Паруса над волнами, Кровь и золото Вест-Индии

[бабка Гульда >>>]

А в это время на другом корабле другая пленница прислонилась к запертой двери каюты и обвела глазами своих товарищей по несчастью.
-- Я рада, что нас заперли вместе. -- Кэтрин изо всех сил старалась казаться спокойной. -- И рада, что нас оставили одних. Джентльмены... вы еще не знаете, почему мы все здесь, на борту "Важенки". Понимаете, мы нужны де Монбижу. Собственно, нужна ему Анна... -- Кэт бросила взгляд на подругу (какая же она молодец, как достойно держится!). -- Но спастись мы можем все... если согласимся на нечестный поступок. На ложь. Я... я сейчас вам все объясню.
И Кэт, тщательно выбирая слова и стараясь говорить убедительно, поведала мужчинам-пленникам о мистификации, задуманной капитаном "Ле Глейва".

[Father Monk >>>]

Джон Эдрик Севельсторм

- "Она держит нас за идиотов?" - ехидно поинтересовался Энди.
- Вы думаете, что мы еще ничего не поняли? - Джон мило улыбнулся своей коронной улыбкой. Зачем бояться, если терять уже все равно нечего... - Может быть, мы, как представители мужского пола, стали причисляться к баранам, которые гадают, почему их не пустили на убой вместе с товарищами?..
Севельсторм быстро стрельнул взглядом в сторону Анны и вернулся глазами на Кэтрин.
- Милая леди, ложь - это грешно в Вашем юном возрасте. Даже ложь во спасение...
- "Нашелся святоша!" - расхохотался Энди.
- Если будет нужно, я готов сказать всё, что угодно - вплоть до того, что моя дражайшая мать была рабыней, и я - дитя побега...
Игрок ухмыльнулся и прикрыл на секунду глаза. Этой секунды ему хватило на то, чтобы представить мадам Пенье, ее румяное от косметики лицо, рыжие волосы и тугой корсет. Представить ее девочек, которые приносят горячей воды для "сыночка Матушки". Представитель весь бордель, охваченный огнем.
Представить - и улыбнуться. Он бы хотел посмотреть, что тогда предприняла бы всемогущая мадам Пенье.
- "Я всегда тебе говорил, что мы с тобой - близнецы. Я всегда говорил, что крики и мольбы о помощи из уст Милашки Сью будут звучать сладострастнее, нежели ее стоны за дверью пятого номера..."
- Заткнись! - рявкнул Джон, отстраняясь от стены и лихорадочно оглядывая спутников. - Я... я...
Судьба кинула кости, и они легли шестерками: Джон не знал, что сказать в подобной ситуации...

[Овернский Клирик >>>]

Мелькорн внимательно, не перебивая, выслушал девушку. Вся эта затея попахивала дешевым приключенческим романом. Подлоги, маскарад, освобождение томящихся на каторге пиратов… Но главное – это маленький, призрачный шанс выжить. Стоит только попасть на берег – а там он уже сможет что-то придумать. Подохнуть на рее – невелика честь! А вот попытаться спасти товарищей по несчастью и поквитаться с самодовольным де Монбижу… Никто не смеет так говорить с подданным ее Величества. Тем более с дворянином! У этого французишки был должок перед Джеймсом – и было бы неплохо его закрыть.
- Хороший план, - кивнул Мелькорн. Безумный – и поэтому имеет шансы на успех. Я с вами.
«Вот же корабельная крыса – использовать беспомощных девушек в качестве товара на обмен! Он и его висельники дорого за это заплатят»

[Дамиана >>>]

- А в каком возрасте, любезнейший мистер Севельсторм, ложь перестает быть грехом? - вкрадчиво поинтересовалась Анна, разглядывая манжету, которую ее пальцы нервно расправляли на запястье и снова собирали в складки. - Сколько лет должно исполниться дочери джентльмена, чтобы она - во спасение, разумеется, - сама предложила свои услуги преступнику, вызвавшись занять место в его команде? Или, может быть, только мужчине дано совершить такое, не погрешив ни против собственной совести, ни против законов Божьих и человеческих?..

[Father Monk >>>]

- "Какая великолепная льстивая крыска, Джон..." - хихикнул Энди.
- Миледи, Бог сотворил женщин вовсе не для сражений, лжи и коварства. Он создал женщин, дабы те заботились о потомстве и домашнем очаге, - Севельсторм вновь вернулся к самообладанию и теперь уже улыбка не покидала его лица. - И чем моложе лгущая девушка, тем хуже лишь для нее. Это как кража... - Джон даже не моргнул, - чем больше своровал преступник, тем страшнее будет кара.
- "Наверное, поэтому сэр Лонтегри так упорно пытается поймать некоего Игрока, который сумел выкрасть статуетку милейшего лорда-мэра..."
- "Заткнись, тебя не спрашивали!"

[Дамиана >>>]

- О-о, я вижу, сударь, что вы весьма искушены в богословии, - в спокойном голосе Анны, прежде невыразительном, теперь все явственнее прослеживалась насмешка. - Как вы считаете, принудят ли за малую ложь лизать сковороду, раскаленную лишь докрасна, а не добела? Я полагаю, разница очень велика... А вот у Иоанна сказано, что участь всех лжецов - озеро, горящее огнем и серой; так как вы думаете, сэр, убавят ли пламя для зрелых мужчин, лгущих для спасения своей жизни, и сделают ли пытку невыносимой для юных леди, которые идут на обман, чтобы избавить ближних от горькой судьбы?.. И еще, мистер Севельсторм, помогите мне разрешить затруднение: если женщины были созданы только лишь для того, чтобы вынашивать детей и ворошить угли в очаге, то почему Господь всемогущий вручает им бразды правления государством, и каким образом робкие божьи творения, подобные Елизавете, умудряются во всем превзойти прочих монархов? - при этих словах мисс Беркли вскинула на собеседника голубые глаза, лучащиеся холодом, как ясное зимнее небо, и кротко улыбнулась.

Сообщение отредактировал Дамиана - 7-01-2006, 12:31

[бабка Гульда >>>]

-- Ох, хватит!.. -- не выдержала Кэт. Она успокоилась, едва поняла, что джентльмены не собираются сорвать великолепную авантюру, которая их ожидала. -- Анна, солнышко, ну пожалуйста, не надо про всякую серу... Пусть в ней купаются...
Она быстро сглотнула. Не повернулся язык сказать "те, кто заставляет нас лгать..." Все-таки де Монбижу был ее первой, детской любовью...
-- Те, кто это действительно заслужил, -- закончила она. -- А нам сейчас только богословских споров не хватало... ох, Анна, извини... Нам сейчас, пока мы вместе и никто нам не мешает, надо обсудить все детали... чтоб не запутаться на берегу... Вот я вам сейчас расскажу про Ортанс... какой она была, что мы с Анной знаем про ее родственников...
Кэт на миг запнулась, вновь с удивлением поймав себя на радостном, нетерпеливом чувстве -- скорее бы начать эту лихую игру, скорее бы...

[Дамиана >>>]

Анна ответила Кэтрин коротким тоскливым взглядом.
"Я гибну, милая Кэт, разве ты не видишь, что я погибаю сейчас?.. Я грешница, непоправимо черствеющая с каждой минутой, именно поэтому мне так важно доказать сейчас этому Севельсторму, что он еще дурней и испорченней меня... А делая это, я только сильнее погрязаю в пороке - ведь ступая по головам ближних, нельзя выйти к воротам рая..."
Почти неслышно вздохнув, мисс Беркли резко отвернулась и, глядя в никуда, вслух сказала совсем другое:
- Конечно. Прошу меня простить: богословские споры - это лишнее. Нам действительно надо подготовиться... к игре.

[Father Monk >>>]

Севельсторм вздрогнул. Зловещие кости покатились в его голове, отдавая громким стуком, будто бы по дощатому полу некий сумасшедший решил поколотить дубинкой в очень быстром темпе.
Джон облизнул кончиком языка верхнюю губу и рассмеялся:
- Миледи, вы глубоко ошиблись - я также далек от богословия, как и мои башмаки. Однако мне, как... - тут Джон принял вид нервного человека, который поправляет фантомные очки на носу, - ... счетоводу вашего дядюшки, мисс Вестерхаус, довелось слышать кое-что и кое-где.
Севельсторм вновь принял свой прежний вид, лицо озарилось неизменной улыбкой, а руки скрестились на груди.
- Однако же, по просьбе вашей прелестной спутницы я не буду убеждать вас в том, что жизнь - лишь малая крупица вашего существования. И ежесекундные блага - ничто по сравнению со всем вашим сущестованием, - Игрок и сам бы хотел верить в свои слова. Но разве мог воспитанник мадам Пенье упасть в грязь лицом перед этой... этой... аристократкой?

"Она мнит себя выше всех", - мысли Джона никак не отражались на его лице. - "Мнит, что ложь из уст аристократа - это великое самопожертвование, великая честь, великое дело, на которое она идет, словно Жанна Д'Арк на свой костер... и при этом демонстрирует - вот, я делаю это во спасение ближних своих, смотрите и рукоплещите!.. Как же я их ненавижу!"

- "И я с тобой абсолютно согласен", - мрачно бросил Энди.

[бабка Гульда >>>]

Маска благовоспитаной девушки пошла мелкими трещинками на пиратской рожице Малышки Кэти.
-- Слушайте, вы, оба! Я сейчас стукну вас чем-нибудь потяжелее! И вас, сударь, и тебя, подружка! Жизнь на волоске висит, а они развели философию!
Кэтрин оглядела каюту, не увидела ничего, что могло бы стать оружием, достойным ее гнева, и добавила свирепо:
-- Если в ближайшие четверть часа кто-нибудь скажет хоть словечко не про Ортанс Вестерхаус, я... я буду кусаться и царапаться! Анна, слушай и добавляй, что я пропущу! А вы, господа, молчите и запоминайте!
И Кэтрин начала медленно, негромко рассказывать о своей погибшей подруге -- о ее внешности, привычках, о семействе Вестерхаус, о заокеанском дядюшке Ортанс -- губернаторе Истрока...
И этот монолог (в который вставляла реплики Анна) продолжался до той минуты, когда дверь каюты открылась...

Сообщение отредактировал бабка Гульда - 17-01-2006, 0:14

[Гайтахан >>>]

Пока в каюте происходил разговор, Франсуа де Монбижу расхаживал по шканцам "Важенки" и негромко разговаривал сам с собой. При этом он старался делать так, чтобы со стороны слова было невозможно разобрать, иначе те, кто его услышал, умерли бы от смеха. Бравый корсар читал сонеты Шекспира, загоняя поглубже свой французский акцент. Франсуа прекрасно знал английский и мог говорить на нем, как коренной британец - толкьо для этого требовалось перед таким испытанием как следует "потренироваться". И именно этой тренировкой Монбижу сейчас и занимался.

Глаза б на все закрыть! О, смерть зову я,
Не в силах видеть честь предметом торжищ,
И давших чистой вере отступную...

- Тьфу, проклятый язык. Как будто лягушки квакают...

И расфранченность на коне ничтожеств,
И девственность в наложницах разврата...

- Проще осчастливить батальон этих девственниц в одну ночь, чем всю жизнь разговаривать на этом варварском наречии.

И дутость славы не во славу света,
И знаки увяданья и распада,

- Агрх... увядает мой язык! Скоро отвалится!

И пошлость, одержимую победой,
И над талантом свысока глумленье,
И над простосердечьем тяжесть рока,
И безысходность всю в умах затменья,

- Почему этот великий поэт родился не во Франции? Господи, какие бы прекрасные поэмы он сотворил на нашем языке! А эта тарабарщина весь стих коверкает!

И добродетель под пятой порока.
Глаза б на все закрыть, мой друг, и сгинуть...
Но как мне одного...

Увидев идущего мимо Энрике, Франсуа с облегчениевм вздохнул - появился повод прекратить самоистязание, не роняя собственное достоинство - Энрике знал о "любви" своего капитана к английскому.
- Истрок уже должен показаться на горизонте. - Монбижу вгляделся в беспокойное море. - Сегодня вечером мы будем уже в гостях у губернатора. А в это время надо будет отправить наших самых отчаянных на разведку. Пусть узнают все об этом городишке, особенно об его охране и городской тюрьме.

[Freja >>>]

(в соавторстве с Бабкой Гульдой)

То, что опытный моряк не назвал бы даже качкой, казалось непривычной к плаваниям Мериэнн настоящим штормом. Она уже сбилась со счета, сколько раз деревянный пол каюты проваливался в бездну и снова взлетал к небесам. Желудок свернулся в тугой узел и подобрался вплотную к горлу. Проще всего было бы сидеть в уголке и мужественно пытаться справиться с дурнотой. Но вид распростертой на кровати девушки в разорванном голубом платье не давал мисс Лэймур покоя. Показалось? Или она вправду пошевелилась? Так и есть!
- Деточка, как ты? - с трудом поднявшись на ноги Мери приблизилась к койке.

Девушка в лохмотьях не пошевелилась. Зато ее старшая подруга обернулась, словно только что заметив присутствие в каюте третьей женщины.
-- Помогите мне поднять крышку, -- сказала она, встав с большого сундука, на котором сидела. -- Кажется, не заперто... Может, найдем что-нибудь... хоть вокруг талии ей завязать... не может же Глэдис дальше так!..

- Да-да, конечно! - возможность действовать несказанно обрадовала Мери - можно было перестать думать о несчастной судьбе воспитанниц и собственной загубленной жизни. Не взирая на продолжавшуюся качку, женщина помогла поднять тяжеленную крышку (откуда только силы взялись?) и вместе с подругой Глэдис углубилась в вонючие недра сундука с пиратскими пожитками. Кучи тряпья полетели на пол. Улов оказался недурен - в спешке перебираясь на другое судно, бывший хозяин взял с собой минимум вещей. Большая часть его гордероба осталась в сундуке. Из образовавшейся на полу груды одежды Мери извлекла мало-мальски чистую рубаху.
- Вот! Приладь ей это, как передник! - обратилась мисс Лэймур к темноволосой.

Девушка сосредоточенно кивнула и, склонившись над подругой, что-то ей зашептала, а потом резко встряхнула за плечи.
Та, как заводная кукла, поднялась с кровати и равнодушно стояла, пока темноволосая обвязывала рубаху рукавами вокруг ее талии. Получилось нечто вроде передника.
Темноволосая обернулась к мисс Лэймур и хмуро сказала:
-- Меня зовут Реджина Джастин. Глэдис -- моя двоюродная сестра, и мы...
Она не договорила -- резко обернулась, побелела...
А ее младшая подруга, разом вернувшись к жизни, с визгом метнулась за спину мисс Лэймур.
Дверь была открыта, и на пороге стоял пират. В одной руке он держал глубокую деревянную миску, от которой шел резкий рыбный запах, а в другой -- три деревянные ложки.
-- Подкрепите силы, голубушки, -- ухмыльнулся он.
Тут его взгляд скользнул по "переднику" на талии Глэдис.
-- Принарядили подружку? Ой, зря! Вот мы вечерком устроим пирушку по случаю победы. Вас пригласим. Так эта тряпка только мешать будет!

- Да как ты смеешь! - Мериэнн задохнулась от ярости, рядом с ней снова были беззащитные девочки, так что мысли о собственной безопасности отступили на второй план - У тебя нет ни сердца, ни совести! Всем вам гореть в аду!!!

-- Ага, -- согласился пират. -- Обязательно гореть, так хоть сейчас повеселимся. До вечера, крошки! Лопайте лучше, а то на пирушке будет не до еды...
И вышел, закрыв за собой дверь.

Сообщение отредактировал Freja - 18-01-2006, 19:56

[Grey >>>]

Штурман закончил обход шхуны и убедился, что это корыто представляет собой довольно неплохой, но, что самое главное, быстрый корабль. Вернувшись к капитану, Каралис внимательно его выслушал, кивнул и указал рукой с подзорной трубой на береговую линию.
- Вон там, capitaine, есть небольшой выступающий мыс, пока мы не пересечем черту по его направлению, мы будем скрыты от гавани и форта. Прежний капитан был так любезен, что оставил нам несколько карт, в том числе и здешней колонии, - усмехнулся португалец. - К этому же мысу можно выслать шлюпку с нашими ребятами, а самим на несколько часов встать на якорь. Я изучил план побережья, в полумили от мыса лежит дорога на Истрок из горного поселка, парни могут вполне спокойно прийти в город, никто даже не заподозрит, откуда они на самом деле, на копях всегда полно разных работников, состав которых постоянно изменяется. А потом мы можем войти в порт, заранее условившись, где и когда разведчики встретятся с нами или поднимутся на борт «Важенки».

[Гайтахан >>>]

- Так и сделаем. - Заключил Франсуа.
Через некоторое время "Важенка" подошла к мысу и легла в дрейф. Монбижу отобрал пятерых матросов, в число которых попал и Джером Лис.
- Отправитесь на разведку в город. - Приказал он. - Выясните все о форте и тюрьме, также и о том, где содержат пиратов, попавших в плен. Только не привлекайте внимания, все это надо сделать тихо и дипломатично. Вы все хорошо говорите по-английски, это мне известно. Да и башка у вас варит. Так что придумаете, как и что узнать. Встретитесь с Энрике в таверне "Сердце Истрока", там все передадите. И учтите - никаких гулянок, пьянок и дебошей, вы на разведке, а не в захваченной колонии. Если еще и вы попадете в лапы к Стронгбарду, то я буду очень зол.

[Heires$ >>>]

- Будет исполнено! – В зеленых глазах Лиса блеснул огонек.
Пират был весьма доволен, после отличного развлечения с девочкой, он мог даже не думать о посещении местных трактиров. Да и Франсуа вряд ли бы такое одобрил… Отсалютовав капитану, Джером в компании четырех матросов, направился исполнять приказ. Моряки спустили лодку на воду и проворно заняли свои места.
Ребята дружно налегли на весла, желая поскорей добраться до суши, по которой они успели так стосковаться. Даже без развлечений приятно было вновь ступить на твердую землю.

[Гайтахан >>>]

Шлюпка достигла берега. Франсуа удовлетворенно кивнул и отдал приказ следовать дальше. "Важенка, набирая ход, устремилась ко входу в порт.
- Ну что же, настало время для наших гостей появиться на сцене. - Произнес Монбижу. - Пожалуй, они будут лучше смотреться на палубе. Шкипер, приведите наших пассажиров на полуют, мы входим в город.
Про себя корсар усмехнулся. Спектакль уже начался.

[ores >>>]

Алан Стронбард

_ Офицерская служба была жизнью Алана, его друзьями, его семьёй. Сказавший, что Алан променяет солдатскую койку на мягкие простыни, пусть даже и губернаторских спален, рисковал окончить день, да и жизнь, в канаве, с перерезанным горлом.
_ Служба была, но всё меняется. Судьба улыбнулась Скриману, и теперь его звали Алан Стронбард, он был сыном генерал-губернатора Истрока, "ел на золоте да спал на бархате". И к тому же в ближайшем будущем обещался весьма выгодный брак. Часть денег, конечно, отойдёт отцу, для этого Джонатан и вспомнил о любимом сыне, но и оставшегося с лихвой хватит на красивую жизнь владельца какой-нибудь плантации.
Жизнь определённо удалась. Осталось лишь немного постараться. Всего лишь не расстроить брак. И не расстроить отца. А то он человек своевольный, глядишь, и скажет, что обознался, и что сыновей у него никогда не было.

Сообщение отредактировал ores - 7-02-2006, 0:02

[Grey >>>]

Каралис кивнул и отправился выполнять распоряжение.
- Мистер Браун, подготовьте наших "гостей" к парадному выходу, если понадобиться подберите им гардероб из захваченых вещей и убедитесь, что они приняли самый благопристойный вид, какой только возможно в нашей ситуации. Через две склянки мы войдем в порт, а значит через одну, capitane Monbiejue должен увидеть их своими глазами. Ясно?
- Вполне, - откликнулся невысокий коренастый пират, уже облаченный в красный мундир сержанта английских морских войск.
- Выполняйте.

[Drogo >>>]

Cкучно. Очень скучно. Слышно как летают в другом конце столовой, мухи бьются о стены. Слышно как скрипит обеденный стол, заставленный всевозможными яствами. Слышно, как кто-то идет по коридору, открывает дверь. Тяжелые шаги эхом побежали по комнате. Губернатор резко обернулся – это была толстая пожилая экономка. Она широко улыбалась во все свои десять зубов. Она все время улыбалась, и Стронбард порой от скуки вновь и вновь пересчитывал ее зубы – два верхних передних, один нижний и один верхний клык, два коренных снизу…
- Господин Стронбард, стоит ли подавать десерт? – заботливым голосом поинтересовалась экономка. – Ба, да, Вы ничего и не съели!
- Пенелопа, надеюсь, все готово к приему гостей? – не желая отвечать, спросил губернатор. – Ну, спать им где-то надо, есть чего-то… Чтоб мы носом в грязь не свалились, если, конечно, есть такая пословица.
- Да, господин Стронбард, зал украшен, спальни подготовлены, приглашены музыканты и фокусник, из погребов достали лучшие вина. Ну а По-поводу кухни вам и вовсе грех жаловаться…
- Это да! А, слушай, Пенелопа, а где Алан? Почему он не спустился обедать?
- Простите, господин, я не знаю никаких Аланов!
- Мой сын, дура, у меня есть сын – Алан. И он тоже хочет кушать твою переваренную ботву и недожаренную баранину. Иди и позови его.
Экономка с выпученными глазами, забыв о старости, больной ноге и правилах приличия, задрала юбку и бегом выбежала из столовой.

[ores >>>]

- Господин... Стронбард, - запнулась Пенелопа, пожилая экономка в доме губернатора. Ей было непривычно называть так кого-то кроме настоящего господина Стронбарда.
Она пришла в комнату и застала Алана за самолюбованием. Зеркало во весь рост высотой демонстрировало, насколько дорогой камзол смотрится лучше, чем обычный мундир. Только теперь, видя разные "приятные мелочи" полученные от отца, Алан понимал, насколько богат Истрок.
- Господин Стронбард, ваш отец желает видеть вас в столовой. Обед уже начался, - торопясь, говорила, экономка. Наверное, должна была позвать раньше, но оплошала.
Ах да, обед. Столько дел, столько роскоши, что забываешь даже о себе. Что ж, надо спуститься и разделить скромную семейную трапезу.

Отец сидел за столом, полным разных блюд. Это выглядело необычно. Обычно, это когда возле стола стоят лавки и над каждой тарелкой наклонён жадный рот. Но, Алан теперь принадлежал высшему свету и должен был привыкать. Тем более что привыкать к такому не было излишне обременительной обязанностью.
- Приятного аппетита, отец, - сказал Алан, садясь за стол на первый же попавшийся стул. По виду отца нельзя было сказать, что он наслаждался обедом.