Из стран заморских с лечения возвращается Змей Горыныч.
После каникул и особой диеты чешуя приобрела красивый яркий травянистый цвет. Головы три, что бы там народная молва не брехала (только в царских опочевальнях голову и терять уважающему себя Змею). У каждой головы своё мнение, что вызывает частые неудобства. Крылат. Размерчиком с полтора богатырского коня будет. Владеет стихией огненной и с водной дружбу водит. Официальный и бессменный страж Калинова Моста над огненной рекой Смородиной, отделяющей мир живых от мира мёртвых. Службу бесстыже прогуливает. В прошлом замечен за дружбой с Кощеем и Ягой. Всеяден. Многодетен. Всё ещё холост. Скандален – постоянно скандалит сам с собой, поэтому если он начал ругаться, его можно аккуратно положить в уголок, оставить чай с печеньками и идти по своим делам. Скорее всего по возвращению найдёте в том же углу уже умиротворённого и усталого. Страдает лёгкой формой детофобии.

Через площадь торопливо пробирается девушка не модельного, но привлекательного телосложения и среднего роста, лавируя между теми, кто находится на её пути. Тёмные волосы забавно заброшены ветром через регулятор высоты больших наушников. При резком манёвре страшные ушные агрегаты соскальзывают, и их обладательница слышит, что происходит что-то интересное. Девушка постепенно останавливается, наблюдая за тем, что же тут творится.
- А что происходит? - тихо спрашивает она у случайного соседа.
- Знакомимся, - добродушно отвечает тот.
- Ой! Совсем забыла! - спохватывается девушка и проталкивается в центр. - Забегалась, всё дела, всё куда-нибудь пропадаю, совсем о вежливости забыла. Ну да память девичья, мне можно.
Привлеча к своей персоне достаточно внимания и взобравшись на небольшую возвышенность в виде архитектурного креатива создателя площади, девушка смущённо улыбнулась и помахала всем рукой.
- Всем привет! Извините, давно нужно было представиться, да и познакомиться со всеми, а я .. - она вздохнула и безнадёжно махнула рукой, мол, ну что с такого шалопая как она взять. - Меня обычно зовут Лорда. Я уже так к этому привыкла, что не сразу вспоминаю, что в паспорте написано. Благополучно учусь на дизайнера чуть ли не больше, чем в школе лет провела, но пока что результат меня не слишком устраивает. В какой-то мере умею рисовать, в детстве представляла себя великим писателем и судя по оставшимся исписанным тетрадям, как минимум графоманскую медальку я заслужила, - и снова смущённая улыбка. - Я, как вы, наверное, уже поняли, девушка, хоть и бойкая, но стеснительная, и в своих силах не очень уверена. С другой стороны, если увлекусь, то могу выложиться и на 110% процентов. Людей боюсь и долго оцениваю, могу ли я кому-либо довериться, так что общаться со мной первое время немного сложно - я могу испугаться и пропасть, и это отнюдь не ваша вина, а моя особенность. Просто стоит проявить ко мне снисходительность и, может, даже каким-нибудь образом дать понять, что вы ко мне доброжелательно относитесь, - девушка потупилась, и сцепила ладони, нервно потирая их большими пальцами. Взяла себя в руки, подняла голову и снова улыбнулась. - Я буду очень рада с вами наконец-то познакомиться и, конечно же, интересно поиграть. Всем удачи и хорошего дня!
На этих словах выступающая слезла с возвышения и улизнула по своим делам на одну из улочек.

(далее)
Вернувшийся волк взбешенно зарычал, выронив из пасти сумку со снедью и деньгами, чихнул и заметался вокруг дома в поисках следов. Оных не было, а зверь неудержимо чихал.
- Ну, Умка, я тебя! - вампир принял свой нормальный облик, чтобы хоть не так раздражала травяная вонь (собственно вампирий нюх все-таки чуть слабее звериного) и быстро поднялся на чердак, где доча тоже все обсыпала этой гадостью, заметая следы. На чердаке все тоже было аккуратно заметено, и никого. У Ворадора из ушей едва не пар валил от ярости. оглядевшись, он приметил люк на крышу. Лестница под его тяжестью опасно жаловалась скрипомсему вампир предпочел не рисковать и просочился наверх туманным облачком. Крыши прилегали одна к другой. Из некоторых торчали дымоходы, кое-какие пускали дымок. Птицы кричали над волнами. Небо уже посветлело. И никого в зоне видимости. Разве что пара кошек. Запахи, конечно же, смел ветер. Вампиру оставалось лишь прибегнуть к ментальным умениям. Он расслабился и отпустил сознание на волю, выискивая разум дочери.. Где-то же она должна быть? Доча обнаружилась быстро. Огонек ее сознания горел через дом от их убежища. Ворадор одолел разделяющее их расстояние за пару прыжков. Девушка находилась где-то внутри ветхих стен.
Вампир спрыгнул наземь, намеренно испуская волны отчуждения, чтобы смертные, буде таковые найдутся в округе, на него не реагировали, но при этом излучение не распространялось слишком далеко. Быстро обойдя дом, он толкнул незапертую дверь. Дверь толчка не вылержала, рухнула внутрь. Ума и истощенная узкоглазая женщина подпрыгнули и вскочили на ноги, уставившись на шумного гостя. До прихода Ворадора они сидели за очень низким столиком, и, судя по облупленным плошкам, пили чай.
- Ой, - бывшая вампиресса округлила глаза и побежала к Ворадору и взяла его за руку. На ней было совершенно иное одеяние - старое, потертое, неброское. Неподалеку аккуратно лежал халат, в котором она дошла до убежища в сопровождении вампира. - А я и не заметила, как ночь пролетела. Это Ши Хань. Она ждет мужа с моря вот уже вторую неделю.
Вампир стиснул зубы и шумно выпустил воздух, чтобы не сотворить чего пострашнее. Уши его нервно дергались. и все-таки он ощутимо приложился когтистой лапой к круглой давно не поротой попке своего дитяти. В назидание.
- Ай! - обиженно швыркнула Ума и потерла пострадавшее место. - Можно подумать я бы смогла от тебя убежать. И, главное, зачем?
- Я велел тебе сидеть дома! - рыкнул отец, про себя отметив, что и ему не мешало бы приметную одежду сменить на что-то менее заметное.
- Ты выказал надежду, что я буду благоразумной девочкой, - Ума увернулась от второго шлепка и обиженно надула губы. И в то же время глаза ее поблескивали озорством.
- Сочувствую Каину, - притворно вздохнул Старейшина. - Ох и попрыгает шельмец!
Их отвлек стук падающего тела. Это хозяйка дома свалилась в обморок. Ума обернулась на звук, взглянула на бабулю и вновь взглянула на Ворадора.
- А еще я рада, что ты все-таки пришел один, а не с моими похитителями или кем похуже, - бывшая вампиресса встала на цыпочки (а стояла она босиком) и поцеловала отца в зеленую щеку.
- Дурочка, - на сей раз он решил поиграть в несправедливо обиженного и отвернулся. Хотя, втайне был горд - ведь именно за эти качества он когда-то и выбрал девицу себе в дочери.
- По крайней мере сегодня, - подлила масла в огонь Ума, скрестив на груди руки и лукаво улыбаясь.
- Значит, завтра будешь умной?
- Завтра - обязательно! - заверила его девушка, продолжая улыбаться.
- ну-ну...
Надо было что-то делать с хозяйкой дома - не бросать же ее вот так. и не есть же.
- Пошли, - скомандовал Ворадор. - там у меня в сумке - местные... деньги, наверное, не уверен. оставишь ей половину за одежду и молчание.
- Ей бы лучше что-нибудь поесть, - с сомнением заметила Ума. - Я сказала, что мы - жертвы интриг другого города, до которых нам нет дела, причем скорее они направлены на тебя, а не на меня. Тебя-то, надеюсь, здесь пока что не ищут?
- А я понятия не имею, - признался Ворадор. - С тем, что в этом сумасшедшем мире творится, я ни в чем не уверен. - вампир взял дочь под руку и настойчиво вывел на улицу, одновременно меняя облик. - Я тебе не говорил, но вчера где-то относительно недалеко орал Каинов лейтенант... звал-то он отца, да с такой силой, что я чуть не оглох. так что, здесь все могут.
- Прям вампирский дождь какой-то... - проворчала ,Ума. - А Каин что?
- А я откуда знаю что? Я его ответного рева не слышал. а вот птенец, судя по воплям, влип.
- Где-то неподалеку? - уточнила бывшая вампиресса, нахмурившись.
- В пределах города, не дальше. И чего б ему не свалиться к этим твоим химерам, а? Проблем было бы меньше... надеюсь.
- Ну тогда и мы влипли, потому что спасти всех здесь находящихся обещался Каин. А теперь его список спасаемых еще пополнился.
Они вошли в дом. Сумка, брошенная вампиром еще на рассвете, так и валялась на пороге. оттужа явственно тянуло сънстным. Обнаружились там некие маленькие пирожки, непонятная запеченная птица, не похожая на курицу, похожие на персики фрукты, ну и еще то, что по мнению вампира необходимо было беременной... в общем, что вспомнил. Ума осталась довольна. А траву просила потерпеть, уж больно много тут тараканов бегало. Вампир чихнул и согласился. Ши Хань тоже немного осталось. Для начала еды, чтобы не подумала, что наворовали денег. деньги, к слову говоря, были примечательные. Походили на связки маленьких блестящих металлических сушек на ремешках. Даже нарсиготские монеты и те просверливали зачем-то. на одной из таких впоследствии был опознан профиль Великого князя с дыркой на месте уха.
Усилиями двух женщин (в основном Умы) еда закончилась очень быстро. После чего бывшая вампиресса сообщила, что жутко хочет спать, ибо всю ночь убиралась и общалась с Ши Хань, прибежавшей на грохот девушки и подсобившей менее нарядной одеждой для уборки. Одна беда - у Ши Хань бюст заметно уступал Уминому, и потому ее одежда на бывшей вампирессе смотрелся именно халатом. Старушка поблагодарила за угощение, и отправилась в свой домишко, оставив отца и дочь одних.
- дожили, - фыркнул напоследок вампир. - Живу в трущобах по соседству с человеком. Чаи распиваю.
- Да ладно, - через зевок ответила Ума. - Раньше по ночам и не такое приходилось в Меридиане в штабе слушать, - и она снова широко зевнула. - Наверное, я все-таки пойду спать. Инача засну сидя с открытыми глазами.
- Иди, - показал роскошные клыки в таком же оскале Ворадор. - А я так, подремлю за компанию...
Ума выбрала самую ровную и удобную для сна лежанку, скинула одежду на стоящую рядом вязанку сена и быстро скользнула под немного подранное шерстяное одеяло. К ее удивлению, спкстя минуту рядом опустился Ворадор, и ее придавило тяжелой зеленой лапой. он, правду молвить, не раздевался. Бывшая вампиресса бесцеремонно закопалась в отцовские объятья, свернушись там едва ли не теплым калачиком, положила лоб ему на плечо и почти сразу же забылась, ощущая себя невероятно спокойно и ничуть не переживая из-за того, что она теперь человек, и прижимается к холодному вампиру.
"Лучше б она прижималась к теплому Каину" - исключительно для себя подумал оный вампир, усилием воли запихивая мысли о наложницах поглубже. Единственное, что он себе позволил - легкий поцелуй. Крови не хотелось. он был сыт и опасности не чуял. А посему какое-то время можно и передохнуть. и он погрузился в чуткий, лишенный сновидений сон. В руках его сладко посапывала величайшая драгоценность... ну если не всего вампирьего рода, то для его представителей точно.

И не скажешь ведь, что я 5 часов спала ^^
http://s60.radikal.ru/i167/1105/64/5e4559cf935e.jpg

(далее)

Уму привели в просторный зал, обшитый древесными пластинами с яркими рисунками, составляющими единый пейзаж. Посередине стояла большая круглая мраморная ванна, застланная большим куском шелкового полотна. горячая ароматная вода исходила паром и плескалась чуть ли не у самых краев. Девушки-прислужницы стянули с Умы грязный испорченный халат и помогли забраться в небольшой таз, стоящий около ванной, чтобы не тащить грязь в большую воду. Когда следы недоброжелательности судьбы были смыты, новенькой позволили перейти в парное... ну, они-то считали зеленоватую, разбавленную настоем хвои воду блаженством. У самой Умы был глубокий ступор из-за боязни воды, а девушки не восприняли как что-то из ряда вон выходящее ее слабые попытки упираться перед вхождением в воду. Мало ли где ее Мама подобрала.
несчастное измочаленное тело долго умащивали душистой пеной, волосы пришлось отмывать на три раза. Первая вода была почти черной, вторая посерела, ну а третья даже годилась на то, чтобы мыть ею пол. напоследок облив страдалицу теплой водой из кувшина, девушки оставили ее одну, полусонную и усталую в зеленой горячей воде. Бывшая вампиресса постепенно выходила из полуобморочного состояния. Усталость и то, что мытье нравилось человеческому организму взяли вверх, и даже бодрящее действие хвои не могло заставить Уму чувствовать себя бодро. Но, по крайней мере она не отключалась.
По крайней мере на какое-то время она получила убежище. Хотя и из него придется в нужный момент сбежать. Но как она сюда попала, она совершенно не помнила. Что же случилось? И где тогда Лира? Не лежит ли в соседней канаве? Интересно, а вампирский способ связаться с ней Шепотом сработает? Она ведь тоже просто человек. Но, с другой стороны, Хранительница с этим чудным зверьком. Чем эти химерские времена не шутят? Да и попытка не пытка. Так что Ума попыталась мысленно дотянуться до своей товарке по несчастью.
Наткнулась она к ее собственному удивлению на стену беспроссветного отчаяния. это у этой железной женщины-то? Но факт оставался фактом - ведьма была подавлена и не ждала от жизни ничего хорошего. Бывшая вампиресса попыталась мысленно обнять клубок несчастья. Тот сначала не очень реагировал, потом встрепенулся.
"Ума, девочка, ты? Ты жива?"
"Ну, допустим, не девочка, но жива. Хотя будь я вампиром после стольких купаний должна была бы стать горсткой ила на дне. Что случилось?"
Мысленный клубок Велирии на колкость не отреагировал, не до того, только со всей силы разгорелся мягким материнским теплом и - совсем чуть-чуть - упреком. Ума же лучилась озорством и все-таки усталостью. Еще чувствовалось, что она активно соображает, что же ей делать.
"Где ты сейчас, что с тобой?"
Ума на некоторое время замешкалась, размышляя о том, что говорить, а что нет, что не могло укрыться от Хранительницы.
"Где не знаю, но нашла себе укрытие, в котором некоторое время смогу побыть, после чего опять придется быстро убегать. Надеюсь, к этому времени подоспеет обещанная помощь. Что случилось-то и как ты?"
"Я только помню, как ворвались какие-то амбалы в черном, потом очнулась в подвале, а рядом ты совсем холодная и не дышишь, - женщину передернуло. - Я старалась как могла несколько дней, а потом... потом они забрали тебя и куда-то унесли. Где я, я понятия не имею."
"Мне снились сны. Холодные, липкие, затягивающие, - воспоминание о них явно не приносило девушке удовольствия. - И не смотря на все неприятние, они казались будто родными и затягивали. Но вполне реальный холод отбил даже их, так что пришлось шевелиться и спасать себя саму, раз женихи пока что где-то бродят. Но не думаю, что смогу выйти и узнать, где я. Хотя, надеюсь, что обижать меня не станут и приведут в более-менее приличный вид. Я обещала не высовываться"
"Ну смотри, - Хранительнице явно не понравилась уклончивость ответов бывшей вампирессы. - Знаем мы вашу склонность к попаданию во всякие сомнительные истории. К тому же с миром тоже что-то неладное творится, меня это беспокоит.
"Я всего лишь следую примеру, поданному мне старшими, - очень ласково ответила Ума недвусмысленно намекая, с кем она лежала в одной комнате в бинтах. - И все же нам сначала нужно выпутаться, а потом заниматься миром. Пока что никак иначе"
Государыня на это только вздохнула. Ей, собственно говоря, тоже ничего другого не оставалось, кроме как ждать.
Наступило молчание. Ума, глядя на зеленоватую воду думала о родном болоте, о особняке. О отце... вспомнился тот сон, когда он держал ее на руках. Прижимал к себе, и было так спокойно и защищенно, даже не смотря на ту муть, что бушевала за окном. Был ли это просто сон? Или же отец и правда няньчится с шестью каинскими недорослями? И если не сон, поверил ли он в то, что она и Каин живы? Может вся эта жизнь вообще снится ей? Да какая разница! Она просто хочет, чтобы отец верил, что она жива, хоть как-нибудь ему доказать! Хоть как-то!
То ли ее желание было столь сильно, то ли ткань реальности уже слишком ослабело, но пространство как-то искривилось, болезненно содрогнулось, пошло радужными всполохами, да так, что по хребту ывмпирессы побежала потусторонняя жуть - изогнулось и выплюнуло из себя нечто темное и откровенно хищное, кубарем прокатившееся по залу и ударившееся о край ванны.
Вбежавшие на шум прислужницы истошно завизжали и тут же попадали в обморок
- Опа! - хихикнула Ума, выглядывая из-за бортика на пришельца и откровенно улыбаясь. Это точно сумасшедший мир.
С пола подымался... ни кто иной как Ворадор собственной персоной, одетый как всегда с тщательной роскошью. Он настрпроженно озирался и шевелил огромными ушами, прислушиваясь. На голос Умы левое ухо среагировало мгновенно, как локатор. Шарахаться в сторону он не стал, еще чего. Все-таки выдержка и возраст. Старейшина выпрямился, помахал трехпалой рукой, отгоняя от себя облака пара, и воззрился на развалившуюся в воде Уму.
- Кхе, кхе... Может, ты мне объяснишь, что тут происходит, дочь моя?
Вампиресса пожала плечами и улыбнулась, изображая предельную честность - мол, а я-то откуда могу знать? Хитрющие фиалковые глазищи так и светились откровенным счастьем.
- Кхмммм...
Ума продолжала улыбаться, расползаясь по ванне во все стороны. Еще немного - и кисельком стечет.
- Тааак...
Чтобы успокоиться он принялся расхаживать туда-сюда, то и дело поглядывая на обморочных девиц и слегка недовольно морщась от влажного воздкха, постепенно пропитывающего одежду. В конце-концов, когда первый шок схлынул, до него дошло, что с дочерью что-то не совсем так, и он пригляделся повнимательней. и как-то очень нехорошо зарычал, сузив зрачки.
Ума так же пристально смотрела на отца, теперь уже не улыбаясь, хотя доброжелательность с лица не сошла.
- Кто это сделал? - тихо и вкрадчиво вопросил старый вампир. - Каин?
- Ему самому досталось, - честно ответила вампиресса. - Это не он.
- Ну-ну, - хмыкнул Ворадор, мгновенным высверком показав клыки. - Веселенькое ты местечко выбрала, чтобы обосноваться, ничего не скажешь.
О да, он ведь слышал. Его невероятно чуткие уши улавливали характерные звуки, доносившиеся из-за стен, нюх чуял запахи, присущие только и единственно домам плотских утех в любкю эпоху в любом мире. и в данный момент место пребывания ему совсем не нравилось.
- Всяко лучше чем то, где я была до этого, - пожала плечами девушка. - Особого выбора у меня не было, но выбраться отсюда я совсем не против.
- Уже радует, а то я думал, ты здесь останешься. Вылезай давай. Развела сырость...
Ума в это время телеграфировала Лире:
"А тут еще и отец мой откуда-то свалился. Вампир. Думаю, мы как-нибудь выберемся и попытаемся найти наших"
"этого только не хватало... Куда катится мир?" Страх был отчетливым
Он легко, как пушинку, одним движением вытащил дочь из воды. С той полились ручьи на пол. Вампир дал воде стечь, поставил Уму на пол, придерживая, чтобы не свалилась, и нитью телекинеза выцепил заранее приготовленное служанками полотенце, которое тут же и набросил ей на плечи.
"Он воспитанный, гавкать и своих кусать не станет" - заверила Лиру бывшая вампиресса. А вот от нее шла радость и нежность в отношении отца.
Девицы тем временем начали приходить в себя и зашевелились, пытаясь уползти.
- Стоять! - как раз таки гавкнул Старейшина, мгновенным усилием подавляя волю обеих. - Комнату покажете и одежду чистую принесете, ясно?
Обе девицы как сомнамбулы поплелись исполнять приказ. Вампир подхватил дочь на руки и быстро зашагал следом за одной из них. Ума обхватила старейшину руками и благодарственно поцеловала в щеку. Казалось, вес совсем не такой хрупкой плотно сбитой женщины на руках для него ничего не значил.

Первое месяца Белого Льва, 4 утра. Грассийская столица, Квартал Красных Фонарей.
(совместно с Рыской и кубиками)

Просыпаться было очень неприятно. Но пришлось, ибо стало от чего-то мокро, холодно и с приходом сознания еще и вонюче. С трудом Ума открыла глаза. В них очень неприятно светил красный фонарь. Подвал отчего-то сменился грязной узкой улицей, но из-за расплывающегося зрения бывшая вампиресса не смогла ее хорошо рассмотреть, тем более было темно. Не слишком далеко от нее ползло нечто, еще способное ползти, но вряд ли что-либо осознающее. Рядом полз солидарный с ним собутыльник, так же не разбирая дороги, но следуя за передвигающимся на четвереньках товарищем. Вдали отдавались не слишком твердые, но торопливые шаги, скрип двери, и звук затих. Еще двое быстро пробежали по дороге, даже не взглянув в сторону лежавшей в мокрой низменности Умы. Неожиданно рядом что-то хрюкнуло. Бывшая вампиресса подпрыгнула бы, будь у нее силы, но в сложившейся ситуации позволила себе лишь повернуть голову. Рядом с ней лежало тело. Тело иногда издавало странные звуки и пускало ртом пузыри в лужу. Руки по-отечески тепло прижимали к груди бутылку, а на лице вырисовывалось блаженное счастье. Ума брезгливо попыталась отползти в сторону. Пьяница чуть приоткрыл глаз, что-то возмущенно булькнул в лужу и отключился обратно. Видимо нарушающие его счастье в канаве девицы портили момент, но он был слишком добр, чтобы пытаться гнать их из райского уголка.
Подождав, пока мимо таки проползет парочка, неслучившаяся покойница приняла их позу и осторожно выползла из канавы. Она оказалась все в том же халате, а на улице холодало. Не долго думая, она пристроилась третьей к стайке ползущих, осторожно переставляя колени, чтобы не поранить ноги о земляную дорогу с ооооочень редкими камушками, некогда обозначавшими мостовую. К тому же мешала сломанная рука, так что приходилось передвигаться на трех конечностях. Впрочем, за пьяницами она успевала. В процессе девушка пыталась затесаться между мужчинами - там было теплее.
Один из парочки ее поползновений не заметил - слишком был увлечен процессом доползания до дома и любимой женушки. Второй рыгнул, скосил на ползущий халат мутный непонятного цвета глаз и удивленно крякнул.
- Ик.. Ниффффига себе бодяга была.... Ик! не хххильдены а ххххалаты мерещатся... Изы ди, нечисть!
И он попытался отмахнуться от халата нетвердой рукой.
- Молчи, несчастный! - ругнулся халат. - Сначала купил, теперь махаешься. А ну веди меня домой и замерзнуть не дай. А я тебя спасать буду. От гнева.
- Кыш, тряпка несчастная! - продолжал отмахиваться от видения мужик. Ниче я не покупал, и не нужна ты мне!
- Ну тогда я к твоему соседу уйду. Прощай! - и наглая тряпка продолжила в том же ритме перебирать конечностями между ползущими пьяницами.
Услышав насчет себя, сосед обернулся и окинул говорящий предмет одежды оценивающим взглядом, счел его неинтересным и пополз дальше - подууумаешь, халат! А разговорчивый его приятель все еще продолжал что-то бурчать себе под нос, видимо, смирившись с присутствием говорящей тряпки.
Таким паравозиком минут через 10 они доползли до ярких дверей. Первоползущий не сразу сообразил, что перед ним препятствие - судя по всему, маршрут он знал отлично. Но глядя на двери Ума поняла, что это явно не дверь его дома. Вскоре они отварились, и наружу высунулся сонный громила-охранник, щурясь от темноты. Пока разиня наблюдал за улицей, тройка осторожно вползла внутрь в открытые двери. Последнему вагону не повезло. На нем охранник сообразил посмотреть вниз и поймал агрессивного нелюбителя халатов за штаны. Поскольку сам блюститель порядка этого заведения тоже оказался не совсем трезвым, остальной состав проник внутрь безпрепятственно. Ума осторожно огляделась.
Взору ее предстало роскошное помещение со множестыом ярких шелковых драпировок и ширм, с цветами и деревьями в кадках по углам, золочеными светильниками на цепях, свисающими с потолка. в высоких бронзовых треножниках курились одуряющие благовония, многочисленные занавеси колыхались от постоянного шевеления воздуха, наполненного помимо всего прочего запахом кожных притираний, человеческих тел и.. страсти.
В плетеном кресле возле кадки с каким-то подобием пальмы сидела яркок одетая и раскрашенная женщина с мелованным чуть ли не до синевы лицом и кроваво-алыми губами. Черные волосы ее были собраны специальными длиннющими деревянными шпильками в хитрый высокий узел, цепкие черные глазки сразу уцепились за вползших. Она была по-своему эффектна, но видно было, что дни ее женской славы миновали.
- ЭТО ЕЩЕ ЧТО ТАКОЕ?!? - гаркнула эта мадам неожиданным басом. и резво, несмотря на свои немаленькие объемы (размером с пять Ум) вскочила со своего места.
Ума аккуратно и без лишнего шума заползла за диван.
- Мьяо! - зычно позвала Мама (так именовались хозяйки подобных заведений в Грасии) - ну-ка живо тащи сюда свою задницу, не то увлою!
на ее царственный рык явился давешний охранник от дверей и преданно уставился в глаза своей хозяйки.
- Выкинь вот это обратно на улицу, чтоб оно мне тут перегаром не воняло, и достань вон ту из-за дивана, - приказала женщина.
Охранник не мешкая повиновался. для начала выкинул "это" как велели, а потом пошел доставать "вон ту". Та, поняв, что минимум от разговора отвертеться не удастся, встала сама. Впрочем, от охранника ненавязчиво попятилась.
Пред очами хозяйки борделя предстало нечто, болезненно прижимающее левую руку к животу. Грязный мокрый когда-то бывший цветастым халат, слипшиеся сальные волосы, физиономия вся в пятнах и рубцах с наполовину сошедшими татуировками. С халата и волос капали помои из лужи.
- Великая Шихра, - брезгливо поморшилась Мама. - Что за убожество... тебя что, из "Розовой Ветки" выкинули?

Эпоха химер. Мерреид, особняк наместника. Каин-Ума.Эпоха химер. Мерреид, особняк наместника. Каин-Ума.

Маленький кругленький человечек со смешным пенсне на носу и слишком большим обилием кружев на одежде, конечно же, испугался визита незваных гостей посреди ночи, да еще зубастых. Но - особенно при виде меча - спорить не стал и комнаты всем выделил. Нет, ну как же все-таки глупы люди!..
А ты сам? - ехидно поинтересовался внутренний голос.
Каин передернул плечами и отмахнулся от него. Это совсем другое дело.
Он сидел на подоконнике открытого окна - здесь, на юге, погода это позволяла - и лениво любовался лунами, теребя отросший ус, как символ нового положения вещей. На душе было гадко и тоскливо.
Все, совсем очеловечился, - фыркнул бывший вампир. Никогда раньше он не позволил бы себе так убиваться... Раньше. А теперь? Шести связок нет, на их месте сквозные продувающие дыры безысходной тоски, которую помогает терпеть только сила воли. Все-таки, он много вложил в этих шестерых парней. Почти всю душу - это вам не легкий впрыск яда от химеры со спокойным слежением за процессом морфирования. Любимая женщина неизвестно где и творится с ней неизвестно что... Как обычно, воспоминания о ее лице и теле, о руках, волосах и голосе заставили задрожать от желания немедленно получить ее всю целиком, влить ее в себя, чтобы никогда с нею не расстваться, ни на полмига... И дотянуться бы, да никак.
Хотя, отчего никак, внезапно сообразил вампир. Ведь он же ПОМНИТ, как это делать, как нужно позвать и потянуться, чтобы достичь цели. Ведь этого же он не забыл. И страстное желание узнать, услышать, соединиться с ней и понять, что все в порядке выхлестнуло в ночь как камень из пращи.
"Ума! Ума, отзовись! Ответь мне!"
И где-то вдали, совершенно не так, как раньше, неясно и смутно, но появилось ощущение, что слова не пропали в пустоте. Кто-то их поймал и ухватился за них обеими руками. Только и хватка, и сами руки были легче самого редкого тумана. И обратно скользило удивлением, сменяющимся радостью, едва доносившейся до бывшего вампира.
Поддерживать этот хрупкий контакт было невероятно тяжело, как будто приходилось продираться сквозь густой кисель. Вампир закусил губу и постарался усилить импульс своего тревожно-нежного стремления. В ответ прилетел образ летящей на встречу сковородки. Призрачный, но очень реалистичный. Объясняться отправительница не стала, но слишком уж хотелось хоть как-то отомстить за неожиданную беременность, и жест оказался совершенно непроизвольный
"За что, радость моя?! Ну да, виноват... Не уберег... Прости."
Он постарался сформировать в сознании образ спешащей навстречу скорейшей помощи и свободы.
Наперерез этому образу пробежал весьма комичный Ворадор с сосредоточенным взглядом, шустро удирающий прочь с шестью младенцами на руках от толпы не менее комичных яростных людей и хилден, размахивающих тем, что под руку попало. Хилден правда выглядели очень странно, больше походя на пустынных демонов, но что-то в них угадывалось.
Каин отозвался полным недоумением, непониманием и нарастающей тревогой - все ли в порядке, цела ли?
В ответ явилось раздражение. Несчастный вампир уже не знал, что и думать и изобразил надежную скалу, загоняя ответное раздражение подальше, защиту и спокойствие. И волна злости разбилась о эту скалу, отступила, и оставила усталость и ощущение беспомощности. Ее раздражение обратилось на нее же саму, замкнулось в круг, и оттого связь начала туснеть и ратворяться. По ту сторону слишком увлеклись самобичеванием и попросту забыли о Каине.
Который, разумеется, не желал так быстро лишаться вновь обретенного контакта, хотя уже начинала болеть голова. Проломив эту стену циркулирующего раздражения, он отчаянно выплеснул на девушку... нет, теперь уже женщину, почти его жену - накопленную волну заново познанной любви.
За окном померещилось какое-то трепетание, едва слышный шорох.
Бывшего вампира вновь обдало удивлением. На этот раз каким-то по-детски наивным. И наконец-то, после этого нескромного вторжения в процесс самоедства, пришел ручаек нежности, высвободившийся, видимо из-за Каинова удара. Но, тем не менее он не иссякал, а усиливался, постепенно набирая силу.
Все. Теперь из бывшего тирана можно было вить веревки. Он блаженно ухнул в это разверзающуюся пучину, дополняя и расширяя ее собственным чувством, и благодаря этому связь пожалуй что и крепла, становясь почти похожей на привычные узы., Трепетание за окном повторилось, и перед лицом мужчины неожиданно оказалась огромная южная бабочка, бархатно-черная с оранжевыми подпалинами на крыльях.он не успел удивиться, а насекомое уже уселось на его запястье, стало ползать по руке, щекоча лапками.
Не иначе как женским чутьем по ту сторону сообразили про ремесло изготовления веревок из царей, не удержались и довольно хихикнули. Нежности не убавилось, но к ней добавились лукавые искорки.
В этот момент руку вампира пронзила острая боль, на которую он не сразу смог отреагировать, все еще пребывая в сладком единении. насекомое выпостило жвала и хоботок, и теперь сосредоточенно вгрызалось в запястье Каину, все больше раздуваясь от выпитой крови. он ругнулся и раздраженно смахнул тварь. Прихлопнуть не получилось, реакция оказалась не та. бабочка лениво взмахнула крылышками и, тяжело вихляя, упетляла куда-то в ночь. А рука почему-то начала быстро неметь - и нежность оказалась перебита нарастающим смятением и паникой. И, уйдя по связи, она вернулась обратно с неменьшей силой. Она металась туда-сюда, к ней добавилась мигрень. К тому же, онемение продолжалось стемительнее некуда и захватило сначала локоть а потом плечо. Тут Каин отчетливо осознал, что такое ужас, замешанный на ярости - дурь-то какая, сдохнуть от укуса ядовитой бабочки!.. ему вторила уже видимо истерика ничего не понимающей женщины. Хотя нет, по ту сторону отчетливо донесся позыв, чтобы Каин не лез впереди всех, а бегом отправлялся за помощью. Если это возможно.
Тот кое-как умудрился пообещать, что вот сейчас непременно встанет и пойдет. Если сможет. И вообще, что значит, помощи просить?! Он и сам справится, не дите! Его обдало холодной волной презрения, равнодушия и ясного ощущения, что вот если он сейчас гордо отбросит когти, до нее он явно не доберется, так что и ждать она его при таком раскладе не будет, сбежит с первым у кого мозгов будет поболее, а значит с первым же встречным.
Пришлось свалиться с окна и кое-как поползти на поиски хоть кого-нибудь. В ответ доносилось что-то утешительное, что неведомым ранам, что уязвленной "по ее просьбе" гордости. разорвать контакт сразу он не решился, осторожно приглушил, послав извинения и образ страдающего от мигрени себя же.

Ума отпускала, неохотно, но позволяла отдалиться. А когда бывший вампир совсем пропал из ощущений - осторожно повернулась к лежащей на другой постели Лире спиной и тихонько хлюпнула носом. Неожиданный клубок эмоций и такое резкое и тревожное завершение хорошенько потрепали ей нервы. Умная же природа оберегала организм от перегрузок, и потому выразила все пережитое за эти не такие уж и продолжительные минуты в беззвучные слезы.
Их тотчас почуяла Лив, метнувшаяся со своего насеста к лицу девушки и принявшаяся с воркованием слизывать соленые капельки. И никакой пророчицы не надо, чтобы предсказать, что если Каин таки проберется к Уме, мало ему не покажется, причем от рук самой спасаемой.

(продолжение с Рыской)

- И всё же ... он не раз переступал через себя, - Ума смотрела вперед невидящим взглядом. - Наверное, я просто свои страхи оправдать пытаюсь. И в то же время боюсь, что отец откажется вернуть его к вампирской бытности, и темный дар медленно убьет Каина. Ворадор тоже в первую очередь будет думать о безопасности семьи, и ему будет достаточно просто избавиться от угрозы, просто отказав принять опасного птенца под крыло.
- Ворадор? - переспросила ведьма, забираясь с ногами на постель и устраиваясь в подушках. - Это кто? и если он думает о семье, то почему не думает о мире?
- Ворадор это глава моей семьи, - пояснила девушка, - он самый старший из ныне живущих вампиров, более того, самый первый из обращенных Яносом.
- Кем??? - чуть не поперхнулась женщина.
- Яносом Одреном, древним крылатым, увы, погибшем от руки рыцарей еще до моего рождения.
- Но Янос вегетарианец... - пробормотала Лира озадаченно. - И вообще уже пожилой Вемпари!
- Ну, выбора у него особого не было в пропитании, - пожала плечами Ума.
- В смысле, как это не было? - еще больше озадачилась ведьма. И, признаться испуналась. - Кусачий Янос? Ничего не понимаю.
- По словам отца, Янос был очень миролюбивым и спокойным крылатым, в отличие от многих его родственников. И родился уже на закате войны с хилден.
- Ах, вот оно что! - всплеснула руками Лира. - Потомок! Тогда понятно. и все-таки не думаю, что Ворадор откажет в обращении. Если он не дурак и подумает о мире в целом. Скажи, он строгий?
- Ну, когда строгий, когда и нет, зависит от настроения и намерений. Он скорее мягкий снаружи, но внутри настоящий камень. Как и все прожившие не одну тысячу лет, наверное.
- Значит, он мудр, - подвела итог женщина. - И все решит правильно, я уверена. А вот в твоих силах сгладить острые углы и выступы, помочь и ему и своему мужчине.
Лира улыбалась как-то уж очень многозначительно и таинственно, хотя, ей, наверное, было больно это делать. - Но сама становиться вампиром не торопись ни в коем случае, даже если отец и будет настаивать.
- Зачем? - удивилась Ума. - Чтобы дразнить хищников своей беззащитностью?
- Чтобы не убить маленькую жизнь, - неожиданно жестко отрезала ведьма, всегда очень трепетно относившаяся к вопросам зарождения самого святого. - У тебя под сердцем скоро забьется еще одно сердечко, дитя. Ты носишь ребенка.
Ума взвизгнула и аж подпрыгнула, закрыв ладонями рот. Испуганные глаза уставились на Владычицу. Лив, сидевшая на подоконнике зарешеченного окошка, фыркала и похрюкаивала - смеялась.
- И думается мне, дитенок-то будет Каинов, - хихикнула Лира. - Больше некому.
- Появится, рожу бесстыжую расцарапаю, - тихо пообещала внезапно беременная.
- Это за что же? Он же не насильничал? Травок не дам, так и знай! И деда не смей просить, прокляну, - Владычица была серьезна. Слишком.
- А что за травки? - встрепенулась девушка.
- Ох, язык мой враг мой! - хлопнула себя по лбу Лира. - Для выкидыша, понятно, дуреха? Так вот, и думать не моги!
- И не буду, - задумчиво ответила Ума, и положила руку на живот, где до того лежала ладонь ведьма. - Он не только Каинов. Но это никак не мешает мне хотеть этому папочке по лицу когтями проехаться.
- Испортишь красивую физиономию, - подколола ведьма.
- А чего он... он первый! - ни с того ни с сего обиделась бывшая вампиресса.
- Что первый?
- Всё! - со стороны надувшаяся в бинтах девушка со скрещенными руками выглядела более чем потешно.
Лира расхохоталась и крепко, не стесняясь, обняла ее.
- Это ж какой у ребенка характер-то будет, если он в отца пойдет, - с ужасом в голосе прошептала Ума.
- А ты не пугайся, - посоветовала старшая женщина. - Совладаешь с отцом - совладаешь и с дитем. Только не перегни палку смотри, а то сбежит.
На глазах черноволосой девушки блестнула влага. И она даже не могла сказать, из-за чего потекли слезы - от радости ли, от злости, тревоги или чего-то еще. Отдаленно мелькнула мысль, где-то за гранью прикрытого ладонями лица, что если Каин не сбежит куда подальше, его ждут очень несладкие месяцы.
Лира заставила девушку забраться на постель рядом с собой, набросила себе и ей на плечи одеяло и попросила:
- Расскажи про свою жизнь. Посплетничаем!
Ума поначалу от такого предложения опешила, но Лира постепенно личным примером и наводящими вопросами разговорила девушку. Вскоре они уже болтали и смеялись во всю. А время летело незаметно.

НРПГ - выкладываю под угрозой осинового кола! Не виновата я! Он сам пришел!
Дверь заведения распахнулась еще раз, и к уже собравшемуся обществу присоединился... да-да, именно вампир, затянутый в черно-алый кафтан со сколотым золотой брошью белоснежным галстуком. Белые (или седые?) волосы были собраны на затылке в аккуратный хвост массивной заколкой.
Желтые глаза оглядели собравшихся, разыскивая виновницу торжества - массивную высокую фигуру сержанта Мортиры. Оная виновница как-то не очень нашлась, но тем не менее, государь всея вампиров откашлялся и заявил хорошо поставленным резковатым голосом:
- Кхм-кхм, прошу прощения, что без приглашение вторгся в ваше торжественное и несомненно, теплое собрание, но у меня есть два повода явиться, весьма важных и значимых как для меня, так и для именинницы. Сержант Мортира! - голос вампра сменил тон с официально-дипломатического на браво-военный, подобающий новобранцам, - исчезнувший из вашего распоряжения кухонный заяц по вашему желанию явился для поздравления с днем рождения и исполнения долга!
Следом за этими словами в трактир вплыло нечто, напоминающее ведро. Хотя, почему напоминающее? Оно и было ведром.
- Позвольте от всей честной вампирской души поздравить с очередным человеческим годом жизни. несмотря на то, что мы несколько не поладили в начале нашего знакомства, наши отношения могли бы быть гораздо более теплыми, я уверен. и в знак закрепления сей теплоты, позвольте преподнести сей скромный подарок в уплату неисполненного ввиду моего исчезновения воинского долга!. Чистил лично.
Ведро продвинулось чуть вперед, явив взорам собравшихся крупную, как на подбор, чищенную картошку, ради сохранения плавающую в столь нелюбимой вампиром водичке.

Межвременная связь. Ворадор и Ума.
(совместно с Рыской)

Человеку в Термогентский лес испокон веку лучше было не соваться. не знаючи троп - в этой чащобе проще пареной репы было сгинуть. Если в иных болотистых местах рос как правило, чахлый осинник или березняк, то здесь через густые кроны тысячелетних гигантов, не росших болше нигде в Носготе, дневной свет почти не проникал. Земля у подножий стволов, покрытых ошметками гниющей коры, словно была истоптана великаном, испещрена затхлыми котловинами со стоячей темной водой, в которой неизвестно что водилось. Очень легко было перепутать коварные топляки с крепкой почвой, а местного хищника - с гнилым бревном. Насекомые всех видов и размеров вились, ползали и роились тучами, а уж комарья!... Впрочем, с непривычки легко было умереть и от запахов, царивших под лесным пологом.
Ворадор знал тайные тропы. Крепкие, надежные широкие гати и тропинки позволяли довольно легко пройти даже фургонам, а вампир мог не бояться замочить ног. И сейчас войско шло по ним, постепенно приближаясь к поместью, прочной твердыней стоявшему в сердце леса.
Ночевать в каких-нибудь старых руинах по соседству с комарами не хотелось никому, посему вампиры прибавили шагу и подхлестнули коней. Хоть они и не мерзли никоим образом, мысль о горящем камине казалась приятной всем.
Без преувеличения можно было сказать, что владения Старейшины были огромны, тайно оплетая собой немаленький кусок леса на земле, под землей и в кронах деревьев. Всех ходов, перекркстков, строений и сети катакомб не помнил даже сам хозяин. А пока потрепанная и уставшая змея войска втягивалась в огромные ворота, скрываясь за настоящими крепостными стенами, оградившими усадьбу.

Ворадор был мрачен как туча. Впрочем, он в последние дни всегда был мрачен. Когда слуги-люди подбежали принять у него и прочих воинов поводья коней, он так обрычал их, что несколько бедолаг наверняка на всю жизнь останутся заиками. Отмахнувшись от предложения свежей крови, Старейшина быстро скрылся в глубинах дома, в своих покоях и отгородился от всех прочих крепким ментальным щитом. Однако личного камердинера он пугать не стал, позволил и предложить себе чистую одежду и смыть дорожную грязь. Но после прогнал из своих покоев и его. Рухнув в кресло перед камином - то самое, которое снилось накануне - вампир невидяще уставился в огонь.
- Ума - одними губами шепнул он, боясь произнести имя вслух почему-то.
- Уууууууу, - вдруг завыл огонь. - Ыыыыыыы!
Миниатюрный портрет, стоявший на каминной полке дрогнул, наклонился и, несколько раз перевернувшись в воздухе упал на коврик изображением вверх. С него куда-то в потолок фиолетовыми глазами смотрела нарисованная Ума.

Ворадор вздрогнул и оторвал остекленевший взгляд от пламени. Перевел его на портрет дочери. шевельнул пальцем, подцепляя нитью телекинеза, и картина, вставленная в ажурную, кованую им самим рамку оказалась в его руках. он держал ее так бережно, словно это был не портрет дочери а сама она. Металл нагрелся, стоя над камином, и сейчас на ощупь был приятно теплым. Когти старого вампира нежно поглаживали вещицу - только здесь и только сейчас он мог позволить себе это проявление... нет, не слабости а нежности к девушке, которая должна была стать еще одной наложницей а превратилась в драгоценное дитя.
- Неужели ты правда жива?..
На ответ он, конечно же, не надеялся. Только внутри мелькнуло что-то теплое, неосознанное.
Ворадор никогда не отличался склонностью к мистицизму. При всей необычности самой природы своего существования, при том, что повидал в своей долгой-долгой жизни очень многое, он был существом серьезным и обстоятельным. Отковать зачарованный меч - это одно, а визиты с того света через четыре столетия после смерти - совсем иное. Но - так хотелось...
- Где ты?

Ума спала, Лив, как и обещала, охраняла ее от муторного тумана и сильной боли. Сквозь дрему прорвались слова, которые почему-то было так странно и в то же время привычно слышать. Голос отца, как будто не было этих страшный дней, а потом веков. Будто бы она снова в Меридиане, просто Шепоту мешают сарафанские изобретения, глушащие вампирскую связь. Вот только что ответить на вопрос отца?
- "Пока что еще не разобралась" - наконец ответила девушка смутному голосу.
С той стороны незримого тоннеля хлынула такая волна неподдельного изумления, что Ума невольно хихикнула.
"Ты правда жива? действительно жива? Ума!"
"Понятия не имею, но болит всё очень и очень реалистично" - заверила его дочь.
"А как ты там оказалась, помнишь?" - изумление не прошло, скорее сменилось... чем-то вроде оглушенности и недоумения.
"Тебе с какого момента ... вспоминать?" - подколола его бывшая вампиресса.
"с какого можешь..." - создавалось впечатление, что собеседника с той стороны не только стукнули чем-то тяжелым, но еще и слегка придушили.
" ... ну иду я как-то по болоту в красной шапочке. А мне на встречу волк. Большой такой, с ушами ... продолжать?" - а Ума изо всех сил старалась не смеяться. И радовалась, безумно. Ведь происходящее казалось невозможным - она разговаривала с отцом.
По связи хлынула волна нежности и радости, совсем не свойственной обычно Старейшине. "А металлический сарай? - спросил он так, словно от ответа зависела его жизнь или смерть. - Был?"
"Так сарай через двести лет был, - таки хихикнула девица, будто бы отмахнулась от очевидных вещей. - После того, как я вроде бы в Меридиане умерла. Неужели не помнишь?"
Навстречу Ворадору отправился игристый, как пузырьки шампанского, коктейль с озорством, теплом и радостью. А дальше у Старейшины слова кончились. И хлынули чувства - смесь всего того, что было пережито им с того мига, как он узнал о ее смерти - ярость, боль, гнев, сменившиеся опустошением и печалью, злость, адресованная наглецу Каину, перекрытая его сардонической кривой усмешкой, потом... привычка и смирение. И вот теперь волна ответной радости и невероятного, до заходящегося в груди сердца.
"Пап, ты того, - встревоженно ответила Ума. - Здоровьем не рискуй. Мне тут одного припадочного за глаза хватает"
"Припадочного? О чем ты?" - но шквал ощущений не ослабевал. Почти.
"Ты ведь помнишь про "Язвительный" - пояснила бывшая вампиресса. - А в том сне я еще говорила о Каине, который выбрал неудачный момент для эволюции"
"То есть это вы оба будете просить меня об укусе. Замечательно..." - эйфория схлынула, уступив место усталости.
" Пап, только хотя бы ты о свадьбе с этим извергом не рассуждай, ладно? - осторожно добавила девушка. - А то меня сватают все кому не лень"
Раздражение.
"Сами разберетесь. Как жаль, что я не могу прислать к тебе ворона..."
"Зачем? - удивилась девушка. - Если мы найдем дорогу домой, то найдем. Если нет - то всё равно что умерли для нашего времени"
"Хочу посмотреть на тебя не на портрете".
Ума попыталась как можно скорее подавить в себе вспышку недовольства, злости и обиды, и уж тем более память о том, как выглядела Лира. Вместо них она вспомнила о той теплоте, которую испытала бы при их встрече.
"Еще насмотришься, и будешь готов утопить нас с Каином по очереди, когда мы в очередной раз решим выяснить отношения и дальнейшие действия"
Ощущение смеха накрыло ее с головой. "Если ты вернешься невредимой, честное слово, я и этого обалдуя буду рад видеть!"
"... до момента, когда он откроет рот. - закончила девушка фразу отца. - Зато я тебе расскажу, что увидела здесь, у наших предков. Ооо, мы, оказывается, столько напутали, когда пытались понять, для чего некоторые штуки были изготовлены и кем!"
"Это было бы интересно, - протянул Ворадор, охочий до собирания старинных и древних вещей. - Неужели ты бывала в городах пернатых?"
"Нет, но семейства мурчащих хватит для обсуждения ни на один вечер", - заверила его Ума
"В таком случае тебе нужно поберечь силы, - отцовсуи-непререкаемым тоном заявил Ворадор. - отдыхай, а то я совсем заболтаю тебя".
"Мурк" - совершенно машинально ответила Ума.
К ней пришло ощущение поцелуя и легкого касания шеи кончиками клыков. И Ворадор... Исчез. Девушка вздохнула и вновь углубилась в сон.

К изумлению обитателей дома, хозяин внезапно ворвался в одну из гостиных посреди ночи, разогнав стайку девушек и юношей, игравших во что-то на поцелуи "с прикуской". Вампиры, в общем-то, народ не пьющий, ибо вкус вина им чужд, и крайне редко они берутся за бокалы, чтобы развлечь себя, не более. Но в этот раз Старейшина, едва не держась за сердце, подхватил со стола почти полную бутылку и враз употребил ее, кубок за кубком. При этом уши его не просто нервно дергались а казалось, решили изображать крылья. Сказать хоть слово поперек ему, разумеется, никто не посмел.

Совместно с Рыской

Вокруг трепетал разноцветный туман, причем самых тошнотворных цветов и безумных сочетаниях. Он то сыпался песком, грозя погрести под дюной, то вдруг взмывал, и казалось, чем выше он поднимется, тем вероятнее вслед за ним вырвет грудную клетку из приклеенного к жесткой поверхности измятого тела. То его вдруг скручивало, как будто какая прачка от всей души выжимает белье. Пульсирующая боль то сосредотачивалась .. вроде бы в руке, но что такое рука? ... А потом вновь возвращал в тошнотворный туман, будто бы ударом в спину в такт выдоху. Когда в очередной раз туман-небо с ошеломляющей скоростью рухнул на несчастную, она закричала, и... и туман-песок мелкой крошкой рассыпался вокруг, вдруг оказавшись маленькой горкой под ней. И откуда она могла взяться посреди прямоугольного каменного двора с колоннами и галереями. Каменные змеи застыли в прыжке из квадратных прудов, обнимая столбы, на которых в агонии застыли ангелы. Но бывшая вампиресса уделила этим величественным скульптурам лишь мимолетный взгляд. Она смотрела на круглое крыльцо со сбегающими от него полукруглыми лестницами, держащими будто ладони меж собой маленький фонтан. У деревянных дверей с витражами, к которым и шли ступеньки, стояли, пугливо прижавшись к стенке, молодые вампиры и глядели на пришелицу. Кто-то явно юркнул внутрь, или же просто известил владельца дома мысленно. Но не прошло и нескольких минут, и рядом с птенцами появился зеленый вампир в неизменном красном плаще, из под которого выглядывала свободная белая рубаха и просторные темные штаны. Длинные нетопыринные уши чуть подрагивали - отец волновался, это Ума знала. Девушка попыталась подняться навстречу, но боль скрутила ее, позволив лишь с вскриком выдохнуть.
Он легко, по-звериному сбежал с лестницы и в три прыжка преодолел расстояние меж собой и дочерью. Та, затаив дыхание смотрела на Ворадора, не рискуя даже произнести слово, чтобы не спугнуть видение, если это сон. Старый вампир, именем которого не первую тысячу лет пугали не только детей, но и доблестных рыцарей Ордена Серафан, опустился перед девушкой на колени, огромные уши поникли, в желтых глазах промелькнуло что-то, ему совсем не свойственное.
- Ума, девочка моя, что с тобой стряслось? - у него был на удивление мягкий и приятный голос.
- Кажется, я опять во что-то вляпалась, - виновато улыбнулась бывшая вампиресса, с удовольствием разглядывая отцово лицо. - Расскажи мне кто хоть десятую долю того, что я уже повидала, я бы решила, что несчастный бредит.
Зеленокожее чудовище с когтями такими, что запросто пробивали рыцарский нагрудник, бережно подняло девушку на руки и двинулось к дому..
- Пойдем. мы будем сидеть у огня, пить вино и разговаривать, как ты любишь.
Вампирский молодняк под его змеиным взглядом разлетался стайками вспугнутых воробьев.
Ума из-за его плеча глянула на кучу песка, с которой он ее поднял. Она вдруг с легким шорохом взметнулась и улетела к дальним каменным вратам ... и они растворились. За каменной кладкой вдруг перестало существовать что-либо, только тот же тошнотворный туман. Только теперь тусклый, будто бы уснувший на время. Ума вздохнула с грустью, на сколько позволяла пульсирующая болью грудь и прижалась щекой к руке вампира. Всё, что было раньше могло быть тоже просто видением, но оно не давало ей это понять. По крайней мере так ясно. Отец ей только снится. Но, хотя бы так. Когда они вошли в особняк и закрыли за собой дверь, зловещий туман остался по ту сторону стен. Пока что.
Вскоре в одной из роскошно обставленных гостиных дома уже вовсю пылал камин, перед которым стояло мягкое удобное кресло, а подле на столике ждало горячее вино с пряностями. Картина над каминной полкой, как водится, изображала танец-полет двоих Древних, мужчины и женщины.
Ворадор медленно опустился в кресло и устроил у себя на коленях дочь. Взлетел кувшин, сам наполнил кубки напитком, а кубки сами подлетели к вампиру.
Ума осторожно поймала свой рукой, которая ныла меньше. Пальцев коснулась приятная теплота, ноздрей коснулись переплетения трав - жаль, сейчас гораздо более тусклые, нежели когда она была вампиром. Хотя, это же сон - и вино вновь заиграло привычным переплетением контрастов, которым она наслаждалась и чувствуя себе - впервые за очень-очень долго - полностью в безопасности. Осталось лишь забыть, что все это ей лишь снится - за окном, забрызганным дождевыми каплями стонал туман, как не может выть ничто, известное ей в реальности.
- Рассказывай, - тихо проговорил Ворадор. - Где была, что видела, с кем ругалась, кого доводила... - когтистая лапа медленно поглаживала девушку по волосам.
- Смеяться будешь, с Каином, - не менее тихо, и при этом заговорчески шепнула Ума. - Он прямо как проклятие какое на мою голову, даже после смерти от него никуда не сбежать, - под отцовой рукой хотелось мурчать, боль ушла куда-то прочь, просочилась сквозь щели в рамах и смешалась с туманом. Где-то далеко, на самой грани. Девушка откинулась, устроившись спиной и головой на Ворадоре и закрыла глаза. "Грелась" о вампира.
- Дался же тебе этот бездомный задира, - фыркнул вампир, поведя ушами. - Что ты нашла-то в нем, охламоне, не понимаю...
- Па, если помнишь, я его не искала. Он сам ко мне свалился. И продолжает в тех же традициях, - бывшая вампиресса повернула голову и открыла один глаз, чтобы уставиться им в очи своего отца. - Очнулась голой попой посреди цельнометаллического сарая посреди космоса. Честно, могла бы поверить даже в ежей в виде стражей загробного мира. Но такого никак не предполагала, - она на мгновение отвлеклась, отхлебнув из кубка, и опять зацепилась взглядом за желтые глаза. - Один бравый вояка, поняв, что как-то я странно выражаю свою к нему нерасположенность, решил на всякий случай отвести меня в лазарет. И как думаешь, кого я там через некоторое время смогла лицезреть во всей красе? - она вновь сделала глоток и хмыкнула, открыв оба глаза и внимательно изучая содержимое кубка.
- Ну, моя дочь стоит того, чтобы за ней волочиться, - самодовольно ухмыльнулся Ворадор во все клыки. - ты у меня вон какая красавица вышла. Даже в металлических сараях признают. - в глазах старейшины блеснула хитринка, он потеребил короткую зеленую бородку. - А этот что там делал, в лазарете? Опять взгрели по самое не балуйся?
- Представь себе, - хихикнула девица, - и меня приставили за ним приглядывать. Вот у нас у обоих лица были. А Каин еще и побитый, побритый, да еще и без клыков и когтей. Предлагал мне ему детей рожать, - Ума попыталась заглушить рвущийся наружу смех, уткнувшись в кубок.
Ворадор не сдерживался. расхохотался в голос и не смог остановиться с полчаса, утирал выступившие на глазах слезы, одной лапой прижимая к себе дочь.
А вредная девица продолжала подливать масло в огонь, рассказывая их дальнейшие похождения.
- По обоюдному согласию договорились, что сделаем вид, что мы муж и жена. Знала бы я тогда заранее на что соглашаюсь, пап. На их металлическом доме посреди звезд, который они гордо зовут кораблем "Язвительный" нашлись ребята, которым люди с клыками - а я, как видишь, ныне опять гордый и благо что уже не голый представитель их рода - падающие в полностью законсервированный большой сарай, немного не нравились, особенно в условиях войны. Один из представителей этих милых ребят предложил мне конфету и уютную камеру ожидания смерти, хотя он, видимо, слишком воспитан, чтобы назвать ее так. Каину, как я понимаю, живописно исходившему нежностями в адрес жены поверили еще меньше. Вот ты бы ему поверил, если бы он тебе о любви говорил ... нет-нет, допустим не любви к тебе, а просто любви... вот ты б ему поверил? Я бы нет. Дальше, как я понимаю, с конфеты меня немножко повело, и я очнулась уже в Носготе ... за пару сотен тысяч лет до твоего рождения, если не ошибаюсь. И, угадай, в какой компании. Хотя нет, боюсь, ты не угадаешь. Каинов там было два. Один уже несколько проживший жизнь и счастливо правивший страной, с большой и дружной семьей. И уже знакомый мне желатель деток, теперь напрямую говоривший не только о потомстве, но и о свадьбе. Вот честно, всё, что пришло мне в голову - бежать отсюда надо, и быстрее. Если он меня просто при партнерских отношениях приубил, что он в браке со мной сотворит? И только я это задумала, бодро убегая от службы, возложенной на меня вторым Каином, как меня скушала какая-то милая зверушка ростом под небеса. Честно, боялась, что сейчас увижу вокруг себя с полдюжины Каинов разной степени побитости, наперебой предлагающих выйти за них замуж. Вот так, папа, и живу, наверное, - на этом девушка развела руками с уже опустевшим кубком, а потом сочувственно погладила отца по плечу, мысленно желая ему не умереть со смеху. Тот вовсю веселился, уже чуть не падая с кресла от хохота.
- Ну Ума, ну ты же взрослая умная женщина... - стонал Ворадор. - Ну обрати ты его рвение к своей пользе, неужели мне тебе надо объяснять такие вещи? Он тебе луну с неба достанет, коли захочешь.
- Ни то, ни другое, а третье еще под вопросом, - задушевно процитировала вышеупомянутая Ума, наставительно подняв палец с аккуратным темным коготком. Потом уже продолжила серьезнее - И вообще, откуда такие сведенья про луну? Может он ее достанет, чтоб меня ею и придавить. Я ему как-то слабо верю, странно почему, да?
Ворадор вздохнул и усадил чадо поудобнее на коленях.
- Почем мне знать, что там между вами произошло и почему он решил тебя убить. Я про него одно хорошо помню - он болезненно реагирует на предательство, все дворяне такие...Я рад уже тому, что ты жива.
- Я больше тебе верю, - вздохнула девушка. - И то, что ты мне рассказывал отнюдь не в пользу доверия к нему. Так что ... так что мне просто страшно. И вообще, - встрепенулась бывшая вампиресса, - лучше расскажи, что у тебя происходит. По словам Каина меня как минимум четыре сотни лет оплакивают скупой слезой в темном уголке каждые десять-пятнадцать лет, когда вспомнят, что была такая.
- Да ничего у нас тут хорошего, - рыкнул старейшина и гневно поставил уши торчком. - мы как между двух огней - с одной стороны серафанцы нам жизнь портят, с другой хильден наголову разгромили... мы отступаем после того, как этот мальчишка изволил исчезнуть. А у меня на руках его выводок - представь себе шестерых недообученных недовыкормленных безмозглых вампрят, один из которых с дефектом.
Ворадор фыркнул и привычным жестом накрутил на палец черный шелк волос девушки, которая не сопротивлялась и инстинктивно поворачивалась, чтобы отцу было удобнее. Не одну сотню лет знакомые привычки и движения. Такая далекая семья.
- Значит, он недавно исчез? - помедлив спросила она. - Хронопласт тут еще не успели построить, так что вырваться мы не можем. К тому же Каина постигла схожая с моей участь возвращения, так сказать, к корням. И всё бы хорошо, но у него уже шла эволюция, и сейчас она его медленно разрывает на куски. Это если не считать местных стычек и политики, которые тоже скрашивают времяпровождение. Так что не менее без...эээм... будущий император и глава юного семейства тут не под лунным светом загорает. Хотя не знаю, можно ли мои слова считать доказательством. Я мало что понимаю из того, что творится вокруг, - девушка смотрела в глаза отца с мольбой, в которой он ей, увы, никак не мог помочь, и они оба это знали. Но, старые привычки, Ума опять чувствовала себя маленьким желторотиком, и отец объясняет, насколько теперь изменилась ее жизнь.
- Увы, дитя, я могу помочь только символически, - прочел ее мысли старый вампир и полоснул когтем себе по запястью. - Если то существо, второй Каин о котором ты говорила, действительно живет в ту эпоху, спрашивай его. Он обязан знать как вернуть тебя ко мне. - он поднес кровоточащую руку к губам девушки. - Пей, станет легче.
Ума несколько мгновений колебалась, сомневаясь, стоит ли человеку пить то, что позволено лишь избранным. Но, в конце-концов, это всего лишь сон, и туман за окном тому подтверждение. Он колыхался, накатывал волнами и казалось, хотел разбить хрупкую стеклянную преграду меж собою и жертвой. Алые капли коснулись губ девушки, и она закрыла глаза, приготовившись отдаться ощушениям.
- Что бы ты не решила, Ума, с кем бы и кем бы ты не осталась, ты все равно часть моей семьи, слышишь? Ты самая большая моя драгоценность...
Кровь коснулась языка, потекла дальше. Сознание помутилось, от запаха, ощущений ... послышался треск лопающегося стекла, и туман вдребезги разбил сон, унося девушку . И сгинуть бы ей в болезненной круговерти, постепенно проваливаясь все ближе к Той стороне, не вынырни из поганого болота забвения жесткая гребнистая голова черного дракона, не подхвати он ее крепкими жилистыми лапами.
- Я тут ее везде ищу, с крыльев сбился, а она вон где болтается.
- А что, уже утро? - завуалированно съязвила спасаемая.
- Понятия не имею, что у тебя там, где ты сейчас валяешься, - откликнулся дракон. - Ну как, помирать будем или жить хотим?
- А можно подумать? - с вторжением тумана вернулась и боль. И мысль о том, чтобы закончить всё казалась не такой уж абсурдной.
- Только недолго, мне лететь тяжело.
И правда, черные полотнища крыльев, которым полагалось бы пребывать неподвижно распростертыми на потоках воздуха, довольно часто и с усилием взбивали плотную взвесь.
- Самому куда больше хочется? - устало спросила девушка. - А то я вообще к отцу хочу. В свое время.
- Для начала тебя нужно вытащить оттуда куда ты вляпалась и ввернуть украденный артефакт. и Каина дотянуть, чтоб не сдох, а там. ты хоть знаешь, где ты? - Дракон резко развернулся и ударил крыльями туман, выдираясь из его хищных щупалец. Скорость была невероятное, все слилось в одно размытое пятно. - Обратить его заново мы не сможем, яд химер плохо совместим с вашим Темным даром.
Все быстрее и быстрее становился полет, все светлее делалось пространство, пока наконец, Хранитель Смерти не опустил свою ношу на уютной полянке под голубым небом без солнца. обвившись вокруг нее кольцом и распахнув крылья домиком, он подставил лишенное лезвий обсидиановой чешуйной брони мягкое пузо и лизнул девушку в щёку шершавым языком.
- Располагайся, отдыхай. Эх, не будь я женат, сам бы за тобой волочился...
- Да вы все сговорились! Точно! - пробурчала Ума, почесывая драконий живот. - Решили раз и навсегда напугать свадьбой.
- Ой, мрррр... рррряааааауууу... - бедняга очень хотел сдержаться, но туша сама подставлялась, чтоб "и вот тут почесали". - Ладно тебе, ты красивая. Уж и комплимент сказать даме нельзя...
- А то, - подтвердила девица. - А еще хитрая, наглая и бессовестная, сяду на шею, ножки свешу и буду кусаться, ежли что не так. А коли наедут за поведение, прикинусь красивым шарфиком.
- Просто мечта, а не женщина! - зевнул во все клыки Рей. - Давай, ложись спать, я с тобой побуду. - А то в реальности мне еще за переездом приглядеть надо....
Тело ныло, но меньше. Потому Ума спорить не стала, просто прижалась к теплому пузу и уснула. На этот раз в этом сне ей ничего не снилось. Дракон время от времени склонял голову, разглядывая ее, но чаще сверлил серебряными глазами белесое Ничто за границами островка.

- Очень приятно Полимия Дешо, - ответила немного запоздалым кивком бывшая вампирка. – Умение не означает, что я тут же окунусь в хитросплетение интриг. Но, зато, смогу его увидеть, и это означает, что, вероятно, выпутаюсь до того, как мне будет причинен вред. Но, соблазн воспользоваться тем же оружием, что направлено на тебя, велик. Количество и качество интриг, наверное, действительно зависит от упорства совести. Но, к тому же, я рассчитываю вернуться домой, а моя семья зачастую развлекается именно тем, что оттачивает подобные навыки. Это по части оправданий. По части желаний все остается по прежнему – я хочу подобному научится. А отговорки и оправдания приложатся.
Ума переступила с ноги на ногу и скромно опустила взгляд

- Ой, извините, - смутилась девушка, - Меня зовут Ума. И я бы хотела … хотела научиться плести интриги. Но пока что у меня это не получается, и потому мне бы хотелось понять по каким причинам. Наверное те, кто умеют видеть сквозь события и подталкивать нужных людей и нелюдей на необходимые им действия видят мир как-то иначе, под другим углом. Отец мой умел плести интриги, а меня при подобных попытках всегда подводили эмоции и глупость. Потому я бы хотела разобраться что же на самом деле мне мешает.

- Гоблин-самоубийца, - пробормотала Ума, устраиваясь на мягких подушках. – Я б на его месте … хотя, - бывшая вампиресса на некоторое время замолчала, посильнее запахивая халат, - кажется, я придумала.

____
Кряжг бродил по своему не слишком большому, но уютному по его понятиям жилищу, собираясь в дорогу. Снаружи хижина была обтянута кожей и завалена гниющей листвой, чтобы издали выглядела просто холмом посреди болота. Изнутри гоблин видел каркас из потемневших деревянных толстых реек, на которые и крепились внешние шкуры. Небольшое окно и дверь неправильной формы – как позволила конструкция – были завешаны плохо выделанной кожей. Кто-то в его деревне предпочитал выторговывать у людей разноцветные ткани, но Кряжгу нравилось убранство его дома. Снаружи не проникало солнце, хижину освещали специально разложенные у стен гниющие поленца, которые можно было в достатке собрать в окружающем деревню болоте. Гоблину этого тусклого зеленоватого света вполне хватало.
Сейчас он стоял около старого окованного железом сундука, в котором не слишком крупный Кряжг мог бы поместиться полностью, да еще бы и место бы осталось.
- Ох, и дурак старина Пандри, - бормотал зеленокожий лысый гоблин с заостренными ушами и вздернутым носом, натягивая поверх не слишком чистой грубой рубахи старый дедов кожаный нагрудник. Говорил он про дракона, жившего в дне пути от деревни гоблинов, выше в горах. Огнедышащий ящер так давно жил там, что, казалось, и вовсе стал частью бытия гоблинов. Да и нрава дракон был весьма миролюбивого, не смотря на свой размер. Любил маленьким гоблиняткам толкать сказки, взрослым же за мелкие услуги платил золотыми монетками из своих сокровищ. И где воспеваемая в легендах драконья жадность? Как подозревал Кряжг, Пандрафер был уже настолько стар, что хотел просто спокойно окончить свои дни, потеряв интерес к рыцарям и приключениям. И тем больше удивляла гоблина последняя драконья выходка. – Это ж надо, на старости лет утащить себе принцессу. С ними же проблем не оберешься! – продолжал ворчать гоблин, натягивая поверх давно не стираных портков прочные штаны, припасенные специально для странствий. Все-таки жизнь гоблинов зависела и от людей, с которыми иногда приходилось торговать. – Так послушать певцов, эти девки хуже любых чудищ. Уж наших-то не понять, то им одно, то им другое, а в итоге оказывается, что хотели они и вовсе третьего, а ты, глупец, и не понял этого, и опять обиды, опять ты виноватый. А тут принцесса! Ну, точно свихнулся на старости лет дракоша, дым в голову ударил, - довершил все кожаный пояс с коротким мечом в деревянных ножнах, опять же доставшийся от деда.
Впрочем, причин чтобы осуждать дракона у Кряжга не было. Приобретенная принцесса оказалась ему на руку. У Пандрафера еще с давних времен глубоко в его пещерах стоит странная машина гномов. Двигается сама, шумит механизмами, изрыгает дым,… когда дракон горделиво показывал ее еще маленькому Кряжу, тот был безнадежно очарован, и даже не слушал, за какие заслуги гномы подарили ее старому ящеру. С тех пор гоблин жил мечтой завладеть диковинкой и разобраться, как она работает. Но Пандр был непреклонен, и больше не позволил Кряжу к ней приближаться. Сказал, что кто-то из его народа уже попытался ее разобрать, с него хватит, еще сломают.
И вот теперь у Кряжа появился шанс дотянуться до своей мечты. После долгих разговоров дракон согласился, что там, где принцессы и драконы, обычно как на мед слетаются и рыцари. Похоже, Пандрафер действительно начал беспокоиться. Хотя, взглянув на принцессу, гоблин понял, что она сама, скорее всего, отлупит любого спасителя, вестимо, у этой белокурой бестии были свои причины, чтобы желать жить с драконом. В конце концов, Пандр согласился, что если Кряжг предупредит дракона о хотя бы пяти приближающихся воителях-спасителях, то он подарит ему ту машинку. Все-таки проще изловить супостата еще на подходе, нежели обнаружить его из-за воткнутого в пузо волшебного меча. Откланявшись, гоблин отправился обратно в деревню.
Выторговать у соседки нарядную людскую ночную рубашку, которую та хотела пустить на занавески, оказалось ничуть не проще, чем уговорить дракона. Но, в конце концов она оказалась у Кряжга и сейчас лежала на куче простеньких инструментов – мотыги, старые лопаты, тяпки, пара топоров разных размеров. Наверное, это можно было бы назвать углом, если бы хижина не была круглой. Рядом стоял пенек, на который гоблин складывал более мелкие инструменты. Среди ножей, тряпки с иголками – Кряжг среди сородичей славился своей аккуратностью, и почти никогда не ходил в дырявой одежде, не смотря на то, что до сих пор не нашел себе подругу жизни – лежали ножницы, которыми он надрезал юбку ночнушки и отрывал лоскуты шириной в ладонь и длиною в руку гоблина. Ровно пять лоскутов. В шаге от пенька с инструментами у стены располагалась грубо сколоченная из деревяшек крышка диаметром в шесть ладоней гоблина – под ним хранились запасы Кряжга. Впрочем, он уже собрал провизию, она лежала рядом, на другом пеньке, расположенном рядом с люком и стеной. Он служил гоблину кухонным столом. На нем лежала сумка из грубой кожи с двумя лямками. Верх ее был затянут старой веревкой. Около нее лежал кусок вяленого мяса и пара болотных грибов, которыми Кряжг собирался закусить перед дальней дорогой. На противоположной стороне от кухонного пня располагался матрас, набитый травой, а поверх него старая коровья шкура, под которой днем спал гоблин. Посередине жилища, которое Кряжг мог пересечь в шесть уверенных шагов, располагался самый большой пень, который хозяин хижины не мог обхватить обеими руками, разве что если бы он лег на него сверху. На нем, среди удивительной для гоблина чистоты, стояла золотая чернильница, перо, точильный камень и шесть листков толстой бумаги. Подарок Пандра. Один из листов был гораздо больше остальных, там была изображена карта, на которой деревня гоблинов казалась такой маленькой! Ее даже не отметили. Кряжг знал, где она находится только потому, что так указал торговец, продавший ее. Болото находилось около гор, в этом месте неприступных, но в неделе пути находился перевал, дорога через который потом шла прочь от гоблинского поселения. По другую же сторону от болот за горами располагался довольно крупный город. Гоблины зачастую ходили туда, чтобы торговать. И пользовались для этого особым путем, «в людню» как его называли они между собой. Если идти через перевал, то путь бы занял неделю до него, и неделю после. Гоблины же управлялись за три дня в целом.
Рядом с ветхой желтой картой лежали пять ее не слишком аккуратных копий на грубой шершавой бумаге светло-бурого цвета, но гоблин гордился ими. На копиях он обозначил логово дракона. И, конечно же, «забыл» про тропу гоблинов.
У выхода в жилище гоблина ждал темный болотного цвета плащ и кожаные сапоги, выглядящие так, будто какое-то чудовище их пожевало и выплюнуло. Из них торчали портянки не первой свежести и плохо разбираемого цвета, рядом валялось несколько мух, не выдержавших тяжелой схватки с запахом из обуви.
- Скоро-скоро, - бормотал небольшой, приблизительно метр двадцать гоблин, с чуть вытянутой по сравнению с человеком головой сзади и острым подбородком спереди без намека на бороду. Маленькие красноватые глазки были мечтательно прикрыты. Нагрудник, соединенных ремнями со спинной частью доспеха провисал на худой груди, а нижняя часть брони забавно топорщилась на похожем на шарик животе. Даже штаны не могли скрыть кривизну ног, впрочем, прикрывали их худобу, заканчиваясь чуть выше босых ног. Длинные пятипалые руки лежали на крышке сундука, которую Кряжг собирался захлопнуть. Но все никак не мог решиться. Мысль о чудесной машине манила и в то же время пугала гоблина. Но то, что он не откажется от своей идеи и отправит против дракона рыцарей, он не сомневался. Главное выбрать кого похуже, а то ведь Пандру действительно достанется, а такого Кряжг не хотел. Рука, свободно висящая у колена, сжалась в кулак, отражая решительность хитреца. – Скоро-скоро ты, машинка, будешь моя, а старый Пандри развлечется
вдоволь. Все не коров таскать с пастбищ!

Девушка, закутавшись в длинный плащ, стояла у старой стены и издали наблюдала за суетой около уютного на вид дома. Прогулка оказалась удачной. Более того, судя по всему, присутствующие здесь заняты очень интересным делом. Поддавшись искушению, девушка сделала крюк, пройдя мимо катапульты и подошла к столам в высокой траве.
- Простите, - обратилась она неизвестно к кому, надеясь, что главный здесь сам откликнется. – Можно мне присоединиться к вам?

Ума блаженно вытянулась на покрывале своей кровати. Наконец-то отдых. Впрочем, новая обстановка дразнила, зовя исследовать Академию. За дверью обнаружился душ, а в шкафу - бесхозный, впрочем, чистый махровый халат в крупный цветочек на белом фоне, который сейчас и был надет на девушке. Там же нашлись и смешные пушистые тапки с собачьими мордочками. Уже успевшие подсохнуть волосы рассыпались по спине… и все же, окно со шторами не давало ей покоя. Уж слишком оно напоминало о доме. Бывшая вампирка зажмурилась, рисуя в своем воображении облик особняка отца. Здесь, допустим, будет стена, а здесь в пару мазков добавим стол … она ощутила знакомый ветер-без-ветра - та ассоциация, которая всегда приходила в голову при перемещении – и торопливо открыла глаза. На нее смотрел … высокий худой человек средних лет, в котором бывшая вампиресса тут же узнала врача с «Язвительного», хотя медицинский халат в сочетании с тяжелыми кожаными сапогами и забавной разноцветной шапочкой придавали Джону Боннету довольно занимательный вид. Доктор был изображен в общих чертах, но, тем не менее, был узнаваем. Девушка хихикнула. Он смотрелся довольно нелепо, сидя в одном из углов питейного заведения, напоминающего ее мир – не было на корабле ни грубо сколоченной мебели, ни деревянных стен. Все это было нарисовано, и рядом усердно трудился автор картины, как показалось девушке, недобро глянувший на нее.
- Ой, - подскочила с пола Ума, стоя посреди странной комнаты, где большинство присутствующих были заняты живописью. И стояла она ровно в том, в чем и переместилась: в запахнутом халате с пояском и тапочках. – Эм, простите, - обратилась она к тому, кого сочла тут главным (он единственный был одет согласно тому, чем находящиеся здесь занимались): человеку среднего роста с большой лысиной, местами запачканной брызгами краски, цепляющими карими глазами. При этом девушка торопливо завязывала пояс – А можно и мне тоже поучаствовать?
Нужно же было хоть как-то замять инцидент с неудачным перемещением.

- О, спасибо, я ее и около Ворот видела. Тогда я, пожалуй пойду, осмотрюсь, а потом попытаюсь где-нибудь перекусить, - девушка рассматривала резной ключик, лежаший в ладони. – Доброго дня, - ей не хотелось признаваться, что она уже валилась с ног.
По привычке чуть склонив голову, Ума попрощалась со всеми присутствующими и отправилась искать свою комнату, размышляя о том, что у нее, собственно, нет с собой никаких вещей.
Под стать ключу была и дверь в седьмую комнату – у самого края шла узкая окантовочная резьба растительных мотивов, а на уровне лица девушки искусно выполненная деревянная голова рыси. Тело кошки казалось нарисованным прожилками самого материла. Если напрячь воображение, то все эти вроде бы случайные линии складывались в лесной пейзаж, а сама рысь сидела на ветке где-то высоко над землей. Ума долго смотрела на нее, ожидая, что та зашевелится. Наконец, приветственно кивнув барельефу и чувствуя себя при этом очень глупо, девушка вложила ключ в замочную скважину. По спине девушки пробежали холодные мурашки от ощущения, что голова следит за ней. Ну и местечко!
Дверь открылась удивительно легко, особенно в сравнении с входом в общежитие. Бывшая вампиресса взялась за бронзовую ручку-ветку, выходящую прямиком из резного узора, потянула ее на себя и, глубоко вдохнув, вошла внутрь.
Там оказалось прозаически скромно, особенно в сравнении с тем, какая шикарная кошка являла свой лик на входе. Две кровати, тумбочки, довольно незатейливые стулья. Немного выбивался шкаф с резьбой, вторящий дверному украшению. На полу лежал бордовый коврик, а с гардин под высоким потолком ниспадали того же цвета шторы. Изумрудно-зеленые стены в сочетании с красноватыми тканями навивали воспоминания о доме на болоте, где она жила с отцом. Поддавшись нахлынувшим воспоминаниям, Ума резко сорвалась в бег и запрыгнула на подоконник. На мгновение ей показалось, что если она достаточно поверит, то сможет действительно перенестись домой. Но за окном вместо древних деревьев с широкими кронами, таких странных на болоте, равнодушно раскинулся двор Академии. Девушка разочарованно выдохнула. Она действительно успела поверить. Деревянный некрашеный подоконник оказался теплым. Ума вновь обернулась к комнате. У кровати, теперь оказавшейся справа, лежали вещи, да и покрывало было измято. Видимо, ее соседка уже выбрала, где будет спать. Значит ее кровать та, на стороне которой стоит большой шкаф с зеркалами. К нему, соскочив с подоконника, и направилась новая жительница комнаты.
Зеркала скромно украли внимание бывшей вампирессы примерно на десять минут. Чуть загорелая девушка, смотревшая на нее, до сих пор казалась Уме несколько странной. Вернувшаяся человеческая природа брала свое. А еще она требовала, чтобы дама перестала разглядывать собственное отражение и, наконец, легла спать. Что ж, порой с собственными ощущениями спорить не стоит. Девушка потянула на себя ручку шкафа, чтобы повесить туда плащ. Та со скрипом поддалась, явив несколько пустых вешалок и… скелет в цилиндре. Ума уставилась на странного обитателя недр шкафа, но решила ничего не предпринимать. Ну, скелет в шкафу, подумаешь, таких нет только у тех, у кого нет шкафов. Девушка протянула руку, намереваясь повесить одежду, и тут раздался голос:
- Доброго здравия вам, сударыня, - прошамкал скелет, сняв цилиндр и церемониально кланяясь, при этом бесстыже скрипя костями. – Простите мне неловкость движения, обстоятельства заставили меня просидеть в этом уютном, но пыльном шкафу несколько дольше, чем я рассчитывал.
- Хилден!.. – подытожила его красочную речь сидящая на полу на противоположной стороне комнаты девушка, во все глаза таращась на явившую себя нечисть.
- Что вы, сударыня, - махнул рукой скелет, шагая из шкафа. – Пушкин. Просто Пушкин. Чем могу помочь? .. простите, милейшее дитя, не знаю, как к вам обратиться.
- Ума, эээ…милорд Пушкин, - на автомате выдала шокированная девушка, даже не пытаясь что-либо предпринять, и потому просто продолжала смотреть в пустые глазницы. Где-то очень далеко в голове отдавались грустные сетования на странность жизни и ее нереальность. Скелет между тем неумолимо приближался…

Куда идти Ума не особо себе представляла, но решила положиться на интуицию и степень затоптанности людской тропы. Так, эта строгая и широкая, вероятно, ведет к учебный павильонам. А вон та, неровная, но при этом явно не менее любимая, должна вести в место менее официальное, но обитателями Академии излюбленное. Вспоминая свою вампирскую юность и житие в особнике Ворадора, она прикинула, что там вряд ли библиотека. Либо столовая, либо жилые помещения. Для развлечений тропа слишком протоптанная и не скрываемая. Ни от первого, ни от второго варианта девушка сейчас бы не отказалась. Впрочем, если третье – тоже неплохо.
Впереди оказалось нечто вроде тренировочного поля неясного назначения и трехэтажное здание. Туда Ума и решила податься в первую очередь. К тому же именно оттуда завораживающе пахло едой. Девушка остановилась около прочной на вид двери и, следуя порыву вежливости, постучалась. Никто не ответил. Она повторила свой жест, но ответ остался тем же. И все же нужно было у кого-то спросить, куда идти. А возвращаться обратно к коту было уже откровенно лень, особенно учитывая запах свежей пищи. Девушка взялась за тяжелую ручку, потянула и… и ничего. Дверь не поддалась. Гостья утроила усилия, и вредная деревяшка лишь слегка двинулась в косяке. Лишь после того, как Ума уперлась ногами в стену, проход наконец открылся. А вот Уме пришлось вспомнить всю свою сноровку, чтобы предупредить собственное раскатывание по стене под ударом тяжеленной двери.
Поднявшись с земли и отряхнувшись, бывшая вампиресса вошла внутрь, прикрыв за собой дверь, но решив на этот раз не закрывать ее полностью. Шум привлек ее внимание, и она двинулась на звук голосов. Перед ней предстала довольно странная разношерстная толпа. Судя по всему она попала именно туда, куда и собиралась.
- Эээ, здравствуйте, - обратилась она к собравшимся. – Я Ума, и мне нужно где-нибудь устроиться жить.

Девушка вновь взглянула на «маньяка», присматриваясь внимательнее. Да, совсем потеряла сноровку и осторожность, даже не заметила, что рядом оказался чужой вампир. Отец, узнай о таком, точно бы оторвал голову, потом пришил обратно и отправил стажироваться вместе с месячными птенцами. Она усмехнулась собственным мыслям и заданным вопросам и слушала о чем говорят вампир и кот. Слишком многие слова были ей непонятны, а, значит, даже если они соседи по миру, то точно не по времени. Дождавшись паузы в разговоре, девушка ответила на заданные ей вопросы.
- Солнце, юноша? Лично на меня оно не действует, потому что я человек, - собеседница одарила Рэндольфа доброжелательной клыкастой улыбкой. - На вас … знаете, думаю, найдется с десяток тем, на которые мы сможем поговорить, если вы, конечно, не решите повернуть назад. Похоже, вам действительно повезло найти весьма занимательные знания. Может быть, и вы поможете мне найти некоторые ответы. Если вам будет угодно, мы сможем продолжить беседу уже внутри стен Академии. Я буду очень рада поговорить с кем-то, с кем некогда делила неутолимую жажду, - и она снова улыбнулась, на этот раз лишь растянув губы.
После этого девушка обратилась к коту.
- В таком случае у меня еще больше причин скорее отправиться внутрь. Спасибо вам, похоже, вам известно о моем мире даже больше, чем мне самой. Надеюсь, мы еще пересечемся однажды, доброго дня.
Ума вежливо склонила голову в знак прощания, впрочем, не опустив при этом глаза, и зашагала в сторону двора Академии.

Слова привратника потрясли девушку. Некоторое время она молчала, переваривая услышанное, пока говорили другие. Она уже смирилась с тем, что о ее мире никто не знает. И тут вдруг…
Ума быстро глянула на вновь вошедших, особенно недоверчиво на молодого человека с маниакальным взором, мысленно посочувствовала Элли, и снова обернулась к коту. В фиолетовых глазах, до этого спокойных, горела надежда.
- О, да, все правильно! – в голосе слышалось нетерпение. – И Янос Одрен, он отец Ворадора. Каин, когда я его встретила уже здесь, говорил, что продолжил войну, этого стоило ожидать. Произошли какие-то изменения, но я так и не смогла понять, о чем он. Слишком мало времени мы уделили разговору на тему родного мира… - Ума на мгновение умолкла, нервно облизнув губы. – Скажите … ээээ … кот, простите, не знаю как к вам обратиться, а вы случайно не знаете, как мне попасть домой?

- О, та война это очень интересный вопрос, - ответила девушка, грустно улыбаясь и вспоминая минувшие дни. – Всей правды мы не знали до самого конца. Да и сейчас, уверена, я и о половине не догадываюсь. То было давнее столкновение, вампиры противостояли людям, поклявшимся истребить нас. Война шла с переменным успехом. Священный Орден уничтожался несколько раз, и вновь возрождался. Пару раз рыцари ставили на грань вымирания нас. И так на протяжении тысячи лет. Так рассказывал мой отец, древний вампир Ворадор, засвидетельствовавший рождение нескольких эпох. Подобную перестановку сил я и сама видела. Мое существование началось от момента возрождения вампиров после очередной жестокой зачистки. Орден на тот момент по независящим от нас причинам исчез… и через сотню лет вновь начал собираться под знаменем нового лидера. Тогда я и встретила того юношу. Юность ничуть не умаляла его амбиций. Он явился к отцу и потребовал армию, с помощью которой он сможет захватить власть над миром и стереть с лица земли Священный Орден. Отец в чем-то сильно ему задолжал (я не знаю чем именно), и потому подчинился требованиям Каина. Вампиры собрались под его стягом по приказу Ворадора и с желанием истребить рыцарей, а те в свою очередь использовали появление такой армии, чтобы собрать силы для себя. Нашему движению было сложно противостоять. Как чума, мы неумолимо продвигались вперед, и, наконец, перед нами осталась последняя область с несколькими городами, в которой находился центр ордена. Здесь и началось новое падение вампирского рода. Продвигаться оказалось гораздо сложнее, чем прежде. К тому же перед решающей битвой нас предало несколько командиров. Но Каин не повернул назад, и решил просто смять Орден вместе с городом Меридианом. Мы бросились в атаку. План, который был долго и тщательно проработан пришлось отбросить, и вампиры атаковали в лобовую. Может быть, это сохранило пару жизней, но отняло сотни. У наших врагов оказалась неизвестная нам сила, которая легко уничтожала наш род, стерев тем самым наше преимущество. Сам Каин был жестоко ранен лидером рыцарей и впал в кому на 200 лет. За это время Орден достиг того, к чему так стремился этот вампир – они стали во главе мира и жестоко расправлялись со своими врагами. Отец с жалкими остатками армии укрылся в самом городе, ставшем теперь столицей. И там мы, как могли, вставляли палки в колеса своим старым противникам. Когда нас осталось несколько десятков, Каин неожиданно проснулся и включился в борьбу. Им было очень многое сделано, но более всего меня поразило то, что мы и представить себе не могли. Нашими врагами – Орденом – как марионетками управляли те, кого считали давно погибшими. Еще более давние недруги, даже не наши, а предков моего отца, которые тоже давно покинули лик мира. Эти легендарные создания – хилден - жаждали мщения, и, раз не осталось их соперников, они решили отыграться на нас. Я о них ничего не знаю, лишь то, что они исчезли не одну сотню лет назад, но отец отказывался рассказывать о них. – Ума на некоторое время замолчала, будто бы прислушиваясь к эху мыслей, которое вызвали ее собственные слова. - А дальше … дальше была маленькая драма с одним смертельным исходом, которая привела к ответу на ваш другой вопрос, - она опять замолчала, обдумывая как начать и теребя пальцами плащ. – Я не могу сказать наверняка, что уже бывала тут. Я не проходила через эти ворота и не оказывалась внутри. Может быть, тому виной моя смерть или что-то, что я приняла за нее, и оно повлияло на мою память. Но у меня серьезное подозрение, что именно в этих стенах я проходила свое первое испытание после «воскрешения», которое опять едва не стоило мне жизни из-за собственной глупости, и чудом спасенная собственным убийцей, который каким-то образом тоже оказался рядом. Не проходя регистраций и инструктажей, я оказалась втянута в серьезную передрягу, и если к этому прибавить немалое удивления от того, что я жива … в общем, получилось не очень красиво, - бывшая вампиресса даже и не замечала с какой силой вцепилась в ткань висевшего на руке одеяния. - Все это очень похоже на бред, и мне бы хотелось в этом разобраться. На этот раз спокойно и основательно.

- Ума, - присоединилась к фее девушка, сражаясь с капюшоном. – В прошлом партизанствующий лейтенант-вампир, немного не поделивший прелестную побрякушку с одним юношей, вследствие чего малость скончавшийся. Видимо, потому что на тот момент я уже являлась … созданием не совсем чистым, то вместо того, чтобы, как все приличные мертвецы, мирно упокоиться, очнулась среди неизвестных мне людей и, к тому же, сама стала человеком, правда при зубах и когтях, - наконец плащ был очищен от снега, и девушка принялась за завязки, на которых он держался. - С тех пор, чем дальше, тем веселее. Раньше, при своей не-жизни я специализировалась на Перемещении. Теперь, вестимо, в отместку, меня просто и абсолютно без моего ведома швыряет по мирам. Один из примеров такого действа вы только что видели. Юношу уже без побрякушки я позднее встретила, он мне предложил кольцо и верность, я от радости аж убежала куда подальше и опять же – хлоп! - переместилась. Теперь скрываюсь от него, думаю над предложением. И ищу дорогу домой. Может быть, в Академии мне с этим – да и не только – помогут?
Наконец зимний плащ оказался развязан и теперь свисал с руки просительницы, которая украдкой оглядывала окружение. Гостья даже не пыталась скрыть своего любопытства, горевшего в чуть прищуренных фиолетовых глазах, и ей явно хотелось скорее отправиться дальше.

merlyn
ограничения, как мне кажется, введены не из вредности администрации, а сугубо из рациональных соображений. Тех же рекламных ботов например. Мне бы совершенно не хотелось, чтобы у меня в харизме болталась пара-тройка ссылок понятно-куда. И что, каждый раз бегать по верхам, тыкая, что у меня спам обнаружился? Да никаких рук не хватит.
Бот сразу разбираться особо не будет, если это, конечно, не кропотливо проработанная зараза, а если появится хулиган, его будет проще отловить, пока он эти 25 сообщений наберет.
Игры на игровом форуме, имхо, все-таки главное. Но никакая администрация, какой бы великой она не была, лишить общения своих подопечных не сможет. Да и не надо ей оно.
Отсутствие учета сообщений в так называемых "свалках"-"пепелищах"-"улицах"-"площадях" обыденное явление, тут администрация велосипед не изобретала.
Тем более существует множество тем, где можно и без ожидания интересной игры нужное количество сообщений набрать. Чем я недавно бесстыдно и занималась. Тоже ведь квест - написать что-то, да еще и не лишенное смысла.
Насколько я сейчас могу видеть, никто никого не душит за неигровое общение в отведенных для этого разделах. Ну а если людям самим лень чем-либо заниматься, тут опять же, какой бы сильной администрация не была, она ничего изменить не может.

Но, как мне кажется, не туда нас всех уносит. Обсуждалось внеигровое общение. О судьбе форума вроде на Вече обычно дискутировали

Раздались шаги, и рядом с феей остановилась девушка в теплом плаще и татуировками на лице, стряхивая с плеч и капюшона снег, стараясь не попасть на кота и Элли.
- Ну, куда меня на этот раз занесло? Вы сказали Академия? - переспросила она у просительницы, но ответа дожидаться не стала. - В таком случае можно я присоединюсь к вашей просьбе, - и девица обернулась к коту. - Можно и мне учиться у вас?