интересом наблюдал за приготовлениями испанца. Залп противника пролетело мимо «Ле Глейва», сопровождаемый победными криками корсаров.
-Не стрелять! – Каралис спустился на первый ярус с пушками и повторил приказ капитана. – Не стрелять! Берем на абордаж.
«Ле Глейв» пошел на сближение.

Вилли стоял вместе с остальными корсарами, готовый при первой же возможности перебраться с палубы фрегата на палубу курьера.
-Славное развлечение, да, - стоявшие рядом со стариком моряки заулыбались. Уж чего-чего, а теперь следовало ожидать какой-нибудь байки, которая уж точно поднимет дух или пощекочет под желудочком.
-Было время, когда мне довелось ходить под голландским флагом на каботажном судне. Конечно, какие тут подвиги. Кораблей мы не брали да и держаться от них старались подальше. Да вот однажды подфартило нам как-то проплыть мимо тонущего судна. Людей на нем не оказалось, но кэп все равно распорядился направить шлюпку. Вдруг кто без сознания найдется. Таких можно либо с почетом на берег доставить, либо выкуп затребовать.
В общем, отправились мы с Диком и Джоном к кораблю… Как же его называли? Эх, где бы еще памяти поднабраться. Вспомнил! Шхуна «Золотая Ветвь».
Погружалась она ко дну не слишком быстро, словно и разрушения на ней были незначительные, а так, специально кто дыру проделал. Дик остался в шлюпке, а мы с Джоном забрались через отверстие для пушки внутрь.
А там уже воды-то! И все-таки прошлись мы по трюмам, выбрались на палубу. Ну, никого не обнаружили и уже собирались уходить прочь, как вдруг Джона привлек странный блеск.

-Эй, Вилли, глянь-ка сюда!
Долговязый Джон склонился над снастями, что-то завидев.
-Что там у тебя? – Вилли нахмурился. Уж больно любил Джон всякие шуточки. Но тот, похоже, меньше всего сейчас был настроен шутить.
-Помоги мне, дурень! – Джон принялся оттаскивать прочь добротную некогда оснастку, а теперь порванные, поломанные и перепутанные кучи мусора.
В четыре руки они вскоре освободили находку. Сундук. Настолько старый, что железные полосы на его краях проржавели насквозь. Замка на нем не было. Каботажники, почти что соприкасаясь головами, склонились над ним. Джон протянул руку и откинул прочь крышку.
Золото!
-Золото! Вил, золото! – Джон затрясся в возбуждении.

-Кхе. Что тут дальше рассказывать. Погрузили мы его на шлюпку и гребем назад, к своим. Ну а за нашими спинами на шхуне что-то хрустнуло, судно словно по шву разошлось! Нос и корма поднялись на несколько секунд вверх над волнами, а затем медленно и непреклонно судно исчезло под водой. Нас волнами чуть было к каботажнику не припечатало. На силу справились.
А дальше начались нехорошие события. Один за другим люди на судне начали умирать. Мы даже до берега не добрались, как половина команды или пошла на корм акулы, либо валялась в трюме, не имея сил даже пошевелиться, а вторая половина с ужасом ждала, когда и ее подкосит неведомая болезнь.
На берег нас не пустили, да вот только мне посчастливилось пробраться мимо дежурного корабля. На доске.
Дальнейшее я только слышал. Но говорят, кроме капитана там никто не выжил. А кэп сошел с ума. Его повстречал галеон «Принцесса Запада». Всего-то лишь мимо проплыл, потому что капитан строго настрого запретил подниматься на зачумленный борт. Но все равно уже на следующий день на галеоне слег один из моряков. А за ним еще и еще. Чуть ли не треть команды положила странная болезнь, как тут не опасаться?
Вилли засмеялся.
-Дурни они, какое, к дьяволу, проклятие? Мне Джон перед смертью сказал, что нашел какое-то тело и снял с его шеи медальон. И это верно, я вам говорю. И кэп наверняка сдох и тела за борт не поскидывал. Эх, встретить бы тот каботажник…

Тем временем дистанция между кораблями составила уже меньше пятидесяти метров.
-Готовься!..

Сообщение отредактировал Сейден - 17-06-2007, 18:10

Джон Эдрик Севельсторм

Игрок улыбался.
Кэтрин все прекрасно понимала. По крайней мере, подсознанием. Умело лгала - почти любой собеседник купился бы на ее доводы. Ведь и вправду - как можно совместить Чарли Щеголя, судя по всему, успешного "морского волка", с тихой выпускницей женского пасионата из Англии?..
Игрок не был бы профессионалом, если бы не умел сопоставлять такие разные на первый взгляд факты. Но Игрок был профессионалом. И он сопоставил. И убедился в своих выводах.
Оставался один вопрос. И именно этот вопрос заставил улыбку Джона увять. Как именно он может использовать полученную информацию? Выдать Монбижу? Какой в этом смысл? Для капитана у Севельсторма оставался другой план, совсем другой... Взгляд Игрока заскользил по забегавшим матросам в поисках Хантингтона. Этот козырь еще не был разыгран. И вообще не было понятно, козырь ли это. И на чьей стороне.
Джон не любил неизвестность.
- Готовься! - закричали будто бы со всех сторон. Севельсторм поморщился, поймал взгляд Энрике Каралиса, мило улыбнулся ему. Штурман не ответил улыбкой, отвернулся.
- "Он знает", - сказал Энди.
- "Я тоже", - ответил Джон.

Дэниэл Хантингтон

Абордаж… Дэниэл, прищурив глаза, наблюдал за сближением двух кораблей. «Ле Глейв» изящно скользнул к борту испанца. Хантингтон усмехнулся, наблюдая за суетой на палубе противника. Постепенно англичанина охватило чувство азарта, которое всегда появлялось перед боем. Сейчас либо ты, либо тебя.
- Эй, на испанце, сдавайтесь и возможно мы милостиво сохраним ваши некчемные жизни, - весело оповестил противника Дэниэл, и добавил обращаясь к своим подчиненным. – Всем приготовится!
В воздух взметнулись абордажные крючья и полетели на соседний корабль. Когти впились в борт несчастного «Толедо», притягивая его к такому опасному хищнику как французский фрегат, не давая избежать печальной участи. С борта испанского парусника раздались редкие пистолетные выстрелы, за спиной кто-то вскрикнул. Что-то ожгло щеку Хантингтона, но он не обратил на это внимания. Взгляд серых глаз впился в палубу испанца, и как только корпусы кораблей с глухим стуком сошлись, прижав один бот к другому, англичанин взревел:
- На абордаж! – первым перескочив на вражеский корабль, сжимая в руках саблю.

Сообщение отредактировал Sarina - 22-06-2007, 21:17

Франсуа де Монбижу

Если не считать риска, которому каждый раз был вынужден подвергнуть Монбижу своих корсаров при абордажах, ситуация при атаке "Толедо" начинала напоминать многие и многие до нее.
Сближение, штурм, битва до победного.
Бритт уверенно командовал пиратами, так что капитан решил не вмешиваться. Вместо этого Франсуа принялся высматривать на палубе курьера что-нибудь мало-мальски примечательное. И досмотрелся, заметив как капитан испанцев что-то говорит элегантно одетому мужчине. Может, какому гранту или приближенному ко двору. Франсуа прекрасно видел, как разодетый франт скрылся в каюте, закрыв за собой дверь.
"Весьма любопытно. Что же вы везете с собой, господа?"
Капитан молча наблюдал за тем, как наиболее горячие головы, не дожидаясь даже приказа Хантингтона поспешили поскорее перескочить на борт испанского парусника. И только когда корсары уже начали теснить защитников "Толедо", Франсуа ступил на борт осаждаемого корабля.
-Тех кто сдастся - не убивать! - таков был приказ капитана корсаров.
Капитан испанских моряков организовал оборону где-то в районе кормы. Вопреки своему обычаю Монбижу не стал пробиваться к нему, дабы в схватке один на один доказать свое несомненное преимущество. Нет, Франсуа направился прямо к примеченным ранее дверях.
Ружейные выстрелы, лязг стали, выкрики и хрипы сопровождали его на этом пути. Сзади, спереди, с боков. Казалось, мир смешался и уже нельзя было различить, кто с кем дерется. Так случилось, что Монбижу попал в окружение троих испанских моряков. Двое из них были вооружены саблями, у третьего только кортик.
Не раздумывая, моряк размахнулся, чтобы бросить оружие в Франсуа. Монбижу сделал отчаяный выпад и попал сопернику своей рапирой в грудь. Тот вздрогнул, сделал шаг назад и упал на колени, а корсар уже развернулся к оставшимся соперникам - но их не было. Был вихрь стали, бьющейся друг с другом. Двое на двое. Монбижу обогнул схватку и направился далее к своей цели.

Алонзо кинулся в самую гущу схватки. Она пьянила его, но как-то поверхностно, голова всё же оставалась достаточно холодной, чтобы избежать неминуемой смерти в этой каше. Он дрался с каким-то отчаянным испанцем, выражение лица которого не оставило бы равнодушным более искушённого в драках человека, но Каралис был молод и мало обращал внимание на какую-то там мимику, он дрался отчаянно и с упоением.
Выпад, ещё выпад, испанец пропорол рубашку на плече, да и само плечо оказалось задетым. Из раны потекла кровь, но разгоряченного схваткой парня это оставило равнодушным. Мимо прошёл капитан. Он не участвовал в общем буйстве и выглядел спокойным и отстранённым, будто происходящее его вовсе не касалось.
Наконец Каралис проткнул шпагой противника и поспешил на корму, где было особенно жарко. Капитан-испанец был похож на разъяренного льва, и приближаться к нему было сейчас смерти подобно, но парень, захваченный дракой, всё же решился на этот отчаянный поступок, вокруг буйствовали свои и чужие, а Алонзо видел только цель и только о ней и думал. Наконец они скрестили оружие, испанец- с ухмылкой и чувством превосходства, Алонзо – с мрачной усмешкой и желанием показать всему миру, что он тоже многого стоит.

Когда человек хочет покончить с собой - он берет в одну руку вожжи, в другую - кусок мыла, и идет в ближайшую конюшню. Там он перекидывает вожжи через балку и вешается. Просто, чинно, без лишнего крика и суеты.
По крайней мере, так было в Лондоне. В той его части, где обитал маленький мальчик Джон.
Алонзо Каралис, видимо, никогда не знал о подобной традиции англичан. А потому решил покончить жизнь другим способом. Самым глупым, который мог представить себе Севельсторм. Мало того, что проклятый португалец рванулся в самую гущу, так еще и сцепился с противником, который, как мог видеть Игрок, резал таких, как Алонзо, за завтраком. Севельсторм не привык жалеть кого бы-то ни было. Даже Хряка, когда тот упивался вусмерть дешевым вином. Однако он привык жалеть самого себя. С Монбижу могло статься повесить Игрока вверх ногами за рею, чтобы у него прилила кровь к мозгам, и он бы смог лучше думать и понимать приказы...
А Джону это не нравилось. Совсем не нравилось.
- В сторону! - рявкнул он на английском одному из корсаров. Француз все понял без перевода, отпрянул от вытянувшего руку с пистолетом вперед суперкарго. Миг, вдох, биение сердца... спуск курка... выстрел.
Что-то просвистело мимо щеки, чудом не оцарапав.
«Что за чёрт!!!» - но у Алонзо не было времени оборачиваться и смотреть, кто там такой умный. Пуля попала капитану испанцев в поднятую для удара руку, пробила запястье. Шпага выскользнула из его правой руки, но он тут же перехватил её левой. В его глазах теперь явно читалась ярость, и только дурак мог этого не заметить. Каралис не был дураком, но не был и трусом, поэтому ему ничего не оставалось как только продолжить схватку и пытаясь угадать, кто же спас его от явно смертельного, как он с опозданием понял, удара.
Севельсторм выругался. Выругался еще раз и еще грязнее, чем в первый. Рванул из-за пояса второй пистолет, отбрасывая разряженный в сторону. Совершить еще один выстрел в спокойной обстановке ему не дали - кто-то больно и очень метко ударил Игрока по уху, чем-то неприятно холодным царапнул по виску, отправив Джону навстречу палубе. Доски были скользкими и мокрыми. Руки Игрока оказались алыми. По щеке что-то быстро струилось, что-то горячее... Над упавшим суперкарго закричали на испанском, противник упал, проткнутый кем-то из французов, и Игрок не стал тратить на него больше внимания, оглянулся прямо с палубы на Алозно...
Тот был слишком увлечен, чтобы видеть свою ситуацию. Оказаться в окружении двух противников мог только дурак, самоубийца или отчаянный храбрец. Для Игрока все трое были едины. Он поднял пистолет и выстрелил повторно, пробив голову заходящему Каралису за спину испанцу...

(совместно с Анж)

(Совместно с Фазером).

Алонзо отбивался, как мог, силы его были ещё далеко не на исходе, и он дрался с остервенением. Сзади глухо что-то стукнуло, упало тело. Испанца отвлёк, подкравшийся сзади француз и у юноши появилось время, чтобы оглянуться. У его ног валялся убитый испанец, а недалеко истекающий кровью Джон.
- Чёрт подери!- в голове Каралиса пронеслись слова капитана, о которых он так благополучно забыл. В руках у суперкарго дымился разряженный пистолет.
«Он спас мне жизнь»,- мрачно подумал абордажник, тут что-то вторично полоснуло его по руке. Он развернулся, оказалось, что это капитан справился с незваным «гостем» и дотянулся до него концом своей шпаги. Каралис быстро присел, уходя от очередного удара, а потом, в тот самый миг, когда испанец занёс свою руку для следующего, воткнул ему шпагу в ногу, удачно попав в артерию.
Это походило на затянувшуюся комедию с плохими актерами. Через лежачего Игрока успело перепрыгнуть два француза, когда Джон поднялся, перехватил чью-то руку с пистолетом, потянул на себя, до хруста, до крика и до разжимающихся пальцев. Испанец, захваченный врасплох, поднял на Игрока полный предсмертного ужаса взгляд.
- "Убей его", - просто и четко сказал Энди.
Севельсторм отпихнул испанца в сторону, где он исчез меж рвущимися вперед французами. Не теряя времени, англичанин поднял пистолет, обернулся - Каралис еще был жив, а капитан ревел, пораженный рапирой в ногу. И Алонзо, присев, открыл Джону прекрасный вид.
Игрок не упустил этой возможности. Не стал долго думать. Поднял пистолет и выстрелил, раздробив капитану кадык.
Капитан свалился прямо на Каралиса, и никак не удавалось его спихнуть.
«У кабан!» - Алонзо всё пытался выгрестись из под уже мёртвого испанца и, одновременно, обозревал сложившуюся вокруг ситуацию. Противников ощутимо потеснили и теперь были видны только спины французов, весьма успешно заканчивающих бой.

На палубе фрегата "Святой Патрик"

Лейтенант Королевского флота Джонатан Блэкхарт любил смотреть на море. Особенно на закате, когда накатывающиеся волны подсвечиваются неестественным зеленоватым светом… Море никогда не просит и не дает пощады. Лейтенант знал об этом не понаслышке. Оно всегда безмятежно, безразлично… Безразличное буйство волн крушит корабли, попавшие в шторм. Безразличная гладь застывшей воды смотрит в лица умирающих от истощения людей во время затишья ветра. В этом безразлии – истинное величие стихии.
Сейчас, когда немногочисленные матросы «Святого Патрика», оставшиеся на борту, глазели на гавань Истрока, с завистью обсуждая похождения своих товарищей в портовых кабаках, Блэкхарт был, кажется, единственным, кто не смотрел в сторону берега. Он, в отличии от подавляющего большинства членов команды, сам вызвался дежурить на корабле, отказавшись от прогулки по колонии. Расположившись на носу близ крамбола, лейтенант нес вахту и никто не смог бы сказать, что он хоть на минуту отрывался от своих обязанностей.
Джонатан жестом подозвал к себе троих матросов:
- Нужно проверить натяжение штагов фок-мачты. Фор-бом-брам-штага в первую очередь.
Опасаясь глядеть в черные глаза лейтенанта, бородатый здоровяк-ирландец, старший в тройке, попятился и пролепетал что-то в знак повиновения. Отойдя на безопасное (как ему казалось) расстояние, бородатый тихо пожаловался товарищу:
- Лезь теперь на утлегарь! Этот англ – сущее для нас наказание...
Все произошло очень быстро. Неведомым образом Блэкхарт оказался около матроса, в воздухе промелькнула, кажется, рука, и ирландец распростерся на палубе без сознания. Его клокастая борода намокла от крови.
- Приказы не обсуждаются. Теперь у вас больше работы.
Джонатан развернулся и медленно пошел к левому борту. Матросы склонились было над своим товарищем… Лейтенант остановился. Парни переглянулись и наперегонки бросились к бушприту. Теперь они проверят штаги так тщательно, словно им обещали прогулку по портовым притонам с лучшими шлюхами. Еще одно верное решение лейтенанта, как и все таковые, было простым и эффективным. Как и решение остаться на корабле во время стоянки в порту.
Будучи наслышан о характере губернатора Стронбарда и в особенности его племянника, лейтенант категорически не пожелал ступить на берег. Он не сомневался, что неизбежная ссора, переросшая в неизбежную дуэль приведет к неизбежной смерти Алана Стронбарда, что повлечет за собой непредсказуемые последствия. Джонатан всегда просчитывал наперед, что, однако, не мешало ему разрушать собственные планы импульсивными поступками. А значит, лучше было избежать их, оставшись на борту фрегата, и смотреть на волны прилива, играющие зеленоватыми-золотыми отблесками...

--------------
Фок-мачта – передняя из трех мачт фрегата.
Утлегарь – средняя часть бушприта.
Фор-бом-брам-штаг – канат, удерживающий мачту с передней стороны, крепится к верхнему концу бом-брам-стеньги(верхней части фок-мачты)
Крамбол - толстый короткий брус, выходящий за борт. Применялся для подтягивания к борту якоря.

Сообщение отредактировал SergK - 26-06-2007, 16:19

Возглас Девильяно привлек внимание всех, и в первую очередь – капитана.
Сангве с легким удивлением взглянул на матроса.
– А тебя в самом деле так интересует судьба экипажа, Вастего? Или ты узнал этот корабль?
По мнению капитана, знакомство с судном было единственной причиной, по которой можно было пожелать выяснить, что случилось с матросами.
Капитан вновь задумчиво глянул на корабль. Что ж, можно и исследовать…
– Альберт, Диего, Колин, Вастего – к шлюпке. Бертрам, чуть измени курс. Попытайтесь догнать нашего соседа и посмотреть, что у него на палубе. Но потом не жалуйтесь, если что-нибудь откусят.
Фраза была встречена дружным смехом; названные пираты кинулись к шлюпке.
А Сангве вновь задумчиво посмотрел на корабль и потер подбородок.

Рэйнольд с завистью следил за счастливчиками. Ступить на борт мертвого корабля, разгадать его тайну... Понятно, что капитан не доверит такое поручение новичку.
Выругавшись шепотом, Тьерре отвернулся, чтоб не видеть ни мрачного морского скитальца, ни избранной четверки. Если не получилось попасть в шлюпку, может, постараться обратить на себя внимание Сангве? Тогда в следующий раз Нож не будет кусать локти, пялясь в чужие спины.
- Интересный каботажник, - произнес он, - идет быстрее нас. То ли сам черт ему в паруса дует, то ли он очень хорошо построен. С виду ведь кажется неуклюжим, словно все каботажники. Умный мастер его строил.

Дэниэл Хантингтон

Дэниел уже начал уставать. Нет не физически, а морально. Ему уже претили мельтешившие перед его саблей испанские рожи. Хотелось скорее закончить и вернуться к морю, к солнцу, к ветру. Клинок сабли засвистел еще яростнее, то и дело, прерываясь противным чавканьем и хрустом. О блеске уже и не шло речи. Весь бой постепенно свелся к пресловутым: блок-удар, пинок ногой куда-то в область испанского паха. Вон там чуть левее дерется юнга, чертовски хорошо орудует саблей. Выйдет из паренька толк. Постепенно палуба опустела, что не могло не радовать. Хотелось смыть всю кровь, которая уже буквально скрипела на зубах.
- Отбой, парни. Наша взяла! – рявкнул Хантингтон перекрывая шум и крики. – Все возвращаемся на фрегат, кроме тех кто будет помогать капитану.

Франсуа де Монбижу

Дверь, как и следовало ожидать, оказалась запертой. Но в подобные моменты это волнует меньше всего. Монбижу вышиб дверь ногой. Скорее всего повезло, так как хватило одного точного удара, чтобы замок не выдержал и сломался. А дальше кэп как дьявол ворвался в каюту, чтобы увидеть дуло пистолета, направленного ему в голову.
Не задерживаясь ни мгновения, Монбижу рванулся в сторону под звук выстрела. Пуля сбила с головы шляпу, и только тут сознание капитана уловило, что рука стреляющего в тот момент дрожала. Франсуа в два прыжка очутился рядом с давешним франтом, приставив рапиру ему к шее. А затем раздумал, подошел почти вплотную и мощным ударом в скулу вырубил мерзавца.
Звуки битвы за дверью стихали. Капитан стоял над телом испанца, держа в руках вместе с рапирой еще и шляпу. И печально качал головой. Похоже, предстояло Монбижу попрощаться еще с одним головным убором. На этот раз, правда, хотя бы по вине неприятеля.
А пленный начал приходить в себя. Изменился характер дыхания, медленно задвигались конечности. Капитан ждал, пока испанец пытался перевернуться, а затем, когда он попытался встать, резко схватил за плечи и поднял, тут же приставив рапиру к горлу.
-Сеньор, давненько мне не приходилось видеть столь занимательной вещицы, - Монбижу усмехнулся. А испанец поджал губы.
-Значит, вы уже видели послание... И все равно корона доберется до вас, и никакая защита ни купцов, ни французов вас не спасет!
-Да что вы говорите, - Монбижу, сама любезность, аж поклонился вестнику. - Кто бы мог подумать. Его величество король Испании уже которое десятилетие все грозится. С чего бы ему начинать войну теперь?
-Так вы не видели послания? - гранд аж побледнел от волнения.
-Нет, - Монбижу усмехнулся. - Поэтому лучше покажите сами.
Испанец дернулся назад, но капитан еще крепче ухватил его за костюм, одновременно слегка надавив рапирой.
-Сеньор, я не буду гарантировать вам жизнь, но обещаю, что смерть будет легкой, если вы покажете мне послание.
И тут случилось одно из досадных происшествий, которые так портят жизнь честным людям. Корабль ощутимо тряхнуло и гранд налетел всем своим весом на Монбижу и, следовательно, на рапиру.
-Что за... - умирающий заливал одежду капитана, Франсуа отшвырнул его в сторону и бросился к выходу на палубу.
Похоже, он слишком понадеялся на удачу. К тому моменту как абордаж "Толедо" практически увенчался успехом, ближайший из галионов подошел на расстояние пушечного залпа ядрами. Несколько ядер сотрясли "Толедо", вероятно, следующий залп сможет задеть и "Ле Глейв". К счастью, в тьме почти наступившей ночи точность выстрелов была крайне низкой. Но если успеет подойти и второй галион, пираты скорее всего попрощаются со своими жизнями.
Бритт уже командовал отступление.
-На "Ле Глейв"!

Далеко не такой уж праздный день из жизни Алана Стронбарда.
Утро.

Поутру у Алана на удивление разболелась голова. Никак не удавалось не только утихомирить подло подпрыгивающую комнату, но и вообще взять в толк, с какого это перепугу ноют и виски, и затылок, и даже глаза. Стронбард сделал над собой кошмарное усилие и сумел сесть. Но едва проделав шедевр акробатики, он понял, что был в корне неправ в данном вопросе. И почувствовал, что его мутит. Нет. Пожалуй, МУТИТ.
Торопливо свесившись с края постели, Алан изверг содержимое желудка на ковер, надсадно раскашлялся, и, кривясь от першения в горле, требовательно проорал: "Джо!"
Появившийся негр непроизвольно сделал круглые глаза, заметив существенное изменение в декоре комнаты, ено успел исчезнуть в полутемном коридоре прежде, чем Алан нашелся с достойным наказанием для наглеца.
Вслед за Джо, вскоре исправно затиравшим следы недомогания господина, против всех ожиданий Алана появилась отнюдь не Селинда – старая морщинистая клуша, которая давно выучилась врачевать приступы слабости у белых людей.
Появился доктор, окинувший отпрыска губернатора взглядом, лишенным даже толики не то что почтения, но и обычной вежливости. Алан так и не понял, послышались ли ему тихие слова о "дурацком везении", или же его звон в ушах отколол очередной фортель.
- Вам очень повезло, сударь, - холодно сказал врач, отыскивая некий флакончик в недрах карманов. – Вы запросто могли бы и помереть.
- Ерунда, - расхорохорился Алан, цепляясь руками за подушки, - с перепою-то я бы нипочем не помер. Это мне – мелочи.
- Да уж, - сухо согласился доктор, - с перепою не скончались бы. Очень верное замечание. А вот от удара кабацкой скамьей по голове – вполне могли бы.
- Ска… мьей, - Алан изумился настолько, что даже отпустил пальцами постель. Покачнувшись и рухнув навзничь, он повторил: - То есть как – скамьей? Кто посмел?! Да я…
- Промолчите. Вы - промолчите. Как, впрочем, и я. И даже пострадавший от Вашей руки честный офицер Ее величества. Никому из нас не нужен скандал. Вам – менее всего.
- Да что ж такое-то? – обиженно забормотал Алан. Его вера в свою новообретенную непогрешимость и вседозволенность серьезно пошатнулась.
- То, что вчера Вы изволили надраться вдрызг пьяным совместно с неким иным достойным юношей купеческого сословия. Будучи в изрядном подпитии, Вы пришли к непревзойденной мысли оспорить некую девицу легкого поведения у достойного офицера. В ходе… э-э-э, конкуренции за ее благосклонность, то бишь, доступные и недорогие прелести, Вы принялись оскорблять самого офицера, а также некоторых его спутников, причем к великому прискорбию достойнейший юноша подвизался в этом деле заметно успешнее Вашего.
- Юноша, - констатировал Алан, пытаясь совладать со звенящим болезненным гулом в голове.
- Да. Он был заколот шпагой одного из оскорбленных джентльменов. Подобная же участь ожидала и Вас. Кабы Вы вообще имели хоть некоторое понятие о путях решения вопросов чести. Но таковые понятия у Вас отсутствуют, следует отметить, а потому Вы попросту схватили стул поувесистей и со всего размаху ударили им офицера. Следует отметить, что в этот раз даже Ваша незаурядная устойчивость дала трещину. Вы не попали туда, куда целились. А именно – в голову лейтенанта Рокбриджа. Вы всего лишь угодили ему в бок, перебив в двух местах предплечье правой руки, каковой вышеупомянутый Рокбридж пытался вытащить шпагу. А вот когда он сделал попытку извлечь оружие джентльмена левой рукой, Вы все же совладали с задачей попасть ему в голову.
- О, - без всякого выражения произнес Стронбард, наблюдая за тем, как доктор отвинчивает плотно пригнанную крышку флакончика.
- К счастью, он остался жив. Равно как и Роналд Уизли, второй офицер, тот, что перед этим покончил с Вашим приятелем. Того Вы просто опрокинули, метнув в лицо злополучный стул. Теперь бедняге придется долго залечивать раны на голове, а нос так и останется искалеченным навсегда.
- Ясно, - сказал Алан, и в этот миг волна дикой, удушливой вони вонзилась ему сквозь ноздри в самый мозг. Его страшно замутило, и он снова вырвал на невезучий ковер. Доктор придерживал его за плечи.
- Смею уверить, что вовсе нет. Ибо остальные моряки отступились от Вас, и попытались уклониться от продолжения инцидента.
- Кто… тогда? – хрипя, выдавил Алан Стронбард. Спазмы сделались сухими, но тело все еще корчилось и тряслось.
- Да девица же! – презрительно сообщил врач, пряча флакончик с солями. – Именно она и угомонила Вас, применив скамью.
- О госди!!! – с отчаяньем выдохнул Алан.
- Вот именно, сэр, - с чувством сказал врач. – Сколь я могу видеть, ничего страшного Вам не причинили. Похмелье и головная боль должны скоро пройти. Но не советовал бы Вам лечить их… традиционным способом, ибо Ваш отец желал бы немедленно знать, каковы успехи в деле снаряжения корабля в погоню за неким пиратом.
В комнате разом стало много темнее, хоть в глазах Алана перед этим вроде бы прояснилось.
- И еще одно, сэр, - добавил врач, - Некие офицеры с некоего судна прилюдно сулились встретить Вас при иных обстоятельствах, дабы… э-э-э-э, ну, скажем так, сравнять счет. От мысли вызывать Вас на дуэль они, похоже отказались. Вам стоило бы и впрямь покинуть Истрок. Ненадолго.

"Ле Глейв" отступал, даже не пытаясь отстреливаться от преследователей. Где-то там, уже вдали под толщей вод медленно погружался ко дну "Толедо". К сожалению, расчет не оправдался, попутный ветер принес галеоны к месту схватки много раньше, чем ожидалось. Передний из галеонов повредил корпус "Ле Глейва", попав точно в пушечный люк и уничтожив при этом все близстоящие пушки при вором залпе и при третьем, последнем, задев корму не намного выше ватерлинии.
В любом случае корабль теперь нуждался в ремонте.
Радостное настроение, вызванное успешным абордажем испанца резко сменилось мрачной угрюмостью от необходимости отступать. Капитан стоял на этом неприклонно. И хотя даже его билжайшие сторонники были резко против подобного маневра, Монбижу проявлял небывалую жескость, пригрозив рапирой одному из особенно рьяных матросов и хмуро глянув на штурмана, поддержавшего идею начала канонады.
Фрегат все дальше и дальше отрывался от пареследователей.
-Да что же это такое, - шептались за спинами у начальства корсары. - Что думает капитан?
А у Монбижу словно не два уха, а весь корабль одно большое ухо представлял из себя - словно точно знал на кого следует смотреть. И команда замолкала. Не отваживалась.

- Интересный каботажник, идет быстрее нас. То ли сам черт ему в паруса дует, то ли он очень хорошо построен. С виду ведь кажется неуклюжим, словно все каботажники. Умный мастер его строил.
– Совершенно верно, – согласился Сангве, с новым интересом взглянув на Рейнольда. Молодец парень, умеет правильно подмечать. – Будь у нас команды побольше – могли бы его взять с собой. Впрочем…
На несколько секунд капитан задумался – а не взять ли действительно этот кораблик? И даже если команды не хватит, то продать его вполне возможно…
Впрочем, это означало бы поворот назад, к Тортуге. И еще не факт, что найдется покупатель; у пиратов хватало своих судов, а губернатор предпочитал все же не принимать настолько заметный товар.
Так что, с сожалением пришлось отказаться от прибыльной идеи.
Тем временем отобранные члены команды уже спустили шлюпку на воду; рулевой подвел «Алоцвет» поближе.
Вскоре станет ясно, что там стоящего внимания.

На "Ле Глейве"

-Франсуа! – только когда уже в полной темноте фрегат сумел оторваться от преследователей, только тогда Монбижу передал командование офицерам и ушел к себе в каюту – чтобы придти в себя. Когда через некоторое штурман Каралис зашел к нему, на столе капитана стояла бутылка с ромом. Открытая, но из нее никто еще не пил. Капитан уткнулся лбом в одну из перегородок да так и застыл.
На оклик Энрике, Монбижу вздрогнул и отпрянул назад, пытаясь выхватить оружие с перевязи. К счастью, рапира лежала в этот момент на столе, рядом с бутылкой.
После нескольких секунд безумных телодвижений Монбижу все же пришел в себя и, казалось, взял себя в руки.
-А, штурман. Слушаю вас.
-Франсуа! – Каралис не собирался сдаваться. – Что с тобой? Ты с самого посещения Истрока сам не свой.
-Правда? – Монбижу криво усмехнулся и с неожиданной злобой оторвал одну из манжет своего наряда. Такого с ним на памяти Энрико не случалось.
-Да, тебя перестала интересовать жизнь корабля! Ты отдал приказ уводить «Ле Глейв» от противника, с которым мы легко бы справились. Лейтенант Хантингтон и Бугартье ждали твоих приказов!
-Этот британец? Ха! – капитан презрительно хмыкнул и подошел к столу, непонимающе разглядывая разбросанные там в беспорядке предметы. – Кто он вообще такой?
-Он повел атаку на противника в сегодняшнем абордаже, - португалец, казалось, превратился в скалу спокойствия, в то время как капитана, похоже, бросало от одного настроения к другому.
-Любой англичанин сделает это точно так же. У них нет полета воображения! – Монбижу нахмурился, затем поморщился и прикрыл глаза ладонью. – Собачий бред, Энрике, я хочу заполучить это золото, слышишь?!
-Кэп, в море множество способов заработать подобный куш.
-Но не так! И я не могу позволить своей команде из-за очередного дележа добычи откладывать наше плавание еще на месяц. Не могу!
-Но команда недовольна! Франсуа, простые корсары начали уже шептаться, - Энрике (сказалась кровь) от души грохнул кулаком по столу. Привыкнувший и не к такому обращению дуб выдержал, не треснул. – И я вынужден закрывать на это глаза! Сейчас они хотят невозможного. Чтобы мы развернулись и пошли обратным курсом. А затем дали бой испанцам!
Капитан опустился на стул и махнул своему штурману, чтобы и тот садился. Но Каралис не желал садиться. Он статуей благоразумия возвышался над разгневанным капитаном.
-Побесятся и успокоятся. Я сказал! – выдал наконец Монбижу.
-Но кэп?!..
-Штурман, - и тут Монбижу сорвался. – В конце-концов, капитан я этого идиотского корабля или нет? Мои приказы не обсуждаются!
Капитан орал. Каралис выпрямился, казалось, ровнее некуда и холодно посмотрел на своего приятеля, так не вовремя вызверившегося.
-Капитан, ваша воля непререкаема. Но раньше вам подчинялись из восхищения и из-за вашей безудержной смелости. Как скажется на вас сегодняшние события – не рискну сказать. Разрешите идти?
-Иди, - Монбижу проводил штурмана взглядом исподлобья. А затем налил-таки себе первый стакан.
Каралис же, выйдя из каюты капитана, неожиданно встретился со своим кузеном.
-Привет, Алонзо, - сердечно поприветствовал он родственника. А затем, скорее для самого себя, закончил фразу и пошел далее. – Будь осторожнее, друг, времена наступают сложные.

"Святой Патрик"

Ричард Келлис возвращался на корабль расстроенным и усталым. Те два часа, что он прогуливался по городу, полностью вывели его из душевного равновесия. Сначала эта кабацкая драка, участия в которой Дик, правда, счастливо избежал, потом пьяные матросы в переулке. Уж лучше бы, к губернатору поехал, чем этот дурацкий осмотр города.
Хотя, если честно, дело вовсе не в попытке увидеть что-нибудь новое. Ричард прекрасно знал, что этот порт ничем не отличается от всех других. Просто оставаться на корабле совсем не хотелось, не в последнюю очередь из-за второго лейтенанта, Джонатана Блекхарта. Дик и Джонатан не сошлись характерами сразу, а в последнее время и вовсе старались как можно реже видеть друг друга, естественно, насколько это возможно в условиях крайне ограниченного пространства корабля. Чувствалось, что этот конфликт вот-вот пеерастет во что-то большее, уж слишком разными были их взгляды на жизнь. А особенно не терпел Дик рукоприкладства по отношению к матросам, хотя и понимал, что иногда с ними нельзя по-другому. И даже отношение команды корабля к нему как к чудаку и практически ненормальному не мешало Келлису каждый раз пытаться восстанавливать справедливость, так как он ее понимал.
Вот и сейчас, заметив, что происходит на корабле, Ричард ускорил шаг. Усталость ушла, уступив место раздражению. Дик прекрасно понимал, что сейчас будет и знал, что этот разговор, повторявшийся уже не один десяток раз, ни чему не приведет.
С этими мыслями Дик добрался до корабля и обрушился на Джонатана с упреками.
- Лейтенант, зачем вы ударили матроса?! Ведь они такие же люди как и мы и к тому же, он пошел выполнять ваше поручение. Ну почему вы не можете без насилия?! Ответьте, летенанант! - почувствовав, что он вот-вот сорвется на крик, Ричард замолчал и глубоко вдохнул...

Сообщение отредактировал Рауль - 17-07-2007, 13:39

(Совместно с Сейденом).


- Здравствуй дядя, - Алонзо был вежливым парнем, и много разных людей повидал за время службы у отца, но состояние дяди и его последняя фраза ввели его в замешательство,- а что за времена?
Молодой Каралис все еще проявлял очаровательную наивность юности. Штурман остановился и пожал плечами. А затем невпопад спросил племянника:
- О чем сейчас говорят на корабле? - к счастью никто вокруг не задерживался возле Каралисов на столько, чтобы услышать более, чем несколько фраз из их разговора. Пираты готовились к ночи, когда можно будет, наконец, сомкнуть глаза и выспаться. Пусть и ненадолго. Рядом с Энрике и Алонзо сидел разве что старый Вилли. Но его присутствие совершенно не раздражало португальцев. Да и попробуй рассердиться на того, чье присутствие само по себе обещает увлекательную сказку или историю о приключении, захочешь - не получится.
- На корабле сейчас говорят о схватке, представляешь, дядя, мне пришлось драться вместе с этим суперкарго, нам капитан сказал, что если кто-нибудь из нас не выживет, оставшийся пойдёт на прокорм акулам!- по юноше было видно, что он не слишком доволен таким раскладом дел.
-И все? - штурман присел на ступеньку лестницы, с краю. - Это все, что ты слышал?
Тут мысли Энрике переключились на фразу, произнесенную племянником.
-Говоришь, повязал ваши жизни? Дьявол он! Да и суперкарго хорош. Впрочем, приглядеть вполглаза за тобой ему точно было легче, чем подстраивать смерть обоим. И не смотри так, - Каралис - старший качнул головой, а затем сделал жест, словно что-то взвешивал. Как ты сам оцениваешь отступление «Ле Глейва», Алонзо?
- Отступление? Мне кажется, что зря всё это кэп наш затеял, негоже отступать было, если добыта прямо в руки плыла, но с другой стороны, мы же не просто так без цели плывём. Я, дядя, не только это слышал, и если слухи правдивы, значит, большой куш нас в конце -концов ждёт. Наверное, Монбижу знал, что делал, когда от удачи отказывался.
-За сказкой он поднялся. И всего-то, - старина Вилли не сдержался. На удивление Каралис - старший не стал затыкать старику рта. Лишь неодобрительно отвернулся. - Все моряки когда-нибудь встречаются со своим сокровищем. И либо начинают идти за ним до конца, либо успокаиваются и сходят на берег. В первом случае они обречены на вечные скитания, во втором находят свою тихую гавань. Вот мне, помнится…
-Чушь это все, - Энрике все же оборвал старика. - Не знай я так капитана, посчитал бы, что он до смерти чего-то боится. Или чего-то ждет.
- Капитан?! Чего-то боится?!!! Дядя, как это может быть? И что, он из-за страха отступил сейчас?- на лице молодого Каралиса ясно читалось недоумение и непонимание.
-Алонзо? Ты умеешь слушать? - находись Алонзо хоть немного ближе к дяде, получил бы затрещину. И вполне заслужено к тому же. Вместо этого Энрике лишь показал племяннику кулак. - Думай о чем и как громко говоришь, если тебя дороги наши жизни.
-Да уж, - Вилли покачал головой, собираясь сказать нечто причитающееся моменту, но тут же сник под недобрым взглядом штурмана.
Парень быстро понял свою ошибку и непроизвольно огляделся по сторонам.
- Э…, в общем, в таком случае хочу сказать, что матросы говорят, что раньше капитан ни за что бы не отступил и раздавил бы эти галеоны, как вшей.
- Ладно, есть надежда, что к концу все наладится. Как обычно.
- Старый состав предан капитану и кораблю, - Вилли тыкнул трубкой в сторону Алонзо. - А вот новички только прикоснулись к хорошей жизни. Еще нечто подобное, и могут решить устроить бунт.
- Бунта не будет, - штурман коротко посмотрел на племянника. - На «Ле Глейве» всегда царит порядок.
Алонзо немного обиженно нахмурился, капитан был его кумиром, да и какому парню понравится, что его так открыто считают способным к самому худшему, что можно представить, к предательству. Каралис хоть и был ещё молод, но имел свои принципы и был готов их отстаивать до посинения.
- Никто и не сомневается - прошипел он себе под нос.
-Никто, - согласно кивнут дядя. - Поэтому я с тобой и говорю, Алонзо, что доверяю.
-Ладно, - Вилли хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги. - Пойду я спать, все равно на ночную вахту вы перестали меня ставить, сэр.

Удивительное в этой жизни происходит вне взора человека. Он не осознает, что с ним, обычным человеком, случается, по сути, маленькое чудо.
Севельсторм, стоявший на палубе и ловящий лицом, над которым покудесничал медик, прохладный ветер, вдохнул полной грудью и только сейчас осознал, что совершенно не ощущает морской качки. Не было более того "мистера Севельсторма", впервые поднявшегося на борт затонувшего корабля, а после попавшего в общество мсье Монбижу.
- "Мы меняемся, Энди", - заметил Джон, дотронулся до повязки на виске, под которой проклятые испанцы оставили памятную алую полосу.
- "Меняются условия. Мы лишь приспосабливаемся. Потому что ты - Игрок, Джон. Ты играешь. Ты должен уметь играть в любых условиях. Лондон стал слишком мал и ленив для твоего гения. И слишком тесен даже для меня."
Игрок не ответил, пожал плечами. Двинулся вдоль борта, не задерживаясь особо рядом с караульными матросами или с теми, кто еще только сворачивал лениво канат, перебрасываясь медленными фразами с напарником.
Его заставили жить среди этих людей. Но это еще не значило, что он привык и смирился. Каждая такая сумасбродная выходка капитана, отправившего Севельсторма на абордаж, могла стоить Игроку жизни. Каждая царапина, каждая пролетевшая мимо пуля уменьшала его удачу. Судьба была беспощадна в своих решениях. Решив один раз избавиться от маленького мальчика Джона, смеющегося ей в лицо, она своего решения не изменит. А Севельсторму остается лишь приспосабливаться...
- "Лишь это? Ты недооцениваешь себя, Джон. Ты раскис. Некоторые люди слишком близко подобрались к твоей шкуре, что ты перестал с этим считаться!"
Взгляд Игрока зацепился за фигуру, держащуюся за борт и шатающуюся, словно человек был смертельно пьян. В знакомой холеной бороде и берете угадывался лик Франсуа. Капитана этого корабля. Человека, который олицетворял здесь десницу Судьбы.
- Мсье лё капитэн! - поприветствовал Монбижу Севельсторм. Он так и не уяснил порядков корабля. Не хотел их уяснить. - Сегодня Вы совершили дерзкий налет, успев героически уйти от смертельно опасной погони.
Судя по лицу Монбижу, капитану не шибко нравилась затронутая Игроком тема. Но он не прерывал.
- Как Ваш суперкарго, мсье, - голос Джона понизился, - я должен сказать Вам, что не все на этом корабле разделяют Вашу точку зрения. Я уверен в том, что Вы сами прекрасно это знаете. Я даже не сомневаюсь, кто первым сообщил Вам об этом.
Монбижу повернулся, взглянул в лицо Игроку. Джон не отвел взгляда, лишь развел руками:
- Все старые моряки рано или поздно устают играть вторые роли, мсье. Им становится тесно, душно в условиях чьей-то власти. А на кого посмотрят матросы, если с Вами вдруг что-то случится? Кто не уступает Вам в популярности и авторитету? Когда матросы ропщут, в умы недовольных заползают грезы о капитанском мостике. Но юнга никогда не сможет стать капитаном, мсье. У него нет той славы и той жесткой длани, должной присутствовать капитану. А у кого это всё есть?
Голос Джона обволакивал, уговаривал и ни к чему не принуждал. Он лишь давал пищу для размышлений. Садил семена в благоприятную почву. Ему не нужно было знать всех деталей, чтобы догадаться, чтобы прочесть что-то, отрывки, в глазах у Франсуа. А дальше он импровизировал.
Он был профессионалом. И умел видеть людей.
- Подумайте над моими словами, мсье, - поклонившись, Игрок не стал более задерживаться.

(с незримым духом одобрения Сейдена)

Сообщение отредактировал Father Monk - 18-07-2007, 18:38

«Святой Патрик»


Карета въехала в пор. Ещё не затих цокот копыт, а возница уже соскакивал с сёдел и спешил открыть дверь. Высокий, худощавый господин вылез из кареты, одной рукой придерживая шляпу, а другой шпагу у себя на поясе. Даже на секунду не взглянув на город, высокий господин пружинистой и слегка покачивающейся походкой направился к пирсу, у которого пришвартовался «Святой Патрик».
Риз Рамсей ненавидел города, эти пропитанные ненавистью, желчью и испражнениями клоаки человеческой лжи и пороков. Именно в городах люди, которых капитан Риз хорошо знал, начинали меняться и на свет выползали самые неприглядные пороки и качества. Наверное, он тоже менялся, стоило ему ступить на эту треклятую сушу. Вот почему он спешил поскорей попасть на корабль и выйти в море. В море, где всё было легко и просто, где не было лести и лжи, где деньги теряли власть над людьми, а люди становились теми, кем они являлись на самом деле…
Ступив на сходни капитан увидел о чём-то спорящих лейтенантов.
-Господа, в чём дело? – обратился Риз к спорщикам, - извольте пройти в мою каюту и объяснится.

Дэниэл Хантингтон и Франсуа Монбижу

Дэниэл сидел на канатах и точил саблю, тщательно вычищенную от малейших пятнышек крови. Дул легкий бриз.
-Бритт, - несяный силуэт, странно покачиваясь, двигался в сторону лейтенанта. На море почти не было качки, но фигуру сильно шатало. Этот человек явно был пьян. И этот человек был капитаном. Рука Монбижу лежала на эфесе сабли. Но, кжается, скорее по привычки, нежели капитан намеревался пустить ее в действие. - Бритт, погляжу, тебе не спится.
- Оружие надо держать в чистоте, - Хантингтон не поднялся, да и головы от клинка не поднял.
-Да-а, - Монбижу недобро усмехнулся, застыв где-то в пяти шагах от лейтенанта. - Оружие в чистоте, а амбиции на привязи. Так?
Капитан повернулся и стало совершенно ясно, что другую руку он держал на пистолете.
-Сегодняшний абордаж... А ты неплоохо показал себя, oui?
- Амбиции, капитан? – лейтенант поднял голову и посмотрел на Монбижу. – Амбиции мои остались в Англии на том корабле. А абордаж…, - англичанин пожал плечами. – Это моя работа - командовать людьми
-Как тебе на "Ле Глейве"? - неожиданно поинтересовался капитан.
Дэниэл усмехнулся, столь нелепо звучал вопрос из уст капитана.
- Неплохое место для службы.
"Скалишься?" - внутренняя сила подталкивала его на то, чтобы прямо сейчас атаковать наглого англичанина и стереть улыбку с его лица. Но остатки разума отчаянно держали свои позиции, поэтому капитан лишь продолжал стоять и буравить офицера взглядом.
- А почему Вас это интересует, капитан?
Но вместо ответа Монбижу кчнулся, подошел к Хантингтону и махнул рукой, мол, сдвинься, я тоже сесть хочу. А сев, притронулся пальцами к лицу и вздохнул.
-Иногда мне кажется, что меня окружают одни заговорщики... Завтра мы уже увидим берега Альтависки.
- Заговоры… Может быть я здесь недолго и потому их не заметил, капитан? Или это очень хитрые заговорщики. Вы кого-то конкретно подозреваете?
-В основном британцев и испанцев, - ответил Монбижу, на минуту восстановив свое привычное хладнокровие и даже найдя в себе способность шутить по этому поводу. - Но испанцев на борту "Ле Глейва", к счастью, нет.
- Методом исключений я могу причислить себя к числу подозреваемых?
-Разве я это говорил? - Монбижу еще раз усмехнулся, поднялся на ноги. - Что вы, сэр Хантингтон, что вы.
И направился прочь:
-Если бы я подобное думал, разве мы разговаривали? Ну что вы...
Монбижу удалялся прочь
"Все-таки, как он мне неприятен, но это не Бритт. Но кто тогда?"
Лейтенант проводил капитана задумчивым взглядом. «Значит и ты чего-то боишься Монбижу…»

(с Сейденом)

Остров Истрок.
Ничто не мешало британцам этим ясным и погожим днем выйти в море. Казалось, весь остров ждал, когда экспедиция капитана Риза Рамсея и сына самого губернатора, Алана Стронбарда отплывет. Последние два дня только об этом и были пересуды. Разговоры о кровавом подавлении восстания плантаторов, устроенного самим губернатором, Джонатаном Стронбардом накануне отплытия честной народ предпочитал не заводить. Чревато.
А еще ждала команда и спутники Алана. Кто же станит истинным главой корабля? По обмену письмами пока что получалась вполне любезная пикировка. Но как-то сложится в открытом море? Никто не знал.

"Алоцвет" и каботажник.
Лодка все ближе походила к каботажнику, пока, наконец, не догнала его. Что ждет флибустьеров на палубе странного судна? И разве может золото плавать по океану само, без стражи?
В любом случае кто-то из исчезнувшего экипажа позаботился оставить трап спущенным. Поднимайся кто хочет, называется.

— Правда говорят, что рыба тухнет с головы! — брезгливо сказала Кэт.
От моряка, принесшего им ужин, девушки уже знали, что после абордажа капитан напился. И теперь Анна и Кэт, стоя у борта и вдыхая чистый вечерний воздух, обсуждали эту новость.
— Каков капитан, такая и команда! Слышишь? — Кэт кивнула в сторону больших бочек, стоявших неподалеку на палубе.
Словно ответом на ее слова, из-за бочки негромко донеслось:
— Шестерка, четверка, двойка! Моя взяла, снимай шляпу!..
— А ведь в море азартные игры запрещены! — усмехнулсь Кэт.
- А что им с того? - ответила Анна. - Капитану сейчас нет дела ни до чего, пожалуй. Наказания эти ребята не дождутся, уверена.
— А я не уверена... — Взгляд Кэти внезапно стал хищным. — Не капитан, так я их накажу...
Она придвинулась к подруге и что-то зашептала, время от времени поглядывая на бочку.
- Отличный план, - прошептала Анна и едва заметно подмигнула подруге, когда они уже приближались к игрокам. Около бочек девушка посторонилась и пропустила Кэти вперед. И мысленно взмолилась об удаче.
Двое моряков замолчали и недовольно вскинули головы, когда к ним подошли девушки.
Молодой мулат с нагловатым взглядом и крепко сбитый, коренастый тип, обнаженный по пояс, сплошь покрытый причудливой татуировкой...
— Добрый вечер, господа! — просияла наивнейшей улыбкой Кэт. — Ой, это у вас кости, да? А это разве разрешается?
— А барышням надо бы в своей каюте сидеть! — огрызнулся татуированный тип. (Француз, догадалась Кэт по выговору.)
А мулат на всякий случай уточнил:
— А мы ж не на деньги, а так... для баловства. Кто выигрывает — желание загадывает...
— А я ни разу не играла... это, наверное, ужасно интересно... Ой, а можно мне один разочек бросить?
- А может быть, не стоит? - жалобно вклинилась в разговор Анна, что стояла чуть позади подруги. - Кэти, милая, эти... грубияны потребуют от тебя слишком многого, если ты проиграешь!
— Слишком многого? — Черноволосая дурочка явно не понимала, что имеет в виду ее умная подруга. — Что ты, Анна, у нас же ничего нет! Мы после кораблекрушения остались совсем без вещей, то у нас можно взять?
Эта фраза определенно развеселила матросов. Они переглянулись и подвинулись, чтобы Кэт могла подойти поближе.
— Играем, мисс, — сверкнул белыми зубами мулат. — Мы вас не ограбим, если что...
— А я слышала, что новичкам везет... — Кэт легко присела на корточки и стряхнула с плеча руку подруги, которая пыталась ее удержать.
Француз тряхнул деревянный стаканчик с костями, хлопнул им по палубе, поднял стаканчик - и скривился:
— Медуза мне в глотку!..
— Тройка, тройка, двойка! — ухмыльнулся мулат. — Ну-ка,...
Стаканчик снова опустился на палубу.
— Шесть, четыре, три! — довольно сообщил игрок. — Ну-ка, мисс...
Кэт приняла из его руки стаканчик, едва его не уронив, неумело тряхнула и опустила на палубу.
- Ой-ой-ой! - заверещала Анна, дрожащей рукой указывая на дальние бочки и ящики. - Крыса, крыса! Огромная! - визг мисс Беркли не был слышен за пределами этого грязного закутка, но пиратам уши позаложило изрядно - стояла-то девушка совсем рядом...
Всего на миг подняли пираты головы к завизжавшей девушке. Но этого мгновения вполне хватило Бесенку Кэти, лучшей ученице боцмана "Хмельной акулы"... а с боцманом, между прочим, в кости играть не соглашался никто из экипажа, хоть за руку его и не ловили.
— Ну, что ты кричишь, глупая! — досадливо одернула подругу Кэт. — Не съест тебя эта крыса... Ой, а сколько это у меня выпало?
Стаканчик она уже убрала, и теперь на всеобщее обозрение лежали три костяшки: шесть, шесть, пять...
— Я выиграла, выиграла! — возрадовалась Кэт, поднимаясь на ноги. — Хочу пистолет! Вот!
Оба моряка тоже поднялись на ноги. Вид у них был отнюдь не веселый.
Анна даже испугалась: что-то теперь будет? Ох, не верилось, что так просто пираты расстанутся с собственным оружием...
— А зачем пташке пистолет? — недружелюбно поинтересовался француз.
— А просто так! — вразумительно объяснила Кэт.
— Да какой выигрыш, мы шутили! — хмыкнул мулат.
— Правда? Ой, какая смешная шутка! Завтра мы расскажем ее капитану де Монбижу, он тоже посмеется... верно, Анна?
- Да зачем завтра? - вдруг серьезно подхватила подруга. - Вполне можно и сегодня - хоть сейчас. Капитан и протрезвеет заодно, - угрожающе произнесла Анна. - Мой визг вы слышали; смею вас заверить, я способна куда на большее. К тому же не думаю, что капитан будет весьма рад тому, чем вы здесь занимались, - Анна окинула выразительным взглядом бочку, на которой всё еще лежали три костяшки - шесть, шесть и пять.
Мулат свирепо выругался и выдернул из-за пояса пистолет. Он держал его так, словно намеревался тут же пустить его в дело.
— Не заряжен, верно? — деловито сказала Кэт, беря у него пистолет. — А вы, мсье, ведь тоже играли, верно?
— А с меня что? Корабельную пушку? — огрызнулся француз.
— Ну, зачем же... Вот это!
С начала игры Кэт приметила на поясе француза серебряную пороховницу — она уже видела такие, с отделением для пуль. Теперь она резким движением сорвала пороховницу со шнура и кинулась бежать, надеясь, что Анна не замедлить за нею последовать.
Девушки выскользнули из-за бочек, оставив двух незадачливых игроков бессильно сотрясать воздух ругательствами, и не останавливались, пока не забежали в каюту. Анна закрыла дверь изнутри и прислонилась к ней спиной.
- Ух... Кэти, да ты просто золото! Как я испугалась, сердце и сейчас колотится как сумасшедшее...
Тут в дверь постучали, и чей-то голос озабоченно спросил:
— Эй, барышни... это ж вы там на палубе визжали? А потом вроде убегали?
— Да ничего! — откликнулась Кэти. — Мисс Беркли испугалась крысы...
И заговорщически подмигнула подруге.

(вооружались вместе с бабкой Гульдой)

При виде спущенного трапа пираты переглянулись.
– Что за придурок его оставил? – выразил общее мнение Колин, массивный блондинистый крепыш, родом из Лондона.
– Могли и оставить, если дружно смотались с судна, – Диего, задумчиво изучавший трап, не спешил подниматься. – Но тогда – почему ушли?
Старые легенды снова припомнились – со всеми их неприятными подробностями.
– Какая нам сейчас разница-то? – Альберт Грюнелаун мало чего боялся; странности в это «мало чего» не входили. – Лезем. Капитан ведь сказал.
И первым ухватился за трап.
Лезть по трапу с пистолетом в одной руке было неудобно, но Альберт справился.
Правда, на палубе никого не оказалось. Пусто.
– Хмм… – озадачился вслух Альберт. – Эй, тут никого!
Вторым влез Диего, и привязал веревку, брошенную снизу Колином. Никому не хотелось, чтобы лодка уплыла.
Третьим дали подняться новичку-Вастего; Колин оказался последним.
– Смотрим, – скомандовал Диего, и пираты двинулись по палубе.
– Вастего, ты вроде сюда просился? – хмыкнул Колин, оказавшийся в паре с новичком. – Чего?

Остров Истрок. «Святой Патрик»
Повторяю, ничто не мешало британцам этим ясным и погожим днем выйти в море. Весь остров в нетерпении ждал сего знаменательного момента, желая вновь погрузиться в тихий покой колониального мира эпохи возрождения, вдали от событий и приключений.
Джонатан Стронбард стоял в своей комнате и смотрел в окно, ожидая, когда офицеры доложатся капитану о полной готовности, то есть когда же наконец «Святой Патрик» покинет Истрок!

«Алоцвет»
Плохо, когда одновременно происходит сразу два события. Тем более таких.
Первое. Из «вороньего гнезда» раздался крик впередсмотрящего:
-Земля! – «Алоцвет» как раз приближался с юго-востока к Альтависке. Но ни команда, ни капитан не могли этого точно знать. Для них это была долгожданный Чиаталу. О наличии второго острова могла знать только жрица. И еще кое о чем.
Каботажник неожиданно остановился. С другого, обратного от шлюпки борта, что-то трещало. Буквально несколько минут и каботажник стал ощутимо заваливаться на борт.

«Ле Глейв»
Фрегат успешно прошел в ночи между двумя островами, одолев первую зону рифом без потерь. Увы, пробоины, оставленные ядрами испанцев давали о себе знать. Фрегату предстояло либо заделать их, либо больше не выходить в море. Найдя бухту, которая на карте называлась бухтой Инфанта, «Ле Глейв» бросил якорь возле берега Чиаталу.
Все это время капитан провел у себя в каюте, размышляя над тем, кто же больше всего опасен ему на борту. И каждый раз с отчаянием натыкался на кандидатуру Каралиса. Только верный штурман мог быть тем человеком, который способен принять командование у Монбижу. Только он. Только у него есть мотивы и возможности, да…

Каюта капитана в отличие от большинства кают корабля, тесных и маленьких помещений, была расположена на корме, она была значительно больше и светлее остальных и служила одновременно и столовой и спальней и рабочем кабинетом. Но, не смотря на это, обстановка в капитанской каюте была спартанской. Дубовый стол, прикрученный к дощатому полу, заваленный навигационными картами, лоциями, перьями для письма, здесь же на столе была чернильница непроливайка, подзорная труба, инкрустированная золотой чеканкой, секстант, ещё какие-то мелочи…Огромный сундук, также прикрученный к полу и обитый железными полосами, служил одновременно и кроватью и табуретом. Капитан по-хозяйски вошёл в каюту, из плетёной корзины у стола извлёк бутылку и кубок, выбив пробку и наполнив кубок до краёв, он осушил его одним глотком, а затем, усевшись на сундук, вперился в офицеров тяжелым взором
-И так господа, я задал вопрос…И хочу получить на него вразумительный ответ, до того как мы выйдем в море…

– Твою…! – Колин не закончил фразы, когда корабль покачнулся. – Тонет?
– El diablo lo sabe*, – отозвался Диего, вовремя ухватившийся за ближайшую мачту и удержавшийся на ногах. – К шлюпке, pronto**!
Решение было логичным. Сангве предпочитал живых членов команды эфемерным сокровищам.
- Ну так мы что, зря сюда лезли?! - возмутился Альберт. - Я хоть посмотрю...
И ринулся "смотреть".
- Стой! Idiota***!
Альберт не послушался. Диего только бессильно выругался, не отходя от трапа.
Пират вновь появился на палубе минуты через три, прижимая руки к груди; под мышкой был зажат толстый журнал.
- Быстрее! - остальные уже успели спуститься в лодку. Альберт остановился, торопливо распихивая что-то между страницами журнала - иначе бы не удалось лезть вниз по трапу.
Он же отвязал лодку; впрочем, внизу Колин был готов в случае чего рассечь веревку ножом.
- Ну и что ты там нашел? - осведомился Диего, когда шлюпка благополучно отошла от корабля.
- Сундук. В нем ядра, а сверху какой-то кретин золото рассыпал. Я собрал, сколько успел... А это корабельный журнал! Во, теперь поймем, что стряслось.
- И ради такого мизера мы туда лезли, - проворчал Колин. - Что нам капитан скажет...

А у капитана сейчас были иные заботы. Рулевой Бертрам направил корабль к острову... и слишком неточно оценил местные воды.
- Стой! - вдруг рявкнул стоявший на носу Энтони, но было уже поздно.
Скрежет сотряс весь корабль; некоторые полетели с ног, громко выражая свое мнение о происходящем.
Сангве же на ногах удержался.
"Алоцвет" сел на мель. Правда, у самого берега, что немного утешало.
Капитан бросил выразительный взгляд в сторону рулевого и тот виновато склонил голову.

*Черт его знает (исп.)
**Живо (исп.)
***Идиот (исп.)

Далеко не такой уж праздный день из жизни Алана Стронбарда.
Ближе к полудню.

Коридоры покоев губернатора пестрели диковинными узорами мозаичной плиточной кладки, которая особенно звучно и звонко возвращала топот Алана и сопровождавших его солдат эхом.
Алан кривился, и на то было целых пять причин.
Первой, увы, оставалось прискорбное недомогание, раскалывающее его голову изнутри до самого подбородка. Однако последствия попойки, несмотря на самые тяжкие последствия для общего скверного состояния молодого Стронбарда, беспокоили его все меньше. Их решительно отодвигали на задний план перспектива скорого объяснения с суровым и непреклонным отцом, а также еще одна перспектива, пожалуй, не менее скверная: отплыть на какой-то лоханке – наверняка, с минимумом удобств, - в неопределенно продолжительный морской поход.
Четвертой причиной были маячившие где-то в нерадужном будущем кровожадные пиратские отродья.
Пятой – самой мелкой, хотя и не менее занозистой – была невозможность скрутить шею той курве, что едва не прибила его насмерть.
Смерть компаньона скользнула по самому краешку его сознания легкой бледной тенью и канула в безвестность. Ну, помер и помер. Мстить за него, рискуя собственной шкурой? Алан пришел к выводу, что сомнения в целесообразности такой опрометчивости слишком велики и вески.
Каждый шаг вонзался гулким эхом в охваченный похмельем ум, и постепенно Алан приходил в состояние почти нерассуждающей ярости. Он уже готов был наброситься со шпагой на солдат, когда понял, что все остановились перед двойной дверью в покои губернатора.
Даже вспышка страха и разнообразных ярких опасений не смогла унять полыхающей в Стронбарде-сыне злобы.
Он вошел стремительно, дико вращая глазами, и остановился в двух шагах от постели губернатора Истрока.
Почти сразу Алан понял, что постель пуста и повернувшись, сощурился, глядя на стоявший на фоне яркого солнечного света силуэт Джонатана Стронбарда.
- Чем могу быть полезен, отец? – собрал всю выдержку и учтивость в один – крошечный – комок Алан.
- Почему "Сан-Патрик" до сих пор не отплыл? – прошипел губернатор, также, вероятно, пребывающий не в лучшем расположении духа.
- Подготовка к выходу в открытое море потребовала несколько более времени, нежели я мог предполагать, отец, - поклонился Алан. Заметив неясную гримасу на затененном лице губернатора, он поспешно добавил: - Впрочем, нынче мы ждем только Вашего приказа, да прибытия капитана. Полагаю даже, что капитан уже должен быть на борту… ну, или в порту, по крайней мере.
Алан не уставал благодарить небо за расторопность того проходимца, которого выбрал себе в ординарцы. Благодаря ловкости оного Стронбард точно знал, что капитана в данный момент нет на борту "Святого Патрика", и даже мог с уверенностью сказать, что прибудет на борт практически одновременно с мистером Рамсеем.
- Приказа… - проворчал губернатор. – Ну что ж, сын… можете считать, у Вас он есть. Полагаю, Вы сможете отправиться в путь до заката?
- Убежден, - стараясь покрепче стиснуть челюсти, чтобы не так заметно стучали зубы, Алан поклонился еще ниже, как можно почтительней.
- Да благословит Вас Бог, - гораздо тише и даже с толикой мягкости в голосе подытожил губернатор. – Ступайте! Я буду ждать тебя с победой… - добавил он, поддавшись неясному лиричному порыву.
Алан вышел, прямой, словно шпага.
Только в коридоре он позволил себе на миг замешкаться, ощущая ватную слабость в ногах.
Его жизнь снова делала резкий поворот…

Ранний вечер.

Погруженный в свои мысли Алан откинулся на спинку сиденья и даже задернул шторку на дверце.
Горестно замерший городок, выглядевший подобно получившему побои псу, остался вне внимания блестящего офицера, который чувствовал себя неимоверно несчастным. Он отнюдь не грезил с детства о блестящей карьере флотского офицера… и вообще отнюдь не склонен был поэтизировать морские просторы. Ну – вот такого уж он был склада человек. Будучи вынужден жить в богатом водоемами краю, он умел плавать, как пробка или даже как какая-нибудь барракуда… но ведь ни для кого не секрет, что моряки зачастую вовсе и не умеют плавать, потому и в этом факте Алан не усматривал повода зачислять себя к людям моря.
Он пытался собраться с мыслями или хотя бы со внутренними силами, но легкий привкус страха все время маячил на задворках сознания.
И тогда он попытался вызвать перед собой мысленно образ того вояки, которым некогда – чего греха таить – хотел стать.
Алан уже почувствовал, как его щеки вваливаются, в глазах появляется фанатичный жестокий блеск, а плечи расправляются. Горло его перехватило на миг от предвкушения погони и яростной битвы. А когда он додумался припомнить картины триумфальных возвращений победоносных эскадр в порт…
На камни порта ступила нога совершенно другого человека.
Остановившись на миг, сын губернатора почувствовал, как что-то, похожее на восхищение, смутно забрезжило в нем. Корабль был действительно БОЛЬШОЙ, и оружейные гнезда просто-таки усыпали его борта. Криво ухмыльнувшись, он положил руку на эфес шпаги, превкушая аромат успеха.
Сузив глаза, Алан Стронбард твердым шагом взошел на сходни корабля.
На трапе, что вел на ют, громко переговаривались два лейтенанта и высокий худощавый человек в щегольской шляпе.
Рамсей, узнал его Стронбард. Стало быть, сейчас и отчалим, подумал он. Но былой тоски уже не было. Светлые и красочные иллюзии наполнили молодчика небывалым и довольно нездоровым энтузиазмом.
- Стронбард! – окликнули его со сходен. Обернувшись, Алан с удивлением воззрился на незнакомого человека в офицерском мундире.
- С кем имею… - начал он.
- Конец тебе, - твердо сказал незнакомец и в два прыжка покрыл отделявшее его расстояние от застывшего было Алана. Тесак в его руке казался почти ненастоящим. Вот только Алан уже почувствовал в себе окрыляющую перемену. Когда незнакомец оказался прямо перед ним, в лицо ему глянул ствол пистолета Стронбарда.
Выстрел прервал дискуссию офицеров судна. Все трое в немом изумлении уставились на Алана.
- Передавай привет дьяволу, - громко изрек Стронбард и картинно перешагнул через тело.
- Господа, весьма рад нашему знакомству, - произнес он уже к офицерам, еще не решившим, что же им предпринять. – Буду также необычайно рад сотрудничать с Вами в нашей нелегкой, но необходимой миссии. Считаю, что тело сего сочувствующего пиратам субъекта стоит предать погребению в пучине морской, ибо он был отважным канальей. Но все усилия и происки пиратов напрасны! Мы победим!
Он повернулся к застывшим на местах матросам "Святого Патрика" и приосанившись, объявил:
- Отплываем!!! Отдать швартовы!!!
Скрещенные пальцы Стронбард спрятал под перевязью. Ибо его скромные познания в морской терминологии были практически исчерпаны.

Сообщение отредактировал Вито Хельгвар - 9-08-2007, 13:41

В каюте капитана "Святого Патрика"
(SergK и Greta)


Джонатан окинул взглядом аскетичную обстановку капитанской каюты, отметив про себя обилие морских карт и штурманские инструменты.
- Что касается ваших беспочвенных претензий по поводу моей методики командования, - Джонатан внешне не обратил внимания на неотесанность Рамсея, даже не предложившего офицерам выпить с ним, – Адмиралтейство считает мои методы допустимыми. В то же время, обсуждение приказов старшего офицера королевского флота считается неприемлимым. И вам это прекрасно известно, - ледяной взгляд пронзил Ричарда насквозь. - Пусть Ваша мягкотелость служит поводом позубоскалить над офицерами Британии, но только не тогда, когда я отвечаю за порядок на корабле.
- За время вашего отсутствия, капитан, происшествий на корабле не было! – обратился Блэкхарт к ирландцу, отвернувшись от Ричарда.
- Господа, моё мнение касательно дисциплины вы знаете…На корабле должна быть дисциплина и порядок, и если для их поддержания требуются суровые меры, то эти меры должны приниматься. Но при этом вы знаете, что я не потерплю грызни между офицерами, и если кто-то не согласен со мной - он должен покинуть корабль немедленно…
Джонатан поморщился - его раздражал ирландский акцент Рамсея...
- Я абсолютно согласен с Вами, сэр. Палуба "Святого Патрика" - неподходящее место для выяснения отношений.
- Ну, а раз мы всё выяснили, то я жду Вашего доклада о готовности.
- Такелаж и крепления не вызывают нареканий, сэр. Корпус фрегата в отличном состоянии. Пополнять припасы пороха и ядер не было нужды. Экипаж на борту в полном составе, в данный момент команда загружает на борт последние тюки с припасами. Запасы пресной воды пополнены. И все благодаря моим «жестоким» методам.
Джонатан бросил презрительный взгляд на лейтенанта Келли и вновь обратился к капитану:
- Корабль будет готов к отплытию через пару минут.

Некоторое время спустя, офицеры покинули каюту капитана, чтобы отдать приказ к отплытию. На трапе, ведущем к юту, они наблюдали сцену появления Алан Стронбарда.

- Сколько же на этом острове падали… - взгляд Джонатана плавно скользнул снизу вверх по трупу незадачливого незнакомца и массивной фигуре Стронбарда. Рука Блэкхарта уже некоторое время находилась на рукояти палаша.
- Прошу прощения, сэр, но приказы здесь отдает капитан. Матросы позаботятся о теле (к мертвецу тут же устремились двое парней, проверявших до этого носовые штаги), а Вам придется подождать – черные глаза лейтенанта смотрели в лицо Алана без выражения, но в словах его чувствовался могильный холод.
- Если Вы собираетесь отплыть с нами, придется умерить свой пыл в обращении с оружием, иначе следующим телом, выброшенным за борт, может стать Ваше.

Сообщение отредактировал SergK - 12-08-2007, 15:16

«Ле Глейв». Франсуа де Монбижу

- Что с корпусом, Себастьян?
Было утро. Перед кораблем расстилался берег Чиаталу. Корсаров он встретил покачивающимися пальмами, лианами и белым песком прибрежной полосы, на которую неспешно то накатывались, то отступали волны.
Капитан протрезвел и выглядел чернее тучи, но на удивление вел себя корректно и сдержанно. И первым делом занялся инспекцией корабля.
- Себастьян?
Одного из матросов спустили на канате за борт – оценить масштаб повреждений причиненных кораблю во время недавних столкновений.
- Кэп, если не залатаем пробоины здесь, на острове, то первый же шторм положит нас.
- Сколько?
- Ну, ежели найдем подходящую древесину, за полный день работы глядишь и справимся.
- Отлично, - Монбижу отошел от борта. Моряки остались обсуждать предстоящий ремонт.
- Лейтенант Хантингтон, отберите корсаров в отряд лесорубов и отряд охраны и отправляйтесь на шлюпках к берегу.

Корабль продолжал покачиваться на слабой волне. Яркая синева неба обещала хорошую погоду хотя бы до полудня. Жизнь на корабле текла своим ходом, а о ночных разговорах днем решили не распространяться. Каралис принял деятельное участие в подготовке к высадке шлюпки, Хантингтон набирал команды, Монбижу стоял на капитанском мостике и внимательно наблюдал за процессом.

«Алоцвет»

Корабль попал на мель в пятидесяти метрах от берега. Вода отступала быстро, обнажая рифовый барьер, змеей извивающийся вдоль линии прибоя. Похоже, до вечера море возвращаться не намеревалось. Проклятие жрицы Чиаталу сбылось - корабль попал в пасть змеи. Вернее, в зону рифов, расположившихся словно ихвивающаяся змея. Рифовая полоса касалась практически самого берега. К сожалению, команда не доследила и теперь спасти корабль им окажется крайне проблематично.
Алоцвету еще повезло угодить именно на мель, иначе не миновать ему пробоин в днище.
Дальше от берега тонул каботажник. Не слишком быстро, но явно. Ему не повезло наткнуться на риф. Теперь он уходил в глубину. Неглубоко, но тем не менее.
Впрочем, даже когда вода вернется, если корабль не сдвинут, он так и останется лежать на мели.
И все же, шанс для флибустьеров еще не был потерян. Впереди открывались неизученные просторы острова Чиаталу. Кто знает, что их там ждет.

«Святой Патрик»

/памятка для игроков/
Корабль вышел в море и отправился на север, к Тортуге. По дороге он встречает голландское торговое судно, капитан которого охотно соглашается поделиться информацией о последних днях на Тортуге, вернее, о кораблях покинувших остров в последние дни.

Сообщение отредактировал Сейден - 14-08-2007, 22:52

"Святой Патрик"

Начавшийся спор еще в зародыше был задушен появившимся капитаном. Новым капитаном. Ричард еще не определился в своем отношении к нему, и потому что не было времени и потому, что фигура капитана весьма неоднозначна. С одной стороны, типичнейший ирландец, не особо вежливый, где-то даже неотесанный, что и подтвердило отсутствие приглашения выпить, когда офицеры собрались в капитанской каюте. С другой стороны, его властный и жесткий характер как нельзя лучше подходил для командира. Но и это не слишком хорошо, поскольку капитан абсолютно точно примет сторону Джонатана, а спорить с капитаном это совсем не то, что спорить с равным по званию.
Эти невеселые мысли преследовали Дика до самого отплытия. Именно поэтому в ответ на вопрос капитана он смог выдавить лишь:
- Прошу прощения! Это больше не повторится! Хотя я и не согл… Еще раз прошу прощения!
Презрительный взгляд второго лейтенанта и холодные глаза капитана лишь усиливали охватившую Ричарда тоску. «Зачем? Зачем я вообще согласился на это?! С ними же невозможно бороться... Они не понимают…»
А финальную точку в этом тяжелом и мерзком дне поставил Алан Стронбард, застреливший какого-то человека практически на сходнях. «Вот и еще одним мучением стало больше…Может быть со временем хоть что-нибудь изменится… Хотя капитан здесь показал себя молодцом…»
Ричард встряхнул головой, прогоняя ненужные тревоги, и отправился готовиться к отплытию.

Сообщение отредактировал Рауль - 15-08-2007, 11:14

– Ну как? – осведомился с борта Диего.
Снизу послышалась приглушенная немецкая брань. А потом Краузе соизволил сообщить:
– Мель, чтоб ей черти подавились! Хорошо сели. Слезть будет совсем трудно.
Говорил Фридрих достаточно громко, и все пираты получили представление о ситуации. Нельзя сказать, что таковая их обрадовала.
А тут еще и каботажник… С которого так ничего и не взяли. Золото отправилось в казну, но сколько его там? Стоило ли усилий?
По привычке матросы косились на капитана: что он скажет?
А тот не спешил отдавать приказы, задумчиво потирая подбородок. Сангве отлично представлял, какое это удовольствие – стаскивать судно с мели, причем в не слишком знакомых водах. Хорошо еще, что на рифы не напоролись…
Но что с островом? Тот… неужели тот самый?
Глаза капитана сузились. Он принял решение.
– Рихард остается за главного; задача – подготовить все для снятия с мели корабля. Фридрих, выбери шесть человек, – пойдем на остров. Ястреб, приведи нашу гостью; надеюсь, ей эти места знакомы. Я пойду с вами же. Готовьтесь.
И Сангве, отдав еще несколько приказов, ушел в каюту.
Краузе, взобравшись обратно на борт, огляделся. Конечно, берем Тома, Альберта, Колина… о, новичка можно взять. Пусть побывает в деле.
– Как тебя… Рейнольд! Давай сюда. С нами пойдешь.

"Алоцвет" на мели! В самой этой фразе было нечто жуткое, неестественное. Лучший корабль Карибов не может налететь на риф или сесть на мель, как обычный каботажник.
Рэй незаметно ущипнул себя за руку - для прояснения мыслей. Нечего тут истерику закадывать, как благородная девица. Как сели, так и слезем. "Алоцвет" потому и "Алоцвет", что из любой передряги выйдет. Заканчивая мысленную тираду, Нож заковыристо выругался, пожелав каботажнику скорейшего пути в царство его хозяина - Дэви Джонса. На душе полегчало.
В этот момент до парня донеслось:
– Как тебя… Рейнольд! Давай сюда. С нами пойдешь.
Голос Фридриха окончательно выбил из головы трусливую дурь. В три минуты Нож собрался - проверил, легко ли выходит из ножен сабля, перевзал аккуратнее алый головной платок, взял флягу с ромом. Еще в список полезных в вылазке вещей входили моток веревки да огниво в мелньком мешочке. И сейчас уже полностью успокоившийся Рэйнольд стоял рядом с Краузе, глядя на товарищей по команде.

Дэниэл Хантингтон
Дэниэл кивнул, принимая приказ капитана. Развернувшись на каблуках, лейтенант посмотрел на команду внимательным взглядом, казалось, он прожигал насквозь, заглядывая в пиратские мысли и души. Флибустьеры сжались под этим взглядом, но все хотели попасть в разведывательную команду. Каждый из них помнил, как лихо британец обращается с саблей, и насколько увлекал он людей за собой шлейфом уверенности.
- Ты, ты и ты, - взгляд Хантингтона уперся в двух мужчин и юнгу. – Пойдете со мной. В качестве охраны.
Затем немного подумав, британец вызвал еще четырех человек на роли лесорубов и вновь кивнул капитану.

Вот он, долгожданный берег! Какие только слухи не ходили среди пиратов на борту о конечной цели их путешествия, но все сходились на одном, что в итоге будет очень много золота. И вот теперь они уже почти у цели. И никакая пробоина не сможет помешать!
Как ни крути, Алонзо Каралис всё ещё оставался немного восторженным юнцом, не слишком хорошо знающим жизнь и мечтающем о приключениях на каждом шагу. Долгие поиски дяди, потеря близких не оставили видимых ран в его душе, возможно, им ещё суждено проявиться, но позже, совершенно точно позже. А сейчас парень буквально с замиранием сердца оглядывал раскинувшийся перед ним берег, этот новый мир, где жизнь его круто изменится.
Каралис - младший не оказался в числе парней, что Хантингтон выбрал в качестве охраны и лесорубов, хотя и стоял рядом. Но просить Дэниэла юноша, конечно, не собирался. Ещё чего.
«Ну и ладно, в конце-концов и здесь может быть что-нибудь интересное, а помахать топором я всегда успею». И Алонзо решил держаться поближе к капитану.

«Святой Патрик»
Слишком сильная качка… Да еще эта ссора с лейтенантом не дает спать спокойно… Нельзя ее оставить просто так… Все-таки я - офицер, да и как каждый, кто считает себя человеком, должен отстаивать свое мнение… Но как?! Капитан без сомнения поддержит Джонатана…Этот Стронбард вообще прогнил насквозь… Что делать?! Ах, черт, вахтенный уснул! Надо разбудить его и сделать выволочку… Не хочется, но надо.. Потому что совсем уж перебор..
Дик еще пару секунд постоял, неподвижно уставившись в одну точку. Матрос все так же дремал, не замечая офицера…
- Матрос, что вы себе позволяете?! – вахтеный подскочил как ошпаренный. – Как вы посмели уснуть?!
- Я всего лишь слегка задремал, господин лейтенант… - разобрав, кто перед ним, матрос перестал паниковать и изобразил на лице заискивающую и виноватую улыбку. – Мы перед отплытием немного набрались с ребятами, так что…
- Молчать! Вы думаете, если я… - Ричард слегка замялся. - То вам все можно?! Если бы на моем месте сейчас стоял бы лейтенант Блэкхарт, вы бы не были столь дерзки! Вот велю всыпать вам десяток плетей!...
Лейтенант замолчал. В голове появилась противная мыслишка, что Блэкхарт поступил бы именно так… Ричард ненадолго задумался, его лицо озарила улыбка. Кажется, он нашел выход, пусть и не самый лучший.
- Вам повезло, – произнес он, в упор глядя на провинившегося матроса – что никто не пострадал! Но если нечто подобное еще раз повторится, я доложу Блэкхарту. Вы знаете, что я сам не смогу ничего вам сделать и пользуетесь этим . Но ведь я и не буду ничего сам - последнеее слово Дик выделил интонацией - делать? – Ричард изобразил самую злобную из имеющихся в его распоряжении улыбок. Матрос побледнел и вытянулся во весь свой невеликий рост, видимо лейтенанту в полной мере удалось задуманное..
Как же противно! Боже мой, как же противно!.. А самое ужасное, они так похожи на животных… Понимают лишь силу и боль… Но я же не могу…
Ричард вспомнил, как легко далась ему последняя фраза про Джонатана и эта мерзкая улыбка. Его передернуло от омерзения, но нехорошее предчувствие, поселившееся в сердце, не исчезло. Слишком уж легко…

Сообщение отредактировал Рауль - 31-08-2007, 9:13

Фридрих первым слез по трапу и спрыгнул на мелководье, сапогами промерив глубину. Махнул другим – мол, давайте за мной.
Пираты так и поступили, один за другим присоединяясь к абордажнику.
Рейнольда оставили последним… и именно потому его увидел вновь появившийся из каюты Сангве. И каким-то образом отгадал, о чем тот думал.
– Тьерре, – коротко бросил капитан, – запомни: неуязвимых нет. Мы все про это помним; потому-то и живы, а все наши враги кормят акул. И эта мель – лишнее тому подтверждение. Неуязвимых нет; просто есть те, кто умеют выживать. Тоже научишься. Обязательно.
И прошел на нос, отдавая приказы команде; Рихард уже начал рассчитывать, как можно сдвинуть «Алоцвет» с мели.
А отряд Краузе двинулся к лесу на берегу.

Если бы с ясного неба грянул гром и появился ангел на белых крыльях, Нож все равно не был бы удивлен настолько. Капитан Сангве и впрямь колдун, способный видеть душу человека. Рэй давно не был зеленым новичком, умел скрывать моменты слабости, и подобная прозорливость казалась ему сверхестественной. А ведь шептались на Тортуге, что командир "Алоцвета" в сделке с самим дьяволом, оттуда и удачливость, и хитрость.
"А если и правда?... И что с того? Ты тоже научишься быть таким, как Фридрих, как Паоло, может, в чем-то как Сангве. Ты научишься выживать, быть удачливым и хитрым, отважным и жестоким. А договор с дьяволом...
Парень опустил глаза, разглядывая свои руки. Несколько шрамов - результаты неудачных тенировок с ножами. Неужели он побоится порезаться еще раз и расписаться кровью?
Спустившись на берег, Рэйнольд полностью преобразился. Молодой пират шел настороженно, как зверь лесной. Восхищаться красотами можно и потом, а вот излишний романтизм в разведке - прямой путь к Дэви Джонсу.

(наконец-то с Монком)

После того случая с пистолетом мисс Беркли чувствовала явное воодушевление и, оставив Кэти в каюте, собралась с духом и одна вышла на палубу. Аккуратно обходя бочки и стараясь держаться левого борта, Анна... прогуливалась. На самом же деле всё внимание девушки было приковано к берегу острова, возле которого бросил якорь "Ле Глейв". Как хотелось вновь почувствовать под ногами твёрдую землю...
Рядом с одной из шлюпок несколько матросов как раз суетились, опуская на канатах лодку. Ругань, крики и мерное "Р-раз! Р-раз!" звучало не менее часто, нежели крики прибрежных чаек. Лишь один человек выделялся из общей массы нагих по пояс пиратов. Он не кричал и не жестикулировал отчаянно, словно тонущий в море. Стоял, чуть улыбаясь кончиками губ и сложив руки на груди. Белая рубаха была расшнурована, дабы подарить морскому ветру возможность охладить потное тело.
Джон Севельсторм наблюдал за действия пиратов, думая о чем-то своем.
"Вот бы сейчас с ними на эту шлюпку!" - закусив губу, сетовала про себя Анна. Но что толку зря вздыхать? А хотелось действовать.
Неподалеку стоял и, усмехаясь, наблюдал за действиями матросов Севельсторм. Анна всегда старалась не думать о том, как относится к этому человеку, но не всегда получалось. Вот и сейчас...
- Доброе утро, - произнесла она, подойдя поближе. - Если доброе, - тоном ниже уточнила девушка.
- Вы стоите на палубе, Вы живы и даже можете говорить, мисс Беркли, - улыбнулся шире Джон, не поворачивая головы. - Значит, утро не такое скверное, как Вы могли предположить.
- Пожалуй, - Анна невольно улыбнулась и замолчала. Почему-то молчать с Севельстормом было удивительно приятно. - Как же хочется туда... - пробормотала девушка, глядя на белый песок впереди.
- Не думаю, что это должно казаться таким недостижимым для Вас, мисс Беркли, - говорить по-английски оказалось чертовски приятно. Казалось, что Джон уже начал забывать эту речь, каждый день роняя лишь по одной-две фразы на родном для себя языке. - Судя по всему, мы встали на этом острове надолго, и Вы еще будете обладать возможностью спуститься.
Он помолчал, глядя как матросы машут кому-то за бортом руками.
- На корабле неспокойно, мисс Беркли. Вы поэтому так старательно скрывались?
- Да. Где искать безопасности, как не в своей каюте?
- Самое ужасное место, где можно искать безопасности, - Джон повернулся, наконец, к Анне, улыбнулся, лучезарно и светло, как умел только он. - Ибо именно в этом месте Вас будут искать, если вдруг что...
Анна остолбенела, но не нашлась с ответом.
Он был прав - он всегда был прав! Досада... Мисс Беркли порозовела от негодования, которое ей не удалось скрыть в полной мере. Теперь её молчание было наполнено почти детской обидой, теперь даже чудесный вид острова не радовал глаз.
Севельсторм рассмеялся, запрокинув голову:
- Я помню наш первый разговор, мисс Беркли. Еще тогда, на плоту, когда вы пытались выиграть спор, прервашийся подоспевшим "Ле Глейвом". Что же Вы тогда мне сказали?.. Э-э... Ах да, Вы спрашивали нечто в духе того, что прелестными бывают лишь пустые головы. Помнится, я так и не принес своих извинений. Чем не повод для того, чтобы сделать это сейчас?
Анна обиженно посмотрела на него... и тоже засмеялась - сначала нерешительно, но постепенно всё свободнее. Мир был восстановлен.
Но вот только не нарушат ли его какие-либо другие обстоятельства?

(пост написан из расчета, что команда лесорубов под командованием Хантингтона уже отправилась на берег)

«Ура! Поздравляю тебя, Франсуа», - несмотря на то отвращение, которое Монбижу испытывал к своему вчерашнему поведению, а к тому же к парам спиртного, которые оставили после себя неприятное жжение в желудке. – «Вот твой остров, бери его и ешь сколько влезет».
До боли в пальцах капитан сжимал перила, с правой от руля стороны юта.
- Ну что, Джонсон, мы приплыли, - капитан усмехнулся и посмотрел на своего рулевого. – Если верить легендам, здесь находятся горы золота, которые появились на Чиаталу еще ранее португальцев и испанцев.
- Если верить записям, уж одну горку золота и драгоценностей мы тут точно найдем.
Не дожидаясь ответа, Монбижу направился к себе подготовить походный мешок, в который сгрузил карту, бутыль с вином, подзорную трубу и еще несколько важных мелочей. Закинув мешок за спину, вооружившись двумя пистолетами и ножом-мачете, взяв в руку любимую трость и походную шляпу (в надежде, что хоть ее минёт печальная участь быть разрубленной, простреленной или выпотрошенной любым иным способом) и окинув на прощание свою каюту веселым и в то же время сумрачным взглядом, Франсуа вышел на палубу.
- Свистать всеобщий сбор для тех, кто на корабле! Это касается всех, команду и гостей!
Кэп с контролируемой иронией смотрел, как перед ним собирались его корсары. Когда в поле зрения оказались все нужные люди, Монбижу призвал всех к порядку, просто и спокойно выстрелив из пистолета в воздух.
- Поздравляю вас, месье, мы добрались! – капитан сделал шаг вперед, затем еще и еще – толпа перед ним расступалась, пропуская Франсуа вперед. А тот неспеша шел, бросая внимательные и в чем-то циничные взгляды направо и налево. – Пройдя потери, бессчетные мили и штормы, мы добрались до чертова острова индейских сокровищ!
Нестройных хор одобрительных восклицаний прервал речь Монбижу. Но тот не возражал. Сейчас ему требовался энтузиазм. Да еще какой!
- Все вы уже заслужили доли в этих богатствах, на которых мы будем жить безбедно и творить на суше и в море все, что захотим!
Снова одобрительный рев, однако среди этого рева раздался беспокойный голос сомнения:
- Эй, кэп, а ежели никакого сокровища не будет?
- Да, что тогда? – поддержал второй голос паники.
На что Монбижу лишь усмехнулся.
- Я набирал в свою команду не трусов, а настоящих мужчин, слышите? Кто боится может сказать об этом сейчас, мы любезно избавим того от мучений, скормив акулам или высадив на этом необитаемом острове на веки вечные!
Корсары замолчали. Они были недовольны, но возражать не смели. Тем не менее сегодня Монбижу собирался не только играть мускулами.
- Сокровища есть, и будь я проклят, если мы не найдем их, - с этими словами капитан оказался рядом с Кэтрин Уэйкхилл. – И гарантией этого сокровища нам служит присутствие на нашем скромном корабле двух замечательных дам. Мадемуазель Анна Беркли и мадемуазель Кэтрин, прошу вас.
Казалось, Франсуа со свойственным ему цинизмом ожидал, что девушки сейчас выйдут вперед и поклонятся честным пиратским месье.
- Думаю, дамы с радостью составят компанию в нашей небольшой прогулке по местным лесам. И я надеюсь, что и среди моих людей найдутся настоящие мужчины, а не жалкие душонки, которые побоятся пройти там, где отважатся пройти наши храбрые гостьи.
Капитан замолчал, выжидая реакции. Однако ее все не следовало и не следовало. Моряки мялись, переступая с ноги на ногу, потупив взор или с откровенным неверием смотря куда-то в сторону. Но Монбижу лишь усмехнулся.
- Хочу обратить ваше внимание на одно немаловажное обстоятельство. Хоть долю в сокровищах имеем все мы, но только самые смелые, те кто примут прямое участие в экспедиции, получат воистину достойное вознаграждение.
Всего минуту на корабле стояла тишина. Затем раздался громогласный рев согласия. Монбижу горделиво выпрямился, положив руку на рукоять пистолета и наслаждаясь произведенным результатом.

Алонзо, пока не объявили общий сбор, находился на палубе. Отсюда открывался прекрасный обзор того, что происходило внизу, да и всё, что делалось на палубе, тоже было видно.
Вот появилась мисс Анна. Сердце парня буквально подпрыгнуло в груди. Но молодому Каралису не повезло. Девушка его в упор не замечала, поглощённая разговором с суперкарго.
Юноша сжал перила так сильно, что побелели костяшки пальцев.
В этот момент мисс Беркли звонко рассмеялась. Неизвестно что бы предпринял Алонзо дальше, но в этот момент прогремел выстрел. А затем глаза юноши встретились с глазами капитана, и ветреная мисс отошла на задний план.
Тем не менее, Алонзо совершенно «случайно» оказался рядом с девушками, когда Монбижу произносил свою пламенную речь.

Джон Эдрик Севельсторм

Выстрелы, шум, крики, невнятная речь Монбижу...
Кости гремели, крутясь и подпрыгивая на игральной доске. Судьба замерла чуть в отдалении, пряча лицо и улыбку в тени. Она что-то задумала. Она играла умело, четко, точно, ожидая, когда Севельсторм оступится.
А он чувствовал, как шатается под ним зыбкий пол. Как рука дрожит, боясь выпустить свои кости и увидеть меньший результат. Игрок, что почти тридцать лет выходил победителем, ощущал, как заносится над ним роковой меч с пылающим клинком. Куда идти? Что делать?
Джон нашел взглядом Каралиса-старшего, задумчиво наблюдавшего за капитаном. Франсуа не видел этого, ходил и улыбался, довольный произведенным эффектом. Речь была слабой, откровенно слабой. Только корсары, разгоряченные близостью сокровищ - в лице двух девушек и сияющего золота, - не обратили на это внимания.
Сокровища Чиаталу... Игрок облизнул пересохшие губы. Сердце как-то странно и учащенно билось в груди, а в голове рождались безумные образы гор золотых монет, сверкающих в лучах полуденного солнца.
Сказка, рассказанная Уэйкхилл на плоту спасшимся с корабля, готова была обернуться реальностью. Севельсторм никогда не лез туда, где петля подстерегает незваного гостя на каждом шагу. Только раньше было больше предложений... и меньшая цена.
Стоит ли наша жизнь того, чтобы рискнуть ей за сокровища? Джон не знал ответа. Только чувствовал, что собирается выяснить его в ближайшее время.
- Мсье! - он попытался протолкнуться к Монбижу, но корсары рычали и выли, потрясая оружием. Продраться сквозь такую толпу не оказалось возможным. - Bloody hell*...

___________

*британское ругательство, аналогичное по смыслу фразе "Проклятье!"

(и Гульда)

— Слушай, Анна, ты хоть представляешь, на кого ты будешь похожа в этих юбках в лесу? — с легким раздражением сказала Кэт, склоняясь над массивным дубовым сундуком с откинутой крышкой.
Сундук был полон одежды. Дорогой мужской одежды. И Кэт совсем не хотела, чтобы подруга начала расспрашивать о том, откуда взялись на борту пиратского корабля все эти наряды из шелка, бархата и атласа. И куда делись их прежние хозяева.
- Ну не могу я, Кэти, - Анна выглядела скорее смущенной, чем брезгливо настроенной. - Не могу! Не привыкла... Как это: я - и в мужском платье? Ни за что! В юбке, разумеется в юбке, - и мисс Беркли действительно была серьезно настроена.
Кэт швырнула в сундук белую кружевную рубаху, которую только что придирчиво вертела, и сердито подбоченилась (жест, явно усвоенный не в пансионе).
— Анна! Тут тебе не Англия! Вернешься в поместье, где выросла, — снова станешь тихой девочкой в кружевах! Но чтобы вернуться — надо выжить. Просто выжить, понимаешь?
- Ох, - грустно покачала головой Анна. Она всё-таки взяла в руки бархатные бриджи вишневого цвета и теперь сокрушенно их рассматривала. – Похоже, придется. – Анна огляделась. – За нами никто не подглядывает?
— Нет. Но если будешь копаться, они явятся, чтобы нас поторопить. И лучше, если в этот момент мы окажемся не голыми и не полуодетыми... — Кэт снова взяла рубашку. — Мило с их стороны, что они вообще дали нам возможность переодеться... Ты не забыла, что я тебе говорила про пистолет? Сумеешь выстрелить, если что?
- Помню, - отдуваясь, ответила мисс Беркли. Штаны были явно велики, но в сундуке нашелся и ремень. Анна стянула с себя платье и быстро нашла еще одну светлую рубашку, тут же натянула её и опасливо оглянулась. Никого. Теперь бы камзол - в сундуке их, похоже, много… - Думаю, что смогу. И надеюсь, не струшу, - девушка улыбнулась подруге. – Ведь еще хоть раз в жизни побыть тихой девочкой в кружевах – не так уж и плохо, как думаешь?
— Умница! - одобрительно глянула на нее подруга. — У тебя пистолет, у меня нож. Мы справимся!

Дэниэл внимательно следил за тем как пираты лес рубили. Солнце медленно ползло по ярко-голубому небу и робкие облачка затмевали его сияющий лик. Само же светило жаром землю поливало, заставив спины лесорубов потом покрыться, а горло жажды когтями сдавив. Лейтенант устало привалился к стволу ближайшего к делянке дерева и смочил горло небольшим глотком воды с корабля принесенной. Неприятно в воздухе жужжали насекомые, волосы намокли от пота и липли ко лбу и к шее.
Хантингтон надеялся управиться к вечеру, хотя марево висевшее над лесорубами могло внести свои коррективы. За то время, что они провели на острове поваленными оказались только два дерева, которые сейчас и очищилсь от сучков и веток.

Сообщение отредактировал Sarina - 6-10-2007, 21:30

«Ле Глейв»

Корабль опустел прямо на глазах. Ещё только отчаливала от «Ле Глейва» последняя шлюпка, отвозившая корсаров на берег, а на судне уже вступили в царствие тишина и умиротворённость. За командира остался Каралис-старший. Никто толком не знал, о чём они с Монбижу побеседовали в каюте капитана после прочувственной речи последнего, только оба оттуда вышли чернее туч. Только что молний меж ними не проскакивало. И тем не менее всё обошлось довольно мирно. Капитан спустился в первую из шлюпок, направлявшуюся к берегу, штурман принял на себя командование кораблём на время отсутствия кэпа и принялся руководить убывающим потоком искателей сокровищ.
По замыслу Монбижу, на корабле должно было остаться минимум людей. Ровно столько, чтобы чинить пробоины да увести корабль в другую гавань, если эта окажется подверженной штормам.
Остальные и пираты, и гости, кто в добровольном, а кто и в принудительном порядке последовали вслед за капитаном на берег. По расчетам Франсуа, если поиски затянутся, они разобьют лагерь, заняв старый форт португальцев, что по идее всё еще должен был быть более-менее целым, на противоположном берегу острова.
Большая часть взятых припасов была оставлена на берегу под прикрытием естественного навеса и под охраной пятёрки старого состава корсаров «Ле Глейва». Близость к морю, а следовательно и к фрегату должна была послужить дополнительной защитой, в случае если истории о индейцах окажутся не вымыслом.
- Хантингтон, - Монбижу кивнул вернувшемуся лейтенанту. – Вы также отправляетесь с нами. Оставьте людей, они теперь под командованием штурмана. Мы же пойдем вглубь острова.
Чиаталу нельзя было назвать ни лесистым, ни пустынным островом в полном смысле этого слова. Низины здесь чередовались с возвышенностями, к центру острова земля всё выше и выше поднималась над уровнем моря, пока не заканчивалось вершиной давно потухшего вулкана. А еще, вероятно, в мире существует не так много мест, способных посоревноваться с Чиаталу по количеству естественных подземных пещер и ходов. Собственно, в одной из таких пещер и осталась большая часть запасов экспедиции. Капитан же повёл своих людей в обход ближайших зарослей, согласуясь с картой, составленной им и девушками ещё на корабле.

Может, по непролазным, сплетающимся в зеленую стену тропическим лесам и трудно пробиваться, прорубаться вперед, отмечая каждый маленький шажок взмахом длинного ножа, как в бою, как при абордаже...
Но девушкам, идущим позади авангарда пиратов, не надо до кровавых мозолей рубить ветви, сучья и лианы. Надо только давить в себе тяжелые думы, предчувствие беды, и стараться улыбаться и высоко держать голову, чтобы не заражать своим унынием спутников...
Кэт поглядывала на бледное лицо Анны и молча бранила себя за то, что не удержалась, рассказала подруге историю форта на Альтависке - так, как она гуляла по матросским тавернам...
Лучше бы бедняжке Анне не знать о том, как португальский капитан Франсиско да Матос Герра, проходя в этих водах на двух кораблях, флагманским из которых был "Святой Себастьян", причалил к острову Альтависка и повелел построить здесь небольшой форт, дабы укрепить на побережье власть португальской короны. Воздвигнув форт, он оставил на нем небольшой гарнизон под командованием лейтенанта Грегорио Раваско, а сам двинулся дальше вдоль побережья в поисках места, где можно было бы основать большое португальское поселение.
Не найдя такого места, он повернул назад. Проходя мимо острова Альтависка, он причалил в знакомой бухте и посетил форт.
Глазам капитана да Матос Герра и его спутников предстало ужасающее зрелище. Весь гарнизон, от лейтенанта Раваско до последнего солдата, был мертв. Смерть застала людей внезапно, во время обычных, повседневных дел: кто рухнул возле колоды, на которой рубил дрова, кто упал, выронив ведра с водой, которые нес от ближайшего родника. Часовые умерли на своих постах. Причем на трупах не было ни ран, ни иных следов насилия.
А на воротах был глубоко вырублен знак: две женские руки, от локтей до запястий увитые змеями.
Знак богини Чиаталу...
Корабельный врач предположил, что причиной гибели солдат был неведомый европейцам яд. Судовой капеллан возразил: это, мол, козни дьявола и индейское богопротивное колдовство...
С капелланом согласились и матросы, и капитан (человек смелый, но суеверный). Наскоро предав тела солдат честному погребенью, Франсиско да Матос Герра приказал сняться с якоря и ушел от берегов Альтависке.
Так форт с тех пор и пустует, понемногу поддаваясь наступлению тропического леса...
Может, все так и было, но зачем было рассказывать все это Анне? И матросам, которые на ходу с интересом прислушивались к истории?..
- Ничего, подруга, не робей. Мы с тобой уже видели много опасностей - и живы. Нас не взяло море, не взяли пули, да и среди пиратов мы вроде не пропали, верно?.. Мы еще заставим Смерть долго-долго ждать, пока нам прискучат приключения!.. О, видишь - вон там, среди листвы, видны заостренные вершины бревен? Это частокол форта! Мы пришли!

Джон Эдрик Севельсторм

Человек не властен над своей судьбой, не имеет ни малейшей возможности узреть будущее и подготовить себя к грядущим испытаниям. А Судьба имеет удовольствие бросать подвластных ей представителей рода человеческого в те ситуации, о которых они год назад и помыслить не могли.
А уж тем более бросать тех, кто так или иначе прогневал Ее, Единственную владычицу жизни...
Джон Эдрик Севельсторм, известный как Игрок, считал себя профессиональным вором. Но никак не покорителем джунглей или морских пространств. Все шло не так, как он привык, не так, где он бы мог чувствовать себя "в своей тарелке".
- Очередная история, мисс Уэйкхилл, - фыркнул шагавший позади девушек Джон, по лицу которого крупными каплями тек пот, а рубаха, расшнурованная у груди, из белой становилась серой, намокая каждую секунду все больше. - У Вас на каждую ступень жизни своя выдуманная история, верно?..
Он нагнал впередиидущих и бросил быстрый взгляд на девушку, в котором проскользнула усмешка. Казалось, что он говорит совсем не про форт и его мнимых призраков.

Вмсете с Сейденом.

Тем временем Хаббард бездельничал. Когда корабль сел на мель, он находился на орудийной палубе и, собственно, оставался там, пока была хоть какая-то необходимость. Проверив в десятый раз состояние "своих" пушек (хотя какая теперь-то разница?) и убедившись, что оно было идеальным, он все-таки решился отпроситься у начальства и пойти наверх. Начальство благосклонно кивнуло, и вскоре Джеймс уже стоял на баке у фальшборта, держась за фок-ванты и глядя в сторону острова - туда, где высадился отряд моряков "Алоцвета".
- Мясо. Пушки. Пушки. Мясо, - удивительный факт, но голос капитана раздался прямо над головой бомбардира. - Zielen nach die Segeln, Gott verdammt! Lassen die Teufel entgehen nicht!*
Джеймс вздрогнул. Капитан же должен быть на берегу? Да, собственно, не далее нескольких минут назад он и сам его видел, благо до острова было недалеко, а зрение у молодого британца было отличным. Да и несуразицу какую-то говорит. Хаббард удивленно посмотрел вверх, пытаясь определить источник звука.
- Хаббард, Хаббард, - снова позвал «капитан», издал дикий крик, замахал крыльями и многозначительно посмотрел на бомбардира. С учетом, что сидела птица (а то что говорил, кричал и махал крыльями никто иной как попугай сомневаться не приходилось) аккурат над самой головой Джеймса, замечание ей произнесённое определённо должно было вселять оптимизм. - Хаббард?
Канонир удиленно воззрился на попугая.
- Интересно, откуда он тут взялся? - пробормотал Джеймс.
- Огонь по левому борту! - птица подняла хвост и… ей-ей, бомбардиру повезло в том плане, что прицел гнусной твари оказался нарушенным буквально на два дюйма и злодейская акция пролетела мимо его плеча. - Поправка на ветер!
Сидевший неподалеку пират непристойно захохотал, наблюдая за развернувшейся сценой.
- Вот ведь гадина! - воскликнул канонир. - Я тебе покажу поправку на ветер... - Он достал из-за пояса пистолет, с которым практически никогда не расставался, и, почти не целясь, выстрелил в эту противную тварь.
- Убивают! Палундра! - попугай истошно замахал крыльями и полетел прочь, потеряв от страха последний разум.


* Ви-Зет, в пер. с нем., «Цельтесь в паруса, будь оно неладно! не дайте дьяволам уйти!»

- Кэп, так мы сейчас на этой вашей Чиаталу или где? – Фрэнк, хороший в принципе моряк, был тем первым, кто развеял нависшую над экспедицией корсаров тишину.
- Нет, - предельно лаконичный ответ капитана, наверное, мог бы и утопить весь дальнейший разговор на этом самом месте, но так уж случается, что если тема завязывается интересная, её и ради абордажа прерывать было бы как-то негоже.
- Не Чиаталу, слышали?
- Карамба, - меланхолично заметил один из пиратов. – Может быть мы и не на острове, может мы уже на побережье материка?
- Мексика? – взволнованно спросил третий пират. На этой фразе Монбижу проняло.
- Кому надо на материк, курс на северо-запад и сто миль* своим ходом. Я не держу.
- Да ладно вам, капитан. Где же мы тогда находимся.
Монбижу пожал плечами, не останавливаясь, ответил:
- Altavisqua, мон шер, остров странностей. Нам нужен форт. Насколько мне известно, на этом острове он есть. Спасибо нашим друзьям португальцам.
- Хе, это о твоих родственниках, - кто-то из пиратов усмехнулся Каралису-младшему.
- Но почему мы не можем высадиться прямо на Чиаталу? – и снова вопрос задал Фрэнк. Вопрос оказался настолько хорош, что капитан даже соизволил остановиться. Он повернулся к пирату и насмешливо вскинул голову.
- Потому что так говорят координаты, - на этих словах Франсуа даже галантно поклонился дамам. – Они весьма точно указаны. И вот мы здесь. Альтависка, месье и дорогие дамы, вот иное название вашей Чиаталу. Я так полагаю и, смею заверить, я весьма благодарен вам, что вы указали действительно существующий остров.
Капитан махнул рукой, движение колонны продолжилось.
- Весьма вероятно, что здесь могут обитать индейцы. И что у них есть здесь свой храм. Насколько мне известно, те благородные названия, что даём островам мы, европейцы, далеко не всегда находят свет в зачерствелых сердцах местных дикарей. Так что не в наименовании дело, я полагаю. Идёмте, кажется, я вижу впереди строения.
Так оно и было. Высокий деревянный частокол. За ним спряталось двухэтажное здание и сарай. Форт.
- Отлично, Месье Севельсторм, как суперкарго, примите форт в своё ведомство, проведите разведку и ревизию.
«Нам же… нам же надо найти это дьявольское золото раньше, чем дикари притащатся сюда. Где же они, где? И где хоть какие-нибудь следы жизни португальской колонии?" - Монбижу с беспокойством посмотрел на заросли вокруг форта и передернул плечами. В себе он не сомневался, но на душе всё равно было неспокойно.
___
*морская миля равна 1852 м.

Сообщение отредактировал Сейден - 17-11-2007, 0:51

Энрике Каралис
на борту "Ле Глейва"

Штурман ухватился за канат, стоя на капитанском мостике, и глядя куда-то в даль моря, придерживая второй рукой руль. Снасти скрипели, убранные паруса чуть шевелились под порывами ветра, щетки, которыми пираты скребли палубу, издавали ритмичный тихий звук, сплетаясь вместе с волнами, что медленно ударялись о днище "Ле Глейва".
В какой-то момент Энрике вырвался из своих дум и вслушался в окружающие его звуки. Что-то в них было не так. Вроде все оставалось прежним, но в какой-то отчетливый миг он понял, что так быть не должно.
- Oi, cap'n! - Галбранд, единственный после Истрока оставшийся датчанин на борту "Ле Глейва", махнул рукой, уже свесившись с борта и глядя куда-то вниз. - If me eyes ain't telling lies, there are reefs there*!
Каралис быстрым шагом достиг края, схватился за канаты и поглядел вниз, туда, где волны белыми барашками пенились возле борта. Пенились не так, как им было положено. Бросив косой взгляд на берег, Энрике резко выпрямился:
- Поднять якорь! - рявкнул он. - Спустить паруса! И на весла, дьявольские отродья!
- А как же кэп на берегу, мсье? - успел крикнуть, закрутив желоб с якорем, Франк.
- Если мы сядем на мель и рифы при отливе, Монбижу сам спустит с тебя шкуру и подвесит на ближайшей рее! - Энрике двумя прыжками спустился с мостика. - Живее!

*Эй, кэп! Если мои глаза меня не обманывают, там рифы!


Джон Эдрик Севельсторм

- Отлично, мсье Севельсторм, как суперкарго, примите форт в своё ведомство, проведите разведку и ревизию.
Монбижу повернулся спиной к Джону, но Игрок резво, взмахнув руками, поспешил к французу, засеменив рядом с ним и ежесекундно оборачиваясь.
- Кэп, я понимаю Вашу горячую любовь к англичанам, однако, если я не совсем ошибаюсь, это была португальская колония, так не лучше ли португальцам ее исследовать?
- Я не понимаю Вас, мсье Севельсторм, - раздраженно отозвался Франсуа. - Я дал приказ...
- Да-да, - поспешно заверил капитана Джон, а затем, приблизив лицо чуть ближе и понизив голос, горячо зашептал: - Вы не задумывались над тем, что, быть может, Каралис-младший вовсе не случайно вызвался добровольцем в этот... поход?
Монбижу замолчал, явно давая понять, что слушает. Правда, на Севельсторма не смотрел. Однако Игроку этого было и не надо.
- Теперь, когда его дядя благополучно командует кораблем, быть может, кое-кто из Вашего отряда искателей золота, кое-кто достаточно верный, должен проследить, что это золото будет найдено. А ведь семейные узы - это хороши, крепкие нити верности меж двумя людьми. А буде мы найдем золото, возможно, этот кто-то подаст сигнал...
- Сигнал? - тихо переспросил Франсуа, вложив в свой голос весь сарказм.
- О том, что можно играть ва-банк, - пространно закончил Севельсторм. - Или о том, что время еще не пришло...
Монбижу помолчал, развернулся, по-прежнему не глядя на Джона.
- Мсье Каралис! - громко сказал он. - Колония была португальская. Вам и исследовать форт. Причащаться к родственным постройкам.

(с незримым присутствием Сейдена и его с бабкой Гульдой разрешения)

Джек тащился по острову вместе с остальными. После той истории с саблей он старался занимать как можно меньше места и не попадаться на глаза ни капитану, ни штурману... ай, да лучше вообще никому из начальства! Поэтому юный Камингс брал на абордаж джунгли подальше от вышеозначенного начальства, рубил лианы, переступал через ветви и старался не думать о змеях. Однако змеи ему везде мерещились. Шевельнувшаяся под ногой тугая лиана тут же вызывала у Джека приступ страха, но не такого, от которого он с воплями побежал бы вглубь острова, а такого страха, от которого юнга еще яростнее и упорнее рубил ветви, избывая боязнь с каждым взмахом ножа. Змея?!.. Хрясь!
Увлекшись истреблением предполагаемых ползучих тварей Джек не заметил, как подвинулся вдоль колонны к авангарду и когда пираты вышли к форту - оказался рядом с капитаном. Этого не хватало... Джек уже искал, на чью бы спину спрятаться, как услыхал:
- Весьма вероятно, что здесь могут обитать индейцы.
Мысль о побеге оставила паренька, как ветренная девица оставляет надоевшего любовника. Индейцы! Это тебе не змеи!
Камингс прищурившись оглянулся - не покажется ли где враг? Но вокруг были только свои.
Юнга уже не знал, чего он хочет больше - взять добычу и спешно вернуться на борт, или же пусть нападут индейцы, тогда мы вступим в жестокую схватку, тогда Джек Камингс покажет, что сабля больше не прыгает из его рук, как скользкая жаба! Может, тогда капитан сменит гнев на милость... Джек вздохнул. Для этого не хватит и сотни заколотых индейцев. Разве что гора золота смягчит сердце морского волка?
Юнга восхитился своей догадке - и действительно, если Джек найдет это проклятое золото, разве не станет это поводом уважать парня?
Камингс придвинулся ближе к португальцу - если тот решится исследовать форт первым, можно будет увязаться за ним...

уважаемые игроки - не пугайтесь, я тут только посредник. пост Сарины - она попросила выложить, т.к. не может это сделать сама

Дэниэл Хантингтон
Лейтенант внимательно следил за юнгой, еще не хватало, чтобы он кого-нибудь ранил. Юнга слишком активно махал мачете. Англичанин перевел взгляд с мальчишки на остальных пиратов и вздохнул. Жара становилась невыносимой, особенно, после того как они удались от ветра, который дул с океана. Бриз пропал, как только небольшой отряд зашел под кроны деревьев. Пот заливал глаза, не спасала уже повязанная на голову косынка. Духота…
Наконец, отряд буквально выскочил из-под раскинувшихся листьев тропического леса на его опушку, яркое солнце резануло по глазам, заставив Дэниэла прикрыть их рукой. Впереди стоял форт.
- Не останавливаемся! Продолжаем расчищать путь! – прикрикнул на остановившихся пиратов лейтенант, убивая особенно наглую мошку, пытавшуюся укусить его в шею.
Последние, редкие лианы были вырублены окончательно и отряд пиратов вышел на полянку.

Кэтрин как раз начала объяснять побледневшей Анне, что все страхи, что происходили на этом острове, не имеют к ним никакого отношения... как вдруг рядом послышался крик одного из матросов. И тут же совсем близко затрещали ветви.
Анна упала на траву, увлекая за собой подругу. Там, где только что была ее голова, в ствол дерева ударило короткое копье.
Матросы, державшие наготове оружие, открыли пальбу, изрешетив листву. Но единственным эхом, ответившим пальбе, был шумный всплеск крыльев: перепуганные птицы тучей снялись с деревьев вокруг.
Кэт, не вставая, опасливо глянула вверх. В коре торчало грубо сработаное копье с узким кремневым наконечником...

"Ле Глейв"
Что касается мыслей капитана, то угадать их до конца при всём желании Севельсторму не удалось. Впрочем, были ли они ясны хоть кому-то ещё кроме самого капитана, утверждать рискованно.
Каралис-младший отправился изучать форт. Монбижу продолжал стоять рядом с суперкарго.
- Джон, мне ценно ваше мнение, - капитан говорил, словно продираясь сквозь мысли. – И я был бы крайне признателен вам, если бы вы были по-дружески расположены к остальной команде и получали такую же долю чувств, которую и сами выказываете. Мне бы хотелось, чтобы вы не чувствовали сложностей в том, чтобы рассказывать какому-нибудь простому матросу, которого вы посчитаете достойным, истории своей жизни, делились бы своими идеями и мыслями и не брезговали бы выслушивать ответные истории.
И оставив команду изучать окрестности, практически в полном одиночестве капитан направился в главное здание форта. Собственно, снаружи ему делать было нечего. Поэтому атаку, предпринятую на его людей, Монбижу пропустил. Когда он вышел наружу, держа пистолет наготове и стараясь не слишком высовываться под возможную линию огня, нападение уже прекратилось.
- Какого дьявола здесь происходит? – почти под нос поинтересовался у самого себя Франсуа. Несколько коротких резких команд. – Отступаем в форт! Живо!

"Алоцвет"
Кто знает, что именно рассчитывал найти в джунглях. Вернее, что именно – известно, сокровище. Но вот в какой именно форме они должны были выражаться, то не известно. Во сяком случае ещё до полудня экспедиционная команда добралась до обтёсанной явно человеческими руками скалы, в которой обнаружилась пустующая пещера. Остатки давнего костра, грязное одеяло в углу свидетельствовали о том, что уж как минимум когда-то остров точно не был необитаемым.

Сообщение отредактировал Сейден - 16-01-2008, 23:11

И индейцы напали. Джек понял это сразу... впрочем, он бы принял за нападение индейцев что угодно, включая внезапное выступление шоу кабаре.
Юнга выхватил саблю и смело рванул навстречу врагу. Погеройствовать не удалось, кто-то из пиратов цапнул мальчонку за шиворот и откинул за спину, уводя с линии атаки. Джек поднялся пошатываясь, отряхнул ладони о штаны и в недоумении посмотрел по сторонам. Тут же явился капитан и отдал приказ отступать. Камингс сжал зубы и понуро поплелся с остальными в форт. Получилось глупо. Кто обещал себе заколоть дюжину, нет, сотню индейцев? Кто хотел стать кем-то значимым в глазах командования, а не просто недотепой-юнгой, который вечно путается под ногами и роняет саблю? Стоп. Джек замер на месте, на него тут же кто-то наткнулся, но юнге было не до того. Роняет саблю...
Юнга обернулся и двинулся назад - его сабля осталась лежать на земле, там, где он выронил ее при падении. Если сейчас кто-нибудь поинтересуется, где это юнга - ему крышка. Но кому он нужен? Джек горько усмехнулся и ужом вывернулся из форта, подбежал пригнувшись к тому месту, где, кажется валялся.
Сверкнула сталь клинка, Камингс радостно схватил лежащую на земле саблю и довольный развернулся к форту,чтобы увидеть, как закрываются ворота.
Камингс подпрыгнул на месте, словно бы его неожиданно и чувствительно укусили, и со всех ног кинулся к форту. Только бы успеть! Только бы не опоздать! И только бы капитан ничего не видел...

«Ле Глейв»
- Дьявол! Чего вы копаетесь? Закрывайте ворота! – рыкнул Монбижу на своих корсаров, а после обернулся, разыскивая взглядом девушек. Но их нигде не было видно.
«Как своевременно. Если бы мы были не в этом богом забытом месте, я готов был бы поклясться, что они уже сидят в карете с каким губернатором, обсуждая как нас лучше захватить. А тут… ну и где они?»
- Мисс Беркли! Мисс Уэйкхилл! – выхватив из-за пояса пистолет и держа в другой руке свою рапиру капитан поторопился обратно к воротам, пытаясь разглядеть что-нибудь среди зеленых зарослей, что виднелись за воротами и услышать голоса девушек среди взволнованных криков корсаров.
Кто-то налетел на капитана, сбив его с ног. Монбижу неосознанно нажал на курок, но промазал. Только через секунду он смог разглядеть, кто на него напал. И с изумлением обнаружил перед собой старого Вилли, потерявшего от страха всякое представление направления и просто нёсшегося вперёд.
- Простите, кэп, чуть не снёс вас, - простонал корсар, поднимаясь на ноги.
- Твоё счастье, старик, иди скорее, - Франсуа недовольно поморщился, но тут же усмехнулся. Кажется, азарт этого невидимого сражения начинал ему нравиться. Здесь можно было встретить достойного соперника. Пусть и нецивилизованного, но опасного. Этого уже было достаточно.
Монбижу поспешил дальше, забыв свой пистолет. Вилли, кряхтя, подобрал его и последовал вслед за капитаном. Даже если ты дьявол, бродить по джунглям без оружия всё-таки не следует, могут ненароком отправить домой, в преисподнюю.

«Алоцвет»
Ничто не мешало экспедиции с корабля Сангве двигаться по джунглям, обследуя странные пещеры, согласно имеющемуся у них плану и картам, а также чувствам верного направления. Удивительно, но даже индейцы им не повстречались С другой стороны, всякой живности хватало. Особенно попугаев. Так корабельный попугай даже пропал на некоторое время, пообщаться с собратьями, а затем с криками вернулся и уже летел вместе со всей остальной компанией флибустьеров, старательно прячась за их спинами от сородичей.

Сообщение отредактировал Сейден - 11-01-2008, 3:08

(Совместно с Гульдой)

Матерь Божья! Это здесь-то никаких таких опасностей? Никаких опасностей, да?
Анна ошарашенно посмотрела на копье, которое вызывало непреодолимое желание убраться от него как можно дальше. Анна не очень любила неприятности, а копья, вонзающиеся в древесную кору над головами ни в чем не повинных леди - явно плохая примета.
- Кэтрин, бежим скорее отсюда!
Кэтрин схватила подругу за руку, и обе помчались следом за пиратами, отступающими к форту. Забыты были все страшные истории. Для девушек форт был спасением: ворота, стены... надежная защита!
Бегом, бегом, бегом! Холод оружейного металла ощущается даже через ткань подкладки. Хоть бы не выпал в этой гонке за безопасностью...
Когда же она закончится...
Спотыкаясь о древесные корни, поддерживая друг друга и помогая друг другу подняться, девушки успели влететь в бревенчатые ворота, когда они уже начали закрываться.
Сердце колотится как бешеное. Успели! Успели...
Анна остановилась, откашлялась, благодарно улыбнулась Кэтрин.
- Какое счастье...
Девушка тряхнула головой, затем в ней заговорило воспитание и она гордо выпрямилась. В конце концов, кругом эти пираты...которые еще и мужчины...хм.
Глаза юной аристократки быстро осмотрели видимое пространство. Где Севельсторм?
Кэт, не заметив взгляда подруги, обняла ее за плечи:
- Ну, все, сюда индейцы не сунутся! Посмотри, какой надежный форт!

Сообщение отредактировал Tavit - 14-01-2008, 1:37

Подобрать нормальный состав для экспедиции в лес оказалось не так сложно, как думалось сначала. Фридрих быстро отобрал дюжину наиболее подходящих личностей. Кто-то, как Томас, были взяты для физической силы. Рейнольд попал, дабы набирался не-городского опыта. После кратких раздумий Краузе прихватил и Ястреба; кок по определению в лесу ориентировался лучше всей остальной команды.
Разумеется, Фридрих пошел и сам. Он был свято уверен, что без его мудрого и громкого руководства данные Scheisekopfen* как минимум заблудятся.
Только вот это не отменяло того факта, что корсары не то чтобы точно представляли, что им надо найти. Обнаруженная пещера дала определенную пищу для размышлений…
– Туда надо сходить, – выразил результат этих раздумий Краузе. – Может, там все и закопано?
– Что-то слабо верится, – с сомнением почесал затылок Томас. – А если…
– Welche «wenn»? – буркнул в ответ Фридрих. – Konnen wir etwas anderes machen**?
Возможно, кто-то и предложил бы нечто «другое». Но… помешали звуки, заботливо донесенные стенами пещер.
Выстрелы ружей и пистолетов никто из команды «Алоцвета» в жизни бы не перепутал ни с чем другим. Только вот услышать их в таком месте было, мягко сказать, неожиданно.
Корсары переглянулись. Теперь уже было ясно – надо посмотреть, кто это тут развлекается с цивилизованным оружием.
– В общем так, – после полумитной паузы решил Краузе. – Внутрь идут Том, Берт, Колин и я. Остальные – ждите здесь. Глубоко соваться не будем, но посмотрим, что там есть, и вернемся. За старшего остается Франческо. Отсюда никуда не уходить, и ждать нас. Всем ясно?
– А четыре – не мало? – уточнил кто-то из команды.
– Хватит, – решительно заявил абордажник. – Будем брать умением и мощью.
Возражений не было. Тем более, что Ястреб, лучший знаток леса, оставался с отрядом – в пещерах ему делать было нечего.

*В смягченном переводе – «идиоты» (нем.)
**Какое «если»? Мы что-то другое можем сделать? (нем.)

Джек бежал так быстро, как только мог. Где былой героизм? Больше всего юный Камингс боялся остаться в джунглях один. "Змеи и индейцы, змеи и индейцы, - сердце парнишки колотилось, как припадочная птица, - Только бы успеть!"
И он успел. Успел резко затормозить как раз так, чтобы столкнуться нос к носу и капитаном.
"Я погиб", - пропищала припадочная птица и замерла. И Джек замер, глядя во все глаза на капитана. Он не замечал ни Вилли, тащившегося следом за Монбижу, ни джунглей, ничего вокруг - весь мир мальчишки сжался до контура капитана.
Вдох. Юнга позволил воздуху наполнить легкие, судорожно вдохнул и замер снова.

Сообщение отредактировал Весёлый Роджер - 16-01-2008, 23:43

Дэниэл Хантингтон

"Ничего себе простая прогулка", - успел подумать лейтенант, пока пуля под воздействием процессов, вызываемых порохом, покидала дуло его пистолета. Хантингтон мог поклясться, что отчетливо видел, как пуля медленно покидает ствол, как начинает раскручиваться и отдаляться от него, как вспыхнуло пламя, медленно, словно кто-то остановил время. Он видел как медленно закурился дымок, неохотно выползая из дула и закручиваясь в невероятные кольца. Он все это видел, когда капитан приказал отступать к форту. Но мало было просто отступить, надо было под градом индейских стрел, который вот вот польется на них, успеть закрыть ворота. "Эх сюда бы взвод английских солдат, да расстрелять всю эту индейскую нечисть", - пронеслось в голове.
Хантингтон помогал пиратам, навалившимся на ворота, отсечь их от возможного смертоносного ливня и уже реальной атаки индейцев.
- Навались! - орал Дэниэл. - Вы двое, стреляйте по деревьям, под ними могут прятаться индейцы.

Сообщение отредактировал Sarina - 18-01-2008, 0:43

De grâce!* - воскликнул капитан, едва не налетев на собственного юнгу. – Я чуть не заколол тебя, малец! Если уж тебе захотелось летать как тысяча чертей, то будь добр пораскинуть головой, разве в здешних джунглях не найдётся других достойных целей для твоего лба, чем моя скромная персона?
Подоспевший к месту происшествия Вилли успел оценить ситуацию и с усмешкой кивнул Каммингсу. Тем временем Франсуа отвёл рапиру в сторону и пожал плечами.
- Ладно, раз уж ты здесь, то пойдёшь со мной. Видел ли ты наших очаровательных девушек, мисс Беркли и мисс Кейт? Нам нужно их найти раньше, чем это сделают наши… добрые друзья, поделившиеся своим несомненно замечательным орудием, копьём.
Казалось бы, ситуация была хуже некуда. Казалось, что в любой момент одно-единственное копьё может превратиться в целое облако стрел или копий. И уж особенно так казалось, если ваша душа прочно обосновалась в пятках. И именно в такой момент бодрости, отменному цвету лица, изящности манер и притягательности улыбки Франсуа де Монбижу можно было только позавидовать. Неприятности словно оживляли его.
- Капитан, - в разговор вмешался Вилли. Монбижу приподнял одну бровь, показывая, что в принципе готов выслушать любую фразу своего матроса, но относиться к ней будет весьма критически. - Капитан, - повторил меж тем Вилли, - а если они уже в форте? Не настолько же они юны, чтобы бежать в объятия к незнакомым им туземцам. Возможно, они уже спаслись. И ищут вас. К слову, кэп, ваше отсутствие в форте может вызвать больше беспокойства, чем гибель всех девушек мира. Потому что девушки – это когда ещё будет, а опасность близка.
- Хм, - корсар кивнул. – Пожалуй, ты прав. Только это всё равно очень и очень плохо.
Монбижу снова посмотрел на юнгу.
- Итак, Джек, ты их видел?
_____
* (фр) Ради бога

Ястреб глядел прямо в лицо капитану Сангве и стоял на своем: да, на отряд с "Алоцвета" напали именно белые люди. Не индейцы. Но напали по-индейски: возникли из ниоткуда и повязали весь отряд. Все произошло очень быстро и почти без крови. Скрыться удалрось только ему, Ястребу... хотя, возможно, участи пленников избежали и те четверо, что отправились обследовать пещеры. Сколько их было? Если бы Ястреб взялся пересчитывать врагов, он не стоял бы сейчас перед капитаном. Он знает лишь, что вражеский отряд вооружен не луками и копьями, а оружием белых людей. Но не стреляли: должно быть, боялись выдать себя.
Он, Ястреб, прыгнул в море со скалы, скрылся среди прибрежных валунов - враги сочли его убитым и не преследовали. И вот он здесь. Что прикажет ему Вождь Большого Корабля?

- Н-никак нет, капитан, - выдавил Джек. Прступ паники прошел - капитан был не в лучшем расположении духа, но юный Камингс избежал и его гнева, и острия его шпаги, а значит жизнь продолжается.
- Я не видел их ни в форте, ни здесь, - Джек обвел рукой пространство в полгоризонта, указывая, где находится это его "здесь", - Но мне кажется, будь они тут, - Джек снова очертил "тут" широким взмахом руки, - они бы... визжали.
Юнга сглотнул и продолжил тише:
- А раз не визжат, значит либо они там, - Джек ткнул на форт, отмечая "там" столь выразительным жестом, - либо... мертвы... сэр.
Камингс пугливо оглянулся на безмолствующие джунгли, словно бы рассчитывал узреть там если не индейцев, так призраков девушек, но ничего, кроме деревьев и лиан не увидал.

У форта
- Кэп, в форт? - вслед за юнгой предложил Вилли.
- Если хочешь, иди, - губы Монбижу скривились в лёгкой тени безразличия, плавно превратившейся в усмешку, которую удивительным образом оттенили изящные движения руками, превратившими грубую, в сущности, фразу, во вполне вежливое предложение, не лишённое в некой степени галантности. - Ты ведь сам увязался за мной, мой друг.
Но Вилли продолжал умиротворяющее заглядывать капитану в глаза и Франсуа, наконец, вздохнул и кивнул.
- Да. Боюсь, вы оба правы. Так просто мы не сможем их отыскать. И если очаровательные дамы не решили воспользоваться гостеприимством форта… Тогда их судьба, думается мне, может сложиться много горше, чем наша, - Монбижу не стал возвращать рапиру на подобающее ей место или вешать на пояс пистолет, однако вся его поза говорила, что азарт если и не покинул полностью капитана, то во всяком случае преизрядно остыл. - В форт, друзья.
И он первым подал пример, направившись обратно сквозь заросли. Вилли усмехнулся, подмигнул мальцу и последовал следом за кэпом.

пленники
Флибустьерам завязали глаза. Вот такой приказ отдал командир напавшего на алоцветцев отряда.
Разумеется, до этого отняв у людей Сангве всё найденное оружие. Да и о каком сопротивлении тут можно было говорить, когда эти дьяволы появились словно ниоткуда, окружили весь отряд и предоставили лишь два возможных пути, либо погибнуть, пытаясь спастись, либо замереть и ждать развития событий. Пожалуй, только кок, этот индеец, проявил достаточную храбрость и проворство и скрылся ровно в тот момент, когда произошло нападение. Пара выстрелов ему вслед успеха не принесла, кажется, Ястреб ушёл.
- Живее, не копаемся, - снова раздался голос командира.
А после отряд повели куда-то. Долгое время слушались лишь звуки ветра в кустах, пение птиц и шаги. Нападавшие разговаривали между собой чрезвычайно мало. Вернее, говорил в основном капитан, отдавая тот или иной короткий приказ. По нормальному послушать голос любого другого из нападавших удалось, когда один из них оступился, упал. Похоже, не слишком удачно, и по этому поводу вспомнивший одно изящное, но не слишком полагающееся в светском обществе непереводимое английское выражение.
Долго ли они шли сказать сложно. Флибустьеры легко могли сбиться со счёта шагов и минут, лишь по яркому солнцу, что жгло им сначала спины, а после только плечи и головы, можно было сказать, что им понадобился не один час на переход.
Послышался крик чайки. Один из проводников издал другой странный звук, после чего пленников стали подгонять.
- Идите скорее, Габриел не любит ждать.

Джек улыбнулся в ответ Вилли, затем посерьезнел и последовал за капитаном. Не хватало только еще раз остаться за воротами, уж тут индейцы не промахнутся. Камингс словно бы увидел эту картину глазами предполагаемого индейца - одинокий мальчишка за запертыми воротами, тишина в форте, никто не придет ему на помощь...
Камингс нервно сглотнул и прибавил шагу. Хорошо мечтать о приключениях на палубе корабля, валяясь на уютном тюфяке или сидя не свернутом канате. Вот тогда хорошо думать об индейцах и золоте, что они прячут. А когда близко индейцы и их копья, когда кричат женщины и бегут мужчины - вот тогда хорошо мечтать о палубе корабля, уютном тюфяке и канате...
Камингс отчаянно возжелал, чтобы все это поскорее закончилось и они с сокровищами вернулись на корабль. Он даже помолился коротко, попросил всевышнего не валять дурака и помочь пиратам.
Однако вскоре опасность осталась позади, форт выглядел крепким и внушал спокойствие и уверенность.
- Вилли, - негромко позвал Камингс, - а что бы ты сделал с сокровищами? Ну, куда бы ты девал золото?

Сообщение отредактировал Весёлый Роджер - 27-01-2008, 8:11

Старик бросил быстрый взгляд в спину шедшего впереди капитана, но тот шёл на достаточном расстоянии и, кажется, совершенно не обращал внимания на следовавших за ним людей.
- Хм, - Вилли весело усмехнулся и заговорщицки приложил палец к губам. – С золотом можно по-разному поступить. Можно положить его в сундук да и оставить где понадёжнее. Можно пустить в оборот – этим-то и отличаются искатели приключений от любителей спокойной жизни. Да только мне не подходит ни первый вариант, ни второй. Спроси у Рене, Джек, он охотно расскажет тебе о кабаках и о более грязных способах пристроить свои денежки. Спроси у кэпа, если поймаешь его в хорошем настроении. Он распишет тебе жизнь богатой знати. Может, один из этих способов тебе и приглянется.
На некоторое время Вилли замолчал, взирая исключительно перед собой, но словно не замечая ни спутников, ни дороги. Но затем взгляд его прояснился, а улыбка вернулась на морщинистое лицо.
- У меня давно уже не осталось близких родственников. Возможно, где-то на островах доживает век племянница, не помню её имя. Поэтому свой сокровище я завещаю морскому дьяволу и судьбе. Кто первым до него доберётся, - Вилли отсалютовал в направлении, в котором, по его мнению, упомянутые персоны должны были находиться в первую очередь.

Тем временем Монбижу завидел впереди стены форта, за которым укрылись его люди. Правда, ворота уже были закрыты, но разве подобную мелочь стоит принимать во внимание?
- Эй, на воротах, открывайте! – скомандовал капитан, не слишком терпеливо ожидая, пока стражники из числа его корсаров бросятся выполнять его приказание.

Дэниэл Хантингтон

Англичанин сначала не поверил своим ушам. Открыть ворота? Не убедившись есть ли там враг или его все-таки нет? Дэниэл даже посмотрел недоверчиво на капитана. Может он ослышался. Но нет. Монбижу был твердо уверен в том. что ворота следует открыть. Покачав головой, Хантингтон повернулся обратно к флибустьерам, которые только что закрывали ворота. Те тоже замерли в нерешительности, глядя на своего капитана как на умалишенного.
- Что встали?! - рявкнул англичанин. - Ну-ка налегли на ворота! Приказ капитана все слышали!
Ворота скрипнули, когда пятеро дюжих мужчин налегла на них открывая. Времени обратное действие заняло больше, бурьян мешал тянуть створки на себя. Вот уже в просвете вновь засияла зелень южно-американских джунглей.

На острове
Четверо, углубившиеся в пещеры, поступили точно так, как и было оговорено; прошли определенное расстояние, запомнили все, что видели по дороге, и вернулись обратно.
И обнаружили, что у входа никого нет. И вещей нет. И вообще, кроме примятой травы, нет признаков, что тут кто-то был.
Последовала немая сцена.
– Und welche Scheisse ist das? – озвучил занимавший всех вопрос Краузе. – Der Teufel…*
– Может, шутят? – предположил вслух Томас.
– За такие шуточки я под килем протяну и философию читать заставлю! – свирепо заявил Фридрих, оглядывая окружающие кусты и деревья. На угрозу не отреагировал никто; лишь какая-то птица вспорхнула в небо.
Приходилось признать очевидное – товарищи пропали бесследно.
Корсары дружно посмотрели на командира, ожидая распоряжений. И те не замедлили последовать.
– Идем обратно, – решил Краузе. – Надо сказать капитану; вчетвером мы все равно ни черта не сделаем, только еще, чего доброго, сами сгинем.

«Алоцвет»
– Что-о? – поначалу капитан просто не поверил своим ушам.
Ястреб повторил рапорт, и Сангве пришлось признать, что все он понял правильно. Комментариев вслух, правда, капитан делать не стал; иначе бы пришлось распрощаться с репутацией вежливого человека.
Но откуда тут какие-то другие белые люди? К тому же, судя по всему, они прекрасно ориентируются в здешних местах… а значит, давно тут живут.
«Хорошо хоть Фридрих им не попался», – машинально отметил про себя Сангве.
– Спасибо, Ястреб, – задумчиво кивнул он. – Можешь идти к себе, отдохнуть… но скоро ты мне снова понадобишься.
– Слушаюсь, капитан.
Индеец ушел; Сангве остался у борта, глядя на берег и поглаживая подбородок. Действовать надо было быстро; нет сомнения, что пленных попытаются допросить и узнать, кто они и зачем тут. Сам Альваро поступил бы именно так.
Скверное дело.
А еще капитан «Алоцвета» не бросал своих, и это все знали твердо.
– Диего!
– Да, капитан? – позванный немедленно оказался рядом.
– Собирай всех; минимум оставляем на корабле, остальным вооружиться и следовать за мной. Идем выручать наших.
Про себя Сангве решил, что потом много чего скажет тем, кто позволил себя так легко захватить. Но потом.

*И что это за нехорошее дело? (смягченно) Черт… (нем.)

Как ни странно, открывающиея ворота форта не испугали, а успокоили Кэтрин. Если мужчины открывают ворота - значит, прямая опасность им не грозит.
- И копье-то было одно... - сказала она вслух сквозь зубы и огляделась - впервые с того мгновения, как очутилась в фоте.
Вид добротных бревенчатых построек успокоил девушку еще больше. Португальцы строили основательно и всерьез. Домик-казарма, две пристройки - вероятно, сарай и кухня, и колодезный сруб, при виде которого Кэти встрепенулась. Дочь капитана, выросшая на борту корабля, она знала цену пресной воде.
Подбежав к срубу, она перегнулась, радостно взвизгнула при виде своего отражения на близкой темной поверхности и, выпрямившись, радостно заорала, прекрасно понимая, как важны для команды ее слова:
- Эй, просоленные души, тут есть вода!!

Франсуа де Монбижу.

Впрочем, надолго ворота открытыми не оставили. Вернее, ровно настолько, чтобы капитан, Вилли и Джек зашли внутрь. Затем последовал приказ закрывать ворота.
«Весело, весьма» - Франсуа быстро прошёл к главному зданию форта, само по себе тянущее на приличную крепость. Конечно, за давностью лет оно, как и всё остальное, что осталось от португальцев, пришло в упадок, запустение. Однако стены всё так же были готовы защищать своих хозяев от штурмов или осад.
- Месье Севельсторм! – позвал капитан. – Найдите мне этого замечательного человека. Да и мальчишку не забудьте, Каралиса.
«Всё же, мы наверняка на правильном пути. Сегодняшнее нападение, каким бы странным и чудным не казалось, является тому достаточным подтверждением. Мы на индейском острове. Дальше… Будет весьма любопытно столкнуться с местным сопротивлением. Впрочем, это может подождать. Сначала следует обустроить форт».
- О, моя прекрасная спутница, - Монбижу поклонился Анне, которую он случайно встретил у самых дверей крепости. – Как вы себя чувствуете, дорогая моя? Сегодняшний день преподнёс несколько сюрпризов, сколь досадных, столь же и интригующих. Надеюсь, они не испортят вашего впечатления от нашего общего скромного круиза.
Капитан ещё раз поклонился даме и предложил ей руку.
- А где же ваша спутница, милая Кэтрин? – следует сказать, что за время своего отсутствия выкриков Кэт Франсуа слышать не мог, а посему данный вопрос оказался вполне закономерным.
- Мне бы хотелось с вами обсудить наше… наш дальнейший путь, - чуть понизив голос произнёс Монбижу, продолжая внешне расточать благосклонно-радостное настроение. – Вот только сначала решим один маленький вопрос с самым ближайшим будущим.
Тут откуда-то из-за здания крепости раздались крики, звали старших, в частности и капитана. Посему Франсуа, извиняясь, коротко поклонился Анне.
- Простите, я найду вас чуть позднее. Прошу, не покидайте форта, - с усмешкой добавил он. – Поговаривают, за его пределами дождь состоит не только из дождевых капель, но и из дождевых копий.

- Что случилось? – приказным тоном поинтересовался Монбижу, подходя к месту происшествия. Со стороны могло показаться, что он словно не видит, что творится перед ним, но впечатление всегда обманчиво, капитан давал возможность пиратам успокоиться, связать мысли и, наконец, объясниться.
- Кэп, - один из корсаров нервно указал рукою на землю. – Здесь только что была кошка.
На земле лежал ни жив, ни мёртв Рене, над ним колдовал врач. Только лицо медикуса при этом было чернее тучи.
Капитан заковыристо выругался.
«Хорошее начало похода».
- Посреди дня, - осипшим от волнения голосом добавил один из моряков. – Спрыгнула с крыши и по ней же убежала прежде, чем кто-то успел вмешаться. Рене только и успел, что прикрыться от неё рукой.

- Ах, копий,- хмыкнула Анна. - Да нам, знаете ли, известно уже. Вы немного опоздали с такими новостями. - Девушка скрестила руки на груди, и с трудно читаемым выражением лица посмотрела вслед уходящему капитану.
Права была воспитательница, мужчин следует опасаться. От них столько головной боли! И пиратство тоже придумали мужчины. И...и войны тоже.
И вообще они эгоистичные типы. Которые только прикидываются галантными умниками. А на деле... Кшш. Ни о ком не думают.
Анна тряхнула головой. Вспомнился Севельсторм и внутри шевельнулось сомнение. Может, не все они эгоисты?
Приняв решение не думать пока на эту тему, юная аристократка сердито зашагала туда, где у колодца виднелась фигурка подруги.

Джон Эдрик Севельсторм

- Мастер Севельсторм, вас ищет капитан! - крикнул кто-то позади, когда Игрок облегчался, не особо скрываясь, у стены здания.
- Уже бегу, - себе под нос ответил Джон, подтягивая штаны.
"Думаешь, он к тебе прислушивается, Джон?", - в голосе Энди скрывалось любопытство и насмешка. - "Думаешь, он настолько глуп?"
"Глупый противник - хуже смерти. Его мотивы понять сложно", - фыркнул Игрок. - "С умным приятнее общаться. Хотя бы до того, как он тебя прирежет".
"В яблочко. До того, как он тебя прирежет, Джон".
- Мсье Монбижу! - на лице Севельсторма заиграла улыбка, когда он с удивлением оглядывал сборище пиратов возле капитана. - Я вам понадобился, видно, чтобы произвести ревизию продуктов в этом Богом забытом месте, мсье?..

Дэниэл Хантингтон.

Англичанин с мрачным видом наблюдал за лечением Рене. Похоже, что парню не дотянуть и до утра. Ох и недружелюбными оказались эти джунгли, а теперь еще и приближались сумерки.
- Что будем делать, капитан? - обратился Дэниэл к Монбижу, оглядывая крышу. - Предлагаю закрыть ворота, а еще окопаться на ночь в казармах. Там мы сможем отстреливаться и от кошек и от индейцев. Другого выхода я не вижу.
Он еще раз обвел взглядом джунгли, по спине пробежали мурашки. Сложилось чувство, что за ними кто-то наблюдает.

Франсуа де Монбижу

Подушечки пальцев коснулись друг друга аккурат на уровне груди, словно капитан держал что-то в ладонях и при этом рассматривал сей предмет.
- Мгм, мгм, - протянул он наконец, когда доклад офицера подошёл к концу. – Признаться, я не ожидал, что мой приказ останется без внимания. Немедленно распорядитесь закрыть ворота, офицер, а заодно распорядитесь выпороть тех глухих клуш, что на воротах дежурили. Я им отдал чёткий и ясный приказ, оставшийся невыполненным. Весьма жаль.
Франсуа ещё рас коротко кивнул британцу:
- Окопаться не окопаться, а вот то что нам следует держаться этого форта, пока не разберёмся что да как, суть верно. Проследите за тем, чтобы дозоры были расставлены по всему периметру лейтенант. Позднее мы с вами обойдём и оценим наше укрепление. Пока же просто поставьте дозорных.
- Дьявол, да найдите мне этого Севельсторма с Каралисом, наконец! Сколько можно ждать? – капитан раздраженно коснулся было левого рукава, но вовремя опомнился и убрал руку, право, дурным привычкам не стоит брать верх над хорошим воспитанием. Тем более, что оклик Севельсторма аккурат в этот миг настиг Франсуа.
- Месье суперкарго, - Монбижу затейливо поклонился. Ровно настолько, чтобы пропорция вежливости и иронии смешались в полагающейся консистенции. - Ваше появление весьма своевременно. Разумеется, Вы хотели бы мне показать всё самое важное из того, что успели уже осмотреть? А также поведать мне о состоянии не только наших припасов, но и строений, так как они тоже находятся в вашем ведомстве, а так же о том, что вы распорядились сделать в первую очередь, дабы наши товарищи по славному фрегату чувствовали себя на суше не многим хуже родного корабля...
Монбижу сопровождал свою витиеватую речь вежливой улыбкой и плавными движениями кистей, словно рисуя в воздухе всё то, о чём говорил:
- Простите моё нетерпение, но лишь единственное желание узнать о ваших блестящих успехах и наблюдениях движет моё любопытство.

Сообщение отредактировал Сейден - 26-02-2008, 18:28

Джон Эдрик Севельсторм

Судьба многозначительно хмыкнула, сверкнула глазами, зыркнув на Джона, победоносно откинулась назад, наслаждаясь удачно выпавшей комбинацией.
- Мсье капитан, - Игрок помассировал затекшую руку, лучезарно улыбнулся, оглядывая форт вокруг себя. - Вода пресная, если верить колодцу, здесь имеется, к тем припасам, что будут найдены, я бы рекомендовал не прикасаться, опасаясь возникновения... - никто не заметил, как Джон лихорадочно попытался вспомнить название хоть одной болезни, что бушевала в грязных кварталах Лондона. Он напрочь забыл. Оно банально вылетело из головы на какое-то мгновение, обдав Игрока ушатом невидимой ледяной воды, - того же... тифа. Брюшного тифа. Форт, вероятно, обеспечит нам крышу над головой, если вдруг здесь начнут бушевать дожди, однако с местным климатом я, увы, не имел удовольствия познакомиться, а потому точно вам сказать не смогу, что означает конкретно эти тучи на небе.
"Красиво брешешь", - протянул Энди. - "Я даже верю, что ты все это не просто так говоришь, а со знанием дела и большим значением".
- Распоряжаться я не счел позволительным, когда на этой славной суше есть человек, во много превосходящий меня в ранге, и командовать от чьего имени я попросту побоялся, дабы не плодить и без того нездоровые слухи и сплетни среди экипажа, - Севельсторм многозначительно замолчал. На Хантингтона он даже не взглянул, не изменился в лице, не дрогнул даже тогда, когда к ним подбежал юный Каралис. Сказанное было предназначено капитану, и если он это понял, то сделает свои выводы. А "мсье суперкарго" - лишь услужливый, расторопный помощник, не более.

Все-таки одежда очень сильно влияет на сознание женщины. Когда на мисс Уэйкхилл был изящный наряд барышни, едва закончившей дорогой лондонский пансион, она себе именно такой барышней и чувствовала. На острове Истрок, где ей пришлось изображать горничную, она бойко зубоскалила с прислугой и строила глазки господам. А сейчас, в мужской одежде и с ножом у пояса, она вновь почувствовала себя Чертенком Кэт, Задирой Кэт, выросшей на палубе пиратского корабля. И эта самая Кэт ни за что не смогла бы чинно усидеть на месте, выжидая, как развернутся события.
Ухватив мисс Беркли за руку (не бросать же подругу без присмотра среди пиратов!), Кэт утащила ее исследовать пустые бараки. По пути девушки на всякий случай захватили по длинной палке - и вскоре похвалили себя за предусмотрительность, ибо в пустых бараках развелось неимоверное количество змей... ну, может, не такое уж неимоверное, но для хорошего визга девчонкам хватило.
Эти чешуйчатые гады не помешали Кэтрин обшарить барак с любопытством молодого мангуста. Собственно, искать было нечего, потому что матросы последнего корабля, побывавшего здесь, забрали с тобой все, что могли.
Но упрямство Кэт все же было вознаграждено: под одним из деревянных топчанов она нашла пухлую тетрадь, заросшую паутиной и покрытую пятнами плесени.
С интересом (хотя и не без брезгливости) девушки открыли тетрадь. Судя по обильно вкрапленным в текст датам, это был дневник.
Увы, его прежний хозяин, как и следовало ожидать, писал по-португальски...

Пока команда Монбижу разбиралась с вопросами копий, змей и прочих деталей островного бытия, на "Алоцвете" готовились к походу. Диего в вопросах подготовки проявлял педантичность, свойственную скорее уроженцам Германии, но возражений особенных не было. Эта дотошность не раз спасала команде жизнь.
Сангве мрачно просчитывал шансы на удачу. На берегу его команда сражалась не раз, но почти всегда проводилась предварительная разведка, и корсары точно знали, куда бить, как действовать и как отступать.
А теперь берег был совершенно незнакомым. И капитан прекрасно представлял, какое преимущество у тех, кто в этих местах живет.
Но выбора не было. Капитан «Алоцвета» своих не бросает – это было почти что законом, и ему Сангве следовал неукоснительно. Потому-то ему и были верны; знали, что капитан всегда придет за теми, кто жив.
На корабле оставались немногие. Лучших бойцов капитан забирал с собой.

Сквозь лес они двигались молча; начавшие шуметь схлопотали по затылку от Диего и вспомнили, что нет лучшего способа дать о себе знать. Правда, отряд могли еще обнаружить птицы… но с ними уже ничего не сделаешь.
К сожалению, Ястреб не мог сказать, куда именно увели пленных. Только провести к месту, где их захватили… что он и сделал.
Когда зашуршали ветви, пираты мигом вскинули ружья, но не выстрелили, повинуясь резкому жесту капитана. И правильно – потому что мгновением спустя навстречу объявилась знакомая немецкая личность.
– Капитан! – восторженным, но негромким восклицанием приветствовал отряд Краузе. – Рад, что вы здесь. Какие-то Schurken* утащили остальных наших; только мы четверо остались.
– Уже знаю, – кивнул Сангве на Ястреба. – Не видел, куда их повели?
– Не-а, – помотал головой Фридрих; остальные трое молча присоединились к отряду. – Только пара следов…
– Веди, – велел капитан.
Так они путь и продолжили… не подозревая о том, что уже с него сбились. И когда самые чуткие расслышали звуки, явно свидетельствующие о человеческой деятельности – корсары закономерно решили, что нашли именно тех, кого искали.
Надо было обладать фантазией писателя, чтобы представить ситуацию, когда на острове одновременно с «Алоцветом» и местными жителями окажется и совершенно посторонний корабль. Увы, писателей в команде не было, а потому некому было сразу понять, что вышли они к месту, где расположилась команда Монбижу…

*Мерзавцы (нем.)

Грязная тетрадь в кожаной обложке, скользкой от плесени... скорее всего, просто бредни скучающего португальского офицера. Так почему же Кэт кажется, что она хранит в себе тайну?
- Анна, - сказала Кэтрин серьезно, - не стоит забывать, что гарнизон, оставленный на этом острове, погиб при странных обстоятельствах? Может, в этих записях есть что-то, что могло бы подсказать...
Он на минуту задумалась.
- В нашей команде есть португальцы. Двое уж точно - Каралисы, старший и младший. И еще мистер Севельсторм человек бывалый. Может, он читает по-португальски?

Франсуа де Монбижу

День неспешно двигался над морями и над землёю. Менялась яркость светила, менялась сила тепла, выделяемого светилом суше. Менялись ветры. Только неизменное ожидание всё так же неторопливо перетекало в само себя.
Форт постепенно принимал жилой вид. И, судя по настроениям, моряки вполне были довольны таким завершением дня. При удвоенной охране запасы были перетянуты из тайника в новообретённый лагерь, «Ле Глейв» по-прежнему находился в бухте, а над его ремонтом по-прежнему трудились оставшиеся на корабле матросы под присмотром Энрике Каралиса.
Даже событие сегодняшнего дня, как то неожиданное одиночное нападение на экспедицию и убийство пумой Рене. Да, как констатировал эскулап…
- Ранение оказалось смертельным, месье. Редко когда может случиться столь… ужасающий и печальный конец.
Монбижу лишь коротко кивнул. Для своих целей капитан присмотрел небольшое помещение на втором этаже. Застеклённое окно с удобно открывающейся рамой очаровали Франсуа.
- Моё, - коротко оповестил он самого себя, заходя внутрь.
А вообще следовало решить, что же делать дальше. Под ногами Монбижу и его команды лежал остров.
«Богатый остров» - решил про себя капитан, сложив руки перед собой на предварительно очищенную от пыли, ветоши и грязи поверхность стола. На это указывало всё: координаты, присутствие аборигенов, удалённость острова от обычных морских путей, - одним словом, всё что угодно, кроме самой пещеры, до верху забитой драгоценным металлом.
Так, постукивая пальцами левой руки по тыльной стороне ладони правой, Франсуа размышлял над дальнейшими шагами.
По всему выходило, что так или иначе следует прочесать весь остров. Или найти более точные сведения. Конечно, таковые могли найтись в занятом форте, но пока что нужных крупиц знаний так и не поступило. Монбижу оставалось лишь ждать.

(с Сейденом вместе)

Самый настоящий форт, внезапно обнаружившийся в этих краях, был очень неприятным сюрпризом. Сангве, рассмотревшему его из-за деревьев, он, во всяком случае, совершенно не понравился.
Краткий приказ отправил на разведку Ястреба – он лучше всех умел двигаться по лесу бесшумно. Капитан несколько сомневался, что тот узнает много, но все же…
Индеец вернулся с действительно кратким докладом. Да, в форте белые люди. Лица незнакомые, но это ведь ничего не доказывает. Стоят, не разговаривают.
Штурмовать форт не представлялось возможным. Точнее, такой вариант гарантировал бы гибель немалого числа членов команды… и сложно было представить что-то, менее подходящее Сангве сейчас.
Остальные молча ждали, какое решение примет капитан; все, умевшие мыслить тактически, пришли к тем же выводам, и благополучно переложили ответственность на капитана.
А решение тот принял, на первый взгляд неожиданное… и вполне возможно, что неожиданным окажется и для противников.
– Фридрих, Томас, со мной, – скомандовал Сангве. – Идем поговорить.
– Поговорить? – искренне изумился Краузе. – Warum?
– Добрым словом, как говорят священники, можно добиться больше, чем пистолетом, – философски рассудил капитан.
– Особенно, если доброе слово звучит от пушки, – уточнил Фридрих.
– Не могу не согласиться, – кивнул Сангве. – Но ее сейчас у нас нет, так что обойдемся простой речью. За мной; остальным – быть готовыми, и помочь, в случае чего.

Нынешний день для команды «Ле Глейва» выдался столь насыщенным и нервным, что теперь, пожалуй, и сошествие с небес святого покровителя моряков могло бы вызвать лишь вежливый интерес. И всё-таки появление перед закрытыми воротами форта делегации белых людей привело дежурившего на воротах моряка в изумление.
Он всё стоял и стоял, беззлобно глядя на приближающихся парламентёров и скорее всего так бы и дождался окрика. К счастью для него второй стражник, заинтересовавшись необычным поведением приятеля также выглянул посмотреть на ведущую к воротам тропу.
- Анри, очнись! – толкнув приятеля, второй стражник поудобнее перехватил ружьё и предусмотрительно опустил голову, во избежание шальной пули. – Дуй к капитану, доложи о пришельцах.
Первый стражник ошарашено потряс головой и, молча кивнув, побежал к форту.

- Капитан! Капитан! К вам посетитель, - двери, ведущие в занятую Франсуа комнату распахнулись, на пороге стоял Вилли. Монбижу устало поднял взгляд от бумаг.
- Что-нибудь важное? – Вилли коротко пожал плечами. – Хорошо, зови.
Давешний пират, ещё не успевший толком отдышаться, чуть ли не кубарем ввалился в комнату, заставив Франсу брезгливо поджать губы.
- Говорите, милейший, - со скучающим выражением подтолкнул посетителя капитан.
- Люди. У форта!
- Индейцы?
- Белые.
- Весьма забавно, - Франсуа перевёл взгляд на окно и негромко побарабанил пальцами по столу. – Пойдём.

Некоторое преимущество команда «Алоцвета» перед обитателями форта имела: они в ситуации разбирались, а корсарам с «Ле Глейва» надо было привыкнуть, что тут откуда-то взялись другие белые.
По стечению обстоятельств Сангве, ожидающий у ворот, напустил на лицо точно такое же скучающее выражение, каким Монбижу встретил посланца; чувствовал он себя совершенно непринужденно.
Фридрих и Томас смотрелись куда более напряженно; немец вполголоса бормотал разные непереводимые фразы, а Уэйк мрачно потирал ладонью кулак.
Впрочем, этот контраст лишь добавлял странностей происходящему. Сангве это прекрасно понимал, но душевное здоровье жителей форта его совершенно не волновало.
- Прекрасный вечер, господа, - мягкие интонации стального голоса как бархатная перчатка, что касается шпаги перед боем, расстроили гармонию тишины неожиданным прикосновением к слуху. Над дозорной площадкой показались сначала шляпа, а после и сам Монбижу. Он обвёл глазами собравшимся и изумлённо приподнял бровь, наткнувшись взглядом на Сангве.
- Месье Альваро? – сдерживая невольный поток эмоций, Франсуа даже улыбнулся и коснулся тремя пальцами шляпы в качестве приветствия. – Какая замечательная встреча в столь райском уголке!
- Райские уголки и предназначены для встреч добрых людей, не так ли? – приподнял шляпу Сангве. Присутствию знакомого лица он также удивился, но виду постарался не показать, лишь помянув мысленно превратности судьбы. – Рад вас видеть. А еще хотел бы выразить свою радость по поводу того, что вы сочли возможным приютить у себя моих людей, коим я хотел бы также сказать несколько слов и вновь увидеть их у себя на корабле.
- Действительно, удивительное путешествие выпало нам обоим, и ещё удивительнее, что судьба оказалась столь добра, чтобы свести нас здесь, - возможно Монбижу говорил излишне пафосно, однако ему в прямом смысле потребовалось несколько лишних секунд на размышления. – И я бы с радостью приветил ваших друзей у себя в форте, если бы они здесь появлялись. Весьма сожалею, что вынужден огорчить вас, месье, но до вашего появления мы пребывали в блаженной, хотя и в печальной уверенности, что являемся единственными посетителями острова.
Стоявший рядом с Монбижу пират переступил с ноги на ногу и прислонил ружьё к частоколу, впрочем, не отпуская его. Кроме того, прослышав о том, что возле форта появилась ещё одна группа корсаров, свободные от работы моряки принялись подтягиваться ко входу, чтобы хоть одним глазком увидеть странных гостей.
Сопровождавшие Сангве напряглись еще больше. Томас невольно покосился в сторону зарослей, напоминая себе, что там имеются заряженные пистолеты и ружья.
- По-прежнему испытывая уважение к вам, все же вынужден усомниться в этом утверждении, – глаза капитана «Алоцвета» стали чуть холоднее. Краузе тихо буркнул себе под нос «das ist Lugen*». – Часть моей команды пропала, и, судя по следам, их увели отнюдь не индейцы. Dunque**, я смею предположить, что они пользуются вашим гостеприимством.
- Капитан, - внешне Монбижу отбросил маску излишней вежливости. Улыбка стала более натянутой, губы скривились в сардонической улыбке, а рука легла на пояс, где находился пистолет. Только голос по-прежнему радушный, хотя и с несколько натянутыми интонациями говорил о том, что время для схватки ещё не наступило. – Капитан, я весьма сожалею, что огорчил вас своими словами. Надеюсь, ваше доброе расположение к моей скромной персоне не пошатнётся от того, что искать своих друзей вам придётся в иных местах. Увы, ни я, ни моя команда не имели чести встречать их.
Монбижу перевёл дух, многозначительно поглядывая на оппонента.
- Если это не следы индейцев и не дикие звери, то я, как и вы, лишь теряюсь в догадках. Месье Сангве, надеюсь, вашим поискам будет способствовать успех.
Моряки, засевшие внутри форта зачарованно слушали слова своего капитана. Почему он был столь мягок? Почему не приказывал стрелять в наглеца, напрямую осмелившегося назвать его, их капитана, лжецом? Что мешало ему отдать приказ расстрелять этих троих?
Впрочем, что касается самого Монбижу, мыслей его разгадать вряд ли удалось бы и самому опытному политику. Капитан нацепил холодную маску учтивости.
Теперь Альваро помедлил, собираясь с мыслями. Внутренний голос подсказывал, что лгать капитану «Ле Глейва» смысла нет… возможно, он действительно непричастен.
А кто тогда?
Возможность того, что на одном острове в одно время независимо друг от друга высадятся три группы европейцев, была маловата, но за свою жизнь Сангве навидался странностей, и «бритву Оккама» предпочитал откладывать в сторону.
– Синьор Монбижу, – улыбнулся Сангве. – Поскольку мы, несомненно, уважаем друг друга, – не позволите ли мне нанести вам визит лично? Только мне. Слово Альваро Сангве, что это посещение не принесет вам вреда… конечно, в обмен на аналогичные гарантии с вашей стороны.
- Моё слово, месье, моё вам слово, - Монбижу усмехнулся, кивнул, хотя и не отнял руки от пояса. – Если ваши друзья будут столь любезны и отойдут подальше, мои forbanes*** спустятся, чтобы открыть вам ворота. Надеюсь, вы не будете в обиде, если они откроются не полностью? Кажется, за древностью лет входные петли изрядно проржавели.
– Очень хорошо, – улыбаясь, согласился Сангве. – Фридрих, Томас…
– Mein Kapitan…
– Давайте.
Оба послушно отошли на пару десятков шагов назад, наблюдая, как капитан уверенно движется к приоткрывшимся воротам.

*Это вранье (нем.)
**Следовательно (итал.)
***Корсары (франц.)

Кэт стояла в толпе пиратов, которые сбежались поглазеть на посольство с "Алоцвета". Да, ей было дьявольски интересно... но мысли все равно время от времени возвращались к найденному дневнику.
Наверняка там есть что-то интересное!
Конечно, надо было бы отдать находку капитану, так безопаснее. Но Кэт ужасно не хотелось этого делать.
Кто из экипажа знает португальский? Разумеется, Энрико Каралис. Но сказать что-то Каралису - все равно что сказать капитану...
Взгляд девушки выхватил из толпы фигуру худощавого юноши с лихо повязанным платком на волосах.
"Алонсо Каралис! Почему бы и нет?.."

То о чём говорили Альваро Сангве и Франсуа де Монбижу в кабинете последнего, наверное, так и останется тайной для корсаров. Оба капитана держались предельно вежливо, а в каждом их жесте сквозило столько предусмотрительности и заботы друг о друге, словно это были не капитаны двух опаснейших морских волков, а самые что ни на есть короли Испании и Португалии или, на худой конец, их первые министры.
Сангве лишь вежливо пробежался глазами по показанным ему помещениям и мудро не стал ставить под сомнения честность команды «Ле Глейва». В свою очередь, Монбижу не стал проявлять чрезмерного дружелюбия и против воли гостя демонстрировать пыточные и тюремные камеры, под которые легко можно было приспособить практически любое помещение в форте.
После они поднялись наверх, и над фортом воцарилось некое подобие тишины. Команды вели себя на удивление смирно. Хотя какое тут может быть удивление. Если бы один из капитанов вышел из комнаты, держа в правой руке голову своего оппонента, а в левой пистолет, вот тут-то бы веселье и началось. А так – расслабься корсар. Жизнь прекрасна, а море всегда плещется если и не в сердце, то уж на уровне селезёнки точно.

Как это ни странно, всё обошлось. По прошествии получаса оба капитана показались почтенной публике моряков «Ле Глейва» и прилюдно обменялись любезностями. Затем было торжественное прощание у ворот. А после – Сангве ушёл.
- Кэп, - к оставшемуся стоять у ворот (вернее, прислонившемуся к пустой бочке подле них) Монбижу подошёл старый моряк Вилли. В руках моряк держал трубку. – Что-то вы не больно хорошо выглядите.
И в самом деле, на лице Франсуа застыла маска глубокого раздумья, а его пальцы будто жили собственной жизнью, непрестанно барабаня по крышке бочки.
- Вилли? – Капитан медленно перевёл взгляд на моряка, от чего тот удивлённо хмыкнул – с таким трудом капитан сфокусировал свой взгляд. Но вот Монбижу улыбнулся. Собранно, сконцентрировав всё своё внимание на старике. Ох и недобрым же оказался этот взгляд! – Всё хорошо, друг мой. Голову мою посетила чудная мысль. Быть может, нам стоит сменить местный благословенный климат на что-нибудь иное. Стать первыми плантаторами новых земель и, чем дьявол не шутит, получить патент от Его Величества на провинцию.
Вилли хмыкнул и осторожно скосил взгляд. Вроде бы кроме него никто словами капитана не заинтересовался. И то хлеб. То есть ром.
- Вы это серьёзно, кэп? – Стараясь говорить не очень громко поинтересовался он.
- Мы едва не прошли мимо добычи, мой друг, - Монбижу смахнул с рукава камзола невидимую пылинку и прикоснулся к шляпе в знак завершения разговора. – Но этого больше не произойдёт. Следует скорее связаться с кораблём и оставшимся на нём за главного Каралисом.
Вилли усмехнулся. Этот намёк ему был более по нраву, чем все предыдущие сентенции капитана.
- Было бы неплохо, - и он сощурился в довольной улыбке, глядя в спину удаляющегося Монбижу.

Джон Эдрик Севельсторм

Пока капитаны обсуждали свои вопросы за стенами, а сопровождающие Сангве оглядывали внутренности форта, за ними следили зоркие глаза Коротышки Пьера. Нет, за рапиры никто хвататься не спешил, однако держать прибывших во внимании Пьеру было поручено еще в те времена, когда он только ступил на борт "Ле Глейва". С тех пор Коротышка следил за всеми. И все это знали.
Игрок относился к числу "всех".
- Pierre, tu es toujours ici? T'es pas parti? - Коротышка обернулся, смерив суперкарго пристальным взглядом, поковырял в зубах палочкой.
- Pourquoi? - задал он напрашивающийся вопрос.
- Tu me demands pas. Je sais pas, d'accord? Si t'as des questions, tu demands le Capitaine ou Francois. Je peux garder mes yeux sur les invites pendant que t'es absent...
Пьер сплюнул, бросил последний взгляд на пиратов "Алоцвета" и, стряхнув что-то со штанов, спрыгнул со своего насеста, бросив, что вернется раньше, чем англичанин успеет чихнуть. Игрок ему не поверил. Дождался пока Коротышка отойдет подальше, поймал взгляд одного из сопровождавших Сангве, медленно кивнул. Пират удивленно приподнял брови, проследил взглядом за рукой Джона, когда суперкарго положил сложенный клочок бумаги на бочку, где сидел Пьер.
Повторять приглашение не пришлось. Достаточно было отойти на пару шагов, дабы пират, будто прогуливаясь, прошел мимо бочки. Листок исчез, и даже Игрок не сумел бы с точностью сказать, какой именно рукой морской волк схватил послание. Вряд ли он умел читать, а потому доставит письмо капитану. А тот уже сообразит, что написанное четко говорит о том, что среди всей команды "Ле Глейва" есть люди, на которых он, Сангве, может рассчитывать...

___________

* - Ты все еще здесь? Ты не ушел?
- Почему?
- Не спрашивай меня. Я не знаю, хорошо? У тебя есть вопросы - спрашивай или капитана, или Франсуа. А я могу поглядеть вместо тебя за приглашенными, пока ты там ходишь... (фр)

А тем временем Кэт, держась на всякий случай поближе к подруге, высматривала в толпе Каралиса-младшего... а может, Севельсторм знает португальский?
Что-то подсказывало ей, что старая грязная тетрадь стоит того, быть прочитанной. Стоит хлопот с переводчиком.
Но даже Кэт не подозревала, какие мрачные тайны хранятся под заплесневевшей обложкой. Не знала, что выцветшие, немного расплывшиеся чернильные строки изменят и ее судьбу, и судьбу подруги, и путь лежащий перед "Ле Глейвом"...

На этом заканчивается вторая часть "Парусов над волнами". Дальнейшие приключения отчаянных команд "Ле Глейва" и "Алоцвета" продолжатся в третьей части.

НРПГ Просим эту тему закрыть. После небольшой передышки мастера откроют тему для обсуждения "Парусов-3", где будут проведены перекличка ветеранов и набор новичков.

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 24-06-2008, 13:25

Закрыто, в связи с окончанием прикла)

с уважением, цензор Ясмик.