Стратегические резервы.

Людям было страшно – не тем, кто сражался на передовой, где все чувства притуплялись в горячке боя, - в резерве, когда само ожидание становиться пыткой, а неизвестность питает самые жуткие страхи. Когда враг рядом, но его не видно, и ты не знаешь, откуда он нападет – вот тогда сердце уходит в пятки.
Лейтенант Къерр знал это чувство – в молодости он целый день провел в засаде на орочьих пиратов, а те так и не появились. Ощущения были схожие, с одним лишь исключением – от орков хоть понятно было чего ожидать, в отличие от демонов.
- Приободритесь! – Бросил он солдатам. – На кого вы похожи? Позор.
И это были лучшие. На самом деле лучшие воины, из защищавших Нижний Город – не жалкие ополченцы или южные наймиты, готовые стыд и совесть продать за пару грифонов, а солдаты прошедшие немало битв на службе Их Величествам. Если уж этих ветеранов пробирал страх, то, наверное, ополчение уже давно в штаны наложило!
- Боязно, командир. Че мы им сделаем-то? – Подал голос седой вояка с испещренным шрамами лицом. – Вот у меня меч, а толку с него против этих тварей?
Ответа у Къерра не было. За исключением нескольких железных шаров, которые вроде как должны были делать демонам больно, но проверить это до сих пор шанса не выпадало. В его отряде было шестеро колдунов, таких же напуганных и забитых, вырванных из своих лавок и домов, совершенно не представляющих, как это – использовать магию для сражения.
«Лучше бы дали одного боевого!» Вот только все боевые маги сейчас находились наверху, в ожидании основной атаки врага… а кто сказал, что он с воздуха ударит? Не понятно. Пока что удар на себя принимали только защитники Нижней.
- У Императора вон меч есть лидиумный, - пожаловался другой солдат. – А у нас что? Вилки да ложки, и то не у каждого.
- А ты слышал легенду о лидиумном мече? – Спросил его лейтенант.
- Нет, но… о том, что у Императора!
- О том, что должен был принадлежать королю, - поправил офицер.
- И сгорел в пламени дракона? – В голосе одного из магов появился интерес. Всяко любой разговор был лучше тягостного ожидания, а уж древние легенды – могли поднять боевой дух, чего Къерр и добивался.
- Послушайте, лучше.

Давно это было. Жил маг, одаренный в полной мере Небесным Огнем и Матерью Землей. Маг этот был мудр и умел, а более всего давалось ему кузнечное ремесло, так как мог он чувствовать саму душу металла. Он ковал оружие, равного которому многие столетия не видел Альянс – знатные лорды и прославленные военачальники считали честью обратиться к нему, сам же он придирчиво выбирал заказчиков, считая, что его клинки могут служить лишь честным и благородным людям.
У мага этого была мечта, которую он терпеливо взращивал с юных лет. Мечта эта не давала ему покоя ни днем, ни ночью, заставляя все более совершенствовать свое искусство, когда казалось бы, он уже достиг самых вершин. Боль и обида свили гнездо в его груди, столь остро чувствовал он страдания родины своей, проклятой богами.
Страна без короля. Король без меча. Альянс без единства. И казалось могущественному магу, что он знает, как возродить былое величие рода человеческого, и что для этого нужно.
Каждое утро начинал он с молитвы, прося Четверых вернуть Альянсу благословение свое, но те оставались глухи к его словам. Лидиум крошился в руках умелого кузнеца, едва лишь тот пытался придать светокованному металлу форму меча, достойного руки истинного правителя. Лидиумная пыль, ложась тонким слоем на стальное лезвие, прожигала его, оставляя следы на наковальне. Столовые приборы, стоило лишь немного их заточить – гнулись и разламывались, словно напоминая, что люди не достойны держать в руках божественный металл.
Однажды он покинул Альянс и ушел в глубокие подземелья Горнариса, где десять лет провел, обучаясь у корладов непревзойденному мастерству ковки и обработки железа, надеясь там, в самом горниле кузнечного искусства постичь секрет лидиума. Десять долгих лет провел под землей чародей, заново участь обрабатывать металлы и приобщаясь к самым сокровенным тайнам народа Матери Земли. Когда же этот срок истек, маг понял, что корладам нечему более учить его, а потому вернулся в Альянс и построил кузницу так, как это принято было делать в Горнарисе. Он сам разжигал магией горн, и чародейством придавал форму металлу, ударами молота лишь закрепляя уже сотворенное в его разуме. День за днем изнурял себя маг тяжким трудом, а душу очищал ежевечерними молитвами, умоляя Четверых дать возможность исправить былые ошибки его народа.
И вот, однажды во сне к нему явилась Океанская Дева, и сказала, что своей истовой верой, маг заслужил шанс на прощение для всего человечества, некогда отрекшегося от заветов богов. Преисполненный уверенности в правоте своего дела, уже утром кузнец приступил к работе. Лидиум пел под молотом в унисон с душой чародея, не крошась и ломаясь, как это было раньше, словно магу действительно открылся утраченный века назад секрет. От восхода до заката ковал он величайшее оружие в своей жизни, наполняя его силой магии и своей веры, закаляя в ледяной воде и вновь бросая на наковальню, стремясь достичь идеала, доступного лишь Четверым.
Четыре года длилась его работа, пока наконец в ладонь ему не легла рукоять Королевского меча, легкого и острого, ослепляющего сиянием самоцветов, украшавших эфес.
«Только такой меч достоин государя, достойного править Альянсом» - произнес маг, с гордостью глядя на свое творение. Всю душу свою, всю силу вложил он этот клинок, сам же был опустошен и едва держался на ногах. Спрятав меч в подобающие ножны, маг поспешил в Столицу, так не терпелось ему принести королю свой дар, но прибыв в Верхний Город, он застал траурную процессию, медленно следовавшую по главной улице.
«Кого хоронят» - спросил он, и получил ответ:
«Короля Кэйнона».
Могущественный правитель, для которого был выкован меч пал в битве с орками, не оставив наследников. И маг почувствовал себя обманутым, так, словно четверо посмеялись над ним, позволив сделать оружие, но отняв жизнь человека, должного этим оружием владеть. Вне себя от горя и ярости, он бросил меч на мостовую и обрушил на творение всей свой жизни столб пламени, сжигая ножны и расплавляя светокованное лезвие, до тех пор, пока на мостовой не остались лишь вплавленные в камень, закопченные самоцветы.
Маг же стоял над ними и громко смеялся, окончательно утратив рассудок…

- Грустно как-то, - заметил водяник, слушавший внимательнее всех.
- Да и не верю я, чтобы кто-то мог лидиумный меч выковать, - добавил широкоплечий наемник с большим топором.
- А я – верю, - оборвал его Къерр. – Поймите же вы – Четверо всегда готовы дать нам шанс! Ведь мы их дети! Только для этого надо верить и искренне просить их о помощи.

Ночь 13
Время Бойни
(с Анмом)

Небесная битва кипела, окрашивая чёрные, безмолвные небеса пожарами и оглашая ударами и взрывами. Ревели демоны, кричали защитники Альянса. Каждая победа с обеих сторон, маленькая или короткая - других не было - оплачивалась дорого, и потому каждый цеплялся за эти победы, как за последнюю соломинку, не дававшую пропасть в урагане.
Таких битв мир не знал десять тысяч лет.
Демоны не уступали смертным, смертные - демонам. Каждая песчинка могла качнуть весы войны в одну или другую сторону.
И вот - в самом сердце ночи, где только факелы и взрывы освещали путь защитникам мира, внезапно разлилось прекрасное белоснежное свечение. Рёв, раздавшийся над Верхней Столицей, перекрыл даже крик и рёв виера. Твари, летавшие над городом, в ужасе застыли, едва не падая - столь ужасен и столь пугающе знаком был этот свет.
А за светом - как всегда - явился огонь. Белые вспышки, то тут, то там, меткие удары сияющего, переливающегося даже в ночи белизной дракона поглотили несколько демонов так быстро, что те даже не успели осознать, что настигло их.
Малатаронт взревел, поднимая в небесам изогнутую шею, и яростно спикировал наперерез одному из кораблей, падавших на улицы города. небесное пламя струёй белоснежно-золотистой кары вырвалось из глотки великана-змия, прожигая и растворяя всё на своём пути. Большой, некогда красивый осквернённый корабль пропал в ослепительном потоке, обратившись в дождь из серого, быстро остывающего пепла.
Рев дракона с одной стороны, однако, не остался без ответа. Ибо существо, стоявшее на земле, пред стенами Нижней Столицы, даже в безлунной ночи намного возвышалось над младшими виера - и среди глаз своих младших братьев, его глаза горели совсем уж безумно - словно первородная жажда крови проснулась. Вопль Элокхая был душераздирающим - он не оставлял никакой надежды даже на быструю смерть живым - и был полубезумным призывом убивать для тех, кто был рядом. Демоны, что стояли рядом, были древними Охотниками, первыми младшими Бойни - и потому их жажда крови стала другой - они могли ждать невероятно долго, но потом, в одно мгновение были готовы обрушить ярость столь невероятную, что смертным покажется, что сам Рожденный Сном пришел собирать их души. На крик Элокхая откликнулись все, у кого остались глотки чтобы кричать - и синхронный вопль детей Пустоты прозвучал реквиемом умирающему городу детей Богов.
Гигантская тварь рванулась вперед - прямо на стены, перебирая гигантскими лапами, а за ней бежали преданные слуги, которые с радостью бы разорвали всех тех, кого их повелитель оставит им. Бойня раскатилась по улицам, выискивая самые укрепленные места - и набрасываясь на защитников с яростью, на которые способны лишь демоны - неуязвимый для магии и слишком смертоносный для обычных бойцов, он легко обрушивал на защитников целые дома, ровно как и потоки смертельного холода, оставляя за собой полосу мертвой земли и трупы, в которые с жадным, почти ревностным чавканьем вонзались зубы и когти тех, кто шел за ним.
"ГЕРЦОГ БОЙНИ ОБАГРИЛ КЛИНКИ, БРАТ"
"Вижу. Он - наш. Это самое большое, что я могу сделать ради этого мира. ради... Ваана и его отца - тоже. Я отомщу."
"КАК СКАЖЕШЬ, БРАТ"
Сияющий силуэт дракона спикировал вдоль острова в восточной стороны, накрывая длинным пламенным выдохом весь восточный край города вдоль стены - там, где ещё лезли вдохновлённые примером своего господина эломини. Вспышка, другая, третья... Мощь крыльев дракона была подобна разбуженному вихрю, ярость огня - воплощённому гневу самого Отца Небесного. Громоподобным раскатом Малатаронт огласил небеса боевым кличем:
"ЗА ОТЦА И ИМПЕРАТОРА! ЗА НАРОДЫ СМЕРТНЫХ И СЕ ТВОРЕНИЯ БОГОВ!"
Следующий выдох снова пришёлся по летающим демонам - с десяток бесценных тахиэло обратились в золу, не в силах противопоставить мощи хранителя императорского рода даже своё баснословное коварство и умение причинять боль.
Причинять и терпеть - далеко не одно и то же.

Тварь обернулась на свет - и острое зрение демона тотчас же определило старое знакомое отродье Четверых. Крылатая ящерица Удушителя реяла в угольно-чёрном небе белёсым бельмом на глазу Пустоты! Вот и вышло время шуток и смешков - а плевок мерзким огнем в любимцев Герцога был хуже даже вызова - это было объявление начала охоты. И хоть Солидор и предпочел бы Элокхая в роли осадного орудия, против которого у пехоты и магов Альянса шансов немного, но ледяная ненависть Герцога не терпела ничего другого - демон расправил крылья, и с оглушительным стрекотом рванулся за драконом - тут же предупреждая его попытки атаковать младших прицельными плевками кислоты. Как бы не был хорош этот волитарчик-Император - Бойня найдет его, и выдавит всю хваленую императорскую гордость вместе с его позвоночником, а после - свернет шею поганой ящерице. Или наоборот – смотря кто подвернётся Элокхаю первым. Огромная фигура, рванувшаяся вверх, и озаряющая остовы зданий и очертания острова мерцанием алых глаз внушала страх всем, кто мог бы узреть её. И любой демон сказал бы вам, что Император уже мертв, просто Герцог любил азарт охоты настолько, что предпочитал его практичности порой.
"ОН ЗА СПИНОЙ"
"Я вижу. ты ведь быстрее - отрывайся!"
"СЕЙЧАС"
Малатаронт заложил крутой вираж вокруг острова, опускаясь по спирали вдоль западного края. Огромный размах крыльев и невероятная скорость позволяли дракону лавировать, швыряя в летающих тварей комья огня и сбивая опасно приблизившихся ударами лап и хвоста. Каждое движение его было подобно молнии, каждый раскат звериного рёва повергал в трепет и союзников, и врагов.
вывернувшись с северо-западной стороны города, великий ящер пролетел над Верхней на высоте не более трёх человеческих ростов и выдохнул столб белого огня прямо в нос одному из падающих кораблей флота Зориана Корка. Треск и хруст, визг и исступлённый лай виера огласили погибающую махину, опадавшую теперь на землю огненным шаром вместе с останками своего демонического десанта.
"Пока ты над Верхней - ему трудно тебя достать. Когда кинется - перебирайся под неё, между Нижней и Верхней. Юли, не давайся"
"Я ЗНАЮ ЕГО ДОЛЬШЕ ТЕБЯ, БРАТ. Я НЕ ДАМСЯ, ПОВЕРЬ МНЕ".
- Жертва.
Тварь двигалась стремительно, но большой вес не позволял Элокхаю маневрировать так же ловко - вместо этого он использовал корабли, меж которыми пролетал дракон, как опору для лап, чтобы оттолкнуться и набрать скорость. Едва Малатаронт пролетел рядом с флотом, как Герцог впечатался огромными лапами в небольшой фрегат, развернув тот вокруг своей оси, и тут же с силой оттолкнулся в сторону крылатого беглеца, буквально бросая несчастный корабль в борта своих собратьев. Элокхай знал, что даже крылья дракона не бесконечно выносливы - и, говоря честно, мог бы сам напрячь все свои силы, и убить ящерицу быстро. Но веселье в том и заключалось, чтобы дать жертве иллюзию того, что получится сбежать. Почти все серьезные попытки сбить Герцога в полете с земли пресекались щедрыми порциями ядовитой слюны Герцога, которая может быть и не убила бы, но приводила в негодность осадные орудия, ровно как и доспехи и кожу врагов с демонической эффективностью.
"Я НЕ ВЫДЕРЖУ ЭТОГО СЛИШКОМ ДОЛГО"
"Тогда сейчас посмотрим... Обращайся в волитара и спускайся ко мне".
"ЗАЧЕМ?"
"Посмотрим, осмелится ли Герцог Бойни на честный бой с Императором"
"ТЕБЕ ЕГО НЕ ОДОЛЕТЬ, БРАТ. ЭТО БЕЗУМИЕ"
"Но попытаться стоит... И потом, нас будет двое. Думаю, в бою на мечах... Санкрист, слышишь меня?! Мой черёд. Пожелай мне удачи, герой! Она мне очень пригодится"
Ну же, ну же! Дракон не может уворачиваться вечно, он не может лететь без ошибок слишком долго. Даже бесконечные лезвия и жала, сквозь которые он пролетал, не могли задержать его - но все же нетерпение Герцога все чаще заставляло того бросаться вперед слишком необдуманно, забывая про остальной бой. Герцог был нужен в Нижней, и даже голос его хиетра стал более раздраженным, как командир может быть недоволен непослушным солдатом. Но Элокхаю, признаться, было плевать - он видел цель, и уже ничто не могло спасти её от гнева Бойни.

Сообщение отредактировал Anmorium - 1-07-2010, 23:24

Ночь 13
Верхняя в огне. И воздухе.
(Лати, Даэ и я)

Дождь изуродованных корабельных остовов накрыл город. Сбитые мачты и порванная оснастка, рваные паруса, обожженные, покорёженные скелеты орудий и гроздья неиспользованных снарядов проламывали крыши, дробили камни мостовой, порой унося с собой ещё и чьи-то неосторожные жизни.
А вместе с обломками падал на город и более смертоносный груз. Виера.
Ощетинившись жалами, лезвиями, шипами и когтями, множество охотников рассыпалось по улицам города, набрасываясь на солдат, патрулировавших наиболее важные из них - по одному, по двое, целыми группами. Порой даже среди виера выделялись особенно крупные, не похожие на прочих чудища. Двое или трое таких эломини, окружив себя отрядами сородичей, кинулись прорубать путь по улицам города к дворцу, надеясь нанести врагу как можно больше вреда, убив кого-нибудь важного. На весь город то и дело разносился тяжёлый, протяжный визг - это шепчущего с флагмана Зориана Корка, врезавшегося и снёсшего несколько домов, придавило бортом корабля. Демон, живой и невредимый, оказался зажат и не мог выбраться из-под навалившейся массы древесины.
Учитывая, сколько таких вот отрядов с "главарями" для затравки бегали теперь по городу, назвать встречу с одним не было таким уж страшным невезеньем, но Танвар с Сиором (Сиор два раза, за себя и Танвара) решили именно так. Огненный попытался поправить настроение напарника, заметив что они могли бы встретить все тех же, но в компании своих недавних учеников. Было странно, но воздушник ничуть не обрадовался.
Напротив, начал размышлять вслух, что этим самым ученикам сейчас неплохо бы здесь быть и заниматься делом, иначе какого орка их экзаменаторы сегодня так рано встали.
Крупный виера, ведший своих собратьев, при виде двух одарённых утробно взревел, оглашая город ледяным воем. Несколько глоток охотников громогласно подхватили призыв объявившегося вожака, и тварь... заговорила. Грузным, лязгающим, словно арканит судейских доспехов, голосом:
- Смертные! Я - Хеджах, охотник Рождённого Сном! Сам Залер восхищался моей мощью!
Похоже, тварь искренне считала сражение выигранным, и теперь демон, вопреки привычному, решил снизойти до разговора с... обедом? В его понимании.
"Обед" очевидно на разговоры настроен не был. Те горожане, которых подарок с небес застал врасплох, продолжали бежать не останавливаясь, если не быстрее, стараясь выбраться из района, заваленного обломками. Те же, кто остался, либо жались по углам своих домишек, либо, как двое напарников, искали другие способы общения. Сиор, совмещая приятное с полезным, повел рукой, описывая вокруг сферу - на ее границе скапливались горючие газы, часть которых задела и (с помощью Л'льяри) подпалила одного из охотников. А внутри было относительно чисто и тихо.
- Может он тут пока поразглагольствует, а мы пойдем поспим? А продолжим наутро на свежую голову, - без особой надежды поделился Даирэм идеей с огненным.
- А потом он придет и разбудит, - продемонстрировал единство пессимизма напарник, хотя как раз в его-то интересах было драться после рассвета. - А вообще, Залер не аргумент.
- Аррргумент?! ЗАЛЕР БЫЛ ВЕЛИКИМ И БУДЕТ ЕЩЁ СИЛЬНЕЕ, УКОГДА ВЕРНЁТСЯ! - бахвалиться Хеджах, видимо, был настроен весьма ограниченное время. - УБЕЙТЕ!
Дружно взревели охотники, вторя ору своего командира. Мощные лапы выбили из мостовой несколько камней - это предводитель чудищ, рванувшись вперёд, занёс для удара клешни. Ещё две твари, взметнувшись в стороны, оттолкнулись от стен зданий, уже тронутых боем. Последние трое, кинувшись вслед за вождём, словно потонули в мостовой, тая в тени...
Напарникам разом отключило чувство юмора, тем более что отключаемого и раньше не много наблюдалось. Танвар с энергичным притопом и хаканьем свел кулаки и на раз-два-левой-правой изобразил утреннюю зарядку на выкручивание плеч. Кулаки, описав правильные дуги, столкнулись уже за спиной. Небрежное движение Даирэмовых пальцев тоже можно было диагностировать как что-то круговое, вроде помешивания сахара в чае.
Вокруг ровной окружностью вспыхнул воздух, тотчас продемонстрировав что кому надо ночь и тени, могут идти и искать оба компонента куда подальше. И побыстрее – разгоревшись и сбросив первоначальный оранжевый жар, стена жара побледнела, посинела и, фактически невидимой, порывом ветра рванула... на все четыре стороны.
Один из охотников - левый прыгнувший - впечатался всей пустотной тушей прямо в самую бурю летящего огня. Истошный рёв перешёл в визг, красные глаза твари лопнули, панцирь явственно хрустнул и разлетелся на куски. Через какой-то удар сердца от чудовищного пустотника не осталось и пепла.
Хеджах, впрочем, кажется бахвалился не зря. Затормозив на месте, как вкопанный, демон, сгриуппировавшись, рванулся ввысь, отталкивая собственного собрата, попавшегося на пути прыжка. Верещащий, гневный эломини резко изменил траекторию, и волна пламени опалила его снизу, отжигая лапы и юркое жало-хвост.
С треском, разбрызгивая во все стороны обломки мостовых булыжников, Хеджах приземлился обратно, сверкнув сияющими глазами - и с места рванулся на пышущего огнём врага.
По мостовой поползла трещина, раскалывая брусчатку. Разойдясь натрое прямо у ног пары магов, она разразилась дождём каменной крошки - вырвались на свет ещё эломини...
Манеры защиты и обороны у напарников отличались только, кто ведет, а кто поддерживает. То есть, или кольцо газа Сиор и выстреливающие языки пламени Танвар – усиливаясь в пролете сквозь воздушный заслон, или наоборот – кольцо пламени от Л'льяри и ветряные удары, разогревающиеся в процессе разгона.
Рыжик адекватно оценил свою способность сжечь град дотла быстрее, чем оно долетит и все это не дожидаясь дня, так что согласился на разогрев. Не вдохновившийся, но сознающий необходимость спасать себя, одежду, может быть напарника и для полноты картины – карьеру – Сиор принялся за щелбаны по воздуху. Огненно-воздушные пампушки одинаково гостеприимно затыкали камни, осколки, души порывы виера... с которыми проблем было меньше всего. Ведь у виера душ, разумеется, не было. Зато у Хеджаха, само собой, была гордость.
Воздушный удар взорвался пламенной вспышкой прямо перед тварью, отшвырнув гиганта-охотника в сторону. Другому повезло меньше - морда чудища украсилась горячей рыжей бородой, вследза ней занялись плечи, лапы, грудь и живот.
- ПРЕЗРЕННЫЕ ТВАРРИ! НИЧТОЖЖЕСТВА!
Хеджах пустил в ход разом жало, клешни и огромные челюстные жвала, напирая на Танвара, два других монстра, обогнув того по бокам, с двух сторон вскинули свои лезвия и клешни, целясь в Сиора - крест-накрест, чтобы и уйти было некуда.

Воздушник проигнорировал тщания противника с апломбом, порожденным не меньшей гордостью, чем у говорливого оппонента. Он взлетел. Рывком, оставив рожденным ползать ударную волну от взлета, которую напарник – наоборот при признаках опасности рухнувший, как стоял, "солдатиком" – не будь дурак, тут же подпалил. Единственное отличие от первой волны было лишь в направленности – сначала вертикальная стенка, а теперь горизонтальный диск. Диск усердно резал нижние конечности, пока не улетел за пределы поджигаемой досягаемости.
- Меня не забудь! – рявкнул увлекшемуся полетами другу рыжий, пока виера опять разбирались в нарушенных походных порядках. Сиор сделал вид что никогда ничего не забывал и вообще кое-кто тут клевещет, и, протянув до Танвара воздушный хлыст... дал деру. Л'льяри достоверно изобразил шарик на веревочке, сшиб пару углов и в итоге крепко свалился под ноги волитару, не замедлив взглядом сообщить тому, кто он на самом деле есть. Сиор опять сделал вид, что тот клевещет и все было замечательно.
Твари, кинувшиеся на волитара, катались по земле и верещали. Обоим оторвало по несколько лап, большей частью - нижних, но по горящим глазам было видно - бой ещё далеко не окончен. Чудища дёргались, пытались подняться - на что, вопрос был риторический. Пытались даже ползти, ёщлкая жвалами и выплёвывая непонятные словоподобные визги - наверное, на языке демонов это были ругательства...
Хеджах, чья гордость вполне совпадала с его живучестью, наконец попал под удар огня и лишился одной клешни, но...
- ИМЕНЕМ РОЖДЁННОГО СНОМ!
Прыжок был больше всех предыдущих. Гнев, закипавший в глазах чудовища, грозился вот-вот выплеснуться, а глаза оные - лопнуть красными брызгами ярости. Оставшаяся клешня и огромное, будто бы даже увеличившееся жало хлестнули в белёсую фигуру волитара синхронного, быстро, вкладывая в удар всю ненависть, на какую был способен раненый сын Пустоты.
Вставший было Танвар тотчас плюхнулся обратно, ухватив напарника за ногу и передав тому почетную обязанность шарика на веревочке, только без веревочки. Месть удалась и прическа Сиора встретилась со стеной, хотя, безусловно, стена была приятнее Хеджака. Воздушник, правда, оценил это традиционно без восторга и, едва клешня махнула над втиснувшимся в мостовую рыжиком, воздушным пинком отправил напарника в противоположную сторону улицы. Грохот встречи Л'льяри со зданием и жала с мостовой, где тот недавно лежал, соперничали.
Прокатившись в облаке искр и приземлившись на мгновенно раскалившиеся камни, Танвар от души врезал по негостеприимной стенке. Круговерть подскочивших обломков изобразила танец, достойный иного мага земли и горячими снарядами умчалась передавать не-гостеприимство демону, а Даирэм с другого конца улицы пожал плечами. С кислородом, не в пример камушкам, было труднее, но волитар честно собирался, попутно отмахиваясь "подаваемыми" снарядами.
От первых трёх булыжников Хеджах успел увернуться. Четвёртый ударил его в грудь, лишь немного подвинув назад - словно виера и сам был каменным.
Пятый размозжил левый глаз тысячей густо-чёрных капель. Остальные - накрыли тварь с головой, и истошно-гневный рёв монстра огласил ночную улицу. булыжник за булыжником, горящий, подталкиваемый воздушной "поддержкой" Сиора, впечатывались в отвратительное тело, распространяя по панцирю очистительный огонь, с радостью, достойной игривого дитяти набрасывавшийся на врага его владыки, одного из Четверых.
Два изувеченных страшилища удвоили усилия. Ярость и мощь клешней и обгоревших остатков лап позволила им, словно отрубленным рукам в страшных сказках, ползти достаточно быстро - и каждый выбрал себе по одной жертве. На сколько ещё хватит у магов сил - твари не знали и не думали. Единственный шанс уничтожить одарённого стоил любой жертвы!
На лице волитара отразилось что-то вроде "Э-не-не-я-так-не-договаривался!". По тому, что физиономия Танвара тотчас приобрела выражение гурмана, вместо апельсина закусившего лимончиком, напарник и правда что-то такое мысленно сказал.
Увы, неприятными минами моральная помощь исчерпывалась, потому как при всех своих достоинствах и выдающихся достижениях в причинении хаоса и разрушений, на небезызвестную Холеру шкафподобный огневик не походил. Во-первых внешне, во-вторых характером, в-третьих степенью одаренности (не на всю голову, как Ра). Так что издать вопль вроде "Жги!!!" и тем решить сразу все проблемы, даже которых раньше не было, Л'льяри не мог.
Что еще успели сказать друг другу напарники осталось неизвестным, но Танвар в итоге закис еще сильнее, а Даирэм небезуспешно принял вид благородный и решительный. То ли собрался умереть с честью, то ли красиво, то ли решил не умирать вовсе.
Запустивший последние камушки рыжий исчерпал возможности жечь что либо косвенно и нос к носу познакомился с нуждой таки выжать чистый огонь посреди ночи на пустом месте. Нужда кокетливо помахала всеми конечностями виера. Танвар отскочил шестнадцать раз подряд, и наконец-то нашел хоть что-то способное гореть в отсутствие солнца и недостатке кислорода.
Злость.
На самом деле, она бы даже в вакууме полыхала...
Сиор, хоть и не страдающий от времени суток, но сильно занятый навязчивым вниманием противника, пытался было решить вопрос "отмахаться от клешней воздухом, отмахать воздухом рыжика и, взяв его за шкирку, наподдать всем кто мешает", но завяз на первом пункте. У виера нашелся один, но очень толстый недостаток – воздушные лезвия без поджигающей кромки резали хуже.
Правая сторона улицы, где проскакал свои шестнадцать раз Танвар, в считанные мгновения смертельных салочек превратилась в пропаханную борозду, над коей грустным памятником "а когда-то тут был проспект" высились невредимые фасады.
Левая сторона при участии летучего волитара и прыгучего охотника оставила мостовую в порядке и зигзагами разнесла стены, причем рикошеты от "струн", "дисков", "лезвий" и банальных "копий" Сиора были даже действенней клешней.
К концу проулка скорость отступления тандема сравнялись, и они наконец-то обогнали преследователей настолько, чтобы не перекрикиваться через всю улицу.
Выглядело это, правда, не победоносно... Танвар с нерадостным воплем отлетел, грозя рухнуть на камни, на спину и под следующий удар, но лягнул в воздухе прозрачным языком жара. Клешня отдернулась, реактивно ускоренный огненный вместо своей спины рухнул на сиорову. Та, за счет узости, вывернулась и вместе с обладателем рванула наверх, опять начавший падать рыжий схватился за ноги волитара, и под крики:
- Я тебе не королевский подъемник!..
- Газу давай!..
Живая ракета "огонь-воздух" дружно метнулась к низкому небу. Искомый "газ" здесь уже был, благо прошлыми взрывами напарники успешно спалили уйму воздушного горючего, но это было двумя улицами раньше.

Ночь 13.
Дуэль.

Сейчас или никогда. Давион любовно провёл свободной рукой по лезвию Разящего Света. Так, будто и не к нему только что приземлился за спину взмыленный, растрёпанный беловолосый волитар, и не на него нёсся огромный, переливающийся даже в темноте оттенками чёрного не-света, дикими отблесками ужаса, словно окружённый холодным чёрным туманом Герцог Бойни, сам Элокхай. Один из величайших детей Рождённого Сном преследовал дракона, а на пути у него – в самом сердце дворцовой площади, с которой несколько минут назад ушли по пяти направлениям двадцатки императорских гвардейцев, атакуя всех попавшихся на улице демонов, умудрившихся всё же десантироваться в Верхнюю благополучно. Давион учёл прежние ошибки, гвардия – тоже. Боевые алебарды, клинки и палицы воинов Императора не причиняли врагам существенного вреда, не в силах повергнуть выродков Пустоты. Лидиум, огонь… Гвардейцы остановились на огне. Каждое лезвие, несомое в руках, было густо обмазано смолой и обмотано горючими, пропитанными маслом кусками ткани. Пусть всё оружие гвардии придётся потом менять – это заботило Давиона меньше, чем необходимость впоследствии менять, может быть, всю гвардию. Они ушли – спина к спине, плечо к плечу. Старые товарищи, к которым он успел привязаться крепче, чем к иным друзьям детства с Астеры. За спиной – как всегда, словно незримая хранительница – стояла Тея. Там же – теперь и Малатаронт. И всё. Площадь перед дворцом опустела. «ТЫ ТОЧНО БУДЕШЬ ЭТО…» «Да. Я точно это сделаю. Разящий Свет со мной». «ОН БЫЛ И С САНКРИСТОМ, НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ ТЕПЕРЬ. И..» «Никто другой его не уничтожит. Даже ты.» «МЫ ВМЕСТЕ?» « Ты придёшь мне на помощь, если он сам применит хоть одну уловку». «ХОРОШО».
- Ну что, Герцог Бойни? Слишком часто ты стал жаловать ко мне в гости! – крикнул Император, и голос владыки утонул во взрывах и треске небес, где продолжал биться флот Альянса с налетавшими тварями Пустоты. – Честный бой! На мечах или что там у тебя! Примешь вызов, великий… виера Вэина Солидора?!
Тварь приземлилась на площадь грузно - впечатываясь всеми четырьмя ногами в камень, всем своим весом, подняв столб пыли и град осколков. Огромные глаза смотрели на удивление спокойно, а чуть приоткрытая пасть сверкала белоснежными, хоть и чуть кривыми клыками. Демон смотрел на смертных свысока, ибо не чувствовал опасности сейчас. Да и высокомерие волитара немало забавляло его - думая, что выжив дважды, он имеет хоть какие то шансы. Погоня была окончена, и теперь Герцога ждал его приз. Гигантская тварь перестала переливаться всеми оттенками Пустоты, и скорее напоминала силуэт теперь - даже пара красных глаз погасла на мгновение, и тут же пара появилась гораздо ниже, на высоте полутора ростов человека. Силуэт почти мгновенно втянулся вниз, образуя уже знакомую фигуру человекоподобного демона - все еще алоглазого гиганта, в черном доспехе, покрытом шипами, но, однако, уже не внушавшего такой безумный трепет, как его истинная форма. Элокхай вытянул руку вперед, и ночь словно соткала в его ладони двухметровые зазубренный клинок, который однажды уже пробил пол Дворца Высокородных. Оружие больше напоминало окончание клешни самого демона - покрытое уродливыми наростами и шипами. Фигура Элокхая чуть сгорбилась, и из спины, одни за одной, вытянулись тонкие, длинные, лапы, которые были столь похожи на паучьи. Каждая была увенчана длинным, узким лезвием, по форме напоминающим копья, или когти виера. Демон расправил все четыре конечности сзади, и демонстративно вонзил клинок в землю. Голова, которая даже в шлеме из арканита напоминала голову насекомого, безмолвно склонилась один раз.
- Я признаю твое право на вызов, Император Волитар. Честь и смерть.
- Честь и смерть. Сейчас узнаем, чья, - кивнул Давион, отступая к краю площади. Мерно блеснул в пламени горящего белизной оружия Санкриста клинок ашкрона, подаренного Пферцбергами. Дёрнулся в болезненной судороге почерневший шрам на щеке государя волитаров. Медленное движение по кругу. Как в дуэлях с действительно опасным противником. Сейчас или никогда, всё или ничего. Никто другой. Левиафан ещё летит к Столице - но не страшно, Габранс позаботится об этом. Обещал позаботиться. Демоны на земле - в Нижней. Солдаты знают своё дело. Корлады, ветроплавы и пешие войска. Орудия и корабли. нагриаш. Маги во главе с Архимагом его остановят. Элокхай. Это его дело. Его работа. Если остановить Герцога Бойни сейчас - демонам не устоять. И Столица получит хотя бы передышку, а дальше - вперёд. Только вперёд. У него ещё слишком много незаконченных дел. Он не даст себя убить. Ему просто нельзя сейчас погибать. А вот Элокхаю - самое время.

- Ну же. Я убил твоего дядю и его сына этими самыми руками. Неужели ты не удостоишь меня чести защищаться хоть в этот раз? - Демон явно не спешил нападать, как будто хотел увидеть все, на что способен его противник.
- Зачем? Чтобы ты провалился сквозь землю и напал из-за спины? Это будет блестящий ход, достойный тебя. В который раз ты совершал подлое убийство вместо благородного поединка, кстати? Я даже удивлён, что ты ответил на вызов.
Давион продолжал двигаться по кругу, не отводя взгляда от гротескной фигуры демона.
Демон стоял.
- Ты слишком много берешь на себя, мальчик. Ты не Испепеляющий Огонь, чтобы отправить меня к моему Отцу. Если уж ты и решил взять на себя дело своего бесполезного Божества, и вызвать меня на поединок - то ты можешь попытаться убить меня, да. Твоя гордыня будет раздавлена как и твое королевство.
- Империя. В прошлом. Ныне Альянс. Хотя да, эти знания Вэину были не обязательны, - усмехнулся Джаст, завершая круг, встав напротив демона. Тот, кажется, прирос к площади и собирался заменить собой статую. Монумент победе? Или монолит Пустоты? - ты хочешь засчитать себе победу только потому, что я умру от старости раньше, чем ты сдвинешься с места?
Нижняя часть шлема словно разошлась, показывая пасть, полную зубов:
-Тебе даровано право первого удара, о Император. Я бы не стал отказываться и требовать меня атаковать. Никто не будет щадить тебя сегодня, как в тот раз.
- Как и тебя, - почти добродушно согласился Джаст и кивнул в сторону центра. - Встречаемся на середине?
Тварь хмыкнула почти плотоядно.
- Пусть так. Забвение ждет, смертный.
Демон двинулся медленно, легко подняв гигантский клинок. Лезвия за его спиной лениво делали круги, словно изучая броню Императора.
"Честь первого удара, говоришь?"
Давион и Элокхай остановились одновременно. На расстоянии достаточно близком, что дыхание Императора могло коснуться кончиков шипов чудовища.
- Честь первого удара? Чтож, исключительно из уважения к Вэину, или точнее к го любимой дочери Мириам! Прошу!
Резкое движение кисти описало лёгкую дугу - не смертельный выпад, всего лишь движение на скрещение клинков. Пытаться покончить с чудищем с одного взмаха не стал бы даже законченный безумец.
Впрочем, Джаст прекрасно понимал, что от законченного безумца его отделяет сейчас только одно.
Они с Элокхаем ещё не закончили.
Сразу две лапы рванулись вперед из-за спины - перекрещенные, они приняли удар на себя, и бой начался от звука удара лидиума об арканит. Сам Герцог толком и не шевельнулся, и его клинок так и остался в руках. Пасть вновь раскрылась, показывая белоснежные зубы на черном фоне, и Герцог ударил свободной лапой - арканитовым кулаком с силой - прямо в грудь Императора.
- Надо было бить наверняка. Или бежать.
- Как ты сам заметил – я не Небесный Огонь, - Давион ухмыльнулся, принимая движение противника на ашкрон. Разворот, меч стремится снизу вверх – в живот врага и дальше в грудь, чтобы вспороть её наверняка.
- И потом – последний раз убегал ты, разве нет?
- Вэин убедил меня не убивать девочку. Его навыки были немного важнее, чем тело, в котором можно скрыться от света на последние несколько часов, пока свет не умер в этом мире.
Демон сделал шаг назад, поворачивая полубоком к волитару, и позволяя клинку чиркнуть по арканитовой плоти, а затем ударил двумя паучьими лезвиями в шлем и грудь, сбоку, заставляя те выгнуться на всю свою длину. Два других лезвие повторили то же движение, но обходя смертного со спины. Мечом Герцог пока не спешил пользоваться.
Джаст резко дёрнулся вперёд, выгибаясь в сторону, словно у него и вовсе не было позвоночника – вот ведь пригодилась волиатрская лёгкость! Пытаясь оставить за спиной лапы страшилища и сокращая расстояние до предельно малого - ещё ближе, ещё ярче пылают глаза противника, ещё злораднее ухмылка демона – Император вскинул оружие.
Шрам снова скрутило жестокой, яростной болью, лицо словно затвердело в гранитную маску, но руки двигались твёрдо, выстрелив вперёд - ашкрон лезвием в лицо твари, меч - в соединение руки и тела противника.
Элокхай был Герцогом далеко не просто так - его реакция была воистину демонической. Едва лезвие дернулось, как тот открыл пасть, резко дернул головой вперед, и тут же с силой сжал челюсти. Он не ожидал выстрела (и не знал, честно говоря, что существует подобная технология, ибо никогда особо не верил в игрушки Набради и Нукулайса, кроме Левиафана) - и потому лезвие прошло неприятно дальше, пробив нёбо демона изнутри. Лапу он так же оставил без внимания, позволяя мечу Джаста удариться в сочленение арканитового доспеха, будучи уверенным, что максимум получит царапину. Наоборот - едва клинок вошел меж хитиновых пластин, как демон напрягся, и вытянул руку вперед, стараясь зажать клинок волитара в своей плоти. Четыре лапы тут-же вернулись на место, и, пользуясь временной невозможностью Императора разорвать дистанцию, принялись беспорядочно своими тонкими лезвиями проверять доспех смертного на прочность.
Но Драконий Доспех держался достойно – недаром уже не один век он защищал Императоров династии Волитар от орочьих ударов даже тех, кто бывал больше самих правителей Альянса вдвое-втрое. Панцирь держался, оплечья и набедренники тоже выдерживали ярость Герцога, хоть и отзывались пронзительным звоном. Кости Джаста были куда худшего мнения о происходящем. Удары демона оставляли на бледной коже волитара огромные синяки, и внутри что-то болезненно отдавалось каждый раз, когда чудище впечатывало могучий удар в бронированный торс владыки волитаров.
Давион надавил на клинок, погружая его глубже в сочленение прочной брони врага. От белоснежного лезвия повалил пар, сияние било в глаза и Герцогу, и его врагу, языки беловато-золотистого пламени плясали в ране пустотника.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 4-07-2010, 22:42

- Ничего, - хрипло прошептал Джаст, когда лицо снова дёрнулось, скручиваясь от боли. – Ничего. Недолго ещё тебе, недолго… А вот!
Рука волитара изогнулась, прокручивая могучий клинок по часовой – словно прожигая туловище кошмарного монстра. От клинка отскочило несколько ярких белых искр, послышался глухой, капустный хруст разрываемой плоти. Демон зашипел яростно, и отступил назад. Его левая лапа теперь болталась безжизненной плетью на разорванном сочленении, и даже для него боль была весьма неприятной. Презрительным плевком он наконец отбросил застрявшее лезвие ашкрона на землю - хотя ядовитая слюна Герцога превратила его в искреженный почерневший комок, лишь отдаленно напоминающий лезвие. Правая рука описала полукруг, ибо Герцог все же хотел сохранить расстояние - попади Джаст под удар, и того бы отбросило назад просто силой удара даже если его клинок бы не сломался. Элокхай, тем временем, дернулся, и по окончании удара прислонил гигантский двуручник к своей зияющей ране на плече. Тотчас же арканит на клинке оплавился, затекая в рану, и словно наполняя ту. Прошло всего несколько секунд, и клинок незначительно уменьшился, зато разорванное плечо выглядело как новое - Герцог задумчиво покрутил рукой, проверяя свою новую плоть.
-Ты же не думал, что правда сможешь ранить меня всерьез, мальчик? - Демон, казалось, был готов рассмеяться от умиления.
- И на сколько же кусочков тебя придётся разделить, чтобы у тебя появилось чувство юмора? - тяжело выдыхая, осведомился Император. на место стрелкового заряда тут же выскочило второе лезвие. оставалось боевое, запасное стрелковое... и сюрприз. Но тело властителя сопротивлялось дальнейшему бою куда больше, чем тому мог бы препятствовать клинок на ашкроне. Синяки болели. В голове что-то звенело, а перед глазами на миг вспыхнули красные точки. Но только на миг. Император гордо выпрямился, принимая позицию - меч вперёд, ашкрон занесён для удара.
- Твоя очередь начинать, Герцог. Давай, повесели меня на последок, как ты умеешь! Элокхай атаковал молча - двуручный клинок, который теперь был чуть менее внушающим, поднялся - и одним большим прыжком демон пересек разделяющую двоих дистанцию, и рубанул сверху вниз, в желании разрубить наглое дитя пополам. Паучьи лапы по бокам рванулись вперед - острыми клиньями, дабы не дать уйти из под убийственной атаки так просто. И – снова лёгкость волитара! Давион вытянулся, словно струна, взмывая в небо, проходя между клинком и лапами – чувствуя, как крепкий удар достался спине дважды, и протестующее взвыли лопатки, в которые впечаталась спинная пластина панциря. Светокованный меч, следуя за своим хозяином, тоже рванулся ввысь, чиркнув по омерзительной морде чудовищного врага, и Джаст завис в воздухе на высоте чуть больше роста Элокхая. Новый тяжёлый вздох. Снова смерть – в волоске от него, снова ноет тело и снова монстра только поцарапало. Элокхай не уставал, ничему не удивлялся, ничего не боялся… А его шрам, как взбесившийся, подыгрывал врагу, что было сил, пульсируя в щеке злобной, колющей болью.
- Это… всё? Или у Герцога Бойни… ещё остались трюки? – сбитым голосом уточнил волитар, готовясь в любой момент принять следующий удар. «Ну, помогайте, Четверо!»
- Неплохо для смертного, о Император. Но, я боюсь, мне пора быть в другом месте и вести свою армию. И потому...
Глаза Элокхая засветились ярче, призывая частичку своей арканитовой плоти проснуться. Частичку, которая была спрятана в его злейшем враге, и была его маленьким козырем, к которому тот не был готов, потому что не мог знать, что его шрам на лице отзывался болью не просто так, с приближением Герцога. Арканитовая плоть, спрятанная под кожей, стремилась вернуться к хозяину, и наконец получив приказ - стремилась вырваться наружу.
-...Пора заканчивать.
Давион не успел понять, что произошло – так быстро всё случилось. Так быстро всё ...вышло. Левую сторону лица словно разорвали огромные челюсти. Сияние Разящего Света вспыхнуло ярче тысячи солнц, а потом что-то чёрное, переливающееся угольно-тёмными отблесками, кинулось в лицо Императора. И, вонзившись, словно раскалённые иглы, Пустота и кромешная тьма вползли в глаза государя волитаров, гася последние отблески света. Джаст трас головой, не понимая, кто же так истошно кричит на весь город и почему вдруг так больно отозвались колени… А темнота, словно ласковая вода, затекала в разум и стирала последние воспоминания о свете – отблеске упавшего из рванувшихся к лицу ладоней благородного лидиумного меча…
-Я позволю себе маленькую радость, о Император, и закончу наш бой сейчас. Немного чести убивать… слепого.

А тем временем

- Демриса видел, крепкий еще дуб, - скучающе произнес Гидеон, продолжая наблюдать за вспышками, озаряющими небеса.
- Башка у него – как дуб, - отозвался Артикус. – Я из-за этого пня… Лучше не вспоминать даже.
- У тебя хоть с кем-нибудь теплые отношения остались?
- И не говори, - Квак скомкал бороду в кулаке, пару раз дернул и отпустил. – Дурацкий Университет. Вы – Манфри, правильно делаете, что в нем не задерживаетесь.
- Мы, Манфри, вообще очень дальновидные…
Что-то неподалеку громыхнуло, здание, крыша которого была хорошо видна, начало проседать, пока не скрылась за другими домами.
- Это что было? – Хлопнул глазами Гидеон.
- Наш счастливый шанс, чтобы тут вечно не торчать! – Рассмеялся Квак. – Начинаем!
Он выбежал к Элденскому дворцу, что-то быстро прикинул, и отступил в тень ближайшего дома, готовясь к чародейству. Старый Манфри оказался рядом, нервно постукивая пальцами по посоху.
Камень вздыбился, заставляя массивное здание немного просесть, но собственных сил Квака явно не хватало, чтобы завершить задуманное, тут то и пришла на помощь магия Гидеона, старательно собиравшего всю подземную влагу, находившуюся рядом – старик направил этот поток прямо в трещины, созданные Артикусом, расширяя их, продолжая ломать мостовую и расшатывать фундамент дворца. Массивные стены сотряслись, но прежде, чем с дворцом что-то случилось, в другом конце столицы рухнуло еще одно здание.
- Вот ведь, а, - прошептал Квак, переводя дыхание, и перенаправляя заклинание со всего фундамента дворца, в несколько ключевых точек. – Похоже, демоны разошлись не на шутку! Так, поди, никто и не заметит, что Элденский притон развалился.
- Нам оно только на руку, - скрипнул зубами дед Манфри.
Дворец был построен на совесть, и поддаваться двум магам явно не собирался, однако и колдуны, некогда менявшие русла рек и поворачивающие вспять их течение, так просто руки не опускали – в их заклинания вплетались новые, все более разрушительные чары. Стены все сильнее тряслись, осыпалась каменная крошка, колонны и статуи украсились паутиной трещин – казалось, еще немного, и древнее здание рухнут. Сами того не подозревая, оба чародея почти в точности повторили ту же магию, какой пользовались бароны Нагриаша, когда уничтожали здания в городе – вот только, никому из виера и в голову не пришло бы разрушать бесполезный с военной точки зрения дворец.
А здание продолжало трястить и обваливаться, стены его уже ходили ходуном, каменная кладка треснула, мостовая вздыбилась осколками, и дворец начал проседать, так как подточенный колдовством Гидеона фундамент попросту не выдержал веса строения. Затем раздался глухой хлопок, и крыша завалилась внутрь, ломая перекрытия между этажами…
Артикус Квак тяжело вздохнул, прекращая колдовать – заклинание сильно вымотало мага, и теперь он был рад, что дальше дворец развалится уже без его участия. Позади пыхтел, словно котел, старик Манфри – ему пришлось даже тяжелее, учитывая его возраст.
Еще несколько мгновений они отдыхали, глядя на то, как величественный Элбенский Дворец превращается в руины, затем Квак дернул сообщника за рукав:
- Все, пошли! А то прибегут солдаты и что мы им будет объяснять?
- Что заблудились, - отмахнулся Гидеон, и оба они рассмеялись, но все же медленно пошли прочь от неприятного места, тем более, что где-то совсем близко рухнул корабль (причем не понятно было – союзный или вражеский).
- В гости зайдешь? - Переведя дух, спросил Манфри. – Налью тебе чего-нибудь.
- Это хорошо, - кивнул Квак. – Тогда загляну. Надо же отметить, как ловко мы эту махину снесли.
Они уходили, как и пришли – узкими улочками, на которых даже застав не было (поскольку в Верхней Столице оборона была выстроена несколько иначе, нежели в Нижней). Вскоре уже, два мага вышли к центральным кварталам, где Гидеон держал апартаменты, однако его насторожил странный холод, витавший в воздухе. Сделав еще несколько шагов, он озадаченно огляделся, и вздрогнул, заметив в темноте ближайшего проулка горящие алым глаза…

Выживший
– Осторожно!
Худощавый светловолосый юноша отпрянул в сторону, и горящая стрела пронеслась мимо; на другой стороне улицы злобно взвыл виера.
Эдмону Реверту исполнилось семнадцать лет в тот самый день, когда погиб Император и Альянс узнал о возвращении демонов. Если бы этого не случилось… что ж, Эдмон хотел бы пойти в армию, когда подойдет возраст. А года три, которые еще остались – как следует подучиться, хотя бы у дяди Келроя, отставного стражника…
Случилось иное.
За последние две недели Эдмону казалось, что он попал то ли в кошмарный сон, то ли в древнюю легенду. Маги, бьющиеся на улицах с темными тварями; демоны, подстерегающие чуть ли не в каждом углу, дракон, парящий над Столицей…
А теперь – еще и корлады. Которые, в отличие от всех других чудес, оказались ближе всего.
Стоявший рядом для корлада был удивительно невысок – всего на полголовы выше Эдмона. Но в силе он Реверта значительно превосходил; два клинка в его руках не давали демонам даже приблизиться. Казалось, что он им сродни – так хорошо защищался; красные глаза-кристаллы только усиливали впечатление.
Впрочем, Эдмон и не думал обманываться. Алоглазого воина звали Карестаном; имя это или фамилия, Реверт не знал. Он понимал лишь одно – корлад надежно прикрывает здесь других, маленькую группку, собравшуюся у баррикад.
Здесь почти не было солдат – не хватило. Лишь местные жители, достаточно крепкие и умеющие владеть оружием; возглавлял их Келрой, сейчас хрипло командовавший. Отставной сержант сорвал голос, руководя бойцами.
– Вроде пока отошли, – выдохнул бывший стражник, вглядываясь в дальний конец улицы. – Передохнем пока.
Эдмон шумно выдохнул, медленно разжимая побелевшие пальцы; меч он подобрал у тела убитого солдата.
– Ты не очень правильно держишь меч, – прозвучал рядом голос с легким акцентом; Реверт вздрогнул, обернувшись.
Ему улыбался Карестан, вытиравший собственные мечи.
– Смотри, – он медленно поднял клинок, показывая, как смыкаются на рукояти металлические пальцы. – Попробуй так.
Эдмон попробовал; действительно, стало куда удобнее.
– Спасибо, – кивнул он.
– И лучше коли им, – посоветовал корлад. – У тебя еще не хватит силы, чтобы рубить как следует; так что колющий удар – и вкладывай вес всего тела.
– Вот так? – Эдмон попробовал обозначить удар.
– Да, – кивнул Карестан. – Только не делай выпад жестким; бей не в саму цель, а в точку за ней.
– Попытаюсь… – Реверт окинул взглядом худощавую фигуру и не удержался от вопроса: – Но ведь ты и рубишь?
«Вы» почему-то на язык не скользнуло – корлад выглядел совсем молодым, лет на семь-восемь старше.
– Я сильнее, – усмехнулся Карестан. – Технодар дает мне силу и стойкость – и это влияет на стиль. Но я не столько рублю, сколько режу. Вот смотри…
Меч дважды полоснул воздух.
– Увидел разницу?
Эдмон завороженно кивнул, следя за взмахами. Попробовал повторить; вышло похоже, но неуклюже.
– Научишься, – пообещал корлад. – Надо только пережить день.
– Вновь идут! – хрипло рявкнул Келрой; впереди действительно раздался шелест приближения демонов.
– Начинаем… – задумчиво произнес Карестан; два клинка вновь оказались в его руках.
Минутой спустя черные тени вновь обрушились на баррикаду; та застонала, но выдержала удар – плотник и кузнец собрали ее на совесть. Метнулись огненные стрелы, демоны с раздирающим слух визгом отпрянули.
Некоторые перемахнули через баррикаду высоким прыжком – и напоролись на выставленные вилы и копья, обмотанные подоженной тканью. Эдмон швырнул факел во внезапно возникшую наверху черную морду, наотмашь полоснул мечом.
Когтистая лапа метнулась прямо к нему, целясь в сердце; среагировать юноша не успевал… но в последнюю секунду мелькнул клинок, отбивший удар. Карестан, оказавшийся рядом, стремительно завертел мечами, отбрасывая врагов.
– Отлично! – весело крикнул он. – Держись рядом, добивай!
Реверт мгновенно сообразил, что хотел сказать корлад; демонам, обрушившимся на баррикаду, приходилось отвлекаться на Карестана, биться с ним, уклоняться от его клинков… и они не успевали уклоняться от чужих выпадов.
А их не пришлось ждать долго. Удары факелов и оружия посыпались со всех сторон; Эдмон полосовал и колол мечом, повторяя про себя «сжимать легче… бить в точку за целью…»
Все смешалось – лишь мелькали черные когти и алые глаза, удушливая визжащая тьма накатывалась со всех сторон. Светом оставались лишь вспышки пламени вокруг и блеск стали.
Звонкий хруст рядом – и Эдмон с изумлением осознал, что оружия у него в руке больше нет; клинок переломился у самой рукояти и отлетел в сторону. А еще – что прямо перед ним застыла алоглазая тень, уже заносившая когти.
– Держи! – раздался крик сзади; воздух распорол шелест, и Реверт вскинул руку, почему-то зная, куда надо протянуть ладонь…
Рукоять легла в пальцы, своей тяжестью оружие увлекло вперед… клинок вошел в черное тело. Удар в точку за целью – меч пронзил демона насквозь.
Вопль оглушил юношу; тот резко рванул клинок в сторону, одновременно махнув факелом, полоснув им по ране. Щеку обожгло, Эдмон отпрянул, оступился, покатился по мостовой. Вскочил, сжимая клинок, уставился на распростертое тело врага…
И только сейчас осознал – что это был последний демон. И что вокруг – сплошные тела, буквально в паре шагов лежит окровавленный Келрой.
А в руке самого Эдмона – один из мечей Карестана, оказавшийся легче, чем он выглядел.
Юноша резко обернулся, нашел взглядом фигуру в доспехах. Корлад сидел у стены, сталь лат была распахана когтями демонов; металл потерял блеск, скрывшись под кровью. Поймав испуганный взгляд Реверта, он слабо улыбнулся; подтолкнул к нему по мостовой второй меч.
Выдохнул:
– Держи легче…
Голова Карестана упала на грудь; Эдмон застыл на месте, осознав, что казавшегося несокрушимым корладского воина больше нет. И что сам он – последний выживший на этой улочке.
Последний.
Все, кто сражался рядом, знакомые и незнакомые – погибли под когтями демонов… он же сумел выжить. Каким-то чудом… или такое нельзя считать чудом?
Эдмон медленно подошел к телу Карестана; нагнулся, поднял второй меч, неловко засунул за пояс. Обошел улицу, закрывая мертвым глаза.
И побрел туда, где слышались звуки боя; щеку жгла рана, оставленная когтем.

Сообщение отредактировал V-Z - 5-07-2010, 20:20

Ночь 13
Бой
(с Тень-тиаром)

- В Верхней завязались уличные бои, мой командир. Флагман противника сбит и сейчас полыхает на улицах города. Демоны разбегаются, но туда направляются…
- Кто?
Эльмар Данатор провёл ладонью по бакенбардам, расправил усы, снова хрипло крякнул. Кто же это решил помериться силой с Зорианом?
-… Белые мечи, милорд, - отчеканил офицер. – Гвардия Санкристов.
«Ну вот и хана Корку. Эти… демоны там или нет – зубами порвут. Без единого слова. Словно немые. Воистину, если бы захотели Четверо создать для демонов персональный кошмар – ничего лучше Белым мечей придумать бы не удалось».
- Милорд, ещё два транспорта продолжают движение прямо к дворцу. Внизу что-то происходит, на площади. Кажется, кто-то с кем-то дерётся, но мы не можем разобрать. Герцог Бойни куда-то делся… и дракон тоже.
- Оцените потери демонов от появления дракона.
- Довольно высокие, - признал офицер. – В Нижней снова много огня, немало летающих демонов было уничтожено, но Южный флот получил немало повреждений, когда эта образина принялась прыгать по кораблям…

Огромные лапы вбиваются в борта, словно абордажные клинья небывалой величины. У какого-то фрегата летит внизу мачта, сшибленная здоровенным чудовищем. Ветроплавы кричат, пытаются атаковать – но когда? Тварь быстра. Очень, безумно, сногсшибательно, несправедливо быстра для такой туши.

- Дракон исчез там же, где и Герцог?
- Примерно так.
- Хорошо.
«Помоги тебе Четверо, Джаст. Помоги тебе Четверо… и помилуй твою душу. Ты справишься, парень. Ты справишься».
- Расступитесь. Дадим кое-чьим игрушкам проявить себя в полную силу.
- Лорд-Командующий?
- Просто выполняйте приказ. И передайте на «Лорда Гастона Тайла», что пора обрушить его мощь на демонов в портовом районе.
- Но милорд… там ещё остались наши защитники, и там больше всего врагов в Верхней, летающих – тоже хватает, хоть их и оттягивает на себя Северный Флот.
- Просто передайте приказ. Большего я не требую. Вы ведь всегда мне доверяли. Вспомните границу.
- Милорд, я…
- Да выполняй же, виера дери тебя…
- А вот хрен им! – словно забыв о всякой субординации выкрикнул офицер. Хотя честь отдал.
И умчался передавать приказ.

Когда гонец на пегасе опустился возле капитанского мостика "Гастона Тайла", Стерн сразу же велел ему говорить - приказание Командующего следовало исполнить без промедления... но, выслушав офицера, Лорд-Адмирал крепко задумался. И даже тряхнул головой.
- Дробить Эскадру? - Он даже не заметил, как произнес эти слова вслух, встревожив стоящих вокруг офицеров, никак не ожидавших, что адмирал посмеет оспаривать приказы Данатора.
- Ваша Светлость... - осторожно произнес адъютант. - Мне приказать "полный вперед"?
- Постой, - Стерн покачал головой, а затем велел гонцу: - Парен, возвращайся к милорду Главнокомандующему и скажи, что мне потребуется поддержка: "Вечный", "Сокрушающий", "Губитель", "Громовержец", "Лорд Брион", "Разящий"... и, пожалуй, Несущие Кару.
- Сей момент!
На то, чтобы обернуться туда-сюда, у воина ушло едва ли десять минут. Не выпрыгивая из седла, он отчеканил заученнйо скороговоркой:
- Согласие на поддержку получено, командирам кораблей отданы соответствующие распоряжения. Несущие Кару также вступят в бой в должное время.

- Милорд?
- Да? Что…
«… тебе нужно, сынок?»
«… желаете, лорд Рейс?»
«… вы хотели сказать, полковник… то есть генерал?»
… надо? – не утруждаясь выбором подходящего обращения, буркнул Эльмар, распознав голос великана Эрбрейса. Волитар в ответ понимающе лязгнул латами.
- Я прошу позволения при помощи абордажной партии спуститься на зачистку территории, прилегающей к дворцу. Когда эти лоханки будут уничтожены, демоны посыплются на город. Возможно, близко к дворцу. Заодно мы проверим, что происходило на площади.
- Разрешаю.
- Благодарю! – глаза Эрбрейса налились кровью, словно душа его напряглась, растягиваясь в большую синюю струну. – Молот Рейсов… жаждет.
Означенные Лордо-Адмиралом корабли медленно выдвинулись из боевого порядка эскадры и полетели вперед, в то время как оставшиеся суда тут же сомкнули ряды, перестраиваясь для отражения новой атаки. Теперь для Альдофа Стерна оставался только приказ. И он чувствовал, что получит удовольствие, когда увидит, что Верхний город будет очищен от демонов.
- Следуйте навстречу Северному Флоту, - велел он. - Раздавим этих тварей и сбросим с края города.
Несомненно, Ворлинге, в одиночку сдерживающему натиск летающих демонов необходима была помощь, к тому же, закрепившись в городе, демоны могли очень сильно потрепать всю армию, а значит следовало нанести удар до того, как они вырвутся за пределы портовых кварталов.
Южная флотилия, изрядно потрепанная и сильно потерявшая в числе, проходила мимо эскадры Стерна подобно траурной процессии. Некоторые воины сидели на палубе, обхватив головы руками и плакали, иные, подобно околдованным, бессмысленно бродили от кармы к носу, третьи и вовсе валялись без движения. Тех же, кто сохранил самообладание и проявил твердость духа, едва хватало, чтобы управлять судами и увести их с линии фронта. В какой-то момент Стерну показалось, что он увидел на мостике "Солнечного Света" адмирала Вэлсема, рвущего на себе волосы и кричащего на испуганных адъютантов. Если демоны сумели так подорвать дух храбрых воинов Альянса - то на что еще они могли быть способны?!
"Вот и узнаем", - подбодрил себя Альдоф.

От «Серебряного Стража между тем отделилось несколько шлюпок, медленно опускаясь к крышам и мостовым Верхней. Суровые, иссечённые шрамами былых войн абордажники, каждый сжимавший факел, или горшок с головнями, или наспех найденный лидиумный разношёрстный инвентарь впридачу к своему основному оружию, смотрели на главную цитадель Альянса без капли сомнения и жалости. В конце концов, биться приходится в разных местах. Чем это настолько хуже прочих?

Бой в небесах
В небе битва шла не только между кораблями; над Столицей неумолкающе хлопали крылья. Сотканные из тьмы крылья демонов, шелестящие перьями – грифонов… и серые кожистые – квиноров.
Впервые, пожалуй, корладские всадники парили над верхним городом, особенно в таком количестве. Им было непривычно, неудобно – но что сами корлады, что их звери умели быстро отбрасывать неудобство, сосредотачиваясь на главном. По иронии судьбы, им немало помогали затянувшие небо тучи – было легко представить, что над головой по-прежнему прочный камень, и не испытывать страха перед открытым небом.
А в бою это вообще забылось, и квинор-кераи вспоминали о том, где находятся, только когда сознание отмечало, что здесь куда больше места для маневра.
В скорости квиноры могли и не превосходить грифонов и виера – но они умели летать почти бесшумно, а окраска давала им сливаться с темным небом. И удар они наносили все так же стремительно и тихо. Всадники были вооружены копьями; в наручах их доспехов крылись маленькие стрелометы, получавшие команды от технодара. И били корлады, как правило, точно.
Копье Ирваля Харандора, всегда оказывавшегося впереди собственных подчиненных, было особым: на тупом конце слабо светился хрустальный шар, внутри которого тянулись прожилки металла. Оружие было новым, еще не испытанным… эксперимент ремесленников, задуманный изначально совсем для другого. Проверить его предстояло командиру квинор-кераев.
И вот сейчас он увидел достойный повод.
Харандор не мог знать, что Найшар, прибыв в Столицу, привел с собой не только большинство виера, оставшихся в Университете, но и некоторое число одержимых магов – они при осаде бы очень пригодились. И сейчас именно один из них взмыл в воздух впереди; руки волшебника рассыпали молнии. Он был молод, и явно упивался собственной силой; видно, на этом Культ его и поймал.
Легкое движение – и Кайлест, послушный квинор скользнул прямо к магу, не скрываясь. Тот заметил приближающуюся опасность, нахально усмехнулся. С пальцев сорвалась ветвистая сияющая молния – в нее было влито достаточно силы, чтобы испепелить зверя и, вероятно, всадника.
Вышло же иначе – Харандор ловко повернул копье в руке, преградив молнии путь хрустальной сферой – и слепящий разряд впитался в шар, закружившись внутри него. А потом – плеснул по копью, не повредив защищенным особой перчаткой пальцам – и вновь полыхнул уже с наконечника.
Хлестнув по другим кружившимся в небе виера; над городом разнеслись вопли, когда обожженные магией демоны рухнули вниз.
Маг замер с открытым ртом; замешательства, правда, хватило всего на мгновение, потом оно сменилось яростью. Полыхнула новая молния – двойная, куда мощнее прежней.
И вновь Ирваль поймал ее хрустальным шаром, перенаправив удар на демонов; квинор издал насмешливый крик.
Одержимый наконец сообразил, что его молнии будут лишь губить союзников, и в ярости сорвался с места, призывая ветер. Но прежде чем потоки хлестнули по квинор-кераю, тот камнем упал вниз, уходя из-под удара, потом снова взмыл по широкой дуге. Маг рванулся за ним, все ускоряясь; в маневренности и привычке к полетам рожденному крылатым он уступал, но скорость его была выше.
Внизу виднелась улица, над которой нависала широкая арка: туда-то Харандор и направил Кайлеста, лишь мимолетно оглянувшись на преследующего его по пятам мага. Всадник успел уйти под арку первым; ворвавшийся туда мгновением позже маг метнул вслед шар из ветра, промахнулся, и недоуменно остановился: седло пролетевшего под аркой и ушедшего в небо зверя пустовало.
Где корлад?
Ответ на этот вопрос пришел на острие копья, вонзившегося в спину и распоровшего сердце; мгновенно потерявший незримую опору одержимый камнем рухнул вниз.
Харандор спрыгнул следом, тяжело и гулко приземлившись. Человек не сумел бы, соскочив с седла, уцепиться за старые камни – но металлические пальцы корлада были достаточно сильными и цепкими.
Коротким ударом меча Ирваль добил одержимого, выдернул из его тела копье. Шагнул из-под арки – и застыл: прямо к нему катилась волна черных теней. Привлекла ли их воздушная схватка, или же он просто случайно оказался на пути демонов… этого Харандор не знал. Но какая разница?
Первого он встретил ударом копья, прорвавшегося мимо острия полоснул мечом. Сражаться двумя столь разными орудиями было неудобно, но выбирать не приходилось; и что ты за воин, если жалуешься на неудобный клинок?
Один из виера промахнулся, налетев на смертельный удар – он услышал, как корлад вдруг расхохотался. А Харандору просто пришла в голову донельзя веселая мысль – что ему, воздушному всаднику, суждено самый жестокий бой принять на земле. Жизнь любит пошутить, не так ли? Он лишь пожалел, что одержимый перед смертью не успел еще раз полыхнуть молнией; ее разряд бы сейчас очень пригодился.
Стремительный удар, еще один… холодные когти рвут металл на плече и распадаются под взмахом клинка; острие копья входит в черное тело, другие наваливаются на него, не давая выдернуть обратно… технодар в руке скрипит от натуги, когда повисшие на копье демоны врезаются в стену… рука с мечом движется так быстро, что трескаются кристаллы в теле…
А потом новые удары распарывают доспех; меч рубит по алым глазам и челюстям, но слишком медленно… не способен оказаться везде… стрелометы уже бессильно щелкают – болты кончились, а перезарядить нет ни секунды…
Вопль сверху оглушил даже виера; Кайлест, камнем рухнув вниз, с безупречной точностью схватил когтями бессильно повисшее тело в окровавленных серых доспехах и вновь взмыл в небо.
Над Столицей пронесся тоскливый крик квинора, и другие крылатые звери, услышав его, отвечали таким же.

Там же
Со Скорпом

Над портовым районом в это время роились массы демонов – крылатых обольстителей, распространяющих свои смертоносные флюиды на защитников в ужасных дозах. Многие из тех, кто ещё недавно бился с тварями, не жалея себя, теперь бились в истерике, отплёвывались кровью, хватались за уши или просто падали и понимали в последние мгновения жизни, что не могут пошевелить ничем, кроме глаз, которые смотрели на то, как разламывают огнемёты, замолчавшие и более не опасные драконьи пасти, озверелые охотники, один из которых уже натянул на голову кожу с головы толстого рыжего офицера, трёсущую пустыми впадинами глазниц, а другой обмотал вокруг шеи цепь от изорванного воронёного кистеня.
Виера пробивались через последнее сопротивление, хоть и потеряли в районе больше, чем могли бы ожидать – доблесть и самоотверженность смертных порадовлаи бы сегодня Элокхая, не будь он занят другим… «более приятным» делом.

- Нельзя подпускать их близко к кораблям! - Элайно Ворлинге не говорил - кричал, стараясь заглушить шум сражения. То, что случилось с южанами, хоть и было ужасно, но позволило лорду-адмиралу придумать ответную стратегию, как и в случае с первым сражением, когда он нарушил линейный порядок, ради спасения флота. - Кавалерия - к бою!
С кораблей в едином порыве взлетели сотни всадников на грифонах - могучие животные, в отличии от пегасов не боялись демонов, и даже сами рвались в битву. Единственной целью, с которой наездники были выпущены в бой было не подпустить виера к кораблям, но в то же время дать возможность артиллерии вести огонь по портовому району, а магам - творить убийственные заклинания.
- Если увидите крупные туши - огнем их! Огнем!!!
Воины и сами уже успели понять, кто из демонов представляет большую опасность, а потому высматривали среди роя исказителей, и старались вести прицельную стрельбу по их огромным, неповоротливым телам, до того, как те смогут навредить магам.
В одного из демонических скоробеев вонзился горящий снаряд - пламя почти сразу же погасло от созданного тварью холода, но пролетавший мимо всадник не теряя времени ткнул его факелом в морду, а другой метко бросил в раскрытую пасть кусок лидиума, после чего клинком распорол одно из крыльев. После еще одного попадания из баллисты исказитель скрылся где-то внизу - толи сдохнув, толи еще продолжая поганить Фераи своим присутствием.
Кавалеристы Альянса бок о бок с корладскими всадниками, сражались против летучих демонов, ловко ускользая от их поганого колдовства - ведь куда проще обрызгать ядом палубу корабля, нежели попасть по набравшему скорость грифону, жаждущему крови и мяса (хотя, у виера не было ни того, ни другого).

- Это последний бой.
Брандир Турссон смотрел в ночную тьму, наблюдая, как самый страшный из противников, какого он видел за всю свою жизнь, истребляет бойцов Альянса.
Не без потерь. Далеко не без потерь. Глядя на северян, Брандир неизменно гордился своими сослуживцами. Доблестные волитары и храбрые люди не сдавали демонам ни капли воздуха, ни крошки земли, ни в чём не уступая древним, безумно ненавидящим всё живое врагам.
Скоро принять бой предстояло и ему самому.
- Гильдия в сравнении с этими – молокососы… Они хотя бы деньги принимают. Интересно, гильдейцы – хоть кто-то – сейчас защищают этот мир или все разбежались и попрятались? Хотя… наверное второе. Скорее всего.

Первый попавшийся демон оказался обычным эломини: когтистым, с жалом на хвосте и без капли мозгов. Странный, злорадно улыбающийся смертный в чёрно-красной броне, без шлема, с огромным молотом в руках показался демоны уязвимым, гордым и слабым – как все они…
А потом молот в руках смертного полыхнул ярко-алым, обрушиваясь на голову чудовища. И багровые глаза, не успев даже удивиться безумной рушительной мощи, померкли.
Голова эломини щёлкнула и разлетелась на мелкие ошмётки, словно перезрелый плод.
- Первый, - голос Эрбрейса Рейса больше всего напоминал голос одного из демонов. Трудно было поверить, что этот колосс не одержим – глаза волитара почти блестели. – Отец… я сокрушу их столько, что хватит выложить тебе памятный костёр, как у орков. До самого неба, клянусь кровью Рейсов!
И кровь Рейсов, что текла в молод, наполняя его древней магической силой, отозвалась, наливая сияние оружия буйным, малиновым гневом.

Огромный демон упал на палубу "Северной Звезды", ломая крепкие доски и расшвыривая в стороны солдат. Боевой маг бросил в него огненный шар, но тот даже не оставил следа на арканитовой шкуре виера, самого же чародея в тот же миг сковал смертельный холод и закоченевшее тело упало рядом с бортом.
- Назад! - Скомандовал Элайно, обнажая сверкающий молниями меч. - Отец Небесный, на тебя уповаю!
Оружие, какое носили только высшие офицеры Альянса было благословлено богами - не все, особенно после той резни, что учинили демоны, но этот клинок подарил Ворлинге сам Стерн, когда назначил его Адмирал-Капитаном. Теневой скарабей клацнул жвалами, попробовав вытянуть молнию из клинка и удушить за ее счет находившихся рядом людей, но к ужасу демона - оружие не поддавалось. Острые когти в ярости вонзились в палубу, отдирая еще несколько досок - чудовище приготовилось к прыжку. Элайно ускорил шаг, направив острие в морду жуткому врагу, и едва тот оттолкнулся от палубы - тоже взлетел, уклоняясь от смертоносных жвал. Меч перерубил чудовищу крыло, и молния ударила в иссиня-черное тело, заставляя демона вопить от боли.
Тяжелая туша вновь рухнула на корабль, не в силах подняться сразу, и Элайно ударил его в брюхо, высвобождая всю ярость молний, заключенную в благословленном оружии. Лишь когда демон перестал трепыхаться, Лорд-Амдирал осторожно отступил и пошатнулся, падая на руки подбежавших солдат. По его мундиру медленно растекалось алое пятно.
- Адмирал ранен!
- Лекаря! Срочно лекаря!
Волитар нашел в себе силы улыбнуться:
- Выбросьте эту падаль за борт... и возьмите меч.
Вскоре его отнесли в каюту и сорвали одежду - по счастью, рана оказалась не опасной, однако лекарь велел адмиралу остаться в постели, если тот не хочет потерять слишком много крови.

Зориан Корк рывком поднялся с земли. Тварь в его груди рвалась в бой. Эта жуткая жажда смерти передавалась и хиетра, и всем, находившимся вокруг демонам и одержимым, из чьих тел вырывались на свободу демоны. Ветроплавы, до этого оставшиеся в живых лишь потому, что кто-то должен был управлять кораблями, теперь стали бесполезны демонам, и их тела лопались, словно пустые оболочки, выпуская на свободу таившихся внутри тварей. Лишь несколько человек и волитаров все еще стояли возле Корка невредимыми - то были маги или искусные воины, которые могли послужить виера в этом бою.
- Идем, - мрачно произнес Зориан, поднимая почерневшую от скверны булаву.
У него была одна цель - захватить цепь и обеспечить ордам демонов внизу свободный проход в город, и эту цель он собирался исполнить любой ценой.

Сообщение отредактировал Тельтиар - 5-07-2010, 21:55

На фронте Нижней без перемен
(Тель был тут)

Отдыха защитникам Столицы не предвиделось - виера наступали с завидным постоянством и упрямством, достойным лучших представителей крупного рогатого скота. Стоило только отбиться от одной атака, как за ней следовала новая. Демоны, возникнув из темноты улиц, бежали на баррикаду, передвигаясь быстрее, чем конная стража, пущенная галопом (да и всадники ни у кого не вызывали такого ужаса и неприязни, как порождения пустоты). На этот раз, несколько силуэтов мелькнули и на стенах домов, видимо норовя так обойти людские укрепления, перегородившие мостовую.
Линаик подавился то ли благодарностью четверым, то ли проклятьями к пятому, издал что-то смутно подавленное и икающее, и разразился серией любимых водных дисков. Выглядело это как беспорядочное размахивание правой рукой "уйди-от-меня-противные", что оценили солдаты слева, и совсем наоборот – бойцы справа.
- Твое мажество, аккуратнее! – было там самым приличным.
Пока младший развлекался дождиком с неприцельным дискообразным градом, стрелки на Аретово "Пли!" разрядили оружие, с чьими стрелами маг поступил как с собственными. Металл наконечника расслаивается невидимыми трещинами, магия хранит цельность не-единого два мига полета и пронзания, а затем разлетевшиеся от скорости удара стрелки металла стальными кружевами начиняют все вокруг.
- Ваше мажество, аккуратнее! – да, там тоже было не очень мирно.
Увы, не только демонов. Ура, демонов тоже.
Основным успехом стало то, что бежавшего по стене виера подрезали в прыжке, и он свалился на спину, быстро перебирая лапами и пытаясь перевернуться. Второму демону водные процедуры отсекли одно жвало и сильно затормозили, так что бегущие следом врезались в него, образуя давку и давая защитникам несколько мгновений форы.
Прыгавшему по другой стороне улицы охотнику стрелы лишь оцарапали панцирь, и он, оттолкнувшись от стены, перемахнул через баррикаду, сваливаясь на арбалетчиков. Их поголовье чутко отреагировало на изменения демографии и пошло на убыль, отчего надзирающий над статистикой Арети расстроился. Никогда не доводите магов земли до топанья ногами от злости, или если доводите – на чужой территории, где полы ломать не жалко.
По земле промчались два каменных буруна, росшие по принципу квадратичного сбора силы при аксиомичном исполнении на родной стихии, или, говоря простым доступным даже для Линаика языком – набирающие мощь от силы и длины разгона – и успешно возвелись в степень, а затем ступени как раз под демоном. Так как степенные ступеньки вылезли наверх с пропорциональным траектории силой и присущей Арети аккуратностью, виера аж подлетел в воздух, и – подлетел только он. Взорвавшаяся кольями "ступень" отразила, как маг умел расстраивается.
У водника с перевертышем дела шли хуже раз в двадцать. Во-первых, он злится не умел. Во-вторых, он злится не умел. В-третьих, он умел боятся. Так что у перевертыша его просто-напросто не было, левая пятка пообещала Линаику что уж с раненным-то солдаты и сами справятся...
Жаль, эта пятка ему не сообщила, что кроме одного подбитого есть еще целая свалка помятых.
То, что колдовство не щадило ни своих, ни чужих для буквально разорванного на куски демона было слабым утешением. Для израненных и покалеченных каменными осколками стрелков - тоже. К безуспешно пытавшемуся перевернуться охотнику уже подбежали солдаты с факелами просмоленными тряпками, но прежде чем пламя вспыхнуло в полную силу, тварь успела нанизать на когти неосторожно подошедшего слишком близко ополченца, а тело его швырнуть в гущу защитников баррикады.
Две тяжелые туши врезались в укрепления, едва не разломав их. Сверху запрыгнул еще один демон, щелкая клешнями и высматривая первую жертву - на глаза ему попался Арети, а потому чудовище оттолкнулось всеми лапами, намереваясь в прыжке проткнуть мага хвостовым лезвием.
Рефлекторно закрывшись руками земляной, казалось, споткнулся, отшатываясь назад, но для неловко падающего был слишком спокоен. Прямая спина, симметрично закрывшие лицо руки, медленно сжавшиеся кулаки – миг, между "стоял как скала" и "растворился в земле"... Разбитая брусчатка с мягкостью воды расступилась перед чародеем, и тем же движением сглаживающих волн укрыла сверху многотонным одеялом.
Взрыв удара, каскад осколков. Ощущения Арети вполне походили на чувства дайвера, над которым решили станцевать на хвостах киты, но не в пример ныряльщикам, он с китами что-то сделать мог. Вонзившийся в мостовую хвост виера вдруг в ней же застрял, сдавленный прессом камней, а проявивший чудеса догадливости Линаик, обернувшись, указующе ткнул пальцем во влипшего противника.
Демон рванулся прочь, оставляя в каменных тисках кусок хвоста с жалом, оттолкнулся от попавшего под удар ополченца, походя разрывая ему когтями грудь. Клешня клацнула, отхватывая руку другого человека, пытавшегося ткнуть тварь факелом. Клацнули жвала, и голова воина покатилась по мостовой.
Под ударами демонов баррикада наконец не выдержала и развалилась, а позади Ланаика со стены спрыгнул еще один охотник с клинками вместо передних лап.
Описавший правильный круг водник зарекся отвлекаться от своих проблем на соседские и с воплем (далеко не победным и совсем не атакующим, если честно) выставил щит. Увы, до талантов Арети звать себе на помощь сразу тонны окружения ему было далеко, так что удар оно смягчило, но не до конца. Стихий воздуха и полетов открылась магу с новой, неизведанной стороны...
Особенно понравилась посадка.
Ее слегка смягчили остатки лужи из щита и тот факт, что закопанный Арети спешно восстанавливал баррикаду не "выныривая" из стройматериалов, так что из-под спины Линаика как раз в момент плюха успешно исчезли бегущие к заслону камни и остался вполне приемлемый песочек, но жажда исчезнуть отсюда куда-нибудь, хоть даже в лучший мир, стала вовсе непереносимой.
Болели спина, окрестности, затылок, локти, пятки. Тянуло в груди от переутомления, по пальцам скакали стада мурашек, изредка группируясь в натуральные судороги. Родственные племена кочевали из переносицы по голове и обратно, расходясь кругами перед глазами. Единственный миг, пока слегка оглушенный маг сфокусировался на чем-то, кроме своего неблестящего состояния, чуть не увенчался истерикой: прямо перед носом оказался коготь-лезвие того самого демона... И умчался вбок, отрубленный кем-то из бойцов. "Наверное, излишне увлекся поверженным Одаренным" – предположил сам себе Линаик, принимая кровавый душ вместо колящего удара.
- Хапчхи! Хапчхи! Хапчхи! Чхи! Аа-аааа... чхи!!!
"Ненавижу этот мир! И демонов тоже!"
Брызги густой массы, считавшейся у демонов за кровь, собственная Линаика, щедро текущая из разбитой губы, многократно употребленная на "щита"-"лезвий" вода... Похожая на коктейль красивыми с буро-алыми завихрениями масса взлетела под аккомпанемент чихов и, раскручиваясь по линиям завихрушек, разлетелась перекрученными режущими нитями. Ярости магу хватило на двух охотников, после чего страшные лезвия на очередном витке разбрызгались безвредным дождем, а отчихавшийся водник рухнул обратно, в уже продавленную спиной посадочную яму. Ко всем больным местам прибавилось горло.
Арети, успешно косящий под землеройку, расквитался с баррикадой и как раз подумал о передышке, когда обнаружил что юный балбес с благословением Океанской девы перехватил отпуск вперед старших, в самый горячий сезон.
"Эта молодежь..." – ворчанье чародея походило на грохот камнепада.
Разорванное тело последнего ополченца, ошметками рухнуло на только что восстановленную баррикаду. Трое охотников медленно окружили водяного колдуна, выжидая момент для атаки... хотя скорее они просто ждали, когда их израненные сородичи вернуться в строй, чтобы напасть всем разом - а те постепенно затягивали раны, нанесенные водяными лезвиями.
Пропитанная магией Арети баррикада медленно, с тяжелыми вздохами уставшего и ворчливого существа (ее создателя на дне), формировала на склонах гребни кольев.
Первый охотник кинулся на Линаика, отсекая ему руки - едва лишь молодой колдун попытался защититься от удара, а затем хвост второго виера пригвоздил его к земле, разгоняя по жилам яд. Разбитая мостовая показалась юному воднику нежнее перины, в которую лишь стоит упасть – и все заботы исчезнут, хоть до утра, но будет спокойно и легко. Никаких больше "ненавижу мир и демонов", бегства, отчаяния, боли. Тошноты от усталости, неверия в рассвет, чувства бесполезности всех усилий. Передышка. Отдых. Перина...
Боль взорвалась сильнее, чем любое из его заклинаний. Взмах руками, закрыться – и отсутствие рук. Новые, бесконечные горизонты ужаса.
Мир, который Линаик успел так разлюбить, издевательски обернулся настоящей стороной отчаяния.
- Арх... авж...
А потом и земля за спиной предала, хотя казалось что хуже быть уже не может. Обдирая бока навстречу убийцам взметнулись земляные копья, расцветая крючьями наконечников, а забитый в тело штырь задергался словно ему было мало. Правда, виера уж точно не беспокоил умирающий одаренный, но опять провернувший свой подлый прием с "схватить клещами все, что увязло в земле" Арети, но Линаика это еще волновало.
- ...навижу!!!
И голос прорвался. Шепотом другого одаренного, еще живого, еще здорового, еще способного драться. Такого же обреченного, так же разочарованного, так же знающего, что рассвет увидят другие. Не они. Земляной даже не пытался верить в свое светлое будущее, но и не тщился тужится верить в чужое. Поменяв безразличие к себе на уверенность в других.
"Умираешь? Умри с пользой!" – первый и последний мыслешепот, прорвавшийся через оковы разных стихий, темпераментов и способностей.
"Не хочу умирать" – честно ответил водник. Не возразил – согласился.
Кровь, мстительным покрывалом текущая вверх, на своих убийц. Кровь, замерзающая в лед. Камни, дробящие оледеневшие жвала. Невидящие глаза совсем не первой и бесконечно далеко не последней жертвы этой ночи.
"Эта молодежь..." – казалось, вздохнула сама земля.

А когда спустя несколько охотников, царапавшихся в укрытие-оружие мага ("мыши плакали, кололись, но продолжали...") без большого урона и для себя, и для него, через баррикаду перевалилось громоздкое тело демона-паука, Арети тоже почувствовал смертельный холод, опустошающий не столько его тело, сколько душу. Поглотитель высасывал силы мага все до остатка, лишая возможности не только колдовать - но и находиться в толще земли без вреда для себя... превращая укрытие в могилу.

Сообщение отредактировал Латигрэт - 6-07-2010, 12:49

Трусость и измена

Двое колдунов погибли в самом начале боя – какая-то тварь оторвала им головы, свалившись с крыши, в то время, как атаки ожидали со стороны баррикады. Затем корлад изрубил чудище на куски быстрее, чем кто-либо из наемников успел даже закричать. Впрочем, уважение к этим гигантам тесно переплелось с неприязнью и завистью. Еще большую ненависть Малик чувствовал лишь к самому городу, который вынужден был сейчас защищать. Столица Альянса – летучий символ угнетения его народа, никогда не сдавшегося бы на милость Харрантов, если бы не дракон. В южных горах еще сохранились легенды о том, как король человечества верхом на огромном змее выжигал селения горцев дотла и обращал их армии в груды пепла лишь за то, что они не захотели платить ему дань.
А теперь Малик был вынужден сражаться за дворян, обворовавших его народ, за правителей, отнявших его народа свободу, за город, где таких, как он презирали. Сражаться потому, что иначе безжалостные солдаты лорда Эурре казнили бы его, как изменника. Предводитель Дворянства мог купить мечи горцев, но не их преданность, после всего, что совершили на юге приспешники короля. Малик командовал небольшим отрядом на баррикадах, но знал – что здесь везде рядом его родичи и друзья, стоящие насмерть в чужой битве.
Император кричал, что это их святой долг – сражаться с демонами, Олдгейт требовал от них крови и смертей за свое золото, но однажды, века назад горцы уже совершили ошибку, присоединившись к воинству Харранта, и добровольно надели рабские оковы! Второй раз этого не должно было произойти!
- Смотри, брат, - прошептал он стоявшему рядом Чхараму – смуглокожему великану в бронзовых доспехах. – Мы все здесь словно овцы на убой! Где солдаты Альянса, такие храбрые раньше? Где их могучие боевые маги?!
- Я ни одного не вижу, - отозвался Чхарам. – Только истуканы эти!
Горец кивнул в сторону корлада, готовящегося встретить новую атаку демонов. У его ног лежало несколько мертвых южан, не сумевших противостоять ярости виера.
- Вот именно, - Малик тихо согласился. – Этих – ничего не берет, а мы мрем, как псы.
- К демонам Олдгейта! – Решительно поднял топор Чхарам. – Братья! Уходим!
- Прочь! К Цепи!
Наемники, до этого мрачно смотревшие в темноту, готовую в любой момент извергнуть орды демонов, тут же поддержали их яростными криками. Никому из южан не хотелось умирать на этих мерзких баррикадах чуждой им Столицы. Все они – обратились в бегство, оставив корлада, защищавшего улицу в одиночестве сдерживать подступающих демонов.
- Там рядом наши друзья! – Воскликнул Малик, едва только они отбежали на достаточное расстояние, чтобы перевести дух. – Нас было десять тысяч храбрых воинов! Сколькие же погибли по прихоти короля и Императора?!
- Довольно! – Вновь поддержал его Чхарам.
Беглые наемники разделились, бросившись в ближайшие переулки, где так же стояли баррикады, и стали призывать других горцев так же бросать посты и уходить.
- Стоять, трусы! – Закричал, преграждая им путь сержант-волитар. В руке у него была алебарда, и он явно собирался пустить ее в ход, если наемники попробуют сбежать. – Идут демоны!..
- Вот и отправляйся к ним!
Взметнулись топоры Чхарама, перерубая древко сержантской алебарды. Кто-то из южан ударил волитара копьем в спину, заставляя упасть, а затем все они бросились прочь, чтобы присоединиться к соратникам, которых собирал Малик. Спустя совсем недолгое время, множество южан-наемников собралось на полуразрушенной площади, совсем недалеко от Цепи.
- Ну вот, земляки! – Вскинул кривой клинок Малик. – Мы уйдем, а северные псы пусть гибнут за свой ненаглядный город! И все, кто попробуют нас остановить – пусть умрут!
- Добычи! – Раздались в ответ крики. – Мы не уйдем без добычи?!
- Того, что заплатил Олдгейт – слишком мало!
- Тогда берите все, что увидите! – Прокричал Чхарам, потрясая топорами. – Вперед! К Цепи!
Малик удивленно взглянул на него:
- Мы же хотели просто уйти из города, - тихо напомнил он.
- Наверху корабли и золото! – Огрызнулся великан. – Мы улетим, а не уйдем! Вперед, братья!!!
Неистовая орда, еще некогда бывшая защитниками города, теперь ломилась по улицам к самой цепи столь же рьяно, как и армия демонов, разрушающая восточные кварталы города. На их пути не было больше укреплений и редутов – все линии обороны остались позади, сдерживать натиск виера, а потому горцы, поверив в свою удачу, лишь еще больше распалились.

Ночь 13
Резня продолжается
(и Тель в ней участвует)

Алберт Харрольд тоже поднялся, громко хрустя суставами - кажется, что-то во время падения было сломано, и теперь демон спешно заращивал своей силой и заменял на демоническую плоть повреждённые кости и органы.
В глазах чудища, некогда бывшего гвардейцем, полыхнуло больное, грязно-багровое сияние. Где-то там, внутри уже по большому счёту много раз мёртвого тела теплилась, дрожала и рыдала обгрызенная, словно вываренная в кислоте и отданная на растерзание тысяче крыс душа.
А тело хиетра подчинялось железной воле Самеди, одного из демонов, служивших в рядах Судей с Вэином-Элокхаем.
Нос чудища втянул полный гари, смерти и крови ночной воздух, и изуродованное пустотным ублюдком горло издало протяжный, гневный рёв...
"Гвардейцы. В городе. Сраж-жаются!"
Два клинка, чёрных, переливающихся в темноте опаловым свечением, перекрестились, звоном вызывая на бой весь город.
Алберт рванулся по улицам - не к Цепи, не к дворцу. К гвардейцам. Чтобы перебить их.
Всех.
Кто сможет противиться демону, увидев, какое тело он надел?

Два летящих небесных корабля проходили мимо могучих корпусов Столичной Эскадры, словно никто и не собирался их уничтожать. Больше всего это походило на приём праздничной процессии - в кромешной темноте, среди огней и блеска сияющих лидиумных... чего угодно. Весь лидиум сейчас горел серебристым блеском, порой - с золотистыми искрами, особенно когда очередной кусок настигал демона.
Твари, застывшие на палубах в замешательстве, гримасничали, визжали и кривлялись, не задумываясь, почему их пропускают. Орудия, наведённые на корабли одержимых, молчали, ветроплавы хранили тягостное, скорбное молчание.
А потом на лице лорда-командующего, едва скрытая густыми усами, блеснула плотоядная улыбка хищника, заманившего жертву в ловушку и уже вонзившего в неё твёрдые, как сталь, когти.
С двух башен одновременно в корпус идущего впереди корабля вломилось что-то, полыхнувшее огнём, поглощая демонов и разламывая надёжную корабельную древесину. Передняя из трёх мачт треснула и подломилась, треща громче лопающейся сухой кожи.
- Таланты, - хохотнул Эльмар, делая глоток настойки. - Господа, вы своё дело знаете. Отправьте их обратно в Пустоту! беспощадный бортовой огонь. Стереть в пыль!
Синхронный удар орудий всех кораблей артиллерии Столичной Эскадры накрыл два судёнышка одержимых с рокотом, достойным победного клича дракона.

Двести грифонов. Самых мощных, самых могучих, тяжело бронированных рыцарских грифонов и двести всадников в полной боевой готовности.
Несущие Кару. Лучшее боевое подразделение, элита элит воздушных всадников Альянса, рыцари по названию, по сути – тяжелая броня почти не замедляла могучих зверей – и по духу.
Тёмные доспехи, похожие на ночное небо. Мощные фигуры, которые и без лат были бы, наверное, велики на фоне солдат или даже гвардейцев.
Кромешная темнота и скрип корабельной оснастки.
Только дыхание великанов-бойцов и тихий, редко поднимавшийся клёкот грифонов говорил о том, что хоть кто-то из сидящих сейчас во мраке жив. Некоторые рыцари тихо перешёптывались, некоторые медленно, почти не лязгая огромными латами, мерили шагами пространство, большинство же – просто сидело возле своих ездовых зверей, закрыв лица тяжестью забрал – кто из самых праведных или гонористых – или глядя в глазные прорези шлемов, как в глаза друзей.
Темнота не вмешивалась. Хотя бы здесь она была… спокойной.

Гвардейский отряд из двадцати бойцов успешно продвигался по улицам города, расчищая его от демонического десанта. Горящие, просмоленные алебарды не были так эффективны, как благословлённое оружие офицеров и генералов Альянса, да и уж конечно не шли ни в какое сравнение с лидиумом – но ими одними гвардия орудовала так, что демоны, встречавшиеся на пути, пятились, шипя и визжа от гнева, но не в силах обойти плотный «ёж», закрывшийся щитами и ощетинившийся алебардами со всех сторон. А терпение, как известно, никогда не было особой добродетелью эломини…
Демоны добродетелями вообще не страдали излишне.
Две или три твари пробовали спрыгнуть на «ёж» с крыш. В результате их, нанизанных на острия, ловили, словно мух пришпиливали к мостовой и добивали вместе. Пока что отряд ещё не потерял ни одного волитара или человека, и Тарренс Саватар, шедший во главе, был совершенно доволен своими собратьями.
Очередной охотник скорчился, когда пылающее лезвие ударило по глазам, взрывая багровые буркала и отбрасывая к стене ближайшего особняка – кажется, какой-то частной мыловарни из непростых. Тут же ещё двое гвардейцев вбили алебарды пол лапы демона, не давая вырваться. Тварь, ослепшая, орала, как базарная торговка, разве что не матом, пытаясь высвободиться, но третий гвардеец, хмурый волитар с тоненькой полоской едва различимых бледно-русых усов, вмял пылающий клинок прямо в грудную клетку чудища. Огонь охватил всё тело, обращая его во прах.
- Отличная работа, братья. Вперёд, во исполнение приказа Императора! – скомандовал Тарренс, поудобнее перехватывая свой двуручник, также густо намазанный смолой и теперь переливающийся в руках бойца оранжевыми языками, пышущий жаром даже в холоде ночи. Если не думать о том, на сколько времени хватит огня, всё было прекрасно…
- Впечатляет. Я и забыл, чего ты стоишь… Тарренс.
Знакомый, но искажённый, словно треснувший и звенящий разбитым стеклом голос заставил волитара обернуться, выставляя вперёд оружие. Гвардейцы вмиг сбились в плотный шилтром, но было видно – на этот раз в глазах воинов Императора читалось недоумение.
С другого конца улицы на них шёл… нет, нёсся, выставив вперёд угольного цвета клинки, человек в чёрных доспехах. Лица его было не разобрать, но голос и горящие ядовитым багрянцем глаза были различимы достаточно чётко.
И некоторые из ветеранов, в том числе и обомлевший Саватар, голос этот узнали…

По заслугам

Лейтенант Къерр, всмотрелся в ночную темноту – до него доносились яростные крики и топот множества ног, однако он и представить не мог, что спустя несколько мгновений к центральной площади сразу с нескольких улиц выбегут разъяренные наемники-южане. Это выглядело возмутительно… и глупо! Город вот-вот может оказаться в лапах демонов, а южные ублюдки подняли бунт, потому, что оказались чем-то недовольны. Чем именно – Къерра не интересовало.
- Враг в той стороне! – Прокричал он, мысленно поблагодарив колдуна, усилившего его голос. – Быстро вернитесь на свои посты!
Горцы даже не обратили внимания на его приказ, и продолжали бежать к Цепи, так, словно это было их основной целью.
- Они же нас сомнут! – Испуганно прошептал молодой колдун.
- Перетопчатся, - отрезал лейтенант. - Стоять, сволочи! Я приказываю!
- Стреляй, - раздался позади него уверенный голос капитана Ирвина.
Пожилой волитар выглядел совершенно спокойно, не смотря на то, что к ним приближались озверевшие южане, больше похожие на одержимых, нежели – обычных людей. Къерр пожал плечами и медленно кивнул.
- Баллисты – залп! Арбалеты – целься!
Тяжелые камнеметы сказали веское слово там, где увещевания лейтенанта оказались бессильны – в рядах южан образовались заметные бреши после первого же выстрела, но остальные продолжали наступать, не смотря на стрельбу арбалетчиков, и ощетинившийся копьям защитный вал. В этот момент Къерр возблагодарил Четверых за то, что рядом с ним закаленные в боях ветераны, а не трусливые ополченцы, готовые разбежаться кто куда при первой же опасности.
- Ну-ка охолони их маленько, - велел он магу.
- Так ведь, люди же… - поежился воздушник.
- Дезертиры и предатели! – Сорвался лейтенант, видя неуверенность подчиненного. – Молниями их жарь, чтобы другим неповадно было!
- Да… я не… - Во взгляде Къерра колдун понимания не нашел, и весь трясясь высунулся из-за укрепления, расшвыривая молнии наугад. Вреда от них почти никакого не было, но вот страха нагнать на южан удалось, и они, по крайней мере, немного замедлили наступление, позволив солдатам выстрелить еще раз. Последний.
А затем схватили копья и алебарды, поднявшись в полный рост из-за валов, и сбрасывая озверевших дезертиров. Къерр поймал топор горца лезвием меча, и тут же ударил его краем щита в бок, отпихивая на копье товарища. Вся та злость, что он копил на демонов – сейчас выплеснулась на этих предателей, посмевших оставить город без защиты, а соратников на растерзание тварям Пустоты.
- Сдохни! Сдохни! – Кричал на каждом выдохе лейтенант, неистово рубя коротким, но очень удобным в тесной схватке клинком, когда алебарды и боевые топоры стали почти бесполезны.
Горцы же пустили в ход кривые кинжалы, буквально прорезая себе путь к Цепи.
- Сволочи! А вот вам! – Вопил маг, совсем еще мальчишка, даже без браслета на руке, сотрясая мостовую под ногами наступавших дезертиров. – Вот!
Первый же добравшийся до парня горец перерезал ему горло от уха до уха, и облизал обагрившийся кинжал, мерзко рассмеявшись. Къерр, видевший это, еще раз осознал, что южане были даже большими дикарями, чем орки, как ни старались им привить культуру все прошедшие столетия.
Молодой колдун, так и не научившийся управляться с молниями, исчез, поглощенный лавиной горцев, буквально втоптавших его в камни. Еще двое магов, почему-то решивших, что смогут сдержать яростный натиск дезертиров, так же погибли. Отряд Къерра всего за несколько мгновений боя уменьшился почти втрое, не лучше обстояли дела и у других защитников Цепи, державших круговую оборону.
- А гори оно все!
Спрыгнув с баррикады, лейтенант рванул с пояса металлическую сферу и бросил ее в гущу дезертиров, надеясь, что это странное оружие поможет.
В грохоте раздавшегося взрыва смешались крики ярости и боли, переходящие в предсмертные стоны. Горцев разметало струями горячего пара, но в довершение всего над укреплениями нависло облако лидиумного порошка. Любой, кто вдыхал его хоть немного, тут же заходился в приступе кровавого кашля – жуткое оружие могло убивать не одних только демонов, но всех, кто пытался противостоять Альянсу.
- Вот вам еще! Подавитесь! – Обрадованный первым успехом, Къерр швырнул второй шар в продолжавших наступление южан, и его примеру тут же последовали другие офицеры, имевшие при себе столь полезное снаряжение.
Еще пять столь же разрушительных взрывов разметало южан, и дало солдатам время, чтобы подготовиться к последней атаке.
- Министр предупреждал, чтобы мы не доверяли этим варварам, - сквозь зубы процедил капитан Ирвин. – Мы их от безысходности призвали.
- Так они нам и даром не нужны, - согласился Къерр. – Отправим их вслед за демонами!
- Где им самое место!
Краткая передышка завершилась – выжившие дезертиры вновь бросились на валы, которые уже некому было защищать. Теперь против них оставалось лишь горстка солдат и офицеров, вставших вокруг Цепи и подъемников.
На Къерра набросился огромный южанин в бронзовых доспехах. Под градом его ударов щит тут же промялся и едва не развалился на куски, а сам лейтенант с трудом смог удержать равновесие. Пригнувшись, он ткнул врага в ногу, и тут же сам получил обухом топора по голове.
Оглушенного солдаты лейтенанта втащили в корзину, и она стала медленно подниматься. Южане пытались остановить подъемник, хватались за края, но воины Альянса уверенно отбивались до тех пор, пока не поднялись достаточно высоко, чтобы быть в недосягаемости от их атак.
- Ну, вот и все, - перевел дух Ирвин, пока кто-то из офицеров обрабатывал его рану. – Пусть подыхают в когтях демонов, поганые дезертиры.
Когда корзина поднялась в Верхний город, он первым вышел из нее, и бросил удивленному лейтенанту, охранявшему подъемник:
- Рубить канаты. Больше из города никто не уйдет.
Офицер лишь кивнул в ответ – у него уже был приказ в случае угрозы уничтожить подъемный механизм, а потому мечи и топоры быстро перерубили толстые канаты, и пассажирские корзины полетели вниз, разбиваясь о камни мостовой, и губя все надежды горцев на спасение.

Ночь 13
Бой стратегий
(с Анми)

Безусловно, каждый из тех, кто сражался внизу, проливал свою кровь и погружал когти в чужую плоть, решал по своему судьбу Фераи. Но на фоне их маленьких битв разгоралось куда более страшное, безжалостное и жестокое сражение меж двумя умами. Война оставалась войной, и именно разум того, кто командовал войсками, определял шансы на победу. Солидор знал свою роль в этом бою, и хотя, как бы не мечтал он просто прекратить все это, он не мог противостоять воле Элокхая. И потому его разум стал безупречно-холоден уже так давно - и он, пользуясь возможностью отдавать приказы быстро, неумолимо вел войска виера к безоговорочной победе. Разбитый строй, отказ от использования кораблей, масштабное десантирование пехоты, использование Элокхая как осадное орудие - все это было работой человеческого ума, а не демонического. И сейчас этот разум думал как никогда раньше.
-Десантируйте игрушку Нукулайса. Пусть она пробьет путь до Цепи! Переведите детей Акаши в небо, пусть они распыляют свой яд над основными баррикадами! Отвести теней назад, пусть начинают готовить основной удар! Отведите эломини на север города, там крупный очаг сопротивления! Пусть поглотители защитят их от магов!
Это было невероятно. Солидор словно стал царицей огромного улья насекомых во время пожара - через его разум проходили предсмертные вопли, отрывочные команды офицеров, холодные отчеты об убитых смертных - и главное, об изменении сил в бою. Он чувствовал себя в своей стихии, и настал его черед доказать Герцогу, что именно Вэин Солидор был и есть лучший главнокомандующий в Фераи.

Впрочем, соперник ему не уступал. По крайней мере пока.
Старый волитарский адмирал, а ныне Лорд-Командующий, наблюдая, как полыхают в небесах остатки разнесённых тяжёлой артиллерией вражеских кораблей, про себя подсчитывал потери врага и собственной армии, медленно сгибая и разгибая пальцы. Бакенбарды Седуна топорщились щётками, увесистый бердыш несколько раз перекочевал с пояса в руку и обратно....
"Отсечь запад и север Нижней. Цепь Эрбрейс и Белые Мечи должны удержать, а если нет... придётся стрелять. Или не придётся. Долго ли Столица будет оправляться от утраты Цепи? Всяко меньше, чем мир - от нашего поражения теперь."
- Корладам, что в воздухе, сконцентрироваться на летучих демонах. Они куда уязвимее для них, чем для наших всадников. оказывайте поддержку по мере сил. Корладам внизу включиться в оцепление и держать грань Запад-Северо-восток. Отходить с Востока, держать строй. Солдат начинать эвакуировать в Верхнюю. Южному Флоту после перегруппировки и соединения с Восточным - снова ударить по врагу.
"Нижний город снова придётся выстраивать заново. Ничего... люди и волитары - сильные, умелые, переживут. Точно переживут. Главное - только выдержать этот натиск".
- Стерну - разнести враг в порту, чтобы не мешкал! Там самая крупная группировка десанта, они уже прорываются. Белым мечам передайте, чтобы как закончат с десантом у Цепи, шли вычищать всё подряд по городу. Гвардии - тот же приказ. Считайте что от Императора. Верхний город должен быть свободен от демонов к рассвету!

-Мой Герцог, самое время двигаться вниз! Младшим нужна поддержка! Эломини подле Набради - рассредоточьтесь и позволяйте кому-либо обойти барона! Воздушный десант - концентрируйтесь на кораблях - как только вы сломаете крепеж ядра, они все сдохнут там! Исказители, сосредоточьтесь на крупных скоплениях магов в Нижней Столице! Потери слишком большие! Эломини - прыгайте с крыш домов, не бегите прямо на баррикады! Поглотители - бросайтесь на магов и добивайтесь предела заряда! Ваши тела послужат взрывчаткой лучше, чем что-либо, что есть у смертных! Защищайте Шепчущих в верхней - они еще нужны нам! Покрыть ядом линию обороны около центральной улицы! Убийцам - сосредоточиться на воздушных наездниках смертных! Тяните время - Левиафан подойдет на нужную дистанцию совсем скоро! И не дайте им испортить Цепь!

- Не жалейте сил. С нами Четверо. берегите магов от Поглотителей, исказителей окружайте и давите лидиумом, какой есть. Крылатые заращивают свои крылья недостаточно быстро, чтобы не упасть - сбивать в воздухе, на земле с ними покончить проще. Охотников не подпускайте слишком близко, иначе разорвут любого - длинное оружие чаще применять: двуручники, копья, алебарды, рогатины. Стрелять и метать огонь наверняка. Кораблям - вести круговой огонь, все сектора обстрела должны быть пробиты и перепробиты. Нижнего это тоже касается, тут вам не орки. Туши гигантов сжигайте первыми, они словно разъяряют своих, те сражаются всё яростнее. Корладам - помогайте, они много ещё раз сослужат нам верную службу, благослови их Мать-Земля. Дракон где? Где дракон?
- Неизвестно.
- И не надо. Сами справимся. Корабельным магам бить в основном крылатых и тех, что лезут к корпусам. Тех, что на ос похожи - в первую очередь. Эти уроды могут очень болезненно убивать, хуже всякой другой. Магам воздуха - разгонять туманы, что они напускают. Магам огня, когда туманы будут согнаны на демонов - сжечь их, чтоб им полно было, выродкам чёрным!

-Мы отстаем от плана. Если Герцогиня соизволит воодушевить войска, все пойдет намного быстрее! Уничтожьте всех и каждого, кто может представлять угрозу для Левиафана или может защитить Верхнюю от его выстрела! Готовьтесь к основной фазе боя! Отбейте основание Цепи, во имя Рожденного Сном!

- Эти твари завязли в наших укреплениях, и там же и лягут. Выстройте линию обороны и держите её, а потом... Потом их всех, всех заберёт огонь, и мы выйдем с поднятыми знамёнами и пройдём по их пеплу. Та жуть, что летала в небе - пусть маги займутся ею, как только снова увидят. И - осторожность, прежде всего осторожность. Защищайте Цепь - сверху и снизу. А нет... Если нет - уничтожьте её! Всё лучше, чем отдавать оба города красноглазым паскудам. Умойте их их же чёрной кровью, чтобы навсегда узнали, чего стоим мы - дети Богов!
Эльмар Данатор выпрямился и вперил взгляд в вершину Левиафана.
Тёмная цитадель словно дрогнула, и что-то скользнуло перед глазами, на миг заставив сердце сжаться. А затем - биться будто громче, словно с каждым ударом ветроплавского сердца отсчитывалась вся жизнь мира.

Сообщение отредактировал Scorpion(Archon) - 6-07-2010, 23:17

"Золотой Гастон"

Когда-то ночная Верхняя Столица была прекрасным местом – но это до вторжения демонов, заполонивших портовые кварталы, копошившихся подобно стаям крыс на улицах и площадях, ломая сопротивление немногочисленных защитников на баррикадах. Пока еще немногочисленных, поскольку согласно изначальному плану, оборонять Верхний город следовало флоту, а не пехоте, ожидавшей приказа к атаке в резерве.
- Бортовой залп, - Скомандовал адмирал Стерн, глядя на черные силуэты, растекающиеся по городу.
Множество врагов уже успело укрыться в проулках и дворах, начав наступление к Цепи, но немало их еще оставалось в порту, добивая последних защитников, сумевших продержаться почти до прихода эскадры. Жаль… жаль, что они не смогли помочь этим отважным людям и волитарам (в большинстве своем – волитарам) раньше, но теперь по крайней мере, их жертва не будет напрасной.
Над «Гастоном Тайлом» вспыхнули огненные сигналы, хорошо видные в ночной темноте – боевой маг, назначенный координировать действия эскадры справлялся с заданием отлично. Катапульты сделали дружный залп по заполненным врагом улицам. Огненная смерть обрушилась на демонов сначала бочками с маслом и смолой, а затем пылающими камнями и снарядами – мостовые запылали, предвещая жестокую гибель пустотных тварей. То там, то здесь видны были яркие вспышки переполненных пламенем Поглотителей - те исчезали, оставляя позади себя огромные ямы, уничтожая даже вековечный камень столичных улиц, а заодно и всех, кто находился вокруг, включая собственных сородичей.
- Когда прикажете вступать в бой магам? – Осведомился адъютант, отвлекая Стерна от созерцания горящей гавани.
- Позже, - не оборачиваясь произнес он. – Второй залп. Я хочу, чтобы здесь только пепел остался.
Линкоры и фрегаты дали второй залп, вновь обрушивая безжалостное пламя на уцелевших в первом пожарище виера. «Смерть с небес» - именно такую стратегию планировал использовать Лорд-Адмирал в самом начале сражения, и тогда ни один демон даже не добрался бы до Столицы, но чудовищная крепость сумела внести сумятицу в планы верховного командования.
- Они отвратительно верещат, когда дохнут, - заметил один из офицеров на мостике.
- А для меня эти звуки – как сладчайшая музыка, - перебил его Стерн.
Он действительно наслаждался открывшимся видом, смаковал каждый предсмертный крик виера, который доносился до его золоченого корабля, и жаждал полного истребления этих отвратительных врагов всего живого в мире.
- Летят! Летят!!!
Лорд-Адмирал поправил перчатки, и всмотрелся в темное небо, освещаемое лишь вспышками пламени – демоны, приближавшиеся к его эскадре, пока еще были едва различимы, однако их число явно было велико.
- Подайте мне арбалет, - приказал он. – И приготовьте особые снаряды для баллист.
Северный флот и воздушная кавалерия отлично сдерживали врага, позволив произвести очистку порта от демонической мрази, однако теперь следовало озаботиться и защитой самих кораблей.
Первую грузную фигуру черного скарабея поймали на прицел карробаллисты линкора, едва только та оказалась в зоне видимости – артиллерии было дано указание стрелять сразу, как появляется возможность, и копье вылетело, с силой врезаясь в арканитовое тело демона и отбрасывая его назад. Наконечник снаряда смялся и лопнул от удара… высвобождая скрытый в полости копья лидиумный порошок, причинивший Исказителю жуткие страдания.
- Не дайте этим тварям сломить вас! – Закричал Альдоф, поднимая арбалет. – Прикрывайте лица тряпьем! Не дышите их отравой!
Еще один снаряд из камнемета раздробил тело наг-саири, отшвырнув его прочь – но и только. Впрочем, единственное, чего добивался этой тактикой Стерн, так это разделить искажающих чары демонов, и их более слабых сородичей, а уж тогда боевые маги показали себя в полную силу. Небеса озарились вспышками молний и пламени, бивших без промаха по огромным насекомым, попытавшимся устроить налет на корабли Столичной Эскадры. Горящие тела демонов падали в огненный ад, царящий в гавани – на верную погибель.
- Не подпускайте крупных тварей близко! Не подпускайте!
Рядом с адмиралом пронесся виера, готовый атаковать – Стерн выстрелил почти в упор, и арбалетный болт отбросил врага через борт, заставляя извиваться от боли, а затем демон вспыхнул, словно просмоленный.
- Заряди еще одним! – Передавая арбалет адъютанту, велел Альдоф.
Перед битвой несколько арбалетных болтов были зачарованы пламенем, и теперь адмирал не стеснялся использовать их против тварей, только огня и боявшихся.
- Продолжайте удерживать их на расстоянии.
Приказание было излишним – орудий «Золотого Гастона» хватало, чтобы сдерживать летучих гадов, пока основные их силы были скованы сражением с Северным Флотом. Однако неизбежен был тот момент, когда Альдоф придет на помощь Ворлинге, и тогда вся ярость виера обрушиться на этот совершенный боевой корабль. Впрочем, у Лорда-Адмирала были еще козыри в запасе.
Эскадра пролетела над горящим портом, освобожденным от врага. Это было единственным, что мог сделать Стерн для битвы за Верхний Город. Ловить разбежавшихся по улицам виера теперь предстояло солдатам, а не флоту.

Смерть в стиле позднего стимпанка.

(совместно с Телем, за что ему спасибо)

Свою боевую группу Манфред Пферцберг набирал с особым тщанием. Во-первых, все, кто в неё вошёл либо служили в армии, либо раньше наёмничали. Во-вторых, ни у одного из них не было травм, мешающих переживать серьёзные нагрузки. И, в-третьих, все они как один были достаточно сообразительны, чтобы в кратчайшие сроки уяснить, как и что делать со сложными механизмами конструкторов.
И вот теперь боевой отряд механической пехоты, или меха-пехи, как они успели окрестить сами себя, двигался через Верхнюю столицу. Это было странное зрелище, даже для нынешних сумасшедших времён: в толстой кожаной броне, бритые наголо, увешанные разнообразными агрегатами, они пешим маршем шли от Цепи и лифтов в сторону, где уже поднимались дымы. А вёл их оживший кошмар, в виде тонны закалённой стали. Боевой доспех Манфреда Пферцберга был доведён им до почти что немыслимого совершенства, и теперь земля мелко вздрагивала под его шагами.
Конструкторам пришлось менять стратегию на ходу. Когда виера хитрым манёвром сумели прорваться в Верхнюю столицу, стало ясно, что оборонять Цепь придётся с двух сторон, и Мэнни нарушил собственное решение - он приказал выдвигаться навстречу врагу.
Подходящий плацдарм для встречи виера подвернулся быстро и словно бы сам - улица вывела на небольшую площадь, некогда посвящённую какому-то волитарскому полководцу. Теперь из его статуи и из статуй его не менее героических соратников получилась неплохая баррикада, на которой и расположились бойцы.
- Шланги примкнуть! - гулко разнёсся над площадью голос Манфреда, усиленный раструбом. Ответом ему было слаженное клацанье механизмов. - Шлемы одеть, маски опустить!
Всего бойцов под его командованием было пятьдесят. Двадцать из них, наиболее крепкие и выносливые, были вооружены ручными огнемётами, ещё десять, с зажигательными капсулями и набором инструментов готовились осуществить прикрытие своего лидера. Остальные же занимались обслугой нескольких метательных машин, установленных на дальнем краю площади.
Виера вот-вот должны были показаться.
И они не заставили себя ждать - из разрушенного корабля, упавшего буквально в половине квартала от площади вырвалось едва ли не пара сотен тварей, большая часть которых сейчас спешила именно к этой площади. Несколько демонов тащили на себе огромного Шепчущего, раздающего им приказы, а посреди волны охотников возвышался жуткий паук с нефицитом в брюхе - построение было такое же, как и в порту, вот только развернуться демонам на узких улочках было негде, а потому вместо бурной черной реки, на бойцов Пферцберга пока что надвигались ручьи, вот-вот готовые выплеснуться яростной атакой.
- Пли! - скомандовал Пферцберг, махнув здоровенным молотом, заменявшим его доспеху правую руку.
Тут же сзади раздалось шипение, будто кто-то потревожил несколько очень крупных и очень сердитых гадюк, а в наступающие ряды демонов отправилось несколько продолговатых снарядов, разорвавшихся при первом соприкосновении с землёй. Грохнуло, земля вздрогнула уже вполне явственно, а вырвавшиеся клубы пламени едва не оплавили истёртый камень.
Демоны заверещали - от боли и ужаса, ведь никто из них не мог ожидать того, что произошло - их разило даже не пламя, а лидиумный порошок, заволокший все вокруг, словно туман. Панцири демонов покрывались ожогами, их морды плавились, а глаза лопались, сами же они превращались в бесполезные куски черной плоти, изорванные и обезображенные.
Но едва лишь лидиумный дым осел, как в атаку бросились новые чудовища - по мостовой, по стенам и крышам домов, сразу из нескольких улиц, выходящих на площадь.
И вот тут их встретили огнемёты и Манфред. Субстанция, разработанная Пферцбергами давала такое пламя, какое не всякий огненный маг сможет возжечь, а сам конструктор...что ж, доспех оправдал его чаяния на все сто!
Паровой молот, с шипением и щёлканьем, наносил удар, расшвыривающие виера в разные стороны, а огнемёт в другой руке проделывал длинные прорехи в рядах демонов. ЗА какие-то мгновения небольшая площадь превратилась в поле боя, а вернее в небольшой филиал ада.
Метательные машины сработали ещё раз.
Первая волна демонов оказалась не просто разбита, но смята и сожжена без остатка. Никто не считал, сколько врагов погибло в пламени - гораздо больше их еще оставалось, а потому расслабляться мехо-пехам было попросту некогда. Охотники, клацая клешнями, заползали на крыши домов, окружая площадь со всех сторон; громадные и неповоротливые твари, испускающие жуткий стрекот, затаились в темноте улиц и оттуда гнали вперед все новых виера, гигантские пауки шествовали среди них, когтями царапая камни мостовой. К тому же в воздухе над площадью завис огромный крылатый силуэт, начавший стремительно снижаться прямо на воинов Альянса.
Новая атака оказалась еще более яростной, чем предыдущая - демоны бросились в бой со всех сторон, стремясь достать, дотянуться, порвать бросивших им вызов людей.
- Круговая оборона! - приказал Манфред, широким взмахом молота расчищая вокруг себя пространство. - Защищайте орудия!
Огнемётчики выполнили приказ быстро и эффективно: все метательные машины оказались под прикрытием хотя бы двух бойцов, спина к спине отгонявших демонов тугими струями пламени.
Чем дольше шёл бой, тем яснее было видно: со временем механическим пехотинцам придётся занять круговую оборону и тогда вопрос будет только лишь в том, как быстро у них кончится смесь и разрывные капсули.
- Баллоны пустеют! - крикнул один из огнемётчиков, и тотчас же к нему устремился конструктор с запасной ёмкостью. Швырнув перед собой капсуль с лидиумом (порошок разогнал виера, а маски на шлемах и доспехи защитили людей), он подскочил к воину и быстро заменил один из балонов на его спине. Два коротких щелчка, и струя пылающей смеси снова обрушилась на порождений Пустоты.
Тем временем, с бронекостюмом Манфреда творилось что-то странное. Из его спины разложились две подпорки, напоминавшие тонкие ноги гигантского металлического насекомого и, судя по пружинам, готовые принять на себя неплохую нагрузку.
- Сверху! - крикнул кто-то рядом, и Мэнни всем весом отклонился назад, стараясь навести две непропорциональных плечевых надстройки на новую угрозу.
На маленькую площадь, застилая остатки неба, спускался громадных размеров чёрный жук. Его крылья трепетали так часто, что почти размывались, фасетчатые глаза смотрели без выражения, а брюхо словно сочилось даже не тьмой, а той самой Пустотой, пожирающей всё. Ничем, обращающей что угодно в себя же. От него исходила волна...нет, не холода. Волна какой-то неправильности, от которой пламя огнемётов переставало быть самим собой, блекло и тухло.