Сквер поэтов

На город неспешно опускался вечер, листва деревьев и яркие скамеечки тонули в тенях. В сквере еще царила тишина.
Здесь по вечерам собирались те, кто просто любил читать - или слушать - стихи... свои и чужие...
Она пришла сюда первой. Огляделась. Нет, никого кругом. А нужно ли это?..
Она вытащила из кармана помятый листок и прочитала тихо:

Отражение

Глаза в глаза,
Рукой об руку,
В твоих очах – моя слеза,
И голос твой
Ожившим звуком,
В моих устах – твои слова.

В твоих руках –
Огонь надежды
В моих – лишь мертвой лампы жар,
Мой свет фальшив
Он гаснет прежде,
Чем сгинет твой ночной кошмар.

В моих делах –
Твое движенье,
Моя душа – в твоем тепле,
Поверь, ведь я –
Лишь отраженье,
Застывший призрак на стекле...

За критикой - в "Башню гарпий". За дружеской беседой - в Мансарду (ПМ Соуль и Darkness).
Здесь только творчество.
Джет

Сообщение отредактировал higf - 19-03-2011, 14:11

Grimo, прикольно!

Хорошо быть королевой,
Можно покраснеть от гнева,
Можно вправо, можно влево,
Можно, впрочем, хоть на Марс.

Всех на плаху можно разом,
Не моргнув прекрасным глазом,
Повелеть одним приказом -
С плеч рубить или с плеча.

И в любое время суток,
Хоть фаршмак, хоть диких уток,
Без заминок и замуток,
И посуду уберут.

А ещё тряпье, наряды,
Что ещё для счастья надо?
Тушь, духи, крема, помады -
Безвозмездно, просто так.

Хочешь - спи хоть до обеда,
Но потом с войной к соседу -
И до полной до победы
Жги, громи, визжи, стреляй.

Хочешь - бал, наряды, маски,
Строить сколько влезет глазки,
Фейерверки, всё, как в сказке,
Только-только прикажи.

Хорошо быть королевой,
Параскевой, Женевьевой...
Только плохо, что ни делай,
Когда нету короля...

О любимой женщине

Раньше не поверил бы, если бы сказали.
А теперь - молчу себе, счастье не гоня.
Молодая женщина с грусными глазами
Ласково и исренне смотрит на меня.

Молодая женщина, почитай - девчонка,
Капельку нескладная, капельку - смешна.
Волосы короткие, пальцы - слишком тонки,
Так и эдак - странная... но зато - она.

Засмеяться? Глупости. Так краснее красного,
И она румянится, не отводит взгляд.
Молодая, тихая, каплю несуразная,
Как же это выпало так-то невпопад?

Я умен? Достаточно. А хорош? Не шибко.
Может добродетелен? Не уверен я.
Молодая женщина с доброю улыбкой,
Чтоже ты так пристально смотришь на меня?

Бросил бы к твоим ногам водопадом розы
Если б знать... А так я что, слова не найду?
- Молодая женщина, слушай, я серьёзно,
Будь... - Молчи. Молчи пока. Или пропаду.

И гляжу без слова я на лицо родное,
Взглядом, словно ласкою, обводя черты.
Ждать не ждал... А вот оно, счастье неземное -
Молодая женщина, что зовёшься Ты.

Заговор сисдамина.

Вставай. Низложена печать,
И дырокол, и степлер старый,
Ревёт бухгалтер сухопарый.
Вставай, мой друг, пора вставать!

Вставай, все шлюзы ждут команд,
Вся клава в крошках, в напряженьи,
Менеджерá в изнеможеньи
Узлы на шее теребят.

Вставай, директор плешь проел,
«Уволю!» - голосит. Дурак...
Да где его я не вертел...
Вставай, божественный сервак!

Бобик и хандра

Однажды, раннею весной
Когда с полей сошли сугробы
Дворовый пёс по кличке Бобик
Стал отчего-то сам не свой.
Хозяин уж к нему и так и эдак,
То косточку, то рыбку принесёт...
Да только пёс лежит не пообедав,
На лакомство и глазом не взглянёт.
Соседский кот, страшась немного
Из миски Бобика поел,
Затем, как видно, осмелел,
И, хвост задрав, спросил больного:
- Скажи, болит чего?
Молчит дворняга.
Кот сел и пожалел его:
- Эх, пропадёшь, бедняга!
Раз уж котов гонять желанья нет,
И впрямь, видать, не мил весь белый свет.
- То старость, - пёс ответил грустно, -
Умру наверное, внутри всё как-то пусто…
И смолк, лежит, недвижим и печален.
Кот облизнулся, фыркнул и отчалил.
Хозяйка ж, бойкая дивчина
Хихикнув, выдала совет:
«Хандра весенняя причиной,
И на цепи совсем спасенья нет!»
Пустила кобеля побегать,
Сама ж ушла с хозяином обедать…
И что б вы думали? Ожил наш «старый» друг!
Обегал мигом все дворы вокруг,
Кота загнал на крышу громким лаем…
Ну, впрочем, главное мы знаем:
На старость не греши, коль к жизни вкуса нет
И давит цепь. А на дворе весна и солнца свет…

Сообщение отредактировал Ночная странница - 20-04-2011, 23:23

Ночная странница, какой вывод классный

* * *
В зелёных глаз зеленоцветье,
Зеленотравье окунуться.
Губами губ
Едва коснуться.
И не проснуться.
Не проснуться.

-----------
Тогда ещё одна "Королева". Более старая и готичная.

Королева

Вино и кровь смешались
В златом узорном кубке.
Ты в кресле королевском
Дымил вишнёвой трубкой.
Я на полу сидела
В оковах-кандалах.
Твои глаза светились
Во тьме, внушая страх.
Твои соглядатáи
Связали у реки,
И вот я пред тобою
Рассудку вопреки.
Трещал огонь в камине,
И выли волки рядом,
А ты тиранил душу
Багрово-алым взглядом.
Когда-то эти очи
Любили так беспечно,
Но счастье под луною
Увы, мой друг, не вечно.
Из чужеземных далей
Явился странный гость -
Вставал под вечер только
И жил, как в горле кость.
Как труп, бывало, бледен
Под утро ляжет спать,
А вечером ребёнка
Найти не может мать.
Девиц, парней, детишек
Сгубил упырь седой,
Он крови их излишек
Считал своей едой.
С распятием и колом
Ворвался ты к нему
Но был ваш бой недолог
С тем, кто лежал в гробу.
Вампир тебя мгновенно
Мушкетом оглушил,
И, кровь свою вливая,
Навек души лишил.
С тех пор ему ты служишь,
Вдвойне жестока боль:
Ты был король великий,
Теперь он твой король.
Вчера лишь удалось мне
Вампира обмануть,
Прокрасться в замок тихо
И колом грудь проткнуть.
Твоё же, милый, сердце
Пронзить я не смогла,
И у реки студёной
Рыдала до светла...
Как странно... плиты пола
Приятно холодны...
Увы, вам, вурдалакам
Неведом груз вины.
Ты скоро до чубука
Весь выкуришь табак,
Когда наступит полночь,
Поступишь, знаю как.
Была я королевой,
В шелках да жемчугах,
А стану тенью серой,
Блуждающей впотьмах.
Я к этому готова,
Тебя не тороплю.
И до сих пор, король мой
И муж, тебя люблю.
Часы пробили полночь,
Окончен мой арест:
Когда за горло схватишь,
Найдёшь на шее крест.

Сообщение отредактировал Misery - 24-04-2011, 16:03

Инчи

Ах, азе Деи,
твои косы вьются,
точно ручьи
рыжего водопада.

Взгляд черных глаз
мне царапает душу,
будто когтями
цепного онира.

Легкость твоя -
заколдованный танец
ветра во стеблях
цветущего риса.

Голос пьянит,
отражение - манит,
страсть обжигает
полуденным солнцем.

С чаши ладоней,
прошу тебя, азе,
дай мне глоток
драгоценного "Инчи".

Медан Брут азе Кеал

Кровавая Мэри.

– Пусть кровь на устах твоих скажет,
Где ты была, где была?
И пусть твои речи докажут,
Что крови чужой не пила!
Скажи мне, кровавая Мэри,
Где бесы носили тебя?
Я байкам твоим не поверю,
Ждёт жаркое пламя тебя!
Скажи, что с ногтями твоими?
Острее кинжальных клинков!
Кого ты изрезала ими,
Спустившись под ночи покров?
Скажи, скольких ты задушила,
А скольких лишила души?
С чего ты, злодейка, решила,
Что сможешь и дальше грешить?
Смеёшься? Кровавая Мэри!
Викарий готовит обряд,
И ждут горожане за дверью,
И славно дровишки сгорят,
Сжигая проклятую ведьму -
Кровавую Мэри О,нелл!
Чтоб было другим неповадно,
Чтоб дьявол в аду онемел!

– Забавен ты, старый священник!
Плюю я в морщины твои.
Не ты ли на прошлый сочельник
Рвал жадно одежды мои?
Не ты ли семью мою отнял,
Налогом на церковь свою?
Их днём хоронили субботним...
Они сейчас, верно, в раю...
Ты помнишь, как ночью осенней
Пробрался в холодный мой дом?
Ты помнишь, церковная крыса,
Как руки скрутил мне жгутом?
И уши свои закрывали
Соседи, заслышав мой крик...
От горя я ведьмою стала...
Я вижу, ты бледен, старик...
Ты станешь бледнее, проклятый.
Ты слышишь? То бесы идут.
Они тебя скоро избавят
От тягостных жизненных пут...
Не всем я ещё отомстила,
Кто слышал мой крик и молчал.
Кто тихо тогда отсиделся,
Сегодняшней ночью кричал...
От горя я ведьмою стала,
Не люди вы - злобные звери.
И месть моя будет сурова,
Не будь я Кровавая Мэри.

Ловцу Молний посвящается

В костер отступила старуха Зима,
Махнув дырявым плащом.
Сижу я на крыше, смотрю на дома
И думаю… Ни о чем.

Внизу подо мной толкотня голубей,
Бетонного города гам.
И я так некстати жалею людей,
Что тучами ползают там.

Спешат, вечно сами не знают куда,
К кому, почему и зачем,
Живут в глухоте, разоряя года
Двутактом компьютерных схем.

Им больше не чудится запах весны
И прелой земли аромат,
Для них уж давно оцифрованы сны,
В их душах деньги галдят

А я – помню запах весенних костров
И неба лазурного синь,
Я сын поднебесных упрямых ветров,
В свободе – вся моя жизнь.

Летать, чтобы перья драло из крыла
От скорости на вираже,
И чтобы земля подо мною плыла,
И стаи вертких стрижей.

Рыска, классно

Мне кажется, я отравлен
Твоим серебристым смехом,
Я смят, я убит, раздавлен
И в бездну по локоть съехал.
Волной золотистых прядей
Любуюсь, как листопадом,
Улыбки янтарной ради
Готов быть навеки рядом.
Глаза застелил туман,
Бокал мой давно отставлен,
Но нет, я не пьян, не пьян!
Тобой, я, родная, отравлен...

На древнем, древнем языке
Моя записана судьба -
Прожилкой синей на виске,
Изломом линий на руке,
И высотой крутого лба.

Кто может знаки те читать,
Кто видит эти письмена,
Кто в силах тайный смысл понять,
Тот удивится - я не мать
И не покорная жена!

Мне место там, в глухой ночи,
Где звезды падают с небес,
Где птица вещая кричит,
И песня тихая звучит,
И грозно шепчет черный лес.

Там взгляд холодных глаз остер,
И пляшет пламя над золой,
Там ветер крылья распростер,
И, как маяк, зовет костер
Туда, где быть смогу - собой!

А я - качаю колыбель,
Мурлычу ласково: "Сынок...",
Андорэ дочь, Андориэль,
Что меч сменила на свирель,
Перехитрить надеясь рок!

Судьба Великих пусть ведет
Их по неведомым путям.
Я свой оставила народ:
Тем, кто прогневал небосвод,
Я не отдам мое дитя!

Судьбы истертым медяком
Летит проклятье рода в грязь...
Но в спину - как удар клинком:
- Selli, мне голос твой знаком...
И - обреченно:
- Aiya, князь!

Наверно, напрасно
Твержу ежечасно:
Учите язык, вы им пишете.
Коверкать бесцельно
Язык свой - смертельно,
Поверьте хоть раз, вы им слышите.
«Симпотны девченки»
Засели в печёнках.
Не грабьте язык, вы им дышите.
Не надо мне «звόнить»,
Про «ложить» долдонить,
Ведь вы языком своим мыслите.
Язык ведь роскошен,
Но вами заброшен,
И вы ничего в нём не смыслите...

Не слышат, не верят
Не модно, не надо.
В лицо лицемерят
Безмозглые чада.

Рассвет с неба звезды стер.
И вся в чернилах ладонь.
Тетрадка летит в костер,
И лижет листы огонь.
Бумага - не боль: сгорит,
И ветер золу сметет...
И только душа - навзрыд,
И только в зрачках - лед.
И некуда убежать
От собственного огня:
Пылает во мне душа,
Ночных мотыльков маня.
Один за другим - летят
В надежде найти приют.
И падают, и горят...
И ветер метет золу...

Песня, сказка, сон нездешний…
В темпе сдержанной чаконы
Над землёй, нагой и вешней
В танце кружатся драконы.
Так таинственно и грозно
Проплывают в лунном свете.
В чешуе мерцают звёзды,
Взгляд – огонь, движенья – ветер.
Огнекрылые владыки
Поднебесного пространства
Без труда меняют лики,
Не приемля постоянства.
В самом сердце лунной ночи
Этот танец дик и вечен.
Не смотри же в эти очи
И не слушай эти речи…
Тот, кому хоть раз был явлен
Танец яростный и нежный,
Чуда жаждою отравлен,
Никогда не будет прежним.

Вельда, офигительно

У речки плакала берёза:
Её сосед, кудрявый клён,
Уже два месяца с неделей
В зелёный тополёк влюблён.

Из ран течет, как кровь, слепая сила,
Багрянцем налилось чужое небо.
Я помню все - я помню, не забыла!
Хотя о прошлом вспоминать - нелепо...
Лиловым шелком стянуты запястья,
И оседает горький прах Закона.
И больше нет на этом свете власти,
С меня стереть способной тень дракона!
Все... Больше надо мной не властно время,
Вот только мне и Вечности не дали...
И терпкой кровью небеса алеют,
И с ветром прочь уносятся печали,
И ноют, становясь крылами, руки,
Но клясть судьбу-злодейку бесполезно...
В объятьях ветра забывая муки,
Смотрю с восторгом в ледяную бездну:
Какая высь! Весь мир - как на ладони,
Хотя ладоней у меня и нету...
И облака внизу бегут, как кони,
В пылающее зарево рассвета...

Я - затерявшийся медяк,
Песчинка среди сотен тысяч.
Таких, как я, немых бродяг,
Пора бы в камне чёрном высечь,
Чтобы шарахалась толпа
От одинокого поэта -
От чёрно-гладкого столпа
Не станут ждать тепла да света.
Я одиноким родился,
Всё жизнь один прошёл до смерти,
И смехом горьким залился,
Прочтя свой адрес на конверте.
Безумец, ткущий вязью слов
Полотна мира! И изгнанник...
Я - чёрный ваш молитвослов
И злой судьбы печальный данник...

Теплый дождь - весны недолгие слезы -
Крупным бисером посыпал дорожки.
Заневестились над яром березы,
Нарядились в золотые сережки,
И одна березка, прочих смелее,
Косы длинные плетет над обрывом.
Клен любуется невестой своею:
До чего красива - просто на диво!
То она плечами белыми водит,
То кивает, улыбается клену,
То, как в зеркало, глядится в разводья,
Сарафаном щеголяет зеленым,
А вдоль берега - девчонки гурьбою,
А за ними - парни шумной ватагой,
И плывут венки, играют с волною,
Бродит кровь весенней, солнечной брагой!
Ах, весна-весна, пора золотая!
Всю-то грусть коротким смыло ненастьем.
Вот и я себе венок доплетаю,
И пускаю в речку - просто, на счастье.

Нет, ничего не обещай.
Не надо милости небрежной.
Я никогда не стану прежней,
И разменяв пятак надежды,
Тебе оставлю грош на чай.

Нет, ничего не говори.
Слова затасканы и стёрты,
Слова – холодные реторты,
Что греют два усталых чёрта
В огне сентябрьской зари.

Нет, ни о чём не вспоминай.
Немного смысла в этой встрече,
А вкус разлуки нежно млечен,
И тополя горят, как свечи…
Зачем искать ушедший май?

Мне любви не обещай -
Письмам я твоим не верю.
У меня за тонкой дверью -
Светлый шорох камыша.
Не обманывай меня -
Я устала от печали.
Слишком много обещал мне,
Чтоб я верила словам.
У меня на берегу -
Лодка с веслами и парус.
От самой себя спасаясь,
На рассвете убегу,
Дверь и окна не закрыв,
Ничего не обещая,
Все тебе навек прощая,
На искрящийся разлив.
Весла выброшу в волну,
Ей доверясь безоглядно,
Обнимусь с волной прохладной
И с улыбкой утону.
Пусть течение несет,
Ветер парус надувает,
Лодка-память уплывает,
Накренясь слегка на борт.
Ну, а я - а я смеюсь,
Камыши перебираю,
Не живу, не умираю,
С бликом солнечным играю...
А придешь - тебя узнаю
И волной руки коснусь.

Оно очень-очень-ОЧЕНЬ старое

Не грозите мне опалой,
Не грозите мне судом!
Все равно в тиши домашней
Буду я мечтать о нем.
На листе бумаги белой
Рисовать его лицо,
А как вечер загорится -
Встретить выйду на крыльцо.
Приглашу войти в светлицу,
Напою водой коня...
Долго милый, пса лаская,
Будет греться у огня.
А потом, как ночка ляжет
На зеленые поля,
Даже мертвый не укажет,
Что целует он меня.